Подарок Алоры

Куили стоял на на утёсе и наблюдал как гигантские волны океана разбиваются о тёмные камни, образуя миллиарды мельчайших лиловых брызг. В унылом однообразии цвета Куили пытался разглядеть и запомнить новые краски и оттенки, чтобы затем запечатлеть их на своих картинах.
Когда Куили исполнилось десять лет, его пригласили в известную мастерскую художника Галлэ, куда брали только самых одарённых детей. Мастерская выполняла специальные заказы для Братства Великих Посвящённых, осуществлявших культ богини Маа, Великой Матери всего существующего на земле. Галлэ со своими учениками разрисовывал внутренние залы кOрров, специальных молельных домов, куда ежедневно собирались для молитв прихожане. Самым талантливым ученикам поручалось рисовать иконы. Куили давно ждал того дня, когда учитель Галлэ даст задание нарисовать кого-нибудь из святых или мучеников за веру. Он был приятно удивлён и обрадован, когда ему, наконец, было поручено нарисовать икону с изображением самой Маа.
Вот уже несколько недель Куили никак не мог приступить к выполнению почётного заказа. Галлэ терпеливо ожидал начала выполнения работы, но, наконец, не выдержав спросил своего ученика.
- В чём дело, Куили? Что мешает тебе приступить к работе?
- Учитель, я боюсь, что не смогу изобразить правильно всё величие нашей Великой Матери и передать всю ту любовь, которую мы к ней испытываем.
- Ты можешь посмотреть на работы других мастеров, и, отталкиваясь от их трудов, изобразить Великую Маа со своим видением её совершенства.
- Но как же можно изобразить совершенство? Как можно изобразить святость? На всех иконах Великая Маа изображена в виде обыкновенной женщины. Но разве так выглядит настоящее совершенство творца?
- А разве нет?
- В моей палитре недостаёт красок, необходимых для изображения той Маа, которую я чувствую в своей душе.
- Ищи эти краски вокруг себя, у природы. Другого способа нет.
Все художники мастерской Галлэ пользовались ограниченным набором красок, изготовляемых кустарным способом по старинным технологиям. Все мыслимые оттенки красок были давно известны. Но юному художнику, в совершенстве овладевшему всеми известными техниками было недостаточно столь ограниченного набора.
Куили хорошо запомнил последний разговор с учителем, и вот уже несколько дней пытался выведать у природы ранее неизвестные цвета и оттенки. Каждый день он выходил к берегу моря и часами глядел на океан, на ползущие по небу облака. Сколько Куили помнил себя, небо всегда было скрыто этими угрюмыми мрачными облаками, а поверхность океана - неизменной лиловой плёнкой. Даже если Куили и удавалось обнаружить ранее неизвестный оттенок, он не мог разместить его на своей палитре.
В один из вечеров, после многодневного поста, отчаявшийся юный художник решил всю ночь молиться Великой Маа, чтобы та подарила ему требуемые цвета.
Куили молился долго и непрестанно уже несколько часов. Слова молитвы срывались с языка сами собой и лились из самой души. Но напрасно молил Куили о помощи. Никто не явился на его зов.
Куили решил пойти к океану, чтобы опять пообщаться с морской стихией. Он подошёл к своему излюбленному месту - широкой, выдолбленной в скале площадке, которая возвышалась над бескрайней морской пучиной. Тут Куили увидел на площадке девушку. Та стояла неподвижно и смотрела на бушующий ночной океан. Она была одета в необычайно пёстрые одежды, переливающиеся бесконечным многообразием оттенков и красок. Изумлённый Куили, затаив дыхание, долго наблюдал за ночной гостьей. Где-то в глубине души он понял, что молитва Великой Матери была услышана.
- Почему ты бродишь в такое время и в такую непогоду? Люди ночью должны спать, - неожиданно обратилась к нему девушка, продолжая наблюдать буйство водной стихии.
- Кто вы?
Тут незнакомка обернулась и Куили увидел прекрасное лицо. Глаза излучали изумительный неземной свет.
- Меня зовут Алора. Я путешествую по различным мирам и собираю всю красоту и многообразие увиденного. Я пролетала мимо вашего мира и услышала твою просьбу о помощи.
- Я молил Великую Маа помочь мне нарисовать её образ.
- Так вы называете Животворящее Женское Начало? Никому из вас не дано лицезреть её бесконечную красоту и величие. Вы, люди, слишком ограничены и видите окружающий мир в искажённом цвете.
- О, Прекраснейшая Алора. Если бы ты подарила мне свои цвета и краски, я смог бы нарисовать твой образ. Такого прекрасного лица никто из людей ещё не видывал.
- Ваша Великая Маа гораздо женственнее и прекраснее меня. Я могу подарить тебе свои цвета и краски. Но не пожалеешь ли ты о моём подарке?
- О, Прекраснейшая Алора. Почему я должен пожалеть о таком бесценном даре?
- Ты увидишь мир таким, какой он есть на самом деле.
- Я передам людям цвета и краски истинного мира. Увидев Великую Маа в новом свете, люди ещё больше полюбят Нашу Мать. Пожалуйста, подари мне свои краски.
- Ну, хорошо, милый художник. Только учти, всему новому ты должен давать имена и помнить их названия. То же самое и с моими красками. Как только ты забудешь названия цветов, они исчезнут из твоей жизни. Тебе придётся вернуться в прежний мир.
Алора взмахнула рукой и всё пространство озарилось светом, отдалённо напоминающим бежево-янтарный цвет.
- Это цвет Янтра.
Куили радостно поднял руки к удивительному свету. Но через несколько секунд необычный цвет исчез.
Алора второй раз взмахнула рукой: небо, земля и океан окрасились в жемчужно-персиковые тона.
- А это Парсита.
Каждый раз, когда Алора взмахивала рукой, всё пространство на несколько секунд окрашивалось в удивительно красивые тона. Но с каждым взмахом руки, привычные краски мира теряли свой колорит, и приобретали ранее неведомый оттенок.
- Я исполнила твою просьбу. Поспеши творить прекрасное.
Алора звонко рассмеялась и воздух наполнился звуками, напоминающими звон колокольчиков.
- Спасибо тебе, о Прекрасная Алора. Но где же твой подарок?
- Проверь свою палитру.
Забыв о всём на свете Куили кинулся в направлении своей мастерской. Он не замечал, что бесцветная, серая земля приобрела зеленоватый оттенок, а облака - бледно-розовый цвет.
Когда Куили зашёл в свою крошечную мастерскую, то увидел на столе палитру со старым набором красок. Но нет, старые краски уже светились совсем иными цветами.
-Это - Парсита, это - Янтра , а это - Гелея.
Куили с замиранием сердца приступил к написанию иконы. Каждый раз, макая кисть в ту или иную краску, Куили повторял её название. Казалось, некий невидимый художник водил его рукой по холсту, и безошибочно выбирал тот или иной оттенок. Когда икона была закончена, Куили знал, что название новых цветов вошли в его плоть и кровь навсегда. Куили огляделся по сторонам и ... не узнал свою маленькую каморку: её мрачные, тёмные своды теперь светили яркими красками, переливающимися бесконечным числом оттенков. Обессиленный, Куили упал на кровать и забылся тяжёлым сном.

Проснувшись, Куили кинулся к своему творению. Нет, это был не сон. С картины на него смотрела прекрасная Маа, живородящая Мать всего сущего на земле. Краски, казалось, не поблекли, а, наоборот, приобрели ещё большую насыщенность и колорит. Не удержавшись, Куили кинулся на колени и, уткнувшись в пол, стал произносить слова молитвы. Только закончив молиться, Куили обнаружил, что уже давно наступил рассвет. А ведь он обещал Великой Жрице показать плоды своего труда после утренней молитвы. Бережно уложив картину в футляр, Куили направился к корру.
Взглянув на небо Куили был приятно удивлён. Вместо неизменно ползущих свинцово-серых туч, небо украшали бледно-розоватые облака. Вся окружающая природа, казалось, преобразилась: инфра-красная земля окрасилась в золотисто-бежевые цвета, а мрачно-лиловый кустарник приобрёл ярко-зелёную окраску. Куили вспомнил о предупреждении Алоры, и его сердце запело от радости:" Теперь он будет видеть только красивые неземные краски, всё уродство и ужас мира ушёл из его жизни навсегда ".
Улицы были пустынны. Все жители находились в коррах и совершали утренние ритуалы и молитвы. По дороге Куили встретил лишь старого сторожа Сфикса. Все боялись и сторонились Сфикса из-за его уродливого родимого пятна, которое разлилось своей кроваво-грязной краской по всему лицу и придавало ему грозный и отталкивающий вид. Чтобы не мозолить глаза своим ужасным видом жителям города и зарабатывать себе на жизнь Сфикс устроился работать ночным сторожем в одном из корров. Там он мог молиться всю ночь и размышлять о странных причудах бытия. Куили был приятно удивлён произошедшей со Сфиксом метаморфозой. Кроваво красное пятно сменилось золотисто-персиковым цветом и лицо уже не выглядело столь уродливо.
"Если с ужасным Сфиксом произошла такая замечательная метаморфоза, то какие ещё более благородные, замечательные черты приобретут его друзья и учителя", - думал радостный Куили. Тут он, наконец, подошёл к корру, где должны были вывесить его творение. Он зашёл в здание правления корра и стал дожидаться окончания службы. Вскоре двор наполнился говором выходящих из здания прихожан.
С замиранием сердца Куили стал дожидаться прихода учителей. Наконец, массивная дверь открылась и в комнату вошла Великая Жрица в сопровождении своей свиты.
- Но, Боже, что это за страшные твари? Из каких кошмаров явились эти чудовища, и что они делают в нашем корре?
Мысли Куили спутались, всё тело затрепетало от ужаса, а ноги подкосились от неожиданной слабости.
- А-а, это ты, мой мальчик. Ну что, ты принёс свою картину?
Куили услышал знакомый голос Верховной Жрицы. Её физиономия отличалась от остальных особой злобностью и уродством. Не смея вымолвить ни слова художник открыл футляр и вытащил своё творение. Все обратили взоры на его картину. Комнату озарил возмущённый гул и возгласы ужаса.
- Что ты нам принёс, негодник? Как ты посмел изобразить нашего злейшего врага, Великого Мару, да ещё принести такое святотатство в наш корр? Вижу, что злобные мары вселились в твою душу, это их работа. Немедленно уничтожьте эту мерзость.
- Нет, вы не смеете трогать. Это моё лучшее творение, я никогда не смогу сотворить нечто подобное.
Куили кинулся спасать свою картину, но его подхватили чьи-то крепкие руки.
- Сожгите эту гадость ... в огонь её ... немедленно.
Скрюченные, покрытые язвами руки подхватили картину и швырнули её в камин. Лик Великой Маа сначала сморщился, покрылся волдырями, а затем окончательно исчез в разгоревшемся пламени.
Куили громко рыдал. Ему уже было всё равно, что с ним сделают эти мерзкие твари. Они растоптали его душу, сожгли его творение.
- В тебя вселились злобные мары и разрушили видение окружающего мира. Теперь ты видишь всё в искажённом виде. Тебя может спасти только пост и молитва. Отведите его в молельную. Пусть молится до вечерней службы. Затем заприте его на три дня в келью, и давайте пить только святую воду. Это должно спасти его заблудшую душу.
Куили отнесли в молельную и, швырнув на пол, закрыли за ним дверь.

Куили не помнил сколько пролежал на холодном, затоптанном тысячами ног, полу. Тут он решил помолиться Великой Маа, и просить у неё поддержки. Куили поднял глаза к главной иконе и ужаснулся. Там где раньше виднелось изображение Великой Маа, на него смотрела злобная физиономия Повелителя Мрака, Великого Мара. В ужасе Кули стал метаться по залам, ища поддержки у многочисленного сонма святых и мучеников. Но со всех сторон на него глядели злобные, мрачные физиономии маров. Всё внутреннее помещения корра теперь напоминало мрачный склеп, где скопился весь мрак и ужас самых безумных фантазий. Долго метался Куили от стены к стене, от иконы к иконе, пока,наконец, не наткнулся на изображение ... Великой Маа. Куили упал на колени перед его единственной спасительницей и замер в бесконечной молитве.
Куили очнулся от испуганных возгласов. Это служители корра явились, что забрать еретика в келью. Они схватили Куили и оттащили его от изображения Великой Маа.
- Ты кому молишься, безумный? Ты молишься повелителю Гадеса, Великому Маре.
Только тут Куили заметил, что находился в углу, где обычно изображали Ад для устрашения прихожан. Обычно, над картинами мук грешников и бесчинств сонма злобных мар, возвышался повелитель Гадеса, Великий Мара.
- Тебя велено запереть в келью на трое суток. Молись, заблудшая душа, и, может быть, Великая Маа сорвет с тебя пелену обмана, и ты вновь станешь таким, каким был прежде.
Куили бросили в тёмную келью. В полном мраке он потерял счёт дням и часам. Куили пытался молится, но царивший в его душе хаос не позволял ему вспомнить но одного слова из молитвы. Периодически в узкую щель в стене ему подавали "святой воды". Этот странный напиток вносил ещё больший хаос в его мысли. Казалось, он забыл кто он есть, где его дом, будущее, прошлое и настоящее смешалось в непонятный дикий вихрь. Куили забыл не только названия новых красок, но и все те удивительные события, которые привели его в эту мрачную келью. Наконец, спустя, казалось, целую вечность дверь темницы открылась и обессиленного Куили вытащили наружу. Он долго привыкал к дневному свету, когда, наконец, решил посмотреть на небо. Подняв голову к верху Куили увидел мрачные свинцовые облака. В их неудержимом движении, чувствовалась небывалая мощь. Казалось, никто был не в силах остановить их вечный бег.