роман "Отпусти меня"

Предисловие

У каждого человека свое отношение к праздникам . Кто-то с упоением ждет майских выходных для праздного времяпровождения на просторах природы . Для кого-то главный праздник в году — это день рождения . Замужние женщины непременно хотят поздравлений с годовщиной свадьбы . Вообще-то в нашем календаре очень много различных памятных дат, дающих повод для праздника. Но один день в году ждут, я думаю, все люди на свете, от мала до велика. Потому, что в этот день все загадывают желания и ожидают чуда их свершения. Вот и героиня моего романа — Ветка, только тем и занимается, что ждет новогоднего чуда, неважно какого, лишь бы волшебного, самого настоящего. Что ждет веселую неугомонную девченку в жизни, рассказывается в этом романе, содержащем в себе много юмора, невероятных приключений и неожиданной кульминации. Мой роман практически автобиографичен, он предназначен для широкой возрастной аудитории.

Часть 1
Глава 1 Ну не я же виновата!
- Ветка, ну опять та же песня! Что же ты за девочка такая, что не надень на тебя, результат один — дырка! Вот сама и штопай теперь, как зашьешь, так и носить будешь!
Я, конечно, понимаю свою маму, ей и так нелегко с нами. Я с братом Сережкой растем не по дням, а по часам, особенно я. Стою по росту самая первая в классе, это в восьмом, а в первом вообще была самая последняя. И куда меня так прет, как жердь длинная, не зря с легкой руки моей бабушки меня все стали называть Ветой, а не Светланой, как записано в свидетельстве о рождении.
Мама очень не довольна потому, что я выдрала кусок штанины на только что сшитых для меня на заказ брюках. Это я вместе со своими двоюродными братьями — одногодками каталась с горы на санках. И угораздило же меня нацепить обновку на такое мероприятие. Просто в нашем южном городе осадки в виде снега, да еще в самом начале зимы — это такое событие, которое ни как нельзя было пропустить.
Я выросла вместе с ребятами Олегом и Вовкой, которые раньше жили в деревне Краснодарского края. Меня туда частенько «подкидывали» родители на лето к бабушке Паше . Как говорила моя бабуля: «чертили» мы страшенно!
Первое посещение к нам участкового случилось, когда нам (я — средняя) было по пять лет. Мы тогда обнесли соседскую бахчу. Хотя арбузы, скажу я вам были «так себе», мы наелись их до отвала в конце огорода в кукурузе, куда мало кто заглядывал, а остатки спрятали в прилегающую лесополосу. И надо же было соседским гусям (мы тогда решили сообща, что это какие то неправильные гуси, а ученые) найти нашу схоронку. Так и повадились шлепать туда за прикормом, где и обнаружила их соседка — баба Горяиха, и конечно, все разведав, «сдала» нас участковому.
Нам попало здорово — мы стояли по углам в доме, и это летом, что для нас тогда являлось самым страшным наказанием. Мне достался самый «легкий» угол — почти у самого окна, выходящего на улицу, и мне хорошо было видно крылечко у входа в дом и даже часть двора. Я и тут нашла себе занятие, разглядывая происходящее движение обширного состава домашнего «птичника» бабушки. Но, как назло моей горемычной судьбе, в гости к бабуле пришел еще один мой двоюродный брат, постарше нас, от ее старшего сына — Славка . Он уже был на каникулах после первого класса — поэтому был в большом авторитете у нас — малолеток, не сильно жаловал нас, короче говоря, здорово задирал нос. И вот теперь, завидев меня через окно, стоящую в углу, стал корчить мне рожицы и дразниться. Как у меня получилось, что я ка-ак дам по окну кулаком, оно и вдребезги!
Бабушка с криком : «Охо-хоюшки!» примчалась осматривать мою, слегка лишь оцарапанную руку (хоть и не очень больно, а кровь все-таки была!), а Славка, показав мне язык, умчался восвояси.
Ну и кто, скажите на милость, виноват?
Я, конечно была героиней в глазах пацанов , потому что не ревела при виде крови, но на этом мои злоключения в этот день не закончились.
Бабушка выпустила ребят побегать по улице возле двора (ну что там можно натворить?), а меня усадила подле себя на лавку , возле кухни, где она готовила ужин для нашей многочисленной семьи. Заскучав я, с уже перевязанной рукой, решила выглянуть на улицу, поглядеть, что там делают мои братья…
Видимо это был не мой день. Мальчишки, соревнуясь в меткости, кидали друг в друга мелкими камушками. Я только высунула голову из-за калитки, как небольшой, но все же увесистый голыш летит прямо на меня, да еще целехонько в правый глаз! От неожиданности я даже не заплакала, чем еще большее вызвала уважение у ребят. И потом не призналась бабушке, кто из братьев был самым метким.
Это был мой первый в жизни, настоящий «фонарь», чем я была необычайно горда, в отличие от бабули, которая причитала горько : «Ай, не уберегла кровинушку, что я скажу Толику и Наде, когда они приедут за тобой?».
Вечером, искупав меня в огромном своем корыте, бабушка тщетно пыталась причесать мои неподдающиеся кудряшки. Я орала так, что мой дядя, решил эту проблему мгновенно: он постриг меня с помощью расчески с крупными зубьями и огромных портновских ножниц. Бабушка, увидев сие произведение, ахнула и перекрестилась: «Батюшки святы, как же ее теперь везти в город?». А мне за то, было легко и весело, я увидела в зеркале смешного мальчишку, похожего на моих ненаглядных братьев!
Здорово было у бабушки в деревне, особенно летом. Дядя Витя, по выходным возил нас с ребятами на своем мотоцикле с коляской на реку Сосыку купаться и загорать. Вода там была теплая и ласковая, а песочек у берега щекотал наши пятки, отчего мы хохотали , как оглашенные , распугивая рыбу у местных рыбаков. Но они не сердились на нашу развеселую компанию детворы, а просто отгоняли от себя теплыми речными брызгами, заставляя нас еще больше смеяться от счастья.
Соседка, баба Горяиха, после случившегося инцидента с арбузами, подкупила нас, угостив кусочками меда в сотах, который бережно разложила каждому из нас в кулечки из газеты: «Чтоб не подрались!». Мы это дело узрев, потом выклянчивали угощение у ее дочки — длиннобудылой Катьки — Славкиной одноклассницы, которая на свою беду, рассказала нам по секрету, что сильно влюблена в нашего старшего брата. Самый неугомонный по шкодам, наш младший - Вовка дразнил Катерину: «Тили-тили тесто, жених и невеста, все Славке расскажу, если меда не дашь!». Приходилось ей горемычной тоже «нарушать закон», чтобы не раскрыли ее тайну.
Вовка в детстве, когда спрашивали его, кем он хочет стать, всегда отвечал: «Бандитом! И буду жить в посадке, шалаш там построю!» Бабушка крестилась и охала, а мы с Олегом с уважением поглядывали на такого отчаянного, нашего младшего брата.
На другой день после моей «стрижки», нас «понесло» на пасеку погулять, посмотреть, как пчелы делают мед, а на самом деле попробовать добыть его самостоятельно… Я, как самая любопытная, засунула нос в щелку улья… До сих пор не пойму, почему пчелы покусали только меня, а братьев не тронули?
Пока бабуля делала мне примочки на мое распухшее от укусов пчел лицо и все еще заплывший глаз с «фонарем», пацаны решили прогуляться к стоянке колхозной сеноуборочной техники. Что уж там произошло, я не знаю, но прибежали они назад довольно быстро, с окровавленным Олегом и кричащим с перепугу Вовкой: «Ой-е-ей! У Олега голова драная!». Понятно, что бабушка наша только за этот день несколько раз поседела.
А к обеду, когда страсти поутихли, зашла наша соседка слева - тетя Валя и пригласила нас на день рождения к своей дочке Галюсе, которой сегодня исполнилось целых три года. Бабуля не стала возражать, ей видимо пора уже было хоть немного отдохнуть от наших проказ. А мы конечно же согласились, хотя Галинка была «мелковата» для нас. Я предложила собрать для именинницы букет цветов, который мы соорудили, благополучно обнеся бабушкину клумбу. Но Олежка предложил еще купить для Гальки подарок. Мы, загоревшись идеей, стали выпрашивать у бабули денег, на что она нам сказала : «Откуда у мине гроши, их мине никто не дае!». Тогда Вовка, загадочно подмигнув нам с Олегом, метнулся в спальню к родителям и с возгласом : «Опачки!», разжал руки, откуда посыпались денежки — монетки, так нужные нам сейчас! Он оказывается давно подсмотрел тайное место родителей, куда они складывали монетки, видимо для мелких покупок, типа «хлеба купить». А еще я заметила, как Вовка, покрутив в руках коробок со спичками, тщательно запихал его в карманчик на шортах, а ведь это нам строжайше запрещали взрослые, вот озорник!
И вот мы стайкой отправились в магазин, рядышком с нашим домом, чтобы купить подарок для именинницы.
- И куда же вы собрались такие красивые? - спросила нас продавщица, заметив тщательно прилизанные с помощью мокрых ладошек (мы даже руки вымыли с мылом!) наши коротенькие чубчики на стриженых головках и несусветных размеров «букет». Ну, а я была так «хороша» со своим распухшим лицом, с подбитым глазом и перевязанной рукой, что взгляд продавщицы задержался на мне более внимательно… Да еще и моя уникальная стрижка...
- Да вот, к Галинке на день рождения идем, нам подарок для нее нужен. Вот, денежки у нас есть! - С этими словами Вовка вывалил содержимое своего одного кармана, куда он заботливо припрятал «богатство».
- Ну ка, давайте посчитаем, сколько тут у вас? Да тут больше трех рублей, откуда у вас столько, наверное свою копилку разбили?
- Ничего мы не разбивали, обиделся Олежка, это вон Вовка нашел…
- И где ж такое место, где деньги находятся, интересно?
- Где надо, там и находятся, - пробурчал Вовка, - лучше дайте нам куклу какую-нибудь, хотя бы вон ту, с голубым бантом!
- Эта с бантом дорогая, она ходячая, вот видите: и продавщица начала демонстрировать нам, как кукла умеет ходить, если вести ее за руку и еще говорить при этом : «Ма-ма, ма-ма». Это был предел моих мечтаний, я такую куклу видела только у себя в городе, в большом магазине «Детский мир», куда мы ходили с мамой мне за сандалями .
- Вот, возьмите лучше этого пупса, он тоже с бантом, правда пластмассовым, за то на него можно одежку пошить, купать можно и пеленать, думаю вашей Гале понравится.
- А на пупса хватит? Осторожно спросил Олег.
- Хватит на двух пупсов и еще немного останется! - Успокоила его продавщица.
- Тогда давайте двух пупсов и вот это ведерко с лопаткой для песка, - решил «шикануть» Вовка.
Удивленной продавщице ничего не оставалось делать, как выдать, потребованное и еще вернуть сдачу — несколько монеток, оставшиеся от покупки.
На день рождения мы вошли торжественным шагом: я со своим пупсом, которого мне купил мой заботливый братик, Олег с эксклюзивным букетом бабушкиной клумбы, а Вовка — со щедрыми подарками! Мы гордо смотрели по сторонам, оценивая, как воспримут взрослые наш поступок. Но приняла нас только сама Галка , да ее подслеповатая старенькая бабушка, потому что все взрослые были на работе в поле, ведь у них сейчас стояла горячая пора — время уборки зерновых…
- Ой, молодцы то какие, спасибо за подарки! Идите-ка я вас сейчас блинками с медом и молоком угощу!
И бабуля принялась угощать нас, а Галинка побежала в песочницу, играть со своими подарками, не обращая на нас никакого внимания. Основательно подкрепившись, мы покинули гостеприимный двор, но домой идти не хотелось. По предложению Олежки, мы отправились отдыхать от бренных дел на ближайший колхозный сеновал, что мы частенько делали с пацанами. Сначала мы просто бесились, прыгая и посыпая сено друг другу на головы, а затем, притомившись, улеглись отдыхать. У Вовки из кармана выкатились монетки, и он стал рыться в сене, разыскивая их.
- Там что-то темновато, - сказал он, - ничего не видно… ага, щас! И он, достав из кармана коробок спичек, чиркнул одну, чтобы подсветить…
Мы честно пытались потушить вспыхнувшее, как порох сено. Тушили своими детскими маечками, ручонками, присыпая огонь землей с поля. Но куда там — середина лета и жара сделали свое черное дело.
Когда, завидев огонь, прибежали взрослые, мы уже сидели на безопасном расстоянии посреди поля и ревели в голос, как белуги, размазывая черные от копоти слезы по перепуганным мордашкам… Сено спасти не удалось, хорошо что эта скирда стояла далеко от всех остальных, поэтому только одна и сгорела. Бабушка сама плакала, отмывая нас по очереди в своем огромном корыте, лишь изредка приговаривая: «Это все «черт сядой» выдумал, а ты не виновата, ты — гость, не плачь, Веточка, тебя бить не будут!». А пацанам, ой как досталось! Олег вопил громко и с завываниями (чтоб прибежала бабуля пожалеть), а Вовка молча принимал наказание, лишь стиснув зубы и сжав кулачки, пока отец шлепал его по пятой точке специальным ремнем (без пряжки) для воспитания чад. Вовка — это и есть вышеупомянутый «черт сядой»,так бабуля называла его за шкодливое поведение и ярко выраженный светлый цвет волос. Вот удивительное дело — два родных брата с разницей в возрасте около года, были совершенно разными и по характеру и по внешности. Вовка — блондин с голубыми глазами, весь в мать. А Олег — жгучий брюнет с вьющимися волосами и зелеными, как трава глазами, весь в отца.
Когда к началу моего третьего класса вся эта семейка переехала жить к нам в город, почти что на соседнюю улицу, ой не зря моя, не верящая ни в бога, ни в черта мама перекрестилась, как бабушка: «Вот не было печали!»
А я была рада до смерти, успев как следует соскучиться за своими веселыми братьями, не видав их почти три года, потому что родители перестали доверять меня бабушке, и так явно не справлявшейся с многочисленными внуками двух своих старших сыновей, живших в одной деревне, когда как мой папа — младший, уже давно завел семью и обосновался в городе.
За время нашей разлуки у меня появился маленький братик Сережка, которого я, как старшая сестра часто «выгуливала» в голубой коляске перед домом на улице, воображая себя взрослой в свои неполные восемь лет. Пока однажды, засмотревшись на соседских мальчишек, не перевернула коляску с братиком. Как раз мальчишки и помогли мне вернуть Сережку в исходное положение так, что я не успела как следует испугаться и зареветь.
- Ветка, поосторожней! А можно и нам коляску покатать?
- Можно, но по очереди и вместе со мной, авторитетно заявляла я. Так мы и катали моего братика вместе со своими новыми друзьями — братьями Игорем и Сашкой . Они хорошие были, но по выдумкам и играм им далеко было до моих братьев, тут тон скорее задавала я .
Однажды мама нарядила меня в новый костюмчик на морскую тему (раньше такие были в моде у детей), а мальчишки, завидев меня стали дразниться: «Моряк, спички бряк, растянулся, как червяк!». На что я, не долго думая, схватила дохлую кошку, невесть откуда взявшуюся у меня на пути, за хвост и, размахивая ею, как лассо над своей головой, стала гоняться за своими обидчиками. За этим занятием и застала меня мама, которая едва не лишилась чувств от увиденного. Я не понимала тогда, почему маму рвало, когда она отмывала меня и чистила мой костюмчик, чувство брезгливости у меня напрочь отсутствовало. Очень часто мне «влетало» от отца за устроенные мной «похороны» дохлых котят или птичек. Когда он подходил к дому после работы, кто-то из моих новых «верных» друзей обязательно докладывал отцу о моем очередном «героическом» поступке. После чего следовало мое срочное возвращение в родные пенаты, с нытьем мне во след: «А Ветка еще выйдет?». А папа молча волок меня домой для очередной помойки и выговора. А еще папа снимал меня с дерева поздно вечером, потому что : «Залезть за мальчишками ума хватило, а слезть и прийти вовремя домой — нет!»
А потом я захотела записаться на балет, куда нас — первоклашек пригласила администрация местного клуба. Меня взяли, несмотря на нескладную фигуру — я вдруг резко начала расти так, что ноги и руки были длиннее нормы, а голова из-за пышной и кудрявой шевелюры, казалась огромной. Просто вначале в балетный кружок принимали всех, а потом отсеивали, как ненужный мусор неперспективных. У меня неплохо получалось, мне даже купили балетную пачку для выступления во Дворце культуры «Россельмаш», но я в ней гуляла при первом же удобном случае на улице, воображая себя перед мальчишками примой — балериной. Они, как казалось мне тогда, смотрели на меня с восхищением!
Я уже не помню, кто из девчонок или мальчишек, тоже посещавших наш кружок, разнес весть о том, что толстых будут отчислять. Я, никогда не отличавшаяся особой плотностью, решила на всякий случай сесть на диету. Как это делать я тогда не понимала, поэтому решила просто — перестать кушать в обед. Это я могла сделать легко, потому что хорошим аппетитом похвалиться не могла и весь свой обед, оставленный мамой перед уходом на работу, отдавала своей подружке Маринке. Она была все время голодной и с удовольствием ела все, что бы я ей не предложила. Но иногда Маринка не приходила ко мне после уроков. И куда я должна была девать ненавистные мной котлеты и супы? Я нашла выход! Под нашим крылечком у входа в дом отодвигалась первая ступенька (деревянная), туда и попадал весь мой обед. Я и так худая, как жердь, вообще отощала. Мама не знала, что со мной делать, пичкала меня рыбьим жиром, аскорбинкой с глюкозой, но ничего не помогало я просто таяла на глазах. Наверное я так и умерла бы от истощения, если бы не … кошки. Они устроили нешуточную потасовку в борьбе за мой обед, где были застуканы моим папой, рано вернувшимся с работы, чтобы поглядеть, чем занимается его любимая дочурка.
В общем, раскрыв все мои махинации, вердикт был непреклонен — балет отставить, в целях безопасности здоровья … Так и не получилось из меня «Майи Плисецкой»! Ну разве есть в этом моя вина?
И вот, по приезду братьев я узнаю, что Олега записали в мой третий «В», а Вовку во второй, потому что он был младше нас на год. Увидев «новенького» Олега и узнав кем он мне приходится, девчонки нашего класса сразу стали относиться ко мне с подчеркнутым вниманием. Как же, такой красавчик появился! Олега посадили ко мне за парту и назначили шефство над ним. Ага, щас! Кто из нас шефствовал! Олег не отходил от меня ни на шаг, провожая меня со школы и следуя за мной в мою любимую библиотеку, увлекшись, как и я чтением художественной литературы. Мы с ним были «не разлей вода», поэтому Олежка очень скучал за мной, когда меня на лето отправляли в пионерский лагерь на море, закалять свое здоровье. Но лето заканчивалось, я возвращалась в свой родной город и еще успевала перед школой немного покуралесить со своими братьями. Особенно мне запомнилась наша игра в «фантомасов», которую мы с Олегом вычитали у Виктора Драгунского в «Денискиных рассказах». Вовка, быстро смекнув что к чему, взял основную роль на себя, сочиняя и диктуя мне послания для соседей нашей бабушки. Я писала, а Олег раскидывал записки по почтовым ящикам. Работа «кипела». Содержание писем было мягко говоря, не совсем вежливым, а иногда откровенно грубым и бестактным. Конечно все очень быстро поняли, кто такой этот грубиян - «фантомас». И попало нам тогда по полной программе. Даже меня папа, до этого ни разу не тронувший пальцем, взял ремень и отстегал по пятой точке как следует. Я ревела, больше от стыда и обиды, а папа, уже жалея меня, приговаривал : «Это для твоей же пользы — прежде, чем делать — подумай хорошенько, а стоит ли это делать!»
Это был первый и последний раз, когда папа отшлепал меня в наказание за мои проделки. Так он учил меня отвечать за свои поступки. А все мои отговорки, типа «Ну не я же виновата!», пресекались строгим объяснением, кто такой соучастник преступления, коим в данном случае являлась я…
Мои родители, как могли изолировали меня от общения с братьями, надеясь, что сама я ничего страшного не натворю.
В пионерском лагере нашу подростковую энергию умело направляли в нужное русло, занимая нас спортивными состязаниями и различными конкурсами с песнями и танцами. Я, конечно всегда старалась выступать в качестве лидера, за что частенько получала выговоры от пионервожатых. Ну чем не развлечение подсолить компот во время дежурства по столовой! А потом принести в спальную комнату девочек ядовито пахнущие цветки магнолии и разложить их под кроватями для «просушки», причем не в свою спальню «потому что так и надо было этим модницам — задавакам», вот и все мое объяснение. А чтобы подготовить свой отряд к соревнованиям по бегу, я сама устроила забег на скорость накануне и так старалась прибежать первой, что потом на фотографии я запечатлелась в кепке с огромным козырьком, закрывающей половину лица, хорошо еще, что коленок и локтей не было видно. Я уже не говорю о ночных вылазках с намазыванием зубной пастой девчонок старшего отряда (чтобы подумали на мальчишек), и запугивание младших с помощью простыней, изображая из себя приведение.
- Да ты просто неисправима, Ветка! - ругала меня мама, - Какой пример ты подаешь младшему брату!
А какой пример я должна была подавать мальчику? Вот был бы он девочкой, тогда другое дело. Когда ему было года три, я нарядила его невестой. Платье сотворила из его маленькой простынки, а фату из кружевных накидок для подушек (такие тогда были в моде). Только фата никак не хотела держаться на коротеньких, тоненьких волосенках Сережки, пришлось прикалывать ее невидимками для волос. Брат орал, что есть мочи , стараясь вырваться от назойливого «модельера», а я успокаивала его, как могла — запихивая ему в рот шоколадку, чтобы он замолчал, при этом еще намазала ему губы помадой мамы яркого алого цвета. Получилось так красиво!
Но, как только я отвлеклась (искала мамины тени для глаз), Серега улизнул из дома, одев почему то папины комнатные тапочки. Он побежал за помощью к нашим соседям. Вот и представьте эмоции людей, увидевших сию картину: крохотная невеста с ярко накрашенными губами и перепачканными шоколадом щеками, в огромных тапках (как он только не убился в них в своем длинном в пол платье?). Жаль, что его детская память не запечатлела этот случай. Теперь, спустя много лет, глядя на его брутальную внешность, не могу представить его в роли модели невесты, ха-ха-ха!
Сережку отдали в детский сад, а до этого он присматривался нашей старенькой бабушкой, которой явно было тяжело справляться с маленьким, поэтому сразу после школы, вместе с Олегом, я шла забирать Серегу домой. Дорогу мы выбирали разную, чтобы не попадаться, потому что так весело было нажать на кнопку звонка в чужую калитку и, не дожидаясь выхода хозяев, умчаться стремглав прочь. Позже наши проделки были раскрыты, но папа, кроме как накричать на меня, ничего больше не мог себе позволить:
- Ты уже почти девушка, как тебя можно наказать? Бедные родители, чего можно лишить ребенка в целях наказания, если интернета раньше не было. Разве только телевизора, так я больше любила читать, а училась только на пять, ну кроме поведения.
Теперь, когда я, почти девушка могла поухаживать за собой, меня стали отправлять на каникулы к дедушке (маминому папе), на Азовское море. Он жил со своим совершенно слепым братом (бабушка умерла рано), так что женская помощь им была просто необходима. Я конечно, как могла помогала дедушкам по хозяйству, потому что уже умела пользоваться стиральной машиной, утюгом и электроплиткой, для приготовления нехитрого обеда. Но совершенно не умела, да и не хотела выполнять работу в огороде. Чего-то там сорвать для приготовления салата или супчика — пожалуйста, а вот окучивать и пропалывать картошку…
Когда дед упорно стал заставлять меня поработать для будущего урожая, я нехотя согласилась. Проводив дедушку на работу (он работал главным совхозным садоводом), я вырядилась в яркий раздельный купальник, шляпу с широкими полями и отправилась на огород. Вначале я старательно, как до этого учил меня дед, подгребала тяпкой почву вокруг кустов картошки, как вдруг услышала шум моторов и увидела над собой несколько приближающихся к нашему огороду, красиво летящих вертолетов. В порыве восхищения, я отчаянно принялась размахивать своей шляпой, приветствуя пролетающих. К слову сказать, я уже была похожа на настоящую девушку, после восьмого класса. Молодые летчики из соседней воинской части, конечно заметили приветствие молодой стройной девушки в ярком купальнике… и начали снижение на дедушкин идеальный огород.
Если бы я только знала, чем закончится моя невинная выходка, я бы оделась гораздо неприметней, и ни за что бы не стала размахивать шляпой…
Картошка вздыбилась от мощного движения вертолетных лопастей, и вывернулась клубнями наружу. А молодые, симпатичные (я даже сумела разглядеть их лица, так низко они опустились) вертолетчики, еще немного повисев надо мной, взмыли в небо, оставив меня наедине с вывернутой наизнанку картошкой. Мысли в моей голове застыли от ужаса увиденного и безысходности ситуации. Первая трезвая мысль — бежать, как можно скорее бежать из дедушкиного дома домой, в родной город, подальше от расплаты за содеянное. «Но ведь не я виновата», звучало в моем взбудораженном мозгу, но как это было объяснить деду?
Удачная помощь пришла ко мне вместе с соседским мальчишкой Валькой, который был чуточку младше меня и умело обращался с огородными принадлежностями, поскольку родился и вырос в деревне. Он смело взялся, попутно обучая меня, как вернуть картошке, хотя бы видимо, первоначальный вид.
- Ну ты, Ветка и отчаянная дивчина, я и то так близко не видел вертолеты, теперь вся деревня узнает, что вертолеты садились на огород к Петру Григорьевичу!
К тому моменту, когда разъяренный дед, которому уже доложило о случившемся вежливое сарафанное радио, влетел на своей бричке, запряженной вороным красавцем Орликом, мы с Валентином спокойно отдыхали в тенечке под яблонькой, попивая квасок, как будто ничего не произошло.
- Ах ты, кукла чертова, где ты взялась на мою голову! - Кричал взведенный слухами о случившемся дедушка. Я пожимала плечами, будто бы в непонятках, а он уже бежал к огороду, проверяя слухи об угроблении картошки. А она уже была в полном порядке! Тщательно окучена и подготовлена к поливке со шланга водой из колодца. Дед только и смог, что восторгаться «моей» работой и противными сплетнями неугомонных деревенских старух, которые обихаживали деда, как потенциального «жениха».
Дед был непреклонен, потому что «нагулялся» во время войны, командуя батальоном девушек, запускающих в небо аэростаты над Москвой. Так что моему героическому деду никакие старухи были не нужны, он чтил память о бабушке, которую очень любил, прожил с ней долгую жизнь, и нажив троих детей, в том числе мою маму — среднюю дочь — Надежду, которая родилась в самом начале войны и названа так в честь надежды на победу. А младшего сына, родившегося после войны назвали Виктором, в честь победы «виктория — победа».
А Валентин с тех пор стал моим верным другом и помощником. Он помогал мне вначале в работе по огороду (как только хватало у него сил и терпения, ведь он успевал помогать и своей маме, которая приучила его просыпаться с рассветом), затем в амурных делах, не заставивших себя ждать, после разрешения деда посещать деревенские танцы по выходным в сельском клубе. Валька учил меня плавать в полноводном раньше Азовском море и лазать по «горам», так мы называли глиняные склоны над морем, сплошь просверленные ласточкиными гнездами, иногда пустыми, по которым легко можно было взобраться на самую верхотуру. И как только мы не сорвались с обрыва?
И последним моим казусом перед окончанием детства, было происшествие с обучением вождению автомобиля, который только что приобрел Виктор. Машинка конечно предназначалась дедушке по ветеранской льготе, но он сразу предоставил все права на нее своему сыну: « А мне и на Орлике хорошо, пусть сын осваивает технику!». А Виктор был тот еще гонщик, уже имел травмы после аварии на мотоцикле, даже лежал больше года в районной больнице, где его собирали буквально по кусочкам.
Когда он с друзьями собрался прокатиться к местному озеру, расположенному рядом с воинской частью, я напросилась поехать вместе с ними: «А вдруг увижу своих старых знакомых?». Туда мы ехали по бездорожью, срезая путь, с открытыми окнами, глотая пыль из под колес, и орали песни. У озера ребята (они на десяток лет всего были старше меня) немного выпили молодого вина местного разлива, и решив возвращаться домой, ничего лучше не смогли придумать, как доверить мне вождение автомобиля:
- Не дрейфь, Ветка, подскажем, если что!
А уговаривать меня и не надо было! Ура, я за рулем, вот бы мои братья и друзья увидели меня в этот счастливый момент! Я уверенно уселась за баранку и, выслушав все наставления своего молодого дяди и его друга Гриши, тронулась в путь. В душе моей все ликовало, бабочки в голове порхали, порой затмевая видимость перед глазами. И мы пели веселую песню из репертуара шансона: «Поспели вишни в саду у дяди Вани...». А я вертелась, как белка, рассматривая мелькающий пейзаж за окном, так что не заметила препятствие справа, в виде здоровенной, торчащей из земли коряги.
- А ты, Григорий , не ругайся. А ты, Витька не спеши, а ты с кошелками, не лезь! Куда ты прешь? Поспе…
И мы на полном ходу, резко остановившись, подпрыгнув на коряге, переворачиваемся вверх тарамашками. Полная тишина, затем шепот Виктора: «Все живы?».
Домой мы вернулись, дождавшись сумерек, тщательно замаскировав ветками, изуродованный мной автомобиль - «горбатый запорожец», гордость автопрома и любимца среди простого народа.
А потом меня спешно «от греха» отправили заканчивать школу.
Ну ведь я не виновата в случившемся, правда? Почему люди не
замечают очевидного?
Глава 2 Заветное желание
В десятый класс мне пришлось идти в новую школу, по случаю получения моими родителями новой квартиры в совершенно другом, противоположном от школы районе. Здесь я подружилась с одноклассниками еще до наступления учебного года, потому что согласилась ехать с ними (по просьбе директора школы, видимо желающих было мало) в колхоз, на практику, то есть в трудовой летний лагерь для старших школьников.

Нам повезло по крупному — в соседнем колхозе требовалась помощь в уборке бахчи. Я с детства просто обожала арбузы и имела некоторый «опыт» по их сбору. В первый день приезда в колхоз мы не работали — обустраивались, знакомились с окружающей местностью, составляли график дежурств по спальному блоку. Весь день мы практически маялись от безделья и уже успели проголодаться без мамкиных обедов, на казенных харчах. Как вы думаете, кто предложил потихоньку, после отбоя «сходить на поле за арбузами»? Меня поддержала моя новая подружка — Люська и пара ребят, для подмоги. Людмила была на хорошем счету у преподавателей, а мальчишки, пока они были немножко в нас влюблены, выполняли любые наши прихоти. Но для меня лично, это были просто друзья — одноклассники, даже не буду называть их имен, чтобы не смущать.

Наша вылазка увенчалась успехом — несколько крупных арбузов были захвачены нами в плен, несмотря на кромешную темень и бездорожье (ну почему бы не проложить тропинки между рядами арбузов для более комфортного сбора урожая?). Тихонько забравшись в темную, спящую комнату девочек я, громким шепотом, (чтобы не разбудить спящих в соседней комнате учителей) произнесла:
- А ну-ка вставайте, сонные тетери, раз, два…
- Три! - Кто то громко произнес голосом завуча и включил свет…
Немая сцена. Юрий Иванович долго еще припоминал мне мои похождения, часто привлекая для работы в редколлегии, в свободное от учебы время. Когда мои одноклассники спокойно шли после занятий домой,я рисовала стенгазеты в комнате совета комсомольской дружины, отрабатывая свое плохое поведение. Я потом отомстила ему за жлобство на экзамене по литературе.

Он было зашел поглядеть, как у нас идут дела, а я в этот момент как раз декламировала А.Блока - «Скифы». Я умела и любила декламацию стихов, и тут мне предоставилась уникальная возможность проявить себя. Слегка расставив ноги, как позволяли приличия я, набрав в легкие воздуха, громко и с выражением, указывая кистью руки на Юрия Ивановича, вещала:

- Мильоны вас, нас тьмы и тьмы и тьмы!
Попробуйте, сразитесь с нами.
Да, скифы мы, да, азиаты мы
С раскосыми и жадными очами!

Завуч не ожидал от меня такого натиска эмоций, поспешно ретировался, практически под аплодисменты всего нашего класса!

Умение рисовать «спасало» меня и на уроках начальной военной подготовки, то есть НВП. Иван Петрович (Ваня Петя), узнав у завуча, что я неплохо рисую, сразу пригрузил меня рисованием военного пути Гвардейской 339-ой стрелковой дивизии, пообещав за это хорошую оценку за предмет и освобождение от строевой подготовки. Ну что не сделаешь ради хорошей отметки в аттестате? Пришлось и ему рисовать, но я умела прикидываться овечкой, рассказывая смело Ване Пете, что сейчас мол буду рисовать для завуча, и наоборот — отказывала Юрию Ивановичу, ссылаясь на срочную «работу» для военрука. А сама быстренько убегала домой, пока никто не поймал…

Как то мы с Люськой имитировали «сердечный приступ» у меня. Я старательно изображала нехватку воздуха и хрипела, корчась, якобы от боли и держась за левую грудь(ведь там , кажется должно находиться сердце). И мы решили отпроситься у классной руководительницы вдвоем, чтобы Люся меня , как бы проводила домой. Как бы не так, меня отправили в медпункт, а там послушали мое сердце, дали выпить почему то кефира, уверяя что он помогает при приступах боли в сердце, и отправили учиться дальше… Ну не прошла экзамен моя симуляция.

Но все равно, я умудрилась как то вместе с Люськой уговорить весь класс сбежать с уроков на классный новый фильм в только что открывшийся кинотеатр «Плевен». Фильм назывался «Леди Каролина Лемм», и в нем рассказывалось о любовнице Байрона и обо всех перипетиях этой большой любви. Этот видео-рассказ произвел на меня двоякое впечатление. С одной стороны красота и блеск роскоши, а с другой — такие унижения ради любви, по моему это не правильно…

Уже почти все девчонки нашего класса на переменках секретничали о своих кавалерах, а я только мечтала о Нем! Но как не приглядывалась к своим одноклассникам, не находила того самого — единственного и неповторимого. То один, казалось нравился мне, то другой, то третий. Но как только я чувствовала проявление интереса этого мальчика ко мне, все! На этом мои чувства таяли и уплывали…

Все мои надежды возлагались только на чудеса, случающиеся под Новый год (а в это я всегда верила и буду верить). А еще моя бабушка Паша научила меня «ворожить» на суженного, что ли попробовать?

Желания в новогоднюю ночь я загадывала всегда , сколько себя помню. Но то ли желания были не слишком серьезные, то ли потому что я этими желаниями почти всегда делилась с папой, все или почти все исполнялось!
Первое мое заветное желание — иметь ходячую куклу с голубым бантом, я загадала еще в шестилетнем возрасте, после похода с братьями в магазин за подарком для именинницы Гали. И, не поверите, желание сбылось! Красивая кукла с огромными, голубыми , как у меня глазами, стояла у меня перед кроваткой сразу после наступления Нового года! Потом я захотела балетную «пачку», потом записаться в изостудию, чтобы стать художником, потом коньки… Начиная с пятого класса мне уже хотелось иметь кое какие модные вещи, обувь (сапоги-чулки, например), проколоть уши и сережки с бирюзой, избавиться от веснушек(как не уговаривал меня папа, что мне они идут). И вот, наконец мое новогоднее желание стало не материальным. Мне очень захотелось иметь не просто друга, а настоящего парня, который бы дарил мне цветы, приглашал бы на свидания, в кафе-мороженое… хотя бы…
Я не понимала пока чувства любви, нет, это чувство мне тогда еще неведомо было. Мне просто хотелось, как некоторые мои сверстницы, вот так запросто поговорить с ними о своем «женихе», о его ухаживаниях, прогулках при луне, вздохах и поцелуях. Я никогда раньше по настоящему не целовалась с ребятами, если не считать целомудренных поцелуйчиков после танцев с местными кавалерами у дедушки в деревне.

До нового года оставалось около месяца, когда мы с Люськой познакомились было в центре города на прогулке с интересными ребятами — Сережкой и Мишкой. Оба высокие, симпатичные, веселые и сразу вызвались провожать нас до дома. Кстати, у Люды был в то время уже парень, курсант РАУ — в то время это было Ростовское Артиллерийское Училище. Она с ним встречалась только во время коротких увольнительных, а в остальное время скучала по нему, проводив свободное время со мной, совершенно свободной от любовных хлопот.

В разговоре с ребятами , Люська честно призналась, что встречается с парнем из РАУ. Поэтому ребята, проводив до дома Люду, оба сразу взялись ухаживать за мной. Наперебой засыпали меня комплиментами, откуда я , наконец то узнала, что я хорошенькая и миленькая , стройная и видная (ну высоту своего роста я никогда и не оспаривала), а мои кудряшки напрочь взволновали их мозги, ну а мои голубые глаза — это просто опасный омут, даже для опытных пловцов по жизни. Отчего я, доселе не слыша в свой адрес подобного, таяла, как пластилин на солнце. Но самое удивительное во всем этом было то, что Миша был моим соседом по подъезду! Просто его семья совсем недавно заселилась в свою новую квартиру, и он еще не успел познакомиться ни с кем из «местных». А учился он уже в каком то техникуме, а не в школе , как я. Сережа, почему то назвавшийся по фамилии «Ложкин», утверждал, что уже работает свободным художником. Что это значило, так до сих пор не пойму. И вот эти ребята стали наперегонки ухаживать за мной: оба караулили меня на входе у подъезда, оба дарили цветы, пряча их от мороза под верхнюю одежду на груди. Оба сразу приглашали в кино и кафе, на чашечку чая с пироженкой. Я растерялась… ну кому из них отдать свое предпочтение?

Но однажды, во время очередного свидания Сережка (почему то без Мишки), стал демонстрировать свою силу, схватив меня на руки и нося так с первого этажа на девятый и обратно. Когда я все же попыталась вырваться, у меня не хватило сил, хотя я , как могла жалобно просила его: «Отпусти меня, пожалуйста...», бесполезно. Поэтому я, что есть мочи заорала: «Мишка, ну где же ты? Выходи мне на помощь!»

- Не выйдет твой Мишенька, он на свидании с дочкой своей преподавательницы, надеется, что та поможет ему сдать зачеты автоматом, это ему сейчас выгоднее, чем ухаживания за тобой. И вообще, Сергей поставил меня на пол, я должен признаться тебе в одном нехорошем деле… Я понимаю, что это просто чудовищно, но мы с Мишкой…поспорили на тебя,
кому из нас ты отдашь свое предпочтение…

Мне показалось , что на меня вылили ушат холодной воды. Теперь понятны соревнования этих паршивцев в ухаживаниях за мной.
Я не стала возмущаться, кричать на Сергея, бить его по щекам, тем более, что гораздо уступала ему по комплекции. Просто молча развернулась и пошла домой. Сергей пытался меня остановить, говорил, что полюбил меня по настоящему и плевал он на спор с Мишкой, но я шла, как в тумане, не обращая на него никакого внимания.

Ночью, я первый раз в своей жизни очень плохо спала, нет я не плакала, не страдала, просто в душе стало пусто и грустно, как будто кто-то умер. Примерно такое же чувство у меня было, когда я узнала о смерти своей бабушки Любы — маминой мамы.

В восьмом классе я была награждена за хорошую учебу поездкой в столицу Латвии — Ригу. Помню до сих пор это чудное предновогоднее время. Я первый раз в жизни встречала новый год вдалеке от родного дома, как взрослая была приглашена на банкет, по случаю празднования Нового года, устроенного старшеклассниками. Родители в поездку вручили мне целых пятьдесят рублей на мелкие расходы. По тем временам это были неплохие деньги. И вот мы с одноклассницей, в свободное от экскурсий время, решили побродить по Риге и потратить наши денежки с пользой, то есть купить подарки близким и конечно себе что-нибудь, на память. Потратили почти все, но с пользой. Возвращались в гостиницу довольные и счастливые, правда немного поплутав на совершенно параллельных улицах Риги. Я решилась купить себе настоящие польские тени и тушь для ресниц, потому что не терпелось мне побыстрее стать взрослой!

И вот, на новогодний банкет я явилась во всей красе: в новом ярко-синем с цветами ворсолановом платье, подаренном мне накануне папой, накрашенная бирюзовыми тенями и тушью. Самой себе я казалась неотразимой, но таких красоток, как я оказалось много за новогодним столом. Это были старшеклассницы и молоденькие учительницы, сопровождавшие нас в поездке. Так что я особо и не выделялась в этой толпе «красоток».

Когда пробили куранты по телевизору, мы все, поздравив друг друга , выпили тоника с добавлением знаменитого Рижского бальзама. Честно скажу, мне совсем не понравился напиток, какой то горький и невкусный, но я честно допила свой фужер, что бы не ударить в грязь перед старшими ребятами. Мы смотрели «Новогодний огонек» и оживленно беседовали, делясь впечатлениями о красавице Риге, кто что запомнил, кто что купил.
И тут ухажер нашей учительницы по географии — молоденькой Ксении Николаевны (Ксюши), азербайджанец, тоже постоялец нашей гостиницы, вдруг стал тыкать в меня пальцем, а потом указывать в экран телевизора, где как раз пела Алла Пугачева:

- Это ты, там поешь?

И все ребята стали с удивлением рассматривать меня, сравнивая с примадонной, а один старшеклассник даже пошутил для смеха:

- Да, конечно, это она и есть, тут она просто прячется от наглых журналистов, правда, « Аллочка» ? - И он весело подмигнул мне.
Я смутилась и не нашла что ответить. Ведь яркий макияж и моя пышная шевелюра, действительно делали меня очень похожей на Аллу Борисовну. Потом были танцы под веселую зажигательную музыку магнитофона. Меня все время пытался пригласить на танец этот, уже подвыпивший «жених» Ксюши. Но я уворачивалась от него, прячась за старшими ребятами, а затем мы с Жанкой вообще убежали к себе в номер, от греха подальше. Но он был настойчив. Я не знаю, как он вычислил нахождение моего номера (наверное помогли завистливые «доброжелатели»), но всю ночь он стучал нам в двери, со словами:

-Аллочка, ну открой дверь, давай просто познакомимся, поговорим, я шампанское принес, ну открой дверь…

Мы с Жанкой заперлись на все замки и решили просто молчать, типа нас тут нету!

В общем ночь прошла практически без сна, а утром, лишь только мы окунулись в мир грез, как раздался громкий стук в дверь:

- Ну-ка подъем, быстренько, пора собираться в театр Русской драмы! - Это нас так будила наша учительница географии.

- Ксения Николаевна, у нас голова болит, мы не выспались, можно мы не пойдем? - Взмолилась я .

- Ишь , чего захотели, как грузинам глазки строить, у них головы не болели, а как в театр идти, так сразу заболели! Хватит филонить, быстро чтоб собрались, иначе я все сообщу в комсомольскую организацию, или вы забыли, что вы в выпускном классе ? - кричала на весь этаж «обиженная» мной учительница.

Ну, конечно, я ведь увела у нее кавалера… Да больно он мне нужен! Тоже мне учительница географии — ведь парень ясно сказал, что он из Баку, а она - «грузин»!

Потом, в школе, Ксения Николаевна, затаив обиду на меня за сорванные веселые каникулы, ставила мне тройки по географии, пока я, не поднатужившись как следует, перечитав массу полезной литературы и, выучив учебник географии за восьмой и предыдущие годы практически наизусть, не выдавала ей на одном дыхании все изученное, отвечая на самый заковыристый ее вопрос. За происходящим с удовольствием наблюдал весь мой класс, ведь все внимание на уроках географии было отдано мне, а остальным можно было не готовить домашнюю работу. Но я добилась своего — получила заслуженную пятерку и, надеюсь, полное прощение Ксении Николаевны… Ну нафик ей сдался этот «грузин», ведь она такая хорошенькая, а он… ну в общем, так себе.

А домой из Риги мы вернулись поздно ночью. И не знаю, почему нас не сопровождали взрослые до самого дома. На вокзале все стали рассаживаться по машинам — такси, потому что общественный транспорт уже не работал. Сели в свободное такси и мы с Жанкой.

- Куда едем, красавицы?- Спросил нас таксист.

Лучше б он спросил нас, есть ли у нас деньги… Мы на перебой стали объяснять водителю, где мы живем:

- Ну там, рядом с 17 школой, знаете, где УНР ?

- Да вы улицу мне назовите и номер дома!

-Улица «Коммунаров», дом 33, там УНР, а мы там сами добежим, - сказала на всякий случай я, даже не подозревая , как нам это помогло!

Мы заснули с Жанкой во время пути - сказалось позднее время и усталость после суточной тряски в общем вагоне.

- Девчонки, подъем! Приехали, с вас три рубля, двадцать копеек!

Мы с Жанной, с трудом разлепив глаза, замерли от услышанного. Как три рубля ? Мы думали хватит нашего одного рубля с мелочью, оставшиеся от нашего «общака», после похода по рижским магазинам…

Осторожно открыв, по моему сигналу, задние двери шикарной «Волги», мы с Жанкой , кинув на колени водителю наши жалкие финансовые останки и вопя, что есть мочи : «Простите, дядечка, у нас больше нету! Спасибки, что довезли!», рванули в разные стороны, прихватив свои скромные пожитки. Что кричал нам вослед, разоренный нами таксист, мне не очень хочется вспоминать , скажу лишь, что там было много не нормативной лексики!

Домой я бежала, на всякий случай поплутав среди зданий общежитий УНР (честно — не помню расшифровку сей аббревиатуры), как бы заметая следы, чтобы не догнал этот злой дядька. И чего так орать, мы же не совсем бесплатно доехали… И не так сильно виноваты , как он выражался.
Родные мои , конечно проснулись, обрадовавшись моему возвращению. Когда все подарки были розданы и рассказаны самые яркие впечатления о поездке, с описаниями Домского собора, органной музыке, Саласпилса — памятника-музея фашистского концлагеря. Рассказала и о поездке в Юрмалу, о посещении театра Русской драмы и музеев такой красивой Риги, ведь Прибалтика и тогда была для нас, как заграница… Но о некоторых вещах я скромно промолчала, ну зачем расстраивать родителей. А когда я замолчала, устав от собственного восхищенного рассказа, наступила странная долгая пауза, после которой папа произнес:

- Ветка, пока тебя не было, у нас произошло несчастье — умерла наша бабушка Люба. Мы только что похоронили ее, ты ведь знаешь, как она сильно болела, так что: «отмучилась, царство ей небесное».

Только сейчас я увидела мамины, покрасневшие от горя и слез глаза. Я обняла и поцеловала мамочку, а в моей душе вдруг пропало все, приобретенное счастье от путешествия, а поселилась тягостная, грустная пустота. Ничего себе чудо на Новый год, это наверное расплата мне за все мои плохие поступки. Ну, ладно, я виновата, а маму то за что наказывать? Вот так я в первый раз в жизни испытала настоящее горе, которое уже никак нельзя было исправить, а приходилось просто горько переживать его.

Глава 3 И это любовь?
Проснулась я поздно, сегодня законный выходной и мама дала мне выспаться вволю. Не открывая глаз, я пыталась прислушаться к своим ощущениям, после вчерашнего инцидента, по поводу спора на мою выдержку (а как это еще можно назвать?). Они были сродни бесконечно работающей дрели за стеной у соседей — вроде не очень громко, но нервирует жутко, как бы «буравя» мой мозг. Какой то подозрительный шум, доносившийся с площадки нашего этажа, мешал мне сосредоточиться на планах моего дальнейшего действия… Голос мамы явно кого-то уговаривал. Что там случилось? Нужно пойти посмотреть. Я быстренько натянула спортивные штаны и футболку, и выбежала на площадку. Здесь собрались почти все жители нашего второго, да еще и соседних этажей. Они все чего-то возмущались о совсем новеньком нашем доме, о вандализме некоторых, не ценящих культуру быта, а моя мама их увещевала, что мы все исправим. Когда я вышла из квартиры, все разом замолчали и расступились передо мной, как бы приглашая на что-то посмотреть: на пролетной стене между квартирами, казалось не было живого места. Кто-то (а я точно знаю кто), изрисовал моими портретами ранее белоснежную стену с помощью окурков сигарет, которые валялись тут же, как немой укор мне : «Вот, видишь здоровья своего не пожалел ради тебя!». Не узнать меня на рисунках было невозможно, сходство было потрясающее, и мне, как виновнице сего, отказываться белить заново стену общественного подъезда, ну просто не было никакой возможности!
Народ постепенно расходился, а соседка снизу, тетя Алла, похлопала меня по плечу: «Ничего, Ветка, что теперь делать, придется забеливать сие художество, хотя, честно говоря, даже жалко… красиво и вон как на тебя похоже, а народ то наш ничего в искусстве не разбирается...».
Мы с мамой стояли и смотрели на рисунки, думая каждая о своем: мама о том , чем и как можно забелить эти черные разводы. А я, удивляясь качеству графического рисунка, думала : «А ведь он настоящий художник, не то, что я — так себе рисовака...».

Почти до самого вечера мы с мамой белили стену (никогда раньше не задумывалась, какая большая стена между квартирами), а вечером, когда мы уже поужинали, кто-то позвонил нам в дверь. Пошел открывать папа. Лучше бы пошевелилась я, но я так устала, что совсем не хотела двигаться. А мой гостеприимный папочка уже заводил в квартиру...Сергея. Вот кого мне совсем не хотелось видеть.

- Веточка, позволь мне с тобой поговорить? - Умоляюще попросил ненавистный «лжекавалер». И не стесняясь моих родителей, которые с любопытством следили за происходящим, вдруг встал передо мной на колени и произнес:

- Я знаю, что мне нет оправдания, но может быть в знак примирения ты примешь от меня этот скромный подарок, и он достал из кармана своей огромной куртки, очень красивую коробочку явно дорогих французских духов, нерешительно протягивая ее мне.

Я молча взяла в руки коробочку, как смогла быстро вскрыла ее, затем, достав пузырек, открыла туалетную комнату и… вылила в унитаз все содержимое! А Сергею указала на дверь и тихо произнесла: «Мне жалко тебя...».
Он вышел, весь красный, наверное от стыда, или из-за возмущения за мой поступок, я не знаю. Долго еще запах в нашем туалете стоял на редкость приятный.

Но на этом Сергей не успокоился. Вернулся с вечерней прогулки мой младший братик Сережка (тезка потерпевшего), возбужденно позвав меня:

- Ветка, Ветка! Иди быстрей, спасай своего жениха! Он разлегся на асфальте, прямо на перекрестке, говорит, пусть меня машина задавит, если Ветка меня прощать не хочет. Тебе что, его совсем не жалко? Что он такого сделал? И чем у нас так сильно пахнет, мам, это ты чели духанилась?

- Да, братик мне его очень жалко, но я никуда не пойду,-- буркнула я и закрылась в своей комнате.
Краем уха я слышала, что папа, о чем то расспрашивая Сережку, собрался и вышел из квартиры. Потом мой заботливый братишка рассказывал мне, как отец оттаскивал здоровенного Серегу с дороги на тротуар, чтобы того не раздавил автобус, следующий маршрутом, по направлению к «лежке» неугомонного пацана. И как он сам уговаривал моего жениха, обещая поговорить со мной за него и объясняя ему, что Ветка жалостливая, и ей и так уже жалко Серегу…

Через несколько дней я нашла в нашем почтовом ящике небольшую книжицу — сборник стихов Игоря Жданова. На внутренней стороне титульного листа было написано послание для меня, почему то не очень красивым для художника почерком: «Здравствуй Вета! Не мог тебя застать дома и решился вот на это. То, что ты прочтешь в этих стихах, не является долей правды, это немножко моих мыслей, которые подходят под мои критические точки.
Ветка, я не могу и не хочу смириться с твоими словами: «Мне жалко тебя...». Не надо! Больше всего я не люблю, когда человека жалеют или хвалят. Ну вот и все, что можно было написать, больше нет времени. Все остальное я напишу в письме. Если что не поймешь, может будет к лучшему. Если захочешь — ответь, а если нет……?

Сергей, буду ждать.».

На следующей страничке была приписка: «Прочти все, что я отметил.» И еще, крупными буквами (видимо для посторонних, но любопытных) -
« ПЕРЕДАЙТЕ ВЕТКЕ!».

Пришлось читать, хотя я с недоверием отношусь к незнакомым авторам. И, как оказалось — совершенно напрасно, потому что это мне автор книги был незнаком, а стихи его просто потрясающие, я бы поставила Игоря Жданова на одну ступеньку с Сергеем Есениным или Александром Блоком, например. Вот чего только стоят вот эти строки:

Мир огромный,
Пустой и бессмертный,
Небосвода разомкнутый круг, -
Снова мечутся белые ветры,
Подвывая, беря на испуг,
Носят клочья фабричного дыма,
По шершавому снегу шурша…
Что ж, встречай свою новую зиму,
Пережившая счастье душа.

По моему, это просто прекрасные стихи… Я с удовольствием прочла всю книгу от корки до корки, не особо обращая внимание на специальные отметки Сергея для меня. Может быть, мне рано еще разбираться в сложных тонкостях чужой для меня души? Не знаю. Больше всего меня волновали строчки его письма : «Все остальное напишу в письме.» Он что, еще письма мне собрался писать?
Все прояснилось очень скоро — мне стали приходить письма без марок из воинской части, причем и от Сергея и от Михаила (видимо он все-таки не смог обольстить дочку своего преподавателя!). Я не отвечала никому, даже не потому, что держала обиду на обоих, я давно простила и забыла неудачный опыт своих ухажеров, просто я уже, как казалось тогда, встретила свою настоящую любовь.
Писем от Мишки я не ожидала вовсе, тем страннее мне казались его откровения о бренности человеческого бытия, и еще, читалось мне между строк, он очень сожалеет о случившемся со мной, и если все вернуть назад, то неизвестно, чем закончилась наша дружба (?), потому что только теперь, среди жарких степей Киргизии, он понял цену настоящей любви (?). В общем я ничего не поняла из его намеков.

А письма Сергея можно было сразу отправлять на выставку художников — графиков, потому что слов там почти не было, а сплошные рисунки. Мои портреты чередовались с рисунками влюбленных парочек, видимо подразумевающих в них меня и автора рисунков. Но когда в ответ на мое твердое молчание, вдруг пришло письмо с изображением автомата и веревочной петли, я не выдержала и, подрисовав к петле кусок мыла, отправила назад сие послание. Больше писем не было ни от Мишки, ни от Сергея. Что-то поняли, или мои заботливые родители приложили к этому руку? Кто знает, ведь меня это уже мало интересовало, потому что моя жизнь наполнилась совсем другим содержанием...

Часть 2
Глава 1 Невеста без места
- Ветка, сегодня вечером, будь пожалуйста дома, мы пойдем к нашей соседке по подъезду — тете Ларисе, которая вяжет на заказ очень симпатичные шапочки и шарфики. Закажем тебе, какую ты сама захочешь, а то ты так и будешь ходить в капюшоне, чтобы не носить шапку, которую я тебе купила, - сказала мне утром мама и умчалась на работу.
Конечно, я буду дома, куда мне теперь торопиться? Вон уже Новый год на носу, а я сижу дома по вечерам, и от безысходности занимаюсь зубрежкой физики и химии, которые мой мозг просто отказывается понимать, приходится заучивать параграфы и формулы наизусть, ведь выпускной десятый класс, неохота портить аттестат плохими оценками, да и стыдно мне стоять истуканом перед школьной доской в новом классе.
Вечером мы с мамой поднялись на четвертый этаж. Дверь нам открыл симпатичный юноша, примерно моего возраста:

- Здравствуйте, вы наверное к маме? Проходите в гостиную, мама там. А меня Юрой зовут, а тебя, кажется Веткой?

- Угу, - буркнула я, а мама добавила:

- Вообще-то она — Светлана, но все зовут ее Веткой, так привыкли.
Мы заказали тете Ларисе шапочки для нас с мамой и уже собрались выходить, когда Юра обратился ко мне:

- Ветка, приходи сегодня вечером ко мне в гости послушать музыку, у меня новые классные пластинки, можешь и свою подружку взять, если одна стесняешься!

- Она придет, Юра, обязательно, - решила за меня мама, - вот только поможет мне кое в чем по хозяйству и придет.
Мама, как могла пыталась расшевелить меня, скорее почувствовав, чем зная (я ничего не рассказала ей о споре) о моих проблемах:

- Хватит страдать, Ветка, пора заводить новые знакомства, ведь жизнь продолжается, а Юра — очень хороший парень, он уже закончил школу в прошлом году и сейчас работает вместе с мамой на бумажной фабрике, и увлекается музыкой, у него большая коллекция пластинок, тебе будет интересно с ним.
Так, кажется за меня уже все решили, с кем мне будет интересно… Хотя, впрочем, а почему бы и нет? Я, послушав маму, помчалась за Люськой, ведь самой идти в гости к малознакомому парню, действительно не очень комфортно.

- Ой, не тот ли это Юра, который мне очень нравится, - прошептала почему то моя подружка.
- А откуда ты то его знаешь?
- Да я, как то столкнулась с ним, заходя в ваш подъезд, а он извинился и представился мне. Сказал, что его зовут Юра и живет здесь на четвертом этаже. И еще спросил, куда иду я, а я сказала, что в гости к Ветке, на второй…

- Ну тогда, собирайся, мы идем к нему в гости!

- Меня мать просто убьет, если только узнает ход моих мыслей, опять шепотом сказала мне Люська.

- Что за криминал в твоей голове?

- Пока не могу признаться даже себе, но боюсь, что не дождусь очередного увольнительного своего курсантика, а он так нравится моей маме.

- ?…

- Мы идем к Юре, или так и будем тут стоять? Люська даже ногой топнула от нетерпения.
Мало сказать, что нас ждали. Юрий вместе с другом встретили нас на лестничной площадке, типа просто покурить вышли. А мы с Люськой, тоже не скажу, что медлили, потому что не стали даже ждать лифта, а поднялись быстрым шагом.
После сдержанных приветствий с обоих сторон, Юрка представил нам своего приятеля:

- А это — мой лучший друг Игорь, прошу любить и жаловать, правда он очень скромный, так что девчонки, не вздумайте его обижать, иначе я накажу вас.

- Ага, щазз, не на тех напал, - сразу приняла «оборону» я, - наказывать девчонок?!

- Да шучу я, Ветка, что ты сразу «в бочку лезешь», или после случая с Сергеем ты никому спуску не даешь?
Я онемела, не ожидая услышать от Юры мой самый страшный секрет.
- Да, мы с Игорем все знаем, Серега перед уходом в армию нам все рассказал. Мы ведь его давно знали, немного дружили, обменивались пластинками. Мы не смогли ничем ему помочь, потому что совсем не знали тебя, Ветка. А он так по тебе страдал…

- И мне теперь понятно, почему, - тихо добавил Игорь.

- Ну и почему же? - С вызовом поинтересовалась я.

- Да потому, - так же тихо, глядя мне прямо в глаза, ответил он, - что ты очень красивый… ежик!
Я напыжилась, а все рассмеялись. И я, как то сразу успокоилась и расслабилась.
А потом Юра стал рассказывать нам о новых своих приобретениях грампластинок, вообще о музыке и музыкальных зарубежных коллективах. Мы с Люськой до этого никогда даже не слышали о таком, поэтому внимали каждому слову оратора, как на важном уроке. А потом Юра вообще включил проигрыватель, и волшебная мелодия унесла нас под облака, заставляя меня забыть все мелкие неприятности раз и навсегда. И чтобы ничего не отвлекало нас от музыки, он погасил свет…
Я решила полностью предаться релаксации, поэтому откинулась на спинку дивана, закрыла для вящего результата глаза и даже, кажется стала засыпать, как почувствовала, что кто-то взял меня за руку. Сначала я подумала, что это Люська, поэтому спокойно продолжала заниматься чудным исцелением своего пришибленного состояния. И вдруг до меня дошло, что Люська сидит по другую сторону от меня, а руку мою держит, по всей вероятности Игорь… Я замерла, напрягаясь и не зная, что нужно предпринимать в таких случаях, а у более опытной Люськи спросить было неловко. Но присмотревшись в темноте в ее сторону, я смогла рассмотреть такое… Моя подружка вовсю целовалась с Юркой, сидя рядом со мной на одном диване! Ну ни фига себе расклад, с возмущением думала про себя я, а сама стала активно ерзать на диване, как бы давая понять Люське, что я мол, все вижу и знаю чем она занимается. А той все было нипочем!
А Игорь тем временем перешел к более интимной процедуре, после нежного поглаживания моей руки, стал целовать (!) мне ее. Я не понимала саму себя (может это музыка так заворожила меня?), но мне, кажется это жутко нравилось. Потом Игорь придвинулся ко мне очень близко и стал что-то нашептывать мне на ухо. Я ничего не расслышала из-за громко звучавшей мелодии, и от его нашептываний мне просто было щекотно, отчего я стала хихикать, как полная дура, а Игорь, верно решивший, что я не против его действий, попытался поцеловать меня в щечку. Я, как могла уворачивалась, но он крепко обняв меня одной рукой за плечи, другой зажал обе мои руки и попытался дотянуться до моих губ. Мигом, как будто отрезвев, я вырвалась из его крепких объятий и громко, чтобы меня услышала «греховодница» Люська, воскликнула: «Нам пора домой, завтра рано в школу!».
Юра спокойно встал, включил свет (мы все выглядели как то растрепанно), я увидела раскрасневшиеся и смущенные лица своих друзей и пролепетала тихо: «Извините...», почему то действительно чувствуя свою вину. А Люська, как то зло взглянув на меня прошептала зловеще мне в самое ухо: «Ну ты и дикая, Ветка!».
Потом ребята оделись и вышли нас провожать: меня до второго этажа — Игорь, а Люську в дом напротив — Юрка.
Мы спускались медленно, Игорь держал меня за руку и молчал, а я, видимо волнуясь, трещала без умолку, рассказывая ему, какие у меня завтра уроки, и как бы мне избежать очередного рисования на благо родной школы. Возле моей двери Игорь все таки умудрился и поцеловал меня прямо в губы. Какие это у меня вызвало чувства? Нет, не задрожали у меня коленки, не поплыло «изображение», не перехватило дыхание. В голове уже укладывалось, как и кому мне можно будет рассказать, что я целовалась со своим (или кто-то сомневается, что он мой?)парнем в подъезде до одиннадцати ночи.
И покатилась под откос моя отличная учеба. Теперь мы с Люськой при любом удобном случае пытались сбежать с уроков по субботам — выходной день у наших ребят, чтобы в комнате Юры или в гостях у Игоря «послушать музыку». А Новый 1980 год мы конечно же встречали вместе, у Юры, а его родители и младший брат, кстати — одноклассник моего Сережки, у моих родителей дома.
Любовь это была или нет, сейчас сказать трудно, но то, что я была счастлива — это точно. Время летело так быстро и беспечно, что мои оценки стали тревожить моих родителей и особенно классную руководительницу (снижается процент успеваемости), которая больше знала о моих частых «болезнях сердца», чем родные. После каникул пришлось засесть за уроки и пропустить вечеринку с ребятами на старый Новый год. Но зато, оставшись дома, я вспомнила, как моя бабушка Паша учила меня гадать на «суженного», и я решила попробовать.
Суть гадания прост: перед зеркалом в 12 ночи зажечь две свечи и произнести: «Суженный, ряженый приснись ты мне наряженный!», затем задуть свечи и лечь спать, а тот, кто тебе приснится и будет твоим мужем! Все выполнив, как положено, я улеглась спать. Перед глазами у меня стоял образ Игоря, но это я думала о нем... Покрутившись без сна почти до утра, у меня в голове появлялся и образ Сергея и Мишки, и еще не помню даже, как звали этого парня из дедушкиной деревни, который провожал меня после танцев. И еще лица почти всех моих одноклассников, причем из обеих школ.
Уснула я лишь под утро и , все-таки, увидела удивительный сон: как-будто я сижу в очень красивом кафе, за столиком с очень симпатичным парнем и он кормит меня маленькими и очень вкусными пироженками, и при этом приговаривает: «Мы с тобой еще много чего попробуем в жизни».
Я хорошо запомнила этот сон, хотя мало поняла, что он обозначает, но внешность парня — как сфотографировала. И поняла главное — это был точно не Игорь! А вот кто это был, я не знаю. «Видимо это собирательный образ всех моих знакомых парней», решила поумничать сама себе я…
На всякий случай я во всех подробностях рассказала свой сон бабушке Паше. Она, внимательно выслушав меня, долго молчала, потом, после нескольких, как казалось мне, незначащих вопросов, выдала свой вердикт: «Выйдешь замуж и жизнь твоя будет хорошей и в достатке с этим парнем из сна...». А как же Игорь? Меня очень мучил вопрос, куда денется Игорь, на что моя мудрая бабуля ответила: «Куда надо, туда и денется, ведь скоро ему в армию идти, небось не дождешься ты его!». А вот и дождусь, решила для себя я, назло всем дождусь! И добавила бабушке: «Это мы посмотрим, кто кого не дождется!».

- И глядеть не на что, засмеялась моя бабуля, ты, Ветка еще мала о замужестве думать. А гадать правильно — девицам на выданье надобно, а ты еще совсем дитя малое и неразумное. Тоже мне невеста выискалась, невеста — без места! И бабуля молча стала раскладывать пасьянс на картах, а я знаю, что отвлекать ее от этого занятия, просто невозможно, потому что она умела «читать» что-то там о будущем по тому, как ложится карта…

И пришлось мне удалиться восвояси, зато я вволю пообщалась со своими братьями — Олегом и Вовкой, которые уже учились оба в механическом техникуме, и им было что рассказать о своих новых приключениях, о друзьях и подружках. Вспомнили они и рассказали мне о своей ужасной выходке в отношении нашей бабушки. Но эта мистическая история требует отдельного внимания, потому что, как мне кажется, она наложила отпечаток на всю будущую жизнь обоих моих братьев.

Часть 2
Глава 2 Мистика или проклятие
Бабушка Паша верила в «своего бога», хотя в церковь никогда не ходила. Так она называла икону, невесть откуда попавшую к ней и сохранившуюся во время войны, где бабуля потеряла все свое добро и мужа в том числе. Но своих троих сыновей и эту икону сберегла. Я помню этот, почерневший от времени и пережитого лик Пресвятой Девы Марии. Сейчас, по происшествии стольких лет, я думаю, что икона была старинной, намоленной не одним поколением нашей семьи, и возможно, действительно обладающей мистической силой. Бабуля по-своему понимала православные заповеди и втолковывала нам, своим внукам, воспитанным в школе атеистам, правила жизни.
- Нельзя брать чужое, - говорила она нам, - хорошим людям боженька всегда дать готов, а ты взял без проса, теперь у тебя больше отнимется в наказание. А ты лучше подай просящему, господь тебе во сто крат вернет и здоровья прибавит.
Мальчишки смеялись над бабушкиными воспитательными наставлениями, а я, почему то верила ей и всю жизнь старалась придерживаться ее наказам.
- Не лги, бог все чует, даже то, что в мыслях у тебя, он наградит тебя или накажет за содеянное, если поступки твои дурные. И чаще благодари бога за то, что у тебя есть — ты здоров, здоровы и сыты все твои родные, вот и хвала за это господу нашему, - и бабушка крестилась при этом, повернувшись к своей любимой иконе.
Что такое натворили мои неугомонные братья, чем обидели нашу всегда «сердобольную жалеючку» - бабулю, которая всегда защищала всех своих внуков, как бы не шалили и баловались мы, но… видимо ее терпению настал конец — она нажаловалась родителям Олега и Вовки, и они были сурово наказаны. Как именно? Ну так , наверное, наказывали всех непокорных чад моей юности — детей семидесятых, поркой ремнем по пятой точке и стоянием в темном углу на коленках. А пацанам к тому времени было уже лет по пятнадцать. Дело было связано с ранним курением и распиванием пива с такими же акселератами — соседскими мальчишками. Бабушка не переносила эти «дьявольские угоды», и видимо опасаясь за здоровье внуков, решила просить защиты у своего сына Виктора — отца баловников, чтобы он помог направить ребят на путь истинный. Расправа над сыновьими проделками была, мягко говоря, уже неуместной, ввиду возраста ребят — старших школьников. Соседские пацаны слышали, как наказывали их друзей, а это ли не позор? В общем шума и слухов было достаточно, чтобы всегда любящие и снисходительно относящиеся к бабушкиной вере внуки, вдруг обозлились на нее до такой степени, что решили ей отомстить.
Инициатором и исполнителем наказания для бабушки был, конечно Вовка, а Олег «просто помогал». Вот что они натворили: выкрали у бабушки самое дорогое, что у нее было - икону и, с помощью лобзика, Вовка вырезал из старинной доски… пистолетик. А то, что осталось, так и поставили в «святой угол»…
Я не видела конечно, что потом творилось в доме моих родственников, но догадываюсь, что приятного было мало. Как наказывали ребят родители за это злодейство, тоже не знаю, но то что они оказались с бабушкой в состоянии войны, это факт. Как уж она ругала «дьяволят»-мальчишек, как проклинала, по словам матери моих братьев — тети Гали, но что-то, или кто-то там «наверху», явно услышал и наказал моих братьев по полной. Но, конечно не сразу, а дав им, каждому в отдельности время, чтобы осознать содеянное.
Олег, закончив восьмой класс средней школы на одни тройки, с трудом, но поступил в механический техникум. И там вдруг, решив всем доказать, что он не такой дурак, как думают о нем некоторые, стал учиться на одни пятерки, был избран комсоргом своей группы и вообще был лидером среди однокурсников и любимцем у преподавателей. Он закончил техникум с красным дипломом. И вот, перед тем, как получить повестку из военкомата, он со своей девушкой Таней, решил познакомиться с ее родителями, которые жили в Краснодарском крае. Как потом нам рассказывала Танюшка, они зашли в пустой вагон электрички (середина буднего дня), сидели и целовались, как бы делала это любая влюбленная парочка, найдя уединение от любопытных глаз. И вдруг, на очередной остановке, в вагон зашел старик с бородой и в потрепанной одежонке, но с крупной в виде подковы золотой серьгой в ухе. Он уселся напротив ребят и стал с интересом рассматривать их.
Олег, не выдержав такого вмешательства в личную жизнь и некорректное поведение странного старика с огромными черными глазами, стал прогонять его, используя не нормативную лексику. Старик уходил на другую скамью три раза, затем снова возвращался на место и продолжал странно, не мигая смотреть прямо в глаза Олегу, пока тот не разозлился настолько, что стал выталкивать старика из вагона. Странный дед молчал, как немой, но выходя на очередной остановке (посреди огромного поля), он вдруг громко и четко произнес: «Ты, хлопче, запомнишь меня на всю жизнь, а жить тебе до возраста Христа, за грехи свои отвечать придется...».
Что потом случилось с Олегом, Татьяна не смогла понять и потом объяснить нам: он стал носиться по вагону, как безумный, с криками и бросаться на Таню с кулаками, что она, не выдержав этого ужаса, была вынуждена сойти на очередной остановке, не успев доехать до нужной станции и не зная, что потом случилось с Олегом. Он тоже ничего не смог нам толком рассказать. Потом, уже в больнице, нам рассказали врачи: его, практически без памяти доставил наряд милиции по пригородному железнодорожному вокзалу в больницу мединститута с подозрением на прием наркотических средств. А что можно было подумать о молодом парне, прилично одетом, не пахнущим спиртным, который подойдя к милиционеру, спросил: «А где я живу? Отведите меня домой!». Ему ввели какой-то препарат, который должен был нейтрализовать действие наркотического средства. Но, увы, чуда не случилось. Олег вроде бы пришел в себя, даже вспомнил кто он и откуда, а потом опять впал в буйство и последующее беспамятство. Из чего врачи поставили ему неутешительный диагноз — шизофрения. И даже кто-то из врачей признался, что если бы ему не вводили сильнодействующий препарат для нейтрализации, якобы наркотика , то все обошлось бы хорошо, а так… последствия необратимы.
Как потом не пытались родители вылечить Олега, куда бы не обращались, к каким бы медицинским светилам, к бабкам — ворожеям и знахаркам, в церковь к батюшкам за помощью, все заканчивалось все равно вызовом спецбригады медиков с последующим помещением Олега в психдиспансер. После принудительного лечения, он ненадолго приходил в себя, вроде бы успокаивался, много читал, но потом все возвращалось на круги своя. В один из этих «спокойных» дней, Олег, будто осознав, что с ним происходит, решил покончить со своей жизнью. Вовка — брат успел достать его из петли. Но Олег не успокоился на этом — нашел и выпил все бабушкины успокоительные таблетки, чтобы уснуть и не проснуться, но брат опять успел вызвать скорую, и его спасли. В общем страдали все, вся наша семья. Видимо от частого приема сильнодействующих лекарств, у Олежки были частые приступы болей в желудке. Когда однажды эти боли стали невыносимы, ему вызвали скорую помощь и госпитализировали по подозрению язвы желудка. Но было слишком поздно — Олег скончался на операционном столе в возрасте тридцати трех лет. Это, так называемый «возраст Христа».
Вовка не долго пережил своего родного брата, но зато успел обзавестись семьей, нажил троих детей и умер от банального случая — уколов случайно руку каким-то ржавым гвоздем, от заражения крови. Так его руку постигла «божья кара», за содеянное в юности.
Как назвать перипетии жизни и смерти моих двоюродных братьев — судьба, злой рок или проклятие близкого человека, в сердцах вырвавшегося из-за бессилия в содеянном, я не знаю. Сейчас уже не повернуть время вспять, как не вернуть рано ушедших из жизни моих неугомонных в выдумках и шалостях братьев, которые наверняка осознали и ответили за свои грехи. А бабуля моя дожила до восьмидесяти шести лет, просто однажды не проснувшись утром. Так и запомнила я ее, лежащую в гробу, как ангелочка, всю в белом, как будто спокойно спящую.
Вот такая история имела место в нашей семье.

Часть 2
Глава 3 Красно-прекрасно
Любовь — любовью, но все же большее время я проводила в школе. Мало того, что уже начали вовсю готовиться к экзаменам, так и рисование стенгазет о жизни школы в целом никто не отменял. А природа брала свое, хотелось любить и быть любимой, хотелось просто нравиться мальчишкам и ловить на себе восторженно-влюбленные взгляды.
Перед предстоящим праздником «мужчин» - 23 февраля, девчонки нашего класса решили устроить нашим ребятам сюрприз. У нашей одноклассницы Танюшки, мы своими силами устроили праздничное застолье для всего класса, заодно поупражнявшись в искусстве кулинарии. Я не принимала активного участия в подготовке праздника, как впрочем и Люська, потому что провожали своих кавалеров в поездку к родственникам Игоря в славный город Ставрополь. Они решили проведать родню перед уходом в армию. Так что проводив ребят, мы с подругой решили «отдохнуть» от любви.
У меня в семье папа завел традицию — к каждому важному празднику приобретать для своих «девочек» новые платья. Но купить что-либо приличное в то время в наших магазинах было практически невозможно. А у папы была возможность приобретать нам с мамой отрезы тканей, из которых наша знакомая портниха шила нам великолепные наряды. Но папа не отличался особой фантазией, поэтому мы с мамой частенько щеголяли в платьях из одинаковой ткани, с разницей лишь в размере и фасоне. К новому 80-му году, мне достался отрез ярко-красного полиэстера. Я придумала сногсшибательный фасон с утянутой широкой резинкой талией и сильно расклешенной удлиненной юбкой. Люська умирала от зависти, ей тоже шили обновы к праздникам, но такого, как у меня не было, пожалуй ни у кого из нашего класса. На новый год я одевала платье, но его видел только наш узкий круг — Люська и наши новые друзья. Игорь был в восторге от меня, но боюсь , что в каком я была наряде, он не очень запомнил, так, разве что цвет - «вырви глаз», да и только! И вот я решила «выгулять» свое платье на празднике для наших одноклассников — будущих защитников Родины. Мы с Люськой немного опоздали к назначенному времени и пришли, когда уже все наши сидели за столом. Собрался почти весь класс. Ребятам очень понравилась наша задумка с празднованием дня защитника. В процессе потребления, мальчики старательно делали комплименты девочкам, как будущим хозяйкам, уплетая за обе щеки наши «шедевры» кулинарии. Кто-то из ребят, конечно употреблял спиртное, но не вызывающе, а как будто это было для них делом совершенно обыденным, поэтому никто не заострял на этом особого внимания. Мы слушали музыку, танцевали и веселились от души. Но не обошлось без негативного происшествия.
В гости к старшему брату Танюшки, как бы на огонек «заглянули» ребята, уже отслужившие в армии. Наши мальчишки — одноклассники (да и некоторые девочки), были рады их видеть и тут же гостеприимно пригласили к столу. Один из парней показался мне очень знакомым, но потом , приглядевшись к нему, я решила, что обозналась. Ну где я могла встречать парня, года на четыре старше меня, если в этом районе города я всего меньше года живу, тем более, что он только что после армии… Полилась беседа с расспросами «бывалых» о службе в армии, о планах на будущее. Вино наливалось и выпивалось мгновенно, слышались не имена , а «кликухи», типа - «Байкал», «Беня», «Сотник», «Смит» и еще, не помню как, но мне это было не интересно, потому что я не знала из них никого. Зато мои некоторые одноклассницы, кажется были с ними в довольно близком знакомстве и весело общались на общие темы. Мне стало скучно и неинтересно, сразу захотелось домой, о чем я стала намекать Люське.
- А не пора ли нам пора? - заерзала я на стуле…
- Ты в туалет хочешь, что ли? - не поняла меня Люська.
- Ну, для начала можно и в туалет, а вообще нам тут делать уже нечего, пора расходиться по домам, и в мои планы не входит уборка и мытье посуды, тем более за этими пьяными элементами.
- Ну, ладно, - согласилась со мной подружка, - давай, ты первая, а я следом за тобой.
Я тихонько выскользнула из-за стола, намереваясь действительно заглянуть для начала в ванную комнату. Конечно же я не заметила, что парень , показавшийся мне знакомым, поднялся и поспешил вслед за мной. Я неспешно вышла в прихожую и немного замешкалась, не зная в какую дверь мне нужно зайти, как вдруг чьи-то сильные руки крепко обхватили меня вокруг талии. От неожиданности я даже не успела испугаться. Что это не мой одноклассник, я поняла сразу — запах алкоголя и табака выдавал в этом незнакомце нежданного гостя, из друзей Танюшкиного брата. Наглые крепкие объятия и решительные намерения поцеловать меня в губы, взорвали мое спокойствие, но я не успела закричать, как почувствовала руки этого наглеца у себя на груди и его горячий шепот, куда-то мне в затылок:
- Не спеши уходить, моя красавица в красном, ты так прекрасна, твои кудряшки свели меня с ума… Я весь вечер не сводил с тебя глаз, но ты не хотела замечать меня, поэтому я здесь, чтобы показать, как я хочу тебя...
Я никогда раньше не сталкивалась с насилием, но до меня уже дошло, что пора звать на помощь и я заорала, что есть мочи: «Помогите! На помощь! Пацаны, спасайте, насилуют!»
Откуда и кто пришел мне на помощь я не видела, потому что от страха за свою невинность, я зажмурила глаза, а потом и вовсе разревелась. Когда шум утих и меня напоив и умыв холодной водой, Люська усадила в кресло «отходить» от пережитого, девчонки рассказали, что наши ребята выдворили пинками взашей моего обидчика, и мне теперь ничего не угрожает. Я даже не успела спросить, как зовут этого наглеца, как услышала у себя за спиной зловещий девичий шепот:
- Сама виновата, что к ней пристают, нечего выряжаться в такое яркое, да еще и красное. Вот и кидаются ребята, как быки на красную тряпку, на эту новенькую!
-Тсс! Тихо, она услышит!
- Да пусть слышит, что я не правду говорю?
Ну что я могла сказать? Авторитет в этой школе завоевывают не отличными оценками, не успехами в спорте и даже, не наличием красивых шмоток, а банальными знакомствами со старшим контингентом района. Вот как раз с этим у меня был полный ноль. Поддержки от одноклассниц мне не дождаться, тем более что я имела наглость вызвать внимание у «элитных» парней, таких ценных для моих сверстниц.
Домой я шла, утирая слезы, а моя подруга, видимо решив так меня успокоить и развеселить, весело приговаривала в такт шагов:
- Красно — прекрасно, Ветке не напрасно!
Только Игорь за порог, у Ветки новый женишок!
- Люська, замолчи сейчас же, я убью тебя! Какой женишок, я не знаю и не хочу никого знать! А если будешь дразниться, я расскажу… я не знаю кому расскажу о твоих «делах» с Юрой.
- Ничего ты не расскажешь, поэтому я и люблю тебя, Ветка, что ты у меня такая вся прям правильная и верная подруженька моя. - И Люська звучно чмокнула меня в щеку. И мы побежали бегом, потому что мой папа, не позволял мне приходить с «гулек» позже десяти вечера, особенно в зимнее время.
Свое красно-прекрасное платье я одела еще раз на «проводы» в армию наших с Люськой «женихов». Подруга сделала мне за это замечание: «Что это ты так вырядилась, как на парад, вот я в черном, потому что печалька у меня — жених в армию уходит, два года не увидимся...».
- А я хочу, чтобы помнил меня Игорь эти два года яркой, веселой и красивой! - заявила я.
Когда ребята утром уже садились в автобус, плакали все — одноклассницы и матери наших ребят, смахивали слезу украдкой даже их отцы, но только не я. Стриженные под «ноль» головы призывников вызывали у меня непроизвольный смех, который я тщетно пыталась спрятать в рукав своего распахнутого плаща — чтобы не закрывать свое красивое платье. Игорь поцеловал меня на прощание и попросил об одном одолжении:
- Жди меня, Ветка, пиши мне, как можно чаще, но прошу, не одевай это платье без меня!
Вот оно как! Значит я ошибалась, все замечал Игорь — и мое платье, и фасон, и цвет и, как оно действует на противоположный моему пол…
Так и вышло — я никогда в жизни больше не одевала красно-прекрасного. Просто однажды подарила это платье своей младшей двоюродной сестре Ольге, вот и все!

Часть 3
Глава 1 Что такое не везет…
- Я не собираюсь тебя кормить до пенсии, иди и зарабатывай себе сама на красивую жизнь! Хватит сидеть на моей шее — хочешь учиться, учись, но на свои деньги! Ишь, выдумала, в Киев ей надо ехать учиться, а на какие шиши ты туда ехать должна? Опять - папка с мамкой раскошеливайся?
Такая у меня была «побудка» на другой день, после «выпускного», моим любимым папочкой. Я не знаю, что такое случилось у него на работе (он служил заведующим материально-техническим складом), что у нас в семье, в последнее время, все переводилось на подсчет денежной выгоды. Меня особо не посвящали во «внутренние» дела, но думаю, что они были не очень хороши, раз папа решил свою ненаглядную дочурку — отличницу и умницу, вместо учебы в Киевском институте искусств, отправить меня искать работу, дабы зарабатывать себе на жизнь (красивую).
Ну и ладно! Обойдусь, без папочкиных подачек! Сама заработаю себе и на пирожки с капустой (мои любимые!) и на джинсы Wrangler, теперь такие желанные мной!
Кому нужны мои пятерки в аттестате? Налетай, подешевело! Хорошо, что на занятиях по профориентации, я не стала выбирать престижную специальность (?) - секретарь-машинист, а пошла по велению души и способностей, на обучение художником-оформителем. Вот это я умею и люблю!
Так я оказалась в цеху, по производству гипсовых статуэток, на фабрике «Сувенир». Меня вначале не хотели брать, по причине недостаточности в возрасте, ведь мне к тому моменту, не было еще семнадцати. Отца вызвали в партком фабрики, где после долгой беседы за закрытыми дверями, и его обещаниями на мой счет, меня все-же зачислили на должность ученика художника малых форм.
Мне понравилось все: запах краски, хороший коллектив, состоящий из одних женщин, разных по возрасту и вообще… разных. Работа не тяжелая, творческая, но немного однообразная — одни и те же гипсовые фигурки, донских персонажей, которых мы вручную расписывали, по заданным и строго утвержденным эскизам. Но я ведь должна была как то проявить свой талант! Мастер цеха была удивлена, если не шокирована моими «эксклюзивными» росписями «Щукарей», которые тут же ввели в регламент, как экспериментальный вариант Донского сувенира. Я получила премию за новаторство, меня перевели из ученика в мастера-художника и… отправили в отпуск, как несовершеннолетнюю. Ха! Вот это поворот событий! Это вам не каникулы у дедушки в деревне, а настоящий отпуск, с отпускными и премией в кармане!
Я наконец-то купила себе вожделенные джинсы и кое-что к ним и поехала в гости к тетке, в небольшой городок Стаханов, под Ворошиловградом (ныне- Луганск). Родители даже не возражали моему решению — я ведь сама заработала на поездку и обновки.
Конечно я ожидала большего, но городок оказался маленьким, сереньким и абсолютно для меня не интересным! Тетя Зоя (папина младшая сестра), как могла, со своим мужем Толиком, развлекали меня: водили купаться на голубое озеро, в гости к немногочисленным родственникам. А мои двоюродные братья — Игорь и Сережка, знакомили со своими друзьями, которые относились ко мне, как ко взрослой столичной «штучке», такой я показалась им в тот момент. Мне почти сразу захотелось назад , в Ростов, в суматоху и шум, к своим друзьям, да и на работу, так полюбившуюся мне…
Кто мне предложил покататься на качели, типа наших «лодочек», но на огромных цепях и обычной толстенной доски в основании, наверное до сих пор вспоминает меня… Я смело ступила на шаткую неустойчивую конструкцию и, испугавшись практически сразу, наверное сошла с ума:
- Давай, сильнее! Давай еще выше! А-а-а!
Очнулась я на земле, в окружении новых, но уже перепуганных друзей и причитающей тетки Зои:
Ах, вы злодеи! Убили мою племяшку, ироды вы деревенские, как я ее верну братику, он же меня сам убьет!
Травма была не смертельной, но очень нелицеприятной. Меня спасли новые джинсы, которые тоже пострадали, но в отличии от моей ноги, которая выступила в роли тормоза и была содрана от колена, до ступни, - лишь слегка потерлись (даже красиво!).
Почти весь отпуск я провела в постели, усиленно леча свою распухшую воспаленную правую ногу, на которую я даже не смогла натянуть джинсы, так и пришлось «лечиться» в теткином халате. Сколько зеленки ушло на «роспись» моей ноги, которую я приспособила в качестве средства для рисования, что так забавляло моих братьев и внушало еще большее уважение и восхищение у моих новых друзей. Теперь днем, когда взрослые уходили на работу в шахту, я давала мастер-класс по рисованию с помощью спичек и зеленки на своей малоподвижной нижней конечности. Ребятам и девчонкам этого шахтерского городка (да, впрочем и мне), тогда еще неведомы были чудеса «татушек», но первый кирпичик, я думаю, мной был заложен уже тогда, потому что вскоре все мои новые друзья были разрисованы мной, конечно в малозаметных родителям местах. Правда рисунки мои были безобидными, в виде фигурок животных и птиц, ну и, конечно мультяшных героев, типа «волка» из «Ну, погоди!» и «Чебурашки с Геной». Но наша тайная забава раскрылась в самую ближайшую субботу, когда родители вместе с детьми обычно ходили в баню. Мои друзья не смогли отмыть зеленку самостоятельно и втихую от родителей, пришлось «засветиться». Тетке моей палец в рот не клади, поэтому соседки ее до сих пор ходят «виноватыми сами за убийство племяшки!». А друзья стали приходить ко мне «тайно», но тем интереснее было нам встречаться и весело проводить время, потому что всем известно, как сладок запретный плод…
Проводить меня домой вышли всей улицей — мои друзья с сожалением в неизбежном расставании, а взрослые мамки — с облегчением, что уезжает опасная дивчина, которая сбивала с толку детвору.
А дома меня ждала стопка писем от Игоря, которого я, как известно решила всем назло дождаться из армии, поэтому старательно отвечала на его письма, полные любви и страданий. Я искала «нужные» отрывки из стихов о любви в библиотеке, переписывала в записную книжку и вставляла их в письма, посылая своему»любимому». А откуда списывал свои послания Игорь, даже не представляю, хотя некоторые мои старшие подруги с работы утверждали, что солдаты пишут письма практически под копирку, друг у друга «сдирая» и выдавая за свои мысли и чувства.
Так у меня прошел год, практически без происшествий, если не считать нежданных гостей на мой день рождения, как раз совпавший с началом олимпиады в Москве в 1980 год. Откуда одноклассники прознали про мой день рождения, я не знаю. Наверное сарафанное радио с моей Люськой во главе. Как повезло моей маме, что она неведомым образом «отхватила» где-то по случаю килограмма три копченой камбалы, папа купил «под это дело» себе пива, а овощей у нас всегда летом было в достатке — ведь у моего деда, как известно был большой огород и доброе, щедрое сердце!
Пришли ко мне в гости почти все ребята — одноклассники и всего несколько девчонок. Такого количества гостей у нас никогда в доме еще не было! Они пришли с подарками (в основном это была чеканка по листам меди, так модная в то время и выполненная ребятами самостоятельно), а девчонки испекли торт и сварили дома вкусный компот, так что стол у нас получился великолепный. До сих пор вспоминаю, как мой папа, сначала пытавшийся возмутиться насчет «нежданных гостей, которые хуже...», потом присмирел и усевшись за наш стол, поделился с ребятами своим пивом, и даже пытался угостить пацанов «по рюмочке?» водкой. Но нам весело было и без спиртного, мы делились впечатлениями о взрослой жизни, о переменах в ней произошедшие и о планах на будущее. По телевизору показывали открытие олимпиады, но я мало запомнила что там происходило, потому что была счастлива проявленным вниманием одноклассников, оказанным мне в такой важный для меня день — совершеннолетия.
А на работе, в понедельник меня ждало новое, малоприятное известие.
- Ветка, собирайся, поедешь в колхоз, на месяц, в трудовой лагерь «Комсомольский десант», - не терпящим возражений голосом, сообщила мне моя мастер цеха.
- Как так на месяц? Я не могу на месяц, скоро Игорь обещал в отпуск с армии приехать, а меня не будет, не-а, пошлите кого-нибудь другого.
- А никого другого нету, комсомолки, только вы с Ольгой. Так она едет на стрижку овец, а тебе повезло больше — ты в колхоз, на уборку картошки.
- Раиса Алексеевна, ну сделайте что-нибудь, я не могу уезжать, я жду Игоря, - начала хныкать я.
- Вот заладила: «Игорь, да Игорь!», найдешь там себе нового жениха, так не забудь пригласить меня на свадьбу!
И кто знал, что ее слова окажутся пророческими, а мои нынешние слезы, за такое невезение в жизни, покажутся мне глупыми и совершенно пустыми, но… Пока мне, такой несчастливой и невезучей пришлось отправляться к райкому ВЛКСМ, откуда нас, комсомольцев первомайского района отправляли в трудовые молодежные лагеря на помощь колхозникам — кормильцам нашей огромной и любимой Родины. Может быть сейчас это звучит слишком пафосно, но во времена моей юности, так мыслила и чувствовала большая часть прогрессивной молодежи. А я, как раз относилась к этой ее большей части. Так что «Партия сказала — надо! Комсомол ответил — есть!», это и есть мой случай.

Часть 3
Глава 2 Ах, если бы знать…
- Здесь курить нельзя! Не дай бог комиссар — Валера увидит, сразу без справки домой отправит! - Строгим командирским голосом, не терпящим моих возражений, указала мне девица, представившаяся мне, как Ирина. - Да, и слезь, пожалуйста с окна, здесь, Ветка так не принято себя вести, Валера не разрешает…

То нельзя, это не принято, что это еще за Валера — комиссар такой?!
Я и так расстроена, неожиданной поездкой в этот дурацкий колхоз, свалившийся на мою бедную голову. И тут правила жизни, думала, что уеду подальше от дома, можно будет хоть покурить спокойно, не прячась от родительского глаза (папа узнал бы — убил бы без суда и следствия!) Ну залезла я посидеть на подоконнике открытого окна с сигареткой, что такого? Ладно, пойду пройдусь, велено ждать начальство, вроде бы вот-вот должны вернуться вместе с отрядом комсомольцев (добровольцев) с поля…

Сам трудовой лагерь состоял из досчатых домиков, расположенных буквой «П», с вытоптанной площадкой посередине (не дай бог здесь зарядку по утрам делают!). А там, где заканчиваются домики — поля, поля и поля , не знаю даже чего, растущего урожая, которого, как я понимаю, я должна спасать. Ну, в общем как то так!

Ознакомившись с распорядком дня (и не раз ужаснувшись строгим правилам) я присела на лавочке в тенечке, где (наконец-то)было указано «ДЛЯ КУРЕНИЯ», принялась рассматривать окружающий меня пейзаж, с мыслями , как бы свалить отсюда побыстрей. Но мне обязательно нужна справка, что я де была там то, и отработала на благо Родины столько то человеко-дней…

Солнышко уже начинало клониться к закату, когда я увидела ЭТО…
Красиво очерченный загорелый торс, обнаженный по пояс., вьющиеся длинные каштановые волосы, слегка раскосые глаза медового цвета. Кто этот молодой бог, как бы сошедший с неба, так как появился мне на фоне заходящего солнца? Он был в окружении трех десятков молодых девчонок и ребят совершенно обычной внешности, но ОН… У меня помутнело в глазах, сердце почему то ушло в пятки от страха (или чего то мне не понятного пока).

- У нас пополнение, или как? Ну что молчишь, кудрявая, как зовут тебя?

Это ко мне обратился «бог»? Я пыталась что-то сказать, но во рту пересохло, от чего я только закашлялась. На помощь мне вышла Ирина:

- Веткой ее зовут, так она сказала, а в паспорте у нее написано, что Светлана, так что сам, Валера с ней разбирайся, а я ребят пока в столовую отведу.

- Ну, хорошо, мы с Веткой, правильно я тебя назвал?, сейчас к вам присоединимся, только уладим кое-какие формальности, сказал ОН, - меня зовут Валерий, можно без отчества, я комиссар комсомольского трудового десанта, а о себе ты в двух словах мне сейчас расскажешь, чтобы я знал кто ты и откуда, да и для справки тебе на работу нужны какие то данные, правда ведь? Ну что же ты молчишь, голубоглазая?

Слегка прокашлявшись, я представилась, стараясь не смотреть ему в глаза, но куда там! Я тонула в липком , тягучем меде его глаз, я не могла оторваться от разглядывания его мускулистого загорелого торса, а волосы, хотелось зарыться в них вдыхая этот пропахший солнцем и мужским духом волнующий аромат…

-Але, Ветка, ты с какого предприятия к нам направлена? Что же ты молчишь?

Немного заикаясь, я все же постаралась взять себя в руки и ответила на все формальные вопросы, после чего Валера повел меня ужинать в столовую. Он усадил меня за стол вместе с собой, приказал есть быстрее, потому что скоро привезут кино, чтобы не опоздать на сеанс. Ну и как я могла есть рядом с «богом»? Ковыряясь в тарелке с едой, я , стараясь не смотреть, на своего непосредственного начальника на этот август-месяц, думала только о нем . Кто он, что за человек, откуда он, и зачем он мне встретился, на мою несчастную голову? Мыслей о Игоре не было вовсе, просто выпал он из моей головы, будто не было его вовсе. Кого я там обещала ждать из армии, что я кому то обещала назло? Не помню, не знаю и знать не хочу! А хочу только одного — видеть ЕГО, знать, что ОН есть, просто существует в этом мире и… по возможности — быть где-то рядом с ним.

После ужина, меня окружила стайка девчонок, чтобы познакомиться со мной поближе. Запомнились мне особо две, с которыми я потом была в наиболее тесных отношениях, это «беззубая» Анька , и Ирка (другая, не та, что меня встречала). Ирка предложила мне занять койку, рядом со своей, а Анька (у нее действительно не хватало передних зубов, по причине аварии — кувырка с мопеда), просто очень общительной была, и все про всех знала, и с удовольствием мне рассказывала, даже если я не спрашивала, а так, для поддержания беседы.

- Тебя наша Ирэн уже обработала? - Поинтересовалась Анька?

- Ну, посоветовала мне курить только в специально отведенных местах, да и на подоконнике сидеть не позволила.

- Ага, щазз, пусть командует в своей комнате, а тут мы с Иришкой правила устанавливаем, я вообще то не курю, и тут и вообще. Знаешь, мы тут про себя так говорим, Ирка по букве «Б», а я — по букве «А», ну ты, понимаешь... а тебе какая буква ближе?

-Да, пожалуй никакая, спиртного не переношу, а по букве «Б», пока ни разу не замужем, проводила парня в армию, обещала ждать, вот скоро ему в отпуск, а я…

- Что, не дождалась? - В один голос воскликнули мои новые подруги?

- Да не хочу я его ждать, не хочу даже видеть, другой теперь у меня в голове, - удивляясь своему откровению, прошептала почему то я и зарылась лицом в подушку…

Девчонки не стали пытать меня, тихонько вышли из комнаты. А я беззвучно ревела, пытаясь разобраться в своих чувствах, пока не услышала музыкальную заставку начавшегося фильма, в импровизированном летнем кинотеатре под открытым небом. Нужно идти, подумала я , может смогу отвлечься от своих проблем с любовью… С любовью?! Я что, влюбилась? Ну, конечно...как дура, с первого взгляда, ну ты, Ветка даешь!

А в фильме уже вовсю развивались события, мои подруги, завидев меня, стали махать руками, и приглашая меня к себе, звать: «Ветка, иди к нам, мы подвинемся!».

- Зачем подвигаться, садись рядом, Ветка, у меня место есть свободное, - вдруг услышала я голос Валеры.

- Что еще за новости, пусть чапает к своим подругам, - это прошипела сидящая рядом с ним Ирэн.

- Да, ладно, пойду, куда меня позвали, вижу , что я тут не к месту…
И я протиснулась к девчонкам, с сожалением поглядев в глаза - «медовый омут».

Весь фильм я старалась смотреть в ту сторону, где сидел он. Когда уже возникла опасность развития косоглазия, Анька, заметив, куда я смотрю, сказала:

- Брось, Ветка, твоя затея ни к чему хорошему не приведет, Ирэн ни кому не позволяет даже думать в его сторону. Забила его себе и живет с ним , как с мужем, во всем ему подчиняясь. А ему, что еще надо? О нем заботятся, помогают в работе (командует она нами всеми вовсю), безотказно «дают», что еще надо молодому, здоровому самцу?

Меня начал бить мандраж, я срочно захотела покурить, девчонки потянулись за мной.

- Девушки, после фильма — отбой, никуда далеко не расходитесь! - Вослед нам шепнул наш комиссар…

А подруги «вытянули» из меня все, о чем я сама себе не решалась признаться, ну что я за дура такая, прямо не знаю! Рассказала им все и о себе самой и о вдруг нахлынувшем на меня чувстве к Валерке, даже поплакала опять на плече у самой старшей из нас — Иришке. Она гладила меня по плечу и давала такие нужные для меня сейчас советы:

- Ветка, ты должна взять себя в руки, ни в коем случае не показывай мужикам свои чувства, старайся быть, как можно более недоступной и гордой, пусть он сам добивается тебя, вот так!

- Как же, нужна я ему больно, вон у него Ирэн есть, станет он меня добиваться, как же!

- Да не нужна ему Ирка-то, я точно знаю, я его разговор с другом подслушала, ведь его комната рядом с нашей, за стенкой! - Воскликнула Анютка, - Он говорил, что хорошая она баба, но у нее никогда не будет детей, правда я не поняла почему, но… Валерка уже жениться мечтает, но на «нормальной» девчонке, а Ирэн ему не нужна, она сама к нему «прилипла», он ею только «пользуется» и все!

Это сообщение немного успокоило меня. Фильм закончился, ребята стали расходиться по комнатам, и мы с подругами, взяв полотенца, побежали в душевую комнату, чтобы приготовиться ко сну.

- Ветка, давай засыпай быстрее, хватит страдать, ты своими вздохами нам спать не даешь! - Упрекнула меня Анька, подъем в шесть утра, не забыла?

- Хорошо, извините, девочки, спокойной ночи!
А сама заснула лишь под утро, вспоминая и разглядывая в уме свою новую, бесподобную во всех отношениях любовь…
Работа в поле, это, конечно не для меня, но мне же надо теперь держать «марку», поэтому я решила взять себя в руки и постараться быть не просто , как все, а даже лучше, может тогда меня заметят? Ну в смысле ОН заметит, а может даже похвалит…
На поле мы вышли сразу после завтрака, хотя в нашей комнате, слово «завтрак», было условным знаком к курению у открытого окна, причем в одних трусиках (топлес).

- Что, дамы, «завтрак проститутки» ? - Валера заглянул к нам в окно с улицы, - И ты, Ветка приобщена к коллективу «перспективных» ? А впрочем, хороша, можно на тебя полюбоваться ?

Я, смутившись закрыла грудь полотенцем, а Валерка засмеялся и отвернулся, чтобы не смущать меня. «Ну что, показалась «во всей красе», довольна теперь?», думала о своем поступке я.

- Ветка, а ведь он смотрел и именно любовался только тобой, - заметила Ирка, на нас с Анькой даже не взглянул, к чему бы это? Ну ладно, посмотрим , что будет дальше. У тебя есть с собой купальник? Давай, одевай под рабочую одежду, да кепку не забудь одеть, солнце днем так и палит, а спрятаться некуда от него!

Купальник у меня собственного пошива, из своего бывшего платья смастерен, ярко синего цвета с огненно- оранжевыми цветами, ну просто «вырви глаз», да и фасон - «треугольнички», которые едва прикрывают интимные места.

- Во! Самое то, для соблазнения некоторых элементов, - оценила Анютка, - такую «штучку» вряд ли не заметишь, а ты «секси», Ветка, правда Ириш?

- Пора стать взрослее, Ветка, держись меня, я научу тебя сбивать с ног мужиков, да так, что они сами не заметят, как станут стоять на коленях у твоих ног! - Пообещала мне моя старшая и наверняка «опытная» подруга Ирка.

Часть 3
Глава 3 Власть переменилась!
При виде орудия труда, с которым у меня с детства неважные отношения, с банальным названием «тяпка», мой настрой на «великие дела», стал резко испаряться. А когда я увидела свою грядку с ростками капусты, исчезающую где-то за горизонтом, которую мне необходимо было избавить от сорняков, я впала в полнейшее уныние.

- Смотри, Ветка, проверять на качество работы, я буду лично, имей это ввиду! - Зачем-то сразу стал угрожать мне «мой» комиссар.

- Если я упаду, сразу загадывай желание! - с обреченным вздохом предупредила я .

- Это почему?

- Ну ведь если падает звезда, загадывают желания!

- Тогда падай прямо сейчас, у меня уже есть желание…
И в его глазах появились хитрющие искорки, от которых меня сразу бросило в жар, я наверное покраснела и смутившись отвернулась к своей грядке.
Девчонки помогали мне на первых порах, потому что я никак не могла набрать нужный темп, да и техники управления «аппаратом по уничтожению сорняков» у меня практически не было никакой. Когда дело подошло к полудню и жара начала донимать, мы все разделись до купальных костюмов. Ребята нашего отряда оценили мой нарядный купальник восторженным посвистом и одобрительными возгласами типа:

- Теперь открылось второе дыхание, давай, Ветка, не останавливайся, на тебе еще слишком много одежды!

Но меня уже не могли смутить глупые выкрики безусых юнцов, после тонких намеков моего кумира.
А потом я увидела...радугу. Посреди поля, немного левее от нас двигался трактор с поливочным оборудованием, освежая поля капусты от летнего зноя. Мельчайшие брызги воды на фоне яркого солнца превращались в невероятной красоты радугу. Разве такая восторженная натура, как я могла устоять на месте? Я рванула в сторону «радуги», в своем купальнике цвета «вырви глаз», и встав под блаженные капельки прохладного «душа», подставила разгоряченное лицо и тело под живительную влагу.
Я не видела (но мне потом рассказывали подруги), как бежал вслед за мной Валерка, но открыв глаза, я увидела ЕГО… Мы стояли, практически обнаженные, из-за намокнувшей под водой одежды(?), все в радужном свете, и смотрели друг на друга во все глаза. Как же мне хотелось, чтобы он обнял меня, прижал к своему упругому телу и поцеловал… Я смотрела на его крепкое мускулистое тело, завитки волос у него на груди и… стекающую струйку по его животу куда-то в низ. Я зажмурилась, ожидая этого, но… ничего подобного не произошло. Он просто сказал:

- Давай , Ветка, закругляйся, так делать нельзя, это опасно, конструкция поливалки не тек надежна, как кажется, давай, «дуй» на свое место, пора заканчивать работу, скоро обед!

Вот так , взял и спустил меня с небес на землю, а я ...вот идиотка!
После обеда у нас было два часа отдыха, мы с девчонками , приняв душ и переодевшись в легкие сарафанчики, расположились на террасе в тенечке, покурить и просто поболтать. Ко мне вдруг подошла Ирэн и тоном, не терпящим возражений произнесла:

- Ветка, ну-ка отойдем на пару слов!

Я, конечно поднялась, чтобы исполнить требуемое, но услышала вслед шепот Аньки:

- Уже доложили, крепись, Ветка! И смотри, не дрейфь!

- Что за показательные выступления ты устроила на поле? Что мало работы тебе дано было, много свободного времени? - Учинила мне допрос с пристрастием Ирэн.

- Ты о чем это, Ира? - Состроила я невинную из себя.

- Предупреждаю, что я тебя к Валере ревную, держись от него подальше, иначе…

- А что иначе?! Ты думаешь, что тебя здесь кто-то боится? Даже если и так, то это точно не я! И еще — ты для меня даже не авторитет, уважение к себе еще заслужить надо, а уж симпатии к тебе - я здесь точно не наблюдала! С этими словами я резко повернулась от нее и пошла точно по направлению к курящим на своей половине ребятам. А там Валерка что-то веселое рассказывал пацанам, на что те ржали во всю, словно молодые жеребцы. Услышав последние слова нашего комиссара, я даже остановилась:

- А Ваня Петя кричит, пригнитесь, у него винтовка заряжена! А сам аж зеленый стал от страха, а мы давай ржать, ведь пули мы уже в карманы попрятали, стрелять уже давно нечем! Ха-ха-ха!

Ваня Петя!? Так ведь звали нашего военрука!

- Валера, закурить не найдется?

- Да, пожалуйста, травись на здоровье!

- Спасибо, а в какой школе ты учился?

- В 73-й, а ты?

- А я тоже ее заканчивала…

- Не может быть, так мы с тобой однокашники!?

- Невероятно, дай я тебя за это поцелую!
И я бросилась к нему в порыве радостного известия, краем глаза заметив стоящую позади Валеры, руки в боки, наблюдающую за моими действиями Ирэн.

А «МОЙ» комиссар, будто давно ждущий команды, подошел ко мне и ...на глазах у изумленной публики, обнял меня и поцеловал не просто в щечку, а по настоящему, по взрослому… Так, как я уже несколько дней мечтала.

- Какой кайф, Ветка, я от тебя балдею… А потом, будто почувствовав что-то неладное, резко оглянулся назад и увидел Ирэн.

Я не смогла сдержать победной, торжествующей улыбки, заметив которую и поняв мой постановочный трюк, Валерка сказал мне:

- Ну ты и стерва оказывается, Ветка! Вот не ожидал…

А вечером были танцы, но напрасно я ждала и мечтала… он не пришел, он был очень занят. Я расстроилась, но моя всезнающая Анька прибежала со словами:

- Девки, там такое! Там Ирэн устроила комэску грандиозный скандал, все по комнате летает, посуда (бутылки) бьется, сплошной мат стоит, а твое имя, Ветка очень часто повторяется и тем и другим… Что-то будет, думаю , что тебе лучше не попадаться Ирэн на глаза!
Утром Анька принесла еще одну весть:
- Все, баста, карапузики, кончилися танцы — комэск выгнал Ирэн, она уже и вещи собрала, сейчас ее подруги на трассу пошли провожать, догавкалась падлюка… Я слышала, он сказал, что ему тут скандалы на почве ревности не нужны и ей, мол, он ничего такого не обещал, а свой положенный срок она уже отработала, так что свободна — адью, мадам! Ура, девчонки, власть переменилась, да здравствует Ветка!
Я не знала, радоваться мне, или огорчаться, но что-то мне подсказывало, что меня ждут перемены в моей неустроенной и грустной одинокой жизни. Фу, Ветка, ты еще заплачь… Как не стыдно гневить бога, как бы сказала моя бабуля, ты сыта, здорова, твои близкие живы и здоровы, что тебе еще надо? Да просто хочется любви, наверное мне пора уже по физиологическим показаниям, ну в общем , вы понимаете о чем я… А тут такое положение, что придется брать «власть» в свои руки.
Валера вышел на утреннее построение, угрюмый и злой. Гонял нас по полю, картошки, которую мы должны были собирать в ведра, а потом относить к грузовой машине с открытым бортом, куда двое ребят ссыпали ее, принимая ведра от нас. Я вначале носилась как угорелая, наравне со всеми, но потом резкая, тупая боль внизу живота скрутила меня пополам, что я присела на землю со стоном и чуть не брякнулась без чувств. Девчонки окружили меня, забросав вопросами, что, мол, случилось и чем помочь… Хорошо, что я была готова к «этим» дням, а то припозорилась бы… Валера, растолкав девчонок, как будто понял все про меня:
- Сейчас попрошу шофера, пусть подбросит тебя до лагеря, оклемаешься если, подежурь там… вместо Ирки, я ее уже домой отправил...навсегда.

- Спасибо, Валера… У меня так бывает...иногда...ну ты, понимаешь?

- Конечно, понимаю, все вы бабы одинаковые…

- Ну, если одинаковые, тогда зачем их менять? Спросил кто-то из бывших подруг Ирэн.

Кажется не все рады перемене власти, подумала я...

Часть 3
Глава 4 Что за напасть?
- Пуделька, ну что ты так напряжена? Расслабься, тебе приятно?

Так теперь ласково меня называет, «мой» комиссар, мой Валерка, мой любимый, я не устану повторять это никогда - «МОЙ»!

- Мне приятно но я боюсь что ты… Ну не надо, я не могу...пока…

- Ну у тебя же, вроде бы давно прошли «эти» дни?, я же не дурак, все понимаю…

- Да, с этим все в порядке, но я еще ни разу, не…

- Ты, что — девочка еще?!

- Прости, но это так…

Последовала долгая пауза, затем его ласки стали еще более нежными, такими сладкими и совершенно неожиданными для меня. Никогда еще в жизни никто не ласкал меня так, что я «улетала в облака», «парила над землей» и «падала в бездну». Было немного неловко, даже стыдно… но так приятно…

- Не бойся, я не причиню тебе боли, никогда, слышишь? Скажешь мне, когда будешь готова, когда сама этого захочешь, милая моя Пуделька, моя дорогая девочка…

И ласки продолжались, унося меня в неведомые дали, раскрывая для меня все секреты моего девичьего организма, о которых я даже не подозревала. Его прикосновения были подобны легким прикосновениям крыльев бабочки, а поцелуи волшебными, как эликсир жизни. Конечно понятно, что опыт моего избранника в вопросах любви и обхождения с девушками, был, мягко говоря очень большим, но ведь он набрался этого опыта, когда меня еще и в помине не было рядом с ним… Я совершенно не ревную его к прошлому, я ведь понимаю, что все что было, все уже прошло!

С сегодняшней ночи, мы стали спать вместе , у Валеры в «командирской». Здесь стояли всего две кровати, одна для Валеры, а другая, для вдруг бы приехавшего начальства, из райисполкома. А посредине комнаты стоял огромный бильярдный стол, так же для забав начальства, да и Валера иногда «баловался» со своими друзьями, иногда приезжавшими к нам в лагерь, пообщаться с другом и с нашими девушками, которые все, конечно, мечтали найти себе здесь хорошего парня и выйти за него замуж. Частенько так и случалось, на что слагались шутки, типа: «Пора открывать в лагере местный Дворец бракосочетаний, чтобы не терять время!».

Однажды утром, нагрянула «проверка», как всегда, без предупреждения, в образе Геннадия Дмитриевича, райкомовского комсомольского лидера. Я спешно покинула «командирскую», но услышала вслед себе:

- У тебя, что, новая пассия, ничего так, миленькая, особенно ее кудряшки… А куда «старую» дел?

Не прилично было подслушивать, но Анька, как всегда «не дремлет!».

- Ветка, ты только послушай, говорят ведь о тебе, дурочка, ты наша «порядочная»! - Анютка, приложив к уху кружку, прижала ее к стенке, между нашими комнатами и «переводила синхронно» весь разговор, произнесенный в «командирской»:

- Валерка, ну ты — молодцааа! Такую девулю зацепил, может поделишься? Я ведь тебе Ирэн в свое время «презентовал», теперь твоя очередь…

- Не могу и не хочу тебе, Генчик «презентовывать», я на Ветке жениться намерен, так что «отойди-подвинься», понял?

- Да не кипятись ты так! Нет, так нет, что я не понимаю, дело молодое, может быть и «ля мур» случилась с нашим комэском… Я вот что приехал, райком комсомола выделил два билета на кинофестивальные фильмы, показ — закрытый, билеты в дефиците, надо бы наградить ими самых достойных, тебе нельзя — ты начальство, я думаю, ты Ветку отправишь, пусть проветрится, отдохнет от работы, да и подружку ее какую, нибудь отправь, чтоб ей не скучно было…

- А, что, и правда, пусть поедет, вы же подвезете девчонок?

- Да, я как всегда со своим шофером, на исполкомовской «Волге», подвезем туда и обратно, машина в моем распоряжении до завтрашнего дня, а заночуем у тебя в лагере, есть свободный домик? Ключи дашь? Я пока пойду «покемарю», пусть девчата собираются, сеанс начинается в два часа дня…

Подслушав, что нам «переводила» Анютка, мы уже были в курсе событий и поэтому, когда Валера на построении объявил о награждении меня и Иришки «путевками на кинофестиваль», мы даже не удивились, потому что даже успели накраситься и привести себя в порядок , для поездки в город, «в люди»… Только, как всегда не успели позавтракать, даже не думая о том, что и обедать не придется, потому что нужно будет посмотреть два фильма подряд, и сеансы закончатся поздно вечером, и сама поездка составит какое-то время, так что даже поужинать вряд ли удастся…

В дороге, мы обзнакомились с Геннадием и его шофером Виктором, и стали общаться на «ты». Ребята , которые были немногим более старше нас, оказались на редкость веселыми и обходительными. Они угощали нас только сигаретами по пути туда. А обратно, встретив нас после двух сеансов, с перерывом на час, уже после семи вечера, Геннадий расщедрился:

- Вот, девчонки, угощайтесь конфетами, наисвежайшие, только что презентовали мне друзья из Москвы, да и «шампусика», под них можем выпить, мы же с вами не за рулем, а?! И Генка подмигнул нам с веселым гоготом «простецкого парня», совсем не «начальственного вида».

Я только и помню момент, когда Иришка попросила остановить машину «у кустиков, нам, мол надо!»:

- Ветка, больше не пей, эвон, как тебя развезло то на голодный желудок, слабовата ты на спиртное, да и конфеты какие-то подозрительные…

Больше я ничего, что происходило дальше не помню…

Очнулась я от пощечин, которыми меня обихаживал мой любимый «комиссар», на какой-то незнакомой кровати в совершенно незнакомой комнате, раздетой до трусиков:

- Что, для меня «девочка», а для него готова сразу?! - Кричал на меня Валерка.

- Да не виновата она, ну что ты молчишь, Ветка, - тормошила меня Иринка…

А я не могла произнести ни одного слова, и чисто физически — во рту пересохло напрочь, да и от стыда за происходящее, потому что в голове стало совершенно пусто от ужаса происходящего со мной. На ватных ногах я следовала в свою комнату, буквально на руках у моих заботливых подружек.
Я онемела надолго, даже после того, как Анютка рассказала мне, что происходило в лагере, после нашего приезда на Генкиной «Волге», «втихаря», без зажженных фар, так что никто не слышал. А потом Иришка подняла «кипиш», криком :

- Валерка, спасай Ветку, там Генка хочет ее трахнуть, я не смогла ее отбить, помогиии!

А комэск вылетел из своей комнаты с ножкой от бильярдного стола и пулей понесся в домик «для гостей». Дверь была закрыта изнутри на ключ, поэтому он разбил окно тяжелой бильярдной ножкой и влез туда со скоростью молнии, а уж там были сначала слышны удары и крики, извинения Генки, его стоны, а затем он вылетел задом и шмякнулся о землю. Иришка вбежала в комнату и увидела, как Валерка с безумными и мокрыми (!) глазами шлепал меня по щекам.

Какой ужас, думала я, я никогда не отмоюсь от этой «грязи», что мог подумать мой любимый обо мне? Как доказать ему, что я не виновата?
Ирка долго не выходила из комнаты Валеры, были слышны ее горячие увещевания, его негодующий крик, а когда все стихло, она зашла ко мне:

- Ничего у меня не получилось, Ветка, он разрешил тебе остаться до завтра, а когда оклемаешься, езжай домой... все, твоя трудовая практика закончена, вот справка, для твоей работы…

Я целый день проревела в подушку, не выходя из комнаты, ничего не ев и не пив. Девчонки старались, как могли успокаивали меня, особенно Анютка, но все было бесполезно:

- Ветка, видела бы ты с какими фингалами Генка уезжал из лагеря, под улюлюканье наших пацанов. Не бойся, мы уже с Иркой все и всем рассказали, никто тебя не осуждает, только жалеют все… Ну кроме Валерки… Веточка, хочешь молочка, я уже утром в колхоз сбегала, купила молочка и тебе и комэску, он его уж очень любит с утра…

При этих словах я разрыдалась еще больше, потому что знала, что от столовской пищи у моего(?) Валерочки часто возникали боли в желудке, и он даже меня приучил пить молоко натощак… Так заботился обо мне, вон даже Генку «покалечил», а поделом ему, гаду, за то что жизнь мне испортил. Да не просто испортил, уничтожил самое дорогое для меня, мою любовь… Пусть скажет спасибо, что не успел «испортить» меня, а то я бы просто убила его… правда еще не знаю как, но я бы придумала что-нибудь обязательно…
От зла на Генку, я начала понемногу «отходить», поднялась, и стала смотреть, через открытое окно на наш лагерь, вспоминая, как я хотела «свалить» от сюда «по-быстрому», а теперь так не хочется покидать это место, потому что успела полюбить здесь не только «моего» комиссара, но и всех наших хороших ребят, девчонок, наш , казавшийся вначале таким неприемлимым для меня распорядок дня, тяжелые условия труда и быта...Скоро вечер, а сегодня по плану — танцы, но мне там совершенно нечего делать, потому что меня там никто ждать не будет…

- Ветка, тебе надо привести себя в порядок и пойти с нами на танцы, приказным тоном заявила мне Ирина.

- Это еще зачем, ты ведь понимаешь, что мне это невозможно сделать…

- Как раз возможно, ты покажешь этим, что не виновата ни в чем и покажи этому «Фоме не верящему» себя во всей своей красе, пусть поймет, кого теряет по своей глупости..

Девчонки буквально силой отвели меня в душевую комнату, помогли привести себя в порядок и «сопроводили» на открытую площадку для танцев, куда уже приехала музыкальная группа и зазвучали первые мелодии. Я не смела поднять глаза, так и сидела на лавке, боясь увидеть на себе осуждающие взгляды… И вот сижу я вся такая несчастная, всеми покинутая, жалею сама себя и думаю, да что я в самом деле, ведь моя вина только в том, что не умею я пить спиртное, да завтракать по утрам «забываю», а так я не по своей воле поехала с Генкой, ведь это он все продумал заранее и подготовился, вот же паршивец!

И тут зазвучала моя любимая мелодия из репертуара ансамбля «Лейся песня» - «Горький мед». Продолжая глядеть себе под ноги, я все же скорее почувствовала, чем увидела, что толпа передо мной расступается, освобождая проход прямо ко мне…

«Вот и все, я тебя от себя навсегда отлучаю,
Я тебя от себя навсегда отучаю,
Отучаю от губ, и от рук и от взгляда,
Ухожу навсегда — мне чужого не надо!...»

Подняв глаза я увидела ЕГО, он шел ко мне, расталкивая, не успевшие отскочить в стороны, танцующие пары, быстро и решительно, а затем, подойдя ко мне вплотную (я с перепугу и от неожиданности вскочила), вдруг встал передо мной на колени и произнес дрожащим от волнения голосом:

- Прости меня, моя любимая «Пуделька», это я виноват, прости…

Я оцепенела от такого признания и не знала, как реагировать… Но звонкие всхлипывания моих подружек, да и вообще всех девчонок, вернули меня к действительности:

- Больше никогда не отпускай меня далеко от себя, ладно? Давай просто всегда быть рядом, тогда со мной ничего плохого не случится…попросила тихонько я.

Это была необыкновенная ночь любви, но… смелого шага к «близости» я так и не сделала. Ну вот такая я трусиха! Хотела, но не смогла… А Валерка и не настаивал особо, проявляя при этом все свои познания в вопросах любовного наслаждения и обучая попутно неумелую и неопытную свою «Пудельку».
А утром, после прихода в гости его друзей, армян по национальности, он объявил всем о нашей «помолвке». Решено было после обеда собраться в свободном домике, распить принесенную ему в дар канистру домашнего вина и окончательно покончить с неприятным инцидентом.

Девчонки проявили чудеса моего перевоплощения, нарядив меня в белые простыни, как в платье «невесты», сплели мне огромный красивый венок из ромашек… Я хохотала от счастья и предстоящего события в нашей «девичьей» комнате, когда в нее вдруг вошел ...Генка! С тщательно замазанными тональным кремом фингалами, с ехидной улыбочкой на мерзких тонких губах:

- Ветка, там к тебе кое-кто приехал… Похоже, что не брат… Кого там ты из армии ждала?…

И он так гадко ухмыльнулся…

Не может этого быть! Нет, я этого просто не переживу! Ну за что мне это?
Срывая на ходу с себя наряды «невесты», выбегаю на улицу: ко мне навстречу бежит... Игорь, хватает меня на руки, кружит и целует меня, от неожиданности впавшую в ступор.. А напротив стоит Валера и внимательно наблюдает за происходящим.

Когда Игорь опустил меня на землю, я чуть не упала без чувств, так закружилась у меня голова. У меня всегда плохо работал «вестибулярный аппарат», я наверное просто «закружилась», но оступившись, была вновь подхвачена Игорем на руки. Так и понес он меня к нашему домику, откуда выскочила с выпученными глазами Анютка…

Я молчала, будто набрав в рот воды, а Игорь рассказывал, как разыскивая меня, он пошел в райком, где намеревался получить адрес нашего «Комсомольского десанта», и как один парень любезно привез его прямо сюда, узнав кого разыскивает «защитник отечества»…

Нет, ну надо же какое совпадение, ну все прям против меня! Ему на пути попался именно гадский Генка, а не кто-нибудь другой из администрации райкома комсомола. Ну, понятно, Генка так решил отомстить и мне и Валерке… Теперь наверное можно поставить жирную точку на наших отношениях. Ну что-же, спасибо тебе, моя судьба, видно не суждено мне быть «женой комэска», как меня уже стала называть в глаза и за глаза болтушка-Анька! А Валера зашел в мою комнату с видом непосредственного моего начальника и серьезным строгим голосом, правда не глядя мне в глаза, произнес:

- Разрешаю тебе, Ветка взять отпуск за свой счет на одну неделю. Если вернешься, доработаешь до конца срока, выпишу тебе новую справку. А если нет… - справка за отработанное время у тебя уже есть… С этими словами, он резко повернулся и вылетел из комнаты, с силой хлопнув дверью так, что мы все подскочили на своих кроватях, а Игорь заметно вздрогнул:

- Ничего себе у вас комиссар, наверное очень строгий!

- Ато, - сказала Анька, - такой и убить может, если что не так!

Лучше бы меня на самом деле убили, думала я про себя, пока ехала с моим «бывшим» женихом домой. Еще предстоял «серьезный» разговор с ним на тему окончательного и бесповоротного расставания с ним навсегда. Но я прекрасно понимала , что вот так сразу это невозможно сделать, надо хорошенько подумать и подготовиться, подобрать, так сказать нужные слова, я ведь знаю, какие порой бывают последствия — слышала о случаях сюицида в армии, на почве резко оборванных со стороны «невест» отношений…
Родители мои уже ждали нас дома, потому что Игорь обещал им привезти меня домой. Слова моего папы окончательно добили мою и без того слабую психику:

- Ты мне очень нравишься, Игорь, я не буду возражать, если вы с Веткой поженитесь прямо сегодня…

И он демонстративно закрыл входную дверь на ключ и удалился вместе с ним к себе в спальню.

Мы оба поняли, что конкретно имел ввиду мой дорогой папочка… Но если у меня его слова вызвали только вязко растекающийся по всему телу ужас, то у Игоря это был сигнал к активным действиям. Он опять схватил меня на руки и поволок в мою спальню, прямо на глазах у мамы. А у нас в семье так — мама во всем слушается и подчиняется отцу — «казачине» до мозга костей. И мы с Серегой — его дети , тоже обязаны были подчиняться велениям отца беспрекословно!

Ночь прошла для меня в пытках «любовью» Игоря. Он извивался вокруг меня, пытаясь поцеловать в губы, стараясь обнять и прижать к себе. Я с отвращением чувствовала его эрекцию и только шептала (громко не могла — в соседней комнате спал мой младший братишка), как заведенная: «Отпусти меня, ну, пожалуйста, отпусти меня...».
Я, устав от «борьбы» за свою невинность заснула, и не знаю когда и как Игорь ушел от меня, возможно через балкон (второй этаж — не высота для солдата), потому что открыть входную дверь без ключа он не смог бы. Проснулась я под утро, совершенно одна в комнате, одетая, как попало, но зато не раздетая совсем(!), с настроением убежать обратно в колхоз, пока все спят. Но вспомнила, что денег на проезд у меня совсем нет, а пешком мне не дойти, далековато, решила поспать до утра, а потом, объяснив родителям хотя бы часть причины ухода Игоря, попросить денег для возвращения в колхоз.
Проснулась от яркого солнца, бьющего мне в лицо с балкона - было по всей видимости уже далеко за полдень! Ничего себе, дрыхла без задних ног...Нужно срочно вставать и что-то делать. Так, начнем с умывания!

- Сережка, освободи ванну от своих корабликов! А то я их потоплю! - Только и успела пообещать брату, как прозвенел звонок нам в дверь…

« Кто тама?» - Спросил мой братишка, и в дверь буквально ввалился Игорь с огромаднейшим букетом красных роз, чуть не сбив с ног Сережку, которого не было даже видно из-под букета.

- Ветка, прости меня за необузданную страсть, я все понимаю, ты еще не готова к… замужеству, да и не к чему это пока, не правильно же будет , если наш сынишка родится без меня. Мне ведь еще год служить, как же он без папки?!

Кажется я начинаю сходить с ума, какая досада… Ну что тут можно сказать на эти высказывания уже наверняка «сдвинутого по фазе», не дослужившего пацана?

«Наша песня хороша, - начинай сначала!», теперь опять думать, как «успокоить» Игоря и объяснить родителям мою ситуацию… А пока:


- Ветка, приглашаю тебя в ресторан «Московский», чтобы отметить там мой отпуск!

Ну вот и хорошо, думала я, там он выпьет, расслабится и мне будет легче решить свою проблему в любви. И я приняла его предложение, наивно думая, что так легко смогу уговорить его оставить меня в покое и разбежаться по разные стороны нашей жизни, то есть распрощаться с ним навсегда. «Отпусти меня, попрошу я его», думаю он отпустит, ведь он всегда понимал меня и вообще, он ведь такой добрый...

Часть 3
Глава 5 Не до шуток!
- Теща, а где пудель?

Мама красила панели в общем блоке с соседней квартирой, когда услышала этот странный вопрос. С удивлением оглянулась, не к ней ли обратились эти два молодых человека, один из которых с трудом держался на ногах, а второй, более трезвый, как мог удерживал свое равновесие и своего друга и, при этом еще старался членораздельно выговорить свой вопрос.

- Какая я вам «теща»? Да и никаких собак у нас в квартире нет!

- Ну не «теща», это пока… скоро будешь тещей, а «Пудель», это Ветка твоя, это я ее так называю, потому, как ее кудряшки… Они у нее такие милые…

И в этот момент более нетрезвый, вдруг выскользнул из рук друга и… припечатался к свежеокрашенной стене!

- Батюшки-святы! Что же ты творишь, пьянь несчастная! И что мне теперь с тобой делать прикажешь? Да отлипни ты от стены, ой… А ты, давай придержи его хоть немного, давай я потру курточку растворителем… Ну хоть так, дома пусть ему кто-нибудь быстренько постирает с порошочком, думаю, что «отойдет». А Ветка вам зачем? По делам ушла, думаю, что к вечеру будет… А вы потом приходите, если конечно нужно будет еще…

- Я приду, - пообещал «более трезвый», - обязательно приду, так Ветке и передайте, мол он сказал, что придет!

И нежданные гости поковыляли на выход. У подъезда играл мальчишка, лет десяти, с удивительно похожими не Веткины голубыми глазами.

- Эй, пацан, ты случайно Ветку не знаешь?

- Знаю, конечно, это сестра моя…

- А где она сейчас?

- Да с женихом своим в кабак укатила, на такси, он на нее такие деньжищи тратит, небось весь цветочный базар скупил для нее, лучше б мне шоколаду купил на эти деньги, мне бы, наверное, на год бы хватило, хотя это с кем делиться…

Парень с пьяным другом подмышкой не дослушал, с кем собрался делиться несбыточным шоколадом брат Ветки, только как то очень тяжело вздохнул и «понес» свою ношу дальше.
Вечером, после моего похода в ресторан с Игорем, где я безуспешно пыталась внушить ему, что нам лучше быть с ним просто друзьями, я сидела и раскладывала пасьянс, загадывая только одно желание, вернее два. Одно — благополучно расстаться с Игорем, а второе — быть всегда вместе с моим Валерочкой. Пасьянс то сходился сразу, то не сходился вовсе, отчего я впала в полнейшее уныние. Родителей не было дома, а братишка, как всегда гулял на улице, скукотааа! Вдруг слышу какой- то шум в прихожей, знакомый голос...Сережка заводит ко мне прямо в спальню… Валерку!
- Вот, Ветка, он так просился к тебе, даже шоколадки для меня не пожалел, не то, что твой, этот…
А сам, потеряв всякий к нам интерес, умчался по своим «пацанским» делам.
- Пуделька, я не смог больше ждать, неделя для меня, это просто невыносимо... Я тут у друга на свадьбе был, решил к тебе «заглянуть», может ты уже уладила свои «дела»? Давай завтра обратно в колхоз вместе поедем, а? Ну, дай я хоть в щечку тебя поцелую, знаю, что духан от меня не совсем приятный, но я так скучаю по своей девочке...

Валера выглядел очень уставшим, немного пьяненьким, но все же был великолепен: в белоснежном, фирменном коттоне, пахнущий дорогим французским ароматом, моего с недавних пор любимого одеколона «Спартакус».
Поцеловав меня и не только в щечку, он с наслаждением упал на мой диван, зарылся лицом в мои подушки, со словами: «Тобой пахнет, так хорошо...», заснул, слегка похрапывая.
Через некоторое время ко мне в комнату заглянула мама:

- Ветка, это что еще такое, кто это?

- Это? Мой начальник, мой комэск!

- Твой на-чаль-ник? Ну тогда я...велосипед! - Только и смогла выдать моя опешившая от неожиданного известия мамочка…

Наутро, мы с Валерой уехали в колхоз, дорабатывать оставшийся срок трудовой повинности, чтобы у меня не было «проблем» по комсомольской линии, потому что за невыполнение обязательств раньше и выговор с занесением в личное дело можно было «схлопотать».
По дороге в наш лагерь, Валера о чем то думал, даже на мои вопросы отвечал невпопад. Я не стала его «пытать», сам скажет, если нужно. Выяснилось это вечером, когда ребята нашего отряда вернулись после трудового дня — уборки картошки. Во главе с ними шел уверенным шагом небольшого роста, но спортивного вида паренек. Валера представил мне его:

- Вот, Ветка, познакомься с моим заместителем, это Павел Стельмах…

Ах, вот откуда он показался мне очень знакомым. Вырезки из газет с его портретами до сих пор хранятся у меня дома. Это же наш с братом кумир! Мы с Сережкой любили ходить на соревнования по каратэ и болеть за «нашего» чемпиона…

- Очень приятно, а автографом не угостишь? Это для моего братишки?

- Буду рад самолично ему вручить, если позволишь!

- Ребята, я тут подумал, - вмешался в наш разговор Валера, - а почему бы тебе, Паша, не заменить меня совсем, ты ведь прекрасно справляешься с обязанностями комиссара, не так ли?

- Я то смогу, а как на это посмотрит «вышестоящее» ?

- Ну вот приедут на днях, мы и спросим…

Валера долго еще «перетирал» вопрос о подмене его на должности комэска с Пашей, а я в это время докладывала о состоянии своего «дела» соскучившимся уже за мной девчонкам.

- Так что «удрала» я от проблем с прошлой «любовью», правда написав ему прощальное письмо, маме моей придется его передать, да и разговор решающий будет за ней!

- Ловко ты «свалила», - констатировала Анютка, а сюда опять он не явится?

- Ой, а об этом я и не подумала… Может пронесет, он же не совсем дурак, да и в письме я вроде бы все описала… нет, не думаю, мама ему все объяснит «популярно».

Мы ждали наше «высокое» начальство в лице Генки, но приехал совсем другой человек — Владимир Николаевич. Видимо Генку там тоже «турнули», потому что новый наш руководитель намекнул нам об этом и потому сразу нам понравился своей серьезностью и проявлением заботы о нашем быте, отдыхе и развлечениях после тяжелой работы. Он привез нам грамоты, а Валерке — премиальное денежное вознаграждение. Все было хорошо, пока Валера не завел с ним разговор о своей замене на Павла… Крик стоял на весь лагерь:

- Да как ты смеешь отступать от конечного результата?! Что я доложу руководству партии? Что комэск не оправдал высокого доверия? Это же борьба, почти война за урожай, а ты отступать?! Не позволю!

- Я не собираюсь никуда отступать, все основные сельхозработы завершены, осталась только пара гектар неубранного картофеля и все, Павел Стельмах — опытный комэск, в прошлом году его отряд занял второе место по сбору урожая…

- Вот! Второе, а не первое!

- Первое было у меня, но теперь я Пашке не помеха — возьмет первое, я за него ручаюсь!

- Ну, гляди у меня, Валерий, тезка по отчеству… а теперь ведите мне «виновницу» всего этого переполоха. Да, конечно все знаю, Геннадий уже все доложил, правда в невыигрышном для тебя, Валерчик свете...Ну да ладно, он умеет «преподнести», человечек то — с гнильцой был, послали его «комиссарить» в глубинку, там его я думаю и «обломают»!

А потом мы вместе с Владимиром Николаевичем пошли в нашу столовку обедать, потом он с ребятами «сразился» в бильярд, вечером Анютка принесла молока и напоила им наше «высокое» начальство, он совсем размяк, подобрел и наконец, вынес свой вердикт:

- Ладно, Валерка, пусть будет по твоему, доработаешь до нужного вам с Веткой срока и… - немного помолчав, добавил — не забудьте позвать на свадьбу, потому как я ...это… благословляю вас, что ли?

Я слушала его речь и думала об одном: уже второй начальник (первой была моя мастер цеха), который хочет чтобы его позвали на нашу свадьбу… А предложения от Валеры … ну … насчет свадьбы, лично я еще не получала. Жизнь, ведь она такая непредсказуемая, кто знает, что с нами будет дальше, какие еще «скелеты» выпадут из моего»шкафа», или наоборот, из Валеркиного?
А они, эти «скелеты», как будто подслушали мои мысли…

- Твою мать! Кто лазил в моих вещах, пока меня не было? - кричал теперь уж сам Валера в своей комнате.

Я прибежала не его крик, да и не только я, почти весь собрался и заглядывал к нему в комнату, через приоткрытые двери.

- Кто дежурный по спальному блоку, а ну ка — ко мне! Командирскую кто открывал без моего ведома?!

Дежурила Ольга, бывшая подружка Ирэн. Она подошла, потупив взор
доложила по форме о времени своего дежурства.

- Все понятно, Ирка тут снова была, в мое отсутствие? И ты дала ей ключи от командирской?

- Ну… она попросила… проститься с тобой хотела, просто посмотреть на твою комнату, твои вещи...прости, Валера, я ничего такого не хотела… А что, что-то пропало?

- Да ничего не пропало, только испортила она мне все мое белье, вот…

И Валера показал нам с ней (прежде закрыв двери от любопытных глаз), свои трусы и майки все измазанные красной губной помадой. Видимо Ирэн мазала свои губы, а затем прикладывалась к белью. Так она наверное «прощалась» со своей любовью… А может думала о чем то более низменном, я не знаю, просто мстила, за то что ее выставили вон?
Валера был очень зол, просто взял и выбросил все это на помойку, а потом сказал мне:

- Ветка, давай сходим в местный магазин, купим мне новое белье, а то неловко мне жениться в старых труселях… Ты же поможешь мне выбрать самые красивые, ну...чтоб тебе нравились?

- А ты собрался жениться? Вот пусть твоя невеста и выбирает тебе красивые труселя, я то тут причем?

- Это ты — моя невеста, и уезжаю я отсюда из-за тебя и вместе с тобой, а через год мы с тобой поженимся и приедем сюда уже как муж с женой!

Ну что тут скажешь, он опять все сам решил и за меня тоже… Я подошла к нему близко-близко. Прижалась к родному телу, чтобы чувствовать каждую его клеточку, вдыхала его аромат, слушала, как бьется его сердце. Думаю, что и он делал то же, что и я...Мы так и стояли бы долго-долго, если бы не услышали сначала нестройные , а потом бурные продолжительные аплодисменты в свой адрес. Отряд не дремлет, история наших взаимоотношений очень волновала население нашего лагеря…

Домой мы вернулись через неделю. Родителям я сразу сообщила, что выхожу замуж за Валеру — своего командира комсомольского отряда, но - только...через год. Так ведь решил мой жених.

- Ой, не рано ли ты, Ветка невестишься? - Беспокоилась моя мама. - Год впереди, а зная твою легкомысленную натуру, я не знаю что может еще произойти за это время…

- На то ты и мать, чтоб уберечь ее от необдуманных поступков, правильно, Ветка, пройдет год, мы поглядим, а вы пока проверите свои чувства.
Потом я познакомила родителей с Валерой, потом он познакомил меня со своими, потом он еще познакомил меня со своими друзьями… Что-то смутно знакомое мне было в их лицах… Потом я познакомила Валеру со своей давней подругой Ольгой…

Кстати, она теперь «дружила» с моим соседом Юркой, после того, как и его девушка, моя Люська не дождалась его из армии. А Ольга заняла ее «место».
Она так внимательно смотрела на нас с Валеркой, что я не выдержала:

- Ты чего, Оля? Что-то не так?

- А ты все-таки выходишь за НЕГО замуж? Как это вас опять судьба свела?

- Что значит «опять»? Я познакомилась с ним далеко отсюда, в колхозе, в трудовом лагере, где он был моим командиром…

- Ты познакомилась с ним здесь, еще в десятом классе, на вечере, посвященному 23 февраля, который мы устраивали для своих одноклассников, помнишь?

Я на мгновение потеряла дар речи…

- Это же «Байкал», помнишь, как он зажал тебя в коридоре, и какого визгу ты наделала тогда? Наши ребята отбили тебя тогда силой, а теперь ты...все-таки выходишь за него замуж? Может ты так шутишь, Ветка?

- Да не до шуток мне, дорогая… Я не знала… «Байкал»?

- Валера, - спросила я его позже, - а ты помнишь день 23 февраля 1980 года? Вернее вечер этого дня? Ты пришел в гости к другу, а там одноклассники его сестры устроили праздник…

- Помню, помню...Хотя пьяный был тогда, жутко…

- А помнишь девушку, которую ты пытался...соблазнить…

- Валера сделал задумчивое лицо, наморщил смешно лоб, а затем выдавил из себя:

- Помню что-то красное, очень ярко-красное, и...кудряшки, - он внимательно посмотрел на меня…
- Ты?… Это была ты? Да ты шутишь, Ветка!

- Да не до шуток мне, мой милый… Если бы не Ольга, которая все видела и не забыла тебя, в отличие от меня… Так ты - «Байкал»?

- Я то «Байкал», а ты та девчонка, и-за которой я пришел домой без новой норковой шапки, и в старых, вместо новых ботинок? Да еще мне чуть ребра из-за тебя не переломали… Да, Ветка...Как иногда судьба шутит над нами…

- Да не до шуток ей, просто смеется она над нами.

И мы сами стали смеяться от счастья, что эта веселая судьба, все-таки подарила нас друг другу!