Ты со мной

Таня осторожно положила в пакет куличи, еще раз взглянула на свое отражение в зеркале, поправила воротничок, надела ранец и пошла в школу. По дороге она иногда останавливалась и открывала пакет , чтобы убедиться, не примялись ли душистые куличики, которые они с бабушкой Нюрой вчера носили на освящение. Ей очень хотелось, чтоб ее одноклассники увидели их во всей красе: высокие, румяные, с беленькой «шапочкой» из взбитых белков, посыпанной крашеным пшеном, хотя на одном куличе сладкая шапочка уже немного растаяла. Вспомнив об этом, Таня улыбнулась. Эта корочка «пострадала» не от Мурзика, который все время крутился возле бабушки, пока та замешивала тесто, и не от того, что им с бабушкой пришлось долго стоять под дождем, прежде чем батюшка начал освящение. Она «расплакалась» от того, что священник, обмакнув в ведерке веничек, вместо того, чтоб просто обрызгать водой куличи , щедро окатил святой водой ее и бабушку Нюру с ног до головы. Досталось и этой шапочке. Батюшка и сам не ожидал, что так получится, и виновато посмотрел на Таню. Девочке даже показалось, что он хотел извиниться, но бабушка радостно крикнула ему  : «Спасибо, отец Георгий!». Но не это удивило Таню. Пока с ее одежды струйками стекала вода, люди, стоявшие рядом, смотрели на нее так, как будто произошло какое-то чудо, а некоторые даже воскликнули: «Повезло!» Когда они возвращались домой, Таня спросила у бабушки, чему она сама и люди вокруг так обрадовались. «Как же не радоваться, Танечка, ведь это Бог нас «отметил», показал нам, что видит нас с небес!» «И что теперь с нами будет?» – поинтересовалась Таня. «А то, что если мы его не подведем, он будет нам помогать». «Это значит, он может исполнить заветное желание?» - не отставала Таня.
«Бог все может», - ответила вдруг помолодевшая бабушка и, забыв о больных ногах, побежала так быстро, что девочка едва за ней поспевала.
Придя домой, Таня еще долго размышляла над услышанным. Разумеется, девочка знала о боге, о том, что произошло с Иисусом Христом, о том, что он умер, а потом воскрес, о том, что он все видит. Но ей всегда казалось, что людей слишком много, чтобы он мог уделить внимание каждому. И это, по мнению девочки, подтверждалось тем, что на земле совершается много несправедливости. Просто за всеми уследить невозможно. Например, в их классе всего двадцать человек, но несмотря на то, что Ирина Ивановна строгая, Родькин и Иванов все равно балуются, а Панина с Коваленко постоянно разговаривают. Таня вдруг испугалась, что сейчас бог услышит ее и накажет нарушителей. Она подошла к маленькой иконке, которую подарила ей бабушка Нюра и прошептала: «Не обращай…те пожалуйста на них внимания. Они так, не со зла и больше не будут. Не наказывай…те их, пожалуйста». Девочка никогда раньше не обращалась к богу, и не знала, как сказать: «ты» или «вы», но потом вспомнила слова молитвы: «Да святится имя твое…». Значит надо говорить «ты».
Все воскресенье Таня думала о чем ей попросить Бога. Она решила, что сначала ей надо совершить какие-нибудь добрые дела. Она хотела убрать в квартире у себя и у бабушки Нюры, но та сказала, что на Пасху работать нельзя, и Таня решила начать творить добро в понедельник. Вечером она написала письмо папе, в котором просила прощения за то, что может быть нечаянно обидела его.
Танин папа ушел от них год назад. Теперь он жил в Москве. Уходя, он сказал дочери, что им с мамой надо пожить отдельно, и что так будет лучше. Таня не знала, лучше ли стало папе, но им без него пришлось несладко, особенно осенью, когда мама месяц пролежала в больнице, и если б не соседка, бабушка Нюра, им было бы совсем плохо. С деньгами стало получше, но для того, чтобы их заработать, маме приходилось уходить в длинные рейсы, и Таня подолгу оставалась одна, то есть не совсем, а под присмотром бабушки Нюры, но девочка все равно очень скучала. Таня часто задумывалась, почему папе лучше без них. Разлюбить маму он не мог, ведь она такая добрая и красивая, лучше всех на свете! И мама его любит, Таня это точно знала, - не зря же она так часто плачет по ночам. Тогда Таня решила, что папа на что-то обиделся, быть может на нее, за то, например, что в новой школе она «съехала» почти по всем предметам. Когда он обнаруживал очередную тройку, а иногда даже двойку в ее дневнике, он обычно говорил: «Так больше продолжаться не может». А когда он изо всех сил пытался объяснить ей задачу по математике, а она все равно не понимала, он восклицал с досадой: «Кошмар! Хоть из дома беги!» И потом, если папа на нее не обиделся, почему он не поздравил ее с днем рождения?
Если вчера Таня чувствовала себя немного скованно от того, что за ней наблюдают, то сегодня сознание того, что теперь она не одна, придало ей уверенности. Раньше ей бы и в голову не пришло угощать куличами класс, где у нее не было друзей. Не потому, что ей было жалко. Просто эти ребята были ей совершенно чужими.
Когда Таня училась в прежней школе, у нее было много подруг. На переменках они вместе играли, после школы ходили в кружок рисования. Но полтора года назад они переехали, и ей пришлось перейти в эту школу. Первые две недели Таня ни с кем не знакомилась. Ребята наверное подумали, что она задается. На самом деле она просто стеснялась знакомиться первой. Когда к ней подошла Валя, отличница и очень смелая девочка, Таня подумала, что ее одиночеству пришел конец. Но, увы, с этого момента мало что изменилось. О ней вспоминали только тогда, когда кому-нибудь была нужна ручка или линейка. А тут еще с учебой начались проблемы! В той школе, где Таня училась раньше, она была почти отличницей. Плохо ей давалась только математика, но и по этому предмету у нее была твердая четверка. А здесь Таня съехала на тройки. Не потому, что она ленилась или не понимала. Просто когда она отвечала у доски или даже с места, у нее наступало... «онемение» - так она сама называла свое состояние. Когда Таня видела перед собой класс, полный чужих людей, она буквально теряла дар речи, и урок, который она была готова ответить «на пять», почему-то застревал у нее в горле. Ей пытались помочь справиться с этой проблемой и учителя, и родительский комитет. Они уговаривали, просили, убеждали ее не стесняться, и она обещала. Но история повторялась каждый раз, когда Таня отвечала устно. От двоек в четверти ее спасали только письменные работы, большинство из которых было написано безупречно.
Придя в школу, Таня первым делом подошла к учительской для того, чтоб подкараулить Ирину Ивановну, их классного руководителя.. Когда девочка попросила у учительницы разрешения угостить в конце урока класс вкусными куличами , которые были не только сделаны ее руками, но и освящены в церкви, та очень обрадовалась, и лицо ее, обычно строгое, улыбнулось так же светло, как лица людей в церкви. Но сразу после того, как она согласилась пожертвовать пятью минутами Истории ради такого случая, Ирина Ивановна снова стала строгой и сказала: «Иванова, у тебя совсем мало оценок. Готовься. Сегодня обязательно спрошу».
Ирина Ивановна слово сдержала. Но ей не пришлось никого вызывать. Таня сама подняла руку. Когда девочка оказалась у доски, ребята обрадовались тому, что смогут заняться своими делами, пока их странная одноклассница будет молчать. Они дружно зашуршали, зашептали, захихикали…И вдруг совершенно неожиданно они услышали Танин звонкий голос, и в классе воцарилась тишина. Таня сама испугалась и хотела остановиться, пока не поздно. Но вспомнила, что за ней наблюдают. «Что Он подумает обо мне?» - с ужасом промелькнуло в голове у Тани. «Он подумает: ради тебя мне пришлось вынести такие муки, и я не испугался, хотя прекрасно знал заранее о том, что меня ждет! Меня били, издевались надо мной, и в конце концов распяли на кресте, а тебе в худшем случае угрожают насмешки!» Тане стало так стыдно, что она четко, без запинки ответила не только на свой вопрос, но и на несколько дополнительных, которые задала изумленная учительница. Получив свою пятерку, девочка подумала: «Теперь я точно знаю: ты со мной. Спасибо тебе за это».
На перемене ее обступили девочки. Они благодарили ее за вкусное угощение, просили рассказать ее о том, как она пекла куличи, а главное, они искренне радовались тому, что она перестала стесняться. Из школы Таня вышла с сияющим лицом и с тремя пятерочками в дневнике. Девочки уговаривали ее остаться на репетицию спектакля, который класс готовил к Первому мая, но Таня отказалась, - у нее было еще так много дел. Она пообещала прийти завтра, тем более, что Ирина Ивановна уже приготовила для нее какую-то роль.
Шагая по солнечной улице, Таня удивлялась тому, что мир, который вот уже два дня был накрыт серой пеленой дождя, вдруг преобразился, окрасился в разные цвета, из которых выделялась зелень молодых листочков. «Это тоже его работа», - с восхищением подумала Таня. И ей вдруг стало неудобно за то, что она без конца отвлекает его от дел. «Прости, я больше не буду. Вот только попрошу тебя исполнить всего одно желание и не буду больше надоедать. И я обязательно буду тебе помогать. Я сделаю столько хорошего, что тебе станет легче».
Таня подходила к продовольственному магазину, где ей надо было купить хлеба, когда услышала шум, состоящий из нескольких голосов, два из которых сквернословили и смеялись, но не по-настоящему, как обычно смеются люди, когда им весело, а так, как хохочут и насмехаются в сериалах «плохие». Вскоре перед ее глазами предстала такая картина: недалеко от магазина, на остановке два больших мальчика толкали друг к другу, словно мяч, старичка в плащике. Они по очереди хватали его то за воротник, то за рукава, один из которых видимо уже не выдержал и наполовину оторвался. Потом один из подростков сорвал со старичка шляпу и бросил ее на землю. Старичок беспомощно махал руками в воздухе и время от времени просил их: «Не надо, ребята, оставьте меня в покое». На остановке кроме них было еще несколько человек. Двое мужчин о чем-то оживленно беседовали, время от времени с досадой оборачиваясь на голоса, которые, очевидно, мешали им решать какие-то важные вопросы. Женщины, сидевшие на лавочке, возмущенно качали головами и что-то бормотали себе под нос. Были еще и прохожие, которые, на мгновение обратив внимание на происходящее, быстро отворачивались и сразу забывали об увиденном. Некоторые подходили поближе, но, кажется, только для того, чтоб поглазеть на уличный спектакль. И только одна старушка попробовала остановить жестоких мальчишек. Но после того, как один из них обозвал ее «старой дурой» и даже замахнулся, старушка опустила голову и побрела восвояси, опираясь на палочку. Сначала Таня хотела так же, как и прохожие, отвернуться и, как ни в чем не бывало продолжить свой путь. Еще совсем недавно она бы так и сделала. Но сейчас… Таня поняла, что это невозможно!
Таня с ужасом увидела, как старичок упал. Один из хулиганов ударил его ногой в белом кроссовке. «Что же делать? Потерпи, дедушка, сейчас я что-нибудь придумаю. Будь у меня мобильник, я бы позвонила в милицию. Вмешаться самой? Нет, это исключено. Они меня могут обидеть так же, как и старичка. А если со мной что-то случится, маме будет плохо, у нее больное сердце. Обратиться к тем серьезным дядям? Нет, это тоже опасно, - я ведь не знаю, плохие они или хорошие. Бабушка Нюра говорила, что человек несет ответственность перед богом за себя и за своих близких. Как он посмотрит на то, что она будет действовать безрассудно? », - подумала Таня и помчалась в магазин. За прилавком хлебного отдела стояла тетя Тома, большая полная женщина, которая несмотря на поистине космическую скорость, с которой она обслуживала покупателей, никак не могла справиться с длинной, как змея, очередью. Таня с трудом протиснулась к прилавку, не обращая внимания на ворчание людей . «Тетя Тома, пойдемте скорей на улицу, там хулиганы бьют старенького дедушку!» Продавщица как раз подсчитывала деньги и, не поднимая головы, гаркнула: «Какой еще дедушка?! Не видишь, я занята! Де-е-едушка…» Таня не отступала: «Тогда позвоните в милицию, они же его убьют!». Очередь недовольно зашевелилась и зашипела . «Почему они так равнодушны?» – подумала Таня, потрясенная реакцией людей. И тут она поняла в чем дело: «Так же, как и я совсем недавно, они не знают или забыли, что на них смотрит…», и она закричала на весь магазин: «Люди! Как вам не стыдно! Там избивают человека, а вы стоите и ничего не делаете! Вы что, забыли, что на вас смотрит Бог? Он тоже занят, но находит время на всех!» На несколько секунд в магазине, который до этого жужжал, как пчелиный рой, воцарилась тишина. Потом Таня, которая уже протискивалась к выходу, обнаружила рядом с собой тетю Тому, а за ней, как отряд партизан за своим командиром, послушно пошла очередь. Таня услышала, как кто-то крикнул: «А ну вернитесь!», но еще кто-то бросил ему в ответ: «А если это вашего отца сейчас избивают?» и тот, первый, голос сразу затих.
Как раз в тот момент, когда отряд вышел из магазина, хулиганы схватили старичка за шиворот и таскали по тротуару. Еще издалека тетя Тома и другие люди принялись кричать и размахивать руками. Подростки отпустили свою жертву и растерянно смотрели на приближавшийся народ. Они испуганно переглянулись и бросились наутек, оставив на скамейке спортивную сумку. Со всех сторон обступившие старичка люди отряхивали его плащик, чистили шляпу. Кто-то запасливый даже нашел иголку с ниткой, чтоб пришить ему рукав. Кто-то на всякий случай вызвал скорую помощь, кто-то предложил проводить домой. Таня почувствовала, как на глаза накатываются слезы. Она подняла голову, посмотрела в небо и улыбнулась.
Подходя к дому, Таня все думала и гадала, о чем же попросить боженьку (ей хотелось показать ему, как сильно она его любит, и она решила, что слово «боженька» , случайно услышанное ею где-то, как нельзя лучше передает ее чувства). Может быть попросить компьютер? Ей давно хочется, а они с мамой пока не могут себе позволить купить такую дорогую вещь. Или мобильный телефон?
К вечеру Таня убрала в квартире у себя и у бабушки Нюры, погладила белье, сходила в магазин, где тетя Тома ее встретила как героя. Под вечер девочка удрученно подумала о том, что за весь день так и не сделала ничего хорошего. Старичку она помогла, потому что не могла поступить иначе, уборка в квартире бабушки – ее долг перед человеком, который сделал для них с мамой много добра. И Таня, наконец, придумала. В одном стихотворении из очень старого школьного учебника по литературе, который Таня откопала в кладовке, говорилось о дедушке, который хотел посадить вишню у себя дома, но потом передумал и решил, что будет намного лучше, если он посадит ее у дороги, где в ее тени сможет отдохнуть любой путник. Таня вспомнила, что у нее есть яблоко. Быстро расправившись с мякотью, девочка выковорила из огрызка семечки и закопала их в палисаднике бабушки Нюры. Она полила водой землю в том месте, где должно было вырасти деревцо, и вернулась домой, мечтая о том, как бабушка и ее подружки из соседнего подъезда будут под ним сидеть и разговаривать даже в самую жестокую жару.
Перед тем, как лечь в постель, Таня подошла к иконке. Она перекрестилась, как учила ее бабушка и сказала: «Ты знаешь, боженька, я решила, что мне ничего не нужно. Теперь, когда я знаю, что ты со мной, я всего ... сама. Я прошу тебя только об одном: сделай так, чтоб не мама и бабушка Нюра никогда не болели. И еще…». Таня хотела попросить еще кое о чем, но побоялась, что с ней случится то же самое, что со старухой в «Золотой рыбке», и передумала. Но через несколько минут снова подошла к иконе, взяла ее в руки, прижала к груди и зашептала: «Боженька, милый, хороший, я знаю, что ты очень занят, и у тебя есть более важные дела, но если у тебя вдруг появится свободная минутка, сделай пожалуйста так, чтоб вернулся папа.»