новогодняя сказка для нордика

НОВОГОДНЯЯ СКАЗКА ДЛЯ НОРДИКА



Фонари сонно таращились в темноту, старательно делая вид, будто до Нордика им нет никакого дела. Но он-то знал — они любопытные. Эти одноногие всегда подглядывают. Когда приползает Бессонница, они заглядывают в самое окно, и даже сквозь морозные узоры видны трещины на стеклянных зрачках. У бессонницы редко хорошее настроение. Обычно она недовольно скрипит половицами или постукивает по стенам, будто хочет отыскать клад. А может, и в самом деле? Тогда она совсем глупая. Дом-то панельный. А когда Нордик просит сказку, она тащит то сломанную игрушку, то какой-нибудь старый потрепанный детектив. Никакой фантазии.

Нордик стоял в стороне от дорожки, где свет фонарей не мешал глядеть на звездное небо. Он стоял по колено в рыхлом снегу и мечтал. Мечтал и грустил, ведь скоро самый сказочный праздник -Новый год, а сказок не бывает. Нордик теперь, к сожалению знает, что на елке будет не настоящий Дед Мороз и не настоящая… Вдруг совсем рядом послышался плач. Нордик огляделся: под фонарем, вытирая слезы белыми пушистыми варежками, стояла…

— Снегурочка! — догадался Нордик и, оставляя глубокие следы, быстро выбрался из сугроба.

Боясь, что она может исчезнуть, он еще издали крикнул:

— Почему ты плачешь?! — А когда подошел, осторожно спросил: — Кто обидел тебя?

— Волчата, — всхлипнула Снегурочка.

— В городе не бывает волков, — улыбнулся Нордик, но на всякий случай оглянулся.

— Я тоже так думала, — возразила Снегурочка. — Но они разорвали моего Снежка в клочья.

— Снежок — это кто? Твоя собачка?

— Совсем щенок был, — всхлипнула Снегурочка. — Когда волчата нас окружили, я думала, что сумею его защитить, но их было много. Бой был неравным, — махнула она куда-то в сторону и тихонько заплакала.

В том месте, куда она показала, снег был разбросан, но ни каких следов, ни клочков шерсти, ни крови не было. Нордик недоуменно пожал плечами. Тогда Снегурочка приподняла край шубки: разорванный мех висел клочками. Она сняла варежки: маленькие ручки были исцарапаны. На правой ладошке алели четкие глубокие следы от острых зубов. Нордик забеспокоился.

Снегурочка грустно улыбнулась

— Вьюга на своих волчат снега не жалеет.

— Так они были из снега? — Нордик облегченно вздохнул.

— Но кусались, как настоящие, — напомнила Снегурочка подняв ладонь со следами укусов.

Нордик пожал плечами. В снежных волчат он не поверил, а вот снежный щенок…

— А давай мы слепим другого Снежка? — предложил он.

Снегурочка в ответ только расплакалась. Слезы падали, застывая на лету, и с тихим звоном раскатывались по заснеженной дорожке. Нордик собрал несколько ледяных слезинок в ладонь. Они не таяли и даже не холодили, а сверкали как драгоценные бусинки. Он спрятал их в карман, и тут к Нордику пришла Идея.

Идея наклонилась к самому уху и зашептала:

— Лед. Ледяные. Вода и снег. Снежок.

— Понял, — кивнул Нордик. — Надо сделать щенка ледяным. Такой будет не по зубам даже настоящим волкам.

— Молодец, — одобрительно шепнула Идея и удалилась.

Снегурочка перестала плакать и растеряно спросила:

— А воду где возьмем?

— Я сейчас принесу, — заверил Нордик и побежал к дому.

У подъезда он остановился. Дверь была распахнута настежь, из-под лестницы выползал густой пар: этой ночью прорвало трубы водопровода. Сквозь пар едва пробивался тусклый свет лампочки, высвечивая черную обивку квартирных дверей. Страшновато, но Снегурочка ждет, и, набравшись храбрости, Нордик ринулся вперед и вверх, перескакивая через ступеньки. Он так торопился, что запнулся, и больно стукнулся о железные прутья перил. От боли Нордик даже завыл, тихонько так: — У-у-у…

— У-у-у! — донеслось от куда-то снизу.

Нордик замолчал и прислушался. Вой повторился. Забыв про боль, Нордик рванул вверх.

Возвращаясь, с ведром полным воды, Нордик боязливо прислушивался. На нижних этажах ступеньки опасно поблескивали. Стены были покрыты толстым слоем инея. Иней серебрился. Нордик спускался медленно, ступенька за ступенькой. Добравшись до нижней площадки, он решил передохнуть. Поставил ведро на пол и осторожно заглянул под лестницу, просто так, из любопытства. Там никого не могло быть. Там была дверь в подвал. Дверь была распахнута настежь. Черный проем тяжело дышал паром. Желтые сосульки свисали с потолка и поднимались с пола, как клыки гигантского волка. И вдруг из этой черноты, из самой глубины, раздался вой не то вьюги, не то…. Нордик ойкнул, подхватил ведро. и, расплескивая воду, выскочил на улицу.

Слепить щенка оказалось не так-то просто. Каждую горсточку снега приходилось смачивать водой. Варежки промокли и обледенели, а мороз безжалостно щипал нос и щеки. Только Нордик со Снегурочкой все равно не сдавались и когда Снежок был готов, они были рады, хоть и очень устали. Любуясь работой, Нордик потянулся, разминая косточки, и тут вдруг опять услышал далекий вой. Он вздрогнул и посмотрел на Снегурочку. Она была напугана. Только Снежок стоял с вызывающим спокойствием, но все же была какая-то настороженность в том, как высоко он держал мордочку, будто что-то учуяв в морозном воздухе.

— У-у-у! — раздалось совсем близко.

— Волки! — выдохнули враз Нордик и Снегурочка.

Из темноты, дыша паром и сверкая глазами, со все сторон надвигались волки, не настоящие волки, а снежные волчата, но легче от этого не было. Клыки сверкали. Льдом сверкали когти. Нордик попятился, Снегурочка схватила его за рукав::

— Куда?! А Снежок!?

Что-то хрустнуло. Они оглянулись: Снежок разминался, переступая лапами. Вот он замер, тряхнул спиной, ледяной покров со звоном распушился тысячами сверкающих иголок. Друзья на миг даже забыли об опасности. Снежок, в знак приветствия помахал хвостом, и рыча вышел вперед.

— Он нас загораживает! — догадалась Снегурочка.

— Но силы неравные, — прошептал Нордик. — Это нечестно.

— Что делать?

— Отступать.

Волки завыли и двинулись вперед, переходя на бег.

— Снегурочка, Снежок, бежим! — крикнул Нордик. — К дому!

И они бросились наутек. За ними, разбрасывая в стороны хлопья снега, неслась стая волчат. Сквозь клубы пара, заволакивающего стаю, зеленой злостью светились глаза. У подъезда Нордик задержался, пропустил друзей вперед, заскочил следом и захлопнул дверь. И вовремя. Дверь тяжело заскрипела. За ней послышалось злое скрипение и лязг зубов. В такт тяжелому дыханию из-под дверей просачивался пар. Снежок покрутился на месте и юркнул в ледяную пасть подала. Снегурочка, не раздумывая. Последовала за ним.

— Куда?! — испугался Нордик.

Дверь затрещала, с трудом сдерживая натиск.

— Нордик! — донеслось из-под лестницы.

Выбора не было и, ухватившись за верхние ледяные клыки, он прыгнул в темноту. Поскользнувшись, упал, но успел услышать за спиной громкий щелчок, похожий на лязг зубов. Пасть захлопнулась.

Нордик катился на спине вниз по совершенно гладкой поверхности, а высоко над ним раскинулось звездное небо. Ни удивиться, ни испугаться он не успел, как угодил в сугроб. Подбежал Снежок и помог ему выбраться.

Снегурочка встретила заботливым вопросом:

— Все в порядке?

— Кажется, да, — ответил Нордик, отряхиваясь.

— Мы во владениях вьюги, — сообщила Снегурочка и предупредила: — Плохо придется, если она нас здесь обнаружит.

Нордик огляделся: позади ровное поле, впереди на зеркальной поверхности льда искрились колонны, уходящие в самое небо, где сияли звезды и светила луна.

— Как же мы сюда попали? — удивился Нордик.

— Попали… Попали… — прокатилось эхо от колонны к колонне.

Снегурочка в ответ только улыбнулась и, пожав плечами, заскользила по льду. Нордик засеменил следом. Ледяная площадка заканчивалась тремя широкими ступеньками, ведущими в зимний сад, где нежно-фиолетовые дорожки лучами расходились в разные стороны. В промежутках между лучами цвели чудные цветы. Они вздрагивали тончайшими резными листочками, а по стеклянным лепесткам, нежно звеня, скатывалась ледяная роса. За садом плотной стеной стоял сказочный лес. На пышных елях сверкали причудливые сосульки, похожие на разноцветные леденцы, присыпанные сахарной пудрой.

— Красотища! — поразился Нордик, но Снегурочка потянула его дальше.

— Я не это хочу тебе показать.

— Но здесь же сказочный сад! — Нордик попытался ее остановить. — Стеклянные цветы!

— Ледяные, — уточнила Снегурочка.

— Но…

— Это ерунда, — отмахнулась Снегурочка.- сейчас ты увидишь такое!…

Через лес они вышли к небольшой поляне, залитой зеленым светом луны. В центре поляны стояла обыкновенная избушка. В единственном окне горел свет.

— Как ты думаешь, — загадочно спросила Снегурочка, — ты попал сюда случайно?

Тут вдруг она испугано вскрикнула и с силой толкнула Нордика в сугроб. Нордик, стряхивая снег с лица, замотал головой. Снегурочка в одно мгновение оказалась рядом и громким шепотом предупредила:

— Молчи! Вьюга!

Зеленая луна вспыхнула и засияла ярче. Мягкий свет волнами прошелся по поляне. С противоположной стороны из леса вышла белокожая красавица. Следом, вороша сугробы,, вылетел ветер и волчком закружился у ее ног. Вьюга остановилась, к чему-то прислушалась. Ветер усилился. Поднялись снежные столбы и окружили ее, переплетаясь, как змеи. Послышались голоса.

— Сестра, ты погибнешь, погибнешь…

— Не слушай его, не слушай!

— Ах, оставьте, оставьте, — тяжело вздохнула Вьюга. — Зачем мне жить, если он умрет.

— Любовь губит.

— Это безумно, безумно…

— Оставьте меня, оставьте. Он умирает.

— Не слушай его! Не слушай…

— Он погубит тебя! Погубит…

— Вы не можете мне помочь, — горько усмехнулась Вьюга.

— Не можем! Не можем…

— Так не мешайте же мне! Не мешайте…- застонала Вьюга, в мольбе заламывая руки.

— Безумна! Безумна…

— Прощай! Прощай…

Снежные змеи рухнули на землю и, скользя, скрылись в лесу. Вьюга подошла к избушке и заглянула в окно. Свет и боль сверкнули в ее черных больших глазах. Неслышно ступая, сзади подошла седая старушка.

— Бедная моя безумная дочь.

Вьюга не оглянулась.

— Оставь его, — попросила старуха Зима. — Ты не поможешь.

Вьюга покачнулась и застонала, обхватив голову руками.

— Как он страдает, — холодные слезы заструились по щекам. — Он хочет, чтобы я улыбалась. Но как? — Она прислонилась к стене, не отрывая взгляда от окна.

— Красавица моя, — покачала Зима головой, — тебе ли не знать, что приходит срок, когда мы перестаем улыбаться, и ничто не может тронуть нашу, пусть очень красивую, но маску. Ледяную маску. — Старушка заглянула в окно и лишь вздохнула: — Он замерзнет. — В ее глазах не отразился даже свет.

— Он умирает, умирает, — застонала Вьюга.

Старушка пожала плечами и пошла прочь.

Вьюга гневно сверкнула глазами:

— Если художник умрет, никому в нашем царстве покоя не будет. Я отомщу! Отомщу.

— Ты безумна, — не оборачиваясь, бросила старуха и слилась с темнотой.

Вьюга вдруг завыла, вскинула руки, и через мгновение там, где она стояла, лишь взвихрился снег под холодным светом луны.

— Что это было? — испугано спросил Нордик, выбираясь из сугроба.

— Самая грустная сказка, — вздохнула Снегурочка.

Она провела Нордика к избушке и предложила заглянуть в окно.

За столом сидел Художник. Черные кудри красиво обрамляя бледное лицо, вились по плечам, художник бормотал, кутаясь в пушистый плед:

— Я хочу нарисовать розу, но у Зимы нет таких красок. Роза. В ней цвет жизни. Я забыл его. Как холодно. Бедная моя Вьюга. Скоро она превратится в красивую ледяную статую. Она поет мне песни, но они уже больше похожи на вой. Она приносит мне холодные ледяные цветы и уже почти не улыбается. Холодно. Как холодно. Зачем такая боль?

— Это очень грустная сказка, — прошептала Снегурочка, отходя от окна.

Они возвращались той же дорогой
:
через лес, через сказочный сад, по ледяной площадке с громадными колоннами, вышли на заснеженное поле.






— О чем эта сказка? — тревожно спросил Нордик. — Ты знаешь, чем она закончится?

— Сказка… — задумчиво ответила Снегурочка, — о том, как Художник увлекся зимними пейзажами и однажды увидел как красавица-Вьюга, танцуя, играет красками Зимы. Художник влюбился и пошел за Вьюгой. И пришел сюда и поселился в здесь. Вьюга тоже полюбила его, но приходит срок… Для нее жизнь — холод, для него — смерть. Они не могут быть вместе и не хотят расстаться. По этой сказке их спасет роза.

— В ней цвет жизни. — Вспомнил Нордик слова Художника.

— Да, — сказала Снегурочка, — их спасет роза, пусть даже нарисованная,

но у Зимы нет таких красок.

Вдруг где-то впереди возник звук, похожий на шелест листвы при сильном ветре. Нордик вопросительно посмотрел на Снегурочку, но она растеряно пожала плечами. Вот от горизонта покатила снежная волна, а вскоре Нордик и Снегурочка увидели странную картину.

Огромная волчья стая, рыча и наскакивая друг на друга, неслась к отливающей сталью воде, широкой полосой из края в край разрезавшей поле. Стертый в пыль снег сливался с клубами пара, клочками выскакивающего из хрипящих легких злобных щенков. За ними, тряся лунной гривой, мчался черный жеребец.

— Это Страх! — ахнула Снегурочка.

В седле, размахивая хлыстом, сидела красавица Вьюга. Ослепительно белые косы разметались по плечам. Звонко щелкал хлыст, взмывая высоко в воздух и хлестко опускаясь на спины волчат. Они визжали, огрызались на боль, но не останавливались. Страх шел по пятам, железными копытами разбивая лед в крошку. Волчата падали в воду один за другим, захлебываясь, выбирались по другую воды, осипло кашляя встряхивали шкурой, сверкающей тысячами игл.

— Они ледяные! — Испугался Нордик.

Конь заржал и, сильно оттолкнувшись, взмыл над водой. Красавица Вьюга безумно хохотала. Страх опустился прямо перед Нордиком и Снегурочкой.

— Ну, как вам моя армия? — смеясь спросила Вьюга и спрыгнула на землю. Смех был не добрым.

Снежок, рыча вышел вперед.

— Думали перехитрить меня? — Вьюга усмехнулась и скользнула хлыстом по ледяной шкуре Снежка.

— Что тебе надо от моей собачки? — у Снегурочки на глаза навернулись слезы.

— Нам нельзя заводить друзей.

— Злая ты! — выкрикнула Снегурочка.

— Я?! А ты-то как хороша сестренка, нечего сказать. Решила развлечь друга забавной историей про ледяную сестрицу и влюбленного Художника?

Снегурочка виновато опустила голову.

— Может, он принес с собой цветы или хотя бы краски? — Вьюга указала на Нордика. — Тогда что он здесь делает? Развлекается. Что ж, в избушке у Художника найдется место. Будем, сестричка, вместе мучиться, глядя, как замерзают наши друзья.

— Он… Нет! Он не будет… — Снегурочка загородила Нордика. — Он не виноват…

— А кто виноват — я, Художник? Здесь виноватых нет. Такая вот злая сказка. И, потом, ты что же хочешь, чтобы он вот так просто ушел из сказки? — Она гневно свела брови: — Ты забыла, что так делать нельзя?

Снегурочка молчала.

— Она не забыла, — усмехнулась Вьюга, отодвинула Снегурочку в сторону и продолжила, обращаясь к Нордику. — Но не предупредила. За это она будет наказана. Но если ты не хочешь, чтобы ее наказали… Ты ведь не хочешь этого?

— Нет! — испугался Нордик.

— Хорошо, — продолжала Вьюга, — но за нее ты должен пожертвовать чем-нибудь дорогим. Такое условие этой сказки. Ну, чем ты можешь пожертвовать? Подумай. Это должно быть очень дорогим.

«

Дорогое… Дорогое…» — начал соображать Нордик.

— Побыстрее! — нетерпеливо топнула ногой Вьюга.


«

Дорогое… драгоценное…»

— Есть! — выкрикнул Нордик и начал шарить по карманам. — Вот! — он протянул Вьюге руку и разжал кулак: на ладони лежали маленькие бусинки. Застывшие Снегурочкины слезы. Они переливались всеми цветами.

— Они драгоценные! — радовался Нордик.

Вьюга начала смеяться. Она смеялась все громче и громче. Поднялся ветер. Снег заметался. В злом смехе Вьюга рассекла воздух хлыстом. Снежные столбы окружили Снегурочку, загораживая ее от Вьюги.

— Безумна!

— Безумна!

Хлыст молнией сверкнул у самого лица Нордика. Защищаясь, он поднял руку и вскрикнул от боли. С рассеченной ладони взлетели бусинки, окрашенные кровью. Только они не упали на снег, а, покружив, опустились прямо на распущенные косы Вьюги, и вдруг… расплываясь алым цветом, они превратились в большие розы. Наступила тишина.

— Что это? — вздрогнула Вьюга. — Что это такое?

Розы алели. Их лепестки пугливо вздрагивали. Нежный аромат заполнял морозный воздух.

— Что это в самом деле? — Снегурочка осторожно прикоснулась к лепесткам. — Они живые?

— Нордик и сам был удивлен не меньше:

— Это розы!

— Розы?! — выдохнула Вьюга. — Живые??!

Она метнулась в сторону, подхватила с земли одного из волчат и, подняв его к лицу, как в зеркало заглянула в ледяную шкуру. Она разглядывала цветы, слегка наклонив голову.

— Розы… Живые…

Осторожно опустила волчонка в снег. Слезы, серебрясь, катились по ее щекам. Она улыбалась. Нордик почувствовал приятное щекотание на больной ладони. Волчонок, встав на задние лапы, зализывал ему рану, которая исчезала прямо на глазах. Щелкнул хлыст. Нордик испугано поднял голову. Вьюга была уже в седле. В ее больших глазах светилась радость.

— Тебе, думаю, будет приятно узнать, — обратилась она к Нордику, — что ты спас Художника и не только его.

Вьюга жадно вдохнула морозный воздух, розы вздрогнули. На белых щеках Вьюги заиграл нежный румянец.

— Спасибо. А теперь мне пора. — Она, играя, щелкнула хлыстом, и конь, тряхнув гривой, помчался, поднимая снежную пыль.

— Теперь ты знаешь, как закончилась сказка, — улыбаясь, сказала Снегурочка.

— Все произошло так быстро, рассеяно ответил Нордик.

Снежные змеи, искрясь, сплетались в один клубок. Катаясь по сугробам, клубок увеличивался в размерах. Когда же он оказался рядом со Снегурочкой, то задрожал, меняя форму, сверкая как бриллиант и наконец превратился в сани изумительной красоты.

— Ну, теперь и мне пора, — Снегурочка протянула на прощание руку.

Нордик взял ее за руку:

— Совсем не снежная.

Снегурочка засмеялась и села в сани.

— Учись рисовать!

— Я буду садовником! — пообещал Нордик. — Я буду выращивать только розы!

Сани медленно покатили по полю. Набирая скорость они оторвались от земли и, поднимаясь все выше, скоро затерялись среди сверкающих звезд.

— А я… — растерялся Нордик. — А как ж я?

И тут поднялась пурга. Снег заметался, обжигая лицо. Волчата затявкали, боязливо вжимаясь в сугробы. Нордик зажмурился. Но, как же все-таки попасть домой? Стало очень страшно. Нордик закрыл лицо ладонями. Он готов был заплакать. Вдруг стало тихо-тихо. Нордик осторожно открыл глаза.

Фонари сонно таращились в темноту, старательно делая вид, что до Нордика им нет никакого дела… А на краю дорожки, сверкая ледяной шкурой, гордо подняв мордочку, стоял Снежок.