МНЕ ЗНАКОМО КУКОЛЬНОЕ НЕБО ПОДБОРКА СТИХОВ 91

МНЕ ЗНАКОМО КУКОЛЬНОЕ НЕБО

ПОДБОРКА СТИХОВ 91





. . .

Мне знакомо
кукольное небо
и на нем
игрушечное солнце
как цветок
который кто-то добрый
на пиджак свой синий
нацепил
мне приятна
плюшевая радость
пусть она
погладит мою душу
так как гладят
маленькие дети
серого обычного кота
и пускай
придуманные люди
с нежными
бумажными цветами
меня снова
встретят на вокзале
на котором
я и не бывал.








. . .

Вы кружитесь
на детской карусели
в своем цветастом ворохе забот
а я стою
как грустный понедельник
в пустом саду
как музыкант без нот
и листья падают вокруг
как дни недели
прошедшие в отчаяньи без вас
вы мня просто
видеть не хотели
а я вас ждал
и снова жду сейчас
вы все летите
радостно по кругу
девчонкой на игрушечном слоне
и я остался
вашим нежным другом
хоть вы давно
забыли обо мне..







. . .

И весь твой мир -
пустой стакан
стоящий на столе
и рядом с ним -
все прошлое
записанное в клетчатой тетради
пылится
ждет читателя
как девушка любви
и лампа
колокольчиком своим
склонилась
с давних пор
в углу стола
но ее света
чтоб прочесть всю жизнь
не хватит.











. . .

Кусты наполнены как смехом
воробьями
их неуемным гомоном веселым
дорожка сада
убегает как девчонка
и солнце жаркое
как клякса на домами
и за нее ругает небо ветер
а мы хохочем
сидя на скамейке
над ветром солнцем и над воробьями
и даже пес
сидящий рядом с нами
хохочет от восторга громким лаем.











. . .

Сегодня
как будто опущен
небесный шлагбаум для жизни
все окна и двери закрыты
и улица вечна пуста
в своей вечной пыли
прохожие стали тенями
на сером асфальте
вороны стоят на лету
над пустыми домами
гуляющий кот
превратился в скульптуру
на желтом газоне
и все воробьи
на растрепанных черных кустах
неподвижно застыли
как будто чирикать
уже не смогли
осталось забыть
что здесь что-то еще существует
захлопнуть весь мир
словно мертвую книгу
и просто уйти
но кто-нибудь заново
весь этот мир нарисует
когда-то
и нам по нему
так захочется снова пройти.












. . .

Надоела зима
вся в снегу
снег как будто бы дома
лежит у меня на кровати
и мороз сквозь окно говорит
что он тоже пришел
ко мне в гости –
надевай быстро валенки
шапку-ушанку
а иначе тебя уморю
да и солнце
давно превратилось
в стеклянный
бессмысленный шар
он подвешен на небе
смеющимся Дедом Морозом
чтобы праздновать
новое шествие льда
в нашу жизнь
будто снова настал
Ледниковый период
уже вымерли мамонты
и вот наша приходит пора
вслед за ними теперь вымирать.







. . .

Он обеспечен долгой жизнью
как зимовщик
надолго обеспечен сухарями
и каждый день разглядывает снова
полярное сиянье над собой
как будто он художник
и все небо
нарисовал когда-то чтоб отвлечься
от одиночества
в котором слышно как он дышит
и как скрипят его шаги
вокруг избушки
где он один
как бог
создавший мир
чтобы себя же в нем похоронить.







. . .


Я не запомнил колдовства
которое окутало как дымом
от древнего потухшего костра
я только помню
день был странно белым
как нежно распустившийся подснежник
растущий в тишине
в глухом лесу
где гномы всегда прячут
свои души
под старыми корнями
и в шкатулках
которые нам хочется найти
чтобы узнать
что эти души скажут
и каково
бывает их заклятье
на нашем долгом жизненном пути.







. . .

Забрать бы душу
с этих улиц шумных
и улететь
как улетают птицы
за горизонт
в другие времена
где рыцари идут
в тяжелых шлемах
на ту же битву
что давно была
и где король
в блестящем одеянье
приветствует толпу
он снова добрый
и бедняки
хватают на лету
сверкающие мелкие монеты
как голуби
хватают крошки хлеба
у церкви
за внушительной оградой
где колокол
давно уже звонит
к заутрене
и колокольный звон
как дым
стоит печально
над домами.












. . .

В волшебном городе
так много черных башен
на каждой - флаг
под ним -
всегда часы
которые отсчитывают время
хотя оно
давно остановилось
как пешеход
у старого моста
и повторяет всем
одну легенду
о том что жил
когда-то великан
он из камней
построил этот город
назвав его
своим волшебным словом
хранимым втайне
в мраморном дворце.








. . .

Я как будто бы
маленький мальчик
и ведет меня
за руку жизнь
словно девушка
в легком
взлетающем платье
от забытого берега боли
к незнакомому берегу счастья
там касается небо земли
очень тихо ладонью
и как волны
в глубоком и розовом
море восторга
дышит нежность
которую я повстречал
темной ночью однажды
на сказочной
светлой поляне
где цветами большими
цветут поцелуи
и тянутся к небу
на котором сияет
совсем обнаженной
луна золотая
обещая любовь до утра.








. . .

На свете стало хорошо
тепло
и много поцелуев
растущих на полянах
как цветы
и девушки
все время ждут любви
и добрые волшебницы
о ней колдуют
и светлая
чудесная луна
зовет ее к себе
на черном небе
где звезды
словно светляки
горят и кружатся
в волшебной тишине.












. . .

У тебя
удивительно странная жизнь
когда надо садиться
уже стариком
на скамейке у дома
она вдруг превращает тебя
в молодого совсем человека
и он так удивительно просто
находит любовь
будто бы она с неба упала
в его распростертые руки
озорная веселая
в праздничном платье
как девчонка
на первом своем выпускном
и ты словно вернулся назад
в свою юность
только мудрым другим
полным радости
жить на земле
той свободной и сказочной жизнью
что смотрела всегда на тебя
с высоты
вместе с ярким хохочущим солнцем.







. . .

Весной все действительно
станет другим
будто кто-то
покрасит весь мир
свежей краской
и он такой радостный
юный счастливый
останется ждать во дворе
когда ты к нему
утром солнечным выйдешь
подаришь простые желанья
и совсем молодую луну
чтобы помнить
о нежной любви
и желать ее снова ночами
когда звезды кострами
горят в темноте.







. . .

Что провожать
эшелоны пустых облаков
сидя на лавке
на пыльном дворе
среди крошек вчерашнего хлеба
которые дарят
старухи и дети
смешным голубям
пока не придет
в своих синих штанах
сумрачный вечер
и не разгонит прохожих
безлюдьем
над которым
застыли на пастью разинутом небе
холодные звезды
не умея
хотя бы упасть и сгореть.






. . .

Я слышу
вода этой черной реки
что-то шепчет
как будто
из темных глубин
приплыла на поверхность
живая душа опустевшего мира
в котором холодные тени
как мертвые люди
лежат на обочинах прожитой жизни
замерзшей
на злом беспощадном ветру.













. . .

Облокотилось солнце на кровать
нагретая ладонь окна
блестит слезами
ушедшего несчастного дождя
которому нет места рядом с нами
и так светло
что кажется весь мир
вдруг стал прозрачен
как вода
налитая в стакан живой души
счастливым богом.










. . .

Быть может я
не нужен никому
как камешек
на дне морском
травинка в поле
как лист
на дереве высоком
и облако
на небе голубом
я все равно
так славно существую
на этой
словно сказочной земле
кажусь себе большим
красивым сильным
и знающим все тайны
в этом мире
таком огромном
и таком простом.












. . .

По лужам
шлепает весна
девчонкой озорной
в ее руках
воздушный шарик
той любви
что улетит сегодня
в небо голубое
расскажет богу
как мы здесь живем
как только что
прогнали злую зиму
и чудно встретились
друг с другом
словно в сказке
когда вдруг спали чары
злой колдуньи
когда-то превратившей нас
в засохшие цветы
теперь мы рядом
на поляне жизни
и можем целоваться
целый день
смотреть на облака
на синем небе
и провожать в нем птиц
за дальний горизонт.









. . .

Все будет
похоже на сон
где сплетаются тени
как руки
где звезды горят
как глаза
в неоглядной ночи
и ходят обнявшись
друг с другом
безмолвные души
и крыльями машут
над ними
бесшумные птицы
вдали.








. . .

Стало светло
словно кто-то
стер черную краску
с простуженных улиц
выкинул звезды
с холодного неба
и темную душу
умыл серебром
белоснежного дня
чтобы она
танцевала в обнимку
с мечтами
прямо на площади
там
где гирлянды
ласкающих слов
ярко горят
как витрины
и приглашают
безумно любить.

















. . .

С неба свесилась
снова луна
словно кто-то ее
за веревочку держит
над самой землей
и нам кажется скоро
она просто покатится
в поле как шар
и вдогонку за ней
побегут шаловливые дети
с восторгом
как на празднике
сказочных грез
а мы просто
останемся здесь
на опушке
дремучего леса
стоять до утра
и смотреть как танцует
куражится мир
пока звезды
еще не погасли.






. . .

И я стану
большим человеком
в дремучем лесу
звери будут
меня уважать и бояться
и седой великан
принесет мне мешок
своих старых монет
золотых
чтобы я на них
мог все купить
что бывает на свете
и куплю я конечно
побольше прозрачной
и чистой воды
и поверю что эта вода
несомненно живая
куплю неба
огромный кусок с облаками
на котором увижу
и Бога вдали
и куплю наконец
себе счастье
в цветочном горшке
пусть цветет
у меня на окне
а я буду
с луной целоваться ночами
и чудесное утро
как девушку нежно любить
и всем маленьким детям
дарить леденцы
из улыбок.





. . .

И кажется
что что-то есть
за гранью понимания
в той жизни
которой мы
так счастливо живем
возможно и судьба
а может
повеление такое
вот так-то жить
вот этого хотеть
и ты уже все знаешь
что случится
как будто в будущем
нечайно побывал
или открыл за шторой
тайны мира
где все о нас
рассказано давно.











. . .

Вновь оживают
голоса мгновений
бегущих как мальчишки после школы
по улицам
разбуженного детства
в котором вовсе не было забот
воздушными шарами
плыло счастье
куда-то в опрокинутое море
и облака
под звуки фортепьяно
над головой целуясь
кувыркались
и пирогами белыми раздувшись
ползли к опять
в седые небеса
и жизнь казалась
сладостным пирожным
на кукольном столе
для нас лежащим
чтобы она
под хохот исчезала
у нас во рту
как ночью на земле.








. . .

И словно кто-то
на руки меня поднял
в весеннем небе
и держит просто так
и я не упаду
а могу плыть
с седыми облаками
играть с горячим солнцем
и смеяться
над маленькой
оставленной землей
а синим вечером
обнять луну
и с ней кружиться в вальсе
среди звезд
как будто на танцах
в темном парке
под музыку
божественной любви.







. . .

И вот в тебя
вдохнули снова жизнь
и ты стал чудным
шариком воздушным
и снова улетаешь
в небеса
а ведь лежал
недвижно на земле
и чувствовал так ясно
тяжесть мира
как будто весь он
навалился на тебя
горами реками
высотными домами
луной своей тяжелой
лег на грудь
и ты уже под ним
уходишь в землю
и вдруг все это
стало только сном
ты снова оказался
в небе синем
паришь как птицы
в полной тишине
и кажешься себе
таким счастливым
каким и не был раньше
никогда.












. . .

Вот и жизнь
превращается в сказку
где старик
выпив чудной
живой и прозрачной воды
из лесного ручья
обратился в царя молодого
и в его удивительном царстве
только феи в лесу
затаившись живут
молодые
водят в нем хороводы
на тайной
запрятанной в чаще поляне
над которой
сияет луна и зовет
в мир волшебной любви
словно в омут
где ждут поцелуи
как красивые странные рыбы
которые нежно
губами коснутся тебя
в темноте
очень томной
трепещущей ночи.







. . .

Вновь зайчики играющего солнца
повсюду
словно белые грибы
после дождя
и так тепло
как на песчаном пляже
среди горячих тел
которых впрочем нет
поблизости
и ждет лишь чашка чая
увы одна
как девушка с утра
окно давно открыто
и так славно
что нет на нем решеток
только шторы
и те же неизбежные цветы
стоят на подоконнике
как дети
которым уже нечего сказать
а хочется
конечно только плакать
всю свою жизнь
не важно по кому.














. . .

Плывут большие звезды
в черном небе
как золотые
яркие мячи
кто их подбросил ввысь
на край вселенной
одним ударом
с поля нашей жизни
где мы бежим
по ласковой траве
танцуем и смеемся
словно дети
когда уроки
кончились давно
остались игры
танцы и улыбки
на день и ночь
и может
на всю жизнь.







. . .

Все читаю я повесть
своей же запутанной жизни
где последние строки
опять оказались вначале
и обычное время
по прежнему ходит по кругу
как часы на своем циферблате
и ты снова бываешь ребенком
обеспеченным счастьем мужчиной
стариком в колпаке и халате
за двенадцать привычных часов
и тебе самому непонятно
то ли молодость вновь
то ли старость
притаилась невинно за дверью
и тебя как любимая ждет.










. . .

Ночь как бабушка старая
снова вязала на пяльцах
свои шерстяные тяжелые сны
и глаза ее черные
снова как будто вздыхали о прошлом
но невинные юные звезды
все равно
словно дети с улыбкой смотрели на нас
с высоты обнаженного неба
где им надоело
неподвижно на месте сидеть
и хотелось кружиться и прыгать
опять со скакалкой
в порыве счастливого детства.





. . .

Душа оставалась
лежать в своей бедной кровати
и видела хрупкие сны
на старинном настенном экране
где вновь обнимались встречаясь
почтенные дамы
и джентльмен с тростью
в высоком цилиндре
опять не спеша выходил из подъезда
и кланялся встречным
с таким удивительным шармом
что слышались снова
далекие аплодисменты
за хмурой и выцветшей шторой
давно уже прожитой жизни.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕНАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА», «МУЗА» и др., в изданиях «Антология Евразии»,», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО, «Под часами», «Менестрель», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.