Из апрельского сада
Где покоится зимняя вечность
Мне бы попасть на премьеру
весны…
Грядущими днями
Смотрят прошлые встречи,
Делают меня
бессодержательно-гнилым …
В тридцатую болезнь
Не заиграться бы до слёз…
Не настрадаться бы
причудами из полудетских грёз…
Спросить так мало,
рассказать о многом -
было страшно:
«Не обновилась ли душа?
Нашлись слова?
Больные сны остались…
Желаний нет, но возвращались»
- теперь уже неважно…
Абсурдная трагедия –
вернуться не любя
С февральским эхом,
Защемившим вздох
В никчёмный холод ноября…
Но я принять его не смог!
*****
В приближающихся холодах моей души
под лютню скорби дремлют северные тени…
Если бы они знали, как иногда весь в изломах
я грезил весной…
Я остался здесь – чтобы забыть как однажды
над поздним апрелем
Тандемом причудливых поз танцевал
гнилым дитём.
Ждал финала в театре распутных видений,
Цитадели молчаний грел напрасностью фраз,
Я тогда вовлечённый в эха мнимых трагедий
Бредил верой в свою бесполезность не раз…
И весь в чёрном, на детском дворе, я играл в похороны…
Уродливая любовь
Шрам
На лицо
Спящему
Апрелю…
Поздно
Хоронить,
Но рано
Страдать…
Там где
Покоятся
Прошлые
Тени
Мне бы
Попасть
На премьеру
Зимы,
Чтобы
Потом
Над фонтаном
Глухой
Наедине
С тщетой
Парадоксального
Не грезить
Ушами
Ортодоксального
И безымянностью
Лихой
Не говорить
Навзрыд
О том, как
Красота
Уродлива,
А безобразное
прекрасно…
И прелести
Угодливы
Но, а душа
Напрасна….
Слёзы
На грудь,
Сердце
Истрепалось
Легче
потерять,
Сложнее
вернуть…
Там где
13 болезней
осталось
Начинается
Путь
В юдоль
Драм
Личных
отрад
Для себя
Не найдя
Наедине
с эхом
коматозным
В глазах
Держась
анабиозом
До конца
век пройдя
Крикнуть
от ран
О том, как
Красота уродлива,
А безобразное
Прекрасно