СТАРЫЙ ЗАМОК, ИЛИ ШАХМАТНОЕ КОРОЛЕВСТВО

СЕРГЕЙ МОГИЛЕВЦЕВ

СТАРЫЙ ЗАМОК, ИЛИ ШАХМАТНОЕ КОРОЛЕВСТВО

сказка


Г л а в а п е р в а я

Санаторий и его обитатели

Лет десять назад на Южном берегу Крыма, недалеко от моря, можно было увидеть старый замок, построенный неизвестно кем в незапамятные времена. Сейчас он полностью разрушился, и от него ничего не осталось, но тогда замок еще держался, и в нем находился детский туберкулезный санаторий. Сюда привозили детей не только из Крыма, но из Украины, и даже России, потому что место это считалось целебным, знаменитым своим мягким климатом, который способствовал излечению от этой страшной болезни. Горы, море, солнце, и особенно целые рощи столетних крымских сосен создавали условия, при которых смертельная болезнь неожиданно отступала, и безнадежно больные дети, от которых давно уже отказались врачи, а родители, если они у них были, уже ни на что не надеялись, возвращались домой совершенно здоровыми. Впрочем, не все дети возвращались домой к родителям, некоторые попадали сю¬да из детских домов, и таких в санатории было не меньше трети от всего количества маленьких жителей, населяющих старый замок. Дети помещались в специальных палатах, расположенных на первом этаже замка, а выше, на втором этаже, находились прачечная, столовая и библиотека, а также кабинеты главного врача и медперсонала. В стороне от старого замка, за виноградниками, в небольшой долине, располагалось старинное татарское кладбище, со сдвинутыми в стороны плитами, покрытыми затейливой арабской вязью, и с выбитыми на камне звездами и полумесяцем. Здесь время от времени хоронили маленьких пациентов туберкулезного санатория, болезнь которых была очень запущенной, и которых, при всем старании, не смогли от нее вылечить. В старом замке была специальная палата для таких безнадежных детей, дни которых были сочтены, – она находилась в одной из угловых башенок, и по странному стечению обстоятельств, на которое никто из персонала почему-то не обратил внимание, из ее окна как раз была видна небольшая долина со старым татарским кладбищем. В последнее время здесь появилось несколько небольших свежих холмиков земли, и дети в санатории шепотом рассказывали друг другу страшные истории о своих товарищах, недавно еще внешне здоровых, которые теперь лежали на кладбище под небольшим слоем земли. Маленьким пациентам, истощенным смертельной болезнью, мерещились всякие ужасы, и они по ночам, когда воспитатели покидали на время палаты, рассказывали друг другу про маленьких пациентов, восставших из земли, и возвращавшихся лунными ночами в замок, и даже ложившихся в те самые постели, в которых они еще недавно спали. Такие рассказы необыкновенно будоражили детское воображение, подхлестываемое смертельным недугом, и им уже мерещились по углам палаты неясные тени, и маленькие мертвецы, выкопавшиеся из земли, виделись им рядом с кроватью, дотрагивались до них, и даже ложились к ним под одеяло. Многие дети, из вечера в вечер внушающие себе такие ужасы, начинали галлюцинировать наяву, и им приходилось давать успокоительное, чтобы они уснули. По этой причине свет в палатах не выключался даже ночью, и здесь были обязаны круглосуточно находиться воспитатели, которые, впрочем, не всегда выполняли это требование, и частенько нарушали распоряжение главного врача, отправляясь спать в комнату для обслуживающего персонала.
В одной из палат, находившихся на первом этаже, лежали на соседних кроватях два мальчика, поступивших в санаторий около года назад. Одного из них звали Антоном, он жил когда-то в Москве вместе с мамой, но мама его неожиданно умерла, и его забрали к себе дедушка с бабушкой, и он какое-то время жил с ними, а потом, заболев туберкулезом, попал в санаторий. Антону было семь лет, дедушка с бабушкой часто к нему приезжали, и он не чувствовал себя особенно одиноким, хотя и вспоминал часто о маме и о тех славных днях, когда они гуляли с ней по Москве, взявшись за руки, покупали в магазинах дорогие игрушки, заходили в ресторан “Макдоналдс”, и объедались там всякой всячиной, а под вечер, счастливые и довольные собой, возвращались домой. После неожиданной смерти мамы, которая попала в авиационную катастрофу, Антон за¬болел, и его сначала безуспешно лечили в том крымском городе, где жили дедушка с бабушкой, а потом, отчаявшись, отправили в санаторий, как в последнее место, где ему могут помочь. Врачи говорили, что если ему не помогут крымские сосны и их летучие вещества, называемые фитонцидами, которые эти сосны выделяют в воздух, то не поможет уже никто. Антон, впрочем, был жизнерадостным мальчиком, и не думал особенно о своей болезни, а если чего и боялся, то разве что страшных рассказов о маленьких мертвецах, которые ночью выкапываются из земли, и, забравшись к детям в кровать, душат их своими холодными руками.
На второй кровати, стоявшей рядом с кроватью Антона, лежал мальчик, которого звали Кириллом. Случай Кирилла был более сложным, его привезли сюда из детского дома, потому что у него совсем не было родителей, и он, несмотря на болезнь, был более самостоятельным, чем Антон, эдаким маленьким мужичком, рассудительным и деловитым. Ему тоже было семь лет, и он всегда аккуратно относился к своим вещам, бережно складывал их на ночь в специальный шкафчик, которые были у каждого мальчика и девочки в санатории, а утром всю одежду аккуратно одевал на себя, отчего выглядел очень опрятно, несмотря на горящие лихорадочным огнем щеки и глаза, выдающие в нем смертельно больного туберкулезом ребенка. Он заранее готовился к будущей самостоятельной жизни, зная, что эта жизнь будет трудна, и ему все придется делать в ней самому. Антон же, наоборот, был довольно избалован дедушкой и бабушкой, у которых он был единственным внуком, и к одежде своей относился безалаберно, бросая ее в разных местах, как попало. У него дома было несколько ящиков с игрушками, которыми он тоже не дорожил, и поэтому он так же относился к игрушкам и в санатории, за что часто получал замечания от воспитателей. Несмотря на такую разницу в характерах, эти два мальчика очень сдружились, и часто поздними вечерами, когда воспитатели, включив в углу палаты ночник, уходили на часок-другой подремать в соседнюю комнату, рассказывали друг другу истории о своей жизни. В палате, в которой находились оба мальчика, было два воспитателя, Это были женщины, которых звали Роза Меметовна и Зоя Степановна. Из мужчин в санатории был только главный врач, Исаак Маркович, и его водитель Иван, у которого почему-то не было отчества. Все остальные, в том числе уборщицы и поварихи на кухне, были сплошь женщины, и Роза Меметовна, крупная, черноволосая женщина лет тридцати пяти, не раз, потягиваясь и зевая, говорила об этом, обращаясь к больным детям:
– С вами, болезные, никто больше не сможет управиться, кроме женщин. Мужик нынче пошел не тот, Он сам, того и гляди, попадет в санаторий из-за водки и неумения жить. Поэтому ведите себя смирно, и слушайтесь свою Розу Меметовну, а то не вылечитесь, и попадете за свою шалость туда, откуда никто не сможет вернуться,
У Розы Меметовны пробивался над верхней губой густой черный пушок, и дети после ее слов о том месте, откуда никто не возвращается, всегда надолго замолкали, а после дрожали в своих кроватях, преследуемые видениями, которые частенько не отпускали их до утра.
Вторая воспитательница, Зоя Степановна, во всем слушалась Розу Меметовну, и старалась ей подражать. Она была такой же полной и примерно такого же возраста. Они очень любили поздними вечерами гонять чаи в комнате для воспитателей, за что на них частенько кричал главный врач Исаак Маркович, грозя уволить их, как только найдет им замену. Но замена им давно уже не находилась, потому что никто не хотел идти на работу в туберкулезный санаторий, несмотря на то, что здесь получали неплохую зарплату, боясь заразиться от несчастных детей. И поэтому Роза Меметовна вместе с Зоей Степановной чувствовали себя очень вольготно, и почти никогда не ночевали в детской палате, оставляя маленьких пациентов наедине с их болезнью и ночными кошмарами. Впрочем, Антону с Кириллом это было как раз на руку, потому что долгими ночными часами, когда нельзя было уснуть от видений и сухого туберкулезного кашля, разрывавшего детские легкие, они рассказывали один одному истории своей недолгой жизни. Они словно бы чувствовали, что жизнь эта может оборваться в любую минуту, и старались наверстать упущенное, радуясь возможности выговориться и излить внезапно обретенному другу то, что накопилось у них внутри.


Г л а в а в т о р а я

Ночные разговоры

Антон с Кириллом часто разговаривали по ночам, рассказывая друг другу разные истории, случившиеся с ними в жизни. Их обоих душил страшный кашель, к вечеру поднималась температура, и они, как, впрочем, и многие другие дети, не спали почти до утра, или предоставленные самим себе, или общаясь со своими товарищами по палате.
– Расскажи мне про свою жизнь в Москве, – попросил как-то Антона Кирилл, приподнявшись на своей кровати, и глядя на друга лихорадочно горящими глазами. – Я никогда не бывал в Москве, и, наверное, уже никогда там не буду. Я, наверное, скоро умру, но сначала меня переведут наверх, в угловую башню, я палату для умирающих. Знаешь, Антон, я всегда мечтал, что, когда выросту, обязательно поеду в Москву, и останусь там навсегда. Но вместо этого меня отнесут на старое кладбище, за виноградниками, и похоронят в земле, рядом с другими детьми, которых похоронили здесь до меня.
– Не говори так, – ответил Кириллу Антон, тоже приподнимаясь на кровати, и, глядя в осунувшееся, горящее лихорадочным румянцем лицо друга, которое в свете луны действительно казалось лицом умершего. – Не говори так, мы вместе поедем в Москву, и будем жить там в большом и красивом доме. У меня в Москве много друзей, и все они живут в больших и красивых домах.
– А у меня никогда не было своего дома, – ответил Антону Кирилл. – Я всегда жил в детском доме, то в одном, то в другом, и у меня никогда не было родителей.
– Неправда, – ответил Антон, – у всех детей бывают родители. Просто они иногда умирают, и дети думают, что так было всегда. У меня тоже была мама, но потом она погибла в катастрофе, и я переехал к дедушке и бабушкой.
– Наверное, и мои родители тоже погибли в какой-нибудь катастрофе, – сказал Антону Кирилл. – Только я не помню уже, в какой, и поэтому считаю, что их никогда не было. Роза Меметовна говорит, что меня нашли в капусте, оттого, что у меня уши, как капустные листья. Но я ей не верю, потому что она похожа на кролика, только не белого, а черного. Она часто снится мне по ночам, и шевелит своими черными усами, такая огромная и страшная, что мне хочется куда-нибудь убежать.
– Потерпи немного, – ответил Антон, – вот вылечимся, и убежим из этого санатория далеко-далеко. Можно даже в Москву, потому что там много игрушек. Однажды мы с мамой пошли в магазин “Детский Мир”, и накупили там столько игрушек, что не смогли их унести. И если бы не наш друг Андрей, с которым мама очень дружила, мы бы их всех потеряли. У Андрея была большая машина, она называлась внедорожник “Хаммер”, и он помог довести нам все игрушки домой. Там было несколько велосипедов, игрушечных и взаправдашних, два самоката, три танка, четыре самолета, и много пистолетов для полицейских и для ковбоев. А еще там были конструкторы “Лего”, машины с пультами управления, шоколадные киндерсюрпризы, и много разных пирожных, которые мама с Андреем купили в кафе. А по дороге мы заехали в ресторан “Макдоналдс”, и там я выиграл несколько говорящих игрушек, бинокль, и зайца с подзорной трубой. Если посмотреть в эту подзорную трубу на высокие горы, – на те, что видны из окна нашего санатория, – то можно увидеть много такого, чего отсюда никогда не увидишь.
– Мне никогда не покупали игрушки, – ответил Антону Кирилл. – Я только воровал их в магазинах, когда убегал из детского дома, а потом играл с ними тайком где-нибудь на берегу моря, но у меня их или кто-нибудь забирал, или меня ловила милиция, и отправляла опять в детский дом. А игрушки оставались на берегу моря, и их смывали морские волны.
– А ты научишь меня воровать игрушки? – сразу же оживился Антон, у которого и в Москве, и в маленьком крымском городке, где он жил с дедушкой и бабушкой, было несколько ящиков игрушек, и он давно уже подряд им счет.
– Конечно же, научу! – ответил другу Кирилл. – Вот только поправлюсь, и мы убежим с тобой в Ялту, там на рынке продается много игрушек, и их ничего не стоит украсть. Продавцы такие доверчивые, ты будешь их отвлекать, а я в это время стащу с прилавка все, что там есть.
– Вот здорово! – закричал Антон. – Это будет самое невероятное приключение, которое я когда-нибудь видел!
– Не кричи так громко, – сказал Антону Кирилл, – а то разбудишь Розу Меметовну. – Он вдруг подумал, что уже никогда не сможет украсть на рынке ни одной, даже самой плохонькой игрушки, но тут дверь в палату открылась, и в нее вошли Роза Меметовна и Зоя Степановна, которые уже выпили по пять чашек чая, съели несколько пирожных, оставшихся от ужина, и были полны сил и решимости бороться с нарушителями ночного режима.
– Немедленно всем спать, – закричала на детей Роза Меметовна. – Кто не уснет, того завтра переведут на второй этаж, в угловую башню, и он умрет там от горячки. Лучше закрывайте глаза, и немедленно засыпайте, а то очутитесь через несколько дней на старом татарском кладбище! – У Розы Меметовны, как уже говорилось, было своеобразное чувство юмора, особенно по ночам, после пяти чашек чая и оставшихся от ужина сладких пирожных. В свете полной луны, освещавшей все вокруг мертвенным светом, она действительно была похожа на огромную черную крольчиху, угрожающе расставившую в разные стороны большие черные усы. Зоя Степановна тоже казалась страшной, она была похожа не на крольчиху, а на серую мышь, тоже усатую и очень большую. Дети необыкновенно боялись таких угроз воспитательниц, они с ужасом думали о страшной угловой башне, откуда назад уже никто не возвращался, и поэтому мгновенно уснули, а воспитательницы еще долго расхаживали по палате, и вглядывались в лица больных детей, как будто пытались вытянуть из них какую-то тайну.


Г л а в а т р е т ь я

Шахматный поединок

За окнами санатория тянулись бесконечные виноградники, над которыми поднимались зубцы диких скал, поросших старыми соснами, а еще выше синели вершины крымских гор. Внизу шумело море, ласковое летом и неприветливое, штормящее зимой. Слева пил воду из моря огромный каменный медведь – гора Аю-Даг, а справа лежала Ялта, к которой вела троллейбусная дорога. Виноградники были зелеными летом и пестрели желтыми и красными пятнами осенью, а зимой стояли голые и унылые, и на них было грустно смотреть, потому что они навевали грустные мысли. Зимой Антону хотелось домой, но он не мог туда уехать, потому что еще не вылечился, и должен был и дальше оставаться в санатории, в обществе своих новых друзей. Он находился здесь уже год, и зимой ему было гораздо лучше, чем летом, зимой он оживал и чувствовал прилив сил, которых у него не было раньше. К детям в санаторий приходили учителя, и они занимались с ними чтением и письмом, а также математикой и другими предметами, в зависимости от возраста маленьких пациентов. Кроме того, их часто водили на прогулки, и дети подолгу находились в сосновой роще, которая начиналась прямо у стен старого замка, и тянулась вверх, к зубцам острых скал, некоторые сосны некоторых, говорят, достигали трехсотлетнего возраста.
Стояла зима, на улице выпал неглубокий снег, и виноградники за окнами, а также вершины сосен были покрыты белыми снежными шапками. В одно из воскресений к Антону приехал дедушка и попросил у воспитателей разрешения на целый день взять его в Ялту. Роза Меметовна с радостью согласилась на это, потому что Антон был известным шалуном, и очень ей надоедал. Она с радостью отпускала детей, если к ним приезжали родители или другие родственники, потому что ей в этом случае было легче справляться с оставшимися. Дедушка у Антона был писателем, и Роза Меметовна долго с ним кокетничала, смешно приподнимая верхнюю губу, поросшую черными волоска¬ми, и еще больше становясь от этого похожей на крольчиху. Она выпросила у дедушки Антона обещание подарить ей какую-нибудь из своих книг, и тот сказал, что в следующий приезд обязательно сделает это. Потом Антона потеплее одели, и они с дедушкой покинули санаторий, пройдя сначала по узкой дорожке среди старых сосен, а потом, поднявшись на троллейбусную трассу, подождали там на остановке немного времени, и, войдя в остановившийся троллейбус, доехали на нем до Ялты.
В Ялте лежал снег. Такое бывало не часто, всего два или три раза за зиму, и люди радовались этому необыкновенному подарку, когда на соснах и верхушках вечнозеленых кипарисов лежали снежные шапки, а на газонах и скверах был расстелен яркий белый ковер, от которого через несколько часов не останется и следа. Антон был одет в темную куртку и новые сапоги на толстой подошве, которые оставляли на снегу красивые зубчатые отпечатки, и ему вовсе не было холодно. Они доехали с дедушкой до набережной, и подошли к морю, покрытому серой блестящей пленкой. На воде сидели нахохлившиеся чайки, и, казалось, чего-то ждали, а весь берег был усеян черными фигурами рыбаков, то и дело вытаскивающих удочками из воды блестящих серебряной чешуей рыбок.
– Они ловят ставриду, – сказал Антону дедушка, – жаль, что у нас нет удочки, а то бы и мы могли попытать счастья, и принести бабушке неплохой улов. Сейчас хороший клев, видишь, как рыбаки вытаскивают из воды одну ставридку за другой?
– Вижу, – сказал Антон. – Но я не хочу ловить рыбу. Давай найдем себе занятие поинтересней?
– Давай, – ответил ему дедушка. – Пошли, поищем, чем здесь можно заняться. Может быть, ты покатаешься на аттракционах? Тут, по-моему, есть самолеты и карусели, и даже космические ракеты.
– Давай! – радостно согласился Антон.
Они пошли в сторону аттракционов мимо огромных кораблей, вытащенных зимой на берег, на которых было написано: “Бесстрашный”, “Чайка”, “Королева Морей”, “Алитейя”, а также другие красивые и забавные названия, от которых захватывало дух, и мерещились всякие далекие путешествия, и уже почти подошли к аттракционам, но тут неожиданно наткнулись на странного маленького человечка, сидящего на складном стульчике перед раскрытой шахматной доской, на которой уже были расставлены все фигуры.
– Не хотите ли сыграть в шахматы, молодые люди? – закричал странный, до глаз закутанный человечек Антону и его дедушке. – Я самый гениальный шахматист этого города, и обучаю детей игре в шахматы всего за один сеанс. Не хочешь ли, мальчик, научиться двигать этими прекрасными белыми и черными фигурами, которыми играли еще в Древней Индии, и которые, очевидно, принесли на землю космические пришельцы, настолько эта игра благородная и поучительная? Я беру недорого, и, поверьте, общение со мной принесет вам массу удовольствий и незабываемых впечатлений!
Антон с дедушкой рассмеялись, и, переглянувшись между собой, решительно направились к гениальному шахматисту. Дело в том, что Антон хорошо играл в шахматы, его научил играть дедушка, и они уже год ежедневно сражались друг с другом, заразив этой игрой даже бабушку, устраивая дома настоящие турниры. Антону было интересно сыграть с гениальным шахматистом, а дедушке, в свою очередь, было любопытно понаблюдать за этим маленьким человечком, который так себя рекламировал, и, возможно, сделать его героем одной из своих сказок. Дедушке Антона нравилась такие самоуверенные персонажи, из них отлично получались прекрасные сказочные герои, превращаясь, то в сказочных гномов, то в странных отшельников, то в колдунов и волшебников.
– Хорошо, – сказал гениальному шахматисту сразу же повеселевший дедушка, – если вы берете недорого, то, пожалуйста, научите за один сеанс моего внука этой увлекательной и благородной игре. Он совсем не умеет играть в шахматы, только знает, как ходят фигуры, а больше, поверьте, ничего не умеет. – Он еще раз переглянулся с Антоном, и тот понял, что надо сделать вид, будто он действительно не умеет играть.
– Отлично! – закричал маленький человечек. – В таком случае я дам ему фору. Вот, смотри, мальчик, я снимаю с доски все свои черные пешки, – а ты, кстати, будешь сегодня играть белыми, это, поверь мне, очень большое преимущество даже для начинающего шахматиста. Я отдаю тебе все свои пешки, и даже, раз уж на то пошло, обе свои ладьи. Ты, надеюсь, не возражаешь против этого? Тебя не смущает такая большая фора?
– Не возражаю, – ответил Антон, – и фора тоже меня не смущает. Только что же после этого у вас останется?
– О, не беспокойся за меня, малыш, – закричал, привлекая внимание прохожих, маленький человечек. – Я, как уже тебе говорил, являюсь гениальным шахматистом, и у меня не могут выиграть даже прославленные чемпионы. Смело ходи, если ты знаешь, как это делается, и начнем наш сеанс обучения милых детей. Кстати, милый ребенок, как тебя зовут, позволь уж полюбопытствовать, если, конечно же, это не тайна?
– Нет, это не тайна, – ответил Антон, – меня зовут Антоном. Можно, я сделаю первый ход?
– Разумеется! – закричал маленький человечек. – Кстати, Антон, если ты у меня выиграешь, я не возьму с твоего дедушки ни копейки, и, напротив, заплачу ему самому. Так что играй внимательно, и, может быть, ты заработаешь себе на мороженое.
– Мне нельзя есть мороженое, – ответил ему Антон. – Лучше я куплю себе конструктор “Лего”.
– Гениально, замечательно! – закричал на всю набережную маленький человечек, – этот ребенок сейчас выиграет у меня солидные деньги, и купит себе на них не что-нибудь, а конструктор “Лего”! Посмотрите на него, уважаемые граждане, посмотрите на гениального чудо-ребенка, он начал борьбу за шахматную корону, и выиграет сейчас у шахматного чемпиона, у которого уже десять лет никто не выигрывал, в том числе и чемпион мира, поскольку ни разу не приезжал в наши Богом забытые Палестины. – Он начал судорожно смеяться, у даже икать, а потом долго вытирал платочком свои глаза, и никак не мог успокоиться, с любовью поглядывая на Антона. По всему было видно, что человек этот был очень веселый.
Антон уселся на маленький стульчик с противоположной стороны от гениального шахматиста, и сделал первый ход пешкой, а вокруг уже собралась большая толпа, с удовольствием взирающая на это странное представление. Дедушка стоял позади Антона, и тоже с удовольствием наблюдал за происходящим, заранее раздумывая, в какую бы из сказок он поместил сейчас своего внука и этого помешанного шахматиста?
– А вот я пойду сейчас королевой! – сказал маленький человечек в ответ на первый ход Антона, и двинул вперед свою королеву.
– А вот я опять пойду пешкой, – ответил Антон, и пошел вперед пешкой.
– А вот я сейчас тебя испугаю, – сказал маленький человечек, и двинул королеву в центр поля.
– А вот я сейчас вас испугаю, – ответил Антон, и напал другой пешкой на вражескую королеву,
Маленький человечек засуетился, и стал убегать королевой от пешек Антона, но у него не было своих собственных пешек, и он был вынужден метаться по всему полю, пока не поставил несчастную королеву на то самое место, где она стояла в начале. А между тем строй пешек Антона продолжал надвигаться вперед на фигуры гениального шахматиста, пока не подо¬шел к ним так близко, что тому уже некуда было водить. Гениальный шахматист запаниковал, и даже вскочил со своего складного стульчика, оказавшись действительно очень маленьким, по уши закутанным длинным вязаным шарфом. Антон же ел у него одну фигуру за другой, и маленький шахматист, чтобы не ударить в грязь лицом, сам отдавал их ему, уверяя всех, что специально поддается этому мальчику, который, конечно же, совсем не умеет играть, В конце-концов на стороне незадачливого учителя шахмат, так неосторожно давшего Антону слишком большую фору, остался один-единственный голый король, который начал метаться из стороны в сторону, пытаясь спрятаться от нападавших на него фигур. Но спрятаться было некуда, и тогда маленький человечек начал прибегать к хитростям, потому что другого выхода у него уже не было.
– Взялся за фигуру – ходи! – закричал он на Антона, указывая ему на белую королеву, к которой тот сначала дотронулся, а потом, внезапно изменив решение, оставил ее на месте. – По новым правилам, принятым международной шахматной федерацией, если ты три раза дотронулся до фигуры, а потом не стал ей ходить, наступает ничья, и поэтому, молодой человек, вы больше не имеете права ходить вообще. Поздравляю вас, это классический пат, хотя, конечно, поздравить надо меня, ибо это я выиграл в отсутствии каких-либо пешек, и даже двух ладей, которые великодушно пожертвовал вам, молодой человек. Итак, поздравляю вас еще раз, и изучайте, пожалуйста, труды международной шахматной федерации!
– Никогда не слышал о таких странных правилах! – ответил учителю шахмат Антон.
– И я тоже никогда не слышал о них! – поддержал его дедушка. – Вы проиграли, уважаемый учитель, и должны теперь это перед всеми признать!
Зрители тоже встали на сторону Антона и его дедушки, и стали доказывать, что нет таких странных правил, и что учитель шахмат все это просто выдумал, чтобы не быть смешным в глазах зрителей. Но учитель шахмат стоял на своем, и доказывал в ответ, что он регулярно читает шахматную литературу, и даже выписывает ее из-за границы, а потому правда, конечно же, находится на его стороне. Потом он вовсе посмотрел на часы, и стал собирать свои шахматы, а также складной стол и два складных стульчика, заявив, что ему надо бежать на сеанс одновременной игры, который он проводит в одном санатории. Через миг его уже не было, а на том месте, где он только что находился, осталась лежать на земле одинокая белая королева, которую учитель шахмат в спешке не заметил, и не положил внутрь шахматной доски вместе с остальными фигурами.
– Какой странный учитель, – задумчиво сказал дедушка Антона, глядя вслед исчезнувшему шахматисту. – Пойдем, Антоша, нам здесь больше нечего делать. Хорошо хотя бы то, что с нас не взяли денег за этот сеанс игры в шахматы!
– Пойдем, дедушка, – ответил Антон, поднимая с земли забытую королеву, и, кладя ее в свой карман, – мы еще не были на каруселях. А приятно было поиграть с таким гениальным шахматистом!
Они повернулись, и пошли в сторону аттракционов, а за ними разошлись и зрители, вдоволь позабавленные такой интересной игрой. Это, без сомнения, было главным событием сегодняшнего дня, и заслонило собой все остальное, в том числе полет на самолете и на ракете, которые Антон совершил в полном одиночестве, поскольку других детей, желающих зимой кататься на аттракционах, почему-то не оказалось. Потом они зашли на почтамт, где дедушка отправил в Москву какое-то важное письмо, и, погуляв еще по набережной, и полюбовавшись на заснеженные южные деревья, на красивые дома и фонари, и на белевшие совсем близко снежные горы, долго стояли у моря, молча глядя на серую воду. Уже собираясь покидать набережную Ялты, Антон с дедушкой внезапно увидели на крыше одного старого здания белую фигуру человека с крыльями, смотрящего в сторону моря.
– Что это? – спросил Антон.
– Это ангел, сказочное существо, – ответил ему дедушка. – Их, наверное, было когда-то здесь два, а теперь остался один. Вот он и прилетает сюда каждый вечер, в надежде увидеть своего второго товарища.
– Точно так же делают птицы, – сказал дедушке Антон, – например, лебеди. Когда одного из них убивают охотники, второй всегда очень тоскует, и ищет его всю свою жизнь.
– Конечно, – ответил дедушка. – Ведь ангелы – это тоже птицы, хоть и похожи на людей и лицом, и фигурой. Им тоже тоскливо, когда они остаются одни.
После этого они еще успели зайти на рынок, который находился недалеко от набережной, и купить там Антону новый конструктор “Лего”, которых у него и дома, и в санатории скопилось столько, что он не мог уже их сосчитать. Он был большим специалистом по конструкторам “Лего”, и непрерывно собирал из них разные сказочные дворцы и замки, некоторые из которых были очень красивыми и затейливыми, и в них жили разные сказочные обитатели.
– Ну вот, теперь наша программа выполнена до конца, – сказал Антону дедушка, – и мы можем возвращаться в твой старый замок. Надеюсь, что ты не задержишься в нем слишком долго.
Они вернулись в санаторий под вечер, и Роза Меметовна с Зоей Степановной были очень довольны, что шаловливого Антона не было целый день, и они хотя бы немного от него отдохнули.


Г л а в а ч е т в е р т а я

Белая Королева

Антоша вернулся из Ялты возбужденным и радостным, он хотел поделиться своей радостью с Кириллом, но ему сказали, что Кириллу стало совсем плохо, его осматривали срочно приехавшие врачи, в том числе и профессор из области, и после этого перевели на второй этаж, в угловую башню. Вообще-то башен было четыре, но три из них давно уже были завалены до самого верха старым хламом, а одна стояла свободная, и служила изолятором для особо больных детей. Антоша давно знал из разговоров своих товарищей, что в эту башню переводят тех, кто совсем безнадежен, и назад из нее пути уже нет, кроме как на старое татарское кладбище. Ему стало очень жал¬ко Кирилла, он даже не стал играть со своим конструктором “Лего”, а отнес его в комнату для переодевания в свой шкафчик, доверху набитый красивой одеждой и разными дорогими игрушками, которые ему привозили дедушка с бабушкой. Открыв шкафчик, он обнаружил в нем аккуратно сложенную одежду Кирилла – это было самое дорогое, что оставалось у больного детдомовца, – и понял, что Кирилл отдал ему эти вещи, поскольку, по его рассказам, так всегда поступали в детских домах, если уезжали куда-нибудь далеко, и уже не надеялись вернуться назад. Он горько заплакал, поняв, что Кирилл уже не надеется вновь выздороветь, и заранее смирился со своей смертью. Роза Меметовна нашла его в комнате для переодевания рядом с раскрытым шкафчиком, и долго ругала, говоря, что вещи Кирилла надо немедленно сжечь, потому что они заразны, и, уж во всяком случае, их нельзя забирать себе. После этого Антошу умыли, и отвели в кровать, поскольку он отказался ужинать. Он смотрел в окно, за которым совсем недалеко, скрытое заснеженными кипарисами, находилось море, и видел, как к берегу возвращаются чайки, которые летали на прокорм на дальние виноградники, надеясь там найти какую-нибудь еду, какие-нибудь старые засохшие ягоды, оставшиеся после лета. Чаек очень часто атаковали стаи ворон, и дети с любопытством наблюдали за этими воздушными битвами, всегда переживая за более крупных и неповоротливых чаек, которым было трудно уворачиваться от юрких и хитрых ворон. Чайки были похожи на большие белые корабли, которые атакуют юркие черные лодки пиратов, они были более сильными и более благородными, и не одна ворона, получив удар в бок тяжелым и острым клювом чайки, падала вниз, как общипанная курица, теряя в полете черные перья. Сейчас чайки летели большой стаей, в которой было не меньше тысячи птиц, и вороны не решились напасть на такую мощную силу, и молча, нахохлившись, сидели на своих заснеженных кипарисах, угрюмо наблюдая за пролетом своих извечных врагов. Роза Меметовна говорила, что в море совсем не стало рыбы, и чайки поэтому кормятся на помойках, но Антоша этому не верил, потому что такие большие и благородные птицы не могли летать в такое гадкое место.
Видимо, болезнь друга и перевод его в угловую башню так сильно подействовали на его воображение, что к вечеру у него поднялась температура, и он, то забывался недолгим сном, то опять просыпался, и, приподнявшись на локте, с недоумением смотрел по сторонам, не понимая, где он находится, Роза Меметовна вместе с Зоей Степановной не замечали ничего этого, и гоняли чаи у себя в комнате. Ночью Антон проснулся, и, встав с кровати, оглянулся вокруг. Все уже спали, и он, босиком, одетый в одну лишь ночную рубашку, прошел мимо спящих детей, вышел незамеченным из палаты и подошел к лестнице, ведущей на второй этаж. Сбоку находилась открытая дверь в комнату, где на диванах спали с открытыми ртами Роза Меметовна и Зоя Степановна, очень похожие на большого черного кролика и такую же большую серую мышь. “Так вот, кто они такие! – с удивление подумал Антон. – Как же я раньше об этом не догадался?” Он взялся за перила лестницы, ведущей на второй этаж, и, поднявшись по ней, очутился перед дверью в угловую башню. Толкнув ее, он обнаружил, что попал в очень большой зал, пол которого состоял из больших белых и черных квадратов, совсем, как на шахматной доске, и на этих квадратах стояли группами какие-то белые и черные фигуры, которые разговаривали между собой, и не обращали на него никакого внимания. Антоша вступил на один из этих квадратов, надеясь отыскать где-нибудь своего больного друга, но в этот момент к нему подошла черная шахматная фигура, лицо которой он уже где-то видел. Внимательно вглядевшись в нее, он узнал в этой фигуре того самого учителя шахмат, с которым сегодня сражался в Ялте. Шахматный учитель был одет в дорогой черный костюм с белыми манжетами и отворотами, на ногах у него были изящные сапожки с маленькими серебряными шпорами, а сбоку висела шпага, такая же маленькая и изящная.
– Приветствую тебя, Антоша, в нашем шахматном королевстве! – сказал ему изящно одетый человечек. – Ты, наверное, удивляешься, встретив меня здесь, но в этом не ничего таинственного и странного, потому что на самом деле я всего лишь одна из шахматных фигур, живущих в этой сказочной шахматной стране, и только притворяюсь человеком, выходя ненадолго в ваш мир, и давая там уроки игры мальчикам и девочкам вроде тебя. Ты, очевидно, ищешь здесь своего друга Кирилла, но знай, что его здесь нет, и поиски его займут много времени, а также потребуют совершить немало чудесных подвигов. Готов ли ты к таким подвигам, а также к нелегкому пути в дальние страны, граничащие с нашим шахматным королевством?
– Конечно же, я готов к этому! – ответил маленькому чловечку Антон. – Я часто сражаюсь с другими мальчишками, и не боюсь никаких трудностей и подвигов, какими бы тяжелыми они ни были!
– В таком случае добро пожаловать в сказочную страну! – закричал маленький человечек, и, взяв Антона за руку, по¬тянул его за собой. Дверь, ведущая в угловую башню, захлопнулась, зажегся яркий свет, заиграла волшебная музыка, а остальные фигуры, стоявшие на шахматном полу, внезапно по¬вернулись к нему, и стали с интересом его рассматривать. Сам Антоша был теперь одет в такой же шахматный наряд, как и маленький человечек, на боку у него висела маленькая шпага, а на ногах были надеты маленькие сапожки с серебряными шпорами.
– Разреши представить тебя здешним обитателям, – сказал Антоше маленький человечек. – Кстати, меня зовут Гениальным Шахматистом, и теперь, если не трудно, обращайся ко мне именно так. А вот это, высокая и белая, главная на сего¬дня шахматная королева. Кстати, это именно ее нашел ты сегодня в Ялте. Каждый день в нашем сказочном королевстве разыгрывается одна шахматная партия, и в зависимости от ее итога побеждает то белая, то черная королева. Короли в счет не идут, это фигуры довольно второстепенные, а поэтому иди скорее к ней, и спрашивая про своего друга Кирилла. Она тебе очень благодарна за то, что ты ее поднял с земли, и, думаю, ни в чем тебе не откажет.
Антон отпустил руку Гениального Шахматиста и направился к группе шахматных фигур, в центре которой стояла высокая женщина в дорогом белом наряде и с такой же белой короной на голове. Она тотчас же повернулась к нему, и, протянув вперед белые руки, унизанные дорогими кольцами, приветливо произнесла:
– Здравствуй, Антон, добро пожаловать в шахматное королевство! Меня зовут Белая Королева, и я бесконечно тебе благодарна за ту услугу, которую ты мне оказал. Не всякий, знаешь-ли отважится поднять с земли шахматную фигуру, многие предпочитают просто-напросто наступить на нее, и сломать каблуком. Но ты, я вижу, не из таких, и поэтому я готова выполнить любое твое желание, если, конечно же, оно в моих силах. Итак, чего бы ты хотел, о храбрый и честный мальчик?
– Я бы хотел, ваше величество, – ответил Белой Королеве Антон, – отыскать своего друга Кирилла, который очень болен, и нуждается в моей помощи.
– Отыскать Кирилла будет не просто, – ответила Белая Королева. – Дело в том, что его забрали отсюда Черные Вороны, и унесли в свой заколдованный лес, который находится в дальнем конце нашего Шахматного Королевства. Тебе, Антон, придется пройти до самого конца этого шахматного поля, а такое, поверь мне, под силу не каждому человеку!
Антон посмотрел вперед, и увидел бесконечные черные и белые квадраты, уходящие вдаль до самого горизонта, на которых стояли белые и черные фигуры, одетые в роскошные праздничные наряды. Некоторые из них любезно беседовали друг с другом, и даже отвешивали поклоны, а другие, наоборот, сражались, выставляя вперед свои блестящие шпаги, или даже длинные копья, наконечники которых блестели ярким золотым огнем. В одном месте он увидел целую группу пешек, которые как раз и ощетинились такими золотыми копьями, на которую нападал сидящий верхом на лошади всадник, тоже вооруженный золотым копьем.
– Это, Антон, – объяснила ему Белая Королева, – еще продолжается вчерашнее шахматное сражение, которое ты выиграл у Гениального Шахматиста. Здесь, в Шахматном Королевстве, еще долго доигрывают то, что давно уже доиграли в мире людей. Видишь этого черного всадника на такой же черной лошади: он пытается пробить строй белых пешек, но у него это, поверь уж моему опыту, не получится, и очень скоро он окажется не на коне, а, наоборот, под его копытами, с позором сброшенный на землю!
Так оно вскоре и случилось. Черный всадник был стащен вниз белыми наступающими пешками, и остался лежать на одном из блестящих квадратов, а торжествующие пешки, издав воинственный клич, низко поклонились Белой Королеве. Коро¬лева в ответ тоже им поклонилась, и объяснила Антону:
– Здесь, в Шахматном Королевстве, каждый день разыгрывается новая шахматная партия, и сегодняшняя победа ничем не гарантирована от завтрашнего поражения. Сегодня ты под конем, поверженный строем воинственных пешек, а завтра, наоборот, ты становишься хозяином положения. Игра, Антоша, есть игра, и все здесь зависит только лишь от везения и игрока, то есть от тебя самого. Кстати, берегись моего Гениального Шахматиста, он ни за что не простит тебе сегодняшнего поражения!
– Я не боюсь его! – ответил Антон.
– Напрасно ты так самоуверен! – улыбнулась Белая Королва. – Он, к сожалению, очень злопамятен, и ты должен быть готов к любым козням с его стороны! Итак, мой друг отправляйся в путь, и будь готов к любым неожиданностям и любым трудностям в этой чудесной стране, называемой Шахматным Королевством!
Антон поклонился Белой Королеве и сделал шаг вперед, но неожиданно голова у него закружилась, и он почувствовал, что очень сильно устал, и что весь горит, и не может больше продолжать свой путь.
– Бедняжка, да ведь у него жар! – услышал он слова Белой Королевы, и почувствовал на своем лбу прикосновение ее прохладной руки. Потом все исчезло, и он какое-то время не видел и не слышал ничего.
Когда он открыл глаза, то обнаружил себя на кровати, окруженный воспитателями и врачами. Ему сообщили, что он сил¬но болен, что это, скорее всего, последствие вчерашней поездки в Ялту, и что хорошо, если дело кончится только простудой. Потом его стали лечить, и делали это с перерывами до самого вечера, но ему почему-то не становилось лучше, а, напротив, только хуже, и он метался в бреду на кровати, уже плохо различая те лица, которые время от времени над ним склонялись. Это были, как уже говорилось, врачи и воспитатели, а также главный врач санатория, которые были испуганы горячкой Антона, и подозревали, что это не что-нибудь, а обострение его основной болезни, то есть туберкулеза, от которого, казалось бы, его совсем излечили. Медперсонал санатория был очень подавлен и огорчен смертью Кирилла, о которой, конечно же, детям ничего не сообщили, и боялся, что с Антоном случится тоже что-нибудь не очень хорошее.


Г л а в а п я т а я

Черные Вороны

Ночью Антоша опять проснулся, и почувствовал, что жар его куда-то исчез, что голова у него совсем ясная, и что он полон сил и решимости продолжить свое путешествие по Шахматному Королевству. Вокруг все спали, а воспитателей, как всегда, не было видно. Он тихонько соскочил с кровати, я так же, как вчера, босиком и в одной лишь ночной рубашке, прошел через всю спальню и открыл дверь в коридор. Затем он прошел на цыпочках мимо комнаты, в глубине которой на диванах, так же, как и вчера, сладко посапывали Роза Меметовна и Зоя Степановна, вышел в холл, и, подойдя к лестнице, никем незамеченный, поднялся на второй этаж. Подойдя к двери, ведущей в угловую башню, он толкнул ее, и оказался на блестящем ровном полу, покрытом блестящими черными и белыми квадратами, уходящими до самого горизонта. В отдалении, как и вчера, стояли группами и поодиночке белые и черные фигуры, занятые разговорами и сражениями друг и другом. Он узнал в некоторых из них Белую Королеву и Гениального Шахматиста, которые кивнули ему, как давнему знакомому, а потом отвернулись, и занялись своими делами. Антон прошел вперед мимо строя пешек, вооруженных блестящими золотыми копиями, которые опять осаждали сидящего на коне всадника. Только на этот раз всадник был белый, а пешки черные. Антон понял, что в Шахматном Королевстве началась новая партия, и что все здесь теперь другое, и надо спешить, чтобы не угодить в гущу какого-нибудь сражения. Он пошел вперед по блестящим шахматным квадратам как можно быстрее, оставляя позади группы шахматных фигур, и в конце-концов действительно очутился в темном и мрачном лесу, деревья которого росли прямо из блестящих шахматных квадратов. Это, очевидно, и был лес Черных Воронов, про который ему говорила Белая Королева. Он стал оглядываться по сторонам, в надежде кого-нибудь здесь увидеть, но вдруг в этот самый момент из-за деревьев выбежали огромные черные птицы с такими же огромными черными клювами, и окружили его со всех сторон. Антоша понял, что погиб, и что его сейчас разорвут на части этими страшными клювами, потому что он, к сожалению, не чайка, которая может отбиваться в полете от стаи черных наглых ворон. Но неожиданно в этот самый момент рядом с ним послышался крик:
– Держись, Антоша, потому что помощь близка, и ты не погибнешь в этом страшном черном лесу, растерзанный безжалостными Черными Воронами!
Он оглянулся назад, и увидел, как со всех сторон бегут навстречу ему большие белые птицы с блестящими серебряными шпагами в руках, и с ходу вступают в бой с Черными Воронами. Завязалась жестокая битва, в воздух летели пух и перья, а также отрубленные головы Черных Воронов, которые в итоге не выдержали, и с позором бежали, оставив позади несколько своих бездыханных товарищей. Вперед вышла большая белая птица, держащая в руке окровавленную шпагу, с которой еще не успели слететь пух и перья, и, поклонившись Антоше, сказала:
– Племя Белых Чаек приветствует тебя, храбрый Антоша! Ты не побоялся в поисках своего друга зайти в страшный лес Черных Воронов, которые чуть не погубили тебя. Но мы вовремя подоспели, ибо давно уже полюбили тебя, и стараемся оберегать от разных опасностей. Ты был на нашей стороне во время воздушных боев, которые вели мы с нашими извечными врагами у стен старого замка, и поэтому мы всегда будем на твоей стороне. Только знай, что твоего друга Кирилла здесь нет, он давно уже ушел в сказочный город Одинокого Ангела, который находится за пределами этого мрачного леса. Отправляйся в этот сказочный город, который лежит на самом краю Шахматного Королевства, и помни, что Белые Чайки всегда останутся твоими друзьями!
Антоша хотел поблагодарить Белых Чаек за то, что они спасли ему жизнь, но в этот момент от усталости и от всего пережитого у него опять закружилась голова, и он потерял сознание. Когда он очнулся, то обнаружил, что вновь лежит в санатории у себя на кровати, и что на нем больше нет того рыцарского наряда, в который он только недавно был одет. Он попытался подняться с кровати, но почувствовал, что у него сильный жар, и что он не может этого сделать. Он опять потерял сознание, и очнулся только лишь днем, в окружении воспитателей и врачей, которые вполголоса совещались между собой, и говорили, что, очевидно, его тоже надо будет переводить в угловую башню, и что пусть все решит профессор, которого уже вызвали из области, и который срочно летит сюда на специальном санитарном самолете. А главный врач санатория добавил, что не надо пока ничего сообщать дедушке и бабушке Антоши, что может быть это обыкновенная простуда, и что, возможно, все обойдется. После этого Антоша опять забылся, и проспал беспокойным сном до самой ночи, когда вокруг было тихо, и все уже давно спали.


Г л а в а ш е с т а я

Сказочный Город

Странно, но так же, как и в две предыдущие ночи, Антоша вовсе не чувствовал себя больным! Напротив, он был полон сил и решимости вновь отправиться на поиски своего друга Кирилла, который, по словам Белой Чайки, находится сейчас в Сказочном Городе. Легко соскочив с кровати, он в одной рубашке прошел мимо спящих детей, которые даже и не подозревали о его приключениях, и, тихонько толкнув дверь, оказался в коридоре, как раз напротив комнаты, где на диванах расположились Роза Меметовна и Зоя Степановна. Обе они сладко храпели, а на столе перед воспитательницами стояли чайные чашки и пустая тарелка из-под пирожных, на дне которой лежало несколько крошек. Антон на цыпочках прошел весь коридор, вышел в холл, и по лестнице поднялся на второй этаж. Подойдя к двери, ведущей в заветную угловую башню, он сначала зажмурился, потом глубоко вздохнул, и решительно толкнул ее внутрь. Дверь бесшумно открылась, и в глаза ему ударил яркий свет, отражающийся от больших черных и белых квадратов, уходивших вдаль до самого горизонта. В ту же секунду он обнаружил, что одет, как и в две предыдущие ночи, в нарядный рыцарский костюм, а на боку у него, на красивой шелковой перевязи, висит изящная серебряная шпага. На шахматном поле, как всегда, разыгрывалась какая-то новая партия, потому что расположение фигур сегодня было совершенно иное, чем в две предыдущие ночи, и с первого раза было неясно, какой цвет сегодня побеждает, а какой, напротив, проигрывает? Да это, признаться, было и не важно, потому что надо было спешить в дальний конец шахматной доски, где, в Сказочном Городе, мог находиться Кирилл, Антон уже сделал пару шагов вперед, намереваясь незаметно проскользнуть мимо сражающихся шахмат, но тут перед ним неожидан¬но возникла фигура маленького человечка, до горла укутанного в длинный вязаный шарф, конец которого был лихо закинут ему за плечо. Антон сразу же узнал в нем Гениального Шахматиста.
– Куда это вы так торопитесь, молодой человек? – зловеще спросил у него Гениальный Шахматист, вытаскивая свою шпагу, которая висела у него на боку, и решительно направляя ее на Антона. – Не хотите ли вы незаметно проскользнуть мимо меня, вашего недавнего соперника и учителя, даже не поблагодарив за тот урок, который я вам преподал? Согласитесь, молодой человек, что это невежливо, и вы должны быть за это наказаны! – Он взмахнул своей шпагой, и бросился на Антона, собираясь, очевидно, проткнуть его насквозь.
Антон отскочил в сторону, и, вытащив свою шпагу, начал защищаться ей от Гениального Шахматиста, который, как и предупреждала об этом Белая Королева, не простил ему недавнего позорного поражения, и собирался за него отомстить. Он ожесточенно нападал на мальчика с разных сторон, стараясь достать его концом своей шпаги, но тот ему не уступал, и, в свою очередь, очень ловко отбивал все атаки. Антон даже не подозревал, что он так хорошо владеет шпагой, потому что, сколько не нападал на него маленький, закутанный в шарф человечек, ему так и не удалось нанести Антону ни одного серьезного удара. Более того, он все больше и больше слабел, и, наконец, упав на одно колено, переломил пополам свою шпагу, и, отбросив обе половинки в сторону, театрально заявил:
– Ваша взяла, молодой человек, вы победили, но знайте, что это еще не конец. Мы еще обязательно встретимся с вами в мире людей, и тогда вы не сможете так легко меня обыграть. Вы больше не получите форы, и будете вынуждены сражаться не на жизнь, а на смерть с самым гениальным шахматистом нашего времени!
– Всегда к вашим услугам! – презрительно ответил ему Антон, и, вложив в ножны свою шпагу, решительно поспешил вперед, к дальнему концу бесконечного шахматного поля. Оставшийся позади маленький человечек что-то закричал ему вслед, но Антон уже не слышал его, весь во власти одной-единственной мысли: поскорей достичь Сказочного Города.
Он поспешно прошел через строй каких-то пешек, осаждащих группу роскошно одетых фигур во главе со смертельно бледным королем, которого обмахивали платочками два офицера, чуть не попал под ноги всаднику, скачущему на коне с копьем наперевес, оставил позади королеву, – он не обратил внимания, черную, или белую, – обнимающую за шею молоденького офицера с висящей на боку маленькой шпагой, и, наконец, достиг границы черного леса, растущего прямо из глубины блестящих шахматных квадратов. Вновь заходить в лес Черных Воронов, помня о вчерашнем сражении, ему не хотелось, и он, обогнув его, двинулся вперед по бесконечному черно-белому полю. Вскоре, впереди него возник великолепный город, сложенный из разноцветных деталей, искусно пригнанных одна к другой. Подойдя поближе, он понял, что это Сказочный Город, точь-в-точь такой, какой строил он дома из конструкторов “Лего”. В городе были красивые дома, ажурные башни с высокими шпилями, прочные ворота и длинная зубчатая стена, опоясывающая его со всех сторон. У ворот на гладкой шахматной поверхности сидели черный усатый кролик и серая мышь, держащие в руках копья с красным и желтым флажками, прикрепленными на их концах. Кролик и мышь удивительным образом были похожи на Розу Меметовну и Зою Степановну.
– Здравствуй, Антоша, – сказал ему кролик, – и добро пожаловать в наш Сказочный Город! Я – Черный Кролик, а это моя напарница – Серая Мышь, и именно так, с большой буквы, до¬жен ты теперь нас называть!
– Хорошо, господин Черный Кролик, – ответил ему Антон, я буду называть вас так, как вы скажете!
– Между прочим, – обиделся Черный Кролик, – я не господин, а госпожа. Но, впрочем, это не имеет большого значения, потому что Одинокий Ангел уже ждет тебя, и готов сообщить нечто важное.
– Тогда я должен идти к нему! – воскликнул Антон, намереваясь пройти сквозь сказочные ворота, которые, надо сразу признать, были довольно малы, и в которые, пожалуй, ему пришлось бы перебираться ползком.
– Нет, Антоша, – возразила ему Серая Мышь, – Сказочный Город, построенный, как ты уже, очевидно, догадался, из конструкторов “Лего”, слишком мал, чтобы ты смог войти в него. Да это и не нужно, потому что Одинокий Ангел уже давно ждет тебя на вершине одной из городских башен. Потрудись поднять глаза кверху, и ты сразу же увидишь его!
Антон посмотрел вверх, и действительно увидел на вершине одной из ажурных башен белого Ангела, точь-в-точь похожего на того, что видел он с дедушкой в Ялте.
– Здравствуй, Антоша, – сказал ему Одинокий Ангел, приветливо улыбаясь с высокой красивой башни. – Мы давно уже ждали тебя, и очень рады, что ты наконец-то добрался сюда! Скажи, не страшно ли тебе было три ночи подряд отправляться в такое трудное путешествие?
– Нет, Одинокий Ангел, – ответил ему Антон, – ведь я искал своего друга Кирилла. Знаешь, он сильно болен, и мне бы хотелось помочь ему выздороветь.
– Ты правильно делал, – ответил Антону Одинокий Ангел, – что совершал свои подвиги и преодолел много препятствий, ведь такое не забывается никогда. Но, к сожалению, ты уже не сможешь увидеть Кирилла, потому что он сейчас находится в стране Одиноких Ангелов, и путь туда для живых людей невозможен. Видишь ли, Антоша, некоторые дети, да и взрослые тоже, недолго живут на земле, и возвращаются в эту страну, в которой никогда не заходит солнце, и звучит такая прекрасная музыка, что у тех, кто ее слышит, наворачиваются на глаза слезы, и он долго плачет, не в силах остановиться.
– И моя мама тоже попала в эту страну? – спросил у Одинокого Ангела Антон.
– Да, Антоша, и твоя мама, и Кирилл, и многие другие люди, потому что, открою тебе секрет, все начинается именно с этой страны, и заканчивается тоже в ней. Но пока ты жив, ты должен жить на земле. За себя, и за своего друга Кирилла. Таков, Антоша, всеобщий закон, который установлен не нами, и который мы не в состоянии изменить. Поэтому возвращайся, пожалуйста, назад в свой санаторий, и не бойся уже ничего, потому что ты скоро выздоровеешь, и проживешь большую и прекрасную жизнь.
– Хорошо, Одинокий Ангел, я так и сделаю, – ответил ему Антон. – До свидания, и передавай мой привет Кириллу!
– До свидания, Антоша, – сказал Одинокий Ангел, – я обязательно передам Кириллу привет от тебя!
Антон повернулся, и пошел обратно по белым и черным квадратам. Сзади на него с грустью смотрел Одинокий Ангел, а, стоящие у ворот, Черный Кролик и Серая Мышь прощально махали в воздухе своими золотыми копьями и привязанными к ним красным и желтым флажками. На обратном пути ему опять встретился лес Черных Воронов, а также шахматные фигуры, которых к этому времени на шахматной доске осталось немного. Видимо, шахматная партия подходила к концу, и многие фигуры были убиты или взяты в плен неприятелем. К концу пути Антоша очень устал, и, как и в первые две ночи, от солнечных бликов, плясавших на черных и белых квадратах, и мельтешения празднично одетых шахматных фигур у него опять закружилась голова, и он потерял сознание. Последнее, что он услышал, были слова Одинокого Ангела, которые донеслись к нему откуда-то издалека:
– Прощай, Антоша, и помни, что ты скоро поправишься, и проживешь большую и прекрасную жизнь! За себя, и за своего друга Кирилла.
После этого он надолго погрузился в беспокойный сон, и уже ничего не видел и не слышал вокруг.



Г л а в а с е д ь м а я

Прощай, Старый Замок!

Антошу нашли рано утром на втором этаже замка, рядом с дверью, ведущей в угловую башню, и долго не могли понять, как же он здесь оказался. Видимо, в бреду, вызванном горячкой, он самостоятельно поднялся с кровати, и, не отдавая себе отчета, что делает, поднялся на второй этаж замка. За это, кстати, очень серьезно были наказаны Роза Меметовна и Зоя Степановна, которые вместо того, чтобы следить за спящими детьми, сами преспокойно уснули на своих диванах в комнате для воспитателей. Все были очень испуганы, и думали, что Антоша уже не поправится, но через несколько дней горячка его исчезла сама собой, и он встал с кровати совершенно здоровый. Врачи не знали, что и говорить по этому поводу, и только разводили руками от недоумения. А старый профессор, который на санитарном самолете специально прилетел из области спасать Антошу, даже сердито заметил:
– Зачем вы отрываете меня от важных дел по таким пустякам? Этот мальчик совершенно здоров, и ему нечего делать в санатории среди больных детей. Пусть немедленно отправляется домой, и занимается тем, чем и все мальчишки его возраста: играет в футбол, бьет соседям стекла, и влюбляется в разных сопливых девчонок!
Шутник был этот профессор из области! Но, однако, никто с ним спорить не стал, и приехавшие вскоре за Антошей бабушка с дедушкой, которым, кстати, ничего не сказали про горячку и про то, что их внук был сильно болен, забрали его домой. Все считали, что это крымский климат и целебные крымские сосны поставили Антошу на ноги. Но он-то знал, что это не так! Он ничего не забыл, и хорошо помнил слова Одинокого Ангела о том, что скоро выздоровеет, и будет жить долго и счастливо. За себя, и за своего погибшего друга. Так оно и случилось. Антоша постепенно подрос, и со временем стал забывать про старый замок и про свои приключения в Шахматном Королевстве, он стал играть в шахматы гораздо лучше, чем раньше, и даже однажды вновь встретил на набережной Ялты Гениального Шахматиста, который, впрочем, сделал вид, что его не заметил.
Старый замок через несколько лет полностью разрушился, и от него теперь не осталось и следа. А Одинокий Ангел, между прочим, до сих пор сидит на крыше одного из старинных зданий на ялтинской набережной, и на него может посмотреть любой желающий.