Ответ

ответ


В стране, заведомо земной,
В краю, осужденном к отчаянью,
Глупец предстал передо мной
Внезапно, страстно и нечаянно.

Он меч вонзил по рукоять,
С восторгом, в самое святое,
И вздрогнул так, как не сдержать
Не темперированным строем.
Он холодеющей рукой
Ощупал почву, где и рожден,
И обезумевшей рекой
Из лат локтей обрушил дождик.
Ума лишённый шлемом, мозг,
Теряя абрис человека,
Того вдруг даром превознёс
Над всеми, вскормленными млеком.

Но взмыла ложь над пеной слов
О тайнах неких погребенных,
Чьих смысл и умысел голов
Вплелись каноном в поколенья.

Сочила кровь его душа,
Костей в телах не чуя хруста,
Надеясь, - время хоть на шаг
Её к прощению подпустит.
Он хищным преломленьем глаз
Внушал сомненье быть свободным.

Он огорчал, как в прежний раз,
Своею ношей безысходной.

Он страшной памятью раба
Не ощущал к любви стремленья,
Лишь месть, тщеславье и глумленье,
Чтоб с яслями тряслась арба.

Он вслух молился, как дано
До века рода от зачатья.
Он вновь молил, как ни смешно,
Об откровении распятья.

Он тряс рубиновым крестом
Всю твердь клочками осеняя,
Под лепет скованных трудом
Беречь себя, иных считая.
Он звал в союзники святых,
Попутав лика с палачами,
Он в плен манил за их речами,
Чтоб множить мощи и персты.
Он страхи подданных льстецов
Из переписанных рулонов
Превозносил, как путь отцов,
Как совершенство, как законы.
Он звонким лязганьем монет
Просторы недр зловеще мерил,
И покупал на все Завет.
И предавал, во что и верил.

Он сам в себе вскормил врага
Великим чтобы быть и павшим,
Венцом в венок вплетя рога,
Петлю на шее сделав краше.
Он жил искусством воевать,
Победам предвкушая мессы.

Он, обречённый торговать,
Казнил весь мир за интересы.

Он выл, но был уверен, - пел
О славе сильного в походах.
Он стать не менее хотел
Слуги тщеславного народа.

Он мчал советом в чью-то высь,
Дар разоряя под собою,
И всё лукавил, - обойтись
Без встречи с собственной судьбою.
Его, из зла и страха, дрожь
Вонзалась бомбами в планету.
Его космическая ложь
Себя превозносила свету.
Он жерлом рта растлил эфир,
Придав хотенью бесконечность,
И превратил подмостки в тир,
Подбросив публике беспечность.

Он распинал, сжигал, душил
Всех, в ком зажжён пульсар орбиты.
Он главным среди падших был.

Но равным был, как дал родитель.

Он, небом посланных, детей
Бросал в огонь, кладя награды
В копилку сумрачных идей.

Он врачевал, готовя яды.

Его бездарность в правоте
Цедила радость в клетки ткани
На всём истории холсте,
Что сплёл он, выстрадал и ранил.

Он каждый раз просил зарю
Дожить до завтрашней, где снова
Плеснёт в лицо календарю:
- Я раскатал в стрелу подкову!
- Я был верхом благословлён!
- Мне поколения наградой
Построят к перечню имён
Пустырь с торжественной оградой!

Его глубинный алчный рёв
Дробил потомство, разлучая,
Въедался в память, развращая.

Он подменил значенье слов.

Его ничтожность во плоти
Не позволяла духом влиться
В познанья, силу всех, пути
Чьи есть,
Чтоб знать,
Чтоб сохраниться.

Он пренебрёг уроком эр,
Эпох придумав обозримость.
Он очертил значенья вер,
Превознося своей единость.
Ему наследье пра отцов
Являлось лишним в словоблудье.
Своих он вынянчил жрецов.
Он сам являлся правосудьем.
Слыть обладателем пустынь,
Убийцей зваться океанов
Ему наметил груз причин
Библейской мелочи в кармане.
Он церкви оседлал гротеск,
Топчась на древних созиданье,
Латая сферу мирозданья,
Из плоти выстрадав замес.
Он тщился, что Творца задел
Имеет меру дна и высей,
И в мракобесии корпел,
Уничтожая ценность жизни.

Его удел - забыть родство,
Что осязаемо извечно.

Его война за торжество
Сдавила пульс в истоке Млечном.

Его жестокость превзошла
Низвергнутые в ад интриги.
Она в обыденность вошла
С кровавой поступью религий.
Участья клянчить от попов,
Терзать неузнанных пророков,
Ему досталось с тех веков,
Когда решился «мстить за Бога».

Из рук его дамоклов меч
Летел в шагреневую кожу.

Его особенная речь
Несла раздор в уста не схожих.

Его причудливая роль
Творца условий проживанья
Не оставляла шанс иной,
Воспетой в сказках и мечтаньях.
Он «да» и «нет» вознёс над всем,
Доступным с точки ощущенья,
Чтоб чётко знали «те» и «се»
Что «так, как есть», - и есть спасенье.
Ему, чтоб эго золотить,
Не жаль ни сколько не рождённых.
Ему бы к облаку, - кружить
Вороною для обречённых.
Он сладострастно пожирал
Свой род, утробу ублажая,
И на знамёнах умирал,
Других на колья водружая.
Он, уходя, всегда спешил
Отметить дату созерцанья
И всё из пошлости крушил,
И ликовал вне осознанья.

Он так уверился в себе,
Что не заверил в этом время.
Он удивлял, что луч с небес
Лишь для него освятит семя.

Он окунулся с головой
В собой отравленные земли,
И расширял предел канвой
Смертельного для усвоенья.
Он делал всё, гоня себя
В свою животную природу.
Он так растлил себя, любя,
Что душно стало кислороду.

Терзая собственную плоть
Ему хватало, чем заняться,
Плодя наследников оплот
Продажной из цивилизаций.
Он так старался всех вокруг
Перехитрить, что стало силы,
Что соскользнул с простёртых рук,
Что держат звёзды над могилой.
Он измельчал. Как силикат,
Пристроенный на мегалитах.

Он слаб. Но дерзкая рука
Тенит светило при софитах.

Его скупое естество
Лень выдаёт за отрешенье.
Ему не важен совершенно,
Тот, кто шагнёт на прах его.
Он драму жизни ради денег
С интригой смерти прямо в ней
Вменил бесспорным для людей
Во славу. Ради. И забвенья.

Его словами не сдержать.
Он осенён орлом монеты.
Он всё продаст, чтоб убежать
На лысую от зла планету.

Он увлечён просмотром снов,
Не видя явь, где чёт и нечет
На чашах солнечных весов
Играют в участь человечью.

Он нищ, но беспредельно пьян
Присвоенным для поглощенья.
А совесть, - зеркала изъян, -
Пески сочтут за возмещенье.

Ему осталось ничего,
Он жнёт плоды своих эмоций,
И даже жеста одного
Ему не надо к краху лоций.

Его сакральные ткачи
Плетут фатальные штандарты,
За кои радостно почить,
Без коих не ложатся карты.

Он одиноко озирал
Дотла знакомые просторы.
Он одержимо презирал
Мешавших сделать их собором.

…Неудержимая тоска.
Невосполнимая тревога.
И колокол: что если два виска,-
Один не жаль в набат острога…
- С чем он пришёл, в конце концов?
- Что сохранил он?
- Что он создал?
…Он сделал всё, чтобы глупцов
Собрать несметно из народа.
Ему дойти хватило сил
До точки вспять тысячелетий.

Он сделал всё, что попросил
Не делать Автор нашим детям.

Его ответственна печать.
Он посягнул на суть планеты.
- Он, - рядом с вечностью.
Решать
Всегда ему. И мне, - поэту.
Его беспомощный экстаз
Мне презирать, не прерывая,
Как он страдал несметно раз,
Так никому не сострадая.

Я призван из стихий других, -
Не выдуманных, настоящих,
Мне оборвать текущий стих
Злорадных, жадных и просящих.

Мне повод в совести людей
Вернуть акцент на суть от мненья.
Я должен в выборе людей
Отдать прозренью предпочтенье.

Мне дар от первого лица,
Глупцу оставив мрак ответа,
Рукою бренного поэта
Открыть в светлицу дверь проекта
«Людская» Вечного дворца.

…Загадку дышащей земли
Сподвигнет небо к разрешенью.
Вода свободна по теченью,
Излечит стать. Омоет лик.

Я снова на Земле своей.
Я долго не был тут.
- Не кстати.
Мне вынуть меч.
И, в рифму ей,
Кивнуть.
Так пожелал Создатель.


10.03 2018-03-10 – 12.05.2019-05-12 – 14.07.2019-07-14 – 26.08.2019-08-26 – 21.10.2019-10-21