Всё, слезай разлюбезный, приехал,
Не в свои просочились мы сани,
Эх, шагали бы тихо и пехом,
Но боялись, что трудно, устанем.
Нам попущены сильные песни:
Про коней, что несли привередой,
Заблудились в степи, где не тесно,
И буран всё заносит, без следа.
Бедолаг занесённых – их жалко,
А успели кто, тем не поможешь,
Эти вешки – по жизни нам палки,
Мало били к последней таможне.
Там мечтай и моли на коленях,
Но этап подвезён к своей клетке,
Им последний Указ не отменят,
И стрелки охраняют вход метки.
И картинка – сад чудный из яблонь,
Там плоды вожделенные смертным,
Так сошлись эти песенки в пазлы,
Чтоб помочь нам, немного инертным.
А монахи идут на коленях,
Даже слушать о подвигах чудно,
Есть надежда, что что-то изменят,
И других проведут – там, где трудно.
А нам трудно везде бедолагам:
Вешки, след, привередливы кони…
Путь постом и молитвою – шагом…
– Тонем, тонем, инертные, тонем…
Спаси Бог. А мы не можем шутить, глаза приоткрыли чуть-чуть...
Огляделся вокруг:
это ж надо – одни скоморохи,
Захватили и сцену
и влезли в паршивый экран,
Там, как фантик-обёртка,
мелькают духовные крохи,
А народ утомился
и если не пашет, то пьян.
А те шутят вовсю
над реальностью нашей убогой,
Ниже пояса смыслы,
и где-то заснул интеллект,
Этих шоу сейчас
стало просто немыслимо много,
Видно надо кому-то,
чтоб стало побольше калек.
Так тогда скоморохи –
служители тёмного князя,
И их цель – убедить нас,
что надо всем ржать до гробА,
Чтобы нам не пытаться
подняться из чувственной грязи,
И вот эта минута
сия была только люба.
Отлежал ты мне грудь и живот.
Ну а то, что всегда кверху мехом,
И без ласк как-нибудь проживёт...
(шутка )