Мои думы

Думы
Одиночество.



Хрустальный берег в ночи льет свет.

По пустынной дороге идет человек.

Он в черном пальто и ветер с ним.

Он обречен быть на веки один.



Его дорога по кругу,

По вечным мирам,

И он давно уже знает,

Что ждёт его там.



Хрустальный берег перед ним

Льет блаженный свет.

Указывая путь в тот мир,

Где человек обречён, быть один.



О этот бредовый мир!



Жизненные орнаменты калейдоскопа,

Дадут ожить новому спору.

На лаврах компьютерного эдема

Покоится вековая поэма.



Гелиоцентрический миф Атлантиды,

Утопает в гневе Немезиды.

Крошится прах бредового мира,

Воспевает утрату незабвенная лира.




Грядёт пора былых заблуждений.




Солнышко тлеет в бархатных тучках.

Ветерок рождается в новеньких бурях.

Дышит зноем землишка вся.

Дождик пошел, каплями ее теребя.





Судный день умчался в даль,

Унеся дурную дань.

Все приуныло скорбностью лет,

Лишь шелест слышен в ответ.

Листочки застилают пустынные улочки.

На чердаках греются озябшие курочки.

Свихнувшийся ветер играет в богов

Среди одиноких, дохлых домов.



Хотя это отнюдь не игра,

Их постигла та же беда.

Все испарилось, лишь пустота,

Душу терзает она.



Других ждет пора былых заблуждений,

Когда они потеряют проворство деяний.

Их бытовое, глуповатое бдение,

Обратится во мглу разочарований.



И так будет продолжаться до тех пор,

Пока из них не выведут весь сор.

И тогда заблистает мыслью гения,

Пророчество чистого пения!





СПИД.





Растворяется ночь в предрассветных лучах.

Умирает звезда в далеких мирах.

Капля слезинки упала на пол,

Кто-то чужой занял престол.




Солнце потухло, ветер утих.

Я написал последний свой стих.

Нет никого, лишь я и ты.

За нашими окнами вянут цветы.




Умираем мы, застывает кровь,

Нашу кровь убивает наша любовь.

Эта ночь подарила нам радость любви,

Эта радость навеки в нашей крови.







Бойся.



В церкви молились ночью и днем,

Восхваляя его в сердце своем.

Одни пытались грех задушить,

Другие продолжали втайне грешить.



И в страшных людях вера живет,

Что миллениум придет,

И что царствие грядет,

Когда в пришествии он придет.



Но бойся за тех, кому не спех

Вершить свой вечный грех,

В молитвах щита обрести не сумеют,

Будут в агонии метаться, но не успеют.



Понять всю жизнь других и наших.

И даже ангелов всех падших.

В непристойном банальном суждении,

Людям обрыдло возрождение рвений.



Бойся! Бойся! И сам за себя!

Ты даже сам не смеешь управлять.

Бойся! Бойся! Ведь молитва твоя,

Не смеет тлеть, лишь воспевать.



Утрату тех людей святых,

Что Землю наполняли,

И во временах иных,

Имя Бога воспевали.







Современный псалом.



Тот, кто кинет в меня камень,

Будет навеки обречен.

Тот, кто потушит мое пламя,

Будет навеки награжден!



Слезы капая, падали в ночь.

Солнце шипело, падая в море,

никто не может мне помочь

Это было всемирное горе!



Вечность, стирая, я в небытие ухожу,

Чтобы спрятаться там навсегда,

И никак я себе простить не смогу,

Что когда-то влюбился в тебя.





Смерть.



Обними меня покрепче,

Что-то стало холодать.

Дай мне твою руку,

Я тебе должен сказать:



- Я тебя покидаю,

В этом ложном мирке.

- Ты прости, но я умираю

на песчаном одре.



Люди не верят друг другу,

Они доверяют себе,

И лишь мгновенную услугу

Они предоставят тебе.



-Я тебя покидаю,

В этом странном мирке,

- Ты прости, но я умираю

Прямо при тебе.



Закрываются медленно веки.

Падает на пол слеза.

Ты кладешь мою руку на сердце,

И целуешь меня.



Тело остывает,

Но ты не хочешь понять,

Что я уже покинул

Эту благодать.









Любовь в трауре.



Черные годы черной земли,

Черные розы черной любви.

Печальные сумерки преступных ночей,

И утраченость проклятых дней.



Мягкая черная вуаль

И безысходная печаль,

Накрыла ложе страсти,

И обнажила свои масти.



Траур по любви услышал я.

Не сбылась мечта моя!

Радость отсохла, отпала листва.

День прошел, и наступила весна.

Но она нового ничего не дала.

Чувства страсти в склепе лежали.

Унылая осень вновь принесла,

Огромные горы черной печали.



Лермонтов: цитата,

Как на душу граната!

«Любить!? Но кого же?

На время! Не стоит труда».



И в прошлом, да и сейчас,

И уже в который раз,

Я вижу плачь любви,

И мысли грешные свои.



Накину траур, завяжу глаза.

И услышу, как рявкнет гроза.

Тогда побегу опять в черные дали,

Дабы воплотится в новой печали.





Зачем все это?



На закате дня

Сгущались тучи грозовые,

Внутри клубящихся паров

Сверкали молнии немые.



Поверх искрящихся костров

Летели думы молодые,

И гений утренних ветров

Смеялся в ночь: - мы все крутые!



Мы так давно не знали страха,

Что время потеряло счет,

И тихо тлело во славе праха

Большое “Я”, вот в чем порок.





Тафтагония.



Крупинки атомных грез

Я в ладони собираю, Медленно сжимаю,

Через свои пальцы пропускаю

Капельки титанических слез.



Среди каменных глыб

Мои мысли взлетают.

Среди яростных битв,

Людей презирают.



Через плеск ядерных волн,

И марево стеклянных ночей,

Виден кристаллический трон,

Полный срамных идей.









Девственность.



О сладкой неге ожиданья,

Мечтали годы молодые.

Мы юность подали в изгнанье…

Любовь! Любовь! Познать впервые.



О, как томились мы душой!

Ища вторую половину.

И в терпкий разнобой

Кидались мы - глупцы слепые.



Опять не то, опять не это!

О, боже мой, ну почему!

Все время ждать

Проклятого рассвета.



В раздумьях тяжких и немых,

Мы ощутим прикосновенье,

И слезы счастья твоих,

Омоют вновь любви мгновенье.







И будет так!



В теплых сумерках ночи

Я увижу вновь,

Как небесное светило

Превратится в кровь.



Тогда падут столицы мира,

И превратятся в прах.

Шедевры гениев безумных

Испепелятся на кострах.

И этот сумрачный прибой,

Изменит Землю навсегда.

И тихий сладостный покой,

Заполнит сферу - а пока…?