Повелитель мёртвых

Ранняя осень. Короткое и трудноуловимое время года, когда еще по-летнему тепло, но тонкие лесные осины уже желтеют на фоне темно-зеленых елей тонким, чеканным золотом листвы. Ненавистная многим пора сбора урожая.
Веталина выглянула в окошко. Погода сегодня не радовала: дул сильный ветер, на севере собирались тяжелые дождевые тучи. Вета вздохнула. Похоже, в лес сегодня сходить не удастся. Опять все боровички лешему достанутся! Ему-то далеко ходить не надо…
- А что, внученька, гроза собирается?- спросила, не оборачиваясь, бабуля. И как она это делает?
- Угу.- Веталина слезла с лавки, на которую забралась, чтобы добраться до окна. (Что поделать, если роста мало, а окошко под самым потолком?)
- Ох, и погуляет сегодня нечистая сила!- усмехнулась бабушка.- Нечасто такое бывает!
Вета горько вздохнула, чувствуя непреодолимое желание к этой самой нечистой силе присоединиться.
- А староста-то сегодня картошку копать собирался… Давно пора, а у него никак руки не дойдут… Да и не любит он, но жена-то заставляет…
- Еще бы не заставляла!- Веталина села перебирать травы.- У нее прострел в пояснице (я ей зелье готовила) и муж-лентяй.
- Э-эх…
За окном загрохотал гром. Началась гроза.


Мутные дождевые потоки хлынули с темного осеннего неба как будто не сразу. Ливень зарядил в ту же секунду, как околицу деревни пересекла сутуловатая фигура, закутанная в темный дорожный плащ. В один момент вымокнув до нитки, ночной гость чертыхнулся и в порыве злости погрозил темному небу кулаком. Небо это величественно проигнорировало. Только дождь зарядил сильнее.
Некто в плаще оглянулся вокруг и заспешил к стоящей четко посередине деревни высокой резной избе (выглядевшей на редкость презентабельно на фоне других потемневших от времени построек). В одно мгновение взбежав по мокрому крыльцу, он с силой забарабанил в дверь.


Староста проснулся от громкого стука. В избе было темно. Рядом, под толстым стеганым одеялом спала жена. Где-то что-то грохотало. Спросонья он решил, что развязался лежащий на лавке мешок картошки, и теперь каждый клубень с характерным глухим стуком подал на пол. Некоторое время староста лежал, меланхолично считая про себя клубни: «Один… два… гнилой… три… четыре… опять гнилой…» (причем гнилой определялся по особенно мягкому стуку.) Наконец, когда грохочущая за окном гроза немного поутихла, он расслышал, что звук, принятый им за удары картошки об пол, на самом деле был стуком в дверь. Причем уже довольно безнадежным стуком.
- Э-э-эх,- вздохнул староста и пошел отпирать дверь. Холодный деревянный пол морозил пятки даже через плетеные дорожки. Хорошего настроения это, разумеется, не прибавило.
- Ну кто там балует?- крикнул он, подходя к двери и берясь за кованую ручку.- Ночь на дворе!
- Пусти переночевать, хозяин!- донеслось с другой стороны.
Громыхнул гром.
- Тьфу ты нечисть!- сплюнул староста, отпирая.- Леший с тобой, заходи!
На пороге избы одновременно с ударом грома возник высокий темный силуэт. При ближайшем рассмотрении это оказался длинноволосый, совершенно седой старик с маленькой черной котомкой, которую он судорожно прижимал к груди, видимо опасаясь промочить ее таинственное содержимое. Староста крякнул. До него постепенно начало доходить, что он только что словил на свою дубовую голову очередные неприятности. О том, что от ночных ( да к тому же еще и грозовых! ) гостей, хорошего не жди, было известно и малому ребенку.
- Ну что ж,- староста повертел головой и кивнул на длинную лавку у печки.- Располагайся мил человек.
- Благодарю.- неожиданно приятным тенором ответил старик.
- На что ли? – хозяин дома нерешительно протяну ему теплое стеганое одеяло.
Старик еще раз благодарно кивнул и пошел устраиваться на ночлег. Котомку из рук так и не выпустил.


Наутро староста проснулся первым и пошел подымать гостя. Тот проснулся от одного прикосновения. Старик быстро встал и тут же начал собираться в дорогу. Еще не проснувшийся толком староста наблюдал за процессом с изрядной долей отупения. Наконец, когда гость уже вышел на крыльцо и собрался уходить, он очнулся:
- Эй, добрый человек, может хоть позавтракаем?
- Спасибо, хозяин, только спешу я. В пути поем.- старик весело усмехнулся (прекратившийся к утру дождь заметно поднял ему настроение).- Моя дорога долгая, на все времени хватит.
- Ну хоть картошечки-то печеной возьми! – надрывался с крылечка староста. Несмотря на грозные предостережения народных сказок, гость ему понравился.
- За картошечку отдельное спасибо! А давай-ка и я тебе подарок сделаю.- путник порылся в котомке, выудил из нее маленький пузырек из темного стекла и торжественно вручил старосте.- Огород этим с вечера побрызгай, а наутро все, что там росло, убрано будет.
- Как ты же догадался, мил человек?!
- Странствую много, все повидал, а у тебя, хозяин, нежелание трудиться-то сверх меры и вовсе на лице написано. Жена заставляет?
- Она, проклятая,- вздохнул староста.- Если б не родня, так и не женился бы вовсе!
- Заговорился я совсем с тобой,- опомнился старик.- Идти мне надо. Прощай!
- Как зовут-то тебя? Скажи, вспоминать иногда буду!
- Пафнутий!- уже издалека донеслось до старосты.
-Прощай, Пафнутий!- он еще долго (пока жена не проснулась) стоял на крыльце избы, наблюдая, как в предрассветной дымке на дальнем конце деревни тает силуэт ночного гостя.


… А на следующее утро Веталина, будучи в полном восторге от происходящего, наблюдала со старостиного забора за толпой скелетов с лопатами, ночью пришедших с деревенского кладбища и теперь старательно убирающих огород.