ТО, ЧТО ОСТАНЕТСЯ ПОСЛЕ ТЕБЯ Ч 1. ГЛАВЫ 1 - 2

АНАТОЛИЙ ПОЛОВИНКИН


«ТО, ЧТО ОСТАНЕТСЯ ПОСЛЕ ТЕБЯ»

ПОВЕСТЬ

«Посвящается памяти Александра Исаевича Солженицына»


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ


1


Жарким июльским днем из открывшихся ворот городской тюрьмы слегка пошатывающейся походкой, с небольшим пакетом в руках, вышел человек. Охранник, выпустивший его, сказал ему на прощанье что-то ободряющее, и закрыл ворота. Человек обернулся, посмотрел на ворота, словно не веря тому, что он находится снаружи, а не внутри, покрутил головой, оглядывая высокие стены с колючей проволокой, и взглянул на небо. Яркое солнце ослепило его, несмотря на то, что его лучи пробивались сквозь густую зелень деревьев. Он, уже отвыкший от всех этих прикрас, заморгал, и отвел глаза от неба, посмотрев прямо перед собой, где уже в нескольких метрах впереди начиналась дорога, по которой сновали машины.
Он глубоко и жадно вдыхал воздух, словно больной, только что каким-то чудом оправившийся от неизлечимой болезни, или же, как человек, давно не бывавший на свежем воздухе. Впрочем, так оно и было. Того, кто долгое время провел в тюрьме, можно сравнить с тем, кто был на долгое время лишен свежего воздуха.
Неожиданная и долгожданная свобода вызывает непреодолимое чувство опьянения. Того сладостного опьянения, с которым не желаешь расставаться, упиваться которым хочется и хочется бесконечно.
Человек глубоко дышал. Он ощущал запахи, которых раньше просто не замечал, или о которых просто забыл. Запах зелени, перемешанный с запахом пыли, ударял в нос, вызывая воспоминания о самых лучших временах молодости, да и вообще жизни. В самозабвении кружилась голова.
Чувствуя, что еще немного, и ноги откажутся служить ему, человек направился к дороге, торопясь перейти ее, чтобы она как можно скорее отделила его от столь ненавистной тюрьмы. По другую сторону шоссе располагалась насыпь, по которой проходила железная дорога. Подойдя к насыпи, человек обессилено рухнул в пыльную траву, с наслаждением вдыхая знакомые запахи. Перевернувшись на спину, он закрыл глаза, и подставил лицо солнцу. Пакет, выпущенный из руки, скатился к его ногам. Человек долго лежал неподвижно, слушая пение редких птиц, гнездящихся где-то на ветвях деревьев, и шумы проезжающих по дороге машин. Никогда еще эти звуки не доставляли ему столько радости и умиротворения. Он вдыхал запах железнодорожных шпал, запах, любимый им еще с детства, а теперь же он казался самым лучшим запахом в мире. На его лице застыла блаженная улыбка.
Его звали Игорь Лебедев, и когда-то он был весьма талантливым программистом, несмотря на свой уже не слишком молодой возраст. Ему было сорок девять лет. В тюрьму он угодил совершенно неожиданно для самого себя, когда казалось, что все идет хорошо и как надо. Он занимался тем, что взламывал лицензионные программы для компьютеров, то есть был хакером. Ему никогда не казалось, что он делает что-то преступное или противозаконное. Но ему не повезло. Во время так называемой борьбы с пиратством, во время одного из рейдов, он оказался не в том месте и не в то время. Кто-то должен был оказаться крайним, и этим козлом отпущения оказался Игорь. Те, на кого он работал, благодаря своим связям избежали наказания. А вот Игорю этого сделать не удалось. Он не обладал ни связями, ни достаточным количеством денег, чтобы откупиться, следовательно, был виновен. Он получил пять лет тюрьмы за изготовление и распространение пиратской продукции.
Правда, ему повезло. В том смысле, что, отсидев всего лишь год, он был амнистирован и досрочно выпущен на свободу. Этого дня Игорь ждал целый год, в глубине не души не веря в то, что он когда-нибудь наступит. Но этот день наступил, и теперь Игорь был свободен.
Продолжая лежать, Игорь чувствовал, что погружается в свои воспоминания. Он вспоминал свою работу, вспоминал людей, с которыми работал. Однажды он сумел взломать базу данных ФСБ, за что шеф прозвал Игоря Итаном Хантом. Так звали персонажа фильма «Невыполнимая миссия». Тот тоже сумел проникнуть в засекреченную базу данных, правда сделал это с чисто голливудским эффектом, чего не бывает в реальной жизни. В те времена Игорь ощущал гордость от такого сравнения. Это ему казалось честью. Но сейчас он думал обо всем этом совершенно по иному.
Игорь Лебедев принадлежал к той категории, которую называли «Детьми народов». Иначе говоря, он родился в смешанном браке, его родители были разных национальностей. Мать была русской, а отец был выходцем из Китая. В те времена приветствовалась дружба с «Красным Китаем», и то, что от такой дружбы иногда получались дети, мало кого волновало. Так же, как мало волновало и то, что ждет таких детей в жизни.
Впрочем, своего отца Игорь даже не знал. Он бросил его мать еще до того, как Игорь родился. Но память о себе он Игорю все же оставил, в виде своих генов. Игорь родился с ярко выраженной азиатской внешностью. От его матери в нем было так мало, что все сверстники дразнили Игоря китайцем. Очень нелегко было расти с такой внешностью.
О своем отце Игорь почти ничего не знал. Мать не любила о нем вспоминать, видимо затаив на него глубокую обиду. Скорее всего, тот уехал обратно в Китай, где живет до сих пор, если конечно еще жив, и даже не вспоминает о том, что где-то в далекой России у него есть сын.
Мать растила Игоря одна, жила без мужа, и ничего не рассказывала сыну о его отце, избегая вообще разговоров на эту тему. Впрочем, Игорь и сам не хотел о нем ничего знать. Обида матери передалась и сыну. Какой же подросток не будет испытывать обиду, зная, что отец бросил его мать, когда та была еще беременной. К тому же он ненавидел своего отца еще и за то, что тот наградил его такой азиатской внешностью, что сильно усложняло ему жизнь.
Но сейчас Игорю было не до этих обид. Он лежал со счастливым видом на траве, раскинув в стороны руки, чувствуя, как трава щекочет его пальцы. Силы постепенно возвращались к нему, словно его подпитывала земля. Этот год, проведенный в тюрьме, показался ему десятью годами, которые отняли у него и столько же сил. Он чувствовал себя постаревшим на десять лет.
Игорь открыл глаза, но тут же отвел их в сторону. Полуденное солнце снова ослепило его. Но закрывать глаза больше не хотелось. Небо было очень ярким и голубым, с редкими облаками на нем. Никогда еще оно не казалось Игорю столь прекрасным и восхитительным. Он подумал о том, что люди совершенно не умеют ценить ни свою жизнь, ни красоты мира. Все поглощены суетой, заботами сегодняшнего дня, а о прекрасном подумать просто некогда. Некогда взглянуть на красивое голубое небо, на мягкую зелень деревьев. Все поглощены бытовыми заботами. Наверное, лишь человек, долго находившийся в заключении, надолго лишенный свободы и возможности лицезреть красоту природы, способен так оценить все то, чего он был насильно лишен. Да и жизнь проходит в пустую, и необходимо ценить каждое мгновение своей жизни, не упускать ничего из этого прекрасного и светлого. Все бытовые заботы и стремления показались Игорю бессмысленными и пустыми.
Игорь подтянул под себя руки и сел. Интересно, если его кто увидит со стороны, что о нем подумают? Примут за пьяного или что другое? А ведь так можно и обратно в тюрьму угодить. Игорь подобрал выпавший пакет, и поднялся на ноги.
А теперь домой.
Игорь направился к дороге, но на полпути услышал нарастающий гул. Железнодорожные рельсы вибрировали, приближался поезд. Игорь обернулся, и стал ждать. Через несколько минут он уже смотрел на проносящиеся мимо него вагоны пассажирского поезда. Кое-где в окнах мелькали человеческие лица. Поезд скрылся из вида, но Игорь продолжал смотреть ему вслед, в глубине души желая сам оказаться одним из этих пассажиров.
Игорь жил в обычной пятиэтажной хрущевке, расположенной недалеко от центра города. Квартира была двухкомнатной, и Игорь прожил в ней почти двадцать лет вместе со своей женой. Их семейная жизнь была достаточно сложной, чтобы ее можно было назвать счастливой. Бывало всякое, как и во многих других семьях. Тем не менее, это была семья, в которой Игорь видел смысл своей жизни.
Но теперь этой семьи не было. Всего лишь пару месяцев назад, во время одного из свиданий, жена сообщила ему, что уходит от него. Вот так, просто поставила его перед фактом. Это было для Игоря страшным ударом и потрясением. Выбило из-под его ног почву, которую он едва начинал нащупывать, и лишило его последней поддержки и надежды. А ведь воспоминания о жене были единственным, что давало Игорю силы переносить свои страдания. Существует пословица, что любой друг будет с тобою лишь до черного дня. И, похоже, эта же пословица в равной степени верна и по отношению к женам.
Родная квартира встретила Игоря пустотой и мрачной тишиной. Игорь закрыл входную дверь на замок, и прислонился к ней спиной, оглядывая свою квартиру, которая уже столько лет была его домом. Тишина давила, действовала на нервы. Странно было это, после года отсутствия вернуться домой, и увидеть, что тебя здесь никто больше не ждет, что тебе здесь не рады. Квартира выглядела запущенной, какой-то нежилой, словно в ней уже долгое время никто не жил, несмотря на то, что пыли на мебели было мало. Все же кто-то здесь бывал, и следил за чистотой.
Игорь разулся, и прошел в комнату. Та же тишина и пустота. Вроде бы все выглядело как всегда, мебель и вещи были на местах, а чувство запущенности и заброшенности по-прежнему не покидало Игоря.
Нет, не все на месте. Вещей, принадлежащих жене, не было. Исчезла косметика, исчез ее гардероб. Игорю достаточно было заглянуть в шкаф, чтобы понять это. Исчезло даже большинство посуды, стоящей в серванте.
Игорь ощутил, что его охватывает чувство, которое ощущает человек, брошенный на необитаемом острове. Он ощутил себя покинутым и брошенным. Эти чувства пришли на смену недавней радости и умиротворенности. Это было словно холодным душем, который отрезвлял от сладких грез, напоминающим, что не все так гладко и прекрасно в мире, в который вернулся Игорь.
Игорь почувствовал горечь на душе. Хотелось есть, но накормить было некому. И в холодильнике еды никто не оставил. Никто не ждал возвращения Игоря.
Он в раздумье стоял посреди комнаты. Что теперь делать дальше? Он вернулся, но его не ждут. У них с женой не было детей, возможно, это и было одной из причин, что брак не был таким крепким, как того хотелось бы. Если бы у них были дети, то, возможно, жена бы не ушла от него. А, может быть, это и вовсе не при чем. И куда ушла жена? К другому? Был ли у нее кто-нибудь? Игорь не знал. Скорее всего, да. Но имело ли это хоть какое-то значение?
Итак, в сорок девять лет он остался без жены, без работы, и без средств к существованию. Что дальше, полное одиночество? У Игоря оставалась мать, семидесятичетырехлетняя женщина. Она, конечно, поможет ему, но не может же он сидеть на ее шее. Хотя, первое время ее помощью придется воспользоваться. И как насчет денег? Игорь, за время своей хакерской деятельности, заработал весьма приличные деньги. Конечно, он не стал миллионером, но его доходы могли позволить ему вполне безбедно жить самому и содержать жену. Они ни в чем не нуждались.
Игорь не доверял банкам, поэтому денег в них не держал. Все его состояние находилось дома в тайниках.
Но об этих тайниках знала и жена.
С возрастающим чувством тревоги Игорь принялся проверять тайники. Так и есть, пусто. Жена выгребла все, не оставив даже мелочи.
Игорь почувствовал досаду и разочарование. Чувство обиды захлестнуло его. Такого предательства и такой подлости он не ожидал со стороны жены. Нет, никак не ожидал. Сидя на полу, перед открытым тайником, Игорь горько усмехнулся. Вот так вот, все и закончилось. Он ограблен собственной женой, которая воспользовалась его беспомощностью и его отсутствием.
Игорь почувствовал, что не в силах удержать слезу. Он поднялся на ноги. Его взгляд случайно упал на компьютер, и на душе немного потеплело. Компьютер всегда был для него отрадой. Он был нечто гораздо большим, нежели обычным инструментом для работы. Он был его жизнью, и его отрадой. В течение последних десяти лет он был для него вторым по значимости после жены.
Некоторое время Игорь неподвижно стоял, и смотрел на компьютер, затем медленно придвинул к себе стул и сел на него, не сводя глаз с монитора. Вот он, его лучший друг, единственный, кто у него остался, и кто его никогда не предаст. Игорь протянул руку, и стер с монитора тонкий слой пыли. Затем нежно погладил рукой системный блок, словно гладил котенка. Сколько лет провел он за этим столом за экраном монитора.
По-крайней мере, у него остался компьютер, у него остался Интернет. Это давало хоть какую-то надежду на будущее. Можно было написать пару-тройку полезных утилит, и продать их через Интернет. В случае удачи это принесет небольшую прибыль, которая поможет ему кое-как перекантоваться первое время.
Хотя, это, конечно, не выход. Ему нужна была настоящая работа.
Игорь включил компьютер. Звук заработавшего кулера доставил ему удовольствие. Он вернулся в родную стихию. На экране монитора стала загружаться операционная система. Сыграла мелодия «приветствия» и на экране возник «рабочий стол», с такими знакомыми и даже родными ярлыками и надписями. Игорь бегло пошарил по своим рабочим папкам. Все было цело, все на месте. Казалось, что он отсутствовал не более одного дня.
Да и кто мог в его отсутствие залезть в компьютер. Жена его на дух не переносила, и совершенно не желала его осваивать. Компьютер ей был просто не интересен.
Игорь запустил одну из своих незавершенных программ, над которой работал перед своим арестом. Он немного поработал с программным кодом, чтобы убедиться в том, что его навыки программиста не утрачены за год тюремного заключения. Вроде бы все в порядке.
Откинувшись на спинку стула, Игорь некоторое время смотрел на экран, затем выключил компьютер. Настроение было не рабочее, и хотелось есть.
Игоря выпустили за несколько дней до назначенного. Что-то у них было напутано, и никто не знал о том, что Игорь выходит уже сегодня. Он не сомневался, что иначе его мать, несомненно, встретила бы его.
Мысли о матери заставили его погрустнеть еще больше. Как она провела весь этот год. Как она перенесла его, зная, что ее единственный сын попал за решетку. Он должен пойти к ней. К тому же она теперь осталась единственным близким Игорю человеком.
Игорь встал, и подошел к зеркалу, висевшему на стене. Из него на Игоря смотрел еще не старый, даже не седой, но изможденный человек азиатской внешности. Ну, почему же в нем так мало от матери? Ему всегда хотелось иметь славянскую русскую внешность, или, хотя бы чуть-чуть меньше азиатского, чтобы это не так сильно бросалось в глаза.
Впрочем, теперь жалеть-то и было ни к чему. Его молодость давно прошла, а бегать за девками, в надежде получить иллюзию молодости, он не собирался. Своей семьи не получилось, а пытаться во второй раз Игорь не хотел. Не имел желания.


2


Чувство одиночество вновь нахлынуло на Игоря. С этим надо было что-то делать. Жизнь не кончилась, чтобы там ни было, и накладывать на себя руки Игорь не собирался.
Игорь прошел на кухню. Все чисто аккуратно, видно мать убиралась здесь недавно. А, может быть, это была жена? Посуда лежала на своих местах, все как положено. Холодильник, стоящий в углу кухни, был выключен. Игорь заглянул внутрь него. Разумеется, пусто. А чувство голода терзало Игоря все сильнее и сильнее. Ему ведь теперь даже не на что было купить продуктов. Оставалась только мать. Она единственная, кто накормит его.
Игорь вышел из квартиры, и запер дверь. В тот момент, когда он спускался с третьего этажа, этажом ниже щелкнул входной замок и на лестничной площадке показался сосед Виктор Коршунков. Увидев Игоря, он в изумлении воззрился на него.
- Не может этого быть! Гошка, ты что ли?
Игорь остановился и, немного смущенно улыбаясь, кивнул.
- Я.
- Как, неужели выпустили?
- Выпустили, - подтвердил Игорь.
Виктор протянул руку, и поздоровался с Игорем.
- А я слышал, будто бы тебе пять лет впаяли.
- Так оно и есть, - с грустью сказал Игорь. – Да вот, за хорошее поведение выпустили досрочно.
- Амнистировали, значит?
- Амнистировали.
Виктор качал головой, и оглядывал Игоря. Он был примерно одних лет с ним.
- А ты хорошо выглядишь.
Игорь поморщился, и махнул рукой.
- Да ладно, брось.
- И куда ты теперь?
- В смысле куда иду, или как дальше жить собираюсь?
- Ну, как жить собираешься?
- Если честно, то я пока и сам не знаю. Пока ничего не известно.
- Сейчас вроде бы не советские времена. Судимость на человеке клеймом не лежит, - подбодрил Виктор.
- Надеюсь.
- Да не унывай ты, - подмигнул Виктор. – Хорошие программисты сейчас везде нужны. Тем более, как это называется, хакеры.
- Будем искать, - вздохнул Игорь.
Виктор почесал затылок, не спуская глаз с Игоря.
- А тебя когда выпустили?
- Да вот, только сегодня.
- Поздравляю. Тебя встречал кто?
Игорь покачал головой.
- А кто меня будет встречать-то? Любка ушла от меня, а мать не знала, что я выхожу сегодня.
- Да, ну и дела, - сочувственно произнес Виктор. – Слышал я про Любку. Тяжело, наверное, когда дома никто не ждет?
- А что поделаешь?
Виктор помялся.
- А что у вас с Любкой-то произошло?
- А я и сам не знаю, - сказал Игорь. – Я где был? Все решилось без моего участия. Она просто поставила меня перед фактом.
Виктор понимающе покивал.
- Ну, хоть какие-то у тебя планы есть? Задумки, может быть?
- Да какие же планы, - безрадостно рассмеялся Игорь. – Тут, слава Богу, на волю выпустили, а планы-то строить некогда было.
- Ну да, это верно.
Виктор опустил глаза, затем снова вскинул взгляд на Игоря.
- А если честно, скажи, за что тебя, все-таки, посадили?
Игорь вздохнул, засунул руки в карманы.
- За изготовление и распространение пиратской продукции для компьютеров.
- Что, серьезно? – не поверил своим ушам Виктор. – Всего-то?
Игорь кивнул.
- Нет, ну, в самом деле, нашли преступление, - в сердцах возмутился Виктор. – Тут вон, миллиардами воруют, и ничего! А здесь злодея нашли. Биллу Гейтсу, что ли, убыток нанес?
- Получается, что так.
- Вот страна, вот страна! – возмущался Виктор.
Игорь дружески хлопнул его ладонью по плечу.
- Ладно, все уже в прошлом.
- Ничего себе, в прошлом! Тебя на год в каталажку упекли, можно сказать, жизнь сломали. Разве ты сам сможешь все это забыть?
Забыть это Игорь, конечно же, не мог.
- Могло быть и хуже. Мог и все пять лет отсидеть.
- Пять лет? Да у нас за убийство столько не дают! Банк ограбишь – меньше получишь.
- За убийство не дают, - согласился Игорь. – А за взлом программы дают.
Виктор промолчал, лишь качал в возмущении головой.
- Ну ладно, - сказал он, после небольшой паузы. – Ты есть-то хочешь?
- Если честно, то еще как, - признался Игорь. – Тюремная баланда – это сам знаешь, не праздничный стол. Нормальной пищи хочется.
- Ну, так заходи к нам, - предложил Виктор. – Моя как раз борщ с пельменями приготовила.
Игорь засмеялся, чувствуя, как у него рот заполняется слюной.
- Соблазнительно, но я, вообще-то, к матери собирался. Домашняя еда, она самая вкусная, знаешь ли.
- Это верно, - улыбнулся в ответ Виктор. – Что ж, в таком случае, не смею настаивать.
Игорь и Виктор простились. Выйдя из подъезда, Игорь остановился, оглядываясь по сторонам. Вот он, родной двор. В нем он много раз гулял, как один, так и с женой. Здесь они любили сидеть на лавочке. Вон в том скверике. Здесь даже трава еще осталась. Не вытоптали. И как же все-таки здесь красиво. Конечно, он и раньше это замечал, но никогда не ощущал это так отчетливо и ясно. Вот он газон с зеленою травой, на которой бы он с удовольствием повалялся, если бы не боялся привлечь к себе нездоровое внимание.
Игорь неторопливо двинулся по тропинке. Денег на дорогу у него не было, да он и не жалел. Никогда ему еще не хотелось с такой силой прогуляться пешком.
Идти было долго, но Игорь и не торопился. Он шел и вдыхал в себя запахи, поражаясь их разнообразием и количеством. Никогда раньше он не замечал этого или просто не обращал на них внимания. Запахи автомобильной гари, которые раньше вызывали у него раздражение, теперь доставляли наслаждение. Это были запахи свободы. Его радовало и умиляло все, проносящиеся мимо автомобили, автобусы, идущие прохожие, такие разные и, в то же время одинаковые. Радовали и пестрые яркие одежды женщин. Все это вызывало на душе щемящее чувство.
Было жарко, и Игорь подумал о том, как замечательно было бы сейчас оказаться где-нибудь на пляже, окунуться в речную воду, желательно с головой. А потом лечь на горячий песок и подставить себя жаркому солнцу. Возможно, он так и сделает, сходит на пляж. Обязательно это сделает, к чему упускать такие прекрасные моменты в жизни. Но это будет не сегодня. Сегодня ему больше всего хотелось домашней еды и домашнего уюта.
Настроение вновь поднялось, и даже мысли о предательстве жены отходили на задний план.
Игорь поднялся на восьмой этаж девятиэтажки, в котором проживала его мать. Только бы она была сейчас дома.
Игорь позвонил в дверь и прислушался; есть ли кто дома. Надежда себя оправдала. За дверью послышались неторопливые шаги. Щелкнул дверной замок, и на пороге показалась мать Игоря Валентина Ивановна.
- Гоша, сынок! – Мать на секунду замерла в изумлении, затем бросилась на шею сына.
- Мама, - тихо произнес Игорь, закрыв глаза и, обняв мать, гладил ее по спине.
- Сынок, сынок! – по лицу Валентины Ивановны текли слезы. – Ты здесь, ты дома!
- Все в порядке, мама, я дома.
Седая мать принялась осыпать лицо сына поцелуями.
- Но как, почему? Тебя же должны были выпустить только через три дня.
- Они что-то напутали. Ты же знаешь всю эту систему.
Мать оторвалась от сына и, со слезами на глазах, рассматривала его, словно не в силах поверить в реальность происходящего.
- Как же ты похудел, - сказала она.
Игорь в ответ печально улыбнулся. Он смотрел на мать. Она тоже изменилась. За этот год, что Игорь провел в тюрьме, она постарела лет на пять. Он почувствовал сильное чувство жалости к матери; сколько же она выстрадала за это время, переживая за сына.
- Когда же ты вышел? – спросила Валентина Ивановна, вытирая рукой слезы.
- Сегодня, - ответил Игорь.
- Боже ты мой, а я и ничего и не знала! И никто тебя не встретил! В жизни себе этого не прощу.
- Да что ты говоришь, мама, - улыбнулся Игорь. – Ты же ничего не знала.
- И ты сразу же сюда приехал?
- Нет, я сначала заехал домой.
- Домой, - произнесла Валентина Ивановна. По ее лицу промелькнула тень.
Игорь понял, о чем она думает. Он осмотрелся по сторонам, словно боясь, что за ними смотрят.
- Может быть, мы войдем внутрь? А то нас могут здесь увидеть.
- Да-да, конечно, - заторопилась Валентина Ивановна, отступая назад, и пропуская Игоря внутрь.
Игорь оказался в знакомой с детства квартире. Это и был его первый дом, дом, с которым были связаны все его детские воспоминания. Целый год он здесь не был. Игорь прошел в комнату. Здесь ничего не изменилось. Как было все год назад, так все и осталось. Словно и не уходил отсюда. Небольшая двухкомнатная квартирка была по-прежнему уютной и родной. Здесь все жило жизнью, чувствовалась заботливая женская рука.
- Ты, наверное, голоден? – спросила Валентина Ивановна.
- И еще как?
Игорь посмотрел на мать, его взгляд красноречиво выразил все его чувства и без слов.
- Сейчас, сейчас, я что-нибудь приготовлю, - засуетилась Валентина Ивановна, спеша на кухню.
- Что ты хочешь? Что тебе приготовить?
- Все равно, лишь бы было вкусное и домашнее.
Мать загремела посудой. Игорь прошелся по комнате, наслаждаясь родным запахом. Это был запах дома. Наверное, для каждого человека существует запах, который ассоциируется для него с родным домом. Игорь сел на диван, и блаженно откинулся на его спинку. Так сидел он несколько минут, прислушиваясь к тому, как на кухне мать гремит посудой и хлопает дверцей холодильника.
Сидеть в одиночестве быстро надоело, и Игорь прошел на кухню.
- Да ты садись, не стой, - сказала Валентина Ивановна, не отрываясь от работы.
Игорь сел на табурет, и не сводил глаз с матери.
- Ну, рассказывай, как ты, что?
- А что тут рассказывать, - вздохнул Игорь. – Тут рассказывать только душу травить.
Мать понимающе закивала.
- Все равно не могу себе простить, что не встретила тебя. Ведь я же все равно могла бы все выяснить. Не могу даже представить того, через что тебе пришлось пройти.
Игорь промолчал.
Валентина Ивановна налила в кастрюлю воды, и поставила ее на огонь.
- Как же ты теперь жить будешь? – спросила она. – Что дальше-то? Куда?
Игорь пожал плечами.
- Что же у вас с Любкой-то случилось? Почему она тебя оставила вдруг, и в такой момент?
- Я думал, ты мне скажешь, - признался Игорь. – Я вообще ничего не понимаю. Что произошло, пока меня не было?
Мать принялась резать овощи.
- Я сама не понимаю. Ничего и не происходило. Вроде бы все шло, как и шло. А потом бац, узнаю об этом от нее.
- Но я-то вообще ничего понять не могу, - сказал Игорь. – Как гром среди ясного неба.