Его лично приговорил Сталин...

Фурсин Олег.



Александр Васильевич Чаянов это тот, кто по личному заказу тов. Сталина разрабатывал экономическую и политическую модель "автаркии" первого государства рабочих и крестьян – полностью отделенного ото всех прочих и при этом самодостаточного государства.


Впрочем, коммунисты не были бы коммунистами, если бы это помешало им обвинить Чаянова в антимарксистском толковании сущности крестьянского хозяйства. Во времена коллективизации его также обвиняли в защите кулачества и пропаганде буржуазных аграрных теорий.

Жирную точку в судьбе Александра Васильевича поставил сам "великий вождь" тов. Сталин. В декабре 1929 года в Москве на конференции аграрников-марксистов вождь, среди прочего, сказал:

"Непонятно только, почему антинаучные теории "советских" экономистов типа Чаяновых должны иметь свободное хождение в нашей печати..."

Это были не просто слова и критика самого "доброго" человека – а сигнал к действию для определенных государственных структур. Уже в 1930 году Чаянов арестован по делу придуманной НКВД "Трудовой крестьянской партии". Александр Васильевич получил от вождя сначала "всего" 5 лет. Вскоре был сослан в Алма-Ату - даже успел поработать в Наркомате земледелия Казахстана.... но недолго - 3 октября 1937 года его расстреляли.

У Чаянова была большая библиотека, которая считалась у советских библиофилов одним из лучших частных собраний. В ней было много книг о Москве. Это не удивительно – ведь Чаянова, среди прочего, можно назвать и москвоведом. Он написал несколько работ о Первопрестольной: "История Миюсской площади", "Московские собрания картин сто лет назад", "Петровско-Разумовское в его прошлом и настоящем".


Но все-таки больше Чаянов известен своими романтическими и фантастическими книгами: "Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии", "История парикмахерской куклы", "Венедиктов, или Достопамятные события жизни моей", "Венецианское зеркало, или Удивительные похождения стеклянного человека", "Необычайные, но истинные приключения графа Федора Михайловича Бутурлина", "Юлия, или Встречи под Новодевичьим".

Эти повести – своеобразная стилизация под русскую романтическую прозу начала XIX века. Причем весьма точные с исторической точки зрения.

Отголоски этих произведений можно найти в некоторых эпизодах романа Булгакова "Мастер и Маргарита". Любопытный факт. В повести Чаянова "Венедиктов..." главный персонаж носит фамилию Булгаков.


Эта книга была в библиотеке Михаила Афанасьевича. Любовь Белозерская, вторая жена автора "Мастера и Маргариты", уверяла, что эта повесть послужила толчком к написанию Булгаковым первоначального варианта "романа о дьяволе".

Современный литературовед М.О. Чудакова считает, что призрачность ночных московских улиц, гнилой московский туман и беготня героя повести "Венедиктов...", все это, несомненно, стимулировало некоторые замыслы и сюжетные ходы "Мастера и Маргариты" и "Театрального романа".

Книги Чаянова после его ареста начали спешно изымать из библиотек. Его произведения попали, по аналогии с Ватиканом, в советский "Индекс запрещенных книг". Но тут у Главлита вышел непростительный казус – они не смогли полностью закончить свою "титаническую" работу "благодаря" своей природной тупости и необразованности - Александр Васильевич Чаянов чаще всего писал под псевдонимами.

Один был хорошо известен – "Иван Кремнев", а вот второй – "Ботаник Х" – так и не был идентифицирован бдительными цензорами.

И о, ужас для коммунистов! Пять повестей за подписью "Ботаник X" продолжали свободно лежать на полках библиотек и продаваться в букинистических магазинах в то время, как их настоящий автор давным-давно уже был расстрелян как "враг народа".


                                     ***