«Прости и отпусти!»

Рискую накликать на себя гнев)))) Одно меня извиняет: экспериментировала в 2006 году и с этой темой в своём творчестве))) Шурочку-снегурочку помните?))))

- 129 – 13.12.06.

Цок-цок-цок! – Бойко и весело пели каблучки изящных туфелек, неся свою хозяйку по чистому тротуару, мимо аккуратно подстриженного газона и клумбы с маргаритками.
- Замечательные ножки! – Неожиданно для себя подумал старый бассет, развалившись на душистой траве. Подумав так, пёс вздрогнул от какого-то странного узнавания. Никогда ещё он не оценивал человеческие ноги, а тем более ножки женские. Собакам более привычно оценивать лапки самочек, и … И это нормально! Но старый Ральф смотрел в след удаляющейся барышне как смотрит мужчина, озабоченный внезапно нахлынувшей страстью.
Собачье сердце забилось чужим ритмом, а подслеповатые глаза вдруг наполнились красками июньского утра.
-Прости меня, Полина?! – Вырвалось из горла длинноухого создания, но в исполнении Ральфа это звучало как: «Гав-грауыы-гааав!» В общем, ни собаки, ни люди ничего не поняли. Что-то перевернулось в голове старого пса, и Ральф вдруг вспомнил свою предыдущую жизнь!

- Ты жестокий, бездушный, коварный кобель! Грязная собака! Будь проклят ты и твоя самка-извращенка! – Кричала девушка, обхватив голову руками. Обессиленная, она упала на грязную мокрую скамью, освещённую тусклым светом уличного фонаря. Девушка рыдала от горечи, обиды и злости. Рудольф, такой красивый, умный, весёлый, такой мужественный! Он отверг её, красавицу, благородную леди, самую завидную невесту города! Полина хотела умереть на этой неуютной скамейке, чтобы боль и разочарование покинули душу, что бы разум освободился от слоя грязи и гнёта бесплодных надежд!
- Господи! Ты же меня всегда оберегал, любил, всегда одаривал своей нежностью! За что же ты так жестоко меня наказал?! Я же любила тебя чистой, искренней любовью! А, может быть, я сплю? И мне снится страшный сон? Конечно, это просто кошмар! Так пробуди же меня, Господи!
Рудольф стоял в прихожей, прислонившись спиной к двери. Красавчик морщился как от удара при каждом новом крике с улицы. Постояв так минуты три, молодой человек оттолкнулся от двери, встряхнул головой, рассыпая по плечам роскошные локоны рыжих волос, и походкой короля двинулся вглубь дома.
- Что ты ей сказал? Я слышу истошные вопли, которые не могут заглушить даже массивные двери!
- Любовь моя! Она услышала правду и только! Я сказал, что никогда её не любил, а только жалел.
- Но ведь это так и было? Ты никогда бы не смог любить никого, кроме меня!
- Истина! Только ты можешь зажечь меня и испепелить душу, тело, мозг, всего меня! Испепелить и снова возродить всего одним прикосновением губ!
Рудольф подошёл к кушетке, на которой, кутаясь в невесомый мех шубы, лежало хрупкое и очень изящное существо. Огромные глаза с обожанием смотрели на приближающегося мужчину. Тонкая рука грациозным жестом откинула воротник и потянулась навстречу своей страсти, слегка подрагивая от нескрываемого волнения.
- Эдди, ты ревнуешь? – Рудольф, не дойдя до кушетки, опустился на колени, и пополз навстречу глазам, в которых плескался океан страсти, обещающий бездну удовольствия!
- Вселенная моя! Разве может хоть какая из смертных женщин дать тебе хотя бы сотую долю того счастья, которое я дарю тебе?!
В мгновение ока молния полыхнула с кушетки, и уже через долю секунды Рудольф плавился в огне страсти, которую невозможно ни с чем сравнить! Два безупречных тела слились в одно существо. Два безупречных мужских тела …

Цок-цок-цок! – Затихли шаги. Старый Ральф трясся, распластавшись среди маргариток.
- Ты кричала тогда, что я грязная собака?! Что я жесток?! А ты не жестока?! Мы с Эдди сорвались в пропасть, путешествуя по Альпам! Это ты прокляла нас! Зачем любовь делится на возвышенную и запретную?!

Через десять минут барышня, уверенно перебирая стройными ножками, проходила мимо клумбы.
- Прости меня, девочка! – Прохрипел пёс и замер.
- Иди с миром! Давно простила! – Отозвалась тихим шелестом душа когда-то давно отвергнутой девушки, провожая душу собаки в следующее воплощение.