Психиатр сказал

Психиатр сказал, что на небе красиво,
Что на не небе все можно,
Кроме земли,
Кроме странных незнаний копилок
Кроме пьесы и гаммы, чья тоника ми,
Чье название «Жизнь нехорошая»,
Чьи актрисы играют одних травести.
Он сказал, что влюблен в небо тоже, но
Чуть подумав, добавил: «Смотри,
Не умри от внезапного счастья и
Оставайся собой, пребывая вдали…»
Я поверил ему и ушел, как положено,
Впрочем, так, как считаю возможным уйти.
Вдруг исчезнув и будто бы смывшись водой,
Обернувшись молекулой чистого воздуха,
Забывая о холоде лета, забывая о жаркой зиме,
Оставаясь при этом только собой.
Кабинет психиатра был близко к земле,
Но также ко всей прокурорской среде,
В одной замкнутости расположенной.
Я сделал один единственный шаг.
Прокурор сделал мину, гордо подняв
Свою голову, как государственный флаг,
Став от гордости ясным, будто бы явь.
И похожим на слякотное «оно».
Он спросил мою дату рождения.
Я сказал: «Не помню. Было давно»
Верно, он получил наслаждение,
Оттого что знает нечто одно,
Что иной уже предал забвенью.
Он потупил свой странный прозрачнейший взор,
Разыграв роль чужую и ложную,
Я же вспомнил о том, что на небе все можно
И о том, что оно по сравненью с землей
Совершенно иной коленкор,
И снова ушел, как положено.
Впрочем, так, как считаю возможным уйти.
Ни добр. Ни зол. Ничуть не заношенный
Ни жизнью, ни вечным плетеньем сети,
Ни земного духа вторжением.
И отправился я к блаженной.
А затем, конечно, на самую высь.