Время индиго

« Время индиго »

Роман

Глава -1

ЦУНАМИ

Тот год не отметился бы в истории, если бы не два знаменательных события. Одно известное и потрясшее весь мир сотнями тысяч жертв, и другое неприметное, но ставшее эпохальным.
Итак, конец декабря две тысячи четвёртого года от рождества Христова. Всё лежащее выше пятидесятой параллели давно засыпано снегами, и сковано рождественскими морозами. Экватор и всё то, что на близком расстоянии от благодатного пояска Земли, изнывает от жары, а европейцы всё чаще и тоскливее посматривают на далёкие юга. Как хочется сейчас попасть туда, куда всегда в такое время года, до смертельного желания, тянуло их предков. Всё возможное они сделали, чтобы потомкам это благо было доступно в любой день и сезон.
Постоянная суровость бытия северян развила в них изощрённость и умение приспосабливать всё новое в борьбе за место под холодным солнцем, что светило, но не всегда грело. И когда китайцы изобрели порох для увеселений, то практичные европейцы, стали им прогревать весь свой континент, а потом и всю планету через прицелы огнестрельного оружия. И так сразу жарко всем стало, что до сих пор мало ни кому, ни кажется.
Никто никогда, особо сильно, не покушался в древности на покорение холодной Скандинавии, завалившую всю Европу ледниковыми валунами. Обделённые таким вниманием, те края познали сполна только ужасы постоянных, междоусобных битв, где оттачивалось, и шлифовалось своё, особое нордическое искусство, убивать и побеждать. А уж потом, с этих самых широт и мест, накопив силы, зависть и злобу, поплыли, и пошли во все края света воинственные и суровые дети божества Одина. Устремились они, вниз по шарику планеты как пена из кипящей кастрюли.
Крестом, мечом и с огоньком приведён был мир людей, к почти, одному знаменателю. Крестили, косили и возлюбляли новых ближних насмерть, направо и налево.
Зато и плюсов выжившим перепало немало. Каннибализма-то на райских островах, сейчас, почти что нет. Прошли безвозвратно времена, когда юные тела совершенствовались путём поедания себе подобных. Тогда нужно было съесть мозги папаши, чтобы быть таким же умным. И спасибо ему родненькому и низкий поклон под благородную отрыжку сытости. А теперь, если вожделенные, и ненасытные взгляды Homo sapiens постоянно устремлены на себе подобных…, то только на особей другого пола и для других целей. Тоже грешно конечно, грех великий, но пусть уж так, раз сладкий бабий Евин искус оказался неискореним и сильнее гнева райского.
А северянам теперь не нужно вставать на тропу войны, и спорить со своими щитами о том, кто кого понесёт после сражения, что бы проложить себе путь на юг в любое время года. Теперь, не надо в своём побеге от сурового климата покорять ревущие сороковые широты, ради того, что бы награбив и погревшись, найти смерть под тёплым, но тяжёлым сапогом Италии, или в парилке малярийных болот и в судорогах, от яда стрелы коварного индейца. Плати и получай всё желаемое, всё возможное от наслаждений и до впечатлений, посильных твоему кошельку. А потому и бросаются ежегодно сотни тысяч северян в зимний сезон, как перелётные птицы, по зову алчных своих предков, на мирный захват тропических пляжей и курортов. Наконец-то появилась у них возможность продлить, своё недолгое северное лето до бесконечности, а главное, это без риска быть немедленно съеденным аборигеном. Если только какой местной красоткой, что если и загрызёт, то не до самой смерти и не очень даже больно.
Бассейн Индийского океана в такие времена становился наиболее притягательным местом для этих целей, а потому и сейчас, в этот обычный для тропиков декабрьский день экватор был забит телами многочисленных отдыхающих. Был он похож на тюленьи лежбища дальнего востока России, или на советское Черноморье, в пик бархатного сезона. Избранные, и даже те, что не очень, закатывали глаза от прелестей отдыха и от даров тропической природы. Жизнь людская, разогретая палящим солнцем, казалась, всем, да и была на самом деле, прекрасной и безоблачной.
Северяне, отдыхая, млели, а южане, ублажая их, богатели. И те, и другие были взаимно и весьма довольны. Не исключением было и благодатное местечко в прекрасной стране Индонезии, в курортном районе Банга-Ачех,
Но сегодня…
Но сегодня для Стаса Рогова, молодого художника из России, очередной день не казался очень радостным. Более того, он с каждым часом становился более тревожным, и даже очень не приятным. С чего бы это, когда всем вокруг было так мило? Чем может здесь быть недоволен, здоровый и красивый мужчина в свои неполные тридцать лет? Всем таким должно быть и было здесь радостно и уютно. Но, почему-то только не ему.
С самого раннего утра, всё буквально валилось у него из рук, и воспринималось, как какое-то проклятие. Ни радовало его, прежде терпимо бодрое, своей ранней свежестью утро. Ни взошедшее на ясном небе солнце, вчера ещё изумлявшее всех своим чудным декабрьским теплом. Сегодня оно, для него, излучало пронизывающую и вполне ощутимую радиацию, от которой хотелось, но невозможно было нигде укрыться. А главное, что всё это недовольство сопровождалось нарастающим ощущением непонятной угрозы и первородного страха смерти, которые казалось, висели и звенели, как натянутые струны в самом воздухе. Ими была пропитана каждая частица его окружения, но только непонятны были её направленность и источник. Он сейчас был как в шаре, полном опасности со всех сторон, но всё это было настолько равно удалённо, и ускользало так, что невозможно было понять ни её расположение, ни её направленность. А главное, не было, и он не видел места, куда от этого непонятного предчувствия укрыться.
- Успею ли унести ноги? Да и куда? - думал Стас, - А потом, и это главное, куда их нести? Не в песок же закапываться? Нет, все мои страхи и тоска, это, наверное, от простой хандры и депрессии.
С утра, поломав голову над непонятным и неожиданным состоянием, Стас готов был признать свою беспомощность. Почти смирившись с ней, он сделал срочный заказ билета на вылет. Но нужный самолёт в Россию и в Оренград, будет только завтра, а угроза витала сейчас и повсеместно. Она могла и не дождаться его отлёта, и как бы сочилась из каждой поры всего окружающего вещества и событий. Успокаивало немного, только то, что, похоже, эти непонятные страх и предчувствия беспокоили, лишь его одного. Они ни сколько не касались, и не беспокоили остальных людей. Все вокруг беспечно отдыхали, и нисколько не задумывались, что может страшного произойти с ними в ближайшие полчаса. Хотелось бы и ему верить, что он в своих предчувствиях действительно один, а потому, может и ошибаться.
А может быть, его хандра была простым отголоском, совсем недавно прошедшего землетрясения в этих краях. Или была признаком надвигающейся тяжёлой личной болезни, от которой, как от себя не улетишь, и до которой никому нет дела. И всё же, осторожности ради, он срочно покинул отель в горах, и перебрался к самому побережью. Туда, где рельеф явно не склонен к повторению тряски земной коры, недавно пережитой всеми здесь. Да и в большей массе людей, настроенных только на отдых, можно зарядиться их лёгкой энергией. Эффекты и способности психологии толпы ещё никто не отменял
Пересидеть, если удастся, страсти и страхи на пляже, а потом на рейс и домой. И пропади она пропадом, вся эта треклятая экзотика мира тысячи островов. Сыт он ею уже по самое горло. Когда хорошего не избыток, то оно слаще. Всё равно контракт, ради которого он собственно и оказался здесь, не состоялся, а вернее безнадёжно завис. Потому как заказчику, местному нуворишу, что возомнил себя знатоком дизайна и живописи, не понравились отдельные его заготовки и эскизы. Они решили, вернее, так решил хозяин проекта, многое по размерам и по теме подработать, изменить, и вернуться к этому вопросу только через пол года. Конечно, это была не досказанная, но понятная им обоим отговорка и просто завуалированный на азиатский манер отказ от проекта. Однако за этим были потерянное время и деньги, и пока это были деньги из его кармана. Правда при этом, местный толстосум, немного раскошелился и купил две его свежие местные картины. Но, это был мизер от Стасовых надежд и планов. Поэтому досада по этому поводу оставалась, потому как сорвался и сгинул, радужный настрой на долгую интересную работу. А за ней могла быть и другая, и здесь же, и она, могла бы дать другие большие заказы. Дом местного олигарха постоянно собирал подобных ему самому ценителей искусства. Все были, при великих деньгах, но без особого царя в голове и в искусстве. Было их здесь в немалом количестве и из разных стран. И казалось для Стаса то благом, что они так же, как и его заказчик мерили свои познания в живописи только толщиною кошельков и штучным учётом скупленных мировых шедевров. При этом были надежды проявить себя не малоизвестным художником, а узнаваемым многими.
Разочарование и обиды, при их свежести и остроте всё равно не отвлекали от главного на сегодня. Это от ощущения ещё большей беды, на этот раз настоящей. Но особенно беспокоило, что при этом, его врожденное обострённое предчувствие опасности не было готово к определению источника. Чувствуя её реальность и близость, как чувствует опасность змея, всей своей шкурой, он, при этом, не чувствовал её направленности и не видел способа защиты. А потому было совсем уж тоскливо, ну, наверное, как тому барану, связанному путами на все ноги, и уготованному на неизбежное жертвенное заклание.
Или это, грядущее и неминуемое бедствие было настолько масштабно, что любое противодействие было исключено, или он и его генетическая память предков никогда не сталкивались с чем-либо подобным. Но что это тогда?
Вот недавнее, предшествующее, сильное землетрясение чётко заявило ему о себе, и он вовремя определился со своим местом. Спокойно переждал его на круизном катере в путешествии на соседние острова. Правда, его послание по Интернету с предупреждением о возможной трагедии, увы, так и осталось без должного внимания. Ничего удивительного. Мало ли чудаков и провидцев в этой свалке информации с их пророческими посланиями, где можно найти всё, вплоть до многочисленных предсказаний грядущего и очередного конца света.
Но сейчас было, что-то другое и это касалось лично его. А он, увы, как несчастный слепой, что оказался на новом маршруте и потерявший своего поводыря. Стоит, растопырив беспомощные ноги и руки, крутит невидящей, задранной вверх головой и не решается сделать ни одного движения. Потому что знает, что куда бы он не повернул, и как бы он не поступил, всё одно будет неверно и смертельно опасно. Но и ожидание, и бездеятельность в этой ситуации, это не самый лучший вариант и способ действий.
В конце концов, устав от бесполезного и безрезультатного анализа Стас предоставил себя своей судьбе, и пошёл посидеть в открытом баре на террасе прибрежного отеля. Там он занялся самым популярным в это жаркое время напитком. Стакан тоника со льдом, бодрил, а что бы как-то отвлечься от тревожных и дурных предчувствий, Стас разглядывал соседей по столику, и проходящих мимо туристов, отдыхающих беспечно, и без его тревог. Тех, кто с удовольствием и просто наслаждался праздной жизнью. Получалось, что не ведающий истины, всегда, до определённого момента, счастливее того, кто ищет или знает.
Вот хотя бы те, что присели за столик рядом. Ребёнок и отец семейства, который вырвался на желанную и редкую волю. Подальше от присмотра своей заспавшейся половины, под благовидным предлогом выгула ребёнка. А теперь, очутившись рядом, и видимо не случайно, с местной красоткой, он совсем позабыл, и про него, и для чего пошёл. Забыл он всё, как забывает об опасности токующий и обречённый тетерев, в присутствии хорошенькой и потенциально доступной курочки, даже под пристальным взглядом охотника через прицел. Ему сейчас не хватало только павлиньего хвоста. Так он активно, и самозабвенно ворковал и кружился угодливо, перед моделью местного розлива, которую тоже, очередной и надоевший уже спонсор неосмотрительно оставил без присмотра. А ребёнок, очень довольный неожиданной свободой действий, когда никто не мешает и не одёргивает, тихо отошёл от столика и уселся в углу террасы, перед кучкой мусора. Он, там творчески пытался соорудить из всякого подсобного хлама некое подобие башни. Он тоже был по-своему, и самозабвенно увлечён. Однако, при этом, иногда, отрывался от своего интересного занятия для присмотра за папой. Редкие и быстрые его взгляды, которые он украдкой искоса бросал в сторону распетушившегося отца, позволяли предполагать, что он уже кое-что смыслит во взрослых делах, и разбирается в особенностях отношений между дядями и тётями. При этом он, по детски, почти бесхитростно, прикидывал, какую ещё пользу, кроме свободы от присмотра, можно извлечь после очередной папиной слабости. В том, что он может на что-то, при этом, рассчитывать, малыш не сомневался. Иначе мамочка, вскоре, обязательно услышит его, почти наивный детский пересказ всех особенных событий и впечатлений от сегодняшней прогулки. А его папочке может предстоять весьма неприятная сцена объяснений и оправданий. И возможно это будет его последняя, одиночная вылазка на люди, без семейного поводка, которая убедит папу в том, что мальчик растёт и взрослеет. Что с этим теперь надо не только больше считаться, но следует и щедрее откупаться.
А вот, обратила на себя внимание и развеселила Стаса совсем юная парочка, видимо молодожёнов, для которых их недавний брак был пока только сладким мёдом. Разгорячённые солнцем, почти невинными поцелуями, и прочими допустимыми ласками на виду посторонних, они совсем его отвлекли от тревог и даже рассмешили. Этим они неосмотрительно и так явно довели себя до такого критического состояния, что уже давно созрели для поисков уединения, и более плотных телесных контактов. Но когда она, поняв это первой, решительно вскочила и попыталась вытащить его из-за столика в море, что бы там или остыть, или под покровом воды утолить своё горячее желание, то он, к её разочарованию и удивлению, категорически активно и главное, неожиданно для неё, стал сопротивляться и отговариваться. А ей, ещё мало искушённой в таких делах, было невдомёк, что мужчина, иногда, в таком возбуждённом состоянии, ну просто не способен немедленно, нормально и полноценно передвигаться, а тем более не способен бежать, да ещё прилюдно. И искренни удивившись, что за его же ласками и действиями не последовало сразу же логического продолжения, она почувствовала себя так неловко, и такой обиженной, что готова была расплакаться и закатить истерику. Она то ожидала, что её за это предложение он будет готов нести на руках до самого океана, а здесь такой случился конфуз. Значит, он её не любит так сильно, как говорил, если с первых дней их медового месяца уже не желает всегда и безоговорочно.
Тогда видя, что назревает нешуточный скандал, он решился ей что-то шепнуть на ушко. Видимо раскрыл, а точнее просто напомнил ей про секрет физиологии и особенностях строения мужского тела, что ниже талии, и возникающих изменениях в пропорциях, во время любовного возбуждения. После этих его откровений она громко расхохоталась, и чмокнула его в щёчку. Затем она присела немного подальше, чтобы не распалять своими прикосновениями друга, перевела разговор на другие темы, и, стала терпеливо ждать. А он, немного остыв и успокоившись, вскоре поднялся, и они радостно помчались навстречу океану воды и своей любви, сопровождаемые его улыбкой. Но, увы, не знали они, да и никто тогда не знал, что мчались они туда, в ласковые и тёплые волны, чтобы остаться там навсегда, в самый пик своего любовного экстаза.
А вот, за другим соседним столиком у пожилой пары из Скандинавии были, пожалуй, другие проблемы, и озабочены они были не менее его. Они наглядно ему показали, что в этой жизни есть немало более достойных моментов, чем любовь и его пустопорожние предчувствия. Эти рассудительные и мудрые люди уже длительное время сосредоточенно и бурно, и тоже до ссор и упрёков, занимались семейной бухгалтерией. Они скрупулёзно подсчитывали предстоящие расходы и свои возможности, на оставшиеся пять дней отдыха. Проведена была полная финансовая ревизия путешествия. Здесь ему припомнилась пирушка и бридж с земляками, поездка в дорогое сафари на акул. А ей закупка местных поделок и сувениров, и элитные салоны красоты, которые только подчёркивали её немалый возраст и телесные излишества. Разочарованные полученным итогом и друг другом, они стали вспоминать прежние дела и проделки друг друга, явные и тайные. Так же быстро, как и молодожёны, старики тоже довели этим себя до неудержимых чувств, где было всё, что угодно, но только не было любви и уважения. И также готовы были они немедленно бежать, но только в разные стороны и подальше друг от друга. Они быстро забыли, сколько лет были одной семьёй, и далеко не бездетной. Зато теперь они поняли и точно знали, что деньги важнее всякой любви, от которой сыт, а тем более долго, не будешь. Это они то, эти бумажки, и держали их рядом прочнее всякого секса, воспоминания о котором, давно стали только воспоминаниями, да и то настолько смутными, ну, как эпизоды чужой жизни из далёкой и долгой мыльной оперы. В итоге, раздельно расплатившись с официантом, как бы случайно при этом, забыв, про его чаевые, они тут же покинули это недешёвое заведение, вместе и рядом, но давно далёкими и чужими. Для них всё было уже окончательно, потому что повторить и исправить пройденное, им было уже не суждено, ни по возрасту, ни по будущим событиям.
Отвлёк Стаса от его праздного, созерцательного занятия, подошедший к столику парень. Был он крепкого телосложения, среднеазиатского типа. Он, молча и можно сказать по-барски, бесцеремонно, уселся в шезлонге напротив. Подбежавший официант, угодливо наклонился, готовый выполнить любую прихоть нового клиента, который, похоже, был завсегдатаем этого заведения и имел уже определённую репутацию. Такой без щедрых чаевых не уйдёт. Последовал непростой для восприятия соседа заказ, по причине общения на тарабарщине из смеси русского, английского, местного и иных языков, неведомых Стасу. Но они, видимо, уже стали привычными для официанта, который ни разу, не переспросив, побежал выполнять волю богатого клиента. Судя по всему, первым языком пришелец владел лучше остальных, а потому Стас, соскучившийся по разговору на родном и могучем и, вообще, по общению спросил:
- Вы говорите и по-русски?
- Да, - ответил тот без тени удивления, - как и каждый, уважающий себя, представитель осколков бывшей советской империи. Тем более, что сейчас, это самый ходовой язык всех жемчужин отдыха мира. Отдыхающих русскоязычных становится всё больше и больше. Позвольте представиться, Марат Конакбаев, Казахстан, - при этом он даже не сделал попытки приподняться или протянуть руку, - Прошу не путать меня с моим прославленным земляком, боксёром. Хотя и я тоже, по-своему боец, и не плохой, но мой ринг, это экономика и бизнес. Извини за то, что побеспокоил, но это моё любимое место, так сказать, смотровая площадка, на которой ты сидишь неправильно, задом к сцене. А попросить разрешения присесть, я не успел, да и не знал, что и на каком языке тебе это сказать. Здесь ведь, как современный Вавилон после рухнувшей башни, все языки мира в полном наборе. Сезон в разгаре, когда идёт массовый побег северян от зимы в тропики.
Видно было сразу, что это человек вполне успешный, привыкший быть и душой компании, и в центре внимания в любой ситуации. Сразу становилось понятно, и без его заверений, что он в этой жизни твёрдо стоит на ногах. Видимо немало успел ухватить, в куске, что достался и ему при развале той самой развалившейся империи.
- Правда, я сегодня очень запоздал. А попросту, и честно говоря, крепко и много поспал после вчерашнего отдыха с дамой.
И он подмигнул Стасу, как бы приглашая того к развитию разговора и участию в такой интересной для него пикантной теме. А не получив должной поддержки, невозмутимо продолжал:
- Да меня собственно само море и вода особо не волнуют, я и плавать то не умею. А если шутки ради и следовать обычаям наших старых, совместных с вами монгольских предков, так мытьё равносильно смыванию счастья. Детство моё прошло в степях и в песках, вдали от вод, а потом не до того было, а теперь учиться этому, как-то и не солидно и не хочется. Но посмотреть на других у воды и, особенно на хорошеньких купальщиц, я, честно говоря, очень даже люблю. Вот и говорю, что ты неправильно сидишь. Пляж здесь, это, как огромный и бесплатный подиум, с великим множеством моделей всех калибров и расцветок, в минимальных нарядах на все вкусы и даже без нарядов. А ты, сидишь к ним спиной, а значит задом. Это и неприлично, и, по крайней мере, не практично.
Марат, при этом, громко расхохотался собственной шутке. Да так, что они уже сами стали объектом наблюдения для других.
- Ну, посмотри за свою спину и скажи мне, разве не прелесть те две японки, что так откровенно поглядывают на нас и видимо принимают меня за возможного соотечественника? Стоило ли им ехать за тысячи километров, что бы искать здесь своих земляков? И они, наверное, наивные думают, что такие узкие глаза бывают только у самураев. А вот по мне, так и без особой разницы, какой у женщины разрез глаз. Всё равно, любые, даже самые большие глазки при хорошем сексе всегда у них закрываются.
И он, тут же, опять выразил громкое одобрение своему солдафонскому юмору хохотом. Подошедший с полным подносом официант, внёс короткую паузу в их разговор. Стасу понятно стало, по количеству пищи и напитков, что Марат решил здесь задержаться серьёзно и надолго, а в средствах, явно, стеснён не был.
- Угощайся, - радушно предложил он, - и как тебя зовут? Ты, как я понял, из России?
Стас утвердительно кивнул и назвал имя.
Тем временем Марат налил два бокала и поставил перед ним салат от местной кулинарии. Последовало предложение выпить, на что Стас ответил отказом, сославшись на недомогание. Марат посмотрел недоверчиво на молодого здорового собеседника, хмыкнул и влил в себя полстакана виски. Закусывал он при этом неожиданно для такой буйной натуры, очень аккуратно и медленно.
Энергия и жизнелюбие так и били ключом, из этого сына бескрайних казахских степей и Стасу стало как-то спокойнее в его присутствии, а, желая как-то сгладить свой отказ, он добавил.
- Нет, поверь, и не обижайся, Марат, у меня действительно сегодня с утра такая хандра и дрянное предчувствие. Как будто жду чего-то нехорошего и неизбежного. Потому-то, я чувствую себя сегодня не в форме. Кстати ты сам ничего не ощущаешь?
А тот, оторвавшись от блюда, не подтвердил его предчувствий, а перевёл всё на свою любимую тему.
- Конечно же ощущаю, да сильно. Я Стас сейчас ощущаю множество чудных вещей. Вот эту еду, что послал мне создатель, и океан прекрасных гурий, – а после паузы добавил, - Да брось ты нервничать, всё как обычно и прекрасно. Ладно, Стас, успокойся, такое и у меня иногда бывает, правда редко. Это когда переберу немного араки, или когда какая ни будь нахалка откажет во взаимности. Ты с туристической группой или, как и я, сам по себе отдыхаешь?
- Да нет, я здесь по делам, а точнее, по бывшим делам.
И он коротко рассказал, про сорвавшийся свой контракт. Глаза у Марата сразу же загорелись, видимо от очередной идеи.
- Слушай Стас, на ловца и зверь бежит, а ты, значит, не зря оказался за моим любимым столом. Я как раз, сейчас заканчиваю строительство дома в нашей новой столице Астане. Вот там твои росписи на стенах и несколько больших картин будут в самый раз. Только нужно, что бы они были очень большие, - и он при этом широко развёл руками, - с узорами и орнаментом в мусульманском стиле. Короче без голых баб, и без не голых то же. А то наши старики будут плеваться, и проклинать меня за неуважение к вере и обычаям. Увы, у нас сейчас с этим тоже приходится считаться, тем более, когда ты на виду и хочешь чего-то добиться большего. Давай мне свою визитку и по возвращению домой, я тебя обязательно найду. Думаю, мы с тобой сговоримся, да я в этих делах не такой привередливый, и не великий знаток, как твой прежний заказчик. Полностью полагаюсь на твой вкус, а всем не угодишь. Что нет визитки? Тогда возьми мою и обязательно позвони, даже в случае отказа. Я больше никого искать не буду, но буду ждать твоего решения. Если получится хорошо, то я тебя на всю оставшуюся жизнь заказами обеспечу. За мною, у тебя, сразу же потянется очередь, что бы, не отстать. Поверь в своей стране, я кое-что, значу.
Так, так, - продолжил Марат, - вот теперь то мне всё понятно про твоё плохое самочувствие и про твою хандру. У вас, у всех, у творческих натур, говорят, повышенная мнительность и чувствительность, а тут ещё такой отказ в работе, за тридевять земель. Это кого угодно расстроит, вот и вся разгадка твоего плохого настроения. Но успокойся, ничего страшного и непоправимого не произошло. А может быть и к лучшему, раз мы встретились и познакомились с тобой. Будешь у меня работать и творить, как у себя дома, мы ведь почти соседи. От твоего Оренграда до нас рукой подать.
Так, что не горюй по этому поводу. Слушай, а может это и не главная причина твоего плохого настроения, и у тебя, этой ночью, наверное, был тоже очередной и бурный созидательный процесс? Это, с какой ни будь миленькой местной или залётной музой, а? Их столько здесь много, и все такие прелестные, что даже меня, практика и делового человека, неудержимо тянет на творчество с ними и на стихи. А если хочешь отвлечься, Стас от своей хандры, то может, сегодня вместе оторвёмся? Расслабимся и потворим, в приятном искусстве великого созидания, вечерком попозже, и в компании хорошеньких натурщиц? Выбор здесь, как видишь, замечательный, на все вкусы.
И он опять кивнул, при этом, в сторону японок, которые, заметив его заинтересованный взгляд, защебетали ещё громче, видимо для привлечения большего внимания к себе.
- Давай соглашайся Стас, а то знаешь, тут русских очень мало, а моих соотечественников совсем нет, сплошные шведы, да немцы. Поговорить по душам и то не с кем. Так что, выручай брат, иначе совсем одичаю. Даже с женщинами здесь мне приходится разговаривать только на интернациональном языке, сначала пальцами, а потом посредством рук. Хотя признаюсь, мне такой язык и такой разговор любви очень приятен и он самый верный в это деле. У вас в России правильно говорят, что рыбу, птицу и девицу нужно брать руками. А уж женщин тем более, только так, на ощупь. И при этом всё правильно и честно. Они, знают для чего и зачем идут, и прекрасно понимают, что здесь не будет словесных прелюдий и тем более не будет серенад на казахском языке, а потому они и меньше ломаются. Им сразу всё становится понятно и без моих слов, после первого прикосновения. Так что определённая прелесть в этом тоже есть, а главное, ни упрёков тебе, ни попыток охмурить словесно. Нет при этом долгих и тягостных расставаний и требований признаний в вечной любви. Каждый получает своё, и, главное, что без претензий на большее. Давай-ка друг соглашайся, а я подойду к девочкам готовить почву на вечер и устанавливать международный контакт между нашими странами на сексуальном уровне. Мне это нужно и важно, для будущих научных трудов по молчаливому общению с женщинами, а на японском языке я ещё ни разу не разговаривал и не договаривался о любви.
Кстати, считается, что в каждой японке дремлет гейша, надо только суметь её разбудить. Но также говорят, а этому я не особенно верю, что будить их надо умными разговорами и осторожными намёками. При этом нужно долго ждать того момента, когда всё это дойдёт до неё и она упадёт, готовая на всё, в твои объятия. Я уверен, что это не совсем так, и потом, это же ужасно медленно, ну как китайская казнь. Но, процесс чувственного пробуждения можно ускорить, если разговаривать с дамами на универсальном, на моём, а вернее на международном мужском языке. Вот мы сейчас сегодня этим с тобою и займёмся, проверим мои теории на очередной практике. Так ты согласен Стас участвовать в таком важном эксперименте и пострадать ради подтверждения науки искусства любви славного Овидия в исполнении японок и нас?
Ответа получить он не успел.
Внимание всех привлёк пляж, где люди, как, сговорившись, побежали к океану, водная черта которого почему-то стала от них удаляться, обнажая ранее закрытые места и застигнутую врасплох живность. Стаса и самого, как бы подмывало броситься вслед за убегающей водой, которая так манила своим отступлением, что он даже привстал. Но, привстав, увидел он, как с океана, по всему горизонту к суше шёл странный вал воды. Невысокий, он казался вполне безобидным. Но в отличие от обычных прерывистых волн, масштабы охвата той волной были необъятными, а масса, задействованной в этом движении жидкости, была так велика, что он понял, она способна, при любом встреченном препятствии вырасти и превратиться мгновенно, в десятки метров беспощадной стены, которая будет способна уничтожить всё и вся. Вот оно, его неопознанное своевременно не разгаданное предчувствие. И не мудрено, что память предков не выручила его на этот раз. Материковая жизнь не знала такого буйства стихии.
А тем временем вал, выходя из глубин океана и наткнувшись на дальние отмели острова, стал вырастать и набирать скорость. Уже на некоторых его гребнях были видны обломки прибрежных шлюпок и буёв. Послышался нарастающий рокот, переходящий в первозданный рёв стихии. Помноженный на вопли ужаса людей и грохот разрушаемых прибрежных строений он превратился в какофонию битвы жизни со смертью, где последней сейчас безоговорочно доставалось всё ранее цветущее и живое. И хотя его это теперь не застало врасплох, и он понял, что это страшное цунами, но что толку, если это озарение пришло так поздно, и разве теперь от ощущения и знания беды, она становится меньшей?
Марата уже смыло другой волной. Это был естественный страх и желание спастись. Но, перед этим он успел дёрнуть за рукав Стаса и крикнуть.
- Стас бежим! Я плавать не умею.
Но Стас не тронулся с места. Взгляд его зацепил больницу по соседству справа, где ходячие больные и врачи толкали и тащили наружные кровати с более беспомощными людьми, стараясь достичь возвышенности, в надежде уберечь их от катастрофы. Но явно времени и сил у них было недостаточно. Женский медперсонал, визжа от ужаса и, неотвратимости своей гибели продолжал, при этом, помогать и нести более слабых и совсем беспомощных, Всё это, вперемешку с отдыхающими, спотыкалось, падало, ползло, вставало и карабкалось снова вперёд и вверх, с немыслимыми криками, стараясь любой ценой продлить секунды жизни себе и другим. О борьбе и противостоянии никто и не помышлял.
Бегущие вдоль дороги матери швыряли своих детей в проезжающие редкие машины, надеясь на их спасение, таким образом. А потом, если это им удавалось, с непередаваемой тоской, провожали, их прощальными взглядами и, обессилев от выполненного долга, останавливались обречённо, уже ничего не думая о своём личном спасении. Другие, обезумев от неизбежности гибели и неожиданного горя, наоборот мчались навстречу стихии, надеясь найти и спасти там своих близких, так несвоевременно, оказавшихся в непосредственной близости к прибою. Они в этот миг не думали о бесполезности своей жертвенности и о том, что сами обречены и только пополнят немалое количество жертв, приносимых сейчас на ненасытный алтарь разбушевавшейся стихии.
Немало было, однако и таких, что восприняли происходящее, как ожидаемую, и неотвратимую кару небесную и смиренно стояли или падали на колени. Заворожено и неотрывно глядели они в набегавшую на них, небывалую стену, это уже была не ласковая и податливая жидкость, в которой они ещё недавно так по-детски резвились, но, неумолимая летящая гора, способная крушить и бетон и металл. Губы их, при этом, несвязно бормотали, что-то неслышимое в грохоте хаоса и, скорее всего это было их последнее «прости». Вся прожитая жизнь в это мгновение проскакивала перед их сознанием единым кадром, прежде чем исчезнуть навсегда.
Стас, тоже стоял неподвижно, прекрасно видя и осознавая происходящее. Но не от ужаса и оцепенения. В нём вскипало, и росло, неведомое ранее, огромное негодование и возмущение происходящим кошмаром. Внутри всё взбунтовалось в стремлении остановить эту гибель. Нет, не свою, он о ней сейчас не задумывался ни на миг. Но жгло разум и всё естество человеческое, обжигающее желание помочь любой ценою всей этой живой, пока, плоти, обезумевшей от неожиданной и неизбежной смерти. Это чувство нарастало и превращалось в уверенность, что можно и нужно, что-то предпринять. Он почувствовал, что из его груди готов и может исторгнуться встречный рёв гнева и возмущения не меньшей силы, что грохотал вокруг. Но крик - признак бессилия и ничего не решает, а тратить на это энергию было бессмысленно. Зато он почувствовал, как внутри нарастает неведомая ранее сила, а каждый погибающий рядом давал ей подпитку.
Тогда мгновенно, и до безумия он напряг всю свою волю, каждую свою клеточку до атомарного уровня. Он заставил себя забыть, что он тоже всего лишь слабое и смертное существо и ничто по сравнению с этой катастрофой. Стас представил себя колоссом способным противостоять ей и прекратить этот ужас. Он почувствовал в себе возможность разрядить прилив этой неведомой ранее энергии и силы. Тело стало, как бы сливаться ногами с фундаментом здания и дальше через него с землёй, прорастая в них, или это они проникали в него, питая друг друга неукротимым желанием победить, остановить этот первозданный хаос. Он почувствовал, что становится единым целым с ними, как монолитная скала, А мысли, превратились в этот миг в осязаемую материю. Взгляд полный непоколебимой решимости и всё его тело, источали слепящее сияние молний и требовали остановиться. Это не были слова, но была непререкаемая немая команда на уровне подсознания. Это было безоговорочное требование высшего первозданного естества, такому же дикому противнику, на неведомом ранее ему способе общения. Сразу резко возрос, окружающий грохот, превратившись больше в скрежет и визг, ультра звуковой тональности, Это столкнулись, невидимое, духовное силовое поле, источаемое Стасом и материальные компоненты водной стихии.
И… волна вздыбилась перед ним. Она выросла ещё выше на десятки метров над этим неожиданным препятствием и замерла там, на несколько мгновений. Стихия признала в нём своего, равного по силе, и родственного по основам.
Она поняла призыв. Она приняла его приказ и пропиталась им. Она готова была прекратить свой порыв и вернуться назад в океан. Вздыбившись, замерли, а потом и затрепетали верхние гребни волны, они уже загибались назад, готовые уйти прочь. Но инерция движения была такова, что следующие набегающие гигантские массы воды создавали необратимый напор, неподвластный уже ни ей самой, ни ему, ни планете.
Вал, взметнувшийся к небесам и, замерший там, на некоторое время, дал возможность подняться на десятки метров вверх и таким образом спастись многим людям. Затем он рухнул вниз как умело подорванная стена. Сверху рушились и падали вниз небывалым, причудливым гигантским градом и сама вода и всё, что в ней находилось, шлюпки, пальмы, остовы прибрежных строений, тела погибших людей. Эта падающая мешанина, собранная по пути разрушений, теперь сама становилась плотиной и преградой для волны, и она замедлила своё движение вперёд. Однако это обрушение не могло сломить его постамент и ничто не смогло проникнуть за неожиданный, тончайший, непроницаемый синий панцирь, возникший вокруг его тела в момент схватки. Чувствуя содрогание почвы на многие метры вниз, Стас ещё понимал, что сделал всё, что мог, и даже невозможное, но собственные силы, и та неведомая энергия, возникшая в нём, покидают его. Боли не было, как не было и неминуемого телесного киселя, но реальность и сознание окутывались туманом, перешедшим в полный мрак. Но не от повреждений горой упавших на него обломков и грязи. Это предотвратило силовое поле, вокруг которого и образовался его саркофаг, но от полной потери сознания и последующего бессилия духа. Энергия была выплеснута им мгновенно и вся без остатка.



Глава - 2
По ту сторону

Динозавры давным-давно вымерли, да и не только они. Но, именно их загадочную гибель и полное исчезновение, нельзя было не заметить и не призадуматься о причине и размерах такой беды и последующих, возможных чудачествах планеты Земля. Переболев в юности и девичестве любовью к гигантизму, она натворила много и большого. Когда комары и москиты были больше стрекоз, а микробы можно было видеть без микроскопа. Были и твари, что могли перемалывать камни до песчанно-гравийной смеси. Она породила, а потом и погубила по воле создателя многотонные свои создания, но на этом не успокоилась. С годами она просто стала более экономной и рациональной, всё измельчало, но какое разнообразие живого исчезло до них и после? Никогда нам не узнать про истинную причину гнева божьего, на тварей, а потомкам, тем более, это не дано. Но красная книга, истории живого, пухнет и сейчас, и день ото дня страниц в ней всё больше. Огромные ходячие заводы по переработке плоти и прочей органики прошли по тверди Земли, превратившись в итоге, в пух, в прах, и огромные кости, которым тоже, со временем, суждено стать пылью. Увы, ничто ни вечно в этом мире, потому что преходяще. Но неужели так было и будет во всём и со всеми? А жалко, и жутковато, однако.
Ну а что же тогда будет в итоге с венцом всех творений? С тем самым, двуногим, первым райским неслушником, ради которого, собственно и затевалось всё это сотворение мира, со всякими попутными букашками и чудищами. Не для них же и не для прочей неблагодарной живности творился этот прекрасный мир. Но ради себя и того единственного создания, кто бы мог понять, и оценить по достоинству великие труды. Это когда целую неделю, из своей вечности, напрягался он, что бы в итоге создать подобие себя бесподобного и среду для его обитания. Неужели и это великое творение тоже ждёт участь, многочисленных ранее, но исчезнувших навсегда ветвей огромного древа жизни, а само оно тоже загниёт или засохнет?
Хочется крикнуть
- Нет! Стоп! Не верю.у.у!
Кажется, не всё так однозначно, и не для того весь этот огород городили. Не для того его пахали, поливали, пололи и растили, что бы посмотреть, полюбоваться, провести кровавые эксперименты бед, и смахнуть всё это, миллиардами лет нажитое тоже на свалку вселенной, где и без нас хватает безжизненных глыб. Нет, нам с ними не по пути, и это точно. А жизнь людская, это хотя и лабиринт, но должен быть не только с тупиками, но и с выходом. Вопрос только в том, кто, куда и когда выйдет.
И вот почему, здесь не угадали ненавистники рода человеческого, что грозят ему концом света божественного. Когда хотят они, чтобы все души людские скорее легли, до судного дня на вечную консервацию. Не быть краху трудов создателя.
Не дождутся!
А кто же, тогда, в этой тишине вселенской, будет славить всевышнего всего сущего? Ведь только человек из всего созданного живого и неживого, на это способен. Только он может быть таким преданным и благодарным своему создателю, до самопожертвования и до безрассудства. Только он способен по достоинству оценить великие деяния творца.
Так что беречь нас он будет, как сейчас, и сильно, как ничто иное, если любит и хочет не вечного забвения, а вечного восхваления, и постоянных бесспорных признаний своего непомерного могущества. Только, человек готов и способен на это вечно. Только он умеет быть благодарным при всех его слабостях и греховности телесной.
Господи, прошу тебя за всех нас, слабых пока телом и духом. Прошу тебя, за всё наше прошлое и, может быть, даже грешное, но людское.
Можешь меня одного исключить из этого длинного списка, но человечество прости. Это уже не охальник Адам, а многие прадети его, которые не отказываются и не откажутся от своего прародителя, но не могут же они вечно нести вериги того греха. Прости нас, пора уже, искупили мы давно то. А жены наши достаточно натерпелись, за любовь к нам и за муки рождения наших, смиренных перед тобою чад.
. Остальным созданиям, только бы пожрать да быть бы живу, а этому грешному существу, ещё надо было найти родителя своего и всего сущего, чтобы славить потом его вечно. Нашёл он тебя в душе, чтобы любить. Любить до последнего вздоха, и после него. .Даже в беде и в боли будет он любить свои истоки жизни, а значит и небесного своего создателя.
. Так что же в перспективе и в конечном итоге?
Не исключено, что одним из печальных вариантов, это может закончиться смертельной, всё испепеляющей схваткой за последние слитки металлов, за бочку нефти, за глоток незаражённой воды или за кусок пищи. Дольше других, при этом, проживут особи успевшие нахапать в наше время больше. Но и это, когда-то кончится и у них тоже. И неужели тогда грядет конец прекрасного света человечества, который он сам, теперь способен или создать, или затмить? И будет тогда осиротевшей планета, кружить по такой же пустой и безжизненной вселенной свои отпущенные на существование миллиарды лет. Но уже без единственного любимого и такого беспокойного создания, которое в гордыне своей зашло так далеко, что уничтожило само себя. Неужели, то, что было признано образом создателя, будет стёрто? Неужели сбудется печальная перспектива, предрекаемая всеми провидцами и религиями мира. Теми самыми, которые хоронят его изначально с первого дня появления на свет божий?
Учёные тоже жути нагоняют, обнаглели до конкретных цифр, и говорят, что завода биологических часов человечества осталось не более чем на десять тысяч лет. Ужасно много для отдельной особи и ужасно мало для целого вида, когда другие существа умудрялись до него топтать землю сотни миллионов лет. Но возможно есть и другие пути развития событий, и не такие трагические. И если это так, то на этом отрезки пути, и чем раньше, тем лучше, предстоит человечеству кардинально измениться. Обязано оно это сделать, чтобы перейти в новое качество или же нужно смириться и стать новым многочисленным пополнением кладбищ динозавров.
Но к счастью, свет во мраке этого долгого тоннеля мрачных вещаний, стал немного виден. И свет этот в нём излучают, «Индиго». Их хотя и называют детьми, но эта ступень эволюции строится уже давно. Дети, если они живы, то растут, а с ними растут и их возможности, и удивительные их способности. С ними растут и надежды, на то, что человечество, это навечно и не зря создатель сотворил нашего праотца по своему образу и подобию.
Спектральный анализ энергетического поля людей, последнего времени, показывает, что наметилась резкая тенденция его смещения в синюю сторону, с замещением жёлтого, красного и прочих оттенков. Такие особи, зачастую обладают и приобретают удивительные способности влияния на окружающий мир. Они внешне неотличимы от нас, но уже не являются и нами. Это уже не Homo sapiens, но Homo indigo. У них уже есть случаи отличия и на генетическом уровне, и это в первую очередь наличие дополнительных пар хромосом. Видимо, эти отличия и дают им возможности избегать многих страшных людских болезней. Зафиксированы факты, когда дети с врождённым поражением ВИЧ инфекцией, полностью избавлялись от этого страшного недуга. Такие же случаи есть и по раковым, и по другим заболеваниям. Значит, они уже стали во многом несъедобными для вирусов и инфекций человека простого. Они по-другому относятся ко многим вещам и к реальностям мира, и взаимодействуют с ним уже на других принципах, используя возможности влиять на другом уровне на события и на окружение. Многие из них проявляют уникальные пара нормальные способности, телекинез, левитацию, предвидение, контроль и управление веществом на уровне элементарных частиц, и их составляющие, с помощью своей и всеобъемлющей космической энергии создателя. Им в будущем дано слиться с природой, а не противостоять ей. Всё только начинается, а путь будет долгим и трудным.
И главное, то, что совершенствование человека, к счастью продолжается, и наступает время индиго. А с ним приходит уверенность, что человек создан навечно. Вселенная и создатель, всё-таки, дают ему реальный шанс, и не позволят ему исчезнуть, да ещё просто так. Это становится очевидным, особенно после недавних событий. Как не дали исчезнуть Стасу и его способностям.
Что-то внешнее, слабо ощутимое, вновь дало толчок его сознанию, и оно стало пробуждаться. Но не для тела, оставленного душой и стоящего безвольно и бездвижно в коконе из обрушившихся на него обломков и горы грязи. И не для мозга в этом уцелевшем без повреждений теле, но потерявшего смысл существования и направление в работе. Сознание его пробудилось заново, в новом состоянии, и в этот момент существовало само по себе. Это было, как тот нежный импульс, что зажигает свечу жизни в материнском теле. Оно сначала восприняло радужные и нечастые сполохи, что постепенно светлели, разгоняя мрак и превращаясь в слабый цветистый туман. Тот в свою очередь становился всё более насыщенным и в нём стали проявляться бледные различные и непонятные формы. Потом они, из облачного своего бессмыслия, превращались, в какие то нереальные фигуры, всё более напоминающие человеческие, но при этом аморфные и полупрозрачные, проступающие друг через друга. Из них и из окружающей дымки, собирались то более плотные сгустки и спирали, которые немыслимо надламывались и растекались, что бы тут же снова возникнуть, но уже в другом наборе, обличии и цвете. Он почувствовал, что сам, буквально залит ими и является частью их, на необъятном пространстве и во всех немыслимых ранее плоскостях, которые Эвклиду и не снились. Это был океан фигур-символов, в который он был полностью погружён и слит с окружающим веществом, как капля, упавшая в родственную жидкость, но не потерявшаяся и не растворившаяся там полностью. И то ли эта субстанция поддерживала его, слегка покачивая, то ли он сам опирался на неё, но чувствовалось, что совсем провалиться в бездну невозможно и он так же, вместе с ними, парит в великой бесконечности пространства. При этом нарастало ощущение покоя и надёжности окружения. Вскоре несколько фигур стали настолько чёткими, что можно было их принять за что-то реальное. И возник голос. Считать голосом это пришлось, потому что другого определения у него просто не нашлось. Нет, он его не слышал, как слышат наяву, но ощущал и понимал, как ощущают и разговаривают в сновидениях и тоже считают голосом.. Беззвучно, но понятно. Его внимание сосредоточилось на более реальной фигуре, затем ставшей центральной, и которая уже настолько прояснилась, что стало видно и различимо, до узнаваемости знакомое лицо. Он чувствовал, что в реальности видел его уже и много раз, но никогда не встречался с похожим человеком и в тоже же время, как бы вся его жизнь была с ним связана. Эти скорбно-печальные большие глаза, готовые вобрать в себя все беды мирские, познавшие великое горе, боль и способные всё и всех прощать. Стас не мог определить уверенно этот образ. такие мягкие и добрые черты лица, так, часто встречались на многочисленных иконах его родины.
И, видимо, даже робкие зачатки его мыслей и проблесков сознания были доступны этому необычному окружению, которое сразу же отреагировало на его восприятие происходящего, большей активностью в своих движениях и трансформациях, за исключением ближних, центральных фигур, которые уже имели вполне реальный вид и устойчивое положение.
- Брат наш, - почувствовал он, - мы все рады встретиться с тобой за порогом прежней жизни, рады поддержать тебя в первые мгновения этого необычного для каждой души состояния. Мы также рады возможности пообщаться с тобой и ещё раз убедиться, что своё основное предназначение люди после нас продолжают выполнять и готовы ради спасения ближнего отдать самое ценное, на бренной земле, это свою плотскую жизнь. Мы в очередной раз на твоём примере получили яркое и наглядное подтверждение того, что люди всё больше превращаются из Человека Разумного в Человека Духовного, которого в твоём мире сейчас и далее будут называть Homo Indigo.
А лица наши и видимые фигуры пусть тебя не смущают, нам они вообще не нужны, мы узнаваемы по духу, и по другим своим признакам, а не по внешности, Это в вашем мире видимая наружность и форма тела определяют личность. Они, порой, определяют быт и судьбу человека. Там важны и имеют значение наружная его видимость, цвет кожи, рост, возраст, волосатость и прочие временные атрибуты. Потом, в определённый момент, это отметается в прах, и покоится в земле, для продолжения циклов других жизней, а от него остаётся только вечное и нетленное. То, что не имеет ни цвета, ни национальности, ни запахов, ни лиц и остаётся в мироздании навсегда только яркий след прежней жизни, духовная энергия тела - его душа. Это уже вечно.
Сейчас тебе ещё нужна наша узнаваемость и похожесть на что-то знакомое, вот ты их и получаешь. Но кто там, на земле сейчас знает доподлинно, какими мы были на самом деле, и какой возраст более подходит для верного восприятия. Разве может всю жизнь отразить последний её миг? Так и в случае со мною и где в описании моих тридцати лет, вычеркнуто из истории, последователями и биографами многое. А эти годы, ведь были у меня, и были полны человеческих радостей и страданий, грехов и благодеяний. Были и друзья детства, была и юношеская, и мужская любовь, и раскаяния были, и вера, и разочарования, прежде чем я нашёл своё истинное предназначение. А икона, это не фото-факт и каждый богомаз, рисовал меня таким, каким хотел видеть заказчик или, как он сам себе меня представлял. Потом создался общепризнанный стереотип, и пошло поехало. Даже неинтересно и больше стало походить на конвейер. В скифских могильных бабах и то больше фантазии и творчества. Так что не думай, что мы действительно все выглядели именно так, как тебе кажемся, или как описаны в легендах и живыми людьми. Просто это нужно для простоты твоего восприятия. Со мною рядом немало тех, кого вы чтите и боготворите на Земле сейчас и великое множество чтимых ранее, но забытых со временем потомками. Если бы ты был мусульманином, то к тебе бы обратился другой образ, и таким, как его, себя представляют правоверные. А к дикарю бы обратился узнаваемый шаман, и так было и так будет всегда.
Стоящая рядом фигура, при этом, отреагировала мгновенно на переданное, а сияние зелёноватого красивого нимба вокруг головы, напоминало тюрбан или арабскую накидку.
- Он с нами? – послышался вопрос, - И чьего он братства или веры? Не очередной ли это несчастный правоверный, погибший от слуг Иблиса, выдающих себя борцами за истинную веру, и посмевших от имени и с именем создателя уничтожать людей?
- Нет, пока он ничей, хотя в дальнейшем, как и все будет с нами. Ему ещё предстоит вернуться назад в свой первый мир. Он ещё не прошёл там до конца свой путь и послужит людям, на той стороне, где они больше нуждаются в нём. Многое зависит от того, как и когда будут спасать его тело. Нам остаётся только помочь ему в этом.
- Поможем, и с радостью великой, - поддержала фигура, - я теперь вижу его страдания ради спасения жизни многих людей. За такое, что он совершил ради них, и, не задумываясь жертвовал плотской жизнью и своим телом не ради убийства других, а жизни ради, он достоин, быть, и дальше среди них, а потом может быть и вечно с нами.
Вот, скажи только брат, может тебе, со свежим земным восприятием это понятно? Когда только другие люди, и в первую очередь некоторые мои единоверцы, так же поймут, что любую, в том числе и чужую, жизнь нужно оберегать, а не губить. Горестно мне порою и обидно за них. Горестно мне, что ради собственной гордыни, ими забыты совсем, а точнее, извращены до неузнаваемости, заповеди и истины Корана. Когда смеют под зелёным знаменем и от имени пророка, руками обманутых простых правоверных, уничтожать невинных, ради прихоти одуревших от денег, и от жажды власти богачей. Это с их помощью рушатся сами основы ислама, это они пытаются превратить его в своё оружие, что бы он стал религией страха и ненависти. Вот почему, и отталкивают они от нас многих. Это они с именем создателя идут против него же и против всего святого. Как могут и смеют некоторые, брать на себя волю всевышнего и ссылаться на него, творя свои не богоугодные дела. Это что же за времена пошли, когда каждый маньяк и убийца становиться и мнит себя пророком и решает всё за создателя. Это, сколько же их развелось там? Басаевых, Ладенов, Хаттабов и прочей нечисти, рангом пониже. Мне иногда ужасно жаль, что такие, как они попадают сразу не к нам, а на другой полюс. Так что и спросить не у кого, да и поздно уже. Таким дай доступ к ядерной кнопке, так они, не задумываясь, уничтожат и саму жизнь и устроят рукотворный Армагеддон.
Но эти дети дьявола успешно убеждают всех, что происшедшее просто несчастные совпадения и случайности. Что же надо им ещё такое сделать, что бы вернуть исламу достойное место, в истинной вере, в мир добра и любви к человеку и всевышнему. Ведь сказано в Коране, что убивший человека, убивает целый мир. Я хочу, чтобы в святых местах не было ни одного человека с руками и помыслами, обагрёнными человеческой кровью. Для этого хватает жертвенных животных. И пусть правоверные знают, что если там произошла трагедия, то значит среди них, под личиной верующих, есть великие грешники, которым не место среди людей и которые противны всему исламу. Мекка не место для парада и торжества извращенцев веры, способных деньгами оплатить своё присутствие. Допускать туда надо, можно и нужно, только простых, но искренних правоверных, которые хотят жить в угоду и по законам Корана, но не используют его ради своих обид, амбиций и сладкой земной жизни.
Даже исмаилиты в своё время не творили столько и таких безобразий как эти террористы от шайтана, а не от ислама. Я всё сделаю, что бы это прекратилось до 2020 года, иначе безумцы попытаются начать войну за всемирный Халифат и применят атомные бомбы. Но свои надежды и чаяния я могу передать только истинным правоверным, а не этим и не таким маньякам. На них, увы, распространяется не моё влияние, а коварные желания и планы Иблиса, врагов Аллаха и всякой веры. Они пророку своему противны, но неподконтрольны, потому как в него не верят искренне, а просто прикрывают верой своё безумие. Но верю я и знаю, что придёт время и мир на земле будет подобен нашему миру, где нет вражды и страданий людей созданных ими самими, и против себе подобных.
Теперь до сознания Стаса стало доходить понимание и уверенность в том, что он по ту сторону жизни и что означает это его окружение. И хотя никакого намёка на отличительные одежды на них не было и он не чувствовал своей, но не возникало и чувства наготы.
- Я умер, - определил он, - и теперь, видимо, решается моя судьба, вернее, судьба моей души. Что же это такое? Это чистилище, рай или ад?
И в ответ получил:
- Ни то и ни другое, брат. Всё абсолютно иначе и по принципам, и по предназначению, чем это принято описывать на Земле. А то, сколько бы райских и адских мест было во вселенной, если от каждой религии были такие реалии, и всем подавай райские кущи и прекрасных гурий. А женщинам тогда чего, или кого подавать? Нет, это просто другое состояние. Это тоже мир, но это параллельный мир, в который может проникнуть только то, что называют душой, то есть внутренняя энергия тела, его дух, а не материальная его составляющая. Мы здесь все и навсегда в вечном согласии и единении, как будет скоро и на земле. Здесь нет ни разных идолов, ни разных богов. Мы все порождение единого мироздания и жаль, что там, на Земле до сих пор этого не понимают. Вернее им не дают этого понять, те, кто неправедно живёт и кормится от различия религий, сект и шкурно заинтересован в их множестве и в создании разногласий. Они превратили веру в своё ремесло, в кормушку и средство для лёгкой наживы. А разве свинья добровольно отойдёт, и расстанется со своим пойлом, ради того, чтобы поделиться со слабыми, и страждущими? Как можно поклоняться одному создателю и даже исповедовать одну религию, но при этом враждовать из-за надуманных различий или обрядов? Каким же извращённым разумом нужно обладать, когда доводят разное сложение пальцев, осеняя себя крестом, до убийств и даже до войн. И это притом признают, что каждая вера создана на прекрасных заветах и заповедях создателя. Но сунниты ненавидят шиитов и наоборот, католики, протестантов и православных. Те тоже платят им неприятием и враждой. А ведь если они признают, что создатель един, то зачем эти различия, кому они нужны и какое имеют для веры значение? Ответ простой и однозначный, это нужно только фарисеям пастырям. Но придёт время, когда храмы, как бы они не назывались, кирха, синагога, церковь или мечеть, будут служить только, для веры и для хвалы создателя, а не корысти, ненависти и разобщения людей ради. . Вся надежда при этом теперь на вас, на индиго. А ты первый, кто стал исключением из закономерности раздела жизни. Когда душа, оторванная от тела, узнает это и снова вернётся к телесной жизни. Это стало возможным благодаря тому, что ты первый Индиго, пробудивший в себе сверхъестественным напряжением во время цунами свои исключительные особенности и силу своей энергии. Твоё тело сейчас живо и находится под нашей защитой, а душа твоя временно с нами, для вынужденной подпитки твоих сил и общения с тобой. Ты, повторяю, ярко выраженный Индиго, и сам того не подозревая, хотя и полноценный человек, но уже представитель следующей ступени развития духа и тела его.
Стас напрягся, пытаясь вспомнить и ответить.
- Не напрягайся, я и так знаю, как мало тебе об этом известно. Потому что это только начало долгого пути. Но твой спектр духовной энергии уже, совсем сильно смещён в синюю сторону, вплоть до замены всех остальных цветов. Видишь, в моём окружении, у нас заметны отличия нимбов. Есть золотистые, как у меня, у других зелёные, багровые, оранжевые и прочие цвета и оттенки. Это как символы и отличительные признаки путей и ступеней развития эволюции человека, как вида. Если бы ты мог видеть себя со стороны сейчас, то обнаружил бы нечто подобное над своей головой, но только синего цвета. Человечество начало новый этап эволюции и пришло время Homo Indigo. А твоё появление здесь, при живом теле на Земле, наряду, с новыми возможностями, развивающимися на этой стадии эволюции, говорит и о новой способности проникать в параллельные миры. На способность существовать здесь без ущерба, для своего материального естества, то есть для тела.
Что же касается рая или ада, в земном понимании то это первичные примитивные земные фантазии, вымышленные представления от первых людей, которым приходилось, когда-то, на заре сознания и разума контактировать с умершими предками. А их попытки объяснить им истину духовного бытия они опять же воспринимали, как земные материальные и физиологические радости или физические муки. Они олицетворяли посмертное существование с теми же наслаждениями или страданиями, с которыми сталкивались в повседневности и которых больше всего жаждали или ужасно боялись. А всё гораздо проще, а если говорить точнее, то, гораздо сложно... Но, что можно было ожидать при объяснении первобытному дикарю понятий, до которых ещё не доросла и ваша земная наука? Всё это превратилось в красивую сказку, с помощью которой вот уже многие тысячелетия правят простыми людьми их более шустрые собратья, по старейшему методу воспитания, кнута и пряника, ада и рая. Да все мы через это прошли и ломать такое представление нет смысла даже сейчас. Тем более, что и особого вреда мы в том не видим. Для сравнения нужны две крайности.
А если объяснять проще и более понятно, то с первых мгновений своего рождения, каждый человек имеет максимум положительной духовной энергии. Не зря же говорят, что погибшему младенцу, прямой путь в рай. Потом на протяжении жизни, все по-разному, тратят или развивают этот капитал, данный создателем, Одни транжирят его без оглядки, сжигая всё прекрасное отрицательной, то есть другого полюса энергией. Она, выражена, и проявляется так называемыми грехами, дурными поступками и преступлениями, нейтрализуя этим изначально заложенное, всё только хорошее. Другие, чтят человеческие ценности и тем самым приумножают и свой, и вселенский положительный заряд духовной энергетики, который на земле ещё называют космической. Но когда душа покидает телесную оболочку человека, то происходит разделение противоположных зарядов. Существовать вместе вне телесной оболочки они не могут, это было бы равносильно электрическому замыканию плюса и минуса. Поэтому часть переходит на своё место на один полюс, а часть на другой. Отсюда и примитивное представление про рай и ад. Однозначно энергия у любого человека однополюсной полностью никогда не бывает. Самый святой из нас, что-то совершал в той жизни неблаговидное, пусть и незначительное, и известное только ему, а самый отпетый негодяй, всё равно в своей жизни делал что-то и хорошее. Просто потом стоит вопрос соотношения и размеров вклада в общую космическую энергию духа по этим двум полюсам, от каждого прожившего индивидуума. От этого зависит последующее его место и возможности в мире ином. От одного остаются крохи на одном полюсе, но много на другом, и наоборот. Отсюда, видение монстров и уродства в случаях проявления чёрной материи, которая не может представиться чем-то цельным, благовидным и похожим на реальное, жившее в прошлом существо, потому что его покинула положительная составляющая общей энергетики. И потому же положительный дух не может принять доподлинно свой прежний облик, реальной полноты и насыщенности его, потому что произошло разделение тех же составляющих, и его покинула противоположность. Но никто не подтвердит, что условия существования на другом полюсе хуже, чем на этом. Я повторяю, что мы, просто на разных полюсах, свет и тьма и не более того. Им там хорошо, нам здесь прекрасно. Более того, бывают моменты, когда мы используем совместно свою энергию, что бы предотвратить вселенские катастрофы. Для уничтожения опасных образований и создания или переделке нужных миров. Когда мы вместе применяем энергию с нашими противоположными зарядами, то нет ничего, способного противостоять ей. В таких случаях, мы сознательно сливаемся в огромный и единый стержень, безо всяких индивидуальностей, объединяя всю свою могучую энергию. То же самое происходит и на другом полюсе. Всё оказавшееся между этими стержнями и попавшее в зону слияния противоположностей становиться полностью управляемым и в нашей воле созидать или уничтожать. Реакция аннигиляции по сравнению с этим всё равно, что энергия свечи на фоне энергии звезды. Но это, увы, не проходит ни для нас, ни для них бесследно. Часть энергии, а это часть нас самих, и их теряется безвозвратно. Правда есть предположение, что они переходят в ещё более, высшее, состояние. И это мы надеемся так, потому что ничего в мироздании не исчезает безвозвратно и бесследно.
- А что будет со мною, я уже разделился? - мысленно спросил Стас, - я уже с вами?
- И да, и нет, брат. Ты у нас пока не навсегда. Просто передохнёшь, после совершённого тобой прорыва в наш мир, а твоему телу и душе мы поможем восстановить энергетику и прежнее состояние, но уже в новом качестве. Мы с тобой как бы ею поделимся, и ты вновь вернёшься к Земным своим делам. Ты побудешь пока связующим звеном между нашими мирами и ещё мы определим на это время с тобой своего представителя, который, свежим и нашим взглядом отсюда оценит реальную обстановку в земных делах. Потому, как с твоим исключительным появлением среди нас, нам видимо вскоре следует ожидать притока новых сил и возможностей индиго.
Последовала небольшая пауза. Фигуры поблёкли и как-то отодвинулись.
- Вот и добрались до твоего тела брат. Мы поможем им его извлечь невредимым, и скоро ты в него вернёшься.
Через некоторое время, если оно вообще здесь существовало, что-то ещё более затуманило фигуры, и он увидел, точнее, ощутил приближающуюся к сознанию, чью-то руку и склонившееся над ним лицо тёмнокожей девушки. Затем это видение исчезло, а фигуры вновь приблизились. И тот же голос пояснил:
- Всё отлично и твоя оболочка в целости и сохранности. Это был контакт людей с найденным ими твоим телом, и его отвезут теперь в госпиталь. А ты в него вернёшься чуть попозже, когда мы закончим подпитку твоей растраченной энергии. Ты ведь, как когда-то и мы свою, всю без остатка отдал для и ради людей и здесь мы все готовы с тобой поделиться.
И вот ещё что, брат. Нас оказывается тоже можно удивить. Произошло небывалое в мироздании, значит всё-таки существуют вещи и поступки, понятные и одобряемые на разных полюсах одинаково. А ни верилось в это, потому как, такого ни когда, не было, но, тем не менее, это уже факт. Так вот. С того полюса тоже готовы вернуть телу свою часть твоей энергии. Не желаешь ли? Да собственно в таких делах согласия и не спрашивают. Я тебе не хотел говорить, но ранее бывало, что и мы и они возвращали души в тела, но только свой заряд. И в итоге воскресший, впоследствии чувствовал себя и был на самом деле далеко не полноценным человеком и быстро затухал снова, потому что не было полного баланса сил и энергии. Теперь, у тебя, у единственного появился шанс возродиться заново с полноценной аурой. Причём они это, делают без каких, либо условий и понимают, что в данном случае их доля не так уж и велика, но, тем не менее, она бесценна, своей незаменимостью. Удивительны и невероятны другие возможные последствия такого решения. Получается, что ты находишься под покровительством двух полюсов и в равной степени можешь представлять их интересы тоже, как и наши. И представляется мне, что это выводит всё мироздание на новый уровень отношений и возможностей. От категоричности и полного неприятия до возможного понимания и сотрудничества во многих вопросах.
Ты уж не думай так примитивно, как на Земле, что мы постоянно воюем и конфликтуем между собой, и делаем, друг другу только пакости. Ни мы, ни они, не мечтаем об Армагеддоне. Это не подготовка очередного боя гладиаторов в чёрном и белом, а Земля не место для арены. Вселенная хочет жить. Не для того её создал всевышний, и передал нам, что бы мы уничтожили его творение, ради своих амбиций, и взаимной ненависти. Нет и нет. У каждой части духовной субстанции своя среда обитания, свои пути и интересы, которые редко когда пересекаются. А если и случается, то по вселенским масштабам весьма ничтожно и временно, как миг.
А так ничто духовное ни им, ни нам, ни чуждо. И если за ними признаётся право на проделки, шутки и допустимое хулиганство, то и среди нашего брата такого добра тоже хватает, но тоже, только в пределах нормы и только допустимого. А чего другого ожидать от душ, которые продолжают жизнь своих прежних хозяев, если таковыми считать их бывшие тела. Наше бытие здесь нельзя считать монашеским, и постной преснятиной, просто у нас свои критерии счастья, радостей и наслаждений. Вот перед тобой, обожествлённый ранее скандинавский герой, Один.
И перед сознанием Стаса предстала фигура с багровым нимбом в виде скандинавского шлема.
- Мы с тобой ещё посражаемся брат, - донеслось до него, - из тебя получился бы прекрасный берсерк. Такие, как ты, способны бросаться, не раздумывая на мечи и копья и побеждать врага своей решимостью и отвагой. До встречи, мне пора в Валгаллу, где я сужу бой орд Чингисхана и Аттилы. Следующей будет моя битва с Аресом, надо надрать ему задницу, а то этот эллин, после очередной победы над моим другом Марсом много возомнил о себе. Я покажу ему, что такое настоящий рукопашный бой и тактика клина в исполнении нордических воинов против его фаланги. Возвращайся к нам, как истинный викинг, только с мечом.
И фигура исчезла, в вечных заботах подготовки и проведения очередных битв, к своим, таким же неугомонным питомцам.
А для Стаса продолжали:
- Вот про таких, именно, и было сказано « И вечный бой, покой им только снится», Да мало ли кто и чем здесь одержим, получив неограниченные возможности в создании неосуществлённого на Земле. Это ладно, что он ещё заторопился, а то бы залез в дебри их вечного спора с Будой, который в своё время не позволил монголам достичь японских островов и захватить их. Он считает, что тот божественный ветер, потопивший почти всю армаду хана Хубилая, не позволил проявить себя самураям, не нуждающимся в защите свыше, и показать миру, что они были лучшими воинами своего времени. Вот воссозданием возможного того сражения он занят уже много веков и скоро будет готов его осуществить. Да только коварство древнего интригана и хитреца ему всё равно не одолеть. Слишком разные у них весовые категории, а Буда не захочет оказаться неправым даже в таком небольшом для него споре. Ты только не подумай, что эти сражения сопровождаются гибелью и страданиями. Это как в игре, сражённые в битвах фигуры выбывают только до её окончания, а потом снова вперёд на свои места указанные полководцами.
Мимо прокатился клубок душ в явных позах и действиях напоминающих групповое избиение одной.
- Что это, - удивилось сознание Стаса, - неужели и здесь есть место подобным разборкам и безобразиям?
- А почему бы и нет, если есть место сражениям? А это просто очередное объяснение душ американских пилотов сбросивших атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки с остатками души их президента отдавшего такой приказ..
- А что это за нескончаемые шеренги, вдоль которых идут два пигмея?
- Это Сталин и Гитлер, в очередной раз пересчитывают миллионы загубленных ими жизней.
- И что, это так для всех навечно?
Спросил Стас.
- Да что ты брат, вечная роль и постоянное место только у единиц, которых можно назвать избранными. То есть, у душ отмеченных особой печатью создателя, или проживших хотя бы одну праведную жизнь. Для остальных это временное состояние, перед следующим перевоплощением, которое является наградой или наказанием за прошлую жизнь. Здесь же виновных не бывает, и существование начинается, как с чистого листа. Смотри.
И он как бы приблизил далёкую картину. Огромная воронка была в центре внимания большого скопления душ, которые, заворожено, смотрели на её тихое и безобидное вращение и неясную точку бездонного центра. Прибывающие постоянно новые потоки стремились протолкаться поближе к ней, и при этом первые ряды, под натиском задних, невольно пересекали край и скользили, как по ледяной горке вниз по стенке воронки. Всё это происходило без суеты, без сопротивления и звуков. Они просто ожидали, кто поможет им перешагнуть барьер и подтолкнёт сзади.
- Что это за игра, - спросил Стас, - и почему у многих такой ужасный вид. Размозжённые тела и лица, высунутые синие языки, дыры в телах и головах. А сейчас вообще упало, что-то похожее на кисель?
- Это канал рекарнации жертв суицида. Он для тех, кто не выполнил полностью свою возложенную на него миссию на земле и не донёс свой крест до конца пути, а попытался избавиться от него. Теперь им предстоит вернуться к жизни на Земле, но на более, низшем уровне и искупить свою слабость ещё большими страданиями. А то, что ты назвал киселём, было нормальным человеком, но превратилось в наркомана. В один из приступов эйфории, решил он перевоплотиться самостоятельно, и стать жидкостью, способной проникать везде и всюду. Для этого он залил ванную аккумуляторной кислотой и после очередной большой дозы, улёгся в неё. Теперь ему предстоит пробыть долгое время канализационной трубой. А вот тот, что сам уже занёс ногу над краем воронки, погиб, когда бросился под машину, что бы выхватить из-под колёс ребёнка, и своим телом предотвратить удар. По земным нормам это подвиг, достойный восхваления, но он тоже будет, - и фигура при этом улыбнулась, - ужасно наказан за досрочное и самостоятельное прерывание своей жизни, которой вправе распоряжаться только создатель. Он, за это станет бабочкой однодневкой. А завтра, снова вернётся к нам. Но уже как полноценная душа, достойная уважения.
А хочешь, я тебе скажу, кем ты сам был в прошлых жизнях?
- А разве у меня были и другие жизни?
- Да, конечно, как и у многих душ. Так вот в предпоследней жизни ты сам совершил не прощаемое действие, суицид. Это было во времена великого переселения народов, задолго до так называемой новой эры. Ты был членом племени одного из праиндоевропейских народов, успешно продвигающихся в сторону Европы. Ты был прекрасным воином и охотником. Тебе прочили будущее вождя, а потому, сам главный жрец племени желал отдать тебе в жёны свою дочь. Чтобы в дальнейшем обладать беспредельной властью. Но ты полюбил пленницу покорённого народа и хотел соединить свою жизнь только с ней. Это законами племени было смерти подобно, потому что аркаимы и тогда не допускали смешанные браки, а тем более с народом более слабым по силе и духу.
Когда вы бежали, то жрец организовал большую охоту за вами, и она была успешной. Вас загнали на высокий прибрежный утёс реки, которая сейчас называется Урал, и жрец с охотниками уже предвкушали торжество победы. Ей, при этом, однозначно грозила смерть, тебе возможно всяческие унижения и рабство у жреца. Тогда ты взял на руки свою возлюбленную и бросился с нею со скалы. Через мгновения полёта ты погиб ударившись о камни, но смягчил её падение, и ей удалось спастись.
Следующее возрождение твоей души на Земле произошло тысячу лет назад. Ты, в наказание за суицид, стал тасманийским волком, который вёл достойный для этого существа образ жизни. Он погиб уже в преклонном возрасте в неравном бою со стаей голодных хищников, вознамерившихся сожрать его потомство. Вот такое было с тобой, если не лезть в более давние дебри.
- А почему в моей памяти нет даже намёков на те жизни?
- Это исключено, потому что само перевоплощение возможно только для идеально чистых, до младенчества душ. Ещё вопросы есть? А то тебе скоро в свою оболочку?
- Да, есть. Меня всегда интересовал вопрос встреч и общения душ мечтавших на земле о вечном единении. Родителей и детей, а также любящих друг друга. Происходит ли это?
- Да, такие встречи и общения происходят постоянно. Но, что касается вечного единения, то это оказывается здесь ненужным и непосильным грузом. Никто не может выдержать постоянного, а точнее вечного влечения и ограниченности в действиях. Самое сладкое и вкусное всё равно со временем и от переизбытка вызывает пресыщение, а то и отвращение. Но сама встреча, уже есть исполнение всех желаний.
Затем последовала пауза…и вопрос?
- Ты хочешь увидеть отца?
- Да, - признался Стас, - я хочу сказать ему, что люблю его больше прежнего и теперь знаю, что это навечно. Это можно сделать?
- Да. Но только не сейчас, и не в этот раз. Тебе брат уже пора и ты готов к возвращению. Тебя при этом ждёт приятный сюрприз во время пробуждения. Наш посланник найдёт тебя сам, и ты его узнаешь. Не обращай на него никакого внимания и не опекай, он сам за себя сумеет постоять и он там всё равно временщик со своими целями и задачами. А ты, просто живи своей жизнью и наслаждайся этой возможностью, которой другие уже лишены. Пора, до встречи.
И сознание души Стаса, вновь, поглотил мрак.



Глава - 3
Спасение
Стихийные бедствия, эпидемии и природные катаклизмы, всегда активно и посильно участвовали в переделе мира и табели о рангах стран. Землетрясения, наводнения, извержения, эпидемии и прочая напасть вносили свой вклад в падение роли одних государств и народов и возвышении других. Этим, умело, и подло, пользовались многие правители, во все времена. Это рассматривалось ими, как дар божий, а кто от него откажется. Деморализованный стихийной бедой народ легче поддавался угнетению и порабощению. На воздетые к небу руки, всегда было проще и удобнее одевать кандалы. Как это понятно и как это по человечески, когда можно подтолкнуть падающего, оглушить тонущего, добить раненного. И только двадцатый век, наряду со всеми своими извращениями, принёс, местами, практическое и новое в понятие гуманности. Взрастил он, как грибы, различные лиги, движения, общества защиты, всего и ото всех. Нарушил он тем самым саму основу питания и развития, сильных за счёт слабых, и просто неудачников. Исчезли, почти что, колонии. Голодных в этих странах стали подкармливать, тем, что когда-то отняли. Поражённых болезнями, на разграбленных территориях, стали лечить, под обязательства любить и быть благодарными вечно своим завоевателям. А в двадцать первом веке у мирового сообщества двуногих, вообще произошёл сдвиг по фазе напряжения на этой почве. Бывает, что не успеет диктор на телевидение рот закрыть про беду в Бангладеш, Эквадоре, или какой ни будь Сиера-Папуоне, как тут же выстраивается очередь из стран, желающих послать туда свои неликвиды, палатки, одеяла, ржавые лопаты и прокисшее питание. И уже надо не то что предлагать, или просить разрешения, а требовать надо манифестациями и демаршами, чтобы приняли именно их помощь. Доказывать при этом надо, что гуманистов будет не намного больше, чем суверенных жителей пострадавшей страны. А их моральные устои и религиозные принципы не пострадают от спасателей в шортах, выше мужского достоинства и декольтированных медсестёр, которые ради такого случая готовы даже надеть длинные платья ниже трусиков танго. А с высоты Международной Космической Станции, так и норовят пакетики, со своими объедками сбросить, именно, над пострадавшим районом. Порой вообще доходит до абсурда. Особенно в странах, где человеческая жизнь в наибольшей цене, правда, только в долларовом эквиваленте. Взорвут там пару, другую отелей и посольств с иностранцами, со всякими англичанами, русскими, немцами или евреями, а тут хлоп одно у них землетрясение, да за ним, хлоп другое. Ну, казалось бы, если по человечески, то только радоваться надо потерпевшим от взрывов странам и нациям. Очередной Террорлэнд, наказан провидением. Да где там, те же первыми и скачут спасать, вытаскивать, лечить и строить. Ну, никакой гордости, и нормальных человеческих отношений, одна только дурацкая гуманность. А если точнее, то полная и опасная подмена жизненных понятий.
Так произошло и после великого цунами. Страны, попавшие под удар взбесившейся стихии, не оказались один на один с бедой. Кораблями, самолётами и просто тачками доставлялось, по мере возможностей других стран, всё самое необходимое. Всё было брошено на то, чтобы найти и спасти всех, способных выжить. А потому и счёт погибших не достиг миллиона. Весь мир следил за горестной статистикой. Да, триста тысяч, это тоже ужасно много, но скольких удалось спасти? И не вина спасателей, что не всех, и не везде, потому что каждый час и день работали против них. Предел выживания, увы, не бесконечен.
Спасательная техника и сборный отряд, в основном из канадцев, через несколько дней, после авральной расчистки глубинки, были поставлены, на прибрежный, заведомо безнадёжный, участок. Их основной задачей стала уборка завалов, извлечение трупов и останков погибших людей, вывоз мусора. Работа рутинная и обидная для профессионалов. Её могли бы выполнить и местные жители. Протесты и досада были приглушены только объяснениями главы миссии, что иначе может возникнуть угроза эпидемий, которая усугубит беды населения. Только они, хорошая оплата, уняли ропот и протесты спасателей. Они уже смирились с тем, что здесь никого в живых не осталось, да и не могло быть с самого начала. В этом месте, видимо, стихия была в самом разгуле своего неукротимого буйства, о чём свидетельствовала и гора обломков на месте прибрежного отеля. Стоявший и ранее на возвышенном месте, он теперь собрал вокруг и над собой, столько всего, что если разбирать по деталям, на это ушли бы годы. Поэтому бульдозеры, экскаваторы и краны не церемонились с этой процедурой. Тем более что запах и ароматы, под именем вонь, от гниения останков органики стоял такой, что не помогали даже современные респираторы, и казалось, что она, не подвластна самому обильному душу, и проникает даже через кожу. Так что подгонять живых не надо было, они сами стремились закончить свои муки дыхания как можно скорее. И если ранее и повыше, особенно в первые дни спасательных работ, они находили раненых, но живых, то в этом месте и сейчас, даже и не надеялись на нечто подобное. Казалось, что просто происходит перенос одной свалки с одного места на другое, более удалённое от пляжа. Вся процедура состояла в том, что наземный отряд осуществлял дежурный поверхностный осмотр участка, отмечал его, а техника вывозила всё до чистого песка на свалку в горах.
Они уже дошли почти до центра нагромождений, и до конца смены оставалось менее часа, но механику-водителю экскаватора Сэму Паркинсону, казалось это вечностью. А тут ещё, с самого утра, нарастало непонятное беспокойство, и ему стало представляться, как и его в будущем тоже может ожидать подобная участь и запах погибших. А, невольно представив, как тогда его тело могут и будут извлекать так же бесцеремонно и такими же гниющими кусками, Сэм невольно содрогнулся, и стал, как-то неуверенно и осторожно, набирать и поднимать, каждый очередной ковш. Он раньше думал, что уже адаптировался и привык ко всему увиденному и рвотные спазмы уже позади. Но сейчас всё повторялось, даже хуже чем в первые дни, и, нагружая очередной грузовик, он пообещал себе, что нынче и сразу же, как вылезет из кабины, то напьётся до чёртиков и даже протрёт всё тело спиртом.. Однако и эта перспектива не принесла ему облегчения. Его вдруг зазнобило до сильной дрожи и руки затряслись как в лихорадке. Он вынужденно бросил рычаги управления машиной, и ковш завис над завалом, как бы в раздумье, перед очередной порцией. Снизу, от нетерпения скорее покинуть это благоухающее место, сигналил водитель грузовика, его дружно поддержали другие стоявшие в очереди под загрузку. Получилось весьма шумно и противно.
Отдышавшись и как бы почувствовав облегчение, Сэм снова взялся за управление и опустил ковш. Но при попытке поднять его с грузом, машину затрясло, как от непосильной ноши и она заглохла. Старания завести её, не привели ни к чему. Потому что все приборы отключились, и стартер тоже не реагировал.
Полузагруженный самосвал не стал ждать, а выехал из зоны погрузки, и довольный водитель погнал его, с удовольствием вдыхая более свежий встречный воздух. А Сэм вышел из кабины, спрыгнул с подножек и тоже отошёл в сторону. Предстоящий сложный ремонт, трудный в этой дыре без наличия специалистов и приспособлений, его, почему-то, только радовал. Зато это будет в стороне от завала и может быть надолго. Пусть присылают другого мусорщика, а он отдохнёт, ковыряясь в железках.
Подошла руководитель группы Сара Чейни.
- Что случилось Сэм? Что за шум, и почему встала погрузка и вся работа?
- Машина сломалась Сара, - не мог скрыть своей довольной улыбки Сэм, - а вот в чём дело и почему, даже не пойму, как будто зацепилась, за что-то и надорвалась.
- Так пошли, посмотрим, за что и отцепим перегруз, или позовём на помощь осмотрщиков.
- Но она и не заводится, и всё застопорилось
Сара недоверчиво посмотрела на него и покачала головой.
- Не дури, Сэм, я понимаю, что здесь не райский благоухающий уголок, но нечего сваливать на машину свою повышенную чувствительность и брезгливость. Вся наша техника новенькая и работает, как часы, а у тебя вдруг всё и безнадёжно поломалось. Пошли! Пошли!
И она решительно двинулась к экскаватору.
Сэму ничего не оставалось, как присоединиться к ней. За ними потянулись и некоторые водители. Подойдя к ковшу, Сара увидела, что он лежит на песке безо всякого контакта с завалом, и ничто его не держит.
- Ну, вот я же говорила, что ты это придумал. Заводи машину и продолжаем работать, а то вон уже идёт твой сменщик и будет неудобно, если он обнаружит машину совершенно, исправной.
Сэм снова забрался в кабину и включил пуск двигателя, но стартер так же не реагировал.
Подошедший сменщик полез проверить контакты аккумулятора и прочих соединений, но результат был прежний. А Сэму полегчало. Хотя бы в саботаже его не обвинят, а железки можно и починить.
Вместе они вернулись к Саре и беспомощно развели руками.
Та разочарованно оглядела завал и попыталась представить предстоящие переговоры по поводу ремонта или замены техники.
- Ну, пишите акт обследования и список необходимых деталей….
Однако свои указания Сара не договорила. Её взгляд притянула расщелина в груде обломков и необычный силуэт, просматриваемый в её сумерках. Он напоминал человеческое тело в светлой одежде. Зажимая пальчиками свой носик, она приблизилась и заглянула внутрь завала сквозь дыры. Да, безо всяких сомнений, это, похоже, было тело.
- Эй, парни, принесите какой ни, будь фонарь.
- Что Сара нашла клад? Пошутил один из водителей.
- Так мы отказываемся от своей доли и знаем уже всё, что можно здесь найти. Удивительно, но здесь даже деньги и те пахнут, да так, что и прикасаться к ним не хочется. А если куда с ними придёшь, так сразу поймут, откуда они у тебя, и примут за мародёра.
Но, тем не менее, все подошли ближе с принесённым фонарём.
Направив его луч в одну из щелей, Сара невольно отпрянула, натолкнувшись на стоящего сзади Сэма. Тот придержал её.
- Что там Сара, змея?
- Да нет, там человек.
- Ты хочешь сказать очередной труп?
- Не знаю, может быть, но тогда, это какой-то необычный труп. Не такой, как все остальные.
Вместе они прильнули к щели и рассмотрели, что в обломках сложившихся шалашом стояло тело человека. Оно именно стояло, так как сооружение было такого размера, что, видимо, не позволяло ему принять другое положение. Сэм чертыхнулся.
- Смотри, как сохранился, даже белую рубашку не испачкал.
Сара тоже обратила на это внимание, как и на то, что из-под таких же белых и чистых шорт были видны обычные загорелые ноги европейца. Но не раздутые процессом гниения и не синюшного цвета в трупных пятнах, а обычного вида и состояния.
- Может он живой?
Тихо, как бы себя, спросила Сара.
- Ну да залез вчера сюда переночевать. Или две недели назад, перед цунами построил себе этот бункер, - попробовал пошутить Сэм.
Но как-то не очень уверенно.
- Пойду, приглашу кинолога с собакой, если они меня не поднимут на смех.
Но чувствовалось, что это был для него просто удобный повод покинуть, хотя бы на время ненавистное это место.
Подошедшие водители тоже поочерёдно заглядывали в щели, что бы утолить своё любопытство, но ни один из них не решился назвать их находку выдумкой, или бредом. Действительно у всех возникало ощущение, что там стоит замерший в безмолвии человек.
Все понимали, что прошедшие в таких условиях жаркие две недели, зачеркнули жизни, даже у тех, кто был просто присыпан, а здесь у основания горы, это вообще было нереально. В ожидании собаки они осторожно стали разбирать не очень тяжёлые фрагменты своеобразного саркофага, что бы приблизиться к бесценной находке. Но дальше шли непосильные нагромождения, и существовала реальная опасность обрушения всего сооружения. Один из водителей, насколько было возможно, просунул свою руку и сам протиснулся, как мог. Но, дотянувшись с таким трудом кончиками пальцев до ног тела, тут же выдернул её. Потряхивая, расцарапанной кистью и вытаращив от изумления глаза, он, заикаясь, зачастил.
- Он т-т=тёплый, он тёплый, он т-тёплый.
Это отодвинуло остальных в сторону и сбило в совещательную кучу.
Саре пришлось вспомнить, что она здесь руководитель и решение предстоит принимать ей.
- В общем, что бы ни показала собака, надо доставать тело как живое и постараться не повредить своим спасением. Машинам тут делать нечего. Позову своих парней с инструментом.
Связавшись по рации с вынужденно отдыхающими спасателями, она дала им задание прибыть на место находки и захватить всё необходимое, потому что предстоял не формальный осмотр, а именно спасательная работа по полной программе. Тем временем подошли собаковод с Сэмом. Спущенный с поводка пёс привычно обнюхался, поприветствовал давно знакомых водителей и улёгся у ног Сары. Это была не дань её начальственному положению, но естественная симпатия. Вдруг он вскочил и настороженно замер, а затем бросился к расщелине без команды вожатого. А, не имея возможности проникнуть в неё, стал разгребать песок и призывно лаять и выть. Всё стало ясно, даже скептикам.
На небольшом и недолгом совете было решено, что другого пути, как делать подкоп и лаз в основание своеобразного склепа не существует.
Подошедшие спасатели тоже подтвердили и одобрили эту идею, а затем и приступили к работе.
Пришлось не только разбирать завал, но и крепить, попутно, его отдельные части, что бы сооружение раньше времени не рассыпалось и не придавило своими частями тело, которое предстояло освободить и достать. И не хотелось при этом превратиться в невольных могильщиков.
Постепенное расширение пространства позволяло телу опускаться вниз и когда оно приняло почти горизонтальное положение, привязанные к ногам верёвки позволили вытащить его наружу. Испачканная, в процессе спасения одежда, всё равно не портила впечатления своей свежести. Склонившаяся над телом Сара положила ладонь на лицо, замерла, а потом, резко отдёрнув её, подняла своё изумлённое лицо и шёпотом, как говорят в присутствии спящего или больного человека, пробормотала.
- Он выбрит, как перед свиданием…
- Это к чему она? - Спросил один из участников.
- А это я к тому, что даже у покойников несколько дней продолжает расти щетина. У него же лицо, как в рекламе бритвы. Гладко до неприличия.
Тут же последовала реплика очередного шутника.
- Вот в каких, ужасных, условиях нам приходиться здесь работать и жить, что даже у покойников волосы не растут.
Шутка, однако, не нашла поддержки, а Сара продолжала осмотр и обследование.
Затем она почувствовала еле заметное дыхание и слабый пульс. Не решаясь на врачебное вмешательство на месте, без должного оборудования, она дала команду перенести тело в её джип-пикап.
Вдруг, все замерли и обернулись назад от постороннего звука. Рядом рокотал двигатель экскаватора. Сэм и его сменщик стояли с вытаращенными глазами, кабина была пуста, а экскаватор, как будто никто и не глушил, и он приглашал к продолжению работы. Оставив, изумлённых техников гадать и чесать затылки, Сара вмести с двумя спасателями, повезла тело в ближайший передвижной госпиталь. Большинство из них были организованы русской службой спасения, и этот госпиталь тоже был их.
Ещё до отъезда она по рации предупредила штаб о находке и их ждали. Это было заметно по суете персонала и по встрече непосредственным руководителем. Когда носилки с телом скрылись в центральной палатке, главный врач пригласил Сару к себе и, сделав с её слов дежурные записи в журнале, предложил самое ценное в этом месте, стакан холодной и чистой воды.
Наслаждаясь мелкими глотками ледяной влаги, Сара спросила:
- Док, а долго они его будут обследовать?
- Это, смотря, как и что. Чисто поверхностный осмотр займёт 10-15 минут, ну а полный с приборами и рентгеном, конечно же, долго. И это будет сопровождаться уже оперативным вмешательством и активными лечебными процедурами. Я понимаю вам любопытно знать перспективы нашего пациента, но боюсь, что кроме слов, типа, что мы сделаем всё возможное, никто другого диагноза сейчас не скажет. А так, я и сам с нетерпением жду первичных результатов, потому как новые поступления раненых у нас давно прекратились и пошли всё больше с отравлениями от нечистот и грязной воды. Поэтому после первичного осмотра мне сразу же доложат о состоянии доставленного, а вы можете подождать.
Вскоре вошёл хирург и присев за столик, внимательно стал рассматривать Сару, как бы, не зная, чего от него ждут. А потом вместо доклада спросил.
- Так вы утверждаете, что нашли и вытащили его из-под горы завалов на месте цунами?
- Да, док это именно так, он там стоял в обломках, как в коконе и было очень непросто его оттуда высвободить и достать.
- А у меня, девушка, такое впечатление, что вы его только что вытащили из постели, но при этом, просто, забыли разбудить. Я, конечно, пока не знаю, что покажет рентген, но внешне на нём нет ни единого перелома и даже нет ни единой царапины или ссадины. Глубокое коматозное состояние, это да, присутствует. Но опять же, при этом, томограф показывает такую мозговую активность, что далеко до неё любому из нас здоровых. Все параметры зашкаливают. Первичное впечатление причины комы, это глубочайшее, нервное потрясение, что и не удивительно для той ситуации. А вот, что он при этом так активно осмысливает, и что за процессы происходят у него в голове в таком состоянии, так это очередной вопрос. И ещё...
Он достал из халата и положил перед руководителем документы.
- Это обнаружено при его раздевании. Как видите наш соотечественник, Станислав Иванович Рогов. Так, что если очнётся, проблем в общении с ним не будет. Только бы у него появилось, и возникло желание очнуться для этого.
Ну, я пошёл и если внутренних повреждений не будет обнаружено, передам свою опеку и его самого терапевтам.
До Сары не сразу дошло сказанное, и она переспросила.
- Так он будет жить?
Привставший было доктор, снова присел, и, не удивляясь, уже привычному для него вопросу ответил.
- Видите ли, мисс, как я уже сказал, внешне, он без видимых повреждений и может быть даже здоровее, чем мы с вами, а значит, естественно уже жив. Но жив пока, как живо любое растение, и если не придёт в сознание, то таковым и будет. А, как и сколько будет протекать кома, то есть его бессознательное состояние никто не ответит вам однозначно. Однако то, что он за две недели не очнулся, печалит возможностью необратимой потери такой перспективы. Но время покажет остальное и всё расставит по местам. А наши специалисты, попозже, скажут это поточнее. У них свои препараты, приборы и методы, а я хирург и по моей специализации внешне он вполне здоров и пригоден к жизни. И извините меня за первичное недоверие, но у него нет даже признаков истощения. Потому я и спрашивал вас, где вы его нашли? Две недели без пищи и воды, и без дистрофии, это нереально. Однако, до свидания мисс, я пошёл к пациенту.
Вставший при этом главврач тоже дал понять, что ему некогда и надо действовать.
Сара понимала, что своим присутствием она отвлекает их от непосредственной работы и в том числе по обследованию и спасению нового пациента.
- Док, а можно нам навещать вашего… Ста-нис-лава? - С трудом произнесла она это странное и непривычное имя.
- Да без проблем и без церемоний. Тем более что в любом состоянии он жив только благодаря вам и вашей команде, так что, он больше ваш, чем наш. Но раньше чем через пару дней лучше не беспокоиться. Боюсь, что мы до этого времени и сами с ним не разберёмся до конца.
На этом попрощавшись, доктор отправился в обход по палаткам госпиталя, а Сара вернулась к машине и погнала в лагерь, пересказывая коллегам беседу с врачами.
Прибыв на базу, они обнаружили полный спад темпов в работе в угоду качеству. Теперь поисковая группа снова стала, более тщательно осматривать каждый фрагмент завала и перед погрузкой и во время её, что естественно требовало большего времени. Прибытие Сары приостановило всё и спасатели в полном составе окружили джип, ожидая результатов поездки.
- Он жив.
Не ожидая их вопросов, ответила она.
Послышался общий вздох облегчения, разгладились лица, потому что они вновь себя почувствовали спасателями, а не просто уборщиками братской могилы, отходов и мусора.
Снова конечно последовали подробности беседы с врачами, а потом она в шутку добавила:
- Это, наверное, благодаря Сэму и его сломанному экскаватору.
Тот шутку не принял и не улыбнулся даже, а озадачено пробормотал.
- Да уж, крепким и везучим оказался этот русский парень. Это надо же столько продержаться в такой норе. А тронь я хоть чуть ковшом его бунгало, то стал бы убийцей. Да и Сара его как-то вовремя заметила. А главное, какая прекрасная машина то, она как хорошая собака, его почуяла. Ведь она была, совершенно исправна, а тут встала на дыбы и всё. Десять раз после этого специально глушил и заводил, работает как часы.
Я уж не хочу вспоминать, что она потом завёлась сама по себе, а то вспомнишь про чертовщину и поверишь в неё.
Рядом стоящий водитель мечтательно добавил:
- Да, бывают такие счастливчики, что когда для других верная гибель, то для них просто экстрим-прогулка и щекотка нервов. Таких, как я слышал, к казино не подпускают и близко, если конечно их вычисляют. Допусти такого везунчика до рулетки, так заведению и крышка.
На этой волне обсуждения и по причине предстоящих сумерек, работы было решено прекратить до утра. Но отдохнуть спокойно им не дали, потому что переданная, Сарой в штаб информация, тут же стала достоянием журналистов, которые в погоне за сенсацией налетели на лагерь и на госпиталь. Но, она, сославшись на недомогание, укрылась от них в своей палатке, переведя внимание на Сэма, как на главного героя сенсации. А тот исполнил своё дневное желание и в итоге надрался так в компании с гостями, что вскоре уже не мог определить и сам, где говорил правду, а где привирал. Сходили они шумной компанией и к ещё одному виновнику торжества и спасения, к экскаватору. Распитые возле него и в честь него бутылки щедро пополнили залежи мусора и хлама.
Однако и Саре не спалось. И не потому, что наехавшие журналисты превратили свои допросы в пирушку за здравие спасённого и спасителя, а потом и за всех присутствующих поочерёдно. От этого можно было бы и уши заткнуть. А не давал ей покоя образ Стэна, так она назвала его для себя, вместо сложного в английском произношении, Станислав. Рука, казалось, до сих пор горела, после того как она провела ею по гладкой его щеке. Уже в тот момент она почувствовала, что не хочет убирать свою ладонь, которой было приятно это прикосновение. И если бы не присутствие посторонних она бы, наверное, продолжила это удовольствие, тем более что он был без сознания. Может, это была вынужденная тоска по мужчине, которого так давно у неё не было, а коллег она воспринимала, только именно так и на них её женское начало не распространялось никогда. Или то, что именно она лично его нашла и обнаружила, и это вызвало немедленную привязанность и симпатию. Так, или иначе, но ночь прошла беспокойно, и короткие сны были связаны с событиями прошедшего дня и с ним, со Стэном.
Вырваться в госпиталь она смогла только через трое суток, потому что вынуждена была совместно с руководством общего и Канадского штаба спасателей выезжать на осмотр следующего места проведения работ и подготовку там лагеря. Но сегодня, не ожидая вечера, поехала к «моему Стэну», так она уже мысленно называла спасённого.
Руководитель госпиталя встретился ей между лечебных палаток и, провожая к нужной, рассказывал:
- Да, Сара, хорошенького пациента вы нам привезли, чудит, и сильно ваш подопечный. На внешние раздражители никак не реагирует, но в то же время мозг бурлит активной деятельностью. Кажется, что он бесконечно и без перерывов чем-то занят своим и ему не до наших житейских проблем. Вы знаете, боюсь огорчить, но это, пожалуй, крайне плохо и может окончиться печально для него, а безрезультатно для нас. Такая жалость, столько пережить в самом центре цунами, наконец, быть найденным и извлечённым безо всяких физических повреждений, но в итоге с перспективой скончаться в коме. И мы прямо таки не знаем, с какой стороны к нему подступиться, потому что по всем остальным показателям он абсолютно здоров. Более того, в первый же день стабилизировалось и дыхание, и пульс, но не более того. Сейчас мы имеем здоровое и нормальное тело, но только и всего. Так что особых иллюзий от предстоящего общения не испытывайте. Это, всё равно, что посидеть рядом со спящим, которого невозможно потревожить и невозможно разбудить, даже при всём вашем, и нашем желании.
При этом он снисходительно посмотрел на пакет с фруктами, что привезла с собой Сара.
- У нас уже целый склад этого добра для него после набега журналистов. Но пока кроме капельниц, он ничего не принимает. Если повезёт и он очнётся, заставлю съесть всё.
Да, Сара, мы установили его личность полностью. Он художник из одного российского областного центра, это типа американского штата или канадской провинции и его пригласили для росписи стен в одном из местных поместий, но контракт не состоялся и он уже имел билет на обратный рейс, но, как видите, не успел улететь.
Доведя её до нужной палатки и пропустив во вход, он не стал даже заходить и заранее попрощался, напомнив, что в случае необходимости кнопка вызова медсестры рядом на тумбочке.
В палатке был полумрак, что видимо и соответствовало состоянию больного, который лежал с закрытыми глазами, опутанный трубочками, проводами датчиков и явно не нуждался в другом освещении. Она положила пакет с оказавшимися ненужными и неуместными сейчас продуктами на пол и присела перед изголовьем кровати Стэна. Очертания лица просматривались только рельефно, но ей и этого было достаточно, подробности она помнила с первой встречи. Теперь представилась возможность осуществить свою навязчивую мысль, и она невольно оглядевшись, решилась и опустила руку на его щёку.
Ожидая прежней гладкости кожи, она неожиданно ощутила уколы короткой и от того жёсткой мужской щетины. Казалось, тысячи мельчайших иголочек на доли микронов проникли в её ладонь, доставляя нежную, щекотливую и еле ощутимую боль. Она теперь не отдёрнула руку, а наоборот прижала её ещё сильнее, а затем стала гладить это бездвижное, но податливое её движениям лицо. Она и не заметила, как стала при этом приговаривать
- Стэн… Стэн…Стэн.
А, заметив это, не прекратила обращение к нему, но перешла на настоящее полное имя, стараясь произносить его как можно правильнее. Ей вдруг почудилось, что дыхание у него участилось, и стало более глубоким, а лицо более горячим. Её ладонь непроизвольно отдёрнулась. Нет сомнений, дыхание стало действительно более глубоким и полноценным, и это было заметно по высоко вздымающейся груди. Но другой реакции не было, и она вновь коснулась его, а затем и наклонилась вплотную, желая ощутить это дыхание на своём лице. Она встретила его полуоткрытые глаза и взгляд, в котором не было удивления от подобной процедуры, и который выражал спокойное ожидание продолжения действий.
Так она и зависла над ним, тёмнокожая девушка, потерявшая от неожиданности все чувства реальности.
- Sten-is-lav…
Только и могла она произнести.
Его лоб нахмурился, выражая намерение, что-то осмыслить и вспомнить. Потом болезненная и слабая улыбка преобразила лицо. Последовали слова, видимо на русском и которые она не поняла, но почувствовала, что он рад, а не сердится.
- Значит, меня даже перекрестили, как вновь народившегося. И так мило. Мне нравиться. Хотя и длинно. Меня то и прежним именем полностью не называли, всё больше Стас, да Стас, что я порою и сам забывал о Станиславе.
Потом, поняв, что она вряд ли понимает его русскую речь он, на своём, отвратительном английском спросил.
- Ты кто…? Я тебя недавно видел как во сне и тоже так вот, близко-близко. И руку твою помню, она уже меня гладила.
И он прижал своей рукой её руку к щеке.
Сара не находила сил отпрянуть и разговор продолжался почти в контакте губ и глаз. Ошарашенная, происходящим, она, как на официальном приёме, но шёпотом, представилась.
- Сара Чейни, командир поисково-спасательного отряда Канады. Мы вас нашли.
А вторая рука уже искала кнопку вызова врача, хотя она и не была уверена, что его присутствие больше необходимо ему, а ни ей.
Заметив это, он убрал руку, а она смогла отстраниться. Вошедшая вскоре медсестра сразу же после секундного изумления бросилась за врачом. Но прибыл целый консилиум. Его попытки приподняться и встать тут же были успешно пресечены коллективными усилиями, опытных в таких делах медиков. Саре предложили покинуть палатку и последнее, что она слышала, было.
- Я тебя найду. Где ваш лагерь?
- Пока, на пляже в Банга-Ачех, - ответила она, уже с порога.
Оказавшись за палаткой, Сара с трудом отдышалась, как после большой пробежки. Уже само его возвращение к жизни было поводом для волнения, а таким образом, как оно произошло, было просто стрессом, который требовал времени на успокоение и осмысление. Она ещё некоторое время постояла у палатки, слушая, непонятную, русскую перебранку Стэна с врачами, потом улыбнулась и пошла на плохо послушных ногах к машине. И улыбка не сходила с её лица до самого лагеря.
Никому, ничего не сказав, о посещении госпиталя и происшедшем возвращению к жизни и выздоровлении Стэна, она сразу же включилась в рабочую суету отряда. Предстояло сворачивание лагеря и переезд его на новое место острова. Это продолжалось весь день и большую часть вечера. А когда все разбрелись по палаткам и готовились в сумерках ко сну, она услышала:
- Сара выйди, тут к тебе в гости какой-то иностранец пришёл, говорит, что знакомый. Она даже не удивилась. Она была уверена, что встреча произойдёт, но что бы так быстро его отпустили врачи, это было неожиданностью. Выскочив почти в спальной одежде, она шла быстро вдоль ряда палаток навстречу ему, а вдоль всего лагеря отодвинулись отвороты входов и выглядывали удивлённые и любопытные лица.
Как же, их командир, неприступная Сара Чейни, почти бежала к какому-то незнакомцу, да ещё в пеньюаре вместо вечного комбинезона.
Они встретились, как старые знакомые и секунду, постояв молча, взялись за руки.
- Это тоже мои спасители?
Спросил он, кивнув на выглядывающие головы. И после её утвердительного ответа, попросил.
- Скажи им, что я пришёл поблагодарить их.
Когда Сара громко сказала, кто перед ними, то вся без исключения бригада их окружила и у Стаса, которого тоже все стали звать Стэном, заболела рука от крепких рукопожатий, а плечи от одобрительных похлопываний. Когда же указали на Сэма, как на главного виновника спасения. То тот смущённо пояснил.
- Да я тут собственно и не при чём, это всё экскаватор, который вовремя задурил.
А по мере того как он подробно и уже привычно описывал те минуты, лицо Стэна принимало задумчивое выражение.
- Значит, это был действительно не сон и не бред.
Тихо, для себя пробормотал он.
А на вопросы как он оказался в этом месте, как попал в такое убежище, он ничего не пояснял, повторяя, что ничего не помнит и не знает. Спад горячности встречи прошёл быстро. Всем стало понятно, что этим двоим, не терпится остаться без их присутствия и также быстро, как и, появившись, они разошлись по своим местам. Молча, не сговариваясь, Стэн и Сара, держась за руки, пошли к морю, где пляж уже напоминал до катастрофный вид, только был пустынным. Весь путь был в молчании словесном, но чувства кричали в унисон и требовали выхода. Говорили, руки, телодвижения, полузакрытые глаза, остальное выражалось нечленораздельно, но было понятно для них самих. Очнуться от этой первозданной и дикой страсти, их вынудили зачатки рассвета. Присев и пытаясь вытряхнуть остатки песка из волос, Сара спросила:
- Стэн, ты сбежал из госпиталя?
- Да, почти так, ты же видишь это по моей больничной одежде, только теперь нужно вернуться за документами, и восстановить недостающую часть, что пропала вместе с отелем и вещами. Это придётся делать в Джакарте, через посольство, там же продление визы и билеты. Мой срок пребывания здесь, давно закончился.
- Пошли ко мне в палатку. Я приведу тебя в порядок и накормлю.
Он засмеялся.
- Это не будет лишним и главное еда спасёт тебя, ибо голоден я, как волк.
Она поняла его шутку и, смеясь, они помчались в ещё спящий лагерь. Очищала она его одежду автоматически, а взгляд был прикован к нему, как и он поглощал пищу и кофе, не глядя на них, а только на неё.
Закончив с одеждой, она передала её ему, и, как бы подводя итоги, проявила свой лидерский характер.
- Отлучиться сегодня я не могу. Мы переезжаем. Сейчас я позвоню в госпиталь, и за тобой приедут. Ну, конечно поворчат немного, но мы сами виноваты. Ты в том, что сбежал и видимо устроил там переполох, а я в том, что расслабилась и не вернула тебя сразу назад.
Он остановил её этот порыв.
- Нет, Сара не будем добавлять проблем врачам. Я сюда добрался спокойно на попутной машине и так же спокойно вернусь назад, а что бы утром было меньше суеты, позвонишь попозже и скажешь, что со мною всё в порядке, и я возвращаюсь. Просто не терпелось поблагодарить своих спасителей.
Она насмешливо посмотрела на него и переспросила.
- И это правда, Стэн? И это всё?
- Правда, правда, как и то, правда, что главный мой спаситель, это ты. И ты не только подарила мне вторую жизнь, но и чудные минуты нашей встречи.
И они в едином порыве вновь оказались в объятиях.
- Хорошо, тогда я тебя довезу до автотрассы, а откуда тебе будет проще уехать. Через несколько дней я тоже буду в Джакарте, где мы и встретимся.
Было это сказано так непосредственно и уверенно, как будто эту тему они давно обсудили и совместно пришли к такому решению. Это вызвало на его лице радостную улыбку. Именно такого продолжения он и желал.
- Как я тебя найду Сара?
Спросил он.
- Я тебя сама найду.
И она протянула ему свой мобильный телефон.
- Он с моим номером, а я его помню. И вот ещё что, возьми на первое время.
И она протянула ему несколько сотенных, а, видя, или предвидя, его нарастающее возмущение, она закрыла ему рот ладонью.
- Я не хочу, что бы ты нуждался и побирался здесь. Пусть даже это будут твои русские друзья, или ваше посольство. Отдашь, когда сможешь, если тебя это успокоит.
И видя, как от его нерешительности её взгляд становится острым, он взял одну купюру, а остальные положил на стол.
- На дорогу и на первое время мне хватит, а раз все, что было при мне до волны цело, то там есть и наличность и карточка. Так, что остаётся только добраться до госпиталя, а там я уже не такой уж и нищий.
На трассе, расставание, было недолгим, а с её стороны даже поспешным. Она как бы боялась, что решительность испарится и наступит слезливый финал встречи. Поэтому после лёгкого поцелую, как при прощании до вечера, машина резко стартовала и вскоре исчезла внизу склона.
Оставшись наедине с собой, он присел на придорожный камень, предавшись без помех своим размышлениям.
Итак, значит всё, что было связано с цунами, это не сон и не плод его больной фантазии. И хотя события продолжались в его представлении как миг, на самом деле на исходе уже третья неделя. Значит время, проведённое в плену стихии, и по ту сторону жизни не отражалось в физическом проявлении. Но главное он чувствовал, что невольно, благодаря трагедии научился включать новые механизмы контактов и влияния на окружающий мир. Эта уверенность и осознание своих новых возможностей, однако не вызывали ни радости ни тем более желания попробовать свои силы на практике. Он просто чувствовал это на уровне уверенности и знания, что это так. Но, как и в случае с волной, всё это, видимо, требует адекватных психических усилий, равных желаемому результату. Поэтому сейчас даже, пробовать в чём-то, проявить свои новые способности и возможности просто не было, ни желания, ни сил.
Это не тренировка фокусов, что можно повторять по сто раз на день, только шлифую их чёткость. А у него, у его возможностей, эффект орудия, где сила отката и обратного удара, прямо пропорциональна мощности выстрела.
Как много сказали и открыли братья, но вопросов от новых знаний стало только больше. Непременно сегодня же надо попытаться связаться с ними. А впрочем, нет, пока не стоит, надо просто дождаться их посланника.
Стас присел на придорожный валун и в приятной, утренней полудрёме стал ждать попутную автомашину.

Глава - 4
ЦРУ не дремлет.
Это цунами, как и каждая страшная катастрофа планетарного масштаба, затмившая по своим трагическим последствиям атомные бомбардировки Японии, стало предметом не только пристального внимания учёных и около научных кругов, но и военных ведомств всех супердержав и их разведцентров. Да и как могла избежать внимания рыцарей плаща и кинжала, такая мощь, которая спокойно, не напрягаясь, неукротимой своей дикой силой нанесла разрушения сравнимые с немалой войной и уничтожила в миг сотни тысяч жизней. При этом рассматривались не только полубредовые идеи искусственного использования таких катаклизмов в военных целях, но и все побочные явления, происходящие в таких случаях. А их было немало. Последующие видеозаписи, свидетельские воспоминания и исследования многочисленных мест катастрофы породили не меньшее количество непонятного и даже загадочного в этом явлении. Главные вопросы так и оставались без ответов. Было непонятно, что явилось причиной такого, вселенского потрясения, сбившего планету со своей оси, и почему не было своевременных прогнозов? Почему мир способный фиксировать и реагировать на взлёт любого детского планера, самолёта или запуск ракеты, оказался на этот раз в информационной блокаде. И не созданы ли были искусственно и сама катастрофа и её замалчивание, не продолжение ли это цепи и попыток влиять на климатические и гео структурные изменения силами одной из сверх держав. Вопросов было много, но большинство из них оставались без вразумительных ответов. Над этим неустанно бились и официальные службы ООН и спецслужбы многих стран. Не исключением из этого списка, естественно была и Америка. И хотя многие как раз на неё и кивали, сама она была по многим ситуациям не причём, но проявила удивительно неадекватную реакцию при оказании гуманитарной помощи.
Мировое сообщество дружно откликнулось на оказание помощи пострадавшим странам и островам. И только эта страна, до неприличия, надолго задержалась со своими предложениями, а когда и откликнулась то тоже весьма своеобразно. Большая часть её внимания было обращено, почему-то именно на Индонезию, а гуманитарные операции стали совершаться войсками с боевых кораблей и вертолётов. Даже в этой вселенской суматохе такое отношение и масштабы военной активности грозного благодетеля, под флагом гуманной акции, насторожили Китай и руководство других ближних стран, которые давно поняли, что войска янки никогда и ничего не делают бескорыстно и зря. И если сегодня появилась канонерка под звёздно-полосатым флагом и ящиком тушёнки, то завтра может появиться авианосец с полотнищем побольше, а в ящиках будут уже и автоматы, и ракеты. Потом, возникнет очередная военная база и вымысел очередной угрозы. Специфика и масштабы такой помощи напугали и самого пациента, Индонезию, которая, конечно же, была подогрета активными дипломатическими намёками соседей и действиями спасателей, призванных и экипированных больше для военных, чем для спасательных целей.
Потом свершилось то, что потом стыдливо замалчивалось на сытом западе. Но страна, более всех пострадавшая от цунами и больше всего нуждающаяся в международной помощи, вынуждена была срочно отказаться от таких благодетелей, и потребовала прекратить присутствие их в своих водах и на своей территории. Как же, так и послушались.
Войска и корабли, конечно же, были выведены, но остались новые агентурные сети и восстановлены каналы прежних осведомителей. Внешне потерялся видимый интерес к определённому району, но сбор любой информации по нему вёлся также активно, как и прежде, от проб воздуха, воды и грунта, до всевозможных замеров излучений и микро сигналов. Всё это стекалось в резиденцию на острове Суматра, затем передавалось по крупицам в Центр, а там уже мощнейшие компьютеры пережёвывали, раскраивали и складывали всю эту кашу, строя свои всевозможные и невероятные выводы и предположения.
Покадровый просмотр всех сделанных и добытых видео записей, подкреплённых снимками из космоса, только подогревали интерес к этому региону и происшедшему. Необычность реакции Америки объяснялась следующим обстоятельством.
Особое внимание монстра разведки, ЦРУ привлекло, оставшееся незамеченным другими странами, необычное поведение и последствия цунами в районе курортного местечка Банга-Ачех. Всё до определённого момента было естественно и закономерно, как и в других местах катастрофы. Накат мощной волны на побережье после подводного землетрясения, затем взрывной подъём её на отмелях и на суше, и разрушающее движение стены воды на многие мили от океана. Но в определённый момент, в этом месте, в районе прибрежного отеля волна вдруг решила нарушить все известные свои физические свойства и законы гидродинамики. Подойдя к отелю почти вплотную, сокрушив, смяв и снеся всё встреченное на пути, она вдруг, как, наткнувшись на невидимую, столь же мощную стену, поднялась вверх ещё выше, но без продвижения вперёд. Поднявшись ещё на десятки метров вверх, она замерла там, и потом обрушилась на это хлипкое строение, преградив своими же действиями активному продвижению вперёд следующим массам воды. Последующие попытки установить это препятствие, и объяснить причины резкого спада активности цунами в этом месте, и быстрый уход вод, похожий на бегство, оставались без ответа. Во всяком случае, без научного ответа. Водные массы, стекая назад, из этого места в океан, преодолевали даже подъёмы, что было за пределами понятия науки. Это было похоже на бегство, которому наплевать на любые законы. Это нге имело объяснений, а всё что не объяснено или необъяснимо, может нести потенциальную опасность, и это значит, что оно автоматически попадает в круг интересов профессиональных любителей тайн и загадок, разведок всех стран мира. То есть тех немногих стран, кто имеет возможность такую роскошь содержать
Далеко не все и не сразу поняли невероятность и странность поведения стихии на этом малом клочке, такой масштабной катастрофы. Но потом, изучая эту часть трагедии и эпизод остановившейся как на застопоренном слайде волны, учёные готовы были разувериться в законах физики и основах механики. И если одни кричали, что этого не может быть, потому что так не бывает, то другие, даже самые закоренелые атеисты, готовы были поверить в чудеса и признать неверность своих атеистических знаний. Они, на этом примере, готовы были поверить в божий промысел и кару, когда провидению наплевать на эти придуманные человеком законы, и которые их сами же и создают. Когда по всем расчётам и теориям, многих людей должна была нагнать и накрыть ужасная волна, она вдруг замерла, что многим помогло укрыться, подняться выше. Потому-то они и смогли уберечься от неминуемой гибели. А одинокая фигура, стоявшая до конца не согнувшись и без видимой реакции, как статуя, до своего последнего сокрытия волной и продуктами разрушения попросту затерялась от внимания наблюдателей во множестве иных похожих и необычных эпизодах.
Случаев горя и трагедий сотен тысяч людей, заснятых на видео или фото, зафиксированных специально или невольно, было действительно, так много, что этот загадочный и необъяснимый фрагмент, с самого начала, попал во внимание только спецслужб США. Они уже давно, внимательно и целенаправленно отслеживали все необычные явления, от предсказаний, до загадок НЛО, которые всё чаще стали замечаться на планете. То ли это было связано с развитием и совершенством техники и средств наблюдения, или действительно Земля становилась объектом не просто повышенного, но и назойливого внимания других миров. Видимо кого-то очень сильно стало привлекать, или пугать всё происходящее в этой колыбели человечества, затерявшейся в закоулках Млечного пути. Уже давно никто однозначно не отвергал такие посещения, а секретные банки данных у крупных стран росли от находок возможных их следов присутствия и пребывания. Там было всё, от фактов до вымыслов и до правдоподобных подделок. Может быть, и удалось бы иметь больше знаний по такому повышенному интересу, однако в этом мире подозрительности и разобщённости, каждое государство хранило и оберегало всё связанное с этими находками, сильнее своих атомных секретов. Каждое надеялось в одиночку постигнуть и добыть хоть малую частичку внеземной технологии и стать недосягаемо сильным для других.
Совещание в отделе ЦРУ США по прогнозированию длительных стратегических исследований было в разгаре и в той его стадии, когда уже обозначились основные направления и стороны поддержки различных теорий по поставленному вопросу. Это было самое демократическое подразделение разведки, в котором только несколько человек знали об истинной своей принадлежности к великой и всемогущей организации, подобной мировой паутине. В ней понимали, что в противном случае, большая часть сотрудников могла бы просто хлопнуть дверью, вплоть до эмиграции. Таких интеллектуалов, только большими деньгами, не заманишь, им подавай идею, им нужен смысл бытия и своей работы. Но зато, здесь, была собрана такая команда, что позволяла находить решения и объяснения многих сложнейших ситуаций. Здесь можно и принято было всем высказывать и аргументировать любые свои идеи по поставленным вопросам. Хоть чушь и ахинею, лишь бы по теме и в цвет, а там уж товарищи процедят, оценят и выловят то, что выпало в осадок. Это был сгусток неординарного мышления и мозговой штаб объяснения особенных аномальных явлений, не поддающихся стандартным определениям, собранный со всего мира. Таковыми, по сути, были и сами работники и члены этого отдела, во всяком случае, в своём большинстве. Страна на утечку чужих и закупку своих мозгов денег не жалела, это было на уровне национальной программы. Разве, что за исключением руководства, которое решало чисто организационные моменты, ставило вопросы и задачи, а дальше они становились простыми наблюдателями кипения мыслей и страстей, где в нужный момент, надо было узнать и вовремя выловить готовый к употреблению и нужный им, для практического применения продукт.
Ранги, должности и авторитеты здесь не признавались, да иначе и не могло быть, как не было интриг и оскорблений. У этих людей просто не было на это времени, как отсутствовало или было приглушено стремление к дальнейшему самоутверждению и тем более за счёт унижения других. Но убедительности и горячности в спорах было всегда более чем достаточно, как и в этот раз.
Председательствующий, генерал, Дин Кеннет, выслушав очередную теорию, способную объяснить происшедшее во время цунами в Индонезии со стороны лаборатории атмосферной аэродинамики, покачал головой.
- Нет, Гарольд ваше объяснение возможности остановки такой волны мгновенно возникшим встречным и направленным узким ураганом, не то что маловероятно, но я бы сказал, более невероятно, чем-то, что мы обсуждаем. Как можно остановить порывом ветра такую массу вещества, не подвластную, даже направленным атомным взрывам. И это при том, чтобы не сдуть даже зонтов с пляжа и навесов в отеле? Да и что это ещё за открытие, кинжальная направленность в строении урагана? Это только порождение очередной вашей неразрешимой и необъяснимой загадки, которая только ещё больше запутывает первую.
- Но сэр, необычное событие, только и можно объяснить необычным подходом,
Пробормотал покрасневший докладчик, спускаясь с трибуны, и выслушал в спину.
- Да, это, пожалуй, так. Но не надо и подгонять объяснения под событие. И повторяю вам, там факт, уже случившийся, а у нас пока только примитивные фантазии, типа ваших, и нацеленные на то, чтобы быстренько отмахнуться от него и сложить все материалы в архив.
Кто следующий? И кто мне скажет, не имело ли здесь место первого применения гравитационных технологий Китаем? Уж больно сильно они засуетились по поводу нашего присутствия на месте событий. Как будто было им, что прятать.
Однако желающих добровольцев ответить на эти вопросы не нашлось, а потому следующих пришлось приподнимать и заслушивать принудительно, что в основном свелось к признаниям отсутствия серьёзных мнений и объяснений. Так же, и в том числе было признано, что гравитационная линия, вообще не имеет права на существование по причине дозачаточного её состояния даже в Великих Соединённых Штатах Америки. Куда уж там до таких недостижимых высот китайцам, русским, французам или другим и прочим народам
Часы истекали и когда уже вся тяжёлая артиллерия, в лице руководителей служб и маститых авторитетов расстреляла впустую весь свой боезапас, ни разу, ни только, ни поразив цель, но и ни определив её, пришлось учинить допрос второстепенным фигурам.
Это, как правило, была просто дежурная процедура, больше для официального протокола, чем для конкретного результата. Потому что внутри служб, не могло быть секретов неведомых для руководителя, иначе бы он не оставался таковым. Однако, на этот раз, вторичное просеивание мнений принесло свои плоды. Руководитель оптического направления исследований не захотел быть тоже осмеянным, как его предшественники, а потому и поручил одно обстоятельство доложить, своему помощнику. Тот, попросив техников вставить один слайд в проектор и вывести крупно на экран. Возникла знакомая и надоевшая уже всем картина стены воды у отеля. Недовольный ропот не смутил докладчика.
- Можете ворчать сколько угодно, но попрошу, при этом, обратить особое внимание на фигуру несчастного, который стоит внизу перед волной, и которая через мгновение завалит и погребёт под собой всё.
После паузы из зала послышалось:
- Мы этот снимок видели сотни раз, он уже снится нам по ночам и что необычного вы в нём обнаружили, коллега?
- Одну минуту, сейчас мы вам покажем этот же снимок не в цвете, а его чёрно-белый негатив.
Возникшее изображение ничем по параметрам не отличалось от предыдущего, но всё-таки вызывало ощущение присутствия чего-то лишнего и неестественного. Последующее предельно возможное увеличение подтвердило это. Вокруг фигуры человека, ставшей центральной, ясно и отчётливо обрисовывалась тонкая едва различимая линия обвода синего цвета. Так в полумраке и продолжалась дальнейшая дискуссия на фоне слайда.
- Что это мистер Роуз, - спросил председательствующий, - брак в передаче изображения, или в обработке снимка?
- Боюсь, что нет. Какой может быть брак в передаче цвета, на чёрно-белом изображении? Тут вообще не может быть иных цветов по самому определению. Более того, последующие копии негатива снимка, даже на примитивном ксероксе, также выдают этот синий обвод, правда, уже меньшей интенсивности. Я не знаю, имеет ли это отношение к природе цунами, но вот такое обстоятельство нами было выявлено и которое, к сожалению тоже не поддаётся объяснениям.
- Короче очередной камень, или булыжник нашей в пирамиде загадок, - резюмировал Дин Кеннет, - и чем дальше мы с вами копаем, тем больше становится эта куча. Боюсь, что она вскоре завалит нас, самих копателей. А что у нас есть по этому эпизоду со стороны свидетелей и очевидцев и кто этот несчастный безумец, так безропотно и без борьбы сдавшийся стихии?
Этот вопрос предназначался уже другим структурам, которые, как правило, только присутствовали, а своё мнение и информированность докладывали в другой обстановке. Так произошло и на этот раз. Поднявшийся полковник Стюарт, только пожал плечами и добавил что прямых очевидцев в живых не обнаружено, а спасшиеся находились в этот момент спиною к событию, а там, как известно глаз нет.
- Да, да, подтвердил Кеннет, - и в первых рядах беглецов, конечно же, были ваши люди полковник? Ваша разведка всегда впереди всех, особенно, когда нужно срочно и быстро бежать.
Стюарт молча пожал плечами и оставил обидную колкость без достойного ответа.
Вскоре, распустив совещание, Кеннет обнаружил в кабинете, сидящего в уголке Саймона Тиса, руководителя такого же тихого, как и руководитель, отдела перспективной генетики. Удивившись такому посетителю и поняв, что у того видно появилось что-то новое и исключительное для продолжения беседы, Кеннет предложил ему место возле себя, и немного прошёлся для разминки, по кабинету. Потом присел, уже способный и готовый выслушать очередную заумную теорию, на обнародование которой у посетителя не хватило духу, даже на совещании своих родственных и неординарных коллег. Тех самых, что способны были оценить и понять любое фантастическое предположение и объяснение.
- Слушаю вас док внимательно. Так какие у нас проблемы?
- Да проблем у нас нет Джо. Все работы и исследования идут по своим графикам и планам, организационная сторона тоже не вызывает вопросов. Я хотел только кое-что добавить, относительно последнего доклада и изображения на негативе. И я потому сразу не высказался, потому что только сейчас понял, что это синее очертание фигуры очень сильно мне напоминает одно необычное явление в генетике.
- И что же вам оно напоминает, уважаемый док?
И, видя, что тот мнётся с объяснениями, и зная скромный нрав собеседника, Кеннет удержался от колкости и добавил:
- Смелее, смелее Саймон. Я за последнее время столько, и такого наслушался, что будьте, уверены, выслушаю и приму к сведению и вашу теорию, какой бы она не была, в объяснении причин столь необычного поведения цунами в этом районе. Даже если вы скажете, что волны, как и живые организмы, тоже подвержены мутациям, и это как раз тот случай, я всё равно не упаду со стула.
- Да нет Дин, про саму волну мне сказать нечего, и здесь вы правы, это не наш профиль. Но вот касаемо синего обвода фигуры человека, то это мне напоминает часть ауры энергетического поля детей индиго. Но только с исчезнувшими и отсутствующими другими тонами.
- Дети индиго? – удивился Кеннет, - кто такие, почему не знаю? Это что новая и очередная секта жертв педофилов?
- Нет, это ни секта и ничего удивительного нет в том, что вы о них не знаете. Хотя отличать синий цвет, от голубого, наверное, способны. Об этом явлении никто и ничего доподлинно ещё не знает, хотя оно и не такое уж детское, и существует давно. Но все его стараются замалчивать и даже отмахиваются, а видимо зря, или наоборот, очень даже, не зря. Это крошечная, пока, часть индивидуумов в новом, нарождающемся поколении, которых некоторые учёные считают предвестниками нового человека и живым, реальным, подтверждением теорий продолжения эволюции людей, как вида. Они, как бы наша очередная ступень и новый качественный скачок. Если хотите, я вам представлю имеющиеся материалы, где правда ещё мало накоплено фактов, но уже есть интересные теории и предположения. И в том числе, не безосновательные сэр, а фактический материал. Хотя бы такой случай, как срочная пропажа полусотни детей в Китае.
- Это тот случай, когда исчезла спец группа одарённых детишек при поездке на экскурсию в горы Тянь-Шаня? – уточнил Кеннет, - Так мне это известно, и там просто разбился и свалился в пропасть автобус. Такое, увы бывает не только с одарёнными людьми. Печальное конечно происшествие, но какое это имеет отношение к нашему разговору?
- А такое Дин, что эта группа была сформирована изначально по признакам спектрального отклонения в сторону индиго. И учёные, взявшиеся за их воспитание, обещавшие через несколько лет обнародовать результаты наблюдений, тоже срочно прекратили опубликование своих работ, и сошли с научного горизонта. Дети, при этом, говорят, живы и спрятаны от посторонних глаз в одном из буддистских монастырей. Эта тема, как бы стала закрытой везде. Даже в такой, открытой и предсказуемой для нас стране, как Франция, и то все наработки в этом направлении стали закрытыми. Точнее все делают вид, что ничего особенного не происходит и ничего они не делают. А это говорит о том, что проблема есть и она слишком серьёзная, что бы ею делиться с мировым сообществом. У меня тоже есть доклад на эту тему, и я готов его вам представить.
- Вот как. – удивился генерал, - Это опасно? - я имею ввиду, чем они опасны для нас, эти ваши синие детишки?
- Если вы имеете ввиду ваше представление об опасности, то нет. Это вы сэр, - перешёл на официоз Саймон, - это мы с вами и подобные нам, скорее опасны для них. И если не возражаете, то давайте продолжим мои пояснения и эту тему после вашего ознакомления с нашими материалами.
- Давайте продолжим. А я не возражаю, если вы не затяните это знакомство и сегодня же дайте всё, что у вас есть уже готовое, а по остальному, это уже в процессе беседы. Ну и денёк выдался, начали с картинок, а подошли к настоящему кино про суперменов.
Расставшись на этом с Тисом, он попросил пригласить полковника Стюарта.
Тот не замедлил явиться, он видимо предвидел причину вызова после совещания, а потому принёс с собой, большую папку с документами, которую и попытался вручить своему начальнику. Тот, вскочил со стола, поднял беспомощно руки и поддельно испугано завизжал.
- Эд, ты что, добить меня пришёл с этим чемоданом своей агентурной белиберды? Неужели ты думаешь, что я сейчас всё брошу и засяду за грязные мемуары твоих осведомителей, вместо того, что бы выслушать десяток нормальных твоих слов по существу и вообще для нормального разговора?. Брось в угол эту свою макулатуру и давай немного посидим спокойно и отдышимся от гонки. Покомандуй-ка в баре сам, а я устал сегодня от этих яйцеголовых до предела.
Сейчас и наедине они могли себе позволить и вспомнить, что знакомы и по настоящему дружны не один десяток лет.
- Да я Дин не больше твоего доволен вознёю с ними. Легко сказать, одно только соблюдение ими режима секретности исследований и ограничение нежелательных контактов чего стоит. На каждого такого гения приходится писать целые сценарии оперативной работы. А попробуй, засветись какой мой сотрудник при этом, реакцию этих психов, ты знаешь не хуже, и даже лучше меня. Да, подкатили мне, работёнку, на старости лет, врагу такой не пожелаешь.
Дин Кеннет поперхнулся сигарным дымом, и, прокашлявшись, ответил:.
- Ты, конечно, извини Эд, старина, если конечно, сможешь, Но это я рекомендовал и настоял о твоём переводе сюда.
Тот невозмутимо присел рядом со стаканами мартини и, отхлебнув, из своего, ответил:
- Я это знал Дин с самого начала и потому я здесь с тобой. Это я так, просто символически, чертыхаюсь и проклинаю свою долю. Про работу здесь с другим шефом, я бы не раздумывал и дня. Ладно, это в нас уже, наверное, житейская накипь, стариковское бурчание и недовольство. А нам ведь уже далеко не по двадцать и мы с тобой не восторженные юнцы из Вест Пойнта, которым и в самом кошмарном сне не предвиделось, что они станут штабными крысами.
Дин рассмеялся:
- Да, старик были времена, и какие ещё. Есть нам, что вспомнить. И в принципе, чем нам быть недовольными, если ни один наш годок и сокурсник не достиг наших высот и если он ещё жив, то разводит в лучшем случае птицу или кроликов на ферме. А мы с тобою до сих пор в обойме, значит, ещё нужны, да и какой юнец справиться с нашей работой и с нашей командой, где гений на гении и гением подгоняет. Это не ссылка, Эд, а доверие и доверие немалое и только это меня греет и держит здесь. Да ты и сам старый ворчун это понимаешь, и не я только тебя здесь держу. Это итог и наша достойная реализация всех лет службы. Да, полковник, а скажи-ка ты мне…,- и последовала пауза в предвкушении растерянности друга и помощника, - скажи-ка ты мне, кто, или что такое дети индиго?
Однако раздумье Эдда и последовавшее объяснение не подтвердило его желаемого торжества и желания озадачить. Выстрел был явно мимо цели.
- Я, надеюсь Дин, что индиго это не наши с тобой дети и внуки. Я, во всяком случае, таких, иметь бы не хотел. В них много мозгов и достоинств, с этим я согласен, но, в них нет стержня. Нашего стержня, на который бы это всё было надето. Бесхребетные они какие-то. Как сейчас говорят, пофигисты. И куда придёт Америка, да и весь мир, если за ними будущее, я боюсь себе даже это представить.
Ошарашенным в итоге оказался сам Кеннет, и не потому, что друг владел этой, ему самому незнакомой темой, но, тем, что его мнение так резко расходилось с восторженностью и благодушием генетика Саймона Тиса. И он задал тот же вопрос, что и тому.
- Они опасны, Эдди?
- Ещё как, опасны, Дин. Нет, не в общепринятом понятии опасности физической, они ни террористы, ни религиозные изуверы. У них всё наоборот, подавлено стремление, к какой либо агрессии. Но они тем и страшны, что готовы и способны размыть все те ценности, ради которых мы с тобой, и тысячи поколений наших предков жили, боролись и погибали. Они хотят исключить многое из того, что всегда было человечеству свято. Это патриотизм, национальную гордость, стремление любой ценой к первенству, готовность платить любую цену свою и чужую ради поставленной цели. Им это безразлично, они все братья и друзья и им не надо много и лишнего, когда есть самое необходимое, а остальным можно и нужно поделиться. И то, что мы, наши деды и прадеды наживали поколениями и крупицами, им оказывается не так уж и важно. Но главное Дин, эта зараза внутри каждой нации и будет разъедать каждую, и нашу в том числе, а может быть и в первую очередь именно нашу, постепенно, но, кажется неизбежно. Эти дети вырастут, и со временем станут у руля во всех сферах жизни и уже они, а не мы, будут определять дальнейший курс человечества. Они становятся капитанами, а мы становимся не просто очередной перевёрнутой страницей истории, а не нужным учебником. Я понимаю, смена поколений была всегда, и это было справедливо. Молодые юнги подрастали, матерели и меняли старых шкиперов, но курс то и цели оставались прежними, менялись только исполнители. Теперь же может произойти полное забвения курса и пойти по принципу, куда кривая выведет. Боюсь, что тогда всё человечество окажется на неуправляемом летучем голландце.
Выговорив это, как заготовку, видно долго осмысливал эту тему, Эд замолк, пригубив бокал с вином, а опешивший Дин уточнил.
- И что же, ты считаешь, что это неизбежно, и мы обречены?
- Да, Дин по большому счёту да. Ни сегодня, ни завтра, но в перспективе, только да. С этим невозможно даже пытаться бороться. Они, были всегда, но стали появляться, так массово недавно, и долго ещё будут эволюционировать, но будущее за ними. Такой ребёнок может появиться и в семье миллионера и в семье негритянского геттомэна, и в Америке и в любой другой стране. Они умны, обладают одним или целым рядом исключительных свойств, порою необъяснимых, становятся баловнями семьи и всего окружения. Вот и скажи, как бороться, с тем, что ты сам породил и что тебе дороже всего на свете.
- Да друг, озадачил ты меня, а я то думал, что только яйцеголовые мои подопечные способны удивлять меня и ставить в тупик, а оказывается, и ты от них заразился такой способностью, и вместо разгрузки с тобой, я получил продолжение нашего дурацкого и безрезультатного совещания.
- Извини Дин, не я это придумал. К таким выводам приходит лаборатория Тиса и авторитетные спецы психоанализа и прогнозирования развития человека и мирового сообщества. Я просто на правах надзирателя немного раньше тебя ознакомился с материалами и верю им.
Дин Кеннет встал и, заняв своё кресло, пригласив сменить место и Эдду.
- Ладно. Потом на досуге, может, и продолжим, а сейчас к делу. Так, что у тебя есть по этому эпизоду в Банга-Ачех и по тому парню в синей бахроме? Да и вообще по человеческому фактору во время цунами. Я думаю, что здесь и сейчас ты не скажешь мне, что ничего нет?
- Вот, как видишь, есть и много, - полковник указал на папку, - и в тоже время, почти, что ничего. Для всех, а точнее, почти для всех это было совершенно неожиданно. Не было даже явных побочных сигналов предупреждения, столь характерных, для стихийных бедствий и для землетрясения. Видимо, это связано с тем, что такое происходит гораздо реже, и потому даже подсознание наблюдаемых объектов среагировало слабее. Редкие животные проявили признаки беспокойства и аномалии в своём поведении. Да и эпицентр подводного катаклизма был весьма далёк от суши, а дальше уже, к материкам, шёл просто мощный вал воды, который не вызывает сопутствующих признаков и явлений, и особых возмущений статического поля Земли. Я ещё удивляюсь, как в некоторых случаях, вообще, удавалось некоторым животных и людям почувствовать приближение опасности, хотя такие и были. Ты читал, про феномен Телли Смит?
Дин наморщил лоб в напряжении вспомнить.
- Да, одну статейку, я пробежал. Там, где пишут, как девчушка, будучи на пляже с родителями почувствовала приближение беды и от ужаса закатила такую бурную истерику, что вынудила всех покинуть пляж, а потому и спастись. Там же пишут, что она смогла воздействовать не только на родителей, но и на всех окружающих, которым передалось её предчувствие беды и несколько сотен человек, тоже были ею спасены. Некоторые очевидцы утверждают, что они, даже не помнят и не знают, как и почему оказались вдали от пляжа в этот роковой момент, и что их заставило мчаться от берега ещё задолго до цунами. Может быть, здесь имел место массовый гипноз в исполнении непризнанного и неизвестного гения иллюзий. Но для этого ещё было необходимо знать, что и когда произойдёт. Я здесь далёк от фантазий на тему одиночного факта использования и применения психотропного оружия, да в самый нужный момент. Это могло бы просто рассеять толпу, во все стороны, но ни заставить целенаправленно бежать подальше от побережья. Ведь так, Эд?
- Да, ты прав Дин. И таких примеров мы выявили немало по всему диаметру круга цунами. Ни таких, конечно, ярких и явных, что расписали газетчики, но, тем не менее, схожих, и вот чем. Такие люди почувствовавшие угрозу, не просто сами сбежали на места повыше. Но они хотели и смогли передавать свои предчувствия другим, хотя до этого никаких гипнотических способностей не проявляли. И всех, тех из них, что удалось найти и обследовать нам, роднит то, что они обладают мощной биоэнергетикой со смещенными спектральными показателями. Угадай, в какую сторону?
- Да, что уж тут гадать, когда ты сегодня всё вокруг, да около индиго крутишься. И здесь они тоже?
- Да, именно, и, как правило, именно они. Но и далеко не во всех случаях удалось провести обследования. И, кстати, Дин, не я первый вышел на вопрос детей индиго. А что это тебя на них натолкнуло, если сам только недавно узнал, про этот феномен?
- Тис, у меня тут задержался и он говорил, что тот несчастный из Банга-Ачех, в ореоле, тоже мог быть индиго. Но тогда другой вопрос Эдди, разбивающий все твои домыслы, а или если хочешь, то и факты. Если он один из них и, как говорит Тис с очень ярким и сильным полем. То почему же он так поздно ощутил опасность и даже не попытался бежать, а как баран перед закланием, безропотно стоял и ждал своей смерти? Ну и что у тебя есть сказать по этому поводу и по этому эпизоду?
- Мало, что Дин, как и во всех таких и подобных случаях. Если он тоже индиго, то это довольно взрослый экземпляр, а значит, их появление началось гораздо раньше, чем учёные обратили на это внимание. И его поведение, просто ещё раз подтверждает, что они тоже люди и могут вести себя в одинаковой обстановке совершенно по разному, вплоть до такого оцепенения от ужаса. Но оставим его ненадолго в покое. Касаемо поведения волны в этом месте, у меня вот что собралось. Ближайшие участники этого события и непосредственно сами пострадавшие ни чего не видели, по причине своего бегства. Ты же сам сказал, что на спине глаз нет. А вот с дальних подступов и ближайших возвышенностей кое-что есть. Несколько местных жителей, и это только они, так как все туристы были на пляжах, пояснили. Стена воды ударилась в невидимое стекло и потом как разбившаяся капля упала перпендикулярно вниз, а не вперёд по ходу движения. Самого препятствия они не видели, но слышали удар от столкновения волны с ним. Он превратился в скрежет, от которого у них заломило уши и тело покрылось мурашками. В этот момент, так утверждают некоторые из них, от места, где находился наш безумец, разлетались в стороны молнии синего цвета. Может это они парализовали его и в том причина его неподвижности, и не исключено, что продукт этих молний мы и видим на негативе. Дальше было, как и везде, но здесь последствия, оказались намного слабее и быстро закончились уходом волны назад в океан. Она оставила на месте отеля, всё что собрала и разрушила на своём пути и как бы соорудила сама же для себя огромную плотину. Дин, я понимаю, что это чушь, мистика и фантазии суеверных аборигенов, но ты просил всё и получаешь это всё, точнее почти всё.
- Это почему же почти всё, Эд? –
- А потому Дин, что действие, на этом месте похоже, продолжается. Вчерашние газеты сообщили, что именно здесь, под горою обломков и мусора, через две недели после цунами, найден и извлечён человек со слабыми признаками жизни. Он помещён в русский госпиталь и находится там, но говорят, что он в безнадёжном состоянии и в глубокой коме. Остаётся только надеяться, что он очнётся хотя бы, ненадолго, и кое-что сможет нам прояснить. Я уже дал соответствующие указания и распоряжения нашим службам в Индонезии. Как что-то проясниться я тебе доложу.
- Хорошо Эд, на сегодня хватит, оставь свою папку и, естественно держи меня в курсе этого дела. И потом, вот что я скажу тебе друг. Не напугал ты меня своими ужастиками про детей индиго. Это может и есть выход для наших потомков, чтобы всем жить по человечески, без наших звериных законов и отношений. Знаешь, у меня, по моему, сегодняшнему представлению, внук тоже не нашего полёта птичка. Но не думаю, что таких, как он надо бояться и бороться с ними.

Глава - 5
Госпиталь

Отвлёк Стаса от его размышлений и сладкой утренней дремоты нарастающий рокот приближающегося автомобиля. Дорога была горной, извилистой, с серпантинами, а потому, от звука до реального его появления прошло довольно таки много времени. Нарастающий громкий рёв предполагал ожидать появления вполне достойного его обладателя, способного так уверенно и грозно шуметь. Чтобы всё ужасалось и разбегалось заранее до самого явления этого чудовища. Но, по мере его приближения, Стас увидел обычный старенький грузовичок, набитый скарбом и ревущего не от избытка своей мощи, а от непосильной нагрузки на это больное и хилое уже создание на очередном подъёме.
Теперь, вот он затих, потому что покатился накатом на спуске, и был уже слышен не сердитый двигатель, а только шуршание шин, да дребезжание жестяных деталей старичка. Стас не стал даже подниматься с камня и тянуть руку. Он понимал, что тому каждый лишний килограмм в великую тягость, а в кабине, наверное, всё занято и нет свободного места. Однако он, как бы желая опровергнуть свои же предположения, что может теперь многое, и в том числе контактировать с людьми на другом уровне, представил себе водителя и мысленно попросил его остановиться. Автомобиль, и его водитель плевали на эту мысленную просьбу, и спокойно прокатились дальше мимо него, правда, автомобиль, при этом, вильнул пару раз по ухабам размытой дороги и скрылся за близким поворотом.
Стас довольно улыбнулся и подумал:
- Вот и чудненько, вот и все ответы на все мои вопросы и сомнения, и всё теперь понятно. А то возомнил о своей исключительности, и избранности. Это, наверное, от бреда и от счастья спасения.
Индиго ты хренов Станислав Иванович. Но это не печалит. Жить просто и простым человеком, это так здорово и так прекрасно. Но, что там?
Со стороны поворота, где скрылся грузовичок, вновь послышался рокот и показался он сам, двигаясь задним ходом. Поравнявшись со Стасом, автомобиль остановился, а высунувшийся из двери, забывшей, что в них бывают иногда и стёкла, водитель, сверкая контрастной белозубой улыбкой, предложил на ужасном, даже для Стаса английском:
- Садитесь мистер, подвезу я и вас. Извини, не мог остановиться сразу, тормоза совсем плохие стали, вернее, почти что, нет никаких. Иначе бы я и ехал побыстрее.
Стасу ничего не оставалось, как подняться и направиться к грузовику.
Это было чудо на колёсах времён середины прошлого века, при виде которого, невольно, возникало точное по тем временам, определение автомобиля, из старинных правил дорожного движения, как «самодвижущаяся повозка». Это именно и было повозкой. А глядя не неё, становилось наглядно и понятно определение, почему первые создатели автомобиля назвали то, что прикрывает колёса, крыльями. Это название было здесь в самую точку и у этого авто действовало по прямому определению и по прямому назначению всех крыльев. Они махали от кочки до кочки, вполне добросовестно и постоянно. Они, не останавливали свои дёргания даже тогда, когда останавливался владелец этого оперения. Они ещё долгое время, после остановки колёс, продолжали вздрагивать и рваться в полёт.
Беда не местного значения сплотила оставшихся в живых людей и, получая помощь, отовсюду, они и сами готовы и рады были её оказать другим. Кое-как, объяснившись о пункте назначения, где решающими и ключевыми словами было «рашен госпитал», Стас, не желая своим отказом обидеть водителя, втиснулся в кучу тряпок и одежды, набитых в кабине. Тот, поняв однозначно цель и пункт назначения поездки Стаса, закивал подтверждающее, своей кудрявой головой, и определил своё мнение:
- Хауспитал, это харашо. Рашен, тоже ничего, пока подойдёт это нам. Но Крэст, не нада, доже красный, очень даже это плохо. Все ваши могилы в крестах, а нам могил больше не надо. И так уже очень много их стало.
Стас вспомнил, что эта страна является самой многочисленной по мусульманской общине с миллионов правоверных.
- Так что тогда, может быть, лучше, красный полумесяц, что ли? - спросил он водителя, - от этого может больше пользы людям будет?
- Нет, - призадумавшись, ответил водитель, - тоже всем не надо, и даже красный, сильно ятаган напоминает, а это секир башка. Просто надо быть человеками, без крестов, свастик и без других наклеек
Стас промолчал, дав понять тому, что полностью с ним согласен.
Они тронулись не сразу и после мучений водителя со сцеплением, которого, похоже, тоже уже не было в этой машине. Но благо, что надо было ехать под уклон, а потому скорость включилась, а не дальний путь их до госпиталя начался и состоялся. С учётом древности и состояния машины он явно мог и затянуться. Да, только, торопиться было и не куда, а проезжаемые вдоль дороги разрушенные посёлки и строения, со следами недавнего бедствия, полностью занимали внимание и время Стаса. Они же смягчали и его сожаления о невозможном более подробном словесном общении с водителем. Вокруг были нескончаемые сцены театра боевых действий природы океана и земли. Заброшенные на высотки и холмы, покорёженные остовы автомобилей, вырванные с корнями громадные деревья, домашний скарб, остатки зловонных луж и новообразованные болота. Попадались немногочисленные, оставшиеся в живых, местные жители. Они, в основной своей массе, ковырялись в кучах отбросов и искали там неведомо что. Тут же рядом, со стихийными свалками, были и наспех сооружённые лачуги из того же подсобного хлама, что в избытке принесла им волна убийца, и просто норы прикрытые куском фанеры или капотом, бывшим некогда частью лимузина. Но жизнь возрождалась и постепенно занимала утраченные позиции и пространства благодаря упорству этих не избалованных подарками судьбы людям. По всему пути так и не встретилось ни одного улыбающегося лица. Сумрачные и горестные маски делали людей похожими, однообразными и незаметными. Время ещё не успело вылечить их от горечи потерь близких и всего нажитого силами многих поколений.
На очередном крутом спуске машину залихорадило. Сопротивления двигателя явно ей не хватало, что бы погасить силу и инерцию спуска. Скорость, неумолимо нарастала и грузовик шёл в явный разнос. Всё бы ничего и старичок, может быть, выдержал бы эти запредельные для него скорости, но были ещё повороты и, причём крутые, и их было много. Теперь пассажирам, и повозке, предстояло решение простой задачи, это угадать в какой из них они не впишутся, и по какой из скал их размажет удар ржавого металла о камни.
Стас гадать на эту тему не хотел. Посмотрев на водителя, он увидел, что этот отчаянный человек все свои силы и искусство вождения направил на руление и даже понял ноги от бесполезных педалей тормозов и газа. Руки его проделывали немыслимые манипуляции с рулевым колесом, и эти действия покорно повторял его двухосный друг, по самому краю пропасти. Стоило только удивляться, как его при этом не смахнуло в бездну при очередном вираже. Но, кажется, и они уже приехали.
Впереди стеной стоял утёс, встреча с которым должна была стать конечной, потому что объезжать его надо было и возможно, только пешеходным шагом, а не в полёте.
- Шайтан гора, - завизжал водитель, - Прости нас всех и за всё создатель, я иду и возвращаюсь к тебе. Сохрани родной в этой жизни, только моих детей и как можно дольше.
Уже не дёргая руль, в который вцепились его побелевшие от судороги пальцы, он полностью отдался судьбе. Но такая покорность ей не устраивала индиго, да похоже и сам грузовичок, который достойно боролся за своё выживание. Стас представил себе продолжение за горой дороги, которая там была довольно таки прямой и шла уже на подъём. Представил он себе это в напряжении своей силы и воли. Представил он в этом напряжении то, что они спокойно едут после и за ударом, которого не последовало. Скале при этом в представленной картине не было просто места. Она раскрылась, как упавший на землю шлагбаум и они, почти тихо проехали мимо её.
Водитель, оглянулся назад, чуть не вывернув шею, и старался всмотреться в образовавшийся тоннель.
- Аллах Акбар.
Только и мог произнести он, но потом, осмелев, и опустив ноги на педали, возмутился до брызг слюной.
- Чёртовы иностранцы, понаехали тут всякие, без нормальных штанов и с пупками наружу, дырок в горах понаделали, а нас и не предупредили. Неделю назад здесь спокойно проезжал, и всё было нормально. А теперь смотри, какая дырища, чуть было аварию из-за неё ни сделал, и в пропасть не улетел. Ты сам то, как мистер, не очень испугался?
- Испугался, - признался Стас, вытирая со лба обильный пот, - и очень даже. Я думал, что мы разобьёмся.
- Нет этого не могло произойти, - самоуверенно заверил водитель, - во первых потому, что я чту создателя, и он меня хранит, а потому ещё, что я машину свою вожу, как бог. Согласен?
- Согласен, согласен, - ответил Стас, - но, только если это возможно, то помедленнее, пожалуйста.
На это предложение водитель теперь не возражал. Более того, он умудрился остановить свою машину, вышел из неё и за задними колёсами проветрил свои изрядно намокшие штаны. Потом они медленно по расстоянию, но незаметно по времени очутились перед въездом в модульный посёлок госпиталя, где у водителя тоже находились пострадавшие родственники, и он решил навестить их. Стасу стоило трудов втиснуть в один из карманов водителя асса деньги за доставку. Вырваться из его цепких рук, не желающих принимать несправедливо великую сумму, было трудно. Вот поэтому такие не бывают олигархами, а Стасу пришлось бежать до проходной.
Здесь его немедленно окружили сотрудники госпиталя. Но к его удивлению, ожидаемых упрёков и скандала не последовало, а только был дежурный вопрос глав врача:
- Как вы себя чувствуете Рогов? - на что он сам же и ответил, - Хотя понятно по вашему спринту, и борьбе с водителем, что не так уж и плохо.
И повёл его к палатке:
- Станислав Иванович, - обратился, он уже просящее, к Стасу по дороге, - я попрошу вас, и при этом, очень убедительно. Больше не мешайте нам, выполнить до конца свою работу. Нам не нужно лишней нервотрёпки. Поверьте, нам этого добра хватает здесь с избытком. Мы всё-таки врачи, а не надсмотрщики, и не сыщики. Дайте нам возможность провести свои обследования, хотя бы самые необходимые, и до конца. А потом получайте ваши документы и катитесь на все четыре стороны и куда хотите. А точнее в наше посольство, откуда уже звонили, и я вынужден был изворачиваться и скрывать ваш побег, что наделало бы шуму не меньше чем ваше спасение. Журналистов я и так отсекаю, под предлогом плохого вашего самочувствия, которого не наблюдаю. А узнай они, что вы ещё способны при этом и сбегать в самоволку, так тут было бы целое шоу. Я этого не могу позволить, хотя бы потому, что вы не единственный, и на сегодняшний момент далеко не самый тяжёлый пациент. Вот закончим ваши обследования, а там уж после выписки разбирайтесь с ними сами, и как хотите.
- Доктор, извините меня, и это больше не повторится, я просто хотел срочно поблагодарить своих спасителей.
- Ну, и ну, - хмыкнул при этом главврач, - А может быть, и если откровенно, то только свою спасительницу, Станислав Иванович? Ах, молодость, молодость. Не успела она одной ногой вылезти из могилы, а другой она уже лезет на любовь.
Стас стушевался и попытался перевести упрёки в другое русло.
- А эти, ваши обследования доктор, это надолго? Я ведь действительно себя прекрасно чувствую, и поверьте, у меня ничего, и нигде не болит.
- Вот это и странно и, даже очень плохо, Станислав Иванович, потому как должно, должно у вас, что-то болеть. И дистрофия должна быть у вас после двух недель голодания, и многое что ещё должно быть. Но почему-то нет. Вот это больше всего и удивляет и беспокоит. Тьфу, тьфу, но уж лучше бы хоть какая ни будь, болячка была к вас. Тогда бы хоть, что-то понятно было. А в вашем случае одни ребусы и шарады. Видимо придётся мне делать вывод и крамольную запись в истории болезни, что это очередное необъяснимое подтверждение того, как мало мы ещё знаем о нераскрытых и резервных возможностях человеческого организма. Но, человек, сделавший эту крамольную запись, автоматически обречён на получение волчьего билета в серьёзной медицине и на обвинения от коллег в своей профессиональной непригодности. И если сразу, с первого момента, после вашего прибытия сюда, мы только и делаем, что разводим руками, то боюсь в этой позе, вы нас оставите и после своей выписки.
Эпизод вашего необычного спасения и состояния, стал, и это естественно, достоянием прессы и общественности. По этому поводу мне даже звонили из Москвы и настоятельно просили от имени нескольких медицинских учреждений столицы рекомендовать вам по возращению в Россию пройти у них более обширную реабилитацию, и за их счёт. Но я так понимаю, что им просто не терпится заполучить вас бесплатно под этим благовидным предлогом, для дальнейших обследований и очередных диссертаций, действующих и будущих медицинских светил. Но, понаблюдав за вами, немного сам, и особенно после и под впечатлением вашего побега, я чувствую, что это не тот случай, и не дождутся они очередного подопытного кролика в свои золочённые клетки, - и, после смеха добавил, - ну, прямо, и почти, армейская самоволка. И это всё, после двухнедельного плена под горой свалки, без еды и без питья и после последующей глубочайшей безнадёжной комы. Все бы на вашем месте только бы и делали, что отъедались бы вволю, да набирали потраченный вес, а вам, оказывается важнее и надо сбегать с благодарственными, да и не только с такими, чувствами из больницы. Но, вот этого эпизода самолечения, я своим московским коллегам и журналистам, точно не расскажу. Мало того, что они мне не поверят, так и меня самого упекут в психушку. Однако адресок их я вам, всё таки дам. на всякий случай и на прощание, а там уж решайте сами.
А так, если правильно будете себя вести, то день, ну от силы два, и мы вас официально выпишем и отпустим, если конечно всё будет действительно нормально. Я вам Станислав Иванович это гарантирую, при наличии вашей доброй воли и серьёзности в отношении к нам, к медикам. Поверьте, у нас и без вас работы по самое горло, а вами мы занимаемся не любопытства своего ради. Вот, в соседней палате находится девушка из местных жителей, которую нашли тоже довольно поздно. Случай и состояние её, очень тяжёлые, пожалуй она обречена, а мы бессильны.
Наряду с естественным истощением, здесь ещё плюс несколько переломов конечностей и внутренние повреждения. Спасение тоже чудное, просто можно сказать случайное, а всё близкое родственное окружение погибло рядом. Нашлись, правда, дальние родственники, да такие влиятельные, что могут всё. Только здесь и в этом случае одних только денег мало, и невозможное ими не заменишь. Да, боюсь, что и современная медицина здесь бессильна. Хотя, они и своих сиделок к ней приставили, хоть этим помогают, как-то контактировать с несчастной, которая не произнесла ещё ни одного слова.
Да кстати, Станислав Иванович, а как ваша голова? Не болит? Тошноты, провалов памяти не ощущали?
- Да нет, я и не вспоминал, про свою голову, пока вы о ней не спросили док. А почему вы именно об этом спрашиваете? Я ведь не падал и не ударялся.
- Да потому, что единственное, что, пожалуй, ну ни как не вписывается в норму, так это функции и работа вашего головного мозга. Там, по показаниям компьютерного томографа, у вас такая каша кипит и варится, что не поддаётся никакому объяснению, а потому естественно и тревожит. Как бы эта каша в вашем котелке не пригорела, Станислав. И вот ещё что...,- последовала пауза, с насмешливым взглядом. – может вам это и не интересно, но звонила, прямо во время вашего появления, одна ваша спасительница, ну та, которая такая милая и вся шоколадная. Так я доложил ей, что вы вернулись на место и в полном здравии. Кажется, она взяла над вами крепкое и постоянное шефство. Так, что ли, Станислав Иванович? – и потрепал его при этом с улыбкой по плечу, - Н-да, удивительно всё это.
Но, не продолжив это своё многозначительное начало, он свернул в другой ряд палаток.
На этом они и расстались. А Стас, дав слово быть паинькой, и не мешать врачам заниматься своим делом. Уставший, он быстро занял место на кровати и решил стать, на денёк другой, самым послушным в истории медицины пациентом и паинькой. Тем более, что это было для него единственным способом вырваться отсюда побыстрее.
- Голова, голова, - подумал Стас, - знали бы вы, доктор, что эта голова пережила, что она чувствовала и чем она теперь нашпигована. Но тогда бы вас не только в доктора не приняли, но и коновалом бы не признали.
Процедуры и обследования начались почти немедленно, и врачи сменяли друг друга как на хорошем конвейере по изготовлению здоровья. Русские медики, в таких ситуациях, не имея должного технического оборудования, умели всё делать, благодаря своей добросовестности и своей исключительной профессиональной грамотности.
Звонок последовал, где-то, через час, когда Стас лежал обмотанный проводами и датчиками, а телефон был в недосягаемости. Ясно, что это могла звонить только Сара, и Стас попросил очередного врача:
- Доктор дайте на секундочку телефон. Я скажу пару слов, что бы ни волновались, и на этом всё.
- Ещё чего? – невозмутимо ответил врач, - этим вы смажете всю картину диаграммы. Лучше вообще помолчите, и не мешайте мне. Перезвонят попозже или вы сами, потом позвоните, а сейчас никаких переговоров и попрошу вас помолчать и успокоиться.
Через несколько минут звонок повторился. Тогда Стас сосредоточил своё внимание на телефоне, представил его включенным и Сару на том конце линии связи.
- Милая, я слушаю тебя, - послал он импульс, и напрягся в ожидании ответа.
После паузы, где ему казалось, что слышится её дыхание, в сознание возникло.
- Стэн, это ты?
- Да милая, - так же мысленно ответил он ей.
- Но почему, ты говоришь со мною, а гудки не отключаются? С тобою всё в порядке? Надеюсь, тебе не сильно досталось за побег и срок на излечение не добавят? Док мне обещал пощадить тебя, учитывая твоё наплевательское отношение к своему здоровью, а потом и вообще предложил мне тебя в качестве подарка. Шутник он и очень хороший человек. Как он сказал, то отдаёт со всеми потрохами, но под расписку. Знаешь, милый, я его и не поблагодарила даже за такой подарок, и отказалась категорически. У нас, во-первых, рабовладение давно отменено, да и куда мне с таким буйным и непослушным имуществом. Если оно даже и перевязано подарочным бантиком, то куча врачей с ним не может справиться. Это какую же цепь тогда для тебя надо. Хороший он, повторяю, человек, передавай ему привет и слушайся его, - и со смехом Сара добавила, - иначе он тебя задержит надолго, а я тебе этот перерыв в Джакарте припомню, и мало тебе тогда не покажется. А сейчас целую я тебя, но авансом, как перспективного на послушание мальчика.
- Я тебя тоже целую дорогая.
И он представил себя целующим Сару, благо воспоминания и ощущения были ещё так свежи. И вновь он почувствовал привкус её губ и их ответные ласковые движения.
Привиделось ему и неизбежное сопение и последовавшее чертыханье Сары.
- Что это? – уже почти визжала, испугано она по телефону, - Стэн, пошёл ты к чёрту, я уже с тобой с ума схожу. У меня уже галлюцинации на твой счёт. Только, что мне причудился твой самый настоящий поцелуй. Именно поцелуй, а не слова о нём. У меня голова кружится, ноги подгибаются, и я вся в шоке от этой сплошной мистики с тобой. Всё, я тебя больше не целую до самой встречи и запомни, я про тебя больше не вспоминаю ни одной извилиной, а то с таким бойфрэндом точно с ума сойдёшь.
Он почувствовал, что связь прервалась, а телефон на тумбочке замолчал.
Открыл он глаза, только потому, что врач тряс его за плечо.
- С вами всё в порядке Рогов? Что болит? Как вы себя чувствуете, и чему это вы так довольно улыбаетесь? – выпалил взволнованно он.
- Да лучше не бывает доктор, и не будет, ни у кого и никогда, - продолжал улыбаться в ответ ему Стас, - Хоть сейчас записывайте в космонавты и отправляйте на Луну, и без скафандра. А улыбаюсь я, или, как вы точно определили, что лыблюсь, от того, что мне очень приятно. .
Доктор недоверчиво переводил свой взгляд то на приборы, то опять на счастливое его лицо и, потрогав, для убедительности контакты и соединения проводов неуверенно пробормотал.
- Но у вас же, одно время, произошла полная потеря сигнала, и пошла сплошная низкая линия, как от трупа. Мало того, что вообще всё ненормально, но хоть по верхней шкале, а тут вдруг бах, и всё остановилось. А он, при этом, лежит и счастливо, как идиот, улыбается. Расскажите, что вы хоть в это момент чувствовали?
- Я в этот момент, доктор, чувствовал себя, наверное, самым счастливым человеком на земле, потому что я, целовал одну чудную девушку док. И мне было это так приятно, что я, потому и отключился.
- Так вы спали, и вам приснился поцелуй?
- Да, я, наверное, спал,
Подтвердил Стас, понимая, что любые другие объяснения, только усугубят ситуацию.
- Ну, всё, - бормотал врач, собирая и отключая приборы, - мне тут делать нечего. Этот бред какой-то на вашей диаграмме, и никому теперь он не нужен. Если это распечатать и показать специалисту, он подумает, что я работал сначала в психушке, с буйным пациентом, а потом в морге, и слепил из этих походов и из нескольких штук одну картинку, да и ту подрисовал. Да я бы и сам так подумал, если бы не эта детина, лежащая рядом, с улыбкой до ушей и только, что вернувшаяся из побега.
А передавая Стаса пришедшей медсестре, на её вопрос:
- Какие будут указания?
Он ворчливо добавил,
- Да будь на то моя воля, то указал бы я ему немедленно на дверь. Гнать надо отсюда, и срочно таких симулянтов, о чём сейчас и доложу Александру Николаевичу, и больше мне тут делать нечего. Это всё-таки не благотворительный лагерь отдыха и развлечений и есть здесь, кем заняться, и есть многие, кто действительно нуждается в нашей помощи.
- Спасибо доктор.
Радостно отреагировал Стас.
- Это за что же такие благодарности уважаемый, или вы как психический мазохист балдеете от ругательств, и чем больше их, тем приятнее вам?
- Спасибо вам за то, что поможете мне выбраться отсюда и побыстрее.
- Да уж постараюсь я в этом, будьте вполне уверены, у нас здесь всё-таки госпиталь, а не передвижной цирк шапито. А вы попали сюда, явно не по адресу, и мало того, что подняли всех на уши своим побегом, так ещё и засыпаете во время процедур, до потери пульса и проецируете свои эротические сны и поцелуи на энцефалограмму. Мне, для полного счастья, не хватает только ещё вашей секс томографией заниматься. В следующий раз, если конечно вынудят меня и обяжут под пистолетом, то поставлю вам датчики ещё и на фаллос и приглашу в ассистенты весь женский персонал. А что? Чудить, так чудить всем, а не вам одному, а там глядишь и домой, скорее вернут.
Стас не обижался и выслушивал ворчание доктора смиренно. Он понимал, что его случай отвлекает того от действительно важных дел, а потому не произнёс ни слова, пока тот не покинул палатку со всеми своими приборами.
Марина, так звали медсестру, ничего не понимая, во время разговора удивлённо переводила взгляд с одного на другого, а когда доктор вышел, полушёпотом спросила.
- Стас, вы, чем это довели так доктора? Он ведь всегда такой выдержанный и спокойный человек, очень хороший и уважаемый специалист, кандидат наук, сейчас пишет докторскую диссертацию, скоро будет профессором, и сам напросился добровольцем в это пекло. Я его таким раздражённым и обиженным никогда ещё не видела.
- Да всё Марина просто, и мне теперь, после ваших вопросов, вполне понятна причина его такой раздражительности. Видимо, я не вписываюсь ни каким боком в его, эту самую, диссертацию, вот он потому и бесится. Обозвал меня симулянтом, а какой я симулянт, если сам же и прошу отпустить отсюда меня с миром и хоть вчера. Да только ваш глав врач документы мои не отдаёт. Тут больше подходит разговор про принудительное лечение, а не про симуляцию. Только ещё смирительной рубашки мне не хватает и наручников.
Марина рассмеялась.
- Да, с вашим появлением Стас у нас теперь не соскучишься, одни журналисты чего только стоят. Мы им говорим, что с вами и разговаривать даже нельзя, что вы в коме, а они всё равно пристают и за одну только вашу фотографию предлагают и суют деньги.
- Что им больше делать нечего, как только заниматься моей персоной?
- Да нет, работы у них видно много, ведь столько произошло ужасного и столько погибших и разрушений. Но они говорят, что всех это уже утомило и такие счастливые случаи спасения, как у вас, сглаживают шок от беды. Наверное, это так, ведь уже только нашли и установили десятки, а может быть и сотни тысяч погибших. Волна накрыла не только Индонезию, а почти все побережья Индийского океана. Да забыла. Вы ведь газет давно уже не читали, надо собрать и принести вам хоть последние, где и про вас, и про ваших спасателей немало написано. И про неё тоже.
- Про кого это ещё, про неё, - переспросил Стас, как будто сразу не понял о ком идёт речь.
- Да, уж про эту, про вашу чёрную девушку, про спасательницу. Говорят, она многим здесь помогла. А вот запала только на вас.
- Ты так считаешь?
Спросил довольный таким заключением Стас.
- Да это и без очков было видно, когда она выходила от вас после посещения. От неё счастьем разило за версту. Женщины наши невольно останавливались и уступали её дорогу. Мы это чувствуем, не то, что мужчины, и конечно же завидуем. Хорошая она у вас и любит очень сильно.
- Я тоже её очень люблю, - без паузы, и категорично ответил Стас, - это ещё неизвестно, кто и кого, тогда нашёл.
- Дай бог вам счастья, - как-то с грустью произнесла Марина.
Что-то в её разговорчивости настораживало, как и такая предупредительность и желание угодить.
- Марина, в чём дело? У вас есть проблемы? Так говорите напрямую, без обиняков, и мы постараемся их решить.
Та, так растерялась, от прямоты вопроса Стаса, что от неожиданности и смущения плюхнулась, на стоящий у кровати стул. Пунцовый цвет её щёк проступил даже сквозь явный макияж. И она залепетала, уже извиняющимся тоном.
- Понимаете, Станислав Иванович, очень хочется помочь одному хорошему человеку. Он журналист, и приехал сюда, почти, самым первым, а написать ничего не может. Глав врач и сам ничего про вас не говорит и нам не разрешает сказать, что вы здоровы. Сказал, что встреча с ними, может быть шокирующей для вас, из-за вынужденных воспоминаний, а ему и вам это сейчас ни к чему. Я ему верю, но разве одна фотка вам повредит? И помочь хорошему человеку очень хочется, - смущённо добавила она и замолкла.
А Стас понял, что этот шустрый папарацци, видимо, или успешно развёл девушку на чувства по полной программе, или прельстил хорошим вознаграждением.
- А как же вы его сюда проведёте Марина, - спросил он, - У вас тут как на режимном объекте, птица незамеченной, и то не пролетит?
Та, расцвела, и чувствовалось, что втайне она и не ожидала другого ответа.
- А мне и не надо его сюда проводить, у меня вот что есть, - и, порывшись в своей сумочке, она вытащила маленький фотоаппарат.
- И Гари меня научил им пользоваться. Всё очень просто, навёл и щёлкнул, даже птичка не успеет вылететь, как можно щелкать ещё раз. Так вы согласны Станислав Иванович?
- Да, пожалуйста, Марина, хоть сто порций, тем боле, что надо и можно помочь такому хорошему человеку. А, для хорошего человека ничего не жалко. Правда? Только прекратите свою официальность, а то я начинаю себя чувствовать стариком. Давайте проще, и как здесь принято, только по именам.
И, он улыбнулся в ответ на её очередное смущение.
Сделав несколько снимков она засуетилась, а не найдя другого повода спросила.
- Станислав Ив…, ой простите Стас, может вам, что надо принести, так я сбегаю?
Было понятно, что ей не терпится передать фотоаппарат хорошему человеку, и Стас подыграл ей.
- Да Марина, если вам не трудно, то принесите мне, пожалуйста, несколько последних газет. Хотя стоп, лучше хоть одну, но нашу, русскую. Другие мне, читать всё равно, не дано.
- Сейчас Стас, конечно не трудно, я соберу, всё что попадётся, наши распечатывают из Интернета какие-то газеты, а вы уж разбирайтесь с ними сами. Если будут спрашивать, то скажите, что я пошла за фруктами, для вас. Там уже скопился целый мешок. А мы на них уже без тошноты смотреть не можем. Сейчас бы, нашей русской картошечки…, да с постным с маслицем…, да с квашенной капусткой…, или на худой уж конец с солёным огурчиком, - мечтательно и напевно протянула она, - ну как Стас, не отказались бы, а?
- Ызыди сатана, в образе сестрёнки, не соблазняй меня грешного, а то сейчас слюною захлебнусь. Ишь, чего удумала, а может тебе ещё сюда икорки подать, да заморской, да баклажанной?
И под общий смех она выпорхнула из палатки.
До прихода Марины никто его больше ни беспокоил, и удалось немного поспать, а, придя вновь, она защебетала, с самого входа.
- Ой, Стас, что же теперь будет? Этот кандидат в науки и в профессора, оказывается, действительно пожаловался глав врачу, а тот посмеялся и пообещал ему, что завтра же выгонит вас из нашего заведения. Он сказал, что лучше примет с десяток местных больных, чем одного, такого здорового, но русского. Как же так получается, вас же ещё по настоящему ещё и не лечили, а только обследовали. Вот, стукач, а я то думала, что он серьёзный и порядочный человек, раз хороший врач.
Стас от этой печальной для неё вести улыбнулся и понял, что глав врач своё слово сдержит.
- Марина, успокойтесь, это же прекрасно, а то я уже залежался и опасаюсь вместо здоровья, получить пролежни, так что всё прекрасно, и лучше расскажите мне, как отсюда добираются до Джакарты?
- А вам Стас ни надо по этому поводу беспокоиться. Я рассказала Гарри, про вашу возможную выписку и он подождёт вас, до, завтра, и доставит, хоть к подъезду нашего посольства. Если вы конечно согласны. И он мне обещал не приставать к вам со своими журналистскими штучками и расспросами.
- Согласен я Марина, однозначно согласен. А общество хорошего человека мне сейчас, никак не помешает, а тем более с доставкой по назначению. Так, что заранее большое вам и вашему другу спасибо. А скажите Марина, что за тяжелобольная девушка из местных жителей, здесь лежит у вас? Где она и какое у неё самочувствие сейчас?
- Стас, это ужасно, и гораздо хуже вашего случая. Вы, не можете себе представить, но она как живой скелет, обтянутый кожей. И столько у неё переломов и внутренних повреждений, что, наверное, не выживет бедняжка. Моя подруга Ольга, что ухаживает за ней, зареванная вся и говорит, что она угасает буквально на глазах.
Стас полежал молча, раздумывая, а потом решился.
- Марина, как бы мне навестить эту девушку. Мне нужно взглянуть на неё, она ведь тоже нашлась только через две недели, так сказать товарищ по несчастью и срокам.
- Стас вам, что хочется ещё неприятностей, и вы собираетесь покинуть палатку?
- Да мне Марина теперь всё равно. Я ведь неисправимый штрафник и будущий изгнанник, а семь бед - один ответ. Вы же слышали, что меня завтра выгоняют, а может быть и побьют каменьями, как паршивую овцу. Но это надо закрепить, чтобы не передумали и не раскаялись в задуманном. Я просто не хочу своим визитом туда подвести вашу подругу. А девушка мне, как товарищ по несчастью и так хочется ей помочь и посочувствовать. Мы ведь с ней, можно сказать одно время отбывали в заточении.
Марина, осмотрела его с сомнением.
- По вам Стас, этого не скажешь и даже не подумаешь о чём-либо подобном, так и хочется вспомнить обвинения в симуляции. Ну, это я, конечно, шучу так. Простите Стас, я знаю, что это неправда.
- Да нет, нет Мариночка всегда, пожалуйста, я уже к этому привык и для меня такие слова, как бальзам на душу. Всё идите, договаривайтесь с Ольгой. Потом прогуляйтесь немного по территории, что бы не обвинили в соучастии, а я навещу больную.
Девушка вышла, а через некоторое время заглянула, не заходя в палатку.
- Стас, мы с Ольгой пошли на проходную. Но имейте ввиду, что там, родственники больной, постоянно, держат ещё и своего человека. Не знаю, толи это сиделка, толи это телохранитель.. Видно важная была птица эта несчастная. Я Гарри скажу, при этом, что вы согласны с ним ехать. Да по пути, может быть, узнаю, готовят ли вам документы на выписку.
Только вы там, у девочки недолго, что бы, Ольге не досталось, и на родственницу, что дежурит, не обращайте внимание. Она всё больше в уголочке сидит, кому-то молится и жжёт палочки и листочки. А палатка третья от нас направо. Всё мы пошли.
Стас, не мешкая, встал, накинул висевший в углу белый халат и вышел на палаточную улочку. Никто на него не обращал на него внимания и проходившие, явно все были при деле, активно подтверждая необходимость и гуманность своей миссии.
Войдя в указанную типовую палатку, он обнаружил сидящую в углу хрупкую женщину, отрешённо смотревшую на противоположную стену, и не обратившую, никакого, внимания на очередного доктора. А, подойдя к кровати, он увидел маленькую забинтованную мумию, у которой оставались открытыми только часть смуглого личика и кисть одной руки. Капельница, как метроном, вела свой отсчёт, затухающей жизни, различимый в только в этой тиши, где неслышно было даже дыхание присутствующих. Стас осторожно присел на край кровати и положил свою руку на открытую кисть. После физического ощущения прикосновения он почувствовал импульсы этого тела, которые передавали уже не боль, на которую у него не было сил, а сигналы о затухании и скором выключении всей жизненной цепи организма. Оно было измучено муками с болью и длительной борьбой за жизнь, но теперь бессильное, оно хотело только покоя и покоя вечного. Стас, уже уверенный в своих способностях влиять на реальность, погасил эти сигналы обречённости, и использовал те же каналы контакта, для воздействия на включение дополнительных схем и резервов. Вскоре он почувствовал их медленно нарастающую активность. Веки глаз на личике задёргались, но не раскрывались, это было простое подтверждением того, что происходят определённые изменения и реакция на воздействия Стаса. Другой рукою он медленно над бинтами провёл по всему телу поглаживающее и ласковое движение. Повреждённые органы и части кричали ему о своей боли. Они представлялись его сознанию как цветной рентгеновский снимок, где чернота говорила о гибели определённых участков, полностью потерявших свою жизненную энергию. Тогда он наполнял их, своим синим излучением, и картина резко менялась. Теперь эти участки, разбуженные его воздействием, сами активно стали влиять на другие цвета, и те, запульсировали более яркими сигналами. Закончив эту процедуру, он начал обратное движение вверх и убедился, что повсюду идёт активная работа по восстановлению жизненных функций организма. Дойдя до лица, он увидел открытые глазки и отрешённый их взгляд, который был, как бы обращён в себя и прислушивался к происходящим внутри тела изменениям. Стас задержал ладонь над лицом, вселяя спокойствие, стремление выжить и уверенность в лучшем.
Когда он убрал ладонь, глаза были так же закрыты, но с лица исчезло страдальческое выражение. Он попробовал убрать и вторую свою руку, но почувствовал беспомощное сопротивление маленьких пальчиков, боявшихся потерять этот контакт с ним, и пытающихся даже в своём бессилии задержать его хоть на мгновение в этой позе. Когда же он осторожно всё-таки освободился и, вставая, обернулся, то обнаружил у своих ног распластавшуюся с поднятым лицом фигуру женщины. Видимо она тоже попала под воздействие его поля и поняла, что девочка спасена и будет жить.
Понимая, что говорить с ней на любом из плохо знаемых им языков бесполезно, он просто молча вышел из палатки и вернулся на своё место.
Через полчаса пришла Марина. Она, как ни странно, ни произнесла, ни слова, а сосредоточенно занялась приборкой. Удивлённый таким поведением, ранее жизнерадостной и разговорчивой девушки, Стас решил взять инициативу в свои руки.
- Марина, ну как прогулка? Гарри встретили?
- Да, встретила.
Односложно ответила та, и продолжила заниматься протиркой оборудования. Затем, сама же, не выдержав затянувшегося, молчания спросила:
- Стас, а кто ещё ходил к больной с вами?
- Никто, я был один и буквально две - три минуты. Может, за это время кто ещё её посещал из врачей? И почему вы об этом меня спрашиваете, там что ни будь, случилось?
- Да случилось. Когда мы с Ольгой вернулись и зашли, то в палатке видим порхающую, её сиделку Маги, которая напевает всякую чушь, про какого то ангела доктора и про то, что девочка спасена. Мы подумали, что это она от горя совсем спятила. Так тут же наша подопечная, сама, совсем посадила нас на пол. Она открывает, впервые за всё время глаза и громко требует пить и есть. Дали мы ей для начала пол - стакана сока, так она капризничает, и требует ещё и мяса. Представляете, что будет, если ей дать это после стольких дней голодания?
- Представляю, - ответил Стас но, учитывая, что самый лучший доктор, это собственный организм и он лучше знает что можно и что ему нужно, то почему бы и не дать мяса. Ей сейчас для восстановления нужно много пищи и не только травы.
- Стас, я вас, конечно, уважаю, но сразу видно, что в медицине вы абсолютный ноль. Поэтому вы и не понимаете, что ей сейчас грубая и обильная пища смертельна. А эта дура, сиделка скормила ей все свои запасы, что не ела неделю. .Девочка, пока жива, но всё же, кто мог зайти к ним в наше отсутствие?
Стас не ответил и вскоре заснул, провалившись в сон без сновидений. Бурная ночь, контакты с Сарой и девочкой, требовали восстановления сил. Марина и никто другой его больше не беспокоили его до самого утра. Во всяком случае, он ничего не чувствовал до естественного пробуждения. А это произошло довольно рано, и в лагере было тихо.
Приведя себя в порядок, он обнаружил на столике и обед свой, и ужин. Это было очень даже кстати и зверский голод, который и послужил причиной пробуждения, стал немедленно утоляться. Убрав всё подчистую, да так, что тарелки не нуждались в помывке, Стас снова прилёг и призадумался. Да правы, оказались братья, схватка с цунами стала толчком на включение новых способностей, но вот как ими пользоваться и где их предел, предстояло осваивать и познавать методом тыка, как в случаях контакта с Сарой и с девочкой. Скорее бы прибыл посланец, может быть, с его помощью удастся определить критерии и границы возможного, и возможностей своих. Что бы не перегнуть палку и не навредить, да, и не надорваться. Хотя, вряд ли. Ведь было же сказано, что этот вид энергетики новый и для них, а потому и не знаком полностью.
Госпиталь стал просыпаться, и вскоре пришла Марина. После дежурного привета, и допроса про самочувствие, она заметила опустевшую посуду и засмеялась.
- Что не спалось на голодный желудок? Сейчас принесу завтрак, а хотите, так можете сходить и сами в общую столовую. Вы ведь на выписку, так что теперь на беспривязном содержании.
Стас вскочил.
- Что сегодня на волю?
- Да, я и одежду уже вам принесла. Вчера вечером меня глав врач ещё раз допросил о вашем самочувствии и поведении. Я сказала своё мнение, что вполне здоров и будет ещё здоровее подальше от больных. Он сказал, что если это так, то после утреннего обхода отдаст документы и справку в посольство.
Собрав посуду, она ушла.
Команда утреннего обхода, во главе с главврачом, дошла до него часам к десяти.
Тот, не обращая внимания на Стаса, выслушал объяснения и мнения специалистов на профессиональном языке и на медицинском жаргоне. Затем, дав команду старшей медсестре выдать всё имущество и документы, попрощался.
- Ну, что же прощайте Станислав Иванович. Я никогда не говорю своим пациентам до свидания и вы, надеюсь, не обидитесь на это, и не будете тоже искать с нами ещё одной встречи?
После ответных слов благодарности консилиум покинул палатку, и Стас переоделся в свою вычищенную одежду. Вскоре Марина принесла и документы и оставшиеся деньги, и билет на самолёт, который мог теперь пригодиться только в качестве сувенира. Хотя может его, примут назад и компенсируют стоимость, причина то форс-мажорная, и не он один, задержался здесь поневоле. А нет, так и не беда. На карточке есть гонорар за проданные картины и пока этого хватит. Да и плечи с руками целы, а русские докеры всегда и везде ценились
- Ну что Марина ведите меня к своему Гарри, я готов сдаваться ему
Когда они проходили мимо вчерашней палатки, он приостановился, и, не спрашивая разрешения, вошёл туда. Девушка лежавшая неподвижно встрепенулась вся, и попыталась приподняться, но оковы гипса не позволили этого сделать, и она только протянула в его сторону руку, за которую он её раньше держал.
- Надо же, запомнила и узнала.
Удивлённо подумал он, принимая протянутую ручку в свою. А вскоре Стас вынужден был отбиваться от упавшей на колени родственницы девочки, которая цепко схватила его за другую руку и припала к ней губами. При этом она бормотала, что-то непонятное ему. Ольга, понимавшая местный язык удивлена была не меньше Стаса, и когда они смогли выйти, пошла тоже, провожать его.
- Станислав Иванович, - обратилась она к нему, - так вы, что, и есть тот самый врач ангел? Такую именно чушь несёт Маги, родственница Сен Вей, так зовут нашу пациентку. Я конечно во всякую мистику не верю, но девушка, явно спасена, и, слава богу. Но, боюсь, вас ждут проблемы, хотя, наверное, и приятные. Она осталась, единственной живой, наследницей богатейшего китайского клана и раз они считают вас исцелителем, то боюсь такая сцена не последняя. Если бы вы знали, как они за неё беспокоятся, и если бы она была транспортабельной, то давно бы увезли в Штаты в лучшую клинику и на персональном самолёте. Вот и сегодня целый совет у главного и возможно, с учётом прохождения кризисного порога её заберут от нас. Только не пойму на кого из наших докторов вы похожи, и с кем она вас могла перепутать.
Стас постарался сменить тему разговора, и ему это удалось. Подходя, к проходной он опасался журналистов, которыми его стращали врачи, но встретил их только один, которого Марина представила, как Гарри. После недолгого прощания с ней,, они сели в его Лэнд ровер, и поехали, в сторону Джакарты, под частыми и косыми взглядами водителя журналиста.


Глава - 6

Джакарта

Журналистами, как и в каждой профессии, люди становятся и бывают по разным причинам и по разным обстоятельствам. По призванию, это иногда и очень уж редко, по необходимости, это уже чаще, а вот по случайности и по должности, это сплошь и рядом. Стасу приходилось с такими сталкиваться, даже в своём городке, в Оренграде.
Гарри, был журналистом по редкому божьему дару, с полным комплектом всех достоинств и всех слабостей этой беспокойной братии. Потому он и оказался вполне компанейским парнем. Был он, его, примерно лет, и представлял он официально популярную австралийскую газету, но, видимо, не только её одну. Уж больно шустрым шелкопёром показался он Стасу. В Индонезии, и в этих краях он бывал частенько, и, с его же слов, даже чаще чем дома, на зелёном своём континенте. Попадал он здесь и во всяческие переделки, и даже получил ранение, во время очередного взрыва террористами гостиницы на острове Бали. Зато, потом, это был самый первый репортаж с тех мест на руинах, и самые горячие были интервью коллег, с фотографиями перевязанного героя, несчастного журналиста, продолжающего исполнять свой гражданский долг в гари пожара, был именно его. И они, эти снимки, обошли в своё время весь мир. Да и сейчас, зря Марина представляла его несчастным неудачником. Собранные им материалы были всегда нарасхват, как горячие пирожки и пончики. Он, просто, мастерски умел блефовать, и делать несчастную мину при прекрасной игре. Этим Гарри нередко вводил в заблуждение окружающих и тем самым вызывал их на большие откровения, чем его коллеги.
Со смехом рассказывал он Стасу, как придержал до самой его выписки, фотографии, а потом, перед самым отъездом, продал часть их оптом, своим, менее успешным и расторопным коллегам, оставив себе наиболее удачные. Этим он добился их последовавшего бегства от проходной, для передачи материалов, а у него на руках опять будет изюминка по его неожиданной выписке. После этого красочного рассказа в лицах, и интонациях немного обманутых коллег, что называлось у Гарри невинным опережением, он добавил:
- Я твой должник Стас, поэтому вся доставка до порога вашего посольства и ужин за мною. Могу, даже побыть твоим гидом. Правда недолго, сам понимаешь, профессия такая, что не позволяет мне иметь долгие привязанности. Через день, или через другой, твоя история будет уже не интересна, а мне надо будет искать что посвежее. Но если в будущем, какие будут вопросы и проблемы с местными властями, обращайся ко мне безо всяких сомнений. Гарри Вернер, здесь свой человек, и многие будут только рады мне помочь, а это значит и тебе, как моему другу.
Стас рассмеялся и поблагодарил:
- Так мы уже друзья Гарри? Весьма польщён таким званием. Но, я думаю, что ты в накладе от нашей дружбы не останешься, и выжмешь из нашего общения всё по полной программе?
Гарри тоже зашёлся хохотом:
- Но не тебе в ущерб, мой друг. Да, и потом, Стас, я же обещал Марине не приставать к тебе с расспросами и не травмировать твою нежную и больную нервную систему. Хотя по тебе не скажешь, что ты такое перетерпел и чудом, можно сказать, вернулся с того света.
- А я оттуда, действительно, и вернулся, - ввернул в разговор эту неожиданную фразу Стас, - только не думал, что это заметно и не знал, что ты так быстро это поймёшь. Вот уж действительно нюх у тебя, как у настоящего журналиста.
Это было сказано с такой иронией и настолько казалось несерьёзным, что Гарри проехал эту, сверх сенсацию, спокойно и без должного внимания, как очередной километровый столб. При этом он уважительно и оценивающе посмотрел на его атлетическую фигуру.
- Журналист то я самый, что ни на есть настоящий, а нюх у меня такой, что дай бог каждому. И если ты, что ни будь, расскажешь про себя сам, то я возражать не буду, - продолжил Гарри, - думаю, что мои заметки тебе вреда не принесут и не навредят твоему здоровью, а там глядишь, может и помогут, как художнику. Ну, в плане имиджа, чтобы стать модным, популярным и престижным. Ты, кстати, чем пишешь? Что-то я про тебя ничего не слышал. Судя по твоим рукам, тебе бы топором и ломом удобнее было бы махать, чем держать кисточку
Стас опешил от такого наглого сомнения в своих способностях, и от неуважительного отношения к своим рукам, которые он берёг, не менее тщательно, чем иной музыкант или хирург, но нашёлся что ответить.
- А.с твоими зубами, так лучше рекламировать зубную пасту, чем быть журналистом.
- Это ещё почему?
Удивился уже в свою очередь Гарри, вплоть до приторможения своего джипа.
- Да целее будут.
Как выстрелил Стас, и насмешливо посмотрел в вытаращенные глаза своего новоявленного друга. Коса нашла на камень, и они поняли это. Последовавшие искры эмоций превратились в хохот, который дал им понять, что дальнейший путь не покажется долгим.
- Ладно, договорились Стас, узнает мир про новоявленного русского мазилу. Но тогда расчёт будет уже за тобой, и подаришь, ты мне, что ни будь из своей коллекции. И бесплатно подаришь, как другу на память. Это мне нужно будет, что бы потом в старости, было чем пугать своих потомков и собутыльников.
- Договорились, - согласился Стас, - я тебе подарю такое, и это будет бесплатно, и хоть сейчас, твою же фотографию
Слов, в ответ не последовало, но потом Гарри предложил:
- Ладно, согласен. Давай будем заниматься, каждый своим делом. Ты будешь мазать свои холсты, а я чужие газеты.
Да, кстати, Стас, а что там Марина мне шепнула утром, про какое-то чудесное исцеление, не без твоего участия, или даже тобою лично, ещё одной госпитальной знаменитости, несчастной китайской девушки? Она говорит, что сиделка, её родственница и телохранительница, считает тебя врачом ангелом. У тебя как, за время своего лечения, у самого-то, крылышки не отрасли? Или тебя так русские гипократные спецы перелечили, что ты теперь брызжешь здоровьем, и разбрасываешь его по всем сторонам?
Везёт же некоторым лекарям дилетантам. Другие, будучи заученными докторами, всю жизнь только и мечтают о таком почёте и славе. И вдруг рядом с ними, тут же, какой-то сосед по палатке зашёл к безнадёжной пациентке и готово, вытащил человека с того света. Теперь девчушка будет жить, но не благодаря тем же докторам с учёными степенями, - и, видя нарастающее возмущение Стаса, Гарри добавил, - Ладно, ладно не кипятись, случайный, и не признанный врачеватель. Конечно же, это простое и счастливое совпадение, и ей пришла пора уже оживать, а ты случайно и в нужное время оказался у её изголовья. Везение это однако, не только больной. Теперь у тебе здесь появятся такие заступники, что я могу и не понадобиться.
После такой случайности тебе обеспечено надёжное покровительство всей китайской общины Индонезии. А здесь это кое-что, а точнее очень даже многое значит. Папаша, у этой милашки, до своей гибели, был у них в великом авторитете, и всё его немалое состояние и родственное влияние теперь перешло к ней. За всем этим присматривает теперь дед, который вроде бы как не у дел, а на самом деле он то и рулит здесь всеми делами. Ты, конечно, не знаешь, и будешь удивлён, но про неё и про их семью, до сих пор не появилось и, уверен, что не появится нигде, не единой строчки.
Просто нам на это намекнули вежливо и со значением, а мы и наши редакторы всё правильно поняли. А здесь иначе, и по-другому, нельзя. Иногда приходится и мне считаться с местной спецификой свободы слова. Так что молчишь лекарь? – а не получив ответа, Гарри продолжил, - Ну не хочешь, так и не говори про это, но только и не молчи Стас, а то наша дорога очень длинной и скучной покажется. Давай про что угодно, но поболтаем. Можешь про свою Россию трепаться, про свои работы, если они тебе не надоели на работе, про женщин, можно, наконец. Это, поверь мне, не для информации, не похож ты на носителя сенсаций и не профессиональный это мой интерес. На тебе свет клином не сошёлся. Просто это желательно для дорожного трёпа. Это, как говорится, больше говоришь, меньше думаешь, и быстрее время убиваешь. Как говорил мне один коллега, пустой разговор, это запор для мыслей, но зато понос для слов. А что ещё нужно, что бы не умничать, выговориться и тоску дорожную разогнать?
И действительно разговор, вскоре, умело переведённый Гарри, в непринуждённое русло, сделал не короткий их путь, не очень утомительным. Уже к вечеру они въехали в Джакарту, и Гарри остановился у ближайшей к русскому посольству гостиницы.
- Я думаю Стас, что тебе незачем сейчас, да так поздно, ломится в закрытые и сильно охраняемые двери к своему послу. Хоть ты и знаменитость, но временная, и не стоит поднимать ради твоего появления в столице Индонезии весь почётный караул. Разве что кроме портье этой гостиницы, он то и вручит тебе, при этом верительные грамоты заведения. Ты сейчас уже не в таком положении, что бы срочно взывать о помощи. Лучше сейчас я тебя пристрою в этом неплохом и уютном уголке, а утром найдёшь дорогу сам. Это буквально два квартала за углом направо. Об оплате не беспокойся, за пару дней я оплачу для тебя и гостиницу. Дальше, пусть содержит тебя ваше богатейшее государство, которому обычно наплевать на всех своих граждан, оказавшихся за его границами. Вы не Америка, что следит за правами любого своего блудного бродяги.
Стас, уже открывая дверь, ответил с обидою:
- Спасибо тебе конечно Гарри за доставку и за дружбу, почти что бескорыстную. Но, если ты, и дальше будешь настаивать на своей опеке меня, и тем более, на материальной, то это была наша первая и последняя встреча.
А сейчас, я вполне кредитоспособен, но за доставку принципиально тебе не заплачу. Отработаю дружбой и возможной информацией. Тебе же это важнее денег, которые ты на этом сам и сделаешь.
- Ууу, какие мы гордые, - иронично среагировал тот, - да это я тебе Стас сказал на всякий случай, и без желания обидеть. И не зная, что ты не последний доллар достал из своего мешка благосостояния. Всё-таки, такая переделка могла отразиться на нём, и вдруг была утечка. А так до завтрашнего вечера мой друг, а может быть и попозже. Тебе должно здесь понравиться, а если надумаешь перебраться, оставь свои координаты, я тебя обязательно найду. Пока! И смотри мою газету и последние свои снимки. Ты, кстати оказался весьма фотогеничным и я не удивлюсь, если мне будут звонить твои местные и залётные, новоявленные, поклонницы, что будут искать встречи с тобой. Учти, что проценты за такое сутенёрство, и ради тебя я брать не буду.
- Не хлопай дверью, - закончил он, видя раскрасневшееся, от гнева лицо Стаса, - джип нам ещё пригодится.
И его машина рванула, по пустынной в это время суток улице. Стас вошёл в вестибюль гостиницы и без проволочек, даже без предъявления документов, быстро получил ключи от неплохого номера. Массовый исход, многочисленных в это время года туристов, сделал сейчас в этом городе, каждого гостя желанным, цены стали вполне доступными, а предупредительность идеальной, до назойливости. Войдя в номер, Стас обнаружил его вполне приличным и достойным, что бы задержаться именно в этой гостинице.
Утром, но не слишком ранним, он плотно позавтракал в попутном к посольству уличном заведении и вошёл на маленькую, но вполне суверенную территорию России. Охранник, расспросив о цели визита и установив его личность по сохранившимся документам, предупредительно сопроводил Стаса до нужной следующей двери и передал другому коллеге, стоящему внутри здания. Тот в свою очередь, повторил процедуру бдительности, и завёл Стаса в кабинет, где его усадили в удобное для длительного сидения кресло и выразили готовность внимательно выслушать и даже помочь. После очередного изучения документов и краткого рассказа своей автобиографии Стасом, чиновник разоткровенничался:
- Станислав Иванович, мы наслышаны о вашем чудесном, и даже невероятном спасении. Как хорошо, что в вашем случае наша страна не понесла потерь, и людских тоже. Мы, в принципе, можем вас хоть завтра переправить на родину на очередном самолёте министерства по чрезвычайным ситуациям. Они сейчас периодически такие рейсы совершают по выполнению гуманитарной и других, неизвестных нам миссий.
Если желаете, то можете добираться и самостоятельно, но это будет не так скоро. Билет ваш будет действителен в любое время по чрезвычайной договорённости с местными властями, и со всеми авиа перевозчиками. Вы его оплатили своевременно, и вам обязаны предоставить эту услугу. Не ваша, а тем более, и не наша вина, что произошла такая задержка. Здесь много есть таких туристов из разных стран и регионов, которых беда надолго приковала к больничным койкам и они не смогут в ближайшее время вылететь в свои страны. Но в таком случае вам желательно заполнить кое, какие документы, для продления срока визы. Сколько вам хочется побыть здесь ещё?
- Не уверен точно, - пожал плечами Стас, помня о посланнике, - но недели две, три, думаю, что хватит.
- Соглашайтесь на месяц Станислав Иванович. Месяца, думаю, вам хватит для решения здесь всех своих вопросов? Простите, но лучше с запасом, что бы потом не обращаться по этому поводу ещё раз к властям Индонезии. Это будут дополнительные расходы, нервотрёпка и убийство нашего, и вашего времени. А сейчас всё очень просто, катастрофа совсем заглушила нашу и индонезийскую бюрократические машины. Если же вы сильно стеснены в средствах, и очень, то мы помогаем и в таких случаях, и на возмездной основе. Конечно в пределах разумного и возможного, - тут же оговорился чиновник, а, увидев отрицательный кивок Стаса, сотрудник облегчённо вздохнул и добавил, - Знаете это редкий случай отказа. Как правило, наши сограждане, по простоте своей, просят деньги безо всяких стеснений, и безо всяких на то оснований. Даже те просят милостыню, про кого, мы заведомо знаем, что в средствах они не нуждается. Видимо, это по нашему русскому принципу, что много - мало не бывает. Вот, буквально вчера наш, с вами согражданин, господин Хряков, попросил Россию помочь его многострадальной семье, хоть тысчонкой долларов, в довесок к его миллиардам. Мы категорично отказали, но потом, пришлось учесть бедственное, его материальное, - чиновник, чуть, было при этом не выматерился, но сдержался, сказалась дипломатическая школа, - извините, но многострадальное его положение мы учли, и выдали ему несколько зелёных тысяч по звонку сверху. Сказали нам, что семья у него, на это время, и для такого случая, действительно очень большая, да и нуждается он в материальной поддержке больше всех существующих на этом свете россиян. Так что. Как видите, у нас в МИДе, тоже, всё хорошо и есть сердобольные люди, кому хотим, тому и дадим, и сколько в них влезет.
- А у Хрякова, видимо спортивный азарт. Решил проверить свою хватку. Сумет он отнять ещё у наших сограждан немного, или нет. Как видите форму не потерял и выхватил у кого-то последний кусок. Хотя само цунами видел только по телевизору. Приехал то он через неделю после трагедии. Но команда есть команда и пришлось открывать для него государственный сейф. А ему не привыкать туда залазить. Закрома родины для наших олигархов, как родные.
Остановились и сговорились они на месяце задержки Стаса в Индонезии, и, после формальностей по документам тот вернулся в гостиницу. Было очень приятно вернуться в нормальный покой от обычной русской кухонно коммунальной болтовни, которая ни к чему никого не обзывает в наше время, была относительно безопасной, а потому и бесполезной.
Стас жалел только о том, что не мог вылететь немедленно. Было у него одно обстоятельство, что требовало отложить срочный вылет и возвращение на заснеженную свою родину. И этим обстоятельством была его возможная встреча с посланником. Сказали, что скоро прибудет, но что такое скоро для тех, у кого в запасе целая вечность? Но раз по месяцу задержки отлёта, уже решение принято, то теперь надо было подумать, и придумать, чем заняться в это время, что бы и денежек хватило, и приятно было жить в чужом краю. А может быть и подработать? Но чем и как? Ну не студию же живописи здесь открывать ради этого срока, да и кому теперь нужны его картины, когда всё затуманено горем и безнадёжными поисками пропавших без вести.
- Ладно, - подумал он, - прочь далёкие планы, будем жить реальностью, но не в одиночестве, и дай-ка я позвоню, на удачу, Марату. Как он там, успел ли спастись?
Набранный с визитки номер подал нормальные гудки, но не отвечал и произошёл сброс вызова.
- Ничего, - подумал Стас, - это уже греет. Раз телефон Марата цел и он работает, то и сам Марат, наверное, тоже, где-то рядом, но не может сейчас ответить.
Минут через десять он повторил звонок и услышал, хоть и заспанный, но знакомый голос.
- Да, слушаю я. Кто это ещё, да в такую рань?
- Марат, привет дорогой, вообще-то дело уже к обеду. А это тебя разбудил Стас Рогов, с которым ты встречал бешенную волну на пляже у Банга-Ачех.
На том конце связи пауза затянулась, да так, что Стас подумал, про очередной сбои, и успел несколько раз проаллёкать в молчащую трубку, прежде чем там отозвалось изумлённым криком:
- Стас? Художник? Ты что земляк с того света, что ли звонишь? Я же видел своими глазами, как на тебя свалилась вся эта гора воды и хлама. Нет, это действительно ты? Нет, хотя голос и твой, но я, ни за что в это не поверю, пока тебя не увижу, и то ещё, при этом, очень крепко потом подумаю. Всё встаю и еду. Ты где, брат по несчастью? О, понял, жди меня. Я быстро, я, сейчас, и прямо, как реактивный.
И действительно ждать пришлось не долго. Ворвавшийся в номер, Марат бросился тискать Стаса, как воскресшего близкого родственника и радость его была неподдельной. Устав сам, и утомив Стаса, он присел и рассказал.
- Знаешь, когда я, как взбесившийся до бзыка, от оводов бык, помчался наверх по склону горы, то, вжал голову в плечи, и всё ждал, когда меня накроет другой горою, водною. Затем я решился оглянуться и увидел, как перед отелем стоит до небес стена воды. Вся она была в синих молниях, а ты, беспомощно, стоял перед ней. Такой маленький, такой несчастный и обречённый, что мне стало обидно до слёз за слабость человеческую перед стихией. Я бы то же в такой ситуации не смог бы сдвинуться с места от страха. А потом вся эта стена, прямо у меня на глазах, да как рухнет и прямо на тебя. Знаешь я хоть и не художник, но эта картина, как живая, у меня, до сих пор, перед глазами. И поэтому твой звонок был для меня, таким неожиданным, как второе пришествие того цунами. Это же надо, спастись в твоём положении. Я много слышал историй про чудесные спасения, но чтобы, как в твоём случае, то до сих пор не верится. Да верно говорят, что кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Ну, давай кунак, рассказывай, как ты выкарабкался. Тебя, наверное, вбило глубоко в песок и ты сделав глубокий подкоп под горой обломков вышел на другой стороне острова?. Других вариантов твоего спасения, я просто не вижу. Что? Ничего не помнишь? Ну, ещё бы, такое пережить. Да ладно, и не вспоминай, даже, и не напрягайся. Главное, это то, что ты жив и даже, смотрю, вполне здоров. А сейчас, пошли Стас наружу из твоего номера к людям. У меня теперь, после волны заумная болезнь, клаустрофобия называется, и мне закрытое пространство противопоказано. Это я, как сказали медики, одиночества и стен боюсь. С тех самых пор, как узнал, что люди бывшие в это время в номерах нашего отеля погибли все без исключения. А у нас с тобой, оказывается, был шанс, потому что мы были на воле, и мы его успели ухватить за хвост, а потому и живы. И ведь надо же тому случиться, что я буквально за десять минут до этого ужаса вышел из номера. А иначе, представляешь себе, сколько бы женщин одаренных вниманием и лаской Марата Конакбаева, и не успевших получить свою долю счастья от общения с ним остались бы в неутешном своём вдовьем горе?
- Не могу я представить себе эту очередь безутешных женщин, - ответил Стас, - но это, наверное, много.
Они рассмеялись. Марат был в своём амплуа, и Стаса это совсем успокоило и развеселило. Он понял, что в таком обществе его ожидания не будут утомительными. Тем более, что тот, узнав о месячной задержке Стаса в Индонезии, стал строить планы их совместного отдыха, и времяпрепровождения.
Прогулка по улицам и закоулкам города затянулась надолго, и продолжалась бы ещё, но Марату на следующий день предстояла важная деловая встреча, для которой была необходима соответствующая серьёзная подготовка. Он, взял со Стаса слово, что тот будет ждать его завтра в номере, а потом они вместе поедут на переговоры, для пущей солидности, вдвоём. На прощание, в своей манере, Марат добавил:
- Ты помнишь тех двух японок, до которых я не успел дойти на террасе, а потому, гейши в них, в тот день, так и остались не разбуженными? Так я оказался потом в одной группе, ставшей толпою беженцев, и вместе с ними. Мы вместе выбирались из этой давки на дорогах и здесь, тоже, живём рядом в одной гостинице. Удивительная нация и отчаянные у неё девушки. Они не бросились, как все другие, бегом домой, а продолжают наслаждаться отдыхом. При этом они постоянно смеются и говорят, что на своих островах, к этому они, уже давно привыкли. А я нет, нет, да и вспоминаю о твоём недомогании и о твоём предчувствие страшного и беды. Значит, не зря ты это чувствовал, только реализовать вовремя побег не удалось. Но всё равно, мы с тобой ещё раз убедились, что жизнь прекрасна и удивительна.
На том они и расстались. Но отдохнуть ему не дал звонок с телефона Сары. Зная, что по нему кроме неё никто не позвонит, он сразу решил её атаковать.
- Привет милая моя подружка. Где и кого ты теперь спасаешь? Кончились ли твои видения, или ты, так же психуешь, до визга, и вспоминаешь про своих чертей?
- Стэн, привет! Прекрати издеваться. Скажи, ты, когда ни будь, серьёзным бываешь? Как твоё здоровье? Что говорят врачи? Я завтра, наверное, смогу к тебе выбраться в госпиталь, скажи мне только милый, что тебе привезти?
- Сара, ты отстала от событий, и привезти ты мне можешь и должна только себя. Я, уже давно в Джакарте и жду тебя в гостинице «Бриз», среди множества людей, но в полном одиночестве.
- Ты что, опять сбежал? - испуганно вскрикнула она, - а я ведь обещала доку, что ты будешь теперь послушным мальчиком, и думала, что теперь ты надолго устал после нашей встречи. И даже по этой причине будешь отлёживаться у него. Стас, как же ты меня подвёл.
- Да нет, успокойся дорогая, я тебя не подвёл. Просто глав врач решил подарить меня тебе досрочно, и вопреки твоему отказу, и даже, безо всякой расписки на получение. У него там и без меня полно такого добра и других забот. А насчёт той усталости, так это оказывается мне только на пользу пошло, и для здоровья. А ты, как самый лучший мой доктор, приезжай поскорее и утоми меня снова, а то я опять заболею.
Из трубки слышался смех Сары.
- Ну, подожди, нахал ты мой любимый, и если это правда, то доберусь я до тебя, и запросишься ты снова в госпиталь на отдых, и надолго, - потом, неожиданно, погрустневшим и тихим голосом она добавила, а точнее, уже спрашивала его, - Стэн, а Стэн? Ну почему мне с тобой так легко, хорошо и в тоже время как-то страшно? Одна половинка меня тянется к тебе, а другая как бы боится тебя. Ну, скажи милый, ну, скажи, почему это так? Может сердце, знает, что впереди разлука и боится привычки? А? Никогда такого не было. И ещё, ответь мне Стэн. Вот ты, когда очнулся в госпитале, то сказал, что помнишь меня и мою руку. Ты даже не удивился, увидев меня. Почему это так?
Да, я действительно прикасалась к тебе раньше, тогда, когда нашли мы тебя, и наклонялась я к тебе, что бы услышать твоё дыхание. Но ты же был тогда безо всяких чувств и в глубокой коме, да и с закрытыми глазами. Как ты мог потом узнать меня? Наверное, ты просто удачно фантазируешь?
Стасу стало неловко от её неожиданной грусти. Не это он от неё хотел услышать. И, не зная, что можно ответить в этом случае серьёзно, но, желая её, успокоить, он постарался всё перевести в шутку.
- Привози лучше поскорее всю себя. Но, естественно, и эту испуганную свою половинку в Джакарту, и мы с тобой вместе, с ними, с обоими разберёмся сразу и на месте. А места здесь на гостиничной кровати вполне для подобных разбирательств, дорогая, хватит
Она его шутку не приняла и, как бы не услышав, продолжала в том же печальном тоне.
- Вот и голос у тебя в прошлый раз как-то по-другому слышался, и возникал он не в трубке, а как бы сразу в голове. До меня это только после дошло, так я рада была тебя услышать, что по началу разговора, не придала этому значения. А теперь вот сравниваю с сегодняшним разговором и вообще не знаю, что и думать. Толи, я схожу от счастья с ума, толи больна я, а не ты. Приеду же я на днях, что бы потом вернуться домой к основной работе. На верху приняли решение произвести ротацию спасателей и сократить их численность. Теперь здесь больше нужны строители. Ладно, пока, до встречи милый, и давай без твоих поцелуев, а то меня до сих пор трясёт от последнего..
Последовали короткие гудки. А Стас чувствовал себя неловко и был полный упадок восторга, который возник у него в начале их разговора. Вздохнув, он в очередной раз обругал себя за ребячество и проказы с телефоном в госпитале. И трижды был прав тот доктор ворчун, что ничего бы не случилось, если бы разговор состоялся попозже.
- Ладно, всё это не смертельно, а сейчас, нужно, отдохнуть и подготовиться на завтра.
Предстоящая деловая встреча Марата, да и последующая жизнь в городе требовали более серьёзной одежды. Поэтому утром он срочно обежал ближайшие магазины, и приоделся. Приобрёл и телефон другой, посетил парикмахерскую и решил, что готов для выхода в люди, хоть на дипломатический приём. Не зная чем занять себя до прихода Марата, он вспомнил про свой ужасный английский. Может быть он и устраивал собеседников, но был неприятен ему, самому. Заказав через портье разговорник, Стас нашёл по телевизору английскую информационную программу, не по мыльным же операм учиться. Включил он и радио с подобной тематикой. Местные наречия он игнорировал, хотя и были они приятны в восприятии. История сделала свой выбор, и Стас, не возражал, и не дул против ветра. Великий и могучий русский, это, конечно, очень даже хорошо, но без английского, в той жизни, не обойдёшься. И это понимаешь сразу же, как только выйдешь за пределы околицы и границ своей государственной деревни.
Пока услышанное, и тем более быстро произнесённое, было как всегда малопонятно. Усевшись поудобнее, потому как надолго в кресло, он постарался сосредоточить свои силы и возможности на этой цели. Достигнув полу-гипнотического состояния, под бормотание всёх имевшихся в номере ящиков, он впитывал как губка всё достигающее сознания, которое теперь ни отвергало полученное, а связывало с определёнными образами. Произнесённые фразы и понятия, получали своё видение предметов в закоулках памяти, а затем, и оставались в них навсегда.
В сознании, набиваемом звуками, мелькало услышанное, и воспроизводилось оно им в мысленный текст, и наоборот. Губы непроизвольно повторяли движение губ ведущего программу диктора. Это продолжалось целых два часа, до самого звонка портье, который сообщил, что за ним прибыла машина и его просят спуститься в холл. Стасу трудно было оторваться от своего занятия. Потому что по телевизору, в это самое время, оживлённый мужик, типа бонда, на полном серьёзе, и очень даже волнительно, вплоть до подрисованных слёз, рассказывал о насморке и о температуре тела любимой собачки английской королевы. Пёсик, типа бультерьера захворал, а потому и принимал английский двор и его дворовые все меры по его скорейшему выздоровлению. В связи, со значительностью для всего мира, а не только для британской нации такого печального события был зачитан план действия главных собачьи докторов. В первый парламент мира также поступил проект закона о запрете повсеместном запрете собачьих боёв. Особенно с участием не свежих и высоких быков из Аргентины, которые показались слишком агрессивными, для этих нежных созданий, Собачкам трудно было вцепиться им в горло. Услышал он, а главное и понял, обо всех принимаемых по этому случаю мерах и о принимаемых соболезнованиях, выраженных почти что всеми монаршими особами планеты, Начиная от действующих над своими народами, и кончая изгнанными народами, но снова, назначенными, Англией. То есть теми, что вечно жили рядом, под владычной рукой, и которые на всякий случай, в своё время, купили не дешёвую земельку, рядом со скромными английскими дворцами.
Список, таких сострадательных, только к собачьим болячкам и бедам, и таких исключительных, коронованных своими предками человеков, Стас уже не стал слушать. Перечисление их божественных титулов, званий прошлых и возможных будущих заслуг, призывало к падению на колени, а брюки, были, новыми и чистыми Он улыбнулся и подумал:
- Ну, когда бы я ещё узнал про эту беду мирового масштаба, не зная английского.
Итак, удалось многое, и теперь он хоть как-то на предстоящей встрече не будет чувствовать себя в роли мебели.
Выйдя на улицу, Стас увидел, как из стоявшего у гостиницы лимузина махал Марат, а потом он сам вышел навстречу и оценивающе оглядел строго одетого друга.
- Слушай, Стас, а ты молодец. Я то тебя только в шортах и представлял. правильно ты оделся, соответственно событию Вот и мне, для имиджа, пришлось взять напрокат такую машину. Это, что бы знали аборигены, что не только на верблюдах мы ездим. Еле нашёл переводчика, знающего казахский, совместно с местным языком, но иначе тоже нельзя. Речь пойдёт о предстоящем межправительственном соглашении и о большом нашем проекте. А общаться на языках третьих стран при этом не желательно по протоколу. Так сказать положение обязывает, а тебя мы представим как советника. Да, создали вы нам проблемы с этими переводами. Никто не хочет понять, и знать, что в бывших советскими республиках могут существовать другие языки, и что там лучше вообще молчать, чем говорить на русском.
В нужном небоскрёбе ожидающий представитель компании сопроводил их на самый верхний, а потому и самый престижный этаж, где после небольшого ожидания переговоры начались в просторном кабинете руководителя. Разговоры, как и предполагал Марат, происходили на местном и на казахском языках, с переводчиками от двух сторон и нисколько ни занимали Стаса. Он стоически высиживал время и исподволь разглядывал многочисленных представителей фирмы. Судя по реакции и по поведению Марата, переговоры его не совсем устраивали. Чувствовалось, это и по тому, как он начал выпаливать свои фразы скороговоркой, чем вводил в трудное положение переводчика. На его лице проступили капли пота, хотя кондиционеры добросовестно выполняли своё предназначение, и было очень комфортно. Когда присутствующие стали подниматься, стало ясно, что это финал и Стас облегчённо вздохнул. Ему такие мероприятия всегда были в тягость и как хорошо, что в его жизни они так редки.
Выйдя из кабинета, Марат обернулся в сторону закрывшейся за ними двери и негромко, но ясно и виртуозно, по-русски выматерился. Стас удивлённо посмотрел на него и съязвил.
- И ты Марат, такой же, и туда же, как все осколки нашей бывшей империи? Своё хорошее говорите, только на своём языке, а как ругаться так только на русском?
- Извини Стас, но этот папуас довёл меня до белого каления. А потом вам пора привыкнуть, и пора уже перестать удивляться, что весь мир и даже пингвины в Антарктиде ругаются по настоящему, только по-русски. Меньше бы сами на матерном наречии разговаривали, так, глядишь, и другие бы про него забыли.
Нет, ты представляешь? Ещё неделю назад, этот потомок каннибала меня заверял, что никаких препятствий и возражений по поводу контракта нет, и они готовы и даже просят, принять в проект их долю средств. Просил он меня не искать другие варианты, обхаживал, ну как желанную невесту. Гладил в своих разговорах так, что я думал, он чего-то ещё хочет. Сам же, назначил сроки подписания и встречу эту. Проект контракта договорились рассматривать в его варианте, без поправок. А тут, как будто в первый раз его увидел и услышал. Он, видите ли, мало что знает по этому вопросу, и у него нет никакой уверенности в перспективе проекта, его окупаемости и прочая пошла хрень.
А я уже доложил в администрацию президента, что всё отлично, и этот вопрос закрыт, и можно готовиться к формальному подписанию, на встрече глав государств азиатского континента, и вдруг такой облом. Как я теперь буду выглядеть у себя дома? Ну, хоть верёвку покупай, намыливай и ищи надёжный крюк, чтобы не сорваться. Короче сожрал меня без соли, как капитана Кука.
Стас и не предполагал, что Марат способен так переживать свои неудачи. Ему он больше представлялся сибаритом но, никак не трудоголиком, ответсвенным за свою работу. Пока они, уже без почётного эскорта, спускались вниз, Марат пришёл к выводу и поделился этим со Стасом. Единственной причиной его неудачи, он считал происки своих же собратьев, но конкурентов, предложивших более льготные условия, ради того чтобы столкнуть его с занимаемых высоких позиций.
Эта попытка обидеть друга, Стаса задела за живое, и он не раздумывая, решил встать на его защиту. Почему-то, вспомнились при этом, крылатые слова старинной пиратской песни «мы спина к спине у мачты, против тысячи вдвоём». И всё, решение было принято, любой ценою вместе до победы. Спустившись в холл небоскрёба, и выйдя из лифта, Стас схватился за живот:
- Марат, подожди, что-то прихватило меня. Извини, но я зайду в туалет.
Тот безо всякого внимания, занятый своим неожиданным поражением, буркнул:
- Я подожду тебя здесь.
И отошёл в сторонку, чтобы не мешать снующим посетителям этого большого, даже по европейским меркам делового центра.
Стас, же, зайдя в кабину, переключил своё напряженное сознание на недавно покинутый кабинет и как бы перенёсся в него. Картина и события полностью соответствовали предположениям Марата.
За столом сидел тот же престарелый руководитель фирмы со своим референтом, с одной стороны, а напротив два других переговорщика, явных земляка Марата. Скорее всего они давно были рядом и только ожидали момента когда Марат покинет кабинет.
У беседы был совершенно другой настрой. Улыбки, комплименты и бокалы с напитками возле раскрытых папок с контрактами, показывали, что беседа заканчивается к обоюдному удовольствию и согласию. Похоже дело было уже решенным и оставалось только ставить точки.
Дух Стаса проник в сознание босса, превратился во второе его я, и у того возник внутренний вопрос, затмивший всё остальные его мысли:
- Зачем ты это делаешь? Зачем ты подыгрываешь этим чужестранцам в их подлой конкурентной и политической игре? Разве, тебе это надо? Не всё ли равно тебе, с кем делать деньги? А такие компаньоны, также могут, со временем, сожрать и тебя
Маска довольства и беспечности мигом слетела с его лица, и оно стало сосредоточенным и отрешённым от происходящего вокруг, его теперь занимало только происходящее внутри подсознания, которое терзали противоречия.
- А если они не смогут свалить, как обещают, того парня и он останется в седле? Тогда, что получится? Это будет непримиримый враг, который все кажущиеся мизерные выгоды превратит в крах всего проекта. И потом, почему это так заинтересовано суетится мой референт? Явно это не спроста. Это он их нашёл и привёл, когда ты уже решение принял. Это он прожужжал тебе все уши про этих компаньонов. А чем они лучше того? И кто вообще тут хозяин? Он или эта прилизанная макака, живущая его милостью, ничем ни рискующая, но возомнившая себя вершителем судеб компании? Твоей компании.
Остальные присутствующие тоже как-то сникли, видя резкую и непонятную перемену в настроении хозяина кабинета. Референт пытаясь спасти ситуацию, засуетился, схватил папку с подписанным контрактом одной стороной и не обходя даже стол передвинул его боссу. А, видя его нерешительность и бездействие, услужливо вложил в руку и авторучку. Рука того легла на листы документа и остальные замерли в ожидании счастливого финала всей своей многоходовой операции. Они готовы были уже вздохнуть с облегчением. Однако Стас уже полностью завладел действиями подопечного, и тот отрешённо глядя на противоположную стену усердно, с нажимом перечёркивал и разрисовывал чёртиками и каракулями документ.
- Я этот проект не подпишу, я буду его финансировать, но не с вами. Так большие дела не делаются. И в бизнесе должны быть пределы непорядочности. Я их знаю и стараюсь не нарушать.
Это он, безо всяких намёков на дипломатические изыски, произнёс слова и мысли Стаса. И уже по интеркому заорал секретарю:
- Немедленно верните сюда прежнего посетителя, мистера Конакбаева. Верните по любому, хоть на коленях ползайте, хоть в наручники закуйте, но что бы он был здесь.
Не дожидаясь следующих неприятностей, от возможной встречи с конкурентом, присутствующие мгновенно, не дожидаясь извинений, и объяснений, выкатились из кабинета. Референт заметался между желанием сгладить провал перед щедрыми несостоявшимися компаньонами и между взбесившимся шефом. А получив от того фразу, типа пошёл вон, тоже выскочил из кабинета. Стас быстро оставил взмокшего босса осмысливать свои противоречия и несвойственную ему нелогичность действий и вышел к Марату. Тот даже не упрекнул его за длительное отсутствие, торопиться теперь было некуда. Впереди возникала густая чёрная полоса, перепрыгнуть через которую у него не было никакой возможности. А Стас, увидел у многочисленной присутствующей охраны и привратников суету и как по команде прислонённые к ушам трубки телефонов. Он понял, что исполняется приказ босса и предложил тому с улыбкой.
- Ну, что пойдём Марат? Мне, кажется, уже полегчало.
Тот неприязненно посмотрел на его довольную физиономию счастливчика и произнёс.
- Мне бы так сейчас Стас. Сходил бы в туалет, и все проблемы позади. А сейчас я только к ним иду, и чем это прохождение закончится одному только аллаху известно. Но хорошего, явно не предвидится.
На подходе к выходу им преградили путь сразу три охранника.
- Мистер Конакбаев? Мистер Рогов?
Полу-вопросительно, полу-утвердительно произнесли они, и, не дожидаясь ответа предложили:
- Извините, но просим вас задержаться.
Удивившись, этому препятствию и не надеясь на взаимопонимание, весь на взводе, Марат получил повод разрядиться.
- Скажи Стас, что нужно от нас этим папуасам в телах Рэмбо? Или, здесь внизу считают, что недостаточно оскорбили и унизили меня наверху, так теперь ещё хотят передать и в полицию?
- Они нас просят задержаться Марат.
- За что? За косой взгляд на портрет ихнего президента? Так скажи им, Стас, что глаза бы мои на него не глядели. Так скажи, им, что я, по-другому, и смотреть-то не могу. Я от рождения косоглазый. Я горжусь этим, и это не мешает мне быть человеком, да ещё более зорким, чем они, пучеглазые..
И, уже перейдя на крик по-русски, с обязательными купюрами, которые привлекли внимание всех присутствующих по причине понятности многих слов:
- А может быть вам…, мои… конкуренты …нас заказали…, и проплатили они вам…, не возврат мой домой… с пожизненным заключением? За то, что мы здесь пережили вашу… чёртову волну и мы умеем, не в пример вам… за себя постоять?
А может быть, вам… так понравилось протухшее за сотни лет мясо мистера Кука, что сегодня захотелось срочно попробовать свежанины и бешбармак из казаха? А вы знаете хоть,… как его готовить? И учтите, уважаемые людоеды, что я вам не баран, и не тот пират, что подставил вам удобно своё горло под каменный ваш ножичек.
Его рёв сопровождался безуспешными попытками пробиться на улицу. Но это пресекалось вежливыми, хотя и пассивными, но настойчивыми действиями и увёртками охранников без ответов на его удары. Они просто закрывали от него амбразуру двери. Стас, зная результаты такого буйства, всё это время оставался в стороне и смеялся. Он радовался появившейся у Марата возможности снять обиды и разочарования, таким эффективным способом.
Тем временем выскочившие из лифта ещё три сотрудника фирмы и в том числе переводчик, вмешались в происходящее, и последовавшая казахская речь, привела Марата в чувство реальности. Они ещё о чём-то оживлённо поговорили, но, уже с нарастающим спадом тональности и напряжения, и Марат, подошёл к Стасу.
- Слушай, я здесь вообще ничего не понимаю, или у них так здесь принято, что сначала человека съедят быстренько, даже не посоливши, а потом начинают сожалеть и извиняться? Но, хочешь верь, а хочешь не верь, но нас убедительно и на полусогнутых коленях просят вернуться на верхний этаж и получить уже подписанный контракт.
Стоявшие рядом и раскланивающиеся клерки были живыми свидетелями его слов.
- Смотри сам Марат, - с напускным безразличием ответил Стас, - я думаю, следует вернуться, а ты, сейчас, уже получил достаточную компенсацию своим обидам, и мы можем вернуться не просто так, а с гордо поднятой головой.
- Пошли!
Махнул головой Марат в сторону лифта.
Их везде ждали распахнутые двери. А, подойдя к офису хозяина компании, они застали его в приёмной и вместе прошли в кабинет. Стас предоставил событиям развиваться дальше самостоятельно, но попросил Марата:
- Послушай наш переводчик уже давно сбежал, а этот, неизвестно что. Давай, поставим условия закончить разговор на английском, а что ты не поймёшь, то я тебе подскажу.
Марат не возражал. Ему было теперь не до формальностей и не до протокола, а важен был только результат.
Поставленное требование сразу же нашло положительный ответ от хозяина, который отлично разговаривал на этом языке без услуг переводчиков.
Марат, ранее готовый подписать контракт не глядя, зная, заранее, его содержание, теперь вчитывался буквально в каждую запятую. Ему всё чудился подвох и возможная пакость, из-за такой необычной и непонятной ситуации. Это стало утомительным для других. И Стас с боссом отошли к окну, а тот обратился к нему.
- Я попрошу вас, мистер Рогов, объяснить потом своему шефу, что произошло досадное недоразумение из-за вмешательства его конкурентов. Данные на них я готов предоставить, что бы они в дальнейшем не мешали мистеру Конакбаеву и нашему совместному бизнесу. А, учитывая, что теперь ему придётся часто здесь бывать, то в качестве компенсации, мы готовы предоставить ему на весьма льготных условиях небольшую, но достаточную для этих целей виллу на побережье. Документы на это подготовят и передадут ему, в самое ближайшее время. И скажите мистер Рогов. А мы с вами раньше не встречались? Нет? Я тоже так думаю, но ваш голос мне почему-то так знаком, как будто я его только что слышал, и кого-то он мне напоминает. Вот я и подумал, но теперь точно убедился, что мы не знакомы, но поверьте, что я рад нашей встрече.
Прощание было деловым и недолгим. Головы сторон были уже заняты предстоящими хлопотами по дальнейшим шагам подписанного документа.
А Стас, пожимая руку этого красивого и умудрённого жизненным опытом человека, на прощание решил закрепить успех и нейтрализовать возможное препятствие.
- Привет вашей прилизанной макаке, сэр.
Тот вздрогнул и, задержав его ладонь, настороженно посмотрел в глаза Стаса. А потом медленно процедил.
- Боюсь, что при всём к вам уважении, не смогу выполнить вашу просьбу сэр. Среди наших сотрудников, обезьян больше нет. Он меня подставил.
Марат молчал до самой машины и только там заговорил.
- Да, Стас, здесь не соскучишься. Это не ваша Россия, где заранее знаешь, где, кому и сколько нужно дать. А здесь, то волной накроют, то задавят любезностями. Ну что поехали ко мне в номер и отметим это событие? Или сразу на виллу и пусть документы везут туда?
Стас категорически воспротивился, такому предложению. Сегодня и сейчас хотелось только покоя и отдыха, Да, похоже, и Марат только хорохорился, а хотел того же. Поэтому он особенно и не настаивал, и они быстро расстались у гостиницы Стаса. Но перед, этим Марат поблагодарил Стаса.
- Это за что же Марат?
Спросил тот,
- Да у меня такое предчувствие, что ты мне постоянно приносишь удачу. И если бы не твое присутствие сегодня на переговорах, то плакали бы мои планы, а с ними и немалые денежки, а может быть и голова.
И он засмеялся.
- Заметил, что у меня тоже появились предчувствия, чего не было никогда? Правильно, с кем поведёшься, от того и наберёшься. Не начать ли и мне картины писать, да на степные наши мотивы. А что, я смогу и ничего там хитрого и невозможного в вашем искусстве нет. Залил полотно зелёной краской, это значит весна и лето. Залил жёлтым, это уже будет осень, а выставил белую тряпку, то, тоже всем будет понятно, даже подписывать не надо. Стас, а что ты сказал на прощание нашему компаньону? Да такое, что он даже в лице изменился.
Стас ответил с улыбкой:
- Я ему посоветовал Марат, больше не менять коней на переправе. И, думаю, он меня понял правильно. А у тебя больше не будет в этой стране от него проблем. А те, кому это не нравится, наверное, больше в этой фирме работать не будут.
- Что-то больно покладистым он стал, даже как-то подозрительно это. Не готовит ли он мне, какую очередную подлость? Ну ладно, эти опасения, как всегда, существуют в любом проекте, но они только до первого вложенного сторонами доллара, а там он сам зубами будет держаться за меня. А откуда у тебя такая уверенность в нём? Он почему-то больше именно с тобой разговаривал, чем со мною.
- Просто испугался он тебя Марат, - засмеялся Стас, - ему, наверное, доложили о твоём сражении в вестибюле. Он мне обещал, больше не нервировать тебя, и, тем более, так сильно. Кто же знал, что в твоей стране такие отважные воины. А им, мирным, и не таким уже голодным теперь людям, очередные завоевания давно надоели. Португальцев, саксов всех мастей, и даже японцев они уже видели. Не хватало им ещё и казахов попробовать. Это мирные, умные люди, и они не хотят видеть у своих берегов всплывшую подводную лодку, запущенную из казахских степей. Потом, ты, так был занят поиском пакостей в договоре, что мы желали успехов тебе в этом деле и не хотели мешать. А ему, было легче разговаривать со мною, на моём английском, чем на твоём, чудо-эсперанто
Ответил ему так Стас, предчувствуя иронию друга, которая не замедлила проявиться.
- Ну, если только он это пообещал, да ещё тебе, то других гарантий мне и не надо. А не сказал ли он тебе при этом, кто стоял за первой моей неудачей? Хотелось бы знать, прав ли я был в своих предположениях.
- Ты был прав и это узнаешь с подробностями, но только не от меня, а как только начнёт работать проект, и в интересах партнёров, будет убрать все возможные препятствия. Он мне и это обещал. А сейчас пошёл ты к чёрту со своими допросами, а я пошёл в номер. Всё.
И Стас вошёл в гостиницу


Глава-7
Посланник

Сигнал возник на следующий вечер, во время ужина в китайском ресторанчике неподалеку от гостиницы. Он туда пошёл не ради экзотики, которая здесь, давно уже стала для него обыденностью. А просто это было наиболее тихое и ближайшее заведение со вкусным набором местного общепита. Сигнал, несмотря на постоянное его ожидание, от своей необычности, оказался всё равно неожиданным и заставил поперхнуться Стаса, очередным куском пищи. Это было в стиле робота речи, и отразилось в сознании бездушно и чеканно. И почувствовал он его начало, только несколько раз произнесённым одним словом, вернее понятием его «Встреча…, встреча…, встреча». Его мысленные вопросы типа, где, когда, и с кем, оставались без ответа, но он чувствовал, что ему надо срочно, куда-то идти и действовать.
Во-первых, надо вернуться в гостиницу, за документами и за деньгами, которые могли, при этом понадобиться. Неизвестно насколько это надолго и неизвестно, как закончиться эта необычная встреча. При возвращении в номер, он обратил внимание, что при поворотах и изменении направления движения, сигнал то слабел, то усиливался. Стас сразу же вспомнил, что это похоже на радио маяк и игру «Охота на лис». Тогда он успокоился и понял, что спокойно найдёт теперь и сам сигнал, и его источник.
Оставив на столе, на всякий случай для Гарри записку, что скоро вернётся, Стас, нанял вело рикшу, потому, что для данной ситуации, и для таких необычных поисков, лучшего транспорта и не придумаешь. На вопрос двигателя повозки, куда ехать, он пояснил, что знает только визуально на память маршрут, и будет показывать направление.
- Как далеко мистер?
- Не знаю точно, но за всё будет заплачено сполна.
Продемонстрированные зелёные купюры показали на лице парнишки, что он согласен ехать и везти, хоть на край света.
- Тогда лучше очень далеко, мистер.
Весело отреагировал он и резво взял старт. Первый же поворот показал неверность направления, а последующие определили, что нужно ехать на северо-запад, и теперь иногда требовалась только небольшая корректировка, о чём своевременно сообщал сигнал ему, а Стас показывал маршрут водителю.. По его наводке проехали они центр и углубились на несколько километров окраин. Они ничем не отличались от трущоб любого российского и не российского большого города. Только запахи были несхожими. Если здесь преобладали ароматы гниющей зелени и фруктов, то российский могучий дух самогонки и перегара, мог заглушить любую свалку.
Уже стемнело. Вдруг на самом своём пике сигнал стал затухать. Видимо точка встречи осталась позади. Стас остановил рикшу, щедро с ним рассчитался и сказал, что возвращаться не будет, и ждать его не надо. Затем, убедившись, что рикша уехал, он стал возвращаться назад по тёмной улочке, заросшей кустарником и деревьями. У одного из них сигнал пропал совсем и он понял, что встреча будет здесь. Как он не был насторожён и внимателен, как ни вглядывался в ближайшие кусты, всё равно появление посланника оказалось неожиданным и незамеченным, вплоть до прикосновения к его плечу. Обернувшись, он увидел перед собою совершенно голую девушку, которая нисколько не была смущена этим обстоятельством и даже не приняла классической, стыдливой позы и ни делала попыток прикрыть руками интимные места.
- Ты что тут делаешь? – задал он дурацкий, а потому и безответный вопрос, - ты кто такая?
И покраснел за них обоих. Конечно же, кроме посланника здесь перед ним никого и не могло быть. Но он себя так настроил, и прошлое общение создали у него ожидания особи только мужского пола, и такой поворот стал для него неожиданностью. А уж про голые тела при такой встрече, он даже и не думал вообще.
Она стояла молча, и казалось, насмешливо смотрела в его глаза, наслаждаюсь его растерянностью.
- Но имя то, имя у тебя есть? Как тебя зовут?
Продолжал Стас.
Она как бы призадумалась и затем медленно и неуверенно, как начинающий говорить ребёнок по слогам ответила.
- И-мя? И-мя, по-ка не-ту. Ты дашь ми-не имя? Как ми-ня зо-вут?
Он совсем растерялся, не представляя, что теперь делать с этой ожидаемой, но весьма необычной гостьей.
- Вот ещё один «пятый элемент» свалился на землю, и прямо на мою голову.
Подумал он.
В голове отчётливо возник вопрос.
- Пятый элемент? Что это, и почему я пятый, а не другой элемент?
Но для Стаса это уже не было неожиданным и непривычным. И так же, как и получил, он ответил, помня наказ не церемониться с посланником.
- Пятый элемент, это то, что четвероногим здорово мешает бежать, а для нас, людей, и третий уже лишний. Поэтому у меня на родине тогда говорят, нужна ты мне, как собаке пятая нога. И потом, вот что. Ты эти штучки потусторонние брось и разговаривай только нормально, по человечески, или молчи вообще. Тогда будешь казаться, умнее, а иначе ничему ни черта не научишься и не узнаешь. А если ещё раз в мои мысли без спроса влезешь, то я приму физическое объяснение, или вообще брошу тебя здесь и выкарабкивайся, как знаешь. Командовать и всё решать здесь буду только я, а твоё дело, молчи в тряпочку и присматривайся. Освоишься немного, тогда и посмотрим, что нам с тобою делать. Ты это поняла?
В ответ он получил только утвердительный кивок и резкую смену насмешливого выражения на растерянное. Такое, наверное, было и у него в первый момент встречи, но такого обращения видимо от него не ожидали.
- Один-один, ничья, а то, наверное, эта новоиспечённая ведьма, думала на меня жути нагнать. Тоже мне самозванка. И не таких, видали.
Подумал он это, но без злорадства, да и не знал, конечно, где это он видел раньше, нечто, подобное. Это, скорее всего пришло к нему на ум, скорее от своей растерянности, чем от правды. Стасу, тут же стало жалко это, в принципе, такое беспомощное существо. Но надо было расставить все акценты сразу и однозначно нужно дать понять ей, кто здесь будет рулить, а иначе, как и с любой женщиной, потом не вырвешься и будешь на побегушках. Но пора было что-то предпринимать, и благо климат позволял, то Стас решил разделить свой гардероб на двоих.
Сняв рубашку и шорты, он остался в майке и полу-трусах, полу-плавках. Не ахти что, но тут бывало европейские туристы, ходили в одеяниях и похлеще такого, а порой и вообще без тряпочного покрова. Правоверные аборигены, конечно же, плевались не только в след им, но и проклинали бесстыжих гостей, но куда деваться от них, если бизнес туризма кормил, и неплохо, многих.
Бейсболку и сандалии сорок четвёртого размера, он тоже оставил себе. Первое, для небольшой хоть, но солидности, а второе стало бы кандалами для её миниатюрных ножек. Показав, как это делается, он помог её одеться, прокрутил дважды вокруг, и, решив, что пока до лучших времён сойдёт, взял за руку и повёл в сторону центра, что ярко заявлял о себе огнями рекламы. Понимая, что пока другого общения не предвидится, он сам уже перешёл на передачу сигналов и разговор до гостиницы продолжался этим способом. Но при этом он отметил, что больше ни разу она не была инициатором проникновения в его мысли.
- Сейчас возьмём такси, это машины такие, и поедем в гостиницу, - говорил Стас так, как будто для неё слово машины было, более понятным, чем слово такси, - Там я тебя попробую пристроить на ночь, а утром приодену, и будем думать, как жить тебе дальше. А это и про документы, которых у тебя нет, и про деньги, которых у меня кот наплакал. Я хочу сказать, что не очень много для одного, но очень мало для двоих. Понятно?
В ответ следовали только кивки, ничего не знающего и не понимающего создания. Были от неё и однозначные ответы, которых Стасу, занятому размышлениями от неудобствах такого общества пока вполне хватало. Главное, что хоть понимало это чудо, или делает вид, что понимает, о чём он ей хочет сообщить. А потом до него самого дошло, что думает он, сам, полную чушь. Ну что может понимать в этих вещах свалившееся ему на голову привидение, пусть даже и в телесной оболочке. Человеческое тело, это ещё не обязательно, человек. Поэтому дальнейший путь они продолжали уже молча.
Выйдя на ближайшую улицу со всеми признаками цивилизации и уже полуосвещённые, он остановил такси и судя по реакции водителя, их наряд не вызывал ни особого удивления, ни осуждения. Но в холле гостиницы, подойдя к портье, он натолкнулся на полное непонимание и отсутствие реакции на его просьбу выдать ключ от своего номера. Взгляд того был полон презрения и направлен на его спутницу. Он тоже оглядел её. Да, действительно, здесь было, на что посмотреть при ярком свете, и был повод составить быстрое и не совсем приятное мнение. Поэтому-то портье, знавший о сутенёрстве не понаслышке, так себя и повёл. У него под рукою всегда были женщины более ухоженные и в приличном одеянии, а главное, с доходом для него. Нелепая одежда, всклоченная копна чёрных волос, босые ноги, всё это резко выделяло, и не выгодно, Стасову спутницу на фоне прочей публики, разодетой в вечерние наряды и драгоценности. Но главное, что и развеселило Стаса, так это то, что её лично, нисколько это не смущало, и она ответила ему на его взгляд, самой, что ни на есть беспечной и милой улыбкой. Было понятно, что ей глубоко непонятны и безразличны эти презрительные взгляды. А потому, ей было наплевать и на мнение портье, причин которого она просто не понимала. Она была счастлива в своём неведении всяких условностей и дурацких ограничений.
Стас протянул портье купюру и разбудил в нём прежнюю угодливость и понимание. Получив ключ, и чувствуя нарастающий кураж, от презрения окружающих, что прикрыли нарядами свою нищету душ и дефекты тел, он медленно и демонстративно взял свою спутницу под руку, и прошёл с ней через весь набитый ходячими нарядами холл, как в танцевальном зале. Потом, так же пешком, без помощи лифта, провёл он её на четвёртый этаж в свой номер. При этом он улыбался наружно, а в душе, вообще, хохотал, когда представлял возможные лица встреченных людей, если бы они узнали, кого он сейчас сопровождает. Какие бы маски застыли на них узнав кто у них вызывает такое недоумение и презрение своим видом, до такой степени, что заставляет их прижиматься к стенкам.
Присутствующих, наверное, вообще бы смело как ветром, точнее прошлой волной, из этого заведения, знай, они, истину. Но зато потом это дало бы отелю такую рекламу, что в проспекте, ему точно можно было бы добавить ещё одну звёздочку, и он переплюнул бы все европейские замки по реальности настоящих привидений. Ей тоже видимо передавался его внутренний хохот и она, хотя и не понимала причину Стасова веселья, но стала похихикивать. Это было, совсем уж некстати и он одёрнул её за локоть, а сам постарался принять более серьёзный вид.
В номере он ей передал.
- Твоя первейшая задача, на первое время, со всем освоиться, научиться манерам, языку, желательно английскому, и пользоваться необходимыми вещами и предметами. Как ты это сделаешь, это меня не волнует, и это твои, вернее, ваши потусторонние проблемы. Я могу в этом только помочь тебе и им своим советом, но не смогу это сделать за тебя.
Вот газеты, телевизор, там ванная и туалет. Осваивайся и не суй свой нос и пальцы, куда не следует. Будут вопросы, задавай, но не сильно много и ни часто. Приучайся полагаться только на себя. Это всё, и для первого урока достаточно, а я пошёл к людям. Да, ты может быть голодна и тебе нужно, заказать еду?
- Нет, мне ещё рано есть пищу, это потом. Но, я всё поняла и постараюсь всё выполнить. А ты не обидишься, если там, куда ты идешь, я буду спрашивать иногда? - и тут же, боясь отказа, просительно добавила, - ну, только самое необходимое и очень редко. Ты индиго, ты Стас, а как меня теперь зовут?
- Даже не знаю, что тебе сказать. Я думал этот вопрос, вы решите сами, а не переложите твоё крещение на меня. А как тебя раньше звали?
- Как нашу праматерь, Евой меня звали, но это было в Польше и, очень давно.
- Ну и оставайся пока Евой, вполне чудесное имя, тем более, для бывшей шляхетки. Никому не открывай двери, и ни под каким предлогом.
Быстро надев другую свою одежду, Стас вышел из номера и направился в бар. Это событие требовало допинга, и он не стал противиться. Изрядно нагрузившись, и удачно отбившись от нескольких натисков со стороны местных жриц любви, он позвонил Марату.
- Марат, привет, это Стас. Чем занят мой друг, кочевник и воин?
- Стас, ты, как всегда вовремя. Занятие вполне приятное и не чета тому, что было вчера. Прикатывай, быстро ко мне, нужна срочно твоя помощь, один не справляюсь. Заарканили скакуна две мои землячки и, наверное, попытаются отнять невинность, а где же я им возьму её, если утерял ещё в лет шестнадцать и безвозвратно. Может твоё присутствие их охладит, или разбавит темперамент на двоих. Всё-таки, мне тогда полегче будет.
Стас рассмеялся. Он был рад, что Марат ожил, и был в своей тарелке. И это после вчерашнего, когда он посыпал голову пеплом и казался безутешным. Как быстро, однако, забывается плохое.
В сознании послышалось.
- Стас, можно вопрос?
- Сейчас Ева, погоди, - и тут же по телефону ответил, - Марат выкручивайся сам и в следующий раз не жадничай. А я сегодня занят другими делами. Всё отбой.
- Ева я весь внимание, что случилось?
- Успокойся, ничего, со мною не случилось и не может, случится. Просто возьми, что ни будь ещё почитать и словари, если можно.
- Хорошо посмотрю. Со словарями проблем, кажется, не будет, этого добра здесь хватает, даже в барах, а остальное, как получится. Я скоро приду. Потом найди на столе англо-русский разговорник, может тебе это тоже поможет.
Заказав официанту польско-английский словарь и несколько местных газет, он посидел ещё немного в этом вертепе и пошёл в номер.
Там он обнаружил закутанную в простыню Еву, ожидающую его возле заранее открытой двери. Этому он не удивился, стал уже привыкать к чудесам, а это было вообще на уровне ноля. Но всё равно отчитал
- Я же просил, ни под каким предлогом и никому не открывать двери, а здесь всё нараспашку.
- А я никому и не открывала, но я знала, что это ты.
Ева поняла его состояние и не стала оправдываться и вообще преобразилась. Девушка задрапировалась в большую полосатую простыню, соорудив своеобразное сари на индийский манер. Он отдал ей принесённую литературу и бросился, не раздеваясь на кровать. Показав при этом ей на кушетку.
- Спать сегодня будешь там, я просто не умещусь, а завтра что ни будь, придумаем. Почему ты выключила телевизор, я же сказал, смотри, слушай, и просвещайся.
Она улыбнулась.
- А я, и смотрю, и слушаю, и просвещаюсь. Для меня всё включено.
- Ах, да, я и забыл с каких таких краёв у меня ученица. Ну, ладно, спокойной ночи девушка. Я ухожу в мир сновидений, где может быть не будет чертовщины, и хоть там поживу простой человеческой жизнью.
Он отвернулся к стенке и закрыл глаза.
Проснулся он не рано и в той же позе. Вчерашний перебор давал о себе знать. Развернувшись от стены, он увидел Еву на прежнем месте и занятой перелистыванием словарей. Его пробуждение отвлекло её от этого занятия, и она вопросительно посмотрела на него, а он спросил:.
- Ты почему, так рано встала. Что не спится на новом месте и в новом обличии?
- Я не спала, Стас. Мне ваш сон и ваши сновидения не нужны…. Я, сама, как сон, - это прозвучало как-то двусмысленно и даже игриво, - Ты плохо себя чувствуешь Стас, тебе помочь?
И не дожидаясь ответа, она подошла и положила свою маленькую ручку на его висок. Кроме обычного тепла человеческой ладони он ничего не почувствовал, но похмельное чувство испарилось и раздражительность тоже. И, наверное, потому сразу и дошло, как всё было ею сказано вслух. Именно, сказано было, и на чистейшем английском языке, а не внушено, как ранее.
- Ну, ты даёшь!
Только и смог он произнести в ответ.
- Мне самому придётся, экономии ради, брать уроки произношения у тебя.
Это всё он произносил на родном, великом и могучем, а в ответ получил.
- Согласна, но в русском просвещать меня будешь ты, и у нас получится хороший бартер.
Последовал её смех от вида его отвисших челюстей, которые потом только и смогли произнести.
- Так ты и русский выучила, и без словаря? –
- А я его всегда знала, правда как родственный, старорусский, а теперь просто освежила слог и произношение по твоим же словарям.
Он встал и пошёл приводить себя в порядок, пытаясь составить план сегодняшнего дня. Теперь вопросы общения и выход этой дамы в общество, были вполне реальными и не вызовут особых затруднений. Нужно её сегодня немножко приодеть, дать освоиться в поведении на улице и в общественных местах и тогда будет совсем полегче. А после этого можно пускать её и в самостоятельное плавание. Вот, правда, осталась закавыка, и немало важная, с документами. В проживании в одном помещении с женщиной и в безгрешности отношений можно было убедить только полного идиота, и то не надолго. А здесь таких не было, и народ чётко знал для чего существуют мальчики и девочки и почему они разные не только внешне.
Но благо что с этими справками и прочими бумажками, сейчас, после цунами, не было чрезвычайного положения. Как ни будь, проживёт, а там война план покажет. Можно, по крайней мере, сослаться на утерю документов во время цунами. Такое здесь сплошь и рядом. Достаточно придумать реальную легенду. Да он и сам был наполовину никто, и так будет, до тех пор, пока посольство не восстановит бумаги полностью.
Выйдя из ванной, он ещё раз внимательно осмотрел свою необычную подругу по вынужденному проживанию. Её, новый простынный наряд выглядел более реально, для местных нравов. И Стас буркнул, ничего больше не объясняя?:
- Сейчас приду.
Он пошёл на ближайший базарчик. Там, выбрал и купил то, что, по его мнению, могло ей сойти для одежды и обуви. Стиль и качество, при этом не имели для него никакого значения, главным было уложиться в размер фигурки.
Принеся свои покупки в номер, он передал эти дешёвенькие обновки Еве. Та, сразу поняла предназначение почти вещей и тут же сбросила импровизированное своё сари. Оказалось, что это практичное и старинное одеяние, не только просто накидывалось на тело, но также легко с него и сбрасывалось. Особенно когда было желание обладательницы. При этом она абсолютно ни стеснялась его и не обращала, никакого, внимания на его взгляды украдкой.
А почему бы это нужно стесняться своей красоты, молодости и естественного вида тела. Видимо она решила, что стесняться нужно плохой одежды. Поэтому она полностью погрузилась в самый приятный для женщин ритуал. После длительной прикидки, примерки и древнего танца, кружения перед зеркалом, она всё, неожиданно, сбросила с себя и, швырнула в угол, как половую тряпку. Потом вновь закрутилась в простыню, обув, при этом, из всего принесённого Стасом, только сандалии. Он не стал возражать. Ему тоже не хотелось находиться в обществе, безобразно одетой дамы.
- Пошли за покупками модница, - смущённо и даже виновато, предложил он Еве. – Вот коза у меня появилась. Без году неделю на земле, а уже туда же. Подайте ей, что получше, да покрасивее. Насмотрелась тут картинок разных, так думаешь, что я способен одеть тебя оригиналами от мировых модельеров?
Ладно, пойдём, выберешь себе одежду сама, только не напрягай меня пожалуйста, сильно с расходами. Элитные салоны не про нас.
Сказал он это, и повёл её на выход. На этот раз они почти не привлекали внимание встречных. Пройдя до первого, приличного магазина одежды, он попросил, подбежавшую, девушку продавца:
- Помогите мне одеть свою даму по месту и по сезону. Пару комплектов, пожалуйста. Что ни будь современное и на ваш вкус. Она из глубинки и многого в тряпках не знает.
А, подумав, добавил:
- Только в пределах разумного, прошу вас. Учтите, что я не миллионер. Так, неброско, скромненько, но, что бы и прилично выглядело.
Удачно перепоручив, таким образом, свои заботы другим, он вышел на улицу покурить и переждать этот разорительный, для его возможностей период. Через полчаса он вернулся в торговый зал, но Евы там, Стас, не обнаружил, хотя девушка продавец была свободна и занималась уже другими покупателями.
На его вопрос о своей спутнице, та, улыбаясь, показала ему на двери парикмахерской и сказала.
- У вашей дамы, мистер, прекрасный вкус и она сама знает, что ей нужно. Сейчас её покупками и ей самой занимается наш главный администратор. И потом мистер, извините, но вашу леди можно одеть, во что угодно и всё на ней будет выглядеть шикарно… Ваша девушка из тех, что сами украшают одежду. А не наоборот.
Добавила это она с лёгкой грустью и со вздохом девичьей зависти. Но это не стало радостным известием и для Стаса, и для его кошелька.
Пришлось ждать ещё около получаса в переживаниях о возможностях и последствиях предстоящей оплаты. Было жалко ни денег, а беспокоило его то, что их может, у него, сейчас, просто не хватить, и они окажутся в весьма неловком положении. Он понимал, что уж если ей занялось само руководство, то, похоже, раскрутка будет по полной программе. Конечно, могли выручить Марат или Гарри, но займы любого вида и причин, Стас ненавидел. Наконец из-за двери парикмахерской появилось что-то слегка напоминающее прежнюю Еву, и ставшее совсем другой женщиной. Рядом заискивающе суетился администратор. Она как бы подросла, обрела незаметные ранее, прекрасные формы, каждая деталь туалета была как штучное изделие и на её заказ. К месту и со вкусом брошь, в меру вырез, в допустимом пределе юбка. В цветах ни крика, ни однотонности. И как говорят в таких случаях, всё так сделано, что, невозможно, ничего ни отнять, и ни убавить. Не будучи уверенным, в том, кто перед ним находится, он не посмел бы подойти и близко к такой даме.
- Да, плакали мои денежки, - решил он после приятного изумления, - такое одеяние, явно, дёшево не даётся. А говорили, что проблем не будет.
Но протянутая им карточка осталась невостребованной.
- Всё оплачено Стас, - услышал он от Евы, - скажи, пожалуйста, господам, куда им доставить остальное.
И Ева, а это действительно была она, пошла к выходу.
Он записал адрес доставки и, догнав её уже на улице, прошипел в спину.
- А ты представляешь себе, что твоё мошенничество может стоить нам свободы, а может быть и головы. В этой стране с нарушителями закона не церемонятся. И насколько я знаю, здесь смертная казнь не отменена, до сих пор, и применяется она за половину правонарушений. И если тебе это без особой разницы, и тебе к этому не привыкать, то мне далеко не всё равно. Придём сейчас в номер, если нам дадут до него дойти, посажу тебя на цепь и никаких впредь магазинов и вылазок.
От её реакции на его угрозу, он чуть было не сбил её с ног и опешил, когда она резко остановилась и повернула к нему сияющее своё лицо и блестящие особым женским блеском восторженные глаза.
- Стас тебе, правда, это нравится? Мне так легко и приятно в этом находиться.
- Причём, здесь нравится мне, или не нравиться, кому-то? - уже не так рассерженно спросил он, - я говорю о твоём мошенничестве с фиктивным расчётом. В этом мире за всё надо платить. И платить нужно деньгами, а не фальшивкой и не временной видимостью денег.
- А я и заплатила, по самой настоящей и неподдельной карточке. Можешь проверить её натуральность, - и она достала платиновую кредитную карточку, - На, держи жадина, и пойдём проверим её в ближайшем банкомате, или вот рядом в магазине мужской одежды. Можешь, кстати, купить себе тоже в подарок от меня более приличную одежду и хорошие сигары. Полюбила я, вдруг и неожиданно, этот аромат дыма, больше чем запах ладана. Ну что, пойдём кавалер? Проверим твои обвинения и страхи? Да и мне нужно немного наличности, на карманные расходы. Хотя…, - и она обвела улицу взглядом, - можно и не ходить далеко. Для этого здесь ходит столько бесплатных, двуногих банкоматов.
Расхохотавшись, она скорчила рожицу Стасу, и взяла под руку, не только его самого, но и всю инициативу общения. Тут же последовала резкая смена интонации и поведения.
- Извини Стас, но я же всё-таки женщина, и в том прошлом, даже, полячкой я была. А это, я тебе так скажу, всегда было и будет, похлеще, чем какие-то француженки. Фи…, да что они понимают и умеют?. Но, не могу же я ходить, в чём попало. Ну, извини, Стас я больше так не буду.
- Да ладно, чего уж там,
Смущённо и даже с оправданием среагировал на её, чисто женский, а потому и верный приём.
- Конечно, нужное дело и я прекрасно это понимаю. Да и не в деньгах счастье, тем более, когда они есть и их хватает….
- Стоп!
Вскрикнул, хлопнув, себя по лбу Стас, и они действительно остановились.
- Ты что это несёшь Ева, несуразное, и врёшь мне нагло? Какая у тебя может быть подлинная карточка, если ты без имени, без фамилии, и без документов? И вообще по нашей жизни, ты вообще ноль. Тебя просто нет, и ты, не существуешь. Опять ваши шуточки? А я, при этом цирке, в роли клоуна?
- Никакой ты не клоун Стас, - как-то, уже отрешённо и грустно произнесла она, - я же просила тебя дать мне это, но ты не довёл дело до конца. А я бы и не возражала против фамилии Рогова, но теперь я везде значусь, как Ева Браун. Это первое что взбрело мне на ум после всего моря информации. Я теперь поданная штатов Бразилии, и названа была так моя невольная протеже по вашей, как ты говоришь, жизни в честь своей бабки. Она сейчас, тоже, но не на совсем, срочно пропала. А документы в номере на столе и всё там самое настоящее, вплоть до записи о рождении, из мэрии Сан-Пауло. Как я тебе уже сказала, меня так окрестили и назвали в честь моей псевдо бабушки, которая, почему-то пряталась всю жизнь в джунглях Амазонки. Прошу тебя Стас, ты только успокойся. Такой человек действительно существовал, и у тебя не будет никаких проблем со мною. Ты должен мне верить, брат.
Последнее было произнесено с нажимом, и как подчёркнуто. И действительно, его это успокоило и вернуло к реальности понимания, в чьём обществе он находится.
Их возвращение в гостиницу произвело не меньшее оживление среди присутствующих в холле, чем его ночное появление там, в обществе гадкого утёнка. И хотя на этот раз там было меньше народу, но ни один из присутствующих там бездельников не обделил их своим вниманием. Эмоции были самые разные и противоположные, но, равнодушных, и безучастных, при этом, уж точно, не было. Получая ключ у нового и свежего, безропотного теперь портье, Стас был отодвинут Евой.
- Подберите мне приличный номер рядом с мистером Роговым на Еву Браун, или я вынуждена буду обратиться к другим.
И не ожидая ответа, уверенная в его однозначности, она развернулась и медленно пошла к лифтам, давая время и возможность полюбоваться собою. А Стас опять оказался в роли догоняющего, чувствуя спиною, почти физически, завистливые взгляды мужчин. Так и она чувствовала досаду, и зависть присутствующих дам, но в отличии от Стаса, она наслаждалась этими ощущениями.
В номере, на столе, действительно лежали документы на имя Евы Браун, полный комплект. С многочисленных фотографий документов выданных, судя по датам, несколько, а то и много лет назад и в разных местах, на него смотрела, сегодняшняя Ева в сегодняшнем наряде и причёской сделанной полчаса назад.
- Ну, что, убедился? Теперь успокоился? Я ведь тебе сказала, что у тебя не будет со мною проблем. Так мы решили, и так будет. Во всяком случае, не будет из-за меня. Но ты из тех, кто сам, и часто, создаёт себе внеочередные проблемы, а потом героически их преодолевает. Но, тут уж, извини нас, индиго . И то, что не сможешь решить ты, я тем более решить за тебя, бессильна. Всё Стас, я оправдываться перед тобою, больше никогда не буду. А, сейчас, как бы мне начать, и утолить нарастающее чувство голода. Угадай, сколько я этим не занималась? Да где уж тебе. Уж в этом ты сам, как первоклашка. А диета моя длится со времён последнего крестового похода, когда, считавшийся погибшим, мой муж вернулся и не обнаружил на мне пояса верности. Тогда тоже с расправой не церемонились. Хотя с меня, его сняли по приказу отца, тоже убитого им, и не для разврата это было сделано.
Так что там у нас на сегодня, и насчёт лёгкого, для начала обеда?. Хочу мяса с сыринкой и с дымком тоже хочу. Такое мы делали в нашем замке под Щецином, а остальное, как хочешь, мне всё, теперь, должно понравиться.
Стас позвонил в ресторан и заказал в номер два шашлыка и несколько рыбных блюд.
- А тебе плохо не будет, если после такого перерыва и вдруг такая нагрузка? Слышал, что медики, это не рекомендуют.
Ева посмотрела на него удивлённо, а потом рассмеялась.
- Если ты про это тело, то ему плохо не будет, оно не питалось всего два дня, а потому, просто голодно. И для него весь этот сыр-бор. Это его надо поддерживать в форме и таким способом. А мои силы, это энергия мироздания, и её ни каким вашим мясом, или йогуртом не заменишь. Ну, если только жевательной резинкой и обильной слюной?
Ева при этом снова рассмеялась, а Стас, снова позвонил в ресторан по поводу заказа для оголодавшей ведьмочки, как он мысленно назвал свою гостью.
Вскоре пришёл предупредительный рассыльный мальчик с заставленной продуктовой тележкой. Перед сервировкой стола он передал Еве ключ от соседнего номера. Закончив расстановку блюд, салфеток и прочей мелочи, он медлил с уходом, а Стас полез к карман за чаевыми и замер. Там где им было недавно отложено несколько мелких банкнот, специально для таких поборов, он нащупал толстую пачку, вытащив которую понял, что это сотенные. Хорошо, что те прежние его трудовые тоже были среди них. До ухода официанта он молча смотрел на Еву, брезгливо и неуверенно держа в руке эти шальные деньги. Но не успел он обрести дар речи, как она опередила его. Причём это было сделано на весьма высокой тональности, да так, что сбило решительность у Стаса и тому хотелось заткнуть уши от её визга.
- Если ты, индиго, начнёшь опять на меня орать, то я немедленно уйду в свой номер. Я тебе не содержанка, а аппетиты у меня на всё отменные. Я хочу здесь пожить прилично, а не выживать. Или ты хочешь, что бы я сама в твоём присутствии производила расчёты, а ты выглядел бы альфонсом? Я не возражаю против такого мачо, а ты?
Стас понял, что в данной ситуации лучше промолчать и вернул деньги в карман.
Когда они сели за стол, то он всё-таки добавил.
- Я орать на тебя не буду, да и не смогу я тебя, похоже, перекричать. Я, при этом, согласен я с твоей логикой. Эти деньги пойдут на твои расходы и на твои карманные деньги. Сколько там?
Ева готовая уже готовая с разгоревшимися от предстоящего удовольствия глазами, приступить к пиршеству, швырнула вилку и привстала.
- Ну, какой же ты зануда, Стас. Вот уж не ожидала, что эта мелочь станет поводом для нашей ссоры. Я знаю, что часто люди ругаются от недостатка средств, но ты становишься противным, и заболел от их избытка. Правильно мне пояснили, что ты не такой как все, да только мне от этого не легче, и даже наоборот.
Стас понял, что переборщил и был не прав и что бы замять этот инцидент тоже встал и, взяв её за руку, пробормотал просительно.
- Извини Ева, я был неправ, и действительно, был слишком щепетильным в этом вопросе. Но я слишком высоко ценю свою свободу, и материальную тоже. Я не хочу ни от кого зависеть, ни на одну копейку, а в итоге это сегодня переросло в паранойю. Но, согласись и ты, что не рядовая и не штатная была ситуация у меня в последнее время, а может, потому и такие срывы. На будущее твои финансовые дела меня не касаются. Но прошу тебя, и пойми меня правильно. В моих карманах должно лежать только моё, и мною заработанное нашими способами и делами. Ну, прости меня, милая девушка. Поверь, не хотел я тебя обидеть.
Теперь растерянной выглядела уже Ева.
- Ладно, Стас, проехали, - она чмокнула его в щёку и присела вновь: - нет, какие же вы, всё-таки мужики… Ну, как это сказать? Сволочи что ли? Нет это грубо и неправильно. Но то, что умеете вы, а тем более некоторые из вас, без мыла пролазить в нас в любую шелку, и даже в нашу душу, когда вам это надо, так это точно, правильно и верно.
Стас понял, что это мир и предложил:
- Давай начнём пировать.
Возражений не было, и он заметил, как её тонкие ноздри стали по хищному вздрагивать, при взгляде на румяные кусочки шашлыка.
- Конец несчастному.
Подумал он, когда она впилась своими зубками в эту плоть.
Попробовав всего понемногу, и отпив даже по глотку всех напитков, она откинулась в кресле. Отдышавшись, Ева оценила.
- Да, научились вы здесь готовить, и стали теперь из еды делать фетиш не только ради жизни и не только для быстрого насыщения. Появилось понятие вкуса. Но, поэтому-то у вас столько сейчас толстых и неповоротливых людей, а особенно мужчин. В моё время, с них сняли бы весь жирок при первой же битве. Спасибо Стас, мне всё очень понравилось и конечно же никакого сравнения с нашим обгорелым мясом из костра и, с ржавого вертела. Нет, это, я тебе скажу, как знающий человек, это не луковая и, даже, не пшеничная, жидкая похлёбка без соли и приправ. Да, кстати про костёр. Стас ты всё равно собрался закурить, так давай эту дрянь и вонь заменим сигарами. Я никогда этого не чувствовала натурально, но видела по твоему телевизору, как мужчины наслаждаются этим занятием. Они, кстати, у тебя на том же телевизоре, и она показала пальчиком за спину Стаса, А что это за вино, которое по цвету воды, а по вкусу как живая кровь и так же пьянит.
- Это не вино Ева, а водка, но выпила ты её, действительно, как воду.
- Водка? – засмеялась она и начала обыгрывать слово, - вотка, вот как, вот ты как. Да впечатляет. В наше время, такого и подобного напитка не было. Но брага и медовуха тоже были прелесть. И вообще, видно моя предшественница совсем не пила, если её тело так быстро развезло.
- А кто она?
Спросил Стас, осторожно и бережно, раскуривая огромную гавану.
- Это была милая и невинная девушка, дочь местного вождя маленького островного племени. Она имела, недавно, несчастье попасть на глаза похотливому богатому туристу, который на своей яхте там проходил и был приглашён в гости.
Потом, он оплатил услуги столичных бандитов, для её похищения, и для осуществления своих желаний любыми способами. Он захотел получить девушку любыми средствами и держать её на яхте в своих путешествиях, до пресыщения, или, до очередного увлечения другой. А потом её ждала бы участь предшествующих его спутниц поневоле, пошедших на корм акулам. Море многое и многим преступникам всё списывает. Похищение удалось, а девушку доставили в Джакарту и готовы были уже передать заказчику, но не учли, что в этом забытом миром уголке тоже живут шекспировские страсти. В горе от разлуки с милым аборигеном и от ужаса реальности смертельного, телесного рабства, она решила покончить с муками и с собой раньше, чем наступят издевательства. Хотя опытным похитителям живого товара и казалось, что они предусмотрели всё и исключили такую возможность, постоянным своим присутствием. Она их всех обвела.
Как ты знаешь, змеи тут водятся в огромных количествах. Так вот во время очередной прогулки по двору темницы, девушка, специально, наступила на одну из них, и стояла на ней молча, до тех пор, пока той не надоело её жалить, и она передала сполна ей весь свой запас яда. Дальнейшее спасение стало просто невозможным, потому что об этом ничего не знали до её падения на землю без сил и уже в агонии. Посмотри, сколько выдержала эта бедняжка, из-за прихотей негодяя..
Она подняла и положила свою ножку на свободный угол стола, а Стас заметил на голени многочисленные красные точки от сдвоенных следов змеиных укусов. Ножка продолжала оставаться на столе и после осмотра, покачивая игриво такой же красивой туфелькой.
А её обладательница, насмешливо, наблюдая за реакцией Стаса, продолжала:.
- Через пять минут её душа покинула это тело, а мы приняли решение, что лучшего варианта и не надо. Похитители завернули её тело в ковёр и убрали подальше, что бы сегодня ночью вывезти на причал и затопить, или попытаться всучить обманом заказчику. Ну а я оказалась здесь и с тобою.
- Ну а если они обнаружат, что сейчас в ковре никого нет?
Спросил Стас.
- Да, - согласилась Ева, и съязвила, - это будет для них большой и невосполнимой потерей. Они, наверное, побегут в полицию заявлять о пропаже и напишут заявление с просьбой о розыске трупа. И в своём неутешном горе, они, наверное, назначат награду за поимку его похитителя.
Им же при этом, не надо объяснять обстоятельства появления в их бунгало девушки и истинной причины такого беспокойства за неё. А если серьёзно, то трупа они действительно не обнаружат, но они найдут там достойную замену её смерти.
Жёстко закончила она, и видя что её игра и флирт не находит поддержки и должного продолжения, Ева убрала свою ножку и сменила тему:
- Пойду, проверю и осмотрю свой номер и до вечера избавлю тебя, на время, от своего общества.
Он её проводил в новые апартаменты и зашёл туда вместе с ней. Номер был более уютным, и даже более престижным, чем у Стаса и не разочаровал Еву. Она с восторгом включила всё освещение, но осталась недовольна, только отсутствием камина, который в этих местах вообще был не принят и не знаком, а потому, и не предусмотрен. Но, видимо, это было просто пределом мечтаний её средневекового шляхетского прошлого.
Потом он довольный, тем, что хоть на время снял такую тяжёлую обузу, и проблема разрешилась сама собой, вернулся к себе и задумался о впечатлениях от услышанного. Да, как же, всё-таки многое в этом мире зависит от обстоятельств и от случайностей. Вот, не попадись на глаза этому извращенцу, жирующему от достатка и вседозволенности, эта несчастная девушка, то жила бы она счастливо. В своём кругу и до преклонных лет своих в окружении любимых, любящих детей и таких же внуков.



Глава – 8
Выход в люди

День прошёл спокойно, в праздном безделии, при возможности отдохнуть от последних событий. Посланница пока не беспокоила, а у Стаса тоже не было желания напоминать о себе. К вечеру такое состояние покоя привело к желанию поспать, что он и сделал. Но этого, как будто ждали.
Пробуждение, конечно же, организовала Ева. Это она залила своим образом все его сновидения, стёрла весь сумбур неосознанных ещё впечатлений, как грубым веником, и, не извиняясь за бесцеремонность вторжения, с простотой на грани наглости, засыпала его вопросами
- Стас, как отдохнул? А какие у нас планы на вечер? Что мне одеть из принесённого? Можно мне зайти и посоветоваться с тобой?
Стас не стал обижаться и уже понял, что для этого бесцеремонного создания просто не существует тормозов и границ, оно, как кошка, делает только то, что хочет и когда заблагорассудится. А ругаться, да ещё с девушкой не было никакого желания, да и воспитание не позволяло. Хоть и необычная, но всё-таки дама.
- Заходи, раз уже, почти, пришла и здесь. Ты ведь из тех, кто сначала врываются, а потом стучат и вежливо спрашивают разрешения.
Ответил он стараясь не раздражаться, и, поняв, что без вечернего выхода в люди не обойтись, стал тоже облачаться с официальный свой новый костюм. Щелчок ключа и открываемая дверь не отвлёкли его от этого занятия, а узел галстука был уже успешно сооружён и затянут. Он знал, что единственным, кто на это на это вторжение был способен, могла быть только Ева. Обернувшись, он обнаружил её, стоящей в проёме двери.
Она выглядела прекрасно, и на её лице было написано предвкушение ожидаемого восторга и изумления. Но, не того нарвалась. Стас ещё был зол за такое пробуждение, и потом, он ещё днём наглядно убедился, что эта дама способна и будет всегда выглядеть только прекрасно. Поэтому охов и ахов она от него не дождалась. Зато, заметив резкую перемену в одежде Стаса, она сама приятно изумилась, подошла вплотную и, погладив лацкан пиджака произнесла:
- Да, это конечно не вонючие шкуры и не ржавые латы рыцарей моего времени, а мне хотя и безразлично твоё любое одеяние, но так, кажется, гораздо приятнее. Ах, Стас если бы ты и твои современники знали и реально могли представить себе наши времена. Это совсем не то, что вам доносят книги красивое кино и даже история. А где те запахи гниения и плесени в землянках, и в прокопчённых апартаментах? А где ароматы немытых месяцами, а то и годами тел, где та грубая одежда и обувь, что порою не менялись до своего полного своего тления, и причиняли одни страдания и мозоли? Все наши постирушки сводились, в основном, к замачиванию и последующей просушке мокрых тряпок, да активному стряхиванию с них вшей и блох. Это хорошо когда у вас сейчас есть порошки и шампуни на все случаи жизни, а у нас только всего-то и было, что зола, да песок. Вот и все моющие средства. Поверь, Стас, любой мой, самый чистоплотный поклонник рыцарь имел запахи похлеще всякой псины. Но зато и в этом была своя прелесть, за версту можно было узнать и определить любого своего знакомого. Незаметно враг подкрасться не мог даже ползком, любого можно было учуять.
А женщины? Я вообще сейчас удивляюсь, как мы умудрялись в то время быть и оставаться женщинами. И нас при этом ещё и желали, и дрались за право обладания. Правда и воздыхатели, как я уже сказала, были не чище. Да и откуда чистоте было взяться при нашем быте и возможностях?
.Ни ваших ванн, с изобилием воды, ни тепла в прокопчённых жилищах, ни смены и выбора нарядов. Ясно что и мы были, под стать, своим мужчинам и тоже своими ароматами не вызывали у них излишних восторгов. Только первозданный, могучий половой инстинкт заставлял их добиваться нашей взаимности. А отсюда последующая наша слабость и страсть к благовониям и духам. Хотя если по мне, то лучше запаха чистого тела нет ничего, но всё познаётся в сравнении. А у меня, поверь, есть с чем сравнить. Добавь сюда обилие насекомых типа клопов и вшей, и тогда можно восторгаться романтичности нашей жизни и завидовать моим современникам.
Затем присев на кресло она спросила:
- Ты так и не ответил мне, какие у нас планы на вечер, и куда мы сегодня идём?
Стас тоже присел рядом.
- Вообще то у меня своих планов ни на день, ни на вечер никаких не было, и нет, но я чувствую, как ты, как вы все, меня подталкиваете на какие-то действия и планы, пытаясь выдать их за мои. А я не хочу быть марионеткой ни в чьих руках, и в ваших тоже. Поэтому Ева, давайте играть в открытую и прошу, не делать из меня клоуна. Прошу ваши карты на стол, и открытые, иначе я и тебя и всех братьев пошлю к чёрту.
Ева, выслушав его, закрыла глаза, и Стасу почувствовал, что она ушла из реальности вообще.
Затем, как бы очнувшись, устало произнесла.
- Стас, мне очень трудно с тобою. Я даже не представляла, что это будет. Другой бы на твоём месте и в этой ситуации, или молился бы на меня, как на ангела, или в ужасе ползал бы у моих ног. Но в любом случае, беспрекословно выполнял бы мою волю, и любую прихоть. И мне не надо тогда выдумывать способы в получении согласия и изощряться для твоего добровольного содействия, а ты здесь диктуешь свои условия и ведёшь себя со мной, как с равной.
- Я индиго!
Заметил Стас.
- Это я знаю, - согласилась она, - и ни на минуту не забываю. Причём ты индиго номер один, первый индиго, побывавший у нас и вернувшийся снова в реальный мир. А это значит, что ты первый открывший дверь. Это многое значит.
Ты как бы в этой хозяин, а остальные, последующие, пусть и более значимые и блестящие, но всё равно будут только твоими гостями. Так было и так будет всегда. Но ты ещё не совсем у нас, и не совсем с нами.
Послушай индиго, сейчас мне, и всем нам, нужно только общение с миром живых и сбор информации. Нам нужно понять и разобраться в том, что сейчас происходит на земле и чего нам ждать в ближайшем будущем. Ты нам поможешь, ты должен помочь нам в этом разобраться. Почти сто лет, после последнего нашего, активного посещения Москвы мы не имели контактной связи. Это по причине обеспокоившей нас вашей, дурацкой революцией и последовавшим потом массовым бойням в войнах. Мы почти не обращали на планету внимания, а как видно зря. Здесь, за это время многое произошло такого, что требует переоценки и осмысления. Как и появления новой линии в эволюции человека, линии индиго, ставшей уже фактом, но фактом неожиданным даже для нас, это должно было произойти гораздо позже. Мы больше внимания уделяли вашим на-на технологиям, боясь, что разумная пыль поглотит живую материю, и просмотрели вас, способных её создавать и способных противостоять ей. Наши шаги и действия тоже далеки от идеала и совершенства. Так, желая предотвратить гибельное противостояние двух сверх держав, которые могли бы в 2000 году уничтожить всё живое на планете в термоядерном поединке, мы приняли ошибочное решение развалить и ослабить одну из сторон. Вопрос стоял, только один, какую из них?
Ты теперь знаешь, какую. Наши возможности и современный уровень информационного воздействия на сознание ваших граждан позволили это сделать довольно таки легко. Мы просто подогрели в вашей стране интерес к мистике, предсказаниям, чудесам, а затем сделали так, что некоторые выбранные нами личности со способностями в массовом гипнозе, получили доступ к средствам массовой информации, для глобального воздействия в масштабе всей страны.
И вот врачуя, колдуя и беснуясь, они сами того не осознавая, передавали не только свои, но и наши установки и приказы, которые были как двадцать пятый кадр в каждом их слове и движении. И всё прошло, как надо и только сейчас некоторые удивляются, откуда и как, вдруг появилась эта нечисть, одновременно, и в растиражированном количестве, на телевидении, радио и газетах. Люди типа Кашпировского, Чумака и прочие, рангом и возможностями пониже, наряду с другими, созданными нами условиями и событиями, сделали своё дело. Ваши граждане с лёгкостью и удовольствием, сами, своими действиями и делами, разрушили своё могущество. Разрушили ради лишнего куска колбасы, для обеспеченных, и ради предоставления им права, на сытый желудок заниматься словоблудием, среди нищих. Посеянные иллюзии свободы и демократии любыми средствами и способами, стали идеей фикс, и одной из противостоящих сторон не стало. Казалось бы, настало время единения всех людей в одно целое и единое глобальное сообщество, и мы вам предоставили полную свободу развития событий. Тем более в мироздании появилась новая субстанция, отвлёкшая наше внимание. Это то, что вы называете чёрной дырой, и которая движется в сторону солнечной системы. Она способна поглотить всё встреченное на пути, если нами не будут вовремя приняты меры по её уничтожению или нейтрализации.
Но мы просчитались в последствиях своего решения. Мы не учли того, что два монстра имперской государственности при своём противостоянии, перетирали между собой, как жерновами, другие малые проблемы и конфликты. Оставшаяся, сверхдержава возомнила себя владычицей всей планеты. Это порождает ещё большее противостояние и уже не одно. Так, что мы, кажется, поставили не на того. Нашим невниманием тут же воспользовался инопланетный разум, который конечно нам подконтролен, но не в такой степени, и постоянно норовит напакостить в нашей колыбели и уничтожить место нашей постоянной подпитки энергией. Начались известные тебе, многочисленные большие и малые войны, а вакуум противостояния заполнил массовый терроризм и Китай. То есть, от чего мы ушли, к тому же и пришли, только в худшем варианте. Устранив одну большую беду, люди, а вместе с ними и мы, получили множество малых. Теперь предстоит, со всем этим разобраться, и наша надежда, что новая эволюционная ступень людей индиго, это и есть спасение живого мира. Поэтому мне с тобою это проще сделать, а твоё мнение и восприятие поможет сделать правильные выводы. отсюда и просьба к тебе не замыкаться в четырёх стенах и чаще выводить меня на люди. Это пока и недолго, а потом я, освоившись, смогу тебя и не беспокоить. Ты согласен нам помогать в этом деле, Стас?
Стас, утвердительно кивнул, прикуривая сигару, и невольно улыбнулся, видя, как Ева наклонилась ближе к дыму.
- Согласен я, пещерная ты женщина, с ароматом французских духов. И для меня теперь это не трудно. Просто всегда неприятно, когда пытаются тебя использовать без твоего согласия и разумения, да и неизвестно ради чего. Сейчас, когда всё открыто и понятно, у меня нет вопросов, и мы пойдём, как ты говоришь, в люди, в благоразумие которых я верю больше некоторых приведений.
- Стас, я рада, что всё позади, но это ещё не всё. И это уже моя инициатива. Давай накажем похитителей и убийц девушки? Я, всё-таки, её право обладательница и кровно заинтересована в возмездии, во имя и ради справедливости. Согласен?
Стас даже привстал.
- Ты знаешь Ева, её история тоже не выходит у меня из головы и я только за, но в пределах разумного. Потому что порою в погоне за видимой справедливостью, задним числом, можно про неё забыть вообще, а это только породит больше страданий. Скажи, что я должен делать? И как я могу тебе в этом помочь?
Ева отрицательно покачала ладонью.
Ты здесь не, причём и по существующим правилам, это может сделать только душа невинной, но с нашей, а в данном случае с моей помощью. Мне просто надо будет отлучиться, а я тебе потом покажу, как это происходило. Иначе эти мерзавцы погубят не одну ещё невинную жертву.
- А как мы их и её найдём?
Спросил наивно Стас, что стало поводом для улыбки Евы.
- Девять дней она, вернее, её душа, может быть только в одном месте. Только там, где погибло её тело. Я с ней там встречусь и остальное всё мы решим на месте.
Но ты так и не сказал, как я выгляжу, - сказала она, вставая, - я действительно с тобой советуюсь и только по вопросу одежды.
Стас посмотрел, вспоминая, как выглядят дамы в это время в баре, рассмеялся и ответил:
- Знаешь, ты выглядишь и ведёшь себя так, как женщина, которая очень уж истосковалась по комплиментам и мужскому восхищению. А, что касается одежды, то как-то не хватает какого-то вызова. Побрякушек что ли. Ну, этих серёг, колье и прочей мишуры. А впрочем, может быть так и лучше?
- Нет уж, нет уж, - прощебетала она, - сейчас зайду в номер и надену, что ни будь. Я просто, всё это оставила на столе в номере.
Она пошла на выход, предупредив Стаса.
- Сейчас же выходи следом, и мы встретимся в коридоре.
Стас, вышел вслед за нею, выключив всё ненужное теперь освещение и приборы, и решил не удивляться любой безвкусице и количеству украшений, даже если на неё окажутся все драгоценности царицы Савской. Но когда Ева выпорхнула из своего номера, то ничем особенным его и не удивила. В ушках, ещё минуту назад и не проколотых, были маленькие серёжки, но которые при каждом движении головки скромно напоминали о своём бриллиантовом достоинстве. Колье из жемчуга так было подобрано по размеру, что порою было наружу, а порою проваливалось в вырез платья, как бы приглашая и других заглянуть туда. На запястье была уникальная змейка из почерневшего старинного серебра, что давало этому украшению ценность большую, чем алмазы.
Стас развёл руками и попытался взять её под руку, но она увернулась
- Лучше если сегодня я буду сама по себе.
Внизу, в ресторане им предложили столик, но она потащила его к стойке.
Вечернее веселье было в разгаре. Постоянно меняющийся контингент посетителей и проживающих в гостинице, придавали происходящему атмосферу непринуждённости и какой-то бесшабашности. Музыка ревела на пределе возможного и взмокший певец по десятому кругу орал полюбившуюся и щедро проплаченную кем-то песню. Публика была заряжена на отдых и получала его сполна. Стас уткнулся в поданный бокал мартини, а Ева развернулась в зал. Ей всё это было в диковинку и интересно, а её взгляд этого не скрывал и привлекал мужчин, несмотря на присутствие рядом Стаса. Первый подсевший мальчик из клана золотой молодёжи быстро отошёл что-то услышав, или почувствовав от Евы. Вслед за ним подсевший грузный пожилой американец видимо получил её поддержку и задержался дольше.
Стаса это удивило, и он придал его присутствию больше внимания. В этом грохоте сложно было понять их разговор, но, судя по улыбкам и поведению Евы можно было понять, что она одобряет и поощряет неуклюжие ухаживания этого янки. Её многообещающие улыбки и паузы во фривольном разговоре, где каждое слово имело двоякий смысл, так подогревали мужчину, что Стас чувствовал себя лишним и даже хотел об этом спросить Еву. Но вскоре он заметил, как ловеласу с приличным стажем стало плохо и он, быстро оплатив место, напитки и пообещав скоро вернуться, направился срочно в туалет. Ева повернула к Стасу своё, уже неулыбающееся лицо.
- Это Бил Хармс, тот самый владелец яхты, который заказал похищение Тэнки, и я его наградила диареей для начала, а потом мы с ним поговорим дальше.
Это было сказано так, что Стас не хотел бы знать продолжения и итогов этого разговора. Подошедший служитель из холла гостиницы не дал ему углубиться в эту тему.
- Сэр вас спрашивают. Посетитель сейчас возле портье.
Стас вместе с ним вышел из бара. В холле он увидел Гарри в кругу отдыхающих и оживлённо общающихся с ним. Этот человек умел в любой ситуации быть узнанным и мог найти изюминку в общении, которая притягивала и остальных. Увидев Стаса, он, раздав несколько своих визиток, подошёл к нему и поздоровался.
- Привет старина, а я то думал, что ты уже давно в своёй России и с тоской вспоминаешь, про наши жаркие дни. Слышал? Там у вас сейчас везде под минус тридцать? А здесь, хоть последнее бельё снимай. Ты, кажется, был в баре? Пошли, продолжим, да там и поговорим. Позвонить раньше, не мог никак, дел и событий невпроворот, а я один такой и издатели это ценят.
Вернувшись, Стас увидел, что стойка и его место окружено роем мужчин всех калибров и возрастов и потому поняв, что это уже не лучшее место для встречи с другом, предложил присесть за столик.
Гарри, тут же приступил к уничтожению спиртного и стал приставать с вопросами:
- Как у тебя дела Стас? Чем занимаешься? – и он подал ему принесённые газеты, - поверь, здесь ничего лишнего. Только информация с твоих слов и факты.
- Да вот жду оформления документов, и, видимо, скоро смогу остыть от здешних мест и событий, - ответил Стас, не глядя, принимая газеты, - а как у тебя? Что строчишь? И с чем пожаловал?
Гарри улыбнулся, но не радостно.
- Ну, у меня то почти всё в порядке и ещё на месяц, как минимум, я материалом обеспечен. Это будет описание хода спасательных и восстановительных работ, и обыгрывание, подобных твоему, случаев по розыску пропавших. Так, что за меня здесь будь спокоен. А сам не думаешь здесь немного задержаться?
- Это, с какого такого перепугу? Удивился Стас, - Нет у меня таких планов, да и финансы требуют уже учёта и пополнения. И вообще ты это к чему?
- Да к тому, дорогой, что ищут многие тебя. Во-первых, это мистер Сакарто, который возмечтал любой ценой восстановить ваш творческий контракт, потому что, теперь твоя подпись под любой картиной в его доме будет стоить дороже самой картины. Во вторых это семья Сен Вей, которая хочет посоветоваться с тобой по поводу дальнейшего лечения девушки, а, скорее всего, отблагодарить за её спасение. Так что финансовые проблемы ты можешь решить и здесь, и причём, особенно не напрягаясь, и лучше чем где-либо.
Первому я сказал твои координаты и думаю, что лишние денежки тебе не помешают, а вторые, как мне кажется, найдут тебя и без моей помощи. Я хотел заранее предупредить тебя об этом, да и просто хотел тебя увидеть. А что касается моей работы, так Стас, меня сейчас донимает больная тема попыток нажиться на чужом горе.
Ты знаешь, - и Гарри налил очередную рюмку, - есть люди, а вернее, сволочи, которые тоже помогали искать и извлекать потерпевших в этой катастрофе, но потом прятали нужных и обеспеченных людей. Сейчас они требуют за них выкуп. Пользуясь возникшей неразберихой в этом сумасшествии, они порою получали для своей сортировки целые партии обнаруженных погибших и под видом гуманитарных организаций и необходимости получения материальной помощи, для продолжения работ, продавали тела и останки родственникам. Здесь такой запущен бизнес на крови, в который, порой не верится даже мне, человеку, повидавшему все пределы подлости. Вот и сейчас с одной местной семьи, за найденного живым и спрятанного мальчонку, такие твари, требуют целый миллион долларов. И вообще дети в этой ситуации оказались для негодяев самым выгодным товаром, из-за своей слабости и незащищённости. Сколько уже случаев их продажи в качестве доноров, для изъятия органов, а это как понимаешь, всё равно, что и убийство. А порою под это дело продают заложников, как живых, а на самом деле это уже погибшие люди. Бандиты получают выкуп и на этом всё.
У Стаса внутри кипело негодование, и, сквозь зубы он процедил.
- У тебя есть, что по поводу этого ребёнка?
- Конечно, есть, вплоть до копии его фотографий, присланных похитителями, и есть интервью с родителями мальчика, но как понимаешь, у меня даже в мыслях нет, их публиковать, чтобы не навредить ему. Вот если всё разрешится благополучно, тогда, пожалуй. Есть также интервью с местным муллой, святым и почитаемым человеком, который призывает лже борцов за веру одуматься, покаяться и вернуть мальчишку. Завтра его обращение напечатают в газетах. Да только думаю, что для похитителей важна не вера в душе, а деньги в кошельке.
- Покажи мне фотографию ребёнка.
Попросил Стас, а Гарри, после очередного возлияния, достал из внутреннего кармана конверт и положил на стол. Стас немедленно открыл его и вынул содержимое. С двух фотографий на него смотрело из-за решётки клетки растерянное лицо смуглого мальчика лет пяти. Вглядевшись пристально в фотографию, он создал с ним контакт и почувствовал его сильное чувство голода, тоску по родителям и полное непонимание ужаса происходящего. Он верил в доброту находящихся рядом дядей, потому что, это они иногда кидали ему куски своих отбросов, но ему хотелось увидеть родителей.
Вернуло его к реальности прикосновение сзади и вопрос Евы.
- А чем мы здесь занимаемся?
Подняв взгляд, Стас заметил напротив себя Гарри, который, вытаращенными глазами смотрел ему за спину, а потом предложил Еве свой стул. Но она отказалась и предпочла сесть рядом со Стасом, взяла у него фотографию и видно успела перехватить его связь с мальчиком. Лицо её, ранее безмятежное, вмиг приняло озабоченное, и даже суровое выражение. На нём появились ранее несуществующие морщинки. Это горе видимо задело и её. Вернув фотографию Стасу, она подняла на него глаза и произнесла.
- Что это за Маугли, Стас? Он должен жить среди людей, и не в клетке для обезьян. Проводи меня, пожалуйста, в номер, я так устала от обилия знакомств, что хочу отдохнуть.
Пообещав, так и молчащему изумлённому Гарри, вскоре вернуться, он повёл её в номер. Выйдя в холл, где было уже потише, и меньше народа, она обернулась к нему и сказала.
- Он пока жив и мы его спасём.
- Да Ева, да, и я тебя очень об этом прошу. А что с тобою? Какие проблемы?
- У меня Стас в этом в вашем мире, похоже, только одни проблемы. Мне пора проведать душу Тэнки. Не волнуйся, всё будет хорошо и с этим малышом тоже. Он ещё жив, но его надо вытаскивать. У его похитителей нет планов, возвращать ребёнка, даже после получения выкупа. Дальше они хотят продать его на органы, и без нас он обречён. Иди к своему журналисту, вправь ему отвисшую челюсть и подотри ему его слюни, а я позже вернусь к тебе в бар. А теперь возвращайся, я дорогу знаю, просто хотела сказать тебе об этом и успокоить. К тебе скоро подойдёт Билл Хармс. Ему уже полегчало. Если он к тебе подойдёт, то скажи ему, что я непременно буду и хочу с ним встретиться.
У Стаса возникло предчувствие беды, и он спросил её.
- Ева, а может быть не надо? Он же всё равно своего не получит и пусть плывёт на яхте подальше, на все четыре стороны?
Она ответила ему с тем же суровым выражением лица.
- Надо Стас, надо, и не только ради Тэнки, но и ради возможных других жертв, он уже переступил свою черту и ему пора. И вообще это не повод для переговоров, так уже предопределено свыше, а мы с тобой только исполнители. Да, кстати Стас, тебе яхта нужна? С документами и дарственной вопросов не будет. Ты ведь у нас такой щепетильный в этом.
- Нет, нет, не нужна, - не раздумывая, ответил Стас, - а тем более такая грязная. Да и что я буду с ней делать в своих родных степях, где лужа сто на сто метров уже как море, а до моря тысячи вёрст.
- Ну, как знаешь. Значит, ещё одним летучим голландцем будет в мире больше.
Произнесла она и пошла дальше сама, а Стас вернулся в бар.
Гарри встретил его с удивлением, опустошёнными бутылками и заплетающейся речью.
- Я думал, что ты как минимум на полчаса задержишься с этой красоткой. Кто это Стас? Такая женщина и вдруг в сетях скромного художника. Она похожа больше на ловца весьма толстых кошельков, которые к ней, наверное, льнут как мухи на мёд. Ну, давай колись, и не усложняй мне жизнь. Ты ведь знаешь, что при желании, я всё равно всё это узнаю и сам.
Стас ожидал этих вопросов, а потому и был готов с ответом.
- Знаешь Гарри, ты немного не угадал. Ей, по-моему, приятнее рассчитываться самой лично и только карточкой, а не через постель и ни с кем попало. Она способна это делать и в средствах не стеснена, как я.. А если подробнее, то я и сам её не пойму, - соврал он, - толи она полячка, толи немка, и мы с ней столкнулись на почве плохого знания, а точнее плохого и неосторожного применения мною особенностей русского языка. Я, возле портье не сдержавшись и думая, что никто не поймёт, довольно таки крепко выразился, а она меня с этим поздравила. Вот так мы и познакомились. А потом мы оказались соседями по номерам. Это и вся история наших отношений.
- Угу, так я тебе и поверил. Как это гладко и романтично у тебя получается. Случайных встреч с такими красивыми женщинами не бывает. Такие случайности обязательно кто-то создаёт. И если не один из вас, то кто-то за вас.
Почти пророчески, пьяно произнёс Гарри.
- А это ты зря, - ответил Стас, - я ведь тебе рассказывал в дороге сюда про Сару, и говорил, насколько это серьёзно. Так что променять её на гостиничный роман я не намерен, какова бы не была кандидатура.
- Да я помню твой лирический рассказ, про эту шоколадную леди из Канады. Кстати как она там и что нового у них на подборе трупов? Если ты не возражаешь, то я, по её приезду, хочу написать статью о нормальных и честных спасателях, а то от сплошной гадости у меня уже голова кругом идёт.
- Я не возражаю, они этого достойны. А Сара, когда звонила, то сказала, что скоро будет перед отъездом домой в Канаду. Ты ведь знаешь, что работы здесь сворачиваются, и у них в том числе.
-Да, - подтвердил Гарри, - я об этом знаю. Причём знаю это очень хорошо, к сожалению и очень подробно. Я даже знаю кто и почему в этом заинтересован. Тут, Стас, просто сильно запахло большими деньгами. Только ООН срочно выделяет половину миллиарда долларов, для начала. И поэтому всё становится на коммерческую основу. Каждая бутылка воды для несчастных теперь станет золотой, а в итоге они не получат ничего. Иностранные гуманитарии и спасатели, с их бесплатными подачками, здесь многим, как кость в горле. Всё получат и поделят местные олигархи и преступные кланы, денежки-то упадут на их счета. У меня есть материал на эту тему, но разве его пропустят? Да и пожить ещё хочется. Сейчас, здесь, всё лишнее выметается, и остаются пока только ваши госпитали, какого-то, шейха, ну ты лучше знаешь, как зовут этого вашего всесильного министра, который на бедах создал государство в государстве. Так вот и в эти, ваши госпитали теперь можно попасть, только по звонкам и рекомендациям тех же контролёров. И остались ещё ваши самолёты, которые, под прикрытием флагов ООН стали бесконтрольным транспортным средством, для грузов разного свойства.
Стас возмутился, и громко стукнув пивной бутылкой по столу, перебил его.
- Гарри, ты пьян и забываешься, а потому несёшь чушь несусветную. Ты забыл про всё святое, но я напомню тебе, что меня тоже спасли в таком же госпитале и бескорыстно, и не все мои соотечественники здесь ради зарплаты и больших денег. И не думаешь ли ты, что про свойства миссии наших спасателей сомневаются те кому хочется поскорее выжить их отсюда, и не допустить в другие места, возможных трагедий?
- Да Стас я восхищён работой многих ваших парней. Но я веду речь не о них, а о высших чинах созданной у вас на почве гуманности целой системе, которую сейчас на западе называется, как пропаганда на милосердии. Знаешь, эта ваша бесконтрольная МЧС, я даже не знаю, как это определить в половом произношении, стала силой способной противостоять целым странам. Вы создали такого монстра, взамен КГБ, который с благими целями и крокодиловыми слезами способен сожрать и весь ваш бюджет, и всю вашу страну, не говоря уже о пострадавших регионах.
Ты сам видишь, и лучше меня знаешь, как эта структура, с благой целью подминает под себя все жизненно важные функции вашей страны. Оно вооружается, и вообще становиться бесконтрольным и всесильным. Я неподдельно удивлён, как это вашей доблестной прокуратуре удалось повязать заместителя министра. Не удивлён я его последовавшим интервью по этому поводу, которые звучали в тональности и выражениях на грани ультиматума. Ты тоже наивно полагаешь, что после этого можно быть убеждённым в его незнании, о том, что творила его правая рука? Весь мир это видит и знает, кроме вас самих. И вообще, это самая гениальная и масштабная схема для отмывания и освоения бюджетных денег. Ну ладно, это, видимо, ваш менталитет, и ваше право верить в незаменимые и безгрешные личности при власти. Вы ведь и Сталина тоже боготворили, а теперь, просто объекты поклонения сменились.
И вообще страна Алисы и её чудеса, по сравнению с вашей, и вашими фокусами, это, просто постный супчик. Настоящие чудеса происходили и происходят всегда только у вас. Где это видано, что министра обороны погубившего десятки тысяч бойцов в Чечне и развалившего до основания вашу армию превращают в почётного представителя при НАТО, где он делится опытом уничтожения своих солдат.
А про эту же самую войну, что вы превратили в бесконечную, и самую странную спец операцию в мировой истории. Когда сами же поставляете оружие своему противнику, причём раньше, чем оно поступит своим бойцам. Всё для комфорта врага, поэтому заранее предупреждаете его о своих планах, что бы тем было удобнее жрать пушечное мясо. Я поздравляю с этим ваших доблестных пузатых генералов. Работой, благополучием и дворцами они себя обеспечили на многие годы. Их, правда, чуть было не подвёл спецназ ФСБ, когда до уничтожения Басаева и до конца этой войны оставались минуты. Но благодаря тяжёлой артиллерии в лице вашего великого стратега и гуманиста премьер министра, спецназ удалось отогнать.
Тому такой враг оказался не по зубам. Плевать премьере было на то, что весь мир не ведёт переговоры с террористами. Надо было спасать ненасытную мясорубку, делающую золотой фарш, Бандитское государство, а точнее его правители, должны оберегать такие ценные кадры, как Басаев. Так под благовидным предлогом возможной гибели заложников, открыли беспредел для террора с гибелью десятков тысяч людей в своей стране и окрылили бандитов во всём мире.
Ты можешь себе представить переговоры маршала Жукова и фашиста Паульса, в Сталинградском котле? Последний даёт первому расклад возможных потерь Советских войск и населения, а тот, прослезившись, на своих танках вывозит виртуальных победителей за пределы окружения? Или сдаётся вообще сам.
Стас не выдержал такого глумления, и схватил несущего пьяную чушь журналиста за галстук:
- Прекрати пьяный писака. Ты так говоришь, между прочим, о моём земляке. Он думал о спасении заложников.
- Вот и я про тоже, - наивно выкатил глаза Гарри, - спас одного, возможно, а погубил тысячи, и это уже точно. Наверное, он и стратег великий, и человек, по своему, хороший, только вот такого хорошего сделал слишком много. За это страна ваша, насильно благодарная, поделилась щедро с ним вашими миллиардами. А что, справедливо, заслужил, заработал на ниве разграбления, получи за это свою долю от подельников. Теперь, он, наверное, как и ваши бандиты, начнёт строить церкви, храмы и играть в благодетеля. начнёт писать оправдательные мемуары, а погибшие и ограбленные будут молиться на него и еще говорить за это спасибо. Кто сверху, с небес, а кто снизу, с колен.
Стас поднялся с намерение уйти, но теперь уже Гарри вцепился в него.
- Нет уж останься и дослушай меня, когда я не пишу, а говорю, что унас думают по этому поводу,.и про вашу страну
А этот ваш удивительный чудо-бизнес, когда буквально за несколько лет, из ничего, создаются много миллиардные состояния, а проходимцы и воры, становятся уважаемыми людьми. То, что во всё мире накапливается столетиями из поколения в поколение, у вас, отдельные личности получают мгновенно, как прыг и в дамки. И при этом у вас кричат о законности и справедливости такого положения, когда с каждым появлением нового миллиарда у скоро испечённых олигархов, сотни тысяч граждан выбрасываются на свалку бытия. Назови мне Стас другую страну, где бы, при наличии, семидесяти процентов безработных в деревнях, и тридцати в городах, позволялось занимать рабочие места иностранцам. Вы что Европа, где все сыты, и некому стоять на базаре, продавать свою же картошку? Конечно, это выгодно вашим правителям, потому что эмигранты, своим ещё большим бесправием, гарантируют спокойную жизнь работодателям и всей правящей верхушке. А чего стоят ваши, изъятые у государства, то есть у всего народа, новоиспечённые компании, построенные по принципу нефть тащим, а газ прём? И прут во все стороны, кроме своей страны и своего народа, за великие деньги. В любой отсталой и безграмотной стране понимают, что недра принадлежат всему населению, а не отдельным личностям. Последний разнесчастный бедуин у арабов получает свою долю из общей бочки. Но только не у вас. Прошла у вас неплохая компания по ваучеризации наземного богатства. Конечно, как и всё бестолково, кто пропил, кто купил, и удачно вложил. Это дело десятое, а точнее личное. Но всем дали шанс, во всяком случае. А почему бы не дать его и на недра? Почему и по какому праву их захватили единицы, а государство стало их прикрытием и щитом монополизма. Разве это справедливо, что Иван, из под которого качают нефть, или дают на гора уголёк, ломает зубы о последнюю корку хлеба, а Иван Иванович, для которого это добывают, мучается в Москве, или в Лондоне, в потугах выбора очередной яхты?
По какому это праву? Только потому, что они оказались при развале в нужное время и в нужном месте?
- Заткнись! - взревел Стас, - пакостей можно найти в любой стране, было бы желание. И в том числе в твоей Австралии. Просто вы до сих пор никак не привыкнете снимать чёрные очки, когда смотрите на Россию. А давно пора бы. Особенно некоторым газетчикам. Что опять отнять и поделить? Так мы это уже проходили в семнадцатом году. Что из этого вышло все знают.
- Всё, всё, - поднял руки вверх Гарри, - когда нечего сказать, то начинают орать. Прямо, как ваш Жириновский. Только здесь случай Стас другой, отнимают у хозяев, а не у воров и мошенников. Здесь, видимо, больше подходит понятие возвращения, а не отъёма. Ну, да ладно, оставим ваши проблемы, вам самим. Вы всегда были такими упёртыми, что другие для вас не указ. Давай лучше, Стас вернёмся к делам более приятным и обоим нам понятным. Я это наверное из-за мальчонки сегодня злой, а не из-за вашей страны. Живите, как хотите.
Что это ты мне за сказки рассказывал насчёт непорочности и скромности твоей новой знакомой. Такая красивая и тем более одинокая женщина не может быть непорочной, а скромность есть маска, для сокрытия порочности. Не знай, я тебя хорошо, так точно бы принял за сутенёра этой леди. Уж больно всё у вас расписано и согласовано. Ты вот даже не проводил её. Неужели передал кому в потные руки, прямо в фойе?
У Стаса резко и вконец упало хорошее настроение, которое было от начала встречи с симпатичным, ему человеком. Он сумрачно поднял на Гари глаза и поднимаясь со сжатыми кулаками, медленно но отчётливо произнёс.
- Гарри, мне не нравятся ни твоя тональность сегодня, ни твои отзывы о моей стране, о наших благих делах и о моих знакомых. Если у тебя сегодня плохое настроение, то изливай его на других и другим. А я, тебе не безмолвный громоотвод. Смотрю, ты сегодня перегрузился и потому не буду тебе бить морду сейчас, хотя и очень хочется, но и сидеть рядом и выслушивать твои гадости я тоже не намерен. Прощай.
- Иди, иди, - вспылил Гарри тоже, - все вы здесь сволочи продажные и противные.
- Кто бы такое говорил, газетчик и злобный журналюга.
Это были последние слова Стаса, и, швырнув свои деньги на стол, он быстро ушёл к себе в номер.
Войдя, он не раздевался, а только ослабил галстук, и бросился на постель. Обиды на Гарри уже не было, наоборот была понятна его человеческая горечь за безобразия, что прилипли к горю людей. А за последние свои слова просто, так и хотелось извиниться.
- Ладно, потом, когда протрезвеет.
Успокоил он себя. А желая вообще забыть этот инцидент, стал думать о хорошем, о Саре. Взгляд, брошенный на её телефон, вызвал улыбку, и он представил себе прошлый контакт.
Сара, тем временем, уже засыпала, забывая все нервотрёпки прожитого дня. Все эти предстоящие разборки с погрузкой техники и размещением своей команды на корабле стали более размытыми и отступали в закоулки сознания. Вдруг оно всё озарилось образом Стэна. Она так этого ждала, и надеялась на это видение, что и во сне не могла сдержать счастливой улыбки:
- Sten-is-lav?
Непроизвольно, но вслух, сонным бормотанием произнесла она и прильнула к этому образу.
- Да, это я.
Ответил он ей, осыпая шоколадное тело своими поцелуями.
Он был настолько тёплым и реальным, что и она стала гладить его и ласкать. Он отвечал ей, и она вскоре забилась в судорогах непорочного зачатия.
Вскрикнув и как бы поставив точку в этом сне, она отключилась до утра, а Стас очнулся у себя в постели. Посмотрев на телефон, он улыбнулся, взял его в руки и поцеловал. На часах, он отметил, что уже полночь и пора бы спать основательно. Этому мешало только волнение за Еву. На контакт не было ни сил, ни желания. Видимо она его убедила, что всё будет хорошо. И чувствовалось, что она уже рядом и только надо подождать. Последовал стук в дверь, и открывшего её Стаса чуть было не свалил Гарри. Вцепившись за его пиджак, он всё-таки, устоял, но, не имея сил поднять голову, и глядя ему в живот, пробормотал.
- Извини Стас, я не мог просто встать и уйти. Я понимаю, что тебя обидел, и прости меня за это, но только за этих, ваших и наших скотов, я не извиняюсь. Это про тех наших, ваших и здешних, - добавил он, - про всех тех, что везде питаются падалью. Как и здесь сейчас, а чем больше горя, тем больше для них пищи. Но это не повод для драчки между нами. И вообще я ничего Стас не понимаю. Знаешь, пока мы с тобою здесь, и на уровне международного конфликта, эта сучка, эта твоя знакомая девка, уже обтирает колени какого-то американского борова. А ты Стас, говорил, что она не стерва. Ещё какая стерва оказывается. Просто таким подавай богачей, а не нашего брата.
Стас мне стало обидно сейчас за тебя, а особенно за себя, за такого красивого, и я подошёл к ним. Но когда я предложил ей пересесть за мой столик, она так и такое мне ответила, что я очнулся только в коридоре, уже по пути к тебе. И главное я не помню, что мне сказали. Можно, Стас, я у тебя немного отдохну?
- Можно, можно. Пьянь заморская. Нажрался, как последний русский бомж, а теперь ищешь, где бы свалится на мягкое. Специально оставлю тебя у себя до утра, чтобы иметь завтра удовольствие посмотреть на твою похмельную рожу.
Ответил ему Стас, волоча и бросив на кровать уже храпящее тело.
После этого он собрался снова пойти в бар. Хотелось убедиться, что его помощь Еве не нужна, и он может быть спокоен за посланника. Выходя из номера, он встретил очередное препятствие, которое буквально выдавило его из коридора назад, и было представлено в лице двух туш мебельного исполнения и следовавшего за ними старого китайца. Вся эта команда угодливо улыбалась, но действовала по сценарию не позволяющему делать выбор. Когда он наткнулся задом и упал в кресло, один из шкафов придвинул другое и старый китаец сел в него напротив Стаса.
- Извините мистер Рогов, - любезно начал он, и это было странно в той ситуации, - я к вам по просьбе всей семьи Сен Вей.
Он при этом, многозначительно махнул в сторону стоящих рядом своих спутников, которые тоже в это время так же щерились на всякий случай, но похоже не представляли даже о чём идёт разговор.
- А, - вспомнил Стас, - так вы родственники той несчастной девушки?
- Нет, почему же, - возразил старый китаец, - мы счастливые родственники, счастливой девушки, спасенной вами.
Их взгляды встретились как два клинка, но Стас отринул его попытку проникнуть с своё сознание. А тот, поняв безуспешность этих действий, только и смог произнести.
- Я так и знал и Конфуций был прав, когда сказал что, люди могут и станут равными ему и богам.
Стас после этой попытки решил действовать жёстко.
- Я не знаю уважаемый, что сказал вам ваш Конфуций, и говорил ли он это вообще, и вам лично, но эти фокусы прошу прекратить раз и навсегда. Иначе вам предстоит, встретится с ним немедленно, и отчитаться за свои действия.
Двух слов сказанных стариком было достаточно, чтобы шкафы исчезли из номера, а он вскочил из кресла и в поклоне продолжал.
- Простите уважаемый! Этого больше не повторится, а вас я прошу только сказать, что нам делать с моей внучкой Сен Вей? Мы хотели отправить её в Америку на лечение, но она твердит, что уже всё позади и доктор ангел, - при этом он поднял глаза на Стаса, - уже её вылечил.
И ещё больше согнувшись в поклоне, он добавил:
- Благодарю вас.
Стас улыбнулся:
- Никакой я вам не доктор. Но, раз она об этом говорит, и вообще способна разговаривать, - сделал он акцент, - то я искренне рад, и какие могут быть вопросы? Верьте ей. Я рад, что она, - и он, сделав паузу, закончил, - я рад, что она поправляется. И вообще уважаемый мне будет приятнее, если вы тоже сядете и перестанете переламываться.
Старик немедленно сел в кресло, но своё подобострастие не оставил.
- Извините, но своим приходом мы невольно вас побеспокоили, и помешали вашим планам. Разрешите вас сопроводить и знайте, что наша семья у вас в неоплатном долгу и всегда готова вам помочь. Хотя я и чувствую, что в этом вы не нуждаетесь.
- Я хотел пройти в бар.
Ответил ему Стас, вставая. Попытки старика помочь ему убрать баррикаду из кресла вызвали шум и немедленное появление его телохранителей. Кресла были водворены на места. Они все вышли из номера и проследовали в бар. Впереди шёл дед Сен Вей, затем Стас и сзади охрана старика. Толи это зрелище было внушительным, толи так хорошо здесь знали его основные составляющие, но открытый коридор им был обеспечен по всему пути передвижения. Войдя в бар, Стас обнаружил свой столик уже занятым, а за столом Хармса сидела Ева на его коленях и обнимала огромную лысую голову. Видя, что Стас направился в их сторону, старик китаец резко остановился и придержав его за рукав в ужасе прошептал.
- Стойте, этого человека обнимает его смерть.
- Спасибо вам за дешёвую и не нужную мне популярность в идее эскорта, - кивнув на зал, ответил Стас, - но дальше я, пожалуй, пойду один. А жизнь в любом её проявлении всегда, изначально, находится в объятиях смерьти. Так что привет вашей внучке и прощайте.
Он направился в сторону Евы, которая уже и сама приветливо и призывно делала ему знаки ручкой. Её же напарник встретил это появление ревниво насторожено. Зная, что Стас знакомый Евы, он, тем не менее, и что вполне естественно для самца, не проявлял восторга. Другой мужчина его явно не устраивал. Приличия ради, он показал ему на стол, заставленный пивными бутылками. Предлагая таким образом присоединиться и найти, что-то не выпитое. Стаса это не интересовало. А раздавшийся телефонный звонок Хармсу и тон его разговора, показал, что у того с неудовольствием меняются и другие планы.
- Извини крошка, - процедил он, - но мне нужно отлучиться.
- Ты надеюсь ненадолго?
Обиженно спросила Ева.
Того же, судя по задержавшемуся ответу. терзали сомнения, и он видимо готов был предложить ей ехать с ним. Но потом, решившись и как бы боясь передумать, резко её отодвинул и подозвал официанта. Передав ему карточку для расчёта, он извинился ещё раз, перед ней, и, с сожалением, и подозрительностью посмотрев на Стаса, встал. Явно, что ему не хотелось покидать Еву, и тем более на него.
- Увы, но до-завтра. До завтрашнего вечера дорогая.
Видя при этом, как Ева надула губки, он добавил.
- Извини, это действительно срочно, а я исправлюсь и умею быть при этом благодарным.
Он тут же, в уме, стал прикидывать какой подарок смог бы компенсировать его неучтивость и такой необъяснимый побег.
Стас с удивлением спросил её.
- Ты, что и сейчас его отправила на горшок?
- Нет, его ждёт ожидаемое свидание с Тэнкой и то, что он готовил ей. Сейчас ему позвонили исполнители и сказали, что готовы передать девушку. Поэтому то я и лишняя. А он решил избавиться от неё до следующего вечера, а потом заняться мною.
- Но девушки же нет.
Изумился Стас.
- Для него она пока есть.
Твёрдо ответила Ева и убедительно осмотрела своё тело.
- Эти злодеи, стоят друг друга и поплывут к яхте с ковром, надеясь всучить этому развратнику, его содержимое, а, получив расчёт расправиться и с ним.
Потом, погладив его по руке, она добавила.
- Давай не будем больше о грустном. И я уже действительно устала, я хочу к себе.
Они встали, и, поднявшись на свой этаж, разошлись по номерам.
Стасу предстояло удовольствие корчиться на кушетке и пытаться заснуть под рулады храпа Гарри.



Глава - 9
Месть туземки.

Ева зашла в свой номер и, бросила, действительно уставшее тело Тэнки на кровать. Хотелось принять долгий и горячий душ, что бы смыть даже само ощущение прикосновения Билла. Но не потому что он был человеком, уже немолодым и некрасивым. Отвращение вызывали его поступки в прошлом и намерения в будущем. Захотелось узнать, как он стал таким негодяем, способным на убийства и насилие. Поводом к этому любопытству послужили просьбы Стаса не карать того. Прокрутив быстро основные моменты его жизни, она поняла, что таким его сделала, как и всех, среда бытия, которая и определяет сознание. Но теперь, став значительной частью этой среды, он уже и сам вовлекал в круговорот порока и преступлений других людей, а потому был смертельно опасен.
Родившись в семье рабочего в Детройте, мальчик Билл не испытывал недостатка в средствах, любви родителей, уважении сверстников. Всё было не в избытке, но в достаточную меру. И по доходу и по физическому развитию. И быть бы ему под стать отцу, работящим и законопослушным гражданином, нужным винтиком государства, не случись беда. Отца парализовало после инсульта. После длительных больничных перемещений, его снова вернули домой, но бездвижным на правую сторону и немым. Только один живой левый глаз говорил на перекошенном недугом лице о том, что он сам и его мозг живы, и он всё понимает. Но при этом не способен, ни объяснить состояние, ни повлиять на окружение. Все средства и пособия уходили на лекарства, уход и быт. Благополучный район сменился на трущобы и маленькую комнатушку, которая вскоре пропиталась насквозь запахами лекарств, испражнений больного и вонью от гниющих его пролежней. Мать Билла делала для сына и мужа, всё что было возможно. Она их не бросила, хотя такие предложения, этой симпатичной ещё женщине и были. Не имея профессии и образования, она не гнушалась никакой работой, но, как правило, возможности временных заработков, сопровождались предложениями интимных отношений, что она категорически отвергала. Поэтому достойную работу найти было сложно, и она её не нашла. Наконец, она сдалась, перешагнула через себя, ради сына и мужа, и стала совмещать уборку помещений с сексуальными услугами. Доходы сразу же возросли, но, увы, ненадолго. Возраст не имеет обратного отсчёта, а с ним и востребованность женщины для её привлекательности и прямого назначения. Ей уже отказывали даже тогда, когда она начинала разговор с того, что согласна на любые претензии и прихоти хозяина офиса, или дома. Просто у них желаний и тем более претензий, как от самцов, глядя на неё, не возникало. Опускаясь всё ниже, она вскоре стала приводить домой бездомных и эмигрантов к себе в комнату, где ради нескольких долларов на лекарства и еду позволяла им вытворять со своим телом, всё что им было угодно, под наблюдением бешено вращающегося глаза безмолвного мужа. Он, первое время, не имея сил что либо выразить иным способом, несколько дней отказывался от пищи. Но понаблюдав за сыном, который был сыт и ухожен, благодаря жертвенности своей матери, отказался от такого бойкота, поняв, что в её и его положении просто нет других вариантов на выживание.
Вскоре по двору дома пошла молва о безотказности матери Билла, и что любой мужчина с лишним долларом может избавиться от бешеной крови с её помощью. В этом районе такое было не в диковинку, и каждый жил, как мог, поэтому до Билла дошло это не скоро. Открыла ему глаза подружка, которая, в ответ на его юношеские домогательства, издеваясь, ответила, что ей проще отдать ему не себя, а десять долларов, и пусть за них, всё желаемое, ему сделает его мать. Билл, ещё ничего не понимая, подошёл к двери квартиры и нашёл её закрытой на внутренний крючок. Удар, уже окрепшего до мужской силы, плеча раскрыл дверь и картину своих недавних желаний в исполнении матери с, эмигрантом, что так заполонили Америку в последнее время. С волчьим рыком, без слов он бросился на несчастного, не готового к отпору, и ошалевшего от профессиональной ласки. Билл вышвырнул того на площадку входа и на пинках скатил вниз по лестнице. Когда же он вернулся, то увидел уткнувшуюся в угол рыдающую мать и поднятую левую руку безмолвного отца, которая хотела её защитить. Билл теперь понял на что они жили и живут. Но он не понимал и не знал теперь, как жить дальше. Проверенная одежда неудачливого клиента неожиданно пополнила семейный бюджет на полторы тысячи долларов. Билл сбегал с ними, как со своими, в магазин, и набрал продуктов. Придя домой он передал пакеты матери, и сказал, что бы она не смела больше без его разрешения выходить из комнаты. Потом сам обмыл и обиходил тело отца, который на каждом повороте обливался слезами, но был благодарен ему, потому что знал, что так надо. Душевная драма требовала разрядки и он вышел во двор, где нарвался на пару драк, в которых показал, на что способен англосакс, когда его заведут до бешенства.
После этого дня жизнь вошла в другое измерение. Он ничего ещё не умел делать, кроме как драться с особенной жестокостью и подлым коварством. Первые шальные деньги, добытые случайно на семейном горе, стали прототипом его бизнеса. Сутенёрство с шантажом клиентов в его исполнении получили новые формы и развитие, а крепко сбитая и нещадно битая команда, основой единомышленников. Всё, что было за пределами законов и не грозило обращением пострадавших в полицию, подминалось под крепкую руку Билла, которая из любой грязи научилась делать деньги.
Дворовый авторитет вскоре перерос в квартальный, а потом и в уличный, а потом пришли серьёзные люди и предложили сотрудничество в городском масштабе, или войну на его уничтожение. Он, не раздумывая, выбрал союз со всеми уважаемыми мафиози, в котором, через пару лет, остался в гордом и непререкаемом одиночестве. К пятидесяти годам он почувствовал, что в перспективе, его ожидает участь бывших союзников, и не стал ждать отстрела. Собрав верхушку своей организации, Билл предложил им выкупить его долю бизнеса по скромной цене без войны и отпустить его на покой. Сделка состоялась, и он с немалыми средствами отправился в путешествие на яхте, которое намеревался продлить до конца своих дней. Детей у него не было, что было следствием неоднократных венерических заболеваний. Родители, которым он обеспечил безбедную старость но лишил сына, давно скончались в элитном доме престарелых. На похоронах его не было, он не мог простить им ту картину, что перевернула всю его жизнь. А на земле он чувствовал постоянную угрозу от ненавидящих его людей.
Одиночество его волчью натуру не тяготило, а когда было невмоготу, то в любом портовом городе находились девушки без прошлого и родственников, готовые на несбыточные грёзы от прогулки на яхте с миллионером. Ни одна из них на землю больше не ступила. Последствий Билл не опасался, океан умел хранить тайны. Очередной жертвой в коллекции маньяка должна была стать Тэнка.
- Нет, Стас, позволь с тобою не согласиться, - подумала Ева, прокручивая жизнь Билла, - этот урод давно зажился, поэтому сегодня ставим жирный крест.
Она оставила тело, и оказалась в домике на окраине города, где так недавно и поневоле в него перешла. Душа Тэнки, ещё не освоившаяся со своим новым состоянием металась и была всё там же, у свёрнутого ковра. С появлением Евы она начала успокаиваться, многое, понимая без объяснений. Энергия и опыт Евы всё расставили в границы, доступные её осознанию. И Тэнки уже стала осваиваться со своими новыми ощущениями, и восприятием другого качества, с которым теперь ей предстояло провести вечность, после восемнадцати лет жизни в мире реальностей, когда её нынешняя субстанция должна будет существовать без тела.
Возникший импульсный разговор на языке душ, её, как и всех, сначала немного озадачил, но, немного успокоившись и освоившись с ним, она согласилась с планами Евы. Беззвучные вопросы и ответы в её представлении стали так же понятны и доступны, как и обычное общение.
- А где сейчас мои похитители сестра?
- Они подъезжают к этому дому и скоро будут здесь, а нам пора готовить им достойный подарок. Так ты согласна, что они должны быть наказаны?
- Наверное, да, - неуверенно ответила та, - вообще то нас воспитывали в понятии, что женщина существо от рождения нечистое и мужчина в любых своих действиях прав. А осуждать их, и тем более мстить и обижаться никак нельзя. Такова видно выпавшая доля и женская наша судьба. Но сейчас, я после разговора с тобой понимаю, как это несправедливо. Это не воля свыше, а они лишили меня счастья быть в этой жизни с любимым человеком. Для меня это горе большее, чем смерть, потому я и пошла на неё. Ты не знаешь, как он там теперь без меня, мой любимый? Наверное места себе не находит от горя. Как мне его жалко. И главное он не знает истинных причин моей пропажи, и теперь будет долго горевать и надеяться на моё возвращение.
После некоторой паузы и раздумий Ева ответила, и весьма резко, пытаясь своей грубостью, отвлечь Тэнку от основного удара и смягчить его.
- Дура, ты Тэнка. И твоя жизнь островная не дала тебе возможности понять многих путей подлости человеческой. В том числе и в отношениях между мужчинами и женщинами. Дура ты, от полного незнания истинного и тёмного нутра своего выдуманного героя. Как же, разжалобилась она за этого несостоявшегося Ромео островного масштаба. Так знай же, что он, за несколько побрякушек, тряпок и старую моторную лодку сам спланировал и помог бандитам тебя похитить. А теперь, говоря о твоей пропаже, как о побеге, и обвиняя в происшедшем твоего отца, он требует ещё компенсацию и выдачи за него твоей младшей сестры. Вот так он страдает и переживает твоё исчезновение. У него теперь одно переживание и опасение. Как бы ты со временем не вернулась на остров и не раскрыла его предательство, он молится не за твоё возвращение, а за исчезновение и гибель. Что молчишь, или не веришь?
После паузы, та ответила.
- Нет, пока не верю, хотя и поняла уже, что в этом мире, где я оказалась, а тем более от тебя лжи не может быть. Но этот удар оказался для меня страшнее укуса самой ядовитой змеи. Я теперь согласна на всё сестра. Веди, показывай и приказывай, я полностью тебе доверяю и подчиняюсь. А я потом смогу сама увидеть и убедится в его вероломстве?
- Ты сможешь не только в этом убедиться, но и попытаться отблагодарить по достоинству главного своего обидчика. Сорок дней даётся каждой душе на решение последних проблем на земле. Так что у тебя будет время. Но, как правило, при этом пропадает охота вмешиваться в дела минувшие. А что касается наказания твоих прямых похитителей, то это и мои счёты, а ты просто наблюдай, что мы сейчас им подарим.
Змеи на прилегающей к домику территории в это время на мгновение замерли, и поднялись на своих туловищах. Они повернули головы в сторону хижины и как на зов флейты факира устремились к ней. Они ни обращали внимание ни на случайную попутную добычу, ни на враждебные подобные особи. Все были заняты одной, только им ведомой целью, и поэтому остальное для них не существовало. Проникая в дом во все щели, они заползали на развёрнувшийся ковёр и вытянувшись на нём замирали. Когда образовалось сооружение в виде небольшого цилиндра, ковёр свернулся и принял прежнюю форму. Душа Тэнки почувствовала и как бы увидела подъезжающих своих похитителей, Сатха и Чанга, которые, сидя в машине, обсуждали последние детали мнимой передачи пленницы. Терять большие деньги, из-за этой дуры девчонки они не хотели, а потому решили, что американец всё равно должен будет заплатить им, хотя бы ценою своей жизни. Сумма за похищение и так, сама по себе была для них немалая, а если при этом ещё потрясти его карманы и кошелёк, так и совсем достойная, что бы отправить его, вслед за Тэнкой, на тот свет.
Чанг при этом вдруг засмеялся, а на недоумённый взгляд Сатха ответил:
- Ты лучше за дорогой смотри приятель. Это я представил себе возможную рожу нашего любвеобильного заказчика, в момент, когда он начнёт разворачивать ковёр, ожидая достать из него горячую красавицу, которая готова брыкаться, царапаться и визжать. А вместо таких страстей найдёт холодный и покорный труп, готовый и согласный без возражений на любую его любовь, хоть до самого гроба. Как думаешь, при этом он только упадёт на свою жирную задницу, или хлопнется ещё и в обморок? Слушай, а может быть, он возмутится обманом, и побежит за помощью в полицию. Будет там жаловаться, что мы ему всучили некачественный товар, нарушили договор, и начнёт требовать расторжения нашей сделки?
- Зря и рано ты смеёшься Чанг, - обеспокоено ответил Сатха, - я слышал, что этот богач не из дураков и не из слабонервных. Говорят, что ещё недавно он Америке, такое вытворял, что теперь только в океане и чувствует себя в безопасности, поэтому твой спектакль мы смотреть не будем. Помечтал и хватит. Он постоянно носит с собой кольт, да так из него, что и его живот ему в стрельбе не мешает, и как бы нам потом из радостных весёлых зрителей не превратиться в покорных артистов, а точнее в шутов. Поэтому, только, так как и договорились, надо всё решать быстро, и избавляться от него сразу же во время передачи, безо всяких раздумий и киношных эффектов. А там уже посмотрим и решим, чем удастся поживиться, и над чем можно посмеяться. Мне вот сразу уже не нравится, то, что он расчёт и передачу девки назначил на своей яхте. А вдруг он там будет не один? Что тогда?
- Ну да, он туда ещё притащит и понятых. И родителей девчонки. Просто Сатх, потому он перенёс встречу, что сам боится за свою шкуру, и до минимума хочет снизить риск обвинений в похищении. А если я не прав, тогда мы ему скажем, что свидетели нам ни к чему, и мы перенесём это мероприятие на пристань. Да и вообще, нечего, загадывать. Всё равно всего не предусмотришь, а на месте сориентируемся конкретно. Главное, мы знаем, чего хотим, и что на самом деле случилось с девчонкой, а он этого, пока не знает. И мы знаем, что надо идти до конца, если желаем получить свои заработанные деньги и добавку к ним. Они наши, по праву, потому что мы заказ выполнили, и девчонку по его заданию добыли, то есть работу сделали. Значит расчёт за ним. А то, что она предпочла поцелуй змеи, вместо его слюнявых лобызаний, так это не наши проблемы и пусть он ей на том свете предъявляет на этот счёт свои претензии. Он хотел быть с ней вместе? Хотел! Вот там и сбудется его мечта, пообщаться с этой красоткой сколько душе угодно. В этом мы ему только поможем, отправив туда же.
Подъехав к хижине, они раскрыли ворота для автомобиля, чтобы подъехать вплотную, и ближе было тащить и грузить ковёр с телом. После звонка Хармсу с докладом о том, что они готовы передать ему добычу, тот действительно чуть было ни расстроил их намеченные планы и фантазии. Они надеялись, что это произойдёт в этом доме, на их территории, где Хармс явно будет обречён. Или, по запасному варианту, на ночной пристани в тёмном углу, где их шансы на осуществление своего плана были тоже на сто процентов реальными. Но тот, вдруг изменил договорённости, и потребовал передать девушку на яхте. Видимо, таким образом хитрец, хотел полностью исключить любые случайности и обвинения в похищении. Однако, потом, посоветовавшись, они решили, что и этот вариант неплох и лучше чем никакой. Это только вопрос времени, когда они получат свои оговоренные деньги и тем хуже будет этому богатому толстяку. Не их вина, что эта дикарка, покончила с собой, да так, что они многоопытные в хранении рабов и заложников, даже помыслить об этом не могли. Иначе сидеть бы ей на цепи до передачи заказчику. Но этот, старый сластолюбец сам виноват тем что осложнил их работу, когда потребовал, чтобы товар был свеженьким и неповреждённым, а значит, ограничивал их в способах и сроках его хранении. А что касается девчонки, так её нечего жалеть, потому что он всё равно бы, со временем, скормил её акулам, чтобы спрятать концы в воду. Поиграл бы, насытился и долой проблемы, а концы в воду. Но это им и раньше было безразлично, а уж теперь, тем более, и в гибели девушки они себя даже не корили. Подогнав машину задом до самой двери хижины, они вышли и раскрыли багажник. При этом Чанг заметил проползавшую мимо них большую змею, которая, не обращая внимания на них, скрылась под ступенями дома, а за ней и следующую.
- Осторожно Сатх, - предупредил он напарника, перекрещиваясь, - тут, похоже, этих тварей развелось столько, что скоро негде будет и ногу поставить. Не хватало ещё и нам с ними столкнуться. Я и до этого случая не мог без содрогания видеть змей, а теперь в каждой из них готов видеть своих убийц. И вообще, как только разберёмся с Хармсом, надо будет подумать и порешать вопрос о другом, более приличном жилье, или уничтожить всех этих тварей.
- Ну да, - рассмеялся Сатх, - для наших дел не хватает только офиса в центре города и обязательно со стеклянными стенами. Видел башни там такие стоят? На меньшее, и на другое я просто не согласен. Мы так давно не жили на виду, что я даже соскучился. А уж люди по нас, так прямо истосковались, и не зря видно полиция, в который раз объявила розыск. А в такой башне пусть все видят, какой я крутой, что даже свои делишки не скрываю, и весь на виду. Но, если по большому счёту и серьёзно, так ты Чанг конечно прав, и я с тобой согласен. Нужно бежать, и бежать подальше. Я даже знаю куда. Сейчас шустрые ребята хорошо зарабатывают в районах, которые накрыла волна. И как только добудем денежек, так и долой отсюда. Там купим пару старых тракторов, грузовик и откроем строительную фирму. Родственник обещал сделать мне при этом хороший и почти задаром подряд на восстановление и строительство жилья. Это я тебе скажу деньги немалые, а главное, такие, которых мы с тобой давно не держали в руках. Это будут почти чистые деньги Чанг. А там видно будет, построим мы что, или не построим. Но прятаться нам тогда точно не придётся, пора и нам быть уважаемыми людьми. А здесь мы давно примелькались, и нужно срочно менять эту базу, но сначала попробуем отомстить и потравим этих гадов. Я даже готов хоть завтра на базаре скупить всё, что жрёт змей и привезти сюда. Пусть знают, что никто ни смеет отнимать нашу добычу и пусть эти твари не будут исключением. Хотя нет, можно сделать и исключение, и если мы сегодня наберём у Хармса больше, чем он обещал, то я готов их помиловать и перевести в разряд компаньонов. Так что пока пусть громче шипят свои молитвы, что бы нам повезло, и чтобы мы остались довольными. Это единственный их шанс остаться в целости, а в противном случае война до нашей победы. И продолжая с опаской смотреть себе под ноги, они, осмотревшись, по сторонам, зашли в дом.
Включенный фонарик осветил свёрток, который лежал в углу на своём месте, а воздух в комнате уже был пропитан лёгким запахом трупного гниения. Видимо, то, что двое суток назад было юным и прекрасным телом, вызывавшим восхищение и желания, у окружающих, теперь по их милости превращалось в разлагающуюся мёртвую плоть. Видеть её в таком виде и состоянии не хотелось. Поэтому раскрывать и переупаковывать содержимое свёрнутого ковра, они не стали, да и не было необходимости. Наскоро вытащив рулон на крыльцо, они решили дать ему возможность проветриться и даже облили дезодорантом. Время позволяло и они не торопились.
- Как думаешь Сатх, не поймёт Хармс, что здесь нет живой девки?
- Сразу не поймёт, а потом будет поздно и некому будет понимать.
- Всё, - принюхавшись, заявил Сатх, - пахнет как орхидея. Вот только, что подумает этот дурень о ковре?
- А, что разве мы обещали ему доставить девчонку в брачном наряде? Я думаю, он поймёт, что в данной ситуации, это самый лучший и универсальный способ транспортировки невест поневоле. Здесь только нашей приписки не хватает "Билли Хармсу от друзей. С уважением и любовью. Пользуйся и вспоминай нас." А когда он увидит, что ради такого случая мы даже ковра не пожалели в качестве упаковки нашего свадебного подарка, то может он это оценит и добавит нам, награду. И может он позволит вытрясти всю его наличность, доверив нам свои карманы. Женихи в такой особенный день всегда должны быть добрыми.
На рыбацкой пристани они перегрузились в свою небольшую моторную лодку и направили её тихим ходом на рейд, где стояла яхта Хармса. В бликах волн от лунного света Чанг заметил рядом большой плавник акулы, которая держалась у поверхности и составила им компанию, сопровождая на некотором расстоянии.
- Смотри Сатх какая шикарная добыча для богатых туристов. А я то думал, что они в своих бесконечных водных сафари давно в порту и поблизости всех больших акул переловили и перебили. А здесь прямо бод боком и такая огромная, вот это трофей. Но, кажется, дожила она до таких размеров, потому что не дура, и не собирается дожидаться утра в близости от берега, а норовит вовремя уйти в море. Правильно, подальше от людей, будешь целей. Только такой попутчик, меня как-то не радует, как бы нашу лодку она не попробовала на зуб. Потом поздно будет ей объяснять, что эта скорлупка несъедобная.
Билл Хармс тем временем подъезжал в такси к лодочному причалу порта. Он был распалён двусмысленным поведением Евы и предвкушал свою будущую встречу с беззащитной девушкой. Ему сейчас не терпелось добраться до любого женского тела, а предвкушение безнаказанного обладания беспомощным и невинным созданием рисовало всевозможные картины в воображении старого развратника. Да конечно, конечно, опыт и встречные желания кое-что значат, но это он надеялся получить потом от, видимо многоопытной Евы, встреча с которой привела к мысли добиться, любой ценой, телесного контакта и с ней. Конечно, тут придётся поизощряться и потратиться, да такую и не похитишь, но она того, видимо, стоит. А контраст в обладании двумя, столь противоположными женщинами, способен надолго насытить воспоминаниями всё его дальнейшее путешествие. Рисуя такие радужные для себя картины, Хармс, от предвкушаемого удовольствия, даже прикрыл глаза, и доехал до порта в дрёме. Пересев на свой катер, он сразу же включил на полную мощность спарку его сто сильных двигателей и тот, мгновенно выйдя на глиссирование, полетел к яхте. Вскоре он обогнал лодку идущую в том же направлении без огней. По двум сидящим силуэтам догадался, что это ему везут Тэнку. Прекрасно, что ждать долго не придётся, и всё будет , как он себе мысленно представлял. Однако при этом он даже не сбавил скорости, а решил опередить их, чтобы подготовиться к встрече. Поднявшись на борт своей яхты, он зацепил катер за тросы кран балки и включил дополнительное освещение, чтобы похитителям легче было ориентироваться с идущей в ночи без света лодки. Затем приготовил им расчёт, переоделся в халат и осмотрел каюту. Всё было готово для встречи.
Похитители вскоре прибыли и предложили принять заказ у них в лодке.
Хармса это не устраивало. Он понимал, что это не день и не тот случай, когда закупаешь продукты, и нужно поторговаться, да и время явно не подходящее, чтобы оказаться на чужом борту с их численным перевесом. Поэтому его требование было однозначным.
- Перегрузите давчонку в катер, который я подниму, а потом получите расчёт.
Это никак не устраивало похитителей, и они даже хотели показать американцу, что намерены вернуться назад. Однако при попытке оттолкнуться от борта их лодка упёрлась в плавник акулы, которая встала рядом, и казалось, тоже слушает их переговоры. Да и Хармс сразу сменил своё требование, решив, что один из этих хлюпиков не может представлять ему опасности. После торга и препирательств, договорились вскоре на компромиссном решении, что с товаром будет один сопровождающий, которого поднимут в катере, а после получения расчёта он немедленно покинет яхту по трапу. При этом Хармс демонстративно держал в руке пистолет, что бы изначально было понятно, что он готов к любому развитию событий и знает коварный характер местных туземцев. Выбора у похитителей не было и, перегрузив ковёр в катер, Чанг, при пересадке незаметно вложил в рукав металлический прут. Кран балка доставила всё это на палубу и он, выйдя из катера, попросил сразу произвести расчёт.
- Подожди не торопись приятель. Я вам заказывал не ковёр, хотя бы и такой красивый, а конкретный товар. Поэтому сначала посмотрим, что в нём, вот тогда и поговорим про всё остальное. А то вдруг вы перепутали, да хотите мне подсунуть вместо той девчонки, первую попавшуюся вам под руки портовую шлюху, или уже сами подпортили товар. Так, что немного терпения, и вы своё получите.
Он нагнулся над свёртком в попытке развернуть его и добраться до содержимого. Удар по шее металлическим прутом был смертельным. Однако сильное его тело, уже даже будучи обречённым, сделало бросок в сторону врага, но при этом промахнулось, а, упав уже окончательно, покатилось под ограждениями за борт. Не долетев до воды, оно встретилось с челюстями акулы, поднявшейся почти на хвост, и две тысячи её зубов мгновенно превратили его тело в фарш.
Сатх мгновенно взлетел по трапу на яхту и в ужасе они молча смотрели выпученными глазами друг на друга. Придя в себя, они с опаской подошли к борту, но там ничего ни напоминало о происшедшем, хотя Чангу и показалось, что на удалении он видит парус плавника акулы.
- Ты видел Сатх, что это чудовище натворило?
- Ещё бы, оно перед самым моим носом выскочило из воды и пропустило его через свою мясорубку, а я даже не помню, как оказался рядом с тобой. Она, кажется, ждала и знала об этом ужине. Думал, что такое бывает только в кино, с их трюками и выдумками, а тут на глазах такая тварь и такой ужас, что я теперь никогда не выйду в море, а тем более, ночью.
- Да я не про это Сатх. Она облегчила наш труд, туда ему и дорога. Я говорю про его карманы и бумажник, которые она тоже сожрала. Где теперь наши деньги? В её ненасытной глотке? Скажи, зачем этой сволочи его доллары? Она что покупать будет на них треску и сайру? Обычно за еду благодарят и платят, а эта тварь, за то, что мы её накормили таким деликатесом, ещё и деньги наши поимела. Ладно, пошли, проверим яхту и каюту, может, что и найдём ещё ценное, да пора сматываться на берег, пока не рассвело, и нас не заметили здесь. Пропажа богача, это тебе не исчезнувшая девка с затерянного богом и людьми острова, и у полиции будет много вопросов и хлопот. Да, и надеюсь, что эта леди сыта, и сейчас, когда она занята перевариванием нашего друга и нашего богатства, ей не захочется добраться до нас таким же способом?
Сатх снова стал креститься:
- А ты, Чанг думаешь, что она сыта?
- Ну, - неуверенно ответил тот, - во всяком случае, уже не настолько голодна, чтобы так наглеть. Всё-таки сто килограммов жирного мяса и для неё не крошка, что застряла между зубов.
Войдя в каюту, они приятно удивились и готовы были поверить, что в мире существует справедливость. На столе лежала пачка долларов, равная по сумме их договору с заказчиком. Видимо Хармс их заранее приготовил для расчёта с ними и не собирался обманывать. Настроение сразу улучшилось, страхи улетучились, а завтрак акулы вызывал даже несвойственную им жалость.
Теперь змеи в хижине могли быть спокойными за свои жизни, их шипящие молитвы видимо были услышаны. Грабители, повеселев до песнопения, стали быстро и сноровисто выдирать ценные приборы и аппаратуру, увязывая всё в узлы из простыней. Обнаруженный сейф долго и упорно не поддавался, а открывшись после убедительных уговоров, всеми найденными железками, показал им своё, далеко не пустое нутро. И теперь, когда проклятые пластиковые карточки, совсем решили сгубить романтику джентльменов удачи, это было ещё одним везением. Наличность здесь была в почёте, и они получили валюту, как приз за все страхи, живьём. Плюнув от избытка благодарности в очищенный сейф, они стали выносить награбленную добычу на палубу. И тут только вспомнили про молчаливого, но опасного и ненужного свидетеля, который к тому же сможет отвлечь акулу.
- Жаль девку, - посочувствовал Тенке Сатх, - хороший был товар. Знать бы чем это кончиться, так сами бы напоследок ей попользовались. А так, эта дура ни себе ни людям не досталась.
- Ещё не всё потеряно, - засмеялся Чанг, - иди она давно ждёт тебя в ковре. Говорят, что некоторым идиотам нравится секс с трупами. Может и ты к этому уже подошёл и живые портовые шлюхи тебя больше не греют? И не торопись, я тебе не конкурент и как другу, полностью уступаю свои права и очередь
Еле увернувшись от брошенного в него башмака Хармса, Чанг выскочил на палубу.
Не сговариваясь, они прошлись по яхте, собирая груз, а затем подошли к катеру для сооружению вечного якоря телу девушки. Чанг при этом стал обвязывать верёвки у одного из концов необычного рулона.
- Ты уверен, что ноги у неё с этой стороны? - спросил его Сатх, - да и зачем топить вместе с ковром, когда можно обойтись при таких похоронах без расходов и почестей? Мы не обязаны дарить ей наше имущество.
- Не жадничай Сатх, и не забывай сколько она принесла нам денег. А потом, неужели ты способен спать на этом ковре, зная, что только что в него был закручен вонючий труп? Представь себе только на миг, какие могут сниться сны на этой подстилке пропитанной такими ароматами.
- А мне наплевать на запахи, они ничего не стоят, а этот ковёр ещё сможет на м послужить. Давай развязывай свои узлы, да и к ногам будет удобнее прицепить этот хлам.
Но Чангу уже жаль было не ковра, а свои труды и он продолжал навязывать гирлянду грузов.
- Твоя жадность Сатх погубит нас когда ни будь. Ты вот даже грязное бельё Хармса сгрёб в узлы, но при этом забыл воровскую истину. Чем больше краденых вещей, тем больше шансов попасться. Теперь вот прицепился к этому поганому и истлевшему ковру. Лучше берись за другой край и швыряем его, а с ним и все концы в воду.
- Нет, ковёр я ей не отдам, - упёрся Сатх, и оттолкнув приятеля сам стал резать верёвки, - зачем усложнять наше дело когда можно всё сделать гораздо проще и без лишних расходов.
Чанга, при этом, обидела не только тупость друга, но и уничтожение им его трудов. Потом в последнее время он слишком часто стал претендовать не только на равенство, но и на лидерство в их группе. Теперь же он сам давал повод расставить всё на свои места и получить весь приз оставленный Хармсом Чангу, который владел ножом гораздо лучше своего друга.
Сатх это прекрасно знал, а потому, когда увидел Чанга в боевой стойке, то немедленно отступил и примирительно добавил:
- Чанг успокойся. Здесь дело не в жадности. Если так сильно хочешь, то я ковёр просто так выкину, но без девки. Поверь, что это я делаю для нашей безопасности. Ковёр акула жрать не будет, голый труп отвлечёт её от нас. В этом доводе была несвойственная приятелю, но верная логика, а потому Чанг, подумав недолго, убрал свой нож
Когда они, почти примирённые, разрезали последний узел, то ковёр, внезапно распахнулся, и перед ними предстал огромный растревоженный клубок змей. Это заставило их отскочить, но недалеко, потому что броски кобр были гораздо быстрее. Облепленные этим живым ковром они даже не оказали никакого сопротивления, а змеи шпиговали и накачивали их своим ядом, бальзамируя уже мёртвые тела. Сатх упал на штурвал и замер на нём, покачиваясь от поворотов его люфта, а тело Чанга замерло на ограждении борта с вытянутой рукой, в которой была зажата задушенная в судорогах агонии змея.
Цепь якоря беззвучно лопнула, и яхта медленно, постепенно набирая ход, пошла в сторону океана, сопровождаемая акулой, из чрева которой хозяин указывал ей неведомый маршрут и долгий путь.
Души всех трёх метались над яхтой, в начальной растерянности от необычного своего бестелесного состояния. Потом по инерции от происшедшего в их бывшей жизни они ринулись друг на друга и слились в яростный клубок. Это видно и слышно было только подобной им субстанции. Если бы это было возможно, то Ева и Така с удовольствием заткнули бы уши, но здесь были не звуки, а непристойное выражение их энергии, от которой некуда было деться на таком расстоянии. В итоге, неумелые ещё в своих действиях новоявленные души настолько переплелись в схватке, что проникли друг в друга, и в итоге превратились в единый пульсирующий шар. В нём временами проступали то подобия лиц, то высовывались, неопределённо чьи, конечности, которые тут же ныряли внутрь, для борьбы, которой суждено было длиться вечно.. Движения их привлекли сначала внимание проплывающих мимо душ, но не надолго. Это не выглядело слишком необычным. За миллионы лет жизни и смерти такого добра и подобных ситуаций здесь накопилось немало, и в самых различных вариантах.
- Что же с ними теперь будет? – спросила душа Таки, - ведь, похоже разъединиться теперь они не смогут.
- А так и будет вечно. Они ведь родственные души, поэтому и такая совместимость, вплоть до слияния. У них нет признаков отторжения. Скоро они смирятся с таким состоянием, но душа Хармса будет доминировать. Его отрицательная энергетика более сильная, потому что он за свою жизнь натворил подлостей и грехов больше, чем эти двое, вместе взятые.
Сестра ты довольна мщением? Теперь ты можешь успокоиться, ведь твои убийцы наказаны. От них мало что перейдёт на наш положительный полюс и ты почти не почувствуешь присутствия их остатков, который будут еле видимыми для нас. Ты же достойна и будешь, там представлена полноценным образом, и дальнейшее у тебя будет только прекрасным. Поверь, это я знаю по себе и ради этого, стоит и нужно жить праведно всем на нашей грешной Земле.
- Спасибо Ева за твою помощь в этом святом деле мщения. Но не скажу, что довольна совсем, и мне как-то не по себе, я видно ещё не избавилась до конца от ограничений и понятий того мира, а потому способна пока сочувствовать и сопереживать. Я бы их, наверное, простила.
- Простила? Простила их для того, чтобы они продолжали калечить судьбы и жизни других людей? Простила, за то, что они сделали с тобой? Вот поэтому такая ложная и трусливая доброта и всепрощенчество поощряют и множат преступления и беды невинных людей. А по мне, так я рада, что этим спасла других несчастных, которых могли бы погубить эти негодяи.
Ну да ладно, ты это у нас новичок, а вскоре и сама поймёшь, что я права, когда узнаешь и услышишь истории о подобных мерзостях от других душ. А теперь пора нам по местам, у тебя еще, до сорока дней, есть время проститься со всеми родными, и закончить земные дела, а мне тоже пора заниматься своим делом. Ради которого, я здесь и нахожусь. Прощай сестра!
Прибывшие днём в порт многие моряки рассказывали, что видели утром на рассвете очередной летучий голландец. Это была яхта, которая в облаке тумана без двигателей и парусов, на большой скорости, шла против ветра в сопровождении огромной акулы. Но морякам, как и рыбакам, мало кто и полностью верит, а потому и эта история скоро забылась.


Глава - 10
Вилла

Сон на кушетке не был для Стаса одним из лучших, по причине несоответствия объёмов наполнения и вместимости. Да и тот был прерван слишком рано, проснувшимся и разохавшимся Гарри. Его вид и несуразные движения по номеру, ясно говорили, что все люди после крепкого хмельного веселья, друзья и братья. И чем больше они примут перед этим зелья, тем родство их и похожесть более заметны, вплоть до близнецовой черты. Последствия пьянки и синдром похмелья, видимо имеют интернациональный характер, и являются глобальными проблемами человечества. Сивушный дух после чрезмерного пития любого напитка от зелёного змия, как бы благородно он не назывался до принятия вовнутрь, по мере своего издыхания норовит изгоняющему его организму нанести последний удар, в надежде, что тот одумается и пир продолжится. Потому-то и этот австралиец, сейчас мало, чем отличался от любого запойного мужика России, Конго, или эскимоса. Страдальческие кряхтения и вздохи, помноженные, на всклоченный вид и проклятия в свой же адрес, вынудили Стаса погнать Гарри в ванную комнату. Последовавшая за этим, из-за дверей ругань, и словесное самобичевание под душем, могли убедить любого дилетанта и святого, что это действительно был первый и последний раз. А после омовения и такой исповеди, выйдет святой, не способный даже помышлять впредь о греховных напитках. Но Стас себя таким наивным не считал, а потому с улыбкой слушал самоуничижения Гарри, и терпеливо ждал конца этого покаянного монолога. Когда же страдалец, после своей пространной исповеди и раскаяния вышел обмотанный полотенцами, то он невинно спросил:
- Ты с кем это там, в ванной так проникновенно и убедительно разговаривал Гарри?
- Что? – переспросил тот, а когда до него дошёл вопрос, то ответил, - Я сейчас говорил с самым умным человеком на свете в такие тяжкие моменты. Я разговаривал с самим собою. Но почему-то он, этот умник, долго таким оставаться не хочет, а я, пользуясь, случаем озарения, пытаюсь ему сказать всё, что о нём и по этому поводу думаю. И знаешь Стас, он, этот идиот и умник, на этот раз меня опять понял. Всё сволочь понимает, а всё равно пьёт.
Раздавшийся стук, в дверь не дал ему до конца доложить окончательные результаты, этой самовоспитательной дискуссии и Гарри ретировался в другую комнату переодеваться.
Вошла Ева и после приветствий и дежурных вопросов, попросила сопроводить её в прогулке по городу. Возражений не было, как не было и других дел. Вышедший Гарри, всё ещё увлечённый своими страданиями, буркнул ей привет и напомнил Стасу, что того после вышедших в газетах статей опять ищет бывший заказчик картин.
- Я так думаю, Стас, что теперь он точно прозрел, и ему всё твоё художество и даже явная халтура понравится беспредельно, и безоговорочно. Он, видимо, весь в мечтах, заполучить от твоего ореола известности и знаменитости, что ни будь этакое, что выделит в истории цунами и его. Что бы, было потом чем покрасоваться и выделиться, перед такими же, как он сам надутыми кошельками. Ему будет глубоко наплевать на саму картину, сюжет и исполнение, но упомянуть, кто, когда, и только для него, лично по дружбе, вот это уже важно. Я вот и решил, что тебе подработка тоже не помешает и пусть этот индюк сделает благое дело по финансированию моего друга. Так, что цени прессу, а лучше цени меня в ней, пусть такого несчастного сейчас, но такого хорошего до очередной пьянки.
Кстати леди, - обратился он к Еве, - а что это вы мне такое ласковое сказали вчера вечером возле стола этого двуногого дивана, на коленях которого вы так мило ворковали? Да так сказали и такое ласковое, что я очнулся только здесь, и видите в каком плачевном состоянии?
Ева серьёзно и пристально посмотрела на него и ответила:
- Я вам сказала ласково Гарри, что вы хороший, но ещё маленький мальчик, выпивший норму профессионального алкаша, и что вам давно пора уже бай-бай.
- Да? - удивился Гарри, - так мило и так мало? Но если это последствия ваших ласковых слов, то чего же можно ожидать, от вашей грубости? А кстати, кто тот буйвол, заменявший вам стул? По-моему, там половина зала парней менее облезлых, чем он, готовы были на эту роль. Я был бы тоже не прочь, и успел бы быть не последним в этой очереди.
- Это был случайный знакомый, посвятивший мне свой вечер. Если вас интересует его биография, то я этого не знаю, - ответила Ева, - мы с ним были слишком мало знакомы, а потом его, вскоре, при Стасе, вызвали срочно по телефону для неотложных дел, и мы расстались. А о вкусах женщин на своих знакомых, даже журналисты не спорят. Как не позволяют оспаривать и свои. Тебе ведь тоже не все женщины нравятся Гарри?
- Это уж точно, - подытожил Гарри, - в этом вопросе споры неуместны, тем более с такими убедительными девушками. Да и времени у меня и здоровья на это сейчас нет никакого. Пойду я лучше зарабатывать на очередной загул. Да и нужно мне давно добраться до одного дела. Чую нюхом, что, как и всегда, на эту трагедию с волной налетела кормиться целая стая стервятников мирового масштаба. Я их чувствую всем своим нутром, как и они, чувствуют падаль и мертвечину и возможность нажиться на чужой беде. А уж, какой здесь сейчас размах и масштаб, что это для них Клондайк. Тут и липовые благотворительные фонды, и война за строительно-восстановительные подряды, которые никто и не собирается выполнять. А чего только стоят контракты на поставку продуктов, воды, медикаментов, одежды? Там всё будет закуплено по ценам и качеству свалки, а пройдёт в отчётности по тарифам супермаркета. Ну, в общем, всё будет по уже давно отработанному сценарию, но какова прибыль? Да ещё в обёртке благодарности и признательности.
Этим возмущением, он видимо решил взбодрить себя и войти в форму. А когда он направился к двери, то Ева окликнула его.
- Эй, Гарри не газуй на своём фронте очень сильно, тебя ждут большие проблемы.
- Идите леди к чёрту. Для этого не надо быть ясновидящей. И кстати Стас, - добавил он, - спасибо за приют, а то бы я точно, нарвался ночью на чистку карманов. Тут заботливые туземцы очень предупредительные в этом своеобразном сервисе, и стоит пьяному иностранцу выйти одному за дверь, как ему обязательно помогут избавиться от лишней ноши. А у меня тут, - и он похлопал себя по карманам, - такие материалы, что потеря была бы невосполнимой. Извинений за наш вчерашний бурный, но пьяный разговор не жди. Я точно помню, что лично тебя не обидел, а то, что говорил про ваших и наших правителях, так их от этого не убудет, а мои извинения им не к чему. Они привыкли у вас за плевки и проклятия брать деньгами. Спешат памятники и награды получить при жизни, пока у власти, потому, как знают, что после их смерти всю историю, вновь поставят с ног на голову. Ещё не один такой обиженный не ушел добром со своего постамента. Всё это суета. Мне сейчас важнее организовать фонд по сбору средств, для спасения мальчишки, фото которого я вам показывал.
Кстати Ева, на ваши пожертвования я рассчитывать могу? Или вам детские проблемы не к чему, и вас всё больше интересуют мальчики успешные и древнего возраста?
- Нет почему же Гарри? Меня интересуют не возраст мальчиков и девочек, а их души и судьбы, - произнесла Ева чистую правду, непонятную для Гарри, - поверь и потом вспомни, что мой вклад в это благое дело будет самым большим и решающим.
Гарри непонимающе уставился, хмыкну недоверчиво и хлопнув дверью, вышел на вечные поиски жареных фактов.
После его ухода, и в продолжение темы, Стас спросил у Евы.
- А как нам, всё-таки, быть с этим малышом?
- Я, там была, пока вы спали. Мальчонка, его зовут Саид, голоден и сильно. Но я внушила главарю этой банды, что для осуществления второй части задуманного ими плана, по его перепродаже на органы, ребёнок должен быть сытым и здоровым. Теперь его будут кормить как на выставку и условия будут помягче. Товар-то для них ценный и они пылинки будут с него сдувать, деньги превыше всего. Лагерь похитителей в горах, а главари в городе. У них целая организация, которая своим девизом и прикрытием для наживы и захвата власти, избрала борьбу со всем, что не мусульманское и с неверными. А сами, при этом, не гнушаются ничем. Мальчик, его семья, да и половина заложников, что в их сетях, самые добропорядочные слуги аллаха. Казалось бы, братья по духу и крови. Но, как говориться, цель оправдывает средства и в таких случаях, борцам за веру плевать на заповеди пророка и на Коран. Они готовы на гибель и страдания этих людей, своих единоверцев, чтобы получить больше денег, которые снова вложат в расширение этой системы и убьют ещё больше. И так до бесконечности пока их не остановят, или пока они не ввергнут весь мир в хаос и катастрофу.
Да весёленькие у вас здесь пошли дела. Если бы ты знал, как пророк, это воплощение святости, сокрушается из-за таких религиозных извращенцев, избравших ислам прикрытием своей подлости.
- Послушай Ева, я в этом не сомневаюсь, знаю, и также негодую, но и в твоё время, да и во все времена оные, дела были тоже, не лучше и не чище. Да так было, всегда, со времён начала мироздания и первой живой клетки, сожравшей другую. Потом увеличивались только размеры и количество трагедий и бед. Но, неужели нельзя, по-другому, и без этого? Иногда так и хочется задрать голову и завыть от обиды. Заорать в небеса проклятия из-за вечной несправедливости и боли мирской. Если нельзя было это сделать раньше, то почему нельзя это сделать сейчас? И, что нужно для того, чтобы прекратились страдания людские? Как можете вы на это взирать сверху и допускать такое? Где при этом все боги и божки и чем они заняты более важным, чем бедами невинных, на планете обетованной? Ты можешь мне на это ответить, как и на то, почему нельзя было тебе внушить всей этой банде, жить по людским, а не по зверским законам? Ты мне ответишь?
- Отвечу Стас, отвечу. Но в первую очередь спрошу и тебя. А хотел бы ты жить с рождения в полностью зарегулированном мире, без радостей, страстей, ошибок и удач? И быть вечно куклой в руках, пусть и могущественного, но кукловода? Ответ однозначный, живое духовного рабства не приемлет. И даже на временном отрезке своего бытия. Даже чисто пространственное ограничение, типа клетки, уже тупик в развитии любой жизни, а про нравственное и психологически развитое существа здесь и говорить нечего. Иначе живое сразу превращается в некий механизм и машину, но только из плоти.
Даже любое растение и то стремиться к индивидуальности, а иначе, зачем тогда рождаться и появляться на свет? Только, чтобы доставить муки матери при родах, а потом умереть и самому в муках? И ничего своего, между этими точками? Ты такого мира хочешь? Нет? Думаю, что нет. Всё, и в том числе, и в первую очередь, люди, должны пройти свою долю случайностей и возможностей в этом кипящем котле жизни. И прежде чем воспарить они должно оставить в нём, в этом бульоне страстей, свой вкус и аромат. И сладкий, и горький, и нежный, и противный, но свой и особенный. А то, что сверху иногда вмешиваются в этот процесс, так это исключительные эпизоды, а не закономерности. Зато потом этими контрастами наполняется и крепнет вся духовная энергетика мироздания, закалённая в муках реальной жизни. Я направлена сюда не для переделки людей, и это не только потому, что слишком много для меня чести, а потому, что иначе теряется сам смысл их бытия. И этот смысл никто и никогда не волен изменить. Здесь на Земле ваша жизнь, и она в ваших руках, вот и стремитесь, как стремились мириады поколений до вас, жить по человечески сами, а не надейтесь, что кто-то, сделает всех в одночасье счастливыми идиотами. А, что касается мальчика, то мы с тобой ему поможем, и дадим шанс жить дальше. Ну что пошли к людям?
- Пошли, - со вздохом согласился Стас, - Я, конечно разумом полностью с тобою согласен Ева, и всё понимаю, но вот сердцем никак.
- Береги своё сердце Стас, - бросила она ему на выходе из номера, - эта штука Стас, болит и щемит только у человека, и пока он жив. Но оно бывает и щемит от чужих страданий только здесь, и наверх его с собой не возьмёшь, даже если ты индиго.
Побродив по городу около часа, Стас напомнил Еве, что пора перекусить, и ей тоже не следует забывать, про нужды своего прекрасного тела. Она на комплемент среагировала немедленно, и, подхватив его под руку, прижалась к боку, и защебетала игриво.
- Стас, а оно действительно красивое? И мужчины мне не врут, когда говорят об этом? Хотя я и сама это чувствую, что оно действительно прекрасно и мне так комфортно. А вот потрогай, какая кожа гладкая и нежная.
И она погладилась своею рукой о его шею, а в глазах засветились такие бесенята, что Стас уже был и не рад, что дал повод для смены разговора, и попытался устраниться.
- Но, но пани, - сказал он в этой попытке, - используйте свою командировку по прямому назначению и флирт ваш, мягко говоря, неуместен. Помни, что ты не только неотразимая шляхтичка, но и как бы типа приведения.
Ева немного отстранилась, но не обиделась, а даже рассмеялась:
- Я просто женщина Стас, ну не совсем конечно просто, но всё равно женщина и молоденькая,. Но, при этом с опытом и знаниями от времён Евы прародительницы.
Стас, желая загладить неловкость своего поведения, подыграл ей.
- Да ещё при этом полячка. Да в теле полинезийки, а это, наверное, такой коктейль, что вскружит головку любой ведьмочке.
- Да вот, и при этом я полячка, и это главное, а тут уж тело просто как красивое приложение. Как рамочка для картины. Тело могло быть и другим, но вот женский шарм, это особое состояние души и это навечно. Души не бесполые субстанции, зачем бы тогда вообще делиться на мужчин и женщин, если это безразлично. Можно было бы размножаться просто делением и почкованием. Поносил зародыш, типа, как кенгуру детёнышей в сумке, а потом он отделился, и расти своего клона. Так нет же это не лучший вариант для эволюции, а потому даже деревья и те делятся на полы и они тоже отличаются. А раз есть половые отличия на Земле, то они так же есть и по ту сторону. Так что не забывай. Я женщина! И буду ею вечно.
Подчеркнула она.
Их разговор был прерван телефонным звонком. Это звонил Стасу Марат. Он сообщил, что вчера ему привезли ключи от виллы, и он вынужден был туда ехать, чтобы освоится и ознакомиться. А сейчас бродит в тоске и одиночестве, ему не хватает общения и просит приехать к нему. Стас, спросив мнение Евы, согласился, и, узнав адрес, взял такси.
Целый час у них ушёл на то, чтобы добраться до этого чудного уголка. Ворота были открыты, видимо в ожидании его приезда, но они решили пройтись, а потому расстались с таксистом перед въездом. Направившись с Евой ко входу в дом по уютной аллее, Стас вспомнил свой домик в деревне и взгрустнул. Но не надолго. Этому помешал, бегущий навстречу Марат. Со словами благодарности, за то, что он спасён от своего заточения и теперь, будет с кем поболтать, тут же с первых минут откровенно засуетился вокруг Евы.
При этом он выговорил Стасу упрёки за то, что тот не сказал о спутнице, и не дал ему возможности подготовиться соответственно.
- А я думал Марат, что ты всегда готов к дамскому обществу, и для тебя неожиданностью может быть только его отсутствие.
- Ну конечно это так, но не всегда приходиться иметь счастье общаться с такими красавицами, как эта девушка.
При этом Марат вклинился между ними, как бы стараясь этим разделить близость гостей.
Стас никоим образом этому не препятствовал, но потребовал срочно чем-либо накормить, пригрозив, что иначе сам пойдёт на поиски добычи и опустошит все прилегающие джунгли. Его требование не застало новоиспечённого хозяина врасплох и в живописной беседке они увидели слугу, уже сервирующего стол третьим прибором.
В ожидании этого, Марат предложил осмотреть владения, которые и сам толком ещё не видел. А в прогулке воспользовавшись тем, что Ева ушла немного вперёд, он тихо, но взволновано стал приставать с расспросами.
- Слушай Стас, что за девушка, где ты подцепил такую принцессу? Я уже стал подумывать, что тебя женщины интересуют только как натурщицы, и ты дал монашеский обет, а тут вдруг такая красотка. Но опять же, не пойму ваших отношений. Смотрю, она возле тебя, как привязанная, всё Стас, да Стас, а ты вроде бы, как ноль внимания на неё. Неужели даже такие дамы тебя оставляют равнодушным?
- Да успокойся Марат. Мы действительно случайные знакомые, а познакомились в гостинице на почве знания русского языка, когда я крепко выразился возле портье, а она мне ответила. А так она из Бразилии, с польскими и немецкими корнями. И хотя тебе трудно в такое поверить, но между нами ничего нет, и можешь свои ухаживания продолжить, не боясь обидеть меня. Было бы её желание. Сцен ревности вы от меня не дождётесь. У меня голова сейчас занята другой девушкой.
Тот даже остановился от неожиданности.
- Ну, Стас, ну друг. Твой приезд для меня уже подарок, а это подарок вдвойне, а то я уже хотел бежать отсюда. Так может вы, и заночуете здесь? Места и комнат более чем достаточно? Природа, бассейн, теннис, бильярд. Ну что тебе ещё надо для отдыха? Это не ваша гостиница, с шумом и гамом.
Стас, понимая, к чему клонит Марат, засмеялся.
- Нет, хитрец, я не останусь здесь, мне могут, а если точнее, то может позвонить Сара. Но если Ева согласится остаться, и утешить тебя,то я не против, и как говорится, баба с воза…. Она женщина вполне самостоятельная и решительная. И если она, что решит, то поверь, со мною согласовывать не будет. Да и хватит, наверное, прогулок. Аппетит мы давно уже нагуляли, да и стол за это время можно накрыть хоть на десять человек.
Окликнув Еву, они вернулись в беседку и приступили к обеду. Но только Стас, действительно, проголодавшийся увлекся едой, а Марат решил перед гостьей показать блеск своего красноречия и галантности. Ни на минуту не умолкая, он подливал постоянно Еве крепкие напитки, не забывая при этом и про себя. Стас уже стал с интересом ожидать результатов этого откровенного спаивания своей спутницы. Видимо Марат решил в нетерпении, пойти самым примитивным и быстрым путём, добиваясь потери контроля за реальностью, со стороны Евы с помощью этого средства. Та, как бы не понимая истинных намерений Марата, не отказалась ни от одной предложенной рюмки, и казалось с интересом слушала двусмысленные шутки и разглагольствования того, где всё в итоге сводилось к намёкам на его симпатии и желания. Правда речь уже велась заплетающимся языком. Чего нельзя было сказать о той, кому всё это предназначалось. Стас понял, что первый раунд Марат безнадёжно проиграл. А от того, вдруг, последовало предложение пойти к бассейну. Это было совсем некстати после сытного обеда, и неожиданно, учитывая, что сам Марат не умел плавать. Но Ева, согласилась охотно, заявив, что сотни лет уже не плавала. Стасу было понятно, что это истинная, правда, и ему ничего не оставалось, как плестись за ними, а желания лезть в воду с набитым желудком не было абсолютно никакого. Прибытие к бассейну выявило отсутствие купальника у Евы, да она и не примеряла никогда ничего подобного. Поэтому она невинно предложила им:
- Если вы мальчики не возражаете, я с вами так поплаваю, без этих тряпок.
И тут же, не ожидая их ответа и согласия, стала на краю водоёма сбрасывать одежду, а потом пошла по ступеням в воду. У Марата отвисла челюсть.
Как же, ему для этого раздевания, даже не понадобился самый универсальный инструмент, и способ убеждения женщин, его руки. Стас не стал ждать окончания его ступора. Он присел в стоящий под деревом шезлонг, и отдался послеобеденной дрёме.
Марат очнулся и, решив, что женщина уже созрела для более тесных контактов, тоже стал раздеваться. Ему показалось, что Ева, даёт понять о своей доступности, и пора действовать. Он так же разделся до нага, и пошёл вниз. На последней ступени, он остановился по грудь в воде, и, зная, что это его предел, стал звать искусительницу быть ближе, надеясь выловить её и вытащить на берег. Ева бултыхалась и резвилась рядом. Затем, смеясь, она подплыла почти вплотную, но когда он попытался обхватить её, то увернулась, а Марат, потеряв последнюю опору, только тогда и вспомнил, что не умеет плавать. Беспорядочно хлопая руками по воде, он пытался держаться на плаву, всё больше при этом, удаляясь от ступеней к противоположной стене бассейна, где было ещё глубже. Он несколько раз чувствовал, что идёт ко дну. Но стоило ему только скрыться с головой под воду, как снизу его начинало, что-то выталкивать. А, появляясь в очередной раз над водой, он слышал смех Евы. Так он и оказался на другой стороне и вцепился мёртвой хваткой в нависшую на полметра над бассейном стену. Отдышавшись, он начал пытаться взобраться на неё. Но стоило ему только сделать последнее движение для этой цели, как руки мгновенно теряли силу, и он оказывался снова в воде, в прежней позиции. После нескольких таких сцен Сизифова труда, Марат в отчаянии оглянулся и увидел сидящую уже на противоположном берегу невинно улыбающуюся Еву, которая призывно махала ему ручкой. Он с чертыханиями отвернулся, уткнувшись в очередной раз носом в неприступную стену, а потом, издав, что-то нечленораздельное, отпустил руки и, развернувшись, начал повторное бултыхание в обратном направлении.
Стас очнулся от громкого плеска и астматического кашля. Открыв глаза, он увидел голого Марата, выползающего по ступеням на берег. Не видя, Евы, и зная, что Марат боится воды, как чёрт ладана, он бросился к бассейну. Но Ева спокойно плавала, а Марат, сквозь всхлипывания и кашель, лежал на животе и, задрав вверх голову твердил.
- Стас, я…, Стас, я нау…, Стас, я научился плавать, - и бессильно опустив голову, закончил, - это так здорово.
Стас помог ему одеться, и теперь уже Марат занял его место в шезлонге. Было ясно, что дело теперь не в опьянении, от которого и след простыл, но ему надо было отдышаться и прийти в себя. Время от времени он снова чертыхался и мечтательно улыбаясь, ругался.
- Проклятая девка, чуть было не утопила, но и утонуть не дала.
Ева, наплескавшись вволю, вышла на берег. Она отжала волосы, и то ли обсыхая, то ли дразня мужчин, постояла на берегу бассейна, а потом оделась и подошла к ним.
Марат совсем уже пришёл в себя и судя по блеску его глаз, он не оставил свою затею пообщаться с ней поплотнее. Он предложил им осмотреть дом и посоветовать по расстановке мебели, которая его не устраивала. При этом он подмигнул Стасу, давая тому понять, что его сопровождение не обязательно. А тому и самому не хотелось снова залазить в стены. Возле беседки он от них отделился под предлогом жажды и желания разбавить свежий воздух сигаретным дымом.
Марат, окрылённый таким развитием событий и подогретый, только что виденным прекрасным телом, уже представлял себе, как сейчас будет снова тонуть с ней, но только уже в своей постели. Поэтому, проведя Еву наскоро по двум-трём комнатам, которые и сам то толком не успел ещё рассмотреть, завёл её в спальню и многозначительно показал на огромную кровать.
- Она ждала нас, Ева.
- Она ждала вас? А сколько здесь вас? Я думала ты один Марат.
Приняв это за своеобразный флирт, он не стал тратить попусту слова, попытался её обнять. Но вдруг его бицепсы свело судорогой, да так, что он вскрикнул от боли и принялся их растирать.
- Извини, - пробормотал он, - это, наверное, после моего купания. Я слышал, у пловцов так часто бывает, когда судорогами сводит мышцы.
- Да, да. Особенно у таких профессионалов, как ты. Так что ничего в этом удивительного нет, и тебе просто нужно сделать перерыв в своих дальних заплывах. Что бы не потонуть, при очередном. В том числе, и даже особенно, на кроватях.
До Марата сразу не дошло, что это отголосок, его же фантазий, и он, как только почувствовал облегчение, то сразу же решил довести начатое до конца. Он взял Еву сначала за руку, а потом настойчиво начал тащить к этому злополучному кораблю любви. Внезапно пропало ощущение ног, и он рухнул на пол, как подкошенный, а все попытки подняться, превратились в беспомощное ползание у ног Евы. Ему стало страшно. Всё, что было у него ниже пояса, как отсекли, но боли при этом не было и всё было на месте. В недоумении после очередной бесполезной попытки подняться, он посмотрел на её лицо и увидев насмешливую улыбку понял, что если выкарабкается, то будет только любоваться этой девушкой, и даже в мыслях не подумает о сексе с ней.
- Правильно думаешь.
Подтвердила Ева и пошла на выход. А Марат уже даже не удивился, что она опять угадала его мысли. Он уже думал только о том, ползти ли ему самому за ней на выход, или звать на помощь прислугу.
В дверях она обернулась и так же насмешливо произнесла.
- Вставай кавалер, разве тебе не говорили, что даму надо не только приводить, но и проводить.
Ноги тут же стали ощутимы и он, вскочив, стал на них неуверенно переминаться, как бы проверяя их наличие и пригодность. И хотя всё было нормально, он всё равно робко и осторожно поплёлся за уходящей Евой, всё больше отставая от неё.
Ева, зайдя в беседку, присела напротив Стаса. А тот, глядя на её улыбающееся лицо, спросил.
- Ты чем это так рада и довольна?
- А тем, что и сейчас некоторые мужчины, не забывают, для чего они созданы и существуют. И всегда готовы напомнить нам, что мы женщины. Правда, не все не все такие.
Она при этом многозначительно посмотрела на него, а Стас это воспринял, как признание того, что Марат опять легко добился своей цели. Но, затем, глядя на унылое, и залитое пунцовой краской лицо, подходящего Марата и неестественную для него вялую неуверенную походку, недоумённо спросил:
- Боже мой, а с этим то, что случилось? Как его, однако, перекосило и повело. Неужели так можно выжать мужика за какие-то полчаса?
Ева засмеялась.
- Если бы захотела, то и выжала. Но сейчас это из серии, где не всё коту масленица.
Марат присел в сторонку и молча отвернулся в сторону сада, как бы рассматривая его прелести, а Стас, поняв ситуацию, тоже себя почувствовал неловко. Так его поразила смена настроения, да и само состояние Марата. Он даже почувствовал неприязнь к Еве, которая ради развлечения, стала причиной этого. Ева, сделав несколько безуспешных попыток завести с ними общий разговор и развеять натянутость, встала и, показав им язык пошла, гулять, не пригласив их. Когда она отошла на приличное расстояние, Марат повернулся к Стасу:
- Послушай Стас меня внимательно, и прошу тебя не смеяться. Если ты что надумаешь, в отношении этой девушки, то будь очень осторожным и готовым ко всему. А ещё лучше держись от неё подальше и не прикасайся к ней.
Стас, от неожиданности, аж поперхнулся сигаретным дымом.
- И это мне говоришь ты, Марат Конакбаев? Гроза всего, что именуется женщиной, человек, не пропускающий ни одной милой мордашки? Тебе значит можно всё, а мне даже прикоснуться нельзя?
Но тот шутки не принял.
- Нет, Стас, я на этот раз о женщине, и именно об этой говорю вполне серьёзно. Она мысли может читать. От неё ноги отнимаются. Поверь это не фантазии, и я только что ползал без сил у её ног.
Но Стас, как бы не понимая, о чём идёт речь, продолжал уже иронично:
- Экая невидаль и открытие. Не ты один ползаешь у женщин. Всем давно известно, что от женщин ноги отнимаются у мужиков. Ты что не видел картин и сцен, где они стоят перед ними на коленях. Ты что же наивно думаешь, это они по своей воле так делают, или от избытка воспитания? Как же. Это ноги у них подкосились от бессилия в борьбе с женскими чарами, и они признают своё поражение.
Но Марат не принял его тона и на этот раз, а продолжал гнуть своё.
- А мысли, мысли, тоже все читают?
- А что мысли? Конечно все, только не все их понимают. И ты тоже читаешь, и я тоже читаю. А что в таких ситуациях и читать то. Женщинам и без ясновидения ясно, чего мужик от них в это время хочет. Скажешь, что не правда. И ты в такие моменты, желая поговорить с ней своими шаловливыми ручками, мечтаешь только о том, что бы она тебе постирала носки? Ты это хочешь сказать Марат.
Марат промолчал и долго, подозрительно глядел на Стаса.
- Я хочу сказать одно. То, что точно не могу, и не читаю чужие мысли, а вот она, это может, да и ты, пожалуй. Только этим я и могу объяснить успех моих переговоров, и то, что мы сейчас здесь на вилле, это тоже не без твоей помощи.
Их разговор прервали отчаянные вопли человека и яростный лай собак. Стас с Маратом вскочили и помчались на эти звуки. Они привели их к подсобным строениям, где в просторном вольере для сторожевых собак, на дереве, в нескольких метрах от земли висел, вцепившись в ствол, окровавленный человек. Рядом, яростно рыча, подпрыгивали два огромных пса, стараясь дотянуться до его ног. Участь несчастного, без постороннего вмешательства была предрешена. А садовник пояснил, что этот новый охранник, при очередной кормёжке псов, стал за что-то избивать палкой третью собаку, суку. Тогда они все вместе набросились на него и загрызли бы сразу, не успей он подняться на дерево. Но сил подняться выше до развилки ему не хватило и теперь он неумолимо сползает вниз по стволу. Садовник знающий давно собак, пытался тоже войти в вольер, но они, озверев, бросились и на него.
- Надо стрелять, хозяин!
Закончил он.
- А ружьё здесь есть?
Спросил Марат.
- Да, есть и за ним уже побежали.
- Не надо никакого ружья, и не надо стрельбы.
Услышали они сзади спокойный голос Евы, а Марат при его звуках отпрыгнул в сторону.
Ева вошла спокойно в вольер и направилась к дереву. Псы, увлечённые своей яростью к жертве, заметили её, только когда она уже была рядом. Развернувшись мгновенно, они бросились в её сторону, но уже после первого броска, вдруг сникли, и, поджав хвосты, пошли к разным сторонам сеток вольера.
- Снимите его, - предложила она, - и не бойтесь, они вас не тронут.
А сама подошла к лежащей побитой собаке и стала её гладить, что-то приговаривая. Стас с Маратом, видя, что слуги так и не решаются помочь своему товарищу, сами подошли к дереву и стали стаскивать с него горе охранника, что мёртвой хваткой держался за ствол. Остальные собаки виновато подползли к Еве, они облизывали её руки, и как бы просили у неё прощения, ревниво добиваясь ласки.
Вынося раненого, Стас обратил внимание на старого садовника, который часто, часто крестился и бормотал молитвы. Положив стонущего и больше пострадавшего от страха, чем от укусов слугу, они посмотрели назад в вольер и увидели, как Ева танцует у дерева, а вокруг хороводом восторженно носятся все три пса, подпрыгивая, кувыркаясь, и повизгивая, как щенки. Ещё мгновение назад ненавидевшие всех людей, эти страшные создания готовы были ради любой прихоти Евы пожертвовать собой.
Стас видя, что Марат так же, как и слуги, смотрит, заворожено с открытым ртом на происходящее, не мог того не поддеть, и шепнул ему на ухо.
- Теперь я тебе верю, что она страшная женщина. И спасибо за то, что вовремя предупредил меня друг. Её, даже твои волкодавы боятся. Как тебе повезло, что ты, ещё остался жив, и даже не потонул - и добавил, - а всё равно хороша ведь чертовка. Да, Марат?
Тот, непонимающе уставился на него, а потом, очнувшись, ответил.
- Глядя на это, Стас, я напрочь забыл, что на дворе двадцать первый век, что у меня два высших образования и что я атеист. Я как будто сижу в пещере первобытного человека у костра и радуюсь юности мира.
- У…у, да тебя теперь на сентиментальность повело. Ты случайно стихи не пишешь? А там, наверное, и картины начнёшь писать?
- Нет, не пишу. Но с вами обоими, чувствую, что начну писать, и видимо мистику.
Подошла Ева.
- Ну а о чём это тут мои мальчики секретничают? А я думала вам захочется вместе со мною хоровод, вокруг того дерева поводить. Знаете, здесь так всё чудесно, и натурально, и спасибо тебе Марат за приглашение. Но я хочу к людям, в город, в толпу, я так по ним соскучилась.
И она при этом многозначительно посмотрела на Стаса. Потом перевела взгляд на Марата.
- Спасибо тебе, ещё раз, за чудный отдых Маратик, и поехали с нами в Джакарту, ну, пожалуйста, прошу тебя.
Тот явно не ожидал такого поворота в отношениях и приглашения, да в таком ещё, просящем тоне. У него тут же сменилось настроение, и он, не скрывая своей радости, немедленно согласился. Но, потом, решили, что он их, сначала, отправит на машине в гостиницу, а сам пока определится с пострадавшим. Потом сделает несколько деловых звонков, и найдёт их вечером. Вот тогда они и развлекутся по полной программе.




Глава - 11
ЦРУ-2

В гостинице они разошлись по своим номерам до вечера и приезда Марата. Стас, зная, что предстоящий поход по ночным заведениям может затянуться до самого утра, решил отдохнуть в горизонтальном положении, постоянный недосып уже начинал сказываться. Однако это редкое, а потому приятное занятие было прервано звонком Гарри. Он просил составить ему компанию для позднего ленча в одном из китайских ресторанчиков. Отговорки не сработали, профессиональная настырность и умение того убеждать других, победили и на этот раз. Тем более, что Стас чувствовал себя виноватым перед Гарри. Прошедшая, накануне, ссора не давала ему покоя, а поэтому, он в итоге разговора согласился. И хотя тот сам нарвался на резкости и оскорбления, но Стас теперь понял, что у него был нервный срыв отнюдь не из-за своих шкурных интересов, а от обиды за то, что доброе дело, здесь превращается в кормушку для проходимцев и преступников всех мастей.
Место встречи, указанное Гарри было найдено с трудом, что и не удивительно в этом квартале подобных и почти одинаковых заведений. Чем уж оно стало наиболее привлекательным для Гарри, было непонятно, видимо от привычки того никогда, и ни в чём не повторятся. Потому и статьи его были всегда интересны, и читались на одном дыхании.
Обычный среднего класса ресторанчик китайской кухни, которых сейчас не только в Индонезии, но и по всему миру, хоть пруд пруди. Много открытого огня, кипящего масла и дымной гари, которую источали даже чистые скатерти столов и металлические предметы приборов. Во всём чувствовался призыв к насыщению, и как только этому противостояли сами невзрачные слуги, со всеми видимыми и явными признаками недоедания и дистрофии, оставалось только гадать.
Гарри явился вскоре. И первое, что он сделал, это взял за локоть Стаса и, глядя ему в глаза, отчётливо произнёс:
- Извини и прости.
Стас, слегка хлопнул его по плечу:
- Ладно старик проехали. Ты меня прости тоже. Чужие пакости не повод для нашей ссоры. Ты как, сам-то? Ожил?
Им всё было понятно и действительно позабыто, что и не стало поводом для натянутых отношений впоследствии, во время ленча.
Гарри притащил с собой ещё коллегу из неизвестного Стасу американского журнала, описывающего различные и необычные природные явления, катаклизмы, и прочие события планетарного масштаба, вплоть до неизвестных и неопознанных летающих объектов. То есть из тех изданий, что пишут обо всём, и в тоже время ничего. Типа тряпочного телефона, или коллективных посиделок на дворовой скамейки.
Райт, как представил его Гарри, был полной противоположностью того. И своей манерой поведения, да и одеждой, он больше напоминал преуспевающего банковского клерка или научного работника фундаментальных исследований. Это, видимо, соответствовало имиджу и назначению его журнала, кругом личных интересов и контактов. Потом, Райт, как сын богатого родителя и потенциальный наследник многочисленных родственников, воспринимал своё занятие журналистикой, не так как Гарри. Для него это не было смыслом жизни.в виде постоянной гонки за жаренными фактами и которому постоянно дышали в затылок сотни не менее шустрых коллег. Для Райта его работа была, как некое удачное и прибыльное хобби, с возможностью бесплатных, но интересных путешествий, но не как не единственным средством для существования. А тут ещё интерес к работе подогревался ощущением своей значимости и незаменимости для дела всемирной демократии по-американски.
В своё время, ещё на факультете журналистики, он после небольшой драчки на мужском пикнике, сломал своему давнему бой-френду два ребра и готов был ради и во-избежании скандала на всё. Потому его тогда, без труда отмыли и завербовали сотрудники ЦРУ. Для них журналистская среда всегда была благодатным полем для взращивания ценных кадров. С таким надёжным профессиональным прикрытием и свободой перемещения по всему миру под самыми благовидными предлогами это было незаменимым подспорьем, для агентуры. А тем более такой ценный кадр, как Райт, с его связями в родительском окружении, успехами в учёбе, широким кругозором давали возможность использовать его по самым разным направлениям. Ими же, он был впоследствии рекомендован, а точнее определён в этот нужный делу демократическим идеалам полу научный, и подконтрольный секретным службам журнал. Будучи мало заметным в широких читательских кругах, это издание, тем не менее процветало и не раз вызывало вопросы о каналах своего финансирования. Но редкое тявканье, завистливых конкурентов не мешало быть успешным этому толстяку, не претендующему на широкую публику, которой вполне хватает и жёлтой прессы. Направления и спектр интересов издания были настолько широки, что они, естественно предполагали и оправдывали присутствие его сотрудников во всех точках планеты. При этом и почему-то, они до странного, совпадали с текущими интересами разведывательных служб страны. И по времени, и по событиям они мыслили прямо как близнецы. И толи наука заранее предвидела интересы неповоротливой разведки, толи разведка была точнее такой науки. Но как бы то ни было, в итоге, многие командировки Райта, как и его коллег, планировались из этого негласного правительства США. Райта эта двойная жизнь нисколько не смущала. Она, даже поднимала его в собственных глазах при сравнении себя с остальной пишущей братией. С теми, что ради призрачного гонорара, готовы была сломя головы бросаться в любые авантюры, и опасности. И даже туда, где, порою, эти наиболее безрассудные головы и оставались. Это никак ни грозило ему. Двойной немалый и стабильный доход и такое сильное покровительство, позволяли ему смотреть в будущее уверенно и всегда держаться в среде журналистов снисходительно и высокомерно. А то, что те платили ему за это взаимной неприязнью, он относил на издержки обычной зависти неудачников, ко всем более успешным коллегам. Но к чести того, и как вскоре понял Стас, то Райт действительно хорошо ориентировался во многих вопросах и был бы интересным собеседником в самых разносторонних беседах, но только в плане информации и начитанности, а не такта и уважения к собеседнику. Сейчас его энциклопедическая эрудиция никого не интересовала, но он пытался вклиниться в разговор друзей, стремясь перевести его в русло своих познаний. Желание подавить слушателей своей эрудицией было на лицо, но на этот раз он не на тех нарвался. Потому что Гарри способен был осадить и поставить на место любого своего коллегу, а уж такой самозваный патриций, не закалённый в низовых репортёрских схватках и без знания мастерских приёмов не мог даже надеяться на ничью. Они со Стасом пришли сюда поесть и поболтать, и трудно было их перевести в другую, а тем более в заумную колею беседы. Пару раз, остро осадив Райта, Гарри, недвусмысленно, дал тому понять, что следует встревать в разговор только тогда, когда ему это позволят сделать.
Поняв, что его попытки завлечь приятелей в свои пространные рассуждения на темы причин цунами, глобального потепления или о возможных последствиях тектонической активности в зоне Калифорнийского разлома наводят только скуку на них, Райт немного приуныл и дал им вынужденную передышку.
- Какого чёрта, - думал он, - такой интерес и срочность у конторы, ради этого русского художника, который кроме своей мазни, наверное, ничего и не знает, и ничем не интересуется. И почему он при этом должен ещё обращать внимание на его поведение, привычки и манеры. Прямо как установка на отчёт со светского раута. Может там, просто решили его завербовать и собирают компромат. Но, давно прошли те времена, когда русского можно было шантажировать несанкционированным посещением ресторана за рубежом и контактами с иностранцем. И если так, то тогда это удар и по нему самому на уровне оскорбления, неужели его опустили до такого уровня и не нашли лучшего применения? Ну, это тогда, просто чёрная неблагодарность за прошлые годы его работы, когда после его полу научных и псевдо исследовательских экспедиций, трещали по швам, а то и сваливались в прошлое целые неугодные режимы. Накрутив и взведя себя, таким образом, от вынужденного бездействия, теперь он уже с неприязнью посматривал на обоих приятелей, заранее решив, что доложить наверх будет нечего. Те же, в свою очередь, продолжали сдабривать ленч, для аппетита, лёгкими взаимными подначками и уколами в пустопорожней пикировке, когда много слов, но ничего не сказано. Дойдя успешно в таком русле до кофе и сигарет, они наконец-то обратили внимание на сникшего Райта, всё ещё ковыряющего палочками свои блюда. А тому, не дано было понять, как могут, такие образованные и внешне серьёзные люди тратить своё время на пустую болтовню, когда вокруг такая масса серьёзных и необъяснимых событий.
Гарри, знакомый и ранее со снобизмом и высокомерием коллеги, решил, что тот в меру получил за свою попытку рулить, и превратить ленч в научную дискуссию, где намеревался блеснуть своим всезнайством, а потому смилостивился:
- Райт, ты, что за раздумьями о бывших и грядущих апокалипсисах и мировых катастрофах совсем позабыл, для чего напросился со мною? Он, знаешь ли, Стас, совсем достал меня своими звонками и просьбами познакомить с тобою, как с самым близким очевидцем цунами, который был под этой волною и общался с нею по-приятельски и без посредников. Так вот он хочет выпытать у тебя по секрету, что она там тебе нашептала, и как ты уговорил её на своё успешное возвращение. Говорит, что ты, наверное, прямой потомок вашего сказочного героя, Садко, который вышел целым и невредимым из морских пучин. Короче он, а точнее его заумный журнал, просят дать им интервью. Ленч этот, естественно за его счёт, и не вздумай отказываться, у нас так не принято. Хоть разок, но мы им покажем, что и научная информация тоже коммерческое предприятие и за всё надо платить. А потом, и мой интерес учти. Так как я Марине обещал тебя не доставать по этому событию, то держу слово, даже на расстоянии. Но я же не обещал ей, что не буду слушать, и участвовать, когда тебя будут пытать другие, то есть тоже надеюсь на дармовую информацию. Давай Райт, приступай к допросу свидетеля.
Райта, от этого ироничного вступления передёрнуло, но, зная скандальный характер Гарри, он не стал ему отвечать, а сразу обратился к Стасу, как будто съеденное означало, что согласие на интервью уже получено, и тот должен был отработать расходы.
- Да, мистер Рогов, не откажите в ответе на некоторые мои и нашего журнала, вопросы. Мы опросили многих спасшихся в тот день, а это десятки очевидцев трагедии и в том числе, с того места, где нашли вас в Банга-Ачех. Вы один из тех, кто был наиболее близок к цунами, а точнее, так сказать побывали в эпицентре трагедии. Так скажите мне, вот что. Вы перед тем самым моментом, как были накрыты волной, а затем и замурованы, ничего такого особенного и отличительного вокруг не заметили?
А пока Стас раздумывал, что ему ответить, Гарри расхохотался.
- Ну и вопрос. Да, да. Скажи-ка нам Стас, чем отличалась та волна и гора обломков, из-под которой тебя выкопали, через две недели, от других, таких же, что накрывают тебя каждый день? В чём разница? Ты ведь у нас теперь эксперт по длительному общению с цунами и свалками.
Райт побагровел так, что Стасу стало жалко его, и он примирительно ответил:
- Нет, Райт, мне действительно не с чем сравнивать, да и что я мог видеть в той ситуации? Но точно скажу, что любопытства и исследовательского интереса у меня тогда не было, да, наверное, и не могло быть. И послушай, давай попроще, а то пять минут назад, мы с тобой были, чуть ли ни на брудершафт, а тут вдруг мистер Рогов. Смотри, а то я так загоржусь после этого своей значимостью для науки и прессы, что и разговаривать с вами без предварительной записи и оплаты не буду.
- Хорошо, хорошо, - поспешно согласился Райт, - я хотел спросить у тебя Стас, не заметил ли ты в последнее мгновение синих молний, изменений в грохоте, и отчего это волна вдруг остановилась перед отелем и резко бросилась вверх, а не вперёд?
- А, что другие это заметили? И это было?
- Да, было, и именно в том месте, где обнаружили вас. То есть, тебя Стас. Это, пожалуй, уже факт, потому что очевидцев, достаточно много. Они все говорят и настаивают, что это помогло им и позволило многим спастись. Потом, вот что. Не запомнил ли ты ещё одного несчастного, который был и оставался рядом с тобой в тот момент, но не пытался спастись бегством, и которого тоже накрыла волна?
Стас, сделав вид, что думает и вспоминает, а потом пожал плечами.
- Боюсь Райт, мне нечего тебе рассказать и нечего добавить к тому, что ты уже сам узнал. Знаешь, как в таких случаях бывает, и как у нас про это говорят? Шёл, упал, очнулся гипс.
- Да, - согласился Райт, - я прекрасно понимаю тебя. Случай действительно не ординарный, а у нас теперь тоже так говорят эту фразу, когда не хотят ничего сказать, или действительно ничего не помнят. Я верю, что пережитое тобой не способствует улучшению внимания и памяти. Но когда тебя обнаружили и извлекли, то на теле не было ни единой ссадины и ушиба, а значит, какое-то время ты был в сознании и что-то, видимо, ощущал? Ты же не лампочка, что нажали на включатель, и она погасла. Да и вообще получается, что в тот момент не было причин и условий для немедленного отключения твоего сознания. А врачи и спасатели, изучая случай твоего обнаружения и спасения, вообще не понимают, как и чем ты мог дышать столько времени, а это две недели, будучи засыпанным обломками и мусором?
Стаса назойливость и въедливость Райта уже стала утомлять.
- Я повторяю тебе Райт, что ничего не помню, и это не моя вина, это правда. Так, говорят, бывает часто от шокового состояния. А может быть, это было разновидностью летаргического сна от нервного стресса, а во сне все процессы протекают иначе. Так тоже говорят врачи. Вот и пусть они спорят и гадают, пишут статьи и научные труды, а мне больше добавить к сказанному нечего.
- Прости Стас за мои вопросы, но и нас, журналистов, ты пойми правильно. Нам всё интересно и до всего есть дело, что бы потом докопаться до сути событий.
Гарри снова рассмеялся.
- Это, вы то, в вашем журнале журналисты? Перепечатываете чужие научные труды, извращаете их слухами и своими фантазиями, вот и вся ваша журналистика? Да вам и общаться с людьми для этого не надо, и ездить никуда не обязательно при современной технике. Плохой у вас менеджер, раз зазря транжирит такие деньги на командировки. Когда можно всё это делать гораздо легче и дешевле. Сиди себе в Интернете и ищи чужие бредни, потом добавь туда немного своих, вот и готов материал. А если это ещё покруче замесить собственным незнанием темы, и ссылками на несуществующие авторитеты, так получится целая сенсация из любой чепухи. Ну, типа, мышь родила гору. А потом Райт, я что-то не понял. Ты прилетел сегодня поздно ночью, а уже, говоришь о десятках опрошенных очевидцев, да в разных местах. Это когда же ты успел? Поделись ценным опытом своей оперативности с коллегой неудачником, научи меня несмышлёныша и дилетанта, уму разуму.
Райт заёрзал на стуле и, желая отвязаться от Гарри, ответил дежурной и расхожей спасительной для всех журналистов фразой.
- У каждого, Гарри, свои источники информации. А тебя учить, так только портить. Ты сам такие вещи иногда описываешь, что только диву даёшься от твоей информированности. Так что мне нечего тебе сказать про мои связи.
- Ах, даже так, - не унимался Гарри, - тогда я и сам знаю эти источники. Это все мы, журналисты, трудяги, которые своими руками достают вам жареные каштаны из огня. А вы потом над нашими материалами умничаете, анализируете, обобщаете, и выдаёте наш труд за свой. Вот и прямое подтверждение моих слов, что в вашем журнале только кабинетные крысы, а не журналисты. Настоящими журналистами в вашем журнале и не пахнет даже. Да они там и не нужны, при такой постановке работы. Хоть бы обозвали себя по-другому, а то туда же, рядитесь в наши шкуры, да не в наши хлопоты.
Разговор продолжался уже только в этом духе и тон в нём задавал оскорблённый австралиец. Это вскоре перешло в откровенную перебранку и не имело ничего общего с планами Райта. Интервью явно не состоялось и не удалось, как и не состоялось выполнение указаний реальных заказчиков этой встречи. Потому что Стас оказался за скобками разговора и больше получал сам информации о нём, чем отдавал ему.
Тем временем хозяин ресторанчика, стоя за стойкой бара, с интересом посматривал в их сторону и прикидывал, на сколько можно их обсчитать. Сначала эта сумма была незначительной, чисто символической, просто привычки ради. Это была ещё не вечерняя пьянка, и с посетителями не было женщин, которые всегда притупляют их бдительность. Но по мере нарастания оживлённого разговора, переходящего на высокие тона, его ставки росли, как и росла уверенность, что, начав разбегаться после назревающего скандала, эти, не бедные люди, не помыслят даже о проверке счетов. Это не щепетильные и мелочные его земляки, которые из-за одного лишнего юаня, готовы броситься в драку и поднимают визг. С белыми гораздо проще, они безнадёжно развращены европейской честностью и порядочностью в таких же заведениях у себя на родине. Поэтому он быстро добавил к реальной сумме ещё двести долларов да ещё округлил цифры. Затем подозвал официанта и, отдав ему сочинённый счёт, показал на столик. Довольный собой, теперь он ждал окончания обеда приятелей и радовался удачному началу.
Райт, видя, что большего ему не добиться, а Гарри ему никогда не переубедить, и Стас, конечно, ничего не помнит и не знает, решил закончить эту неприятную встречу и подозвал официанта. Тот назвал сумму расчёта, а он швырнул ему свою карточку. Стас, будучи, ограниченным в средствах, привык считать деньги и если не мелочился, то всё равно хоть примерно, но прикидывал возможные расходы. Поэтому его поразила сумма, предъявленная к оплате, за их ленч. И хотя ему денег Райта было не жалко, но обида, за то, что и его тоже при этом принимают здесь за дурака, заставила возмутиться и попытаться опровергнуть такое мнение. Проникнув в сознание хозяина, он понял все его расчёты и тут же уловил, что он, вставляя карточку в кассовый аппарат, снял с неё ещё двести долларов дополнительно. Аппетит приходит во время еды, и хозяин не мог удержаться от соблазна. Видя, что первый вариант обмана прошёл гладко, он решил загрузить и второй. Когда же он с улыбкой и словами благодарности за посещение его заведения подошёл с карточкой к их столу, то Стас приостановил готовых подняться коллег-недругов.
Взяв карточку Райта из рук китайца, он покрутил её, как будто в первый раз увидел это чудо, и не знает, для чего эта штука нужна, и потом приложил её к уху. На недоумённые взгляды сотрапезников Стас пояснил:
- Мне карточка сказала, что хозяин заведения сильно ошибся, а точнее, он нас обманул, а если ещё точнее, то обокрал Райта. Говори на сколько, и быстро возвращай деньги.
Обратился он, уже к хозяину заведения. У того посерело лицо. Законы этой страны суровы и справедливы, и если пойман за руку вор, то наказание неизбежно. И хотя профессиональный оскал того пытался выразить улыбку, но растерянность и бегающего взгляда было не скрыть. А вялая попытка убедить их в обратном, только усилила уверенность Гарри и Райта, что Стас прав, и это действительно так. Видя, что китаец не хочет признаться в обмане, и вернуть деньги, Гарри возмутился и смело начал блефовать.
- Да ты знаешь, кого сейчас надул? Да я сегодня же обзвоню все газеты и сам лично напишу такую статью, что твою забегаловку, за милю будут обходить все умеющие читать клиенты. От тебя будут шарахаться, как от птичьего гриппа.
Стас продолжил.
- Хочешь я тебе скажу, на сколько ты нас сейчас обманул, раз сам забыл от жадности? - и не дожидаясь ответа, добавил, - Ты нас обманул ровно на тридцать восемь долларов и сорок два цента. Это три наших обеда по твоим реальным ценам.
Последнее, то есть, упоминание про центы совсем добило китайца, и тот с извинениями за свою невнимательность и плохую память побежал к кассе за наличными деньгами. Райт уже с растущим и нескрываемым интересом смотрел на Стаса. Ленч видимо был устроен не зря, и у него появилась надежда выполнить хоть часть задания, и наверх будет, что сказать.
- Как ты это определил Стас?
- Да просто в своё время математику я любил, и хорошо в школе учился, иногда. Особенно в первом классе, когда преподавали таблицу умножения.
- Но ты же ни меню, ни цен сегодня не видел.
- Наверное, запомнил с прошлого своего посещения.
Отбивался невозмутимо от приставшего Райта Стас.
- И что же, у тебя такая феноменальная память на цифры, что запомнил всё до последнего цента?
- Да, Райт, как видишь, всё, и до последнего цента. Такие вот мы русские стали бережливыми, и памятливыми. Пришло время и нам забыть что в нашей большой стране, что всё не меряно и не считано.
А Гарри, знавший, что Стас раньше и близко не подходил к этому ресторану, и расспрашивал где и как его найти, вообще был в недоумении и только таращил на того глаза. При этом, видя задор Стаса, он пытался вспомнить определение состояния, которое носит непереводимое слово, кураж.
Подошёл хозяин ресторана, согнувшись в поклоне и продолжая лепетать извинения, положил на стол деньги. Он мысленно проклинал и этих посетителей и свою жадность, ожидая, когда наконец-то они уйдут. Но Стас, неторопливо пересчитал деньги, и передав их Райту, вновь взял в руки карточку и продолжил его муки.
- Но карточка говорит, что это не все возвращённые деньги и ты раздел её ещё на двести долларов, причём раздел подло, без её согласия, как неопытную и беззащитную девушку, которую доверили на время подлецу.
Без слова в ответ потрясённый китаец полез в карман пиджака.
- Нет!
Остановил его громко и резко Стас.
- Лучше достань другие деньги, из своего бумажника. А в этом кармане у тебя банкноты, приготовленные для расчёта не с нами, а с рэкетирами. Боюсь, что они не совсем настоящие.
Двести долларов были немедленно положены на их стол из личного бумажника. А хозяин теперь стоял молча перед ними, уставившись в пол, как провинившийся школьник, и не смея поднять взгляд, ожидал приговора. При этом он понимал, что если его не вынесут сейчас, то, неоднократно обманутые им вымогатели, вынесут его чуть попозже.
Гарри очнулся от изумления первым.
- А ничего, тебе больше такого карточка Райта не говорит, Стас?
- Нет, не говорит.
- И ты со всеми карточками умеешь так разговаривать?
- Нет не со всеми, а только с говорящими, по-русски.
Гарри воспринял это буквально. Он взял у него из рук карточку Райта и внимательно осмотрел её со всех сторон и даже попробовал на зуб, а потом сравнил со своей. Не обнаружив ничего особенного, вернул её владельцу и мечтательно добавил.
- Эх, если бы у меня была такая говорящая карточка. То от скольких бы глупостей и ненужных расходов, я был бы спасён. Но, увы, мои карточки начинают разговоры со мною, только тогда, когда на счёте уже пусто. Везёт же в этом плане некоторым богатеньким, но почему-то не мне.
Райт укол Гарри не принял, а спросил язвительно Стаса.
- А меня ты научишь разговаривать с моей говорящей карточкой?
- Да, без проблем Райт, всего за десять лет и почти за бесплатно.
Райт, ожидавший любых отговорок, опешил от такого ответа, которого никак не ожидал.
- Это почему же такой срок и что, это, действительно, правда?
- Правда, истинная правда, - не моргнув, ответил Стас, - как и то правда, что до этого времени, кто ни будь из нас, или эта карточка не доживёт.
Хохот Гарри был аплодисментами ответу. Но Райт взял след и не собирался его так просто терять от старого анекдота.
- А скажи Стас, в этом тоже твоя любимая математика виновата?
- Да, сотрапезники мои. Она самая, она моя родимая. Это всё мои друзья синусы и котангенсы. Спасибо им за мою чудесную жизнь. Чтобы я без них делал в этом море обмана и наживы? Утонул бы давно, не будь этого спасательного круга. Бесплатно советую вам, вернитесь пока не поздно к её азам и вникните снова в эту мать всех наук, но только уже по взрослому и вгрызайтесь в самую её суть. Поверьте мне, математика откроет вам такое удивительное видение мира, которое, сейчас ваши журналистские шоры заслонили и сузили до рамок обыденности и ничтожности бытия. А тут такие откроются перспективы, такие горизонты, что аж дух захватывает. Смотрите, что двоичная система передачи информации натворила в науке и мы, благодаря этому, живём в мире цифровых технологий. А представьте себе, что будет, если вовлечь туда весь числовой ряд? Нет, вы хотя бы представляете себе, что тогда будет, когда не ноль с единицей будут рулить нашей жизнью, а вся десятка в полном наборе будет вовлечена в процессы познания мира. Вот где непаханое поле на котором столько непознанных булыжников. Одна только теорема Буридана, чего стоит. Вот ради этого хочется и нужно жить. Только прошу вас, не сходите при этом от счастья с ума, как некоторые великие математики. Не переусердствуйте от умственного напряжения.
Всё, спасибо вам за ленч, который, как видите, я отработал сполна, и удачи вам друзья, а я пошёл решать другие задачки.
Коллеги, и неприятели от четвёртой власти остались в недоумении от такого финала.
- Ты Райт, что ни будь, сейчас понял.
Спросил Гарри, сразу забыв от неожиданности про свою неприязнь к этому зазнайке.
- Да нет Гарри, я тоже ничего не понимаю, кроме того, что этот парень не такой простак, каким кажется поначалу.
- Это я и без тебя знаю, и с дураками я не дружу. Но причём здесь и в цифровых технологиях десятка. А кто это такой Буридан, и что это за его чёртова теорема?
- Да это, кажется, из серии неразрешимых задач, про осла, что стоит между двумя одинаковыми стогами сена и на равном расстоянии.
- А причём здесь этот осёл, и кто собственно осёл?
Они растерянно посмотрели друг на друга. А потом вдруг дружно, как никогда, захохотали, показывая друг на друга пальцами.
Это их почти примирило и они, расставшись на выходе, перешли к своим делам. Гарри поехал на встречу с родителями похищенного мальчишки. А Райт, сидя в такси, обдумывал свой отчёт заказчикам. Зайдя в номер гостиницы, он позвонил резиденту и попросив его приехать, сел к ноутбуку, набирать отчёт. Можно было бы конечно позвонить и напрямую самому, но тогда терялась бы значимость и острота ощущений, что от тебя в этом мире, что-то зависит. Через полчаса, открыв на стук дверь, он встретил на пороге местного резидента и своего непосредственного шефа, полковника Стюарта. Это было неожиданно, потому что ещё вчера тот его провожал в аэропорту, где и провёл подробный инструктаж. Стюарт по хозяйски, не дожидаясь приглашения от опешившего Райта, прошёл и развалился в кресле, сделав приглашающий жест. А почему бы и нет. За всё проплачено, в конечном итоге, его конторой, да ещё за такой дармовой отдых им платят деньги. Пусть не забывает, кто здесь хозяин.
- Ну что скажешь Райт, что за человек этот художник? Как прошла встреча?
- Да ничего особенного Эд. Интеллект на уровне среднего, интересов много, но все, какие то поверхностные. До него не доходят серьёзные научные разговоры, когда я подводил его к теме о цунами.
- Прекрати Райт, - перебил его Стюарт, - если человек не захотел выслушивать твои заумные рассуждения, то это ещё не значит, что он дурак. А потом помни, что я просил не характеристику ему написать а конкретное описание.
- Извините сэр, - сник сразу Райт, поняв, что его осадили и поставили в своё стойло, - это я от желания более полноценно выполнить ваше желание. Болтается этот русский здесь в ожидании оформления утерянных во время цунами документов. Материально не стеснён, но и не шикует, потому, как деньги считает. Причём очень хорошо, и даже чужие.
И он подробно передал и даже в лицах события в ресторане. Полковника это заметно заинтересовало. Но он всё пытал Райта о том, что сказал Стас про цунами, а Райту оставалось только разводить руками. Не получив ничего интересного, полковник сразу потерял интерес к беседе и ясно чувствовалось, что он недоволен. Тогда Райт попытался внимания его очевидным и навести на интересную, уже с его точки зрения деталь.
- А, что полковник, разве эпизод в расчётами за ленч вам не интересен?
- Нет, почему же очень интересно, прямо спектакль, в твоём исполнении. Я
рад, и благодарен Рогову, что он сэкономил нам пару сотен долларов. Но меня мало интересуют его математические способности, я пока хочу понять и полно, кто он такой.
Райт загорячился и был удивлён тупостью шефа, который не увидел самого главного зерна.
- Причём здесь математика, когда налицо сильное проявление телепатической связи. Ясно, что он читал мысли ресторатора.
- Не говори глупостей Райт, ты просто начитался и наслушался в своём журнале глупостей, а теперь и меня заставляешь в это поверить. Не вздумай свои фантазии рассказывать где-то, а то мне будет неудобно за такого несерьёзного сотрудника. Ты лучше посмотри на эту фотографию. Это он?
Райт покрутил протянутую фотографию с разных сторон, где на фоне огромной волны стояла одиноко фигурка обречённого человека. Снимок был сделан сверху, а потому лица было почти не видать. Он пожал неопределённо плечами, потому что особенного сходства не находил.
- А почему вы решили, что это должен быть именно он. Судя по запечатлённому эпизоду, этому человеку через секунду будет конец и от него останется только мокрое место.
- Правильно, - подтвердил полковник, - и я так сначала думал, и другие, но как потом показала сравнительная GPS-навигация, с точностью до сантиметра, то Стаса нашли в этом же самом месте через две недели живым и невредимым.
- А почему вы решили, что это именно он. Мало ли кого могло занести туда волной.
- Он, - категорично ответил Стюарт, - он же не отрицает, что был во время цунами на террасе отеля? Не отрицает. Потом та же одежда и некоторые данные биометрии тоже совпадает. А когда слишком много совпадений, то это уже факт. Да, а ты принёс то, о чём я тебя просил?
- Да полковник.
Подтвердил Райт и подал Стюарту два пакетика, в которых были окурок недокуренной сигареты Стаса и салфетка, которой он вытирался.
- И что это вам даст?
- А ничего. Просто это нужно на всякий случай для банка данных. Ну, до свидания и попрошу тебя Райт. Постарайся сблизиться с ним. Это не задание и занимайся делами журнала, но постарайся, прошу тебя.
Этот нажим на прошу, был равносилен приказу и Райт это понял, но он не понял, почему этот человек с таким острым умом не придал особого значения рассказанной им истории из ресторана.
А полковник в это же время гадал, удалось ли ему погасить интерес Райта к проявлению Стасом необычных способностей, и будет ли он болтать об этом. Передавая пакетики молчаливому резиденту, он попросил его отправить содержимое в Лэнгли, и решил, что, пожалуй, провести Райта не удалось. Слишком очевидным и необычным было поведение Стаса. Значит он на верном пути и нужно организовать наблюдение по полной программе, а ему задержаться в Джакарте.


Глава-12
Казино

Места сомнительного свойства и назначения, всегда очень чётко и строго следят за показной своей респектабельностью и внешним лоском заведения. На излишние блики, способные привлечь внимание официальных, а потому и нежелательных органов и враждебный криминал наводится тень невиновности, скромности и таинственности. Явную тень и черноту действий всегда ограждают ширмой слепящего блеска. Особенности и вкусы потенциальных клиентов и посетителей этих заведений беспокоят хозяев очень сильно и денег на это не жалеют. Но эта забота только, для завлечения их в широкие двери и удобные места по узаконенному отъёму денег.
Пожалуйста, зайди, утоли свои игровые страсти и порочные инстинкты. А там хоть второй раз и не появляйся, и прощай до самой своей Европы, если уже успел оставить в этих стенах увешанных мишурой и показной, придуманной экзотикой всё, что смогли из тебя, твоих карманов, и твоих страстей выжать.
Ну, чем тогда спрашивается, и насколько, человек далеко ушёл от бестолковых бабочек, когда те стремятся на этот свет рекламы и прожекторов, освещающих сулящий выигрыш, призрак, и который обещают ему здесь, быстрое и халявное обогащения. И этот манящий призрак безжалостно сжигает и пожирает свои жертвы, пожелавшие не только покуситься на его богатства, а посмевшие, просто пожелать прикоснуться к ним. Они сами, как безумные мотыльки стремятся сюда добровольно, и, казалось бы, чего обижаться и возмущаться проигравшим если у них отняли то, что они хотели отнять у других, отнять у этого спрута игрового азарта. Всё, по-честному. Просто в поединке против игровой системы противник оказался сильнее и удачливее тебя. Приходи и попробуй ещё раз, а теперь аплодисменты, и твои деньги, как обязательное приложение к ним в придачу, победителю. Всё получает сильнейший! Проигравший теряет всё! Справедливо? Пожалуй, что так. Да только, следует помнить, что на этом турнире низменных инстинктов и таких же страстей наживы и стремления обобрать побеждённого, никогда не было и не будет истинной, честной борьбы. Это не крикет. Но, как в каждой игре и в любом соревновании, кто-то ведь должен проиграть? Конечно, но не для того создаются игорные заведения, чтобы проигрывать самим. И там бессеребренников и альтруистов нет. Потому что здесь, с одной стороны чёткая и многоглавая отлаженная система, а в другом углу ринга единица, обманутая показной честность матча и огромным призом, которая возомнила себя способной противостоять этой системе. И не учитывает игрок, что эта система стоит, на своём поле, где она и противник, и судья, и кассир. А потому конечный результат всегда предрешён. Дав своему противнику разогреться и показать возможности своего кошелька, она неумолимо наносит последующие свои победные удары, вплоть до смертельного финала. Игра в одни ворота, результат предрешён. И если, очередной лох готов и уж раздет, то поверженного неудачника с ковра в отстой. Заходи, кто там следующий, желающий получить быстро, много и сразу? Налетай, подешевело, и пытай своё счастье, пока предлагают его тебе и задаром. Седлай удачу и скачи к богатству. Посмотри как всё просто и интересно, колёсики крутятся, картишки мелькают, все улыбчивы и предупредительны. А денег вокруг столько, что ими насыщен весь воздух заведения, и это такой густой конденсат, что стоит только тебе присесть за любой столик и развлечься игрой, как на тебя вскоре смогут осесть сразу парочка миллионов.
Ах, не в этот кон, не в этой ставке? Ну, и ничего, это ты просто расслабился и не успел ухватить за хвост свою близкую птицу удачу. А мы повторим игру, потому что она ведь шельма не убежала совсем, и крутится здесь где-то рядом, у твоего кошелька, что бы прыгнуть в него и если, кто-то выигрывает, значит и тебе может повезти. Ну, просто не может не повезти.
Ах, ах, а фишек то уже и нет, а раз наживка кончилась, то и ловить не на что и нечего. Однако пойман сам. Да так крепко, что с крючка уже не сорвёшься и не скажешь, что пошутил я дяди, и простите меня, я больше так не буду. И это правда, что не будешь, потому что уже ничего и нет. А крохи мизерных выигрышей и легенды о разорениях казино, так охотно тиражируемые хозяевами притонов, что рождается вопрос. А кому это надо? Не им ли самим, что бы посеять очередные иллюзии и призрачные надежды у потенциальных и будущих жертв. Как и от сказок про казино, и прочие игорные заведения, про хорошие и не очень, про честные и не совсем. По своему определению, назначению и окрасу они все просто не могут быть в белом ряду. Не исключением из правил был и ночной клуб-казино «Лагуна», куда Марат, Ева и Стас, зашли поздно вечером. Их затащила туда Ева, ёй же всё было интересно и до всего было дело.
Марат присел за карточным столом, а они прохаживались по залам и барам заведения, рассматривая его и посетителей. Ева притягивала мужчин как магнитом. Она сначала откровенно провоцировала их далеко идущие иллюзии, а потом неожиданно меняла тональность и прекращала общение. Отшитым, таким образом мужикам казалось, что причиной неудачного развития отношений был Стас. А он при этом и от этого чувствовал себя довольно неуютно. Пару раз его так откровенно оттирали со своего места рядом с ней и даже отталкивали, что готова была вспыхнуть ссора, а может быть и драка. Эта ситуация стала напоминать ему сцены собачьих свадеб, когда вереница кобелей кружит вокруг сучки, что пришла в охоту, но не решила ещё с кем. А те норовят друг перед другом и перед ней доказать свою исключительность и привлекательность. Поэтому, улучив редкий момент в прогулке по заведению без незваных поклонников Евы, он ей и высказал:
- Ты, что же это ведьмочка, специально подставляешь меня под неприязнь здешних мужиков? Ты, что сегодня не успокоишься, пока мне не набьют здесь морду? Ладно бы Марату, кажется он не против, показать свою доблесть ради твоей благосклонности, но я то почему должен попадать под раздачу? Меня и самого уже так завели, что в очередного, сексуально озабоченного хама, я, наверное, вцеплюсь.
Ева рассмеялась:
- Да, видимо перевелись рыцари на Земле и вас, современных мужчин уже тяготит, сам дух соперничества, за внимание дамы. Но в этом видно они сами и виноваты, из-за своей современной и лёгкой доступности, что сделало таинство отношений между женщиной и мужчиной простой обыденностью. К чёрту романтика, сантименты, переживания и страдания, когда есть варианты и полегче, и побыстрее. От покупки секса, до его подмены суррогатом любви и большим наличием свободных дам, которые не только весьма доступны, но и сами рыщут в поисках ласки. Вот этого точно не было в наше грубое и жестокое время. Во всяком случае, в благородных кругах. А тебя Стас, действительно пару раз хотели поколотить и вышвырнуть из казино, считая, что ты являешься причиной моей несговорчивости. Но я видела этот край напряжённости и на его грани, эти, слишком агрессивные самцы, получали красный сигнал. Извини, но именно в таком состоянии человек лучше всего раскрывается в своей сущности и становится для меня открытой книгой. Поэтому Стас потерпи немного и только сам не заведись. Тебя я удерживать не вправе, да и не смогу. Ну, хочешь, давай немного посидим за двухместным столиком, а не у стойки бара и ты немного успокоишься и отдохнёшь.
Они присели и только тогда вспомнили, что за возлияниями, всяческих напитков у стоек, забывали нормально поесть и лёгкий ужин им сейчас не помешает. Сделав заказ, Стас стал профессионально рассматривать оформление зала, которое было кричащим, ярким, но безвкусным. Официант тем временем быстро принёс их немудреную еду. Задерживать посетителей за такими столиками и для целей насыщения, здесь не принято. Их ждут с нетерпением другие столы. Но не успели они приступить к еде, как подошёл администратор зала, и в поклоне подкатил тележку с бутылкой коллекционного вина и вазой, в которой был огромный цветок лотоса. Лично сменив дизайн сервировки стола, он на вопрос Стаса показал на большой стол, где во главе и в окружении многочисленных молодых людей сидел старый дед девушки Сен Вей. Встретив взгляд Стаса, он приподнялся и изобразил глубокий поклон. Сидящие рядом китайцы недоумённо смотрели на него и на них, не понимая, кто и за что мог заслужить такое внимание и уважение со стороны их вожака, который и президента так не жаловал своим вниманием. Однако несколько сказанных слов стариком заставило их подскочить и повторить его благодарную позу. Когда Стас приложил руку к груди и тоже ответил на внимание, то Ева ему заметила.
- У этого старика очень сильная и тренированная энергетика, но он нас почему-то очень сильно боится, и я не знаю, чего больше за этим подарком, уважения, благодарности или страха.
- Да? - удивился Стас, - нет дорогая Ева, не нас он боится, во всяком случае, не меня. А боится он только тебя и, причём до ужаса боится. И с тех самых пор, когда я тебя застал на коленях Хармса, а он сказал мне, что ты его смерть. Кстати, где этот негодяй, он же обещал вернуться, а ты хотела помочь Тэнки отомстить ему за её похищение и гибель. Так старик был прав, или же нет и не совсем?
- Забудь о нём Стас. Навсегда забудь. Дух Тенки доволен, а Хармс сейчас далеко в плавании. В вечном плавании.
Добавила она это, и Стасу расхотелось знать подробности.
- Ты мне лучше расскажи, за что такое внимание и безмерная благодарность от главаря местных триад к заурядному, заезжему русскому художнику?
- Всё очень просто, = ответил Стас, - он во время цунами потерял единственного своего сына и всех других родственников, а чудом оставшаяся в живых внучка была при смерти в нашем госпитале. Я, по мере своих возможностей помог ей, а он, к сожалению, об этом узнал. Теперь я перед ним и от его восточной изощрённой до унижения благодарности, чувствую себя весьма неловко.
- Так, значит, ты использовал дар индиго, что бы род мафиозного клана не прервался? А знаешь, ли ты, что старик свои телепатические способности, всегда использовал, да и сейчас не гнушается этим, для того, чтобы держать в узде своих бойцов и знать планы конкурентов. И внучка его, которой суждено теперь стоять у руля мафии, тоже этой способностью не обделена. Так, что это с твоей стороны? Добро, или глупость? И не проще ли было идти событиям своим чередом, без вмешательства индиго?
- Я просто помог человеку. Я видел только несчастную девушку, а не потенциального преступника. И знай я твои предсказания и то, что она потом будет способна играть такую роль, это ничего бы не изменило.
Резко ответил Стас. И видя, что Стас принял её иронию слишком буквально Ева, погладила его по руке и извинилась:
- Я понимаю тебя индиго, ты по-другому поступить не мог.
Администратор при этом вознамерился сам обслуживать их столик, и пришлось его попросить удалиться. Посидев немного и попробовав, приличия ради, прекрасного вина они рассматривали, праздную публику не занятую игрой.
Но их не оставили в покое. Стоило только Стасу отлучиться в туалетную комнату, как ранее отшитый Евой ухажёр, решил повторить попытку. Это был молодой голливудский актёр, набирающий обороты в профессии, не столько актёрским талантам, а сколько и благодаря умелой раскрутке.
Смазливому юноше толпы поклонниц, подменили понятие всеобщего признания. Они создали ему мнение, что для общения с любой девушкой достаточно только его желания, а каждая от этого подарка готова немедленно выскочить из трусиков. Поэтому равнодушная реакция Евы на его откровенные намёки удивили актёра. Он сначала подумал, что его не узнали, и повторно представился и напомнил о последней своёй роли в нашумевшем боевике. Еве было на это наплевать, но не его ущемлённому самолюбию. Он решил, что причиной тому, является её спутник. Это и была первая стычка Стаса в казино, из-за Евы. Потому что, когда на вежливый вопрос, не жена ли она ему, он ответил отрицательно, то актёр уже нагло и грубо посоветовал ему:
- Пошёл бы ты поиграл парень в залы, или вообще проветриться на улицу или домой. Хочешь, я тебе немного денег дам на фишки, или на такси. А то путаешься тут между ног у девушки, и смущаешь её своим присутствием.
Он и впрямь полез в карман за деньгами. а Стас понял, что его видимо считают сутенёром. Только своевременное вмешательство охраны заведения предотвратило драку.
Воспользовавшись отлучкой Стаса, он срочно подсел за их столик и решил, что без помехи конкурента он быстро договорится о продолжении встречи с Евой и будет сегодня с ней. Тем более, что его уверенность была сильно подогрета в баре.
- Ну что крошка, скучаешь с этим пнём? Он наверное и обнять по настоящему не может девушку. Я смотрю одни только разговоры у вас. А разве это правильно, и по-мужски? От одних слов полного удовольствия не получишь.
И он потянулся к Еве, с явным намерением прижаться к ней. Ева не возражала и поддержала его.
- Да, ты правильно заметил, что на ласки мой спутник не способен. Всё слова, да и то, про дела. Даже здесь в казино, где люди заняты отдыхом и игрой я вынуждена выслушивать его рассказы, про русские морозы.
- Так он ещё и русский, - удивился актёр, - надо же куда уже забрались. Тогда всё понятно с ним, крошка, это такие тупые люди, что кроме матрёшек и балалаек ничего не смогли придумать. Толи дело мы американцы, - и он выпятил грудь, мы придумали и создали всё остальное. От демократии до Голливуда. Мы даже Америку открыли.
- Да? – удивилась Ева, - а не знаешь ли, суд Линча вы придумали, или греки?
Актёр призадумался, но не надолго:
- Не помню. Но если это хорошее, то только мы, если гадость, то русские.
- Да, - согласилась Ева, - вы молодцы. Так многие думают, особенно в остальной Америке и в Ираке. А почему ты не играешь? Здесь же казино и я думала что сюда приходят за этим, а не за девушками. А я так хотела посмотреть на игру. Или у тебя денег нет?
Это был удар ниже пояса и он достиг цели
- У меня и нет денег? – возмутился актёр, - да я после последнего боевика могу это заведение купить вместе с игроками. Пошли и поиграем.
И он обхватив Еву за плечи увлёк её к столам с рулеткой.
- Всё, пошли и поиграем крошка.
- Ну что ты заладил крошка, да крошка, - возмутилась Ева, но не сопротивлялась, - крошкой можно и поперхнуться, а то и задохнуться.
Женщины, вино и карты вечные зоны риска для мужской половины человечества. Даже каждая по отдельности, может быть смертельно опасной. Актёр теперь имел их полный набор. Хмель в голове, объятия женщины и азарт от игры. Концовка такого счастья могла быть только одной.
Стас, возвращаясь к столику, видел, как Еву уводил в обнимку актёр в сторону игрового зала. Он не сомневался, что это ненадолго. Иначе бы она его предупредила. Да и вообще какое ему дело до её планов и выходок. Но здесь ещё Марат и того дождаться надо обязательно. А что бы убить время, он просто наблюдал за публикой. При этом он сел спиною к столам, что были заняты группой старика китайца. Это, что бы не ловить на себе его взгляды.
Однако первой нашлась, а точнее вернулась Ева. Она подошла и села с нескрываемой довольной улыбкой.
- Что и тебя зацепил этот плейбой?
- Нет, - засмеялась Ева, - это я его, но он сорвался. Променял меня на игру, да так раззадорился, что послал меня на все четыре стороны. Ему теперь не до женщин и не до любви. Он сейчас ставит последнее со своей кредитки. А мне бы от казино следует выдать премию за такого клиента.
- Да, - поддержал Стас её смех, - не зря в некоторых ресторанах бывают девушки хостессы. Они умными, а чаще пустыми разговорами, привлекают и задерживают клиентов. Заказы растут, прибыль тоже. Не мешало бы и казино перенять их опыт.
- Увы Стас, ты опоздал со своим изобретением. Здесь такого добра хватает и без меня. Только подход и исполнение более изощрённые, чем в ресторанах.
Внезапно Ева насторожилась:
- Ну, вот что, кажется, наш друг попал в расставленные здесь многочисленные сети и с него уже очистили чешую, а теперь готовятся и сварить со всеми потрохами. Потом его выкинут из казино, оставив ему от стотысячной карточки одни воспоминания. Если хочешь, мы можем ему помочь?
- Какой разговор Ева? Конечно, хочу и давай его вытаскивать отсюда, пока он ещё одет и цел. Да и пора уже заканчивать наши похождения на сегодня.
- Да нет, не так быстро Стас. Мы еще поучим хорошим манерам местных шулеров и убедим их вернуть деньги Марата с приличным своим призом, а то это казино уже давно забыло, когда проигрывало. И раз у них здесь игра в одни ворота, то пора объявить второй тайм и смену полей. Сейчас мы его найдём, чтобы поиграть тоже. И хотя я в ваших обманных играх ничего не понимаю, но туза от шестёрки отличу.
Они подошли к залу с оберегаемыми дверями, а служитель-охранник, внимательно осмотрев их, решил, что эта пара достойна присутствия в особом зале. Бриллианты Евы и безупречный смокинг Стаса, не могли создать другого мнения.
Зайдя в зал, они встали за спиной Марата и наблюдали за последней и самой трагической сценой спектакля игры.
Марат, зайдя с ними в клуб, сразу уселся за карточный стол, надеясь таким образом отвлечься от переживаний прошедшего дня. И действительно, игра и ворвавшийся с ней адреналин отодвинули всё сегодня пережитое в закоулки сознания и заслонили реальность. Небольшая череда мелких удач сменилась несколькими крупными проигрышами, потом снова стало везти. Но ставки и соответственно выигрыши, были мизерными, и вероятность отыграться полностью, было равна нолю. Это тоже была схема заведения, и он уже попал в её объятия.
Когда он уже начал зевать и почти смирился, с конечным проигрышем, больным больше для самолюбия, чем для его кошелька, то рядом сидящий игрок заметил.
- Нет, это детский площадка, а не покер. Для того чтобы получить побольше, и настоящую игру надо идти в vip-зал.
Марат тут же клюнул.
- А это что такое? И где?
Сразу же попался на поданную наживку Марат.
- Да здесь же, просто владельцы предусмотрительно сделали дополнительный зал, где отсекается вся мелочь, пришедшая с последним долларом в надежде унести миллион. Там собираются солидные люди и естественно там серьёзная, а главное честная игра. Я лично пошёл туда.
- Я с вами, - засуетился Марат, собирая свои фишки, - мне тоже надоела эта тягомотина, где топчешься на месте, как будто месишь саман.
Они прошли в закрытый зал, который оберегал от нежелательных клиентов отдельный охранник. Он и открыл перед ними двери без вопросов и приветствовал сопровождающего Марата. Видимо тот был завсегдатаем этого заведения. Марату тут же предложили занять освободившееся место за карточным столиком, а спутник его отошёл в сторону. Он своё дело сделал, привёдя очередную жертву, и теперь только ждал своей доли, которая зависела от проигрыша клиента. Действительно здесь не было праздно шатающихся зевак, это был алтарь азарта и сама атмосфера говорила, что здесь место только для игры и деньги любят тишину, а всё остальное осталось за дверями первого зала. Здесь было гораздо интереснее и тем более, что этот интерес сразу же был подогрет неплохим банком, который Марат сорвал после увлекательной борьбы с противниками. Потом следовала череда чёрных и белых полос, где Марат выигрывал не меньшее количество раз, чем проигрывал. Но он, не обратил внимания на закономерности этой необычной игры. Он выигрывал часто и тогда, когда ставки были маленькие, а незначительные выигрыши даже и близко не компенсировали его редкие, но зато разгромные проигрыши. Азарт количественного превосходства заслонил реальность качественного и фактического проигрыша. Опытный дилер умело вёл его к разорению, стараясь этим смягчить и устранить возможную настороженность клиента и не дать ему даже повода бросить игру на полпути. Многочисленные победы Марата были налицо, и поэтому у того не ослабевала уверенность и надежда сорвать в одной из ставок большой куш. Но противники, те же негласные сотрудники казино, сбрасывали карты, всякий раз, когда у него приходила отличная игра, и ставки были смехотворными. Зато, когда у него были карты дрянь и он пробовал блефовать, то они, не раздумывая, принимали его вызов и срывали банк. А происходящий при этом их профессиональный разговор языком неуловимых жестов и мимикой, был для него вообще за гранью подозрений, а не то, что понимания.
Последняя раздача ловкого дилера принесла Марату флэш-стрит. Это было почти пределом мечтаний любого игрока. Поэтому Марат и решил, что этого вполне достаточно, чтобы завести противников до крупных ставок и гарантированно выиграть. Боясь спугнуть их до отказа в игре, он старательно разыгрывал сомнения и страхи, увеличивая ставки. Артистизм был при этом на высоте и достоин любого театра. Но зрители были неблагодарными, потому, как уже, заранее, знали весь следующий расклад, и каждая из карт была известна и послушна, как ручная и им и особенно дилеру. Марат был приговорён, и это знали все сидящие за столом. Все кроме него, самого. Его ставки принимались и увеличивались, что позволяло Марату предполагать, о своём таланте и крупном везении. Несчастный не мог знать, что его основному противнику будет скомбинирован ещё лучший, чем у него, самый высший расклад карт, флэш-ройял. Система пошла на добивание, и теперь только старалась выжать из жертвы всё возможное. Когда же ставки выросли до предела, и Марату уже не хватало фишек, для ответа, и продолжения игры, то он беспомощно оглянулся и увидел рядом Стаса с Евой. Он мог бы под обеспечение взять кредит и у казино, такая трясина тоже здесь существовала, и затянула в себя не одно состояние. Марат тоже готов был свалиться в неё. Но естественная реакция была попросить об одолжении друга. Когда Стас хотел полезть во внутренний карман за бумажником, то Ева его остановила.
- Дорогой, наши фишки у тебя в правом кармане.
Стас, уже знакомый со штучками Евы, особенно не удивился, когда действительно обнаружил и вытащил горсть фишек высшего достоинства. Он передал их Марату, но не отчитал её, а прошептал на ухо спасибо.
Дилер при этом невозмутимо ждал своего момента, чтобы объявить приговор Марату и этим выскочкам, так вовремя попавшим под жернова системы, безо всяких усилий с его стороны. Он уже подсчитывал свой процент прибыли и планы по её реализации. Его непревзойдённое мастерство обращения с колодой, и феноменальное знание карт подрезанных особым способом, многочасовые ежедневные тренировки, позволяли делать любой нужный расклад. Он знал и про карты Марата и то, что на этот раз будет на других руках. Сейчас его команда открыть карты смахнёт в утробу системы всю эту гору фишек, выставленных Маратом, а место его освободится для следующей жертвы. Когда фишки были пересчитаны и выставлены, он такую команду дал.
Обязательного объявления выигравшего не следовало долго. Противник недоумённо таращил глаза, на свой раскрытый флэш-стрит и на флэш-ройял Марата. Расклады поменяли своих хозяев с точностью наоборот. Потом он растерянно обвёл глазами зал и уставился на дилера. Но поднимать визг и кричать, что это карты не его и их подменили, было смешно и бесполезно. Да и кого винить? Свою же кормилицу систему? Да кто и когда мог бы подменить карты, которые он не выпускал из рук. Произошедший редчайший случай такого сочетания, да не в пользу казино, вызвал гул в зале. Дилеру удавалось сохранять каменное выражение лица, и только крупные росинки пота, мгновенно выступившие на его смуглом лице, говорили о том, чего ему стоило это самообладание и невозмутимость. Как, и когда он мог перепутать раздачу наборов? Подмена тоже была невозможна, тем более, одновременно, у двух игроков, один из которых был своим. Да и карты были безо всякого сомнения его, и он их мог отличить за милю. Теперь система его за такой прокол не простит и вытрясет все накопления, а если не хватит, то обрежут фаланги пальцев, как поступают со всеми шулерами неудачниками. Спасти может только победа в следующей игре. Только бы этот лох не убежал с выигрышем.
- Марат был ошарашен не меньше остальных. Он выиграл и был спасён, и это было понятно, но как оказался у него на руках этот ещё лучший и непробиваемый вообще набор карт? Он растеряно оглянулся на Стаса, потом набрал пригоршню фишек и, перегружая их в его карман, добавил.
- Ты опять меня спас, друг. Всё, не уходите, сейчас соберу эту гору, и хватит испытывать судьбу.
Вмешалась Ева.
- Марат, я попрошу тебя, сыграй ещё разок. Ну, будь джентльменом, и дай хотя бы возможность своим противникам и казино отыграться. Здесь так заканчивать не принято. Дай и им шанс. Видишь, какие они удручённые и мне их так жалко. Я не говорю, проиграй, я говорю, дай им шанс отыграться. А тебе так везёт, что непростительно будет сразу бросать игру и превращать свою победу в трусливый побег.
Марат был в нерешительности, но мужское самолюбие взыграло, и спорить с Евой он явно не собирался. Тем более ему становилось понятным, кто может стоять за этим непонятным выигрышем. Поэтому он, не раздумывая, вернулся к столу, за которым уже произошла смена противников. Дилер, молившийся, чтобы он снова вступил в игру, облегчённо вздохнул. Поняв, что счастливчик может в любой момент сорваться, он решил не затягивать процесс, да и эйфория большого выигрыша безотказно притупляет бдительность клиента. Первая игра была контрольной, и он просто решил проверить себя. Всё было верно и как задумано им, все карты и расклады соответствовали его задумке без малейшего сбоя. Выиграл противник Марата. Выигрыш был небольшой и должен был только раззадорить нужного клиента. Во второй раздаче и последовавшей игре Марат снова получил великолепный набор, которым дилер провоцировал его играть на всё, и он предполагал выигрыш почти на сто процентов. Но на это и был весь расчёт, потому что он знал, его противник получит редкий, но ещё лучший вариант. Дилер, чтобы не рисковать выдал ему сразу две пары король туз с джокером в придачу. Поэтому тот карты не менял и дал понять, что всё на месте, а Марат удивился и обрадовался, что отказов нет, и его ставки удваиваются. Он то думал, что после небольшого торга противники спасуют и отдадут ему банк. Но игра снова набрала бешенные обороты и снова всё было на кону. Он оглянулся на Еву, которая вовлекла его в эту авантюру, когда он был уже готов унести выигрыш и вообще покинуть это заведение. Он увидел однозначный кивок, подтверждающей её просьбу играть до конца. Марат решил полностью покориться судьбе и Еве. По команде он раскрыл свои карты, а противник, глядя на них, сделал паузу наслаждаясь довольством того и продолжал смотреть в лицо Марата, когда раскрыл, не глядя свои. Но вместо ожидаемой и обычной в таких случаях растерянности, вплоть до ужаса и ступора, он увидел на лице Марата широкую и довольную улыбку. Подумав, что клиент от проигрыша сошёл с ума, он тоже заулыбался. Но, когда он опустил свой взгляд на стол, то его улыбка приобрела черты маски ужаса. На его картах весело отплясывал, свой шутовской танец джокер, в окружении разномастной мелочи, с которой нельзя было рисковать и единым центом.
- Это не мои карты, - пролепетал он, - мои были другие.
- Ну да, среагировал Марат, сгребая к себе все фишки, - это значит, ты хочешь мне сказать, чтобы я и все присутствующие, не верили своим глазам, а верили твоей совести?
Дилер стоял, опершись одной рукой на стол, а другой, держась за сердце, в позе до которой он доводил здесь не один десяток клиентов. Подоспевший распорядитель подхватил его, и, извинившись за плохое самочувствие своего сотрудника, предложил Марату сесть за другой столик. Правда энтузиазма и настойчивости в его голосе не было. А, проходя мимо бледного, стоящего у стенки подсадного, он прошипел.
- Ты кого к нам привёл идиот? Я вам покажу, как работать против заведения, кровью все будете умываться.
Марат, очистив стол, подошёл к Стасу и Еве, с довольной и неудержимой улыбкой.
- Вы видели, как я их сделал? Нет, ты видел Стас, какой был финал, с выносом поверженных врагов с поля битвы. Заведение передо мною капитулировало и выбросило белый флаг, понеся невосполнимые потери в живой силе и финансах. Надолго они запомнят здесь Марата Конакбаева и мой Казахстан. Кстати, почему не играют гимн победителю, где рёв фанфар, грохот литавр, где салют и фейерверки? Ладно. я ещё могу понять, что не успели поставить мне триумфальную арку, но жду остальных почестей и внимания. Где всё это? Какая серость и отсталость. Варвары, одним словом, даже проигрывать и то не могут цивилизованно.
Стас снисходительно слушал этот монолог горе-триумфатора, который ещё недавно был весь в поту от реальной угрозы неминуемого разгрома и разорения, а, теперь забыв это и не подозревая, кто здесь истинный победитель, распетушился и возомнил себя грозою игровых притонов. Ева делала вид, а может быть и действительно, ей это было не интересно, и она рассматривала зал, а Стас спросил её.
- А что пани, может, устроим пышное и громкое чествование Марата, как единственного, за десять лет существования казино «Лагуна» человека осмелившегося его обыграть? Как ты на это смотришь? Стоят того такие подвиги?.
Ева, не приняв их ребячливого тона, иронично и без улыбки ответила.
- Этому герою шулерских баталий ещё предстоит невыполнимая задача донести свои трофеи до дома, и остаться при этом живым и здоровым.
- А что есть опасения?
Насторожился сразу Стас, а Марат даже не придал значения её словам.
- Конечно, есть, виновным в проигрыше поставлены условия или вернуть деньги в кассу казино, или их ждёт расправа. Но, кажется, нет причин для особого беспокойства, ему поможет истинный хозяин заведения. А если насчёт салюта и фейерверка, так получите, пожалуйста.
За окнами сильно громыхнуло и, несмотря на яркое освещение все, вздрогнув от неожиданности, увидели ослепительный фейерверк. Это произошло ещё дважды вызвав неподдельные восторги у присутствующих дам, и заставило Марата замолкнуть. Он вновь, как и на вилле, удивлённо, с опаской уставился на Еву и отодвинулся на приличное от них расстояние. Кажется, до него стало доходить, кто был истинной причиной его побед, и неожиданного обогащения.
- Ну, с вами ребята не соскучишься. Вы что шуток не понимаете?
Спросил он растеряно.
- Понимаем, понимаем, Марат, - ответила Ева, - а теперь, пошли дальше и ты поиграешь ещё и в рулетку. Мне это тоже интересно и хочется посмотреть, как людей завораживает и доводит до сумасшествия колесо с магическим шариком.
Марат замялся в нерешительности.
- Вообще, то я, Ева, решил больше никогда и ни во что не играть. А тем более в рулетку, где не знаю даже, куда и на что ставить.
- Если ты Марат боишься проиграть свои дармовые деньги, то я тебе для этого дам свои. А ставить тебе нужно на то, на что никто не поставит. На цвет и на номер, тогда будет выигрыш больше. Если конечно выиграешь.
Добавила она с улыбкой.
- Да, пожалуйста.
Без особенного энтузиазма и почти обречённо, согласился Марат.
Они прошли в общий большой зал и подошли к одному из столов, где было не так тесно от игроков и зрителей. Марат поставил огромный столбик своих фишек на пустующее тринадцатое число, на чёрный цвет. Этим он уже привлёк внимание многих. Колесо закрутилось, а шарик заметался в его впадинах, когда же этот гениальный аттракцион по отъёму денег замер, то крупье объявил, его полный выигрыш по цвету и номеру. Следующая игра была точной копией первой. Но потом никто не спешил делать ставки и видимо ждали шагов Марата. Они решили присоединиться к удаче новичка. Тому ничего не оставалось делать, как поставить первому и немного, и тут же половина ставок сделана была на его номер. Ставка была проиграна. Это отсекло желающих прислониться к везению Марата, и он снова поставил много, но, самым последним. Куража ради, он, повторил в третий раз тринадцать чёрное.
Игроки и зрители, замерли от неожиданной, и казалось безумной ставки. Они, напрочь, забыли про своё кровное, и всё их внимание было занято только одним вопросом. Будет ли снова тринадцать, или не будет? Неужели этому идиоту, играющему, вопреки, всякой элементарной логики, снова повезёт? И неужели случится, то, чего не может случиться никогда. Другие же злорадно ждали краха этого выскочки, вознамерившегося опрокинуть их теории и расчёты, которые опирались на великую практику, своих и чужих игорных трагедий. Половина зала, тоже замерла, и напряжённо ожидала объявления крупье. На соседних столах была прервана игра, и только один шарик резво и радостно постукивал по чаше рулетки. Он носился по кругу, гордый тем, что завладел, всем внимание такого количества людей, и от него, от такого крошечного кусочка дерева зависит их судьба. Напряжение достигло апогея, когда этот стук прекратился, и колесо замерло.
- Выиграло…, - последовала пауза, потому что крупье поперхнулся, - выиграло тринадцать чёрное.
Тихо, почти безжизненно, закончил он. Но его полушёпот был услышан даже в самом конце немалого зала и все буквально вскочили, стараясь рассмотреть этого счастливчика поправшего все законы игорного бизнеса и разгромившего мифы о непобедимости системы и законы случайных чисел и вероятностей. Они стали свидетелями необычайного и потому, не имея другого объяснения, связывали это теперь только с исключительностью личности Марата.
Внезапно свет по всему заведению заморгал, а потом включилось аварийное освещение, которое было достаточным, только для исключения паники, и давшее повод администрации принести извинения по случаю невозможности продолжения нормальной работы. Эта неуклюжая попытка скрыть истинные причины и мотивы прекращения работы, стали понятны всем и вызвали хохот в зале. Стаса кто-то одёрнул за рукав. Обернувшись, он увидел старика китайца, со своими неразлучными телохранителями. Ещё раз, он, почтительно поприветствовав его, и Еву, спросил:
- Мистер Рогов, если я не ошибаюсь, этот счастливчик ваш друг? – и, получив утвердительный ответ, продолжил, - в таком случае ему не помешают мои гарантии безопасности и моя машина.
И он показал на своих мордоворотов.
- Ваш друг слишком многих и многим потревожил в этом заведении, которое не может пережить такую трагедию без возможных действий со своей стороны. Я боюсь, что по-другому, ему просто не выйти отсюда, а тем более не довезти выигрыш до дома.
Посмотрев затем внимательно на Еву и отвесив ей очередной угодливый поклон он добавил.
- Я был бы очень признателен мадам, если бы вы в следующий раз посетили и отдохнули в казино нашего конкурента в порту, у господина Надира.
- Я обязательно встречусь с господином Надиром, но, учитывая его невоспитанность и отсутствие элементарной учтивости к женщинам, эта встреча будет в более естественных для него условиях, на свежем воздухе. И она окажется незабываемой для него.
По прощальной улыбке старика, Стас понял, что этот ответ полностью компенсировал, все потери его казино.
К подошедшему Марату сразу пристроились в спину две тени китайца, недвусмысленно давая понять, что все желающие, должны начинать любые разборки, только переступив через них. На недоумённый взгляд их подшефного, Стас пояснил ситуацию и Марат, уже и сам сникший под грузом свалившихся впечатлений и событий такого отдыха, и без должной радости воспринимавший факт огромного приза, беспрекословно согласился и побрёл со своим сопровождением к кассе.
Стас тоже был сыт по горло событиями прошедшего дня и предложил Еве поехать в гостиницу. Та согласилась, хотя на её лице не чувствовалось и намёка на усталость.
А тут финальный сцену в их ночных похождениях талантливо, как никогда сыграл голливудский актёр. Его попытки буйства после проигрыша быстро пресекла охрана. А когда поняли, что он уже свою роль в казино выполнил и оставил все деньги заведению, то не церемонясь потащили на выход.
Ах, как бесподобно и реально он играл самого себя и своё истинное состояние. Визги и проклятия были слышны во всех залах и даже на улице. Такой взрыв не поддельной человеческой страсти мог бы потрясти весь мир кино. А уже вылетая из двери заведения от последнего пинка, он клятвенно проорал:
- Я ещё вернусь сюда мошенники. Но уже с кольтом и на авианосце. Америка не простит вам такого обращения со своим гражданином.
Увы, но угроза не вызвала ни раскаяния, ни испуга. Наивный не знал, что игровой бизнес, как и наркомафию не испугаешь и третьей мировой войной. Да сгори в атомном огне хоть весь мир, но уцелей после этого хоть один человек и они оживут. Пороки бессмертны.
Их уход не привлёк ни чьего внимания. С такими посетителями, не пожелавшими позволить спруту от игры заглянуть в свой кошелёк, здесь с большей радостью прощались, чем встречали.


Глава - 13
Сара

В номере возбуждение от ночных похождений и финала приключений в казино резко спало. Подпитки новыми впечатлениями не стало, и Стас почувствовал себя уставшим. Вскоре позвонил Марат и доложил, что добрался благополучно и сейчас на месте. Это тоже расслабило. Потому что, несмотря на заверения старика, обеспокоенность за Марата, тоже держала в напряжении. Перед сном он взял телефон Сары и увидел, что был звонок и оставлено сообщение. «Мы завтра будем в Джакарте, и завтра же самолёт. Не бросай телефон»
- Ну вот, хоть одно приятное событие за весь этот взбалмошный, и такой не простой день.
Подумал он засыпая.
Встал он, как ни странно после такой бурной ночи, довольно таки рано. Утренний моцион тоже не занял много времени, а ожидание звонка, создавало настрой суетливости и ощущение того, что он всё равно опаздывает. Потом осенило, что можно и самому связаться с Сарой через определитель номера. Сара ответила быстро и радостно.
- Наконец то ты догадался позвонить мне сам. Я не хотела тебя будить, а ты, наверное, не был в номере допоздна?
- Да Сара, очень даже допоздна, а точнее, милая, я вернулся в гостиницу очень рано. Друзья вчера вытащили в путешествие по ночному городу. Потом это перешло в бизнес-поход по казино, где друг выиграл кучу денег.
- А ты Стэн, надеюсь, не проиграл?
Встревожено спросила она.
- А то голос у тебя какой-то сникший.
- Да нет, дорогая, я вообще-то и вовсе не играл. А голос такой оттого, что ты, появившись, тут же улетишь. Далеко и, наверное, надолго. Обидно.
- Стэн, не надо об этом. Мне самой тоже не радостно, очень грустно и хотелось бы побыть рядом с тобой. Но, ты же знаешь, что на мне ответственность за всю команду и я не могу жить только в угоду своим желаниям. Будь я здесь сама по себе то, не раздумывая, была бы только рядом с тобой и всегда. Вот и сейчас мы уже в пути, но едем сначала в порт, где сдадим, кое-что, не переданное аборигенам, на отправку в Канаду, и только потом я буду до вечера, до рейса, свободна. Свободна для тебя, тогда и поговорим о следующей встрече. У меня или у тебя в России. Если, ты конечно не против этого.
- Опять Сара ты дерзишь и на грубость нарываешься? Не дождёшься ты этого от меня сегодня, даже в шутливой форме. Расставание не омрачит ни одно моё слово. Позвони мне из порта, я там тебя встречу.
После этого грустного разговора, Стас стал раздумывать, над тем, что делать с Евой. Он решил лишить её своего общества на сегодня, но вопрос, как? А с другой стороны ему нечего её скрывать и прятать от Сары. Но почему Ева, сама, до сих пор, не подаёт признаков своего существования?
- Сейчас определимся, - решил он, - она ведь сказала, что во сне не нуждается, пойду и объяснюсь.
И Стас решил зайти в её номер.
Подойдя к двери, он хотел постучать, но дверь распахнулась сама и он, обнаружил Еву в кресле готовой к очередным странствиям. Стас понял, что та и не ложилась.
- Извини, швейцара нет, поэтому пришлось открывать двери самой.
Сказала она, не поворачиваясь.
- Скажи просто, что не можешь без своих штучек-шуточек, - ответил он, - и твоё ребячество, наверное, соответствует возрасту твоего тела. Ради серьёзности, и успеха дела, следовало бы тебя наградить, каким-нибудь другим.
- Да нет Стас, - сказала она с грустинкой в голосе, - меня вполне устраивает и такое, а этим я просто даю тебе понять, что для моего рыцаря, все двери всегда открыты. Какой ты всё же непонятливый Стас.
Уже игриво продолжала она.
- А, судя по твоему виду, так мы уже куда-то идём?
- Да. Сначала завтракать, а потом мне надо встретить в порту свою девушку, которую я люблю..
- Так, так, у тебя, значит, всё-таки есть девушка? И она находится здесь. То-то я смотрю, что у тебя все кобелиные инстинкты подавлены, и ты реагируешь на меня и на других женщин как на манекены, или как на товарища, а такая честь, поверь, женщине не всегда приятна. Я, признаюсь, уже начала подумывать, не мужской ли ты угодник? У вас ведь это сейчас, сплошь и рядом. Теперь я рада, что ошибалась, но одновременно и огорчена, что повезло не мне.
- А тебе это надо?
- Как знать…, как знать, - медленно и на распев протянула она, - это тело молодо и живо, а отсюда следует, что не исключено. Так в чём же твоя проблема индиго? Я, что лишняя?
- Да понимаешь, - замялся Стас, - она сегодня же улетает и далеко, а хотелось бы пообщаться.
- Я ведь тебе уже говорила, что со мною у тебя проблем не будет. И это правило не отменяется, но мой поход с тобой тоже не противопоказан. Позвони, пожалуйста, Гарри, ему будет интересно сделать репортаж об очередной изгоняемой команде спасателей, а у меня будет интересный кавалер на сегодня.
Стаса это устраивало, и он позвонил. Гарри действительно заинтересовался отъездом канадцев и сказал, что скоро будет в гостинице и по звонку Сары они поедут в порт. Стас с Евой спустились в бар и стали за завтраком ждать звонка и Гарри. Тот появился через полчаса, и насторожено посмотрев на Еву, передвинул предложенный ею стул поближе к Стасу. Это вызвало смех у обоих.
- Так ты меня боишься? Или так шарахаешься от всех женщин?
- Нет, просто хочу полюбоваться издали. Говорят, что большое и прекрасное видится лучше на расстоянии. А что Стас, твоя шоколадка ещё не звонила? И какие наши планы?
Ответила ему Ева.
- Звонка не было. А тебе предстоит сегодня ответственное задание, активно ухаживать за мною до вечера. Да так, чтобы мне это понравилось, а не для отвода глаз Я не хочу быть обделённой мужским вниманием ни на один день, и возражения на этот счёт не принимаются.
Гарри расплылся в самодовольной улыбке:
- Да вообще то, я согласен. И даже более того. Скажу тебе по секрету между нами девочками говоря, Стас, сейчас не в счёт. Я бы согласился и до утра на полноценное ухаживание, и на сопутствующую благодарность за это, а не только для вида и по необходимости. То есть, не ради того, чтобы притупить ревность Стасовой подружки, а ради моего и твоего интереса.
- В этом нет необходимости Гарри. Я для тебя, как для журналиста, интереса не представляю. Слишком заурядная и серая личность, а мне твой излишний мужской интерес тоже ни к чему. Поверь, что иногда женщина больше получает удовольствия от того, что некоторые мужчины не могут их лишний раз побеспокоить. И они мечтают именно о таких моментах, а не о противной близости. Поэтому сделай одолжение, постарайся только до вечера.
Гарри побагровел, но сдержано ответил:
- Ну, до вечера, так до вечера, как прикажете леди, а там посмотрим, может быть у тебя настрой изменится. Вдруг тебе моё внимание так понравиться, что ты будешь умолять меня о продолжении и позволишь, расширить мои полномочия до утра. Конечно, это при условии, что Стас не возражает о таком развитии нашего флирта, мягко переходящего в горячий роман, и он готов предоставить мне для этого, не только твою душу, но и твоё тело.
- Стас согласен, и не возражает, - ответила, опять же, Ева, - но пусть он распоряжается своим телом, на которое имеет полное право, вплоть до его уничтожения. Но возражаю я, как владелица этого тела. Думаю, что это немаловажно, потому что передавать его в чужие руки, для использования в качестве станка для секса, я не намерена. Даже тебе я его не отдам, и тем более тебе, потому что развращённому избыточным женским вниманием мужчине, нужно нечто подобное и родственное, хорошо приспособленное к своим сексуальным фантазиям. Такое нужно тело, которому будут понятны твои далеко не невинные потребности и которое сможет профессионально их удовлетворить. Надеюсь моих возражений тебе достаточно?
Гарри поперхнулся.
- Всё, всё достаточно. Я согласен и знаю, насколько убедительными могут быть твои возражения. Гарантирую со своей стороны образцово платонические отношения и джентльменское поведение на этот нелёгкий день. И потом, боюсь я, что при возражениях меня вообще исключат из такой милой команды. Но почему Ева ты о телах говоришь, как о второстепенном приложении, которое можно менять как бельё. И кто может знать, про мои сексуальные фантазии? Они вполне невинные и не выходят за рамки классики. Да, и кто бы говорил про это. А скажи-ка мне, где сейчас твой прошлый, толстый и старый бойфрэнд? Тот самый, колени которого, ты, так недавно обтирала в этом баре? Уж порочнее его трудно себе представить другую личность. Легкомысленно с его стороны оставлять такую красотку без внимания и надолго.
- Он покинул нас… навсегда, - со значением, понятным только Стасу, ответила Ева, - сейчас он и его яхта далеко, далеко в океане. А о твоих фантазиях и желаниях, здесь знают многие местные и залётные девушки, и в частности, Валида, у которой ты сегодня провёл бурную ночь.
Гарри стал пунцовым и отодвинул тарелку. Ему явно было не до еды.
- Откуда ты это знаешь?
Ева ответила смеясь:
- Да это у тебя на довольном твоём лице написано, кот ты двуногий.
- И про Валиду, тоже написано?
- Тут я просто угадала. Бывает же такое, что гадала, гадала, да взяла и угадала?
- Что-то много и часто вы со Стасом угадываете. Тот по карточкам кредитным гадает, с точностью до цента, ты по лицам, с указанием конкретных имён. Хорошо, что вы с ним не журналисты, а то многим моим коллегам пришлось бы это не по душе. А может быть, вы, с ним разведчики, с особенной спецпоготовкой? Так здесь, в этой стране для вас работы нет, потому что нет секретов. Здесь даже банки секретов не хранят, как бесполезные активы. Всё нужное, любой турист, может всё узнать, за два часа на базаре. Но кажется мне, не зря вы нашли друг друга. Я то думал сначала, что ты Ева, просто красивая и дорогая шлюха, которая прибыла на охоту в край изобилия толстых кошельков, которые набежали сюда со всего мира, в погоне за экзотикой развлечений и желанием погреться под жарким зимним солнцем, за счёт спонсора, а теперь не знаю даже, что и думать. Так, что я не зря стул отодвинул подальше, жаль, что больше некуда. И поверь, теперь мне не очень хочется напрашиваться и лезть в постель к женщине, которая знает всё наперёд, и может словить кайф от возможного секса, ещё до его начала.
Стас и Ева смехом прервали его растерянный монолог, а потому продолжения и конца его бурчаний уже не слышали.
А тут позвонила и Сара, которая сказала, что будет скоро в южном терминале порта. Там они её и нашли. Сменив комбинезон спасателя на белое платье, которое эффектно выделяло её кожу кофе с молоком, она светилась счастьем от предстоящей встречи и это делало её ещё красивее. Гарри не выдержал и начал опять скулить о своей несчастной мужской доле, когда такие девушки достаются другим, а он вынужден быть только свидетелем чужих счастливых романов. Но делал он это тихо и с оглядкой на Еву.
Представив своих друзей, Стас не выдержал и поцеловал Сару, которая также невольно прильнула к нему, но быстро высвободилась.
- Стэн, прекрати, не здесь, и не сейчас. Тут и наш консул, и все ребята, да и я ещё не закончила все формальности с оформлением. У нас, на это будет время потом. И при этом она ласково провела рукою по его щеке. Потом она пошла быстро, почти бегом к своей группе, а оттуда отделился и подошёл экскаваторщик Сэм.
- Привет Стэн!
- Привет Сэм! Как дела? Рад, наверное, что возвращаешься домой?
- Рад видеть тебя в добром здравии Стэн. А насчёт возвращения, так не совсем и не очень. Как подумаю, что там снова придётся залазить в тяжеленную шубу, а шорты нужно будет сменить на тёплое бельё, так сразу тоска по Канаде и пропадает. Там у нас сейчас за минус двадцать и метели, а тут сам видишь, как в раю. Я бы ещё месячишко-другой здесь перекантовался, и не знаю, что за спешка такая с возвратом. Здесь ещё работы невпроворот. Ты же знаешь, и не со слов, сколько всего наворочала эта бешеная волна, и теперь половина людей на побережье живёт почти в норах. Но команда, есть команда, и мы, передав всю технику, возвращаемся. А особенно жаль было расставаться с тем экскаватором. Знаешь, после твоего спасения, он работает, как хорошие часы и ни разу больше не заглох и не подвёл.
В их разговор встрял Гарри.
- А кому вы передали свою технику, Сэм?
- Да сначала налетели местные фермеры и хозяева пляжей. Но потом приехали серьёзные ребята из столицы, и тех как ветром сдуло. А из нашего штаба пришло распоряжение передавать всё только им. Я то свой экскаватор, почти, что передал одному местному, толковому парню, индонезийцу. Даже обучил его работе, но он, вдруг, тоже пропал. Потом встречаю его случайно, и говорю, приходи и забирай свою машину, а он только улыбается и делает вид, что не понимает меня. А два дня назад лопотал по-английски лучше всех остальных. А эти, новые владельцы, на нашей технике, думаю, сделают здесь хороший бизнес. Мы не успели ещё уехать, как на свалке они поставили охрану и вывески, что теперь, даже хлам на строительство крыш и хижин выдают только за деньги. Сара возмущалась таким безобразием и звонила во все инстанции, но там сказали, что они очень сожалеют о происходящем, но это суверенная страна и они вынуждены считаться с решениями местных властей, с их обычаями и порядками. И извини Стэн, но я пойду помогать Саре. Да Стэн, - добавил он, - когда будешь в наших краях, позвони или загляни.
- Да я вроде бы и не собирался.
Недоумённо ответил Стас.
- Соберёшься, - засмеялся Сэм, - а мы с Сарой живём рядом.
Они попрощались, а Гарри обратился к Стасу.
- Вот видишь, как быстро сбываются мои недобрые предчувствия. Мировая трагедия стала таким лакомым куском, что подключено всё, начиная от правительства и заканчивая откровенными бандитами. Но все, и в том числе чиновники ООН, закрывают на это глаза и думаю, что это тоже не спроста. Там, как и везде, тоже разные люди. Слышал, наверное, про скандалы по взяткам в их кругах? Когда Садам Хусейн легко обходил барьеры по продаже своей нефти и покупке оружия, вместо продовольствия и лекарств?
- Да слышал и читал, - ответил Стас, - только, опять же, удивительно, что о таких вещах узнают своевременно, но держат до поры до времени, как камень за пазухой, чтобы потом в своё и нужное время достать и добить им неугодного человека, или организацию. Информационное оружие благодетели, тоже применяют, очень уж до странного избирательно. Так, что и обличители не лучше виновных, и здесь, явно, больше политики, чем справедливости. Уверен, что твоим и подобным материалам сейчас не дают хода тоже умышленно, а придет пора их использовать как оружие или шантаж против неугодных то вам скомандуют «фас», и бросят как свору псов на тех, которых сейчас так оберегают.
- Не исключено, - согласился Гарри, - и боссы масмедиа при этом сорвут свой куш, гораздо больший, чем сейчас.
Подошла возбуждённая Сара, и видно было, что она чем-то крайне огорчена.
- Представляете, почти половину груза, уже со всеми согласованного, они не допускают для погрузки?
- И какие же на то причины?
Спросил Гарри.
- Да вообще, какой-то бред и детский лепет. То требуется карантинный отстой, то нужно сверить со своими списками на разрешение ввоза и вывоза, то нужно подтверждение о санитарном состоянии района, где мы были. И это для железок, приборов и оборудования? Потом всё ценное задержали и увезли на склады. Но не в наши, гуманитарной миссии, а куда-то совсем в другой угол, на свои. Даже машины у нас тут же отобрали, под предлогом, что они уже переданы местным организация. Как будто не могли подождать хотя бы до-завтра, когда мы уже улетим.
- Сара, а у тебя есть их предписания, акты, протоколы?
Спросил Гарри, и она протянула ему документы.
- Да вот, здесь их целая кипа. Правда, это только копии, а оригиналы забрал представитель нашего консульства. Сказал, что возьмёт это дело на контроль, и пока мы будем дома, он здесь всё уладит с возвратом нашего имущества. Только у меня на этот счёт особой уверенности нет. Как-то беззубо он себя ведёт, а они так и роятся возле него. Всё какие-то ужимки, кивки, недомолвки, что так и хочется спросить, чьи интересы он защищает и на кого работает. Мне, конечно, всё равно, куда всё это пойдёт, была бы команда. Но потому и обидно, что вроде бы и хотят отдать, но и решение не принимают, а я, как крайняя.
Гарри бегло перечитал часть документов и начал делать заметки и выписки, когда подошёл местный журналист, его знакомый, и, отведя в сторону, что-то сообщил.
Гарри вернул документы Саре и сказал, что через минуту вернётся, а потом отошёл со своим коллегой к группе индонезийцев, что стояли плотной кучкой в нескольких десятках метров от них. Стас и Ева стали успокаивать Сару, стараясь отвлечь её от причин расстройства шутками и расспросами, про интересные случаи из её спасательной практики. Оказалось, что она не профессионал, а преподаёт в Торонто в университете на кафедре семейной медицины, и большинство спасательных команд там формируется от случая к случаю на добровольной основе. Но так, как у Сары уже был приличный опыт в таких мероприятиях, то поэтому её и поставили во главе целой группы. И она впервые столкнулась не с практическими действиями, а неведомыми ранее организационными вопросами и проволочками местных бюрократов. Поэтому-то она так горячо и возмущалась их бездушием. Постепенно, они добились своего, она успокоилась, а вскоре Ева вообще нашла с ней общий язык, и всё стало на свои места. Это, когда две женщины хотят пообщаться между собой, а рядом вклинился мужчина. Они как-то незаметно отошли от Стаса, стали даже перешёптываться и смеяться неведомо чему, изредка посматривая на него. Он понял, что, наверное, стал объектом их обсуждения и потому перестал обращать на них внимания. Это было гораздо лучше, и устраивало его больше, чем возможная сцена ревности со стороны Сары.
Подошёл Гарри. Человека как будто подменили, он был взъерошен и с перекошенным багровым лицом. При этом он ругался почти непечатными выражениями.
- Представляешь Стас, эти скоты потребовали ни слова не писать об истинных причинах отъезда спасателей и хотят купить оптом мой имеющийся и будущий материал по разграблению ооновской помощи. А про него знал только шеф редактор моей газеты. Вот и работай после этого. Или эта тварь случайно проболталась, или он, сам же, и слил им информацию. Не зря же он недавно и так горячо, убеждал меня, что её опубликование, сейчас не своевременно и не актуально. Видите ли, он считает, что пострадавшим странам и людям сейчас не до подобных сенсаций и нужно время, чтобы факты созрели и стали очевидными и видимыми. Это ему из Австралии ничего не видно, и не очевидно, а здесь-то всё ясно, как на ладони.
- Ну и что ты им ответил?
- Да то, что всегда отвечаю в таких случаях. Послал я их куда подальше и они, по моему, особенно не удивились, потому, как здесь все знают, что никогда ещё Гарри Вернер, при всём своём паскудстве, не торговал добытыми материалами и людьми, которые их ему дали. А потому мне верят и охотно делятся информацией.
Потом дело дошло до угроз и в конце заявили, что не говорят мне до свидания, а прощаются навсегда.
Стас понял, что сегодня ему предстоит роль кругового психотерапевта, а Гарри сегодня точно забудет свой очередной зарок, и завтра снова будет заниматься самовоспитанием с обвязанной головой. Девушки оказались уже рядом и Сара принялась избыток успокоения, излитого ранее на неё, отдавать Гарри, который, придя в себя, предложил возвращаться в город.
Выход пролегал по узкой и пустынной улице плотно стоящих морских контейнеров, добрая половина которых была со всех стран мира, откликнувшихся на трагедию. Уже подходя к концу этого гигантского двустороннего забора, Стас и Гарри услышали неистовый рёв автомобиля. Девушки были в метрах пятидесяти впереди и оживлённо болтали. Остановившиеся от неожиданности мужчины обернулись и увидели несущийся на них огромный джип, который явно не собирался останавливаться и только ещё больше набирал скорость. Намерения водителя были понятны. Им в этой мышеловке некуда было деться, и то, что Гарри инстинктивно прижался к контейнеру не могло его спасти, потому что, прижавшись вплотную автомобиль, мог просто размазать его по стенке. Момент и место были выбраны идеально. Стас не стал искать своего спасения, сзади были ещё женщины. Он напряг свою волю и проник в сознание водителя.
Али Пактаун, наркоман с великим стажем, после очередной дозы и на пике эйфории, видел свои жертвы и злобно скалился, предвкушая, как он сейчас ураганом пронесётся по их телам, а на выходе его ждёт обещанная награда и долгий кайф, без вечного рыскания в поисках героина. Шеф дал ему великий шанс, беззаботно жить после такого лёгкого задания и получать ещё долго свою порцию. А он уже подумывал, что ему уготована обычная роль шахида-камикадзе, где ни - будь у арабов или в Афганистане. Это, когда на машине с взрывчаткой, после укола с «золотой пулей», прямой путь к аллаху, вместе с теми, кого удастся прихватить за компанию с собой после взрыва. И чем больше, тем лучше. Но вдруг его руки непроизвольно рванули руль вправо, и машина заскользила по металлу контейнеров, высекая искры и обрывая свои торчащие зеркала и другие детали. Потом они рванули влево, и машина, повторив маневр, избавилась на другой стороне от всего лишнего. Ничего поделать при этом он не мог, он просто не чувствовал своих рук и они накручивали рулевое колесо, безо всякого его участия. Правая нога рванулась с педали газа вверх, до самого подбородка.
- Вот это глюки, - с восторгом подумал он, - такого балдежа у меня ещё не было. Вот что значит высший сорт зелья и без дилеров.
Но удары были скользящими, а потому особенно на большую скорость не влияли, а машина, теперь больше похожая на огромный снаряд или торпеду, продолжала свой губительный полёт, по инерции. Стас понял, что расстояние слишком мало и таким образом трагедии не миновать. Тогда, доведя себя до состояния подобному тому, что было во время схватки с волной, он создал невидимый силовой барьер прямо перед собой и увидел перед столкновением ясно, зловещий оскал водителя убийцы.
Удар был ужасен. Две тонны металла, на скорости под сто миль столкнулись с невидимой скалой. Али мгновенно вылетел через лобовое стекло и его тело, расплющилось на этом прозрачном барьере. Многочисленные брызги и капли крови обозначили его наличие. Автомобиль, ударившись в непреодолимое препятствие носом, задрал по инерции зад, и встал перед преградой вертикально. Стас сбросил напряжение и всё, что осталось от них рухнуло к его ногам. Останки Али можно было собирать только лопатой. Он оглянулся. Сара стояла сзади, в ужасе прикрыв руками голову, а Ева была абсолютно спокойна и невозмутимо улыбалась. Гарри был рядом, позади Стаса, и теперь бессильно, с мертвенно бледным лицом, медленно сползал на землю по стенке контейнера.
Ева привела под руку Сару, и ту вернуло в нормальное состояние врождённая сердобольность и профессиональный долг. Она бросилась к тому, что осталось от Али, но потом поняла, что здесь бессильна вся медицина, вместе взятая, а её автоматическая просьба к спутникам вызвать скорую помощь прозвучала наивно и глупо. Тогда она подошла к Стасу и осмотрела его. А, убедившись, что тот тем более не нуждается в её помощи, посмотрела внимательно в его глаза и после паузы тихо спросила.
- Стэн, это сделал ты?
- Что, сделал я Сара?
- Это ты убил его?
- Нет.
Ответил Стас и отвёл свой взгляд, а подошедшая Ева спросила.
- А ты что же хотела, что бы вас также размазали как кисель эта машина и убийца?
- Нас? – переспросила Сара, - нас? А тебя, значит, нет? Ты значит тоже это, можешь?
- Что, ты имеешь, в виду, под, это можешь? И что ты вообще психуешь, когда к счастью, сдох только негодяй, который, не задумываясь, был готов совершить убийство и шёл на него вполне сознательно. И причём здесь Стас, когда само провидение не позволило тому уничтожить других. Тебе молиться и благодарить надо создателя за спасение, а ты ищешь виновных, в смерти негодяя.
Но Сара стояла на своём.
- Нет, ты мне ответь. Ты, женщина, и ты тоже способна убить человека?
Ева пожала плечами и пошла медленно к выходу, как бы давая понять, что не хочет объяснять очевидное. Очнувшийся Гарри, сам не понимаясь с земли, заторопил их продолжить путь.
- Как, мы не будем и полицию вызывать?
Спросила удивлённо Сара Стаса.
- Нет, дорогая. Потому что боюсь, нам им нечего будет сказать, и на результатах расследования это не отразиться.
Ответил Стас, пытаясь взять её под руку. Но она вырвалась и тоже ушла вперёд.
- Правильно Стас, только полиции нам здесь сейчас и не хватает, а с ними и толпы моих коллег. И что бы мы им сказали? Что машина на полной скорости въехала в невидимый пресс, который превратил её в смятую консервную банку, а водителя прогладил дорожный каток, которого мы тоже не видели?
Перейдя на шёпот и делая снимки, он продолжил.
- Слушай, а ты сам то понимаешь, что здесь произошло? Я, например ни черта, ни понимаю, и готов был уже взлететь на небеса. Кажется, от такой готовности, и резкого старта, у меня, даже одна штанина промокла, и вдруг бах-трах, и всё всмятку. И прямо перед нашим носом. Нет, Стас, мне кажется, что это всё она, эта всё твоя ведьма Ева натворила. Поверь мне, это благодаря ей, мы остались живы. Потому что так просто, даже в сказках не бывает. А ты видел, какая она спокойная при этом была. Да ни один мужик не смог бы так хладнокровно себя вести с этой ситуации, а она, даже бровью не повела. Как будто для неё это был, ожидаемый и оплаченный аттракцион, этакое, развлекательное родео на колёсах. Зря она сказала про себя, что серая и заурядная личность, и не представляет интереса, для журналиста. Меня не проведёшь. Вот тут я посмею не согласиться с её скромностью. И при всей своей благодарности за спасение она получит теперь очень много внимания к своей персоне от Гарри Вернера. Да кстати, а что тебе известно о ней, кроме богатого кровосмешения по родословной линии? Вы так близко и долго общаетесь, что явно в разговорах касались и её прошлого, и круга интересов.
- Мне, Гарри, больше ничего неизвестно, и я в отличие от тебя не вижу в окружающих объекты и источники, для сбора компрометирующих материалов. Я воспринимаю людей и особенно друзей такими, какими им хочется выглядеть и быть передо мною. А по дружески скажу ещё вот что. Ничего ты действительно не найдёшь, и не рассчитывай на последующую благодарность. А потом, зачем ты это фотографируешь, если намерен смыться?
- Ну, во-первых, эти снимки, разосланные организаторам покушения, которых теперь я знаю, могут дать мне определённые гарантии собственной безопасности. Во всяком случае, в ближайшее время и так нагло они действовать уже не будут. Потом это моя работа и очередной материал с места происшествия, который я придержу до определённого времени. Причём горячий материал, где я, по неведомой другим причине и обстоятельствам, оказался первым. Что касается Евы, то, поверь, я далёк от мысли причинить ей неприятности, тем более после сегодняшнего спасения, но здесь Стас, уже совсем другой интерес и мотивы. Это профессиональный зуд, ну, как у хорошей охотничьей собаки, или у ищейки, когда нос всегда настроен на поиск источника запаха, и как шутливо говорят, журналист, даже в постели с женщиной остаётся журналистом.
Стас засмеялся.
- Ладно, пошли уж, ищейка с мокрыми штанами. Смотри и действуй, как сам знаешь, только не получи щелчка при этом по своему прекрасному еврейскому нюхательному аппарату. И здесь я тебе не защитник.
Гарри озабоченно осмотрел свои брюки, но видимых следов его ужаса не было, и он, успокоившись, спросил:
- А ты сам, что, не испугался?
- Испугался, испугался, - заверил его Стас, - да так, что даже в сторону не смог отойти, как ты. Оцепенел и потерял дар речи.
Такое признание удовлетворило Гарри, и они быстро пошли прочь с места происшествия, не оглядываясь.
Догнав женщин, которых разобщило происшедшее, и они шли порознь, Стас предложил всем ехать в гостиницу, где можно отдохнуть от пережитого до вылета Сары. Та не сразу ответила согласием. Чувствовалось, что она подавлена, и очень переживает происшедшее. На все попытки Стаса и остальных отвлечь её от мрачных мыслей и втянуть в разговоры на другие темы, она отвечала односложно и вынужденно. Остальным тоже вскоре передалось её мрачное настроение. Гарри покинул их до вечера под предлогом срочных дел по работе. Поэтому в гостиницу они пришли только втроём. Ева пошла к себе в номер без объяснений, а Стас у себя, всячески пытался добиться смены настроения у Сары. Но всё было безрезультатно. Она сидела безучастная ко всем его потугам, задумчивая и отрешённая. Ни шутки, ни попытки приласкать не находили ответа, и Стас понял, что она находиться в состоянии принятия очень важного для них обоих решения, а потому прекратил её донимать и с беспокойством ждал оглашения приговора. Вскоре она позвонила своей команде и узнала, где они остановились. Это уже настораживало. И не зря, через, несколько минут, последовавшего молчания, когда Сара, не, отрываясь, смотрела на него, она отвернулась и поставила всё на свои места.
- Стэн, помолчи пожалуйста, и выслушай меня. Я ухожу. Ухожу навсегда. Я тебе и раньше говорила, что начинаю тебя бояться. Теперь же, после сегодняшнего случая это настолько усилилось, что свой страх я перебороть уже не в состоянии, и никогда не смогу этого сделать. Я поняла, что мы с тобой разные люди, если ты вообще человек, и я не смогу этого забыть никогда. Я слишком набожна, чтобы этого не видеть, начиная с момента твоего чудесного спасения. Но до этого я видела всё, как чудо ангельского пришествия на землю. Теперь же, после убийства человека, все твои поступки мне видятся по другому. Ты порождение тьмы, которое я полюбила, и буду весь остаток жизни молиться за спасение твоей души.
Я сейчас поеду в аэропорт, но провожать меня не надо, мне и так больно. Прощай Стэн! Да спасёт тебя бог!
Она поднялась и прошла к двери, а Стас остался сидеть, огорошенный услышанным. Но ему пришлось подняться, что бы закрыть распахнутую дверь.
Когда он вернулся и присел в кресло у столика, то обнаружил, что телефона Сары на нём больше нет.

Глава 14
Картина

Сара ушла не одна. Она унесла не только возможность связи с ней, но и большой кусок души, и все его надежды начать нормальную семейную жизнь. А как хотелось бы. Ему казалось, что с ней это возможно и это была первая девушка, после давнего развода, которая с первого взгляда настраивала именно на такое желание продолжения их отношений. И тут вдруг такой неожиданный и быстрый крах. Нет, это пережить просто так очень трудно, и он направился к бару, чтобы забыться самым простым способом. Решил испытать народное средство для русского мужика при лечении любовных и семейных неурядиц, которое потом способно привести к ещё большим трагедиям и действительному краху жизни. При выборе посуды приз получил, почти по-русски выполненный гранёный стакан, который был опустошён одним залпом.
Теперь можно отдышаться и перевести дыхание. Тем более, что жизнь сразу этого порозовела и стало ясно, что она на Саре не остановилась, и как знать, может быть в его положении это и к лучшему. И так может, будет спокойнее и самой Саре, без его присутствия в этой жизни и ему не надо оглядываться на обязательства перед ней. Короче всё, что ни делается, всё к лучшему. Долго и примерно в таком же духе он пытался настроить себя на волну бодрячка, однако это плохо удавалось, а пустота и никчёмность нынешнего бытия, после такой потери, не оставляли его. Время, время нужно для его выздоровления, а сейчас рана была слишком свежа и кровоточила, даже от попыток не думать о ней. Это всё равно было как прикосновение и напоминание. Нужен хороший мотив и повод, что бы забыть и забыться. Алкоголь, конечно не выход и не средство. Но тут уж, наверное, менталитет квасной, подсказывает самое простое решение, как не вспомнить и не свалить со своих плеч на него все беды.
Вот ещё одна загадка славянской души, если агрессия, война, стихийная катастрофа, голод, пожар или наводнение, так, что делает русский мужик? Он, хоть и долго, но собирается с мыслями, силами, решимостью, и в итоге побеждает. И пусть, что сам же довёл до того, что гром грянул, зато потом, перекрестясь, и богу помолясь, с духом собравшись, героически преодолевает все преграды и проблемы. И выходит из беды окрепшим и полным надежд. Но стоит у него перекоситься личной жизни, как он может задрать лапки вверх и начать искать решения на дне бутылки. Не нашёл в одной, приступает к другой. А там всё глубже и глубже, пока не до самого горла в дерьме, из которого уже не может выкарабкаться. И прощай карьера, прощайте мечты о будущем, которое пропало и растворилось в сивушном угаре. Прощай сама жизнь которой не может быть если ты попал в колею, бывшего интеллигентного человека. Бывшее, это то, что уже прошло, и если ты остановился в нём, то и ты уже бывший, а значит без будущего.
Стас это понимал, и его это не устраивало. Нет, нужны более достойные и более сильные по эмоциям ощущения. Вспомнилась не решённая проблема с похищенным малышом. Вот, пожалуй, достойный и эффективный способ заглушить всё остальное. Но Ева сказала, что когда придёт время, то она сама сообщит ему об этом, и события подстёгивать не надо. Она, права, всему своё время. И без этого, они слишком часто и бесцеремонно вторгаются в череду неизбежного, пытаясь навязать всему свою волю. Это видимо неправильно и может в итоге, принести косвенный вред потом, и который может оказаться неизмеримо худшим, чем сегодняшнее сиюминутное торжество. Но иного поведения, в прошедших ситуациях, когда необходимо было вмешаться, и проявить свои способности он не видел, да их бы, в противном случае, и не было бы, кому видеть.
Искать общения с друзьями, когда они считают его пропавшим в объятиях Сары, и показывать им своё фиаско в личной жизни не хотелось, и пусть они думают, до поры, до времени, что у него в этом плане всё нормально. Иначе, их сочувствие и сопереживания будут только бередить его рану. Поэтому он пока обречён на одиночество и самоедство. К такому положению он готов, и переживёт даже это. Однако стук в дверь избавил и от этого. Вошла Ева, она молча прошла и села в кресло, так просто и бесцеремонно, как будто выходила только что на минутку и вернулась на своё место. Стас отвернулся к окну, пытаясь скрыть стакан в руке. Нашёл от кого прятаться, когда тут же последовало.
- Налей мне тоже немного Стас.
- А тебе-то зачем? Сама же говорила, что эти напитки на тебя не действуют.
- А затем, индиго, что бы ты, не пил, как алкоголик, в одиночестве и украдкой. А мне в номере стало так скучно, что я решила, лучше уж травить свой молодой организм за компанию с тобой, чем сохранять его здоровеньким, но в одиночестве. А перед этим от вас с Сарой и из этого номера такая разносилась энергетика эмоций, что впору было создавать защитный экран для исключения восприятия их импульсов.
Вот я и решила заглянуть к тебе, чтобы ты не зацикливался на своих переживаниях, и не занимался самоедством. Потом, нам нужно наметить и обсудить план спасения малыша.
Стас плеснул и ей в более цивилизованную и изящную посуду, к которой она и не притронулась. Рассказывать же свои проблемы этому созданию у Стаса не было никакого желания, да и восприятие у неё к таким сантиментам, было видимо не то, не земное. А ещё было подозрение, что она наперёд, лучше и раньше его осведомлена, о всех предстоящих событиях в жизни своего близкого окружения. Поведение её, и спокойная реакция в порту, только подтверждали это. Однако присутствие женщины, даже такой странной, только усугубило его жалость к самому себе любимому, и стакан снова был опустошён. Когда он потянулся к бутылке, чтобы ещё наполнить его содержанием, то Ева перехватила его руку.
- Сделай паузу.
Он сопротивляться и возражать не стал. А она продолжила.
- Не знаю, успокоит ли тебя это, но она поступила правильно, если рассматривать ситуацию с позиции женщины, с позиции будущей матери, матери твоего будущего сына. Она интуитивно и невольно тебя опасается, но не только относительно своего спокойствия и благополучия, а ради ребёнка.
Стас упал в кресло рядом.
- Ты хочешь сказать, что знаешь о её беременности? Значит, она тебе об этом сказала за час вашего знакомства, а от меня скрыла?
- Ничего она мне не сказала, и ничего от тебя не скрыла. Она просто и сама этого пока не знает и чувствует не наверное, а скорее на уровне подсознания. Но процесс уже пошёл, и от неё исходят сигналы второй жизни. Для меня это доступно. Я не такая толстокожая как ты индиго.
Язвительно закончила она это сразившее Стаса сообщение. Последовала неизбежная пауза, которая была необходима на осмысление, услышанного им от Евы.
- Зря задумался, - продолжила она, - ей суждено жить и растить сына одной без твоего участия, и, наверное, вполне благополучно. Это я тебе говорю, потому как надеюсь, что неизбежное уменьшит твои пустые хлопоты и переживания. Да и ей будет меньше нервотрёпки, если ты не будешь её донимать, своими потугами склеить разбитое. Бывают моменты, и это тот случай, когда нужно смириться с неизбежным, прекратить своё бессмысленное барахтание, и отдаться своей судьбе – судьбе индиго. Это, видимо, как раз тот случай. Её испугало необъяснимое, твоя исключительность, и она права. Ты мне, как-то напомнил, что в этом мире за всё надо платить. Так про твою ситуацию можно сказать тоже самое.
- Ну, спасибо Ева, успокоила, - перебил её с горечью в голосе Стас, - Ещё чем меня обрадуешь, провидица ты наша? Слушай, а может тебе, ради широты контактов, и для лучшего выполнения своей миссии открыть гадальное агентство? Пару тройку удачных экспериментов и предсказаний проведёшь, и народ к тебе дуром попрёт. Как к новоявленной Ванге, врачевательнице и предсказательнице. А что? Таланты и способности налицо. Похмелье ты одной рукой снимаешь, порчу наводить, так это тоже запросто. Карточное счастье? Так опять же, это по твоей части. А на что ты ещё способна, так мне и неведомо. Тут вот есть знахари, что внутриполостные операции делают без скальпеля, залазят живот немытыми руками и без перчаток. А ты будешь лезть в души и мозги. Ты будешь делать своим клиентам трепанацию черепа без долбёжки. Потом будешь доставать оттуда мозги, изучать их, разглаживать неправильные извилины утюгом и вставлять назад куски серо-белого вещества, гладкие, как у младенцев. И всё это по высшему разряду с гарантией фирмы Made in diavolo. Да на тебя через полгода молиться все будут, и получишь ты статус святой от всех религиозных конфессий и сект, потому что сейчас ведьм не жгут. А вам, по ту сторону жизни, будет дармовой и непочатый край контингента для изучения и экспериментов от людей живущих, для душ вездесущих. Полновесный отчёт тебе будет гарантирован и награда, наверное, будет потусторонняя и полноценная. У вас как там принято поощрять за подобное усердие? Или вы только идейный кайф, от такого действа испытываете?
Прервал эту злую тираду, полную сарказма и грозящую перерасти в истерию, телефонный звонок от администратора.
- Мистер Рогов, извините, но к вам посетитель, и это мистер Сакарто.
- Какой ещё к чёрту посетитель, - заорал в трубку Стас, - да ещё Сакарто или Сукарто? Я никого не жду и мой номер не притон для проходимцев. Скажите ему, что приём таких надутых индюков закончен, и следующий состоится только через полгода в России, в деревне Красное дышло. Короче, пошёл он вон. И покажите ему туда дорогу, иначе я сам спущу его, по прямой, и только вниз.
Стас бросил трубку. Однако тут же звонок возобновился, и администратор уже умоляюще, и чуть не плача вновь обратился к нему.
- Мистер Рогов простите, но так нельзя, это же уважаемый мистер Сакарто, и он настаивает. Не откажите нам в любезности, уделите ему немного своего драгоценного времени. Мы так признательны вам будем. Ну, умоляю вас. Это ведь наш хозяин.
Восточная витиеватость и умение клянчить милостыню всегда добивали Стаса. Не устоял он и на этот раз. Но злость не пропадала. Тем более, что это был тот самый Сакарто, что возомнил себя непревзойдённым знатоком живописи, росписи помещений, и дизайна. Это он был виноват в неудавшейся поездке сюда. Возникло острое желание поквитаться с ним и главное, что нынешнее настроение тому способствовало. Поэтому он после паузы и уже более спокойно ответил:
- Хорошо, я согласен, тащите его сюда. Тащите быстрее, этого уважаемого, вашего Супхарчо, - Стас умышленно коверкал это известное ему имя, - Мы милостиво разрешаем ему засвидетельствовать своё почтение к нам, но только в позе на полусогнутых и на ковре из верительных грамот.
- Огромное наше вам спасибо, мистер Громов. Он уже видимо подходит к вашему номеру. Мы не могли ему препятствовать.
Когда Стас положил трубку и взглянул на Еву, та беззвучно смеялась.
- Ты то чего хохочешь здесь? – закусил удила Стас, - Совсем обнаглела. Вот пожалуюсь наверх о том, что ты вместо работы, только развлекаешься и издеваешься над бедным индиго, так это будет твой последний хохот надо мной, а может быть и вообще.
Эта угроза, была явно напускной и вызвала только продолжение веселья Евы. А там и сам Стас расплылся в улыбке. Сказался выпитый стакан и всплеск эмоций от разговора по телефону.
- Это от радости за тебя. И вообще это, что-то новенькое Стас. Тебе, похоже, на пользу иногда такие стрессы. Ты знаешь, зачем он рвётся сюда?
- Да догадываюсь я Ева, - уже спокойно отвечал Стас, - и Гарри об этом, как-то говорил. Этот денежный индюк, видите ли, размечтался получить картину русского художника, чудом спасённого после цунами, и вернувшегося с того света. Хотя за день до этого почти вытолкал меня из своего дворца. Будет ему картина. Будет ему шедевр, которого он достоин. Я это сделаю вскоре, а может быть и сейчас У тебя мольберта, случайно, в номере не найдётся. А то я подумал, что если там запросто и мгновенно обнаруживаются уникальные драгоценности и украшения, то почему не быть и мольберту с принадлежностями.
Ева на мгновение призадумалась и подтвердила, подыгрывая ему:
- Да ты прав. Есть там один, случайно завалялся, а я как раз собиралась на натуру завтра выехать, но, учитывая ситуацию и срочность, одолжу его тебе, ради него, столь уважаемого тобой мистера Сак-арт-о.
И они дружно рассмеялись. А стук в дверь не замедлил сообщить о великом явлении, которого не пришлось долго ждать.
Сакарто было не узнать Стасу. Нет внешне, это был всё тот же он, но поведение резко отличалось от того, что запомнилось Стасу после последней их встречи. В своём дворце и в бытность пребывания художника там, это был надменный хозяин, деспот для слуг и чванливый князёк, для рядовых европейцев. Но так же, как он требовал угодничества и преклонения перед собой, перед таким великим и всесильным, точно так же он был способен и сам пресмыкаться и угодничать перед его превосходящими фигурами или теми от которых ему было, что-либо нужно. Вот и сейчас, вознамерившись получить любой ценою картину Стаса, он масляно жмурил глазки и с незатухающей, восточной улыбкой пел дифирамбы двум картинам ранее купленным у того. Он расписывал, как удачно расположил их в своей галерее, как совместил с освещением и сокрушался, что дела и занятость обоих так некстати, помешали продолжить их плодотворное дальнейшее сотрудничество. И это преподносилось так искренне, что Стасу не забывшему истинные причины их расставания, становилось неловко от его лжи. Но только не инициатору и творцу её. Толи у того у самого память отшибло или он надеялся, что сам Стас всё позабыл после цунами. Но к чести посетителя он впервые поколебал мнение Стаса о роковой неотразимости Евы для его вольных или невольных знакомых. Этот далее обязательной учтивости не заходил, и это было самым удивительным при его похотливости, но объяснялось очень просто. У себя в своих обширных владениях он организовал такие порядки, когда каждая прислуга или служительница, в любое время независимо от своей должности и семейного положения должна считать за благо и за святую обязанность, при первом же намёке всесильного хозяина, исполнить любую его сексуальную прихоть. Поэтому первопричиной такого поведения назойливого гостя была элементарная пресыщенность и отсутствием желания на достижение того, что имеется в избытке, а потому и не ценится.
Незваный гость, после льстивого вступления, действительно стал просить о милости сделать ему ещё одну картину и даже при этом проявил познания русского языка:
- У вас говорят, что бог любит троицу, а у меня только две ваши картины. Не откажите в любезности и давайте, исправим нашу досадную ошибку.
Поломавшись для приличия, Стас согласился, кураж требовал реализации.
- И что же вам хотелось бы иметь, уважаемый? Пейзаж, натюрморт или свой портрет?
Спросил Стас заказчика, хотя для себя уже однозначно решил, что это будет.
Тот тоже пришёл с конкретной целью, а, потому, не задумываясь, ответил:
- Если можно и не возражаете, то портрет.
- Хорошо, пройдёмте в мою временную студию.
Предложил он, и, сделав, приглашающий широкий жест, повел того с Евой в соседний номер. Войдя, Стас обнаружил там свой родной и привычный, заляпанный красками мольберт с готовым холстом и прочие причиндалы, оставленные дома два месяца назад. На удивление и благодарность Еве времени не было.
Идея уже созрела, и дело оставалось только за малым. Попросив Сакарто подняться с кресла, Стас обошёл его оценивающе по кругу несколько раз. Он то отстранялся, то броском приближался и поправлял лицо или изменял его позу. И, наконец, объявил своё решение.
- Нет, мистер Сакарто, портрет, это не то, что вам и мне надо. Это мелко и не амбициозно. На Арбате это вам бы стоило ровно пяти минут времени на поиски десяти долларовой купюры. Но это было бы хорошо только в качестве отдельного эскиза к монументальному произведению, которого вы достойны. Такой портрет может и будет отражением только малой части вашей великой сути, а где останется эта гордая осанка, кто заметит ваши пропорциональные части туловища и как при этом сравнивать и оценивать эту редкую и присущую только вам, вашу классическую соразмерность духа и тела. Как прикажите их подать и сделать понятными для многих последующих поколений зрителей, без сравнения и без подтверждения того, что только в таком здоровом и красивом теле, как ваше, может быть такой здоровый дух и клокочущий мыслительный процесс. Нет, нет, и не уговаривайте даже. Раз вам нужна моя картина, а не её фрагмент или обрывок, то только в полный рост, и спор здесь не уместен. Иначе идите к фотографу, где вам обеспечат и профиль и анфас, а я, извините, халтурой не занимаюсь. Поймите меня правильно, много и давно мною уважаемый мистер Сакарто, я ведь художник. Вы ведь знаете, что это такое? Нет, вы отлично это знаете, и я в том убедился, когда вы такие гениальные советы и рекомендации мне давали, и когда я был счастлив работать в вашем дворце. Так вот, вы, как общеизвестный и признанный в определённых кругах, знаток живописи и дизайна, знаете, мы такой народ, что ради мига славы и успеха, готовы даже сами платить своим натурщикам. Так вот поэтому, я сделаю для вас свою самую великую работу бесплатно. А в прочем, я даже готов вам за это немного заплатить от своих скудных доходов. И сделаю это, даже не ради вас, и самого себя, но ради всего нашего великого искусства, которое рискует сейчас навечно остаться серым и будничным без такой картины. Сколько вы хотите получить от меня за это счастье, в качестве добавки к вашим миллионам, мистер Сакарто? Нисколько? И ничего? Ну и отлично, вот нам и ещё одно подтверждение вашего благородства и бескорыстия, ради прекрасного. Но повторяю, что я по прежнему готов заплатить вам, но только за то, что мне видится, великим и способным выразить всю мощь и красоту симбиоза вашего интеллекта и атлетизма. Я хочу сделать так, что бы мне потом до конца своих дней не было грустно и обидно, до зубовного скрежета, что я промчался мимо своего звёздного шанса, в угоду вашей излишней скромности и бескорыстности, или по причине моей малой состоятельности. А потому наши потомки, и первую очередь ваши, к сожалению, не смогли получить возможности созерцать в своём далёком будущем, ярчайший образец представителя нашего поколения. Так сказать героя нашего времени, мецената и благодетеля своей прекрасной страны.
Так, что мистер Сукарто?..., убедил я вас, и пишем в полный рост? Или расстаёмся до лучших времён? Когда не только мы посторонние, но и вы сами, без излишней скромности, присущей вам, оцените по достоинству своё место в истории и мировом искусстве.
- Пишите.
С хрипотой в голосе от волнения выдавил тот, вытирая обильные капли пота со своего лица, которое быстро взмокло от нагрузки мыслительных потуг, и такого приятного бальзама на душу, в виде неожиданного словоблудия Стаса. Ева подозрительно быстро пробежала в ванную комнату, закрывая, своё раскрасневшееся лицо и там уже из-за двери слышались звуки характерные для реакции глубоко поперхнувшегося человека. Стас приподнял правую руку своего великого натурщика и попросил опереться ею на стену. Под левую ногу его был подставлен небольшой стул. Принято было решение писать углем, и Стас при этом пояснил, что необходимые контрасты, не смогут передать краски и не в их силах заменить это древнейшее орудие творчества живописца. Работа закипела и шла споро. Вдохновение словесное, превратилось в изобразительное. Рука Стаса мелькала быстро над мольбертом, а сам он только изредка бросал свой взгляд на натурщика. Штрихи и линии ложились уверенно и без поправок. Вышедшая не скоро из ванной комнаты Ева, с подозрительно раскрасневшимся лицом и платочком, который промокал её припухшие от слёз глазки, остановилась на секунду у мольберта, где полным ходом шло творение шедевра. Увидев мельком наброски, она проследовала дальше, на балкон, что бы уже не возвращаться до конца их творческого таинства. А зря. Посмотреть было на что. Существо с лицом Сакарто, в моменты его ярости на подневольных слуг, стояло на фоне развилки ствола большого дерева, виденного Стасом в поместье. Правая рука держалась за ствол, а левая нога опиралась на лежащий сук. Оно, как будто только что спустилось с этого самого дерева, в попытке быть похожим на человека, и было неуверенно в своём выборе. Существо было голо, но покрыто редкой длинной шерстью, характерной для орангутанга, хозяина местных джунглей. Естественно его половые органы были открыты и так же соответствовали видом и размером для того существа. Правда, кроме как на насмешки, и издёвки, со стороны женской половины человечества, этот гвоздик не мог претендовать на другие оценки. Закончив эту часть работы, Стас отошёл от мольберта и внимательно осмотрел шедевр и одежду Сукарто. Потом он обрисовал изображение контурами костюма, и оно после этого выглядело как в прозрачной оболочке. Замерший как изваяние натурщик стоически ждал окончания сеанса. Он приготовился к долгим мучениям от неподвижности, многим посещениям мастерской, а потому очень удивился, когда Стас оценивающе отошёл от мольберта, и пригласил его принять готовую работу.
- Вот что значит талант.
Подумал он. Но, при этом, не обратил внимания и не заметил, как Стас, перед приглашением к просмотру содеянного, несколько мгновений внимательно смотрел ему в глаза и внушал, что и как он должен будет видеть в этой картине всю свою жизнь, несмотря ни на что.
Картиной тот остался неподдельно довольным. Даже более того, он был потрясён. Да, ради этого стоило стоять неподвижно хоть целый месяц. Как всё здорово нарисовал этот русский Пикассо. Этот, легко узнаваемый фон поместья. Эта раскованная и свободная поза, гордая посадка головы, умный и пронзительный взгляд, безупречная передача каждой складки его одежды. Да правильно было сказано живопись не фотография, и талант не заменишь никакой техникой.
После затянувшегося любования со всех ракурсов, он вздохнул от неизбежного временного расставания с изображением.
- Мистер Рогов, я безусловно, и немедленно, эту картину покупаю. И это не подлежит обсуждению. Вы поставили свои условия, и я их выполнил. Теперь я ставлю свои вам, и вы тоже их примете. Я вам не какой-то дворовый мальчишка, который не в состоянии заплатить и цента. Сегодня же в моём банке на ваше имя будет зачислено сто тысяч долларов. Прошу поставить последний штрих в этой картине и, как говорится, заверните.
- Какой ещё штрих?
Удивился Стас.
- Тот самый, который ставит каждый художник, когда не стесняется своего произведения.
Вот этого Стасу как раз и не хотелось делать. Но выхода не было, и он неразборчиво, и на кириллице расписался. Затем картина была снята с мольберта, и бережно, самим владельцем, свёрнута в аккуратный рулон. Он быстро попрощался со Стасом, забыв при этом про Еву. Так ему видимо не терпелось доставить этот шедевр, в свою галерею.
Ева, после его ухода заскочила с балкона в комнату и упала лицом вниз на диван. Всё её тело сотрясалось в судорожном смехе. Это уже было похоже на истерику и причём истерику коллективную, потому что Стас и сам катался в таком же состоянии по полу под мольбертом.
Происшедшее сгладило горечь его потери, и отдышавшись от спазм смеха, он сказал Еве.
- Пусть это будет невольным вкладом надутого индюка в фонд спасения мальчишки. С паршивой овцы, хоть шерсти клок. Тем более, что цена этому клоку сто тысяч баксов.
- Нет, Стас, - возразила Ева, - будет слишком много чести для бандитов, получить твои, честно заработанные деньги.
Потом я обещала старику китайцу. И ещё одно, - Ева сделала паузу, - этому Надиру уже недостаточно мести суда человеческого. Он уже достоин кары небесной и она состоится.
Мы сделаем немного по другому, и эту картину предоставь возможность рисовать мне. Теперь моя очередь на художества.
И она снова залилась смехом, а потом уже серьёзно добавила:
- Попутно нам нужно убрать первопричину такого массового похищения детей. Процветающую торговлю человеческими органами. Сейчас ты поговоришь по телефону с их посредником. Это фирма, которая под прикрытием вывески легального усыновления детей, занимается поставкой живого товара и органов за рубеж. Ты договоришься с ними о встрече на завтра. Не пытайся выдавать себя за кого-либо другого, тебя, не раз, перепроверят. Просто говори, что решил сделать на этом небольшой свой бизнес и выполняешь разовое поручение частной клиники, а твой контракт как художника, только прикрытие. Они сами так поступают, поэтому поверят. Всё бери трубку и разговаривай.
- А номер?
Спросил Стас.
- Номер уже набран и тебя ждут.
Он поднял трубку и за первым же гудком последовал ответ. Стас представился и сказал, что его интересуют вопрос усыновления, а также ему поручили узнать о возможности помочь безнадёжно больному мальчику из Австрии, который срочно нуждается в пересадке органов, и в частности почки. После некоторой паузы ему ответили.
- Мистер Рогов, где вы, говорите, остановились?
- Гостиница «Бриз», номер 404. Я художник, работал по контракту у мистера Сакарто, но попутно решил сделать ещё один маленький бизнес и выполнить это поручение.
- Да-да, - согласились на том конце связи, - почему бы и нет. Но сразу вам скажу, что второй вопрос отпадает. Мы строго чтим и соблюдаем законы нашей цивилизованной страны. Здесь продажа органов, во славу аллаха, запрещена под страхом смертной казни. Так, что вы попали не по адресу. По вопросу же усыновления мы готовы оказать вам помощь. Только заранее предупреждаю, что это процесс длительный и требует массы согласований и разрешений. Это мы берём на себя и почти за символическое вознаграждение. А полный расчёт можно произвести после выполнения всех условий сделки. И имейте при этом ввиду, что у нас товар, извините, я хотел сказать дети, намного дешевле, чем ваши европейские экземпляры. Но в любом случае нам нужно встретиться лично и оговорить все детали.
- Хорошо, - согласился Стас, - завтра после полудня я жду вашего представителя в гостинице.
Положив трубку, он повернулся к Еве.
- Не прошёл наш номер. И они или действительно не причастны к торговле органами, или слишком осторожны в выборе клиентов.
- Всё прошло правильно, и как надо. Ты что же ожидал, что тебе по телефону и так сразу, с ходу, начнут перечислять все виды их услуг и полную базу данных. Сейчас в каждой стране существуют такой криминальный бизнес, что сродни каннибализму. А эта фирма, просто надводная и видимая часть огромного айсберга горя, который сродни только ужасам фашизма. Поэтому у них такая конспирация и целая сеть нелегальных баз и структур. Подожди до завтра, и узнаешь, что твои вопросы не остались без должного внимания, и сейчас у них идёт полным ходом их обсуждение, вплоть до выхода на босса, на господина Надира. Да-да, того самого недруга и конкурента старика китайца. Русский заказчик ему интересен не только разовой и рядовой сделкой. Так, что до-завтра, и тогда уже я начну рисовать свою картину с двойным дном. Плохо, что у них не принято серьёзные дела и сделки решать с женщинами, а поэтому тебе придётся некоторое время побыть в моих руках кистью. Надеюсь, ты не будешь возражать против такого самозваного художника?
- Да нет, пожалуйста, действуй по своему усмотрению. Тут ведь главное результат.
На выходе Стас оглянулся, что бы посмотреть на свой родной мольберт, но того и след простыл, а в комнате не было даже недавних запахов красок.
А вечером того же дня, во дворце Сакарто, была необычная суета. Она была связана с переустройством галереи и подготовкой её к первому показу высоким гостям, которые сегодня должны были посетить очередной приём у хозяина. Новой картине срочно было подобрано роскошное обрамление, и она была водружена на центральное и самое почётное место, что, естественно повлекло за собой перемещение остальных, которые могли бы затенять её исключительность.
Вытаращенные глаза исполнителей указаний и прислуги Сакарто приписывал тому, что и они, дилетанты в искусстве, прониклись духом новой картины.
Если раньше считалось, что повод, для торжества был незначительный и ожидался небольшой круг приглашённых, и допущенных на него, то теперь хозяин благосклонно и щедро очертил его пошире и даже сам лично позвонил некоторым и намекнул на возможность и шанс посетить его сегодня. Его намёк был равносилен приказу, а потому ко времени начала приёма всё место парковки автомобилей было забито, как на показе в автосалоне, самыми различными машинами, от раритетов в стиле ретро, до эксклюзивных экземпляров, и образцов, что только намечались к серийному выпуску. Гости подходили к хозяину, чтобы показаться ему лишний раз и при этом выразить свою почтительность и признание в благодарности за такое почётное приглашение. Затем они растекались по огромной территории удивительного парка и многочисленным его павильонам, набитым угощениями и напитками. В финале, как всегда было дежурное посещение гордости хозяина, его картинной галереи, ценность которой, а вернее её бесценность была многим известна, и являлась предметом особой зависти конкурентов владельца. Но туда доступ естественно отрывался только особо доверенным и уважаемым гостям. И не зря, потому что там были экземпляры и произведения искусства, очень похожие на те, что в своё время были похищены и находились в безуспешном международном розыске. Постепенно основная масса гостей уже перешла в это место получения эстетического десерта. Сам же хозяин сегодня не торопился присоединиться к ним и стать гидом, что делал всегда, чтобы в очередной раз показать свою эрудицию в искусствоведении. Выдержав значительную паузу, которой, по его мнению, было достаточно для оценки новой картины и результатов переустройства галереи, он сам зашёл туда и к своему удовольствию обнаружил, что большая часть присутствующих стоит именно там, где он ожидал и хотел их увидеть. Подойдя вплотную, он понял, что они растеряны и у них нет слов от восхищения, а у некоторых может быть и от зависти, а потому решил сам начать разговор.
- Ну, как вам моё новое приобретение и что скажете об этом новорождённом таланте из России?
Это тот самый парень, которого вы, возможно, встречали раньше у меня, и который выжил удивительным образом после цунами. Вы слышали, наверное, про этот случай, его описывали все газеты? К счастью, господь наш не дал погибнуть так нелепо этому таланту и сохранил его для нас грешных. Возможно, печать исключительности сберегла его от преждевременной и нелепой смерти.
Все, как по команде стали поддакивать и согласно кивать головами. А жена министра культуры, осмотрев его самого, как нечто новое и неожиданное, с ног до головы, выразила своё неподдельное восхищение.
- Да, это настолько оригинально, что просто не знаю, как и выразить. Потому что эмоции при этом самые противоречивые. И я не про талант художника, который несомненен, а про того, кто здесь запечатлён. С одной стороны понимаешь, что это вы, а с другой стороны, нечто загадочное и непонятное. Интересно, что хотел этим сказать сам художник. Но говорят, что и у них не бывает однозначного мнения на свои произведения и они пишут их под влиянием какого-то наития, непонятного нам простым смертным. Но здесь, всё так откровенно и неожиданно, что сразу становится ясно, эта вещь исключительная. Вот одно только одеяние ваше необычное, чего только стоит? На это решиться мог бы только очень мужественный человек.
- А что вам моя одежда, разве это главное в картине?
И он вплотную, для лучшего сравнения подошёл к ней и повернулся лицом к ним.
- Смотрите, это тот же костюм, что и сейчас на мне. По-моему, автор слишком точно и скрупулёзно отнёсся к передаче его деталей, особенностей и шика модельного дома Окинава. Это немного отвлекает от центрального и основного лейтмотива произведения. От того, что находится под этими тряпками и главной сути центральной фигуры.
Он снова повернулся лицом к картине, где по-прежнему видел себя безукоризненно и слишком строго одетым, а остальные видели его в представлении Стаса, безо всяких помех, для образа обезьяны.
- Да, - продолжила жена министра, - у вас воображение богаче, чем у любого из нас и художников. Вы умеете видеть во всех картинах, и в этой особенно, то, что недоступно другим. Вы из тех ценителей произведений искусства, что талантливее самих исполнителей.
Присутствующие дружно закивали головами и стали поддакивать этой тонкой и двусмысленной лести
- А когда наша общественность сможет увидеть этот шедевр? - спросил его давний скрытный конкурент, - Намечается благотворительная выставка в пользу пострадавших от цунами и эта работа сможет привлечь много посетителей. – глазёнки его при этом заблестели, - такое прятать просто не гуманно.
- Нет, нет господа, - и лицо Сакарто, впервые за многие годы выразило смущение от избытка удовольствия, - только не сейчас. Каждая великая картина, должна отлежаться во времени. Но в перспективе такое в дальнейшем возможно, потому что шедевры должны принадлежать всему миру. Я подумаю над этим, но о сроках ничего сейчас не скажу.
- Жаль, - не отставал конкурент, - но если появятся её репродукции, то я буду первым кто их приобретёт. Повешу у себя в кабинете и буду смотреть на ваше изображение, каждый благословенный раз, как только вспомню о нашем сотрудничестве.
Остальные смущённо стояли потупив взгляды и облегчённо вздохнули, когда хозяин предложил вернуться в беседки.
Останься Стас надолго в Индонезии, заказами на копии этой картины, да и не только её копий, он был бы завален.




Глава 15
" Почка "

Одиночество в номере вернуло мысли Стаса к Саре и понимая, что просто так от этого не избавиться, а состояние неутешного горя может только свести его с ума, он бросился ничком на кровать и напряг всю свою энергию и волю на борьбу с самим собой. Это было сложнее, чем противодействие чужому вторжению.
Он стирал почти физически в своей памяти всё, что напоминало бы о его чувствах, заставляя воспринимать происшедшее, как рядовое событие, без того переизбытка эмоций, которое невольно создают большее, чем симпатия и половое влечение. При этом он реально ощущал, как рвутся длинные цепи одних нейронов, переключаясь и переплетаясь с другими, как гаснут огоньки энергии на самых активных нервных окончаниях, зажигаясь на других. Одни события тускнели, другие становились ярче, затеняя то, что следовало, а точнее, то, что хотелось забыть. Борьба с собой и своими чувствами далась ему труднее, чем все последние события в Джакарте.
Но зато наутро горечь от ухода Сары, уже совсем утихла. Может, это удалось самому, а может Еве, удалось его убедить, что всё окончательно, и расставания в этой жизни неизбежны, но это не потеря человека, он жив и только избрал самостоятельный непараллельный путь. Её жизнь должна продолжаться естественным ходом, быть своей, неповторимой и самобытной, но без его присутствия. Это если только он, используя свой дар, не захочет вторгнуться и растоптать чужое я, изменить его, против её воли. Он это мог сделать, но не хотел. За всё, и в отношениях в том числе, надо платить, а точнее расплачиваться, и за свою исключительность, видимо, тоже. А потому за ночь Стас окончательно убедил сам себя, что нужно смириться с неизбежной потерей. Да будет так, и если Сара считает, что так будет лучше, то пусть будет и остаётся так. А жизнь продолжается, и да здравствует жизнь.
Предстоящая операция по спасению ребёнка, тоже отвлекала от грустных мыслей и нейтрализовала их. Потому на завтрак он спустился в ресторан гостиницы, почти в бодром настроении. Один раз как-то мелькнула мысль о встрече с тёмнокожей девушкой, но это уже было не более чем, как приятное воспоминание. С Евой они решили на этот период общаться как можно реже. С улыбкой вспоминал он, как вечером, перед тем как расстаться, она в деталях, тонах и лицах расписывала ему ход событий приёма у Сакарто. Для него это стало комедией, способной погасить и эту печаль. А концовка, где главный недруг этого магната, просил продать картину, для тайной коварной цели, обнародовать его непристойный вид, и иметь возможность плевать на неё каждый день, вызвала после взрыва смеха, даже чувство жалости к обладателю такого портрета. Но к чести того, он не продал картину, несмотря на предложение по довольно значительной сумме, и весьма польщённое самолюбие.
Неспешный завтрак неожиданно ещё более затянулся по причине появления за столом красивой местной девушки, которая попросила разрешения разделить с ним столик, хотя свободных мест в зале было более чем достаточно. Она при этом пояснила, что рассматривает еду в заведении в одиночестве, как насыщение воровато украдкой и совершения действий из списка, чего-то недозволенного. И это ощущение, напрочь, отбивает у неё аппетит.
- Хотя, как раз, мне переедание и не грозит.
При этом, она сделала паузу, чтобы Стас оценил её точёную фигурку, напрашиваясь на естественный в таком случае дежурный комплимент.
- Я предпочитаю лишнее съесть в компании, чем недоесть в одиночестве.
Добавила она, и чувствовалось, что девушка не только хочет общества для совместного завтрака, но и не против продолжения знакомства. При этом она не производила впечатления охотницы за кошельками богатых туристов, хотя для местных рамок и приличных манер местного населения, была слишком эмансипирована. Така, так звали девушку, пояснила, что училась в университете Австралии. Её отец имеет, большие, чайные плантации в глубине острова и делает хороший бизнес благодаря ей. Это она, в своё время убедила его улучшить глубину переработки сырья и увеличить ассортимент. Благодаря этому она вывела его на прямые поставки на европейский и американский рынки, а сама теперь большую часть времени проводит в столице, где имеет квартиру, но питаться предпочитает публично. Потому она и заехала в этот ресторан. Но глядя на Стаса она убедилась, что будь она и единственной наследницей Билла Гейтса то не отвлекла бы его от омлета. Однако Стасу, приличия ради, тоже пришлось рассказать немного о себе. Узнав, что он художник, а в Джакарте недавно и ещё ничего примечательного не видел, Така предложила ему свою помощь в качестве гида. При этом она мотивировала, своё предложение тем, что у неё временный сезонный перерыв в работе, и она с удовольствием сама освежит свои познания и впечатления, да тем более в обществе человека от искусства.
- Ну, Така вы мне льстите, - смутился Стас, - я далеко не знаток и даже не ценитель древнего творчества, тем более такого самобытного, как ваше, островное. Но отвлечься от суеты будней, да тем более с вами буду только рад. Действительно, нахождение моё здесь больше стало напоминать служебную командировку, со сплошными обязательствами и расписанным графиком. Хочется напоследок именно отдохнуть и побывать в шкуре праздного туриста. А потом такие экскурсии в обществе чудесного и красивого гида, способны придать особый колорит моему досугу, и выглядят как награда за все мои последние местные мытарства.
Концовка вызвала улыбку у девушки, где сквозила уверенность в неизбежности такого признания, и то, что она знает о своей неотразимости, и протянутая им рука лёгкого флирта нашла встречную поддержку.
- Мне тоже будет изначально приятно общество умного и симпатичного человека в познавательном походе. А то постоянные встречи и общения с мужчинами только по деловым вопросам со временем стирают смысл женской сущности. Бизнес, увы, для нас женщин имеет немало и негативных моментов, а я хочу сейчас о нём забыть, хотя бы временно. Разумеется, в пределах дозволенного, и с человеком, которого интересует только возвышенное и прекрасное?
Так игриво и полувопросительно закончила она.
- Конечно, конечно, - также с намёком, допускающим подтекст, продолжил Стас, - тем более, что дозволенным считается то, что дозволяют сами участники таких отношений.
Её смех подтвердил согласие на возможное широкое толкование и расширение рамок дозволенности.
- И вообще Така, мы, на ты? Или мы, на вы?
- Конечно Стас, давай на ты? Но ты как-то странно об этом спрашиваешь, делая неординарный акцент?
- Поясняю леди, - понесло Стаса, - был у нас на Руси в давние времена правитель, князь Святослав. Так вот, был он любителем и участником победных битв и тяжёлых походов и даже прибил однажды свой щит к стенам непобедимого тогда Царьграда. Был он при этом, также плохим дипломатом и никудышным интриганом, зато отменным джентльменом и великим воином. Прежде чем идти на врага, он его обязательно, и заранее предупреждал. «Иду на вы», говорил он и шёл на предупреждённого врага, но, тем не менее, всегда побеждал.
- Тогда лучше, как я и сказала, на ты, - засмеялась Така, и при условии, что во мне никогда не будут видеть врага. Да и ты Стас не Святослав, - добавила она игриво, - и не застрахован от поражения. Но между нами мир, и значит будем проще, и откровеннее, тем более, что и поход наш будет не воинственным, а познавательным. Если ты уже свободен, то можем прямо со стола, в мою машину и вперёд, тем более, что особо древних и исторических мест здесь не так уж и много. А по части зодчества, так вообще почти всё с начала колониализма.
Стас, увлечённый такой перспективой, и под влиянием женских чар, уже было дёрнулся подняться, как вспомнил о планах по малышу.
- Нет Така, сейчас меня ещё тянут другие обязательства, и дела, вот обрублю все концы связей с ними после обеда и тогда полностью в твоём распоряжении. Используй, как заблагорассудиться. Ну, хочешь, как послушного мальчика, для его просвещения, и педагогического эксперимента, а хочешь как взрослого мужчину для ухаживания за собой. И в том и в другом случае кроме искренней благодарности, ничего не последует. Обещаю, что обид с моей стороны не будет.
- Я в этом не сомневаюсь. Меня Стас устраивают оба таких качества вместе и сразу, если ты при этом полностью избавишься от этих своих дел на время нашего знакомства. Раз и я иду на это, то вправе рассчитывать и на твои жертвы. Если они есть и если это вообще можно назвать жертвами. Итак, после обеда созваниваемся и полное отключение от дел. Во всяком случае, на сегодняшний вечер. Договорились?
- Договорились.
Стас решил, что это сигнал к временному расставанию и после обмена телефонными номерами, снова сделал попытку подняться, что бы проводить девушку до машины. Но Таку видимо не устраивала такая поспешность и она даже не пошевелилась, а предложила ещё немного посидеть за столиком и заказала мудреный напиток, который довольно долго готовили, и который она очень медленно и с наслаждением потягивала через соломинку. А Стас был рад продолжению общения, видимо правильно говорят, что клин вышибают клином, и так они провели вместе ещё в течении промелькнувшего часа. Но время летело незаметно, и если другим пора было уже думать про обед, то они только справились с завтраком. Покончил с этим телефонный звонок Таке. Несколько односложных фраз и она засобиралась на выход уже сама.
- Отлично, что ты и мне дал время на разрыв с делами. Сейчас заеду в фирму, пошлю пару подтверждений по поставкам и отключаю даже телефоны. Стас, - неожиданно спросила она, - а ты правда только художник? Или ещё какие интересы в нашей стране? Почему ты так задержался, когда все кто мог давно сбежали? Может, у тебя нет средств на возвращение, и тебе помочь?
Стас покраснел от обиды, что его принимают за альфонса, и он швырнул на стол кредитку.
- Здесь сто тысяч за мою последнюю картину. Мой гарант господин Сакарто. Этого достаточно?
- Извини, но не надо таких жестов, мне достаточно и простого твоего нет. Я наверное сегодня дура, но я тебе верю безоговорочно. Ты не знаешь почему?
- Нет.
Только и мог ответить Стас.
- Я тоже. И никаких провожаний, - осадила она, готового подняться Стаса, - я дойду до машины сама. Учти, что европейская галантность здесь, с нашими нравами и обычаями, далеко не всегда уместна и не приветствуется. Ты здесь проездом, и вообще мужчина, а меня здесь слишком хорошо знают, и потом долго ещё будут отождествлять с европейцем, и перетирать все мои косточки. И хотя я к этим глупостям отношусь спокойно и даже равнодушно, но и лишний раз дразнить наших радикалов и мракобесов не стоит. До встречи, и вот мой платёж.
Стас не успел даже заявить, что сам заплатит за завтрак, как она спокойно и даже медленно пошла на выход, давая время оценить достоинства своей фигуры и физического совершенства со спины. Он тоже, не медля, тут же рассчитался и пошёл в свой номер. Уже с порога двери Стас почувствовал, что за время его отсутствия здесь кто-то побывал, и явно, не горничная с пылесосом и влажной уборкой. И не просто так, что посидели и ушли. А именно побывали так, что каждая вещь хранила следы чужого прикосновения. Удивления и раздражения это не вызывало, потому что они с Евой были готовы к возможной проверке и к самому пристальному вниманию после звонка Стаса в фирму с вопросом по донорским органам.
- Значит, Ева была права, хотя неправой она и не могла быть, и я теперь у них под колпаком.
Подумал так Стас, и почувствовал нарастающий приятный азарт от предстоящей игры, где ставки очень велики и смертельно опасны, но и выигрыш того стоил.
- Так, - понял он, - «жучки» и прочая насекомовидная аппаратура тоже не исключены, а скорее всего уже на боевом посту. Иначе зачем тогда это посещение. Ну, что же господа, я рад, и чтобы вас успокоить окончательно, я ничего не вижу, не знаю и не понимаю. По-нашему, я для вас, ну просто идеальный лох. Слушайте себе, на здоровье и смотрите в оба, или сколько вы там их расставили, глаза, на честного авантюриста, решившего подзаработать вместе с вами на людском горе. Но каков размах и масштабы этой сети? От бандитских методов, до абсолютного совершенства шпионской конспирации и легальных связей. Пусть слушают и наблюдают. Да только вы узнаете только то, что я захочу вам передать, и не более того, а Ева узнает абсолютно всё, что вы знаете, чего хотите, и о чём даже не догадываетесь. Правда контакты с друзьями придётся временно прекратить и остаётся только она.
Последовавший безмолвный его разговор с ней очень бы их заинтересовал, да только неподвластен он был любым средствам связи и любым прослушкам.
Он спокойно развалился на широченной гостиничной кровати и как бы задремал, а при этом установил контакт с Евой.
Ева не удивилась его появлению в сознании. И вообще, способна ли она чему-либо удивляться? Создавалось впечатление, что она многое, если не всё, знает наперёд. Стас решил, потом, расспросить её про это и вообще о предсказаниях будущего и возможного.
- Ева…, Ева, я не помешал?
- Стас, ты о чём? Мне мешает только одно, это твоё молчание. Но я помню запрет и не лезу в твои дела. Да и потом ты прав, и всё должно идти своим чередом, и желательно без нашего вмешательства, активного, по крайней мере. Так что же случилось индиго, на этот раз? Опять тоска и грусть от несчастной любви, и тебе нужна жилетка для слёз, или, может быть, нужен собутыльник? Так я всегда готова. Прийти?
- Да нет, язвочка. Не угадала, и не приходи. Обойдусь без таких услуг. Вся лирика позади, а для откровений и излияния своих чувств ты слишком многое знаешь, наперёд. На роль собутыльника, так вообще не тянешь. С тобой будут только одни расходы, без ожидаемого результата находиться в равном состоянии подпития. Дело в другом. У меня, Ева, похоже, был обыск, причём весьма долгий, дотошный и умелый. Видимо и жучков понаставили, не меряно и разных. Времени для этого было предостаточно, пока я завтракал в обществе одной милой девушки. Так что торговцы живым товаром, видимо, вполне серьёзно заинтересовались нашим предложением и после такой страховки, похоже, пойдут на контакт. Если я конечно их не разочарую. А потому я, как бы ничего не знаю и не ведаю, и покажу им жизнь человека, готового ради лишнего доллара, пойти на многое. Так что ты была права, когда предупреждала меня об этом.
- Нет, Стас, дело не в моей правоте, а просто я это знала наверное. Только, прошу тебя, не соглашайся быстро на их условия, и торгуйся во всём без стеснений, как на базаре. Здесь это и любят, да и меньше вызовет подозрений с их стороны. Хотя твои финансовые возможности после расчёта за картину им тоже известны и они постараются выжать из тебя всё возможное. По вопросу усыновления, это и для них процесс, не быстрый, поэтому, для соблюдения формальностей, потребуется время. Ну и ладно, для нас ведь это просто повод выйти на разговор по донорским органам, выяснить систему связей и нанести ей удар. С тебя, Стас, видимо, потребуют аванс. А касаемо товара, почек, и других органов, то они, давно ими заготовлены после цунами в немалом количестве, и этим мы не подвергнем никого очередной трагедии. Не вздумай только соглашаться на наличный и немедленный расчёт. Иначе им захочется поиметь и твои деньги и не рисковать в разовой сделке с незнакомым, случайным клиентом. Жизнь твоя тогда, будет им единственной помехой. А ещё, я рада, что ты так быстро ожил. Хотя при этом несколько, и удивлена.
Стас, после небольшой паузы неуверенно ответил.
- Никакой любви, Ева и не было. И не надо больше про это. Любовь должна продолжать жизнь, а не делать её невыносимой. А потом если что-то и было, что, кстати, память мне сейчас не подтверждает, а чувства молчат, так наша цель способна выбить любую хворь. Согласна?
- Согласна, согласна. Кстати придётся помочь семье малыша в сборе нужных для выкупа средств. Сейчас в этой стране, да и в мире в целом, столько беды и нуждающихся, что при всём обилии сердобольных людей, это становится проблемой. Надо подтянуть сюда и Марата с его выигрышем. Не зря же мы провели то шоу в казино, и не думаю, что ему будет, сильно, жаль, части тех шальных денег.
- Насчёт Марата, не сомневайся, он сейчас, кажется, в таком состоянии, что ради тебя отдаст последний свой тенге. Похоже, ты единственная женщина для него, на которую он готов молиться, без мыслей переспать и поговорить с ней на его любимом языке рук… Ева, а может и мне сделать взнос, благо денежки появились? Они ведь тоже, как ты сказала, шальные.
- Нет нужды Стас. Этого добра, как грязи вполне хватает, и хоть немедленно у родителей малыша будет, этот нужный, миллион, но нужно сделать всё так, что бы внешне это выглядело, как обычный сбор пожертвований, а твои средства ещё пригодятся. Да и Гарри не дремлет, им собрано тоже немало. Просто сроки нас поджимают. А тебе, тем более, сейчас соваться не надо в это мероприятие, ты теперь под колпаком, и помни об этом.
- Ладно, успокойся, я это помню, а потому и вышел с тобой на такой контакт, а не по телефону. Сейчас попробую их пришпорить, и позвоню в посольство с просьбой ускорить оформление документов, пусть услышат, что я не намерен здесь долго находиться, вне зависимости от их решения. Думаю, это их тоже подстегнёт. Друзьям звонить не буду, если что передавай привет, и намекни, что меня сейчас лучше не беспокоить, особенно для Гарри. Уж он то точно у них на примете и контакт с ним только повредит делу. Поэтому, лучше сама его найди и предупреди. Он, думаю, поймёт. Но при этом, повторяю, не забывай, что он тоже может быть под наблюдением и сделай это, по-своему, через внушение. Договорились?
В ответ, в его сознании разлился смех Евы.
- Ну, спасибо, что подсказал индиго. Разрешите идти и выполнять, мой командир? А то без ваших указаний прямо никакого понятия у меня нет, и никогда не было. И чтобы я делала в этом мире без тебя? И кто бы меня вёл за ручку по вашим лабиринтам бытия, если бы не такой предусмотрительный Стас- индиго? И, вообще, что это за менторский тон и постоянная опека? Не забывай, пожалуйста учитель самозваный, что я на сотни лет старше тебя по времени рождения.
Стас опешил, и не сразу нашёлся, что ответить.
- Ну да, редчайший случай, когда женщина напоминает о своём возрасте, и притом весьма немалом, по нашим земным меркам. Извини, но я не обиды ради. Просто хочется друзей предупредить, и при этом не подставлять их. Мы то с тобой вывернемся, как ни будь, а им может быть гораздо сложнее. А потом, к твоему провидению, и такой лёгкой адаптации к пакостям нашего бытия, тоже ведь надо привыкнуть. А вот к твоей вредности, кажется, вообще привыкнуть невозможно. Жаль, что ты далековато, а то бы не глядя на твою исключительность и древность, отшлёпал бы по полной программе, по одному месту. Кстати как там, по ту сторону, у вас, действует система поощрения и наказания? Какие изуверства и страсти могут напугать и ужаснуть нашкодившие, и провинившиеся души?
- Не действует Стас такая система, не действует. Да и не нужна она нам, не шкодим и не хулиганим мы там. Эмоции и чувства, боль и радость, любовь и ненависть, остаются, увы, здесь, на земле. А там, как ты говоришь, у нас, нет ни провинностей, ни ваших стимулов из кнута и пряника. Мы живём только прошлым и содеянным. Страсти, в их земном понимании, удел только живых. Но из них то, и благодаря им, потом, куётся и добавляется множится могущество нашего мира, и всего мироздания. Жизнь наша продолжается, но только в качестве одной из её форм, без этих сопутствующих элементов, ваших благодеяний и грехов. Здесь, у вас, жизнь ради того, чтобы именно жить, а там жизнь, ради продолжения существования прожитого. Без его развития и без накопления. Грехи и благие дела, это счастливый удел живых. А насчёт того, чтобы отшлёпать моё тело, так это ты со своими возможностями можешь сделать, и не заходя ко мне. Если так уж сильно хочется причинить боль этому телу. Оно готово к чувству боли, но учти незаслуженной боли. Ты с ним можешь сделать всё, что заблагорассудится. Оно видимо действительно прекрасно, если мужчины так на него западают. Меня же и бывшей его несчастной владелицы это уже не касается. Я вообще удивляюсь, почему ты не используешь и части своего дара индиго. Может в этом главное ваше отличие, чтобы жить, как все, и только в крайних случаях прибегать к исключительным возможностям?
- Иди ты к дьяволу..
Только и нашёлся ответить Стас.
- Пошла, раз приказано, милый индиго, но кто это такой? Почему не знаю, и почему не встречала? Ни по жизни, ни там, в своём мире. И это далеко идти? Да и встречал ли его кто? Тот же создатель его, кажется не видел. А если встречал, то почему не изничтожил? А кто его вообще создал? И для чего? Или в мироздании есть то, что не подвластно и ему?
Послышалось опять сквозь смех Евы. Но отвечать Стас не стал, а пошёл к телефону. При этом почему-то представлялись глаза и уши наблюдателей. И не зря, потому что буквально за стенкой, в соседнем номере сидели те, кто установил полный набор приборов и следил за каждым его движением и вздохом.
Посольство ответило не сразу. Потом на его вопрос о времени возможного возвращения домой последовала долгая пауза поисков документов, и вежливая просьба перезвонить через час. Положив трубку он вновь поднял её и набрал номер телефона Таки, чем вызвал улыбку у наблюдателей и их понимающий перегляд. Та ответила мгновенно, как будто ждала его звонка.
- Что, Стас, уже освободился? И можно заезжать за тобой? Я кстати ещё недалеко.
- Да нет Така, я, к сожалению ещё не готов. Вернее готов, и рад бы, но не освободился. Просто решил проверить свою память на номера, да и убедиться в том, что ты не передумала на жертву своим временем для меня.
- Стас, не обижай меня. Ты, что принуждал меня к этому, раз так сомневаешься? Или я ставила, какие-то условия для встречи? Освобождайся скорее глупый, и звони. Да не вздумай портить мне отдых, а я именно так расцениваю нашу встречу с тобой. Ну что за мужчины пошли в двадцать первом веке, то наглые до преступления, то не поймут элементарного. Сомневается, видите ли, он. Ему девушка, по нашим понятиям, почти на шею вешается, а он сомневается, и не знает, что при этом надо делать. Но если это действительно так, и ты действительно настолько целомудренный, то я тебе при встрече постараюсь наглядно про это разъяснить, и если ты совсем безнадёжный, то, даже и в деталях. Я всё-таки не безграмотная девушка из пальмовой хижины. Не то, что некоторые художники из России.
Стас ответил, со смехом.
- Ладно, понял, и извини. А точнее и откровенно говоря, позвонил я, потому что, просто хотел тебя услышать, за что и получил.
- Вот это уже теплее, и меня это радует. Лучшего комплимента ты не мог бы мне сказать. Мне, Стас, признаюсь, тоже, очень приятно, что ты позвонил в перерыве ожидания нашей встречи. Я, ждала и хотела этого звонка. Чёрт, из-за него я сейчас, чуть не въехала в автобус. Стас не кружи мне голову. Всё встала и немного отдышусь. И вообще, пока, до встречи..
За стеною опять переглянулись.
- Какую классную девку подставили этому янки. Похоже, прямо из личного гарема босса.
- Нет, эта птичка не из того гнезда, и сидит повыше. С боссом у неё чисто деловые отношения. Ей нужен один важный контракт по поставкам чая, а канал под нашим контролем. Вот и попросили её развлечь и придержать в нужное время этого лоха, чтобы мы могли установить аппаратуру. Да видно приглянулся он ей, и пошла она дальше задуманного, а задание получает продолжение уже без нашей инициативы. А потом, этот идиот не американец, а русский, а там босс сейчас ищет каналы массовой миграции в Европу. Вот видно потому и такой интерес к этому парню. Проверят он его на малом, да и привяжут к нашим делам, а потом заставит работать по полной программе.
- Так Россия, это же одни коммунисты, там, говорят, с пелёнок мечтают только о партбилете, а мумия и пирамида главного бога коммунистов тоже у них в Москве. Они, наверное, ждут, не дождутся, и мечтают, что он скоро воскреснет и снова начнётся мировая резня. Это из-за них и Китая, у нас вырезали во времена Сухарто целые деревни. Красной тряпки на шее было достаточно, чтобы сделать из неё петлю.
Собеседник рассмеялся.
- Были там одни коммунисты, а остались одни аферисты, и сейчас более ловких бизнесменов и авантюристов, чем русские, в мире не найти. Они у себя такие, говорят, быстрые бабки делают, что у всех глаза лезут на лоб. Из воздуха и воды умудряются делать миллионы. Прямо фокусники. Истосковались, видно, по настоящей жизни. Почему думаешь их всё больше и больше на наших курортах? Да потому что уже не знают, куда деньги девать в своей холодной стране. Вот и этого видно потянуло на экзотику. И это ему здесь гарантировано, если свяжется с нашим боссом. Этот такую ему экзотику преподнесёт и обеспечит, что мало не покажется, и до конца жизни не отвяжется от нас, и от наших красот.
Последовавшее веселье и смех, не помешали им следить за передвижениями Стаса по помещениям. Но звонок портье, сообщившего тому, что прибыл с визитом гость, означал для них, если и не перерыв, то расслабление. Гостем был их коллега, как представитель благотворительной организации, по борьбе с детской безнадзорностью. И теперь до его ухода, они были под прикрытием, потому что с этого момента контроль был ещё и контактный.
Стас, попросил пропустить гостя и спокойно уселся в кресло, понимая, что за каждым его движением и словом идёт настоящая охота. Вошедший вскоре человек, видом напоминал чиновника, или служащего средней категории. Строгий костюм, престижный кейс, дежурная негасимая улыбка на все кривые зубы.
- Мистер Рогов?
С порога сыграл тот в неуверенную осведомлённость. Стас, в ответ, проявил полную невоспитанность. Не поднимаясь, он кивнул, что могло означать и подтверждение ответа на вопрос, и приветствие, а затем молча, показал на соседнее кресло. Усевшись, гость раскрыл кейс, достал визитку, и представительские документы организации. Стас принял их и небрежно пролистав, вернулся к визитке, из которой следовало, что господин Джимми Расант является исполнительным директором национального комитета по борьбе с детской беспризорностью.
- А кто же руководитель, столь уважаемой и гуманной организации?
Спросил Стас.
Джимми закатил глаза, и отвечал, как хорошо заученный урок:
- О, господин Рогов, это не личность, а целый коллектив, в лице попечительского совета. В него входят очень известные и выдающиеся люди нашей страны во главе с известным всем господином Надиром. Но согласитесь, что такую тяжёлую и благородную ношу нести одному просто невозможно. На это нужны и огромные средства, и уйма времени. А я только исполняю практически, и добросовестно их волю и решения. При этом, - он скромно потупил свои глазки, - за весьма скромное, можно сказать, за символическое вознаграждение. Но это так необходимо нашему обществу, и кто-то же должен делать такую важную и гуманную работу.
- Да, да, - понимающе согласился Стас, рассматривая шикарный костюм этого скромного труженика на ниве милосердия, - ах, как я вас понимаю, господин Расант, и как уважаю таких людей. Но сам я, увы, погряз по уши в прозе жизни. И проклинаю себя, при этом, за то, что свою вынужденную командировку связал с попыткой подзаработать на посреднических услугах в деле усыновления и получения органов для пересадки. Законов вашей страны я естественно не знаю, а потому и обратился к вам за помощью. Но как вы правильно сказали, дети не товар, а потому видимо очень сложно и долго нужно решать этот вопрос, а времени у меня на пребывание здесь, очень мало. По органам вы мне тоже помочь не можете…, - Стас сделал при этом паузу, - поэтому, похоже, придётся вернуться ни с чем, и без заработка.
- Ну почему же? – возразил ему Джимми, - не всё, и не всегда, так безнадёжно мистер Рогов, и я, кажется, смог бы, по мере своих сил и возможностей, помочь вашему делу, и сделать вашу поездку небезрезультатной в финансовом плане. Просто ваш вопрос по телефону и без предварительной подготовки был неожиданным, а потому и ответ был отрицательным. Сейчас я подготовился и, пожалуй, смог бы вам помочь. Правда это потребует от вас дополнительных начальных расходов. Но, поймите меня правильно. Вы уже, наверное, убедились, что в условиях существующей у нас коррупции, за всё приходится платить. Даже за то, что на сто процентов законно. А уж если, что на грани закона, то нужно платить вдвойне. Но,… - он, сделав многозначительную паузу, и улыбнулся шире, - в этом тоже есть своя прелесть. Потому что, в этом случае, при желании и определённых возможностях можно купить всё, или точнее, почти всё, и, самое главное, можно купить даже время.
Стас, сделал вид, что весьма заинтересовался таким продолжением разговора.
- Мне это близко и знакомо по нашим российским нравам. В этих делах мы, кажется, родственные страны. Так, вы хотите сказать, что мои дела не так уж и безнадёжны?
- Отнюдь. И если вы немедленно оплатите мне аванс, в пять тысяч долларов, и передадите медицинские показания, то термос с необходимой почкой завтра же будет отправлен авиа рейсом по указанным вами реквизитам в Австрию через Берлин. Вторую половину вы внесёте после подтверждения получателя.
Стас задумался, потому что вспомнил совет Евы, да и наличных при себе было только несколько сотен, а остальное было на карточке. Но желание быстрее покончить с этим неприятным делом возымело верх, а потому вновь понадобилась помощь.
- Ева.
Позвал он мысленно и приятно был удивлён тем, что она заботливо контролировала ситуацию.
- Деньги, три тысячи долларов, и медицинская карта уже лежат на журнальном столике под газетой. Хватит ему за глаза.
Стас помедлил ещё немного для вида, затем развернулся в кресле к столику и, не глядя, смахнув газету на пол, предложил посетителю:
- Считайте, здесь три тысячи.
Джимми, удивлённый быстротой сделки даже не стал настаивать на своей сумме. Он нерешительно взял в руки пачку банкнот и приступил к пересчёту.
В соседнем номере наблюдатели переглянулись выпученными глазами. Час назад они этот столик проверили так, что только что не облизали его. Они перелистали и всю газету. Секунду назад они готовы были поклясться всем святым и своей жизнью, что там кроме неё ничего не было. Но благо клясться не пришлось. Потому что на мониторе, чётко был виден Джимми пересчитывающий деньги.
- Как ты смотрел идиот?
Спросил старший.
- Да так же, как и ты. Мы ведь вместе с тобой его осматривали. И довольно тщательно и ты прекрасно знаешь, что ничего там кроме газеты не было. Уж деньги бы я учуял. Тем более, что это не затёртый фунт, прилипший к газетной странице, а три тысячи полновесных баксов. А вот когда он их туда, и как вложил, вот это загадка. Потому что к столику он вообще не подходил, да и каждый шаг его у нас под присмотром. Да, кстати, а что ты там говорил про этих новых русских, которые умеют делать деньги из воздуха? Может это, как раз тот самый случай?
- Заткнись! Для этого нужно, чтобы воздух был густо пропитан нефтью, или ворованной недвижимостью.
- Понял. Тогда разгадывай сам, раз ты такой грамотный, а я потом буду смотреть видео записи и может быть, что-то пойму.
Стас уловил их перепалку и решил вконец озадачить своих незваных шпиков.
Он, невидимо для них перетасовал все свои вещи и документы, а некоторые и просто добавил. Джимми, тем временем закончил пересчёт наличности.
- Всё правильно.
Подтвердил он, убирая деньги в свой кейс.
- Расписку.
Потребовал Стас.
- Конечно, конечно.
Поспешно ответил Джимми и суетливо начал рыться в поисках бумаги.
- Только имейте ввиду, мистер Рогов, расписок будет две. Одна на тысячу долларов, как на ваш благотворительный взнос в наш фонд, а другая как на оплату за консультационные услуги. Вам кажется важнее результат, а я вам сказал, что мне всё это придётся отдать разным лицам для его быстрого достижение и срочность. Не возражаете?
Стас не возражал. Не возражали и наблюдатели, которые уже прикидывали в уме, сколько перепадёт и им. А пока этот продавец детских трагедий писал расписки, в его голове уже формировался план исполнения заказа. Стас же в это время сканировал его мысли, где была ясна вся цепочка, давно отработанной системы добычи поставщиков запасных частей человека, и их реализации в благополучные страны с людьми способными заплатить за своё здоровье немалые деньги.
Получалась ясная картина давно отлаженной и хорошо накатанной схемы бизнеса на крови. В неё были вовлечены и преступники, и медики и властные структуры, таможня и полиция. Организатором и главным координатором её был руководитель местного отделения международной полуобщественной, полуразведывательной организации «Здоровье без границ» доктор Шимон Вейцман. Его, почти дипломатический статус, и связи с известными клиниками мира, позволили поставить на поток заготовку и переправку телесных частей, практически в любую точку, отовсюду, где трагедии или беды обесценивали человеческие жизни и счёт шёл не на единицы. Это, обеспечивало мощный встречный денежный поток. Потому именно, когда он предложил местной мафии новый вид получения сверхприбылей, то получил полное прикрытие от Надира. Это он цинично, но на практике доказал, что любой миллиардер и нищий, белый и негр, равны между собою изначально, и способны уживаться без конфликтно не только в одном обществе, но даже в одном теле. Безо всякого разделения на народы, расы половую принадлежность, а порою и возраст. В этот момент готовилась как раз очередная партия человеческих органов, заготовленных нечеловеческим образом в Европу под видом отправки найденных останков погибшего туриста. Цинковый гроб уже был почти полон и после этого последнего заказа он будет запаян и доставлен на полицейской машине в аэропорт. В Берлине его получат свои люди и распределят по заказчикам, или организуют распродажу на месте, по ценам на порядок выше заготовительных расходов. Наконец расписки были написаны и переданы Стасу.
Он подошёл к платяному шкафу, чтобы положить их в карман костюма. Раскрытая дверь открыла шлюз для набитых с избытком вешалок и полочек. Оттуда вывалился целый ворох одежды, которых ранее никогда не было. Стас чертыхнулся и подошёл к секретеру. Оттуда он извлёк кучу папок, несколько эскизов, квитанций и счетов. Потом, положив расписки, стал неторопливо складывать содержимое назад.
Наблюдатели были в шоке. Они не видели этих вещей при осмотре, а если что и осматривалось ими, то находилось совершенно в других местах. Взаимные обвинения в недобросовестности и оскорбления, вскоре переросли в драку с использованием аппаратуры в качестве ударных инструментов, и метательных снарядов. Однако это была не русская топорная, но крепкая техника, а азиатский ширпотреб, и она не выдержала таких нагрузок, а в итоге уже не подлежала восстановлению и использованию по прямому назначению.
Джимми торопливо распрощался, пообещав позвонить и вернуться после отправки. Протянутая им рука не вызывала желания её пожать, но ситуация обязывала и Стасу пришлось это сделать сопроводив неприятную процедуру вымученной улыбкой. Закрыв за гостем дверь, он вымыл руки и лёг на кровать, что бы отвлечься от всего постороннего, и уделить всё внимание контролю за Джимми на расстоянии. Для наблюдателей была бы ясная картина того, что подопечный спит. Но им сейчас было не до него.
Джимми сразу же, по выходу из отеля позвонил в клинику Вейцману и сообщил, что можно груз доукомплектовать и готовить к отправке. Потом он отправил к нему медицинские документы заказа с водителем, а сам на такси направился прямиком в районное управление полиции.
Там он отодвинул, бросившуюся было навстречу секретаршу и привычно, почти пинком открыл дверь в кабинет начальника. Туша того развалилась, полулёжа в кресле за огромным столом с закрытыми глазами. Один из них на мгновение приоткрылся, а узнав своего, зрачок снова закатился вверх от блаженства, потому что внизу под столом, между его раздвинутых ног, суетилась и дёргалась стоя на коленях очередная задержанная проститутка, добросовестно исполняя вынесенное ей наказание. Ждать пришлось недолго, и когда та, вытирая платочком рот, выползла из-под стола и вышла из кабинета, Джимми подсел напротив. Достав из кейса, ранее заготовленные на вся операцию деньги, он их подержал некоторое время перед лицом шефа полиция, дав тому время вернуться к реальности бытия. А когда же у того взгляд сосредоточился на банкнотах и загорелся алчный огонёк, то Джимми отсчитал половину и положил их на стол. Он понял, что можно переходить к делу.
- Здесь твоя доля. Груз доктор уже подготовил. Нужно доставить гроб к Берлинскому рейсу. То есть, чем раньше, тем лучше. Пусть он лучше полежит в терминале на таможне в аэропорту, чем затевать такие гонки, как в последний раз, когда пришлось задерживать отправку рейса в Токио. В таможне всё уже согласовано. Да собственно, что и согласовывать? Гроб он и есть гроб. Их отсюда сейчас, после цунами, во все стороны везут штабелями, на целое кладбище хватит, - и добавил, - а ты, я смотрю, не скучаешь. Как ни зайду, вечно у тебя под столом какая ни будь куколка.
Полицейский шеф оценил юмор и расплылся в улыбке.
- Ты просто, как всегда, приходишь в нужное время, Джим. А это просто обычные издержки и наглядный пример моей трудной и вредной работы. Тем более столько сейчас развелось этих нарушительниц наших строгих, но справедливых законов, что пока всех накажешь, домой приходишь, как выжатый лимон.
Последовал грохот смеха.
- Хочешь, прикажу, и тебе хоть сейчас приведут любую девку из последнего задержания? Мои орлы только что почистили один бордель, и я теперь жду его хозяина с выкупом. Он уже звонил и спрашивал, когда можно забрать свой товар. Я ему сказал, что сразу же, как только всех лично проверю на профессиональную пригодность. Пока брака и дефектов нет. Так что, будешь? Мне чужого добра не жалко.
- Нет, нет. – поспешно отказался тот, - мне некогда, и ты знаешь, как я отношусь к этим грязным женщинам.
- Да, конечно знаю. Ты относишься к ним, точно так же, как и к чистым. – и добавил многозначительно, - ты ведь у нас ценишь только настоящую мужскую дружбу. Да в основном с мальчиками, благо у тебя всегда их много. Тоже вредная работа? А, Джимми?
- Прошу тебя оставим эту тему и поехали в клинику Красного полумесяца, к Вейцману.
- Поехали.
Согласился полицейский и решительно поднялся, отодвинув при этом своим животом стол. Но после этого движения, он не двинулся с места, а замер, как бы мучительно вспоминая что-то. Это Стас завладел его сознанием и убеждал того сделать последующие действия в строгом соответствии с законом, что было для последнего невероятным и непосильным трудом. Лицо выражало все великие муки его владельца, оно то багровело, то бледнело, то начинало судорожно подёргиваться. Наконец оно приняло стабильное суровое выражение, и шеф полиции снова плюхнулся в кресло. Невидящий взгляд был устремлён на Джимми, но тот чувствовал, что он не видит, и не понимает, кто и для чего, стоит перед ним.
- Что случилось? Тебе плохо? Вот действительно последствия вредности твоей работы. Может вызвать пока скорую?
Но ответ того насторожил и озадачил настолько, что и он вынужденно присел сам. Это был голос и тональность совсем другого человека, говорившего устами его друга.
- Джимми Расант, слушайте меня внимательно. Поеду я без вас, а вы уже приехали и останетесь здесь навсегда. Хватит вам творить пакости, пришло время платить по счетам. И я скоро вернусь, что бы составить вам компанию. Пора всем нам жить и действовать только по закону, - повторил он несколько раз, как заклинание, последнюю внушённую ему Стасом фразу, - мне сейчас хорошо, как никогда и никакой скорой мне не надо. А вот вам, негодяи, сейчас будет плохо. Я выведу всю вашу шайку на свет перед судом людским и божьим.
Принимая происходящее, как очередную дурацкую шутку, Джимми готов был разразиться проклятиями, но последующее лишило его дара речи. Шеф полиции
вызвал в кабинет дежурный наряд и детектива Вики-Вики, известного своей честностью и неподкупностью. Когда же, вошедшие выстроились у стола в ожидании указаний, то шеф показал на Джимми.
- Наденьте наручники на этого человека и отведите его в камеру.
Однако никто ни тронулся с места, так как все знали о более чем приятельских отношениях того с шефом, и поначалу не восприняли всерьёз, это более чем странное указание.
- Повторяю приказ, наденьте на него наручники. Он только что всучил мне взятку за сокрытие тяжкого преступления.
И он показал на деньги лежащие на столе.
- Здесь свеженькие следы его пальцев. И это тоже надо оформить.
Первым очнулся детектив. Он, как бы боясь, что шеф передумает, метнулся к Джимми и профессионально окольцевал тому руки.
- Что теперь шеф?
- Я же сказал в камеру. В отдельную, и проследите, чтобы никакого общения и связи с внешним миром. Во всяком случае, на несколько часов, пока мы не закончим операцию.
- А что будет и продолжение шеф?
- Будет, будет. И, причём, многосерийное. Только с чего нам начать?
И он стал натирать обоими ладонями виски, как бы стараясь собрать свои мечущиеся и противоречивые мысли в одно место. Наконец он вспомнил, что собирался ехать в клинику.
- Детектив, организуйте усиленную и вооружённую группу. Мы с вами едем в клинику к доктору Вейцману, где постоянно происходят убийства для изъятия и продажи органов. Будем брать с поличным, в том числе и иностранцев, поэтому нужно всё тщательно закрепить и задокументировать.
Его прервал визг очнувшегося Джимми, которого уже выводили.
- Идиот! Ты что же это вытворяешь? Прекрати свои дурацкие шутки. Придержи свой язык. Ты и так зашёл уже настолько далеко, что тебе этого не простят.
- Да мне этого не простят.
Согласно пробормотал сам себе полицейский и сник.
- Так что шеф, едем продолжать, или передумали?
- Едем. Никаких раздумий и у нас очень мало времени. Сейчас поднимется такой шум на весь мир, что раздумывать будут за нас другие. А к тебе у меня ещё одна просьба. Возьми диктофон и по дороге запишем мою исповедь. Всё, что я знаю, и к чему причастен. Потому что его угрозы, это не безобидные слова и мафия не даст мне дожить до суда. Во всяком случае, до суда людей, а божьего они не боятся. Да и подстрахуешься. Потому что я и сам не уверен, что не откажусь потом от своих признаний. А так у тебя будут такие сведения и факты, что я уже их не опровергну. После ареста доктора, сразу же обзвони знакомых журналистов, чтобы слетались к клинике. Это не позволит замять дело. Да и мне может продлит жизнь.
По приезду в клинику они зашли в неё сначала вдвоём. Отделение доктора Вейцмана охранялось лучше банковских сейфов, но шефа полиции здесь знали в лицо и давно, поэтому охрана попыталась помешать проходу только детектива. Однако с таким сопровождением пропустила и его. В кабинете доктор вручил им сопроводительные документы на чей-то труп с немецкой фамилией.
- Вы очень оперативно сегодня прибыли, - доктор улыбнулся, - видимо сделали выводы из прошлого опоздания? Мы только что загрузили последний термос с почкой и сейчас начнём закрывать гроб.
- А что, док, материала и клиентуры хватает вам?
- Хватает. Да, как вы знаете, это меня и не касается. Поставка пациентов и заказчиков это проблема ваша и мистера Надира, а моё дело скальпель и подготовка товара к отправке.
- Кстати, а как вы это делаете? Можно посмотреть пока не закрыли ящик?
- Да пожалуйста, пройдёмте в помещение, где расположен накопитель и холодильник. Там вы всё и увидите.
Перед термоизоляционными дверями детектив попросил разрешения не заходить в холод по причине боязни простуды. А, оставшись один в коридоре, дал команду на захват здания. Последовавшие затем шум, крики и несколько выстрелов, подтвердили серьёзность охраны заведения. Но перевес в силах был на стороне полиции и вскоре все палаты были блокированы, а к детективу присоединилась группа криминалистов, которая должна была приступить к детальному оформлению преступлений. Всё происходящее было неведомо доктору из-за толстых стен и дверей холодильника.
Детектив приступил к прозвонке знакомых газетчиков и когда вскоре первый из них прибыл на место, передал тому диктофон, с просьбой срочно размножить записи и раздать коллегам. Потому что это было единственным способом довести дело до расследования и суда. С двумя фотографами он зашёл в холодильник, и те, своими блицами, огорчили доктора Вейцмана, так не любившего яркого света и дешёвой популярности. Шеф полиции поручив детективу продолжать дело самостоятельно, возвратился в рабочий кабинет и Стас прервал с ним связь.
Тот, осмыслив происшедшее, понял, что совершено непоправимое и ему этого не простит ни мафия, ни власть. Тогда он достал из сейфа свой пистолет, взвёл курок и, последовавший, затем, выстрел обманул их всех.



Глава 16
Выкуп
В дверь постучали, Стас открыл. На пороге стояла Ева.
- Я думаю к тебе уже можно, индиго?
- Так я же под колпаком. И потом, ты же сама согласилась, что мы разделяемся и работаем в двух направлениях самостоятельно, а теперь вламываешься, как к себе домой и не думаешь о нашей конспирации.. Ты даже при этом научилась входить со стуком.
Ева, однако, спокойно прошла:
- Если бы ты прослеживал и дальше своих надзирателей, чем только на время, что на них влияешь, то не задавал бы этого вопроса. Потому что они теперь безо всякой аппаратуры. И потом индиго, я, сильно обижена. Развёл тут, понимаешь ли, самодеятельность. Душишь на корню моё творчество и планы. Это прямо издевательство над бедной женщиной. Не успела я ещё подумать, как он уже сделал. Сплошной плагиат и воровство идей. Вот подам на тебя в суд за кражу интеллектуальной собственности, да с таким иском, что не хватит для расчёта со мною всех твоих картин. Ни прошлых, и ни будущих, и будешь у меня в вечной кабале. Что молчишь? Испугался? Правильно, женщины способны выжимать, до последнего, своё превосходство и власть над мужчинами.
- Да не то слово будущая госпожа. Трясусь от страха, как осиновый лист, и даже не знаю, что сделать для своей защиты и как вымолить прощения у такого рабовладельца. Да побойся и ты, и вспомни все восстания против угнетателей, и я в гневе могу быть даже страшен. А потом, ты немного не угадала, и интеллектуальной собственностью, тут даже не пахнет. Пожалуй, это ближе к мистике, а про это земные законы и суды молчат. Да и хотел бы я посмотреть, как бы ты сочинила своё исковое заявление, и что бы ты представила в качестве авторских прав? Справку с той стороны, о том, что ты имела право разбить головы о стенку моим надзирателям, а они не имели права сделать это самостоятельно, после моей подсказки? И имейте, уважаемая пани ввиду, что любой суд обязывает говорить правду и только правду, а я, как искренний и законопослушный слабый человек, всё и расскажу, как на духу. И про то, кто вы такая, и что вы здесь делаете в чужом теле, и кто вас послал. Как думаешь, после этого загонят меня к тебе в рабство?
- Нет, - засмеялась Ева, - это исключено. Для тебя индиго, это будет спасением, и тебя Стас после такого признания, точно в рабство не загонят, даже по моей просьбе, и ко мне. Тебя, индиго, просто закроют в самую лучшую психушку, и причём, закроют надолго. Мне же это не к чему, поэтому суда не будет, я его, пока, отменяю.
Нет, правда, Стас, становится даже неинтересно и обидно, когда ты идёшь на опережение событий, и смазываешь всю мою картину. Вспомни, я себе такого не позволяла, когда ты издевался над бедным мистером Сакарто. А теперь, как не хотелось бы, но придётся тебя брать в соавторы. Ох уж эти художники, вечно у них на всё своё мнение, и норовят они, последний мазок на картине любого гения сделать своим. Ты столько импровизировал, что теперь весь её передний план придётся менять. И успокойся Стас, твоим надзирателям сейчас не до тебя. После того, как ты их поссорил, у них не только разбитые лица, но и другие проблемы. Да и аппаратура их вся в дребезги. Теперь они ничего не видят и не слышат, а думают, что же докладывать Надиру, или вообще, не сбежать ли подальше. А того, и не знают пока, что ему и самому не до них. Сейчас у него, после покаяния шефа полиции, одна цель, побыстрее, вырваться из этой страны, подальше и поглубже. Для этого он будет срочно забирать, и собирать всю возможную наличность. Он принимает все меры к уничтожению возможных улик и свидетелей. Скоро, он позвонит родителям малыша с требованием передать выкуп завтра. Поэтому я позвонила Марату, что бы он срочно приехал сюда, со своей наличностью. Я доложу остальное, и мы отвезём недостающие деньги семье малыша и предложим самим их передать Надиру, что бы забрать у него ребёнка. Думаю, они согласятся. Тем более, что наш взнос это не мало в общей доле. Гарри с его фондом я сюда впутывать не хочу. Слишком мало времени, да и лишняя шумиха сейчас не к чему. Надир и так настороже и может игнорировать это дело вообще. Миллион больше, миллион меньше, для него это не так важно, как спасение своей шкуры, за которой начали охотиться не только полицейские, но и могущественные подельники, что бы скрыть свои грехи. И тогда судьба малыша будет в ещё большей опасности.
Стас был доволен таким предложением, потому что не срывалась встреча с Такой. Но, тем не менее, он предложил:
- Может и мне с вами поехать?
- Нет необходимости Стас. Извини, но от Марата сейчас гораздо больше пользы. Он, всё-таки, мусульманин, он знает обычаи, правила и главное Коран. И ты, надеюсь, понимаешь, что здесь это немаловажно. В этой прекрасной и самой многочисленной по мусульманской общине стране такие качества имеют значение. Я боюсь, что предложения от других концессий могут просто обидеть их святые религиозные чувства. А сбор средств, с помощью Гарри, принял общенациональную акцию. И истинные служители всевышнего ежедневного призывают правоверных внести свой вклад в дело спасения малыша. Они всей душой откликнулись на эти призывы своих священников, и порою несут последнее, что бы помочь единоверцам. Вот ещё одно подтверждение того, что с высот храмов могут звучать не только призывы к газавату и джихаду. Это, ещё одно подтверждение гуманности всех религий, не осквернённых выродками. Нет, решено, индиго, я еду, но только с Маратом. Нужно сохранить веру людей в их сопричастность к конкретному доброму делу. Их жертва последней монетой, ради спасения мальчика, больше тысяч богачей.
- Ну, как знаешь, - согласился Стас, - я, собственно полностью с тобой согласен. А как наше дело по контрабанде органов?
- Всё как надо. Оно уже стало не нашим а всеобщим, и пожалуй мирового масштаба. Здесь картина получается не хуже твоей. Правда, она вырисовывается более горестная, чем весёлая. Предстоит выяснить, сколько при этом было загублено невинных жизней, и особенно детских. А улей мы разворошили такой, что Гарри с его коллегами надолго работы хватит. Уже сейчас все средства массовой информации транслируют выдержки из признаний шефа полиции, и аресты пойдут полным ходом.
- А что он сам говорит по этому поводу сейчас?
Ева посмотрела на него изумлённо:
- Что он говорит? Сейчас он вообще ничего не говорит. Как и не принято быть особо разговорчивым для трупа, с разнесённой выстрелом головой. Он, Стас застрелился, чем и смыл с себя всю грязь, и позор. Хоть на это его хватило, значит, погоны он носил не зря, и это был единственный и достойный выход для офицера. Но его посмертных откровений, записанных детективом, и размноженных журналистами хватит для любого суда. Да и оспорить их нельзя, потому, как и не с кем. Зато фактов больше чем достаточно. Мавр сделал своё дело.
- Жаль.
Машинально произнёс Стас.
- Это чего же, или кого, тебе так жаль индиго?
Ева от возмущения даже приподнялась:
- Тебе жалко этого негодяя, который невинным людям губил жизни, а преступникам даровал безнаказанность? Это его тебе жаль? Того, что вершил судьбы людей, а сам был скотом? Ты что можешь и готов понять его поступки и простить при этом. Ты готов оправдать и пожалеть его? Так может и его вернуть с той стороны и пусть он продолжает свои дела? Нет, нам пора с тобой решить, что эту страницу мы перевернули окончательно и теперь плотно занимаемся только судьбой малыша, что поможет и другим заложникам Надира.
Стаса такая рассудительность и расчётливость Евы возмутила. Он тоже повысил тон, до крика:
- А я говорю жаль. И готов это повторить не единожды. Жалко по человечески, как жалко любую прерванную жизнь. Ведь, как оказалось, и в нём было не всё безнадёжно, если он пошёл на такое. Это у тебя всё так просто, чёрное направо, белое налево. А в жизни есть ещё и другие цвета, оттенки и полочки, что повыше или пониже, и даже такие, которых нам и не видно. Я был в его мыслях и в его сознании. И точно знаю, что и у него были святые, неприкасаемые истины. Он так любил свою мать, что даже любовь к создателю была не на первом месте. Да, согласен, этот человек был чёрен делами и помыслами. Но лишать его жизни, это, значит, уподобится такому же образу действий, и признать за ними право быть. А судьи и исполнители, при этом, становятся соучастниками его преступлений, но просто, более сильными, на этот момент, а потому и победившими. При этом, они ещё хуже его, потому что, оказались без милости к поверженному и обезоруженному, своему более слабому противнику. Вот такого развития событий, в твоей картине я точно не хотел бы. Вычеркни меня, пожалуйста, не только из соавторов её, но из невольных зрителей тоже. И вообще, что это вы себе позволяете? Вы вторгаетесь в наш мир временно живых, и наводите здесь свои порядки вечно мёртвых. Судите нас потом, когда мы будем среди вас, если уж присвоили себе такое право, а сейчас не лезьте своими очень чистыми помыслами в наши дела, и не пачкайте нас своею белизной и безгрешностью. Это ваше, и на другое вы уже не способны, но дайте нам доживать свои дни самим, до конца, без ваших решений. Надеюсь, это убийство произошло без твоей помощи, и вмешательства, Ева?
Не получив ответа он посмотрел в её сторону и испугался.
Её тело с лицом, как посыпанным мелом, закатив глаза, распласталось в просторном кресле и постепенно сползало на пол.
Он бросился к нему, подхватил и ощутил, что оно без дыхания, безвольно и податливо. Растерянно держа его на руках, он ощутил насколько оно легко и то, как беспомощна эта маленькая женщина, если в ней нет того, что движет любую плоть. Нет силы духа.
- Ева, Ева, - стал звать он её, - прекрати, ну не уходи. Ну, не сейчас, и не так. Прошу тебя, вернись. Скажи хотя бы своё последнее прощай. Нельзя же так вот сразу и без предупреждения.
Его наивные уговоры не приносили никаких результатов, и он решил, что это конец:
- Это нечестно и подло!
Заорал он тогда, уже глядя в потолок, и обращаясь неведомо к кому.
- Неужели всё и вы тоже, только для того, чтобы отнимать жизни человеческие. Сколько же вы их загубили, за всё это время, ради своих принципов и идеалов, со времён Каина. Придумали Содом, Гоммору и Великий Потоп. А за всем этим пренебрежение к жизни, к человеку, которого, по любому поводу и без такового, уничтожают или его собратья, или богоподобные. А каждый человек это ведь мир равный вселенной. Нет, создатель ни нам ни вам, этого не завещал. Это я точно знаю. Не мог он такого сделать, он человека возлюбил, как себя самого. Не зря он завещал прощать прегрешения. Да, согласен, мы должны жить в бедах и горестях, что бы оценить в сравнении и по достоинству, радость и счастье, но при этом должны жить, а не погибать, и тем более, не по воле посредников, кем бы они не были. Мы сами все образ и подобие его.
Крик Стаса был страшен. И до него самого, не сразу дошло, когда безвольная рука Евы сжала его шею, а ему в ухо было произнесено нежным женским шёпотом:
- Чего орёшь… дурачок?
Руки от неожиданности безвольно разжались, и тело Евы рухнуло опять в кресло, а он растерянно уставился на неё.
- Ну, спасибо тебе за такую галантность, мой нежный кавалер. Попользовался, и швырнул, как охапку дров.
Отреагировала Ева на его бросок, улыбаясь, и машинально поправляя сбившуюся до наготы одежду.
- Сначала, значит, вероломно воспользовался беспомощностью дамы, облапал её при этом всю, до синяков. А потом, судя по тому, что схватил на руки, как лёгкую добычу, ещё и пытался куда-то утащить. Ладно, что я во время очнулась, а то, даже и не представляю, что бы ты натворил со мною, и с таким беспомощным телом. Вот и доверяй вам мужчинам, после этого.
Потом, погасив игривую улыбку, она продолжила, уже печально и устало:
- Индиго, если бы знал, как ты меня достал. Ну, поверь, мне, что в смерти этого полицейского, ни я, и ни кто другой, не виноваты. Это его личный выбор, и теперь он в очереди у воронки рекарнации. А я просто вернулась на миг назад к себе, в свой мир, что бы посоветоваться. А ты застал меня в этот момент.
- И что же тебе там насоветовали и сказали небожители?
Спросил Стас.
А она, опять, ожив и оправившись, с улыбкой после паузы, ответила:
- Тоже самое, что я тебе уже сейчас сказала.
- Что ты мне сказала?
Не понял Стас.
- Ты действительно хочешь повторения этого?
- Ну да.
Автоматически ответил Стас, прежде чем понял, каким будет ответ.
- Ду-ра-чок, дурачок.
Пропела она вновь, и тут же добавила:
- Но очень хороший. Все бы были такими…
Она замолчала, как бы прислушиваясь, и продолжила:
- А вот и наш Марат.
Ева прошла к двери и открыла её. Перед ней действительно стоял достойный сын Казахского народа в позе и намерениях постучать. Но, поняв, что это уже излишнее, он покачал головой, прошёл в номер и швырнул кейс с деньгами на диван..
- Стас ты извращенец и достоин наказания.
- Это почему же?
Опешил тот, от такого неожиданного приветствия.
- Да потому, что до такого, когда держат в швейцарах богиню, даже Зевс не додумывался. А уж он то был специалистом по части использованию своих богинь и боженят во всех бытовых сферах. И пахари там были и кузецы, и даже пъяницы.
Стас, в своём состоянии растерянности и гнева, тут же решил ему подыграть, что бы снять то напряжение, что было после событий с Евой. Поэтому, всё ещё раздражённо и резко он ответил:
- А им бы, всем тем, которые швейцары из породы швейцарцев, давно пора заиметь такую богиню, как наша Ева, для своего бога Мани, или подобную ей. А то мало ли что, вдруг он прикажет долго жить, а потомства то и нет, а так дубль обеспечен, причём достойный, и продолжение швейцарского рода тоже будет. Двери будут вечно, значит и спрос на швейцаров тоже вечен. Эта особа подошла бы им по полной программе. Она не только двери вовремя открывать двери способна, но и захлопывать их, тоже сможет, особенно за, не успевшими убрать вовремя свои головы. Я готов дать рекомендации ей на этот пост. И заверить печатью, в виде отметки обуви сорок третьего размера на том самом месте, что называется пониже спины.
Марат не понял такого тона и такого продолжения разговора, а потому застыл посреди комнаты:
- Стас ты это про что?
Недоумённо спросил он и при этом посмотрел на Еву, как бы ожидая, что она сама накажет оскорбителя.
Но та виновато и неуверенно пожала своими плечиками, и не нашла ничего иного, как предложить:
- Марат, пошли по нашим делам, Стас сегодня не в духах, и нам с ним не по пути. Пусть посидит один в номере и перебесится.
Марат беспрекословно вышел вслед за ней, бросив в Стаса на прощание перчатку во взгляде. За дверями он сказал Еве:
- Я готов был набить ему морду.
- Я, тебе верю, и я тоже готова набить, то, что ты назвал его мордой, - поддержала его Ева, - это надо же выставить меня в роли швейцара.
- Так, может, вернёмся, - остановился Марат, я ради тебя разделаю его похлеще, чем бог черепаху. Хотя и считаю своим другом.
Ева остановилась, вернулась, что бы взять его под руку и повела вперёд:
- Не надо Марат, да и бесполезное это дело. А я не хочу, что бы ты сейчас лежал на ковре номера с головой на вынос, когда у нас столько важных дел.
- Да ты что, думаешь он на это способен? Сладить со мною, - и он гордо выпятил грудь и даже приподнялся, подчёркивая свой немалый рост и атлетическую комплектность, - да я его одной левой научу вежливому обращению с дамами, а правой тактичному обращению конкретно с тобой.
- Да, да, конечно, и в это я тоже верю.
Насмешливо поддержала его Ева, увлекая, прочь от двери.
- Но только, пожалуйста, не в этот раз. А-то, этот дурак, сейчас на всё способен. Пошли дальше, прошу тебя.
- Ну, как прикажешь.
Согласился Марат, довольный произведённым впечатлением. А ещё больше тем, что не пришлось на практике доказывать Стасу, таким образом, его неправоту, и тем, что Ева его взяла под руку.
Через полчаса они были на окраине, в доме у родителей малыша. Здесь было людно. Прошёл уже звонок от Надира и люди пытались всячески их успокоить.
Еву проводили на женскую половину, а Марат прошёл к группе мужчин, что стояли кругом возле местного муллы. Этот святой человек, был изначально организатором сбора пожертвований, и сам отдал, всё, что имел, кроме мечети. Беда сплотила этот нищий район и показала истинное лицо соседей. Более богатые стали отворачивать свои лица, и предпочитали совершать намаз в других мечетях. Более искренние и сердобольные зачастили на этот двор, где порою застигнутые обязательным временем расстилали свои коврики и произносили молитвы надежды.
Марат, подойдя к священнослужителю, безбоязненно открыл свой кейс, в котором по указанию Евы, было сложено полмиллиона долларов новенькими упаковками из выигрыша в казино. И это там, где в вечернее время даже за деревянный рубль могли отправить на тот свет. Мулла, воздев руки к небу, возблагодарил всевышнего, и стал туда докладывать собранные им деньги. Это были засаленные и потрёпанные купюры. Где поштучно, а где перетянутые скотчем и верёвочками тощие упаковки. Когда всё было сложено, и закончился подсчёт, то оказалось, что не хватает до нужной суммы триста пятьдесят долларов. Пауза превратилась в поиски оставшейся суммы по всем немыслимым мужским заначкам. Триста было найдено сразу же. Последние пятьдесят достал рикша Саид. Надорванный до самого носа портрет неизвестного президента чужой страны он берёг на всякий случай уже несколько лет. Он пропитался и пропах его, почти лошадиным потом. Это была часть мечты купить новую, более лёгкую повозку, на новых шинах и из пластика. Теперь она дополнила ворох бедняцких денег. Мулла с трудом закрыл кейс Марата и поднял его для передачи. Увидев две протянутые руки, Марата и отца малыша, он пронзительно посмотрел на первого и передал ему деньги. Отец не возражал, потому что почувствовал, и понял, что Марат лучше справится с этим заданием. И его право по доле было не малым.
- Аллах Акбар.
Произнёс мулла, и троекратный одобрительный возглас, подтверждение, гулом пронёсся по толпе.
Ева тоже закончила успокоительную беседу с родственницами и матерью малыша. Она так уверенно сказала им, что завтра приведёт за руку ребёнка, счастливого и здорового, что те не прощались с ней, а говорили только до свидания, и что будут их ждать со сладостями, что так любит мальчонка.
Им предстояло пройти в более оживлённую улицу, что бы взять такси и доехать до гостиницы. Тихо переговариваясь на тему отзывчивости простых людей, они не замечали и не обращали внимания, как их преследуют три личности, про которых принято говорить, что они не внушают доверия. Весь район уже знал, что богатый японец, а всё богатое в этой стране связывали только с японцами и американцами, несёт в чемодане миллион долларов. Страна Казахстан там была пока известна только в министерстве иностранных дел. Кусок несомый в руке Марата, был слишком жирен, что бы не привлечь внимание грабителей. Несмотря на то, что он был освещён целями и благословлением муллы. Нашлись всё-таки поддонки, что позарились и пожелали нажиться на этом. Однако лёгкой и простой добычи они не получили. Когда на одном из поворотов тесной улочки они, обгоняя пару, выхватили у Марата кейс, то тут же нападавший ощутил, что в его руках неподъёмная тяжесть, и он рухнул перед ногами ограбленного. Для него, легко несомый чемодан, превратился в слиток свинца, который был бы не по силам и для силача штангиста. Рука пыталась отцепиться от ручки, как от горячего утюга, но тщетно, она казалась прикованной. Сотоварищи остановились изумлённые сорванным гениальным и простым планом, из-за нерасторопности друга и заорали, что бы он вставал и бежал дальше. Но всё было бесполезно, он беспомощно елозил и ругался от собственного бессилия, пытаясь поднять кейс, или освободится от роковой ноши. Спутники, желая освободить товарища, а более того завладеть такими тяжёлыми сокровищами, достали ножи и стали приближаться с намерениями не вызывающими сомнений. Марат заслонил собой Еву. А та, отодвинула его в сторону и беспечно сказала:
- Не мешай, я хочу это видеть.
Позади раздался топот множества ног, и запыханое дыхание бегущих. Это мудрый священнослужитель дал команду сопроводить уходящих. Ножи нападавших тут же были выброшены, а они сами так бросились прытко бежать, что утомлённой толпе не было смысла даже пытаться преследовать их.
Первым подбежавшим был естественно Саид. Его постоянные пробежки с пассажирами и коляской давали ему фору, перед всеми и даже перед, более молодыми участниками этого массового забега. Он упал как коршун на неудачливого грабителя, пытаясь отодрать того от кейса, но это заставило того только орать от невыносимой боли, потому что это было равносильно ампутации руки.
Опешив от такой невиданной жадности, когда всё казалось бесполезным, Саид по своей простоте стал уговаривать грабителя:
- Да отпусти ты сумку, и я тебя даже самого отпущу, может ещё и успеешь убежать, что ты в неё так вцепился, как утопающий в крокодила. Сейчас это бесполезно. Я за свои последние пятьдесят баксов, порву тебя на месте и не пожалею об этом..
Подбежавшая толпа кинулась тоже принимать активное участие в отъёме денег, но была остановлена голосом Евы. Здесь не привыкли, что бы женщины так резко и в приказном тоне разговаривали при мужчинах. А потому фактор неожиданности сыграл свою роль и все замерли, даже не отвесив очередного пинка грабителю, своими занесёнными для удара ногами.
- Этот не виноват, - солгала Ева, - он просто хотел помочь нам донести кейс до такси и оградить нас от нападения. Как видите, грабители его испугались и убежали. Вставай!
Приказала она, оправданному и спасенному лжезащитнику. Тот неуверенно посмотрел на свою неподъёмную ношу, но потом почувствовал, что она вполне ему по силам. Однако попытка освободиться от неё была тут же пресечена резкой болью и он смирился и понял, что не расстанется с ней пока этого не захотят владельцы сокровища. Теперь Марата и Еву, до самой посадки в такси сопровождали несколько мужчин. Хотя необходимости в этом и не было. Всё равно, хотя и весь район уже знал, что в чемодане миллион для выкупа малыша, но ни у кого больше даже и в мыслях не возникало желаниям этим воспользоваться, если бы он шёл и один, без своего угрюмого сопровождения. Зато найти и остановить такси стало проблемой. Видя такой конвой, который хотел казаться почётным эскортом, таксисты загодя тормозили и разворачивались. Но один был всё-таки отловлен, когда выходил их магазинчика к припаркованной рядом своей машине. Ни словом не переча, таким убедительным заказчикам, и не ожидая последующей оплаты, думая только о том, как бы поскорее и подальше уехать из этого района, он услужливо раскланялся и распахнул все двери. Он был счастлив и удивлён тем, что сели только двое, Марат и Ева, а не все эти оборванцы. Ева скомандовала:
- Поставь на переднее сидение.
Грабитель осторожно опустил кейс на сидение и почувствовал, что его руки свободны от коварного богатства. Он хотел поправить злополучный чемодан. Но, не успев прикоснуться, испуганно отдёрнул руки, как от ядовитой змеи.
Когда такси тронулось, и сопровождающие стали расходиться, Саид увидел уже вдалеке спину бегущего грабителя и подумал:
- Какой бы, хороший рикша из него получился. Так даже я никогда не бегал. А может это и к лучшему. Всё меньше конкурентов.
Марат сразу же, что бы успокоить водителя и не давать ему повода и желания остановиться у первого попавшегося полицейского протянул ему сумму вполне достойную, что бы оплатить и дорогу и переживания. Водитель поблагодарил и как бы в своё оправдание произнёс:
- Знаете мистер, я сам родился в этом районе и знаю, не понаслышке, что здесь предпочитают отнимать а не давать, а потому и не удивился бы, что после доставки вы попросили с меня на чай за честь перевозки такого крутого парня. Я бы этому не удивился, потому что такое бывало, не раз, да я и сам когда был помоложе любил так пошутить, - лукаво стрельнул он на Марата глазами, - а вы, наверное, подумали, что я поеду в полицию? Так нет, это будет бесполезно, и себе же дороже. Они за защиту такое заломят, что проще вам всё отдать. У нас так не принято. Если уж не можешь сам себя защитить, то делай, что тебе велено и помалкивай.
У входа в гостиницу к машине подбежал дежурный мальчик, он привычно раскрыл двери перед приехавшими и намеревался взять чемодан с переднего сидения. Попытка Марата препятствовать этому была пресечена Евой:
- Марат не делай такое лицо, где написано, что при тебе миллион. Пусть мальчик делает своё дело. Так будет более естественно, а потом ему тоже надо дать шанс заработать. Сказав цифры своего номера, она предложила подняться на четвёртый этаж пешком. Всё-таки её, видимо, притягивали и радовали встречные и попутчики, что выворачивали шеи или невольно прятали откровенные взгляды от своих менее эффектных спутниц. Мальчик носильщик уже стоял перед дверями номера и заранее признательно улыбался. Он уже давно понял, что такие доверчивые люди никогда не обижают. Марат достал несколько центов за навязчивый сервис и того не заметил, как Ева сунула пострелу несколько долларов. Тот понимал такую таинственность и, не став её подводить благодарностями, тут же побежал вниз.
Когда они толкнулись в номер Стаса, и постучали, то ответом было молчание, и Ева предложила Марату зайти к ней. Им предстояло обсудить порядок и план освобождения малыша.
Во-первых, Ева позвонила по номеру телефона, переданному родителям Надиром. Ответил естественно не он:
- Ты кто будешь?
Спросил мужской голос.
- Я из благотворительной организации, что приняла участие в сборе средств и готова их передать в качестве выкупа, или, как вы называете в счёт оплаты за спасение и содержание малыша.
- Но мы разговаривали и договаривались с его родителями.
- Им плохо и они не могут в этом участвовать, ответила Ева, - а вам разве не всё равно от кого получить деньги?
На то стороне связи стало тихо, видимо шло короткое совещание.
Так ты с тем японцем, что принёс полкейса денег?
Спросил собеседник, видимо уже хорошо информированный о происходящем в месте сбора денег.
- Ну, вообще-то он не японец, а мусульманин и готов помочь вам и малышу.
В трубке громко рассмеялись:
- Помочь нам? Это, с какого такого перепуга? Ты ничего красавица не путаешь?
- Нет, я не путаю, и знаю, что вам и господину Надиру срочно нужны наличные деньги. Мы готовы их передать в обмен за малыша завтра утром.
- Ладно, мы тебе сейчас перезвоним с другого номера, а потом ты позвонишь на него и поговоришь более плотно. Это на всякий случай, и не вздумайте с нами играть. Всё под контролем и пожалей малыша, который будет в этом случае крайним.
- Ну что?
Спросил Марат.
- Договорилась? Когда и как?
- Нет ещё не до конца. Они подстраховываются и поэтому перезвонят со своего особого телефона.
- Только имей ввиду, Ева, одну я тебя к ним не отпущу.
Та подошла к Марату и погладив его по плечам сказала:
- Спасибо Марат, я в этом и не сомневалась, да и не принято здесь разгуливать женщинам без мужского сопровождения, да ещё с такой суммой денег.
Марат сконфуженно покраснел и ощутил на своей шкуре, сколь доходчив и мил язык женских рук.
- Всё будет хорошо, - только и нашёл, что ответить он, - я тебя в обиду не дам.
- Я тебя тоже.
Ответила ему Ева. И это прозвучало более убедительно.
Через несколько минут последовал звонок и тут же телефон отключился, оставив свой номер на табло определителя. Ева перезвонила, ей ответил уже лично Надир.
- Ева Браун?
Спросил он.
- Да это я господин.
В восточной манере и уничижительно ответила она. Тот видимо не ожидал такого от европейской женщины, а потому поперхнулся, прежде чем ответить:
- Приятно разговаривать с такой воспитанной женщиной, уважающей обычаи нашей страны и понимающей, что мужчина властелин жизни.
- Да, мой господин слушаю вас, - подлила лести Ева, - я хотела узнать только условия и место передачи вам ваших денег.
Надир довольно рассмеялся:
- Да ты права, именно моих и мне денег. Место тебе знать не обязательно. Завтра в десять утра подъедет наш водитель и заберёт тебя с сопровождающим мужчиной, что бы привезти ко мне. Как видишь я тоже уважаю обычаи.
- Да вы истинный мусульманин, и другого ответа я не ожидала. Господин, - просительно продолжала Ева, - я обещала передать малыша родителям в двенадцать часов. Возможно ли это?
Надир, приняв просьбы Евы за слабость и покорность, окончательно распоясавшись ответил:
- Для малыша и его родителей это пожалуй и возможно, но что касается тебя, то говорят, что ты красива и вдруг мне не захочется так быстро расставаться с тобой?
Ева молчала, а Марат изумлённо смотрел на неё. Такой покорной и готовой на всё, он не ожидал её увидеть. Надир посчитал разговор исчерпанным, а потому и отключился.
Ева, посмотрев на изумлённое лицо Марата, улыбнулась и успокоила его.
- Марат нет в этом мире мужчины, который бы причинил мне боль. Мы с тобой завтра так с ними разберёмся, что мало им не покажется. Только прошу тебя не вмешивайся и верь, что я сама справлюсь с этими негодяями. Мне так будет легче, если не думать ещё и о твоей защите. Договорились?
- Да смотри сама, я просто не понимаю твоей игры.
- А и не надо её понимать. Вспомни, как в казино. Главное это результат и выигрыш. Ты ведь мне тогда поверил, и в итоге вышел королём. Так будет и завтра. А теперь иди к Стасу, там побудешь до вечера. Потом все вместе поужинаем, переночуешь тоже у него, чтобы утром ты был под рукой.
- Так у него же закрыто и его нет в номере. Может я у тебя на ночь останусь?
Ответил Марат, осматривая многозначительно номер Евы. Та засмеялась:
- Тебе что Марат, напомнить твой прошлый заплыв. На кровати в вилле?
- Нет, нет, - поспешно ответил тот, - поверь, что я даже в мыслях не имел ничего подобного.
А видя, что та продолжает улыбаться, и нисколько не верит в его клятвы добавил в оправдание:
- Ну. А что тут особенного, когда мужчина хочет внимания такой красивой женщины. Ты бы лучше посчитала, сколько вывороченных до травм шей было пока мы с тобой дошли до номера.
- А я считала, - засмеялась Ева, - но не хочу, что бы среди них оказалась и твоя.
- Всё, всё. Молчу и ухожу, - попятился задом к двери Марат, - я просто ещё раз убедился, что мужских шуток ты не понимаешь.
- Нет, Марат, я их слишком хорошо понимаю, а потому знаю, что после них бывает. Я, своё, с мужчинами уже отшутила. Всё, вперёд и до вечера.
Но Марат не бросился бежать, как на выполнение приказа. Он растерянно уставился на Еву, а потом изумлённо спросил:
- У тебя что были такие трагедии в жизни, что ты даже намёка на близость не хочешь понимать? Сколько же тебе лет, если ты так рассуждаешь, как столетняя старуха?
Ева поняла, что сказала лишнее и понятное только Стасу. Но чтобы превратить всё в шутку сказала правду:
- Не льсти мне Марат, мне скоро будет восемьсот лет. Я просто хорошо сохранилась, благодаря тому, что не подпускаю мужчин дальше дружбы. И не забываю при этом, что они готовы в любой момент променять дружбу с хорошенькой девушкой на секс. Такие вот из вас верные друзья. Надеюсь, что ты не такой Марат. Мы ведь с тобой действительно друзья?
- Друзья.
Подтвердил, без восторга Марат, и с кислым выражением лица пошёл на выход.
Подойдя к двери номера Стаса, он даже не удивился, что она была открыта, а хозяина там не было. Ничего не оставалось, как прилечь и выполнять задание Евы на отдых.


Глава 17

Така.

Выпроводив Марата и Еву по делам выкупа, Стас тут же позвонил Таке. Та ответила не сразу, и не столь восторженно, как в первый раз:
- Стас ты уже освободился? Запиши адрес и приезжай ко мне в офис сам. Я тут немного не рассчитала со временем. У моего компаньона, это значит и у меня, возникли проблемы, которые я надеюсь порешать до твоего приезда.
- Так может нам отложить встречу, - предложил Стас, - работа, есть работа, а отдых подождёт. Тем более, что я не собираюсь завтра уезжать.
- Я тебе отложу. Приезжай и не раздумывай.
Услышал он в ответ.
- Просто у меня неожиданные изменения в планах по времени их исполнения, но не самих планов. Я девушка обязательная, не в пример некоторым неорганизованным художникам, а потому заканчиваю дела и жду. Всё разговор окончен.
Стас не отключал трубку с короткими сигналами отбоя и улыбался. Он улыбался тому, что за этой явно, показной решительностью и грубостью, чувствовалась чисто женская тоска по ласке и слабости, когда хочется внимания, заботы и нежности, но без просьбы в их предоставлении. Внимания и заботы в качестве предложения упорного, даже навязывания, да такого, что бы невозможно было от мужского внимания отказаться. Эта девушка явно ему нравилась, и он уже в этом себе признался. Он понимал, что она далека от более человечной и женственной Сары, но природа брала своё, и его тянуло к другим женщинам тоже. Зов самца в нём был слишком громок и заглушал все принятые условности.
Когда он подъехал по указанному ей адресу, то понял, что она рассчитала всё точно и потому, уже выходила из офисного здания. Заметив такси со Стасом, она помахала ему, и показала на свою машину, предлагая пересесть. Стас сразу же ей признался, что неловко чувствует себя, в таком качестве, потому, что привык девушек возить, катать, умыкать и похищать, но только не быть пассажиром. Така рассмеялась:
- Со мною от таких привычек придётся отказаться. Я Стас сама кого хочешь украду. Вот тебя к примеру...,
Она, при этом замолчала, давая ему время ответить на её немой вопрос.
- Да здесь ты не угадала. Это слишком просто, я уже несколько лет, как бесхозный и покинутый. И без женской ласки совсем одичал. Скоро по деревьям начну лазить в поисках взаимности от самок обезьян.
Така даже притормозила:
- Это что, вечные байки отдыхающих, которые всегда вдали от дома, вечно холостые, или это правда?
- В моём случае, увы, это правда.
Она оценивающе посмотрела на Стаса, как будто только что решила с ним познакомиться.
- Что-то мне не верится, что бы такое тело было без спроса, без присмотра, и без хозяйки.
- На сегодня это, именно, так, продолжил её тон Стас, - а завтра посмотрим.
- И не завтра и не послезавтра ты ничего не посмотришь, во всяком случае, со мной. Я тебе уже который раз вдалбливаю, что не ищу скоротечных встреч. Это не ты, а я должна к тебе присмотреться. Скажу прямо, ты мне нравишься, но это ничего не значит для дальнейших отношений. Ты лучше скажи, чем занимаешься помимо своего художества. Кто ты в своей стране, и что у тебя на лицевом счёте.
Стас опешил от такой откровенности и практичности.
- А тебе ещё мои анатомические данные, способности, и всё генеалогическое древо не нужно предоставить?
- Нет, не надо, - резко ответила Така, не приняв его юмор, - я же сказала,
что ты мне нравишься. Это заменяет некоторые другие детали. Потому признаюсь тебе и в следующем, а именно в том, что подошла и подсела к тебе я не случайно. Мой давний знакомый Надир, от которого немало зависит наш бизнес, попросил об этом, потому что заимел на тебя какие-то планы. Но уж явно не с целью заказать свой портрет. Дешёвой популярности он не ищет Я, его целей не знаю, но зато точно знаю, что он даром и просто так ничего не делает. Я тебе бы этого никогда не сказала, но сейчас он объявлен в розыск, за криминальные дела, и думаю, что ему и не до тебя и не до меня. Но если ему до тебя и теперь есть интерес, то тем более хочу тебя предупредить и предостеречь. А у меня, по его милости, сейчас срывается важная сделка по поставкам чая. И тем более он срочно требует возврата кредита, что мы с отцом взяли в своё время у него. Вот и спрашиваю я тебя, кто ты? Человек, так интересующий нашего главного мафиози. Надеюсь не коп? Да и что собственно здесь делать русским копам, когда и в своей стране дел невпроворот?
- Нет, я не коп, - успокоил её Стас, - в своей стране я без звёздного блеска и ничего особенного не представляю, доходы мои невелики, так на уровне середнячка. А куда мы так резво едем?
- Показываю тебе город, - ответила ему Така, совершая очередной рискованный обгон, на грани возможного, - как только увидишь интересное место, скажи, мы остановимся и посмотрим его внимательнее.
- Ты считаешь, что это возможно на такой скорости?
- Да возможно, хорошие вещи, виды и люди бросаются в глаза сразу и не нуждаются в рекомендациях. А хочешь, поедем вообще далеко отсюда, в Банга - Ачех., там говорят, отстраивают заново такой курорт, что закачаешься. Его особенно любят русские экстрималы. Говорят, что они уже на второй день после цунами там полоскались, как медведи.
- Нет, нет, только не это, - поспешно ответил Стас, - меня тошнит только от одного упоминания этого райского места. Я там был во время страшной волны и теперь ничего не хочу даже слышать про его пляжи, а тем более видеть всё снова на яву.
- Извини Стас, но я этого не знала и не хотела тебе причинить боль и неприятности. Прости и успокойся. У меня, кстати, там тоже родственник погиб. Вернее пропал без вести. А это означает только одно, то что именно погиб.
Тон Таки резко сменился и стал настолько участливым и человечным, что Стас невольно посмотрел на неё, как будто увидел рядом с собой совершенно другую девушку.
- А вот это тебе больше идёт. Когда ты не бизнес-леди, а просто милая девушка.
Ответил Стас, имея ввиду, её сердобольный настрой.
- Но мало приносит прибыли, - добавила она, - если это милосердие не в качестве бизнеса и всегда для всёх. Поэтому такое редко и только для близких людей…
Многозначительная пауза была красноречивее любых слов.
- Спасибо!
Ответил Стас, и невольно в продолжении благодарности положил ей руку на плечо.
- Вот, вот и я про тоже говорю. Стоит только девушке расслабиться, как это тут же становится наказуемым действием со стороны мужчин. Вот и приходится быть всегда начеку.
- Извини, - отдёрнул руку, как от удара Стас, - я не хотел тебя обидеть, и это получилось как-то, само собой.
Така рассмеялась:
- Да ладно уж распинаться и извиняться пай мальчик с телом взрослого мужчины.
Она сама, при этом, явно придвинулась ближе к нему, и прижалась, а свободную от руля руку положила доверчиво на его колено. Наступила пауза в осмыслении новых ощущений. За этим временем они проскочили последние окраины немалого города.
- У тебя всё-таки есть цель поездки?
- Да, - ответила она, - как всегда и во всём. Мы совместим приятное с полезным. Во-первых, заедем сейчас к моей няне, возьмём её, для компании, потом проскочим на местный пляж моей родины. Не зря же я купила новый купальник, а потом втроём проедем на плантации моего отца. Мне надо собрать часть денег, для возврата кредита Надиру.
- А няня нам твоя для чего, чтобы сидеть между нами? - спросил Стас, глядя на поглаживающую его колено руку, - так сказать для мебели?
- Да ты угадал, это дань традициям и имиджу отца, который строго соблюдает наши нравы… А потом и мне будет с ней спокойнее.
Добавила она и убрала руку. Въехав лихо в очередную приморскую деревеньку, Така остановилась возле одной из хижин и посигналила. Оттуда вскоре выбежала пожилая женщина и бросилась к машине. Они обнялись и стали общаться на непонятном для Стаса диалекте, посматривая в его сторону. Женщина вернулась в хижину и, вскоре, вышла оттуда уже нарядно одетой.
- Садись сзади, - приказала Така и забудь, что было.
- А разве, что-то было, - спросил шутливо Стас, - а если и было то так всё быстро, что я даже и не заметил. Может, повторим, пройденный материал, но помедленнее?
Така повернулась к нему в пол оборота и очень серьёзным голосом, глядя строго ему в глаза, разъяснила:
- Уже и за эти прикосновения, у нас побивают девушек камнями и изгоняют из семьи. Так что больше общайся с моей дуэньей, она всё равно тебя не поймёт.
Во всяком случае, делай это до самого пляжа. А там нравы почти европейские, потому как все отдыхающие, это туристы.
Усевшаяся на переднем сидении няня быстро и оживлённо залопотала на своём языке с Такой. Это было похоже на ссору близких людей, и Стас решил развеселить и разбавить их общение. Быстро вникнув в особенности их языка и почерпнув из их сознания некоторый запас самых необходимых слов, он вклинился в разговор.
- Как вы себя чувствуете уважаемая, - спросил он няню, - вас в машине не укачивает с таким лихим водителем?
Резкое торможение и остановка машины, были ему ответом. Така повернулась изумлённо к нему, а няня, замолчала на полуслове.
-Ты что понимаешь нашу речь?
- Как видишь, не только понимаю, но иногда пытаюсь и говорить, - ответил Стас, - на вилле у Сакарто был садовник из ваших мест, вот я у него и научился немного.
Приврал Стас, желая дать понять, что ничего не понял из обсуждения своей персоны, где няня весьма нелестно отзывалась о его личности, всячески расписывая достоинства старинного местного ухажёра Таки. В машине после этого воцарилось неловкое молчание, которое пришлось сглаживать уже Стасу, тем, что он восхищался природой, и делал комплименты женщинам. Постепенно разговор перешёл в общее русло, и они даже стали поправлять Стаса в произношении и помогали правильно строить фразы. Это превратилось в развлечение и при подъезде к пляжу они с няней уже были друзьями. Она осталась сидеть в машине, а Стас с Такой пошли к усыпанному полуголыми телами берегу.
- Да Стас, с тобой не соскучишься, - это было первое, что произнесла Така, - это надо же, так очаровать мою няню, которая, напрочь, забыла даже про интересы своего племянника, что с детства вознамерился иметь меня в жёнах. Ты первый иностранец и мой знакомый, про которого она мне шепнула, что это хороший парень. Раньше все мужчины рядом со мной были не достойными такой оценки.
Стас довольно улыбался:
- Ты хочешь сказать, что из няни она готова превратиться в сваху?
- Нет, я этого сказать не хочу, тем более, что у её племянника появились большие шансы. Только он может мне немедленно выдать нужную сумму. Это раз. И потом скоро вступает в силу договор отца с ним об объединении наших плантаций. Иначе наши земли будут огорожены с одной стороны горами, а с другой его колючей проволокой. Добраться до них можно будет только на вертолёте. Тогда прощай весь наш бизнес и планы. Я без этого жить не смогу.
Стас возмутился:
- Опять математика и холодный расчёт взамен человечности?
- А ты как же хотел? - ответила она вопросом, - Такова наша женская доля, стараться принимать ту руку, что более сильная и надёжная. Опора, так сказать. С тобою, конечно, мне легко до безумия, но безумие опасно и оно на миг, а не для длительных семейных отношений.
- Да я собственно и не набиваюсь тебе в женихи, - неуверенно отреагировал Стас, - меня просто смущает такая расчётливость, казалось бы не свойственная особам твоего возраста. Или я до сих пор ничего не понимаю в женской сущности, но мне кажется, что не все девушки, и не до такой степени, такие практичные, в этих делах, как ты.
- Нет, все и всегда, - ответила Така, - поверь, я это знаю. Просто одни из нас, считают свои варианты молча, не для всеобщего обсуждения, у других их просто нет, потому что нет выбора, а третьи вообще, просто, просчитываются. И таких большинство, а я вот хочу только наверняка и не молчу об этом. Вот и вся разница.
Потом она остановилась, и вплотную приблизившись к нему, взяла за руку и глядя в глаза, кокетливо спросила:
- А что Стас, это правда, что ты не хотел бы стать моим женихом и моим любимым мужчиной.
Стас смутился перед такой постановкой вопроса.
- Ну, знаешь ли… Понимаешь, так нельзя, - замямлил он, - это ведь так сложно ответить сразу и однозначно.
- Вот именно, - резко оборвала его Така, - для тебя это сложно, и не всё ясно, а с ним всё понятно и известно. Он с пелёнок готов быть мне верным супругом. А это тоже кое-что значит. Я тоже, по-своему, его, наверное, люблю. А потом мой бурный бизнес, последующая семья, думаю сотрут последние шероховатости и сомнения в чувствах.
Они разделились у раздевалок, а когда Стас вышел, то увидел все достоинства своей спутницы. Она тоже с явным и с не скрываемым удовольствием рассматривала его открытое мускулистое тело.
- Ты прелесть!
Не удержался Стас.
- Но, но, поосторожнее, мистер художник. Я знаю, что такие слова для девушек бывают коварнее мужских рук. А потому если не хочешь, что бы я заткнула свои ушки, то веди себя прилично.
Они оба рассмеялись довольные друг другом и помчались в воду. Набарахтавшись там, до изнеможения, в небольших, но частых волнах прибоя, они растянулись на песке в полудрёме от нещадно палящего солнца.
Нечастые и как бы случайные прикосновения рук и тел вызывали почти осязаемые разряды, от которых они одновременно вздрагивали.
- Прекрати.
Прошептала она, и с видимым усилием попыталась отодвинуться на безопасное расстояние. Это ей почти удалось, когда по пляжу разнёслись крики ужаса. От такого нельзя было не вскочить, и Стас это сделал. Глядя в точку, куда были устремлены взгляды всех отдыхающих, он увидел, что на расстоянии ста метров от берега, на границе предупреждающих буёв, отчаянно машет руками женская фигура, а рядом с ней нарезает сужающиеся круги, огромный акулий плавник. Эта убийца, видимо, прорвалась через заградительные боны и сети и теперь решила, что попала на личную откормочную площадку, где было множество беспомощной плоти. Предстояло только выбрать жертву и совершить свой обеденный ритуал. Это она, теперь, не спеша, и делала. Ей надо было, для аппетита, вызвать у жертвы, и почувствовать весь немыслимый ужас, предстоящей погибающей пищи. Она хотела в очередной раз проникнуться перед трапезой, своей мощью и преимуществом, в этой вечной борьбе за выживание. Она демонстрировала, что её вид не зря просуществовал сотни миллионов лет, пережив всех, кто начинал старт вместе с ним, но был менее удачлив и не так универсально приспособлен к марафону бытия. Нет уже ни тех водных исполинов, по сотням тонн весом, нет ни ящеров, ни динозавров, что гонялись за её предками. Все они давно на свалке истории, и оставили после себя только неразрешимые загадки. А её вид прошёл все земные беды и катаклизмы, выжил и готов жить до последней лужи и куска плоти. Любого кровавого куска, пусть даже из бока родного брата. Она способна даже жрать самоё себя, лишь бы чувствовать насыщение и работу челюстей.
Мягкое и беспомощное тело жертвы было заманчиво своей обреченностью. Это конечно слабая разминка для зубов способных перетирать стальные канаты, но для разнообразия этот студень на закуску годился. Она уже подобное пробовала и не раз. И были они все разные, то со странной чешуёй, любимого её оранжевого цвета, то с непонятными пузырями за спиной, что увы не поддавались даже её зубам, и которые потом приходилось отрыгивать. Но, такие вот, очищенные от всего лишнего и готовые к немедленному употреблению, попадались не часто. Как плохо, что деликатеса всегда мало, и он так быстро растворяется в её желудке. Его попытки хилых передних плавников, которыми обречённое существо било поверху воду, были несравнимо бессильны против одного мощного удара её прекрасного хвоста, немного повреждённого наглой касаткой, что устроила за ней погоню у берегов Чили. Это создание не имело даже такого приспособления. Вместо этого у него были две непонятные и бесполезные в воде конечности, которые тоже судорожно дёргались, всё более, распаляя при этом у акулы желание напасть и оторвать их в первую очередь. Но она пока, была относительно спокойна и способна к самоконтролю. До первой капли крови жертвы, растворённой в солёном бульоне океана и способной вызвать бешенство. Крик на пляже стал затихать, и теперь всё внимание невольных зрителей трагедии было приковано к шлюпке спасателей, где два юноши быстро гребли к обречённой женщине. Они не думали в этот миг ни о том как это выглядит со стороны, ни о скорости, ни о последствиях своей гонки, и мизерных шансах своей попытки. Они просто, в отличии от других, делали всё возможное и необходимое, не сомневаясь в надежде успеть, помочь и спасти. И даже, рви на их глазах морской убийца тело несчастной, то и тогда бы, они не прекратили бы свою гонку со смертью жертвы. Это были настоящие и смелые местные спасатели. Похоже, акула включилась в эту игру, и давала им и жертве шанс и время. Только при непосредственном приближении лодочки, она её приняла за опасного конкурента, решившего отнять или разделить с ней добычу, а потому сделала решающий бросок, чтобы утащить пищу на глубину. Но мощный удар веслом со шлюпки по спине изменил траекторию её броска, и она промахнулась. По пляжу пронёсся единый вздох облегчения. У жертвы появились шансы. Разворот акулы занял немного времени и расстояния. Этого, однако, хватило другому спасателю схватить руку погибающей и втащить её в лодку. От этого, лодка так накренилась, что почти наполовину наполнилась водой. Борта её оказались почти на уровне волн. Трое в лодке теперь все казались лёгкой добычей, чудовища и достаточно было одного мощного удара хвоста акулы, что бы они сами посыпались ей в пасть. Это уже был настоящий пир для неё, и та решила поступить по-другому и предварительно сервировать свой богатый стол. Она широко раскрыла ужасную свою пасть украшенную сотнями клиновидных зубов и приблизилась с намерениями раскусить эту беспомощную скорлупку. Идеальный зубонаборный аппарат, готов был вцепиться в борт и превратить его в щепки, когда спасатель, видимо интуитивно, от ужаса и безисходности, нанёс следующий удар веслом по самому чувствительному месту владычицы океанов, по её носу. Такого оскорбления, и такой боли она не получала никогда в жизни, со времён малька, и последующих битв с себе подобными. Отпрянув, от лодки, она всё-таки успела нанест рядом удар хвостом, отчего её обидчик не удержался и упал за борт. Жёсткое и шершавое тело акулы, падающее в воду, после броска, рядом с ним прогладило его правый бок, как огромным напильником, стирая кожу и мышцы. Юноша оказался в воде уже без сознания и медленно стал тонуть, оставляя за собой кровавый шлейф. На пляже всем стало ясно, что, оказавшись в таком положении наедине с чудовищем, которое было в своей родной стихии, он обречён, и товарищ его не сможет ему помочь. Похоронная тишина была прервана иступлённым криком Стаса, и топотом его ног. Така не могла понять когда и как он сорвался с места с момента когда был рядом.
В одно мгновение Стас был уже у полосы прибоя. Сказать, что он бежал, то этим не объяснить его движения. Он, почти не касался песка пляжа быстро передвигаемыми ногами, а тело его было устремлено по наклонной вперёд. Он почти летел, и так он пересёк черту слияния двух стихий. Но от этого не изменил своего уровня и скорости, а только часто перебирая ногами, перепрыгивал, через кочки маленьких волн. Приблизившись к месту падения спасателя, он сбавил свой невероятно частый шаг, приостановился, и тут же провалился в пучины океана… Акула нырнула следом за ним. А по пляжу разнёсся горестный вздох тысяч невольных зрителей и свидетелей драмы. Акула заманивала и получала новые жертвы.
Така упала на песок, рыдая, в истерике. Ближайшие соседи по пляжу, зная что они были вместе до момента гибели того парня, что умудрился так промчаться по воде, «аки посуху», бросились к ней, пытаясь успокоить её, и удержать бившееся в конвульсиях неутешного горя тело. Ей казалось, что это она виновата в том, что привезла его на смерть.
Стас вошёл в воду, как торпеда, запущенная с самолёта, и акула сразу же потеряла его из виду по причине своей близорукости. Но у неё был запах крови спасателя и она была уверенна, что найдёт и его источник и всё живое рядом. А у Стаса, была цель догнать уже утонувшего человека. Он это сделал быстро, подхватив его тело на глубине метров двадцати. Теперь предстояло самое сложное, это поднять его медленно, что бы закипающий азот, растворённый в крови от давления воды, не рвал стенки кровеносных сосудов погибающего спасателя. О себе он в этот миг не думал.
Он сразу же, после падения в воду, решительно заполнил свои лёгкие морской водой и делая быстрые вдохи и выдохи пытался как-то извлечь из неё крохи кислорода. Да, человеческие лёгкие это не жабры, но для минимума действий, этого индиго пока хватало. Медленно всплывая, Стас увидел планирующее на них огромное тело акулы, которая уже ясно видела свои жертвы и предвкушала лёгкую добычу, которая, увеличившись в количестве и массе, теперь в избытке могла её насытить.
Но Стас послал ей мощный импульс ужаса, который мгновенно пропитал всё, близлежащее, да так, что даже тело почти погибшего спасателя вздрогнуло и забилось в его руках. Медузы, находившиеся рядом, и поражённые ударом, стали быстро, как камни падать вниз. Рыбья мелочь, искрами разлетелась во все стороны. Удар памяти первозданного страха достал и поразил чудовище, каждую клеточку его огромного тела. Здесь было всё, и остатки первозданного пожирания первыми клетками себе подобных, но менее удачливых творений, и взрывы подводных вулканов, что гидродинамическим ударом прессовали всё живое, и попытки спасения от существ более страшных, чем её прародители. Всё её тело, пронизанное этим страхом, не ожидая сигналов ошалевшего мозга, рванулось прочь от этого губительного места, и вскоре на пляже увидели, как из под воды вырвалось ракетным выстрелом это чудовище, и стоя на хвосте ещё метров десять пролетело прочь на выход в открытый океан. В сетях заграждения снова образовалась новая дыра, потому что остановить такую тушу и её напор, они были не в состоянии. Люди, сначала, расценили это, как гимн победы людоеда и все понуро опустили свои головы. Да и время говорило, что человек уже не может вернуться в свою стихию, после такого длительного пребывания в другой, чуждой ему, среде, и с таким соседством.
Однако суета и непонятные действия оставшихся людей в спасательной шлюпке снова привлекли внимание всего пляжа. Кроме Таки, что безучастно уставилась в пятачок песка, где совсем недавно лежал Стас. Она мысленно уже его похоронила, и проклинала себя за то, что до самых последних мгновений была с ним груба. А точнее не дала ему той ласки, которой он, возможно, хотел получить, и которую она тоже хотела на него излить. Теперь всё поздно, и никому и ничего не надо. Стасу потому что он погиб, а ей потому что не стало Стаса. И эта часть нерастраченной нежности пропадёт теперь навсегда, потому что предназначена была только для этого человека. И никто теперь, ни будущий муж, ни дети, или возможный любовник не смогут её извлечь и освободить Таку от этой тяжёлой ноши, не излитой любви и нежности, до самых последних её дней.
А в это время, все мыслимые плавсредства пляжа и всё, что было легче воды, двигалось в сторону происшествия. И когда первые из них приблизились, то члены стихийно укомплектованных экипажей стали помощниками в поднятии тел Стаса и спасателя. Десять минут нахождения их под водой говорили, что этот подъём может завершиться только почётными похоронами людей, которые, даже ради призрачной надежды на спасение собрата готовы пожертвовать своей жизнью. Рвота Стаса, который при этом изверг из себя не одно ведро морской воды, буквально подкинула с мест его спасителей. Они не знали, что нужно предпринимать в таких случаях. Стас, откашлявшись от последних остатков солёной жидкости, которая пропитала всё его тело, подполз к бездвижному спасателю, и стал трясти и выжимать его тело. Когда и оно избавилось от лишнего, то он, буквально вонзил свою руку в его грудь. а наблюдателям показалось, и они в этом уверяли потом других, что пальцы проникли в грудную клетку, по самую кисть. Стас действительно нащупал его замершее сердце. Он шёпотом нежно уговаривал его работать и вернуться к жизни, затем, стал нежно его массировать. Сначала равнодушное к его попыткам, холодное и безвольное, оно никак не реагировало на это вторжение и действия, затем Стас почувствовал теплоту и лёгкое пульсирование. Потом оно забилось в его руках, как птица, рвущаяся на волю, и Стас отпустил его.
Спасатель раскрыл глаза и сделал свой первый вздох. Стас беспомощно упал рядом.
- Как он смог здесь оказаться?
Растерянно спросил другой спасатель, который стоял спиной к берегу, во время броска Стаса, и потому не видел всего происходящего.
- Да мы сами не поймём. Пробежал как по гаревой дорожке, а ногами перебирал так, что всем казалось они у него крутились, как пропеллер.
Ответил ему один из вновь прибывших помощников. И никто не стал уточнять этих загадочных слов. Зато дотошного туриста из Англии озаботило другое:
- А что случилось и произошло с этой несчастной акулой, которая отказалась от лёгкой добычи и так резко бросилась бежать. Может, на это несчастное создание кто напал? И может, здесь, им аборигены создали под водой такие невыносимые условия, что они нуждаются в нашей, общественной защите?
После недоумённой паузы ему ответил его же соотечественник:
- А ты спроси про это у неё самой. Дорогу туда я тебе покажу. Благо до сих пор сети не починены. Вот и пожалеешь это бедное создание, да заодно и покормишь её там вдоволь и досыта.
- А чем же, я её покормлю, если даже не знаю привычек и рациона этих несчастных существ?
Дружный смех остальных участников разговора почти заглушил ответ:
- Она не обидится, и простит нас всех, если ты приплывёшь к ней на первый и единственный визит, без гостинцев, но зато такой упитанный.
Когда Стаса поднесли и положили рядом с Такой, то она упала ему на грудь и уже безмолвно роняла на него свои слёзы. На все его попытки пошутить она , только согласно кивала, но не думала о том, что бы ответить колкостью. Когда же Стас отогнал в очередной раз медика пляжа с предложением помощи, то она помогла ему подняться и он, держась за плечи этой маленькой девушки, почти навалившись на неё, медленно побрёл к выходу и машине. Это заставило всех замереть, а потом тишина взорвалась аплодисментами и возгласами восхищения и благодарности. И не понятно было, кому они предназначались больше, толи необычному героизму мужчины, толи такой стойкости и готовности поддержать его во всём, этой маленькой девушке.
В такой позе они подошли и к машине. Няня, не знающая о происшествии на пляже, но, видя, как на ней повис почти голый мужчина, выскочила им навстречу и зашипела на Таку. Та ответила:
- Да пусть меня сейчас, хоть сожгут, но я не могла привести его по-другому, ты же видишь, что он ноги еле переставляет. Давай его лучше удобнее положим, да поедем к отцу. И не забудь, что для него, это мой компаньон из России. Заднее сидение было лучше всего приспособлено для перевозки, и они уложили Стаса именно туда. Помогая Стасу, более удобно положить голову, Така хотела, но не смогла убрать свою руку, потому что Стас крепко прижал её к своей груди. Няня заметила их действия, но, зная характер своей воспитанницы, предпочла отвернуться и сделать вид, что ничего не видит. И поэтому Така умудрилась даже прикоснуться к его губам, оставив на них свой, вполне, невинный поцелуй.
- Что будем делать? – спросила она Стаса, - тебе явно сейчас не до развлечений. Но мне к отцу попасть надо по поводу расчёта с Надиром.
Стас решил помочь ей в этом решении.
- Тебе не надо спешить с этим расчётом. Во-первых, как я понял, такая срочность вашим договором не предусмотрена и здесь больше страха перед Надиром, чем обязательств. Правильно?
- Правильно, - подтвердила Така, - но, если бы ты знал Стас, что это за человек, вернее зверь. Поэтому его просьбу вернуть деньги раньше срока лучше считать за приказ и выполнить, что бы не потерять и свои все.
- Во-вторых, - продолжил Стас, - ты знаешь, что Надир интересовался мною. Но и я знаю многое о нём, вернее мои друзья. Так вот знай и ты, Надир обречён и тебе ничто не угрожает, и ты своей судьбой можешь распоряжаться сама и не спешить лезть в брак по расчёту.
Така отстранилась от Стаса и задумалась, а потом тряхнув головой, как бы отгоняя ненужные мысли спросила?
- Ты не советуешь мне брак с племянником няни? А что ты ещё тогда посоветуешь, ждать твоего предложения? Я не против, но, как долго?
Стас от такого поворота разговора, даже привстал.
- Извини Така, но я ничего подобного не имел ввиду. Ты прекрасная девушка, но…, - и Стас замялся, - я просто хотел сказать, что ты теперь с выбором и своим решением можешь не торопиться.
- Ааа, - разочаровано, - протянула та, - мне всё понятно и ждать бесконечно и без надежды я не буду. Всё!
Дверь у головы Стаса так хлопнула, что высуни он в это время её из салона, она сработала бы, как гильотина.
Така приняла решение прервать поездку и вернуться в Джакарту, что бы Стас был на месте и получил возможность отдыха. Его мнения при этом не спрашивали. Она позвонила отцу, сообщив кратко о происшедшем, и успокоив того, тем, что с ними постоянно будет няня, и она готова встретиться и принять предложение претендента на её руку и сердце, повела машину обратно. Правда теперь не было ни лихости, ни резкости в вождении.
За время последующей дороги не было произнесено больше не единого слова, до самой гостиницы. Стас за это время вполне оправился и даже смог одеться, во время короткой остановки. У гостиницы Така даже не вышла его проводить, демонстративно отворачиваясь от его попыток встретиться взглядами. Стас понял, что это просто защитная реакция девушки, которая боится, своих же возможных эмоций и не обиделся. Бросив им, при расставании своё:
- Спасибо! Прощайте.
Он уже вполне уверенно прошёл в здание и не стал оглядываться на всё ещё стоящую машину. Из которой, уже не отворачивая взгляда смотрела ему в спину девушка и ничего при этом не видела за пеленою прощальных слёз.

Глава19
Огненная дева.

Портье передавая Стасу ключ от номера, сообщил ему, что ему звонили из русского посольства. Он этому не удивился, потому что ему обещали сообщить о ходе оформления документов на возвращение домой. Когда же Стас попытался повернуть ключ в замке, то обнаружил, что дверь уже открыта.
- Неужели я в суете забыл её закрыть, - подумал он, - хотя это маловероятно, а может быть, снова был неплановый визит от банды Надира?
Стас медленно и тихо стал приоткрывать дверное полотно и в щель увидел мужскую фигуру. Это был Марат, он был всё ещё хмур, от не прошедшей обиды за Еву.
- Извини, но я обнаружил дверь открытой и решил тебя дождоться.
Потом, он полувопросительно, полуутвердительно заявил:
- Я у тебя переночую, если ты, конечно, особо, не возражаешь? Но если и я тебе мешаю, и ты готов выставить меня так же пинком, как и Еву, то могу снять на ночь другой номер. Просто нам с ней надо рано утром везти выкуп Надиру, и поэтому лучше далеко не разбегаться. Да и вся сумма при ней. Мало ли что.
- Нет, я не возражаю, - ответил Стас, - и рад, что вы не настолько обиженны на меня за неуместную вспыльчивость. Извини, ты меня, Марат, что поставил тебя, как мужчину, в неловкое положение, а перед Евой я тоже извинюсь.
Марат был рад такому решению Стаса. Он подошёл и протянул для примирения руку:
- Не знаю, может это и не моё дело, Стас, но что за собака, или кошка между вами пробежала? Что вы не поделили? А потом вспомни, я тебя предупреждал на вилле, что бы ты был осторожнее с ней. Это с виду она такая нежная да беззащитная, а на самом деле способна, кажется, на всё. Ей даже гангстеры нипочём. Вот сегодня она так выкуп за малыша отстояла, что и полиция не понадобилась. При этом, ни испуга, ни паники, я и то спасовал и растерялся, когда на нас с ножами пошли.
Стас, довольный примирением и восстановлением добрых отношений, с улыбкой ему ответил:
- Ну, спасибо друг за заботу. Я это учту твоё предупреждение на будущее и постараюсь больше так не беспокоить эту коварную особу. А в принципе, ничего особенного собственно и не произошло. Поверь никакого скандала и трагедий. Просто в очередном споре не сошлись взглядами на жизнь и отношениями к её ценности. И в этом споре, мы, видимо, оба, зашли слишком далеко. Но я и сейчас считаю, что по многим вопросам был прав, а она не очень.
- Да я тоже так думаю, - подумав, поддержал его, и согласился Марат, - потому что такой неуверенной и нерешительной, я её никогда не видел. А неправота, она всегда и со всех сбивает гонор и спесь. Это я и на себе испытывал. Вот видимо, потому она и вступилась за тебя, когда я хотел вернуться, чтобы наказать хама за обиженную даму. А точнее и честно, то хотел я в тот момент, Стас, дать тебе в морду.
- Ну, молодец, джигит, - засмеялся Стас, - не перевелись ещё рыцари на земле. Учту это на будущее, и запомню, что именно ей я благодарен за то, что не хожу сейчас с расквашенным носом.
Ещё раз, дружно посмеявшись, они закрыли эту тему. Стас, после пляжных событий чувствовал себя ещё не вполне здоровым, а потому, сославшись на недомогание, пошёл прилечь и проспал без перерыва до следующего дня. Организм требовал восстановления сил. Марат не беспокоил ни его, ни Еву. Они с ней всё уже обсудили, и ему предстояло только рано утром быть у неё в номере. Послонявшись по комнатам и пощёлкав каналы телевизора, он тоже решил, что лишний отдых, перед таким важным мероприятием ему не повредит.
Утром его как будто кто шырнул в бок, да так, что он, чуть было, не свалился с дивана. Растерянно вскочив, он посмотрел на часы и вспомнил, что пора быть уже у Евы. Кое-как приведя себя в порядок, и не беспокоя Стаса, он подбежал к её двери и постучав вошёл.
- Ну и здоров же ты спать, Маратик. Наверное, времени не было на отдых ночью, и девушки всю ночь донимали вас со Стасом?
- Какие девушки, - возмутился тот, - у нас с тобой такое важное дело, а это прежде всех развлечений. Да, и потом…, я тут с тобой, за последнее время забыл, как они выглядят, для чего они существуют и что должен с ними делать в постели мужчина. Совсем никакой личной жизни, и тем более секса.
- Да ты, что? – удивилась Ева, - несчастный, Марат. Неужели всё настолько серьёзно, и так запущенно?
Спросила она как бы участливо, но тут же с улыбкой добавила:
- Ничего, Марат, скоро это пройдёт и у тебя всё снова в памяти восстановится. Это, ведь, как езда на велосипеде, научившись однажды, не разучишься уже никогда. Так что, ты ещё покатаешься. А потом и память твоих шаловливых рук не даст тебе чувствовать себя вечным кастратом. Да ты и не из тех, кто зацикливается надолго на одной женщине. Во всяком случае, пока. Ты хоть и не совсем ретивый исполнитель Корана, но за принцип многожёнства, двумя руками. Правильно?
- Правильно, - смущённо согласился тот, а что, раз Коран это разрешает, то наша обязанность выполнять. Лишь бы средства и возможности позволяли. Да будь моя воля, так и гарем бы не помешал. А там. в центре, старшее кресло, было бы, только для тебя.
- Надеюсь не гинекологическое?
Спросила Ева, и сама же рассмеялась на этот вопрос.
- Ты, как-то избирательно и своеобразно почитаешь святые истины. И в первую очередь чтишь обязанности только приятные и удобные для тебя в оправдание, своих грехов.
- Молодой я ещё, - скромно потупил глаза Марат, может, потом с годами, когда обрасту сединой и бородой, то буду, наверное, совсем хорошим, и если это случится, то совершу и хадж.
- Вот даже как? - изумилась Ева, - значит, нам предстоит честь увидеть тебя в белых одеждах святого паломника? Я рада, что хоть на далёкое будущее у тебя планы не загорожены деньгами и женщинами. Это кстати происходит сплошь и рядом. Сначала грешат направо и налево, а потом вдруг становятся святее ангелов. Хотя ещё большой вопрос, что считать грехом. Естественная жизнь и поступки ни есть противное создателю. Грех, только то, что приносит беды другим людям. Однако уже пора бы объявиться гонцам Надира..
Время соответствовало тому, что было назначено им, но его звонка не было. Зато раздался стук в дверь.
- Открой.
Скомандовала Ева.
Марат исполнил и впустил незнакомого мужчину. Тот не здороваясь, настороженно обвёл взглядом апартаменты. И опять же, обращаясь только к Марату, спросил:
- Здесь проживает Ева Браун?
- Да здесь, вот она. А вы кто?
Вопрос был излишним и вызвал кривую улыбку пришельца:
- Я, от господина Надира. Приехал за вами и за выкупом.
В разговор вмешалась Ева:
- Мы вас не знаем и не поедем, пока это не подтвердит Надир лично.
К этому варианту посетитель был готов. Он тут же позвонил по телефону и передал трубку Марату. Ева, кивнула ему в знак согласия на разговор, и тот услышал:
- Мистер Конакбаев, Марат, это мой человек. Ты должен показать ему выкуп для проверки и если всё нормально, то следовать за ним с твоей женщиной на встречу со мной. Мальчишка уже при мне.
Марат понял, что меры предосторожности со стороны похитителей и вымогателей были приняты самые серьёзные, и они знали все их данные. Но, тем не менее, он решил потянуть время, для осмысления и подтверждения своего не безоговорочного поведения и послушания. Потому он и вступил в лёгкие пререкания с бандитом:
- Ну, во-первых, уважаемый господин Надир, это не моя женщина, как вы себе это представляете, и неизвестно согласится ли она ехать. А потом, какой смысл тут затевать бухгалтерию, когда на месте вы всё равно устроите пересчёт.
- Не умничай щенок, - услышал он в ответ, - делай, как тебе велено, раз ввязался в это дело. Сидел бы себе спокойно на вилле, так может быть, я тебя бы и не вычислил. А сейчас поздно выставлять свои условия и претензии. Но хорошо, что это не твоя женщина, а, значит, ты не хватаешь чужие куски раньше старших. Тогда, ты тоже благочестивый правоверный, как и мы. А раз мы одной с тобою веры, то, думаю, также договоримся и решим, как поделить нам то, что ты отнял у старика китайца в казино. И не будь дураком, Марат, наша встреча и по этому вопросу неизбежна, поэтому не надо теперь бегать и прятаться. Всё, остальные подробности потом. Жду вас.
Ева не проявляла ни малейшего интереса к разговору, а с любопытством наблюдала, как незваный гость по хозяйски осматривал номер по всем помещениям и углам. Убедившись, что никого постороннего здесь нет, он потребовал показать выкуп. Когда Марат положил на стол туго набитый кейс и открыл его, то бандит брезгливо перебрал и отложил в сторону потную и грязную мелочь, собранную бедняками и потребовал для них отдельный пакет. Новые упаковки сотенных купюр, он бережно проверил на наличие куклы и вложенных датчиков, а затем закрыл кейс и уже навсегда взял его в руки. Остальное он доверил уложить в пакет Марату, а также и нести его. Они вышли из номера, и пошли на выход. Их процессию замыкал бандит. Выйдя на улицу, он приказал свернуть за угол, где их ждала машина и ещё двое подручных Надира, одна из которых была женщина. Она бесцеремонно и под взглядами мужчин общупала Еву, и Марат тоже удостоился такого любопытства со стороны мужчин. Потом, они поехали в направлении известном только им.
Стас, в это время проснулся бодрым и абсолютно здоровым. А точнее его пробуждение было одновременно с телефонным звонком. Это был Гарри.
- Стас, привет. Я звонил Еве, чтобы вместе с ней, как она и просила передать для малыша собранные деньги. Не так уж и много, но она обещала добавить. Однако телефон молчит. Вот я и подумал, ни на одной ли подушке она с тобой?
Стас не возмутился, а спокойно спросил:
А почему ты, это Гарри, надумал и каким, интересно, местом? Или, может быть, я тебе дал повод так думать?
- Да, ну как, тебе сказать? Скорее всего это склонность к логическому мышлению на то навела. Сара, твоя, уехала, времени на общение с ней у тебя было мало. Мужик ты молодой и здоровый, только разохотился, а тут этот самый объект охоты и улетел. А рядом под боком, вернее через коридор, такой соблазн. Вот я и подумал.
- Хорошо же ты опять подумал про Еву, свою спасительницу, если решил, что она готова и способна подменять собою других женщин и ложиться в неостывшие постели. Ты за кого её опять принимаешь? Если не возражаешь, то я передам ей твоё мнение.
Гарри, не на шутку испугался:
- Стас, прекрати и не напрягай меня. Ты же отлично понимаешь, что это шутка. Послушай, ты можешь в меня хоть расплеваться при встрече, за то, что я сначала говорю, а потом думаю, но только не это. Прошу тебя, как друга.
- Ладно, уговорил, - согласился Стас, но только тем, что признался в своей журналистской болезни, это про то, что язык твой, враг твой. Сейчас гляну где Марат, и если его нет, то они, значит, уже укатили за малышом.
- Как это за малышом, - чувствовалось, что Гарри, даже поперхнулся, - и причём здесь Марат? Вы чего это без меня надумали?
Стас не стал отвечать, а прошёл по комнатам, но Марата не было.
- Гарри, мы с тобой всё проспали, их нет. Давай, если не поздно для твоей сенсации, подъезжай за мной, и поедем нагонять.
Гарри стал аж заикаться.
- Стас. Оннни нннас кинннули? Они кинули меня. Нет, это подлость с их стороны. Я столько суетился, поднял такой шум, и вдруг, остался в стороне. Мне редакция этого не простит. А собранные деньги? Что обо мне подумают люди? То, что я также решил нажиться на беде? А потому и поднял весь этот шум?
- Постой Гарри, может они правы, и правильно сделали, что кинули нас? Такие дела шума не терпят и от него только хуже бывает. А если учесть, что от шума, сейчас, зависит жизнь человечка, то может быть, лучше шуметь в другом месте и потише? Всё Гарри, и, как бы то ни было, подъезжай к гостинице и не трать время на своё нытьё и пустую болтовню.
Быстро собравшись, Стас не успел докурить на улице сигарету, как машина Гарри, с визгом затормозила у входа. Когда Стас в неё сел, тот спросил:
- И куда нам ехать? Ты знаешь место и время встречи?
- Нет, пока не знаю, но думаю, что найдём.
- Как, - возмутился Гарри, - ты предлагаешь нам ехать наобум и надеяться на случай попасть на неизвестное никому место? Ты, что меня Стас за идиота принимаешь? Или сам рехнулся, от своей знакомой?
- Заткнись на минуту.
Резко осадил его Стас. Он закрыл глаза и позвал Еву.
- Стас не мешай, - ответила она, - всё под контролем и мы едем к месту. И деньги твоего газетчика уже не нужны. Всё.
Но индиго и этого короткого сеанса хватило, чтобы взять пеленг на направление и на расстояние.
- Гони в сторону гор, - скомандовал он, - думаю они не так уж и далеко. Но только слушай мои команды внимательно, выполняй их и не задавай дурацких своих вопросов.
У Гарри не было иного выбора, и он поехал, беспрекословно выполняя указания по поворотам. А Стас, как и при первой встрече с Евой, ориентировался на силу её импульсов. Когда они выехали за город, то он попросил Гарри сбавить скорость, потому что машина с Евой и Маратом была всего за несколько километров от них.
- Зачем?
Удивился, ранее молчавший Гарри.
- Затем, что они рядом, а мы не полиция и не собираемся играть в гонки со стрельбой. Это тебе не кино. Мы будем просто рядом и на всякий случай.
- А ты уверен, что мы на правильном направлении?
- Нет, я в этом не уверен.
Обескуражил Стас, того ответом, что заставило газетчика непроизвольно притормозить. А Стас, сделав паузу, добавил.
- Я не уверен Гарри, но знаю это точно, и готов держать с тобой пари. Сколько ставишь?
- Сейчас, - рассмеялся облегчённо Гарри, - нашли дурака. Да я с такими фокусниками, как вы с Евой, даже на ржавый цент спорить теперь не буду. С вами, похоже, лучше быть бедным, чем проигравшим. Но то, что ты согласен даже спорить, это радует. А как ты всё-таки догадался о месте встречи?
- Твоим же методом, то есть нюхом и с помощью носа.
- Да что тебя всё мой нос достаёт? Вполне достойное сооружение на моём лице. И женщинам очень даже нравится.
- Не сомневаюсь и верю, тем более, если его при этом использовать не по прямому предназначению.
Гарри не ответил и понял, что сегодня последнее слово будет не за ним, а потому дальше они уже ехали молча. В двадцати милях от города они остановились, по знаку Стаса, у развилки дороги, ведущей в джунгли.
- Они рядом, и уже не одни.
Ответил он на вопросительный взгляд Гарри, а тот уже устал удивляться и молча подчинился.
Машина с выкупом действительно свернула в это глухое место, и вскоре встала, пристроившись сзади к ожидающей другой машине, где был и Надир. Старший сопровождающий вышел с кейсом, с пакетом и пошёл к нему. После короткой беседы он передал кейс в машину, а с пакетом вернулся назад. Он его почти швырнул на сидение.
- Это плата для базы бойцам. А вы со мною.
Обратился он к Марату и Еве.
Когда они подошли к Надиру, тот долго и оценивающе рассматривал девушку и видимо остался доволен.
- Ты очень похожа на наших островных женщин, это очень хорошо. Они горячие телом и жадные до любви. И фамилия у тебя красивая, прямо, как у жены Гитлера. Тоже хороший был человек, только жалко, что мало пожил, а то много бы дел ещё натворил.
- Я не понимаю, и не знаю, о чём вы говорите господин, - потупилась Ева, - мы ваши условия выполнили, давайте мальчика и мы поедем.
- Не так быстро и не так сразу. Нам ещё нужно с тобою плотно пообщаться красавица. И тоже очень хорошо, что ты мало понимаешь, - засмеялся Надир, - слишком понятливых, опытных и знающих женщин у меня хватает. Но мне больше нравиться самому их учить, а не пользоваться плодами трудов других преподавателей. Садись в машину, женщина, садись рядом с этим зверёнышем.
Его приказ был подкреплён дулами двух пистолетов направленных им в спины. Ева задрожала как от страха и села. Марат был готов забыть её наказ, но понимал, что это ничего не изменит, и не решит, а так оставалась какая-то надежда.
- Марат, - обратился к нему Надир, - ты, я знаю, тоже правоверный, а пророк запретил нам проливать кровь единоверцев. Потому, сейчас, пойдёшь до трассы, а через день-другой к тебе придут за половиной выигрыша в казино. Как видишь я справедливый и не жадный. Будь готов поделиться, и благоразумным, а то я могу и забыть на время эту заповедь, да и помоги остаться в живых этой женщине. Всё пошёл, и быстро.
Марат мельком глянул на Еву и уловив на её лице почти незаметную улыбку со взмахом ресниц в виде подмигивания, неуверенно развернулся и пошёл.
Малыш был тоже на заднем сидении и прижался к Еве, чувствуя, что и ей угрожает опасность. Бандит сопроводил взглядом и стволами Марата на приличное расстояние, а потом, тоже пошёл к своей машине, где, усевшись, они стали ждать отъезда босса.
Надир, оставшись наедине со слабыми и беззащитными перед ним заложниками - девушкой и ребёнком, расслабился. Он обернулся к ним, надеясь увидеть ужас новой пленницы и насладиться готовностью её на всё, ради своего спасения и безопасности. Однако, он, привыкший, что в подобных ситуациях ему готовы были целовать не только руки, но и ботинки, наткнулся на уверенную, вызывающую улыбку Евы и её горящий взгляд. Отпрянув от такой неожиданной метаморфозы, он всё же продолжил свою линию устрашения.
- Слушай ты свинья и дитя свиней, - выругался он проклятием, от которого и сам содрогался, - прекрати так смотреть, и не вздумай мне перечить. Не то я тебя сейчас же отдам на растерзание своим бойцам, и они из тебя быстро сделают кусок мяса, готовый на всё, но уже не нужный мне. Да я тебя…
Договорить он не успел, потому что в салоне громко и отчётливо прозвучало:
- Отпусти негодяй ребёнка. Ты, своё, уже получил.
- Нет, - ответил Надир, - я лучше отпущу вас обоих. Но только на тот свет
Он достал пистолет и стал нажимать на курок, целясь в эти ужасные глаза. Но выстрелов не было. Тогда он бросил пистолет и попытался вцепиться руками в худенькую шею. Бронированная перегородка разделяющая отсеки машины встала непреодолимой преградой. Следующая его попытка, уже самому выскочить из машины была блокирована громко щёлкнувшими автоматическими замками.
- Да простит меня индиго.
Произнесла Ева.
- Гони!
Заорал Стас, и сам врубил скорость. Он почувствовал надвигающуюся развязку. Гарри был готов к такому сигналу, и машина помчалась по разбитой дороге. И только фигура уныло бредущего Марата заставила его притормозить, что бы не сбить своего же. Он всё же помешал.
Сидящие в соседней машине увидели, как с абсолютно безоблачного неба посыпались безмолвные молнии. Машина Надира вспыхнула и превратилась в огромный бездымный и слепящий шар пламени. Испуганные соратники Надира вжались в кресла своего автомобиля и наблюдали. В этом шаре затем образовалось тёмное пятно, которое, пульсируя, приобретало контуры женской фигуры с ребёнком на руках. Она казалась огромной вначале, но по мере усиления плотности и реальности, стала обычной, и узнаваемой по святой своей материнской улыбке.
- Святая Мариам, - заорали в машине, - и Исса у неё на руках.
- Какая ещё Мариам?
Ответил им, не испугавшийся стрелок и стал палить в фигуру, становившуюся реальностью, из обоих пистолетов.
Выстрелы двух обойм не дали никакого результата. Но фигура протянула в сторону машины свою третью руку. Пальцы её побелели, как будто раскалились, и стало понятно, что сейчас они выплеснут свою энергию на обидчиков.
- Нет, не смей!
Закричал подоспевший Стас, выскочив из машины Гарри и ставший на пути разряда. Но было поздно. Сноп пламени ударил. Однако, достигнув индиго, он вначале окутал его, а потом взмыл вверх и исчез.
Ева, а это была именно она, обычная уже Ева сидела у ног Стаса с ребёнком, который ничего не понял в происходящем и принимал всё это за прекрасную игру и развлечение.
- Они в меня стреляли, - оправдывалась Ева, - они хотели убить и ребёнка.
- Знаю.
Ответил устало Стас, поглаживая по головке малыша. Но я почувствовал, что там беременная женщина, а значит и невинная жизнь.
- Прости индиго, - и добавила после паузы, - но он и она обречены.
- Все на этом свете Ева обречены, но лишь бы не нами. Я тебе уже про это говорил. Да, скажи мне, а почему было три руки? Я где-то это видел.
- Возможно на знаменитой иконе в храме Софии, что в Петербурге. Троеручица называется.
- Да, - вспомнил Стас, - я видел её литографию, но, всё же, почему три и для кого третья?
- Может быть для другого дитя, для дитя индиго?
Ответила тихо и загадочно Ева, и, желая сменить тему, показала на Гарри.
Тот еле увернулся от колёс развернувшейся машины, с оставшимися бандитами, что посчитали себя спасёнными и не думали даже о нападении. Затем, продолжая щёлкать своей камерой, он во всех ракурсах заснял спасителей и спасённого. Ева его отвлекла и предложила снять ребёнка отдельно от всех. Гарри не возражал, и мальчишка ему по-детски позировал. Когда же он снова их сгруппировал и решил начать коллективные съёмки, то Ева ему сказала:
- Гарри, прекрати пустые хлопоты и не донимай нас, главное ты уже запечатлел. Вон лучше увековечь Марата. И то, как он плетётся к нам. Он сегодня настоящий герой
- А что это было?
- Ты про что Гарри? – наивно и в тоже время насмешливо уставилась на него Ева прижимая к себе ребёнка, - тут многое что было. Но это не важно, важно то, что ребёнок с нами и мы его возвратим родителям. А тебе все скажут спасибо за то, что ты стоял у самых истоков такого доброго дела.
Гарри покачал головой и не принял эту явную лесть с желанием прекратить расспросы.
- Ты мне зубы девушка не заговаривай. Гарри не проведёшь. Ты прекрасно знаешь, что я имею ввиду. А именно про взрыв, при котором от машины и Надира не осталось даже горсти пепла, а вы с малышом целы и невредимы. Про это чудесное видение с твоим лицом в плазменном пламени. И про то как вы с ребёнком после всего этого сейчас сидите, как ни в чём, ни бывало здесь на зелёной травке и без единой царапины. Ты можешь мне это объяснить? Или не можешь? Потому что это необъяснимо?
- Да нет же Гарри, могу и это настолько просто, что кроме тебя никто и не задаёт таких вопросов. Значит, всем всё понятно. Начну по порядку, или как у вас на пресс-конференциях говорят, по мере поступления вопросов и в порядке очерёдности. Так вот. машину Надира, видимо, ранее заминировали и пришло время ей взорваться, а может это сделали и те подельники бандита, что сейчас уехали. Про видения тоже всё понятно и известно, что пламя издревле вызывает у очень впечатлительных натур с богатым воображение различные нереальные ассоциации и картины, вплоть до особых ящериц, которым даже дали название, огненные саламандры. Они живут только в пламени. Ты можешь в это поверить? Так было наверное и в твоём случае с видениями во время взрыва. А что касается нашего спасения, то его просто можно отнести к разряду счастливых случайностей. Нас выбросило удачно взрывной волной, и мы, поэтому, с малышом остались живы.
Она снова крепко прижала ребёнка к себе.
- Ты что же Гарри не рад такому счастью и везению? И не рад тому, что мы все живы?
- Рад.
Процедил сквозь зубы Гарри и готов был ими заскрипеть, потому что такого издевательства он никогда не испытывал. При этом он с надеждою поглаживал свою камеру и был уверен, что она более честно ответит на его вопросы.
Ева при этом невинно продолжала улыбаться и предложила:
- А хочешь, Гарри я тебя сниму на камеру вместе с малышом. Это будет справедливо, ты ведь тоже здесь не просто журналист и свидетель, а может самый главный виновник нашего торжества. Представляешь какие будут снимки и заголовки в газетах и телевизионных выпусках?
Но Гарри отказался и насторожился от такого предложения. Он, отойдя в сторонку, стал просматривать свои съёмки…. Но кроме двух фотокадров счастливо улыбающегося малыша там ничего не было. Он понял, что про остальное увиденное никто и никогда ему не поверит, и это был намёк, что писать про эту историю, можно будет только то, что примут за правду и реальность.
- Сучка, - растерянно, но беззлобно прошептал несчастный журналист, - опять переиграла.
Он уже готов был запустить камеру в сторону Евы, но вовремя одумался и стал продолжать съёмки.
Марат подошёл и упал, устало у ног Евы. Та, ласково потрепала его за чёрную копну волос.
- Маратик, милый мой и послушный мальчик, ты всё сделал правильно, и как я просила. Не то, что некоторые неслушники и хулиганы.
И она, при этом, стрельнула глазами в сторону Стаса.
- Ну ладно хорошие и плохие мальчики. Нам пора в город, что бы поспеть к двенадцати часам и вернуть родителям ребёнка, как я и обещала. А сейчас Гарри позвони в полицию и передай координаты лагеря террористов.
- Ты и это знаешь?
- Да, - соврала Ева, - Надир перед смертью сказал.
Сделанный звонок был воспринят, как команда на возвращение и они дружно уселись в машину Гарри.
- Эх, денег жалко, - пробормотал в машине негромко Марат, - да не моих халявных, - продолжил он, - а тех, что несли, а может быть и сейчас несут правоверные, да и не только они. Ведь у многих из них это последние гроши.
Это послужило как сигналом к паузе в победном возбуждении, которая затянулась до самого возвращения.
Тем временем бандиты, счастливые от спасения в происшедшем ужасе и тем, что полмиллиона остались при них, подъехали к базе. Первые слова их доклада о гибели Надира не стали печальными после того, как бойцы узнали, что их доля спасена и сейчас начнётся делёж. Ужасы, рассказанные спасшимися, воспринимались недоверчиво и даже скептически. Хотя, как и многие преступники, они были людьми сильно суеверными, но поверить в реальность рассказанного было трудно даже им. Женщина Надира, при этом вытащила из машины пакет с деньгами и вытряхнула содержимое прямо на траву перед командиром базы. Тот опустился на корточки перед приличной кучей денег, и начал перебирать и сортировать купюры, но потом, вдруг отбросил их от себя, поднял злые глаза на неё и мрачно спросил:
- Ты что нам сука принесла? Вы что думаете, что мы здесь настолько одичали, что не отличим настоящие деньги от дерьма. Где это ты видела и нашла такие доллары? Смотрите, что они нам подсунули за нашу работу.
Он сгрёб в полную горсть банкноты и швырнул в толпу. Между бандитами замелькали вполне реальные деньги, но не с реальными значениями. Это были купюры с числами и тринадцать, и семь, и сорок девять, а также прочей всякой чуши, которая никогда, и нигде не выпускалась ни одной страной мира. А на одной, так вообще был изображён портрет издевательски улыбающегося Надира, и стояла цифра и надпись, один миллион надирок. Это окончательно взбесило бандитов.
- Порвать их на куски.
Скомандовал вожак и все, правильно поняв команду, кинулись рвать, но не деньги, а своих обидчиков. Мужчин пинали и тыкали ножами, превращая в душлаг. Беременную женщину, любовницу Надира, схватили и бросили на землю, да так, что, не успев ещё упасть, она оказалась уже голой. Заорав от ужаса и боли, когда на неё со всех сторон навалились мужики, она забилась в истерике.
- Да заткните ей рот, попросил пыхтящий сзади бандит.
- А чем?
Недоумевал нетерпеливо ждущий своей очереди.
- Сейчас, - ответил более догадливый под гогот товарищей, - была у меня в штанах, для этого случая одна штучка
В шуме расправы и зверств, они не слышали, как над лагерем появились два боевых вертолёта. В этой стране с террористами не церемонились, переговоров с ними не затевали и патронов не жалели. Но группа насильников тесно столпившаяся у своей жертвы, своими телами заслонила женщину от пуль. И по воле Стаса, ради новой младенческой жизни она была обречена жить. Так ребёнок, невольно стал защитником и спасителем своей матери.
Не успели ещё спасатели с малышом доехать до его дома, как они сообщили о завершении операции и вызове грузовиков для сбора трупов и пешей команды для преследования возможных беглецов.
Гари довёз их быстро, за несколько минут до двенадцати.. Вся улица уже стояла у дома родителей несчастного и ждала чуда, которое им обещал священнослужитель. И оно состоялось, потому что Марат нёс во главе спасителей на руках ребёнка. Тот, увидев родителей и родной дом, вырвался от него и бросился к матери. Как бы боясь потерять его снова, они и родственники быстро зашли домой. Мулла подошёл к ним, чтобы поблагодарить за святое дело, а в это время подбежал сосед китаец и стал совать ему деньги. Пытаясь объяснить, что это тоже для спасения ребёнка, он извинялся, за то, что не мог, принести раньше, так как не было и этих грошей. Узнав же, что уже ничего не надо и ребёнок спасён, он с огорчением пробормотал:
- Значит, я опоздал?
- Нет, - успокоил его священнослужитель, - добро никогда делать не поздно, были бы на это намерения, а эти святые деньги оставь себе. Видно сверху решено, что они тебе нужнее..
Гари на этом торжестве оказался как-то в стороне. Это не осталось не замеченным Стасом. Он напомнил, что началом всей этой спасательной операции послужили именно его статьи и его организаторское участие. А когда всё внимание переключилось на Гарри, то он расцвёл и передав камеру Еве.
- Вот теперь снимай ты, а я погреюсь в лучах славы.
- Почему я, - возмутилась Ева, - я тоже хочу быть рядом.
- Но этого не хочу я, а единственным способом избежать твоего соседства, это поручить тебе съёмки. Это тебе за то, что ты накаркала и пропали снимки всего хода освобождения.
Завершив спасение малыша и устав от изъявлений благодарности, герои с трудом пробились через толпу. Затем, с помощью Гарри, разбежались по своим делам и номерам, и договорились, вечером, встретится в баре гостиницы.
На вечерней молитве в мечети было очень людно, и рикше Саиду удалось пристроиться только у самого входа. Расстелив молитвенный коврик, он истово отбивал поклоны и славил создателя и пророка. В одно из таких поклонений он увидел, что из-за пазухи его рваного халата выпала туго скрученная купюра. Он знал точно, что на сегодня у него не было ни одной денежки. Поэтому он осмотрелся посмотреть, не подшутил ли кто над ним и подкинул это ради шутки.
Но все, кто был рядом, были так заняты молитвами, что сразу было видно, что им не до шуток. Когда же он вышел из храма, расправил и рассмотрел находку, то это была та самая, его последняя пожертвованная им пятидесятка, с разрывом до самого носа надменного президента далёкой страны. Её, он бы узнал из всей горы мировых запасов долларов. Пряча возвращенца за пазуху, он почувствовал, что американский президент вернулся к нему не один, а с товарищами и близнецами. Достав их всех и пересчитав, Саид понял, что этой компании, как раз хватает, что бы вместе возить клиентов уже на новой коляске. Саид готов был развернуться, что бы повторить благодарственные молитвы, и при этом заметил, что многие, правоверные, так же смущены и пересчитывают свои деньги.
- Да, благие дела не остаются без внимания, подумал он, силясь вспомнить полностью суру из Корана, где так хорошо про это было сказано, - а впрочем, какая разница? Правильно мулла говорит, что в жизни главное не дотошное знание прописных истин, а их соблюдение.


Глава 20
Футбол

Помня о предстоящем благотворительном матче, Стас в фойе гостиницы купил несколько газет, что бы быть в курсе этого, теперь, не безразличного ему дела. И хотя посольский краснобай расписал это как прогулочное мероприятие, Стас сам хотел убедиться, и знать, что ему предстоит на следующий день. Оно может быть и так, как было сказано, ради того, чтобы завлечь публику и показать единство народов, сплочённых бедой, да только клоуном и халтурщиком выглядеть Стас на поле не хотел, даже если это было и чистой символикой. Этого себе позволить Стас не мог, да и положение обязывало. Он же не игрок сборной России, с их менталитетом, это когда дома, да в клубе, то с задратым носом и амбициями Пеле, а на выезде с поджатым хвостом и видом несправедливо обиженного и побитого мальчика. Если наши футболисты считают нужным и возможным играть кое-как, этоих проблема, с которой они успешно справляются. Это, видимо, необходимо, чтобы не изменился статус первой державы в табелях о рангах по количеству позора на футбольных полях на душу российского населения и к этому уже все привыкли. Но сам он не считал себя достойным называться звездой круглого снаряда, а потому намерен был играть, если придётся, то, как можно лучше, и выложиться по полной программе. О тренировке и разминке за сутки, нечего было и думать, себе только хуже, да и ничего уже не наиграть нового, что уж дано, то и надо показать, но так, что бы было не было потом стыдно. Поэтому пусть уж будет всё как есть. Главное, чтобы денежки достались бедным и пострадавшим от цунами. За это можно и нужно попотеть, а если всё будет, как наплевательски заявил посольский, так ему может быть и не придётся в дань традициям, позорить Россию на футбольном поле, а отсидится он на длинной скамейке запасных. И не придётся в очередной раз подтверждать, что медведям всегда было привычнее перетаскивать плоские предметы, чем катать круглые.
А во всём этом виноваты коварные, расчётливые и предусмотрительные британцы, с их стремлением во всём срезать углы. Надо же такую игру придумали. Ещё в средние века, но видимо специально, с поправкой на будущее и в урон для России. Вот шайба она плоская, потому лучше у нас и получается в хоккее. И пока все в мире не поймут нашу логику, что футбольный снаряд должен быть квадратным, так оно и будет. Ну, зачем гоняться по всему полю за неуловимым шариком, да ещё попадать по нему? Чтобы промазать в ворота? Или ушибить коленку? Можно ведь сделать всё проще и эффективнее, если это будет кубик. Поставил его на травку, или на бугорок, он и стоит себе смирно, там, где ему велено. Толкнул его осторожненько своей драгоценной ножкой, он и перекатился, но недалече, и не надо за ним гоняться в потном мыле. Не будет он тогда, коварный, залетать дальше поля и искать спасения от ужасных ударов на трибунах среди зрителей, а не в воротах соперника, как и не будет желающих лишний раз поддеть его квадратуру головой. Хотя на этот случай можно и каски стальные предусмотреть. Ничего невозможного в этом мире нет, кроме нашего умения хорошо играть в большой футбол.
А пока по прессе получалось, что этому матчу, действительно придавалось большое значение, а точнее внимание. Ну, оно и понятно. Нужно собрать в одном месте побольше богатых зрителей, больше снять с них денег, в этом и весь смысл всех благотворительных мероприятий. Понятно всё для обобранных таким благородным способом, приятно. И полезно тому, кто эти крохи получит с барского стола. Непонятно было только одно. Как-то односторонне и узко освещались перспективы будущего результата. В один голос и нарочито уничижительно расписывались мизерные возможности азиатской сборной и возносились до невозможного. способности европейской команды. Прямо хоть не загадывай, и так всё ясно, игра будет в одни ворота, и только неизвестен счёт. Но то, что он будет разгромным, это не подвергалось сомнениям. Стасу становилось даже неудобно, что предстоит быть членом команды, заранее обречённой на победу. При этом про игроков, конечно, тут ничего не говорилось, да и что сказать, когда с миру по нитке и абы кто, лишь бы не умеющий играть. Главное процесс, а победит дружба. . Но всё равно получалось, что раз европеец, так футболист по определению, а как азиат, так только гений дзюдо, или кун-фу. Перелистав эту галиматью, и послушав по телевизоре тоже самое, только в речевом варианте, Стас решил что пора и на сбор в баре. Он зашёл за Евой и та в том же одеянии, что была и днём пошла с ним, поблагодарив, что он не забыл про неё при этом. Стас не стал отвечать на колкости, он всячески хотел смягчить свои резкости в прежних пикировках.
Марат был уже там, и столик был заказан, а также накрыт всем, самым необходимым. Он просто не знал когда и кто придёт из их четвёрки.
После пережитого все были немного расслабленны, и, лениво ковыряясь в своих тарелках, и так же слабо поддерживали ничего не значащий разговор. При этом они тщательно избегали обсуждения происшедшего днём. Подошёл официант и обратился к Стасу:
- Мистер Рогов, извините, но не могли бы вы подойти к соседнему столику?
Он показал направление, и Стас увидел Таку в обществе смуглого мужчины, её лет, которые выжидательно смотрели на него. Стас поднялся и подошёл к ним. Мужчина поднялся и встретив приветствием, предложил присесть за стол.
- Это мистер Станислав из России, про которого я тебе рассказывала Нами, - представила Така гостя, - а это Нами, мой жених, - представила она своего спутника, а потом добавила, - и будущий муж.
Последние слова добавки, доставили столько удовольствия мужчине, что он и не мог, и не пытался его скрывать.
- Как чувствуете себя после пляжа мистер Станислав, - продолжала в официальном тоне Така, - хотя вопрос, видимо излишний, если вы в баре и в обществе дамы. А мы вот с Нами привезли долг для господина Надира, но почему-то не можем его найти и даже дозвониться.
Стас понимал причину такой официальности и так же продолжил её:
- У вас нет причин беспокоиться уважаемые господа. Я вам Така говорил, что не стоит торопиться с его возвратом. Так оно и вышло. Ваш долг уже не существует и вы от него свободны, потому что нет и Надира, которого вы называете господином. Он всем и всё простил, когда сегодня ушёл в мир иной, вместе со своей бандой. Завтра вы получите подтверждение моих слов из газет, или сегодня в выпусках новостей. А где ваша няня госпожа Така, такая чудесная женщина, и такая заботливая к вам?
Пауза, от такого сообщения задержала ответ. Така при этом вздохнула.
- Она теперь может отдохнуть от забот обо мне. Меня теперь постоянно сопровождает мой жених, который согласился погасить мой долг, а его и нет, - и вздох повторился, - но я теперь хочу предложить вам совместный чайный бизнес в России. Мы, после вашего известия можем значительно расширить поставки, и главное по более низким ценам. Для этого я могу выехать к вам в Россию, и мне нужен партнёр, которого я знаю, и которому могу доверять.
- Спасибо за ваше предложение Така и я, восхищён вашей деловой хваткой, но это не мой профиль, а сам я пью только кофе. Всего вам наилучшего и счастья в семейной жизни. Разрешите откланяться? Меня ждут.
- В любом случае спасибо вам Стас, а в Россию я всё равно приеду. Этот рынок я не намерена пропускать.
Стас поднялся и прошёл к своим друзьям, потому что в это время туда подошёл и Гарри. Он сразу же внёс оживление и новый настрой в ужин. Он глядел на подходящего Стаса, и тому сразу стало понятно, что в домашней заготовке того очередная колкость, и будет она посвящена его визиту за другой стол. Он был этому только рад, но решил сыграть на опережение и сначала осадить своего неугомонного друга. Легко прочитав его готовый вопрос. « А не сообщить ли мне твоей шоколадке Саре, что ты здесь вытворяешь в её отсутствие?» Стас не дожидаясь его, ответил:
- Ты Гарри можешь, конечно, описать своей подруге Саре мой пятиминутный визит к столику знакомых, как постельную сцену. На это способен любой газетчик, а ты у нас в таких делах настоящий ас. Но и любой дурак при этом, поймёт, что за столом будущих молодожёнов и при таких условиях это выглядит чушью. А ты будешь выглядеть мелким кляузником и склочником, который пытается свои брёвна в глазу загородить соринками на чужих ботинках.
У Гарри другого вопроса наготове не было. Он ждал оправданий и увёрток, а потому опережающий ответ он никак не мог переварить. Это была коварная подножка от Стаса и его вид, с отвисшей челюстью, вызвал смех у всех остальных.
- Ребята я вам говорил, что с вами неинтересно? – наконец выдавил он, - вы душите инициативу общения на самом корню. Здесь, по-моему, один только Марат нормальный и то если не испортился от дружбы с вами.
- И ты конечно тоже нормальный?
Спросил уже Марат.
Гарри не ожидал подвоха с этой стороны, которой он великодушно предложил двойственный союз против Евы и Стаса. Он молча посмотрел на предателя, покачал головой, поняв, что на сегодня он остался в одиночестве, выпил в глотку свой бокал, не предлагая никому составить компанию. Однако это не помешало и другим сделать тоже самое. Было отмечено второе рождение малыша, а вскоре Гарри предложил повторить. Стас отказался.
- Это ещё почему? – спросил тот, - разве у нас сегодня не достойный повод отметить это событие мирового масштаба? Причина, думаю, уважительная и мы сегодня имеем право напиться. Тем более, что все материалы, - он посмотрел на Еву, - что позволила мне эта героиня, - я подготовил и передал. А кое-что, даже, и продал. Я иду даже на жертвы, потому что знаю, какие мне предстоят завтра утром муки, после возлияний.
- Нет Гарри, извини, но я пить сегодня больше не буду. А что касается причин и поводов, то их не перечесть в любой день, было бы желание У нас в России, для этого существуют даже специальные настенные календари со знаменательными датами и праздниками. Специально для того, чтобы каждый день была оправдательная причина и повод, для выпивки. Но главная суть не в этом. Мне на завтра предстоит такая беготня, что придётся сильно напрягаться. А точнее играть в футбол за сборную Европы на благотворительном матче.
Для всех это было неожиданным объявлением, и потому требовало осмысления, которое прервал громкий смех газетчика. Показывая пальцем на Стаса, он, довольный до хохота пояснил вскоре причину своего безудержного веселья:
- Вот тут ты Стас и все вы, надутые европейцы попались. И я доволен этим, потому что судьба дала мне шанс и возможность отыграться над этим мазилой картин и ударов по воротам. Я, жажду посмотреть после игры, как ты будешь выглядеть, и будет ли у тебя желание после игры издеваться над своим другом Гарри, после вашего разгрома. Нет, есть на свете справедливость, - он картинно поднял лицо и руки вверх, - господи, благодарю тебя, я ждал этого момента и он наступил. Я не хотел идти на этот футбольный спектакль, но теперь, когда он превращается в мой триумф, я не могу не быть в почётной ложе. Наконец-то, у Австралии, которую я представляю, появилась реальная возможность посмеяться над вами, с помощью азиатов, - Гарри при этом засобирался, - всё друзья, сказать мне вам больше нечего, да и не могу, слово дал. А потому до свидания и до встречи на матче века, - сделав паузу, добавил, а главное это после него.
Гарри действительно встал, влил в себя ещё один бокал виски и ушёл.
- Что это с ним? – спросил Марат, - чего это он так распетушился? Я слышал про предстоящий матч, так все в один голос утверждают, что европейцы, играя прогулочным шагом и то выиграют, а тут наш писака такой жути нагоняет, что хоть не ходи. Может этот лис, что-то вынюхал, но не может и не хочет нам сказать?
Стас недоумённо пожал плечами*
- Даже не знаю, что тебе и сказать, Марат. Правда меня насторожила, а теперь и совсем смущает эта победная шумиха до начала игры. Как будто кто дал команду фас, чтобы всячески выставить азиатскую сборную в неприглядном виде.
- Мальчики, успокойтесь и не переживайте, - вступила Ева в их футбольно-мужской разговор, - не обращайте на Гарри внимания, просто он бесится, что у него получились только два снимка малыша. Пусть позлорадствует на вашем футболе, если у него нет другой возможности.
- Пусть порадуется, - согласился Стас, - но как бы то ни было, я на матч выйду, раз уже дал согласие, а если не повезёт, то выйду и на поле, хоть в качестве огородного забора. Всё, будет какая-то преграда. А теперь я тоже пойду отдыхать и готовиться, как и Гарри, но только я к борьбе, а он, к поражению моей команды.
- Стас, я с тобой, - ответил Марат, - встречу тебя у входа на стадион. Наши правда не играют ни в Азии, ни в Европе, просто сейчас ещё такое время, когда нас плохо знают, и осколки советского союза ищут и находят даже в Антарктиде. Но, поверь, что твоя команда – это и моя команда.
- Спасибо друг, но не придавай этой игре такого трагического значения. Важен только сбор денег несчастным. Хотя, хотелось бы честной игры.
Ева осталась с Маратом, попросив Стаса забрать её тоже завтра с собой. Он пообещал, да и знал, что она не упустит момента быть в таком скоплении народа.
Придя в номер, он включил спортивную канальную передачу по футболу, и плотно присел для её просмотра. Стас внимательно смотрел за движением ног и тел, стараясь запомнить все достойные внимания движения. Он следил за возможными передвижениями игроков, их сольными трюками и ударами. Так прошла почти вся ночь, и только под утро он заснул тут же в кресле перед телевизором, но футбол был и в сновидениях. Проснувшись после обеда, он почувствовал сильный, так называемый волчий голод. Позвонил Еве, и вместе они спустились в ресторан.
- Что тебе заказать девушка?
- Да можно и ничего. Вчера мы с Маратом ещё долго здесь просидели и между бездельем набивали желудки. Так что сейчас не до еды, а только сок.
Стас не стал её уговаривать, но себе заказал столько и всего, что официант решил, что они ждут к себе ещё кого-то и не менее двух человек. Когда же всё это было выставлено на стол, и Стас приступил к пиршеству, Ева спросила:
- Готовишься к битве, индиго? А не дурно ли тебе будет?
- Нет, времени ещё много, а игру на одном только соке не сделаешь.
Насыщение происходило медленно и всё легко усваивалось. После этого посидев ещё немного, они поднялись, удивив служителя произведённым опустошением и щедрым расчётом. Стас предложил пройтись хотя бы часть пути пешком, на что его дама с восторгом согласилась. Выйдя на улицу, он понял, что не знает даже в какую сторону идти. Однако первый же встречный, при знакомых словах про футбол, и про стадион, показал им направление, рассказал про расстояние, и возможные ориентиры. Прогулка была чудесной. Она позволила полюбоваться на прелести местной природы, города, а главное воочию посмотреть на простых жителей, которые были живы не одной только экзотикой, но и своими насущными делами.
Даже идя не спеша, они, всё равно, успели подойти к стадиону заранее, а там его окружала уже толпа желающих посмотреть матч. Созданный ажиотаж сделал своё дело, и устроители не просчитались. Билеты тут же перепродавались по несколько раз, переходя из рук в руки, как акции на биржах. Это была щедрая благотворительность не только для пострадавших, но и спекулянтам. Зарабатывали не только устроители. Не хватало, правда, только поклонников кумиров футбола, которых здесь и не было и никто не знал даже, кто из, прошедших на стадион и есть будущий футболист. Подошедший Марат получил задание найти два билета, для себя и для Евы. Но оказалось, что он сработал на опережение, и предусмотрительно уже всё выполнил. Подъехала посольская машина с родным флажком. Вышедший сотрудник повёл Стаса к служебному входу, и он расстался с друзьями до окончания матча.
В раздевалке европейской сборной Стаса представили команде и тренеру, если таковым можно назвать человека, который своих питомцев увидел впервые и не мог за оставшееся время даже запомнить их лица и имена. Поэтому они для него все отличались только по дополнительным надписям с названиями стран на футболках. Тренером оказался добродушный пожилой немец, который когда-то имел небольшое отношение к тренировкам Мюнхенской «Баварии». Хороший дядька, он хотел, но ни как не мог, что-либо дать этой сборной, для которой больше подходило название, сброд. Все вопросы и предложения от игроков и представителей стран, находили у него поддержку и понимание, потомучто не требовали исполнения. А поэтому постоянно в раздевалке звучало его немецкое одобрение громким gut; gut. Время на споры и пререкания не было. Тренер выдал Стасу его форму, а после переодевания осмотрев, похлопал его по плечу со своим стандартным одобрением. Как будто Стасу предстояло участвовать в показе удачно пошитой и соразмерной модной одежды, а не в игре. Потом последовало распределение игроков, которое огласил тренер:
- На воротах будет Англия, эту забаву придумали они, вот пусть и ловит мячи, если сможет. В защите будут скандинавы, они тяжёлые ребята, их так просто не свалишь, и если не ногами, так туловищами помогут. В средней линии…, - тут он сделал паузу, - ну давайте это будет центральная Европа, им не привыкать быть вечно в середине, и оглядываться на своих, и на чужих. В нападении будут немец и француз, пусть вспомнят Бисмарка и Наполеона. Остальные все в запасе, количество замен неограниченно. Вот это и используем. Прошу играйте на полной отдаче хоть по пять минут, а я буду вовремя менять бессильных. И не настраивайтесь на лёгкую жизнь, она наступит только после игры. Всё парни, пошли на разминку и подтяните свои животы. Gut?
- Gut; gut.
Хором и вразнобой заорали его многочисленные подопечные, и так же неорганизованно повалили из раздевалки.
На поле, трибуны встретили обе команды не хуже, чем на чемпионатах мира встречают бразильцев.
Это была дань не их мастерству, которого не ожидалось, и не было в помине, а было предвкушением зрелища потехи, которое сейчас устроят им эти пожилые и не очень, пузатые и тощие мужики. В сборной Азии вышло на разминку только несколько человек. Остальные видимо решили понапрасну лишний раз не напрягаться. Мячей было предостаточно, и один из них достался Стасу. Он не стал, как все, стремиться поразить им ворота, а отвёл в сторону и попытался повторить некоторые моменты из просмотренных ночью эпизодов. Кажется, получалось. Шарик слушался и не норовил бросаться в любую сторону, кроме той которая была нужна. Стас больше не стал мастериться и привлекать лишнее внимание, авось это и не понадобиться. Бросив это занятие досрочно, он пошёл в сторону, а по пути посмотрел на разминку соперников. Да, пожалуй, блефа не было, и все были правы. Там, похоже, были люди которые в первый раз увидели мяч, и при этом узнали, что он не стеклянный, и по нему можно бить даже ногами. Тем лучше, значит, это Гарри блефовал, и Стасу не придётся выходить на добивание этих мужественных ребят, которые всё же решились выйти на чуждую им игру. Будучи лёгким на помине, Гарри уже поджидал его у скамейке запасных, и как ни в чём не бывало, раздавал даже автографы. Как же, теперь после последних статей и репортажей он сам становился звездой и кумиром. Потому он даже уселся рядом со Стасом, и никто ему не перечил. Поприветствовав друг друга. как ни в чём ни бывало они рассматривали разминку.
- Ну, так может быть сейчас, ты скажешь мне, чем грозил вчера, и на что рассчитывал?
- Нет, не скажу пока, но это ты увидишь и сам, когда начнётся матч, через пять минут. И не обижайся Стас, я ведь тоже заинтересован в результате и причём кровно и материально, да и материал по этому матчу новый намечается, не хуже прежних. Потерпи пять минут.
Команды вернулись в свои раздевалки, кроме запасных, а потом вышли на поле, уже для игры.
До Стаса стали доходить причины радости Гарри. У азиатов вышли все, кроме участвующих в разминке. Это были, как на подбор средних лет парни, и даже молодые ребята, знающие и ритуал начала и своё расположение на поле. Даже чисто физическое состояние их, всем говорило, что они способны вести на равных игру с любой сборной, не говоря уже про европейский сброд, названный сборной. И не нужны были здесь те дилетанты, что разыгрывали спектакль под названием разминка.
- Теперь ты понял, Стас куда ты влип со своею командой древних бойскаутов? – спросил довольный Гарри, - это вам не мальчики для битья. И сейчас начнётся разгром старых песочниц.
- Ничего, - неуверенно возразил Стас, - молодость это ещё не гарантия победы, так что посмотрим, кто кого.
- Посмотри, посмотри, - ехидничал Гарри, - благо место у тебя для этого удобное, ближе первого ряда. Да только дело не в одной только молодости. Каждый из этих парней играет с детства в футбол, и до последнего времени был в неплохом клубе. Вон тот кореец под десятым номером, был даже на олимпийских играх. Правда просидел он, как и ты на скамейке запасных, но ты должен понимать, что достоинство той скамейки несколько иное, чем твоей и кого попало туда не посадят. А вратарь малаец, хоть и староват, но в своё время вообще считался лучшим на континенте. Вопросы есть? Я теперь свободен от обязательств и могу ответить на любые.
- Но это же противоречит правилам и договорённости, - опешил Стас, - таких участников не должно быть в матче. Насколько я знаю, Европа точно соблюла эти условия. Ты только посмотри на моих товарищей, ну кто посмеет обвинить их в профессионализме по футболу. Это все случайно оказавшиеся здесь люди и никакой подтасовки нет.
- Верю и знаю, что так, но пойми, Стас поезд уже тронулся и никто его не остановит и никто, не ляжет для этого на рельсы. Тем более, что тут на кон поставлены такие деньги, которые на порядок больше благотворительных отчислений за билеты. Отменить матч, это значит объявить тысячам собравшихся, что их обманули, и игры никакой не будет. Да тут такое начнётся, что будет похлеще самого цунами. Теперь им важно само зрелище и ставки на тотализаторе, а не его правила. Потом можно визжать о справедливости и честности, а сейчас нужно играть. Европейцам, надо было раньше смотреть, с кем они связались, и кто был основным инициатором матча. А это букмекерские конторы и хозяева тотализаторов. Вот кто получит всё от благотворительности, это те самые бедные и несчастные, что сорвут весь куш. Они раскрутили всю эту пиар компанию, что бы все ставили на европейцев, и немало. А они сами поставили на Азию и обеспечили им победу.
Стасу нечего было возразить и оставалось только наблюдать за игрой, если то, что происходило на поле, можно было таковой назвать. Тем более, что рёв стадиона уже не позволял разговаривать нормально. Одни кричали от возмущения за гарантированный проигрыш огромных сумм поставленных на победу европейцев, другие, поставившие немного, рады были проиграть, лишь бы выиграла Азия. И только в главной ложе несколько человек не кричали и не волновались, они подсчитывали ставки простаков и уже планировали следующие аферы.
Игра проходила как по нотам написанными этими авторами и дирижёрами. Азиатская кошка играла с европейской мышкой, прежде чем съесть её совсем. Противоборства не было, а была действительно игра, но только в одни ворота. И не в те, где знаменитый малаец опёрся на штангу, и надвинул кепи на самые глаза, хотя солнце светило в другую сторону. Он выражал тем самым презрение к противнику. Вся азиатская сборная была на европейской половине поля. А у тех не было ни малейшей возможности, хоть раз пробить мяч дальше центра поля, потому что они им просто не владели. Никакие самоотверженные броски и попытки не могли нейтрализовать слаженности и мастерства противника. Недельные тренировки азиатов давали результаты. Все потуги европейцев напоминали атаки польской и советской конницы с обнажёнными клинками на танки фашистов. Противник, играючи, своими точными пасами, растаскивал сбившуюся в кучу команду европейцев и бил по их воротам. К концу первого тайма счёт был уже четыре ноль, и то только благодаря удивительным действиям британца. Несмотря на свои годы и отсутствие опыта он так умело и отчаянно защищал свои ворота, что, не будь такого вратаря, счёт мог бы дорасти и до десятки. Не раз он срывал аплодисменты болельщиков, и даже один из противников, хотел похлопать его по плечу, в знак уважения, но увидев перед своим носом увесистый кулак не стал проверять англичанина на умение боксировать. Вот что значит врожденная страсть к футболу вскормленная вековыми традициями. Тренер произвёл уже три замены, а не менее трёх игроков, также нуждались в замене, из-за травм и одышки. Стас сидел, страдая от стыда и обиды за товарищей. Гарри тоже притих и чувствовал себя также неловко.
- Сволочи! – цедил он после каждого забитого мяча, - я знал итог, но не думал, во что это выльется, и как они будут издеваться.
На трибунах тоже стихла эйфория, а некоторые даже пытались подбадривать Европу, сознавая и свою причастность к такому позору, который не добавит от такой игры славы и чести ни их стране, ни всему континенту.
Долгожданный свисток конца первого тайма развёл команды по раздевалкам. И если победители шли полные сил, и пританцовывая, то европейцы шли как с настоящего поражения на поле битвы, и многих поддерживали, такие же ослабленные товарищи. Это была картина футбольного Ватерлоо. Во время перерыва тренер и врач осмотрели игроков и на поле выставили двух других. Тут уже принцип территориальной расположенности стран не имел даже шутливого намёка. Второй тайм начался по старому сценарию, а в команде Азии некоторые игроки стали проявлять презрение и агрессивность к своим противникам. В один из моментов, когда немец самоотверженно бросился на поле под ноги монгола, пытаясь сделать подкат, тот демонстративно высоко подпрыгнул и точно обрушил свою ногу на лодыжку лежащего пожилого человека. Судья сделал вид, что не заметил умышленного членовредительства и нарушения, достойного удаления. Он дал команду на продолжение игры, не глядя на катающегося от боли игрока. Трибуны, вне зависимости от своих пристрастий и симпатий, взревели от возмущения, и он понял, что другого подобного решения ему не простят. Однако и отменять его не стал. Но капитан сборной Азии выбил мяч за пределы поля, требуя прервать игру, и показал на лежащего футболиста. Вышедшие с носилками врачи завозились перед пострадавшим, а двое товарищей монгола подскочили к нему и схватили за грудки. Судья не стал вмешиваться, это были внутренние разборки, и он даже не представлял, что надо предпринимать в таких случаях. Немца на носилках понесли с поля под аплодисменты, а тренер оглянулся на запасных. Оставались трое, болгарин, австриец и русский. Стас был гораздо моложе и здоровее остальных, но эта надпись о стране происхождения этого молодца, так его смущала, что он не сразу решился пока не скомандовал:
- Россия, вперёд, шнель, шнель., - и добавил, - старайся играть на верху, головой, вон ты какой здоровый медведь. А ногами они тебя быстро запутают.
Стас вышел, естественно без разминки. При его мастерстве, даже помноженному на ночные уроки, трудно было ожидать многого, без усиленной скорости и реакции. И если в обычной ситуации скорость нервных импульсов равна ста двадцати метрам секунду, то у него она должна увеличиться в двое. Поэтому, не спеша, проходя по полю, он настраивал своё тело именно на эти качества. Подбежав на свою половину, он встал у штанги, потому что готовились пробить угловой. Удар был высокий, навесной и нацелен на одиннадцатиметровую отметку. Стас вовремя сорвался, выпрыгнул над противниками и своими, и достал мяч головой. Но при этом он не отбил его, куда попало, а сгладил прикосновение всеми движениями корпуса и шеи, да так, что он остался при нём. Потом, так и неся его на голове, быстро жонглируя и перебрасывая, через встречных он прорвался через толпу не разбирая, кто из них есть кто. Где чужой, а где и свой, донёс его на голове до центра поля, сбросил в ноги и нанёс пушечный удар в сторону ворот противника. Надежда была на самоуверенность и расслабленность вратаря, и она оправдалась. Малаец, убаюканный ходом игры, не понял, что произошло, когда мяч оказался в сетке. Он даже подумал, что, не мальчишки ли подносчики мячей сыграли эту злую шутку, а когда понял, что позорно пропустил, то сильно выбил мяч в поле и по настоящему напрягся.
Трибуны тоже отреагировали неоднозначно. Случайный гол не мог изменить самой игры и больше был спасением престижа а не результата. Да и сама техника манера исполнения, больше похожая на цирковой номер, нуждалась в осмыслении. Однако это добавило сил европейцам, которые за прошедшее время немного сыгрались. Капитан команды, посоветовавшись, дал распоряжения и они, ободрённые голом, из толпы растянулись уже по всей своей половине поля. После разыгровки в центре, Стас в подкате отобрал мяч, и, не вставая, лёжа дал сильный и точный пас. Надеясь, что товарищ будет бить только вперёд, а противник по привычке ринется на их половину, он тут же вскочил и бросился наперерез возможной траектории удара, обгоняя, как пешеходов своих попутчиков. К падению мяча он успел первым и, не дав ему даже упасть, обработал в воздухе, перекинул через подоспевших защитников и рванул к воротам. Малаец был готов встретить и отразить любой удар. Но только не такой и ни этот. Он слышал и знал, конечно, легенды про старых мастеров, от удара которых переламывались штанги. Но это были легенды и они давно не подтверждались. Стас ударил под верхнюю штангу и прямо над ним. Плёвое дело для вратаря такого класса. Прыжок, и вытянутые руки мастера впились в мяч, летящий, как снаряд. Но потом, вся эта конструкция полетела дальше, вглубь до задней сетки ворот. Мяч был забит вместе с вратарём.
Трибуны взорвались рёвом, а у Стаса появилась новая проблема, убегать от своей команды. Каждый норовил дотронуться или прикоснуться в знак ликования и признательности. Команда Азии собралась у своих ворот, как бы оказывая помощь вратарю и попутно проводя совещание. Судья не реагировал на задержку игры. Его тоже такой ход не устраивал и свою щедрую доплату он вынужден был отрабатывать. Он был раздосован такой ситуацией, когда не мог своим вмешательством помочь подопечным. В ложе наметилось волнение и хозяева тотализаторов затребовали информацию по Стасу. Гарри обнимался с тренером, как с родным, и тыча в сторону Стаса убеждал того, что это его друг, который хочет его разорить, но он на это согласен.. Марат тоже от ликования попытался обнять Еву, но вовремя одумался и отдёрнул руки. Тогда она сама легко прижалась к нему и поцеловала по сестрински, нежно в щёку. Марат был удовлетворён и этим.
Игра продолжилась на равных, потому что трое противников, получив строгую установку капитана, неотрывно следовали за Стасом, не обращая внимание на всё остальное, а европейцы получив таким образом численное превосходство и моральную опору, гоняли по всему полю, уже не оглядываясь на свои ворота, как мальчишки. Стас метался во все стороны, выжидая, когда его команда прорвётся в штрафную площадку противника. Наконец такое положение создалось, а удар шведа малаец отбил. Стас сделал рывок к мячу, легко обойдя своих охранников, и сходу нанёс удар. Он, изначально, выглядел, как намерение лишь бы ударить куда попало, потому что был направлен мимо ворот, что были прикрыты от прямого попадания, и был нацелен в того же мощного скандинава, который стоял спиной к Стасу. Мяч, ударившись в его широкую спину, уже рикошетом влетел в ворота. Это было, что то не из футбола, а из бильярда, и называется это удар там красивым словом абриколь. Все кинулись поздравлять недоумевающего шведа, который потирал свой бок, где уже отчётливо проявлялся огромный синяк. Подбежал и Стас:
- Прости друг, но другого варианта, просто не было.
- Да что ты, - растерянно бормотал тот, - да хоть ещё десять раз, лишь бы это всегда заканчивалось голом. А на чей счёт запишут этот? Вроде бы на мой должны? Я же последним коснулся мяча. – и добавил, - вернее он меня коснулся, но зато бесспорно, следы такие, что и судмедэкспертизы не надо.
И он снова задрал майку показывая неоспоримое доказательство своей причастности к голу.
Теперь предстояло добиться по минимуму ничьи, и случай такой вскоре представился, когда у штрафной площадки противника снесли грубо и явно поляка. Штрафной удар пошёл бить Стас.
На футбольных полях увы играют не только ногами и головой. Это только с трибун не слышно и непонятно общение игроков. А это могут быть и непристойные жесты, и ругательства, и прочие оскорбления. Когда противник слаб и чувствует своё бессилие, то все средства хороши. И пока Стас тщательно устанавливал мяч и готовился к ответственному удару, то ему пришлось всё это прочувствовать по отношению к себе. Но нельзя было давать повод судье на наказание, поэтому пришлось в очередной раз только мысленно посокрушаться за международное признание русской матери и терпеливо молчать. Было весьма далеко для прямого удара, и все ожидали многоходовой розыгровки, которой не последовало. Удар был простой и примитивный, до удивления. Высокий навес, через выстроившуюся стенку, но явно видимый для вратаря. Это было для него детским ударом. Он сразу же определил его возможную траекторию и занял правильную позицию. Но что это? Солнце вдруг ослепило его своей вспышкой и он потерял мяч из виду. Потом он появился смутно, но по направлению в другой угол. Малаец бросился туда, но мяч показался, с другим направлением. В растерянности он вообще остановился и опустил даже руки, а глядя на солнце не заметил и никак не среагировал, когда мяч спокойно прокатился между его ног в ворота. Трибуны загудели, потому что ничья не устраивала никого. На ложе шёл скандал и взаимные обвинения в предательстве. Вратаря заменили, а вышедший запасной, подбежал к судье и злобно шепнул ему, что если не будет удалён русский, то из судьи он станет подсудимым. Передал он наказ и капитану, а тот прикрытию Стаса. Те решили от словесных воздействий перейти к физическим. И когда Стас принимал очередной пас, то один из опекунов, даже не пытаясь отобрать мяч, направил свой мощный удар ногой в туловище противника. Таким образом, он решился поставить точку в игре русского, даже ценою своего удаления. Но реакция Стаса позволила вовремя присесть, а бутса футбольного каратиста возилась в бок своего напарника, что стоял за спиною Стаса. Два ребра были сломаны, а пострадавший, был вынесен с поля на носилках, проклиная своего товарища. Тогда тактика по нейтрализации Стаса изменилась. И когда тот сделал очередной рывок к мячу, то они дружно бросились ему под ноги и упав закатались на траве, визжа, как от нестерпимой боли. Упал, для верности спектакля, даже тот, что был сзади. Свисток остановил встречу, и Стасу без объяснений показали красную карточку. Всем была понятна причина этого решения, но Стас спорить не стал и даже остановил готовых вмешаться товарищей. Он понимал, что это бесполезно, и даже удивительно, почему не произошло раньше.
Стас покидал поле под овации, которых никогда не имела сборная его страны
Подойдя к своему месту, он попал в объятия тренера, который сказал:
- Я не хотел бы, чтобы команда нашей страны встречалась с вашей на таком уровне.
- Успокойтесь, Шульц, вам это не грозит... Во всяком случае, в ближайшее время. Потому что Футбол, это вам не Сталинград.
И слова его оказались пророческими, и надолго.
Следующие объятия были от Гарри.
- Стас, это было супер, я даже не жалею свои две тысячи баксов, они того не стоят и прости меня друг за вчерашнее пижонство.
- А почему две тысячи, - спросил Стас, - разве билет стоил так дорого? Да ты сюда явно прошёл бесплатно, и как везде, по своему удостоверению.
- Да ты прав и на этот раз. Но я поставил не на ту лошадку, а точнее жеребца. А потому и поплатился.
- Ладно не горюй, и впредь больше никогда не играй против своей команды, против своих друзей, даже если это несерьёзно. А сейчас давай досмотрим игру. Сегодня мы исправим вчерашнее недоразумение и напьёмся до чёртиков. Всё за мой счёт, раз ты проигрался.
- Да как тебе сказать, - лукаво ответил Гарри, - пожалуй, я не столько проиграл, сколько выиграл. Во-первых, я вернул дружбу, и я теперь выверну наизнанку устроителей этого шоу и их планы. Во-вторых, у меня будет эксклюзивный репортаж о моём друге, герое матча. Думаю, что это компенсирует с лихвой все мои потери.
Стасу, оставалось только удивляться и улыбаться такой приспособленности этого неугомонного человека и продолжать смотреть футбольный спектакль. А там артисты со сценой падения вскоре встали и демонстративно похрамывая, стали расходиться по полю под улюлюканье и свист трибун. Игра продолжилась, и победный гол в ней за две минуты до конца матча забил монгол в свои ворота.
- Всё, - Гарри поднялся и потащил за собой Стаса, - или мы уходим, или тебя сейчас начнут рвать на части и моя братия, и зрители, и товарищи по команде. Поверь, результат, на этот раз, будет для тебя плачевный. А ты раньше говорил, что такой славы не ищешь. Тогда бегом в раздевалку, хватай вещи и со мной в гостиницу.
- А как же Ева с Маратом? Они меня будут искать и волноваться.
- Ничего поищут и поймут. А дорогу назад они найдут сами без тебя. Уже не маленькие.
Стас согласился. И они вовремя улизнули, пока все ещё были увлечены финалом игры. Но на выходе их перехватил сотрудник посольства. Рассыпаясь в благодарностях и признательности, он сообщил, что его уже донимают боссы от футбола с запросами его данных, и возможности его игры в престижных клубах. Этим он дал понять Стасу, что тому теперь предстоит нелёгкая жизнь. Быть слишком узнаваемым, это не каждому по душе и Стаса такая перспектива тоже не радовала. А игра в прятки с журналистами или с ребятами из спорт-бизнеса выглядела занятием утомительным. Его уже здесь ничего не удерживало. Еву он встретил и помог освоиться, малыша спасли и передали родителям, Сары нет, и уже не будет. Да и тоска по дому, и, вообще, по своей, по не малой родине, донимала его, всё сильнее, и сильнее. Там зима ещё в разгаре и можно успеть и на лыжи, и на подлёдный лов. Благо там акул нет, а с пескарями справиться будет полегче.
Попросив ускорить ему оформление документов на возвращение, и получив заверения, что это, буквально вопрос одного - двух дней, он распрощался с посольским.
- Спасибо вам Станислав Иванович, - искренне поблагодарил его тот, - это, можно сказать, первый матч по футболу, когда мне не было стыдно и обидно за соотечественников. Значит такое возможно и в будущем?
- Конечно, - смеясь подтвердил Стас, - особенно, когда так хочется вернуться домой
На этом они и расстались. Надо было бежать к машине Гарри, потому что народ со стадиона уже потянулся на выход
.





Глава -21
ЦРУ – 3

Довезя Стаса до гостиницы, Гарри, заходить к нему не стал, а отправился на пару часов дальше по своим делам, как он сказал, для передачи репортажа, а потом на пресс конференцию устроителей матча. Которая, обещала быть скандальной, а значит без его участия никак не могла состояться. Стаса это вполне устраивало, надо было отдышаться от недавнего бегового и эмоционального экстрима и не врал он, что хотелось перед отъездом немного загулять и отметить предстоящее расставание с прекрасной страной и её чудесными людьми.
- Всё по-нашему, - подумал он, - пьём по приезду, по отъезду, и в перерывах между этими событиями.
А для этого надо подготовиться, почистить пёрышки, получить должный настрой. Ему это почти удалось, потому что Марат с Евой зашли к нему только через пару часов. Как раз, как угадали, и в то самое время, когда ему этого захотелось. Они пришли с большим букетом цветов, которые Ева, умело, как будто всю жизнь только этим и занималась, расположила в вазах и на столике.
- Я думал, что это тебе преподнесли? Да я больше привык дарить цветы, а не получать. Да, и если честно признаться, то излишним вниманием, в этом не обладал, за что вечно каюсь, но не исправляюсь.
- Да, сухарь и невежа, ты прав и угадал, эти чудесные цветы подарили мне, но у тебя сегодня им будет уместнее. Прямо на стадионе выдали, но с учётом, того что это был твой день, то я посчитала, что являюсь просто посредником в выражении чувств болельщиков, а потому и получи подарок от личного курьера. Расписок не надо, далеко бежать отчитываться.
Стас, ну, правда, - продолжала она, -это такая прелесть ваш футбол, что я в восторге. Столько неподдельных эмоций, такие страсти. Ну, и не захочешь, так всё равно заведут до визга. Казалось бы, ну какое мне дело до того, как и куда катают два десятка здоровых мужчин мячик. Но зато это далеко не безразлично остальным окружающим, что настоящие болельщики, и в итоге, ты тоже заболеваешь от них. Значит, это мгновенное инфекционное заболевание и мне на стадионе сказали, что оно неизлечимо, и до сих пор наука не создала против него вакцину для прививок. Поэтому по числу заражённых футболом все остальные хвори, далеко не на первом месте. Грипп, даже во времена пика эпидемии и близко не может приблизиться к этой заразе. Хорошо, что один добрый дяденька индонезиец поделился со мною секретом противоядия и средства для предупреждения рецидива и осложнений. Он научил меня свистеть и сказал, что это лекарство, самое верное и универсальное. И в плохую игру свисти, и в хорошую свисти, я пробовала, действительно помогает.
Ева, тут же, так лихо и пронзительно свистнула, что Стас с Маратом зажали ладонями уши, а в оконных рамах зазвенели стёкла.
- Вот и я говорю, что хорошее лекарство. И больных надо привозить на стадион, на такие матчи. Или, если бы не было кощунством, то проводить их следует на кладбищах. Воскрешение обеспечено. Про саму, эту вашу мужскую игру, не знаю. Ну, что я могу в ней понимать? Просто поняла, что ты здорово играл, а вот люди вокруг, их истерический восторг, гнев, или растерянность на грани умопомрачения. Вот это да. Это, я тебе скажу страсти, похлеще, чем на рыцарских турнирах. Ну что там особенного, проскакали, поорали. Потом трах бах, и готово. Не успеешь понять, что к чему, как уже и смотреть нечего. Это только сейчас кажется, что так прекрасно и романтично, а на самом деле кровь, калеки, грязь, дерьмо, и пик звериных инстинктов. Благородства там хватало только на время получения дамы в добычу. Чтобы потом затащить её в своё жилище и там уже относиться к ней, как к рабыне и рожальному аппарату. Мне, кажется, тогда и замки строили, не столько для защиты от врага, сколько для удержания в них своих женщин. Не зря же их и называли своими, ну, как вещи.
- А ты там бывала, - перебил Марат, - говоришь так, будто вчера была на очередном турнире.
- Да бывала, - не смутилась Ева, и добавила, - при съёмках одного фильма.
А Марат, уже раздражённо жаловался Стасу.
- Нет, с ней невозможно ходить в такие места. Все мужики к ней лезут, она с ними заигрывает, потом, тут же переключается на других. Всё это вплоть до скандалов, и разборок. И чувствуешь себя при этом полным идиотом или неудачливым сутенёром. Еле утащил из толпы. И то, только благодаря тому, что последние воздыхатели уже вцепились друг в друга, и им было не до нас.
- Верю, верю, мой друг, - и Стас рассмеялся, - вот потому и рад, что ты её в последнее время опекаешь. Спасибо, что снял с меня эту ответственность, и взялся охранять то, что не хочет охраняться. Я до сих пор не забуду наш поход в казино. Но не потому, что ты его раздел, а потому что мне там не единожды пытались намять бока, чтобы доказать, что эта особа не про меня. И главное, это притом, что я и не претендовал на эту честь.
- Нахалы, и плебеи, - бросила на них презрительный взгляд Ева, - пора бы вам знать, что когда даме не хватает внимания кавалера, ей приходится восполнять эту недостачу, за счёт внимания других. Когда этого в избытке, то не нужны будут все остальные. А вы идёте с одной девушкой, а сами, при этом, разглядываете каждую встречную юбку, да так, что норовите заглянуть и под неё.
Марат, даже поперхнулся:
- Это я то уделял на стадионе другим внимание? Это я заглядывал под юбки? Да там других женщин, кроме тебя было на перечёт. У них здесь не принято, водить своих дам в такие места. Да вокруг нас были сплошь одни мужики. И после этого ты меня смеешь обвинять?
- Конечно, и это действительно так, - не сдавалась Ева, - ты сам в том, сейчас и признался, когда сказал, что их всех пересчитал. И вообще, вы меня мальчики, знаете, как утомили своим воспитанием. Тоже мне, шаблоны для подражания. Накинулись на слабую и несчастную женщину, как полиция нравов, поэтому оставляю вас продолжать эту тему в одиночестве. Кажется, что про женщин у мужчин получаётся лучше трёп, когда их не хватает. Не зря же в России говорят: с женщиной про работу, на работе, про рыбалку, а на рыбалке, про женщин. Обвиняете меня в том, что я молода и красива, и это действует на вас, бугаёв, как красная тряпка. Всё, я иду к себе, и можете перемывать все мое косточки, а желание будет, так и бельё, сколько вам заблагорассудится. Не вздумайте, и не смейте только одного, это без меня, куда-нибудь, сорваться. А то я смотрю, Стас уже вырядился, весь при параде и не успей мы вовремя, так ищи ветра в поле, а его до утра, - и уже открыв дверь, повернувшись к ним, нарочито презрительно процедила, - баб-ни-ки.
Дверь быстро захлопнулась для защиты от возможных возмущений и оправданий. Да это и задело только Марата. А Стас, всего лишь потешался над его искренним негодованием.
- Да ладно, успокойся друг. Ты что не видишь, что она просто в хорошем настроении и рассыпает его во все стороны. Неужели, ты этого не понимаешь?
- Да понимаю я всё Стас, только обидно и досадно, что такая девушка достанется другому.
- А что, есть такой несчастный? - спросил Стас, - так радоваться надо такой перспективе, а не горевать. Такая коза будет всю жизнь взбрыкивать и бодаться. И никакого не будет покоя несчастному избраннику, ни в доме, ни в делах. Ты же слышал, что она сказала? Что ей вечно не хватает мужского внимания. А просидеть всю жизнь возле одной юбки, на это даже ты не способен. И тем более, именно ты Марат.
- Не знаю, не знаю, - мечтательно протянул Марат, - с ней я, наверное, просидел бы смирно и счастливо до конца своих дней. С такой женщиной не соскучишься. Она способна заменить целый гарем.
Стасу стало его даже жалко, но, зная, кто есть Ева, он не стал того ни успокаивать, ни давать советов, ни насмехаться. Он просто решил сменить тему. И после долгих попыток удалось перевести разговор в другое русло. А именно сообщением, что на днях Стас улетает домой. Начали размышлять о погоде на родине, о последних событиях. И хотя они теперь оказались в разных странах, разговор шёл как о чём-то общем и всё ещё едином. Чувствовалось, что и Марату надоела чужбина и ему теперь милее верблюжья колючка, и перекати-поле, гонимые по бескрайним степям зимним ветром, чем пальмы и ананасы. Так за нахлынувшим воспоминаниями они дождались прихода Гарри, который заскочил, и готов был тут же, немедленно тащить их ужинать. Но пресёк эту попытку изголодавшегося человека Марат.
- Стоп, писака. Не так быстро и не так скоро. Ты вчера собирался посмотреть на Стаса после матча и посмеяться? Собирался. Так вот смотри и смейся, если тебя после победы Европы, не перекосоротило, как после зелёного лимона.
Гарри сначала недоумённо посмотрел на него, а потом, поняв, что тот не знает об их встречи со Стасом на стадионе, стал объясняться. Он заявил, при этом, что сполна получил, за вчерашнее, и понёс немалые, как моральные, так и материальные убытки. Он предложил и согласился извиниться повторно и сейчас. Но Марат не принял такой концовки.
- Нет, хитро-мудрый, писака, такой номер не пройдёт, ни здесь, и ни сейчас. Ты это сделаешь в присутствии все нашей компании и там, где тебе пришла в голову эта чёрная мысль нажиться на своём друге.
На том и порешили, несмотря на возражения самого Стаса. Выйдя из номера, послали Марата за Евой, и он её вскоре вывел под руку. На этот раз она была в скромном тёмном наряде и почти без украшений, но покрыта платочком хиджабом. Это придавало ёе лицу особую прелесть. И толи этот вид, в необычном одеянии, толи насмешливая улыбка, предназначенная для Гарри сработала, но тот юродливо согнулся, и засеменил навстречу, а потом приложился губами к её ручке.
- Прошу милосердия леди. Каюсь, грешен, и припадаю к вашим ногам, дабы вымолить прощения.
- Ещё чего, - возмутился Марат, - ты руку то выпусти, выпусти, нахал. Смотри Ева, он всю уже её обслюнявил, скоро и до плеч доберётся. А допусти такого к ногам, так он мигом и под подол залезет.
Отпущенную руку Ева демонстративно осмотрела и вытерла о пиджак Гарри, что смиренно стоял согнувшись.
- Ни здесь, - поддержала она решение Марата, а, кивнув Стасу, приказала, - ведите этого неисправимого мошенника и авантюриста к месту его казни.
И они, с Маратом, прошли вперёд. Обречённый поплёлся сзади, как шлейф величия и торжества справедливости. Но конвойный ему попался нерадивый, а потому преступник, забыв всякий страх, обнаглел до того, что стал громко обсуждать достоинства и недостатки встречаемых по пути женщин. Но брошенного назад взгляда Евы хватило, чтобы он это прекратил. Вернее перешёл на шёпот, зато оценки его стали острее и обиднее, и благо никто их не слышал, кроме обречённого на приём исповеди от преступника, Стаса.
У входа в ресторан, их ждал сюрприз, а точнее, забытый уже Стасом мистер Райт.
Он, устремился к ним, как к родным. Протянув руку Стасу, кивнул при этом небрежно Гарри. Видимо боясь, что этот недруг, руки может и не принять.
- Какая встреча Стас, и как хорошо, что я вас встретил здесь, а то одному так скучно. Пойдёмте, я закажу нам столик, и проведём этот вечер вместе. Поболтаем, повеселимся, и обещаю, что никаких дурацких вопросов я тебе сегодня задавать не буду. Так просто, устроим небольшой мальчишник и за мой счёт, разумеется. Я ведь не забыл, как ты меня защитил от грабежа на ленче. Так что я твой должник.
- Спасибо Райт, но мы не одни, - и Стас кивнул на идущую впереди пару, - мы договорились посидеть вместе и изменить планы не можем, да, и не хотим.
- Странно, - не отставал Райт, - обычно пары предпочитают оставаться наедине. И может это тоже, тот случай, когда они будут вам только благодарны за отсутствие вашей компании.
- Вот поэтому, - резко вклинился в приставания Райта Гарри, - мы и не желаем оставлять их без своего общества. Они не внушают нам доверия в невинности общения, а нам это небезразлично.
- Ну, тогда возьмите и меня с собой в надзиратели, - не растерялся, и не отставал Райт, - поверьте, я вам не помешаю. Моё предложение про расчёт остаётся в силе. Сотней больше, сотней меньше, какая разница, когда речь идёт о друзьях.
Но Гарри, это предложение и признание в навязчивой дружбе не поколебало. Его, даже не прельстила возможность облегчить кошелёк этого сноба, чего бы он в другой ситуации не упустил. Его коробила при этом сама мысль о том, что извиняться, пусть и в комедийном стиле, придётся при этом журнальном аристократе. Но Стас не умел отказывать без серьёзных оснований, а потому, поколебавшись, согласился на его участие в предстоящем застолье. Гарри даже прикусил губу от ярости, но сегодня был день Стаса, а он не имел права решающего голоса, а потому он прикусил в придачу и свой острый язык. Подойдя к столу, где Ева и Марат успели сесть, Стас представил Райта, как друга и коллегу Гарри, чем ещё больше добавил тому горечи.
- Да, - подумал тот, - сегодня полный день моей скорби. Чёртов янки, теперь из каждого слова, или шутки будет делать свои поганые выводы, выкладки и анализы. Как же посидит он просто, так, и тихо. Как будто я сам, по себе не знаю, что такое тихий журналист.
Но выручила его Ева, которая сразу же поняла, что посторонний и есть причина излишнего уныния Гарри.
- Ты помилован и прощён, - шепнула она ему, - мы решили, что при таком скоплении народа, - она кивнула на Райта, - казнь может стать несправедливо жестокой. А мы все за гуманность, ко всем и ко всему, а значит, что и к людям, к животным, и даже к журналистам.
- Спасибо, расцвёл тот, - теперь я верю тем, кто говорит, что у некоторых женщин тоже есть и сердце, и сострадание. Может, я всегда, не там его ищу?
- Это точно, что не там, добавил подслушавший Марат, - да ещё ищешь его руками.
- Я тебя прощаю тоже, смиренно ответил на это Гарри, - ведь сказано в священном писании, прости, и прощён будешь. И сегодня день прощения для всех, а не моей скорби, как я думал прежде. Это значит, что до завтра ты, брат мой, неприкасаем, но потом, берегись и трепещи несчастный.
- Очень страшно. Один вчера здесь вот также грозил тоже, - отпарировал, Марат, - ты не знаешь, случайно, чем это закончилось?
Аргумент был не пробиваемым, и газетный лис, только смиренно уставился в стол.
Райт, желая исполнить обещание, по финансированию ужина, попытался взять на себя инициативу по заказу блюд. Это было сразу же всеми, кроме Гарри, отвергнуто, и они вопросительно смотрели на него. Наивные, они ожидали, что оказанная честь вызовет у того приступ радости и благодарности. Тот, так бы и поступил, не будь здесь Райта, но мысль, что этот лишний рот принадлежит ему, явно омрачала его явную и всеми признанную победу в конкурсе мотовства.
И дело было не в расходах. Своё, он сорвал сполна материалами по матчу, и его, криминальной пред историей. Это полностью и с лихвой компенсировало его расходы на тотализаторе, которые редакция также согласилась оплатить, как вынужденные представительские расходы. Предстоящие статьи о виновнике победы сборной Европы тоже стоили немалого. Он готов был посадить за стол ещё десяток изголодавшихся обжор, но только не этого высокомерного неженку.
Однако вскоре, насыщение и возлияния с тостами за победителя, за прекрасных дам, в общем, и за Еву в частности, даже, за злобного друга писаку, привели всех к общему знаменателю. Мужская часть компании, кроме Райта, уже доходила до края извержения дружеских чувств и допросов про своё уважение. Пиком излияния такого состояния стало утверждение Гарри:
- Нет, а всё-таки хорошо Стас, что ты тогда попал под цунами.
Наступила пауза, при которой все недоумённо переглянулись, а потом разразились дружным хохотом, оценившим его пьяный юмор.
А Райт действительно не мешал им, он занят был другим, внимательно наблюдая за поведением и состоянием Стаса. В начале, и в течение первого часа, он вообще не проронил ни слова. Ева, как и все женщины, его не интересовала, а трезвым мужчинам требовалось время на расслабление. И это время пришло, да такое, что даже Гарри потянулся к нему, чтобы скрестить бокалы.
Он решил, что сейчас можно быть и общительнее, а потому, когда Марат начал в который раз восхищаться вторым забитым голом и быстрым проходом Стаса, то он спросил его:
- Скажи Стас, а ты раньше очень серьёзно занимался футболом и спортом вообще?
- Да нет, - небрежно ответил тот, - серьёзно, в детстве и в юности, я, к счастью, ничем не занимался. Всего хотелось попробовать понемножку. Слава моим дорогим родителям за то, что они не лишили меня детства, и не загнали в каторгу достижения одной узкой цели. Я был свободен в своём выборе и в распоряжении временем, которого мне зачастую не хватало даже на приличную учёбу. А сегодняшний, уже надоедающий мне, футбол, это приятный отголосок той поры, простое практическое воспоминание пройденного.
- Ну не скажи, - не унимался Райт, - не такое уж и простое. Видео записи отдельных моментов матча и их анализ показали, что, помимо виртуозного владения мячом, были вообще необъяснимые вещи. Стометровку за десять секунд способны пробежать единицы футболистов, а может быть сейчас и никто. Это, заметь, без мяча. А ты с мячом показывал на отдельных участках своих рывков почти семь секунд. Как это удалось человеку, который и бегом серьёзно не занимался? Некоторые склоняются к тому, что причиной были неизвестные науке препараты допинга, или наркотики. Но, зная тебя, я лично, исключаю даже мысль об этом. Но задаю себе и вам вопрос, как это стало возможным?
Стас пожал плечами. Зато ответил Гарри:
- Да никак. Чего пристал к человеку со своими анализами? Сходи-ка ты с ними знаешь куда? Чего тут тебе непонятного? Человек, просто, разозлился на подлость устроителей, которые против дилетантов вывели профессионалов, и довёл себя до белого каления и невменяемости. А в таком состоянии мы двуногие на такое способны, что и сороконожкам не снилось. Вернись к материалам своего же заумного журнала, где столько по этому случаю написано. Там и магнетизм, когда виснут на нежном беспомощном теле утюги горшки и топоры, и левитация, и телекинез, и способность воспламенять предметы на расстоянии. Да чего только у вас там нет. Чего только стоят описанные случаи, когда человек на расстоянии запускает и останавливает часы, откуда вы делаете предположение, что он способен влиять и на ход самого времени. А тут человек пробежался чуть быстрее тебя так ты уже и достал его приставаниями. Ты ведь обещал нам Райт не донимать нас своими вопросами.
- Всё, всё, - поднял руки вверх тот, - больше на эту тему ни слова. Вы меня, сами спровоцировали на это своими разговорами про футбол. Кстати, Гарри, поздравляю тебя с последними материалами, удивляюсь твоему умению находить горячие точки и быть в нужное время в их эпицентре. Как говорится в нужный час и в нужном месте. Мне поручено редакцией журнала, сделать тебе официальное предложение о сотрудничестве. Как видишь, меня больше интересовал ты, чем Стас. Условия твои и характер всем уже известны, но нас это устраивает и поверь, в нашем журнале таким ценным кадрам, платят не плохо. Так что мне передать хозяевам, или ты подумаешь?
- Подумаю, если там не будут кромсать мои статьи. Судя по тебе, платят они действительно не плохо, а денег никогда слишком много не бывает. Ладно, о таких вещах поговорим на трезвую голову. Да нам сейчас и не дадут здесь спокойно не только поговорить, но и посидеть. Смотрите, - он показал на группу робко подходящих туристов, - похоже и, судя по заготовленным ручкам, с разными бумажками, они идут к нам отнимать наши автографы. Как ты думаешь? - спросил он у Стаса, - у кого в первую очередь? Но явно не у меня. Тебя Стас, вычислили, и поверь, теперь такое поднимется, что сейчас с улицы начнут прохожие забегать, чтобы лицезреть тебя, а если повезёт, то и пощупать. Потом налетят мои братья и всё конец спокойной нашей жизни. Короче так. От этих, ещё не совсем уверенных в своём везении, фанатов, отбиваемся тем, что они, якобы, ошиблись. И бегите срочно в номер Стаса. Райт, надеюсь не с вами и он поможет мне принять огонь на себя. Всё, быстро встали и пошли отсюда вон, а я тоже, но в другую сторону.
Он приподнялся, за ним послушно поднялся Райт и они направились к подходившим. Остальные выполнили его указание и на этот раз воспользовались лифтом, чтобы сбить преследователей со своего пути. На этаже Ева категорически отказалась продолжить участие в пирушке, сказав, что на сегодняшний день, ей уже впечатлений от пьяных мужиков предостаточно. Поэтому они вдвоём с Маратом ждали результатов очередного обмана народных масс Гарри. Тот не задержался, и минут через десять присоединился к ним.
- Ну, как, - спросил Марат, - вас не порвали, как рвут твою газету в одном известном месте. Или сделали скидку на твоё героическое прошлое в других эпизодах жизни?
- Полный порядок парни, - довольно ухмылялся тот, - Гарри умеет разговаривать с людьми. И большое спасибо Райту за то, что он мне не мешал. За это я его достойно наградил. Я, великодушно позволил ему рассчитаться за наш ужин, что было пределом его мечтаний, которых вы его несправедливо лишили. Он счастливый остался этим заниматься в ресторане и сегодня мы его больше, надеюсь, не увидим. А что касается твоих поклонников и фанатов Стас, то мне удалось, трясся у них под носом австралийским паспортом убедительно доказать, что Стас ни есть Стас. И вообще этот парень про Россию и не слышал. Что это обычный мой земляк, который только сегодня приехал с материка, а у нас на родине проще найти Ихтиандра, чем Пеле, а в футбол у нас играют только кенгуру.
- Они тебе поверили?
Спросил Стас.
- Про кенгуру? Да, конечно поверили. И вообще, что за вопрос Стас? Ты, видимо более тупой, чем те фанаты. Ну, кто же не знает, где живут кенгуру? Про остальное не совсем, конечно, поверили, но, посеяв сомнения, я рассеял и все ряды нападавших, когда сообщил им что ты уехал в другую гостиницу. Пусть, самые, настырные ищут тебя там. Это уже победа. Ну что продолжим?
И они приступили к опустошению бара в номере. В этом они не преуспели по причине предшествующей перегрузки, и вскоре Марат засобирался домой, так он обозвал виллу, Гарри тоже решил уехать, несмотря на уговоры Стаса остаться. Тогда он решил их проводить, что бы убедиться в благополучном отъезде. И стал подниматься после этого на свой этаж. Уже, добравшись, почти до четвёртого он услышал шаги сзади, но не придал им значения.
Очередной естественный вдох воздуха неожиданно вызвал приступ удушья, и парализовал тело Стаса. Но главное это отключило и сознание, которое уже не могло противостоять внешнему воздействию. Это было, как щелчок выключателя, что обесточил все запитанные энергией линии и связи. Тело безвольно рухнуло, но тут же было подхвачено двумя детинами в противогазах и брошено в грузовой лифт. Тот доставил их на нижний технический этаж гостиницы, где его перегрузили в рефрижератор для продуктов.
Райт сообщил, что груз отправлен на базу, и получил разрешение на отдых.
База представляла из себя, небольшое поместье, принадлежащее, для прикрытия, местному землевладельцу, который ещё в колониальные времена, был завербован спецслужбами Англии, а затем передан на связь американцам. В последнее время он, по причине преклонного своего возраста отошёл от активных дел, но по прежнему пожинал плоды сотрудничества, путём передачи права распоряжаться его владениями ЦРУ. Дело было прибыльным и не хлопотным, и не надо было думать о видах на другой урожай и морочить голову с его реализацией. На доходы от своей негласной работы, а потом и на средства своих арендаторов, небольшой домик в глубине участка он превратил в простую надстройку огромного бункера. Туда и доставили Стаса.
Полковник Стюарт ждал этого груза, а служители резидентуры, уже закончили приготовления к его встрече. Небольшое подземное помещение в огромном бункере, напоминало и операционную, и физическую лаборатории одновременно. И не мудрено, потому что о лечении здесь и не задумывались. Тут проще было изготовить из завезённых компонентов неизвестные местным медикам яды, химические реагенты и вещества известные только разведке. Здесь проще было убить, чем оказать помощь. Но такие случаи были почти исключены, для этого было немало других мест и способов. Вот если только у допрашиваемого не хватало сил и здоровья выдержать воздействия на него скормленных ему препаратов, а из него ещё не всё выжали. Тогда приходилось возиться, что бы продлить его муки. В данный момент предстояла работа, а точнее необычное обследование нового пациента и всё было готово. Врач из числа местных сотрудников привык обычно к одной процедуре, вывести из состояния отравления и вколоть сыворотку правды. Ну, иногда, и оказать необходимую экстренную медицинскую помощь, если подопытный был с хлипким здоровьем. И то на уровне сельского медпункта. Большее и дальнейшая судьба пациента его не занимало. На этот раз его удивило присутствие высокого начальства и двух его сотрудников, прибывших со своими приборами, назначение которых ему было непонятно и неизвестно. Видимо, что то очень важное нужно получить и услышать от, очередного, доставленного. Почему для этого понадобился операционный стол, было тоже непонятно. обычно допрашивали всех в специальном кресле прикованными браслетами к поручням. Этого было достаточно, чтобы подавить волю и избежать активного сопротивления. В этом случае роль кресла предстояло выполнять операционному столу. Начальству с высот его положения виднее, поэтому доктор особо и не задумывался.
Вскоре закатили в лабораторию тележку с безвольным телом молодого, русоволосого, крепкого парня. Доктор обрадовался.
- Ну, этот всё выдержит, решил он, - не придётся возиться ни с сердечными уколами, ни с нашатырём.
Он даже проникся к нему симпатией, за то, что не придётся перед начальством показывать мизерные свои знания по экстренной медицинской помощи. Того по команде полковника стали раздевать до гола и уложили на стол, к которому и привязали.
- Сколько у нас времени док? – спросил полковник, - что бы он был ещё под воздействием коктейля.
- От многого зависит, - ответил тот, - во-первых, от дозы газа, что ему досталась, от состояния здоровья пациента, а так в среднем час.
- Так, - подытожил полковник, глядя на свои часы, - значит в нашем распоряжении двадцать минут. Дозу он, конечно, получил лошадиную, но и сам жеребец, будь здоров. Поэтому ориентируемся на один час. Приступайте, - дал он команду своим помощникам. В вашем распоряжении пятнадцать минут, потом работа в сознательном режиме. А вы док готовьтесь к своей процедуре, как видите, я вам дал даже фору пять минут.
Помощники полковника сноровисто заработали со своими приборами, расставляя многочисленные датчики на голом теле. Сделали забор крови, произвели различные соскобы. Всё это тоже нашло место в их анализаторах. Последним был подключен детектор лжи. Они управились во время, и наступила очередь врача. В своём деле он был спецом не хуже, прибывших и быстро надел дыхательную маску на Стаса, закрепил её и стал регулировать подачу нейтрализующей смеси. Потом, для этой же цели он сделал несколько уколов и приступил к массажу грудной клетки и, особенно в области сердца. Хотя датчики и мешали, но, в общем, получалось неплохо. Это стало заметно по заметному более глубокому дыханию пациента. Врач устал и выпрямился, вытирая взмокший лоб.
- Пора бы ему очнуться, все признаки его возврата в нормальное состояние налицо. И пульс с полной наполняемостью, но такой спокойный, как у спящего человека. Сейчас отдышусь, и продолжим.
К Стасу давно вернулось сознание, но оно же сразу и подсказало, что прежде чем это обнаружить, необходимо проанализировать ситуацию и положение, которое было насыщенно опасностью и угрозой. Поэтому он, не раскрывая глаз и не дёрнувшись ни одной мышце, посмотрел на себя и окружение, как со стороны. Увиденное тело, опутанное проводами и бьющийся над ним врач, свидетельствовали о том, что немедленной физической опасности нет. Иначе зачем бы доктору так добросовестно трудиться. Остальных, явных рядовых исполнителей тоже можно игнорировать. Значит, всё решает и всё знает это сухопарый старик, от которого так и веяло старшинством и превосходством над окружающими его людьми. Что нужно этому незнакомому человеку, который похитил его из гостиницы и доставил сюда? Какова цель и мотивы? Но явно это не мафиози, и желанием получить за него выкуп тоже не пахло. С таким размахом и оснащённостью, достойной добычей можно считать только миллиардера. Ответов на эти вопросы Стас не нашёл, потому решил спросить об этом самого старика. Проникнув в сознание того, он просканировал последние его мысли и указания и понял, что, как ни опасался он привлекать чужое внимание, это ему не удалось. Теперь предстоит разговор по душам с монстром разведок, с ЦРУ. Ещё раз, окинув со стороны своё тело на столе с опущенными вниз руками и стянутыми там ремнём, он вернулся в эту родную среду.
Когда же врач хотел приступить к продолжению процедур, то увидел, что пациент очнулся, и смотрит в потолок над собой.
- Ты меня слышишь?
Обратился он к Стасу, удивившись необычно спокойному пробуждению того после потери сознания и неестественному своему положению. Другие всегда начинали с дёрганий и тщетных попыток освободить связанные руки и ноги, а этот даже не пошевелился. Судя по переведённому на него взгляду он понял, что пациент его слышит, но, тем не менее. повторил:
- Ты меня слышишь?
Навязчивое любопытство тут же было наказано:
- Не ты, а вы.
Доктор покраснел от досады и посмотрев на Стюарта спросил:
- Будем колоть сыворотку, и приступать к допросу?
- Вколи её себе, - громко разрешил Стас, - вколи, да расскажи всем, сколько женщин ты отправил на тот свет, делая запрещённые законами своей страны, криминальные аборты на дому. Это не только здесь, но и в полиции будет интересно.
Растерянно продолжая смотреть на Стюарта, врач ожидал и теперь уже желал получить команду. Но тот отрицательно покачал головой и подошёл к своим сотрудникам, что работали со своими приборами.
- Что у вас парни? Всё в порядке?
- Да если бы. Во-первых, ещё до того, как он очнулся, перегорел датчик энергетического биополя, даже дым пошёл, как будто его подключили в розетку на двести двадцать вольт. Потом сломался спектрограф и кроме синего цвета ничего не показывает. Сердце, давление, потоотделение и прочие параметры, как у счастливого ребёнка. Ноль страха и волнений, как будто он всю жизнь в таком положении провёл в нашем бункере. А мы тоже всегда были ему родными братьями. Даже когда он оттянул так хорошо дока, то и здесь ноль эмоций. Чертовщина какая-то. боюсь и детектор лжи нам выдаст тоже самое. Что будем делать полковник?
Тот стоял в раздумье. Что ситуация будет не рядовой он предполагал и сам. Наблюдения за Стасом после первого доклада Райта настраивали на это. Но происходящее говорило, что после тех цветочков, сейчас созревают такие же яркие ягоды. И не найдя лучшего ответа на их вопрос, он произнёс, направляясь к столу:
- А вот об этом мы сейчас спросим у мистера Рогова. Вы будете говорить с нами мистер Рогов?
- Да полковник. Только уберите с меня всю эту вашу паутину проводов и датчиков, да развяжите.
Врач ехидно улыбнулся. Он знал, что доставленных, если и развязывают, то только за пределами бункера. Да и то далеко не всех. Но улыбку его быстро смыло приказание начальства выполнить условия на грани требований Стаса. Его сотрудники последний раз глянули на бесполезные экраны и датчики и принялись сворачивать провода.
- Мы вроде бы с вами не знакомы мистер Рогов, а вы знаете моё звание.
- Нет, не знакомы. Это были незнакомы, до сегодня, и я считал бы за честь не иметь такого знакомства. А, касаемо вашего звания, так что в этом удивительного? Да от вас за версту несёт солдатским потом, а учитывая ваш возраст, то вы просто обязаны быть в чине не меньшим, чем полковник. Логично?
- Может быть и логично, - неуверенно согласился Стюарт. А может быть дело не в логике, а в том, что вы всё-таки русский разведчик? Но, тогда другое нелогично.
В наше чудесное время, когда ваши чекисты сдают другим разведкам свои кадры оптом и в розницу и стоят в нашу кассу длинной очередью, а мы принимаем по доллару за голову, как в своё время скальпы у индейцев. Почему тогда ничего неизвестно нам о вас, а вернее известно всё, но не как о разведчике. А мы бы заплатили за вас немного больше мистер Рогов. А может быть вы из тайного резерва вашего нового президента и он просто тянет время, что бы продать вас подороже, чем его предшественник. Хотя какие могут быть для нас тайны в вашей стране. Когда случайно задержанных шпионов и предателей ваши же политики, обозвавшие себя демократами превращают в национальных героев и идёт гонка в совершении пакостей для своей страны. Даже нас уже самих тошнит от такого пойла, и хотел бы я посмотреть на такого демократа в нашей стране. К счастью, это демократия по-русски и пусть они сами ей давятся. Чем больше там бардака, тем спокойнее остальным. И пришло, наконец, счастливое время, когда яйцо шарика земли можно полностью подложить под американского орла.
Ну да ладно, это дело политиков, а я практик и потому спрашиваю. Кто вы мистер Рогов?
- Человек я сэр. А потому нуждаюсь в свободе, - и Стас показал взглядом на связанные руки и ноги.
- Да, да, - торопливо согласился Стюарт, - развяжите его, и освободите помещение.
Помощники беспрекословно выполнили приказ, а врач решил, что его это не касается, и Стас вскоре попадёт в его распоряжение, а он отыграется на его теле за раскрытие его тайны. И больше никто о ней не узнает. В том, что полковник не пойдёт в полицию, доносить на себя, он был уверен. Когда же полковник дал тому понять, что и он здесь лишний, то врач злобно оглянувшись на Стаса, попытался сильно хлопнуть дверью, но кисть его другой руки прилипла к косяку и получился не стук двери, а визг резаного поросёнка. Теперь он сам срочно нуждался в медицинской помощи. Через два дня ему ампутировали фаланги пальцев, и. гинекологическая карьера закончилась.
Освобождённый от пут Стас, сел на стол и тут же стал растирать и массировать затёкшие конечности. А полковник его не торопил. Но чтобы дать понять Стасу, что он многое знает про него и про его приключения в Индонезии, стал, прохаживаясь по комнате, перечислять их в стиле личных рассуждений:
- Огромная, нежданная волна перебаламутила весь Индийский океан, который в одночасье превратился в расплескавшийся стакан. Она унесла сотни тысяч жизней. Даже те, кого она задела краешком своей губительной силы оказались погибшими. Но только не этот человек, который был в её эпицентре. Спасательные работы позволили спасти в первые дни многих людей погребённых в завалах в районах границ буйства стихии. С каждым днём отсчёта их становилось всё меньше, а последствия для спасённых, всё ужаснее. Через неделю живых уже не находили. Но этот человек найден был через две недели. Найден он был в самом низу огромной горы обломков, практически без воздуха, а про воду и говорить нечего. Без сознания, но без единой царапины, и в отличной форме своей средней упитанности. За три дня проведённые в госпитале он настолько восстановил свои силы, что сбежал к своей любовнице, что бы поделиться с нею их избытком. Затем, он, в ожидании оформления документов, между делом, скуки ради, с сообщниками, безнаказано разоряет крупнейшее казино. Когда же на эту компанию устраивается покушение в виде автокатастрофы, автомобиль мафиози превращается в груду металла. Потом он мгновенно превращается в гения футбола, способного владеть мячом, как Эйсебио, Пеле и Марадонна, вместе взятые, и делает на поле рывки на короткие дистанции с ускорением невозможным не только живым существам, но и автомобилям с тысяча сильным двигателем. Не исключено, что до, после и в перерывах, он тоже как-то проявлял себя весьма странным образом, но нами это не отмечено, а потому опустим детали. Но и выпавшего в осадок, вполне достаточно, что бы повторить мой вопрос, - и Стюарт остановился напротив Стаса, - Кто вы есть мистер Рогов? Теперь вы свободны, относительно, поэтому будьте любезны отвечайте.
- А я вам уже ответил полковник и могу также, только повторить. Я, есть человек. И если вы ожидали найти во мне инопланетянина, то вам точно не повезло.
- Я не сомневаюсь, что вы земное создание, но вы индиго, – и он впился взглядом в лицо Стаса, - мне это доподлинно известно, - нарастил он удар, спектрограф не сломался. Он правильно показал, что ваше биополе абсолютно синее.
Но Стас в ответ, только рассмеялся и развёл руками:
- Ну, индиго, так индиго. А что из этого следует? Здесь всё зависит от того, что и как под этим хочется понимать. Или Америка открыла нового врага по цветовому признаку? Так вам к этому не привыкать. Самый верный способ, отработанный веками. Сначала это были краснокожие, которых почти всех уничтожили, потом чернокожие, которых сначала убивали в Африке, что бы выживших привезти в Америку, а потом убивали в Америке, за то, что их туда насильно сами же и привезли, что бы не мешали жить белым. Потом врагами снова стали красные, но уже коммунисты, потому что у них был другой взгляд на порядок мироустройства. Между делом были коричневые, которые перещеголяли вас в национализме. Теперь вы полезли за цветом даже в биополе и решили начать с индиго. Вам вечно нужно противостояние и угроза, а если их нет, так нужно любым способом создать. Только здесь ваши усилия напрасны полковник. Люди с биополем индиго, так называемые «дети индиго» рождаются везде. И в большем количестве именно у вас и в других развитых странах. Ну не будете же вы воевать со своими детьми, а они с вами. Кстати ваш сын Джордж, погибший в Афганистане, тоже был с признаками индиго.
Стюарт, от услышанного, даже присел:
- Кто, мой Джо? Мой Джо индиго? - он никогда не применял при этом понятия был, как подтверждения невозвратного времени и состояния сына, для него он был всегда живой, - не говорите глупостей, Станислав, не наглейте, и не испытывайте моего терпения. Мой сын нормальный человек, и не вытворял, никогда, никаких ваших фокусов.
- Вот и я про тоже. Люди с признаками индиго, это нормальные люди, но эволюцию не остановить и она продолжается. Никого ведь теперь не удивляет то, что постоянно происходит повышение коэффициента « Q » определяющего умственное развитие личности? Нет. Так почему же должно беспокоить развитие и отличие на генетическом уровне? Или вас, военных пугает то, что скоро негде будет набирать солдат способных без раздумий идти в атаку и убивать себе подобных? Да в перспективе, это возможно. И вы помните, сколько трудов вам стоило убедить Джорджа надеть форму и стать вашим продолжением? Только ваш авторитет, и его любовь к вам позволили добиться этого.
- Оставьте в покое моего сына, - перебил жёстко его Стюарт, - мы сейчас говорим о вас. А ваши штучки, со сканированием чужих мыслей, мне известны со времён ленча с двумя журналистами в китайском ресторане. Я конкретно спрашиваю вас, как объяснить те невероятные эпизоды, что произошли с вами за последнее время. И что это такое? Если даже учёные не могут многое объяснить.
- Я тоже не могу этого объяснить, - ответил Стас, - но не потому, что не хочу, а потому, что сам этого не знаю и не умнее ваших учёных. Видимо здесь набор случайностей и провидение свыше, - Стас недвусмысленно поднял взгляд вверх, - и только там можно найти объяснения необъяснимого. Не зря же учёные и придумали лазейку для этого, обозвав её метафизикой, и складывают туда всё, что необъяснимо сегодня.
Вы ведь не будете возражать и согласитесь, что земной науке известно немало неизвестного. То есть, событий и вещей, не укладывающихся в обычные рамки и объяснения.
- Согласен, согласен, - подтвердил, теряющий терпение Стюарт, - но почему-то силы свыше оберегают только вас и никого другого, и не меня.
- Ошибаетесь полковник, у вас тоже были моменты, когда только им вы были обязаны своей жизнью.
- Да никогда, запротестовал тот, - у меня самый тяжёлый послужной список. Всего я добивался только благодаря своему упорству, постоянному труду и самосовершенствованию. И там где другие получали одну шишку, я получал две. Служебную лестницу, на которую некоторые взбегали играючи, я преодолевал пыхтя и задыхаясь. Карьерные двери многие открывали пинком, как домашние, а я только лбом. Нет, мне не за что благодарить всевышнего, я всего добился сам. И остался жив, только благодаря своему мастерству и умению. Я всегда старался и был лучшим.
- Неправда, - перебил его Стас, - в вас сейчас на высоте достигнутого, гордыня затмила память, и способность проанализировать свою жизнь с других позиций. Вспомните, хотя бы конец войны во Вьетнаме. Ваш взвод попал в засаду вьетконговцев у деревушки подлежащей зачистке. Все были перебиты кроме вас, молодого тогда лейтенанта. Тяжело раненый вы спрятались на рисовом поле, что было не самым надёжным укрытием. Красные и местные жители собрав убитых не нашли среди них командира и решив, что он ещё жив, организовали прочёсывание местности. Вас вскоре нашёл старик, у которого неделю назад в соседней деревушке Сонгми, ваш соотечественник и однокурсник, лейтенант Келли перебил всё население. Среди погибших были дети и близкие родственники старика. Он, вооруженный автоматом смотрел на вас, а вы бессильный и потерявший оружие смотрели на него, как на свою смерть. Что стоило тому нажать на курок, или позвать на помощь других? Ничего. Но он, постояв над вами, горестно вздохнул и пошёл дальше. Ночью он вернулся к вам с тряпками и местными снадобьями. Сделав перевязку, он перетащил вас к реке, где погрузил в лодочку, которую отправил вниз по течению. Наутро задремавший постовой сайгоновец, внезапно очнулся ото сна, как будто его толкнули. Он увидел эту лодку и вас отловили, а потом и передали по назначению американцам, где вы попали очень своевременно в госпиталь. Можете это вы и ваши учёные, объяснить вашим мастерством и умением, с помощью логики и математики, или всё-таки, это провидение и решение свыше?
Стюарт долго не отвечал заброшенный в воспоминания того периода. Потом он, кряхтя, поднялся и прохрипел:
- Да это было так, и я до сих пор не пойму кого мне и как благодарить. Может, вы знаете и дальнейшую судьбу того старика?
- Знаю, ответил Стас, - она печальнее вашей. Через день была проведена карательная операция с воздуха. От напалма сгорела вся деревня и старик тоже, - и, глядя на лицо полковника, сразу принявшее скорбно-печальное выражение, он добавил, - вас лично он в это время не проклинал и не жалел о вашем спасении.
Восстановившееся молчание явно затянулось, и нарушил его Стюарт:
- Так вы говорите явление индиго, это неизбежно?
- Ничего подобного я вам не говорил полковник. Но это происходит, и это есть. Нравится вам или нет. Не надо и невозможно это форсировать и питать иллюзий. Процесс очень длительный и не однозначный, но у человечества нет иного пути, как только измениться самому, а не подминать под себя всё остальное. Не нужно пугаться изменениям человека, потому как он меняется не во зло, а во благо остальным. Более того, его изменения, как беспомощный саженец сейчас нуждаются в уходе и защите от мракобесов. Потому что и в наши дни есть люди, готовые всё неугодное и непонятное сажать на кол, жечь на кострах и в атомном пламени. Посмотрите, полковник, на детей индиго, какие они добрые, открытые и беспомощные. Они пришли в этот мир жить и творить добро, а не драться. Это проходящий удел их родителей и прежних поколений предков. Они могут и должны развивать свои необычные качества в последующих поколениях. Дайте им шанс, и они будут гордиться вами, а не странами, империями, где родились и их границами, что весьма условны и по географии и по времени. Противодействие такому неизбежному явлению вообще бессмысленно, а вот помощь, только ускорит его созидание. Это немаловажно. У человечества слишком мало времени, чтобы не оказаться снова и навсегда в пещерах. А это будет действительно конец света, потому что других родов цивилизации Земля уже не выдержит. Она все свои силы и ресурсы отдала нам. Всё возможное уже перепахано, выкачено и переплавлено. Следующие роды могут быть только за самим человечеством. Но то, что необходимо переходить на новый уровень отношений с окружающим миром, это уже не вопрос, а единственно возможный ответ. Он пока страшит всех, кто не мыслит иного мироустройства без раздробления на страны, расы, религиозное деление. Кто привык властвовать разделяя. Печально, и ненормально, когда одни страны и сейчас живут за счёт грабежа других, подминая их волю, традиции и культуры. Ваша страна уже однозначно стала мировым жандармом. Обвиняя СССР в этом, она сама стала ещё большим монстром, которого начинают не только бояться, но и ненавидеть во всё мире. Навязывая своё устройство мира и агрессивную монокультуру насилия, секса и садизма, она объявляет своеобразные современные крестовые походы против неугодных стран и режимов, которые в своё время сама и создала. Аль-каеда, талибан, Хусейн, и подобное, это изначально рождено вашими истинными правителями. А теперь вы кричите на весь мир, караул горим, пожар, и под этот шумок начинаете уничтожать всё, что неугодно им. Такое положение отодвигает возможности истинного единения, если только вообще позволит ему быть. Страх порождает не понимание, а желание защититься любыми способами и средствами. Отсюда и стремление многих стран обзавестись своим ядерным оружием, надеясь с его помощью оградить себя от вашей агрессии. Сейчас мир на этом опасном распутье, но хочется надеяться, что со временем пройдёт и это. Примеров уже немало, а объединённая Европа самый наглядный тому пример. Ради великой цели приходится поступаться малым. В итоге будет общая победа.
- Хватит меня в пустую агитировать мистер Рогов, - прервал его Стюарт, - я солдат и выполняю приказы. Я также помню ещё со времён военного училища выражение Геббельса при обращении к фашистам, про то, что вступать в полемику с русскими бесполезно. Моя задача сейчас самая простая. Я хочу убедиться сам и убедить других, в том, что вы не представляете угрозы для моей страны, а что вы и вам подобные в этой самой стране сделают потом, после нас, это уже проблемы других поколений разведчиков.
И если мы уж о них заговорили, то давайте договорим эту тему до конца.
Как вы, мистер Рогов, отнесётесь в моему предложению о нашем сотрудничестве в дальнейшем?
Стас рассмеялся:
- Это полковник не про разведчиков, а из серии шпионских страстей. И что может вам дать вербовка простого русского художника, которому неведомы государственные секреты. Он даже про достоинства своих картин узнает от критиков и зрителей. Или это вам нужно для статистики и для ровного счёта числа осведомителей?
- Нет для этого нам ничего теперь не нужно, - ответил Стюарт, - этого добра, а вернее дерьма, у нас теперь хватает. Но не скромничайте. С вашими способностями вы могли бы оказать неоценимые услуги, делу торжества демократии.
- Вы хотите сказать, вашей демократии? – спросил Стас, - да будь она самой идеальной и бескорыстной, что далеко не так, то и тогда бы, навязанная силой перестаёт быть демократией. А я вам сказал, что индиго не рождаются для зла. И считаю, это ответом на ваш вопрос.
- Ответ нежелательный, но ладно, посмотрим, что с ним делать дальше.
Ваши вещи в углу, но вы пока останетесь здесь. Мне надо кое-что выяснить и связаться с начальством. И прошу без ваших штучек, охрана здесь вполне надёжная. Всем необходимым вас обеспечат. Вопросы есть?
- Меня это устраивает, но не надолго. Я жду разрешения на прощание с этой страной. А так может быть это и неплохо, я здесь действительно отдохну денёк.
Стюарт настороженно посмотрел на него.
- А если не на денёк и не устраивало бы вас? То что, вы бы настояли на своём?
- Думаю, что да, - и Стас пристально посмотрел ему в глаза, - индиго могут и постоять за себя. Во всяком случае, я.
- Ладно, - примирительно ответил полковник, - не будем ссориться.
Подойдя к двери и открыв её, Стюарт обратился уже к своим помощникам:
- Вы могли бы по волосу сделать картину спектрального анализа биополя его владельца? – получив утвердительный ответ, он достал медальон с детской прядью волос своего погибшего сына и передал его им, - сделайте это сейчас, пока аппаратура на месте и настроена. Картинку распечатайте.
Когда один из них прошёл к спектрографу, то другой, доложил, что врача увезли в больницу, и предложил свои услуги по его замене.
- Не надо, - отказался полковник, - что мне нужно я уже услышал, а правду ото лжи, я отличу лучше любого вашего детектора.
Пока Стас одевался, картинка с анализом по волосу была готова, и её подали полковнику вместе с медальоном.
- Здесь тоже отклонение от нормы сэр, и смещение в синюю сторону. Не такое сильное, как у этого, - он при этом кивнул на Стаса, - но вполне заметное. И вообще, замечу сэр, в последнее время такие отклонения встречаются всё чаще. Нормальных людей становиться всё меньше.
- А вы-то нормальный?
Спросил Стюарт, вглядываясь в радужные разводы снимка, за которыми вырисовывалось для него улыбающееся лицо сына.
- Вполне сэр. Иначе мне бы не служить под вашим началом.
- Он тоже нормальный парень, - продолжил Стюарт, бережно пряча снимок и медальон в нагрудный карман, - До встречи, - попрощался он со Стасом.
Когда дверь захлопнулась, и лязгнули засовы, Стас был уже одет и присев в кресло позвал Еву.
- В чём дело индиго? Ты, почему не спишь? Ещё ведь такая рань для людей. Или вы всё ещё беситесь с выпивкой, и не ложились спать?
- Нет, не угадала, я просто хотел тебе сказать, что меня на месте нет, и я видимо немного задержусь. Тут меня в гости так настойчиво позвали, что я не мог, а точнее, не в состоянии был отказаться. Вот и хотелось тебя предупредить, что бы ты, не волновалась, если обнаружишь номер пустым.
Последовала пауза, видимо Ева осмысливала переданное ей, или принимала решение.
- Стас, ты в опасности. Эти служители плаща и кинжала, способны на всё. Я сейчас буду с тобой. Возражения и приказы не принимаются, не тот случай.
Стас тут же ощутил лёгкое движение воздуха, часть которого, как бы уплотнилась и создала слабо видимые очертания женской фигурки. Конечно же, это была Ева. В её, не материализованном состоянии, для которого не существовало понятий преград, времени и расстояния. Трепещущий туман проецировался и на стенах, и на потолке помещения. Он, при этом пытался поддерживать похожесть на тело и лицо Таки, но для этого нужно было иметь наблюдателю, каковым был сейчас Стас, немалое и богатое воображение. Поэтому первой его реакцией был смех, который обидел дух Евы.
- Ну, я смотрю, Стас, ты и здесь не унываешь. Хоть бы видимость создал, что напугался привидения. А он гогочет, как деревенский простак, впервые увидевший в цирке клоуна, который показал ему пальчик. Ты что не можешь сам отсюда выбраться?
- Наверное, смогу, - пожал Стас плечами, - но это только создаст новые проблемы, и ненужные вопросы, и тогда они от меня и подобных не отстанут. А я хотел бы закрыть нездоровый интерес к индиго со стороны спецслужб раз и надолго. Поэтому, чем меньше чудесного и непонятного, тем понятнее будет наша человечность и безобидность. Извини за веселье при твоём появлении, но по моему тебе форму шара легче поддерживать, чем изображать скульптуру из тумана.
- А ещё проще ничего не поддерживать и не изображать. Ты же это проходил и знаешь не хуже меня, что можно просто присутствовать и действовать. А так, я думала, что тебе будет понятнее и приятнее моё присутствие. Но теперь, обследовав точку места появления и убедившись в его безопасности, я могу уже переместить и само тело.
- Не надо, - запротестовал Стас, - дай ему отдохнуть хотя бы сегодня от такой неугомонной и беспокойной души. Но хотелось бы знать, как это делается, может и мне когда-то пригодится.
Ева приступила к объяснениями азов того, что у живых получило термин телепортация, хотя к телевизионной картинке, это не имело никакого отношения.
- А какой может быть скорость перемещения? - спросил Стас, - Мы не успели с тобой ещё закончить общение, как ты уже оказалась здесь.
- Понятий скорости и расстояния при этом не существует. Это зависит только от яркости мысли и силы желания достичь нужной точки.
Полковник Стюарт, в это время пытался связаться со своим руководством в штатах. Наконец Дина Кеннета нашли и он доложил тому результаты и своё мнение, а по окончанию сделал и выводы:
- В итоге Дин, думаю, что все наши опасения и фантазии, насчёт того парня индиго, так и останутся фантазиями. Да, действительно это он был накрыт волною и чудом уцелел, но именно благодаря чуду, и всевышнему. Скажешь, что я сошёл на старости лет с ума? Поверь неи, но я после разговора с ним, стал на некоторые вещи смотреть по другому. Есть в нём конечно много интересного и непонятного, но не более того. В любом нашем яйцеголовом сотруднике, да и в любом неординарном человеке не меньше чудачеств и странностей. И как говорят, абсолютно нормальный человек, это уже не нормально. Уверен, что он ничей, чистый нейтрал, да и нам он не нужен. Я ведь тебе говорил, что среди этой категории людей нет нашего стержня и наших идеалов. Мог он, конечно, излучать своё синее биополе во время цунами, приборы подтвердили, что оно у него исключительно сильное. Но, что из того? И если наши учёные не принимают это всерьёз, то почему должны суетиться мы? Тем более, что угрозы никакой. Так, что будем делать, Дин?
- Не знаю, - ответил, после некоторого раздумья тот, - а как он среагировал на похищение и допрос? Местью это не грозит?
- Да никак, спокоен, как старый приятель, которого вежливо пригласили на традиционную чашку чая, а доверие на грани глупости. И этим самым выбивает всё желание работать жёстко. Возникает ощущение боязни сломать, что-то ценное и очень сложное. Но то что отвечает правдиво, не вызывает сомнений.
- Вот такой и внук у меня, - отозвался Дин, - какой-то не от мира сего. И порой забываешь кто из нас старше и мудрее. А так Эд, решай сам на месте и по обстоятельствам. Это ведь твоя была инициатива, искать в этом направлении. Если считаешь, что нам с его стороны ничего не угрожает, и разведке он не интересен, то я не возражаю, о его свободе. Аномалию с цунами, а она не единственная, оставим потомкам, пусть они разбираются, если к тому времени не накопят своих проблем. А тут наши гении уже договорились до того, что это сама планета так предупреждает человечество, о том, что может смахнуть его как надоевшую грязную шелуху, которая некстати прилипла и вызывает зуд. И это уже было во времена великого потопа, когда одновременно, несколько гигантских тектонических разломов создали такие цунами, которые забрасывали волны до самых высоких вершин гор. И огибали всю землю множество раз. Не зря, даже в Тибете и Андах были обнаружены останки морских существ.
И вообще, возвращайся Эд, да побыстрее, много и других более важных дел и заданий. Чего только стоят наши поиски оружия массового поражения у Хусейна. Сам понимаешь найти надо, а искать нечего. Скоро начнём, наверное, в пустынях Ирака песок просевать. Я уж тут предложил президенту даже своё старьё им завезти, да подкинуть и найти. Тот было согласился, да нашлись умники, что напомнили ему про поджог Рейхстага Гитлером, и чем это всё кончилось.
Последовавшие гудки, вернули мысли Стюарта к сыну и Стасу. Полковник снова достал бережно картинку спектрального анализа и долго вглядывался в радужные и непонятные разводы. Но это было частицей Джорджа, а значит, всё и объясняло ему, без всяких консультаций.
- Надо будет вставить в рамочку и поставить в кабинете, - подумал он, - домой нести и говорить жене не стоит, это может её вновь так растревожить, что она не переживёт встречи с таким напоминанием.
Предстояло ещё решить судьбу Стаса, но он не торопился с этим. Поэтому, вызвав охрану, дал команду приготовить и принести тому завтрак. Удивившись такой заботе об узнике, где с доставленными не церемонились, тот уточнил:
- Что сэр, ошибочка наша вышла?
- Да нет, это, пожалуй, тот редкий случай, когда нам удалось избежать ошибки. Кстати, а где хозяин фермы? Я его давно не видел. Он ещё жив?
- Да, - ответил охранник, - жив. Крепкий ещё старик, но до вашего прибытия ему позвонила дочь из больницы. Она попала в автоаварию, и он помчался её навестить. Но обещал вскоре вернуться. Он тоже очень хотел бы с вами встретиться, и просил, по возможности дождаться его..


Глава 22
Китайская месть

Служба ЦРУ в Индонезии была тихой, но потому и одной из лучших. Имея здесь корни, со времён войны с Японией, она не захирела и после её окончания. А только правильно адаптировалась к новым условиям и проросла глубже, во все слои. Придя однажды, янки не уходят навсегда и бесследно. Сбросив, и собрав свои шинели они не все вернулись домой и не сразу. Слишком важной была та островная цепь, которой можно перегородить проходы коммунизму от Азии до самой Антарктиды. Сорвалось немного в Лаосе, Камбодже и Вьетнаме, зато здесь в маоистские времена, так развернули своей антикрасной информацией режим Сухарто и так растревожили диктатора лично, что о той резне долго будет помнить весь мир. Красных, здесь перевоспитывали не идеологически и не политически, а только физически, и работали с ними на полное истребление. Коммунизм в те времена так широко и победно шагал по всей планете, что задрал раньше времени нос, а потому споткнулся об эти острова и разбил себе всю физиономию. А когда здесь его личико отмыли, то очень уж оно походило на портрет «Великого кормчего». Поэтому несчастным этническим китайцам в те времена достались беды великие. Оставшиеся, в живых, затаились и притихли, потому что это была единственная возможность выжить самим и потомкам. Такое осторожность в существовании оправдала себя. Но это же породило и многое другое. А главное, исключительную замкнутость их сообщества и строжайшую иерархию сословий. Здесь свои были разведка, информаторы и карательные органы. И если в своих-то Чайна таунах американцы всегда с закрытыми глазами, то здесь они были просто слепы.
Организовав активную работу по Стасу, их агентура так увлеклась этим занятием, что не замечала, как за ними тоже ведётся не меньший присмотр, через многие щели узких, но зорких глаз и глазок. Нетрудно вести наблюдение за спокойным и расслабленным объектом, но ещё легче за увлечённым и одержимым, даже если это сам профи высшего разряда. Когда всё подчинено одной цели и гонкам по следам жертвы, забывают, при этом, напрочь, про свои оставленные следы. А преследующим его самого только легче от этого, тем более, когда они знают за кем слежка. Потому что не обязательно сидеть у такого на хвосте, когда проще быть рядом с самим объектом слежки.
Так было и на этот раз. Не успели бесчувственного Стаса загрузить в фургон, как по цепочке триад быстро понеслась информация, заставившая вскоре вскочить с постели старика китайца. Вместо ожидаемого слугами неудовольствия и гнева, его лицо расплылось в счастливой улыбке разгладившей его самые глубокие и давно застывшие морщины. Таким его не видели со времён войны с Яванской бандой, когда погиб его старший сын, а через месяц ему принесли на блюде отрезанную голову убийцы.
Тут же, у постели собрались и уселись в кружок подручные, которые давно не боялись старика, потому что боготворили его. Всё непослушание перед ним было вытравлено ещё из их предков. Знание этого и гипнотические способности позволяли ему быть всегда спокойным, как Будда, и мудрым, как Конфуций. Только десять лет назад пришлось ему показать в последний раз мощь своего влияния. Это когда поймали и привели к нему на суд сына его первого помощника Лин. Тот связался с земляками из новой волны эмигрантов и помогал им похищать китайских девушек для поставки в притоны Гонконга. Суд был в саду в присутствии отца предателя и отцов пропавших девушек. Старик посмотрел список несчастных и молча показал, собравшимся, на пруд, где шумно плескались огромные крокодилы. Безжалостные от потери своих детей родители кинулись исполнять его волю, но он поднятой ладонью остановил их. Теперь уже глядя на провинившегося, он повторил свой жест и направление. Того забило мелкой дрожью, он упал перед ним на колени, но не в мольбе прощения, а для прощания. Затем поднялся и попятился к пруду. Подойдя к берегу, он остановился на самом краю водоёма. Посмотрел на отца, на старика, как бы стараясь запомнить и унести с собою навсегда их образы, а затем поднял голову к небу. Это продолжалось с минуту, показавшуюся всем вечностью. Но кончилась и она. Несчастный, творивший несчастья соотечественникам, откинулся назад и упал в пасти своих убийц. Собравшаяся толпа одновременно выдохнула, а многие закрыли глаза руками и зажали уши, чтобы не слышать чавканья и бешеных всплесков. Лин, подполз к старику, со слезами на глазах и припал к его ногам. Тот поднял его и тоже, не скрывая своих слёз, произнёс:
- Отомсти им за нас обоих. Только ты сможешь хорошо отомстить, что бы он был там доволен.
Войны не было, во всяком случае, её никто не слышал. Здесь любую работу привыкли делать молча, что мотыжить рисовое поле, что отрезать головы. Однако с полсотни залётных земляков срочно и навсегда исчезли, а из Гонконга вернулись почти все пропавшие девушки.
Собравшиеся были удивлены и довольны настроением старика. Они ждали его указаний. Обведя их заблестевшими глазами, он не досчитался только одного.
- Где Ло?
- Он готовит окружение фермы, - ответил Лин, - мы, зная, что это американцы, не стали преследовать фургон, а сразу занялись их бункером. Поэтому пока они туда доедут наши будут уже готовы. Можем захватить русского на подъезде, там уже всё готово.
- Как они его взяли?
- Видимо газ, или яд, но он упал как скошенная рисовая солома.
Старик надолго задумался.
- Нет, пусть они везут его к себе и позанимаются там сами, нам вступать ещё рано, блюдо должно приготовиться, иначе будет несварение, и пусть это для нас и до конца сделают сами янки.
Молодой и скорый на расправу Ван поднял руку, а старик кивнул в знак согласия.
- А если они до нас успеют его прикончить?
- Конечно, бункер, это не казино, и оттуда не выходят с миллионами, но этого не будет, - ответил старик, - не ради убийства такая возня. Ты ведь не церемонился так и столько со своими покойниками?
Польщённый Ван отвесил старику поклон.
- Что с хозяином фермы, - спросил старик, - где этот старый американский холуй?
- Он на месте, - ответил Лин, - у себя в домике над бункером. Но его дочь уже у нас и готова вытащить его наружу звонком о своей тяжёлой травме полученной в автокатастрофе. Мы ждём только вашего разрешения.
- Пусть немедленно звонит. До прибытия русского, это не вызовет никаких подозрений. Его берите сразу, но работайте аккуратно без видимых следов. Если понадобится, то в присутствии дочери и эти следы пусть будут на ней. К русскому до меня никто не подходит. Всё, по местам и за дело, а я подъеду попозже.
Присутствующие вскочили и помчались раскручивать механизм, запущенный волей старика. А в то время, когда Стас беседовал с Евой, всё было готово, как у слаженного оркестра перед взмахом палочки дирижёра. Но посох старика был пока неподвижен и события развивались по воле и указаниям полковника Стюарта..
А Стас и нематериальная Ева проболтали до позднего утра. Она доставила ему сигары, аромат которых заглушил и вытеснил запахи медикаментов и всего остального. Она, как и все духи, обожала дым и запахи продуктов горения. А за неимением ладана, и других благовоний, хороши были и сигары. Стас несколько раз предлагал ей удалиться и заниматься своими делами или на покой. На что она, устав от его забот, отвечала:
- Отстань Стас. Тебе этого ещё не понять, но отдых для души и тела это есть, бесперебойная бурлящая жизнь, во всех её проявлениях. Проспать или просидеть её, непростительная и невосполнимая потеря. Для этого будет и существует вечность. Она никуда не денется и неизбежна, так зачем же приближать её покоем. А вот то, что даётся до неё, этот прекрасный миг уже не вернёшь и не потрогаешь. И чем разнообразнее и более бурная жизнь, тем ярче и сильнее душа там. Она будет существовать и в потустороннем мире своими прежними делами и помыслами. Вспомни разве великие подвижники и мученики мечтали о безделье и покое? Но потому-то они, будучи великими, в своих делах здесь, были приняты в круг святых и там. Каждая лишняя минута сна, ничего ни делания, равнодушного и бессмысленного созерцания, это равносильно самоубийству, путём невидимого урезания и укорачивания шагреневой кожи жизни. Можно быть абсолютно здоровым, прожить до ста лет в полудрёме и в отдыхе. А в итоге окажется, что ничего то ты, старец, за это немалое время и не успел, что мог бы. А то, что можно назвать настоящей жизнью, из этих ста лет, на самом деле один маленький смердящий пшик. И хотя, для самоуспокоения найдутся множество оправданий и про посаженое дерево, дом и сына, но разве только для биологического воспроизводства рождается человек? Для этого ли он был сотворён создателем? Суть бытия в стремлении, и в вечном поиске результатов полнейшего использования заложенных в каждом изначально возможностей, а не по минимуму. Будь ты пахарем, пастырем, или ваятелем. А лишний сон, лень и праздность, есть враги человеческого бытия и предназначения.
Всем дано стать в этой жизни абсолютно достойными возможного величия духа и дел. Но не в оценках и не по признанию окружающих, это всё наносное и для гордыни. И показанная, нарочитая святость тоже обманет только внешний взор наблюдающих и последующие поколения, познавших в пересказах, мишуру одеяний, над истинными твоими помыслами и деяниями.
От бития в грудь кулаком с криками «Верую! Верую!» истинной веры, и святости больше не станет. Бичеванием и истязанием добавишь веры только для истерзанного тела, но не для души. Страх боли, или гонений, это ещё не вера. Истинная вера она тихая, и не злобная к своему телесному сосуду. Она не нуждается в доказательствах жертвами и постоянными наружными подтверждениями. Главное, это что бы ты сам уверовал в свою веру, и следовал её заветам всю жизнь. И здесь не обязательно стремление повторения пути жизней фетишей в образе бывших людей, кем бы они ни были , и как бы не назывались сейчас. Верь в доброе, твори доброе и сей добро. Твори его ежечасно, не пропуская минуты единой своего мига жизни, что бы в любой момент неизбежного расставания со своим телом, даже в младые годы, душа могла быть счастлива от такого союза.
Импульс от души Евы затих и прервался, а Стас после некоторого раздумья, ответил:
- Ты сейчас проповедуешь, как хороший пастырь. Но твоя проповедь может убедить только в том, что изначально, уже с самого рождения, человек не может быть безгрешным. А потому какая разница, больше, или меньше этих грехов в конце его пути?
- Нет, Стас, я говорю не как пастырь. Потому что они только предполагают, а я знаю это, уже наверное, и давно. Ты, надеюсь, не забыл, откуда я?
Каждое дитя человеческое, это сосуд души, заполненный пока только святостью. Этот сосуд может быть только постоянно полным, до самых краёв. Брошенный туда грех и мерзость выдавливает и выплёскивает святое. Доброе дело уничтожают грех. Итак, на протяжении всей жизни. А итог жизни это разделение и сравнение количества двух противоположных его составляющих. Процесс простой и бесспорный. Но всё равно лучше стремится к тому, что бы набрать, как можно больше очков. Поэтому до самого последнего мгновения и искры жизни надо стремиться к пополнению своих добрых дел. Дремать и бездельничать некогда, если тебе не безразлична будущая вечность души.
А если насчёт абсолютной святости, то её в мироздании почти не бывает. Только единицы во главе с Пророком, Иисусом и основателями других истинных, не богопротивных вер были таковыми. Но этого и не требуется простым смертным, если в своей губительной гордыне, не возомнили они се6я равными, и подобными им.
- Я с тобой согласен Ева, - ответил Стас, - да под этим подпишется любой. Только не любой, к великому сожалению способен этому следовать всю жизнь. Вот, как я, например. Ты говоришь о высоких материях, о вечном и прекрасном, а тебя заглушает мой желудок, что напоминает о времени завтрака. Потерпеть, конечно, можно. Но с другой стороны, хорошо бы заткнуть это урчание хорошим бифштексом.
Душа Евы ответила смехом:
- Отправление естественных потребностей тела это не грех, а даже обязанность живых. Здоровье и дух едины, а потому тело надо питать. Так что бы ты хотел на завтрак?
Стас, зная ограниченные возможности в месте своего пребывания, призадумался, но решил не мудрствовать в такой ситуации:
- Да в принципе, ничего особенного, можно из местного рациона. Хотелось бы попробовать, чем кормят моих тюремщиков, да так, что у них щёки лопаются. Да ещё вспомнилась мне одна землячка из госпиталя, что так смачно расписывала прелести отварной картошечки с квашеной капустой, да с духовитым деревенским подсолнечным маслом. Ну, это уж будет дома, в России. А так, вообще-то не беспокойся. Несколько часов воздержания от чревоугодия, мне только на пользу пойдут. Да и пост на Руси у нас нынче, так что поневоле и я к нему приобщусь.
- Поневоле, это не пост, а наказание, - перебила его Ева, - иди и заправляй своё тело энергией. А я, всё же, вернусь в гостиницу к телу Таки. Оно тоже требует внимания, и мне так нравится им заниматься. Потом я тебе передам информацию по душе сына полковника. Это на всякий случай, для его лояльности, и лишним не будет.
Она, видимо, исчезла, а Стас невольно обернулся и обнаружил на единственном операционном столе, где недавно его распластали охранники, несколько блюд, во главе которых парила горка картошки на блюде с квашеной капустой. Он ринулся к столу и, не обращая внимание на всё прочее, стал стоя, прямо руками, выхватывать это чудо и обжигаясь, и давясь отправлять в рот.
Будь бы тот в это время свободным, услышала бы славу русскую кухня. Но где там, если еще туда надо было натолкать холодненькой капустки, чтобы напрочь не сжечь себе нёбо. До местных блюд очередь дошла только в конце пира.
Повар бункера заканчивал расклад завтрака и приготовил для всех обычный утренний рацион. Только один набор был особенным, что для полковника Стюарта. Над ним он трудился особенно тщательно, всячески украшая и разнообразя. Босс будет доволен его кулинарным искусством. Закончив своё действо, и разложив остальные двенадцать порций, он отошёл от стола и, полюбовавшись результатом своего труда, замурлыкал и пошёл к шкафу, чтобы накинуть свежий фартук и колпак. Вернувшись к столу и вытянув руки, чтобы взять именное блюдо, он так и застыл в этой позе. Брать и нести было нечего. Завтрак полковнику исчез. Он растеряно обвёл взглядом кухню, и даже невольно посмотрел на потолок. Всё, абсолютно было на месте. Всё, кроме этого чудесного завтрака. Тогда он бросился на пол и заглянул под стол, прополз по всем углам, захлопал дверцами шкафов, крышками кастрюль и вёдер, в том числе и помойного. Но всё было тщетно, блюда с именным завтраком не было, а искать его, уже было негде. Усевшись прямо на пол посреди кухни он расплакался. Времени повторно готовить не было, а значит, боссу придется, есть, как и всем охранникам. Несколько раз, перекрестившись, он, поднялся с пола, взял со стола ближайшее блюдо и, не обращая внимания на грязный от поисков фартук и сбившийся колпак пошёл, как обречённый на неминуемую казнь.
- Ваш завтрак сэр.
Услышал стоящий у окна Стюарт. Он повернулся, равнодушно посмотрел на еду и брезгливо уставился на грязную одежду повара.
- Вы, что здесь в свинарнике готовите? Или фартук стираете вместе с вонючими носками?
- Никак нет сэр, - залепетал повар, не смея поднять глаз, - это я, это когда я, ну когда искал.
И не договорив ужасное, про пропажу блюда с завтраком на таком режимном и так охраняемом объекте он замолк. А полковник, снова повернувшись к окну процедил:
- Приведи себя в порядок и не забудь хорошо покормить гостя. Таким варевом, с такой подачей, у нас даже смертников не кормят. Пошёл вон!
- Слушаю сэр.
И повар попятился задом, и им же открыл дверь. В коридоре его зашатало, и он вынужденно держался за стенку, потому что колени невольно подкашивались. Не от страха единого. В конце концов, чёрт с ним с этим полковником. Но где это блюдо, и где теперь его репутация чистоплотного и аккуратного человека?
Зная, что пропажа дорогой гостевой посуды всё равно вскоре вскроется, повар пошёл на опережение и, подав в сменной одежде завтрак начальнику охраны, который был его другом и по его рекомендации он попал в это непыльное место. Там он рассказал о происшедшем. Тот демонстративно пощупал его лоб, как бы желая, убедится, что у повара горячка. Но когда тот вновь стал настаивать на пропаже и даже пустил слезу, то начальник охраны предложил пойти вместе на кухню и там протереть ему глаза. На кухне, где он тоже всё знал, так как совался во все щели, действительно отсутствовал один комплект гостевой посуды. Они решили, что до отъезда янки шум поднимать не стоит, а потом найдут голодного шутника и заставят его сожрать собственное дерьмо.
Последнему повар понёс завтрак узнику, которого полковник, произвёл в чин гостя. Держа перед лицом блюдо, он стал озираться, отыскивая место, куда можно было бы его поставить. Естественно напрашивался операционный стол. Но когда он присмотрелся к нему, то принесённая еда рухнула на пол, а сам он как новичок сапёр к своей первой мине, стал осторожно приближаться к нему. На расстоянии шага он остановился и неуверенно, постоянно отдёргивая назад, стал тянуть руку к стоящей там посуде. Наконец контакт состоялся. Сомнений не было, это была его пропавшая посуда, а объедки на ней, это то, что недавно ещё было шедевром его кулинарного искусства. Растерянно он оглянулся и посмотрел на Стаса, который спокойно сидел в кресле в классической позе янки, водрузив ноги на амбулаторную тумбочку и держа во рту огромную сигару. Он делал вид, что ему наплевать на происходящее, и он наслаждается прелестями сытой жизни. Тогда повар снова вернулся к обозрению находки и обнаружил лишний предмет. Широкую фарфоровую тарелку, с остатками неизвестной белой травы, перемешанной с красными кубиками. Невольная профессиональная тяга заставила его взять рукой это и направить в рот на пробу. Неведомый и непривычно кислый с лёгкой горечью вкус не привели его в восторг, и он, тут же выплюнул эту гадость прямо на стол, отряхивая пальцы от остатков непонятного масла. Затем, снова тупо уставившись на остатки пиршества, он вспомнил, что находится один на один с опасным человеком. Это заставило его взвизгнуть и выскочить за дверь, которую он тут же закрыл на все наружные засовы. Через минуту по коридору раздался топот нескольких пар ног. Ворвавшиеся охранники, во главе повара и начальника бросились к столу. На нём лежал костюм Стаса и верёвки для связывания невольных пациентов. Больше ни одного предмета и тем более постороннего для этой комнаты. С возгласом о спасении к святой Марии повар рухнул на бетонный пол. Охранник посмотрел на Стаса, который уже задремал в той же позе. Сигара вызывающе прилепилась к его нижней губе и продолжала тянуться к потолку тонкой нитью дыма. Начальник охраны точно знал, что ничего подобного при доставленном не было, как и не было раньше сигар в этом особом помещении. Он подскочил к Стасу, который так дремал, что только что не храпел, протянул руку, с намерением вырвать эту взбесившую его сигару, но тут же вовремя её отдёрнул. Он вспомнил особое отношение к доставленному со стороны полковника и решил немедленно доложить всё ему лично. Подойдя к лежащему повару, он помог ему прийти в чувство и, поддерживая за талию, повёл друга на кухню. Там он усадил его на стул и пошёл к мойке, чтобы налить стакан воды. Но не налил, потому что рядом с ней стояла чисто вымытая и просушенная пропавшая посуда. Когда он привлёк к ней внимание повара, то того не удержали не только ноги, но и стул с которого он свалился в очередной обморок. Но начальнику охраны было некогда заниматься им. Со стороны ворот нетерпеливо сигналила машина хозяина фермы.
Это было обычным явлением, но устроенный поваром переполох отвлёк внимание охраны от ворот, и поэтому произошла задержка с их открытием и хозяин выражал нетерпение. Видимо ему не терпелось поскорее встретится с полковником. Дав отмашку охраннику, он решил пока не беспокоить босса. Машина, как обычно проследовала в подземный гараж, откуда хозяин имел свой вход в дом.
В гараже из-за спинок передних сидений джипа вылезли два телохранителя старика китайца, которые бросились открывать просторный багажник и оттуда на руках достали и вынесли самого старика. Они осторожно поставили его на ноги, поправили складки просторного одеяния, буквально сдувая каждую пылинку. Тот, встряхнувшись, взял в руку свой неизменный посох, махнул им и приказал хозяину фермы:
- Веди нас. И помни о своей дочери.
Тот понуро поплёлся по лестнице наверх.
Стюарт видел из окна въехавшую машину, а потому не удивился звукам шагов и пошёл навстречу своему соратнику. Однако на полпути его остановило появление старика китайца в сопровождении двух молодцов, вооружённых до зубов, которые у них тоже были отменным оружием. Вглядевшись в лицо старика, Стюарт признал его:
- А, старый Чан Ши явился. А я думал ты уже давно отошёл от дел, и передал их молодым..
- Правильно думал, - ответил старик, - да только проклятое цунами погубило сына, вот и пришлось вернуться, что бы подготовить достойную замену.
- Проходи, садись...
Предложил Стюарт, решив сыграть роль радушного хозяина, но получил жёсткий отпор.
- Не командуй полковник, здесь ты не дома и не хозяин, а я не твой гость.. Ты прекрасно понимаешь, что в гости с автоматами не ходят. Садись сам, успокойся и смирись. Мне нужен русский, которого вы похитили из гостиницы. Очень нужен, и я заберу его у вас.
Полковник задумался, ему стало жалко Стаса, потому что триады понятия пощады не знали. Но он не видел и вариантов его спасения в такой ситуайии. Здесь он не в своей стране, да и противник был такой что однажды вцепившись уже не простит и не отпустит. Но, тем не менее, он решил потянуть время, что даже говорить старался медленно:
- И зачем же тебе нужен наш гость? Подождал бы конца визита, а потом без шума и пыли бери, пожалуйста.
Старик пронзительно посмотрел на Стюарта и, видимо, понял его тактику:
- Ты варианты не просчитывай. И не думай, что я пришёл только с двумя бойцами. Наших в десять раз больше твоих разжиревших охранников. Ферма с ночи в окружении и каждый твой охранник под тройным прицелом. Так что вели привести его сюда..
- Да, - согласился полковник, - я не сомневаюсь, что вас больше, иначе бы ты не пришёл. Вы, китайцы везде берёте своим количеством. Только скажи мне Чан почему вы не взяли его ночью?
- Рано было, - хитро улыбнулся старик, - для каждого яда нужно противоядие, а оно у тебя. Для своих целей ты его правильно сделаешь, а для моих мог бы и ошибиться.
Положение, для русского было явно безнадёжным и выбора не было. Стюарт нажал кнопку вызова охраны. Вбежавший начальник, тут же был сзади блокирован бойцами старика и вынужден был выслушать приказ полковника под дулами автоматов, что упёрлись в его рёбра с двух сторон.
- Приведите сюда нашего гостя, - и помедлив добавил, - только без самодеятельности. Ферма окружена.
Старик махнул посохом в сторону хозяина фермы:
- Пусть он его сопроводит и присмотрит. Так надёжнее.
- Ты ему доверяешь, - удивился Стюарт, - я не могу поверить, что он меня предал.
- Я доверяю не ему, а его отцовской любви, она, пожалуй, сильнее любой дружбы.
= Да, пожалуй ты прав.
Согласился полковник, вновь невольно вспомнив своего сына.
- А что же такого сделал тебе этот парень, что ты идёшь на такой риск? Я ведь не по слухам знаю о твоей осторожности и расчётливости. Скажи теперь то хоть. Он всё равно уже твой. И может быть он ни в чём не виноват?
Старик призадумался, а потом коротко и жёстко бросил:
- Месть!
Привели Стаса, который подошёл к полковнику, не глядя на остальных присутствующих. Стюарт, не глядя ему в глаза, произнёс:
- Мистер Рогов, простите и поверьте мне, что я хотел другого финала нашей встречи, но вы поедете с этими людьми. Желаю вам удачи.
После этого он уткнулся взглядом в стол. Чувствовалось, что пожелание старого вояки было искренним, хотя он и знал что оно несбыточно и это его печалило давно забытым чувством сострадания.
Стасу тоже стало жалко старого вояку, и он решил его немного отвлечь от несвойственных этому человеку переживаний.
- Вам привет от Джо полковник.
- Вы что, уже на том свете? – ответил тот безучастно, - вы уже себя хороните?
- Нет, я рядом с вами, а значит жив. Просто там в подвале у меня был вещий сон, и ко мне явился ваш сын.
- И что же дальше? – приподнялся со стула Стюарт, - что он вам сказал?
Говорите же, даже если это ложь.
- Лжи нет. А он просил передать, что бы вы не смели торопиться к нему.
- Так он на меня всё-таки обиделся? – и полковник снова присел.
- Нет, не обиделся, там таких чувств нет. Он этим желает вам долгих лет жизни.
Стас развернулся и подошёл к своим очередным похитителям
Старик поднялся, не глядя на него, и пошёл обратным путём в гараж, а остальные за ним. В гараже он обратился к хозяину фермы:
- Ты нам не нужен, иди, раскрывай все ворота. Машину тебе пригонит твоя дочь, так что беги.
А когда тот пошёл исполнять приказ и удалился, то старик обернулся к Стасу и облегчённо выдохнул:
- Вот теперь я, наконец-то отомщён, потому что вытащил тебя из этого гиблого места. А теперь помучайся ты мистер Рогов. Если бы ты знал, какая это мука, быть так обязанным и не иметь возможности достойно отблагодарить.
- Спасибо дед, - засмеялся Стас, - век не забуду.
Он не заметил того, что говорит это по-русски. Но старик понял, что это попытки ответной благодарности.
- Не смей меня благодарить, - завизжал тот и даже замахнулся посохом, - помучайся, как я в последние эти дни, а я буду теперь улыбаться даже во сне.
Он уселся на переднее сидение и больше не проронил ни слова..


Глава 22
Марат.

Доставленный в гостиницу, Стас был встречен портье не за стойкой, а почти у входа. Тем самым, что был благодарен ему за состоявшийся визит своего хозяина, Сакарто. Он сообщил, что его разыскивают из русского посольства и просили срочно позвонить. Стас это и сделал, прямо в фойе. Ответивший сотрудник сказал, что все его документы уже готовы, и завтра утром с пригородной военной авиабазы летит очередной самолёт МЧС, наполовину пустой, а Стасу место в нём обеспечено и забронировано. Встреча должна быть на базе, где секретарь посольства лично организует отправление всей группы, попутного груза, и спасателей. Вопрос только в его согласии.
- Да согласен я, согласен, какие могут быть вопросы. Хоть вплавь, пешком или автостопом, но домой и быстро, - закричал в трубку Стас, - сыт я уже, этим затянувшимся путешествием и впечатлениями от райского места по самое горло и на всю оставшуюся жизнь. Хочу быть выброшенным из рая на нашу простую, русскую грешную землю, и быстро.
В Россию хочу я. Слышите вы меня? Мне там всё роднее и понятнее. Верите ли, но со-ску-чил-ся я по снежку и дыханию с паром.
- Верю, - со смехом согласился собеседник, - это для нас не в диковинку, потому что такое происходит почти с каждым нашим соотечественником, загостившимся за границей. И ведь, что удивительно, когда живут в России, то хают и костерят её на все лады. А многие наши политики, как заигранные пластинки, только и могут на эту тему разговаривать. Другие, вторя им, так даже страной дураков называют, как будто она виновата, что они сами такие. Проклинают всех, и вся, но как только вырвутся за бугор, так оказывается, что никому они там не нужны, а значит и жить без неё не могут, а она и без них проживёт. Даже в добрые совковые времена, когда за границу стремились попасть, что бы наесться вволю колбасы, и заглянуть в загнившую, развратную жизнь запада, и то после короткого отрезвления, нащупывали пути возможного возврата. Потому что кормить бесплатно сбежавших туда диссидентов уже не желали, да и сытость не заменяет родины.
Ну, как тут не вспомнишь про сладкий дым отечества? А возвратившись и отдышавшись уже не думают о проклятиях в её адрес. И не потому, что боялись, а потому, что было с чем сравнить. Если бы в то время наши правители были поумнее, они открыли бы выезд безо всяких ограничений, зато получили бы в ответ, в возвратившихся, таких патриотов и законопослушных граждан, которых не удавалось воспитать и вырастить всей их махине пропаганды. А так имеем, что имеем, но тоже не самое худшее, особенно, когда схлынула волна предательства страны прежними правителями и всё уже было разграблено, и поделено. Ну, удачи вам, и мягкой посадки, господин Рогов. Привет родине.
Стас поблагодарил, поднялся на свой этаж и зашёл к Еве. Та крутилась перед зеркалом, примеряя шляпку. И похоже освобождение того из плена и появление в номере было менее важным событием. Было ясно, что женская телесная сущность сейчас для неё однозначно превыше всего остального и духовной.
- Я завтра улетаю домой Ева, - и не дождавшись удивления добавил, - Ты как, остаёшься? Или у тебя другие планы?
- Ах, ты уже вернулся индиго? - было её ответом, и тут же она съехидничала, - Я же говорила тебе, что ты такой же вредный, как сын твоих родителей. Сравнить просто больше не с кем. Тебя, по этой же причине, даже статуса заложника лишили, а теперь вот, вообще, гонят из страны. Как только я тебя ещё терплю? Не знаю, надолго ли меня хватит? Это даже мне не ведомо.
Я, кстати. тоже вскоре покину эти места, - ответила она, спокойно и даже не отвернувшись от зеркала, - но не с тобой Стас. Такой домосед, мне в попутчики не подходит. А ему такая непоседливая особа тоже ни к чему. Мне нужно посмотреть на многое и многое нужно понять. И, прежде всего я хочу в Польшу, на место своего рождения. И хотя можно сказать, что с ним меня ничто не связывает, всё-таки прошло почти восемьсот лет, когда меня совсем юной отправили на тот свет, ради дури мужа. Но, тем не менее, тянет глянуть на прежние места не как бестелесной душе, а в обычном состоянии, которого меня так рано лишили. Так что отдыхай.
- Так мы что, больше и не увидимся? – опешил Стас, - вот так расстанемся и навсегда?
- Как тебе моя шляпка? – кокетливо повернулась она к нему, - оцени вкус древней шляхетки. По моему, очень даже миленько.
- Да иди ты со своей шляпкой пани. Я ей про прощание, а она мне про этот дурацкий колпак.
Ева подошла вплотную и резко погрустнев, ответила:
- Индиго, не психуй. Ты же знаешь, кто я, и знаешь, для чего я здесь. Но не знаем мы оба, как надолго. Я могу знать про будущее других, но своя судьба всегда потёмки. Всё решается там, - и она подняла глаза вверх, - так что давай не будем загадывать и омрачать наше расставание. А потом, ты же знаешь, что расстояния для нас не преграда в общении, да и встречи вполне возможны. Просто когда многого желаешь, но не всё сбывается, то неизбежно разочарование и обиды, а этого не хочется. И вообще не надейся, что я от тебя отстану просто так, - добавила она уже с лукавой улыбкой, - ты ещё будешь вспоминать, как праздник, наше недолгое расставание.
- Ну, это уже теплее, - улыбнулся и Стас, - а то по жизни одни потери и прощания. Только не надо и карикатурного появления, как в бункере, - тоже попытался пошутить он, - лучше лично и в этой шляпке.
- Будет исполнено, мой командир, - и она поднесла руку к своему головному убору, - Значит она, не такая уж и дурацкая, а? Тогда, тем более и с радостью, слушаю я тебя и повинуюсь!
Последующий смех растворил последние грустинки, и Стас, тут же, стал названивать Марату и Гарри. Первый отозвался сразу же. Он был готов к такому сообщению и не считал его печальным и расставанием. Потому что тоже вскоре заканчивал свои деловые вопросы в Индонезии и готов был возвращаться в Казахстан. Это означало, что они будут почти рядом со Стасовым местом жительства в Оренграде. И могут встретиться там, в любое удобное время. Но когда Стас предложил тому не ехать завтра на аэродром для проводов, а заниматься своими делами, то получил категорический отказ.
- От этого меня не убудет, и не диктуй мне, как вести себя с друзьями, и как прощаться с ними, хотя бы и не надолго. Говори время и место отлёта, остальное мои проблемы. А самые срочные дела, я постараюсь порешать сегодня, - после паузы он спросил, - ты один возвращаешься, или как?
- Успокойся Марат, конечно же, «иои как», то есть один, если ты имеешь ввиду Еву. Она, похоже, решила, что тебя нельзя оставлять здесь без присмотра. Боится , наверное, что другие девушки будут отвлекать тебя от важных дел, и активно помогут промотать нажитое здесь состояние.
- Не угадали вы с ней, Стас. Насчёт мотовства я надёжно подстрахуюсь, и завтра узнаешь как. А Ева, что теперь в новой роли? И уже сама решила стать моим моралистом? Смотри, как быстро исправилась. Только не верю я ей, и ты не верь ей, Стас. Вся её мораль кончится после первого выхода в мужскую компанию. Передай, что я, её, на такие мероприятия сопровождать больше не буду. Теперь очередь за Гарри, если она не найдёт себе другого. А это за ней не заржавеет. Сам знаешь, как она нашего брата заводить умеет.
- Конечно, знаю. Только, может быть, ты сам ей об этом сейчас и скажешь, пока она тут рядом. А то получается как тряпочный телефон, да и не поверит она мне. Подумает, что наговариваю я на Маратика по злобе и с далёким прицелом.. Клевещу, на такого хорошего и пушистого, прежде чем оставить вас тут вдвоём. Так, что передать ей трубку?
- Давай, я её всегда рад слышать, - согласился Марат после паузы, - И нечего меня пугать, тем, что далеко по расстоянию, да и несбыточно по желаниям. Хотя подожди….
В трубке послышались непонятные шумы, и ожидания Стаса не вернули голос Марата. Тогда решив, что это проблема в связи он отключился.
Гарри найти не удалось, и его мобильный не отвечал. Но когда Стас, уже собрался идти к себе раздался звонок. Ева показала ему жестом, что бы он взял трубку, и когда он её поднял, то не успел сказать и слова, как оттуда понеслось голосом Гарри:
- Неужели по мне так соскучились, что стали сами разыскивать по телефону, и я наконец-то дождался своего звёздного часа? Ну, говори, говори быстренько, какие твои предложения, и чем мы сегодня займёмся? Срочным сексом с истосковавшимся по этому делу человеком? Или просто пока договоримся на завтра, что бы твои желания созрели окончательно и дошли до точки кипения, когда без слов бросаются в объятия?
Правильно и разумно это. Наконец-то до тебя дошло, что с Гарри будет гораздо интереснее, чем с остальными. Поверь, что это правда, и такая, что, как никогда ни исходившая от меня, и я тебя не разочарую, ни в чём. Ну, так слушаю я тебя… Что молчишь?... Или опять будем играть в неприступность? Алло, ну отвечай же.
- А что я тебе должен на это ответить Гарри?
- Стас, так это ты? - с непритворным ужасом ответил тот вопросом, - какого чёрта ты молчал, пока я пел в трубку серенады? Вот сволочи! Вы точно доведёте меня оба до инфаркта. Это же телефон Евы, потому я и решил, что она меня искала, и дала повод позубоскалить.
- Да нет Гарри, - перебил его Стас, - теперь я понял всё и нахожусь в неподдельном ужасе, от своих познаний, как только представлю себе, то, с каким половым гангстером я оставался один на один в номере. И даже доверившись ему однажды, как-то оставил переночевать до самого утра. Какой же я был наивный и глупый.
- Стас, прекрати, - взмолился Гарри, - ну ты же понимаешь, что я попался на вашу удочку, как последний идиот. И не дури, ты же прекрасно понимаешь, кому это предназначалось. Так зачем же меня добивать до конца, - чуть не плакал уже тот, - и это ты, а не я поступил нечестно, и даже непорядочно, слушая мою речь предназначенную Еве.
- Это я то поступил непорядочно? Мне делают такие намёки и предложения, а я ещё оказывается и не порядочный. Так мне что же, надо было согласиться, и тогда бы это было порядочно? Я, конечно, уважаю, чужие пристрастия и наклонности, но не до такой же степени, Гарри, что бы стать их жертвой.
- Ну, ты же мог сразу ответить, как только понял, что я звоню Еве. А ты этого не сделал и подло слушал.
- Не надо сваливать с больной головы на здоровую, коварный Гарри. Ты разговаривал с человеком, поднявшим трубку. И никакого не было намёка и слова, что ты обращаешься к женщине, и тем более к Еве. А теперь, получив, мой отказ и отповедь, извиваешься, как намыленный уж. Спасибо тебе за приятное расставание голубок.
- Всё, - заскрежетал зубами Гарри, и казалось, что он грыз телефонную трубку, - больше ни слова оправданий вы не получите. Есть всему предел, и даже в моих раскаяниях и муках. Вы его достигли, и я теперь, как загнанный в угол раненый кабан, а это страшно. Твоя соучастница, наверное, стоит рядом и хихикает над бедным поклонником?
- Да нет, не угадал Гарри, - ответил Стас, когда повернулся к Еве, - она стоит в великой печали от твоей ориентации и вся в горьких слезах. Ей ужасно жалко от такой потери для всей женской половины человечества.
Сейчас подам ей платочек, промокнуть её глазки, - и он действительно подал Еве платок, но для её слёз от смеха, - она говорит, что содомского грехопадения в тебе не подозревала, и надеялась, что хоть немного тебе нравится именно, как женщина. Ты её тоже разочаровал Гарри. Но, так как женщины в этих вопросах более эмоциональны, то можешь представить её состояние.
Но это уже был явный перебор. И Стас боясь, что этот телефонный неудачник тоже бросит трубку, дал возможность тому выговориться:
- Стас если вы сейчас же не прекратите свой концерт, то ничего ты больше от меня не узнаешь, и ничего я вам больше не скажу.
- Ладно, - согласился Стас, - пошутили и хватит. Давай выкладывай, свои секреты полишинеля. Только предупреждаю заранее, что теперь ни в какие авантюры свои, вы меня не втянете. Всё хватит с меня местного экстрима. Завтра утром я прыгаю в самолёт, и только поминайте, как меня звали.
- Я это знаю, - спокойно уже отреагировал Гарри, - ты улетаешь с последним рейсом ваших спасателей с военной базы.
- Ты и это пронюхал? Ну, и проходимец же ты Гарри…, но всё равно я тебя уважаю. Действительно, как журналисту тебе цены нет. Будь я газетным магнатом, то быть бы тебе шефом над всеми писаками.
- Спасибо, - скромно поблагодарил, его Гарри, - хорошо, что ты мне этим грозишь нереально, иначе полная дисквалификация, а меня больше устраивает нынешняя роль и беготня. Да мне ничего и не стоила эта информация. Здесь с этим очень просто. Надо только знать места. А то, что знает, хоть один рикша, или таксист, можно считать, что знают все. А значит и я. Вот и вся работа. Просто тебя завтра ждёт перед отлётом сюрприз, но за твоё сегодняшнее поведение, от меня ты больше ничего не узнаешь.
- Надеюсь, сюрприз, то приятный? – надеялся, разговорить того Стас, - а то может надо будет к нему подготовиться, написать речь, или купить ответный подарок? Вон Райт в ресторане тоже нам сюрприз своего явления приготовил, так мы, зная такое, точно обошлись бы другим местом загула.
Стас этим хотел сыграть на неприязни Гарри к своему аристократическому коллеге. Но номер не удался и Гарри был твёрд, в своей мести. Не помогло даже упоминание о Райте.
- В своё время узнаешь. А твои уловки Стас со мною не пройдут, они мне и любому журналисту знакомы с первого репортажа. Такого дилетанта, как ты я бы и в желтую газету не взял подмастерьем. Но я не такой неблагодарный и злой, как некоторые мои друзья, а потому завтра утром заеду и доставлю тебя к самолёту. Сэкономишь на такси, и на побудку спозаранку, и будем полностью квиты.
- Прохиндей, - прозвучало от Стаса, вместо благодарности, - и здесь ты решил влезть в струю событий. Вместо простого расставания с другом решил втиснуть в это дело свой журналистский нос и состряпать очередной пасквиль?. Руки, Гарри можешь мне на прощание не подавать, я с удовольствием пожму только твой нюхательный аппарат. И обещаю, что до самого дома не буду мыть счастливую ладонь, которая коснулась такого шедевра.
Но Гарри больше пикироваться не стал. И они попрощались до утра.
Прежде чем идти к себе Стас сделал несколько попыток снова дозвониться до Марата, но кроме сигналов занято ничего не услышал.
- Всё-таки, Марат тебя опасается, - заявил Стас Еве, - даже закончить нормально разговор не пожелал. А теперь закрылся сигналами про занято. Да только не верится, что это так, и именно в этот момент. Ты как думаешь?
Ева действительно призадумалась, но потом вновь продолжила порхание возле зеркал.
- Он действительно занят, - небрежно бросила она, - но не телефоном, а дележом своего выигрыша.
- Как это? – не понял Стас, - с кем он его делит, когда выиграл один? Если бы с тобой, то я бы ещё понял. Но ты здесь, а кто ещё дольщик, совсем непонятно. Ты что-то темнишь ведьмочка. Ну-ка проясни ситуацию.
- А я тебе её прояснила и сказала, чем занят наш друг. Так что яснее некуда. Но для особо одарённых тугодумов, ещё и разжую.
Надир, будучи ещё живым, вычислил победителя китайского казино и дал указание снять с него половину выигрыша. Сам он, как знаешь, погиб, но воля его ещё по инерции действует. Да и без его воли эти люди теперь ни за что не откажутся от почти дармовых денег и в таком количестве. У Марата ещё остался чек на миллион, а это, как понимаешь не маленький раздражитель для местных бандитов.
В вашем мире, где за бумажку стоимостью бутылки пива могут лишить жизни, за миллион готовы сделать это во множестве раз и разнообразно.
- Стоп! – дошло до Стаса, и он это прокричал, - Ты хочешь сказать, что сейчас Марат в опасности и ты спокойно об этом говоришь? И это вместо того чтобы немедленно мчаться ему на помощь?
- Я вам не нянька, - и Ева пожала плечами, - да и Марат не ребёнок, пусть выворачивается сам, по-мужски. Денежки получил? Получил. А это накладывает не только приятные моменты, но и определённые неудобства. Закон сохранения равновесия противоположностей в прямом действии. Теперь на этот жирный кусок естественно есть и другие желающие. Вот и пусть отстаивает своё право на него.
Это старо как мир и не мне отменять такой древний способ определения более достойного и сильнейшего. Он, этот закон, очень универсален при этом, будь то именно кусок пищи, или её выражение в деньгах, которыми вы меряете свои возможности на выживание и развитие.
Похоже, что Еву потянуло на философское созерцание положения Марата, но Стас её заумные теории слушать дальше не стал.
- Когда договоришь свои заумности, то погладь за меня и свою заумную головку, - буркнул он и направился к дверям, - а я к Марату. В твоём же случае ясно, что знания и умение всё объяснить ни есть правота действий.
- Стас, это опасно, - как бы попыталась остановить его Ева, - и я точно знаю, что чек они у него отнимут.
Ответом ей был резкий хлопок дверью, и Стас не заходя в номер побежал на выход из гостиницы.
А Марат был действительно в незавидном положении. Во время разговора по телефону со Стасом, зашёл привратник с сообщением о гостях. Но не успел он закончить свой сбивчивый доклад, как за ним ввалились трое незнакомцев. Решительный их вид, подкреплённый обнажёнными пистолетами, сразу же, без лишних слов, прояснили хозяину скромную цель их визита. Марат, поднимая руки, как бы невольно выронил мобильник, не отключив его, и это, собственно, и дало повод Стасу забеспокоиться. Говорить про опасность открытым текстом было невозможно.
Публика, похоже, была агрессивной до беспредела. Удар по голове привратника рукоятью пистолетом подтвердил это. Но, упав поперёк их дороги, он не стал для них барьером. Двое остались у двери с оружием на изготовку, а третий, видимо старший, с манерами хозяина ситуации подошёл вплотную к Марату. Он толкнул его в грудь, да так сильно, что это выглядело не столько желанием усадить его на диван, но как удар, это точно. Пристроившись рядом на журнальном столике, вожак молчал, наблюдая за реакцией Марата, и как обычный садист наслаждался естественной растерянностью того. Он всегда принимал за испуг такую реакцию жертвы перед его всесилием, подкреплённым оружием и численным перевесом.
- Вы кто, - вскоре выговорил Марат, - что вам надо?
- А ты не догадываешься? - в свою очередь спросил неизвестный, - да и какая тебе разница? Но если это поможет нашему разговору, то изволь, представлюсь. Я Нага, сын известного тебе Надира. А отец, перед своей смертью, мне сказал, что ты будешь знать, что нам надо и сколько. Ну что узкоглазый, правильно мне отец сказал? Знаешь ты про это?
И для усиления памяти жертвы ограбления он приставил пистолет к груди Марата.
- Да, знаю, - выдохнул Марат, - вспомнив разговор с погибшим бандитом, перед тем, как он прогнал его от своей машины, - Но у меня пока нет денег, а только чек на предъявителя в «Чайна банк».
- Я согласен, - и достойный сын своего отца широко, почти дружески улыбнулся, - я согласен на такую подмену, и готов пойти тебе на уступку. Чего не сделаешь для хорошего человека. Чек так чек. Правда, ребята? – обратился он уже к своим подельникам, - Давай чек.
Те радостно закивали и загоготали. Они поняли главное, что этот визит не будет пустым.
- Но мы так с Надиром не договаривались, - начал торговаться Марат, - он говорил только про половину суммы. Значит надо речь вести именно о половине, а вы требуете весь чек. Нехорошо это. Воля покойного закон для всех, тем более, если ты, действительно, его сын. Давайте я один, или вместе с вами съезжу в банк, там обналичу его, и тогда поделим деньги, как велел покойный.
- Ты за кого нас принимаешь? – не сразу дошло до Марата, после по настоящему сильного удара в лицо, - ты что же, китайская морда думаешь, что самый умный здесь? Поедем в банк и ты там растворишься среди своих узкоглазых собратьев, или спрячешься за спины полицейских? А может, лучше порвём твой чек пополам? – и загоготал, при этом - Нет, хитромудрый китаец, мы поступим по другому, попроще. Мы сами его обналичим, раз он на предъявителя. Нам и доверия больше чем тебе, мы всё-таки джентльмены. А сдачу мы привезём тебе, попозже, может быть, - добавил он тихо, - Договорились? Хотя можешь и не соглашаться, твоё мнение ничего сейчас не решает и результат будет только по моему варианту.
Эта издёвка тоже нашла понимание у его товарищей бандитов, а Марат заскрипел от издёвки и обиды зубами.
- Надо же такому случиться, - думал он, - что наличные были бы уместнее и целее чем чек. Там можно было бы сумму ополовинить и не раз, а здесь всё в одной бумажке. Вот пролетел, так пролетел. И не денег было жалко, всё равно они дармовые, как пришли, так и ушли, но что подумают после этого про него Стас и Ева, с которыми он хотел разделить выигрыш. Скажут, что зажал Марат деньги, пожадничал. А потом, почему это китаец?
Эй, Нага, - уже вслух спросил Марат, - почему ты решил, что я китаец?
-А кто же ещё, если играл в китайском казино, чек китайского банка, да и про глаза твои не скажешь, что они шведские.
- Логично, - тянул время Марат, - да только ты не угадал. Из Казахстана я, слышал ты про такую страну?
- А что и такая есть? - удивился бандит, - что это новое открытие и очередная колония европейцев? И где же это такое?
- Нет, это уже всем известный факт, как то, что карты бывают не только игральными, но и географическими, и если смотреть по телевизору не только эротические программы, но и мировые новости. А насчёт того, где это? Так недалече, всего два твоих башмака по карте. Так что, я такой же китаец, как ты пингвин.
Замах руки Наги не закончился ударом, потому, что Марат его отбил, а наставленный пистолет вызвал только усмешку.
- Убери железку. Всё равно ты не способен сделать выстрел ценою в миллион долларов. Или чек тебе уже не нужен?
Нага выругался, но пистолет убрал, и примирительно добавил:
. - Ладно, прекратим оскорбления и крики, это плохие друзья для серьёзных дел. И похоже, что ты действительно не из китайской банды. У тех были бы уже полные штаны от страха, а ты вон какой боец-молодец. Давай чек и можешь быть свободен.
- Чека у меня нет, - обрадовал бандита Марат, - здесь, при себе нет, - добавил он, видя, что тот снова схватился за пистолет. – Чек в вольере для собак, а это на другом краю поместья.
Нага наморщил лоб от тяжёлой нагрузки мышления, стараясь найти выход из неожиданного продолжения своей операции.
- Сколько здесь твоих людей, - спросил он у Марата, - охраны и обслуги?
- Шесть человек.
- Так, - решился действовать по новому сценарию бандит, - нам лишний шум, пальба и свидетели ни к чему. Поэтому этот придурок, - и он показал на охающего привратника, - пусть пойдёт с моим человеком и от твоего имени срочно прикажет покинуть им поместье. Ты, как бы заказал, и ждёшь бригаду по обработке участка опасными химикатами, и все срочно свободны от дел до вечера. Его же самого мы временно возьмём с собой. Потом пройдём в вольер за чеком. И не позавидует тебе даже распятый Христос, если обнаружится обман.
У Марата выбора не было. Поэтому, после инструктажа, привратник пошёл с бандитом искать и выпроваживать прислугу и охрану. А Марат ждал их возвращения в неприятном, но вынужденном обществе.
В это время Стас уже подъехал к вилле и встретил поспешно ковыляющего навстречу старика садовника.
- Где хозяин? - спросил он того, после приветствия, - и куда ты так быстро торопишься, что даже про больную свою ногу забыл?
- Приказано всем срочно уйти подальше, от поместья, пока здесь будут распылять отраву. До вечера никого здесь не должно быть. А хозяин, наверное, у себя с какими-то гостями. Извините мистер, но мне кажется, что он не прав. Так ведь он не только избавится от вредителей, но погубит и всё полезное.
Да и лишнее это. У меня в саду, сейчас, каждая букашка на своём месте. Нет у нас и на земле таких вредителей, ради которых нужно губить всё подряд. А что теперь я найду по возвращению? Разве будет разбирать его химия, что полезно, а что нет?
Стас, только пожал плечами на сетования садовника и пошёл дальше. Он понял, что не опоздал и разгон работников, сделан не спроста и есть надежда выручить Марата. Помня его слова, что чек спрятан в вольере, он прошёл сразу же туда. Это место бандиты никак не могли обойти.
Псы встретили Стаса не так дружелюбно, как рассказывал Марат. Мало знакомый человек, нагло посягнувший на их территорию не вызвал радости у этой клыкастой компании. Когда Стас открыл засовы и распахнул калитку, то вынужденно замер с первого шага. Вся надежда была только на то, что собаки вспомнят про его визит к ним с Евой и, то, что животные, в отличие от людей, никогда не забывают про хорошее. Так было и на этот раз. Усиленно обнюхав его, они восстановили события прошлой встречи и разошлись в стороны, дав понять пришельцу, что он тоже может пользоваться зоной их владения. При этом были, конечно, настороженные взгляды, но главное, что они разошлись к сетчатому ограждению и открыли путь к своей будке, что было верным признаком доверия. Стасу большего и не надо было, там был спрятан чек. Пошарив рукой по потолку собачьей хижины он его быстро нашёл и положил в карман. Но потом решил, что это не выход для Марата из его сложного положения.
Поэтому Стас решил действовать по другому. Он достал снова чек и записную книжку. Потом на одном из чистых листов её листов он представил формат, изображение и содержание чека. Но некоторые неброские записи Стас поменял местами. Это сразу могло вызвать у банка сомнения в подлинности документа но вряд ли могло насторожить не профессионального клиента. Потом улыбнувшись, вспомнив практику русской денежной системы, он вообще подстраховался. На копии возникла почти невидимая надпись по диагонали надпись на неведомой здесь кириллице «Образец».
Лай собак предупредил его о приближении посторонних, и Стас зашёл за вольер. Это был Марат, шедший в сопровождении трёх бандитов. Двое бойцов Наги, увидев огромных псов автоматически схватились за пистолеты, но вожак их остановил. Лишний шум и следы преступления ему были не нужны.
- Угомони и разгони своих псов, - приказал он Марату, - иначе мы их пристрелим.
Марат прикрикнул на них и те послушно отошли к противоположной стороне ограждения, где прятался Стас. Путь к собачьему жилищу был свободен. Марат уверенно, а его спутники с опаской и с оружием наизготовку подошли к будке. Он уверенно стал шарить в потолке по щелям, что бы достать чек, но его там не было. Не помогло и то что он сам залез в собачью конуру. Гаранта его безопасности и самой призрачной надежды на жизнь не было на месте. Чем это могло грозить, было ясным и однозначным, а потому лицо Марата мгновенно посерело и покрылось крупными каплями пота, что в народе почему-то называют цыганским. Когда он выполз назад и прошептал обречённо:
- Нет его там.
То Нага сначала не понял и переспросил, а потом разразился проклятиями и уже пистолеты были направлены на Марата. Это могло означать одно, а именно то, что сейчас начнутся избиения, пытки и конец прекрасной жизни.
- Спокойно, - неожиданно услышали все участники этой драмы от Стаса, - чек цел и вы его получите. господа.
От неожиданности бандиты забыли про Марата и изумлённо уставились на выходившего из-за строения Стаса.
- Ты кто?
Был естественный вопрос Наги.
- Друг вашего пленника.
- И его чек на предъявителя у тебя? Ты его не использовал, и отдашь нам?
- Да, - ответил Стас, если вы его отпустите и гарантируете нам жизнь.
- Конечно гарантирую, - засмеялся Нага, - я даже охранять вас стану пока не получу наши деньги. Давай чек, а то, может быть, ты тоже потерял его, как твой друг, или забыл у какой ни будь красотки.
Стас достал из кармана и протянул ему неверную копию чека.
Нага внимательно рассматривал банковский документ и только что не попробовал на зуб. Со стороны это походило на экспертизу, да только, что мог определить человек увидевший подобное впервые. Для него главное было то, что чётко значилось несколько раз сумма более миллиона долларов.
- А почему ты сам не снял и не попользовался этим? - спросил он удивлённо Стаса, - это ведь так было просто и такие денежки немалые.
- Я же сказал, что это друг. А чек я взял, потому что боялся порчи от собак.
- Друг? - снова засмеялся Нага, - да за такие деньги, можно столько друзей купить, что очередь стоять будет. Когда при деньгах, то и враги норовят стать друзьями. Хотя бы на время.
- Мне много друзей не надо, ответил Стас, - а за одного можно отдать и всё.
- Всё, так всё, - согласился бандит, - я очень даже не против такой дружбы, когда она нам на пользу.
Гогот бандитов мгновенно затих, потому что собаки среагировали на него, и вскочили рыча.
- Ладно, - уже серьёзно продолжил Нага, обращаясь к Марату, - вы тут пока подружите под присмотром моих бойцов, а я быстренько смотаюсь в банк. Если там всё будет в порядке, то будете живы. – и он при этом незаметно подмигнул своим помощникам, - ну а если, что не срастётся, так, думаю, вам объяснять не надо, что ваша дружба будет вечной, но только там,.- и он задрал голову в вверх, намекая на небо. – Не спускайте с них глаз, - дал он указание, - если что, я позвоню.
Такое решение не вызвало радости у оставшихся бандитов, но и ослушаться они не смели. Оставить Нагу наедине с чеком на миллион долларов, а самим оставаться с ограбленными, были неравно приятными частями этой операции. Не было у них ни веры, ни особой уверенности в дружбе и в искренности вожака. Время неопределённости тянулось для них как никогда медленно и ожидание было более томительным, чем для заложников. До них у охранников уже было мало внимания. Они переговаривались и рассуждали о возможных вариантах подлости Наги. Отсюда нарастало раздражение и злость на объект охраны. Сумрачные взгляды, бросаемые всё чаще на них, говорили о том, что малейший повод может стать сигналом к расправе. Это враждебное состояние было осязаемым на подсознательном уровне и привлекло даже собак. Они тихо, внешне спокойно, и медленно подходили к людям. Особенно это усилилось когда бандиты несколько раз позвонили на телефон Наге, но тот не ответил. Опасность чувствовал не только Стас и собаки, но она передалась и Марату.
- Ну что кунак, - обратился он к Стасу, - Рискнём? Я нутром чую, что скоро начнётся пальба и тогда уже, ничто нам не поможет.
- Рисковать Марат не обязательно, будем работать наверняка. Жди атаки собак. А наша задача выбить или блокировать оружие. Ты как, давно дрался?
- А я и не переставал этим заниматься никогда, - ответил ему Марат и насмешливо посмотрел в глаза Стасу, - Чёрный пояс по каратэ тебе о чём нибудь говорит? Если бы не бизнес, то я бы был уважаемым сэнсэем на многих татами.
Это вам не плавание и мы азиаты предрасположены к таким искусствам. Нужно только много поработать и попотеть, что я в своё время и сделал. А причём здесь собаки?
- Звери лучше и быстрее нас чувствуют опасность и даже запах ещё не пролитой крови. В стае с людьми они непременно попытаются быть первыми, а мы им только поможем. Всё, сейчас приподнимаемся с травы- это и будет сигналом.
Они стали приподниматься, чем привлекли внимание охранников.
- Сидеть! На место!
Заорали те на них, размахивая пистолетами. Но тут же вынуждены были обернуться на рык псов, что были уже в броске. Ни один хищник не упустит случая и момента атаковать свою жертву со спины. Вертушкой каратэ Марат выбил пистолет у одного охранника, а Стас захватил руку с оружием у другого и задрал её вверх. Обойма смертоносной начинки была немедленно выпущена, но только в небо. Дальше последовала борьба с собаками, которые никак не хотели отпускать свою добычу. Наконец это удалось и крики ужаса, не столько покалеченных, сколько грязных от пыли и крови бандитов затихли.
- Всё! – подвёл для них итог схватки Марат, - Пошли вон отсюда и передавайте привет своему Надиру. Если вы его, конечно найдёте.
Те, опасливо косясь на собак, поспешили выполнить его приказ и воспользоваться неожиданным разрешением на дальнейшую жизнь. Когда они перешагивали через оружие, что валялось тут же на песке, то у них и мыслей не мелькнуло воспользоваться им.
Стас с Маратом проводили их взглядом до самых ворот, потом приласкали своих боевых друзей и вышли из вольера.
Любая победа всегда особенно приятна в первые минуты ликования. Потом приходит время считать потери и трофеи. Трофеев не было однозначно.
- Жаль деньги Стас, - сожалел Марат, - вот те наличные, что мы отдали за малыша нисколько не жалко, а чек жалко, и как никогда. Потому что, достался он сволочи, которая живёт грабежом и бедами других.
- Ты про какой чек так разжалился Марат? Уж не про этот ли? И он протянул ему чек, - так он цел и снова твой.
Марат остановился от неожиданности и недоверчиво стал рассматривать переданный ему чек. Он то приближал его к глазам, то удалял. Сомнения испарялись, а изумление нарастало.
- Что за фокусы Стас? Где ты его взял?
- В кармане.
- Знаю, что сейчас ты его достал из кармана. А до этого, до этого кармана где ты его взял?
- В собачьей будке. А в собачью будку его положил ты, - продолжал Стас разыгрывать роль наивного простачка, - А сам ты его получил в казино. А казино то ты сильно наказал. Разве не помнишь ничего Марат?
- Да помню я всё, помню, а потому прекрати делать из меня идиота, - Марат перешёл уже на крик, - я же видел в руках Наги этот чек.
- А может быть ты видел похожую копию, - навёл Стас Марата на другое направление, - а похожее, не значит, что настоящее.
- Копия?... – Марат призадумался, - так это была копия? Вот здорово, - и он бросился тискать Стаса, - представляю себе, какой сюрприз ждёт Нагу в банке. И если его уже не повязали, то это просто вопрос времени. В такие моменты особенно верится, что всевышний всё видит и справедливость на этом свете существует. И цена ей сегодня миллион. Не так уж и плохо, а Стас, что скажешь?
- Думаю, что она, сама по себе, и без этого чека стоит многого, - ответил Стас улыбаясь, - или это не так?
- Так то оно так, но знаешь, с миллионом оно ещё более приятнее. Как здорово ты устроил, и как вовремя. Хотя стой, - и он действительно остановился. Ничего опять не понимаю. Как это ты мог в вольере, где только собаки и, уж точно нет цветного ксерокса сделать копию чека?
- А я его и не копировал, мне это дала Ева. Она же и послала меня сюда срочно. Сказала, что чувствует над тобой угрозу. Вот и весь фокус.
При упоминании о Еве Марат расплылся в улыбке и сразу же забыл о своих подозрениях. Ему не пришло в голову очередное почему. Почему у самой Евы оказалась копия чека, который она и в глаза не видела ни разу.
- Как думаешь Стас я не безразличен ей? Ведь смотри, какое внимание и заботу проявила.
- Думаю, что да. Правда не обязательно в постельном варианте.
Добавил Стас, вспомнив о равнодушии Евы, когда он помчался к Марату.
- Нет, нет, я тоже не про это, засуетился и заволновался Марат, - от такой женщины мне достаточно даже благосклонного взгляда. А мой язык рук, вообще немеет при встрече с ней.
- Ооо, да я смотрю ты совсем плохой стал, - рассмеялся Стас, - Опускайся побыстрее на землю, с высот лирических чувств, это тебе противопоказано, да беги в банк Марат. А может быть тебе и с виллы нужно на время, или насовсем, убежать от возможных следующих визитёров. В мой номер гостиницы например.
- Я это уже предусмотрел, - и Марат хитро прищурился, - я давно забронировал его по твоему выезду. Это чтобы быть рядом с моей богиней.
Они тут же распрощались и Стас решил заняться сборами перед возвращением домой. Марат же перед поездкой в город и в банк зашёл в здание, в свой кабинет, что бы подготовить деловые бумаги и совместить поездку с пользой для своего бизнеса. Зайдя в помещение он неожиданно споткнулся на пороге и растянулся в полный рост. Чертыхнувшись он обернулся посмотреть на незамеченное препятствие и обнаружил, что у двери лежит тот самый его кейс, в котором они с Евой везли выкуп Надиру.
- Не удивлюсь если он окажется таким же полным, - подумал Марат, - судя по тяжести этого кирпича он не может быть пустым. Если кто на такой щедрый жест и способен, - он улыбнулся, - так это только она. А главное помнит обо мне, -а после паузы додумал, - иногда..

Глава 23
Чек
Помятые, побитые своими заложниками и покусанные собаками бандиты вышли за пределы виллы проклиная своего вожака. Отряхиваясь и вытираясь они обвиняли его в вероломстве и предательстве. Но зря они в нём сомневались, потому что тот их не обманул и ни предал. Он просто, не успел это сделать.
Не всё, а может быть, и вообще ни что из происходящего не происходит незамеченным. Так было и на этот раз. За всем, что было сказано, сделано и произошло в вольере, внимательно и чутко наблюдали ещё два незваных гостя Марата. Это были шулер из казино «Лагуна» Вага и его напарник, штатный провокатор, из того же заведения, по имени Хань. Тот самый, что так неудачно для себя и для него заманил Марата в специальный зал. Их теперь трудно было узнать и хорошим-то знакомым, а не то что случайным посетителям. От недавнего профессионального и респектабельного вида, положенного и обязательного для прежней работы, как спец одежда, не осталось и следа. Не до лоску и не до внимания к внешнему виду стало. Как тут будешь думать о бритье и галстуке, когда дали неделю срока жизни с невеликим правом выбора. Её распоряжением. Или на возмещение убытков от выигрыша Марата, или на прощание с ней. Вариантов найти срочно такие деньги и в таком количестве было немного, а точнее только один. Это попытаться добыть их любыми путями и любой ценой у обыгравшего их счастливчика. Великих трудов и бессонных ночей им стоило найти место проживания того и теперь предстояло дождаться удобного случая, чтобы отнять то, что не удалось в казино.
Они ещё с вечера прошедшего дня заняли позицию для наблюдения за виллой и обидчиком. Но внутрь не смогли проникнуть, потому что ночью охрану дополняли три собаки, свободно разгуливающие по территории. Теперь же им повезло. Вся прислуга неожиданно покинула виллу, а пришедшие незнакомцы, вместо помехи, давали явный шанс отыграться по полной программе. Виденные сцены в вольере и слышанное, явно позволяло остаться в живых, и они это не упустили. Когда Нага оставил своих подельников и с чеком выходил на улицу, то они уже поджидали его у машины, оставленной бандитами за углом.
А день начался для наследника преступной империи прекрасно. Папаша, сам того не ведая, своей смертью избавил его от хлопот по приближению этого печального, но желанного события. И так уже, явно зажился при своём бизнесе, и пора было уступать дорогу. Таков закономерный удел всех, кто жирует на чужих бедах.
Деньги, теперь не только не надо было отдавать ему, но их, просто, стало гораздо больше. О дележе с помощниками он даже и не помышлял. Теперь они были не друзьями, а пешками в его игре. Хватит с них и рядовой зарплаты бойцов. Ну, может быть кинуть им на хвост кое-что в виде премии, пока трон не будет занят окончательно, такие помощники ему понадобятся. Зря, что про всю сумму они знают. Хотя потом память можно выбить и у них навсегда. Тем более, что в перспективе потом такие бабки будут, при которых и этот чек не деньги.
Этот китаец, который сказал, что он казахстан, может ждать обещанного дележа, хоть до конца жизни, если раньше не поймёт, что в такой ситуации никто и не собирался ему отдавать дармовых денег. Да он, видно не такой дурак, как его друг, и поймёт, что этим и при таком раскладе не делятся. Чек, при таких радужных мыслях, сразу как-то становился весомее и оттягивал карман весом своей суммы в миллион долларов. Да, это, что-то значило и было приятно, тем более, сейчас. Теперь можно было оплатить и закрутить такую карусель с претендентами на власть в империи отца, что все лишние вылетят за её границы, как с центрифуги, или прижмутся к новому центру преступной машины, то есть к нему. Потом надо будет разобраться со всеми другими кланами. Договор здесь не уместен, союзников в общую кучу, врагов на кладбище. Страна а может быть и весь мир вздрогнут от его правления. Ничего потом всё успокоится и утрясётся, как после цунами. По погибшим вечно не плачут.
Может быть, так бы всё и произошло с верхами Яванской мафии, но на каждом пути есть возможность и опасность споткнуться об любую паршивую кочку. Тем более если задрать голову и потерять бдительность.
Такой кочкой на пути Наги стали два паршивых, по сравнению с ним, доведённых до отчаяния и неведомые ему раньше сотрудника казино «Лагуна».
Им без лишних разговоров было ясно, что чек нужно брать с боем, без лишних разговоров, и что этот тип не из пугливых. Такой не подарит его им, после простого грозного рыка. На такого жути не нагонишь простыми угрозами. А на слово дай, он может срочно дать, но только пулю, а не деньги. Поэтому, стоило только Наге, беспечному после свалившейся на него удачи, подойти к двери автомобиля, как выскочившие из кустов игроки, молча подпёрли его с двух боков, ножами. Да так плотно сделали это, что он даже сразу не упал, И чек и ключи от машины, у него были вынуты в таком положении, близкого, до смертельного общения, и до судорог агонии. Ещё до того, как он испустил последний свой дух, а вместе с ним испарились и грандиозные планы правления преступным миром.
Потом приятели швырнули его в придорожные заросли, на место своей ночёвки. Империя, так и не узнала про своего очередного нового наследного принца. Но она от этого не развалилась и не осталась без присмотра. Она, как и всякая мафия была бессмертна. Умирали бойцы, правители, но эта система не может умереть ни в одной стране. Во всяком случае, окончательно.
Отряхнувшись от неизбежных капель крови, и осмотревшись, после содеянного, игроки уселись в машину Наги. Молчание было недолгим.
- Ну что едем на работу? – спросил Хань, - отдадим этот проклятый чек и разбежимся по домам отсыпаться?
- Не суетись Хань. С тобою уже это было, надо отдышаться и подумать, - ответил Вага, - спокойно рассматривая и разглаживая заветный чек, - там всё равно до обеда никого нет. А может и ни ехать нам в «Лагуну», а наоборот, лучше подальше и от неё?
- Ты чего это удумал Вага? – и Хань даже подскочил, - тебе может быть и всё равно, в какую сторону ехать и наплевать, что нам за это будет, но у меня взяли в залог жену и дочь. Как подумаю про это, и как представлю себе, что с ними сейчас вытворяют наши мордовороты и клиенты казино, так убил бы их всех или отдал бы десять таких чеков.
- Только десять? – съехидничал Вага, - а как, насчёт большего Хань? За большее согласился бы продать на растерзание жену и дочь?
- Ну,… всему есть предел, - неуверенно ответил Хань, - некоторые, вообще за гроши отдают детей на погибель. А я ещё не очень старый, мог бы, конечно, на такие деньги и новую семью завести, да и не одну. Но пойми Вага, ведь от них не спрячешься нигде. Ты же понимаешь, что наши, и такие как наши, китайцы, везде теперь. Они сейчас повсюду, и здесь, и в любой стране. Они найдут нас хоть на Марсе, потому что их бины, теперь, даже в космосе побывали.
- Вот с этим не поспоришь, и только это беспокоит меня, - сверкнул глазами Вага, да так, что Хань пожалел, про оставленный нож в боку Наги, - я не удивлюсь, если и сейчас за нами наблюдает не одна пара глаз. Так что успокойся, я не дурак и не враг себе. Мы сейчас поедем в казино, отдадим чек, и ты получишь то, что осталось тебе от твоей жены и от дочери, а я своё жильё и машину. Кстати Хань, - и Вага ехидно улыбнулся, - я смог бы теперь помочь тебе и приютить у себя твою дочь. А то на женщин с панели, много денег уходит, а она мне всегда нравилась. Теперь же, после такой науки и коллективного обучения, с ней будет, наверное, даже приятнее, а главное, дешевле. Потом, как соскучишься, и если захочешь, могу вернуть, да может быть и с приплодом. Если время дашь и если получится.
Удары Ханя Вага отбил без труда. Возрастные категории были слишком разными и реакции несопоставимыми. Он после этого, только тщательно и внимательно осмотрел кончики своих пальцев, оклеенных защитной плёнкой. Это было для него самым дорогим. С их помощью, уже вечером, можно будет снова отнимать миллионы. Конечно, надо будет, как и прежде, делится с казино, но и самостоятельно в его призвании шулера жить было невозможно. А система обмана не только разоряла одних, но содержала и защищала других.
- Сволочь ты и скотина, - прозвучало из разбитых губ Ханя, - нет у тебя ничего святого.
- Да, - согласился Вага, - это ты у нас такой святой, что хоть икону с тебя пиши. Потому что заманиваешь клиентов под меня на банкротство и разорение, и когда играешь на их низменных инстинктах.
- Я здесь не при чём, - заныл, утирая сопли Хань, - ты же знаешь, что они сами хотят лёгкой наживы от игры. И я не виноват, что их за это обыгрывают такие, как ты. Пусть не трогают чужое, тогда не потеряют и своё. Да я и не обижаю тех, кто последний кусок без соли доедает. Я работаю только с большими ворами или с богатыми дураками.
- Ну да, - рассмеялся Вага, - психолог ты наш игровой. Так и знаешь ты, сколько потом трагедий, не слаще нашей, происходит после того, как мы их обчистим, а охранники вышвырнут нищими на улицу. Хотя тебе при этом всё равно. Болит то только своё, вот, как сейчас, а чужая беда, она не своя, её не видно, а значит и не больно, и не обидно.
- Не правда, - возмутился Хань, - я не раз подвозил таких балбесов до гостиницы и даже сочувствовал им.
- Да? – удивился Вага, и внимательно посмотрел на напарника, - тогда удивительно, что ты ещё живой. Хотя, не думаю, что ты рассказывал им про свою роль в нашем спектакле.
- Я что, дурак? - подтвердил догадку Ваги Хань, - я просто вселял в них надежду на то, что если деньги у них появятся снова, то они смогут вернуться и отыграться.
- Значит, работал на перспективу? – удивился Вага, - готовил новую клиентуру? Ну, ты молодец, голова у тебя работает. Вот и работай ей, а про кулаки забудь. Это уже не для тебя и не со мной.
Он достал, при этом свой красивый, пёстрый платок, подумал с сожалением о его предстоящем виде, но потом протянул напарнику.
- На, вытрись, знаток чужих карманов и кредиток. Да не пыхти ты и не дуйся, как жаба, - и добавил, - пошутил я. А точнее, это от такой удачи и от нашего прыжка из положения обречённых. И запомни Хань, что в нашем деле надо реагировать не на слова, а только на конкретные ставки, и на дела. А у меня для жизни совсем другие планы. Тесно мне стало в этом заведении, и вообще в этой стране. Уж больно жёсткие у нас нравы и порядки для моего таланта. Мне бы в Монако, а ещё лучше в Голливуд. Там, говорят, столько богачей, что они с утра стоят в очереди для сдачи своих денег в казино. Вот немножко потренируюсь после этого прокола, да и махну туда.
- А меня возьмёшь? – и глаза Ханя вновь заблестели, - я бы их без очереди пропускал через служебный вход.
- Нет, - категорически отверг это предложение Вага, - там всё, почти честно. Да и порядки там другие, не чета нашим. Там даже воровать, грабить и обманывать можно только по закону и по своим правилам. А очередь вообще святое дело. На тот свет и то записываются заранее. Всё, хватит болтать, погнали. Немного успокоились, а теперь пора и можно снова жить.
Когда они подошли к казино, от брошенной за пару кварталов машины, то там действительно была только половина персонала. Это был народ из побочных и вспомогательных служб. Те немногие фанаты азарта, что не представляли интереса и их терпели только ради количества статистов и в качестве наживки для более крупной рыбы. Провинившихся коллег встретил у входа сам начальник службы охраны и ехидно улыбаясь раскрыл свои объятия.
- Ну молодцы, вот что значит верные и проверенные кадры. явились сами и мне завтра не надо рыскать по городу и по стране для ваших поисков. Я это учту и когда буду тебе Вага рубить фаланги пальцев, то постараюсь сделать это по суставам, а не дробить кости, да и кандалы рабов будут для вас, за это, попросторнее. А тебе Хань даже позволю раз в год пользоваться своими женщинами на выбор.
Последовавший гогот охраны заглушил зубовный скрежет Ханя, но не его мысли. А он в это время клялся, что не забудет такого позора, до того самого момента, пока не отрежет ему язык и не заставит его сожрать.
- А может вы и миллион принесли, - добавил огоньку в веселье охранник, - только почему без мешка или чемодана? Хотя понятно, наверное тяжело было нести и вы его оставили за углом.
Взрыв смеха не успел состоятся, потому что Вага ткнул ему в лицо чек от казино. Теперь поиздеваться можно было над громилой - садистом, но никто не посмел этого сделать.
- Пошли к директору, - только и нашёл, что ответить начальник охраны, - я всё равно ничего не понимаю в этих бумажках. Но надеюсь, что наша встреча в подвале всё равно, когда-то состоится.
- Непременно, - заверил его Хань, - и не обязательно в подвале.
. Но для того его фраза осталась непонятной по цели такой готовности и согласия.
В кабинет исполнительного директора казино начальник охраны зашёл один.
Тот сразу же признал чек казино за настоящий. Потом, он решил, что репутация и благосостояние заведения спасены.
- Верните им всё немедленно. Сутки на то, чтобы пришли в форму и пусть выходят на работу.
- Понял шеф, - недовольно ответил начальник охраны, - сейчас вернём. Только вот с женой Ханя придётся подождать.
- Это ещё почему? - возмутился директор, не терпящий возражений, - я сказал немедленно.
- Понял я, понял, - успокоительно произнёс охранник, - вернём, но только она сейчас занята с очередным клиентом. Не снимать же мне его с неё? Может и деньги прикажете ему возвратить?
- Нет, - не раздумывая среагировал директор. Ты знаешь наш принцип, что мы никогда, никому, ничего не возвращаем. Пусть отработает полученные деньги, и тогда сразу же её передайте мужу. Всё.
Дал он понять, что разговор закончен и спрятал чек в сейф.
Начальник охраны провёл несостоявшиеся жертвы в свой кабинет. Там он отдал Ваге ключи от его машины и от квартиры.
- Машина твоя стоит во дворе, а квартиру твою мы ещё, даже не проверяли. Тебе, = обратился он к Ханю, - дочь сейчас приведут, до неё очередь ещё не дошла. Шеф готовил её для себя. А вот жену тебе придётся подождать.
При этом он презрительно улыбнулся, вспомнив, как и сам ей уже не раз попользовался
- Но почему? – возмутился Хань, - мы своё обязательство выполнили и деньги вам вернули. Верните и вы мою жену мне. Вы не имеете права её теперь задерживать.
- Право? – аж зашипел начальник охраны и приподнялся с перекошенным от ярости лицом, - Ты о чём таком говоришь мразь. Если ты такой моралист и праведник, то зачем же ты работаешь у нас? Может ты и про закон мне здесь напомнишь? Ты же знаешь, что когда я слышу эти поганые слова, то готов перегрызть глотку любому произнёсшему их.
Пошёл вон на улицу и жди их там. – а желая ещё больше оскорбить Ханя добавил, - неужели тебе не понятно, что она занята и чем?
Она сейчас, как все новенькие, наразахват, просыхать не успевает.
Хань выскочил из кабинета, а начальник охраны вторично и самолично подписал свой приговор. Он забыл известную японскую мудрость, что безопаснее и лучше убить противника, чем заставить его «потерять лицо» и оставить живым. Поэтому, то, что его труп нашли через месяц в придорожной канаве у своего дома с отрезанным и пропавшим языком, было закономерным продолжением этого издевательства.
Вага, сочувствуя напарнику, забрал свой джип, но не уехал, а подошёл к напарнику, желая ему посочувствовать и успокоить.
- Ладно Хань не убивайся по тому, что уже произошло. Ты же знаешь, что от этой скотины ждать милости и сочувствия бесполезно. Я вот подумал и решил твёрдо, немедленно бежать отсюда. В те места, про которые тебе говорил. А как только там пристроюсь, то и тебя приглашу. Свой человек в чужих краях будет, как родной. Да и про дочь твою я правду сказал. Нравится она мне и я готов на ней женится. Так что считай это предложение сватовством и сбереги её для меня.
Ханю нужна была разрядка и у него невольно потекли слёзы. Он молча пожал руку Ваге, давая понять, что его предложение услышано и принято.
- И ты беги отсюда сегодня же, - добавил тот, - они нас всё равно теперь в покое не оставят, и придумают какие ни будь проценты, или штрафы. В общем вечную кабалу нам обеспечат, если мы не опередим их и не сбежим в другое место. Может быть и не такое денежное, но зато безопасное для себя и для близких нам людей.
Вышедшая дочь Ханя своим появлением прервала их разговор. Девушка подбежала к отцу и плача прижалась к нему. У Ханя не находилось слов успокоения и он только гладил её по вздрагивающим от рыданий хрупким плечикам. Через полчаса вышла и жена Ханя. Она молча встала рядом, пряча свой взгляд. Женщина боялась, что он может выдать её не остывшую ещё чувственность и восторг от последней близости с чужим мужчиной. Садясь в машину она украдкой посмотрела на прощание на дом, где ей довелось испытать столько и такого, чего скупой от природы на ласки муж не дал ей за всю их совместную жизнь. Она была разочарована только тем, что это так быстро закончилось и её желания о возвращении домой никто не спрашивал.


Глава 24

Прощание

Вернувшись в гостиницу, Стас не стал заходить к Еве. Ещё свежа была досада за равнодушие к судьбе Марата. Получалось, что возможные страдания и гибель отдельно взятого человека были безразличны тому, что было по другую сторону жизни. Это воспринималось, как несправедливость. И когда это наглядно проявляется для себя лично или в отношении к близким, то становится более чем обидно.
Но его стремление к уединению не состоялось. В своём номере он с изумлением обнаружил это вездесущее создание. Да ещё за каким занятием. Она сидела в кресле, и усиленно пыхтела, пытаясь раскурить Стасову сигару.
- Если ты решила сама лично воскурить себе фимиам, то ошиблась продуктом задымления, - решил поддеть её Стас, - для этого больше бы подошли дамские производные средств курения.
- А что есть и такие? - удивилась Ева, - это что, очередная дискриминация женщин?
- Скорее наоборот и здесь больше стремления уравнять продолжительность жизни разных полов. А то получается что женщины такие у нас несчастные, что живут дольше мужчин. А вообще зачем ты это делаешь? У нас на этот путь медленного самоубийства вступают только в возрасте юношеской неопытности в стремлении казаться более взрослым и независимым от родительских поучений, а тебе-то это зачем, взрослое дитя?
- Стас, - и Ева поперхнулась от очередной попытки сделать дымный вдох, - да у меня точно такой же синдром, потому что ты себя ведёшь как папаша-зануда. А если серьёзно, то тяга к костру и дымку, это неистребимо и оно на уровне подсознания. Человек многие тысячи лет провёл в их обществе и окружении. Это его верные спутники на протяжении всего пути развития. Даже ваша современная цивилизация, которая по сравнению с прожитым - младенец, и та не может ещё обойтись без процессов горения. И я тебе говорила, что неравнодушна к запаху дыма. Это память поколений, предков и прежних прожитых жизней.
- Причём здесь прежние жизни? Мне, там у вас, говорили, что сознание может помнить только одну из них, только текущую, то есть события последней жизни. И это, наверное, мудро, иначе в головах начнётся такой бедлам и раскардаш, что и жить не захочется. Да и далеко не все получают право на возрождение души в новом и достойном качестве. Ведь так?
- Почти так, - согласилась Ева, - но не забывай, что душа вечна, а значит вечна и её память на прожитое в любое время. Она, только временно, теряется, когда в очередной раз оказывается в новой телесной или другой материальной оболочке. Но оказавшись по ту сторону жизни, она вновь обретает всё своё прошлое, вплоть до самых истоков сотворения мира. И в этом тоже великое провидение создателя, иначе зная только одну жизнь, и зациклившись на ней, многие души были бы обречены только на вечные муки и страдания от безвозвратно прожитого.
- Ты говоришь Ева о памяти до истоков жизни. Так если верить библии, то получается по ней, что те истоки не так уж и далеки, а от сотворения мира прошло до сегодняшнего года, всего 5112 лет. Что это ошибка, или сплошная выдумка неизвестного предка - первого гениального фантаста?
- Ни то, и ни другое, ответила Ева засмеявшись. Только библию надо читать не только в том содержании, что отражено знаками но и думать при этом. Нужно уметь читать и между строк. За сколько дней был сотворён мир?
- Да что за детский вопрос? - возмутился Стас, - все теперь детишки знают, что за шесть, потом настал седьмой для отдыха, то есть за неделю.
- Правильно, - оценила знания Стаса Ева, но тут же лукаво спросила, - а кто сказал, что по меркам времени день создателя равен дню жизни человека? То есть суткам жизни на Земле, которой тогда и в помине не было.
- Ты хочешь сказать, - и Стас от своей догадки даже приподнялся с кресла, ты хочешь сказать, что день созидания не может равняться земному, потому что у каждого небесного тела свои границы и точки отсчёта времени? Как сутки жизни на Марсе не могут быть равными суткам на Плутоне?
- Примерно правильно. Потому-то сутки созидания это прошедшие по земным меркам миллиарды лет, необходимые, что бы вся вселенная совершила полный круг вокруг создателя. Потому что он является центром всего сущего.
- Но тогда получается, что седьмой день, почти, только начался? И господь отдыхает от трудов своих великих.
- Да, - подытожила Ева, - и он наблюдает за нашими потугами игры в самостоятельность и своё величие. А наша итоговая задача не разочаровать его. И не только жизнью отдельных личностей а делами всего человечества. Пока, с трудом, но получается, и мы, ко всеобщему счастью, не прервали его отдых.
- Уф, - выдохнул Стас, вытирая со лба выступившую испарину, - а почему же об этом не сказано прямо в самой библии и не говорят об этом священнослужители?
- Всё было сказано в начальной библии и даже большее, - возразила Ева, - но она ведь не упала с небес в виде глянцевого издания. Она возникла в сознании Адама, для памяти о своём зарождении и стала потом передаваться его потомками из уст в уста последующим поколениям. При этом она полнилась новыми эпизодами из текущей жизни и даже разделилась на «Ветхий» и «Новый» заветы. Передаваясь устно, как норвежские саги, библия со временем в многие тысячи лет, у разных народов получила множество изменений и неточностей. Но неизменным было одно – человек и всё его окружающее это творение создателя.
- Ладно, решился прервать эту сложную для быстрого осознания беседу Стас, - я чувствую, что без обеда и долгих размышлений здесь не разобраться. Поэтому пошли выполним первое обязательное условие, а для второго, у нас вся оставшаяся жизнь.
Ева, на удивление была сейчас покладистой и немедленно согласилась.
Они слегка перекусили, потому что Стаса продолжало занимать услышанное от неё. Потом они расстались до утра и разошлись по своим номерам.
У себя Стас быстро перетряс свой невеликий гардероб. Всё что не умещалось в спортивную сумку, было без сожаления оставлено. Даже столь памятные шорты и рубаха, в которой пришлось ему попасть под цунами. Тащить за тридевять земель это одеяние в февральскую стужу России ему показалось смешным и нелепым.
Сборы навеяли воспоминания, вплоть до детства и тоску по родному краю.
Невозможно понять и объяснить многое на шарике Земли. Но точно известно, что каждое существо, родившееся на нём, не может не любить его. А больше всех и всего любит его человек, потому что понимает его как основу жизни своей. А ещё любит он ту точку на этом шарике, что называется родиной. И какой бы маленькой или большой и безолаберной, она не была, без этой, своей мамы, полноценно жить не может он, нигде. Так было, есть со всеми, и с россиянами тоже, несмотря ни на что.
Да, пусть сейчас, да и всегда, непролазный бардак во власти, в умах и в порядках. Да, пусть улицы загажены, дороги в колдобинах, а матюки, что стали третьей нашей бедой, слышатся по любому поводу, а чаще без него, и в оба уха. Конечно же гадость, и не по ним та тоска. Но при этом какая широта и простор, как территориальная, так и душевная. Народ то наш ещё не до конца зарегулирован, каждую щепочку не считает, не мелочится. А если и цивилизован, то только в меру шкурной своей целесообразности и необходимости. Он вспыльчив, груб, непредсказуем, но он и отходчив, и как никакой способен на милосердие. Роботизация, при такой массовой и врождённой расхлябанности, ему ещё долго не грозит. А если уж родился и вырос ты в этой среде, то она тебе навсегда и родная.
На чужбине возможно и хорошо, но недолго и только если отдыхать. Это, от всех, всяких и прочих родных пакостей, и неудобств, но только отдыхать, и непременно временно, что бы потом с новыми силами, ухнув и крякнув обречённо, окунуться в свою родную среду, где и ты среди своих, и свой ты для всех в доску.
Уж, на что господа и баре во все царские, досовковые, времена вольготно могли уезжать из своей лапотной родины в любые центры света и ума, хоть зараз и навсегда. Да только и они, нахватавшись там вершков и корешков культуры по иноземному, возвращались к своему навозному быту, к лучине и самовару, переиначивая чужие науки и взгляды на свой особый лад. Чтобы даже блохи заморские и те были подкованы по-нашему. И не всегда итоги получались хуже.
Но потом, и в том виновата Совковая власть, стариков маразматиков, доведён был выезд, до того, что Забугорье обросло мифами, и легендами, и виделось нам, из нашего «прекрасного далёка», похлеще рая обетованного. Ринулись мы в тот рай, как спущенные с поводка в открытые двери спецмагазина, времён сухого закона, да только и откатились назад. Всё, блестящее издалека, став доступным, стало понятным, а потому и не столь притягательным, как запретное. Да и оказалось, что никто нас там не ждёт, а тем более с раскрытыми объятиями. А, привычной советской халявы тоже нет. Там не распинаются перед любым иностранцем, имиджа ненужного ради, как у нас, а думают, прежде всего, о своих гражданах, создающих рай только для себя. К деловой же хватке, и предприимчивости, истосковавшихся по свободе действий, наших индивидуумов, там вообще не готовы, и ужаснулись даже ей.
Мы, оказывается не хуже остальных. А то, что две беды у нас не прошли, а дураки и плохие дороги, по прежнему, мешают жить, так дело поправимое и лечимое. Пора настанет и время придёт, когда и умные потянутся во власть. Правда с дорогами будет посложнее. Так это потому, что у нас этих самых дорог, порою в иной задрипанной деревне больше, чем в целых странах Бенилюкса.
Пришло то протрезвление поздновато, но и не слишком поздно. Гром грянул, мы уже перекрестились и пришло понимание того, что как бы там, за бугром, не было хорошо и мягко постелено, а дома, всё равно, привычнее и надёжнее, потому, как родной дом не подменишь ни виллой ни замком. А, потому, как бы ни было беззаботно и чудесно отдыхать, но, вздохнув перед расставанием с чужбиной, стремимся мы к нему, к нашим, привычным, лужам и колдобинам, которые предстоит заровнять и засыпать. А то, что они у нас такие глубокие и их так много, так то и не удивительно. У нас всего, везде и всегда было много, такие уж мы большие, и такими смогли остаться, даже после помощи щедрого Забугорья.
Но только светлого, на любой родине, малой или необъятной, всё равно и всегда будет больше, чем чернухи. Главное это понять и объять. Это всё прочувствовали и поняли в отдалении те, кто возвращался из райской Индонезии, в начале ноль-пятого года, в свою суровую страну. Чудесная, как сон, чужая земля, тем же и была хороша, что можно было однажды проснуться и вернуться в реальность своей повседневной жизни.
После таких размышлений Стас, перед последним сном на чужбине, пожелал себе сновидений про заснеженные просторы, деревья, сплошь покрытые инеем, и лунную морозную ночь, когда даже тишина звенит напевами родины.
Но приснилось, абсолютно противоположное. Он в сонном забытьи оказался в непонятной среде, похожей на бурный поток, но явно не водный. При этом он чувствовал себя прекрасно и естественно, пока туда не упал ребёнок. Он задыхался, не смея вздохнуть, и уже с посиневшим лицом уходил на глубину. Стасу, стоило больших трудов разжать стиснутые зубы и заставить сделать несколько глотков необычной среды, в которой они очутились оба. И это помогло малышу. Цвет лица его стал естественным, он оживился, раскрыл глазки, и они стали, не торопясь, подниматься вверх. Подъём затянулся до пробуждения Стаса.
Поднявшись бодро, от хорошей концовки странного сна, Стас не суетился, потому что времени на сборы не требовалось, а Еву, заранее, беспокоить он не стал, потому, как знал, что она всегда готова. А вскоре позвонил подъехавший Гарри:
- Стас, это ты? - настороженно спросил он, - а то, может, я опять номером ошибся.
- Я это, я, и успокойся друг. У нас не принято дважды одинаково шутить, это плохой тон.
- Вот так успокоил, - насторожился Гарри, - Теперь мне что же, до самого твоего отлёта надо быть начеку и ждать очередного твоего экспромта? Надеюсь, что тебе будет не до этого, или просто не успеешь.
- А это зависит от того, какой сюрприз ты мне подготовил, - снова попытался Стас, развести Гарри на болтовню, - если приятный, то может и спасёшься. А нет, так мне много времени не надо. Домашних заготовок хватает.
- Ага, напугал, удалось тебе, - не сдавал таинственности Гарри, - конечно, обидеть бедного журналиста просто, мы люди доверчивые, слабые и беззащитные, потому каждый так и норовит плюнуть в нашу нежную душу. Не успеешь оттереться, как следующий норовит уже лягнуть, а там и в пятый угол могут поиграть. Так и ходим всю жизнь, в шишках и синяках. Несчастная наша доля.
- Ой, как жалко стало, - опешил Стас от такого подлого нытья, - сейчас я и тебе вынесу платочек и вытру твои сопельки. Только, пусть скажет мне твоя нежная душа, за что это тебя прозвали акулой пера? И скольким ты своей простотой вытряхнул потроха? Я не говорю, что хорошим людям, таких, ты обходишь своим вниманием. Но просто интересно, ты счёт своим жертвам ведёшь? Или сбился уже со счёту?
- Так это же моя работа, и обязанность, - не сдавался Гарри, - а те, кто нас обижают, они просто жестокие любители, а потому вдвойне обидно и печально. Так что платочек всё равно неси и поухаживай за тем, что ты так оскорбительно называешь нюхательным аппаратом.
- Ладно, готовься несчастное создание, мы выходим.
Стас вышел в коридор, и не удивился тому, что Ева уже поджидала, готовая к поездке.
- А где же, та прекрасная вчерашняя шляпка?
- Она, Стас, оставлена для иных времён. Ты же сам сказал, что она лучше всего подходит для встречи, чем для расставания. А я верю твоему хорошему вкусу.
Стасу, оставалось только хмыкнуть в ответ на такую лесть, и они пошли на выход. На улице их встретил Гарри, который предупредительно раскрыл им двери своего автомобиля и помог сесть
Малолюдные ещё улицы и немногочисленный поток машин позволяли Гарри гнать, быстро вырваться за город, и вовремя добраться до базы. У ворот группировалась кучка людей, по многим признакам одеяния и поведения которых, Стас безошибочно мог признать своих соотечественников. На многих были уже напялены, да не в единичном экземпляре, нелепые для местного климата тёплые вещи. Что они уже заранее замёрзли, или стремятся показать свои обновки? Да, как же, волнует их это. Тут просто великий опыт челночных походов за бугор. Это была проверенная, победная тактика, позволяющая освободить много полезного места в набитых сумках и баулах. Очерёдности на проход никакой, все толпились и незаметно, где подпиннывая, где, подталкивая имущество медленно, но неумолимо надвигались они на охрану. Каждый считал, что он должен пройти первым. Мы всегда ведём себя в таких ситуациях, как в игре на выбывание, где последнему, обязательно, не хватит места. И это без разницы, где и куда мы стремимся. К стоматологу ли, в метро, в парную, на дзот, или во власть. Потолкаться и подвигать локтями, это наше родное и привычное состояние души и тела. И, кажется, что привези толпу россиян к воротам ада, они и там умудрятся устроить давку, скандал и разборки, обдирая друг о друга свои грехи. А очередной счастливец, прорвавшийся с боем мимо изумлённых архангелов, будет искренне радоваться тому, что так лихо обошёл остальных. Может, потому-то и стараются их туда не направлять? Таков уж видно дух России, но, однако, не только русских. Это сейчас степенные и высокомерные прибалты, и весёлые хохлы, забыли, что когда они этим духом жили, то не меньше других обладали такими же боевыми качествами. Да и несчастный россиянин, попадая в Европу, через некоторое время, к ужасу своему обнаруживает, что нет у него уже того задора и напора, и без срочной подпитки, конец ему, как личности.
Подъехавший Марат беседовал с Евой, а Гарри суетился возле прибывающих машин, среди провожающих и отлетающих. Консул проверял наличие подопечных и их документы, как на армейской вечерней поверке. Поэтому Стас был оторван от друзей. Неожиданный топот множества ног сзади, заставил всех отвернуться от ворот и от консула. Повернулся и Стас. Он увидел что к ним приближается не меньшая толпа местных жителей, во главе которой бежал мальчуган. Это был их малыш, который безошибочно определил в этом разношерстном сборище Стаса и теперь летел к нему. Стас бросился к нему навстречу, и тот с разбега кинулся ему в объятия, крепко обняв за шею и лепеча слова радости и благодарности. Подоспевшие родители, родственники и соседи тоже старались прижаться к нему, или как-то погладить и похлопать. У Стаса готовы были навернуться на глаза слёзы от такого проявления чувств. Но подоспевшая охрана стала оттеснять людей, и он поцеловав в последний раз малыша передал его отцу, и простился с ними. Вдруг он почувствовал прикосновение к руке, которое передало нежное тепло. Он обернулся, и изумлённо посмотрел на незнакомую девушку, которая целовала его руку. Когда она подняла своё лицо, Стас по прежнему не узнавал её. Но контакт с нежными её пальчиками напомнил о, их, возможной встрече.
- Сен Вей? - неуверенно спросил он, - это ты?
Очередной поклон, подтвердил, что он не ошибся. Да и рядом стоящий старик китаец позволял в этом не сомневаться. Глядя снова на красивое лицо девушки, не увиденное им в больнице из-за её бинтов, он достал из кармана платок и осторожно промокнул на её глазах слёзы. А после, увидев, что она смотрит, переводя глаза, то на платок, то на него, он понял немую просьбу и протянул его ей. Она прижала его к груди и прошептала:
- Благодарю вас мой ангел доктор.
А старик добавил:
- Если ещё раз захотите поиграть в нашем казино, мистер Рогов, то будем только рады. Приезжайте в любое время.
И он повёл внучку к своим мордоворотам, а Стас подошёл попрощаться с друзьями, что стояли немного в стороне, что бы не мешать этой сцене.
- Ну, как сюрпризы? – спросил Гарри, - ты доволен, и оставишь меня теперь в покое?
- Конечно же, нет старик, сказал он обнимая того, - и ты это прекрасно знаешь. Так это ты устроил?
- Увы, нет. И не буду, ради расставания, врать тебе. Просто рикша Саид знал про отлёт последнего русского самолёта и сказал об этом мулле и родителям малыша. А у старика китайца столько своих информаторов, что он знает про всё и про всех больше полиции. Я же тебе говорил, что здесь, если хочешь, что бы все узнали, сделай это тайной.
- Похоже, ты прав, и вот ещё одно тому подтверждение, - согласился Стас, глядя, как к ним приближается Така, - ты, как всегда прав.
Друзья изумлённо уставились на приближающуюся, и ранее не знакомую им девушку.
- Вот, видишь теперь, кто настоящий бабник среди нас? - съязвил Марат, - а ты и меня туда в прошлый раз записала. У них правильно в России про таких говорят, что в тихом омуте черти водятся.
- Все вы кобели хорошие, - ответила Ева, - но к нему хоть по двое в постель не ложились, как с тобой. Да и не надо думать, что девушки могут быть благодарны только за секс. Это ещё одно подтверждение твоей распущенности.
- Тебе, что Стас проболтался? - изумился Марат, - не поверю, что он на такое способен.
- И правильно не верь, это мне сами японки рассказали. Они жалели, что не было с ними ещё одной помощницы. Так ты их достал своими ласками.
Марат оставался до конца прощания с отвисшей челюстью. А Така, подойдя к Стасу протянула тому пакет.
- Что это? - удивился тот, - обычно невестам дарят подарки. А я, как знаю, скоро предстоит твоя свадьба. И думаю, она действительно состоится. Я прав?
- Прав, Стас, прав, как права и я. Это мой выбор, потому, как я поняла, что тебе нужна другая подруга. Может быть такая, как эта, - и она внимательно посмотрела на Еву, - вы с ней даже чем-то похожи взглядами, когда смотрите в глаза. А это наш фирменный чай. Только дай мне обещание, что будешь пить его понемногу, и только один, - она вновь окинула взглядом Еву, - это, что бы тебе надолго хватило его и воспоминаний о нашей встрече. Прощай.
Она развернулась и быстро пошла к ожидавшему её жениху. Марат, уже оправившийся от удара Евы, протянул Стасу конверт.
- Что это? – спросил тот, - кому эта дипломатическая почта?
- Тебе, из рук в руки. Это твоя доля, и моё обещание не просадить здесь то состояние, что мы выиграли в казино, преобразованное в пластиковую карточку на твоё имя. Ты, думаю, не считаешь меня, как своего друга, способным наивно радоваться несправедливому выигрышу, и примешь часть ответственности на себя. И не устраивай здесь сцен проявления благородства. Не нести же мне деньги назад, этим мошенникам. Здесь всё по справедливости, и я никого не обделил. В том числе и себя.
Видя, что Стас не решается принять конверт, он сам засунул его ему в карман костюма, а сопротивляющуюся руку сжал в рукопожатии.
- Всё Стас, не дёргайся, и до скорой встрече. Я позвоню, как только сам вернусь.
Следующей подошла Ева, и прощание с ней, тоже было, не печальным. Они знали, что это скорее временное физическое расставание, которое будет сглажено возможностью постоянного общения. Они слегка обнялись и отстранились, но Стас при этом успел шепнуть:
- И всё-таки ты сохрани ту шляпку. Я, в прошлый раз её плохо рассмотрел, и хотелось бы освежить впечатления.
Оставался Гарри. И здесь уже объятия были чисто мужскими, до хруста рёбер, где первым не выдержал журналист.
- Чёртов медведь, - закряхтел он, будучи освобождённым, - не надо из меня делать инвалида, что бы я навсегда запомнил нашу встречу. И надеюсь, что она не была последней. Журнал Райта, с которым я теперь сотрудничаю, гоняет своих сотрудников по всему миру, и думаю, что Россия, и то, что в ней происходит тоже входит в круг их интересов. Так что до возможной скорой встречи, и я не позволю тебе забыть старину Гарри.
В это время мимо них быстро проходила последняя группа отбывающих. Возглавляющий её господин, с высокомерным видом не обошёл стороной оказавшуюся на прямом его пути Еву, а задел плечом, да так, что она отлетела на Стаса. Когда же тот дёрнулся к хаму, который даже не обернулся и не среагировал на происшедшее, то она придержала его и тихо сказала:
- Не надо Стас. Он уже наказан, но не знает этого. Это твой земляк Хряков, награбивший состояние во время вашей прихватизации. Прошёл, как сейчас, танковым маршем по трупам и разоренным, к своему богатству, но его час тоже пробит. Он летит не просто домой, но в свою вечную домовину. И его свита из телохранителей ему не поможет.
Остановившийся из этого окружения один молодой человек подошёл к ним и краснея за своего шефа извинился:
- Простите, ради бога, - обратился он к Стасу и Еве, - он видно не заметил. Мне право жаль, и я ещё раз прошу нас извинить.
После этого он бросился догонять своих. Да и Стасу уже нетерпеливо и призывно махал консул, потому что давка у ворот давно закончилась, и проход был свободен. Народ бросился штурмовать трап самолёта.
Стас в последний раз обвёл друзей взглядом и понимая, что последнее слово за ним произнёс:
- Не вешайте носы и не пытайтесь нагнать на меня прощальную тоску. Я верю, что мы встретимся вновь и скоро. Жду Вас в России. И вообще…, - Стас сделал паузу, глядя на Гарри, - как хорошо, что я попал под цунами.
Затем, под громкий смех, он развернулся, и побежал к самолёту.

Конец первой книги..



© Copyright: Виктор Любимов, 2008
Свидетельство о публикации №2801070568
Список читателей Версия для печати Заявить о нарушении правил
Вы можете проголосовать за это произведение в СМС-чарте. Для этого отправьте СМС-сообщение с текстом proza 2801070568 на единый короткий номер 1151 из России (или 5012 из Украины, 9912 из Казахстана), поддерживаются все операторы. Стоимость СМС - 1$. Автору произведения за каждый голос начисляется 50 баллов, см. подробнее условия голосования.
Рецензии
Написать рецензию
Другие произведения этого автора

Проза.ру: авторы / произведения / рецензии / поиск / кабинет / ваша страница / о сервере / Стихи.ру / Классика.ру
________________________________________






Сервер Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил сервера и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о сервере и связаться с администрацией.

Ежедневный тираж – порядка 20 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают около двухсот тысяч страниц. Более точная информация – по данным независимых счетчиков посещаемости Top.Mail.ru, Rambler и LiveInternet, которые расположены справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей. Кликнув на счетчики, можно посмотреть детальную информацию.

« Время индиго »

Роман

Глава -1

ЦУНАМИ

Тот год не отметился бы в истории, если бы не два знаменательных события. Одно известное и потрясшее весь мир сотнями тысяч жертв, и другое неприметное, но ставшее эпохальным.
Итак, конец декабря две тысячи четвёртого года от рождества Христова. Всё лежащее выше пятидесятой параллели давно засыпано снегами, и сковано рождественскими морозами. Экватор и всё то, что на близком расстоянии от благодатного пояска Земли, изнывает от жары, а европейцы всё чаще и тоскливее посматривают на далёкие юга. Как хочется сейчас попасть туда, куда всегда в такое время года, до смертельного желания, тянуло их предков. Всё возможное они сделали, чтобы потомкам это благо было доступно в любой день и сезон.
Постоянная суровость бытия северян развила в них изощрённость и умение приспосабливать всё новое в борьбе за место под холодным солнцем, что светило, но не всегда грело. И когда китайцы изобрели порох для увеселений, то практичные европейцы, стали им прогревать весь свой континент, а потом и всю планету через прицелы огнестрельного оружия. И так сразу жарко всем стало, что до сих пор мало ни кому, ни кажется.
Никто никогда, особо сильно, не покушался в древности на покорение холодной Скандинавии, завалившую всю Европу ледниковыми валунами. Обделённые таким вниманием, те края познали сполна только ужасы постоянных, междоусобных битв, где оттачивалось, и шлифовалось своё, особое нордическое искусство, убивать и побеждать. А уж потом, с этих самых широт и мест, накопив силы, зависть и злобу, поплыли, и пошли во все края света воинственные и суровые дети божества Одина. Устремились они, вниз по шарику планеты как пена из кипящей кастрюли.
Крестом, мечом и с огоньком приведён был мир людей, к почти, одному знаменателю. Крестили, косили и возлюбляли новых ближних насмерть, направо и налево.
Зато и плюсов выжившим перепало немало. Каннибализма-то на райских островах, сейчас, почти что нет. Прошли безвозвратно времена, когда юные тела совершенствовались путём поедания себе подобных. Тогда нужно было съесть мозги папаши, чтобы быть таким же умным. И спасибо ему родненькому и низкий поклон под благородную отрыжку сытости. А теперь, если вожделенные, и ненасытные взгляды Homo sapiens постоянно устремлены на себе подобных…, то только на особей другого пола и для других целей. Тоже грешно конечно, грех великий, но пусть уж так, раз сладкий бабий Евин искус оказался неискореним и сильнее гнева райского.
А северянам теперь не нужно вставать на тропу войны, и спорить со своими щитами о том, кто кого понесёт после сражения, что бы проложить себе путь на юг в любое время года. Теперь, не надо в своём побеге от сурового климата покорять ревущие сороковые широты, ради того, что бы награбив и погревшись, найти смерть под тёплым, но тяжёлым сапогом Италии, или в парилке малярийных болот и в судорогах, от яда стрелы коварного индейца. Плати и получай всё желаемое, всё возможное от наслаждений и до впечатлений, посильных твоему кошельку. А потому и бросаются ежегодно сотни тысяч северян в зимний сезон, как перелётные птицы, по зову алчных своих предков, на мирный захват тропических пляжей и курортов. Наконец-то появилась у них возможность продлить, своё недолгое северное лето до бесконечности, а главное, это без риска быть немедленно съеденным аборигеном. Если только какой местной красоткой, что если и загрызёт, то не до самой смерти и не очень даже больно.
Бассейн Индийского океана в такие времена становился наиболее притягательным местом для этих целей, а потому и сейчас, в этот обычный для тропиков декабрьский день экватор был забит телами многочисленных отдыхающих. Был он похож на тюленьи лежбища дальнего востока России, или на советское Черноморье, в пик бархатного сезона. Избранные, и даже те, что не очень, закатывали глаза от прелестей отдыха и от даров тропической природы. Жизнь людская, разогретая палящим солнцем, казалась, всем, да и была на самом деле, прекрасной и безоблачной.
Северяне, отдыхая, млели, а южане, ублажая их, богатели. И те, и другие были взаимно и весьма довольны. Не исключением было и благодатное местечко в прекрасной стране Индонезии, в курортном районе Банга-Ачех,
Но сегодня…
Но сегодня для Стаса Рогова, молодого художника из России, очередной день не казался очень радостным. Более того, он с каждым часом становился более тревожным, и даже очень не приятным. С чего бы это, когда всем вокруг было так мило? Чем может здесь быть недоволен, здоровый и красивый мужчина в свои неполные тридцать лет? Всем таким должно быть и было здесь радостно и уютно. Но, почему-то только не ему.
С самого раннего утра, всё буквально валилось у него из рук, и воспринималось, как какое-то проклятие. Ни радовало его, прежде терпимо бодрое, своей ранней свежестью утро. Ни взошедшее на ясном небе солнце, вчера ещё изумлявшее всех своим чудным декабрьским теплом. Сегодня оно, для него, излучало пронизывающую и вполне ощутимую радиацию, от которой хотелось, но невозможно было нигде укрыться. А главное, что всё это недовольство сопровождалось нарастающим ощущением непонятной угрозы и первородного страха смерти, которые казалось, висели и звенели, как натянутые струны в самом воздухе. Ими была пропитана каждая частица его окружения, но только непонятны были её направленность и источник. Он сейчас был как в шаре, полном опасности со всех сторон, но всё это было настолько равно удалённо, и ускользало так, что невозможно было понять ни её расположение, ни её направленность. А главное, не было, и он не видел места, куда от этого непонятного предчувствия укрыться.
- Успею ли унести ноги? Да и куда? - думал Стас, - А потом, и это главное, куда их нести? Не в песок же закапываться? Нет, все мои страхи и тоска, это, наверное, от простой хандры и депрессии.
С утра, поломав голову над непонятным и неожиданным состоянием, Стас готов был признать свою беспомощность. Почти смирившись с ней, он сделал срочный заказ билета на вылет. Но нужный самолёт в Россию и в Оренград, будет только завтра, а угроза витала сейчас и повсеместно. Она могла и не дождаться его отлёта, и как бы сочилась из каждой поры всего окружающего вещества и событий. Успокаивало немного, только то, что, похоже, эти непонятные страх и предчувствия беспокоили, лишь его одного. Они ни сколько не касались, и не беспокоили остальных людей. Все вокруг беспечно отдыхали, и нисколько не задумывались, что может страшного произойти с ними в ближайшие полчаса. Хотелось бы и ему верить, что он в своих предчувствиях действительно один, а потому, может и ошибаться.
А может быть, его хандра была простым отголоском, совсем недавно прошедшего землетрясения в этих краях. Или была признаком надвигающейся тяжёлой личной болезни, от которой, как от себя не улетишь, и до которой никому нет дела. И всё же, осторожности ради, он срочно покинул отель в горах, и перебрался к самому побережью. Туда, где рельеф явно не склонен к повторению тряски земной коры, недавно пережитой всеми здесь. Да и в большей массе людей, настроенных только на отдых, можно зарядиться их лёгкой энергией. Эффекты и способности психологии толпы ещё никто не отменял
Пересидеть, если удастся, страсти и страхи на пляже, а потом на рейс и домой. И пропади она пропадом, вся эта треклятая экзотика мира тысячи островов. Сыт он ею уже по самое горло. Когда хорошего не избыток, то оно слаще. Всё равно контракт, ради которого он собственно и оказался здесь, не состоялся, а вернее безнадёжно завис. Потому как заказчику, местному нуворишу, что возомнил себя знатоком дизайна и живописи, не понравились отдельные его заготовки и эскизы. Они решили, вернее, так решил хозяин проекта, многое по размерам и по теме подработать, изменить, и вернуться к этому вопросу только через пол года. Конечно, это была не досказанная, но понятная им обоим отговорка и просто завуалированный на азиатский манер отказ от проекта. Однако за этим были потерянное время и деньги, и пока это были деньги из его кармана. Правда при этом, местный толстосум, немного раскошелился и купил две его свежие местные картины. Но, это был мизер от Стасовых надежд и планов. Поэтому досада по этому поводу оставалась, потому как сорвался и сгинул, радужный настрой на долгую интересную работу. А за ней могла быть и другая, и здесь же, и она, могла бы дать другие большие заказы. Дом местного олигарха постоянно собирал подобных ему самому ценителей искусства. Все были, при великих деньгах, но без особого царя в голове и в искусстве. Было их здесь в немалом количестве и из разных стран. И казалось для Стаса то благом, что они так же, как и его заказчик мерили свои познания в живописи только толщиною кошельков и штучным учётом скупленных мировых шедевров. При этом были надежды проявить себя не малоизвестным художником, а узнаваемым многими.
Разочарование и обиды, при их свежести и остроте всё равно не отвлекали от главного на сегодня. Это от ощущения ещё большей беды, на этот раз настоящей. Но особенно беспокоило, что при этом, его врожденное обострённое предчувствие опасности не было готово к определению источника. Чувствуя её реальность и близость, как чувствует опасность змея, всей своей шкурой, он, при этом, не чувствовал её направленности и не видел способа защиты. А потому было совсем уж тоскливо, ну, наверное, как тому барану, связанному путами на все ноги, и уготованному на неизбежное жертвенное заклание.
Или это, грядущее и неминуемое бедствие было настолько масштабно, что любое противодействие было исключено, или он и его генетическая память предков никогда не сталкивались с чем-либо подобным. Но что это тогда?
Вот недавнее, предшествующее, сильное землетрясение чётко заявило ему о себе, и он вовремя определился со своим местом. Спокойно переждал его на круизном катере в путешествии на соседние острова. Правда, его послание по Интернету с предупреждением о возможной трагедии, увы, так и осталось без должного внимания. Ничего удивительного. Мало ли чудаков и провидцев в этой свалке информации с их пророческими посланиями, где можно найти всё, вплоть до многочисленных предсказаний грядущего и очередного конца света.
Но сейчас было, что-то другое и это касалось лично его. А он, увы, как несчастный слепой, что оказался на новом маршруте и потерявший своего поводыря. Стоит, растопырив беспомощные ноги и руки, крутит невидящей, задранной вверх головой и не решается сделать ни одного движения. Потому что знает, что куда бы он не повернул, и как бы он не поступил, всё одно будет неверно и смертельно опасно. Но и ожидание, и бездеятельность в этой ситуации, это не самый лучший вариант и способ действий.
В конце концов, устав от бесполезного и безрезультатного анализа Стас предоставил себя своей судьбе, и пошёл посидеть в открытом баре на террасе прибрежного отеля. Там он занялся самым популярным в это жаркое время напитком. Стакан тоника со льдом, бодрил, а что бы как-то отвлечься от тревожных и дурных предчувствий, Стас разглядывал соседей по столику, и проходящих мимо туристов, отдыхающих беспечно, и без его тревог. Тех, кто с удовольствием и просто наслаждался праздной жизнью. Получалось, что не ведающий истины, всегда, до определённого момента, счастливее того, кто ищет или знает.
Вот хотя бы те, что присели за столик рядом. Ребёнок и отец семейства, который вырвался на желанную и редкую волю. Подальше от присмотра своей заспавшейся половины, под благовидным предлогом выгула ребёнка. А теперь, очутившись рядом, и видимо не случайно, с местной красоткой, он совсем позабыл, и про него, и для чего пошёл. Забыл он всё, как забывает об опасности токующий и обречённый тетерев, в присутствии хорошенькой и потенциально доступной курочки, даже под пристальным взглядом охотника через прицел. Ему сейчас не хватало только павлиньего хвоста. Так он активно, и самозабвенно ворковал и кружился угодливо, перед моделью местного розлива, которую тоже, очередной и надоевший уже спонсор неосмотрительно оставил без присмотра. А ребёнок, очень довольный неожиданной свободой действий, когда никто не мешает и не одёргивает, тихо отошёл от столика и уселся в углу террасы, перед кучкой мусора. Он, там творчески пытался соорудить из всякого подсобного хлама некое подобие башни. Он тоже был по-своему, и самозабвенно увлечён. Однако, при этом, иногда, отрывался от своего интересного занятия для присмотра за папой. Редкие и быстрые его взгляды, которые он украдкой искоса бросал в сторону распетушившегося отца, позволяли предполагать, что он уже кое-что смыслит во взрослых делах, и разбирается в особенностях отношений между дядями и тётями. При этом он, по детски, почти бесхитростно, прикидывал, какую ещё пользу, кроме свободы от присмотра, можно извлечь после очередной папиной слабости. В том, что он может на что-то, при этом, рассчитывать, малыш не сомневался. Иначе мамочка, вскоре, обязательно услышит его, почти наивный детский пересказ всех особенных событий и впечатлений от сегодняшней прогулки. А его папочке может предстоять весьма неприятная сцена объяснений и оправданий. И возможно это будет его последняя, одиночная вылазка на люди, без семейного поводка, которая убедит папу в том, что мальчик растёт и взрослеет. Что с этим теперь надо не только больше считаться, но следует и щедрее откупаться.
А вот, обратила на себя внимание и развеселила Стаса совсем юная парочка, видимо молодожёнов, для которых их недавний брак был пока только сладким мёдом. Разгорячённые солнцем, почти невинными поцелуями, и прочими допустимыми ласками на виду посторонних, они совсем его отвлекли от тревог и даже рассмешили. Этим они неосмотрительно и так явно довели себя до такого критического состояния, что уже давно созрели для поисков уединения, и более плотных телесных контактов. Но когда она, поняв это первой, решительно вскочила и попыталась вытащить его из-за столика в море, что бы там или остыть, или под покровом воды утолить своё горячее желание, то он, к её разочарованию и удивлению, категорически активно и главное, неожиданно для неё, стал сопротивляться и отговариваться. А ей, ещё мало искушённой в таких делах, было невдомёк, что мужчина, иногда, в таком возбуждённом состоянии, ну просто не способен немедленно, нормально и полноценно передвигаться, а тем более не способен бежать, да ещё прилюдно. И искренни удивившись, что за его же ласками и действиями не последовало сразу же логического продолжения, она почувствовала себя так неловко, и такой обиженной, что готова была расплакаться и закатить истерику. Она то ожидала, что её за это предложение он будет готов нести на руках до самого океана, а здесь такой случился конфуз. Значит, он её не любит так сильно, как говорил, если с первых дней их медового месяца уже не желает всегда и безоговорочно.
Тогда видя, что назревает нешуточный скандал, он решился ей что-то шепнуть на ушко. Видимо раскрыл, а точнее просто напомнил ей про секрет физиологии и особенностях строения мужского тела, что ниже талии, и возникающих изменениях в пропорциях, во время любовного возбуждения. После этих его откровений она громко расхохоталась, и чмокнула его в щёчку. Затем она присела немного подальше, чтобы не распалять своими прикосновениями друга, перевела разговор на другие темы, и, стала терпеливо ждать. А он, немного остыв и успокоившись, вскоре поднялся, и они радостно помчались навстречу океану воды и своей любви, сопровождаемые его улыбкой. Но, увы, не знали они, да и никто тогда не знал, что мчались они туда, в ласковые и тёплые волны, чтобы остаться там навсегда, в самый пик своего любовного экстаза.
А вот, за другим соседним столиком у пожилой пары из Скандинавии были, пожалуй, другие проблемы, и озабочены они были не менее его. Они наглядно ему показали, что в этой жизни есть немало более достойных моментов, чем любовь и его пустопорожние предчувствия. Эти рассудительные и мудрые люди уже длительное время сосредоточенно и бурно, и тоже до ссор и упрёков, занимались семейной бухгалтерией. Они скрупулёзно подсчитывали предстоящие расходы и свои возможности, на оставшиеся пять дней отдыха. Проведена была полная финансовая ревизия путешествия. Здесь ему припомнилась пирушка и бридж с земляками, поездка в дорогое сафари на акул. А ей закупка местных поделок и сувениров, и элитные салоны красоты, которые только подчёркивали её немалый возраст и телесные излишества. Разочарованные полученным итогом и друг другом, они стали вспоминать прежние дела и проделки друг друга, явные и тайные. Так же быстро, как и молодожёны, старики тоже довели этим себя до неудержимых чувств, где было всё, что угодно, но только не было любви и уважения. И также готовы были они немедленно бежать, но только в разные стороны и подальше друг от друга. Они быстро забыли, сколько лет были одной семьёй, и далеко не бездетной. Зато теперь они поняли и точно знали, что деньги важнее всякой любви, от которой сыт, а тем более долго, не будешь. Это они то, эти бумажки, и держали их рядом прочнее всякого секса, воспоминания о котором, давно стали только воспоминаниями, да и то настолько смутными, ну, как эпизоды чужой жизни из далёкой и долгой мыльной оперы. В итоге, раздельно расплатившись с официантом, как бы случайно при этом, забыв, про его чаевые, они тут же покинули это недешёвое заведение, вместе и рядом, но давно далёкими и чужими. Для них всё было уже окончательно, потому что повторить и исправить пройденное, им было уже не суждено, ни по возрасту, ни по будущим событиям.
Отвлёк Стаса от его праздного, созерцательного занятия, подошедший к столику парень. Был он крепкого телосложения, среднеазиатского типа. Он, молча и можно сказать по-барски, бесцеремонно, уселся в шезлонге напротив. Подбежавший официант, угодливо наклонился, готовый выполнить любую прихоть нового клиента, который, похоже, был завсегдатаем этого заведения и имел уже определённую репутацию. Такой без щедрых чаевых не уйдёт. Последовал непростой для восприятия соседа заказ, по причине общения на тарабарщине из смеси русского, английского, местного и иных языков, неведомых Стасу. Но они, видимо, уже стали привычными для официанта, который ни разу, не переспросив, побежал выполнять волю богатого клиента. Судя по всему, первым языком пришелец владел лучше остальных, а потому Стас, соскучившийся по разговору на родном и могучем и, вообще, по общению спросил:
- Вы говорите и по-русски?
- Да, - ответил тот без тени удивления, - как и каждый, уважающий себя, представитель осколков бывшей советской империи. Тем более, что сейчас, это самый ходовой язык всех жемчужин отдыха мира. Отдыхающих русскоязычных становится всё больше и больше. Позвольте представиться, Марат Конакбаев, Казахстан, - при этом он даже не сделал попытки приподняться или протянуть руку, - Прошу не путать меня с моим прославленным земляком, боксёром. Хотя и я тоже, по-своему боец, и не плохой, но мой ринг, это экономика и бизнес. Извини за то, что побеспокоил, но это моё любимое место, так сказать, смотровая площадка, на которой ты сидишь неправильно, задом к сцене. А попросить разрешения присесть, я не успел, да и не знал, что и на каком языке тебе это сказать. Здесь ведь, как современный Вавилон после рухнувшей башни, все языки мира в полном наборе. Сезон в разгаре, когда идёт массовый побег северян от зимы в тропики.
Видно было сразу, что это человек вполне успешный, привыкший быть и душой компании, и в центре внимания в любой ситуации. Сразу становилось понятно, и без его заверений, что он в этой жизни твёрдо стоит на ногах. Видимо немало успел ухватить, в куске, что достался и ему при развале той самой развалившейся империи.
- Правда, я сегодня очень запоздал. А попросту, и честно говоря, крепко и много поспал после вчерашнего отдыха с дамой.
И он подмигнул Стасу, как бы приглашая того к развитию разговора и участию в такой интересной для него пикантной теме. А не получив должной поддержки, невозмутимо продолжал:
- Да меня собственно само море и вода особо не волнуют, я и плавать то не умею. А если шутки ради и следовать обычаям наших старых, совместных с вами монгольских предков, так мытьё равносильно смыванию счастья. Детство моё прошло в степях и в песках, вдали от вод, а потом не до того было, а теперь учиться этому, как-то и не солидно и не хочется. Но посмотреть на других у воды и, особенно на хорошеньких купальщиц, я, честно говоря, очень даже люблю. Вот и говорю, что ты неправильно сидишь. Пляж здесь, это, как огромный и бесплатный подиум, с великим множеством моделей всех калибров и расцветок, в минимальных нарядах на все вкусы и даже без нарядов. А ты, сидишь к ним спиной, а значит задом. Это и неприлично, и, по крайней мере, не практично.
Марат, при этом, громко расхохотался собственной шутке. Да так, что они уже сами стали объектом наблюдения для других.
- Ну, посмотри за свою спину и скажи мне, разве не прелесть те две японки, что так откровенно поглядывают на нас и видимо принимают меня за возможного соотечественника? Стоило ли им ехать за тысячи километров, что бы искать здесь своих земляков? И они, наверное, наивные думают, что такие узкие глаза бывают только у самураев. А вот по мне, так и без особой разницы, какой у женщины разрез глаз. Всё равно, любые, даже самые большие глазки при хорошем сексе всегда у них закрываются.
И он, тут же, опять выразил громкое одобрение своему солдафонскому юмору хохотом. Подошедший с полным подносом официант, внёс короткую паузу в их разговор. Стасу понятно стало, по количеству пищи и напитков, что Марат решил здесь задержаться серьёзно и надолго, а в средствах, явно, стеснён не был.
- Угощайся, - радушно предложил он, - и как тебя зовут? Ты, как я понял, из России?
Стас утвердительно кивнул и назвал имя.
Тем временем Марат налил два бокала и поставил перед ним салат от местной кулинарии. Последовало предложение выпить, на что Стас ответил отказом, сославшись на недомогание. Марат посмотрел недоверчиво на молодого здорового собеседника, хмыкнул и влил в себя полстакана виски. Закусывал он при этом неожиданно для такой буйной натуры, очень аккуратно и медленно.
Энергия и жизнелюбие так и били ключом, из этого сына бескрайних казахских степей и Стасу стало как-то спокойнее в его присутствии, а, желая как-то сгладить свой отказ, он добавил.
- Нет, поверь, и не обижайся, Марат, у меня действительно сегодня с утра такая хандра и дрянное предчувствие. Как будто жду чего-то нехорошего и неизбежного. Потому-то, я чувствую себя сегодня не в форме. Кстати ты сам ничего не ощущаешь?
А тот, оторвавшись от блюда, не подтвердил его предчувствий, а перевёл всё на свою любимую тему.
- Конечно же ощущаю, да сильно. Я Стас сейчас ощущаю множество чудных вещей. Вот эту еду, что послал мне создатель, и океан прекрасных гурий, – а после паузы добавил, - Да брось ты нервничать, всё как обычно и прекрасно. Ладно, Стас, успокойся, такое и у меня иногда бывает, правда редко. Это когда переберу немного араки, или когда какая ни будь нахалка откажет во взаимности. Ты с туристической группой или, как и я, сам по себе отдыхаешь?
- Да нет, я здесь по делам, а точнее, по бывшим делам.
И он коротко рассказал, про сорвавшийся свой контракт. Глаза у Марата сразу же загорелись, видимо от очередной идеи.
- Слушай Стас, на ловца и зверь бежит, а ты, значит, не зря оказался за моим любимым столом. Я как раз, сейчас заканчиваю строительство дома в нашей новой столице Астане. Вот там твои росписи на стенах и несколько больших картин будут в самый раз. Только нужно, что бы они были очень большие, - и он при этом широко развёл руками, - с узорами и орнаментом в мусульманском стиле. Короче без голых баб, и без не голых то же. А то наши старики будут плеваться, и проклинать меня за неуважение к вере и обычаям. Увы, у нас сейчас с этим тоже приходится считаться, тем более, когда ты на виду и хочешь чего-то добиться большего. Давай мне свою визитку и по возвращению домой, я тебя обязательно найду. Думаю, мы с тобой сговоримся, да я в этих делах не такой привередливый, и не великий знаток, как твой прежний заказчик. Полностью полагаюсь на твой вкус, а всем не угодишь. Что нет визитки? Тогда возьми мою и обязательно позвони, даже в случае отказа. Я больше никого искать не буду, но буду ждать твоего решения. Если получится хорошо, то я тебя на всю оставшуюся жизнь заказами обеспечу. За мною, у тебя, сразу же потянется очередь, что бы, не отстать. Поверь в своей стране, я кое-что, значу.
Так, так, - продолжил Марат, - вот теперь то мне всё понятно про твоё плохое самочувствие и про твою хандру. У вас, у всех, у творческих натур, говорят, повышенная мнительность и чувствительность, а тут ещё такой отказ в работе, за тридевять земель. Это кого угодно расстроит, вот и вся разгадка твоего плохого настроения. Но успокойся, ничего страшного и непоправимого не произошло. А может быть и к лучшему, раз мы встретились и познакомились с тобой. Будешь у меня работать и творить, как у себя дома, мы ведь почти соседи. От твоего Оренграда до нас рукой подать.
Так, что не горюй по этому поводу. Слушай, а может это и не главная причина твоего плохого настроения, и у тебя, этой ночью, наверное, был тоже очередной и бурный созидательный процесс? Это, с какой ни будь миленькой местной или залётной музой, а? Их столько здесь много, и все такие прелестные, что даже меня, практика и делового человека, неудержимо тянет на творчество с ними и на стихи. А если хочешь отвлечься, Стас от своей хандры, то может, сегодня вместе оторвёмся? Расслабимся и потворим, в приятном искусстве великого созидания, вечерком попозже, и в компании хорошеньких натурщиц? Выбор здесь, как видишь, замечательный, на все вкусы.
И он опять кивнул, при этом, в сторону японок, которые, заметив его заинтересованный взгляд, защебетали ещё громче, видимо для привлечения большего внимания к себе.
- Давай соглашайся Стас, а то знаешь, тут русских очень мало, а моих соотечественников совсем нет, сплошные шведы, да немцы. Поговорить по душам и то не с кем. Так что, выручай брат, иначе совсем одичаю. Даже с женщинами здесь мне приходится разговаривать только на интернациональном языке, сначала пальцами, а потом посредством рук. Хотя признаюсь, мне такой язык и такой разговор любви очень приятен и он самый верный в это деле. У вас в России правильно говорят, что рыбу, птицу и девицу нужно брать руками. А уж женщин тем более, только так, на ощупь. И при этом всё правильно и честно. Они, знают для чего и зачем идут, и прекрасно понимают, что здесь не будет словесных прелюдий и тем более не будет серенад на казахском языке, а потому они и меньше ломаются. Им сразу всё становится понятно и без моих слов, после первого прикосновения. Так что определённая прелесть в этом тоже есть, а главное, ни упрёков тебе, ни попыток охмурить словесно. Нет при этом долгих и тягостных расставаний и требований признаний в вечной любви. Каждый получает своё, и, главное, что без претензий на большее. Давай-ка друг соглашайся, а я подойду к девочкам готовить почву на вечер и устанавливать международный контакт между нашими странами на сексуальном уровне. Мне это нужно и важно, для будущих научных трудов по молчаливому общению с женщинами, а на японском языке я ещё ни разу не разговаривал и не договаривался о любви.
Кстати, считается, что в каждой японке дремлет гейша, надо только суметь её разбудить. Но также говорят, а этому я не особенно верю, что будить их надо умными разговорами и осторожными намёками. При этом нужно долго ждать того момента, когда всё это дойдёт до неё и она упадёт, готовая на всё, в твои объятия. Я уверен, что это не совсем так, и потом, это же ужасно медленно, ну как китайская казнь. Но, процесс чувственного пробуждения можно ускорить, если разговаривать с дамами на универсальном, на моём, а вернее на международном мужском языке. Вот мы сейчас сегодня этим с тобою и займёмся, проверим мои теории на очередной практике. Так ты согласен Стас участвовать в таком важном эксперименте и пострадать ради подтверждения науки искусства любви славного Овидия в исполнении японок и нас?
Ответа получить он не успел.
Внимание всех привлёк пляж, где люди, как, сговорившись, побежали к океану, водная черта которого почему-то стала от них удаляться, обнажая ранее закрытые места и застигнутую врасплох живность. Стаса и самого, как бы подмывало броситься вслед за убегающей водой, которая так манила своим отступлением, что он даже привстал. Но, привстав, увидел он, как с океана, по всему горизонту к суше шёл странный вал воды. Невысокий, он казался вполне безобидным. Но в отличие от обычных прерывистых волн, масштабы охвата той волной были необъятными, а масса, задействованной в этом движении жидкости, была так велика, что он понял, она способна, при любом встреченном препятствии вырасти и превратиться мгновенно, в десятки метров беспощадной стены, которая будет способна уничтожить всё и вся. Вот оно, его неопознанное своевременно не разгаданное предчувствие. И не мудрено, что память предков не выручила его на этот раз. Материковая жизнь не знала такого буйства стихии.
А тем временем вал, выходя из глубин океана и наткнувшись на дальние отмели острова, стал вырастать и набирать скорость. Уже на некоторых его гребнях были видны обломки прибрежных шлюпок и буёв. Послышался нарастающий рокот, переходящий в первозданный рёв стихии. Помноженный на вопли ужаса людей и грохот разрушаемых прибрежных строений он превратился в какофонию битвы жизни со смертью, где последней сейчас безоговорочно доставалось всё ранее цветущее и живое. И хотя его это теперь не застало врасплох, и он понял, что это страшное цунами, но что толку, если это озарение пришло так поздно, и разве теперь от ощущения и знания беды, она становится меньшей?
Марата уже смыло другой волной. Это был естественный страх и желание спастись. Но, перед этим он успел дёрнуть за рукав Стаса и крикнуть.
- Стас бежим! Я плавать не умею.
Но Стас не тронулся с места. Взгляд его зацепил больницу по соседству справа, где ходячие больные и врачи толкали и тащили наружные кровати с более беспомощными людьми, стараясь достичь возвышенности, в надежде уберечь их от катастрофы. Но явно времени и сил у них было недостаточно. Женский медперсонал, визжа от ужаса и, неотвратимости своей гибели продолжал, при этом, помогать и нести более слабых и совсем беспомощных, Всё это, вперемешку с отдыхающими, спотыкалось, падало, ползло, вставало и карабкалось снова вперёд и вверх, с немыслимыми криками, стараясь любой ценой продлить секунды жизни себе и другим. О борьбе и противостоянии никто и не помышлял.
Бегущие вдоль дороги матери швыряли своих детей в проезжающие редкие машины, надеясь на их спасение, таким образом. А потом, если это им удавалось, с непередаваемой тоской, провожали, их прощальными взглядами и, обессилев от выполненного долга, останавливались обречённо, уже ничего не думая о своём личном спасении. Другие, обезумев от неизбежности гибели и неожиданного горя, наоборот мчались навстречу стихии, надеясь найти и спасти там своих близких, так несвоевременно, оказавшихся в непосредственной близости к прибою. Они в этот миг не думали о бесполезности своей жертвенности и о том, что сами обречены и только пополнят немалое количество жертв, приносимых сейчас на ненасытный алтарь разбушевавшейся стихии.
Немало было, однако и таких, что восприняли происходящее, как ожидаемую, и неотвратимую кару небесную и смиренно стояли или падали на колени. Заворожено и неотрывно глядели они в набегавшую на них, небывалую стену, это уже была не ласковая и податливая жидкость, в которой они ещё недавно так по-детски резвились, но, неумолимая летящая гора, способная крушить и бетон и металл. Губы их, при этом, несвязно бормотали, что-то неслышимое в грохоте хаоса и, скорее всего это было их последнее «прости». Вся прожитая жизнь в это мгновение проскакивала перед их сознанием единым кадром, прежде чем исчезнуть навсегда.
Стас, тоже стоял неподвижно, прекрасно видя и осознавая происходящее. Но не от ужаса и оцепенения. В нём вскипало, и росло, неведомое ранее, огромное негодование и возмущение происходящим кошмаром. Внутри всё взбунтовалось в стремлении остановить эту гибель. Нет, не свою, он о ней сейчас не задумывался ни на миг. Но жгло разум и всё естество человеческое, обжигающее желание помочь любой ценою всей этой живой, пока, плоти, обезумевшей от неожиданной и неизбежной смерти. Это чувство нарастало и превращалось в уверенность, что можно и нужно, что-то предпринять. Он почувствовал, что из его груди готов и может исторгнуться встречный рёв гнева и возмущения не меньшей силы, что грохотал вокруг. Но крик - признак бессилия и ничего не решает, а тратить на это энергию было бессмысленно. Зато он почувствовал, как внутри нарастает неведомая ранее сила, а каждый погибающий рядом давал ей подпитку.
Тогда мгновенно, и до безумия он напряг всю свою волю, каждую свою клеточку до атомарного уровня. Он заставил себя забыть, что он тоже всего лишь слабое и смертное существо и ничто по сравнению с этой катастрофой. Стас представил себя колоссом способным противостоять ей и прекратить этот ужас. Он почувствовал в себе возможность разрядить прилив этой неведомой ранее энергии и силы. Тело стало, как бы сливаться ногами с фундаментом здания и дальше через него с землёй, прорастая в них, или это они проникали в него, питая друг друга неукротимым желанием победить, остановить этот первозданный хаос. Он почувствовал, что становится единым целым с ними, как монолитная скала, А мысли, превратились в этот миг в осязаемую материю. Взгляд полный непоколебимой решимости и всё его тело, источали слепящее сияние молний и требовали остановиться. Это не были слова, но была непререкаемая немая команда на уровне подсознания. Это было безоговорочное требование высшего первозданного естества, такому же дикому противнику, на неведомом ранее ему способе общения. Сразу резко возрос, окружающий грохот, превратившись больше в скрежет и визг, ультра звуковой тональности, Это столкнулись, невидимое, духовное силовое поле, источаемое Стасом и материальные компоненты водной стихии.
И… волна вздыбилась перед ним. Она выросла ещё выше на десятки метров над этим неожиданным препятствием и замерла там, на несколько мгновений. Стихия признала в нём своего, равного по силе, и родственного по основам.
Она поняла призыв. Она приняла его приказ и пропиталась им. Она готова была прекратить свой порыв и вернуться назад в океан. Вздыбившись, замерли, а потом и затрепетали верхние гребни волны, они уже загибались назад, готовые уйти прочь. Но инерция движения была такова, что следующие набегающие гигантские массы воды создавали необратимый напор, неподвластный уже ни ей самой, ни ему, ни планете.
Вал, взметнувшийся к небесам и, замерший там, на некоторое время, дал возможность подняться на десятки метров вверх и таким образом спастись многим людям. Затем он рухнул вниз как умело подорванная стена. Сверху рушились и падали вниз небывалым, причудливым гигантским градом и сама вода и всё, что в ней находилось, шлюпки, пальмы, остовы прибрежных строений, тела погибших людей. Эта падающая мешанина, собранная по пути разрушений, теперь сама становилась плотиной и преградой для волны, и она замедлила своё движение вперёд. Однако это обрушение не могло сломить его постамент и ничто не смогло проникнуть за неожиданный, тончайший, непроницаемый синий панцирь, возникший вокруг его тела в момент схватки. Чувствуя содрогание почвы на многие метры вниз, Стас ещё понимал, что сделал всё, что мог, и даже невозможное, но собственные силы, и та неведомая энергия, возникшая в нём, покидают его. Боли не было, как не было и неминуемого телесного киселя, но реальность и сознание окутывались туманом, перешедшим в полный мрак. Но не от повреждений горой упавших на него обломков и грязи. Это предотвратило силовое поле, вокруг которого и образовался его саркофаг, но от полной потери сознания и последующего бессилия духа. Энергия была выплеснута им мгновенно и вся без остатка.



Глава - 2
По ту сторону

Динозавры давным-давно вымерли, да и не только они. Но, именно их загадочную гибель и полное исчезновение, нельзя было не заметить и не призадуматься о причине и размерах такой беды и последующих, возможных чудачествах планеты Земля. Переболев в юности и девичестве любовью к гигантизму, она натворила много и большого. Когда комары и москиты были больше стрекоз, а микробы можно было видеть без микроскопа. Были и твари, что могли перемалывать камни до песчанно-гравийной смеси. Она породила, а потом и погубила по воле создателя многотонные свои создания, но на этом не успокоилась. С годами она просто стала более экономной и рациональной, всё измельчало, но какое разнообразие живого исчезло до них и после? Никогда нам не узнать про истинную причину гнева божьего, на тварей, а потомкам, тем более, это не дано. Но красная книга, истории живого, пухнет и сейчас, и день ото дня страниц в ней всё больше. Огромные ходячие заводы по переработке плоти и прочей органики прошли по тверди Земли, превратившись в итоге, в пух, в прах, и огромные кости, которым тоже, со временем, суждено стать пылью. Увы, ничто ни вечно в этом мире, потому что преходяще. Но неужели так было и будет во всём и со всеми? А жалко, и жутковато, однако.
Ну а что же тогда будет в итоге с венцом всех творений? С тем самым, двуногим, первым райским неслушником, ради которого, собственно и затевалось всё это сотворение мира, со всякими попутными букашками и чудищами. Не для них же и не для прочей неблагодарной живности творился этот прекрасный мир. Но ради себя и того единственного создания, кто бы мог понять, и оценить по достоинству великие труды. Это когда целую неделю, из своей вечности, напрягался он, что бы в итоге создать подобие себя бесподобного и среду для его обитания. Неужели и это великое творение тоже ждёт участь, многочисленных ранее, но исчезнувших навсегда ветвей огромного древа жизни, а само оно тоже загниёт или засохнет?
Хочется крикнуть
- Нет! Стоп! Не верю.у.у!
Кажется, не всё так однозначно, и не для того весь этот огород городили. Не для того его пахали, поливали, пололи и растили, что бы посмотреть, полюбоваться, провести кровавые эксперименты бед, и смахнуть всё это, миллиардами лет нажитое тоже на свалку вселенной, где и без нас хватает безжизненных глыб. Нет, нам с ними не по пути, и это точно. А жизнь людская, это хотя и лабиринт, но должен быть не только с тупиками, но и с выходом. Вопрос только в том, кто, куда и когда выйдет.
И вот почему, здесь не угадали ненавистники рода человеческого, что грозят ему концом света божественного. Когда хотят они, чтобы все души людские скорее легли, до судного дня на вечную консервацию. Не быть краху трудов создателя.
Не дождутся!
А кто же, тогда, в этой тишине вселенской, будет славить всевышнего всего сущего? Ведь только человек из всего созданного живого и неживого, на это способен. Только он может быть таким преданным и благодарным своему создателю, до самопожертвования и до безрассудства. Только он способен по достоинству оценить великие деяния творца.
Так что беречь нас он будет, как сейчас, и сильно, как ничто иное, если любит и хочет не вечного забвения, а вечного восхваления, и постоянных бесспорных признаний своего непомерного могущества. Только, человек готов и способен на это вечно. Только он умеет быть благодарным при всех его слабостях и греховности телесной.
Господи, прошу тебя за всех нас, слабых пока телом и духом. Прошу тебя, за всё наше прошлое и, может быть, даже грешное, но людское.
Можешь меня одного исключить из этого длинного списка, но человечество прости. Это уже не охальник Адам, а многие прадети его, которые не отказываются и не откажутся от своего прародителя, но не могут же они вечно нести вериги того греха. Прости нас, пора уже, искупили мы давно то. А жены наши достаточно натерпелись, за любовь к нам и за муки рождения наших, смиренных перед тобою чад.
. Остальным созданиям, только бы пожрать да быть бы живу, а этому грешному существу, ещё надо было найти родителя своего и всего сущего, чтобы славить потом его вечно. Нашёл он тебя в душе, чтобы любить. Любить до последнего вздоха, и после него. .Даже в беде и в боли будет он любить свои истоки жизни, а значит и небесного своего создателя.
. Так что же в перспективе и в конечном итоге?
Не исключено, что одним из печальных вариантов, это может закончиться смертельной, всё испепеляющей схваткой за последние слитки металлов, за бочку нефти, за глоток незаражённой воды или за кусок пищи. Дольше других, при этом, проживут особи успевшие нахапать в наше время больше. Но и это, когда-то кончится и у них тоже. И неужели тогда грядет конец прекрасного света человечества, который он сам, теперь способен или создать, или затмить? И будет тогда осиротевшей планета, кружить по такой же пустой и безжизненной вселенной свои отпущенные на существование миллиарды лет. Но уже без единственного любимого и такого беспокойного создания, которое в гордыне своей зашло так далеко, что уничтожило само себя. Неужели, то, что было признано образом создателя, будет стёрто? Неужели сбудется печальная перспектива, предрекаемая всеми провидцами и религиями мира. Теми самыми, которые хоронят его изначально с первого дня появления на свет божий?
Учёные тоже жути нагоняют, обнаглели до конкретных цифр, и говорят, что завода биологических часов человечества осталось не более чем на десять тысяч лет. Ужасно много для отдельной особи и ужасно мало для целого вида, когда другие существа умудрялись до него топтать землю сотни миллионов лет. Но возможно есть и другие пути развития событий, и не такие трагические. И если это так, то на этом отрезки пути, и чем раньше, тем лучше, предстоит человечеству кардинально измениться. Обязано оно это сделать, чтобы перейти в новое качество или же нужно смириться и стать новым многочисленным пополнением кладбищ динозавров.
Но к счастью, свет во мраке этого долгого тоннеля мрачных вещаний, стал немного виден. И свет этот в нём излучают, «Индиго». Их хотя и называют детьми, но эта ступень эволюции строится уже давно. Дети, если они живы, то растут, а с ними растут и их возможности, и удивительные их способности. С ними растут и надежды, на то, что человечество, это навечно и не зря создатель сотворил нашего праотца по своему образу и подобию.
Спектральный анализ энергетического поля людей, последнего времени, показывает, что наметилась резкая тенденция его смещения в синюю сторону, с замещением жёлтого, красного и прочих оттенков. Такие особи, зачастую обладают и приобретают удивительные способности влияния на окружающий мир. Они внешне неотличимы от нас, но уже не являются и нами. Это уже не Homo sapiens, но Homo indigo. У них уже есть случаи отличия и на генетическом уровне, и это в первую очередь наличие дополнительных пар хромосом. Видимо, эти отличия и дают им возможности избегать многих страшных людских болезней. Зафиксированы факты, когда дети с врождённым поражением ВИЧ инфекцией, полностью избавлялись от этого страшного недуга. Такие же случаи есть и по раковым, и по другим заболеваниям. Значит, они уже стали во многом несъедобными для вирусов и инфекций человека простого. Они по-другому относятся ко многим вещам и к реальностям мира, и взаимодействуют с ним уже на других принципах, используя возможности влиять на другом уровне на события и на окружение. Многие из них проявляют уникальные пара нормальные способности, телекинез, левитацию, предвидение, контроль и управление веществом на уровне элементарных частиц, и их составляющие, с помощью своей и всеобъемлющей космической энергии создателя. Им в будущем дано слиться с природой, а не противостоять ей. Всё только начинается, а путь будет долгим и трудным.
И главное, то, что совершенствование человека, к счастью продолжается, и наступает время индиго. А с ним приходит уверенность, что человек создан навечно. Вселенная и создатель, всё-таки, дают ему реальный шанс, и не позволят ему исчезнуть, да ещё просто так. Это становится очевидным, особенно после недавних событий. Как не дали исчезнуть Стасу и его способностям.
Что-то внешнее, слабо ощутимое, вновь дало толчок его сознанию, и оно стало пробуждаться. Но не для тела, оставленного душой и стоящего безвольно и бездвижно в коконе из обрушившихся на него обломков и горы грязи. И не для мозга в этом уцелевшем без повреждений теле, но потерявшего смысл существования и направление в работе. Сознание его пробудилось заново, в новом состоянии, и в этот момент существовало само по себе. Это было, как тот нежный импульс, что зажигает свечу жизни в материнском теле. Оно сначала восприняло радужные и нечастые сполохи, что постепенно светлели, разгоняя мрак и превращаясь в слабый цветистый туман. Тот в свою очередь становился всё более насыщенным и в нём стали проявляться бледные различные и непонятные формы. Потом они, из облачного своего бессмыслия, превращались, в какие то нереальные фигуры, всё более напоминающие человеческие, но при этом аморфные и полупрозрачные, проступающие друг через друга. Из них и из окружающей дымки, собирались то более плотные сгустки и спирали, которые немыслимо надламывались и растекались, что бы тут же снова возникнуть, но уже в другом наборе, обличии и цвете. Он почувствовал, что сам, буквально залит ими и является частью их, на необъятном пространстве и во всех немыслимых ранее плоскостях, которые Эвклиду и не снились. Это был океан фигур-символов, в который он был полностью погружён и слит с окружающим веществом, как капля, упавшая в родственную жидкость, но не потерявшаяся и не растворившаяся там полностью. И то ли эта субстанция поддерживала его, слегка покачивая, то ли он сам опирался на неё, но чувствовалось, что совсем провалиться в бездну невозможно и он так же, вместе с ними, парит в великой бесконечности пространства. При этом нарастало ощущение покоя и надёжности окружения. Вскоре несколько фигур стали настолько чёткими, что можно было их принять за что-то реальное. И возник голос. Считать голосом это пришлось, потому что другого определения у него просто не нашлось. Нет, он его не слышал, как слышат наяву, но ощущал и понимал, как ощущают и разговаривают в сновидениях и тоже считают голосом.. Беззвучно, но понятно. Его внимание сосредоточилось на более реальной фигуре, затем ставшей центральной, и которая уже настолько прояснилась, что стало видно и различимо, до узнаваемости знакомое лицо. Он чувствовал, что в реальности видел его уже и много раз, но никогда не встречался с похожим человеком и в тоже же время, как бы вся его жизнь была с ним связана. Эти скорбно-печальные большие глаза, готовые вобрать в себя все беды мирские, познавшие великое горе, боль и способные всё и всех прощать. Стас не мог определить уверенно этот образ. такие мягкие и добрые черты лица, так, часто встречались на многочисленных иконах его родины.
И, видимо, даже робкие зачатки его мыслей и проблесков сознания были доступны этому необычному окружению, которое сразу же отреагировало на его восприятие происходящего, большей активностью в своих движениях и трансформациях, за исключением ближних, центральных фигур, которые уже имели вполне реальный вид и устойчивое положение.
- Брат наш, - почувствовал он, - мы все рады встретиться с тобой за порогом прежней жизни, рады поддержать тебя в первые мгновения этого необычного для каждой души состояния. Мы также рады возможности пообщаться с тобой и ещё раз убедиться, что своё основное предназначение люди после нас продолжают выполнять и готовы ради спасения ближнего отдать самое ценное, на бренной земле, это свою плотскую жизнь. Мы в очередной раз на твоём примере получили яркое и наглядное подтверждение того, что люди всё больше превращаются из Человека Разумного в Человека Духовного, которого в твоём мире сейчас и далее будут называть Homo Indigo.
А лица наши и видимые фигуры пусть тебя не смущают, нам они вообще не нужны, мы узнаваемы по духу, и по другим своим признакам, а не по внешности, Это в вашем мире видимая наружность и форма тела определяют личность. Они, порой, определяют быт и судьбу человека. Там важны и имеют значение наружная его видимость, цвет кожи, рост, возраст, волосатость и прочие временные атрибуты. Потом, в определённый момент, это отметается в прах, и покоится в земле, для продолжения циклов других жизней, а от него остаётся только вечное и нетленное. То, что не имеет ни цвета, ни национальности, ни запахов, ни лиц и остаётся в мироздании навсегда только яркий след прежней жизни, духовная энергия тела - его душа. Это уже вечно.
Сейчас тебе ещё нужна наша узнаваемость и похожесть на что-то знакомое, вот ты их и получаешь. Но кто там, на земле сейчас знает доподлинно, какими мы были на самом деле, и какой возраст более подходит для верного восприятия. Разве может всю жизнь отразить последний её миг? Так и в случае со мною и где в описании моих тридцати лет, вычеркнуто из истории, последователями и биографами многое. А эти годы, ведь были у меня, и были полны человеческих радостей и страданий, грехов и благодеяний. Были и друзья детства, была и юношеская, и мужская любовь, и раскаяния были, и вера, и разочарования, прежде чем я нашёл своё истинное предназначение. А икона, это не фото-факт и каждый богомаз, рисовал меня таким, каким хотел видеть заказчик или, как он сам себе меня представлял. Потом создался общепризнанный стереотип, и пошло поехало. Даже неинтересно и больше стало походить на конвейер. В скифских могильных бабах и то больше фантазии и творчества. Так что не думай, что мы действительно все выглядели именно так, как тебе кажемся, или как описаны в легендах и живыми людьми. Просто это нужно для простоты твоего восприятия. Со мною рядом немало тех, кого вы чтите и боготворите на Земле сейчас и великое множество чтимых ранее, но забытых со временем потомками. Если бы ты был мусульманином, то к тебе бы обратился другой образ, и таким, как его, себя представляют правоверные. А к дикарю бы обратился узнаваемый шаман, и так было и так будет всегда.
Стоящая рядом фигура, при этом, отреагировала мгновенно на переданное, а сияние зелёноватого красивого нимба вокруг головы, напоминало тюрбан или арабскую накидку.
- Он с нами? – послышался вопрос, - И чьего он братства или веры? Не очередной ли это несчастный правоверный, погибший от слуг Иблиса, выдающих себя борцами за истинную веру, и посмевших от имени и с именем создателя уничтожать людей?
- Нет, пока он ничей, хотя в дальнейшем, как и все будет с нами. Ему ещё предстоит вернуться назад в свой первый мир. Он ещё не прошёл там до конца свой путь и послужит людям, на той стороне, где они больше нуждаются в нём. Многое зависит от того, как и когда будут спасать его тело. Нам остаётся только помочь ему в этом.
- Поможем, и с радостью великой, - поддержала фигура, - я теперь вижу его страдания ради спасения жизни многих людей. За такое, что он совершил ради них, и, не задумываясь жертвовал плотской жизнью и своим телом не ради убийства других, а жизни ради, он достоин, быть, и дальше среди них, а потом может быть и вечно с нами.
Вот, скажи только брат, может тебе, со свежим земным восприятием это понятно? Когда только другие люди, и в первую очередь некоторые мои единоверцы, так же поймут, что любую, в том числе и чужую, жизнь нужно оберегать, а не губить. Горестно мне порою и обидно за них. Горестно мне, что ради собственной гордыни, ими забыты совсем, а точнее, извращены до неузнаваемости, заповеди и истины Корана. Когда смеют под зелёным знаменем и от имени пророка, руками обманутых простых правоверных, уничтожать невинных, ради прихоти одуревших от денег, и от жажды власти богачей. Это с их помощью рушатся сами основы ислама, это они пытаются превратить его в своё оружие, что бы он стал религией страха и ненависти. Вот почему, и отталкивают они от нас многих. Это они с именем создателя идут против него же и против всего святого. Как могут и смеют некоторые, брать на себя волю всевышнего и ссылаться на него, творя свои не богоугодные дела. Это что же за времена пошли, когда каждый маньяк и убийца становиться и мнит себя пророком и решает всё за создателя. Это, сколько же их развелось там? Басаевых, Ладенов, Хаттабов и прочей нечисти, рангом пониже. Мне иногда ужасно жаль, что такие, как они попадают сразу не к нам, а на другой полюс. Так что и спросить не у кого, да и поздно уже. Таким дай доступ к ядерной кнопке, так они, не задумываясь, уничтожат и саму жизнь и устроят рукотворный Армагеддон.
Но эти дети дьявола успешно убеждают всех, что происшедшее просто несчастные совпадения и случайности. Что же надо им ещё такое сделать, что бы вернуть исламу достойное место, в истинной вере, в мир добра и любви к человеку и всевышнему. Ведь сказано в Коране, что убивший человека, убивает целый мир. Я хочу, чтобы в святых местах не было ни одного человека с руками и помыслами, обагрёнными человеческой кровью. Для этого хватает жертвенных животных. И пусть правоверные знают, что если там произошла трагедия, то значит среди них, под личиной верующих, есть великие грешники, которым не место среди людей и которые противны всему исламу. Мекка не место для парада и торжества извращенцев веры, способных деньгами оплатить своё присутствие. Допускать туда надо, можно и нужно, только простых, но искренних правоверных, которые хотят жить в угоду и по законам Корана, но не используют его ради своих обид, амбиций и сладкой земной жизни.
Даже исмаилиты в своё время не творили столько и таких безобразий как эти террористы от шайтана, а не от ислама. Я всё сделаю, что бы это прекратилось до 2020 года, иначе безумцы попытаются начать войну за всемирный Халифат и применят атомные бомбы. Но свои надежды и чаяния я могу передать только истинным правоверным, а не этим и не таким маньякам. На них, увы, распространяется не моё влияние, а коварные желания и планы Иблиса, врагов Аллаха и всякой веры. Они пророку своему противны, но неподконтрольны, потому как в него не верят искренне, а просто прикрывают верой своё безумие. Но верю я и знаю, что придёт время и мир на земле будет подобен нашему миру, где нет вражды и страданий людей созданных ими самими, и против себе подобных.
Теперь до сознания Стаса стало доходить понимание и уверенность в том, что он по ту сторону жизни и что означает это его окружение. И хотя никакого намёка на отличительные одежды на них не было и он не чувствовал своей, но не возникало и чувства наготы.
- Я умер, - определил он, - и теперь, видимо, решается моя судьба, вернее, судьба моей души. Что же это такое? Это чистилище, рай или ад?
И в ответ получил:
- Ни то и ни другое, брат. Всё абсолютно иначе и по принципам, и по предназначению, чем это принято описывать на Земле. А то, сколько бы райских и адских мест было во вселенной, если от каждой религии были такие реалии, и всем подавай райские кущи и прекрасных гурий. А женщинам тогда чего, или кого подавать? Нет, это просто другое состояние. Это тоже мир, но это параллельный мир, в который может проникнуть только то, что называют душой, то есть внутренняя энергия тела, его дух, а не материальная его составляющая. Мы здесь все и навсегда в вечном согласии и единении, как будет скоро и на земле. Здесь нет ни разных идолов, ни разных богов. Мы все порождение единого мироздания и жаль, что там, на Земле до сих пор этого не понимают. Вернее им не дают этого понять, те, кто неправедно живёт и кормится от различия религий, сект и шкурно заинтересован в их множестве и в создании разногласий. Они превратили веру в своё ремесло, в кормушку и средство для лёгкой наживы. А разве свинья добровольно отойдёт, и расстанется со своим пойлом, ради того, чтобы поделиться со слабыми, и страждущими? Как можно поклоняться одному создателю и даже исповедовать одну религию, но при этом враждовать из-за надуманных различий или обрядов? Каким же извращённым разумом нужно обладать, когда доводят разное сложение пальцев, осеняя себя крестом, до убийств и даже до войн. И это притом признают, что каждая вера создана на прекрасных заветах и заповедях создателя. Но сунниты ненавидят шиитов и наоборот, католики, протестантов и православных. Те тоже платят им неприятием и враждой. А ведь если они признают, что создатель един, то зачем эти различия, кому они нужны и какое имеют для веры значение? Ответ простой и однозначный, это нужно только фарисеям пастырям. Но придёт время, когда храмы, как бы они не назывались, кирха, синагога, церковь или мечеть, будут служить только, для веры и для хвалы создателя, а не корысти, ненависти и разобщения людей ради. . Вся надежда при этом теперь на вас, на индиго. А ты первый, кто стал исключением из закономерности раздела жизни. Когда душа, оторванная от тела, узнает это и снова вернётся к телесной жизни. Это стало возможным благодаря тому, что ты первый Индиго, пробудивший в себе сверхъестественным напряжением во время цунами свои исключительные особенности и силу своей энергии. Твоё тело сейчас живо и находится под нашей защитой, а душа твоя временно с нами, для вынужденной подпитки твоих сил и общения с тобой. Ты, повторяю, ярко выраженный Индиго, и сам того не подозревая, хотя и полноценный человек, но уже представитель следующей ступени развития духа и тела его.
Стас напрягся, пытаясь вспомнить и ответить.
- Не напрягайся, я и так знаю, как мало тебе об этом известно. Потому что это только начало долгого пути. Но твой спектр духовной энергии уже, совсем сильно смещён в синюю сторону, вплоть до замены всех остальных цветов. Видишь, в моём окружении, у нас заметны отличия нимбов. Есть золотистые, как у меня, у других зелёные, багровые, оранжевые и прочие цвета и оттенки. Это как символы и отличительные признаки путей и ступеней развития эволюции человека, как вида. Если бы ты мог видеть себя со стороны сейчас, то обнаружил бы нечто подобное над своей головой, но только синего цвета. Человечество начало новый этап эволюции и пришло время Homo Indigo. А твоё появление здесь, при живом теле на Земле, наряду, с новыми возможностями, развивающимися на этой стадии эволюции, говорит и о новой способности проникать в параллельные миры. На способность существовать здесь без ущерба, для своего материального естества, то есть для тела.
Что же касается рая или ада, в земном понимании то это первичные примитивные земные фантазии, вымышленные представления от первых людей, которым приходилось, когда-то, на заре сознания и разума контактировать с умершими предками. А их попытки объяснить им истину духовного бытия они опять же воспринимали, как земные материальные и физиологические радости или физические муки. Они олицетворяли посмертное существование с теми же наслаждениями или страданиями, с которыми сталкивались в повседневности и которых больше всего жаждали или ужасно боялись. А всё гораздо проще, а если говорить точнее, то, гораздо сложно... Но, что можно было ожидать при объяснении первобытному дикарю понятий, до которых ещё не доросла и ваша земная наука? Всё это превратилось в красивую сказку, с помощью которой вот уже многие тысячелетия правят простыми людьми их более шустрые собратья, по старейшему методу воспитания, кнута и пряника, ада и рая. Да все мы через это прошли и ломать такое представление нет смысла даже сейчас. Тем более, что и особого вреда мы в том не видим. Для сравнения нужны две крайности.
А если объяснять проще и более понятно, то с первых мгновений своего рождения, каждый человек имеет максимум положительной духовной энергии. Не зря же говорят, что погибшему младенцу, прямой путь в рай. Потом на протяжении жизни, все по-разному, тратят или развивают этот капитал, данный создателем, Одни транжирят его без оглядки, сжигая всё прекрасное отрицательной, то есть другого полюса энергией. Она, выражена, и проявляется так называемыми грехами, дурными поступками и преступлениями, нейтрализуя этим изначально заложенное, всё только хорошее. Другие, чтят человеческие ценности и тем самым приумножают и свой, и вселенский положительный заряд духовной энергетики, который на земле ещё называют космической. Но когда душа покидает телесную оболочку человека, то происходит разделение противоположных зарядов. Существовать вместе вне телесной оболочки они не могут, это было бы равносильно электрическому замыканию плюса и минуса. Поэтому часть переходит на своё место на один полюс, а часть на другой. Отсюда и примитивное представление про рай и ад. Однозначно энергия у любого человека однополюсной полностью никогда не бывает. Самый святой из нас, что-то совершал в той жизни неблаговидное, пусть и незначительное, и известное только ему, а самый отпетый негодяй, всё равно в своей жизни делал что-то и хорошее. Просто потом стоит вопрос соотношения и размеров вклада в общую космическую энергию духа по этим двум полюсам, от каждого прожившего индивидуума. От этого зависит последующее его место и возможности в мире ином. От одного остаются крохи на одном полюсе, но много на другом, и наоборот. Отсюда, видение монстров и уродства в случаях проявления чёрной материи, которая не может представиться чем-то цельным, благовидным и похожим на реальное, жившее в прошлом существо, потому что его покинула положительная составляющая общей энергетики. И потому же положительный дух не может принять доподлинно свой прежний облик, реальной полноты и насыщенности его, потому что произошло разделение тех же составляющих, и его покинула противоположность. Но никто не подтвердит, что условия существования на другом полюсе хуже, чем на этом. Я повторяю, что мы, просто на разных полюсах, свет и тьма и не более того. Им там хорошо, нам здесь прекрасно. Более того, бывают моменты, когда мы используем совместно свою энергию, что бы предотвратить вселенские катастрофы. Для уничтожения опасных образований и создания или переделке нужных миров. Когда мы вместе применяем энергию с нашими противоположными зарядами, то нет ничего, способного противостоять ей. В таких случаях, мы сознательно сливаемся в огромный и единый стержень, безо всяких индивидуальностей, объединяя всю свою могучую энергию. То же самое происходит и на другом полюсе. Всё оказавшееся между этими стержнями и попавшее в зону слияния противоположностей становиться полностью управляемым и в нашей воле созидать или уничтожать. Реакция аннигиляции по сравнению с этим всё равно, что энергия свечи на фоне энергии звезды. Но это, увы, не проходит ни для нас, ни для них бесследно. Часть энергии, а это часть нас самих, и их теряется безвозвратно. Правда есть предположение, что они переходят в ещё более, высшее, состояние. И это мы надеемся так, потому что ничего в мироздании не исчезает безвозвратно и бесследно.
- А что будет со мною, я уже разделился? - мысленно спросил Стас, - я уже с вами?
- И да, и нет, брат. Ты у нас пока не навсегда. Просто передохнёшь, после совершённого тобой прорыва в наш мир, а твоему телу и душе мы поможем восстановить энергетику и прежнее состояние, но уже в новом качестве. Мы с тобой как бы ею поделимся, и ты вновь вернёшься к Земным своим делам. Ты побудешь пока связующим звеном между нашими мирами и ещё мы определим на это время с тобой своего представителя, который, свежим и нашим взглядом отсюда оценит реальную обстановку в земных делах. Потому, как с твоим исключительным появлением среди нас, нам видимо вскоре следует ожидать притока новых сил и возможностей индиго.
Последовала небольшая пауза. Фигуры поблёкли и как-то отодвинулись.
- Вот и добрались до твоего тела брат. Мы поможем им его извлечь невредимым, и скоро ты в него вернёшься.
Через некоторое время, если оно вообще здесь существовало, что-то ещё более затуманило фигуры, и он увидел, точнее, ощутил приближающуюся к сознанию, чью-то руку и склонившееся над ним лицо тёмнокожей девушки. Затем это видение исчезло, а фигуры вновь приблизились. И тот же голос пояснил:
- Всё отлично и твоя оболочка в целости и сохранности. Это был контакт людей с найденным ими твоим телом, и его отвезут теперь в госпиталь. А ты в него вернёшься чуть попозже, когда мы закончим подпитку твоей растраченной энергии. Ты ведь, как когда-то и мы свою, всю без остатка отдал для и ради людей и здесь мы все готовы с тобой поделиться.
И вот ещё что, брат. Нас оказывается тоже можно удивить. Произошло небывалое в мироздании, значит всё-таки существуют вещи и поступки, понятные и одобряемые на разных полюсах одинаково. А ни верилось в это, потому как, такого ни когда, не было, но, тем не менее, это уже факт. Так вот. С того полюса тоже готовы вернуть телу свою часть твоей энергии. Не желаешь ли? Да собственно в таких делах согласия и не спрашивают. Я тебе не хотел говорить, но ранее бывало, что и мы и они возвращали души в тела, но только свой заряд. И в итоге воскресший, впоследствии чувствовал себя и был на самом деле далеко не полноценным человеком и быстро затухал снова, потому что не было полного баланса сил и энергии. Теперь, у тебя, у единственного появился шанс возродиться заново с полноценной аурой. Причём они это, делают без каких, либо условий и понимают, что в данном случае их доля не так уж и велика, но, тем не менее, она бесценна, своей незаменимостью. Удивительны и невероятны другие возможные последствия такого решения. Получается, что ты находишься под покровительством двух полюсов и в равной степени можешь представлять их интересы тоже, как и наши. И представляется мне, что это выводит всё мироздание на новый уровень отношений и возможностей. От категоричности и полного неприятия до возможного понимания и сотрудничества во многих вопросах.
Ты уж не думай так примитивно, как на Земле, что мы постоянно воюем и конфликтуем между собой, и делаем, друг другу только пакости. Ни мы, ни они, не мечтаем об Армагеддоне. Это не подготовка очередного боя гладиаторов в чёрном и белом, а Земля не место для арены. Вселенная хочет жить. Не для того её создал всевышний, и передал нам, что бы мы уничтожили его творение, ради своих амбиций, и взаимной ненависти. Нет и нет. У каждой части духовной субстанции своя среда обитания, свои пути и интересы, которые редко когда пересекаются. А если и случается, то по вселенским масштабам весьма ничтожно и временно, как миг.
А так ничто духовное ни им, ни нам, ни чуждо. И если за ними признаётся право на проделки, шутки и допустимое хулиганство, то и среди нашего брата такого добра тоже хватает, но тоже, только в пределах нормы и только допустимого. А чего другого ожидать от душ, которые продолжают жизнь своих прежних хозяев, если таковыми считать их бывшие тела. Наше бытие здесь нельзя считать монашеским, и постной преснятиной, просто у нас свои критерии счастья, радостей и наслаждений. Вот перед тобой, обожествлённый ранее скандинавский герой, Один.
И перед сознанием Стаса предстала фигура с багровым нимбом в виде скандинавского шлема.
- Мы с тобой ещё посражаемся брат, - донеслось до него, - из тебя получился бы прекрасный берсерк. Такие, как ты, способны бросаться, не раздумывая на мечи и копья и побеждать врага своей решимостью и отвагой. До встречи, мне пора в Валгаллу, где я сужу бой орд Чингисхана и Аттилы. Следующей будет моя битва с Аресом, надо надрать ему задницу, а то этот эллин, после очередной победы над моим другом Марсом много возомнил о себе. Я покажу ему, что такое настоящий рукопашный бой и тактика клина в исполнении нордических воинов против его фаланги. Возвращайся к нам, как истинный викинг, только с мечом.
И фигура исчезла, в вечных заботах подготовки и проведения очередных битв, к своим, таким же неугомонным питомцам.
А для Стаса продолжали:
- Вот про таких, именно, и было сказано « И вечный бой, покой им только снится», Да мало ли кто и чем здесь одержим, получив неограниченные возможности в создании неосуществлённого на Земле. Это ладно, что он ещё заторопился, а то бы залез в дебри их вечного спора с Будой, который в своё время не позволил монголам достичь японских островов и захватить их. Он считает, что тот божественный ветер, потопивший почти всю армаду хана Хубилая, не позволил проявить себя самураям, не нуждающимся в защите свыше, и показать миру, что они были лучшими воинами своего времени. Вот воссозданием возможного того сражения он занят уже много веков и скоро будет готов его осуществить. Да только коварство древнего интригана и хитреца ему всё равно не одолеть. Слишком разные у них весовые категории, а Буда не захочет оказаться неправым даже в таком небольшом для него споре. Ты только не подумай, что эти сражения сопровождаются гибелью и страданиями. Это как в игре, сражённые в битвах фигуры выбывают только до её окончания, а потом снова вперёд на свои места указанные полководцами.
Мимо прокатился клубок душ в явных позах и действиях напоминающих групповое избиение одной.
- Что это, - удивилось сознание Стаса, - неужели и здесь есть место подобным разборкам и безобразиям?
- А почему бы и нет, если есть место сражениям? А это просто очередное объяснение душ американских пилотов сбросивших атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки с остатками души их президента отдавшего такой приказ..
- А что это за нескончаемые шеренги, вдоль которых идут два пигмея?
- Это Сталин и Гитлер, в очередной раз пересчитывают миллионы загубленных ими жизней.
- И что, это так для всех навечно?
Спросил Стас.
- Да что ты брат, вечная роль и постоянное место только у единиц, которых можно назвать избранными. То есть, у душ отмеченных особой печатью создателя, или проживших хотя бы одну праведную жизнь. Для остальных это временное состояние, перед следующим перевоплощением, которое является наградой или наказанием за прошлую жизнь. Здесь же виновных не бывает, и существование начинается, как с чистого листа. Смотри.
И он как бы приблизил далёкую картину. Огромная воронка была в центре внимания большого скопления душ, которые, заворожено, смотрели на её тихое и безобидное вращение и неясную точку бездонного центра. Прибывающие постоянно новые потоки стремились протолкаться поближе к ней, и при этом первые ряды, под натиском задних, невольно пересекали край и скользили, как по ледяной горке вниз по стенке воронки. Всё это происходило без суеты, без сопротивления и звуков. Они просто ожидали, кто поможет им перешагнуть барьер и подтолкнёт сзади.
- Что это за игра, - спросил Стас, - и почему у многих такой ужасный вид. Размозжённые тела и лица, высунутые синие языки, дыры в телах и головах. А сейчас вообще упало, что-то похожее на кисель?
- Это канал рекарнации жертв суицида. Он для тех, кто не выполнил полностью свою возложенную на него миссию на земле и не донёс свой крест до конца пути, а попытался избавиться от него. Теперь им предстоит вернуться к жизни на Земле, но на более, низшем уровне и искупить свою слабость ещё большими страданиями. А то, что ты назвал киселём, было нормальным человеком, но превратилось в наркомана. В один из приступов эйфории, решил он перевоплотиться самостоятельно, и стать жидкостью, способной проникать везде и всюду. Для этого он залил ванную аккумуляторной кислотой и после очередной большой дозы, улёгся в неё. Теперь ему предстоит пробыть долгое время канализационной трубой. А вот тот, что сам уже занёс ногу над краем воронки, погиб, когда бросился под машину, что бы выхватить из-под колёс ребёнка, и своим телом предотвратить удар. По земным нормам это подвиг, достойный восхваления, но он тоже будет, - и фигура при этом улыбнулась, - ужасно наказан за досрочное и самостоятельное прерывание своей жизни, которой вправе распоряжаться только создатель. Он, за это станет бабочкой однодневкой. А завтра, снова вернётся к нам. Но уже как полноценная душа, достойная уважения.
А хочешь, я тебе скажу, кем ты сам был в прошлых жизнях?
- А разве у меня были и другие жизни?
- Да, конечно, как и у многих душ. Так вот в предпоследней жизни ты сам совершил не прощаемое действие, суицид. Это было во времена великого переселения народов, задолго до так называемой новой эры. Ты был членом племени одного из праиндоевропейских народов, успешно продвигающихся в сторону Европы. Ты был прекрасным воином и охотником. Тебе прочили будущее вождя, а потому, сам главный жрец племени желал отдать тебе в жёны свою дочь. Чтобы в дальнейшем обладать беспредельной властью. Но ты полюбил пленницу покорённого народа и хотел соединить свою жизнь только с ней. Это законами племени было смерти подобно, потому что аркаимы и тогда не допускали смешанные браки, а тем более с народом более слабым по силе и духу.
Когда вы бежали, то жрец организовал большую охоту за вами, и она была успешной. Вас загнали на высокий прибрежный утёс реки, которая сейчас называется Урал, и жрец с охотниками уже предвкушали торжество победы. Ей, при этом, однозначно грозила смерть, тебе возможно всяческие унижения и рабство у жреца. Тогда ты взял на руки свою возлюбленную и бросился с нею со скалы. Через мгновения полёта ты погиб ударившись о камни, но смягчил её падение, и ей удалось спастись.
Следующее возрождение твоей души на Земле произошло тысячу лет назад. Ты, в наказание за суицид, стал тасманийским волком, который вёл достойный для этого существа образ жизни. Он погиб уже в преклонном возрасте в неравном бою со стаей голодных хищников, вознамерившихся сожрать его потомство. Вот такое было с тобой, если не лезть в более давние дебри.
- А почему в моей памяти нет даже намёков на те жизни?
- Это исключено, потому что само перевоплощение возможно только для идеально чистых, до младенчества душ. Ещё вопросы есть? А то тебе скоро в свою оболочку?
- Да, есть. Меня всегда интересовал вопрос встреч и общения душ мечтавших на земле о вечном единении. Родителей и детей, а также любящих друг друга. Происходит ли это?
- Да, такие встречи и общения происходят постоянно. Но, что касается вечного единения, то это оказывается здесь ненужным и непосильным грузом. Никто не может выдержать постоянного, а точнее вечного влечения и ограниченности в действиях. Самое сладкое и вкусное всё равно со временем и от переизбытка вызывает пресыщение, а то и отвращение. Но сама встреча, уже есть исполнение всех желаний.
Затем последовала пауза…и вопрос?
- Ты хочешь увидеть отца?
- Да, - признался Стас, - я хочу сказать ему, что люблю его больше прежнего и теперь знаю, что это навечно. Это можно сделать?
- Да. Но только не сейчас, и не в этот раз. Тебе брат уже пора и ты готов к возвращению. Тебя при этом ждёт приятный сюрприз во время пробуждения. Наш посланник найдёт тебя сам, и ты его узнаешь. Не обращай на него никакого внимания и не опекай, он сам за себя сумеет постоять и он там всё равно временщик со своими целями и задачами. А ты, просто живи своей жизнью и наслаждайся этой возможностью, которой другие уже лишены. Пора, до встречи.
И сознание души Стаса, вновь, поглотил мрак.



Глава - 3
Спасение
Стихийные бедствия, эпидемии и природные катаклизмы, всегда активно и посильно участвовали в переделе мира и табели о рангах стран. Землетрясения, наводнения, извержения, эпидемии и прочая напасть вносили свой вклад в падение роли одних государств и народов и возвышении других. Этим, умело, и подло, пользовались многие правители, во все времена. Это рассматривалось ими, как дар божий, а кто от него откажется. Деморализованный стихийной бедой народ легче поддавался угнетению и порабощению. На воздетые к небу руки, всегда было проще и удобнее одевать кандалы. Как это понятно и как это по человечески, когда можно подтолкнуть падающего, оглушить тонущего, добить раненного. И только двадцатый век, наряду со всеми своими извращениями, принёс, местами, практическое и новое в понятие гуманности. Взрастил он, как грибы, различные лиги, движения, общества защиты, всего и ото всех. Нарушил он тем самым саму основу питания и развития, сильных за счёт слабых, и просто неудачников. Исчезли, почти что, колонии. Голодных в этих странах стали подкармливать, тем, что когда-то отняли. Поражённых болезнями, на разграбленных территориях, стали лечить, под обязательства любить и быть благодарными вечно своим завоевателям. А в двадцать первом веке у мирового сообщества двуногих, вообще произошёл сдвиг по фазе напряжения на этой почве. Бывает, что не успеет диктор на телевидение рот закрыть про беду в Бангладеш, Эквадоре, или какой ни будь Сиера-Папуоне, как тут же выстраивается очередь из стран, желающих послать туда свои неликвиды, палатки, одеяла, ржавые лопаты и прокисшее питание. И уже надо не то что предлагать, или просить разрешения, а требовать надо манифестациями и демаршами, чтобы приняли именно их помощь. Доказывать при этом надо, что гуманистов будет не намного больше, чем суверенных жителей пострадавшей страны. А их моральные устои и религиозные принципы не пострадают от спасателей в шортах, выше мужского достоинства и декольтированных медсестёр, которые ради такого случая готовы даже надеть длинные платья ниже трусиков танго. А с высоты Международной Космической Станции, так и норовят пакетики, со своими объедками сбросить, именно, над пострадавшим районом. Порой вообще доходит до абсурда. Особенно в странах, где человеческая жизнь в наибольшей цене, правда, только в долларовом эквиваленте. Взорвут там пару, другую отелей и посольств с иностранцами, со всякими англичанами, русскими, немцами или евреями, а тут хлоп одно у них землетрясение, да за ним, хлоп другое. Ну, казалось бы, если по человечески, то только радоваться надо потерпевшим от взрывов странам и нациям. Очередной Террорлэнд, наказан провидением. Да где там, те же первыми и скачут спасать, вытаскивать, лечить и строить. Ну, никакой гордости, и нормальных человеческих отношений, одна только дурацкая гуманность. А если точнее, то полная и опасная подмена жизненных понятий.
Так произошло и после великого цунами. Страны, попавшие под удар взбесившейся стихии, не оказались один на один с бедой. Кораблями, самолётами и просто тачками доставлялось, по мере возможностей других стран, всё самое необходимое. Всё было брошено на то, чтобы найти и спасти всех, способных выжить. А потому и счёт погибших не достиг миллиона. Весь мир следил за горестной статистикой. Да, триста тысяч, это тоже ужасно много, но скольких удалось спасти? И не вина спасателей, что не всех, и не везде, потому что каждый час и день работали против них. Предел выживания, увы, не бесконечен.
Спасательная техника и сборный отряд, в основном из канадцев, через несколько дней, после авральной расчистки глубинки, были поставлены, на прибрежный, заведомо безнадёжный, участок. Их основной задачей стала уборка завалов, извлечение трупов и останков погибших людей, вывоз мусора. Работа рутинная и обидная для профессионалов. Её могли бы выполнить и местные жители. Протесты и досада были приглушены только объяснениями главы миссии, что иначе может возникнуть угроза эпидемий, которая усугубит беды населения. Только они, хорошая оплата, уняли ропот и протесты спасателей. Они уже смирились с тем, что здесь никого в живых не осталось, да и не могло быть с самого начала. В этом месте, видимо, стихия была в самом разгуле своего неукротимого буйства, о чём свидетельствовала и гора обломков на месте прибрежного отеля. Стоявший и ранее на возвышенном месте, он теперь собрал вокруг и над собой, столько всего, что если разбирать по деталям, на это ушли бы годы. Поэтому бульдозеры, экскаваторы и краны не церемонились с этой процедурой. Тем более что запах и ароматы, под именем вонь, от гниения останков органики стоял такой, что не помогали даже современные респираторы, и казалось, что она, не подвластна самому обильному душу, и проникает даже через кожу. Так что подгонять живых не надо было, они сами стремились закончить свои муки дыхания как можно скорее. И если ранее и повыше, особенно в первые дни спасательных работ, они находили раненых, но живых, то в этом месте и сейчас, даже и не надеялись на нечто подобное. Казалось, что просто происходит перенос одной свалки с одного места на другое, более удалённое от пляжа. Вся процедура состояла в том, что наземный отряд осуществлял дежурный поверхностный осмотр участка, отмечал его, а техника вывозила всё до чистого песка на свалку в горах.
Они уже дошли почти до центра нагромождений, и до конца смены оставалось менее часа, но механику-водителю экскаватора Сэму Паркинсону, казалось это вечностью. А тут ещё, с самого утра, нарастало непонятное беспокойство, и ему стало представляться, как и его в будущем тоже может ожидать подобная участь и запах погибших. А, невольно представив, как тогда его тело могут и будут извлекать так же бесцеремонно и такими же гниющими кусками, Сэм невольно содрогнулся, и стал, как-то неуверенно и осторожно, набирать и поднимать, каждый очередной ковш. Он раньше думал, что уже адаптировался и привык ко всему увиденному и рвотные спазмы уже позади. Но сейчас всё повторялось, даже хуже чем в первые дни, и, нагружая очередной грузовик, он пообещал себе, что нынче и сразу же, как вылезет из кабины, то напьётся до чёртиков и даже протрёт всё тело спиртом.. Однако и эта перспектива не принесла ему облегчения. Его вдруг зазнобило до сильной дрожи и руки затряслись как в лихорадке. Он вынужденно бросил рычаги управления машиной, и ковш завис над завалом, как бы в раздумье, перед очередной порцией. Снизу, от нетерпения скорее покинуть это благоухающее место, сигналил водитель грузовика, его дружно поддержали другие стоявшие в очереди под загрузку. Получилось весьма шумно и противно.
Отдышавшись и как бы почувствовав облегчение, Сэм снова взялся за управление и опустил ковш. Но при попытке поднять его с грузом, машину затрясло, как от непосильной ноши и она заглохла. Старания завести её, не привели ни к чему. Потому что все приборы отключились, и стартер тоже не реагировал.
Полузагруженный самосвал не стал ждать, а выехал из зоны погрузки, и довольный водитель погнал его, с удовольствием вдыхая более свежий встречный воздух. А Сэм вышел из кабины, спрыгнул с подножек и тоже отошёл в сторону. Предстоящий сложный ремонт, трудный в этой дыре без наличия специалистов и приспособлений, его, почему-то, только радовал. Зато это будет в стороне от завала и может быть надолго. Пусть присылают другого мусорщика, а он отдохнёт, ковыряясь в железках.
Подошла руководитель группы Сара Чейни.
- Что случилось Сэм? Что за шум, и почему встала погрузка и вся работа?
- Машина сломалась Сара, - не мог скрыть своей довольной улыбки Сэм, - а вот в чём дело и почему, даже не пойму, как будто зацепилась, за что-то и надорвалась.
- Так пошли, посмотрим, за что и отцепим перегруз, или позовём на помощь осмотрщиков.
- Но она и не заводится, и всё застопорилось
Сара недоверчиво посмотрела на него и покачала головой.
- Не дури, Сэм, я понимаю, что здесь не райский благоухающий уголок, но нечего сваливать на машину свою повышенную чувствительность и брезгливость. Вся наша техника новенькая и работает, как часы, а у тебя вдруг всё и безнадёжно поломалось. Пошли! Пошли!
И она решительно двинулась к экскаватору.
Сэму ничего не оставалось, как присоединиться к ней. За ними потянулись и некоторые водители. Подойдя к ковшу, Сара увидела, что он лежит на песке безо всякого контакта с завалом, и ничто его не держит.
- Ну, вот я же говорила, что ты это придумал. Заводи машину и продолжаем работать, а то вон уже идёт твой сменщик и будет неудобно, если он обнаружит машину совершенно, исправной.
Сэм снова забрался в кабину и включил пуск двигателя, но стартер так же не реагировал.
Подошедший сменщик полез проверить контакты аккумулятора и прочих соединений, но результат был прежний. А Сэму полегчало. Хотя бы в саботаже его не обвинят, а железки можно и починить.
Вместе они вернулись к Саре и беспомощно развели руками.
Та разочарованно оглядела завал и попыталась представить предстоящие переговоры по поводу ремонта или замены техники.
- Ну, пишите акт обследования и список необходимых деталей….
Однако свои указания Сара не договорила. Её взгляд притянула расщелина в груде обломков и необычный силуэт, просматриваемый в её сумерках. Он напоминал человеческое тело в светлой одежде. Зажимая пальчиками свой носик, она приблизилась и заглянула внутрь завала сквозь дыры. Да, безо всяких сомнений, это, похоже, было тело.
- Эй, парни, принесите какой ни, будь фонарь.
- Что Сара нашла клад? Пошутил один из водителей.
- Так мы отказываемся от своей доли и знаем уже всё, что можно здесь найти. Удивительно, но здесь даже деньги и те пахнут, да так, что и прикасаться к ним не хочется. А если куда с ними придёшь, так сразу поймут, откуда они у тебя, и примут за мародёра.
Но, тем не менее, все подошли ближе с принесённым фонарём.
Направив его луч в одну из щелей, Сара невольно отпрянула, натолкнувшись на стоящего сзади Сэма. Тот придержал её.
- Что там Сара, змея?
- Да нет, там человек.
- Ты хочешь сказать очередной труп?
- Не знаю, может быть, но тогда, это какой-то необычный труп. Не такой, как все остальные.
Вместе они прильнули к щели и рассмотрели, что в обломках сложившихся шалашом стояло тело человека. Оно именно стояло, так как сооружение было такого размера, что, видимо, не позволяло ему принять другое положение. Сэм чертыхнулся.
- Смотри, как сохранился, даже белую рубашку не испачкал.
Сара тоже обратила на это внимание, как и на то, что из-под таких же белых и чистых шорт были видны обычные загорелые ноги европейца. Но не раздутые процессом гниения и не синюшного цвета в трупных пятнах, а обычного вида и состояния.
- Может он живой?
Тихо, как бы себя, спросила Сара.
- Ну да залез вчера сюда переночевать. Или две недели назад, перед цунами построил себе этот бункер, - попробовал пошутить Сэм.
Но как-то не очень уверенно.
- Пойду, приглашу кинолога с собакой, если они меня не поднимут на смех.
Но чувствовалось, что это был для него просто удобный повод покинуть, хотя бы на время ненавистное это место.
Подошедшие водители тоже поочерёдно заглядывали в щели, что бы утолить своё любопытство, но ни один из них не решился назвать их находку выдумкой, или бредом. Действительно у всех возникало ощущение, что там стоит замерший в безмолвии человек.
Все понимали, что прошедшие в таких условиях жаркие две недели, зачеркнули жизни, даже у тех, кто был просто присыпан, а здесь у основания горы, это вообще было нереально. В ожидании собаки они осторожно стали разбирать не очень тяжёлые фрагменты своеобразного саркофага, что бы приблизиться к бесценной находке. Но дальше шли непосильные нагромождения, и существовала реальная опасность обрушения всего сооружения. Один из водителей, насколько было возможно, просунул свою руку и сам протиснулся, как мог. Но, дотянувшись с таким трудом кончиками пальцев до ног тела, тут же выдернул её. Потряхивая, расцарапанной кистью и вытаращив от изумления глаза, он, заикаясь, зачастил.
- Он т-т=тёплый, он тёплый, он т-тёплый.
Это отодвинуло остальных в сторону и сбило в совещательную кучу.
Саре пришлось вспомнить, что она здесь руководитель и решение предстоит принимать ей.
- В общем, что бы ни показала собака, надо доставать тело как живое и постараться не повредить своим спасением. Машинам тут делать нечего. Позову своих парней с инструментом.
Связавшись по рации с вынужденно отдыхающими спасателями, она дала им задание прибыть на место находки и захватить всё необходимое, потому что предстоял не формальный осмотр, а именно спасательная работа по полной программе. Тем временем подошли собаковод с Сэмом. Спущенный с поводка пёс привычно обнюхался, поприветствовал давно знакомых водителей и улёгся у ног Сары. Это была не дань её начальственному положению, но естественная симпатия. Вдруг он вскочил и настороженно замер, а затем бросился к расщелине без команды вожатого. А, не имея возможности проникнуть в неё, стал разгребать песок и призывно лаять и выть. Всё стало ясно, даже скептикам.
На небольшом и недолгом совете было решено, что другого пути, как делать подкоп и лаз в основание своеобразного склепа не существует.
Подошедшие спасатели тоже подтвердили и одобрили эту идею, а затем и приступили к работе.
Пришлось не только разбирать завал, но и крепить, попутно, его отдельные части, что бы сооружение раньше времени не рассыпалось и не придавило своими частями тело, которое предстояло освободить и достать. И не хотелось при этом превратиться в невольных могильщиков.
Постепенное расширение пространства позволяло телу опускаться вниз и когда оно приняло почти горизонтальное положение, привязанные к ногам верёвки позволили вытащить его наружу. Испачканная, в процессе спасения одежда, всё равно не портила впечатления своей свежести. Склонившаяся над телом Сара положила ладонь на лицо, замерла, а потом, резко отдёрнув её, подняла своё изумлённое лицо и шёпотом, как говорят в присутствии спящего или больного человека, пробормотала.
- Он выбрит, как перед свиданием…
- Это к чему она? - Спросил один из участников.
- А это я к тому, что даже у покойников несколько дней продолжает расти щетина. У него же лицо, как в рекламе бритвы. Гладко до неприличия.
Тут же последовала реплика очередного шутника.
- Вот в каких, ужасных, условиях нам приходиться здесь работать и жить, что даже у покойников волосы не растут.
Шутка, однако, не нашла поддержки, а Сара продолжала осмотр и обследование.
Затем она почувствовала еле заметное дыхание и слабый пульс. Не решаясь на врачебное вмешательство на месте, без должного оборудования, она дала команду перенести тело в её джип-пикап.
Вдруг, все замерли и обернулись назад от постороннего звука. Рядом рокотал двигатель экскаватора. Сэм и его сменщик стояли с вытаращенными глазами, кабина была пуста, а экскаватор, как будто никто и не глушил, и он приглашал к продолжению работы. Оставив, изумлённых техников гадать и чесать затылки, Сара вмести с двумя спасателями, повезла тело в ближайший передвижной госпиталь. Большинство из них были организованы русской службой спасения, и этот госпиталь тоже был их.
Ещё до отъезда она по рации предупредила штаб о находке и их ждали. Это было заметно по суете персонала и по встрече непосредственным руководителем. Когда носилки с телом скрылись в центральной палатке, главный врач пригласил Сару к себе и, сделав с её слов дежурные записи в журнале, предложил самое ценное в этом месте, стакан холодной и чистой воды.
Наслаждаясь мелкими глотками ледяной влаги, Сара спросила:
- Док, а долго они его будут обследовать?
- Это, смотря, как и что. Чисто поверхностный осмотр займёт 10-15 минут, ну а полный с приборами и рентгеном, конечно же, долго. И это будет сопровождаться уже оперативным вмешательством и активными лечебными процедурами. Я понимаю вам любопытно знать перспективы нашего пациента, но боюсь, что кроме слов, типа, что мы сделаем всё возможное, никто другого диагноза сейчас не скажет. А так, я и сам с нетерпением жду первичных результатов, потому как новые поступления раненых у нас давно прекратились и пошли всё больше с отравлениями от нечистот и грязной воды. Поэтому после первичного осмотра мне сразу же доложат о состоянии доставленного, а вы можете подождать.
Вскоре вошёл хирург и присев за столик, внимательно стал рассматривать Сару, как бы, не зная, чего от него ждут. А потом вместо доклада спросил.
- Так вы утверждаете, что нашли и вытащили его из-под горы завалов на месте цунами?
- Да, док это именно так, он там стоял в обломках, как в коконе и было очень непросто его оттуда высвободить и достать.
- А у меня, девушка, такое впечатление, что вы его только что вытащили из постели, но при этом, просто, забыли разбудить. Я, конечно, пока не знаю, что покажет рентген, но внешне на нём нет ни единого перелома и даже нет ни единой царапины или ссадины. Глубокое коматозное состояние, это да, присутствует. Но опять же, при этом, томограф показывает такую мозговую активность, что далеко до неё любому из нас здоровых. Все параметры зашкаливают. Первичное впечатление причины комы, это глубочайшее, нервное потрясение, что и не удивительно для той ситуации. А вот, что он при этом так активно осмысливает, и что за процессы происходят у него в голове в таком состоянии, так это очередной вопрос. И ещё...
Он достал из халата и положил перед руководителем документы.
- Это обнаружено при его раздевании. Как видите наш соотечественник, Станислав Иванович Рогов. Так, что если очнётся, проблем в общении с ним не будет. Только бы у него появилось, и возникло желание очнуться для этого.
Ну, я пошёл и если внутренних повреждений не будет обнаружено, передам свою опеку и его самого терапевтам.
До Сары не сразу дошло сказанное, и она переспросила.
- Так он будет жить?
Привставший было доктор, снова присел, и, не удивляясь, уже привычному для него вопросу ответил.
- Видите ли, мисс, как я уже сказал, внешне, он без видимых повреждений и может быть даже здоровее, чем мы с вами, а значит, естественно уже жив. Но жив пока, как живо любое растение, и если не придёт в сознание, то таковым и будет. А, как и сколько будет протекать кома, то есть его бессознательное состояние никто не ответит вам однозначно. Однако то, что он за две недели не очнулся, печалит возможностью необратимой потери такой перспективы. Но время покажет остальное и всё расставит по местам. А наши специалисты, попозже, скажут это поточнее. У них свои препараты, приборы и методы, а я хирург и по моей специализации внешне он вполне здоров и пригоден к жизни. И извините меня за первичное недоверие, но у него нет даже признаков истощения. Потому я и спрашивал вас, где вы его нашли? Две недели без пищи и воды, и без дистрофии, это нереально. Однако, до свидания мисс, я пошёл к пациенту.
Вставший при этом главврач тоже дал понять, что ему некогда и надо действовать.
Сара понимала, что своим присутствием она отвлекает их от непосредственной работы и в том числе по обследованию и спасению нового пациента.
- Док, а можно нам навещать вашего… Ста-нис-лава? - С трудом произнесла она это странное и непривычное имя.
- Да без проблем и без церемоний. Тем более что в любом состоянии он жив только благодаря вам и вашей команде, так что, он больше ваш, чем наш. Но раньше чем через пару дней лучше не беспокоиться. Боюсь, что мы до этого времени и сами с ним не разберёмся до конца.
На этом попрощавшись, доктор отправился в обход по палаткам госпиталя, а Сара вернулась к машине и погнала в лагерь, пересказывая коллегам беседу с врачами.
Прибыв на базу, они обнаружили полный спад темпов в работе в угоду качеству. Теперь поисковая группа снова стала, более тщательно осматривать каждый фрагмент завала и перед погрузкой и во время её, что естественно требовало большего времени. Прибытие Сары приостановило всё и спасатели в полном составе окружили джип, ожидая результатов поездки.
- Он жив.
Не ожидая их вопросов, ответила она.
Послышался общий вздох облегчения, разгладились лица, потому что они вновь себя почувствовали спасателями, а не просто уборщиками братской могилы, отходов и мусора.
Снова конечно последовали подробности беседы с врачами, а потом она в шутку добавила:
- Это, наверное, благодаря Сэму и его сломанному экскаватору.
Тот шутку не принял и не улыбнулся даже, а озадачено пробормотал.
- Да уж, крепким и везучим оказался этот русский парень. Это надо же столько продержаться в такой норе. А тронь я хоть чуть ковшом его бунгало, то стал бы убийцей. Да и Сара его как-то вовремя заметила. А главное, какая прекрасная машина то, она как хорошая собака, его почуяла. Ведь она была, совершенно исправна, а тут встала на дыбы и всё. Десять раз после этого специально глушил и заводил, работает как часы.
Я уж не хочу вспоминать, что она потом завёлась сама по себе, а то вспомнишь про чертовщину и поверишь в неё.
Рядом стоящий водитель мечтательно добавил:
- Да, бывают такие счастливчики, что когда для других верная гибель, то для них просто экстрим-прогулка и щекотка нервов. Таких, как я слышал, к казино не подпускают и близко, если конечно их вычисляют. Допусти такого везунчика до рулетки, так заведению и крышка.
На этой волне обсуждения и по причине предстоящих сумерек, работы было решено прекратить до утра. Но отдохнуть спокойно им не дали, потому что переданная, Сарой в штаб информация, тут же стала достоянием журналистов, которые в погоне за сенсацией налетели на лагерь и на госпиталь. Но, она, сославшись на недомогание, укрылась от них в своей палатке, переведя внимание на Сэма, как на главного героя сенсации. А тот исполнил своё дневное желание и в итоге надрался так в компании с гостями, что вскоре уже не мог определить и сам, где говорил правду, а где привирал. Сходили они шумной компанией и к ещё одному виновнику торжества и спасения, к экскаватору. Распитые возле него и в честь него бутылки щедро пополнили залежи мусора и хлама.
Однако и Саре не спалось. И не потому, что наехавшие журналисты превратили свои допросы в пирушку за здравие спасённого и спасителя, а потом и за всех присутствующих поочерёдно. От этого можно было бы и уши заткнуть. А не давал ей покоя образ Стэна, так она назвала его для себя, вместо сложного в английском произношении, Станислав. Рука, казалось, до сих пор горела, после того как она провела ею по гладкой его щеке. Уже в тот момент она почувствовала, что не хочет убирать свою ладонь, которой было приятно это прикосновение. И если бы не присутствие посторонних она бы, наверное, продолжила это удовольствие, тем более что он был без сознания. Может, это была вынужденная тоска по мужчине, которого так давно у неё не было, а коллег она воспринимала, только именно так и на них её женское начало не распространялось никогда. Или то, что именно она лично его нашла и обнаружила, и это вызвало немедленную привязанность и симпатию. Так, или иначе, но ночь прошла беспокойно, и короткие сны были связаны с событиями прошедшего дня и с ним, со Стэном.
Вырваться в госпиталь она смогла только через трое суток, потому что вынуждена была совместно с руководством общего и Канадского штаба спасателей выезжать на осмотр следующего места проведения работ и подготовку там лагеря. Но сегодня, не ожидая вечера, поехала к «моему Стэну», так она уже мысленно называла спасённого.
Руководитель госпиталя встретился ей между лечебных палаток и, провожая к нужной, рассказывал:
- Да, Сара, хорошенького пациента вы нам привезли, чудит, и сильно ваш подопечный. На внешние раздражители никак не реагирует, но в то же время мозг бурлит активной деятельностью. Кажется, что он бесконечно и без перерывов чем-то занят своим и ему не до наших житейских проблем. Вы знаете, боюсь огорчить, но это, пожалуй, крайне плохо и может окончиться печально для него, а безрезультатно для нас. Такая жалость, столько пережить в самом центре цунами, наконец, быть найденным и извлечённым безо всяких физических повреждений, но в итоге с перспективой скончаться в коме. И мы прямо таки не знаем, с какой стороны к нему подступиться, потому что по всем остальным показателям он абсолютно здоров. Более того, в первый же день стабилизировалось и дыхание, и пульс, но не более того. Сейчас мы имеем здоровое и нормальное тело, но только и всего. Так что особых иллюзий от предстоящего общения не испытывайте. Это, всё равно, что посидеть рядом со спящим, которого невозможно потревожить и невозможно разбудить, даже при всём вашем, и нашем желании.
При этом он снисходительно посмотрел на пакет с фруктами, что привезла с собой Сара.
- У нас уже целый склад этого добра для него после набега журналистов. Но пока кроме капельниц, он ничего не принимает. Если повезёт и он очнётся, заставлю съесть всё.
Да, Сара, мы установили его личность полностью. Он художник из одного российского областного центра, это типа американского штата или канадской провинции и его пригласили для росписи стен в одном из местных поместий, но контракт не состоялся и он уже имел билет на обратный рейс, но, как видите, не успел улететь.
Доведя её до нужной палатки и пропустив во вход, он не стал даже заходить и заранее попрощался, напомнив, что в случае необходимости кнопка вызова медсестры рядом на тумбочке.
В палатке был полумрак, что видимо и соответствовало состоянию больного, который лежал с закрытыми глазами, опутанный трубочками, проводами датчиков и явно не нуждался в другом освещении. Она положила пакет с оказавшимися ненужными и неуместными сейчас продуктами на пол и присела перед изголовьем кровати Стэна. Очертания лица просматривались только рельефно, но ей и этого было достаточно, подробности она помнила с первой встречи. Теперь представилась возможность осуществить свою навязчивую мысль, и она невольно оглядевшись, решилась и опустила руку на его щёку.
Ожидая прежней гладкости кожи, она неожиданно ощутила уколы короткой и от того жёсткой мужской щетины. Казалось, тысячи мельчайших иголочек на доли микронов проникли в её ладонь, доставляя нежную, щекотливую и еле ощутимую боль. Она теперь не отдёрнула руку, а наоборот прижала её ещё сильнее, а затем стала гладить это бездвижное, но податливое её движениям лицо. Она и не заметила, как стала при этом приговаривать
- Стэн… Стэн…Стэн.
А, заметив это, не прекратила обращение к нему, но перешла на настоящее полное имя, стараясь произносить его как можно правильнее. Ей вдруг почудилось, что дыхание у него участилось, и стало более глубоким, а лицо более горячим. Её ладонь непроизвольно отдёрнулась. Нет сомнений, дыхание стало действительно более глубоким и полноценным, и это было заметно по высоко вздымающейся груди. Но другой реакции не было, и она вновь коснулась его, а затем и наклонилась вплотную, желая ощутить это дыхание на своём лице. Она встретила его полуоткрытые глаза и взгляд, в котором не было удивления от подобной процедуры, и который выражал спокойное ожидание продолжения действий.
Так она и зависла над ним, тёмнокожая девушка, потерявшая от неожиданности все чувства реальности.
- Sten-is-lav…
Только и могла она произнести.
Его лоб нахмурился, выражая намерение, что-то осмыслить и вспомнить. Потом болезненная и слабая улыбка преобразила лицо. Последовали слова, видимо на русском и которые она не поняла, но почувствовала, что он рад, а не сердится.
- Значит, меня даже перекрестили, как вновь народившегося. И так мило. Мне нравиться. Хотя и длинно. Меня то и прежним именем полностью не называли, всё больше Стас, да Стас, что я порою и сам забывал о Станиславе.
Потом, поняв, что она вряд ли понимает его русскую речь он, на своём, отвратительном английском спросил.
- Ты кто…? Я тебя недавно видел как во сне и тоже так вот, близко-близко. И руку твою помню, она уже меня гладила.
И он прижал своей рукой её руку к щеке.
Сара не находила сил отпрянуть и разговор продолжался почти в контакте губ и глаз. Ошарашенная, происходящим, она, как на официальном приёме, но шёпотом, представилась.
- Сара Чейни, командир поисково-спасательного отряда Канады. Мы вас нашли.
А вторая рука уже искала кнопку вызова врача, хотя она и не была уверена, что его присутствие больше необходимо ему, а ни ей.
Заметив это, он убрал руку, а она смогла отстраниться. Вошедшая вскоре медсестра сразу же после секундного изумления бросилась за врачом. Но прибыл целый консилиум. Его попытки приподняться и встать тут же были успешно пресечены коллективными усилиями, опытных в таких делах медиков. Саре предложили покинуть палатку и последнее, что она слышала, было.
- Я тебя найду. Где ваш лагерь?
- Пока, на пляже в Банга-Ачех, - ответила она, уже с порога.
Оказавшись за палаткой, Сара с трудом отдышалась, как после большой пробежки. Уже само его возвращение к жизни было поводом для волнения, а таким образом, как оно произошло, было просто стрессом, который требовал времени на успокоение и осмысление. Она ещё некоторое время постояла у палатки, слушая, непонятную, русскую перебранку Стэна с врачами, потом улыбнулась и пошла на плохо послушных ногах к машине. И улыбка не сходила с её лица до самого лагеря.
Никому, ничего не сказав, о посещении госпиталя и происшедшем возвращению к жизни и выздоровлении Стэна, она сразу же включилась в рабочую суету отряда. Предстояло сворачивание лагеря и переезд его на новое место острова. Это продолжалось весь день и большую часть вечера. А когда все разбрелись по палаткам и готовились в сумерках ко сну, она услышала:
- Сара выйди, тут к тебе в гости какой-то иностранец пришёл, говорит, что знакомый. Она даже не удивилась. Она была уверена, что встреча произойдёт, но что бы так быстро его отпустили врачи, это было неожиданностью. Выскочив почти в спальной одежде, она шла быстро вдоль ряда палаток навстречу ему, а вдоль всего лагеря отодвинулись отвороты входов и выглядывали удивлённые и любопытные лица.
Как же, их командир, неприступная Сара Чейни, почти бежала к какому-то незнакомцу, да ещё в пеньюаре вместо вечного комбинезона.
Они встретились, как старые знакомые и секунду, постояв молча, взялись за руки.
- Это тоже мои спасители?
Спросил он, кивнув на выглядывающие головы. И после её утвердительного ответа, попросил.
- Скажи им, что я пришёл поблагодарить их.
Когда Сара громко сказала, кто перед ними, то вся без исключения бригада их окружила и у Стаса, которого тоже все стали звать Стэном, заболела рука от крепких рукопожатий, а плечи от одобрительных похлопываний. Когда же указали на Сэма, как на главного виновника спасения. То тот смущённо пояснил.
- Да я тут собственно и не при чём, это всё экскаватор, который вовремя задурил.
А по мере того как он подробно и уже привычно описывал те минуты, лицо Стэна принимало задумчивое выражение.
- Значит, это был действительно не сон и не бред.
Тихо, для себя пробормотал он.
А на вопросы как он оказался в этом месте, как попал в такое убежище, он ничего не пояснял, повторяя, что ничего не помнит и не знает. Спад горячности встречи прошёл быстро. Всем стало понятно, что этим двоим, не терпится остаться без их присутствия и также быстро, как и, появившись, они разошлись по своим местам. Молча, не сговариваясь, Стэн и Сара, держась за руки, пошли к морю, где пляж уже напоминал до катастрофный вид, только был пустынным. Весь путь был в молчании словесном, но чувства кричали в унисон и требовали выхода. Говорили, руки, телодвижения, полузакрытые глаза, остальное выражалось нечленораздельно, но было понятно для них самих. Очнуться от этой первозданной и дикой страсти, их вынудили зачатки рассвета. Присев и пытаясь вытряхнуть остатки песка из волос, Сара спросила:
- Стэн, ты сбежал из госпиталя?
- Да, почти так, ты же видишь это по моей больничной одежде, только теперь нужно вернуться за документами, и восстановить недостающую часть, что пропала вместе с отелем и вещами. Это придётся делать в Джакарте, через посольство, там же продление визы и билеты. Мой срок пребывания здесь, давно закончился.
- Пошли ко мне в палатку. Я приведу тебя в порядок и накормлю.
Он засмеялся.
- Это не будет лишним и главное еда спасёт тебя, ибо голоден я, как волк.
Она поняла его шутку и, смеясь, они помчались в ещё спящий лагерь. Очищала она его одежду автоматически, а взгляд был прикован к нему, как и он поглощал пищу и кофе, не глядя на них, а только на неё.
Закончив с одеждой, она передала её ему, и, как бы подводя итоги, проявила свой лидерский характер.
- Отлучиться сегодня я не могу. Мы переезжаем. Сейчас я позвоню в госпиталь, и за тобой приедут. Ну, конечно поворчат немного, но мы сами виноваты. Ты в том, что сбежал и видимо устроил там переполох, а я в том, что расслабилась и не вернула тебя сразу назад.
Он остановил её этот порыв.
- Нет, Сара не будем добавлять проблем врачам. Я сюда добрался спокойно на попутной машине и так же спокойно вернусь назад, а что бы утром было меньше суеты, позвонишь попозже и скажешь, что со мною всё в порядке, и я возвращаюсь. Просто не терпелось поблагодарить своих спасителей.
Она насмешливо посмотрела на него и переспросила.
- И это правда, Стэн? И это всё?
- Правда, правда, как и то, правда, что главный мой спаситель, это ты. И ты не только подарила мне вторую жизнь, но и чудные минуты нашей встречи.
И они в едином порыве вновь оказались в объятиях.
- Хорошо, тогда я тебя довезу до автотрассы, а откуда тебе будет проще уехать. Через несколько дней я тоже буду в Джакарте, где мы и встретимся.
Было это сказано так непосредственно и уверенно, как будто эту тему они давно обсудили и совместно пришли к такому решению. Это вызвало на его лице радостную улыбку. Именно такого продолжения он и желал.
- Как я тебя найду Сара?
Спросил он.
- Я тебя сама найду.
И она протянула ему свой мобильный телефон.
- Он с моим номером, а я его помню. И вот ещё что, возьми на первое время.
И она протянула ему несколько сотенных, а, видя, или предвидя, его нарастающее возмущение, она закрыла ему рот ладонью.
- Я не хочу, что бы ты нуждался и побирался здесь. Пусть даже это будут твои русские друзья, или ваше посольство. Отдашь, когда сможешь, если тебя это успокоит.
И видя, как от его нерешительности её взгляд становится острым, он взял одну купюру, а остальные положил на стол.
- На дорогу и на первое время мне хватит, а раз все, что было при мне до волны цело, то там есть и наличность и карточка. Так, что остаётся только добраться до госпиталя, а там я уже не такой уж и нищий.
На трассе, расставание, было недолгим, а с её стороны даже поспешным. Она как бы боялась, что решительность испарится и наступит слезливый финал встречи. Поэтому после лёгкого поцелую, как при прощании до вечера, машина резко стартовала и вскоре исчезла внизу склона.
Оставшись наедине с собой, он присел на придорожный камень, предавшись без помех своим размышлениям.
Итак, значит всё, что было связано с цунами, это не сон и не плод его больной фантазии. И хотя события продолжались в его представлении как миг, на самом деле на исходе уже третья неделя. Значит время, проведённое в плену стихии, и по ту сторону жизни не отражалось в физическом проявлении. Но главное он чувствовал, что невольно, благодаря трагедии научился включать новые механизмы контактов и влияния на окружающий мир. Эта уверенность и осознание своих новых возможностей, однако не вызывали ни радости ни тем более желания попробовать свои силы на практике. Он просто чувствовал это на уровне уверенности и знания, что это так. Но, как и в случае с волной, всё это, видимо, требует адекватных психических усилий, равных желаемому результату. Поэтому сейчас даже, пробовать в чём-то, проявить свои новые способности и возможности просто не было, ни желания, ни сил.
Это не тренировка фокусов, что можно повторять по сто раз на день, только шлифую их чёткость. А у него, у его возможностей, эффект орудия, где сила отката и обратного удара, прямо пропорциональна мощности выстрела.
Как много сказали и открыли братья, но вопросов от новых знаний стало только больше. Непременно сегодня же надо попытаться связаться с ними. А впрочем, нет, пока не стоит, надо просто дождаться их посланника.
Стас присел на придорожный валун и в приятной, утренней полудрёме стал ждать попутную автомашину.

Глава - 4
ЦРУ не дремлет.
Это цунами, как и каждая страшная катастрофа планетарного масштаба, затмившая по своим трагическим последствиям атомные бомбардировки Японии, стало предметом не только пристального внимания учёных и около научных кругов, но и военных ведомств всех супердержав и их разведцентров. Да и как могла избежать внимания рыцарей плаща и кинжала, такая мощь, которая спокойно, не напрягаясь, неукротимой своей дикой силой нанесла разрушения сравнимые с немалой войной и уничтожила в миг сотни тысяч жизней. При этом рассматривались не только полубредовые идеи искусственного использования таких катаклизмов в военных целях, но и все побочные явления, происходящие в таких случаях. А их было немало. Последующие видеозаписи, свидетельские воспоминания и исследования многочисленных мест катастрофы породили не меньшее количество непонятного и даже загадочного в этом явлении. Главные вопросы так и оставались без ответов. Было непонятно, что явилось причиной такого, вселенского потрясения, сбившего планету со своей оси, и почему не было своевременных прогнозов? Почему мир способный фиксировать и реагировать на взлёт любого детского планера, самолёта или запуск ракеты, оказался на этот раз в информационной блокаде. И не созданы ли были искусственно и сама катастрофа и её замалчивание, не продолжение ли это цепи и попыток влиять на климатические и гео структурные изменения силами одной из сверх держав. Вопросов было много, но большинство из них оставались без вразумительных ответов. Над этим неустанно бились и официальные службы ООН и спецслужбы многих стран. Не исключением из этого списка, естественно была и Америка. И хотя многие как раз на неё и кивали, сама она была по многим ситуациям не причём, но проявила удивительно неадекватную реакцию при оказании гуманитарной помощи.
Мировое сообщество дружно откликнулось на оказание помощи пострадавшим странам и островам. И только эта страна, до неприличия, надолго задержалась со своими предложениями, а когда и откликнулась то тоже весьма своеобразно. Большая часть её внимания было обращено, почему-то именно на Индонезию, а гуманитарные операции стали совершаться войсками с боевых кораблей и вертолётов. Даже в этой вселенской суматохе такое отношение и масштабы военной активности грозного благодетеля, под флагом гуманной акции, насторожили Китай и руководство других ближних стран, которые давно поняли, что войска янки никогда и ничего не делают бескорыстно и зря. И если сегодня появилась канонерка под звёздно-полосатым флагом и ящиком тушёнки, то завтра может появиться авианосец с полотнищем побольше, а в ящиках будут уже и автоматы, и ракеты. Потом, возникнет очередная военная база и вымысел очередной угрозы. Специфика и масштабы такой помощи напугали и самого пациента, Индонезию, которая, конечно же, была подогрета активными дипломатическими намёками соседей и действиями спасателей, призванных и экипированных больше для военных, чем для спасательных целей.
Потом свершилось то, что потом стыдливо замалчивалось на сытом западе. Но страна, более всех пострадавшая от цунами и больше всего нуждающаяся в международной помощи, вынуждена была срочно отказаться от таких благодетелей, и потребовала прекратить присутствие их в своих водах и на своей территории. Как же, так и послушались.
Войска и корабли, конечно же, были выведены, но остались новые агентурные сети и восстановлены каналы прежних осведомителей. Внешне потерялся видимый интерес к определённому району, но сбор любой информации по нему вёлся также активно, как и прежде, от проб воздуха, воды и грунта, до всевозможных замеров излучений и микро сигналов. Всё это стекалось в резиденцию на острове Суматра, затем передавалось по крупицам в Центр, а там уже мощнейшие компьютеры пережёвывали, раскраивали и складывали всю эту кашу, строя свои всевозможные и невероятные выводы и предположения.
Покадровый просмотр всех сделанных и добытых видео записей, подкреплённых снимками из космоса, только подогревали интерес к этому региону и происшедшему. Необычность реакции Америки объяснялась следующим обстоятельством.
Особое внимание монстра разведки, ЦРУ привлекло, оставшееся незамеченным другими странами, необычное поведение и последствия цунами в районе курортного местечка Банга-Ачех. Всё до определённого момента было естественно и закономерно, как и в других местах катастрофы. Накат мощной волны на побережье после подводного землетрясения, затем взрывной подъём её на отмелях и на суше, и разрушающее движение стены воды на многие мили от океана. Но в определённый момент, в этом месте, в районе прибрежного отеля волна вдруг решила нарушить все известные свои физические свойства и законы гидродинамики. Подойдя к отелю почти вплотную, сокрушив, смяв и снеся всё встреченное на пути, она вдруг, как, наткнувшись на невидимую, столь же мощную стену, поднялась вверх ещё выше, но без продвижения вперёд. Поднявшись ещё на десятки метров вверх, она замерла там, и потом обрушилась на это хлипкое строение, преградив своими же действиями активному продвижению вперёд следующим массам воды. Последующие попытки установить это препятствие, и объяснить причины резкого спада активности цунами в этом месте, и быстрый уход вод, похожий на бегство, оставались без ответа. Во всяком случае, без научного ответа. Водные массы, стекая назад, из этого места в океан, преодолевали даже подъёмы, что было за пределами понятия науки. Это было похоже на бегство, которому наплевать на любые законы. Это нге имело объяснений, а всё что не объяснено или необъяснимо, может нести потенциальную опасность, и это значит, что оно автоматически попадает в круг интересов профессиональных любителей тайн и загадок, разведок всех стран мира. То есть тех немногих стран, кто имеет возможность такую роскошь содержать
Далеко не все и не сразу поняли невероятность и странность поведения стихии на этом малом клочке, такой масштабной катастрофы. Но потом, изучая эту часть трагедии и эпизод остановившейся как на застопоренном слайде волны, учёные готовы были разувериться в законах физики и основах механики. И если одни кричали, что этого не может быть, потому что так не бывает, то другие, даже самые закоренелые атеисты, готовы были поверить в чудеса и признать неверность своих атеистических знаний. Они, на этом примере, готовы были поверить в божий промысел и кару, когда провидению наплевать на эти придуманные человеком законы, и которые их сами же и создают. Когда по всем расчётам и теориям, многих людей должна была нагнать и накрыть ужасная волна, она вдруг замерла, что многим помогло укрыться, подняться выше. Потому-то они и смогли уберечься от неминуемой гибели. А одинокая фигура, стоявшая до конца не согнувшись и без видимой реакции, как статуя, до своего последнего сокрытия волной и продуктами разрушения попросту затерялась от внимания наблюдателей во множестве иных похожих и необычных эпизодах.
Случаев горя и трагедий сотен тысяч людей, заснятых на видео или фото, зафиксированных специально или невольно, было действительно, так много, что этот загадочный и необъяснимый фрагмент, с самого начала, попал во внимание только спецслужб США. Они уже давно, внимательно и целенаправленно отслеживали все необычные явления, от предсказаний, до загадок НЛО, которые всё чаще стали замечаться на планете. То ли это было связано с развитием и совершенством техники и средств наблюдения, или действительно Земля становилась объектом не просто повышенного, но и назойливого внимания других миров. Видимо кого-то очень сильно стало привлекать, или пугать всё происходящее в этой колыбели человечества, затерявшейся в закоулках Млечного пути. Уже давно никто однозначно не отвергал такие посещения, а секретные банки данных у крупных стран росли от находок возможных их следов присутствия и пребывания. Там было всё, от фактов до вымыслов и до правдоподобных подделок. Может быть, и удалось бы иметь больше знаний по такому повышенному интересу, однако в этом мире подозрительности и разобщённости, каждое государство хранило и оберегало всё связанное с этими находками, сильнее своих атомных секретов. Каждое надеялось в одиночку постигнуть и добыть хоть малую частичку внеземной технологии и стать недосягаемо сильным для других.
Совещание в отделе ЦРУ США по прогнозированию длительных стратегических исследований было в разгаре и в той его стадии, когда уже обозначились основные направления и стороны поддержки различных теорий по поставленному вопросу. Это было самое демократическое подразделение разведки, в котором только несколько человек знали об истинной своей принадлежности к великой и всемогущей организации, подобной мировой паутине. В ней понимали, что в противном случае, большая часть сотрудников могла бы просто хлопнуть дверью, вплоть до эмиграции. Таких интеллектуалов, только большими деньгами, не заманишь, им подавай идею, им нужен смысл бытия и своей работы. Но зато, здесь, была собрана такая команда, что позволяла находить решения и объяснения многих сложнейших ситуаций. Здесь можно и принято было всем высказывать и аргументировать любые свои идеи по поставленным вопросам. Хоть чушь и ахинею, лишь бы по теме и в цвет, а там уж товарищи процедят, оценят и выловят то, что выпало в осадок. Это был сгусток неординарного мышления и мозговой штаб объяснения особенных аномальных явлений, не поддающихся стандартным определениям, собранный со всего мира. Таковыми, по сути, были и сами работники и члены этого отдела, во всяком случае, в своём большинстве. Страна на утечку чужих и закупку своих мозгов денег не жалела, это было на уровне национальной программы. Разве, что за исключением руководства, которое решало чисто организационные моменты, ставило вопросы и задачи, а дальше они становились простыми наблюдателями кипения мыслей и страстей, где в нужный момент, надо было узнать и вовремя выловить готовый к употреблению и нужный им, для практического применения продукт.
Ранги, должности и авторитеты здесь не признавались, да иначе и не могло быть, как не было интриг и оскорблений. У этих людей просто не было на это времени, как отсутствовало или было приглушено стремление к дальнейшему самоутверждению и тем более за счёт унижения других. Но убедительности и горячности в спорах было всегда более чем достаточно, как и в этот раз.
Председательствующий, генерал, Дин Кеннет, выслушав очередную теорию, способную объяснить происшедшее во время цунами в Индонезии со стороны лаборатории атмосферной аэродинамики, покачал головой.
- Нет, Гарольд ваше объяснение возможности остановки такой волны мгновенно возникшим встречным и направленным узким ураганом, не то что маловероятно, но я бы сказал, более невероятно, чем-то, что мы обсуждаем. Как можно остановить порывом ветра такую массу вещества, не подвластную, даже направленным атомным взрывам. И это при том, чтобы не сдуть даже зонтов с пляжа и навесов в отеле? Да и что это ещё за открытие, кинжальная направленность в строении урагана? Это только порождение очередной вашей неразрешимой и необъяснимой загадки, которая только ещё больше запутывает первую.
- Но сэр, необычное событие, только и можно объяснить необычным подходом,
Пробормотал покрасневший докладчик, спускаясь с трибуны, и выслушал в спину.
- Да, это, пожалуй, так. Но не надо и подгонять объяснения под событие. И повторяю вам, там факт, уже случившийся, а у нас пока только примитивные фантазии, типа ваших, и нацеленные на то, чтобы быстренько отмахнуться от него и сложить все материалы в архив.
Кто следующий? И кто мне скажет, не имело ли здесь место первого применения гравитационных технологий Китаем? Уж больно сильно они засуетились по поводу нашего присутствия на месте событий. Как будто было им, что прятать.
Однако желающих добровольцев ответить на эти вопросы не нашлось, а потому следующих пришлось приподнимать и заслушивать принудительно, что в основном свелось к признаниям отсутствия серьёзных мнений и объяснений. Так же, и в том числе было признано, что гравитационная линия, вообще не имеет права на существование по причине дозачаточного её состояния даже в Великих Соединённых Штатах Америки. Куда уж там до таких недостижимых высот китайцам, русским, французам или другим и прочим народам
Часы истекали и когда уже вся тяжёлая артиллерия, в лице руководителей служб и маститых авторитетов расстреляла впустую весь свой боезапас, ни разу, ни только, ни поразив цель, но и ни определив её, пришлось учинить допрос второстепенным фигурам.
Это, как правило, была просто дежурная процедура, больше для официального протокола, чем для конкретного результата. Потому что внутри служб, не могло быть секретов неведомых для руководителя, иначе бы он не оставался таковым. Однако, на этот раз, вторичное просеивание мнений принесло свои плоды. Руководитель оптического направления исследований не захотел быть тоже осмеянным, как его предшественники, а потому и поручил одно обстоятельство доложить, своему помощнику. Тот, попросив техников вставить один слайд в проектор и вывести крупно на экран. Возникла знакомая и надоевшая уже всем картина стены воды у отеля. Недовольный ропот не смутил докладчика.
- Можете ворчать сколько угодно, но попрошу, при этом, обратить особое внимание на фигуру несчастного, который стоит внизу перед волной, и которая через мгновение завалит и погребёт под собой всё.
После паузы из зала послышалось:
- Мы этот снимок видели сотни раз, он уже снится нам по ночам и что необычного вы в нём обнаружили, коллега?
- Одну минуту, сейчас мы вам покажем этот же снимок не в цвете, а его чёрно-белый негатив.
Возникшее изображение ничем по параметрам не отличалось от предыдущего, но всё-таки вызывало ощущение присутствия чего-то лишнего и неестественного. Последующее предельно возможное увеличение подтвердило это. Вокруг фигуры человека, ставшей центральной, ясно и отчётливо обрисовывалась тонкая едва различимая линия обвода синего цвета. Так в полумраке и продолжалась дальнейшая дискуссия на фоне слайда.
- Что это мистер Роуз, - спросил председательствующий, - брак в передаче изображения, или в обработке снимка?
- Боюсь, что нет. Какой может быть брак в передаче цвета, на чёрно-белом изображении? Тут вообще не может быть иных цветов по самому определению. Более того, последующие копии негатива снимка, даже на примитивном ксероксе, также выдают этот синий обвод, правда, уже меньшей интенсивности. Я не знаю, имеет ли это отношение к природе цунами, но вот такое обстоятельство нами было выявлено и которое, к сожалению тоже не поддаётся объяснениям.
- Короче очередной камень, или булыжник нашей в пирамиде загадок, - резюмировал Дин Кеннет, - и чем дальше мы с вами копаем, тем больше становится эта куча. Боюсь, что она вскоре завалит нас, самих копателей. А что у нас есть по этому эпизоду со стороны свидетелей и очевидцев и кто этот несчастный безумец, так безропотно и без борьбы сдавшийся стихии?
Этот вопрос предназначался уже другим структурам, которые, как правило, только присутствовали, а своё мнение и информированность докладывали в другой обстановке. Так произошло и на этот раз. Поднявшийся полковник Стюарт, только пожал плечами и добавил что прямых очевидцев в живых не обнаружено, а спасшиеся находились в этот момент спиною к событию, а там, как известно глаз нет.
- Да, да, подтвердил Кеннет, - и в первых рядах беглецов, конечно же, были ваши люди полковник? Ваша разведка всегда впереди всех, особенно, когда нужно срочно и быстро бежать.
Стюарт молча пожал плечами и оставил обидную колкость без достойного ответа.
Вскоре, распустив совещание, Кеннет обнаружил в кабинете, сидящего в уголке Саймона Тиса, руководителя такого же тихого, как и руководитель, отдела перспективной генетики. Удивившись такому посетителю и поняв, что у того видно появилось что-то новое и исключительное для продолжения беседы, Кеннет предложил ему место возле себя, и немного прошёлся для разминки, по кабинету. Потом присел, уже способный и готовый выслушать очередную заумную теорию, на обнародование которой у посетителя не хватило духу, даже на совещании своих родственных и неординарных коллег. Тех самых, что способны были оценить и понять любое фантастическое предположение и объяснение.
- Слушаю вас док внимательно. Так какие у нас проблемы?
- Да проблем у нас нет Джо. Все работы и исследования идут по своим графикам и планам, организационная сторона тоже не вызывает вопросов. Я хотел только кое-что добавить, относительно последнего доклада и изображения на негативе. И я потому сразу не высказался, потому что только сейчас понял, что это синее очертание фигуры очень сильно мне напоминает одно необычное явление в генетике.
- И что же вам оно напоминает, уважаемый док?
И, видя, что тот мнётся с объяснениями, и зная скромный нрав собеседника, Кеннет удержался от колкости и добавил:
- Смелее, смелее Саймон. Я за последнее время столько, и такого наслушался, что будьте, уверены, выслушаю и приму к сведению и вашу теорию, какой бы она не была, в объяснении причин столь необычного поведения цунами в этом районе. Даже если вы скажете, что волны, как и живые организмы, тоже подвержены мутациям, и это как раз тот случай, я всё равно не упаду со стула.
- Да нет Дин, про саму волну мне сказать нечего, и здесь вы правы, это не наш профиль. Но вот касаемо синего обвода фигуры человека, то это мне напоминает часть ауры энергетического поля детей индиго. Но только с исчезнувшими и отсутствующими другими тонами.
- Дети индиго? – удивился Кеннет, - кто такие, почему не знаю? Это что новая и очередная секта жертв педофилов?
- Нет, это ни секта и ничего удивительного нет в том, что вы о них не знаете. Хотя отличать синий цвет, от голубого, наверное, способны. Об этом явлении никто и ничего доподлинно ещё не знает, хотя оно и не такое уж детское, и существует давно. Но все его стараются замалчивать и даже отмахиваются, а видимо зря, или наоборот, очень даже, не зря. Это крошечная, пока, часть индивидуумов в новом, нарождающемся поколении, которых некоторые учёные считают предвестниками нового человека и живым, реальным, подтверждением теорий продолжения эволюции людей, как вида. Они, как бы наша очередная ступень и новый качественный скачок. Если хотите, я вам представлю имеющиеся материалы, где правда ещё мало накоплено фактов, но уже есть интересные теории и предположения. И в том числе, не безосновательные сэр, а фактический материал. Хотя бы такой случай, как срочная пропажа полусотни детей в Китае.
- Это тот случай, когда исчезла спец группа одарённых детишек при поездке на экскурсию в горы Тянь-Шаня? – уточнил Кеннет, - Так мне это известно, и там просто разбился и свалился в пропасть автобус. Такое, увы бывает не только с одарёнными людьми. Печальное конечно происшествие, но какое это имеет отношение к нашему разговору?
- А такое Дин, что эта группа была сформирована изначально по признакам спектрального отклонения в сторону индиго. И учёные, взявшиеся за их воспитание, обещавшие через несколько лет обнародовать результаты наблюдений, тоже срочно прекратили опубликование своих работ, и сошли с научного горизонта. Дети, при этом, говорят, живы и спрятаны от посторонних глаз в одном из буддистских монастырей. Эта тема, как бы стала закрытой везде. Даже в такой, открытой и предсказуемой для нас стране, как Франция, и то все наработки в этом направлении стали закрытыми. Точнее все делают вид, что ничего особенного не происходит и ничего они не делают. А это говорит о том, что проблема есть и она слишком серьёзная, что бы ею делиться с мировым сообществом. У меня тоже есть доклад на эту тему, и я готов его вам представить.
- Вот как. – удивился генерал, - Это опасно? - я имею ввиду, чем они опасны для нас, эти ваши синие детишки?
- Если вы имеете ввиду ваше представление об опасности, то нет. Это вы сэр, - перешёл на официоз Саймон, - это мы с вами и подобные нам, скорее опасны для них. И если не возражаете, то давайте продолжим мои пояснения и эту тему после вашего ознакомления с нашими материалами.
- Давайте продолжим. А я не возражаю, если вы не затяните это знакомство и сегодня же дайте всё, что у вас есть уже готовое, а по остальному, это уже в процессе беседы. Ну и денёк выдался, начали с картинок, а подошли к настоящему кино про суперменов.
Расставшись на этом с Тисом, он попросил пригласить полковника Стюарта.
Тот не замедлил явиться, он видимо предвидел причину вызова после совещания, а потому принёс с собой, большую папку с документами, которую и попытался вручить своему начальнику. Тот, вскочил со стола, поднял беспомощно руки и поддельно испугано завизжал.
- Эд, ты что, добить меня пришёл с этим чемоданом своей агентурной белиберды? Неужели ты думаешь, что я сейчас всё брошу и засяду за грязные мемуары твоих осведомителей, вместо того, что бы выслушать десяток нормальных твоих слов по существу и вообще для нормального разговора?. Брось в угол эту свою макулатуру и давай немного посидим спокойно и отдышимся от гонки. Покомандуй-ка в баре сам, а я устал сегодня от этих яйцеголовых до предела.
Сейчас и наедине они могли себе позволить и вспомнить, что знакомы и по настоящему дружны не один десяток лет.
- Да я Дин не больше твоего доволен вознёю с ними. Легко сказать, одно только соблюдение ими режима секретности исследований и ограничение нежелательных контактов чего стоит. На каждого такого гения приходится писать целые сценарии оперативной работы. А попробуй, засветись какой мой сотрудник при этом, реакцию этих психов, ты знаешь не хуже, и даже лучше меня. Да, подкатили мне, работёнку, на старости лет, врагу такой не пожелаешь.
Дин Кеннет поперхнулся сигарным дымом, и, прокашлявшись, ответил:.
- Ты, конечно, извини Эд, старина, если конечно, сможешь, Но это я рекомендовал и настоял о твоём переводе сюда.
Тот невозмутимо присел рядом со стаканами мартини и, отхлебнув, из своего, ответил:
- Я это знал Дин с самого начала и потому я здесь с тобой. Это я так, просто символически, чертыхаюсь и проклинаю свою долю. Про работу здесь с другим шефом, я бы не раздумывал и дня. Ладно, это в нас уже, наверное, житейская накипь, стариковское бурчание и недовольство. А нам ведь уже далеко не по двадцать и мы с тобой не восторженные юнцы из Вест Пойнта, которым и в самом кошмарном сне не предвиделось, что они станут штабными крысами.
Дин рассмеялся:
- Да, старик были времена, и какие ещё. Есть нам, что вспомнить. И в принципе, чем нам быть недовольными, если ни один наш годок и сокурсник не достиг наших высот и если он ещё жив, то разводит в лучшем случае птицу или кроликов на ферме. А мы с тобою до сих пор в обойме, значит, ещё нужны, да и какой юнец справиться с нашей работой и с нашей командой, где гений на гении и гением подгоняет. Это не ссылка, Эд, а доверие и доверие немалое и только это меня греет и держит здесь. Да ты и сам старый ворчун это понимаешь, и не я только тебя здесь держу. Это итог и наша достойная реализация всех лет службы. Да, полковник, а скажи-ка ты мне…,- и последовала пауза в предвкушении растерянности друга и помощника, - скажи-ка ты мне, кто, или что такое дети индиго?
Однако раздумье Эдда и последовавшее объяснение не подтвердило его желаемого торжества и желания озадачить. Выстрел был явно мимо цели.
- Я, надеюсь Дин, что индиго это не наши с тобой дети и внуки. Я, во всяком случае, таких, иметь бы не хотел. В них много мозгов и достоинств, с этим я согласен, но, в них нет стержня. Нашего стержня, на который бы это всё было надето. Бесхребетные они какие-то. Как сейчас говорят, пофигисты. И куда придёт Америка, да и весь мир, если за ними будущее, я боюсь себе даже это представить.
Ошарашенным в итоге оказался сам Кеннет, и не потому, что друг владел этой, ему самому незнакомой темой, но, тем, что его мнение так резко расходилось с восторженностью и благодушием генетика Саймона Тиса. И он задал тот же вопрос, что и тому.
- Они опасны, Эдди?
- Ещё как, опасны, Дин. Нет, не в общепринятом понятии опасности физической, они ни террористы, ни религиозные изуверы. У них всё наоборот, подавлено стремление, к какой либо агрессии. Но они тем и страшны, что готовы и способны размыть все те ценности, ради которых мы с тобой, и тысячи поколений наших предков жили, боролись и погибали. Они хотят исключить многое из того, что всегда было человечеству свято. Это патриотизм, национальную гордость, стремление любой ценой к первенству, готовность платить любую цену свою и чужую ради поставленной цели. Им это безразлично, они все братья и друзья и им не надо много и лишнего, когда есть самое необходимое, а остальным можно и нужно поделиться. И то, что мы, наши деды и прадеды наживали поколениями и крупицами, им оказывается не так уж и важно. Но главное Дин, эта зараза внутри каждой нации и будет разъедать каждую, и нашу в том числе, а может быть и в первую очередь именно нашу, постепенно, но, кажется неизбежно. Эти дети вырастут, и со временем станут у руля во всех сферах жизни и уже они, а не мы, будут определять дальнейший курс человечества. Они становятся капитанами, а мы становимся не просто очередной перевёрнутой страницей истории, а не нужным учебником. Я понимаю, смена поколений была всегда, и это было справедливо. Молодые юнги подрастали, матерели и меняли старых шкиперов, но курс то и цели оставались прежними, менялись только исполнители. Теперь же может произойти полное забвения курса и пойти по принципу, куда кривая выведет. Боюсь, что тогда всё человечество окажется на неуправляемом летучем голландце.
Выговорив это, как заготовку, видно долго осмысливал эту тему, Эд замолк, пригубив бокал с вином, а опешивший Дин уточнил.
- И что же, ты считаешь, что это неизбежно, и мы обречены?
- Да, Дин по большому счёту да. Ни сегодня, ни завтра, но в перспективе, только да. С этим невозможно даже пытаться бороться. Они, были всегда, но стали появляться, так массово недавно, и долго ещё будут эволюционировать, но будущее за ними. Такой ребёнок может появиться и в семье миллионера и в семье негритянского геттомэна, и в Америке и в любой другой стране. Они умны, обладают одним или целым рядом исключительных свойств, порою необъяснимых, становятся баловнями семьи и всего окружения. Вот и скажи, как бороться, с тем, что ты сам породил и что тебе дороже всего на свете.
- Да друг, озадачил ты меня, а я то думал, что только яйцеголовые мои подопечные способны удивлять меня и ставить в тупик, а оказывается, и ты от них заразился такой способностью, и вместо разгрузки с тобой, я получил продолжение нашего дурацкого и безрезультатного совещания.
- Извини Дин, не я это придумал. К таким выводам приходит лаборатория Тиса и авторитетные спецы психоанализа и прогнозирования развития человека и мирового сообщества. Я просто на правах надзирателя немного раньше тебя ознакомился с материалами и верю им.
Дин Кеннет встал и, заняв своё кресло, пригласив сменить место и Эдду.
- Ладно. Потом на досуге, может, и продолжим, а сейчас к делу. Так, что у тебя есть по этому эпизоду в Банга-Ачех и по тому парню в синей бахроме? Да и вообще по человеческому фактору во время цунами. Я думаю, что здесь и сейчас ты не скажешь мне, что ничего нет?
- Вот, как видишь, есть и много, - полковник указал на папку, - и в тоже время, почти, что ничего. Для всех, а точнее, почти для всех это было совершенно неожиданно. Не было даже явных побочных сигналов предупреждения, столь характерных, для стихийных бедствий и для землетрясения. Видимо, это связано с тем, что такое происходит гораздо реже, и потому даже подсознание наблюдаемых объектов среагировало слабее. Редкие животные проявили признаки беспокойства и аномалии в своём поведении. Да и эпицентр подводного катаклизма был весьма далёк от суши, а дальше уже, к материкам, шёл просто мощный вал воды, который не вызывает сопутствующих признаков и явлений, и особых возмущений статического поля Земли. Я ещё удивляюсь, как в некоторых случаях, вообще, удавалось некоторым животных и людям почувствовать приближение опасности, хотя такие и были. Ты читал, про феномен Телли Смит?
Дин наморщил лоб в напряжении вспомнить.
- Да, одну статейку, я пробежал. Там, где пишут, как девчушка, будучи на пляже с родителями почувствовала приближение беды и от ужаса закатила такую бурную истерику, что вынудила всех покинуть пляж, а потому и спастись. Там же пишут, что она смогла воздействовать не только на родителей, но и на всех окружающих, которым передалось её предчувствие беды и несколько сотен человек, тоже были ею спасены. Некоторые очевидцы утверждают, что они, даже не помнят и не знают, как и почему оказались вдали от пляжа в этот роковой момент, и что их заставило мчаться от берега ещё задолго до цунами. Может быть, здесь имел место массовый гипноз в исполнении непризнанного и неизвестного гения иллюзий. Но для этого ещё было необходимо знать, что и когда произойдёт. Я здесь далёк от фантазий на тему одиночного факта использования и применения психотропного оружия, да в самый нужный момент. Это могло бы просто рассеять толпу, во все стороны, но ни заставить целенаправленно бежать подальше от побережья. Ведь так, Эд?
- Да, ты прав Дин. И таких примеров мы выявили немало по всему диаметру круга цунами. Ни таких, конечно, ярких и явных, что расписали газетчики, но, тем не менее, схожих, и вот чем. Такие люди почувствовавшие угрозу, не просто сами сбежали на места повыше. Но они хотели и смогли передавать свои предчувствия другим, хотя до этого никаких гипнотических способностей не проявляли. И всех, тех из них, что удалось найти и обследовать нам, роднит то, что они обладают мощной биоэнергетикой со смещенными спектральными показателями. Угадай, в какую сторону?
- Да, что уж тут гадать, когда ты сегодня всё вокруг, да около индиго крутишься. И здесь они тоже?
- Да, именно, и, как правило, именно они. Но и далеко не во всех случаях удалось провести обследования. И, кстати, Дин, не я первый вышел на вопрос детей индиго. А что это тебя на них натолкнуло, если сам только недавно узнал, про этот феномен?
- Тис, у меня тут задержался и он говорил, что тот несчастный из Банга-Ачех, в ореоле, тоже мог быть индиго. Но тогда другой вопрос Эдди, разбивающий все твои домыслы, а или если хочешь, то и факты. Если он один из них и, как говорит Тис с очень ярким и сильным полем. То почему же он так поздно ощутил опасность и даже не попытался бежать, а как баран перед закланием, безропотно стоял и ждал своей смерти? Ну и что у тебя есть сказать по этому поводу и по этому эпизоду?
- Мало, что Дин, как и во всех таких и подобных случаях. Если он тоже индиго, то это довольно взрослый экземпляр, а значит, их появление началось гораздо раньше, чем учёные обратили на это внимание. И его поведение, просто ещё раз подтверждает, что они тоже люди и могут вести себя в одинаковой обстановке совершенно по разному, вплоть до такого оцепенения от ужаса. Но оставим его ненадолго в покое. Касаемо поведения волны в этом месте, у меня вот что собралось. Ближайшие участники этого события и непосредственно сами пострадавшие ни чего не видели, по причине своего бегства. Ты же сам сказал, что на спине глаз нет. А вот с дальних подступов и ближайших возвышенностей кое-что есть. Несколько местных жителей, и это только они, так как все туристы были на пляжах, пояснили. Стена воды ударилась в невидимое стекло и потом как разбившаяся капля упала перпендикулярно вниз, а не вперёд по ходу движения. Самого препятствия они не видели, но слышали удар от столкновения волны с ним. Он превратился в скрежет, от которого у них заломило уши и тело покрылось мурашками. В этот момент, так утверждают некоторые из них, от места, где находился наш безумец, разлетались в стороны молнии синего цвета. Может это они парализовали его и в том причина его неподвижности, и не исключено, что продукт этих молний мы и видим на негативе. Дальше было, как и везде, но здесь последствия, оказались намного слабее и быстро закончились уходом волны назад в океан. Она оставила на месте отеля, всё что собрала и разрушила на своём пути и как бы соорудила сама же для себя огромную плотину. Дин, я понимаю, что это чушь, мистика и фантазии суеверных аборигенов, но ты просил всё и получаешь это всё, точнее почти всё.
- Это почему же почти всё, Эд? –
- А потому Дин, что действие, на этом месте похоже, продолжается. Вчерашние газеты сообщили, что именно здесь, под горою обломков и мусора, через две недели после цунами, найден и извлечён человек со слабыми признаками жизни. Он помещён в русский госпиталь и находится там, но говорят, что он в безнадёжном состоянии и в глубокой коме. Остаётся только надеяться, что он очнётся хотя бы, ненадолго, и кое-что сможет нам прояснить. Я уже дал соответствующие указания и распоряжения нашим службам в Индонезии. Как что-то проясниться я тебе доложу.
- Хорошо Эд, на сегодня хватит, оставь свою папку и, естественно держи меня в курсе этого дела. И потом, вот что я скажу тебе друг. Не напугал ты меня своими ужастиками про детей индиго. Это может и есть выход для наших потомков, чтобы всем жить по человечески, без наших звериных законов и отношений. Знаешь, у меня, по моему, сегодняшнему представлению, внук тоже не нашего полёта птичка. Но не думаю, что таких, как он надо бояться и бороться с ними.

Глава - 5
Госпиталь

Отвлёк Стаса от его размышлений и сладкой утренней дремоты нарастающий рокот приближающегося автомобиля. Дорога была горной, извилистой, с серпантинами, а потому, от звука до реального его появления прошло довольно таки много времени. Нарастающий громкий рёв предполагал ожидать появления вполне достойного его обладателя, способного так уверенно и грозно шуметь. Чтобы всё ужасалось и разбегалось заранее до самого явления этого чудовища. Но, по мере его приближения, Стас увидел обычный старенький грузовичок, набитый скарбом и ревущего не от избытка своей мощи, а от непосильной нагрузки на это больное и хилое уже создание на очередном подъёме.
Теперь, вот он затих, потому что покатился накатом на спуске, и был уже слышен не сердитый двигатель, а только шуршание шин, да дребезжание жестяных деталей старичка. Стас не стал даже подниматься с камня и тянуть руку. Он понимал, что тому каждый лишний килограмм в великую тягость, а в кабине, наверное, всё занято и нет свободного места. Однако он, как бы желая опровергнуть свои же предположения, что может теперь многое, и в том числе контактировать с людьми на другом уровне, представил себе водителя и мысленно попросил его остановиться. Автомобиль, и его водитель плевали на эту мысленную просьбу, и спокойно прокатились дальше мимо него, правда, автомобиль, при этом, вильнул пару раз по ухабам размытой дороги и скрылся за близким поворотом.
Стас довольно улыбнулся и подумал:
- Вот и чудненько, вот и все ответы на все мои вопросы и сомнения, и всё теперь понятно. А то возомнил о своей исключительности, и избранности. Это, наверное, от бреда и от счастья спасения.
Индиго ты хренов Станислав Иванович. Но это не печалит. Жить просто и простым человеком, это так здорово и так прекрасно. Но, что там?
Со стороны поворота, где скрылся грузовичок, вновь послышался рокот и показался он сам, двигаясь задним ходом. Поравнявшись со Стасом, автомобиль остановился, а высунувшийся из двери, забывшей, что в них бывают иногда и стёкла, водитель, сверкая контрастной белозубой улыбкой, предложил на ужасном, даже для Стаса английском:
- Садитесь мистер, подвезу я и вас. Извини, не мог остановиться сразу, тормоза совсем плохие стали, вернее, почти что, нет никаких. Иначе бы я и ехал побыстрее.
Стасу ничего не оставалось, как подняться и направиться к грузовику.
Это было чудо на колёсах времён середины прошлого века, при виде которого, невольно, возникало точное по тем временам, определение автомобиля, из старинных правил дорожного движения, как «самодвижущаяся повозка». Это именно и было повозкой. А глядя не неё, становилось наглядно и понятно определение, почему первые создатели автомобиля назвали то, что прикрывает колёса, крыльями. Это название было здесь в самую точку и у этого авто действовало по прямому определению и по прямому назначению всех крыльев. Они махали от кочки до кочки, вполне добросовестно и постоянно. Они, не останавливали свои дёргания даже тогда, когда останавливался владелец этого оперения. Они ещё долгое время, после остановки колёс, продолжали вздрагивать и рваться в полёт.
Беда не местного значения сплотила оставшихся в живых людей и, получая помощь, отовсюду, они и сами готовы и рады были её оказать другим. Кое-как, объяснившись о пункте назначения, где решающими и ключевыми словами было «рашен госпитал», Стас, не желая своим отказом обидеть водителя, втиснулся в кучу тряпок и одежды, набитых в кабине. Тот, поняв однозначно цель и пункт назначения поездки Стаса, закивал подтверждающее, своей кудрявой головой, и определил своё мнение:
- Хауспитал, это харашо. Рашен, тоже ничего, пока подойдёт это нам. Но Крэст, не нада, доже красный, очень даже это плохо. Все ваши могилы в крестах, а нам могил больше не надо. И так уже очень много их стало.
Стас вспомнил, что эта страна является самой многочисленной по мусульманской общине с миллионов правоверных.
- Так что тогда, может быть, лучше, красный полумесяц, что ли? - спросил он водителя, - от этого может больше пользы людям будет?
- Нет, - призадумавшись, ответил водитель, - тоже всем не надо, и даже красный, сильно ятаган напоминает, а это секир башка. Просто надо быть человеками, без крестов, свастик и без других наклеек
Стас промолчал, дав понять тому, что полностью с ним согласен.
Они тронулись не сразу и после мучений водителя со сцеплением, которого, похоже, тоже уже не было в этой машине. Но благо, что надо было ехать под уклон, а потому скорость включилась, а не дальний путь их до госпиталя начался и состоялся. С учётом древности и состояния машины он явно мог и затянуться. Да, только, торопиться было и не куда, а проезжаемые вдоль дороги разрушенные посёлки и строения, со следами недавнего бедствия, полностью занимали внимание и время Стаса. Они же смягчали и его сожаления о невозможном более подробном словесном общении с водителем. Вокруг были нескончаемые сцены театра боевых действий природы океана и земли. Заброшенные на высотки и холмы, покорёженные остовы автомобилей, вырванные с корнями громадные деревья, домашний скарб, остатки зловонных луж и новообразованные болота. Попадались немногочисленные, оставшиеся в живых, местные жители. Они, в основной своей массе, ковырялись в кучах отбросов и искали там неведомо что. Тут же рядом, со стихийными свалками, были и наспех сооружённые лачуги из того же подсобного хлама, что в избытке принесла им волна убийца, и просто норы прикрытые куском фанеры или капотом, бывшим некогда частью лимузина. Но жизнь возрождалась и постепенно занимала утраченные позиции и пространства благодаря упорству этих не избалованных подарками судьбы людям. По всему пути так и не встретилось ни одного улыбающегося лица. Сумрачные и горестные маски делали людей похожими, однообразными и незаметными. Время ещё не успело вылечить их от горечи потерь близких и всего нажитого силами многих поколений.
На очередном крутом спуске машину залихорадило. Сопротивления двигателя явно ей не хватало, что бы погасить силу и инерцию спуска. Скорость, неумолимо нарастала и грузовик шёл в явный разнос. Всё бы ничего и старичок, может быть, выдержал бы эти запредельные для него скорости, но были ещё повороты и, причём крутые, и их было много. Теперь пассажирам, и повозке, предстояло решение простой задачи, это угадать в какой из них они не впишутся, и по какой из скал их размажет удар ржавого металла о камни.
Стас гадать на эту тему не хотел. Посмотрев на водителя, он увидел, что этот отчаянный человек все свои силы и искусство вождения направил на руление и даже понял ноги от бесполезных педалей тормозов и газа. Руки его проделывали немыслимые манипуляции с рулевым колесом, и эти действия покорно повторял его двухосный друг, по самому краю пропасти. Стоило только удивляться, как его при этом не смахнуло в бездну при очередном вираже. Но, кажется, и они уже приехали.
Впереди стеной стоял утёс, встреча с которым должна была стать конечной, потому что объезжать его надо было и возможно, только пешеходным шагом, а не в полёте.
- Шайтан гора, - завизжал водитель, - Прости нас всех и за всё создатель, я иду и возвращаюсь к тебе. Сохрани родной в этой жизни, только моих детей и как можно дольше.
Уже не дёргая руль, в который вцепились его побелевшие от судороги пальцы, он полностью отдался судьбе. Но такая покорность ей не устраивала индиго, да похоже и сам грузовичок, который достойно боролся за своё выживание. Стас представил себе продолжение за горой дороги, которая там была довольно таки прямой и шла уже на подъём. Представил он себе это в напряжении своей силы и воли. Представил он в этом напряжении то, что они спокойно едут после и за ударом, которого не последовало. Скале при этом в представленной картине не было просто места. Она раскрылась, как упавший на землю шлагбаум и они, почти тихо проехали мимо её.
Водитель, оглянулся назад, чуть не вывернув шею, и старался всмотреться в образовавшийся тоннель.
- Аллах Акбар.
Только и мог произнести он, но потом, осмелев, и опустив ноги на педали, возмутился до брызг слюной.
- Чёртовы иностранцы, понаехали тут всякие, без нормальных штанов и с пупками наружу, дырок в горах понаделали, а нас и не предупредили. Неделю назад здесь спокойно проезжал, и всё было нормально. А теперь смотри, какая дырища, чуть было аварию из-за неё ни сделал, и в пропасть не улетел. Ты сам то, как мистер, не очень испугался?
- Испугался, - признался Стас, вытирая со лба обильный пот, - и очень даже. Я думал, что мы разобьёмся.
- Нет этого не могло произойти, - самоуверенно заверил водитель, - во первых потому, что я чту создателя, и он меня хранит, а потому ещё, что я машину свою вожу, как бог. Согласен?
- Согласен, согласен, - ответил Стас, - но, только если это возможно, то помедленнее, пожалуйста.
На это предложение водитель теперь не возражал. Более того, он умудрился остановить свою машину, вышел из неё и за задними колёсами проветрил свои изрядно намокшие штаны. Потом они медленно по расстоянию, но незаметно по времени очутились перед въездом в модульный посёлок госпиталя, где у водителя тоже находились пострадавшие родственники, и он решил навестить их. Стасу стоило трудов втиснуть в один из карманов водителя асса деньги за доставку. Вырваться из его цепких рук, не желающих принимать несправедливо великую сумму, было трудно. Вот поэтому такие не бывают олигархами, а Стасу пришлось бежать до проходной.
Здесь его немедленно окружили сотрудники госпиталя. Но к его удивлению, ожидаемых упрёков и скандала не последовало, а только был дежурный вопрос глав врача:
- Как вы себя чувствуете Рогов? - на что он сам же и ответил, - Хотя понятно по вашему спринту, и борьбе с водителем, что не так уж и плохо.
И повёл его к палатке:
- Станислав Иванович, - обратился, он уже просящее, к Стасу по дороге, - я попрошу вас, и при этом, очень убедительно. Больше не мешайте нам, выполнить до конца свою работу. Нам не нужно лишней нервотрёпки. Поверьте, нам этого добра хватает здесь с избытком. Мы всё-таки врачи, а не надсмотрщики, и не сыщики. Дайте нам возможность провести свои обследования, хотя бы самые необходимые, и до конца. А потом получайте ваши документы и катитесь на все четыре стороны и куда хотите. А точнее в наше посольство, откуда уже звонили, и я вынужден был изворачиваться и скрывать ваш побег, что наделало бы шуму не меньше чем ваше спасение. Журналистов я и так отсекаю, под предлогом плохого вашего самочувствия, которого не наблюдаю. А узнай они, что вы ещё способны при этом и сбегать в самоволку, так тут было бы целое шоу. Я этого не могу позволить, хотя бы потому, что вы не единственный, и на сегодняшний момент далеко не самый тяжёлый пациент. Вот закончим ваши обследования, а там уж после выписки разбирайтесь с ними сами, и как хотите.
- Доктор, извините меня, и это больше не повторится, я просто хотел срочно поблагодарить своих спасителей.
- Ну, и ну, - хмыкнул при этом главврач, - А может быть, и если откровенно, то только свою спасительницу, Станислав Иванович? Ах, молодость, молодость. Не успела она одной ногой вылезти из могилы, а другой она уже лезет на любовь.
Стас стушевался и попытался перевести упрёки в другое русло.
- А эти, ваши обследования доктор, это надолго? Я ведь действительно себя прекрасно чувствую, и поверьте, у меня ничего, и нигде не болит.
- Вот это и странно и, даже очень плохо, Станислав Иванович, потому как должно, должно у вас, что-то болеть. И дистрофия должна быть у вас после двух недель голодания, и многое что ещё должно быть. Но почему-то нет. Вот это больше всего и удивляет и беспокоит. Тьфу, тьфу, но уж лучше бы хоть какая ни будь, болячка была к вас. Тогда бы хоть, что-то понятно было. А в вашем случае одни ребусы и шарады. Видимо придётся мне делать вывод и крамольную запись в истории болезни, что это очередное необъяснимое подтверждение того, как мало мы ещё знаем о нераскрытых и резервных возможностях человеческого организма. Но, человек, сделавший эту крамольную запись, автоматически обречён на получение волчьего билета в серьёзной медицине и на обвинения от коллег в своей профессиональной непригодности. И если сразу, с первого момента, после вашего прибытия сюда, мы только и делаем, что разводим руками, то боюсь в этой позе, вы нас оставите и после своей выписки.
Эпизод вашего необычного спасения и состояния, стал, и это естественно, достоянием прессы и общественности. По этому поводу мне даже звонили из Москвы и настоятельно просили от имени нескольких медицинских учреждений столицы рекомендовать вам по возращению в Россию пройти у них более обширную реабилитацию, и за их счёт. Но я так понимаю, что им просто не терпится заполучить вас бесплатно под этим благовидным предлогом, для дальнейших обследований и очередных диссертаций, действующих и будущих медицинских светил. Но, понаблюдав за вами, немного сам, и особенно после и под впечатлением вашего побега, я чувствую, что это не тот случай, и не дождутся они очередного подопытного кролика в свои золочённые клетки, - и, после смеха добавил, - ну, прямо, и почти, армейская самоволка. И это всё, после двухнедельного плена под горой свалки, без еды и без питья и после последующей глубочайшей безнадёжной комы. Все бы на вашем месте только бы и делали, что отъедались бы вволю, да набирали потраченный вес, а вам, оказывается важнее и надо сбегать с благодарственными, да и не только с такими, чувствами из больницы. Но, вот этого эпизода самолечения, я своим московским коллегам и журналистам, точно не расскажу. Мало того, что они мне не поверят, так и меня самого упекут в психушку. Однако адресок их я вам, всё таки дам. на всякий случай и на прощание, а там уж решайте сами.
А так, если правильно будете себя вести, то день, ну от силы два, и мы вас официально выпишем и отпустим, если конечно всё будет действительно нормально. Я вам Станислав Иванович это гарантирую, при наличии вашей доброй воли и серьёзности в отношении к нам, к медикам. Поверьте, у нас и без вас работы по самое горло, а вами мы занимаемся не любопытства своего ради. Вот, в соседней палате находится девушка из местных жителей, которую нашли тоже довольно поздно. Случай и состояние её, очень тяжёлые, пожалуй она обречена, а мы бессильны.
Наряду с естественным истощением, здесь ещё плюс несколько переломов конечностей и внутренние повреждения. Спасение тоже чудное, просто можно сказать случайное, а всё близкое родственное окружение погибло рядом. Нашлись, правда, дальние родственники, да такие влиятельные, что могут всё. Только здесь и в этом случае одних только денег мало, и невозможное ими не заменишь. Да, боюсь, что и современная медицина здесь бессильна. Хотя, они и своих сиделок к ней приставили, хоть этим помогают, как-то контактировать с несчастной, которая не произнесла ещё ни одного слова.
Да кстати, Станислав Иванович, а как ваша голова? Не болит? Тошноты, провалов памяти не ощущали?
- Да нет, я и не вспоминал, про свою голову, пока вы о ней не спросили док. А почему вы именно об этом спрашиваете? Я ведь не падал и не ударялся.
- Да потому, что единственное, что, пожалуй, ну ни как не вписывается в норму, так это функции и работа вашего головного мозга. Там, по показаниям компьютерного томографа, у вас такая каша кипит и варится, что не поддаётся никакому объяснению, а потому естественно и тревожит. Как бы эта каша в вашем котелке не пригорела, Станислав. И вот ещё что...,- последовала пауза, с насмешливым взглядом. – может вам это и не интересно, но звонила, прямо во время вашего появления, одна ваша спасительница, ну та, которая такая милая и вся шоколадная. Так я доложил ей, что вы вернулись на место и в полном здравии. Кажется, она взяла над вами крепкое и постоянное шефство. Так, что ли, Станислав Иванович? – и потрепал его при этом с улыбкой по плечу, - Н-да, удивительно всё это.
Но, не продолжив это своё многозначительное начало, он свернул в другой ряд палаток.
На этом они и расстались. А Стас, дав слово быть паинькой, и не мешать врачам заниматься своим делом. Уставший, он быстро занял место на кровати и решил стать, на денёк другой, самым послушным в истории медицины пациентом и паинькой. Тем более, что это было для него единственным способом вырваться отсюда побыстрее.
- Голова, голова, - подумал Стас, - знали бы вы, доктор, что эта голова пережила, что она чувствовала и чем она теперь нашпигована. Но тогда бы вас не только в доктора не приняли, но и коновалом бы не признали.
Процедуры и обследования начались почти немедленно, и врачи сменяли друг друга как на хорошем конвейере по изготовлению здоровья. Русские медики, в таких ситуациях, не имея должного технического оборудования, умели всё делать, благодаря своей добросовестности и своей исключительной профессиональной грамотности.
Звонок последовал, где-то, через час, когда Стас лежал обмотанный проводами и датчиками, а телефон был в недосягаемости. Ясно, что это могла звонить только Сара, и Стас попросил очередного врача:
- Доктор дайте на секундочку телефон. Я скажу пару слов, что бы ни волновались, и на этом всё.
- Ещё чего? – невозмутимо ответил врач, - этим вы смажете всю картину диаграммы. Лучше вообще помолчите, и не мешайте мне. Перезвонят попозже или вы сами, потом позвоните, а сейчас никаких переговоров и попрошу вас помолчать и успокоиться.
Через несколько минут звонок повторился. Тогда Стас сосредоточил своё внимание на телефоне, представил его включенным и Сару на том конце линии связи.
- Милая, я слушаю тебя, - послал он импульс, и напрягся в ожидании ответа.
После паузы, где ему казалось, что слышится её дыхание, в сознание возникло.
- Стэн, это ты?
- Да милая, - так же мысленно ответил он ей.
- Но почему, ты говоришь со мною, а гудки не отключаются? С тобою всё в порядке? Надеюсь, тебе не сильно досталось за побег и срок на излечение не добавят? Док мне обещал пощадить тебя, учитывая твоё наплевательское отношение к своему здоровью, а потом и вообще предложил мне тебя в качестве подарка. Шутник он и очень хороший человек. Как он сказал, то отдаёт со всеми потрохами, но под расписку. Знаешь, милый, я его и не поблагодарила даже за такой подарок, и отказалась категорически. У нас, во-первых, рабовладение давно отменено, да и куда мне с таким буйным и непослушным имуществом. Если оно даже и перевязано подарочным бантиком, то куча врачей с ним не может справиться. Это какую же цепь тогда для тебя надо. Хороший он, повторяю, человек, передавай ему привет и слушайся его, - и со смехом Сара добавила, - иначе он тебя задержит надолго, а я тебе этот перерыв в Джакарте припомню, и мало тебе тогда не покажется. А сейчас целую я тебя, но авансом, как перспективного на послушание мальчика.
- Я тебя тоже целую дорогая.
И он представил себя целующим Сару, благо воспоминания и ощущения были ещё так свежи. И вновь он почувствовал привкус её губ и их ответные ласковые движения.
Привиделось ему и неизбежное сопение и последовавшее чертыханье Сары.
- Что это? – уже почти визжала, испугано она по телефону, - Стэн, пошёл ты к чёрту, я уже с тобой с ума схожу. У меня уже галлюцинации на твой счёт. Только, что мне причудился твой самый настоящий поцелуй. Именно поцелуй, а не слова о нём. У меня голова кружится, ноги подгибаются, и я вся в шоке от этой сплошной мистики с тобой. Всё, я тебя больше не целую до самой встречи и запомни, я про тебя больше не вспоминаю ни одной извилиной, а то с таким бойфрэндом точно с ума сойдёшь.
Он почувствовал, что связь прервалась, а телефон на тумбочке замолчал.
Открыл он глаза, только потому, что врач тряс его за плечо.
- С вами всё в порядке Рогов? Что болит? Как вы себя чувствуете, и чему это вы так довольно улыбаетесь? – выпалил взволнованно он.
- Да лучше не бывает доктор, и не будет, ни у кого и никогда, - продолжал улыбаться в ответ ему Стас, - Хоть сейчас записывайте в космонавты и отправляйте на Луну, и без скафандра. А улыбаюсь я, или, как вы точно определили, что лыблюсь, от того, что мне очень приятно. .
Доктор недоверчиво переводил свой взгляд то на приборы, то опять на счастливое его лицо и, потрогав, для убедительности контакты и соединения проводов неуверенно пробормотал.
- Но у вас же, одно время, произошла полная потеря сигнала, и пошла сплошная низкая линия, как от трупа. Мало того, что вообще всё ненормально, но хоть по верхней шкале, а тут вдруг бах, и всё остановилось. А он, при этом, лежит и счастливо, как идиот, улыбается. Расскажите, что вы хоть в это момент чувствовали?
- Я в этот момент, доктор, чувствовал себя, наверное, самым счастливым человеком на земле, потому что я, целовал одну чудную девушку док. И мне было это так приятно, что я, потому и отключился.
- Так вы спали, и вам приснился поцелуй?
- Да, я, наверное, спал,
Подтвердил Стас, понимая, что любые другие объяснения, только усугубят ситуацию.
- Ну, всё, - бормотал врач, собирая и отключая приборы, - мне тут делать нечего. Этот бред какой-то на вашей диаграмме, и никому теперь он не нужен. Если это распечатать и показать специалисту, он подумает, что я работал сначала в психушке, с буйным пациентом, а потом в морге, и слепил из этих походов и из нескольких штук одну картинку, да и ту подрисовал. Да я бы и сам так подумал, если бы не эта детина, лежащая рядом, с улыбкой до ушей и только, что вернувшаяся из побега.
А передавая Стаса пришедшей медсестре, на её вопрос:
- Какие будут указания?
Он ворчливо добавил,
- Да будь на то моя воля, то указал бы я ему немедленно на дверь. Гнать надо отсюда, и срочно таких симулянтов, о чём сейчас и доложу Александру Николаевичу, и больше мне тут делать нечего. Это всё-таки не благотворительный лагерь отдыха и развлечений и есть здесь, кем заняться, и есть многие, кто действительно нуждается в нашей помощи.
- Спасибо доктор.
Радостно отреагировал Стас.
- Это за что же такие благодарности уважаемый, или вы как психический мазохист балдеете от ругательств, и чем больше их, тем приятнее вам?
- Спасибо вам за то, что поможете мне выбраться отсюда и побыстрее.
- Да уж постараюсь я в этом, будьте вполне уверены, у нас здесь всё-таки госпиталь, а не передвижной цирк шапито. А вы попали сюда, явно не по адресу, и мало того, что подняли всех на уши своим побегом, так ещё и засыпаете во время процедур, до потери пульса и проецируете свои эротические сны и поцелуи на энцефалограмму. Мне, для полного счастья, не хватает только ещё вашей секс томографией заниматься. В следующий раз, если конечно вынудят меня и обяжут под пистолетом, то поставлю вам датчики ещё и на фаллос и приглашу в ассистенты весь женский персонал. А что? Чудить, так чудить всем, а не вам одному, а там глядишь и домой, скорее вернут.
Стас не обижался и выслушивал ворчание доктора смиренно. Он понимал, что его случай отвлекает того от действительно важных дел, а потому не произнёс ни слова, пока тот не покинул палатку со всеми своими приборами.
Марина, так звали медсестру, ничего не понимая, во время разговора удивлённо переводила взгляд с одного на другого, а когда доктор вышел, полушёпотом спросила.
- Стас, вы, чем это довели так доктора? Он ведь всегда такой выдержанный и спокойный человек, очень хороший и уважаемый специалист, кандидат наук, сейчас пишет докторскую диссертацию, скоро будет профессором, и сам напросился добровольцем в это пекло. Я его таким раздражённым и обиженным никогда ещё не видела.
- Да всё Марина просто, и мне теперь, после ваших вопросов, вполне понятна причина его такой раздражительности. Видимо, я не вписываюсь ни каким боком в его, эту самую, диссертацию, вот он потому и бесится. Обозвал меня симулянтом, а какой я симулянт, если сам же и прошу отпустить отсюда меня с миром и хоть вчера. Да только ваш глав врач документы мои не отдаёт. Тут больше подходит разговор про принудительное лечение, а не про симуляцию. Только ещё смирительной рубашки мне не хватает и наручников.
Марина рассмеялась.
- Да, с вашим появлением Стас у нас теперь не соскучишься, одни журналисты чего только стоят. Мы им говорим, что с вами и разговаривать даже нельзя, что вы в коме, а они всё равно пристают и за одну только вашу фотографию предлагают и суют деньги.
- Что им больше делать нечего, как только заниматься моей персоной?
- Да нет, работы у них видно много, ведь столько произошло ужасного и столько погибших и разрушений. Но они говорят, что всех это уже утомило и такие счастливые случаи спасения, как у вас, сглаживают шок от беды. Наверное, это так, ведь уже только нашли и установили десятки, а может быть и сотни тысяч погибших. Волна накрыла не только Индонезию, а почти все побережья Индийского океана. Да забыла. Вы ведь газет давно уже не читали, надо собрать и принести вам хоть последние, где и про вас, и про ваших спасателей немало написано. И про неё тоже.
- Про кого это ещё, про неё, - переспросил Стас, как будто сразу не понял о ком идёт речь.
- Да, уж про эту, про вашу чёрную девушку, про спасательницу. Говорят, она многим здесь помогла. А вот запала только на вас.
- Ты так считаешь?
Спросил довольный таким заключением Стас.
- Да это и без очков было видно, когда она выходила от вас после посещения. От неё счастьем разило за версту. Женщины наши невольно останавливались и уступали её дорогу. Мы это чувствуем, не то, что мужчины, и конечно же завидуем. Хорошая она у вас и любит очень сильно.
- Я тоже её очень люблю, - без паузы, и категорично ответил Стас, - это ещё неизвестно, кто и кого, тогда нашёл.
- Дай бог вам счастья, - как-то с грустью произнесла Марина.
Что-то в её разговорчивости настораживало, как и такая предупредительность и желание угодить.
- Марина, в чём дело? У вас есть проблемы? Так говорите напрямую, без обиняков, и мы постараемся их решить.
Та, так растерялась, от прямоты вопроса Стаса, что от неожиданности и смущения плюхнулась, на стоящий у кровати стул. Пунцовый цвет её щёк проступил даже сквозь явный макияж. И она залепетала, уже извиняющимся тоном.
- Понимаете, Станислав Иванович, очень хочется помочь одному хорошему человеку. Он журналист, и приехал сюда, почти, самым первым, а написать ничего не может. Глав врач и сам ничего про вас не говорит и нам не разрешает сказать, что вы здоровы. Сказал, что встреча с ними, может быть шокирующей для вас, из-за вынужденных воспоминаний, а ему и вам это сейчас ни к чему. Я ему верю, но разве одна фотка вам повредит? И помочь хорошему человеку очень хочется, - смущённо добавила она и замолкла.
А Стас понял, что этот шустрый папарацци, видимо, или успешно развёл девушку на чувства по полной программе, или прельстил хорошим вознаграждением.
- А как же вы его сюда проведёте Марина, - спросил он, - У вас тут как на режимном объекте, птица незамеченной, и то не пролетит?
Та, расцвела, и чувствовалось, что втайне она и не ожидала другого ответа.
- А мне и не надо его сюда проводить, у меня вот что есть, - и, порывшись в своей сумочке, она вытащила маленький фотоаппарат.
- И Гари меня научил им пользоваться. Всё очень просто, навёл и щёлкнул, даже птичка не успеет вылететь, как можно щелкать ещё раз. Так вы согласны Станислав Иванович?
- Да, пожалуйста, Марина, хоть сто порций, тем боле, что надо и можно помочь такому хорошему человеку. А, для хорошего человека ничего не жалко. Правда? Только прекратите свою официальность, а то я начинаю себя чувствовать стариком. Давайте проще, и как здесь принято, только по именам.
И, он улыбнулся в ответ на её очередное смущение.
Сделав несколько снимков она засуетилась, а не найдя другого повода спросила.
- Станислав Ив…, ой простите Стас, может вам, что надо принести, так я сбегаю?
Было понятно, что ей не терпится передать фотоаппарат хорошему человеку, и Стас подыграл ей.
- Да Марина, если вам не трудно, то принесите мне, пожалуйста, несколько последних газет. Хотя стоп, лучше хоть одну, но нашу, русскую. Другие мне, читать всё равно, не дано.
- Сейчас Стас, конечно не трудно, я соберу, всё что попадётся, наши распечатывают из Интернета какие-то газеты, а вы уж разбирайтесь с ними сами. Если будут спрашивать, то скажите, что я пошла за фруктами, для вас. Там уже скопился целый мешок. А мы на них уже без тошноты смотреть не можем. Сейчас бы, нашей русской картошечки…, да с постным с маслицем…, да с квашенной капусткой…, или на худой уж конец с солёным огурчиком, - мечтательно и напевно протянула она, - ну как Стас, не отказались бы, а?
- Ызыди сатана, в образе сестрёнки, не соблазняй меня грешного, а то сейчас слюною захлебнусь. Ишь, чего удумала, а может тебе ещё сюда икорки подать, да заморской, да баклажанной?
И под общий смех она выпорхнула из палатки.
До прихода Марины никто его больше ни беспокоил, и удалось немного поспать, а, придя вновь, она защебетала, с самого входа.
- Ой, Стас, что же теперь будет? Этот кандидат в науки и в профессора, оказывается, действительно пожаловался глав врачу, а тот посмеялся и пообещал ему, что завтра же выгонит вас из нашего заведения. Он сказал, что лучше примет с десяток местных больных, чем одного, такого здорового, но русского. Как же так получается, вас же ещё по настоящему ещё и не лечили, а только обследовали. Вот, стукач, а я то думала, что он серьёзный и порядочный человек, раз хороший врач.
Стас от этой печальной для неё вести улыбнулся и понял, что глав врач своё слово сдержит.
- Марина, успокойтесь, это же прекрасно, а то я уже залежался и опасаюсь вместо здоровья, получить пролежни, так что всё прекрасно, и лучше расскажите мне, как отсюда добираются до Джакарты?
- А вам Стас ни надо по этому поводу беспокоиться. Я рассказала Гарри, про вашу возможную выписку и он подождёт вас, до, завтра, и доставит, хоть к подъезду нашего посольства. Если вы конечно согласны. И он мне обещал не приставать к вам со своими журналистскими штучками и расспросами.
- Согласен я Марина, однозначно согласен. А общество хорошего человека мне сейчас, никак не помешает, а тем более с доставкой по назначению. Так, что заранее большое вам и вашему другу спасибо. А скажите Марина, что за тяжелобольная девушка из местных жителей, здесь лежит у вас? Где она и какое у неё самочувствие сейчас?
- Стас, это ужасно, и гораздо хуже вашего случая. Вы, не можете себе представить, но она как живой скелет, обтянутый кожей. И столько у неё переломов и внутренних повреждений, что, наверное, не выживет бедняжка. Моя подруга Ольга, что ухаживает за ней, зареванная вся и говорит, что она угасает буквально на глазах.
Стас полежал молча, раздумывая, а потом решился.
- Марина, как бы мне навестить эту девушку. Мне нужно взглянуть на неё, она ведь тоже нашлась только через две недели, так сказать товарищ по несчастью и срокам.
- Стас вам, что хочется ещё неприятностей, и вы собираетесь покинуть палатку?
- Да мне Марина теперь всё равно. Я ведь неисправимый штрафник и будущий изгнанник, а семь бед - один ответ. Вы же слышали, что меня завтра выгоняют, а может быть и побьют каменьями, как паршивую овцу. Но это надо закрепить, чтобы не передумали и не раскаялись в задуманном. Я просто не хочу своим визитом туда подвести вашу подругу. А девушка мне, как товарищ по несчастью и так хочется ей помочь и посочувствовать. Мы ведь с ней, можно сказать одно время отбывали в заточении.
Марина, осмотрела его с сомнением.
- По вам Стас, этого не скажешь и даже не подумаешь о чём-либо подобном, так и хочется вспомнить обвинения в симуляции. Ну, это я, конечно, шучу так. Простите Стас, я знаю, что это неправда.
- Да нет, нет Мариночка всегда, пожалуйста, я уже к этому привык и для меня такие слова, как бальзам на душу. Всё идите, договаривайтесь с Ольгой. Потом прогуляйтесь немного по территории, что бы не обвинили в соучастии, а я навещу больную.
Девушка вышла, а через некоторое время заглянула, не заходя в палатку.
- Стас, мы с Ольгой пошли на проходную. Но имейте ввиду, что там, родственники больной, постоянно, держат ещё и своего человека. Не знаю, толи это сиделка, толи это телохранитель.. Видно важная была птица эта несчастная. Я Гарри скажу, при этом, что вы согласны с ним ехать. Да по пути, может быть, узнаю, готовят ли вам документы на выписку.
Только вы там, у девочки недолго, что бы, Ольге не досталось, и на родственницу, что дежурит, не обращайте внимание. Она всё больше в уголочке сидит, кому-то молится и жжёт палочки и листочки. А палатка третья от нас направо. Всё мы пошли.
Стас, не мешкая, встал, накинул висевший в углу белый халат и вышел на палаточную улочку. Никто на него не обращал на него внимания и проходившие, явно все были при деле, активно подтверждая необходимость и гуманность своей миссии.
Войдя в указанную типовую палатку, он обнаружил сидящую в углу хрупкую женщину, отрешённо смотревшую на противоположную стену, и не обратившую, никакого, внимания на очередного доктора. А, подойдя к кровати, он увидел маленькую забинтованную мумию, у которой оставались открытыми только часть смуглого личика и кисть одной руки. Капельница, как метроном, вела свой отсчёт, затухающей жизни, различимый в только в этой тиши, где неслышно было даже дыхание присутствующих. Стас осторожно присел на край кровати и положил свою руку на открытую кисть. После физического ощущения прикосновения он почувствовал импульсы этого тела, которые передавали уже не боль, на которую у него не было сил, а сигналы о затухании и скором выключении всей жизненной цепи организма. Оно было измучено муками с болью и длительной борьбой за жизнь, но теперь бессильное, оно хотело только покоя и покоя вечного. Стас, уже уверенный в своих способностях влиять на реальность, погасил эти сигналы обречённости, и использовал те же каналы контакта, для воздействия на включение дополнительных схем и резервов. Вскоре он почувствовал их медленно нарастающую активность. Веки глаз на личике задёргались, но не раскрывались, это было простое подтверждением того, что происходят определённые изменения и реакция на воздействия Стаса. Другой рукою он медленно над бинтами провёл по всему телу поглаживающее и ласковое движение. Повреждённые органы и части кричали ему о своей боли. Они представлялись его сознанию как цветной рентгеновский снимок, где чернота говорила о гибели определённых участков, полностью потерявших свою жизненную энергию. Тогда он наполнял их, своим синим излучением, и картина резко менялась. Теперь эти участки, разбуженные его воздействием, сами активно стали влиять на другие цвета, и те, запульсировали более яркими сигналами. Закончив эту процедуру, он начал обратное движение вверх и убедился, что повсюду идёт активная работа по восстановлению жизненных функций организма. Дойдя до лица, он увидел открытые глазки и отрешённый их взгляд, который был, как бы обращён в себя и прислушивался к происходящим внутри тела изменениям. Стас задержал ладонь над лицом, вселяя спокойствие, стремление выжить и уверенность в лучшем.
Когда он убрал ладонь, глаза были так же закрыты, но с лица исчезло страдальческое выражение. Он попробовал убрать и вторую свою руку, но почувствовал беспомощное сопротивление маленьких пальчиков, боявшихся потерять этот контакт с ним, и пытающихся даже в своём бессилии задержать его хоть на мгновение в этой позе. Когда же он осторожно всё-таки освободился и, вставая, обернулся, то обнаружил у своих ног распластавшуюся с поднятым лицом фигуру женщины. Видимо она тоже попала под воздействие его поля и поняла, что девочка спасена и будет жить.
Понимая, что говорить с ней на любом из плохо знаемых им языков бесполезно, он просто молча вышел из палатки и вернулся на своё место.
Через полчаса пришла Марина. Она, как ни странно, ни произнесла, ни слова, а сосредоточенно занялась приборкой. Удивлённый таким поведением, ранее жизнерадостной и разговорчивой девушки, Стас решил взять инициативу в свои руки.
- Марина, ну как прогулка? Гарри встретили?
- Да, встретила.
Односложно ответила та, и продолжила заниматься протиркой оборудования. Затем, сама же, не выдержав затянувшегося, молчания спросила:
- Стас, а кто ещё ходил к больной с вами?
- Никто, я был один и буквально две - три минуты. Может, за это время кто ещё её посещал из врачей? И почему вы об этом меня спрашиваете, там что ни будь, случилось?
- Да случилось. Когда мы с Ольгой вернулись и зашли, то в палатке видим порхающую, её сиделку Маги, которая напевает всякую чушь, про какого то ангела доктора и про то, что девочка спасена. Мы подумали, что это она от горя совсем спятила. Так тут же наша подопечная, сама, совсем посадила нас на пол. Она открывает, впервые за всё время глаза и громко требует пить и есть. Дали мы ей для начала пол - стакана сока, так она капризничает, и требует ещё и мяса. Представляете, что будет, если ей дать это после стольких дней голодания?
- Представляю, - ответил Стас но, учитывая, что самый лучший доктор, это собственный организм и он лучше знает что можно и что ему нужно, то почему бы и не дать мяса. Ей сейчас для восстановления нужно много пищи и не только травы.
- Стас, я вас, конечно, уважаю, но сразу видно, что в медицине вы абсолютный ноль. Поэтому вы и не понимаете, что ей сейчас грубая и обильная пища смертельна. А эта дура, сиделка скормила ей все свои запасы, что не ела неделю. .Девочка, пока жива, но всё же, кто мог зайти к ним в наше отсутствие?
Стас не ответил и вскоре заснул, провалившись в сон без сновидений. Бурная ночь, контакты с Сарой и девочкой, требовали восстановления сил. Марина и никто другой его больше не беспокоили его до самого утра. Во всяком случае, он ничего не чувствовал до естественного пробуждения. А это произошло довольно рано, и в лагере было тихо.
Приведя себя в порядок, он обнаружил на столике и обед свой, и ужин. Это было очень даже кстати и зверский голод, который и послужил причиной пробуждения, стал немедленно утоляться. Убрав всё подчистую, да так, что тарелки не нуждались в помывке, Стас снова прилёг и призадумался. Да правы, оказались братья, схватка с цунами стала толчком на включение новых способностей, но вот как ими пользоваться и где их предел, предстояло осваивать и познавать методом тыка, как в случаях контакта с Сарой и с девочкой. Скорее бы прибыл посланец, может быть, с его помощью удастся определить критерии и границы возможного, и возможностей своих. Что бы не перегнуть палку и не навредить, да, и не надорваться. Хотя, вряд ли. Ведь было же сказано, что этот вид энергетики новый и для них, а потому и не знаком полностью.
Госпиталь стал просыпаться, и вскоре пришла Марина. После дежурного привета, и допроса про самочувствие, она заметила опустевшую посуду и засмеялась.
- Что не спалось на голодный желудок? Сейчас принесу завтрак, а хотите, так можете сходить и сами в общую столовую. Вы ведь на выписку, так что теперь на беспривязном содержании.
Стас вскочил.
- Что сегодня на волю?
- Да, я и одежду уже вам принесла. Вчера вечером меня глав врач ещё раз допросил о вашем самочувствии и поведении. Я сказала своё мнение, что вполне здоров и будет ещё здоровее подальше от больных. Он сказал, что если это так, то после утреннего обхода отдаст документы и справку в посольство.
Собрав посуду, она ушла.
Команда утреннего обхода, во главе с главврачом, дошла до него часам к десяти.
Тот, не обращая внимания на Стаса, выслушал объяснения и мнения специалистов на профессиональном языке и на медицинском жаргоне. Затем, дав команду старшей медсестре выдать всё имущество и документы, попрощался.
- Ну, что же прощайте Станислав Иванович. Я никогда не говорю своим пациентам до свидания и вы, надеюсь, не обидитесь на это, и не будете тоже искать с нами ещё одной встречи?
После ответных слов благодарности консилиум покинул палатку, и Стас переоделся в свою вычищенную одежду. Вскоре Марина принесла и документы и оставшиеся деньги, и билет на самолёт, который мог теперь пригодиться только в качестве сувенира. Хотя может его, примут назад и компенсируют стоимость, причина то форс-мажорная, и не он один, задержался здесь поневоле. А нет, так и не беда. На карточке есть гонорар за проданные картины и пока этого хватит. Да и плечи с руками целы, а русские докеры всегда и везде ценились
- Ну что Марина ведите меня к своему Гарри, я готов сдаваться ему
Когда они проходили мимо вчерашней палатки, он приостановился, и, не спрашивая разрешения, вошёл туда. Девушка лежавшая неподвижно встрепенулась вся, и попыталась приподняться, но оковы гипса не позволили этого сделать, и она только протянула в его сторону руку, за которую он её раньше держал.
- Надо же, запомнила и узнала.
Удивлённо подумал он, принимая протянутую ручку в свою. А вскоре Стас вынужден был отбиваться от упавшей на колени родственницы девочки, которая цепко схватила его за другую руку и припала к ней губами. При этом она бормотала, что-то непонятное ему. Ольга, понимавшая местный язык удивлена была не меньше Стаса, и когда они смогли выйти, пошла тоже, провожать его.
- Станислав Иванович, - обратилась она к нему, - так вы, что, и есть тот самый врач ангел? Такую именно чушь несёт Маги, родственница Сен Вей, так зовут нашу пациентку. Я конечно во всякую мистику не верю, но девушка, явно спасена, и, слава богу. Но, боюсь, вас ждут проблемы, хотя, наверное, и приятные. Она осталась, единственной живой, наследницей богатейшего китайского клана и раз они считают вас исцелителем, то боюсь такая сцена не последняя. Если бы вы знали, как они за неё беспокоятся, и если бы она была транспортабельной, то давно бы увезли в Штаты в лучшую клинику и на персональном самолёте. Вот и сегодня целый совет у главного и возможно, с учётом прохождения кризисного порога её заберут от нас. Только не пойму на кого из наших докторов вы похожи, и с кем она вас могла перепутать.
Стас постарался сменить тему разговора, и ему это удалось. Подходя, к проходной он опасался журналистов, которыми его стращали врачи, но встретил их только один, которого Марина представила, как Гарри. После недолгого прощания с ней,, они сели в его Лэнд ровер, и поехали, в сторону Джакарты, под частыми и косыми взглядами водителя журналиста.


Глава - 6

Джакарта

Журналистами, как и в каждой профессии, люди становятся и бывают по разным причинам и по разным обстоятельствам. По призванию, это иногда и очень уж редко, по необходимости, это уже чаще, а вот по случайности и по должности, это сплошь и рядом. Стасу приходилось с такими сталкиваться, даже в своём городке, в Оренграде.
Гарри, был журналистом по редкому божьему дару, с полным комплектом всех достоинств и всех слабостей этой беспокойной братии. Потому он и оказался вполне компанейским парнем. Был он, его, примерно лет, и представлял он официально популярную австралийскую газету, но, видимо, не только её одну. Уж больно шустрым шелкопёром показался он Стасу. В Индонезии, и в этих краях он бывал частенько, и, с его же слов, даже чаще чем дома, на зелёном своём континенте. Попадал он здесь и во всяческие переделки, и даже получил ранение, во время очередного взрыва террористами гостиницы на острове Бали. Зато, потом, это был самый первый репортаж с тех мест на руинах, и самые горячие были интервью коллег, с фотографиями перевязанного героя, несчастного журналиста, продолжающего исполнять свой гражданский долг в гари пожара, был именно его. И они, эти снимки, обошли в своё время весь мир. Да и сейчас, зря Марина представляла его несчастным неудачником. Собранные им материалы были всегда нарасхват, как горячие пирожки и пончики. Он, просто, мастерски умел блефовать, и делать несчастную мину при прекрасной игре. Этим Гарри нередко вводил в заблуждение окружающих и тем самым вызывал их на большие откровения, чем его коллеги.
Со смехом рассказывал он Стасу, как придержал до самой его выписки, фотографии, а потом, перед самым отъездом, продал часть их оптом, своим, менее успешным и расторопным коллегам, оставив себе наиболее удачные. Этим он добился их последовавшего бегства от проходной, для передачи материалов, а у него на руках опять будет изюминка по его неожиданной выписке. После этого красочного рассказа в лицах, и интонациях немного обманутых коллег, что называлось у Гарри невинным опережением, он добавил:
- Я твой должник Стас, поэтому вся доставка до порога вашего посольства и ужин за мною. Могу, даже побыть твоим гидом. Правда недолго, сам понимаешь, профессия такая, что не позволяет мне иметь долгие привязанности. Через день, или через другой, твоя история будет уже не интересна, а мне надо будет искать что посвежее. Но если в будущем, какие будут вопросы и проблемы с местными властями, обращайся ко мне безо всяких сомнений. Гарри Вернер, здесь свой человек, и многие будут только рады мне помочь, а это значит и тебе, как моему другу.
Стас рассмеялся и поблагодарил:
- Так мы уже друзья Гарри? Весьма польщён таким званием. Но, я думаю, что ты в накладе от нашей дружбы не останешься, и выжмешь из нашего общения всё по полной программе?
Гарри тоже зашёлся хохотом:
- Но не тебе в ущерб, мой друг. Да, и потом, Стас, я же обещал Марине не приставать к тебе с расспросами и не травмировать твою нежную и больную нервную систему. Хотя по тебе не скажешь, что ты такое перетерпел и чудом, можно сказать, вернулся с того света.
- А я оттуда, действительно, и вернулся, - ввернул в разговор эту неожиданную фразу Стас, - только не думал, что это заметно и не знал, что ты так быстро это поймёшь. Вот уж действительно нюх у тебя, как у настоящего журналиста.
Это было сказано с такой иронией и настолько казалось несерьёзным, что Гарри проехал эту, сверх сенсацию, спокойно и без должного внимания, как очередной километровый столб. При этом он уважительно и оценивающе посмотрел на его атлетическую фигуру.
- Журналист то я самый, что ни на есть настоящий, а нюх у меня такой, что дай бог каждому. И если ты, что ни будь, расскажешь про себя сам, то я возражать не буду, - продолжил Гарри, - думаю, что мои заметки тебе вреда не принесут и не навредят твоему здоровью, а там глядишь, может и помогут, как художнику. Ну, в плане имиджа, чтобы стать модным, популярным и престижным. Ты, кстати, чем пишешь? Что-то я про тебя ничего не слышал. Судя по твоим рукам, тебе бы топором и ломом удобнее было бы махать, чем держать кисточку
Стас опешил от такого наглого сомнения в своих способностях, и от неуважительного отношения к своим рукам, которые он берёг, не менее тщательно, чем иной музыкант или хирург, но нашёлся что ответить.
- А.с твоими зубами, так лучше рекламировать зубную пасту, чем быть журналистом.
- Это ещё почему?
Удивился уже в свою очередь Гарри, вплоть до приторможения своего джипа.
- Да целее будут.
Как выстрелил Стас, и насмешливо посмотрел в вытаращенные глаза своего новоявленного друга. Коса нашла на камень, и они поняли это. Последовавшие искры эмоций превратились в хохот, который дал им понять, что дальнейший путь не покажется долгим.
- Ладно, договорились Стас, узнает мир про новоявленного русского мазилу. Но тогда расчёт будет уже за тобой, и подаришь, ты мне, что ни будь из своей коллекции. И бесплатно подаришь, как другу на память. Это мне нужно будет, что бы потом в старости, было чем пугать своих потомков и собутыльников.
- Договорились, - согласился Стас, - я тебе подарю такое, и это будет бесплатно, и хоть сейчас, твою же фотографию
Слов, в ответ не последовало, но потом Гарри предложил:
- Ладно, согласен. Давай будем заниматься, каждый своим делом. Ты будешь мазать свои холсты, а я чужие газеты.
Да, кстати, Стас, а что там Марина мне шепнула утром, про какое-то чудесное исцеление, не без твоего участия, или даже тобою лично, ещё одной госпитальной знаменитости, несчастной китайской девушки? Она говорит, что сиделка, её родственница и телохранительница, считает тебя врачом ангелом. У тебя как, за время своего лечения, у самого-то, крылышки не отрасли? Или тебя так русские гипократные спецы перелечили, что ты теперь брызжешь здоровьем, и разбрасываешь его по всем сторонам?
Везёт же некоторым лекарям дилетантам. Другие, будучи заученными докторами, всю жизнь только и мечтают о таком почёте и славе. И вдруг рядом с ними, тут же, какой-то сосед по палатке зашёл к безнадёжной пациентке и готово, вытащил человека с того света. Теперь девчушка будет жить, но не благодаря тем же докторам с учёными степенями, - и, видя нарастающее возмущение Стаса, Гарри добавил, - Ладно, ладно не кипятись, случайный, и не признанный врачеватель. Конечно же, это простое и счастливое совпадение, и ей пришла пора уже оживать, а ты случайно и в нужное время оказался у её изголовья. Везение это однако, не только больной. Теперь у тебе здесь появятся такие заступники, что я могу и не понадобиться.
После такой случайности тебе обеспечено надёжное покровительство всей китайской общины Индонезии. А здесь это кое-что, а точнее очень даже многое значит. Папаша, у этой милашки, до своей гибели, был у них в великом авторитете, и всё его немалое состояние и родственное влияние теперь перешло к ней. За всем этим присматривает теперь дед, который вроде бы как не у дел, а на самом деле он то и рулит здесь всеми делами. Ты, конечно, не знаешь, и будешь удивлён, но про неё и про их семью, до сих пор не появилось и, уверен, что не появится нигде, не единой строчки.
Просто нам на это намекнули вежливо и со значением, а мы и наши редакторы всё правильно поняли. А здесь иначе, и по-другому, нельзя. Иногда приходится и мне считаться с местной спецификой свободы слова. Так что молчишь лекарь? – а не получив ответа, Гарри продолжил, - Ну не хочешь, так и не говори про это, но только и не молчи Стас, а то наша дорога очень длинной и скучной покажется. Давай про что угодно, но поболтаем. Можешь про свою Россию трепаться, про свои работы, если они тебе не надоели на работе, про женщин, можно, наконец. Это, поверь мне, не для информации, не похож ты на носителя сенсаций и не профессиональный это мой интерес. На тебе свет клином не сошёлся. Просто это желательно для дорожного трёпа. Это, как говорится, больше говоришь, меньше думаешь, и быстрее время убиваешь. Как говорил мне один коллега, пустой разговор, это запор для мыслей, но зато понос для слов. А что ещё нужно, что бы не умничать, выговориться и тоску дорожную разогнать?
И действительно разговор, вскоре, умело переведённый Гарри, в непринуждённое русло, сделал не короткий их путь, не очень утомительным. Уже к вечеру они въехали в Джакарту, и Гарри остановился у ближайшей к русскому посольству гостиницы.
- Я думаю Стас, что тебе незачем сейчас, да так поздно, ломится в закрытые и сильно охраняемые двери к своему послу. Хоть ты и знаменитость, но временная, и не стоит поднимать ради твоего появления в столице Индонезии весь почётный караул. Разве что кроме портье этой гостиницы, он то и вручит тебе, при этом верительные грамоты заведения. Ты сейчас уже не в таком положении, что бы срочно взывать о помощи. Лучше сейчас я тебя пристрою в этом неплохом и уютном уголке, а утром найдёшь дорогу сам. Это буквально два квартала за углом направо. Об оплате не беспокойся, за пару дней я оплачу для тебя и гостиницу. Дальше, пусть содержит тебя ваше богатейшее государство, которому обычно наплевать на всех своих граждан, оказавшихся за его границами. Вы не Америка, что следит за правами любого своего блудного бродяги.
Стас, уже открывая дверь, ответил с обидою:
- Спасибо тебе конечно Гарри за доставку и за дружбу, почти что бескорыстную. Но, если ты, и дальше будешь настаивать на своей опеке меня, и тем более, на материальной, то это была наша первая и последняя встреча.
А сейчас, я вполне кредитоспособен, но за доставку принципиально тебе не заплачу. Отработаю дружбой и возможной информацией. Тебе же это важнее денег, которые ты на этом сам и сделаешь.
- Ууу, какие мы гордые, - иронично среагировал тот, - да это я тебе Стас сказал на всякий случай, и без желания обидеть. И не зная, что ты не последний доллар достал из своего мешка благосостояния. Всё-таки, такая переделка могла отразиться на нём, и вдруг была утечка. А так до завтрашнего вечера мой друг, а может быть и попозже. Тебе должно здесь понравиться, а если надумаешь перебраться, оставь свои координаты, я тебя обязательно найду. Пока! И смотри мою газету и последние свои снимки. Ты, кстати оказался весьма фотогеничным и я не удивлюсь, если мне будут звонить твои местные и залётные, новоявленные, поклонницы, что будут искать встречи с тобой. Учти, что проценты за такое сутенёрство, и ради тебя я брать не буду.
- Не хлопай дверью, - закончил он, видя раскрасневшееся, от гнева лицо Стаса, - джип нам ещё пригодится.
И его машина рванула, по пустынной в это время суток улице. Стас вошёл в вестибюль гостиницы и без проволочек, даже без предъявления документов, быстро получил ключи от неплохого номера. Массовый исход, многочисленных в это время года туристов, сделал сейчас в этом городе, каждого гостя желанным, цены стали вполне доступными, а предупредительность идеальной, до назойливости. Войдя в номер, Стас обнаружил его вполне приличным и достойным, что бы задержаться именно в этой гостинице.
Утром, но не слишком ранним, он плотно позавтракал в попутном к посольству уличном заведении и вошёл на маленькую, но вполне суверенную территорию России. Охранник, расспросив о цели визита и установив его личность по сохранившимся документам, предупредительно сопроводил Стаса до нужной следующей двери и передал другому коллеге, стоящему внутри здания. Тот в свою очередь, повторил процедуру бдительности, и завёл Стаса в кабинет, где его усадили в удобное для длительного сидения кресло и выразили готовность внимательно выслушать и даже помочь. После очередного изучения документов и краткого рассказа своей автобиографии Стасом, чиновник разоткровенничался:
- Станислав Иванович, мы наслышаны о вашем чудесном, и даже невероятном спасении. Как хорошо, что в вашем случае наша страна не понесла потерь, и людских тоже. Мы, в принципе, можем вас хоть завтра переправить на родину на очередном самолёте министерства по чрезвычайным ситуациям. Они сейчас периодически такие рейсы совершают по выполнению гуманитарной и других, неизвестных нам миссий.
Если желаете, то можете добираться и самостоятельно, но это будет не так скоро. Билет ваш будет действителен в любое время по чрезвычайной договорённости с местными властями, и со всеми авиа перевозчиками. Вы его оплатили своевременно, и вам обязаны предоставить эту услугу. Не ваша, а тем более, и не наша вина, что произошла такая задержка. Здесь много есть таких туристов из разных стран и регионов, которых беда надолго приковала к больничным койкам и они не смогут в ближайшее время вылететь в свои страны. Но в таком случае вам желательно заполнить кое, какие документы, для продления срока визы. Сколько вам хочется побыть здесь ещё?
- Не уверен точно, - пожал плечами Стас, помня о посланнике, - но недели две, три, думаю, что хватит.
- Соглашайтесь на месяц Станислав Иванович. Месяца, думаю, вам хватит для решения здесь всех своих вопросов? Простите, но лучше с запасом, что бы потом не обращаться по этому поводу ещё раз к властям Индонезии. Это будут дополнительные расходы, нервотрёпка и убийство нашего, и вашего времени. А сейчас всё очень просто, катастрофа совсем заглушила нашу и индонезийскую бюрократические машины. Если же вы сильно стеснены в средствах, и очень, то мы помогаем и в таких случаях, и на возмездной основе. Конечно в пределах разумного и возможного, - тут же оговорился чиновник, а, увидев отрицательный кивок Стаса, сотрудник облегчённо вздохнул и добавил, - Знаете это редкий случай отказа. Как правило, наши сограждане, по простоте своей, просят деньги безо всяких стеснений, и безо всяких на то оснований. Даже те просят милостыню, про кого, мы заведомо знаем, что в средствах они не нуждается. Видимо, это по нашему русскому принципу, что много - мало не бывает. Вот, буквально вчера наш, с вами согражданин, господин Хряков, попросил Россию помочь его многострадальной семье, хоть тысчонкой долларов, в довесок к его миллиардам. Мы категорично отказали, но потом, пришлось учесть бедственное, его материальное, - чиновник, чуть, было при этом не выматерился, но сдержался, сказалась дипломатическая школа, - извините, но многострадальное его положение мы учли, и выдали ему несколько зелёных тысяч по звонку сверху. Сказали нам, что семья у него, на это время, и для такого случая, действительно очень большая, да и нуждается он в материальной поддержке больше всех существующих на этом свете россиян. Так что. Как видите, у нас в МИДе, тоже, всё хорошо и есть сердобольные люди, кому хотим, тому и дадим, и сколько в них влезет.
- А у Хрякова, видимо спортивный азарт. Решил проверить свою хватку. Сумет он отнять ещё у наших сограждан немного, или нет. Как видите форму не потерял и выхватил у кого-то последний кусок. Хотя само цунами видел только по телевизору. Приехал то он через неделю после трагедии. Но команда есть команда и пришлось открывать для него государственный сейф. А ему не привыкать туда залазить. Закрома родины для наших олигархов, как родные.
Остановились и сговорились они на месяце задержки Стаса в Индонезии, и, после формальностей по документам тот вернулся в гостиницу. Было очень приятно вернуться в нормальный покой от обычной русской кухонно коммунальной болтовни, которая ни к чему никого не обзывает в наше время, была относительно безопасной, а потому и бесполезной.
Стас жалел только о том, что не мог вылететь немедленно. Было у него одно обстоятельство, что требовало отложить срочный вылет и возвращение на заснеженную свою родину. И этим обстоятельством была его возможная встреча с посланником. Сказали, что скоро прибудет, но что такое скоро для тех, у кого в запасе целая вечность? Но раз по месяцу задержки отлёта, уже решение принято, то теперь надо было подумать, и придумать, чем заняться в это время, что бы и денежек хватило, и приятно было жить в чужом краю. А может быть и подработать? Но чем и как? Ну не студию же живописи здесь открывать ради этого срока, да и кому теперь нужны его картины, когда всё затуманено горем и безнадёжными поисками пропавших без вести.
- Ладно, - подумал он, - прочь далёкие планы, будем жить реальностью, но не в одиночестве, и дай-ка я позвоню, на удачу, Марату. Как он там, успел ли спастись?
Набранный с визитки номер подал нормальные гудки, но не отвечал и произошёл сброс вызова.
- Ничего, - подумал Стас, - это уже греет. Раз телефон Марата цел и он работает, то и сам Марат, наверное, тоже, где-то рядом, но не может сейчас ответить.
Минут через десять он повторил звонок и услышал, хоть и заспанный, но знакомый голос.
- Да, слушаю я. Кто это ещё, да в такую рань?
- Марат, привет дорогой, вообще-то дело уже к обеду. А это тебя разбудил Стас Рогов, с которым ты встречал бешенную волну на пляже у Банга-Ачех.
На том конце связи пауза затянулась, да так, что Стас подумал, про очередной сбои, и успел несколько раз проаллёкать в молчащую трубку, прежде чем там отозвалось изумлённым криком:
- Стас? Художник? Ты что земляк с того света, что ли звонишь? Я же видел своими глазами, как на тебя свалилась вся эта гора воды и хлама. Нет, это действительно ты? Нет, хотя голос и твой, но я, ни за что в это не поверю, пока тебя не увижу, и то ещё, при этом, очень крепко потом подумаю. Всё встаю и еду. Ты где, брат по несчастью? О, понял, жди меня. Я быстро, я, сейчас, и прямо, как реактивный.
И действительно ждать пришлось не долго. Ворвавшийся в номер, Марат бросился тискать Стаса, как воскресшего близкого родственника и радость его была неподдельной. Устав сам, и утомив Стаса, он присел и рассказал.
- Знаешь, когда я, как взбесившийся до бзыка, от оводов бык, помчался наверх по склону горы, то, вжал голову в плечи, и всё ждал, когда меня накроет другой горою, водною. Затем я решился оглянуться и увидел, как перед отелем стоит до небес стена воды. Вся она была в синих молниях, а ты, беспомощно, стоял перед ней. Такой маленький, такой несчастный и обречённый, что мне стало обидно до слёз за слабость человеческую перед стихией. Я бы то же в такой ситуации не смог бы сдвинуться с места от страха. А потом вся эта стена, прямо у меня на глазах, да как рухнет и прямо на тебя. Знаешь я хоть и не художник, но эта картина, как живая, у меня, до сих пор, перед глазами. И поэтому твой звонок был для меня, таким неожиданным, как второе пришествие того цунами. Это же надо, спастись в твоём положении. Я много слышал историй про чудесные спасения, но чтобы, как в твоём случае, то до сих пор не верится. Да верно говорят, что кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Ну, давай кунак, рассказывай, как ты выкарабкался. Тебя, наверное, вбило глубоко в песок и ты сделав глубокий подкоп под горой обломков вышел на другой стороне острова?. Других вариантов твоего спасения, я просто не вижу. Что? Ничего не помнишь? Ну, ещё бы, такое пережить. Да ладно, и не вспоминай, даже, и не напрягайся. Главное, это то, что ты жив и даже, смотрю, вполне здоров. А сейчас, пошли Стас наружу из твоего номера к людям. У меня теперь, после волны заумная болезнь, клаустрофобия называется, и мне закрытое пространство противопоказано. Это я, как сказали медики, одиночества и стен боюсь. С тех самых пор, как узнал, что люди бывшие в это время в номерах нашего отеля погибли все без исключения. А у нас с тобой, оказывается, был шанс, потому что мы были на воле, и мы его успели ухватить за хвост, а потому и живы. И ведь надо же тому случиться, что я буквально за десять минут до этого ужаса вышел из номера. А иначе, представляешь себе, сколько бы женщин одаренных вниманием и лаской Марата Конакбаева, и не успевших получить свою долю счастья от общения с ним остались бы в неутешном своём вдовьем горе?
- Не могу я представить себе эту очередь безутешных женщин, - ответил Стас, - но это, наверное, много.
Они рассмеялись. Марат был в своём амплуа, и Стаса это совсем успокоило и развеселило. Он понял, что в таком обществе его ожидания не будут утомительными. Тем более, что тот, узнав о месячной задержке Стаса в Индонезии, стал строить планы их совместного отдыха, и времяпрепровождения.
Прогулка по улицам и закоулкам города затянулась надолго, и продолжалась бы ещё, но Марату на следующий день предстояла важная деловая встреча, для которой была необходима соответствующая серьёзная подготовка. Он, взял со Стаса слово, что тот будет ждать его завтра в номере, а потом они вместе поедут на переговоры, для пущей солидности, вдвоём. На прощание, в своей манере, Марат добавил:
- Ты помнишь тех двух японок, до которых я не успел дойти на террасе, а потому, гейши в них, в тот день, так и остались не разбуженными? Так я оказался потом в одной группе, ставшей толпою беженцев, и вместе с ними. Мы вместе выбирались из этой давки на дорогах и здесь, тоже, живём рядом в одной гостинице. Удивительная нация и отчаянные у неё девушки. Они не бросились, как все другие, бегом домой, а продолжают наслаждаться отдыхом. При этом они постоянно смеются и говорят, что на своих островах, к этому они, уже давно привыкли. А я нет, нет, да и вспоминаю о твоём недомогании и о твоём предчувствие страшного и беды. Значит, не зря ты это чувствовал, только реализовать вовремя побег не удалось. Но всё равно, мы с тобой ещё раз убедились, что жизнь прекрасна и удивительна.
На том они и расстались. Но отдохнуть ему не дал звонок с телефона Сары. Зная, что по нему кроме неё никто не позвонит, он сразу решил её атаковать.
- Привет милая моя подружка. Где и кого ты теперь спасаешь? Кончились ли твои видения, или ты, так же психуешь, до визга, и вспоминаешь про своих чертей?
- Стэн, привет! Прекрати издеваться. Скажи, ты, когда ни будь, серьёзным бываешь? Как твоё здоровье? Что говорят врачи? Я завтра, наверное, смогу к тебе выбраться в госпиталь, скажи мне только милый, что тебе привезти?
- Сара, ты отстала от событий, и привезти ты мне можешь и должна только себя. Я, уже давно в Джакарте и жду тебя в гостинице «Бриз», среди множества людей, но в полном одиночестве.
- Ты что, опять сбежал? - испуганно вскрикнула она, - а я ведь обещала доку, что ты будешь теперь послушным мальчиком, и думала, что теперь ты надолго устал после нашей встречи. И даже по этой причине будешь отлёживаться у него. Стас, как же ты меня подвёл.
- Да нет, успокойся дорогая, я тебя не подвёл. Просто глав врач решил подарить меня тебе досрочно, и вопреки твоему отказу, и даже, безо всякой расписки на получение. У него там и без меня полно такого добра и других забот. А насчёт той усталости, так это оказывается мне только на пользу пошло, и для здоровья. А ты, как самый лучший мой доктор, приезжай поскорее и утоми меня снова, а то я опять заболею.
Из трубки слышался смех Сары.
- Ну, подожди, нахал ты мой любимый, и если это правда, то доберусь я до тебя, и запросишься ты снова в госпиталь на отдых, и надолго, - потом, неожиданно, погрустневшим и тихим голосом она добавила, а точнее, уже спрашивала его, - Стэн, а Стэн? Ну почему мне с тобой так легко, хорошо и в тоже время как-то страшно? Одна половинка меня тянется к тебе, а другая как бы боится тебя. Ну, скажи милый, ну, скажи, почему это так? Может сердце, знает, что впереди разлука и боится привычки? А? Никогда такого не было. И ещё, ответь мне Стэн. Вот ты, когда очнулся в госпитале, то сказал, что помнишь меня и мою руку. Ты даже не удивился, увидев меня. Почему это так?
Да, я действительно прикасалась к тебе раньше, тогда, когда нашли мы тебя, и наклонялась я к тебе, что бы услышать твоё дыхание. Но ты же был тогда безо всяких чувств и в глубокой коме, да и с закрытыми глазами. Как ты мог потом узнать меня? Наверное, ты просто удачно фантазируешь?
Стасу стало неловко от её неожиданной грусти. Не это он от неё хотел услышать. И, не зная, что можно ответить в этом случае серьёзно, но, желая её, успокоить, он постарался всё перевести в шутку.
- Привози лучше поскорее всю себя. Но, естественно, и эту испуганную свою половинку в Джакарту, и мы с тобой вместе, с ними, с обоими разберёмся сразу и на месте. А места здесь на гостиничной кровати вполне для подобных разбирательств, дорогая, хватит
Она его шутку не приняла и, как бы не услышав, продолжала в том же печальном тоне.
- Вот и голос у тебя в прошлый раз как-то по-другому слышался, и возникал он не в трубке, а как бы сразу в голове. До меня это только после дошло, так я рада была тебя услышать, что по началу разговора, не придала этому значения. А теперь вот сравниваю с сегодняшним разговором и вообще не знаю, что и думать. Толи, я схожу от счастья с ума, толи больна я, а не ты. Приеду же я на днях, что бы потом вернуться домой к основной работе. На верху приняли решение произвести ротацию спасателей и сократить их численность. Теперь здесь больше нужны строители. Ладно, пока, до встречи милый, и давай без твоих поцелуев, а то меня до сих пор трясёт от последнего..
Последовали короткие гудки. А Стас чувствовал себя неловко и был полный упадок восторга, который возник у него в начале их разговора. Вздохнув, он в очередной раз обругал себя за ребячество и проказы с телефоном в госпитале. И трижды был прав тот доктор ворчун, что ничего бы не случилось, если бы разговор состоялся попозже.
- Ладно, всё это не смертельно, а сейчас, нужно, отдохнуть и подготовиться на завтра.
Предстоящая деловая встреча Марата, да и последующая жизнь в городе требовали более серьёзной одежды. Поэтому утром он срочно обежал ближайшие магазины, и приоделся. Приобрёл и телефон другой, посетил парикмахерскую и решил, что готов для выхода в люди, хоть на дипломатический приём. Не зная чем занять себя до прихода Марата, он вспомнил про свой ужасный английский. Может быть он и устраивал собеседников, но был неприятен ему, самому. Заказав через портье разговорник, Стас нашёл по телевизору английскую информационную программу, не по мыльным же операм учиться. Включил он и радио с подобной тематикой. Местные наречия он игнорировал, хотя и были они приятны в восприятии. История сделала свой выбор, и Стас, не возражал, и не дул против ветра. Великий и могучий русский, это, конечно, очень даже хорошо, но без английского, в той жизни, не обойдёшься. И это понимаешь сразу же, как только выйдешь за пределы околицы и границ своей государственной деревни.
Пока услышанное, и тем более быстро произнесённое, было как всегда малопонятно. Усевшись поудобнее, потому как надолго в кресло, он постарался сосредоточить свои силы и возможности на этой цели. Достигнув полу-гипнотического состояния, под бормотание всёх имевшихся в номере ящиков, он впитывал как губка всё достигающее сознания, которое теперь ни отвергало полученное, а связывало с определёнными образами. Произнесённые фразы и понятия, получали своё видение предметов в закоулках памяти, а затем, и оставались в них навсегда.
В сознании, набиваемом звуками, мелькало услышанное, и воспроизводилось оно им в мысленный текст, и наоборот. Губы непроизвольно повторяли движение губ ведущего программу диктора. Это продолжалось целых два часа, до самого звонка портье, который сообщил, что за ним прибыла машина и его просят спуститься в холл. Стасу трудно было оторваться от своего занятия. Потому что по телевизору, в это самое время, оживлённый мужик, типа бонда, на полном серьёзе, и очень даже волнительно, вплоть до подрисованных слёз, рассказывал о насморке и о температуре тела любимой собачки английской королевы. Пёсик, типа бультерьера захворал, а потому и принимал английский двор и его дворовые все меры по его скорейшему выздоровлению. В связи, со значительностью для всего мира, а не только для британской нации такого печального события был зачитан план действия главных собачьи докторов. В первый парламент мира также поступил проект закона о запрете повсеместном запрете собачьих боёв. Особенно с участием не свежих и высоких быков из Аргентины, которые показались слишком агрессивными, для этих нежных созданий, Собачкам трудно было вцепиться им в горло. Услышал он, а главное и понял, обо всех принимаемых по этому случаю мерах и о принимаемых соболезнованиях, выраженных почти что всеми монаршими особами планеты, Начиная от действующих над своими народами, и кончая изгнанными народами, но снова, назначенными, Англией. То есть теми, что вечно жили рядом, под владычной рукой, и которые на всякий случай, в своё время, купили не дешёвую земельку, рядом со скромными английскими дворцами.
Список, таких сострадательных, только к собачьим болячкам и бедам, и таких исключительных, коронованных своими предками человеков, Стас уже не стал слушать. Перечисление их божественных титулов, званий прошлых и возможных будущих заслуг, призывало к падению на колени, а брюки, были, новыми и чистыми Он улыбнулся и подумал:
- Ну, когда бы я ещё узнал про эту беду мирового масштаба, не зная английского.
Итак, удалось многое, и теперь он хоть как-то на предстоящей встрече не будет чувствовать себя в роли мебели.
Выйдя на улицу, Стас увидел, как из стоявшего у гостиницы лимузина махал Марат, а потом он сам вышел навстречу и оценивающе оглядел строго одетого друга.
- Слушай, Стас, а ты молодец. Я то тебя только в шортах и представлял. правильно ты оделся, соответственно событию Вот и мне, для имиджа, пришлось взять напрокат такую машину. Это, что бы знали аборигены, что не только на верблюдах мы ездим. Еле нашёл переводчика, знающего казахский, совместно с местным языком, но иначе тоже нельзя. Речь пойдёт о предстоящем межправительственном соглашении и о большом нашем проекте. А общаться на языках третьих стран при этом не желательно по протоколу. Так сказать положение обязывает, а тебя мы представим как советника. Да, создали вы нам проблемы с этими переводами. Никто не хочет понять, и знать, что в бывших советскими республиках могут существовать другие языки, и что там лучше вообще молчать, чем говорить на русском.
В нужном небоскрёбе ожидающий представитель компании сопроводил их на самый верхний, а потому и самый престижный этаж, где после небольшого ожидания переговоры начались в просторном кабинете руководителя. Разговоры, как и предполагал Марат, происходили на местном и на казахском языках, с переводчиками от двух сторон и нисколько ни занимали Стаса. Он стоически высиживал время и исподволь разглядывал многочисленных представителей фирмы. Судя по реакции и по поведению Марата, переговоры его не совсем устраивали. Чувствовалось, это и по тому, как он начал выпаливать свои фразы скороговоркой, чем вводил в трудное положение переводчика. На его лице проступили капли пота, хотя кондиционеры добросовестно выполняли своё предназначение, и было очень комфортно. Когда присутствующие стали подниматься, стало ясно, что это финал и Стас облегчённо вздохнул. Ему такие мероприятия всегда были в тягость и как хорошо, что в его жизни они так редки.
Выйдя из кабинета, Марат обернулся в сторону закрывшейся за ними двери и негромко, но ясно и виртуозно, по-русски выматерился. Стас удивлённо посмотрел на него и съязвил.
- И ты Марат, такой же, и туда же, как все осколки нашей бывшей империи? Своё хорошее говорите, только на своём языке, а как ругаться так только на русском?
- Извини Стас, но этот папуас довёл меня до белого каления. А потом вам пора привыкнуть, и пора уже перестать удивляться, что весь мир и даже пингвины в Антарктиде ругаются по настоящему, только по-русски. Меньше бы сами на матерном наречии разговаривали, так, глядишь, и другие бы про него забыли.
Нет, ты представляешь? Ещё неделю назад, этот потомок каннибала меня заверял, что никаких препятствий и возражений по поводу контракта нет, и они готовы и даже просят, принять в проект их долю средств. Просил он меня не искать другие варианты, обхаживал, ну как желанную невесту. Гладил в своих разговорах так, что я думал, он чего-то ещё хочет. Сам же, назначил сроки подписания и встречу эту. Проект контракта договорились рассматривать в его варианте, без поправок. А тут, как будто в первый раз его увидел и услышал. Он, видите ли, мало что знает по этому вопросу, и у него нет никакой уверенности в перспективе проекта, его окупаемости и прочая пошла хрень.
А я уже доложил в администрацию президента, что всё отлично, и этот вопрос закрыт, и можно готовиться к формальному подписанию, на встрече глав государств азиатского континента, и вдруг такой облом. Как я теперь буду выглядеть у себя дома? Ну, хоть верёвку покупай, намыливай и ищи надёжный крюк, чтобы не сорваться. Короче сожрал меня без соли, как капитана Кука.
Стас и не предполагал, что Марат способен так переживать свои неудачи. Ему он больше представлялся сибаритом но, никак не трудоголиком, ответсвенным за свою работу. Пока они, уже без почётного эскорта, спускались вниз, Марат пришёл к выводу и поделился этим со Стасом. Единственной причиной его неудачи, он считал происки своих же собратьев, но конкурентов, предложивших более льготные условия, ради того чтобы столкнуть его с занимаемых высоких позиций.
Эта попытка обидеть друга, Стаса задела за живое, и он не раздумывая, решил встать на его защиту. Почему-то, вспомнились при этом, крылатые слова старинной пиратской песни «мы спина к спине у мачты, против тысячи вдвоём». И всё, решение было принято, любой ценою вместе до победы. Спустившись в холл небоскрёба, и выйдя из лифта, Стас схватился за живот:
- Марат, подожди, что-то прихватило меня. Извини, но я зайду в туалет.
Тот безо всякого внимания, занятый своим неожиданным поражением, буркнул:
- Я подожду тебя здесь.
И отошёл в сторонку, чтобы не мешать снующим посетителям этого большого, даже по европейским меркам делового центра.
Стас, же, зайдя в кабину, переключил своё напряженное сознание на недавно покинутый кабинет и как бы перенёсся в него. Картина и события полностью соответствовали предположениям Марата.
За столом сидел тот же престарелый руководитель фирмы со своим референтом, с одной стороны, а напротив два других переговорщика, явных земляка Марата. Скорее всего они давно были рядом и только ожидали момента когда Марат покинет кабинет.
У беседы был совершенно другой настрой. Улыбки, комплименты и бокалы с напитками возле раскрытых папок с контрактами, показывали, что беседа заканчивается к обоюдному удовольствию и согласию. Похоже дело было уже решенным и оставалось только ставить точки.
Дух Стаса проник в сознание босса, превратился во второе его я, и у того возник внутренний вопрос, затмивший всё остальные его мысли:
- Зачем ты это делаешь? Зачем ты подыгрываешь этим чужестранцам в их подлой конкурентной и политической игре? Разве, тебе это надо? Не всё ли равно тебе, с кем делать деньги? А такие компаньоны, также могут, со временем, сожрать и тебя
Маска довольства и беспечности мигом слетела с его лица, и оно стало сосредоточенным и отрешённым от происходящего вокруг, его теперь занимало только происходящее внутри подсознания, которое терзали противоречия.
- А если они не смогут свалить, как обещают, того парня и он останется в седле? Тогда, что получится? Это будет непримиримый враг, который все кажущиеся мизерные выгоды превратит в крах всего проекта. И потом, почему это так заинтересовано суетится мой референт? Явно это не спроста. Это он их нашёл и привёл, когда ты уже решение принял. Это он прожужжал тебе все уши про этих компаньонов. А чем они лучше того? И кто вообще тут хозяин? Он или эта прилизанная макака, живущая его милостью, ничем ни рискующая, но возомнившая себя вершителем судеб компании? Твоей компании.
Остальные присутствующие тоже как-то сникли, видя резкую и непонятную перемену в настроении хозяина кабинета. Референт пытаясь спасти ситуацию, засуетился, схватил папку с подписанным контрактом одной стороной и не обходя даже стол передвинул его боссу. А, видя его нерешительность и бездействие, услужливо вложил в руку и авторучку. Рука того легла на листы документа и остальные замерли в ожидании счастливого финала всей своей многоходовой операции. Они готовы были уже вздохнуть с облегчением. Однако Стас уже полностью завладел действиями подопечного, и тот отрешённо глядя на противоположную стену усердно, с нажимом перечёркивал и разрисовывал чёртиками и каракулями документ.
- Я этот проект не подпишу, я буду его финансировать, но не с вами. Так большие дела не делаются. И в бизнесе должны быть пределы непорядочности. Я их знаю и стараюсь не нарушать.
Это он, безо всяких намёков на дипломатические изыски, произнёс слова и мысли Стаса. И уже по интеркому заорал секретарю:
- Немедленно верните сюда прежнего посетителя, мистера Конакбаева. Верните по любому, хоть на коленях ползайте, хоть в наручники закуйте, но что бы он был здесь.
Не дожидаясь следующих неприятностей, от возможной встречи с конкурентом, присутствующие мгновенно, не дожидаясь извинений, и объяснений, выкатились из кабинета. Референт заметался между желанием сгладить провал перед щедрыми несостоявшимися компаньонами и между взбесившимся шефом. А получив от того фразу, типа пошёл вон, тоже выскочил из кабинета. Стас быстро оставил взмокшего босса осмысливать свои противоречия и несвойственную ему нелогичность действий и вышел к Марату. Тот даже не упрекнул его за длительное отсутствие, торопиться теперь было некуда. Впереди возникала густая чёрная полоса, перепрыгнуть через которую у него не было никакой возможности. А Стас, увидел у многочисленной присутствующей охраны и привратников суету и как по команде прислонённые к ушам трубки телефонов. Он понял, что исполняется приказ босса и предложил тому с улыбкой.
- Ну, что пойдём Марат? Мне, кажется, уже полегчало.
Тот неприязненно посмотрел на его довольную физиономию счастливчика и произнёс.
- Мне бы так сейчас Стас. Сходил бы в туалет, и все проблемы позади. А сейчас я только к ним иду, и чем это прохождение закончится одному только аллаху известно. Но хорошего, явно не предвидится.
На подходе к выходу им преградили путь сразу три охранника.
- Мистер Конакбаев? Мистер Рогов?
Полу-вопросительно, полу-утвердительно произнесли они, и, не дожидаясь ответа предложили:
- Извините, но просим вас задержаться.
Удивившись, этому препятствию и не надеясь на взаимопонимание, весь на взводе, Марат получил повод разрядиться.
- Скажи Стас, что нужно от нас этим папуасам в телах Рэмбо? Или, здесь внизу считают, что недостаточно оскорбили и унизили меня наверху, так теперь ещё хотят передать и в полицию?
- Они нас просят задержаться Марат.
- За что? За косой взгляд на портрет ихнего президента? Так скажи им, Стас, что глаза бы мои на него не глядели. Так скажи, им, что я, по-другому, и смотреть-то не могу. Я от рождения косоглазый. Я горжусь этим, и это не мешает мне быть человеком, да ещё более зорким, чем они, пучеглазые..
И, уже перейдя на крик по-русски, с обязательными купюрами, которые привлекли внимание всех присутствующих по причине понятности многих слов:
- А может быть вам…, мои… конкуренты …нас заказали…, и проплатили они вам…, не возврат мой домой… с пожизненным заключением? За то, что мы здесь пережили вашу… чёртову волну и мы умеем, не в пример вам… за себя постоять?
А может быть, вам… так понравилось протухшее за сотни лет мясо мистера Кука, что сегодня захотелось срочно попробовать свежанины и бешбармак из казаха? А вы знаете хоть,… как его готовить? И учтите, уважаемые людоеды, что я вам не баран, и не тот пират, что подставил вам удобно своё горло под каменный ваш ножичек.
Его рёв сопровождался безуспешными попытками пробиться на улицу. Но это пресекалось вежливыми, хотя и пассивными, но настойчивыми действиями и увёртками охранников без ответов на его удары. Они просто закрывали от него амбразуру двери. Стас, зная результаты такого буйства, всё это время оставался в стороне и смеялся. Он радовался появившейся у Марата возможности снять обиды и разочарования, таким эффективным способом.
Тем временем выскочившие из лифта ещё три сотрудника фирмы и в том числе переводчик, вмешались в происходящее, и последовавшая казахская речь, привела Марата в чувство реальности. Они ещё о чём-то оживлённо поговорили, но, уже с нарастающим спадом тональности и напряжения, и Марат, подошёл к Стасу.
- Слушай, я здесь вообще ничего не понимаю, или у них так здесь принято, что сначала человека съедят быстренько, даже не посоливши, а потом начинают сожалеть и извиняться? Но, хочешь верь, а хочешь не верь, но нас убедительно и на полусогнутых коленях просят вернуться на верхний этаж и получить уже подписанный контракт.
Стоявшие рядом и раскланивающиеся клерки были живыми свидетелями его слов.
- Смотри сам Марат, - с напускным безразличием ответил Стас, - я думаю, следует вернуться, а ты, сейчас, уже получил достаточную компенсацию своим обидам, и мы можем вернуться не просто так, а с гордо поднятой головой.
- Пошли!
Махнул головой Марат в сторону лифта.
Их везде ждали распахнутые двери. А, подойдя к офису хозяина компании, они застали его в приёмной и вместе прошли в кабинет. Стас предоставил событиям развиваться дальше самостоятельно, но попросил Марата:
- Послушай наш переводчик уже давно сбежал, а этот, неизвестно что. Давай, поставим условия закончить разговор на английском, а что ты не поймёшь, то я тебе подскажу.
Марат не возражал. Ему было теперь не до формальностей и не до протокола, а важен был только результат.
Поставленное требование сразу же нашло положительный ответ от хозяина, который отлично разговаривал на этом языке без услуг переводчиков.
Марат, ранее готовый подписать контракт не глядя, зная, заранее, его содержание, теперь вчитывался буквально в каждую запятую. Ему всё чудился подвох и возможная пакость, из-за такой необычной и непонятной ситуации. Это стало утомительным для других. И Стас с боссом отошли к окну, а тот обратился к нему.
- Я попрошу вас, мистер Рогов, объяснить потом своему шефу, что произошло досадное недоразумение из-за вмешательства его конкурентов. Данные на них я готов предоставить, что бы они в дальнейшем не мешали мистеру Конакбаеву и нашему совместному бизнесу. А, учитывая, что теперь ему придётся часто здесь бывать, то в качестве компенсации, мы готовы предоставить ему на весьма льготных условиях небольшую, но достаточную для этих целей виллу на побережье. Документы на это подготовят и передадут ему, в самое ближайшее время. И скажите мистер Рогов. А мы с вами раньше не встречались? Нет? Я тоже так думаю, но ваш голос мне почему-то так знаком, как будто я его только что слышал, и кого-то он мне напоминает. Вот я и подумал, но теперь точно убедился, что мы не знакомы, но поверьте, что я рад нашей встрече.
Прощание было деловым и недолгим. Головы сторон были уже заняты предстоящими хлопотами по дальнейшим шагам подписанного документа.
А Стас, пожимая руку этого красивого и умудрённого жизненным опытом человека, на прощание решил закрепить успех и нейтрализовать возможное препятствие.
- Привет вашей прилизанной макаке, сэр.
Тот вздрогнул и, задержав его ладонь, настороженно посмотрел в глаза Стаса. А потом медленно процедил.
- Боюсь, что при всём к вам уважении, не смогу выполнить вашу просьбу сэр. Среди наших сотрудников, обезьян больше нет. Он меня подставил.
Марат молчал до самой машины и только там заговорил.
- Да, Стас, здесь не соскучишься. Это не ваша Россия, где заранее знаешь, где, кому и сколько нужно дать. А здесь, то волной накроют, то задавят любезностями. Ну что поехали ко мне в номер и отметим это событие? Или сразу на виллу и пусть документы везут туда?
Стас категорически воспротивился, такому предложению. Сегодня и сейчас хотелось только покоя и отдыха, Да, похоже, и Марат только хорохорился, а хотел того же. Поэтому он особенно и не настаивал, и они быстро расстались у гостиницы Стаса. Но перед, этим Марат поблагодарил Стаса.
- Это за что же Марат?
Спросил тот,
- Да у меня такое предчувствие, что ты мне постоянно приносишь удачу. И если бы не твое присутствие сегодня на переговорах, то плакали бы мои планы, а с ними и немалые денежки, а может быть и голова.
И он засмеялся.
- Заметил, что у меня тоже появились предчувствия, чего не было никогда? Правильно, с кем поведёшься, от того и наберёшься. Не начать ли и мне картины писать, да на степные наши мотивы. А что, я смогу и ничего там хитрого и невозможного в вашем искусстве нет. Залил полотно зелёной краской, это значит весна и лето. Залил жёлтым, это уже будет осень, а выставил белую тряпку, то, тоже всем будет понятно, даже подписывать не надо. Стас, а что ты сказал на прощание нашему компаньону? Да такое, что он даже в лице изменился.
Стас ответил с улыбкой:
- Я ему посоветовал Марат, больше не менять коней на переправе. И, думаю, он меня понял правильно. А у тебя больше не будет в этой стране от него проблем. А те, кому это не нравится, наверное, больше в этой фирме работать не будут.
- Что-то больно покладистым он стал, даже как-то подозрительно это. Не готовит ли он мне, какую очередную подлость? Ну ладно, эти опасения, как всегда, существуют в любом проекте, но они только до первого вложенного сторонами доллара, а там он сам зубами будет держаться за меня. А откуда у тебя такая уверенность в нём? Он почему-то больше именно с тобой разговаривал, чем со мною.
- Просто испугался он тебя Марат, - засмеялся Стас, - ему, наверное, доложили о твоём сражении в вестибюле. Он мне обещал, больше не нервировать тебя, и, тем более, так сильно. Кто же знал, что в твоей стране такие отважные воины. А им, мирным, и не таким уже голодным теперь людям, очередные завоевания давно надоели. Португальцев, саксов всех мастей, и даже японцев они уже видели. Не хватало им ещё и казахов попробовать. Это мирные, умные люди, и они не хотят видеть у своих берегов всплывшую подводную лодку, запущенную из казахских степей. Потом, ты, так был занят поиском пакостей в договоре, что мы желали успехов тебе в этом деле и не хотели мешать. А ему, было легче разговаривать со мною, на моём английском, чем на твоём, чудо-эсперанто
Ответил ему так Стас, предчувствуя иронию друга, которая не замедлила проявиться.
- Ну, если только он это пообещал, да ещё тебе, то других гарантий мне и не надо. А не сказал ли он тебе при этом, кто стоял за первой моей неудачей? Хотелось бы знать, прав ли я был в своих предположениях.
- Ты был прав и это узнаешь с подробностями, но только не от меня, а как только начнёт работать проект, и в интересах партнёров, будет убрать все возможные препятствия. Он мне и это обещал. А сейчас пошёл ты к чёрту со своими допросами, а я пошёл в номер. Всё.
И Стас вошёл в гостиницу


Глава-7
Посланник

Сигнал возник на следующий вечер, во время ужина в китайском ресторанчике неподалеку от гостиницы. Он туда пошёл не ради экзотики, которая здесь, давно уже стала для него обыденностью. А просто это было наиболее тихое и ближайшее заведение со вкусным набором местного общепита. Сигнал, несмотря на постоянное его ожидание, от своей необычности, оказался всё равно неожиданным и заставил поперхнуться Стаса, очередным куском пищи. Это было в стиле робота речи, и отразилось в сознании бездушно и чеканно. И почувствовал он его начало, только несколько раз произнесённым одним словом, вернее понятием его «Встреча…, встреча…, встреча». Его мысленные вопросы типа, где, когда, и с кем, оставались без ответа, но он чувствовал, что ему надо срочно, куда-то идти и действовать.
Во-первых, надо вернуться в гостиницу, за документами и за деньгами, которые могли, при этом понадобиться. Неизвестно насколько это надолго и неизвестно, как закончиться эта необычная встреча. При возвращении в номер, он обратил внимание, что при поворотах и изменении направления движения, сигнал то слабел, то усиливался. Стас сразу же вспомнил, что это похоже на радио маяк и игру «Охота на лис». Тогда он успокоился и понял, что спокойно найдёт теперь и сам сигнал, и его источник.
Оставив на столе, на всякий случай для Гарри записку, что скоро вернётся, Стас, нанял вело рикшу, потому, что для данной ситуации, и для таких необычных поисков, лучшего транспорта и не придумаешь. На вопрос двигателя повозки, куда ехать, он пояснил, что знает только визуально на память маршрут, и будет показывать направление.
- Как далеко мистер?
- Не знаю точно, но за всё будет заплачено сполна.
Продемонстрированные зелёные купюры показали на лице парнишки, что он согласен ехать и везти, хоть на край света.
- Тогда лучше очень далеко, мистер.
Весело отреагировал он и резво взял старт. Первый же поворот показал неверность направления, а последующие определили, что нужно ехать на северо-запад, и теперь иногда требовалась только небольшая корректировка, о чём своевременно сообщал сигнал ему, а Стас показывал маршрут водителю.. По его наводке проехали они центр и углубились на несколько километров окраин. Они ничем не отличались от трущоб любого российского и не российского большого города. Только запахи были несхожими. Если здесь преобладали ароматы гниющей зелени и фруктов, то российский могучий дух самогонки и перегара, мог заглушить любую свалку.
Уже стемнело. Вдруг на самом своём пике сигнал стал затухать. Видимо точка встречи осталась позади. Стас остановил рикшу, щедро с ним рассчитался и сказал, что возвращаться не будет, и ждать его не надо. Затем, убедившись, что рикша уехал, он стал возвращаться назад по тёмной улочке, заросшей кустарником и деревьями. У одного из них сигнал пропал совсем и он понял, что встреча будет здесь. Как он не был насторожён и внимателен, как ни вглядывался в ближайшие кусты, всё равно появление посланника оказалось неожиданным и незамеченным, вплоть до прикосновения к его плечу. Обернувшись, он увидел перед собою совершенно голую девушку, которая нисколько не была смущена этим обстоятельством и даже не приняла классической, стыдливой позы и ни делала попыток прикрыть руками интимные места.
- Ты что тут делаешь? – задал он дурацкий, а потому и безответный вопрос, - ты кто такая?
И покраснел за них обоих. Конечно же, кроме посланника здесь перед ним никого и не могло быть. Но он себя так настроил, и прошлое общение создали у него ожидания особи только мужского пола, и такой поворот стал для него неожиданностью. А уж про голые тела при такой встрече, он даже и не думал вообще.
Она стояла молча, и казалось, насмешливо смотрела в его глаза, наслаждаюсь его растерянностью.
- Но имя то, имя у тебя есть? Как тебя зовут?
Продолжал Стас.
Она как бы призадумалась и затем медленно и неуверенно, как начинающий говорить ребёнок по слогам ответила.
- И-мя? И-мя, по-ка не-ту. Ты дашь ми-не имя? Как ми-ня зо-вут?
Он совсем растерялся, не представляя, что теперь делать с этой ожидаемой, но весьма необычной гостьей.
- Вот ещё один «пятый элемент» свалился на землю, и прямо на мою голову.
Подумал он.
В голове отчётливо возник вопрос.
- Пятый элемент? Что это, и почему я пятый, а не другой элемент?
Но для Стаса это уже не было неожиданным и непривычным. И так же, как и получил, он ответил, помня наказ не церемониться с посланником.
- Пятый элемент, это то, что четвероногим здорово мешает бежать, а для нас, людей, и третий уже лишний. Поэтому у меня на родине тогда говорят, нужна ты мне, как собаке пятая нога. И потом, вот что. Ты эти штучки потусторонние брось и разговаривай только нормально, по человечески, или молчи вообще. Тогда будешь казаться, умнее, а иначе ничему ни черта не научишься и не узнаешь. А если ещё раз в мои мысли без спроса влезешь, то я приму физическое объяснение, или вообще брошу тебя здесь и выкарабкивайся, как знаешь. Командовать и всё решать здесь буду только я, а твоё дело, молчи в тряпочку и присматривайся. Освоишься немного, тогда и посмотрим, что нам с тобою делать. Ты это поняла?
В ответ он получил только утвердительный кивок и резкую смену насмешливого выражения на растерянное. Такое, наверное, было и у него в первый момент встречи, но такого обращения видимо от него не ожидали.
- Один-один, ничья, а то, наверное, эта новоиспечённая ведьма, думала на меня жути нагнать. Тоже мне самозванка. И не таких, видали.
Подумал он это, но без злорадства, да и не знал, конечно, где это он видел раньше, нечто, подобное. Это, скорее всего пришло к нему на ум, скорее от своей растерянности, чем от правды. Стасу, тут же стало жалко это, в принципе, такое беспомощное существо. Но надо было расставить все акценты сразу и однозначно нужно дать понять ей, кто здесь будет рулить, а иначе, как и с любой женщиной, потом не вырвешься и будешь на побегушках. Но пора было что-то предпринимать, и благо климат позволял, то Стас решил разделить свой гардероб на двоих.
Сняв рубашку и шорты, он остался в майке и полу-трусах, полу-плавках. Не ахти что, но тут бывало европейские туристы, ходили в одеяниях и похлеще такого, а порой и вообще без тряпочного покрова. Правоверные аборигены, конечно же, плевались не только в след им, но и проклинали бесстыжих гостей, но куда деваться от них, если бизнес туризма кормил, и неплохо, многих.
Бейсболку и сандалии сорок четвёртого размера, он тоже оставил себе. Первое, для небольшой хоть, но солидности, а второе стало бы кандалами для её миниатюрных ножек. Показав, как это делается, он помог её одеться, прокрутил дважды вокруг, и, решив, что пока до лучших времён сойдёт, взял за руку и повёл в сторону центра, что ярко заявлял о себе огнями рекламы. Понимая, что пока другого общения не предвидится, он сам уже перешёл на передачу сигналов и разговор до гостиницы продолжался этим способом. Но при этом он отметил, что больше ни разу она не была инициатором проникновения в его мысли.
- Сейчас возьмём такси, это машины такие, и поедем в гостиницу, - говорил Стас так, как будто для неё слово машины было, более понятным, чем слово такси, - Там я тебя попробую пристроить на ночь, а утром приодену, и будем думать, как жить тебе дальше. А это и про документы, которых у тебя нет, и про деньги, которых у меня кот наплакал. Я хочу сказать, что не очень много для одного, но очень мало для двоих. Понятно?
В ответ следовали только кивки, ничего не знающего и не понимающего создания. Были от неё и однозначные ответы, которых Стасу, занятому размышлениями от неудобствах такого общества пока вполне хватало. Главное, что хоть понимало это чудо, или делает вид, что понимает, о чём он ей хочет сообщить. А потом до него самого дошло, что думает он, сам, полную чушь. Ну что может понимать в этих вещах свалившееся ему на голову привидение, пусть даже и в телесной оболочке. Человеческое тело, это ещё не обязательно, человек. Поэтому дальнейший путь они продолжали уже молча.
Выйдя на ближайшую улицу со всеми признаками цивилизации и уже полуосвещённые, он остановил такси и судя по реакции водителя, их наряд не вызывал ни особого удивления, ни осуждения. Но в холле гостиницы, подойдя к портье, он натолкнулся на полное непонимание и отсутствие реакции на его просьбу выдать ключ от своего номера. Взгляд того был полон презрения и направлен на его спутницу. Он тоже оглядел её. Да, действительно, здесь было, на что посмотреть при ярком свете, и был повод составить быстрое и не совсем приятное мнение. Поэтому-то портье, знавший о сутенёрстве не понаслышке, так себя и повёл. У него под рукою всегда были женщины более ухоженные и в приличном одеянии, а главное, с доходом для него. Нелепая одежда, всклоченная копна чёрных волос, босые ноги, всё это резко выделяло, и не выгодно, Стасову спутницу на фоне прочей публики, разодетой в вечерние наряды и драгоценности. Но главное, что и развеселило Стаса, так это то, что её лично, нисколько это не смущало, и она ответила ему на его взгляд, самой, что ни на есть беспечной и милой улыбкой. Было понятно, что ей глубоко непонятны и безразличны эти презрительные взгляды. А потому, ей было наплевать и на мнение портье, причин которого она просто не понимала. Она была счастлива в своём неведении всяких условностей и дурацких ограничений.
Стас протянул портье купюру и разбудил в нём прежнюю угодливость и понимание. Получив ключ, и чувствуя нарастающий кураж, от презрения окружающих, что прикрыли нарядами свою нищету душ и дефекты тел, он медленно и демонстративно взял свою спутницу под руку, и прошёл с ней через весь набитый ходячими нарядами холл, как в танцевальном зале. Потом, так же пешком, без помощи лифта, провёл он её на четвёртый этаж в свой номер. При этом он улыбался наружно, а в душе, вообще, хохотал, когда представлял возможные лица встреченных людей, если бы они узнали, кого он сейчас сопровождает. Какие бы маски застыли на них узнав кто у них вызывает такое недоумение и презрение своим видом, до такой степени, что заставляет их прижиматься к стенкам.
Присутствующих, наверное, вообще бы смело как ветром, точнее прошлой волной, из этого заведения, знай, они, истину. Но зато потом это дало бы отелю такую рекламу, что в проспекте, ему точно можно было бы добавить ещё одну звёздочку, и он переплюнул бы все европейские замки по реальности настоящих привидений. Ей тоже видимо передавался его внутренний хохот и она, хотя и не понимала причину Стасова веселья, но стала похихикивать. Это было, совсем уж некстати и он одёрнул её за локоть, а сам постарался принять более серьёзный вид.
В номере он ей передал.
- Твоя первейшая задача, на первое время, со всем освоиться, научиться манерам, языку, желательно английскому, и пользоваться необходимыми вещами и предметами. Как ты это сделаешь, это меня не волнует, и это твои, вернее, ваши потусторонние проблемы. Я могу в этом только помочь тебе и им своим советом, но не смогу это сделать за тебя.
Вот газеты, телевизор, там ванная и туалет. Осваивайся и не суй свой нос и пальцы, куда не следует. Будут вопросы, задавай, но не сильно много и ни часто. Приучайся полагаться только на себя. Это всё, и для первого урока достаточно, а я пошёл к людям. Да, ты может быть голодна и тебе нужно, заказать еду?
- Нет, мне ещё рано есть пищу, это потом. Но, я всё поняла и постараюсь всё выполнить. А ты не обидишься, если там, куда ты идешь, я буду спрашивать иногда? - и тут же, боясь отказа, просительно добавила, - ну, только самое необходимое и очень редко. Ты индиго, ты Стас, а как меня теперь зовут?
- Даже не знаю, что тебе сказать. Я думал этот вопрос, вы решите сами, а не переложите твоё крещение на меня. А как тебя раньше звали?
- Как нашу праматерь, Евой меня звали, но это было в Польше и, очень давно.
- Ну и оставайся пока Евой, вполне чудесное имя, тем более, для бывшей шляхетки. Никому не открывай двери, и ни под каким предлогом.
Быстро надев другую свою одежду, Стас вышел из номера и направился в бар. Это событие требовало допинга, и он не стал противиться. Изрядно нагрузившись, и удачно отбившись от нескольких натисков со стороны местных жриц любви, он позвонил Марату.
- Марат, привет, это Стас. Чем занят мой друг, кочевник и воин?
- Стас, ты, как всегда вовремя. Занятие вполне приятное и не чета тому, что было вчера. Прикатывай, быстро ко мне, нужна срочно твоя помощь, один не справляюсь. Заарканили скакуна две мои землячки и, наверное, попытаются отнять невинность, а где же я им возьму её, если утерял ещё в лет шестнадцать и безвозвратно. Может твоё присутствие их охладит, или разбавит темперамент на двоих. Всё-таки, мне тогда полегче будет.
Стас рассмеялся. Он был рад, что Марат ожил, и был в своей тарелке. И это после вчерашнего, когда он посыпал голову пеплом и казался безутешным. Как быстро, однако, забывается плохое.
В сознании послышалось.
- Стас, можно вопрос?
- Сейчас Ева, погоди, - и тут же по телефону ответил, - Марат выкручивайся сам и в следующий раз не жадничай. А я сегодня занят другими делами. Всё отбой.
- Ева я весь внимание, что случилось?
- Успокойся, ничего, со мною не случилось и не может, случится. Просто возьми, что ни будь ещё почитать и словари, если можно.
- Хорошо посмотрю. Со словарями проблем, кажется, не будет, этого добра здесь хватает, даже в барах, а остальное, как получится. Я скоро приду. Потом найди на столе англо-русский разговорник, может тебе это тоже поможет.
Заказав официанту польско-английский словарь и несколько местных газет, он посидел ещё немного в этом вертепе и пошёл в номер.
Там он обнаружил закутанную в простыню Еву, ожидающую его возле заранее открытой двери. Этому он не удивился, стал уже привыкать к чудесам, а это было вообще на уровне ноля. Но всё равно отчитал
- Я же просил, ни под каким предлогом и никому не открывать двери, а здесь всё нараспашку.
- А я никому и не открывала, но я знала, что это ты.
Ева поняла его состояние и не стала оправдываться и вообще преобразилась. Девушка задрапировалась в большую полосатую простыню, соорудив своеобразное сари на индийский манер. Он отдал ей принесённую литературу и бросился, не раздеваясь на кровать. Показав при этом ей на кушетку.
- Спать сегодня будешь там, я просто не умещусь, а завтра что ни будь, придумаем. Почему ты выключила телевизор, я же сказал, смотри, слушай, и просвещайся.
Она улыбнулась.
- А я, и смотрю, и слушаю, и просвещаюсь. Для меня всё включено.
- Ах, да, я и забыл с каких таких краёв у меня ученица. Ну, ладно, спокойной ночи девушка. Я ухожу в мир сновидений, где может быть не будет чертовщины, и хоть там поживу простой человеческой жизнью.
Он отвернулся к стенке и закрыл глаза.
Проснулся он не рано и в той же позе. Вчерашний перебор давал о себе знать. Развернувшись от стены, он увидел Еву на прежнем месте и занятой перелистыванием словарей. Его пробуждение отвлекло её от этого занятия, и она вопросительно посмотрела на него, а он спросил:.
- Ты почему, так рано встала. Что не спится на новом месте и в новом обличии?
- Я не спала, Стас. Мне ваш сон и ваши сновидения не нужны…. Я, сама, как сон, - это прозвучало как-то двусмысленно и даже игриво, - Ты плохо себя чувствуешь Стас, тебе помочь?
И не дожидаясь ответа, она подошла и положила свою маленькую ручку на его висок. Кроме обычного тепла человеческой ладони он ничего не почувствовал, но похмельное чувство испарилось и раздражительность тоже. И, наверное, потому сразу и дошло, как всё было ею сказано вслух. Именно, сказано было, и на чистейшем английском языке, а не внушено, как ранее.
- Ну, ты даёшь!
Только и смог он произнести в ответ.
- Мне самому придётся, экономии ради, брать уроки произношения у тебя.
Это всё он произносил на родном, великом и могучем, а в ответ получил.
- Согласна, но в русском просвещать меня будешь ты, и у нас получится хороший бартер.
Последовал её смех от вида его отвисших челюстей, которые потом только и смогли произнести.
- Так ты и русский выучила, и без словаря? –
- А я его всегда знала, правда как родственный, старорусский, а теперь просто освежила слог и произношение по твоим же словарям.
Он встал и пошёл приводить себя в порядок, пытаясь составить план сегодняшнего дня. Теперь вопросы общения и выход этой дамы в общество, были вполне реальными и не вызовут особых затруднений. Нужно её сегодня немножко приодеть, дать освоиться в поведении на улице и в общественных местах и тогда будет совсем полегче. А после этого можно пускать её и в самостоятельное плавание. Вот, правда, осталась закавыка, и немало важная, с документами. В проживании в одном помещении с женщиной и в безгрешности отношений можно было убедить только полного идиота, и то не надолго. А здесь таких не было, и народ чётко знал для чего существуют мальчики и девочки и почему они разные не только внешне.
Но благо что с этими справками и прочими бумажками, сейчас, после цунами, не было чрезвычайного положения. Как ни будь, проживёт, а там война план покажет. Можно, по крайней мере, сослаться на утерю документов во время цунами. Такое здесь сплошь и рядом. Достаточно придумать реальную легенду. Да он и сам был наполовину никто, и так будет, до тех пор, пока посольство не восстановит бумаги полностью.
Выйдя из ванной, он ещё раз внимательно осмотрел свою необычную подругу по вынужденному проживанию. Её, новый простынный наряд выглядел более реально, для местных нравов. И Стас буркнул, ничего больше не объясняя?:
- Сейчас приду.
Он пошёл на ближайший базарчик. Там, выбрал и купил то, что, по его мнению, могло ей сойти для одежды и обуви. Стиль и качество, при этом не имели для него никакого значения, главным было уложиться в размер фигурки.
Принеся свои покупки в номер, он передал эти дешёвенькие обновки Еве. Та, сразу поняла предназначение почти вещей и тут же сбросила импровизированное своё сари. Оказалось, что это практичное и старинное одеяние, не только просто накидывалось на тело, но также легко с него и сбрасывалось. Особенно когда было желание обладательницы. При этом она абсолютно ни стеснялась его и не обращала, никакого, внимания на его взгляды украдкой.
А почему бы это нужно стесняться своей красоты, молодости и естественного вида тела. Видимо она решила, что стесняться нужно плохой одежды. Поэтому она полностью погрузилась в самый приятный для женщин ритуал. После длительной прикидки, примерки и древнего танца, кружения перед зеркалом, она всё, неожиданно, сбросила с себя и, швырнула в угол, как половую тряпку. Потом вновь закрутилась в простыню, обув, при этом, из всего принесённого Стасом, только сандалии. Он не стал возражать. Ему тоже не хотелось находиться в обществе, безобразно одетой дамы.
- Пошли за покупками модница, - смущённо и даже виновато, предложил он Еве. – Вот коза у меня появилась. Без году неделю на земле, а уже туда же. Подайте ей, что получше, да покрасивее. Насмотрелась тут картинок разных, так думаешь, что я способен одеть тебя оригиналами от мировых модельеров?
Ладно, пойдём, выберешь себе одежду сама, только не напрягай меня пожалуйста, сильно с расходами. Элитные салоны не про нас.
Сказал он это, и повёл её на выход. На этот раз они почти не привлекали внимание встречных. Пройдя до первого, приличного магазина одежды, он попросил, подбежавшую, девушку продавца:
- Помогите мне одеть свою даму по месту и по сезону. Пару комплектов, пожалуйста. Что ни будь современное и на ваш вкус. Она из глубинки и многого в тряпках не знает.
А, подумав, добавил:
- Только в пределах разумного, прошу вас. Учтите, что я не миллионер. Так, неброско, скромненько, но, что бы и прилично выглядело.
Удачно перепоручив, таким образом, свои заботы другим, он вышел на улицу покурить и переждать этот разорительный, для его возможностей период. Через полчаса он вернулся в торговый зал, но Евы там, Стас, не обнаружил, хотя девушка продавец была свободна и занималась уже другими покупателями.
На его вопрос о своей спутнице, та, улыбаясь, показала ему на двери парикмахерской и сказала.
- У вашей дамы, мистер, прекрасный вкус и она сама знает, что ей нужно. Сейчас её покупками и ей самой занимается наш главный администратор. И потом мистер, извините, но вашу леди можно одеть, во что угодно и всё на ней будет выглядеть шикарно… Ваша девушка из тех, что сами украшают одежду. А не наоборот.
Добавила это она с лёгкой грустью и со вздохом девичьей зависти. Но это не стало радостным известием и для Стаса, и для его кошелька.
Пришлось ждать ещё около получаса в переживаниях о возможностях и последствиях предстоящей оплаты. Было жалко ни денег, а беспокоило его то, что их может, у него, сейчас, просто не хватить, и они окажутся в весьма неловком положении. Он понимал, что уж если ей занялось само руководство, то, похоже, раскрутка будет по полной программе. Конечно, могли выручить Марат или Гарри, но займы любого вида и причин, Стас ненавидел. Наконец из-за двери парикмахерской появилось что-то слегка напоминающее прежнюю Еву, и ставшее совсем другой женщиной. Рядом заискивающе суетился администратор. Она как бы подросла, обрела незаметные ранее, прекрасные формы, каждая деталь туалета была как штучное изделие и на её заказ. К месту и со вкусом брошь, в меру вырез, в допустимом пределе юбка. В цветах ни крика, ни однотонности. И как говорят в таких случаях, всё так сделано, что, невозможно, ничего ни отнять, и ни убавить. Не будучи уверенным, в том, кто перед ним находится, он не посмел бы подойти и близко к такой даме.
- Да, плакали мои денежки, - решил он после приятного изумления, - такое одеяние, явно, дёшево не даётся. А говорили, что проблем не будет.
Но протянутая им карточка осталась невостребованной.
- Всё оплачено Стас, - услышал он от Евы, - скажи, пожалуйста, господам, куда им доставить остальное.
И Ева, а это действительно была она, пошла к выходу.
Он записал адрес доставки и, догнав её уже на улице, прошипел в спину.
- А ты представляешь себе, что твоё мошенничество может стоить нам свободы, а может быть и головы. В этой стране с нарушителями закона не церемонятся. И насколько я знаю, здесь смертная казнь не отменена, до сих пор, и применяется она за половину правонарушений. И если тебе это без особой разницы, и тебе к этому не привыкать, то мне далеко не всё равно. Придём сейчас в номер, если нам дадут до него дойти, посажу тебя на цепь и никаких впредь магазинов и вылазок.
От её реакции на его угрозу, он чуть было не сбил её с ног и опешил, когда она резко остановилась и повернула к нему сияющее своё лицо и блестящие особым женским блеском восторженные глаза.
- Стас тебе, правда, это нравится? Мне так легко и приятно в этом находиться.
- Причём, здесь нравится мне, или не нравиться, кому-то? - уже не так рассерженно спросил он, - я говорю о твоём мошенничестве с фиктивным расчётом. В этом мире за всё надо платить. И платить нужно деньгами, а не фальшивкой и не временной видимостью денег.
- А я и заплатила, по самой настоящей и неподдельной карточке. Можешь проверить её натуральность, - и она достала платиновую кредитную карточку, - На, держи жадина, и пойдём проверим её в ближайшем банкомате, или вот рядом в магазине мужской одежды. Можешь, кстати, купить себе тоже в подарок от меня более приличную одежду и хорошие сигары. Полюбила я, вдруг и неожиданно, этот аромат дыма, больше чем запах ладана. Ну что, пойдём кавалер? Проверим твои обвинения и страхи? Да и мне нужно немного наличности, на карманные расходы. Хотя…, - и она обвела улицу взглядом, - можно и не ходить далеко. Для этого здесь ходит столько бесплатных, двуногих банкоматов.
Расхохотавшись, она скорчила рожицу Стасу, и взяла под руку, не только его самого, но и всю инициативу общения. Тут же последовала резкая смена интонации и поведения.
- Извини Стас, но я же всё-таки женщина, и в том прошлом, даже, полячкой я была. А это, я тебе так скажу, всегда было и будет, похлеще, чем какие-то француженки. Фи…, да что они понимают и умеют?. Но, не могу же я ходить, в чём попало. Ну, извини, Стас я больше так не буду.
- Да ладно, чего уж там,
Смущённо и даже с оправданием среагировал на её, чисто женский, а потому и верный приём.
- Конечно, нужное дело и я прекрасно это понимаю. Да и не в деньгах счастье, тем более, когда они есть и их хватает….
- Стоп!
Вскрикнул, хлопнув, себя по лбу Стас, и они действительно остановились.
- Ты что это несёшь Ева, несуразное, и врёшь мне нагло? Какая у тебя может быть подлинная карточка, если ты без имени, без фамилии, и без документов? И вообще по нашей жизни, ты вообще ноль. Тебя просто нет, и ты, не существуешь. Опять ваши шуточки? А я, при этом цирке, в роли клоуна?
- Никакой ты не клоун Стас, - как-то, уже отрешённо и грустно произнесла она, - я же просила тебя дать мне это, но ты не довёл дело до конца. А я бы и не возражала против фамилии Рогова, но теперь я везде значусь, как Ева Браун. Это первое что взбрело мне на ум после всего моря информации. Я теперь поданная штатов Бразилии, и названа была так моя невольная протеже по вашей, как ты говоришь, жизни в честь своей бабки. Она сейчас, тоже, но не на совсем, срочно пропала. А документы в номере на столе и всё там самое настоящее, вплоть до записи о рождении, из мэрии Сан-Пауло. Как я тебе уже сказала, меня так окрестили и назвали в честь моей псевдо бабушки, которая, почему-то пряталась всю жизнь в джунглях Амазонки. Прошу тебя Стас, ты только успокойся. Такой человек действительно существовал, и у тебя не будет никаких проблем со мною. Ты должен мне верить, брат.
Последнее было произнесено с нажимом, и как подчёркнуто. И действительно, его это успокоило и вернуло к реальности понимания, в чьём обществе он находится.
Их возвращение в гостиницу произвело не меньшее оживление среди присутствующих в холле, чем его ночное появление там, в обществе гадкого утёнка. И хотя на этот раз там было меньше народу, но ни один из присутствующих там бездельников не обделил их своим вниманием. Эмоции были самые разные и противоположные, но, равнодушных, и безучастных, при этом, уж точно, не было. Получая ключ у нового и свежего, безропотного теперь портье, Стас был отодвинут Евой.
- Подберите мне приличный номер рядом с мистером Роговым на Еву Браун, или я вынуждена буду обратиться к другим.
И не ожидая ответа, уверенная в его однозначности, она развернулась и медленно пошла к лифтам, давая время и возможность полюбоваться собою. А Стас опять оказался в роли догоняющего, чувствуя спиною, почти физически, завистливые взгляды мужчин. Так и она чувствовала досаду, и зависть присутствующих дам, но в отличии от Стаса, она наслаждалась этими ощущениями.
В номере, на столе, действительно лежали документы на имя Евы Браун, полный комплект. С многочисленных фотографий документов выданных, судя по датам, несколько, а то и много лет назад и в разных местах, на него смотрела, сегодняшняя Ева в сегодняшнем наряде и причёской сделанной полчаса назад.
- Ну, что, убедился? Теперь успокоился? Я ведь тебе сказала, что у тебя не будет со мною проблем. Так мы решили, и так будет. Во всяком случае, не будет из-за меня. Но ты из тех, кто сам, и часто, создаёт себе внеочередные проблемы, а потом героически их преодолевает. Но, тут уж, извини нас, индиго . И то, что не сможешь решить ты, я тем более решить за тебя, бессильна. Всё Стас, я оправдываться перед тобою, больше никогда не буду. А, сейчас, как бы мне начать, и утолить нарастающее чувство голода. Угадай, сколько я этим не занималась? Да где уж тебе. Уж в этом ты сам, как первоклашка. А диета моя длится со времён последнего крестового похода, когда, считавшийся погибшим, мой муж вернулся и не обнаружил на мне пояса верности. Тогда тоже с расправой не церемонились. Хотя с меня, его сняли по приказу отца, тоже убитого им, и не для разврата это было сделано.
Так что там у нас на сегодня, и насчёт лёгкого, для начала обеда?. Хочу мяса с сыринкой и с дымком тоже хочу. Такое мы делали в нашем замке под Щецином, а остальное, как хочешь, мне всё, теперь, должно понравиться.
Стас позвонил в ресторан и заказал в номер два шашлыка и несколько рыбных блюд.
- А тебе плохо не будет, если после такого перерыва и вдруг такая нагрузка? Слышал, что медики, это не рекомендуют.
Ева посмотрела на него удивлённо, а потом рассмеялась.
- Если ты про это тело, то ему плохо не будет, оно не питалось всего два дня, а потому, просто голодно. И для него весь этот сыр-бор. Это его надо поддерживать в форме и таким способом. А мои силы, это энергия мироздания, и её ни каким вашим мясом, или йогуртом не заменишь. Ну, если только жевательной резинкой и обильной слюной?
Ева при этом снова рассмеялась, а Стас, снова позвонил в ресторан по поводу заказа для оголодавшей ведьмочки, как он мысленно назвал свою гостью.
Вскоре пришёл предупредительный рассыльный мальчик с заставленной продуктовой тележкой. Перед сервировкой стола он передал Еве ключ от соседнего номера. Закончив расстановку блюд, салфеток и прочей мелочи, он медлил с уходом, а Стас полез к карман за чаевыми и замер. Там где им было недавно отложено несколько мелких банкнот, специально для таких поборов, он нащупал толстую пачку, вытащив которую понял, что это сотенные. Хорошо, что те прежние его трудовые тоже были среди них. До ухода официанта он молча смотрел на Еву, брезгливо и неуверенно держа в руке эти шальные деньги. Но не успел он обрести дар речи, как она опередила его. Причём это было сделано на весьма высокой тональности, да так, что сбило решительность у Стаса и тому хотелось заткнуть уши от её визга.
- Если ты, индиго, начнёшь опять на меня орать, то я немедленно уйду в свой номер. Я тебе не содержанка, а аппетиты у меня на всё отменные. Я хочу здесь пожить прилично, а не выживать. Или ты хочешь, что бы я сама в твоём присутствии производила расчёты, а ты выглядел бы альфонсом? Я не возражаю против такого мачо, а ты?
Стас понял, что в данной ситуации лучше промолчать и вернул деньги в карман.
Когда они сели за стол, то он всё-таки добавил.
- Я орать на тебя не буду, да и не смогу я тебя, похоже, перекричать. Я, при этом, согласен я с твоей логикой. Эти деньги пойдут на твои расходы и на твои карманные деньги. Сколько там?
Ева готовая уже готовая с разгоревшимися от предстоящего удовольствия глазами, приступить к пиршеству, швырнула вилку и привстала.
- Ну, какой же ты зануда, Стас. Вот уж не ожидала, что эта мелочь станет поводом для нашей ссоры. Я знаю, что часто люди ругаются от недостатка средств, но ты становишься противным, и заболел от их избытка. Правильно мне пояснили, что ты не такой как все, да только мне от этого не легче, и даже наоборот.
Стас понял, что переборщил и был не прав и что бы замять этот инцидент тоже встал и, взяв её за руку, пробормотал просительно.
- Извини Ева, я был неправ, и действительно, был слишком щепетильным в этом вопросе. Но я слишком высоко ценю свою свободу, и материальную тоже. Я не хочу ни от кого зависеть, ни на одну копейку, а в итоге это сегодня переросло в паранойю. Но, согласись и ты, что не рядовая и не штатная была ситуация у меня в последнее время, а может, потому и такие срывы. На будущее твои финансовые дела меня не касаются. Но прошу тебя, и пойми меня правильно. В моих карманах должно лежать только моё, и мною заработанное нашими способами и делами. Ну, прости меня, милая девушка. Поверь, не хотел я тебя обидеть.
Теперь растерянной выглядела уже Ева.
- Ладно, Стас, проехали, - она чмокнула его в щёку и присела вновь: - нет, какие же вы, всё-таки мужики… Ну, как это сказать? Сволочи что ли? Нет это грубо и неправильно. Но то, что умеете вы, а тем более некоторые из вас, без мыла пролазить в нас в любую шелку, и даже в нашу душу, когда вам это надо, так это точно, правильно и верно.
Стас понял, что это мир и предложил:
- Давай начнём пировать.
Возражений не было, и он заметил, как её тонкие ноздри стали по хищному вздрагивать, при взгляде на румяные кусочки шашлыка.
- Конец несчастному.
Подумал он, когда она впилась своими зубками в эту плоть.
Попробовав всего понемногу, и отпив даже по глотку всех напитков, она откинулась в кресле. Отдышавшись, Ева оценила.
- Да, научились вы здесь готовить, и стали теперь из еды делать фетиш не только ради жизни и не только для быстрого насыщения. Появилось понятие вкуса. Но, поэтому-то у вас столько сейчас толстых и неповоротливых людей, а особенно мужчин. В моё время, с них сняли бы весь жирок при первой же битве. Спасибо Стас, мне всё очень понравилось и конечно же никакого сравнения с нашим обгорелым мясом из костра и, с ржавого вертела. Нет, это, я тебе скажу, как знающий человек, это не луковая и, даже, не пшеничная, жидкая похлёбка без соли и приправ. Да, кстати про костёр. Стас ты всё равно собрался закурить, так давай эту дрянь и вонь заменим сигарами. Я никогда этого не чувствовала натурально, но видела по твоему телевизору, как мужчины наслаждаются этим занятием. Они, кстати, у тебя на том же телевизоре, и она показала пальчиком за спину Стаса, А что это за вино, которое по цвету воды, а по вкусу как живая кровь и так же пьянит.
- Это не вино Ева, а водка, но выпила ты её, действительно, как воду.
- Водка? – засмеялась она и начала обыгрывать слово, - вотка, вот как, вот ты как. Да впечатляет. В наше время, такого и подобного напитка не было. Но брага и медовуха тоже были прелесть. И вообще, видно моя предшественница совсем не пила, если её тело так быстро развезло.
- А кто она?
Спросил Стас, осторожно и бережно, раскуривая огромную гавану.
- Это была милая и невинная девушка, дочь местного вождя маленького островного племени. Она имела, недавно, несчастье попасть на глаза похотливому богатому туристу, который на своей яхте там проходил и был приглашён в гости.
Потом, он оплатил услуги столичных бандитов, для её похищения, и для осуществления своих желаний любыми способами. Он захотел получить девушку любыми средствами и держать её на яхте в своих путешествиях, до пресыщения, или, до очередного увлечения другой. А потом её ждала бы участь предшествующих его спутниц поневоле, пошедших на корм акулам. Море многое и многим преступникам всё списывает. Похищение удалось, а девушку доставили в Джакарту и готовы были уже передать заказчику, но не учли, что в этом забытом миром уголке тоже живут шекспировские страсти. В горе от разлуки с милым аборигеном и от ужаса реальности смертельного, телесного рабства, она решила покончить с муками и с собой раньше, чем наступят издевательства. Хотя опытным похитителям живого товара и казалось, что они предусмотрели всё и исключили такую возможность, постоянным своим присутствием. Она их всех обвела.
Как ты знаешь, змеи тут водятся в огромных количествах. Так вот во время очередной прогулки по двору темницы, девушка, специально, наступила на одну из них, и стояла на ней молча, до тех пор, пока той не надоело её жалить, и она передала сполна ей весь свой запас яда. Дальнейшее спасение стало просто невозможным, потому что об этом ничего не знали до её падения на землю без сил и уже в агонии. Посмотри, сколько выдержала эта бедняжка, из-за прихотей негодяя..
Она подняла и положила свою ножку на свободный угол стола, а Стас заметил на голени многочисленные красные точки от сдвоенных следов змеиных укусов. Ножка продолжала оставаться на столе и после осмотра, покачивая игриво такой же красивой туфелькой.
А её обладательница, насмешливо, наблюдая за реакцией Стаса, продолжала:.
- Через пять минут её душа покинула это тело, а мы приняли решение, что лучшего варианта и не надо. Похитители завернули её тело в ковёр и убрали подальше, что бы сегодня ночью вывезти на причал и затопить, или попытаться всучить обманом заказчику. Ну а я оказалась здесь и с тобою.
- Ну а если они обнаружат, что сейчас в ковре никого нет?
Спросил Стас.
- Да, - согласилась Ева, и съязвила, - это будет для них большой и невосполнимой потерей. Они, наверное, побегут в полицию заявлять о пропаже и напишут заявление с просьбой о розыске трупа. И в своём неутешном горе, они, наверное, назначат награду за поимку его похитителя.
Им же при этом, не надо объяснять обстоятельства появления в их бунгало девушки и истинной причины такого беспокойства за неё. А если серьёзно, то трупа они действительно не обнаружат, но они найдут там достойную замену её смерти.
Жёстко закончила она, и видя что её игра и флирт не находит поддержки и должного продолжения, Ева убрала свою ножку и сменила тему:
- Пойду, проверю и осмотрю свой номер и до вечера избавлю тебя, на время, от своего общества.
Он её проводил в новые апартаменты и зашёл туда вместе с ней. Номер был более уютным, и даже более престижным, чем у Стаса и не разочаровал Еву. Она с восторгом включила всё освещение, но осталась недовольна, только отсутствием камина, который в этих местах вообще был не принят и не знаком, а потому, и не предусмотрен. Но, видимо, это было просто пределом мечтаний её средневекового шляхетского прошлого.
Потом он довольный, тем, что хоть на время снял такую тяжёлую обузу, и проблема разрешилась сама собой, вернулся к себе и задумался о впечатлениях от услышанного. Да, как же, всё-таки многое в этом мире зависит от обстоятельств и от случайностей. Вот, не попадись на глаза этому извращенцу, жирующему от достатка и вседозволенности, эта несчастная девушка, то жила бы она счастливо. В своём кругу и до преклонных лет своих в окружении любимых, любящих детей и таких же внуков.



Глава – 8
Выход в люди

День прошёл спокойно, в праздном безделии, при возможности отдохнуть от последних событий. Посланница пока не беспокоила, а у Стаса тоже не было желания напоминать о себе. К вечеру такое состояние покоя привело к желанию поспать, что он и сделал. Но этого, как будто ждали.
Пробуждение, конечно же, организовала Ева. Это она залила своим образом все его сновидения, стёрла весь сумбур неосознанных ещё впечатлений, как грубым веником, и, не извиняясь за бесцеремонность вторжения, с простотой на грани наглости, засыпала его вопросами
- Стас, как отдохнул? А какие у нас планы на вечер? Что мне одеть из принесённого? Можно мне зайти и посоветоваться с тобой?
Стас не стал обижаться и уже понял, что для этого бесцеремонного создания просто не существует тормозов и границ, оно, как кошка, делает только то, что хочет и когда заблагорассудится. А ругаться, да ещё с девушкой не было никакого желания, да и воспитание не позволяло. Хоть и необычная, но всё-таки дама.
- Заходи, раз уже, почти, пришла и здесь. Ты ведь из тех, кто сначала врываются, а потом стучат и вежливо спрашивают разрешения.
Ответил он стараясь не раздражаться, и, поняв, что без вечернего выхода в люди не обойтись, стал тоже облачаться с официальный свой новый костюм. Щелчок ключа и открываемая дверь не отвлёкли его от этого занятия, а узел галстука был уже успешно сооружён и затянут. Он знал, что единственным, кто на это на это вторжение был способен, могла быть только Ева. Обернувшись, он обнаружил её, стоящей в проёме двери.
Она выглядела прекрасно, и на её лице было написано предвкушение ожидаемого восторга и изумления. Но, не того нарвалась. Стас ещё был зол за такое пробуждение, и потом, он ещё днём наглядно убедился, что эта дама способна и будет всегда выглядеть только прекрасно. Поэтому охов и ахов она от него не дождалась. Зато, заметив резкую перемену в одежде Стаса, она сама приятно изумилась, подошла вплотную и, погладив лацкан пиджака произнесла:
- Да, это конечно не вонючие шкуры и не ржавые латы рыцарей моего времени, а мне хотя и безразлично твоё любое одеяние, но так, кажется, гораздо приятнее. Ах, Стас если бы ты и твои современники знали и реально могли представить себе наши времена. Это совсем не то, что вам доносят книги красивое кино и даже история. А где те запахи гниения и плесени в землянках, и в прокопчённых апартаментах? А где ароматы немытых месяцами, а то и годами тел, где та грубая одежда и обувь, что порою не менялись до своего полного своего тления, и причиняли одни страдания и мозоли? Все наши постирушки сводились, в основном, к замачиванию и последующей просушке мокрых тряпок, да активному стряхиванию с них вшей и блох. Это хорошо когда у вас сейчас есть порошки и шампуни на все случаи жизни, а у нас только всего-то и было, что зола, да песок. Вот и все моющие средства. Поверь, Стас, любой мой, самый чистоплотный поклонник рыцарь имел запахи похлеще всякой псины. Но зато и в этом была своя прелесть, за версту можно было узнать и определить любого своего знакомого. Незаметно враг подкрасться не мог даже ползком, любого можно было учуять.
А женщины? Я вообще сейчас удивляюсь, как мы умудрялись в то время быть и оставаться женщинами. И нас при этом ещё и желали, и дрались за право обладания. Правда и воздыхатели, как я уже сказала, были не чище. Да и откуда чистоте было взяться при нашем быте и возможностях?
.Ни ваших ванн, с изобилием воды, ни тепла в прокопчённых жилищах, ни смены и выбора нарядов. Ясно что и мы были, под стать, своим мужчинам и тоже своими ароматами не вызывали у них излишних восторгов. Только первозданный, могучий половой инстинкт заставлял их добиваться нашей взаимности. А отсюда последующая наша слабость и страсть к благовониям и духам. Хотя если по мне, то лучше запаха чистого тела нет ничего, но всё познаётся в сравнении. А у меня, поверь, есть с чем сравнить. Добавь сюда обилие насекомых типа клопов и вшей, и тогда можно восторгаться романтичности нашей жизни и завидовать моим современникам.
Затем присев на кресло она спросила:
- Ты так и не ответил мне, какие у нас планы на вечер, и куда мы сегодня идём?
Стас тоже присел рядом.
- Вообще то у меня своих планов ни на день, ни на вечер никаких не было, и нет, но я чувствую, как ты, как вы все, меня подталкиваете на какие-то действия и планы, пытаясь выдать их за мои. А я не хочу быть марионеткой ни в чьих руках, и в ваших тоже. Поэтому Ева, давайте играть в открытую и прошу, не делать из меня клоуна. Прошу ваши карты на стол, и открытые, иначе я и тебя и всех братьев пошлю к чёрту.
Ева, выслушав его, закрыла глаза, и Стасу почувствовал, что она ушла из реальности вообще.
Затем, как бы очнувшись, устало произнесла.
- Стас, мне очень трудно с тобою. Я даже не представляла, что это будет. Другой бы на твоём месте и в этой ситуации, или молился бы на меня, как на ангела, или в ужасе ползал бы у моих ног. Но в любом случае, беспрекословно выполнял бы мою волю, и любую прихоть. И мне не надо тогда выдумывать способы в получении согласия и изощряться для твоего добровольного содействия, а ты здесь диктуешь свои условия и ведёшь себя со мной, как с равной.
- Я индиго!
Заметил Стас.
- Это я знаю, - согласилась она, - и ни на минуту не забываю. Причём ты индиго номер один, первый индиго, побывавший у нас и вернувшийся снова в реальный мир. А это значит, что ты первый открывший дверь. Это многое значит.
Ты как бы в этой хозяин, а остальные, последующие, пусть и более значимые и блестящие, но всё равно будут только твоими гостями. Так было и так будет всегда. Но ты ещё не совсем у нас, и не совсем с нами.
Послушай индиго, сейчас мне, и всем нам, нужно только общение с миром живых и сбор информации. Нам нужно понять и разобраться в том, что сейчас происходит на земле и чего нам ждать в ближайшем будущем. Ты нам поможешь, ты должен помочь нам в этом разобраться. Почти сто лет, после последнего нашего, активного посещения Москвы мы не имели контактной связи. Это по причине обеспокоившей нас вашей, дурацкой революцией и последовавшим потом массовым бойням в войнах. Мы почти не обращали на планету внимания, а как видно зря. Здесь, за это время многое произошло такого, что требует переоценки и осмысления. Как и появления новой линии в эволюции человека, линии индиго, ставшей уже фактом, но фактом неожиданным даже для нас, это должно было произойти гораздо позже. Мы больше внимания уделяли вашим на-на технологиям, боясь, что разумная пыль поглотит живую материю, и просмотрели вас, способных её создавать и способных противостоять ей. Наши шаги и действия тоже далеки от идеала и совершенства. Так, желая предотвратить гибельное противостояние двух сверх держав, которые могли бы в 2000 году уничтожить всё живое на планете в термоядерном поединке, мы приняли ошибочное решение развалить и ослабить одну из сторон. Вопрос стоял, только один, какую из них?
Ты теперь знаешь, какую. Наши возможности и современный уровень информационного воздействия на сознание ваших граждан позволили это сделать довольно таки легко. Мы просто подогрели в вашей стране интерес к мистике, предсказаниям, чудесам, а затем сделали так, что некоторые выбранные нами личности со способностями в массовом гипнозе, получили доступ к средствам массовой информации, для глобального воздействия в масштабе всей страны.
И вот врачуя, колдуя и беснуясь, они сами того не осознавая, передавали не только свои, но и наши установки и приказы, которые были как двадцать пятый кадр в каждом их слове и движении. И всё прошло, как надо и только сейчас некоторые удивляются, откуда и как, вдруг появилась эта нечисть, одновременно, и в растиражированном количестве, на телевидении, радио и газетах. Люди типа Кашпировского, Чумака и прочие, рангом и возможностями пониже, наряду с другими, созданными нами условиями и событиями, сделали своё дело. Ваши граждане с лёгкостью и удовольствием, сами, своими действиями и делами, разрушили своё могущество. Разрушили ради лишнего куска колбасы, для обеспеченных, и ради предоставления им права, на сытый желудок заниматься словоблудием, среди нищих. Посеянные иллюзии свободы и демократии любыми средствами и способами, стали идеей фикс, и одной из противостоящих сторон не стало. Казалось бы, настало время единения всех людей в одно целое и единое глобальное сообщество, и мы вам предоставили полную свободу развития событий. Тем более в мироздании появилась новая субстанция, отвлёкшая наше внимание. Это то, что вы называете чёрной дырой, и которая движется в сторону солнечной системы. Она способна поглотить всё встреченное на пути, если нами не будут вовремя приняты меры по её уничтожению или нейтрализации.
Но мы просчитались в последствиях своего решения. Мы не учли того, что два монстра имперской государственности при своём противостоянии, перетирали между собой, как жерновами, другие малые проблемы и конфликты. Оставшаяся, сверхдержава возомнила себя владычицей всей планеты. Это порождает ещё большее противостояние и уже не одно. Так, что мы, кажется, поставили не на того. Нашим невниманием тут же воспользовался инопланетный разум, который конечно нам подконтролен, но не в такой степени, и постоянно норовит напакостить в нашей колыбели и уничтожить место нашей постоянной подпитки энергией. Начались известные тебе, многочисленные большие и малые войны, а вакуум противостояния заполнил массовый терроризм и Китай. То есть, от чего мы ушли, к тому же и пришли, только в худшем варианте. Устранив одну большую беду, люди, а вместе с ними и мы, получили множество малых. Теперь предстоит, со всем этим разобраться, и наша надежда, что новая эволюционная ступень людей индиго, это и есть спасение живого мира. Поэтому мне с тобою это проще сделать, а твоё мнение и восприятие поможет сделать правильные выводы. отсюда и просьба к тебе не замыкаться в четырёх стенах и чаще выводить меня на люди. Это пока и недолго, а потом я, освоившись, смогу тебя и не беспокоить. Ты согласен нам помогать в этом деле, Стас?
Стас, утвердительно кивнул, прикуривая сигару, и невольно улыбнулся, видя, как Ева наклонилась ближе к дыму.
- Согласен я, пещерная ты женщина, с ароматом французских духов. И для меня теперь это не трудно. Просто всегда неприятно, когда пытаются тебя использовать без твоего согласия и разумения, да и неизвестно ради чего. Сейчас, когда всё открыто и понятно, у меня нет вопросов, и мы пойдём, как ты говоришь, в люди, в благоразумие которых я верю больше некоторых приведений.
- Стас, я рада, что всё позади, но это ещё не всё. И это уже моя инициатива. Давай накажем похитителей и убийц девушки? Я, всё-таки, её право обладательница и кровно заинтересована в возмездии, во имя и ради справедливости. Согласен?
Стас даже привстал.
- Ты знаешь Ева, её история тоже не выходит у меня из головы и я только за, но в пределах разумного. Потому что порою в погоне за видимой справедливостью, задним числом, можно про неё забыть вообще, а это только породит больше страданий. Скажи, что я должен делать? И как я могу тебе в этом помочь?
Ева отрицательно покачала ладонью.
Ты здесь не, причём и по существующим правилам, это может сделать только душа невинной, но с нашей, а в данном случае с моей помощью. Мне просто надо будет отлучиться, а я тебе потом покажу, как это происходило. Иначе эти мерзавцы погубят не одну ещё невинную жертву.
- А как мы их и её найдём?
Спросил наивно Стас, что стало поводом для улыбки Евы.
- Девять дней она, вернее, её душа, может быть только в одном месте. Только там, где погибло её тело. Я с ней там встречусь и остальное всё мы решим на месте.
Но ты так и не сказал, как я выгляжу, - сказала она, вставая, - я действительно с тобой советуюсь и только по вопросу одежды.
Стас посмотрел, вспоминая, как выглядят дамы в это время в баре, рассмеялся и ответил:
- Знаешь, ты выглядишь и ведёшь себя так, как женщина, которая очень уж истосковалась по комплиментам и мужскому восхищению. А, что касается одежды, то как-то не хватает какого-то вызова. Побрякушек что ли. Ну, этих серёг, колье и прочей мишуры. А впрочем, может быть так и лучше?
- Нет уж, нет уж, - прощебетала она, - сейчас зайду в номер и надену, что ни будь. Я просто, всё это оставила на столе в номере.
Она пошла на выход, предупредив Стаса.
- Сейчас же выходи следом, и мы встретимся в коридоре.
Стас, вышел вслед за нею, выключив всё ненужное теперь освещение и приборы, и решил не удивляться любой безвкусице и количеству украшений, даже если на неё окажутся все драгоценности царицы Савской. Но когда Ева выпорхнула из своего номера, то ничем особенным его и не удивила. В ушках, ещё минуту назад и не проколотых, были маленькие серёжки, но которые при каждом движении головки скромно напоминали о своём бриллиантовом достоинстве. Колье из жемчуга так было подобрано по размеру, что порою было наружу, а порою проваливалось в вырез платья, как бы приглашая и других заглянуть туда. На запястье была уникальная змейка из почерневшего старинного серебра, что давало этому украшению ценность большую, чем алмазы.
Стас развёл руками и попытался взять её под руку, но она увернулась
- Лучше если сегодня я буду сама по себе.
Внизу, в ресторане им предложили столик, но она потащила его к стойке.
Вечернее веселье было в разгаре. Постоянно меняющийся контингент посетителей и проживающих в гостинице, придавали происходящему атмосферу непринуждённости и какой-то бесшабашности. Музыка ревела на пределе возможного и взмокший певец по десятому кругу орал полюбившуюся и щедро проплаченную кем-то песню. Публика была заряжена на отдых и получала его сполна. Стас уткнулся в поданный бокал мартини, а Ева развернулась в зал. Ей всё это было в диковинку и интересно, а её взгляд этого не скрывал и привлекал мужчин, несмотря на присутствие рядом Стаса. Первый подсевший мальчик из клана золотой молодёжи быстро отошёл что-то услышав, или почувствовав от Евы. Вслед за ним подсевший грузный пожилой американец видимо получил её поддержку и задержался дольше.
Стаса это удивило, и он придал его присутствию больше внимания. В этом грохоте сложно было понять их разговор, но, судя по улыбкам и поведению Евы можно было понять, что она одобряет и поощряет неуклюжие ухаживания этого янки. Её многообещающие улыбки и паузы во фривольном разговоре, где каждое слово имело двоякий смысл, так подогревали мужчину, что Стас чувствовал себя лишним и даже хотел об этом спросить Еву. Но вскоре он заметил, как ловеласу с приличным стажем стало плохо и он, быстро оплатив место, напитки и пообещав скоро вернуться, направился срочно в туалет. Ева повернула к Стасу своё, уже неулыбающееся лицо.
- Это Бил Хармс, тот самый владелец яхты, который заказал похищение Тэнки, и я его наградила диареей для начала, а потом мы с ним поговорим дальше.
Это было сказано так, что Стас не хотел бы знать продолжения и итогов этого разговора. Подошедший служитель из холла гостиницы не дал ему углубиться в эту тему.
- Сэр вас спрашивают. Посетитель сейчас возле портье.
Стас вместе с ним вышел из бара. В холле он увидел Гарри в кругу отдыхающих и оживлённо общающихся с ним. Этот человек умел в любой ситуации быть узнанным и мог найти изюминку в общении, которая притягивала и остальных. Увидев Стаса, он, раздав несколько своих визиток, подошёл к нему и поздоровался.
- Привет старина, а я то думал, что ты уже давно в своёй России и с тоской вспоминаешь, про наши жаркие дни. Слышал? Там у вас сейчас везде под минус тридцать? А здесь, хоть последнее бельё снимай. Ты, кажется, был в баре? Пошли, продолжим, да там и поговорим. Позвонить раньше, не мог никак, дел и событий невпроворот, а я один такой и издатели это ценят.
Вернувшись, Стас увидел, что стойка и его место окружено роем мужчин всех калибров и возрастов и потому поняв, что это уже не лучшее место для встречи с другом, предложил присесть за столик.
Гарри, тут же приступил к уничтожению спиртного и стал приставать с вопросами:
- Как у тебя дела Стас? Чем занимаешься? – и он подал ему принесённые газеты, - поверь, здесь ничего лишнего. Только информация с твоих слов и факты.
- Да вот жду оформления документов, и, видимо, скоро смогу остыть от здешних мест и событий, - ответил Стас, не глядя, принимая газеты, - а как у тебя? Что строчишь? И с чем пожаловал?
Гарри улыбнулся, но не радостно.
- Ну, у меня то почти всё в порядке и ещё на месяц, как минимум, я материалом обеспечен. Это будет описание хода спасательных и восстановительных работ, и обыгрывание, подобных твоему, случаев по розыску пропавших. Так, что за меня здесь будь спокоен. А сам не думаешь здесь немного задержаться?
- Это, с какого такого перепугу? Удивился Стас, - Нет у меня таких планов, да и финансы требуют уже учёта и пополнения. И вообще ты это к чему?
- Да к тому, дорогой, что ищут многие тебя. Во-первых, это мистер Сакарто, который возмечтал любой ценой восстановить ваш творческий контракт, потому что, теперь твоя подпись под любой картиной в его доме будет стоить дороже самой картины. Во вторых это семья Сен Вей, которая хочет посоветоваться с тобой по поводу дальнейшего лечения девушки, а, скорее всего, отблагодарить за её спасение. Так что финансовые проблемы ты можешь решить и здесь, и причём, особенно не напрягаясь, и лучше чем где-либо.
Первому я сказал твои координаты и думаю, что лишние денежки тебе не помешают, а вторые, как мне кажется, найдут тебя и без моей помощи. Я хотел заранее предупредить тебя об этом, да и просто хотел тебя увидеть. А что касается моей работы, так Стас, меня сейчас донимает больная тема попыток нажиться на чужом горе.
Ты знаешь, - и Гарри налил очередную рюмку, - есть люди, а вернее, сволочи, которые тоже помогали искать и извлекать потерпевших в этой катастрофе, но потом прятали нужных и обеспеченных людей. Сейчас они требуют за них выкуп. Пользуясь возникшей неразберихой в этом сумасшествии, они порою получали для своей сортировки целые партии обнаруженных погибших и под видом гуманитарных организаций и необходимости получения материальной помощи, для продолжения работ, продавали тела и останки родственникам. Здесь такой запущен бизнес на крови, в который, порой не верится даже мне, человеку, повидавшему все пределы подлости. Вот и сейчас с одной местной семьи, за найденного живым и спрятанного мальчонку, такие твари, требуют целый миллион долларов. И вообще дети в этой ситуации оказались для негодяев самым выгодным товаром, из-за своей слабости и незащищённости. Сколько уже случаев их продажи в качестве доноров, для изъятия органов, а это как понимаешь, всё равно, что и убийство. А порою под это дело продают заложников, как живых, а на самом деле это уже погибшие люди. Бандиты получают выкуп и на этом всё.
У Стаса внутри кипело негодование, и, сквозь зубы он процедил.
- У тебя есть, что по поводу этого ребёнка?
- Конечно, есть, вплоть до копии его фотографий, присланных похитителями, и есть интервью с родителями мальчика, но как понимаешь, у меня даже в мыслях нет, их публиковать, чтобы не навредить ему. Вот если всё разрешится благополучно, тогда, пожалуй. Есть также интервью с местным муллой, святым и почитаемым человеком, который призывает лже борцов за веру одуматься, покаяться и вернуть мальчишку. Завтра его обращение напечатают в газетах. Да только думаю, что для похитителей важна не вера в душе, а деньги в кошельке.
- Покажи мне фотографию ребёнка.
Попросил Стас, а Гарри, после очередного возлияния, достал из внутреннего кармана конверт и положил на стол. Стас немедленно открыл его и вынул содержимое. С двух фотографий на него смотрело из-за решётки клетки растерянное лицо смуглого мальчика лет пяти. Вглядевшись пристально в фотографию, он создал с ним контакт и почувствовал его сильное чувство голода, тоску по родителям и полное непонимание ужаса происходящего. Он верил в доброту находящихся рядом дядей, потому что, это они иногда кидали ему куски своих отбросов, но ему хотелось увидеть родителей.
Вернуло его к реальности прикосновение сзади и вопрос Евы.
- А чем мы здесь занимаемся?
Подняв взгляд, Стас заметил напротив себя Гарри, который, вытаращенными глазами смотрел ему за спину, а потом предложил Еве свой стул. Но она отказалась и предпочла сесть рядом со Стасом, взяла у него фотографию и видно успела перехватить его связь с мальчиком. Лицо её, ранее безмятежное, вмиг приняло озабоченное, и даже суровое выражение. На нём появились ранее несуществующие морщинки. Это горе видимо задело и её. Вернув фотографию Стасу, она подняла на него глаза и произнесла.
- Что это за Маугли, Стас? Он должен жить среди людей, и не в клетке для обезьян. Проводи меня, пожалуйста, в номер, я так устала от обилия знакомств, что хочу отдохнуть.
Пообещав, так и молчащему изумлённому Гарри, вскоре вернуться, он повёл её в номер. Выйдя в холл, где было уже потише, и меньше народа, она обернулась к нему и сказала.
- Он пока жив и мы его спасём.
- Да Ева, да, и я тебя очень об этом прошу. А что с тобою? Какие проблемы?
- У меня Стас в этом в вашем мире, похоже, только одни проблемы. Мне пора проведать душу Тэнки. Не волнуйся, всё будет хорошо и с этим малышом тоже. Он ещё жив, но его надо вытаскивать. У его похитителей нет планов, возвращать ребёнка, даже после получения выкупа. Дальше они хотят продать его на органы, и без нас он обречён. Иди к своему журналисту, вправь ему отвисшую челюсть и подотри ему его слюни, а я позже вернусь к тебе в бар. А теперь возвращайся, я дорогу знаю, просто хотела сказать тебе об этом и успокоить. К тебе скоро подойдёт Билл Хармс. Ему уже полегчало. Если он к тебе подойдёт, то скажи ему, что я непременно буду и хочу с ним встретиться.
У Стаса возникло предчувствие беды, и он спросил её.
- Ева, а может быть не надо? Он же всё равно своего не получит и пусть плывёт на яхте подальше, на все четыре стороны?
Она ответила ему с тем же суровым выражением лица.
- Надо Стас, надо, и не только ради Тэнки, но и ради возможных других жертв, он уже переступил свою черту и ему пора. И вообще это не повод для переговоров, так уже предопределено свыше, а мы с тобой только исполнители. Да, кстати Стас, тебе яхта нужна? С документами и дарственной вопросов не будет. Ты ведь у нас такой щепетильный в этом.
- Нет, нет, не нужна, - не раздумывая, ответил Стас, - а тем более такая грязная. Да и что я буду с ней делать в своих родных степях, где лужа сто на сто метров уже как море, а до моря тысячи вёрст.
- Ну, как знаешь. Значит, ещё одним летучим голландцем будет в мире больше.
Произнесла она и пошла дальше сама, а Стас вернулся в бар.
Гарри встретил его с удивлением, опустошёнными бутылками и заплетающейся речью.
- Я думал, что ты как минимум на полчаса задержишься с этой красоткой. Кто это Стас? Такая женщина и вдруг в сетях скромного художника. Она похожа больше на ловца весьма толстых кошельков, которые к ней, наверное, льнут как мухи на мёд. Ну, давай колись, и не усложняй мне жизнь. Ты ведь знаешь, что при желании, я всё равно всё это узнаю и сам.
Стас ожидал этих вопросов, а потому и был готов с ответом.
- Знаешь Гарри, ты немного не угадал. Ей, по-моему, приятнее рассчитываться самой лично и только карточкой, а не через постель и ни с кем попало. Она способна это делать и в средствах не стеснена, как я.. А если подробнее, то я и сам её не пойму, - соврал он, - толи она полячка, толи немка, и мы с ней столкнулись на почве плохого знания, а точнее плохого и неосторожного применения мною особенностей русского языка. Я, возле портье не сдержавшись и думая, что никто не поймёт, довольно таки крепко выразился, а она меня с этим поздравила. Вот так мы и познакомились. А потом мы оказались соседями по номерам. Это и вся история наших отношений.
- Угу, так я тебе и поверил. Как это гладко и романтично у тебя получается. Случайных встреч с такими красивыми женщинами не бывает. Такие случайности обязательно кто-то создаёт. И если не один из вас, то кто-то за вас.
Почти пророчески, пьяно произнёс Гарри.
- А это ты зря, - ответил Стас, - я ведь тебе рассказывал в дороге сюда про Сару, и говорил, насколько это серьёзно. Так что променять её на гостиничный роман я не намерен, какова бы не была кандидатура.
- Да я помню твой лирический рассказ, про эту шоколадную леди из Канады. Кстати как она там и что нового у них на подборе трупов? Если ты не возражаешь, то я, по её приезду, хочу написать статью о нормальных и честных спасателях, а то от сплошной гадости у меня уже голова кругом идёт.
- Я не возражаю, они этого достойны. А Сара, когда звонила, то сказала, что скоро будет перед отъездом домой в Канаду. Ты ведь знаешь, что работы здесь сворачиваются, и у них в том числе.
-Да, - подтвердил Гарри, - я об этом знаю. Причём знаю это очень хорошо, к сожалению и очень подробно. Я даже знаю кто и почему в этом заинтересован. Тут, Стас, просто сильно запахло большими деньгами. Только ООН срочно выделяет половину миллиарда долларов, для начала. И поэтому всё становится на коммерческую основу. Каждая бутылка воды для несчастных теперь станет золотой, а в итоге они не получат ничего. Иностранные гуманитарии и спасатели, с их бесплатными подачками, здесь многим, как кость в горле. Всё получат и поделят местные олигархи и преступные кланы, денежки-то упадут на их счета. У меня есть материал на эту тему, но разве его пропустят? Да и пожить ещё хочется. Сейчас, здесь, всё лишнее выметается, и остаются пока только ваши госпитали, какого-то, шейха, ну ты лучше знаешь, как зовут этого вашего всесильного министра, который на бедах создал государство в государстве. Так вот и в эти, ваши госпитали теперь можно попасть, только по звонкам и рекомендациям тех же контролёров. И остались ещё ваши самолёты, которые, под прикрытием флагов ООН стали бесконтрольным транспортным средством, для грузов разного свойства.
Стас возмутился, и громко стукнув пивной бутылкой по столу, перебил его.
- Гарри, ты пьян и забываешься, а потому несёшь чушь несусветную. Ты забыл про всё святое, но я напомню тебе, что меня тоже спасли в таком же госпитале и бескорыстно, и не все мои соотечественники здесь ради зарплаты и больших денег. И не думаешь ли ты, что про свойства миссии наших спасателей сомневаются те кому хочется поскорее выжить их отсюда, и не допустить в другие места, возможных трагедий?
- Да Стас я восхищён работой многих ваших парней. Но я веду речь не о них, а о высших чинах созданной у вас на почве гуманности целой системе, которую сейчас на западе называется, как пропаганда на милосердии. Знаешь, эта ваша бесконтрольная МЧС, я даже не знаю, как это определить в половом произношении, стала силой способной противостоять целым странам. Вы создали такого монстра, взамен КГБ, который с благими целями и крокодиловыми слезами способен сожрать и весь ваш бюджет, и всю вашу страну, не говоря уже о пострадавших регионах.
Ты сам видишь, и лучше меня знаешь, как эта структура, с благой целью подминает под себя все жизненно важные функции вашей страны. Оно вооружается, и вообще становиться бесконтрольным и всесильным. Я неподдельно удивлён, как это вашей доблестной прокуратуре удалось повязать заместителя министра. Не удивлён я его последовавшим интервью по этому поводу, которые звучали в тональности и выражениях на грани ультиматума. Ты тоже наивно полагаешь, что после этого можно быть убеждённым в его незнании, о том, что творила его правая рука? Весь мир это видит и знает, кроме вас самих. И вообще, это самая гениальная и масштабная схема для отмывания и освоения бюджетных денег. Ну ладно, это, видимо, ваш менталитет, и ваше право верить в незаменимые и безгрешные личности при власти. Вы ведь и Сталина тоже боготворили, а теперь, просто объекты поклонения сменились.
И вообще страна Алисы и её чудеса, по сравнению с вашей, и вашими фокусами, это, просто постный супчик. Настоящие чудеса происходили и происходят всегда только у вас. Где это видано, что министра обороны погубившего десятки тысяч бойцов в Чечне и развалившего до основания вашу армию превращают в почётного представителя при НАТО, где он делится опытом уничтожения своих солдат.
А про эту же самую войну, что вы превратили в бесконечную, и самую странную спец операцию в мировой истории. Когда сами же поставляете оружие своему противнику, причём раньше, чем оно поступит своим бойцам. Всё для комфорта врага, поэтому заранее предупреждаете его о своих планах, что бы тем было удобнее жрать пушечное мясо. Я поздравляю с этим ваших доблестных пузатых генералов. Работой, благополучием и дворцами они себя обеспечили на многие годы. Их, правда, чуть было не подвёл спецназ ФСБ, когда до уничтожения Басаева и до конца этой войны оставались минуты. Но благодаря тяжёлой артиллерии в лице вашего великого стратега и гуманиста премьер министра, спецназ удалось отогнать.
Тому такой враг оказался не по зубам. Плевать премьере было на то, что весь мир не ведёт переговоры с террористами. Надо было спасать ненасытную мясорубку, делающую золотой фарш, Бандитское государство, а точнее его правители, должны оберегать такие ценные кадры, как Басаев. Так под благовидным предлогом возможной гибели заложников, открыли беспредел для террора с гибелью десятков тысяч людей в своей стране и окрылили бандитов во всём мире.
Ты можешь себе представить переговоры маршала Жукова и фашиста Паульса, в Сталинградском котле? Последний даёт первому расклад возможных потерь Советских войск и населения, а тот, прослезившись, на своих танках вывозит виртуальных победителей за пределы окружения? Или сдаётся вообще сам.
Стас не выдержал такого глумления, и схватил несущего пьяную чушь журналиста за галстук:
- Прекрати пьяный писака. Ты так говоришь, между прочим, о моём земляке. Он думал о спасении заложников.
- Вот и я про тоже, - наивно выкатил глаза Гарри, - спас одного, возможно, а погубил тысячи, и это уже точно. Наверное, он и стратег великий, и человек, по своему, хороший, только вот такого хорошего сделал слишком много. За это страна ваша, насильно благодарная, поделилась щедро с ним вашими миллиардами. А что, справедливо, заслужил, заработал на ниве разграбления, получи за это свою долю от подельников. Теперь, он, наверное, как и ваши бандиты, начнёт строить церкви, храмы и играть в благодетеля. начнёт писать оправдательные мемуары, а погибшие и ограбленные будут молиться на него и еще говорить за это спасибо. Кто сверху, с небес, а кто снизу, с колен.
Стас поднялся с намерение уйти, но теперь уже Гарри вцепился в него.
- Нет уж останься и дослушай меня, когда я не пишу, а говорю, что унас думают по этому поводу,.и про вашу страну
А этот ваш удивительный чудо-бизнес, когда буквально за несколько лет, из ничего, создаются много миллиардные состояния, а проходимцы и воры, становятся уважаемыми людьми. То, что во всё мире накапливается столетиями из поколения в поколение, у вас, отдельные личности получают мгновенно, как прыг и в дамки. И при этом у вас кричат о законности и справедливости такого положения, когда с каждым появлением нового миллиарда у скоро испечённых олигархов, сотни тысяч граждан выбрасываются на свалку бытия. Назови мне Стас другую страну, где бы, при наличии, семидесяти процентов безработных в деревнях, и тридцати в городах, позволялось занимать рабочие места иностранцам. Вы что Европа, где все сыты, и некому стоять на базаре, продавать свою же картошку? Конечно, это выгодно вашим правителям, потому что эмигранты, своим ещё большим бесправием, гарантируют спокойную жизнь работодателям и всей правящей верхушке. А чего стоят ваши, изъятые у государства, то есть у всего народа, новоиспечённые компании, построенные по принципу нефть тащим, а газ прём? И прут во все стороны, кроме своей страны и своего народа, за великие деньги. В любой отсталой и безграмотной стране понимают, что недра принадлежат всему населению, а не отдельным личностям. Последний разнесчастный бедуин у арабов получает свою долю из общей бочки. Но только не у вас. Прошла у вас неплохая компания по ваучеризации наземного богатства. Конечно, как и всё бестолково, кто пропил, кто купил, и удачно вложил. Это дело десятое, а точнее личное. Но всем дали шанс, во всяком случае. А почему бы не дать его и на недра? Почему и по какому праву их захватили единицы, а государство стало их прикрытием и щитом монополизма. Разве это справедливо, что Иван, из под которого качают нефть, или дают на гора уголёк, ломает зубы о последнюю корку хлеба, а Иван Иванович, для которого это добывают, мучается в Москве, или в Лондоне, в потугах выбора очередной яхты?
По какому это праву? Только потому, что они оказались при развале в нужное время и в нужном месте?
- Заткнись! - взревел Стас, - пакостей можно найти в любой стране, было бы желание. И в том числе в твоей Австралии. Просто вы до сих пор никак не привыкнете снимать чёрные очки, когда смотрите на Россию. А давно пора бы. Особенно некоторым газетчикам. Что опять отнять и поделить? Так мы это уже проходили в семнадцатом году. Что из этого вышло все знают.
- Всё, всё, - поднял руки вверх Гарри, - когда нечего сказать, то начинают орать. Прямо, как ваш Жириновский. Только здесь случай Стас другой, отнимают у хозяев, а не у воров и мошенников. Здесь, видимо, больше подходит понятие возвращения, а не отъёма. Ну, да ладно, оставим ваши проблемы, вам самим. Вы всегда были такими упёртыми, что другие для вас не указ. Давай лучше, Стас вернёмся к делам более приятным и обоим нам понятным. Я это наверное из-за мальчонки сегодня злой, а не из-за вашей страны. Живите, как хотите.
Что это ты мне за сказки рассказывал насчёт непорочности и скромности твоей новой знакомой. Такая красивая и тем более одинокая женщина не может быть непорочной, а скромность есть маска, для сокрытия порочности. Не знай, я тебя хорошо, так точно бы принял за сутенёра этой леди. Уж больно всё у вас расписано и согласовано. Ты вот даже не проводил её. Неужели передал кому в потные руки, прямо в фойе?
У Стаса резко и вконец упало хорошее настроение, которое было от начала встречи с симпатичным, ему человеком. Он сумрачно поднял на Гари глаза и поднимаясь со сжатыми кулаками, медленно но отчётливо произнёс.
- Гарри, мне не нравятся ни твоя тональность сегодня, ни твои отзывы о моей стране, о наших благих делах и о моих знакомых. Если у тебя сегодня плохое настроение, то изливай его на других и другим. А я, тебе не безмолвный громоотвод. Смотрю, ты сегодня перегрузился и потому не буду тебе бить морду сейчас, хотя и очень хочется, но и сидеть рядом и выслушивать твои гадости я тоже не намерен. Прощай.
- Иди, иди, - вспылил Гарри тоже, - все вы здесь сволочи продажные и противные.
- Кто бы такое говорил, газетчик и злобный журналюга.
Это были последние слова Стаса, и, швырнув свои деньги на стол, он быстро ушёл к себе в номер.
Войдя, он не раздевался, а только ослабил галстук, и бросился на постель. Обиды на Гарри уже не было, наоборот была понятна его человеческая горечь за безобразия, что прилипли к горю людей. А за последние свои слова просто, так и хотелось извиниться.
- Ладно, потом, когда протрезвеет.
Успокоил он себя. А желая вообще забыть этот инцидент, стал думать о хорошем, о Саре. Взгляд, брошенный на её телефон, вызвал улыбку, и он представил себе прошлый контакт.
Сара, тем временем, уже засыпала, забывая все нервотрёпки прожитого дня. Все эти предстоящие разборки с погрузкой техники и размещением своей команды на корабле стали более размытыми и отступали в закоулки сознания. Вдруг оно всё озарилось образом Стэна. Она так этого ждала, и надеялась на это видение, что и во сне не могла сдержать счастливой улыбки:
- Sten-is-lav?
Непроизвольно, но вслух, сонным бормотанием произнесла она и прильнула к этому образу.
- Да, это я.
Ответил он ей, осыпая шоколадное тело своими поцелуями.
Он был настолько тёплым и реальным, что и она стала гладить его и ласкать. Он отвечал ей, и она вскоре забилась в судорогах непорочного зачатия.
Вскрикнув и как бы поставив точку в этом сне, она отключилась до утра, а Стас очнулся у себя в постели. Посмотрев на телефон, он улыбнулся, взял его в руки и поцеловал. На часах, он отметил, что уже полночь и пора бы спать основательно. Этому мешало только волнение за Еву. На контакт не было ни сил, ни желания. Видимо она его убедила, что всё будет хорошо. И чувствовалось, что она уже рядом и только надо подождать. Последовал стук в дверь, и открывшего её Стаса чуть было не свалил Гарри. Вцепившись за его пиджак, он всё-таки, устоял, но, не имея сил поднять голову, и глядя ему в живот, пробормотал.
- Извини Стас, я не мог просто встать и уйти. Я понимаю, что тебя обидел, и прости меня за это, но только за этих, ваших и наших скотов, я не извиняюсь. Это про тех наших, ваших и здешних, - добавил он, - про всех тех, что везде питаются падалью. Как и здесь сейчас, а чем больше горя, тем больше для них пищи. Но это не повод для драчки между нами. И вообще я ничего Стас не понимаю. Знаешь, пока мы с тобою здесь, и на уровне международного конфликта, эта сучка, эта твоя знакомая девка, уже обтирает колени какого-то американского борова. А ты Стас, говорил, что она не стерва. Ещё какая стерва оказывается. Просто таким подавай богачей, а не нашего брата.
Стас мне стало обидно сейчас за тебя, а особенно за себя, за такого красивого, и я подошёл к ним. Но когда я предложил ей пересесть за мой столик, она так и такое мне ответила, что я очнулся только в коридоре, уже по пути к тебе. И главное я не помню, что мне сказали. Можно, Стас, я у тебя немного отдохну?
- Можно, можно. Пьянь заморская. Нажрался, как последний русский бомж, а теперь ищешь, где бы свалится на мягкое. Специально оставлю тебя у себя до утра, чтобы иметь завтра удовольствие посмотреть на твою похмельную рожу.
Ответил ему Стас, волоча и бросив на кровать уже храпящее тело.
После этого он собрался снова пойти в бар. Хотелось убедиться, что его помощь Еве не нужна, и он может быть спокоен за посланника. Выходя из номера, он встретил очередное препятствие, которое буквально выдавило его из коридора назад, и было представлено в лице двух туш мебельного исполнения и следовавшего за ними старого китайца. Вся эта команда угодливо улыбалась, но действовала по сценарию не позволяющему делать выбор. Когда он наткнулся задом и упал в кресло, один из шкафов придвинул другое и старый китаец сел в него напротив Стаса.
- Извините мистер Рогов, - любезно начал он, и это было странно в той ситуации, - я к вам по просьбе всей семьи Сен Вей.
Он при этом, многозначительно махнул в сторону стоящих рядом своих спутников, которые тоже в это время так же щерились на всякий случай, но похоже не представляли даже о чём идёт разговор.
- А, - вспомнил Стас, - так вы родственники той несчастной девушки?
- Нет, почему же, - возразил старый китаец, - мы счастливые родственники, счастливой девушки, спасенной вами.
Их взгляды встретились как два клинка, но Стас отринул его попытку проникнуть с своё сознание. А тот, поняв безуспешность этих действий, только и смог произнести.
- Я так и знал и Конфуций был прав, когда сказал что, люди могут и станут равными ему и богам.
Стас после этой попытки решил действовать жёстко.
- Я не знаю уважаемый, что сказал вам ваш Конфуций, и говорил ли он это вообще, и вам лично, но эти фокусы прошу прекратить раз и навсегда. Иначе вам предстоит, встретится с ним немедленно, и отчитаться за свои действия.
Двух слов сказанных стариком было достаточно, чтобы шкафы исчезли из номера, а он вскочил из кресла и в поклоне продолжал.
- Простите уважаемый! Этого больше не повторится, а вас я прошу только сказать, что нам делать с моей внучкой Сен Вей? Мы хотели отправить её в Америку на лечение, но она твердит, что уже всё позади и доктор ангел, - при этом он поднял глаза на Стаса, - уже её вылечил.
И ещё больше согнувшись в поклоне, он добавил:
- Благодарю вас.
Стас улыбнулся:
- Никакой я вам не доктор. Но, раз она об этом говорит, и вообще способна разговаривать, - сделал он акцент, - то я искренне рад, и какие могут быть вопросы? Верьте ей. Я рад, что она, - и он, сделав паузу, закончил, - я рад, что она поправляется. И вообще уважаемый мне будет приятнее, если вы тоже сядете и перестанете переламываться.
Старик немедленно сел в кресло, но своё подобострастие не оставил.
- Извините, но своим приходом мы невольно вас побеспокоили, и помешали вашим планам. Разрешите вас сопроводить и знайте, что наша семья у вас в неоплатном долгу и всегда готова вам помочь. Хотя я и чувствую, что в этом вы не нуждаетесь.
- Я хотел пройти в бар.
Ответил ему Стас, вставая. Попытки старика помочь ему убрать баррикаду из кресла вызвали шум и немедленное появление его телохранителей. Кресла были водворены на места. Они все вышли из номера и проследовали в бар. Впереди шёл дед Сен Вей, затем Стас и сзади охрана старика. Толи это зрелище было внушительным, толи так хорошо здесь знали его основные составляющие, но открытый коридор им был обеспечен по всему пути передвижения. Войдя в бар, Стас обнаружил свой столик уже занятым, а за столом Хармса сидела Ева на его коленях и обнимала огромную лысую голову. Видя, что Стас направился в их сторону, старик китаец резко остановился и придержав его за рукав в ужасе прошептал.
- Стойте, этого человека обнимает его смерть.
- Спасибо вам за дешёвую и не нужную мне популярность в идее эскорта, - кивнув на зал, ответил Стас, - но дальше я, пожалуй, пойду один. А жизнь в любом её проявлении всегда, изначально, находится в объятиях смерьти. Так что привет вашей внучке и прощайте.
Он направился в сторону Евы, которая уже и сама приветливо и призывно делала ему знаки ручкой. Её же напарник встретил это появление ревниво насторожено. Зная, что Стас знакомый Евы, он, тем не менее, и что вполне естественно для самца, не проявлял восторга. Другой мужчина его явно не устраивал. Приличия ради, он показал ему на стол, заставленный пивными бутылками. Предлагая таким образом присоединиться и найти, что-то не выпитое. Стаса это не интересовало. А раздавшийся телефонный звонок Хармсу и тон его разговора, показал, что у того с неудовольствием меняются и другие планы.
- Извини крошка, - процедил он, - но мне нужно отлучиться.
- Ты надеюсь ненадолго?
Обиженно спросила Ева.
Того же, судя по задержавшемуся ответу. терзали сомнения, и он видимо готов был предложить ей ехать с ним. Но потом, решившись и как бы боясь передумать, резко её отодвинул и подозвал официанта. Передав ему карточку для расчёта, он извинился ещё раз, перед ней, и, с сожалением, и подозрительностью посмотрев на Стаса, встал. Явно, что ему не хотелось покидать Еву, и тем более на него.
- Увы, но до-завтра. До завтрашнего вечера дорогая.
Видя при этом, как Ева надула губки, он добавил.
- Извини, это действительно срочно, а я исправлюсь и умею быть при этом благодарным.
Он тут же, в уме, стал прикидывать какой подарок смог бы компенсировать его неучтивость и такой необъяснимый побег.
Стас с удивлением спросил её.
- Ты, что и сейчас его отправила на горшок?
- Нет, его ждёт ожидаемое свидание с Тэнкой и то, что он готовил ей. Сейчас ему позвонили исполнители и сказали, что готовы передать девушку. Поэтому то я и лишняя. А он решил избавиться от неё до следующего вечера, а потом заняться мною.
- Но девушки же нет.
Изумился Стас.
- Для него она пока есть.
Твёрдо ответила Ева и убедительно осмотрела своё тело.
- Эти злодеи, стоят друг друга и поплывут к яхте с ковром, надеясь всучить этому развратнику, его содержимое, а, получив расчёт расправиться и с ним.
Потом, погладив его по руке, она добавила.
- Давай не будем больше о грустном. И я уже действительно устала, я хочу к себе.
Они встали, и, поднявшись на свой этаж, разошлись по номерам.
Стасу предстояло удовольствие корчиться на кушетке и пытаться заснуть под рулады храпа Гарри.



Глава - 9
Месть туземки.

Ева зашла в свой номер и, бросила, действительно уставшее тело Тэнки на кровать. Хотелось принять долгий и горячий душ, что бы смыть даже само ощущение прикосновения Билла. Но не потому что он был человеком, уже немолодым и некрасивым. Отвращение вызывали его поступки в прошлом и намерения в будущем. Захотелось узнать, как он стал таким негодяем, способным на убийства и насилие. Поводом к этому любопытству послужили просьбы Стаса не карать того. Прокрутив быстро основные моменты его жизни, она поняла, что таким его сделала, как и всех, среда бытия, которая и определяет сознание. Но теперь, став значительной частью этой среды, он уже и сам вовлекал в круговорот порока и преступлений других людей, а потому был смертельно опасен.
Родившись в семье рабочего в Детройте, мальчик Билл не испытывал недостатка в средствах, любви родителей, уважении сверстников. Всё было не в избытке, но в достаточную меру. И по доходу и по физическому развитию. И быть бы ему под стать отцу, работящим и законопослушным гражданином, нужным винтиком государства, не случись беда. Отца парализовало после инсульта. После длительных больничных перемещений, его снова вернули домой, но бездвижным на правую сторону и немым. Только один живой левый глаз говорил на перекошенном недугом лице о том, что он сам и его мозг живы, и он всё понимает. Но при этом не способен, ни объяснить состояние, ни повлиять на окружение. Все средства и пособия уходили на лекарства, уход и быт. Благополучный район сменился на трущобы и маленькую комнатушку, которая вскоре пропиталась насквозь запахами лекарств, испражнений больного и вонью от гниющих его пролежней. Мать Билла делала для сына и мужа, всё что было возможно. Она их не бросила, хотя такие предложения, этой симпатичной ещё женщине и были. Не имея профессии и образования, она не гнушалась никакой работой, но, как правило, возможности временных заработков, сопровождались предложениями интимных отношений, что она категорически отвергала. Поэтому достойную работу найти было сложно, и она её не нашла. Наконец, она сдалась, перешагнула через себя, ради сына и мужа, и стала совмещать уборку помещений с сексуальными услугами. Доходы сразу же возросли, но, увы, ненадолго. Возраст не имеет обратного отсчёта, а с ним и востребованность женщины для её привлекательности и прямого назначения. Ей уже отказывали даже тогда, когда она начинала разговор с того, что согласна на любые претензии и прихоти хозяина офиса, или дома. Просто у них желаний и тем более претензий, как от самцов, глядя на неё, не возникало. Опускаясь всё ниже, она вскоре стала приводить домой бездомных и эмигрантов к себе в комнату, где ради нескольких долларов на лекарства и еду позволяла им вытворять со своим телом, всё что им было угодно, под наблюдением бешено вращающегося глаза безмолвного мужа. Он, первое время, не имея сил что либо выразить иным способом, несколько дней отказывался от пищи. Но понаблюдав за сыном, который был сыт и ухожен, благодаря жертвенности своей матери, отказался от такого бойкота, поняв, что в её и его положении просто нет других вариантов на выживание.
Вскоре по двору дома пошла молва о безотказности матери Билла, и что любой мужчина с лишним долларом может избавиться от бешеной крови с её помощью. В этом районе такое было не в диковинку, и каждый жил, как мог, поэтому до Билла дошло это не скоро. Открыла ему глаза подружка, которая, в ответ на его юношеские домогательства, издеваясь, ответила, что ей проще отдать ему не себя, а десять долларов, и пусть за них, всё желаемое, ему сделает его мать. Билл, ещё ничего не понимая, подошёл к двери квартиры и нашёл её закрытой на внутренний крючок. Удар, уже окрепшего до мужской силы, плеча раскрыл дверь и картину своих недавних желаний в исполнении матери с, эмигрантом, что так заполонили Америку в последнее время. С волчьим рыком, без слов он бросился на несчастного, не готового к отпору, и ошалевшего от профессиональной ласки. Билл вышвырнул того на площадку входа и на пинках скатил вниз по лестнице. Когда же он вернулся, то увидел уткнувшуюся в угол рыдающую мать и поднятую левую руку безмолвного отца, которая хотела её защитить. Билл теперь понял на что они жили и живут. Но он не понимал и не знал теперь, как жить дальше. Проверенная одежда неудачливого клиента неожиданно пополнила семейный бюджет на полторы тысячи долларов. Билл сбегал с ними, как со своими, в магазин, и набрал продуктов. Придя домой он передал пакеты матери, и сказал, что бы она не смела больше без его разрешения выходить из комнаты. Потом сам обмыл и обиходил тело отца, который на каждом повороте обливался слезами, но был благодарен ему, потому что знал, что так надо. Душевная драма требовала разрядки и он вышел во двор, где нарвался на пару драк, в которых показал, на что способен англосакс, когда его заведут до бешенства.
После этого дня жизнь вошла в другое измерение. Он ничего ещё не умел делать, кроме как драться с особенной жестокостью и подлым коварством. Первые шальные деньги, добытые случайно на семейном горе, стали прототипом его бизнеса. Сутенёрство с шантажом клиентов в его исполнении получили новые формы и развитие, а крепко сбитая и нещадно битая команда, основой единомышленников. Всё, что было за пределами законов и не грозило обращением пострадавших в полицию, подминалось под крепкую руку Билла, которая из любой грязи научилась делать деньги.
Дворовый авторитет вскоре перерос в квартальный, а потом и в уличный, а потом пришли серьёзные люди и предложили сотрудничество в городском масштабе, или войну на его уничтожение. Он, не раздумывая, выбрал союз со всеми уважаемыми мафиози, в котором, через пару лет, остался в гордом и непререкаемом одиночестве. К пятидесяти годам он почувствовал, что в перспективе, его ожидает участь бывших союзников, и не стал ждать отстрела. Собрав верхушку своей организации, Билл предложил им выкупить его долю бизнеса по скромной цене без войны и отпустить его на покой. Сделка состоялась, и он с немалыми средствами отправился в путешествие на яхте, которое намеревался продлить до конца своих дней. Детей у него не было, что было следствием неоднократных венерических заболеваний. Родители, которым он обеспечил безбедную старость но лишил сына, давно скончались в элитном доме престарелых. На похоронах его не было, он не мог простить им ту картину, что перевернула всю его жизнь. А на земле он чувствовал постоянную угрозу от ненавидящих его людей.
Одиночество его волчью натуру не тяготило, а когда было невмоготу, то в любом портовом городе находились девушки без прошлого и родственников, готовые на несбыточные грёзы от прогулки на яхте с миллионером. Ни одна из них на землю больше не ступила. Последствий Билл не опасался, океан умел хранить тайны. Очередной жертвой в коллекции маньяка должна была стать Тэнка.
- Нет, Стас, позволь с тобою не согласиться, - подумала Ева, прокручивая жизнь Билла, - этот урод давно зажился, поэтому сегодня ставим жирный крест.
Она оставила тело, и оказалась в домике на окраине города, где так недавно и поневоле в него перешла. Душа Тэнки, ещё не освоившаяся со своим новым состоянием металась и была всё там же, у свёрнутого ковра. С появлением Евы она начала успокаиваться, многое, понимая без объяснений. Энергия и опыт Евы всё расставили в границы, доступные её осознанию. И Тэнки уже стала осваиваться со своими новыми ощущениями, и восприятием другого качества, с которым теперь ей предстояло провести вечность, после восемнадцати лет жизни в мире реальностей, когда её нынешняя субстанция должна будет существовать без тела.
Возникший импульсный разговор на языке душ, её, как и всех, сначала немного озадачил, но, немного успокоившись и освоившись с ним, она согласилась с планами Евы. Беззвучные вопросы и ответы в её представлении стали так же понятны и доступны, как и обычное общение.
- А где сейчас мои похитители сестра?
- Они подъезжают к этому дому и скоро будут здесь, а нам пора готовить им достойный подарок. Так ты согласна, что они должны быть наказаны?
- Наверное, да, - неуверенно ответила та, - вообще то нас воспитывали в понятии, что женщина существо от рождения нечистое и мужчина в любых своих действиях прав. А осуждать их, и тем более мстить и обижаться никак нельзя. Такова видно выпавшая доля и женская наша судьба. Но сейчас, я после разговора с тобой понимаю, как это несправедливо. Это не воля свыше, а они лишили меня счастья быть в этой жизни с любимым человеком. Для меня это горе большее, чем смерть, потому я и пошла на неё. Ты не знаешь, как он там теперь без меня, мой любимый? Наверное места себе не находит от горя. Как мне его жалко. И главное он не знает истинных причин моей пропажи, и теперь будет долго горевать и надеяться на моё возвращение.
После некоторой паузы и раздумий Ева ответила, и весьма резко, пытаясь своей грубостью, отвлечь Тэнку от основного удара и смягчить его.
- Дура, ты Тэнка. И твоя жизнь островная не дала тебе возможности понять многих путей подлости человеческой. В том числе и в отношениях между мужчинами и женщинами. Дура ты, от полного незнания истинного и тёмного нутра своего выдуманного героя. Как же, разжалобилась она за этого несостоявшегося Ромео островного масштаба. Так знай же, что он, за несколько побрякушек, тряпок и старую моторную лодку сам спланировал и помог бандитам тебя похитить. А теперь, говоря о твоей пропаже, как о побеге, и обвиняя в происшедшем твоего отца, он требует ещё компенсацию и выдачи за него твоей младшей сестры. Вот так он страдает и переживает твоё исчезновение. У него теперь одно переживание и опасение. Как бы ты со временем не вернулась на остров и не раскрыла его предательство, он молится не за твоё возвращение, а за исчезновение и гибель. Что молчишь, или не веришь?
После паузы, та ответила.
- Нет, пока не верю, хотя и поняла уже, что в этом мире, где я оказалась, а тем более от тебя лжи не может быть. Но этот удар оказался для меня страшнее укуса самой ядовитой змеи. Я теперь согласна на всё сестра. Веди, показывай и приказывай, я полностью тебе доверяю и подчиняюсь. А я потом смогу сама увидеть и убедится в его вероломстве?
- Ты сможешь не только в этом убедиться, но и попытаться отблагодарить по достоинству главного своего обидчика. Сорок дней даётся каждой душе на решение последних проблем на земле. Так что у тебя будет время. Но, как правило, при этом пропадает охота вмешиваться в дела минувшие. А что касается наказания твоих прямых похитителей, то это и мои счёты, а ты просто наблюдай, что мы сейчас им подарим.
Змеи на прилегающей к домику территории в это время на мгновение замерли, и поднялись на своих туловищах. Они повернули головы в сторону хижины и как на зов флейты факира устремились к ней. Они ни обращали внимание ни на случайную попутную добычу, ни на враждебные подобные особи. Все были заняты одной, только им ведомой целью, и поэтому остальное для них не существовало. Проникая в дом во все щели, они заползали на развёрнувшийся ковёр и вытянувшись на нём замирали. Когда образовалось сооружение в виде небольшого цилиндра, ковёр свернулся и принял прежнюю форму. Душа Тэнки почувствовала и как бы увидела подъезжающих своих похитителей, Сатха и Чанга, которые, сидя в машине, обсуждали последние детали мнимой передачи пленницы. Терять большие деньги, из-за этой дуры девчонки они не хотели, а потому решили, что американец всё равно должен будет заплатить им, хотя бы ценою своей жизни. Сумма за похищение и так, сама по себе была для них немалая, а если при этом ещё потрясти его карманы и кошелёк, так и совсем достойная, что бы отправить его, вслед за Тэнкой, на тот свет.
Чанг при этом вдруг засмеялся, а на недоумённый взгляд Сатха ответил:
- Ты лучше за дорогой смотри приятель. Это я представил себе возможную рожу нашего любвеобильного заказчика, в момент, когда он начнёт разворачивать ковёр, ожидая достать из него горячую красавицу, которая готова брыкаться, царапаться и визжать. А вместо таких страстей найдёт холодный и покорный труп, готовый и согласный без возражений на любую его любовь, хоть до самого гроба. Как думаешь, при этом он только упадёт на свою жирную задницу, или хлопнется ещё и в обморок? Слушай, а может быть, он возмутится обманом, и побежит за помощью в полицию. Будет там жаловаться, что мы ему всучили некачественный товар, нарушили договор, и начнёт требовать расторжения нашей сделки?
- Зря и рано ты смеёшься Чанг, - обеспокоено ответил Сатха, - я слышал, что этот богач не из дураков и не из слабонервных. Говорят, что ещё недавно он Америке, такое вытворял, что теперь только в океане и чувствует себя в безопасности, поэтому твой спектакль мы смотреть не будем. Помечтал и хватит. Он постоянно носит с собой кольт, да так из него, что и его живот ему в стрельбе не мешает, и как бы нам потом из радостных весёлых зрителей не превратиться в покорных артистов, а точнее в шутов. Поэтому, только, так как и договорились, надо всё решать быстро, и избавляться от него сразу же во время передачи, безо всяких раздумий и киношных эффектов. А там уже посмотрим и решим, чем удастся поживиться, и над чем можно посмеяться. Мне вот сразу уже не нравится, то, что он расчёт и передачу девки назначил на своей яхте. А вдруг он там будет не один? Что тогда?
- Ну да, он туда ещё притащит и понятых. И родителей девчонки. Просто Сатх, потому он перенёс встречу, что сам боится за свою шкуру, и до минимума хочет снизить риск обвинений в похищении. А если я не прав, тогда мы ему скажем, что свидетели нам ни к чему, и мы перенесём это мероприятие на пристань. Да и вообще, нечего, загадывать. Всё равно всего не предусмотришь, а на месте сориентируемся конкретно. Главное, мы знаем, чего хотим, и что на самом деле случилось с девчонкой, а он этого, пока не знает. И мы знаем, что надо идти до конца, если желаем получить свои заработанные деньги и добавку к ним. Они наши, по праву, потому что мы заказ выполнили, и девчонку по его заданию добыли, то есть работу сделали. Значит расчёт за ним. А то, что она предпочла поцелуй змеи, вместо его слюнявых лобызаний, так это не наши проблемы и пусть он ей на том свете предъявляет на этот счёт свои претензии. Он хотел быть с ней вместе? Хотел! Вот там и сбудется его мечта, пообщаться с этой красоткой сколько душе угодно. В этом мы ему только поможем, отправив туда же.
Подъехав к хижине, они раскрыли ворота для автомобиля, чтобы подъехать вплотную, и ближе было тащить и грузить ковёр с телом. После звонка Хармсу с докладом о том, что они готовы передать ему добычу, тот действительно чуть было ни расстроил их намеченные планы и фантазии. Они надеялись, что это произойдёт в этом доме, на их территории, где Хармс явно будет обречён. Или, по запасному варианту, на ночной пристани в тёмном углу, где их шансы на осуществление своего плана были тоже на сто процентов реальными. Но тот, вдруг изменил договорённости, и потребовал передать девушку на яхте. Видимо, таким образом хитрец, хотел полностью исключить любые случайности и обвинения в похищении. Однако, потом, посоветовавшись, они решили, что и этот вариант неплох и лучше чем никакой. Это только вопрос времени, когда они получат свои оговоренные деньги и тем хуже будет этому богатому толстяку. Не их вина, что эта дикарка, покончила с собой, да так, что они многоопытные в хранении рабов и заложников, даже помыслить об этом не могли. Иначе сидеть бы ей на цепи до передачи заказчику. Но этот, старый сластолюбец сам виноват тем что осложнил их работу, когда потребовал, чтобы товар был свеженьким и неповреждённым, а значит, ограничивал их в способах и сроках его хранении. А что касается девчонки, так её нечего жалеть, потому что он всё равно бы, со временем, скормил её акулам, чтобы спрятать концы в воду. Поиграл бы, насытился и долой проблемы, а концы в воду. Но это им и раньше было безразлично, а уж теперь, тем более, и в гибели девушки они себя даже не корили. Подогнав машину задом до самой двери хижины, они вышли и раскрыли багажник. При этом Чанг заметил проползавшую мимо них большую змею, которая, не обращая внимания на них, скрылась под ступенями дома, а за ней и следующую.
- Осторожно Сатх, - предупредил он напарника, перекрещиваясь, - тут, похоже, этих тварей развелось столько, что скоро негде будет и ногу поставить. Не хватало ещё и нам с ними столкнуться. Я и до этого случая не мог без содрогания видеть змей, а теперь в каждой из них готов видеть своих убийц. И вообще, как только разберёмся с Хармсом, надо будет подумать и порешать вопрос о другом, более приличном жилье, или уничтожить всех этих тварей.
- Ну да, - рассмеялся Сатх, - для наших дел не хватает только офиса в центре города и обязательно со стеклянными стенами. Видел башни там такие стоят? На меньшее, и на другое я просто не согласен. Мы так давно не жили на виду, что я даже соскучился. А уж люди по нас, так прямо истосковались, и не зря видно полиция, в который раз объявила розыск. А в такой башне пусть все видят, какой я крутой, что даже свои делишки не скрываю, и весь на виду. Но, если по большому счёту и серьёзно, так ты Чанг конечно прав, и я с тобой согласен. Нужно бежать, и бежать подальше. Я даже знаю куда. Сейчас шустрые ребята хорошо зарабатывают в районах, которые накрыла волна. И как только добудем денежек, так и долой отсюда. Там купим пару старых тракторов, грузовик и откроем строительную фирму. Родственник обещал сделать мне при этом хороший и почти задаром подряд на восстановление и строительство жилья. Это я тебе скажу деньги немалые, а главное, такие, которых мы с тобой давно не держали в руках. Это будут почти чистые деньги Чанг. А там видно будет, построим мы что, или не построим. Но прятаться нам тогда точно не придётся, пора и нам быть уважаемыми людьми. А здесь мы давно примелькались, и нужно срочно менять эту базу, но сначала попробуем отомстить и потравим этих гадов. Я даже готов хоть завтра на базаре скупить всё, что жрёт змей и привезти сюда. Пусть знают, что никто ни смеет отнимать нашу добычу и пусть эти твари не будут исключением. Хотя нет, можно сделать и исключение, и если мы сегодня наберём у Хармса больше, чем он обещал, то я готов их помиловать и перевести в разряд компаньонов. Так что пока пусть громче шипят свои молитвы, что бы нам повезло, и чтобы мы остались довольными. Это единственный их шанс остаться в целости, а в противном случае война до нашей победы. И продолжая с опаской смотреть себе под ноги, они, осмотревшись, по сторонам, зашли в дом.
Включенный фонарик осветил свёрток, который лежал в углу на своём месте, а воздух в комнате уже был пропитан лёгким запахом трупного гниения. Видимо, то, что двое суток назад было юным и прекрасным телом, вызывавшим восхищение и желания, у окружающих, теперь по их милости превращалось в разлагающуюся мёртвую плоть. Видеть её в таком виде и состоянии не хотелось. Поэтому раскрывать и переупаковывать содержимое свёрнутого ковра, они не стали, да и не было необходимости. Наскоро вытащив рулон на крыльцо, они решили дать ему возможность проветриться и даже облили дезодорантом. Время позволяло и они не торопились.
- Как думаешь Сатх, не поймёт Хармс, что здесь нет живой девки?
- Сразу не поймёт, а потом будет поздно и некому будет понимать.
- Всё, - принюхавшись, заявил Сатх, - пахнет как орхидея. Вот только, что подумает этот дурень о ковре?
- А, что разве мы обещали ему доставить девчонку в брачном наряде? Я думаю, он поймёт, что в данной ситуации, это самый лучший и универсальный способ транспортировки невест поневоле. Здесь только нашей приписки не хватает "Билли Хармсу от друзей. С уважением и любовью. Пользуйся и вспоминай нас." А когда он увидит, что ради такого случая мы даже ковра не пожалели в качестве упаковки нашего свадебного подарка, то может он это оценит и добавит нам, награду. И может он позволит вытрясти всю его наличность, доверив нам свои карманы. Женихи в такой особенный день всегда должны быть добрыми.
На рыбацкой пристани они перегрузились в свою небольшую моторную лодку и направили её тихим ходом на рейд, где стояла яхта Хармса. В бликах волн от лунного света Чанг заметил рядом большой плавник акулы, которая держалась у поверхности и составила им компанию, сопровождая на некотором расстоянии.
- Смотри Сатх какая шикарная добыча для богатых туристов. А я то думал, что они в своих бесконечных водных сафари давно в порту и поблизости всех больших акул переловили и перебили. А здесь прямо бод боком и такая огромная, вот это трофей. Но, кажется, дожила она до таких размеров, потому что не дура, и не собирается дожидаться утра в близости от берега, а норовит вовремя уйти в море. Правильно, подальше от людей, будешь целей. Только такой попутчик, меня как-то не радует, как бы нашу лодку она не попробовала на зуб. Потом поздно будет ей объяснять, что эта скорлупка несъедобная.
Билл Хармс тем временем подъезжал в такси к лодочному причалу порта. Он был распалён двусмысленным поведением Евы и предвкушал свою будущую встречу с беззащитной девушкой. Ему сейчас не терпелось добраться до любого женского тела, а предвкушение безнаказанного обладания беспомощным и невинным созданием рисовало всевозможные картины в воображении старого развратника. Да конечно, конечно, опыт и встречные желания кое-что значат, но это он надеялся получить потом от, видимо многоопытной Евы, встреча с которой привела к мысли добиться, любой ценой, телесного контакта и с ней. Конечно, тут придётся поизощряться и потратиться, да такую и не похитишь, но она того, видимо, стоит. А контраст в обладании двумя, столь противоположными женщинами, способен надолго насытить воспоминаниями всё его дальнейшее путешествие. Рисуя такие радужные для себя картины, Хармс, от предвкушаемого удовольствия, даже прикрыл глаза, и доехал до порта в дрёме. Пересев на свой катер, он сразу же включил на полную мощность спарку его сто сильных двигателей и тот, мгновенно выйдя на глиссирование, полетел к яхте. Вскоре он обогнал лодку идущую в том же направлении без огней. По двум сидящим силуэтам догадался, что это ему везут Тэнку. Прекрасно, что ждать долго не придётся, и всё будет , как он себе мысленно представлял. Однако при этом он даже не сбавил скорости, а решил опередить их, чтобы подготовиться к встрече. Поднявшись на борт своей яхты, он зацепил катер за тросы кран балки и включил дополнительное освещение, чтобы похитителям легче было ориентироваться с идущей в ночи без света лодки. Затем приготовил им расчёт, переоделся в халат и осмотрел каюту. Всё было готово для встречи.
Похитители вскоре прибыли и предложили принять заказ у них в лодке.
Хармса это не устраивало. Он понимал, что это не день и не тот случай, когда закупаешь продукты, и нужно поторговаться, да и время явно не подходящее, чтобы оказаться на чужом борту с их численным перевесом. Поэтому его требование было однозначным.
- Перегрузите давчонку в катер, который я подниму, а потом получите расчёт.
Это никак не устраивало похитителей, и они даже хотели показать американцу, что намерены вернуться назад. Однако при попытке оттолкнуться от борта их лодка упёрлась в плавник акулы, которая встала рядом, и казалось, тоже слушает их переговоры. Да и Хармс сразу сменил своё требование, решив, что один из этих хлюпиков не может представлять ему опасности. После торга и препирательств, договорились вскоре на компромиссном решении, что с товаром будет один сопровождающий, которого поднимут в катере, а после получения расчёта он немедленно покинет яхту по трапу. При этом Хармс демонстративно держал в руке пистолет, что бы изначально было понятно, что он готов к любому развитию событий и знает коварный характер местных туземцев. Выбора у похитителей не было и, перегрузив ковёр в катер, Чанг, при пересадке незаметно вложил в рукав металлический прут. Кран балка доставила всё это на палубу и он, выйдя из катера, попросил сразу произвести расчёт.
- Подожди не торопись приятель. Я вам заказывал не ковёр, хотя бы и такой красивый, а конкретный товар. Поэтому сначала посмотрим, что в нём, вот тогда и поговорим про всё остальное. А то вдруг вы перепутали, да хотите мне подсунуть вместо той девчонки, первую попавшуюся вам под руки портовую шлюху, или уже сами подпортили товар. Так, что немного терпения, и вы своё получите.
Он нагнулся над свёртком в попытке развернуть его и добраться до содержимого. Удар по шее металлическим прутом был смертельным. Однако сильное его тело, уже даже будучи обречённым, сделало бросок в сторону врага, но при этом промахнулось, а, упав уже окончательно, покатилось под ограждениями за борт. Не долетев до воды, оно встретилось с челюстями акулы, поднявшейся почти на хвост, и две тысячи её зубов мгновенно превратили его тело в фарш.
Сатх мгновенно взлетел по трапу на яхту и в ужасе они молча смотрели выпученными глазами друг на друга. Придя в себя, они с опаской подошли к борту, но там ничего ни напоминало о происшедшем, хотя Чангу и показалось, что на удалении он видит парус плавника акулы.
- Ты видел Сатх, что это чудовище натворило?
- Ещё бы, оно перед самым моим носом выскочило из воды и пропустило его через свою мясорубку, а я даже не помню, как оказался рядом с тобой. Она, кажется, ждала и знала об этом ужине. Думал, что такое бывает только в кино, с их трюками и выдумками, а тут на глазах такая тварь и такой ужас, что я теперь никогда не выйду в море, а тем более, ночью.
- Да я не про это Сатх. Она облегчила наш труд, туда ему и дорога. Я говорю про его карманы и бумажник, которые она тоже сожрала. Где теперь наши деньги? В её ненасытной глотке? Скажи, зачем этой сволочи его доллары? Она что покупать будет на них треску и сайру? Обычно за еду благодарят и платят, а эта тварь, за то, что мы её накормили таким деликатесом, ещё и деньги наши поимела. Ладно, пошли, проверим яхту и каюту, может, что и найдём ещё ценное, да пора сматываться на берег, пока не рассвело, и нас не заметили здесь. Пропажа богача, это тебе не исчезнувшая девка с затерянного богом и людьми острова, и у полиции будет много вопросов и хлопот. Да, и надеюсь, что эта леди сыта, и сейчас, когда она занята перевариванием нашего друга и нашего богатства, ей не захочется добраться до нас таким же способом?
Сатх снова стал креститься:
- А ты, Чанг думаешь, что она сыта?
- Ну, - неуверенно ответил тот, - во всяком случае, уже не настолько голодна, чтобы так наглеть. Всё-таки сто килограммов жирного мяса и для неё не крошка, что застряла между зубов.
Войдя в каюту, они приятно удивились и готовы были поверить, что в мире существует справедливость. На столе лежала пачка долларов, равная по сумме их договору с заказчиком. Видимо Хармс их заранее приготовил для расчёта с ними и не собирался обманывать. Настроение сразу улучшилось, страхи улетучились, а завтрак акулы вызывал даже несвойственную им жалость.
Теперь змеи в хижине могли быть спокойными за свои жизни, их шипящие молитвы видимо были услышаны. Грабители, повеселев до песнопения, стали быстро и сноровисто выдирать ценные приборы и аппаратуру, увязывая всё в узлы из простыней. Обнаруженный сейф долго и упорно не поддавался, а открывшись после убедительных уговоров, всеми найденными железками, показал им своё, далеко не пустое нутро. И теперь, когда проклятые пластиковые карточки, совсем решили сгубить романтику джентльменов удачи, это было ещё одним везением. Наличность здесь была в почёте, и они получили валюту, как приз за все страхи, живьём. Плюнув от избытка благодарности в очищенный сейф, они стали выносить награбленную добычу на палубу. И тут только вспомнили про молчаливого, но опасного и ненужного свидетеля, который к тому же сможет отвлечь акулу.
- Жаль девку, - посочувствовал Тенке Сатх, - хороший был товар. Знать бы чем это кончиться, так сами бы напоследок ей попользовались. А так, эта дура ни себе ни людям не досталась.
- Ещё не всё потеряно, - засмеялся Чанг, - иди она давно ждёт тебя в ковре. Говорят, что некоторым идиотам нравится секс с трупами. Может и ты к этому уже подошёл и живые портовые шлюхи тебя больше не греют? И не торопись, я тебе не конкурент и как другу, полностью уступаю свои права и очередь
Еле увернувшись от брошенного в него башмака Хармса, Чанг выскочил на палубу.
Не сговариваясь, они прошлись по яхте, собирая груз, а затем подошли к катеру для сооружению вечного якоря телу девушки. Чанг при этом стал обвязывать верёвки у одного из концов необычного рулона.
- Ты уверен, что ноги у неё с этой стороны? - спросил его Сатх, - да и зачем топить вместе с ковром, когда можно обойтись при таких похоронах без расходов и почестей? Мы не обязаны дарить ей наше имущество.
- Не жадничай Сатх, и не забывай сколько она принесла нам денег. А потом, неужели ты способен спать на этом ковре, зная, что только что в него был закручен вонючий труп? Представь себе только на миг, какие могут сниться сны на этой подстилке пропитанной такими ароматами.
- А мне наплевать на запахи, они ничего не стоят, а этот ковёр ещё сможет на м послужить. Давай развязывай свои узлы, да и к ногам будет удобнее прицепить этот хлам.
Но Чангу уже жаль было не ковра, а свои труды и он продолжал навязывать гирлянду грузов.
- Твоя жадность Сатх погубит нас когда ни будь. Ты вот даже грязное бельё Хармса сгрёб в узлы, но при этом забыл воровскую истину. Чем больше краденых вещей, тем больше шансов попасться. Теперь вот прицепился к этому поганому и истлевшему ковру. Лучше берись за другой край и швыряем его, а с ним и все концы в воду.
- Нет, ковёр я ей не отдам, - упёрся Сатх, и оттолкнув приятеля сам стал резать верёвки, - зачем усложнять наше дело когда можно всё сделать гораздо проще и без лишних расходов.
Чанга, при этом, обидела не только тупость друга, но и уничтожение им его трудов. Потом в последнее время он слишком часто стал претендовать не только на равенство, но и на лидерство в их группе. Теперь же он сам давал повод расставить всё на свои места и получить весь приз оставленный Хармсом Чангу, который владел ножом гораздо лучше своего друга.
Сатх это прекрасно знал, а потому, когда увидел Чанга в боевой стойке, то немедленно отступил и примирительно добавил:
- Чанг успокойся. Здесь дело не в жадности. Если так сильно хочешь, то я ковёр просто так выкину, но без девки. Поверь, что это я делаю для нашей безопасности. Ковёр акула жрать не будет, голый труп отвлечёт её от нас. В этом доводе была несвойственная приятелю, но верная логика, а потому Чанг, подумав недолго, убрал свой нож
Когда они, почти примирённые, разрезали последний узел, то ковёр, внезапно распахнулся, и перед ними предстал огромный растревоженный клубок змей. Это заставило их отскочить, но недалеко, потому что броски кобр были гораздо быстрее. Облепленные этим живым ковром они даже не оказали никакого сопротивления, а змеи шпиговали и накачивали их своим ядом, бальзамируя уже мёртвые тела. Сатх упал на штурвал и замер на нём, покачиваясь от поворотов его люфта, а тело Чанга замерло на ограждении борта с вытянутой рукой, в которой была зажата задушенная в судорогах агонии змея.
Цепь якоря беззвучно лопнула, и яхта медленно, постепенно набирая ход, пошла в сторону океана, сопровождаемая акулой, из чрева которой хозяин указывал ей неведомый маршрут и долгий путь.
Души всех трёх метались над яхтой, в начальной растерянности от необычного своего бестелесного состояния. Потом по инерции от происшедшего в их бывшей жизни они ринулись друг на друга и слились в яростный клубок. Это видно и слышно было только подобной им субстанции. Если бы это было возможно, то Ева и Така с удовольствием заткнули бы уши, но здесь были не звуки, а непристойное выражение их энергии, от которой некуда было деться на таком расстоянии. В итоге, неумелые ещё в своих действиях новоявленные души настолько переплелись в схватке, что проникли друг в друга, и в итоге превратились в единый пульсирующий шар. В нём временами проступали то подобия лиц, то высовывались, неопределённо чьи, конечности, которые тут же ныряли внутрь, для борьбы, которой суждено было длиться вечно.. Движения их привлекли сначала внимание проплывающих мимо душ, но не надолго. Это не выглядело слишком необычным. За миллионы лет жизни и смерти такого добра и подобных ситуаций здесь накопилось немало, и в самых различных вариантах.
- Что же с ними теперь будет? – спросила душа Таки, - ведь, похоже разъединиться теперь они не смогут.
- А так и будет вечно. Они ведь родственные души, поэтому и такая совместимость, вплоть до слияния. У них нет признаков отторжения. Скоро они смирятся с таким состоянием, но душа Хармса будет доминировать. Его отрицательная энергетика более сильная, потому что он за свою жизнь натворил подлостей и грехов больше, чем эти двое, вместе взятые.
Сестра ты довольна мщением? Теперь ты можешь успокоиться, ведь твои убийцы наказаны. От них мало что перейдёт на наш положительный полюс и ты почти не почувствуешь присутствия их остатков, который будут еле видимыми для нас. Ты же достойна и будешь, там представлена полноценным образом, и дальнейшее у тебя будет только прекрасным. Поверь, это я знаю по себе и ради этого, стоит и нужно жить праведно всем на нашей грешной Земле.
- Спасибо Ева за твою помощь в этом святом деле мщения. Но не скажу, что довольна совсем, и мне как-то не по себе, я видно ещё не избавилась до конца от ограничений и понятий того мира, а потому способна пока сочувствовать и сопереживать. Я бы их, наверное, простила.
- Простила? Простила их для того, чтобы они продолжали калечить судьбы и жизни других людей? Простила, за то, что они сделали с тобой? Вот поэтому такая ложная и трусливая доброта и всепрощенчество поощряют и множат преступления и беды невинных людей. А по мне, так я рада, что этим спасла других несчастных, которых могли бы погубить эти негодяи.
Ну да ладно, ты это у нас новичок, а вскоре и сама поймёшь, что я права, когда узнаешь и услышишь истории о подобных мерзостях от других душ. А теперь пора нам по местам, у тебя еще, до сорока дней, есть время проститься со всеми родными, и закончить земные дела, а мне тоже пора заниматься своим делом. Ради которого, я здесь и нахожусь. Прощай сестра!
Прибывшие днём в порт многие моряки рассказывали, что видели утром на рассвете очередной летучий голландец. Это была яхта, которая в облаке тумана без двигателей и парусов, на большой скорости, шла против ветра в сопровождении огромной акулы. Но морякам, как и рыбакам, мало кто и полностью верит, а потому и эта история скоро забылась.


Глава - 10
Вилла

Сон на кушетке не был для Стаса одним из лучших, по причине несоответствия объёмов наполнения и вместимости. Да и тот был прерван слишком рано, проснувшимся и разохавшимся Гарри. Его вид и несуразные движения по номеру, ясно говорили, что все люди после крепкого хмельного веселья, друзья и братья. И чем больше они примут перед этим зелья, тем родство их и похожесть более заметны, вплоть до близнецовой черты. Последствия пьянки и синдром похмелья, видимо имеют интернациональный характер, и являются глобальными проблемами человечества. Сивушный дух после чрезмерного пития любого напитка от зелёного змия, как бы благородно он не назывался до принятия вовнутрь, по мере своего издыхания норовит изгоняющему его организму нанести последний удар, в надежде, что тот одумается и пир продолжится. Потому-то и этот австралиец, сейчас мало, чем отличался от любого запойного мужика России, Конго, или эскимоса. Страдальческие кряхтения и вздохи, помноженные, на всклоченный вид и проклятия в свой же адрес, вынудили Стаса погнать Гарри в ванную комнату. Последовавшая за этим, из-за дверей ругань, и словесное самобичевание под душем, могли убедить любого дилетанта и святого, что это действительно был первый и последний раз. А после омовения и такой исповеди, выйдет святой, не способный даже помышлять впредь о греховных напитках. Но Стас себя таким наивным не считал, а потому с улыбкой слушал самоуничижения Гарри, и терпеливо ждал конца этого покаянного монолога. Когда же страдалец, после своей пространной исповеди и раскаяния вышел обмотанный полотенцами, то он невинно спросил:
- Ты с кем это там, в ванной так проникновенно и убедительно разговаривал Гарри?
- Что? – переспросил тот, а когда до него дошёл вопрос, то ответил, - Я сейчас говорил с самым умным человеком на свете в такие тяжкие моменты. Я разговаривал с самим собою. Но почему-то он, этот умник, долго таким оставаться не хочет, а я, пользуясь, случаем озарения, пытаюсь ему сказать всё, что о нём и по этому поводу думаю. И знаешь Стас, он, этот идиот и умник, на этот раз меня опять понял. Всё сволочь понимает, а всё равно пьёт.
Раздавшийся стук, в дверь не дал ему до конца доложить окончательные результаты, этой самовоспитательной дискуссии и Гарри ретировался в другую комнату переодеваться.
Вошла Ева и после приветствий и дежурных вопросов, попросила сопроводить её в прогулке по городу. Возражений не было, как не было и других дел. Вышедший Гарри, всё ещё увлечённый своими страданиями, буркнул ей привет и напомнил Стасу, что того после вышедших в газетах статей опять ищет бывший заказчик картин.
- Я так думаю, Стас, что теперь он точно прозрел, и ему всё твоё художество и даже явная халтура понравится беспредельно, и безоговорочно. Он, видимо, весь в мечтах, заполучить от твоего ореола известности и знаменитости, что ни будь этакое, что выделит в истории цунами и его. Что бы, было потом чем покрасоваться и выделиться, перед такими же, как он сам надутыми кошельками. Ему будет глубоко наплевать на саму картину, сюжет и исполнение, но упомянуть, кто, когда, и только для него, лично по дружбе, вот это уже важно. Я вот и решил, что тебе подработка тоже не помешает и пусть этот индюк сделает благое дело по финансированию моего друга. Так, что цени прессу, а лучше цени меня в ней, пусть такого несчастного сейчас, но такого хорошего до очередной пьянки.
Кстати леди, - обратился он к Еве, - а что это вы мне такое ласковое сказали вчера вечером возле стола этого двуногого дивана, на коленях которого вы так мило ворковали? Да так сказали и такое ласковое, что я очнулся только здесь, и видите в каком плачевном состоянии?
Ева серьёзно и пристально посмотрела на него и ответила:
- Я вам сказала ласково Гарри, что вы хороший, но ещё маленький мальчик, выпивший норму профессионального алкаша, и что вам давно пора уже бай-бай.
- Да? - удивился Гарри, - так мило и так мало? Но если это последствия ваших ласковых слов, то чего же можно ожидать, от вашей грубости? А кстати, кто тот буйвол, заменявший вам стул? По-моему, там половина зала парней менее облезлых, чем он, готовы были на эту роль. Я был бы тоже не прочь, и успел бы быть не последним в этой очереди.
- Это был случайный знакомый, посвятивший мне свой вечер. Если вас интересует его биография, то я этого не знаю, - ответила Ева, - мы с ним были слишком мало знакомы, а потом его, вскоре, при Стасе, вызвали срочно по телефону для неотложных дел, и мы расстались. А о вкусах женщин на своих знакомых, даже журналисты не спорят. Как не позволяют оспаривать и свои. Тебе ведь тоже не все женщины нравятся Гарри?
- Это уж точно, - подытожил Гарри, - в этом вопросе споры неуместны, тем более с такими убедительными девушками. Да и времени у меня и здоровья на это сейчас нет никакого. Пойду я лучше зарабатывать на очередной загул. Да и нужно мне давно добраться до одного дела. Чую нюхом, что, как и всегда, на эту трагедию с волной налетела кормиться целая стая стервятников мирового масштаба. Я их чувствую всем своим нутром, как и они, чувствуют падаль и мертвечину и возможность нажиться на чужой беде. А уж, какой здесь сейчас размах и масштаб, что это для них Клондайк. Тут и липовые благотворительные фонды, и война за строительно-восстановительные подряды, которые никто и не собирается выполнять. А чего только стоят контракты на поставку продуктов, воды, медикаментов, одежды? Там всё будет закуплено по ценам и качеству свалки, а пройдёт в отчётности по тарифам супермаркета. Ну, в общем, всё будет по уже давно отработанному сценарию, но какова прибыль? Да ещё в обёртке благодарности и признательности.
Этим возмущением, он видимо решил взбодрить себя и войти в форму. А когда он направился к двери, то Ева окликнула его.
- Эй, Гарри не газуй на своём фронте очень сильно, тебя ждут большие проблемы.
- Идите леди к чёрту. Для этого не надо быть ясновидящей. И кстати Стас, - добавил он, - спасибо за приют, а то бы я точно, нарвался ночью на чистку карманов. Тут заботливые туземцы очень предупредительные в этом своеобразном сервисе, и стоит пьяному иностранцу выйти одному за дверь, как ему обязательно помогут избавиться от лишней ноши. А у меня тут, - и он похлопал себя по карманам, - такие материалы, что потеря была бы невосполнимой. Извинений за наш вчерашний бурный, но пьяный разговор не жди. Я точно помню, что лично тебя не обидел, а то, что говорил про ваших и наших правителях, так их от этого не убудет, а мои извинения им не к чему. Они привыкли у вас за плевки и проклятия брать деньгами. Спешат памятники и награды получить при жизни, пока у власти, потому, как знают, что после их смерти всю историю, вновь поставят с ног на голову. Ещё не один такой обиженный не ушел добром со своего постамента. Всё это суета. Мне сейчас важнее организовать фонд по сбору средств, для спасения мальчишки, фото которого я вам показывал.
Кстати Ева, на ваши пожертвования я рассчитывать могу? Или вам детские проблемы не к чему, и вас всё больше интересуют мальчики успешные и древнего возраста?
- Нет почему же Гарри? Меня интересуют не возраст мальчиков и девочек, а их души и судьбы, - произнесла Ева чистую правду, непонятную для Гарри, - поверь и потом вспомни, что мой вклад в это благое дело будет самым большим и решающим.
Гарри непонимающе уставился, хмыкну недоверчиво и хлопнув дверью, вышел на вечные поиски жареных фактов.
После его ухода, и в продолжение темы, Стас спросил у Евы.
- А как нам, всё-таки, быть с этим малышом?
- Я, там была, пока вы спали. Мальчонка, его зовут Саид, голоден и сильно. Но я внушила главарю этой банды, что для осуществления второй части задуманного ими плана, по его перепродаже на органы, ребёнок должен быть сытым и здоровым. Теперь его будут кормить как на выставку и условия будут помягче. Товар-то для них ценный и они пылинки будут с него сдувать, деньги превыше всего. Лагерь похитителей в горах, а главари в городе. У них целая организация, которая своим девизом и прикрытием для наживы и захвата власти, избрала борьбу со всем, что не мусульманское и с неверными. А сами, при этом, не гнушаются ничем. Мальчик, его семья, да и половина заложников, что в их сетях, самые добропорядочные слуги аллаха. Казалось бы, братья по духу и крови. Но, как говориться, цель оправдывает средства и в таких случаях, борцам за веру плевать на заповеди пророка и на Коран. Они готовы на гибель и страдания этих людей, своих единоверцев, чтобы получить больше денег, которые снова вложат в расширение этой системы и убьют ещё больше. И так до бесконечности пока их не остановят, или пока они не ввергнут весь мир в хаос и катастрофу.
Да весёленькие у вас здесь пошли дела. Если бы ты знал, как пророк, это воплощение святости, сокрушается из-за таких религиозных извращенцев, избравших ислам прикрытием своей подлости.
- Послушай Ева, я в этом не сомневаюсь, знаю, и также негодую, но и в твоё время, да и во все времена оные, дела были тоже, не лучше и не чище. Да так было, всегда, со времён начала мироздания и первой живой клетки, сожравшей другую. Потом увеличивались только размеры и количество трагедий и бед. Но, неужели нельзя, по-другому, и без этого? Иногда так и хочется задрать голову и завыть от обиды. Заорать в небеса проклятия из-за вечной несправедливости и боли мирской. Если нельзя было это сделать раньше, то почему нельзя это сделать сейчас? И, что нужно для того, чтобы прекратились страдания людские? Как можете вы на это взирать сверху и допускать такое? Где при этом все боги и божки и чем они заняты более важным, чем бедами невинных, на планете обетованной? Ты можешь мне на это ответить, как и на то, почему нельзя было тебе внушить всей этой банде, жить по людским, а не по зверским законам? Ты мне ответишь?
- Отвечу Стас, отвечу. Но в первую очередь спрошу и тебя. А хотел бы ты жить с рождения в полностью зарегулированном мире, без радостей, страстей, ошибок и удач? И быть вечно куклой в руках, пусть и могущественного, но кукловода? Ответ однозначный, живое духовного рабства не приемлет. И даже на временном отрезке своего бытия. Даже чисто пространственное ограничение, типа клетки, уже тупик в развитии любой жизни, а про нравственное и психологически развитое существа здесь и говорить нечего. Иначе живое сразу превращается в некий механизм и машину, но только из плоти.
Даже любое растение и то стремиться к индивидуальности, а иначе, зачем тогда рождаться и появляться на свет? Только, чтобы доставить муки матери при родах, а потом умереть и самому в муках? И ничего своего, между этими точками? Ты такого мира хочешь? Нет? Думаю, что нет. Всё, и в том числе, и в первую очередь, люди, должны пройти свою долю случайностей и возможностей в этом кипящем котле жизни. И прежде чем воспарить они должно оставить в нём, в этом бульоне страстей, свой вкус и аромат. И сладкий, и горький, и нежный, и противный, но свой и особенный. А то, что сверху иногда вмешиваются в этот процесс, так это исключительные эпизоды, а не закономерности. Зато потом этими контрастами наполняется и крепнет вся духовная энергетика мироздания, закалённая в муках реальной жизни. Я направлена сюда не для переделки людей, и это не только потому, что слишком много для меня чести, а потому, что иначе теряется сам смысл их бытия. И этот смысл никто и никогда не волен изменить. Здесь на Земле ваша жизнь, и она в ваших руках, вот и стремитесь, как стремились мириады поколений до вас, жить по человечески сами, а не надейтесь, что кто-то, сделает всех в одночасье счастливыми идиотами. А, что касается мальчика, то мы с тобой ему поможем, и дадим шанс жить дальше. Ну что пошли к людям?
- Пошли, - со вздохом согласился Стас, - Я, конечно разумом полностью с тобою согласен Ева, и всё понимаю, но вот сердцем никак.
- Береги своё сердце Стас, - бросила она ему на выходе из номера, - эта штука Стас, болит и щемит только у человека, и пока он жив. Но оно бывает и щемит от чужих страданий только здесь, и наверх его с собой не возьмёшь, даже если ты индиго.
Побродив по городу около часа, Стас напомнил Еве, что пора перекусить, и ей тоже не следует забывать, про нужды своего прекрасного тела. Она на комплемент среагировала немедленно, и, подхватив его под руку, прижалась к боку, и защебетала игриво.
- Стас, а оно действительно красивое? И мужчины мне не врут, когда говорят об этом? Хотя я и сама это чувствую, что оно действительно прекрасно и мне так комфортно. А вот потрогай, какая кожа гладкая и нежная.
И она погладилась своею рукой о его шею, а в глазах засветились такие бесенята, что Стас уже был и не рад, что дал повод для смены разговора, и попытался устраниться.
- Но, но пани, - сказал он в этой попытке, - используйте свою командировку по прямому назначению и флирт ваш, мягко говоря, неуместен. Помни, что ты не только неотразимая шляхтичка, но и как бы типа приведения.
Ева немного отстранилась, но не обиделась, а даже рассмеялась:
- Я просто женщина Стас, ну не совсем конечно просто, но всё равно женщина и молоденькая,. Но, при этом с опытом и знаниями от времён Евы прародительницы.
Стас, желая загладить неловкость своего поведения, подыграл ей.
- Да ещё при этом полячка. Да в теле полинезийки, а это, наверное, такой коктейль, что вскружит головку любой ведьмочке.
- Да вот, и при этом я полячка, и это главное, а тут уж тело просто как красивое приложение. Как рамочка для картины. Тело могло быть и другим, но вот женский шарм, это особое состояние души и это навечно. Души не бесполые субстанции, зачем бы тогда вообще делиться на мужчин и женщин, если это безразлично. Можно было бы размножаться просто делением и почкованием. Поносил зародыш, типа, как кенгуру детёнышей в сумке, а потом он отделился, и расти своего клона. Так нет же это не лучший вариант для эволюции, а потому даже деревья и те делятся на полы и они тоже отличаются. А раз есть половые отличия на Земле, то они так же есть и по ту сторону. Так что не забывай. Я женщина! И буду ею вечно.
Подчеркнула она.
Их разговор был прерван телефонным звонком. Это звонил Стасу Марат. Он сообщил, что вчера ему привезли ключи от виллы, и он вынужден был туда ехать, чтобы освоится и ознакомиться. А сейчас бродит в тоске и одиночестве, ему не хватает общения и просит приехать к нему. Стас, спросив мнение Евы, согласился, и, узнав адрес, взял такси.
Целый час у них ушёл на то, чтобы добраться до этого чудного уголка. Ворота были открыты, видимо в ожидании его приезда, но они решили пройтись, а потому расстались с таксистом перед въездом. Направившись с Евой ко входу в дом по уютной аллее, Стас вспомнил свой домик в деревне и взгрустнул. Но не надолго. Этому помешал, бегущий навстречу Марат. Со словами благодарности, за то, что он спасён от своего заточения и теперь, будет с кем поболтать, тут же с первых минут откровенно засуетился вокруг Евы.
При этом он выговорил Стасу упрёки за то, что тот не сказал о спутнице, и не дал ему возможности подготовиться соответственно.
- А я думал Марат, что ты всегда готов к дамскому обществу, и для тебя неожиданностью может быть только его отсутствие.
- Ну конечно это так, но не всегда приходиться иметь счастье общаться с такими красавицами, как эта девушка.
При этом Марат вклинился между ними, как бы стараясь этим разделить близость гостей.
Стас никоим образом этому не препятствовал, но потребовал срочно чем-либо накормить, пригрозив, что иначе сам пойдёт на поиски добычи и опустошит все прилегающие джунгли. Его требование не застало новоиспечённого хозяина врасплох и в живописной беседке они увидели слугу, уже сервирующего стол третьим прибором.
В ожидании этого, Марат предложил осмотреть владения, которые и сам толком ещё не видел. А в прогулке воспользовавшись тем, что Ева ушла немного вперёд, он тихо, но взволновано стал приставать с расспросами.
- Слушай Стас, что за девушка, где ты подцепил такую принцессу? Я уже стал подумывать, что тебя женщины интересуют только как натурщицы, и ты дал монашеский обет, а тут вдруг такая красотка. Но опять же, не пойму ваших отношений. Смотрю, она возле тебя, как привязанная, всё Стас, да Стас, а ты вроде бы, как ноль внимания на неё. Неужели даже такие дамы тебя оставляют равнодушным?
- Да успокойся Марат. Мы действительно случайные знакомые, а познакомились в гостинице на почве знания русского языка, когда я крепко выразился возле портье, а она мне ответила. А так она из Бразилии, с польскими и немецкими корнями. И хотя тебе трудно в такое поверить, но между нами ничего нет, и можешь свои ухаживания продолжить, не боясь обидеть меня. Было бы её желание. Сцен ревности вы от меня не дождётесь. У меня голова сейчас занята другой девушкой.
Тот даже остановился от неожиданности.
- Ну, Стас, ну друг. Твой приезд для меня уже подарок, а это подарок вдвойне, а то я уже хотел бежать отсюда. Так может вы, и заночуете здесь? Места и комнат более чем достаточно? Природа, бассейн, теннис, бильярд. Ну что тебе ещё надо для отдыха? Это не ваша гостиница, с шумом и гамом.
Стас, понимая, к чему клонит Марат, засмеялся.
- Нет, хитрец, я не останусь здесь, мне могут, а если точнее, то может позвонить Сара. Но если Ева согласится остаться, и утешить тебя,то я не против, и как говорится, баба с воза…. Она женщина вполне самостоятельная и решительная. И если она, что решит, то поверь, со мною согласовывать не будет. Да и хватит, наверное, прогулок. Аппетит мы давно уже нагуляли, да и стол за это время можно накрыть хоть на десять человек.
Окликнув Еву, они вернулись в беседку и приступили к обеду. Но только Стас, действительно, проголодавшийся увлекся едой, а Марат решил перед гостьей показать блеск своего красноречия и галантности. Ни на минуту не умолкая, он подливал постоянно Еве крепкие напитки, не забывая при этом и про себя. Стас уже стал с интересом ожидать результатов этого откровенного спаивания своей спутницы. Видимо Марат решил в нетерпении, пойти самым примитивным и быстрым путём, добиваясь потери контроля за реальностью, со стороны Евы с помощью этого средства. Та, как бы не понимая истинных намерений Марата, не отказалась ни от одной предложенной рюмки, и казалось с интересом слушала двусмысленные шутки и разглагольствования того, где всё в итоге сводилось к намёкам на его симпатии и желания. Правда речь уже велась заплетающимся языком. Чего нельзя было сказать о той, кому всё это предназначалось. Стас понял, что первый раунд Марат безнадёжно проиграл. А от того, вдруг, последовало предложение пойти к бассейну. Это было совсем некстати после сытного обеда, и неожиданно, учитывая, что сам Марат не умел плавать. Но Ева, согласилась охотно, заявив, что сотни лет уже не плавала. Стасу было понятно, что это истинная, правда, и ему ничего не оставалось, как плестись за ними, а желания лезть в воду с набитым желудком не было абсолютно никакого. Прибытие к бассейну выявило отсутствие купальника у Евы, да она и не примеряла никогда ничего подобного. Поэтому она невинно предложила им:
- Если вы мальчики не возражаете, я с вами так поплаваю, без этих тряпок.
И тут же, не ожидая их ответа и согласия, стала на краю водоёма сбрасывать одежду, а потом пошла по ступеням в воду. У Марата отвисла челюсть.
Как же, ему для этого раздевания, даже не понадобился самый универсальный инструмент, и способ убеждения женщин, его руки. Стас не стал ждать окончания его ступора. Он присел в стоящий под деревом шезлонг, и отдался послеобеденной дрёме.
Марат очнулся и, решив, что женщина уже созрела для более тесных контактов, тоже стал раздеваться. Ему показалось, что Ева, даёт понять о своей доступности, и пора действовать. Он так же разделся до нага, и пошёл вниз. На последней ступени, он остановился по грудь в воде, и, зная, что это его предел, стал звать искусительницу быть ближе, надеясь выловить её и вытащить на берег. Ева бултыхалась и резвилась рядом. Затем, смеясь, она подплыла почти вплотную, но когда он попытался обхватить её, то увернулась, а Марат, потеряв последнюю опору, только тогда и вспомнил, что не умеет плавать. Беспорядочно хлопая руками по воде, он пытался держаться на плаву, всё больше при этом, удаляясь от ступеней к противоположной стене бассейна, где было ещё глубже. Он несколько раз чувствовал, что идёт ко дну. Но стоило ему только скрыться с головой под воду, как снизу его начинало, что-то выталкивать. А, появляясь в очередной раз над водой, он слышал смех Евы. Так он и оказался на другой стороне и вцепился мёртвой хваткой в нависшую на полметра над бассейном стену. Отдышавшись, он начал пытаться взобраться на неё. Но стоило ему только сделать последнее движение для этой цели, как руки мгновенно теряли силу, и он оказывался снова в воде, в прежней позиции. После нескольких таких сцен Сизифова труда, Марат в отчаянии оглянулся и увидел сидящую уже на противоположном берегу невинно улыбающуюся Еву, которая призывно махала ему ручкой. Он с чертыханиями отвернулся, уткнувшись в очередной раз носом в неприступную стену, а потом, издав, что-то нечленораздельное, отпустил руки и, развернувшись, начал повторное бултыхание в обратном направлении.
Стас очнулся от громкого плеска и астматического кашля. Открыв глаза, он увидел голого Марата, выползающего по ступеням на берег. Не видя, Евы, и зная, что Марат боится воды, как чёрт ладана, он бросился к бассейну. Но Ева спокойно плавала, а Марат, сквозь всхлипывания и кашель, лежал на животе и, задрав вверх голову твердил.
- Стас, я…, Стас, я нау…, Стас, я научился плавать, - и бессильно опустив голову, закончил, - это так здорово.
Стас помог ему одеться, и теперь уже Марат занял его место в шезлонге. Было ясно, что дело теперь не в опьянении, от которого и след простыл, но ему надо было отдышаться и прийти в себя. Время от времени он снова чертыхался и мечтательно улыбаясь, ругался.
- Проклятая девка, чуть было не утопила, но и утонуть не дала.
Ева, наплескавшись вволю, вышла на берег. Она отжала волосы, и то ли обсыхая, то ли дразня мужчин, постояла на берегу бассейна, а потом оделась и подошла к ним.
Марат совсем уже пришёл в себя и судя по блеску его глаз, он не оставил свою затею пообщаться с ней поплотнее. Он предложил им осмотреть дом и посоветовать по расстановке мебели, которая его не устраивала. При этом он подмигнул Стасу, давая тому понять, что его сопровождение не обязательно. А тому и самому не хотелось снова залазить в стены. Возле беседки он от них отделился под предлогом жажды и желания разбавить свежий воздух сигаретным дымом.
Марат, окрылённый таким развитием событий и подогретый, только что виденным прекрасным телом, уже представлял себе, как сейчас будет снова тонуть с ней, но только уже в своей постели. Поэтому, проведя Еву наскоро по двум-трём комнатам, которые и сам то толком не успел ещё рассмотреть, завёл её в спальню и многозначительно показал на огромную кровать.
- Она ждала нас, Ева.
- Она ждала вас? А сколько здесь вас? Я думала ты один Марат.
Приняв это за своеобразный флирт, он не стал тратить попусту слова, попытался её обнять. Но вдруг его бицепсы свело судорогой, да так, что он вскрикнул от боли и принялся их растирать.
- Извини, - пробормотал он, - это, наверное, после моего купания. Я слышал, у пловцов так часто бывает, когда судорогами сводит мышцы.
- Да, да. Особенно у таких профессионалов, как ты. Так что ничего в этом удивительного нет, и тебе просто нужно сделать перерыв в своих дальних заплывах. Что бы не потонуть, при очередном. В том числе, и даже особенно, на кроватях.
До Марата сразу не дошло, что это отголосок, его же фантазий, и он, как только почувствовал облегчение, то сразу же решил довести начатое до конца. Он взял Еву сначала за руку, а потом настойчиво начал тащить к этому злополучному кораблю любви. Внезапно пропало ощущение ног, и он рухнул на пол, как подкошенный, а все попытки подняться, превратились в беспомощное ползание у ног Евы. Ему стало страшно. Всё, что было у него ниже пояса, как отсекли, но боли при этом не было и всё было на месте. В недоумении после очередной бесполезной попытки подняться, он посмотрел на её лицо и увидев насмешливую улыбку понял, что если выкарабкается, то будет только любоваться этой девушкой, и даже в мыслях не подумает о сексе с ней.
- Правильно думаешь.
Подтвердила Ева и пошла на выход. А Марат уже даже не удивился, что она опять угадала его мысли. Он уже думал только о том, ползти ли ему самому за ней на выход, или звать на помощь прислугу.
В дверях она обернулась и так же насмешливо произнесла.
- Вставай кавалер, разве тебе не говорили, что даму надо не только приводить, но и проводить.
Ноги тут же стали ощутимы и он, вскочив, стал на них неуверенно переминаться, как бы проверяя их наличие и пригодность. И хотя всё было нормально, он всё равно робко и осторожно поплёлся за уходящей Евой, всё больше отставая от неё.
Ева, зайдя в беседку, присела напротив Стаса. А тот, глядя на её улыбающееся лицо, спросил.
- Ты чем это так рада и довольна?
- А тем, что и сейчас некоторые мужчины, не забывают, для чего они созданы и существуют. И всегда готовы напомнить нам, что мы женщины. Правда, не все не все такие.
Она при этом многозначительно посмотрела на него, а Стас это воспринял, как признание того, что Марат опять легко добился своей цели. Но, затем, глядя на унылое, и залитое пунцовой краской лицо, подходящего Марата и неестественную для него вялую неуверенную походку, недоумённо спросил:
- Боже мой, а с этим то, что случилось? Как его, однако, перекосило и повело. Неужели так можно выжать мужика за какие-то полчаса?
Ева засмеялась.
- Если бы захотела, то и выжала. Но сейчас это из серии, где не всё коту масленица.
Марат присел в сторонку и молча отвернулся в сторону сада, как бы рассматривая его прелести, а Стас, поняв ситуацию, тоже себя почувствовал неловко. Так его поразила смена настроения, да и само состояние Марата. Он даже почувствовал неприязнь к Еве, которая ради развлечения, стала причиной этого. Ева, сделав несколько безуспешных попыток завести с ними общий разговор и развеять натянутость, встала и, показав им язык пошла, гулять, не пригласив их. Когда она отошла на приличное расстояние, Марат повернулся к Стасу:
- Послушай Стас меня внимательно, и прошу тебя не смеяться. Если ты что надумаешь, в отношении этой девушки, то будь очень осторожным и готовым ко всему. А ещё лучше держись от неё подальше и не прикасайся к ней.
Стас, от неожиданности, аж поперхнулся сигаретным дымом.
- И это мне говоришь ты, Марат Конакбаев? Гроза всего, что именуется женщиной, человек, не пропускающий ни одной милой мордашки? Тебе значит можно всё, а мне даже прикоснуться нельзя?
Но тот шутки не принял.
- Нет, Стас, я на этот раз о женщине, и именно об этой говорю вполне серьёзно. Она мысли может читать. От неё ноги отнимаются. Поверь это не фантазии, и я только что ползал без сил у её ног.
Но Стас, как бы не понимая, о чём идёт речь, продолжал уже иронично:
- Экая невидаль и открытие. Не ты один ползаешь у женщин. Всем давно известно, что от женщин ноги отнимаются у мужиков. Ты что не видел картин и сцен, где они стоят перед ними на коленях. Ты что же наивно думаешь, это они по своей воле так делают, или от избытка воспитания? Как же. Это ноги у них подкосились от бессилия в борьбе с женскими чарами, и они признают своё поражение.
Но Марат не принял его тона и на этот раз, а продолжал гнуть своё.
- А мысли, мысли, тоже все читают?
- А что мысли? Конечно все, только не все их понимают. И ты тоже читаешь, и я тоже читаю. А что в таких ситуациях и читать то. Женщинам и без ясновидения ясно, чего мужик от них в это время хочет. Скажешь, что не правда. И ты в такие моменты, желая поговорить с ней своими шаловливыми ручками, мечтаешь только о том, что бы она тебе постирала носки? Ты это хочешь сказать Марат.
Марат промолчал и долго, подозрительно глядел на Стаса.
- Я хочу сказать одно. То, что точно не могу, и не читаю чужие мысли, а вот она, это может, да и ты, пожалуй. Только этим я и могу объяснить успех моих переговоров, и то, что мы сейчас здесь на вилле, это тоже не без твоей помощи.
Их разговор прервали отчаянные вопли человека и яростный лай собак. Стас с Маратом вскочили и помчались на эти звуки. Они привели их к подсобным строениям, где в просторном вольере для сторожевых собак, на дереве, в нескольких метрах от земли висел, вцепившись в ствол, окровавленный человек. Рядом, яростно рыча, подпрыгивали два огромных пса, стараясь дотянуться до его ног. Участь несчастного, без постороннего вмешательства была предрешена. А садовник пояснил, что этот новый охранник, при очередной кормёжке псов, стал за что-то избивать палкой третью собаку, суку. Тогда они все вместе набросились на него и загрызли бы сразу, не успей он подняться на дерево. Но сил подняться выше до развилки ему не хватило и теперь он неумолимо сползает вниз по стволу. Садовник знающий давно собак, пытался тоже войти в вольер, но они, озверев, бросились и на него.
- Надо стрелять, хозяин!
Закончил он.
- А ружьё здесь есть?
Спросил Марат.
- Да, есть и за ним уже побежали.
- Не надо никакого ружья, и не надо стрельбы.
Услышали они сзади спокойный голос Евы, а Марат при его звуках отпрыгнул в сторону.
Ева вошла спокойно в вольер и направилась к дереву. Псы, увлечённые своей яростью к жертве, заметили её, только когда она уже была рядом. Развернувшись мгновенно, они бросились в её сторону, но уже после первого броска, вдруг сникли, и, поджав хвосты, пошли к разным сторонам сеток вольера.
- Снимите его, - предложила она, - и не бойтесь, они вас не тронут.
А сама подошла к лежащей побитой собаке и стала её гладить, что-то приговаривая. Стас с Маратом, видя, что слуги так и не решаются помочь своему товарищу, сами подошли к дереву и стали стаскивать с него горе охранника, что мёртвой хваткой держался за ствол. Остальные собаки виновато подползли к Еве, они облизывали её руки, и как бы просили у неё прощения, ревниво добиваясь ласки.
Вынося раненого, Стас обратил внимание на старого садовника, который часто, часто крестился и бормотал молитвы. Положив стонущего и больше пострадавшего от страха, чем от укусов слугу, они посмотрели назад в вольер и увидели, как Ева танцует у дерева, а вокруг хороводом восторженно носятся все три пса, подпрыгивая, кувыркаясь, и повизгивая, как щенки. Ещё мгновение назад ненавидевшие всех людей, эти страшные создания готовы были ради любой прихоти Евы пожертвовать собой.
Стас видя, что Марат так же, как и слуги, смотрит, заворожено с открытым ртом на происходящее, не мог того не поддеть, и шепнул ему на ухо.
- Теперь я тебе верю, что она страшная женщина. И спасибо за то, что вовремя предупредил меня друг. Её, даже твои волкодавы боятся. Как тебе повезло, что ты, ещё остался жив, и даже не потонул - и добавил, - а всё равно хороша ведь чертовка. Да, Марат?
Тот, непонимающе уставился на него, а потом, очнувшись, ответил.
- Глядя на это, Стас, я напрочь забыл, что на дворе двадцать первый век, что у меня два высших образования и что я атеист. Я как будто сижу в пещере первобытного человека у костра и радуюсь юности мира.
- У…у, да тебя теперь на сентиментальность повело. Ты случайно стихи не пишешь? А там, наверное, и картины начнёшь писать?
- Нет, не пишу. Но с вами обоими, чувствую, что начну писать, и видимо мистику.
Подошла Ева.
- Ну а о чём это тут мои мальчики секретничают? А я думала вам захочется вместе со мною хоровод, вокруг того дерева поводить. Знаете, здесь так всё чудесно, и натурально, и спасибо тебе Марат за приглашение. Но я хочу к людям, в город, в толпу, я так по ним соскучилась.
И она при этом многозначительно посмотрела на Стаса. Потом перевела взгляд на Марата.
- Спасибо тебе, ещё раз, за чудный отдых Маратик, и поехали с нами в Джакарту, ну, пожалуйста, прошу тебя.
Тот явно не ожидал такого поворота в отношениях и приглашения, да в таком ещё, просящем тоне. У него тут же сменилось настроение, и он, не скрывая своей радости, немедленно согласился. Но, потом, решили, что он их, сначала, отправит на машине в гостиницу, а сам пока определится с пострадавшим. Потом сделает несколько деловых звонков, и найдёт их вечером. Вот тогда они и развлекутся по полной программе.




Глава - 11
ЦРУ-2

В гостинице они разошлись по своим номерам до вечера и приезда Марата. Стас, зная, что предстоящий поход по ночным заведениям может затянуться до самого утра, решил отдохнуть в горизонтальном положении, постоянный недосып уже начинал сказываться. Однако это редкое, а потому приятное занятие было прервано звонком Гарри. Он просил составить ему компанию для позднего ленча в одном из китайских ресторанчиков. Отговорки не сработали, профессиональная настырность и умение того убеждать других, победили и на этот раз. Тем более, что Стас чувствовал себя виноватым перед Гарри. Прошедшая, накануне, ссора не давала ему покоя, а поэтому, он в итоге разговора согласился. И хотя тот сам нарвался на резкости и оскорбления, но Стас теперь понял, что у него был нервный срыв отнюдь не из-за своих шкурных интересов, а от обиды за то, что доброе дело, здесь превращается в кормушку для проходимцев и преступников всех мастей.
Место встречи, указанное Гарри было найдено с трудом, что и не удивительно в этом квартале подобных и почти одинаковых заведений. Чем уж оно стало наиболее привлекательным для Гарри, было непонятно, видимо от привычки того никогда, и ни в чём не повторятся. Потому и статьи его были всегда интересны, и читались на одном дыхании.
Обычный среднего класса ресторанчик китайской кухни, которых сейчас не только в Индонезии, но и по всему миру, хоть пруд пруди. Много открытого огня, кипящего масла и дымной гари, которую источали даже чистые скатерти столов и металлические предметы приборов. Во всём чувствовался призыв к насыщению, и как только этому противостояли сами невзрачные слуги, со всеми видимыми и явными признаками недоедания и дистрофии, оставалось только гадать.
Гарри явился вскоре. И первое, что он сделал, это взял за локоть Стаса и, глядя ему в глаза, отчётливо произнёс:
- Извини и прости.
Стас, слегка хлопнул его по плечу:
- Ладно старик проехали. Ты меня прости тоже. Чужие пакости не повод для нашей ссоры. Ты как, сам-то? Ожил?
Им всё было понятно и действительно позабыто, что и не стало поводом для натянутых отношений впоследствии, во время ленча.
Гарри притащил с собой ещё коллегу из неизвестного Стасу американского журнала, описывающего различные и необычные природные явления, катаклизмы, и прочие события планетарного масштаба, вплоть до неизвестных и неопознанных летающих объектов. То есть из тех изданий, что пишут обо всём, и в тоже время ничего. Типа тряпочного телефона, или коллективных посиделок на дворовой скамейки.
Райт, как представил его Гарри, был полной противоположностью того. И своей манерой поведения, да и одеждой, он больше напоминал преуспевающего банковского клерка или научного работника фундаментальных исследований. Это, видимо, соответствовало имиджу и назначению его журнала, кругом личных интересов и контактов. Потом, Райт, как сын богатого родителя и потенциальный наследник многочисленных родственников, воспринимал своё занятие журналистикой, не так как Гарри. Для него это не было смыслом жизни.в виде постоянной гонки за жаренными фактами и которому постоянно дышали в затылок сотни не менее шустрых коллег. Для Райта его работа была, как некое удачное и прибыльное хобби, с возможностью бесплатных, но интересных путешествий, но не как не единственным средством для существования. А тут ещё интерес к работе подогревался ощущением своей значимости и незаменимости для дела всемирной демократии по-американски.
В своё время, ещё на факультете журналистики, он после небольшой драчки на мужском пикнике, сломал своему давнему бой-френду два ребра и готов был ради и во-избежании скандала на всё. Потому его тогда, без труда отмыли и завербовали сотрудники ЦРУ. Для них журналистская среда всегда была благодатным полем для взращивания ценных кадров. С таким надёжным профессиональным прикрытием и свободой перемещения по всему миру под самыми благовидными предлогами это было незаменимым подспорьем, для агентуры. А тем более такой ценный кадр, как Райт, с его связями в родительском окружении, успехами в учёбе, широким кругозором давали возможность использовать его по самым разным направлениям. Ими же, он был впоследствии рекомендован, а точнее определён в этот нужный делу демократическим идеалам полу научный, и подконтрольный секретным службам журнал. Будучи мало заметным в широких читательских кругах, это издание, тем не менее процветало и не раз вызывало вопросы о каналах своего финансирования. Но редкое тявканье, завистливых конкурентов не мешало быть успешным этому толстяку, не претендующему на широкую публику, которой вполне хватает и жёлтой прессы. Направления и спектр интересов издания были настолько широки, что они, естественно предполагали и оправдывали присутствие его сотрудников во всех точках планеты. При этом и почему-то, они до странного, совпадали с текущими интересами разведывательных служб страны. И по времени, и по событиям они мыслили прямо как близнецы. И толи наука заранее предвидела интересы неповоротливой разведки, толи разведка была точнее такой науки. Но как бы то ни было, в итоге, многие командировки Райта, как и его коллег, планировались из этого негласного правительства США. Райта эта двойная жизнь нисколько не смущала. Она, даже поднимала его в собственных глазах при сравнении себя с остальной пишущей братией. С теми, что ради призрачного гонорара, готовы была сломя головы бросаться в любые авантюры, и опасности. И даже туда, где, порою, эти наиболее безрассудные головы и оставались. Это никак ни грозило ему. Двойной немалый и стабильный доход и такое сильное покровительство, позволяли ему смотреть в будущее уверенно и всегда держаться в среде журналистов снисходительно и высокомерно. А то, что те платили ему за это взаимной неприязнью, он относил на издержки обычной зависти неудачников, ко всем более успешным коллегам. Но к чести того, и как вскоре понял Стас, то Райт действительно хорошо ориентировался во многих вопросах и был бы интересным собеседником в самых разносторонних беседах, но только в плане информации и начитанности, а не такта и уважения к собеседнику. Сейчас его энциклопедическая эрудиция никого не интересовала, но он пытался вклиниться в разговор друзей, стремясь перевести его в русло своих познаний. Желание подавить слушателей своей эрудицией было на лицо, но на этот раз он не на тех нарвался. Потому что Гарри способен был осадить и поставить на место любого своего коллегу, а уж такой самозваный патриций, не закалённый в низовых репортёрских схватках и без знания мастерских приёмов не мог даже надеяться на ничью. Они со Стасом пришли сюда поесть и поболтать, и трудно было их перевести в другую, а тем более в заумную колею беседы. Пару раз, остро осадив Райта, Гарри, недвусмысленно, дал тому понять, что следует встревать в разговор только тогда, когда ему это позволят сделать.
Поняв, что его попытки завлечь приятелей в свои пространные рассуждения на темы причин цунами, глобального потепления или о возможных последствиях тектонической активности в зоне Калифорнийского разлома наводят только скуку на них, Райт немного приуныл и дал им вынужденную передышку.
- Какого чёрта, - думал он, - такой интерес и срочность у конторы, ради этого русского художника, который кроме своей мазни, наверное, ничего и не знает, и ничем не интересуется. И почему он при этом должен ещё обращать внимание на его поведение, привычки и манеры. Прямо как установка на отчёт со светского раута. Может там, просто решили его завербовать и собирают компромат. Но, давно прошли те времена, когда русского можно было шантажировать несанкционированным посещением ресторана за рубежом и контактами с иностранцем. И если так, то тогда это удар и по нему самому на уровне оскорбления, неужели его опустили до такого уровня и не нашли лучшего применения? Ну, это тогда, просто чёрная неблагодарность за прошлые годы его работы, когда после его полу научных и псевдо исследовательских экспедиций, трещали по швам, а то и сваливались в прошлое целые неугодные режимы. Накрутив и взведя себя, таким образом, от вынужденного бездействия, теперь он уже с неприязнью посматривал на обоих приятелей, заранее решив, что доложить наверх будет нечего. Те же, в свою очередь, продолжали сдабривать ленч, для аппетита, лёгкими взаимными подначками и уколами в пустопорожней пикировке, когда много слов, но ничего не сказано. Дойдя успешно в таком русле до кофе и сигарет, они наконец-то обратили внимание на сникшего Райта, всё ещё ковыряющего палочками свои блюда. А тому, не дано было понять, как могут, такие образованные и внешне серьёзные люди тратить своё время на пустую болтовню, когда вокруг такая масса серьёзных и необъяснимых событий.
Гарри, знакомый и ранее со снобизмом и высокомерием коллеги, решил, что тот в меру получил за свою попытку рулить, и превратить ленч в научную дискуссию, где намеревался блеснуть своим всезнайством, а потому смилостивился:
- Райт, ты, что за раздумьями о бывших и грядущих апокалипсисах и мировых катастрофах совсем позабыл, для чего напросился со мною? Он, знаешь ли, Стас, совсем достал меня своими звонками и просьбами познакомить с тобою, как с самым близким очевидцем цунами, который был под этой волною и общался с нею по-приятельски и без посредников. Так вот он хочет выпытать у тебя по секрету, что она там тебе нашептала, и как ты уговорил её на своё успешное возвращение. Говорит, что ты, наверное, прямой потомок вашего сказочного героя, Садко, который вышел целым и невредимым из морских пучин. Короче он, а точнее его заумный журнал, просят дать им интервью. Ленч этот, естественно за его счёт, и не вздумай отказываться, у нас так не принято. Хоть разок, но мы им покажем, что и научная информация тоже коммерческое предприятие и за всё надо платить. А потом, и мой интерес учти. Так как я Марине обещал тебя не доставать по этому событию, то держу слово, даже на расстоянии. Но я же не обещал ей, что не буду слушать, и участвовать, когда тебя будут пытать другие, то есть тоже надеюсь на дармовую информацию. Давай Райт, приступай к допросу свидетеля.
Райта, от этого ироничного вступления передёрнуло, но, зная скандальный характер Гарри, он не стал ему отвечать, а сразу обратился к Стасу, как будто съеденное означало, что согласие на интервью уже получено, и тот должен был отработать расходы.
- Да, мистер Рогов, не откажите в ответе на некоторые мои и нашего журнала, вопросы. Мы опросили многих спасшихся в тот день, а это десятки очевидцев трагедии и в том числе, с того места, где нашли вас в Банга-Ачех. Вы один из тех, кто был наиболее близок к цунами, а точнее, так сказать побывали в эпицентре трагедии. Так скажите мне, вот что. Вы перед тем самым моментом, как были накрыты волной, а затем и замурованы, ничего такого особенного и отличительного вокруг не заметили?
А пока Стас раздумывал, что ему ответить, Гарри расхохотался.
- Ну и вопрос. Да, да. Скажи-ка нам Стас, чем отличалась та волна и гора обломков, из-под которой тебя выкопали, через две недели, от других, таких же, что накрывают тебя каждый день? В чём разница? Ты ведь у нас теперь эксперт по длительному общению с цунами и свалками.
Райт побагровел так, что Стасу стало жалко его, и он примирительно ответил:
- Нет, Райт, мне действительно не с чем сравнивать, да и что я мог видеть в той ситуации? Но точно скажу, что любопытства и исследовательского интереса у меня тогда не было, да, наверное, и не могло быть. И послушай, давай попроще, а то пять минут назад, мы с тобой были, чуть ли ни на брудершафт, а тут вдруг мистер Рогов. Смотри, а то я так загоржусь после этого своей значимостью для науки и прессы, что и разговаривать с вами без предварительной записи и оплаты не буду.
- Хорошо, хорошо, - поспешно согласился Райт, - я хотел спросить у тебя Стас, не заметил ли ты в последнее мгновение синих молний, изменений в грохоте, и отчего это волна вдруг остановилась перед отелем и резко бросилась вверх, а не вперёд?
- А, что другие это заметили? И это было?
- Да, было, и именно в том месте, где обнаружили вас. То есть, тебя Стас. Это, пожалуй, уже факт, потому что очевидцев, достаточно много. Они все говорят и настаивают, что это помогло им и позволило многим спастись. Потом, вот что. Не запомнил ли ты ещё одного несчастного, который был и оставался рядом с тобой в тот момент, но не пытался спастись бегством, и которого тоже накрыла волна?
Стас, сделав вид, что думает и вспоминает, а потом пожал плечами.
- Боюсь Райт, мне нечего тебе рассказать и нечего добавить к тому, что ты уже сам узнал. Знаешь, как в таких случаях бывает, и как у нас про это говорят? Шёл, упал, очнулся гипс.
- Да, - согласился Райт, - я прекрасно понимаю тебя. Случай действительно не ординарный, а у нас теперь тоже так говорят эту фразу, когда не хотят ничего сказать, или действительно ничего не помнят. Я верю, что пережитое тобой не способствует улучшению внимания и памяти. Но когда тебя обнаружили и извлекли, то на теле не было ни единой ссадины и ушиба, а значит, какое-то время ты был в сознании и что-то, видимо, ощущал? Ты же не лампочка, что нажали на включатель, и она погасла. Да и вообще получается, что в тот момент не было причин и условий для немедленного отключения твоего сознания. А врачи и спасатели, изучая случай твоего обнаружения и спасения, вообще не понимают, как и чем ты мог дышать столько времени, а это две недели, будучи засыпанным обломками и мусором?
Стаса назойливость и въедливость Райта уже стала утомлять.
- Я повторяю тебе Райт, что ничего не помню, и это не моя вина, это правда. Так, говорят, бывает часто от шокового состояния. А может быть, это было разновидностью летаргического сна от нервного стресса, а во сне все процессы протекают иначе. Так тоже говорят врачи. Вот и пусть они спорят и гадают, пишут статьи и научные труды, а мне больше добавить к сказанному нечего.
- Прости Стас за мои вопросы, но и нас, журналистов, ты пойми правильно. Нам всё интересно и до всего есть дело, что бы потом докопаться до сути событий.
Гарри снова рассмеялся.
- Это, вы то, в вашем журнале журналисты? Перепечатываете чужие научные труды, извращаете их слухами и своими фантазиями, вот и вся ваша журналистика? Да вам и общаться с людьми для этого не надо, и ездить никуда не обязательно при современной технике. Плохой у вас менеджер, раз зазря транжирит такие деньги на командировки. Когда можно всё это делать гораздо легче и дешевле. Сиди себе в Интернете и ищи чужие бредни, потом добавь туда немного своих, вот и готов материал. А если это ещё покруче замесить собственным незнанием темы, и ссылками на несуществующие авторитеты, так получится целая сенсация из любой чепухи. Ну, типа, мышь родила гору. А потом Райт, я что-то не понял. Ты прилетел сегодня поздно ночью, а уже, говоришь о десятках опрошенных очевидцев, да в разных местах. Это когда же ты успел? Поделись ценным опытом своей оперативности с коллегой неудачником, научи меня несмышлёныша и дилетанта, уму разуму.
Райт заёрзал на стуле и, желая отвязаться от Гарри, ответил дежурной и расхожей спасительной для всех журналистов фразой.
- У каждого, Гарри, свои источники информации. А тебя учить, так только портить. Ты сам такие вещи иногда описываешь, что только диву даёшься от твоей информированности. Так что мне нечего тебе сказать про мои связи.
- Ах, даже так, - не унимался Гарри, - тогда я и сам знаю эти источники. Это все мы, журналисты, трудяги, которые своими руками достают вам жареные каштаны из огня. А вы потом над нашими материалами умничаете, анализируете, обобщаете, и выдаёте наш труд за свой. Вот и прямое подтверждение моих слов, что в вашем журнале только кабинетные крысы, а не журналисты. Настоящими журналистами в вашем журнале и не пахнет даже. Да они там и не нужны, при такой постановке работы. Хоть бы обозвали себя по-другому, а то туда же, рядитесь в наши шкуры, да не в наши хлопоты.
Разговор продолжался уже только в этом духе и тон в нём задавал оскорблённый австралиец. Это вскоре перешло в откровенную перебранку и не имело ничего общего с планами Райта. Интервью явно не состоялось и не удалось, как и не состоялось выполнение указаний реальных заказчиков этой встречи. Потому что Стас оказался за скобками разговора и больше получал сам информации о нём, чем отдавал ему.
Тем временем хозяин ресторанчика, стоя за стойкой бара, с интересом посматривал в их сторону и прикидывал, на сколько можно их обсчитать. Сначала эта сумма была незначительной, чисто символической, просто привычки ради. Это была ещё не вечерняя пьянка, и с посетителями не было женщин, которые всегда притупляют их бдительность. Но по мере нарастания оживлённого разговора, переходящего на высокие тона, его ставки росли, как и росла уверенность, что, начав разбегаться после назревающего скандала, эти, не бедные люди, не помыслят даже о проверке счетов. Это не щепетильные и мелочные его земляки, которые из-за одного лишнего юаня, готовы броситься в драку и поднимают визг. С белыми гораздо проще, они безнадёжно развращены европейской честностью и порядочностью в таких же заведениях у себя на родине. Поэтому он быстро добавил к реальной сумме ещё двести долларов да ещё округлил цифры. Затем подозвал официанта и, отдав ему сочинённый счёт, показал на столик. Довольный собой, теперь он ждал окончания обеда приятелей и радовался удачному началу.
Райт, видя, что большего ему не добиться, а Гарри ему никогда не переубедить, и Стас, конечно, ничего не помнит и не знает, решил закончить эту неприятную встречу и подозвал официанта. Тот назвал сумму расчёта, а он швырнул ему свою карточку. Стас, будучи, ограниченным в средствах, привык считать деньги и если не мелочился, то всё равно хоть примерно, но прикидывал возможные расходы. Поэтому его поразила сумма, предъявленная к оплате, за их ленч. И хотя ему денег Райта было не жалко, но обида, за то, что и его тоже при этом принимают здесь за дурака, заставила возмутиться и попытаться опровергнуть такое мнение. Проникнув в сознание хозяина, он понял все его расчёты и тут же уловил, что он, вставляя карточку в кассовый аппарат, снял с неё ещё двести долларов дополнительно. Аппетит приходит во время еды, и хозяин не мог удержаться от соблазна. Видя, что первый вариант обмана прошёл гладко, он решил загрузить и второй. Когда же он с улыбкой и словами благодарности за посещение его заведения подошёл с карточкой к их столу, то Стас приостановил готовых подняться коллег-недругов.
Взяв карточку Райта из рук китайца, он покрутил её, как будто в первый раз увидел это чудо, и не знает, для чего эта штука нужна, и потом приложил её к уху. На недоумённые взгляды сотрапезников Стас пояснил:
- Мне карточка сказала, что хозяин заведения сильно ошибся, а точнее, он нас обманул, а если ещё точнее, то обокрал Райта. Говори на сколько, и быстро возвращай деньги.
Обратился он, уже к хозяину заведения. У того посерело лицо. Законы этой страны суровы и справедливы, и если пойман за руку вор, то наказание неизбежно. И хотя профессиональный оскал того пытался выразить улыбку, но растерянность и бегающего взгляда было не скрыть. А вялая попытка убедить их в обратном, только усилила уверенность Гарри и Райта, что Стас прав, и это действительно так. Видя, что китаец не хочет признаться в обмане, и вернуть деньги, Гарри возмутился и смело начал блефовать.
- Да ты знаешь, кого сейчас надул? Да я сегодня же обзвоню все газеты и сам лично напишу такую статью, что твою забегаловку, за милю будут обходить все умеющие читать клиенты. От тебя будут шарахаться, как от птичьего гриппа.
Стас продолжил.
- Хочешь я тебе скажу, на сколько ты нас сейчас обманул, раз сам забыл от жадности? - и не дожидаясь ответа, добавил, - Ты нас обманул ровно на тридцать восемь долларов и сорок два цента. Это три наших обеда по твоим реальным ценам.
Последнее, то есть, упоминание про центы совсем добило китайца, и тот с извинениями за свою невнимательность и плохую память побежал к кассе за наличными деньгами. Райт уже с растущим и нескрываемым интересом смотрел на Стаса. Ленч видимо был устроен не зря, и у него появилась надежда выполнить хоть часть задания, и наверх будет, что сказать.
- Как ты это определил Стас?
- Да просто в своё время математику я любил, и хорошо в школе учился, иногда. Особенно в первом классе, когда преподавали таблицу умножения.
- Но ты же ни меню, ни цен сегодня не видел.
- Наверное, запомнил с прошлого своего посещения.
Отбивался невозмутимо от приставшего Райта Стас.
- И что же, у тебя такая феноменальная память на цифры, что запомнил всё до последнего цента?
- Да, Райт, как видишь, всё, и до последнего цента. Такие вот мы русские стали бережливыми, и памятливыми. Пришло время и нам забыть что в нашей большой стране, что всё не меряно и не считано.
А Гарри, знавший, что Стас раньше и близко не подходил к этому ресторану, и расспрашивал где и как его найти, вообще был в недоумении и только таращил на того глаза. При этом, видя задор Стаса, он пытался вспомнить определение состояния, которое носит непереводимое слово, кураж.
Подошёл хозяин ресторана, согнувшись в поклоне и продолжая лепетать извинения, положил на стол деньги. Он мысленно проклинал и этих посетителей и свою жадность, ожидая, когда наконец-то они уйдут. Но Стас, неторопливо пересчитал деньги, и передав их Райту, вновь взял в руки карточку и продолжил его муки.
- Но карточка говорит, что это не все возвращённые деньги и ты раздел её ещё на двести долларов, причём раздел подло, без её согласия, как неопытную и беззащитную девушку, которую доверили на время подлецу.
Без слова в ответ потрясённый китаец полез в карман пиджака.
- Нет!
Остановил его громко и резко Стас.
- Лучше достань другие деньги, из своего бумажника. А в этом кармане у тебя банкноты, приготовленные для расчёта не с нами, а с рэкетирами. Боюсь, что они не совсем настоящие.
Двести долларов были немедленно положены на их стол из личного бумажника. А хозяин теперь стоял молча перед ними, уставившись в пол, как провинившийся школьник, и не смея поднять взгляд, ожидал приговора. При этом он понимал, что если его не вынесут сейчас, то, неоднократно обманутые им вымогатели, вынесут его чуть попозже.
Гарри очнулся от изумления первым.
- А ничего, тебе больше такого карточка Райта не говорит, Стас?
- Нет, не говорит.
- И ты со всеми карточками умеешь так разговаривать?
- Нет не со всеми, а только с говорящими, по-русски.
Гарри воспринял это буквально. Он взял у него из рук карточку Райта и внимательно осмотрел её со всех сторон и даже попробовал на зуб, а потом сравнил со своей. Не обнаружив ничего особенного, вернул её владельцу и мечтательно добавил.
- Эх, если бы у меня была такая говорящая карточка. То от скольких бы глупостей и ненужных расходов, я был бы спасён. Но, увы, мои карточки начинают разговоры со мною, только тогда, когда на счёте уже пусто. Везёт же в этом плане некоторым богатеньким, но почему-то не мне.
Райт укол Гарри не принял, а спросил язвительно Стаса.
- А меня ты научишь разговаривать с моей говорящей карточкой?
- Да, без проблем Райт, всего за десять лет и почти за бесплатно.
Райт, ожидавший любых отговорок, опешил от такого ответа, которого никак не ожидал.
- Это почему же такой срок и что, это, действительно, правда?
- Правда, истинная правда, - не моргнув, ответил Стас, - как и то правда, что до этого времени, кто ни будь из нас, или эта карточка не доживёт.
Хохот Гарри был аплодисментами ответу. Но Райт взял след и не собирался его так просто терять от старого анекдота.
- А скажи Стас, в этом тоже твоя любимая математика виновата?
- Да, сотрапезники мои. Она самая, она моя родимая. Это всё мои друзья синусы и котангенсы. Спасибо им за мою чудесную жизнь. Чтобы я без них делал в этом море обмана и наживы? Утонул бы давно, не будь этого спасательного круга. Бесплатно советую вам, вернитесь пока не поздно к её азам и вникните снова в эту мать всех наук, но только уже по взрослому и вгрызайтесь в самую её суть. Поверьте мне, математика откроет вам такое удивительное видение мира, которое, сейчас ваши журналистские шоры заслонили и сузили до рамок обыденности и ничтожности бытия. А тут такие откроются перспективы, такие горизонты, что аж дух захватывает. Смотрите, что двоичная система передачи информации натворила в науке и мы, благодаря этому, живём в мире цифровых технологий. А представьте себе, что будет, если вовлечь туда весь числовой ряд? Нет, вы хотя бы представляете себе, что тогда будет, когда не ноль с единицей будут рулить нашей жизнью, а вся десятка в полном наборе будет вовлечена в процессы познания мира. Вот где непаханое поле на котором столько непознанных булыжников. Одна только теорема Буридана, чего стоит. Вот ради этого хочется и нужно жить. Только прошу вас, не сходите при этом от счастья с ума, как некоторые великие математики. Не переусердствуйте от умственного напряжения.
Всё, спасибо вам за ленч, который, как видите, я отработал сполна, и удачи вам друзья, а я пошёл решать другие задачки.
Коллеги, и неприятели от четвёртой власти остались в недоумении от такого финала.
- Ты Райт, что ни будь, сейчас понял.
Спросил Гарри, сразу забыв от неожиданности про свою неприязнь к этому зазнайке.
- Да нет Гарри, я тоже ничего не понимаю, кроме того, что этот парень не такой простак, каким кажется поначалу.
- Это я и без тебя знаю, и с дураками я не дружу. Но причём здесь и в цифровых технологиях десятка. А кто это такой Буридан, и что это за его чёртова теорема?
- Да это, кажется, из серии неразрешимых задач, про осла, что стоит между двумя одинаковыми стогами сена и на равном расстоянии.
- А причём здесь этот осёл, и кто собственно осёл?
Они растерянно посмотрели друг на друга. А потом вдруг дружно, как никогда, захохотали, показывая друг на друга пальцами.
Это их почти примирило и они, расставшись на выходе, перешли к своим делам. Гарри поехал на встречу с родителями похищенного мальчишки. А Райт, сидя в такси, обдумывал свой отчёт заказчикам. Зайдя в номер гостиницы, он позвонил резиденту и попросив его приехать, сел к ноутбуку, набирать отчёт. Можно было бы конечно позвонить и напрямую самому, но тогда терялась бы значимость и острота ощущений, что от тебя в этом мире, что-то зависит. Через полчаса, открыв на стук дверь, он встретил на пороге местного резидента и своего непосредственного шефа, полковника Стюарта. Это было неожиданно, потому что ещё вчера тот его провожал в аэропорту, где и провёл подробный инструктаж. Стюарт по хозяйски, не дожидаясь приглашения от опешившего Райта, прошёл и развалился в кресле, сделав приглашающий жест. А почему бы и нет. За всё проплачено, в конечном итоге, его конторой, да ещё за такой дармовой отдых им платят деньги. Пусть не забывает, кто здесь хозяин.
- Ну что скажешь Райт, что за человек этот художник? Как прошла встреча?
- Да ничего особенного Эд. Интеллект на уровне среднего, интересов много, но все, какие то поверхностные. До него не доходят серьёзные научные разговоры, когда я подводил его к теме о цунами.
- Прекрати Райт, - перебил его Стюарт, - если человек не захотел выслушивать твои заумные рассуждения, то это ещё не значит, что он дурак. А потом помни, что я просил не характеристику ему написать а конкретное описание.
- Извините сэр, - сник сразу Райт, поняв, что его осадили и поставили в своё стойло, - это я от желания более полноценно выполнить ваше желание. Болтается этот русский здесь в ожидании оформления утерянных во время цунами документов. Материально не стеснён, но и не шикует, потому, как деньги считает. Причём очень хорошо, и даже чужие.
И он подробно передал и даже в лицах события в ресторане. Полковника это заметно заинтересовало. Но он всё пытал Райта о том, что сказал Стас про цунами, а Райту оставалось только разводить руками. Не получив ничего интересного, полковник сразу потерял интерес к беседе и ясно чувствовалось, что он недоволен. Тогда Райт попытался внимания его очевидным и навести на интересную, уже с его точки зрения деталь.
- А, что полковник, разве эпизод в расчётами за ленч вам не интересен?
- Нет, почему же очень интересно, прямо спектакль, в твоём исполнении. Я
рад, и благодарен Рогову, что он сэкономил нам пару сотен долларов. Но меня мало интересуют его математические способности, я пока хочу понять и полно, кто он такой.
Райт загорячился и был удивлён тупостью шефа, который не увидел самого главного зерна.
- Причём здесь математика, когда налицо сильное проявление телепатической связи. Ясно, что он читал мысли ресторатора.
- Не говори глупостей Райт, ты просто начитался и наслушался в своём журнале глупостей, а теперь и меня заставляешь в это поверить. Не вздумай свои фантазии рассказывать где-то, а то мне будет неудобно за такого несерьёзного сотрудника. Ты лучше посмотри на эту фотографию. Это он?
Райт покрутил протянутую фотографию с разных сторон, где на фоне огромной волны стояла одиноко фигурка обречённого человека. Снимок был сделан сверху, а потому лица было почти не видать. Он пожал неопределённо плечами, потому что особенного сходства не находил.
- А почему вы решили, что это должен быть именно он. Судя по запечатлённому эпизоду, этому человеку через секунду будет конец и от него останется только мокрое место.
- Правильно, - подтвердил полковник, - и я так сначала думал, и другие, но как потом показала сравнительная GPS-навигация, с точностью до сантиметра, то Стаса нашли в этом же самом месте через две недели живым и невредимым.
- А почему вы решили, что это именно он. Мало ли кого могло занести туда волной.
- Он, - категорично ответил Стюарт, - он же не отрицает, что был во время цунами на террасе отеля? Не отрицает. Потом та же одежда и некоторые данные биометрии тоже совпадает. А когда слишком много совпадений, то это уже факт. Да, а ты принёс то, о чём я тебя просил?
- Да полковник.
Подтвердил Райт и подал Стюарту два пакетика, в которых были окурок недокуренной сигареты Стаса и салфетка, которой он вытирался.
- И что это вам даст?
- А ничего. Просто это нужно на всякий случай для банка данных. Ну, до свидания и попрошу тебя Райт. Постарайся сблизиться с ним. Это не задание и занимайся делами журнала, но постарайся, прошу тебя.
Этот нажим на прошу, был равносилен приказу и Райт это понял, но он не понял, почему этот человек с таким острым умом не придал особого значения рассказанной им истории из ресторана.
А полковник в это же время гадал, удалось ли ему погасить интерес Райта к проявлению Стасом необычных способностей, и будет ли он болтать об этом. Передавая пакетики молчаливому резиденту, он попросил его отправить содержимое в Лэнгли, и решил, что, пожалуй, провести Райта не удалось. Слишком очевидным и необычным было поведение Стаса. Значит он на верном пути и нужно организовать наблюдение по полной программе, а ему задержаться в Джакарте.


Глава-12
Казино

Места сомнительного свойства и назначения, всегда очень чётко и строго следят за показной своей респектабельностью и внешним лоском заведения. На излишние блики, способные привлечь внимание официальных, а потому и нежелательных органов и враждебный криминал наводится тень невиновности, скромности и таинственности. Явную тень и черноту действий всегда ограждают ширмой слепящего блеска. Особенности и вкусы потенциальных клиентов и посетителей этих заведений беспокоят хозяев очень сильно и денег на это не жалеют. Но эта забота только, для завлечения их в широкие двери и удобные места по узаконенному отъёму денег.
Пожалуйста, зайди, утоли свои игровые страсти и порочные инстинкты. А там хоть второй раз и не появляйся, и прощай до самой своей Европы, если уже успел оставить в этих стенах увешанных мишурой и показной, придуманной экзотикой всё, что смогли из тебя, твоих карманов, и твоих страстей выжать.
Ну, чем тогда спрашивается, и насколько, человек далеко ушёл от бестолковых бабочек, когда те стремятся на этот свет рекламы и прожекторов, освещающих сулящий выигрыш, призрак, и который обещают ему здесь, быстрое и халявное обогащения. И этот манящий призрак безжалостно сжигает и пожирает свои жертвы, пожелавшие не только покуситься на его богатства, а посмевшие, просто пожелать прикоснуться к ним. Они сами, как безумные мотыльки стремятся сюда добровольно, и, казалось бы, чего обижаться и возмущаться проигравшим если у них отняли то, что они хотели отнять у других, отнять у этого спрута игрового азарта. Всё, по-честному. Просто в поединке против игровой системы противник оказался сильнее и удачливее тебя. Приходи и попробуй ещё раз, а теперь аплодисменты, и твои деньги, как обязательное приложение к ним в придачу, победителю. Всё получает сильнейший! Проигравший теряет всё! Справедливо? Пожалуй, что так. Да только, следует помнить, что на этом турнире низменных инстинктов и таких же страстей наживы и стремления обобрать побеждённого, никогда не было и не будет истинной, честной борьбы. Это не крикет. Но, как в каждой игре и в любом соревновании, кто-то ведь должен проиграть? Конечно, но не для того создаются игорные заведения, чтобы проигрывать самим. И там бессеребренников и альтруистов нет. Потому что здесь, с одной стороны чёткая и многоглавая отлаженная система, а в другом углу ринга единица, обманутая показной честность матча и огромным призом, которая возомнила себя способной противостоять этой системе. И не учитывает игрок, что эта система стоит, на своём поле, где она и противник, и судья, и кассир. А потому конечный результат всегда предрешён. Дав своему противнику разогреться и показать возможности своего кошелька, она неумолимо наносит последующие свои победные удары, вплоть до смертельного финала. Игра в одни ворота, результат предрешён. И если, очередной лох готов и уж раздет, то поверженного неудачника с ковра в отстой. Заходи, кто там следующий, желающий получить быстро, много и сразу? Налетай, подешевело, и пытай своё счастье, пока предлагают его тебе и задаром. Седлай удачу и скачи к богатству. Посмотри как всё просто и интересно, колёсики крутятся, картишки мелькают, все улыбчивы и предупредительны. А денег вокруг столько, что ими насыщен весь воздух заведения, и это такой густой конденсат, что стоит только тебе присесть за любой столик и развлечься игрой, как на тебя вскоре смогут осесть сразу парочка миллионов.
Ах, не в этот кон, не в этой ставке? Ну, и ничего, это ты просто расслабился и не успел ухватить за хвост свою близкую птицу удачу. А мы повторим игру, потому что она ведь шельма не убежала совсем, и крутится здесь где-то рядом, у твоего кошелька, что бы прыгнуть в него и если, кто-то выигрывает, значит и тебе может повезти. Ну, просто не может не повезти.
Ах, ах, а фишек то уже и нет, а раз наживка кончилась, то и ловить не на что и нечего. Однако пойман сам. Да так крепко, что с крючка уже не сорвёшься и не скажешь, что пошутил я дяди, и простите меня, я больше так не буду. И это правда, что не будешь, потому что уже ничего и нет. А крохи мизерных выигрышей и легенды о разорениях казино, так охотно тиражируемые хозяевами притонов, что рождается вопрос. А кому это надо? Не им ли самим, что бы посеять очередные иллюзии и призрачные надежды у потенциальных и будущих жертв. Как и от сказок про казино, и прочие игорные заведения, про хорошие и не очень, про честные и не совсем. По своему определению, назначению и окрасу они все просто не могут быть в белом ряду. Не исключением из правил был и ночной клуб-казино «Лагуна», куда Марат, Ева и Стас, зашли поздно вечером. Их затащила туда Ева, ёй же всё было интересно и до всего было дело.
Марат присел за карточным столом, а они прохаживались по залам и барам заведения, рассматривая его и посетителей. Ева притягивала мужчин как магнитом. Она сначала откровенно провоцировала их далеко идущие иллюзии, а потом неожиданно меняла тональность и прекращала общение. Отшитым, таким образом мужикам казалось, что причиной неудачного развития отношений был Стас. А он при этом и от этого чувствовал себя довольно неуютно. Пару раз его так откровенно оттирали со своего места рядом с ней и даже отталкивали, что готова была вспыхнуть ссора, а может быть и драка. Эта ситуация стала напоминать ему сцены собачьих свадеб, когда вереница кобелей кружит вокруг сучки, что пришла в охоту, но не решила ещё с кем. А те норовят друг перед другом и перед ней доказать свою исключительность и привлекательность. Поэтому, улучив редкий момент в прогулке по заведению без незваных поклонников Евы, он ей и высказал:
- Ты, что же это ведьмочка, специально подставляешь меня под неприязнь здешних мужиков? Ты, что сегодня не успокоишься, пока мне не набьют здесь морду? Ладно бы Марату, кажется он не против, показать свою доблесть ради твоей благосклонности, но я то почему должен попадать под раздачу? Меня и самого уже так завели, что в очередного, сексуально озабоченного хама, я, наверное, вцеплюсь.
Ева рассмеялась:
- Да, видимо перевелись рыцари на Земле и вас, современных мужчин уже тяготит, сам дух соперничества, за внимание дамы. Но в этом видно они сами и виноваты, из-за своей современной и лёгкой доступности, что сделало таинство отношений между женщиной и мужчиной простой обыденностью. К чёрту романтика, сантименты, переживания и страдания, когда есть варианты и полегче, и побыстрее. От покупки секса, до его подмены суррогатом любви и большим наличием свободных дам, которые не только весьма доступны, но и сами рыщут в поисках ласки. Вот этого точно не было в наше грубое и жестокое время. Во всяком случае, в благородных кругах. А тебя Стас, действительно пару раз хотели поколотить и вышвырнуть из казино, считая, что ты являешься причиной моей несговорчивости. Но я видела этот край напряжённости и на его грани, эти, слишком агрессивные самцы, получали красный сигнал. Извини, но именно в таком состоянии человек лучше всего раскрывается в своей сущности и становится для меня открытой книгой. Поэтому Стас потерпи немного и только сам не заведись. Тебя я удерживать не вправе, да и не смогу. Ну, хочешь, давай немного посидим за двухместным столиком, а не у стойки бара и ты немного успокоишься и отдохнёшь.
Они присели и только тогда вспомнили, что за возлияниями, всяческих напитков у стоек, забывали нормально поесть и лёгкий ужин им сейчас не помешает. Сделав заказ, Стас стал профессионально рассматривать оформление зала, которое было кричащим, ярким, но безвкусным. Официант тем временем быстро принёс их немудреную еду. Задерживать посетителей за такими столиками и для целей насыщения, здесь не принято. Их ждут с нетерпением другие столы. Но не успели они приступить к еде, как подошёл администратор зала, и в поклоне подкатил тележку с бутылкой коллекционного вина и вазой, в которой был огромный цветок лотоса. Лично сменив дизайн сервировки стола, он на вопрос Стаса показал на большой стол, где во главе и в окружении многочисленных молодых людей сидел старый дед девушки Сен Вей. Встретив взгляд Стаса, он приподнялся и изобразил глубокий поклон. Сидящие рядом китайцы недоумённо смотрели на него и на них, не понимая, кто и за что мог заслужить такое внимание и уважение со стороны их вожака, который и президента так не жаловал своим вниманием. Однако несколько сказанных слов стариком заставило их подскочить и повторить его благодарную позу. Когда Стас приложил руку к груди и тоже ответил на внимание, то Ева ему заметила.
- У этого старика очень сильная и тренированная энергетика, но он нас почему-то очень сильно боится, и я не знаю, чего больше за этим подарком, уважения, благодарности или страха.
- Да? - удивился Стас, - нет дорогая Ева, не нас он боится, во всяком случае, не меня. А боится он только тебя и, причём до ужаса боится. И с тех самых пор, когда я тебя застал на коленях Хармса, а он сказал мне, что ты его смерть. Кстати, где этот негодяй, он же обещал вернуться, а ты хотела помочь Тэнки отомстить ему за её похищение и гибель. Так старик был прав, или же нет и не совсем?
- Забудь о нём Стас. Навсегда забудь. Дух Тенки доволен, а Хармс сейчас далеко в плавании. В вечном плавании.
Добавила она это, и Стасу расхотелось знать подробности.
- Ты мне лучше расскажи, за что такое внимание и безмерная благодарность от главаря местных триад к заурядному, заезжему русскому художнику?
- Всё очень просто, = ответил Стас, - он во время цунами потерял единственного своего сына и всех других родственников, а чудом оставшаяся в живых внучка была при смерти в нашем госпитале. Я, по мере своих возможностей помог ей, а он, к сожалению, об этом узнал. Теперь я перед ним и от его восточной изощрённой до унижения благодарности, чувствую себя весьма неловко.
- Так, значит, ты использовал дар индиго, что бы род мафиозного клана не прервался? А знаешь, ли ты, что старик свои телепатические способности, всегда использовал, да и сейчас не гнушается этим, для того, чтобы держать в узде своих бойцов и знать планы конкурентов. И внучка его, которой суждено теперь стоять у руля мафии, тоже этой способностью не обделена. Так, что это с твоей стороны? Добро, или глупость? И не проще ли было идти событиям своим чередом, без вмешательства индиго?
- Я просто помог человеку. Я видел только несчастную девушку, а не потенциального преступника. И знай я твои предсказания и то, что она потом будет способна играть такую роль, это ничего бы не изменило.
Резко ответил Стас. И видя, что Стас принял её иронию слишком буквально Ева, погладила его по руке и извинилась:
- Я понимаю тебя индиго, ты по-другому поступить не мог.
Администратор при этом вознамерился сам обслуживать их столик, и пришлось его попросить удалиться. Посидев немного и попробовав, приличия ради, прекрасного вина они рассматривали, праздную публику не занятую игрой.
Но их не оставили в покое. Стоило только Стасу отлучиться в туалетную комнату, как ранее отшитый Евой ухажёр, решил повторить попытку. Это был молодой голливудский актёр, набирающий обороты в профессии, не столько актёрским талантам, а сколько и благодаря умелой раскрутке.
Смазливому юноше толпы поклонниц, подменили понятие всеобщего признания. Они создали ему мнение, что для общения с любой девушкой достаточно только его желания, а каждая от этого подарка готова немедленно выскочить из трусиков. Поэтому равнодушная реакция Евы на его откровенные намёки удивили актёра. Он сначала подумал, что его не узнали, и повторно представился и напомнил о последней своёй роли в нашумевшем боевике. Еве было на это наплевать, но не его ущемлённому самолюбию. Он решил, что причиной тому, является её спутник. Это и была первая стычка Стаса в казино, из-за Евы. Потому что, когда на вежливый вопрос, не жена ли она ему, он ответил отрицательно, то актёр уже нагло и грубо посоветовал ему:
- Пошёл бы ты поиграл парень в залы, или вообще проветриться на улицу или домой. Хочешь, я тебе немного денег дам на фишки, или на такси. А то путаешься тут между ног у девушки, и смущаешь её своим присутствием.
Он и впрямь полез в карман за деньгами. а Стас понял, что его видимо считают сутенёром. Только своевременное вмешательство охраны заведения предотвратило драку.
Воспользовавшись отлучкой Стаса, он срочно подсел за их столик и решил, что без помехи конкурента он быстро договорится о продолжении встречи с Евой и будет сегодня с ней. Тем более, что его уверенность была сильно подогрета в баре.
- Ну что крошка, скучаешь с этим пнём? Он наверное и обнять по настоящему не может девушку. Я смотрю одни только разговоры у вас. А разве это правильно, и по-мужски? От одних слов полного удовольствия не получишь.
И он потянулся к Еве, с явным намерением прижаться к ней. Ева не возражала и поддержала его.
- Да, ты правильно заметил, что на ласки мой спутник не способен. Всё слова, да и то, про дела. Даже здесь в казино, где люди заняты отдыхом и игрой я вынуждена выслушивать его рассказы, про русские морозы.
- Так он ещё и русский, - удивился актёр, - надо же куда уже забрались. Тогда всё понятно с ним, крошка, это такие тупые люди, что кроме матрёшек и балалаек ничего не смогли придумать. Толи дело мы американцы, - и он выпятил грудь, мы придумали и создали всё остальное. От демократии до Голливуда. Мы даже Америку открыли.
- Да? – удивилась Ева, - а не знаешь ли, суд Линча вы придумали, или греки?
Актёр призадумался, но не надолго:
- Не помню. Но если это хорошее, то только мы, если гадость, то русские.
- Да, - согласилась Ева, - вы молодцы. Так многие думают, особенно в остальной Америке и в Ираке. А почему ты не играешь? Здесь же казино и я думала что сюда приходят за этим, а не за девушками. А я так хотела посмотреть на игру. Или у тебя денег нет?
Это был удар ниже пояса и он достиг цели
- У меня и нет денег? – возмутился актёр, - да я после последнего боевика могу это заведение купить вместе с игроками. Пошли и поиграем.
И он обхватив Еву за плечи увлёк её к столам с рулеткой.
- Всё, пошли и поиграем крошка.
- Ну что ты заладил крошка, да крошка, - возмутилась Ева, но не сопротивлялась, - крошкой можно и поперхнуться, а то и задохнуться.
Женщины, вино и карты вечные зоны риска для мужской половины человечества. Даже каждая по отдельности, может быть смертельно опасной. Актёр теперь имел их полный набор. Хмель в голове, объятия женщины и азарт от игры. Концовка такого счастья могла быть только одной.
Стас, возвращаясь к столику, видел, как Еву уводил в обнимку актёр в сторону игрового зала. Он не сомневался, что это ненадолго. Иначе бы она его предупредила. Да и вообще какое ему дело до её планов и выходок. Но здесь ещё Марат и того дождаться надо обязательно. А что бы убить время, он просто наблюдал за публикой. При этом он сел спиною к столам, что были заняты группой старика китайца. Это, что бы не ловить на себе его взгляды.
Однако первой нашлась, а точнее вернулась Ева. Она подошла и села с нескрываемой довольной улыбкой.
- Что и тебя зацепил этот плейбой?
- Нет, - засмеялась Ева, - это я его, но он сорвался. Променял меня на игру, да так раззадорился, что послал меня на все четыре стороны. Ему теперь не до женщин и не до любви. Он сейчас ставит последнее со своей кредитки. А мне бы от казино следует выдать премию за такого клиента.
- Да, - поддержал Стас её смех, - не зря в некоторых ресторанах бывают девушки хостессы. Они умными, а чаще пустыми разговорами, привлекают и задерживают клиентов. Заказы растут, прибыль тоже. Не мешало бы и казино перенять их опыт.
- Увы Стас, ты опоздал со своим изобретением. Здесь такого добра хватает и без меня. Только подход и исполнение более изощрённые, чем в ресторанах.
Внезапно Ева насторожилась:
- Ну, вот что, кажется, наш друг попал в расставленные здесь многочисленные сети и с него уже очистили чешую, а теперь готовятся и сварить со всеми потрохами. Потом его выкинут из казино, оставив ему от стотысячной карточки одни воспоминания. Если хочешь, мы можем ему помочь?
- Какой разговор Ева? Конечно, хочу и давай его вытаскивать отсюда, пока он ещё одет и цел. Да и пора уже заканчивать наши похождения на сегодня.
- Да нет, не так быстро Стас. Мы еще поучим хорошим манерам местных шулеров и убедим их вернуть деньги Марата с приличным своим призом, а то это казино уже давно забыло, когда проигрывало. И раз у них здесь игра в одни ворота, то пора объявить второй тайм и смену полей. Сейчас мы его найдём, чтобы поиграть тоже. И хотя я в ваших обманных играх ничего не понимаю, но туза от шестёрки отличу.
Они подошли к залу с оберегаемыми дверями, а служитель-охранник, внимательно осмотрев их, решил, что эта пара достойна присутствия в особом зале. Бриллианты Евы и безупречный смокинг Стаса, не могли создать другого мнения.
Зайдя в зал, они встали за спиной Марата и наблюдали за последней и самой трагической сценой спектакля игры.
Марат, зайдя с ними в клуб, сразу уселся за карточный стол, надеясь таким образом отвлечься от переживаний прошедшего дня. И действительно, игра и ворвавшийся с ней адреналин отодвинули всё сегодня пережитое в закоулки сознания и заслонили реальность. Небольшая череда мелких удач сменилась несколькими крупными проигрышами, потом снова стало везти. Но ставки и соответственно выигрыши, были мизерными, и вероятность отыграться полностью, было равна нолю. Это тоже была схема заведения, и он уже попал в её объятия.
Когда он уже начал зевать и почти смирился, с конечным проигрышем, больным больше для самолюбия, чем для его кошелька, то рядом сидящий игрок заметил.
- Нет, это детский площадка, а не покер. Для того чтобы получить побольше, и настоящую игру надо идти в vip-зал.
Марат тут же клюнул.
- А это что такое? И где?
Сразу же попался на поданную наживку Марат.
- Да здесь же, просто владельцы предусмотрительно сделали дополнительный зал, где отсекается вся мелочь, пришедшая с последним долларом в надежде унести миллион. Там собираются солидные люди и естественно там серьёзная, а главное честная игра. Я лично пошёл туда.
- Я с вами, - засуетился Марат, собирая свои фишки, - мне тоже надоела эта тягомотина, где топчешься на месте, как будто месишь саман.
Они прошли в закрытый зал, который оберегал от нежелательных клиентов отдельный охранник. Он и открыл перед ними двери без вопросов и приветствовал сопровождающего Марата. Видимо тот был завсегдатаем этого заведения. Марату тут же предложили занять освободившееся место за карточным столиком, а спутник его отошёл в сторону. Он своё дело сделал, привёдя очередную жертву, и теперь только ждал своей доли, которая зависела от проигрыша клиента. Действительно здесь не было праздно шатающихся зевак, это был алтарь азарта и сама атмосфера говорила, что здесь место только для игры и деньги любят тишину, а всё остальное осталось за дверями первого зала. Здесь было гораздо интереснее и тем более, что этот интерес сразу же был подогрет неплохим банком, который Марат сорвал после увлекательной борьбы с противниками. Потом следовала череда чёрных и белых полос, где Марат выигрывал не меньшее количество раз, чем проигрывал. Но он, не обратил внимания на закономерности этой необычной игры. Он выигрывал часто и тогда, когда ставки были маленькие, а незначительные выигрыши даже и близко не компенсировали его редкие, но зато разгромные проигрыши. Азарт количественного превосходства заслонил реальность качественного и фактического проигрыша. Опытный дилер умело вёл его к разорению, стараясь этим смягчить и устранить возможную настороженность клиента и не дать ему даже повода бросить игру на полпути. Многочисленные победы Марата были налицо, и поэтому у того не ослабевала уверенность и надежда сорвать в одной из ставок большой куш. Но противники, те же негласные сотрудники казино, сбрасывали карты, всякий раз, когда у него приходила отличная игра, и ставки были смехотворными. Зато, когда у него были карты дрянь и он пробовал блефовать, то они, не раздумывая, принимали его вызов и срывали банк. А происходящий при этом их профессиональный разговор языком неуловимых жестов и мимикой, был для него вообще за гранью подозрений, а не то, что понимания.
Последняя раздача ловкого дилера принесла Марату флэш-стрит. Это было почти пределом мечтаний любого игрока. Поэтому Марат и решил, что этого вполне достаточно, чтобы завести противников до крупных ставок и гарантированно выиграть. Боясь спугнуть их до отказа в игре, он старательно разыгрывал сомнения и страхи, увеличивая ставки. Артистизм был при этом на высоте и достоин любого театра. Но зрители были неблагодарными, потому, как уже, заранее, знали весь следующий расклад, и каждая из карт была известна и послушна, как ручная и им и особенно дилеру. Марат был приговорён, и это знали все сидящие за столом. Все кроме него, самого. Его ставки принимались и увеличивались, что позволяло Марату предполагать, о своём таланте и крупном везении. Несчастный не мог знать, что его основному противнику будет скомбинирован ещё лучший, чем у него, самый высший расклад карт, флэш-ройял. Система пошла на добивание, и теперь только старалась выжать из жертвы всё возможное. Когда же ставки выросли до предела, и Марату уже не хватало фишек, для ответа, и продолжения игры, то он беспомощно оглянулся и увидел рядом Стаса с Евой. Он мог бы под обеспечение взять кредит и у казино, такая трясина тоже здесь существовала, и затянула в себя не одно состояние. Марат тоже готов был свалиться в неё. Но естественная реакция была попросить об одолжении друга. Когда Стас хотел полезть во внутренний карман за бумажником, то Ева его остановила.
- Дорогой, наши фишки у тебя в правом кармане.
Стас, уже знакомый со штучками Евы, особенно не удивился, когда действительно обнаружил и вытащил горсть фишек высшего достоинства. Он передал их Марату, но не отчитал её, а прошептал на ухо спасибо.
Дилер при этом невозмутимо ждал своего момента, чтобы объявить приговор Марату и этим выскочкам, так вовремя попавшим под жернова системы, безо всяких усилий с его стороны. Он уже подсчитывал свой процент прибыли и планы по её реализации. Его непревзойдённое мастерство обращения с колодой, и феноменальное знание карт подрезанных особым способом, многочасовые ежедневные тренировки, позволяли делать любой нужный расклад. Он знал и про карты Марата и то, что на этот раз будет на других руках. Сейчас его команда открыть карты смахнёт в утробу системы всю эту гору фишек, выставленных Маратом, а место его освободится для следующей жертвы. Когда фишки были пересчитаны и выставлены, он такую команду дал.
Обязательного объявления выигравшего не следовало долго. Противник недоумённо таращил глаза, на свой раскрытый флэш-стрит и на флэш-ройял Марата. Расклады поменяли своих хозяев с точностью наоборот. Потом он растерянно обвёл глазами зал и уставился на дилера. Но поднимать визг и кричать, что это карты не его и их подменили, было смешно и бесполезно. Да и кого винить? Свою же кормилицу систему? Да кто и когда мог бы подменить карты, которые он не выпускал из рук. Произошедший редчайший случай такого сочетания, да не в пользу казино, вызвал гул в зале. Дилеру удавалось сохранять каменное выражение лица, и только крупные росинки пота, мгновенно выступившие на его смуглом лице, говорили о том, чего ему стоило это самообладание и невозмутимость. Как, и когда он мог перепутать раздачу наборов? Подмена тоже была невозможна, тем более, одновременно, у двух игроков, один из которых был своим. Да и карты были безо всякого сомнения его, и он их мог отличить за милю. Теперь система его за такой прокол не простит и вытрясет все накопления, а если не хватит, то обрежут фаланги пальцев, как поступают со всеми шулерами неудачниками. Спасти может только победа в следующей игре. Только бы этот лох не убежал с выигрышем.
- Марат был ошарашен не меньше остальных. Он выиграл и был спасён, и это было понятно, но как оказался у него на руках этот ещё лучший и непробиваемый вообще набор карт? Он растеряно оглянулся на Стаса, потом набрал пригоршню фишек и, перегружая их в его карман, добавил.
- Ты опять меня спас, друг. Всё, не уходите, сейчас соберу эту гору, и хватит испытывать судьбу.
Вмешалась Ева.
- Марат, я попрошу тебя, сыграй ещё разок. Ну, будь джентльменом, и дай хотя бы возможность своим противникам и казино отыграться. Здесь так заканчивать не принято. Дай и им шанс. Видишь, какие они удручённые и мне их так жалко. Я не говорю, проиграй, я говорю, дай им шанс отыграться. А тебе так везёт, что непростительно будет сразу бросать игру и превращать свою победу в трусливый побег.
Марат был в нерешительности, но мужское самолюбие взыграло, и спорить с Евой он явно не собирался. Тем более ему становилось понятным, кто может стоять за этим непонятным выигрышем. Поэтому он, не раздумывая, вернулся к столу, за которым уже произошла смена противников. Дилер, молившийся, чтобы он снова вступил в игру, облегчённо вздохнул. Поняв, что счастливчик может в любой момент сорваться, он решил не затягивать процесс, да и эйфория большого выигрыша безотказно притупляет бдительность клиента. Первая игра была контрольной, и он просто решил проверить себя. Всё было верно и как задумано им, все карты и расклады соответствовали его задумке без малейшего сбоя. Выиграл противник Марата. Выигрыш был небольшой и должен был только раззадорить нужного клиента. Во второй раздаче и последовавшей игре Марат снова получил великолепный набор, которым дилер провоцировал его играть на всё, и он предполагал выигрыш почти на сто процентов. Но на это и был весь расчёт, потому что он знал, его противник получит редкий, но ещё лучший вариант. Дилер, чтобы не рисковать выдал ему сразу две пары король туз с джокером в придачу. Поэтому тот карты не менял и дал понять, что всё на месте, а Марат удивился и обрадовался, что отказов нет, и его ставки удваиваются. Он то думал, что после небольшого торга противники спасуют и отдадут ему банк. Но игра снова набрала бешенные обороты и снова всё было на кону. Он оглянулся на Еву, которая вовлекла его в эту авантюру, когда он был уже готов унести выигрыш и вообще покинуть это заведение. Он увидел однозначный кивок, подтверждающей её просьбу играть до конца. Марат решил полностью покориться судьбе и Еве. По команде он раскрыл свои карты, а противник, глядя на них, сделал паузу наслаждаясь довольством того и продолжал смотреть в лицо Марата, когда раскрыл, не глядя свои. Но вместо ожидаемой и обычной в таких случаях растерянности, вплоть до ужаса и ступора, он увидел на лице Марата широкую и довольную улыбку. Подумав, что клиент от проигрыша сошёл с ума, он тоже заулыбался. Но, когда он опустил свой взгляд на стол, то его улыбка приобрела черты маски ужаса. На его картах весело отплясывал, свой шутовской танец джокер, в окружении разномастной мелочи, с которой нельзя было рисковать и единым центом.
- Это не мои карты, - пролепетал он, - мои были другие.
- Ну да, среагировал Марат, сгребая к себе все фишки, - это значит, ты хочешь мне сказать, чтобы я и все присутствующие, не верили своим глазам, а верили твоей совести?
Дилер стоял, опершись одной рукой на стол, а другой, держась за сердце, в позе до которой он доводил здесь не один десяток клиентов. Подоспевший распорядитель подхватил его, и, извинившись за плохое самочувствие своего сотрудника, предложил Марату сесть за другой столик. Правда энтузиазма и настойчивости в его голосе не было. А, проходя мимо бледного, стоящего у стенки подсадного, он прошипел.
- Ты кого к нам привёл идиот? Я вам покажу, как работать против заведения, кровью все будете умываться.
Марат, очистив стол, подошёл к Стасу и Еве, с довольной и неудержимой улыбкой.
- Вы видели, как я их сделал? Нет, ты видел Стас, какой был финал, с выносом поверженных врагов с поля битвы. Заведение передо мною капитулировало и выбросило белый флаг, понеся невосполнимые потери в живой силе и финансах. Надолго они запомнят здесь Марата Конакбаева и мой Казахстан. Кстати, почему не играют гимн победителю, где рёв фанфар, грохот литавр, где салют и фейерверки? Ладно. я ещё могу понять, что не успели поставить мне триумфальную арку, но жду остальных почестей и внимания. Где всё это? Какая серость и отсталость. Варвары, одним словом, даже проигрывать и то не могут цивилизованно.
Стас снисходительно слушал этот монолог горе-триумфатора, который ещё недавно был весь в поту от реальной угрозы неминуемого разгрома и разорения, а, теперь забыв это и не подозревая, кто здесь истинный победитель, распетушился и возомнил себя грозою игровых притонов. Ева делала вид, а может быть и действительно, ей это было не интересно, и она рассматривала зал, а Стас спросил её.
- А что пани, может, устроим пышное и громкое чествование Марата, как единственного, за десять лет существования казино «Лагуна» человека осмелившегося его обыграть? Как ты на это смотришь? Стоят того такие подвиги?.
Ева, не приняв их ребячливого тона, иронично и без улыбки ответила.
- Этому герою шулерских баталий ещё предстоит невыполнимая задача донести свои трофеи до дома, и остаться при этом живым и здоровым.
- А что есть опасения?
Насторожился сразу Стас, а Марат даже не придал значения её словам.
- Конечно, есть, виновным в проигрыше поставлены условия или вернуть деньги в кассу казино, или их ждёт расправа. Но, кажется, нет причин для особого беспокойства, ему поможет истинный хозяин заведения. А если насчёт салюта и фейерверка, так получите, пожалуйста.
За окнами сильно громыхнуло и, несмотря на яркое освещение все, вздрогнув от неожиданности, увидели ослепительный фейерверк. Это произошло ещё дважды вызвав неподдельные восторги у присутствующих дам, и заставило Марата замолкнуть. Он вновь, как и на вилле, удивлённо, с опаской уставился на Еву и отодвинулся на приличное от них расстояние. Кажется, до него стало доходить, кто был истинной причиной его побед, и неожиданного обогащения.
- Ну, с вами ребята не соскучишься. Вы что шуток не понимаете?
Спросил он растеряно.
- Понимаем, понимаем, Марат, - ответила Ева, - а теперь, пошли дальше и ты поиграешь ещё и в рулетку. Мне это тоже интересно и хочется посмотреть, как людей завораживает и доводит до сумасшествия колесо с магическим шариком.
Марат замялся в нерешительности.
- Вообще, то я, Ева, решил больше никогда и ни во что не играть. А тем более в рулетку, где не знаю даже, куда и на что ставить.
- Если ты Марат боишься проиграть свои дармовые деньги, то я тебе для этого дам свои. А ставить тебе нужно на то, на что никто не поставит. На цвет и на номер, тогда будет выигрыш больше. Если конечно выиграешь.
Добавила она с улыбкой.
- Да, пожалуйста.
Без особенного энтузиазма и почти обречённо, согласился Марат.
Они прошли в общий большой зал и подошли к одному из столов, где было не так тесно от игроков и зрителей. Марат поставил огромный столбик своих фишек на пустующее тринадцатое число, на чёрный цвет. Этим он уже привлёк внимание многих. Колесо закрутилось, а шарик заметался в его впадинах, когда же этот гениальный аттракцион по отъёму денег замер, то крупье объявил, его полный выигрыш по цвету и номеру. Следующая игра была точной копией первой. Но потом никто не спешил делать ставки и видимо ждали шагов Марата. Они решили присоединиться к удаче новичка. Тому ничего не оставалось делать, как поставить первому и немного, и тут же половина ставок сделана была на его номер. Ставка была проиграна. Это отсекло желающих прислониться к везению Марата, и он снова поставил много, но, самым последним. Куража ради, он, повторил в третий раз тринадцать чёрное.
Игроки и зрители, замерли от неожиданной, и казалось безумной ставки. Они, напрочь, забыли про своё кровное, и всё их внимание было занято только одним вопросом. Будет ли снова тринадцать, или не будет? Неужели этому идиоту, играющему, вопреки, всякой элементарной логики, снова повезёт? И неужели случится, то, чего не может случиться никогда. Другие же злорадно ждали краха этого выскочки, вознамерившегося опрокинуть их теории и расчёты, которые опирались на великую практику, своих и чужих игорных трагедий. Половина зала, тоже замерла, и напряжённо ожидала объявления крупье. На соседних столах была прервана игра, и только один шарик резво и радостно постукивал по чаше рулетки. Он носился по кругу, гордый тем, что завладел, всем внимание такого количества людей, и от него, от такого крошечного кусочка дерева зависит их судьба. Напряжение достигло апогея, когда этот стук прекратился, и колесо замерло.
- Выиграло…, - последовала пауза, потому что крупье поперхнулся, - выиграло тринадцать чёрное.
Тихо, почти безжизненно, закончил он. Но его полушёпот был услышан даже в самом конце немалого зала и все буквально вскочили, стараясь рассмотреть этого счастливчика поправшего все законы игорного бизнеса и разгромившего мифы о непобедимости системы и законы случайных чисел и вероятностей. Они стали свидетелями необычайного и потому, не имея другого объяснения, связывали это теперь только с исключительностью личности Марата.
Внезапно свет по всему заведению заморгал, а потом включилось аварийное освещение, которое было достаточным, только для исключения паники, и давшее повод администрации принести извинения по случаю невозможности продолжения нормальной работы. Эта неуклюжая попытка скрыть истинные причины и мотивы прекращения работы, стали понятны всем и вызвали хохот в зале. Стаса кто-то одёрнул за рукав. Обернувшись, он увидел старика китайца, со своими неразлучными телохранителями. Ещё раз, он, почтительно поприветствовав его, и Еву, спросил:
- Мистер Рогов, если я не ошибаюсь, этот счастливчик ваш друг? – и, получив утвердительный ответ, продолжил, - в таком случае ему не помешают мои гарантии безопасности и моя машина.
И он показал на своих мордоворотов.
- Ваш друг слишком многих и многим потревожил в этом заведении, которое не может пережить такую трагедию без возможных действий со своей стороны. Я боюсь, что по-другому, ему просто не выйти отсюда, а тем более не довезти выигрыш до дома.
Посмотрев затем внимательно на Еву и отвесив ей очередной угодливый поклон он добавил.
- Я был бы очень признателен мадам, если бы вы в следующий раз посетили и отдохнули в казино нашего конкурента в порту, у господина Надира.
- Я обязательно встречусь с господином Надиром, но, учитывая его невоспитанность и отсутствие элементарной учтивости к женщинам, эта встреча будет в более естественных для него условиях, на свежем воздухе. И она окажется незабываемой для него.
По прощальной улыбке старика, Стас понял, что этот ответ полностью компенсировал, все потери его казино.
К подошедшему Марату сразу пристроились в спину две тени китайца, недвусмысленно давая понять, что все желающие, должны начинать любые разборки, только переступив через них. На недоумённый взгляд их подшефного, Стас пояснил ситуацию и Марат, уже и сам сникший под грузом свалившихся впечатлений и событий такого отдыха, и без должной радости воспринимавший факт огромного приза, беспрекословно согласился и побрёл со своим сопровождением к кассе.
Стас тоже был сыт по горло событиями прошедшего дня и предложил Еве поехать в гостиницу. Та согласилась, хотя на её лице не чувствовалось и намёка на усталость.
А тут финальный сцену в их ночных похождениях талантливо, как никогда сыграл голливудский актёр. Его попытки буйства после проигрыша быстро пресекла охрана. А когда поняли, что он уже свою роль в казино выполнил и оставил все деньги заведению, то не церемонясь потащили на выход.
Ах, как бесподобно и реально он играл самого себя и своё истинное состояние. Визги и проклятия были слышны во всех залах и даже на улице. Такой взрыв не поддельной человеческой страсти мог бы потрясти весь мир кино. А уже вылетая из двери заведения от последнего пинка, он клятвенно проорал:
- Я ещё вернусь сюда мошенники. Но уже с кольтом и на авианосце. Америка не простит вам такого обращения со своим гражданином.
Увы, но угроза не вызвала ни раскаяния, ни испуга. Наивный не знал, что игровой бизнес, как и наркомафию не испугаешь и третьей мировой войной. Да сгори в атомном огне хоть весь мир, но уцелей после этого хоть один человек и они оживут. Пороки бессмертны.
Их уход не привлёк ни чьего внимания. С такими посетителями, не пожелавшими позволить спруту от игры заглянуть в свой кошелёк, здесь с большей радостью прощались, чем встречали.


Глава - 13
Сара

В номере возбуждение от ночных похождений и финала приключений в казино резко спало. Подпитки новыми впечатлениями не стало, и Стас почувствовал себя уставшим. Вскоре позвонил Марат и доложил, что добрался благополучно и сейчас на месте. Это тоже расслабило. Потому что, несмотря на заверения старика, обеспокоенность за Марата, тоже держала в напряжении. Перед сном он взял телефон Сары и увидел, что был звонок и оставлено сообщение. «Мы завтра будем в Джакарте, и завтра же самолёт. Не бросай телефон»
- Ну вот, хоть одно приятное событие за весь этот взбалмошный, и такой не простой день.
Подумал он засыпая.
Встал он, как ни странно после такой бурной ночи, довольно таки рано. Утренний моцион тоже не занял много времени, а ожидание звонка, создавало настрой суетливости и ощущение того, что он всё равно опаздывает. Потом осенило, что можно и самому связаться с Сарой через определитель номера. Сара ответила быстро и радостно.
- Наконец то ты догадался позвонить мне сам. Я не хотела тебя будить, а ты, наверное, не был в номере допоздна?
- Да Сара, очень даже допоздна, а точнее, милая, я вернулся в гостиницу очень рано. Друзья вчера вытащили в путешествие по ночному городу. Потом это перешло в бизнес-поход по казино, где друг выиграл кучу денег.
- А ты Стэн, надеюсь, не проиграл?
Встревожено спросила она.
- А то голос у тебя какой-то сникший.
- Да нет, дорогая, я вообще-то и вовсе не играл. А голос такой оттого, что ты, появившись, тут же улетишь. Далеко и, наверное, надолго. Обидно.
- Стэн, не надо об этом. Мне самой тоже не радостно, очень грустно и хотелось бы побыть рядом с тобой. Но, ты же знаешь, что на мне ответственность за всю команду и я не могу жить только в угоду своим желаниям. Будь я здесь сама по себе то, не раздумывая, была бы только рядом с тобой и всегда. Вот и сейчас мы уже в пути, но едем сначала в порт, где сдадим, кое-что, не переданное аборигенам, на отправку в Канаду, и только потом я буду до вечера, до рейса, свободна. Свободна для тебя, тогда и поговорим о следующей встрече. У меня или у тебя в России. Если, ты конечно не против этого.
- Опять Сара ты дерзишь и на грубость нарываешься? Не дождёшься ты этого от меня сегодня, даже в шутливой форме. Расставание не омрачит ни одно моё слово. Позвони мне из порта, я там тебя встречу.
После этого грустного разговора, Стас стал раздумывать, над тем, что делать с Евой. Он решил лишить её своего общества на сегодня, но вопрос, как? А с другой стороны ему нечего её скрывать и прятать от Сары. Но почему Ева, сама, до сих пор, не подаёт признаков своего существования?
- Сейчас определимся, - решил он, - она ведь сказала, что во сне не нуждается, пойду и объяснюсь.
И Стас решил зайти в её номер.
Подойдя к двери, он хотел постучать, но дверь распахнулась сама и он, обнаружил Еву в кресле готовой к очередным странствиям. Стас понял, что та и не ложилась.
- Извини, швейцара нет, поэтому пришлось открывать двери самой.
Сказала она, не поворачиваясь.
- Скажи просто, что не можешь без своих штучек-шуточек, - ответил он, - и твоё ребячество, наверное, соответствует возрасту твоего тела. Ради серьёзности, и успеха дела, следовало бы тебя наградить, каким-нибудь другим.
- Да нет Стас, - сказала она с грустинкой в голосе, - меня вполне устраивает и такое, а этим я просто даю тебе понять, что для моего рыцаря, все двери всегда открыты. Какой ты всё же непонятливый Стас.
Уже игриво продолжала она.
- А, судя по твоему виду, так мы уже куда-то идём?
- Да. Сначала завтракать, а потом мне надо встретить в порту свою девушку, которую я люблю..
- Так, так, у тебя, значит, всё-таки есть девушка? И она находится здесь. То-то я смотрю, что у тебя все кобелиные инстинкты подавлены, и ты реагируешь на меня и на других женщин как на манекены, или как на товарища, а такая честь, поверь, женщине не всегда приятна. Я, признаюсь, уже начала подумывать, не мужской ли ты угодник? У вас ведь это сейчас, сплошь и рядом. Теперь я рада, что ошибалась, но одновременно и огорчена, что повезло не мне.
- А тебе это надо?
- Как знать…, как знать, - медленно и на распев протянула она, - это тело молодо и живо, а отсюда следует, что не исключено. Так в чём же твоя проблема индиго? Я, что лишняя?
- Да понимаешь, - замялся Стас, - она сегодня же улетает и далеко, а хотелось бы пообщаться.
- Я ведь тебе уже говорила, что со мною у тебя проблем не будет. И это правило не отменяется, но мой поход с тобой тоже не противопоказан. Позвони, пожалуйста, Гарри, ему будет интересно сделать репортаж об очередной изгоняемой команде спасателей, а у меня будет интересный кавалер на сегодня.
Стаса это устраивало, и он позвонил. Гарри действительно заинтересовался отъездом канадцев и сказал, что скоро будет в гостинице и по звонку Сары они поедут в порт. Стас с Евой спустились в бар и стали за завтраком ждать звонка и Гарри. Тот появился через полчаса, и насторожено посмотрев на Еву, передвинул предложенный ею стул поближе к Стасу. Это вызвало смех у обоих.
- Так ты меня боишься? Или так шарахаешься от всех женщин?
- Нет, просто хочу полюбоваться издали. Говорят, что большое и прекрасное видится лучше на расстоянии. А что Стас, твоя шоколадка ещё не звонила? И какие наши планы?
Ответила ему Ева.
- Звонка не было. А тебе предстоит сегодня ответственное задание, активно ухаживать за мною до вечера. Да так, чтобы мне это понравилось, а не для отвода глаз Я не хочу быть обделённой мужским вниманием ни на один день, и возражения на этот счёт не принимаются.
Гарри расплылся в самодовольной улыбке:
- Да вообще то, я согласен. И даже более того. Скажу тебе по секрету между нами девочками говоря, Стас, сейчас не в счёт. Я бы согласился и до утра на полноценное ухаживание, и на сопутствующую благодарность за это, а не только для вида и по необходимости. То есть, не ради того, чтобы притупить ревность Стасовой подружки, а ради моего и твоего интереса.
- В этом нет необходимости Гарри. Я для тебя, как для журналиста, интереса не представляю. Слишком заурядная и серая личность, а мне твой излишний мужской интерес тоже ни к чему. Поверь, что иногда женщина больше получает удовольствия от того, что некоторые мужчины не могут их лишний раз побеспокоить. И они мечтают именно о таких моментах, а не о противной близости. Поэтому сделай одолжение, постарайся только до вечера.
Гарри побагровел, но сдержано ответил:
- Ну, до вечера, так до вечера, как прикажете леди, а там посмотрим, может быть у тебя настрой изменится. Вдруг тебе моё внимание так понравиться, что ты будешь умолять меня о продолжении и позволишь, расширить мои полномочия до утра. Конечно, это при условии, что Стас не возражает о таком развитии нашего флирта, мягко переходящего в горячий роман, и он готов предоставить мне для этого, не только твою душу, но и твоё тело.
- Стас согласен, и не возражает, - ответила, опять же, Ева, - но пусть он распоряжается своим телом, на которое имеет полное право, вплоть до его уничтожения. Но возражаю я, как владелица этого тела. Думаю, что это немаловажно, потому что передавать его в чужие руки, для использования в качестве станка для секса, я не намерена. Даже тебе я его не отдам, и тем более тебе, потому что развращённому избыточным женским вниманием мужчине, нужно нечто подобное и родственное, хорошо приспособленное к своим сексуальным фантазиям. Такое нужно тело, которому будут понятны твои далеко не невинные потребности и которое сможет профессионально их удовлетворить. Надеюсь моих возражений тебе достаточно?
Гарри поперхнулся.
- Всё, всё достаточно. Я согласен и знаю, насколько убедительными могут быть твои возражения. Гарантирую со своей стороны образцово платонические отношения и джентльменское поведение на этот нелёгкий день. И потом, боюсь я, что при возражениях меня вообще исключат из такой милой команды. Но почему Ева ты о телах говоришь, как о второстепенном приложении, которое можно менять как бельё. И кто может знать, про мои сексуальные фантазии? Они вполне невинные и не выходят за рамки классики. Да, и кто бы говорил про это. А скажи-ка мне, где сейчас твой прошлый, толстый и старый бойфрэнд? Тот самый, колени которого, ты, так недавно обтирала в этом баре? Уж порочнее его трудно себе представить другую личность. Легкомысленно с его стороны оставлять такую красотку без внимания и надолго.
- Он покинул нас… навсегда, - со значением, понятным только Стасу, ответила Ева, - сейчас он и его яхта далеко, далеко в океане. А о твоих фантазиях и желаниях, здесь знают многие местные и залётные девушки, и в частности, Валида, у которой ты сегодня провёл бурную ночь.
Гарри стал пунцовым и отодвинул тарелку. Ему явно было не до еды.
- Откуда ты это знаешь?
Ева ответила смеясь:
- Да это у тебя на довольном твоём лице написано, кот ты двуногий.
- И про Валиду, тоже написано?
- Тут я просто угадала. Бывает же такое, что гадала, гадала, да взяла и угадала?
- Что-то много и часто вы со Стасом угадываете. Тот по карточкам кредитным гадает, с точностью до цента, ты по лицам, с указанием конкретных имён. Хорошо, что вы с ним не журналисты, а то многим моим коллегам пришлось бы это не по душе. А может быть, вы, с ним разведчики, с особенной спецпоготовкой? Так здесь, в этой стране для вас работы нет, потому что нет секретов. Здесь даже банки секретов не хранят, как бесполезные активы. Всё нужное, любой турист, может всё узнать, за два часа на базаре. Но кажется мне, не зря вы нашли друг друга. Я то думал сначала, что ты Ева, просто красивая и дорогая шлюха, которая прибыла на охоту в край изобилия толстых кошельков, которые набежали сюда со всего мира, в погоне за экзотикой развлечений и желанием погреться под жарким зимним солнцем, за счёт спонсора, а теперь не знаю даже, что и думать. Так, что я не зря стул отодвинул подальше, жаль, что больше некуда. И поверь, теперь мне не очень хочется напрашиваться и лезть в постель к женщине, которая знает всё наперёд, и может словить кайф от возможного секса, ещё до его начала.
Стас и Ева смехом прервали его растерянный монолог, а потому продолжения и конца его бурчаний уже не слышали.
А тут позвонила и Сара, которая сказала, что будет скоро в южном терминале порта. Там они её и нашли. Сменив комбинезон спасателя на белое платье, которое эффектно выделяло её кожу кофе с молоком, она светилась счастьем от предстоящей встречи и это делало её ещё красивее. Гарри не выдержал и начал опять скулить о своей несчастной мужской доле, когда такие девушки достаются другим, а он вынужден быть только свидетелем чужих счастливых романов. Но делал он это тихо и с оглядкой на Еву.
Представив своих друзей, Стас не выдержал и поцеловал Сару, которая также невольно прильнула к нему, но быстро высвободилась.
- Стэн, прекрати, не здесь, и не сейчас. Тут и наш консул, и все ребята, да и я ещё не закончила все формальности с оформлением. У нас, на это будет время потом. И при этом она ласково провела рукою по его щеке. Потом она пошла быстро, почти бегом к своей группе, а оттуда отделился и подошёл экскаваторщик Сэм.
- Привет Стэн!
- Привет Сэм! Как дела? Рад, наверное, что возвращаешься домой?
- Рад видеть тебя в добром здравии Стэн. А насчёт возвращения, так не совсем и не очень. Как подумаю, что там снова придётся залазить в тяжеленную шубу, а шорты нужно будет сменить на тёплое бельё, так сразу тоска по Канаде и пропадает. Там у нас сейчас за минус двадцать и метели, а тут сам видишь, как в раю. Я бы ещё месячишко-другой здесь перекантовался, и не знаю, что за спешка такая с возвратом. Здесь ещё работы невпроворот. Ты же знаешь, и не со слов, сколько всего наворочала эта бешеная волна, и теперь половина людей на побережье живёт почти в норах. Но команда, есть команда, и мы, передав всю технику, возвращаемся. А особенно жаль было расставаться с тем экскаватором. Знаешь, после твоего спасения, он работает, как хорошие часы и ни разу больше не заглох и не подвёл.
В их разговор встрял Гарри.
- А кому вы передали свою технику, Сэм?
- Да сначала налетели местные фермеры и хозяева пляжей. Но потом приехали серьёзные ребята из столицы, и тех как ветром сдуло. А из нашего штаба пришло распоряжение передавать всё только им. Я то свой экскаватор, почти, что передал одному местному, толковому парню, индонезийцу. Даже обучил его работе, но он, вдруг, тоже пропал. Потом встречаю его случайно, и говорю, приходи и забирай свою машину, а он только улыбается и делает вид, что не понимает меня. А два дня назад лопотал по-английски лучше всех остальных. А эти, новые владельцы, на нашей технике, думаю, сделают здесь хороший бизнес. Мы не успели ещё уехать, как на свалке они поставили охрану и вывески, что теперь, даже хлам на строительство крыш и хижин выдают только за деньги. Сара возмущалась таким безобразием и звонила во все инстанции, но там сказали, что они очень сожалеют о происходящем, но это суверенная страна и они вынуждены считаться с решениями местных властей, с их обычаями и порядками. И извини Стэн, но я пойду помогать Саре. Да Стэн, - добавил он, - когда будешь в наших краях, позвони или загляни.
- Да я вроде бы и не собирался.
Недоумённо ответил Стас.
- Соберёшься, - засмеялся Сэм, - а мы с Сарой живём рядом.
Они попрощались, а Гарри обратился к Стасу.
- Вот видишь, как быстро сбываются мои недобрые предчувствия. Мировая трагедия стала таким лакомым куском, что подключено всё, начиная от правительства и заканчивая откровенными бандитами. Но все, и в том числе чиновники ООН, закрывают на это глаза и думаю, что это тоже не спроста. Там, как и везде, тоже разные люди. Слышал, наверное, про скандалы по взяткам в их кругах? Когда Садам Хусейн легко обходил барьеры по продаже своей нефти и покупке оружия, вместо продовольствия и лекарств?
- Да слышал и читал, - ответил Стас, - только, опять же, удивительно, что о таких вещах узнают своевременно, но держат до поры до времени, как камень за пазухой, чтобы потом в своё и нужное время достать и добить им неугодного человека, или организацию. Информационное оружие благодетели, тоже применяют, очень уж до странного избирательно. Так, что и обличители не лучше виновных, и здесь, явно, больше политики, чем справедливости. Уверен, что твоим и подобным материалам сейчас не дают хода тоже умышленно, а придет пора их использовать как оружие или шантаж против неугодных то вам скомандуют «фас», и бросят как свору псов на тех, которых сейчас так оберегают.
- Не исключено, - согласился Гарри, - и боссы масмедиа при этом сорвут свой куш, гораздо больший, чем сейчас.
Подошла возбуждённая Сара, и видно было, что она чем-то крайне огорчена.
- Представляете, почти половину груза, уже со всеми согласованного, они не допускают для погрузки?
- И какие же на то причины?
Спросил Гарри.
- Да вообще, какой-то бред и детский лепет. То требуется карантинный отстой, то нужно сверить со своими списками на разрешение ввоза и вывоза, то нужно подтверждение о санитарном состоянии района, где мы были. И это для железок, приборов и оборудования? Потом всё ценное задержали и увезли на склады. Но не в наши, гуманитарной миссии, а куда-то совсем в другой угол, на свои. Даже машины у нас тут же отобрали, под предлогом, что они уже переданы местным организация. Как будто не могли подождать хотя бы до-завтра, когда мы уже улетим.
- Сара, а у тебя есть их предписания, акты, протоколы?
Спросил Гарри, и она протянула ему документы.
- Да вот, здесь их целая кипа. Правда, это только копии, а оригиналы забрал представитель нашего консульства. Сказал, что возьмёт это дело на контроль, и пока мы будем дома, он здесь всё уладит с возвратом нашего имущества. Только у меня на этот счёт особой уверенности нет. Как-то беззубо он себя ведёт, а они так и роятся возле него. Всё какие-то ужимки, кивки, недомолвки, что так и хочется спросить, чьи интересы он защищает и на кого работает. Мне, конечно, всё равно, куда всё это пойдёт, была бы команда. Но потому и обидно, что вроде бы и хотят отдать, но и решение не принимают, а я, как крайняя.
Гарри бегло перечитал часть документов и начал делать заметки и выписки, когда подошёл местный журналист, его знакомый, и, отведя в сторону, что-то сообщил.
Гарри вернул документы Саре и сказал, что через минуту вернётся, а потом отошёл со своим коллегой к группе индонезийцев, что стояли плотной кучкой в нескольких десятках метров от них. Стас и Ева стали успокаивать Сару, стараясь отвлечь её от причин расстройства шутками и расспросами, про интересные случаи из её спасательной практики. Оказалось, что она не профессионал, а преподаёт в Торонто в университете на кафедре семейной медицины, и большинство спасательных команд там формируется от случая к случаю на добровольной основе. Но так, как у Сары уже был приличный опыт в таких мероприятиях, то поэтому её и поставили во главе целой группы. И она впервые столкнулась не с практическими действиями, а неведомыми ранее организационными вопросами и проволочками местных бюрократов. Поэтому-то она так горячо и возмущалась их бездушием. Постепенно, они добились своего, она успокоилась, а вскоре Ева вообще нашла с ней общий язык, и всё стало на свои места. Это, когда две женщины хотят пообщаться между собой, а рядом вклинился мужчина. Они как-то незаметно отошли от Стаса, стали даже перешёптываться и смеяться неведомо чему, изредка посматривая на него. Он понял, что, наверное, стал объектом их обсуждения и потому перестал обращать на них внимания. Это было гораздо лучше, и устраивало его больше, чем возможная сцена ревности со стороны Сары.
Подошёл Гарри. Человека как будто подменили, он был взъерошен и с перекошенным багровым лицом. При этом он ругался почти непечатными выражениями.
- Представляешь Стас, эти скоты потребовали ни слова не писать об истинных причинах отъезда спасателей и хотят купить оптом мой имеющийся и будущий материал по разграблению ооновской помощи. А про него знал только шеф редактор моей газеты. Вот и работай после этого. Или эта тварь случайно проболталась, или он, сам же, и слил им информацию. Не зря же он недавно и так горячо, убеждал меня, что её опубликование, сейчас не своевременно и не актуально. Видите ли, он считает, что пострадавшим странам и людям сейчас не до подобных сенсаций и нужно время, чтобы факты созрели и стали очевидными и видимыми. Это ему из Австралии ничего не видно, и не очевидно, а здесь-то всё ясно, как на ладони.
- Ну и что ты им ответил?
- Да то, что всегда отвечаю в таких случаях. Послал я их куда подальше и они, по моему, особенно не удивились, потому, как здесь все знают, что никогда ещё Гарри Вернер, при всём своём паскудстве, не торговал добытыми материалами и людьми, которые их ему дали. А потому мне верят и охотно делятся информацией.
Потом дело дошло до угроз и в конце заявили, что не говорят мне до свидания, а прощаются навсегда.
Стас понял, что сегодня ему предстоит роль кругового психотерапевта, а Гарри сегодня точно забудет свой очередной зарок, и завтра снова будет заниматься самовоспитанием с обвязанной головой. Девушки оказались уже рядом и Сара принялась избыток успокоения, излитого ранее на неё, отдавать Гарри, который, придя в себя, предложил возвращаться в город.
Выход пролегал по узкой и пустынной улице плотно стоящих морских контейнеров, добрая половина которых была со всех стран мира, откликнувшихся на трагедию. Уже подходя к концу этого гигантского двустороннего забора, Стас и Гарри услышали неистовый рёв автомобиля. Девушки были в метрах пятидесяти впереди и оживлённо болтали. Остановившиеся от неожиданности мужчины обернулись и увидели несущийся на них огромный джип, который явно не собирался останавливаться и только ещё больше набирал скорость. Намерения водителя были понятны. Им в этой мышеловке некуда было деться, и то, что Гарри инстинктивно прижался к контейнеру не могло его спасти, потому что, прижавшись вплотную автомобиль, мог просто размазать его по стенке. Момент и место были выбраны идеально. Стас не стал искать своего спасения, сзади были ещё женщины. Он напряг свою волю и проник в сознание водителя.
Али Пактаун, наркоман с великим стажем, после очередной дозы и на пике эйфории, видел свои жертвы и злобно скалился, предвкушая, как он сейчас ураганом пронесётся по их телам, а на выходе его ждёт обещанная награда и долгий кайф, без вечного рыскания в поисках героина. Шеф дал ему великий шанс, беззаботно жить после такого лёгкого задания и получать ещё долго свою порцию. А он уже подумывал, что ему уготована обычная роль шахида-камикадзе, где ни - будь у арабов или в Афганистане. Это, когда на машине с взрывчаткой, после укола с «золотой пулей», прямой путь к аллаху, вместе с теми, кого удастся прихватить за компанию с собой после взрыва. И чем больше, тем лучше. Но вдруг его руки непроизвольно рванули руль вправо, и машина заскользила по металлу контейнеров, высекая искры и обрывая свои торчащие зеркала и другие детали. Потом они рванули влево, и машина, повторив маневр, избавилась на другой стороне от всего лишнего. Ничего поделать при этом он не мог, он просто не чувствовал своих рук и они накручивали рулевое колесо, безо всякого его участия. Правая нога рванулась с педали газа вверх, до самого подбородка.
- Вот это глюки, - с восторгом подумал он, - такого балдежа у меня ещё не было. Вот что значит высший сорт зелья и без дилеров.
Но удары были скользящими, а потому особенно на большую скорость не влияли, а машина, теперь больше похожая на огромный снаряд или торпеду, продолжала свой губительный полёт, по инерции. Стас понял, что расстояние слишком мало и таким образом трагедии не миновать. Тогда, доведя себя до состояния подобному тому, что было во время схватки с волной, он создал невидимый силовой барьер прямо перед собой и увидел перед столкновением ясно, зловещий оскал водителя убийцы.
Удар был ужасен. Две тонны металла, на скорости под сто миль столкнулись с невидимой скалой. Али мгновенно вылетел через лобовое стекло и его тело, расплющилось на этом прозрачном барьере. Многочисленные брызги и капли крови обозначили его наличие. Автомобиль, ударившись в непреодолимое препятствие носом, задрал по инерции зад, и встал перед преградой вертикально. Стас сбросил напряжение и всё, что осталось от них рухнуло к его ногам. Останки Али можно было собирать только лопатой. Он оглянулся. Сара стояла сзади, в ужасе прикрыв руками голову, а Ева была абсолютно спокойна и невозмутимо улыбалась. Гарри был рядом, позади Стаса, и теперь бессильно, с мертвенно бледным лицом, медленно сползал на землю по стенке контейнера.
Ева привела под руку Сару, и ту вернуло в нормальное состояние врождённая сердобольность и профессиональный долг. Она бросилась к тому, что осталось от Али, но потом поняла, что здесь бессильна вся медицина, вместе взятая, а её автоматическая просьба к спутникам вызвать скорую помощь прозвучала наивно и глупо. Тогда она подошла к Стасу и осмотрела его. А, убедившись, что тот тем более не нуждается в её помощи, посмотрела внимательно в его глаза и после паузы тихо спросила.
- Стэн, это сделал ты?
- Что, сделал я Сара?
- Это ты убил его?
- Нет.
Ответил Стас и отвёл свой взгляд, а подошедшая Ева спросила.
- А ты что же хотела, что бы вас также размазали как кисель эта машина и убийца?
- Нас? – переспросила Сара, - нас? А тебя, значит, нет? Ты значит тоже это, можешь?
- Что, ты имеешь, в виду, под, это можешь? И что ты вообще психуешь, когда к счастью, сдох только негодяй, который, не задумываясь, был готов совершить убийство и шёл на него вполне сознательно. И причём здесь Стас, когда само провидение не позволило тому уничтожить других. Тебе молиться и благодарить надо создателя за спасение, а ты ищешь виновных, в смерти негодяя.
Но Сара стояла на своём.
- Нет, ты мне ответь. Ты, женщина, и ты тоже способна убить человека?
Ева пожала плечами и пошла медленно к выходу, как бы давая понять, что не хочет объяснять очевидное. Очнувшийся Гарри, сам не понимаясь с земли, заторопил их продолжить путь.
- Как, мы не будем и полицию вызывать?
Спросила удивлённо Сара Стаса.
- Нет, дорогая. Потому что боюсь, нам им нечего будет сказать, и на результатах расследования это не отразиться.
Ответил Стас, пытаясь взять её под руку. Но она вырвалась и тоже ушла вперёд.
- Правильно Стас, только полиции нам здесь сейчас и не хватает, а с ними и толпы моих коллег. И что бы мы им сказали? Что машина на полной скорости въехала в невидимый пресс, который превратил её в смятую консервную банку, а водителя прогладил дорожный каток, которого мы тоже не видели?
Перейдя на шёпот и делая снимки, он продолжил.
- Слушай, а ты сам то понимаешь, что здесь произошло? Я, например ни черта, ни понимаю, и готов был уже взлететь на небеса. Кажется, от такой готовности, и резкого старта, у меня, даже одна штанина промокла, и вдруг бах-трах, и всё всмятку. И прямо перед нашим носом. Нет, Стас, мне кажется, что это всё она, эта всё твоя ведьма Ева натворила. Поверь мне, это благодаря ей, мы остались живы. Потому что так просто, даже в сказках не бывает. А ты видел, какая она спокойная при этом была. Да ни один мужик не смог бы так хладнокровно себя вести с этой ситуации, а она, даже бровью не повела. Как будто для неё это был, ожидаемый и оплаченный аттракцион, этакое, развлекательное родео на колёсах. Зря она сказала про себя, что серая и заурядная личность, и не представляет интереса, для журналиста. Меня не проведёшь. Вот тут я посмею не согласиться с её скромностью. И при всей своей благодарности за спасение она получит теперь очень много внимания к своей персоне от Гарри Вернера. Да кстати, а что тебе известно о ней, кроме богатого кровосмешения по родословной линии? Вы так близко и долго общаетесь, что явно в разговорах касались и её прошлого, и круга интересов.
- Мне, Гарри, больше ничего неизвестно, и я в отличие от тебя не вижу в окружающих объекты и источники, для сбора компрометирующих материалов. Я воспринимаю людей и особенно друзей такими, какими им хочется выглядеть и быть передо мною. А по дружески скажу ещё вот что. Ничего ты действительно не найдёшь, и не рассчитывай на последующую благодарность. А потом, зачем ты это фотографируешь, если намерен смыться?
- Ну, во-первых, эти снимки, разосланные организаторам покушения, которых теперь я знаю, могут дать мне определённые гарантии собственной безопасности. Во всяком случае, в ближайшее время и так нагло они действовать уже не будут. Потом это моя работа и очередной материал с места происшествия, который я придержу до определённого времени. Причём горячий материал, где я, по неведомой другим причине и обстоятельствам, оказался первым. Что касается Евы, то, поверь, я далёк от мысли причинить ей неприятности, тем более после сегодняшнего спасения, но здесь Стас, уже совсем другой интерес и мотивы. Это профессиональный зуд, ну, как у хорошей охотничьей собаки, или у ищейки, когда нос всегда настроен на поиск источника запаха, и как шутливо говорят, журналист, даже в постели с женщиной остаётся журналистом.
Стас засмеялся.
- Ладно, пошли уж, ищейка с мокрыми штанами. Смотри и действуй, как сам знаешь, только не получи щелчка при этом по своему прекрасному еврейскому нюхательному аппарату. И здесь я тебе не защитник.
Гарри озабоченно осмотрел свои брюки, но видимых следов его ужаса не было, и он, успокоившись, спросил:
- А ты сам, что, не испугался?
- Испугался, испугался, - заверил его Стас, - да так, что даже в сторону не смог отойти, как ты. Оцепенел и потерял дар речи.
Такое признание удовлетворило Гарри, и они быстро пошли прочь с места происшествия, не оглядываясь.
Догнав женщин, которых разобщило происшедшее, и они шли порознь, Стас предложил всем ехать в гостиницу, где можно отдохнуть от пережитого до вылета Сары. Та не сразу ответила согласием. Чувствовалось, что она подавлена, и очень переживает происшедшее. На все попытки Стаса и остальных отвлечь её от мрачных мыслей и втянуть в разговоры на другие темы, она отвечала односложно и вынужденно. Остальным тоже вскоре передалось её мрачное настроение. Гарри покинул их до вечера под предлогом срочных дел по работе. Поэтому в гостиницу они пришли только втроём. Ева пошла к себе в номер без объяснений, а Стас у себя, всячески пытался добиться смены настроения у Сары. Но всё было безрезультатно. Она сидела безучастная ко всем его потугам, задумчивая и отрешённая. Ни шутки, ни попытки приласкать не находили ответа, и Стас понял, что она находиться в состоянии принятия очень важного для них обоих решения, а потому прекратил её донимать и с беспокойством ждал оглашения приговора. Вскоре она позвонила своей команде и узнала, где они остановились. Это уже настораживало. И не зря, через, несколько минут, последовавшего молчания, когда Сара, не, отрываясь, смотрела на него, она отвернулась и поставила всё на свои места.
- Стэн, помолчи пожалуйста, и выслушай меня. Я ухожу. Ухожу навсегда. Я тебе и раньше говорила, что начинаю тебя бояться. Теперь же, после сегодняшнего случая это настолько усилилось, что свой страх я перебороть уже не в состоянии, и никогда не смогу этого сделать. Я поняла, что мы с тобой разные люди, если ты вообще человек, и я не смогу этого забыть никогда. Я слишком набожна, чтобы этого не видеть, начиная с момента твоего чудесного спасения. Но до этого я видела всё, как чудо ангельского пришествия на землю. Теперь же, после убийства человека, все твои поступки мне видятся по другому. Ты порождение тьмы, которое я полюбила, и буду весь остаток жизни молиться за спасение твоей души.
Я сейчас поеду в аэропорт, но провожать меня не надо, мне и так больно. Прощай Стэн! Да спасёт тебя бог!
Она поднялась и прошла к двери, а Стас остался сидеть, огорошенный услышанным. Но ему пришлось подняться, что бы закрыть распахнутую дверь.
Когда он вернулся и присел в кресло у столика, то обнаружил, что телефона Сары на нём больше нет.

Глава 14
Картина

Сара ушла не одна. Она унесла не только возможность связи с ней, но и большой кусок души, и все его надежды начать нормальную семейную жизнь. А как хотелось бы. Ему казалось, что с ней это возможно и это была первая девушка, после давнего развода, которая с первого взгляда настраивала именно на такое желание продолжения их отношений. И тут вдруг такой неожиданный и быстрый крах. Нет, это пережить просто так очень трудно, и он направился к бару, чтобы забыться самым простым способом. Решил испытать народное средство для русского мужика при лечении любовных и семейных неурядиц, которое потом способно привести к ещё большим трагедиям и действительному краху жизни. При выборе посуды приз получил, почти по-русски выполненный гранёный стакан, который был опустошён одним залпом.
Теперь можно отдышаться и перевести дыхание. Тем более, что жизнь сразу этого порозовела и стало ясно, что она на Саре не остановилась, и как знать, может быть в его положении это и к лучшему. И так может, будет спокойнее и самой Саре, без его присутствия в этой жизни и ему не надо оглядываться на обязательства перед ней. Короче всё, что ни делается, всё к лучшему. Долго и примерно в таком же духе он пытался настроить себя на волну бодрячка, однако это плохо удавалось, а пустота и никчёмность нынешнего бытия, после такой потери, не оставляли его. Время, время нужно для его выздоровления, а сейчас рана была слишком свежа и кровоточила, даже от попыток не думать о ней. Это всё равно было как прикосновение и напоминание. Нужен хороший мотив и повод, что бы забыть и забыться. Алкоголь, конечно не выход и не средство. Но тут уж, наверное, менталитет квасной, подсказывает самое простое решение, как не вспомнить и не свалить со своих плеч на него все беды.
Вот ещё одна загадка славянской души, если агрессия, война, стихийная катастрофа, голод, пожар или наводнение, так, что делает русский мужик? Он, хоть и долго, но собирается с мыслями, силами, решимостью, и в итоге побеждает. И пусть, что сам же довёл до того, что гром грянул, зато потом, перекрестясь, и богу помолясь, с духом собравшись, героически преодолевает все преграды и проблемы. И выходит из беды окрепшим и полным надежд. Но стоит у него перекоситься личной жизни, как он может задрать лапки вверх и начать искать решения на дне бутылки. Не нашёл в одной, приступает к другой. А там всё глубже и глубже, пока не до самого горла в дерьме, из которого уже не может выкарабкаться. И прощай карьера, прощайте мечты о будущем, которое пропало и растворилось в сивушном угаре. Прощай сама жизнь которой не может быть если ты попал в колею, бывшего интеллигентного человека. Бывшее, это то, что уже прошло, и если ты остановился в нём, то и ты уже бывший, а значит без будущего.
Стас это понимал, и его это не устраивало. Нет, нужны более достойные и более сильные по эмоциям ощущения. Вспомнилась не решённая проблема с похищенным малышом. Вот, пожалуй, достойный и эффективный способ заглушить всё остальное. Но Ева сказала, что когда придёт время, то она сама сообщит ему об этом, и события подстёгивать не надо. Она, права, всему своё время. И без этого, они слишком часто и бесцеремонно вторгаются в череду неизбежного, пытаясь навязать всему свою волю. Это видимо неправильно и может в итоге, принести косвенный вред потом, и который может оказаться неизмеримо худшим, чем сегодняшнее сиюминутное торжество. Но иного поведения, в прошедших ситуациях, когда необходимо было вмешаться, и проявить свои способности он не видел, да их бы, в противном случае, и не было бы, кому видеть.
Искать общения с друзьями, когда они считают его пропавшим в объятиях Сары, и показывать им своё фиаско в личной жизни не хотелось, и пусть они думают, до поры, до времени, что у него в этом плане всё нормально. Иначе, их сочувствие и сопереживания будут только бередить его рану. Поэтому он пока обречён на одиночество и самоедство. К такому положению он готов, и переживёт даже это. Однако стук в дверь избавил и от этого. Вошла Ева, она молча прошла и села в кресло, так просто и бесцеремонно, как будто выходила только что на минутку и вернулась на своё место. Стас отвернулся к окну, пытаясь скрыть стакан в руке. Нашёл от кого прятаться, когда тут же последовало.
- Налей мне тоже немного Стас.
- А тебе-то зачем? Сама же говорила, что эти напитки на тебя не действуют.
- А затем, индиго, что бы ты, не пил, как алкоголик, в одиночестве и украдкой. А мне в номере стало так скучно, что я решила, лучше уж травить свой молодой организм за компанию с тобой, чем сохранять его здоровеньким, но в одиночестве. А перед этим от вас с Сарой и из этого номера такая разносилась энергетика эмоций, что впору было создавать защитный экран для исключения восприятия их импульсов.
Вот я и решила заглянуть к тебе, чтобы ты не зацикливался на своих переживаниях, и не занимался самоедством. Потом, нам нужно наметить и обсудить план спасения малыша.
Стас плеснул и ей в более цивилизованную и изящную посуду, к которой она и не притронулась. Рассказывать же свои проблемы этому созданию у Стаса не было никакого желания, да и восприятие у неё к таким сантиментам, было видимо не то, не земное. А ещё было подозрение, что она наперёд, лучше и раньше его осведомлена, о всех предстоящих событиях в жизни своего близкого окружения. Поведение её, и спокойная реакция в порту, только подтверждали это. Однако присутствие женщины, даже такой странной, только усугубило его жалость к самому себе любимому, и стакан снова был опустошён. Когда он потянулся к бутылке, чтобы ещё наполнить его содержанием, то Ева перехватила его руку.
- Сделай паузу.
Он сопротивляться и возражать не стал. А она продолжила.
- Не знаю, успокоит ли тебя это, но она поступила правильно, если рассматривать ситуацию с позиции женщины, с позиции будущей матери, матери твоего будущего сына. Она интуитивно и невольно тебя опасается, но не только относительно своего спокойствия и благополучия, а ради ребёнка.
Стас упал в кресло рядом.
- Ты хочешь сказать, что знаешь о её беременности? Значит, она тебе об этом сказала за час вашего знакомства, а от меня скрыла?
- Ничего она мне не сказала, и ничего от тебя не скрыла. Она просто и сама этого пока не знает и чувствует не наверное, а скорее на уровне подсознания. Но процесс уже пошёл, и от неё исходят сигналы второй жизни. Для меня это доступно. Я не такая толстокожая как ты индиго.
Язвительно закончила она это сразившее Стаса сообщение. Последовала неизбежная пауза, которая была необходима на осмысление, услышанного им от Евы.
- Зря задумался, - продолжила она, - ей суждено жить и растить сына одной без твоего участия, и, наверное, вполне благополучно. Это я тебе говорю, потому как надеюсь, что неизбежное уменьшит твои пустые хлопоты и переживания. Да и ей будет меньше нервотрёпки, если ты не будешь её донимать, своими потугами склеить разбитое. Бывают моменты, и это тот случай, когда нужно смириться с неизбежным, прекратить своё бессмысленное барахтание, и отдаться своей судьбе – судьбе индиго. Это, видимо, как раз тот случай. Её испугало необъяснимое, твоя исключительность, и она права. Ты мне, как-то напомнил, что в этом мире за всё надо платить. Так про твою ситуацию можно сказать тоже самое.
- Ну, спасибо Ева, успокоила, - перебил её с горечью в голосе Стас, - Ещё чем меня обрадуешь, провидица ты наша? Слушай, а может тебе, ради широты контактов, и для лучшего выполнения своей миссии открыть гадальное агентство? Пару тройку удачных экспериментов и предсказаний проведёшь, и народ к тебе дуром попрёт. Как к новоявленной Ванге, врачевательнице и предсказательнице. А что? Таланты и способности налицо. Похмелье ты одной рукой снимаешь, порчу наводить, так это тоже запросто. Карточное счастье? Так опять же, это по твоей части. А на что ты ещё способна, так мне и неведомо. Тут вот есть знахари, что внутриполостные операции делают без скальпеля, залазят живот немытыми руками и без перчаток. А ты будешь лезть в души и мозги. Ты будешь делать своим клиентам трепанацию черепа без долбёжки. Потом будешь доставать оттуда мозги, изучать их, разглаживать неправильные извилины утюгом и вставлять назад куски серо-белого вещества, гладкие, как у младенцев. И всё это по высшему разряду с гарантией фирмы Made in diavolo. Да на тебя через полгода молиться все будут, и получишь ты статус святой от всех религиозных конфессий и сект, потому что сейчас ведьм не жгут. А вам, по ту сторону жизни, будет дармовой и непочатый край контингента для изучения и экспериментов от людей живущих, для душ вездесущих. Полновесный отчёт тебе будет гарантирован и награда, наверное, будет потусторонняя и полноценная. У вас как там принято поощрять за подобное усердие? Или вы только идейный кайф, от такого действа испытываете?
Прервал эту злую тираду, полную сарказма и грозящую перерасти в истерию, телефонный звонок от администратора.
- Мистер Рогов, извините, но к вам посетитель, и это мистер Сакарто.
- Какой ещё к чёрту посетитель, - заорал в трубку Стас, - да ещё Сакарто или Сукарто? Я никого не жду и мой номер не притон для проходимцев. Скажите ему, что приём таких надутых индюков закончен, и следующий состоится только через полгода в России, в деревне Красное дышло. Короче, пошёл он вон. И покажите ему туда дорогу, иначе я сам спущу его, по прямой, и только вниз.
Стас бросил трубку. Однако тут же звонок возобновился, и администратор уже умоляюще, и чуть не плача вновь обратился к нему.
- Мистер Рогов простите, но так нельзя, это же уважаемый мистер Сакарто, и он настаивает. Не откажите нам в любезности, уделите ему немного своего драгоценного времени. Мы так признательны вам будем. Ну, умоляю вас. Это ведь наш хозяин.
Восточная витиеватость и умение клянчить милостыню всегда добивали Стаса. Не устоял он и на этот раз. Но злость не пропадала. Тем более, что это был тот самый Сакарто, что возомнил себя непревзойдённым знатоком живописи, росписи помещений, и дизайна. Это он был виноват в неудавшейся поездке сюда. Возникло острое желание поквитаться с ним и главное, что нынешнее настроение тому способствовало. Поэтому он после паузы и уже более спокойно ответил:
- Хорошо, я согласен, тащите его сюда. Тащите быстрее, этого уважаемого, вашего Супхарчо, - Стас умышленно коверкал это известное ему имя, - Мы милостиво разрешаем ему засвидетельствовать своё почтение к нам, но только в позе на полусогнутых и на ковре из верительных грамот.
- Огромное наше вам спасибо, мистер Громов. Он уже видимо подходит к вашему номеру. Мы не могли ему препятствовать.
Когда Стас положил трубку и взглянул на Еву, та беззвучно смеялась.
- Ты то чего хохочешь здесь? – закусил удила Стас, - Совсем обнаглела. Вот пожалуюсь наверх о том, что ты вместо работы, только развлекаешься и издеваешься над бедным индиго, так это будет твой последний хохот надо мной, а может быть и вообще.
Эта угроза, была явно напускной и вызвала только продолжение веселья Евы. А там и сам Стас расплылся в улыбке. Сказался выпитый стакан и всплеск эмоций от разговора по телефону.
- Это от радости за тебя. И вообще это, что-то новенькое Стас. Тебе, похоже, на пользу иногда такие стрессы. Ты знаешь, зачем он рвётся сюда?
- Да догадываюсь я Ева, - уже спокойно отвечал Стас, - и Гарри об этом, как-то говорил. Этот денежный индюк, видите ли, размечтался получить картину русского художника, чудом спасённого после цунами, и вернувшегося с того света. Хотя за день до этого почти вытолкал меня из своего дворца. Будет ему картина. Будет ему шедевр, которого он достоин. Я это сделаю вскоре, а может быть и сейчас У тебя мольберта, случайно, в номере не найдётся. А то я подумал, что если там запросто и мгновенно обнаруживаются уникальные драгоценности и украшения, то почему не быть и мольберту с принадлежностями.
Ева на мгновение призадумалась и подтвердила, подыгрывая ему:
- Да ты прав. Есть там один, случайно завалялся, а я как раз собиралась на натуру завтра выехать, но, учитывая ситуацию и срочность, одолжу его тебе, ради него, столь уважаемого тобой мистера Сак-арт-о.
И они дружно рассмеялись. А стук в дверь не замедлил сообщить о великом явлении, которого не пришлось долго ждать.
Сакарто было не узнать Стасу. Нет внешне, это был всё тот же он, но поведение резко отличалось от того, что запомнилось Стасу после последней их встречи. В своём дворце и в бытность пребывания художника там, это был надменный хозяин, деспот для слуг и чванливый князёк, для рядовых европейцев. Но так же, как он требовал угодничества и преклонения перед собой, перед таким великим и всесильным, точно так же он был способен и сам пресмыкаться и угодничать перед его превосходящими фигурами или теми от которых ему было, что-либо нужно. Вот и сейчас, вознамерившись получить любой ценою картину Стаса, он масляно жмурил глазки и с незатухающей, восточной улыбкой пел дифирамбы двум картинам ранее купленным у того. Он расписывал, как удачно расположил их в своей галерее, как совместил с освещением и сокрушался, что дела и занятость обоих так некстати, помешали продолжить их плодотворное дальнейшее сотрудничество. И это преподносилось так искренне, что Стасу не забывшему истинные причины их расставания, становилось неловко от его лжи. Но только не инициатору и творцу её. Толи у того у самого память отшибло или он надеялся, что сам Стас всё позабыл после цунами. Но к чести посетителя он впервые поколебал мнение Стаса о роковой неотразимости Евы для его вольных или невольных знакомых. Этот далее обязательной учтивости не заходил, и это было самым удивительным при его похотливости, но объяснялось очень просто. У себя в своих обширных владениях он организовал такие порядки, когда каждая прислуга или служительница, в любое время независимо от своей должности и семейного положения должна считать за благо и за святую обязанность, при первом же намёке всесильного хозяина, исполнить любую его сексуальную прихоть. Поэтому первопричиной такого поведения назойливого гостя была элементарная пресыщенность и отсутствием желания на достижение того, что имеется в избытке, а потому и не ценится.
Незваный гость, после льстивого вступления, действительно стал просить о милости сделать ему ещё одну картину и даже при этом проявил познания русского языка:
- У вас говорят, что бог любит троицу, а у меня только две ваши картины. Не откажите в любезности и давайте, исправим нашу досадную ошибку.
Поломавшись для приличия, Стас согласился, кураж требовал реализации.
- И что же вам хотелось бы иметь, уважаемый? Пейзаж, натюрморт или свой портрет?
Спросил Стас заказчика, хотя для себя уже однозначно решил, что это будет.
Тот тоже пришёл с конкретной целью, а, потому, не задумываясь, ответил:
- Если можно и не возражаете, то портрет.
- Хорошо, пройдёмте в мою временную студию.
Предложил он, и, сделав, приглашающий широкий жест, повел того с Евой в соседний номер. Войдя, Стас обнаружил там свой родной и привычный, заляпанный красками мольберт с готовым холстом и прочие причиндалы, оставленные дома два месяца назад. На удивление и благодарность Еве времени не было.
Идея уже созрела, и дело оставалось только за малым. Попросив Сакарто подняться с кресла, Стас обошёл его оценивающе по кругу несколько раз. Он то отстранялся, то броском приближался и поправлял лицо или изменял его позу. И, наконец, объявил своё решение.
- Нет, мистер Сакарто, портрет, это не то, что вам и мне надо. Это мелко и не амбициозно. На Арбате это вам бы стоило ровно пяти минут времени на поиски десяти долларовой купюры. Но это было бы хорошо только в качестве отдельного эскиза к монументальному произведению, которого вы достойны. Такой портрет может и будет отражением только малой части вашей великой сути, а где останется эта гордая осанка, кто заметит ваши пропорциональные части туловища и как при этом сравнивать и оценивать эту редкую и присущую только вам, вашу классическую соразмерность духа и тела. Как прикажите их подать и сделать понятными для многих последующих поколений зрителей, без сравнения и без подтверждения того, что только в таком здоровом и красивом теле, как ваше, может быть такой здоровый дух и клокочущий мыслительный процесс. Нет, нет, и не уговаривайте даже. Раз вам нужна моя картина, а не её фрагмент или обрывок, то только в полный рост, и спор здесь не уместен. Иначе идите к фотографу, где вам обеспечат и профиль и анфас, а я, извините, халтурой не занимаюсь. Поймите меня правильно, много и давно мною уважаемый мистер Сакарто, я ведь художник. Вы ведь знаете, что это такое? Нет, вы отлично это знаете, и я в том убедился, когда вы такие гениальные советы и рекомендации мне давали, и когда я был счастлив работать в вашем дворце. Так вот, вы, как общеизвестный и признанный в определённых кругах, знаток живописи и дизайна, знаете, мы такой народ, что ради мига славы и успеха, готовы даже сами платить своим натурщикам. Так вот поэтому, я сделаю для вас свою самую великую работу бесплатно. А в прочем, я даже готов вам за это немного заплатить от своих скудных доходов. И сделаю это, даже не ради вас, и самого себя, но ради всего нашего великого искусства, которое рискует сейчас навечно остаться серым и будничным без такой картины. Сколько вы хотите получить от меня за это счастье, в качестве добавки к вашим миллионам, мистер Сакарто? Нисколько? И ничего? Ну и отлично, вот нам и ещё одно подтверждение вашего благородства и бескорыстия, ради прекрасного. Но повторяю, что я по прежнему готов заплатить вам, но только за то, что мне видится, великим и способным выразить всю мощь и красоту симбиоза вашего интеллекта и атлетизма. Я хочу сделать так, что бы мне потом до конца своих дней не было грустно и обидно, до зубовного скрежета, что я промчался мимо своего звёздного шанса, в угоду вашей излишней скромности и бескорыстности, или по причине моей малой состоятельности. А потому наши потомки, и первую очередь ваши, к сожалению, не смогли получить возможности созерцать в своём далёком будущем, ярчайший образец представителя нашего поколения. Так сказать героя нашего времени, мецената и благодетеля своей прекрасной страны.
Так, что мистер Сукарто?..., убедил я вас, и пишем в полный рост? Или расстаёмся до лучших времён? Когда не только мы посторонние, но и вы сами, без излишней скромности, присущей вам, оцените по достоинству своё место в истории и мировом искусстве.
- Пишите.
С хрипотой в голосе от волнения выдавил тот, вытирая обильные капли пота со своего лица, которое быстро взмокло от нагрузки мыслительных потуг, и такого приятного бальзама на душу, в виде неожиданного словоблудия Стаса. Ева подозрительно быстро пробежала в ванную комнату, закрывая, своё раскрасневшееся лицо и там уже из-за двери слышались звуки характерные для реакции глубоко поперхнувшегося человека. Стас приподнял правую руку своего великого натурщика и попросил опереться ею на стену. Под левую ногу его был подставлен небольшой стул. Принято было решение писать углем, и Стас при этом пояснил, что необходимые контрасты, не смогут передать краски и не в их силах заменить это древнейшее орудие творчества живописца. Работа закипела и шла споро. Вдохновение словесное, превратилось в изобразительное. Рука Стаса мелькала быстро над мольбертом, а сам он только изредка бросал свой взгляд на натурщика. Штрихи и линии ложились уверенно и без поправок. Вышедшая не скоро из ванной комнаты Ева, с подозрительно раскрасневшимся лицом и платочком, который промокал её припухшие от слёз глазки, остановилась на секунду у мольберта, где полным ходом шло творение шедевра. Увидев мельком наброски, она проследовала дальше, на балкон, что бы уже не возвращаться до конца их творческого таинства. А зря. Посмотреть было на что. Существо с лицом Сакарто, в моменты его ярости на подневольных слуг, стояло на фоне развилки ствола большого дерева, виденного Стасом в поместье. Правая рука держалась за ствол, а левая нога опиралась на лежащий сук. Оно, как будто только что спустилось с этого самого дерева, в попытке быть похожим на человека, и было неуверенно в своём выборе. Существо было голо, но покрыто редкой длинной шерстью, характерной для орангутанга, хозяина местных джунглей. Естественно его половые органы были открыты и так же соответствовали видом и размером для того существа. Правда, кроме как на насмешки, и издёвки, со стороны женской половины человечества, этот гвоздик не мог претендовать на другие оценки. Закончив эту часть работы, Стас отошёл от мольберта и внимательно осмотрел шедевр и одежду Сукарто. Потом он обрисовал изображение контурами костюма, и оно после этого выглядело как в прозрачной оболочке. Замерший как изваяние натурщик стоически ждал окончания сеанса. Он приготовился к долгим мучениям от неподвижности, многим посещениям мастерской, а потому очень удивился, когда Стас оценивающе отошёл от мольберта, и пригласил его принять готовую работу.
- Вот что значит талант.
Подумал он. Но, при этом, не обратил внимания и не заметил, как Стас, перед приглашением к просмотру содеянного, несколько мгновений внимательно смотрел ему в глаза и внушал, что и как он должен будет видеть в этой картине всю свою жизнь, несмотря ни на что.
Картиной тот остался неподдельно довольным. Даже более того, он был потрясён. Да, ради этого стоило стоять неподвижно хоть целый месяц. Как всё здорово нарисовал этот русский Пикассо. Этот, легко узнаваемый фон поместья. Эта раскованная и свободная поза, гордая посадка головы, умный и пронзительный взгляд, безупречная передача каждой складки его одежды. Да правильно было сказано живопись не фотография, и талант не заменишь никакой техникой.
После затянувшегося любования со всех ракурсов, он вздохнул от неизбежного временного расставания с изображением.
- Мистер Рогов, я безусловно, и немедленно, эту картину покупаю. И это не подлежит обсуждению. Вы поставили свои условия, и я их выполнил. Теперь я ставлю свои вам, и вы тоже их примете. Я вам не какой-то дворовый мальчишка, который не в состоянии заплатить и цента. Сегодня же в моём банке на ваше имя будет зачислено сто тысяч долларов. Прошу поставить последний штрих в этой картине и, как говорится, заверните.
- Какой ещё штрих?
Удивился Стас.
- Тот самый, который ставит каждый художник, когда не стесняется своего произведения.
Вот этого Стасу как раз и не хотелось делать. Но выхода не было, и он неразборчиво, и на кириллице расписался. Затем картина была снята с мольберта, и бережно, самим владельцем, свёрнута в аккуратный рулон. Он быстро попрощался со Стасом, забыв при этом про Еву. Так ему видимо не терпелось доставить этот шедевр, в свою галерею.
Ева, после его ухода заскочила с балкона в комнату и упала лицом вниз на диван. Всё её тело сотрясалось в судорожном смехе. Это уже было похоже на истерику и причём истерику коллективную, потому что Стас и сам катался в таком же состоянии по полу под мольбертом.
Происшедшее сгладило горечь его потери, и отдышавшись от спазм смеха, он сказал Еве.
- Пусть это будет невольным вкладом надутого индюка в фонд спасения мальчишки. С паршивой овцы, хоть шерсти клок. Тем более, что цена этому клоку сто тысяч баксов.
- Нет, Стас, - возразила Ева, - будет слишком много чести для бандитов, получить твои, честно заработанные деньги.
Потом я обещала старику китайцу. И ещё одно, - Ева сделала паузу, - этому Надиру уже недостаточно мести суда человеческого. Он уже достоин кары небесной и она состоится.
Мы сделаем немного по другому, и эту картину предоставь возможность рисовать мне. Теперь моя очередь на художества.
И она снова залилась смехом, а потом уже серьёзно добавила:
- Попутно нам нужно убрать первопричину такого массового похищения детей. Процветающую торговлю человеческими органами. Сейчас ты поговоришь по телефону с их посредником. Это фирма, которая под прикрытием вывески легального усыновления детей, занимается поставкой живого товара и органов за рубеж. Ты договоришься с ними о встрече на завтра. Не пытайся выдавать себя за кого-либо другого, тебя, не раз, перепроверят. Просто говори, что решил сделать на этом небольшой свой бизнес и выполняешь разовое поручение частной клиники, а твой контракт как художника, только прикрытие. Они сами так поступают, поэтому поверят. Всё бери трубку и разговаривай.
- А номер?
Спросил Стас.
- Номер уже набран и тебя ждут.
Он поднял трубку и за первым же гудком последовал ответ. Стас представился и сказал, что его интересуют вопрос усыновления, а также ему поручили узнать о возможности помочь безнадёжно больному мальчику из Австрии, который срочно нуждается в пересадке органов, и в частности почки. После некоторой паузы ему ответили.
- Мистер Рогов, где вы, говорите, остановились?
- Гостиница «Бриз», номер 404. Я художник, работал по контракту у мистера Сакарто, но попутно решил сделать ещё один маленький бизнес и выполнить это поручение.
- Да-да, - согласились на том конце связи, - почему бы и нет. Но сразу вам скажу, что второй вопрос отпадает. Мы строго чтим и соблюдаем законы нашей цивилизованной страны. Здесь продажа органов, во славу аллаха, запрещена под страхом смертной казни. Так, что вы попали не по адресу. По вопросу же усыновления мы готовы оказать вам помощь. Только заранее предупреждаю, что это процесс длительный и требует массы согласований и разрешений. Это мы берём на себя и почти за символическое вознаграждение. А полный расчёт можно произвести после выполнения всех условий сделки. И имейте при этом ввиду, что у нас товар, извините, я хотел сказать дети, намного дешевле, чем ваши европейские экземпляры. Но в любом случае нам нужно встретиться лично и оговорить все детали.
- Хорошо, - согласился Стас, - завтра после полудня я жду вашего представителя в гостинице.
Положив трубку, он повернулся к Еве.
- Не прошёл наш номер. И они или действительно не причастны к торговле органами, или слишком осторожны в выборе клиентов.
- Всё прошло правильно, и как надо. Ты что же ожидал, что тебе по телефону и так сразу, с ходу, начнут перечислять все виды их услуг и полную базу данных. Сейчас в каждой стране существуют такой криминальный бизнес, что сродни каннибализму. А эта фирма, просто надводная и видимая часть огромного айсберга горя, который сродни только ужасам фашизма. Поэтому у них такая конспирация и целая сеть нелегальных баз и структур. Подожди до завтра, и узнаешь, что твои вопросы не остались без должного внимания, и сейчас у них идёт полным ходом их обсуждение, вплоть до выхода на босса, на господина Надира. Да-да, того самого недруга и конкурента старика китайца. Русский заказчик ему интересен не только разовой и рядовой сделкой. Так, что до-завтра, и тогда уже я начну рисовать свою картину с двойным дном. Плохо, что у них не принято серьёзные дела и сделки решать с женщинами, а поэтому тебе придётся некоторое время побыть в моих руках кистью. Надеюсь, ты не будешь возражать против такого самозваного художника?
- Да нет, пожалуйста, действуй по своему усмотрению. Тут ведь главное результат.
На выходе Стас оглянулся, что бы посмотреть на свой родной мольберт, но того и след простыл, а в комнате не было даже недавних запахов красок.
А вечером того же дня, во дворце Сакарто, была необычная суета. Она была связана с переустройством галереи и подготовкой её к первому показу высоким гостям, которые сегодня должны были посетить очередной приём у хозяина. Новой картине срочно было подобрано роскошное обрамление, и она была водружена на центральное и самое почётное место, что, естественно повлекло за собой перемещение остальных, которые могли бы затенять её исключительность.
Вытаращенные глаза исполнителей указаний и прислуги Сакарто приписывал тому, что и они, дилетанты в искусстве, прониклись духом новой картины.
Если раньше считалось, что повод, для торжества был незначительный и ожидался небольшой круг приглашённых, и допущенных на него, то теперь хозяин благосклонно и щедро очертил его пошире и даже сам лично позвонил некоторым и намекнул на возможность и шанс посетить его сегодня. Его намёк был равносилен приказу, а потому ко времени начала приёма всё место парковки автомобилей было забито, как на показе в автосалоне, самыми различными машинами, от раритетов в стиле ретро, до эксклюзивных экземпляров, и образцов, что только намечались к серийному выпуску. Гости подходили к хозяину, чтобы показаться ему лишний раз и при этом выразить свою почтительность и признание в благодарности за такое почётное приглашение. Затем они растекались по огромной территории удивительного парка и многочисленным его павильонам, набитым угощениями и напитками. В финале, как всегда было дежурное посещение гордости хозяина, его картинной галереи, ценность которой, а вернее её бесценность была многим известна, и являлась предметом особой зависти конкурентов владельца. Но туда доступ естественно отрывался только особо доверенным и уважаемым гостям. И не зря, потому что там были экземпляры и произведения искусства, очень похожие на те, что в своё время были похищены и находились в безуспешном международном розыске. Постепенно основная масса гостей уже перешла в это место получения эстетического десерта. Сам же хозяин сегодня не торопился присоединиться к ним и стать гидом, что делал всегда, чтобы в очередной раз показать свою эрудицию в искусствоведении. Выдержав значительную паузу, которой, по его мнению, было достаточно для оценки новой картины и результатов переустройства галереи, он сам зашёл туда и к своему удовольствию обнаружил, что большая часть присутствующих стоит именно там, где он ожидал и хотел их увидеть. Подойдя вплотную, он понял, что они растеряны и у них нет слов от восхищения, а у некоторых может быть и от зависти, а потому решил сам начать разговор.
- Ну, как вам моё новое приобретение и что скажете об этом новорождённом таланте из России?
Это тот самый парень, которого вы, возможно, встречали раньше у меня, и который выжил удивительным образом после цунами. Вы слышали, наверное, про этот случай, его описывали все газеты? К счастью, господь наш не дал погибнуть так нелепо этому таланту и сохранил его для нас грешных. Возможно, печать исключительности сберегла его от преждевременной и нелепой смерти.
Все, как по команде стали поддакивать и согласно кивать головами. А жена министра культуры, осмотрев его самого, как нечто новое и неожиданное, с ног до головы, выразила своё неподдельное восхищение.
- Да, это настолько оригинально, что просто не знаю, как и выразить. Потому что эмоции при этом самые противоречивые. И я не про талант художника, который несомненен, а про того, кто здесь запечатлён. С одной стороны понимаешь, что это вы, а с другой стороны, нечто загадочное и непонятное. Интересно, что хотел этим сказать сам художник. Но говорят, что и у них не бывает однозначного мнения на свои произведения и они пишут их под влиянием какого-то наития, непонятного нам простым смертным. Но здесь, всё так откровенно и неожиданно, что сразу становится ясно, эта вещь исключительная. Вот одно только одеяние ваше необычное, чего только стоит? На это решиться мог бы только очень мужественный человек.
- А что вам моя одежда, разве это главное в картине?
И он вплотную, для лучшего сравнения подошёл к ней и повернулся лицом к ним.
- Смотрите, это тот же костюм, что и сейчас на мне. По-моему, автор слишком точно и скрупулёзно отнёсся к передаче его деталей, особенностей и шика модельного дома Окинава. Это немного отвлекает от центрального и основного лейтмотива произведения. От того, что находится под этими тряпками и главной сути центральной фигуры.
Он снова повернулся лицом к картине, где по-прежнему видел себя безукоризненно и слишком строго одетым, а остальные видели его в представлении Стаса, безо всяких помех, для образа обезьяны.
- Да, - продолжила жена министра, - у вас воображение богаче, чем у любого из нас и художников. Вы умеете видеть во всех картинах, и в этой особенно, то, что недоступно другим. Вы из тех ценителей произведений искусства, что талантливее самих исполнителей.
Присутствующие дружно закивали головами и стали поддакивать этой тонкой и двусмысленной лести
- А когда наша общественность сможет увидеть этот шедевр? - спросил его давний скрытный конкурент, - Намечается благотворительная выставка в пользу пострадавших от цунами и эта работа сможет привлечь много посетителей. – глазёнки его при этом заблестели, - такое прятать просто не гуманно.
- Нет, нет господа, - и лицо Сакарто, впервые за многие годы выразило смущение от избытка удовольствия, - только не сейчас. Каждая великая картина, должна отлежаться во времени. Но в перспективе такое в дальнейшем возможно, потому что шедевры должны принадлежать всему миру. Я подумаю над этим, но о сроках ничего сейчас не скажу.
- Жаль, - не отставал конкурент, - но если появятся её репродукции, то я буду первым кто их приобретёт. Повешу у себя в кабинете и буду смотреть на ваше изображение, каждый благословенный раз, как только вспомню о нашем сотрудничестве.
Остальные смущённо стояли потупив взгляды и облегчённо вздохнули, когда хозяин предложил вернуться в беседки.
Останься Стас надолго в Индонезии, заказами на копии этой картины, да и не только её копий, он был бы завален.




Глава 15
" Почка "

Одиночество в номере вернуло мысли Стаса к Саре и понимая, что просто так от этого не избавиться, а состояние неутешного горя может только свести его с ума, он бросился ничком на кровать и напряг всю свою энергию и волю на борьбу с самим собой. Это было сложнее, чем противодействие чужому вторжению.
Он стирал почти физически в своей памяти всё, что напоминало бы о его чувствах, заставляя воспринимать происшедшее, как рядовое событие, без того переизбытка эмоций, которое невольно создают большее, чем симпатия и половое влечение. При этом он реально ощущал, как рвутся длинные цепи одних нейронов, переключаясь и переплетаясь с другими, как гаснут огоньки энергии на самых активных нервных окончаниях, зажигаясь на других. Одни события тускнели, другие становились ярче, затеняя то, что следовало, а точнее, то, что хотелось забыть. Борьба с собой и своими чувствами далась ему труднее, чем все последние события в Джакарте.
Но зато наутро горечь от ухода Сары, уже совсем утихла. Может, это удалось самому, а может Еве, удалось его убедить, что всё окончательно, и расставания в этой жизни неизбежны, но это не потеря человека, он жив и только избрал самостоятельный непараллельный путь. Её жизнь должна продолжаться естественным ходом, быть своей, неповторимой и самобытной, но без его присутствия. Это если только он, используя свой дар, не захочет вторгнуться и растоптать чужое я, изменить его, против её воли. Он это мог сделать, но не хотел. За всё, и в отношениях в том числе, надо платить, а точнее расплачиваться, и за свою исключительность, видимо, тоже. А потому за ночь Стас окончательно убедил сам себя, что нужно смириться с неизбежной потерей. Да будет так, и если Сара считает, что так будет лучше, то пусть будет и остаётся так. А жизнь продолжается, и да здравствует жизнь.
Предстоящая операция по спасению ребёнка, тоже отвлекала от грустных мыслей и нейтрализовала их. Потому на завтрак он спустился в ресторан гостиницы, почти в бодром настроении. Один раз как-то мелькнула мысль о встрече с тёмнокожей девушкой, но это уже было не более чем, как приятное воспоминание. С Евой они решили на этот период общаться как можно реже. С улыбкой вспоминал он, как вечером, перед тем как расстаться, она в деталях, тонах и лицах расписывала ему ход событий приёма у Сакарто. Для него это стало комедией, способной погасить и эту печаль. А концовка, где главный недруг этого магната, просил продать картину, для тайной коварной цели, обнародовать его непристойный вид, и иметь возможность плевать на неё каждый день, вызвала после взрыва смеха, даже чувство жалости к обладателю такого портрета. Но к чести того, он не продал картину, несмотря на предложение по довольно значительной сумме, и весьма польщённое самолюбие.
Неспешный завтрак неожиданно ещё более затянулся по причине появления за столом красивой местной девушки, которая попросила разрешения разделить с ним столик, хотя свободных мест в зале было более чем достаточно. Она при этом пояснила, что рассматривает еду в заведении в одиночестве, как насыщение воровато украдкой и совершения действий из списка, чего-то недозволенного. И это ощущение, напрочь, отбивает у неё аппетит.
- Хотя, как раз, мне переедание и не грозит.
При этом, она сделала паузу, чтобы Стас оценил её точёную фигурку, напрашиваясь на естественный в таком случае дежурный комплимент.
- Я предпочитаю лишнее съесть в компании, чем недоесть в одиночестве.
Добавила она, и чувствовалось, что девушка не только хочет общества для совместного завтрака, но и не против продолжения знакомства. При этом она не производила впечатления охотницы за кошельками богатых туристов, хотя для местных рамок и приличных манер местного населения, была слишком эмансипирована. Така, так звали девушку, пояснила, что училась в университете Австралии. Её отец имеет, большие, чайные плантации в глубине острова и делает хороший бизнес благодаря ей. Это она, в своё время убедила его улучшить глубину переработки сырья и увеличить ассортимент. Благодаря этому она вывела его на прямые поставки на европейский и американский рынки, а сама теперь большую часть времени проводит в столице, где имеет квартиру, но питаться предпочитает публично. Потому она и заехала в этот ресторан. Но глядя на Стаса она убедилась, что будь она и единственной наследницей Билла Гейтса то не отвлекла бы его от омлета. Однако Стасу, приличия ради, тоже пришлось рассказать немного о себе. Узнав, что он художник, а в Джакарте недавно и ещё ничего примечательного не видел, Така предложила ему свою помощь в качестве гида. При этом она мотивировала, своё предложение тем, что у неё временный сезонный перерыв в работе, и она с удовольствием сама освежит свои познания и впечатления, да тем более в обществе человека от искусства.
- Ну, Така вы мне льстите, - смутился Стас, - я далеко не знаток и даже не ценитель древнего творчества, тем более такого самобытного, как ваше, островное. Но отвлечься от суеты будней, да тем более с вами буду только рад. Действительно, нахождение моё здесь больше стало напоминать служебную командировку, со сплошными обязательствами и расписанным графиком. Хочется напоследок именно отдохнуть и побывать в шкуре праздного туриста. А потом такие экскурсии в обществе чудесного и красивого гида, способны придать особый колорит моему досугу, и выглядят как награда за все мои последние местные мытарства.
Концовка вызвала улыбку у девушки, где сквозила уверенность в неизбежности такого признания, и то, что она знает о своей неотразимости, и протянутая им рука лёгкого флирта нашла встречную поддержку.
- Мне тоже будет изначально приятно общество умного и симпатичного человека в познавательном походе. А то постоянные встречи и общения с мужчинами только по деловым вопросам со временем стирают смысл женской сущности. Бизнес, увы, для нас женщин имеет немало и негативных моментов, а я хочу сейчас о нём забыть, хотя бы временно. Разумеется, в пределах дозволенного, и с человеком, которого интересует только возвышенное и прекрасное?
Так игриво и полувопросительно закончила она.
- Конечно, конечно, - также с намёком, допускающим подтекст, продолжил Стас, - тем более, что дозволенным считается то, что дозволяют сами участники таких отношений.
Её смех подтвердил согласие на возможное широкое толкование и расширение рамок дозволенности.
- И вообще Така, мы, на ты? Или мы, на вы?
- Конечно Стас, давай на ты? Но ты как-то странно об этом спрашиваешь, делая неординарный акцент?
- Поясняю леди, - понесло Стаса, - был у нас на Руси в давние времена правитель, князь Святослав. Так вот, был он любителем и участником победных битв и тяжёлых походов и даже прибил однажды свой щит к стенам непобедимого тогда Царьграда. Был он при этом, также плохим дипломатом и никудышным интриганом, зато отменным джентльменом и великим воином. Прежде чем идти на врага, он его обязательно, и заранее предупреждал. «Иду на вы», говорил он и шёл на предупреждённого врага, но, тем не менее, всегда побеждал.
- Тогда лучше, как я и сказала, на ты, - засмеялась Така, и при условии, что во мне никогда не будут видеть врага. Да и ты Стас не Святослав, - добавила она игриво, - и не застрахован от поражения. Но между нами мир, и значит будем проще, и откровеннее, тем более, что и поход наш будет не воинственным, а познавательным. Если ты уже свободен, то можем прямо со стола, в мою машину и вперёд, тем более, что особо древних и исторических мест здесь не так уж и много. А по части зодчества, так вообще почти всё с начала колониализма.
Стас, увлечённый такой перспективой, и под влиянием женских чар, уже было дёрнулся подняться, как вспомнил о планах по малышу.
- Нет Така, сейчас меня ещё тянут другие обязательства, и дела, вот обрублю все концы связей с ними после обеда и тогда полностью в твоём распоряжении. Используй, как заблагорассудиться. Ну, хочешь, как послушного мальчика, для его просвещения, и педагогического эксперимента, а хочешь как взрослого мужчину для ухаживания за собой. И в том и в другом случае кроме искренней благодарности, ничего не последует. Обещаю, что обид с моей стороны не будет.
- Я в этом не сомневаюсь. Меня Стас устраивают оба таких качества вместе и сразу, если ты при этом полностью избавишься от этих своих дел на время нашего знакомства. Раз и я иду на это, то вправе рассчитывать и на твои жертвы. Если они есть и если это вообще можно назвать жертвами. Итак, после обеда созваниваемся и полное отключение от дел. Во всяком случае, на сегодняшний вечер. Договорились?
- Договорились.
Стас решил, что это сигнал к временному расставанию и после обмена телефонными номерами, снова сделал попытку подняться, что бы проводить девушку до машины. Но Таку видимо не устраивала такая поспешность и она даже не пошевелилась, а предложила ещё немного посидеть за столиком и заказала мудреный напиток, который довольно долго готовили, и который она очень медленно и с наслаждением потягивала через соломинку. А Стас был рад продолжению общения, видимо правильно говорят, что клин вышибают клином, и так они провели вместе ещё в течении промелькнувшего часа. Но время летело незаметно, и если другим пора было уже думать про обед, то они только справились с завтраком. Покончил с этим телефонный звонок Таке. Несколько односложных фраз и она засобиралась на выход уже сама.
- Отлично, что ты и мне дал время на разрыв с делами. Сейчас заеду в фирму, пошлю пару подтверждений по поставкам и отключаю даже телефоны. Стас, - неожиданно спросила она, - а ты правда только художник? Или ещё какие интересы в нашей стране? Почему ты так задержался, когда все кто мог давно сбежали? Может, у тебя нет средств на возвращение, и тебе помочь?
Стас покраснел от обиды, что его принимают за альфонса, и он швырнул на стол кредитку.
- Здесь сто тысяч за мою последнюю картину. Мой гарант господин Сакарто. Этого достаточно?
- Извини, но не надо таких жестов, мне достаточно и простого твоего нет. Я наверное сегодня дура, но я тебе верю безоговорочно. Ты не знаешь почему?
- Нет.
Только и мог ответить Стас.
- Я тоже. И никаких провожаний, - осадила она, готового подняться Стаса, - я дойду до машины сама. Учти, что европейская галантность здесь, с нашими нравами и обычаями, далеко не всегда уместна и не приветствуется. Ты здесь проездом, и вообще мужчина, а меня здесь слишком хорошо знают, и потом долго ещё будут отождествлять с европейцем, и перетирать все мои косточки. И хотя я к этим глупостям отношусь спокойно и даже равнодушно, но и лишний раз дразнить наших радикалов и мракобесов не стоит. До встречи, и вот мой платёж.
Стас не успел даже заявить, что сам заплатит за завтрак, как она спокойно и даже медленно пошла на выход, давая время оценить достоинства своей фигуры и физического совершенства со спины. Он тоже, не медля, тут же рассчитался и пошёл в свой номер. Уже с порога двери Стас почувствовал, что за время его отсутствия здесь кто-то побывал, и явно, не горничная с пылесосом и влажной уборкой. И не просто так, что посидели и ушли. А именно побывали так, что каждая вещь хранила следы чужого прикосновения. Удивления и раздражения это не вызывало, потому что они с Евой были готовы к возможной проверке и к самому пристальному вниманию после звонка Стаса в фирму с вопросом по донорским органам.
- Значит, Ева была права, хотя неправой она и не могла быть, и я теперь у них под колпаком.
Подумал так Стас, и почувствовал нарастающий приятный азарт от предстоящей игры, где ставки очень велики и смертельно опасны, но и выигрыш того стоил.
- Так, - понял он, - «жучки» и прочая насекомовидная аппаратура тоже не исключены, а скорее всего уже на боевом посту. Иначе зачем тогда это посещение. Ну, что же господа, я рад, и чтобы вас успокоить окончательно, я ничего не вижу, не знаю и не понимаю. По-нашему, я для вас, ну просто идеальный лох. Слушайте себе, на здоровье и смотрите в оба, или сколько вы там их расставили, глаза, на честного авантюриста, решившего подзаработать вместе с вами на людском горе. Но каков размах и масштабы этой сети? От бандитских методов, до абсолютного совершенства шпионской конспирации и легальных связей. Пусть слушают и наблюдают. Да только вы узнаете только то, что я захочу вам передать, и не более того, а Ева узнает абсолютно всё, что вы знаете, чего хотите, и о чём даже не догадываетесь. Правда контакты с друзьями придётся временно прекратить и остаётся только она.
Последовавший безмолвный его разговор с ней очень бы их заинтересовал, да только неподвластен он был любым средствам связи и любым прослушкам.
Он спокойно развалился на широченной гостиничной кровати и как бы задремал, а при этом установил контакт с Евой.
Ева не удивилась его появлению в сознании. И вообще, способна ли она чему-либо удивляться? Создавалось впечатление, что она многое, если не всё, знает наперёд. Стас решил, потом, расспросить её про это и вообще о предсказаниях будущего и возможного.
- Ева…, Ева, я не помешал?
- Стас, ты о чём? Мне мешает только одно, это твоё молчание. Но я помню запрет и не лезу в твои дела. Да и потом ты прав, и всё должно идти своим чередом, и желательно без нашего вмешательства, активного, по крайней мере. Так что же случилось индиго, на этот раз? Опять тоска и грусть от несчастной любви, и тебе нужна жилетка для слёз, или, может быть, нужен собутыльник? Так я всегда готова. Прийти?
- Да нет, язвочка. Не угадала, и не приходи. Обойдусь без таких услуг. Вся лирика позади, а для откровений и излияния своих чувств ты слишком многое знаешь, наперёд. На роль собутыльника, так вообще не тянешь. С тобой будут только одни расходы, без ожидаемого результата находиться в равном состоянии подпития. Дело в другом. У меня, Ева, похоже, был обыск, причём весьма долгий, дотошный и умелый. Видимо и жучков понаставили, не меряно и разных. Времени для этого было предостаточно, пока я завтракал в обществе одной милой девушки. Так что торговцы живым товаром, видимо, вполне серьёзно заинтересовались нашим предложением и после такой страховки, похоже, пойдут на контакт. Если я конечно их не разочарую. А потому я, как бы ничего не знаю и не ведаю, и покажу им жизнь человека, готового ради лишнего доллара, пойти на многое. Так что ты была права, когда предупреждала меня об этом.
- Нет, Стас, дело не в моей правоте, а просто я это знала наверное. Только, прошу тебя, не соглашайся быстро на их условия, и торгуйся во всём без стеснений, как на базаре. Здесь это и любят, да и меньше вызовет подозрений с их стороны. Хотя твои финансовые возможности после расчёта за картину им тоже известны и они постараются выжать из тебя всё возможное. По вопросу усыновления, это и для них процесс, не быстрый, поэтому, для соблюдения формальностей, потребуется время. Ну и ладно, для нас ведь это просто повод выйти на разговор по донорским органам, выяснить систему связей и нанести ей удар. С тебя, Стас, видимо, потребуют аванс. А касаемо товара, почек, и других органов, то они, давно ими заготовлены после цунами в немалом количестве, и этим мы не подвергнем никого очередной трагедии. Не вздумай только соглашаться на наличный и немедленный расчёт. Иначе им захочется поиметь и твои деньги и не рисковать в разовой сделке с незнакомым, случайным клиентом. Жизнь твоя тогда, будет им единственной помехой. А ещё, я рада, что ты так быстро ожил. Хотя при этом несколько, и удивлена.
Стас, после небольшой паузы неуверенно ответил.
- Никакой любви, Ева и не было. И не надо больше про это. Любовь должна продолжать жизнь, а не делать её невыносимой. А потом если что-то и было, что, кстати, память мне сейчас не подтверждает, а чувства молчат, так наша цель способна выбить любую хворь. Согласна?
- Согласна, согласна. Кстати придётся помочь семье малыша в сборе нужных для выкупа средств. Сейчас в этой стране, да и в мире в целом, столько беды и нуждающихся, что при всём обилии сердобольных людей, это становится проблемой. Надо подтянуть сюда и Марата с его выигрышем. Не зря же мы провели то шоу в казино, и не думаю, что ему будет, сильно, жаль, части тех шальных денег.
- Насчёт Марата, не сомневайся, он сейчас, кажется, в таком состоянии, что ради тебя отдаст последний свой тенге. Похоже, ты единственная женщина для него, на которую он готов молиться, без мыслей переспать и поговорить с ней на его любимом языке рук… Ева, а может и мне сделать взнос, благо денежки появились? Они ведь тоже, как ты сказала, шальные.
- Нет нужды Стас. Этого добра, как грязи вполне хватает, и хоть немедленно у родителей малыша будет, этот нужный, миллион, но нужно сделать всё так, что бы внешне это выглядело, как обычный сбор пожертвований, а твои средства ещё пригодятся. Да и Гарри не дремлет, им собрано тоже немало. Просто сроки нас поджимают. А тебе, тем более, сейчас соваться не надо в это мероприятие, ты теперь под колпаком, и помни об этом.
- Ладно, успокойся, я это помню, а потому и вышел с тобой на такой контакт, а не по телефону. Сейчас попробую их пришпорить, и позвоню в посольство с просьбой ускорить оформление документов, пусть услышат, что я не намерен здесь долго находиться, вне зависимости от их решения. Думаю, это их тоже подстегнёт. Друзьям звонить не буду, если что передавай привет, и намекни, что меня сейчас лучше не беспокоить, особенно для Гарри. Уж он то точно у них на примете и контакт с ним только повредит делу. Поэтому, лучше сама его найди и предупреди. Он, думаю, поймёт. Но при этом, повторяю, не забывай, что он тоже может быть под наблюдением и сделай это, по-своему, через внушение. Договорились?
В ответ, в его сознании разлился смех Евы.
- Ну, спасибо, что подсказал индиго. Разрешите идти и выполнять, мой командир? А то без ваших указаний прямо никакого понятия у меня нет, и никогда не было. И чтобы я делала в этом мире без тебя? И кто бы меня вёл за ручку по вашим лабиринтам бытия, если бы не такой предусмотрительный Стас- индиго? И, вообще, что это за менторский тон и постоянная опека? Не забывай, пожалуйста учитель самозваный, что я на сотни лет старше тебя по времени рождения.
Стас опешил, и не сразу нашёлся, что ответить.
- Ну да, редчайший случай, когда женщина напоминает о своём возрасте, и притом весьма немалом, по нашим земным меркам. Извини, но я не обиды ради. Просто хочется друзей предупредить, и при этом не подставлять их. Мы то с тобой вывернемся, как ни будь, а им может быть гораздо сложнее. А потом, к твоему провидению, и такой лёгкой адаптации к пакостям нашего бытия, тоже ведь надо привыкнуть. А вот к твоей вредности, кажется, вообще привыкнуть невозможно. Жаль, что ты далековато, а то бы не глядя на твою исключительность и древность, отшлёпал бы по полной программе, по одному месту. Кстати как там, по ту сторону, у вас, действует система поощрения и наказания? Какие изуверства и страсти могут напугать и ужаснуть нашкодившие, и провинившиеся души?
- Не действует Стас такая система, не действует. Да и не нужна она нам, не шкодим и не хулиганим мы там. Эмоции и чувства, боль и радость, любовь и ненависть, остаются, увы, здесь, на земле. А там, как ты говоришь, у нас, нет ни провинностей, ни ваших стимулов из кнута и пряника. Мы живём только прошлым и содеянным. Страсти, в их земном понимании, удел только живых. Но из них то, и благодаря им, потом, куётся и добавляется множится могущество нашего мира, и всего мироздания. Жизнь наша продолжается, но только в качестве одной из её форм, без этих сопутствующих элементов, ваших благодеяний и грехов. Здесь, у вас, жизнь ради того, чтобы именно жить, а там жизнь, ради продолжения существования прожитого. Без его развития и без накопления. Грехи и благие дела, это счастливый удел живых. А насчёт того, чтобы отшлёпать моё тело, так это ты со своими возможностями можешь сделать, и не заходя ко мне. Если так уж сильно хочется причинить боль этому телу. Оно готово к чувству боли, но учти незаслуженной боли. Ты с ним можешь сделать всё, что заблагорассудится. Оно видимо действительно прекрасно, если мужчины так на него западают. Меня же и бывшей его несчастной владелицы это уже не касается. Я вообще удивляюсь, почему ты не используешь и части своего дара индиго. Может в этом главное ваше отличие, чтобы жить, как все, и только в крайних случаях прибегать к исключительным возможностям?
- Иди ты к дьяволу..
Только и нашёлся ответить Стас.
- Пошла, раз приказано, милый индиго, но кто это такой? Почему не знаю, и почему не встречала? Ни по жизни, ни там, в своём мире. И это далеко идти? Да и встречал ли его кто? Тот же создатель его, кажется не видел. А если встречал, то почему не изничтожил? А кто его вообще создал? И для чего? Или в мироздании есть то, что не подвластно и ему?
Послышалось опять сквозь смех Евы. Но отвечать Стас не стал, а пошёл к телефону. При этом почему-то представлялись глаза и уши наблюдателей. И не зря, потому что буквально за стенкой, в соседнем номере сидели те, кто установил полный набор приборов и следил за каждым его движением и вздохом.
Посольство ответило не сразу. Потом на его вопрос о времени возможного возвращения домой последовала долгая пауза поисков документов, и вежливая просьба перезвонить через час. Положив трубку он вновь поднял её и набрал номер телефона Таки, чем вызвал улыбку у наблюдателей и их понимающий перегляд. Та ответила мгновенно, как будто ждала его звонка.
- Что, Стас, уже освободился? И можно заезжать за тобой? Я кстати ещё недалеко.
- Да нет Така, я, к сожалению ещё не готов. Вернее готов, и рад бы, но не освободился. Просто решил проверить свою память на номера, да и убедиться в том, что ты не передумала на жертву своим временем для меня.
- Стас, не обижай меня. Ты, что принуждал меня к этому, раз так сомневаешься? Или я ставила, какие-то условия для встречи? Освобождайся скорее глупый, и звони. Да не вздумай портить мне отдых, а я именно так расцениваю нашу встречу с тобой. Ну что за мужчины пошли в двадцать первом веке, то наглые до преступления, то не поймут элементарного. Сомневается, видите ли, он. Ему девушка, по нашим понятиям, почти на шею вешается, а он сомневается, и не знает, что при этом надо делать. Но если это действительно так, и ты действительно настолько целомудренный, то я тебе при встрече постараюсь наглядно про это разъяснить, и если ты совсем безнадёжный, то, даже и в деталях. Я всё-таки не безграмотная девушка из пальмовой хижины. Не то, что некоторые художники из России.
Стас ответил, со смехом.
- Ладно, понял, и извини. А точнее и откровенно говоря, позвонил я, потому что, просто хотел тебя услышать, за что и получил.
- Вот это уже теплее, и меня это радует. Лучшего комплимента ты не мог бы мне сказать. Мне, Стас, признаюсь, тоже, очень приятно, что ты позвонил в перерыве ожидания нашей встречи. Я, ждала и хотела этого звонка. Чёрт, из-за него я сейчас, чуть не въехала в автобус. Стас не кружи мне голову. Всё встала и немного отдышусь. И вообще, пока, до встречи..
За стеною опять переглянулись.
- Какую классную девку подставили этому янки. Похоже, прямо из личного гарема босса.
- Нет, эта птичка не из того гнезда, и сидит повыше. С боссом у неё чисто деловые отношения. Ей нужен один важный контракт по поставкам чая, а канал под нашим контролем. Вот и попросили её развлечь и придержать в нужное время этого лоха, чтобы мы могли установить аппаратуру. Да видно приглянулся он ей, и пошла она дальше задуманного, а задание получает продолжение уже без нашей инициативы. А потом, этот идиот не американец, а русский, а там босс сейчас ищет каналы массовой миграции в Европу. Вот видно потому и такой интерес к этому парню. Проверят он его на малом, да и привяжут к нашим делам, а потом заставит работать по полной программе.
- Так Россия, это же одни коммунисты, там, говорят, с пелёнок мечтают только о партбилете, а мумия и пирамида главного бога коммунистов тоже у них в Москве. Они, наверное, ждут, не дождутся, и мечтают, что он скоро воскреснет и снова начнётся мировая резня. Это из-за них и Китая, у нас вырезали во времена Сухарто целые деревни. Красной тряпки на шее было достаточно, чтобы сделать из неё петлю.
Собеседник рассмеялся.
- Были там одни коммунисты, а остались одни аферисты, и сейчас более ловких бизнесменов и авантюристов, чем русские, в мире не найти. Они у себя такие, говорят, быстрые бабки делают, что у всех глаза лезут на лоб. Из воздуха и воды умудряются делать миллионы. Прямо фокусники. Истосковались, видно, по настоящей жизни. Почему думаешь их всё больше и больше на наших курортах? Да потому что уже не знают, куда деньги девать в своей холодной стране. Вот и этого видно потянуло на экзотику. И это ему здесь гарантировано, если свяжется с нашим боссом. Этот такую ему экзотику преподнесёт и обеспечит, что мало не покажется, и до конца жизни не отвяжется от нас, и от наших красот.
Последовавшее веселье и смех, не помешали им следить за передвижениями Стаса по помещениям. Но звонок портье, сообщившего тому, что прибыл с визитом гость, означал для них, если и не перерыв, то расслабление. Гостем был их коллега, как представитель благотворительной организации, по борьбе с детской безнадзорностью. И теперь до его ухода, они были под прикрытием, потому что с этого момента контроль был ещё и контактный.
Стас, попросил пропустить гостя и спокойно уселся в кресло, понимая, что за каждым его движением и словом идёт настоящая охота. Вошедший вскоре человек, видом напоминал чиновника, или служащего средней категории. Строгий костюм, престижный кейс, дежурная негасимая улыбка на все кривые зубы.
- Мистер Рогов?
С порога сыграл тот в неуверенную осведомлённость. Стас, в ответ, проявил полную невоспитанность. Не поднимаясь, он кивнул, что могло означать и подтверждение ответа на вопрос, и приветствие, а затем молча, показал на соседнее кресло. Усевшись, гость раскрыл кейс, достал визитку, и представительские документы организации. Стас принял их и небрежно пролистав, вернулся к визитке, из которой следовало, что господин Джимми Расант является исполнительным директором национального комитета по борьбе с детской беспризорностью.
- А кто же руководитель, столь уважаемой и гуманной организации?
Спросил Стас.
Джимми закатил глаза, и отвечал, как хорошо заученный урок:
- О, господин Рогов, это не личность, а целый коллектив, в лице попечительского совета. В него входят очень известные и выдающиеся люди нашей страны во главе с известным всем господином Надиром. Но согласитесь, что такую тяжёлую и благородную ношу нести одному просто невозможно. На это нужны и огромные средства, и уйма времени. А я только исполняю практически, и добросовестно их волю и решения. При этом, - он скромно потупил свои глазки, - за весьма скромное, можно сказать, за символическое вознаграждение. Но это так необходимо нашему обществу, и кто-то же должен делать такую важную и гуманную работу.
- Да, да, - понимающе согласился Стас, рассматривая шикарный костюм этого скромного труженика на ниве милосердия, - ах, как я вас понимаю, господин Расант, и как уважаю таких людей. Но сам я, увы, погряз по уши в прозе жизни. И проклинаю себя, при этом, за то, что свою вынужденную командировку связал с попыткой подзаработать на посреднических услугах в деле усыновления и получения органов для пересадки. Законов вашей страны я естественно не знаю, а потому и обратился к вам за помощью. Но как вы правильно сказали, дети не товар, а потому видимо очень сложно и долго нужно решать этот вопрос, а времени у меня на пребывание здесь, очень мало. По органам вы мне тоже помочь не можете…, - Стас сделал при этом паузу, - поэтому, похоже, придётся вернуться ни с чем, и без заработка.
- Ну почему же? – возразил ему Джимми, - не всё, и не всегда, так безнадёжно мистер Рогов, и я, кажется, смог бы, по мере своих сил и возможностей, помочь вашему делу, и сделать вашу поездку небезрезультатной в финансовом плане. Просто ваш вопрос по телефону и без предварительной подготовки был неожиданным, а потому и ответ был отрицательным. Сейчас я подготовился и, пожалуй, смог бы вам помочь. Правда это потребует от вас дополнительных начальных расходов. Но, поймите меня правильно. Вы уже, наверное, убедились, что в условиях существующей у нас коррупции, за всё приходится платить. Даже за то, что на сто процентов законно. А уж если, что на грани закона, то нужно платить вдвойне. Но,… - он, сделав многозначительную паузу, и улыбнулся шире, - в этом тоже есть своя прелесть. Потому что, в этом случае, при желании и определённых возможностях можно купить всё, или точнее, почти всё, и, самое главное, можно купить даже время.
Стас, сделал вид, что весьма заинтересовался таким продолжением разговора.
- Мне это близко и знакомо по нашим российским нравам. В этих делах мы, кажется, родственные страны. Так, вы хотите сказать, что мои дела не так уж и безнадёжны?
- Отнюдь. И если вы немедленно оплатите мне аванс, в пять тысяч долларов, и передадите медицинские показания, то термос с необходимой почкой завтра же будет отправлен авиа рейсом по указанным вами реквизитам в Австрию через Берлин. Вторую половину вы внесёте после подтверждения получателя.
Стас задумался, потому что вспомнил совет Евы, да и наличных при себе было только несколько сотен, а остальное было на карточке. Но желание быстрее покончить с этим неприятным делом возымело верх, а потому вновь понадобилась помощь.
- Ева.
Позвал он мысленно и приятно был удивлён тем, что она заботливо контролировала ситуацию.
- Деньги, три тысячи долларов, и медицинская карта уже лежат на журнальном столике под газетой. Хватит ему за глаза.
Стас помедлил ещё немного для вида, затем развернулся в кресле к столику и, не глядя, смахнув газету на пол, предложил посетителю:
- Считайте, здесь три тысячи.
Джимми, удивлённый быстротой сделки даже не стал настаивать на своей сумме. Он нерешительно взял в руки пачку банкнот и приступил к пересчёту.
В соседнем номере наблюдатели переглянулись выпученными глазами. Час назад они этот столик проверили так, что только что не облизали его. Они перелистали и всю газету. Секунду назад они готовы были поклясться всем святым и своей жизнью, что там кроме неё ничего не было. Но благо клясться не пришлось. Потому что на мониторе, чётко был виден Джимми пересчитывающий деньги.
- Как ты смотрел идиот?
Спросил старший.
- Да так же, как и ты. Мы ведь вместе с тобой его осматривали. И довольно тщательно и ты прекрасно знаешь, что ничего там кроме газеты не было. Уж деньги бы я учуял. Тем более, что это не затёртый фунт, прилипший к газетной странице, а три тысячи полновесных баксов. А вот когда он их туда, и как вложил, вот это загадка. Потому что к столику он вообще не подходил, да и каждый шаг его у нас под присмотром. Да, кстати, а что ты там говорил про этих новых русских, которые умеют делать деньги из воздуха? Может это, как раз тот самый случай?
- Заткнись! Для этого нужно, чтобы воздух был густо пропитан нефтью, или ворованной недвижимостью.
- Понял. Тогда разгадывай сам, раз ты такой грамотный, а я потом буду смотреть видео записи и может быть, что-то пойму.
Стас уловил их перепалку и решил вконец озадачить своих незваных шпиков.
Он, невидимо для них перетасовал все свои вещи и документы, а некоторые и просто добавил. Джимми, тем временем закончил пересчёт наличности.
- Всё правильно.
Подтвердил он, убирая деньги в свой кейс.
- Расписку.
Потребовал Стас.
- Конечно, конечно.
Поспешно ответил Джимми и суетливо начал рыться в поисках бумаги.
- Только имейте ввиду, мистер Рогов, расписок будет две. Одна на тысячу долларов, как на ваш благотворительный взнос в наш фонд, а другая как на оплату за консультационные услуги. Вам кажется важнее результат, а я вам сказал, что мне всё это придётся отдать разным лицам для его быстрого достижение и срочность. Не возражаете?
Стас не возражал. Не возражали и наблюдатели, которые уже прикидывали в уме, сколько перепадёт и им. А пока этот продавец детских трагедий писал расписки, в его голове уже формировался план исполнения заказа. Стас же в это время сканировал его мысли, где была ясна вся цепочка, давно отработанной системы добычи поставщиков запасных частей человека, и их реализации в благополучные страны с людьми способными заплатить за своё здоровье немалые деньги.
Получалась ясная картина давно отлаженной и хорошо накатанной схемы бизнеса на крови. В неё были вовлечены и преступники, и медики и властные структуры, таможня и полиция. Организатором и главным координатором её был руководитель местного отделения международной полуобщественной, полуразведывательной организации «Здоровье без границ» доктор Шимон Вейцман. Его, почти дипломатический статус, и связи с известными клиниками мира, позволили поставить на поток заготовку и переправку телесных частей, практически в любую точку, отовсюду, где трагедии или беды обесценивали человеческие жизни и счёт шёл не на единицы. Это, обеспечивало мощный встречный денежный поток. Потому именно, когда он предложил местной мафии новый вид получения сверхприбылей, то получил полное прикрытие от Надира. Это он цинично, но на практике доказал, что любой миллиардер и нищий, белый и негр, равны между собою изначально, и способны уживаться без конфликтно не только в одном обществе, но даже в одном теле. Безо всякого разделения на народы, расы половую принадлежность, а порою и возраст. В этот момент готовилась как раз очередная партия человеческих органов, заготовленных нечеловеческим образом в Европу под видом отправки найденных останков погибшего туриста. Цинковый гроб уже был почти полон и после этого последнего заказа он будет запаян и доставлен на полицейской машине в аэропорт. В Берлине его получат свои люди и распределят по заказчикам, или организуют распродажу на месте, по ценам на порядок выше заготовительных расходов. Наконец расписки были написаны и переданы Стасу.
Он подошёл к платяному шкафу, чтобы положить их в карман костюма. Раскрытая дверь открыла шлюз для набитых с избытком вешалок и полочек. Оттуда вывалился целый ворох одежды, которых ранее никогда не было. Стас чертыхнулся и подошёл к секретеру. Оттуда он извлёк кучу папок, несколько эскизов, квитанций и счетов. Потом, положив расписки, стал неторопливо складывать содержимое назад.
Наблюдатели были в шоке. Они не видели этих вещей при осмотре, а если что и осматривалось ими, то находилось совершенно в других местах. Взаимные обвинения в недобросовестности и оскорбления, вскоре переросли в драку с использованием аппаратуры в качестве ударных инструментов, и метательных снарядов. Однако это была не русская топорная, но крепкая техника, а азиатский ширпотреб, и она не выдержала таких нагрузок, а в итоге уже не подлежала восстановлению и использованию по прямому назначению.
Джимми торопливо распрощался, пообещав позвонить и вернуться после отправки. Протянутая им рука не вызывала желания её пожать, но ситуация обязывала и Стасу пришлось это сделать сопроводив неприятную процедуру вымученной улыбкой. Закрыв за гостем дверь, он вымыл руки и лёг на кровать, что бы отвлечься от всего постороннего, и уделить всё внимание контролю за Джимми на расстоянии. Для наблюдателей была бы ясная картина того, что подопечный спит. Но им сейчас было не до него.
Джимми сразу же, по выходу из отеля позвонил в клинику Вейцману и сообщил, что можно груз доукомплектовать и готовить к отправке. Потом он отправил к нему медицинские документы заказа с водителем, а сам на такси направился прямиком в районное управление полиции.
Там он отодвинул, бросившуюся было навстречу секретаршу и привычно, почти пинком открыл дверь в кабинет начальника. Туша того развалилась, полулёжа в кресле за огромным столом с закрытыми глазами. Один из них на мгновение приоткрылся, а узнав своего, зрачок снова закатился вверх от блаженства, потому что внизу под столом, между его раздвинутых ног, суетилась и дёргалась стоя на коленях очередная задержанная проститутка, добросовестно исполняя вынесенное ей наказание. Ждать пришлось недолго, и когда та, вытирая платочком рот, выползла из-под стола и вышла из кабинета, Джимми подсел напротив. Достав из кейса, ранее заготовленные на вся операцию деньги, он их подержал некоторое время перед лицом шефа полиция, дав тому время вернуться к реальности бытия. А когда же у того взгляд сосредоточился на банкнотах и загорелся алчный огонёк, то Джимми отсчитал половину и положил их на стол. Он понял, что можно переходить к делу.
- Здесь твоя доля. Груз доктор уже подготовил. Нужно доставить гроб к Берлинскому рейсу. То есть, чем раньше, тем лучше. Пусть он лучше полежит в терминале на таможне в аэропорту, чем затевать такие гонки, как в последний раз, когда пришлось задерживать отправку рейса в Токио. В таможне всё уже согласовано. Да собственно, что и согласовывать? Гроб он и есть гроб. Их отсюда сейчас, после цунами, во все стороны везут штабелями, на целое кладбище хватит, - и добавил, - а ты, я смотрю, не скучаешь. Как ни зайду, вечно у тебя под столом какая ни будь куколка.
Полицейский шеф оценил юмор и расплылся в улыбке.
- Ты просто, как всегда, приходишь в нужное время, Джим. А это просто обычные издержки и наглядный пример моей трудной и вредной работы. Тем более столько сейчас развелось этих нарушительниц наших строгих, но справедливых законов, что пока всех накажешь, домой приходишь, как выжатый лимон.
Последовал грохот смеха.
- Хочешь, прикажу, и тебе хоть сейчас приведут любую девку из последнего задержания? Мои орлы только что почистили один бордель, и я теперь жду его хозяина с выкупом. Он уже звонил и спрашивал, когда можно забрать свой товар. Я ему сказал, что сразу же, как только всех лично проверю на профессиональную пригодность. Пока брака и дефектов нет. Так что, будешь? Мне чужого добра не жалко.
- Нет, нет. – поспешно отказался тот, - мне некогда, и ты знаешь, как я отношусь к этим грязным женщинам.
- Да, конечно знаю. Ты относишься к ним, точно так же, как и к чистым. – и добавил многозначительно, - ты ведь у нас ценишь только настоящую мужскую дружбу. Да в основном с мальчиками, благо у тебя всегда их много. Тоже вредная работа? А, Джимми?
- Прошу тебя оставим эту тему и поехали в клинику Красного полумесяца, к Вейцману.
- Поехали.
Согласился полицейский и решительно поднялся, отодвинув при этом своим животом стол. Но после этого движения, он не двинулся с места, а замер, как бы мучительно вспоминая что-то. Это Стас завладел его сознанием и убеждал того сделать последующие действия в строгом соответствии с законом, что было для последнего невероятным и непосильным трудом. Лицо выражало все великие муки его владельца, оно то багровело, то бледнело, то начинало судорожно подёргиваться. Наконец оно приняло стабильное суровое выражение, и шеф полиции снова плюхнулся в кресло. Невидящий взгляд был устремлён на Джимми, но тот чувствовал, что он не видит, и не понимает, кто и для чего, стоит перед ним.
- Что случилось? Тебе плохо? Вот действительно последствия вредности твоей работы. Может вызвать пока скорую?
Но ответ того насторожил и озадачил настолько, что и он вынужденно присел сам. Это был голос и тональность совсем другого человека, говорившего устами его друга.
- Джимми Расант, слушайте меня внимательно. Поеду я без вас, а вы уже приехали и останетесь здесь навсегда. Хватит вам творить пакости, пришло время платить по счетам. И я скоро вернусь, что бы составить вам компанию. Пора всем нам жить и действовать только по закону, - повторил он несколько раз, как заклинание, последнюю внушённую ему Стасом фразу, - мне сейчас хорошо, как никогда и никакой скорой мне не надо. А вот вам, негодяи, сейчас будет плохо. Я выведу всю вашу шайку на свет перед судом людским и божьим.
Принимая происходящее, как очередную дурацкую шутку, Джимми готов был разразиться проклятиями, но последующее лишило его дара речи. Шеф полиции
вызвал в кабинет дежурный наряд и детектива Вики-Вики, известного своей честностью и неподкупностью. Когда же, вошедшие выстроились у стола в ожидании указаний, то шеф показал на Джимми.
- Наденьте наручники на этого человека и отведите его в камеру.
Однако никто ни тронулся с места, так как все знали о более чем приятельских отношениях того с шефом, и поначалу не восприняли всерьёз, это более чем странное указание.
- Повторяю приказ, наденьте на него наручники. Он только что всучил мне взятку за сокрытие тяжкого преступления.
И он показал на деньги лежащие на столе.
- Здесь свеженькие следы его пальцев. И это тоже надо оформить.
Первым очнулся детектив. Он, как бы боясь, что шеф передумает, метнулся к Джимми и профессионально окольцевал тому руки.
- Что теперь шеф?
- Я же сказал в камеру. В отдельную, и проследите, чтобы никакого общения и связи с внешним миром. Во всяком случае, на несколько часов, пока мы не закончим операцию.
- А что будет и продолжение шеф?
- Будет, будет. И, причём, многосерийное. Только с чего нам начать?
И он стал натирать обоими ладонями виски, как бы стараясь собрать свои мечущиеся и противоречивые мысли в одно место. Наконец он вспомнил, что собирался ехать в клинику.
- Детектив, организуйте усиленную и вооружённую группу. Мы с вами едем в клинику к доктору Вейцману, где постоянно происходят убийства для изъятия и продажи органов. Будем брать с поличным, в том числе и иностранцев, поэтому нужно всё тщательно закрепить и задокументировать.
Его прервал визг очнувшегося Джимми, которого уже выводили.
- Идиот! Ты что же это вытворяешь? Прекрати свои дурацкие шутки. Придержи свой язык. Ты и так зашёл уже настолько далеко, что тебе этого не простят.
- Да мне этого не простят.
Согласно пробормотал сам себе полицейский и сник.
- Так что шеф, едем продолжать, или передумали?
- Едем. Никаких раздумий и у нас очень мало времени. Сейчас поднимется такой шум на весь мир, что раздумывать будут за нас другие. А к тебе у меня ещё одна просьба. Возьми диктофон и по дороге запишем мою исповедь. Всё, что я знаю, и к чему причастен. Потому что его угрозы, это не безобидные слова и мафия не даст мне дожить до суда. Во всяком случае, до суда людей, а божьего они не боятся. Да и подстрахуешься. Потому что я и сам не уверен, что не откажусь потом от своих признаний. А так у тебя будут такие сведения и факты, что я уже их не опровергну. После ареста доктора, сразу же обзвони знакомых журналистов, чтобы слетались к клинике. Это не позволит замять дело. Да и мне может продлит жизнь.
По приезду в клинику они зашли в неё сначала вдвоём. Отделение доктора Вейцмана охранялось лучше банковских сейфов, но шефа полиции здесь знали в лицо и давно, поэтому охрана попыталась помешать проходу только детектива. Однако с таким сопровождением пропустила и его. В кабинете доктор вручил им сопроводительные документы на чей-то труп с немецкой фамилией.
- Вы очень оперативно сегодня прибыли, - доктор улыбнулся, - видимо сделали выводы из прошлого опоздания? Мы только что загрузили последний термос с почкой и сейчас начнём закрывать гроб.
- А что, док, материала и клиентуры хватает вам?
- Хватает. Да, как вы знаете, это меня и не касается. Поставка пациентов и заказчиков это проблема ваша и мистера Надира, а моё дело скальпель и подготовка товара к отправке.
- Кстати, а как вы это делаете? Можно посмотреть пока не закрыли ящик?
- Да пожалуйста, пройдёмте в помещение, где расположен накопитель и холодильник. Там вы всё и увидите.
Перед термоизоляционными дверями детектив попросил разрешения не заходить в холод по причине боязни простуды. А, оставшись один в коридоре, дал команду на захват здания. Последовавшие затем шум, крики и несколько выстрелов, подтвердили серьёзность охраны заведения. Но перевес в силах был на стороне полиции и вскоре все палаты были блокированы, а к детективу присоединилась группа криминалистов, которая должна была приступить к детальному оформлению преступлений. Всё происходящее было неведомо доктору из-за толстых стен и дверей холодильника.
Детектив приступил к прозвонке знакомых газетчиков и когда вскоре первый из них прибыл на место, передал тому диктофон, с просьбой срочно размножить записи и раздать коллегам. Потому что это было единственным способом довести дело до расследования и суда. С двумя фотографами он зашёл в холодильник, и те, своими блицами, огорчили доктора Вейцмана, так не любившего яркого света и дешёвой популярности. Шеф полиции поручив детективу продолжать дело самостоятельно, возвратился в рабочий кабинет и Стас прервал с ним связь.
Тот, осмыслив происшедшее, понял, что совершено непоправимое и ему этого не простит ни мафия, ни власть. Тогда он достал из сейфа свой пистолет, взвёл курок и, последовавший, затем, выстрел обманул их всех.



Глава 16
Выкуп
В дверь постучали, Стас открыл. На пороге стояла Ева.
- Я думаю к тебе уже можно, индиго?
- Так я же под колпаком. И потом, ты же сама согласилась, что мы разделяемся и работаем в двух направлениях самостоятельно, а теперь вламываешься, как к себе домой и не думаешь о нашей конспирации.. Ты даже при этом научилась входить со стуком.
Ева, однако, спокойно прошла:
- Если бы ты прослеживал и дальше своих надзирателей, чем только на время, что на них влияешь, то не задавал бы этого вопроса. Потому что они теперь безо всякой аппаратуры. И потом индиго, я, сильно обижена. Развёл тут, понимаешь ли, самодеятельность. Душишь на корню моё творчество и планы. Это прямо издевательство над бедной женщиной. Не успела я ещё подумать, как он уже сделал. Сплошной плагиат и воровство идей. Вот подам на тебя в суд за кражу интеллектуальной собственности, да с таким иском, что не хватит для расчёта со мною всех твоих картин. Ни прошлых, и ни будущих, и будешь у меня в вечной кабале. Что молчишь? Испугался? Правильно, женщины способны выжимать, до последнего, своё превосходство и власть над мужчинами.
- Да не то слово будущая госпожа. Трясусь от страха, как осиновый лист, и даже не знаю, что сделать для своей защиты и как вымолить прощения у такого рабовладельца. Да побойся и ты, и вспомни все восстания против угнетателей, и я в гневе могу быть даже страшен. А потом, ты немного не угадала, и интеллектуальной собственностью, тут даже не пахнет. Пожалуй, это ближе к мистике, а про это земные законы и суды молчат. Да и хотел бы я посмотреть, как бы ты сочинила своё исковое заявление, и что бы ты представила в качестве авторских прав? Справку с той стороны, о том, что ты имела право разбить головы о стенку моим надзирателям, а они не имели права сделать это самостоятельно, после моей подсказки? И имейте, уважаемая пани ввиду, что любой суд обязывает говорить правду и только правду, а я, как искренний и законопослушный слабый человек, всё и расскажу, как на духу. И про то, кто вы такая, и что вы здесь делаете в чужом теле, и кто вас послал. Как думаешь, после этого загонят меня к тебе в рабство?
- Нет, - засмеялась Ева, - это исключено. Для тебя индиго, это будет спасением, и тебя Стас после такого признания, точно в рабство не загонят, даже по моей просьбе, и ко мне. Тебя, индиго, просто закроют в самую лучшую психушку, и причём, закроют надолго. Мне же это не к чему, поэтому суда не будет, я его, пока, отменяю.
Нет, правда, Стас, становится даже неинтересно и обидно, когда ты идёшь на опережение событий, и смазываешь всю мою картину. Вспомни, я себе такого не позволяла, когда ты издевался над бедным мистером Сакарто. А теперь, как не хотелось бы, но придётся тебя брать в соавторы. Ох уж эти художники, вечно у них на всё своё мнение, и норовят они, последний мазок на картине любого гения сделать своим. Ты столько импровизировал, что теперь весь её передний план придётся менять. И успокойся Стас, твоим надзирателям сейчас не до тебя. После того, как ты их поссорил, у них не только разбитые лица, но и другие проблемы. Да и аппаратура их вся в дребезги. Теперь они ничего не видят и не слышат, а думают, что же докладывать Надиру, или вообще, не сбежать ли подальше. А того, и не знают пока, что ему и самому не до них. Сейчас у него, после покаяния шефа полиции, одна цель, побыстрее, вырваться из этой страны, подальше и поглубже. Для этого он будет срочно забирать, и собирать всю возможную наличность. Он принимает все меры к уничтожению возможных улик и свидетелей. Скоро, он позвонит родителям малыша с требованием передать выкуп завтра. Поэтому я позвонила Марату, что бы он срочно приехал сюда, со своей наличностью. Я доложу остальное, и мы отвезём недостающие деньги семье малыша и предложим самим их передать Надиру, что бы забрать у него ребёнка. Думаю, они согласятся. Тем более, что наш взнос это не мало в общей доле. Гарри с его фондом я сюда впутывать не хочу. Слишком мало времени, да и лишняя шумиха сейчас не к чему. Надир и так настороже и может игнорировать это дело вообще. Миллион больше, миллион меньше, для него это не так важно, как спасение своей шкуры, за которой начали охотиться не только полицейские, но и могущественные подельники, что бы скрыть свои грехи. И тогда судьба малыша будет в ещё большей опасности.
Стас был доволен таким предложением, потому что не срывалась встреча с Такой. Но, тем не менее, он предложил:
- Может и мне с вами поехать?
- Нет необходимости Стас. Извини, но от Марата сейчас гораздо больше пользы. Он, всё-таки, мусульманин, он знает обычаи, правила и главное Коран. И ты, надеюсь, понимаешь, что здесь это немаловажно. В этой прекрасной и самой многочисленной по мусульманской общине стране такие качества имеют значение. Я боюсь, что предложения от других концессий могут просто обидеть их святые религиозные чувства. А сбор средств, с помощью Гарри, принял общенациональную акцию. И истинные служители всевышнего ежедневного призывают правоверных внести свой вклад в дело спасения малыша. Они всей душой откликнулись на эти призывы своих священников, и порою несут последнее, что бы помочь единоверцам. Вот ещё одно подтверждение того, что с высот храмов могут звучать не только призывы к газавату и джихаду. Это, ещё одно подтверждение гуманности всех религий, не осквернённых выродками. Нет, решено, индиго, я еду, но только с Маратом. Нужно сохранить веру людей в их сопричастность к конкретному доброму делу. Их жертва последней монетой, ради спасения мальчика, больше тысяч богачей.
- Ну, как знаешь, - согласился Стас, - я, собственно полностью с тобой согласен. А как наше дело по контрабанде органов?
- Всё как надо. Оно уже стало не нашим а всеобщим, и пожалуй мирового масштаба. Здесь картина получается не хуже твоей. Правда, она вырисовывается более горестная, чем весёлая. Предстоит выяснить, сколько при этом было загублено невинных жизней, и особенно детских. А улей мы разворошили такой, что Гарри с его коллегами надолго работы хватит. Уже сейчас все средства массовой информации транслируют выдержки из признаний шефа полиции, и аресты пойдут полным ходом.
- А что он сам говорит по этому поводу сейчас?
Ева посмотрела на него изумлённо:
- Что он говорит? Сейчас он вообще ничего не говорит. Как и не принято быть особо разговорчивым для трупа, с разнесённой выстрелом головой. Он, Стас застрелился, чем и смыл с себя всю грязь, и позор. Хоть на это его хватило, значит, погоны он носил не зря, и это был единственный и достойный выход для офицера. Но его посмертных откровений, записанных детективом, и размноженных журналистами хватит для любого суда. Да и оспорить их нельзя, потому, как и не с кем. Зато фактов больше чем достаточно. Мавр сделал своё дело.
- Жаль.
Машинально произнёс Стас.
- Это чего же, или кого, тебе так жаль индиго?
Ева от возмущения даже приподнялась:
- Тебе жалко этого негодяя, который невинным людям губил жизни, а преступникам даровал безнаказанность? Это его тебе жаль? Того, что вершил судьбы людей, а сам был скотом? Ты что можешь и готов понять его поступки и простить при этом. Ты готов оправдать и пожалеть его? Так может и его вернуть с той стороны и пусть он продолжает свои дела? Нет, нам пора с тобой решить, что эту страницу мы перевернули окончательно и теперь плотно занимаемся только судьбой малыша, что поможет и другим заложникам Надира.
Стаса такая рассудительность и расчётливость Евы возмутила. Он тоже повысил тон, до крика:
- А я говорю жаль. И готов это повторить не единожды. Жалко по человечески, как жалко любую прерванную жизнь. Ведь, как оказалось, и в нём было не всё безнадёжно, если он пошёл на такое. Это у тебя всё так просто, чёрное направо, белое налево. А в жизни есть ещё и другие цвета, оттенки и полочки, что повыше или пониже, и даже такие, которых нам и не видно. Я был в его мыслях и в его сознании. И точно знаю, что и у него были святые, неприкасаемые истины. Он так любил свою мать, что даже любовь к создателю была не на первом месте. Да, согласен, этот человек был чёрен делами и помыслами. Но лишать его жизни, это, значит, уподобится такому же образу действий, и признать за ними право быть. А судьи и исполнители, при этом, становятся соучастниками его преступлений, но просто, более сильными, на этот момент, а потому и победившими. При этом, они ещё хуже его, потому что, оказались без милости к поверженному и обезоруженному, своему более слабому противнику. Вот такого развития событий, в твоей картине я точно не хотел бы. Вычеркни меня, пожалуйста, не только из соавторов её, но из невольных зрителей тоже. И вообще, что это вы себе позволяете? Вы вторгаетесь в наш мир временно живых, и наводите здесь свои порядки вечно мёртвых. Судите нас потом, когда мы будем среди вас, если уж присвоили себе такое право, а сейчас не лезьте своими очень чистыми помыслами в наши дела, и не пачкайте нас своею белизной и безгрешностью. Это ваше, и на другое вы уже не способны, но дайте нам доживать свои дни самим, до конца, без ваших решений. Надеюсь, это убийство произошло без твоей помощи, и вмешательства, Ева?
Не получив ответа он посмотрел в её сторону и испугался.
Её тело с лицом, как посыпанным мелом, закатив глаза, распласталось в просторном кресле и постепенно сползало на пол.
Он бросился к нему, подхватил и ощутил, что оно без дыхания, безвольно и податливо. Растерянно держа его на руках, он ощутил насколько оно легко и то, как беспомощна эта маленькая женщина, если в ней нет того, что движет любую плоть. Нет силы духа.
- Ева, Ева, - стал звать он её, - прекрати, ну не уходи. Ну, не сейчас, и не так. Прошу тебя, вернись. Скажи хотя бы своё последнее прощай. Нельзя же так вот сразу и без предупреждения.
Его наивные уговоры не приносили никаких результатов, и он решил, что это конец:
- Это нечестно и подло!
Заорал он тогда, уже глядя в потолок, и обращаясь неведомо к кому.
- Неужели всё и вы тоже, только для того, чтобы отнимать жизни человеческие. Сколько же вы их загубили, за всё это время, ради своих принципов и идеалов, со времён Каина. Придумали Содом, Гоммору и Великий Потоп. А за всем этим пренебрежение к жизни, к человеку, которого, по любому поводу и без такового, уничтожают или его собратья, или богоподобные. А каждый человек это ведь мир равный вселенной. Нет, создатель ни нам ни вам, этого не завещал. Это я точно знаю. Не мог он такого сделать, он человека возлюбил, как себя самого. Не зря он завещал прощать прегрешения. Да, согласен, мы должны жить в бедах и горестях, что бы оценить в сравнении и по достоинству, радость и счастье, но при этом должны жить, а не погибать, и тем более, не по воле посредников, кем бы они не были. Мы сами все образ и подобие его.
Крик Стаса был страшен. И до него самого, не сразу дошло, когда безвольная рука Евы сжала его шею, а ему в ухо было произнесено нежным женским шёпотом:
- Чего орёшь… дурачок?
Руки от неожиданности безвольно разжались, и тело Евы рухнуло опять в кресло, а он растерянно уставился на неё.
- Ну, спасибо тебе за такую галантность, мой нежный кавалер. Попользовался, и швырнул, как охапку дров.
Отреагировала Ева на его бросок, улыбаясь, и машинально поправляя сбившуюся до наготы одежду.
- Сначала, значит, вероломно воспользовался беспомощностью дамы, облапал её при этом всю, до синяков. А потом, судя по тому, что схватил на руки, как лёгкую добычу, ещё и пытался куда-то утащить. Ладно, что я во время очнулась, а то, даже и не представляю, что бы ты натворил со мною, и с таким беспомощным телом. Вот и доверяй вам мужчинам, после этого.
Потом, погасив игривую улыбку, она продолжила, уже печально и устало:
- Индиго, если бы знал, как ты меня достал. Ну, поверь, мне, что в смерти этого полицейского, ни я, и ни кто другой, не виноваты. Это его личный выбор, и теперь он в очереди у воронки рекарнации. А я просто вернулась на миг назад к себе, в свой мир, что бы посоветоваться. А ты застал меня в этот момент.
- И что же тебе там насоветовали и сказали небожители?
Спросил Стас.
А она, опять, ожив и оправившись, с улыбкой после паузы, ответила:
- Тоже самое, что я тебе уже сейчас сказала.
- Что ты мне сказала?
Не понял Стас.
- Ты действительно хочешь повторения этого?
- Ну да.
Автоматически ответил Стас, прежде чем понял, каким будет ответ.
- Ду-ра-чок, дурачок.
Пропела она вновь, и тут же добавила:
- Но очень хороший. Все бы были такими…
Она замолчала, как бы прислушиваясь, и продолжила:
- А вот и наш Марат.
Ева прошла к двери и открыла её. Перед ней действительно стоял достойный сын Казахского народа в позе и намерениях постучать. Но, поняв, что это уже излишнее, он покачал головой, прошёл в номер и швырнул кейс с деньгами на диван..
- Стас ты извращенец и достоин наказания.
- Это почему же?
Опешил тот, от такого неожиданного приветствия.
- Да потому, что до такого, когда держат в швейцарах богиню, даже Зевс не додумывался. А уж он то был специалистом по части использованию своих богинь и боженят во всех бытовых сферах. И пахари там были и кузецы, и даже пъяницы.
Стас, в своём состоянии растерянности и гнева, тут же решил ему подыграть, что бы снять то напряжение, что было после событий с Евой. Поэтому, всё ещё раздражённо и резко он ответил:
- А им бы, всем тем, которые швейцары из породы швейцарцев, давно пора заиметь такую богиню, как наша Ева, для своего бога Мани, или подобную ей. А то мало ли что, вдруг он прикажет долго жить, а потомства то и нет, а так дубль обеспечен, причём достойный, и продолжение швейцарского рода тоже будет. Двери будут вечно, значит и спрос на швейцаров тоже вечен. Эта особа подошла бы им по полной программе. Она не только двери вовремя открывать двери способна, но и захлопывать их, тоже сможет, особенно за, не успевшими убрать вовремя свои головы. Я готов дать рекомендации ей на этот пост. И заверить печатью, в виде отметки обуви сорок третьего размера на том самом месте, что называется пониже спины.
Марат не понял такого тона и такого продолжения разговора, а потому застыл посреди комнаты:
- Стас ты это про что?
Недоумённо спросил он и при этом посмотрел на Еву, как бы ожидая, что она сама накажет оскорбителя.
Но та виновато и неуверенно пожала своими плечиками, и не нашла ничего иного, как предложить:
- Марат, пошли по нашим делам, Стас сегодня не в духах, и нам с ним не по пути. Пусть посидит один в номере и перебесится.
Марат беспрекословно вышел вслед за ней, бросив в Стаса на прощание перчатку во взгляде. За дверями он сказал Еве:
- Я готов был набить ему морду.
- Я, тебе верю, и я тоже готова набить, то, что ты назвал его мордой, - поддержала его Ева, - это надо же выставить меня в роли швейцара.
- Так, может, вернёмся, - остановился Марат, я ради тебя разделаю его похлеще, чем бог черепаху. Хотя и считаю своим другом.
Ева остановилась, вернулась, что бы взять его под руку и повела вперёд:
- Не надо Марат, да и бесполезное это дело. А я не хочу, что бы ты сейчас лежал на ковре номера с головой на вынос, когда у нас столько важных дел.
- Да ты что, думаешь он на это способен? Сладить со мною, - и он гордо выпятил грудь и даже приподнялся, подчёркивая свой немалый рост и атлетическую комплектность, - да я его одной левой научу вежливому обращению с дамами, а правой тактичному обращению конкретно с тобой.
- Да, да, конечно, и в это я тоже верю.
Насмешливо поддержала его Ева, увлекая, прочь от двери.
- Но только, пожалуйста, не в этот раз. А-то, этот дурак, сейчас на всё способен. Пошли дальше, прошу тебя.
- Ну, как прикажешь.
Согласился Марат, довольный произведённым впечатлением. А ещё больше тем, что не пришлось на практике доказывать Стасу, таким образом, его неправоту, и тем, что Ева его взяла под руку.
Через полчаса они были на окраине, в доме у родителей малыша. Здесь было людно. Прошёл уже звонок от Надира и люди пытались всячески их успокоить.
Еву проводили на женскую половину, а Марат прошёл к группе мужчин, что стояли кругом возле местного муллы. Этот святой человек, был изначально организатором сбора пожертвований, и сам отдал, всё, что имел, кроме мечети. Беда сплотила этот нищий район и показала истинное лицо соседей. Более богатые стали отворачивать свои лица, и предпочитали совершать намаз в других мечетях. Более искренние и сердобольные зачастили на этот двор, где порою застигнутые обязательным временем расстилали свои коврики и произносили молитвы надежды.
Марат, подойдя к священнослужителю, безбоязненно открыл свой кейс, в котором по указанию Евы, было сложено полмиллиона долларов новенькими упаковками из выигрыша в казино. И это там, где в вечернее время даже за деревянный рубль могли отправить на тот свет. Мулла, воздев руки к небу, возблагодарил всевышнего, и стал туда докладывать собранные им деньги. Это были засаленные и потрёпанные купюры. Где поштучно, а где перетянутые скотчем и верёвочками тощие упаковки. Когда всё было сложено, и закончился подсчёт, то оказалось, что не хватает до нужной суммы триста пятьдесят долларов. Пауза превратилась в поиски оставшейся суммы по всем немыслимым мужским заначкам. Триста было найдено сразу же. Последние пятьдесят достал рикша Саид. Надорванный до самого носа портрет неизвестного президента чужой страны он берёг на всякий случай уже несколько лет. Он пропитался и пропах его, почти лошадиным потом. Это была часть мечты купить новую, более лёгкую повозку, на новых шинах и из пластика. Теперь она дополнила ворох бедняцких денег. Мулла с трудом закрыл кейс Марата и поднял его для передачи. Увидев две протянутые руки, Марата и отца малыша, он пронзительно посмотрел на первого и передал ему деньги. Отец не возражал, потому что почувствовал, и понял, что Марат лучше справится с этим заданием. И его право по доле было не малым.
- Аллах Акбар.
Произнёс мулла, и троекратный одобрительный возглас, подтверждение, гулом пронёсся по толпе.
Ева тоже закончила успокоительную беседу с родственницами и матерью малыша. Она так уверенно сказала им, что завтра приведёт за руку ребёнка, счастливого и здорового, что те не прощались с ней, а говорили только до свидания, и что будут их ждать со сладостями, что так любит мальчонка.
Им предстояло пройти в более оживлённую улицу, что бы взять такси и доехать до гостиницы. Тихо переговариваясь на тему отзывчивости простых людей, они не замечали и не обращали внимания, как их преследуют три личности, про которых принято говорить, что они не внушают доверия. Весь район уже знал, что богатый японец, а всё богатое в этой стране связывали только с японцами и американцами, несёт в чемодане миллион долларов. Страна Казахстан там была пока известна только в министерстве иностранных дел. Кусок несомый в руке Марата, был слишком жирен, что бы не привлечь внимание грабителей. Несмотря на то, что он был освещён целями и благословлением муллы. Нашлись всё-таки поддонки, что позарились и пожелали нажиться на этом. Однако лёгкой и простой добычи они не получили. Когда на одном из поворотов тесной улочки они, обгоняя пару, выхватили у Марата кейс, то тут же нападавший ощутил, что в его руках неподъёмная тяжесть, и он рухнул перед ногами ограбленного. Для него, легко несомый чемодан, превратился в слиток свинца, который был бы не по силам и для силача штангиста. Рука пыталась отцепиться от ручки, как от горячего утюга, но тщетно, она казалась прикованной. Сотоварищи остановились изумлённые сорванным гениальным и простым планом, из-за нерасторопности друга и заорали, что бы он вставал и бежал дальше. Но всё было бесполезно, он беспомощно елозил и ругался от собственного бессилия, пытаясь поднять кейс, или освободится от роковой ноши. Спутники, желая освободить товарища, а более того завладеть такими тяжёлыми сокровищами, достали ножи и стали приближаться с намерениями не вызывающими сомнений. Марат заслонил собой Еву. А та, отодвинула его в сторону и беспечно сказала:
- Не мешай, я хочу это видеть.
Позади раздался топот множества ног, и запыханое дыхание бегущих. Это мудрый священнослужитель дал команду сопроводить уходящих. Ножи нападавших тут же были выброшены, а они сами так бросились прытко бежать, что утомлённой толпе не было смысла даже пытаться преследовать их.
Первым подбежавшим был естественно Саид. Его постоянные пробежки с пассажирами и коляской давали ему фору, перед всеми и даже перед, более молодыми участниками этого массового забега. Он упал как коршун на неудачливого грабителя, пытаясь отодрать того от кейса, но это заставило того только орать от невыносимой боли, потому что это было равносильно ампутации руки.
Опешив от такой невиданной жадности, когда всё казалось бесполезным, Саид по своей простоте стал уговаривать грабителя:
- Да отпусти ты сумку, и я тебя даже самого отпущу, может ещё и успеешь убежать, что ты в неё так вцепился, как утопающий в крокодила. Сейчас это бесполезно. Я за свои последние пятьдесят баксов, порву тебя на месте и не пожалею об этом..
Подбежавшая толпа кинулась тоже принимать активное участие в отъёме денег, но была остановлена голосом Евы. Здесь не привыкли, что бы женщины так резко и в приказном тоне разговаривали при мужчинах. А потому фактор неожиданности сыграл свою роль и все замерли, даже не отвесив очередного пинка грабителю, своими занесёнными для удара ногами.
- Этот не виноват, - солгала Ева, - он просто хотел помочь нам донести кейс до такси и оградить нас от нападения. Как видите, грабители его испугались и убежали. Вставай!
Приказала она, оправданному и спасенному лжезащитнику. Тот неуверенно посмотрел на свою неподъёмную ношу, но потом почувствовал, что она вполне ему по силам. Однако попытка освободиться от неё была тут же пресечена резкой болью и он смирился и понял, что не расстанется с ней пока этого не захотят владельцы сокровища. Теперь Марата и Еву, до самой посадки в такси сопровождали несколько мужчин. Хотя необходимости в этом и не было. Всё равно, хотя и весь район уже знал, что в чемодане миллион для выкупа малыша, но ни у кого больше даже и в мыслях не возникало желаниям этим воспользоваться, если бы он шёл и один, без своего угрюмого сопровождения. Зато найти и остановить такси стало проблемой. Видя такой конвой, который хотел казаться почётным эскортом, таксисты загодя тормозили и разворачивались. Но один был всё-таки отловлен, когда выходил их магазинчика к припаркованной рядом своей машине. Ни словом не переча, таким убедительным заказчикам, и не ожидая последующей оплаты, думая только о том, как бы поскорее и подальше уехать из этого района, он услужливо раскланялся и распахнул все двери. Он был счастлив и удивлён тем, что сели только двое, Марат и Ева, а не все эти оборванцы. Ева скомандовала:
- Поставь на переднее сидение.
Грабитель осторожно опустил кейс на сидение и почувствовал, что его руки свободны от коварного богатства. Он хотел поправить злополучный чемодан. Но, не успев прикоснуться, испуганно отдёрнул руки, как от ядовитой змеи.
Когда такси тронулось, и сопровождающие стали расходиться, Саид увидел уже вдалеке спину бегущего грабителя и подумал:
- Какой бы, хороший рикша из него получился. Так даже я никогда не бегал. А может это и к лучшему. Всё меньше конкурентов.
Марат сразу же, что бы успокоить водителя и не давать ему повода и желания остановиться у первого попавшегося полицейского протянул ему сумму вполне достойную, что бы оплатить и дорогу и переживания. Водитель поблагодарил и как бы в своё оправдание произнёс:
- Знаете мистер, я сам родился в этом районе и знаю, не понаслышке, что здесь предпочитают отнимать а не давать, а потому и не удивился бы, что после доставки вы попросили с меня на чай за честь перевозки такого крутого парня. Я бы этому не удивился, потому что такое бывало, не раз, да я и сам когда был помоложе любил так пошутить, - лукаво стрельнул он на Марата глазами, - а вы, наверное, подумали, что я поеду в полицию? Так нет, это будет бесполезно, и себе же дороже. Они за защиту такое заломят, что проще вам всё отдать. У нас так не принято. Если уж не можешь сам себя защитить, то делай, что тебе велено и помалкивай.
У входа в гостиницу к машине подбежал дежурный мальчик, он привычно раскрыл двери перед приехавшими и намеревался взять чемодан с переднего сидения. Попытка Марата препятствовать этому была пресечена Евой:
- Марат не делай такое лицо, где написано, что при тебе миллион. Пусть мальчик делает своё дело. Так будет более естественно, а потом ему тоже надо дать шанс заработать. Сказав цифры своего номера, она предложила подняться на четвёртый этаж пешком. Всё-таки её, видимо, притягивали и радовали встречные и попутчики, что выворачивали шеи или невольно прятали откровенные взгляды от своих менее эффектных спутниц. Мальчик носильщик уже стоял перед дверями номера и заранее признательно улыбался. Он уже давно понял, что такие доверчивые люди никогда не обижают. Марат достал несколько центов за навязчивый сервис и того не заметил, как Ева сунула пострелу несколько долларов. Тот понимал такую таинственность и, не став её подводить благодарностями, тут же побежал вниз.
Когда они толкнулись в номер Стаса, и постучали, то ответом было молчание, и Ева предложила Марату зайти к ней. Им предстояло обсудить порядок и план освобождения малыша.
Во-первых, Ева позвонила по номеру телефона, переданному родителям Надиром. Ответил естественно не он:
- Ты кто будешь?
Спросил мужской голос.
- Я из благотворительной организации, что приняла участие в сборе средств и готова их передать в качестве выкупа, или, как вы называете в счёт оплаты за спасение и содержание малыша.
- Но мы разговаривали и договаривались с его родителями.
- Им плохо и они не могут в этом участвовать, ответила Ева, - а вам разве не всё равно от кого получить деньги?
На то стороне связи стало тихо, видимо шло короткое совещание.
Так ты с тем японцем, что принёс полкейса денег?
Спросил собеседник, видимо уже хорошо информированный о происходящем в месте сбора денег.
- Ну, вообще-то он не японец, а мусульманин и готов помочь вам и малышу.
В трубке громко рассмеялись:
- Помочь нам? Это, с какого такого перепуга? Ты ничего красавица не путаешь?
- Нет, я не путаю, и знаю, что вам и господину Надиру срочно нужны наличные деньги. Мы готовы их передать в обмен за малыша завтра утром.
- Ладно, мы тебе сейчас перезвоним с другого номера, а потом ты позвонишь на него и поговоришь более плотно. Это на всякий случай, и не вздумайте с нами играть. Всё под контролем и пожалей малыша, который будет в этом случае крайним.
- Ну что?
Спросил Марат.
- Договорилась? Когда и как?
- Нет ещё не до конца. Они подстраховываются и поэтому перезвонят со своего особого телефона.
- Только имей ввиду, Ева, одну я тебя к ним не отпущу.
Та подошла к Марату и погладив его по плечам сказала:
- Спасибо Марат, я в этом и не сомневалась, да и не принято здесь разгуливать женщинам без мужского сопровождения, да ещё с такой суммой денег.
Марат сконфуженно покраснел и ощутил на своей шкуре, сколь доходчив и мил язык женских рук.
- Всё будет хорошо, - только и нашёл, что ответить он, - я тебя в обиду не дам.
- Я тебя тоже.
Ответила ему Ева. И это прозвучало более убедительно.
Через несколько минут последовал звонок и тут же телефон отключился, оставив свой номер на табло определителя. Ева перезвонила, ей ответил уже лично Надир.
- Ева Браун?
Спросил он.
- Да это я господин.
В восточной манере и уничижительно ответила она. Тот видимо не ожидал такого от европейской женщины, а потому поперхнулся, прежде чем ответить:
- Приятно разговаривать с такой воспитанной женщиной, уважающей обычаи нашей страны и понимающей, что мужчина властелин жизни.
- Да, мой господин слушаю вас, - подлила лести Ева, - я хотела узнать только условия и место передачи вам ваших денег.
Надир довольно рассмеялся:
- Да ты права, именно моих и мне денег. Место тебе знать не обязательно. Завтра в десять утра подъедет наш водитель и заберёт тебя с сопровождающим мужчиной, что бы привезти ко мне. Как видишь я тоже уважаю обычаи.
- Да вы истинный мусульманин, и другого ответа я не ожидала. Господин, - просительно продолжала Ева, - я обещала передать малыша родителям в двенадцать часов. Возможно ли это?
Надир, приняв просьбы Евы за слабость и покорность, окончательно распоясавшись ответил:
- Для малыша и его родителей это пожалуй и возможно, но что касается тебя, то говорят, что ты красива и вдруг мне не захочется так быстро расставаться с тобой?
Ева молчала, а Марат изумлённо смотрел на неё. Такой покорной и готовой на всё, он не ожидал её увидеть. Надир посчитал разговор исчерпанным, а потому и отключился.
Ева, посмотрев на изумлённое лицо Марата, улыбнулась и успокоила его.
- Марат нет в этом мире мужчины, который бы причинил мне боль. Мы с тобой завтра так с ними разберёмся, что мало им не покажется. Только прошу тебя не вмешивайся и верь, что я сама справлюсь с этими негодяями. Мне так будет легче, если не думать ещё и о твоей защите. Договорились?
- Да смотри сама, я просто не понимаю твоей игры.
- А и не надо её понимать. Вспомни, как в казино. Главное это результат и выигрыш. Ты ведь мне тогда поверил, и в итоге вышел королём. Так будет и завтра. А теперь иди к Стасу, там побудешь до вечера. Потом все вместе поужинаем, переночуешь тоже у него, чтобы утром ты был под рукой.
- Так у него же закрыто и его нет в номере. Может я у тебя на ночь останусь?
Ответил Марат, осматривая многозначительно номер Евы. Та засмеялась:
- Тебе что Марат, напомнить твой прошлый заплыв. На кровати в вилле?
- Нет, нет, - поспешно ответил тот, - поверь, что я даже в мыслях не имел ничего подобного.
А видя, что та продолжает улыбаться, и нисколько не верит в его клятвы добавил в оправдание:
- Ну. А что тут особенного, когда мужчина хочет внимания такой красивой женщины. Ты бы лучше посчитала, сколько вывороченных до травм шей было пока мы с тобой дошли до номера.
- А я считала, - засмеялась Ева, - но не хочу, что бы среди них оказалась и твоя.
- Всё, всё. Молчу и ухожу, - попятился задом к двери Марат, - я просто ещё раз убедился, что мужских шуток ты не понимаешь.
- Нет, Марат, я их слишком хорошо понимаю, а потому знаю, что после них бывает. Я, своё, с мужчинами уже отшутила. Всё, вперёд и до вечера.
Но Марат не бросился бежать, как на выполнение приказа. Он растерянно уставился на Еву, а потом изумлённо спросил:
- У тебя что были такие трагедии в жизни, что ты даже намёка на близость не хочешь понимать? Сколько же тебе лет, если ты так рассуждаешь, как столетняя старуха?
Ева поняла, что сказала лишнее и понятное только Стасу. Но чтобы превратить всё в шутку сказала правду:
- Не льсти мне Марат, мне скоро будет восемьсот лет. Я просто хорошо сохранилась, благодаря тому, что не подпускаю мужчин дальше дружбы. И не забываю при этом, что они готовы в любой момент променять дружбу с хорошенькой девушкой на секс. Такие вот из вас верные друзья. Надеюсь, что ты не такой Марат. Мы ведь с тобой действительно друзья?
- Друзья.
Подтвердил, без восторга Марат, и с кислым выражением лица пошёл на выход.
Подойдя к двери номера Стаса, он даже не удивился, что она была открыта, а хозяина там не было. Ничего не оставалось, как прилечь и выполнять задание Евы на отдых.


Глава 17

Така.

Выпроводив Марата и Еву по делам выкупа, Стас тут же позвонил Таке. Та ответила не сразу, и не столь восторженно, как в первый раз:
- Стас ты уже освободился? Запиши адрес и приезжай ко мне в офис сам. Я тут немного не рассчитала со временем. У моего компаньона, это значит и у меня, возникли проблемы, которые я надеюсь порешать до твоего приезда.
- Так может нам отложить встречу, - предложил Стас, - работа, есть работа, а отдых подождёт. Тем более, что я не собираюсь завтра уезжать.
- Я тебе отложу. Приезжай и не раздумывай.
Услышал он в ответ.
- Просто у меня неожиданные изменения в планах по времени их исполнения, но не самих планов. Я девушка обязательная, не в пример некоторым неорганизованным художникам, а потому заканчиваю дела и жду. Всё разговор окончен.
Стас не отключал трубку с короткими сигналами отбоя и улыбался. Он улыбался тому, что за этой явно, показной решительностью и грубостью, чувствовалась чисто женская тоска по ласке и слабости, когда хочется внимания, заботы и нежности, но без просьбы в их предоставлении. Внимания и заботы в качестве предложения упорного, даже навязывания, да такого, что бы невозможно было от мужского внимания отказаться. Эта девушка явно ему нравилась, и он уже в этом себе признался. Он понимал, что она далека от более человечной и женственной Сары, но природа брала своё, и его тянуло к другим женщинам тоже. Зов самца в нём был слишком громок и заглушал все принятые условности.
Когда он подъехал по указанному ей адресу, то понял, что она рассчитала всё точно и потому, уже выходила из офисного здания. Заметив такси со Стасом, она помахала ему, и показала на свою машину, предлагая пересесть. Стас сразу же ей признался, что неловко чувствует себя, в таком качестве, потому, что привык девушек возить, катать, умыкать и похищать, но только не быть пассажиром. Така рассмеялась:
- Со мною от таких привычек придётся отказаться. Я Стас сама кого хочешь украду. Вот тебя к примеру...,
Она, при этом замолчала, давая ему время ответить на её немой вопрос.
- Да здесь ты не угадала. Это слишком просто, я уже несколько лет, как бесхозный и покинутый. И без женской ласки совсем одичал. Скоро по деревьям начну лазить в поисках взаимности от самок обезьян.
Така даже притормозила:
- Это что, вечные байки отдыхающих, которые всегда вдали от дома, вечно холостые, или это правда?
- В моём случае, увы, это правда.
Она оценивающе посмотрела на Стаса, как будто только что решила с ним познакомиться.
- Что-то мне не верится, что бы такое тело было без спроса, без присмотра, и без хозяйки.
- На сегодня это, именно, так, продолжил её тон Стас, - а завтра посмотрим.
- И не завтра и не послезавтра ты ничего не посмотришь, во всяком случае, со мной. Я тебе уже который раз вдалбливаю, что не ищу скоротечных встреч. Это не ты, а я должна к тебе присмотреться. Скажу прямо, ты мне нравишься, но это ничего не значит для дальнейших отношений. Ты лучше скажи, чем занимаешься помимо своего художества. Кто ты в своей стране, и что у тебя на лицевом счёте.
Стас опешил от такой откровенности и практичности.
- А тебе ещё мои анатомические данные, способности, и всё генеалогическое древо не нужно предоставить?
- Нет, не надо, - резко ответила Така, не приняв его юмор, - я же сказала,
что ты мне нравишься. Это заменяет некоторые другие детали. Потому признаюсь тебе и в следующем, а именно в том, что подошла и подсела к тебе я не случайно. Мой давний знакомый Надир, от которого немало зависит наш бизнес, попросил об этом, потому что заимел на тебя какие-то планы. Но уж явно не с целью заказать свой портрет. Дешёвой популярности он не ищет Я, его целей не знаю, но зато точно знаю, что он даром и просто так ничего не делает. Я тебе бы этого никогда не сказала, но сейчас он объявлен в розыск, за криминальные дела, и думаю, что ему и не до тебя и не до меня. Но если ему до тебя и теперь есть интерес, то тем более хочу тебя предупредить и предостеречь. А у меня, по его милости, сейчас срывается важная сделка по поставкам чая. И тем более он срочно требует возврата кредита, что мы с отцом взяли в своё время у него. Вот и спрашиваю я тебя, кто ты? Человек, так интересующий нашего главного мафиози. Надеюсь не коп? Да и что собственно здесь делать русским копам, когда и в своей стране дел невпроворот?
- Нет, я не коп, - успокоил её Стас, - в своей стране я без звёздного блеска и ничего особенного не представляю, доходы мои невелики, так на уровне середнячка. А куда мы так резво едем?
- Показываю тебе город, - ответила ему Така, совершая очередной рискованный обгон, на грани возможного, - как только увидишь интересное место, скажи, мы остановимся и посмотрим его внимательнее.
- Ты считаешь, что это возможно на такой скорости?
- Да возможно, хорошие вещи, виды и люди бросаются в глаза сразу и не нуждаются в рекомендациях. А хочешь, поедем вообще далеко отсюда, в Банга - Ачех., там говорят, отстраивают заново такой курорт, что закачаешься. Его особенно любят русские экстрималы. Говорят, что они уже на второй день после цунами там полоскались, как медведи.
- Нет, нет, только не это, - поспешно ответил Стас, - меня тошнит только от одного упоминания этого райского места. Я там был во время страшной волны и теперь ничего не хочу даже слышать про его пляжи, а тем более видеть всё снова на яву.
- Извини Стас, но я этого не знала и не хотела тебе причинить боль и неприятности. Прости и успокойся. У меня, кстати, там тоже родственник погиб. Вернее пропал без вести. А это означает только одно, то что именно погиб.
Тон Таки резко сменился и стал настолько участливым и человечным, что Стас невольно посмотрел на неё, как будто увидел рядом с собой совершенно другую девушку.
- А вот это тебе больше идёт. Когда ты не бизнес-леди, а просто милая девушка.
Ответил Стас, имея ввиду, её сердобольный настрой.
- Но мало приносит прибыли, - добавила она, - если это милосердие не в качестве бизнеса и всегда для всёх. Поэтому такое редко и только для близких людей…
Многозначительная пауза была красноречивее любых слов.
- Спасибо!
Ответил Стас, и невольно в продолжении благодарности положил ей руку на плечо.
- Вот, вот и я про тоже говорю. Стоит только девушке расслабиться, как это тут же становится наказуемым действием со стороны мужчин. Вот и приходится быть всегда начеку.
- Извини, - отдёрнул руку, как от удара Стас, - я не хотел тебя обидеть, и это получилось как-то, само собой.
Така рассмеялась:
- Да ладно уж распинаться и извиняться пай мальчик с телом взрослого мужчины.
Она сама, при этом, явно придвинулась ближе к нему, и прижалась, а свободную от руля руку положила доверчиво на его колено. Наступила пауза в осмыслении новых ощущений. За этим временем они проскочили последние окраины немалого города.
- У тебя всё-таки есть цель поездки?
- Да, - ответила она, - как всегда и во всём. Мы совместим приятное с полезным. Во-первых, заедем сейчас к моей няне, возьмём её, для компании, потом проскочим на местный пляж моей родины. Не зря же я купила новый купальник, а потом втроём проедем на плантации моего отца. Мне надо собрать часть денег, для возврата кредита Надиру.
- А няня нам твоя для чего, чтобы сидеть между нами? - спросил Стас, глядя на поглаживающую его колено руку, - так сказать для мебели?
- Да ты угадал, это дань традициям и имиджу отца, который строго соблюдает наши нравы… А потом и мне будет с ней спокойнее.
Добавила она и убрала руку. Въехав лихо в очередную приморскую деревеньку, Така остановилась возле одной из хижин и посигналила. Оттуда вскоре выбежала пожилая женщина и бросилась к машине. Они обнялись и стали общаться на непонятном для Стаса диалекте, посматривая в его сторону. Женщина вернулась в хижину и, вскоре, вышла оттуда уже нарядно одетой.
- Садись сзади, - приказала Така и забудь, что было.
- А разве, что-то было, - спросил шутливо Стас, - а если и было то так всё быстро, что я даже и не заметил. Может, повторим, пройденный материал, но помедленнее?
Така повернулась к нему в пол оборота и очень серьёзным голосом, глядя строго ему в глаза, разъяснила:
- Уже и за эти прикосновения, у нас побивают девушек камнями и изгоняют из семьи. Так что больше общайся с моей дуэньей, она всё равно тебя не поймёт.
Во всяком случае, делай это до самого пляжа. А там нравы почти европейские, потому как все отдыхающие, это туристы.
Усевшаяся на переднем сидении няня быстро и оживлённо залопотала на своём языке с Такой. Это было похоже на ссору близких людей, и Стас решил развеселить и разбавить их общение. Быстро вникнув в особенности их языка и почерпнув из их сознания некоторый запас самых необходимых слов, он вклинился в разговор.
- Как вы себя чувствуете уважаемая, - спросил он няню, - вас в машине не укачивает с таким лихим водителем?
Резкое торможение и остановка машины, были ему ответом. Така повернулась изумлённо к нему, а няня, замолчала на полуслове.
-Ты что понимаешь нашу речь?
- Как видишь, не только понимаю, но иногда пытаюсь и говорить, - ответил Стас, - на вилле у Сакарто был садовник из ваших мест, вот я у него и научился немного.
Приврал Стас, желая дать понять, что ничего не понял из обсуждения своей персоны, где няня весьма нелестно отзывалась о его личности, всячески расписывая достоинства старинного местного ухажёра Таки. В машине после этого воцарилось неловкое молчание, которое пришлось сглаживать уже Стасу, тем, что он восхищался природой, и делал комплименты женщинам. Постепенно разговор перешёл в общее русло, и они даже стали поправлять Стаса в произношении и помогали правильно строить фразы. Это превратилось в развлечение и при подъезде к пляжу они с няней уже были друзьями. Она осталась сидеть в машине, а Стас с Такой пошли к усыпанному полуголыми телами берегу.
- Да Стас, с тобой не соскучишься, - это было первое, что произнесла Така, - это надо же, так очаровать мою няню, которая, напрочь, забыла даже про интересы своего племянника, что с детства вознамерился иметь меня в жёнах. Ты первый иностранец и мой знакомый, про которого она мне шепнула, что это хороший парень. Раньше все мужчины рядом со мной были не достойными такой оценки.
Стас довольно улыбался:
- Ты хочешь сказать, что из няни она готова превратиться в сваху?
- Нет, я этого сказать не хочу, тем более, что у её племянника появились большие шансы. Только он может мне немедленно выдать нужную сумму. Это раз. И потом скоро вступает в силу договор отца с ним об объединении наших плантаций. Иначе наши земли будут огорожены с одной стороны горами, а с другой его колючей проволокой. Добраться до них можно будет только на вертолёте. Тогда прощай весь наш бизнес и планы. Я без этого жить не смогу.
Стас возмутился:
- Опять математика и холодный расчёт взамен человечности?
- А ты как же хотел? - ответила она вопросом, - Такова наша женская доля, стараться принимать ту руку, что более сильная и надёжная. Опора, так сказать. С тобою, конечно, мне легко до безумия, но безумие опасно и оно на миг, а не для длительных семейных отношений.
- Да я собственно и не набиваюсь тебе в женихи, - неуверенно отреагировал Стас, - меня просто смущает такая расчётливость, казалось бы не свойственная особам твоего возраста. Или я до сих пор ничего не понимаю в женской сущности, но мне кажется, что не все девушки, и не до такой степени, такие практичные, в этих делах, как ты.
- Нет, все и всегда, - ответила Така, - поверь, я это знаю. Просто одни из нас, считают свои варианты молча, не для всеобщего обсуждения, у других их просто нет, потому что нет выбора, а третьи вообще, просто, просчитываются. И таких большинство, а я вот хочу только наверняка и не молчу об этом. Вот и вся разница.
Потом она остановилась, и вплотную приблизившись к нему, взяла за руку и глядя в глаза, кокетливо спросила:
- А что Стас, это правда, что ты не хотел бы стать моим женихом и моим любимым мужчиной.
Стас смутился перед такой постановкой вопроса.
- Ну, знаешь ли… Понимаешь, так нельзя, - замямлил он, - это ведь так сложно ответить сразу и однозначно.
- Вот именно, - резко оборвала его Така, - для тебя это сложно, и не всё ясно, а с ним всё понятно и известно. Он с пелёнок готов быть мне верным супругом. А это тоже кое-что значит. Я тоже, по-своему, его, наверное, люблю. А потом мой бурный бизнес, последующая семья, думаю сотрут последние шероховатости и сомнения в чувствах.
Они разделились у раздевалок, а когда Стас вышел, то увидел все достоинства своей спутницы. Она тоже с явным и с не скрываемым удовольствием рассматривала его открытое мускулистое тело.
- Ты прелесть!
Не удержался Стас.
- Но, но, поосторожнее, мистер художник. Я знаю, что такие слова для девушек бывают коварнее мужских рук. А потому если не хочешь, что бы я заткнула свои ушки, то веди себя прилично.
Они оба рассмеялись довольные друг другом и помчались в воду. Набарахтавшись там, до изнеможения, в небольших, но частых волнах прибоя, они растянулись на песке в полудрёме от нещадно палящего солнца.
Нечастые и как бы случайные прикосновения рук и тел вызывали почти осязаемые разряды, от которых они одновременно вздрагивали.
- Прекрати.
Прошептала она, и с видимым усилием попыталась отодвинуться на безопасное расстояние. Это ей почти удалось, когда по пляжу разнёслись крики ужаса. От такого нельзя было не вскочить, и Стас это сделал. Глядя в точку, куда были устремлены взгляды всех отдыхающих, он увидел, что на расстоянии ста метров от берега, на границе предупреждающих буёв, отчаянно машет руками женская фигура, а рядом с ней нарезает сужающиеся круги, огромный акулий плавник. Эта убийца, видимо, прорвалась через заградительные боны и сети и теперь решила, что попала на личную откормочную площадку, где было множество беспомощной плоти. Предстояло только выбрать жертву и совершить свой обеденный ритуал. Это она, теперь, не спеша, и делала. Ей надо было, для аппетита, вызвать у жертвы, и почувствовать весь немыслимый ужас, предстоящей погибающей пищи. Она хотела в очередной раз проникнуться перед трапезой, своей мощью и преимуществом, в этой вечной борьбе за выживание. Она демонстрировала, что её вид не зря просуществовал сотни миллионов лет, пережив всех, кто начинал старт вместе с ним, но был менее удачлив и не так универсально приспособлен к марафону бытия. Нет уже ни тех водных исполинов, по сотням тонн весом, нет ни ящеров, ни динозавров, что гонялись за её предками. Все они давно на свалке истории, и оставили после себя только неразрешимые загадки. А её вид прошёл все земные беды и катаклизмы, выжил и готов жить до последней лужи и куска плоти. Любого кровавого куска, пусть даже из бока родного брата. Она способна даже жрать самоё себя, лишь бы чувствовать насыщение и работу челюстей.
Мягкое и беспомощное тело жертвы было заманчиво своей обреченностью. Это конечно слабая разминка для зубов способных перетирать стальные канаты, но для разнообразия этот студень на закуску годился. Она уже подобное пробовала и не раз. И были они все разные, то со странной чешуёй, любимого её оранжевого цвета, то с непонятными пузырями за спиной, что увы не поддавались даже её зубам, и которые потом приходилось отрыгивать. Но, такие вот, очищенные от всего лишнего и готовые к немедленному употреблению, попадались не часто. Как плохо, что деликатеса всегда мало, и он так быстро растворяется в её желудке. Его попытки хилых передних плавников, которыми обречённое существо било поверху воду, были несравнимо бессильны против одного мощного удара её прекрасного хвоста, немного повреждённого наглой касаткой, что устроила за ней погоню у берегов Чили. Это создание не имело даже такого приспособления. Вместо этого у него были две непонятные и бесполезные в воде конечности, которые тоже судорожно дёргались, всё более, распаляя при этом у акулы желание напасть и оторвать их в первую очередь. Но она пока, была относительно спокойна и способна к самоконтролю. До первой капли крови жертвы, растворённой в солёном бульоне океана и способной вызвать бешенство. Крик на пляже стал затихать, и теперь всё внимание невольных зрителей трагедии было приковано к шлюпке спасателей, где два юноши быстро гребли к обречённой женщине. Они не думали в этот миг ни о том как это выглядит со стороны, ни о скорости, ни о последствиях своей гонки, и мизерных шансах своей попытки. Они просто, в отличии от других, делали всё возможное и необходимое, не сомневаясь в надежде успеть, помочь и спасти. И даже, рви на их глазах морской убийца тело несчастной, то и тогда бы, они не прекратили бы свою гонку со смертью жертвы. Это были настоящие и смелые местные спасатели. Похоже, акула включилась в эту игру, и давала им и жертве шанс и время. Только при непосредственном приближении лодочки, она её приняла за опасного конкурента, решившего отнять или разделить с ней добычу, а потому сделала решающий бросок, чтобы утащить пищу на глубину. Но мощный удар веслом со шлюпки по спине изменил траекторию её броска, и она промахнулась. По пляжу пронёсся единый вздох облегчения. У жертвы появились шансы. Разворот акулы занял немного времени и расстояния. Этого, однако, хватило другому спасателю схватить руку погибающей и втащить её в лодку. От этого, лодка так накренилась, что почти наполовину наполнилась водой. Борта её оказались почти на уровне волн. Трое в лодке теперь все казались лёгкой добычей, чудовища и достаточно было одного мощного удара хвоста акулы, что бы они сами посыпались ей в пасть. Это уже был настоящий пир для неё, и та решила поступить по-другому и предварительно сервировать свой богатый стол. Она широко раскрыла ужасную свою пасть украшенную сотнями клиновидных зубов и приблизилась с намерениями раскусить эту беспомощную скорлупку. Идеальный зубонаборный аппарат, готов был вцепиться в борт и превратить его в щепки, когда спасатель, видимо интуитивно, от ужаса и безисходности, нанёс следующий удар веслом по самому чувствительному месту владычицы океанов, по её носу. Такого оскорбления, и такой боли она не получала никогда в жизни, со времён малька, и последующих битв с себе подобными. Отпрянув, от лодки, она всё-таки успела нанест рядом удар хвостом, отчего её обидчик не удержался и упал за борт. Жёсткое и шершавое тело акулы, падающее в воду, после броска, рядом с ним прогладило его правый бок, как огромным напильником, стирая кожу и мышцы. Юноша оказался в воде уже без сознания и медленно стал тонуть, оставляя за собой кровавый шлейф. На пляже всем стало ясно, что, оказавшись в таком положении наедине с чудовищем, которое было в своей родной стихии, он обречён, и товарищ его не сможет ему помочь. Похоронная тишина была прервана иступлённым криком Стаса, и топотом его ног. Така не могла понять когда и как он сорвался с места с момента когда был рядом.
В одно мгновение Стас был уже у полосы прибоя. Сказать, что он бежал, то этим не объяснить его движения. Он, почти не касался песка пляжа быстро передвигаемыми ногами, а тело его было устремлено по наклонной вперёд. Он почти летел, и так он пересёк черту слияния двух стихий. Но от этого не изменил своего уровня и скорости, а только часто перебирая ногами, перепрыгивал, через кочки маленьких волн. Приблизившись к месту падения спасателя, он сбавил свой невероятно частый шаг, приостановился, и тут же провалился в пучины океана… Акула нырнула следом за ним. А по пляжу разнёсся горестный вздох тысяч невольных зрителей и свидетелей драмы. Акула заманивала и получала новые жертвы.
Така упала на песок, рыдая, в истерике. Ближайшие соседи по пляжу, зная что они были вместе до момента гибели того парня, что умудрился так промчаться по воде, «аки посуху», бросились к ней, пытаясь успокоить её, и удержать бившееся в конвульсиях неутешного горя тело. Ей казалось, что это она виновата в том, что привезла его на смерть.
Стас вошёл в воду, как торпеда, запущенная с самолёта, и акула сразу же потеряла его из виду по причине своей близорукости. Но у неё был запах крови спасателя и она была уверенна, что найдёт и его источник и всё живое рядом. А у Стаса, была цель догнать уже утонувшего человека. Он это сделал быстро, подхватив его тело на глубине метров двадцати. Теперь предстояло самое сложное, это поднять его медленно, что бы закипающий азот, растворённый в крови от давления воды, не рвал стенки кровеносных сосудов погибающего спасателя. О себе он в этот миг не думал.
Он сразу же, после падения в воду, решительно заполнил свои лёгкие морской водой и делая быстрые вдохи и выдохи пытался как-то извлечь из неё крохи кислорода. Да, человеческие лёгкие это не жабры, но для минимума действий, этого индиго пока хватало. Медленно всплывая, Стас увидел планирующее на них огромное тело акулы, которая уже ясно видела свои жертвы и предвкушала лёгкую добычу, которая, увеличившись в количестве и массе, теперь в избытке могла её насытить.
Но Стас послал ей мощный импульс ужаса, который мгновенно пропитал всё, близлежащее, да так, что даже тело почти погибшего спасателя вздрогнуло и забилось в его руках. Медузы, находившиеся рядом, и поражённые ударом, стали быстро, как камни падать вниз. Рыбья мелочь, искрами разлетелась во все стороны. Удар памяти первозданного страха достал и поразил чудовище, каждую клеточку его огромного тела. Здесь было всё, и остатки первозданного пожирания первыми клетками себе подобных, но менее удачливых творений, и взрывы подводных вулканов, что гидродинамическим ударом прессовали всё живое, и попытки спасения от существ более страшных, чем её прародители. Всё её тело, пронизанное этим страхом, не ожидая сигналов ошалевшего мозга, рванулось прочь от этого губительного места, и вскоре на пляже увидели, как из под воды вырвалось ракетным выстрелом это чудовище, и стоя на хвосте ещё метров десять пролетело прочь на выход в открытый океан. В сетях заграждения снова образовалась новая дыра, потому что остановить такую тушу и её напор, они были не в состоянии. Люди, сначала, расценили это, как гимн победы людоеда и все понуро опустили свои головы. Да и время говорило, что человек уже не может вернуться в свою стихию, после такого длительного пребывания в другой, чуждой ему, среде, и с таким соседством.
Однако суета и непонятные действия оставшихся людей в спасательной шлюпке снова привлекли внимание всего пляжа. Кроме Таки, что безучастно уставилась в пятачок песка, где совсем недавно лежал Стас. Она мысленно уже его похоронила, и проклинала себя за то, что до самых последних мгновений была с ним груба. А точнее не дала ему той ласки, которой он, возможно, хотел получить, и которую она тоже хотела на него излить. Теперь всё поздно, и никому и ничего не надо. Стасу потому что он погиб, а ей потому что не стало Стаса. И эта часть нерастраченной нежности пропадёт теперь навсегда, потому что предназначена была только для этого человека. И никто теперь, ни будущий муж, ни дети, или возможный любовник не смогут её извлечь и освободить Таку от этой тяжёлой ноши, не излитой любви и нежности, до самых последних её дней.
А в это время, все мыслимые плавсредства пляжа и всё, что было легче воды, двигалось в сторону происшествия. И когда первые из них приблизились, то члены стихийно укомплектованных экипажей стали помощниками в поднятии тел Стаса и спасателя. Десять минут нахождения их под водой говорили, что этот подъём может завершиться только почётными похоронами людей, которые, даже ради призрачной надежды на спасение собрата готовы пожертвовать своей жизнью. Рвота Стаса, который при этом изверг из себя не одно ведро морской воды, буквально подкинула с мест его спасителей. Они не знали, что нужно предпринимать в таких случаях. Стас, откашлявшись от последних остатков солёной жидкости, которая пропитала всё его тело, подполз к бездвижному спасателю, и стал трясти и выжимать его тело. Когда и оно избавилось от лишнего, то он, буквально вонзил свою руку в его грудь. а наблюдателям показалось, и они в этом уверяли потом других, что пальцы проникли в грудную клетку, по самую кисть. Стас действительно нащупал его замершее сердце. Он шёпотом нежно уговаривал его работать и вернуться к жизни, затем, стал нежно его массировать. Сначала равнодушное к его попыткам, холодное и безвольное, оно никак не реагировало на это вторжение и действия, затем Стас почувствовал теплоту и лёгкое пульсирование. Потом оно забилось в его руках, как птица, рвущаяся на волю, и Стас отпустил его.
Спасатель раскрыл глаза и сделал свой первый вздох. Стас беспомощно упал рядом.
- Как он смог здесь оказаться?
Растерянно спросил другой спасатель, который стоял спиной к берегу, во время броска Стаса, и потому не видел всего происходящего.
- Да мы сами не поймём. Пробежал как по гаревой дорожке, а ногами перебирал так, что всем казалось они у него крутились, как пропеллер.
Ответил ему один из вновь прибывших помощников. И никто не стал уточнять этих загадочных слов. Зато дотошного туриста из Англии озаботило другое:
- А что случилось и произошло с этой несчастной акулой, которая отказалась от лёгкой добычи и так резко бросилась бежать. Может, на это несчастное создание кто напал? И может, здесь, им аборигены создали под водой такие невыносимые условия, что они нуждаются в нашей, общественной защите?
После недоумённой паузы ему ответил его же соотечественник:
- А ты спроси про это у неё самой. Дорогу туда я тебе покажу. Благо до сих пор сети не починены. Вот и пожалеешь это бедное создание, да заодно и покормишь её там вдоволь и досыта.
- А чем же, я её покормлю, если даже не знаю привычек и рациона этих несчастных существ?
Дружный смех остальных участников разговора почти заглушил ответ:
- Она не обидится, и простит нас всех, если ты приплывёшь к ней на первый и единственный визит, без гостинцев, но зато такой упитанный.
Когда Стаса поднесли и положили рядом с Такой, то она упала ему на грудь и уже безмолвно роняла на него свои слёзы. На все его попытки пошутить она , только согласно кивала, но не думала о том, что бы ответить колкостью. Когда же Стас отогнал в очередной раз медика пляжа с предложением помощи, то она помогла ему подняться и он, держась за плечи этой маленькой девушки, почти навалившись на неё, медленно побрёл к выходу и машине. Это заставило всех замереть, а потом тишина взорвалась аплодисментами и возгласами восхищения и благодарности. И не понятно было, кому они предназначались больше, толи необычному героизму мужчины, толи такой стойкости и готовности поддержать его во всём, этой маленькой девушке.
В такой позе они подошли и к машине. Няня, не знающая о происшествии на пляже, но, видя, как на ней повис почти голый мужчина, выскочила им навстречу и зашипела на Таку. Та ответила:
- Да пусть меня сейчас, хоть сожгут, но я не могла привести его по-другому, ты же видишь, что он ноги еле переставляет. Давай его лучше удобнее положим, да поедем к отцу. И не забудь, что для него, это мой компаньон из России. Заднее сидение было лучше всего приспособлено для перевозки, и они уложили Стаса именно туда. Помогая Стасу, более удобно положить голову, Така хотела, но не смогла убрать свою руку, потому что Стас крепко прижал её к своей груди. Няня заметила их действия, но, зная характер своей воспитанницы, предпочла отвернуться и сделать вид, что ничего не видит. И поэтому Така умудрилась даже прикоснуться к его губам, оставив на них свой, вполне, невинный поцелуй.
- Что будем делать? – спросила она Стаса, - тебе явно сейчас не до развлечений. Но мне к отцу попасть надо по поводу расчёта с Надиром.
Стас решил помочь ей в этом решении.
- Тебе не надо спешить с этим расчётом. Во-первых, как я понял, такая срочность вашим договором не предусмотрена и здесь больше страха перед Надиром, чем обязательств. Правильно?
- Правильно, - подтвердила Така, - но, если бы ты знал Стас, что это за человек, вернее зверь. Поэтому его просьбу вернуть деньги раньше срока лучше считать за приказ и выполнить, что бы не потерять и свои все.
- Во-вторых, - продолжил Стас, - ты знаешь, что Надир интересовался мною. Но и я знаю многое о нём, вернее мои друзья. Так вот знай и ты, Надир обречён и тебе ничто не угрожает, и ты своей судьбой можешь распоряжаться сама и не спешить лезть в брак по расчёту.
Така отстранилась от Стаса и задумалась, а потом тряхнув головой, как бы отгоняя ненужные мысли спросила?
- Ты не советуешь мне брак с племянником няни? А что ты ещё тогда посоветуешь, ждать твоего предложения? Я не против, но, как долго?
Стас от такого поворота разговора, даже привстал.
- Извини Така, но я ничего подобного не имел ввиду. Ты прекрасная девушка, но…, - и Стас замялся, - я просто хотел сказать, что ты теперь с выбором и своим решением можешь не торопиться.
- Ааа, - разочаровано, - протянула та, - мне всё понятно и ждать бесконечно и без надежды я не буду. Всё!
Дверь у головы Стаса так хлопнула, что высуни он в это время её из салона, она сработала бы, как гильотина.
Така приняла решение прервать поездку и вернуться в Джакарту, что бы Стас был на месте и получил возможность отдыха. Его мнения при этом не спрашивали. Она позвонила отцу, сообщив кратко о происшедшем, и успокоив того, тем, что с ними постоянно будет няня, и она готова встретиться и принять предложение претендента на её руку и сердце, повела машину обратно. Правда теперь не было ни лихости, ни резкости в вождении.
За время последующей дороги не было произнесено больше не единого слова, до самой гостиницы. Стас за это время вполне оправился и даже смог одеться, во время короткой остановки. У гостиницы Така даже не вышла его проводить, демонстративно отворачиваясь от его попыток встретиться взглядами. Стас понял, что это просто защитная реакция девушки, которая боится, своих же возможных эмоций и не обиделся. Бросив им, при расставании своё:
- Спасибо! Прощайте.
Он уже вполне уверенно прошёл в здание и не стал оглядываться на всё ещё стоящую машину. Из которой, уже не отворачивая взгляда смотрела ему в спину девушка и ничего при этом не видела за пеленою прощальных слёз.

Глава19
Огненная дева.

Портье передавая Стасу ключ от номера, сообщил ему, что ему звонили из русского посольства. Он этому не удивился, потому что ему обещали сообщить о ходе оформления документов на возвращение домой. Когда же Стас попытался повернуть ключ в замке, то обнаружил, что дверь уже открыта.
- Неужели я в суете забыл её закрыть, - подумал он, - хотя это маловероятно, а может быть, снова был неплановый визит от банды Надира?
Стас медленно и тихо стал приоткрывать дверное полотно и в щель увидел мужскую фигуру. Это был Марат, он был всё ещё хмур, от не прошедшей обиды за Еву.
- Извини, но я обнаружил дверь открытой и решил тебя дождоться.
Потом, он полувопросительно, полуутвердительно заявил:
- Я у тебя переночую, если ты, конечно, особо, не возражаешь? Но если и я тебе мешаю, и ты готов выставить меня так же пинком, как и Еву, то могу снять на ночь другой номер. Просто нам с ней надо рано утром везти выкуп Надиру, и поэтому лучше далеко не разбегаться. Да и вся сумма при ней. Мало ли что.
- Нет, я не возражаю, - ответил Стас, - и рад, что вы не настолько обиженны на меня за неуместную вспыльчивость. Извини, ты меня, Марат, что поставил тебя, как мужчину, в неловкое положение, а перед Евой я тоже извинюсь.
Марат был рад такому решению Стаса. Он подошёл и протянул для примирения руку:
- Не знаю, может это и не моё дело, Стас, но что за собака, или кошка между вами пробежала? Что вы не поделили? А потом вспомни, я тебя предупреждал на вилле, что бы ты был осторожнее с ней. Это с виду она такая нежная да беззащитная, а на самом деле способна, кажется, на всё. Ей даже гангстеры нипочём. Вот сегодня она так выкуп за малыша отстояла, что и полиция не понадобилась. При этом, ни испуга, ни паники, я и то спасовал и растерялся, когда на нас с ножами пошли.
Стас, довольный примирением и восстановлением добрых отношений, с улыбкой ему ответил:
- Ну, спасибо друг за заботу. Я это учту твоё предупреждение на будущее и постараюсь больше так не беспокоить эту коварную особу. А в принципе, ничего особенного собственно и не произошло. Поверь никакого скандала и трагедий. Просто в очередном споре не сошлись взглядами на жизнь и отношениями к её ценности. И в этом споре, мы, видимо, оба, зашли слишком далеко. Но я и сейчас считаю, что по многим вопросам был прав, а она не очень.
- Да я тоже так думаю, - подумав, поддержал его, и согласился Марат, - потому что такой неуверенной и нерешительной, я её никогда не видел. А неправота, она всегда и со всех сбивает гонор и спесь. Это я и на себе испытывал. Вот видимо, потому она и вступилась за тебя, когда я хотел вернуться, чтобы наказать хама за обиженную даму. А точнее и честно, то хотел я в тот момент, Стас, дать тебе в морду.
- Ну, молодец, джигит, - засмеялся Стас, - не перевелись ещё рыцари на земле. Учту это на будущее, и запомню, что именно ей я благодарен за то, что не хожу сейчас с расквашенным носом.
Ещё раз, дружно посмеявшись, они закрыли эту тему. Стас, после пляжных событий чувствовал себя ещё не вполне здоровым, а потому, сославшись на недомогание, пошёл прилечь и проспал без перерыва до следующего дня. Организм требовал восстановления сил. Марат не беспокоил ни его, ни Еву. Они с ней всё уже обсудили, и ему предстояло только рано утром быть у неё в номере. Послонявшись по комнатам и пощёлкав каналы телевизора, он тоже решил, что лишний отдых, перед таким важным мероприятием ему не повредит.
Утром его как будто кто шырнул в бок, да так, что он, чуть было, не свалился с дивана. Растерянно вскочив, он посмотрел на часы и вспомнил, что пора быть уже у Евы. Кое-как приведя себя в порядок, и не беспокоя Стаса, он подбежал к её двери и постучав вошёл.
- Ну и здоров же ты спать, Маратик. Наверное, времени не было на отдых ночью, и девушки всю ночь донимали вас со Стасом?
- Какие девушки, - возмутился тот, - у нас с тобой такое важное дело, а это прежде всех развлечений. Да, и потом…, я тут с тобой, за последнее время забыл, как они выглядят, для чего они существуют и что должен с ними делать в постели мужчина. Совсем никакой личной жизни, и тем более секса.
- Да ты, что? – удивилась Ева, - несчастный, Марат. Неужели всё настолько серьёзно, и так запущенно?
Спросила она как бы участливо, но тут же с улыбкой добавила:
- Ничего, Марат, скоро это пройдёт и у тебя всё снова в памяти восстановится. Это, ведь, как езда на велосипеде, научившись однажды, не разучишься уже никогда. Так что, ты ещё покатаешься. А потом и память твоих шаловливых рук не даст тебе чувствовать себя вечным кастратом. Да ты и не из тех, кто зацикливается надолго на одной женщине. Во всяком случае, пока. Ты хоть и не совсем ретивый исполнитель Корана, но за принцип многожёнства, двумя руками. Правильно?
- Правильно, - смущённо согласился тот, а что, раз Коран это разрешает, то наша обязанность выполнять. Лишь бы средства и возможности позволяли. Да будь моя воля, так и гарем бы не помешал. А там. в центре, старшее кресло, было бы, только для тебя.
- Надеюсь не гинекологическое?
Спросила Ева, и сама же рассмеялась на этот вопрос.
- Ты, как-то избирательно и своеобразно почитаешь святые истины. И в первую очередь чтишь обязанности только приятные и удобные для тебя в оправдание, своих грехов.
- Молодой я ещё, - скромно потупил глаза Марат, может, потом с годами, когда обрасту сединой и бородой, то буду, наверное, совсем хорошим, и если это случится, то совершу и хадж.
- Вот даже как? - изумилась Ева, - значит, нам предстоит честь увидеть тебя в белых одеждах святого паломника? Я рада, что хоть на далёкое будущее у тебя планы не загорожены деньгами и женщинами. Это кстати происходит сплошь и рядом. Сначала грешат направо и налево, а потом вдруг становятся святее ангелов. Хотя ещё большой вопрос, что считать грехом. Естественная жизнь и поступки ни есть противное создателю. Грех, только то, что приносит беды другим людям. Однако уже пора бы объявиться гонцам Надира..
Время соответствовало тому, что было назначено им, но его звонка не было. Зато раздался стук в дверь.
- Открой.
Скомандовала Ева.
Марат исполнил и впустил незнакомого мужчину. Тот не здороваясь, настороженно обвёл взглядом апартаменты. И опять же, обращаясь только к Марату, спросил:
- Здесь проживает Ева Браун?
- Да здесь, вот она. А вы кто?
Вопрос был излишним и вызвал кривую улыбку пришельца:
- Я, от господина Надира. Приехал за вами и за выкупом.
В разговор вмешалась Ева:
- Мы вас не знаем и не поедем, пока это не подтвердит Надир лично.
К этому варианту посетитель был готов. Он тут же позвонил по телефону и передал трубку Марату. Ева, кивнула ему в знак согласия на разговор, и тот услышал:
- Мистер Конакбаев, Марат, это мой человек. Ты должен показать ему выкуп для проверки и если всё нормально, то следовать за ним с твоей женщиной на встречу со мной. Мальчишка уже при мне.
Марат понял, что меры предосторожности со стороны похитителей и вымогателей были приняты самые серьёзные, и они знали все их данные. Но, тем не менее, он решил потянуть время, для осмысления и подтверждения своего не безоговорочного поведения и послушания. Потому он и вступил в лёгкие пререкания с бандитом:
- Ну, во-первых, уважаемый господин Надир, это не моя женщина, как вы себе это представляете, и неизвестно согласится ли она ехать. А потом, какой смысл тут затевать бухгалтерию, когда на месте вы всё равно устроите пересчёт.
- Не умничай щенок, - услышал он в ответ, - делай, как тебе велено, раз ввязался в это дело. Сидел бы себе спокойно на вилле, так может быть, я тебя бы и не вычислил. А сейчас поздно выставлять свои условия и претензии. Но хорошо, что это не твоя женщина, а, значит, ты не хватаешь чужие куски раньше старших. Тогда, ты тоже благочестивый правоверный, как и мы. А раз мы одной с тобою веры, то, думаю, также договоримся и решим, как поделить нам то, что ты отнял у старика китайца в казино. И не будь дураком, Марат, наша встреча и по этому вопросу неизбежна, поэтому не надо теперь бегать и прятаться. Всё, остальные подробности потом. Жду вас.
Ева не проявляла ни малейшего интереса к разговору, а с любопытством наблюдала, как незваный гость по хозяйски осматривал номер по всем помещениям и углам. Убедившись, что никого постороннего здесь нет, он потребовал показать выкуп. Когда Марат положил на стол туго набитый кейс и открыл его, то бандит брезгливо перебрал и отложил в сторону потную и грязную мелочь, собранную бедняками и потребовал для них отдельный пакет. Новые упаковки сотенных купюр, он бережно проверил на наличие куклы и вложенных датчиков, а затем закрыл кейс и уже навсегда взял его в руки. Остальное он доверил уложить в пакет Марату, а также и нести его. Они вышли из номера, и пошли на выход. Их процессию замыкал бандит. Выйдя на улицу, он приказал свернуть за угол, где их ждала машина и ещё двое подручных Надира, одна из которых была женщина. Она бесцеремонно и под взглядами мужчин общупала Еву, и Марат тоже удостоился такого любопытства со стороны мужчин. Потом, они поехали в направлении известном только им.
Стас, в это время проснулся бодрым и абсолютно здоровым. А точнее его пробуждение было одновременно с телефонным звонком. Это был Гарри.
- Стас, привет. Я звонил Еве, чтобы вместе с ней, как она и просила передать для малыша собранные деньги. Не так уж и много, но она обещала добавить. Однако телефон молчит. Вот я и подумал, ни на одной ли подушке она с тобой?
Стас не возмутился, а спокойно спросил:
А почему ты, это Гарри, надумал и каким, интересно, местом? Или, может быть, я тебе дал повод так думать?
- Да, ну как, тебе сказать? Скорее всего это склонность к логическому мышлению на то навела. Сара, твоя, уехала, времени на общение с ней у тебя было мало. Мужик ты молодой и здоровый, только разохотился, а тут этот самый объект охоты и улетел. А рядом под боком, вернее через коридор, такой соблазн. Вот я и подумал.
- Хорошо же ты опять подумал про Еву, свою спасительницу, если решил, что она готова и способна подменять собою других женщин и ложиться в неостывшие постели. Ты за кого её опять принимаешь? Если не возражаешь, то я передам ей твоё мнение.
Гарри, не на шутку испугался:
- Стас, прекрати и не напрягай меня. Ты же отлично понимаешь, что это шутка. Послушай, ты можешь в меня хоть расплеваться при встрече, за то, что я сначала говорю, а потом думаю, но только не это. Прошу тебя, как друга.
- Ладно, уговорил, - согласился Стас, но только тем, что признался в своей журналистской болезни, это про то, что язык твой, враг твой. Сейчас гляну где Марат, и если его нет, то они, значит, уже укатили за малышом.
- Как это за малышом, - чувствовалось, что Гарри, даже поперхнулся, - и причём здесь Марат? Вы чего это без меня надумали?
Стас не стал отвечать, а прошёл по комнатам, но Марата не было.
- Гарри, мы с тобой всё проспали, их нет. Давай, если не поздно для твоей сенсации, подъезжай за мной, и поедем нагонять.
Гарри стал аж заикаться.
- Стас. Оннни нннас кинннули? Они кинули меня. Нет, это подлость с их стороны. Я столько суетился, поднял такой шум, и вдруг, остался в стороне. Мне редакция этого не простит. А собранные деньги? Что обо мне подумают люди? То, что я также решил нажиться на беде? А потому и поднял весь этот шум?
- Постой Гарри, может они правы, и правильно сделали, что кинули нас? Такие дела шума не терпят и от него только хуже бывает. А если учесть, что от шума, сейчас, зависит жизнь человечка, то может быть, лучше шуметь в другом месте и потише? Всё Гарри, и, как бы то ни было, подъезжай к гостинице и не трать время на своё нытьё и пустую болтовню.
Быстро собравшись, Стас не успел докурить на улице сигарету, как машина Гарри, с визгом затормозила у входа. Когда Стас в неё сел, тот спросил:
- И куда нам ехать? Ты знаешь место и время встречи?
- Нет, пока не знаю, но думаю, что найдём.
- Как, - возмутился Гарри, - ты предлагаешь нам ехать наобум и надеяться на случай попасть на неизвестное никому место? Ты, что меня Стас за идиота принимаешь? Или сам рехнулся, от своей знакомой?
- Заткнись на минуту.
Резко осадил его Стас. Он закрыл глаза и позвал Еву.
- Стас не мешай, - ответила она, - всё под контролем и мы едем к месту. И деньги твоего газетчика уже не нужны. Всё.
Но индиго и этого короткого сеанса хватило, чтобы взять пеленг на направление и на расстояние.
- Гони в сторону гор, - скомандовал он, - думаю они не так уж и далеко. Но только слушай мои команды внимательно, выполняй их и не задавай дурацких своих вопросов.
У Гарри не было иного выбора, и он поехал, беспрекословно выполняя указания по поворотам. А Стас, как и при первой встрече с Евой, ориентировался на силу её импульсов. Когда они выехали за город, то он попросил Гарри сбавить скорость, потому что машина с Евой и Маратом была всего за несколько километров от них.
- Зачем?
Удивился, ранее молчавший Гарри.
- Затем, что они рядом, а мы не полиция и не собираемся играть в гонки со стрельбой. Это тебе не кино. Мы будем просто рядом и на всякий случай.
- А ты уверен, что мы на правильном направлении?
- Нет, я в этом не уверен.
Обескуражил Стас, того ответом, что заставило газетчика непроизвольно притормозить. А Стас, сделав паузу, добавил.
- Я не уверен Гарри, но знаю это точно, и готов держать с тобой пари. Сколько ставишь?
- Сейчас, - рассмеялся облегчённо Гарри, - нашли дурака. Да я с такими фокусниками, как вы с Евой, даже на ржавый цент спорить теперь не буду. С вами, похоже, лучше быть бедным, чем проигравшим. Но то, что ты согласен даже спорить, это радует. А как ты всё-таки догадался о месте встречи?
- Твоим же методом, то есть нюхом и с помощью носа.
- Да что тебя всё мой нос достаёт? Вполне достойное сооружение на моём лице. И женщинам очень даже нравится.
- Не сомневаюсь и верю, тем более, если его при этом использовать не по прямому предназначению.
Гарри не ответил и понял, что сегодня последнее слово будет не за ним, а потому дальше они уже ехали молча. В двадцати милях от города они остановились, по знаку Стаса, у развилки дороги, ведущей в джунгли.
- Они рядом, и уже не одни.
Ответил он на вопросительный взгляд Гарри, а тот уже устал удивляться и молча подчинился.
Машина с выкупом действительно свернула в это глухое место, и вскоре встала, пристроившись сзади к ожидающей другой машине, где был и Надир. Старший сопровождающий вышел с кейсом, с пакетом и пошёл к нему. После короткой беседы он передал кейс в машину, а с пакетом вернулся назад. Он его почти швырнул на сидение.
- Это плата для базы бойцам. А вы со мною.
Обратился он к Марату и Еве.
Когда они подошли к Надиру, тот долго и оценивающе рассматривал девушку и видимо остался доволен.
- Ты очень похожа на наших островных женщин, это очень хорошо. Они горячие телом и жадные до любви. И фамилия у тебя красивая, прямо, как у жены Гитлера. Тоже хороший был человек, только жалко, что мало пожил, а то много бы дел ещё натворил.
- Я не понимаю, и не знаю, о чём вы говорите господин, - потупилась Ева, - мы ваши условия выполнили, давайте мальчика и мы поедем.
- Не так быстро и не так сразу. Нам ещё нужно с тобою плотно пообщаться красавица. И тоже очень хорошо, что ты мало понимаешь, - засмеялся Надир, - слишком понятливых, опытных и знающих женщин у меня хватает. Но мне больше нравиться самому их учить, а не пользоваться плодами трудов других преподавателей. Садись в машину, женщина, садись рядом с этим зверёнышем.
Его приказ был подкреплён дулами двух пистолетов направленных им в спины. Ева задрожала как от страха и села. Марат был готов забыть её наказ, но понимал, что это ничего не изменит, и не решит, а так оставалась какая-то надежда.
- Марат, - обратился к нему Надир, - ты, я знаю, тоже правоверный, а пророк запретил нам проливать кровь единоверцев. Потому, сейчас, пойдёшь до трассы, а через день-другой к тебе придут за половиной выигрыша в казино. Как видишь я справедливый и не жадный. Будь готов поделиться, и благоразумным, а то я могу и забыть на время эту заповедь, да и помоги остаться в живых этой женщине. Всё пошёл, и быстро.
Марат мельком глянул на Еву и уловив на её лице почти незаметную улыбку со взмахом ресниц в виде подмигивания, неуверенно развернулся и пошёл.
Малыш был тоже на заднем сидении и прижался к Еве, чувствуя, что и ей угрожает опасность. Бандит сопроводил взглядом и стволами Марата на приличное расстояние, а потом, тоже пошёл к своей машине, где, усевшись, они стали ждать отъезда босса.
Надир, оставшись наедине со слабыми и беззащитными перед ним заложниками - девушкой и ребёнком, расслабился. Он обернулся к ним, надеясь увидеть ужас новой пленницы и насладиться готовностью её на всё, ради своего спасения и безопасности. Однако, он, привыкший, что в подобных ситуациях ему готовы были целовать не только руки, но и ботинки, наткнулся на уверенную, вызывающую улыбку Евы и её горящий взгляд. Отпрянув от такой неожиданной метаморфозы, он всё же продолжил свою линию устрашения.
- Слушай ты свинья и дитя свиней, - выругался он проклятием, от которого и сам содрогался, - прекрати так смотреть, и не вздумай мне перечить. Не то я тебя сейчас же отдам на растерзание своим бойцам, и они из тебя быстро сделают кусок мяса, готовый на всё, но уже не нужный мне. Да я тебя…
Договорить он не успел, потому что в салоне громко и отчётливо прозвучало:
- Отпусти негодяй ребёнка. Ты, своё, уже получил.
- Нет, - ответил Надир, - я лучше отпущу вас обоих. Но только на тот свет
Он достал пистолет и стал нажимать на курок, целясь в эти ужасные глаза. Но выстрелов не было. Тогда он бросил пистолет и попытался вцепиться руками в худенькую шею. Бронированная перегородка разделяющая отсеки машины встала непреодолимой преградой. Следующая его попытка, уже самому выскочить из машины была блокирована громко щёлкнувшими автоматическими замками.
- Да простит меня индиго.
Произнесла Ева.
- Гони!
Заорал Стас, и сам врубил скорость. Он почувствовал надвигающуюся развязку. Гарри был готов к такому сигналу, и машина помчалась по разбитой дороге. И только фигура уныло бредущего Марата заставила его притормозить, что бы не сбить своего же. Он всё же помешал.
Сидящие в соседней машине увидели, как с абсолютно безоблачного неба посыпались безмолвные молнии. Машина Надира вспыхнула и превратилась в огромный бездымный и слепящий шар пламени. Испуганные соратники Надира вжались в кресла своего автомобиля и наблюдали. В этом шаре затем образовалось тёмное пятно, которое, пульсируя, приобретало контуры женской фигуры с ребёнком на руках. Она казалась огромной вначале, но по мере усиления плотности и реальности, стала обычной, и узнаваемой по святой своей материнской улыбке.
- Святая Мариам, - заорали в машине, - и Исса у неё на руках.
- Какая ещё Мариам?
Ответил им, не испугавшийся стрелок и стал палить в фигуру, становившуюся реальностью, из обоих пистолетов.
Выстрелы двух обойм не дали никакого результата. Но фигура протянула в сторону машины свою третью руку. Пальцы её побелели, как будто раскалились, и стало понятно, что сейчас они выплеснут свою энергию на обидчиков.
- Нет, не смей!
Закричал подоспевший Стас, выскочив из машины Гарри и ставший на пути разряда. Но было поздно. Сноп пламени ударил. Однако, достигнув индиго, он вначале окутал его, а потом взмыл вверх и исчез.
Ева, а это была именно она, обычная уже Ева сидела у ног Стаса с ребёнком, который ничего не понял в происходящем и принимал всё это за прекрасную игру и развлечение.
- Они в меня стреляли, - оправдывалась Ева, - они хотели убить и ребёнка.
- Знаю.
Ответил устало Стас, поглаживая по головке малыша. Но я почувствовал, что там беременная женщина, а значит и невинная жизнь.
- Прости индиго, - и добавила после паузы, - но он и она обречены.
- Все на этом свете Ева обречены, но лишь бы не нами. Я тебе уже про это говорил. Да, скажи мне, а почему было три руки? Я где-то это видел.
- Возможно на знаменитой иконе в храме Софии, что в Петербурге. Троеручица называется.
- Да, - вспомнил Стас, - я видел её литографию, но, всё же, почему три и для кого третья?
- Может быть для другого дитя, для дитя индиго?
Ответила тихо и загадочно Ева, и, желая сменить тему, показала на Гарри.
Тот еле увернулся от колёс развернувшейся машины, с оставшимися бандитами, что посчитали себя спасёнными и не думали даже о нападении. Затем, продолжая щёлкать своей камерой, он во всех ракурсах заснял спасителей и спасённого. Ева его отвлекла и предложила снять ребёнка отдельно от всех. Гарри не возражал, и мальчишка ему по-детски позировал. Когда же он снова их сгруппировал и решил начать коллективные съёмки, то Ева ему сказала:
- Гарри, прекрати пустые хлопоты и не донимай нас, главное ты уже запечатлел. Вон лучше увековечь Марата. И то, как он плетётся к нам. Он сегодня настоящий герой
- А что это было?
- Ты про что Гарри? – наивно и в тоже время насмешливо уставилась на него Ева прижимая к себе ребёнка, - тут многое что было. Но это не важно, важно то, что ребёнок с нами и мы его возвратим родителям. А тебе все скажут спасибо за то, что ты стоял у самых истоков такого доброго дела.
Гарри покачал головой и не принял эту явную лесть с желанием прекратить расспросы.
- Ты мне зубы девушка не заговаривай. Гарри не проведёшь. Ты прекрасно знаешь, что я имею ввиду. А именно про взрыв, при котором от машины и Надира не осталось даже горсти пепла, а вы с малышом целы и невредимы. Про это чудесное видение с твоим лицом в плазменном пламени. И про то как вы с ребёнком после всего этого сейчас сидите, как ни в чём, ни бывало здесь на зелёной травке и без единой царапины. Ты можешь мне это объяснить? Или не можешь? Потому что это необъяснимо?
- Да нет же Гарри, могу и это настолько просто, что кроме тебя никто и не задаёт таких вопросов. Значит, всем всё понятно. Начну по порядку, или как у вас на пресс-конференциях говорят, по мере поступления вопросов и в порядке очерёдности. Так вот. машину Надира, видимо, ранее заминировали и пришло время ей взорваться, а может это сделали и те подельники бандита, что сейчас уехали. Про видения тоже всё понятно и известно, что пламя издревле вызывает у очень впечатлительных натур с богатым воображение различные нереальные ассоциации и картины, вплоть до особых ящериц, которым даже дали название, огненные саламандры. Они живут только в пламени. Ты можешь в это поверить? Так было наверное и в твоём случае с видениями во время взрыва. А что касается нашего спасения, то его просто можно отнести к разряду счастливых случайностей. Нас выбросило удачно взрывной волной, и мы, поэтому, с малышом остались живы.
Она снова крепко прижала ребёнка к себе.
- Ты что же Гарри не рад такому счастью и везению? И не рад тому, что мы все живы?
- Рад.
Процедил сквозь зубы Гарри и готов был ими заскрипеть, потому что такого издевательства он никогда не испытывал. При этом он с надеждою поглаживал свою камеру и был уверен, что она более честно ответит на его вопросы.
Ева при этом невинно продолжала улыбаться и предложила:
- А хочешь, Гарри я тебя сниму на камеру вместе с малышом. Это будет справедливо, ты ведь тоже здесь не просто журналист и свидетель, а может самый главный виновник нашего торжества. Представляешь какие будут снимки и заголовки в газетах и телевизионных выпусках?
Но Гарри отказался и насторожился от такого предложения. Он, отойдя в сторонку, стал просматривать свои съёмки…. Но кроме двух фотокадров счастливо улыбающегося малыша там ничего не было. Он понял, что про остальное увиденное никто и никогда ему не поверит, и это был намёк, что писать про эту историю, можно будет только то, что примут за правду и реальность.
- Сучка, - растерянно, но беззлобно прошептал несчастный журналист, - опять переиграла.
Он уже готов был запустить камеру в сторону Евы, но вовремя одумался и стал продолжать съёмки.
Марат подошёл и упал, устало у ног Евы. Та, ласково потрепала его за чёрную копну волос.
- Маратик, милый мой и послушный мальчик, ты всё сделал правильно, и как я просила. Не то, что некоторые неслушники и хулиганы.
И она, при этом, стрельнула глазами в сторону Стаса.
- Ну ладно хорошие и плохие мальчики. Нам пора в город, что бы поспеть к двенадцати часам и вернуть родителям ребёнка, как я и обещала. А сейчас Гарри позвони в полицию и передай координаты лагеря террористов.
- Ты и это знаешь?
- Да, - соврала Ева, - Надир перед смертью сказал.
Сделанный звонок был воспринят, как команда на возвращение и они дружно уселись в машину Гарри.
- Эх, денег жалко, - пробормотал в машине негромко Марат, - да не моих халявных, - продолжил он, - а тех, что несли, а может быть и сейчас несут правоверные, да и не только они. Ведь у многих из них это последние гроши.
Это послужило как сигналом к паузе в победном возбуждении, которая затянулась до самого возвращения.
Тем временем бандиты, счастливые от спасения в происшедшем ужасе и тем, что полмиллиона остались при них, подъехали к базе. Первые слова их доклада о гибели Надира не стали печальными после того, как бойцы узнали, что их доля спасена и сейчас начнётся делёж. Ужасы, рассказанные спасшимися, воспринимались недоверчиво и даже скептически. Хотя, как и многие преступники, они были людьми сильно суеверными, но поверить в реальность рассказанного было трудно даже им. Женщина Надира, при этом вытащила из машины пакет с деньгами и вытряхнула содержимое прямо на траву перед командиром базы. Тот опустился на корточки перед приличной кучей денег, и начал перебирать и сортировать купюры, но потом, вдруг отбросил их от себя, поднял злые глаза на неё и мрачно спросил:
- Ты что нам сука принесла? Вы что думаете, что мы здесь настолько одичали, что не отличим настоящие деньги от дерьма. Где это ты видела и нашла такие доллары? Смотрите, что они нам подсунули за нашу работу.
Он сгрёб в полную горсть банкноты и швырнул в толпу. Между бандитами замелькали вполне реальные деньги, но не с реальными значениями. Это были купюры с числами и тринадцать, и семь, и сорок девять, а также прочей всякой чуши, которая никогда, и нигде не выпускалась ни одной страной мира. А на одной, так вообще был изображён портрет издевательски улыбающегося Надира, и стояла цифра и надпись, один миллион надирок. Это окончательно взбесило бандитов.
- Порвать их на куски.
Скомандовал вожак и все, правильно поняв команду, кинулись рвать, но не деньги, а своих обидчиков. Мужчин пинали и тыкали ножами, превращая в душлаг. Беременную женщину, любовницу Надира, схватили и бросили на землю, да так, что, не успев ещё упасть, она оказалась уже голой. Заорав от ужаса и боли, когда на неё со всех сторон навалились мужики, она забилась в истерике.
- Да заткните ей рот, попросил пыхтящий сзади бандит.
- А чем?
Недоумевал нетерпеливо ждущий своей очереди.
- Сейчас, - ответил более догадливый под гогот товарищей, - была у меня в штанах, для этого случая одна штучка
В шуме расправы и зверств, они не слышали, как над лагерем появились два боевых вертолёта. В этой стране с террористами не церемонились, переговоров с ними не затевали и патронов не жалели. Но группа насильников тесно столпившаяся у своей жертвы, своими телами заслонила женщину от пуль. И по воле Стаса, ради новой младенческой жизни она была обречена жить. Так ребёнок, невольно стал защитником и спасителем своей матери.
Не успели ещё спасатели с малышом доехать до его дома, как они сообщили о завершении операции и вызове грузовиков для сбора трупов и пешей команды для преследования возможных беглецов.
Гари довёз их быстро, за несколько минут до двенадцати.. Вся улица уже стояла у дома родителей несчастного и ждала чуда, которое им обещал священнослужитель. И оно состоялось, потому что Марат нёс во главе спасителей на руках ребёнка. Тот, увидев родителей и родной дом, вырвался от него и бросился к матери. Как бы боясь потерять его снова, они и родственники быстро зашли домой. Мулла подошёл к ним, чтобы поблагодарить за святое дело, а в это время подбежал сосед китаец и стал совать ему деньги. Пытаясь объяснить, что это тоже для спасения ребёнка, он извинялся, за то, что не мог, принести раньше, так как не было и этих грошей. Узнав же, что уже ничего не надо и ребёнок спасён, он с огорчением пробормотал:
- Значит, я опоздал?
- Нет, - успокоил его священнослужитель, - добро никогда делать не поздно, были бы на это намерения, а эти святые деньги оставь себе. Видно сверху решено, что они тебе нужнее..
Гари на этом торжестве оказался как-то в стороне. Это не осталось не замеченным Стасом. Он напомнил, что началом всей этой спасательной операции послужили именно его статьи и его организаторское участие. А когда всё внимание переключилось на Гарри, то он расцвёл и передав камеру Еве.
- Вот теперь снимай ты, а я погреюсь в лучах славы.
- Почему я, - возмутилась Ева, - я тоже хочу быть рядом.
- Но этого не хочу я, а единственным способом избежать твоего соседства, это поручить тебе съёмки. Это тебе за то, что ты накаркала и пропали снимки всего хода освобождения.
Завершив спасение малыша и устав от изъявлений благодарности, герои с трудом пробились через толпу. Затем, с помощью Гарри, разбежались по своим делам и номерам, и договорились, вечером, встретится в баре гостиницы.
На вечерней молитве в мечети было очень людно, и рикше Саиду удалось пристроиться только у самого входа. Расстелив молитвенный коврик, он истово отбивал поклоны и славил создателя и пророка. В одно из таких поклонений он увидел, что из-за пазухи его рваного халата выпала туго скрученная купюра. Он знал точно, что на сегодня у него не было ни одной денежки. Поэтому он осмотрелся посмотреть, не подшутил ли кто над ним и подкинул это ради шутки.
Но все, кто был рядом, были так заняты молитвами, что сразу было видно, что им не до шуток. Когда же он вышел из храма, расправил и рассмотрел находку, то это была та самая, его последняя пожертвованная им пятидесятка, с разрывом до самого носа надменного президента далёкой страны. Её, он бы узнал из всей горы мировых запасов долларов. Пряча возвращенца за пазуху, он почувствовал, что американский президент вернулся к нему не один, а с товарищами и близнецами. Достав их всех и пересчитав, Саид понял, что этой компании, как раз хватает, что бы вместе возить клиентов уже на новой коляске. Саид готов был развернуться, что бы повторить благодарственные молитвы, и при этом заметил, что многие, правоверные, так же смущены и пересчитывают свои деньги.
- Да, благие дела не остаются без внимания, подумал он, силясь вспомнить полностью суру из Корана, где так хорошо про это было сказано, - а впрочем, какая разница? Правильно мулла говорит, что в жизни главное не дотошное знание прописных истин, а их соблюдение.


Глава 20
Футбол

Помня о предстоящем благотворительном матче, Стас в фойе гостиницы купил несколько газет, что бы быть в курсе этого, теперь, не безразличного ему дела. И хотя посольский краснобай расписал это как прогулочное мероприятие, Стас сам хотел убедиться, и знать, что ему предстоит на следующий день. Оно может быть и так, как было сказано, ради того, чтобы завлечь публику и показать единство народов, сплочённых бедой, да только клоуном и халтурщиком выглядеть Стас на поле не хотел, даже если это было и чистой символикой. Этого себе позволить Стас не мог, да и положение обязывало. Он же не игрок сборной России, с их менталитетом, это когда дома, да в клубе, то с задратым носом и амбициями Пеле, а на выезде с поджатым хвостом и видом несправедливо обиженного и побитого мальчика. Если наши футболисты считают нужным и возможным играть кое-как, этоих проблема, с которой они успешно справляются. Это, видимо, необходимо, чтобы не изменился статус первой державы в табелях о рангах по количеству позора на футбольных полях на душу российского населения и к этому уже все привыкли. Но сам он не считал себя достойным называться звездой круглого снаряда, а потому намерен был играть, если придётся, то, как можно лучше, и выложиться по полной программе. О тренировке и разминке за сутки, нечего было и думать, себе только хуже, да и ничего уже не наиграть нового, что уж дано, то и надо показать, но так, что бы было не было потом стыдно. Поэтому пусть уж будет всё как есть. Главное, чтобы денежки достались бедным и пострадавшим от цунами. За это можно и нужно попотеть, а если всё будет, как наплевательски заявил посольский, так ему может быть и не придётся в дань традициям, позорить Россию на футбольном поле, а отсидится он на длинной скамейке запасных. И не придётся в очередной раз подтверждать, что медведям всегда было привычнее перетаскивать плоские предметы, чем катать круглые.
А во всём этом виноваты коварные, расчётливые и предусмотрительные британцы, с их стремлением во всём срезать углы. Надо же такую игру придумали. Ещё в средние века, но видимо специально, с поправкой на будущее и в урон для России. Вот шайба она плоская, потому лучше у нас и получается в хоккее. И пока все в мире не поймут нашу логику, что футбольный снаряд должен быть квадратным, так оно и будет. Ну, зачем гоняться по всему полю за неуловимым шариком, да ещё попадать по нему? Чтобы промазать в ворота? Или ушибить коленку? Можно ведь сделать всё проще и эффективнее, если это будет кубик. Поставил его на травку, или на бугорок, он и стоит себе смирно, там, где ему велено. Толкнул его осторожненько своей драгоценной ножкой, он и перекатился, но недалече, и не надо за ним гоняться в потном мыле. Не будет он тогда, коварный, залетать дальше поля и искать спасения от ужасных ударов на трибунах среди зрителей, а не в воротах соперника, как и не будет желающих лишний раз поддеть его квадратуру головой. Хотя на этот случай можно и каски стальные предусмотреть. Ничего невозможного в этом мире нет, кроме нашего умения хорошо играть в большой футбол.
А пока по прессе получалось, что этому матчу, действительно придавалось большое значение, а точнее внимание. Ну, оно и понятно. Нужно собрать в одном месте побольше богатых зрителей, больше снять с них денег, в этом и весь смысл всех благотворительных мероприятий. Понятно всё для обобранных таким благородным способом, приятно. И полезно тому, кто эти крохи получит с барского стола. Непонятно было только одно. Как-то односторонне и узко освещались перспективы будущего результата. В один голос и нарочито уничижительно расписывались мизерные возможности азиатской сборной и возносились до невозможного. способности европейской команды. Прямо хоть не загадывай, и так всё ясно, игра будет в одни ворота, и только неизвестен счёт. Но то, что он будет разгромным, это не подвергалось сомнениям. Стасу становилось даже неудобно, что предстоит быть членом команды, заранее обречённой на победу. При этом про игроков, конечно, тут ничего не говорилось, да и что сказать, когда с миру по нитке и абы кто, лишь бы не умеющий играть. Главное процесс, а победит дружба. . Но всё равно получалось, что раз европеец, так футболист по определению, а как азиат, так только гений дзюдо, или кун-фу. Перелистав эту галиматью, и послушав по телевизоре тоже самое, только в речевом варианте, Стас решил что пора и на сбор в баре. Он зашёл за Евой и та в том же одеянии, что была и днём пошла с ним, поблагодарив, что он не забыл про неё при этом. Стас не стал отвечать на колкости, он всячески хотел смягчить свои резкости в прежних пикировках.
Марат был уже там, и столик был заказан, а также накрыт всем, самым необходимым. Он просто не знал когда и кто придёт из их четвёрки.
После пережитого все были немного расслабленны, и, лениво ковыряясь в своих тарелках, и так же слабо поддерживали ничего не значащий разговор. При этом они тщательно избегали обсуждения происшедшего днём. Подошёл официант и обратился к Стасу:
- Мистер Рогов, извините, но не могли бы вы подойти к соседнему столику?
Он показал направление, и Стас увидел Таку в обществе смуглого мужчины, её лет, которые выжидательно смотрели на него. Стас поднялся и подошёл к ним. Мужчина поднялся и встретив приветствием, предложил присесть за стол.
- Это мистер Станислав из России, про которого я тебе рассказывала Нами, - представила Така гостя, - а это Нами, мой жених, - представила она своего спутника, а потом добавила, - и будущий муж.
Последние слова добавки, доставили столько удовольствия мужчине, что он и не мог, и не пытался его скрывать.
- Как чувствуете себя после пляжа мистер Станислав, - продолжала в официальном тоне Така, - хотя вопрос, видимо излишний, если вы в баре и в обществе дамы. А мы вот с Нами привезли долг для господина Надира, но почему-то не можем его найти и даже дозвониться.
Стас понимал причину такой официальности и так же продолжил её:
- У вас нет причин беспокоиться уважаемые господа. Я вам Така говорил, что не стоит торопиться с его возвратом. Так оно и вышло. Ваш долг уже не существует и вы от него свободны, потому что нет и Надира, которого вы называете господином. Он всем и всё простил, когда сегодня ушёл в мир иной, вместе со своей бандой. Завтра вы получите подтверждение моих слов из газет, или сегодня в выпусках новостей. А где ваша няня госпожа Така, такая чудесная женщина, и такая заботливая к вам?
Пауза, от такого сообщения задержала ответ. Така при этом вздохнула.
- Она теперь может отдохнуть от забот обо мне. Меня теперь постоянно сопровождает мой жених, который согласился погасить мой долг, а его и нет, - и вздох повторился, - но я теперь хочу предложить вам совместный чайный бизнес в России. Мы, после вашего известия можем значительно расширить поставки, и главное по более низким ценам. Для этого я могу выехать к вам в Россию, и мне нужен партнёр, которого я знаю, и которому могу доверять.
- Спасибо за ваше предложение Така и я, восхищён вашей деловой хваткой, но это не мой профиль, а сам я пью только кофе. Всего вам наилучшего и счастья в семейной жизни. Разрешите откланяться? Меня ждут.
- В любом случае спасибо вам Стас, а в Россию я всё равно приеду. Этот рынок я не намерена пропускать.
Стас поднялся и прошёл к своим друзьям, потому что в это время туда подошёл и Гарри. Он сразу же внёс оживление и новый настрой в ужин. Он глядел на подходящего Стаса, и тому сразу стало понятно, что в домашней заготовке того очередная колкость, и будет она посвящена его визиту за другой стол. Он был этому только рад, но решил сыграть на опережение и сначала осадить своего неугомонного друга. Легко прочитав его готовый вопрос. « А не сообщить ли мне твоей шоколадке Саре, что ты здесь вытворяешь в её отсутствие?» Стас не дожидаясь его, ответил:
- Ты Гарри можешь, конечно, описать своей подруге Саре мой пятиминутный визит к столику знакомых, как постельную сцену. На это способен любой газетчик, а ты у нас в таких делах настоящий ас. Но и любой дурак при этом, поймёт, что за столом будущих молодожёнов и при таких условиях это выглядит чушью. А ты будешь выглядеть мелким кляузником и склочником, который пытается свои брёвна в глазу загородить соринками на чужих ботинках.
У Гарри другого вопроса наготове не было. Он ждал оправданий и увёрток, а потому опережающий ответ он никак не мог переварить. Это была коварная подножка от Стаса и его вид, с отвисшей челюстью, вызвал смех у всех остальных.
- Ребята я вам говорил, что с вами неинтересно? – наконец выдавил он, - вы душите инициативу общения на самом корню. Здесь, по-моему, один только Марат нормальный и то если не испортился от дружбы с вами.
- И ты конечно тоже нормальный?
Спросил уже Марат.
Гарри не ожидал подвоха с этой стороны, которой он великодушно предложил двойственный союз против Евы и Стаса. Он молча посмотрел на предателя, покачал головой, поняв, что на сегодня он остался в одиночестве, выпил в глотку свой бокал, не предлагая никому составить компанию. Однако это не помешало и другим сделать тоже самое. Было отмечено второе рождение малыша, а вскоре Гарри предложил повторить. Стас отказался.
- Это ещё почему? – спросил тот, - разве у нас сегодня не достойный повод отметить это событие мирового масштаба? Причина, думаю, уважительная и мы сегодня имеем право напиться. Тем более, что все материалы, - он посмотрел на Еву, - что позволила мне эта героиня, - я подготовил и передал. А кое-что, даже, и продал. Я иду даже на жертвы, потому что знаю, какие мне предстоят завтра утром муки, после возлияний.
- Нет Гарри, извини, но я пить сегодня больше не буду. А что касается причин и поводов, то их не перечесть в любой день, было бы желание У нас в России, для этого существуют даже специальные настенные календари со знаменательными датами и праздниками. Специально для того, чтобы каждый день была оправдательная причина и повод, для выпивки. Но главная суть не в этом. Мне на завтра предстоит такая беготня, что придётся сильно напрягаться. А точнее играть в футбол за сборную Европы на благотворительном матче.
Для всех это было неожиданным объявлением, и потому требовало осмысления, которое прервал громкий смех газетчика. Показывая пальцем на Стаса, он, довольный до хохота пояснил вскоре причину своего безудержного веселья:
- Вот тут ты Стас и все вы, надутые европейцы попались. И я доволен этим, потому что судьба дала мне шанс и возможность отыграться над этим мазилой картин и ударов по воротам. Я, жажду посмотреть после игры, как ты будешь выглядеть, и будет ли у тебя желание после игры издеваться над своим другом Гарри, после вашего разгрома. Нет, есть на свете справедливость, - он картинно поднял лицо и руки вверх, - господи, благодарю тебя, я ждал этого момента и он наступил. Я не хотел идти на этот футбольный спектакль, но теперь, когда он превращается в мой триумф, я не могу не быть в почётной ложе. Наконец-то, у Австралии, которую я представляю, появилась реальная возможность посмеяться над вами, с помощью азиатов, - Гарри при этом засобирался, - всё друзья, сказать мне вам больше нечего, да и не могу, слово дал. А потому до свидания и до встречи на матче века, - сделав паузу, добавил, а главное это после него.
Гарри действительно встал, влил в себя ещё один бокал виски и ушёл.
- Что это с ним? – спросил Марат, - чего это он так распетушился? Я слышал про предстоящий матч, так все в один голос утверждают, что европейцы, играя прогулочным шагом и то выиграют, а тут наш писака такой жути нагоняет, что хоть не ходи. Может этот лис, что-то вынюхал, но не может и не хочет нам сказать?
Стас недоумённо пожал плечами*
- Даже не знаю, что тебе и сказать, Марат. Правда меня насторожила, а теперь и совсем смущает эта победная шумиха до начала игры. Как будто кто дал команду фас, чтобы всячески выставить азиатскую сборную в неприглядном виде.
- Мальчики, успокойтесь и не переживайте, - вступила Ева в их футбольно-мужской разговор, - не обращайте на Гарри внимания, просто он бесится, что у него получились только два снимка малыша. Пусть позлорадствует на вашем футболе, если у него нет другой возможности.
- Пусть порадуется, - согласился Стас, - но как бы то ни было, я на матч выйду, раз уже дал согласие, а если не повезёт, то выйду и на поле, хоть в качестве огородного забора. Всё, будет какая-то преграда. А теперь я тоже пойду отдыхать и готовиться, как и Гарри, но только я к борьбе, а он, к поражению моей команды.
- Стас, я с тобой, - ответил Марат, - встречу тебя у входа на стадион. Наши правда не играют ни в Азии, ни в Европе, просто сейчас ещё такое время, когда нас плохо знают, и осколки советского союза ищут и находят даже в Антарктиде. Но, поверь, что твоя команда – это и моя команда.
- Спасибо друг, но не придавай этой игре такого трагического значения. Важен только сбор денег несчастным. Хотя, хотелось бы честной игры.
Ева осталась с Маратом, попросив Стаса забрать её тоже завтра с собой. Он пообещал, да и знал, что она не упустит момента быть в таком скоплении народа.
Придя в номер, он включил спортивную канальную передачу по футболу, и плотно присел для её просмотра. Стас внимательно смотрел за движением ног и тел, стараясь запомнить все достойные внимания движения. Он следил за возможными передвижениями игроков, их сольными трюками и ударами. Так прошла почти вся ночь, и только под утро он заснул тут же в кресле перед телевизором, но футбол был и в сновидениях. Проснувшись после обеда, он почувствовал сильный, так называемый волчий голод. Позвонил Еве, и вместе они спустились в ресторан.
- Что тебе заказать девушка?
- Да можно и ничего. Вчера мы с Маратом ещё долго здесь просидели и между бездельем набивали желудки. Так что сейчас не до еды, а только сок.
Стас не стал её уговаривать, но себе заказал столько и всего, что официант решил, что они ждут к себе ещё кого-то и не менее двух человек. Когда же всё это было выставлено на стол, и Стас приступил к пиршеству, Ева спросила:
- Готовишься к битве, индиго? А не дурно ли тебе будет?
- Нет, времени ещё много, а игру на одном только соке не сделаешь.
Насыщение происходило медленно и всё легко усваивалось. После этого посидев ещё немного, они поднялись, удивив служителя произведённым опустошением и щедрым расчётом. Стас предложил пройтись хотя бы часть пути пешком, на что его дама с восторгом согласилась. Выйдя на улицу, он понял, что не знает даже в какую сторону идти. Однако первый же встречный, при знакомых словах про футбол, и про стадион, показал им направление, рассказал про расстояние, и возможные ориентиры. Прогулка была чудесной. Она позволила полюбоваться на прелести местной природы, города, а главное воочию посмотреть на простых жителей, которые были живы не одной только экзотикой, но и своими насущными делами.
Даже идя не спеша, они, всё равно, успели подойти к стадиону заранее, а там его окружала уже толпа желающих посмотреть матч. Созданный ажиотаж сделал своё дело, и устроители не просчитались. Билеты тут же перепродавались по несколько раз, переходя из рук в руки, как акции на биржах. Это была щедрая благотворительность не только для пострадавших, но и спекулянтам. Зарабатывали не только устроители. Не хватало, правда, только поклонников кумиров футбола, которых здесь и не было и никто не знал даже, кто из, прошедших на стадион и есть будущий футболист. Подошедший Марат получил задание найти два билета, для себя и для Евы. Но оказалось, что он сработал на опережение, и предусмотрительно уже всё выполнил. Подъехала посольская машина с родным флажком. Вышедший сотрудник повёл Стаса к служебному входу, и он расстался с друзьями до окончания матча.
В раздевалке европейской сборной Стаса представили команде и тренеру, если таковым можно назвать человека, который своих питомцев увидел впервые и не мог за оставшееся время даже запомнить их лица и имена. Поэтому они для него все отличались только по дополнительным надписям с названиями стран на футболках. Тренером оказался добродушный пожилой немец, который когда-то имел небольшое отношение к тренировкам Мюнхенской «Баварии». Хороший дядька, он хотел, но ни как не мог, что-либо дать этой сборной, для которой больше подходило название, сброд. Все вопросы и предложения от игроков и представителей стран, находили у него поддержку и понимание, потомучто не требовали исполнения. А поэтому постоянно в раздевалке звучало его немецкое одобрение громким gut; gut. Время на споры и пререкания не было. Тренер выдал Стасу его форму, а после переодевания осмотрев, похлопал его по плечу со своим стандартным одобрением. Как будто Стасу предстояло участвовать в показе удачно пошитой и соразмерной модной одежды, а не в игре. Потом последовало распределение игроков, которое огласил тренер:
- На воротах будет Англия, эту забаву придумали они, вот пусть и ловит мячи, если сможет. В защите будут скандинавы, они тяжёлые ребята, их так просто не свалишь, и если не ногами, так туловищами помогут. В средней линии…, - тут он сделал паузу, - ну давайте это будет центральная Европа, им не привыкать быть вечно в середине, и оглядываться на своих, и на чужих. В нападении будут немец и француз, пусть вспомнят Бисмарка и Наполеона. Остальные все в запасе, количество замен неограниченно. Вот это и используем. Прошу играйте на полной отдаче хоть по пять минут, а я буду вовремя менять бессильных. И не настраивайтесь на лёгкую жизнь, она наступит только после игры. Всё парни, пошли на разминку и подтяните свои животы. Gut?
- Gut; gut.
Хором и вразнобой заорали его многочисленные подопечные, и так же неорганизованно повалили из раздевалки.
На поле, трибуны встретили обе команды не хуже, чем на чемпионатах мира встречают бразильцев.
Это была дань не их мастерству, которого не ожидалось, и не было в помине, а было предвкушением зрелища потехи, которое сейчас устроят им эти пожилые и не очень, пузатые и тощие мужики. В сборной Азии вышло на разминку только несколько человек. Остальные видимо решили понапрасну лишний раз не напрягаться. Мячей было предостаточно, и один из них достался Стасу. Он не стал, как все, стремиться поразить им ворота, а отвёл в сторону и попытался повторить некоторые моменты из просмотренных ночью эпизодов. Кажется, получалось. Шарик слушался и не норовил бросаться в любую сторону, кроме той которая была нужна. Стас больше не стал мастериться и привлекать лишнее внимание, авось это и не понадобиться. Бросив это занятие досрочно, он пошёл в сторону, а по пути посмотрел на разминку соперников. Да, пожалуй, блефа не было, и все были правы. Там, похоже, были люди которые в первый раз увидели мяч, и при этом узнали, что он не стеклянный, и по нему можно бить даже ногами. Тем лучше, значит, это Гарри блефовал, и Стасу не придётся выходить на добивание этих мужественных ребят, которые всё же решились выйти на чуждую им игру. Будучи лёгким на помине, Гарри уже поджидал его у скамейке запасных, и как ни в чём не бывало, раздавал даже автографы. Как же, теперь после последних статей и репортажей он сам становился звездой и кумиром. Потому он даже уселся рядом со Стасом, и никто ему не перечил. Поприветствовав друг друга. как ни в чём ни бывало они рассматривали разминку.
- Ну, так может быть сейчас, ты скажешь мне, чем грозил вчера, и на что рассчитывал?
- Нет, не скажу пока, но это ты увидишь и сам, когда начнётся матч, через пять минут. И не обижайся Стас, я ведь тоже заинтересован в результате и причём кровно и материально, да и материал по этому матчу новый намечается, не хуже прежних. Потерпи пять минут.
Команды вернулись в свои раздевалки, кроме запасных, а потом вышли на поле, уже для игры.
До Стаса стали доходить причины радости Гарри. У азиатов вышли все, кроме участвующих в разминке. Это были, как на подбор средних лет парни, и даже молодые ребята, знающие и ритуал начала и своё расположение на поле. Даже чисто физическое состояние их, всем говорило, что они способны вести на равных игру с любой сборной, не говоря уже про европейский сброд, названный сборной. И не нужны были здесь те дилетанты, что разыгрывали спектакль под названием разминка.
- Теперь ты понял, Стас куда ты влип со своею командой древних бойскаутов? – спросил довольный Гарри, - это вам не мальчики для битья. И сейчас начнётся разгром старых песочниц.
- Ничего, - неуверенно возразил Стас, - молодость это ещё не гарантия победы, так что посмотрим, кто кого.
- Посмотри, посмотри, - ехидничал Гарри, - благо место у тебя для этого удобное, ближе первого ряда. Да только дело не в одной только молодости. Каждый из этих парней играет с детства в футбол, и до последнего времени был в неплохом клубе. Вон тот кореец под десятым номером, был даже на олимпийских играх. Правда просидел он, как и ты на скамейке запасных, но ты должен понимать, что достоинство той скамейки несколько иное, чем твоей и кого попало туда не посадят. А вратарь малаец, хоть и староват, но в своё время вообще считался лучшим на континенте. Вопросы есть? Я теперь свободен от обязательств и могу ответить на любые.
- Но это же противоречит правилам и договорённости, - опешил Стас, - таких участников не должно быть в матче. Насколько я знаю, Европа точно соблюла эти условия. Ты только посмотри на моих товарищей, ну кто посмеет обвинить их в профессионализме по футболу. Это все случайно оказавшиеся здесь люди и никакой подтасовки нет.
- Верю и знаю, что так, но пойми, Стас поезд уже тронулся и никто его не остановит и никто, не ляжет для этого на рельсы. Тем более, что тут на кон поставлены такие деньги, которые на порядок больше благотворительных отчислений за билеты. Отменить матч, это значит объявить тысячам собравшихся, что их обманули, и игры никакой не будет. Да тут такое начнётся, что будет похлеще самого цунами. Теперь им важно само зрелище и ставки на тотализаторе, а не его правила. Потом можно визжать о справедливости и честности, а сейчас нужно играть. Европейцам, надо было раньше смотреть, с кем они связались, и кто был основным инициатором матча. А это букмекерские конторы и хозяева тотализаторов. Вот кто получит всё от благотворительности, это те самые бедные и несчастные, что сорвут весь куш. Они раскрутили всю эту пиар компанию, что бы все ставили на европейцев, и немало. А они сами поставили на Азию и обеспечили им победу.
Стасу нечего было возразить и оставалось только наблюдать за игрой, если то, что происходило на поле, можно было таковой назвать. Тем более, что рёв стадиона уже не позволял разговаривать нормально. Одни кричали от возмущения за гарантированный проигрыш огромных сумм поставленных на победу европейцев, другие, поставившие немного, рады были проиграть, лишь бы выиграла Азия. И только в главной ложе несколько человек не кричали и не волновались, они подсчитывали ставки простаков и уже планировали следующие аферы.
Игра проходила как по нотам написанными этими авторами и дирижёрами. Азиатская кошка играла с европейской мышкой, прежде чем съесть её совсем. Противоборства не было, а была действительно игра, но только в одни ворота. И не в те, где знаменитый малаец опёрся на штангу, и надвинул кепи на самые глаза, хотя солнце светило в другую сторону. Он выражал тем самым презрение к противнику. Вся азиатская сборная была на европейской половине поля. А у тех не было ни малейшей возможности, хоть раз пробить мяч дальше центра поля, потому что они им просто не владели. Никакие самоотверженные броски и попытки не могли нейтрализовать слаженности и мастерства противника. Недельные тренировки азиатов давали результаты. Все потуги европейцев напоминали атаки польской и советской конницы с обнажёнными клинками на танки фашистов. Противник, играючи, своими точными пасами, растаскивал сбившуюся в кучу команду европейцев и бил по их воротам. К концу первого тайма счёт был уже четыре ноль, и то только благодаря удивительным действиям британца. Несмотря на свои годы и отсутствие опыта он так умело и отчаянно защищал свои ворота, что, не будь такого вратаря, счёт мог бы дорасти и до десятки. Не раз он срывал аплодисменты болельщиков, и даже один из противников, хотел похлопать его по плечу, в знак уважения, но увидев перед своим носом увесистый кулак не стал проверять англичанина на умение боксировать. Вот что значит врожденная страсть к футболу вскормленная вековыми традициями. Тренер произвёл уже три замены, а не менее трёх игроков, также нуждались в замене, из-за травм и одышки. Стас сидел, страдая от стыда и обиды за товарищей. Гарри тоже притих и чувствовал себя также неловко.
- Сволочи! – цедил он после каждого забитого мяча, - я знал итог, но не думал, во что это выльется, и как они будут издеваться.
На трибунах тоже стихла эйфория, а некоторые даже пытались подбадривать Европу, сознавая и свою причастность к такому позору, который не добавит от такой игры славы и чести ни их стране, ни всему континенту.
Долгожданный свисток конца первого тайма развёл команды по раздевалкам. И если победители шли полные сил, и пританцовывая, то европейцы шли как с настоящего поражения на поле битвы, и многих поддерживали, такие же ослабленные товарищи. Это была картина футбольного Ватерлоо. Во время перерыва тренер и врач осмотрели игроков и на поле выставили двух других. Тут уже принцип территориальной расположенности стран не имел даже шутливого намёка. Второй тайм начался по старому сценарию, а в команде Азии некоторые игроки стали проявлять презрение и агрессивность к своим противникам. В один из моментов, когда немец самоотверженно бросился на поле под ноги монгола, пытаясь сделать подкат, тот демонстративно высоко подпрыгнул и точно обрушил свою ногу на лодыжку лежащего пожилого человека. Судья сделал вид, что не заметил умышленного членовредительства и нарушения, достойного удаления. Он дал команду на продолжение игры, не глядя на катающегося от боли игрока. Трибуны, вне зависимости от своих пристрастий и симпатий, взревели от возмущения, и он понял, что другого подобного решения ему не простят. Однако и отменять его не стал. Но капитан сборной Азии выбил мяч за пределы поля, требуя прервать игру, и показал на лежащего футболиста. Вышедшие с носилками врачи завозились перед пострадавшим, а двое товарищей монгола подскочили к нему и схватили за грудки. Судья не стал вмешиваться, это были внутренние разборки, и он даже не представлял, что надо предпринимать в таких случаях. Немца на носилках понесли с поля под аплодисменты, а тренер оглянулся на запасных. Оставались трое, болгарин, австриец и русский. Стас был гораздо моложе и здоровее остальных, но эта надпись о стране происхождения этого молодца, так его смущала, что он не сразу решился пока не скомандовал:
- Россия, вперёд, шнель, шнель., - и добавил, - старайся играть на верху, головой, вон ты какой здоровый медведь. А ногами они тебя быстро запутают.
Стас вышел, естественно без разминки. При его мастерстве, даже помноженному на ночные уроки, трудно было ожидать многого, без усиленной скорости и реакции. И если в обычной ситуации скорость нервных импульсов равна ста двадцати метрам секунду, то у него она должна увеличиться в двое. Поэтому, не спеша, проходя по полю, он настраивал своё тело именно на эти качества. Подбежав на свою половину, он встал у штанги, потому что готовились пробить угловой. Удар был высокий, навесной и нацелен на одиннадцатиметровую отметку. Стас вовремя сорвался, выпрыгнул над противниками и своими, и достал мяч головой. Но при этом он не отбил его, куда попало, а сгладил прикосновение всеми движениями корпуса и шеи, да так, что он остался при нём. Потом, так и неся его на голове, быстро жонглируя и перебрасывая, через встречных он прорвался через толпу не разбирая, кто из них есть кто. Где чужой, а где и свой, донёс его на голове до центра поля, сбросил в ноги и нанёс пушечный удар в сторону ворот противника. Надежда была на самоуверенность и расслабленность вратаря, и она оправдалась. Малаец, убаюканный ходом игры, не понял, что произошло, когда мяч оказался в сетке. Он даже подумал, что, не мальчишки ли подносчики мячей сыграли эту злую шутку, а когда понял, что позорно пропустил, то сильно выбил мяч в поле и по настоящему напрягся.
Трибуны тоже отреагировали неоднозначно. Случайный гол не мог изменить самой игры и больше был спасением престижа а не результата. Да и сама техника манера исполнения, больше похожая на цирковой номер, нуждалась в осмыслении. Однако это добавило сил европейцам, которые за прошедшее время немного сыгрались. Капитан команды, посоветовавшись, дал распоряжения и они, ободрённые голом, из толпы растянулись уже по всей своей половине поля. После разыгровки в центре, Стас в подкате отобрал мяч, и, не вставая, лёжа дал сильный и точный пас. Надеясь, что товарищ будет бить только вперёд, а противник по привычке ринется на их половину, он тут же вскочил и бросился наперерез возможной траектории удара, обгоняя, как пешеходов своих попутчиков. К падению мяча он успел первым и, не дав ему даже упасть, обработал в воздухе, перекинул через подоспевших защитников и рванул к воротам. Малаец был готов встретить и отразить любой удар. Но только не такой и ни этот. Он слышал и знал, конечно, легенды про старых мастеров, от удара которых переламывались штанги. Но это были легенды и они давно не подтверждались. Стас ударил под верхнюю штангу и прямо над ним. Плёвое дело для вратаря такого класса. Прыжок, и вытянутые руки мастера впились в мяч, летящий, как снаряд. Но потом, вся эта конструкция полетела дальше, вглубь до задней сетки ворот. Мяч был забит вместе с вратарём.
Трибуны взорвались рёвом, а у Стаса появилась новая проблема, убегать от своей команды. Каждый норовил дотронуться или прикоснуться в знак ликования и признательности. Команда Азии собралась у своих ворот, как бы оказывая помощь вратарю и попутно проводя совещание. Судья не реагировал на задержку игры. Его тоже такой ход не устраивал и свою щедрую доплату он вынужден был отрабатывать. Он был раздосован такой ситуацией, когда не мог своим вмешательством помочь подопечным. В ложе наметилось волнение и хозяева тотализаторов затребовали информацию по Стасу. Гарри обнимался с тренером, как с родным, и тыча в сторону Стаса убеждал того, что это его друг, который хочет его разорить, но он на это согласен.. Марат тоже от ликования попытался обнять Еву, но вовремя одумался и отдёрнул руки. Тогда она сама легко прижалась к нему и поцеловала по сестрински, нежно в щёку. Марат был удовлетворён и этим.
Игра продолжилась на равных, потому что трое противников, получив строгую установку капитана, неотрывно следовали за Стасом, не обращая внимание на всё остальное, а европейцы получив таким образом численное превосходство и моральную опору, гоняли по всему полю, уже не оглядываясь на свои ворота, как мальчишки. Стас метался во все стороны, выжидая, когда его команда прорвётся в штрафную площадку противника. Наконец такое положение создалось, а удар шведа малаец отбил. Стас сделал рывок к мячу, легко обойдя своих охранников, и сходу нанёс удар. Он, изначально, выглядел, как намерение лишь бы ударить куда попало, потому что был направлен мимо ворот, что были прикрыты от прямого попадания, и был нацелен в того же мощного скандинава, который стоял спиной к Стасу. Мяч, ударившись в его широкую спину, уже рикошетом влетел в ворота. Это было, что то не из футбола, а из бильярда, и называется это удар там красивым словом абриколь. Все кинулись поздравлять недоумевающего шведа, который потирал свой бок, где уже отчётливо проявлялся огромный синяк. Подбежал и Стас:
- Прости друг, но другого варианта, просто не было.
- Да что ты, - растерянно бормотал тот, - да хоть ещё десять раз, лишь бы это всегда заканчивалось голом. А на чей счёт запишут этот? Вроде бы на мой должны? Я же последним коснулся мяча. – и добавил, - вернее он меня коснулся, но зато бесспорно, следы такие, что и судмедэкспертизы не надо.
И он снова задрал майку показывая неоспоримое доказательство своей причастности к голу.
Теперь предстояло добиться по минимуму ничьи, и случай такой вскоре представился, когда у штрафной площадки противника снесли грубо и явно поляка. Штрафной удар пошёл бить Стас.
На футбольных полях увы играют не только ногами и головой. Это только с трибун не слышно и непонятно общение игроков. А это могут быть и непристойные жесты, и ругательства, и прочие оскорбления. Когда противник слаб и чувствует своё бессилие, то все средства хороши. И пока Стас тщательно устанавливал мяч и готовился к ответственному удару, то ему пришлось всё это прочувствовать по отношению к себе. Но нельзя было давать повод судье на наказание, поэтому пришлось в очередной раз только мысленно посокрушаться за международное признание русской матери и терпеливо молчать. Было весьма далеко для прямого удара, и все ожидали многоходовой розыгровки, которой не последовало. Удар был простой и примитивный, до удивления. Высокий навес, через выстроившуюся стенку, но явно видимый для вратаря. Это было для него детским ударом. Он сразу же определил его возможную траекторию и занял правильную позицию. Но что это? Солнце вдруг ослепило его своей вспышкой и он потерял мяч из виду. Потом он появился смутно, но по направлению в другой угол. Малаец бросился туда, но мяч показался, с другим направлением. В растерянности он вообще остановился и опустил даже руки, а глядя на солнце не заметил и никак не среагировал, когда мяч спокойно прокатился между его ног в ворота. Трибуны загудели, потому что ничья не устраивала никого. На ложе шёл скандал и взаимные обвинения в предательстве. Вратаря заменили, а вышедший запасной, подбежал к судье и злобно шепнул ему, что если не будет удалён русский, то из судьи он станет подсудимым. Передал он наказ и капитану, а тот прикрытию Стаса. Те решили от словесных воздействий перейти к физическим. И когда Стас принимал очередной пас, то один из опекунов, даже не пытаясь отобрать мяч, направил свой мощный удар ногой в туловище противника. Таким образом, он решился поставить точку в игре русского, даже ценою своего удаления. Но реакция Стаса позволила вовремя присесть, а бутса футбольного каратиста возилась в бок своего напарника, что стоял за спиною Стаса. Два ребра были сломаны, а пострадавший, был вынесен с поля на носилках, проклиная своего товарища. Тогда тактика по нейтрализации Стаса изменилась. И когда тот сделал очередной рывок к мячу, то они дружно бросились ему под ноги и упав закатались на траве, визжа, как от нестерпимой боли. Упал, для верности спектакля, даже тот, что был сзади. Свисток остановил встречу, и Стасу без объяснений показали красную карточку. Всем была понятна причина этого решения, но Стас спорить не стал и даже остановил готовых вмешаться товарищей. Он понимал, что это бесполезно, и даже удивительно, почему не произошло раньше.
Стас покидал поле под овации, которых никогда не имела сборная его страны
Подойдя к своему месту, он попал в объятия тренера, который сказал:
- Я не хотел бы, чтобы команда нашей страны встречалась с вашей на таком уровне.
- Успокойтесь, Шульц, вам это не грозит... Во всяком случае, в ближайшее время. Потому что Футбол, это вам не Сталинград.
И слова его оказались пророческими, и надолго.
Следующие объятия были от Гарри.
- Стас, это было супер, я даже не жалею свои две тысячи баксов, они того не стоят и прости меня друг за вчерашнее пижонство.
- А почему две тысячи, - спросил Стас, - разве билет стоил так дорого? Да ты сюда явно прошёл бесплатно, и как везде, по своему удостоверению.
- Да ты прав и на этот раз. Но я поставил не на ту лошадку, а точнее жеребца. А потому и поплатился.
- Ладно не горюй, и впредь больше никогда не играй против своей команды, против своих друзей, даже если это несерьёзно. А сейчас давай досмотрим игру. Сегодня мы исправим вчерашнее недоразумение и напьёмся до чёртиков. Всё за мой счёт, раз ты проигрался.
- Да как тебе сказать, - лукаво ответил Гарри, - пожалуй, я не столько проиграл, сколько выиграл. Во-первых, я вернул дружбу, и я теперь выверну наизнанку устроителей этого шоу и их планы. Во-вторых, у меня будет эксклюзивный репортаж о моём друге, герое матча. Думаю, что это компенсирует с лихвой все мои потери.
Стасу, оставалось только удивляться и улыбаться такой приспособленности этого неугомонного человека и продолжать смотреть футбольный спектакль. А там артисты со сценой падения вскоре встали и демонстративно похрамывая, стали расходиться по полю под улюлюканье и свист трибун. Игра продолжилась, и победный гол в ней за две минуты до конца матча забил монгол в свои ворота.
- Всё, - Гарри поднялся и потащил за собой Стаса, - или мы уходим, или тебя сейчас начнут рвать на части и моя братия, и зрители, и товарищи по команде. Поверь, результат, на этот раз, будет для тебя плачевный. А ты раньше говорил, что такой славы не ищешь. Тогда бегом в раздевалку, хватай вещи и со мной в гостиницу.
- А как же Ева с Маратом? Они меня будут искать и волноваться.
- Ничего поищут и поймут. А дорогу назад они найдут сами без тебя. Уже не маленькие.
Стас согласился. И они вовремя улизнули, пока все ещё были увлечены финалом игры. Но на выходе их перехватил сотрудник посольства. Рассыпаясь в благодарностях и признательности, он сообщил, что его уже донимают боссы от футбола с запросами его данных, и возможности его игры в престижных клубах. Этим он дал понять Стасу, что тому теперь предстоит нелёгкая жизнь. Быть слишком узнаваемым, это не каждому по душе и Стаса такая перспектива тоже не радовала. А игра в прятки с журналистами или с ребятами из спорт-бизнеса выглядела занятием утомительным. Его уже здесь ничего не удерживало. Еву он встретил и помог освоиться, малыша спасли и передали родителям, Сары нет, и уже не будет. Да и тоска по дому, и, вообще, по своей, по не малой родине, донимала его, всё сильнее, и сильнее. Там зима ещё в разгаре и можно успеть и на лыжи, и на подлёдный лов. Благо там акул нет, а с пескарями справиться будет полегче.
Попросив ускорить ему оформление документов на возвращение, и получив заверения, что это, буквально вопрос одного - двух дней, он распрощался с посольским.
- Спасибо вам Станислав Иванович, - искренне поблагодарил его тот, - это, можно сказать, первый матч по футболу, когда мне не было стыдно и обидно за соотечественников. Значит такое возможно и в будущем?
- Конечно, - смеясь подтвердил Стас, - особенно, когда так хочется вернуться домой
На этом они и расстались. Надо было бежать к машине Гарри, потому что народ со стадиона уже потянулся на выход
.





Глава -21
ЦРУ – 3

Довезя Стаса до гостиницы, Гарри, заходить к нему не стал, а отправился на пару часов дальше по своим делам, как он сказал, для передачи репортажа, а потом на пресс конференцию устроителей матча. Которая, обещала быть скандальной, а значит без его участия никак не могла состояться. Стаса это вполне устраивало, надо было отдышаться от недавнего бегового и эмоционального экстрима и не врал он, что хотелось перед отъездом немного загулять и отметить предстоящее расставание с прекрасной страной и её чудесными людьми.
- Всё по-нашему, - подумал он, - пьём по приезду, по отъезду, и в перерывах между этими событиями.
А для этого надо подготовиться, почистить пёрышки, получить должный настрой. Ему это почти удалось, потому что Марат с Евой зашли к нему только через пару часов. Как раз, как угадали, и в то самое время, когда ему этого захотелось. Они пришли с большим букетом цветов, которые Ева, умело, как будто всю жизнь только этим и занималась, расположила в вазах и на столике.
- Я думал, что это тебе преподнесли? Да я больше привык дарить цветы, а не получать. Да, и если честно признаться, то излишним вниманием, в этом не обладал, за что вечно каюсь, но не исправляюсь.
- Да, сухарь и невежа, ты прав и угадал, эти чудесные цветы подарили мне, но у тебя сегодня им будет уместнее. Прямо на стадионе выдали, но с учётом, того что это был твой день, то я посчитала, что являюсь просто посредником в выражении чувств болельщиков, а потому и получи подарок от личного курьера. Расписок не надо, далеко бежать отчитываться.
Стас, ну, правда, - продолжала она, -это такая прелесть ваш футбол, что я в восторге. Столько неподдельных эмоций, такие страсти. Ну, и не захочешь, так всё равно заведут до визга. Казалось бы, ну какое мне дело до того, как и куда катают два десятка здоровых мужчин мячик. Но зато это далеко не безразлично остальным окружающим, что настоящие болельщики, и в итоге, ты тоже заболеваешь от них. Значит, это мгновенное инфекционное заболевание и мне на стадионе сказали, что оно неизлечимо, и до сих пор наука не создала против него вакцину для прививок. Поэтому по числу заражённых футболом все остальные хвори, далеко не на первом месте. Грипп, даже во времена пика эпидемии и близко не может приблизиться к этой заразе. Хорошо, что один добрый дяденька индонезиец поделился со мною секретом противоядия и средства для предупреждения рецидива и осложнений. Он научил меня свистеть и сказал, что это лекарство, самое верное и универсальное. И в плохую игру свисти, и в хорошую свисти, я пробовала, действительно помогает.
Ева, тут же, так лихо и пронзительно свистнула, что Стас с Маратом зажали ладонями уши, а в оконных рамах зазвенели стёкла.
- Вот и я говорю, что хорошее лекарство. И больных надо привозить на стадион, на такие матчи. Или, если бы не было кощунством, то проводить их следует на кладбищах. Воскрешение обеспечено. Про саму, эту вашу мужскую игру, не знаю. Ну, что я могу в ней понимать? Просто поняла, что ты здорово играл, а вот люди вокруг, их истерический восторг, гнев, или растерянность на грани умопомрачения. Вот это да. Это, я тебе скажу страсти, похлеще, чем на рыцарских турнирах. Ну что там особенного, проскакали, поорали. Потом трах бах, и готово. Не успеешь понять, что к чему, как уже и смотреть нечего. Это только сейчас кажется, что так прекрасно и романтично, а на самом деле кровь, калеки, грязь, дерьмо, и пик звериных инстинктов. Благородства там хватало только на время получения дамы в добычу. Чтобы потом затащить её в своё жилище и там уже относиться к ней, как к рабыне и рожальному аппарату. Мне, кажется, тогда и замки строили, не столько для защиты от врага, сколько для удержания в них своих женщин. Не зря же их и называли своими, ну, как вещи.
- А ты там бывала, - перебил Марат, - говоришь так, будто вчера была на очередном турнире.
- Да бывала, - не смутилась Ева, и добавила, - при съёмках одного фильма.
А Марат, уже раздражённо жаловался Стасу.
- Нет, с ней невозможно ходить в такие места. Все мужики к ней лезут, она с ними заигрывает, потом, тут же переключается на других. Всё это вплоть до скандалов, и разборок. И чувствуешь себя при этом полным идиотом или неудачливым сутенёром. Еле утащил из толпы. И то, только благодаря тому, что последние воздыхатели уже вцепились друг в друга, и им было не до нас.
- Верю, верю, мой друг, - и Стас рассмеялся, - вот потому и рад, что ты её в последнее время опекаешь. Спасибо, что снял с меня эту ответственность, и взялся охранять то, что не хочет охраняться. Я до сих пор не забуду наш поход в казино. Но не потому, что ты его раздел, а потому что мне там не единожды пытались намять бока, чтобы доказать, что эта особа не про меня. И главное, это притом, что я и не претендовал на эту честь.
- Нахалы, и плебеи, - бросила на них презрительный взгляд Ева, - пора бы вам знать, что когда даме не хватает внимания кавалера, ей приходится восполнять эту недостачу, за счёт внимания других. Когда этого в избытке, то не нужны будут все остальные. А вы идёте с одной девушкой, а сами, при этом, разглядываете каждую встречную юбку, да так, что норовите заглянуть и под неё.
Марат, даже поперхнулся:
- Это я то уделял на стадионе другим внимание? Это я заглядывал под юбки? Да там других женщин, кроме тебя было на перечёт. У них здесь не принято, водить своих дам в такие места. Да вокруг нас были сплошь одни мужики. И после этого ты меня смеешь обвинять?
- Конечно, и это действительно так, - не сдавалась Ева, - ты сам в том, сейчас и признался, когда сказал, что их всех пересчитал. И вообще, вы меня мальчики, знаете, как утомили своим воспитанием. Тоже мне, шаблоны для подражания. Накинулись на слабую и несчастную женщину, как полиция нравов, поэтому оставляю вас продолжать эту тему в одиночестве. Кажется, что про женщин у мужчин получаётся лучше трёп, когда их не хватает. Не зря же в России говорят: с женщиной про работу, на работе, про рыбалку, а на рыбалке, про женщин. Обвиняете меня в том, что я молода и красива, и это действует на вас, бугаёв, как красная тряпка. Всё, я иду к себе, и можете перемывать все мое косточки, а желание будет, так и бельё, сколько вам заблагорассудится. Не вздумайте, и не смейте только одного, это без меня, куда-нибудь, сорваться. А то я смотрю, Стас уже вырядился, весь при параде и не успей мы вовремя, так ищи ветра в поле, а его до утра, - и уже открыв дверь, повернувшись к ним, нарочито презрительно процедила, - баб-ни-ки.
Дверь быстро захлопнулась для защиты от возможных возмущений и оправданий. Да это и задело только Марата. А Стас, всего лишь потешался над его искренним негодованием.
- Да ладно, успокойся друг. Ты что не видишь, что она просто в хорошем настроении и рассыпает его во все стороны. Неужели, ты этого не понимаешь?
- Да понимаю я всё Стас, только обидно и досадно, что такая девушка достанется другому.
- А что, есть такой несчастный? - спросил Стас, - так радоваться надо такой перспективе, а не горевать. Такая коза будет всю жизнь взбрыкивать и бодаться. И никакого не будет покоя несчастному избраннику, ни в доме, ни в делах. Ты же слышал, что она сказала? Что ей вечно не хватает мужского внимания. А просидеть всю жизнь возле одной юбки, на это даже ты не способен. И тем более, именно ты Марат.
- Не знаю, не знаю, - мечтательно протянул Марат, - с ней я, наверное, просидел бы смирно и счастливо до конца своих дней. С такой женщиной не соскучишься. Она способна заменить целый гарем.
Стасу стало его даже жалко, но, зная, кто есть Ева, он не стал того ни успокаивать, ни давать советов, ни насмехаться. Он просто решил сменить тему. И после долгих попыток удалось перевести разговор в другое русло. А именно сообщением, что на днях Стас улетает домой. Начали размышлять о погоде на родине, о последних событиях. И хотя они теперь оказались в разных странах, разговор шёл как о чём-то общем и всё ещё едином. Чувствовалось, что и Марату надоела чужбина и ему теперь милее верблюжья колючка, и перекати-поле, гонимые по бескрайним степям зимним ветром, чем пальмы и ананасы. Так за нахлынувшим воспоминаниями они дождались прихода Гарри, который заскочил, и готов был тут же, немедленно тащить их ужинать. Но пресёк эту попытку изголодавшегося человека Марат.
- Стоп, писака. Не так быстро и не так скоро. Ты вчера собирался посмотреть на Стаса после матча и посмеяться? Собирался. Так вот смотри и смейся, если тебя после победы Европы, не перекосоротило, как после зелёного лимона.
Гарри сначала недоумённо посмотрел на него, а потом, поняв, что тот не знает об их встречи со Стасом на стадионе, стал объясняться. Он заявил, при этом, что сполна получил, за вчерашнее, и понёс немалые, как моральные, так и материальные убытки. Он предложил и согласился извиниться повторно и сейчас. Но Марат не принял такой концовки.
- Нет, хитро-мудрый, писака, такой номер не пройдёт, ни здесь, и ни сейчас. Ты это сделаешь в присутствии все нашей компании и там, где тебе пришла в голову эта чёрная мысль нажиться на своём друге.
На том и порешили, несмотря на возражения самого Стаса. Выйдя из номера, послали Марата за Евой, и он её вскоре вывел под руку. На этот раз она была в скромном тёмном наряде и почти без украшений, но покрыта платочком хиджабом. Это придавало ёе лицу особую прелесть. И толи этот вид, в необычном одеянии, толи насмешливая улыбка, предназначенная для Гарри сработала, но тот юродливо согнулся, и засеменил навстречу, а потом приложился губами к её ручке.
- Прошу милосердия леди. Каюсь, грешен, и припадаю к вашим ногам, дабы вымолить прощения.
- Ещё чего, - возмутился Марат, - ты руку то выпусти, выпусти, нахал. Смотри Ева, он всю уже её обслюнявил, скоро и до плеч доберётся. А допусти такого к ногам, так он мигом и под подол залезет.
Отпущенную руку Ева демонстративно осмотрела и вытерла о пиджак Гарри, что смиренно стоял согнувшись.
- Ни здесь, - поддержала она решение Марата, а, кивнув Стасу, приказала, - ведите этого неисправимого мошенника и авантюриста к месту его казни.
И они, с Маратом, прошли вперёд. Обречённый поплёлся сзади, как шлейф величия и торжества справедливости. Но конвойный ему попался нерадивый, а потому преступник, забыв всякий страх, обнаглел до того, что стал громко обсуждать достоинства и недостатки встречаемых по пути женщин. Но брошенного назад взгляда Евы хватило, чтобы он это прекратил. Вернее перешёл на шёпот, зато оценки его стали острее и обиднее, и благо никто их не слышал, кроме обречённого на приём исповеди от преступника, Стаса.
У входа в ресторан, их ждал сюрприз, а точнее, забытый уже Стасом мистер Райт.
Он, устремился к ним, как к родным. Протянув руку Стасу, кивнул при этом небрежно Гарри. Видимо боясь, что этот недруг, руки может и не принять.
- Какая встреча Стас, и как хорошо, что я вас встретил здесь, а то одному так скучно. Пойдёмте, я закажу нам столик, и проведём этот вечер вместе. Поболтаем, повеселимся, и обещаю, что никаких дурацких вопросов я тебе сегодня задавать не буду. Так просто, устроим небольшой мальчишник и за мой счёт, разумеется. Я ведь не забыл, как ты меня защитил от грабежа на ленче. Так что я твой должник.
- Спасибо Райт, но мы не одни, - и Стас кивнул на идущую впереди пару, - мы договорились посидеть вместе и изменить планы не можем, да, и не хотим.
- Странно, - не отставал Райт, - обычно пары предпочитают оставаться наедине. И может это тоже, тот случай, когда они будут вам только благодарны за отсутствие вашей компании.
- Вот поэтому, - резко вклинился в приставания Райта Гарри, - мы и не желаем оставлять их без своего общества. Они не внушают нам доверия в невинности общения, а нам это небезразлично.
- Ну, тогда возьмите и меня с собой в надзиратели, - не растерялся, и не отставал Райт, - поверьте, я вам не помешаю. Моё предложение про расчёт остаётся в силе. Сотней больше, сотней меньше, какая разница, когда речь идёт о друзьях.
Но Гарри, это предложение и признание в навязчивой дружбе не поколебало. Его, даже не прельстила возможность облегчить кошелёк этого сноба, чего бы он в другой ситуации не упустил. Его коробила при этом сама мысль о том, что извиняться, пусть и в комедийном стиле, придётся при этом журнальном аристократе. Но Стас не умел отказывать без серьёзных оснований, а потому, поколебавшись, согласился на его участие в предстоящем застолье. Гарри даже прикусил губу от ярости, но сегодня был день Стаса, а он не имел права решающего голоса, а потому он прикусил в придачу и свой острый язык. Подойдя к столу, где Ева и Марат успели сесть, Стас представил Райта, как друга и коллегу Гарри, чем ещё больше добавил тому горечи.
- Да, - подумал тот, - сегодня полный день моей скорби. Чёртов янки, теперь из каждого слова, или шутки будет делать свои поганые выводы, выкладки и анализы. Как же посидит он просто, так, и тихо. Как будто я сам, по себе не знаю, что такое тихий журналист.
Но выручила его Ева, которая сразу же поняла, что посторонний и есть причина излишнего уныния Гарри.
- Ты помилован и прощён, - шепнула она ему, - мы решили, что при таком скоплении народа, - она кивнула на Райта, - казнь может стать несправедливо жестокой. А мы все за гуманность, ко всем и ко всему, а значит, что и к людям, к животным, и даже к журналистам.
- Спасибо, расцвёл тот, - теперь я верю тем, кто говорит, что у некоторых женщин тоже есть и сердце, и сострадание. Может, я всегда, не там его ищу?
- Это точно, что не там, добавил подслушавший Марат, - да ещё ищешь его руками.
- Я тебя прощаю тоже, смиренно ответил на это Гарри, - ведь сказано в священном писании, прости, и прощён будешь. И сегодня день прощения для всех, а не моей скорби, как я думал прежде. Это значит, что до завтра ты, брат мой, неприкасаем, но потом, берегись и трепещи несчастный.
- Очень страшно. Один вчера здесь вот также грозил тоже, - отпарировал, Марат, - ты не знаешь, случайно, чем это закончилось?
Аргумент был не пробиваемым, и газетный лис, только смиренно уставился в стол.
Райт, желая исполнить обещание, по финансированию ужина, попытался взять на себя инициативу по заказу блюд. Это было сразу же всеми, кроме Гарри, отвергнуто, и они вопросительно смотрели на него. Наивные, они ожидали, что оказанная честь вызовет у того приступ радости и благодарности. Тот, так бы и поступил, не будь здесь Райта, но мысль, что этот лишний рот принадлежит ему, явно омрачала его явную и всеми признанную победу в конкурсе мотовства.
И дело было не в расходах. Своё, он сорвал сполна материалами по матчу, и его, криминальной пред историей. Это полностью и с лихвой компенсировало его расходы на тотализаторе, которые редакция также согласилась оплатить, как вынужденные представительские расходы. Предстоящие статьи о виновнике победы сборной Европы тоже стоили немалого. Он готов был посадить за стол ещё десяток изголодавшихся обжор, но только не этого высокомерного неженку.
Однако вскоре, насыщение и возлияния с тостами за победителя, за прекрасных дам, в общем, и за Еву в частности, даже, за злобного друга писаку, привели всех к общему знаменателю. Мужская часть компании, кроме Райта, уже доходила до края извержения дружеских чувств и допросов про своё уважение. Пиком излияния такого состояния стало утверждение Гарри:
- Нет, а всё-таки хорошо Стас, что ты тогда попал под цунами.
Наступила пауза, при которой все недоумённо переглянулись, а потом разразились дружным хохотом, оценившим его пьяный юмор.
А Райт действительно не мешал им, он занят был другим, внимательно наблюдая за поведением и состоянием Стаса. В начале, и в течение первого часа, он вообще не проронил ни слова. Ева, как и все женщины, его не интересовала, а трезвым мужчинам требовалось время на расслабление. И это время пришло, да такое, что даже Гарри потянулся к нему, чтобы скрестить бокалы.
Он решил, что сейчас можно быть и общительнее, а потому, когда Марат начал в который раз восхищаться вторым забитым голом и быстрым проходом Стаса, то он спросил его:
- Скажи Стас, а ты раньше очень серьёзно занимался футболом и спортом вообще?
- Да нет, - небрежно ответил тот, - серьёзно, в детстве и в юности, я, к счастью, ничем не занимался. Всего хотелось попробовать понемножку. Слава моим дорогим родителям за то, что они не лишили меня детства, и не загнали в каторгу достижения одной узкой цели. Я был свободен в своём выборе и в распоряжении временем, которого мне зачастую не хватало даже на приличную учёбу. А сегодняшний, уже надоедающий мне, футбол, это приятный отголосок той поры, простое практическое воспоминание пройденного.
- Ну не скажи, - не унимался Райт, - не такое уж и простое. Видео записи отдельных моментов матча и их анализ показали, что, помимо виртуозного владения мячом, были вообще необъяснимые вещи. Стометровку за десять секунд способны пробежать единицы футболистов, а может быть сейчас и никто. Это, заметь, без мяча. А ты с мячом показывал на отдельных участках своих рывков почти семь секунд. Как это удалось человеку, который и бегом серьёзно не занимался? Некоторые склоняются к тому, что причиной были неизвестные науке препараты допинга, или наркотики. Но, зная тебя, я лично, исключаю даже мысль об этом. Но задаю себе и вам вопрос, как это стало возможным?
Стас пожал плечами. Зато ответил Гарри:
- Да никак. Чего пристал к человеку со своими анализами? Сходи-ка ты с ними знаешь куда? Чего тут тебе непонятного? Человек, просто, разозлился на подлость устроителей, которые против дилетантов вывели профессионалов, и довёл себя до белого каления и невменяемости. А в таком состоянии мы двуногие на такое способны, что и сороконожкам не снилось. Вернись к материалам своего же заумного журнала, где столько по этому случаю написано. Там и магнетизм, когда виснут на нежном беспомощном теле утюги горшки и топоры, и левитация, и телекинез, и способность воспламенять предметы на расстоянии. Да чего только у вас там нет. Чего только стоят описанные случаи, когда человек на расстоянии запускает и останавливает часы, откуда вы делаете предположение, что он способен влиять и на ход самого времени. А тут человек пробежался чуть быстрее тебя так ты уже и достал его приставаниями. Ты ведь обещал нам Райт не донимать нас своими вопросами.
- Всё, всё, - поднял руки вверх тот, - больше на эту тему ни слова. Вы меня, сами спровоцировали на это своими разговорами про футбол. Кстати, Гарри, поздравляю тебя с последними материалами, удивляюсь твоему умению находить горячие точки и быть в нужное время в их эпицентре. Как говорится в нужный час и в нужном месте. Мне поручено редакцией журнала, сделать тебе официальное предложение о сотрудничестве. Как видишь, меня больше интересовал ты, чем Стас. Условия твои и характер всем уже известны, но нас это устраивает и поверь, в нашем журнале таким ценным кадрам, платят не плохо. Так что мне передать хозяевам, или ты подумаешь?
- Подумаю, если там не будут кромсать мои статьи. Судя по тебе, платят они действительно не плохо, а денег никогда слишком много не бывает. Ладно, о таких вещах поговорим на трезвую голову. Да нам сейчас и не дадут здесь спокойно не только поговорить, но и посидеть. Смотрите, - он показал на группу робко подходящих туристов, - похоже и, судя по заготовленным ручкам, с разными бумажками, они идут к нам отнимать наши автографы. Как ты думаешь? - спросил он у Стаса, - у кого в первую очередь? Но явно не у меня. Тебя Стас, вычислили, и поверь, теперь такое поднимется, что сейчас с улицы начнут прохожие забегать, чтобы лицезреть тебя, а если повезёт, то и пощупать. Потом налетят мои братья и всё конец спокойной нашей жизни. Короче так. От этих, ещё не совсем уверенных в своём везении, фанатов, отбиваемся тем, что они, якобы, ошиблись. И бегите срочно в номер Стаса. Райт, надеюсь не с вами и он поможет мне принять огонь на себя. Всё, быстро встали и пошли отсюда вон, а я тоже, но в другую сторону.
Он приподнялся, за ним послушно поднялся Райт и они направились к подходившим. Остальные выполнили его указание и на этот раз воспользовались лифтом, чтобы сбить преследователей со своего пути. На этаже Ева категорически отказалась продолжить участие в пирушке, сказав, что на сегодняшний день, ей уже впечатлений от пьяных мужиков предостаточно. Поэтому они вдвоём с Маратом ждали результатов очередного обмана народных масс Гарри. Тот не задержался, и минут через десять присоединился к ним.
- Ну, как, - спросил Марат, - вас не порвали, как рвут твою газету в одном известном месте. Или сделали скидку на твоё героическое прошлое в других эпизодах жизни?
- Полный порядок парни, - довольно ухмылялся тот, - Гарри умеет разговаривать с людьми. И большое спасибо Райту за то, что он мне не мешал. За это я его достойно наградил. Я, великодушно позволил ему рассчитаться за наш ужин, что было пределом его мечтаний, которых вы его несправедливо лишили. Он счастливый остался этим заниматься в ресторане и сегодня мы его больше, надеюсь, не увидим. А что касается твоих поклонников и фанатов Стас, то мне удалось, трясся у них под носом австралийским паспортом убедительно доказать, что Стас ни есть Стас. И вообще этот парень про Россию и не слышал. Что это обычный мой земляк, который только сегодня приехал с материка, а у нас на родине проще найти Ихтиандра, чем Пеле, а в футбол у нас играют только кенгуру.
- Они тебе поверили?
Спросил Стас.
- Про кенгуру? Да, конечно поверили. И вообще, что за вопрос Стас? Ты, видимо более тупой, чем те фанаты. Ну, кто же не знает, где живут кенгуру? Про остальное не совсем, конечно, поверили, но, посеяв сомнения, я рассеял и все ряды нападавших, когда сообщил им что ты уехал в другую гостиницу. Пусть, самые, настырные ищут тебя там. Это уже победа. Ну что продолжим?
И они приступили к опустошению бара в номере. В этом они не преуспели по причине предшествующей перегрузки, и вскоре Марат засобирался домой, так он обозвал виллу, Гарри тоже решил уехать, несмотря на уговоры Стаса остаться. Тогда он решил их проводить, что бы убедиться в благополучном отъезде. И стал подниматься после этого на свой этаж. Уже, добравшись, почти до четвёртого он услышал шаги сзади, но не придал им значения.
Очередной естественный вдох воздуха неожиданно вызвал приступ удушья, и парализовал тело Стаса. Но главное это отключило и сознание, которое уже не могло противостоять внешнему воздействию. Это было, как щелчок выключателя, что обесточил все запитанные энергией линии и связи. Тело безвольно рухнуло, но тут же было подхвачено двумя детинами в противогазах и брошено в грузовой лифт. Тот доставил их на нижний технический этаж гостиницы, где его перегрузили в рефрижератор для продуктов.
Райт сообщил, что груз отправлен на базу, и получил разрешение на отдых.
База представляла из себя, небольшое поместье, принадлежащее, для прикрытия, местному землевладельцу, который ещё в колониальные времена, был завербован спецслужбами Англии, а затем передан на связь американцам. В последнее время он, по причине преклонного своего возраста отошёл от активных дел, но по прежнему пожинал плоды сотрудничества, путём передачи права распоряжаться его владениями ЦРУ. Дело было прибыльным и не хлопотным, и не надо было думать о видах на другой урожай и морочить голову с его реализацией. На доходы от своей негласной работы, а потом и на средства своих арендаторов, небольшой домик в глубине участка он превратил в простую надстройку огромного бункера. Туда и доставили Стаса.
Полковник Стюарт ждал этого груза, а служители резидентуры, уже закончили приготовления к его встрече. Небольшое подземное помещение в огромном бункере, напоминало и операционную, и физическую лаборатории одновременно. И не мудрено, потому что о лечении здесь и не задумывались. Тут проще было изготовить из завезённых компонентов неизвестные местным медикам яды, химические реагенты и вещества известные только разведке. Здесь проще было убить, чем оказать помощь. Но такие случаи были почти исключены, для этого было немало других мест и способов. Вот если только у допрашиваемого не хватало сил и здоровья выдержать воздействия на него скормленных ему препаратов, а из него ещё не всё выжали. Тогда приходилось возиться, что бы продлить его муки. В данный момент предстояла работа, а точнее необычное обследование нового пациента и всё было готово. Врач из числа местных сотрудников привык обычно к одной процедуре, вывести из состояния отравления и вколоть сыворотку правды. Ну, иногда, и оказать необходимую экстренную медицинскую помощь, если подопытный был с хлипким здоровьем. И то на уровне сельского медпункта. Большее и дальнейшая судьба пациента его не занимало. На этот раз его удивило присутствие высокого начальства и двух его сотрудников, прибывших со своими приборами, назначение которых ему было непонятно и неизвестно. Видимо, что то очень важное нужно получить и услышать от, очередного, доставленного. Почему для этого понадобился операционный стол, было тоже непонятно. обычно допрашивали всех в специальном кресле прикованными браслетами к поручням. Этого было достаточно, чтобы подавить волю и избежать активного сопротивления. В этом случае роль кресла предстояло выполнять операционному столу. Начальству с высот его положения виднее, поэтому доктор особо и не задумывался.
Вскоре закатили в лабораторию тележку с безвольным телом молодого, русоволосого, крепкого парня. Доктор обрадовался.
- Ну, этот всё выдержит, решил он, - не придётся возиться ни с сердечными уколами, ни с нашатырём.
Он даже проникся к нему симпатией, за то, что не придётся перед начальством показывать мизерные свои знания по экстренной медицинской помощи. Того по команде полковника стали раздевать до гола и уложили на стол, к которому и привязали.
- Сколько у нас времени док? – спросил полковник, - что бы он был ещё под воздействием коктейля.
- От многого зависит, - ответил тот, - во-первых, от дозы газа, что ему досталась, от состояния здоровья пациента, а так в среднем час.
- Так, - подытожил полковник, глядя на свои часы, - значит в нашем распоряжении двадцать минут. Дозу он, конечно, получил лошадиную, но и сам жеребец, будь здоров. Поэтому ориентируемся на один час. Приступайте, - дал он команду своим помощникам. В вашем распоряжении пятнадцать минут, потом работа в сознательном режиме. А вы док готовьтесь к своей процедуре, как видите, я вам дал даже фору пять минут.
Помощники полковника сноровисто заработали со своими приборами, расставляя многочисленные датчики на голом теле. Сделали забор крови, произвели различные соскобы. Всё это тоже нашло место в их анализаторах. Последним был подключен детектор лжи. Они управились во время, и наступила очередь врача. В своём деле он был спецом не хуже, прибывших и быстро надел дыхательную маску на Стаса, закрепил её и стал регулировать подачу нейтрализующей смеси. Потом, для этой же цели он сделал несколько уколов и приступил к массажу грудной клетки и, особенно в области сердца. Хотя датчики и мешали, но, в общем, получалось неплохо. Это стало заметно по заметному более глубокому дыханию пациента. Врач устал и выпрямился, вытирая взмокший лоб.
- Пора бы ему очнуться, все признаки его возврата в нормальное состояние налицо. И пульс с полной наполняемостью, но такой спокойный, как у спящего человека. Сейчас отдышусь, и продолжим.
К Стасу давно вернулось сознание, но оно же сразу и подсказало, что прежде чем это обнаружить, необходимо проанализировать ситуацию и положение, которое было насыщенно опасностью и угрозой. Поэтому он, не раскрывая глаз и не дёрнувшись ни одной мышце, посмотрел на себя и окружение, как со стороны. Увиденное тело, опутанное проводами и бьющийся над ним врач, свидетельствовали о том, что немедленной физической опасности нет. Иначе зачем бы доктору так добросовестно трудиться. Остальных, явных рядовых исполнителей тоже можно игнорировать. Значит, всё решает и всё знает это сухопарый старик, от которого так и веяло старшинством и превосходством над окружающими его людьми. Что нужно этому незнакомому человеку, который похитил его из гостиницы и доставил сюда? Какова цель и мотивы? Но явно это не мафиози, и желанием получить за него выкуп тоже не пахло. С таким размахом и оснащённостью, достойной добычей можно считать только миллиардера. Ответов на эти вопросы Стас не нашёл, потому решил спросить об этом самого старика. Проникнув в сознание того, он просканировал последние его мысли и указания и понял, что, как ни опасался он привлекать чужое внимание, это ему не удалось. Теперь предстоит разговор по душам с монстром разведок, с ЦРУ. Ещё раз, окинув со стороны своё тело на столе с опущенными вниз руками и стянутыми там ремнём, он вернулся в эту родную среду.
Когда же врач хотел приступить к продолжению процедур, то увидел, что пациент очнулся, и смотрит в потолок над собой.
- Ты меня слышишь?
Обратился он к Стасу, удивившись необычно спокойному пробуждению того после потери сознания и неестественному своему положению. Другие всегда начинали с дёрганий и тщетных попыток освободить связанные руки и ноги, а этот даже не пошевелился. Судя по переведённому на него взгляду он понял, что пациент его слышит, но, тем не менее. повторил:
- Ты меня слышишь?
Навязчивое любопытство тут же было наказано:
- Не ты, а вы.
Доктор покраснел от досады и посмотрев на Стюарта спросил:
- Будем колоть сыворотку, и приступать к допросу?
- Вколи её себе, - громко разрешил Стас, - вколи, да расскажи всем, сколько женщин ты отправил на тот свет, делая запрещённые законами своей страны, криминальные аборты на дому. Это не только здесь, но и в полиции будет интересно.
Растерянно продолжая смотреть на Стюарта, врач ожидал и теперь уже желал получить команду. Но тот отрицательно покачал головой и подошёл к своим сотрудникам, что работали со своими приборами.
- Что у вас парни? Всё в порядке?
- Да если бы. Во-первых, ещё до того, как он очнулся, перегорел датчик энергетического биополя, даже дым пошёл, как будто его подключили в розетку на двести двадцать вольт. Потом сломался спектрограф и кроме синего цвета ничего не показывает. Сердце, давление, потоотделение и прочие параметры, как у счастливого ребёнка. Ноль страха и волнений, как будто он всю жизнь в таком положении провёл в нашем бункере. А мы тоже всегда были ему родными братьями. Даже когда он оттянул так хорошо дока, то и здесь ноль эмоций. Чертовщина какая-то. боюсь и детектор лжи нам выдаст тоже самое. Что будем делать полковник?
Тот стоял в раздумье. Что ситуация будет не рядовой он предполагал и сам. Наблюдения за Стасом после первого доклада Райта настраивали на это. Но происходящее говорило, что после тех цветочков, сейчас созревают такие же яркие ягоды. И не найдя лучшего ответа на их вопрос, он произнёс, направляясь к столу:
- А вот об этом мы сейчас спросим у мистера Рогова. Вы будете говорить с нами мистер Рогов?
- Да полковник. Только уберите с меня всю эту вашу паутину проводов и датчиков, да развяжите.
Врач ехидно улыбнулся. Он знал, что доставленных, если и развязывают, то только за пределами бункера. Да и то далеко не всех. Но улыбку его быстро смыло приказание начальства выполнить условия на грани требований Стаса. Его сотрудники последний раз глянули на бесполезные экраны и датчики и принялись сворачивать провода.
- Мы вроде бы с вами не знакомы мистер Рогов, а вы знаете моё звание.
- Нет, не знакомы. Это были незнакомы, до сегодня, и я считал бы за честь не иметь такого знакомства. А, касаемо вашего звания, так что в этом удивительного? Да от вас за версту несёт солдатским потом, а учитывая ваш возраст, то вы просто обязаны быть в чине не меньшим, чем полковник. Логично?
- Может быть и логично, - неуверенно согласился Стюарт. А может быть дело не в логике, а в том, что вы всё-таки русский разведчик? Но, тогда другое нелогично.
В наше чудесное время, когда ваши чекисты сдают другим разведкам свои кадры оптом и в розницу и стоят в нашу кассу длинной очередью, а мы принимаем по доллару за голову, как в своё время скальпы у индейцев. Почему тогда ничего неизвестно нам о вас, а вернее известно всё, но не как о разведчике. А мы бы заплатили за вас немного больше мистер Рогов. А может быть вы из тайного резерва вашего нового президента и он просто тянет время, что бы продать вас подороже, чем его предшественник. Хотя какие могут быть для нас тайны в вашей стране. Когда случайно задержанных шпионов и предателей ваши же политики, обозвавшие себя демократами превращают в национальных героев и идёт гонка в совершении пакостей для своей страны. Даже нас уже самих тошнит от такого пойла, и хотел бы я посмотреть на такого демократа в нашей стране. К счастью, это демократия по-русски и пусть они сами ей давятся. Чем больше там бардака, тем спокойнее остальным. И пришло, наконец, счастливое время, когда яйцо шарика земли можно полностью подложить под американского орла.
Ну да ладно, это дело политиков, а я практик и потому спрашиваю. Кто вы мистер Рогов?
- Человек я сэр. А потому нуждаюсь в свободе, - и Стас показал взглядом на связанные руки и ноги.
- Да, да, - торопливо согласился Стюарт, - развяжите его, и освободите помещение.
Помощники беспрекословно выполнили приказ, а врач решил, что его это не касается, и Стас вскоре попадёт в его распоряжение, а он отыграется на его теле за раскрытие его тайны. И больше никто о ней не узнает. В том, что полковник не пойдёт в полицию, доносить на себя, он был уверен. Когда же полковник дал тому понять, что и он здесь лишний, то врач злобно оглянувшись на Стаса, попытался сильно хлопнуть дверью, но кисть его другой руки прилипла к косяку и получился не стук двери, а визг резаного поросёнка. Теперь он сам срочно нуждался в медицинской помощи. Через два дня ему ампутировали фаланги пальцев, и. гинекологическая карьера закончилась.
Освобождённый от пут Стас, сел на стол и тут же стал растирать и массировать затёкшие конечности. А полковник его не торопил. Но чтобы дать понять Стасу, что он многое знает про него и про его приключения в Индонезии, стал, прохаживаясь по комнате, перечислять их в стиле личных рассуждений:
- Огромная, нежданная волна перебаламутила весь Индийский океан, который в одночасье превратился в расплескавшийся стакан. Она унесла сотни тысяч жизней. Даже те, кого она задела краешком своей губительной силы оказались погибшими. Но только не этот человек, который был в её эпицентре. Спасательные работы позволили спасти в первые дни многих людей погребённых в завалах в районах границ буйства стихии. С каждым днём отсчёта их становилось всё меньше, а последствия для спасённых, всё ужаснее. Через неделю живых уже не находили. Но этот человек найден был через две недели. Найден он был в самом низу огромной горы обломков, практически без воздуха, а про воду и говорить нечего. Без сознания, но без единой царапины, и в отличной форме своей средней упитанности. За три дня проведённые в госпитале он настолько восстановил свои силы, что сбежал к своей любовнице, что бы поделиться с нею их избытком. Затем, он, в ожидании оформления документов, между делом, скуки ради, с сообщниками, безнаказано разоряет крупнейшее казино. Когда же на эту компанию устраивается покушение в виде автокатастрофы, автомобиль мафиози превращается в груду металла. Потом он мгновенно превращается в гения футбола, способного владеть мячом, как Эйсебио, Пеле и Марадонна, вместе взятые, и делает на поле рывки на короткие дистанции с ускорением невозможным не только живым существам, но и автомобилям с тысяча сильным двигателем. Не исключено, что до, после и в перерывах, он тоже как-то проявлял себя весьма странным образом, но нами это не отмечено, а потому опустим детали. Но и выпавшего в осадок, вполне достаточно, что бы повторить мой вопрос, - и Стюарт остановился напротив Стаса, - Кто вы есть мистер Рогов? Теперь вы свободны, относительно, поэтому будьте любезны отвечайте.
- А я вам уже ответил полковник и могу также, только повторить. Я, есть человек. И если вы ожидали найти во мне инопланетянина, то вам точно не повезло.
- Я не сомневаюсь, что вы земное создание, но вы индиго, – и он впился взглядом в лицо Стаса, - мне это доподлинно известно, - нарастил он удар, спектрограф не сломался. Он правильно показал, что ваше биополе абсолютно синее.
Но Стас в ответ, только рассмеялся и развёл руками:
- Ну, индиго, так индиго. А что из этого следует? Здесь всё зависит от того, что и как под этим хочется понимать. Или Америка открыла нового врага по цветовому признаку? Так вам к этому не привыкать. Самый верный способ, отработанный веками. Сначала это были краснокожие, которых почти всех уничтожили, потом чернокожие, которых сначала убивали в Африке, что бы выживших привезти в Америку, а потом убивали в Америке, за то, что их туда насильно сами же и привезли, что бы не мешали жить белым. Потом врагами снова стали красные, но уже коммунисты, потому что у них был другой взгляд на порядок мироустройства. Между делом были коричневые, которые перещеголяли вас в национализме. Теперь вы полезли за цветом даже в биополе и решили начать с индиго. Вам вечно нужно противостояние и угроза, а если их нет, так нужно любым способом создать. Только здесь ваши усилия напрасны полковник. Люди с биополем индиго, так называемые «дети индиго» рождаются везде. И в большем количестве именно у вас и в других развитых странах. Ну не будете же вы воевать со своими детьми, а они с вами. Кстати ваш сын Джордж, погибший в Афганистане, тоже был с признаками индиго.
Стюарт, от услышанного, даже присел:
- Кто, мой Джо? Мой Джо индиго? - он никогда не применял при этом понятия был, как подтверждения невозвратного времени и состояния сына, для него он был всегда живой, - не говорите глупостей, Станислав, не наглейте, и не испытывайте моего терпения. Мой сын нормальный человек, и не вытворял, никогда, никаких ваших фокусов.
- Вот и я про тоже. Люди с признаками индиго, это нормальные люди, но эволюцию не остановить и она продолжается. Никого ведь теперь не удивляет то, что постоянно происходит повышение коэффициента « Q » определяющего умственное развитие личности? Нет. Так почему же должно беспокоить развитие и отличие на генетическом уровне? Или вас, военных пугает то, что скоро негде будет набирать солдат способных без раздумий идти в атаку и убивать себе подобных? Да в перспективе, это возможно. И вы помните, сколько трудов вам стоило убедить Джорджа надеть форму и стать вашим продолжением? Только ваш авторитет, и его любовь к вам позволили добиться этого.
- Оставьте в покое моего сына, - перебил жёстко его Стюарт, - мы сейчас говорим о вас. А ваши штучки, со сканированием чужих мыслей, мне известны со времён ленча с двумя журналистами в китайском ресторане. Я конкретно спрашиваю вас, как объяснить те невероятные эпизоды, что произошли с вами за последнее время. И что это такое? Если даже учёные не могут многое объяснить.
- Я тоже не могу этого объяснить, - ответил Стас, - но не потому, что не хочу, а потому, что сам этого не знаю и не умнее ваших учёных. Видимо здесь набор случайностей и провидение свыше, - Стас недвусмысленно поднял взгляд вверх, - и только там можно найти объяснения необъяснимого. Не зря же учёные и придумали лазейку для этого, обозвав её метафизикой, и складывают туда всё, что необъяснимо сегодня.
Вы ведь не будете возражать и согласитесь, что земной науке известно немало неизвестного. То есть, событий и вещей, не укладывающихся в обычные рамки и объяснения.
- Согласен, согласен, - подтвердил, теряющий терпение Стюарт, - но почему-то силы свыше оберегают только вас и никого другого, и не меня.
- Ошибаетесь полковник, у вас тоже были моменты, когда только им вы были обязаны своей жизнью.
- Да никогда, запротестовал тот, - у меня самый тяжёлый послужной список. Всего я добивался только благодаря своему упорству, постоянному труду и самосовершенствованию. И там где другие получали одну шишку, я получал две. Служебную лестницу, на которую некоторые взбегали играючи, я преодолевал пыхтя и задыхаясь. Карьерные двери многие открывали пинком, как домашние, а я только лбом. Нет, мне не за что благодарить всевышнего, я всего добился сам. И остался жив, только благодаря своему мастерству и умению. Я всегда старался и был лучшим.
- Неправда, - перебил его Стас, - в вас сейчас на высоте достигнутого, гордыня затмила память, и способность проанализировать свою жизнь с других позиций. Вспомните, хотя бы конец войны во Вьетнаме. Ваш взвод попал в засаду вьетконговцев у деревушки подлежащей зачистке. Все были перебиты кроме вас, молодого тогда лейтенанта. Тяжело раненый вы спрятались на рисовом поле, что было не самым надёжным укрытием. Красные и местные жители собрав убитых не нашли среди них командира и решив, что он ещё жив, организовали прочёсывание местности. Вас вскоре нашёл старик, у которого неделю назад в соседней деревушке Сонгми, ваш соотечественник и однокурсник, лейтенант Келли перебил всё население. Среди погибших были дети и близкие родственники старика. Он, вооруженный автоматом смотрел на вас, а вы бессильный и потерявший оружие смотрели на него, как на свою смерть. Что стоило тому нажать на курок, или позвать на помощь других? Ничего. Но он, постояв над вами, горестно вздохнул и пошёл дальше. Ночью он вернулся к вам с тряпками и местными снадобьями. Сделав перевязку, он перетащил вас к реке, где погрузил в лодочку, которую отправил вниз по течению. Наутро задремавший постовой сайгоновец, внезапно очнулся ото сна, как будто его толкнули. Он увидел эту лодку и вас отловили, а потом и передали по назначению американцам, где вы попали очень своевременно в госпиталь. Можете это вы и ваши учёные, объяснить вашим мастерством и умением, с помощью логики и математики, или всё-таки, это провидение и решение свыше?
Стюарт долго не отвечал заброшенный в воспоминания того периода. Потом он, кряхтя, поднялся и прохрипел:
- Да это было так, и я до сих пор не пойму кого мне и как благодарить. Может, вы знаете и дальнейшую судьбу того старика?
- Знаю, ответил Стас, - она печальнее вашей. Через день была проведена карательная операция с воздуха. От напалма сгорела вся деревня и старик тоже, - и, глядя на лицо полковника, сразу принявшее скорбно-печальное выражение, он добавил, - вас лично он в это время не проклинал и не жалел о вашем спасении.
Восстановившееся молчание явно затянулось, и нарушил его Стюарт:
- Так вы говорите явление индиго, это неизбежно?
- Ничего подобного я вам не говорил полковник. Но это происходит, и это есть. Нравится вам или нет. Не надо и невозможно это форсировать и питать иллюзий. Процесс очень длительный и не однозначный, но у человечества нет иного пути, как только измениться самому, а не подминать под себя всё остальное. Не нужно пугаться изменениям человека, потому как он меняется не во зло, а во благо остальным. Более того, его изменения, как беспомощный саженец сейчас нуждаются в уходе и защите от мракобесов. Потому что и в наши дни есть люди, готовые всё неугодное и непонятное сажать на кол, жечь на кострах и в атомном пламени. Посмотрите, полковник, на детей индиго, какие они добрые, открытые и беспомощные. Они пришли в этот мир жить и творить добро, а не драться. Это проходящий удел их родителей и прежних поколений предков. Они могут и должны развивать свои необычные качества в последующих поколениях. Дайте им шанс, и они будут гордиться вами, а не странами, империями, где родились и их границами, что весьма условны и по географии и по времени. Противодействие такому неизбежному явлению вообще бессмысленно, а вот помощь, только ускорит его созидание. Это немаловажно. У человечества слишком мало времени, чтобы не оказаться снова и навсегда в пещерах. А это будет действительно конец света, потому что других родов цивилизации Земля уже не выдержит. Она все свои силы и ресурсы отдала нам. Всё возможное уже перепахано, выкачено и переплавлено. Следующие роды могут быть только за самим человечеством. Но то, что необходимо переходить на новый уровень отношений с окружающим миром, это уже не вопрос, а единственно возможный ответ. Он пока страшит всех, кто не мыслит иного мироустройства без раздробления на страны, расы, религиозное деление. Кто привык властвовать разделяя. Печально, и ненормально, когда одни страны и сейчас живут за счёт грабежа других, подминая их волю, традиции и культуры. Ваша страна уже однозначно стала мировым жандармом. Обвиняя СССР в этом, она сама стала ещё большим монстром, которого начинают не только бояться, но и ненавидеть во всё мире. Навязывая своё устройство мира и агрессивную монокультуру насилия, секса и садизма, она объявляет своеобразные современные крестовые походы против неугодных стран и режимов, которые в своё время сама и создала. Аль-каеда, талибан, Хусейн, и подобное, это изначально рождено вашими истинными правителями. А теперь вы кричите на весь мир, караул горим, пожар, и под этот шумок начинаете уничтожать всё, что неугодно им. Такое положение отодвигает возможности истинного единения, если только вообще позволит ему быть. Страх порождает не понимание, а желание защититься любыми способами и средствами. Отсюда и стремление многих стран обзавестись своим ядерным оружием, надеясь с его помощью оградить себя от вашей агрессии. Сейчас мир на этом опасном распутье, но хочется надеяться, что со временем пройдёт и это. Примеров уже немало, а объединённая Европа самый наглядный тому пример. Ради великой цели приходится поступаться малым. В итоге будет общая победа.
- Хватит меня в пустую агитировать мистер Рогов, - прервал его Стюарт, - я солдат и выполняю приказы. Я также помню ещё со времён военного училища выражение Геббельса при обращении к фашистам, про то, что вступать в полемику с русскими бесполезно. Моя задача сейчас самая простая. Я хочу убедиться сам и убедить других, в том, что вы не представляете угрозы для моей страны, а что вы и вам подобные в этой самой стране сделают потом, после нас, это уже проблемы других поколений разведчиков.
И если мы уж о них заговорили, то давайте договорим эту тему до конца.
Как вы, мистер Рогов, отнесётесь в моему предложению о нашем сотрудничестве в дальнейшем?
Стас рассмеялся:
- Это полковник не про разведчиков, а из серии шпионских страстей. И что может вам дать вербовка простого русского художника, которому неведомы государственные секреты. Он даже про достоинства своих картин узнает от критиков и зрителей. Или это вам нужно для статистики и для ровного счёта числа осведомителей?
- Нет для этого нам ничего теперь не нужно, - ответил Стюарт, - этого добра, а вернее дерьма, у нас теперь хватает. Но не скромничайте. С вашими способностями вы могли бы оказать неоценимые услуги, делу торжества демократии.
- Вы хотите сказать, вашей демократии? – спросил Стас, - да будь она самой идеальной и бескорыстной, что далеко не так, то и тогда бы, навязанная силой перестаёт быть демократией. А я вам сказал, что индиго не рождаются для зла. И считаю, это ответом на ваш вопрос.
- Ответ нежелательный, но ладно, посмотрим, что с ним делать дальше.
Ваши вещи в углу, но вы пока останетесь здесь. Мне надо кое-что выяснить и связаться с начальством. И прошу без ваших штучек, охрана здесь вполне надёжная. Всем необходимым вас обеспечат. Вопросы есть?
- Меня это устраивает, но не надолго. Я жду разрешения на прощание с этой страной. А так может быть это и неплохо, я здесь действительно отдохну денёк.
Стюарт настороженно посмотрел на него.
- А если не на денёк и не устраивало бы вас? То что, вы бы настояли на своём?
- Думаю, что да, - и Стас пристально посмотрел ему в глаза, - индиго могут и постоять за себя. Во всяком случае, я.
- Ладно, - примирительно ответил полковник, - не будем ссориться.
Подойдя к двери и открыв её, Стюарт обратился уже к своим помощникам:
- Вы могли бы по волосу сделать картину спектрального анализа биополя его владельца? – получив утвердительный ответ, он достал медальон с детской прядью волос своего погибшего сына и передал его им, - сделайте это сейчас, пока аппаратура на месте и настроена. Картинку распечатайте.
Когда один из них прошёл к спектрографу, то другой, доложил, что врача увезли в больницу, и предложил свои услуги по его замене.
- Не надо, - отказался полковник, - что мне нужно я уже услышал, а правду ото лжи, я отличу лучше любого вашего детектора.
Пока Стас одевался, картинка с анализом по волосу была готова, и её подали полковнику вместе с медальоном.
- Здесь тоже отклонение от нормы сэр, и смещение в синюю сторону. Не такое сильное, как у этого, - он при этом кивнул на Стаса, - но вполне заметное. И вообще, замечу сэр, в последнее время такие отклонения встречаются всё чаще. Нормальных людей становиться всё меньше.
- А вы-то нормальный?
Спросил Стюарт, вглядываясь в радужные разводы снимка, за которыми вырисовывалось для него улыбающееся лицо сына.
- Вполне сэр. Иначе мне бы не служить под вашим началом.
- Он тоже нормальный парень, - продолжил Стюарт, бережно пряча снимок и медальон в нагрудный карман, - До встречи, - попрощался он со Стасом.
Когда дверь захлопнулась, и лязгнули засовы, Стас был уже одет и присев в кресло позвал Еву.
- В чём дело индиго? Ты, почему не спишь? Ещё ведь такая рань для людей. Или вы всё ещё беситесь с выпивкой, и не ложились спать?
- Нет, не угадала, я просто хотел тебе сказать, что меня на месте нет, и я видимо немного задержусь. Тут меня в гости так настойчиво позвали, что я не мог, а точнее, не в состоянии был отказаться. Вот и хотелось тебя предупредить, что бы ты, не волновалась, если обнаружишь номер пустым.
Последовала пауза, видимо Ева осмысливала переданное ей, или принимала решение.
- Стас, ты в опасности. Эти служители плаща и кинжала, способны на всё. Я сейчас буду с тобой. Возражения и приказы не принимаются, не тот случай.
Стас тут же ощутил лёгкое движение воздуха, часть которого, как бы уплотнилась и создала слабо видимые очертания женской фигурки. Конечно же, это была Ева. В её, не материализованном состоянии, для которого не существовало понятий преград, времени и расстояния. Трепещущий туман проецировался и на стенах, и на потолке помещения. Он, при этом пытался поддерживать похожесть на тело и лицо Таки, но для этого нужно было иметь наблюдателю, каковым был сейчас Стас, немалое и богатое воображение. Поэтому первой его реакцией был смех, который обидел дух Евы.
- Ну, я смотрю, Стас, ты и здесь не унываешь. Хоть бы видимость создал, что напугался привидения. А он гогочет, как деревенский простак, впервые увидевший в цирке клоуна, который показал ему пальчик. Ты что не можешь сам отсюда выбраться?
- Наверное, смогу, - пожал Стас плечами, - но это только создаст новые проблемы, и ненужные вопросы, и тогда они от меня и подобных не отстанут. А я хотел бы закрыть нездоровый интерес к индиго со стороны спецслужб раз и надолго. Поэтому, чем меньше чудесного и непонятного, тем понятнее будет наша человечность и безобидность. Извини за веселье при твоём появлении, но по моему тебе форму шара легче поддерживать, чем изображать скульптуру из тумана.
- А ещё проще ничего не поддерживать и не изображать. Ты же это проходил и знаешь не хуже меня, что можно просто присутствовать и действовать. А так, я думала, что тебе будет понятнее и приятнее моё присутствие. Но теперь, обследовав точку места появления и убедившись в его безопасности, я могу уже переместить и само тело.
- Не надо, - запротестовал Стас, - дай ему отдохнуть хотя бы сегодня от такой неугомонной и беспокойной души. Но хотелось бы знать, как это делается, может и мне когда-то пригодится.
Ева приступила к объяснениями азов того, что у живых получило термин телепортация, хотя к телевизионной картинке, это не имело никакого отношения.
- А какой может быть скорость перемещения? - спросил Стас, - Мы не успели с тобой ещё закончить общение, как ты уже оказалась здесь.
- Понятий скорости и расстояния при этом не существует. Это зависит только от яркости мысли и силы желания достичь нужной точки.
Полковник Стюарт, в это время пытался связаться со своим руководством в штатах. Наконец Дина Кеннета нашли и он доложил тому результаты и своё мнение, а по окончанию сделал и выводы:
- В итоге Дин, думаю, что все наши опасения и фантазии, насчёт того парня индиго, так и останутся фантазиями. Да, действительно это он был накрыт волною и чудом уцелел, но именно благодаря чуду, и всевышнему. Скажешь, что я сошёл на старости лет с ума? Поверь неи, но я после разговора с ним, стал на некоторые вещи смотреть по другому. Есть в нём конечно много интересного и непонятного, но не более того. В любом нашем яйцеголовом сотруднике, да и в любом неординарном человеке не меньше чудачеств и странностей. И как говорят, абсолютно нормальный человек, это уже не нормально. Уверен, что он ничей, чистый нейтрал, да и нам он не нужен. Я ведь тебе говорил, что среди этой категории людей нет нашего стержня и наших идеалов. Мог он, конечно, излучать своё синее биополе во время цунами, приборы подтвердили, что оно у него исключительно сильное. Но, что из того? И если наши учёные не принимают это всерьёз, то почему должны суетиться мы? Тем более, что угрозы никакой. Так, что будем делать, Дин?
- Не знаю, - ответил, после некоторого раздумья тот, - а как он среагировал на похищение и допрос? Местью это не грозит?
- Да никак, спокоен, как старый приятель, которого вежливо пригласили на традиционную чашку чая, а доверие на грани глупости. И этим самым выбивает всё желание работать жёстко. Возникает ощущение боязни сломать, что-то ценное и очень сложное. Но то что отвечает правдиво, не вызывает сомнений.
- Вот такой и внук у меня, - отозвался Дин, - какой-то не от мира сего. И порой забываешь кто из нас старше и мудрее. А так Эд, решай сам на месте и по обстоятельствам. Это ведь твоя была инициатива, искать в этом направлении. Если считаешь, что нам с его стороны ничего не угрожает, и разведке он не интересен, то я не возражаю, о его свободе. Аномалию с цунами, а она не единственная, оставим потомкам, пусть они разбираются, если к тому времени не накопят своих проблем. А тут наши гении уже договорились до того, что это сама планета так предупреждает человечество, о том, что может смахнуть его как надоевшую грязную шелуху, которая некстати прилипла и вызывает зуд. И это уже было во времена великого потопа, когда одновременно, несколько гигантских тектонических разломов создали такие цунами, которые забрасывали волны до самых высоких вершин гор. И огибали всю землю множество раз. Не зря, даже в Тибете и Андах были обнаружены останки морских существ.
И вообще, возвращайся Эд, да побыстрее, много и других более важных дел и заданий. Чего только стоят наши поиски оружия массового поражения у Хусейна. Сам понимаешь найти надо, а искать нечего. Скоро начнём, наверное, в пустынях Ирака песок просевать. Я уж тут предложил президенту даже своё старьё им завезти, да подкинуть и найти. Тот было согласился, да нашлись умники, что напомнили ему про поджог Рейхстага Гитлером, и чем это всё кончилось.
Последовавшие гудки, вернули мысли Стюарта к сыну и Стасу. Полковник снова достал бережно картинку спектрального анализа и долго вглядывался в радужные и непонятные разводы. Но это было частицей Джорджа, а значит, всё и объясняло ему, без всяких консультаций.
- Надо будет вставить в рамочку и поставить в кабинете, - подумал он, - домой нести и говорить жене не стоит, это может её вновь так растревожить, что она не переживёт встречи с таким напоминанием.
Предстояло ещё решить судьбу Стаса, но он не торопился с этим. Поэтому, вызвав охрану, дал команду приготовить и принести тому завтрак. Удивившись такой заботе об узнике, где с доставленными не церемонились, тот уточнил:
- Что сэр, ошибочка наша вышла?
- Да нет, это, пожалуй, тот редкий случай, когда нам удалось избежать ошибки. Кстати, а где хозяин фермы? Я его давно не видел. Он ещё жив?
- Да, - ответил охранник, - жив. Крепкий ещё старик, но до вашего прибытия ему позвонила дочь из больницы. Она попала в автоаварию, и он помчался её навестить. Но обещал вскоре вернуться. Он тоже очень хотел бы с вами встретиться, и просил, по возможности дождаться его..


Глава 22
Китайская месть

Служба ЦРУ в Индонезии была тихой, но потому и одной из лучших. Имея здесь корни, со времён войны с Японией, она не захирела и после её окончания. А только правильно адаптировалась к новым условиям и проросла глубже, во все слои. Придя однажды, янки не уходят навсегда и бесследно. Сбросив, и собрав свои шинели они не все вернулись домой и не сразу. Слишком важной была та островная цепь, которой можно перегородить проходы коммунизму от Азии до самой Антарктиды. Сорвалось немного в Лаосе, Камбодже и Вьетнаме, зато здесь в маоистские времена, так развернули своей антикрасной информацией режим Сухарто и так растревожили диктатора лично, что о той резне долго будет помнить весь мир. Красных, здесь перевоспитывали не идеологически и не политически, а только физически, и работали с ними на полное истребление. Коммунизм в те времена так широко и победно шагал по всей планете, что задрал раньше времени нос, а потому споткнулся об эти острова и разбил себе всю физиономию. А когда здесь его личико отмыли, то очень уж оно походило на портрет «Великого кормчего». Поэтому несчастным этническим китайцам в те времена достались беды великие. Оставшиеся, в живых, затаились и притихли, потому что это была единственная возможность выжить самим и потомкам. Такое осторожность в существовании оправдала себя. Но это же породило и многое другое. А главное, исключительную замкнутость их сообщества и строжайшую иерархию сословий. Здесь свои были разведка, информаторы и карательные органы. И если в своих-то Чайна таунах американцы всегда с закрытыми глазами, то здесь они были просто слепы.
Организовав активную работу по Стасу, их агентура так увлеклась этим занятием, что не замечала, как за ними тоже ведётся не меньший присмотр, через многие щели узких, но зорких глаз и глазок. Нетрудно вести наблюдение за спокойным и расслабленным объектом, но ещё легче за увлечённым и одержимым, даже если это сам профи высшего разряда. Когда всё подчинено одной цели и гонкам по следам жертвы, забывают, при этом, напрочь, про свои оставленные следы. А преследующим его самого только легче от этого, тем более, когда они знают за кем слежка. Потому что не обязательно сидеть у такого на хвосте, когда проще быть рядом с самим объектом слежки.
Так было и на этот раз. Не успели бесчувственного Стаса загрузить в фургон, как по цепочке триад быстро понеслась информация, заставившая вскоре вскочить с постели старика китайца. Вместо ожидаемого слугами неудовольствия и гнева, его лицо расплылось в счастливой улыбке разгладившей его самые глубокие и давно застывшие морщины. Таким его не видели со времён войны с Яванской бандой, когда погиб его старший сын, а через месяц ему принесли на блюде отрезанную голову убийцы.
Тут же, у постели собрались и уселись в кружок подручные, которые давно не боялись старика, потому что боготворили его. Всё непослушание перед ним было вытравлено ещё из их предков. Знание этого и гипнотические способности позволяли ему быть всегда спокойным, как Будда, и мудрым, как Конфуций. Только десять лет назад пришлось ему показать в последний раз мощь своего влияния. Это когда поймали и привели к нему на суд сына его первого помощника Лин. Тот связался с земляками из новой волны эмигрантов и помогал им похищать китайских девушек для поставки в притоны Гонконга. Суд был в саду в присутствии отца предателя и отцов пропавших девушек. Старик посмотрел список несчастных и молча показал, собравшимся, на пруд, где шумно плескались огромные крокодилы. Безжалостные от потери своих детей родители кинулись исполнять его волю, но он поднятой ладонью остановил их. Теперь уже глядя на провинившегося, он повторил свой жест и направление. Того забило мелкой дрожью, он упал перед ним на колени, но не в мольбе прощения, а для прощания. Затем поднялся и попятился к пруду. Подойдя к берегу, он остановился на самом краю водоёма. Посмотрел на отца, на старика, как бы стараясь запомнить и унести с собою навсегда их образы, а затем поднял голову к небу. Это продолжалось с минуту, показавшуюся всем вечностью. Но кончилась и она. Несчастный, творивший несчастья соотечественникам, откинулся назад и упал в пасти своих убийц. Собравшаяся толпа одновременно выдохнула, а многие закрыли глаза руками и зажали уши, чтобы не слышать чавканья и бешеных всплесков. Лин, подполз к старику, со слезами на глазах и припал к его ногам. Тот поднял его и тоже, не скрывая своих слёз, произнёс:
- Отомсти им за нас обоих. Только ты сможешь хорошо отомстить, что бы он был там доволен.
Войны не было, во всяком случае, её никто не слышал. Здесь любую работу привыкли делать молча, что мотыжить рисовое поле, что отрезать головы. Однако с полсотни залётных земляков срочно и навсегда исчезли, а из Гонконга вернулись почти все пропавшие девушки.
Собравшиеся были удивлены и довольны настроением старика. Они ждали его указаний. Обведя их заблестевшими глазами, он не досчитался только одного.
- Где Ло?
- Он готовит окружение фермы, - ответил Лин, - мы, зная, что это американцы, не стали преследовать фургон, а сразу занялись их бункером. Поэтому пока они туда доедут наши будут уже готовы. Можем захватить русского на подъезде, там уже всё готово.
- Как они его взяли?
- Видимо газ, или яд, но он упал как скошенная рисовая солома.
Старик надолго задумался.
- Нет, пусть они везут его к себе и позанимаются там сами, нам вступать ещё рано, блюдо должно приготовиться, иначе будет несварение, и пусть это для нас и до конца сделают сами янки.
Молодой и скорый на расправу Ван поднял руку, а старик кивнул в знак согласия.
- А если они до нас успеют его прикончить?
- Конечно, бункер, это не казино, и оттуда не выходят с миллионами, но этого не будет, - ответил старик, - не ради убийства такая возня. Ты ведь не церемонился так и столько со своими покойниками?
Польщённый Ван отвесил старику поклон.
- Что с хозяином фермы, - спросил старик, - где этот старый американский холуй?
- Он на месте, - ответил Лин, - у себя в домике над бункером. Но его дочь уже у нас и готова вытащить его наружу звонком о своей тяжёлой травме полученной в автокатастрофе. Мы ждём только вашего разрешения.
- Пусть немедленно звонит. До прибытия русского, это не вызовет никаких подозрений. Его берите сразу, но работайте аккуратно без видимых следов. Если понадобится, то в присутствии дочери и эти следы пусть будут на ней. К русскому до меня никто не подходит. Всё, по местам и за дело, а я подъеду попозже.
Присутствующие вскочили и помчались раскручивать механизм, запущенный волей старика. А в то время, когда Стас беседовал с Евой, всё было готово, как у слаженного оркестра перед взмахом палочки дирижёра. Но посох старика был пока неподвижен и события развивались по воле и указаниям полковника Стюарта..
А Стас и нематериальная Ева проболтали до позднего утра. Она доставила ему сигары, аромат которых заглушил и вытеснил запахи медикаментов и всего остального. Она, как и все духи, обожала дым и запахи продуктов горения. А за неимением ладана, и других благовоний, хороши были и сигары. Стас несколько раз предлагал ей удалиться и заниматься своими делами или на покой. На что она, устав от его забот, отвечала:
- Отстань Стас. Тебе этого ещё не понять, но отдых для души и тела это есть, бесперебойная бурлящая жизнь, во всех её проявлениях. Проспать или просидеть её, непростительная и невосполнимая потеря. Для этого будет и существует вечность. Она никуда не денется и неизбежна, так зачем же приближать её покоем. А вот то, что даётся до неё, этот прекрасный миг уже не вернёшь и не потрогаешь. И чем разнообразнее и более бурная жизнь, тем ярче и сильнее душа там. Она будет существовать и в потустороннем мире своими прежними делами и помыслами. Вспомни разве великие подвижники и мученики мечтали о безделье и покое? Но потому-то они, будучи великими, в своих делах здесь, были приняты в круг святых и там. Каждая лишняя минута сна, ничего ни делания, равнодушного и бессмысленного созерцания, это равносильно самоубийству, путём невидимого урезания и укорачивания шагреневой кожи жизни. Можно быть абсолютно здоровым, прожить до ста лет в полудрёме и в отдыхе. А в итоге окажется, что ничего то ты, старец, за это немалое время и не успел, что мог бы. А то, что можно назвать настоящей жизнью, из этих ста лет, на самом деле один маленький смердящий пшик. И хотя, для самоуспокоения найдутся множество оправданий и про посаженое дерево, дом и сына, но разве только для биологического воспроизводства рождается человек? Для этого ли он был сотворён создателем? Суть бытия в стремлении, и в вечном поиске результатов полнейшего использования заложенных в каждом изначально возможностей, а не по минимуму. Будь ты пахарем, пастырем, или ваятелем. А лишний сон, лень и праздность, есть враги человеческого бытия и предназначения.
Всем дано стать в этой жизни абсолютно достойными возможного величия духа и дел. Но не в оценках и не по признанию окружающих, это всё наносное и для гордыни. И показанная, нарочитая святость тоже обманет только внешний взор наблюдающих и последующие поколения, познавших в пересказах, мишуру одеяний, над истинными твоими помыслами и деяниями.
От бития в грудь кулаком с криками «Верую! Верую!» истинной веры, и святости больше не станет. Бичеванием и истязанием добавишь веры только для истерзанного тела, но не для души. Страх боли, или гонений, это ещё не вера. Истинная вера она тихая, и не злобная к своему телесному сосуду. Она не нуждается в доказательствах жертвами и постоянными наружными подтверждениями. Главное, это что бы ты сам уверовал в свою веру, и следовал её заветам всю жизнь. И здесь не обязательно стремление повторения пути жизней фетишей в образе бывших людей, кем бы они ни были , и как бы не назывались сейчас. Верь в доброе, твори доброе и сей добро. Твори его ежечасно, не пропуская минуты единой своего мига жизни, что бы в любой момент неизбежного расставания со своим телом, даже в младые годы, душа могла быть счастлива от такого союза.
Импульс от души Евы затих и прервался, а Стас после некоторого раздумья, ответил:
- Ты сейчас проповедуешь, как хороший пастырь. Но твоя проповедь может убедить только в том, что изначально, уже с самого рождения, человек не может быть безгрешным. А потому какая разница, больше, или меньше этих грехов в конце его пути?
- Нет, Стас, я говорю не как пастырь. Потому что они только предполагают, а я знаю это, уже наверное, и давно. Ты, надеюсь, не забыл, откуда я?
Каждое дитя человеческое, это сосуд души, заполненный пока только святостью. Этот сосуд может быть только постоянно полным, до самых краёв. Брошенный туда грех и мерзость выдавливает и выплёскивает святое. Доброе дело уничтожают грех. Итак, на протяжении всей жизни. А итог жизни это разделение и сравнение количества двух противоположных его составляющих. Процесс простой и бесспорный. Но всё равно лучше стремится к тому, что бы набрать, как можно больше очков. Поэтому до самого последнего мгновения и искры жизни надо стремиться к пополнению своих добрых дел. Дремать и бездельничать некогда, если тебе не безразлична будущая вечность души.
А если насчёт абсолютной святости, то её в мироздании почти не бывает. Только единицы во главе с Пророком, Иисусом и основателями других истинных, не богопротивных вер были таковыми. Но этого и не требуется простым смертным, если в своей губительной гордыне, не возомнили они се6я равными, и подобными им.
- Я с тобой согласен Ева, - ответил Стас, - да под этим подпишется любой. Только не любой, к великому сожалению способен этому следовать всю жизнь. Вот, как я, например. Ты говоришь о высоких материях, о вечном и прекрасном, а тебя заглушает мой желудок, что напоминает о времени завтрака. Потерпеть, конечно, можно. Но с другой стороны, хорошо бы заткнуть это урчание хорошим бифштексом.
Душа Евы ответила смехом:
- Отправление естественных потребностей тела это не грех, а даже обязанность живых. Здоровье и дух едины, а потому тело надо питать. Так что бы ты хотел на завтрак?
Стас, зная ограниченные возможности в месте своего пребывания, призадумался, но решил не мудрствовать в такой ситуации:
- Да в принципе, ничего особенного, можно из местного рациона. Хотелось бы попробовать, чем кормят моих тюремщиков, да так, что у них щёки лопаются. Да ещё вспомнилась мне одна землячка из госпиталя, что так смачно расписывала прелести отварной картошечки с квашеной капустой, да с духовитым деревенским подсолнечным маслом. Ну, это уж будет дома, в России. А так, вообще-то не беспокойся. Несколько часов воздержания от чревоугодия, мне только на пользу пойдут. Да и пост на Руси у нас нынче, так что поневоле и я к нему приобщусь.
- Поневоле, это не пост, а наказание, - перебила его Ева, - иди и заправляй своё тело энергией. А я, всё же, вернусь в гостиницу к телу Таки. Оно тоже требует внимания, и мне так нравится им заниматься. Потом я тебе передам информацию по душе сына полковника. Это на всякий случай, для его лояльности, и лишним не будет.
Она, видимо, исчезла, а Стас невольно обернулся и обнаружил на единственном операционном столе, где недавно его распластали охранники, несколько блюд, во главе которых парила горка картошки на блюде с квашеной капустой. Он ринулся к столу и, не обращая внимание на всё прочее, стал стоя, прямо руками, выхватывать это чудо и обжигаясь, и давясь отправлять в рот.
Будь бы тот в это время свободным, услышала бы славу русскую кухня. Но где там, если еще туда надо было натолкать холодненькой капустки, чтобы напрочь не сжечь себе нёбо. До местных блюд очередь дошла только в конце пира.
Повар бункера заканчивал расклад завтрака и приготовил для всех обычный утренний рацион. Только один набор был особенным, что для полковника Стюарта. Над ним он трудился особенно тщательно, всячески украшая и разнообразя. Босс будет доволен его кулинарным искусством. Закончив своё действо, и разложив остальные двенадцать порций, он отошёл от стола и, полюбовавшись результатом своего труда, замурлыкал и пошёл к шкафу, чтобы накинуть свежий фартук и колпак. Вернувшись к столу и вытянув руки, чтобы взять именное блюдо, он так и застыл в этой позе. Брать и нести было нечего. Завтрак полковнику исчез. Он растеряно обвёл взглядом кухню, и даже невольно посмотрел на потолок. Всё, абсолютно было на месте. Всё, кроме этого чудесного завтрака. Тогда он бросился на пол и заглянул под стол, прополз по всем углам, захлопал дверцами шкафов, крышками кастрюль и вёдер, в том числе и помойного. Но всё было тщетно, блюда с именным завтраком не было, а искать его, уже было негде. Усевшись прямо на пол посреди кухни он расплакался. Времени повторно готовить не было, а значит, боссу придется, есть, как и всем охранникам. Несколько раз, перекрестившись, он, поднялся с пола, взял со стола ближайшее блюдо и, не обращая внимания на грязный от поисков фартук и сбившийся колпак пошёл, как обречённый на неминуемую казнь.
- Ваш завтрак сэр.
Услышал стоящий у окна Стюарт. Он повернулся, равнодушно посмотрел на еду и брезгливо уставился на грязную одежду повара.
- Вы, что здесь в свинарнике готовите? Или фартук стираете вместе с вонючими носками?
- Никак нет сэр, - залепетал повар, не смея поднять глаз, - это я, это когда я, ну когда искал.
И не договорив ужасное, про пропажу блюда с завтраком на таком режимном и так охраняемом объекте он замолк. А полковник, снова повернувшись к окну процедил:
- Приведи себя в порядок и не забудь хорошо покормить гостя. Таким варевом, с такой подачей, у нас даже смертников не кормят. Пошёл вон!
- Слушаю сэр.
И повар попятился задом, и им же открыл дверь. В коридоре его зашатало, и он вынужденно держался за стенку, потому что колени невольно подкашивались. Не от страха единого. В конце концов, чёрт с ним с этим полковником. Но где это блюдо, и где теперь его репутация чистоплотного и аккуратного человека?
Зная, что пропажа дорогой гостевой посуды всё равно вскоре вскроется, повар пошёл на опережение и, подав в сменной одежде завтрак начальнику охраны, который был его другом и по его рекомендации он попал в это непыльное место. Там он рассказал о происшедшем. Тот демонстративно пощупал его лоб, как бы желая, убедится, что у повара горячка. Но когда тот вновь стал настаивать на пропаже и даже пустил слезу, то начальник охраны предложил пойти вместе на кухню и там протереть ему глаза. На кухне, где он тоже всё знал, так как совался во все щели, действительно отсутствовал один комплект гостевой посуды. Они решили, что до отъезда янки шум поднимать не стоит, а потом найдут голодного шутника и заставят его сожрать собственное дерьмо.
Последнему повар понёс завтрак узнику, которого полковник, произвёл в чин гостя. Держа перед лицом блюдо, он стал озираться, отыскивая место, куда можно было бы его поставить. Естественно напрашивался операционный стол. Но когда он присмотрелся к нему, то принесённая еда рухнула на пол, а сам он как новичок сапёр к своей первой мине, стал осторожно приближаться к нему. На расстоянии шага он остановился и неуверенно, постоянно отдёргивая назад, стал тянуть руку к стоящей там посуде. Наконец контакт состоялся. Сомнений не было, это была его пропавшая посуда, а объедки на ней, это то, что недавно ещё было шедевром его кулинарного искусства. Растерянно он оглянулся и посмотрел на Стаса, который спокойно сидел в кресле в классической позе янки, водрузив ноги на амбулаторную тумбочку и держа во рту огромную сигару. Он делал вид, что ему наплевать на происходящее, и он наслаждается прелестями сытой жизни. Тогда повар снова вернулся к обозрению находки и обнаружил лишний предмет. Широкую фарфоровую тарелку, с остатками неизвестной белой травы, перемешанной с красными кубиками. Невольная профессиональная тяга заставила его взять рукой это и направить в рот на пробу. Неведомый и непривычно кислый с лёгкой горечью вкус не привели его в восторг, и он, тут же выплюнул эту гадость прямо на стол, отряхивая пальцы от остатков непонятного масла. Затем, снова тупо уставившись на остатки пиршества, он вспомнил, что находится один на один с опасным человеком. Это заставило его взвизгнуть и выскочить за дверь, которую он тут же закрыл на все наружные засовы. Через минуту по коридору раздался топот нескольких пар ног. Ворвавшиеся охранники, во главе повара и начальника бросились к столу. На нём лежал костюм Стаса и верёвки для связывания невольных пациентов. Больше ни одного предмета и тем более постороннего для этой комнаты. С возгласом о спасении к святой Марии повар рухнул на бетонный пол. Охранник посмотрел на Стаса, который уже задремал в той же позе. Сигара вызывающе прилепилась к его нижней губе и продолжала тянуться к потолку тонкой нитью дыма. Начальник охраны точно знал, что ничего подобного при доставленном не было, как и не было раньше сигар в этом особом помещении. Он подскочил к Стасу, который так дремал, что только что не храпел, протянул руку, с намерением вырвать эту взбесившую его сигару, но тут же вовремя её отдёрнул. Он вспомнил особое отношение к доставленному со стороны полковника и решил немедленно доложить всё ему лично. Подойдя к лежащему повару, он помог ему прийти в чувство и, поддерживая за талию, повёл друга на кухню. Там он усадил его на стул и пошёл к мойке, чтобы налить стакан воды. Но не налил, потому что рядом с ней стояла чисто вымытая и просушенная пропавшая посуда. Когда он привлёк к ней внимание повара, то того не удержали не только ноги, но и стул с которого он свалился в очередной обморок. Но начальнику охраны было некогда заниматься им. Со стороны ворот нетерпеливо сигналила машина хозяина фермы.
Это было обычным явлением, но устроенный поваром переполох отвлёк внимание охраны от ворот, и поэтому произошла задержка с их открытием и хозяин выражал нетерпение. Видимо ему не терпелось поскорее встретится с полковником. Дав отмашку охраннику, он решил пока не беспокоить босса. Машина, как обычно проследовала в подземный гараж, откуда хозяин имел свой вход в дом.
В гараже из-за спинок передних сидений джипа вылезли два телохранителя старика китайца, которые бросились открывать просторный багажник и оттуда на руках достали и вынесли самого старика. Они осторожно поставили его на ноги, поправили складки просторного одеяния, буквально сдувая каждую пылинку. Тот, встряхнувшись, взял в руку свой неизменный посох, махнул им и приказал хозяину фермы:
- Веди нас. И помни о своей дочери.
Тот понуро поплёлся по лестнице наверх.
Стюарт видел из окна въехавшую машину, а потому не удивился звукам шагов и пошёл навстречу своему соратнику. Однако на полпути его остановило появление старика китайца в сопровождении двух молодцов, вооружённых до зубов, которые у них тоже были отменным оружием. Вглядевшись в лицо старика, Стюарт признал его:
- А, старый Чан Ши явился. А я думал ты уже давно отошёл от дел, и передал их молодым..
- Правильно думал, - ответил старик, - да только проклятое цунами погубило сына, вот и пришлось вернуться, что бы подготовить достойную замену.
- Проходи, садись...
Предложил Стюарт, решив сыграть роль радушного хозяина, но получил жёсткий отпор.
- Не командуй полковник, здесь ты не дома и не хозяин, а я не твой гость.. Ты прекрасно понимаешь, что в гости с автоматами не ходят. Садись сам, успокойся и смирись. Мне нужен русский, которого вы похитили из гостиницы. Очень нужен, и я заберу его у вас.
Полковник задумался, ему стало жалко Стаса, потому что триады понятия пощады не знали. Но он не видел и вариантов его спасения в такой ситуайии. Здесь он не в своей стране, да и противник был такой что однажды вцепившись уже не простит и не отпустит. Но, тем не менее, он решил потянуть время, что даже говорить старался медленно:
- И зачем же тебе нужен наш гость? Подождал бы конца визита, а потом без шума и пыли бери, пожалуйста.
Старик пронзительно посмотрел на Стюарта и, видимо, понял его тактику:
- Ты варианты не просчитывай. И не думай, что я пришёл только с двумя бойцами. Наших в десять раз больше твоих разжиревших охранников. Ферма с ночи в окружении и каждый твой охранник под тройным прицелом. Так что вели привести его сюда..
- Да, - согласился полковник, - я не сомневаюсь, что вас больше, иначе бы ты не пришёл. Вы, китайцы везде берёте своим количеством. Только скажи мне Чан почему вы не взяли его ночью?
- Рано было, - хитро улыбнулся старик, - для каждого яда нужно противоядие, а оно у тебя. Для своих целей ты его правильно сделаешь, а для моих мог бы и ошибиться.
Положение, для русского было явно безнадёжным и выбора не было. Стюарт нажал кнопку вызова охраны. Вбежавший начальник, тут же был сзади блокирован бойцами старика и вынужден был выслушать приказ полковника под дулами автоматов, что упёрлись в его рёбра с двух сторон.
- Приведите сюда нашего гостя, - и помедлив добавил, - только без самодеятельности. Ферма окружена.
Старик махнул посохом в сторону хозяина фермы:
- Пусть он его сопроводит и присмотрит. Так надёжнее.
- Ты ему доверяешь, - удивился Стюарт, - я не могу поверить, что он меня предал.
- Я доверяю не ему, а его отцовской любви, она, пожалуй, сильнее любой дружбы.
= Да, пожалуй ты прав.
Согласился полковник, вновь невольно вспомнив своего сына.
- А что же такого сделал тебе этот парень, что ты идёшь на такой риск? Я ведь не по слухам знаю о твоей осторожности и расчётливости. Скажи теперь то хоть. Он всё равно уже твой. И может быть он ни в чём не виноват?
Старик призадумался, а потом коротко и жёстко бросил:
- Месть!
Привели Стаса, который подошёл к полковнику, не глядя на остальных присутствующих. Стюарт, не глядя ему в глаза, произнёс:
- Мистер Рогов, простите и поверьте мне, что я хотел другого финала нашей встречи, но вы поедете с этими людьми. Желаю вам удачи.
После этого он уткнулся взглядом в стол. Чувствовалось, что пожелание старого вояки было искренним, хотя он и знал что оно несбыточно и это его печалило давно забытым чувством сострадания.
Стасу тоже стало жалко старого вояку, и он решил его немного отвлечь от несвойственных этому человеку переживаний.
- Вам привет от Джо полковник.
- Вы что, уже на том свете? – ответил тот безучастно, - вы уже себя хороните?
- Нет, я рядом с вами, а значит жив. Просто там в подвале у меня был вещий сон, и ко мне явился ваш сын.
- И что же дальше? – приподнялся со стула Стюарт, - что он вам сказал?
Говорите же, даже если это ложь.
- Лжи нет. А он просил передать, что бы вы не смели торопиться к нему.
- Так он на меня всё-таки обиделся? – и полковник снова присел.
- Нет, не обиделся, там таких чувств нет. Он этим желает вам долгих лет жизни.
Стас развернулся и подошёл к своим очередным похитителям
Старик поднялся, не глядя на него, и пошёл обратным путём в гараж, а остальные за ним. В гараже он обратился к хозяину фермы:
- Ты нам не нужен, иди, раскрывай все ворота. Машину тебе пригонит твоя дочь, так что беги.
А когда тот пошёл исполнять приказ и удалился, то старик обернулся к Стасу и облегчённо выдохнул:
- Вот теперь я, наконец-то отомщён, потому что вытащил тебя из этого гиблого места. А теперь помучайся ты мистер Рогов. Если бы ты знал, какая это мука, быть так обязанным и не иметь возможности достойно отблагодарить.
- Спасибо дед, - засмеялся Стас, - век не забуду.
Он не заметил того, что говорит это по-русски. Но старик понял, что это попытки ответной благодарности.
- Не смей меня благодарить, - завизжал тот и даже замахнулся посохом, - помучайся, как я в последние эти дни, а я буду теперь улыбаться даже во сне.
Он уселся на переднее сидение и больше не проронил ни слова..


Глава 22
Марат.

Доставленный в гостиницу, Стас был встречен портье не за стойкой, а почти у входа. Тем самым, что был благодарен ему за состоявшийся визит своего хозяина, Сакарто. Он сообщил, что его разыскивают из русского посольства и просили срочно позвонить. Стас это и сделал, прямо в фойе. Ответивший сотрудник сказал, что все его документы уже готовы, и завтра утром с пригородной военной авиабазы летит очередной самолёт МЧС, наполовину пустой, а Стасу место в нём обеспечено и забронировано. Встреча должна быть на базе, где секретарь посольства лично организует отправление всей группы, попутного груза, и спасателей. Вопрос только в его согласии.
- Да согласен я, согласен, какие могут быть вопросы. Хоть вплавь, пешком или автостопом, но домой и быстро, - закричал в трубку Стас, - сыт я уже, этим затянувшимся путешествием и впечатлениями от райского места по самое горло и на всю оставшуюся жизнь. Хочу быть выброшенным из рая на нашу простую, русскую грешную землю, и быстро.
В Россию хочу я. Слышите вы меня? Мне там всё роднее и понятнее. Верите ли, но со-ску-чил-ся я по снежку и дыханию с паром.
- Верю, - со смехом согласился собеседник, - это для нас не в диковинку, потому что такое происходит почти с каждым нашим соотечественником, загостившимся за границей. И ведь, что удивительно, когда живут в России, то хают и костерят её на все лады. А многие наши политики, как заигранные пластинки, только и могут на эту тему разговаривать. Другие, вторя им, так даже страной дураков называют, как будто она виновата, что они сами такие. Проклинают всех, и вся, но как только вырвутся за бугор, так оказывается, что никому они там не нужны, а значит и жить без неё не могут, а она и без них проживёт. Даже в добрые совковые времена, когда за границу стремились попасть, что бы наесться вволю колбасы, и заглянуть в загнившую, развратную жизнь запада, и то после короткого отрезвления, нащупывали пути возможного возврата. Потому что кормить бесплатно сбежавших туда диссидентов уже не желали, да и сытость не заменяет родины.
Ну, как тут не вспомнишь про сладкий дым отечества? А возвратившись и отдышавшись уже не думают о проклятиях в её адрес. И не потому, что боялись, а потому, что было с чем сравнить. Если бы в то время наши правители были поумнее, они открыли бы выезд безо всяких ограничений, зато получили бы в ответ, в возвратившихся, таких патриотов и законопослушных граждан, которых не удавалось воспитать и вырастить всей их махине пропаганды. А так имеем, что имеем, но тоже не самое худшее, особенно, когда схлынула волна предательства страны прежними правителями и всё уже было разграблено, и поделено. Ну, удачи вам, и мягкой посадки, господин Рогов. Привет родине.
Стас поблагодарил, поднялся на свой этаж и зашёл к Еве. Та крутилась перед зеркалом, примеряя шляпку. И похоже освобождение того из плена и появление в номере было менее важным событием. Было ясно, что женская телесная сущность сейчас для неё однозначно превыше всего остального и духовной.
- Я завтра улетаю домой Ева, - и не дождавшись удивления добавил, - Ты как, остаёшься? Или у тебя другие планы?
- Ах, ты уже вернулся индиго? - было её ответом, и тут же она съехидничала, - Я же говорила тебе, что ты такой же вредный, как сын твоих родителей. Сравнить просто больше не с кем. Тебя, по этой же причине, даже статуса заложника лишили, а теперь вот, вообще, гонят из страны. Как только я тебя ещё терплю? Не знаю, надолго ли меня хватит? Это даже мне не ведомо.
Я, кстати. тоже вскоре покину эти места, - ответила она, спокойно и даже не отвернувшись от зеркала, - но не с тобой Стас. Такой домосед, мне в попутчики не подходит. А ему такая непоседливая особа тоже ни к чему. Мне нужно посмотреть на многое и многое нужно понять. И, прежде всего я хочу в Польшу, на место своего рождения. И хотя можно сказать, что с ним меня ничто не связывает, всё-таки прошло почти восемьсот лет, когда меня совсем юной отправили на тот свет, ради дури мужа. Но, тем не менее, тянет глянуть на прежние места не как бестелесной душе, а в обычном состоянии, которого меня так рано лишили. Так что отдыхай.
- Так мы что, больше и не увидимся? – опешил Стас, - вот так расстанемся и навсегда?
- Как тебе моя шляпка? – кокетливо повернулась она к нему, - оцени вкус древней шляхетки. По моему, очень даже миленько.
- Да иди ты со своей шляпкой пани. Я ей про прощание, а она мне про этот дурацкий колпак.
Ева подошла вплотную и резко погрустнев, ответила:
- Индиго, не психуй. Ты же знаешь, кто я, и знаешь, для чего я здесь. Но не знаем мы оба, как надолго. Я могу знать про будущее других, но своя судьба всегда потёмки. Всё решается там, - и она подняла глаза вверх, - так что давай не будем загадывать и омрачать наше расставание. А потом, ты же знаешь, что расстояния для нас не преграда в общении, да и встречи вполне возможны. Просто когда многого желаешь, но не всё сбывается, то неизбежно разочарование и обиды, а этого не хочется. И вообще не надейся, что я от тебя отстану просто так, - добавила она уже с лукавой улыбкой, - ты ещё будешь вспоминать, как праздник, наше недолгое расставание.
- Ну, это уже теплее, - улыбнулся и Стас, - а то по жизни одни потери и прощания. Только не надо и карикатурного появления, как в бункере, - тоже попытался пошутить он, - лучше лично и в этой шляпке.
- Будет исполнено, мой командир, - и она поднесла руку к своему головному убору, - Значит она, не такая уж и дурацкая, а? Тогда, тем более и с радостью, слушаю я тебя и повинуюсь!
Последующий смех растворил последние грустинки, и Стас, тут же, стал названивать Марату и Гарри. Первый отозвался сразу же. Он был готов к такому сообщению и не считал его печальным и расставанием. Потому что тоже вскоре заканчивал свои деловые вопросы в Индонезии и готов был возвращаться в Казахстан. Это означало, что они будут почти рядом со Стасовым местом жительства в Оренграде. И могут встретиться там, в любое удобное время. Но когда Стас предложил тому не ехать завтра на аэродром для проводов, а заниматься своими делами, то получил категорический отказ.
- От этого меня не убудет, и не диктуй мне, как вести себя с друзьями, и как прощаться с ними, хотя бы и не надолго. Говори время и место отлёта, остальное мои проблемы. А самые срочные дела, я постараюсь порешать сегодня, - после паузы он спросил, - ты один возвращаешься, или как?
- Успокойся Марат, конечно же, «иои как», то есть один, если ты имеешь ввиду Еву. Она, похоже, решила, что тебя нельзя оставлять здесь без присмотра. Боится , наверное, что другие девушки будут отвлекать тебя от важных дел, и активно помогут промотать нажитое здесь состояние.
- Не угадали вы с ней, Стас. Насчёт мотовства я надёжно подстрахуюсь, и завтра узнаешь как. А Ева, что теперь в новой роли? И уже сама решила стать моим моралистом? Смотри, как быстро исправилась. Только не верю я ей, и ты не верь ей, Стас. Вся её мораль кончится после первого выхода в мужскую компанию. Передай, что я, её, на такие мероприятия сопровождать больше не буду. Теперь очередь за Гарри, если она не найдёт себе другого. А это за ней не заржавеет. Сам знаешь, как она нашего брата заводить умеет.
- Конечно, знаю. Только, может быть, ты сам ей об этом сейчас и скажешь, пока она тут рядом. А то получается как тряпочный телефон, да и не поверит она мне. Подумает, что наговариваю я на Маратика по злобе и с далёким прицелом.. Клевещу, на такого хорошего и пушистого, прежде чем оставить вас тут вдвоём. Так, что передать ей трубку?
- Давай, я её всегда рад слышать, - согласился Марат после паузы, - И нечего меня пугать, тем, что далеко по расстоянию, да и несбыточно по желаниям. Хотя подожди….
В трубке послышались непонятные шумы, и ожидания Стаса не вернули голос Марата. Тогда решив, что это проблема в связи он отключился.
Гарри найти не удалось, и его мобильный не отвечал. Но когда Стас, уже собрался идти к себе раздался звонок. Ева показала ему жестом, что бы он взял трубку, и когда он её поднял, то не успел сказать и слова, как оттуда понеслось голосом Гарри:
- Неужели по мне так соскучились, что стали сами разыскивать по телефону, и я наконец-то дождался своего звёздного часа? Ну, говори, говори быстренько, какие твои предложения, и чем мы сегодня займёмся? Срочным сексом с истосковавшимся по этому делу человеком? Или просто пока договоримся на завтра, что бы твои желания созрели окончательно и дошли до точки кипения, когда без слов бросаются в объятия?
Правильно и разумно это. Наконец-то до тебя дошло, что с Гарри будет гораздо интереснее, чем с остальными. Поверь, что это правда, и такая, что, как никогда ни исходившая от меня, и я тебя не разочарую, ни в чём. Ну, так слушаю я тебя… Что молчишь?... Или опять будем играть в неприступность? Алло, ну отвечай же.
- А что я тебе должен на это ответить Гарри?
- Стас, так это ты? - с непритворным ужасом ответил тот вопросом, - какого чёрта ты молчал, пока я пел в трубку серенады? Вот сволочи! Вы точно доведёте меня оба до инфаркта. Это же телефон Евы, потому я и решил, что она меня искала, и дала повод позубоскалить.
- Да нет Гарри, - перебил его Стас, - теперь я понял всё и нахожусь в неподдельном ужасе, от своих познаний, как только представлю себе, то, с каким половым гангстером я оставался один на один в номере. И даже доверившись ему однажды, как-то оставил переночевать до самого утра. Какой же я был наивный и глупый.
- Стас, прекрати, - взмолился Гарри, - ну ты же понимаешь, что я попался на вашу удочку, как последний идиот. И не дури, ты же прекрасно понимаешь, кому это предназначалось. Так зачем же меня добивать до конца, - чуть не плакал уже тот, - и это ты, а не я поступил нечестно, и даже непорядочно, слушая мою речь предназначенную Еве.
- Это я то поступил непорядочно? Мне делают такие намёки и предложения, а я ещё оказывается и не порядочный. Так мне что же, надо было согласиться, и тогда бы это было порядочно? Я, конечно, уважаю, чужие пристрастия и наклонности, но не до такой же степени, Гарри, что бы стать их жертвой.
- Ну, ты же мог сразу ответить, как только понял, что я звоню Еве. А ты этого не сделал и подло слушал.
- Не надо сваливать с больной головы на здоровую, коварный Гарри. Ты разговаривал с человеком, поднявшим трубку. И никакого не было намёка и слова, что ты обращаешься к женщине, и тем более к Еве. А теперь, получив, мой отказ и отповедь, извиваешься, как намыленный уж. Спасибо тебе за приятное расставание голубок.
- Всё, - заскрежетал зубами Гарри, и казалось, что он грыз телефонную трубку, - больше ни слова оправданий вы не получите. Есть всему предел, и даже в моих раскаяниях и муках. Вы его достигли, и я теперь, как загнанный в угол раненый кабан, а это страшно. Твоя соучастница, наверное, стоит рядом и хихикает над бедным поклонником?
- Да нет, не угадал Гарри, - ответил Стас, когда повернулся к Еве, - она стоит в великой печали от твоей ориентации и вся в горьких слезах. Ей ужасно жалко от такой потери для всей женской половины человечества.
Сейчас подам ей платочек, промокнуть её глазки, - и он действительно подал Еве платок, но для её слёз от смеха, - она говорит, что содомского грехопадения в тебе не подозревала, и надеялась, что хоть немного тебе нравится именно, как женщина. Ты её тоже разочаровал Гарри. Но, так как женщины в этих вопросах более эмоциональны, то можешь представить её состояние.
Но это уже был явный перебор. И Стас боясь, что этот телефонный неудачник тоже бросит трубку, дал возможность тому выговориться:
- Стас если вы сейчас же не прекратите свой концерт, то ничего ты больше от меня не узнаешь, и ничего я вам больше не скажу.
- Ладно, - согласился Стас, - пошутили и хватит. Давай выкладывай, свои секреты полишинеля. Только предупреждаю заранее, что теперь ни в какие авантюры свои, вы меня не втянете. Всё хватит с меня местного экстрима. Завтра утром я прыгаю в самолёт, и только поминайте, как меня звали.
- Я это знаю, - спокойно уже отреагировал Гарри, - ты улетаешь с последним рейсом ваших спасателей с военной базы.
- Ты и это пронюхал? Ну, и проходимец же ты Гарри…, но всё равно я тебя уважаю. Действительно, как журналисту тебе цены нет. Будь я газетным магнатом, то быть бы тебе шефом над всеми писаками.
- Спасибо, - скромно поблагодарил, его Гарри, - хорошо, что ты мне этим грозишь нереально, иначе полная дисквалификация, а меня больше устраивает нынешняя роль и беготня. Да мне ничего и не стоила эта информация. Здесь с этим очень просто. Надо только знать места. А то, что знает, хоть один рикша, или таксист, можно считать, что знают все. А значит и я. Вот и вся работа. Просто тебя завтра ждёт перед отлётом сюрприз, но за твоё сегодняшнее поведение, от меня ты больше ничего не узнаешь.
- Надеюсь, сюрприз, то приятный? – надеялся, разговорить того Стас, - а то может надо будет к нему подготовиться, написать речь, или купить ответный подарок? Вон Райт в ресторане тоже нам сюрприз своего явления приготовил, так мы, зная такое, точно обошлись бы другим местом загула.
Стас этим хотел сыграть на неприязни Гарри к своему аристократическому коллеге. Но номер не удался и Гарри был твёрд, в своей мести. Не помогло даже упоминание о Райте.
- В своё время узнаешь. А твои уловки Стас со мною не пройдут, они мне и любому журналисту знакомы с первого репортажа. Такого дилетанта, как ты я бы и в желтую газету не взял подмастерьем. Но я не такой неблагодарный и злой, как некоторые мои друзья, а потому завтра утром заеду и доставлю тебя к самолёту. Сэкономишь на такси, и на побудку спозаранку, и будем полностью квиты.
- Прохиндей, - прозвучало от Стаса, вместо благодарности, - и здесь ты решил влезть в струю событий. Вместо простого расставания с другом решил втиснуть в это дело свой журналистский нос и состряпать очередной пасквиль?. Руки, Гарри можешь мне на прощание не подавать, я с удовольствием пожму только твой нюхательный аппарат. И обещаю, что до самого дома не буду мыть счастливую ладонь, которая коснулась такого шедевра.
Но Гарри больше пикироваться не стал. И они попрощались до утра.
Прежде чем идти к себе Стас сделал несколько попыток снова дозвониться до Марата, но кроме сигналов занято ничего не услышал.
- Всё-таки, Марат тебя опасается, - заявил Стас Еве, - даже закончить нормально разговор не пожелал. А теперь закрылся сигналами про занято. Да только не верится, что это так, и именно в этот момент. Ты как думаешь?
Ева действительно призадумалась, но потом вновь продолжила порхание возле зеркал.
- Он действительно занят, - небрежно бросила она, - но не телефоном, а дележом своего выигрыша.
- Как это? – не понял Стас, - с кем он его делит, когда выиграл один? Если бы с тобой, то я бы ещё понял. Но ты здесь, а кто ещё дольщик, совсем непонятно. Ты что-то темнишь ведьмочка. Ну-ка проясни ситуацию.
- А я тебе её прояснила и сказала, чем занят наш друг. Так что яснее некуда. Но для особо одарённых тугодумов, ещё и разжую.
Надир, будучи ещё живым, вычислил победителя китайского казино и дал указание снять с него половину выигрыша. Сам он, как знаешь, погиб, но воля его ещё по инерции действует. Да и без его воли эти люди теперь ни за что не откажутся от почти дармовых денег и в таком количестве. У Марата ещё остался чек на миллион, а это, как понимаешь не маленький раздражитель для местных бандитов.
В вашем мире, где за бумажку стоимостью бутылки пива могут лишить жизни, за миллион готовы сделать это во множестве раз и разнообразно.
- Стоп! – дошло до Стаса, и он это прокричал, - Ты хочешь сказать, что сейчас Марат в опасности и ты спокойно об этом говоришь? И это вместо того чтобы немедленно мчаться ему на помощь?
- Я вам не нянька, - и Ева пожала плечами, - да и Марат не ребёнок, пусть выворачивается сам, по-мужски. Денежки получил? Получил. А это накладывает не только приятные моменты, но и определённые неудобства. Закон сохранения равновесия противоположностей в прямом действии. Теперь на этот жирный кусок естественно есть и другие желающие. Вот и пусть отстаивает своё право на него.
Это старо как мир и не мне отменять такой древний способ определения более достойного и сильнейшего. Он, этот закон, очень универсален при этом, будь то именно кусок пищи, или её выражение в деньгах, которыми вы меряете свои возможности на выживание и развитие.
Похоже, что Еву потянуло на философское созерцание положения Марата, но Стас её заумные теории слушать дальше не стал.
- Когда договоришь свои заумности, то погладь за меня и свою заумную головку, - буркнул он и направился к дверям, - а я к Марату. В твоём же случае ясно, что знания и умение всё объяснить ни есть правота действий.
- Стас, это опасно, - как бы попыталась остановить его Ева, - и я точно знаю, что чек они у него отнимут.
Ответом ей был резкий хлопок дверью, и Стас не заходя в номер побежал на выход из гостиницы.
А Марат был действительно в незавидном положении. Во время разговора по телефону со Стасом, зашёл привратник с сообщением о гостях. Но не успел он закончить свой сбивчивый доклад, как за ним ввалились трое незнакомцев. Решительный их вид, подкреплённый обнажёнными пистолетами, сразу же, без лишних слов, прояснили хозяину скромную цель их визита. Марат, поднимая руки, как бы невольно выронил мобильник, не отключив его, и это, собственно, и дало повод Стасу забеспокоиться. Говорить про опасность открытым текстом было невозможно.
Публика, похоже, была агрессивной до беспредела. Удар по голове привратника рукоятью пистолетом подтвердил это. Но, упав поперёк их дороги, он не стал для них барьером. Двое остались у двери с оружием на изготовку, а третий, видимо старший, с манерами хозяина ситуации подошёл вплотную к Марату. Он толкнул его в грудь, да так сильно, что это выглядело не столько желанием усадить его на диван, но как удар, это точно. Пристроившись рядом на журнальном столике, вожак молчал, наблюдая за реакцией Марата, и как обычный садист наслаждался естественной растерянностью того. Он всегда принимал за испуг такую реакцию жертвы перед его всесилием, подкреплённым оружием и численным перевесом.
- Вы кто, - вскоре выговорил Марат, - что вам надо?
- А ты не догадываешься? - в свою очередь спросил неизвестный, - да и какая тебе разница? Но если это поможет нашему разговору, то изволь, представлюсь. Я Нага, сын известного тебе Надира. А отец, перед своей смертью, мне сказал, что ты будешь знать, что нам надо и сколько. Ну что узкоглазый, правильно мне отец сказал? Знаешь ты про это?
И для усиления памяти жертвы ограбления он приставил пистолет к груди Марата.
- Да, знаю, - выдохнул Марат, - вспомнив разговор с погибшим бандитом, перед тем, как он прогнал его от своей машины, - Но у меня пока нет денег, а только чек на предъявителя в «Чайна банк».
- Я согласен, - и достойный сын своего отца широко, почти дружески улыбнулся, - я согласен на такую подмену, и готов пойти тебе на уступку. Чего не сделаешь для хорошего человека. Чек так чек. Правда, ребята? – обратился он уже к своим подельникам, - Давай чек.
Те радостно закивали и загоготали. Они поняли главное, что этот визит не будет пустым.
- Но мы так с Надиром не договаривались, - начал торговаться Марат, - он говорил только про половину суммы. Значит надо речь вести именно о половине, а вы требуете весь чек. Нехорошо это. Воля покойного закон для всех, тем более, если ты, действительно, его сын. Давайте я один, или вместе с вами съезжу в банк, там обналичу его, и тогда поделим деньги, как велел покойный.
- Ты за кого нас принимаешь? – не сразу дошло до Марата, после по настоящему сильного удара в лицо, - ты что же, китайская морда думаешь, что самый умный здесь? Поедем в банк и ты там растворишься среди своих узкоглазых собратьев, или спрячешься за спины полицейских? А может, лучше порвём твой чек пополам? – и загоготал, при этом - Нет, хитромудрый китаец, мы поступим по другому, попроще. Мы сами его обналичим, раз он на предъявителя. Нам и доверия больше чем тебе, мы всё-таки джентльмены. А сдачу мы привезём тебе, попозже, может быть, - добавил он тихо, - Договорились? Хотя можешь и не соглашаться, твоё мнение ничего сейчас не решает и результат будет только по моему варианту.
Эта издёвка тоже нашла понимание у его товарищей бандитов, а Марат заскрипел от издёвки и обиды зубами.
- Надо же такому случиться, - думал он, - что наличные были бы уместнее и целее чем чек. Там можно было бы сумму ополовинить и не раз, а здесь всё в одной бумажке. Вот пролетел, так пролетел. И не денег было жалко, всё равно они дармовые, как пришли, так и ушли, но что подумают после этого про него Стас и Ева, с которыми он хотел разделить выигрыш. Скажут, что зажал Марат деньги, пожадничал. А потом, почему это китаец?
Эй, Нага, - уже вслух спросил Марат, - почему ты решил, что я китаец?
-А кто же ещё, если играл в китайском казино, чек китайского банка, да и про глаза твои не скажешь, что они шведские.
- Логично, - тянул время Марат, - да только ты не угадал. Из Казахстана я, слышал ты про такую страну?
- А что и такая есть? - удивился бандит, - что это новое открытие и очередная колония европейцев? И где же это такое?
- Нет, это уже всем известный факт, как то, что карты бывают не только игральными, но и географическими, и если смотреть по телевизору не только эротические программы, но и мировые новости. А насчёт того, где это? Так недалече, всего два твоих башмака по карте. Так что, я такой же китаец, как ты пингвин.
Замах руки Наги не закончился ударом, потому, что Марат его отбил, а наставленный пистолет вызвал только усмешку.
- Убери железку. Всё равно ты не способен сделать выстрел ценою в миллион долларов. Или чек тебе уже не нужен?
Нага выругался, но пистолет убрал, и примирительно добавил:
. - Ладно, прекратим оскорбления и крики, это плохие друзья для серьёзных дел. И похоже, что ты действительно не из китайской банды. У тех были бы уже полные штаны от страха, а ты вон какой боец-молодец. Давай чек и можешь быть свободен.
- Чека у меня нет, - обрадовал бандита Марат, - здесь, при себе нет, - добавил он, видя, что тот снова схватился за пистолет. – Чек в вольере для собак, а это на другом краю поместья.
Нага наморщил лоб от тяжёлой нагрузки мышления, стараясь найти выход из неожиданного продолжения своей операции.
- Сколько здесь твоих людей, - спросил он у Марата, - охраны и обслуги?
- Шесть человек.
- Так, - решился действовать по новому сценарию бандит, - нам лишний шум, пальба и свидетели ни к чему. Поэтому этот придурок, - и он показал на охающего привратника, - пусть пойдёт с моим человеком и от твоего имени срочно прикажет покинуть им поместье. Ты, как бы заказал, и ждёшь бригаду по обработке участка опасными химикатами, и все срочно свободны от дел до вечера. Его же самого мы временно возьмём с собой. Потом пройдём в вольер за чеком. И не позавидует тебе даже распятый Христос, если обнаружится обман.
У Марата выбора не было. Поэтому, после инструктажа, привратник пошёл с бандитом искать и выпроваживать прислугу и охрану. А Марат ждал их возвращения в неприятном, но вынужденном обществе.
В это время Стас уже подъехал к вилле и встретил поспешно ковыляющего навстречу старика садовника.
- Где хозяин? - спросил он того, после приветствия, - и куда ты так быстро торопишься, что даже про больную свою ногу забыл?
- Приказано всем срочно уйти подальше, от поместья, пока здесь будут распылять отраву. До вечера никого здесь не должно быть. А хозяин, наверное, у себя с какими-то гостями. Извините мистер, но мне кажется, что он не прав. Так ведь он не только избавится от вредителей, но погубит и всё полезное.
Да и лишнее это. У меня в саду, сейчас, каждая букашка на своём месте. Нет у нас и на земле таких вредителей, ради которых нужно губить всё подряд. А что теперь я найду по возвращению? Разве будет разбирать его химия, что полезно, а что нет?
Стас, только пожал плечами на сетования садовника и пошёл дальше. Он понял, что не опоздал и разгон работников, сделан не спроста и есть надежда выручить Марата. Помня его слова, что чек спрятан в вольере, он прошёл сразу же туда. Это место бандиты никак не могли обойти.
Псы встретили Стаса не так дружелюбно, как рассказывал Марат. Мало знакомый человек, нагло посягнувший на их территорию не вызвал радости у этой клыкастой компании. Когда Стас открыл засовы и распахнул калитку, то вынужденно замер с первого шага. Вся надежда была только на то, что собаки вспомнят про его визит к ним с Евой и, то, что животные, в отличие от людей, никогда не забывают про хорошее. Так было и на этот раз. Усиленно обнюхав его, они восстановили события прошлой встречи и разошлись в стороны, дав понять пришельцу, что он тоже может пользоваться зоной их владения. При этом были, конечно, настороженные взгляды, но главное, что они разошлись к сетчатому ограждению и открыли путь к своей будке, что было верным признаком доверия. Стасу большего и не надо было, там был спрятан чек. Пошарив рукой по потолку собачьей хижины он его быстро нашёл и положил в карман. Но потом решил, что это не выход для Марата из его сложного положения.
Поэтому Стас решил действовать по другому. Он достал снова чек и записную книжку. Потом на одном из чистых листов её листов он представил формат, изображение и содержание чека. Но некоторые неброские записи Стас поменял местами. Это сразу могло вызвать у банка сомнения в подлинности документа но вряд ли могло насторожить не профессионального клиента. Потом улыбнувшись, вспомнив практику русской денежной системы, он вообще подстраховался. На копии возникла почти невидимая надпись по диагонали надпись на неведомой здесь кириллице «Образец».
Лай собак предупредил его о приближении посторонних, и Стас зашёл за вольер. Это был Марат, шедший в сопровождении трёх бандитов. Двое бойцов Наги, увидев огромных псов автоматически схватились за пистолеты, но вожак их остановил. Лишний шум и следы преступления ему были не нужны.
- Угомони и разгони своих псов, - приказал он Марату, - иначе мы их пристрелим.
Марат прикрикнул на них и те послушно отошли к противоположной стороне ограждения, где прятался Стас. Путь к собачьему жилищу был свободен. Марат уверенно, а его спутники с опаской и с оружием наизготовку подошли к будке. Он уверенно стал шарить в потолке по щелям, что бы достать чек, но его там не было. Не помогло и то что он сам залез в собачью конуру. Гаранта его безопасности и самой призрачной надежды на жизнь не было на месте. Чем это могло грозить, было ясным и однозначным, а потому лицо Марата мгновенно посерело и покрылось крупными каплями пота, что в народе почему-то называют цыганским. Когда он выполз назад и прошептал обречённо:
- Нет его там.
То Нага сначала не понял и переспросил, а потом разразился проклятиями и уже пистолеты были направлены на Марата. Это могло означать одно, а именно то, что сейчас начнутся избиения, пытки и конец прекрасной жизни.
- Спокойно, - неожиданно услышали все участники этой драмы от Стаса, - чек цел и вы его получите. господа.
От неожиданности бандиты забыли про Марата и изумлённо уставились на выходившего из-за строения Стаса.
- Ты кто?
Был естественный вопрос Наги.
- Друг вашего пленника.
- И его чек на предъявителя у тебя? Ты его не использовал, и отдашь нам?
- Да, - ответил Стас, если вы его отпустите и гарантируете нам жизнь.
- Конечно гарантирую, - засмеялся Нага, - я даже охранять вас стану пока не получу наши деньги. Давай чек, а то, может быть, ты тоже потерял его, как твой друг, или забыл у какой ни будь красотки.
Стас достал из кармана и протянул ему неверную копию чека.
Нага внимательно рассматривал банковский документ и только что не попробовал на зуб. Со стороны это походило на экспертизу, да только, что мог определить человек увидевший подобное впервые. Для него главное было то, что чётко значилось несколько раз сумма более миллиона долларов.
- А почему ты сам не снял и не попользовался этим? - спросил он удивлённо Стаса, - это ведь так было просто и такие денежки немалые.
- Я же сказал, что это друг. А чек я взял, потому что боялся порчи от собак.
- Друг? - снова засмеялся Нага, - да за такие деньги, можно столько друзей купить, что очередь стоять будет. Когда при деньгах, то и враги норовят стать друзьями. Хотя бы на время.
- Мне много друзей не надо, ответил Стас, - а за одного можно отдать и всё.
- Всё, так всё, - согласился бандит, - я очень даже не против такой дружбы, когда она нам на пользу.
Гогот бандитов мгновенно затих, потому что собаки среагировали на него, и вскочили рыча.
- Ладно, - уже серьёзно продолжил Нага, обращаясь к Марату, - вы тут пока подружите под присмотром моих бойцов, а я быстренько смотаюсь в банк. Если там всё будет в порядке, то будете живы. – и он при этом незаметно подмигнул своим помощникам, - ну а если, что не срастётся, так, думаю, вам объяснять не надо, что ваша дружба будет вечной, но только там,.- и он задрал голову в вверх, намекая на небо. – Не спускайте с них глаз, - дал он указание, - если что, я позвоню.
Такое решение не вызвало радости у оставшихся бандитов, но и ослушаться они не смели. Оставить Нагу наедине с чеком на миллион долларов, а самим оставаться с ограбленными, были неравно приятными частями этой операции. Не было у них ни веры, ни особой уверенности в дружбе и в искренности вожака. Время неопределённости тянулось для них как никогда медленно и ожидание было более томительным, чем для заложников. До них у охранников уже было мало внимания. Они переговаривались и рассуждали о возможных вариантах подлости Наги. Отсюда нарастало раздражение и злость на объект охраны. Сумрачные взгляды, бросаемые всё чаще на них, говорили о том, что малейший повод может стать сигналом к расправе. Это враждебное состояние было осязаемым на подсознательном уровне и привлекло даже собак. Они тихо, внешне спокойно, и медленно подходили к людям. Особенно это усилилось когда бандиты несколько раз позвонили на телефон Наге, но тот не ответил. Опасность чувствовал не только Стас и собаки, но она передалась и Марату.
- Ну что кунак, - обратился он к Стасу, - Рискнём? Я нутром чую, что скоро начнётся пальба и тогда уже, ничто нам не поможет.
- Рисковать Марат не обязательно, будем работать наверняка. Жди атаки собак. А наша задача выбить или блокировать оружие. Ты как, давно дрался?
- А я и не переставал этим заниматься никогда, - ответил ему Марат и насмешливо посмотрел в глаза Стасу, - Чёрный пояс по каратэ тебе о чём нибудь говорит? Если бы не бизнес, то я бы был уважаемым сэнсэем на многих татами.
Это вам не плавание и мы азиаты предрасположены к таким искусствам. Нужно только много поработать и попотеть, что я в своё время и сделал. А причём здесь собаки?
- Звери лучше и быстрее нас чувствуют опасность и даже запах ещё не пролитой крови. В стае с людьми они непременно попытаются быть первыми, а мы им только поможем. Всё, сейчас приподнимаемся с травы- это и будет сигналом.
Они стали приподниматься, чем привлекли внимание охранников.
- Сидеть! На место!
Заорали те на них, размахивая пистолетами. Но тут же вынуждены были обернуться на рык псов, что были уже в броске. Ни один хищник не упустит случая и момента атаковать свою жертву со спины. Вертушкой каратэ Марат выбил пистолет у одного охранника, а Стас захватил руку с оружием у другого и задрал её вверх. Обойма смертоносной начинки была немедленно выпущена, но только в небо. Дальше последовала борьба с собаками, которые никак не хотели отпускать свою добычу. Наконец это удалось и крики ужаса, не столько покалеченных, сколько грязных от пыли и крови бандитов затихли.
- Всё! – подвёл для них итог схватки Марат, - Пошли вон отсюда и передавайте привет своему Надиру. Если вы его, конечно найдёте.
Те, опасливо косясь на собак, поспешили выполнить его приказ и воспользоваться неожиданным разрешением на дальнейшую жизнь. Когда они перешагивали через оружие, что валялось тут же на песке, то у них и мыслей не мелькнуло воспользоваться им.
Стас с Маратом проводили их взглядом до самых ворот, потом приласкали своих боевых друзей и вышли из вольера.
Любая победа всегда особенно приятна в первые минуты ликования. Потом приходит время считать потери и трофеи. Трофеев не было однозначно.
- Жаль деньги Стас, - сожалел Марат, - вот те наличные, что мы отдали за малыша нисколько не жалко, а чек жалко, и как никогда. Потому что, достался он сволочи, которая живёт грабежом и бедами других.
- Ты про какой чек так разжалился Марат? Уж не про этот ли? И он протянул ему чек, - так он цел и снова твой.
Марат остановился от неожиданности и недоверчиво стал рассматривать переданный ему чек. Он то приближал его к глазам, то удалял. Сомнения испарялись, а изумление нарастало.
- Что за фокусы Стас? Где ты его взял?
- В кармане.
- Знаю, что сейчас ты его достал из кармана. А до этого, до этого кармана где ты его взял?
- В собачьей будке. А в собачью будку его положил ты, - продолжал Стас разыгрывать роль наивного простачка, - А сам ты его получил в казино. А казино то ты сильно наказал. Разве не помнишь ничего Марат?
- Да помню я всё, помню, а потому прекрати делать из меня идиота, - Марат перешёл уже на крик, - я же видел в руках Наги этот чек.
- А может быть ты видел похожую копию, - навёл Стас Марата на другое направление, - а похожее, не значит, что настоящее.
- Копия?... – Марат призадумался, - так это была копия? Вот здорово, - и он бросился тискать Стаса, - представляю себе, какой сюрприз ждёт Нагу в банке. И если его уже не повязали, то это просто вопрос времени. В такие моменты особенно верится, что всевышний всё видит и справедливость на этом свете существует. И цена ей сегодня миллион. Не так уж и плохо, а Стас, что скажешь?
- Думаю, что она, сама по себе, и без этого чека стоит многого, - ответил Стас улыбаясь, - или это не так?
- Так то оно так, но знаешь, с миллионом оно ещё более приятнее. Как здорово ты устроил, и как вовремя. Хотя стой, - и он действительно остановился. Ничего опять не понимаю. Как это ты мог в вольере, где только собаки и, уж точно нет цветного ксерокса сделать копию чека?
- А я его и не копировал, мне это дала Ева. Она же и послала меня сюда срочно. Сказала, что чувствует над тобой угрозу. Вот и весь фокус.
При упоминании о Еве Марат расплылся в улыбке и сразу же забыл о своих подозрениях. Ему не пришло в голову очередное почему. Почему у самой Евы оказалась копия чека, который она и в глаза не видела ни разу.
- Как думаешь Стас я не безразличен ей? Ведь смотри, какое внимание и заботу проявила.
- Думаю, что да. Правда не обязательно в постельном варианте.
Добавил Стас, вспомнив о равнодушии Евы, когда он помчался к Марату.
- Нет, нет, я тоже не про это, засуетился и заволновался Марат, - от такой женщины мне достаточно даже благосклонного взгляда. А мой язык рук, вообще немеет при встрече с ней.
- Ооо, да я смотрю ты совсем плохой стал, - рассмеялся Стас, - Опускайся побыстрее на землю, с высот лирических чувств, это тебе противопоказано, да беги в банк Марат. А может быть тебе и с виллы нужно на время, или насовсем, убежать от возможных следующих визитёров. В мой номер гостиницы например.
- Я это уже предусмотрел, - и Марат хитро прищурился, - я давно забронировал его по твоему выезду. Это чтобы быть рядом с моей богиней.
Они тут же распрощались и Стас решил заняться сборами перед возвращением домой. Марат же перед поездкой в город и в банк зашёл в здание, в свой кабинет, что бы подготовить деловые бумаги и совместить поездку с пользой для своего бизнеса. Зайдя в помещение он неожиданно споткнулся на пороге и растянулся в полный рост. Чертыхнувшись он обернулся посмотреть на незамеченное препятствие и обнаружил, что у двери лежит тот самый его кейс, в котором они с Евой везли выкуп Надиру.
- Не удивлюсь если он окажется таким же полным, - подумал Марат, - судя по тяжести этого кирпича он не может быть пустым. Если кто на такой щедрый жест и способен, - он улыбнулся, - так это только она. А главное помнит обо мне, -а после паузы додумал, - иногда..

Глава 23
Чек
Помятые, побитые своими заложниками и покусанные собаками бандиты вышли за пределы виллы проклиная своего вожака. Отряхиваясь и вытираясь они обвиняли его в вероломстве и предательстве. Но зря они в нём сомневались, потому что тот их не обманул и ни предал. Он просто, не успел это сделать.
Не всё, а может быть, и вообще ни что из происходящего не происходит незамеченным. Так было и на этот раз. За всем, что было сказано, сделано и произошло в вольере, внимательно и чутко наблюдали ещё два незваных гостя Марата. Это были шулер из казино «Лагуна» Вага и его напарник, штатный провокатор, из того же заведения, по имени Хань. Тот самый, что так неудачно для себя и для него заманил Марата в специальный зал. Их теперь трудно было узнать и хорошим-то знакомым, а не то что случайным посетителям. От недавнего профессионального и респектабельного вида, положенного и обязательного для прежней работы, как спец одежда, не осталось и следа. Не до лоску и не до внимания к внешнему виду стало. Как тут будешь думать о бритье и галстуке, когда дали неделю срока жизни с невеликим правом выбора. Её распоряжением. Или на возмещение убытков от выигрыша Марата, или на прощание с ней. Вариантов найти срочно такие деньги и в таком количестве было немного, а точнее только один. Это попытаться добыть их любыми путями и любой ценой у обыгравшего их счастливчика. Великих трудов и бессонных ночей им стоило найти место проживания того и теперь предстояло дождаться удобного случая, чтобы отнять то, что не удалось в казино.
Они ещё с вечера прошедшего дня заняли позицию для наблюдения за виллой и обидчиком. Но внутрь не смогли проникнуть, потому что ночью охрану дополняли три собаки, свободно разгуливающие по территории. Теперь же им повезло. Вся прислуга неожиданно покинула виллу, а пришедшие незнакомцы, вместо помехи, давали явный шанс отыграться по полной программе. Виденные сцены в вольере и слышанное, явно позволяло остаться в живых, и они это не упустили. Когда Нага оставил своих подельников и с чеком выходил на улицу, то они уже поджидали его у машины, оставленной бандитами за углом.
А день начался для наследника преступной империи прекрасно. Папаша, сам того не ведая, своей смертью избавил его от хлопот по приближению этого печального, но желанного события. И так уже, явно зажился при своём бизнесе, и пора было уступать дорогу. Таков закономерный удел всех, кто жирует на чужих бедах.
Деньги, теперь не только не надо было отдавать ему, но их, просто, стало гораздо больше. О дележе с помощниками он даже и не помышлял. Теперь они были не друзьями, а пешками в его игре. Хватит с них и рядовой зарплаты бойцов. Ну, может быть кинуть им на хвост кое-что в виде премии, пока трон не будет занят окончательно, такие помощники ему понадобятся. Зря, что про всю сумму они знают. Хотя потом память можно выбить и у них навсегда. Тем более, что в перспективе потом такие бабки будут, при которых и этот чек не деньги.
Этот китаец, который сказал, что он казахстан, может ждать обещанного дележа, хоть до конца жизни, если раньше не поймёт, что в такой ситуации никто и не собирался ему отдавать дармовых денег. Да он, видно не такой дурак, как его друг, и поймёт, что этим и при таком раскладе не делятся. Чек, при таких радужных мыслях, сразу как-то становился весомее и оттягивал карман весом своей суммы в миллион долларов. Да, это, что-то значило и было приятно, тем более, сейчас. Теперь можно было оплатить и закрутить такую карусель с претендентами на власть в империи отца, что все лишние вылетят за её границы, как с центрифуги, или прижмутся к новому центру преступной машины, то есть к нему. Потом надо будет разобраться со всеми другими кланами. Договор здесь не уместен, союзников в общую кучу, врагов на кладбище. Страна а может быть и весь мир вздрогнут от его правления. Ничего потом всё успокоится и утрясётся, как после цунами. По погибшим вечно не плачут.
Может быть, так бы всё и произошло с верхами Яванской мафии, но на каждом пути есть возможность и опасность споткнуться об любую паршивую кочку. Тем более если задрать голову и потерять бдительность.
Такой кочкой на пути Наги стали два паршивых, по сравнению с ним, доведённых до отчаяния и неведомые ему раньше сотрудника казино «Лагуна».
Им без лишних разговоров было ясно, что чек нужно брать с боем, без лишних разговоров, и что этот тип не из пугливых. Такой не подарит его им, после простого грозного рыка. На такого жути не нагонишь простыми угрозами. А на слово дай, он может срочно дать, но только пулю, а не деньги. Поэтому, стоило только Наге, беспечному после свалившейся на него удачи, подойти к двери автомобиля, как выскочившие из кустов игроки, молча подпёрли его с двух боков, ножами. Да так плотно сделали это, что он даже сразу не упал, И чек и ключи от машины, у него были вынуты в таком положении, близкого, до смертельного общения, и до судорог агонии. Ещё до того, как он испустил последний свой дух, а вместе с ним испарились и грандиозные планы правления преступным миром.
Потом приятели швырнули его в придорожные заросли, на место своей ночёвки. Империя, так и не узнала про своего очередного нового наследного принца. Но она от этого не развалилась и не осталась без присмотра. Она, как и всякая мафия была бессмертна. Умирали бойцы, правители, но эта система не может умереть ни в одной стране. Во всяком случае, окончательно.
Отряхнувшись от неизбежных капель крови, и осмотревшись, после содеянного, игроки уселись в машину Наги. Молчание было недолгим.
- Ну что едем на работу? – спросил Хань, - отдадим этот проклятый чек и разбежимся по домам отсыпаться?
- Не суетись Хань. С тобою уже это было, надо отдышаться и подумать, - ответил Вага, - спокойно рассматривая и разглаживая заветный чек, - там всё равно до обеда никого нет. А может и ни ехать нам в «Лагуну», а наоборот, лучше подальше и от неё?
- Ты чего это удумал Вага? – и Хань даже подскочил, - тебе может быть и всё равно, в какую сторону ехать и наплевать, что нам за это будет, но у меня взяли в залог жену и дочь. Как подумаю про это, и как представлю себе, что с ними сейчас вытворяют наши мордовороты и клиенты казино, так убил бы их всех или отдал бы десять таких чеков.
- Только десять? – съехидничал Вага, - а как, насчёт большего Хань? За большее согласился бы продать на растерзание жену и дочь?
- Ну,… всему есть предел, - неуверенно ответил Хань, - некоторые, вообще за гроши отдают детей на погибель. А я ещё не очень старый, мог бы, конечно, на такие деньги и новую семью завести, да и не одну. Но пойми Вага, ведь от них не спрячешься нигде. Ты же понимаешь, что наши, и такие как наши, китайцы, везде теперь. Они сейчас повсюду, и здесь, и в любой стране. Они найдут нас хоть на Марсе, потому что их бины, теперь, даже в космосе побывали.
- Вот с этим не поспоришь, и только это беспокоит меня, - сверкнул глазами Вага, да так, что Хань пожалел, про оставленный нож в боку Наги, - я не удивлюсь, если и сейчас за нами наблюдает не одна пара глаз. Так что успокойся, я не дурак и не враг себе. Мы сейчас поедем в казино, отдадим чек, и ты получишь то, что осталось тебе от твоей жены и от дочери, а я своё жильё и машину. Кстати Хань, - и Вага ехидно улыбнулся, - я смог бы теперь помочь тебе и приютить у себя твою дочь. А то на женщин с панели, много денег уходит, а она мне всегда нравилась. Теперь же, после такой науки и коллективного обучения, с ней будет, наверное, даже приятнее, а главное, дешевле. Потом, как соскучишься, и если захочешь, могу вернуть, да может быть и с приплодом. Если время дашь и если получится.
Удары Ханя Вага отбил без труда. Возрастные категории были слишком разными и реакции несопоставимыми. Он после этого, только тщательно и внимательно осмотрел кончики своих пальцев, оклеенных защитной плёнкой. Это было для него самым дорогим. С их помощью, уже вечером, можно будет снова отнимать миллионы. Конечно, надо будет, как и прежде, делится с казино, но и самостоятельно в его призвании шулера жить было невозможно. А система обмана не только разоряла одних, но содержала и защищала других.
- Сволочь ты и скотина, - прозвучало из разбитых губ Ханя, - нет у тебя ничего святого.
- Да, - согласился Вага, - это ты у нас такой святой, что хоть икону с тебя пиши. Потому что заманиваешь клиентов под меня на банкротство и разорение, и когда играешь на их низменных инстинктах.
- Я здесь не при чём, - заныл, утирая сопли Хань, - ты же знаешь, что они сами хотят лёгкой наживы от игры. И я не виноват, что их за это обыгрывают такие, как ты. Пусть не трогают чужое, тогда не потеряют и своё. Да я и не обижаю тех, кто последний кусок без соли доедает. Я работаю только с большими ворами или с богатыми дураками.
- Ну да, - рассмеялся Вага, - психолог ты наш игровой. Так и знаешь ты, сколько потом трагедий, не слаще нашей, происходит после того, как мы их обчистим, а охранники вышвырнут нищими на улицу. Хотя тебе при этом всё равно. Болит то только своё, вот, как сейчас, а чужая беда, она не своя, её не видно, а значит и не больно, и не обидно.
- Не правда, - возмутился Хань, - я не раз подвозил таких балбесов до гостиницы и даже сочувствовал им.
- Да? – удивился Вага, и внимательно посмотрел на напарника, - тогда удивительно, что ты ещё живой. Хотя, не думаю, что ты рассказывал им про свою роль в нашем спектакле.
- Я что, дурак? - подтвердил догадку Ваги Хань, - я просто вселял в них надежду на то, что если деньги у них появятся снова, то они смогут вернуться и отыграться.
- Значит, работал на перспективу? – удивился Вага, - готовил новую клиентуру? Ну, ты молодец, голова у тебя работает. Вот и работай ей, а про кулаки забудь. Это уже не для тебя и не со мной.
Он достал, при этом свой красивый, пёстрый платок, подумал с сожалением о его предстоящем виде, но потом протянул напарнику.
- На, вытрись, знаток чужих карманов и кредиток. Да не пыхти ты и не дуйся, как жаба, - и добавил, - пошутил я. А точнее, это от такой удачи и от нашего прыжка из положения обречённых. И запомни Хань, что в нашем деле надо реагировать не на слова, а только на конкретные ставки, и на дела. А у меня для жизни совсем другие планы. Тесно мне стало в этом заведении, и вообще в этой стране. Уж больно жёсткие у нас нравы и порядки для моего таланта. Мне бы в Монако, а ещё лучше в Голливуд. Там, говорят, столько богачей, что они с утра стоят в очереди для сдачи своих денег в казино. Вот немножко потренируюсь после этого прокола, да и махну туда.
- А меня возьмёшь? – и глаза Ханя вновь заблестели, - я бы их без очереди пропускал через служебный вход.
- Нет, - категорически отверг это предложение Вага, - там всё, почти честно. Да и порядки там другие, не чета нашим. Там даже воровать, грабить и обманывать можно только по закону и по своим правилам. А очередь вообще святое дело. На тот свет и то записываются заранее. Всё, хватит болтать, погнали. Немного успокоились, а теперь пора и можно снова жить.
Когда они подошли к казино, от брошенной за пару кварталов машины, то там действительно была только половина персонала. Это был народ из побочных и вспомогательных служб. Те немногие фанаты азарта, что не представляли интереса и их терпели только ради количества статистов и в качестве наживки для более крупной рыбы. Провинившихся коллег встретил у входа сам начальник службы охраны и ехидно улыбаясь раскрыл свои объятия.
- Ну молодцы, вот что значит верные и проверенные кадры. явились сами и мне завтра не надо рыскать по городу и по стране для ваших поисков. Я это учту и когда буду тебе Вага рубить фаланги пальцев, то постараюсь сделать это по суставам, а не дробить кости, да и кандалы рабов будут для вас, за это, попросторнее. А тебе Хань даже позволю раз в год пользоваться своими женщинами на выбор.
Последовавший гогот охраны заглушил зубовный скрежет Ханя, но не его мысли. А он в это время клялся, что не забудет такого позора, до того самого момента, пока не отрежет ему язык и не заставит его сожрать.
- А может вы и миллион принесли, - добавил огоньку в веселье охранник, - только почему без мешка или чемодана? Хотя понятно, наверное тяжело было нести и вы его оставили за углом.
Взрыв смеха не успел состоятся, потому что Вага ткнул ему в лицо чек от казино. Теперь поиздеваться можно было над громилой - садистом, но никто не посмел этого сделать.
- Пошли к директору, - только и нашёл, что ответить начальник охраны, - я всё равно ничего не понимаю в этих бумажках. Но надеюсь, что наша встреча в подвале всё равно, когда-то состоится.
- Непременно, - заверил его Хань, - и не обязательно в подвале.
. Но для того его фраза осталась непонятной по цели такой готовности и согласия.
В кабинет исполнительного директора казино начальник охраны зашёл один.
Тот сразу же признал чек казино за настоящий. Потом, он решил, что репутация и благосостояние заведения спасены.
- Верните им всё немедленно. Сутки на то, чтобы пришли в форму и пусть выходят на работу.
- Понял шеф, - недовольно ответил начальник охраны, - сейчас вернём. Только вот с женой Ханя придётся подождать.
- Это ещё почему? - возмутился директор, не терпящий возражений, - я сказал немедленно.
- Понял я, понял, - успокоительно произнёс охранник, - вернём, но только она сейчас занята с очередным клиентом. Не снимать же мне его с неё? Может и деньги прикажете ему возвратить?
- Нет, - не раздумывая среагировал директор. Ты знаешь наш принцип, что мы никогда, никому, ничего не возвращаем. Пусть отработает полученные деньги, и тогда сразу же её передайте мужу. Всё.
Дал он понять, что разговор закончен и спрятал чек в сейф.
Начальник охраны провёл несостоявшиеся жертвы в свой кабинет. Там он отдал Ваге ключи от его машины и от квартиры.
- Машина твоя стоит во дворе, а квартиру твою мы ещё, даже не проверяли. Тебе, = обратился он к Ханю, - дочь сейчас приведут, до неё очередь ещё не дошла. Шеф готовил её для себя. А вот жену тебе придётся подождать.
При этом он презрительно улыбнулся, вспомнив, как и сам ей уже не раз попользовался
- Но почему? – возмутился Хань, - мы своё обязательство выполнили и деньги вам вернули. Верните и вы мою жену мне. Вы не имеете права её теперь задерживать.
- Право? – аж зашипел начальник охраны и приподнялся с перекошенным от ярости лицом, - Ты о чём таком говоришь мразь. Если ты такой моралист и праведник, то зачем же ты работаешь у нас? Может ты и про закон мне здесь напомнишь? Ты же знаешь, что когда я слышу эти поганые слова, то готов перегрызть глотку любому произнёсшему их.
Пошёл вон на улицу и жди их там. – а желая ещё больше оскорбить Ханя добавил, - неужели тебе не понятно, что она занята и чем?
Она сейчас, как все новенькие, наразахват, просыхать не успевает.
Хань выскочил из кабинета, а начальник охраны вторично и самолично подписал свой приговор. Он забыл известную японскую мудрость, что безопаснее и лучше убить противника, чем заставить его «потерять лицо» и оставить живым. Поэтому, то, что его труп нашли через месяц в придорожной канаве у своего дома с отрезанным и пропавшим языком, было закономерным продолжением этого издевательства.
Вага, сочувствуя напарнику, забрал свой джип, но не уехал, а подошёл к напарнику, желая ему посочувствовать и успокоить.
- Ладно Хань не убивайся по тому, что уже произошло. Ты же знаешь, что от этой скотины ждать милости и сочувствия бесполезно. Я вот подумал и решил твёрдо, немедленно бежать отсюда. В те места, про которые тебе говорил. А как только там пристроюсь, то и тебя приглашу. Свой человек в чужих краях будет, как родной. Да и про дочь твою я правду сказал. Нравится она мне и я готов на ней женится. Так что считай это предложение сватовством и сбереги её для меня.
Ханю нужна была разрядка и у него невольно потекли слёзы. Он молча пожал руку Ваге, давая понять, что его предложение услышано и принято.
- И ты беги отсюда сегодня же, - добавил тот, - они нас всё равно теперь в покое не оставят, и придумают какие ни будь проценты, или штрафы. В общем вечную кабалу нам обеспечат, если мы не опередим их и не сбежим в другое место. Может быть и не такое денежное, но зато безопасное для себя и для близких нам людей.
Вышедшая дочь Ханя своим появлением прервала их разговор. Девушка подбежала к отцу и плача прижалась к нему. У Ханя не находилось слов успокоения и он только гладил её по вздрагивающим от рыданий хрупким плечикам. Через полчаса вышла и жена Ханя. Она молча встала рядом, пряча свой взгляд. Женщина боялась, что он может выдать её не остывшую ещё чувственность и восторг от последней близости с чужим мужчиной. Садясь в машину она украдкой посмотрела на прощание на дом, где ей довелось испытать столько и такого, чего скупой от природы на ласки муж не дал ей за всю их совместную жизнь. Она была разочарована только тем, что это так быстро закончилось и её желания о возвращении домой никто не спрашивал.


Глава 24

Прощание

Вернувшись в гостиницу, Стас не стал заходить к Еве. Ещё свежа была досада за равнодушие к судьбе Марата. Получалось, что возможные страдания и гибель отдельно взятого человека были безразличны тому, что было по другую сторону жизни. Это воспринималось, как несправедливость. И когда это наглядно проявляется для себя лично или в отношении к близким, то становится более чем обидно.
Но его стремление к уединению не состоялось. В своём номере он с изумлением обнаружил это вездесущее создание. Да ещё за каким занятием. Она сидела в кресле, и усиленно пыхтела, пытаясь раскурить Стасову сигару.
- Если ты решила сама лично воскурить себе фимиам, то ошиблась продуктом задымления, - решил поддеть её Стас, - для этого больше бы подошли дамские производные средств курения.
- А что есть и такие? - удивилась Ева, - это что, очередная дискриминация женщин?
- Скорее наоборот и здесь больше стремления уравнять продолжительность жизни разных полов. А то получается что женщины такие у нас несчастные, что живут дольше мужчин. А вообще зачем ты это делаешь? У нас на этот путь медленного самоубийства вступают только в возрасте юношеской неопытности в стремлении казаться более взрослым и независимым от родительских поучений, а тебе-то это зачем, взрослое дитя?
- Стас, - и Ева поперхнулась от очередной попытки сделать дымный вдох, - да у меня точно такой же синдром, потому что ты себя ведёшь как папаша-зануда. А если серьёзно, то тяга к костру и дымку, это неистребимо и оно на уровне подсознания. Человек многие тысячи лет провёл в их обществе и окружении. Это его верные спутники на протяжении всего пути развития. Даже ваша современная цивилизация, которая по сравнению с прожитым - младенец, и та не может ещё обойтись без процессов горения. И я тебе говорила, что неравнодушна к запаху дыма. Это память поколений, предков и прежних прожитых жизней.
- Причём здесь прежние жизни? Мне, там у вас, говорили, что сознание может помнить только одну из них, только текущую, то есть события последней жизни. И это, наверное, мудро, иначе в головах начнётся такой бедлам и раскардаш, что и жить не захочется. Да и далеко не все получают право на возрождение души в новом и достойном качестве. Ведь так?
- Почти так, - согласилась Ева, - но не забывай, что душа вечна, а значит вечна и её память на прожитое в любое время. Она, только временно, теряется, когда в очередной раз оказывается в новой телесной или другой материальной оболочке. Но оказавшись по ту сторону жизни, она вновь обретает всё своё прошлое, вплоть до самых истоков сотворения мира. И в этом тоже великое провидение создателя, иначе зная только одну жизнь, и зациклившись на ней, многие души были бы обречены только на вечные муки и страдания от безвозвратно прожитого.
- Ты говоришь Ева о памяти до истоков жизни. Так если верить библии, то получается по ней, что те истоки не так уж и далеки, а от сотворения мира прошло до сегодняшнего года, всего 5112 лет. Что это ошибка, или сплошная выдумка неизвестного предка - первого гениального фантаста?
- Ни то, и ни другое, ответила Ева засмеявшись. Только библию надо читать не только в том содержании, что отражено знаками но и думать при этом. Нужно уметь читать и между строк. За сколько дней был сотворён мир?
- Да что за детский вопрос? - возмутился Стас, - все теперь детишки знают, что за шесть, потом настал седьмой для отдыха, то есть за неделю.
- Правильно, - оценила знания Стаса Ева, но тут же лукаво спросила, - а кто сказал, что по меркам времени день создателя равен дню жизни человека? То есть суткам жизни на Земле, которой тогда и в помине не было.
- Ты хочешь сказать, - и Стас от своей догадки даже приподнялся с кресла, ты хочешь сказать, что день созидания не может равняться земному, потому что у каждого небесного тела свои границы и точки отсчёта времени? Как сутки жизни на Марсе не могут быть равными суткам на Плутоне?
- Примерно правильно. Потому-то сутки созидания это прошедшие по земным меркам миллиарды лет, необходимые, что бы вся вселенная совершила полный круг вокруг создателя. Потому что он является центром всего сущего.
- Но тогда получается, что седьмой день, почти, только начался? И господь отдыхает от трудов своих великих.
- Да, - подытожила Ева, - и он наблюдает за нашими потугами игры в самостоятельность и своё величие. А наша итоговая задача не разочаровать его. И не только жизнью отдельных личностей а делами всего человечества. Пока, с трудом, но получается, и мы, ко всеобщему счастью, не прервали его отдых.
- Уф, - выдохнул Стас, вытирая со лба выступившую испарину, - а почему же об этом не сказано прямо в самой библии и не говорят об этом священнослужители?
- Всё было сказано в начальной библии и даже большее, - возразила Ева, - но она ведь не упала с небес в виде глянцевого издания. Она возникла в сознании Адама, для памяти о своём зарождении и стала потом передаваться его потомками из уст в уста последующим поколениям. При этом она полнилась новыми эпизодами из текущей жизни и даже разделилась на «Ветхий» и «Новый» заветы. Передаваясь устно, как норвежские саги, библия со временем в многие тысячи лет, у разных народов получила множество изменений и неточностей. Но неизменным было одно – человек и всё его окружающее это творение создателя.
- Ладно, решился прервать эту сложную для быстрого осознания беседу Стас, - я чувствую, что без обеда и долгих размышлений здесь не разобраться. Поэтому пошли выполним первое обязательное условие, а для второго, у нас вся оставшаяся жизнь.
Ева, на удивление была сейчас покладистой и немедленно согласилась.
Они слегка перекусили, потому что Стаса продолжало занимать услышанное от неё. Потом они расстались до утра и разошлись по своим номерам.
У себя Стас быстро перетряс свой невеликий гардероб. Всё что не умещалось в спортивную сумку, было без сожаления оставлено. Даже столь памятные шорты и рубаха, в которой пришлось ему попасть под цунами. Тащить за тридевять земель это одеяние в февральскую стужу России ему показалось смешным и нелепым.
Сборы навеяли воспоминания, вплоть до детства и тоску по родному краю.
Невозможно понять и объяснить многое на шарике Земли. Но точно известно, что каждое существо, родившееся на нём, не может не любить его. А больше всех и всего любит его человек, потому что понимает его как основу жизни своей. А ещё любит он ту точку на этом шарике, что называется родиной. И какой бы маленькой или большой и безолаберной, она не была, без этой, своей мамы, полноценно жить не может он, нигде. Так было, есть со всеми, и с россиянами тоже, несмотря ни на что.
Да, пусть сейчас, да и всегда, непролазный бардак во власти, в умах и в порядках. Да, пусть улицы загажены, дороги в колдобинах, а матюки, что стали третьей нашей бедой, слышатся по любому поводу, а чаще без него, и в оба уха. Конечно же гадость, и не по ним та тоска. Но при этом какая широта и простор, как территориальная, так и душевная. Народ то наш ещё не до конца зарегулирован, каждую щепочку не считает, не мелочится. А если и цивилизован, то только в меру шкурной своей целесообразности и необходимости. Он вспыльчив, груб, непредсказуем, но он и отходчив, и как никакой способен на милосердие. Роботизация, при такой массовой и врождённой расхлябанности, ему ещё долго не грозит. А если уж родился и вырос ты в этой среде, то она тебе навсегда и родная.
На чужбине возможно и хорошо, но недолго и только если отдыхать. Это, от всех, всяких и прочих родных пакостей, и неудобств, но только отдыхать, и непременно временно, что бы потом с новыми силами, ухнув и крякнув обречённо, окунуться в свою родную среду, где и ты среди своих, и свой ты для всех в доску.
Уж, на что господа и баре во все царские, досовковые, времена вольготно могли уезжать из своей лапотной родины в любые центры света и ума, хоть зараз и навсегда. Да только и они, нахватавшись там вершков и корешков культуры по иноземному, возвращались к своему навозному быту, к лучине и самовару, переиначивая чужие науки и взгляды на свой особый лад. Чтобы даже блохи заморские и те были подкованы по-нашему. И не всегда итоги получались хуже.
Но потом, и в том виновата Совковая власть, стариков маразматиков, доведён был выезд, до того, что Забугорье обросло мифами, и легендами, и виделось нам, из нашего «прекрасного далёка», похлеще рая обетованного. Ринулись мы в тот рай, как спущенные с поводка в открытые двери спецмагазина, времён сухого закона, да только и откатились назад. Всё, блестящее издалека, став доступным, стало понятным, а потому и не столь притягательным, как запретное. Да и оказалось, что никто нас там не ждёт, а тем более с раскрытыми объятиями. А, привычной советской халявы тоже нет. Там не распинаются перед любым иностранцем, имиджа ненужного ради, как у нас, а думают, прежде всего, о своих гражданах, создающих рай только для себя. К деловой же хватке, и предприимчивости, истосковавшихся по свободе действий, наших индивидуумов, там вообще не готовы, и ужаснулись даже ей.
Мы, оказывается не хуже остальных. А то, что две беды у нас не прошли, а дураки и плохие дороги, по прежнему, мешают жить, так дело поправимое и лечимое. Пора настанет и время придёт, когда и умные потянутся во власть. Правда с дорогами будет посложнее. Так это потому, что у нас этих самых дорог, порою в иной задрипанной деревне больше, чем в целых странах Бенилюкса.
Пришло то протрезвление поздновато, но и не слишком поздно. Гром грянул, мы уже перекрестились и пришло понимание того, что как бы там, за бугром, не было хорошо и мягко постелено, а дома, всё равно, привычнее и надёжнее, потому, как родной дом не подменишь ни виллой ни замком. А, потому, как бы ни было беззаботно и чудесно отдыхать, но, вздохнув перед расставанием с чужбиной, стремимся мы к нему, к нашим, привычным, лужам и колдобинам, которые предстоит заровнять и засыпать. А то, что они у нас такие глубокие и их так много, так то и не удивительно. У нас всего, везде и всегда было много, такие уж мы большие, и такими смогли остаться, даже после помощи щедрого Забугорья.
Но только светлого, на любой родине, малой или необъятной, всё равно и всегда будет больше, чем чернухи. Главное это понять и объять. Это всё прочувствовали и поняли в отдалении те, кто возвращался из райской Индонезии, в начале ноль-пятого года, в свою суровую страну. Чудесная, как сон, чужая земля, тем же и была хороша, что можно было однажды проснуться и вернуться в реальность своей повседневной жизни.
После таких размышлений Стас, перед последним сном на чужбине, пожелал себе сновидений про заснеженные просторы, деревья, сплошь покрытые инеем, и лунную морозную ночь, когда даже тишина звенит напевами родины.
Но приснилось, абсолютно противоположное. Он в сонном забытьи оказался в непонятной среде, похожей на бурный поток, но явно не водный. При этом он чувствовал себя прекрасно и естественно, пока туда не упал ребёнок. Он задыхался, не смея вздохнуть, и уже с посиневшим лицом уходил на глубину. Стасу, стоило больших трудов разжать стиснутые зубы и заставить сделать несколько глотков необычной среды, в которой они очутились оба. И это помогло малышу. Цвет лица его стал естественным, он оживился, раскрыл глазки, и они стали, не торопясь, подниматься вверх. Подъём затянулся до пробуждения Стаса.
Поднявшись бодро, от хорошей концовки странного сна, Стас не суетился, потому что времени на сборы не требовалось, а Еву, заранее, беспокоить он не стал, потому, как знал, что она всегда готова. А вскоре позвонил подъехавший Гарри:
- Стас, это ты? - настороженно спросил он, - а то, может, я опять номером ошибся.
- Я это, я, и успокойся друг. У нас не принято дважды одинаково шутить, это плохой тон.
- Вот так успокоил, - насторожился Гарри, - Теперь мне что же, до самого твоего отлёта надо быть начеку и ждать очередного твоего экспромта? Надеюсь, что тебе будет не до этого, или просто не успеешь.
- А это зависит от того, какой сюрприз ты мне подготовил, - снова попытался Стас, развести Гарри на болтовню, - если приятный, то может и спасёшься. А нет, так мне много времени не надо. Домашних заготовок хватает.
- Ага, напугал, удалось тебе, - не сдавал таинственности Гарри, - конечно, обидеть бедного журналиста просто, мы люди доверчивые, слабые и беззащитные, потому каждый так и норовит плюнуть в нашу нежную душу. Не успеешь оттереться, как следующий норовит уже лягнуть, а там и в пятый угол могут поиграть. Так и ходим всю жизнь, в шишках и синяках. Несчастная наша доля.
- Ой, как жалко стало, - опешил Стас от такого подлого нытья, - сейчас я и тебе вынесу платочек и вытру твои сопельки. Только, пусть скажет мне твоя нежная душа, за что это тебя прозвали акулой пера? И скольким ты своей простотой вытряхнул потроха? Я не говорю, что хорошим людям, таких, ты обходишь своим вниманием. Но просто интересно, ты счёт своим жертвам ведёшь? Или сбился уже со счёту?
- Так это же моя работа, и обязанность, - не сдавался Гарри, - а те, кто нас обижают, они просто жестокие любители, а потому вдвойне обидно и печально. Так что платочек всё равно неси и поухаживай за тем, что ты так оскорбительно называешь нюхательным аппаратом.
- Ладно, готовься несчастное создание, мы выходим.
Стас вышел в коридор, и не удивился тому, что Ева уже поджидала, готовая к поездке.
- А где же, та прекрасная вчерашняя шляпка?
- Она, Стас, оставлена для иных времён. Ты же сам сказал, что она лучше всего подходит для встречи, чем для расставания. А я верю твоему хорошему вкусу.
Стасу, оставалось только хмыкнуть в ответ на такую лесть, и они пошли на выход. На улице их встретил Гарри, который предупредительно раскрыл им двери своего автомобиля и помог сесть
Малолюдные ещё улицы и немногочисленный поток машин позволяли Гарри гнать, быстро вырваться за город, и вовремя добраться до базы. У ворот группировалась кучка людей, по многим признакам одеяния и поведения которых, Стас безошибочно мог признать своих соотечественников. На многих были уже напялены, да не в единичном экземпляре, нелепые для местного климата тёплые вещи. Что они уже заранее замёрзли, или стремятся показать свои обновки? Да, как же, волнует их это. Тут просто великий опыт челночных походов за бугор. Это была проверенная, победная тактика, позволяющая освободить много полезного места в набитых сумках и баулах. Очерёдности на проход никакой, все толпились и незаметно, где подпиннывая, где, подталкивая имущество медленно, но неумолимо надвигались они на охрану. Каждый считал, что он должен пройти первым. Мы всегда ведём себя в таких ситуациях, как в игре на выбывание, где последнему, обязательно, не хватит места. И это без разницы, где и куда мы стремимся. К стоматологу ли, в метро, в парную, на дзот, или во власть. Потолкаться и подвигать локтями, это наше родное и привычное состояние души и тела. И, кажется, что привези толпу россиян к воротам ада, они и там умудрятся устроить давку, скандал и разборки, обдирая друг о друга свои грехи. А очередной счастливец, прорвавшийся с боем мимо изумлённых архангелов, будет искренне радоваться тому, что так лихо обошёл остальных. Может, потому-то и стараются их туда не направлять? Таков уж видно дух России, но, однако, не только русских. Это сейчас степенные и высокомерные прибалты, и весёлые хохлы, забыли, что когда они этим духом жили, то не меньше других обладали такими же боевыми качествами. Да и несчастный россиянин, попадая в Европу, через некоторое время, к ужасу своему обнаруживает, что нет у него уже того задора и напора, и без срочной подпитки, конец ему, как личности.
Подъехавший Марат беседовал с Евой, а Гарри суетился возле прибывающих машин, среди провожающих и отлетающих. Консул проверял наличие подопечных и их документы, как на армейской вечерней поверке. Поэтому Стас был оторван от друзей. Неожиданный топот множества ног сзади, заставил всех отвернуться от ворот и от консула. Повернулся и Стас. Он увидел что к ним приближается не меньшая толпа местных жителей, во главе которой бежал мальчуган. Это был их малыш, который безошибочно определил в этом разношерстном сборище Стаса и теперь летел к нему. Стас бросился к нему навстречу, и тот с разбега кинулся ему в объятия, крепко обняв за шею и лепеча слова радости и благодарности. Подоспевшие родители, родственники и соседи тоже старались прижаться к нему, или как-то погладить и похлопать. У Стаса готовы были навернуться на глаза слёзы от такого проявления чувств. Но подоспевшая охрана стала оттеснять людей, и он поцеловав в последний раз малыша передал его отцу, и простился с ними. Вдруг он почувствовал прикосновение к руке, которое передало нежное тепло. Он обернулся, и изумлённо посмотрел на незнакомую девушку, которая целовала его руку. Когда она подняла своё лицо, Стас по прежнему не узнавал её. Но контакт с нежными её пальчиками напомнил о, их, возможной встрече.
- Сен Вей? - неуверенно спросил он, - это ты?
Очередной поклон, подтвердил, что он не ошибся. Да и рядом стоящий старик китаец позволял в этом не сомневаться. Глядя снова на красивое лицо девушки, не увиденное им в больнице из-за её бинтов, он достал из кармана платок и осторожно промокнул на её глазах слёзы. А после, увидев, что она смотрит, переводя глаза, то на платок, то на него, он понял немую просьбу и протянул его ей. Она прижала его к груди и прошептала:
- Благодарю вас мой ангел доктор.
А старик добавил:
- Если ещё раз захотите поиграть в нашем казино, мистер Рогов, то будем только рады. Приезжайте в любое время.
И он повёл внучку к своим мордоворотам, а Стас подошёл попрощаться с друзьями, что стояли немного в стороне, что бы не мешать этой сцене.
- Ну, как сюрпризы? – спросил Гарри, - ты доволен, и оставишь меня теперь в покое?
- Конечно же, нет старик, сказал он обнимая того, - и ты это прекрасно знаешь. Так это ты устроил?
- Увы, нет. И не буду, ради расставания, врать тебе. Просто рикша Саид знал про отлёт последнего русского самолёта и сказал об этом мулле и родителям малыша. А у старика китайца столько своих информаторов, что он знает про всё и про всех больше полиции. Я же тебе говорил, что здесь, если хочешь, что бы все узнали, сделай это тайной.
- Похоже, ты прав, и вот ещё одно тому подтверждение, - согласился Стас, глядя, как к ним приближается Така, - ты, как всегда прав.
Друзья изумлённо уставились на приближающуюся, и ранее не знакомую им девушку.
- Вот, видишь теперь, кто настоящий бабник среди нас? - съязвил Марат, - а ты и меня туда в прошлый раз записала. У них правильно в России про таких говорят, что в тихом омуте черти водятся.
- Все вы кобели хорошие, - ответила Ева, - но к нему хоть по двое в постель не ложились, как с тобой. Да и не надо думать, что девушки могут быть благодарны только за секс. Это ещё одно подтверждение твоей распущенности.
- Тебе, что Стас проболтался? - изумился Марат, - не поверю, что он на такое способен.
- И правильно не верь, это мне сами японки рассказали. Они жалели, что не было с ними ещё одной помощницы. Так ты их достал своими ласками.
Марат оставался до конца прощания с отвисшей челюстью. А Така, подойдя к Стасу протянула тому пакет.
- Что это? - удивился тот, - обычно невестам дарят подарки. А я, как знаю, скоро предстоит твоя свадьба. И думаю, она действительно состоится. Я прав?
- Прав, Стас, прав, как права и я. Это мой выбор, потому, как я поняла, что тебе нужна другая подруга. Может быть такая, как эта, - и она внимательно посмотрела на Еву, - вы с ней даже чем-то похожи взглядами, когда смотрите в глаза. А это наш фирменный чай. Только дай мне обещание, что будешь пить его понемногу, и только один, - она вновь окинула взглядом Еву, - это, что бы тебе надолго хватило его и воспоминаний о нашей встрече. Прощай.
Она развернулась и быстро пошла к ожидавшему её жениху. Марат, уже оправившийся от удара Евы, протянул Стасу конверт.
- Что это? – спросил тот, - кому эта дипломатическая почта?
- Тебе, из рук в руки. Это твоя доля, и моё обещание не просадить здесь то состояние, что мы выиграли в казино, преобразованное в пластиковую карточку на твоё имя. Ты, думаю, не считаешь меня, как своего друга, способным наивно радоваться несправедливому выигрышу, и примешь часть ответственности на себя. И не устраивай здесь сцен проявления благородства. Не нести же мне деньги назад, этим мошенникам. Здесь всё по справедливости, и я никого не обделил. В том числе и себя.
Видя, что Стас не решается принять конверт, он сам засунул его ему в карман костюма, а сопротивляющуюся руку сжал в рукопожатии.
- Всё Стас, не дёргайся, и до скорой встрече. Я позвоню, как только сам вернусь.
Следующей подошла Ева, и прощание с ней, тоже было, не печальным. Они знали, что это скорее временное физическое расставание, которое будет сглажено возможностью постоянного общения. Они слегка обнялись и отстранились, но Стас при этом успел шепнуть:
- И всё-таки ты сохрани ту шляпку. Я, в прошлый раз её плохо рассмотрел, и хотелось бы освежить впечатления.
Оставался Гарри. И здесь уже объятия были чисто мужскими, до хруста рёбер, где первым не выдержал журналист.
- Чёртов медведь, - закряхтел он, будучи освобождённым, - не надо из меня делать инвалида, что бы я навсегда запомнил нашу встречу. И надеюсь, что она не была последней. Журнал Райта, с которым я теперь сотрудничаю, гоняет своих сотрудников по всему миру, и думаю, что Россия, и то, что в ней происходит тоже входит в круг их интересов. Так что до возможной скорой встречи, и я не позволю тебе забыть старину Гарри.
В это время мимо них быстро проходила последняя группа отбывающих. Возглавляющий её господин, с высокомерным видом не обошёл стороной оказавшуюся на прямом его пути Еву, а задел плечом, да так, что она отлетела на Стаса. Когда же тот дёрнулся к хаму, который даже не обернулся и не среагировал на происшедшее, то она придержала его и тихо сказала:
- Не надо Стас. Он уже наказан, но не знает этого. Это твой земляк Хряков, награбивший состояние во время вашей прихватизации. Прошёл, как сейчас, танковым маршем по трупам и разоренным, к своему богатству, но его час тоже пробит. Он летит не просто домой, но в свою вечную домовину. И его свита из телохранителей ему не поможет.
Остановившийся из этого окружения один молодой человек подошёл к ним и краснея за своего шефа извинился:
- Простите, ради бога, - обратился он к Стасу и Еве, - он видно не заметил. Мне право жаль, и я ещё раз прошу нас извинить.
После этого он бросился догонять своих. Да и Стасу уже нетерпеливо и призывно махал консул, потому что давка у ворот давно закончилась, и проход был свободен. Народ бросился штурмовать трап самолёта.
Стас в последний раз обвёл друзей взглядом и понимая, что последнее слово за ним произнёс:
- Не вешайте носы и не пытайтесь нагнать на меня прощальную тоску. Я верю, что мы встретимся вновь и скоро. Жду Вас в России. И вообще…, - Стас сделал паузу, глядя на Гарри, - как хорошо, что я попал под цунами.
Затем, под громкий смех, он развернулся, и побежал к самолёту.

Конец первой книги..