Печаль о настоящем

ПЕЧАЛЬ О НАСТОЯЩЕМ

(согласно размышлениям Чжуанцзы)

Даос Угуй как-то (1) с Маньцаном войны обсуждая,
Сошлись в одном, что нравственность народа развратилась,
Что раньше предки в древности, поступки совершая,
Заботились, чтоб совесть в целостности сохранилась.

Угуй сказал: «В те времена иными люди были,
Порядка истинного в обществе держались,
Всех добродетельных и честных не превозносили,
Способными, талантливыми не распоряжались.

Тогда ещё в сердцах людей не умерла стыдливость,
В заботе друг о друге проявляли все усердье,
И в прямоте не ведали, что это – справедливость.
В любви друг к другу не знали, что это - милосердье.

Все люди были честными, прямыми, без обмана,
А высшие на дерева верхушку походили,
Народ как олень вольный был, характер - без изъяна,
В ошибках, промахах друг друга строго не судили.

Все были искренними, верность - что это, не знали,
Не ведали, что вместе все вершат благодеянья,
Когда работали, в труде друг другу помогали,
О зле в доверчивости не имели пониманья.

Поэтому ходили и следов не оставляли,
Верша дела, не думали писать о них преданья,
И делали, что следует, об этом же не знали.
Всегда доверьем было их проникнуто сознанье.

С почтеньем относился сын к родителям, без лести,
Как верным был слуга в служении царю без страха,
Не бредил о карьере, и служил на одном месте,
Такого не имела власть коррупции размаха.

Тот, кто поддакивал царю, считался непригодным,
Или искал для каждого поступка одобренье.
Лесть источающий отцу сын виделся негодным,
Льстецов и подхалимов всегда ждало осужденье.

Тогда не знал никто, что в этом есть необходимость,
Так поступали все - такое было воспитанье,
Любое проявленье зла рождало нетерпимость,
Хранила справедливость истину в своём названье.

Поэтому отцов, государей все почитали,
В народе к власти относились с искренним почтеньем,
Отца, царя жизнь за пример все люди принимали,
И к старшим всем в народе относились с уваженьем.

Не жаждали угодниками стать или льстецами,
Такое отношенье всех на жизнь всю оставалось,
Поэтому никто ставать не рвался удальцами,
По праву скромность лишь почётной в обществе считалась.

Все осуждали тех, кто речь раскрашивал словами,
Вокруг своей персоны слушателей собирая,
Кто окружал себя угодниками и льстецами,
В своих делах об истинном и ложном забывая.

А те, что слушали, и дюжинными становились,
Хотя себя ещё людьми такими не считая,
Не зная, в круглое невежество что погрузились,
И заблужденья этого ещё не сознавая.

Но тот, невежество кто понял, - не совсем невежда,
Кто знал, что он впадает в заблужденье, - не заблудший,
В таком есть пробудиться к исправлению надежда,
И даже средь заблудших он уже не самый худший.

Когда один из трёх дорогу в жизни вдруг теряет,
Один лишь в меньшинстве, другие могу прийти к цели,
Когда двоими заблуждение одолевает,
Заблудшие ведут, как бы другие не хотели.

Но ныне все, как видно, в Поднебесной заблудились,
Я к ним взываю всем, но отклика не обретаю,
Печально, что судьбе несчастной все так покорились,
Толпятся и пути не видят все у бездны края.

Слова возвышенные их сердца не задевают,
И речи истинные в души их не проникают.
Когда слов правды нет, пошлым словам люди внимает.
Звук глиняных горшков звон колокола заглушает.

Оглушены все бряканьем, не слышат звон небесный,
Как души в пошлость одеваются, я замечаю,
В печаль я погружаюсь, и свои поиски кончаю,
И кто ж мою печаль со мной разделит в Поднебесной»?


Пояснения:

1. Мын Отрицающий Душу (Угуй), Чичжан Полный Размышлений (Маньцан) – даосские имена, а также персонажи аллегорические.


Власов Владимир Фёдорович