НЕ БЫВАЕТ ЖЕЛЕЗНОГО СЧАСТЬЯ ПОДБОРКА СТИХОВ 56

НЕ БЫВАЕТ ЖЕЛЕЗНОГО СЧАСТЬЯ

ПОДБОРКА СТИХОВ 56



. . .

Не бывает
железного счастья
деревянной любви
и какой-нибудь каменной
данном нам всем
на века доброты
чувства сыпятся
будто песок
под ногами
если просто идешь
по песчаному берегу моря
мысли кружатся в нем
словно волны
в этом море
где нет
никаких берегов
и неясно
когда начинается вечность
где кончается
зыбкое время
и где нет силы тяжести
вовсе
и все погрузится опять
в невесомость
в том невидимом мире
которого может и нет.



. . .

И будет по прежнему
солнце качаться
на небе
светящимся шаром
и море
по старому будет
с волнами играть
и река
устремится к нему
словно юная фея
которая будет кружиться
и все колдовать колдовать
и мы
вслед за звездами
будем стремительно
падать на землю
и там
на земле
превращаться
в простые цветы
которые будут цвести
до мучительной осени
темной
когда умирает
все то
что цвело на земле.




. . .
У меня была
только одна
очень хрупкая жизнь
и лежала она
на ладони
словно маленький
бледный цветок
а теперь появилась
другая
у не необычные
легкие крылья
и она высоко улетает
ночами
и играет со звездами
в милое детское счастье
и садится одна
на луну
и глядит на далекую землю
как кружится она
так знакомая нам
голубая планета
и ее словно девушку
хочет обнять.








. . .

И все таки я
украду
эту юную
всю и беззаботных лучах
восходящего солнца
весну
принесу ее в дом
на руках
поцелую
и оставлю здесь
где-нибудь
рядом с собой
на диване
у окна
или в зимнем саду
она будет моей
потаенной подругой
по ночам
когда вновь
начинаются танцы
под безумицей нежной
луной.





. . .

Если хочешь свободы
тогда уж безбрежной
как море
у которого нет берегов
если хочешь
открытой души
то такой же
как небо
над твоей головой
голубое
от края до края
если правды
то той
что бывает на дне
колдовского колодца
с живою водой
а уж если ты хочешь
красивой мечты
то такой же
как девушка юная
в белом взлетающем платье
та что ты целовал
когда был молодым.




. . .

На страшном расстоянии
от той души
что у меня
была когда-то
звездою голубой
вдруг родилась другая
новая душа
счастливая
чудесно молодая
моложе солнца и луны
моложе дня и ночи
моложе маленьких детей
в колясках
и кажется
моложе всех цветов
на свете
которые сегодня расцвели.





. . .

Вот и закончилась
в мире вся тьма
нет ее в погребах
злых волшебников
что ее долго копили
нет совсем
в королевстве кривых
недовольных зеркал
но зато
она есть у тебя
за спиной
ведь она
твоя тень
и идет за тобой
неотступно
как верный твой пес
и виляет хвостом
если ты
на нее оглянешься.



. . .

Растет в этом старом лесу
одинокий подснежник
и ели как будто бы
держатся за руки
тихо касаясь друг друга
бежит как девчонка
куда-то смешная тропинка
и грустно молчит
среди низких своих берегов
невеселая речка
так хочется слышать
простые ее разговоры
но ей очень трудно сказать
что она заблудилась
и небо над ней
так похоже на синие волны
которых она никогда не увидит.





. . .

Сегодня
как будто опущен
небесный шлагбаум для жизни
все окна и двери закрыты
и улица вечна пуста
в своей вечной пыли
прохожие стали тенями
на сером асфальте
вороны стоят на лету
над пустыми домами
гуляющий кот
превратился в скульптуру
на желтом газоне
и все воробьи
на растрепанных черных кустах
неподвижно застыли
как будто чирикать
уже не смогли
осталось забыть
что здесь что-то еще существует
захлопнуть весь мир
словно мертвую книгу
и просто уйти
но кто-нибудь заново
весь этот мир нарисует
и нам по нему
так захочется снова пройти.







. . .

Будут плыть
кораблики по лужам
мальчик маленький
их снова запустил
он играет
в сказочное море
с синей синей
ласковой водой
и кораблик должен
переплыть
это море
и забрать царевну
на далеком
дивном берегу
и вернуться
в сказочное царство
где ее ждут
гномы в колпаках
тоже синих
как все это море
с звездочкой блестящей
на боку
поклонятся гномы
низко низко
и к волшебнику царевну
приведут
и волшебное свое
он скажет слово
и начнется
чудная любовь
нежная
такая молодая
словно первые
весенние цветы.










. . .

Вот станешь идолом
тогда к тебе придут
и разведут костры
у твоих ног
и будут тебе
с жаром поклоняться
и заклинанья черные
шептать
и верить что ты им
всегда поможешь
осуществишь за них
все темные дела
а так ты что -
всего лишь
ветер в поле
который дует
словно сам себе
и никому не нужен
абсолютно
летишь куда захочет
просто так
угомонишься -
станешь тишиной
замерзнешь ночью
на морозе лютом
или в жаре
распаришься как в бане
и осень безжалостной
умрешь.





. . .

Скорби скорби идут
богомольцами
старой проезжей дорогой
и котомки у них
за плечами
и у каждого
посох в руках
и разносятся вздохи
по дикому полю
и все молят они
неизвестного бога
о какой-нибудь лучшей
невиданной доле
когда хвори уйдут
и ненастья
и над избами
солнце засветит
все ночи подряд
а когда это будет
не знает никто
но все верят
и идут и идут
в те далекие очень
края
там как слышно
есть где-то
святыня такая чудная
к ней рукой прикоснешься
и она исполняет
любые желанья подряд.


. . .

Ты становишься
малым ребенком
и вечно лежишь
в своей детской кроватке
и смотришь весь день
в потолок
он тебе
снова кажется небом
ты считаешь в нем звезды
которых и нет
и глядишь на луну
что висит вместо лампы
над твоей головой
и так слышишь
как идут постоянно
часы на стене
тебе кажется
это по небу
ходит бог
и считает минуты
твоей маленькой жизни
которая снова в пути
неизвестно куда.





. . .

Все стрелки
давно указали на север
пора уходить
и ведь выбора
в сущности нет
ты не можешь
вернуться на юг
или запад принять
за восток
силу тяжестти
вдруг превратить
в невесомость
как алхимик
добыть свое золото
из ничего
полюбить
незнакомую девушку
если ее и не видел
и довериться богу
которого нет
и как будто бы
слышишь шаги
не свои а чужие
по пустыне
где солнце на небе
всегда
и под ним
облака золотые
и в далеком
и темном колодце
живая вода.





. . .

Как будто город весь
сегодня принял
снотворное
из ложечки серебряной
от бога
и вот дома заснули
крепко крепко
в них окна не горят
и наглухо закрыты
всюду двери
и только слышен храп
всех тех
кто сладко спит
и небо спряталось
под одеяло облаков
и видит свои сны
о той луне
которой просто не было
на свете
и о тех звездах
что уже давно
упали поутру
в траву
и проросли
чудесными цветами
горящими
как звездочки любви.




. . .

Мне кажется
вселенная заснула
и я с ней вместе
тоже крепко сплю
и звезды спят вокруг
луна планеты
похрапывают
лежа на боку
и бог давно
так сладко задремал
в своем раю
и видит сон
что он стал человеком
имеет свою женщину
простую
и с нею часто
остается вместе
для любви
и жаль ему потом
когда проснется
что он
всего лишь бог
на небе синем
которое
темнеет по ночам.









. . .

Все сбудется
зачем гадать
на лепестках ромашки
ведь каждый лепесток
как девушки судьба
летит оторванный
по воздуху
куда-то
и больше ты
вот эту девушку
и не увидишь
никогда
а остальное сбудется
ведь время
само приносит
то что ты хотел
простое счастье
небо голубое
и чувство
что ты видел
все на свете
и обо всем
картины написал.







. . .

Все таки ты дождался
что звезды
попадали с неба
и несешь их в мешке
в свой таинственный дом
среди леса
и будешь по ним
колдовать
они снова притянут
к тебе
белокрылое счастье
и земную любовь
всю в красивых
и нежных цветах
и заветную
новую книгу
в чудном
золотом переплете
где давно
голубыми чернилами
кто-то уже написал
все слова
что ты знаешь
и может когда-нибудь
скажешь
чтоб они вдруг открыли
чудесную
новую жизнь.






. . .

Весь мир чего-то ждет
луна конечно
ожидает ночь
чтоб выйти
в желтом платье
над домами
на темный небосвод
как на дорогу
девушка выходит
когда любимый
рядом и зовет
река опять
как будто притаилась
ожидая льда
безропотно
как заяц ждет лису
и ты ведь ждешь
неведомо чего
то ли того
что звездочка простая
упадет
к тебе в ладони
и ты ее
так нежно поцелуешь
то ли того
что кончится зима
наступит лето
желтое простое
и девушка тебя
полюбит молодая
которой ты
не видел никогда.




. . .

Я не думал совсем
что осталось
хоть что-то
еще для меня
в тайниках этой жизни
в той чаще
дремучего леса
куда я до сих пор
не ходил
все боялся там встретить
давно уж ушедших
из жизни знакомых
только вот оказалось
что кто-то
там все же живет
очень юный
простой и счастливый
и так хочет
мне вновь подарить
всю любовь
из заветной шкатулки
что всегда
у нее на коленях
лежит
словно знает о тайне
которая скрыта
вот в этой простой
но волшебной шкатулке.




. . .

И все заснули снова
мертвым сном
и ты один
остался среди ночи
бродить по улицам
стучать по крышам
в окна
заглядывать
как призрак
и смеяться
и самому себе
дарить цветы
из воздуха
их делая руками
и с ветром обниматься
и шептать слова
которых никогда
не произносят.






. . .

Какой же ты счастливый
почему-то
как будто
с неба синего спустился
и вдруг нашел
волшебные цветы
и в них любовь
такую юную и нежную
простую
которой не было на свете
никогда
и может больше
никогда не будет.





. . .

И станешь ты
таким как и хотел
и мир твоим
окажется когда-то
и поле
без конца и края
и лес шумящий так
как счастье новое
шумит
все будет у тебя
и та дорога
что уходит в небо
твоей останется
и ты по ней уйдешь
до самых облаков
а может быть и выше
в синь такую
где бог и звезды
рядом
и луна
счастливая
и странно молодая
как девчонка
тебе подарит
чудные небесные цветы.



. . .

И где же чудо
в этом сером мире
мне кажется
здесь стали все
мышами
забились в щели
где-нибудь под полом
и там грызут
какую-то бумагу
газетную
в которой говорилось
о чем-то прошлом
как вчерашний снег
и никому
давно уже
не нужном.





. . .

Как будто
булок сладких принесли
и кофе вкусное
с утра налили в чашку
и веером обмахивают
нежно
чтобы не душно было
а легко
и девушки
в прозрачных легких платьях
все время приглашают
танцевать
и дни порхают так
как бабочки в саду
садятся на цветы
и затихают
и бог на небе смотрит
на все это
и улыбается
улыбкой мудреца.



. . .

У скуки нет лица
она - как плоскость
по которой ты
скользишь
как на санях
по снегу жизни
и падаешь
в сугробы декабря
и таешь
превращаясь
просто в воду
потом стекаешь
в маленькие реки
текущие
в огромные моря.






. . .


Ведь проза жизни
это паутина
и ты в ней
муха жалкая
всего лишь
и прибежит к тебе
большой паук
и назовется другом
и запустит
пронзительное жало
прямо в брюхо
блестящее твое
и высосет
всю маленькую душу
и ты останешься
сушиться на ветру.








. . .

Мы будем верить
в то
что мы простые
как лужи во дворе
или как листья
упавшие на землю
ранним утром
состарившись
в начале ноября
и в то же время
мы так много знаем
о мире
что придуман
странным богом
чтоб всех
кто жил на свете
удивить.





. . .

Жизнь зайдет к тебе
словно подруга
и обнимет
как будто шутя
и почувствуешь ты
голова закружилась
от счастья
и вдруг выросли крылья
на них и летишь
в глубину
белобрысого неба
где стоят облака
как друзья
и тебя давно ждут
среди них
ты с тех пор как родился
и не был
ну а сами они
к тебе в гости
едва ли
с такой высоты
доберутся.





. . .

Не полезно так жить
чтобы громко стучало сердце
оно может пробить
панцирь груди изнутри
упасть на асфальт и разбиться
покатившись кровавой монетой
в люк сточных вод
потому мы и любим
спокойные мягкие кресла
долгими вечерами -
прологами скучных ночей
в которых черпаем как воду
тоску из колодца
большущими ведрами
будничной прозы.



. . .

Жизнь нас оповещает
что уходит
и тени вдруг
становятся длиннее
и простыни
разглажены на небе
как будто ими
скоро нас накроют
чтобы в пустыне ночи
хоронить
и во вселенной
догорают звезды
как угли
им не надо торопиться
и млечный путь
нам указал на вечность
единственной
протянутой рукой.






. . .

Какая белая душа
как белый лист бумаги
на котором
никто не написал
холодных черных слов
быть может не успел
и вдруг не захотел
или чернила кончились
пришлось смириться
с тем что осталась белой
та душа
и чем-то мне она
напоминает простыню
которых накрывают мертвых
на рассвете
увидев что они
скончались в эту ночь.





. . .

Вот отдышался наконец
как будто
долго я бежал
по жизни
и чувствую теперь
такой покой души
и лист на ней
не шелохнется
как на дереве зеленом
в весеннем
сказочном саду
волшебным утром
когда роса
как слезы бога
покрывает
смеясь
и листья и траву
и хорошо дышать и жить
тем воздухом покоя
где свежесть
словно сладкий запах
у цветов чудесных
и те цветы
ведь тоже рядом
на берегу
стеклянного пруда
в чьем зеркале
я вижу небо
и бога в нем
на облаке далеком
который снова
машет мне рукой.









. . .

Кого только не видел
в этой жизни
каких обиженных
или довольных лиц
и сколько удивленных глаз
и ртов разинутых
а сколько криков слышал
и радостных
и диких
и таких которые
доносятся как будто
уже из под земли
а как кружилась жизнь
веселой каруселью
как камнем падала
когда-то пропасть
и сладко до утра
спала в своей кровати
и видела какие
чудесные
хохочущие сны.



. . .

И снова
улыбается душа
улыбкой может быть
Чеширского кота
загадочной и странной
почему-то
а может быть
и ландышей лесных
наполненной
и смехом той девчонки
что радостно
встречает новый день
весь этот день сегодня
белый белый
как цыпленок
из инкубатора лесного
в нем снег повсюду
и его
намного больше
чем воздуха и ветра
но конечно меньще
чем любви
загадочной
и скрытой в чудном замке
где топится камин
и старенький волшебник
колдуя
за руку приводит фею
простую нежную
такую молодую
вот прямо из его
волшебного огня.









. . .
Я вижу сон:
безмолвие огни
глухая ночь
и хочется проснуться
мир как колодец
мы в него одни
опущены
и можем захлебнуться
над нами звезды
очень высоко
наверное они
прибиты к небу
нам в этой тьме
и страшно и легко
как на том свете
где я еще не был
перевернется
полое ведро
и зачерпнет
молчание как воду
нам даже в смерти
очень повезло
здесь на том свете
тихая погода.




. . .
И жизнь качается
от радости к печали
как маятник старинный
на стене
и в нем ты сам
напоминаешь гирю
то вновь летит она
к восторгу
то вернется
опять в ту боль
откуда и пришла
и левым боком
видит небо
правым - землю
и каждый шаг часов
так слышен
будто в поле
кто-то идет
в тяжелых сапогах
и собирает звезды
темной ночью
упавшие на землю
как всегда.



СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», «Аргамак», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», «ДЕТИ РА» и др., в изданиях «Антология Евразии»», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Под часами», «Менестрель», «Черные дыры букв», « АРИНА НН» , в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голуби (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.