Вечная тема

Сальери сел, чело застыло,
Рапирой в грудь вонзился звук,
Он смял платок, взглянул уныло:
"И это мой играет друг?
Как он посмел, откуда, разве
Он столько в жизни испытал?
Конечно, слушать это - праздник,
Но всё равно, - каков нахал!
Ведь столько у меня регалий,
А как над музыкой тружусь!
А этот - пария из парий -
И вдруг такое! Я боюсь,
Что он смутит умы талантом,
Так выделяться ни к чему!
Рубаха! Шут с фривольным бантом!
Нет, я не дам взойти ему
На пьедестал, ведь он не гений!
Даётся всё ему спроста
Всё, хватит, нет уже сомнений,-
Жизнь Моцарта, увы, пуста:
Он развлекается музыкой,
Не чужд иных мирских утех
Вот я - воистину великий!
Творю, конечно, не для всех,
А лишь для избранных - для равных,
Кто знает музыкальный ряд,
Не забывает в жизни главных
Устоев, вдохновенью рад,
Как чуду, выверяет каждый
На нотном стане знак, и звук
Не станет он вот так, отважно
Куражась, выпускать из рук!"
А Вольфганг весело и живо,
Меж тем, по клавишам стучал
Так музыка была красива,
Что звук чудесный трепетал
И в блеске медного шандала,
И в игристом, хмельном вине,
И в кружевах, и в стенах зала,
И в пыльных шторах на окне.
"Антонио, ну что, пригодно?
Вот тут легато или нет?!"
"Да, да, легато, вышло модно",-
Звучит рассеянный ответ,-
"Давай же выпьем, друг сердечный,
За мой восторг, за твой талант
Мы смертны, лишь музыка вечна"
Он встал и на косице бант
Поправил, а другой рукою
Картинно кружево встряхнул, -
"Я так тебя люблю, не скрою!"
Из кубка медленно хлебнул,
А Моцарт выпил торопливо,
И снова сел за инструмент,
И полилась струёй, игриво
Музыка. "Вот, настал момент!
Он даже выпить не способен
Со вкусом старого вина,
Такой и Богу не угоден,
Так в чём же тут моя вина?
Я провидением назначен, -
Всё промыслительно, увы,
Им смысл реальности утрачен,-
Лишь звук нейдёт из головы!
Вот яд, он действует не больно,
Ведь я, Сальери, не злодей!
Мне нравится! К столу! Довольно!
Ты выпей, Моцарт, за друзей,
Кто вдохновил тебя и принял,
Кто поднял до своих высот
Да оторвись от этих линий,
Напишешь после, после нот!"
И Амадей со вздохом отнял
От клавиш кисти тонких рук,
И кубок смертоносный поднял
И вымолвил: "Спасибо, друг!"