АНТОНОВ

АНТОНОВ (поэма)

Памяти погибших и репрессированных в последней крестьянской войне посвящается

1 В землянке

Сумрачно, сыро в землянке,
Церковью пахнет свеча.
Спрятались в норку подранки,
Жмётся по стенам печаль.

Не нужно лишнего шума.
Лишь изредка клацнет затвор.
И двое мужчин угрюмых
Неспешно ведут разговор.

Недавно – гроза в округе,
Вершили собственный суд.
Держали они в испуге
Советы и мирный люд.

Теперь же – худы, небриты.
Соратников больше нет:
Иные давно убиты,
Другие сменили цвет.

- Хватает у нас патронов
И злости хоть отбавляй.-
Промолвил старший Антонов –
- Но мёртв партизанский край.

А в теле шипят осколки,
Такая живая боль.
Нас травят, будто мы волки,
Но мы улизнём с тобой.

Они не поставят к стенке.
Мне нужен хороший врач.
Ослаб я. Дрожат коленки.
Не помогает первач.

Сдаваться живым не буду.
А может ещё повезёт?,,
Красную эту паскуду
Душу я уже третий год.

Ты, Димка, старшого послушай.
У нас теперь путь-то один:
Тащить свою сгнившую душу
Во мраке безумных годин.

Я чувствую вкус кровавый
И вижу убитых строй.
Не страшно. В войне я – правый!
За мной шёл народ гурьбой.

Позвали они: «Радетель,
Мы просим: вступись за нас».
Ты этому сам свидетель,
Как тысячи ярких глаз

Проснулись тогда от спячки
Разбужены вихрем бед.
Ты помнишь, как на карачках
Пощаду просил комбед?

- Прошу тебя, Саша, тише.
Подлечит тебя покой.
Нас могут враги услышать.
Тоскливо там, за рекой.

Да, шли мужики за нами,
Ты храбро их вёл вперёд,
И алой свободы знамя
Объединяло народ.

Коммуны бросали листовки:
Антонов – бандит и смутьян.
Скорее сдавайте винтовки.
Плуги – вот оружье крестьян!

А сами в надежде наживы
Обшаривали дворы.
Мы, Сашка, пока ещё живы.
Ответят за всё воры.

Случится и нам удача,
Надеждой глаза горят.
А помнишь, селян кулачить
Нагрянул к нам продотряд?

- Да, Димка, в двадцатом годе
Я злой был на всю ЧК.
Поэтому при народе
Моя не тряслась рука.

Мы их порубили вдоволь,
Теперь уже всех не счесть.
Я с детства такой бедовый,
На подвиг готов и месть.

В семнадцать грабил я кассы,
С идеей пошёл в террор.
Мне ведь хватило трёх классов,
Стрелять по врагам в упор.

Тогда в моде были эсеры,
Искавшие счастье в борьбе.
И счастья им было сверх меры,
Я всё испытал на себе.

Облавы, арест, одиночка,
Гнетущая тяжесть стен.
Хотелось царапнуть заточкой
По жизни в сплетеньях вен.

Но тут подоспела свобода.
Так радостно было дышать,
Забыть отболевшие годы
И новые зори встречать…


2 Свобода

Амнистия – тёплое слово.
Под маркой политкаторжан
Достаточно люда лихого
Явилось пугать горожан.

Вчерашний бандит и пройдоха
У власти на резвом коне.
Тут некогда ахать и охать,
Всё спишет бардак на войне.

И вот прибывает Антонов
В губернский бурлящий Тамбов.
В томительной дрёме вагона
Всё взвешено. Парень готов

Участвовать в этом разделе.
Даёшь милицейский мне чин!
Плуты и ловчилы надели
Мундиры поверху личин.

Потом он в Кирсанове главным.
Там дело метнулось в размах.
Копилось оружие плавно
И пряталось в здешних лесах.

Опасность почувствовав рядом,
Набрав дезертиров, зека,
Внезапно он скрылся с отрядом,
Чтоб первым напасть на чека.

Лежала страна разута,
Кружила и грызла гнусь.
Вот так начиналась смута.
Вот так уходила Русь…


3 В землянке - продолжение

Александр:
- Ах, сколько же в сердце злости!
Унылые вянут дни.
Сейчас бы поехать в гости
К кому-нибудь из родни.

Глаза как закрою – странно –
Недели бегут на слом:
Ты, я, Валентина, Анна
Сидим за столом с отцом.

Мурлычет певуче кошка,
Поёт за окном сверчок,
Парит на столе картошка,
В графинчике – первачок…

Ну разве же это не счастье,
Когда в доме мир и покой?
Всё к чёрту раздавлено властью,
Безжалостной красной рукой.

Смотрю я на нашу Ворону
И вижу кровавый приток.
Зачем мы валили корону?
Чтоб прыгать теперь без порток?

Бесправные парни в ермолках
Боролись за лучший удел.
На каждом углу без умолку
Такой о неравенстве пел.

Они и в эСДэ, и в эСэРах,
С надеждой подвинуть царя.
Зачем православная вера?
Коль новая вспыхнет заря.

Я скоро приду, мать вашу!
Воткну вам трезубец вил.

Дмитрий:
- Опомнись. Ты бредишь, Саша.
Поспи. Набирайся сил.

Как только стемнеет – тронем.
Ты в норах, а всё ж не зверь.
Полгода мы в этом схроне
Бинтуем тоску потерь.

Пора выбираться, Сашка.
Подлечимся и уйдём.
Забросим наганы, шашки
И где-нибудь заживём.

В Берлине, а лучше в Париже
Гульнём. Не жалеть капитал!
Я, может быть, башню увижу.
Я много чего не видал.

Конечно, там есть церквушка,
Где я упаду у врат…
Порядок. Молчит опушка.
Ты спи, отдыхай, мой брат.

Но как тут можно забыться,
Проклятьем опять и опять
Всплывают в памяти лица,
С которыми шёл воевать.


Александр:
Вот Пётр Токмаков – геройский
Георгиевский кавалер.
Всегда перед нашим войском
Его приводил я в пример.

А вот агитатор Ишин,
Калугинский говорун.
Красиво он песни пишет
Сердечных касаясь струн.

Откликнитесь! Где вы, други?
Кругом посмотри - ни души.
В забытой гнилой округе
Один только ветер шуршит.



4 Начало


А всё начиналось сурово,
Так в поле властвует град.
Под Каменкой был атакован
Грабительский продотряд.

Потом наши множились силы.
Дрожал коммунист: вдруг придём.
Народ брал винтовки и вилы,
И власть, защищая свой дом.

Создали крестьянства союзы,
Советы труда на селе
И лозунги: «Бей краснопузых!»,
«Свободу Тамбовской земле!»

Вот это было раздолье!
Настал наш великий час.
В сёлах встречали застольем,
Почёт был большой у нас.

Но вдруг изменились сводки,
Дала наша лодка течь.
Ты помнишь, как я на сходке
Сказал командирам речь?


5 «Я жадно хочу бороться…»

Орлы, я горжусь, что вместе
Мы с вами идём на бой,
Но странные слышу вести:
«Антонов вершит разбой».

Гуляют подлые слухи,
Что мы учиняем грабёж.
Чекисты жужжат, как мухи,
Разносят бессовестно ложь.

Анархии, произвола
В дружинах я не потерплю.
Кто будет тиранить сёла,
Как падаль в куски изрублю.

Да разве мы с вами пешки
В кровавой без правил войне?
Где наглый бандит Бербешкин?
Подать беспредельщика мне!

Мой приговор беспощаден,
С такими – не по пути.
Сегодня же шкуру бл..и
Приказываю найти.

Антонов – парень «рубаха»,
Стеною за мужиков.
За них он готов на плаху,
Как Емельян Пугачёв!

Пусть красные мажут пятки
Из наших мужицких стран.
Довольно играть нам в прятки!
Давайте составим план.

Крестьянства борьба святая:
За хлеб, за родные дворы.
Но силы красных не тают,
Удача у нас до поры.

Так долго везти не может,
Когда-нибудь кончится фарт.
Давайте-ка подытожим,
Что сделано. Близится март,

А там посевная, поле.
Тоскует мужик без сохи.
Такая досталась доля
За чьи-то лихие грехи.

В амбарах зернишка с напёрсток.
Повыгребли. Горький итог.
А Ленин свернул продразвёрстку,
Введут теперь новый налог.

Галдят мужики: «Победили!
С Москвы прискакала весть.
Не зря столько наших в могиле.
Знать, правда на свете есть…»

Теперь мужики довольны…
А нам-то, братцы, куда?
Мне даже чего-то больно
От этого их труда.

Под нами лежат три уезда,
А дальше советская гать.
Вот вывод эсерского съезда:
Не будут они помогать.

Я жадно хочу бороться.
На Дон бы. А здесь нам крест.
Но разве ж мужик сорвётся
С родимых знакомых мест.

Печально. Но я при этом
Продолжу свою войну…
Давайте назло советам
Объявим без них страну.

Столица – Трескинская волость,
Начальство – из местных чтоб.
Вот это отличная новость!
Пусть красных трясёт озноб.

Они как чумы боятся
Возмездья народных масс.
В затылок родного братца
Стреляет рабочий класс.

Сражались мы смело и ловко,
Гремело «ура» как гром.
Я помню: взята Иноковка,
А там эшелон с добром.

Какая была потеха:
Патроны, шинели и спирт!
Я даже потом уехал,
Войска чтоб продолжили пир.

Побед совершили не мало.
В Инжавино дважды мы
Коптили трофейное сало
У красной забрав шпаны.

А ныне в Кремле драматурги.
В умах сейчас полный бардак.
За что я страдал в Шлиссельбурге
Как самый последний дурак?

Одно я, друзья, жалею:
Когда начинали лов,
Нам надо б тогда смелее
Идти и будить Тамбов.



6 Шлихтер – глава Тамбовского исполкома


Далёко столица, а слышно
Суровый тамбовский крик.
Ах, как бы чего там не вышло,
Опасен и зол мужик.

Испуган начальник губкома,
В цека отправляет доклад:
- Уезды горят, как солома.
Пришлите побольше солдат.

В компартии нет единства,
Вопрос о крестьянстве открыт.
В деревне творит бесчинства,
Идёт против власти бандит.

Лютует эта зараза
И нашими полнится морг.
Зверски убит Голомазов,
Калугинский сельский парторг.

Его пред народом пытали,
Калёный втыкали прут,
Потом за коня привязали,
Таскали в острастку труп.

А рядом село Каравайно,
Там тоже был наш исполком.
Бандиты нагрянули тайно
Низовским нездешним полком.

Актив догола раздели
И закопали живьём.
«Земли вы нашей хотели?
Берите, ешьте её».

Советская власть непрочна,
В уездах растёт беспредел.
В губернии нужно срочно
Принятие жёстких мер.


7 Ленин

И вот уже сам Ульянов
Проводит большой совет,
Ругает губком, смутьянов:
«Управы в Тамбове нет?

Нам надо учесть ошибки,
Но прежде унять бандитизм.
Какой-то у нас там зыбкий,
Растерянный коммунизм.

Ведь архи важно, товарищ,
Рабочим дать провиант.
Достаточно нам пожарищ,
Найдём иной вариант.

Крестьяне хотят послабленье?
Мужик чтобы выжить мог,
ЦеКа объявило решенье,
Ввели по дворам налог.

Усильте с народом работу,
Ведь словом берут города.
Пусть чувствуют нашу заботу,
Пусть видят доход от труда.

А чтобы закончить безвластье,
Направим войска в Тамбов.
Лихие элитные части
Раздавят бандитских лбов.

Пора этой бешеной лаве
Унять разрушающий бег.
Войска Тухачевский возглавит,
Он лучший в России стратег.



8 Тухачевский


Как ядра летели фразы
Из пышных лихих усов:
«Мы вытравим всю заразу
Из самых глухих лесов.

Прибудут скоро химчасти
И с ними газовый склад.
Кто нашей не хочет власти,
Наплачется, сам не рад.

Пишите мой ультиматум:
Пособникам банды – расстрел!
Семью – в лагеря, а хаты.
Сожгите, чтоб каждый смотрел.

Поразвели здесь свободу…
Довольно! Военный закон!
Изменник тот для народа,
Кто в банды пойдёт на поклон.

Мы на фронтах голодали,
Сражаясь за мир и за вас,
А вы нас в тылу предали.
Расклейте мой главный приказ:

Войска окружают сёла.
Заложников брать из крестьян.
Им дать два часа для отёла –
Пусть выдадут местных смутьян.

А если смолчат - на месте
Расстрел и вторично набрать.
Земля, она всех поместит,
Но все не хотят умирать.

Сознаются. Скоро победа.
С волками – по волчьи выть.
Тогда и закончатся беды.
Пора уже просто жить.

Устала Россия от боли,
Но светлые годы грядут.
Да здравствует лучшая доля!
Да здравствует мирный труд!


9 Прощание

Неслось по деревням «Котовский!».
Бандитов охватывал страх.:
И жутко бывало чертовски,
Росло паникёрство в рядах.

Ну как тут с врагами драться?
Котовский – гроза командир.
Тогда потянул сдаваться
На милость толпой дезертир.

Редели ряды бандитов.
Всё громче плачь деревень:
Хоронят опять убитых,
Нерадостный снова день.

- Ребята! – вскричал Антонов –
Пора прекратить убой.
И сотни тяжёлых стонов
Послышались над толпой.

Прощайте. Мы были вместе,
Но битва проиграна. Что ж…
Я с вами всегда был честен.
Назад ничего не вернёшь.

Я смело водил восставших.
Теперь наш порыв ослаб.
Простите меня за павших
Детей, мужиков и баб.

Такого не ждал приговора.
От этого сердцу больней.
И мне панихидная скоро.
Куда я без русских полей?..


10 Охота

Раздавлено было восстанье
Безжалостно, словно бурьян.
Потом в Соловки в наказанье
Сослали идейных крестьян.

Судили за помощь бандитам,
За то, что давали им кров.
Цедило чекистское сито
Крестьянскую мутную кровь.

Повсюду Антонова ищут.
Приказано всем волостям:
Как только появится хищник,
Докладывать сразу властям.

Надёжно расставлены сети,
Загонщики дуют в рожки.
Тут каждый сарай на примете.
Попробуй, уйди за флажки!


11 Радость


Дмитрий:
Ну сколько же можно в землянке?
Живём тут хуже зверей.
Сейчас бы на звонкой тальянке
Рассыпать повеселей.

Пора уходить, братишка,
Всё кончено. Это крах.
Мы здесь засиделись слишком
В когда-то родных лесах.

Уйдём далеко на запад,
В какой-нибудь Амстердам,
И красные волчьи лапы
Не смогут достать нас там.

Некстати совсем малярия
Вбивает ещё один клин.
Вчера попросил я Марию,
Отыщет тебе хинин.

Чуток отлежимся и ходу.
Другой вариации нет.
Мы душу отдали народу,
Лишь ненависть видим в ответ.

Как пахнет земля пред рассветом!
Идём же, братишка, идём.
Я верю, что песня не спета,
Я знаю, мы звонче споём.

Движутся тени украдкой
Край берега в Нижний Шибряй.
Вот домик вдовой солдатки.
Мария, скорей отворяй!

- О, господи! Саша, родимый…
Ждала я. Боялась беды.
Пожалуйте в горницу, Дима,
Там есть кое-что из еды.

Ох, Саша, ты болен очень.
Тебе бы чуть-чуть отдохнуть.
Останься, а завтра ночью
Продолжишь нелёгкий свой путь.

Так грустно… Ведь мне намедни
Приснился кошмарный сон.
Нельзя тебе больше медлить,
Не должен случиться он.

Конечно, так лучше будет
И нашему малышу.
Не надо, чтоб знали люди,
Кого я в себе ношу.

- Мария, зачем молчала?
Ну как теперь дальше быть?
Ведь жизнь не начнёшь сначала,
Судьбу нам не изменить.

Такое досталось время:
Стреляй, забирай, беги.
Не думал оставить семя.
Ребёнка ты сбереги.

Эй, Димка, ведь это ж надо!
Удача сегодня мне.
Случилась всё же награда
В жестокой этой войне.

Не зря мы с тобой кормили
В болотах злых комаров…
Я всё-таки обессилел.
Неси-ка, хозяйка, дров.

Помоюсь, посплю немного,
С рассветом уйдём втроём.
Маячит опять дорога,
Поборемся и поживём.


12 Измена

Но поздно. Дом под прицелом.
Обложен гигантский зверь.
Да разве уйдёшь тут целым?
Как только открылась дверь,

Запели мгновенно пули,
Смертельный бушует шквал.
- Засада! Нас обманули.
- В гробу я их всех видал!

Уйдём. Не впервой такое.
Предали собаки вновь.
За что мы лили с тобою
Свою и чужую кровь?..

Продали наши идеи.
Им сытый важней покой.
А я считал за людей их.
Димитрий, давай, прикрой!

Вон Ярцев. Ты слышь, иуда,
В кого ты стреляешь, гад?
Да я же тебя, паскуда,
Спасал от красных солдат.

А вон Куренков, Санфиров.
Все наши, все как свои.
Пришли полонить командиров
Чекистские холуи…



13 Гибель

Пылает зажженная крыша.
Антонов, как сущий бес,
Стреляя, из полымя вышел.
Спасительный близок лес.

Рывок бы.. Но ранили Димку.
- Держись за меня, братан.
И вот уже тихо, в обнимку
Уходят. Молчит наган.

- Ты, Сашка, беги. – Не покину
Давай же. Ещё чуть-чуть…
Чекистские выстрелы в спину
Прервали последний путь.


14 Журавли


Полынь колыхалась плавно
В тоске стекленеющих вежд.
Нелепо был обезглавлен
Последний крестьянский мятеж.

Стремительно время, сметая
Кровавую память земли.
Но плачут, над ней пролетая,
О чём-то родном журавли.