Бабуля, внучка, пьяные мажоры.

Полночный час, молчит за день уставший город…
Давно во сласти сна - и честные, и воры.
И, как всегда в питейных норах - ругань, ссоры
и мерзкий тленный смрад тусующейся своры,
своей лихой судьбы неведомой танцоры.
Пресыщенная шваль: пьяндюги и обжоры,
кикиморы ночные, папы - "мухоморы",
блевотные сынки, ходячие укоры.

В окошке свет, а за окошком
в горячке мучится дитя.
Чуть, чуть полегчает немножко
и, снова – бред и маятня.

Две женщины вокруг хлопочут
всё обтирают уксусом, водой.
А за окном визжат, рокочут
машины мёртвой чередой.

Лекарства нет, а что опека?
Всё бесполезно.
Вот беда.
Схватила сумку:
"Я – в аптеку".
Вобрала темени среда.

Через дорогу, на зелёный
спешит - скорее бы успеть.
Но не успела. Оглашённый
мажор.
Удар.
Мгновенна смерть.

Умчались в темноту фаворы
от власть имущих.
Навсегда.
Им прокуроры, совести укоры –
"по барабану". Ерунда.

Очнулась детка.
Где же мама?
Бабуся прячет всё слезу.
Ей не узнать: свершилась драма
и дяди маму в морг везут.