Ночных раздумий тощая химера

Письма из маленькой страны.


Ночных раздумий тощая химера


Далёкий друг, спущусь с небес на землю,
Какой мне прок бессмысленно витать?
Ведь я не ангел, благость не приемлю,
Ни миг, ни час, ни день не пустишь вспять.
Угрюмо дуться – нет вреднее дела,
Как, впрочем, не прощать своих “врагов”.
И то, что серой пеной накипело,
Снимаю ритмом утренних стихов.
Прислушиваюсь к щебету пернатых,
Улыбку шлю хозяйственной осе,
А в небе розовеют клочья ваты,
Кудрявясь в осветлённой бирюзе.
Журчит и льётся трепетное утро,
Смывая дрёму прошлых липких лет.
Всевышний этот мир придумал мудро,
Хоть кажется, что жизнь – кордебалет.
Лишь кажется. Но всё идёт согласно
Строжайшей мере кварковых весов,
И мысли тяжелеют, и соблазны
Растут, скрывая истины азов.
Имея дом, жену, детей и пищу,
Стенают люди: в жизни не везёт,
И что-то, хмуро щурясь, роют, ищут
И строят: на поверку – эшафот.
Самих себя на муки подвигая,
Без спросу ближним делают "добро", –
Нужна ли эта щедрость попугая,
Что мелким бесом колет под ребро?
Друзья всегда приходят и уходят,
Упорны в постоянстве лишь враги,
Как будто мёд желаемый находят,
Сливая желчь соседям в пироги.
Мне жаль чуть-чуть в убожестве застрявших,
Плюющихся от горечи во рту,
Немного меньше, камни в них швырявших,
Которым жить без драк невмоготу.
Но всех жалеть – не хватит сил и мочи,
Случается, нет ладу и с собой,
А с каждым шагом зримый путь короче
И значимее каждый новый сбой.
И пусть кричит драчливый гусь: "К барьеру!",
Диктует нормы дятел-правовед,
Лишь знаю, утром тощую химеру
Ночных раздумий слижет яркий свет.