Гендерная баталия

седина в бороде окаянная,
но никто мне не лезет в ребро,
просто бес там живёт постоянно,
и по моему мне повезло.


истома восточной красавицы
нам на картинках нравится,
но вряд ли кому-нибудь дома
потребна такая истома


то может быть рефлексия,
но в каждой брачной версии
читается в подтексте
моих свобод аннексия.


за что ты платишь милый друг,
каким владельцам ситуаций,
за то что я попал в твой круг,
что смог тебе одной достаться.


когда супружество не дарит теплоты,
нет аргументов чтобы в нем остаться.
уйти не страшно если молод ты,
вдвойне не страшно - для покоя старца.



раз отдавшись, дева тут же ждет
от самца немыслимого рая.
это для меня как самолет,
не могу понять как он летает.


окончив курсы подготовки
в районе двадцати годов,
открыл не цех по заготовке,
а цех ращения рогов.


любовь получилась недолгой,
не стоит себя укорять,
в музее у лучшей картины
всю жизнь невозможно стоять.


почти всех своих женщин я помню,
степень блядства, корысть и игру,
приближал их к себе по их форме,
отдалял их по их существу


я много милого тебе разрушу,
назвав пустое настоящим именем.
прости, но для меня приятье чуши
давно уже занятье непосильное


глазки разные бывают,
изумруд и бирюза,
серые как дверь сарая
и валютные глаза.


на огороде вся в работе
отвергнув всяческую помощь,
соседка гнется - в ее жопе
я вижу самый вкусный овощ.


гладью вышита любовь
крестиком работа,
гладью вышивать готов
в крестик неохота.


восторг от первого свиданья
хронометр подменит вдруг
разлуки сладостным желаньем
с любимейшею из подруг.


презрен самец
обУян ленью
в преддверии
совокупленья.


сказочник опасливо
слагает про семью:
жили они счастливо,
и на том - adeux.


ах задница любимая моя!
мне мимика твоя мила, не звуки,
ты истинная ценность бытия,
и смысл в тебе и снадобье от скуки!


от каждой бабы сатанеешь,
небесной красоты видения,
не потому что ты стареешь,
но просто ослабело зрение.


наступит день истины звонкой,
ты примешь решенье - не быть,
но девки, задравши юбчонки,
зовут еще с ними пожить.


тот кошмар недолго длится,
он предмет забот юнца,
в отношениях с девицей
не с того начать конца.


я истинный друг менструаций.
как только их нет в точный срок,
я знаю, процесс овуляции
принес мне не нужный итог.


друг разлук, сырой рассвет
вновь застал в чужой постели,
моногамию похерив,
славлю промискуитет.


посетила сладость искушения,
исследуй пристойность удачи,
и если там нет нарушений,
поддайся ему однозначно.


Эфраим Исакович
с Лерой Моисеевной,
поступил порочно,
впрочем, как со всеми.


наибольшей обиды
нет для юности звонкой,
не наладить либИдо,
у приятной девчонки.


прежней беззащитности у женщин,
редко ныне сыщут мужики,
и плотвичек в водоёмах меньше,
но зато пираний косяки.


если женщина нервозна
и шумит неадекватно,
подари несчастной розы
и назначь ей курс кроватный.


не живи где шалишь,
не шали где живёшь.
можно так, но проспишь,
то, куда мог быть вхож.


какая благодать,
любви влечения,
успеть бы всех объять
до причащения.


слабеет зараза, твердыня отказа
у женщины едущей отдыхать,
в пяти километрах от дома не сразу,
но в ста километрах минут через пять.


в изменах жён есть некий прок,
когда семейный быт приелся,
не жалко коль сопрут кусок,
которым ты уже объелся.


все самки делят мужиков
по функции и назначению,
тот - для супружества готов,
а этот так, для развлечени


сначала стихли, теперь смолкли,
подруг моих пустые вопли,
ввергалась в страх душа моя,
от страстных криков - я твоя!


хочу подтексты разъяснить,
не рабство - божья благодать,
и пылко, искренне любить,
не значит, что принадлежать.


случайные люди, инстинкту в зачёт,
имея лишь похоть и сперму,
рождают детей как кому припечёт,
работает свиноферма.



всё дальше во времени, дальше,
красивое ваше седалище,
и бабские ваши причуды
уже не похожи на чудо.


вынужден вашей стерильностью глаз,
честно признаться что я ловелас,
не подавайте мне больше руки,
спрячьте подальше своё ассорти.


случай в практике не редок,
треплешь жён чужих, соседок,
а пока лущишь чужих,
кто-то гадкий прёт твоих.


простит расцветку перьев моих брачных
и болтовни немыслимый узор,
ваш молчаливый, ласковый, щадящий
и понимающий всё взор.


любви не зная, жрицы лямки,
обросши семьями, домами,
добропорядочные самки,
проституируют с мужьями.


у меня такого не было...
дама шепчет в удовольствии,
здесь немало нас обедало,
что же было-то, позвольте?


в голове сумбур, проклятье!
возбуждён совсем не водкой,
а прелестной вашей статью
и чудесною походкой.


что ни день, то впечатление,
счастливы в стране родители,
уже платят за рождение,
скоро будут - за соитие.


живущий семьёй - как стеснительный гость
у добрых и щедрых хозяев,
из всех угощений лишь малую кость,
возьмёт - и в сторонке присядет.


мутный глаз и погребальный макияж,
женское тепло в большой утайке,
весь гламурный лоск легко отдашь
за весёлый взгляд домохозяйки.



вот институт внебрачной связи,
совсем не зряшная затея,
и тётя всякая и дядя,
здесь отдохнут от Гименея.


кто совершать не ленился
на гендерной ниве открытия,
тот с возрастом обременился
усталостью от соития.


дракон свиреп и многоглав,
к столице подлетел стремглав,
хотел сожрать невинных дев,
но их уже сожрали всех.