Хохлу в Стокгольме, что шведу под Полтавой. (14)

-Страсти по хотмейлу-



Лера очень быстро вошла в колею своего нового положения. Подруга-хозяйка, ее муж (чудесный человек), два киндер-сюрприза: Мик и Дик, практически - Чук и Гек.
День похож на день:
Подъем – туалет – «Хей до!» убегающему Лео – «Цыц! За мной!» проснувшимся монстрикам – с боем «зубы-туалет» – лёгкий завтрак – Мик в садик, Дик рядом – уборка, стирка, глажка, кухня – Мик домой, Дик рядом – постояли на ушах – «Хей!» прибежавшему с работы Лео – вечерний беспредел – «Сова лилла, Дик! Сова лилла, Мик!» – Вечерняя прогулка с Кысей – «Всем гут нат» – компьютер, интернет, хотмейл. Описание жизни в одно повествовательное предложение....
И так почти всегда. Теперь «что такое хотмейл и с чем его едят?» С первой недели Лёшка подняла вопрос о личной жизни Леры.
- Лео, ты должен помочь моей подруге найти жениха!
Лерка съежилась до размеров плющевого зайца.
- Лёша! Что ты такое говоришь! Мне же неловко и стыдно!
- Да ну тебя! Под лежачий камень вода не течет! А что касается моего мужа, так он только рад помочь, он такой любопытный!
Так, общими усилиями и компьютерными знаниями, Лера стала обладательницей адреса в Интернете и членом «Love-Clab».
Ночью, когда все засыпали и утром, пока еще никто не проснулся, Лера долдонила шведский язык, т.к. общаться шведы любят только на «рiднiй мовi» да еще эти предрассудки, касаемо русских за границей… Не любят они нашего брата (ну и сестру, конечно, тоже) по ту сторону пунктира на карте. Первых два месяца приходилось прибегать к помощи Лёши. Как ни странно, потенциальные женихи посыпались как из рога изобилия, но подавляющее большинство «заморских принцев» отсеивалось после первого письма. Более стойкие в своем любопытстве держались до первого свидания, но, поняв, что девушка серьезно настроена выйти замуж, испарялись, лелея свое шведское начало, унося в брюках свой неиспользованный шведский конец. А может, их смущал блестящий вид переводчицы? Будет очень справедливо отметить то, что Лёша всегда была ярче, подвижнее и гибче (в отношениях с мужчинами) и обладала искусством военной стратегии. Валерия - высокая, худая, близорукая, не умеющая флиртовать и интриговать - и раньше была лишь фоном для целеустремленной и компромиссной Лёши. Конечно же, Лерка где-то завидовала своей подруге, но поменять свое отношение к жизни, с учетом Лёшкиного опыта, не могла, и поэтому, прячась за пристрастие к философским чтениям, относилась ко всему по-философски. Но вернемся к основательно поредевшей очереди претендентов на почетное звание «возможный жених».
Олоф писал уже пятое письмо, в котором настойчиво просил о встрече «живьём».
- Ну что, организовываем рандеву? – потирая ладошки, захлебывалась от любопытства Лёша. Мы пригласим его в наш дом, побеседуем, посмотрим на него, покажем тебя, в общем, приглядимся.
- Слушай, Лёш, а как Лео? Он не будет против?
- Да что ты?! Он и предложил такой расклад. В общем, я отстукиваю претенденту дату, время и адрес встречи.
Через три дня, когда Мик был в садике, а Лео на работе, в полдень у дверей дома Ларсенов остановился двухметровый гренадер.
- Лерка! Он пришел! Ты как, готова? Дай-ка еще раз на тебя взгляну - засуетилась Лёша, напоминая всем своим видом спаниеля на охоте.
Лера стояла в длинном трикотажном платье цвета «беж». Волосы за шведский период отросли, и появилась реальная возможность называть причёску «женской», а не пацанской. Но, к несчастью (а может и к лучшему), Лера изменилась только внешне. Во внутренних границах своего тела она оставалась всё той же не решительной и не уверенной девочкой с Мальчуковыми замашками.
Лёша скатилась по ступеням межэтажного пролёта вниз, к входным дверям и через полминуты по винтовой лестнице взошёл (в том смысле, что появился) шкаф мужского рода, вернее, мужчина с габаритами стандартного шкафа из IKEA.
Чересчур чопорно, сдерживая хохот, за «шкафом» катилась изящная этажерка-Лёшенька. Олоф чем-то очень громко шуршал, и Лерка уронила глаза туда, откуда исходил этот странный звук. На ступни пятидесятого размера были натянуты целлофановые пакетики радостно-голубого цвета, укреплённые резинками у щиколоток. Это в Швеции так принято приходить в гости и, не разуваться, а напяливать эдакие «средства индивидуального предохранения» прямо на обувь. Удобно, согласитесь, особенно если хозяйка не предусмотрела тапочек пятибешеного размера.
- Хей, хей, хей, Лера! – радостно забулькал Олоф. Лерка глупо улыбнулась, но очки спасли положение, отчасти скрывая растерянность и разочарование. А что вы хотите? Вот вам словесный портрет «не каменного гостя», сопровождаемый правдивыми до боли комментариями:
Тело высотой почти два метра, если бы упало в архимедову ванну, выдавило бы не менее полутора кубометров воды. С такими ногами без лыж можно легко соревноваться с биатлонистами, неизвестно, как обладатель этаких ступней стрелял бы, но на трассе обогнал бы всех.
Не тушуясь и уверенно, Олоф снял свою шапочку 3,14-..дарку, обнажив совершенно голый череп, усыпанный старческими пигментными пятнами, глядя на которые вспоминалась загаженная голубями скульптура в приморском парке родного города. Глаза и ресницы одинаково-блеклого цвета (причём не имеющего аналога в обычном мире), а брови вообще не присутствовали или, скорее, отсутствовали напрочь. В довершение не самого блестящего портрета надо отметить, что во время разговора в уголках губ толстого потрескавшегося рта Олофа собиралась пена.
ОБРАЩЕНИЕ К ЛЮДЯМ, СТРАДАЮЩИМ ОБЖОРСТВОМ: как только Вам захочется кушать, немедленно открывайте эту книгу на этой странице, и читайте описание Олофа перед каждым приёмом пищи. Будьте уверены – аппетит очень скоро покинет Вас.
Лера натянуто улыбалась и через Лёшу-переводчика вела разговор.
- По образованию? Технолог. Да. Могу. Умею. Владею. Знаю. Не знаю.
Олофа очень интересовало, как Лёша вышла замуж за Лео, сколько она тратит на еду, во сколько обошлась покупка дома. «Милый мужик» вспомнил, наконец, о цели своего визита.
- Как скоро Вы, Лера, собираетесь приступить к работе в моей семье? – вопрос прозвучал невинно и искренне.
- А ты не торопишься, Олоф? - не выдержала Лера и перешла на ломаный шведский, зато без переводчика.
- Нет-нет! Я вижу, ты – хорошая хозяйка, Лёша мне похвасталась твоим трудолюбием. Потом я уже не молод, и мне надо поторопиться завести еще парочку детей.
- А, если не секрет, сколько детей у тебя на данный момент?
- Пятеро! – с не скрываемой гордостью ответил «блеклый отец квинтета»
- ???
- Все от разных жен, но я рад: дети – это счастье!
Лера в тридцать лет, понятное дело, уже не надеялась на принца, но такая степень мутации ее тоже не устраивала. Лёша пошла делать чай. Этим и воспользовались «полтора центнера шведского мяса», вплотную подкатившись к еле сдерживающей отвращение Лере.
- Я люблю заниматься сексом два раза в день, пять-шесть дней в неделю. Я редкий экспериментатор, ты будешь от меня в восторге! – как заядлый рэппер зачастил слюнявый «секс-агрессор» – Ты как любишь «над» или «под», в смысле – «сверху» или «снизу»? А ты кричишь во время оргазма?
Лерка чуть не применила рукоприкладство, но сдержалась и дала волю словесной архитектуре, представленной многоэтажным сооружением. Думаю, если бы проводился конкурс на самое витиеватое и затейливое использование русского мата в литературной интерпретации, Лера стала бы лауреатом …-ской премии. Поставив «раком» последний этаж, она наконец-то обратила внимание на монумент с вылезшими глазами. Олоф онемел, оглох и ослеп от обрушавшегося на него энергетического обвала.
Лёшка закатывалась за углом, выливая кипяток себе на тапочки. Олоф вертел головой, стараясь определить, у кого из двух ненормальных девиц приступ смертельнее? Лерка умолкла, вспомнив последнего парнокопытного из «Красной книги», причем «козёл» прозвучало от всей души, с не поддельным надрывом, как, впрочем, и весь предшествующий монолог. Лёша доплелась до дивана, извиняясь, что чай не состоялся.
Каким-то образом, тяжело, но Олоф допёр, что ему время уходить. Половой гигант шведского секса очень старался, как ему показалось, понравиться, но не учёл (вернее, не знал) того, что для Лерки секс стоял на восемнадцатом месте после еды, американской растяжки и политической нестабильности в странах Латинской Америки. Забегая далеко вперёд, этому печальному (но только на первый взгляд печальному) факту, нашлось очень верное и успокоившее Леру объяснение. Андрогинность. Но это совсем другая история. А сейчас Лера заносила в свой «архив недоразумений» очередной факт на букву «О».
«А ведь найдётся женщина, которая ради мечты о «жизни там» примет извращённые ухаживания этого уверенного в своей неотразимости олуха-Олофа. И будет терпеть грязно-беспардонный секс, старое, безобразное тело и хозяйскую поступь. И всё это ради чего?»- так рассуждала вслух Лера, допивая с Лёшей чай, но уже будучи избавленной от общества «попытки № 5» (песня популярной группы ВИА-гра первоначального состава). Девушки проводили «разбор полёта», как делают пилоты после боя.
-Лёш, ну это же гадко! Ладно бы только уродство внешнее, но ведь моральный урод! Тряпочку не набросишь, здесь только саркофаг поможет!
-Лера! Ну, ведь надо как-то зацепиться? Да, согласна – Олоф не мальчик с глянцевой обложки, зато он смешной.
-Ага! До слёз весело. Особенно тот факт, что я должна в ближайшем будущем приступить к работе в его доме, по его собственному выражению. Мне кажется, что он ищет себе бесплатную уборщицу и по совместительству – резиновую куклу с разинутым ртом и раздвинутыми ногами! В конце концов, я не на помойке себя нашла!
-Да он тебе сразу гражданство выхлопочет, потерпи и станешь через 5 лет качественной шведкой.
-Ты говоришь – качественной? Это значит, что качество гражданства определяется выдержкой, как коньяк? Хорошо! А ты б смогла с Олофом сойтись? От него могилой пахнет и перебродившей спермой! Фу, какая мерзость! Смогла бы ты отвращение перебороть?
-Ну, ради жизни в Швеции - да!
- Я всё поняла. Нет, Лёш, я жду трамвая.
- Чего тебе надо, чистюля? Принца на белом коне? Опоздала. Ты меня прости, Лерка, но тебе 30 лет и ты никогда не была красавицей.
- И ты меня прости, Лёшенька, но… Мне пора в сад за Миком.
Лера ушла от дальнейшего разговора по причине уже печально-известной неуверенности в себе. Она боялась сорваться и высказать своё мнение по поводу унижений моральных ради благ материальных. Это значило бы упрекнуть Лёшу в чрезмерной компромисности. А это – ссора. Лера использовала любую возможность, что бы избегать трений и острых углов, сводя всё к шутке.
Лера шла по дороге и раздумывала о том, как же ей научиться быть такой, как все? Или же не стоит без наркоза ломать себя? Очень уж как-то по-тургеневски: какие-то завышенные духовно-этические требования, откуда это? Хотя, если задуматься, то всё становится на свои места.
Бабушка Леры, мамина мама, была женой очень влиятельного и фанатически преданного делу коммунизма, человека. По причине повышенной идейности, в семье деда всегда было голодно, холодно и бедно. Дед, без тени сомнения «настрогал» пятерых детей. Будучи атеисткой, бабуля, тем не менее, была эталоном православной терпимости. Она терпела и дедовы загулы, и его же жестокость и безразличие к нуждам собственной семьи. Воспитывая детей, бабушка ещё и преподавала русский язык с литературой в школах тех городов, куда Партия направляла деда на работу. Шахринау, Термез, Сталинобад – это лишь несколько точек средней Азии, в которых жили, как цыгане, бабуля и её дети. Невзгоды не ожесточили бабушку, а наоборот – она становилась ещё мудрее и добрее. Наверное, сейчас она где-то совсем рядом с Господом… Именно бабуля прививала Лере любовь к ведению домашнего хозяйства, кстати сказать, Лерина мама почти ничего не освоила из бабушкиной науки и восприняла лишь безупречный русский язык. Внучку же бабуля научила, и шить, и кроить, и стряпать. От неё Лере передался дар владения русским языком и многое-многое другое.
Лера не заметила, как дошла до садика. Войдя в помещение, она разулась, и босиком пошла по длинному коридору к дверям группы Мика.
- Хэй, Лера! Титта, вилькет билль я маленте!
- Ах, какой прекрасный автомобиль ты нарисовал! – Восхитилась няня, глядя на лист ватмана с какой-то сюрреалестичной штуковиной, отдалённо напоминающей машину с хвостом и ластами.- Молодец! Мик, а я за тобой. Давай, в темпе одеваемся и бежим домой!
- Гарашо! Я бежать чичас. Пожди меня. – на ломаном русском выписывал Мик, искоса поглядывая на своих «однокамерников». Дети смотрели на «полиглота» с явным уважением. Лера была горда за своего воспитанника.
Домой шли не спеша, распевая гимн пакемона – весьма модная фишка конца ХХ века. Лера уже почти совсем успокоилась по поводу неприятного свидания, и поэтому приняла условия игры Мика, скача с ним рядом и резвясь не меньше самого пацанчика.
Случай с Олофом – не единственное разочарование Леры в Швеции. После этого, она наотрез отказалась от организации ознакомительных мероприятий на дому. Лёша никак не могла понять, почему подруга так категорична в своём нежелании встречаться в её доме.
- Ну, посуди сама, Лёш, эти любопытствующие элементы приходят в богатый дом и видят в нём тебя-хозяйку и меня-служанку.
- В Швеции иметь прислугу – нормальное явление.
- Ты другое постарайся понять – я не хочу представать перед ними в роли служанки. Все они сразу же начинают примерять на меня белый фартук и поднос с чашечкой кофе.
- Но ведь ты им ещё при переписке сообщаешь, что живёшь у подруги. Они здесь не такие дураки, что бы не понять, что ты – нелегал. А все нелегалы должны работать. И если ты живёшь у меня, значит, у меня и работаешь, это же понятно!
- Ты права – понятно, но не так явно видно при встрече где-нибудь, а не в твоём доме.
- Ну, хорошо, как знаешь.
- Ну, вот и спасибо.
Лёша с Лерой больше не возвращались к этому спору и Лера, если случалось редкое свидание, проводила его в каком-нибудь кафе или Макдоналдсе.
Уле жил не в Стокгольме, а километрах в тридцати от столицы, в городе Упсала. Лере понравился сдержанный тон писем нового «интернетовского визави». Дней через двенадцать, переписка перешла в телефонные разговоры и Лера перестала бояться языкового барьера. Через пару недель произошла встреча «живьём» Уле предоставил Лере право выбора места их первого свидания. Не рассчитывая на то, что новый претендент предложит пойти в какое-нибудь заведение шведского общепита, пани Визг назвала уже знакомый ей Макдоналдс в «Сульна-Центре». Придя за десять минут до назначенного времени, самостоятельная девица купила себе кофе с пирожным, и села за столик, удобно расположилась и стала наблюдать за благополучием праздношатающихся шведов. Когда появился Уле, Лера его сразу узнала, он был в точности таким, каким себя описал, вплоть до серой куртки без нижней пуговицы. Последнюю деталь педантичная хохлушка отметила уже при более близком рассмотрении.
- Хей, Уле! Я сита хэр! Титта по мэй. – помахала Лера невысокому мужчине, растерянно стоящему около ярко-жёлтой эмблемы заведения. Тот в свою очередь не заставил повторять дважды. И уже через несколько секунд сидел рядом с Лерой.
- Я пью кофе, закажи и ты себе чего-нибудь, Уле.
- Нет, я не голоден, спасибо. «Я тоже не голодна, однако неловко сидеть вот так, без ничего» - подумала русская девушка. Но вслух ничего не сказала, а лишь улыбнулась, как бы извиняясь «Как знаешь»
- Ты с работы? – спросила она вслух.
- Угу, с работы. Устал. – коротко ответил щуплый швед и снова умолк.
- А ты далеко отсюда работаешь? – пыталась хоть как-то поддержать беседу Лера.
- Да не очень, минут десять езды на машине.
- А, тогда хорошо, тебе не доставила много хлопот дорога сюда.
- Угу. – снова по-совиному выразился Уле. Леру начало напрягать такое безразлично-инертное свидание.
- Ты меня извини, но, к сожалению, у меня не так много времени, и если тебе со мной настолько скучно, тогда я лучше пойду домой.
- Нет-нет – встрепенулся шведок – я на самом деле очень устал, а завтра снова рано на работу.
- Тогда я не понимаю, почему ты настоял на встрече?

- Ты мне действительно интересна, Лера, но я не так часто встречаюсь с молодыми женщинами.
- Всё больше со старыми? – быстро спросила барышня.
- Почему? - Не понял шутки Уле, но, подумав секунду, рассмеялся и беседа началась.
Из рассказа своего нового знакомого, Лера узнала, что он работает в конструкторском бюро фирмы «Нокиа», рядовым инженером. Живёт один, но к нему иногда приезжает дочь с внучкой, которую он очень любит. В принципе, его всё устраивает, но временами хочется общения с женщиной.
- А давай встретимся в пятницу вечером и я приглашу тебя к себе домой. Посмотришь мой дом в Упсале, хорошо? – неожиданно предложил Уле.
- А почему в пятницу, а не в субботу? – спросила Лера.
- В субботу я свободен. А в воскресенье у меня бассейн.
- Понятно. Я посмотрю, как у меня со временем сложиться и перезвоню тебе, хорошо? – предложила Лерочка, допивая свой кофе.
- Да, конечно! А сейчас я провожу тебя до метро.
- Очень галантно с твоей стороны! – поблагодарила Лера, и они вышли из кафе. Лера, когда встала из-за столика, обнаружила, что она почти на полголовы выше своего нового знакомого. «Как обычно» - констатировала девушка, грустно улыбнувшись факту своей личной статистики. Они попрощались у стеклянных дверей станции метро и разбежались, унося каждый своё впечатление. Лере показалось, что Уле остался равнодушен к ней и это её ни сколько не расстроило, так как она сама не услышала в своей душе хоть сколько-нибудь малого отзыва на этого тусклого представителя блистательной Швеции. Тем не менее, вечером, выгуляв капризную Кысю, Лера, просматривая свою Интернет-почту, обнаружила послание от Уле, судя по времени, посланному сразу по приезде со свидания. Письмо гласило: «Лера!
Мне было очень приятно познакомиться с тобой. Прошу прощения за моё такое поведение: я, видимо, приболел, но, надеюсь, что до следующей пятницы со мной всё будет в порядке, и мы обязательно встретимся. Я приглашаю тебя к себе в гости с ночевкой»
- Это кто там тебя в гости приглашает? – неожиданно раздался за спиной нежно-угрожающий голос Лёши. Лера подпрыгнула на месте, зависла в двадцати восьми сантиметрах над креслом, и вернулась в исходное положение «рот закрыт, волосы строго по черепу»
- Господи. Лёшка! С твоими шутками здесь, не забеременев, двойню родить можно запросто! Вот напугала, инфекция!
- Да ладно тебе, расслабься! Лучше скажи, как у тебя там отношения складываются?
- Да вот в гости в пятницу приглашает рядовой работник фирмы «Нокиа», отпустишь?
- Лер, но мне надо будет в субботу и воскресенье, что бы ты дома была.
- А что так?
- Да я снова гостей пригласила, работы много будет.
- Ну хорошо, я напишу, что как-нибудь в следующий раз.
- Я тебя обожаю, подружка! Ты никогда не предашь!
- Это точно! Себе дороже будет – понятно, что последнее предложение Лера произнесла про себя.
Прошла неделя с суботне-воскресными боевыми действиями, где Лера выполняла роль пленного фашиста, восстанавливающего разрушенное войной хозяйство и промышленность послевоенного СССР, попросту говоря, ликвидировала последствия бурного уикенда. Генеральная уборка в понедельник окончательно вымотали смертельно уставшую Леру, и она, уложив мальчишек в девять вечера ( как никогда рано) и галопом выгуляв Кысю, в 21-30 упала в постель. Причём, уснула, не долетая до подушки и не укрывшись. Ей, видимо, и в этот раз что-то снилось, но тело с мозгами создали тройственный союз с душой, и ушли в кратковременный отпуск куда-то на необитаемые острова в океане подсознания. Короче говоря, Лера ничего не помнила, даже если что-то и было (речь идёт исключительно о сноведениях).
Вторник, среда, четверг и половина пятницы прошли как всегда: стирка, кухня, посуда, детки с «перпетуум-мобиле» в одном месте, такие же родители – дай бог всем здоровья. Одним словом (вернее, двумя) повседневная жизнь.
- Лёш, сейчас два часа, мальчики во дворе играют. Я там перец нафаршировала, на плите стоит, в казанке. Ну, что, ты меня отпускаешь до завтра?
- Ой, конечно же, Лерка, ты там давай, влюбляй его в себя на полную катушку. Буду с нетерпением ждать тебя завтра. Ты во сколько планируешь вернуться?
- Я не знаю, по обстоятельствам. А вдруг мне понравится, и я у шведа упсальского совсем останусь?
- Ну а если ты ему не понравишься, тогда как?
- У тебя останусь, подожду, пока Мик подрастёт, замуж за него выйду, он меня в старости досмотрит.
- Типун тебе на язык, Лерка!
- Да, Лёша, не хочу я тебя в свекрови. Придётся среди взрослых шведов искать себе средство защиты от социальных потрясений.
- Тебе где и во сколько встреча назначена?
- В пять вечера на северной станции.
- А знаешь, что я думаю, давай сейчас соберём мальчишек и поедем, все вместе в город, там тебя у Т-централе высажу, а с «чадами» поеду в парк или в кино, как думаешь?
- Что до меня, так чудесно, «бармалейкосы» будут счастливы, Лео придет и сам поужинает. Ты позвони только ему и предупреди.
- Думаю. Через час поедем, сколько там натикало?
- Сейчас гляну! Так, 14-38 на телефоне, а на «Биг Бене» в зале – 14-33. Выбирай, какое больше нравится? Лера стояла у косяка дверей в спальню, а Лёша лежала на огромной 4-хспальной кровати с журналом в руках. С улицы доносилось хрюканье, визг, хохот, плач и лай одновременно. Дети…
Лера спустилась во двор объявить братьям о неожиданной смене планов на вечер
- Мик, Дик, ком ду! – позвала няня. Из всех играющих призыв не проигнорировала только Кыся, вид которой вызывал, по меньшей мере, сочувствие. Как позже объяснили мальчики, они играли в горноспасателей, а Кыся была сенбернаром. Так вот ей, в соответствии с новым положением, надели сумку с крестом, термос, на лапы носки (об этом позаботился Дик, чтобы Кыся не замёрзла в Альпах). Лера появилась в тот момент, когда Мик закапывал Дика в гору листвы, имитируя снежную лавину.
- Повторяю для глухих: идите сюда! Мы сейчас переоденемся, и вы с мамой поедете в город, и будете делать, что хотите! Нормальная перспектива?
- Карашо, карашо! – завелись два Ваньки-встаньки.
В четыре часа, все модно одетые, причёсанные и ароматные, сели в семейный БТР и поехали в Стокгольм. По дороге решали, куда пойти: мальчишки хотели на аттракционы. Но строгая Лёша сказала, что уже слишком поздно. Аттракционы закрываются в пять вечера, а по этой причине все дружно (исключая Леру) пойдут в кинотеатр на новый мультик. Умница Лёша!
Леру высадили в центре, у метро, откуда она должна была добираться сама. К тому времени – а это был уже декабрь месяц – сообразительная хохлушка уже хорошо ориентировалась в маршрутах городского транспорта и могла без чьей-либо помощи добраться в любой конец города, были бы деньги. Совершенно спокойно она приехала на северную станцию, но как оказалось, раньше Уле. Швед опаздывал уже на семь минут, когда до Леры дошло, что станция имеет два выхода. «Может быть, я не там жду?» - подумала Лера, когда в подтверждение её сомнений показался Уле. Он буквально бежал.
- Здравствуй. Лера, извини, я не понял, на какой стороне у нас встреча.
- Здравствуй, Уле. Знаешь, а мы даже не оговорили этот момент, так что в этой ситуации ошибившихся нет! И так, какие у нас планы? – поинтересовалась Лерочка, кстати, выглядела она великолепно: чёрные «стрейчи», выгодно подчёркивающие длинные красивые ноги, красная водолазка и чёрная кожаная куртка на «косой» молнии. В довершении всего, Лёша отдала Лере свои чёрные полусапожки «под крокодила», которые чудесно сочетались со всей одеждой.
- Планы не поменялись – мы едем ко мне в гости. Сейчас нам придётся немного пройти, так как я оставил автомобиль на стоянке. Пара направилась к выходу. Любопытный дуэт: она – высокая стройная блондинка, очень симпатичная, выглядящая много моложе своих лет, и он – щуплый, невысокий, с давно не стриженными и не мытыми волосами, в серенькой ветровке, сжавшийся от холода, как воробей. Всё на контрасте!
Минут через семь, парочка подошла к машине. «Запорожец, что ли?» - подумала Лера, глядя на металлическую шкатулочку с четырьмя колёсами. Только наличие этих самых колёс давало основание предполагать, что незнакомая конструкция имела отношение к гордому племени, именовавшимся «автомобили».
- Вот моя машина, сейчас поедем! – заметно оживился «цуцик», т.е. Уле, глядя на свою безобразную малышку.
- Она настоящая? – не удержалась от шутки Лера и прикусила свай язычок. Её счастье, что эту фразу она произнесла по-русски. Согласитесь, обидное замечание, а если учесть тот факт, что у самой-то Леры и такого металлолома нет, то просто дерзкое.
Машина завелась с первого раза, чем порадовала хозяина и успокоила гостью. Надо повториться и ещё раз похвалить безупречное состояние шведских дорог, езда по которым – сущее удовольствие. Дорога до Упсалы заняла минут 40. Было уже совсем темно, когда Уле въехал на центральную брусчатую улицу.
- Городок наш небольшой, но старый и значимый в истории Швеции. – начал свой рассказ гид-доброволец. Он колесил по улочкам. Показывая на различные здания и рассказывая интересные факты. Было видно невооружённым глазом, что товарищ любит и гордится своим городом. Этот аспект Лере очень понравился. Минут сорок продолжалась ознакомительная экскурсия, за время которой Уле предстал в новом, весьма выигрышном свете. «С ним не скучно, он имеет интерес кроме непосредственной работы. Посмотрим, как сложатся дальнейшие события» - думала Лера, стараясь размять затёкшие ноги. Попробуйте Вы полтора часа сидеть в машине 23-го размера, когда ваш собственный соответствует полному 27-му.
- Приехали! – наконец-то обрадовал водитель своего пассажира – Выходим! С благодарным треском, суставы Лериного тела заняли свои естественные места. Погода окончательно испортилась, пошёл снег, воздух был морозным.
- Я совсем забыл. Лера. Мне надо зайти в магазин, купить сигарет.
- Хорошо. Я тебя у машины подожду. – отозвалась гостья. Уле быстрым шагом направился к магазину, около которого задержался поздороваться с каким-то парнем. Лера не слышала разговора, но поняла, что он касался её непосредственно, т.к. Уле поглядывал в её сторону и неприятно хихикал. «Фу! Как мне это не нравится! Ну, да ладно, перетопчусь и посмотрю, а что там впереди?» Шведик отсутствовал минут 7-8, за это время Лера начала тихонько позванивать от холода.
- Всё, купил, можем идти ко мне! – услышала за своей спиной полузамёрзшее создание.
- Я ис-с-скренне р-р-рада! – только и смогла процедить сквозь зубы Лера.
Ещё четыре минуты ходьбы, и пара оказалась в тёплом подъезде пятиэтажного дома. Ощущение реальности понемногу вернулись в «дефростированное» тело. Уле достал ключ и открыл дверь, пропуская вперёд свою спутницу.
- Раздевайся, проходи, а я чайник пойду, поставлю. Ты очень замёрзла?
- Микке, микке коллт! – подтвердила его подозрения Лера, стоя в позе №18 (каммасутра тут не причём), безуспешно стараясь расстегнуть молнию на сапогах.
- Тогда я потороплюсь! – поскакал шведский сайгак на кухню, оставив Леру наедине со своими попытками освободиться от обуви. Упрямая барышня добилась таки успеха в своей борьбе за свободу ног от гнёта обуви и пошла в зал. На диване лежал плед, который Лера, наплевав на условности приличия, тут же натянула на себя. Тёплая волна медленно стала разливаться по телу.
- Ой, ты что, так сильно замёрзла? Вот, держи – это вино. – протянул хозяин своей гостье бокал с какой-то тёмной жидкостью. – выпей, согреешься быстрее.
- Спасибо, а может чаю лучше, я как-то вино не очень понимаю. – полусонно лепетала Лера.
- Хорошо, я как раз заварил чай, сейчас принесу. – и снова вышел из комнаты.
- Тебе помочь? – для приличия крикнула уже достаточно согревшаяся особь.
- Нет! – услышала в ответ и задремала.
Уле внёс в зал поднос с двумя пол-литровыми чашками.
- Это зелёный чай? – спросила Лера, глядя на мутноватую жидкость, тускло отсвечивающую каким-то недозрело-оливковым цветом.
- Нет, чёрный, а ты только зелёный чай пьёшь?
- Я любой пью, спасибо – и взяла чашку с подноса. По привычке разбалованного ребёнка, Лера пошарила взглядом в поиске печенья или конфет, но вечернее угощение в этом гостеприимном доме не предполагало, видимо, такой роскоши, как сладости к чаю.
- Я же сахар забыл принести! – вскочил Уле и понёсся в очередной раз на свою «кухню изобилия». Вернувшись в зал, он поставил рядом с гостьей сахарницу с дозатором, как раз такую, которую ненавидела Лера.
- Да я без сахара, спасибо – пробулькала громодянка Украины, распробовав то пойло, которое швед назвал гордым именем «чай». Для приличия отпив несколько глотков, Лера поинтересовалась:
- Уле, а у тебя есть фотографии? Можно посмотреть?
- Да, конечно! – и подошёл к шкафу, в нижнем ящике которого лежал альбом. – Давай смотреть.
Примерно час ушёл на просмотр «картинок жизни Улика». Как оказалось, у этого «крепыша Бухенвальда» имелась внучка пяти лет от роду. Неплохо, притом, что деду 45 лет, а дочери 21 год исполнился пару месяцев назад. Лера хотела пить и взяла в руки бокал с вином, как оказалось – сухим. Надо же было как-то уничтожить неприятный привкус псевдо чая? Уле взял свой бокал и уже вместе они выпили за знакомство. Разговор пошёл веселее. Говорили уже и о музыке, и о литературе (но эта тема не имела точек соприкосновения, кроме Достоевского, которого Лера, к великому стыду, не принимала), о науке и истории. Парочка уже даже станцевала один танец по инициативе хозяина дома. Алкоголь способствовал прогрессу отношений. Лере казалось, что Уле совсем даже неплох. Она не делала скидку на то, что пустой желудок перекачивает вино сразу в мозги (а зря!), которые, в свою очередь, наплевали на любой контроль за текущими событиями.
- Ты читала моё последнее письмо? – вдруг спросил швед.
- Да, а что?
- А как оно заканчивается, помнишь?
- Нет – растерянно произнесла уже на хорошем веселе барышня.
- Пойдём, перечитаем вместе – сказал Уле, и не ожидая ответа, повёл Леру в другую комнату. Ну, понятный овощ (в смысле хрен) – это была спальня-кабинет, в которой стоял компьютер.
- Та-а-ак! Давай-ка зайдём в мой почтовый ящик. Вот! Есть. И смотрим, что именно я написал в своём последнем письме?
- «Здравствуй, Лера!» - начала читать вслух эта самая Лера.
- Нет-нет! Ты читай, что написано в самом конце? – перебил её куда-то торопящийся мужчина.
- Пус-пус – прочитала последние слова девушка. По-русски это звучит как «Цём-цём».
- Теперь разреши мне сказанное превратить в действие – и, не дожидаясь этого самого разрешения, необыкновенно проворно обнял Леру и припал к её губам. Звучит, как в любовном романе, а жанр этого жизнеописания никак не тянет на романтический опус. Поэтому, правильнее будет вот так: Уле с быстротой каратиста-профессионала сгрёб Леру в охапку и, используя приём «бросок через бедро», «припостелил» её аккурат посередине кровати. Лера с удивлением отметила тот факт, что мужичок-то не из слабо-хилых! Но оказавшись на лопатках, она по инерции (а, возможно, и по собственному желанию), не стала оказывать сопротивления, а, скорее даже наоборот, с заметным поощрением отнеслась к смелой инициативе расторопного шведа. Опять таки ссылаясь на то, что это не произведение романтического толка, последующие события будут описаны в двух словах: банальный секс. Единственно, на чём хотелось бы остановиться чуть дольше, так это на описании орудия шведского землепашца. Теперь в трёх словах: ещё тот плуг!
Утро наступило в восемь часов. Лера проснулась оттого, что в зале Уле разговаривал с кем-то по телефону, стараясь говорить тихо. Он не мог знать, что у Леры очень чуткий сон, особенно утром. «Неспящая красавица» прислушалась и покраснела: бравый швед по телефону делился впечатлениями от проведённой ночи.
«Как стыдно! Обидно! Неприятно и мерзко! Как мне быть? Ну почему я такая невезучая? Я дешёвка! Надо мной смеются и используют!» - бичевала себя Лера, лихорадочно одеваясь и не успевая вытирать слёзы разочарования. Очередного.
Уле зашёл в спальню и не обнаружил в ней своей ночной пассии. Лера заперлась в ванной и, немного успокоившись, обдумывала свои дальнейшие действия. Она рассуждала так: «Швед не знает, что я всё слышала и понимаю шведский лучше, чем говорю на нём. Главное – не показаться жалкой, обиженной и несчастной. Не предоставлю ему такого удовольствия! Просто уйду, без эксцессов, спокойно» Приняв такое решение, Лера глянула ещё раз в зеркало и, подмигнув своему отражению, вышла из ванной.
- Уле, мне надо позвонить!
- Телефон у телевизора. Тебе в Стокгольм?
- Да, Лёша попросила утром перезвонить.
- Послушай, Лера, позвони чуть позже, а сейчас пойдём в спальню. Зачем ты оделась? Леру затошнило. Или от выпитого вечером вина, или от голода (Уле так и не удосужился чем-нибудь накормить свою гостью), или от предложения повторить «героический» акт.
- Сначала позвоню. – только и смогла выдавить из себя униженная женщина. – Аллё? Лёша? Это Лера! Как там дела? Да… Да… Нет, а что?... Срочно? Еду! Пока! – Лера положила трубку и с озабоченным видом быстро пошла в коридор. Уже надевая сапоги, она спросила хозяина квартиры:
- Ты меня можешь увезти в Стокгольм до автостанции? Уле задумался и спросил
- Что-то случилось? Почему ты так заторопилась?
- Да, случилось, но ты не поймёшь, это мои проблемы. Ты увезёшь меня?
- Только до поезда, на вокзал Упсалы. Поезд идёт прямо на центральный вокзал Стокгольма. Я, наверное, снова приболел, лучше полежу.
- Понятно. Хорошо. Поехали на вокзал.
Приехав на вокзал, Уле показал Лере, где находится касса, и подождал, пока та купила билет.
- Всё, Уле, прощай! – по-русски попрощалась Лера, и, не дожидаясь ответа, рванула в вагон. Уле помахал ей рукой и быстро пошёл прочь с пирона. Поезд мчался со скоростью 300 км/ч и этот факт был весьма показателен. Именно с такой скоростью Лера пыталась убежать от стыда, разочарования и унижения. Но это было так же смешно, как и попытки оторваться от собственной тени. Всё это было не рядом, а внутри Леры. Она винила в своих неудачах только себя! И правильно делала: раб потому раб, что позволяет относиться к себе, как к рабу.
Дорога до Лёшиного дома заняла полтора часа. За это время Лера вволю наревелась и внешне успокоилась, она не хотела вызывать чувство жалости у Лёши. Возвращаясь к звонку: Лера набрала номер «от фонаря» и говорила с короткими гудками. Лёша ничего не знала о причине столь раннего приезда подруги. Единственно, очень удивилась зверскому аппетиту Леры, которая умяла четыре бутерброда, два пирожных и десять кругленьких котлеток. Не ушли от ненасытной девули и два фаршированных перчика!
- Лерка, тебе что, промывание желудка сделали? – спросила вусмерть удивлённая Лёша
- Скорее, промывание мозгов, души и сердца. Теперь бы помыться, как следует, и всё будет в полном ажуре!
- Совсем мне не нравится твоё настроение. Не хочешь посекретничать?
- Я, Лёш, обязательно с тобой пообщаюсь, понимая хорошо природу твоего любопытства, но сейчас – я тебя заклинаю – не спрашивай меня ни о чём. И не обижайся, хорошо?
- Ладно, но только знай, что я принепременнейше скончаюсь от болезненнейшего любопытства….- Лёша посмотрела на часы – через полтора часа, прими это к сведению.
- Гаразд, панночка, через один час и двадцать семь минут – я у тебя на плече. Одень влагопоглащающую жилетку, а ещё лучше – прихвати памперс.
Вечером, когда все уже уснули, Лёша с Лерой сидели в библиотеке у зажжённого камина и ревели в четыре ручья. Верите – почему-то обеим стало легче.
Уле молчал неделю, а потом стал названивать. Лера сначала просила Лёшу врать, что она то на прогулке с детьми, то в магазине, то в городе, но надо было ставить точку, и Лера на третий день сама взяла трубку:
- Уле, я не хочу продолжения наших отношений. Ты мне не подходишь. Чтобы не ссориться и не выяснять неприятных подробностей, я кладу трубку и больше не звони сюда. Прощай.
Архив Лериных неудач по приезде в Швецию стремительно толстел. Но ей пока ещё хватало чувства юмора, чтобы относиться к этому как к смешному недоразумению. Ну-ну. На долго ли?