Ждал, как пророчества, Тебя в моей Вселенной

Ждал, как пророчества, Тебя в моей Вселенной…
Срок кончится асфальтовых болот
И в стекла бледные кирпичности надменной
Случайный луч газели повернёт…

Тик-так всё реже окон озарений,
Круг часовой почти что завершён…
Не нам с тобой споют ночные тени,
Не твоему с моим сердцу в унисон.

Отпет дождём последний миг у стрелки
И контур на стекле – пунктир из брызг.
Скучнеет торт на розовой тарелке
А на кайме всё тот же рыжий лис.


Хлебнув металла несуразность,
запутавшись в чужой вине,
металось сердце дикобразом
в неравной с нервами войне
и, заключая в лог событий
круговращение миров,
искало в пламени наитий
небесной манны чистых слов.
Неспетой песней манит утро
Лучом взъерошен вальс огня
И дух бродяжий перламутров
В хрустальном поцелуе дня.
Сыт безответностью молчанья
и шелестящей лаской волн,
Травой возлюбленный случайной,
Исторгну горлом свой глагол.
Дыханье парусов почуяв,
Водою пасхальной напоён,
Смахну усталость кочевую
В туманном зеркале времён.
Обласканный губами зноя,
И дымом тополей кадил,
Носитель сердца синусоид,
Там с твоих пальцев лето пил.
Там лёт лимонниц был берёзов
И космоса был синим шквал,
Прозрачным пламенем мороза
Глаз ультрафиолет впускал.
Внахлёст с тобой метелью взбитый,
Был жив там в контуре с тобой,
Клубился в розовых орбитах
А ты была как мёд густой.

Суровой нитью серой перевитый,
Росой небесных слов не упоён,
Испариной расчётной мозг пропитан
И, в плечи вжавшись, замер, заземлён…
…К лицу цветка своим склоняясь Ликом,
Целуя васильковой ткани гладь,
Счастливой тайной обновления великой
Ни умножать им свет, ни утолять…
…Заряжен изумлением весенним,
Исподь сшивая с кровлей лицевой,
Летит раскинув руки светотеней
Лишь ДУХ, в прицелы пойманной стрелой…
…В кольце молочной тишины вспухают тучи…
Замедленностью вод взгляд отрешён…
…Из крошева капризов звёзд падучих
Собрать небесной славы небосклон
Помазан ты у крестного излома
И выпечен как хлеб и вечный миг,
Душевные ж порывы монохромны.
Саднит бесцветной раной час их «пик».
Слов золото вскипит сгущённым светом,
Качнёт дыхание туманное экстаз
На копьях трав расплёскан мир поэта
Открытой синью - на ресницы глаз.

Постояльцем словесных дум стих растёт из наитий,
Музыкальной небылью, в россыпях рифм и нот,
Кровью спетый венозной, в артериях снов открытий,
Прерывая цепочку рассудочных дел длиннот.

Разбивая лучи на чириканье, гул и свисты,
Растворив сталь иронии в желчи утрат и в слезах,
Наливается он вещим звоном и символьной силой лучистой,
Бытие по фракталам кипящей листвы разбросав.

Мир сшивая из лоскутков, явь - из плоти и чувств миллиметров,
Из незрячей бездушности - геометрией уст и шагов,
Узел огненных слов плавит тропос дугою электро,
В пальцах леса рекою курясь, синей дымкой змеясь облаков.

Крон шуршаньем вскипев, в догонялки с ветрами играя,
Ливнем звуков, волной омывая асфальтово-смоговый данж,
В злаках бед и злосчастий к хлебам нас Любвь прививает,
Строя вечности личной неповторимо-чудесный этаж.
Тьма мерцала вкрапленьем событий в глазах безучастных
И надмирных систем неуют всем сулил недород.
Рвал пернатое сердце и бисер метал на всемирное счастье,
Мерил общую боль неотмоленной мерой народ…

Дух дерзаний иссяк, зло куражится цинком лучистым.
Тормозам отказав в гонке беличьей смарт-дураков.
Зиждет снег музыкальный бездонно, небесно и
чисто,
Даль насыщена золотом кос голубых облаков.

Сводит счёты обыденность за неотмирность явлений
Обреченностью жить в безпробудно постылом вчера,
На рожки калаша хлеб пророчеств, на байты разменен,
На четыре разломлен квадрата мир коптером Ра.

Пустотелостью мыслей и слов ни решить, ни исполнить.
Кровь пространства и времени медными чашами льют
Свет не в силах держать, снежной тьмы врачеваньем исколот,
Гримирую белилами слов безобразий мазут.

Скрип незримого реза стеклянен и адресно точен
Одичавшие яблони свечи гасили шесть раз
Дождь простуженный вальсы прощальные глухо рокочет
Грузом двести врываясь в затёртость привычную фраз.