Путешествие на машине по Европе с палаткой. Продолжение.

Дорога петляла среди высокогорных холмов и вдруг мы увидели впереди скопление многоэтажных отелей и гостиниц, перед которыми были широкие автостоянки, а по улицам ходили толпы туристов в разноцветных курточках. Здесь наверху, несмотря на летнюю погоду было прохладно и без брезентовой куртки можно было мгновенно продрогнуть. По склонам вокруг Шамрусса тут и там были видны широкие лыжные трассы уходящие к безлесным вершинам и вдоль трасс, даже летом, работали подъёмники…
Минуя городок, мы начали спуск по обратной стороне горного хребта, и очень быстро въехали в густой и красивый еловый лес, в котором отдельные деревья превышали по толщине человеческий обхват, а высота их достигала сорока – пятидесяти метров.
Дорога зигзагами стелилась под колёса, среди этого чистого, первобытного леса, дышалось легко и прозрачный воздух позволял рассмотреть каждую веточку на крупных деревьях на противоположных от дороги склонах, несмотря на километровые расстояниями между ними…
Мне вновь вспомнилась полу объеденная белочкой кедровая шишка и я подумал, что встретить здесь сибирские кедрачи, все равно, что встретить лучшего своего Питерского друга в Париже, на Елисейских полях…
С этим чувством удивления перед многообразием альпийской природы мы и возвратились на нашу стоянку…

На следующий день, мы отправились в Национальный парк Шартрез, который располагался по другую сторону хребта служившего правой границей для реки Изера.
Преодолев путаницу пригородных дорог, свернули круто налево и потянулись в гору, в следующую долину.
Виды во все стороны открывались замечательные и я подумал, что монахи и во Франции, и в России, для своих монастырей выбирали всегда замечательно красивые места.
Дорога, петляя постепенно поднималась всё выше и выше по кромкам широких лесистых долин и иногда под нами проносились крутые, многометровой глубины ущелья, по дну которых играя белопенными бурунами, скакал и пенился речной поток. А над нами, то слева, то справа, вздымались горные скалистые пики, меняя местоположение в зависимости от того, по какому берегу долины мы проезжали…
Густой хвойный лес, со всех сторон окружал дорогу, но иногда, перед нами проплывали зелёные покосные луговины, где стояли большие фермерские дома или лесные гостиницы в которых останавливались французские и иностранные туристы.
Горный массив Шартрез в Альпах, на сегодня один из самых известных и популярных во Франции, и даже в Европе. Погода здесь хорошая и летом и зимой, а чистейший воздух и вода, вкупе с замечательными видами и современным сервисом, создаёт все условия для отдыха, для занятий лыжным спортом и туризмом…
До городка Сент – Пьер Шартрез, доехали за полтора часа и остановившись здесь, смешались с толпой туристов, обошли центр города, полюбовались на старинные здания , площади и церкви, позвонили из автомата детям в Лондон и зашли в центр информации, где расспросили служащих о дороге к знаменитому на весь мир шартрезскому, картезианскому монастырю. Нам дали карту горного массива и показали на ней самый короткий путь.
Собственно монастырей в этом месте два, но один служит музеем, а во втором живут в тишине и молчании монахи. Таких монастырей на сегодня, около двадцати и разбросаны они по всему миру от Америки, Северной и Южной, до Германии, Англии и Италии... Доехали мы до монастырской долины быстро и поставив машину на оживлённой стоянке перед музее, отошли немного в сторону и усевшись на скамейке, вкусно пообедали – мы с собой берём всегда сумку – холодильник, в которой хранятся продукты и вторую сумку с тарелками вилками, стаканами и большим термосом, наполненным кипятком.
Место для монастыря, замечательно красивое и уютное, выбрано его основателем, Святым Бруно, в одиннадцатом веке.
Со всех сторон долину окружают серо - меловые отвесные обрывы скал, а под дальним склоном протекает невидимая в чаще густого леса, река.
Раньше монастырь наверняка был отделён от человеческих поселений густым лесом и уединённость была полной…
Поэтому, монахи всё делали в монастыре сами: строили здания и крепостные стены, пилили лес на дрова и на деловые постройки, пасли коров и овец, ковали подсвечники и если надо то и оружие, для защиты монастыря.
Монастырь на протяжении многовековой истории неоднократно горел и перестраивался, часто почти заново. Но одно в их жизни оставалось неизменным – вера в Господа Иисуса Христа и служение ему послушанием и молитвой.
В бывшем монастыре, сегодня работает музей, где посетителей знакомят с жизнью и бытом теперешних и давно умерших монахов.
Кстати, когда мы подъехали к музею, то увидели трёх пожилых монахов, коротко стриженных и в светло-серых одеяниях до полу. Они медленно шествовали через толпу и туристы с любопытством оглядывали их, а иногда и о чём то спрашивали.
Старший из них, высокий пожилой человек в очках, очень напоминал университетского профессора, и если бы не длинная сутана с просторным капюшоном, то можно было бы подумать, что маститый наставник объясняет что-то своим студентам.
Музей очень интересен для меня, потому что некоторое время назад, я всерьёз собирался затвориться от мира в монастырь, но так и не решился.
Однако, меня по сию пору интересует всё связанное с монастырской жизнью и потому, музейные экспонаты меня удивили. В миниатюре была воссоздана монастырская жизнь с монашеской кельей, библиотекой, инструментами, которыми пользовались монахи во время работ.
Здесь экспонируют даже старые «самогонные» аппараты, при помощи которых, монахи этого монастыря занимались дистилляцией знаменитого зелёного ликёра Шартреза. Этот ликер, начали изготовлять в монастыре четыреста лет назад и продолжают делать это до сих пор…
Замечателен распорядок дня монахов, тоже мало изменившийся.
Затворяются в келье на ночь около одиннадцати часов, но в течении короткого сна, монахи несколько раз встают с постели и молятся у себя в келье перед маленьким алтарём. И днём молитвы, как совместные в монастырской церкви, так и личные происходят часто. Таким образом монахи привыкают не расставаться с именем и образом Иисуса ни днем, ни ночью.
Как верно заметил один из древних мыслителей: «Человека и его характер, делает система».
Монастырь и является тем местом, где монахи воспитывает в себе постепенно отрешённость от земной суеты и бессмыслицы, приобщаются к Богу, а значит к небесному смыслу…
Монашеские кельи не содержат ничего лишнего: стоит кровать в форме закрытого с трёх сторон ящика, письменный стол, умывальник с кувшином воды и тазиком, молитвенный алтарь похожий на школьную парту, за которым монах читает молитвы ночью, становясь на колени перед изображением Иисуса Христа.
Орден картезианцев – католический. Монахи живут и жили в монастырях, носили и носят светлую длиннополую сутану с накидкой сверху и с капюшоном, который надевают на голову, когда хотят помолиться или удалиться от толпы.
Голову они бреют - сегодня наголо, а раньше выбривали тонзуру на затылке, оставляя венчик волос кружком, на уровне ушей.
Современные монахи, выглядят вполне современно и многие в очках, хотя конечно правило их земной жизни, их суточный распорядок очень отличаются от жизни обычных людей.
Главное в их жизни, я уже говорил об этом – служение Богу и поклонение Иисусу Христу, посвящение себя служению Господу…
После музея мы зашли в монастырский магазинчик сувениров, и там купили несколько маленьких подарочных бутылочек ликёра – Шартрез. Подливая в чай, вы можете пить его, как натуральное лекарство от многих болезней.
Легенды говорят, что рецепт ликёра монахи держат в тайне и что он настоян на ста тридцати горных лекарственных травах и растениях…
После музея, мы пошли в сторону действующего монастыря, где сегодня, живёт около сорока монахов.
Вокруг монастыря высокая крепостная стена сложенная из камня, со сторожевыми башенками круглой формы, по углам.
В таком виде, здешний монастырь напоминает Соловецкий, где я был лет двадцать назад и где тоже необычайно красиво и таинственно…
Вход в монастырь, посторонним воспрещён.
Вне монастыря стоит четырёхэтажная гостиница, в которой живут светские гости монастыря и родственники монахов.
Монастырские «насельники» и по сию пору стараются жить независимо от мира и делают всё необходимое для жизни своими руками: ткут полотно для одежд, пасут стадо породистых коров, рубят на собственные строительные и реставрационные нужды лес, делают мебель, пекут хлебы…
Дисциплина общежития очень строгая и настоятель наказывает тех, кто нарушает ежедневный распорядок жизни и молитв…
В стенах монастыря часто звонит храмовый колокол собирая монахов на очередную, общую молитву.
Все монахи делятся в зависимости от заслуг и времени пребывания в монастыре на «отцов» и «братьев».
Посвящению в «отцы» предшествует пятилетний срок жизни и послушания в стенах монастыря. За порядком приглядывает отец – настоятель, каковых за почти тысячелетнюю историю здешнего монастыря, сменилось уже более сотни.
Монастырь, обнесённый каменной стеной, стоит в глухом лесу, окружённый высокими горами с серыми скальными обрывами, с густым лесом у подножия и отдельными деревьями, чудом удерживающихся на многометровых обрывах.
Вид во все стороны из монастыря - на лес и на горные хребты – замечательный. Невольно благоговеешь перед создателем такого мощного, величественного ландшафта, издавна приютившего горстку служителей вечного Бога и его Сына, Иисуса Христа пришедшего на землю чтобы своими страданиями искупить грехи человеческие!
Монашество во всём мире, в назидание человечеству, посвящает себя служению заветам Иисуса и поэтому, как пример праведной жизни, способствует праведной жизни остальных людей – мирян!
Этот монастырь за свою историю переживал порой трудные времена, но постоянно, восстанавливался с божьей помощью и современный вид приобрёл с семнадцатого века. Сегодня, несмотря на размеры, которые позволяют принять несколько сотен монахов, за его стенами скрывается всего несколько десятков.
Рассматривая красивые многочисленные здания внутри крепостной стены я думал, что сегодня, во Франции, как и во всём мире, подлинная вера переживает упадок, но эти сорок подвижников, несут на своих плечах тяжёлую ношу сохранения христовой веры самоотверженно и достойно…
В России монашество конечно было немного другое, более суровое и аскетичное, но смысл монастырской подлинной жизни везде один и тот же: молчание, уединение, молитва, признание в любви Богу – Отцу, Иисусу Спасителю и Святому Духу…
Уезжали из монастыря уже под вечер и солнце садилось за дальний зубчатый хребет неторопливо и спокойно, посылая прощальные тёплые лучи обитателям монастыря и нам грешным, успокоенным и немного грустным после встречи с примерами праведной жизни…

На следующий день, поехали на озеро Лютель, расположенного на высоте более тысячи двухсот метров и являющегося природным заповедником…
Город – курорт совсем недалеко от этого озерца и многие туристы по пути в Шамрусс заезжают и сюда…
Озеро, совсем небольшое по размерам, расположено на плоской заболоченной равнине, тянущейся вдаль русла речки, полого спускающейся в дальнее ущелье.
Оставив машину на стоянке, переобувшись в туристические башмаки, мы вышли на прогулочную тропу и постепенно поднимаясь на лесной склон, углубились в густой лес, минуя заболоченную озеринку, постепенно зарастающую камышом и кочками…
На такой высоте у меня каждый раз начинает тревожно ворочаться и волноваться сердце и потому, я не перегружая себя чрез меры и стараюсь даже ходить не спеша, с остановками.
На сей раз, прогулка проходила через хвойный лес с зарослями малинника и черники по обочинам грунтовой дороги.
Мы часто видели шляпки грибов-сыроежек, торчащих из травы, собирали по пути ягоду малину и чернику складывая её в пластмассовую коробку.
Я чувствовал себя не совсем в своей «тарелке», но от жены это скрывал, старался бодриться и не обращать внимание на ворочающееся сердце.
Мы прошли километра три по дороге, пособирали ягоду, а потом, просто посидели на травке под соснами, нагревшихся под солнцем и источающих хвойный терпкий аромат смолы и дерева…
В окрестностях этого озера, во время войны жили французские партизаны – «маки». Здесь, ещё остались следы их пребывания здесь: основания и фундаменты казарм заросшие травой и бурьяном.
На стендах вдоль дороги на озеро, на фанерных щитах, помещены фотографии тогдашних обитателей этих высокогорных лесов, воевавших, в составе добровольных партизанских батальонов, с гитлеровцами…
В конторе заповедника, устроен небольшой музей, где показаны местные растения -эндемики и населяющие леса звери…
Дежурный по заповеднику, по вашему заказу и совсем недорого, может провести экскурсию, во время которой рассказывает об особенностях климата и животных, населяющих окрестные леса…
С дороги, по которой мы гуляли в заповеднике, видны вверху, на горном перевале, силуэты отелей Шамрусса, а внизу в долине, белеют многоэтажки Гренобля. Промежуток заполнен горами и лесом, зеленеющем на крутых склонах…
Чем дальше мы уходили от центра заповедника, тем глуше становились места. Дорога всё гуще зарастала травой и на обочинах всё гуще разрастался малинник.
Под высокой сосной, мы нашли густые, но невысокие кусты черничника и присели, собирая чёрную терпко – сладкую тёплую ягоду, вспоминая, как вот так же собирали ягоду в Эльзасе, и даже в Шотландии, в живописном ущелье, по которому протекала неширокая быстрая речка с невысокими водопадами и скалами-останцами по крутым берегам.
В Эльзасе, мы напали на целую плантацию черники и рядом, среди кустов можжевельника, алели крупные гроздья брусники. Это было почти сибирское ягодное великолепие.
Там мы набрали две коробки ягод, привезли их в Лондон и заморозив в морозильнике, вынули и съели со сливками только под Новый год.
Представьте наши зимние ощущения, когда вкус ягоды напоминал летние жары, ароматы леса, безлюдье сосновых лесов…
Прогулка по окрестностям озера закончилась часа через три.
Наступал вечер и вернувшись к машине, мы сели за удобные деревянные столы для пикников и попили чаю и кофе. А потом, быстро собрались и поехали в городок Уриаж, в магазин, за продуктами для ужина и назавтра…
После быстрого спуска по серпантину шоссе, я вдруг почувствовал себя неважно, но скрывая от Сюзи своё недомогание, отказался идти в магазин и остался сидеть в машине. Сердце ворочалось в груди, меня подташнивало и голова кружилась то ускоряя верчение, то замедляя.
Видимо у меня началась лёгкая, горная болезнь, предположил я про себя и вспомнил, как Сюзи рассказывала, что нечто подобное, она испытала в Кашмире, в Индии, где после окончания университета, год работала учителем.
Однажды, она очень быстро спустилась в горах с высоты четыре тысячи метров до двух с половиной тысяч, и вдруг почувствовала слабость и головокружение.
Она не смогла идти, а так как не говорила по-бенгальски, то просто села у дороги, обхватив голову руками и почти потеряла сознание.
Какие - то незнакомые индусы, проезжая мимо на автомобиле, остановились заметив её, посадили на заднее сиденье и отвезли в больницу, где ей дали соответствующих лекарств и заставили несколько часов лежать неподвижно, пока головокружение не прекратилось. Нечто подобное случилось и со мной…
Вернувшись в кемпинг стали готовить ужин, наблюдая, как наши соседи - молодые холостяки французы, все свободные вечера пьющие пиво и вино, жарили на гриле мясо и разговаривали…
Из своего общения с ними я вывел, что любимым французским блюдом летом, является мясо жаренное на воздухе, на гриле. Думаю, что это было вкусно, так как ужинать они заканчивали через несколько часов после начала трапезы уже будучи достаточно пьяненькими и громко оживлёнными.
К нам они относились с почтительным уважением называли Сюзи торжественно вежливо – мадам, а мне постоянно предлагали выпить с ними за процветание России. Я отказывался, потому что совсем не говорю по-французски.
Да и не хотелось терять время на пьянку - мне было здесь и без вина очень хорошо…

Девятого августа ездили по шоссе в сторону городка Бург, откуда поднимались на высокогорный курорт Альп – Хуэс, знаменитый тем, что здесь проходит высокогорный участок велогонки Тур де Франс…
Многие французы фанаты велосипедных гонок, как бразильцы - фанаты футбола. Много велосипедистов разного возраста класса и качества экипировки, буквально высунув языки от усталости, медленно поднимаются по шоссе до Альп – Хуэса и потом быстро спускаются вниз.
Подъём по высоте составляет около тысячи метров и потому нетренированному человеку даже пешком туда трудно подняться…
А наверху множество гостиниц, иногда самого высокого класса, модные магазины, кафе и рестораны. Здесь круглый год работают подъёмники и толпы туристов: взрослых и детей, ходят по улицам, бродят по окрестным горам, катаются на горных велосипедах и на мотоциклах.
Выйдя из машины, мы сели в подъёмник и покачиваясь, на высоте до двадцати метров над землёй, проехали несколько сот метров до верхней границы города, откуда открывается прекрасный вид на горы и виден в том числе далёкий «штык» пика Монблана то появляющийся, то исчезающий в облаках тумана…
В середине городка высится странная башня, и когда мы подошли поближе, то выяснили что это местная, модерново построенная и спроектированная современниками, церковь. Мы не преминули зайти внутрь.
Нас встретили звуки органа и в полутьме, где освещена была только «сцена» алтаря с органом посередине, увидели человека в цивильной одежде, разучивающем на органе литургические мелодии.
Церковь была просто замечательной. Алтарь находился под полукруглой выемкой, уходящей вверх в башню и потому казалось, что именно световое пятно над алтарём является центром притяжения.
Неправильной формы холл, обрамлён экспрессивно выполненными витражами, на которых, рассказаны в красках библейская история рождения, учения и мучительной смерти Иисуса Христа, с последующим воскресением и явлением апостолам…
Я уходил из церкви завороженный этими органными звуками и яркими красками на витражах…
Мы вышли на «свет божий» умиротворённые и попали в поток туристов, радующихся солнцу и горам, здесь и сегодня. Магазины и кафе были переполнены, а на игрушечной санной трассе, была очередь детей желающих прокатиться по ней вниз…
Вернувшись к машине, сели и решили выехать из города повыше в горы.
Склоны вокруг были высоки и величавы и вглядевшись, вы замечали, что по тропинкам на склонах, передвигаются стайками и поодиночке туристы в ярких курточках. Тут же работали несколько подъёмников, в кабинах которых виднелись силуэты не только людей, но и собак, и даже велосипедов. Позже мы поняли в чём дело…
Отъехав несколько километров, остановились на стоянке машин на краю крутого склона спускающегося вниз, в сторону городка Бург, из которого мы и поднялись наверх.
Светило яркое солнце и тени были четким и контрастными.
Только когда солнце закрывало очередное облако, поднимался, словно ниоткуда взявшийся ветер и становилось заметно прохладнее, так что приходилось застёгивать куртки.
Потом облако уплывало, появлялось солнце, ветер «улетучивался» и мы вновь блаженствовали, сидя на нашей туристической подстилке наверху холма, вкусно обедая французскими деликатесами: копчёным лососем, оливками в масле и белым, с хрустящей корочкой, хлебом.
Вдруг, два отчаянных горных велосипедиста появились из-за нашей спины, подъехали к краю обрыва и бесстрашно нырнули вниз. На них были шлемы и кожаные щитки на коленях, но думаю, даже в экипировке, было страшно спускаться на велосипедах там, где и пеший человек проходил с трудом.
Мне вспомнилась далёкая пора молодости, когда силы и желание риска переполняли меня. «Эх, - подумал я - в те бы годы, да такие возможности…»
Увы, для меня всё это осталось в прошлом и сегодня совсем не тянет спуститься по этой тропке даже пешком…»
Перед нами, под нами, над нами лежали Альпы, и на противоположной стороне долины на горных скальных пиках, поблескивали искрящимся снегом вершины, одна выше другой.
А над нами, совсем близкие каменные вершины были укутаны в клочья тумана…
В кабине подъёмника, проплывающего высоко в воздухе неподалёку от нас, я увидел силуэты велосипедов рядом с людьми и вдруг понял, что бесстрашные горные велосипедисты, уже спустились вниз, по тропе, а теперь вновь поднимаются на вершину, чтобы повторить тренировочный спуск.
Закончив обед мы ещё посидели понаблюдали за происходящим вокруг.
Неподалёку, группа авиамоделистов запускала в воздух модели с бензиновыми двигателями, и управляли ими электронными пультами.
Мотор стрекотал, самолётик описывал круги то поднимаясь вверх, то на бреющем полёте в метре от земли, проносился над альпийским лугом…
Вслед за самолётом, запустили игрушечный вертолёт и он, оставляя за собой шлейф сизого дыма, то снижался, то поднимался вверх, совершал круговые полёты или зависал на одном месте…
Солнце уже опустилось ниже к горизонту и мы вздыхая от сожаления, покидали это сказочное место…
Спустившись по крутому шоссе в Бург, оттуда поехали вдоль грандиозного ущелья в сторону Гренобля.
Горные, скальные обрывы казалось временами подступали к самой дороге и нависали над долиной на полукилометровой высоте. Зрелище было величественным и одновременно устрашающим. Я представил себе знаменитое ущелье в Гималаях, глубиной в пять километров и невольно покачал головой:
«Наверное, - думал я – это зрелище из разряда тех, «что ни словом сказать, ни пером описать». Перед такими картинами, человеческий ум, его способность описывать природу, мало чем могут помочь. Это можно только переживать в ощущениях и чувствах, восхищённо мотать головой…

Через час, мы были уже на месте.
Мы привыкли ездить по горам, уже не боялись крутых поворотов и глухих глубоких ущелий и потому, такая быстрая езда доставляла наслаждение. Машина, урча сильным мотором на крутых подъёмах, катилась быстро и без усилии, а на спусках и перед поворотами тормозила быстро и мягко.
Мне вспомнилась история её покупки…
Тогда, мы поехали в гости к матери Сюзи, в Девон.
На полдороге, наш старенький Форд вдруг зачихал мотором, а потом начал греться, выпуская струйки горячего пара из под капота. Форду было уже лет двенадцать и Сюзи купила его восемь лет назад.
Он нам служил верой и правдой долгие годы, в том числе и в летних поездках. И вот настала пора, когда мотор начал сдавать…
Мы кое – как доехали до Токи, где жила бабушка, а там, сестра Сюзи предложила нам поехать в магазин подержанных машин, посмотреть, что там есть интересного.
А Сюзи, уже несколько раз говорила, когда речь заходила о покупке новой машины, что она хотела бы Фольксваген – Пассат и я, несколько раз обходил ряды подержанных машин на лондонских распродажах, но ничего подходящего не видел.
И вот, находясь в двухстах милях от Лондона, мы едем вместе с Роной, сестрой Сюзи в автомагазин, и с первого взгляда замечаем темно-синий Пассат – дизель, выпуска 2002 года, который прошёл всего около сорока тысяч миль.
Сюзи тут же села за руль, попробовала прокатиться несколько миль вокруг магазина и машина понравилась ей окончательно.
Уже через два часа после начала поездки в магазин, мы решили, что покупаем эту машину…
Вот так, «новая лошадка» появилась в нашем гараже…


Итак, завтра мы уезжаем дальше, в сторону Ниццы и Сан – Ремо, неподалеку от которого и находится местечко Таджиа, где стоит дом нашей знакомой Джил, соработницы Сюзи…
Сборы, как обычно протекают по определённому, привычному уже распорядку.
Вначале собраны и вынесены все вещи из кухонной палатки. Потом собирается сама палатка и укладывается в чехол.
После съема палатки, под её дном мы видим светлое пятно выцветшей травы – наглядное доказательство того, что солнечный свет стимулирует в траве выделение хлорофилла, имеющего зелёный цвет.
Потом сдуваются матрасы и выносятся вещи из спальной палатки.
Протирается пол внутри и снимается палатка. При этом надо не забыть отстегнуть внутреннюю часть от внешней…
Потом вынимаются из земли металлические колышки удерживающие палатку и опустившуюся на землю палатку с внешним чехлом, по отдельности складывают или если на внешней стороне дна есть пятна сырости, то протирают тряпочкой и дают просохнуть. Главное правило - не держать долго в свёрнутом виде сырую палатку. Она покрывается изнутри плесенью, ткань портится и теряет водоотталкивающие свойства. Иначе говоря палатки должны храниться только в сухом виде…
Наконец все вещи собраны протёрты, уложены на своё место в багажнике и на заднем сиденье.
Наша стоянка непривычно опустела и только белёсые пятна на траве, указывают место, где стояли наши палатки и жили мы, в течении семи дней.
Тут, мы провели хорошие дни, а теперь настало время уезжать, расставаться с веселыми и беспокойными соседями – французами, и с хозяйкой, которая была нам искренне рада.
Приходиться прощаться, со ставшими хорошо знакомыми горами и Греноблем, неслышно живущим своей обычной жизнью, внизу в долине, всегда у нас на виду…
Наконец сборы закончены, мы в последний раз сходили в «стоячий» туалет и удобный просторный душ. Поднявшись в дом к хозяйке, благодарим её за гостеприимство, прощаемся с ней, оглядываем в последний раз деревню и маленький кемпинг на окраине. Потом садимся в машину и медленно выезжаем на дорогу…
Движемся вначале неспешно и осмотрительно…
В соседней деревне останавливаемся на площади перед мэрией, и опускаем в почтовый ящик открытки с видами Французских Альп, отправляя их детям и соседям в Лондон.
Уже выезжая из деревни видим, как через дорогу, выскочив из под изгороди перебегает дикий кролик.
Я со смехом подумал о том, что это первое дикое животное которое мы видели здесь за неделю и по иронии судьбы, дикий кролик живёт на деревенских огородах…
Наконец, мы набираем скорость, въезжаем в уже знакомое ущелье и движемся в сторону Бурга, через который пролегает наш путь в сторону Бриансона.
Въезжая в Бург, мы видим толпы оживлённых туристов сидящих на террасах кафе и ресторанов и даже всадников, пересекающих дорогу и гуляющих по улицам, ведя коней в поводу.
Курортный сезон в разгаре и потому население небольшого городка увеличивается почти вдвое, а может и больше…
А мы, мыслями уже в будущем устремляемся дальше, оставляя где - то в вершинах гор и Альп – Хуэс, и ставшие знакомыми местные вершины трёхтысячники…
А дальше, постепенно начинаются уже высокие Альпы – так называется район, по которому мы движемся в сторону Бриансона.
Действительно, дорога начинает подниматься всё выше и выше, протянувшись по обеим сторонам глубокого ущелья, изредка заныривая в недлинные тоннели…
Заснеженные горы всё ближе подступают к трассе и мы уже невооружённым глазом из автомобиля видим снежные вершины, ледники спускающиеся к кромке леса, белопенные ручьи, вытекающие из под толстой ледяной брони и устремляющиеся к недалёкой реке бегущей по дну ущелья.
Через время, поднимаемся на очередной перевал, а потом по серпантину, дороги устремляемся вниз.
Холодные снежники на горах становятся всё ближе, горы, уже безлесные, выравнивают рельеф и становится заметно холоднее, несмотря на яркое солнце.
Мы приближаемся к Бриансону, самому высоко расположенному городу Европы.
Время приближается к полудню и мы, остановившись на одной из смотровых площадок на обочине дороги, раскидываем нашу подстилку - «скатерть самобранку», раскладываем на ней наши съестные припасы и не спеша обедаем, рассматривая с восхищением и энтузиазмом, окружающий нас горный ландшафт.
В нескольких метрах от нас, под невысоким обрывом бежит большая горная речка, прыгая с уступа на уступ, пенясь и звеня струями чистейшей горной воды.
А дальше, перед нами предстаёт горный хребет, покрытый снегом, а за спиной, крутые серо – коричневые гранитные громады, нагретые солнцем и совершенно пустынные, нависающие многометровыми обрывами над шоссе.
Изредка, вблизи дороги мы видим осколки этих громадин, упавшие, скатившиеся с далеких вершин. Они по размерам величиной с немалый дом и лежат здесь может быть многие сотни лет, после землетрясений и обвалов…
«Ведь когда – то они упали оттуда, с высоты» – думаю я вопрошая сам себя и не нахожу точного ответа – когда это случилось? Может быть двадцать лет назад, а может быть сто, тысяча, десять тысяч лет назад…
После обеда мы тронулись дальше и скоро вновь стали подниматься вверх и вверх. Ущелье превратилось в долину с высокими бортами, безлесную и гладко пологую. Стало ещё холодней.
Но туристов на улицах горных селений становилось всё больше и больше. Было заметно, что для них здешние места привлекательны высотой окружающих долину вершин и красотою местных ландшафтов…
Действительно, зрелище поднимающихся вокруг зелёных, складчатых, безлесных гор радовало глаз. Луговины очаровывали чистой зеленью, а ручьи и реки текли размеренно и ровно, хотя и быстро. Воздух был необычайно прохладен и чист и наверное чрезвычайно полезен для людей с больными лёгкими или бронхами…
По-прежнему, на дорогах было много велосипедистов и в очередной раз подумалось, что Франция, это страна населённая велосипедистами. И ещё удивительная деталь - часто вглядываясь в их лица я замечал и седые волосы торчащие из под шлема и старческие морщины на загорелой коже лица…
Выходит, что велосипедом здесь увлекаются не только молодые люди, но и пожилые. Я невольно позавидовал тем из них, кто привычно пыхтя одолевает очередной подъём, или наравне с легковыми машинами лихо несутся вниз под уклон.
«Пожалуй – рассуждал я про себя – велосипед ещё и один из самых полезных для человека видов спорта…»
Мы постепенно приближаемся к Бриансону. Солнце поднялось в зенит и становится тепло и даже жарко, но так как это бывает в высокогорье. Под солнцем вы расслабляетесь, но стоит ему зайти за тучу и ветерок, пробегая по телу обжигает холодком. В горах погода резко контрастна и разграничена…
Бриансон объезжаем, где – то сбоку, по объездной, сворачивая направо…
А прямо и впереди милях в тридцати – сорока – тоннель через Сен – Бернар и граница Италии. Но мы туда пока не едем…




Остальные произведения автора можно посмотреть на сайте: www.russian-albion.com
или на страницах журнала “Что есть Истина?»: www.Istina.russian-albion.com
Писать на почту: russianalbion@narod.ru или info@russian-albion