Ода Первой Любви

Ода Первой Любви

Виталий Овчинников


ВСТУПЛЕНИЕ

Первое очарование женщиной чаще всего связано с первой любовью. Хотя первая любовь редко у кого бывает счастливой. Лишь у очень и очень немногих. Здесь уж как кому повезет. Не угадаешь заранее. И подсмотреть свое будущее еще никому никогда не удавалось. Что на роду написано, то оно и будет. И как здесь не крути, как не поворачивайся, ничего изменить не удастся. Это, вероятно, и называется судьбой.

Впрочем, если разобраться, значительная доля неудачи здесь как бы запрограммирована заранее. По принципу - первый блин всегда комом. И поэтому - не стоит заранее слишком уж обольщаться, но не стоит, однако, и слишком отчаиваться. Надо принимать жизнь такой, какая она есть, какой она у тебя получается. Если сможешь, конечно.

А первая любовь? Ну, что ж, это красивая сказка юности, первое очарование Женщиной, и не просто женщиной, как таковой, а Ее Величеством Женщиной, в романтическом ореоле Прекрасней Дамы, очарование ее красотой, ее загадочностью, ее тайной; первое осознание влечений к Женщине, странное, непонятное, пугающее и в, то же время, такое волнующее, одухотворенно возвышенное и восторженное; первые радости от общения с Женщиной и первые огорчения, первые восторги и первые разочарования, первое ощущение счастья от общения с Женщиной и первая боль от невозможности осуществления этого общения.

Разве такое забывается?! Разве такое можно забыть?! Да как сказать. Кто-то забывает, кто-то нет. У каждого свои представления о ценностях жизни. И редко кто из нас ищет их в своем прошлом, вспоминает о нем, думает о нем, анализирует его, стараясь понять и осмыслить. И, как бы хорошо нам в этом прошлом не было, чтобы там с нами не происходило - все это своеобразный «плюсквамперфект», то есть, давно прошедшее время, то, что ушло в небытие и никогда уже не вернется, да и никому уже не интересно.

Прошлое - это пройденный этап нашей жизни, где первая любовь - всего лишь одно из многих событий, происшедших с нами когда-то, своего рода, очередной этап нашего взросления, пробный шаг, первая ступенька нашего долгого и непростого восхождения во взрослый мир. Мир новых для нас человеческих отношений, мир жестокий, грязный, продажный, бесчеловечный, с безудержным, ничем не прикрытым меркантилизмом, с цинично-пошлым взглядом на женщину, с особыми представлениями о чести, совести, достоинстве, порядочности и подлости, о добре и зле, с бесконечной чередой случайных, ничему не обязывающих связей между мужчиной и женщиной, их кратких союзов, мимолетных встреч, долгих разлук, скорых браков и еще более скорых разводов...

И где уж здесь помнить о какой-то давней девушке, от одного присутствия которой когда-то так сладко замирало сердце, что хотелось весь мир разом перевернуть и сделать его лучше, чище, радостней и счастливей. Не до того теперь, не до того. Ни к чему они нам теперь, эти бледные тени детских полузабытых сказок о принцах и принцессах, о вечности их любви и вечности счастья двух слившихся воедино любящих сердец. Да и девушку ту теперь не так уж просто вспомнить. Ни лица не осталось в памяти, ни даже имени. Да и зачем теперь все это вспоминать, прошлое свое ворошить? Делать больше нечего, что ли? Надо жить настоящим, а не прошлым. Вперед надо идти, а не оглядываться постоянно назад. Иначе сомнут, раздавят.

А воспоминания что?. Воспоминания только мешают. Они, как гири на ногах, сковывают движения, не дают нормально идти. Да и какая там разница, если уж разобраться, эта девушка или другая? Ведь незаменимых людей нет. Но есть закон природы, от которого никуда не денешься. Закон гласит: мужчине нужна женщина, а женщине – мужчина. Нужны для их нормального физиологического и психологического существования. Вот и все. Вот и все. И нечего здесь огород городить, из маленькой мухи огромного слона делать. Любовь какую-то там выдумали. Вы ее видели, любовь-то эту? Где она? Покажите… Вот то-то и оно… Не покажете. Нет ее в жизни, нет…И нечего голову людям морочить чепухой

Да, в книжках она есть. И от этого никуда не денешься. Здесь примеров предостаточно, больше, чем нужно, как говорится, вагон и маленькая тележка. На любой вкус и любые случаи жизни. Ну и что из этого?! Да ничего. Просто человеку иногда скучно становится жить. И он начинает сам себе сказки выдумывать, приукрашивать окружающую его действительность и, тем самым, уходить от реалий своего опостылевшего дня в прекрасный мир чужих фантазий. От настоящей жизни в искусственную. И... поскорее., да… почаще. То есть, пользоваться услугами искусства. Как наркотиком, для балдежа и успокоения нервов. Чтобы хорошо, «кайфово» было и чтобы душа не ныла, не беспокоила…И чтобы сны хорошие снились.

Но чтобы сны хорошие снились, нужно, чтобы в твоей жизни было что-то достойное этих снов. Иначе почвы не будет для подобных снов. У Олега это было! Это была его первая любовь. Его несостоявшаяся любовь. Пусть и несостоявшаяся, но забыть которую он так и не смог за всю свою долгую и не слишком простую жизнь.


АЛЛА

Когда Алла появилась в их классе, Олег влюбился в нее сразу, с первого на нее взгляда, только лишь взглянув на нее. Девушка была очень красивая. Во всяком случае, для него, для Олега. Действительно, трудно быть объективным при взгляде на девушку, к которой ты неравнодушен. Неравнодушен до дрожи в коленях, до сумасшедшего стука сердца, отдающегося почему-то гулкими ударами в ушах, до предательского жара на щеках, и противной влажности на ладонях. Трудно. Невозможно. И когда он смотрел на нее, он не видел ничего, кроме ее громаднейших, чуть ли не в пол лица, темно серых, почти черных, без блеска, завораживающих и почему-то всегда неулыбчивых глаз, спрятанных за частоколом густых и длиннющих, с загнутыми вверх кончиками ресницами.

Девушка была совершенно непохожая на других девчат школы И лицо у нее было необычное, удлиненным, матово смуглое, как будто бы слегка затененное, истинное лицо настоящей южанки с большим подвижным ртом, пухлыми, ярко красными, всегда влажно блестевшими чувственными губами, призывно выпяченными вперед, которые всегда хотелось целовать. Причем, целовать не жадно, страстно, с силой втягивая их в себя, а нежно, бережно, ласково, лишь чуточку касаясь их трепетной поверхности своими губами, ощущая их ответную теплоту, мягкую бархатистость и завлекающее пьянящую податливость, неудержимо затягивающую тебя куда-то в мало понятное, но такое притягательное женское нечто, называемое тайной женщины.

Правда, надо отметить, что нос у нее был, как у всех южанок, несколько великоват, однако нос был тонкий, изящный, благородной, с горбинкой, породистой формы и маленький, четкий, выдвинутый вперед, с ямочкой посередине подбородок. А все это чудо природы, для Олега конечно же, венчали пышные, черные, свободно спадающие на плечи тяжелыми даже на взгляд локонами, густые прегустые волосы.

Да-а, девушка была хороша! Хороша, несмотря ни на что! Ни на свою девичью ху-добу, ни на некоторую даже сутулость и маловатую для ее лет грудь. И ее красоту видел и ощущал не только Олег. Потому что около нее постоянно вертелись ребята. Из тех, кто понаглее и понахальнее. Но она держалась со всеми ровно, с нескрываемым женским достоинством и явного предпочтения никому не оказывала.

Но Олег близко к девушке не подходил. Не мог. Не хватало духа. Ноги делались ватными и горло пересыхало от волнения. И потому он всегда держался от нее на расстоянии. Сторонился ее. Избегал всяческих с ней контактов. И с тех пор он понял одну непреложную истину человеческого бытия. Проще всего в жизни удается сделать именно то, что тебе не нужно или не важно или же - совершенно безразлично. А те явления или ценности жизни, которые тебе действительно дороги, необходимы, без которых жизнь тебе становиться постылой и даже невозможной, осуществить или выполнить становиться чрезвычайно сложно и трудно.

Поэтому, сказать в шутку, просто так, от нечего делать знакомой девушке: «Я тебя люблю!» не составляет никаких трудов. Захотел и – сказал. Сказал и – забыл. Подумаешь, событие какое! Проще пареной репы. А вот произнести те же самые слова девушке, от одного вида которой у тебя сразу же начинает кружиться голова и без которой ты себе жизни не представляешь – практически не возможно. Язык немеет. И в жар бросает. И, чем сильнее любишь, тем труднее признаться в любви. Хотя и сам прекрасно понимаешь, что сказать эти слова надо. И надо - обязательно. Пора. Давно уже пора. Но…не получается. Почему-то не выходит. И когда все-таки решаешься произнести заветные слова своей девушке и все-таки произносишь их, оказывается, что уже поздно. Опоздал. Поезд твой уже ушел. И сиди теперь один и локти себе кусай от досады, проклиная свою судьбу и свою незадачливую, никак все не желающую нормально, по человечески складываться жизнь. И, конечно же – свою собственную идиотскую нерешительность. А, может – и обыкновеннейшую мужскую трусость. Кто- знает?

Так оно, в итоге и вышло. В школе Олег с этой девушкой, с Аллой Галич, так и не смог сблизиться, завести хоть какие-то дружеские отношения.. Не смог перебороть себя. И долго потом мучился ночами, лежа без сна на кровати, ворочаясь и сбивая в комок простыни, не в силах оторваться от прекраснейшего лица ее, всплывающего в его воспаленном сознании перед плотно закрытыми глазами и не желающего никуда уходить от него. Но потом все потихонечку затихло, успокоилось, забылось.

И когда потом, через несколько лет, он, полноправный уже студент МЭИ, в выходной день неожиданно вдруг увидел ее в Москве, на улице Горького, куда он ездил в магазин «Подарки» подыскать чего-нибудь в подарок на день рождения одной своей однокурсницы, куда был приглашен на празднование, он не поверил своим глазам. Он даже остановился от неожиданности, ошарашено глядя на нее, на это видение, неожиданно спустившееся на Землю с каких-то там неведомых небес.

А навстречу ему шла его бывшая одноклассница, девушка с удивительно красивой и звучной фамилией Галич и светлым именем Алла, девушка, которая ему нравилась чуть ли не до потери сознания, но с которой он так и не решился сблизиться. Однако, это была уже совершенно не та, несколько угловатая, голенастая, похожая на дикого галчонка, стеснительная, но тщательно скрывающая свою стеснительность, десятиклассница. Навстречу шла молодая женщина, красивая до умопомрачения, невероятно эффектная и даже яр-кая, но яркая не броско, вычурно или вульгарно, а элегантно, величественно, аристократично. Она даже не шла по тротуару улицы, центральной улицы столицы. Она плыла, она шествовала, она дефилировала по ней и даже как-то над ней. И редко кто из проходящих мимо нее, будь то мужчина или женщина, не смотрели на нее завистливо восхищенным взглядом, не поворачивали к ней голову или даже не останавливался ошеломленно.

Да-а, женская красота – великая сила! Великая и страшная. И не дай бог обрушиться ей на вашу склоненную в покорности голову. Не дай Бог… Не выдержите.

А она шла вперед, молодая, стройная, уверенная в себе, в собственной неотразимости, в своей женской силе и в своем женском величии, не глядя ни на кого, не замечая ни кого, устремив невидящий взгляд куда-то вперед, в свое будущее, занятая своими мыслями. На ней была коротенькая, чуть ниже пояса меховая шубка из стриженой норки, длинная темная шерстяная юбка в крупную коричневую клетку и короткие, до колен, оранжевые импортные сапожки на «микропорке».

Но то, что эта женщина ничего и никого не замечала, оказалось иллюзией, видимостью, маской. Как только ее взгляд упал на остановившегося в прострации Олега, ее брови изумленно вскинулись, глаза радостно блеснули и улыбка растянула ее ярко накрашенные губы. Она остановилась и радостно всплеснула руками:
-- Боже! Какая радость! Олежка! Откуда ты-ы!

Она подошла, слегка обняла его и поцеловала в щеку. Затем отстранилась, окинула его взглядом, качнула головой и с нескрываемым удовлетворением проговорила:
-- Молодец! Возмужал, окреп. Настоящий мужчина. Приятно посмотреть.. Приятно пройтись с тобой. Ты где сейчас?

Олег объяснил:
-- Я в МЭИ поступил. На факультет теплотехники. Уже на четвертом курсе. Живу в общежитии. В «студгородке» на Песчаной. А ты?

Она рассмеялась и кокетливо махнула рукой:
-- Ку-уда-а уж нам такие институты! Я же не медалистка, как ты. Я - всего-навсего хорошистка. Для меня и Плехановский – это уже предел возможного. Там я и обитаю. Только живу я не в общежитии, а дома. Папу сюда перевели. Мы в Бабушкино живем. На территории воинской части.

В этот момент к ним подошел высокий подтянутый, чернявый офицер в серой офицерской шинели и фирменной фуражке с красным околышем. У офицера было круглое смешливое лицо с толстыми, выпяченными вперед губами. Он взял руку под козырек, щелкнул каблуками начищенных до блеска хромовых сапог и четко проговорил хрипловатым голосом вечно простуженного человека:
.-- Капитан Протасов. Муж вашей собеседницы.

Алла взяла его под руку, слегка прижалась к нему всем телом и с явным удовлетворением проговорила:
-- Володя, познакомься. Это Олег Жуков. Мой бывший одноклассник. Тот самый, я тебе рассказывала, в которого я была так безнадежно влюблена в 10-м классе. А он на меня не обращал никакого внимания.. Как мимо табуретки всегда проходил. Помню, мне было так обидно, так обидно, что я даже плакала по ночам в подушку..

Олег изумленно уставился на Аллу. Она заметила его взгляд и рассмеялась:
-- Что, Олег, не догадывался?

Олег ошеломленно покачал головой. Господи! Какой же он был идиот! Ну, скажите, как можно так исхитриться, чтобы не заметить того очевидного факта, что в тебя влюблена девушка. И не просто девушка, а самая красивая для тебя девушка на свете: Как?! Как?! Да не может быть такого безобразия на свете Не мо-оже-ет! Но, в то же время, именно это-то и было .на свете с ним самим в 10-м классе 36-й средней школы города Иркутска.

Он сам, безнадежно влюбленный в эту девушку, умудрился не заметить, что она тоже в него влюблена.. Что еще можно по этому поводу сказать, кроме одного, что он самый болванистый болван на свете., что он вдобавок ко всему еще и кретин, идиот, слепец, бесчувственный и безмозглый скотина. И вообще, самый настоящий чудак на букву «м». И ничего другого он не заслуживает. Ни-иче-его-о-шеньки-и-и!

И это еще самые приличные слова, которыми можно охарактеризовать его тогдашнее поведение. Потому что на ум приходят и на язык просятся совершенно другие, более крепкие, более точные и более емкие определения. Но их просто стыдно произносить в приличном обществе. Да и наедине с самим собой – тоже. Ведь есть же определение культурного человека, который даже наедине с самим собой не ковыряется у себя в носу, ибо это неприлично. А потому, эх ты-ы-ы, Олежка! Что же ты с собой наделал. Вполне возможно, что упустил ты тогда свое счастье. И никто кроме тебя в этом безобразии не может быть виноватым. Только ты…

Алла заметила его «стопорное» состояние, тихонько коснулась его рукой и встревожено спросила:
-- Олег, ты чего это?

Олег вздохнул, покачал головой и удрученно проговорил:
-- Самое смешное здесь заключается, Алла, в том, что я тогда тоже был безнадежно влюблен. И знаешь в кого? В тебя. Алла, в тебя!. Только вот никак не мог осмелиться к тебе подойти. И потому всегда старался держаться от тебя подальше.

Алла изумленно всплеснула руками:
-- Олежка, правда?! Ты не выдумываешь?!
Олег безнадежно махнул рукой:
-- Боже! Каким же я был тогда дураком! Даже перед самим собой сейчас стыдно. Ну и ну-у-у-у. Скажи кому – не поверят!

Алла рассмеялась. И было видно, что она довольна этим неожиданным признанием Олега. Пусть даже и запоздалым. Сильно запоздалым. Да и какой женщине не будет приятными воспоминание о прошлой любви. Пусть даже и несостоявшейся. Тем более, если несостоявшейся. Ведь в этом случае нет повода для обиды, для взаимных претензий. Так, легкое сожаление. Но…приятное сожаление. Очень даже приятное. Надо же, как оно в жизни у них вышло! Оба они страдали друг по другу, но…признаться в своих тайных симпатиях ни у кого из них не хватило духа. По молодости. По глупости. Жаль, конечно. Даже очень жаль. Но… такова она жизнь. И никуда от этого не денешься. У жизни – свои законы, мало считающиеся с нашими желаниями.

Да и какая у них тогда могла быть любовь, у двух зеленых, презеленых молодых людей, у девушки и парня, еще только десятиклассников? Даже еще не целованных совсем? Да никакая! Так, поиграли бы у друг друга на нервах и все, и больше ничего. И этим бы дело закончилось. Ну, целовались бы, обнимались бы друг с другом, ласкали бы друг друга губами и руками до одури и…

И пожалуй бы – все! Вряд ли на что-то большее решились. Во всяком случае – он бы не рискнул. Это точно. Не тот тип парня. Пожалел бы ее, в первую очередь. Да и она сама – тоже вряд ли. Хотя…кто знает?. Кто знает?. Вот как раз она могла бы и не выдержать, спокойно могла бы голову и потерять. Ведь кровь-то у нее – южная, горячая! Увлеклась бы, загорелась и…. И что тогда?!. .Что?! Ведь оба неопытные да зелененькие! Поэтому их ждала лишь беременность в семнадцать лет?! Кошмар! Кошмар! Прощай тогда жизнь! Все мечты, все будущее жизни - коту под хвост!. Пеленки, распашонки, соски, горшки, плач ребенка по ночам….Бр-р-р-р! Страшно даже представить! Господи! Прости ты меня грешную и неверующую за такие мерзкие мысли! И спасибо тебе за то, что уберег меня тогда от рокового шага. Спасибо тебе за заботу обо мне, о рабе твоей грешной и неверующей. Спасибо! И еще раз – спасибо! Низко тебе, Господи, кланяюсь.

Примерно такие мысли пронеслись в голове у Аллы, когда она смотрела на Олега после его признательных слов. Не-ет, чувства разочарования к нему у нее не возникло.

Олег выглядел неплохо. Очень даже неплохо. Симпатичный молодой человек. Крепкий, физически развитый, по мужски обаятельный, хорошо, по современному одетый. Так одеваются сейчас большинство студентов. Серое, из толстого ворсистого драпа демисезонное пальто с поднятым коротким воротником; черный в белую крупную крапинку шерстяной шарф, также черная кроличья шапка; темно-серые, с отутюженными до стрелок брюки без манжет; и черные зимние ботинки на «микропорке». С таким молодым человеком не стыдно пройтись по улице Горького в Москве, в театр сходить.

Легкая грусть скользнула по ее сердцу. Конечно, хорошо, что она потом встретила своего Протасова, своего Володю. Хотя он почему-то для нее больше Протасов, чем Владимир, а ведь старше ее всего лишь на пять лет. Самое оптимальное соотношение в возрасте мужчины и женщины для супружеской пары. И сердце почему-то никогда не замирает от его присутствия, как было тогда с Олегом. Но это, пожалуй, даже к лучшему. Спокойнее так. К чему теперь вся эта нервотрепка? Лишние только хлопоты. Действительно, к чему?

Она попрощалась с Олегом, взяла под руки своего офицера и пошла с ним вниз по улице Горького, красивая, уверенная в себе, в своей силе, молодая и яркая женщина. Только вот походка у нее стала почему-то не такой легкой и изящной, как до встречи с Олегом! Или это нам показалось?

КОНЕЦ