Золочёный месяц над водою светит,
Серебром в свинцовой плещется волне.
Где то словно скрипка, плачет сонный ветер,
В этой изумрудной, спящей, тишине.
Над водой ракита распустила косы,
Под луной одела в ветви жемчуга.
Дымкою туманной, словно стелит простынь,
Нежно укрывая, сном все берега.
Я горел звездою, над красою этой,
Отражался в глади, пламенной свечой.
Нотой был свирели с волнами в дуэте,
Чаканом качался в синеве ночной.
Я звенел росою на дрожащих листьях,
Согревал дыханьем лепестки души.
Месяц в водной глади рисовал я кистью,
Пеной белоснежной рябь её расшив…
Но отцвёл апрель мой, растворился в небе,
Облетел на землю, я златым листом.
Жизнь была крылатой, только я в ней не был,
Словно лёг корнями под немым крестом.
Как хочу оттуда я подняться в дали,
Пролететь хмелящим над речной водой.
Только синь лазури, синь моя седая,
Да души лучина стала вдруг сырой.
Я теперь, как тополь пожелтевший, ветхий,
Головой склоняюсь к скошенной траве.
И летят сухие, сточенные ветки,
В этой изумрудной спящей тишине.
А злачёный месяц над водою светит,
Серебром в свинцовой плещется волне…
Он плывёт над миром в огненном корвете,
Свет души лимонной оставляя мне.