Разумное Доброе Вечное,
Безумное Злое Увечное
сошлись в неминуемом реслинге;
тут викинг, а тут эфиоп.
С повязкою кудри медовые,
напротив курчавые, черные.
Склонились, святой и оскаленный.
На торсах накачанных пот.
Зал полон. Бесчисленны зрители.
На главных местах Прародители.
Пожухлый огрызок под пальцами,
как желтая древняя кость.
И каждому разное видится,
когда содрогаются трицепсы:
то светлый сгибает противника,
то темный отнял миллиметр.
И разным желается разное:
стерильное, серое, грязное.
И, словно колибри, на косточки
бойцов опускается взгляд,
подталкивая руку викинга,
запястье клоня темноликого,
трагическим матчем манкируя,
куря, поглощая попкорн.
Чирлидеры, пестрые шарики,
с лотками веселые мальчики,
на них позитив газированный.
Там хохот, а здесь тишина.
Великая вещь – восприятие…
Над рингом под сводом распятие.
Кто молится, кто богохульствует,
нашел связь со стычкой иль нет.
А где же судья? Элегантное,
под бархатом, место вакантное.
Обивка с потеками бурыми.
Корзина – как бездна. Полна.
Нет, Высший судья? Что же, высшие
тот, та вон, на флагах их вышиты
орлы вроде галок и лилии,
похожие на коноплю.
Судью бесполезно и требовать.
Судейским свисткам смело следовать
умели лишь те, захолустные,
из самых медвежьих рядов.
А впрочем, соперникам публика
нужна, будто дырка от бублика.
Схватились они без болельщиков,
без них завершится дуэль.