Сказка "ОдАриЗарЕй" Предыстория и первая часть.

Предыстория. Заря. Драконьего рода…

История, запечатлённая в настоящей повести, - одна из первых, произошедших на Земле. Все другие опи-санные людьми истории в какой-то степени являются её следствием или продолжением. И случилась она тогда, когда Земля ещё была…
А впрочем, читайте и узнаете…

Глава 1. Проклятие

Давным-давно, когда страх и колдовство правили миром, жили драконы. Страшные и злые они селились в холодных пещерах. Сколько их было - никто не знает, но было их очень много.
В жизни они никогда не смеялись, лишь рыча-ли, как волки, и шипели, как змеи. Питались драконы сырым мясом. Пожирали всё и вся. Не брезговали даже своим собратом, поэтому часто среди обглодан-ных костей попадались и драконьи. А то, что не мог-ли проглотить, драконы уничтожали. Ведь законов у них не было, за исключением одного: «Выживут са-мые злые и жестокие».
Словом, жили - не тужили, грызлись между со-бой, нагоняли страх на близлежащую округу. Одно было плохо: лежало на драконьем роду проклятие, что, мол, Добро уничтожит драконов. Что означало это проклятие, и откуда оно взялось, - никто не знал. Лишь немногие, самые старые, помнили о нём, но и они говорили: «Зачем помнить о том чего у нас нет, ведь мы рождаемся злыми и кровожадными, а о Доб-ре мы знать - не знаем и знать не хотим!»

«Добро исходит от людей, - злобно рыча, заяв-лял вожак Дрод, самый злющий и жестокий из драко-нов. - Поэтому они опаснее любой молнии. – И, при-щурив свои чёрно-кровавые глаза, шипел-добавлял: - Но у людей, у этих прямоходящих червей очень вкус-ное мясо».
Именно поэтому при каждой встрече с челове-ком драконы испытывали особую ненависть. И, уби-вая и пожирая людей, не щадили ни стариков, ни де-тей, жгли и уничтожали их жилища.


Однажды, когда пришло время обучать новый выводок мастерству зла, вожак Дрод собрал всех юн-цов и сказал:
- Сегодня мы полетим на охоту. Я расскажу о том, что должны знать настоящие драконы, и покажу вам то, что они должны делать. Слушайте и смотри-те!..
Дрод оттолкнулся когтистыми лапами от края скалы и, взмахнув огромными перепончатыми крыль-ями, стал подниматься к облакам. За ним, шипя, рыча и охая, один за другим стали взлетать совсем ещё юные, желторотые дракончики. Когда стая подровня-лась, Дрод повёл её на восток к реке, туда, где жили люди.
- Мы рождены злыми и жестокими, - кричал Дрод. - И чем мы злее, тем крепче наш род. - Дрод плавно взмахивал огромными, словно ночь, крылья-ми. Он продолжал: - Никто из нас не должен быть до-бреньким слюнтяем. - Дрод с отвращением плюнул вниз. - Иначе мы погибнем, таков закон. Две дюжины чёрных глаз внимательно следили за пастью своего наставника, две дюжины ушей впитывали каждое слово, вылетавшее из неё. И с каждым таким словом пока ещё «живые» сердца дракончиков каменели всё сильнее и сильнее.
- Мы живём тысячи лет, - продолжал злобный дракон. - Мы разоряем гнёзда, сжигаем леса, убиваем и пожираем людей и всякую мелкую тварь. И мы не можем и не должны быть мягкотелыми... Ведь над нами «висит» проклятие... Никогда не забывайте об этом!
Слова Дрода не требовали доказательств, дра-кончики и так верили всему тому, что он говорил, да и он не желал ничего доказывать, он просто жаждал крови.
В это время стая подлетела к высокой скале и села на её край.
Неподалёку, на берегу реки в маленьком посе-лении жили люди. Они и не подозревали, что где-то рядом таится опасность.
- Смотрите и запоминайте! - крикнул Дрод своим ученикам и сорвался со скалы вниз.
Подлетев близко к хижинам, он изрыгнул из пасти пламя, и две хижины с соломенными крышами вспыхнули, словно спички. Из хижин выбежали лю-ди. С криками ужаса они стали метаться из стороны в сторону, стараясь спасти свои жизни, а увидев драко-на, от страха цепенели, лишались рассудка…
Тем временем, Дрод поджигал другие хижины...

Людей селения охватила паника. Женщины, стараясь спасти своих детей, бежали к реке. Но и на берегу кровожадный дракон хватал их своими когти-стыми лапами, разрывал зубами на части, топил и сжигал их своим пламенем. От этого вода в реке за-мутилась кровью.

В считанные минуты от поселения людей оста-лось одно пепелище. Отовсюду слышались стоны умирающих людей...

Уничтожив людей и спалив селение, Дрод взле-тел на скалу и сел рядом с учениками.
Вот так! - злорадствуя, прохрипел он. - Всё ви-дели?..
Изо рта его всё ещё сочился дым. Его тело, чёр-ное от рождения, стало бурым от крови. С языка на землю стекала и капала кровавая слюна…
Страшные, словно горящие угли, глаза учителя обожгли учеников ядовитым взглядом. Почти все мо-лодые драконы или c восхищением, или с завистью, или со страхом-трепетом смотрели на старого, опыт-ного сородича. Кончики хвостов у них дрожали.
- Теперь найдите себе пищу, - приказал Дрод и брезгливо добавил: - Только не ешьте падаль!..
Почувствовав голод, молодые драконы разлете-лись в разные стороны.

Глава 2. Другой...

Тринадцатый дракончик был меньше и моложе всех. Когда он родился на свет, его назвали Одари-Зарей. И не назвали даже… Имя это само как-то вы-летело из глоток старых и злобных драконов, когда они заметили в треснувшей скорлупе последнего яйца мордочку маленького дракончика. Кто-то выдохнул «О-о-о!», кто-то рявкнул «Дарр!», кто-то икнул «И-и!», кто-то зарычал «Зарр!», кто-то кого-то позвал «Ей!» Вот и получилось «О-Дар-И-Зар-Ей». И как ни странно, имя это попало в точку, потому что на дра-коньем языке оно означало «не такой, как все» или «другой, особенный», или «изгой» (в зависимости от ударения в словах и громкости их произношения), - вот такой странный драконий язык. Мы же для про-стоты назовём его Заря. Но можно звать его и Одари, и Даризар… (Что в дальнейшем и произойдёт.)

Как было сказано, он последний вылупился из яйца и в силу своей слабости всё время плёлся за братьями в хвосте, едва успевая за ними. Никто не радовался его появлению на свет. Братья теснили, толкали его и издевались над его неуклюжестью. А когда старые драконы приносили в пещеру остатки добычи: огромные тушки кабанов, оленей, маленько-му дракончику из этого почти никогда ничего не дос-тавалось, - всё съедали его старшие братья. И поэтому ему приходилось искать себе пищу среди растений, которые росли у входа в пещеру. Так продолжалось до того момента, когда Дрод повёл всех дракончиков с собой.
Заря едва-едва поспевал за всеми и летел в са-мом хвосте стаи. Он не слышал и половины из того, что говорил дракон-вожак. Жестокость и безжалост-ность Дрода ранили сердце маленького дракона. Заря возненавидел своего учителя и в душе пожалел людей и ещё и то, что родился драконом. Но Дрод был ря-дом, и он был страшен.
Приказ Дрода «искать пищу» прозвучал как нельзя кстати. Заря первым сорвался со скалы, лишь бы очутиться подальше от своих кровожадных со-братьев.
Приземлился Заря, как ему показалось, далеко от места расправы. Лес безмолвствовал. Ни единого звука вокруг. Казалось, что деревья, кусты, травинки и животинки были напуганы ужасным драконом не меньше, чем люди. Отчего жизнь в лесу, будто бы, замерла.

Дым, окутавший лесные поляны, долго не раз-веивался. Было безветренно.
Заря посмотрел в ту сторону, где по его пред-ставлениям ещё недавно кипела жизнь, а теперь лишь тлели угли, отвернулся и зашагал в другую, противо-положную сторону, в чащу леса. Голодным себя он не чувствовал, совсем наоборот, ему было не по себе. Через несколько шагов впереди себя он услышал ка-кие-то звуки, похожие на тихий плач. Он ускорил ша-ги и подошёл поближе.
Возле низенького деревца в траве лежал чело-век. Его обгорелое тело ещё дымилось. Он был мёртв. Рядом лежал свёрток шкур, внутри которого что-то шевелилось и издавало звуки, привлекшие дракончи-ка.
Заря подошёл ещё ближе. Когтистыми лапами он осторожно развернул тряпки. О, ужас! Там лежал человеческий детёныш.

Глава 3. Гром среди ясного неба

Маленький, розовый, безволосый человечек по-чувствовал чьё-то присутствие и затих.
«Человек!? Живой человек!? - удивлённо про-шипел Заря и сам же испугался своих слов. Сердце так и запрыгало у него в груди, готовое выпрыгнуть наружу. - Какой он маленький!.. Разве он опаснее молнии?»

Первый раз Заря увидел людей со скалы, но так близко видеть человека ему, понятно, никогда не приходилось. Да ещё, к тому же, человеческого детё-ныша.
Неожиданно сверху, ломая ветки деревьев, сле-тел Дрод. Он увидел розового человечка и радостно ухмыльнулся.
- Ты нашёл его? - ядовито спросил наставник.
- Да, то есть, нет... Я не искал... - испуганно ответил Заря, но запнулся, не находя нужных слов.
Что-то ему подсказывало, что он должен защи-тить маленького человечка от кровожадного Дрода.
В это время Дрод посмотрел маленькому дра-кончику прямо в глаза, и тот, конечно же, ощутил этот огненный взгляд. Сердце дракончика, учащённо бившееся до этого, чуть не остановилось от страха.
- Хватай его и глотай, пока он не подрос и не убежал! – ехидно приказал Дрод.


Что-то перевернулось внутри у маленького дра-кончика, и на секунду Заря закрыл глаза. «Нельзя не подчиниться вожаку, но я не могу причинить вред этому крохотному, беззащитному существу», - эти добрые мысли промелькнули в голове дракончика с такой быстротой, что Заря мгновенно принял реше-ние:
- Не буду я его глотать и убивать не буду, - произнёс он чуть слышно.
- Что-что?! - рассвирепел Дрод. - Что ты там мямлишь?!
Ощетинившись и расправив свои перепончатые крылья и заслонив ими солнце, он надвинулся на дра-кончика.
- Что ты не будешь? Глотать не будешь?.. То-гда отдай его мне! - приказал он, яростно наступая на дракончика.

Ещё немного и он раздавит его.
- Не стану убивать и тебе не позволю! – не-ожиданно для самого себя вскричал маленький дра-кончик, бросая вызов огромному чудовищу.
С этими словами Заря встал было на пути Дро-да, но тот брезгливо отшвырнул его в сторону, словно игрушку. И не обращая на Зарю внимания, повер-нувшись к нему спиной, он стал приближаться к че-ловечку…
Ещё мгновение и человеческий детёныш будет убит.
- Не тронь! – в отчаянии вскричал Заря и, под-нявшись, прыгнул Дроду на спину.
Дрод не ожидал этого. Завязалась борьба. Ог-ромный дракон не мог достать и сбросить своего ма-ленького противника, - лапы были коротки, - к тому же, мешали огромные крылья. А Заря вцепился непо-воротливому дракону в шею зубами и, что было сил, стиснул их.
Дрод взревел от боли; он стал брыкаться, изви-ваться и шипеть:
- Ах ты, гадёныш!.. Добреньким родился?! Проклятие!..
Огромный дракон так мотал головой, что ломал толстые ветви деревьев. Он так вспахивал землю ог-ромными когтями, что клочья дёрна и камни летели в разные стороны. Он так подпрыгивал и топтался, что сотрясал землю, приминал и ломал кусты и деревья. От злобы он изрыгал пламя, да так, что полянка вмиг превратилась в пожарище...

Борьба длилась недолго; силы стали покидать слабого дракончика. Он почувствовал, как челюсти его разжимаются, а лапы уж больше не могут дер-жать. Последнее, о чём подумал Заря, когда Дрод сбросил его со спины: «Зря я родился на свет!» Затем он ударился головой о дерево и потерял сознание.

И в это время раздался гром, и молния, раско-лов небо на части, поразила Дрода. Злобный дракон разлетелся на куски, словно разбитый глиняный гор-шок. А гром был такой силы, что, казалось, небо об-рушилось на землю. Отчасти так и было.

В это время на землю упали капли дождя...

Глава 4. Неожиданные перемены

Очнувшись от потрясения, первое, что увидел Заря, были огромные камни и кочки, необычно вы-сокая трава и гигантские деревья, окружавшие его со всех сторон. Небо с медленно плывущими ват-ными облаками теперь почему-то казалось очень далёким, более далёким, чем раньше. Слабый вете-рок был едва заметен. То ли он помог, то ли это сде-лал дождь… но дым и пыль улеглись-рассеялись, словно их и не было, и в воздухе пахло необычной свежестью. А что за звуки!.. Сухой шорох травы на полянке и мягкий шелест листвы на деревьях, и с ними глухой хруст раскачивающихся стволов и ве-ток, будто бы, слились воедино с тихим, но много-численным хлопаньем крыльев птиц, их прерыви-стыми трелями и разноголосым щебетанием, с жужжанием и стрекотанием всевозможных жучков и кузнечиков. И эти звуки стали слышны гораздо отчётливей и громче, чем прежде. И, казалось, они заполнили собой всё пространство вокруг. Стало слышно даже как где-то неподалёку журчит ручей и как где-то, совсем рядом под землёй копошатся землеройки – кроты.

Ещё недавно горевший лес вновь наполнился жизнью; а новый мир наполнился новыми звуками и новыми ощущениями.

Наслаждаясь такой чудесной «тишиной», Заря стал вспоминать, что же с ним произошло, и как он здесь очутился. «Люди... смерть... Дрод... проклятие... детёныш... детёныш, человек!»
Вспомнив о человечке, Заря встревожился: «Почему трава такая высокая? И почему деревья ста-ли больше?.. Что произошло? Где Дрод? И где тот маленький человечек? И куда делись мои крылья?..»
А случилось вот что: свершилось проклятие драконьего рода, и все здешние драконы исчезли. Мир изменился в считанные мгновения. Не стало Дрода. Исчезли все его злобные братья и сородичи. И виною тому был Заря. Он первым из драконов пожа-лел и защитил человека. Он и стал тем самым Доб-ром, о котором говорилось в проклятии. Но сам Заря этого не знал. Не знал он пока и того, что милостью судьбы он был оставлен в живых, превращённым в крысёнка. Да-да! Он стал маленьким зверьком (види-мо, так было предначертано судьбой), и поэтому всё вокруг казалось теперь ему таким огромным.

Заря посмотрел на свои лапки, - они сильно из-менились, посмотрел на животик, - на нём появилась бурая шёрстка. Да и нос стал другим, длинным ка-ким-то. «Я стал другим, вот это да!..» - подытожил он свои исследования и ощутил в душе вместе с трево-гой радость.
Тут он вспомнил о человеческом детёныше, ко-торый, должно быть, остался лежать в траве. Но где именно? Ведь трава высока, и где ж теперь его ис-кать? «Его может съесть дракон или ещё кто-нибудь. Надо срочно его найти», - забеспокоился Заря и стал искать человечка.

Потратив немало сил, пробираясь сквозь гус-тую траву, Заря наконец-то вышел к тому месту, где, по его разумению, остался малыш. Человеческий де-тёныш оказался на месте. Засыпанный землёй и дёр-ном, человечек едва подавал признаки жизни. Чело-век, лежавший рядом с детенышем, куда-то исчез. Возможно, в пылу борьбы его отшвырнул в сторону своими когтищами Дрод, или, что более вероятно, его завалило землёй…

Заря приблизился к человечку и обнюхал лицо. Малыш чуть дышал. Заря принялся раскапывать его, раскидывая по сторонам тяжёлые комья дёрна и об-горевшие ветки. Человечек, ещё недавно казавшийся крошкой, теперь выглядел великаном. По сравнению с ним, Заря был так мал, что человечек мог спокойно прихлопнуть его своей ножкой, начни он сейчас бры-каться.

Очистив человечка от грязи, Заря ткнулся но-сом в его пятку, - она оказалась холодной. И чтобы согреть малыша, крысёнку пришлось натаскать сухих листьев и травинок для того, чтобы укрыть ими ма-лыша, словно одеялом, с головой.

Солнце, которое всё время пряталось за деревь-ями, наконец-то направило свои тёплые согревающие лучи на полянку, где лежал человечек. Теперь остава-лось только ждать. Больше малышу ничем помочь было нельзя...
Шло время. Заря вспомнил, что с утра ничего не ел. Поляна, на которой находились малыш и Заря, была усыпана спелыми ягодами. «И как это я раньше не заметил ягоды? Думаю, малышу я пока не нужен, а подкрепиться мне не помешает», - с этими аппетит-ными мыслями крысёнок стал набивать свои щёки сладкой земляникой.
Он не отходил далеко от человечка и часто поглядывал в его сторону, стараясь заметить у того какие-нибудь движения. Наконец малыш шевель-нулся. Он почти согрелся, и громкое чавканье кры-сёнка побудило в нём голод. Малыш открыл глаза и повернул голову. Сухие листья слетели, и чело-вечек увидел своего спасителя. В этот момент Заря тоже посмотрел на малыша. Их взгляды на мгнове-ние встретились. Может, какой-нибудь другой ма-лыш и испугался бы такого соседства с лесным зве-рем, но наш человечек ничуть не испугался; долж-но быть, потому, что был слишком слаб, чтобы бо-яться.
Заря догадался, что подкрепиться человечку тоже не помешает. Но какую пищу едят люди, Заря не знал. Поэтому стал собирать землянику. Тем бо-лее что другой пищи поблизости просто не было. Сорванные ягоды Заря аккуратно складывал на лист лопуха. И через некоторое время на лопухе выросла целая горка спелых и ароматных красных ягод.
Лопух лежал рядом с головой малыша, но ма-лыш почему-то не обращал на ягоды никакого вни-мания. Это потому, что ему никогда раньше кушать их не приходилось. Он знал только лишь вкус ма-теринского молока. И, наверное, сейчас вспомнил о нём, потому что стал жалобно хныкать.
Заря, которому ягоды показались вкуснейшей едой на свете, попробовал предложить малышу са-мую спелую и самую большую из ягод. Но малыш тотчас её выплюнул. «С ним придётся нелегко», - ре-шил Заря и стал размышлять, как накормить человеч-ка.
Он поглядел по сторонам, и взгляд его упал на небольшое деревце, которое росло рядом с головой малыша. Молния расщепила дерево вдоль пополам. Одна половинка дерева под тяжестью ветки почти упала на землю. И план вдруг возник сам собой: «Расщелина станет хорошей соковыжималкой для ягод».
Сообразив это, Заря принялся перетаскивать лопух с ягодами в расщелину дерева. Изрядно потру-дившись, он смастерил из другого лопуха куль. Под-ложил его под лопух с ягодой и направил его остриём прямо в ротик малышу.

Малыш с интересом наблюдал за странными действиями крысёнка, всхлипывая лишь тогда, когда крысёнок уходил из поля зрения.
И вот, наконец, настал заключительный мо-мент: крысёнок-Заря перегрыз тяжёлую ветку, кото-рая держала упавшую половину дерева, и эта поло-винка стала подниматься...

Заря был в восторге от своего плана, потому что всё произошло так, как он и предполагал. Сок раздавленных ягод устремился малышу в ротик. И, хотя малыш вертел головой, часть сладкого сока всё же попала ему в желудок. Этого, к счастью, оказалось достаточно, чтобы у малыша порозовели щёки.

А сок всё ещё капал из куля... Малыш ловил ртом капли, и это его забавляло. Все: и малыш, и Заря остались довольны.

Но вот что тревожило Зарю: «Как быть дальше? Скоро ночь, холод и новые опасности... Человек, на-верно, должен жить среди людей. Я должен найти их!..»

Глава 5. Люди

Тем временем, малыш наигрался, сделал все де-ла, которые делают все дети его возраста, и уснул. Заря ещё раз укрыл его сухими листьями, огляделся по сторонам: нет ли опасности, и отправился искать людей.
А солнце уже склонилось к закату. И чтобы не потеряться самому и не потерять человеческого детё-ныша, Заря выбрал ориентир - заходящее солнце и побежал на него.

Пробираться сквозь траву и кусты, прыгать с камня на камень - это совсем не то, что лететь над ними! Выбившись из сил, Заря остановился и огля-нулся назад. Не так уж и далеко он отошёл. Дерево, повреждённое молнией, под которым находился че-ловечек, было хорошо видно.

«Людей так скоро не сыщешь!» - отдыхая, по-думал Заря, но ошибся. Неожиданно где-то рядом раздались человеческие голоса и ещё фырканье ка-ких-то незнакомых животных. Заря навострил уши и побежал на эти звуки.

Преодолев глубокий (как ему показалось) овраг, крысёнок вышел на тропинку. Тут он увидел людей, - это были охотники на лошадях. Они возвращались с добычей домой и не догадывались, что дома их ждёт беда.
«Мне нужно привлечь их внимание, иначе они пройдут мимо, - эта мысль посетила крысёнка-Зарю в самый подходящий момент, потому что люди были совсем близко. - Я напугаю их, и они побегут в нуж-ную мне сторону», - смекнул он.
Заря быстро перебежал тропинку, вскарабкался на поваленное дерево и, собрав воедино всю свою смелость, решимость и силу, приготовился к дейст-вию.

Как только вершник* поравнялся с ним, крысё-нок прыгнул лошади прямо на морду... Трудно пред-ставить себя на месте этой лошади, - надо думать, она здорово напугалась. Она шарахнулась в сторону, сбросила седока и, брыкаясь, понеслась как раз туда, куда её направил Заря. «Лишь бы только не растопта-ла малыша-человечка!» - на этой мысли Заря сорвал-ся и упал в траву.
Охотники так и не поняли, почему взбесилась лошадь. Они спешились и, оглядываясь по сторонам в ожидании опасности, побрели ловить лошадку. А она, тем временем, уже успокоилась и принялась щипать траву рядом с расщепленным деревом.

Малыш, которого разбудили шум и голоса, про-снулся и заплакал. Этот тихий плач, конечно, привлёк внимание охотников, - ребёнок был спасён.


Глава 6. Новое превращение и знакомство

В то время, когда один из охотников взял ма-лыша на руки, с Зарей снова случились перемены. Упав с лошади в траву крысёнком, он поднялся на лапы волчонком. Новое тело - новые ощущения!..
«О-го-го!» - удивился Заря и вдруг понял, что его заметили.
- Волк! Волк!.. - закричали охотники.

Они уже нацеливали на волчонка-Зарю свои стрелы, когда тот сообразил, что надо бежать. И он бросился наутёк от неминуемой смерти. А стрелы за-свистели над его головой, словно шершни, но, к сча-стью, его не задели.
Охотники видимо решили, что именно волк на-пугал лошадь. Они даже и не подозревали, как были близки к истине.

Тем временем, Заря выбежал к реке, прыгнул в воду и, в спешке, поплыл на другую сторону. Силь-ное течение снесло его далеко вниз. Выйдя на берег, он отряхнулся и посмотрел туда, где остались его преследователи. На берегу никого не было, и страх сменился разочарованием: «Делаешь, делаешь добро, а что взамен? Эх, люди...»

Размышляя об этом и другом, Заря побрёл туда, куда глаза глядят. Волчья шкура не помешала ему ос-таться тем, кем он был на самом деле, а именно - са-мым миролюбивым существом на свете.
По дороге он лакомился лесными ягодами (и ему они были по вкусу), гонялся за бабочками, при-слушивался к щебетанию птиц. Он заново знакомился с миром, открывая в нём красоту, спокойствие и ве-личие.

Стало смеркаться. Солнце спряталось за дере-вья. Дорога привела Зарю на поляну, в середине ко-торой стоял-рос огромный вековой дуб. Его могучие ветви раскинулись почти на всё пространство поля-ны. Из-за непроглядной листвы этого дерева сумрак казался зловещим.
«Вот, где я переночую», - решил Заря и устало подошёл к дереву.
- Хорошо быть таким как ты: большим и сильным! - разговаривая сам с собой, но обращаясь к дереву, громко сказал волчонок. – Можно никого не бояться и много подвигов совершить!..
- Что дерево?! - вдруг возразило дерево. - Тебе суждено стать гораздо лучше... Не везде решает сила: где - уменье, а где - и терпенье!
- Эй, эй! Кто это со мной говорит? - задрав го-лову вверх, немного испуганно, но с возмущением крикнул Заря. - Кто ты?
- Я? Не важно кто я. Важно кто ты! - ответил сверху незнакомый собеседник.
- Важно, не важно... Ты что, и вправду дерево, что ли? - не унимался волчонок.
- Если тебе интересно - я птица! - ответил не-знакомец.
С этими словами на нижнюю ветку дерева спланировал огромный чёрный ворон.
- Меня зовут Трэй! - представилась птица. - Я очень стар, как... этот дуб.
- А я дракон, вернее...
- Знаю, знаю! - перебил Трэй. - Видишь ли, я достаточно стар, чтобы знать всё.
- Ты что следил за мной? - удивился Заря.
- Нет, что ты! - возразил ворон. - Я ведь не просто птица... Я, как и ты, был когда-то драконом. Да-да, драконом, но только морским. Со мной случи-лось то же, что и с тобой.
Однажды, я пощадил рыбаков, плывущих по морю на маленьком корабле. И за это был превращён в овода. Можешь себе представить?
- Представляю!.. - с сочувствием сказал Заря, вспоминая летящие охотничьи стрелы, и спросил: – А почему в овода? И что такое корабль?..
- Почему в овода - не знаю, - ответил ворон. – Наверное, так было предначертано… А корабль – это большая лодка, а лодка – это такое…

Недослушав, Заря его перебил:
- Значит, я такой не один?! – обрадовался он.
- Конечно, не один! - всплеснул крыльями во-рон. - Есть я!.. И таких, как мы, много...
Разговор продолжался, а солнце уже совсем скрылось за лесом, за горизонтом.

Стало темно. Волчонок лёг на мягкую траву и устроился поудобнее. Затем он спросил ворона, об-ращаясь в темноту:
- Расскажи мне ещё что-нибудь, ворон Трэй, ведь я ещё мал и ничего не смыслю в жизни.
- Мал, да удал! - похвалил Зарю ворон. - На свете найдётся не много таких, как ты, отважных и умных... У тебя впереди большая жизнь, - продолжил Трэй после непродолжительной паузы. - Каждому в этой жизни отведено своё место. Ты должен творить Добро, ты уже начал это делать. Ты был крысёнком, теперь ты волчонок. А всё потому, что ты совершил добрые дела... Так должно быть и так будет. И потому тот, кто дарит Добро, сам становится и совершеннее и красивее. Вот так!
В своё время я этого не знал и сделал ошибку, - мрачно добавил Трэй, - обидел одно существо. И был наказан за это - навсегда остался вороном. А мог бы стать орлом или лебедем… кто знает?!

Ворон замолчал. Ему вспомнилось то, далёкое время, когда он был ещё молодым.
- Да-а!.. - Волчонок почесал за ухом. - Теперь я многое понял! Теперь я знаю, что мне делать!.. Бла-годарю тебя, ворон Трэй, за твою науку! И не отчаи-вайся, не грусти! Жизнь идёт, всё меняется. Никто не знает, что произойдёт завтра.

Заря и сам не знал, насколько пророчески зву-чали его слова.

Друзья разговаривали ещё долго, пока не усну-ли.

***

Проснувшись утром, волчонок разбудил воро-на, чтобы попрощаться с ним:
- Доброго утра, Трэй! Я должен идти... Про-щай, мудрый ворон! - С этими словами волчонок за-шагал в чащу леса.
- Ещё увидимся! - услышал он вдогонку зна-комый хриплый голос.

Глава 7. Новый враг и новый друг

«Люди строят свои жилища у воды», - решил Заря, когда заметил недалеко от ручья высокую ог-раду. Эта ограда была возведена из неодинаковых по вышине, но непременно толстых и длинных гру-бо отёсанных прутьев и брёвен. Вкопанные в землю, они были заострённые сверху. Преодолеть эту пре-граду не представлялось возможным не только ма-ленькому зверьку, но и любому другому зверю по-крупнее, - Заря понимал это. Но любопытство тол-кало его вперёд.
Он подошёл ближе, отыскал в ограде щель и стал осматривать содержимое крепости.

Посередине двора стоял дом. Вокруг дома, вдоль ограды были сколочены стайки*. Между ними в беспорядке стояли клетки и клетушки, валялся вся-кий хлам.

Из загонов и клеток доносились незнакомые Заре шумы и звуки. Это галдели домашние птицы и звери. По двору, прихрюкивая, носился маленький одомашненный кабанчик с белыми пятнышками на рыжей спинке. Он выбрался из загона и теперь был весьма доволен собой и той свободой, которую полу-чил.
Вдруг в доме послышался шум, заскрипела дверь, и в дверном проёме показался заросший воло-сами, одетый в какие-то лохмотья мужчина. Его зва-ли… Неважно, как его звали. Так вот, в руке он дер-жал глиняный горшок, в котором плескалась брага.

Он осмотрел свои владения осоловелым взгля-дом и громко икнул. Все животные в клетках тут же притихли, как по команде. Затем этот человек допил содержимое «бутыли» и собрался зайти в дом, как вдруг заметил кабанчика. Красное до этого лицо че-ловека в миг побагровело. «Как ты мне надоел?! Но это в последний раз!..» - заплетаясь, выговорил чело-век, затем выругался и со злостью запустил в кабан-чика горшком.

Тот едва отскочил в сторону и, как сумасшед-ший, метнулся к своему загону. Горшок едва не задел беднягу, он просвистела над головой кабанчика и разбился вдребезги об ограду. А кабанчик?.. Ему се-годня явно не везло. Он сунулся не в тот лаз загона и там застрял. Предчувствуя неизбежное наказание, он жалобно завизжал.
Тем временем, человек уже схватил хлыст и, шатаясь, шёл к загону. Что произошло дальше, лучше бы Заре не видеть, но он это видел. Человек стал из-бивать беззащитное животное сначала хлыстом, затем ногами. Но на этом он не остановился. Отбросив хлыст, он поднял с земли тяжёлую дубину…

Трудно сказать, кто из этих двух существ в эту минуту был больше похож на свинью: человек или кабанчик? В эту минуту человек напомнил Заре дра-кона-вожака Дрода. Кабанчик же на свинью точно похож не был. Кровоточащие раны на спине, безум-ные от страха глаза... Его жизнь висела на волоске, и Заря взаправду испугался за него. Всё решали мгно-вения, но ограда была непреодолима, и помочь ка-банчику было практически невозможно. Сердце вол-чонка бешено забилось в груди. От бессилия и расте-рянности, и неожиданно для себя волчонок-Заря за-выл. (Иногда бывает, что голос подать – это уже спа-сение)
А человек уж занёс своё оружие, чтобы убить бедную скотинку, но, услышав вой, вздрогнул и вы-ронил дубину из рук. Бедный кабанчик был спасён, но лишь на время.
Человек тем временем побежал за дом. Там, рыча и лязгая зубами, метались в клетке огромные псы-волкодавы. Они ждали приказа, и они его полу-чили...
Заря не знал, что волки в этих краях редкость, и волчья шкура была в цене. Он почувствовал опас-ность слишком поздно: человек уже открывал тяжё-лую калитку, чтобы выпустить волкодавов.
Волчонку ничего не оставалось делать, как бе-жать, и он бросился наутёк. «Лишь бы убежать отсю-да подальше… к реке, - мелькали его мысли. - По-дальше... к реке...» А волкодавы нагоняли и были уже близко…
Заря был слишком мал и слаб, чтобы состязать-ся с волкодавами; те нагоняли его огромными прыж-ками. Расстояние до волчонка быстро сокращалось. «Неужели смерть? Нет!.. Я смогу! Надо бежать! Бе-жать!..» Высокая трава бежать ему мешала, колючие кусты цеплялись за шерсть и больно ранили бока и лапы. Силы быстро покидали волчонка; убийцы на-стигали его. Вот они всё ближе, ближе... «Прощай солнце, прощай жизнь!..» - успел подумать Заря, и в тот момент кто-то цепко схватил его за холку.

Заря закрыл глаза.
Глава 8. Никакого чуда!
Первое, что увидел Заря, когда вновь открыл свои глаза, было синее небо и огромный орлиный клюв.
- Где я? - удивленно спросил волчонок.
- Не дёргайся, виси смирно! - знакомым хрип-лым голосом ответила птица.
- Жив я иль нет? - переспросил Заря.
- Живёхонький! - ответила птица на выдохе.
- Значит, меня не растерзали? - не унимался волчонок.
- Что... за вопрос? - ответила птица на два вы-доха.
- Это ты, Трэй?.. Ты меня спас? - подозри-тельно спросил Заря.
- А то кто ж!.. Ещё б чуть-чуть... и содрали б с тебя... шкуру, - Трэй был весьма доволен собой. И хо-тя он тяжело дышал, но всё же умудрялся говорить при этом. - А на счёт жизни... ты прав: жизнь меняет-ся... и она прекрасна!..
Заря вдруг вспомнил про кабанчика: «Где он сейчас? Может, в лес убежал...»

В это время Трэй опустился на землю. Заря уз-нал поляну, где познакомился с вороном. Сильно ны-ли синяки и царапины. И волчонок-Заря принялся за-лизывать свои раны.
- Ничего, заживёт!.. - подбодрил волчонка чёрный орёл. - Ящерица даже хвост отбрасывает, если хочет спастись, и ничего… вырастает новый…
- Ну и дела! - опять и опять удивлялся Заря, поглядывая на Трэя. - Вчера, когда мы расставались, ты был вороном. А сейчас ты орёл!
- Да! А ты что хотел?! Ведь я ж сам тебе ска-зал, что добрые дела меняют облик. И вот перед то-бой «новоиспечённый» орёл. И горжусь этим! - Трэй стал выставлять напоказ то один бок, то другой.
- Смотри не перехвались! - подметил Заря. - А за моё спасение тебя благодарю! - Заря зевнул и до-бавил: - А сейчас я хочу отдохнуть.
Затем он свернулся калачиком на мягкой траве и заснул. Спал он беспокойно, поскуливая. Во сне за ним гнались волкодавы... Солнце нежно согревало его усталые мышцы и заживляло раны.

Проснулся волчонок на следующее утро, про-спав около суток. Ночью было холодно, и орёл укрыл волчонка, словно одеялом, какой-то шкуркой.
Продрав глаза, Заря заметил необычное одеяло. Опережая вопрос, орёл стал оправдываться:
- Дело в том, - сказал он, вздыхая, - что мы должны чем-то питаться. И хотим мы этого или нет, но… иногда мы должны убивать… не для забавы ра-ди, но лишь для того, чтобы выжить. Таков закон. Главное - не перегнуть палку, то есть не зайти слиш-ком далеко, то есть не переступить черту, то есть...
Трэй, очевидно, настроился рассуждать и про-должал лекцию. Заря, тем временем, изрядно прого-лодался и с интересом обнюхивал тушку убитого кролика. Рассуждения орла пришлись кстати, и, раз уж всё так произошло, волчонок принялся жевать и проглатывать пищу.

День пролетел без забот. С утра и до вечера друзья обменивались интересными рассказами и де-лились впечатлениями. Больше, конечно же, говорил Орёл.
Незаметно подкралась ночь. Орёл устроился поудобнее на ветке дуба и приготовился ко сну. Вол-чонку же спать не хотелось.
- Я прогуляюсь немножко, - крикнул он Трэю и пошёл прочь.
Трэй не возражал, он знал, что волки - ночные обитатели леса, и ночью с Зарей ничего не случится.

Заря брёл вдоль ручья и смотрел на отражения звёзд в воде. Звёзды казались такими близкими, но всё же недоступными. Тонкий краешек месяца, слов-но лодочка, плыл по ручью. Где-то, совсем рядом, плескалась рыба, стрекотали кузнечики, квакали ля-гушки... «Люди тоже бывают злые и жестокие, - ре-шил для себя Заря. – Может, их не зря убивал Дрод, - засомневался он. – Может, люди все такие, а я их за-щищаю…»
Он почему-то почти всегда думал о них. Со-жжённые дома, человеческий детёныш, охотники, а теперь ещё и тот волосатый живодёр - не выходили у него из головы. «Где сейчас несчастный кабанчик?..»

Глава 9. Ловушка

Почти всю ночь бродил волчонок по лесу. Он замечтался и отошёл от ручья в глубь леса. Тропинка, засыпанная сухими листьями, вела его в неизвестном направлении. Он забыл про осторожность, про опас-ности, окружавшие его. Он был счастлив, что остался жив, что жизнь продолжается, и что она прекрасна.
Вдруг сверху из темноты, словно камень, на волчонка налетел огромный филин. Заря живо при-сел-пригнулся, - филин промахнулся. Но своими ост-рыми когтями филин зацепил и разорвал волчонку ухо.
От боли Заря прыгнул в сторону, споткнулся и упал. Кувыркаясь, он покатился по склону овражка и сквозь ветки провалился в какую-то глубокую яму. Когда он опомнился, то понял, что яма, в которую он упал – это, скорее всего, ловушка, и что выбраться из неё будет не просто.

Болело ухо, оно кровоточило. Заря погладил его лапой, - на лапе остались липкие и мокрые следы крови. Облизывая лапу, Заря сквозь ветки посмотрел вверх, на небо. Там, такие же недоступные, мерцали звёзды. «Надо же быть таким неосторожным! - пору-гал себя волчонок. - Теперь придут люди и сдерут с меня шкуру...»
От таких мыслей становилось жутко, и Заря пе-рестал думать об этом. Он попробовал вылезти из ямы - не получилось. Попробовал ещё раз - опять не-удача.
Неожиданно маскировочные ветки затрещали, и вместе с ними в яму свалился ещё кто-то. Заря едва успел отпрыгнуть в сторону, иначе незваный гость угодил бы прямо на него.
Этот кто-то поднялся и завизжал. По визгу Заря узнал в нём кабанчика.
- Не ори, чего разорался! - прикрикнул волчо-нок.

Кабанчик резко замолчал и прижался к земля-ной стенке. Он не предполагал и не догадывался, что в яме, кроме него, есть кто-то ещё, - темень там была непроглядной.
- Я тебя знаю, - приветливо продолжил зна-комство волчонок. - Видел тебя там, у человека... Ты сбежал? Но как?

Кабанчик чуть успокоился, но, побаиваясь со-седства с неизвестным диким зверем, всё ещё не ре-шался ответить.
- Да, не бойся ты! - по-дружески успокоил его Заря.

Доброжелательный тон подействовал на испу-ганное животное, и кабанчик успокоился вовсе.

Он сказал, запинаясь:
- Я... Они... Когда эти страшные волкодавы за кем-то погнались, злой человек не закрыл калитку. И я убежал... Всё равно б он меня не помиловал.
- Ну и молодец! - одобрил его поступок вол-чонок и представился: - Меня зовут Одари-Зарей, но можно просто - Заря, а тебя?
- А меня – Хрюке-Фрюке, - смутился кабан-чик. - Мама так называла...
- Хрю... как? - удивился волчонок.
- Хрюке, - повторил кабанчик. - А что?!
- Да так, ничего, - пожал плечами волчонок. - Я буду звать тебя Хроке-Фроке. Так важнее. А то, что «хрю», - и так понятно...
Друзья по несчастью обменялись короткими рассказами про себя и стали думать, как выбраться из ямы. Пробовали выпрыгивать - не получилось, караб-кались по стенам - не вышло. Потратив немало сил, они, буквально, свалились от усталости.

Светало. Первые лучи солнца уже выплесну-лись на небосклон, поторапливая пленников.

Вдруг волчонок встрепенулся:
- Вставай, Хроке-Фроке! Вставай к стене!..
Кабанчик тотчас выполнил приказ «команди-ра».
- Я понял! - пояснил Заря. - Меня, как по го-лове, стукнуло!.. По одиночке мы ничто, зато вместе - о-го-го!

Волчонок вскарабкался на спину своему това-рищу и, оттолкнувшись что было сил, выпрыгнул на-ружу.
- И как это я раньше не догадался? Это ж так просто! - обрадовался он.
- Эй! Как ты там? - донёсся из ямы голос ка-банчика.
- Я-то, ничего, а ты?
- И я ничего... хорошего... – ответил Хроке-Фроке.

Заря заглянул в яму, и вдруг ему в голову при-шла одна мысль:
- Эй, Хроке, я тут ещё кое-что придумал! Сей-час я сброшу в яму ветки... А ты отойди-ка в сторону, понял?
Хроке-Фроке прижался к стенке, и Заря стал сталкивать ветки, которые прежде закрывали яму, вниз, одну за другой.
- Ты, друг, положись на меня! Один раз выка-рабкался, значит, и другой - не останешься!.. - пого-варивал Заря между делом.

Когда ветки кончились, Заря снова поглядел вниз. Хроке-Фроке завалило ветками с головой.
- Хроке, где ты там? Скорее забирайся на вет-ки - всё повыше будет, - не громко скомандовал вол-чонок. - Шевелись!

Хроке-Фроке попробовал залезть… Его не при-способленные для лазания по веткам ноги провалива-лись, но он старался, как мог. Заря подбадривал его, но, видно, веток было маловато, - кабанчик так и не смог выбраться на поверхность.
- Постой, я принесу ещё веток! - заботливо крикнул кабанчику волчонок.
И он хотел было сбегать в чащу, но замер, когда вдруг услышал неподалёку голоса людей.
- Люди! - крикнул он Хроке-Фроке, который с испугу сразу же свалился с веток обратно вниз, на дно ямы.

Люди показались из-за деревьев. Охотников было двое. Они заметили волчонка, пригнулись и притихли. Затем жестами что-то сказали друг другу и стали окружать яму с двух сторон.
Заря представил себе, как его друга жарят на костре. «Будь, что будет!» - решил он и прыгнул в яму.

Его лапы лучше стояли на тонких ветках. Он прижался к стенке и вновь скомандовал Хроке-Фроке:
- Быстрее забирайся ко мне на спину и вы-прыгивай!
Что есть силы, Хроке-Фроке стал карабкаться наверх. Наконец он оттолкнулся от лохматой спины товарища и вылетел на поверхность. Увидев кабанчи-ка, охотники поначалу растерялись. Они закричали и стали его ловить. Но не тут-то было...
Они вдруг побросали своё оружие и живо бро-сились наутёк. Хроке-Фроке (он стоял спиной к яме) оглянулся и обомлел. Он даже присел от испуга, - из ямы выглядывала огромная медвежья морда.
Вы, наверное, уже догадались, кто был этот медведь. Конечно же, наш герой - Заря.
Надо сказать, что, несмотря на свой возраст, Заря всё же отличался своим ростом. Он был немного крупнее обычного зверя. И когда был крысёнком, волчонком. И теперь, когда стал медвежонком, рос-том он был с крупного медведя. И сердце у него было необыкновенно большое и доброе.

Вот этого-то медведя и испугались охотники и кабанчик Хроке-Фроке. Хроке с испугу даже в кусты спрятался. А медведь в это время преспокойно вылез из ямы и сел на траву.
- Люди бывают не только глупые и злые, но и трусливые, - с разочарованием сказал он.
Тем временем на полянку опустился орёл Трэй.
- Что ты ещё натворил? – спокойно спросил он медведя.
- Ничего особого, - тихо ответил тот. - Ухо вот поранил...
Из кустов высунул голову кабанчик Хроке-Фроке.
- Ну и дела! - удивлённо сказал-хрюкнул он.

Глава 10. Сотоварищи

Прошло несколько дней.

Как-то раз в полдень три неразлучных друга: орёл Трэй, кабанчик Хроке-Фроке (или, как его те-перь называли, - Хроке) и медвежонок Заря прогули-вались по лесу. Трэй сидел на Зарином плече, кабан-чик Хроке бежал рядом. Вели они такую беседу:
- Трэй, почему все люди, которых я встречал в жизни, оказались глупыми, трусливыми и злыми? - спросил Заря. - Они что - все такие? И есть ли среди них добрые, умные и смелые? Ведь рождаются же они все одинаковыми, - я так думаю… Мой первый знакомый человек, вернее человечек, был очень сим-патичный и вовсе не злюка...
- Знаешь, - нерешительно ответил орёл. - Я и сам не знаю!
- А я знаю! - недослушав, перебил орла кабан-чик. - Наша хозяйка была очень добра ко мне, она мне щёткой чесала спинку. Хозяин и её тоже обижал. Так вот она говорила, что у него каменное сердце.
- Да, да!.. - подтвердил Трэй. - Я тоже слышал, что бывают даже бессердечные люди. А бывают та-кие, у которых сердце находится в пятках. Наверное, оно очень маленькое, иначе ему в пятку не помес-титься... Я над этим как-то не задумывался. Может, это и правда, а может, и нет.
- Кто знает?! - рассудил Заря. - Может, и правда... А если так, то тёплое, большое и живое сердце может быть только у доброго и смелого чело-века...
Их разговор может показаться наивным, но вполне возможно, что так оно и было и есть на самом деле: у злых, глупых, трусливых людишек сердца хо-лодные, каменные, маленькие, или их нет вовсе.

***

Лето было в разгаре. Стояла чудная погода. Жизнь в лесу кипела с раннего утра и до позднего ве-чера. Ночью, с приходом тьмы, жизнь немного зати-хала. Оживлялись ночные хищники. Они начинали рыскать по лесу в поисках пищи… Но наши друзья не боялись ни волков, ни сов. Ведь рядом был Заря – на-стоящий пещерный медведь.
Это он нашёл небольшую пещерку для ночлега и натаскал туда сена. И как только наступала ночь, друзья преспокойно спали в этом домике, на мягкой травяной постельке. Трэй предпочитал спать на ветке дерева, которое росло у входа в пещеру.

Утром, когда первые робкие лучи солнца осве-щали лес и проникали в пещеру, друзья просыпались, тёрли лапами и крыльями глаза и встречали рассвет.

День обычно начинался с поисков пищи. Вре-мени было навалом, пищи в лесу - предостаточно. И вместе с утренней прохладой, которая, нехотя, усту-пала место полуденному зною, утренний завтрак не-заметно перетекал в обед, обед так же плавно пре-вращался в ужин. И так каждый день.
В перерывах между едой, во время отдыха дру-зья играли в догонялки, прятки, плескались в ручейке, рядом с запрудой бобров или просто, лёжа на траве, обсуждали что-то, фантазировали.
В первые же дни своего пребывания в лесу дру-зья познакомились со всеми, или почти со всеми его обитателями, которые жили на пятачке леса по эту сторону реки. Новые знакомые с удовольствием при-нимали участие в их играх и забавах. В общем, ску-чать не приходилось…

Дни летели незаметно, но каждый из них был по-своему приметным. Между прочим, Трэй был не-плохим учителем и всё, что он знал о лесе и лесных жителях, он рассказывал Заре и Хроке-Фроке. Те, в свою очередь, были прилежными учениками и, ино-гда, просто одолевали орла вопросами. Трэй терпели-во и важно пояснял им, что, мол, и к чему: какие яго-ды съедобные, а какие ядовитые, кто в лесу опасный, а кто безобидный, что можно делать, а что нельзя... Эти уроки жизни и выживания в диком лесу были очень полезны и даже необходимы нашим юным ге-роям. Ведь, по сути, они были детьми, а старый Трэй, вроде как, заменил им родителей…
Река, огибавшая лесной пятачок с трёх сторон, была достаточно быстрой и опасной для того, чтобы рискнуть поплавать в ней или переплыть её. Этого делать никто и не пытался, потому что и на этом бе-регу жилось не плохо. За рекой же стоял точно такой же дремучий лес, и размашистые ветви деревьев, рас-тущих по берегам реки, склонялись с обеих сторон чуть ли не до её середины.
В полдень, когда становилось совсем жарко да-же в тени, вся жизнь в лесу перемещалась ближе к немногочисленным ручейкам, впадающим в реку. Там свои запруды делали бобры. В результате, ма-ленькие ручейки превращались в большие лужи или, правильнее сказать, в маленькие озерца. И когда река отступала, эти озерца служили водохранилищами. А происходило это каждый год в самую жару. Река ме-лела, обнажая свои коварные глинистые берега, в ко-торых можно было запросто увязнуть и утонуть. Именно поэтому звери предпочитали держаться вдоль ручьёв, пить и купаться в запрудах, пока река не обретёт свои прежние очертания, подняв свои во-ды до меженя*...
Два старых голубя, Айки и Дайки, с которыми Зарю познакомил Трэй, рассказывали, что внизу по течению реки есть большой водопад. Из этого все звери сделали вывод: если кому и удастся сквозь тря-сину пробраться к реке и поплыть по ней и по счаст-ливой случайности не утонуть в водовороте, тому, уж точно, суждено погибнуть в водопаде…
А ещё птицы поведали, что за водопадом живут люди. Эти люди были необычайно добры к птицам, потому что угощали их вкусными зёрнышками. На что бобёр Гуго, который научил Зарю плавать под водой и который никогда не ходил дальше своей за-пруды, сказал:
- Все они одинаковые... Им бы только содрать с тебя шкуру.
Но Заря в душе верил, что хорошие люди суще-ствуют, они где-то есть. Заря верил в то, что голуби говорят правду…

Глава 11. Пожар

Вот уже несколько дней стояла жара. Едва за-метный ветерок не приносил желаемой прохлады. Даже в тени деревьев было невыносимо душно.
Начиналась сухороска*.
Листья на деревьях свернулись, не препятствуя более горячим солнечным лучам. От этого тенелюби-вые травы, привыкшие к особой лесной прохладе, быстро пожухли и почернели.
Бурная река обмелела; вязкая грязь вдоль её бе-регов покрылась растрескавшейся коркой. По ней могли ходить только птицы. Эта прочная на вид по-верхность была предательски коварной. Как только на неё ступала чья-нибудь лапа, корка проваливалась, и бедное животное медленно погружалось в пульпу. Выбраться из этой грязи ещё никому не удавалось.
А в обмелевшей реке всё так же, как и прежде, плескалась рыба, но добраться до неё было никак не-возможно. В такие дни в лесу зверушкам приходи-лось очень туго, потому что пищи хватало не всем.

***

Был полдень. Заря и Хроке-Фроке сидели у ру-чья. Трэй с утра улетел на охоту и ещё не вернулся.
Вдруг откуда-то поблизости послышался хруст сломанных веток и чей-то стон. Медведь и кабанчик обернулись, но из-за высоких кустов ничего пока не разглядели. Треск и стоны повторились, - кто-то явно шёл напролом через валежник.
Наконец этот кто-то показался, - это был олень. И он, вроде как, и не шёл, не бежал, а прямо-таки ло-мился сквозь сухие, колючие кусты. И это несмотря на то, что задние его ноги волочились по земле. Он натыкался на пеньки и деревья, проваливался перед-ними копытами в звериные норки, спотыкался, падал, поднимался и продолжал движение… Острые шипы и сломанные ветки кустов больно ранили ему бока и ноги. Казалось, что олень не видит куда идёт.
Заря, кажется, узнал его. Оленя звали Вайк, Благородный Вайк. Могучий вожак Вайк был самым крупным оленем среди своих сородичей. И самым сильным… Трэй, который, как оказалось, в силу сво-его многолетия был знаком со всеми лесными жите-лями, присутствовал при их рождении и с малолетст-ва общался с ними, рассказывал о Вайке, как о гордом и смелом вожаке, не раз спасавшим своё стадо от ги-бели…
Но сейчас силы Вайка явно были на исходе. Потому что, дойдя до ручья, где находились Заря и Хроке-Фроке, олень просто рухнул наземь.
«Умер!» - решили друзья. Они подошли к нему. И то, что они увидели, шокировало их. Спина оленя дымилась. Чёрная обгоревшая кожа была разодрана и висела клочьями. Из ран струилась кровь. Глаза оленя были закрыты, веки обгорели. При виде этого Заре стало как-то не по себе; кабанчик – тот и вовсе стал пятиться назад.
Вдруг «мёртвый» олень ожил. Он простонал, попытался поднять голову, но от бессилия уронил её вновь. Через мгновение олень приоткрыл глаза, но ничего не увидел, - он был слеп.
- Кто здесь? - спросил он, с трудом вдыхая воздух.
- Это мы, Заря и Хроке-Фроке! – взволнован-но, но мягко ответил медвежонок.
- Пить! Воды!.. - простонал олень.
До ручья было дотянуться рукой, и Заря попы-тался подтолкнуть оленя к воде, но олень застонал, и медвежонок оставил эту затею.
- Теперь твоя очередь, Хроке! - сказал Заря своему другу - кабанчику.
Тот сразу всё понял. Все знают, что кабаны - отменные землеройки. И Хроке-Фроке быстро, как только мог, стал рыть своим пятачком канавку от ру-чья к оленю. Заря помогал ему отбрасывать землю, освобождая путь воде… Наконец, губы оленя косну-лись мутной воды. Вайк почувствовал влагу и жадно отпил несколько глотков.
- Благодарю! - тихо сказал он своим спасате-лям.
Олень немного отдышался и вновь захрипел:
- Идите, скажите всем!.. В лесу пожар!.. Пол дня пути отсюда.
- Пожар?! - одновременно вскрикнули Заря и Хроке-Фроке.
- К вечеру огонь будет здесь... Бегите! Скажи-те всем! - сказал олень из последних сил и уронил го-лову.

Он умер, выполнив свой долг, предупредив своих лесных братьев о беде.
- Пойдём! Ему уж ничем не поможешь, - гля-дя на мёртвое тело, сказал Заря. - Побежали! Где Трэй?
Орёл появился в то же мгновение. Он призем-лился рядом с телом Вайка.
- Я всё видел! Я всё знаю! - невозмутимо про-изнёс он.
- Что делать, Трэй? - взволнованно спросил его медвежонок.
- То, что сказал Вайк - спасать своих лесных братьев, - не потеряв самообладания, пояснил Трэй и добавил: - Огонь скоро будет здесь...
- Я знаю, что делать! - крикнул Заря. - Всем нам надо перейти через реку. Там огонь нас не доста-нет.
Друзья кивком согласились с ним.
- Ты, Хроке, беги к бобрам, зови их к боль-шому дубу! Я буду там, - скомандовал Заря. - Ты, Трэй, лети и расскажи всем о пожаре! Пусть все идут к реке и ждут меня там...
Кабанчик и орёл мигом исчезли. Заря послед-ний раз взглянул на погибшего оленя и побежал к ус-ловленному месту.
Через некоторое время к большому дубу при-бежали бобры Буго и Гуго, его брат. Остальные по-дошли вслед за ними.
- Слушайте то, что я скажу! - Заря старался говорить кратко и убедительно. - Река непреодолима для тех, у кого нет мозгов. Мы же сделаем так...
Медвежонок в нескольких словах объяснил бобрам, что нужно сделать мосты. А для этого надо повалить несколько самых высоких деревьев, кото-рые стоят по берегам, уложив их поперёк реки. И то-гда ни грязь, ни течение не помешают всем животным перебраться на другую сторону и убежать подальше от огня. Но... как бобрам перебраться на ту, другую сторону?
На раздумья не было времени.
- Гуго, Буго, прыгайте ко мне на спину! - ре-шительно скомандовал бобрам Заря. - Попробую вас переправить... Всем остальным начинать работу здесь, немедля. За дело, друзья!
С этими словами Заря шагнул в трясину. Два бобра крепко вцепились в его шерсть на спине. Дру-гие бобры, следуя приказу, побежали искать на бере-гу самые высокие деревья.

Шагнув в трясину, Заря сразу же увяз по колена и с каждым шагом погружался в грязь глубже и глубже. «Хоть и не хочу я… рыбку съесть – всё равно придётся… в воду лезть!» - твердил он сквозь зубы, напряжённо работая всеми лапами.
Шаг за шагом он «прорывался» к реке всё бли-же и ближе. И вот, когда над трясиной остались одни лишь головы медведя и бобров, река подхватила дру-зей и понесла.
Плыть было гораздо легче, чем идти сквозь грязь. Но... Бурное течение снесло пловцов вниз на довольно-таки большое расстояние. А впереди их ждал другой, не менее коварный берег.
Случайно повезло: Заря ухватился за ветку по-валенного дерева и подтянулся к нему. Ещё немного усилий, и медведь взобрался на это дерево…

- Как вы там? - заботливо крикнул он своим помощникам.
- В порядке!.. - в два голоса откликнулись бобры.
... И скорее вперёд по дереву на твёрдую почву, - время не ждёт!
На земле бобры спрыгнули с медведя и побежа-ли рядом.


Вот, наконец, то место, где напротив, на другом берегу, ждали их друзья-звери. Орёл Трэй собрал всех, кого смог. Он вновь и вновь облетал лес, и кри-ком предупреждал зверей о пожаре. С высоты птичь-его полёта ему хорошо был виден горящий лес.

Неожиданно ветер резко усилился и сменил на-правление как раз в сторону реки. Огонь стал при-ближаться гораздо быстрее, чем ожидалось. Теперь нельзя было медлить ни секунды. И бобры принялись за дело.
А на другом береге бобры уже подгрызли и сва-лили несколько деревьев, которые, как и предполага-лось, перегородили реку наполовину. Течение немно-го развернуло их, но не унесло.

Ожидавшие спасения звери поначалу терпеливо наблюдали за работой бобров. Если кто и выражал беспокойство, то кабанчик Хроке-Фроке сразу его ус-покаивал. Орёл Трэй тоже был рядом, потому что ле-тать над лесом стало опасно и бесполезно, - дым оку-тал всё небо. С каждым вздохом дышать становилось всё тяжелее и тяжелее. Отчего звери пригнулись к земле и подошли к самому краю твердого берега.

Огонь приближался...

Тем временем, на другой стороне в реку упало первое дерево. За ним второе... Они ложились так, как и задумывал Заря. Один за другим он раскачивал и сталкивал в реку надгрызенные бобрами деревья, а бобры принимались за следующие.

А огонь был уже рядом…

Предвидя панику среди зверей, Заря, размахи-вая лапами, громко прокричал-скомандовал: «Пора!». Но из-за шума реки и треска огня, его не услышали, но жесты его поняли; и звери тотчас двинулись на «мосты».
- Не спешите! Осторожно! По одному!.. - кри-чал Заря.
Звери по очереди влезали на стволы деревьев и, огибая ветки, осторожно шли вперёд. Лисицы и зай-цы, волки и косули, белки и куницы, мыши, ежи и другие зверушки в миг позабыли про вражду. Един-ственным и общим врагом для них сейчас был огонь.
Птицам было легче. Все они уже перелетели через реку. К несчастью, некоторые из них вынужде-ны были оставить своих детёнышей в гнёздах, чтобы не погибнуть вместе с ними.
Тем временем, с другой стороны реки падали в воду новые деревья... Звери спешили к новым мостам и переходили реку по ним, но всё же мостов не хвата-ло.
А на берегу огонь уже окружил бедных зверу-шек, им из-за дыма вдруг ничего не стало видно…. И звери не выдержали. Они стали прыгать на мосты без очереди. Началась паника. В результате толчеи, жи-вотные стали падать в трясину и вязнуть в ней. Им срочно нужна была помощь, и Заря решил перебрать-ся обратно на опасный берег. Ведь там, среди прочих зверей, оставался и кабанчик Хроке-Фроке.
Держась за ветви поваленных деревьев, Заря быстро переплыл обратно.
К этому времени большинство зверей всё ж та-ки успело перебраться на безопасный берег. А остав-шиеся животные либо завязли в трясине, либо в па-нике метались меж языков пламени горящих деревь-ев.
- Сюда! Бегите сюда!.. - сквозь стоны и вопли, гул и треск пожара, во весь голос вскричал Заря, ко-гда вылез на берег.
Растерявшиеся животные кинулись на зов. Заря помог им забраться на «мосты», а потом поспешил на помощь тонущим зверушкам. Орёл Трэй тоже был там. Рискуя сгореть, он с лёту хватал и вытаскивал тех, которые поменьше и сразу переносил их на дру-гой берег. Заря же хватал из трясины уже всех подряд и выбрасывал их подальше в реку, давая им шанс на спасение.

В итоге, в огне остались одни Заря и Хроке-Фроке. Хроке-Фроке не хотел уходить без друга и, задыхаясь от дыма, ждал Зарю. Наконец медвежонок пришёл. Он схватил кабанчика в лапы и взошёл на переправу. Трэй подлетел к ним и сел Заре на плечо. Он что-то закричал про огонь. Но это и так было вид-но: противоположный берег тоже был в огне. Ветер перенёс искры через реку, и там тоже загорелись и трава, и кусты, и деревья. Бежать друзьям было неку-да. Спасти их могло только чудо...

И в этот момент, с неба вдруг упали капли дож-дя. Кап, кап-кап, кап-кап-кап... Затем полил дождь…
Несомненно, это был волшебный дождь. Дождь спасения, посланный судьбой. Воздух, земля и река вдруг и наконец-то стали наполняться долгожданной влагой. Тем временем капли становились крупнее, и нежданно на лес обрушился самый настоящий ли-вень.
Дождь застал Зарю, Трэя и Хроке-Фроке на мосту, на самой середине реки. Они всё ещё не вери-ли в спасение, - слишком неожиданно начался этот дождь…
Вдруг прямо над ними вспыхнула молния, и ударил гром. От неожиданности Заря и Хроке упали в воду, а Трэй попытался было взлететь. Но… Сверху течения реки внезапно пришла-появилась огромная волна. Друзья лишь глаза успели вытаращить, как волна встала над ними, затем накрыла их и унесла с собой.

Глава 12. Там, за водопадом...

Вниз по течению, недалеко от того места, где случился пожар, располагалось небольшое поселение людей. Был полдень. Шумел водопад, светило солн-це, щебетали птицы...
Для людей это был обычный день. Мужчины уехали на охоту. Женщины хлопотали по хозяйству. Дети ходили поблизости, собирали ягоды.
Одна девочка рвала землянику вблизи водопа-да, на полянке у реки.
- Ой, смотрите! - вдруг крикнула она подруж-кам.
Все, кто был рядом, подбежали к ней.
- Ого!
- Вот это да! - от удивления разинули рты де-ти.
Рядом с водопадом на большой поляне, на ко-торой раньше ничего не росло, вдруг незаметно, словно из воздуха, появилось огромное дерево - дуб. Под этим деревом так же появился и теперь лежал большущий плоский камень, обтянутый медвежьей шкурой. На нём, под волчьей шкуркой лежал розово-щёкий младенец в пинетках из шкурки крысиной. Он спал. Рядом, на лугу гулял черёмный*, в белых пят-нах, совсем ещё малой жеребёнок.
Дети бросили ягоды и побежали звать взрос-лых. Люди пришли скоро. Одна немолодая женщина подошла к младенцу, улыбнулась и взяла его на руки. Все заметили, что на шее у ребёнка висит сверкаю-щая золотая цепь из нескольких крупных звеньев с большим золотым амулетом, в форме круга и с изо-бражением дракона на фоне солнца. Одно ухо ребён-ка было изуродовано свежим шрамом.
Человечек проснулся и посмотрел по сторонам. Женщина, которая держала его, понравилась малышу больше всех. Малыш улыбнулся и прижался к её гру-ди. В том момент среди людей послышались одобри-тельные возгласы.
Жеребёнок, которому почему-то досталось меньше внимания, встрепенулся, забегал по поляне и заржал.
В это время, высоко в небе проплывала стая ле-бедей. Один чёрный лебедь оторвался от стаи, опус-тился пониже и покружил над людьми. Потом он что-то по-лебединому крикнул и, поднявшись в высь, по-летел вслед за стаей.

Люди так и не узнали, откуда взялись мальчик с амулетом и жеребёнок. Они взяли их к себе и стали о них заботиться.
Один чёрный лебедь знал, кто эти двое: Заря - человек и Хроке-Фроке - жеребёнок. Лебедя звали Трэй.
Послесловие

Пройдя испытания, Заря стал настоящим чело-веком и внешне, и в душе. Он уже забыл, что был драконом, крысёнком, волчонком и медвежонком, и будет помнить себя только человеком. Он совершит ещё немало добрых дел. И в этом ему помогут горя-чее сердце и верные друзья.

1993 - 1997 годы.

Часть 1-я. Борода Волшебника

Глава 1. Среди людей

Прошло восемь спокойных лет...
Деревня, в которой все эти годы жил Заря, как и прежде, располагалась на том же самом месте, на бе-регу реки, неподалёку от водопада. Это было, наверное, самое распрекраснейшее место на всём белом свете, как будто специально созданное природой для жизни человека разумного и трудолюбивого.
Скалы, водопад, река и лес, окружавший дерев-ню – эти отменные образцы первобытной Матушки-Земли были бескорыстно дарованы людям для их блага. И люди жили с природой в гармонии. А приро-да вокруг была столь прекрасна, что казалось, что это и есть тот самый земной рай.

Лес вокруг деревни не был дремучим и не таил в себе никакой опасности; зная лес, как свои пять пальцев, дети и взрослые ничуть не боялись бродить в нём и исходили его вдоль и поперёк: была ли это охота на зверя, сбор ягод или грибов, сбор дикого мё-да или берёзового сока… или просто забавы ради.
Охотники в поисках добычи редко удалялись от деревни. Только в случае погони за раненым зверем. В остальных случаях лёгкая добыча ждала их за пер-вым же деревом, благо зверья в лесу было всегда в изобилии. Лес кормил и одевал людей.
Жарким летом люди не нуждались в мудрёных одеждах: набедренные повязки и мокасины - это всё, что имели мужчины, чтоб укрыть свои самые рани-мые части тела. Женщины одевались примерно таким же образом.

Только с приходом зимних холодов одежды менялись на более тёплые, из густых звериных шкур. Мокасины прятали до лета, надевали коты*.
Зимой морозы бывали крайне редки и непро-должительны, и поэтому люди не особенно страдали от холода; никто никогда не болел. И хотя зимний лес так же изобиловал зверьём, всё же для того, чтобы подстраховаться, по традиции на зиму делали не-большие запасы пищи и одежд. Эти запасы заготав-ливали осенью и складывали в пещеру, которая нахо-дилась в скале, рядом с водопадом.

Когда-то давным-давно именно в этой пещере люди жили. Но со временем, места в ней стало не хватать, и люди покинули каменные стены, поселив-шись рядом, на поляне. Они научились строить себе простенькие жилища, в которых было суше и просто-рнее, чем в тесной, сырой пещере. Постепенно конст-рукции хижин изменились и обрели прочность и ус-тойчивость к холодам. Хижины строили, или вернее сказать, плели из тонких прутьев, и затем обмазывали получившийся плетень глиной. Далее сверху стены соединяли прочными, ровными и длинными ветками. И поверх веток бугром укладывали толстый слой су-хой травы и листьев. Такая крыша плотно покрывала хижину и почти не протекала.

Небольшой очаг в центре хижины служил од-новременно и источником тепла, и местом, где гото-вилась пища. Необходимости строить каменные или срубовые хаты пока не было, так как прятаться было, вроде бы, не от кого. Люди перестали страшиться драконов, но ещё не научились остерегаться друг дру-га.
А ещё люди приручали диких животных из ле-са. Летом их держали в небольших стайках* и кле-тушках, а зимой - так прямо в доме. Всегда доступ-ные птичьи яйца и козье молоко стали прекрасным дополнением к мясу, плодам и рыбе. Между прочим, рыба в «меню» занимала особое место. Оглушённая падением в водопаде, рыба сама выпрыгивала на бе-рег. Её жарили, варили, сушили, вялили, коптили… Иногда, когда пищи было слишком много, лишнюю выпрыгнувшую рыбу бросали обратно в реку.

Поэтому жизнь людей протекала спокойно и размеренно. От изобилия еды появлялось свободное время, которое использовалось не только для игр и развлечений. Люди учились ремёслам, конструирова-ли лодки, обтягивая кожей каркас из прутьев, приду-мывали лёгкие повозки для лошадей; а ещё делали всевозможные украшения, вырезали из дерева или из мягкого камня фигурки охотников, зверушек и птиц, изобретали различные музыкальные инструменты и сочиняли песни, рисовали углями на больших ровных камнях.


Печь хлеб, ткать полотна, добывать и ковать металл здесь люди научатся чуть позже, когда станет чуть меньше еды и шкур, а людей станет больше, и когда появится необходимость защищать себя от себе подобных. Тогда возникнут идолы и боги, корысть и зависть, алчность и войны...
А пока ещё люди из соседних деревень были очень дружны между собой. Частенько они навещали друг друга и обменивались подарками: излишками пищи, красивыми выделанными шкурками, украше-ниями и изделиями из глины: кувшинами, котелками, и многим другим, и вместе с этим устраивали различ-ные празднества, состязались в ловкости, меткости, силе и быстроте…
Если ж у кого-нибудь и случалось несчастье, дружелюбивые соседи всегда спешили на помощь и никогда не отказывали в поддержке. Так, например, произошло и восемь лет назад, когда на соседнее се-ление напал дракон. Почти все жители деревни по-гибли, за исключением охотников, которые в это вре-мя были на охоте, и одной маленькой девочки, кото-рая каким-то чудом осталась жива.
Всех этих несчастных приняли в нашу деревню, приютили и дали им кров. Женщина, которая возьмёт к себе найдёныша Зарю, до него уже взяла к себе ту самую спасённую девочку. Дома, в своём жилище, новая мама назвала её Душенька. Найдёныша она на-зовёт Сердечко.
Этого розовощёкого мальчишку, которого во-семь лет назад нашли у водопада, теперь было не уз-нать. Он вырос...

Что ни говори, рос он быстрее своих сверстни-ков и выглядел совсем не по годам. На вид ему: не дать, не взять - все семнадцать лет, на самом деле годков ему было вдвое меньше. Да и внешне он здо-рово отличался от своих товарищей-собратьев. Ведь в этой и соседних деревушках испокон веков жили только светловолосые, голубоглазые люди. И поэтому Страна, в которой они жили, так и называлась – Страна русых (или светловолосых) людей… Таких, как он, смуглых, черноглазых сородичей с густой чёрно-каштанового цвета шевелюрой на голове, лю-ди, отродясь, не видывали. Не смотря на это, жители деревни, мирные и дружелюбные люди, приняли в свою семью найдёныша, как родного. И с первых же дней проявили в его воспитании интерес и участие. В ответ на доброе к себе отношение, найдёныш платил тем же. Он, если и чувствовал своё превосходство, никогда не задирал нос, и всегда старался помочь то-му, кто нуждался в помощи.
Высокий, стройный, мускулистый - в общем, крепкий парень, он выделялся среди своих товарищей ещё умом и силой. Первенствуя во всех состязаниях, он никогда не стремился обидеть или унизить сопер-ника. Наоборот, всякий раз, когда поверженный на обе лопатки детина всхлипывал от обиды, наш герой спешил успокоить его и побрататься. Поэтому дети тянулись к нему, а взрослые его уважали. В любых играх его всегда выбирали вожаком. И он, конечно, оправдывал своё назначение, действуя решительно, судя справедливо.

Пока ещё он не знал о тайне своего происхож-дения и появления среди людей и никогда об этом не задумывался. Жил он вместе с матерью и сестрой, помогал им по хозяйству.
Как-то раз Душенька спросила его:
- Сердечко, ты помнишь своё детство? Как ты родился?
- Нет. А что? - спокойно ответил брат.
- Да так, ничего... Просто я слышала от под-ружек, что тебя нашли в лесу.
Душенька заплетала свою косичку и вела свои расспросы как бы между делом.
- Глупости!.. - бросил Сердечко, который то-же был занят делом.
Он мастерил лук, и время на сплетни ему тра-тить не хотелось. Но сестра не отставала:
- А ещё мне сказали, что и меня тоже нашли в лесу, - продолжила она.
- Да кто ж тебе это наговорил? - Сердечко на-хмурил чёрные брови.
- Подружки. А они слышали это от своих ро-дителей, а те...
- Враки всё это! - перебил сестру брат.
- И я тоже не верю! - согласилась Душенька и вздохнула.
- Давай лучше спросим всё у нашей матери, - она не соврёт, - примирительно предложил Сердечко.
Душенька кивнула головой, и дети вместе по-дошли к матери.
- Мама, скажи, ты наша мама или нет? - пря-мо, почти в один голос спросили они её.
Мать так и присела от неожиданности. Она бросила стряпню, вытерла руки и обняла своих пыт-ливых детишек. И, обращаясь к ним, сказала:
- Что бы ни говорили - я ваша мать, не сомне-вайтесь, а вы мои дети. И я вас очень люблю! - И её глаза наполнились слезами.

Мать не соврала, она просто не сказала правду. Ведь прошло столько лет...
Когда-то у неё был родной сын, Сердечко; он погиб вместе со своим отцом… Их убил дракон. Дра-конов давно уж нет, они исчезли, а материнская боль так и не прошла. Поэтому женщина и взяла к себе де-вочку-сиротку, которую охотники принесли из лесу. И мальчика она тоже взяла к себе, но чуть позже. Найдёныш стал ей, как родной, потому что напоми-нал ей сына, имя которого он теперь носил.
Золотую цепь с малыша снять не смогли. И хо-тя эта цепь была тяжела, но она ничуть не мешала че-ловечку. Она, как будто, была его частью, будто, он родился сразу с цепью и амулетом. И это было почти правдой.

Вместе с мальчиком, женщине пришлось к себе взять и жеребёнка. Он наотрез отказывался жить у других людей, убегал от них, брыкался и к себе нико-го не подпускал. Так вместе и зажили: Сердечко, Ду-шенька, мать и жеребёнок, которого назвали Силуш-ка. И всё-то в их жизни ладилось...

Глава 2. Охота

Однажды летом, когда настала необходимость пополнить запас пищи, охотники собрались в лес.
На этот раз они рассчитывали подстрелить крупного зверя: лося или медведя, поэтому достаточ-но долго готовились, тщательно проверяли свои луки и подновляли стрелы, кормили и купали своих коней.

Старшего охотника звали Грозай. Он-то и пред-ложил Сердечку проехаться вместе с ними, поучить-ся, так сказать, уму-разуму, набраться опыта…
- Поедешь с нами! - по-дружески сказал он. - Ладно тебе сидеть дома - ты уже не мал! Посмотрим, каков ты добытчик!..

Сердечко давно ждал этого приглашения и, по-лучив его, сразу стал собираться в дорогу. И сначала вместе с другими охотниками, он повёл купаться сво-его коня.

Ранним солнечным утром вода в реке была ос-вежающе прохладной, и поэтому для её «разогрева» сначала плескались у берега. Восьмилетний конь Си-лушка резвился, словно малое дитя. Он, играючи, поднимался на дыбы и с размаху ударял копытами воду, поднимая целый фонтан брызг; а Сердечко, сме-ясь, возвращал ему брызги руками, потому что ему тоже хотелось поиграть-пошалить.
Затем поплыли на середину реки. Там Сердеч-ко, набрав побольше воздуха, нырнул и, пока Силуш-ка искал его над водой, поплавал в глубине. Сквозь толщу прозрачной воды Сердечко мельком заметил на дне какой-то странный, чем-то похожий на сумку, предмет красного цвета и рядом с ним какую-то за-острённую плоскую палку; но доставать их не стал. «Как-нибудь в другой раз... после охоты», - рассудил он, всплывая к поверхности.
Когда Сердечко вынырнул, Силушка, глядя на своего хозяина, тоже окунулся с головой, словно был не конь, а человек. Под водой ему не очень-то понра-вилось, потому что там он столкнулся с какой-то крупной рыбой… И после этого заплыва, усталые, но довольные и весёлые, конь и его хозяин возвратились на берег, где стали отряхиваться, обсыхать и греться на солнышке.

Прибежала Душенька; она принесла своему брату сухие мягкие шкурки для обтирания. Сердечко поблагодарил сестру за заботу, и она, улыбнувшись в ответ, убежала обратно. «Хорошая у меня сестрёнка», - проводив сестру взглядом, подумал Сердечко и сра-зу за этим обтёр шкурками коня и обтёрся сам.
Затем Сердечко пошёл и достал из своего тай-ника в доме лук и стрелы, которые сам смастерил ещё весною и заодно попросил мать приготовить ему су-шёной рыбы в дорогу. Мать быстренько приготовила рыбу, сложив её в походную сумку.
Захватив лук со стрелами, сумку и ещё кое-какие вещи, Сердечко вернулся к реке, где прямо из реки набрал в кожаную фляжку (маленький бурдю-чёк) воды. После этого, не торопясь, стал седлать сво-его скакуна: накинул на его спину густую медвежью шкуру и аккуратно расположил и крепко закрепил на «седле» поклажу.

Силушка, предвкушая интересное приключе-ние, немного нервничал: часто фыркал, тряс головой, вздрагивал и от волнения теребил копытом землю. Потому что для него, как и для его хозяина, пред-стоящая охота была первым настоящим и долгождан-ным испытанием.

Вскоре охотники тронулись в путь…

Скакать пришлось недолго. Когда лесная тропа сузилась, вершник* Грозай поднял руку и жестом приостановил скачущих вслед за ним конных. Всад-ники выстроили своих коней в цепочку и медленно, почти бесшумно, продолжили движение дальше, в глубь леса.

Лес кишел жизнью. Вокруг, перелетая с ветки на ветку, щебетали разнопёрые птицы, в траве стре-котали незаметные кузнечики, постоянно врезались во всадников неповоротливые шмели и жуки; то и де-ло выбегали на тропку мелкие юркие зверушки, кото-рые затем сразу же исчезали в густой траве; появля-лись и те, что покрупнее, вроде белки и лисицы. Но не они интересовали охотников. Охотники нарочно не трогали всю эту мелочь и ехали тихо, боясь спуг-нуть крупную дичь. Оленя, лося или медведя - вот ко-го они высматривали. На крайний случай сошли бы кабан или косуля.

Вдруг Грозай остановил своего коня и поднял вверх левую руку, - это был сигнал: «Зверь обнару-жен!» Все охотники быстро спешились. Сердечко по-следовал их примеру. Он похлопал Силушку по спи-не, потрепал за гриву и, взяв под уздцы, отвёл чуть в сторону с тропинки. Там он оставил его вместе с дру-гими лошадьми, как это сделали остальные охотники.
Тем временем, Грозай уже раздавал команды:
- Ты слева!.. Ты справа!.. А ты сторожи лоша-дей!.. Сердечко, за мной! - говорил он в полголоса, пальцем указывая направление атаки.
Опытные охотники быстро и бесшумно разо-шлись по сторонам, на ходу доставая стрелы из кол-чанов и накладывая их на тетиву.

Сердечко последовал за Грозаем в заросли. Че-рез несколько шагов Грозай подал неуклюжему уче-нику знак: «Иди тише!», потому что валежник хру-стел почему-то только под его ногами. Сам же учи-тель, как, впрочем, и другие опытные охотники, пере-двигался совсем без шума.
Грозай слегка натянул стрелой тетиву лука и, пригнувшись, шёл в сторону, известную только ему самому. Сердечко шёл за ним след в след чуть позади и никакого зверя впереди не видел. Он даже не знал, где он, этот зверь, поэтому крутил головой во все стороны.

Наконец Грозай остановился, выпрямился и, натянув тетиву, громко воинственно крикнул: «Вот он!» - эти слова послужили сигналом для охотников, притаившихся в засаде.

Внезапно, всего в нескольких шагах от Грозая, вырос, словно из-под земли, огромный чёрный мед-ведь. «Ничего себе!» - удивился Сердечко и услышал со всех сторон голоса и шум приближающихся охот-ников. Сжимая кольцо окружения, они шли на зов своего вожака.

Медведь встал во весь рост и посмотрел в глаза Грозаю - своему убийце. А тот, не мешкая, ответил ему стрелою.


Задребезжала тонкая тетива, и стрела, коротко свиснув, тупо ударилась медведю в бок. Зверь взре-вел, зарычал, застонал от боли… Он дёрнулся в сто-рону, неловко подпрыгнул и упал на бок. «Готов!..» - подумал Грозай, но ошибся, и эта ошибка чуть не стоила ему жизни.


Медведь снова поднялся на ноги, - стрела толь-ко ранила его. Полный ненависти, громко рыча и размахивая лапами, он ринулся на своего обидчика. Их разделяло менее десяти шагов, а времени на раз-думье у Грозая не было вовсе. Он чуть замешкался, приготовленная стрела выскользнула из рук и упала в траву. Доставая другую стрелу, он попятился назад и, угодив ногой в чью-то нору, упал навзничь.

Уже близко слышались голоса охотников, а зверь был ещё ближе.
- Сердечко! - отчаянно крикнул Грозай учени-ку. - Помоги!
Паренёк выпрыгнул из укрытия и, натянув те-тиву, прицелился в медведя. До выстрела осталось мгновение...
И вдруг что-то больно обожгло парню грудь. Что это было? Это был золотой амулет, который был не просто украшением, а был волшебный. И именно сейчас настало время случиться волшебству.
- Ой, о-ё-ёй! - перепугано завопил Сердечко.
Он отбросил лук и стрелу в сторону и схватил амулет, но тот, словно раскалённый камень, продол-жал обжигать руки молодцу…

Снять амулет не удавалось раньше, не удалось и сейчас. Парню оставалось лишь прыгать на месте и перекидывать амулет с руки на руку, точно печёную картошку. Это продолжалось считанные мгновения. Внезапно жжение прекратилось, а вместо него от амулета во все стороны брызнул и полился яркий фиолетовый свет. Словно бриллиант, играя в солнеч-ных лучах своими гранями, амулет излучал волшеб-ное свечение.

Сердечко заметил, что весь мир вокруг вдруг остановился-замер. Испуганный Грозай замер в неле-пой позе, словно окаменел, или лучше сказать, остек-ленел. Смолкли лесные звуки, деревья и кусты вста-ли, точно нарисованные. Даже летящая по ветру пау-тинка застыла в воздухе рядом со стрекозой. Сам воз-дух тоже стал каким-то стеклянным, неживым.


Двигались только Сердечко, медведь и прибе-жавший Силушка, который, кстати, немного напугал своего хозяина, когда неожиданно появился за его спиной и совсем по-человечьи воскликнул:
- Я иду к тебе на помощь, Заря-Одари!

Сердечко оглянулся и, не веря своим ушам, ус-тавился на своего коня. Тем временем, в разговор вступил медведь. Он тоже заговорил на человеческом языке:
- Здравствуй, Заря, брат мой! - тяжело дыша, молвил он. - Меня не бойся, я тебя не трону.

Незнакомое имя, которым медведь назвал Сер-дечко, пролетело мимо его ушей, он его не понял… Но от неожиданности челюсть у него всё же отвисла, во рту пересохло, а язык, словно, онемел. «Что про-исходит? – мысленно задал он себе вопрос, но вдруг сообразил: - Это амулет! Это всё он, амулет! Навер-ное, он волшебный…»

Он немного успокоился, собрался с мыслями и обратился к медведю и коню:
- Вот чудеса! Я вас понимаю!.. Мы что, разго-вариваем на одном языке? И вы и я?
- Да! - быстро выдохнул медведь.
- Точно так! - поддержал медведя конь.
- Это волшебство, что ли? - переспросил Сер-дечко, переводя свой взгляд с медведя на коня и об-ратно.
- Я тебе после всё объясню, - торопливо отве-тил конь. - Теперь же помоги брату своему!

Сказав это, Силушка кивнул в сторону медведя. Медведь подошёл к человеку и лапой указал на обло-мок стрелы, торчащий из брюха.
- Мне с этим далеко не уйти, - терпя боль, сквозь зубы промолвил он. - Я ведь не один. У меня сынок...
Из зарослей сначала высунул морду, а потом и весь появился маленький медвежонок. Он был неук-люжий и такой хорошенький, что Сердечко, глядя на него, пожалел о том, что чуть не оставил его сирот-кой.
- Ладно! Я тебе не враг! Правда, я никогда не... Я попробую... - немного растерявшись, сказал Сердечко и сжал в кулак торчащий обломок. - Сейчас будет больно! - предупредил он.
- Не больнее боли! - подбодрился медведь.
Раз! И Сердечко выдернул обломок стрелы вме-сте с наконечником из медвежьего тела и отбросил этот обломок в сторону. Из раны брызнула кровь. Медведь тут же зажал рану лапой.
- Уф! - пропыхтел он. – Ничего, с этим я справлюсь. Заживёт, как на медведе. Благодарю тебя, Заря-Одари!
- И я благодарю тебя, Заря-Одари! - радостно повторил медвежонок.
- Да ладно! - ответил на благодарность Сер-дечко и тут же спохватился: - Заря?.. Одари?! Я – За-ря-Одари?!
Это имя ему было знакомо, даже очень знакомо. Но сейчас было не до воспоминаний. И Заря-Одари-Сердечко сказал медведям, чтобы те уходили, пока не поздно, ведь кругом охотники. Медведь с медвежон-ком попрощались с ним и Силушкой и скрылись в за-рослях.
В этот момент сиреневый свет погас, - всё верну-лось на круги своя: подул ветер, закачались ветви де-ревьев, запели птицы, ожили стрекозы, улетела паутин-ка.
В одно мгновение с разных сторон на поляну вы-бежали охотники. Каково же было их удивление, когда они не обнаружили никакого зверя. На их вопросы Гро-зай так и не смог ничего толком ответить-объяснить. Он и сам ничего не понял и лишь разводил руками и мычал что-то невнятное. Сердечко же решил умолчать о том, что здесь произошло, и никому ничего не сооб-щил. «Пусть это будет моей тайной», - сказал он себе.
Возвращаясь домой, охотники приметили, что конь Сердечка как-то странно себя ведёт: мотает го-ловой, часто ржёт, вроде как говорит что-то, расска-зывает. И только его хозяин знал, что верный друг рассказывает ему историю о дракончике Заре, о ка-банчике Хроке-Фроке, о Трэе, о пожаре...
Наконец-то найдёныш узнал правду о себе, уз-нал своё настоящее имя и своё предназначение. (И даже решил, что сокращённое от Одари-Зарей имя Одари звучит взрослее и серьёзнее, чем прежнее, детское имя Заря, и поэтому сейчас подходит ему лучше, и выбрал его.) Воспоминания нахлынули на него, как снежный ком, словно только того и ждали. А Хроке-Фроке всё рассказывал, рассказывал...

Глава 3. Пришла беда...

Проехав полпути, охотники издали заметили клубы дыма над лесом. Встревоженные, они стегнули своих коней и помчались в деревню во весь галоп.
Силушка прервал свой рассказ и сам, не ожидая приказа, что есть мочи, поскакал вперёд. «Что, опять пожар?!» - забеспокоился Сердечко. Он ещё находил-ся под впечатлением от только что услышанного рас-сказа Силушки о пожаре в лесу, а впереди опять по-жар!? Но ни он, ни Грозай, ни другие охотники ещё не знали, что в деревне их ждёт беда пострашнее по-жара...
Когда Сердечко и вслед за ним другие охотники въехали в деревню, то ахнули, увидев кругом следы погрома. Все дома были разрушены и сожжены. Всю-ду, между тлеющими огарками хижин, в самых не-имоверных позах лежали обгорелые и изувеченные тела людей, валялись трупы домашних животных. Некогда чистейший «живой» воздух был отравлен га-рью и копотью и наполнился тяжёлыми испарениями.
В безветрии жуткая серо-чёрная дымная туча повисла над рекой. Растолстев от тонких и многочис-ленных вертикальных струек дыма, она, словно ги-гантская тысяченогая медуза, заслонила собою солн-це. Отбрасывая на охотников зловещие тени, эта туча сыпала пеплом. От чего головы, руки, плечи охотни-ков, гривы и крупы коней покрылись серыми и чёр-ными хлопьями.

Едкий дым расслезил глаза. Щурясь от дыма и вытирая слёзы, чихая и кашляя, охотники живо спе-шились и, в поисках глотка свежего воздуха, пригну-лись к земле. Затем, предоставив «плачущих» и фыр-кающих коней самим себе, испуганные и потрясён-ные, они разбежались по сторонам искать своих род-ных. Но, обежав всё пепелище кругом, обнаружили в живых лишь только трёх человек.
Двое из них: дряхлый старик и женщина, мать Сердечка - находились без сознания. Их осторожно перенесли в сторону на пригорочек на свежий воздух и уложили на шкуры.
Третьим был младенец. Малыш не пострадал, только испачкался в саже. Он, не стихая, плакал. Гро-зай взял его на руки, закутал в шкуры, чтобы согреть, и некоторое время баюкал, пока малыш не уснул.
А Сердечко принялся ухаживать за своею мате-рью, которая всё ещё была без сознания, и не отходил от неё. Он перевязал ей раны и смочил её губы водой. Больше для неё ничего сделать было нельзя, остава-лось только ждать. Теперь всё решало время.

Старик, седоволосый старец, тяжело дышал и морщился от боли всякий раз, когда ему пытались помочь. Вся его спина обгорела и кровоточила. Это он спас младенца, накрыв его своим телом. Старика положили на грудь, а его спину прикрыли мокрой оленьей шкурой.
Когда Сердечко увидел его, то вспомнил оленя Вайка, который остался в той, прошлой Зариной жиз-ни. Сердечку вдруг показалось, что жизнь повторяет-ся. На глаза накатились слёзы, сдержать их не было сил, и он заплакал. Другие мужчины тоже плакали, склонив головы над погибшими родичами.

Вдруг старик очнулся:
- Дети мои!.. - чуть слышно простонал он. - Подойдите ко мне!
Когда все мужчины собрались у его изголовья, он сообщил им, что на деревню напал дракон...
- Дракон?! - удивились охотники.
- Да, дракон!.. - повторил старик. - Он появил-ся внезапно... и застал нас врасплох... Никто из нас... даже не понял, в чём дело... Он был... огромный.


После каждой сказанной фразы, старик перево-дил дыхание, отдыхал. Ему было тяжело говорить, тяжело вспоминать.
Из его обрывчатой речи стало ясно, что дракон не пощадил никого. Он гонялся за каждым беглецом и, настигнув, убивал. Часть людей он просто прогло-тил, остальных либо сжёг, либо утопил, либо разо-рвал на куски. Что удивительно: люди пытались за-щищаться, но стрелы и копья не причиняли дракону ни малейшего вреда; они отскакивали от его чешуй-чатой кожи, как от каменной стены, словно чудовище это было заколдовано.
Тут Сердечко отчётливо вспомнил Дрода, вспомнил ту зверскую картину, которую наблюдал не по своей воле, будучи дракончиком. Память полно-стью и окончательно вернулась к нему, и он задал се-бе один вопрос: «Если драконы исчезли, то откуда же взялся этот?» Не в силах ответить на него, Сердечко закрыл глаза, схватился за голову руками и закричал.
Где-то далеко в лесу завыли волки...
В этот момент Сердечко почувствовал, что он, именно он в ответе за все людские смерти, ведь ко-гда-то он тоже был драконом. Он почувствовал, что никакой он не Сердечко и уже не Заря, он - Одари, именно Одари и никто другой. И пока существует на Земле несправедливость, он будет Одари. И он, Ода-ри, сделает всё, чтобы исправить неисправимое и вернуть невозвратимое. Он будет для этого жить…

К вечеру подул слабый ветер. В лесу на деревь-ях, как будто выходя из шокового оцепенения, вновь зашелестели листья, в траве пробудилась жизнь.
Растворяясь в небе и исчезая в вечерней полу-мгле, туча-медуза отлетела куда-то в сторону и вско-ре потерялась из виду. И как только дым над поляной развеялся, в поселении (если эти руины ещё можно было так называть) дышать стало немного легче.
Прятавшееся солнце лишь на мгновение вылез-ло из-под тучи и осторожно глянуло на поляну. За-тем, словно напугавшись, оно спряталось за горизонт так быстро, что не успело подарить людям почти ни одного тёплого лучика. Стало совсем темно. Ночная мгла постепенно укрыла своим чёрным плащом всё то, что днём напоминало о трагедии. Земной рай пе-рестал существовать вместе с людскими жизнями, напомнив людям о хрупкости человеческого счастья.

Со слезами на глазах Одари подошёл к Хроке.
- Что же мне делать? Как быть? - обратился он к другу. - Я ведь тоже дракон... Хроке, посоветуй!.. Душенька... её больше нет. Я очень привык к ней... К ней и к матери.
- Подождём до утра! - по-дружески посовето-вал Хроке. - Чёрной ночью и мысли чернеют!
Он положил свою морду Одари на плечо. А Одари уткнулся лбом в его шею. Оба задумались...

Тем временем, старик произносил такие слова:
- Тяжко мне... Я скоро умру!.. Я чувствую, как смерть приближается ко мне, вижу её чёрную накид-ку... Идите к нашим друзьям... к соседям! Теперь там ваш дом... Возьмите с собой моего внука!.. И ещё... Похороните... погибших... по нашему... обычаю! Прощайте!
Старик замолчал, его глаза закрылись, он умер.

Всю ночь при свете факелов мужчины собирали тела убиенных и оплакивали своих родных. Наспех соорудили большой плот, на который перенесли и уложили мёртвых. Сверху их укрыли хворостом.
Лишь под утро, закончив приготовления, плот оттолкнули от берега; и зажжёнными стрелами по-дожгли на нём хворост... Течение подхватило плот, и огромный погребальный костёр-жальник* медленно уплыл, долго озаряя утреннее небо летящими искра-ми.
Как только плот исчез из видимости, Одари подошёл к матери. Она открыла глаза и тихо позва-ла к себе сына. Одари бросился к ней, припав на ко-лени.
- Мама! Ты жива! - воскликнул он, целуя ей руку.
- Там, в пещере, - тихо сказала мать, - твоя се-стра... Постой!

Эта новость оказалась и радостной и неожидан-ной одновременно. Одари уж было вскочил, но мать удержала его. Она задержала его для того, чтобы объ-яснить...

Она сказала, что когда появился дракон, Ду-шенька с подружками прогуливались у водопада. За-видев чудовище, они побежали в пещеру, чтобы там спрятаться-скрыться. Когда же в деревне началась паника, некоторые люди тоже вспомнили про пещеру и тоже кинулись туда, чтобы укрыться. Но дракон за-метил их и увидел пещеру. Он поднялся на скалу, схватил огромную гранитную глыбу и швырнул её вниз. Глыба ударилась о землю прямо у входа в пе-щеру, плотно загородив его. От сотрясения, вызван-ного падением глыбы, обрушились ещё несколько больших камней... Душенька и её подруги оказались замурованными в пещере. И хотя там есть и еда и шкуры, долго им всё равно не продержаться.
- Я спасу её! Я спасу их всех! - едва дослушав мать, вскричал Одари и побежал к пещере.
За ним побежали и другие мужчины, потому что Одари на бегу размахивал руками и громко кри-чал: «Они там! Они живы!..»

Рассвет солнечными лучами разогнал сумрак и осветил верхушку скалы. Но наступившее утро для всех было безрадостное.



Подбежав к пещере, Одари понял то, о чём пы-талась сказать ему мать. Загородившие вход гранит-ные глыбы были неприподъёмны и тверды. Сколь не старались Одари и его товарищи, но сдвинуть или разбить ни один большой камень так и не удалось. Даже мощи десяти коней, первым из которых был Хроке, или как его по-прежнему называли Силушка, на это не хватило.
На зов из пещеры никто не ответил. А может, просто мешал шум водопада. В общем, так или иначе - голоса пленниц услышать не удалось. Дру-гой же возможности выяснить, - живы девочки или нет, – не было... От бессилия и досады Одари раз-бил свои кулаки в кровь о камни; товарищам ниче-го не оставалось делать, как силой увести его от пещеры.
Одари был в смятении. Что надо предпринять для того, чтобы убрать огромную глыбу от входа в пещеру, и как это сделать, - он не знал. В мыслях он судорожно перебирал все возможные способы решения этой задачи, но так ни на одном и не оста-новился. От усталости Одари прилёг рядом с мате-рью и ненадолго вздремнул. Отдыхали и его това-рищи.

К вечеру все собрались на совет, чтобы обсу-дить создавшееся положение. Решили идти за по-мощью, тем более, что помощь была нужна не только пленницам пещеры, но и раненой женщине и маленькому ребёнку. Кстати, малыш совсем из-вёлся плачем, потому что хотел кушать. Из охот-ничьего походного запаса Грозай выделил ему по-лоску сушёного мяса, смастерил из неё соску, мак-нул в воду и подал младенцу. Малыш ничего не понял, но вкус соски ему понравился, к тому же и предложить-то ему больше было ничего.
Соседняя деревня была недалече: всего один день пути. Но в ночь идти не решились, - мало ли что может случиться в дороге. Решили выйти за утро*, как только забрезжит рассвет.
Глава 4. Чёрный лебедь

Весь остаток дня мужчины занимались подго-товкой к предстоящему походу: подновляли своё сна-ряжение, запасались едой и водой, купали своих ко-ней. Но делали это безрадостно.

Кроме всего прочего, Одари смастерил носилки для матери, которые утром собирался закрепить на двух конях: спереди и сзади. Когда носилки были го-товы, Одари проведал мать. Устроив её поудобней на шкурах, он накормил её спелыми лесными ягодами и напоил водицей.
Когда мать уснула, он покинул её и ещё раз прошёлся к водопаду, к пещере. Там он снова попро-бовал докричаться до сестры, и ему вроде бы послы-шался чей-то голос... А может, ему показалось… И это был не голос, а всего лишь крик ночной птицы. Растерянный и подавленный, он вернулся к реке и присел на бережок.

Взошедшая на небо луна судорожно отражалась в водной ряби. В лунной дорожке прямо у берега, словно купаясь в лунном свете, плескались рыбки. Одари о чём-то задумался и, не замечая рыб, просто глядел на воду. Он был настолько встревожен и обес-покоен, что ему вовсе не хотелось спать, да и есть не хотелось тоже, хотя с утра во рту не было и макового зёрнышка.
Вдруг он заметил, что по лунной дорожке что-то плывёт и приближается к берегу. Что-то до боли знакомое. Отвлёкшись от тяжёлых мыслей, Одари вгляделся в этот предмет.




Рядом тихо подошёл и ступил в воду Хроке. Он наклонился к воде и отпил несколько глотков. Затем он фыркнул, потряс своей гривой и тоже поглядел на пловца. Кажется, Хроке узнал его:
- А, Трэй, привет! Давненько мы не виделись, - как бы между прочим, сказал конь.
- Трэй?! Это ты?! - удивился Одари.

Он поднялся на ноги и вошёл в воду навстречу другу. Чёрный лебедь медленно подплыл к человеку и, поднявшись на лапки, раскрыл для объятия кры-лья.

- Здравствуйте, друзья мои! - приветливо ска-зал лебедь. - Моё вам почтение!
- Да ты ли это?! Не могу поверить! - радовал-ся Одари. - Ты, как всегда, вовремя... Если б ты знал, как мне нужен твой совет.
- А я за этим и пришёл, - невозмутимо сказал Трэй. - Ты же знаешь, что я всегда появляюсь там, где я нужнее всего. А сейчас я нужен тебе...
- Да, это верно, - перебил его Одари.
- Так вот, я прослышал про твою беду, - про-должал Трэй. - Сам знаешь, слухи в лесу распростра-няются со скоростью птичьего полёта. И вот я здесь... А если честно, то мне немного наскучила моя спо-койная жизнь... - поправился он. - Раньше я только и мечтал стать лебедем; мечта моя сбылась. Но лебедь - птица спокойная и зависимая. У меня появилась се-мья, дети, обязанности. И всё-то хорошо, но чего-то не хватает... свободы, что ли? А тут, как раз, объявил-ся этот дракон, и я решил... Ну, в общем, я пришел к тебе с советом, - Трэй немного помолчал, о чём-то подумал и с новой энергией продолжил: - Дело в том, что сам я не смогу сопровождать тебя в предстоящем походе, - я птица водоплавающая, сам понимаешь, и без воды мне никуда, - но я знаю, кто тебе поможет...
- Говори, Трэй, не тяни! - не выдержал Одари.
- Тебе поможет Волшебник! - сообщил Трэй. - Только он сможет разрушить эту гранитную глыбу. - Трэй указал крылом в сторону пещеры.
- Волшебник? Какой такой Волшебник? - спросил Одари.
- А вот какой!..

И Трэй рассказал Одари про Волшебника, кото-рый живёт за семью горами и семью реками. «Он - настоящий чародей, - говорил Трэй, - может сделать всё, что захочет; может превратить любого в того, ко-го захочет. Он может осушать моря и сдвигать горы. А ещё он лечит людей и помогает им в беде. И он самый богатый Волшебник на всём белом свете... Но он принимает к себе не каждого и не всякого слушает. Он очень стар и очень мудр. Но чтобы по-пасть к нему, нужна очень серьёзная причина... и ещё подарки».
Какие такие подарки - Трэй не знал. А всё, что поведал Одари, он услышал от одного знакомого ор-ла, который живёт в тех же краях, где находится за-мок Волшебника. В завершение, Трэй сказал:
- Так вот, отправляйся-ка ты к нему! И не те-ряй понапрасну времени!
- А где ж я его найду? - засомневался Одари.
- Надо всё время идти на закат, - объяснил Трэй. - Изредка я буду навещать тебя в дороге: где подскажу, где помогу...
- А как же остальные: мать и друзья? - забес-покоился Одари.
- За них не волнуйся! С ними всё будет в пол-ном порядке... Я прослежу за этим, и если что - сооб-щу, - успокоил Трэй, и друзья стали прощаться.

Словно большая чёрная птица, пролетела ноч-ная мгла. Забрезжил рассвет.

Одари разбудил Грозая.
- Послушай меня, Грозай, и ничего не спра-шивай! - прошептал Одари. - Я не пойду с вами... Мне нужно быть в другом месте. Это очень важно!.. По-жалуйста, позаботься о моей матери.
- Ладно! - пообещал Грозай. - Дело-то хоть доброе?
- Доброе! - заверил его Одари и на всякий случай добавил: - Возвращайтесь с подмогой, как можно скорее, мало ли что...
Поразмыслив, Одари не стал полностью по-лагаться на помощь неизвестного Волшебника, в су-ществование которого только что узнал, - вдруг он не поможет; да и путь к Волшебнику предстоял неблиз-кий, - вдруг что случится в дороге. Поэтому Одари решил подстраховаться и не стал отказываться от по-мощи соседей.
После разговора с Грозаем Одари отправился прилаживать носилки. Затем, проверив надёжность узлов и креплений, он сам взобрался на носилки и, попрыгав на них, убедился в их прочности.
После этого он подошёл к матери, чтоб попро-щаться.
- Я знала, что ты когда-нибудь меня поки-нешь, - ласково сказала мать. – Значит, такова твоя судьба. Ступай! И пусть поможет тебе твой амулет.
- Я скоро вернусь! - пообещал Одари-Сердечко.
Он поцеловал руку матери и, встав с колен, поспешил к Силушке-Хроке.
Запрыгнув на своего коня, Одари скомандовал: «Вперёд!», и они тронулись в сторону обратную вос-ходу.

Глава 5. Знакомство в дороге

Весь день, не останавливаясь, друзья шли впе-рёд. Ориентируясь по солнцу, они пробирались по звериным тропам и уже преодолели одну реку, пер-вую из семи. Переплыть её не составило труда, - река была не широка, а берега её были пологи.
Лесная тропа то расширялась и разветвлялась на мелкие тропки, то снова сужалась так, что пройти по ней можно было только пригнувшись. Сейчас тро-па поднималась в гору. На утоптанной земле отчётли-во распознавались свежие следы лап и копыт. Должно быть, протоптавшие её дикие звери совсем недавно спускались по ней к водопою.
Друзья изрядно вымотались. Конечно, больше притомился Хроке, который старался за двоих, неся на себе друга. Но и Одари тоже устал. Он всё чаще и чаще поглядывал по сторонам, подыскивая место для привала и ночлега.
Наконец, тропа вывела их на ровную поляну, на самой вершине горы, благо гора эта, первая из семи, была невелика. «Вот тут-то мы и отдохнём!» - решил Одари и остановил друга. Спрыгнув с коня, Одари снял с него всю поклажу и отпустил его отдыхать на волю. Хроке с большим удовольствием растянулся на травке, словно он был не конь, а какое-то другое су-щество. И, лёжа на боку, принялся щипать сочную траву.
Затем Одари постелил на траву шкуры и тоже прилёг отдохнуть, заложив за голову руки. Его глаза сразу стали закрываться... А плывущие по небу обла-ка, принялись его убаюкивать, приобретая по очереди родные черты матери и сестры. И он заснул… Но проспал недолго. Его разбудили чьи-то незнакомые человеческие голоса, которые звучали где-то побли-зости. Одари приподнялся на локоть и, всё ещё лёжа на шкурах, прислушался к речи. Хроке уже стоял ря-дом, он фыркал и теребил копытом землю.
- Они там, - сообщил он в полголоса, кивком головы указывая в заросли. - Сидят у костра и готовят еду.
- Кто они? - спросонок спросил его Одари, вспомнив про свой голодный желудок.
- Не знаю! - ответил Хроке, предположив: - Наверное, охотники.
- Если так, то пошли к ним, не прогонят же они нас! - обрадовался Одари и сразу же поднялся на ноги.
Быстро уложив все свои пожитки на коня, Ода-ри пошёл вперёд. Хроке побрёл вслед за ним.

Уже смеркалось. Свет от костра, на который шли наши друзья, всё яснее пробивался между де-ревьями и кустами. Пройдя сквозь заросли, друзья вышли на соседнюю полянку, в центре которой горел небольшой костёр, и приблизились к огню.
Как оказалось, у костра сидели двое приятелей: один костлявый и длинный, другой маленький и тол-стомясый. Увидев незваных гостей, они перепугались и схватили своё оружие: Толстый взял палку, Тощий - камень.

На что Одари сразу их успокоил:
- Не пугайтесь, мы не причиним вам зла! - приветливо сказал он. - Мы случайно проходили ми-мо и заметили свет вашего костра… Вот и решили присоединиться... Мы - это я и мой конь.
- Это наше место… - сердито заявил Толстый.
- Садитесь... там… - предложил Тощий, не-добро поглядывая из-под жидких бровей. Он указал чужаку на сырую землю поодаль от костра. Сказал и добавил: - Только лишней еды у нас нет.
- Самим мало! – вставил слово Толстый.
- У меня своя еда, - огорчился Одари, пости-лая шкуру на грунт. - Но я думал...
- И думать нечего!.. - перебил его Толстый.

Одари всё же присел на шкуру поближе к кост-ру и поправил в огонь пару обгоревших хворостинок. Затем он достал из своих запасов сушёную рыбину и стал её чистить, бросая чешую в огонь.

А над огнём на вертеле жарилось мясо. Жир с мяса капал на дрова, ещё больше разжигая и огонь и чувство голода.
- А ты куда направлялся-то? - спросил Тощий, пряча камень за спину.
- Иду я за семь рек и семь гор... к Волшебни-ку, - доверился Одари.
- Да-а?! Интересно! - встрепенулся Тощий. - Мы тоже к нему идём. Значит, по пути нам... с тобой.
- Правда... мы немного заблудились, - добавил Толстый и тоже отложил в сторону своё оружие. - Идём мы, значит...
- А зачем тебе Волшебник? - нахально пере-бил Толстого Тощий.
Он как-то хитро посмотрел Одари в глаза, что у того мурашки по спине пробежали. «Стоит ли дове-рять им? - подумал Одари. - С виду они простые, а внутри...
А подумав, ответил уклончиво:
- Да так... Хочу у него кое-что попросить, - сказал он. - А вам-то он зачем?
- Нам-то?! Известно зачем! Я хочу попросить ума... - объяснил ему Толстый, а сам подумал: «И чтоб жратвы побольше, и чтоб ничего не делать!»
- А я - силы! - продолжил объяснять Тощий, подумав: «Хочу быть первейшим и наиглавнейшим из всех, и чтобы мне все подчинялись!»
- Только вот идти куда - не знаем... Забыли!.. - развёл руками Толстый и тут же принялся стаскивать мясо с вертела.
Затем он подул на кусок и жадно его обкусал.
- Эй, ты чего это делаешь? Вперёд меня захо-тел?.. А? - прикрикнул на него Тощий и отвесил ему оплеуху.
- Ой!.. А драться-то зачем?! - обиделся Тол-стый.
- Я не дерусь, а поучаю! - объяснил Тощий. - Если ты начнёшь жрать, то не заметишь, как всё сло-паешь. У, обжора!
Он снова намахнулся на Толстого, и тому при-шлось уступить:
- На, подавись! - всхлипывая, выкрикнул Тол-стый и с неохотой отдал мясо.
Он состроил своему приятелю мерзкую гримасу и показал ему язык. Тут в потасовку вступил Одари. Он сказал:
- А что если сразу поделить мясо поровну, пополам?
Драчуны переглянулись.
- А ты не лезь! - сказали они хором. - Не твоё мясо! А моё!.. - Оба они почему-то сказали «моё», а не «наше». Наверное, каждый сам за себя.
- Ладно, ладно! - парировал Одари. - Разби-райтесь сами!
Он встал, забрал шкуру и отошёл от костра к Хроке.
- Вот тебе и компания! - пожаловался он дру-гу.
- Не равен час, они и друг друга покусают! – с упреком в их адрес сказал конь. - Зря мы сюда при-шли...
- Ты прав! - согласился Одари и похлопал ко-ня по упругой шее.
Ночью Хроке и Одари отдыхали поодаль от ко-стра. «Заморив червячка» сухим рыбьим мясом и смочив горло водицей из фляжки, Одари лёг спать и вскоре уснул. Но перед сном он увидел, как в тёмном небе над полянкой пролетела звезда. Необычная и близкая она, словно ворвавшийся в атмосферу болид, надвое рассекла ночную тьму и оставила за собой длинный, мерцающий искрами, след.
«Хороший знак!» - последнее, о чём подумал Одари перед сном.


Хроке тоже видел эту странную звезду. Мель-ком. Он всю ночь находился рядом с Одари и, навер-ное, тоже спал, только стоя. А может, и не спал, - кто его знает?..

Проснулся Одари рано, - от голода урчал жи-вот. Те два приятеля ещё спали, похрапывая и сопя в два носа. А Хроке уж фыркал над ухом Одари:
- Я тут полянку присмотрел, тебе понравится! - по-дружески нашептал он Одари. - Там зрелки*... видимо-невидимо! Пошли, покажу!..
Одари быстро собрался, и Хроке отвёл его на другую, соседнюю полянку, где и в самом деле вся мурава была усыпана ягодами. Да какими крупными! Да какими спелыми!..
- Ух, ты! - обрадовался Одари и, немедля, стал набивать рот сладкой земляникой.
Вдруг, в центре поляны появились четыре не-знакомца. Они возникли из ничего, из воздуха. Одари их даже не сразу заметил. Никого не было - и на тебе! Прямо перед самым носом! От неожиданности Одари немного испугался и растерялся, но нежный и про-зрачный, словно роса, голос остановил его.
- Не бойся нас! - молвил один незнакомец. - Мы нарочно пришли к тебе, чтобы помочь!..
- Кто вы? – робко спросил Одари, рассматри-вая их лица и необычные одежды.
На них были яркие шёлковые платья, плащи и накидки из бархата; на ногах красовались парчовые сапожки с загнутыми носами; головы покрывали ве-ночки, сплетённые из полевых цветов. Два незнаком-ца были очень похожи друг на друга, - не отличишь. Разнили их только одежды: у одного они были чёр-ные, у другого - белые. А незнакомки были разные: и ростом, и лицами, и одеждами, и вместе с тем, очень красивыми.
- Мы два Брата и две Сестры, - пояснил вто-рой незнакомец. - Ты знал нас и раньше, только нико-гда не видел...
- Я - Брат Ночь!
- Я - Брат День! - представились они по оче-реди.
Затем Братья представили своих спутниц:
- А это наши любезные Сёстры: Детство и Юность!
От такой неожиданного поворота событий Ода-ри растерялся ещё больше. Он так и замер с откры-тым ртом, не зная, что и сказать-ответить. «Может, я сплю!» - подумал он.
Что до Хроке… Тот, конечно, тоже оторопел.
- Э-эй, За-аря, очнись! - протяжно, словно спев песню, произнесла одна из Сестёр.
- Мы знаем, кто ты и куда идёшь! - промолви-ла другая Сестра.
- Мы скажем тебе, что тебе нужно найти пре-жде, чем ты придёшь к Волшебнику, - молвил Брат День. - Волшебник этот - наш отец. Слушай и запо-минай!..
- Во-первых, найди птицу Уменувель!..
- И возьми у неё перо из хвоста!
Братья и Сёстры говорили по очереди, продол-жая друг за другом начатую мысль. Слушая их речи, Одари медленно приходил в себя.
- Во-вторых, найди козу Ватрушу!..
- Попроси у неё молока!
- В-третьих, найди пчелу Фарханиби!..
- Пусть отдаст тебе своё жало!
Наконец, Одари пришёл в чувство и теперь внимательно слушал и запоминал всё то, о чём ему говорили.
- Где ж я найду эту птицу... и козу эту, и пче-лу? – в ответ спросил он. - И для чего мне нужны мо-локо, перо и жало?
- Для чего нужны, - ты узнаешь позже, - отве-тил Брат Ночь.
- А где искать - тебе подскажет родниковая рыбка, - сказал Брат День.
- Иди во-он к той горе! - продолжила Сестра Детство.
Она рукой указала на высокую гору, вершина которой пряталась за облаками.
Одари вспомнил, что именно за эту гору вчера ве-чером спряталось солнце; и чтобы достичь подножия горы, надо было переправиться ещё через одну реку.
- У её подножия есть родник. Там отыщешь рыбку. Но не говори про неё ни-ко-му... - погрозив Одари пальчиком, предупредила Сестра Юность. - Особенно тем двум прохвостам!
Закончив наставления и пояснения, Сёстры и Братья помахали Одари ручками на прощание.
- Нам пора!
- Прощай!
- Удачи тебе!
- Ещё увидимся! - последнее, что произнесли они, растворяясь в воздухе.
Они исчезли так же тихо, как и появились, оста-вив парня наедине со своими смятёнными чувствами и тревогами. Минуту-другую Одари не мог пошевелиться, словно спал. Затем, будто очнувшись, он глянул на сво-его друга. Хроке, который всё это время стоял рядом и был свидетелем разговора, помотал головой и произнёс:
- Что ж, нам пора! Время не ждёт!
- Да! Ты прав! - согласился Одари. - Пойдём!
И друзья снова отправились в путь. И так как на поиски тропинки не было времени, - они напрямую пошли к намеченной цели. Для этого пришлось про-бираться сквозь валежник, высокие густые травы и колючие кустарники...
А в это время, у потухшего костра проснулся Тощий. Он приоткрыл один глаз и, озираясь по сто-ронам, заметил уходящих. Живо вскочив, он стал бу-дить своего приятеля, который всё ещё спал и в такую рань вставать вовсе не собирался.
- Они уходят! Вставай ты, жирная обезьяна! - крикнул он на ухо толстяку.
- Кто? Куда?.. - спохватился Толстый…
И два прохвоста, схватив свои скудные манат-ки, побежали Одари вдогонку.

Глава 6. Родниковая рыбка

Одари и Хроке шли, не оглядываясь. С трудом они преодолели бурное течение реки (второй по счё-ту), и теперь уже подходили к подножию горы. Оста-валось отыскать родник и рыбку. Но как быть: родни-ки встречались почти на каждом шагу.
Перебегая от одного родника к другому, Одари попробовал искать рыбку, но никак не мог её найти. Вдруг из-за дерева появился медведь с маленьким медвежонком.
- Здравствуй, Заря-Одари, брат мой! Это я, Горок, - произнес медведь и добавил: – Это мой сы-нок, Урча.
После недавней встречи с «незнакомцами» Заря был готов ко всяким неожиданностям, но всё равно немного растерялся. Он узнал этого медведя, которо-го не далее чем два дня назад спас от жестокой рас-правы.
- Я узнал тебя! - обрадовался Заря-Одари. – Теперь я – Одари!.. Как твоя рана?
- Немного побаливает! - пожаловался косола-пый. - А в остальном - полный порядок! Чистый гор-ный воздух, целебная родниковая вода и спокойствие - это всё, что мне теперь нужно. А здесь всего этого в избытке. Теперь здесь мой дом.
- А не подскажешь ли мне, в каком родничке живёт рыбка? - спросил Одари.
- Подскажу!.. Её здесь все знают! Эй, Урча!.. - позвал Медведь сынишку. - Отведи-ка нас к роднико-вой рыбке!.. Вы идите, а я догоню вас следом!
Урча побежал вперёд, Одари и Хроке последо-вали за ним, а Горок заковылял позади.

Идти пришлось недолго. На солнечной полянке, куда привёл друзей Урча, утопая в цветах, на земле лежали, а точнее стояли в человеческий рост три пло-ских камня. Они стояли полукругом. Из-под них струился родник, образуя маленький водоёмчик. Здесь-то и жила маленькая рыбка.

Солнечные лучи отражались от воды и зайчи-ками прыгали на камнях, освещая на них какие-то ри-сунки и надписи (иероглифы). Одари заметил эти ри-сунки; надписи он не различил, - эти люди ещё не знали букв.

В озерце, или правильней сказать, в лужице, плавала малюсенькая, размером с мизинец, рыбка. Её золотые плавники и хвост были несоизмеримо боль-ше её самой. Её золотая чешуя блестела на солнце, слепя глаз. «Так вот она какая! - удивился Одари. - Скажет ли она мне что-нибудь?»

- А я тебя ждала! - человеческой речью вдруг молвила рыбка.
- Значит, ты поможешь мне? - спросил Одари, падая к родничку на колени.
- Конечно! - согласилась рыбка. - Без меня ты никогда не найдёшь те три пещеры, которые тебе нужны... Но я отведу тебя только к двум.
Первая пещера ведёт в волшебную страну вели-канов. Вторая пещера ведёт в страну чудовищ. Третья - тянется прямо к замку Волшебника. Её ты отыщешь сам... Ты готов?
- Да, я готов! - вспомнив про Душеньку, ре-шительно сказал Одари.
- Раз так - брось в воду свой волос! - приказа-ла рыбка.
Одари вырвал волос из чуба и отпустил его над родничком. Волос плавно полетел вниз. И как только коснулся поверхности воды, в родничке вспыхнул огонь, и вверх поднялось облако пара.

Когда пар развеялся, все увидели: у воды пор-хала маленькая бабочка, удивительно похожая на рыбку. Только вместо плавничков у неё были боль-шие прозрачно-золотые крылья.
- Я стала тем, чем пожелало мне стать твоё сердце! - объяснила бабочка-рыбка. - Чаще всего я становлюсь похожая на человеческое счастье, кото-рое редко бывает большим, но всегда хрупкое, как мои крылышки... Ну что, пойдём?!


Бабочка полетела через поляну, и друзья по-спешили за ней. Одари немного задержался у роднич-ка: он запас воду в кожаную фляжку. Затем он быстро нагнал остальных.

Шли долго: плутали по неведомым тропам, преодолевали овраги, и даже проходили сквозь уще-лье. Но никто не отставал, даже Горок. Он тоже ре-шил пойти: «Так, на всякий случай», - пояснил он. Для Урчи это было очередным приключением. Пол-ный энергией, он носился взад-вперёд и ничуть не ус-тавал при этом.
Наконец добрались до цели своего маршрута: друзья вышли на цветочную полянку, почти в точно-сти такую же, как у родника. Полянку окружали ска-лы. Высокие отвесные стены скал грозно нависали над поляной, рискуя обвалиться, и загораживали со-бою почти весь солнечный свет. Поэтому цветы, ко-торые росли здесь, имели менее яркие оттенки и были мелковатые.























В скалах было множество пещер. Они, словно гнёзда ласточек, располагались хаотично. В середине полянки возвышался каменный столб, на который и села бабочка. Столб весь был изрисован какими-то каракулями и исписан иероглифами сверху донизу. Одари обратил внимание на эти рисунки, но, конечно же, ничего в них не разобрал.

Когда собралась вся компания, бабочка сказала:
- Вот мы и пришли! Видишь, - обратилась она к Одари, - сколько тут пещер?! И каждая куда-нибудь ведёт. Важно только знать, куда идти и что искать. А ты это знаешь!.. Сейчас я покажу тебе твою первую...
Тут сверху раздался какой-то шум. Вниз, между скал, увлекая за собой поток пыли, слетел Трэй. Он подоспел вовремя: ещё бы чуть-чуть, и Одари ушёл.

Трэй отряхнулся, отдышался и, кашляя, произ-нёс:
- Чуть шею себе не сломал! Кха - кха... - по-жаловался он. - Вообще-то я редко приземляюсь, обычно я приводняюсь. Кха - кха... Я вас весь день ищу!.. А что я сейчас видел?! В жизнь не поверите!.. Чуть звезду какую-то не сшиб, чуть в неё не врезался! Огромную такую... - Трэй, разводя крыльями, нарисо-вал в воздухе что-то, понятное ему одному.
- Ты о чём это, Трэй? - заволновался Одари. - Что случилось?
Тут Трэй сообразил, что сморозил глупость, сказав про «звезду» не к месту. Он ещё раз откашлял-ся и стал оправдываться:
- Ничего! Это я так!.. Всё в порядке, в об-щем! - сказал он и поменял тему: - А... караван с твоей матушкой благополучно прибыл в соседнюю деревню. Люди там сразу забегали, засуетились... И уже собираются в обратный путь, на выручку твоей сестре и её подругам... Пока я летел, они уже вы-шли, наверное...
- Хорошая новость. Благодарю! - обрадовался Одари. - А я вот иду искать птицу Уменувель...
- В страну великанов?! - перебил его Трэй.
- Да! Наверное... - Одари вопрошающе по-смотрел на бабочку, которая порхала у одной из пе-щер.
- В страну великанов! - утвердительно заявила та.
- А ты пойдёшь со мной? - спросил Одари у Трэя.
- Я?! Вообще-то я не предупредил... Да и... - растерянно начал было оправдываться он.
На мгновение он замолчал - задумался, потом махнул крылом и торжественно воскликнул: «А-а!.. Ладно! Была - не была!..»

Настала пора прощаться. Одари поблагодарил медведя за помощь, пожал лапу Урче, поблагодарил волшебную рыбку-бабочку. Бабочка предупредила Одари о том, что она будет его ждать здесь, на этом самом месте, ровно три дня для того, чтобы пока-зать затем ему другую пещеру. Через три дня её волшебство прекратится, и она вернётся в свой род-ник.

Попрощавшись, Одари, Хроке и Трэй вошли в пещеру...

Глава 7. Страна великанов

Как только они ступили во тьму, вход пещеры позади них стал быстро удаляться, а выход впереди также быстро приближаться. Как будто, друзья не шли, а летели вперёд, хотя сами этого не замечали.
Через несколько мгновений Одари, Хроке и Трэй уже стояли у выхода. Перед их взором откры-лась волшебная страна, в которой всё, включая бука-шек, выглядело в сто тысяч раз больше обычного, а иногда и более того. Это наши друзья заметили сразу же, как только вышли на свет.
Повсеместно, средь больших каменистых ко-чек из земли торчали необычайно огромные и уродливые зелёные столбы, чем-то похожие на стволы гигантских деревьев. То были стебельки трав. Подымаясь в небо, пересекаясь и сплетаясь меж собой, стебельки раскачивались на сильном, почти ураганном ветру. Меж ними непрерывно и суматошно туда-сюда шныряли огромные чудови-ща-насекомые. Вот, словно туча, промчался шмель. Вот, сотрясая землю, пропрыгал кузнечик. Вот, как скала, обрушилась с цветка на землю гусеница. Понятно, что движения этих чудовищ сопровожда-лись непривычно громким шумом, если не сказать - грохотом.
Как ни странно, запахов здесь не было вообще. По крайней мере, Одари их не различал.
- Здесь нам будет ой-как непросто! - тяжело вздохнул он и наморщил лоб.
Друзья, кивая головами, с ним согласились.
- Я знал об этой стране, но такого… - для вы-разительности Трэй поднял вверх кончик крыла, по-хожий на палец, - даже представить себе не мог!
- Как бы то ни было, мы пришли сюда не лю-боваться и не пугаться, - пояснил Хроке-Фроке. - Са-дитесь-ка на меня, поедем искать птицу Уменувель.
- Да, но где? – растерялся Одари.
- А это мы сейчас выясним... у кого-нибудь. У того, который поменьше, - подсказал Трэй. - Вон, глядите, что за чудо!..
- Сколько у него ног?! - удивился Хроке. - Больше, чем у меня!
- А сколько у него глаз?! - подхватил Трэй. - Больше, чем у нас всех! Он похож... на паука!

Рядом с пещерой и в самом деле прополз паук. Так себе маленький паучишка, если не считать, что он был великаном, хотя и не очень большим.

Одари побежал ему на встречу.
- Э-ей! - закричал он пауку, размахивая рука-ми.
Хроке и Трэй подхватили, и все вместе закри-чали:
- Э-ей!..
Паук замер на месте. Кажется, он услышал крик.
Тем временем, Одари уже подбежал к пауку, а Хроке, неся на себе Трэя, ещё только подбегал к не-му.
- Послушай! Эй!.. - прокричал Одари. - Мы ищем птицу Уменувель! Где она живёт?
- Кажется, я слышал чей-то голос! - быстро пробормотал паук.
- Э-эй! Э-эй!.. - вместе закричали друзья, рас-тягивая слова. - На-ам нужна-а пти-ца У-ве-ну-вель!..
Паук зашевелил усами, и если бы были зрачки, то задвигал бы и зрачками. Но он, привыкнув глядеть сразу шестнадцатью глазками, сейчас искал: каким глазом лучше рассмотреть этого маленького человеч-ка - большого возмутителя спокойствия.
Паук резко наклонился. Его челюсти почти коснулись головы Одари.
- А кто это ею интересуется? - спросил он, не веря своим ушам и глазам.
- Мы!.. - хором закричали друзья.
Паук приблизился ещё.
- А если я вас съем? - вполне серьёзно сказал он.
Одари пришлось схитрить.
- Послушай! - прокричал Одари. - В том мире, откуда мы пришли, тоже есть пауки, только они очень маленькие, как мы сейчас. И мы их никогда не обижаем!.. Наверное, среди них есть твои родичи!
- Родичи, говоришь?! Гм!.. Возможно! - заду-мался паук, если, конечно, он вообще мог думать. За-тем он снова затараторил: - Так вам нужна эта птица... как её... Уменувель, что ли? Слышал о такой! И, ка-жется, знаю где она живёт... Залезайте-ка мне на спи-ну!

Вроде, разговор состоялся, и паук согласился помочь. В знак согласия он наклонился к земле ещё ниже, почти лёг на неё. Медлить, обдумывая предло-жение паука, не было смысла. И Одари верхом на Хроке, держа в руках Трэя, с разгону вскочил пауку на спину.

На этой спине, на которой могла б разместиться ещё пара подобных всадников, росла редкая, но вы-сокая и упругая щетина. Одари спрыгнул с коня и тут же утонул в ней по пояс. А Трэй остался на коне. Со-храняя равновесие крыльями, он оглядывался по сто-ронам и что-то недовольно про себя бурчал.
Через мгновение паук поднялся в прежний рост и, крикнув: «Держись!», побежал вперёд. Его спина запрыгала и зашаталась так, что наши друзья едва ус-тояли на ногах.
- Э-эй! По-оле-егче-е! - закричал Одари. - Мы мо-може-ем у-упа-асть!
Паук остановился.
- Я как-то не подумал! - пробормотал он.
Своими задними лапками, которые выглядели, как еловые ветки, он ловко и быстро стал опутывать друзей паутиной, похожей на канат. А когда он за-кончил, то снова побежал. Теперь человеку, коню и лебедю бояться было нечего. Они не только упасть, шевельнуться не могли!
Пробежав немного по земле, паук вскарабкался на гигантскую травинку, затем переполз на бугри-стую кору исполинского дерева и опять так же легко и быстро побежал вверх.

Вскоре он остановился и сказал:
- Приехали! - И стал развязывать свои «кана-ты».

Пока паук распутывал паутину, Одари оглядел-ся кругом и заметил, что они находятся на большой высоте над землёй, кажется, на ветке и, похоже, в гнезде. Но это он только предположил, потому что и дерево, и ветка, и гнездо, и листья вокруг были не просто велики, а необозримы.


Наконец, распутав паутину, паук наклонился и, тем самым, дал возможность своим пассажирам без-боязненно спрыгнуть на твёрдую поверхность. Затем он поправил на спине свою спутанную щетину и, со-общив: «Здесь живёт ваша птица!», сломя голову, помчался обратно вниз.

Одари едва-едва успел крикнуть ему вдогонку: «Благодарю!» А когда паук исчез из поля зрения, Одари подобрал брошенную паутину и смотал её.
- Пригодится! - пояснил он.

Хроке и Трэй осмотрелись вокруг.
- А как же мы спустимся на землю? – недо-умевая, спросил Хроке.
- Это ещё не беда! Вот беда: мы не знаем, где осталась наша пещера! - сказал Трэй, опять подняв вверх перо-палец. - А спуститься-то очень просто: прыгнул вниз и все дела!
- Тебе легко сказать: «Прыгнул!» - не отставал Хроке. - У тебя-то крылья. А нам как быть?
- А ты знаешь, почему паучки и мухи, когда падают на землю, не разбиваются? Нет? То-то! - на-чал объяснять Трэй. - А я знаю! Вернее, догадыва-юсь... Потому, что они слишком малы и легки, а воз-дух для них слишком густой... как для нас вода! По-этому и мы, прыгнув вниз, не разобьёмся! Ведь мы же меньше паучка!.. Теперь понял!
- А если это не так? – не уяснил Хроке.
- Не спорьте, друзья! - вмешался Одари. - Мы обязательно что-нибудь придумаем! Нам бы только со временем...





Он не договорил, потому что внезапно ветер усилился, ветка закачалась, - на гнездо села птица.

Глава 8. Невольники

Одари и его друзья едва успели спрятаться за каким-то бревном (впоследствии оказавшимся прути-ком из гнезда), иначе их просто сдуло бы потоком ветра. Когда ветер стих, друзья выглянули из укрытия и увидели птицу, вернее ту её часть, которая была к ним ближе всего. Сама же птичка была слишком ве-лика, чтобы рассмотреть её всю и, тем более, загово-рить с ней. Она просто ничего бы не услышала и, по-нятно, не обратила бы внимания на таких крошек.
Одари, Хроке и Трэй растерялись, не зная, что делать.
- Этого надо было ожидать! – первым опом-нился Одари. - Но, стоя на месте, мы всё равно ничего не добьёмся, ни к чему не придём. Поэтому предла-гаю пробираться к её хвосту!
- Ты думаешь, что эта «крошка» с радостью расстанется со своим пёрышком?! - пошутил Трэй.
- Мне сейчас не до шуток, Трэй! - бросил Одари.
- Может, лучше у неё спросить! - предложил Хроке.
- А если она тебя клюнет и съест? И нас то-же... - засомневался Трэй.
- А если не клюнет! - съязвил Хроке.
- Я вот о чём думаю, - перебил Одари. - Если она нам отдаст это пёрышко, то как мы его унесём?..
В это время птица пересела другим боком, под-ставив свой хвост нашим друзьям на обозрение.

- Вот те на!.. - воскликнули они хором.
В хвосте не было перьев.
- Может, это не та птица? - вслух подумал Одари и решил: - Я полезу к ней в ухо! Если это не Уменувель, то я спрошу у неё, где настоящая Умену-вель... А вы лезьте вслед за мной!
Тут птица потянулась и расправила крылья. Край её крыла как раз лёг прямо перед тем местом, где прятались друзья.
- Пошли! - скомандовал Одари и влез на кры-ло.
Хроке и Трэй последовали за ним. А птица даже не почувствовала, что по её крылу кто-то дви-жется. Она дремала, склонив головку и прикрыв свои глаза от солнечных лучиков, пробивавшихся сквозь листву.
Прыгая с пёрышка на пёрышко и пробираясь сквозь похожий на высокую траву пух, друзья нако-нец-то добрались до птичьего уха. Первым в него за-брался Одари, следом за ним Хроке, затем Трэй. Пти-ца почувствовала в ухе щекотку и проснулась. Она замотала головой так, что наши друзья тут же попа-дали с ног. Повезло, - они не вылетели наружу. Вско-чив на ноги, они быстро проникли вглубь и там остановились отдышаться.

- Эй!.. Птица Уменувель, это ты? – крикнул Одари.
- Ой! Что это? - испугалась птица.
- Это мы! - снова закричал Одари.
- Кто это мы? – оглядываясь по сторонам, встревожилась птица. - Я что, сама с собой разгова-риваю?
- Нет! Ты нас не видишь, потому что мы очень маленькие! - громко сказал Трэй.
- Мы у тебя в ухе! - разъяснил Хроке.
- В ухе? - удивилась птица. - А зачем вам моё ухо?
- Чтобы поговорить! - объяснил Одари.
- О чём же?
- О тебе, если ты Уменувель! - продолжал Одари.
- Да! Я Уменувель! И что?..
- Нам нужно твоё пёрышко из хвоста, а хво-ста-то у тебя нет! - заявил Одари.
- А вы, собственно, кто будете? - спросила Уменувель.
- Мы-то!.. Я, Одари-Зарей - человек, можно просто – Одари, а со мной мои друзья: конь Хроке и лебедь Трэй. Мы из другого мира. А послали нас к тебе Брат День и Брат Ночь, и их Сёстры.
- Ах, вон оно что! – услышав знакомые имена, сразу успокоилась птица. - А я-то думала, что у меня с головой не всё в порядке... А перьев нет не только у меня: все птицы Уменувель потеряли свои хвосты, как только на нас стали охотиться.
Понимаете в чём дело: пока хоть одна птица Уменувель находится в неволе, у всех свободных птиц хвосты просто отваливаются... В целях самосо-хранения. И как только последняя невольница Уме-нувель станет свободной, у нас вновь появятся хво-стики.
- И где же держат пойманных птиц? - спросил Одари.
- В клетках, где ж ещё! В золотых клетках… - ответила птица и расплакалась. - В неволе как раз мой супруг.
- Не плачь, Уменувель! Мы что-нибудь при-думаем, - стал успокаивать птицу Одари.
- И не тряси головой! - добавил Хроке. - А то мы падаем от тряски... Эй!.. Ты слышишь?
- Ладно! Постараюсь! - отозвалась птица.
- Неси нас к своему супругу! Слышишь? - по-размыслив, скомандовал Одари. - Попробуем его ос-вободить!
Взмахнув крыльями, птица тут же поднялась в воздух...

Летели долго. По крайней мере, времени вполне хватило для того, чтобы расспросить птицу обо всём: для чего нужны перья Уменувель, и кто держит птицу в неволе?
Оказалось, что перья эти обладают волшебной силой менять размеры того, к кому они прикасаются. Коснулся кого-нибудь пухом пера, - тот увеличился во сто раз, коснулся ещё, - он опять вырос, а если коснул-ся остью, - тот, наоборот, уменьшился во столько же раз. А держит птицу в неволе злой колдун Неорль. Сам он урод с четырьмя головами. Каждая его голова именуется по-своему: Никто, Ничто, Нигде и Никогда. Обычно, когда одна голова бодрствует, три остальные спят. Поэтому всем людям велено называть колдуна по-разному: Ваше Никтожество, Ваше Ничтожество, Ваше Нигдежество или Ваше Никогдажество. Это за-висит от того, какая неспящая голова выглядывает из-под капюшона его длинного чёрного плаща. И не было ещё человека, который видел все четыре его головы сразу.
Своим видом и колдовством он и так нагнал страху на людей, живущих в округе, да ещё к тому же изловил Уменувель и держит в неволе козу Ватрушу. А у этой козы молоко обладает волшебной силой: за-живлять любые раны и даже воскрешать мёртвых, ес-ли только они были хорошими людьми. Колдун хит-ростью увёл одну козу у людей. Люди стали чаще бо-леть и умирать, потому что у всех остальных коз по-чему-то сразу пропало молоко. Наверное, тоже в це-лях самосохранения.
И ещё друзья узнали, что служат колдуну дикие пчёлы Фарханиби. Он их заколдовал, и теперь пчёлы не собирают мёд, как раньше, а служат колдуну: ох-раняют его и наказывают ему непокорных. Первой их жертвой стал прежний царь страны великанов - доб-рый старичок, который пожалел и приютил у себя взявшегося невесть откуда уродца в чёрном плаще...
…Чем ближе к цели подлетала птица, тем силь-нее волновались наши друзья: а вдруг у них ничего не получится, ведь они такие маленькие. Особенно сильно волновался Одари. Но мысли о Душеньке, о матери и о Волшебнике придавали ему храбрости и решимости.

Глава 9. Перед грозой

В это время, птица Уменувель подлетела к вы-сокой каменной ограде, за которой и находился замок колдуна. На земле вдоль ограды сплошь валялись че-ловеческие скелеты, черепа, а из самой стены повсе-местно торчали мрачные окаменелые фигуры каких-то страшных чудищ и безобразных уродов. Стена от этого казалась чуть ли не живая… потому что камен-ные уроды внушали панический страх всякому, кто смел подходить к замку так близко.
Лесные звери и птицы давно уже покинули это гнилое место, а люди обходили его стороной. Даже деревья и трава здесь больше не росли… Лишь гри-бы-паганки гурьбой торчали возле каждого гнилого пня.
Птица Уменувель села на ограду и, переводя дух, прислушалась к разговору, который происходил в её ухе.
Друзья совещались:
- Ох, и трудную же задачу предстоит нам ре-шить, - с тревогой говорил Трэй.
- Но мы же не можем оставить в беде тех, ко-му нужна помощь. Мы не можем просто уйти! - отве-чал Одари.
- Но как же им помочь? Как? - взволнованно спрашивал Хроке.
- Нам нужен план! Да-да... Но сначала мы всё разузнаем, - заявил Одари. - Нам бы только успеть ко времени! – добавил он.
- Значит, решено? - переспросил Трэй.
- Да! - уверенно сказал Одари.
- Говори, что делать! - заторопился Хроке.
- Первое... найдём перо и станем большими. Второе... отыщем Ватрушу и узнаем, как расколдо-вать пчёл, - предложил Одари.
- А третье? - не утерпел Хроке.
- Третье... - Одари задумался и потёр ладонью лоб.
- Узнаем, чего боится колдун, где его слабое место… - подсказал Трэй.
- Правильно, Трэй! - обрадовался Одари.





Тут в разговор вклинилась Уменувель:
- Кажется, я знаю, чего он боится, - сказала птица. – В тот день, когда он здесь появился, он при-казал разбить все зеркала... Поговаривали, что в зер-кале он видит смерть... или ещё что-то очень-очень страшное. Ещё поговаривали, что в замке в тайнике колдун прячет одно зеркало… - единственное нераз-битое. Для чего оно ему, - никто не знает.
- Молодец, Уменувель! Это как раз то, что нужно! - обрадовался Одари. - Во что бы то ни стало, нам нужно найти это зеркало. А там мы посмотрим, кто сильнее!..

Смеркалось. Уже в потёмках, несмотря на уста-лость и голод, друзья обговаривали детали предстоя-щей операции, решали кому и что делать, придумы-вали план. План был просто необходим, потому что ошибаться было нельзя, да и местность была дюже незнакомая. А о противнике и говорить-то небезопас-но, не то чтоб нападать на него. Одним словом - кол-дун.

План был таков: Вначале все вместе найдут зо-лотую клетку, в которой держат Уменувель, освобо-дят птицу и возьмут у неё волшебное перо. Затем Одари и Хроке отправятся искать Ватрушу и попро-буют её освободить. Тем временем, Трэй полетит к замку и отыщет там зеркало и, заодно, проследит за колдуном. А Уменувель полетит обратно в лес и по-зовёт на помощь всех своих родичей, возможно, им придётся драться с пчёлами, если к тому времени пчёл не удастся расколдовать.

Ночью решили отдохнуть. Птица Уменувель, которой были знакомы здешние места, перелетела ближе к замку и через маленькое окошечко влетела в кашеварню. Кашеварня находилась в подвале, прямо под замком колдуна. Там было пусто, ни души. Пова-ры-гномы ушли спать, забыв погасить факел, свет ко-торого и привлёк птицу, потому что был единствен-ный во всём замке.
Торчащий в стене факел дымил, потрески-вал, сыпал на пол углями, и едва-едва освещал помещение. Посередине зала стоял стол, на кото-ром остались крохи еды. Уменувель опустилась на стол и предложила нашим друзьям немножко подкрепиться, на что они, конечно же, охотно со-гласились. Птица наклонилась и прислонила своё ухо к хлебной горбушке…

Здесь надо заметить, что в том мире, отку-да прибыли наши герои, ещё не знали, что такое хлеб. Не знали так же про холщовые одежды, про железо, про письменность и про многое другое. Там всё это ещё предстояло узнать, этому предстояло научиться. А тут, в стране великанов, всё было по-другому: люди выращивали хлеба, рубили железны-ми топорами лес, строили каменные дворцы...
И всё это было в порядке вещей, до тех пор, пока не появился колдун.

Но вернёмся к хлебной горбушке...
С удовольствием, перекусив черняшкой, - именно так, со слов птицы Уменувель, назвался этот хлеб, - друзья приготовились ко сну.


Факел догорал, и в зале становилось темнее, пока не стало совсем темно.

За стеной замка завывал ветер. Мало-помалу он усиливался. И вскоре чёрное звёздное небо посерело, а звёзды и месяц исчезли за наползающими тучами. Стало ясно, что надвигается гроза... В полночь закра-пал дождь.
Друзья спали внутри той самой хлебной гор-бушки, которую сами же и ели. Каждому из них сни-лись свои сны.

Хроке во сне вспоминал себя тем, кем он был в прошлой жизни: маленький беззаботный кабанчик играл в салочки со своими друзьями и носился по ле-су...
Одари, как ни в чём не бывало, разговаривал с Душенькой и с матерью. Душенька заплетала свою косичку и улыбалась ему. Матушка угощала его пар-ным молоком...

Трэй видел свой родной пруд, своих маленьких детишек-лебедят, свою подругу белую лебедь...

Глава 10. Волшебные перья

Утром всех разбудила Уменувель. Птица только что откуда-то вернулась. А так как летала по улице, то намокла под дождём.
Сев на стол, она отряхнулась, брызги воды полетели во все стороны. Получился самый настоя-щий дождь из огромных капель, каждая из которых могла если не раздавить, то, точно, утопить наших спящих друзей. К счастью, ни одна из капель в них не попала. Но шум их разбудил.
Когда Одари, Хроке и Трэй проснулись, то уви-дели перед собой огромный-преогромный клюв Уме-нувель, а в клюве два огромных-преогромных крас-ных пера.

Птица опустила перья на стол рядом с горбуш-кой и извинилась:
- Я не подумала… Прошу меня извинить... - объяснила птица. - Я искала своего супруга... Он здесь недалеко... в клетке, как я и говорила. Только вот беда - клетка заколдована, и открыть её невоз-можно...
Друзья переглянулись. Птица продолжала:
- Я принесла перья... Надеюсь, что с их помо-щью мы, наконец-то, одолеем злодея. - Птица огляде-лась по сторонам, затем продолжила: - Колдун не смог ими воспользоваться, потому что не знал закли-нания. Но я то его знаю. Слушайте и запоминайте!..
Птица наклонилась ниже и шёпотом произнес-ла:

Сила грозная проснись!
Вихрем вкруг меня промчись!
Баккарат и маккарат:
Увеличься во сто крат!

- А теперь прыгайте на пёрышко! - приказала птица своим крошечным друзьям.
Те без промедления повиновались её приказу: прыгнули вниз с горбушки на перья…
Что произошло следом, - и было то самое вол-шебство, о котором наши друзья были наслышаны от самой птицы.
Всё завертелось, закружилось вокруг пёрышка, на котором стояли Одари, Хроке и Трэй… (Конечно, они были поражены происходящим вокруг.) Образо-вался крохотный вихрь, в который поднялись со стола все хлебные крошки. Низко загудели тонкие, ярко го-лубые ветки электрических разрядов, разлетающиеся от вихря во все стороны. Засверкали кругом разноцветные вспышки. Дрожащий воздух наполнился лёгкостью и свежестью. И возникло ощущение невесомости, когда вдыхаемый воздух, наполняя грудь, как будто отрывает тебя от земли; и ты, не чувствуя собственного веса, плавно взлетаешь ввысь, словно не живое существо, а нежный ветерок или облачко.
Зал и всё, что находилось в нём: стол, стулья, факел на стене, дверь, оконце, в общем, всё то, что было вне волшебного вихря, изменялось в размерах - уменьшалось прямо на глазах, по мере того, как вы-растали наши герои. Как будто не они росли, а мир становился меньше. А, может, так и было, - кто ж разберёт?!
Так продолжалось недолго, всего несколько мгновений. Но зато каких! Даже, видавший виды, Трэй удивился и, наблюдая за превращением, рас-крыл клюв. Для него подобные ощущения, конечно, были знакомы. В этот момент он вспомнил себя ма-леньким оводом.
Одари тоже вспомнил, что однажды раньше уже испытывал похожие ощущения, когда превра-щался в маленького крысёнка. Но это было так давно, в прошлой жизни. Новые чувства, тревожные и вол-нительные, были гораздо сильнее, потому что Одари знал, что происходит, и знал, для чего это всё проис-ходит.
В отличие от своих друзей, Хроке испытывал полный восторг. Он радовался, как ребёнок и, каза-лось, сейчас запрыгает от счастья...
Когда всё закончилось: стих вихрь и прекрати-лись вспышки, друзья посмотрели друг на друга и не нашли в себе никаких изменений. Напротив, все предметы вокруг стали гораздо меньше, чем были до этого. Хлебная горбушка, например, уменьшилась до размеров крупного валуна. И как только раньше уме-щались на ней трое наших друзей?! Необозримо да-лёкие стены приблизились и сделались вполне дося-гаемыми. Доски стола стали ровнее и глаже. Даже птица Уменувель сравнялась в размерах с Трэем.

Уменувель хоть и находилась в центре волшеб-ного вихря, но на неё, почему-то, волшебство нис-колько не подействовало. Наверное, так было задума-но. И в отличие от других, птица не была потрясена или очарована происходящим волшебством. Скорее она была озабочена и взволнована. На карту была по-ставлена её судьба и судьбы всех птиц Уменувель, и, быть может, будущее Страны Великанов.

Уменувель стряхнула пыль с крыльев.
- Вот и всё, - спокойно сказала она. - Превра-щение окончено... Теперь я вижу, какие вы... боль-шие. Вы в порядке? - заботливо спросила она своих новых друзей, которые мало-помалу приходили в се-бя.
Первым очнулся Одари.
- Да, - сказал он. - В порядке.
- А я чувствую себя намного комфортней, чем раньше, - продолжил Трэй. - А ты, Хроке, как себя чувствуешь?
- Здорово! - опомнился Хроке. - Как только что родился...
Неожиданно за дверью раздались звуки при-ближающихся шагов и голоса. Это гномы возвраща-лись обратно в кашеварню готовить завтрак для кол-дуна.
- Одари! - позвала птица Уменувель. - Скорее возьми эти перья, что у тебя под ногами... И не забудь заклинание... А я полетела за подмогой.
Уменувель взмахнула крыльями и исчезла в ок-не. Проводив птицу взглядом, Одари поднял волшеб-ные перья.
- Трэй, - обратился он к другу. - Лети в окно! Быстрее! Ты знаешь, что делать.
- Будет сделано! - на бегу крикнул Трэй, затем подпрыгнул, взмахнул крыльями и улетел.
- Хроке! - Одари позвал коня. - У нас ведь то-же есть дела... Верно?
- Верно! - отозвался Хроке.
- Тогда вперёд! - скомандовал Одари, запры-гивая на коня.

Хроке немного покружил на месте, затем спрыгнул со стола и галопом помчался к открываю-щейся двери. Испугавшиеся гномы так и не поняли, что ж это было: кошка или крыса.

Тем временем, Одари и Хроке были уже далеко от кашеварни. Хроке скакал в полутьме по земляному полу коридора, пока не увидел впереди ещё одну дверь. Дверь была закрыта, но перекошена на бок, так как висела на одной петле. От перекоса образовалась щель, в которую свободно смогла б пролезть крупная крыса. Из этой щёлки в коридор пробивался свет.
- Одари, смотри: впереди дверь! - предупре-дил Хроке.
- Вижу, - ответил Одари. - Давай к ней по-ближе!

Друзья приблизились к двери и заглянули в щель…


Глава 11. Ватруша

За дверью оказался хлев. Лошади, коровы, сви-ньи, куры и другая скотина уживались здесь, разде-лённые перегородками. В хлеву было грязно, душно и шумно. Но вот что сразу бросилось в глаза: в дальнем углу находилась большая тускло блестевшая золотом клетка. В ней стояла коза. Обычная белая козочка, ес-ли не принимать во внимание то, что её рожки и ко-пытца в полутьме блестели серебром.
- Вот она! – обрадовался Одари.
Хроке кивком головы согласился с ним. После чего Одари похлопал Хроке по холке и дал ему ко-манду следовать вперёд.
Когда протиснулись сквозь дверную щель, ста-ли двигаться к золотой клетке. Здесь, в хлеву, пря-таться было особенно негде, и если бы Хроке поска-кал, то его сразу заметили бы. Поэтому, чтобы не привлечь к себе внимания и не вызвать переполох, он вышагивал медленно, замирая при каждой возможно-сти. А Одари молча подсказывал: хлопал коня по холке, когда нужно было идти, и дёргал за гриву, ко-гда следовало остановиться.

Не замечая чужаков, животные в клетках про-должали галдеть. Одари слышал и понимал всё, о чём они говорят. Они сплетничали по поводу кормёжки и ругались меж собой. Вдвойне интересно было слы-шать и наблюдать, как обрывалась на полуслове их болтовня и раскрывались от удивления глаза, когда они, наконец-то, замечали незнакомых и незваных гостей.
Галдящих животных становилось всё меньше и меньше, пока в хлеву не стало совсем тихо.
Хроке подошёл к золотой клетке и остановился. Одари спрыгнул с коня.
- Кто ты, маленький человечек? На гнома ты не похож... - услышал Одари взволнованный голос козы. - Что ты здесь делаешь? Может, ищешь кого?
- Я – Заря, Одари-Зарей, - представился ма-ленький человечек. - Ищу я Ватрушу, чтобы освобо-дить её из...
- И даже не думай! - перебила его коза. - Клетка заколдована... Тот, кто прикоснётся к ней - сгорит заживо.
- Ай! - вздрогнул Одари, отдёргивая протяну-тую руку от прутьев клетки. - Вот незадача.
Одари почесал свой затылок, поражаясь ковар-ству колдуна. Хроке растерянно топтался рядом.
- Одари, - позвал он друга в сторону. Когда Одари отошёл, Хроке спросил его шёпотом: - Ты не забыл про волшебное молоко?
- Да, помню я, помню... Но, может быть, по-сле...
- Нет, сейчас!.. - настаивал Хроке.
Он интуитивно чувствовал, что «после» может и не быть, и что всё необходимое надо делать сразу, сейчас.
- Ладно, - согласился Одари. И, обращаясь к Ватруше, сказал: - Ватруша! Мы прибыли в эту стра-ну за волшебными перьями, волшебным молоком и за пчелиным жалом. Нас послали сюда Братья День и Ночь, и их Сёстры...
В подтверждение своих слов, Одари показал Ватруше перья птицы Уменувель.
- Ах, вот оно что, - радостно ответила Ватру-ша. - А я уж начала подозревать... Не так уж и часто встретишь в этих краях столь странных незнаком-цев... Молоко я вам дам. Но оно бесполезно, если не знаешь заклинания. Начни-ка его!

Одари понял, что коза всё ещё немного ему не доверяет, и что для доверия ей нужен пароль. Паро-лем, в данном случае, служили слова из заклинания. И Одари произнёс:
- Сила грозная проснись! Вихрем вкруг меня промчись!..
Коза закивала в такт словам и продолжила:
- Баккарат и маккарат: оживи скорей, мой брат! - Она улыбнулась и спокойно объяснила: - Мы должны быть осторожней. Колдун не знает заклина-ния, поэтому он слаб, и его можно одолеть.
После объяснения, коза попросила дать ей по-пить; Одари осторожно просунул фляжку сквозь пру-тья клетки и наклонил её так, что вода текла прямо козе на язык. Затем Ватруша дала Одари своё молоко. Молоко само закапало прямо в пустую фляжку, кото-рую опять таки осторожно, не касаясь клети, подста-вил Одари.

Когда фляжка до краёв наполнилась молоком, Одари осторожно вынул её из клетки, закрыл и после этого поблагодарил козу. А та в напутствие сказала, где живёт колдун.
Друзья узнали, что живёт он в чёрной башне замка, на самом верху. Видимого входа в эту башню нет, впрочем, как и выхода из неё. Но попасть к нему всё-таки можно, но только через тайный ход. Им пользуются гномы, когда относят Неорлю готовые ества*.
По словам козы, этот тайный ход находится в коридоре, в стене, где-то посерёдке между хлевом и кашеварней. Но, опять же, открыть потайную дверь могут только гномы. На что Одари предположил, что без колдовства и здесь не обошлось. Наверное, гномы применяют волшебное заклинание для того, чтобы каждый раз раздвигать стену.

Расставание было коротким. Одари ещё раз по-благодарил волшебную козу. Ватруша пожелала ему удачи. Хроке тоже попрощался с козой. Та, сверкнув серебряными рожками, кивнула ему в ответ.

И друзья направились обратно к двери. За их спинами, один за другим, «оживали» и вновь начина-ли галдеть до сих пор молчащие животные. Им было что обсудить...
По дороге Одари принял одно очень важное решение. Он подумал, что было бы глупо подвергать опасности своего верного друга, Хроке, когда они вдруг повстречаются с колдуном. Лучше принять бой одному. Потому что в случае его, Одари, поражения, Хроке останется в живых и сможет вернуться домой. И ещё потому, что конь был слишком заметен. А к колдуну, по задумке, предстояло подкрасться неза-метно.

Одари поделился своими соображениями с Хроке. На что Хроке стал возражать, возмущаться и, в конце концов, обиделся.
- Да пойми ты, - уговаривал Хроке Одари, - со мною может случиться всё, что угодно... А если я не вернусь, кто тогда найдёт Волшебника и поможет мо-ей сестре? А?..
- Но я не хочу оставлять тебя одного, - не сдавался Хроке. - И к тому же есть Трэй.
- Да, но лучше, если вас будет двое, - настаи-вал Одари. - И не спорь, пожалуйста... Тем более что ты всё время будешь рядом, только очень маленьким. И в случае чего поможешь мне советом.
- Ладно, валяй! - согласился Хроке.
- Только не обижайся, пожалуйста! - Одари похлопал Хроке по холке. - Так надо.
- А я и не обиделся, - вздохнул Хроке. - Тебе виднее...
На том и порешили. Как только выбрались в коридор, Одари спрыгнул с коня.
- Ты готов? - спросил Одари друга, глядя ему прямо в глаза.
- Готов! - ответил тот, понурив взгляд.
Одари сунул фляжку с волшебным напитком глубже в дорожную сумку, положил рядом с фляжкой одно волшебное перо; сумку покрепче укрепил на седле. Затем снял с поклажи лук, колчан со стрелами, смотанную верёвку-паутину и перекинул их себе на плечо.
После этого он взял в руку второе перо и коснулся остью холки коня, и произнёс заклинание:
Сила грозная проснись!
Вихрем вкруг коня промчись!
Баккарат и маккарат:
Уменьшайся во сто крат!
Стань маленьким, вот таким!..

Расстоянием между большим и указательным пальцами Одари показал размер, до которого должен был уменьшиться конь. Хроке суждено было стать размером с маленькую муху.
О том, что произошло следом, мы уже догады-ваемся. Появился волшебный вихрь, низко загудели электрические разряды... И Хроке «растаял» на гла-зах. Волшебство опять заворожило Одари своим ве-ликолепием. Чего не скажешь про Хроке. Но что де-лать?!
Потом Одари наклонился и выискал Хроке на земляном полу. Затем, подставив ладонь, Одари по-дождал, пока Хроке на неё запрыгнет. Когда Хроке оказался на ладони, Одари поднёс ладонь к своему уху и приказал Хроке лезть в него. Так очутился Хро-ке в ухе своего друга и даже стал там с ним, то есть с Одари, разговаривать.
Выполнив должное, Одари поспешил по кори-дору...

Глава 12. В башне

Приближалось время утренней трапезы, о чём звоном сообщили колокола на башне.
Колдун готовился к завтраку и пока развлекался разговором сам с собой и с... зеркалом. Только зерка-ло почему-то было повёрнуто к нему обратной сторо-ной.
Неорль был без плаща. Тот, кто сейчас мог бы его лицезреть, увидел бы в нём маленького, горбато-го, уродливого гнома с коротенькими ручками и нож-ками, с большим пузом и с четырьмя безобразными головами на узких плечах. Пояс, сдерживающий раз-дутое пузо Неорля, так натянулся, что, казалось, сей-час лопнет от натуги... или от стыда.

Головы Неорля о чём-то спорили. По сути, они говорили об одном и том же.
- Не может быть! - хриплым голосом возму-щался Никто. - Кто посмеет угрожать мне?..
- И где же он прячется? - скрипя зубами, про-должал Нигде. - Покажись он мне - я его...
- Нет, ну надо же! Когда такое было? А?.. - выпучив зенки, бунтовал Никогда.
- И что он задумал, этот человечек? Что у него на уме? - писклявым голосом справлялся Ничто, хит-ро прищурив один глаз. - Неужели он думает, что у него что-то получится?
Тут в разговор вмешалось зеркало. Тихим, словно шипение змеи, и неприятным могильным го-лосом оно сказало:
- Тише! Тише!.. Я говорю Вам: он здесь, он рядом... этот мальчишка. Это они, твои Братья День и Ночь, подослали его к тебе...
- Они такие же мои, как и твои, - перебил го-ворящее зеркало Неорль устами головы Ничто. - Что, не так?
- Так!.. Так!.. - прошипело зеркало.
- А кто мне говорил: не бойся, не бойся... - продолжал возмущаться Никто, строя гримасы.
- Но это было давно. Тогда всё было по-другому, - оправдывалось зеркало.
- Тогда... по-другому... - грубо передразнил зеркало Никогда.
- Но... одно лишь осталось без изменений, - продолжало зеркало, - наша вечная жизнь. Ты знаешь, что в моей книге нет наших имён. Как, впрочем, нет и его имени... По крайней мере, на этой странице.
- И всё же я боюсь, - скрипел Нигде. - И где? В своём собственном замке.
- Я нарочно уничтожил все зеркала в этой проклятой стране, - грозно заговорил Неорль устами всех своих голов сразу. Он ткнул пальцем в говоря-щее зеркало. - А до этого ему во век не добраться. Ведь стоит ему попытаться разбить его, как я снова окажусь в заточении. И тогда я вряд ли выберусь на волю...

Колдун не знал, что за ним через окно уже дав-но следит, прислушиваясь к каждому его слову, чёр-ный лебедь Трэй...

...В это время Одари стоял в тёмном коридоре, прислонясь к каменной стене, и ждал появления гно-мов. Как и предполагалось, гномы показались. Они шли чередой друг за другом, неся на подносах все-возможные кушанья для своего господина. Впереди с факелом в руке ковылял самый маленький, но самый старый из гномов. Этот гном был главным поваром. И, наверное, это давало ему право носить длинную, до полу, кучерявую седую бороду.

От аппетитного запаха, исходящего от блюд, у Одари потекли слюнки, и заурчало в животе. Одари даже испугался того, что это урчание могут услышать гномы. Но гномы, конечно, никакого постороннего урчания не слышали. Они были полностью поглоще-ны своими обязанностями и вовсе не догадывались, что в коридоре есть кто-то ещё.

Одари спрятался за каменным выступом. Полу-мрак не мешал ему следить за движениями гномов, потому что его глаза давно уж привыкли к темноте.
В это время гномы вплотную подошли к тому месту, где стоял Одари. Главный повар подал знак другим остановиться. Свободную руку он протянул к каменному выступу, за которым скрывался Одари. Сердце человека тревожно сжалось, и Одари мыслен-но приготовился к худшему. Но гном лишь надавил на камень... В стене что-то загромыхало, а сама стена задрожала и треснула. Из трещины в коридор брыз-нул ослепительный свет, который ударил в глаза гно-мам. Их привыкшие к полумраку глаза на мгновение ослепли. Это-то и спасло Одари от неминуемого об-наружения.
Тем временем, стена медленно расступилась и позволила гномам пройти в тайный ход. Когда по-следний гном скрылся за стеной, та опять задрожала и стала закрываться. «Подожду, когда гномы вернут-ся», - решил для себя Одари и стал ждать, напряжён-ный и готовый к действию.

Ждать пришлось недолго. Вскоре стена задро-жала вновь, и из неё вышли те же гномы, только с пустыми подносами. Они, как и прежде, не заметили Одари и, обсуждая что-то важное, ушли на кухню. Одари выглянул из укрытия и, не обнаружив для себя препятствия, прошмыгнул в трещину. Стена уже ста-ла закрываться... И Одари успел как раз вовремя, ина-че бы она закрылась совсем.
Забежав за стену, Одари очутился в замкнутом помещении, залитым ярким матовым светом неиз-вестного происхождения. Никакого хода, никакой ле-стницы, ведущей наверх, как он ожидал, там не ока-залось. Его окружали голые, неприступные стены. «Вот попал! - расстроился Одари. - Дальше-то куда?»

Осматривать помещение, он стал прохаживать-ся вперёд-назад и стучать кулаками в стены, куда по-пало. От последнего удара стены дрогнули и затряс-лись, - случайно сработал скрытый механизм, - но не раскрылись. Пол как-то странно закачался, и Одари слегка к нему прижало. «Так-то!» - обрадовался сна-чала Одари, ожидая появления лестницы или чего-нибудь подобного. Он не предполагал, что скрытый механизм уже несёт эту маленькую комнатку и его вместе с ней вверх.

... В это время, наверху, Трэй, наблюдая за кол-дуном, мысленно выискивал способы, чтобы его одо-леть, но пока не находил ни одного. «Украсть зеркало не получится, оно слишком велико для меня. Разбить?! Но как?» - размышлял он вслух, припомнив слова кол-дуна: «разбить... зеркало... окажусь... в заточении». Не-сколько раз он пробовал облететь башню и с других сторон заглянуть в зеркало. Но так ничего и не увидел.
«И почему это зеркало повёрнуто к стене?.. Ин-тересно! - спрашивал он сам себя, потому что спро-сить больше было некого. - А что бы его взять и не развернуть?! Интересно, а чьё это отражение разгова-ривает с колдуном? А?.. И почему колдун не смотрит в зеркало, а лишь слушает его? Он что, боится?.. Кого же он боится?..»

Гномы, принёсшие завтрак колдуну, появились из стены внезапно. Трэй перелетал от окна к окну, ко-гда раздвинулась стена. Он увидел гномов, уже выхо-дящих из стенного проёма. Колдун засеменил к ним навстречу, потирая ручки на ходу. Радости он не скрывал: на всех четырёх его образинах раскрылись кривые беззубые улыбки. Видимо, еда была основ-ным и самым любимым его занятием.
Из-за своей беззубости, колдун предпочитал есть кашу. Поэтому гномы-повары по большей части были кашевары, а кухня, как мы уже знаем, называ-лась кашеварней.

Гномы молча и чинно расставили блюда на сто-ле и ретировались обратно в стенной проём. Главный повар остался с колдуном. А колдун сел за стол...
Надо сказать, что обеденные стул и стол были низкие, под стать хозяину. Поэтому колдун не испы-тывал трудностей, сидя за столом. А главный повар без особого труда прислуживал своему господину: подавал и менял тарелки с кашей и вытирал салфет-кой его перепачканные кашей рты.
Неорль набросился на пищу с жадностью, как будто был страшно голоден. Поглощая кашу, он громко чавкал, ронял её на себя и выдавал за столом всякие непристойности. Это уродец, это чудовище сейчас был ещё более омерзителен, чем прежде. На него было просто смотреть противно. Трэй даже от-вернулся от него и, пока колдун пожирал кашу, ос-мотрелся вокруг; он безнадёжно поискал глазами то место вдали, где возможно находилась пещера, а, значит, и путь к дому. Но ничего знакомого не нашёл.

Глава 13. Битва

Тем временем в зале продолжали происходить события.
Неожиданно для всех послышался лёгкий на-растающий шум. Стена, из которой ещё недавно по-являлись гномы, раскрылась вновь. Неорль замер в ожидании и всеми своими глазами недоумевающе по-смотрел на своего слугу. Тот сам ничего не мог по-нять, тем более что-либо объяснить своему господи-ну. Ведь только он, главный повар, имел право вхо-дить в покои хозяина. Один или с помощниками. Так повелел сам колдун…
Кто осмелился нарушить правила?
Неорль встал из-за стола и, роняя кашу из рас-крытых ртов, направился к стенному проёму. Гном поспешил за ним...

... Одари и не ожидал, что так скоро окажется с колдуном один на один.
Подъёмный механизм нёс его, запертого в ма-ленькой комнатке, вверх. А Одари настороженно ози-рался вокруг, ища хоть какую-нибудь щёлку или ла-зейку для того, чтоб выбраться. Но стены не раскры-вались. Одари даже подумывал, что попал в ловушку. И начал было ругать себя за беспечность. На что Хроке (из уха) посоветовал ему не торопиться и не делать поспешных выводов...
Но вот стена задрожала и стала раскрываться вновь. Одари схватил лук и, направив стрелу в стен-ной проём, стал ждать.

Вот он тот миг, который рано или поздно должен был настать: Одари-Зарей и Неорль встре-тились! Трэй сверху даже ахнул, - так неожиданно всё произошло. А Одари - молодец, не растерялся: он сразу выпустил стрелу в Неорля, целясь ему прямо в глаз. Но не тут-то было! Колдун увернул-ся. Стрела, даже не задела его; она просвистела мимо его голов и сломалась о противоположную стену.

Одари снова стрельнул, - колдун опять увер-нулся. Одари выпустил в него ещё три стрелы, но они пролетели мимо. Он не знал, что убить колдуна не-возможно, потому что тот бессмертен.


Одари приготовился драться с ним на кулаках, но колдун в ответ лишь злобно захохотал:
- Ха-ха-ха! - раздался его холодный четырех-голосый смех. Каша всё ещё вываливалась из его ртов, когда он заговорил: - Так это ты, хитрый, гадкий мальчишка?! Я ждал тебя...
- Уж кто из нас гадкий - только не я! - париро-вал Одари.
- Молчи, а не то... - рассвирепел Неорль.
- Не то что?.. - раздразнивал его Одари.
- Да ты не знаешь?! Ну что ж, смотри!.. - про-тяжно, во все глотки прокричал колдун.

Он повернулся и направил свои взгляды на пер-вого попавшегося - на гнома, своего главного повара и слугу. Тот побелел с испугу и задрожал, нет, за-трясся.
В этот миг колдун напрягся и забормотал кол-довское заклятие:
- Голова Никто, смотри!.. Своим взглядом ра-зори! - приказали три головы четвёртой голове.

И голова Никто посмотрела. Её выпуклые озлённые глаза сначала покраснели, налились кро-вью, потом вспыхнули ярким пламенем и стали источать красные смертоносные лучи прямо на бедного гнома. Гном даже вскрикнуть не успел, как вмиг исчез, а на его месте появилась бесфор-менная куча мышц и костей вперемешку с тканями одежды, кожей сапог и волосами из бороды. Где руки?.. Где ноги?.. Где голова?.. Одари от удивле-ния и неожиданности даже рот раскрыл. Трэй - клюв. Хроке ничего этого не видел, поэтому рта не раскрыл.
А Неорль продолжал.
- Голова Нигде смотри! Своим взглядом разо-ри! - приказали головы следующей голове.
Теперь голова Нигде устремила свой убийст-венный взгляд на уже неживого гнома. Тот, словно мяч, запрыгал по залу и с нарастающей скоростью стал метаться от угла к углу, от стены к стене; теперь его нигде нельзя было поймать взглядом.
Тем временем, три головы вновь произносили заклятие:
- Голова Ни-ког-да! Ты покажешь силу?
- Да! - отвечала четвёртая голова.
Настало время ей показать свою силу.

То, что когда-то было гномом, а сейчас с беше-ной скоростью носилось по залу, в одно мгновение расплылось в пространстве и превратилось в серую дымку. Кто бы мог подумать, что это марево раньше было живым существом.

Одари, словно загипнотизированный удавом кролик, напряжённо стоял в прежней позе, сжимая бесполезный лук. Ему бы убежать, скрыться, но нель-зя было, да и некуда. Он был потрясен ужасной силой и жестокостью колдуна. Не даром, что колдун!
В свою очередь, голова Ничто уже довершала судьбу гнома, которого теперь и гномом-то нельзя было назвать. Дымка в миг исчезла, как будто бы её и вовсе не было. В этот миг в зале на одно живое суще-ство стало меньше.

Закончив показательную казнь своего слуги, Неорль повернулся к Одари.
- А теперь ты боишься меня? - потирая гряз-ные ручки, спросил он мальчишку.
- Я-то?.. - соображал, что ответить, Одари. - Даже если б и боялся - тебе бы не сказал... А если су-ждено мне погибнуть, то... То сначала я убью тебя.
Сказав это, Одари взял в руки перо птицы Уме-нувель и показал его колдуну. Тот вгляделся в ма-ленькое пёрышко и, кажется, узнал его.
- Ах, так! - не на шутку разозлился колдун. - Тогда ты умрёшь!.. Я придумаю тебе смерть по-страшнее... Взять его!
Колдун щёлкнул пальцем, и, откуда ни возь-мись, в зале замка появились пчёлы, целый рой. Это были пчёлы Фарханиби - охрана колдуна. Они завис-ли позади него, в любой момент готовые напасть на врага.
Одари вспомнил про птиц Уменувель. Где же они? Лишь бы они подоспели вовремя!

И они успели! В тот момент, когда Фарханиби, атакуя Одари, сорвались с мест, из разных окон в зал влетели Уменувель. Целая стая. Они сразу же напали на пчёл и отвлекли на себя их внимание. На время Одари был спасён.
А между пчёлами и птицами завязалась на-стоящая битва, не на жизнь, а на смерть. Пчёл было значительно больше, но и Уменувель были не промах. Птицы ожесточённо дрались, не жалея своих жизней. Они отдавали их за свободу своего рода, за будущее своих птенцов. Их окровавленные и искусанные пчё-лами тела падали на каменный пол, усыпанный теми же, но только мёртвыми пчёлами.
Одари, не в силах помочь птицам, улучил мо-мент и, когда колдун отвернулся, бросился на него. Мёртвой хваткой вцепился он в горб Неорля, как ко-гда-то давно цеплялся в шею Дрода. «Только бы удержаться! Только бы волшебство сработало!..» - твердил про себя Одари, стараясь коснуться колдуна остью пера.
Он рассчитывал уменьшить колдуна до незна-чительного размера, а затем раздавить его, словно гадкого таракана. Но и здесь он ошибся. Волшебство не подействовало бы на Неорля по той простой при-чине, что оно вообще не действовало на волшебные существа. Будь то птица Уменувель, коза Ватруша, пчела Фарханиби, или же колдун Неорль. Но Одари этого не знал. Да и откуда ему было знать, когда ни Уменувель, ни Ватруша ему об этом не сказали, - не придали этому значения или попросту забыли.
А колдун знал. Он всё знал. А сопротивлялся лишь потому, что был до крайности раздражён нагло-стью и безрассудной смелостью маленького человеч-ка.
Колдун был в ярости. Он бешено метался и прыгал, извергая страшные проклятия. Но достать Одари не мог. Не мог он и применить своё колдовст-во, потому что не видел противника. Его глаза горели огнём, уничтожая на своём пути всё, но только не Одари.
Разрезанные огненными взглядами Неорля, стены замка стали рушиться. В пыли и сумятице ни-чего нельзя было разобрать. Обезумевшие пчёлы, одурманенные запахом крови, в такой неразберихе стали нападать на всё, что им подворачивалось: на падающие обломки стен, на посуду, на стулья...

К тому времени, почти все птицы Уменувель были ими уже убиты. А те, что остались в живых, ра-неные и едва живые, отступили: кто, вылетел из баш-ни и летал вокруг неё, кто отдыхал на крыше, кто пе-реводил дух в углу зала или под столом.
Так вот, в поле зрения пчёл попал сам колдун. Он для них был великолепной мишенью. И сотни пчёл устремились к нему, потому что нападать им было больше не на кого. А может, ещё и потому, что его колдовство чуть-чуть ослабло, - пчёлы почувство-вали это и стали мстить за себя...
Колдун взревел от боли. Такого поворота собы-тий он не ожидал. Коротенькими ручками он стал от-гонять непослушных пчёл, чем ещё больше разозлил их. Пчёлы облепили все его головы и не жалели, а жалили его без остановки.
Но одна пчела укусила в плечо и Одари. Боль обожгла руку, и его сознание замутилось; не потому, что яд был слишком силён, а потому что Одари был слишком мал, по сравнению с обычным человеком. Из последних сил Одари схватил ужалившую его пчелу, - та для него была размером с голубя, - и вме-сте с ней упал на пол.
Колдун не увидел его падения и не почувство-вал его отсутствия. Ему было не до того, - он про-должал отбиваться от пчёл. А Одари медленно терял сознание. В полузабытье он вспомнил, что ему зачем-то было нужно жало пчелы. Поэтому, стараясь не по-вредить это самое жало, он держал пчелу за брюшко, онемевшей и опухшей рукой. В другой руке Одари всё ещё сжимал перо Уменувель.
Хроке что-то кричал ему, но Одари его не слы-шал. Одари всё ещё казалось, что он находится на спине колдуна. И он невольно стал произносить за-клинание, бессознательно тыча остью пера во все стороны. И... коснулся сам себя.
- Сила гроз... ная про... снись! ... промчись!.. Уменьшайся... во сто... крат! - еле-еле выдохнул он слова заклинания и отключился.

Тем временем, Трэй, прячущийся от пчёл, заме-тил неладное. Он увидел, что Одари лежит недвижи-мый под ногами колдуна. «Возможно, он умер, - ре-шил Трэй и схватился крыльями за голову. - Ах, горе мне, старому!» Не долго думая, он решился отом-стить за смерть друга, пускай даже ценой собствен-ной жизни.
Он ещё раз припомнил слова колдуна о зеркале.
- Так вот, я устрою тебе хорошую жизнь! - крикнул Трэй колдуну и взмахнул крыльями.
Чёрный лебедь сорвался с окна внутрь залы, камнем ухнул вниз и с лету ударил головой тыльную сторону зеркала...
Зеркало треснуло.
То, что произошло следом, Трэй уже не видел, так как от удара потерял сознание. Не видел это и Одари. Один Хроке стал свидетелем потрясающей сцены.
Вот, что он увидел и услышал:
- Не-е-ет! – вдруг жутким четырёхголосием вскричал Неорль.
И этот крик услышали все в округе: и люди, и звери, и птицы. А, услышав, содрогнулись. Даже пчё-лы, и те напугались страшного крика и отступились, отлетев в сторону.
- Не-е-ет! - продолжал орать колдун. - Только не это! А-а-а-а!..
Его глаза вмиг погасли, потеряв колдовскую силу. А из трещин разбитого зеркала, словно языки синего пламени, показались и стали расти чьи-то, уж точно не человечьи, руки. Множество прозрачно-синих рук. Они тянулись к Неорлю и приближались к нему всё ближе, ближе... Эти синие руки ползли по воздуху и подтягивая его к себе, словно это был не воздух, а простыня на кровати. Под страшные, неес-тественные и режущие слух железно-стекольные ак-компанементы пространство вокруг Неорля искрив-лялось... Руки тянули его, тянули, тянули... Неорль яростно отбивался, но был не в силе противостоять той мощи, которая затягивала его в разбитое зеркало. И он, кажется, понимал это. К тому же, он знал, кто обладает той мощью, и кому служат эти «синие ру-ки». Знал наверняка.
В тот момент, когда Неорль уже наполовину скрылся в зеркале, в зале произошло ещё одно вол-шебство. Сработало заклинание Одари, появился волшебный вихрь...

Глава 14. Фарханиби

Очнулся Одари не на земле, а в воздухе. Сильно ломило и зудело плечо, болела голова. Что-то боль-шое и живое несло его над лесом. И это что-то - громко жужжало. Одари присмотрелся и сквозь туман увидел над собой огромную-преогромную мохнатую пчелу. Одно только её жало было во весь рост Одари. За это самое жало он и держался. Вернее, не держал-ся, а висел, запутавшись в паутине; а паутина эта как-то сама зацепилась за пчелиное жало...

Вы помните ту паутину-верёвку, которая дос-талась от паука? Одари держал её у себя на плече, так, на всякий случай. Что уж там произошло, и как паутина зацепилась, - этого Одари не помнил. Но именно на ней он лежал сейчас, словно в гамаке. При-годилась паутинка-то!

… Очнулся он не от громкого жужжания и сильного ветра, хоть ветер и трепал его вместе с пау-тиной, а от жуткого кошмара, который ему приснил-ся.
В этом сне Одари летел в чёрную пропасть. А колдун громко смеялся ему в след... А ещё Одари ви-дел, как дракон нападал на людей... Видел лесной пожар... Видел Душеньку. Она плакала, сидя в тёмной пещере... Видел доброго короля, которого жалили за-колдованные пчёлы... Видел погибших Уменувель... Видел Трэя, лежащего у разбитого зеркала... Всё это сменялось чередой и кружило в волшебном вихре.
- Одари очнись! Да, очнись же ты! Ну!.. - вдруг откуда-то издалека услышал Одари знакомый дружеский голос.
Это Хроке надрывался и, видно, уже давно.
- А! Это ты, Хроке! Где ты? - проронил Ода-ри. Его мутило, а голова ещё кружилась, и на слова не хватало сил.
- Наконец-то! - обрадовался Хроке. - А я уж стал сомневаться...
- Что я ещё жив... - опередил Одари.
- Да, - согласился Хроке. - Именно так.
- Так я жив? - приходя в сознание, переспро-сил Одари.
- Футы-нуты! - фыркнул конь. - Конечно, жив! Иначе б ты со мной не разговаривал.
- Хорошая новость! - обрадовался Одари. Он поискал глазами друга. - А ты-то где?
- Хорош? - возмутился Хроке. - Сам меня сю-да посадил, да ещё и не помнит.
- Ах, да!.. - опомнился Одари.
Он стал припоминать последние события. Хро-ке ему в этом помогал.
- Я помню, как меня укусила пчела. Большущая такая... - вспоминал Одари. - А потом... всё, как в тумане…
- Здесь-то и началось самое интересное... - продолжал Хроке.

И Хроке рассказал своему другу то, чего тот не видел. Про колдуна. Про зеркало. Про волшебный вихрь. Про пчелу и паутину...
- Так вот, - заканчивал свой рассказ Хроке. - Когда мы... то есть пчела и мы на ней вылетели из башни, башня рухнула. Вот грохот-то был! И пыли-ща!.. Жаль, что ты этого не видел... А потом мы про-летали над дорогой, по которой шли люди. Много людей с вилами, топорами... Они направлялись к зам-ку... А потом мы летели над чьим-то домиком. И я заметил, как одна женщина доила козу... Значит...
- Значит что? – недопонял Одари.
- Ну, давай, давай, думай! – подстрекал Хро-ке.
- Значит… Значит, получилось! – наконец, до-гадался и обрадовался Одари.
- Получилось! - поддержал его друг. Он про-должил: - А потом мы летели над лесом, и... - зага-дочно прервался Хроке.
- И?! – опять не понял Одари.
- И я видел птицу Уменувель! Она сидела в гнезде... с хвостом! Не гнездо было с хвостом, а пти-ца... - поправился Хроке.
- Как это ты всё разглядел? - недоумевал Ода-ри.
- Очень просто: мы пролетели рядом, - объяс-нил друг.
- Вот здорово! - порадовался Одари. И спро-сил: - А куда мы сейчас летим? Ты не знаешь?
- Нет, - растерялся Хроке.
- И где Трэй?
- Не знаю.
Одари огляделся вокруг. Он заметил, что пчела, к жалу которой прицепилась паутина, летела не одна. Она летела в стае-рое. Трэй поблизости видно не бы-ло.
Летели между огромных деревьев. Их огромные листья и ветви проносились мимо так быстро, что Одари не успевал их разглядывать. Но, без сомнения, они были такими же огромными, как и в первый день, когда он, Хроке и Трэй их только что увидели. С од-ним лишь только различием - рядом не было Трэя.

Великая радость победы омрачилась горечью утраты. Одари загрустил о потерянном друге. Хроке замолчал…
Пчёлы летели над полем. Теперь они были сво-бодны и возвращались в свои края, чтобы продол-жить свою спокойную, мёдособирательную жизнь.

Одари тоже вспомнил о доме. И только он о нём подумал, как почувствовал жжение на груди. И в этот момент всё вокруг вдруг замерло - остекленело. И пчела, и воздух...
Это амулет Одари засиял вновь, как тогда, в ле-су на охоте.
- И что же на этот раз? - как к живому суще-ству, обратился Одари к амулету, легонько подбрасы-вая его в одной руке.

Ответ явился неожиданный: хрустнуло и отло-милось пчелиное жало, и вместе с ним полетели вниз верёвка-паутина и Одари. Трэй оказался прав, когда говорил, что для маленьких существ воздух слишком густой. Одари падал медленно и долго, и даже ничуть не испугался. Вдобавок, лёгкая паутинка задерживала падение, словно парашют.
Приземлился Одари удачно. Без синяков и ца-рапин. И как только волшебный свет золотого амуле-та погас, - всё вернулось на круги своя... Амулет вы-полнил своё предназначение. Только сейчас Одари понял, какое именно: он стоял у входа в пещеру.

Глава 15. День и Ночь

Темнело. Сумрак плавно окутывал землю.

Два дня, проведённые в стране великанов, про-летели, словно сон: и хороший, и плохой. Хороший, потому что Одари выполнил поручение Братьев День и Ночь, и их Сестёр; плохой, потому что потерял дру-га. Где-то в глубине души Одари надеялся на то, что Трэй жив. Но выяснить это сейчас было просто не-возможно. Для этого необходимо было вернуться в башню. Но как найти туда дорогу?.. Да и время под-жимало.
Одари решил, что вернётся в страну великанов. Обязательно вернётся. Но только не сейчас. А сейчас надо было спешить в свой мир.

Путь к дому всегда приятнее, чем от него. Пе-ред тем, как войти в пещеру, Одари вернул прежний рост Хроке. С помощью волшебного пера, конечно. Хроке был очень доволен этим. Он застоялся в ухе и, конечно же, обрадовался вновь обретённой свободе.
Попрощавшись взглядом с миром чужим, дру-зья вошли в пещеру и переместились в мир другой, родной.
Здесь всё было по-прежнему. Трава была такой, какой и должна быть - низенькой. Цветы были цвета-ми, маленькими и красивыми. Деревья - деревьями. Комары - комарами... Свежий ветерок, как и полага-лось, был наполнен приятными цветочными запаха-ми. А звуки! Нет, не тот шум и вибрация густого воз-духа, а настоящие... Не звуки, а мелодии, - красота!
Бабочка с золотыми крыльями преспокойно си-дела на каменном столбе.
- Добрый вечер! Рада видеть вас вновь! - при-ветливо сказала она навстречу Одари и Хроке.
- И мы рады! Ещё как рады?! Ты бы знала!.. - за двоих выплеснул Одари. - Но мы ненадолго... Пе-редохнём, подкрепимся чуток, и в путь...
- Да. Хрум-хрум... - вмешался Хроке, который уже принялся щипать траву. - Подкрепиться не по-мешает. Хрум-хрум... А то и вовсе отощали.
Одари снял с него поклажу и стал протирать ему бока мягкой шкуркой, говоря как бы между де-лом.
- Тамошняя еда не для нашего живота… Жаль, что с нами сейчас нет Трэя.
- Не волнуйся за него!.. - раздался вдруг неж-ный девичий голос за спиной.
Хроке вздрогнул. Одари оглянулся. Никого!
- Кто это? - Одари обвёл взглядом всю полян-ку, оправдываясь: - Я только что слышал чей-то го-лос. Нет, я точно слышал...
Хроке тоже огляделся вокруг.
- Мы зде-есь! - нежный голос прозвучал вновь.
И в том месте на полянке, от которого распро-странялись голоса, появились Братья День и Ночь. С ними была одна из Сестёр. Та, что постарше... Её зва-ли Юность. Как и прежде, все они «вышли» прямо из воздуха. Но в этот раз Одари не испугался и удивился их появлению, а наоборот, обрадовался - он ждал их, хоть и не так скоро.
Брат Ночь одним движением руки разжёг кос-тёр. Брат День также быстро повесил над костром ко-телок, в котором сразу же забулькало что-то души-стое и, судя по запаху, вкусненькое. По всей полянке разошёлся аппетитный аромат еды, от которого у Одари закружилась голова.
А Сестра Юность быстренько расстелила ска-терть и позвала всех ужинать.
Похлёбка оказалась очень вкусной, наверное, самой вкусной из тех, что Одари ел раньше. Он чуть ложку деревянную не проглотил. А топлёное молоко, поданное ему, - самым вкусным из тех, что он раньше пил. В нём ещё пенки плавали. Одари их пальцами доставал... «Вкусно! Как будто дома побывал», - представил он.
Хроке тоже не остался в стороне. Ему предло-жили попробовать овсяные лепёшки. Сладкие - не оторваться. Хроке и не отрывался, пока их все не съел.

Вскоре стемнело. Брат День куда-то заторопил-ся.
- Трудно быть в одном и сразу в нескольких местах одновременно, - пояснил он свой уход. - Что поделать - обязанности... Пока! – Сказал и исчез.
Одари тоже было стал собираться, но Брат Ночь задержал его.
- Ну, куда ты, на ночь глядя? - сказал он. - От-дохни!..
- Не могу!.. Время не ждёт! - стал оправды-ваться Одари.
- Да, постой ты!.. Подождёт твоё время, - убе-дительно настаивал Брат Ночь. - Сядь! А со временем мы как-нибудь договоримся.
Одари обратно сел на своё место.
- А теперь послушай, что я скажу... - обратил-ся Брат Ночь к Одари. - Не зря мы беседуем с тобой, не зря тебе помогаем. И не всякий может видеть нас, как видишь ты... На это есть свои причины, - ничто не делается просто так...

Пока Брат Ночь говорил с Одари, Сестра Юность, осмотрела порез от укуса пчелы на плече Одари. Рана всё ещё болела. Сестра намазала порез каким-то маслом и наложила на него лист подорож-ника, отчего Одари сразу почувствовал облегчение. Он с благодарностью посмотрел на Юность, она улыбнулась в ответ.
- Я должен сказать, - продолжал Брат Ночь, - что, посылая тебя в страну великанов, мы прежде все-го хотели помочь тебе самому. И, как видишь, наши желания оправдались, - ты принёс то, что мы велели: волшебное перо, волшебное молоко и жало. Это всё пригодится… тебе. Очень скоро. Если ты сам захо-чешь этого...
- Захочу чего? - спросил Одари.
- Захочешь успеть ко времени, - спокойно продолжил Брат Ночь. - У тебя есть выбор: или идти на закат и пройти пять рек и пять гор, или пойти к Волшебнику прямиком… через потайную волшебную пещеру. В первом случае ты потеряешь много дней, во втором - возможно, жизнь... Но если повезёт, и ты останешься жив, то успеешь ко времени... Ведь время не ждёт, ты сам так говорил.
Одари представил, как он, уменьшив сам себя до размеров муравья, верхом на Трэе перелетает че-рез эти пять рек и гор. Но, к сожалению, Трэя сейчас рядом не было.
- Что я должен сделать, чтобы пройти через пещеру? - решительно спросил Одари.
- А ты уже сделал выбор? - вмешалась Сестра Юность. Она погладила Одари по голове и, ласково улыбаясь, сама за него ответила: - Да, он сделал вы-бор!.. Я в нём не ошиблась.
- Так что делать-то? - нетерпеливо переспро-сил Одари.
- Убить дракона, - прямо ответил Брат Ночь. - Те волшебные вещи, что ты принёс из волшебной страны, нужны только для этого. Дракона можно убить лишь мечом из жала пчелы...
- А не тот ли это дракон, что разорил мой дом? - неожиданно догадался Одари.
От волнения он нахмурил брови и наморщил лоб.
- Тот самый, - услышал он ответ. - Он огром-ный, коварный и жестокий. Поэтому, чтобы его одо-леть, тебе просто необходимо стать больше... круп-нее, - Брат Ночь показал руками предполагаемую ши-рину и высоту. - Теперь понял, для чего волшебное перо?
- Понял! - кивнул Одари.

Брат Ночь продолжал:
- Дракон стережёт вход в пещеру, которая ве-дёт к Волшебнику. Он никого к ней не подпускает. Много смельчаков пробовали перехитрить его, но тщетно...
- А для чего волшебное молоко? - спросил Одари Сестру Юность.
- Всему своё время! - ответила та, погрустнев.
Слезинки выкатились из её глаз и, блеснув, упали на землю; а на том месте тут же выросли и рас-цвели цветочки.
- А почему ты плачешь? - заволновался Ода-ри.
- Неважно, - ответила Сестра Юность, выти-рая слёзы. - Просто мы не в силах изменить чью-либо судьбу. Мы не можем вмешиваться в события, кото-рые должны произойти и произойдут. Мы можем лишь советовать. Таков закон. А человеку самому решать...
- Возьми себя в руки!.. - ласково попросил Се-стру Брат. - Ему ещё надо меч смастерить и хоро-шенько выспаться.
Все трое замолчали и задумчиво посмотрели на огонь.
Тут Хроке, который некоторое время был предоставлен сам себе и всё время оставался в те-ни, неожиданно фыркнул. Полуночники, будто оч-нувшись, оторвали свои взгляды от костра.
- Пора! - скомандовал Брат Ночь, хлопнув се-бя по коленям. Он обратился к Одари: - Пошли, я по-кажу тебе, как делают мечи.
Одари подчинился команде. Брат Ночь отвёл его немного в сторонку, достал из-за пояса большой стальной косарь*, каких Одари раньше не видывал, и, дав клинок Одари, стал рассказывать и показывать, что делать. Одари быстро всё понял и принялся стро-гать клинком пчелиное жало.
Брат Ночь стоял рядом. Видя, что у Одари дело ладится, он переменил тему разговора.
- А ты знаешь, кто был тот колдун? - спросил он Одари.
- Нет, - между делом ответил тот.
- Неорль наш Брат. – Услышав это, Одари вы-таращил глаза. Брат Ночь продолжал: - Видишь ли, мы не совсем люди, вернее, совсем не люди... Мы можем принимать разные облики... В зависимости от ситуации и смотря на то, с кем общаемся... Сейчас мы общаемся с тобой... с человеком. Хоть ты и необычный человек, но всё же... так удобнее, что ли. Понимаешь?
Брат Неорль самый старший из всех нас. И нам не совсем родной. Его мать, Емпа, родила его вместе с его Сестрой. Они, так сказать, близнецы. Внешне они разные, зато внутри... Сестру его зовут Смерть.
После рождения, их спрятали от глаз в волшеб-ные зеркала, и они должны были жить там, в зазерка-лье. Лишь только в замке нашего отца, и по его доз-волению, им изредка позволялось покидать зеркала и прогуливаться рядом с Древом жизни... Видишь ли, мы все обязаны ухаживать за волшебным деревом, таков закон.
Но однажды, Неорль не подчинился воле отца и сбежал из замка. Его Сестра бежала вместе с ним... И чтобы запутать следы, они разошлись в разные сто-роны и поселились в разных странах.
Вскоре их нашли...
Разыскали опять же с помощью волшебных зеркал, - есть и такие... И, как водится, попросили вернуться в замок добровольно. В ответ они уничто-жили все зеркала, оставив по одному для себя: Смерть в своём зеркале могла видеть Неорля, а Не-орль в своём - Смерть...
Ну, а дальше... Дальше ты и сам знаешь... - здесь Брат Ночь прервался, немного помолчал и поглядел на старания Одари, затем добавил: - Во-обще-то Неорль всегда был трусоват. Даже на Се-стру свою он не глядел из-за суеверия. Так что ра-но или поздно его всё равно б заставили вернуть-ся... Хорошо, что сделал это именно ты. Мы очень признательны тебе за твою помощь и щедро тебя отблагодарим.
- Но мне не нужна благодарность, - возразил Одари. - Я хочу лишь попросить...
- Знаем, знаем. Поэтому тебе и помогаем... А теперь слушай и запоминай!.. Если ты убьёшь дракона, возьми у него трофеи: его коготь, его глаз, его ус, его зуб, его язык, его сердце и его хвост. Это и будут твои подарки Волшебнику. Таков по-рядок.
- Не много ли всего! - попытался возразить Одари, но тут же спохватился: - Это я так, к слову...
- В замке ты пройдёшь последнее испытание, - строго глянув на Одари, продолжил Брат Ночь. - Ка-кое? Сказать не могу... Вскоре ты сам поймёшь.
- А если я погибну? Если дракон убьёт меня? - спросил Одари.

В ответ Брат Ночь развёл руками и сказал:
- Мы не можем повлиять на судьбу... Чему быть - того не миновать. Всё в твоих силах и во вла-сти времени.

Одари подумал о Душеньке. Как она там, в тём-ной пещере? Осталась ли у неё еда? Осталась ли на-дежда?..

«Всё в моих силах! - повторил про себя Одари и почувствовал, как решимость и вера в себя крепнут в его душе. - Я убью этого дракона! Я должен!..»

Тут он вспомнил про Трэя.
- Вы что-нибудь знаете о лебеде Трэе, моём друге?
- Знаем.
- Он жив? - с надеждой спросил Одари.
- Жив ли он?! - загадочно переспросил Брат Ночь. - Жив! Конечно, жив!.. Но только он не ле-бедь...
- А кто? - удивился Одари.
- Человек! - важно ответил Брат Ночь. - И не просто человек... Теперь он царь!.. Когда-нибудь вы встретитесь…
Обязательно встретитесь!..

Одари попытался представить Трэя в человече-ском облике, но не смог.
- А когда мы встретимся? - задал он вопрос.
- Ты много хочешь знать! - был ответ. - Всему своё время. Последнее, что я могу тебе сказать: дове-ряй своему чутью, своему инстинкту и береги амулет, он тебе ещё пригодится. Ты ведь ещё не знаешь всех его возможностей.

Тем временем, меч уже был готов. Он получил-ся похожим на широкий и плоский и слегка серпо-видный гарпун… Брат Ночь взял его в руки и оценил работу Одари.

- Хорош! - сказал он. - Ты молодец, Одари-Зарей!
- Старался... - смутился молодец.
- Назовём его Бальфок… Осталось закалить его в огне. На-ка, сунь его в угли!..

Глава 16. Росстань*

Проснулся Одари, когда рассвело. Плечо не бо-лело. Рядом стоял Хроке. Он пофыркивал и нетерпе-ливо рыл копытом землю.
У потухшего костра сидели двое: Сестра Юность и Брат День. Брата Ночь с ними не было.
Одари подошёл и поздоровался с ними.
- А... Брат Ночь уже ушёл? - спросил Одари.
- Да, - ответил Брат День.
- Мы с ним не попрощались, - пожалел Одари.
- Ничего, ещё встретитесь, - успокоил его Брат День. - В замке у Волшебника. Мы все там бу-дем тебя ждать... А сейчас подкрепись на дорожку!
Сестра Юность подала Одари диковинные фрукты.
- Поешь их и возьми в дорогу! - посоветовала она.
- Вот тебе сумка, - взмахом руки Брат День извлёк из воздуха красивую кожаную сумку красного цвета, с двумя золотыми пряжками. - В неё сложишь трофеи... Просто поставь её рядом с драконом, когда тот испустит дух, и всё.
- Я вчера забыл спросить... Как я найду дра-кона? - вспомнил Одари во время еды.
- Доверяй своему чутью! - ответил Брат День, повторяя слова Брата Ночь.
Когда Одари позавтракал, Брат День скомандо-вал «Пора!» и пожелал юноше удачи. Сестра Юность тоже пожелала удачи Одари: «Скатертью дорога!» - ласково сказала она. В ответ, Одари поклонился.
Закрепив на Хроке поклажу, Одари проверил: всё ли на месте, - вроде всё: и лук, и меч, и фляжка, и перо, и сумка... Затем молодец и его конь подошли к бабочке.
Бабочка вспорхнула, чуть покружила над поля-ной, и затем показала им пещеру, ведущую в страну драконов.
- Если я снова тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня искать, - сказала она и растворилась в возду-хе, оставив за собой лопающиеся разноцветные пу-зырьки и мигающие огонёчки.

Одари и Хроке вошли в пещеру...

Здесь остановимся и поведаем о событиях, про-исходивших, в этот момент, у водопада. Помните, там тоже была пещера...
Подмога прибыла ещё три дня назад, через день после отъезда Сердечко. И люди уже выбились из сил, стараясь спасти девочек, но высвободить их из каменного плена пока не смогли. Гранит не поддавал-ся их примитивным каменным топорам и киркам.
Делали рычаги из брёвен, привязывали к ним лошадей. Но брёвна ломались, верёвки рвались. А проклятая скала даже и не пошевелилась. Начинали делать подкоп, - не вышло, гранит был повсюду. По-пробовали огнём и водой расколоть камень, но во-время опомнились. Так можно было ненароком заду-шить пленниц дымом. Чего только не испробовали, - ничего не получалось. А время шло. Надежды таяли и у спасателей, и у пленниц.
Девочек было пять. Сильно напуганные, они со слезами на глазах жались друг к другу и во тьме ста-рались поддержать себя разговором. Они слышали, как стучат каменные топоры, слышали голоса людей. Но их крики о помощи так и не услышал никто.
Запасов в пещере им хватило бы ещё на неделю, тёплые шкуры их согревали, а факел они вторые су-тки не жгли - экономили воздух. И всё бы ничего, но среди них были раненые.
При ударе скалы о землю, как при мощном взрыве, в разные стороны разлетелись гранитные ос-колки. Эти осколки так или иначе ранили всех дево-чек, но особенно сильно пострадала Душенька. Она вбежала в пещеру последней, как раз перед самим «взрывом»; острые камни сбили её с ног и, букваль-но, изрешетили ей спину. Душенька чудом осталась жива, но истекала кровью и слабела на глазах.
При свете факела подружки перенесли её на мягкие шкуры и, как смогли, освободили от камен-ных осколков и перевязали ей раны, но кровь всё рав-но просачивалась сквозь слабые и неумелые повязки. Девочке срочно нужна была помощь взрослых, лекар-ства и, конечно же, солнечный свет. С каждой каплей крови силы её таяли, она всё чаще теряла сознание, и никто не знал, что жить ей осталось всего несколько часов...

... Страна драконов мало чем отличалась от родной страны. Может, мороки* на небе было по-больше, и камни встречались почаще. И ещё почему-то не было слышно ни пения, ни щебетания птиц.
Одари ехал верхом на Хроке, оставляя на вся-кий случай мечом зарубки на деревьях. Тропинка за-вела их в глубь дремучего леса и пропала. Куда ехать, где искать дракона - Одари не знал, и поэтому он пристально вглядывался вдаль, за деревья, высматри-вая: не появится ли дракон.
Он стал принюхиваться: не пахнет ли гарью, ведь где дракон, там и огонь. Навострив уши, Одари стал следить, не хлопнет ли где, разрезая воздух, дра-конье крыло…
В какой-то момент, Одари, вспомнив прошлое, представил себя волчонком. И, словно голодный хищник, стал выискивать следы своей жертвы. Чутьё подсказывало ему, что он на верном пути. Он совсем издёргал Хроке остановками, поворотами и разворо-тами. Он то спрыгивал с коня и шёл с ним рядом, час-то падая на колени и разглядывая что-то на земле, то вновь запрыгивал на него и командовал «Галоп!» Хроке слушался его безропотно, потому что доверял ему, верил и любил его, как брата.

Солнце стояло прямо над головой. Его тонкие лучи, словно копья, пробивали густые кроны деревь-ев, вспыхивали на мгновение и гасли вновь. Ветер, разгоняя тучи, летал над макушками деревьев и не хотел спускаться к земле. Поэтому под сенью зелё-ных исполинов: дубов и елей, было душно.
Деревья постепенно расступались, лес редел, и к духоте прибавилась жара. Среди деревьев всё чаще стали попадаться уродцы: низенькие, кривые и обуг-ленные они торчали из земли, словно мёртвые кости. Земля под ними, покрытая пеплом, мертвенно чернела из-под пожухлой травы. Никакой живности вокруг, кроме пауков, Одари не заметил. Да и те, чуть ли не все, попрятались, оставив без надзора свои тенётники*.
«Он где-то рядом, - твердил себе под нос Ода-ри, смахивая с лица паутину. - Даже пауки и те его боятся. Но мы-то его не боимся. И от нас ему не спря-таться, не скрыться!..»

Глава 17. Дракон

А дракон вовсе и не собирался прятаться. Он преспокойно спал у холма, загородив своею поганой мордой вход в пещеру. Видимо, бояться ему было не-чего, да и некого. Всех смельчаков, охотников до его шкуры, он давно уж перебил, словно мух, и, навер-ное, съел. А их останки разбросал по округе. Для уст-рашения.
Всех зверей в лесу он тоже съел. Поэтому для пополнения своего желудка летал теперь в дальние края и дальние страны, туда, где ещё не был. По до-роге, как водится, чинил разбой: поджигал, разрушал, убивал, разорял - и этим развлекался.
Особенно злорадствовал он, когда встречал на пути людей. Даже будучи сытым, он нападал на них и уничтожал всех до последнего.
Вернувшись, он засыпал у входа в пещеру и спал тридцать дней. Затем снова улетал. И так каж-дый раз...

... Лес внезапно кончился, впереди лежала пус-тошь. Под копытами Хроке, словно снег, захрустела зола; при каждом шаге в воздух поднималась чёрная пыль.
Одари приостановил коня, чтобы оглядеться. Ни былинки, ни травинки вокруг. Некогда плодород-ная, а теперь насмерть выжженная земля боялась здесь родить. И не цветы, а кости зловеще белели на ней средь золы. Воздух - и тот дрожал от страха... иль от жары.
Вдали, посреди пустоши возвышался высокий чёрный, как будто обугленный, холм. У подножия холма лежал огромный чёрный дракон. Одари даже ахнул, увидев его. Но не испугался. Он ещё раз про-верил своё снаряжение: Бальфок на месте, сумка на плече, перо за поясом, и дал команду Хроке двигаться вперёд...

... Дракон спал уже несколько дней. Он громко храпел и сопел, выпуская из ноздрей дым. Ему снился драконий сон. Во сне он часто взбрыкивал: должно быть, гнался за кем-то, и пошипывал - наверное, что-то жёг. Его чешуйчатые веки были чуть приоткрыты, чёрные белки глаз под ними быстро двигались.
Просыпаться он не собирался...

... Одари приблизился к дракону и осмотрел его. «Я мог бы стать точно таким же, как и он, - предста-вил Одари. А потом передумал: - Нет, таким я точно бы не стал!»
Дикая ненависть проснулась вдруг в челове-ке. Одари выхватил меч и, подняв его над голо-вой, скомандовал: «В атаку!» Хроке, повинуясь приказу, встрепенулся, поднялся на дыбы и скак-нул к дракону.
Одари не хотел убивать спящего дракона – не честно, не по правилам. Поэтому размахнулся и отрубил ему пока только одно крыло. (Бальфок прошёл сквозь тело дракона, как горячий нож сквозь масло, - недаром, что волшебный!) Из культи* брызнула на зень* тёмная кровь.
Дракон взревел от боли и мигом проснулся. Щёлки его злобных глаз расширились, обнажив чёр-ные белки и кроваво-красные зрачки.
- Кто посмел тревожить меня?! - свирепым громоподобным голосом вскричал он.
- Я! - гордо крикнул в ответ Одари.
- Кто ты? - проревел дракон, затем изогнулся и расшиперился*.
- Я, Одари Зарей - человек! - воинственно прокричал Одари. - Я пришёл, чтобы убить тебя, про-клятый змий*. Готовься!.. За всё, что ты причинил людям, ты умрёшь!
- Не родился ещё мне поединщик! - взревел дракон, затем напрягся и взмахнул ошибью*.
Одари вовремя разгадал его движение, не то лежать бы ему на земле, разрубленному пополам.


Хвост дракона оканчивался сталью. Этот сталь-ной гарпун просвистел над головой Одари, едва тот пригнулся. А дракон уж снова нацеливал ошибь…

Одари схватил приготовленное волшебное пе-ро…
- Сила грозная проснись! - проговорил он. - Вихрем вкруг меня промчись!.. Баккарат и маккарат: увеличься во сто крат! - И коснулся себя пером.

Не хватило всего одного мгновения, чтоб вол-шебство заработало, - стальной гарпун летел прямо в сердце Одари. Хроке, предчувствуя беду, вздрогнул, тревожно заржал и поднялся на дыбы, чтоб заслонить собою друга. Гарпун ударил ему в грудь, прямо в сердце.
От такого удара Одари слетел с коня и упал ли-цом в чёрную землю. Поднимаясь, он увидел Хроке, неподвижно лежащего на чёрной золе, окровавленно-го и бездыханного.
- А-а-а-а!.. - яростно вскричал Одари и, окру-жённый волшебным вихрем, ринулся на дракона.
Дракон опешил, увидев вихрь и в нём быстро растущего человека, - Одари получил преимущество в несколько лишних мгновений. Понятно, что они пришлись кстати.
- Жаль, что не убил тебя сразу!.. - кричал Одари, приближаясь к супостату*.
Но дракон, бестия, и не думал сдаваться. Не в силах взлететь, он стал обороняться своим хвостом.
Но вихрь сделал своё дело: Одари уже сравнял-ся с драконом в росте и теперь с лёгкостью парировал отчаянные удары драконьего хвоста. Лишь один удар он пропустил, - стальной гарпун разрубил золотое кольцо, державшее волшебный амулет. Амулет упал на землю и на мгновение вспыхнул. Одари впопыхах успел заметить, что амулет быстро изменяется – тоже растёт.

Меж тем, дракон набирал в лёгкие воздух, что-бы выплеснуть пламя. Одари сообразил - схватил амулет и закрылся им, как щитом. Щит принял огонь на себя и при этом ничуть не пострадал, даже не на-грелся. Дракон повторил огневую атаку - опять безре-зультатно.

Настала очередь наступать Одари. Придержи-вая в одной руке щит-амулет, стиснув зубы, Одари мечом наотмашь бил и бил дракона. И... отрубил ему голову.


Покатилась драконья голова, а Одари ей вдо-гонку кричит:
- Коль у поля стал - бей наповал! - и, вытирая рукой со лба пот, добавил: - Будешь знать, как разбой чинить! И за Душеньку, и за всех убитых тобою...
Остановилась голова и, лёжа на боку, промол-вила:
- Твоя взяла!

Одари подошёл к ней и недоверчиво ткнул её мечом.
- Да ты ещё и разговаривать будешь?! - разо-злился молодец.

Он поднял свой меч и занёс его над драконьей головой, намереваясь разрубить её пополам. Но голо-ва снова заговорила:
- Подожди, не убивай меня! - взмолилась она. - Послушай!.. Я ведь не всегда была драконьей...


Одари опустил меч.
- Когда-то меня носили человечьи плечи... - продолжала голова.
- Вот те на! - почесал затылок Одари. - Выхо-дит, ты наполовину дракон, наполовину человек? - спросил он, не очень-то веря словам головы.
- Нет! - сказала голова. - Человечьего во мне ничего не осталось, всё поглотил дракон.


Давным-давно я жил среди людей. И до поры рос, как все...
Но однажды я поймал себя на мысли, что мне нравится мучить пауков и мух, отрывая им лапки и крылышки. Сначала мне было интересно узнать, вы-живут ли они и сколько протянут, прежде чем умрут. Но любопытство моё на этом не кончилось. Я стал ловить и других животных...
Мои родители не придавали значения моим ша-лостям. Они внушали мне, что как бы то ни было, но я должен приносить пользу в доме… любую… пускай даже небольшую, хотя бы уничтожая грызунов, дес-кать, те портят запасы. И я, пользуясь случаем, стал ловить мышей, сусликов, крыс… мучить их, а затем и убивать…
Дальше… потеряв интерес к мелким животным, я взялся за крупных. Первой из них была бродячая собака. Как-то вечером, я поманил её обглоданной косточкой, набросил на её шею верёвку и уволок её в лес… Затем я удавил псину.
В тот день, когда я вернулся домой, моя мать, ко-торая ни о чём не подозревала, встретила меня у порога. Она погладила меня по голове, как вдруг вздрогнула, испугалась чего-то и сразу позвала отца. При свете фа-кела они оглядели мои уши: уши немного вытянулись вверх, заострились, потемнели и покрылись щетиной.
Чтобы выяснить причину недуга, позвали лека-ря; он меня осмотрел, но толком ничего так и не по-нял.
Родители тогда здорово за меня перепугались. Я же, утаив от них истинную причину моей «болез-ни», в душе смеялся над их пустыми хлопотами и пе-реживаниями.
Следующей жертвой моих наклонностей стала наша корова. Она неожиданно издохла... Это я про-ткнул ей бок острой палкой. И хоть вся наша семья осталась без молока, в тайне я был рад своей «шало-сти».
Вскоре в деревне на меня стали косо смотреть; я чувствовал презрение и страх, страх и презрение со всех сторон, но мне было плевать на всех. Я продол-жал издеваться над животными… теперь уже почти в открытую… И нарочно подбрасывал убитых кошек и собак в чьи-нибудь дома.
Меня сначала били за мои «дела», но уже тогда мне было не больно. Наверное, потому что я стал обрас-тать драконьей кожей, которая была нечувствительна к боли. В итоге меня стали избегать. Даже родители стали меня сторониться. Они не могли уже на меня влиять, и жить со мной не стали: выгнали из дому. Вся деревня гнала меня в лес... И я решил отомстить им всем.
Тогда я уже стал другим: ногти почернели и за-гнулись, кожа покрылась чешуёй, зрачки покраснели и вытянулись. На спине выросли два горба, из кото-рых впоследствии выросли перепончатые крылья. Появился маленький хвостик. Да и сам я стал крупнее и сильнее.
И я начал мстить...
Сначала я убивал только домашнюю скотину. А когда почувствовал в себе силу, - стал убивать и лю-дей. Но перед тем, как убить, мучил их, заставлял мо-лить о пощаде... Я наслаждался их мучительной смер-тью, потом напивался их кровью и обгладывал их кости.
И так продолжалось долго: день за днём, год за годом... пока я не стал настоящим драконом. Мир в моих глазах изменился - помельчал. Я же, как мне ка-залось, стал величественнее и могущественнее.
В конце концов я остался один в своей стране, которую назвали страной чудовищ. И до этого дня убивал безнаказанно. Но, видно, ссудный день настал, пришло время просить прощения... Но перед тем как меня убить, ещё раз назови своё имя!
- Меня зовут Одари Зарей! – выслушав голо-ву, повторил победитель. - Знай, что и я когда-то то-же был другим... Я был драконом.

Голова дракона очень удивилась, если не ска-зать другое: была просто сражена таким ответом.
- Выходит, что мы поменялись местами? - заявила голова.
- Нет, не выходит! Я-то на своём месте, а вот ты... - возмутился Одари. - И покончим с этим. Кем бы ты не был на самом деле, тебе не следует жить... И ты успокоишься, и другим спокойней будет!
Голова промолчала в ответ.

«Какое странное стечение обстоятельств! Какое удивительное совпадение! - подумал Одари. - Вот мы друг перед другом: человек ставший драконом, и дра-кон ставший человеком. Никогда бы не поверил в это, если бы не был одним из них».
Подумал... и разрубил говорящую голову попо-лам.

Глава 18. Кукушка

Сумка для трофеев, потерянная во время боя, сильно испачкалась в саже. Одари нашёл её, поднял и отряхнул. Затем перенёс её ближе к телу дракона и поставил рядом с разрубленной головой. Сумка от-крылась сама. И как только открылась, в неё сами со-бой полетели трофеи.
Довольно крупные трофеи: язык, два глаза, зуб, два уса, коготь, хвост и сердце дракона сами отделя-лись от драконьего тела и по очереди влетели в ма-ленькую чудо-сумку, которая, при этом, ничуть не полнела. И когда последний трофей влетел в сумку, та закрылась. А драконье тело вместе с разрубленной головой сначала превратилось в тело и голову чело-века, затем в высохший скелет оного, а затем рассы-палось в прах и исчезло вовсе, будто его и не было.
Вход в пещеру теперь оказался свободен.
Одари поднял сумку за ремешок и не ощутил в ней тяжести, - сумка была, будто пустая. «Интерес-но!» - вешая сумку на плечо, удивился Одари, как вдруг вспомнил про Хроке.
«Надо же быть таким раззявой?! - упрекнул он себя, хлопнув ладонью по лбу. - И какой же из меня друг после этого?! - и прокричал: - Где ты, Хроке? Отзовись!..»
Одари ещё не знал, что его друг Хроке умер. Он погиб, спасая друга. Стальной гарпунный хвост дра-кона разорвал ему грудь.
Вскоре Одари нашёл маленькое тело коня и, встав на колени, склонился над ним.
На глаза накатились слёзы. Сердце сжалось от боли.
- Как же так, Хроке? - обращаясь к бездыхан-ному телу, произнес Одари. - Что же это?.. - и, ударив кулаками по чёрной земле, вскричал: - Это не спра-ведливо!..
А время шло...

«Это не справедливо! Не справедливо!.. - со-крушаясь, повторял Одари. И тут он вспомнил про волшебное молоко: - И как это у меня вылетело из го-ловы?!»
Упрекнув себя за забывчивость, он тут же встал и вытер слёзы. Потом взял в одну руку меч и щит, другой рукой поправил сумку на плече и достал из-за пояса волшебное перо.
- Сила грозная проснись! Вихрем вкруг меня промчись!.. - тыча себя остью пера, быстро произнёс он.
Закружился волшебный вихрь... Поднялась чёрная пыль с земли... Загудели электрические разря-ды... И Одари стал таким же, каким был до битвы с драконом, и каким последний раз видел его Хроке.

Чёрная пыль ещё не осела на землю, а Одари уже рылся в дорожной сумке. Щит, меч и сумку для трофеев он небрежно отбросил в сторону.
«Лишь бы помогло! Лишь бы сработало!..» - твердил он себе под нос, доставая драгоценное лекар-ство. Открыв фляжку, Одари разбрызгал всё её со-держимое на разорванную грудь своего друга и снова произнёс волшебную фразу:

Сила грозная проснись!
Вихрем вкруг коня промчись!
Баккарат и маккарат:
Оживи, мой друг и брат!


Опять закружился волшебный вихрь. Опять поднялась чёрная пыль с земли. Опять загудели элек-трические разряды... А волшебное молоко, смешав-шееся с кровью, зашипело, закипело, запузырилось... и стало испаряться, выкипая густым красно-белым паром.
Когда вихрь стих, в лесу, где-то поблизости, прокуковала кукушка:
- Ку-ку, ку-ку, ку-ку...
С Хроке почему-то ничего не происходило: ос-текленелые его глаза не двигались, он не оживал. «Может, молоко от жары испортилось?!» - засомне-вался Одари.

Не отводя глаз от своего друга, Одари спросил кукушку:
- Кукушка, кукушка! Оживёт ли мой друг?
- Ку-ку, - ответила кукушка.
Одари снова:
- Кукушка, кукушка! А жива ли Душенька? Успею ли я?..
- Ку-ку, - ответила кукушка.
- Кукушка! А сколько мне жить?
- Ку-ку, ку-ку, ку-ку... - закуковала кукушка.
В этот момент кто-то ударил Одари в спину его же собственным мечом.
- А ты говоришь: «Ку-ку», - развернулся и, падая на щит, тяжело простонал Одари, и затихаю-щим голосом добавил: - Дракона... можно убить... только этим... мечом. - И закрыл глаза.
Его тёмная кровь, обагряя щит, потекла на чёр-ную землю, отдавая ей последнюю силу...

... В этот миг, в той далёкой пещере у водопада, Душенька последний раз вдохнула воздух и, открыв глаза, вздрогнула, словно увидела во тьме чьё-то мёртвое лицо...

... Одари не заметил, как тряслись за его спи-ной, поднимающие острый меч, руки убийцы. А ко-гда упал на щит, то, конечно же, не слышал убийцы трусливую речь.
- Да, за такие подарки Волшебник мне, что хо-чешь, отдаст! - дрожащим голосом говорила толстая половина убийцы.
- Почему это тебе? А, может, мне! - возмуща-лась тощая его половина.
- Но ведь это я его зарезал! - спорила толстая половина. – Значит, сумка моя! И всё, что в ней - то-же моё!
- А кто всё придумал? А?.. - хватая сумку, спорила тощая половина. - Я всё придумал! Значит, сумка моя!
- Ах, так?! - отнимая сумку, злилась толстая половина. - Как убивать - так я, а как добро делить - так ты, значит! Ах, ты гадина!..
- А ты - обезьяна жирная! - дёргая сумку, об-зывалась тощая половина. - Отдай сумку, не то хуже будет!..


Завязалась драка. Повалясь на землю, убийца перекатывался то на толстую, то на тощую свою по-ловину, пока весь не перепачкался в грязи и саже и не устал. Щедрые удары в пузо и по лицу, пинки, щипки и укусы быстро обессилили его половины. Они разъединились и повалились на спины, не вы-пуская из рук драгоценную сумку с добытыми Ода-ри трофеями.

- Моя! - повторяла одна половина.
- Нет, моя! - не унималась другая…

Вдруг, обе половины замолчали и посмотрели в ту сторону, где лежал конь. «Мёртвый» конь зафыр-кал, дёрнул ногой и попытался приподнять голову.

Убийца мигом вскочил на ноги и, не выпуская сумку из четырёх своих рук, молча поспешил в пеще-ру.

А в это время оживший конь приоткрыл глаза. Замутнённым взглядом он глянул в след двум убе-гающим людям и узнал их. Это были те самые про-хвосты: Толстый и Тощий.

Глава 19. Награда за подвиг

В просторном зале замка скопился народ. Кто просто стоял у стены и наблюдал происходящее. А кто принимал в этом происходящем самое непосред-ственное участие.
Люди с интересом и волнением обсуждали меж собой какую-то очень важную новость. Не мудрено, все они пришли к своему новому царю, чтобы по-смотреть на него, познакомиться с ним и помочь ему, кто чем мог.

Царь лежал в постели. Нет, он не спал. Он лёжа принимал гостей и с ними знакомился. И не потому, что был невежа, а потому, что был болен и очень слаб.
Около царя стояли целители. Каждого, кто под-ходил к царю, они предупреждали о тишине и крат-кости. И каждый говорил тихо и коротко.
- Клам Верста, повар! - представился очеред-ной гость. - Я такие хлеба пеку, - не наешься!
- Яшок Сорока, кузнец! - представился сле-дующий. - Я такие плуги кую, - не напашешься!
- А почему тебя Верста зовут, коль ты повар? - тихо спросил царь повара.
- Я, когда молодой был, шибко бегал. Вот прозвище и осталось, - отвечал повар.
- А ты почему Сорока, коли кузнец? - спросил царь кузнеца.
- Да всё по молодости, батюшка, по молодо-сти... - отвечал кузнец. - Когда мальчонкой был, то птиц всяких передразнивал. Сорока лучше всех полу-чалась.
- А лебедя ты не пробовал передразнить? - за-интересовался царь. - Или орла, или ворона, напри-мер?
- Ворона, говоришь?! Как же, пробовал!
- Утешь царя, покажи, как это у тебя получа-ется!
- Покажи! - вторили царю целители, видя не-решительность кузнеца.

Кузнец сосредоточился, вспомнил что-то и, приложив руки ко рту, прокаркал так, как каркают степенные вороны. Кругом рассмеялись. Но царь, подняв руку с оттопыренным пальцем, утихомирил их.
- У всякой птицы свой голос, - важно сказал он и следом спросил другого гостя: - А ты кто бу-дешь?
- Милл Топор, сапожник! - представился тот царю. - Я такие сапоги шью, - носить – не сносить!
- А Топор-то ты почему? - спросил царь.
- Плаваю я, батюшка, плохо, как топор. Воды боюсь! Люди так и прозвали... - застеснялся сапож-ник.

Эдак царь выслушивал и выспрашивал всех по очереди, и при этом выздоравливал. Звали царя Трэй. Люди нашли его голого под обломками башни замка, рядом с разбитым зеркалом. И сперва решили, что он и есть колдун. Но обрывки фраз, которые в бреду повто-рял Трэй: «Убить Неорля... Разбить зеркало... Спасти Уменувель...», заставили людей усомниться в первона-чальном решении. А когда Трэй пришёл в себя и пер-вым делом спросил: «Где Неорль?» - камень свалился с плеч, люди поняли, что перед ними их спаситель и ос-вободитель. И выбрали его своим царём.
Радостная весть быстро облетела страну. А но-вого царя его подданные сразу окружили вниманием и заботой.
Перво-наперво перенесли его в единственный, уцелевший после обвала башни, зал замка. Отмыли, разодели, уложили в мягкую постельку и пристави-ли к нему лекарей. Вторым делом, по совету лека-рей, угостили его козьим молоком. Молоко это, да-же без заклинания, сотворило чудо: царь Трэй сразу же почувствовал себя намного лучше. Но пока, опять же по совету лекарей, не торопился покидать постель.
Не прошло и дня, как Трэй стал принимать у себя гостей, коими были все, кто того хотел. А же-лающих было предостаточно. Поэтому лекари на-стойчиво советовали гостям не утомлять царя пусты-ми разговорами, не шуметь и не топать сапогами.
В отличие от Зари-Одари, который, став чело-веком, позабыл прошлое, Трэй всё помнил. Может, потому, что был значительно старше Одари. И поэто-му он превратился не в младенца, а сразу во взросло-го человека: не молодого и не старого - в возрасте, скажем так. И по-человечьи говорить - ему давно уж было не в диковину...

Людям повезло с таким царём: добрым и ум-ным. А царю повезло с народом: трудолюбивый был народ. И теперь, когда Неорля не стало, исчезли все его слуги-гномы, и разрушились все заколдованные клетки, - настала пора людям зажить по-новому, то есть по-старому - в общем, счастливо.

... Разговор о воде, навеял царю воспоминания.
«А ведь я хорошо плавал, - вспомнил Трэй. - Теперь уж и не знаю: увижу ль я когда-нибудь мою водоплавающую семью... А если не суждено мне их увидеть, тогда разыщу лебединый пруд. Сяду на бе-режок, посмотрю на лебедей, вспомню...» Грусть-тоска взяла царя, когда он, вдобавок ко всему, вдруг вспомнил про Одари: «Где теперь мой друг? Жив али нет?..»

... Хроке с трудом приподнял голову и оглядел-ся вокруг. Дракона он не нашёл, зато обнаружил под-ле себя убитого Одари. Рядом лежала разобранная дорожная сумка, валялась открытая фляжка.
Подняться на ноги ещё не было сил, поэтому Хроке уронил голову обратно на зень* и заплакал. Он сообразил, что Одари победил дракона, и что воры убили Одари из-за сумки, в которую тот сложил тро-феи.
Плача, своим копытом Хроке толкнул безды-ханного друга, - тот не шелохнулся. «Так и есть - умер, - сдался Хроке. А увидев, что фляжка пуста, - опечалился ещё больше: - Всё волшебство на меня потратил, а самому ничего не осталось. И помочь не-кому!..»
Но вдруг щит, на котором лежало тело Одари, засветился, и вверх от него, прямо сквозь Одари, под-нялся столб фиолетового света. «Это ещё что? - уди-вился Хроке. - Амулет?!»

Да, то действительно был амулет, вернее щит-амулет. Настало время случиться волшебству, поэто-му он вспыхнул вновь и своим лучом пронзил небо. Хроке было невдомёк, что таким образом волшебный амулет взывает о помощи.


Глава 20. Капля

Посредине зала, в котором принимал гостей Трэй, вдруг прямо с потолка вспыхнул и упёрся в пол толстый вертикальный луч фиолетового света. Гости пооткрывали рты и расступились в стороны, с удив-лением глазея на невидаль.
Внизу, в центре луча, но как бы в воздухе на прозрачном щите лежал прозрачный человек, из спи-ны которого торчал прозрачный меч.

«... Жив али нет!» - в это время заканчивал свои думы Трэй. Увидев свет, он вскочил с постели и, шлёпая босыми ногами, подбежал к лучу. А когда подбежал да рассмотрел его вблизи - как закричит:

- Ой, горе-то какое, горе! - И схватился за го-лову.

Гости загалдели: «Что такое? Что случилось? Кто это?..»
- Горе мне! - не унимался царь.

Подбежали лекари.
- Да ты скажи нам, батюшка, что случилось-то! - заголосили они хором. - Скажи! А мы твоей беде поможем!
- Поможем! - подхватили в толпе.
- Друг мой старинный... - причитал Трэй, по-казывая на прозрачного человека. - Друг мой, Заря... Друг мой - Одари… Он... Он...
- Умер, что ли? - помогая царю с ответом, спросили из толпы.
- Да! - выдохнул царь. Он просунул руку сквозь луч и попробовал дотронуться до прозрач-ного человека, - не получилось, рука прошла сквозь луч. И снова запричитал: - Видите?! Погубили его враги-недруги...
- Ну, эта беда - ещё не беда! - возразили лека-ри и спросили царя: - Человек-то он был хороший аль не очень?
- Хороший! - ответил царь.
- Тогда мы его оживим! В два счёта оживим! Козьим молоком... - хором обнадёжили лекари. - Ста-нет лучше прежнего!

Подтверждая слова лекарей, гости закивали го-ловами.

Трэй успокоился, призадумался и затем выдал:
- Я не знаю, где он сейчас... Но догадываюсь... - Трэй ещё немного поразмыслил и сказал: - Есть идея!.. Ему помогут птица и пчела. Они отнесут к не-му каплю молока... Их надо найти! И побыстрее!..
- Вон они! Смотрите! Смотрите!.. - закричали в толпе.

Все сразу оглянулись и, задрав головы, посмот-рели на очередное диво: через окна в зал влетали птицы и пчёлы. Влетев, они вперемешку закружили вокруг столба фиолетового света. А одна птичка (с хвостиком) и одна пчёлка подлетели к Трэй и уселись к нему на плечи.
- О-ох! - обрадовались зрители.
- Фьють! Фьють! - свистнула птичка.
- Зззззиу! - прожужжала пчёлка.

Если б кто-нибудь ещё, кроме царя, мог понять их речь, то услышал бы вот что: «Мы, по просьбе Брата Дня, прилетели вам в подмогу!» - сказала пти-ца. «Мы разыщем ту пещерку; каплю отнесём мы к ней», - продолжила пчела. Но их понял только Трэй, который обрадовался их столь своевременному появ-лению и такой обнадёживающей вести.
Он поискал в толпе сапожника. А когда нашёл его - позвал к себе.
- Послушай, Милл! - обратился к нему царь. - Сможешь ли ты сшить малюсенький сапожок-фляжку, да такой, чтоб вместилась в него одна лишь капля молока?.. Из самой тонкой кожи...
- Попробую! - согласился сапожник.
- Принимайся за работу, немедля! - приказал царь, и сапожник тут же ушёл.


... На закрытой скалами поляне, рядом с камен-ным столбом стояли трое: Медведь-папа с сынишкой Урчей и Брат День в привычном человеческом обли-ке. Между ними шёл разговор.
- Сейчас ты войдёшь в эту пещеру, - приказ-ным тоном говорил Брат День, обращаясь к медведю, - и принесёшь с той её стороны большой кожаный мешок. С виду он немного похож на мой сапог, толь-ко больше него. Он доверху наполнен молоком, и по-этому тяжёлый...
- Ничего, - ответил Горок. - Для брата своего, Зари-Одари, любую тяжесть превозмогу!
- Затем, - продолжал Брат День, - ты пойдёшь в другую пещеру... Там, в стране чудовищ, тебя встретит конь Хроке. Он поможет тебе доставить ме-шок к месту, где находится Одари. Следуй за ним! И не расплескай молоко по дороге!
- Постараюсь! - пообещал Горок.
- Он постарается! - подтвердил его сынок, Ур-ча.
- Помни, ты связующее звено в цепи, не под-веди остальных!
- Не подведу! – добавил медведь.
- Он не подведёт! - подтвердил Урча.
Брат День оглянулся и задумчиво посмотрел вокруг, а затем вверх, на небо. Небо потемнело; в ве-черней полумгле по нему устало ползли тяжёлые, ед-ва заметные облака. Звёзды ещё не показались.
- Пора! - скомандовал Брат День.
Горок и его сын поспешили в пещеру...

... Птицы и пчёлы летели рядом, бок о бок. Прежней вражды меж ними как не бывало.
Брат День явился к ним с просьбой, которой нельзя было отказать. Помочь Одари - это значило отплатить добром на добро и, стало быть, выполнить свой долг.

Поиск маленькой пещерки занял определённое время. Сотни, тысячи пчёл облетели всю округу: ка-ждую кочку, каждый камушек, заглянули под каждый листик и стебелёк - пока не нашли то, что искали. А когда нашли - позвали птиц.

Царь Трэй доверил им бесценный груз: каплю волшебного молока. Крохотный кожаный мешочек-сапожок, наполненный молоком, висел на ниточке в клюве одной из птиц Уменувель. Птица несла его к пещерке...

... И Хроке скакал к пещере.

К нему тоже являлся Брат День, только не с просьбой, не с приказом, а с советом. Хроке даже не дослушал его до конца. Без лишних слов, он сорвался с места и, ориентируясь по зарубкам, поскакал на встречу с медведем.
Рана на его груди зажила, не оставив следа, - скакать было легко. Ещё скакать было легко и пото-му, что Хроке узнал, что Одари будет жить. А пока тело Одари, охраняемое волшебным фиолетовым све-том, осталось лежать на щите.
Скача во весь опор, Хроке вспомнил пророче-ские слова Одари: «Со мною может случиться всё, что угодно... А если я не вернусь, кто найдёт Вол-шебника и поможет моей сестре?..» Ещё Хроке вспомнил слова Сестры Юность. Обращаясь к Одари, она говорила: «Чему быть - того не миновать». А вспомнив, подумал: «Мёртвое - мёртвому! - это про дракона. - Живое - живому! - это про Одари. – Друг познаётся в беде! - это про себя».


... «Пролетев» волшебный тоннель, медведь и медвежонок оказались в другом, незнакомом мире. У выхода из пещеры их ждал мешок-сапожок, кото-рый, и в правду, оказался размером с Медведя-папу. Огромные мохнатые и пернатые чудовища, которые летали вокруг, не испугали косолапых мишек. Го-рок перекинул толстые верёвки мешка себе на спи-ну, подтянул за них мешок и, кряхтя, почти волоком потащил его туда, откуда пришёл. Урча стал ему помогать - подталкивать мешок сзади.
А огромные чудовища: пчёлки и птички, в это время с любопытством и участием наблюдали за ними, за этими крохотными медведями-муравьями.

...Запыхавшегося Хроке у пещеры встретили медведи. Они отдыхали, привалясь к тому самому мешку, который только что притащили. Хроке за-глянул внутрь мешка. Там белело молоко. Поверх-ность молока выгнулась настолько, что Хроке сна-чала показалось, что это белый шар. Но это была капля самого настоящего (правда волшебного) козь-его молока. Всего-навсего одна капля! Поэтому она выглядела, как шар. И поэтому неуклюжие медведи не расплескали молоко по пути, - эта капля на капли не делилась!
Встреча старых друзей всегда волнительна. На этот раз встреча была волнительна вдвойне, потому что речь шла о спасении нескольких жизней, первой из которых была жизнь Одари, и поэтому нельзя было терять время.
Взвалить мешок на спину коня - труд не из лёгких. «И как только у людей это всё получается легко и просто?!» - размышлял Урча, когда его папа-мишка, пыхтя, закидывал и укладывал мешок.
Наконец, мешок был водружён на спину коня и там наспех закреплён. Осторожно ступая, Хроке тронулся в обратный путь. На этот раз он не стал искать зарубки, а пошёл напрямик. Ведь ориентир - фиолетовый луч, пронзающий небо, в вечернем по-лумраке указывал направление не хуже, чем любой маяк.
Рядом с конём, по обе его стороны, придержи-вая драгоценный груз, заковыляли медведи...


Глава 21. Волшебство продолжается

Солнце догорело и исчезло за горизонтом. Оно оставило за собой багровый, словно кровь, след зака-та, который разлился на полнеба. Но и он медленно уплывал, теснимый надвигающейся тенью.
Вдруг, невесть откуда, должно быть из-за туч-ки, появилась полная луна. А по земле, протяжно за-вывая, точно волк в полнолуние, подул прохладный ветер. Играясь, ветер-шалун стал подхватывать с зем-ли чёрную пыль и закручивать её в маленькие вихри, и гнать прочь...

У холма, на чёрной выжженной земле стояли трое: Медведь-папа, конь Хроке и медвежонок Урча. Фиолетовый свет, исходящий столбом из щита-амулета, на котором недвижимо лежало мёртвое тело Одари, и проходящий сквозь него, монотонно осве-щал их действо. Они вершили таинство.

Когда медведь Горок вытаскивал меч Бальфок из тела Одари, Урчу заставили отвернуться. Зрелище это - не для маленьких. Едва только тело освободи-лось от клинка, фиолетовый свет погас, а щит-амулет, уменьшаясь на глазах, вновь стал маленьким. Разруб-ленное звено золотой цепи незаметно срослось, и волшебный Амулет занял своё прежнее место на шее своего, пока ещё неживого хозяина.
Далее всё действо происходило уже при свете луны.
Распоров с одного края мешок, Горок осторож-но поднял тело Одари (оно оказалось много легче мешка с молоком) и опустил его в молочную «ванну». Тело с головой погрузилось в молоко.

Хроке стал произносить заклинание:

Сила грозная проснись!
Вихрем вкруг него промчись!
Баккарат и маккарат:
Оживи мой друг и брат!..

Снова поднялся вихрь, и загудели разряды... А в молочной ванне закипело молоко. Большие пузыри всплывали на выгнутую молочную поверхность и ло-пались, оставляя на ней круги, словно это было не молоко, а грязевый гейзер. Пузыри становились всё больше и больше, они всплывали всё чаще и чаще. И пока кружил вихрь, молочная капля выкипала...

Медведь Горок и его сынишка Урча видели та-кое диво первый раз в жизни. Они взирали на вол-шебство, словно заворожённые. А Хроке, успевший привыкнуть к подобным мероприятиям, уже не ди-вился волшебству. Его больше беспокоил ожидаемый результат, чем само действо. А вихрь всё кружил, разряды всё гудели...

Затем вихрь стих. Вернулась на землю чёрная пыль. Воздух стал каким-то жирным, плотным и кис-лым на вкус. Но дышать им всё равно было легко и приятно.
Постояв немного впотьмах, друзья заглянули в «ванну». Молока в ней не осталось «ни капли», - оно испарилось. Одари лежал в ней, будто спал, и пока не подавал никаких признаков жизни.

Чего ждать?! Решили, немедля, нести Одари в пещеру, и дальше к Волшебнику, живого или мёртво-го. Горок легко, но осторожно вынул Одари из «ван-ны» и усадил его на спину коня. Урча примотал Ода-ри к коню верёвкой от мешка. В мешок, который только что служил «ванной», собрали все разбросан-ные по сторонам вещи: лук со стрелами, меч, пустую фляжку, волшебное перо. Затем тронулись в путь. Благо путь их ждал не очень далёкий, ведь пещера находилась под носом.

... Царь Трэй и его гости с волнением ожидали событий, которые должны были произойти по ту сто-рону волшебного фиолетового луча. Они гадали: по-падёт или не попадёт капля волшебного молока в ме-сто назначения, сработает или не сработает волшеб-ство, оживёт или не оживёт Одари, старый друг ново-го царя.
Наконец-то в луче появились прозрачные мох-натые медвежьи лапы. Гости поначалу испугались и зароптали. Но эти лапы, почему-то, не стали рвать те-ло человека на куски, а наоборот, освободили его от острого меча. Трэй, конечно, догадался, кому они принадлежали. И теперь он был абсолютно уверен в том, что Одари выживет.
Больше ничего увидеть не удалось, потому что фиолетовый луч исчез; и вместе с ним исчезли и щит, из которого исходил луч, и медвежьи лапы, выни-мающие меч из тела, и само тело. В зале стало темно, но не надолго. Сразу тут и там зажгли свечи и факе-лы…
Гости стали потихоньку расходиться, потому что было уже поздно, и всем хотелось спать. На про-щание царь пожелал всем спокойной ночи, уверив, что с его другом теперь всё в полном порядке. Когда гости ушли, Трэй отпустил лекарей по домам, лёг в постель и сразу же уснул. В этот раз ему снился хо-роший сон.

Глава 22. Замок

За эти несколько дней наши герои испытали на себе столько всяких приключений, побывали в столь-ких разных странах и увидели столько всяких чудес, что удивить их чем-то новым было бы теперь совсем непросто. Тем не менее, то, что их встретило на вы-ходе из тоннеля, было ещё интереснее, ещё красивее и ещё чудеснее. Такого раньше они даже представить себе не могли.
Недалеко от пещеры возвышался высоченный замок, весь из чистого золота. Винтообразные пики его башен вонзались в небо и исчезали в вышине, словно остроконечные горные вершины. Невероятно огромные ворота замка, обращенные к пещере, были чуть приоткрыты. К воротам вела широкая ровная дорожка, словно гравием усыпанная полированными рубинами, сапфирами и алмазами. Дорожка проходи-ла через хрустальный мост, искрящийся и сверкаю-щий на свету. Под мостом текла спокойная и глубо-кая, окутанная туманом, река. Река эта окружала за-мок со всех сторон. Казалось, что она течёт по кругу.
Над замком кружили облака. Да-да! Они кру-жили, то есть двигались по кругу, образуя некое по-добие обруча. Внутри «обруча», прямо над замком, сияло чистое небо, снаружи - громоздились тёмные тучи. Чем дальше от замка, тем темнее они станови-лись. И где-то вдали под чёрными тучами сверкали молнии, и шёл дождь.
Над самим же замком, в чистом небе висели солнце, луна и звёзды. Такое необычное их сочета-ние, наверное, можно было встретить только здесь: чтобы и солнце, и луна, и звёзды!.. Потрясающе! Са-мо же небо, держащее светила, было на редкость про-зрачным и глубоким, будто безвоздушным.

Урча, которому было интереснее бегать, чем стоять на месте и глазеть на невидаль, сошёл с до-рожки и побежал гоняться за бабочкой, которая пор-хала с цветка на цветок. Такую бабочку он ещё не встречал. Её большие, словно ладони человека, белые крылышки светились матовым жёлтым светом, и от этого сама бабочка выглядела, как большой летаю-щий одуванчик.
Урча почти схватил её, но вдруг в небо взлетели сразу тысячи таких же бабочек. Урча растерялся: «О-о!» и, конечно, не поймал ни одну из них. А когда ог-лянулся назад, для того чтобы найти дорожку, оказа-лось, что он с неё и не сходил. Дорожка следовала за ним по пятам. И вроде бы, и земля уходила из-под ног, и вроде бы, и трава и цветы проплывали мимо, но всё же как стоял Урча на дорожке, так на ней и ос-тался. Он ни на шаг не удалился от папы-мишки, Хроке и Одари. Дорожка следовала за ним туда, куда бы он ни бежал.
Ворота замка тоже, как ни странно, всегда по-ворачивались к тому, кто на них смотрел, независимо от того, с какой стороны смотришь. А тот, кто впер-вые вышел к замку, волей-неволей становился на единственную дорожку перед его воротами. Так было потому, что в замок Волшебника можно было войти только с одной стороны, по дорожке; зайти с другой - было невозможно.

В то время, как Хроке, Урча и Горок, стоя на до-рожке, дивились окружающей красоте и великолепию, Одари понемногу оживал. Он чуть-чуть приоткрыл гла-за и попытался приподнять голову. Это у него получи-лось с большим трудом, - ещё не хватало сил. Пошаты-ваясь, он огляделся вокруг, но ничего не понял: «Где я? Что происходит?» - едва слышно прошептал он. Хроке, услышав тихий голос Одари, хотел было запрыгать от радости, но вовремя спохватился, не то сбросил бы его с себя. Поэтому, сдерживая радость внутри, он стал ко-лотить копытом землю, в полголоса приговаривая «По-лучилось! Удалось! Ура! Ура!..» Горок и Урча услыша-ли Хроке и заметили радостную перемену. Они (им-то было можно) сразу же запрыгали вокруг коня и Одари, весело выкрикивая разные благословения.

Меж тем, Хроке в двух словах поведал Одари о том, что произошло.
- Затем мы вошли в пещеру и очутились здесь, рядом с замком. Вот и всё, - завершил он свой рас-сказ.
- Ох, и крепко же я спал, друзья! - заговорил Одари. - Так ты говоришь, меч в спину... Ну и ну! - вздохнул он, притрагиваясь рукой к спине. - Ладно, пошли вперёд, раз уж пришли!

И друзья направились к воротам...


У ворот их встретили стражники. Великаны в металлических доспехах стояли, не шевелясь; в руках они держали: один - копьё, другой - топор.
- Они что - неживые, что ли?! - с восхищени-ем и, одновременно, с испугом спросил Хроке, погля-дывая на них снизу вверх.
- Не думаю, - возразил Одари. - Наверное, спят.
В это время стражники «проснулись» и зашеве-лились. Они одновременно подняли свои забрала и, слегка наклонив голову, посмотрели на гостей.
- Вы кто? - железным и громоподобным голо-сом вдруг спросил один из них, тот, который с копьём.
- Я – Одари Зарей, человек! - крикнул им Одари, что было сил. - Со мною мои друзья...
- Куда? - перебил его другой стражник, тот, который с топором.
- К Волшебнику! - ответил Одари.
- Зачем? - допрашивал стражник с копьём.
- За помощью!
Стражники переглянулись, и тот, который с копьём сказал:
- Сегодня в ворота проскочили двое... Они, случайно, не ваши друзья?
- Что вы! Что вы! - встрепенулся Хроке. - Это воры. Они у нас сумку с подарками украли.
- Ладно! - сказал тот, который с топором. - Они будут наказаны, а вы...
- Вам, - перебил стражник с копьём, - мы за-гадаем три загадки!.. Отгадаете - пройдёте в замок, не отгадаете - останетесь здесь.
- Загадывайте! – тихонько крикнул Одари в знак согласия.
- Первая загадка простая, - сказал стражник с топором и немедля загадал загадку: - Какой зверь не боится дождя?
- Да эту загадку любой медведь разгадает, - сразу же вмешался Горок. - Мокрый! Какой же ещё?!
- Правильно! - подтвердил стражник.
Медведь-папа и Урча заплясали от радости.
- Вторая загадка сложнее, - продолжал страж-ник с копьём. - Какая птица не любит своё гнездо?
- Эх, был бы с нами Трэй, - замялся Одари, - он бы подсказал.
Одари вспомнил кукушку, и воспоминание это было не из приятных, хотя кукушка здесь была не при чём.
Тут Хроке выдвинулся вперёд.
- Я попробую ответить, - предложил он. Он крикнул стражникам: - Я думаю... глупая! Какая же ещё?!
- Верно! – неожиданно согласился стражник.
Хроке радостно засмеялся-заржал, а Одари в знак одобрения похлопал Хроке по загривку.
- Третья загадка, последняя и самая сложная, - произнёс стражник с топором. – Что никогда не кон-чается?
Тут друзьям пришлось призадуматься. «Это не зверь и не птица. Про них уже загадывали», - думал Горок. «Это не бабочка и не мёд. Бабочка всегда уле-тает, а мёд кончается всегда», - думал Урча. «Может, это река или небо, или земля», - думал Хроке. А Ода-ри подумал, подумал, и вдруг его озарило:
- Завтра будет всегда!.. Значит, завтра никогда не кончится!.. - радостно крикнул он.
Стражники переглянулись, кивнули друг другу забралами и, молча, раскрыли ворота.
- Ура! Ура!.. - обрадовались друзья.

Глава 23. Волшебник (начало)

Зал, в который попали странники, оказался зна-чительно больше, чем они могли себе представить. Зал был пуст. Белый мраморный пол, натёртый до блеска, выглядел, как замёрзшее озеро. По берегам мраморного «озера» высились стены с широкими и высокими от пола окнами. Окна украшала мозаика из цветного стекла, и свет, проходящий сквозь неё, пе-реносил цветные картины на «озеро», от чего карти-ны, словно оживали.
Золотые и серебряные рельефы невиданных животных, птиц и растений чередовали друг друга и покрывали собой все стены замка снизу доверху. Их немного загораживали строгие мраморные колонны, расположенные между окон вдоль стен. Колонны бы-ли столь высоки, что казалось, будто они поддержи-вают не потолок, а само небо.

Войдя в этот зал, Одари, Хроке и оба медведя одновременно подумали об одном и том же: не в страну ли великанов попали они, случайно? Но вско-ре их сомнения рассеялись, они предстали перед Волшебником и его свитой. А произошло это опять-таки внезапно...
Воздух вокруг затрепетал и тут и там стал рас-плываться волнами, как от брошенных в водную гладь камней. На глазах у наших героев, прямо из ни-чего стали появляться различные предметы, о назна-чении которых им приходилось только гадать. Это были мягкие стулья с высокими спинками, высокие зеркала, вазы с диковинными растениями, пальмами и прочее, тому подобное.
Потом появились животные и птицы, такие же, как на стенных рельефах; они стали свободно расха-живаться и летать по залу, рычать и щебетать, как ни в чём не бывало. А после появился и сам Волшебник. Он появился не один, а в обществе своих сынов, до-черей и слуг. Кто-то из них занял свои места на стульях, кто-то встал рядом с зеркалами, кто-то встал под пальмы...
В середине зала, из мраморного «озера», подня-лось высоченное, похожее на дуб, дерево. Возле этого дерева стоял старичок в сверкающе-золотом с сереб-ряными росписями парчовом плаще, его голову по-крывал высокий серебристый колпак.
Волшебник (несомненно, это был он) медленно прохаживался, будто плыл, вокруг этого дерева, по-глядывал на него и любовался им, а заодно ловил на лету, падающие с дерева, разноцветные листья. Он хватал листья то одной, то другой рукой, рассматри-вал их и что-то им говорил, затем бросал их на пол. Длинный шлейф его плаща тянулся вокруг дерева, окружал его и сметал опавшие листья к корням. Длинная борода Волшебника, свисавшая почти до пола, загораживала ему ноги и, наверняка, помешала бы ему идти быстрее, если бы он того захотел. Но он не спешил. Шаги его были неторопливы, но непре-рывны. Он никогда не останавливался. Лишь загну-тые носки его парчовых сапог: то левый, то правый, чередуясь, выглядывали из-под золотых курчавых во-лос его бороды.
Лицо Волшебника - наполовину чёрное, напо-ловину белое - сначала выглядело скорее печальным, чем радостным: нахмуренные брови, суровый взгляд... Но первое впечатление оказалось обманчи-вым. Как только Волшебник обошёл дерево вокруг, выражение его лица сменилось на радостное. Но опять же не на долго. Через мгновение на лице поя-вился гнев. А вскоре гнев сменила улыбка...

Что он делал, этот Волшебник? Почему он всё ходил и ходил? Зачем он собирал и разглядывал ли-стья? И, тем более, зачем он с ними разговаривал? И, в конце концов, кем же он был на самом деле? Этого ни Одари, ни его друзья, конечно же, не знали и даже не догадывались. Они стояли, как вкопанные, в две-рях, не смея потревожить обитателей замка своим присутствием, и глядели на Волшебника во все глаза, не смея нарушить таинство, которому были свидете-лями.
Нарушать это таинство и в самом деле было нельзя, - не только Одари с друзьями, но и вся свита ждала и молчаливо наблюдала за неторопливым ша-гом Волшебника. Сам же Волшебник, кажется, не об-ращал никакого внимания ни на свою свиту, ни на гостей.
Наконец, обойдя дерево несколько раз, Вол-шебник прямиком направился к Одари...


В то же мгновение его многочисленная свита поспешила занять его место у дерева. И Братья, и Сё-стры - дети Волшебника, и слуги, один за другим и все вместе стали подходить к дереву и копошиться около него. Вот, что они делали: они поливали его корни влагой из своих фляжечек, бутылочек и ведё-рочек, срезали тонкими пилками и острыми ножни-цами засохшие ветви, опрыскивали зелёные побеги пыльными лекарствами и собирали с пола опавшие листья.
Но Одари и его друзья уже не смотрели ни на дерево, ни на свиту Волшебника; они сосредоточили свои взгляды на самом Волшебнике. А он уже был рядом. Наконец-то Одари увидел вблизи того, к кому так усердно стремился. Вот он, Волшебник, который выполнит просьбу Одари и спасёт его сестру!
- Проходите, прошу вас! - первое, что сказал Волшебник, подойдя к гостям. Он поманил их к себе обеими руками, при этом говоря: - Я давно заметил вас, но не мог прервать свою работу. Ведь я работаю для вас!.. Вы же не хотите, чтобы я работал против вас?! Нет?..

Слушая замысловатую речь Волшебника, Ода-ри заметил, что тот, даже когда стоит на месте, - всё равно непрерывно идёт; кончики его сапог постоянно поочередно выглядывали над полом из-под бороды. Или мраморный пол для него был скользок, или по-дошвы его сапог вообще не касались пола. «Ну и ну!» - удивился Одари. А его друзья, Хроке и медведи, во-обще ничего не поняли... Куда они пришли?! Куда попали?!

Тем временем, Волшебник продолжал:
- Можете не говорить, кто вы, и что вас при-вело ко мне! - спокойно говорил Волшебник. - Я знаю всё!.. И не удивляйтесь, пожалуйста! - добавил он, видя желание Одари о чём-то рассказать.
Одари хотел было слезть с коня, - невежливо разговаривать сидя, - но Волшебник остановил его попытку.
- Сиди, сиди! - ласково сказал он Одари. - Ты ещё не совсем здоров... И в твоём положении лучше бы полежать, но, к сожалению, я не могу ждать, когда ты оправишься полностью... Я вообще не могу ждать! Не умею!..
- Я... - Одари хотел было попросить то, ради чего пришёл сюда.
Но Волшебник его опередил:
- Твоя сестра в опасности?! - сказал он. - Ты хочешь спасти её?! Похвально! Похвально!.. Я тебе помогу, можешь не беспокоиться.
- А.. - Одари хотел было рассказать об укра-денных подарках.
Но Волшебник снова его опередил:
- Подарки, говоришь! - нахмурился он. - Здесь они, твои подарки... А эти... кто их украл… тоже здесь, где ж им быть. А ну-ка подгоните-ка этих сю-да! - сердито приказал он своим слугам.
В дальнем углу зала засвистели плётки, и за-скулило какое-то животное. Через мгновение оно по-казалось: оно ползло и извивалось, гонимое ударами плёток. У Одари, у Хроке, у Медведя-папы и у Урчи челюсти так и отвисли от неожиданности, когда они увидели не то обезьяну, не то змею, не то толстую, не то тощую, о двух головах, при четырёх глазах и с восьмью кривыми лапами... - одним словом, урода.

- Это твой убийца, - объяснил Волшебник, - он же и вор... А по сути он никто иной, как Зависть и Подлость в одном лице и теле. Но теперь уж всё рав-но... И заслужил он лишь - жить в моём зверинце, в клетке, под замком, вместе с такими уродами, как Жадность, Предательство и Жестокость, - грозно ска-зал Волшебник. - У меня полно таких... Не знаю, куда девать!.. Но… пойдёмте, я познакомлю вас с моей свитой, - переменив тему, предложил Волшебник. Убрав руки за спину, он подал слугам какие-то указа-ния, напоминающие брезгливое стряхивание воды с рук. Слуги тот час же прогнали урода обратно в угол, где, должно быть, находилась та самая клетка с зам-ком.

А Волшебник, подведя Одари к дереву, начал представлять всю свиту, одного за другим.
- Это День, мой сын... Это Ночь, мой сын... - указывая рукой на своих сыновей, говорил Волшеб-ник. - Ты уже знаком с ними!.. Это Братья Месяцы – средние сыновья, их у меня тринадцать… А это Год, мой старший сын... Познакомься!.. Сейчас он в самом рассвете сил - видишь, какой!.. К зиме он станет дряхлым старичком, а весною переродится в ребёнка. И так каждый раз...

Одари, приложив руку к сердцу, всем почти-тельно кланялся. Они же в ответ кивали головами и Одари, и его друзьям. Хроке, Горок и Урча тоже поч-тительно кланялись и кивали головами в ответ, кто как мог.
Волшебник продолжал:
- У меня есть ещё один сын, - с сожалением сказал он. - Но он... Он не может к нам выйти - нака-зан! Вон там его место. - Волшебник рукой указал на одно из зеркал. - Если хочешь, взгляни!




















Одари вгляделся в зеркало и, заметив в нём чью-то четырёхголовую тень, сразу догадался… Там был Неорль. Хроке подтвердил его догадку, он тре-вожно зафыркал и застучал копытом о мрамор пола.
Волшебник пояснил:
- Да, это Неорль, мой первый сын, - сказал он. - Пока он в заточении, он не опасен... Впрочем, как и его сестра, Смерть. Она тоже в заточении, вон там, рядышком... - Волшебник указал на зеркало, стояв-шее рядом с предыдущим. – Однажды она вышла на свободу… без разрешения. Такое натворила! До сих пор прийти в себя не могу.

Одари взглянул в зеркало со Смертью. Там си-дело безглазое костлявое существо, внешне не похо-жее ни на женщину, ни на мужчину. Это существо, взглянув на Одари пустыми глазницами, тут же от-вернулось, закрылось плащом и, молча, удалилось в глубь зеркала. «Вот она какая, смерть!» - мысленно сказал себе Одари.

Двигаясь далее, Волшебник продолжал:
- А это мои дочери, - сказал он, улыбаясь: - Детство - её ты знаешь, Юность - её ты тоже знаешь. А вот этих ещё не знаешь...

Волшебник подозвал к себе двух других своих дочерей, которые внешне были очень похожи на двух первых, с одной лишь разницей - одна из них была зрелой женщиной, другая - старухой.
- Зрелость - моя средняя дочь, Старость - моя старшая дочь, - представил он их Одари и добавил: - Про ту, которая в зеркале, говорить не хочу, пускай посидит в заточении, подумает...
Одари, улыбаясь, почтительно раскланялся старшим Сёстрам. Те тоже поклонились и улыбну-лись в ответ.
- Ну, теперь, когда ты познакомился с моими детьми, - продолжал Волшебник, - я познакомлю тебя с моими слугами...


К Волшебнику по очереди стали подходить слуги, и их, одного за другим, он представлял Одари.
- Это Ум, хороший слуга!.. - с гордостью го-ворил Волшебник. - Это Смелость, знакомься!.. Это Честность!.. Это Доброта!.. Это Усердие!.. Это Забо-та!..
У Одари сложилось впечатление, что он их ко-гда-то уже видел, и что он их уже знает. Но где он их видел и откуда он их знает - вспомнить никак не мог.

А Волшебник продолжал представлять слуг гостям. Казалось, им не будет конца. А Одари и его друзья всё кланялись и улыбались им.

- А теперь познакомься с их антиподами! - предложил Волшебник. - Они тоже слуги, только на-оборот... Сейчас поясню! - добавил Волшебник, видя недоумение у Одари на лице.
Он подозвал первых слуг к себе поближе и что-то им шёпнул. Слуги, выполняя приказ, стали пооче-рёдно подходить к третьему зеркалу, и по мере сбли-жения с зеркалом, в нём возникало отражение, совсем не похожее на оригинал.
- Познакомься, это Глупость-Безумие! - сказал Волшебник в тот момент, когда слуга Ум подошёл к зеркалу, а в зеркале появилось его отражение.
Одари заметил, что зеркальное отражение Ума - Глупость не имело ничего общего с оригиналом: дру-гое лицо, другая одежда - в общем, всё другое, обрат-ное, что ли. Когда же Ум улыбнулся в зеркало, а Глу-пость скривился в ответ - Одари понял, что означало слово «антипод».
А Волшебник уже представлял других слуг - антиподов:
- Этот - Страх!.. За ним - Ложь!.. А этот - Злость!..
Антиподов в зазеркалье оказалось столько же, сколько было нормальных слуг в замке. (Да и как иначе, ведь действие порождает противодействие.) Только антиподы были заперты в зеркале и выйти от-туда на волю не могли, не смели.
Волшебник пояснил, что иногда на короткий срок он выпускает пленников из зеркал, для того, чтобы, как он сказал, восстановить равновесие в при-роде. Они, дескать, тоже ухаживают за деревом: по-ливают его, обрезают ветки, и тому подобное. И этого короткого срока бывает достаточно для того, чтобы оживить природные процессы в ветвях дерева, взбу-доражить древесные соки и омолодить листву.















- Ты же и сам хорошо знаешь, - объяснял Волшебник, - что зайцу, например, не прожить без Страха, как и лисе не прожить без Хитрости. Волку нельзя без Злости, а ленивцу нельзя без Лени... Всего должно быть поровну и в меру, а любой перевес ведёт к застаиванию древесных соков и, затем, к вымира-нию целых ветвей древа...

Наконец, церемония знакомств завершилась. Волшебник попросил слуг заняться своими делами. Те сразу же вернулись к дереву...

Глава 24. Волшебник (продолжение)

- А теперь, - продолжил свой монолог Вол-шебник, - хочешь ли ты узнать, что это за дерево?..
Лёгким взмахом руки он очертил контур дере-ва, и по веткам и листочкам дерева побежали искор-ки. Взмахом другой руки Волшебник сотворил тем-ноту. Теперь дерево, светящееся в темноте, предстало перед Одари и его друзьями во всём своём великоле-пии.
- Не правда ли, прекрасно? - спросил Волшеб-ник Одари, изумлённого увиденным.
- Д-да! - смог лишь произнести Одари.
- Знаешь ли ты, что это за дерево? - повторил вопрос Волшебник.
- Н-нет! - еле выговорил тот, вспоминая, что уже слышал об этом дереве из уст Брата Ночь.
- Это Древо Жизни! - объяснил, наконец, Волшебник. - Его посадила и взрастила мать моих дочерей... Её звали Витана... Я тебе не сказал, что всех моих детей родили разные матери, поэтому они так не похожи друг на друга. У первых моих детей была мать - Емпа. Она родила близнецов: Неорля и Смерть, и исчезла с их появлением. Сыновей моих родила Меа; она свободная птица, и где она сейчас - знает лишь сама. А дочерей, как я уже сказал, родила Витана*... Так вот, Древо это волшебное, - продолжил Волшебник. - Листья на нём - это не просто листья, - это жизни. Смотри, сколько их!.. И как они прекрас-ны - все вместе и каждый в отдельности!..
Рассказывая о Древе Жизни, Волшебник сиял от радости и умилялся до глубины своей души. Это было заметно по его голосу, так как в темноте не бы-ло видно его лица.
Древо Жизни было на самом деле красиво. Особенно в темноте. Его ствол и ветви, побеги и ли-стья нежно светились разными цветами, перелива-лись световыми волнами и искрились.
- Они распускаются и растут, вянут и опада-ют, - говорил Волшебник. - И у каждого из них своя судьба, свой срок... Я выбираю из них самые краси-вые и оставляю о них память одним касанием руки... - Волшебник показал Одари свои руки, которые так же, как и листья светились в темноте. - Невзрачные ли-стья я беру другой рукой, - продолжил он, - и эти жизни обречены на забвение.
Волшебник долго ещё рассказывал Одари о Древе Жизни. Что-то осталось на памяти, чего-то Одари не запомнил; но он понял одно: его жизнь и жизни других существ, не обязательно людей, - лю-бых, взаимосвязаны между собой; они имеют общие корни и полностью подвластны велениям и желаниям этого загадочного Волшебника, имя которого Одари ещё не знал.
А Волшебник всё говорил и говорил, шёл и шёл... Взмахом руки он вновь сотворил свет; в зале стало светло, как прежде.
- Знаешь, - вкрадчиво, как бы невзначай об-ращаясь к гостю, заговорил он, - а я ведь могу пода-рить тебе бессмертие. Ты хочешь стать бессмерт-ным?.. Или нет?
- Я?! - опешил Одари. - Я как-то не думал... Мне бы только...
- Это делается очень просто, - перебил его Волшебник. - Нужно только подойти к дереву и со-рвать столько листьев, сколько жизней тебе надо, сколько хочется прожить. И тогда вместо одной жиз-ни ты проживёшь несколько.
- А что будет с теми, чью жизнь я «сорву»? - сообразил спросить Одари.
- А что с ними?! - развёл руками Волшебник. - С ними ничего не будет... Они исчезнут и всё!

Одари чуть замялся, обдумывая услышанное. Хроке под ним испуганно задёргался. Медведи попя-тились от дерева прочь.
- Ну, уж нет! - ответил Одари. - Жить чужой жизнью - не по мне! Мне бы свою прожить...
- Значит, не хочешь?! - переспросил Волшеб-ник.
- Нет, не хочу! - был ответ.

Волшебник вопрошающе посмотрел на своих сыновей и дочерей, потом на слуг. Те поймали его взгляд и одобряюще закивали в ответ.
- Ну что ж! Ты выдержал своё последнее ис-пытание, - важно заявил он. - Молодец! Хвалю!..
Волшебник призадумался: всё ли он рассказал Одари?
- Да, чуть не забыл! - спохватился он. - По-дарки, что ты принёс... эти трофеи... они твои! Ты вправе распорядиться ими так, как захочешь. Одно лишь скажу тебе: они не простые - они волшебные.
- ?! - Одари раскрыл было рот, но Волшебник сказать ему не дал.
- Запусти ус по ветру, - пояснил он, - и ты окажешься там, где пожелаешь. Швырни коготь в скалу, и скала расступится пред тобой. Кинь зуб в огонь, и огонь погаснет. Оброни язык в воду, и вода высохнет, а если съешь язык, то сможешь дышать и плавать, как рыба. Это на выбор. Дальше – глаз… Прислони глаз ко лбу, и сможешь видеть в темноте так же, как и днём. А если накинется на тебя несмет-ная рать, ударь драконьим хвостом оземь... Увидишь, что произойдёт!

Одари едва скрывал чувства, переполнявшие его. Здесь были и радость, и признательность, и вос-торг, и ещё одно необычное чувство - чувство при-косновение к чему-то вечному, великому и могучему.
- А для чего сердце? - вдруг вспомнил Одари.
- Я разве не сказал?! - хватился Волшебник. - Съешь его и станешь драконом... Правда, ненадолго, - пока оно не переварится и не исчезнет в твоём желуд-ке. Затем ты снова станешь человеком, если, конечно, захочешь.
- И зачем это всё мне? - спросил Одари.
- Не зарекайся!.. Век долог! - пояснил Вол-шебник. - Пригодится... И сумку забери! Она тебе то-же сгодится. На!.. - И подал Одари волшебную сумку с трофеями.
- Благодарю! - ответил Одари.
Он принял сумку и повесил её себе на плечо. Затем сказал:
- Я хотел бы оставить один трофей... вам на память. Можно?
Волшебник призадумался.
- Можно, почему ж нельзя! – подумав, сказал он.
- Он хоть и драконий... но с ним, всё получше, как-то, - запинаясь, сказал Одари и достал из сумки глаз дракона. - Тем более, у меня таких два... Это для Смерти, - пояснил он.
На этот раз удивился Волшебник, а среди его свиты послышался ропот обсуждения и недовольства.
- Как тебе будет угодно! – сказал Волшебник, принимая неожиданный подарок. - Ладно! Что ты хо-чешь взамен? - спросил он Одари.
- Ничего!.. - застеснялся тот.
- Похвально! - отреагировал Волшебник. - Но я всё же подарю тебе кое-что... Тебе и твоим друзьям!
Он оторвал от бороды два волоска и со словами «Часа доли и мгновения*, исполняйте повеление!» кинул их Медведю-папе и Урче. Эти волоски плавно подлетели к ним и, их коснувшись, ярко вспыхнули, словно лопнули.
- Я подарил вам каждому по желанию! - пояс-нил Волшебник друзьям Одари. - Любое ваше жела-ние исполнится, как только вы произнесёте слова: «Делу - время!» Но не спешите загадывать!.. Хороше-енько, - протянул он, - подумайте вначале!.. А тебе, - Волшебник повернулся к Хроке, - особый подарок... Какой?.. Узнаешь сразу, как только вернёшься домой.
Волшебник немного помолчал, потом обратил-ся к Одари:
- Первый раз я встречаю такого бескорыстно-го человека. М-да!.. Что я могу ещё для тебя сде-лать?..
- Я хотел бы поскорее вернуться домой, - по-желал Одари, уточняя: - К сестре... Да и друзьям мо-им домой пора, - добавил он.
Горок и Урча засуетились и закивали головами.
- Пора!.. Пора!.. - одобрительно прорычали они.

Глава 25. Возвращение

Настала пора расставаться. Одари, Хроке и медведи попрощались со всеми, раскланялись. Осо-бенно трогательно прощался Одари с Братьями День и Ночь, и с Сёстрами Детство и Юность. Те пообеща-ли Одари, что обязательно навестят его, как только в этом возникнет необходимость, а без причины наве-дываться не станут, потому что «дружба – дружбой, а служба - службой».
Волшебник ещё раз посоветовал Одари беречь сумку с трофеями, меч, перо и амулет, до поры - до времени, так как они, - сказал он, - «ой как ещё при-годятся». И ещё он сказал Одари, что сестру его с подружками он, дескать, уже освободил, и что сейчас девочки находятся в полном здравии и в хорошем на-строении. А для того, чтобы Одари встретиться с ни-ми, осталось лишь соблюсти некоторые формально-сти; так он и сказал. Что означает слово «формально-сти» - Одари не понял (у всех Волшебников свои причуды), но всё равно согласился с Волшебником и безоговорочно ему доверился.
Когда церемония прощания закончилась, Вол-шебник приказал всем, кроме Одари и его друзей, ко-нечно, - посторониться и замолчать. Он поднял вверх свою руку, и свита тотчас повиновалась приказу.
В наступившей тишине Волшебник сказал:
- Очень жаль, что вслед за встречей спешит расставание. Но это естественно и неизбежно... Закат сменяет рассвет, зима сменяет лето, смерть сменяет жизнь, и наоборот. Так было всегда и так всегда будет... - Волшебник немного помолчал, подумал о чём-то и, обращаясь к Одари, продолжил: - Ты моё творение, и ты больше, чем просто человек. Помни это и оставайся таким, какой ты есть!.. И последнее. Второй раз ко мне прийти нельзя, таков закон. Поэтому, что бы ни случи-лось, полагайся лишь на свои силы... Я и так для тебя много сделал, теперь могу помочь лишь советом. Пом-ни обо мне!..
Волшебник потряс руками, будто воду стрях-нул; затем закрыл глаза и поднял «чистые» руки к не-бу, постоял так немножко, медленно опустил руки и взялся ими за бороду.
- А теперь я отправлю тебя назад, - громко и вла-стно сказал он. - Смотри на меня, слушай и повинуйся!..
И Одари смотрел и слушал. А Волшебник пря-мо на ходу стал раскручивать бороду, словно это не борода была, а верёвка какая-то или лассо. Мало-помалу борода росла и раскручивалась всё сильнее и сильнее, пока из неё не вырос настоящий смерч. В стороне от смерча воздух не колыхался, да и ветки и листья на Древе Жизни не дрожали. Зато внутри смерча метался настоящий ураган. В центре золотого урагана стоял-шёл сам Волшебник. Сквозь летящий поток он кричал:
- Войди внутрь!.. Схвати мою бороду!.. Оста-нови меня!
Одари тут же повиновался приказу - скомандо-вал Хроке: «Вперёд!» Верный друг Хроке безропотно подчинился своему хозяину и другу: прижал морду к своей груди, закрыл глаза и шагнул внутрь смерча.
Очутившись внутри волшебного смерча, Одари сразу же схватил его «стенки» распростёртыми руками. А схватив, стал собирать их вместе и сжимать, словно охапку сена. Волшебник, стоявший в центре смерча, оказался внизу, под этой «охапкой». А из самой «охап-ки» вверх вырвалась молния. Да-да! Настоящая мол-ния, толстая такая, яркая и ветвистая. Она «хрустнула» и исчезла в вышине. За ней «хрустнула» другая, потом третья. Одари показалось, что именно молнии он и сжимал. И изо всех сил он сдавил их.
На мгновение всё замерло, остановилось. Аму-лет Одари вдруг вспыхнул фиолетовым светом и сра-зу же погас, он даже не успел обжечь кожу. А затем…
Затем молнии стали возвращаться обратно. С на-растающей скоростью они стали исчезать в «охапке», как исчезает в траве змеиный хвост. С одной лишь раз-ницей: хвост исчезает бесшумно. Одари успел лишь заметить, что «хруст» возвращающихся молний не-сколько не похож на первоначальный, он какой-то об-ратный, что ли. А когда все молнии вернулись, Одари услышал чей-то крик. Это кричал Волшебник.
- Янем ивонатсо!.. Удороб юом итавхс!.. Рьтунв идйов!


Затем раздался взрыв, и вокруг всё померкло…
Одари разжал руки, когда заметил, что зал, в котором он до сих пор находился, исчез. Вместо него вдруг возникли небо и земля; серо-голубое небо и ле-систо-зелёная земля чередовались друг за другом, по-тому что Одари летел и кувыркался, не ощущая под собой опоры, да и своего собственного веса не ощу-щая. Рядом кувыркался «крылатый» конь Хроке; по-чему «крылатый», да потому что кожаные мешки по-клажи на нём колыхались, словно два крыла. Чуть поодаль кувыркались медведи. Лук, колчан со стре-лами, меч, сумка с трофеями - всё это разлетелось в разные стороны и тоже крутилось на лету…

Одари заметил, что летели они не просто по воздуху, а внутри какого-то светящегося полупро-зрачного предмета, похожего на огромную стрелу. Внутри этой «стрелы» было достаточно комфортно, если так можно выразиться, потому что проносив-шийся мимо холодный и влажный ветер вовсе не ме-шал лететь, а ощущать невесомость было приятно.
Мимо проносились леса и луга, облака и тучи. Одари никак не мог остановить своё кувыркательст-во, и поэтому никак не мог рассмотреть «картинки», которые возникали и сменялись перед его глазами одна за одной.
Вот на чёрном поле, возле небольшого холма, бьются, не на жизнь, а на смерть человек и дракон. Вот тучи, которые закручивает торок*. Вот чёрная башня какого-то замка, она рушится и рассыпается в пыль. Вот небо - светлое, словно после дождя. Вот лесная поляна, родник, рядом с ним кто-то стоит. Вот опять небо, мимо пролетела какая-то крупная чёрная, похожая на лебедя, птица. Вот чёрный ночной лес, а в лесу светится огонёк костра, а у костра сидят двое путников; нет, их трое - третий чуть в стороне, рядом гуляет конь. Вот звёзды и месяц - что ещё можно уви-деть на ночном небе. А вот река и...
Со всей скорости стрела врезалась в воду; Ода-ри плюхнулся в воду и погрузился в глубину. Вслед за ним, низвергая громадные брызги, в воду упал и Хроке. «Оп! - Одари оттолкнулся ногами от дна и при этом заметил про себя: - Так глубоко я ещё никогда не нырял». Хроке про себя подметил то же самое, ко-гда столкнулся под водой с какой-то крупной рыбой; он ещё активнее стал грести копытами и живо под-нялся на поверхность.
Когда Одари выплыл на поверхность, то сразу рукой стряхнул с глаз воду и огляделся вокруг. Поза-ди него, с фырканьем, всплыл на поверхность Хроке; он тоже отряхнулся и осмотрелся.
Вот, что они увидели...

Было раннее утро. Яркое солнышко едва только показалось из-за тёмного, дремучего леса; оно, слов-но зацепившись спросонок своими лучами за макуш-ки высоких деревьев, виновато улыбнулось, широко зевнуло, протёрло свои заспанные глазки и, отцепив лучики, медленно-медленно поползло на чистое, без-облачное небо.
На живописном лесистом берегу неширокой речушки, на полянке, неподалёку от шумного водо-пада располагалось хорошо знакомое нам небольшое поселение людей. Несмотря на раннее время, в дерев-не полным ходом кипела жизнь. Между хижин по траве-мураве бегала и играла голопузая и босоногая ребятня; в хижинах и рядом с ними копошились женщины, - они, как видно, хлопотали по хозяйству; а на берегу реки, стоя по пояс в воде, купали коней мужчины, - они, должно быть, готовились к походу. В общем, обычное летнее утро в обыкновенной дере-вушке, если не учитывать одно маленькое «но»: дере-вушку эту несколько дней назад полностью уничто-жил, разорил и сжёг дотла злой и беспощадный дра-кон.
Одари сначала ничего не понял. Не веря своим глазам, от удивления и неожиданности он так широко разинул рот, что чуть не нахлебался воды. «Я, навер-ное, сплю», - подумал он. Словно пытаясь проснуть-ся, он зажмурил глаза и тряхнул головой, а когда от-крыл глаза, присмотрелся внимательней.
Сквозь радужные капли воды, застрявшие в ресницах, он увидел свою мать. Она, как ни в чём не бывало, возилась у дома и как будто бы разговарива-ла с кем-то.
- Ничего не понимаю, - возмутился Одари. - Она же... Они же... А мы...
Тут он заметил, как из дому вышла Душенька. Она что-то сказала матери, на что мать улыбнулась и одобрительно кивнула в ответ. Душенька живо скры-лась в доме, через миг вышла и, неся что-то в руках, направилась к реке, прямиком к тому месту на береге, напротив которого плавали Одари и Хроке.
«Получается неразбериха какая-то, - соображал Одари. - Мы там... Они здесь... и все живые... и тот старик тоже, вон он... живой, здоровый...»
И в самом деле, на берегу, рядом со своей хи-жиной на траве сидел седовласый старец, тот самый, что спас младенца от дракона и потом умер от ожо-гов.
- А где наши друзья-медведи? - вдруг вспом-нив про них, спросил Одари Хроке и оглянулся по сторонам.
- Не знаю! - слегка дрожащим голосом отве-тил Хроке. - Ничего не знаю, ничего не понимаю!..
Он, как видно, тоже находился в шоке от всего увиденного.
- Они, должно быть, упали где-нибудь в дру-гом месте, - предположил Одари. - Иначе бы они...
- Да что ты о медведях-то беспокоишься. Не пропадут они... Ты лучше сюда погляди!.. - вдруг пе-ребил Хроке.
Он закивал в сторону водопада. Одари посмот-рел туда и, как и ожидал, увидел пещеру; но никакого обломка скалы, загораживающего вход, никакой глы-бы там не было и в помине. Вход в пещеру был сво-боден.

- Ух, ты! - радостно воскликнул Одари.
- Вот оно волшебство-то! - восхищённо заявил Хроке.
- А глыба-то где? - удивляясь, спросил Одари. - Её что-то не видно...
- Исчезла!.. - начал было Хроке, как вдруг словно бы остолбенел и чуть не пошёл ко дну. - Ну-ка, посмотри наверх! - попросил он Одари, едва дер-жась на поверхности. - Не та ли это скала, не та ли это глыба?..
Одари посмотрел наверх, на скалу и побледнел лицом.
- Та, - растерянно промолвил он.
- Выходит, Волшебник вернул её обратно, что ли?! - предположил Хроке. - Что-то я ничего не по-нимаю...
- Нет, Хроке, - наконец, догадался Одари. - Это он нас вернул обратно. Это мы прибыли... в про-шлое…

Глава 26. Сказка - ложь...

Взошедшее на небо солнце ласково согревало землю, пробуждая её ото сна. В лесу громче запели птицы, веселее зажужжали шмели и пчёлы. Неутоми-мые кузнечики с новыми силами принялись за свои скрипичные мелодии; а неугомонные лягушки-квакушки, наоборот, прячась от солнца под крутые бережки, поумерили свой пыл. Ненасытных надоед-комаров как ветром сдуло. А сытые большеглазые со-вы, те и вовсе попрятались в свои дупла - лишь бы ничего не видеть.
Когда Одари и Хроке вышли на берег, к Одари подбежала Душенька. Она принесла ему сухие и мяг-кие шкурки для обтирания. «Всё, как тогда...» - под-метил про себя Одари. Он взял у сестры шкурки, за-тем нежно остановил её за плечи и сказал:
- Какая хорошая у меня сестрёнка! - произнёс он ласково. - Добрая, заботливая и... красивая. Просто умница!
Душенька, конечно же, поняла эти слова, как слова благодарности за её заботу. А Одари вложил в них несколько иной смысл: так он выразил свою ра-дость оттого, что вновь видит свою сестру и свою мать живыми и здоровыми.
Одари ласково погладил сестру по голове; Ду-шенька улыбнулась в ответ и, помахав Одари-Сердечку рукой, убежала обратно домой. А Одари, проводив сестру взглядом, стал обтираться принесён-ными шкурами...
Вдруг неожиданно с неба на землю пролился дождь. Да не простой, а золотой, и не из тучки, а не-известно откуда. «Должно быть, след от стрелы, при-несшей нас сюда, рассыпался на капли-дождинки», - решил Одари.
Капли-дождинки были похожи на искринки. Эти «искринки», играя в солнечных лучах, медленно опускались на землю. А в месте их падения тут же вырастали грибы, расцветали цветы и созревали яго-ды. И вскоре вся земля в деревне и рядом с ней по-крылась разноцветным ковром из ярких полевых цве-тов, свежих толстоногих грибов и крупных спелых ягод. Что земля?! Даже на соломенных крышах хи-жин расцвели васильки, гвоздики и лютики, подня-лись рыжики, боровики, подберёзовики и маслята; а спело-красные зрелки повисли с крыш целыми гроз-дьями.
Одари заметил, что волшебный дождь пролился только над деревней. Дождь лишь немножко задел лес и реку. И, наверное, поэтому дикие звери вышли из леса к людям, чтобы вместе с ними полюбоваться необычным зрелищем и подивиться чудесной красо-той. Вышли олени и лоси, буйволы и кабаны, волки и лисицы, ежи и зайцы... А рыба?! Рыба в реке в одно мгновение словно сошла с ума: она целыми стаями стала выпрыгивать на берег...
Все люди в деревне: и мужчины, и женщины, и старики, и ребятня так и застыли в разных позах с поднятыми вверх лицами и открытыми от восхище-ния и удивления ртами…

Одари, который за последние несколько дней успел привыкнуть к подобным чудесам, посмотрел вокруг, выискал в толпе Грозая и, обтираясь на ходу, направился к нему.
- Послушай, Грозай! - подойдя, обратился он к своему наставнику. - Давай, не пойдём сегодня на охоту... Посмотри, сколько всего вокруг! И ягоды, и грибы, и рыба, и... звери. Бери - не хочу! Посмотри, звери нас нисколечко не боятся... Давай, устроим себе праздник!..
Грозай вздрогнул от неожиданности.
- Хорошо, будь по-твоему! - согласился он. - Сегодня и в самом деле происходит что-то необыч-ное... волшебное. Да ты и сам посмотри хотя бы на своего коня!..
- А что конь?.. – оглянулся Одари и вдруг за-стыл в изумлении. - Ничего себе!.. – почёсал он заты-лок.
Все люди вокруг тоже посмотрели на Силушку. «О-о-о!» - раздался удивлённый возглас толпы. А конь Хроке, или, как его здесь называли, Силушка, не понимая в чём дело, стал испуганно озираться по сто-ронам. Наконец он оглянулся и посмотрел на самого себя. О, чудо! На его спине, откуда ни возьмись, поя-вились огромные красного цвета крылья.
- И-го-го! - с испугу заржал Хроке и встал на дыбы; «О-го-го!» - так понял его слова удивления Одари.
Конь неуверенно взмахнул крыльями и немного подскочил. Вдруг его крылья замахали сами собой, и уже на второй подскок Хроке высоко взлетел над де-ревней.
Лететь ровно у него получилось не сразу. Один раз Хроке едва не задел крылом дерево и чуть не расшибся. Поначалу он чувствовал себя неважно: крылья не хотели его слушаться. Но постепенно, с каждым взмахом его полёт становился увереннее и спокойнее. И вскоре он полетел, как настоящая пти-ца: легко и свободно...
Полетав над деревней, Хроке взлетел на скалу и удачно приземлился там, на самом краю. «Ну и де-ла!..» - восторженно воскликнул он. Жаль, что слова его никто не понял, кроме Одари, конечно; ведь со стороны слова эти воспринимались, как громкое ржа-ние. Он осмотрелся кругом. «Красота!» - радостно произнёс он, вспомнив адресованные ему слова Вол-шебника. «А тебе, - говорил Волшебник, - особый по-дарок... Какой? Узнаешь, когда вернёшься домой». «Вот я и вернулся!» - крикнул Хроке доброму Вол-шебнику в ответ.
В это время Одари неожиданно вспомнил о сумке с трофеями. «А сумка-то... сумка с трофеями... она там, на дне реки, - сказал он себе. - И меч там, его я тоже видел... тогда, когда купался перед охотой... Раз они существуют, эти трофеи, - стал рассуждать он, - значит, нет больше дракона, и нет причины его бояться... Вот ведь как бывает!..»

***

Праздник получился на славу. Еды было вдо-воль, поговорить было о чём. И взрослые, и дети ве-селились от души. Но особенно счастливы были Ода-ри и, конечно, Хроке. Никакой дракон так и не поя-вился, - все люди в деревне остались живы и здоровы. «Наверное, это и есть счастье, - вдруг понял Одари: - быть рядом со своими родными и близкими и в горе, и в радости, не жалеть для них своего времени и сил и помогать им от всей души...»

Силушка, - так по-прежнему называли коня в деревне, - тоже понял одну вещь: «Жить для других - это всё равно, что сто раз жить для себя; а время, ко-торое потратишь на других, вернётся к тебе стори-цей». И он с большой радостью весь день уделил де-тям, катая их на себе одного за другим. Какой же ма-лыш откажется полетать по небу на крылатом коне?!

Когда наступил вечер, весь народ уселся вокруг одного большого костра. Сытые и уставшие от весе-лья люди немного угомонились, отдыхали и попросту смотрели на огонь и на летящие от костра искры.
В эту минуту Одари до смерти захотелось рас-сказать людям про своё необычное и волшебное при-ключение, но как рассказать, он пока не знал. «Ни за что не поверят», - полагал он.

Думал он, думал и, наконец, придумал...
- Хотите, я расскажу вам сказку, которую ви-дел во сне? - обратился Одари ко всем своим земля-кам.
- Расскажи! Расскажи!.. - услышал в ответ.
- Что ж, слушайте! - начал он, и все люди во-круг: и взрослые и дети стали его слушать. - На бере-гу тихой речушки, неподалёку от водопада жили мирные люди. Собрались как-то раз охотники в лес поохотиться на дикого зверя...

И Одари рассказал им всю историю от начала и до конца: и про Волшебника, и про его сынов, доче-рей и слуг, и про дракона, и про пожарище, и про страну великанов, и про родник...

И все были рады услышать такую интересную сказку. А все маленькие дети, слушая сказку, неза-метно уснули...


Послесловие

Кто же был тем добрым и всемогущим Вол-шебником? Не догадались? Даю ещё одну попытку!
Кто расставляет всё на свои места? Кого иногда бывает слишком много, а иногда, наоборот, слишком мало? Кто залечивает человеку его кровоточащие ра-ны на теле и в душе? Кто дарует человеку бессмер-тие, сохраняя память о нём? Кто превращает плохого человека в зверя, а хорошего возвеличивает? Кто ни-когда не останавливается, всё идёт и идёт? И, нако-нец, кто самый богатый Волшебник на свете?
Это Волшебник Время!
Именно Время, исправляя ошибки, всё расстав-ляет по своим местам. Именно Время заставляет лю-дей помнить и забывать. Именно Время сдвигает го-ры и осушает моря. Именно Время лечит и убивает. И ему нет цены.
Посмотри на часы!.. Время идёт: тик-так, тик-так...

1996 - 1998 годы.