"Бобо - не Му-Му, а Лора - не дура". 19 и 20 глава

глава 19

И снова любовь собачья! Романтика амурных похождений добермана. Бобо больше нет.

- Ну, что ж ты делать будешь?! Боня, честное слово – задрал! Уж лучше б ты импотентом был или продолжал голубую эпопею! Сил нет мотаться за тобой! Всё! Пошёл вон и до утра что бы не возвращался! – Лера уже мало чем отличалась от воющей волчицы.
У Бони начался романтический гон! Неизвестно, как там у других кобелей происходит этот ритуал, но Боня ставил на уши всю семью Визгов. Причём было бы терпимо, если у пса это происходило два раза в год, как у самочек. Не тут-то было! Боня реагировал на каждую течную сучку, пардон, на каждую готовую к спариванию барышню собачьего рода.
- Ох. Эх-ех-хех… У-у-у … - Страдал Бобец, бродя по квартире и не давая покоя всем своим родственникам, а именно: Вовычу, маме-Тоне, Лере, Симоне, Мусинде и дистрофичному пауку Нерону, названному так в насмешку.
Но то, что Боня страдал и заставлял страдать всех, было ещё пол беды. Самые печальные последствия «ночных собачьих серенад» состояли в том, что коротышка-Боня всякий раз приходил то хромая, то с надорванным ухом, а в последний раз с разорванным веком. Лера сама чуть в обморок не направилась под звуки весёлого марша, когда увидела этого героя-любовника! Кровь стекала по шерсти и сразу понять было невозможно, остался ли глаз в отведённом для него месте на морде? Трясущимися руками, женщина взяла ножницы и отчекрыжила одним махом псу окровавленную чёлочку. Глаз был на месте, но веко вывернулось и болталось двумя кусочками. Страшно вспоминать!
Симона с удовольствием разглядывала свои миниатюрные лапки и ненавязчиво так выясняла:
- Бобо, скажи на милость, что это у вас там за зверства творятся? И вообще, на мой взгляд Динка не достойна того, чтобы из за неё так страдал порядочный и образованный пёс.
- Ничего ты, кошка, в наших собачьих делах не понимаешь! Когда б в другое время, так я и сам удивился бы. Но существует такой период, что даже самая беспородная бродяжка преображается в собачью принцессу! Я тебе объяснить не смогу, это прочувствовать надо!
- Кобели! – громко и с насмешкой фыркнула Мусинда
- Пёстрый безмозглый клок шерсти! – отгавкался Бобо.
Пообщались, словом…
Лерочка-а-а! Открой дверь! Душа рвётся! – Заскулил Боня.
- Кобелина! – По примеру Муськи огрызнулась женщина и помогла ногой Босе быстрее скатиться по ступеням.
- Можно было бы и без этого волшебного ускорителя обойтись! – Отряхнулся Бобец, долетев до первого этажа.
Но время дорого, и возбуждённый пёс припустил на зов любви, к огороду Гордеича, где бдительный дядя закрыл свою собаку.
- Привет, пацаны! – Взвизгнул Бон, увидев ещё издали силуэты Бекаса и Гришки.
- Здорово, Боныч. Отпустили?
- Да столько проблем! Диночка, девочка, люблю тебя! – Почти без перехода, начал петь свою любовную серенаду коротколапый толстячок.
- И мы-ы-ы-ы!!! – Подхватил хор пылающих страстью псов.
- Бесполезно, мальчики! За тёплую будку и полную миску надо платить. Гордеичу совсем не нужно беспородное потомство. Да и вообще потомство – это весьма хлопотное мероприятие. Остыньте, мальчики! Уже ночь на дворе! – Старалась урезонить разошедшихся кобелей добрая и ласковая спаниэлька.
Но что для страсти время суток? Благо, что огород Гордеича был несколько поодаль от дома, иначе бы жители, послушав немного такой концерт, щедро одарили бы поющих хорошей порцией проточной воды, или того хлеще – кипятка. И всё же псы были-то не дикие, и поэтому выли и скулили на пол тона тише. Цивилизация!
- Да что мы, в самом деле, сахарничаем тут?! Давайте подкоп рыть! – Предложил откуда-то взявшийся чужак бело-чёрно-рыжего окраса. Худой, с лохмотьями грязной, линялой шерсти, которая по всей вероятности ни разу щётки не видела. Да какая щётка?! Парень если и купался когда-нибудь, так только в море и только летом и то лишь потому, что кто-то в воду толкнул ради смеха. Бродяга бескультурный, одним словом.
- Ты это брось, парень, свои разбойничьи замашки! Наша Диночка – барышня приличная, с ошейником и всеми прививками. И всё что здесь происходит – это ритуал, а не банальная случка! – Немедленно отреагировал шоколадный сеттер Кабул. Ему до боли хотелось любви, но он был ярым противником принудительного акта.
- Да ну вас, чистоплюи! Эй, девка! Тебе не надоело там одной развлекаться, а? Я тут немного порою, а ты там готовься к большой и чистой любви! – Тявкнул пришлый и что-то буркнул, ругнулся скорее всего.
Игнорируя возмущение остальных кобелей, дворняга начал очень активно рыть подкоп. Не знал, глупый псина, что Гордеич на глубине двадцати сантиметров всё тупо забетонировал! И если рыть подкоп, то на глубину метра, не меньше. И даже если предположить такой силы половой голод, что метр будет преодолен, то пса ждёт сюрприз в виде скальной породы. Рой – не хочу! Местные собаки об этом знали, и поэтому предпочитали активным земляным работам вялотекущую беседу с элементами воспоминаний из собачьей жизни.
- Так вот, хозяин меня тогда в машину на заднее сидение определил, и покатили мы с ним в Чугуевск. Город, скажу я вам, не самый плохой, а главное-то что? Какая невеста меня там ждала! У-у-у-у, отпади мой хвост! – Продолжил рассказ о своих любовных путешествиях старый доберман Шандор. Кстати, хвоста у него и вправду не было.
Бобо был завсегдатаем любых кобелиных посиделок. Будучи толстым и маленьким, ему и вспомнить-то нечего было. Он обычно рассказывал не любовные сказочки, а весёлые приключения из своей совместной с кошками жизни. А Шандор продолжал, сглатывая слюну:
- Когда наша машина остановилась у зелёных металлических ворот, хозяин сначала вышел один и постучал в калитку. Честно говоря, дорога меня утомила. Лапы гудели, а спина ломила от гиподинамии
- Что у тебя там, на спине выросло? – Переспросил Бекас, не поняв последнего определения.
- Гиподинамия, сынок, это когда сидишь на одном месте долго-долго, и нет у тебя возможности побегать. Спина и начинает саднить.
- Ясно. А про невесту?
- Куда торопишься? Я же всё по порядку рассказываю. Так вот, хозяин зашёл в дом и пробыл там недолго. Потом вышел и взял меня на поводок. Это значило, что мы идём гулять! Верите, братцы, лапы мои аж хрустеть начали, как при остеохондрозе.
- Это президент такой? – Опять встрял Бекас. Тут даже Боня захрюкал!
- Остеохондроз, балда, это когда ты не тот корм жуёшь, и в суставах песок начинает скрипеть! – Гордо и быстро выпалил Бобон, с надеждой поглядывая сквозь металлическую сетку забора, туда, где тихонько лежала Диночка. Собачка всегда тяготела к интеллекту.
- Правильно, малыш, так вот мы с хозяином пошли за дом, где сразу начинался пустырь. В этот момент сзади послышалось сладкое «Пр-р-ривет, парниша!» Я оглянулся и … Сразу влюбился. Зара была настолько грациозна, красива, просто затмила свет заходящего солнца! Эх, ребята! Представьте только себе: река, песчаный берег, ивы над водой, лёгкие волны набегают на жёлтый песочек, ветерок чуть прохладный, пахнущий опавшей листвой и она, Зара! Целых два дня длился наш роман. Никто не лез со своими советами, никто не торопил! Хозяин со своим другом водку пили, в баню ходили, песни пели, а мы отдавались безумной страсти под южными звёздами!
- У-у-у-у! – Не выдержал Бобец, представив райскую картину, описанную так красочно старым доберманом.
- Пасть заткни, кобелина дранный! – Со стороны дома раздался голос разбуженной тёти Вари.
К этому моменту у забора Гордеича собралось шестеро женихов. Пятеро спокойно сидели, а один неутомимо рыл землю.
- Паскудство собачье!
Это неверующий бродяга уткнулся в бетонную заливку.
- Тебя предупреждали, дружок! – Хохотнул Кабул. Раздосадованный чужак кинулся в его сторону с откровенной уличной бранью. Кабул отпрянул, и агрессор цапнул Бекаса за длинное чёрное ухо.
- Дерьмо собачье! Да я тебя на кругляши «педигри» порву! – Завопил пятнистый друг Бобони, и рванулся с места. Завязался бой! Псы рычали, лаяли и драли друг друга нещадно.
- Дуэль, ребята! Давненько у нас драк из-за самочек не было! – Даже как-то с восторгом завыл Шандор, однако отошёл чуть в сторону от сцепившихся псов.
- Бекас, слева! Лапу убери, дай ему по носу! Укуси, укуси этого неотёсанного кобеля! – Крутился в опасной близости от «драчующихся» Бобо, стараясь корректировать действия своего друга. Вдруг у калитки вспыхнула лампочка, и все псы немедленно застыли. Этакая немая сцена, как в «Ревизоре»
- Получайте! – Раздался голос раздражённого Гордеича, а следом за этим на головы псов полилась вода! Прям из шланга, хозяин Дины принялся остужать собачьи страсти!
Хватило пяти секунд тропического ливня для того, чтобы у забора не осталось не одного пса.
- Лера-а-а, пусти-и-и! Я вернулся! – Тоненьким поскуливанием обставил своё возвращение Боня.
Лера моментально проснулась и посмотрела на будильник.
- 5-30 утра. Гад! – Коротко констатировала Лера и рывком вскочила со своего дивана.
- Я тебя не разбудил? – Боня сидел на пороге, наклонив голову на бок и приоткрыв свою бородатую пасть.
Вообще-то Лера хотела сначала схватить пса за шиворот и встряхнуть как следует его за такое гадкое поведение, но посмотрев в глаза этому гулящему чуду, передумала.
- Ты чего такой мокрый? Дождь на улице? – Валерия наклонилась к своей собаке. Вода стекала с уже сильно отросшей шерсти Бони тоненькими ручейками. Собачка встала на все четыре коротенькие лапки, и осторожно вошла в квартиру. В коридоре Бобец обернулся и шевельнул хвостиком
- Извини, что так вот напачкал тут.
- Ладно уж, вижу, что это утро не самое радостное в твоей собачьей жизни.
Лера пошла за своим мокрым бедолагой, завернула его в розовое «бобошино» покрывало с дыркой в углу, тщательно вытерла и отпустила на пол.
Сначала собака заглянула на кухню, допила молоко Симоны, доела сосиску Мусинды, понюхала свою пустую мисочку и. вздохнув, повернул назад, просеменил в комнату, потоптался у дивана, а потом с трудом забрался в ещё не остывшую постель.
- Нормально, парень! А как же я? – Визг стояла, подбоченившись и с ухмылкой глядя на гнездующуюся собаку.
- Ложись, Лерочка. Я тут, с краешку. Спать хочу. Всё, позже поговорим – Боня покрутился немного и затих. Через минуту пёс уже сопел, подрагивая во сне. Лера осторожно легла рядом, подвинув пса и глянула на будильник.
- 5-55 утра. Гад. – Вздохнула девушка и, немного покрутившись, тоже засопела. Утренний сон – самый сладкий сон.

- О-ох… Эх-ех-ех! У-у-у! – Раздражающий знакомый скулёж снова разбудил Леру. Сонная, рычащая, близорукая женщина взяла будильник в руку и поднесла его к глазам.
- 6-22 того же утра. Гад, гад, гад! Бобо, я тебя уже практически ненавижу! Сколько можно издеваться над стареющим организмом, а?
- Пусти-и-и на улицу-у-у! – Глядя прямо в душу хозяйке, заскулил пёс. Ультразвуковой мозговой писк перешёл в инфразвуковой утробный вой.
Заставляя себя не думать, насколько страшным грехом является зверское избиение животного, Валерия поднялась с дивана и напряжённой походкой направилась к входной двери. Бобон рядом просто неистовствовал от восторга. Складывалось впечатление, что собака провела в заключении лет семь, и сейчас выходит на свободу. Лера, по сложившейся традиции придала собаке направление и ускорение движения при помощи пинка под зад.
Боня с благодарностью принял волшебный пендель, и благополучно докатился до дверей парадного.
- Кто здесь? – тявкнул Гришка.
- Свои. Ты давно из дома? – отдышавшись немного, спросил Бон.
- Да меня и домой не пускали! – гордо ответил Григорий.
- А я подремал с полчасика. Лежу себе, думаю, Диночку вспоминаю, и что-то мне так моторошно стало! Вот и попросил Лерунчика, чтобы дверь открыла.
- Я слышал, как тебя благодарили за то, что разбудил! – Григорий зашёлся в булькающем тявканье.
Бонча не обиделся. Пёс был уникален в своём добродушии в период собачьего гона. Гришка поперхнулся, и смех встал ему поперёк горла. Теперь захрюкал Боня, но очень скромно, чтобы не захлебнуться собственной слюной.
Псы ещё немного посидели у подъезда, а потом подняли свои увесистые задки, и направились нести почётный караул у калитки огорода старика-Гордеича.
- Диночка, девочка любимая, ты не спишь? – Поставив уши в стойку «Всегда готов!», Бобон завилял хвостом.
- Я. Боня, думаю, что уже через пару дней все успокоятся. и тогда я действительно высплюсь. и Гордеич выспится – Ответила всегда мягкая и ласковая Диночка.
- Ага, и моя Лерушка перестанет меня змеёй называть! – Подхватил перечень радужных перспектив Бобо.
- Как змеёй? Ты ж вылитый гад! – Встрял в разговор Гришка.
- Ой, всё-то ты знаешь, всё-то ты слышал! – Огрызнулся толстый воздыхатель.
В это время со стороны тропинки послышался странный шелест.
- Клара, ты там шерудишь, что ли? – Тявкнул Бонча, думая, что в кустах засела его приятельница ежиха.
Шорох прервался, но пёсик чувствовал какое-то волнение. Нехорошее предчувствие вдруг неприятным комком встало в горле.
- Парни! У нас тут не принято сидеть в засаде! выходи. кто там сидит! – С видом собаки-воина гавкнул Григорий.
Снова послышался шорох, но уже настойчивее и ближе. Из зарослей граба показались две жёлтые точки. Рассвет уже позолотил горизонт, небо было достаточно светлым, но глаза горели, как ночью.
- Что, пацанва, шуганулись? Правильно сделали! Я не прощаю непочтительного ко мне отношения.
Ворча и угрожающе щерясь, у забора появился огромный волклдав-кавказец. На шее у него болталась оборванная цепь.
- К-К-канибал?! – Выдавил из себя Григорий и машинально перекрестился хвостом. После этот самый хвост поджал и начал пятиться.
- Молодец, Гришка, узнал! А ты, толстый уродец, плохо слышишь по причине небритых ушей? – Каннибал улыбнулся, но улыбка получилась ещё страшнее оскала. Глаза огромного пса-беспредельщика пылали недобрым костром, который разжигал в груди Боси ответный всепоглощающий пожар животного ужаса.
- Я не уродец! Я – просто толстый! – Тявкнул Бон, не найдя ничего другого.
- Бонечка, беги домой от греха подальше! – Вдруг раздался такой любимый лай Дины.
- Что, сучечка, жалко урода стало? Я и до тебя когда-нибудь доберусь, даже не сомневайся! – Рыкнул в сторону калитки Каннибал, и медленно пошёл на Бончика.
Кожа на голове собралась в складки, обрезанные уши, огромный нос и клыки, с которых тонкими нитями свисала слюна, привели маленького разбалованного кобелька в оцепенение. Боня уже и не рад был, что подался на улицу. Вокруг не было никого, звать на помощь Леру бесполезно: монстр и пикнуть не даст. Что делать?
- Чего тебе надо от меня? Я тебе что, дорогу перешёл? Здесь место не куплено и могу гулять, где хочу! – Скорее от страха, чем от отваги затявкал на кавказца Боня. Монстр остановился, получив порцию удивления. Он не припоминал, чтобы с ним так пререкались.
- А ты знаешь, что доставляет мне истинное наслаждение, пацан? А вот что: удовольствие я получаю от запаха свежевыдраной собачьей печёнки!
Григорий не выдержал, развернулся и, отчаянно скуля, покатился к дому. Бончик непременно бы последовал за ним, но горящие жёлтой ненавистью глаза Каннибала его попросту загипнотизировали. Собачка не могла сдвинуться с места.
«Вот когда бы Симона пригодилась бы! Что же делать? Как быть? Как убежать от этого убийцы?»
- Я смотрю, ты надеешься избавиться от моего общества? Не выйдет, дружок! Неужели ты наивно думаешь, что мне здесь эта жалкая шавка нужна? Я этих сучек рвал, рву и рвать буду! Не вопрос! А сейчас я убью тебя, урод!
Каннибал подошёл вплотную к Боне и медленно положил свою грязную огромную лапу на спину коротышке.
- Кто-нибудь! Помогите-е-е! – Завизжала Дина, бегая по своему загончику.
- Не зли меня, девка! – Рявкнул волкодав, и вдруг почувствовал острую боль в области живота. Это Боня, отключив свой животный ужас, прекратил трястись и отважно вцепился убийце в пах!
- А-а-у-ы-ыз! – Утреннюю тишину разорвал страшный вой.
Каннибал отпрянул в сторону, но Боня с таким ожесточением сцепил зубы, что слился со своим обидчиком. – Убью-у-у! – Снова завопил кавказец и ударом мощной лапы отправил Бобона в нокаут. Неуклюжий толстячок пролетел пару метров, ударился о ствол дуба, и застыл на земле.
Каннибал мгновенно подлетел к неподвижному Бобо, и принялся …
Нет, не могу ...

- Ма, я в санаторий сбегаю, мне справку о зарплате нужно взять. Я не долго там задержусь.
Лера в белых джинсах, голубой футболку и в бело-голубых кроссовках выглядела просто замечательно. Никто бы ей в этот момент не дал больше двадцати пяти лет. На самом деле женщина ещё весной отметила тридцатипятилетие. Всё же тот факт, что она не курила, не пила и занималась довольно регулярно спортом, давало себя знать.
Лера легко сбежала по ступеням, выскочила из подъезда и повернула к спуску, который являлся короткой дорогой к воротам санатория.
Пробежав метров десять, Лера услышала оклик:
- Валерия, доброе утро!
Это поздоровался Гордеич. Мужчина стоял, опёршись на лопату. Глаза у него были какие-то тревожные.
- Здрасьте, Гордеич! Картошку копали? У вас ещё картошечка на огороде осталась? – Приветливо улыбнулась Лера.
- Нет, я тут кое-что вскапываю. Валерия, а Бобо дома?
- Какой там! Он меня всё утро гонял! Любовь у него нечеловеческая! До смерти влюбился в Вашу Диночку! Долго у неё ещё этот период задержится?
- Не знаю. Она мне не сообщает. Лерочка, Вы только не волнуйтесь … - Запинаясь и отводя глаза в сторону, начал Гордеич. Начал и запнулся. В воздухе повисла напряжённая тишина, которая сама по себе уже рождала волну страха в душе Визг.
- Что? Что Вы мне хотели сказать, Гордеич? – Нарушила молчание Лера, стараясь поймать взгляд старика.
- Там, чуть выше моего огорода … - Опять начал и замолчал чем-то очень угнетённый мужчина.
- Гордеич, Вы уже достаточно меня напугали. Что там такого?
Валерия спросила, но уже начала догадываться, что произошло что-то очень нехорошее. Гордеич обычно был мужичком с юмором и неунывающий, а тут вдруг весь как-то поник, осунулся.
- Лерочка, лучше Вовыча позови, и вместе пойдите и посмотрите. Там Бобо …
- Что?! Что с Бобо? Он … Он … Он встать не может? Покалечился? Что с ним?!
Лера уже вся тряслась. Она всё понимала, но принять не могла.
- Папа-а-а! Па-а-па-а! – Заорала девушка, со всех ног мчась назад, домой.
Вовыч уже спускался со второго этажа, когда в подъезд влетела дочь и чуть не сбила с ног родного папу.
- Папуля, идём со мной! – Рыдала Лера.
- Что случилось, доча?! – Испуганным голосом спросил Вовыч. У него чуть сердце не выскочило при взгляде на дочь. В последний раз Валерия так рыдала, когда учительница труда заявила ей, что никогда из Леры не получится ничего путного. Девчушка тогда сильно переживала и в доказательство своей состоятельности научилась очень хорошо шить, окончила техникум, стала высококвалифицированным поваром, да к тому же великолепно танцевала, став танцовщицей группы варьете.
- Идём, там Боня … - Валерия запнулась и просто потащила отца в лес.
Поднявшись по крутой тропинке, отец с дочерью неожиданно увидели то, что заставило их разом отвернуться.
Лера опустилась на землю прямо в своих белоснежных джинсах и обняла ствол дуба, на котором были хорошо видны капли ещё не совсем высохшей крови. Вовыч молча развернулся и пошёл на огород. Через пять минут он стоял перед дочерью с лопатой.
- Леруша, пойдём похороним нашего мальчика. Я вот тут старое полотенце принёс.
Вдруг со стороны огорода Гордеича раздался душераздирающий вой:
- Бо-о-о-бо-о-о! А-а-ау-у-у! – Плакала Динка, подняв морду . По шерсти стекали слёзы, а глаза жгло нечеловеческое горе.
К Динкиному присоединился Лерин плач. Вовыч молча развернул полотенце и аккуратно положил на него всё, что когда-то было весёлым, жизнерадостным, разбалованным, но от этого ещё более любимым Бонечкой. Жестокая картина!
Снизу, прибежал Бекас, за ним - Гришка и Шандор. Кабул остался на площадке у дома. Вовыч весь сгорбился, и время от времени вздрагивал от сдерживаемых рыданий.
Лера уже не выла, а шла молча, уставившись в пустоту. Сзади тянулась траурная процессия из трёх понурых псов. Старый доберман Шандор тяжело дышал, но не останавливался. Григорий, чувствуя себя виноватым, брёл почти что на цыпочках. Бекас старался уткнуться своим влажным носом Вовычу в карман.
Минут через десять люди и звери были уже на собачьем кладбище. Место редкой красоты и спокойствия. Среди молодой травки Вовыч наметил лопатой место могилы. Ямку выкопал быстро, ведь Бонечка при жизни был коротышкой-толстячком. Маленьким, компактным, любимым …
Не разворачивая полотенца, Вовыч осторожно опустил свёрток в яму, и начал закапывать могилу. Лера взяла кусок пластика и помогла отцу закончить погребение. Маленький холмик папа с дочерью обложили небольшими камнями, придав бугру форму настоящей могилы. Наверх положили большой плоский камень, на котором чуть позже Лера напишет «Бобо. Любимая собака» Потом напишет, через месяц, а пока люди и звери повернули в обратный путь.
- Всё. Нет нашего Боси! – Заплакал отец, увидев маму-Тоню.
Лера не пошла в санаторий за справкой…

глава 20

Визит Ветеринара. Кошачьи страсти. Борьба с бессонницей.

Лору заперли в домике, на огороде. В домике было намного теплее, чем в цоколе, и поэтому породистую монстрицу решено было подержать в тепле во избежании цистита. Да-да, именно такой недуг преследует всех представителей породы ротвейлер. Вообще, если сравнивать породы, то просматривается явная тенденция того, что чем искусственней выведенная порода, тем она более уязвима для всяческих недугов.
- Ма, что-то мне не нравится, как Лора дышит во время прогулки. Тяжело так и со свистом.
- Толстая, зараза! Мы её раскормили, доча. И с Бонечкой такая же проблема была.
Мама-Тоня вспомнила про Бобо и замолчала. Вот уже месяц прошёл, как пёсика не стало. В семье старались не говорить на душераздирающую тему, и когда мамочка упомянула имя «Бобо», у обеих женщин сразу повлажнели глаза. Блажь скажете? Может и так, но это ваше мнение, это значит. что у вас никогда не было любимой собаки. Люди не зря говорят, что порой к животному привязываешься сильнее. Происходит это в силу природного бескорыстия братьев наших меньших.
- А может быть к ветеринару обратиться? – Снова перевела разговор на тему Лоры Лера.
- А кто эту неуправляемую колоду к ветеринару поведёт? Это ж за три девять земель! Или на машине везти, или в наморднике двенадцать км по лесу мимо музея. Далеко и хлопотно – Рассуждала вслух мама. И была права!
- Так пусть Виталька этим займётся! Коль скоро приобрел псину и имел наглость нам её сбагрить, то пусть и примет хоть какое-то участие в её судьбе! Мам, если честно, то я к Лоре никогда не привыкну, особенно после того, как Бо… - Валерия осеклась и замолчала. Мама тяжело вздохнула, развернулась и пошла в свою комнату, смотреть сериал.
Вечером Лера набрала телефон брата и дождалась, когда в трубке послышался почему-то сонный голос:
- Да? Чё надо?
- Просто волшебно, Виталя! С готовностью выложу то, чё мне надо.
- Леруша, ты?
- Она самая. Послушай, Виталь, у Лоры какие-то проблемы. Она очень уж задыхается. Надо бы собаку ветеринару показать. Я не могу, Мамик с папиком тем более, придётся тебе этим заняться. Твоё приобретение! – Не удержалась Лера от колкости в адрес непутёвого братишки.
- Да ладно тебе! Можно подумать, что Лора вам в тягость! Отличная собака!
- Кто спорит? Так и забирай этот клад зверский себе! – начала закипать Визг.
- Всё, я разберусь с этим. Слышь, Лер, я так не высыпаюсь! Дочка по ночам не спит. Жена днём устаёт с ребёнком, я прихожу с работы и не могу отдохнуть, тут ещё Лора …
- Тебя никто насильно не женил. Тем более, это твой третий подход к снаряду. И не надо мне канючить о своих проблемах. Я же тебе не жалуюсь. Заметь, я работаю на двух работах, помогаю родителям и твоей семье. Будешь отрицать? – Пошла в наступление сестра. В их семье как-то неправильно сложилось и Лера родилась девочкой в то время, как должна была быть мальчиком. Её мужская способность ориентироваться и сосредотачиваться на текущем моменте полностью отвечала требованиям, предъявляемым обычно к мужчинам. Виталик по жизни был безответственен и мягкотел. Он не был «добытчиком», постоянно сидя на шее у родителей и сестры.
- Всё-всё-всё! Лер, ты завтра на работе?
- Конечно. С семи до десяти. Приду как сухофрукт вечером. Хорошо бы было, чтобы ты к этому времени разобрался с Лорой. Завтра у тебя выходной.
- Точно! Тьфу ты, а я и забыл! Тогда, конечно же, улажу всё. Давай, спокойной ночи.
- И тебе того же!
Лера положила трубку и посмотрела на свой диван. Там, где обычно лежал Бобо, расположились обе кошки, обнявшись и уткнувшись друг в друга. У Леры опять защемило в носу. В ответ на это Сима вдруг громко чихнула и подпрыгнула. Мусинда от неожиданности скатилась на пол, взвилась и встала в позу коромысла, безумно оглядываясь. Лера рассмеялась и позвала обеих представительниц кошачьего рода.
- Симулька, Муська, идите, барышни, я вам кефира налью!
Обычно кошки предпочитают молоко, но Визговские зверьки просто шалели от кефира. Часто Валерия наблюдала такую картину: стоит молоко в миске день, второй, потом скисает, и только после этого две капризули начинают с аппетитом вылизывать тарелку.
Вычислив такую особенность кошачьих пристрастий, Валерия приноровилась носить животным простоквашу с работы. Уж этого добра на кухне было «бери – не хочу!».
- Так, девочки, кушаем и ложимся спать. Мне завтра снова в свой дурдом с утра идти!
Кошек долго уговаривать не пришлось, особенно простоватую Мусинду. Эта дворовая девка вообще была порой глупа в своей простоте. Всегда как собака вскакивала и мчалась на любой призыв. Мама-Тоня её иногда называла «пионером». Сима же приходила когда хотела, а не тогда, когда это кому-то было нужно. Истинная кошка Киплинга!
- Сим, может пойдём на улицу? Ещё не так чтобы очень холодно. С нашими пообщаемся! – Лакая кефир, мурлыкнула Муська.
- Вот ещё! С этими неотёсанными дворовыми общаться?! Щаз! И вообще, Муся, ты б хоть не дискредитировала бы благородное имя Визгов. Поменьше этого народничества, прошу!
Симона не обижалась, когда её называли чистоплюйкой. Она обычно парировала так «Уж лучше чистоплюйкой, чем задрыпанкой»
Во дворе вела себя спокойно, не задиралась ни с кем, но и дружбы тоже не водила. Только в период брачных игр превращалась в настоящую самку. Причём с каждым годом таскалась всё откровеннее и откровеннее. порой даже молодая Муська смущалась вульгарности своей подруги. Правда, коты от такого проявления сексуальности просто балдели. Каждый норовил посидеть на изысканной шубке сиамской фифы. И несли раньше, пару-тройку лет назад Симона уходила подальше от людских глаз, то теперь она находила болезненное наслаждение в том, чтобы совокупляться с многочисленными своими партнёрами на глазах как можно большего количества зрителей.
- Симка у нас в эксбицианистку превращается! Уже перед соседями стыдно, ей Богу! – Жаловалась своей подруге Виктории Лера.
- Интересная ты женщина, Валерия! это инстинкты, природная необходимость!
- Что за необходимость такая трахаться во весь рост и в изощрённых формах на глазах у ошалевшей публики! Я как-то заметила свою прости господи сразу с двумя котярами. Наглые тупые беспородные морды драли мою похотливую дрянь одновременно! – Лера поморщилась и сплюнула.
- Тебе б немецкую порнуху посмотреть! Успокоилась бы по поводу своей Симки сразу же! И чего ты так непримирима к естественным проявлениям животного начала?
- Вопросом и ответила! Не выношу животного начала!
- Лер, мне осталось ещё четыре курса университета и, видит Бог, я займусь тобой уже в качестве дипломированного психолога. Тогда и разберём твои комплексы, фобии и причину невроза.
- Скорее бы уже! А то так непроанализированная и состарюсь. И знать не буду, по какой такой причине меня воротит от извращений? – Ехидно заявила Визг.
А кошки тем временем доели кефир и направились в комнату, где Лера смотрела телевизор. Симона не долго думая, легко вскочила на колени хозяйки и с видом обычного дела, улеглась там, затянув вечернюю кошачью песню. Мусинда легла рядом с диваном, но вела себя как-то неспокойно, то поднимаясь с места, то снова ложась и приноравливаясь устроиться как-то по другому.
- Мусь, чего тебе не лежится спокойно? Блох нет, не голодная, не жарко, не холодно. Кошка тем не менее продолжала возиться. Потом она вдруг вскочила, и в припрыжку рванула в коридор.
- Ясно! Нам просто жизненно необходимо попеть кошачьим хором! – поняла хозяйка, и направилась к входной двери, у которой уже сидело трёхцветное курносое чудо.
Странное дело, Так уж сразу сложилось, что ни Боня, ни Симона не приняли Лору в круг своего звериного общения. Но вот Мусинда, эта простоватая и не далёкая кошка, нашла с собакой общий язык моментально. Возможно, всё это было потому, что ни Муся, ни Лора небыли по природе своей рафинированными эстетками. Симона грешила аристократичными замашками, Бобо обладал какой-то капризностью избалованного барчука, а вот Лора буквально с первых дней ПМЖ в семье Визгов зарекомендовала себя как бесшабашное животное, с полным отсутствием каких бы-то ни было манер. Ну, а что ж тут скажешь о Мусинде? Смазливая, весёлая, порой развязная (читай вульгарная) дворовая девка. Но если Муська смогла расположить к себе и Боню, и Симу, то Лора даже не пыталась найти общий язык с любимцами семьи.
Когда Бончика не стало, Сима захандрила. Она стала так навязчива, что порой вынуждала кого-нибудь из Визгов раздражённо выкрикивать: «Симка, да уйди ж ты, ради Бога! Не путайся под ногами!» Кошка не обижалась, что было очень нетрадиционно для классического Сиама. Мусинда, та наоборот, всё чаще и чаще стала наведываться к Лоре на огород, где у той в распоряжении была целая комната и даже с собственным холодильником.
- Лорка, привет! Не замёрзла? – Подрагивая кончиком ну уж очень пушистого хвоста, мурлыкнула Муся.
- Привет, черепаха! Да нет, не холодно, хотя в доме лучше! – Соблюдая последовательность вопроса, ответила Лора.
- Я слышала разговор Леры с Виталиком, так вот тебя завтра к доктору поведут.
- Я чего, заболела что ли?
- А ты не чувствуешь?
- Да вроде бы ничего, вот только писать больновато.
- То-то и оно! Цистит, подруга.
- А тебе это откуда известно?
- А я слушать умею и слышу по-боле твоего! Среди людей как-никак живу! Это ты у нас на хуторе квартируешься!
- Не слабый хутор! Однокомнатная квартира с холодильником! Вот у тебя, Муська, есть собственный диванчик?
- А то как же?
- Нет, я спрашиваю о твоём личном диване, на котором никто больше кроме тебя и не спит? Замешкалась? То-то!
- Подумаешь! Зато меня за решёткой от людей не прячут!
- Зато тебя и не боятся нисколечко!
- Ещё как боятся! Вон Рудольф, к примеру, он меня только увидит, так тикает с такой скоростью, что маршрутка на обводной дороге позавидует!
- Рудольфа она напугала! А хозяин Рудика тебя за своего пса как двинул, забыла? Меня, вона, люди боятся!
- Именно что! Вот и водит тебя Виталик да Вовыч на цепи кованной. – Мусинда забралась к Лорке на диванчик и разлеглась.
- Зато я не лезу, как кошка плешивая! – Помолчав немного, вдруг выпалила ротвейлерша. И на сей раз огрызнулась со злостью. Вот тут-то Муська и забоялась по-человечески.
- Ой, и вправду, Лорочка! Шерсть у тебя такая коротенькая да гладенькая! Вот мне с моей шубищей просто спасу нет! Лерочка, садясь завтракать, чуть ли не каждое утро ругается, завидев мою волосинку в чашке. Уже и пылесосят все подряд, и специальную щётку купили, а ничего не помогает! – Сразу перешла на жалкий тон Муся. Знала кошка, что для большей безопасности надо в собеседнике вызвать жалость к себе, несчастной.
Лора с гордостью осмотрела себя, любуясь жёсткой и при этом очень густой шерстью. Светло-жёлтые бровки собаки задвигались, а это значило, что незлопамятная собачка уже забыла обидные реплики Муськи. Два животных просто-таки нашли друг друга. Все окружающие так просто поражались такой неравной дружбе между устрашающей Лорой и такой хрупкой, больной Мусиндой.
- Ты у меня ночевать останешься? или рванёшь к котам? – спросила хозяйка дивана.
- У тебя останусь. Ещё пора не подошла мне с котами гулять! Я ж не человеческая самка, чтобы без надобности под кота лезть! – Даже с каким-то достоинством фыркнула «черепашка», и девочки начали устраиваться вдвоём на стареньком, но очень просторном диване.
Ноябрь уже стоял у порога и ночи похолодали. Вовыч поставил стекло на зарешёченное окно Лориной коморки, утеплил дверь и принёс ватное старое одеяло. Так что пожаловаться на холод нельзя было. А если учесть, что у Муськи к осени отрос такой густой подшерсток, так и вообще красота!
Утром Валерия тихонько встала, не дождавшись минуты до того, как будильник испуганно проснётся, и отключила паникёра. Умылась холодной водой, зубы почистила, оделась и пошла на работу.
- Привет поварам! – Поздоровалась девушка и услышала в ответ дружное «Салям алейкум!». Так шутили повара.
- Привет, девчата! Как жизнь? – крикнула официанткам Лера.
- Не дождёсси! – Дежурным словом поприветствовали Валерию сослуживицы.
День начался. Работа закипела.
- Лер, к телефону! – уже перед самым ужином раздался голос диетсестры.
- Спасибо. Алло, слушаю. Да мам, что там случилось?
- Доча, Виталик врача привёз для Лорки.
- Привёз? Мы же договаривались, что он сам увезёт её к ветеринару.
- Ладно, ты мне скажи, куда ты деньги положила?
- Я их не брала
- А где же они?
- Мам, Мама, ну-ка, успокойся немедленно! Сядь, расслабься и подумай. Вспомни, когда ты последний раз в руках держала «загашник»
- Кошмар, Лера! Я ничего не помню! – Визг услышала в голосе мамочки приближающуюся истерику.
- Мать! Слушай меня! Сейчас ты идёшь в 31-ю квартиру и берёшь у тёти Гали необходимую сумму. Я приду с работы, и мы спокойно сядем, подумаем и разберёмся. Ясно?
- Какая я ду…
- Повтори, что я тебе только что сказала!
- Хорошо, Лерочка, я иду к Галине.
Мать положила трубку, а у Леры заныло под ложечкой. Нервы!
Придя вечером домой, Валерия первым делом пристально посмотрела маме в глаза. Женщина виновато их отвела. Почему же виновато?
- Теперь рассказывай! – Дала отмашку дочь, оставив сумку с продуктами в кухне и зайдя в зал.
- Эх-ех-ех, доча! У тебя родители совсем в маразм подались! – Вздохнула мама-Тоня, с тоской посмотрев на свои руки.
- Ну, что ещё стряслось? – Устало спросила Лера, опускаясь на диван рядом с матерью.
- Я ж так и сделала, как ты сказала: пошла к Галочке и взяла деньги.
- Хорошо. Ничего маразматичного пока не наблюдается.
- Я деньги нашла.
- А почему таким обречённым голосом?
- А всё это старый алкоголик, чёрт бы его побрал! Лер, наш Вовыч допился до состояния, когда всё равно, куда сморкаться! – Выпалила мама, подпрыгнув на месте. Лера от неожиданности тоже взвилась в воздух сантиметров на двенадцать, не меньше.
- Мам, ты полегче и предупреждай, когда манёвр совершаешь! – Перевела дочь в плоскость шутки свою нервозную реакцию.
- Эта скотина приполз домой на бровях и полез в шифоньер за носовым платком. Чёртов аристократ! Как валяться в кустах с полным отсутствием ориентации в пространстве, так это мы прям на земле без подстилки! А тут свой шнобель вдруг вытереть захотелось старому хряку! – Мама уже всё это говорила не для Леры, а для выхода собственной злобы и обиды на мужа.
- Мам, я так поняла, что папик взял именно тот платочек, в котором ты прячешь загашник? – решила прийти на помощь потерявшейся в эмоциях мамочке внимательная дочечка.
- Точно! Эта пьяная сволочь взяла именно тот платочек. И главное что? Он и не почувствовал, что платочек ему нос царапает! Как можно вытереть свою носяру сопливую семистами гривнами и не почувствовать дискомфорта?! – Мама уже не могла сидеть на месте, она вскочила и начала мерить комнату своими мелкими шажками. Тут-то и попала Муська под пятку!
- Мяи-и-з-зх-р-р-р! – Раздалось из-под ноги. Лерина мамуля весила чуть меньше ста килограмм, именно этот аргумент и выдавил из несчастной Муси Карениной такой жуткий звук.
- Ой! – Снова подпрыгнула Антонина Анатольевна, да так, что если бы прыжок оценивало жюри, женщина стала бы чемпионом по прыжкам с кошки в сторону!
- Мусинда, куда ж ты под танк лезешь?! Дура-девка! – То ли от страха за кошку, то ли из опасений, что сейчас мамуле станет дурно от такого обвала эмоций, Лера заверещала , будто это на неё наступили.
Не сговариваясь, люди и животное рухнули на диван. Слава Богу, в этот раз курносая недотёпа не угодила ни под маму, ни под дочку.
- Я сегодняшний день не переживу! – Упавшим голосом произнесла мама-Тоня, держась за сердце. Мусинда втиснулась в самый угол дивана, стараясь слиться с ним. У кошки это отчасти получилось.
- Мамуль, отдышалась? Расскажи, наконец, как ты деньги нашла! – Чтобы как-то разрядить обстановку. Лера приобняла маму за плечи и улыбнулась.
- Так вот, наш драгоценный Вовыч достал свёрнутый в тугой рулончик носовой платок, отогнул один краешек и выдудонился от всей души! это просто счастье, что весь этот кошмар происходил не у меня на глазах, иначе бы сейчас я сидела бы в камере предварительного заключения за убийство в состоянии аффекта!
Мама-Тоня всегда слыла женщиной неробкого десятка. Она запросто могла ввергнуть любого в состояние устойчивого ступора, если её допекали.
- Ясно, а как ты всё это узнала в подробностях? – Поинтересовалась Лера.
- Да по тому, как обнаружила брошенный в грязное бельё этот самый носовой платочек! Доча, я как увидела крокодила-Гену на скомканной тряпочке в куче грязного белья, так у меня сердце остановилось! А ты представь, когда я взяла в руки свой загашник? Фу-у-у. до сих пор тошнит! Самое поганое. что сопли на деньги попали! – Маму-Тоню всю передёрнуло от отвращения.
- Представляю картинку! А дальше что?
- Что-что? Пришлось выстирать всю наличность!
Мамочка умолкла, а Лера уставилась на свою полоскательницу взглядом, соответствующим возгласу «Ни хрена себе!» Смотрела Лера не долго. Уже через три секунды она согнулась пополам и тряслась в беззвучных конвульсиях. Мамочка сразу поняла, что дочь хохочет, вот только по какой причине – вопрос.
- Лер, а что я такого смешного сказала? – решила таки уточнить ничего не понимающая мама.
- Ну, мА, ты даёшь! Вот и в нашей семье нашёлся тот, который занимается отмыванием денег! Поздравляю, ты пополнила ряды так называемых теневиков. Весьма доходная, но и чрезвычайно опасная деятельность! Ой, уморила, мам!
Мама-Тоня смотрела на развеселившуюся дочь, и сама потихоньку стала отходить. Уже через полминуты женщины смеялись дружным дуэтом.
- Мам, а папина слизь не уничтожила купюры? Он у нас в период алкогольного опьянения ну уж очень ядовитый!
- До откровенных дыр не дошло. Боюсь, что цвет изменился!
- Хорошо, если на зелёный, и при этом ещё бы достоинство поднялось в долларовом исчислении.
- Вот это вряд ли! Наш Визг мужской только на тугрики и пигмейскую валюту способен.
Это был настоящий катарсис, т.е. счастливое разрешение проблемы. Как хорошо, что чувство юмора в семье Визгов стояло, чуть ли не на первом месте. Это самое чувство очень часто и выручало всех членов семьи из порой весьма сложных ситуаций.
- Мусь, чего это Антонина с Лерой так развеселились?
- Не знаю основной причины, но как мне кажется, они потешаются ещё и надо мной.
- Как это? – не поняла Симона. Она не видела всего того, что происходило в зале по той причине, что сидела в спальне и долго не могла открыть дверь. Потом ей всё же удалось догадаться подпрыгнуть, вцепиться в ручку, повиснуть на ней и открыть таки упрямую дверь. Другая кошка вряд ли бы догадалась, а вот Симона была очень талантлива и сообразительно. Другое дело, что этот талант обладал ещё и жуткой ленью!
- Да я сама виновата, вечно лезу под ноги в самое неподходящее время! Вот и сегодня попала под раздачу! Мама на меня попросту наступила!
Сима аж прижалась к полу, представив, как пышнотелая Антонина стоит на Муське!
- Боже мой, Мусь, у тебя там всё цело? это ж не шутки!
- Моё счастье, что мама была в тех смешных тапках-кроликах и то, что попала я под пресс только хвостом. Сама понимаешь, с моим шерстяным грузом я не так чтобы очень пострадала. Хвост – не живот! – Мусинда вильнула своей мохнатой трубой и поморщилась.
- Точно – не перелом?
- Думаю, что если побрить хвост, то он у меня синий! Одна сплошная гематомия! – Решила блеснуть околомедицинскими знаниями трёхцветная жертва неосторожности.
- От Бони слышала, да? Вот только Бобошенька говорил «гематома», а не «гемотомия». Эх, ты, слышишь звон, да не знаешь, где он!
Симона нисколько не хотела обидеть подружку. Она вспомнила своего любимого Бонечку, и настроение у неё резко ухудшилось. Сиамка опустилась на пол и уставилась своими раскосыми глазами куда-то вдаль. Взгляд был откровенно тоскливым. Про такой обычно говорят «как у побитой собаки». Кошка тосковала по своему скоропостижно ушедшему из жизни другу, любимцу и баловню. Бончик превратился для Симы в смысл жизни. И вот так, вдруг…
- Сим, ты что такая скучная?
- Да так, вспомнила кое-что. А ты, Мусинда, вчера к Лорке снова ходила?
- А мне разве кто-то запрещал?
- Да нет, как хочешь, только предупреждаю – ротвейлеры очень непредсказуемы. Антонина вслух книжку про них читала, так у меня от страха зубы ныли, и шерсть в другую сторону прогибалась!
- Я не знаю, что там, в умных книжках пишут, но я в Лорке ничего такого ужасного не вижу!- Фыркнула Муська и дёрнула хвостом. движение снова заставило её поморщиться.
- Дружи, конечно же, никто не запрещает, но только я тебя предупредила! ты сегодня дома или как? – решила сменить тему Симона.
- Пока не знаю. Слышишь? Кажется, мама с Лерой на кухне сумку разбирают.
- Так чего ж мы тут сидим?
- Не знаю. Побежали?
- Спрашиваешь?! Помчались! Мамочка, Лерочка, мы уже бежим! – Симка просеменила мимо растерявшейся Муськи и с громким «Мяу-мняй» влетела на кухню. Вслед за ней влетела, сбивая миску и Муська.
Мама-Тоня чем-то шелестела, сидя у холодильника. С таким же успехом возможно применить фразу «сидела у стола» или «сидела у плиты». Дело в том, что кухня квартиры Визг составляла смешных 4,8 м/кв. Стул, стоящий посередине был равноудалён от всех предметов мебели и, сидя на нём, можно было без труда дотянуться практически в любой угол кухни. Не вставая, заметьте!
- Лер, это котлеты рыбные?
- Угу - Ответила дочь, уже что-то жуя.
- Так может их в холодильник пока не закладывать?
- Ах хохэш! – Не успев прожевать, попыталась снова ответить Валерия.
- Что?
- Можешь нам отдать! – Хором затянули песнь попрошайки обе кошки. Сима поднялась на задние лапки и очень деликатно дотронулась одними подушечками до колена мамы. В то время, как Мусинда нагло впрыгнула на руки хозяйке.
- Что ж ты за бескультурье такое ходячее?! – Стряхнула пушистый комок на пол мама.
- Я рыбы хочу! – Обиженно захрипела Мусинда. По-человечески, пардон, по-кошачьи, Муська не говорила с самого рождения в силу той самой волчьей пасти.
- Ой, не надо твоих воплей! Держите котлету и отстаньте от меня! – Откупилась от требовательного дуэта мамочка. Лера в это время справилась с куском, проглотила его и принялась мыть посуду, которая стояла в раковине.
- Мам, так что там с ветеринаром? Я не поняла, Виталя его домой привозил?
- Именно! Милая женщина средних лет, очень внимательная, спокойная, ласковая. Она сразу как-то нашла общий язык с Лорой.
- И что эта милая и ласковая по поводу здоровья нашей монстрицы сказала?
- Навыписывала прорву рецептов и совсем уж «обрадовала», сказав, что наша девочка страдает врождённым пороком сердца. Отсюда и такая отдышка.
- Как это она умудрилась без ЭКГ так точно определить?
- она Лорку прослушала, простукала и вынесла приговор.
- Не слабо, ей Богу! Мам, а она не сказала, насколько это опасно?
- Прописала какое-то лекарство, я в этом ничего не смыслю. Вон там, в комнате на трюмо вся писанина лежит.
- А чего ты за деньги спрашивала? Много заплатила?
мама-Тоня перестала возиться с продуктами и грустно вздохнула.
- Себе я такого не позволила бы!
- А в денежном выражении это как звучит?
- звучит не иначе, как «двадцать баксов»
Лера присвистнула. Мамочка снова вздохнула.
- Ничего, ма, зато теперь мы знаем, что наша толстуха ещё и сердечница! Меньше её гонять по лесу буду. Я-то думала, что ей от лишнего веса так тяжело, но теперь ясно, что этот лишний вес у неё от благородного заболевания. Вобщем семья, что полная чаша: Лора сердцем мается, у тебя давление, у меня мастопатия, у папули – радостный алкоголизм, у Муськи – волчья пасть, а у Симоны – хронический загул.
Мама-Тоня рассмеялась и посмотрела на Леру добрыми глазами.
- Ой, доця, какая ты у меня молодец! Всё кажется таким лёгким и простым после твоих объяснений! Да чёрт с ними с этими деньгами!
- Правильно, мамахен! Ну, что, чайку?
- И не откажусь даже! Что там у нас вкусненького? – Хитрым голоском пропела Антонина Анатольевна.
- Именно-именно! Что там вкусненького? – Подхватили кошки, которые к этому времени уже успешно расправились с котлеткой.
- Ты посмотри на этих разбалованных зверюг! Как буд-то бы что-то понимают! Нет, ей Богу понимают, Лер! Ты только посмотри на этот человеческий интерес в кошачьих глазах! Им тоже вкусненького захотелось. Вам, девочки, вечерний кефир! Пейте.
После уже ночного чая (часы радостно демонстрировали половину двенадцатого). мама и дочь разошлись по комнатам, дабы провалиться в заслуженный сон. Лера вспомнила прошедший день, снова подивилась откровенной глупости своей сослуживицы Клавдии, сплюнула в сердцах, про себя, и начала застилать свой любимый диван. Дверь в комнату Валерия по привычки закрыла, опасаясь сквозняка. Когда подушка легла на своё законное место и стриженая голова Леры легла сверху, в дверь поскреблись.
- Ты ничего не забыла? – Мяукнула Симона. Сделала она это с предельной корректностью, но и с приличной долей настойчивости.
- Сима, иди к маме, у неё дверь нараспашку, там и спи! – Отказала Лера.
- Ну, прошу, пусти! – Нудно и противно затянула вредная кошка.
- Да что ж это такое, Симка? Взяла б от Бобона лучшее, а не худшее! Я сплю уже, уходи!
- Не верю, что ты можешь быть такой бессердечной! Если не откроешь, буду на улице ночевать!
Кошка продолжала нудеть под дверью. Лера снова вздохнула, и выползла из-под уже нагревшегося одеяла.
- Заходи, стервь, но не приведи тебе Господи запрыгнуть на диван! Одно дело Боня со своей крепкой шерстью, но совсем другое дело – ты со своей вечно линяющей старой шубой!
- Всё поняла, Лерочка, ложусь на пуфик и молчу, как тургеневская Му-Му.
Кошка строго последовала своему обещанию, легко запрыгнула на уютненький пуфик, бесшумно легла и свернулась калачиком.
А к Лере пришла в гости злорадная бессонница.
- Не спишь?
- Как видишь.
- Моя работа!
- Кто бы сомневался? Надолго?
- Хотелось бы задержаться.
- Да, тогда может, телевизор посмотрим?
- Давай!
Такой диалог произошел между Валерией и бессонницей. Телевизор вспыхнул голубой радостью, и Лера пробежалась по кнопкам в поисках компании для себя и бессонницы. Компаньон в лице ведущего программы «Очевидное – невероятное» с радостью принял приглашение и начал свои заумные беседы с гостем передачи.
- Позвольте, ведь если принять за константу Вашу гипотезу, то выходит, что торсионные поля преобразуют и высвобождают энергию других силовых полей, доминируя и трансформируясь в основной вид перспективного источника альтернативных энергоносителей.
- Так не честно! – Завопила бессонница, но Лера уже не слышала этого визга, проваливаясь в сон и благодарно улыбаясь старому профессору. Телевизор через тридцать минут отключился, следуя приказу таймера. Бессонница ещё немного покрутилась около Леры, попыталась пристроиться к Симоне, но кошка своим храпом предупредила ночную бдетильницу, что здесь ей делать нечего.
Помыкавшись в комнате Валерии, бессонница совершенно правильно поняла, что пора отсюда делать ноги, и перебралась в спальню, где на неё Бог сна Морфей рыкнул таким страшным храпом мамы, что безработная бессонница по собственной инициативе пошла и добровольно выпала из форточки квартиры Визгов.
Симона повернулась на спину, ностальгируя по любимой собаке, и захрапела в лучших традициях времён Бобони. Но даже этот весьма громкий призыв проснуться не достиг ушей Леры, которая продолжала и во сне слушать заумные научные беседы полуночного профессора и его собеседника, так похожего на мужа Лериной подруги, тоже весьма нудного мужичка. Пусть слушает! Лишь бы старуха-бессонница не вернулась с пол пути назад, в постель так уставшей за рабочий день Валерии Визг.