Я знаю свет...

Я знаю свет, и благодать коснулась
Кривого языка, сплетавшего петлей
Удушливый невнятный лепет, волочивший
Податливую смысловую массу,
Почти что захлебнувшуюся воплем
От боли адовой разлада с мирозданьем
(Не более заблудшим, чем душа —
Наездница возлюбленного тела, —
Чьей волей создается бездна зла,
Ненаполнимая ни властью, ни талантом),
Ведь возмущенного желанья скальпель,
Кромсающий порочность бытия,
Чужою кровью не ступить во веки,
Тут переделать надобно себя, —
Не обкорнать под существующую форму,
А образ воссоздать того, что дóлжно быть, —
Но это больно, долго и натужно;
Куда приятней глиняной посуды
(Всего-то прохудившейся маленько)
Топтать святые черепки в экстазе,
От правильности млея собственной, пока
Рассудок в забытьи безмолвно пребывает,
Но что ж тогда взывает буйно?
Совесть…
Не связанная чувствами частица
Того, кто вызвал нас из праха немоты
И наделил способностью давать
Живительные имена созданьям
Своей десницы тяжкой и благой,
А я, коверкая, насилуя, калеча,
Бездумно низвергая чахлый водопад
Безлепицы соловой в горловину правды,
Несусь по кругу вычурного русла
(Классический типун на месте языка,
Бесформенный пупырь — ни ощутить,
Ни выразить явленье неспособен)

2001