Веяние Эдды

Древняя песнь о Льянар

Поведаю, други,
Древнейшие речи,
Что слышал от предков
Всеведеньем мудрых.
Они эту песнь
Чрез века сохраняли
В забаву – гостям,
В наставленье – потомкам.

Красою великою славилась Льянар,
Невесты Гренхейма не шли ей в сравненье.
Текли о ней речи певучие скальдов
За долы морские в далёкие страны.

Доплыла молва до великого тинга
Искуснейших кубков в широких палатах.
Победу свою пировал там славнейший
Из сонма героев князь Тьельвикк с дружиной.

Кручина окутала голову князя.
Нелюбы ему золотые трофеи.
Нелюбы мечи на столбах неохватных,
Желаньями странными сердце томится.

….
[непонятное место]
Был славен терпением
князь многомудрый
и щедрое вено давал за невесту.
Но дева горда красоте своей в меру,
Свободу желала продать подороже.

Сверкнула, любезная, ярко очами –
Рассудок из гостя тянул серый омут:
«Возьмет мое сердце со мною в придачу,
Коль разумом Тьельвикк меня одалеет.
Но если не выдержит хитрости девы,
То голову к вену на утро приложит».

Ответило с радостью пылкое сердце:
«Готов я в секретах с тобой состязаться.
Начертим поля для речей многомудрых,
Слова станем мерить – чьи выйдут длиннее.
Возьму твоё сердце с тобою в придачу,
Коль разумом выйду сильней до рассвета,
Но если не выдержу хитрости Льянар,
То голову к вену на утро получишь».

Довольная Льянар блестнула огнями –
Два ясных алмаза – ясней ожерелья –
Коварством и дерзостью переливались
И честь были на кон поставить готовы.
Две тонкие линии перегибались,
Желаннейший дар за победу сулили.

Откинула Льянар чудесную скатерть,
Волшебную скатерть, богатую дивом –
В узорах её были реки и горы,
В лесах там водились чудесные птицы,
Оленя охотники смелые гнали
И месяц за ними следил неустанно, -
Своею рукой тот узор вышивала,
А ныне отбросила Тьельвикку в ноги.

Нежнейшей рукой на скамью пригласила,
Сама за рукав повлекла, улыбаясь.
Улыбка отважному гибель сулила,
Но гибель – расплата за лучшую долю.
Взяла уголёк от печи ещё тёплой
И к князю присела, едва не касаясь.

Чертили на дубе судьбы своей поле –
На каждую сторону пять ровных клеток,
Вписали по центру заветное слово.
В душе тогда каждый к богам обратился:
Как солнце взойдёт – принести обещали
Великую жертву, всех прежних превыше.
Был каждый уверен: не выпрядут норны
Судьбы, что затмит победителя славу.

Дышали неровно, друг другом любуясь,
Искусством друг друга в душе восхищались.
Углём начертал княсзь великие битвы,
А дева открыла секрет рукоделья.
Даритель мечей вывел подвигов славу,
Дала хитроумная знак чародейства.

И в знаниях были супруги достойны –
Давно бы сойтись, да не принято вено:
Одной головы для него не хватало
Иль завоевания гордого сердца.
Не смели укрыться одним покрывалом,
Хоть мысли давно к единенью стремили.

Водили углём, чудеса открывая
Дивнейшие – всё, что узнали на свете.
Вот скоро полей не останется чистых,
А слов чудолепных всё меньше и меньше.
Иссяк кладезь мыслей. Волшебные знаки
Остались лишь те, о которых молчала
Суровая сталь, заточенная в ножны.

Окинулись радостью смелые очи
И вывел рукою, разившей недругов,
Последнее слово ликующий Тьельвикк.
Остался за девой ответ, но смолчала.

[Тьельвикк сказал:]
«Скажи, драгоценная, чем тебе грустно?
Неужто не ведаешь слов многомудрых?
Иль стали тесны тебе предков палаты?
Тогда заберу тебя в дом свой просторный».

[Льянар сказала:]
«Слова мне известны, но все они просты.
Наверное, нет больше знаков волшебных.
Тесны мне с тобою отцовские стены,
Веди меня в дом свой, всеведущий Тьельвикк,
Но прежде ладьи – поведи меня в ложе,
Намного приятнее путь отдохнувшим».

Взял на руки Тьельвикк жену молодую,
С собой положил ближе друга ристалищ.
Сказал, засыпая в девичьих объятьях:
«Ты ведаешь много вещей чудодивных,
Тобою горжусь я, мудрейшей женою,
Мне гордость твою покорить было сладко.

Не ведал я прежде милее победы
И схватки не будет вовеки достойней,
Но знай: остаются волшебные знаки,
Которых рука твоя не начертала.
Их сталь моя в ножнах покорно хранила,
Их не открываю – хранят меня в битвах,
Начертанных слов они будут мудрее,
С лихвою достало бы их для победы».

Прильнула устами медовыми Льянар,
Замкнув роковые воителя речи,
Объятьями нежными пылче обвила,
И смежились мужа усталые очи.

….
[непонятное место]
Скользнула неслышно с заветного ложа,
Лебяжьему пёрышку в лёгкости равная.
Огня не секла, но приметила зорко,
Что сталь рассказала, забывшая ножны.
К дубовым скамьям и к столу устремилась –
Последняя клетка пустой оставалась.

….
[вероятно, пропущено]

[Льянар сказала:]
«Негоже дремать тебе, доблестный Тьельвикк.
Восход недалёк, не дополнено вено.
Сдержи по чести принесённое слово:
Товар получил – будь нежаден на цену».

[Тьельвикк сказал:]
«Победу славнейшую нынче изведал
И счастье бы вместе мы скоро делили.
Любовь твою выкупил полно я веном,
Но в щедрости гордость я сердцу оставил.
Богам понапрасну обещаны жертвы.
Секи, коль свобода твоя так бесценна».

[Льянар сказала:]
«Богов я дарами осыплю, как должно,
И лучшее дам, не нарушив обета.
Примите злосчастное гордое сердце –
Любимого, подлое, Льянар лишило.
За мужем взойду на ладью, как мечтала,
Сольёмся мы вместе огнями с закатом».

Эта песнь также называется Древними речами Льянар.