Белые сугробы с голубыми прожилками,
тонкие, нежные, мартовские,
готовые вот-вот растаять и потечь по асфальту
от нашей девятиэтажки и вниз, до универмага.
Шлепать по ним, следовать рядом,
запуская плот из горелых спичек,
пока не упрешься в бельмо на зенице памяти –
а что было дальше?..
Наверное, возвращение и повтор.
Уменье реанимировать радость.
И все сначала:
белые сугробы с голубыми прожилками,
источающие драгоценное миро,
словно святые дети
с их специфическими висками и запахом,
холодные к ласкам родителей,
ибо уже не тут, а гораздо ближе,
чего невозможно им доказать,
взрослым,
намного проще
вытечь из пальцев у них
вслед за шумным болтливым ручьем,
явно, явно больным глоссолалией…