Ночь

Ночь, темень, осень бьёт листом в окно
А у камина , у огня сидят старухи
о прошлом думают одно:
Как выжить в годы злобы и разрухи?
Не уж Россия в лету отошла?
Не может быть…не пережила муки?
Ведь говорилось: «вспрянет ото сна»

Одна- княжна, товарка старая другая
Но мыли по одной реке текут:
И кошку то же старую лаская
Княжна спросила: «что же наши не идут?»
А кто же наши? Крики за окном
Товарка отвечает: «то революцию встречают»
И бьет прикладом кто—то в дом.
Товарка двери открывает
Не сразу в дом- Русь старость уважает
С порога: « экспроприяция» пришла
Экспроприяция? Княжна в испуге замирает.
Товарка тихо вопрошает: а в чём нужда?
Нужда чтоб на Руси богатых извести,
Ох господи: « мой дед , тот в декабре
Вот так как вы всё Русь хотел спасти
Чтоб бедных не было, не думать о еде
Чтоб были все равны, чтоб Русь цвела
Чтоб злоба в лету отошла, чтоб дети
Мирно спали, чтоб горя не видали»
Сказала и глаза сомкнула,
Княжна тихонечко всплакнула
Присела и тоже к Богу отошла.
Ночь, темень, осень бьёт листом в окно
А у камина , у огня сидят старухи
о прошлом думают одно:
Как выжить в годы злобы и разрухи?
Не уж Россия в лету отошла?
Не может быть…не пережила муки?
Ведь говорилось: «вспрянет ото сна»

Одна- княжна, товарка старая другая
Но мыли по одной реке текут:
И кошку то же старую лаская
Княжна спросила: «что же наши не идут?»
А кто же наши? Крики за окном
Товарка отвечает: «то революцию встречают»
И бьет прикладом кто—то в дом.
Товарка двери открывает
Не сразу в дом- Русь старость уважает
С порога: « экспроприяция» пришла
Экспроприяция? Княжна в испуге замирает.
Товарка тихо вопрошает: а в чём нужда?
Нужда чтоб на Руси богатых извести,
Ох господи: « мой дед , тот в декабре
Вот так как вы всё Русь хотел спасти
Чтоб бедных не было, не думать о еде
Чтоб были все равны, чтоб Русь цвела
Чтоб злоба в лету отошла, чтоб дети
Мирно спали, чтоб горя не видали»
Сказала и глаза сомкнула,
Княжна тихонечко всплакнула
Присела и тоже к Богу отошла.
Ночь, темень, осень бьёт листом в окно
А у камина , у огня сидят старухи
о прошлом думают одно:
Как выжить в годы злобы и разрухи?
Не уж Россия в лету отошла?
Не может быть…не пережила муки?
Ведь говорилось: «вспрянет ото сна»

Одна- княжна, товарка старая другая
Но мыли по одной реке текут:
И кошку то же старую лаская
Княжна спросила: «что же наши не идут?»
А кто же наши? Крики за окном
Товарка отвечает: «то революцию встречают»
И бьет прикладом кто—то в дом.
Товарка двери открывает
Не сразу в дом- Русь старость уважает
С порога: « экспроприяция» пришла
Экспроприяция? Княжна в испуге замирает.
Товарка тихо вопрошает: а в чём нужда?
Нужда чтоб на Руси богатых извести,
Ох господи: « мой дед , тот в декабре
Вот так как вы всё Русь хотел спасти
Чтоб бедных не было, не думать о еде
Чтоб были все равны, чтоб Русь цвела
Чтоб злоба в лету отошла, чтоб дети
Мирно спали, чтоб горя не видали»
Сказала и глаза сомкнула,
Княжна тихонечко всплакнула
Присела и тоже к Богу отошла.
Ночь, темень, осень бьёт листом в окно
А у камина , у огня сидят старухи
о прошлом думают одно:
Как выжить в годы злобы и разрухи?
Не уж Россия в лету отошла?
Не может быть…не пережила муки?
Ведь говорилось: «вспрянет ото сна»

Одна- княжна, товарка старая другая
Но мыли по одной реке текут:
И кошку то же старую лаская
Княжна спросила: «что же наши не идут?»
А кто же наши? Крики за окном
Товарка отвечает: «то революцию встречают»
И бьет прикладом кто—то в дом.
Товарка двери открывает
Не сразу в дом- Русь старость уважает
С порога: « экспроприяция» пришла
Экспроприяция? Княжна в испуге замирает.
Товарка тихо вопрошает: а в чём нужда?
Нужда чтоб на Руси богатых извести,
Ох господи: « мой дед , тот в декабре
Вот так как вы всё Русь хотел спасти
Чтоб бедных не было, не думать о еде
Чтоб были все равны, чтоб Русь цвела
Чтоб злоба в лету отошла, чтоб дети
Мирно спали, чтоб горя не видали»
Сказала и глаза сомкнула,
Княжна тихонечко всплакнула
Присела и тоже к Богу отошла.
Ночь, темень, осень бьёт листом в окно
А у камина , у огня сидят старухи
о прошлом думают одно:
Как выжить в годы злобы и разрухи?
Не уж Россия в лету отошла?
Не может быть…не пережила муки?
Ведь говорилось: «вспрянет ото сна»

Одна- княжна, товарка старая другая
Но мыли по одной реке текут:
И кошку то же старую лаская
Княжна спросила: «что же наши не идут?»
А кто же наши? Крики за окном
Товарка отвечает: «то революцию встречают»
И бьет прикладом кто—то в дом.
Товарка двери открывает
Не сразу в дом- Русь старость уважает
С порога: « экспроприяция» пришла
Экспроприяция? Княжна в испуге замирает.
Товарка тихо вопрошает: а в чём нужда?
Нужда чтоб на Руси богатых извести,
Ох господи: « мой дед , тот в декабре
Вот так как вы всё Русь хотел спасти
Чтоб бедных не было, не думать о еде
Чтоб были все равны, чтоб Русь цвела
Чтоб злоба в лету отошла, чтоб дети
Мирно спали, чтоб горя не видали»
Сказала и глаза сомкнула,
Княжна тихонечко всплакнула
Присела и тоже к Богу отошла.
Ночь, темень, осень бьёт листом в окно
А у камина , у огня сидят старухи
о прошлом думают одно:
Как выжить в годы злобы и разрухи?
Не уж Россия в лету отошла?
Не может быть…не пережила муки?
Ведь говорилось: «вспрянет ото сна»

Одна- княжна, товарка старая другая
Но мыли по одной реке текут:
И кошку то же старую лаская
Княжна спросила: «что же наши не идут?»
А кто же наши? Крики за окном
Товарка отвечает: «то революцию встречают»
И бьет прикладом кто—то в дом.
Товарка двери открывает
Не сразу в дом- Русь старость уважает
С порога: « экспроприяция» пришла
Экспроприяция? Княжна в испуге замирает.
Товарка тихо вопрошает: а в чём нужда?
Нужда чтоб на Руси богатых извести,
Ох господи: « мой дед , тот в декабре
Вот так как вы всё Русь хотел спасти
Чтоб бедных не было, не думать о еде
Чтоб были все равны, чтоб Русь цвела
Чтоб злоба в лету отошла, чтоб дети
Мирно спали, чтоб горя не видали»
Сказала и глаза сомкнула,
Княжна тихонечко всплакнула
Присела и тоже к Богу отошла.
Ночь, темень, осень бьёт листом в окно
А у камина , у огня сидят старухи
о прошлом думают одно:
Как выжить в годы злобы и разрухи?
Не уж Россия в лету отошла?
Не может быть…не пережила муки?
Ведь говорилось: «вспрянет ото сна»

Одна- княжна, товарка старая другая
Но мыли по одной реке текут:
И кошку то же старую лаская
Княжна спросила: «что же наши не идут?»
А кто же наши? Крики за окном
Товарка отвечает: «то революцию встречают»
И бьет прикладом кто—то в дом.
Товарка двери открывает
Не сразу в дом- Русь старость уважает
С порога: « экспроприяция» пришла
Экспроприяция? Княжна в испуге замирает.
Товарка тихо вопрошает: а в чём нужда?
Нужда чтоб на Руси богатых извести,
Ох господи: « мой дед , тот в декабре
Вот так как вы всё Русь хотел спасти
Чтоб бедных не было, не думать о еде
Чтоб были все равны, чтоб Русь цвела
Чтоб злоба в лету отошла, чтоб дети
Мирно спали, чтоб горя не видали»
Сказала и глаза сомкнула,
Княжна тихонечко всплакнула
Присела и тоже к Богу отошла.
Ночь, темень, осень бьёт листом в окно
А у камина , у огня сидят старухи
о прошлом думают одно:
Как выжить в годы злобы и разрухи?
Не уж Россия в лету отошла?
Не может быть…не пережила муки?
Ведь говорилось: «вспрянет ото сна»

Одна- княжна, товарка старая другая
Но мыли по одной реке текут:
И кошку то же старую лаская
Княжна спросила: «что же наши не идут?»
А кто же наши? Крики за окном
Товарка отвечает: «то революцию встречают»
И бьет прикладом кто—то в дом.
Товарка двери открывает
Не сразу в дом- Русь старость уважает
С порога: « экспроприяция» пришла
Экспроприяция? Княжна в испуге замирает.
Товарка тихо вопрошает: а в чём нужда?
Нужда чтоб на Руси богатых извести,
Ох господи: « мой дед , тот в декабре
Вот так как вы всё Русь хотел спасти
Чтоб бедных не было, не думать о еде
Чтоб были все равны, чтоб Русь цвела
Чтоб злоба в лету отошла, чтоб дети
Мирно спали, чтоб горя не видали»
Сказала и глаза сомкнула,
Княжна тихонечко всплакнула
Присела и тоже к Богу отошла.