За химерической красотой твоей я вижу злые огни.
Мы соединились под фатумом химической — но любви.
Отрезав лицо офаниму, пришила к своим щекам;
Вырвав очи у сфинкса, посадила в глазницы свои.
Твоя слюна, как осиный яд, вызывает дурманный сон,
Чудовищно-нежный язык мне в глотку вбивает стон.
И, когда наслаждение жжет твое тело-храм,
Ты ламией чуткой сжимаешь меня кругами — со всех сторон.
Сквозь звериную ласку твою видны и печаль, и страх.
Мне нравится, когда кошкою ты спишь на моих руках.
Тихо выскользнув из объятий цепких оконных рам,
Ты будешь играть с наядами в мертвенно-лунных морях.