За Валом Чингисхана ч - 63

Ч - 63 (Заключительная)
​
Не обязательно вам лететь - в Карловы Вары (или Минеральные Воды) чтоб - без своей тамары-варвары, - полной грудью вдохнуть - этот пьянящий воздух свободы!…
Как дальнейшие события подтвердили, - зря мы с Райкой отпуск - порознь проводили, ведь, - как говорили ещё наши предки: "В - чужих руках, хрен всегда кажется – толще-слаще-вкусней, - своей доморощенной редьки…" И получилось у нас с ней, - как в песне: "Я был батальонный разведчик, а он, -- писаришка штабной, я был - за Расею ответчик, а он - спал с моею женой!..."
Но - с разводом, решили мы - повременить, за такие дела, – в Союз в 24 часа можно было тогда угодить, а нужной нам - суммы, ещё не успели скопить, так как, - за "починенный" Сан-Санычем бинокль, ещё - не скопили (надо было - платить и платить), и пришлось продавать моего ИЖака (скотоводы монголы их - очень ценили, - им не хватало таких мотоциклов-железных коней…)
Развод, - отложить решили, - до лучших дней (развелись «фицияльно» - уже в Союзе, мы с ней…)
​
Вскоре мы - в Союз уезжали. На прощальный сабантуй - всех соседей и сослуживцев созвали, и на пиру том, ответный мой тост, остающимся здесь друзьям, был - за - то, чтобы их, как и меня, выстрелами шампанским, а - не автоматными, - домой провожали…
Расчувствовавшись, мне так долго руку трясли-жали, что на поезд мы с семьёй опоздали, и на "санитарке" УАЗе, - два часа за ним - до Вала Чингисхана по ночной степи гнались, стреляя в него из ракетниц, но машинист-кампан нас не замечал (или - так же, как - мы, был пьян?...)
Обогнав его и оставив УАЗ - прямо на ж\д переезде, я рванул тепловозу - навстречу, пальнул ему из ракетницы - в лоб, отскочить вниз (с высокой насыпи под откос) с рельс я не мог, и он - чудом меня - под себя не сгрёб…
Так закончилась монгольская моя эпопея, к утру мы уже были в родном Союзе, - долго ещё, не трезвея, и когда к Байкалу подъезжал, - чуть ли не на каждой новой станции из поезда выбегал, чтобы - с берёзками, вдоволь - на обниматься…
​
Чем меньше - звёзд на погонах, тем - чище совесть! На этом кончается – эта трудная повесть…