Ода улице Водопроводной

В двухсотой маршрутке сидя,
по улице Водопроводной
я каждый день проезжаю.

Если слева кладбище тянется,
то справа колючая проволока
во всю длину протянулась,
во всю ширину тянется
проволока,
колючая проволока…

На планете в других странах
пасутся коровы и кони,
там сахар, надежда, яблоки,
а здесь, где трамвай пробегает
по улице Водопроводной, –
лишь траурные деревья,
кресты да колючки из стали,
проволока,
колючая проволока…

Где-то порхают стрекозы,
зеленеют капустные грядки,
лягушки поют серенады,
шёлк пшеницы шуршит под ветром,
а здесь – засовы тюремные,
оконца в решётках железных,
земля черепами усеяна,
как будто зёрнами праха.
Надгробья, венки засохшие.
Кости дарят прибыль могильщикам.
Воздух пропитан горем,
и во всю длину протянулась,
как Чили вдоль океана,
проволока,
колючая проволока…
*
Когда я нередко еду
мимо сотен и сотен метров
длинной колючей проволоки,
я всегда задаюсь вопросом:
«Нужна ли она вообще,
эта проволока колючая?»
Думаю, что нужна,
даже крайне необходима,
но не здесь, где бежит маршрутка,
а скорее там, в преисподней,
где обитает Гитлер.
У него – неплохая кормёжка
из пепла сожжённых детей,
а кровать, на которой спит,
непременно должна быть сделана
из острых колючек проволоки.
Почивать Адольфу положено
лишь на проволоке колючей,
желательно, под напряжением.
И в то время, когда он дрыхнет
на проволоке с шипами,
раскалённым паяльником нужно
рисовать на коже Адольфа
красивые татуировки.
И пусть при этом овчарки
тело фюрера рвут на части!

А если вам нужен юмор –
хотите, чтоб Гитлер смеялся? –
тогда давайте усадим
его на жаровню задом
и медленно будем жарить,
как шашлык
для собак
голодных!
Говорят, что Указ готовится,
ходят слухи, что Гитлер станет
скоро Героем.
Посмертно.