"Бобо - не Му-Му, а Лора - не дура". 5 глава

глава 5


Друг собаки – такая же собака.

Туман – так звали поджарого, пятнистого пса породы охотничьих собак. Однако, ни расторопным, ни разумным, ни охотничьим он не был. Таких среди людей обычно называют «ни рыба, ни мясо». Туман с рождения был каким-то невезучим – то на него кипятком плеснут нечаянно, то безумная кошка ухо порвёт, то в капкан попадёт, то дети к его хвосту банку консервную привяжут. Невезучий, одним словом. Но по сути своей Туман был очень доброй собакой, хотя и туповатой. Если возраст Бобо уже перевалил за свой трёхлетний барьер, то в этом отношении Туман выглядел со своими неполными полутора годами обычным салагой! Но это возрастное несоответствие не мешало двум псам сохранять дружеские отношения. Боне, как и Туману, хозяева разрешали гулять когда угодно, сколько угодно и почти везде. Во всяком случае, прилегающий к дому лес был изучен чёрно-белым тандемом скрупулезно и в мелочах. Что тут говорить, когда даже ёжики были все знакомые!
- Туман! Э-ге-гей, мальчик! Ты ещё спишь, что ли? Ничегошеньки себе!? Июнь месяц на дворе, утро такое чудное, восемь часов, мои домашние все, кроме Леры, уже на работе давно, а ты дрыхнешь? – Стоя у двери квартиры, в которой и жил приятель, требовательно и уверенно лаял Бончик.
- Ты чего это тут разошёлся, Бобо? Иди давай, гуляй себе! – немного раздражённо, однако в целом спокойно, указала на несолидное поведение пса вышедшая хозяйка Тумана, тётя Валя.
- Зрассьте, тёть Валь! Я к Туману вообще-то пришёл. – Нерешительно тявкнул Боня, и отошёл немного.
- А я вчера где-то лапу занозил. Сегодня мама-Валя меня к доктору повезёт! – то ли с гордостью, то ли с сожалением встрял между ног хозяйки пёс-неудачник. Он стоял на трёх лапах, держа навису заднюю, которая заметно распухла.
- О, брат, как! Что ж ты вечно попадаешь в какие-то неприятности? Вот почему я без заноз хожу? – не обращая внимания на хозяйку, продолжил диалог Бобон.
- Я не знаю, Бобо, может ты заговорённый?
- Если я – заговорённый, то ты – оговорённый, так что ли? – вдруг разозлился маленький пёсик с большим авторитетом.
- Наверное, на мне и вправду заклятие какое-нибудь! – вздохнул Туман.
- Выздоравливай, а мне пора уже. Ждут меня! Пока! – коротко попрощался Боня, гавкнув басом, и потрусил в лес.
Была у Бончи любимая полянка. Весной она покрывалась густым ковром чабреца, и Боня вместе с Лерой ходил и принимал действенное участие в сборе целебной травы. Помощь его состояла в том, что бы Лера ни дай Бог, не заскучала. Для этого Боня носился то галопом, то аллюром, то по-пластунски недалеко от согнутой в три погибели хозяйки и пел победные марши, жутко фальшивя при этом. Любил Бося чабрец, потому что лишь в зарослях чабреца собачка ростом 35 см. могла чувствовать себя Гулливером! А с Босиным комплексом Наполеона просто необходимо регулярно побыть в обстановке, в которой ты являешься самой высокой персоной!
- Клара! Кла-а-ра-а! – Бобо встал на опушку любименькой поляночки, и залаял тоненьким голоском.
Ответом собаке была лишь песня безымянного кузнечика, да панибратское «чирик» местного воробья.
- Я тебя, Чук, не спрашивал, кажется! Я Клару зову – тут же сменив тон, гавкнул на беспардонного воробья Бобон.
- А я тебе о чём чирикаю? Вот ты так всегда: не дослушаешь и прерываешь! И кто после этого невежа? – вроде как обиделся Чук.
- Да ладно тебе! Ну, прости. У меня сегодня что-то настроение неважнецкое. Так, что ты там чирикнул?
- Кларка наша себе хахаля нашла! Всю ночь по поляне свиданничали! Такой шорох стоял – мама дорогая! Клара сейчас, откинув лапки, спит, что под наркозом! Не докричишься ты её сегодня, Бобось! А Туман где? – вдруг переменил тему воробей.
- Да этот растяпа лапу занозил! Вечно вляпается, даже на ровном месте! – в сердцах махнул хвостом Боня.
- Знаю! Понял, где это он поранился. Олух в затушенный костёр залез на кой-то! А там, значит, гвозди лежали. А этот «Геракл сушёный» давай задними лапами пепел поднимать! Это он гибель Помпеи устроил. Вот и докопался до гвоздя! Археолог хренов! – залился восторженным чириканьем с присвистом Чук. Еле на ветке удержался от смеха.
- Значит, говоришь, Клара отдыхает? Ну, ладно. Пусть отдыхает, а я пойду, пройдусь по лесу.
- Ага, погуляй, Боня! – попрощался услужливый Чук, и уже совсем тихо прибавил – может, и сам на занозу наткнёшься, деловой перец!
Как же хорошо в лесу летом! Июньское солнышко ещё не печёт, а только приятно согревает. Всё вокруг зеленеет и чуть не лопается от молодых соков! Уже начинают появляться цикады, треском своим соревнуясь с песнями птичек. Боня бежал по едва заметной тропинке, которую сам и протоптал каждодневными прогулками.
- Хорошо-то как! - Бося с разгону плюхнулся в густую шелковистую траву, и начал кататься по ней, то припадал на передние лапы, упираясь задними, то переворачивался на спину и извивался по примеру змеи. При этом всём, Бобон ещё и урчал, рычал, скулил и взвизгивал от наслаждения! Как же хорошо в лесу летом!
- Бобо, Бобо, домой! – разнеслось по округе. Это Лера кричала с балкона, призывая Боню к обеду.
- Иду, иду-у! – вскочила с ярко-зелёного, порядком примятого травяного ковра заигравшаяся собака, и припустила что есть мочи по склону, домой. «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда!» - стучало в голове услышанное где-то от кого-то изречение. Уж что-что, а покушать пёсик полюблял!
- Звали? Я уже здесь! Можете даже не беспокоиться по поводу закрытой двери! – Бонча влетел на четвёртый этаж с таким воодушевлением и азартом, что в этот момент ему могла бы позавидовать борзая! Тявкнув для приличия, Бон разогнался и ударился боком в дверь. От такого натиска, не закрытая на защёлку, она поддалась.
- Бонь, я тебе макароны с колбасой куриной сделала! Сейчас остынет немного и получишь! – Прошла Лера в коридор и закрыла дверь. Боня в это время растерянно стоял у того места, где обычно располагалась его мисочка.
- А где? – ошарашено осмотрев пустой угол, Бося поднял глаза на Леру.
- Ещё раз повторяю медленно для глупых собак: сейчас еда остынет, и ты её получишь! – повторила Валерия, и вышла с кухни.
- Дела-а-а! Только одного не пойму – для чего надо было меня звать, если обед не готов? Мчался, спотыкался, кубарем катился, чтобы ты, Валерушка, не переживала по поводу моего отсутствия! И кто после этого из нас двоих обманщик? – не отставая ни на шаг от хозяйки, продолжал урчать Бобон.
- Ничего, не умрёшь! Другие собаки вообще раз в два дня едят – и живут себе! – Лера как-то странно (на Босин взгляд) успокаивала свою запыхавшуюся псинку.
- Это я так понимаю, ты на что-то намекаешь? – остановился от неожиданности Бон.
- Расскулился, разошёлся-то как?! Можно подумать, что три минуты ожидания тебя в собачий ад низвергнут! Это твоё беспорядочное обжорство тебя погубит! – продолжала нелицеприятные откровения Лера. Боня хотел было обвинить Валерию в бессердечии, но она поставила перед ним его любименькую мисочку с аппетитнейшей колбаской!
- Всё, Лерунчик! Забыли все обиды и взаимные упрёки! Жизнь продолжается! Пожелай мне приятного аппетита! – мелко-мелко засеменил у ног Леры Боня, указывая ей ближайшую дорогу на кухню.
- Приятного аппетита, собачка разбалованная! Не торопись, никто не отнимет у тебя твою миску! Поешь, а потом пойдём отмывать тебя от этой странной зелёной краски. Влез уже куда-то!
Лера всё это сказала без злости, а скорее, с любовью. Конечно, с любовью!

- Бо-бо! Бо-бо! Бо-бо! – без перерыва и очень монотонно, низким басом лаял Туман, стоя на дорожке под балконами.
- Лера-а-а! Ты что, не слышишь, как меня требуют на выход? Пошевелись-ка! Я бы тебя не просил, когда б вы, люди, научились делать нормальные собачьи двери! Я их только со стороны улицы открывать могу – Быстро-быстро барабаня лапами по простыне, Боня разбудил Леру. Можно представить, как отреагировала хозяйка на такой жест псёнка, если учесть тот факт, что Валерия пришла с работы лишь в три ночи!
- Достал, паразит! И чего ты там хрюкаешь и булькаешь? Ты ж мне спину поцарапал, стервец! Сколько времени? А? Бог мой – только половина восьмого! И чего тебя не выпустили раньше? – неохотно поднимаясь с постели, жаловалась непонятно кому Лера.
- А мне раньше и не надо было! Я раньше спал! А сейчас мне очень надо уйти, так что извини и не бухти! – объяснял ситуацию Бося, труся впереди сонно качающейся Визг .
- Иди, изверг! И раньше полудня не являйся! А если позже придешь – замок поцелуешь. Мне к половине первого надо быть снова на работе, понял? – спросила, зевая, Лера. Правда, уже было неясно - кого? Бон в мгновение ока скатился во двор.
- Здорово, Туман! Как лапа? – Боня глотал каждый «гав», пытаясь отдышаться.
- Ой, Бобо, что было, что было! Врагу не пожелаю попасть в ветлечебницу! Во-первых, запах просто смертельный! А операционный стол?! Не знаю, даже с чем сравнить! Я согласен лишний раз с Дарьей сцепиться, и дать ей себя одолеть, чем попасть ещё раз в эту кошмарную комнату! – спешил поделиться своими впечатлениями Туман. Его лапа была забинтована, а поверх бинта тёть Валь надела носок своего двухгодовалого сынишки. Для большей гарантии носок был укреплён скотчем!
- Ёлы-палы! Браток, так у тебя сейчас на лапе прям таки испанский сапог! Это пытка такая была в средние века периода святой инквизиции! – продемонстрировал глубокие знания эрудированный Бончик. Туман с нескрываемым восторгом посмотрел на старшего товарища.
- Бобо, ты просто гений собачий!
- Да ладно тебе. Как сейчас чувствуешь себя? Лапа болит? – пытаясь скрыть смущение, сменил тему Бончик.
- Знаешь – нет. Вернее, какое-то странное ощущение. Нога как в панцире.
- Ну, вот как раз это твоё ощущение и понятно: лапу-то перевязали, да ещё и клейкой лентой носок укрепили!
- Да, именно это и неудобно. Я пробовал снять – ничего не вышло! – сокрушённо вздохнул бедолага.
- Вот ты балда! Кто ж после операции повязку снимает?
- Так ведь ходить неудобно!
- Ага! лежать, наверное, будет удобно. В могиле! – нетерпеливо гаркнул Боня: его уже достала глупость Тумана.
- Вспомнил! Бобо, сегодня год исполнился со дня смерти Бекаса! – вдруг взвизгнул и подпрыгнул раненный.
- Точно! Я сейчас у Леры попрошу печенья там, конфеток всяких, и мы пойдём, помянем беднягу - не раздумывая, Боня припустил назад, домой, в надежде, что Лерочка ещё не успела заснуть.
- Ле-е-ер! Лерунчик! Открой! – завизжал громко и требовательно Бон. Лера, услышав такой шум, подскочила с кровати и в три прыжка оказалась у дверей.
- Я тебя поколочу, подлец! – буквально зашипела от злости хозяйка. Боня, хорошо помня, что надо просить шёпотом, перешёл на этот стиль общения. Он сел перед девушкой, и часто кивая, начал шептать:
- Лерчик, солнышко, прости! Но очень надо! Сегодня год, как Бекас погиб, помянуть надо! Дай печенька и конфеток, мы с Туманом на могилку сходим!- Боня шептал с минуту, а Лера обалдело смотрела на эту картину. Сон как рукой сняло!
- Бон, ты так печенья хочешь? Босенька, да ты ж талантище у меня! Умненький-благоразумненький мальчик! Да мне для такого красавца ничего не жалко! Вот, бери весь пакет! - Лера была так потрясена поведением пса, что, не раздумывая, отдала ему целлофановый мешочек с печеньем и несколькими карамельками. Конечно же, она не поняла, для чего пёсик выпрашивал угощение. А если бы она проследила за маршрутом и дальнейшими действиями чёрно-белого дуэта, то не поверила бы своим глазам! Но главный итог Бониного незапланированного визита было то, что Лерочка окончательно проснулась, и при этом не держала зла на неугомонного Боню.
Тем временем коротыш скатился по лестничному пролёту и выбежал во двор, где его ждал худой приятель.
- Ничего себе, Бобо, как ты умеешь всё достать! Мне б не дали! – радостно удивился Туман, разглядев то, что принёс в зубах старший товарищ.
- Учись, салага! Если бы в нашем собачьем мире был университет, я бы уже преподавал там на кафедре психологии и рефлексологии людей. Надо уметь использовать человеческие слабости, чтобы достичь успеха в своих интересах. То-то! – Бобось пошёл в вперевалочку чуть впереди глуповатого сопровождающего, купаясь в лучах своего непререкаемого авторитета.
Минут через десять дуэт добрался до места. Кладбище собак находилось недалеко от того места, где Лера весной любила собирать чабрец. Вокруг росли невысокие сосны и дубочки, а под ними скромно расположились несколько могилок с надписями. На одном камне было только одно слово «Бекас». Ни даты рождения, ни даты смерти. Собаки не умели читать, но безошибочно определили нужный им бугорок.
- Давай, Туман, присядем тут и помянем покойного! – торжественно предложил Бобо, а туман с готовностью принял предложение. Собаки сели по обе стороны могилы и Бончик опустил мешочек на камень с надписью. Он аккуратно залез почти всей мордой во внутрь и достал печенье.
- Когда я только родился, Бекас уже столько трофеев имел! На утку ходил, на зайца. Даже пару раз лису доставал из норы! – Беря осторожно печенье, заскулил Туман.
- Да, он рассказывал. Правда, не очень-то приветлив был. Серьёзный пёс. Про таких обычно говорят «Не словом, но делом». Вот, карамельку возьми. Покойник не очень сладкое любил, ну да всё равно! Как ему там, в собачьем раю? – задумчиво проворчал Боня, медленно прожёвывая тягучую карамельку.
- А знаешь, Бобо, мне Бекас ни разу так и не приснился – тявкнул Туман, и осторожно взял очередную печенюшку.
- Видать, что у него там всё в порядке. Ну и славно! Ты, брат, глянь, какая чудесная сегодня погодка! Завтра уже будет пекло! – заметил карлик-Бон.
- А почему? – простовато гавкнул Туман.
- Да ветер стих, и земля чуть потрескивает. Это к сильной жаре – медленно, стараясь соответствовать статусу мудрой собаки, произнёс Бончик. Туман только понимающе закивал головой.
Но вот мешочек и опустел! Боня взял прозрачный целлофан в зубы и понёс к зарослям граба. Выкопав неглубокую ямку, он положил в неё мусор и закопал. Туман с непониманием следил за действиями маленького пса.
- Мы хоть и собаки, Туманчик, но вести должно себя по-божески. Понял? – не надеясь на положительный ответ, разъяснил своё поведение Бонечка.
Собаки ещё побродили в приятной прохладе сосняка, а потом пошли к дому, пособирать новостей и откровенных сплетен. Вобщем, здесь всё, как у людей!
А новости были такие: Дарья удачно поохотилась, добыв небольшую крысу в подвале, голубиная чета Ляля и Тятя улетели в гости к родственникам, куда-то в Форос, Никадим, рыжий воинственный кот Тани из 50-й квартиры, поцарапал электрика, который ремонтировал освещение в подъезде. На помойке снова была драка. К бочкам прибежал незнакомец! Так кошачий выводок задал такой трёпки чужаку, что «свои» собаки боялись приблизиться к мусорке ещё полдня.
Лера строго на строго запретила Боне ходить в сторону мусоросборника, и пёсик довольствовался только рассказами очевидцев. Ослушаться Лерочку в этом табу он не осмеливался, да и, по правде говоря, при его белой шерсти посещение помойки было бы сразу заметно. А купаться лишний раз?! Храни Господь!
Так незаметно день перешёл в вечер. Пришли с работы Вовыч и Виталик, а Лера с мамой-Тоней работали до ночи. Особенно Лера. Боня в семь вернулся домой и сразу на кухню! А куда ещё?
Всё приходяще, но голод – чаще!