Вспоминая фамилию, при малейшем усилии
снова рог изобилия открывается мне
удивительным голосом, ниспадающий волосом,
словно золото колоса, да при полной луне.
На октавы разложенный, на фанатов размноженный,
средь солистов итоженный, Вы открыли нам рок.
Тем, кто верен мелодии – не попсовой пародии, –
доказав многоплодие, Вы давали урок.
Поклоняясь Высоцкому, ненавидящий скотское,
в преломлении Бродского, Вы такой же поэт.
И поэзии мистика, не прикрытая листиком, –
Ваши песни, где мир стиха представляет дуэт.
Вы стояли на паперти с гениальностью вза́перти
пред театром у скатерти, чтоб её разложить.
Вы делили признание так, как прежде заклание
с теми, кто покаяние выбирал, чтобы жить.
Свой талант не насилуя, ввысь стремились Вы с силою,
своей жизнью красивою по заснеженной мгле.
Но, как поэта ни возноси, высота его в небеси,
ну, а тело – в святой Руси, завтра будет в земле…