ПЛОДЫ СТРАСТИ. Часть II: Дневник Веры Зиминой. Главы 17-18.

ГЛАВА 17. ОБРЕТЕНИЕ ДРУГА.

20 сентября 1999 года.
Сегодня я обрела друга. Надеюсь, этот человек окажется НАСТОЯЩИМ. Проснулась на два часа раньше и попала на биржу труда. Встала на учёт, затем двинула оттуда в консерваторию. Отучившись две пары, я почувствовала волчий голод. Спускаясь на первый этаж, я услыхала чьи-то сдавленные рыдания. Под лестницей сидела на корточках Наташа Лютикова. Девчонка всхлипывала, уткнувшись головой в коленки. Её руки беспомощно закрывали заплаканное лицо. Я подошла к ней ближе и осторожно спросила:
-- Что с тобой? Почему ты плачешь?.. Тебя кто-то обидел?
Дикарка резко вскинула голову с тёмно-каштановыми прядями волос. Покрасневшие от слёз глаза перепуганно смотрели на меня. Девчонка вздрогнула и снова сжалась в комочек.
-- Не бойся. -- как можно ласковее проговорила ей. -- Я не обижу тебя. И не дам этого сделать никому другому.
Шоколадные глазёнки испытующе взглянули на первую красавицу консерватории. Через секунду она крепко-крепко обняла меня. Свитер промок от ручья слезинок, лившихся на грудь. Я гладила её тонкие и мягкие, как паутинка, волосы. Шептала слова утешения.
Нататаша вскоре успокоилась и отпустила меня. Тогда я тихо спросила:
-- Расскажи, пожалуйста, что произошло. Я - могила. Из каждой ситуации, если очень захотеть, можно найти выход.
-- К сожалению, это не так... -- вздохнула Лютикова и замолкла. Девушка погрузилась в свои горестные размышления.
-- Знаешь, у меня в жизни тоже бывали не самые хорошие моменты... -- на пробу сказала я. -- Ещё совсем недавно мир казался бездной, полной тоски и беспросветного мрака. Мне хотелось покончить скорее со всем этим, уйти... Но я не опустила руки, а продолжала борьбу. И тьма отступила. Нужно просто найти для себя цель. То, ради чего стоит жить. Твёрдо поверить в неё и не бояться.
Наташа слушала, открыв рот. Надежда искоркой блеснула в очах девушки.
-- Вот что, если не желаешь говорить - не говори. Только имей в виду: у тебя есть человек, который всегда готов поддержать и выслушать. Это я.
Финальным аккордом к моей речи стал звонок на занятия. Охая, я встала: от долгого сидения на корточках ноги затекли, поясницу заломило. Я уже хотела уходить, как за спиной раздалось:
-- Погоди.
Я обернулась. Карие глаза наполнились до краёв надеждой и благодарностью.
-- Спасибо тебе! Ты первая, кто проявил ко мне участие, а не жалость или презрение. Я этого никогда не забуду. Я расскажу тебе всё, ты имеешь право знать...
-- Фенкью за доверие, но мы опаздываем на урок. Бежим скорее! Расскажешь на большой перемене.
И мы побежали на занятия. Во время урока я украдкой поглядывала на Наташу, а она улыбалась в ответ. Мы чувствовали себя точно два заговорщика важной-преважной тайны. Когда пара закончилась, я предложила новой подруге:
-- Давай, сейчас спустимся в столовку. Купим чего-нибудь перекусить, а потом найдём укромный уголок. Там и поведаешь мне, что у тебя случилось. А то есть хочется - мочи нет терпеть!..
В подтверждение слов в животе моём громко заурчало. Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Мы уселись на лавочке в тихом скверике, неподалёку от консерватории. Жевали пирожки с мясом и капустой, запивая соком из пакетика. Мы кушали и обсуждали свои проблемы. В основном говорила Наташка, а я внимательно слушала и изредка что-нибудь восклицала. Всё оказалось банально: семья внушила девчонке кучу комплексов. Мама и папа Наташи были не особо богаты, хотя и не бедствовали. Средний класс, в общем. Оба родились в Подмосковье, приехав в столицу на учёбу. Тут и познакомились. Окончили институт, решили пожениться. Ихние родители подарили молодым деньги на отдельную квартиру. Лютиковы обосновались в Москве. Через год родилась Наташа. Успешные во всём родители мечтали, чтобы она была "королевой бала". Но девочка, подростая, к их великому огорчению, не обнаруживала лидерских качеств. Наташа вела себя примерно, училась на "отлично" и прочее. Она так хотела угодить родне, но переделать интровертную натуру было не в её силах. В школе над девчонкой только помеивались: никто не желал дружить с "ботаничкой". Девушка стоически сносила горести, молча. Она никогда не рассказывала родителям как ей тяжело. Лишь приезжая на лето к двоюродной бабушке в Кратово, Наташа "отводила душу". Одинокая пенсионерка прекрасно понимала и жалела её. Прошла школьная череда. Наташа, по настоянию родителей-геологов, должна была продолжать их славную традицию. Учёба в геологическом институте не изменила пустоты жизни девушки. Казалось, вся она пройдёт тухло, в угоду кому-либо, но только не для самой Наташки. И тут грянуло. С интервалом в год произошли события, которые изменили навеки её жизнь. Сначала умерла любимая бабушка, завещавшая внучке домик в Кратово. А августе этого года в горах разбился вертолёт с отцом и матерью. Геологи летели на нём в очередную экспедицию. Ната была безутешна. Многочисленные друзья Лютиковых наперебой предлагали девушке свою помощь, но та упрямо говорила: "Я спралюсь сама". Пытаясь совладать со своим горем, Наташа занялась творчеством. Девушка с младенчества обладала превосходным слухом и густым, обволакивающим тембром голоса. Когда она пела, то у людей на глазах наворачивались слёзы. Наташа жаждала осуществить заветную мечту: стать певицей. Она уговорила приятелей покойных Лютиковых, и те устроили девушку без экзаменов в музыкальное училище. Наташа думала, что в консерватории жизнь наладится: появятся подруги, найдёт хорошего парня, все её станут любить и уважать. Но жизнь не повернулась к ней лицом, издевательски выставила зад.
-- Я не изменю сразу отношение к тебе других людей, но помочь кое-чем могу.
-- Как!?
-- Твоя душа удивительна, но понимаешь... Окружающих иногда сбивает с толку внешность. -- осторожно подбирала слова я. С этой девчонкой я будто шла по топкому болотцу. -- Люди думают: раз девушка не имеет смазливую мордашку и без шикарных шмоток, значит - она ноль. Очень глупо, по-моему.
-- А мне что тогда делать? Я же рожусь заново, а денег на пластику нет!!..
Моя собеседница жутко расстроилась.
-- Так-то оно так... Но есть и другие средства: умелый макияж, правильно подобранная одежда, модная причёска. Хотя, знаешь, они играют далеко не главную роль. Лёгкая походка, широкий кругозор знаний, уверенность в себе и оптимизм - куда важнее, чем статус и бабки. Если хочешь, я научу тебя секретам привлекательности.
-- Правда? -- лицо Натальи расплылось в улыбке.
-- Честное слово.
-- Ты такая добрая, Вера. Я просто не знаю, как тебя отблагодарить.
-- Пустяки. Ты уже отблагодарила. У меня теперь есть верный друг. А большей награды -- и не нужно.
-- Но я искренно хочу помочь тебе! Расскажи мне о себе: кто ты, откуда, твоё прошлое и о чём мечтаешь в будущем...
-- Боюсь, моя история тебя разочарует. Как и я... Она коротка и очень печальна.
На губах появилась горькая усмешка. Ворох прожитых бед возник передо мною. Я тихо покачала головой.
-- Пожалуйста!.. -- взмолилась Наташа. -- Или ты мне не доверяешь?
-- Я доверяю тебе, просто... просто мне больно вспоминать. Я только-только начала забывать весь кошмар!..
Я вздохнула и добавила:
-- Ладно. Значит, так тому и быть. Мы же подруги. Только не здесь. Вечером, после занятий приходи ко мне. O`кей?
-- О`кей! -- оживилась Наташа.
Я глянула на часы. До урока оставалось минут пять. Мы скорее побежали к консерватории.

Вечером я сидела на казённой кровати и, взяв Наташу за руку, говорила.
-- Ната, мне тяжело воскрешать прошлое. Дважды я доверила самое сокровенное тем, которых считала образцом честности. И оба раза жестоко поплатилась за наивность. В первый раз меня бросили на обочине жизни, когда я больше всего нуждалась в поддержке. А во второй... -- спазм сдавил горло. Сцена изнасилования ментами всплыла из памяти, точно это было вчера. -- Во второй раз люди лишь притворялись, помогают мне. Едва я расслабилась и позволила увидеть свою спину, как в неё воткнули кинжал. Фигурально выражаясь, конечно... Не хочу разочароваться ещё. Знаю, ты никогда никому не разболтаешь тайны. Ты добрая девушка, и не станешь делать мне зла. Но если я сейчас откроюсь, потом ты не захочешь даже смотреть на меня. Ты возненавидишь меня. Я и сама себе порою тошнотворна...
-- Не говори так, Вера. Ты всегда будешь моей самой лучшей, самой верной подругой. Чего бы я о тебе ни узнала.
Я испустила вздох. С сомнением посмотрела на девушку. Наташа не отвела от меня взора.
-- Я не жена инженера-программиста, который в командировке заграницей. У меня вообще нет, и никогда не было мужа.
-- Как!?..
Кофейные глаза Лютиковой расширились от удивления.
-- Да, именно так. -- подтвердила я.
Будто ныряя в ледяной поток, я выложила ей всё на едином дыхании. Спустя час рассказчица умолкла, с трепетом ожидая реакции Наташки.
-- Ты не виновата! -- молвила добрая душа. -- Виновны они, все толкнувшие тебя на этот путь. Я восхищена: столько ударов судьбы свалилось на тебя, а ты не сломалась и не утратила человечности.
Она раскрыла объятия. Мы сидели на кровати и рыдали. Наташа стала мне ближе и роднее, чем сестра. Отзывчивая девчонка: даже предложила жить у ней, на Арбате, совершенно бесплатно.
-- Наташ, а как же маленький? Я скоро рожу. Мы тебе помешаем: крики по ночам, колики в животике и резанье зубков...
-- Давай, сделаем так... -- подмигнула хитро Ната. -- До родов оставайся здесь, в Москве. А в январе устроишься в доме моей бабушки.
-- Наташка, ты гений! -- расцеловала в щёки подружку.
Она махнула рукой:
-- Ерунда, теперь мне не будет так одиноко. Здорово, что я встретила тебя!
-- А я тебя, Натуся!
Наша беседа окончилась далеко за полночь. Лютикова осталась у меня на ночёвку.

***

ГЛАВА 18. В ПОИСКАХ НОВОГО МИРА.

21 сентября 1999 года.
Утром Наташа и я в спешке покидали номер: мы опаздывали на занятия. Портье молча и недобро косился на нас. Ох, уж эта Москва!.. Почему здесь все думают о чужих плохо? Кто сам плох, тот и винит другого.
В консерватории я дала понять, что Лютикова моя подруга. И никто не смеет её обижать. После уроков мы опять поехали в гостиницу. Разбирала на кровати свои вещи: часть из них отдала Наташке, а часть - оставила себе. Вызвали такси и с багажом поехали на Арбат. Около девяти вечера я обустроилась и осмотрела квартиру Наташи. Место оказалось довольно милым, в стиле кантри. Четыре просторных и светлых комнаты, а ещё ванная, кухня и лоджия. Мне досталась самая потрясная из них!

22 сентября 1999 года.
Поднялись сегодня на час раньше. Приодела и накрасила подруженьку. Какой же она стала красоткой!.. Гадкий утёнок превратился в обвопожительного лебедя. Парни из консерватории даже не узнали Лютикову, всё спрашивали: "Кто эта новенькая? Откуда такая красавица!?" Когда я сказала им, ребята ошарашенно хлопали глазами. Слишком разительный контраст составляли нынешняя и прежняя внешность Наташи. Те увивались вокруг девушки, точно шмели вокруг душистого клевера. Щёчки её розовели от обилия комплиментов. Наташку явно смущало количество мужского внимания, оказанного ей.

23 сентября 1999 года.
Вес: 69,8 кг. На грудь едва налезает лифчик третьего размера. Самочувствие более-менее. Пока я осваиваюсь у Наташи дома, она усваивает от меня уроки обаяния. Теперь у девчонок в группе появилась серьёзная конкурентка. Парни, берегите ваши сердца!..
С работой выходит не ахти. Я отвергла две вакансии на бирже труда: расклейщик объявлений и прачка в химчистке. Бегать по городу с брюхом или дышать целый день химикатами в замкнутом помещении -- мне совершенно не подходит. Если я откажусь и от третьей, меня снимут с учёта и прекратят выплачивать пособие по безработице. А мои сбережения тают, как снег под весенним солнцем. Денег - от силы, месяца на три-четыре. Неизвестно сколько продлится эта катавасия, а роды всё ближе. Чтобы поддержать нас, Наташа устроилась надомницей: шьёт и вяжет вещи на заказ. Хотела и меня привлечь к тому, но ученица из меня фиговая. В школе учительница труда, глядя на моё рукоделие, говорила: "У тебя, Зимина, руки не из того места растут". Мне стыдно эксплуатировать Наташкину доброту и жить за её счёт. Я сделаю всё возможное, чтобы найти работу.

26 сентября 1999 года.
В выходные посетили с подружкой кучу разных мест: музей Пушкина, Третьяковка, кафе, парк Горького... Как классно не быть одинокой! Иметь рядом человека, принимающего тебя со всеми твоими плюсами и минусами!

27 сентября 1999 года.
Похоже, Наташе никуда не деться от внимания парней. Оно становится назойливым. Лютикова смущается не по-детски, выслушива льстивые речи поклонников.
Вечером у нас состоялась интересная беседа. Наташа заявила: ей хочется от мужчин не красивых слов, а чтобы те на деле продемонстрировали рыцарство. Наташе требовался мужчина, которого пленит не яркая наружность, а душа девушки. Я кивнула подруге, отметив бесспорную важность этого момента. Наташа посмотрела на меня задумчиво и восторженно.
-- А ты ЕГО ещё любишь? -- внезапно спросила она.
Слёзы брызнули из глаз, всколыхнув во мне боль и нежность.
-- Да. -- прямой как стрела ответ. Голос чуть дрожал.
-- Сильно-пресильно!?.. --- интонацией маленькой девочки докапывалась Наташка. Она жевала с аппетитом овсяное печенье, запивая его душистым чаем.
-- Я бы сто, тысячу раз пережила все невзгоды, только бы опять увидеться с ним!.. -- выпалила я. -- Века мрака за один день блаженства.
-- Что же, и душу бы дьяволу продала? И в ад сошла, как Орфей за Эвридикой?
-- Да. -- без колебаний ответила я. Горечь и страсть переплелись в моём голосе, точно ветви дерева.
-- Тебе, должно быть, невыносимо одиноко без него. -- сочувственно произнесла Лютикова.
-- А кто сказал, что моего Бэтмена нет!?.. Он всюду: в воспоминаниях, в мечтах, часть его в моём теле.. Дотронься.
Наташа бережно положила руку на мой живот.
-- Чувствуешь?
-- Чувствую. -- сказала подруга, ощущая под ладонью лёгкое движение. Это двигался в утробе плод страсти майской ночи. Самой волшебной ночи в моей жизни.
-- Грех мне жаловаться. Судьба подарила мне такое счастье -- быть матерью. Лучше, давай, выберем другую тему для разговора.