Под обелиском ночи

День, зажжённый свечой на восходе,
Багровел и потух незаметно.
Ночь окинула полами платья
Этот сморщенный мёртвый огарок.
Снизошедший потупленный ангел,
Отрешённостью свет выключая,
В темнокрылую бездну отбросил
Прах нагих целомудренных искр.
Из раскрытых шатров всех созвездий
Полетели причины желаний,
Но глазеющие вожделенья
После первого раза поверглись.
Тюрьмы рек и других водоёмов,
Не остывшие ещё от пожаров,
Задышали седым сгустком тленья,
Опуская свинцовые веки
Всем безмозглым и сытым рыбам
На зрачки с отраженьем москитов.
Всё спокойно. Глобальность уснула
Под удушьем тяжёлых подушек.
Лишь Тот Кто над куполом сферы
Восседает могучий и строгий,
Размышляя о первопричине
Через хрупкость, и стройность, и сущность.
И лишь Женщина в белых одеждах,
Назавтра к покосу готовясь,
Безмятежно под нос напевает
Песнь Великую Последнего Вздоха,
Точит свой Инструмент бестелесный,
Не дающий право на выбор …
Вдруг ответ пришел за ответом!
Серость трав всё повторила.
И стихий всех четыреединство
Пятипалость отвергнуло напрочь.
Время сбито теперь со спирали
И несётся по вечному кругу.
И лишь боль нарушит познанье,
И разрушит кольцо мирозданья.
Первый луч горящего диска
Изнасилует тьму, как девицу.
И ещё одну ночь в голубую
Смирительную рубаху
Облекут, и рассмеются,
И забудут о ней до заката.
Наступает миг пробужденья…
            Снова вечность…
                        Лишь безрассудства…