Пчелы голодают без медовых сот.
Сутолока душит их и шум.
Пчелы принесли бы ароматный мед,
если бы не подняли на глум
архитекторов тех городов,
где они гнездились и росли,
отдавали и опять на зов
отлетали в сумерки земли.
Беззащитные, испачкавшись в пыльце,
преданные точкам координат,
покидают пчелы вечный цех,
где наставники в углах стоят,
как доспехи рыцарей, суля
испытания и черный день.
Многие, хромая и скуля,
что собаки, приползут под сень
мемуаров о себе самих.
Кто достигнет цели, пропадет
в спектре ослепительном. Таких
и возненавидят, и падет
на главу их тяжкая любовь
голодающих без спелых слов,
жаждущих медовых сот.