Что хуже смерти? (эпизод второй)

В сборник «Властители мира» вошли три повести-эпизода: «Злой гений Дитриха Пруста», «Что хуже смерти?» и «Боги подземелья».

Если верить статистике — детектив самый читаемый жанр. Я тоже поддался этому течению и сочинил небольшую повесть, которую с натяжкой, думаю, можно отнести к этому жанру, и конечно с элементами фантастики (куда же без неё, родимой).

Эпизод второй
ЧТО ХУЖЕ СМЕРТИ?

ВМЕСТО ПРОЛОГА

Криг развалился на кушетке и смотрел телевизор. По «ящику» показывали очередную серию бразильской «мыльной оперы». Профессор Пруст нервно ходил по номеру из угла в угол. С утра он был не в духе. Когда в очередной раз из телевизора раздался визг и крики не поделившей что-то бразильской семейки, Пруст не выдержал и со злостью выдернул штепсель, так, что розетка повисла на проводах. Криг подскочил на месте.
— Чёрт возьми, Дитрих, на самом интересном!..
Пруст резко остановился напротив карлика и несколько секунд смотрел ему прямо в глаза, словно хотел загипнотизировать.
— Не много ли ты возомнил о себе, — медленно проговорил он.
Взгляд Крига прояснился.
— Простите, профессор, — пробормотал карлик.
Хмыкнув, Пруст плюхнулся на единственный в номере стул, стоящий за обшарпанном круглым столом и, обхватив голову руками, что-то забормотал.
— Профессор, зря вы так психуете, — осторожно сказал Криг. – Житуха вроде ничо.
Дитрих резко поднял голову и вновь уставился на карлика. Коротышка понял, что зря он это сказал. Слишком хорошо ему был знаком безумный, горящий даже сквозь толстые линзы очков взгляд, после коего неизменно следовал взрыв.
— Ничо-ничо, —передразнил Пруст. По мере говорившего голос его крепчал, пока не перерос в оглушительный крик: — Я, один из богатейших людей мира, вот уже третью неделю почти что из милости должен ютиться в этой дыре. Когда же придёт этот чёртов перевод! – он вскочил. В следующую секунду стул, на котором сидел, должен был превратиться в щепки. Но в это мгновение в дверь заскреблись.
— Кто ещё там! – заорал Дитрих.
—Сеньор, почта, — раздался глухой голос клерка.
В мгновенье ока Пруст успокоился, поставил стул на место и, взглянув на карлика, быстро вышел из комнаты.
Криг перевёл дух и стал прислушиваться к голосам, доносившимися из прихожей. Профессор отсутствовал не больше минуты, и появился в комнате совсем в другом настроении. На его лице сияла улыбка.
— Криг, мы спасены! – Дитрих на ходу разрывал голубой продолговатый конверт. – Пришло уведомление. Мне открыли счёт в банке. Завтра, нет, сегодня мы возвращаемся в поместье. На — держи, — профессор вручил бумагу карлику. – Иди, закажи два билета на ближайший рейс.

Когда Криг через пятнадцать минут поднялся в номер гостиницы, Пруст сидел за столом и читал газету. На карлика он не обратил никакого внимания.
— Профессор, я… — начал коротышка. Но Пруст оборвал его.
— Криг, мы летим на Ближний Восток!
— Чо-о-о?! – опешил карлик, застыв на месте.
— Не чо, а мы летим на Ближний Восток. Поместье отменяется.
— Как же так, профессор, я…
— Криг, мы опять будем на коне. Читай, — Дитрих указал на газету и, встав, быстро заходил по комнате. – Они уничтожили… они разгромили, — довольно потирая руки, бормотал он. – Нет, господа, это уничтожить нельзя.
Карлик осторожно приблизился к столу и заглянул в газету, как будто там лежала живая гадюка.
— Профессор, я не могу…
— Ах, да. Криг, когда ты научишься читать? Собирайся. Летим, — и, не дожидаясь реакции карлика, бросился к входной двери.
А Криг, зарычав, словно раненый зверь, скомкал газету и зашвырнул её в угол.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ИГРА «В КОШКИ-МЫШКИ»

Глава 1
ПРИБЫТИЕ

«Боинг – 757» трансазиатских линий заходил на посадку. Об этом минуту назад объявила стюардесса и попросила пристегнуть ремни. Пассажир, занимающий пятнадцатое кресло А, выполнил просьбу и выглянул в иллюминатор. Под крылом авиалайнера зеленели аккуратные квадратики полей, но построек еще не было видно . В первую секунду он удивился насыщенной зелени — на дворе начало декабря. Но тут же вспомнил, где он, куда летит, вернее, уже прилетел. «А в Москве всё уже завалило снегом», – не без ностальгии подумал он, хотя столицу покинул недавно.
Пассажира звали Андрей Павлович Бароновский, новый помощник посла России в представительстве одной из азиатских стран. На вид ему можно было дать лет сорок. Впрочем, тот же возраст стоял и в паспорте, который лежал во внутреннем кармане пиджака… На самом деле это был сотрудник ГРУ — майор Сергей Владимирович Московских
Московских оторвался от иллюминатора и посмотрел на часы. «Что меня ждёт там?», — подумал он и откинулся в кресле. Как ни странно, Сергей пока не знал, что его ожидает. В центре сказали, что всё объяснят на месте. За годы службы он научился беспрекословно выполнять задания и не задавать вопросов. «Ну что ж, на месте, так на месте, им виднее», — но размышлять ему никто не запрещал. Из разговора в Москве он понял, что поездка связана с секретными объектами этой азиатской страны. «Тем более, странно, ведь у американцев всё схвачено, а они ребята ушлые», — с другой стороны, Сергей понимал, что к чему, порой даже в одной стране спецслужбы конкурируют.
Однажды он уже побывал здесь. Правда, ещё до гражданской войны и НАТОвских бомбардировок. Тогда делегацию принимали тепло. Его беспокоила возможность встретить старых знакомых. Конечно, воды с тех пор утекло немало, да и внешность ему подкорректировали, однако не исключались непредвиденные обстоятельства. «Чёрт, — про себя выругался Сергей. – Неужели, не нашли никого другого?»
Дело, кажется, нешуточное, если центр позволил себе вызвать его из страны, где он тоже отнюдь не в бирюльки играл. Он не страдал манией величия, и как всякий разумный человек, не завышал своей значимости. Но небезосновательно считал, что ему заниматься ерундой не поручат. Что же касается непредвиденных обстоятельств… они в их работе встречаются на каждом шагу. Надо быть готовым ко всему.
Но, несмотря на беспокойство по поводу старых знакомств, майор ГРУ всё же тешил себя надеждой, что в мире едва ли наберётся с десяток человек, хорошо знавших его в лицо. Как бы он удивился, если бы знал, что даже в салоне самолёта находился человек, который не только отлично знал его, но и следил за каждым движением.

Человек, занимал двадцать третье кресло С. Звали его Сэм Холтон и был не кем иным, как агентом ЦРУ. Впрочем, нигде не указывалось, что он связан с этим уважаемым учреждением.
И хотя Холтон сидел далеко от Московских, всё было устроено так, чтобы он видел русского разведчика, вернее, его спину., Перед ним стояла конкретная задача — следить за ГРУшником, всё время держать его в поле зрения.
Сэм понимал, что задача не из лёгких. Почти безнадёжное дело — следить за профессионалом (он не мог поручиться, что уже сейчас Московских не чувствует его взгляда). А то, что тот профессионал высшей пробы, Сэм знал не понаслышке. Накануне он вновь перелистал досье русского: Европа, Америка, Африка, послужной список солидный. Побывал тот и в Азии. В частности, в стране, куда они сейчас летят.
«Да-а-а, такого голыми руками не возьмёшь!» — подумал Сэм. Ну что ж, тем более он должен испытывать гордость, что задание поручили именно ему. Но как ни странно, ничего подобного не чувствовал. С самого начала он был не в восторге от своей миссии. Но выбирать не приходилось. «Чёрт меня возьми, что же затевают русские? Не на уик-энд же он летит, в самом деле».
ЦРУ, хоть и удалось вычислить Московских, и даже посадить тому на
«хвост» агентов, но как они не старались, о цели задания посланника Москвы ничего пронюхать не удалось. А между тем, такого опытного работника не пошлют к чёрту на кулички ради пустяка, тем более, отрывая от другой — немаловажной работы.

Самолёт пошёл на снижение. Сергей почувствовал это по лёгкости во всём теле. Ему нравилось это ощущение, схожее с катанием на "американских горках". Сначала он ничего не видел, кроме зеленеющих полей. Потом появились коробочки домов. И, наконец, показались белоснежные минареты, устремившие башни-стрелы в лазурное небо, на котором кое-где плавали обрывки облаков, будто пух гигантской сказочной птицы. Сергей порадовался, что война не затронула этой красоты, впрочем, многие минареты возведены сравнительно недавно.
Здание аэровокзала, как и посадочную полосу, Московских не видел почти до самой земли. Вскоре шасси лайнера зашуршали по бетону, и снова он подивился мастерству пилотов — касания почти не ощущалось.
Зато встречающих он заметил сразу, еще, когда самолёт подруливал к зданию аэропорта — тёмно-синий лимузин с российским флажком на капоте.
Машина стояла у трапа, когда он появился в дверях авиалайнера, а около неё два человека, несмотря на жару, в строгих чёрных костюмах. При его появлении они направились к самолёту. Сергей надел тёмные очки и стал спускаться по трапу.
— Бароновский Андрей Павлович? — встретили его вопросом.
— Да, — кивнул он.
— Как долетели?
— Спасибо, хорошо.
— Вас ждут, — сказал один из встречающих, делая приглашающий жест в сторону
машины.
— А паспортный контроль? – поинтересовался Сергей.
— Не беспокойтесь, всё улажено.
— Кто бы сомневался, — садясь в машину, пробормотал разведчик.

Сэм Холтон появился в дверях самолёта в тот момент, когда Московских садился в «мерседесс». Внимательным взглядом он проводил отъезжающую машину и поспешил вниз. В отличие от русского, ему ещё предстояло пройти таможню. Впрочем, беспокоиться не о чем. В кейсе ничего предосудительного не было. Пройдя паспортный контроль, отнявший не так много времени, как порой бывает в других аэропортах, Сэм направился в зал ожидания.
Его никто не встречал, но Сэм почувствовал, что за ним наблюдают. Небрежно оглядевшись, Холтон из сотни людей выхватил одного. На секунду их взгляды пересеклись, и незнакомец чуть заметно кивнул. Несмотря на то, что одет тот был в европейский костюм, Сэм узнал человека, с которым должен работать. А точнее, человек этот должен передать ему некоторые вещи, и в дальнейшем через него Холтон должен поддерживать связь с центром. Из досье он знал, что тот араб, но сейчас в нём почти невозможно было распознать восточного человека. Убедившись, что его заметили, незнакомец исчез. Пока всё шло по плану.
Покружив ещё немного по залу и удостоверившись, что на него не обращают внимания, Сэм Холтон направился к стоянке такси, сел в машину и назвал адрес заранее оговорённой гостиницы.

Глава 2
УДАЧИ, МАЙОР

Московских не знал, в курсе ли попутчики тех дел, ради которых он приехал, кем является на самом деле, и поэтому всю дорогу молчал. Не разговорчивыми оказались и сопровождающие: один впереди, другой на заднем сиденье — рядом с ним. Сергей отодвинул шторку и с любопытством выглянул наружу. Война всё же оставила след. Особенно это стало заметно, когда подъезжали к центру. Некоторые здания разрушены — результат бомбардировок, но многое уже восстановлено. Не подлежащее восстановлению, разбиралось. В основном здесь были одноэтажные здания, но чем ближе к центру, тем чаще стали попадаться многоэтажки. Больше, чем раньше, на улицах появилось военных – «голубые каски». Сергей с удовлетворением подумал, что теперь среди них могут находиться и его соотечественники.
Примерно через час «катания» по городу они въехали на территорию российского посольства. Двухэтажное здание, кажется, нисколько не пострадало из-за военных действий. Московских проводили в небольшой уютный кабинет на втором этаже. Кроме большого письменного стола, застеклённого книжного шкафа и софы, обтянутой синим атласом, здесь ничего больше не было. Из-за стола поднялся коренастый мужчина примерно его возраста и протянул руку для рукопожатия:
— Позвольте представиться: Абрамцев Олег Игоревич. Садитесь, прошу, теперь это ваш кабинет.
Сергей уселся в кресло, стоящее напротив стола, но, как вести себя дальше, не знал. Абрамцев улыбнулся.
— А вы — Сергей Московских, — назвал он настоящее имя разведчика.
— Хорошо, — заговорил Сергей, — в Москве мне сказали, что всё объяснят на месте.
—Да, да, конечно, я уполномочен это сделать. Но сначала, не хотите ли отдохнуть после дороги? Здесь есть смежная комната.
— Нет, я не устал и предпочёл бы всё узнать сейчас, – Сергей сделал паузу. — И ещё, почему послали меня? Я бывал здесь и могу засветиться.
— Воля ваша, — Абрамцев обошёл стол и сел напротив Московских. – Возможно, вы правы, не стоит откладывать в долгий ящик. Во-первых, мы, конечно же, знаем, что вы побывали здесь, кстати, этот факт сыграл не последнюю роль в вашу пользу. Однако с тех пор многое изменилось. Людей, которые вас знали, уже нет, во всяком случае, в нашем окружении, так что опасаться вам нечего. Во-вторых, у вас имеется ещё и медицинское образование, не удивляйтесь, — поймав его взгляд, проговорил Олег Игоревич, — скоро поймёте. И, наконец, вы профессионал, так сказать, высшей пробы, — он перегнулся через стол и достал из ящика пухлую папку, — это донесения агентов, завербованных в разное время, — он передал документы Московских, — вы их потом изучите. Но, дело в том, что все они — простые люди — ни на кого из высокопоставленных чиновников нам пока выйти не удалось и, как понимаете — не профессионалы. Зачастую донесения их неполны, обрывисты и противоречивы, да что там, подчас просто «высосаны из пальца». Но этих людей понять можно. Здесь ещё присутствует фактор страха — в этой стране люди иногда пропадают бесследно. Однако, — он вновь взглянул на разведчика, — нам удалось кое-что классифицировать. Картина, надо сказать, вырисовывается любопытная. В одном из селений, неподалеку от столицы, обнаружилась странная болезнь. Эпидемия унесла почти всех жителей деревни. Но не это нас заинтересовало — эпидемии здесь, увы, не столь уж редкое явление. Посмотрите, — Абрамцев развернул карту, — неподалёку находится секретный объект, вот здесь...
— И вы связываете этот объект со вспышкой странной болезни? – Сергей взял карту.
— Да
— И что же это за объект?
—Нас пытаются уверить, что обычный фармацевтический завод.
— Понятно.
— Так вот, — продолжал Абрамцев, — на этом, так называемом, фармацевтическом заводе работает наш агент. К сожалению, простым техником. Кстати, его донесение в папке. Незадолго до вспышки болезни на заводе наблюдалось оживление.
— Вы думаете, произошёл выброс? — перебил Сергей.
— С вами приятно иметь дело, Сергей Владимирович. Посмотрите сюда, — указывая ручкой на участок карты, продолжал Абрамцев. — Видите стрелки, это направление ветра.
— С минуту Московских изучал карту.
— Но, насколько я знаю, на всех объектах подобного рода установлены системы видеонаблюдения, и если бы что случилось...
— Увы, не на всех.
Сергей удивлённо приподнял бровь.
— На два объекта местные власти всеми правдами и неправдами так и не допустили экспертов ООН.
Сергей вновь взглянул на карту:
— И, как я понимаю, это один из них?
— Совершенно верно.
— Значит, они продолжают играть в «кошки—мышки» с ООН?
— Боюсь, не только с ними, — Абрамцев откинулся на спинку кресла: — Теперь, в общих чертах, вам понятна задача?
Сергей кивнул, затем, мысленно возвратившись к вымершей деревне, спросил:
— Что же это — радиация?
— Вряд ли. Там нет ядерных объектов. Во всяком случае, наш человек утверждает, что пожара, а тем более взрыва, не было. Да и приборы зафиксировали бы.
— Химическое оружие?
— Скорее, бактериологическое… Это вам и предстоит выяснить. Да, и ещё, возможно, пригодится: оставшиеся в живых, по всей видимости, находятся в одном из военных госпиталей. Но в каком – узнать не удалось. Кстати, тот факт, что власти умолчали о вымирании целой деревни, и помог нам заподозрить неладное. Впрочем, — добавил он, — подробности вы узнаете из папки.
Сергей вновь взглянул на карту.
— Что это такое? — указал он на чёрные точки.
— Нефтяные вышки, они здесь повсюду. Ну, теперь, когда суть задания вам понятна, поговорим о снаряжении, — Абрамцев открыл ещё одну папку.
— Ключи от машины, — протянул он маленькую связку. – Автомобиль покажут вам в гараже. Мотор форсированный. В оборудовании, надеюсь, разберётесь. Теперь, что касается оружия...
Московских протестующее поднял руки.
— Не беспокойтесь, я не собираюсь всучивать вам «АКМ» или что-то в этом роде, — Абрамцев достал из папки изящную авторучку и открутил колпачок — блеснуло «золотое» вечное перо. — Кроме прямого назначения, она имеет и ряд других функций. Это ручка-станнер. Луч от неё действует более, чем на двадцать метров и полностью парализует человека. Учтите, чем дольше потенциальная жертва подвергается воздействию, тем дольше, остаётся неподвижной. Зная вашу щепетильность, заверяю, что луч совершенно безвреден, это показали многочисленные испытания, — он сделал паузу. — От себя добавлю: мне кажется, щепетильность здесь неуместна, речь идёт о серьёзных вещах. Теперь прошу внимания: необходимо повернуть вот это кольцо — оно служит своеобразным предохранителем, и нажать на выступ. Колпачок от этой вещицы послужит вам вместо бинокля, — передавая авторучку Сергею, сказал Абрамцев, — или, вернее, подзорной трубы. Его также можно использовать в качестве насадки к фотокамере. Вы курите?
— Увы, — улыбнулся Сергей.
— Хорошо, — сказал Олег Игоревич, хотя Сергей ничего хорошего в этом не находил, — зажигалку найдёте здесь же. Учтите, система новая, впрочем, принцип работы тот же.
Разведчик кивнул.
— И ещё. Все эти предметы, попади они в чужие руки, не вызовут подозрения, если, конечно, у проверяющих не будет специального оборудования. И, последнее, — Абрамцев достал плотный лист бумаги. — План объекта.
Московских взглянул на чертёж.
— Откуда он ? Ваш агент?
— Нет, на этот раз вы ошибаетесь. Объект строили мы. Но возможны перестройки, и даже наверняка они есть. Наш спутник обнаружил под зданием пустоты, возможно, это подземные коммуникации. В первоначальном проекте их нет. Впрочем, общую картину план всё-таки даёт. Ну, кажется, всё. Вопросы есть?
— Пока нет.
— Не смею вас больше задерживать, — вставая с улыбкой, сказал Абрамцев. Улыбка что-то растопила в его лице и стало видно, что это живой и добрый человек, а не чинуша, как сначала подумал Сергей. — Желаю удачи, майор, — он пожал Сергею руку и вышел из кабинета.

Глава 3
«ЛЁГКАЯ» РАБОТА

Через пять минут после того, как Холтон занял однокомнатный номер в гостинице, в дверь постучали. Отворив, он увидел того, кого и ожидал — человека из аэропорта. — Мистер Холтон? — спросил тот.
— Да, это я. Прошу, — Сэм пропустил гостя в комнату и прикрыл дверь.
— Я — Саид, — представился незнакомец.
Сэм кивнул.
— Это для вас, — Саид вытащил из чемоданчика объёмистый пакет.
— Это всё? — принимая его, сказал ЦэРэУшник.
— Объект под наблюдением. Работать начнёте завтра.
— О' кей, — снова кивнул Холтон.
Не говоря больше ни слова, Саид направился к выходу.
Проводив гостя, Сэм взялся за пакет. Сверху, как и предполагал, лежали толстые пачки местной валюты. Денег оказалось даже больше, чем он ожидал . «О' кей, голодная смерть мне не грозит».
Внизу лежали: небольшой модифицированный пистолет из керамики, который не смог бы обнаружить любой современный металодетектор. Ключи от автомобиля с красивым брелком, с выгравированным номером машины.
Он подошёл к окну. На стоянке, перед гостиницей, находились несколько десятков автомобилей. Какой из них предназначался ему? Сэм постарался угадать. Подобные игры всегда развлекали его, кроме того, хорошая проверка интуиции.
«Хотелось бы, чтобы оказалась вон та», — наконец, выбрал он "БМВ" палевого цвета.
Сэм преодолел желание тут же спуститься и проверить предположение.
Вечерело, а темнота в этих краях наступает быстро. Кроме того, он знал, что комендантский час еще не отменен. Лишние неприятности ни к чему. Поэтому, отложив дела на завтра и решив встать пораньше, он заказал ужин и, удобно устроившись на диване, включил допотопный приёмник. Впрочем, вскоре выключил — передавали концерт местных «звезд».


* * *

Оставшись один, Московских прошёл в смежную комнату, принял тёплый душ, затем забрал из кабинета документы и, устроившись на кушетке, стал их изучать.
Из отчётов местных агентов он мало что понял, и если бы не рассказ Абрамцева, наверное, окончательно запутался бы. Донесения составляли явно осторожные, запуганные и весьма ненадёжные люди. Из всего этого Сергей сделал вывод, что сотрудничать с такими людьми не стоит и прибегать к их помощи только в крайнем случае. Но наверху, кажется, придерживались иного мнения, если не только не порывали с ними, но и тратили немалые средства.
Теперь задача Сергею уже не казалась простой, как вначале, скорее, наоборот. Просматривая карты, думал, с чего начать: «Несомненно, ключом ко всему является сам объект. Но как на него попасть? Охрана наверняка, усиленная. Конечно, можно попытаться, но тогда нужен кто-то ещё. Уборщик? Нет, это в крайнем случае, если ничего не придумаю. Не мешало бы выяснить, в каком госпитале находятся выжившие жители деревни».
Отложив бумаги, он закурил и несколько минут, лёжа на кушетке, задумчиво дымил сигаретой. Но, в конце концов, усталость взяла своё и, незаметно для себя, он уснул.

Утром, когда Сергей спустился в гараж, ему показали на дальний бокс. Подойдя Московских испытал, мягко говоря, лёгкое разочарование, граничившее с недоумением и даже обидой. Перед ним стояла «Волга — ГАЗ-21», неброского голубого цвета. Большинство сотрудников посольства ездили на автомобилях последних лет выпуска.
Однако чувство обиды улетучилось, когда Сергей заглянул под капот машины, а особенно в салон, нашпигованный современной техникой. Чего стоил радиотелефон, с помощью которого, казалось, можно связаться не только с посольством из любой точки страны, но и, при желании, с самой Москвой!
Минут пятнадцать он осваивал всю эту премудрую технику. Многие приборы были знакомы. Потом Московских осторожно выехал за пределы представительства.

День Сергей решил посвятить знакомству с городом. Доскональное знание улиц и переулков населённого пункта, где собираешься работать, не повредит (впрочем, город он уже знал, однако за те почти два десятилетия, что здесь не был, многое могло измениться), и заодно хотелось кое-что уточнить.
Выезжая за ворота он, скорее, по привычке, чем по необходимости, внимательным взглядом окинул окрестности, но ничего подозрительного не заметил.

Глава 4
СЛЕЖКА

Утром Сэм Холтон вышел из гостиницы, и первое, что увидел — палевый «БМВ». Несмотря на ранний час, остальные машины разъехались. Холтон сверил номера и в очередной раз порадовался, что интуиция не подвела. Сев за руль, он не сразу запустил мотор. Осмотрев салон и проделав несколько манипуляций с миниатюрным компьютером, вмонтированным в приборную панель, он повернул ключ зажигания. Мотор заурчал почти бесшумно. Слегка обеспокоенный тем, что на улицах полно народу, а значит, рабочий день начался, Сэм поспешил в район, где размещались иностранные представительства.
Оказалось, волновался он напрасно, ворота российского посольства ещё были закрыты. Правда, через небольшую дверь в них входили и выходили люди. Однако, тот, кто ему был нужен, находился внутри, иначе он бы уже знал… Припарковав машину у тротуара, за длинной цепью других автомобилей, Холтон стал терпеливо ждать, не спуская глаз с ворот представительства. Боковым зрением он видел развевающийся звёздно—полосатый флаг Соединённых Штатов Америки – флаг родины. Несмотря на то, что страну покинул недавно, захотелось пообщаться с соотечественниками. Но он знал: дорога в американское консульство ему пока заказана. За каждым человеком, входящим и выходящим оттуда, велось негласное наблюдение. Американцев здесь недолюбливали, и это мягко сказано. Он даже не был уверен в том, что вечером, у гостиницы, не соберется толпа, чтобы линчевать его.

«Внимание!.. — Холтон заметил на противоположной стороне улицы условный знак. И почти тут же ворота российского посольства стали открываться, показался голубой автомобиль. Сэм схватил бинокль. Да, без сомнения за рулём сидел тот, кого поджидал – Сергей Московских.
— О' кей, — несмотря на тёмные очки, Сэм узнал его. Но вот машина… какой она марки? — Чёрт! — выругался он. — Вечно русские создают проблемы не только себе, но и другим! — он лихорадочно застучал по клавиатуре компьютера, и вскоре бесстрастная машина выдала сообщение — в памяти марки этого автомобиля нет.
Кляня всё на свете, особенно русских, которые ездят на таких допотопных машинах. Себя, за то, что потерял столько времени, Холтон резко рванул с места. Светло-голубая машина уже скрылась за углом. На экране компьютера, наконец, замигала яркая точка, но она обозначала его собственный автомобиль.

* * *

Всю первую половину дня Сергей мотался по городу, стараясь запомнить расположение улиц, и несколько раз незаметно щёлкая зажигалкой — фотокамерой. Два раза его останавливали блюстители порядка — проверить документы, но узнав, что он русский, беспрепятственно пропускали. Выходил он из машины тоже дважды: купить сигареты и перекусить в маленьком ресторанчике на тихой улочке.
Слежку Московских обнаружил только во второй половине дня. Изредка, а потом все чаще бросая взгляд в зеркальце заднего вида, видел автомобиль марки «БМВ» неброского соломенного цвета. С завидным постоянством, машина следовала за ним, и никогда не обгоняла, хотя Сергей специально снижал скорость, пропуская остальной транспорт вперёд.
Преследователь, временами пропадал из поля зрения, и тогда Московских с облегчением переводил дух, думая, что показалось. Однако «БМВ» появлялся вновь. Дело принимало дурной оборот. Сергей уже не сомневался, что это по его душу. Окончательно же убедился, свернув в неположенном месте и затормозив в нескольких шагах от перекрёстка.
«БМВ» свернул за ним, но так как останавливаться здесь было запрещено — на большой скорости проехал мимо. Сергей заметил, что в машине находился один человек, но лица его, как и номера, не успел разглядеть. Он развернулся и выехал на главную улицу. Через некоторое время в зеркальце заднего вида опять мелькнул знакомый силуэт.
Теперь ему уже казалось, что ещё выезжая из посольства, видел этот автомобиль. Наверное, он мог бы легко оторваться от преследователей (почему-то Сергей думал о человеке в «БМВ» во множественном числе), но следует ли так поступать?
«Ну что ж, пусть видят, что ничего предосудительного не делаю. — Сергей надеялся, что не заметили его повышенного интереса к некоторым городским объектам. Он был уверен, что на «хвосте» у него местные спецслужбы. — Очень странно. Неужели, наши не доработали?..» — Он решил перестраховаться и проверить предположение.
Сергей надавил педаль акселератора и сразу оторвался от преследовавшего автомобиля на приличное расстояние, но так, чтобы его не теряли из вида. Завернув за угол – благо, дома здесь стояли близко от проезжей части — затормозил. На этот раз он покинул автомобиль и, отойдя в тень дома, достал зажигалку и прикрутил к ней колпачок авторучки.
Ждать пришлось недолго. Когда «БМВ» выскочил из-за угла, Сергей нажал на спуск. Второй раз щёлкнул зажигалкой, когда бледно-жёлтый автомобиль сравнялся с его машиной.
Дождавшись, когда преследователь скрылся из вида, Московских вышел из укрытия и, сев за руль, неспешно поехал в посольство.


У себя в кабинете он перемотал плёнку и отнёс кассету в фотолабораторию. Через час принесли готовые фотографии. Снимки пяти военных госпиталей ничего не дали, да он и не ожидал скорого результата. Зато два последних оказались весьма любопытными, и даже немного озадачили.
На первом была запечатлена автомашина, преследовавшая его, с отчётливо просматриваемым номерным знаком. На втором — портрет, (иначе назвать его нельзя) водителя. Создавалось впечатление, что фотографировали в упор.
Но не это заинтересовало Сергея. Несмотря на тёмные очки, человек с фото явно принадлежал к европейскому типу. Он знал, что европейцы не работают на местные спецслужбы. Но кто же в таком случае человек в «БМВ»? Сейчас ему казалось, что где-то уже видел это лицо. Но где? Во всяком случае, вплотную они не сталкивались — точно.
«Ну что ж, скоро мы всё выясним», — Сергей написал подробное донесение, приложил фотографии и с секретарём отправил в компьютерный центр. А сам в ожидании результатов вновь засел за изучение материалов.

Но напрасно он прождал до позднего вечера, никаких вестей из компьютерного центра не поступило. А, между тем, был абсолютно уверен, там обрабатывали именно его информацию. «Что-то у них не заладилось», — с беспокойством подумал Московских. Но подниматься к компьютерщикам не стал, зная, что там работают специалисты высочайшего класса и мешать им не стоит.
Ранним утром его разбудил стук в дверь. На пороге стоял Абрамцев с синей папкой в руках. По воспалённым красным глазам и сероватому оттенку кожи Московских определил, что тот мало спал этой ночью, или же не спал вовсе.
— Да-а, Сергей Владимирович, задали вы нам задачку, и это в первый день, что-то будет дальше, — улыбнулся тот. — Извините, что разбудил, вы, наверное, ждёте информацию?
— Проходите. Одну минуту, – скрываясь за дверью ванной комнаты, сказал Сергей.

Когда он вышел из ванной, на столе перед Абрамцевым были разложены бумаги, а в центре — фото человека из преследовавшей его машины.
— Мы работали всю ночь, — приступил к делу Олег Игоревич.
— И?..
— И выяснили, что это некто Сэм Холтон, — Абрамцев взял в руки фотографию. – Но, скорее всего, имя не настоящее. И летел он с вами в одном самолёте.
Сергей приподнял брови — так вот почему показалось знакомым лицо с фотографии.
— Холтон, — продолжал Абрамцев, — выдаёт себя за корреспондента «Вашингтон Пост».
— Почему он следил за мной? — перебил Сергей.
— Вообще-то журналисты — народ дотошный. Однако этот случай особый. Я сказал, выдаёт… на самом деле он агент ЦРУ.
— Да, чего-то в этом роде я и ожидал, — без удивления произнёс Московских. — Но всё же надеялся... Когда же они успели?
— Они следят за вами с самой Европы.
— Вот оно что. Теперь понятно.
— Не спешите. Дело не простое. Так, теперь, что касается автомобиля. — Абрамцев взял другую фотографию. — Ну, здесь гораздо проще. Несколько дней назад машина взята напрокат. Эксперты на снимках обнаружили излишества, которые вряд ли установила прокатная фирма, — он на секунду замолчал. – Теперь, самое главное, центр дал добро на контакт с Холтоном.
Московских удивлённо вскинул глаза.
— Да, не удивляйтесь, как ни странно, здесь наши интересы совпадают. Американская сторона подтвердила согласие сотрудничать с нами. И мне кажется, они с самого начала рассчитывали на это. Может быть, для них явилось неожиданностью, что вы обнаружите «хвост» так быстро, но, думается, сроки здесь не главный критерий.
— Тогда зачем кутерьма со слежкой? – спросил Московских.
Абрамцев пожал плечами.
— Не знаю. Эти парни себе на уме. Может, они хотели испытать молодого агента, а может… ну, не столь важно. Итак, — заключил он, — Холтон остановился в частной гостинице, вот адрес… — он пододвинул к Сергею лист бумаги. — Да, и будьте осторожны, возможно, Холтон ещё не в курсе договорённости.


Глава 5
СПОКОЙНО, МИСТЕР ХОЛТОН

Проснулся Сэм поздно по здешним меркам, и не в самом лучшем состоянии. Одна из причин дурного настроения — хозяин гостиницы. Неприятности начались, как только хозяин и обслуживающий персонал узнали, что он американец. Поначалу долго приходилось ждать заказанных завтраков и ужинов. Когда же они всё же доставлялись в номер, то даже кофе был таким холодным и невкусным, что возникало подозрение — не берут ли воду, для его приготовления, прямо из сточной канавы, что протекает мимо гостиницы.
Мало того, вчера вечером погас свет, хотя в других номерах он горел. Спустившись вниз, так как телефон тоже не работал, и, обратившись к хозяину, услышал в ответ, что где-то перегорели пробки, а у электриков закончился рабочий день и что он приносит тысячу извинений, но поделать ничего не может. И всё это говорилось таким слащавым тоном и с такой издевательской улыбочкой, что Холтон понял — делается это нарочно и лишь с одной целью — насолить ему. Окончательно же выставить его за дверь, хозяину заведения, мешали чековая книжка и щедрые чаевые. Но подпортить жизнь проклятому янки он явно желал. Сэм и сам бы давно покинул эту, с позволения сказать, гостиницу, но пока это было не в его власти.
Вот и сегодня, вынужденный рано лечь в постель, он так и не смог заснуть почти до самого утра. Всю ночь за стеной гремела музыка, способная кого угодно свести с ума.
Но сейчас всё это казалось пустяком по сравнению с тем, что произошло накануне. Иначе как провалом случившиеся не назовёшь.
«Русский наверняка заметил слежку — недаром он так кружил. Более того, кажется, сфотографировал меня! Положим не я один виновен в срыве операции, но от этого не легче — основным виновником будут считать меня . А ведь уже сегодня в центре ждут отчёта! Что же делать? Расписаться в собственной некомпетентности?» — На душе скребли кошки.

В дверь постучали. Думая, что это официант со своим дерьмовым завтраком, что само по себе было немного удивительно, так как для того чтобы еду принесли в номер надо неоднократно об этом напоминать, Сэм раздражённо крикнул:
— Входи!
Дверь медленно отворилась, и Сэм вздрогнул от неожиданности. В следующую секунду он выхватил из-под подушки пистолет.
— Спокойно, Сэм Холтон, — остановил его Московских, прикрывая за собой дверь. — Я без оружия и пришёл с миром.
— Мистер Московских! — растерянно пробормотал Сэм.
— Ну вот, вы оказывается, и имя моё знаете, — сказал Сергей, снимая тёмные очки и садясь на единственный свободный стул. — Я пришёл, чтобы предложить вам сотрудничество...
Сэм почувствовал, что сделал ошибку, сразу же признав Московских.
— Вы позволите... — накидывая халат и незаметно перекладывая пистолет в карман, спросил он, указывая на ванную комнату.
— Конечно, конечно, — любезно разрешил Сергей, окидывая номер критическим взглядом, при этом, не упуская Холтона из поля зрения. — Однако же, — продолжал он, пока Сэм одевался, — для журналиста «Вашингтон Пост» могли подыскать что-нибудь получше. Впрочем, выбирать нашему брату не приходится.
Ничего не ответив на это замечание, Сэм скрылся в ванной комнате.

...Вскоре шум воды стих, но Холтон ещё долго не появлялся. Сергей уже начал волноваться. Наконец, Сэм вышел в строгом чёрном костюме, чисто выбритый и даже при галстуке.
— Итак, чем обязан?
— Я предлагаю...
— Да-да, — попытался перехватить инициативу Сэм. — Как же вы представляете наше сотрудничество, мистер Московских?
— Вы, верно, ещё не знаете, думаю, скоро вас проинформируют… предлагаю подождать.
— Ну что ж, только, право, я не знаю...
Его перебил стук в дверь.
— Не желаете со мной позавтракать? — спросил Сэм, снова думая, что за дверью официант.
И вновь, во второй раз за утро, Холтона ждала неожиданность. В дверях стоял Саид, как он себя называл – его связник. Неожиданность заключалась в том, что появиться здесь в это время он не должен.
При его появлении Сергей встал и отошёл к окну. О чём говорили ЦэРэУшник и связник он не слышал — разговор проходил вполголоса.
После его ухода Сэм повернулся к Сергею:
— O кей. Я вас слушаю. Джинн, виски, водка?
Сергей с улыбкой оглядел более чем скромную обстановку гостиничного номера, где не было даже маленького холодильника.
— О нет, благодарю, не стоит, — сказал он.
Холтон рассмеялся, обнажив ряд белоснежных зубов.
— Тогда прошу, — сделал он широкий приглашающий жест.
Сергей вновь сел на стул. Сэм устроился напротив, на низком журнальном столике.
— Думаю, пора раскрыть наши карты, — заговорил русский разведчик. — И как я понимаю, начать должен я. Итак, нас заинтересовал один секретный объект...— он рассказал всё, или почти всё, что знал сам об этом деле.
Внимательно слушавший Холтон не перебивал и только в конце задал вопрос:
— И что же это, лучевая болезнь?
Сергей улыбнулся — разговор протекал точно по такому же сценарию, что его с Абрамцевым.
— Как раз это нам и предстоит выяснить.
— У тебя есть конкретный план?
— Пока нет, но кое-какие задумки имеются...
— O кей, какая же роль отводится мне?
— Ты журналист, Сэм. И значит твои расспросы ни у кого не вызовут подозрений. Очень удобная профессия... Я намерен посетить несколько нефтяных вышек близ того селения. Почему-то они не дают мне покоя.
Холтон на минуту задумался:
— Хорошо, когда едем?
— Прямо сейчас,— поднялся Московских. – Да, и советую переодеться. И как я понял, ты не успел позавтракать? Надеюсь, в этом заведении кормят?
Сэм замялся:
— Сделаем это лучше в другом месте.
— Понимаю, — снова улыбнулся Сергей. — Да, оружие брать не стоит.

Когда они вышли из гостиницы, Сэм спросил на какой машине они поедут. На что Сергей лаконично ответил:
— Моя машина стоит в квартале отсюда. Кстати, поблизости есть небольшой ресторанчик.
Сэм раскрыл было рот, чтобы высказать всё, что думает об автомобиле Московских, но вовремя прикусил язык, сказав:
— Мне кажется, на моей машине было бы удобней.
— Не думаю.

В маленьком ресторанчике, неподалёку от гостиницы, они плотно позавтракали и, запасшись тостами и термосом с чёрным кофе, направились к машине Московских.
— Серж, а как наши дела с местными властями? — спросил Холтон, садясь на переднее сиденье.
— Об этом тоже можно не беспокоиться, у меня имеется круглосуточный пропуск, думаю, и твоё удостоверение чего-то стоит.
— Ого, Серж, ты опасный противник!
На это Сергей ничего не сказал, лишь добродушно усмехнувшись.
Проезжая по городу Сэм подумал: правильно всё же они поступили, что поехали на машине Московских. По улицам сновали, в основном, машины старых марок, его же автомобиль, наверное, привлекал бы большее внимание.

Как ни странно, при выезде из города их никто не остановил, хотя другие автомобили тормозились и у их водителей и пассажиров проверялись документы. Широкое загородное шоссе пустовало, изредка навстречу попадались большегрузные фуры. «Волга» неслась вперёд с огромной скоростью. Сэм скосил взгляд на спидометр — стрелка билась в районе 160 км/ч, но ощущение создавалось такое, что автомобиль едет с гораздо большей скоростью. Он взглянул на Московских. Лицо того казалось совершенно бесстрастным.
Видимо почувствовав его взгляд, Сергей заговорил:
— Кстати, в бардачке карта — взгляни. Крестиками обозначены завод и деревня, дальше буровые вышки, куда мы направляемся.
Несколько минут Сэм изучал карту, потом спросил:
— Но, Серж, здесь не указаны дороги, ведущие туда?..
— Да, но рабочие как-то добираются, — возразил тот, не отрываясь от дороги.
— Может быть, вертолёт?
— Возможно, или живут там. Ну что ж, тогда поедем прямо через степь.
Двух человек в военной форме они заметили ещё издали. Те стояли у перекрёстка с просёлочной дорогой.
— Грунтовка ведёт в ту самую деревню, — сказал Сергей, сбрасывая скорость, так как не сомневался, что на этот раз их остановят.

Так и случилось. Полицейский взмахнул жезлом и указал, где им следует остановиться. Сергей притормозил, но окончательно остановился чуть дальше так, чтобы стражи порядка разглядели посольский номер автомобиля.
Не выходя из машины, они дождались, когда военные подошли к автомобилю.
— Прошу документы, — сказал один из них, заглядывая в салон.
Сергей подал в окошечко свой дипломатический паспорт и пропуск. Сэм вынул удостоверение.
Блюстители порядка довольно долго изучали бумаги.
— Всё в порядке, господин Бороновский, — полицейский возвратил бумаги. Сэма он почему—то проигнорировал, хотя удостоверение его тоже вернул.
— Что-то случилось, офицер? — ровным голосом спросил Сергей.
— Ничего, сэр. Обычная проверка документов. Куда направляетесь? — в свою очередь, спросил военный.
Сергей назвал город, лежащий на пути, добавив:
— По делам.
Офицер козырнул:
— Всё в порядке, счастливого пути.
Когда машина тронулась с места, Сэм, наконец, подал голос:
— Не знаю, как бы выпутался я, если бы был один.
— Подожди, рано радоваться, я заметил у них передатчики... — озабоченно сказал Сергей, наблюдая за патрульными в зеркальце заднего вида.
Но опасения его пока не подтверждались, полицейские уже проверяли документы у водителя грузовика, и, казалось, забыли про них.
Проехав ещё немного, Московских сказал:
— Судя по карте, недалеко отсюда должен находится посёлок нефтяников, но я не вижу ни одной дороги...
Сэм достал карту:
— Первая вышка в трёх милях, строго на запад.
Они проехали ещё несколько километров по пустынному шоссе, но никаких ответвлений не обнаружили.
— Ну что ж, придётся пробираться прямо по пескам, — останавливая машину, сказал Московских.
— Серж, ты шутишь!
— Ничуть. Так ты говоришь на запад? — Сергей потянул за какую-то рукоятку.
Сэм почувствовал, что машина стала постепенно приподниматься. Он выглянул наружу, колёса полностью оголились, просвет между дорогой и днищем автомобиля теперь составлял не меньше ярда. Что это: воздушная подушка или дополнительные рессоры?
«Интересно, на кого мы теперь похожи?» — подумал Холтон.
Московских развернулся и съехал с бетонки. Сразу за её чертой колёса почти наполовину зарылись в песок, но, несмотря на это, машина продолжала уверенно двигаться вперёд. Сэм уловил в звуке мотора новые нотки. Он уже не сомневался, что работают оба моста. В одночасье простая легковушка превратилась в мощный вездеход.

Ближе к полудню, они выехали к первой буровой. За ней, в отдалении, возвышались ещё три вышки. Рабочие с нескрываемым изумлением смотрели на причудливую машину, появившуюся неведомо откуда. Многие бросили работу, и подошли поближе. Но появившийся из вагончика человек, по—видимому, начальник, прикрикнул на них, а сам направился к машине.
— Ну, Сэм, — Сергей тронул Холтона за плечо, — твой выход.
— О кей, — кивнул тот, вылезая навстречу подходившему человеку.
Сергей услышал, как Сэм представился и показал удостоверение. В ответ мастер назвал своё имя. Сергей, не без удивления, признал в нём европейца. Остальные слова потонули в грохоте, доносившимся с вышки. К тому же мастер или кто бы он там ни был, пригласил Сэма в вагончик.
Сергей выдвинул из панели антенну и незаметно надел маленькие наушники. Отчётливо послышался голос Холтона. Тот довольно профессионально, как и положено журналисту, вёл разговор. Спрашивал об условиях работы и проживания, о количестве добываемой нефти… Мастер охотно отвечал на вопросы и, вообще, держался свободно. Но пока Сергей не слышал ничего интересного. Разговор вёлся на английском, но, судя по всему, мастер был французом. Но вот Сэм осторожно затронул интересующую их тему: нет ли на буровой больных? Ответ —отрицательный. Ещё несколько вопросов — результат тот же. Наконец, Сэм решился на более прямой вопрос: слышали ли они о фабрике, что находится невдалеке, и не возникает ли каких—либо проблем в связи с этим? И снова ответ отрицательный. «То есть, они знают о фармацевтическом заводе, но проблем никаких не возникало. Если уж на то пошло, то скорее их производство наносит больший урон окружающей среде, чем фабрика ...»
Ничего интересного Сергей так и не услышал, кроме разве что того, что здесь, в основном, работают иностранные специалисты, и как проехать к следующей буровой установке.
В конце разговора начальник смены спросил, какой марки их автомобиль, но ответ Московских не расслышал, так как уже снял наушники.
Возвратившись в машину, Сэм сказал:
— Пустой номер, по-моему, ничего интересного. Дать прослушать? Мне кажется, мы напрасно теряем время.
— Возможно, ты прав. Нет, не надо, — отказался он от предложения Холтона, — я слышал, — он указал на наушники.
— Я, кажется, недооценил твою машину, Серж, — с улыбкой произнёс Сэм.
— Наверное.

Глава 6
ВЕСЬ МИР – ТЕАТР…

На следующей буровой повторилась точно такая же история, с той лишь разницей, что работающие здесь оказались ещё любопытнее.
Из будки выскочил человек и, крикнув что-то рабочим, почти бегом засеменил к ним. На этот раз ещё издали было заметно, что он местной национальности и очень маленького роста. Особенно это стало заметно, когда подскочил к машине, его голова не доставала даже до бокового окошечка.
Сэм открыл дверцу и выпрыгнул из машины, представился.
«Для разнообразия хотя бы слова переставил», — подумал Московских.
Коротышка оказался начальником смены. Холтон стал задавать стандартные вопросы. Сергей хотел отключиться, так как уже ничего нового услышать не ожидал. Но тут последовал вопрос об условиях проживания и о больных, после чего произошла короткая заминка, хотя до этого на все вопросы начальник смены отвечал мгновенно.
Сергей насторожился. Что-то почувствовал и Сэм, тем более что, в отличие от Московских, видел лицо собеседника. Когда тот попытался перевести разговор в другое русло, настойчиво повторил вопрос. Опять последовала пауза, после которой начальник смены, наконец, заговорил:
— Не знаю, как и сказать, господин. Да, больные есть, но они очень странные.
— В чём же заключается их странность?
— Дело в том, что на буровой нет врача, а кому-то со стороны они почему-то запретили о себе сообщать. А между тем их дела уже совсем плохи. Вчера один уже умер и вообще, господин, — начальник смены виновато потупился, — они не наши рабочие – пришлые.
— Значит их несколько?
— Да, было трое.
— Ты мне их покажешь? У меня медицинское образование.
Коротышка опять замялся.
— Боюсь, господин, им уже не поможешь. Хорошо, я их покажу. Надеюсь на вашу порядочность.
— Не беспокойся, я никому не скажу.
— Позвольте спросить: кто в вашей машине?
— А-а, — небрежно ответил Сэм, — это мой шофёр. Он нас не слышит.
— Ну, спасибо, господин Холтон, — прошептал Сергей.
Далее он увидел, как начальник смены повёл Сэма куда—то вглубь вагончиков. Голоса в наушниках стали пропадать, хотя его уверяли, что радиус действия антенны более ста метров. Сергей покрутил регулятор, но это мало помогло. Сквозь громкий треск слышал лишь отдельные слова и какие-то восклицания.

Вскоре вернулся Сэм.
— Ты слышал? — спросил он, забираясь в машину.
— Не все. Как только вы ушли, я потерял вас. Кажется, в посёлке больные? Ты видел их?
— Да, и, кажется, без наркотиков там не обошлось.
— Наркотики? – с сомнением переспросил Московских и о чём—то задумался.
— Серж, поверь мне, я видел наркоманов. Все симптомы наркотического отравления — передозировка. Отсюда и нежелание обращаться к врачу.
— Возможно, ты прав. Многие здешние крестьяне занимаются выращиванием опиумного мака. Однако не было случая, чтобы они им отравились. И потом, как я понял, их дела очень плохи, а кто будет отказываться от помощи, находясь на смертном одре? Чего, или кого, они боятся? Что может быть страшнее смерти?! Здесь что-то другое.
Холтон пожал плечами.
— Серж, возможно, это не имеет никакого отношения… мне показалось, я видел… не знаю, можно ли это существо назвать человеком?..

… — Уродцы здесь не редкость, — выслушав Сэма, сказал Сергей. — Знаешь, может ты и прав, необходимо у этих несчастных взять кровь на анализ. Да, поистине, весь мир — театр, а мы актёры, – негромко по-русски добавил он.
Холтон непонимающе взглянул на него. Затем мрачно произнёс:
— Если успеем.
Сергей обеспокоенно огляделся по сторонам.
— Не кажется ли тебе, что мы привлекаем излишнее внимание? Давай-ка отъедем и ещё раз прослушаем запись.

Когда Московских остановил машину, так чтобы их не видели с буровой, Сэм перемотал плёнку и нажал на кнопку воспроизведения.
Сначала из диктофона раздавалась часть разговора уже знакомая Сергею. Потом слышался, в основном, голос мастера: «Сюда, господин, осторожней, господин», непонятные звуки и несколько незначительных вопросов Холтона.
— Стоп! Останови!
Сэм удивлённо взглянул на Московских.
— Что случилось, Серж?
— Он назвал число — день, когда эти троица появились в рабочем посёлке!
— Да, помнится, я задавал этот вопрос, — Холтон перемотал плёнку. Снова раздался голос сопровождающего.
— Вот оно, — возбуждённо произнёс Сергей, — четырнадцатое ноября. Накануне что-то произошло на фабрике, предположительно выброс какого-то ядовитого вещества. Понимаешь?..
— Подожди. Так ты думаешь, что эти трое из той самой деревни?
— Думаю, но на всякий случай, не мешало бы проверить.
— Но, Серж, тогда здесь не связываются некоторые концы.
— Наоборот, всё совпадает. Ну ладно, а сейчас, думаю, стоит навестить вымершее селение, — сказал Сергей, запуская мотор.
— Это не опасно, Серж? И что это даст?
— Думаю, уже нет. Впрочем, у меня в машине найдётся пара респираторов.

Они выехали на автомагистраль почти в том же месте, что и съехали с неё. Сэм заметил старую колею, оставленную их машиной. Московских привёл автомобиль в обычный вид, чтобы у встречных не возникало никаких вопросов, и они продолжили путь в обратном направлении. Навстречу никто не попался. В это время суток встретить кого—то не просто — далеко не у каждого имелся круглосуточный пропуск.
Не доезжая около двух километров до того места, где они встретили патруль, Московских свернул с дороги и поехал по целине. Характер местности несколько изменился: грунт стал намного плотнее, колёса больше не зарывались в песок, так что не было необходимости вновь превращать автомобиль в вездеход. Да и растительность кое-какая появилась, чего раньше не наблюдалось. В основном низкий колючий кустарник, но изредка попадались и чахлые деревца.
Рядом с таким деревом и остановился Московских.
— Так, кажется, здесь, — сказал он, заглушив мотор.
Сначала Сэм ничего не заметил, заслуживающего какого—либо внимания. Солнце уже коснулось горизонта, и степь окрасилась в кроваво—алые цвета, отчего приобрела ещё более мрачный вид. Но потом Сергей указал вдаль, и Холтон различил почти на горизонте, какие-то развалины.
— Серж, это она? — тихо спросил Сэм, не сочтя нужным уточнять, что он имеет в виду, так как это было очевидным.
— Да, — выходя из машины, ответил Сергей. — Возьми бинокль в бардачке.
Достав из вещевого отсека небольшой бинокль, Холтон последовал за Сергеем.
— Проклятье! — пробормотал он, вертя кольцо настройки. — Слишком далеко. Мне, кажется, там что-то движется?..
— Да, бульдозер, — ответил Сергей.
Сэм оторвался от бинокля и посмотрел на Московских. Тот, облокотясь на капот, смотрел в сторону деревни через маленькую трубочку, словно в подзорную трубу.
— Вот и люди, — не отрываясь от миниатюрной подзорной трубы, сказал Сергей.
Сэм вновь прильнул к биноклю.
— Они похожи на роботов?
— Это защитные костюмы.
— Но что они там делают? — с некоторым беспокойством спросил Сэм.
— Думаю, производят дезинфекцию. Нам повезло. — Московских посмотрел на заходящее солнце. — Скоро эти люди уедут, надо проследить за ними. Думаю, они приведут нас туда, где прячут этих несчастных. Садись в машину.

На шоссе они выехали тогда, когда сумерки сгустились настолько, что трудно было различить придорожные столбы. Однако фар Московских не зажигал. Какое — то время ехали почти «на ощупь», во всяком случае, так казалось Сэму. Наконец, Сергей остановился, к тому времени стало не видно не только дороги, но и лица рядом сидящего человека. В полной тишине Сэм услышал щелчок и вслед за этим тихое жужжание, как будто где-то работали дрелью. В следующий момент явственно увидел дорогу и не только её, но дорожные знаки и кусты на обочине. Правда, всё это виделось в неестественном слабо—голубом свете, как на негативе. Нечто подобное испытывал, когда приходилось работать с прибором ночного видения. Но сейчас всё ветровое стекло, чудесным образом, превратилось в такой прибор!
— Внимание, едут, — нарушил тишину голос Московских.
Поначалу Сэм ничего не видел, но потом далеко впереди заметил сполохи. Это был свет от фар выезжающего на шоссе автомобиля.
Вскоре показались и сами машины. Как они и предполагали, их оказалось несколько. Впереди ехала легковушка, за ней два автофургона.
Сергей завёл мотор и тронулся вслед за колонной, не отставая, но и не приближаясь к фургонам. Тем не менее, Сэм обеспокоенно спросил:
— Серж, нас не заметят?
— Не должны, — коротко бросил тот, не отрывая взгляда от дороги.
С недавнего времени Сэм заметил, что Сергей становился немногословен, когда дело принимало серьёзный оборот.

Так они ехали довольно долго, то приближаясь к автофургонам, то отдаляясь от них. Тьма сгустилась ещё больше — это было заметно, когда Сэм смотрел в боковое окно. Навстречу, по—прежнему, никто не попадался. Шоссе оставалось пустынным. Но вот впереди показались редкие огоньки города.
Московских замедлил ход и отстал от автофургонов настолько, что их габаритные огни стали едва заметны. Потом включил фары. Сэм вопросительно посмотрел на него. Несмотря на то, что Сергей неотрывно смотрел вперёд, он, видимо, почувствовал этот взгляд и, отвечая на немой вопрос, сказал:
— Скоро будет пост.
Они увидели, как маленький кортеж остановился, но быстро — они даже не успели приблизиться к патрулю — тронулся вновь и вскоре пропал из виду, завернув за поворот.
У них долго проверяли документы, по крайней мере, так показалось Сэму. Он не находил себе места. Беспокоился главным образом не оттого, что бумаги окажутся не в порядке, а потому, что фургоны могут затеряться в лабиринте улиц и им уже не сыскать их. Его сверлила одна мысль: как бы сейчас пригодилась его машина со встроенным компьютером и электронной картой города.
Было ли что-то подобное в автомобиле Московских? Во всяком случае, Сэм не заметил ничего похожего, но когда их, наконец, пропустили, тот довольно быстро нашёл колонну. Теперь можно не опасаться, что их заметят. Несмотря на то, что в городе действовал комендантский час, навстречу часто попадались автомобили разных марок.
Сергей изредка отставал от колонны, но потом снова нагонял её. Хотя Сэм понимал, для чего это делается, всё равно, начинал немного нервничать, когда огоньки автофургонов терялись из виду. Но пока всё обходилось, Сергей вновь и вновь отыскивал и приближался к ним настолько, чтобы не вызывать подозрений у преследуемых. После почти часа езды по городу, Сергей неожиданно сказал:
— Я, кажется, знаю, куда они направляются.
Он прибавил газа и почти вплотную приблизился к маленькой колонне. Сэм вопросительно взглянул на напарника. Но когда тот начал обгон, понял его замысел.
На большой скорости они проехали мимо здания военного госпиталя. Завернув за угол Московских резко сбросил скорость, осторожно развернулся и, потушив фары, вновь выехал на ту же самую улицу. Ничто не говорило, что здесь кого-то ждут. Но Сергей на сто процентов был уверен в обратном. Так и вышло: как только колонна появилась в конце улицы, ворота госпиталя бесшумно разъехались в стороны, как будто кто-то невидимый наблюдал за окрестностью. Не останавливаясь, и даже не снижая скорости, машины въехали во двор. Но прежде чем окончательно скрылись, Сергей дважды успел щёлкнуть зажигалкой. Ворота бесшумно закрылись, и улица вновь погрузилась в дрёмотное запустение, будто ничего не произошло.
Сергей выдвинул антенну. Потянувшись за наушниками, на полпути остановился и, мельком взглянув на Сэма, включил громкую трансляцию. Но ничего интересного они не услышали. Кроме хлопанья дверей, да отрывистых команд, из динамиков ничего больше не раздавалось.
Московских долго задумчиво смотрел на массивные ворота госпиталя, которые так больше и не открылись. Потом заговорил:
— Вот что, Сэм, тебе придется завтра снова наведаться в посёлок и взять кровь у тех двоих. Надеюсь, справишься, думаю, и помощники у тебя найдутся.
— O кей, я постараюсь.
— Тебе сообщат, где меня искать. Ну а теперь, тебя куда, в гостиницу?
— Да, — тяжело вздохнул Сэм.

Глава 7
ВСТРЕЧА У «ГОЛУБОЙ МЕЧЕТИ»

На следующий день с самого утра Сергей Московских сидел в номере маленькой гостиницы и через плотно сомкнутые шторы, в «подзорную трубу», обозревал здание госпиталя. Номером эту конуру, без удобств, на чердаке второсортной гостиницы, трудно было назвать. Но Сергей ни на что не сетовал, приходилось работать в гораздо худших условиях. Более того, был доволен — отсюда открывался прекрасный вид почти на всё здание госпиталя и на часть внутреннего дворика.
Поначалу он обследовал все окна, выходящие на эту сторону. Но пока ничего заслуживающего внимания не обнаружил. В палатах поддерживался идеальный порядок. Некоторые больные лежали на кроватях, другие сидели и разговаривали между собой. Правда, несколько окон оказались плотно закрыты металлическими жалюзи.
Потом Сергей перенёс внимание во дворик. Однако и там не происходило ничего интересного. Выздоравливающие чинно прогуливались по тенистым аллеям, или отдыхали на удобных деревянных скамейках. Его внимание привлекло какое-то движение. Не сразу разобрался, что там такое. Во дворе кричали, даже сюда доносился гам. Поведя «подзорной трубой», заметил двух санитаров, они за кем—то гнались. Но за кем? Сергей этого пока не видел, крыша соседнего здания и раскидистые деревья ограничивали обзор двора. Он на секунду оторвался от трубки, протёр глаза, а когда вновь прильнул к окуляру, увидел, кого ловили санитары. Это был карлик, во всяком случае, так показалось поначалу. Но возможно он и ошибался. Во всяком случае, беглец выглядел как мальчишка лет семи – восьми.
«Гм, ребёнок во взрослом госпитале... Что он здесь делает? Это уже интересно!» — Сергей продолжал наблюдать.
Если бы дорожка была прямая, двое мужчин, без сомнения, имели бы преимущество… Неизвестно почему, но Сергею очень хотелось, чтобы маленький беглец убежал от погони. Его так и подмывало броситься на помощь.
Но чуда не произошло. С помощью других пациентов и ещё двоих сотрудников госпиталя, мальчика схватили, и потащили к входу в здание. Юный беглец так отчаянно упирался и отбивался, что четверо мужчин едва справлялись. И опять, не подоспей помощь выздоравливающих пациентов, кто знает, не обрёл бы мальчуган вновь свободу? По собственному опыту Сергей знал, как порой нелегко справиться с раскапризничавшимся ребёнком, но четверо здоровых мужиков... Это уже перебор! Наконец санитарам удалось затащить мальчика в здание. Ещё какое—то время Московских смотрел в трубку, потом спрятал её в карман и задумался.
Припомнилось упоминание Сэма об уродце, виденным им на буровой. Явно эпизод этот вспомнился не случайно и как-то связан с тем, что он видел только что? Стоп! А почему сначала подумал, что видит карлика? В этом что-то было…
Его размышления прервал стук в дверь. Московских насторожился. Но тут же успокоился. Стучали условным шрифтом — три коротких и один длинный, а значит это кто—то свой, а вернее тот, кого ждал. Он открыл дверь. На пороге стоял улыбающийся Сэм:
— Хелло! Высоко забрался!
— Проходи, — прежде, чем закрыть дверь, Сергей выглянул на лестницу.
— О, не беспокойся, «хвоста» нет. В каких условиях нам приходиться работать! — осматриваясь, произнёс Сэм. Затем повернувшись к Московских, добавил: — Вот уж не думал, что придется работать с агентом КГБ.
— Взаимно. Новости есть?
— О, да, целый ворох, — Холтон вынул из кармана и передал Сергею небольшой листок бумаги. — В дополнение хочу сказать, ещё один, как это?… Приказал долго жить.
— Этого следовало ожидать, — рассеянно ответил Московских, всматриваясь в сложную химическую формулу. — Когда вы только успели?.. — он переписал формулу в записную книжку.
— Фирма веников не вяжет, — обнажая в широкой улыбке ряд белоснежных зубов, блеснул Сэм знанием русского языка. Затем, садясь на единственный стул, возле обшарпанного круглого столика, уже по—английски продолжал: — Да, но другой, как это ни странно, чувствует себя вполне сносно, даже, на мой взгляд, пошёл на поправку. Именно у него мы и взяли кровь, и сделать это, надо сказать, оказалось не просто.
— Кажется, ты был прав, — всё ещё изучая формулу, сказал Сергей, — без наркотиков здесь не обошлось.
— Да, мне кое-что объяснили.
— Но это необычные наркотики, думаю, препарат ещё неизвестен науке. — Московских вновь взглянул на формулу. — Но сделан явно на основе известного вещества…
— ЛСД? Думаешь, им дают психотропные средства?
— Вроде того.
— Серж, — задумчиво произнёс Сэм.— Не знаю, пригодится ли нам... Помнишь, я говорил о чём—то необычном, виденном мной на второй вышке? Так вот, я снова его видел!
— Интересно. Рассказывай.
— Не знаю, можно ли его назвать человеком, скорее пародия на человека. Лицо его — это маска сатира. Но одно дело видеть их на сцене, совсем другое в жизни.
Московских слушал не перебивая.
— Интересно, — повторил он, после окончания рассказа. — Нечто подобное мне встречалось на Японских островах. Там ещё во время войны велись эксперименты. Это заболевание костей, как правило, приобретённое. Такие люди выносливы и очень сильны, чудовищно сильны и... — он вдруг оборвал себя на полуслове. — А знаешь, твой рассказ удивительным образом перекликается с тем, что я видел минуту назад.
Он вкратце пересказал эпизод с мальчиком — карликом.
— Думаю, теперь мы знаем, как выглядят подопытные и, сдаётся мне, что таких людей ни один десяток в стране.
— Бог мой! — воскликнул Холтон. — Да эти люди безумцы! Здесь совершается величайшее преступление. Необходимо как можно быстрее остановить их.
— Гм, мы для этого здесь и находимся, — заметил Сергей.
— Но, Серж, у нас уже есть доказательства.
— Нет, их недостаточно. Необходимо проникнуть на этот злополучный объект.
— Ничего не могу сказать о тебе, Серж, но у меня, кажется, появилась такая возможность.
Московских удивлённо—вопросительно взглянул на своего американского коллегу.
— Наверное, надо было начать с этого, — продолжал тот. — В общем, они согласились допустить на объект инспекторов ООН, и я вхожу в эту группу.
— Как тебе это удалось?!
Сэм пожал плечами.
— Аккредитация «Вашингтон Пост» что—нибудь да стоит.
Сергей с сомнением покачал головой:
— Хорошо. Когда назначена экскурсия?
— На послезавтра, на десять часов.
Московских что-то прикинул в уме.
— Очень хорошо, времени для подготовки достаточно. Так, кто входит в группу?
Сэм вновь широко улыбнулся:
— Кроме меня, который должен поведать миру, что ничего, кроме безобидных лекарств, на их заводах не производят, ещё трое экспертов. Насколько мне известно, крупные шишки из Пентагона.
Сергей достал из внутреннего кармана небольшой пакет, который, после того как его развернул, оказался картой.
— Ты должен взглянуть на это, — сказал он.
— Что это?
— План объекта. Чертёж старый, но, думаю, капитальных перестроек не было.
Пока Сэм изучал план, Сергей отошёл к окну и, осторожно раздвинув шторы, выглянул на улицу, но ничего подозрительного не заметил.
Через минуту Сэм возвратил карту:
— O кей, Серж, думаю, теперь этот план останется у меня надолго в памяти.
— Надеюсь, инструктировать тебя не нужно, — пряча карту, сказал Московских. — Где ты оставил машину?
— На соседней улице.
— Так, хорошо. До вашей экскурсии нам видеться не стоит. Теперь за тобой наверняка установят наблюдение, если уже не установили.
— О, на этот счёт можешь не беспокоиться.
— Всё же не будем рисковать. Встретимся послезавтра в пятнадцать часов возле Голубой мечети. Надеюсь, ты знаешь, где это?
— O кей, не беспокойся, Серж, иногда мне кажется, ты держишь меня за мальчишку! – нарочито обидчиво, но с улыбкой, произнёс Сэм.
— Ну, извини.

Когда за Сэмом закрылась дверь, Московских вновь подошёл к окну и осторожно выглянул наружу. Сергей видел, как тот вышел из подъезда и безмятежной походкой ничем не обременённого человека, зашагал по тротуару. Убедившись, что за его американским коллегой нет «хвоста», он тоже покинул свой наблюдательный пост.

* * *

Московских сидел в машине неподалёку от входа в «Голубую мечеть» и нервно барабанил пальцами по рулю. Мимо проходил разнообразный люд. Военные в форме, и люди в цивильной одежде. Кто они? Неужели туристы?! Во всяком случае, вели они себя именно так. Много сновало местных, в национальных одеждах. Но того кого он ждал всё ещё не было, хотя стрелка часов неуклонно приближалась к трём.
Он снова взглянул на величественное строение и, в который раз, поразился его красоте. Особенно двумя белоснежными минаретами, стрелами взлетающими в небо. Мечеть имела небесно—голубой купол, смотреть на который в солнечную погоду — а таковая здесь круглый год — почти невозможно. Судя по надписи над входом, построена она ещё в пятнадцатом веке.
Маленькая стрелка на часах, встроенных в приборную панель, замерла ровно на трёх. «Пора бы ему появиться!» — подумал Сергей. В это время кто—то стукнул в боковое стекло.
— Хелло! — на лице Сэма как всегда сияла улыбка.
Сергей открыл дверцу:
— Послушай, Сэм, у тебя бывает когда—нибудь дурное настроение?
— К чему? Чудесная погода и жизнь прекрасна! – сказал он, садясь рядом.
Сергей не во всём был с ним согласен, но перечить не стал. Вместо этого запустил мотор.
— Отъедем отсюда, думаю, тебе есть, что рассказать.
— Зачем, чудесный вид, — Сэм указал на мечеть.
— Я слишком долго здесь торчу,— сказал Московских, хотя не прошло и пяти минут, как подъехал. — Не стоит привлекать внимание.
— O кей, — засмеялся Сэм. – Мне, кажется, ты думаешь, не привёл ли этот молокосос за собой «хвост». Верно?
— Примерно.
— О, об этом можешь не беспокоиться. Вчера за мной действительно следили, и надо сказать, делали это весьма бесцеремонно — буквально наступали на пятки. Но сегодня, как это ни странно, горизонт чист.
— И всё же не стоит недооценивать противника, — сказал Московских, останавливаясь в конце тихой улочки, где окна домов выходили на другую сторону. — Ну, теперь поговорим, — повернулся к Холтону. — Ты там был?
Сэм кивнул:
— И провёл утро скучнейшем образом. Все эти лаборатории, склады, бесконечные коридоры...
— Так—таки ничего интересного?
— Как же, кое-что...
— И? Не тяни.
— Дверь, или, вернее, люк. Кстати, мои высокопоставленные спутники, её так и не заметили. Неподалёку околачивался охранник, хотя, в других местах их не было. Разумеется, эту дверь для нас не открыли.
— Постой, постой, — перебил Московских. — Давай всё по порядку, — он вынул из бардачка и развернул план объекта. — В первую очередь меня интересует охрана.
— О, охраны как раз и не было, если не считать «манекена» у ворот с кобурой на животе и того, в коридоре. Но там есть кое-что другое.
— Что же?
— На каждом углу торчат кронштейны, на которые что-то собираются крепить, уверен, что видеокамеры.
— Так, этого стоило ожидать.
— Правда, ни одной камеры я не видел, — продолжал Сэм. — Но думаю, сегодня—завтра они будут на месте.
— Если есть видеокамеры, то где-то должна быть мониторная? — спросил Сергей.
— Как же, как же, вот здесь, — Холтон поставил крестик на карте. — Правда и тут нас пытались провести мимо, но ты же знаешь — журналисты народ дотошный.
— Хорошо, думаю, они не успеют смонтировать видеокамеры, во всяком случае, не все. Так, теперь меня интересует сигнализация?
— Во дворе я видел несколько датчиков, но внутри её, по-моему, нет. И всё же надо готовиться к худшему.
— Д-а-а, — задумчиво протянул Сергей, изучая план с пометками Сэма. — С живой охраной мороки было бы меньше.
— Серж, мне кажется, придётся иметь дело и с живой охраной. Наверняка после нашего ухода её усилили.
— Посмотрим, посмотрим. Меня больше занимает сигнализация. Как правило, на таких объектах она довольно хитрая.
— O кей, сигнализацию я беру на себя. Мне кажется, я смогу её, как это?.. Вырубить.
— Каким образом?
— В моей машине установлено специальное оборудование. Это своеобразная передвижная станция. Она создаёт помехи.
— Да, я слышал об этой системе. Что ж, очень хорошо. Тогда придётся немного откорректировать наш план. Где твоя машина?
— На стоянке. В двух кварталах отсюда.
— Хорошо. Я буду ждать здесь. Проедешь, не останавливаясь, а на соседней улице я к тебе подсяду.
— Да, — кивнул Сэм и вылез из машины.
Сергей отогнал автомобиль в подземный гараж, который находился рядом с мечетью, взял с заднего сиденья большую спортивную сумку и, проверив запоры, вновь вернулся на ту улочку.
Вскоре появился Сэм. Как и договаривались, медленно проехал мимо и свернул за угол. Выждав некоторое время, Московских присоединился к своему американскому коллеге.
Покружив по городу ещё немного, перепроверяя, нет ли слежки, они выехали за его пределы.
— Кстати, — сказал Сергей, когда машина неслась по загородному шоссе. – Вчера вечером из госпиталя вывезли партию людей. Думаю, их отправили на нашу фармацевтическую фабрику.
На это Сэм ничего не ответил, лишь сильнее сжав руль.

Глава 8
ТРЕВОГА НА «ФАБРИКЕ»

Машина остановилась посреди степи. До самого горизонта тянулась однообразный пейзаж; кое-где торчали кустики низкого колючего кустарника, да ещё редкие уродливые деревца. Последние лучи закатного солнца освещали землю.
Сергей и Сэм вышли из машины и взобрались на ближайший холм Вдали, виднелись какие-то постройки, но что это, невозможно было понять. Московских вынул «подзорную трубу» и долго изучал непонятное сооружение.
Солнце скрылось окончательно. Постепенно пустыня из алой превратилась в темно-багровую, а потом в бурую. У подножия барханов тень сгустилась до полной непроницаемости. Вдали вспыхнул искусственный свет.
Наконец, Московских оторвался от трубки:
— По-моему, можно подъехать ближе.
—Хорошо.
Они спустились с бархана и вновь сели в машину.
— Фары зажигать не стоит, — предупредил Сергей.
Холтон кивнул и повернул ключ зажигания.
Вторично остановились они примерно в полумили от строения, в тени небольшого холма.
— Надеюсь, нас не заметили, — произнёс Сергей, осматриваясь по сторонам.
Сэм на это ничего не сказал, открыв какую-то крышечку на панели приборов и сосредоточенно копаясь в углублении.
С минуту Сергей наблюдал за его действиями, потом озабоченно сказал:
— Надеюсь, твоя система сработает.
— Не беспокойся, Серж, держу пари...
Московских пожал плечами и достал с заднего сиденья сумку.
Когда Сэм со словами «у меня всё готово» повернулся к напарнику, то так и остался с полуоткрытым ртом. Рядом с ним сидел не человек, но тень от него, едва различимая на фоне чёрно—синего неба. Сергей стянул с головы маску, и Холтон облегчённо вздохнул:
— Серж, иногда ты меня просто шокируешь.
— Да, эта ткань не отражает света. В темноте и даже в сумерках костюм очень эффективен, — Московских посерьёзнел. — Но боюсь, здесь он мало поможет. Там, он кивнул в сторону базы, — светло, как днём.
— Да-а, — протянул Сэм. — Неплохо, если бы он был ещё пуленепробиваем.
На что Московских ответил:
— Не всё коту масленица. Ну ладно, назвался груздем — полезай в кузов, — затем вновь перешёл на английский. — Если у тебя всё готово... Сверим часы, — он поднёс руку к глазам. — Сейчас двадцать три пятьдесят. Ровно в полночь включай свою систему. Я надеюсь... Ну ладно, пошёл.
— O кей, не беспокойся, счастливо!
Сергей отворил дверцу и сразу растворился в темноте.
Умело маскируясь, он вскоре достиг каменной стены, огораживающей так называемый фармацевтический завод, и залег в нескольких метрах от неё. По её верху, по всей видимости, была натянута колючая проволока, но ради комиссии ООН, снята и ещё не установлена обратно. Сергей взглядом измерил высоту стены. Ну что ж, приходилось преодолевать и более труднодоступные препятствия, физическую форму он ещё не растерял, во всяком случае, надеялся на это.
Но оставалось другое препятствие. Ещё когда он наблюдал за объектом в «подзорную трубу», заметил две пары охранников, постоянно ходивших вокруг базы. Когда одна пара скрывалась за углом, ровно через минуту, появлялась другая. (Сэм оказался прав; в вечернее время охрану усилили.) И в эту минутку, или, в так называемую «мёртвую зону», он и должен взобраться на забор.
Сергей взглянул на часы, до полуночи оставалась минута. Услышал голоса, разговаривали двое на местном наречии. Осторожно выглянул из укрытия; мимо проходили два охранника. Да, он всё верно рассчитал, скоро охранники должны скрыться за углом, и... Взглянул на часы. Пора! Сергей рванулся вперёд и в мгновение ока вскарабкался на стену. Сделать это оказалось не так уж и сложно; кладка оказалась старая, с многочисленными трещинами и выбоинами. Он распластался на верху, благо ширина забора позволяла, и взглянул во двор. Как ни странно, похоже, на вышке никого не было; луч прожектора замер на одном месте. Метрах в десяти от забора стояло неприметное одноэтажное здание. От обыкновенного барака его отличали разве что размеры и странное сооружение на крыше, представляющее собой отливающий металлическим блеском куб. Похоже замаскированный радар или спутниковая антенна.
Ужом он соскользнул со стены и быстро пересёк двор, остановившись в нише, которую заприметил ранее. Переведя дух, оглянулся назад. Без сомнения только что преодолел сложную систему сигнализации. Он заметил несколько датчиков, расположенных в шахматном порядке. Но, тем не менее, ничего не произошло. Это означало одно из двух; или сигнализация ещё не подключена, или, аппаратура Сэма действует безукоризненно. Сергей вновь повернулся к двери, которая находилась в нише, и занялся замком.
Это был обыкновенный амбарный замок, который явно давно не открывали, в нескольких местах основательно проржавевший.
Через минуту замок поддался. Сергей осторожно потянул за скобу, дверь предательски заскрипела. Когда образовалась достаточная щель, он протиснулся внутрь и оказался в начале, или, вернее, в конце слабо освещённого коридора. Попытался сориентироваться, похоже, это крыло, отведёно под склады. Перед глазами стоял внутренний план с подробными пометками Сэма. По бокам коридора, через одинаковое расстояния, находились двери.
«Так, отлично, кажется, не ошибся. Теперь направо». — Здесь освещение было более ярким, но и более контрастным. Через каждые пять метров Сергей попадал в полосу яркого света, потом почти сплошного мрака, во всяком случае, так казалось, и никак не мог решить кому выгодней такое освещение: ему или охранникам. Постоянно слышал тяжёлую поступь. Шум шагов то отдалялся, то приближался, но того, кто создавал его, пока не видел.

Через несколько шагов Сергей заметил первую видеокамеру, нацеленную серым выпуклым глазом прямо на него. Благо находился он в тёмной части коридора и вряд ли его заметили. Но рисковать всё же не стоило; надо отыскать мониторную. Она должна находиться где-то здесь. Не успел так подумать, как в нескольких метрах от него открылась дверь, и человек в сером халате быстрым шагом направился в противоположную сторону. Реакция разведчика была мгновенной. Выхватил авторучку и направил её в сторону уходившего. Нельзя позволить этому человеку уйти. Так как Сергей впервые пользовался подобным оружием, результат оказался несколько неожиданным для него. Человек на мгновение замер, как будто наткнулся на невидимую преграду, затем, не издав ни звука, не подгибая даже колен, рухнул на пол. Единственным недостатком в этой «экзекуции» было то, что при падении «жертва» произвела слишком много шума, который мог быть услышан коллегами. Поэтому, Сергей подкрался к двери и осторожно заглянул в комнату.
Да, он не ошибся — это была мониторная. У двух десятков дисплеев, расположенных вдоль противоположной стены, суетились два человека. Шума от падения коллеги они не слышали, или же не обратили на него внимания. Сергей правильно сделал, что не позволил уйти первому, так как тот явно спешил за помощью. Экраны одних мониторов совсем ничего не показывали, возможно, были отключены, по другим бегали косые чёрные полосы.
В следующую секунду и этих двоих постигла участь их товарища. Сергей втащил в комнату первую «жертву» и, на всякий случай, связал всех обрывками телевизионного кабеля. Предварительно убедившись, что в коридоре никого нет, выскользнул из мониторной. Теперь предстояло самое трудное отыскать люк, о котором говорил Сэм.

Звук шагов приближался. Они явно принадлежали военному; только армейские ботинки способны производить столько шума. Но пока Сергей никого не видел, и это сильно беспокоило. Топот уже совсем рядом; не хватало ещё столкнуться с охранником нос к носу! Может быть, во всём виновато неровное освещение? Сергей прижался к стене, желая слиться с ней воедино, и в это время, буквально в трёх шагах от него, возник охранник, как будто вышел из стены. В следующую секунду Московских понял, что тот появился из-за поворота коридора, или, вернее, ответвления, которое он не заметил. Реакция разведчика была мгновенной — невидимый луч поразил стража. Сергей бросился вперёд, чтобы подхватить охранника.
Уложив бесчувственное тело вдоль стены, он стал внимательно, сантиметр за сантиметром, обследовать пол и стены, ища потайную дверь. Появление охранника только подтвердило, что та должна находиться где-то здесь. Долго Сергей ничего не обнаруживал, пришлось прибегнуть даже к помощи фонаря. Наконец, у основания стены заметил тонкую, не толще нити, щель, которая тянулась дальше по полу и частично по стене. При ближайшем рассмотрении это оказалась замаскированная дверь или люк, который имел чуть продолговатую, почти круглую конфигурацию. Он удивился: как это Сэм заметил её?! Может быть, днём здесь светлее? Нет, вряд ли. Поверхность двери была совершенно гладкой, ни малейшего намёка на выступ или углубление, за которое можно уцепится. Тщательно обследовал стену справа от двери—люка, и вскоре нашёл то, что искал — раздвижную панель, за которой размещался цифровой пульт. Сергей удовлетворённо улыбнулся: «Не оригинально, господа!» Чтобы открыть люк, необходимо набрать код. В его снаряжении было приспособление, представляющее собой тонкую пластинку, со сложным выступающим орнаментом, внешне напоминающую микросхему. Абрамцев, передавший её вчера Сергею называл это электронной отмычкой.
Приладив «отмычку» к пульту, Сергей нажал на маленький рычажок. Внутри пластины пошла какая—то работа, причём она как будто приклеилась к пульту. Через несколько секунд послышался тихий, но отчётливый щелчок и часть пола, оказавшаяся люком, бесшумно поползла в сторону, открывая узкую металлическую лестницу, ведущую вниз.
Ему опять пришлось воспользоваться фонариком, правда, где-то внизу слабо светилась лампочка, освещая небольшую бетонную площадку. По мере спуска различил узкие коридоры. Почему—то пришло в голову, что здесь должен быть ещё один вход. Но додумать эту мысль до конца не оставалось времени; он ступил на нижнюю площадку. Сергей ощутил промозглый холод, хотя наверху было довольно тепло, если не жарко. Он невольно передёрнул плечами. Но по какому коридору пойти? Почти от самой лестницы начинались, а, может быть, заканчивались с десяток, если не больше, узких, словно ущелья, коридоров.
Московских выбрал тот, который был прямо напротив лестницы и казался чуть шире остальных. По бокам коридора, почти параллельно друг другу размещались двери, но не обычные, как наверху, а обитые толстым железом. Кроме того, замки на дверях напоминали тот, что находился на двери—люке.
«Да, — прошептал Сергей, — здесь хранятся явно не медикаменты, во всяком случае, не простые!»
Он приготовился вскрыть замок, но тут заметил маленькое окошечко, какие бывают на тюремных дверях. Отодвинув экран, заглянул внутрь. Увидел длинную и узкую комнату, вдоль стен стояло несколько десятков железных кроватей. Под серыми одеялами, угадывались тела людей. Где-то в глубине тускло светила лампочка. В воздухе клубами плавала пыль, или это сам воздух до того спёрся, что стал видимым? Он вынул зажигалку-фотоаппарат и сделал несколько снимков, но не был уверен, что фотографии получатся качественными, однако вскрывать дверь посчитал небезопасным. В какой-то момент показалось, что тела людей под одеялами слишком непропорциональны… но потом списал это на искажения толстого стекла.
В следующих пяти камерах картина была почти точно такая же что и в первой, за исключением, быть может, количества койка-мест. И опять удивляли слишком длинные ноги и руки подопытных, а то, что над этими людьми ставились какие-то опыты, он не сомневался. В одном месте, из-под одеяла, высовывалась и стлалась по полу, словно змея, волосатая человеческая рука. В другом — огромная, кажущаяся великаньей, нога просовывалась сквозь прутья спинки.
Сергей не забывал щёлкать зажигалкой, и уже дважды менял кассету. Но вдруг обеспокоился: не слишком ли долго находится в подземелье? Не пришли ли в себя те, кто должен оставаться недвижимыми и безголосыми? А главное, не наткнулся ли кто-нибудь на них?! Все эти тревожные вопросы заставили повернуться к выходу, но всё же не удержался и заглянул в следующую камеру, и невольно отшатнулся.
Прямо на него смотрело круглыми совиными глазами нечто! Кто это? Что это? Зверь, хищная птица, или… нет, лицо человека не может быть таким! И всё же это был человек!
Вряд ли этот «квазимодо» заметил Сергея, но когда он вновь заглянул в глазок, полузверь-полуптица-получеловек уже повалился на кровать и с головой укрылся одеялом. Вспомнился рассказ Сэма о его встрече с кем-то на буровой. Теперь понимал Холтона. Такое не скоро забудешь. Эти огромные глаза, в которых застыло неимоверное страдание и тоска, будут преследовать его теперь всю жизнь. А эти скулы, выдающиеся далеко вперед, нос, больше похожий на клюв птицы...
Сергей ещё долго не мог прийти в себя. Наконец, взглянул на часы. Прошло около десяти минут, как проник сюда. Казалось бы, что такое десять минут? Но бывают моменты, когда и такой короткий отрезок времени слишком велик. Не теряя более не секунды, он поспешил назад и в один миг взлетел по лестнице. Взглянул на лежащего охранника. Показалось, что тот чуть изменил положение. Это ещё больше встревожило; что же сталось с теми, кого оставил в мониторной?!

Быстрым шагом Московских пошёл по знакомому коридору, не забывая при этом соблюдать кое-какие меры предосторожности. Но навстречу никто не попадался. Коридоры, по—прежнему, оставались пусты, что было хорошим предзнаменованием; значит, ещё никто не догадывался о присутствии постороннего на базе. Однако это могло произойти в любую секунду, поэтому проходя мимо мониторной, он даже не заглянул туда, хотя уловил шорох, что лишний раз подсказывало, что надо поторапливаться.
Приоткрыв скрипучую дверь, сразу же заметил, что на вышке кто-то есть. Прожекторы ожили; лучи уже не стояли на месте, а медленно перемещались по двору, изредка пересекаясь. Улучив момент, когда луч прополз мимо, Сергей бросился вперёд, но в ту же секунду понял, что расстояние до стены лучше преодолевать по-пластунски.

Боже, как далеко находилась заветная цель, в которую превратилась внешняя стена, а когда-то она казалась так близко! Когда луч приближался, Сергей замирал, всем телом вжимаясь в землю. Всю жизнь, питая отвращение к змеям, сейчас он страстно желал превратиться в это пресмыкающееся. И ещё молил Бога, чтобы система Сэма ещё действовала и сигнализация не сработала.
Но вот, наконец, и стена! В один миг очутился на её верхушке и в тот момент, когда прыгал вниз, его всё же накрыл луч прожектора. Заметили ли его с вышки? В их свете Сергей находился всего долю секунды. Но от того что увидел, когда уже летел вниз, зашевелились волосы на голове. Как мог забыть о наружной охране?! Два стража только что прошли и находились буквально в пяти метрах от того места, где приземлился Сергей. И, конечно же, слышали шум от падения и увидели его. Раздался короткий вскрик и, вслед за ним, автоматная очередь.
Не тратя время на вставание, он быстро покатился к спасительным холмам. Но слишком уж далеко они находились, а пули ложились буквально в нескольких сантиметрах и вот—вот должны догнать его. Спасти от верной гибели могло лишь чудо. И оно произошло! Обострённый слух уловил два негромких хлопка, прозвучавших почти одновременно. Вновь раздался короткий вскрик, и автоматные очереди смолкли. Рядом выросла фигура Сэма.
— O кей, я уже начал волноваться. Не пора ли нам уносить ноги?
— Да, думаю, задерживаться, более не стоит! — задыхаясь, проговорил Сергей.

Тёмное небо рассекали трассирующие очереди, но никакого вреда они принести уже не могли. Сзади завыла сирена. «БМВ», на бешенной скорости, мчался к городу.

Глава 9
БЕСЕДА В ОТЕЛЕ

Сергей Московских и Сэм Холтон сидели в мягких, обитых зелёной материей, креслах напротив друг друга в шикарном двухкомнатном номере — люксе, находящимся на втором этаже фешенебельного отеля, в центре города, и пили кофе из маленьких чашечек. К тостам, лежащими перед ними в изящной вазочке, которая стояла на низком журнальном столике, никто из них не притронулся.
— Когда самолёт? — спросил Московских, наливая себе чёрный напиток из никелированного блестящего кофейника.
— Через два часа.
— Ну что ж, у нас ещё есть время выкурить по сигарете. Отличный кофе, — добавил Московских, делая глоток и отставляя чашку, и доставая курево.
— Я надеюсь, — улыбнулся Сэм, беря сигарету из предложенной пачки. — А ты когда уезжаешь, Серж?
— Думаю, через несколько дней. Есть небольшое дельце. Кстати, я так и не спросил, как тебе удалось заполучить эти апартаменты? Сюрпризов нет? — он указал на стены, увешенные персидскими коврами.
— Как ни странно, нет.
— И всё же, хотелось бы знать… — Сергей взглядом повёл вокруг.
— О кей. Конечно, не за красивые глаза, — сказал Сэм, выпуская в потолок струю дыма. — Я написал статью, которая местным властям понравилась.
— Интересно было бы взглянуть.
—Оценить мой писательский дар ты сможешь уже сегодня. Статья выходит в вечерних выпусках. Ну, конечно же, у нас, ты понимаешь, появится «статья» совсем иного толка. Да, — добавил он, – а я ведь действительно сотрудник «Вашингтон Пост».
— Кто бы сомневался.
Несколько секунд оба хранили молчание, думая о чём-то своём. Потом Сэм заговорил, как будто продолжал давно начатый спор:
— И всё же у меня не укладывается в голове, как одни люди могут быть так жестоки по отношению к другим?!
Московских вопросительно взглянул на коллегу.
— Я имею в виду эти эксперименты, — продолжал тот, — Это же пострашнее застенок гестапо. Конечно же, я знаю, слышал, об опытах над людьми. Во время последней войны и позже в милитаристской Японии...
Сергей затушил окурок в хрустальной пепельнице и пересел на большой диван у стены:
— Ты ещё молод, Сэм, боюсь, что тебе ещё не раз придется столкнуться с подобного рода жестокостью.
— Становится страшно, когда подумаешь, что эти люди хотели сделать, — не успокаивался Холтон, — Трудно представить целую армию послушных неуязвимых монстров!
— Думаю, здесь ты не совсем прав, — произнёс Московских. — Они хотели создать ни одну армию, а всё население страны превратить в этих, как ты выразился, неуязвимых монстров. Думается, что тот выброс был вовсе не случайным. Им становится тесно в лабораториях, и они хотели провести более масштабный эксперимент.
— Чудовищно! — прошептал Сэм.
— Кстати, я советовался с учёными, они надеются вернуть несчастным человеческий облик − процесс обратим. Кажется, их отправят в Аргентину. Буэнос—Айресвские клиники специализируются на подобных заболеваниях. — Сергей замолчал, но уже через секунду продолжил: — Однако меня сейчас беспокоит другое...
Сэм вопросительно взглянул на него.
— Возможно, что у них была не одна база. И прежде, чем туда проникли инспектора ООН, не успели ли они кое-что вывезти? Может быть, в это самое время где-то создаются новые лаборатории и всё начинается сызнова?
Повисла тяжкая пауза, которая тянулась более минуты. Наконец, первым её нарушил Сэм:
— Серж, — почти весело сказал он, — когда я вспоминаю твоё имя, у меня почему—то всегда перед глазами встаёт ваша Красная площадь и церковь на ней...
— Собор Василия Блаженного, — подсказал Московских. — Это почему же? Ага, из-за моей фамилии, — улыбнулся он. — Что ж, это говорит о том, что мои предки были ярыми патриотами. А знаешь, Сэм, с каким персонажем у меня ассоциируется твоё имя?
— О, знаю, знаю, — Холтон поднял руки. — Это некий тощий господин, в очень высоком цилиндре — дядюшка Сэм, не так ли?
— Точно, — кивнул Сергей. — До недавнего времени именно этот персонаж у нас был символом Соединённых Штатов.
— O кей, ничья – один-один, — подвёл итог Холтон.
—Кстати, Сэм, мы так и не выяснили − Холтон, твоё настоящие имя?
На лице Сэма вновь появилась ослепительная улыбка:
— Серж, это имеет какое--то значение?
— Да, ты прав – никакого.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СВЕТЛЯЧОК В ПАУТИНЕ

Глава 1
ЛОУСЭН ПОЛУЧАЕТ ЗАДАНИЕ

В дверь номера Гарри Лоусэна негромко постучали. Он взглянул на часы; стрелки показывали без пяти три. До заказанного ланча оставалось ещё больше получаса. Нежданные визиты всегда настораживали. Выдвинув ящик стола, взял пистолет и положил его в карман халата, после чего крикнул:
— Да, кто там, что нужно?
— Мистер Лоусэн, вам послание, — раздался приглушённый голос коридорного.
Гарри поморщился; ему не нравилось это имя, особенно когда его произносили вслух.
— Хорошо, просуньте под дверь, я не одет.
Направляясь в холл, он подумал: «Неужели паранойя начинается? Всюду мерещатся враги».
Взяв в руки узкий голубоватый конверт, Лоусэн сразу же понял от кого он и, как ни странно, почувствовал огромное облегчение. Он уже стал подумывать, что о нём забыли.
На поздравительной карточке было всего две строчки:

СЕГОДНЯ В 20:00 ВАС ЖДУТ ПО АДРЕСУ:
. . .

Это могло означать всё что угодно. Речь могла идти о любовном свидании, или о деловой встрече. Но Гарри отлично знал; ни тот, ни другой вариант здесь не подходил. Вернее, последнее, в какой—то мере... «Чем, как не делом мы занимаемся, — подумал он. Но он даже не знал, где находится район, что указан в записке. — Придётся свериться по карте». — Конечно, можно было поступить проще, например, спросить адрес у портье. Но за время службы в разведке, привык полагаться только на самого себя, особенно в таких мелочах.
Отпивая маленькими глотками кофе, которое принёс официант, Лоусэн уселся за изучения карты города. Район, указанный в записке, оказался на самой окраине. Это был почти пригород.
Ровно в шесть часов он сошёл в холл, расплатился по счетам, может так статься, что сюда больше не вернётся, и спустился ещё ниже — в гараж.
Скорее по привычке, чем по необходимости, Гарри перепроверил, не тянется ли за ним «хвост». «Хвоста» не было. Тяжело вздохнул — даже в собственной стране секретному агенту приходилось жить «по легенде» — и, развернув машину, поехал по указанному адресу.
Дом, где ему была назначена встреча, ничем не отличался от десятков других коттеджей, расположенных на этой улице. Судя по всему, здесь жили американцы среднего достатка. Прежде всего, это было заметно по дорогим, но далеко не последних марок, автомобилям, стоящим на лужайках возле каждого дома. Лоусэн опасался, что его новенький, бежевого цвета «мустанг» привлечёт внимание.
В восемь часов вечера, но ещё было светло, как днём – на дворе стоял июнь –он неторопливо подошёл к дому. Гарри уже собирался позвонить, как замок щёлкнул сам и дверь с лёгким скрипом приоткрылась. По—видимому, за ним наблюдали, но при приближении не заметил никаких камер. Может быть, из окна? В следующее мгновенье раздались звуки шагов, и дверь распахнул его непосредственный начальник — полковник Эдвард Кемп. Правда, сейчас он был в гражданском одеянии. Элегантный светло—серый костюм—тройка удивительно шёл ему и даже молодил. Галстук на тон темнее костюма — хотя Гарри знал, что Кемп недолюбливал их — нисколько не портил впечатления… Наоборот, придавал солидности.
С самого начала, с момента получения письма, у Гарри не возникало и тени сомнения в авторстве, но при виде полковника почувствовал огромное облегчение, что говорится, отлегло от сердца. Со стариком у них сложились дружеские, и даже тёплые отношения. От него Гарри многое перенял и многому научился…
— Привет, малыш, мы тебя ждём, проходи, — полковник пропустил Гарри вперёд, провёл на второй этаж и открыл дверь в небольшой кабинет.
При их появлении из кресла поднялся человек, взглянув на которого Лоусэн подумал, что где-то уже видел его. Но где и при каких обстоятельствах, вспомнить пока не мог. «Плохо, очень плохо, при моей работе...» − ход его мыслей прервал Кемп, представляя их друг другу:
— Знакомьтесь, мистер Чейзл — мистер Лоусэн. Мистер Чейзл наш консультант по Ближнему Востоку.
Пожимая руку Чейзлу Гарри, наконец, вспомнил, где видел этого человека: «Ну, конечно же, Ближний Восток! Его первое задание…» Тот тогда был в форме капитана ВВС, сейчас же — в цивильном костюме. Наверное, поэтому он не сразу узнал его.
Между тем полковник Кемп, видимо, посчитав процедуру по преставлению их друг другу оконченной, уселся в кресло за большой письменный стол, стоящий посередине комнаты, и вынул из нагрудного кармана толстую сигару.
— Прошу вас, устраивайтесь, — сказал мистер Чейзл, указывая на кресло напротив. — Разговор предстоит долгий. Прекрасно, — добавил он, когда Гарри сел. — Во-первых, вы должны извинить нас, мистер Лоусэн, за то, что мы сами не навестили вас в отеле, а вынуждены пригласить сюда.
Гарри бросил мимолетный взгляд на Кемпа. Тот не поднимая головы, занятый сигарой, ухмыльнулся в усы.
— Но вы должны понимать, — продолжал Чейзл, — на нашей территории нам, да думается, и вам гораздо спокойнее... — он замолчал. — Да, из моих слов можно сделать вывод, будто мы на вражеской земле...
— Сэр, — перебил Гарри, — это моя работа, — подумав при этом: «Чёрт бы тебя побрал, со своими извинениями! Почему бы вам с самого начала не поселить меня в этом уютном гнёздышке?» — он огляделся. Всю противоположную стену от двери занимали стеллажи с книгами. Посередине кабинета стоял большой письменный стол, за которым сидел полковник Кемп. Напротив стола два мягких кресла, в одном из них размещался мистер Чейзл, в другом — он. Пол устилал толстый ковёр, оливкового цвета. Обстановка не респектабельная, но уютная, способствующая деловому настрою.
— Прекрасно. Тогда не будем попусту тратить время и сразу же перейдём к делу, — Чейзл выдержал небольшую паузу. — Четыре года назад вы работали в одной азиатской стране, думаю, не стоит уточнять, скажем так, не совсем нам дружественной. Припоминаете?
Гарри вновь посмотрел, на раскуривающего с невозмутимым видом сигару, Кемпа. Почувствовав взгляд тот, не поднимая головы, кивнул.
— И надо сказать, — продолжал Чейлз, — с заданием вы справились великолепно. Если не ошибаюсь, ваш псевдоним тогда был Сэм Холтон?
Гарри усмехнулся: «Да уж, наверное, не ошибаешься».
Расценив его ухмылку и мимолётный взгляд, брошенный на полковника Кемпа, по своему, мистер Чейлз оборвал сам себя.
— Ну вот, мистер Лоусэн, — сказал он, — теперь вы видите, что я знаю о вас всё, и значит между нами не должно возникнуть никаких недоразумений.
«Не мешало бы и мне знать о тебе побольше», — подумал Гарри.
Но вслух ничего такого не сказал.
— Да, сэр, — кивнул он.
— Прекрасно. Итак, ваша работа в содружестве с экспертами ООН, принесла отличные результаты...
«Не забыл ли ты упомянуть ещё кое—кого?» — вновь пронеслось в голове Лоусэна.
Но, как выяснилось позже, Чейлз ничего и никого не забыл.
— Тогда нам всё же удалось кое—кому прижать хвост, — между тем продолжал он. — Надеюсь, вам не нужно напоминать о ком и о чём идёт речь, — снова сделал небольшую паузу. — Однако, — подбирая слова, продолжал Чейлз, — эффект получился не совсем тот, на который мы рассчитывали... Короче, какую—то часть оборудования, м—м… противнику удалось вывезти. По нашим данным оно попало в частные руки. А это, согласитесь, пострашнее… Если на отдельное государство мы ещё сможем как-то повлиять… Вы понимете?
Гарри кивнул. Ему припомнился давний разговор, происходивший в отеле города в одной из восточных стран, где речь шла, о том же самом, о чём сейчас говорил этот напыщенный господин.
— Если я правильно понял, — сказал разведчик, — мне предстоит работа в той самой стране? — он намеренно задал этот вопрос, почувствовав, что вступление затягивается.
— Да, ближе к делу, — видимо почувствовав то же самое, произнёс чиновник. — Не совсем так. Видите ли, в чём дело, нам точно не известно местонахождения их базы... — Гарри удивлённо приподнял бровь. — То есть, известно, конечно же, — поспешил добавить Чейлз. — Но находится ли она на территории того государства? Пустыня велика, пространства огромны. Вы понимаете? — видя, что собеседник молчит, продолжал: — Справедливости ради надо признать; русские в этом вопросе продвинулись дальше нас. Собственно, — он замялся, — большинство сведений мы получили от них. Да—да, не удивляйтесь, — хотя Гарри и не думал удивляться. — Да, политическая ситуация в России изменилась. КГБ, как говорится, канул в лету, противостояния больше нет. Но не стоит обольщаться, осталась их внешняя разведка и действует она, надо признать, весьма эффективно, — он сделал короткую паузу: — И мы, как ни странно это звучит, должны быть признательны русским. Короче, им удалось внедрить своего человека... Конечно, по ряду причин, сделать это им было гораздо проще. Надеюсь, понимаете?
— Да, сэр, — лаконично ответил Гарри.
— Прекрасно. Так вот, — продолжал высокопоставленный чиновник, — однако у нас сложилось впечатление, что у русских не всё клеится. Их представитель в завуалированной форме попросил помощи. Выбор пал на вас. Не скрою, кандидатур было несколько. Но, во—первых, вам уже знакома тематика, да и язык вы знаете в совершенстве. Но самое главное… — он достал из внутреннего кармана фотографию. — Взгляните. — Гарри взял снимок. С фото на него смотрел Сергей Московских.
— Да, — произнёс Чейзл, беря фотографию из рук Гарри, — именно этого человека русские внедрили во вражескую нам структуру. Если я не ошибаюсь, вы уже имели контакты с этим господином? И по нашим сведениям, довольно тесные, так что, думаю, пароль не понадобится. — Он спрятал фото в карман. — Итак, я спрашиваю, согласны ли вы выполнить наше задание?
Лоусэна раздражала манера Чейзла — его способность задавать вопросы, ответы на которые очевидны. Но, в очередной раз, сдержавшись, коротко ответил:
— Да, сэр.
— О, прекрасно. Иного я не ожидал, — из того же кармана, из которого появилась, а потом исчезла фотография Московских, Чейзл извлёк пачку документов и, передавая их Гарри, сказал: — Отныне вы Генри Пирс.
— Бог мой, — пробормотал тот, принимая документы, — час от часу не легче.
— Конечно, — сказал чиновник, пока Гарри изучал удостоверение личности, — имя не очень звучное, но сотни тысяч людей живут и с более худшими... Кстати, вы зря так тщательно изучаете паспорт — документ подлинный.
Разведчик взглянул на Чейзла:
— Значит ли это, что человек этот существует?
— Скажем так — существовал.
Гарри не счёл необходимым вдаваться в подробности. Но при виде следующего документа вновь удивлённо взглянул на чиновника.
— Медицинский диплом? Лицензия?
— Видите ли, в чём дело, диплом и лицензия, всё это часть плана, о котором, — Чейзл бросил мимолётный взгляд на безмятежно попыхивающего сигарой Кемпа, — надо полагать, вы скоро узнаете. По нашим сведениям, эти люди остро нуждаются в специалистах.
— И этим специалистом буду я? — не без иронии спросил Гарри. — Как вы себе это представляете?
Однако мистер Чейзл не заметил, или не пожелал заметить, ироничного тона.
— Вы правильно поняли. Да, вы предстанете перед ними респектабельным молодым, а потому подающим большие надежды, учёным. Но, несмотря на молодость, в вашем прошлом, а вернее, в прошлом Генри Пирса были делишки, за которые, мягко говоря, по головке не погладят — незаконные операции, наркотики и кое-что ещё... Короче, вы преуспевающий учёный и предприниматель, владеющий большой клиникой и имеющий обширную клиентуру, но с сомнительной репутацией, впрочем, о которой не подозревают ни клиенты, ни власти города, однако узнают те, кому надо знать. Об этом мы позаботимся. А что касается знаний... мы внимательно изучили ваше досье, на первое время их должно хватить. Впрочем, — добавил он, — этим вопросом с вами тоже займутся...
— Что же, — перебил Гарри, — прикажете мне резать людей?!
— Нет, зачем же, для этого есть персонал… кстати, среди него будут наши люди. Впрочем, — снова быстрый взгляд на Кемпа, — более подробный инструктаж с вами проведут. Мне же поручено ввести вас в общий курс дела. Кстати, в гостиницу возвращаться не стоит. Надеюсь, вы оставили о себе неплохое впечатление? До начала операции будете жить здесь.
«Спасибо хоть за это», — подумал Гарри.
— Есть ли у вас вопросы ко мне? — спросил мистер Чейзл.
— Не слишком ли всё сложно: Англия, потом Португалия, и эта клиника?..
— Здесь уж ничего не поделаешь, доктор Пирс был англичанином. Кстати, я слышал у вас тоже английские корни? А что касается Португалии… именно туда бежал настоящий Пирс и именно там получил лицензию.
— Ещё один вопрос, сэр. Где и в каком качестве я могу встретить человека с фотографии — мистера Московских?
— О. понимаю, — улыбнулся Чейлз.
«Ни черта ты не понимаешь!» — снова подумал Гарри.
— Но право же, затрудняюсь ответить на ваш вопрос. Однако, если судить по тому, что дела у русских идут далеко не блестяще, можно предположить, что мистер Московских находится отнюдь не на руководящих постах. Ну, что ж, прекрасно, — Чейзл встал с кресла. — Передаю вас в надёжные руки полковника.
Когда за ним закрылась дверь, Кемп, гася окурок сигары в хрустальной пепельнице, задумчиво изрёк:
— Да—а, начальство, к сожалению, не выбирают, — затем достав из кармана новую сигару, сказал: — Ну а теперь, малыш, давай—ка займёмся делом.

Глава 2
ДОКТОР ПИРС ПРИНИМАЕТ « ПРИГЛАШЕНИЕ»

Как не готовился Лоусэн к встрече, произошла она неожиданно для него. Когда секретарша объявила о визите некого сеньора Родригеса, он подумал, что это очередной клиент. Вообще-то мужчины в клинике были редкими гостями. Чаще приходили делать пластические операции женщины — в основном дамы не первой молодости. Но иногда пациентами становились и представители «сильного пола». Как правило, это были люди пострадавшие в какой-нибудь аварии или с каким-то врождённым дефектом.

Поэтому Гарри сначала не придал особого значения тому факту, что их навестил мужчина. Но как только тот вошёл в кабинет, и разведчик взглянул на него, где-то внутри звякнул тревожный звонок и уже не умолкал. У вошедшего были азиатские черты лица – орлиный нос, черные густые брови, хотя явно он их часто подравнивал, под стать им, тонкие усики. Да и одет этот малый был весьма респектабельно — чувствовались богатые европейские магазины — элегантный чёрный костюм, в мелкую полоску, безупречно—белая рубашка, роскошный кремовый галстук с бриллиантовой булавкой, из—под обшлагов пиджака выглядывали золотые запонки. На безымянном пальце правой руки красовался огромный перстень. Вообще-то, если рассуждать здраво, выходцев из Азии сейчас можно встретить где угодно…
Первая же фраза, произнесённая синьором Родригесом, подтвердила его правоту, что он не простой клиент.
— Доктор Пирс? — начал тот прямо с порога, широко улыбаясь, обнажая ряд золотых зубов. — Мне порекомендовали вас, как специалиста по вирусологии, вернее бактериологии.
«Зачем же так сразу — в лоб?» — подумал он. Только позже понял, для чего это сделано. Для того чтобы отрезать все пути к отступлению — ограничить маневр, ведь оба прекрасно знали, что никто не мог порекомендовать его в таком качестве.
— Простите? — непонимающе произнёс Гарри.
— Ах, да, — рассыпался в любезностях незнакомец. — Виноват, это вы меня простите, я не представился: Родригес Метью — бизнесмен. Имя не очень звучное, но согласитесь, по отдельности — совсем неплохо. Так что зовите меня просто Родригес. Вот моя карточка.
— Прошу, синьор Родригес, — мельком взглянув в визитку, указал на кресло, стоящее перед столом, Гарри. — Так чем могу быть полезен? – спросил он, когда визитёр уселся.
— Видите ли, в чём дело, я бизнесмен. Занимаюсь разведением крупного рогатого скота. Впрочем, всё это написано в моей визитной карточке.
— Простите, — перебил Гарри. — Так вы не по поводу...
— Нет-нет, — замахал руками синьор Родригес, — мой нос меня пока устраивает. — Он хохотнул.
— В таком случае, не понимаю, чем могу…
— О, прошу, выслушайте меня! — почти взмолился посетитель. — Дело в том, что я хочу предложить вам работу, за хорошую плату, разумеется, гораздо выше той, что имеете здесь.
«Уже теплее, — подумал Лоусэн, — но спешить не стоит».
— Однако, сеньор Родригес, — сказал он, — не находите ли вы предложение несколько странным? Мне, кажется, — Гарри заглянул в карточку, — моя профессия немного отличается…
Родригес вдруг затрясся всем телом. Не сразу Гарри понял, что тот смеётся.
— Ох, и рассмешили вы меня, док, — содрогаясь в конвульсиях смеха, вытирая слёзы, выдавил он.
Гарри покоробила такая фамильярность. Надо бы поставить этого зарвавшегося господина на место. Но с другой стороны понимал, персонаж, которого сейчас изображал, вряд ли стал бы это делать.
— Представляю себе, — не мог успокоиться синьор Родригес, — вас в роли погонщика волов, — он снова хрюкнул. Но, наконец, взял себя в руки: — Нет, доктор Пирс, это совсем не то. Сейчас объясню. Видите ли, в чём дело, в наших краях свирепствует эпидемия, впрочем, для человека неопасная, но проклятая скотина дохнет. Я несу огромные убытки и мне нужна вакцина. Я слышал, вы работали над чем-то подобным?..
— Верно, — подтвердил Гарри, — когда-то, в университете, я занимался этой проблемой. Но боюсь, вы обратились не по адресу. С тех пор прошло столько времени!.. Да, и зачем вам специалисты и новая вакцина, когда в мире существуют десятки, если не сотни препаратов. Я могу вам порекомендовать.
— О, это всё не то, — перебил Родригес. — Проблема в том, что болезнь совершенно новая — не поддаётся идентификации, никто не знает, как с ней бороться. И потом, доктор Пирс, мне кажется, вы недооцениваете себя. Я здесь навёл кое-какие справки…
Гарри почувствовал скрытую угрозу в последней фразе Родригеса, хотя произнесена она была, как и всё остальное, с милейшей улыбкой на устах. Лишний раз этот мнимый скотовладелец давал понять, что знал о Лоусэне, вернее о Генри Пирсе, гораздо больше… Однако надо было как-то реагировать, — пауза затянулась.
— Хм, не удаётся идентифицировать. Интересно. Ну, хорошо, я вас слушаю.
— Отлично! — просиял синьор Родригес. Он открыл кейс, достал какие-то бумаги и передал их Гарри. Это оказался, по всем правилам составленный, контракт. Не хватало лишь его подписи — подписи доктора Пирса.
«Не слишком ли они спешат?» — подумал Гарри, изучая документ.
Синьор Родригес словно бы прочитал его мысли.
— Не удивляйтесь, — заговорил он, — что я, э-э-э слишком напорист. Но, во-первых, дорога каждая минута, как говорится: время – деньги. И потом, вы мне идеально подходите. Нет-нет, — замахал он руками видя, что доктор хочет что-то возразить, — отказа я не приму. Взгляните сюда, — Родригес ткнул пальцем в документ.
Гарри опустил глаза и почувствовал, что в этом месте доктор Пирс должен, нет — просто обязан, дрогнуть. В графе «гонорар» стояла огромная, даже если исчислять в местной валюте, сумма.
— Простите, — оторвался он от бумаги, — эта сумма… в местной валюте?
Синьор Родригес самодовольно улыбнулся:
— Фунты, мой друг. Полновесные фунты стерлингов.
— Ну что ж, — после небольшой паузы, притворяясь слегка потрясённым, продолжал Гарри, — предложение ваше заслуживает внимания. Однако не знаю, оправдаю ли я надежды?..
— О, я понял, — остановил его Родригес. — Уверен, что справитесь. Препарат почти готов — в наших лабораториях уже трудятся несколько ваших коллег — остаётся довести его «до ума» и поставить на поток. И здесь ваша помощь может быть неоценима. Однако не буду скрывать, здесь есть одно «но». Придется работать не в совсем обычных условиях... Впрочем, — поспешил добавить он, заметив вопросительный взгляд доктора, — всё необходимое вам предоставят.
— И всё же хотелось бы знать... — начал Гарри.
Но Родригес не дал ему договорить:
— Как вы понимаете, лаборатория находится не в Лиссабоне и, даже, не в пригороде.
«А почему, собственно, я должен это понимать?» — мелькнуло в голове Лоусэна. Тем не менее, он понимающе кивнул.
— Она находится далеко отсюда, — в пустыне, — продолжал гость. — Вы удивлены? — Родригес испытывающее взглянул на Гарри.
— Надеюсь, не в Сахаре? — спросил тот.
Синьор Родригес хохотнул, звонко хлопнув себя по ляжкам.
— А вы мне положительно нравитесь, док. Нет, не в Сахаре, — внезапно успокоившись, сказал он. — Однако, вы не далеки от истины, — в Саудовской Аравии. Условия ненамного отличаются от африканской пустыни. Европейцу там нелегко. Но деньги ведь тоже немалые, одно другого стоит, не так ли?
Мысленно Гарри поморщился цинизму синьора Родригеса. Впрочем, имя, как и всё остальное, наверняка выдумано — никакого Родригеса Метью — скотовладельца, в природе не существует. Надеясь, что его чувства не отразились на лице, разведчик кивнул и, вовремя вспомнив биографию Генри Пирса, произнёс:
— Ерунда, синьор Родригес, мне приходилось...
— О, знаю, знаю, — подчёркивая свою осведомлённость и, заодно, намекая на тёмное прошлое доктора, перебил тот. — Если не ошибаюсь, вы какое-то время жили в Азии?
— Я правильно понял, ваша лаборатория находится там же, где и ваш скот?
— Скот? Ах да, мои волы. Да, вы правы, я посчитал удобным производить вакцину на месте и там же её испытывать. Обошлось, надо сказать, всё это недёшево. Но я надеюсь, что затраты скоро окупятся, с вашей помощью, конечно.
— Что ж, я польщён, — Гарри вновь пробежал глазами контракт. — Ну, хорошо. И вы предлагаете мне отправиться туда?
— Господи! — вплеснул руками синьор Родригес. — Вот уже битый час я прошу — умоляю об этом. Беспокоится вам не о чем, — поспешил он добавить, видя, что Пирс хочет что-то сказать.— Билеты на самолёт уже заказаны.
— Даже так, — не удержался Гарри от саркастической ухмылки, но, надеясь, что мнимый скотовладелец не заметит сарказма в его голосе. — Ну что ж, — беря ручку, произнёс он. — Мне ничего не остаётся... Да, вот только одно...
— О, не беспокойтесь, — сразу смекнул в чём дело синьор Родригес.
На столе появилась толстая пачка купюр.
— Здесь треть той суммы, что указанна в контракте. Остальное — после выполнения задания. Впрочем, с условиями вы ознакомились.
«Вот именно, задания, — подумал Гарри. — Вряд ли получу когда—нибудь остальное».
Он убрал деньги в ящик стола и подписал два экземпляра документа. Синьор Родригес поспешно спрятал контракт в чемоданчик. Лоусэн вложил свой экземпляр в папку и убрал туда же, куда и деньги. Причём от него не ускользнуло, с каким вниманием «скотовладелец» проследил за его действиями.
«Эге, — подумал разведчик, — что-то мне подсказывает, не долго здесь пролежит контракт.
Родригес вынул из кейса маленькую изящную шкатулку красного дерева.
— В знак нашего соглашения разрешите преподнести небольшой сувенир.
— Право же, зачем?.. — начал отказываться Гарри.
— О, нет, доктор Пирс, от чистого сердца.
— Ну, хорошо, — разведчик взял коробочку. Внутри лежал красивый, с золотым пером, паркер.
— Синьор Родригес, мне право неловко, это, наверное, очень дорого?!
— О, пустяки, не стоит разговора, — вставая, сказал гость. — Ну, до свидания, надеюсь, до скорого.

Заперев за гостем дверь, Гарри в первую очередь проверил подарок. Но, к своему удивлению, никаких сюрпризов не обнаружил. Это была хотя и красивая и, безусловно, дорогая, но всё же обыкновенная авторучка. Он осмотрел кресло, на котором сидел синьор Родригес и стол, но и здесь всё оказалось «чисто». Опустившись в своё кресло, Гарри задумался. «В общем-то, ничего удивительного нет в том, что я ничего не обнаружил. Зачем им лишний раз рисковать? Наверняка эти люди профессионалы. Визит, так называемого синьора Родригеса, показал, что меня проверили и перепроверили…»
И ещё, появление «скотовладельца» говорило и о том, что у парней из Управления всё прошло без сучка и задоринки. Лоусэн с теплотой подумал о старине Кемпе. «Надёжный человек! За что не возьмется — сделает, как надо. Не было случая, что он кого-то подвёл. Скорее себя подставит под удар... Кстати, в центре уже должны знать о «госте»», — Гарри нащупал миниатюрный микрофон под крышкой стола — всё в порядке.

* * *

Синьор Родригес оказался пунктуальным человеком. На следующий день, ровно в одиннадцать секретарша доложила о его приходе. В следующую секунду он сам появился в дверях и, улыбаясь с протянутыми руками, двинулся навстречу Лоусэну:
— Здравствуй, здравствуй, дорогой! Ну, вот и я, — он энергично затряс руку Гарри.
— Здравствуйте, синьор Родригес, — пытаясь высвободиться, ответил тот. — Садитесь, прошу вас.
Гость уселся в предложенное кресло.
— Ну-с, как наши дела? — всё ещё с улыбочкой спросил «скотовладелец», однако в его голосе чувствовались плохо замаскированные нотки тревоги.
— Что ж, я готов, — ответил Гарри.
— Очень хорошо, просто отлично! — просиял Родригес, казалось, он был готов расцеловать Гарри. — Вы не представляете, как я рад!
Лоусэн учтиво улыбнулся.
Из «дипломата» синьор Родригес достал какие-то бумаги.
— Вот билет и виза, осталось уладить кое-какие формальности...
Гарри кивнул.
— Но вы должны простить меня, док.., к сожалению, я не смогу сопровождать вас. Неожиданно возникли неотложные дела. Надеюсь, понимаете? Бизнес… Но не волнуйтесь, — поспешил добавить он, — сразу же, по прибытии вас встретят. Однако никакие дела не помешают мне сопроводить в аэропорт. Итак, самолёт в два часа...
— Значит у нас ещё куча времени, — прервал его Гарри. — Не откажетесь выпить со мной чашечку кофе?
— Большое спасибо, — вновь чему-то обрадовался синьор Родригес, — не откажусь.

Глава 3
ДОРОГА В НЕИЗВЕСТНОЕ

В аэропорту синьор Родригес вёл себя вполне естественно, как обыкновенный пассажир или провожающий. Ничего подозрительного Гарри за ним не заметил. «Скотовладелец» ни с кем не вступал в контакт, даже при помощи взглядов, хотя Лоусэн внимательно следил за своим спутником, конечно, незаметно для того.
Вернее, Родригес вступал в контакт с множеством людей — он оказался довольно общительным человеком, о чём Гарри догадывался и раньше, но всё это было не то... А между тем, за ними явно наблюдали. Разведчик почти, что кожей ощущал это. Причём следили не его коллеги из Управления — их—то он давно выявил. То, что он не мог распознать наблюдавшего за ними человека или группу людей, немного нервировало.

То же чувство Лоусэн испытал и в самолёте. Он ощущал чей-то тяжёлый взгляд, который, казалось, вот--вот просверлит дыру в затылке. Ему стоило огромных усилий, чтобы не оглянуться и не узнать, наконец, кто буравит взглядом его спину.
А в целом полёт прошёл успешно. Он даже не утомился, в чём, были «повинны» комфорт, царящий в салоне авиалайнера и работа стюардесс. Хотя время перелёта составило около трёх часов. Но из самолёта, в порту назначения Лоусэн вышел слегка обеспокоенный. Вопреки заверениям синьора Родригеса в том, что его встретят с лимузином чуть ли у трапа самолёта, Гарри никто не ждал ни с лимузином, ни без лимузина. По местному времени здесь был уже вечер, а в этих краях темнота наступала мгновенно. Предстояло пройти ещё паспортный и таможенный контроль, что он без проволочек и сделал. Однако, поднявшись на эскалаторе в зал ожидания, в растерянности остановился, не зная, как поступить дальше. В голову пришла мысль: «Интересно, как меня узнают встречающие? Особенно среди такой прорвы народа! Не лучше ли было оставаться внизу?» — но потом подумал, что так мог рассуждать настоящий Генри Пирс, но не агент ЦРУ. Но тут же одёрнул себя: — а кто же я сейчас — именно Пирс, и должен вести себя соответственно».
Гарри постарался придать лицу озабоченное выражение и огляделся вокруг. Потом снял пиджак, перекинув его через руку, и ослабил узел на галстуке.
— Ты доктор Пирс? — услышал он за спиной.
Гарри быстро обернулся. Перед ним стоял здоровенный дядина, без преувеличения на целый фут выше его, почти до самых бровей заросший иссиня—чёрной бородой. Он был одет в европейский костюм, застегнутый на все пуговицы, засаленный и помятый, а на голове «красовался» белый тюрбан, тоже, мягко говоря, не первой свежести.
«Бог мой, как только его пропустили в здание аэропорта!» — подумал Гарри.
— Да, это я, — ответил он. — А вы, наверное, по поручению синьора Родригеса? Он говорил...
— Идём, — грубо перебил встречающий и, легко подхватив его дорожную сумку, широко зашагал к выходу. Гарри ничего не оставалось, как последовать за ним.

На стоянке машин громила подошёл к старенькому, обшарпанному, джипу.
«Это, наверное, и есть лимузин?» – подумал Лоусэн.
Закинув баул доктора в багажное отделение, причём Гарри начал опасаться за целостность некоторых вещей, громила бесцеремонно подтолкнул его к джипу, что, по—видимому, должно было означать приглашение к посадке и, обойдя машину, легко вскочил на водительское место.
Впереди стоял роскошный «Шеврале» сиреневого цвета, перегораживающий проезд со стоянки.
«Наверное, придется долго сигналить?» — вновь подумал Гарри, устраиваясь на жёстком пассажирском сиденье.
Но случилось неожиданное: бородач запустил мотор и, не моргнув глазом, протаранил «Шеврале», освобождая себе дорогу.
«Крутой парень. И вооружён «до зубов», — разведчик заметил, выглядывающий из—под брезента, рожок автомата. А за поясом у громилы угадывался пистолет, весьма внушительных размеров. — Впрочем, мне, кажется, опасаться нечего, скорее всего этот великан, послан для моей охраны, а не для каких-то других целей».
Гарри попытался задать водителю несколько вопросов, но безрезультатно. Парень, по—видимому, кроме тех четырёх слов, произнесённых в аэропорту, ни бельмеса не понимал по—английски. Впрочем, результат оказался тот же, когда Лоусэн перешёл на арабский.
ЦэРэУшник поминутно оглядывался, ожидая воя полицейской сирены. То, что выкинул этот малый, в его мире так просто с рук не сошло бы. Но здесь, кажется, царили иные законы. Глядя на невозмутимое лицо неразговорчивого спутника, Гарри немного успокоился. А так как от того невозможно было добиться ни единого слова, стал думать о своём.
Он понимал, что как только сел в этот старенький джип, и они тронулись, потерял последнюю нить (по крайней мере, визуальную), связывающую его с коллегами из Управления. Теперь придется надеяться только на самого себя… Впрочем, и здесь он неправ; нить всё же осталась, пускай тонкая и ненадёжная, но всё же дающая хоть какую—то надежду... Гарри машинально нащупал шрам за ухом. Одно утешало; он уже не ощущал того неприятного чувства, когда за тобой наблюдает чей—то недобрый взгляд
«Чёрт!» — про себя выругался Лоусэн. До сих пор не уверен, правильно ли поступил, согласившись на операцию. С другой стороны у них, наверное, не оставалось выхода. Не согласись он на это, риск бы возрос в сотни раз. Рука вновь потянулась к уху. Гарри усмехнулся — похоже этот жест начинал входить в привычку. Теперь где-то, наверняка, отслеживают каждый ярд, каждый фут их маршрута… А так ли уверен в этом, как того хотелось? Он не очень—то доверял технике — надеялся больше на человеческий фактор. Недаром ведь даже сверхчувствительный шпионский спутник не смог обнаружить эту чёртову базу!
А, кстати, где они едут? Гарри осмотрелся. Аэропорта, как и города, в который даже не заезжали, уже не было видно. Катили почти по пустынному шоссе. Изредка навстречу попадались странные повозки. Сначала он не мог определить, как они движутся. Но потом, судя по обилию дыма и грохоту, производимому ими, догадался, что внутри этих «монстров» работают представители славной династии двигателей внутреннего сгорания. Но вскоре исчезли и эти «повозки». Солнце скрылось за горизонтом. Быстро стало смеркаться. Водитель включил фары, отчего, казалось, темнота сгустилась ещё больше.
Гарри сделал ещё одну попытку заговорить с водителем, повторив вопрос — почти прокричав в ухо: как долго им ехать. И опять ничего не услышал в ответ. Однако, на этот раз, кое-какая реакция всё же последовала. Бородач повернул к нему лицо и показал два пальца. Это могло означать всё что угодно: два часа, два дня или две недели. Впрочем, последнее, даже при здешних масштабах и расстояниях, вряд ли было реально. А так как ехали уже больше двух часов, Лоусэн пришёл к выводу, что добираться им до места назначения придётся аж двое суток. А значит надо набраться терпения… И ещё Гарри понял, что с его молчаливым спутником все же можно общаться. А тот, видимо, что-то почувствовав в голосе, доктора достал из-под сиденья помятую фляжку, протянул Лоусэну. Гарри сделал большой глоток — вода оказалась тёплой, солоноватой на вкус и к тому же отдавала бензином. Не закручивая колпачок, хотел вернуть её хозяину. Но тот отрицательно махнув головой, показал пальцами, чтобы доктор закрыл крышку, и засунул её за пазуху.

Как ни странно, но кажется, он ненадолго отключился, — сказывались почти шесть часов пути, и не заметил, как они свернули с шоссе. Или же оно просто закончилось? Пока дорога мало чем отличалась от твёрдого покрытия бетонки, разве что кочек стало больше. Но вскоре всё чаще стали попадаться островки песка, которые, надо отдать должное автомобилю и, отчасти, водителю, лихо преодолевались. А ещё через полчаса дорога совсем потонула в глубоком песке, начиналась пустыня с настоящими барханами. Окончательно стемнело. Один бог ведал, какими ориентирами пользовался его молчаливый водитель, продвигаясь вперёд. Джип натужно ревел, иногда буксовал, из—под колёс вырывались фонтаны песка, но, в конце концов, оказывался победителем…
«Неужели придется ехать всю ночь?!» — не успел Гарри так подумать, как джип остановился у подножия бархана. Бородач заглушил мотор и, не выключая фар, вылез из автомобиля. Повозившись в багажном отделении и захватив что-то оттуда, стал разводить неподалеку костёр, благо дров вокруг было предостаточно, как будто кто—то специально приготовил их здесь. Лоусэн понял, что им предстоит ночёвка. Некоторое время он оставался на месте, наблюдая за действиями бородача. Потом тоже вылез из машины, с наслаждением потянулся и медленно подошёл к костру. Водитель не обратил на него внимания, целиком поглощённый своим делом. Потом вытащил из огня чёрную от золы лепёшку, которую пёк прямо на углях, тщательно очистил её и, разломив, протянул половинку Гарри.
— Благодарю, — не стал тот отказываться от угощения. — Одну минуту, – разведчик встал и направился к машине, чувствуя спиной взгляд бородача.
— Э-э-э, — промычал тот.
Лоусэн оглянулся.
Великан сделал большим пальцем жест, как будто на что-то нажимал и указал на машину. Как ни странно, Гарри понял, что от него требовалось. Обойдя спереди джип, он выключил фары и, достав из сумки бутылку коньяка и два пластмассовых стаканчика, вернулся к костру. Его спутник не отказался от выпивки. Но даже после того, как бутылка опустела, не стал более разговорчивым.
«А ещё говорят, что южные люди болтливы!» — подумал Гарри.
После «ужина» водитель сгрёб головни в сторону и расстелил на их месте большой кусок брезента. Красноречиво взглянув на Лоусэна, приглашая того последовать его примеру, растянулся на подстилке, вместо подушки использовав собственный локоть. Гарри подумал, что эта ночь, наверное, будет самой «экзотичной» из всех, какие уже провёл. Он не ошибся. Лежащий рядом великан вполне компенсировал своё молчание в светлое время суток. Храп его, казалось, разносился на всю пустыню и схож был с рёвом буксующего джипа. Промучившись большую часть ночи, Гарри, наконец, забылся, возможно, в тот момент, когда его сосед уже пробудился.

На рассвете бородач бесцеремонно растолкал доктора, и они продолжили «борьбу» с песками. По—прежнему, не было сказано ни слова. Водитель, сосредоточившись на «дороге» не обращал на пассажира никакого внимания. Гарри попробовал сориентироваться на местности. Сначала попытался запомнить путь по барханам. Но скоро понял, что это бесполезно. Песчаные холмы казались совершенно одинаковыми, а если учесть, что, со временем, они меняются... Оставалось ориентироваться по Солнцу. Здесь дело пошло «веселей».
Когда они ехали по шоссе, солнце находилось впереди и било прямо в глаза. Это он хорошо помнил. Значит, первоначально путь лежал строго на запад. А если учитывать скорость, с какой они ехали – около тридцати миль в час — и время, потраченное на дорогу, можно безошибочно определить, где свернули...
«Так—так, хорошо, — похвалил себя Гарри. – Далее… Потом светлая полоска на горизонте оказалось с левой стороны. Следовательно, около часа двигались в северном направлении. Будем надеяться, что водитель не менял «курса» до тех пор, когда им пришлось остановиться на ночёвку. Взошло же солнце там, где ему и положено — на востоке. Но сейчас, судя по тому, что оно снова слепит глаза , они всё больше забирают на восток—северо—восток… То есть движутся в обратном направлении. Интересно! Всё это следует запомнить — может пригодиться. А может, и нет!» — вдруг подумалось ему.
Неожиданно джип вырвался из вязкого плена и покатил по твёрдой почве. А он-то думал, что пескам конца и краю не будет. А, может быть, это только временная передышка? В пустыне иногда попадаются такие участки…. Но не похоже; каменистое плато простиралось до горизонта. Только на самом горизонте виднелась голубая цепочка гор. «Неужели наш путь лежит туда?! — подумал Гарри. — Но до них, по крайней мере, три дня пути!» — Он посмотрел на водителя, но на заросшем густой бородой лице невозможно было ничего прочесть. Тем не менее, великан, видимо, почувствовав его взгляд, немало удивил, наконец, нарушив молчание.
— Скоро, — не поворачивая головы, пробасил он.
Но, несмотря на заверения шофёра, ехали по плато уже около двух часов, а конца что-то не было видно. Сначала ещё встречались небольшие холмики песка — миниатюрные барханы. Постепенно они исчезли, но зато всё чаще стали попадаться большие и малые валуны, как будто кто-то нарочно разбросал их здесь. Впрочем, продвижению они не мешали.
Внимание Лоусэна привлекли действия водителя. Не поворачивая головы, тот правой рукой вытащил из-под брезента за спиной автомат (Гарри машинально отметил, что оружие русского производства — автомат Калашникова с деревянным прикладом). На секунду отпустив руль, передёрнул затвор и поставил автомат с правой от себя стороны. Затем опустил лобовое стекло, совершенно не обращая внимания на встревоженные взгляды доктора. Бородач явно готовился к военным действиям. Против кого?! Гарри посмотрел вперёд, и, только сейчас заметил столбик пыли, а под ним едва различимую точку. Что это? Одинокий путник вряд ли смог бы поднять столько пыли. Караван или автомобиль? А может быть, смерч?
Вскоре выяснилось, что это автомобиль. За рулём точно такого же джипа, как и у них, сидел тип в тёмных очках и в кепи военного образца, а сзади него размещались двое автоматчиков. Машины поравнялись и резко затормозили, обдав всех клубами пыли.
«Так, — подумал Гарри, — становится всё жарче. Сначала красавчик, со слащавой улыбочкой, потом громила, от вида которого можно стать заикой, теперь эти головорезы! Ну—ну, посмотрим, что будет дальше?»
Водитель второго джипа выпрыгнул из машины и, не обращая внимания на Гарри, прошествовал мимо к багажному отделению.
— Его? — спросил он, беря сумку Гарри.
Получив в ответ кивок бородача, бросил её автоматчикам.
— Проверить, — по—арабски приказал он. Потом повернулся к Лоусэну, который пытался стряхнуть пыль с головы: — Вылезай!
— Синьор Родригес... — начал Гарри, ступая на землю.
— Запомни, — перебил тип в очках, тыча пальцем в его грудь. — Я не знаю никакого синьора Родригеса. Хозяин здесь я. И я не люблю дважды повторять приказы. Пошевеливайся!
«Круто», — подумал Гарри. Вслух же сказал: — Мне кажется, произошло недоразумение?..
Хозяин, как он себя называл, не ответив на недоумённое замечание доктора, заставил его повернуться к себе спиной и обыскал.
— Садись!
Лоусэн понял, что следует пересесть в машину с автоматчиками. Стараясь не замечать их, и надеясь, что автоматы стоят на предохранителях, он нарочито неловко залез в машину, заняв место рядом с «хозяином», сидящим уже за рулём. Лихо развернувшись, джип покатил на северо—восток. Вторая машина, двинулась следом.
Обстановка не располагала к разговору, но всё же Гарри попытался задать человеку в полувоенной форме вопрос:
— Скажите, синьор Родригес говорил...
И вновь его перебили:
— Послушай, Пирс, или как там тебя?.. Чем меньше будешь задавать вопросов, тем для тебя же лучше. Понятно?
Гарри всё было понятно. Он замолчал. Тип в очках лихо вёл автомобиль, почти не притормаживая и не сбрасывая скорость, объезжая большие валуны.
«Кажется, приближаемся к конечной цели», — Гарри успел заметить человека с автоматом или карабином за плечами, но и только... Обзор, с обеих сторон, перекрыли огромные камни, причём, чем дальше продвигались, тем выше они становились. Похоже, машины въезжали в ущелье. Вернее, это напоминало вырубленную в каменистой почве глубокую колею. Этот сухой коллектор напоминал сооружения, виденные им в Южной Америке. При их помощи тамошние индейцы охотились на диких животных, загоняя целые стада в подобные ущелья. В конце каждого лабиринта находилась ловушка. «Да-а, не очень приятная ассоциация! Что меня ждёт в конце?..»

Глава 4
НОЧНОЕ РАНДЕВУ

А в конце ущелья находились массивные сводчатые ворота, какие бывают в самолётных ангарах. Как только машины приблизились, створки ворот дрогнули и поехали в стороны. Не останавливаясь джипы въехали в широкую и тёмную пещеру — во всяком случае, так Гарри показалось поначалу. Но потом, когда глаза привыкли к полумраку, оказалось, что здесь не так уж и темно. Под сводом, по периметру висела цепочка лампочек. По центру проходила узкоколейка. На рельсах стояло несколько небольших пустых вагонеток. В общем, пещера сильно напоминала шахту.
«Ну, вот и прибыли. Задача минимум выполнена. Интересно, знают ли об этом те, кому положено знать? Будем надеяться, маяк работает», – он помассировал мочку левого уха, и с любопытством продолжал осматриваться. Заметил узкую металлическую лестницу, ведущую на балкончик, где расхаживал вооружённый человек. Ещё несколько стражей стояло внизу вдоль стен. И вдруг вздрогнул. Ребёнок?! Нет. Карлик. По телу пробежал мороз. Всплыли какие-то неприятные, до омерзения образы. Карлик стоял у противоположной стены и смотрел на проезжающую машину. На секунду их взгляды скрестились, и Гарри почувствовал, что покрывается гусиной кожей. Показалось, что этот человечек знает о нём всё!
Пещера или шахта оказалась не настолько просторной, чтобы по ней можно было разъезжать на машинах, поэтому вскоре они остановились.
— Выходи! — приказал водитель, покидая своё место.
Лоусэн попытался сделать ещё одну попытку заговорить с ним.
— Скажите... — и опять его перебили.
— Тебе было уже сказано: поменьше вопросов, если не хочешь неприятностей... Нам сюда, — добавил «хозяин», делая знак одному из автоматчиков следовать за ними.
Но прежде, чем свернуть в узкий проход или, вернее, в ответвление, Лоусэн увидел группу людей, шедших навстречу. Из мрака стали выплывать измождённые, заросшие щетиной лица, не выражавшие ничего кроме смертельной усталости. Наблюдал Гарри эту картину всего секунду, затем вынужден был последовать за провожатым. И, конечно же, не видел, как один человек из толпы резко остановился и долго смотрел им вслед, пока охранник не подтолкнул его прикладом карабина.
— Здесь будешь жить, — сказал «хозяин», откидывая занавес из толстой ткани, что-то вроде ковра, и пропуская Лоусэна вперёд.
«Ну что ж, могло быть и хуже», — подумал тот, осматривая крошечную комнатку, не больше вагонного купе, походившую на келью монаха. Впритык к узкой полке—кровати с тощим полосатом матрасом стояла тумбочка, ещё сохранившая следы белого пластика. Более никакой мебели в келье, если не считать что-то наподобие бра в изголовье лежанки, не было. Напротив основного входа находилась ещё одна дверь, также занавешенная куском толстой серой материи. За занавеской оказался санузел, облицованный коричневой кафельной плиткой и примитивный душ. Проверить действует ли он, Гарри пока не мог.
Согласно контракту доктору Пирсу предстояло прожить в этой конуре целый год. Но Лоусэн, конечно же, не собирался задерживаться здесь так долго.
— Всё, что надо принесут, — между тем продолжал «хозяин». — Пока отдыхай, — и, повернувшись на каблуках, зашагал прочь.
Всё, что сейчас нужно было Гарри — хорошенько выспаться. Упав на полку—кровать, он провалился в чёрную душную яму.
Проснулся он с чувством неясной тревоги. Несколько секунд силился понять, что же его пробудило. Тьма стояла такая, что не видно собственной руки, поднеси он её даже к глазам. Мёртвую тишину нарушало лишь тихое жужжание где-то работающего вентилятора, да далёкое эхо шагов охранников. Но эти звуки не могли разбудить его. Тогда что же?! Тревожное чувство не только не покидало Гарри, но нарастало с каждым мгновением. Наконец, понял, в чём дело. В помещении, кроме него, находился ещё кто—то! Обострённый слух уловил чьё—то дыхание. А через секунду, шорох у двери развеял все сомнения...
«Друг или враг?!» — Гарри сгруппировался, готовясь к любым неожиданностям.
— Кто здесь?!
— Хелло, Сэм, — к нему кто-то шагнул. — Теперь вижу, что это действительно ты, а то я уж начал сомневаться. Но стоит ли так громко?
Голос показался знакомым. Да, так его мог называть только один человек!
— Мой бог, Серж! Я сейчас, — вскочил Гарри с места.
— Свет тоже не стоит зажигать, — предугадывая его действия, сказал Московских. – Даже зажигалку. Думаю, тебе не доставит большого удовольствия созерцать мою физиономию, — добавил он.
— Прости, я забыл, где мы...
В кромешной темноте они крепко пожали друг другу руки.
— Но как ты здесь?! — всё ещё не мог успокоиться Гарри.
— Поверь, я удивился не меньше… А, разве для тебя большая новость встретить меня здесь?
— Нет, я знал, но не ожидал, что произойдёт это так быстро. Как? Каким образом?..
— Можно сказать — повезло. Помнишь группу рабочих?
— Конечно же, — начал Гарри и вдруг запнулся. — Не хочешь ли ты сказать, что был среди них?
— Вот именно.
— Но там же одни... — Лоусэн замялся, не зная как закончить мысль.
— Понимаю, — кивнул Московских. — Поэтому я и сказал, что тебе не очень приятно будет созерцать мою физиономию. Надеюсь, ты не думал увидеть меня в роли начальства?
— Нет, но всё же...
— Кому — кому, а тебе хорошо должно быть известно, как легко поменять внешность человеку. Европейцу не так уж и сложно превратиться в азиата. Я тебя тоже не сразу узнал. Однако, Сэм, или как тебя сейчас прикажешь называть?..
— Гарри… вернее, доктор Генри Пирс, — неохотно ответил тот.
— Да—а, Сэм мне нравилось больше.
— Прошу тебя, Сергей, зови меня так.
— Хорошо. Если не ошибаюсь, сейчас около двух?..
— Точно! — Лоусэн взглянул на светящийся циферблат наручных часов. — Серж, ты живёшь на поверхности? – спросил он.
— Да, и не только я.
— Но как ты проник сюда? Как я успел заметить, через главный вход это затруднительно сделать?
— Правильно… Но об этом потом. Итак, надеюсь, ты прибыл сюда за тем же, за чем и я?
Гарри кивнул, хотя Московских вряд ли мог увидеть этот кивок. Расценив его молчание как утвердительный ответ, Сергей продолжал:
— И ещё я надеюсь, что у тебя есть связь со своими… коллегами? Я связь утратил. Вернее — её никогда не было... Короче, никто ещё не знает, где находится эта чёртова лаборатория.
Гарри снова кивнул:
— O кей, думаю, уже знают.
Наступила непродолжительная пауза.
— Сэм, я правильно понял — радиомаяк?
— Да.
— Не боишься? Они мастера по обыску.
— Я это заметил. Но не волнуйся, его не найдут.
Сергей дотронулся до его колена.
— Сэм, маяк в тебе?
— Да.
Сергей задумался.
— Надеюсь, у них нет сканеров?
— Не волнуйся, никакой сканер его не распознает.
— Как бы там ни было, — продолжал Сергей, — такой расклад сильно упрощает задачу. Скажи, — Московских чуть сжал колено Гарри, — значит ли это, что ваши ребята могут в любую минуту накрыть эту лавочку?
— В принципе, да, — неуверенно ответил Лоусэн. — Но, Серж, тебе не кажется, что это несколько преждевременно? Эти люди могут всё уничтожить, прежде чем сюда пробьётся спецназ. Нам необходимо добыть доказательства, и такие, чтобы не смогли отвертеться. История повторяется, — пробормотал Гарри. — Серж, я видел здесь карлика?..
— Да. Это некто Криг. Неприятный тип. Под его началом вся охрана. И он недолюбливает вашего брата – учёных. Так что постарайся не попадаться ему на глаза.
— Меня не покидает ощущение… Помнишь тот чердак, госпиталь?..
Теперь задумался Московских.
— Да нет, просто совпадение, — неуверенно сказал он.
— О кей. Но меня смущает ещё одно…
— Что же?
— Не была ли наша работа напрасной тогда, если сейчас мы вынуждены пребывать тут?
— Я понял тебя. Думаю, что нет. Возможно, тебе это покажется громкими словами, и даже бахвальством, но это на самом деле так: если бы не мы — не наша работа, преступление против человечества уже могло быть совершенно... Но мы отвлеклись, — озабоченно добавил Московских. — В это время года светает рано, а мне ещё до рассвета необходимо вернуться. Итак, я уже торчу здесь несколько месяцев, и многое успел сделать. Доказательств выше крыши. Но в их святая—святых проникнуть пока не удалось. Это, так называемый сектор «С». Охрана там на каждом шагу. Придется сделать это тебе, впрочем, для этого и привезли сюда. Кстати, на чём специализируется доктор Пирс?
— Вирусология. Но сектор «С». Что это?
— Здесь всё разделено по секторам. В секторе «С» находятся лаборатории.
— Что же мне ожидать, Серж?
— Думаю, доставили тебя сюда не в качестве подопытного кролика? А если серьёзно, надеюсь, ты подкован на все четыре?..
— Что это значит: «подкован на все четыре»?
— Неважно, — улыбнулся Сергей. — Им нужны специалисты. Думаю, хотят усовершенствовать препарат. По некоторым признакам, у них не всё клеится. Но не стоит обольщаться, боюсь, что наши противники не так уж далеки от успеха. Недавно в секторе «С» побывали двое рабочих, конечно, не по своей воле...
— И что же? — подался вперёд Лоусэн.
— Как ни странно, ноги и руки у них остались прежними, в отличие от тех.., помнишь? И вообще, внешне почти не изменились. Но вот внутри явно что-то произошло. Мне кажется, хотели подавить их волю. Я пытался поговорить, но, увы, после возвращения, они стали какими—то… заторможенными. Зато работоспособность появилась – будь здоров! Парни, буквально, горы ворочают. Боюсь, в таком темпе им долго не выдержать. У одного из них мне удалось взять кровь. Правда, она не в лучшем виде. Кстати, если бы ты не появился, возможно, я сам попытался проникнуть туда...
Гарри кивнул:
—О кей. А что потом?
— Потом? Делать ноги.
— Не понял.
— Валить отсюда. Слушай, — Московских вкратце изложил план побега… в конце добавил: — Если честно Сэм, мне до чёртиков надоело здесь торчать, возможно, всё это рискованно, но ведь вся наша работа — риск.
—Я согласен, Серж.
— Ну, всё, мне пора.
— Ещё один вопрос.
— Слушаю.
— Где они набирают рабочих, откуда берутся эти люди?
— Да кто откуда. Ты правильно сказал: набирают. Их вербовщики работают во многих городах. Некоторые приходят сами, конечно же, не зная, что их ожидает... Подозреваю, что все мы, в конечном счёте, должны стать подопытными кроликами. Кстати, во время работ, я и обнаружил второй выход. Пока о нём знаю я один, но боюсь, что скоро о нём узнают другие. Вот ещё одна причина, почему нам надо поторапливаться.
— Понимаю. Ты тоже пришёл добровольно?
— В некотором роде, — не стал углубляться в подробности Московских
— Будь осторожен, Серж!

После ухода Сергея, Гарри ещё долго прислушивался к тишине. Но, ни одного тревожного звука не услышал. Наконец, вновь лёг, но уснуть уже не смог, ворочаясь с боку на бок. Что ему преподнесёт грядущий день? Что ожидает его в секторе «С»? А то, что завтра, нет, уже сегодня, его поведут именно туда, не сомневался.

Глава 5
СЕКТОР «С»

И всё же Гарри заснул. Хотя не помнил, когда и как это произошло. Пробудил яркий свет, проникающий даже сквозь сомкнутые веки. Открыв глаза,он увидел источник — прямо над головой висела сдвоенная люминесцентная лампа . Времени на раскачку не понадобилось; мозг работал чётко. Гарри взглянул на часы — уже наступило утро.
«Пора бы кому—нибудь появиться», — не успел он так подумать, как в коридоре послышалась тяжёлая поступь, которая стихла около «двери». Раздался короткий кашель . «Однако манеры их со вчерашнего дня изменились к лучшему», — отметил Гарри. В следующую секунду ковёр колыхнулся и отлетел в сторону. В комнатку, с подносом в руках, вошёл вчерашний гигант. По—видимому, в обязанности бородача входило не только вождение машин… Ни слова не говоря, впрочем, странно было бы, если произошло иначе, он поставил поднос на столик. И не обращая внимания на Лоусэна, будто того здесь вовсе не было, вышел.
Гарри принюхался, затем, с опаской, отхлебнул тёмный напиток, что принёс неразговорчивый гигант. Кофе оказался горячим и, вопреки ожиданиям, вполне сносным на вкус. К чему—то похожему на сэндвичи, с зелёной и маловразумительной начинкой, он так и не притронулся.
Не успел он допить бодрящий напиток, как занавес вновь отлетела в сторону, на этот раз без всякого предупреждения, что было вполне естественно. В комнату вошёл вчерашний тип в тёмных очках.
— Надень это и иди за мной, — «хозяин» бросил на кровать какую—то одежду бледно—зелёного цвета.
Это оказался комбинезон вроде тех, что носят уборщики во второсортных отелях. Нельзя сказать, что Гарри горел желанием натягивать спецовку. Но, похоже, у него не оставалось выбора, тем более, казалось, что комбинезон ещё не был в употреблении. Достав из сумки полотенце и бритвенные принадлежности, Гарри взглянул на «хозяина».
— Вы разрешите?
— Валяй. У тебя пять минут, — последовало великодушное разрешение.
Прихватив комбинезон, разведчик скрылся в крохотной кабинке. Наскоро побрившись и натянув на себя спецовку, которая, как ни странно, оказалась впору, как будто специально с него брали мерку, и, сделав ещё кое-что, вернулся в комнату.

Тип в очках шёл впереди – Гарри за ним. Они прошли немного по главной галерее и остановились перед дверью, вернее воротами, напоминавшими те, через какие «проникли» сюда вчера, с той лишь разницей, что были немного меньше. Очутившись перед этим стальным «анклавом», Лоусэн убедился в справедливости замечания Московских, когда тот говорил о трудности проникновения в сектор «С».
«Ну что ж, не удалось ему, судя по всему, удастся мне», — подумал Гарри, стоя за спиной «хозяина».
С лёгким жужжанием дверь заскользила в сторону. И опять он не заметил, чтобы со стороны провожатого производились какие-то действия. Открывающий механизм, по всей видимости, находился с внутренней стороны и, наверняка, была установлена видеокамера. Гарри вдруг стало неуютно, когда представил, что где-то следят за каждым его движением.
В первую очередь разведчика поразило различие между тем, что увидел за открывшейся дверью и тем, к чему уже привык. Пол, стены и потолок коридора были облицованы в белый блестящий пластик. Сдвоенные люминесцентные лампы давали, если не ослепительный свет, то, не шедший ни в какое сравнение с освещением в основной штольне. В первую секунду Гарри даже ослеп, как будто из тёмной ночи мгновенно перенёсся в солнечный день. Пожалел, что не захватил солнцезащитные очки. Сопровождающий был именно в таких. Правда, без очков Лоусэн его никогда и не видел.
Как он и ожидал, за дверью стоял охранник, но без автомата или карабина, а всего лишь с кобурой на поясе. При их появлении страж щёлкнул каблуками и вытянулся в струнку. С некоторой долей прискорбия Гарри должен был отметить, что приветствуют, увы, не его. За спиной вновь послышалось жужжание. Непроизвольно оглянувшись, увидел, как стальная плита возвращается на место. Итак, он в пресловутом секторе «С». Страха не испытывал — скорее любопытство.
Идущий впереди неожиданно остановился, так что Гарри едва не наскочил на него. Перед ними вырос ещё один страж — точная копия первого. Дальше, по коридору заметил ещё одного. Процедура приветствия повторилась. После чего охранник отступил в сторону, и перед ними открылась малоприметная дверь, облицованная тем же белым пластиком. Дверь оказалась незапертой. Под напором руки «хозяина» она легко поддалась. Жестом, пригласив Гарри войти внутрь, он бросил кому-то (кого ЦэРэУшник ещё не успел увидеть):
— Покажи ему, — и, не заходя в помещение, задвинул дверь.
Гарри осмотрелся. На первый взгляд лаборатория ничем не отличалась от тех, какие уже видел. За длинными столами, уставленными стеклянными колбами разной конфигурации и формы, пробирками в держателях, спиртовками, микроскопами, сидело несколько человек (позже определил, что их всего пять, хотя сначала почему—то показалось, что больше). При его появлении все подняли головы, но тут же вновь занялись своими делами. Из-за стола встал лишь один человек небольшого роста, точно в таком же комбинезоне, что был на Гарри. Видимо тот, к кому обращался тип в очках и при виде которого у него от удивления округлились глаза.
— Садитесь, доктор Пирс, — указал тот на стул. — Отныне это ваше рабочее место. Пока ознакомитесь вот с этим, — лаборант, как его окрестил Лоусэн, придвинул толстую канцелярскую книгу. — Здесь наши последние разработки, выводы и что ещё предстоит сделать. Надеюсь, разберётесь.
Лаборант напомнил ему синьора Родригеса. Схожесть была настолько очевидна – то же орлиный нос, густые брови, тонкая полоска усиков и даже вкрадчивый голос.., что Гарри готов был поклясться, что это он и есть. Ещё немного и Лоусэн поверил бы в мгновенные перемещения. «А не брат—близнец ли он?» — подумал разведчик. Вслух же сказал:
— Благодарю, — и открыл книгу.
Близнец «скотовладельца» постоял ещё немного возле него, но видя, что вопросов не последует, тихо отошёл и сел на своё место.
И опять Гарри не сразу заметил двустворчатую раздвижную дверь в противоположной от входа стороне лаборатории. Несмотря на то, что она была закрыта, и из-за неё не доносилось ни единого звука, интуиция подсказывала, что там кто—то находился. Как выяснилось позже, он оказался прав.

Лоусэн с трудом продирался сквозь строй сложных формул и записей, сделанных то на арабском, то на английском языках. Хорошо, что в колледже химия не входила в категорию нелюбимых предметов. Да и предоперационная подготовка сыграла немаловажную роль… Чем дальше читал — тем больше Гарри ужасался. Эти люди при помощи своего препарата пытались создать сверхчеловека, вернее монстра, лишённого всех чувств, подвластного чужой воле. И это казалось ещё более преступным и чудовищным, чем даже разработка оружия массового поражения!
«Неужели они здесь добровольно? — подумал Гарри, взглянув на людей, склонившихся над столами. — Скорее всего, как и меня, их заманили обманом... Пожалуй, кроме маленького «лаборанта»».
Ближе к обеду та дверь, которую он не сразу заметил, резко отъехала в сторону. В проеме стоял высокий человек в белом халате. Вытянутый череп был совершенно голым и блестел, словно смазанный жиром. На длинном носу сидели огромные чёрные роговые очки с толстыми стёклами, отчего глаза казались неестественно большими. К нему тут же подскочил «лаборант». Человек в халате что-то сказал ему. Тот вернулся, взял какие-то бумаги и пузатую колбу с желтоватой жидкостью и всё отнёс очкастому. Затем указав на Гарри, что-то сказал. Лоусэн не успел отвести взгляд и на мгновение их взоры с длинным встретились. В следующую секунду дверь задвинулась и маленький «лаборант» вернулся на место.
Через пять минут после этого эпизода Гарри медленно поднялся, отметив, как встрепенулся «лаборант», и направился к выходу. Наверное, это было не в здешних правилах, но он же новичок и не обязан знать всех правил, тем более что инструктаж с ним никто не проводил. И потом, человеческую природу нельзя изменить, где бы ты ни находился...
Как он и ожидал, за дверью торчал охранник, который с грозным видом заступил дорогу. Периферийным зрением Гарри заметил, что к ним двинулся ещё один страж, до этого неподвижно стоявший дальше по коридору.
— Вы не подскажите, где здесь туалетная комната? — с виноватой улыбкой спросил Гарри.
На лице охранника промелькнула презрительная ухмылка. Он чуть посторонился и указал в конец коридора. Именно это и было нужно Лоусэну. Скорым шагом, что казалось вполне естественным, двинулся вперёд. Однако Гарри преследовал совсем иную цель, чем могли подумать оба стража; быстрее второго, или, вернее, третьего охранника, если считать с начала коридора, достичь следующий двери.
Увидев, что вышедший из лаборатории человек, идёт навстречу, третий страж остановился, заложив руки за спину, с явным намерением отчитать «нарушителя». Делая вид, что вовсе не замечает его, Гарри открыл следующую дверь по коридору. Но заглянув внутрь и увидев, что это не совсем то, что ищет, поспешно закрыл. В это время сзади, на плечо, легла чья—то рука.
— Что вам здесь нужно? — раздался строгий голос.
Лоусэн обернулся.
— Сэр, вы не скажите, где здесь туалет? — с виноватой улыбкой вновь спросил он.
Видимо, такое обращение польстило охраннику. Он чуть смягчился.
— Вы новичок? – спросил он, указав на узкую дверь.
Уже на ходу Гарри обернулся и кивнул. Он надеялся, что своей выходкой не вызвал подозрений у охраны.
Напротив туалетной комнаты находилась ещё одна дверь. Судя по характерному шуму, доносившемуся оттуда, там работал генератор или передвижная электростанция, питающая всю систему. Возможно, за этой дверью находилась и мониторная. Его так и подмывало заглянуть туда. Но не посмел; во—первых — не было повода, а во—вторых — даже спиной ощущал взгляд охранника. Прав был Сергей, предположив, что именно здесь размещается их «святая святых».

После его возвращения в лабораторию, там появился один из охранников. Но какой из трёх Гарри не смог бы определить хоть убей; одинаковая форма, и тёмные очки, делали их абсолютно идентичными. В руках охранник держал большой поднос, на котором размещались несколько глиняных кружек с дымящим напитком — по запаху Лоусэн определил, что это кофе — и стопка аппетитных на вид лепёшек. По всей видимости, это был их полуденный ланч.
Пить кофе здесь – на рабочем месте — было, конечно, не гигиенично, но здешние правила устанавливал не он, а значит, и отменять их не ему. Гарри получил свою порцию и, отхлебнув из кружки, как и утром, удивился качеству чёрного напитка, сравнимого с лучшими бразильскими сортами. Судя по температуре, кофе готовился где-то рядом, возможно, за той дверью, куда он не посмел заглянуть. Что касается лепёшек, несмотря на аппетитный вид, они напомнили ту, какую он попробовал ещё в тот день, когда пришлось ночевать в пустыне…
После, так называемого обеда, (он понял, что никакой это не ланч, а «полноценный» обед) доктору Пирсу доверили более ответственную работу. В задачу Гарри входило впрыскивание зверькам, похожим на белых мышей, раствора, со сложной формулой. Одна ампула была с желтоватым содержимым – другая с зеленоватым. Дальнейшее наблюдение за ними и внесение результата в журнал. И опять он с благодарностью вспомнил школьные годы и, похвалил себя за то, что не игнорировал практические задания по биологии.
Первые несколько минут за ним внимательно наблюдал коротышка – лаборант. Но вскоре оставшись, видимо, довольным работой доктора Пирса, уткнулся в книгу. К немалому облегчению и удивлению Лоусэна, все зверьки оставались живы. При ближайшем рассмотрении они оказались куда симпатичнее, и ему было бы жаль, если бы они погибли. Удивлялся же тому, что понял — в раствор входил сильнодействующий наркотик, от малой дозы которого даже человек мог загнуться. Однако зверки не только не погибали, но наоборот, после перенесённого шока, становились ещё более активными. Возможно, в состав препарата входило противоядие? По формуле это трудно понять, здесь нужен более тщательный анализ. Улучив момент, Гарри сунул несколько ампул в нагрудный карман рубашки, понимая, что рано или поздно пропажу обнаружат, но надеясь, что к тому времени его здесь уже не будет.
Время летело незаметно. Лоусэнн взглянул на часы – стрелка приближалась к шести. По поведению коллег, понял, что скоро конец рабочего дня. Лаборант с шумом захлопнул книгу и нетерпеливо поглядывал на табло на стене. Гарри почувствовал, что смертельно устал. Спрашивалось — с чего бы? По примеру остальных стянул резиновые перчатки и бросил в специальный контейнер. Через минуту раздался звонок, возвещающий об окончании рабочего дня, совсем как в обычных конторах или офисах. Поднимаясь со своего места, он подумал, что на выходе их могут обыскать. С ловкостью фокусника, вынул ампулы из кармана и переложил их за щёку. «На что только не пойдёшь ради человечества! — тяжело вздохнул Лоусэн, вспомнив слова Московских. — Ну что ж, будем надеяться, что ампулы не саморастворимые». И ещё порадовался тому, что здесь никто ни с кем не заговаривает. Если бы сам не проявил инициативу, то вряд ли и он, за весь день, проронил слово.
Опасения оказались напрасными; никто их не обыскивал, хотя при выходе стояло уже два охранника, похожих друг на друга, как две капли воды.
Коморки коллег, оказывается, находились в той же галерее, что и его, только чуть дальше… За весь короткий путь из сектора «С» до их «апартаментов» не было сказано ни слова. Также молча все скрылись в своих комнатках.
У себя Гарри обнаружил ужин, принесённый, судя по всему, незадолго до его прихода. Но прежде чем приступить к трапезе, вынул из сумки книгу – детектив русского писателя Достоевского с экзотическим названием «Бесы», и, отделив корешок, спрятал ампулы в специальный кармашек. Приведя книгу в первоначальный вид, положил её на видное место – на лежак.
Еда выглядела аппетитно, но, наученный горьким опытом, несмотря на то, что сильно проголодался, Лоусэн с опаской приступил к еде. На первое было что-то вроде томатного супа, который съел с удовольствием. Небольшое подозрение вызывало второе блюдо — мясной салат или, вернее, рагу. Гарри надеялся, что приготовлен он не из тех зверьков, коим сегодня делал инъекции, — другой живности пока здесь не видел. «Покопавшись» для приличия в тарелке, позволил великану — бородачу унести блюдо почти нетронутым.
После ужина Гарри взялся за книгу, радуясь тому, что, наконец—то, выдался свободный вечер и удастся приступить к любимому делу – чтению. Но надежды пока не оправдывались. В коридоре раздался звук шагов и в каморку вошёл «хозяин». Бесцеремонно вырвав книгу из рук разведчика, он прочитал имя автора, перелистал и неопределённо хмыкнув, бросил её обратно. Гарри едва успел поймать.
— Завтра в восемь.., и не опаздывать, — бросил «хозяин» и вышел из коморки.
В этот вечер Лоусэна больше никто не беспокоил и он, растянувшись на лежаке, изредка подливая кофе из термоса, что оставил молчаливый «служка», полностью отдался любимому делу…

Глава 6
НИЧЕЙНАЯ ЗЕМЛЯ

С утра в филиале Управления ждали высоких гостей. Никто точно не знал, когда они прибудут. Волновались, кажется, все; от простого техника до директора учреждения. Среди низшего состава ходили слухи, что филиал почтит своим присутствием сам директор ЦРУ. Старшие же офицеры хранили молчание. Спокойным оставался только один человек, хотя ему надлежало бы волноваться больше остальных – полковник Эдвард Кемп — он делал доклад. Не в первый раз, за свою долгую жизнь, полковнику приходилось принимать или быть принятым людьми, наделёнными властью не менее, если не более, тех, что прибудут сегодня.
Кемп сидел в кресле, с неизменной сигарой во рту, в просторном офисе, и смотрел на огромную, во всю стену, экран-карту. Мерно гудели кондиционеры, давая благодатную прохладу и очищая воздух. Слева и справа за металлическими столами, с встроенными компьютерами с небольшими дисплеями и необычными цветными клавиатурами, с многочисленными кнопками, рычажками и ползунками, сидели и изредка переговаривались его коллеги. Всё это напомнило обстановку в космическом центре управления полётами.
В середине карты выделялся чёрный квадрат, внутри коего мерцала маленькая светлая точка. Квадрат у полковника ассоциировался с жирным пауком, в паутину которого попал беззащитный светлячок...
От мрачных мыслей его отвлёк адъютант, открывший дверь в терминал. Послышались громкие голоса и шаги. Они могли принадлежать только одним людям, а именно тем, кого ждали. Кемп быстро загасил сигару в пепельнице, поднялся из кресла и взмахнул рукой, разгоняя дым. В следующую секунду в комнату вошли двое. Одного полковник узнал сразу, несмотря на то, что на нём теперь была форма капитана ВВС – Чейзл. Представляя его когда—то Гарри, он и сам не знал, в каком звании тот находился, и какое положение занимал.
«Видать птица высокого полёта!» – подумал полковник.
Второй был тоже в форме генерала ВВС. Его Кемп видел лишь пару раз, но тоже узнал; скуластое лицо, чёрные прямые волосы, зачёсанные назад…
— Здравствуйте, — отрывисто поздоровался генерал, протягивая руку Кемпу, в то время как мистер Чейзл только кивнул и остался стоять у дверей. — В общих чертах мне известен ход операции, — продолжал человек в генеральской форме, — надеюсь услышать от вас подробности.
— Прошу, — пригласил полковник, беря со стола указку.
Генерал подошёл к карте, и, не садясь в кресло, приготовленное специально для него, бросил на Кемпа быстрый взгляд:
— Докладывайте.
— Да, сэр. Нами были получены сведения о секретной базе, — начал полковник, — которая...
— Нам это известно, — перебили его. — Переходите к главному.
Кемп понял, что от него требуется.
— Нам долгое время не удавалось установить местоположения лаборатории, — продолжал он, — наши спутники не срабатывали. Но с помощью специального агента это удалось. Вот она, — Кемп указал на чёрный квадрат.
Генерал вплотную подошёл к карте:
— Что это?
— Предположительно пещера или, вернее, шахта. Раньше там добывали соль. Так называемые солевые копи, но люди давно покинули те места... Возможно, штокверковые образования и отражали сигналы спутника.
— Понятно, — кивнул генерал. — Я вижу здесь несколько географических названий, однако не могу сориентироваться.
— Это ничейная земля, сэр.
Тот удивлённо взглянул на Кемпа.
— Нейтральная зона, — уточнил полковник.
Генерал кивнул:
— Продолжайте.
— Вот маршрут, по какому двигался наш агент, и который, в конечном счёте, привёл на секретную базу или, вернее, лабораторию. Вы видите светлую точку, сэр? Это радиомаяк. С помощью его нам удалось проследить весь путь...
— Почему такой сложный маршрут? — задал вопрос генерал. — Как я вижу на вашей схеме, по прямой гораздо ближе.
— Вы правы, сэр. Здесь, как нам кажется, несколько причин. Одна из них — непроходимые пески. Наземным путём туда невозможно попасть, а именно так доставили на объект нашего агента. И, возможно, это попытка сбить с толку...
— Не значит ли это, что ваш агент под подозрением? Может быть, его уже нет в живых?
— Не думаю, сэр, иначе его не подпустили бы к базе. И потом, сигналы стали слабее, это естественно, учитывая в каких условиях работает агент. Но радиомаяк продолжает действовать и, как зафиксировали приборы, он движется. А это означает...
— Не продолжайте, мне понятно, — перебил генерал. — Однако же, маяк могли просто отобрать?..
— Исключено, в чужих руках он перестаёт действовать. Радиомаяк настроен под характеристики агента.
— Хорошо, вы развеяли мои сомнения. Ваши дальнейшие действия, полковник?
— Штурмовой отряд готов. Как только поступит сигнал от агента, — приказ буден отдан. Если же такого не будет… — Кемп взглянул на часы, — штурм начнётся через двадцать часов. Операцию начнём одновременно и здесь и в Европе.
— Хорошо. Кто ваш агент?
— Это мой ученик, генерал, — полковник подумал, что может так называть человека, облачённого в генеральскую форму.
Тот задал ещё несколько коротких уточняющих вопросов, на которые получил столь же короткие и чёткие ответы.
— Хорошо, полковник, — сказал генерал, — я вами доволен. Желаю успеха, — он вновь пожал Кемпу руку и вышел из кабинета.
Вслед за ним помещение покинул Чейзл. Визит закончился.

После их ухода полковник Кемп сел в «генеральское» кресло, вынул новую сигару, но позабыв прикурить, приковал взгляд к чёрному квадрату. Правильно ли он поступил, поручившись за Джеймса? Мало кто в филиале, да и в самом Управлении, знал настоящее имя его ученика. Нет, он уверен — малыш выберется и из этой передряги. А если ему не удастся самостоятельно, они помогут. Срок истекает, — остались сутки, одни лишь сутки… Парни из штурмового отряда знают своё дело, здесь можно быть спокойным. «Только продержись, Джим!» — мысленно умолял он своего ученика. Пульсирующая светлая точка вселяла надежду.
Постепенно шум в здании стихал, свободные от ночного дежурства сотрудники разъезжались по домам. А Кемп всё ещё неподвижно сидел в кресле, вперив взгляд в карту, и пытался представить, что Джеймс сейчас делает.

Полковник не спал уже больше суток, дежуря у электронной карты, хотя, в этом не было необходимости. В офисе постоянно находились два офицера. Но он не мог заставить себя покинуть пост, а тем более смежить веки. Для многих в Филиале светлая точка обозначала лишь, пусть удачливого и эффективного, но всё же простого агента, и не более того. Эдвард Кемп же видел за этой маленькой яркой точкой живого человека. И не просто человека, а любимого ученика — почти сына. Давно была готова штурмовая группа, ожидавшая только приказа. Но полковник медлил. Интуиция подсказывала, что ещё рано…
И надо же было случиться такому, то, чего он ожидал с таким нетерпением почти двое суток, случилось в его отсутствие.
Полковник Кемп только—только прикрыл глаза, во всяком случае, так ему показалось, с наслаждением вытянув ноги на диване в кабинете, смежном с офисом, как кто—то легонько тронул его за плечо.
— Сэр, вам надо взглянуть.
Бросив взгляд на карту, он тотчас же всё понял. Светящаяся точка стремительно, по прямой, удалялась от чёрного квадрата.
— Сэр, не слишком ли быстро? — спросил тот же офицер, что его разбудил.
— Да, — задумчиво произнёс Кемп, — быстро даже для машины, — затем энергично добавил, — Но чтобы это не было — это он! И за ним возможна погоня!..
— Сигнал, сэр?
— Да. И мой вертолёт, — он вновь бросил взгляд на карту. — Пора! — и быстрым шагом вышел из офиса.

Глава 7
ПОБЕГ

Верно говорят: хуже всего ждать и догонять. Что касается «догонять» — Гарри не был уверен, а вот насчёт «ждать» — подмечено точно. На этот раз он ждал. То и дело бросал взгляд на часы. Течение времени, казалось, приостановилось. Стрелки показывали половину двенадцатого.
Наконец, около двух, Лоусэн «различил» шорох в коридоре. Звук был настолько тих, что не ожидай его, наверное, не услышал бы. Гарри приподнялся. В следующее мгновенье, там, где находилась «дверь», образовалась светлая щель, в какую, как вначале ему подумалось, не проскользнула бы и кошка. Но он ошибся. Вместо того чтобы расшириться, светлая полоска исчезла. Рядом раздался голос Московских:
— Это я. Ты готов?
«Ловок!» — подумать Гарри.
— Да, — прошептал он.
— Добро, выходим.
Они осторожно вышли в полумрак коридора.
— Здесь охраны нет, но всё равно старайся ступать осторожно, — предупредил Московских.
Гарри взглянул на него и, несмотря на драматичность момента, не смог сдержать улыбку. Слишком уж не вязалась нынешняя внешность Сергея с тем, что он знал раньше... На голове красовался гриб—шляпа, непонятно как державшаяся. Лицо, заросло густой иссиня—чёрной щетиной. Нелепый вид Московских довершали подпоясанный верёвкой кафтан и мешковатые штаны, неопределённого цвета.
Вскоре они достигли главной штольни. Здесь было ненамного светлее, чем в галерее. Видимо, на ночь, часть ламп гасили.
— Старайся не прижиматься к стене, может быть осыпь, — вновь предупредил Сергей. — Заметишь охранника — замри, — движение привлекает внимание.
Гарри кивнул.
Московских осторожно выглянул из-за угла и первым выскользнул в основной коридор.
Пока Гарри никого не видел, хотя эхо шагов охранника слышал отчётливо. Но вот, на балкончике, появился и сам страж, с карабином за плечами. На счастье рядом оказались несколько вагонеток, сомкнутых в ряд, за которые спрятались беглецы. Ничего не заметив, охранник проследовал дальше. Ещё минут пять они крались по главному тоннелю, каждую секунду ожидая новую встречу со стражем. Но тот так и не появился. Видимо, в ночное время суток, дисциплина поддерживалась не на высоком уровне. Или же хозяева пещеры уверовали в то, что им некого и нечего опасаться.
Вскоре Московских свернул в новое ответвление. Здесь начинался настоящий лабиринт. А по мере отдаления от главной галереи, становилось всё темнее. Но, несмотря на это, Сергей уверенно продвигался вперёд. Порой им приходилось протискиваться через узкую щель, а иногда вставать на четвереньки, чтобы проползти из одного грота в другой. Наконец, Сергей остановился.
— Здесь! — сказал он, отваливая большой валун. – Надеюсь, ты в хорошей форме? Нам предстоит немного альпинизма.
Гарри почувствовал, как из лаза повеяло свежим воздухом. Здесь явно был второй выход из пещеры.
Дождавшись когда ноги Московских втянутся в эту лисью нору, Лоусэн последовал за ним. Он настраивал себя на сравнительно долгое «путешествие» на животе, но почти сразу же почувствовал впереди открытое пространство. Московских уже стоял на ногах.
— Это заброшенный колодец, о котором я говорил тебе, — шёпотом сказал Сергей.
Высоко над головой виднелся тёмно—синий клочок неба, с несколькими яркими звёздочками.
— Нам надо спешить, скоро начнёт светать. Смелее, — обернулся он к замешкавшемуся спутнику. — Я немного облегчил нашу задачу.
Вскоре Гарри понял, что имел в виду Сергей, когда говорил, что облегчил задачу. На всём пути наверх были проделаны небольшие, но позволяющие затрачивать минимум физических усилий, углубления в стенах колодца.
Скоро Московских, а затем и Лоусэн, перевалили через невысокий каменный бордюр, огораживающий колодец, и несколько минут неподвижно лежали, отдыхая и чутко прислушиваясь к тишине.
— Нам сюда, — тихо произнёс Московских и первым поднялся на ноги.
Пригибаясь, они пробежали несколько десятков метров, и завернув за угол мазанки, увидели тёмный силуэт вертолёта, накрытой маскировочной сеткой. Но вместо того, чтобы бежать к нему, залегли за небольшим холмом.
— Странно, — прошептал Сергей, — я не вижу охраны.
Не успел он произнести эти слова, как заскрипела отворяемая дверь, и из хижины вышел человек. Справив малую нужду и зябко передёрнув плечами, взглянув на посеревшее небо, и бегом скрылся в домике.
— Нам повезло, сегодня довольно прохладно, — сказал Московских.
Только сейчас Гарри почувствовал, проникающий через комбинезон холод, и даже ощутил под рукой иней, но так до конца и не понял, почему им повезло. Но спросил о другом:
— Серж, ты уверен, что он заправлен?
— Да, они всегда держат его наготове... Ну, кажется пора, — добавил через секунду Московских. — Садись в кабину, а я пока уберу сеть и освобожу полозья.
Они бесшумно скользнули под брюхо винтокрылой машины. Один скрылся внутри, другой же остался снаружи.
Гарри нащупал переключатель. Слабый предутренний свет уже позволял рассмотреть внутреннее устройство, оно ничем не отличалось от других типов вертолётов такого класса. Однако он пока не решался включить в кабине свет. И только когда внизу что-то звякнуло и в окне появилась голова Московских, лихорадочно защёлкал рычажками.
— Спокойно, пока всё нормально, — сказал Сергей, не спускавший глаз с домика охраны.
Дрогнули и медленно завращались лопасти. По мере того, как увеличивалась скорость вращения винта, усиливался рокот мотора. Но из хижины никто не выходил, видимо, предутренний сон самый сладкий. На заднем сиденье Московских заметил автомат. Взяв его, передёрнул затвор.
— Хорошо, — удовлетворённо произнёс он.
И только тогда, когда вертолёт готов был оторваться от земли, на пороге домика кто—то появился. Через секунду высыпала целая толпа. Люди что-то кричали и размахивали руками. Затем раздалась автоматная очередь, но в цель, к счастью, не попала. Да и поздно, — винтокрылая машина набирала высоту и, одновременно, отклонялась в сторону. Сергей для острастки дал длинную очередь. Люди забежали в дом. Через минуту они увидели мчащийся джип, из которого тоже стреляли. Но из трясущегося и виляющего автомобиля не так—то легко попасть в стремительно удаляющуюся цель. И скоро джип отстал.
— Кажется, нам это удалось! – выкрикнул Гарри.
— Были сомнения? — спросил Сергей, облегчённо откидываясь на спинку кресла.
На горизонте появилась и стала быстро расширяться жёлто—бурая полоса песка.
— Надеюсь, твой маяк работает?! – крикнул Москвских.
— Я тоже надеюсь. Здесь есть радиопередатчик. Попробую связаться со своими.
— Давай!
Постепенно горизонт стал окрашиваться в оранжево—красный цвет. Небо приобрело золотистый оттенок, и в глаза ударил первый луч солнца. Из-за края земли начала появляться огромная ярко—жёлтая дуга.
— Бог мой! — воскликнул Гарри. — Такого рассвета я ещё не видел!
— Да, красиво, — подтвердил Сергей, озабоченно озираясь.
В это мгновение что-то случилось. Рёв мотора, к которому они уже привыкли, внезапно оборвался, в наступивший тишине слышен был лишь свист ветра. Через секунду звук возобновился, но уже с перебоями, то взвывая, как раненный зверь, то стихая. Сергей выглянул наружу, — за вертолётом тянулся чёрный, густой шлейф дыма.
— Чёрт, я так и знал, в нас, всё же попали! — сквозь грохот прокричал Московских. — Пожалуй, самое время пристегнуть ремни. Мы падаем?!
Гарри уставился на взбесившиеся стрелки приборов, отчаянно пытаясь удержать ставшую непослушной машину.
— Постараюсь совершить мягкую посадку! — крикнул он. — Держись!
— Да, ты уж поста... Держи!

* * *

Лоусэн медленно открыл глаза. Над ним кто-то навис в белом. Но ещё с минуту Гарри не понимал где он и что с ним. Постепенно сознание, а вместе с ним острота зрения, возвращались. Он узнал Московских. Тот улыбался и что-то говорил, но смысл сказанного ещё не доходил до него. Рука у Сергея была на перевязи. Потом различил слова: «Наконец—то ты очнулся!»
Гарри с трудом разлепил запёкшиеся губы:
— Серж, что случилось? Мы упали?
— Да, нам не повезло, а быть может, и наоборот.
— Но почему мы живы?
— Ты же обещал мягкую посадку, — Сергей улыбнулся. — А если серьёзно, мы угодили на склон бархана. Но тебе всё равно досталось...
— Значит, нам действительно повезло, — прошептал Лоусэн.
— Может и так... А говорят, пассажиру достаётся больше всех!..
— Серж, это в автомобильных катастрофах.
— Сэм, а ты оказывается у нас большая шишка. Ради тебя из Штатов примчался какой—то эскулап, говорят светило в медицине...
— Мои дела так плохи?
— Уже нет, — вновь улыбнулся Московских. — Кстати, — он достал что-то из ящика тумбочки, — заодно тебя освободили от этого, — Сергей показал маленькую, не больше ногтя, металлическую пилюлю. — Можешь взять на память.
— Спасибо, Серж, но что-то не хочется.
— Понимаю, — усмехнулся Московских. — Не очень—то приятно постоянно находиться под колпаком.
— Серж, а что там? — спросил Гарри.
И хотя не было уточнено.., Сергей прекрасно понял, о чём речь.
— Там всё о кей. Они даже не успели ничего уничтожить, надо отдать должное вашим ребятам.
— Значит, всё кончено?
— Да, ждут только нас с тобой. Так что ты долго тут не залёживайся. Кстати, — Московских поднялся, — тебя ещё кое-кто жаждет увидеть.
— Серж, — остановил его Гарри, — мы ещё увидимся?
— Конечно, Сэм.
— Вообще-то, родители назвали меня Джеймсом... Я не буду против, если и ты...
Сергей повернулся к другу:
— Спасибо, Джеймс! Надеюсь не Бонд?

* * *

По пустыне брели двое. Один из них был очень маленького роста – карлик. Его лицо, изборождённое глубокими морщинами, со ссохшейся кожей цвета печёного яблока, выдавало уже немолодого, если не старого человека. На карлике были чёрная майка, с рисунком на груди, который из-за грязи не разобрать, и шаровары с камуфляжным узором.
Второй — полная противоположность коротышке — высокий, с длинными, как у циркуля ногами. Бледная почти прозрачная кожа, к коей не приставал загар, туго натянута на скулах. На большом лбу ни единой морщины. На кончике носа — чёрные роговые очки, которые постоянно сползали и норовили слететь совсем, сколько бы он их не поправлял. Попробовал снять их, но через секунду споткнулся и едва не упал. Так что вынужден был водрузить обратно. На голове у него красовался огромный импровизированный тюрбан, скрученный из верхней одежды — белого медицинского халата. На длинном были серая сорочка, тоже когда-то имевшая белый цвет и такого же цвета холщовые штаны.
Солнце жарило так, что каменистое плато, по которому брели путники, раскалилось до состояния сковороды на газовой горелке.
— Профессор, — сиплым голосом произнёс карлик, – надо было идти в город. До этих чёртовых гор мы не доберёмся.
На что тот лишь махнул рукой. Видимо на разговоры у него уже не хватало сил. Но через минуту всё же ответил:
— Там непроходимые пески. Вряд ли… А до гор мы дойдём, Криг… Там должна быть вода. Рабочие приходили оттуда, – потом громко охнул: – Я, кажется, подвернул ногу. Ты иди, Криг, я немного отдохну.
Понурив голову, коротышка побрёл дальше.
Дождавшись, когда он отошел на достаточное расстояние, профессор Пруст достал из кармана брюк плоскую фляжку и отвинтил колпачок.
Криг обернулся, желая что-то сказать, в тот момент, когда Пруст, запрокинув голову, делал глоток. Карлик хищно оскалился, показывая жёлтые зубы, и быстро отвернулся.
Профессор догнал его через минуту.
— Как нога? — спросил коротышка, не глядя на спутника.
— Пустое. Всё в порядке.
— Не пора ли сделать привал, — предложил Криг.
— Ты прав, — сказал Пруст, взглянув на голубое, без единого облачка, небо, где солнце стояло в самом зените и, казалось, не собиралось сдвигаться с места, — отдохнём. Двинемся в полночь.

Ночь выдалась безлунная. Крупные звёзды на чёрно—синем небе слабо освещали каменистое плато, с разбросанными большими и малыми валунами. Тишину нарушали лишь трели цикад, удивительным образом гармонировавшие со светлой южной ночью, да отдалённый вой шакалов. Прислонившись к плоскому, округлому по краям валуну, на земле лежал профессор Дитрих Пруст. Спал ли он? Тихое похрапывание говорило, что это так.
Казалось, кроме него здесь больше никого нет. Но вот с другой стороны камня мелькнула тень и показалась голова другого человека. Несколько секунд человек прислушивался к ровному дыханию профессора и вдруг, вскочив на валун, накинул на шею лежащему верёвку. И тут же, распластавшись на камне, натянул оба конца. Пруст издал неопределённый звук и задрыгал ногами пытаясь подняться. Но Криг всё сильнее сдавливал горло профессора, приговаривая:
— Вот тебе, вот тебе!
Пруст захрипел, зашарил вокруг руками и обмяк.
Карлик ослабил хватку, затем совсем отпустил концы верёвки и сполз с камня. Обыскав бесчувственное тело, вытащил из кармана брюк профессора фляжку, дрожащими руками отвинтил крышку и жадно припал к горлышку. Но ни одной капли не вылилось из сосуда. Криг с остервенением затряс флягой, клацая зубами о железные края. Напрасно. Долго карлик непонимающе смотрел на маленький сосуд. Потом всхлипнув, отбросил фляжку и, лягнув профессора в бок, всхлипывая и что-то бормоча, на четвереньках пополз в темноту.

Мраморная ящерка, подняв хвост, долго смотрела на лежащего человека, вряд ли понимая, что перед ней, потом юркнула в штанину. Человек вдруг пошевелился и открыл глаза. Но тут же снова закрыл. Огромный диск солнца уже полностью выкатился из-за горизонта, окрашивая всё в золотистые цвета, и на миг ослепил его. Человек зашарил вокруг себя и, найдя то, что искал, водрузил очки на нос. Затем, опираясь на валун, приподнялся. Прямо на него двигался караван. На переднем верблюде сидел Криг и махал рукой.
— Это… это мы удачно, — прохрипел профессор.

КОНЕЦ ВТОРОГО ЭПИЗОДА

Эпизод третий «Боги полземелья»: