Лишние люди

Онегин, Чацкий и Печорин
сошлись однажды у "Кюба".*
Там повар был весьма проворен
и безразмерны погреба.

Евгений, Александр, Григорий
при встрече дружно обнялись,
и потекла беседа вскоре
про женщин, портящих им жизнь.

Онегин пожурил Татьяну,
а Чацкий был на Софью зол.
Печорин, кажущийся пьяным,
глядел задумчиво сквозь стол.

- Скучны они, по меньшей мере, -
с его сорвалось языка,
- да хоть пример с княжною Мери, -
он выпил рюмку коньяка.

- А между тем тебя хватало
не на одну, а на троих,
с одной проблем, как будто, мало, -
Онегин пригубил Аи.

- А я - воскликнул Чацкий пылко, -
в столицу больше не ездок!
И взял за горлышко бутылку
вина сухого (Лангедок).

- В Москве, клянусь, все бабы - дуры!
- Как впрочем, mon ami, везде,
но тут стройней у них фигуры, -
Онегин молвил, дань еде

воздав сполна, ромштекс наметив,
как жертву вилки и ножа.
- Какая скука, братцы, в свете! –
на сердце руку положа,

ворчал, как водится, Печорин.
- Здесь, кстати, курят, господа?
Был снятый кабинет просторен
и метрдотель кивнул им: - да.

- Друзья, - вскричал вскочивший Чацкий,
- давайте выпьем за мужчин!
Он выглядел так залихватски -
прибьет, не посмотрев на чин.

И столько в пафосном призыве
звучало страсти и огня,
что все в возвышенном порыве
бокалы сдвинули, звеня.

Опять к обеду приступили,
и тостам не было конца,
до вечера смеялись, пили.
Узрел нескоро их швейцар.

Болтали, ели с пылу с жару,
курили, было хорошо.
Хотел зайти еще Базаров,
но фейсконтроля не прошел.

Стоял при входе, сняв пальтишко,
бранился: - о, позорный век!
- канальи, право, это слишком:
средь лишних - лишний человек!


*Ресторан в Санкт-Петербурге.