Пепелище души

***

В перелеске на старом кладбище,
Лишь одни вековые кресты.
А в груди у меня - пепелище,
Да четыре печные трубы.

Ветер странствий разносит по свету,
Как золу, холодеющий звон.
В диком карке зашлась, сатанея,
Стая черных могильных ворон.

Пепел розово-серого цвета
Черти вилами треплют в аду...
Изловить бы летящее лето
За его золотую узду!

Уцепиться за зелень попоны -
И верхом в распростертую даль!
И не жаль ненадетой короны,
И крысиного царства не жаль...

Перелесок и кладбище мимо,
Мимо серые плиты в пыли -
Ветер странствий зажжет негасимый
Пламень веры в холодной груди...

1989г.



***

Нет пророков в своем отечестве,
А случись, если ты пророк,
Так клеймом врага будешь меченый,
Человек ты там или Бог!

Все считать своим будут долгом
Бросить камень и побольней.
Сколько раз будешь ты оболган
Злыми слухами злых людей!

Как ты жил? Не кормился ложью?
Правду-матку рубил в глаза?
Так живьем с тебя сдернуть кожу,
Рвать язык и колоть глаза!

И смотреть, как ты в муках корчишься,
Кровь по капельке выжимать.
Замаравшись брезгливо морщиться
И, чтоб сдох, вожделенно ждать.

Вот дождались! Пророк представился.
Вон он мертвый лежит убог.
Палачи на него, уставились -
- А и в правду ведь, был пророк!

А и в правду он нам, как маленьким,
На грехи открывал глаза,
Как же так, почему не знали мы?
В образа его! В образа!

А за образом пыльным дружно
Все забудется - дайте срок.
Им пророков живых не нужно -
Только мертвый для них пророк!

Вот и тащат всю жизнь пророки
На горбу не сносимый крест.
И в отечествах для пророков
Никогда не найдется мест!

1989г.



***

Он продал душу дьяволу...
/Откуда-то/

Послушай друг, садись за стол,
Я заповедь нарушу.
Сегодня я и пьян и зол -
Я продал черту душу.

Ее я отдал за гроши,
Хоть сделка - не из новых,
Душа была... и нет души
Всего за два целковых.

Я ей торжественно бряцал -
На все бывает мода,
- Но все проходит! - заорал,
Стряхнул, забыл и продал...

Продал, не жалясь, не скупясь
С веселыми стихами,
Как будто взял и бросил в грязь
Со всеми потрохами.

Давненько дьявол глаз кривил
И строил злые рожи,
И, ухмыляясь, говорил:
- Брат, мы с тобой похожи...

И ты почти такой, как я,
Зачем тебе душа-то.
Продай, так лучше, без вранья, -
Сам был таким когда-то. -

А я не верил - душу рвал,
И бесу тыкал в рылье,
И за спиною ощущал
Почти святые крылья.

Но черт хитер, все гнул свое
И путал мелкой сетью,
И я запутался в нее
Под занавес столетья.

А тот, скривив ухмылку рта,
Противно лез из кожи,
Шептал - Брат, это не беда...
Ведь мы с тобой похожи.

Бери, почтенный, гонорар
И топай, честь по чести.
Ну что стоишь, здесь не базар -
В другом поплачешь месте.

И я пошел - пошел в кабак.
В какой? Да уж не помню.
И я напился как дурак,
Бездушный и бездомный...

Прости, что не щажу, Эол
Твои рассказом уши
Сегодня я и пьян, и зол...
А дьявол губит души.

5 февраля 1990г.


***

Крутится жизнь колесом с сапогами
И наступает, и наступает
Грубыми, дерзкими,
Грязными, мерзкими,
На душу след - как ногою на кровь,
Вытопчет все - и Христа, и Любовь!


ДЕЗЕРТИР
/Борис Виан/

Господин Президент,
Я Вам это письмо
Написал, как умел,
Вы прочтите его...

- Я уведомлен сухо
Министерством войны,
Что меня - в заваруху
Не позднее среды.

Только я не желаю
Никого убивать,
Ведь на свет не за этим
Родила меня мать.

Рассердитесь на мир,
Господин Президент,
Но в графе дезертир
Будет больше процент.

Натерпелся добра
Я от жизни своей -
Помню я смерть отца,
Помню слезы детей.

Мать-страдалица в скорби
Умерла и в могиле,
Что стихи ей, что бомбы -
Все едино, отжили.

Что когда-то имел -
Все оставил в тюрьме,
Чтобы помнить не смел -
Душу вырвали мне.

Я все двери запру,
Смерть прогнавши с порога.
Завтра, солнечным утром,
Меня встретит дорога.

От Прованса к Бретани
Пилигримом пройду,
От убийственной грани
Я людей уведу.

Я скажу - не ходите,
Не кормите войну -
Этой хищнице дикой
Человек по нутру.

Если, все ж, чью-то кровь
Нужно лить непременно,
То пролейте свою,
Господин Президент!

Ну а если мою...
То скажите жандармам,
Что я - дьявол коварный!
Пусть стреляют...

30 марта 1989г.





***

Эй Вы, послушайте, Ильич!
Быть может в чреве Мавзолея
Вас оскорбит подобный клич,
Я все же крикну, я посмею...
Поскольку уже много раз
Я так душил обиду злую,
Что сырость брызгала из глаз
От боли за страну родную.
За Русь, забитую пинком,
Ее народ, ее культуру -
Все, что серпом и молотком,
Штыком, наганом, сапогом,
В своей крови топилось сдуру!
За байки, те, что с детских лет
Нам как псалмы святые пели,
И историчный винегрет,
С ушей стрясенный еле-еле.
Конечно, Вы не виноват!
Вы только делали Россию,
И били только, кто богат,
В себе почувствовав мессию.
Вы дали себе труд решать:
Кто прав, кто враг и кто виновен,
И сколько нужно расстрелять -
Чего хотели: власти, крови!
За что так прокляли Вы нас,
И из каких таких задумок -
Ах, то не Вы - опошлил Вас
Товарищ Сталин, полоумок.
А Вы не он, почти святой,
С большой лобастой головой!
Но Вашей праведной рукой,
Как будто истины самой,
Хотелось Вам, чтоб непременно
Равны все были - не от Бога,
Да из намерений блаженных -
В кромешный ад ведет дорога.
Поднявшись раз, кровавый меч
Как еще долго будет сечь
Врагов различных пестрый ряд,
Что только головы летят!
И не убий - библейский хлам
Так несподручен будет Вам -
Ведь кто на мир смотрел не так -
Тот был для Вас заклятый враг!
Опомнитесь, но у врага и друга
Кровь в жилах красненькая, чай.
И в круговерти недосуга
Их можно спутать невзначай...
И путали... И крови море
В Руси безжалостно лилось,
И счастьем наряжалось горе,
Да лживо счастьем и звалось -
Собакам брошенная кость!
Но только так уж повелось -
В крови его не сотворить,
Людское счастье ли собачье,
И если есть кого убить -
Всегда найдется, кто заплачет...

1993г.




ПЕСНЯ

Мчится октябрьская конница
В вихре осенних ветров.
Вон она старая звонница-
Гулкий звон колоколов.
Жизнь на тачанке раздыбленной
Рвет, разметая простор.
Кожано-серые всадники
Коней пустили в опор.

Вороны стаями кинулись.
Взбита копытами пыль.
Грозные тучи надвинулись.
Гнется дорожный ковыль.
Мечутся шашками молнии,
Дождь поливает свинцом.
Что же ты, как же ты, Родина?
Где же ты, отчий наш дом?

Как и на что нам надеяться
В этой проклятой степи.
В скачке кровавой не верится
В то, что нас ждет впереди.
Бешено, бешено вертится
Стук то колес, то копыт.
И только колокол вечности
Стылым набатом гудит.

1988-1989гг.


***

Был месяц май.
Горело в небе солнце.
Сверкало море
жемчугом волны.
Буксир тащил баржу
и на оконце
Сияли блики...
шел четвертый год войны.
Но ей конец -
конец бесповоротно.
Дошли. Дожили...
Немец сдаст Берлин...
Сидели девочки в барже
и говорили -
А им сказали -
вас на карантин...
Война еще корячилась
в Европе,
И здесь на Севере -
все фронту для побед...
Вдруг, бабий визг -
смертельный дикий вопль!
Баржу на дно -
подалее от бед.
Есть много разных
медицинских практик
И все на свете
лечащих метод,
У нас же был
из всех возможных тактик
Всего один,
проверенный подход...
Топили сифилис...
и просто, кто попался
По подозрению...
ну, раз ты, блядь!...
Страна Советов -
крайне дальновидно -
Родную армию
готовилась встречать.
Был месяц май.
И небо грело кости.
Сверкала моря
радужная гладь.
И тихо было
словно на погосте
И даже чаек
что-то не слыхать...

7 сентября 1989г.


***

Мне опять приснились баррикады
Эхо гулкое
кирзовых рот,
Автоматная дробь из засады
И куда-то бегущий народ.
Взрывы, грохот, горящие танки,
Груды жизней в кровавом поту
И распятые чьи-то останки
Запах крови -
еще за версту.
Вдруг, стена,
и разорванным горлом
Вопль, расстрелянный горстью свинца,
Перед смертью неистовым ором,
Злую ненависть срезав с лица...
Страшно мне -
пот холодный по коже
И в ушах нескончаемый стон -
Вдруг проснусь я, однажды, и то же,
Только явь,
а не этот вот сон...

весна 1989г.


***

Я думал, что горит огонь,
Я думал, что рассвет,
Я думал, что мой верный конь
Уж не споткнется, нет.
Я думал, что такой судьбой
Мне век нестись дано...
Я думал... но мой рок иной -
Не думаю давно...

17 ноября 1989г.




***

Мое царство - грустная земля.
Нынче здесь убили короля.
Вывели под барабанный бой
И на плаху ткнули головой.

Палача отточенный топор
Слушал молча гнусный приговор...
Взмах и... хруст - в корзину голова,
Льется кровь, чуть вздрогнула толпа.

Вздрогнула и испустила крик -
Страшно стало ей в последний миг!
Ведь как будто рухнула земля -
Нет на свете больше короля.

Тело медленно осело с плахи вбок,
В ране крови пузырил поток,
А в корзине, путая слова,
- Боже мой... - шептала голова.

16 мая 1990г.


СОН

- Страна последнего, прощального
приюта, -
Играет старенький охрипший патефон, -
- Мне так сегодня нестерпимо люто,
Я одинок... - с пластинки плачет он.

Смеются ангелы заливисто, как дети.
Тоска-сомненье их не разберет,
А крылья хлопают, как кожаные плети,
Да по душе... с оттяжкою, навзлет.

И каждый раз кровавая полоска,
До глубины пронзающая боль -
Здесь душу потчуют до ангельского
лоска.
Зачем?!.. Да разве это важно, столь?

- Страна, - ах черт! - последнего
приюта
Икает старенький, разбитый патефон
Мне так сегодня нестерпимо люто... -
Какой дурной невероятный сон.



***

Светит месяц тихо.
За окном темно.
Утоплю я лихо
В старое вино.

Выпью и забуду
Все приметы зла
И прощу Иуду
За его дела.

Буду к людям чутким,
Добрым и простым,
В полосатой будке
Встану часовым.

Чтобы горе лесом
Не могло пройти,
Даже мелким бесом
Выстясь по пути.

Чтобы каждый встречный
Русский человек
Не бранил бы вечно
Свой несчастный век.

Чтоб ему не злиться,
А, придя домой,
Не хотелось биться
В стенку головой.

февраль 1990г.



НОВЫЙ ГОД

Умирает дедушка
Девяностый год.
На поминки девушка
К старику придет.

Стройная, красивая
С запахом лесов,
Колкая, игривая -
Не подыщешь слов.

Принесет шампанское,
Завернув в снега.
Ей одежды панские
Тяжелы слегка.

Да она не кривится,
Дарит радость всем.
Праздник чудный близится
Нас осыплет всем!

Как люблю я девушку
Встретить у ворот
Помирай же, дедушка,
Девяностый год!

Умирает дедушка,
Только у калит,
Вместо милой девушки,
Инвалид стоит.

Кривенький, убогий
Скалит жуткий рот
И кричит с дороги,
И бутыль несет.

К нам ты? Но ведь праздник,
Не зовем - пошел!
Лик твой безобразный
Не украсит стол...

Дурень - ты б убрался!
Пей свой самогон.-
А урод осклабился...
Уж бокалов звон.

Ой, ты жизнь калашная,
Черт тебя дери!
Шутки твои страшные -
Новый год в двери.

***

Летела птицей
По волнам шхуна.
Скупые лица
Горды собой
Им улыбалась
Еще фортуна -
Попутный ветер
Их нес домой.

Кому бы ведать
Что завтра будет?
Когда наступит
Наш злой черед?
В какой молитве
О чем забудем?
И что нас где-то
Незримо ждет?

Разверзлась буря
Кромешным адом.
Стенали волны
Безумством брызг.
Вдруг услыхали
Над самым бортом
Иль хохот жуткий,
Иль дикий визг.

То жизнь смеялась
Над тем, кто море
Своей рукою
Задумал взять,
И веселилась
Сосватав горе,
Тому, кто счастье
Хотел обнять.

Несчастных горстку
Безумь объяла.
И глотки сжал им
Когтистый страх,
А жизнь смеялась -
Жизнь хохотала,
Корабль швыряя
В шальных волнах...

Летела птицей
По волнам шхуна.
Скупые лица
Горды собой.
Им улыбалась
Еще фортуна
Попутный ветер
Спешил домой...

17 ноября 1989г.

***

Пожалуйста!
Огромное, пожалуйста!
Я рад, что Вам я
в чем-то угодил.
И я не жалуюсь,
ни на кого не жалуюсь.
Я сделал все,
по мере скромных сил.

Не много сил?
Так это от усталости.
Затравлен праздник
буднями побед,
Но я не жалуюсь,
я никому не жалуюсь -
Все хорошо,
все просто,
все без бед!

А нет беды,
пожалуй, и до вечности
Не далеко -
лишь руку протяни...
Зачем Вы так,
зачем о человечности -
Ведь и под солнцем,
все равно в тени...

По-человечески?
А как по-человечески?!
Что за созданье -
этот человек!
Зачем всю жизнь
он все куда-то мечется,
Зачем все ищет
прошлогодний снег.

Зачем страдает -
любит, ненавидит.
Ведь мог бы просто
и спокойно жить!
А он все жаждет,
даже спит и видит,

Как он еще сумеет
согрешить.

И я как все,
ведь это только кажется,
Что я холодный
и бездушный лед,
Что ни к кому
не ведаю я жалости,
И что мне все
известно наперед.

Мне ничего, поверьте,
не известно.
Бывает я, вдруг,
рвусь на пополам...
Увы!..
Но Вы -
мне мало интересны,
Как, может быть,
кому-нибудь я сам...

Не обижайтесь,
это от прозренья,
От осознанья
истины простой.
Не придавайте
этому значенья.
Поймите - все
осталось за чертой.

Спасибо Вам,
быть может этой малости
Я никогда себе
не говорил...
Ведь я не жалуюсь,
я ни на что не жалуюсь,
Просто живу,
по мере скромных сил...

1989г.



***

Ах, какая большая потеря...
Я лишился в коротенький миг
Пары писем за год, глупо веря,
Что я был для кого-то родник.

Ах, какое большое несчастье...
Раз-другой прочитав письмецо -
Написать десять строчек о счастьи,
Музе рифмой испачкав лицо.

Ах, какое великое горе -
Взлет мечты зацепивши рукой -
Аккуратненько выбросить в море,
Умилясь пузырькам над водой.

Ах, какая смешная наивность
Рассуждать о далекой любви,
И убожество, и примитивность,
С блеском жажды смешавши в крови.

Ты же, как-нибудь утром погожим,
Загрустив, вдруг, замрешь у окна
И промолвишь тихонько - О Боже!
Где же он, почему я одна?!

Ах, какая большая потеря...

19 февраля 1990г.


***

Смеюсь.
Смешно.
Я думал - грянет буря
С глухими громами и рыканьями гроз,
В свинцовом небе брови туч нахмуря,
Сверканьем огненно-распластаных
полос!
Я ждал,
но тщетно...
Только ветер слабый
Слепое облако, облапав, разогнал,
И сам в густой траве улегся, дабы
Передохнуть - бедняга так устал.
И снова солнце!
Снова небо сине!
В душе звенит поющая весна
И мне так хочется какой-нибудь Марине
Всю эту душу выплеснуть до дна.
Ошеломить,
опешить, огорошить!
Ей подарить в один короткий миг
Весь мир!
И ждать из глаз-горошин
Восторга счастья промелькнувший лик.
Читать во взоре нежном обожание,
Самозабвенно слушающем то,
Что из глубин души на покаяние
В мои уста разверзтые сошло.
Смешно?
Смешно.
И высмеять легко
Мне душу грешную, неизмеримо злую,
Себя ценящую безмерно высоко,
И очень мало чью-нибудь другую.
Желающую мир к своим ногам
Как шкуру хищника поверженного
бросить
И увидать курящих фимиам
Рабынь,
принесших жертву ненасытной плоти.
Вот я распят.
Прибитая душа
Корячится на крестике позора,
Исколота иголкой разговора,
Не стоит даже медного гроша.

И к черту маски!
К черту сладость мины!
Привычка - вот наш грубый идеал -
Любить, страдать, гостей на именины
Позвать,
накрыв большой банкетный зал...
Смешно.
Смеюсь.
Я думал буря грянет.
Как я давно в ночи о ней мечтал!
Но бури нет, и так бесцветно вянет
Порыв души, не перешедший в шквал...


***

Какая милая,
веселая привычка
Играть в доверие,
словами в даль маня.
И снова где-то
опоздает электричка
И Вы опять не встретите меня.
Вокзал. Перрон.
Вокруг чужие люди.
Закроет двери
лязгнувший вагон.
И понесутся муторные будни,
Перелопаченные криками ворон...
Воронам что,
воронам только б каркать,
А у души другое естество -
Придется ей
опять стихами харкать,
Свое спасая ими существо...
Не извиняйтесь,
что Вы, ради Бога,
На свете много
уважительных причин.
Как много, так же,
оправдательных предлогов
И, для различных случаев, личин.
Мне не в диковинку -
вот скверная привычка,
На одиночестве толстенная броня,
И снова где-то опоздает электричка -
И никого, кто встретил бы меня...

1989г.




ВОТ И ВСЕ

Вот и все.
Сгорело.
Пепел выметут.
Пепелище кистью обновят.
И заходят быстро,
И зашаркают -
Все о'кей, никто не виноват.
Лишь в бумаге гербовой
Бесстрастно
Про несчастный случай помянут -
Мол, горело...
Мол, с огнем опасно...
И в архив под номером сдадут.
Все сгорело.
Все...
И пепел вымели.
И никто причины не искал.
Выметали быстро -
Не заметили
Сердца уголь рваный об металл.
Нервы.
Чувства...
В куче все.
Запуталось.
Не понять... И что там понимать?!
Легче этот серый сгусток
Выбросить.
И по новой где-нибудь начать.
Вот и все.
И, что бы мы не делали -
Раны и ожоги заживут...
Кто-то, обернувшись,
Спросит: - Было ли?.. -
Но не вспомнят - хмыкнут и пройдут.





***

Ночную песню в пелене тумана,
Услышит сердце в неприветный час,
И за сверкающими грудами обмана
Опять сожмется, уж в который раз.

Покроется невысказанной пылью
Живых движений радужная нить,
И ветер жизни не поднимет крылья,
И ничего нельзя переменить...

Прозрачный голос в дымные просторы
Уйдет задумчиво из облачных небес,
И превратит восторженные хоры
В потоки скорбных, безнадежных слез.

И в продолженье траурного пенья
Восстанет страстный осеянный лик,
И закружатся страшные виденья,
И ночь проглотит вырвавшийся крик...

Ночная песня в пелене тумана
Ужалит сердце в предрассветный час,
И в паутине серого обмана
Оно в последний содрогнется раз.


ДОМ ПРИВИДЕНИЙ

Тени бродят в старом доме,
Бродят тени, плачут, стонут...
Будто лики в страшной коме,
Ожив - в мраке ночи тонут.

Тени ищут прошлой жизни
Безмятежное веселье,
Смех и радостные брызги,
И гостей на новоселье.

Ищут жадными руками
Призрак, тающий, былого...
Только где, не знают сами,
И роятся бестолково.

Тени бродят, как кривые
В зеркалах изображенья,
Неприкаянные, злые -
Жаждут крови и отмщенья...

И находят утром в доме
Труп на плитах коридора
С выражением истомы,
Смельчака иль просто вора.

Не ходи в тот дом, дружище,
Тени там и приведенья -
Это чьи-то души ищут
Для себя успокоенья.

Тени бродят, тени плачут...

1994г.



***

Дорога, дорога...
Разбитые сани.
Растаяли зыбкие
Серые грани.
Под полозом скрипнет
Наезженный снег,
Замерзший во тьме,
Задремал человек.

Усталый день к последнему порогу
Доковылял и канул в темноту.
И я гляжу с тоскою на дорогу
Ему во след... и вижу пустоту.

Ни фонаря, ни светлого проема
Чьего-нибудь забытого окна?
И только в ночь вмерзающая дрема,
До жути черная, застывшая страна.

Там день угас и с ним дневные краски,
Какая радость - различимый свет,
Какая радость - трепетные ласки,
А здесь их нет, а здесь их просто
нет!

И я молчу, дождаться ли ответа
Перед дверьми раскрытыми во мрак?..
Каким же, вдруг, желанным стало лето,
Хотя бы солнце - его чудный знак...

Дорога, дорога...
Разбитые сани.
Стираются зыбкие
Серые грани.
Под полозом скрипнет
Наезженный снег,
И вздрогнет замерзший
В санях человек.

1989г.


ПЕС


Старый пес сегодня хмур -
На дворе с утра
Сквозь небесный абажур
Льет как из ведра.

Пес повесил грустно хвост,
Уши опустил
И, закрывши лапой нос,
Тихо заскулил.

Он скулит по жизнь свою,
Что прошла почти,
И что осень, и что льют
Мокрые дожди.

Что зима недалека -
В конуре своей
Будет он, наверняка,
Мерзнуть до костей.

В лапах дрожи не унять,
Тяжко от невзгод.
И от голода опять
Подвело живот.

- Щас бы сахарную кость
Зацепить на зуб... -
Но куда девалась злость -
Лишь слюна у губ.

Жизнь сползает под откос,
А хозяин бьет...
Пес скулит себе под нос
Дождь же льет и льет.

26 мая 1990г.


***

Последний раз
задумчивое лето
Свою улыбку дарит уходя,
Нам бы его
благодарить за это,
А мы ругаем, и, наверно, зря.

Мы так привыкли
к ласковому солнцу
Нам так не хочется
ни грязи, ни дождей,
Но лето кончилось
и бледное оконце
Его зари нас манит
все сильней.

И наши души от прикосновенья
Холодной осени
сожмутся и замрут,
Но лета прошлого
счастливые мгновенья
В нас неподвластной памятью
живут...

21 сентября 1989г.