Что, изумление читаете в глазах?
Но я и так вам правду промяучу.
Вы в обвинениях такой уже размах,
Достигли. Да повыше горной кручи.
Пропал хомяк? Конечно это Я.
Давайте на костёр быстрее Ваську.
Ещё твердите: «Мы одна семья».
Спасибо вам за душу и за ласку!
Намокли тапки? Всё… ату его!
Но сами ведь того не замечали,
Они уют дарили и тепло,
А вы на грязные носки их одевали.
Кто на балкон в них, летом и зимой,
В жару (да это бог с ней) и в морозы.
Намокли тапки? Я тому виной?
Они рыдали – это их скупые слёзы.
Разбилась ваза – Васеньке кирдык.
Да в ней цветы стоят уже два года.
Я б тоже жизнь свою покончил в миг,
Разбился в дребезги, но не могу – увы природа.
Обои сами лезут со стены,
Как могут - даже мелкими клоками.
Я виноват? Увольте… это вы!
Перекрываете им кислород коврами.
Ну а ковры полезли от чего?
А кто их по субботам выбивалкой.
Я поглядел на ваше бы лицо.
Когда вас бьют прилюдно этой палкой.
Сметана нет? Сбежала – C'est la Vie
Терпеть от вас лишения не стала.
То в борщ, а то в пельмени прямо вы…
А морда в чём? Прощалась… целовала.
Хомяк не смог такою жизнью жить,
Не сердцем вы живёте – только пОнтом.
Что бы друзей бездушных веселить,
Евлампия назвали Дормидонтом.
Не выдержав насмешек, он ушёл,
И я уйду – претензии достали.
Упрёки и извечный произвол.
Не стоит ноги в тапки – вновь рыдали.