Иолиада или превратности судьбы. Глава 1-3

Содержание


Аннотация…………………………………………………………………………………….3

Пролог………………………………………………………………………………………...4

Глава 1. Арголида..…………………………………….….………………………………..5

Глава 2. Божественное прикосновение…………………………………………….…....19

Глава 3. Расплата за любовь ………...……………………………………………….…..37

Глава 4. Своевременные попутчики……………………………………………………48

Глава 5. У Додона……………… . …………….…………..………………………..…….54

Глава 6. В царстве Борея …………………………………………………………………62

Глава 7. Откровения Прометея……………………..………….….……………………75

Глава 8. Обратный путь ….………………………………………………………………..89

Глава 9. Азия……………………………………………………………….………..…….106

Глава 10. За Плутоновым потоком…………………..….…………..…..………….……122

Глава 11. Халдейская весна …………………………………...………..……………….137

Глава 12. Эфиоп-река, Наносы илистые. …………………………………....………..151

Глава 13. Волшебное превращение. Устье Нилье …….……………………..……..167

Эпилог……………………………………..………………………………………..….……179
















Аннотация



Эта романтичная история, построенная по всем законам детективного жанра – с погоней, изменой, предательством и страстной любовью произошла в те далекие времена, когда наши далекие предки только начали осознавать себя людьми. Молодая девушка из провинциального городка на Пелопоннесе, оказалась в центре громкого скандала, в результате которого была вынуждена покинуть отчий дом.
Невероятное путешествие, которое она совершила, по вине хозяйки «Олимпа» послужило поводом для возникновения новых культов в семье народов заселявших необъятные просторы Евразийского континента. Она положила начало новым героям и царям прославившимся не только в Элладе, но и в Передней Азии. Всем известный Геракл - прародитель самих Скифов, и тот является ее дальним потомком в двенадцатом колене. Вынужденное скитание несчастной Ио по всему свету нашло отражение в многочисленных мифах и сказаниях, где она становилась центральным персонажем в космогонических представлениях сотворения мира многих народов мира. Все стали почитать небесную заступницу, и гордились тем, что она в своем знаменитом путешествии почтила своим присутствием тот или иной уголок необъятной земли, и первой среди своих покровительниц считали теперь Ио. Богиня оказалась настолько незаурядной, что свое возникновение они связывали теперь только с ее именем. Наконец-то стали осознавать себя народом, научились строить города, и создавать государства. С ее именем на щитах смело шли в бой, побеждая зло, поскольку она олицетворяла собой только добро.
Античные авторы знали об этой героине, но кто явился ее прототипом так и не поведали миру.
Быть может история удивительного путешествия богини Ио, и та необычайная трансформация, произошедшая с ней по пути в Египет, рассказанная в этой книге кому-то и покажется наивной, а кого-то заставит задуматься всерьез. Обожествление небесной коровы, и та роль, которую она оказала на многие народы и континенты станут намного понятнее нам ныне живущим, для того чтобы осознать свое положение в сегодняшнем мире. Книга написана простым и доступным языком, и будет интересна широкому кругу читателей.

















Пролог


Как бывает просто порой, обидеть человека, не разобравшись толком в сути проблемы, обвинить его во всех смертных грехах и вынести суровый приговор. А потом взять и выгнать из дома, или из страны, если ты наделен властью. Как сложится дальнейшая судьба изгоя правителя подчас и не волнует, хотя вынужденный переселенец может и погибнуть на чужбине с тоски по родине. Но для того, в чьих руках судьбы других, до них самих нет никакого дела. Вот если изгой сумел не только прижиться на другой стороне, но еще и возвыситься, тогда совсем другое дело. Виновнику его несчастий очень скоро станет известно об его успехах и опять-таки вызовет у него зависть. Но может случиться чудо, и изгой добьется прощения. Ведь судьба порой преподносит самые невероятные сюрпризы. И тот, кто раньше был ненавистным врагом и соперником в другой стране может оказаться царем и богом. А тому, кто выгнал его, остается только сожалеть об этом и в тайне завидовать ему. Женская ревность жестока и беспощадна, она не поддается логике и зиждется только на эмоциях. А если оскорбленная сторона вдобавок ко всему еще и честолюбива, то горе тому, кто окажется на ее пути. Нет ужасней той женщины, которая таит на своем сердце обиду и жаждет отмщения и можно только посочувствовать, кому выпал горький жребий испытать на себе весь ее гнев. Никому не понравится быть обманутой, и мало кто сможет не заметить доставленные ей неудобства. Мудрая промолчит, или сделает вид, что ничего не произошло, дабы сохранить незапятнанной репутацию семьи. Другая напротив, не будет ничего скрывать, и измену мужа вынесет на всеобщее обозрение, что бы стыдно стало ему, а себя представить в роли невинной овечки. Кто знает, что лучше в таких вопросах, когда дело касается семейных отношений. Советы давать трудно и неблагодарно, поскольку можно оказаться в роли крайнего. Лучше вообще не создавать такие проблемы, из которых так трудно порой найти единственный и правильный выход. Но все мы люди и у каждого может случиться грех. Не огражденными от людских пороков были и боги, создавшими нас по своему образу и подобию. Случались и у них большие и маленькие грешки, которые не лучшим образом сказывались на их репутации. В те далекие времена, когда миром правили боги, ревность уже появилась на свет и начала свой разрушительный путь, оставляя после себя лишь только горе и страдание. Одна из первых кто испытала на себе ее последствия, оказалась молодая богиня, только недавно достигшая совершеннолетия и несмело вступающая во взрослую жизнь. Кто были на самом деле ее родители, и где она родилась история довольно темная. Может о них никогда и не узнали бы, если бы она не оказалась участницей громкого скандала разразившегося на Олимпе и потрясшего все небесное царство. Позже на ее отцовство претендовало сразу несколько богов, великих и не очень. Из провинциальной воспитанницы пансиона благородных девиц она в одночасье превратилась в знаменитость. Наверно вся беда ее была в том, что она родилась слишком красивой, а это не могло не вызвать зависть и ревность высших богов правящих миром в те времена. Зависть, конечно, исходила не от всех небожителей, а со стороны их лучшей половины. Пусть и не всех представительниц прекрасной половины Олимпа, а одной, зато какой! Ее угораздило перейти дорогу «Первой Леди» небесного царства, а это никак не могло остаться незамеченным с ее стороны. Разве можно допустить, чтобы какая-то богиня могла быть красивее самой Геры? Она должна быть лучшей всегда и во всем, служить примером для подражания своим подчиненным. А если не ты первая, какой же это пример? Никакой. Когда дело касается красоты, это становится самым болезненным вопросом для любой женщины, тем более супруги Зевса. Ревность небесной Царицы и последовавшее за ней возмездие, привели к таким последствиям, которые перевернули весь Мир и открыли новую страницу в истории человечества.

Ибо я - первая и я же - последняя Я - почитаемая Я - блудница и святая. Я - жена и дева Я - мать и дочь Я - руки матери моей. Я - бесплодна, но бесчисленны дети мои. Я счастлива в браке и не замужем. Я - та, кто производит на свет, и та, кто вовек не даст потомства. Я облегчаю родовые муки Я - супруг и супруга. И это я родила моего мужа. Я - мать моего отца Я - сестра моего мужа. Поклоняйтесь мне вечно, Ибо я - злонравна и великодушна.
Гимн Изиде, 3-4 век до н.э.






Глава 1



Эта история началась вскоре после завершения великой битвы богов, после чего на Олимпе появился новый хозяин – Зевс. Извечная проблема - «Отцов и детей» была решена тогда традиционным олимпийским способом. Дети одержали верх в смертельной схватке и доказали, что они сильнее своих родителей и только им теперь дозволено управлять Миром. Отцы были жестоки, но и дети не намного отличались от них в своем стремлении занять их место и воссесть на трон. Измена подлость и коварство были тогда в порядке вещей, и чтобы выжить в той нелегкой борьбе, приходилось использовать любые средства для достижения своих целей. Но любая война рано или поздно заканчивается, и после хаоса наступает возрождение всего того, что было утрачено. На смену разрухе приходит мир и порядок. Тогда молодым реформаторам удалось одержать верх в том великом противостоянии, а своих отцов отправить на заслуженный отдых. Кому-то повезло больше - они попали в Тартар, другим меньше - они либо были уничтожены или перешли в другое измерение, превратясь в пыль и электромагнитные волны, вынужденные теперь вечно скитаться по Вселенной и ждать того часа, когда им суждено, будет вновь воплотиться во что-нибудь материальное. На смену второму поколению богов пришло третье. Они были такие же, как люди, только с большими возможностями, чем простые смертные; да наверно более хитрые, в остальном же отличий особенных не было. Жили они естественно намного дольше, и обладали незаурядными способностями, доступными лишь немногим смертным. Смутные времена остались в прошлом, власть давно поделили, и наступила эра благоденствия и процветания. Все обязанности богов давно были распределены между собой, работы почти никакой, и оставалось уйма свободного времени, чтобы предаваться безудержному веселью и наслаждаться всеми прелестями беспечной жизни. Наступили скучные будни, и тоска по подвигам стала одолевать сильных мира сего. Когда бесконечные пиры и шумные застолья уже надоедают, а видеть одни и те же лица каждый день становится утомительно, тогда и возникает потребность сменить на время обстановку. Совершить путешествие, например, или просто прогуляться, и подышать свежим воздухом, а заодно заглянуть в какой-нибудь удаленный уголок своего царства и проверить – все ли там на месте. Иногда, так хочется тишины и покоя, что хочется убежать куда угодно от повседневной суеты и побыть наедине с природой и с самим собой хоть на часок. Подчас идешь куда-то занятый своими мыслями и незаметно как можешь оказаться в совершенно незнакомом месте, таящем в себе самые удивительные открытия. Судьба может преподнести такие сюрпризы, о которых даже и не мечтал в своих фантазиях, подарить такое, о чем будешь вспоминать потом до конца своих дней. А вот, что она готовит тебе, ни за что и не догадаешься, это может быть и радость и печаль, счастье или горе, но наперед узнать не всякому подвластно, не человеку и не богу. Никогда не знаешь, где найдешь свое счастье, а оно может оказаться совсем близко – надо только изменить свой привычный маршрут и пойти другой дорогой. Надо сделать всего лишь первый шаг в неизвестность, навстречу своей судьбе и она преподнесет самые неожиданные сюрпризы. Даже сильные мира сего и царства небесного не в силах предугадать свое будущее. Эта тайна доступна избранным, и если бы все знали наперед, что произойдет с ними завтра или через час, то жизнь бы замерла на месте, не в силах продолжаться дальше, поскольку все опасности избегали бы стороной. Но первые боги подумали над этим, и чтобы не было застоя на земле, придумали и зиму и весну, любовь и смерть, печаль и радость – все это вместе они назвали простым словом - жизнь.
Пряха Мойры Клото, вытягивала замысловатую нить жизни и судьбы для самого Зевса уже давно, но до сих пор она была довольно ровная без узелков и петель, а вот сегодня явно получался брак. Старшая сестра вначале пыталась снять или по крайней мере распрямить все эти узелки шероховатости и заусенцы, но не получилось, она занозила палец пытаясь снять с нити какие-то иголки – плюнула с досады и пошла вытаскивать занозу. Что это сулило владыки, она прекрасно осознавала, но не спешила с ним поделиться возможными опасностями для громовержца, поскольку вход в их дом был закрыт для посторонних, а выходить на свет божий они не торопились. Он ей был хоть и родственником, но очень дальним, поэтому и власти над собой никакой не признавала, и угрызений совести тем более. Хотя он и считался «вершителем судеб», но и он не в силах был управлять ими, по той простой причине, что они были намного его старше. Законы вселенной никто не в силах изменить, каким бы высоким богом тот не считался. Неудивительно, что им была подвластна судьба любого обитателя Олимпа, даже самого старшего из них. Они дочери самой Никты – богини Ночи, и бога вечного мрака и космического холода - Эреба, рожденные вместе со своей сестрой Хаосом и Мглой еще тогда когда и мира-то этого не существовало и в помине - на заре зарождения вселенной из первичной материи суть, которой познать, никому не дано. Вот они-то и заложили те законы, которым подчиняется все живое в этом мире. Нить судьбы Клото могла сплести кому угодно, даже брату – если понадобится. Только Зевс ей был всего лишь внуком, а стало быть никаких угрызений совести она не испытывала, поскольку подчинялась основному закону мироздания – ничто заранее не предопределено. Клото подумала: «Так, что извини внучок, но это наша работа плести веревочку и нить всей жизни от начала до заката – пришел и твой черед преодолеть препятствие, а проще узелок. Быть может для тебя он прост и развязать его сумеешь быстро, а может и напротив слишком крепким будет он и разрубать его своим мечом тебе придется».
Если уж старшая начала свое дело, то ее начинание подхватывали две другие сестрички, такие же старые и уродливые как и она сама. Лахесис со своими весами или мерками, правда еще не определила длину этой нити, но в скором времени должна была разрешить эту проблему, и уже тогда придет очередь и младшей сестре Атропос выполнить свой долг. Та вместе с книгой жизни и ножницами, могла прервать его правление в этом мире в любую минуту и навсегда - она с нетерпением ждала своего часа, но время его еще не наступило. Нить его жизни, пока, что получалась очень длинной, и размер ее совсем запутал среднюю Мойру. Но Клото не останавливалась ни на минуту, и в следующий виток ее спирали должен был угодить сам Владыка - « Вершитель судеб», каковым он себя считал до сих пор. Вот теперь Мойры и посмотрят каков он Вершитель на самом деле, когда попадет в их сети свитые из золотых нитей, как и подобает великим царям и богам. Простым смертным можно сплести суровую нитку из пакли или льна, благо она не такая длинная и замысловатая, прервать которую можно с самого начала. Великим уготована другая участь – жизнь длинная и романтическая. Итак, Мойры были готовы и ждали богатой добычи, которая должна была попасть в их сети. Добыча пока что об этом совсем не догадывалась и продолжала наслаждаться жизнью.
Властелин Мира и Олимпа после очередного пира устроенного не понятно, по какому поводу, когда все боги улеглись спать прямо за столом, решил развеяться. Вино уже не лезло в горло, на желудке была тяжесть, голова правда была свежа, как ни странно, но в теле накопилась усталость, вот тогда-то он и решил размяться. Кислота поднялась с самого дна желудка, и приходилось постоянно сглатывать, чтобы вернуть ее на прежнее место, дабы унять так не вовремя подступившую тошноту, нужно срочно было вернуть телу вертикальное положение. Дышать в зале стало трудно. Кислород выгорел, сожженный масляными светильниками. Они хоть и не коптили, заправленные оливковым маслом, но запах оставляли не вполне аппетитный, к тому же и благовония, щедро воскуренные перед началом трапезы, не добавляли свежести и не поднимали настроения. А если добавить к тому еще и стойкий запах перегара притихших богов, то и вовсе складывалась унылая картина. Смесь винных паров, благовоний и гари создавали тягостную атмосферу – голова отяжелела, а глаза начали слезиться, так что с трудом можно было различать размытые фигуры богов прислуги и артистов, уставших развлекать почтенную публику. Он встал из-за стола и медленно вышел на террасу дворца. Его ухода почти никто и не заметил. Солнечный блик от мраморного пола больно резанул по глазам, уже успевшим привыкнуть к полумраку тронного зала, он закрыл их руками и подождал, пока они не привыкнут к солнечному свету. День только начался, спать, как назло не хотелось, вот Великий и пошел побродить по округе. Он вздохнул полной грудью свежий воздух, напоенный ароматом горных трав, и богатой растительности произраставшей вокруг дворца и тяжело спустился по широким ступенькам во двор. Шурша сандалиями по гравию, неторопливо повернул за угол и последовал прочь от своего жилища. О чем он тогда думал – не понятно, скорее всего, не о чем, так одна пустота, да сквозняк в голове, выдувающий любые мысли, кроме примитивных рефлексов и первобытных инстинктов, не подвластных основному сознанию. Прошло уже немало времени, пребывания в расслабленном состоянии, как он очнулся от своих нехитрых дум, оказавшись в удивительном саду. Как он там оказался он и сам не помнил – то ли пришел, то ли приплыл под действием левитации, пребывая в расслабленном состоянии, не столь важно. Только очнулся в совсем незнакомом месте.
Некоторые, о чем бы, они не думали, только мысли все их направлены в одном направлении – как бы сходить «налево». Вроде как вышел погулять, а ноги сами ведут туда куда нужно. Владыку Мира и Небес судьба привела в правильное место, когда заметил он божественное создание, краше которого прежде никогда не видывал. Он думал, что уже все самое лучшее до него было создано, а что такое красота он знает лучше других, поскольку женился на самой прекрасной из богинь, равной которой вроде как не было, если не считать дочери Афродиты. Однако он ошибся. Он не достиг еще такого мастерства, чтобы сравниться со своими предшественниками. Титаны, судя по всему, кое-что умели делать лучше него. Он считал: если предки до него, что-то и сделали не так и не во всем достигли совершенства, так он в состоянии был исправить их ошибки, надеясь получить неподражаемый результат в своем потомстве. Он полагал, что только у него могут рождаться самые красивые дети, каких у других богов быть не может. Но оказалось – это не совсем так. От неожиданности он чуть не уперся головой в Ясень, раскинувшим свою необъятную крону возле тропинки, она поворачивала направо и заканчивалась возле родника, который бил прямо из скалы. Какой-то неземной свет показался впереди, заставив Владыку остановиться и приглядеться к волшебному видению. Трудно было разобрать сначала, что же привлекло внимание Всевышнего, поскольку мешали деревья, но как только он отогнул немного ветви тамариска, так увидел, что свет исходит не из ручья, а сияет, первозданной своей красотой всего лишь человек. Конечно не простая смертная, а наверняка богиня. Настолько она была молода и прекрасна, что казалось, будто светится ее кожа, напоенная лунным светом, а в глазах отражается лазурное море. Белокурые волосы раскинулись по плечам, еще больше подчеркивая матовую белизну кожи как у младенца.
- О, небо, откуда такая красота! - воскликнул он, в изумлении подняв голову и встретив испуганный взгляд. - Какой же Я, Великий, если кто-то сумел родить дитя прекраснее всего на свете, а не я сам создал такое творение. Своих детей я вроде бы всех знаю, а эта явно не моя.
- Ой, здесь кто-то есть, – вскрикнула незнакомка, - Или мне показалось?
Он вышел из-за деревьев и посмотрел на девушку. Та обернулась на шорох и увидела незнакомого мужчину. Он сделал несколько шагов навстречу и остановился.
- Что за наваждение такое, – подумал Зевс. – Кто бы это мог быть - смертный или кто из наших? Человек не может обладать такой неземной красотой. Лицо светится, каким-то лунным светом, откуда-то изнутри. Глаза, однако, не красные и не желтые, да и к тому же и зрачки круглые, обычные – не вертикальные и не горизонтальные, значит она ни видение никакое, ни монстр и не пленница Аида.
- Кто здесь? – спросила незнакомка.
- Нет, она одна из нас и никакой не призрак вовсе, - сам себе ответил Владыка, - те никого не боятся, а сами могут напугать кого угодно, даже нас богов.
- Кто Вы?
- Не бойся меня незнакомка, я не причиню тебе никакого вреда.
Он был одет в тунику лазоревого цвета, с пурпурным рисунком на плечах и внизу по кайме одежды. Она доходила ему чуть ниже колен, что говорило об его еще вполне молодом возрасте. Широкий пояс, которым он был подпоясан, подчеркивал его могучую фигуру и знатное положение. Ремень был красиво отделан камнями и заканчивался золотой пряжкой в виде двух змей пожирающих друг друга за хвост, с огромным изумрудом внутри. Нарядные сандалии были отделаны золотом, а ремешки белой кожи какой-то рептилии – ни то пиндской гадюки, ни то марафонской гюрзы, и крепко держались на ступне. Ногти на ногах были профессионально обработаны косметологом и еще не имели грибка. Борода аккуратно подстрижена, а карие глаза нагло рассматривали молодую богиню из под черных бровей, еще не успевших срастись на переносице.
- Кто ты господин, и почему так смотришь на меня, как будто хочешь съесть? - спросила девушка, и посмотрела на неизвестно как здесь оказавшегося солидного мужчину. - Не смотри так на меня, я стесняюсь. Разве не видишь, я слегка не одета.
- Я знакомый Геры. – не моргнув глазом, слукавил Великий Громовержец, и, явно не спешил отворачиваться. - Приехал с инспекционной проверкой монастыря. Проведу здесь несколько дней, поэтому хотелось бы познакомиться со всеми послушницами поближе и сверить их личные данные.
- А что нас сверять, нас настоятельница проверяет каждый день.
Зевс понял, что сказал явную глупость, поскольку незнакомка насторожилась и пристально его рассматривает. Он попробовал завести разговор в другом направлении.
- Мне надо проверить пожарную безопасность вашего заведения, бухгалтерскую отчетность, провести небольшой Аудит, нет ли воровства в вашем богоугодном заведении, ну и много чего другого, вряд ли тебе это будет интересно. Так как ты говоришь, тебя зовут?
- Ио, – ответила девушка и покраснела.
- Не может быть? – удивился Зевс.
- Чего не может быть, Вы, что меня знаете?
- Похоже, что знаю.
Ио не была готова к подобной встрече, поэтому и растерялась при виде незнакомца в монастырском саду. Ведь она всего лишь послушница монастыря, только постигающая сложную науку колдовства, прорицательства и телекинеза. А искусство обольщения мужчин, вообще должны преподавать только в следующем семестре. К тому же она понятия не имела, как полагается вести себя молодой леди знатного происхождения с незнакомыми мужчинами. Этикет, конечно, преподавали, но там все относилось к официальным приемам в присутствии старших по званию, или хотя бы родителей. Но ни слова не говорилась, как следует поступать с ними в приватной беседе и без свидетелей. Здесь же приходилось полагаться только на себя.
Она только набрала воды в кувшин из Керхнийского источника и уже собиралась пойти домой, потом передумала и решила умыться, для чего обнажилась по пояс и с благодатью плескалась возле небольшого бассейна с маленьким фонтанчиком. Только она освежила лицо, шею и грудь, как тут появился он. Мужчин она видела редко, поэтому и обомлела от такого красавца. Она была настолько хороша собой, что он не смог пройти мимо и оторвать свой взор от ее неотразимой красоты. Он готов был смотреть на нее вечно, даже впал в какой-то ступор как под гипнозом - встал как вкопанный и открыл рот от удивления. Небесный сердцеед, тоже был немало удивлен такой встрече, и как только ее увидал, тут же потерял голову, и все мысли его теперь были прикованы только к ней. Он забыл в тот момент про всех на свете – жену, дочь, придворных, про какие-то обязательства перед семьей, правилах приличия, все отошло на второй план. Самое главное было здесь и сейчас. Он поймал себя на мысли, что именно она ему теперь нужна как воздух, как глоток чистой воды после тяжкого похмелья. Он подумал: «Откуда это божественное создание и почему, я ее не знаю»? Стоило от чего потерять голову: пройти мимо такой красоты было просто не возможно, или он не мужчина? Какое же богатство хранит его царство! А он и не догадывался, какие сокровища могут скрываться в его владениях. Если она не его дочь, то кто же ее родители, коли сумели произвести на свет такое чудо. Наверное, боги второй династии, ведь только им было подвластно создавать столь удивительные творения? Как и не стыдно было в том признаться, но они были намного сильнее и искуснее чем их дети. В общем-то, он не ошибся в ее божественном происхождении и не далек был от истины, предположив, что только боги в своей власти способны произвести на свет такую красоту.
- Неужели ты дочь бога Инаха? – удивился громовержец. - Вот так встреча, какая же ты стала взрослая!
- Я не знаю своих родителей. – Ио прикрылась одеждой, и ждала, когда же он все-таки отвернется, чтобы одеться, как следует. - Вы наверно большой господин, коли знаете всех богов в лицо, и у кого какие дети?
- Так, видел как-то на одном приеме, - Зевс понял, что сказал лишнего. - Ну и познакомился тогда с некоторыми влиятельными особами.
- Не всем богам удается побывать на Олимпе, – ответила богиня. - Вы явно не относитесь к простым смертным, коли в друзьях у вас сама Гера, да к тому же знаете моих родителей.
- У меня особые полномочия, - начал сочинять Владыка. – Поэтому я вхож во многие знатные дома. Правда, мне не всегда рады.
Действительно она была не простая смертная, а дочь речного бога Инаха и царя Аргоса по совместительству. Матерью же была нимфа Мелия. Разве могла от нимфы родиться просто дочь, без каких-либо достоинств? Конечно, нет. От них получались только красивые и одаренные дети, впрочем, и у них бывали исключения. Правда, к Ио это не имело никакого отношения. Она была самой лучшей и красивой среди нимф, и видно потому родители решили отдать ее в пансион Герейон при храме Геры. Он как раз и находился здесь неподалеку от Аргоса на террасе горы, в центре плодородной долины на вершине холмов Аспид и Лариса, где скоро появятся Тиринф и Микены, навечно прославившие этот тихий край. Отец с матерью решили спрятать свою незаурядную дочь подальше от завистливых глаз, дабы уберечь ее от тлетворного влияния Олимпийского бомонда, а свое родство пока поберечь в тайне. Родители надеялись, что к моменту своего взросления, и приобретения надлежащего образования, у нее появятся устойчивые моральные принципы, и она сможет уверенно противостоять свободным нравам Высшего света. Не поддаваться его соблазнам и сохранить целомудрие до своего совершеннолетия. Со временем найдет себе достойного жениха, и создаст счастливую семью. Замысел родителей, в общем-то, был верный, но как всегда вмешался его Величество Случай, и все пошло наперекосяк. Закончить, свое образование, по-видимому, теперь ей было не суждено, поскольку появившийся кавалер, совсем не собирался уходить, и все настойчивее предлагал свою дружбу. Первоначально Ио растерялась от этой встречи, но вовремя взяла себя в руки.
- Отец твой, - продолжал рассказывать молодой нимфе Владыка. - Всем известный речной бог Инах, а мать нимфа Мелия – хорошие и порядочные боги. Ничего не могу сказать про них дурного. Он Сын Океана – прародителя вод, брат Крона. Все они титаны первого поколения, создавшие этот удивительный мир.
- Да, знаю я все это.
- Ну, я решил просто напомнить тебе, кто твой отец, - продолжал Владыка. - «Инах великий, славят тебя и аргосские нивы, и Геры покатый уклон, а также пеласги - Тирренское племя. Сбегает он быстро в Эпире от Пинда и Лакма высот, что в перребской стране; к амфилохам затем, к акарнанцам, и там, в Ахелоя струи свои он приносит. Оттуда, прорезав пучину, в Лиркей устремляет он волны и в Аргоса край приносит он чистые воды».
Инах приняв несколько незначительных притоков, изливается в Арголийский залив, заметно теряя свою чистоту, причем в нижнем течении застаивается, образуя известное в Лернейское болото, которое в судьбе Ио сыграет не последнюю роль.
- Так ведь Инах царь Аргоса? - спросила Ио.
- Да, и река, которая течет внизу, носит его имя, - ответил Зевс, - так, что он всегда незримо с тобой и оберегает тебя от посторонних глаз. Вон куда тебя запрятал. Слышишь, как внизу шумит река, это он к морю выводят свои от блужданий усталые воды.
- Да, говорят, он живет в глубокой пещере, - также театрально сказала Ио, - где и берет начало эта река. Только Инах находится в Эпире, а здесь с вершины Аспида берет свое начало Алфиос. Не так ли?
- Так, но Инах здесь также протекает.
- Ну, спорить не буду Вам виднее, - не стала возражать нимфа, - раз Вы такой осведомленный господин и в курсе всех событий, только эта река все-таки находится на материке.
- Ты говоришь, что не помнишь своих родителей, - молвит Зевс. – Однако знаешь, где живет твой отец.
- Я не знала, что он мой отец, - искренне удивилась молодая нимфа, - просто не могу в это поверить.
- Да, ты царская дочь, - ответил громовержец. - И можешь гордиться своим отцом.
- А почему я Вам должна верить? – все-таки усомнилась богиня.
- Потому, что я никогда не лгу, - сказал он, и ему стало стыдно.
Она внимательно посмотрела на него, улыбнулась, и, не дождавшись, пока он удосужится отвернуть свой хищный взгляд, повернулась к нему спиной, надела хитон с изумрудной фибулой, на правом плече, и вытерла лицо. Он свободно облегал ее стройное тело, оставляя открытыми ноги в плетеных сандалиях на толстой подошве, отчего ноги казались еще длиннее. Другие носили более длинную одежду, ниспадавшую до пят, Ио была молода и могла себе позволить более смелый вариант. Верхнюю часть ткани, согласно тогдашней моде драпировали, а затем оборачивали вокруг тела - так в Балканской Греции впоследствии возникнет дорический хитон. Его стягивали поясом на талии и застегивали на плече, оставляя руки открытыми, хотя иногда к хитону прикреплялись и небольшие рукава, когда становилось особенно холодно, скажем плюс пятнадцать. Ионический хитон был немного сложнее и состоял уже из двух сшитых по бокам кусков ткани, застегивающихся несколькими брошками или фибулами по всей длине руки - от плеча до запястий. Тогда естественно он назывался по-другому, а свое название приобретет от ионических племен, начавших свою родословную как раз с Иона или самой Ио. Светские дамы следили за своей внешностью весьма придирчиво, обращая особое внимание на состояние своей кожи, поэтому каждый день принимали ванну и натирали свое тело ароматическими маслами с лихвой замещающие и духи и дезодоранты. Впрочем, духи уже были и тогда, но почему-то не пользовались большим спросом. Так освежались некоторые богини, при достижении переходного возраста, когда хотели привлечь к себе внимание издалека, чтобы запах шел за километр и привлекал предмет своих желаний еще на дальних подступах. Но большинство обходилось без таких приемов и достигали своих целей другими способами – или при помощи магии, или благовоний, которые, правда, доступны были не многим поскольку привозились издалека. Местные модницы находили ароматические вещества из местных растений, пускай и не столь престижных, зато своих и в большом избытке – олива, мирт и хвоя. Ио была не бедной и вполне могла себе позволить умастить себя благовониями египетского и ливанского производства, что она и собиралась сейчас предпринять, но незнакомец ей помешал.
- Что ты улыбаешься? Да я не лгу, – категорично заявил Владыка. – по крайней мере про твоих родителей – чистая правда.
- А мне, откуда знать, - усомнилась нимфа, – я вас вижу в первый раз, и почему должна верить, что я дочь самого Инаха.
- Какие тебе нужны еще доказательства?
- Я не могу просто так доверяться первому встречному человеку, пусть и благородного происхождения.
- Ну, так, что же мешает познакомиться поближе.
- Какой Вы, однако, настойчивый, господин, - ответила Ио, - я все-таки не рабыня, как сами говорили, а царевна.
- Да царевна и богиня, - продолжал громовержец. - Но и у богинь должны быть друзья.
- У меня есть подруги, - сказала Ио. – Аретуса, и Сиринга, например, да и зачем я Вам все это рассказываю?
- Мне все интересно знать про тебя.
Она подумала: «Вот принесла нелегкая, даже помыться спокойно не дают. Ну не дает привести себя в порядок, вот привязался-то». Она естественно чувствовала себя не комфортно, и это вызывало раздражение. Он, конечно, сделал вид, будто отвернулся ради приличия, однако украдкой все-таки поглядывал, как она одевается и приводит себя в порядок. Чем больше он смотрел на нее, тем отчетливее понимал насколько, сильно его влечет к ней. Похоже, что он влюбился в очаровательную послушницу, как никогда прежде, хотя и повидал женщин уже немало на своем веку. Здесь же было что-то особенное, естественное и первозданное, как сама природа, просыпающаяся после долгой и тоскливой зимы, когда хочется наслаждаться весенними ароматами полной грудью, черпая от нее жизненную энергию ощущая себя на какое-то время снова молодым. Хотелось слиться с ней в одно целое и раствориться в ней без остатка, осознавая себя частью нарождающейся новой жизни. Владыка смотрел на нее не в силах оторвать свой взгляд от ее гибкого тела и зеленых глаз, все больше попадая под гипнотическое притяжение ее неземной красоты.
- А сколько тебе лет? – На всякий случай спросил Зевс, чтобы поддержать разговор.
- Я уже совершеннолетняя. Восемнадцать если вам угодно, почему так много вопросов? Я что в чем-то повинна? - Она поправила ремешок на кожаных сандалиях, для чего немного нагнулась вперед, и в это время обратила внимание, что он внимательно смотрит в ее глубокое декольте.
- Разве лишь в том, что ты слишком красива, - сказал Владыка, – так это не вина, а скорее дар божий, которым следует гордиться.
- Я такая же, как все, и не лучше своих подруг и сестер – плеяд и нереид.
Разговор все больше приводил ее в смущение, так, что на щеках появился чуть заметный румянец, хотя на лице и отсутствовал грим. Чтобы кожа выглядела белой, как того требовала мода, женщины в то время пользовались растертым в порошок мелом, румянили щеки охрой и подкрашивали брови сурьмой. Однако привести себя в полный порядок и накраситься, как следует, Ио также не успела. Впрочем, ресницы у нее были и так пушистые и черные, не требующие ежедневного ухода и увеличения объема, поэтому сурьмой она пользовалась редко. Однако, как и все ее сверстницы Ио старалась не отступать от тогдашней моды, дабы не выделяться от своих подруг. Но даже без косметики и без прически, хоть в глине с ног до головы, а скрыть свою природную красоту было не возможно. Зевс сразу это заметил, поскольку имел отменный нюх на красивых женщин, поэтому и не спешил никуда уходить.
- Нет, нет, - настаивает на своем владыка, - уж поверь мне, ты достойна царского внимания.
- Со мной и так хорошо обходятся, - отвечает Ио, - мне не на что жаловаться.
- Нет, ты достойна большего.
- И чего же?
- Царской любви, - не выдержал - таки Владыка.
- Где ж ее взять-то, царскую любовь, мы здесь далеко от Олимпа, и боги с земными властителями редко к нам захаживают.
- Так может он уже рядом.
- Кто?
- Царь.
- Уж не вы ли?
- Нет не я, но я его заместитель, - громовержец понял, что несет полную чушь.
Она опять покраснела. Как жаль, что не с кем посоветоваться, как отвязаться от такого кавалера. Была бы рядом мать. Та может, и подсказала бы как надобно вести себя в подобной ситуации, но ее не было, да и почти ее не помнила, поскольку дочь отдали на воспитание в колледж Герейон при храме Геры еще в детстве, а минуло уже с тех пор более десяти лет. Она и не догадывалась, что для родителей она была не последним ребенком, но дочкой одной, а потому самой любимой и дорогой. Загадочная и непредсказуемая нимфа Мелия, или как ее еще называли «ясеневая», уже была замужем. Пусть и не долго, зато от самого Посейдона она родила кулачного бойца Амика, а уже от Инаха - Ио, Аргоса Панопта, Форонея, Эгиалея и Микена. К тому же ей приписывали еще одну любовную связь с богом Селеном, в результате чего появился гибрид человека с лошадью, но с хорошими задатками, позволившими ему стать героем. Конечностей было шесть и это позволяло ему быть таким же быстрым в беге, как и сильным в борьбе. В общем, уверенно стоял на земле и чувствовал себя хозяином положения. Кентавр Фол, стал знаменит в последствии не менее чем его соплеменник Хирон. На общем фоне олимпийских богов, мать выглядела довольно скромно, и не стремилась никогда быть первой. Затворницей не была, но и чрезмерному распутству не придавалась. Дочь унаследовала от нее скромность, порядочность и уравновешенный характер, но своей особой красотой затмила всех не только в своем окружении, но и во всем Олимпе. Хотя и в зеркало смотрелась ежедневно, но о своей исключительности пока что не задумывалась, поскольку комплименты исходили от подруг, а те могли и льстить друг дружке, называя всех без исключения красавицами. Здесь же об ее достоинствах впервые сказал мужчина, и естественно смутил девушку своей наблюдательностью, на что она старалась никак пока не реагировать, и не выдавать внутреннего волнения.
- Вы меня вводите в краску.
- Давай на Ты – предложил громовержец.
- Мы с Вами слишком мало знакомы, - ответила нимфа. - Чтобы переходить на столь тесное общение, да и к тому же Вы немного старше меня.
- Что ты, я еще молод, - слукавил Владыка. – И вполне могу тебе понравиться.
- Ох, не простой ты бог, - сказала Ио. - Явно не из черни богов.
- Да нет, что ты, - опять стал хитрить Владыка. - Такой же, как все.
- Такой же как все, а все знаешь про меня. – Нимфа смело посмотрела в глаза незнакомцу. - Ты, что следователь прокуратуры при Всевышнем.
- Ну, если тебе угодно - частный детектив, зовут меня Птах.
- Какое-то не аркадское имя, - удивилась богиня. - Ты не местный?
- В общем-то, я с Востока, - пришлось соврать Владыке.
- Как интересно!
- Да, вырос и воспитывался в Египте, а здесь уже несколько лет, - продолжать сочинять Владыка. – Так здесь понравилось, что решил остаться на время и приобщиться к местной культуре, и климат не такой жаркий как там. Кстати, говоря, и отец твой тоже был в Египте, некоторые говорят, что он вообще там родился. Я честно сказать в этом сомневаюсь, поскольку детство он провел здесь. В общем, меня здесь пока что все устраивает. К тому же и работы здесь очень много - Игиги только начинают создавать здесь свое царство, и не все у них еще получается как надо.
- А Вы что знаете, как надо правильно устроить этот мир. – С удивлением спросила молодая богиня.
- Ну, в общем-то, знаю, - ответил Зевс. - Поскольку помню наших предков. Твой отец кстати, тоже потомок Титанов.
- Какой же ты молодой, коли помнишь наших предков.
- Я молод душой и телом. - Хорошо, что скипетр дома оставил, а то бы сразу догадалась, кто я, про себя подумал Зевс.
Он не знал, как еще поддержать разговор и опять вернулся к родителям своей новой знакомой. Отец ее, также как и мать уже был женат раньше, но что-то не заладилось в их семейных отношениях, и он женился второй раз. Он, как и Мелия не отличался вспыльчивым характером. Честен, правдолюбив и прямолинеен. Простаком, конечно, не был, но хитрости ему порой и не хватало. Зевс помнил, как в споре Посейдона с Герой, Инах отдал предпочтение богине и построил в честь ее храм в Аргосе. Ну, естественно после этого он стал главным в этой провинции, за что тут же попал в немилость к Посейдону, который каждый год теперь высушивал русло единственной полноценной реки, служившей источником питьевой воды в его уезде. Однако вскоре она вновь наполнялась дождями, как только проходили обильные осадки в горах. Так, что наказание Посейдона было чисто формальным и особенного беспокойства у жителей не вызывало. Отец ее был знаменит, не только потому, что считался основателем и первым царем Аргоса, но еще и потому, что восстановил и отстроил заново Арголиду после недавнего Всемирного потопа. Инах тогда вывел аргивян с гор на равнину и населил последнюю. Вода там еще оставалась, но он собрал все воды в реку и дал ей свое имя. Он считался первобытным обитателем страны, но позднейшее предание называет его пришельцем из Египта. Что-то было в его облике не местное – восточное, хотя многие в то время слабо представляли, как выглядели египтяне или финикийцы. Египетские же гены, если таковые были на самом деле у отца, в таком случае обязательно должны были проявиться и у дочери. Но пока, что она об этом и не догадывалась.
- Душой то ты может быть и молод, а вот телом вряд ли.
- Хочешь сейчас докажу, что мне всего тридцать?
- В таком случае мне всего год.
- Не можешь ты быть знакомым с титанами, коли войны уже нет лет пятьдесят, по крайней мере, я ее не помню.
- Ну, правильно, ты тогда была еще маленькой и тем более была в эмиграции.
- И где же если не секрет?
- Ну, я точно не знаю, может и в Египте.
- А может, он вообще отсюда никуда и не уезжал, а всегда был в Арголиде.
Зевс понял, что сейчас она его разоблачит, если будет продолжать доказывать ее иноземное происхождение. Она все-таки выросла здесь, и если даже родилась там, то об этом периоде вряд ли могла помнить. Да и страна эта судя по всему, ей мало об чем говорила.
Ио же думала совсем о другом, хотя и догадывалась кто перед ней. Она впервые услышала про эту удивительную страну, и что-то необычное проснулось у нее в душе – не то чтобы ее тянуло туда, просто заинтересованность из чистого любопытство пока что. Что будет дальше, она и не догадывалась. Да и зачем ломать голову, что будет завтра. Здесь и сейчас кавалер все больше обольщал молодую нимфу, не давая ей время на раздумье. Зевс тем временем продолжал рассказывать про ее семью. Братья к тому времени, оказывается, уже начали делить страну на удельные княжества или номы. Отец хотел, чтобы никто не остался в обиде – ведь места хватит всем. Край еще не обжитой, в основном живут боги, а люди только начинают осваиваться на первозданной земле. Дети уже выросли и начали приобщаться к государственным делам, родители понемногу уходили на покой и передавали бразды правления своим отпрыскам. Жили долго по своему среднегалактическому времени – на земле год для них лишь миг. Но и во вселенной время не стоит на месте, а на земле тем более. Пришло новое поколение людей, и жители Аргоса начали считать Форонея изобретателем огня, впрочем, некоторые приписывали подобные заслуги и его брату Эгиалею, немного позабыв при этом о Прометее. Они полагали, что Фороней, был, чуть ли не первым человеком кому позволили обосноваться на Пелопоннесе. Позднее этот город, названный Фороний, примет одноименное название Аргос. Фороней, по их мнению, был первым, кто научился применять огонь, украденный Прометеем. Он женится на нимфе Кердо, и будет править Пелопоннесом, после ухода отца, не забывая поклоняться Гере. Городов становилось много, только все они были какие-то мелкие, и за пределами Пелопоннеса, никому толком не знакомы, по крайне мере в те стародавние времена в заморских странах и про Олимп-то толком не слышали. У них были другие боги и другая жизнь, куда цивильнее, чем в Арголиде. Но олимпийцы пребывали в глубокой уверенности, что никого кроме них на земле больше нет. Впрочем, всем свойственно ошибаться даже богам.
В Аргосе в это время правителем был именно Инах, как не оспаривали бы его первенство другие. Сын, каким бы выдающимся он не был, никак не смог бы править страной раньше отца, поэтому в любом случае Инах, был раньше Форонея. Как бы не сомневались некоторые скептики в родстве Форонея и Инаха, сыном он мог быть хотя бы и потому, что ольха растет по берегам рек. Ведь он считался духом ольхи, следовательно, вполне мог быть его сыном. Сын – Ольха, отец – река, все просто, где река там и ольха – железная логика. Ольха символизировала четвертый месяц священного года, во время которого отмечался праздник весенних костров. Его матерью была нимфа-ясень Мелия, поскольку ясень предшествовал ольхе в календаре деревьев и считался «притягивающим огонь», так как зажженные молнией деревья были для первобытного человека первым источником огня. Коли ясень предшествовал в календаре, значит, ольха будет следующей. Сын идет за матерью – все логично. Немыслимая для простого человека связь ольхи с ясенем и рекой, для греков не подлежала сомнению. А тут еще и птица, каждая олицетворяющая собой какого нибудь бога, поскольку могла летать и быстро скрываться с глаз, оставляя после себя лишь непонятный крик, от которого порой волосы вставали дыбом. Фороней ассоциировался с вороной. Песня у нее хоть и не лирическая, но и не пугающая как у совы в ночи. Фороней стал первым пользоваться огнем потому, что древние кузнецы и гончары отдавали предпочтение углю из ольхи, поскольку тот дает больше жару, чем любой другой и не прогорает так быстро. Некоторые поговаривали, что это был сам Крон - титан седьмого дня священной недели, с которым отождествлялись ворона и ольха, но в это мало кто верил, поскольку тот давно уже находился в Тартаре на заслуженном отдыхе, если таковой там вообще мог быть. В будущем царство Форонея будет поделено между его сыновьями Пеласгом, Иасом и Агенором, но это произойдет не скоро, а лишь, после того как Ио совершит свое божественное предназначение, уготованное ей судьбой. Но об этом пока, что мало кто догадывался, к чему могут привести эти невинные разговоры.
Инах не стремился изменить судьбу, и продолжал пока что править Арголидой по своему усмотрению, покуда хватало сил. Арголида на юге, Эпир на севере, никто никому не мешает. Пусть дети живут, где хотят. В общем, отец был знатной фигурой и к его мнению прислушивались на Олимпе. А Зевс-то тем более знаком был с ним очень хорошо, приходясь ему двоюродным братом, поэтому и знал всех его детей, кроме одной. Но теперь, когда узнал о существовании еще и дочери, решил познакомиться получше с самым ценным сокровищем царя Инаха. К сожалению, Ио действительно пока, что не догадывалась, кто же были ее родители на самом деле, и толком их не помнила, поскольку ее отдали в приют еще ребенком, где она и воспитывалась до своего совершеннолетия. Предстоятельница пансиона Герейона, конечно, знала, кто был ее отцом, поэтому всячески покровительствовала своей подопечной. Он, как известно, был таким же благородным, что и сам Зевс, являясь потомком титана Океана и титаниды Тефиды, породившей от него три тысячи сыновей — речных потоков и три тысячи дочерей — океанид. Отцом Зевса был титан Кронос, родной брат Океана. Следовательно, Инах и Зевс были двоюродными братьями, а Ио тогда приходилась Владыке двоюродной племянницей. Но дяди тоже люди, и они не прочь порой познакомиться со своими племянницами более обстоятельно.
Тефида - Бабка Ио, являясь титанидой, была не менее высокого происхождения, что и супруг, поскольку приходилась дочерью Урану и Геи, как и ее брат Океан. От Урана одного из первых богов и произошли титаны с титанидами, давшими начало богам первого поколения, куда входили Крон и Океан. Крон был куда проворнее брата и по наущению своей матери оскопил отца серпом из прочного металла или даже алмаза, чтобы прекратить его бесконечную плодовитость. Но Океан и не претендовал на власть в отличие от своего брата, и занимался сугубо мирными проблемами, производя на свет как можно большее потомство, чтобы заселить всю планету, или, по крайней мере, весь известный к тому времени мир. После этого титаны стали властелинами земли и Вселенной. Воцарившись вместо отца, Крон взял в супруги свою сестру титаниду Рею. Однако, по предсказанию матери Геи, его должен был лишить власти собственный сын, поэтому как только у Реи рождались дети, Крон тотчас проглатывал их, желая избежать исполнения предсказания. Океан не участвовал в дворцовых склоках, и кто должен был прийти на смену брату, ему было все равно. Он жил тихой и спокойной жизнью, ежегодно производя на свет многочисленное потомство в виде ручьев и речек, потоков водных и океанид. Естественно все речные боги были его детьми в том числе и в Аркадии, как например Инах и Ахелой. Две самые крупные реки Аркадии, больше походящие на ручьи – Алфей и Ладон, также имели своих небесных покровителей, хотя и сливаются вместе недалеко от границы Элиды. Бабка с дедом жили на краю света, и туда не раз, чтобы примирить ссорившихся супругов, отправлялась Гера, которую они по просьбе ее матери Реи приютили во время борьбы Зевса с Кроном. Стало быть, и Гера приходилась ей теткой. Океан был не менее могуч, чем племянник, поскольку обладал всей властью над мировым потоком, окружавшим, земную твердь. Зевс управлял Элладой и близ лежащими территориями не вмешиваясь в дела Океана занимающегося поддержанием экологического баланса на земле и климата на планете. Племянник производил дожди, да и пугал своих подопечных какими-то молниями, тогда как титан производил на свет океанические течения, муссоны и тропические ураганы, сметающие с лица земли все живое. Океан мыслил масштабно и дела какой-то Эллады были для него мелки и скучны. Может быть, поэтому и остался при своей должности, поскольку не лез в политику, хотя и принадлежал к старой династии титанов. А заниматься черной и повседневной работой тоже кому-то нужно, пусть ты и благородных кровей. Никто не будет спорить, что специалистом он был высшего разряда, даже если и оставался, лоялен к новой власти. Братья его не упрекали, что не встал не на чью-либо сторону в том конфликте, и по этой причине Зевса он устраивал в полной мере. Другим титанам повезло куда меньше и они понесли незаслуженно суровое наказание после Олимпийского трибунала, осудившего Титанов как военных преступников. Но в малодушие его никто не упрекнет, а вот мудрости стоило бы поучиться многим.
В общем, родословная Ио была богата, братьев предостаточно, но об их судьбе она мало что знала, поскольку находилась в послушницах монастыря при храме Геры. Новый знакомый почему-то подробно рассказывал обо всех ее родственниках. «Откуда он только все знает?» - подумала Ио. Почему она раньше ничего этого не знала? Да и как быть в курсе событий, коли ее родословную, тщательно скрывали, а связь с внешним миром для нее была пока, что ограничена и молодые монахини довольствовались лишь общением между собой. Читали романы, слушали стихи и пели лирические баллады по вечерам, о славном рыцаре на белом коне в пурпурной мантии с железным копьем. Он победит кровожадного дракона, покушающегося на невинных девственниц и в один прекрасный день, совершив свой ратный подвиг, придет, освободит всех затворниц, а самую красивую возьмет себе в жены. О чем еще могут мечтать девицы на выданье, глядя на убывающую луну с балкона второго этажа, слушая завораживающие трели соловьев, готовящихся ко сну и проснувшихся сов - только о любви. «Луна убывает, а вместе с ней и молодость уходит» – думали послушницы, а ее все нет и нет. Кто ее выдумал только эту заразу, и без нее никак нельзя, но и с ней нелегче. Все сердце иссохнет, пока дождешься эту капризную и непредсказуемую гостью. А вдруг она заблудилась и никак не может найти дорогу к твоему сердцу. Как же ее позвать, кому докричаться в ухо: «что вот я здесь, и с нетерпеньем жду мужчину единственного и блистательного витязя моей мечты. Приди же ты скорей, дай смысл жизни, а душе огонь»! А наутро случилось чудо - сам Зевс приехал в гости. Ио, конечно, догадалась, что перед ней сам Владыка, но побаивалась его, поскольку была наслышана об его подвигах на любовном фронте, и не спешила стать его очередной жертвой. Решила сыграть с ним роль простушки из глубокой провинции.
- Что Вы от меня хотите, - спросила Ио. – Чтобы я стала вашей очередной жертвой любви?
- Нет, упаси господь.
- Тогда пропустите меня, я опаздываю на трапезу, нам запрещено разговаривать с незнакомыми мужчинами без разрешения настоятельницы.
- Не уходи, - Великий громовержец пытается ее остановить. – Поговори со мной.
- Я уже опоздала на завтрак, - возразила ему нимфа. - Меня могут наказать.
- Никто тебя не тронет и пальцем, - в голосе его прозвучали властные нотки.
- Вы меня пугаете, - отодвинула его руку богиня. - Чует мое сердце, что будут у меня большие неприятности.
- Никаких неприятностей, я сделаю тебя великой. – сказал Владыка. - Скажи лишь мне, что нравлюсь я тебе и звезды брошу я к твоим ногам.
Молодая жрица не растерялась и не опозорила честь своих родителей, и репутацию небесной обители, когда пришлось пройти такое сложное испытание. Она достойно встретила великого Громовержца и не стала ему показывать, что, в общем-то он видный мужчина способный произвести впечатление на кого угодно, и на нее в том числе. Сказать, что он совсем ей не понравился – погрешить против истины. Но как-то все он делает напористо, что нет никакой романтики. А ведь так хочется большой и светлой любви, а здесь все как-то прозаично и обыденно. Чувства должны окрепнуть и пройти проверку временем, а он куда-то торопится и хочет все сейчас и ни слова о создании семьи. Родители явно ее одобрили бы и также посоветовали бы пока не торопиться. Зевсу впрочем, было все равно, кто ее родители – она должна быть его. Он все равно добьется своего, поскольку главный на Олимпе и молодых богинь просто обязан удостаивать своим вниманием. Ведь он сам себя назначил ответственным за демографию и плодородие в стране и подходил к этому вопросу весьма ответственно. Проблема эта, всегда был в центре его внимания, а уже потом, молнии, дожди и бури - они стояли на втором месте в широком списке его обязанностей.
- Вы меня совсем не знаете, - ответила Ио. – И уже готовы звезды с неба мне отдать. Не слишком ли Вы торопитесь, и в состоянии ли совершить подобные подвиги. Может все это хвастовство? Давайте не будем торопиться. Да и богатств небесных и земных совсем не нужно мне. Я не честолюбива и нынешнее положение меня вполне устраивает.
- Но твое положение не устраивает меня.
- И чем же?
- Ты большего достойна.
- Как интересно.
- Да. Не быть затворницей при храме, а выйти в мир и покорить весь Высший Свет.
- Зачем мне Высший Свет с его моральным разложением – склоки, дрязги и разврат.
- Богатство, слава, власть. И потом кто тебе сказал, что там один разврат.
- Наслышана.
-То все не правда.
- Неужели.
- Да, поверь мне, ты должна быть при дворе и стать достойным украшением Олимпа.
- Я не честолюбива. А потом кто меня вдруг представит во Дворе?
- Хотя бы Я.
- Ненужно этого всего мне.
- Ведь ты же молодая, и жизнь свою сгубить желаешь здесь в глуши?
- Но почему же вдруг сгубить? Или другой и жизни кроме нет как только лишь в столице.
- Она, конечно, есть, но примитивна и скучна.
- Меня устраивает.
Пусть он и главный бог, но не всегда предвидел ситуацию, попадая иногда впросак. Вот и сейчас, он и представить себе не мог, что все происходящее с ним сейчас было чей-то тонкой игрой. Эта встреча, отнюдь не была случайной, и не просто так он оказался в этом саду, где встретил прекрасную Ио. Он и подумать не мог, что привела его сюда одна старая знакомая, решившая сыграть с ним злую шутку и поставить его в неловкое положение, устроив для него эту встречу как бы случайно. Она хотела посмотреть, как он будет выходить из подобной ситуации и получить от этого несказанное удовольствие. Все это устроила хитрая Иинкс, дочь Пана и Эхо, увлекающаяся на досуге волшебством и черной магией. Не без ее помощи и при ее непосредственном участии, он и влюбился с дуру в молодую нимфу, которая ему никак не мешала и не должна была вообще попадать ему на глаза, а спокойно служить в храме Герейона. Если бы не эта колдунья, так может, он прошел бы мимо и не обратил бы на нее никакого внимания. Йинкс же в свою очередь подтолкнула к этому старшая мойра Клото, запутав случайно нить судьбы владыки. Одно, казалось бы, мало значительное событие потянуло за собой цепь невероятных совпадений и случайностей, в результате которых эта встреча должна была состояться в любом случае – днем раньше или позже, но произошла бы обязательно. Йинкс же сыграла здесь не последнюю роль, ускорив эту встречу.
Тем временем, Зевс продолжал завлекать молодую нимфу своими разговорами, но пока, из этого мало, что получалось.
- Тебе не нужны богатства и любовь богов?
- От них одни проблемы.
- Откуда знать тебе, ведь ты из своего монастыря и свет не знаешь.
- На то есть книги и подруги.
- Неужто ты не хочешь попасть на Олимп.
- Зачем?
- Киприды сладкий труд с царем делить - не в этом разве счастье?
- Любовь должна взаимной быть, но не по принужденью, а уж тем более не по приказу, - она посмотрела ему прямо в глаза. – Не так ли?
- Согласен.
- Ну, вот Вы и согласны.
- Ничего я не согласен, хочу лишь, что бы ты была со мной, – и опять преградил ей дорогу.
- Я и так пока, что с вами, но тороплюсь домой. – Ио обошла его и последовала дальше.
Он опять догнал ее и взял за руку.
- Вся в золоте ходить ты будешь и в каменьях дорогих.
- Мне и своих хватает, зачем мне лишнее, скромнее надо быть.
- Я власть тебе отдам - повелевать народом будешь.
- Какая же власть у тебя, ведь ты всего советник при Владыке, да и то не наш – заморский.
- Я главный, - сказал в сердцах Зевс, и понял, что проговорился. – Почти, меня считает Зевс своею правую рукой.
- Очень приятно, побеседовать со столь важным господином, но я все-таки спешу домой.
Он уже стал предпринимать попытки обнять предмет своих желаний, но как-то неуверенно по-детски, как будто в первый раз. Она откидывала его настойчивую руку. Тогда он как бы преграждал дорогу, но она медленно продвигалась вперед, а он все ходил вокруг нее, заглядывая в глаза, пытаясь найти в них согласие. Но она была тверда, и его намеки пропускала мимо ушей, чем еще больше приводила его в замешательство.













Глава 2

Давняя знакомая Владыки, ставшая невольным Свидетелем этой встречи, теперь с удовольствием наблюдала за тем, как разворачиваются события. Не малейшие детали не ускользали от ее пристального внимания. Она находилась совсем близко от них, так, что было слышно каждое слово, оставаясь при этом незамеченной от них. И хотя романтические встречи у него были не редкость, но стать свидетелем даже одной из них желала бы каждая придворная фрейлина, что бы тут же доложить о ней ревнивой Гере. Поэтому хозяин Олимпа обычно был осторожен. Но сегодня как-то расслабился и потерял бдительность, чем и воспользовалась Йинкс. Не избалованная судьбой нимфа с неустойчивой психикой, унаследовала от матери свою излишнюю любознательность, и способность лезть в чужие дела, когда об этом совсем не просят. Тяжелая наследственность досталась ей от матери - Эхо, у которой был необычайно длинный язык, разносящий сплетни и слухи с невероятной быстротой. Мать ее естественно принадлежала к многочисленному семейству Нимф. Гера в свое время наказала ее за болтовню, поскольку, та могла произносить только концы слов, и не доводить свою мысль до конца. Она решила ниспослать той самою страшную кару – безответную любовь. Увидев Нарцисса, Эхо истаяла от любви, не имея возможности сказать ему об этом. Впрочем, перед тем как быть наказанной жестокой владычицей Олимпа, Эхо успела согрешить с любимцем публики козлоногим Паном, от которого и родилась Иинкс. Все от него держались стороной и не особенно спешили заводить с ним тесное знакомство, а вот Эхо пошла наперекор общественному мнению. Она решила доказать всем на олимпе, что она особенная и может сойтись с кем угодно, невзирая на некоторые физические недостатки. С другой стороны, весь высший свет не отличался особой чистоплотностью – у каждого порой рождались какие-нибудь удивительные создания, а порой и настоящие монстры. А что Пан - божество стад, пастбищ, лесов и полей, лесной дух – дитя природы. Ничем не хуже других. Сын Гермеса и нимфы Дриопы. Он родился таким уродливым - с рожками, бородой, козлиными ногами и хвостом, что мать в ужасе убежала от него, как только увидела, кого она произвела на свет. Дитя было подобрано отцом и отнесено на Олимп, где при виде его все боги покатились со смеху.
- Ты Гермес молодец! – сказала Афродита. – Смотри, какой сынок у тебя родился, ты, что согрешил с козой? И не стыдно тебе. Разве тебе не достаточно нас, чтобы ты опустился до такого уровня.
- Во-первых, матерью была не коза, а нимфа, – ответил в шутку Гермес, - а даже если так, мы что не можем экспериментировать? Смотрите, какой забавный малыш. Вы его еще вспомните и лучшего весельчака в нашей компании вы и не сыщите.
Так оно и вышло. Пан и означает «понравившийся всем». Шуты были в моде при любом дворе. Но личная жизнь их порой складывалась не так счастливо, как они представляли ее на публике. В общем-то, несчастные создания. Все над ними подшучивают, а в жены никто не идет. Козлоногий Пан проводил свои дни вдали от городов в патриархальной Аркадии, опекая стада и пасеки и принимая участие в забавах горных нимф. Аркадия единственная страна Пелопоннеса, которой не коснулось цивилизация, она сохранила свои древние обычаи установленные еще Пеласгом. Обитатели этого древнего края, жили в основном скотоводством и земледелием, мало или вовсе не знали промышленности, искусств (за исключением музыки) и наук, пользовались у остальных греков славой гостеприимного и благочестивого народа. Аркадию изображали страной райской невинности, патриархальной простоты нравов и мирного счастья, сделав её театром своих поэтических вымыслов. Аркадские пастухи, воспевавшиеся с фантастическими прикрасами, сделались предметом рода поэзии — пасторали.
Все нимфы и боги смеялись над уродливым Паном, а жестокий бог Эрот, ранив его сердце, зажег в нем вечную, неугасающую любовь, а потому бедный Пан постоянно страдал по какой-нибудь из богинь, нимф или смертных женщин. Однажды он влюбился в целомудренную нимфу Питис, и той удалось скрыться от любвеобильного бога, только превратившись в ель, ветвь которой он с тех пор всегда носил на голове в качестве венка. Нимфа Сиринга в страхе перед Паном превратилась в тростник. Он срезал эти тростинки и сделал волшебную свирель (или сирингу), которая издавала дивные звуки, ставшую любимым музыкальным инструментом Пана. Его самой большой любовной удачей было соблазнение Селены, когда ему удалось скрыть свою черную шерсть и козлиное обличье под белым руном. Не узнав его, Селена согласилась прокатиться на его спине, и позволила ему удовлетворить все его желания, за что Пан подарил ей стадо белоснежных ягнят. С тех пор в Аркадии проводились майские оргии при луне, во время которых жрица ехала на спине своего избранника, прежде чем заняться с ним любовью и тем самым отпраздновать пробуждение природы. Сыном Пана и нимфы Симфеиды был Акид. И вот однажды в сети балагура и проказника Пана попала Эхо, после чего и появилась веселая нимфа Иинкс.
И вот теперь Иинкс, унаследовав от своих родителей веселый нрав, и невостребованные душевные порывы, решила соблазнить самого Зевса. А когда из той затеи ничего не вышло, она вознамерилась его проучить. У другой бы и в мыслях такого не было, как можно мстить самому Владыке. Но Иинкс была достаточно самолюбива, и о последствиях не думала. Кто знает, как все было на самом деле: может, и отказал ей грубо как-то раз, когда они остались наедине во время одной вечеринки, и она хотела воспользоваться удобным случаем, чтобы познакомиться с ним поближе. Никто подробностей не знает, но чем-то он ее обидел, вот Иинкс и решила ему отомстить, послав ему безумную любовь. Если у самой ничего не получилось, так пусть теперь попробует сам справиться с безответной любовью. Сильно он расстроил ее тогда, сам того не подозревая, что наживет себе проблемы. Кто знал, что так получится, и что у нее больная голова. Может резко сказал ей, что она не достаточна красива, и вообще не в его вкусе. Нанес тем самым ей такую обиду, что она готова была отомстить ему той же монетой – пусть кто-нибудь попробует ему теперь ответить, что он не в ее вкусе. А она посмотрит на его страдания. Тогда она совсем не думала, к каким последствиям может привести ее затея, и продолжала искать удобного момента, чтобы привести свой план в действие. Настал тот день, когда она могла вдоволь отыграться на Владыке, послав ему безответную любовь, унаследовав от родителей проклятие их рода. План ее оказался довольно прост послать Владыке искушение в виде молодой девственницы и посмотреть сможет ли он пройти мимо. Оказалось, не может.
Иинкс уже заняла выжидательную позицию, за широким ясенем, внимательно наблюдая за тщетными ухаживаниями хозяина Олимпа. Зевс был так увлечен новой знакомой, что совсем потерял бдительность. Он говорил громко, так, что обманутой нимфе было прекрасно слышно, все подробности их беседы.
Такому ловеласу противостоять было практически невозможно. Во-первых, если сам Владыка вдруг попросит о «маленьком одолжении», ему до сей поры, просто так никто не отказывал, а во-вторых, в случае отказа в дело могла вмешаться магия высшего порядка, а с ней шутки плохи. Даже своих вассалов и прочих божков, Властелин дождя и повелитель шаровых молний, мог превратить в змею или жабу. Во что угодно, хоть в камень или навозную муху, все зависело от тяжести вины и настроения Владыки, поэтому его все боялись и не смели перечить. Но пока, что он не стал прибегать к запрещенным приемам, и хотел добиться взаимных чувств. Когда ему начинали противиться и не следовать его прихоти, он становился особенно одержимым, чтобы добиться исполнения своих желаний. А ведь в своем стремлении к намеченной цели он способен был на многое – готов был применить самые подлые приемы, не гнушаясь ничем, но обязательно добивался своего. Он был способен даже на инцест, и ничего предосудительного в том не видел. Он великий и могучий, главный на Олимпе, и все были обязаны исполнять его приказы. Ему было подвластно многое, или почти все. А вот в любви случались и промахи, поэтому он зачастую превращался в какое–нибудь создание и под действием гипноза одолевал жертву, которая потом и не помнила, что с ней произошло. Детей у него было много, как от простых женщин, так и богинь различного происхождения, что в своем многочисленном потомстве он и сам запутался давно. Кого и от кого он когда-то родил, порой и не мог вспомнить. Только когда они вырастали, становились, подозрительно похожи на своего знаменитого папашу. Впрочем, для него это не имело никакого значения. Сейчас же главным было то, что он увидел Ио и воспылал к ней безумной любовью. Пелена застлала светлые очи, и он начал действовать, как будто находился в состоянии наркотического опьянения или под гипнозом. Есть он, и есть цель, которую необходимо достичь любой ценой – все остальное не важно, поэтому стал действовать с царской решительностью.
- Проходи, я тебя не держу, - он посторонился и освободил ей дорогу, - а завтра я увижу тебя снова?
- Что ты хочешь от меня Великий? Зевс, ты для приличия хотя бы тиару спрятал, думаешь, я тебя не узнала. Пропусти меня, пожалуйста, я и так сильно опаздываю.
- Ах, узнала, - удивился Владыка. – Тогда завтра в это же время я буду ждать тебя здесь. Это приказ.
- А как же Гера, - возразила Ио. – Я клятву ей дала, что буду вечно ей служить.
- Ну и служи, кто против, – пошел в атаку небесный сердцеед, – но приказы ты должна исполнять, или я не главный на Олимпе.
- А как же замуж? Или я уже твоя рабыня и моего согласия совсем не требуется? – она опять поставила Владыку в тупик.
- Если так хочешь, то будь моей женой.
- А какой по счету?
- Последней и самой любимой, так тебя устроит.
- Но ты уже женат.
- Я с Герой разойдусь, достала с ревностью своей.
- Так значит, есть на то причины.
- Так, прекратить дебаты – завтра в это время в том же месте буду ждать. Понятно?
- Нет.
- Как это нет, ты с кем так разговариваешь?
- С царем естественно.
- Тогда почему такое неуважение к верховной власти?
- Власть я уважаю, и никогда не приступала закона, но быть наложницей не желаю.
- Какой наложницей?
- Сто первой, или тысяча первой – ты сам лучше знаешь.
Зевс понял, что просто так она не сдастся и прекрасно наслышана об его внебрачных связях. «И чему их только учат в школе» - подумал Великий.
- Откуда эти крамольные мысли, - спросил Зевс, - Вам об этом рассказывала настоятельница что ли?
- Нет, об этом знают все, даже листья на дубе и ручей, что протекает рядом с тобой.
- Не может быть? – Зевс понял, что она опять выиграла, и не собирается отступать.
- Может.
Он несколько растерялся. Вблизи послышались девичьи голоса, которые стали звать Ио. Она отстранила его в сторону и пошла по каменной дорожке в дом. Оглядываться не стала и быстро скрылась за поворотом. Судьба богини была предрешена.
- Завтра в это же время я буду ждать тебя здесь, или приду к тебе домой, так что выбирай.
Она ничего не ответила и присоединилась к своим подругам. Те встретили ее на дороге, идущей к монастырю и не видели, с кем она так долго разговаривала. Зевс остался стоять в лесу у ручья в некотором замешательстве.
С Ио у него пока прошло лишь первое знакомство, и останавливаться на достигнутом он не собирался. Он прекрасно осознавал, что взять ее можно только силой или коварством. Ни на какие уговоры она не согласится. Дело надо было доводить до победного конца. Ведь он Великий и Всемогущий, как на земле, поскольку устанавливал законы, приводил к присяге, пророчествовал, так и на небе - мог определять пути небесных тел. Но вот в делах сердечных, не всегда имел успех, и в случае неудачи, прибегал к насилию. Когда его мать Рея, предвидя беды, которые могут возникнуть из-за его похотливости, запретила ему жениться, Зевс, рассердившись, пригрозил овладеть ею. И хотя она тут же превратилась в ужасную змею, Зевс не испугался и, сам, превратившись в змея и образовав с ней один тугой узел, исполнил свою угрозу. Именно с этого и начались его бесконечные любовные похождения. Парень тогда был без комплексов, и ничего святого у него не было. Впрочем, с годами после женитьбы, немного остепенился, и стал более разборчив в своих желаниях. Пытался придерживаться каких-то моральных норм. По крайней мере, на людях сдерживал свои эмоции и ограничивал желания. Со временем выбор оказался настолько широк, что приходилось даже проводить отбор тех претенденток, которые сами не прочь были с ним сблизиться. Необходимость в удовлетворении своих физиологических потребностей где-то на стороне постепенно стала не такой острой, поскольку его нынешнее положение позволяло ему исполнение самых немыслимых капризов. В последнее время отказов практически не было, и вот на тебе - сегодня такое досадное недоразумение с одной из своих подчиненных. Простая провинциалка, которая сама должна была упасть в его объятия, вдруг этого не сделала, да и вообще не собиралась, судя по всему, а это еще больше распаляло интерес к этой молодой богине. Дома его боялись все, а здесь она смогла устоять под его напором и не поддалась сразу его уговорам. Как же так! Ведь только ему была подвластна молния, и страх перед ее смертоносной силой делал послушным его сварливое и вздорное семейство вместе с придворными. Все преклонялись перед ним, а здесь впервые произошел сбой – какая-то второстепенная богиня, пусть и дочь самого Инаха, но честь свою пока что держала, до победного. Возможно, она не совсем представляла себе кто такой настоящий хозяин Олимпа и на что он способен? Когда человек недалекого ума, ему и море по колено, и никакая магия, не произведет на него никакого воздействия, поскольку голова пуста. И мысли никакие в нее не вложишь, но Ио не производит, впечатление умственно отсталой. Значит, она умна и сильна волей, не хуже любого бога. Тем более он должен покорить ее, и доказать свое превосходство над ней. Почему он сразу не применил всю полноту своей власти, он и сам не мог понять. Торопиться ему было не куда, и он решил повременить с активной фазой завершения операции. Просто интересно стало, как, это она сразу не упала в его объятия – другие при одном виде валились без чувств в его крепкие руки. А здесь чувствуется характер и железная выдержка. Молодец. Красивая блондинка с глазами цвета морской волны, такая нежная и желанная, и, казалось бы, такая доступная, что достаточно поманить пальцем и она вся в твоей власти, но первое впечатление оказалось ошибочно. Она не поддалась сразу на его уговоры, и оставалась пока, что тверда, поэтому нравилась ему все больше и больше. Твердость духа и хорошее воспитание выделяли ее сразу из общей массы олимпийского бомонда. Тем более такую богиню нельзя было терять и не воспользоваться случаем, чтобы продолжить свое знакомство было бы непростительной ошибкой. Она просто создана для него. Он должен теперь быть первым кто прикоснется к ней, нельзя позволить, чтобы это сделал кто-то другой. Когда это произойдет - дело времени, но никто другой кроме него к ней теперь и близко не подойдет. Какие-то непривычные чувства ожили в нем, которых с ним никогда раньше не было. Не то любовь проснулась в сердце, то ли приворожил кто, не понятно. Зевс проводил ее жадным взглядом и тяжело вздохнул, не зная как к ней подступиться, а тут еще Иинкс появилась, откуда не возьмись, как только Ио скрылась из вида.
- Что, это ты великий Зевс растерялся. – Спросила хитрая Иинкс.
- Тебе-то, какое дело, - ответил громовержец, - Ты, что следишь за мной?
- И в мыслях такого не было, просто хочу тебе помочь.
- И чем же ты мне поможешь, или я не владыка и не справлюсь без твоего участия, если мне понадобится.
- Конечно, Великий ты можешь все, но и у тебя бывают проблемы.
- У Зевса не может быть проблем.
- Тогда почему она еще не твоя?
- Не твое дело.
- Просто обидно за тебя.
- Что ты привязалась ко мне, иди своей дорогой, куда шла.
- А я шла к тебе.
- Да что же ты от меня хочешь - то, а?
- У меня есть тонизирующий напиток. - шепотом говорила нимфа. – Он позволяет приворожить к себе любую женщину.
- Почему же ты сама не выпила своего зелья, когда приставала ко мне.
- Зачем мне колдовство, когда ко мне ты равнодушен. Мне нужна взаимная любовь.
- Мне тоже. – Зевс посмотрел задумчиво вперед.
- Ну, так что оставить тебе эликсир. На, бери, вечером выпьешь, и тоска пройдет, она сама бросится в твои объятия. И Гера никогда не узнает.
- Что мне Гера, я сам хозяин.
- Так ведь узнает от кого-нибудь, рано или поздно. – Сказала Иинкс и посмотрела хитро ему в глаза.
- А ты держи свой язык за зубами, не то они могут превратиться в клюв.
- Чур, меня, чур! – Иинкс перекрестилась и трижды сплюнула через левое плечо.- Что ты такое говоришь. Я от чистого сердца, хочу тебе помочь. Не хочешь не надо, дело твое. Можешь мучиться и рвать себе сердце в безнадежной тоске сколь угодно долго. Только толку от этого не будет.
- Да что ты понимаешь в любви?
- Вот я то, как раз понимаю, - Иинкс еще больше распаляла Владыку, - и прекрасно вижу, что просто так она тебе не отдастся.
- Ну, это мы еще посмотрим. – Громогремящий понял, что говорит лишнего.
Зло посмотрел на молодую сплетницу, так, что она не стала испытывать судьбу и поспешила удалиться. Но перед этим оставила небольшой стеклянный флакончик с золотой крышкой на кедровом столике, возле умывальника, и тут же испарилась. Зевс подумал немного, и положил подарок в потайной карман. Вдруг пригодится. Не спеша отправился домой.
С женой у него складывались не простые отношения, поэтому его постоянно тянуло на подвиги, особенно после очередной ссоры. Впрочем, удивляться этому не приходится, их у него было три. Гера была третьей и последней после Метиды и Фемиды, законной супругой Зевса, являясь ему одновременно женой и сестрой. С первой женой Зевс познакомился, еще на Крите когда скрывался среди пастухов Иды, живя в соседней пещере. Потом он стал домогаться титаниды Метиды, жившей у потока Океана не-то на Западе, не то на Востоке, но в тот момент времени проводила очередной отпуск на Крите, где и познакомилась с племянничком. Чем еще заниматься на курорте молодой и красивой даме знатного происхождения, временно не отягощенной семейными проблемами – активным отдыхом. Вот она и занялась им по полной программе, заодно воспитывая молодое поколение. Учитывая неугомонный характер молодого поклонника, его приставания увенчались успехом, и после непродолжительного романа с титанидой приобретя некоторый опыт общения с женщинами, он решил продолжить свое восхождение во власть. Только с их помощью можно сделать удачную карьеру, понял он тогда и решил не отступать от этого принципа. По совету мудрой Метиды он тайком навестил свою мать и попросил сделать его виночерпием своего отца Крона. Должность та была вакантна, поскольку последнего тот проглотил еще накануне. Рея изъявила готовность помочь сыну в деле отмщения за погибших своих детей, хотя с тех пор прошло достаточно времени. Все дело в том, что по предсказанию матери Геи и умирающего Урана, Крона должен был свергнуть один из его сыновей. Поэтому он каждый год проглатывал всех детей, которых рожала ему Рея: сначала он проглотил Гестию, потом Деметру и Геру, затем Гадеса, а потом Посейдона. Близкое окружение морского Владыки естественно стали утверждать. Но оставалась при этом Несчастная о естественно потом придворные, что Посейдон никогда проглоченным и изрыгнутым не был, а вместо него Рея дала Крону проглотить жеребенка, спрятав сына среди пасущихся коней. Как-то не солидно выглядела родословная Царя, если при рождении его сжевали как свиную ножку на обед. Великий бог не мог столь унизительно появиться на свет. Но это не столь уж важно, главное появился. Как бы то ни было, а последним должен был быть Зевс, но он избежал злой участи, поскольку матери надоело рожать детей зазря. Рея была вне себя от происходящего. Последнего своего сына — Зевса — она родила в глухую ночь на горе Ликей в Аркадии, где не падала тень еще ни от одного существа. Она обмыла его в реке Неда и передала Гее-Земле, которая отнесла его в Ликт на острове Крит и спрятала в Диктейской пещере, что на Козьем холме, оставив на попечение нимфы Адрастеи и козы-нимфы Амалфеи. С тех пор, Жители Крита, которые, конечно, лгуны, говорят, что каждый год Зевс рождается в одной и той же пещере в блеске огня и потоках крови, и каждый год он умирает и его хоронят
Все это было в детстве, но пришло время совершить серьезные поступки, для получения трона, а для этого можно применить и недозволенные приемы. Честность порядочность и благородство здесь ни к чему, такие понятия появятся позже. Сейчас надо было действовать. Рея достала горчицу и соль, которые Метида посоветовала подмешать в медовый напиток Крона. Как отец не узнал тогда своего младшего отпрыска в новом виночерпии не совсем понятно – толи катаракта давала о себе знать, и он слабо видел, толи болезнь Паркинсона наложила отпечаток на умственные способности хозяина Олимпа, но тот не признал в нем своего настоящего врага. Хлебнув напиток, отец сначала изрыгнул из уст камень, а потом и всех старших братьев и сестер Зевса вместе с Герой. Наверно было бы лучше для всех, чтобы он ее не выплевывал, и она осталась бы у него навсегда в бездонной утробе. Ну, кто же знал, как сложится ее дальнейшая судьба, и какую роль она сыграет в жизни брата. Тогда же все оказались на свободе - целы и невредимы, и в благодарность предложили Зевсу возглавить их в борьбе с титанами, которые избрали своим предводителем огромного Атланта. Крон к этому времени миновал пору своего расцвета, и дни его были сочтены. Все стали готовиться к решающей битве.
Сынок же время зря не тратил и женился второй раз. Второй женой Зевса стала справедливая Фемида. Такая справедливая, что сил нет, поэтому и стала закрывать глаза повязкой, чтобы не видела, что творит на самом деле. От Фемиды у него родились Времена Года и три богини судьбы. Так утверждали придворные летописцы. Но скорее всего они выдавали желаемое за действительное, поскольку Мойры жили из начала времен, еще во времена Крона. Придворные летописцы после прихода новой династии на олимпе, приписывали теперь всех богов к новому царю, дабы возвысить его власть и принизить его предшественника. Обычные дворцовые штучки. Мойр он родил? Да как их он мог родить, когда они его на сто лет старше. Это все равно, чтобы внук являлся отцом своей бабке! Бред какой-то. Если их кто-то и мог родить, так это Фемида от предыдущего брака, поскольку она действительно древняя, и умела сохранять молодость благодаря древним знаниям, полученным еще от отца Урана и матери Геи. Зевсу же она приходилась теткой и была ровесница Крону. Но благодаря магии и специальным кремам, сохранила свежесть до момента взросления своего племянничка. Поскольку она уже тогда была самая умная и справедливая, то, не задумываясь, вышла замуж за молодого Зевса. Ну а дальнейшие связи носили чисто политический характер и призваны были произвести на свет как можно больше потомства для поддержания государственного аппарата и становления культурных традиций. Новая династия не хотела пользоваться услугами свергнутой монархии, а всех специалистов решила взрастить самостоятельно. Зевсу приходилось работать в три смены, что бы скорее получить новые кадры. Так, от Эвриномы произошли Хариты, от Мнемозины — три музы, причем с Мнемозиной он провел на ложе аж девять ночей; некоторые даже утверждают, что нимфа Стикс родила ему Персефону, царицу подземного мира, на которой силой женился брат Зевса Гадес.
После того как он создал многочисленное потомство, призванное поддерживать устои нового царства небесного пришло время создать более прочные семейные узы. С Фемидой он расстался. Выбор его пал по совету соратников и единомышленников, если таковые были у него на самом деле на родную сестру. Смотрины должны были состояться сразу после окончания войны. Она подходила к концу, и перевес наступил сразу, как только Крониды призвали на свою сторону древних киклопов. А Зевса стали уважать и остерегаться.
Как было его не бояться, если он обладал теперь древним смертоносным оружием, подаренного ему самими киклопами. Война длилась десять лет, пока Гея-Земля не предсказала победу своему внуку Зевсу при условии, что тот возьмет себе в союзники тех, кого Крон заточил в Тартар. Поэтому он тайно пришел к Кампе, престарелой хранительнице Тартара, убил ее и, взяв ключи, освободил киклопов и сторуких, подкрепив их силы божественной едой и питьем.
За их освобождение они вручили ему высоковольтный излучатель, извергающий высокотемпературную плазму. Родные братья также внесли свою лепту в победе с могучим Кроном: Гадес дал ему шлем, делающий его невидимым, а Посейдон трезубец. Когда военный совет трех братьев закончился, Гадес незаметно проник в обитель Крона, чтобы похитить его оружие, а пока Посейдон размахивал своим трезубцем и отвлекал внимание Крона, Зевс поразил его молнией. Тогда трое сторуких схватили камни и стали ими забрасывать оставшихся титанов, которые обратились в беспорядочное бегство после неожиданного крика козлоногого Пана. Боги бросились их преследовать. Крон и все побежденные титаны, кроме Атланта, были изгнаны в Тартар и оставлены там под охраной сторуких. Больше титаны никогда Элладу не тревожили. Атланту, как военачальнику, было назначено примерное наказание: держать на своих плечах небо. Всех титанид, благодаря вмешательству их сестер - Метиды и Реи, пощадили. Поскольку справедливо рассудили, что жены не в ответе за своих мужей.
Камень, изрыгнутый из уст Крона, Зевс установил в Дельфах. Он и по сей день там, его часто умащают маслами и украшают шерстяной куделью.
Война прошла и следовало подумать о женитьбе жениться, поскольку царствовать холостяку не прилично, да и не солидно.
Лучшей кандидатуры на столь почетную должность соратники не нашли и посчитали, что царицей небесной должна стать его сестра Гера. Красива, горделива и тщеславна и власти жаждала не меньше чем супруг, но ею с ней делиться он не торопился. Он не страдал от недостатка власти ни над, ни под землей. Жена получила то же и ни в чем ему не уступала разве лишь в одном: любого человека или зверя она при желании могла наградить даром пророчества. Гадать любили оба – хлебом не корми, возможно, и сошлись на этой почве предсказывать судьбу друг другу. Но совсем забыли о Мойрах, и те им решили преподнести урок, что бы не заходили слишком далеко в тех занятиях, где были свои специалисты, поставленные на это место еще первыми богами.
Гера на полном основании считала себя верховной олимпийской богиней, поскольку, была младшей дочерью Кроноса и Реи. Сомнительное в обществе, но весьма выгодное для нее самой супружество с братом и определило ее главенствующую роль над другими олимпийскими богинями. Она теперь первая леди и самая великая среди всех остальных богинь Олимпа, к ее советам прислушивался сам Зевс, правда, больше из уважения, чем по убеждению. Основные вопросы он решал единолично, и особенно не прислушивался к чьему-либо мнению. Тем не менее, многие ставили ее выше самого Владыки и полагали, что в стране должен быть Матриархат. От мужчин одни проблемы – власть не устойчива, постоянные войны и дворцовые интриги, и частые измены. А когда правит женщина порядка больше. Гера была великой богиней. Ее основные святилища находились не только в Аргосе, но и на острове Самос. Аркадцы вообще утверждали, что их культ Геры самый древний и относили его ко времени появления из земли их предка Пеласга. В Аргосе знаменитая статуя Геры изображала богиню сидящей на троне из золота и слоновой кости. История о том, как ее приковали к трону, возникла в связи с греческим обычаем приковывать статуи богов, "чтобы те не сбежали" в погоне за длинным рублем. Ничего святого нет! Стоит только поманить кусочком презренного металла, как сразу срываются с насиженных мест и устремляются на более сытые угодья. Никакого патриотизма и переживаний за судьбу своего отечества. Поэтому и стали приковывать статуи богов к трону, чтобы не сбежали. Если город потеряет древнюю статую покровительствующего ему бога или богини, он может вообще остаться без божественного покровительства. А тогда конец - приходи и бери город голыми руками. Делай с ним все что хочешь. Горожане тогда еще слабо соображали, что отстоять свой дом можно и самим с оружием в руках, а не полагаться во всем на небесных покровителей. Вот Пеласги и попадали постоянно впросак – все их гоняли с места на место. А Гера могла постоять за себя и других, показать при случае свои острые зубы и коготки как у кошки. Зевс, однако, тоже был с характером, и мог порой приложить и руку, чтобы обуздать капризную супругу. Но она была ему все-таки жена, к тому же и сестрой, так что приходилось сдерживать свои эмоции и не показывать подчиненным свои разногласия на семейном фронте. Злые усмешки и сплетни им были совсем ни к чему, и они старались не афишировать свои отношения, выглядеть чинно и благопристойно. Быть примером для подражания, а не поводом для пересудов.
Красоты была необыкновенной, так, что по праву являлась предметом поклонения и вдохновения для своих подчиненных, многие из которых посвящали ей поэмы, например: « Золотронную славлю я Геру, рожденную Реей вечноживущей, царицу с лицом красоты необычной, Зевса родную сестру и супругу к тому же. Все на великом Олимпе блаженные боги Благоговейно ее наравне почитают с Кронидом Громогремящем». Придворные поэты, правда, не вдавались в дивный характер Славной царицы, иначе не были в своих высказываниях столь романтичными. Но простым подданным этого знать, и не дано – для них она верховная богиня и все тут. А что там творится в звездной семье не их ума дела. Для них она эталон красоты, а то, что она Мегера на самом деле люди знать и не должны. Неудивительно, что являясь дочерью Крона, она вобрала в себе все властные черты своего родителя, который правил миром до своего свержения с Олимпа. Она была вполне самостоятельна и независима, но в браке такие черты не привносили особого счастья. Никто никому не хотел уступать, она равна с Зевсом, ибо они дети одного родителя. Она такая же царица, как и он и горе тому, кто станет у нее на пути. Она должна быть лидером во всем. Находиться на вторых ролях в ее положении было недопустимо. Особенно это касаемо женской красоты. Для поддержания ее в первозданной форме, она шла на всевозможные ухищрения, умудряясь сохранять свою привлекательность годами, нисколько не старея, даже возвращать себе то, что ушло казалось бы навсегда. Так она совершала ежегодные купания в каком-то целебном источнике на своей загородной вилле в Пафосе, благодаря чему возвращала себе девственность, ну а за компанию с ней со временем присоединилась и дочь Афродита, также решившая воспользоваться такой уникальной возможностью, чтобы выглядеть всегда свежей и молодой. Богини любви всегда требовалась безупречная внешность. Пеласгами и аркадцами Гера почиталась как дитя, невеста и вдова, а также богиней растительного года. Времена Года были ее няньками — и это обстоятельство подразумевало, что их воспитанница должна стать богиней календарного года. Вот почему на ее скипетре изображена кукушка, символизирующая весну, а в левой руке она держит спелый гранат, вызревающий поздней осенью и символизирующий смерть года.
Брачная ночь Геры и Зевса на острове Самос вообще длилась триста лет, возможно, потому, что священный год самосцев так же, как и этрусков состоял из десяти тридцатидневных месяцев, поскольку январь и февраль отсутствовали, а в мифе каждый день вырос до года. Но с мужем не все было просто. Она его боялась.
Зевс и Гера постоянно ссорились. В отместку за его частые супружеские измены Гера нередко унижала Зевса, прибегая к коварству. И хотя он мог порой и доверять свои секреты и даже пользовался иногда ее советами, полного доверия к Гере у Зевса так и не появилось. Гера хорошо знала, что, нанеси она мужу слишком серьезную обиду, тот не преминет запустить в нее молнией, поэтому открытому противостоянию она предпочитала коварные интриги, например, в истории с компрометирующим появлением на свет Геракла. В тех случаях, когда отношения заходили в тупик, чтобы разжечь в муже страсть и тем самым ослабить его волю, порой заимствовала у Афродиты ее волшебный пояс.
Однако настал день, когда высокомерие и капризность Зевса стали настолько несносны, что Гера, Посейдон, Аполлон и другие олимпийцы, кроме Гестии, внезапно окружили его, спящего, и "оковали" сыромятными ремнями сотней узлов так, что он не мог пошевелиться. Он грозил им немедленной смертью, однако в ответ боги, которые предусмотрительно припрятали подальше его молнию, только оскорбительно смеялись. Когда они уже праздновали свою победу и рьяно обсуждали, кому стать преемником Зевса, нереида по имени Фетида, предвидя междоусобицу на Олимпе, бросилась на поиски сторукого Бриарея, который, действуя всеми руками сразу, быстро развязал ремни и освободил своего хозяина. Поскольку во главе заговора стояла Гера, Зевс с помощью золотых браслетов подвесил ее за запястья к небу, а к ногам привязал наковальни. Хотя все боги были до глубины души возмущены таким поступком Зевса, никто из них не осмелился прийти на помощь Гере, несмотря на ее жалобные вопли. В конце концов, Зевс пообещал освободить ее, если все боги дадут клятву больше не восставать против него, и не вмешиваться в их семейные дела. Он ведь не лезет со своими советами к Посейдону или Аполлону - как им правильно строить свои отношения с ближними, если таковые у кого-то вообще имеются, почему тогда они позволяют себе судить его самого. С большой неохотой каждый из богов дал такую клятву. Зевс наказал Посейдона и Аполлона, отослав их рабами к царю Лаомедонту, для которого они построили город Илион. Зачем он только строил этот город, если скоро он выйдет из подчинения и начнется великая Троянская война, тогда он еще не знал. Впрочем, в подчинении от олимпийцев он никогда и не был и жил самостоятельной жизнью, намного опередив в своем развитии недалеких греков с их богами. Посейдон и Аполлон честно выполнили свою работу и возвели двадцатиметровые стены вокруг города, которые не брал даже артиллерийский снаряд. После заслуженного наказания они опять вернулись на Олимп. Остальные боги тогда были помилованы как действовавшие по принуждению, и отделались лишь легким испугом. Но Гера, как и другие боги не забыли причиненной обиды и ждали часа, что бы вновь поквитаться с Владыкой. Гера же продолжала вести скрытую войну с супругом, стараясь не переводить ее в открытое противостояние.
Борьба в «звездной семье» проходила с переменным успехом. Никто не хотел уступать своего первенства. И тут появилась Ио. После очередной перебранки с женой, он просто был обязан выпустить пар, заведя очередной роман назло Гере. Чтобы уж если ругала так по делу. А то ревнует ко всем, к кому ни попадя. Уже до дури порой доходит – то к ясеню, то к дубу, а то и к ели какой-то.
- Ну, подумаешь, какая-то нимфа превратилась в ель, и что теперь мимо нее и пройти нельзя что ли. Не так жить нельзя. – вспомнил почему-то Владыка давнюю историю .
- Почему, я должен спрашивать у Геры разрешения, куда и с кем мне ходить, и с кем общаться, с ума, что ли все сошли, – говорил Громовержец, как бы оправдываясь перед женой о возможных последствиях будущего свидания.
Но жены пока не было, зато опять появилась Йинкс.
– Принесло же тебя не вовремя.
- Я всегда прихожу во время, - ответила откуда-то сверху богиня, - Пей напиток и ни о чем не думай. Она будет твоей уже завтра до захода Солнца.
- Откуда такая уверенность.
- Я же сама его готовила.
- Ну и что, из того, что ты его готовила сама.
- Это безотказное средство и уже проверено на деле.
- Боги ко мне часто обращаются за помощью, в делах любовных. Приворожить кого, или вернуть супруга к семье, например. – он опять посмотрел на нее с ненавистью.
- Меня не надо никуда возвращать.
- Возвращать не надо, зато необходимо слегка развеяться и снять нервное напряжение, а то загрустил ты как-то и осунулся от переживаний.
- Что ты ко мне привязалась, со своими советами?
- Я хотела убедиться, взял ты эликсир или нет.
- Этим эликсиром я сейчас угощу тебя.
Он взял пузырек и хотел запустить им в Йинкс. Та увидела, что становится слишком навязчивой и решила не становится у Зевса на пути. Не следовало испытывать его терпения слишком долго. Если он становился злым, тогда лучше было не попадать ему на глаза, а то мог запросто превратить во что-нибудь непотребное, хорошо если в ель, а то мог и в червя какого-нибудь или гусеницу, чтобы тебя тут же склевала птица. Такой вариант ее не устраивал.
- Уйди с моих глаз, чтобы я тебя больше не видел.
- Все. Ухожу, меня больше нет. – Сказала Иинкс и улетела по своим делам.
Волшебный эликсир он не стал бросать в колдунью, решил его все-таки попробовать на деле, тем более, что пить его сам не собирался. А вот проверить его на строптивой нимфе имело смысл – он ничего не терял от этого. Получится - хорошо, не получится, придумает что-нибудь другое.
С такими мыслями Зевс и отправился домой в предвкушении предстоящего свидания. Пора было показаться во дворце, поскольку боги уже стали просыпаться и могли забеспокоиться отсутствием Владыки. У него был целый день впереди и он хотел как следует подготовиться к долгожданной встречи с очаровательной Ио и предстать пред ней во всей красе при полном параде, чтобы покорить ее сердце наверняка. Жена, однако, почувствовала неладное и стала присматриваться к мужу. Какой-то он довольный и жизнерадостный сегодня – к чему бы это! Но Зевс был обходительным с женой и старался не давать ей повода для беспокойства. Все сомнения у нее развеялись, когда он ее поцеловал и сказал, что она сегодня особенно хорошо выглядит, намекая, что сегодня вечером он придет к ней. Та сразу заволновалась и зарделась легким румянцем. Глаза загорелись, и сердце защемило в груди.
Ио тем временем, не была в столь приподнятом настроении и после завтрака начала нервничать. Она не знала, что делать и с кем посоветоваться, как вести себя в дальнейшем с Владыкой и кому можно было открыть свой секрет. С подругами своими переживаниями делиться не стала, а вот самому близкому человеку излить свою печаль было просто необходимо. Таким советчиком по ее мнению мог быть только отец. Она решила повстречаться с ним, во что бы то ни стало, и нашла его довольно быстро, поскольку храм находился не где-нибудь, а в Арголиде, где царем был Инах. Идти далеко не пришлось, надо было спуститься с гор, и пройти каких то пару километров. Аргос не был уж столь большим городом, и назвать его таковым не поворачивался язык – так районный центр неолитической эпохи. Дворец местного главы района стоял немного на отшибе с парой необтесанных колонн, и дочери удалось пройти к дому практически не замеченной. К тому же он как раз вышел из дворца и практически столкнулся с ней почти, что лоб в лоб. Родственные чувства сразу проснулись у обоих, и они узнали друг друга, хотя и не виделись несколько лет. Честно сказать это Ио не видела отца, а он то все время наблюдал за ней, не открываясь перед ней - кто он такой на самом деле. Они обнялись и крепко поцеловались, а, потом, не заходя в дом, пошли прогуляться на Лернейские луга.
Он естественно обрадовался встречи с дочерью, за которой следил незаметно все эти годы и не упускал из вида. Но в ее дела до сих пор не вмешивался, надеясь, что пророчества, полученные при рождении дочери, не сбудутся. Поэтому они с матерью и упрятали ее подальше в глушь, чтоб миновала ее горькая участь быть очередной забавой хозяина Олимпа. Но если дочь сама пришла к нему, значит, что-то произошло важное в ее жизни и ей требуется помощь. Ио душу всю отцу открыла без утайки, поведала все как на духу.
- Так дай совет же, как мне быть - отец.
- Ты упокойся для начала и расскажи все по порядку.
Поведала она отцу, о сладких снах и предсказаниях неясных о непристойных предложениях самого Владыки, как к ней пристал сегодня у ручья.
- Ох, непростые снились сны в последнее время, и чувствовало сердце приближающуюся беду. Так было тревожно на душе, что не находила себе место.
- Ты правильно сделала, что пришла ко мне.
- Кому, я только перешла дорогу, - посетовала она отцу, - что Зевса мне в любовники толкают.
- Ты знаешь, - сказал Инах, - на Олимпе полно недоброжелателей и не все довольны правлением Зевса. Многие хотели бы скомпрометировать Владыку, перед богами и женой – показать все его недостатки и порочную суть. Но он слишком силен и способен наказать любого, кто будет вмешиваться в его личную жизнь. Единственно к кому он прислушивается так это к голосу своих братьев и жены, и то не всегда.
- Выходит, что я оказалась заложницей в какой-то большой игре?
- Боюсь, что именно так и есть.
- Значит, его кто-то привел сюда?
- Да, - с сожалением отметил отец, - и боюсь, что даже знаю кто.
- И кто?
- Это, пока, что только одни предположения, поэтому не буду утверждать, чтобы не травмировать тебя раньше времени, а лучше проверю свои догадки.
- Как же мне быть? – Ио с надеждой посмотрела на отца.
- Успокоиться для начала, и не делать лишних ходов.
- Как же здесь успокоишься, если сказал, что придет завтра.
- Ничего страшного пока не произошло, а то, что он видел тебя, так он может и забыть.
- Вот они сны пророческие, все сбывается.
- И что же тебе снилось? - спросил отец.
- Ты понимаешь видения какие-то странные, - начала рассказывать Ио. – Как будто кто шепчет мне, а лица не видно. Таким вкрадчивым голоском говорит, что взрослая я стала и пора становиться женщиной. Хватит учиться и заниматься всякой ерундой, а пора делать карьеру, зачем храню невинность, когда меня ждет честь царицей стать. Сам властелин Олимпа желает быть со мною рядом возлечь со мной на брачное ложе. Киприды сладкий труд со мною разделить. Ты представляешь, какая наглость – девушке и такие гадости по ночам нашептывать. Я конечно против Афродиты ничего не имею, но не хочется мне вот так уж сразу становиться жрицей любви. А голос сладкий и такой противный продолжает, дескать, не следует мне отвергать его любви, исполнить нужно все его желанья, и одарит тогда меня по-царски он. Познаю счастье я тогда, величие меня ждет где-то в скором времени, иль завтра. На озеро пойти и там, на сочных Лернейских лугах судьбу свою там ожидать должна. Главное на Олимп никто не приглашает, а все куда-то в Арголиду и Аркадию, подальше, стало быть, от центра. С провинциалками значит можно все, а фрейлины придворные и дамы честь свою не смели б запятнать. Как будто для свиданий нету мест других, как только у ворот Аида знакомиться с мужчиной. Что за бред? Лиркейские поля, там где течет твоя река, луга, болота, и озеро опять. Там гидра ведь живет и вход в подземный мир от посторонних охраняет. Как будто кто спешит туда, и может посетить то царство по доброй своей воле. Конечно там, у Акимона что берет начало под Платаном на холме, источники целебные насыщенные серебром, - красиво романтично, в этом что-то есть, но Гидра извините. Не хочется мне что-то в ее владения проникать.
- Но это и мои владения, и мне она пока хлопот особых не приносит. Мои стада пасутся там, ох что-то это не спроста – коровы и свидание на заливных лугах, к чему бы это? Мы кстати как раз находимся неподалеку от жилища Гидры. Прости, я перебил тебя.
- Да ладно, ничего ты меня не перебил. Не нужно мне никакого величия, и славы никакой не надо. Хочу, что бы владыка просто оставил меня в покое.
- Сны твои не простые, видно еще кто-то знал о предсказании, хотя мы и держали это в тайне все эти годы и даже удалили от себя, тебя подальше в монастырь. Что бы никто не догадался, чья дочь великой служит Гере. Поверь мне, все для блага твоего мы с матерью тогда решили. Но тайну видно кто-то Зевсу рассказал еще.
- Что, это за тайна такая? – с удивлением спросила дочь.
- Не хочется мне говорить, ну ладно, видно час настал раскрыть тебе все карты.
- Ну, говори же не томи.
- Бог солнца, Аполлон – дельфийский прорицатель, еще до твоего рожденья предрекал твою судьбу. Ты, действительно должна стать великой и от Зевса дать начало новому роду – богов и царей.
- Почему Я!
- Но ты же богиня все-таки, к тому же не простая, а помеченная судьбой.
- Царица небесная! – сказала Ио и перекрестилась.
- Мы тоже ему сначала не поверили, но решили на всякий случай подстраховаться.
- А что ему можно доверять? – с удивлением спросила дочь.
- Да Пифий может будущее видеть, не зря он родился не то на Востоке, не то вообще в Гиперборее, хотя я в это и не верю. Там в этом деле знают толк, гадать предвидеть, колдовать – малоазийские жрецы большие мастера, впрочем, как в Египте и на всем Ближнем Востоке.
- Так, разве Локсий наш фригиец?
- Не знаю точно, где рожден, быть может, и в Аккаде, но Зевса он не очень любит, хотя и говорят что он ему отец, а матерью была как будто титанида Лето. Он очень сильный бог и предсказаниям его наверно можно смело верить. К тому же испытания суровые тебе он предрекал - пройти придется тернистый путь к величию и славе вечной.
- Но, я не хочу быть великой, и знать-то Зевса не знала до сего дня.
- Ну, если не хочешь, то и не будешь.
- А как же предсказание?
- Предсказание конечно дело серьезное, но порой их можно изменить. – пытался успокоить дочь Инах.
- Но здесь же замешан сам Повелитель, разве его можно обмануть?
- Но, Рея же в свое время, обманула Крона, дав ему проглотить камень вместо сына.
- Так тоже была сама Рея, она же великая богиня.
- Ну и что, коли смогла она, может быть, сможем и мы что-нибудь придумать.
- Ох, что-то я сомневаюсь.
- Ты не сомневайся, надо надеяться на лучшее, и верить в свои силы.
- Хочется верить в лучшее, но слишком уж влиятельные особы замешаны в моей судьбе.
- Ты тоже не из простых богов, и тебя ждет славное будущее.
- И ты туда же – слава величие. Я хочу жить обычной жизнью, и не стремлюсь к богатству. Выйду замуж нарожаю детей и буду вполне счастлива.
- Я тоже хочу тебе счастья, и уже присмотрел тебе достойного жениха.
- Спасибо Пап, но я хотела бы сначала закончить свое образование, а уж потом буду думать о женитьбе.
- Да, я не тороплю тебя, просто хочу, что бы ты знала – я тебя люблю.
- Я тебя тоже люблю, и очень рада, что, наконец, тебя нашла.
Инах обнял дочь и погладил по голове.
- Жаль, конечно, что Великий все-таки нашел тебя, – с сожалением сказал отец. – Как ни старались мы с матерью уберечь тебя от его всевидящего ока, но видно плохо спрятали тебя.
- Так, что же мне делать, - всхлипнула несчастная Ио, – Я уже чувствую в груди жар, и не смогу ему долго противиться. Меня влечет к нему какая-то неведомая сила, с которой не могу никак я совладать. Околдовал, что ли кто, или приворожил, не пойму, что происходит. Мозг понимает, что не надо так делать, а сердце рвется к нему. Как будто два человека живут во мне: одна мне говорит беги скорей от Зевса, другая мне кричит, чего ты ждешь, ступай скорей в его объятия, пока Владыка сам тебя желает.
- Не ты первая, - Инах обнял дочь. – Ему еще никто не смог противостоять, только Гера может быть. Тебя же он пока отпустил, но не на долго. Однако не стоит отчаиваться. Я что-нибудь придумаю и отправлю для начала гонцов к Додону и Пифо и проницательным сивиллам. Локсий лгать не будет и сон твой может в силах разгадать. Быть может, что придумают они, иль очи Зевса отведут на время в сторону, а там бог даст и вовсе он забудет про тебя. На время спрячу я тебя в одно укромное местечко, в глуши лесной в моей лесной сторожке. Покуда не придут гонцы обратно, побудешь там.
- А как же моя учеба? – спросила Ио.
- Не переживай, - твердо сказал отец. – С настоятельницей я договорюсь, она моя старая знакомая. Скажу ей, что поехала ко мне ты погостить, и пособить мне в хозяйственных делах. Дескать, хочешь повидаться с братьями, ты столько лет не знала ничего об их судьбе, и думала, что сирота. А тут такое счастье. У тебя большая и знатная семья где все тебя любят и помнили все время про твое существование. А не общались лишь по той простой причине, что в тайне все хотели сохранить твое столь знатное происхождение. Ни сколько не уступающее многим олимпийцам, а может и чуть выше.
- А мне действительно хотелось бы повидаться с ними, – с надеждой спросила Ио, - Когда я их увижу?
- Увидишь, еще будет время. Сейчас они не все дома. У многих уже дети семья – у Форонея, например. А тебе надо как можно скорее укрыться от Владыки, пока он тебя не нашел вновь.
Ио последовала совету отца и скрылась лесной чащобе, если таковую можно было найти в предгорьях Аргоса. Он ее лично проводил в укрытие, известное только ему самому и слуге. Лес в основном был хвойным вперемежку с колючим кустарником, и представлял собой довольно трудно проходимое место. Кругом росли вечнозеленые кустарники: мирт, можжевельник, ракитник, терновник и другие виды, распространяющие терпкий запах вокруг, которые вперемежку с могучими дубами, каштанами, ясенем и буком, создавали могучий лесной массив. Растительность тогда была буйная, населенная диким зверьем, еще никак не освоенная человеком. Неудивительно, что аркадцы были влюблены в эту первозданную природу и воспевали ее потом в своих пасторалях. Люди тогда жили в полной гармонии с природой, никак не вмешиваясь в ее жизнь. Они если ходили в лес, то недалеко, по окраине, да и то только за медом, поохотиться на оленей или мелкого пушного зверя, а вглубь же старались вообще не забираться, остерегаясь лесных духов, и прочих божеств, которые не всегда были рады непрошенным гостям. Впрочем, они тогда были ленивые, так, что и охотой занимались весьма редко, и в лес старались лишний раз не ходить. Растительный мир был богат и разнообразен. Чуть выше на горе попадались и сосна с грецким орехом, а также клен и каштан. Но и конечно балканская сосна с аргосским кедром дополняли хвойным запахом не с чем не сравнимую картину первозданной природы, еще не тронутой человеком. Добраться до лесной сторожки можно было только звериными тропами, пройдя горный перевал и два не слишком глубоких ущелья. Временное пристанище богини было вполне комфортным по тогдашним меркам, и по сути своей было пещерой с дубовой дверью и небольшим окошком, из которого было видно тропинку и соседний склон. Всякий незваный гость был бы без труда отсюда замечен, а времени вполне хватило покинуть жилище и спрятаться в другом месте. Неожиданностей быть не могло, и всякий идущий был бы замечен еще на дальних подступах, при этом оставаясь незамеченным от посторонних. Укрытие было надежным, и не всякий догадался бы об его существовании в этой горе. Рядом был ручей и достаточно еды, чтобы отсидеться здесь хоть неделю. Инах посоветовал ей особенно не гулять по лесу, а заняться чтением или каким-нибудь рукоделием. Отец обещал прийти к ней через два дня, а сам занялся неотложными делами, пытаясь, замести следы того места, где находилась теперь дочь. В тот же вечер, для подтверждения своих подозрений отправил гонцов к оракулу Локсию и дельфийской Пифии, что бы они смогли расшифровать ночные видения дочери, и по возможности дать совет, как можно обмануть Зевса. Гонца послал он и к Додону, хотя там прорицалище еще только создавалось, но жрицы там кой какие появились. Пифий и Локсий он же Аполлон был пожалуй самым надежным оракулом, хотя в последнее время сам напрямую и не пророчествовал, а все через своих пифий, которые могли порой и не совсем верно перевести замысел творца.
С нетерпением ждал теперь от них известий, а когда дождался, то ничего утешительного от них не получил. Те вообще посоветовали ему прогнать любимую дочь и не мешать осуществлению великого замысла творца, дабы не вмешиваться в неумолимый ход истории, стараясь изменить пространственно-временной континуум. Главным действующим лицом предстоящей сцены создания нового поколения богов, должны быть именно Зевс и его дочь Ио. Других героев здесь быть не должно. Если же он будет вмешиваться, то владыка может наказать весь его род, изничтожив его до седьмого колена. Он дескать не понимает во что вмешивается. Но Инах был не робкого десятка, в сердце его билась кровь великих титанов, также как и у Зевса. Такими сказками его было не испугать, и огнеглазую молнию он особенно не боялся, поскольку носил сандалии на каучуковой основе, которая служила ему отменным диэлектриком. Он решил все-таки не поддаваться замыслу творца и оградить свою дочь от настырного ухажера. Пусть поищет себе другую жертву, нимф, слава богу, того же возраста, что и Ио было предостаточно. Ничего не изменится, если Владыка свершит свое священное действо с любой другой, пусть с той же Иинкс к примеру. Воля отца была крепка, но и великий соблазнитель не сидел на месте. Он, тоже, судя по всему был в курсе древнего предания, и не хотел отказываться от почетной миссии стать отцом нового поколения богов. Тем более, когда увидел будущую мать совсем не против был попасть в историю.
Ио меж тем, честно просидела два дня в пещере, а на третий решила прогуляться, вот тут-то ее и засекли соглядатаи Всевышнего. Находясь в пещере, она была невидима для чутких локаторов создателя, поскольку скала надежно экранировала любое излучение молодой богини – ни ультрафиолетовое, ни инфракрасное не выходили на свободу. Одно лишь психофизическое было доступно посторонним. Но богиня, во-первых, и сама кое-чему научилась в своей спецшколе для начинающих богов, сумела заблокировать свое пси - излучение от постороннего наблюдателя. А во-вторых, и сам отец поставил надежную блокировку над тем местом, где скрывалась любимая дочь. Но возможности Всевышнего были намного шире, чем предполагали отец с дочерью. Он везде разостлал своих разведчиков – духи лесов, ручьев, и скал, вплоть до небольшого валуна – все они были на чеку. Они терпеливо ждали того момента, когда появится богиня, и как только она проявила некоторые, признаки своего присутствия, тут же доложили Верховному, как только она вышла на свободу из своего потаенного убежища, где она была в полной безопасности. Сначала они ее не замечали, но стоило ей отойти от пещеры на каких-то сто метров, как зона защитного воздействия ослабла и ее тут же запеленговали покорные слуги и доложили своему хозяину. Не прошло и часа, как появился сам Зевс.
Он настиг ее на лесной тропинке не далеко от дома. Она была одета в "пеплос" - кусок прямоугольной ткани, сложенный в долевом направлении и отогнутый по верхнему краю на 50-70 см. Верхний сгиб на плечах был застегнут фибулами, а на груди красиво драпирован ремешками подчеркивая объем, который можно было и не создавать, поскольку он уже был заложен самой природой. Несшитые, долевые края пеплоса, отделанные каймой, падали сбоку красивыми складками, которые плавно переходили в драпировку отворота - "диплоидия", также украшенную каймой. Складки на хитоне и диплоидии ниспадали строго симметрично, придавая облику богини величественность и благородство. При ходьбе несшитая сторона пеплоса распахивалась, и были видны обнаженными правое бедро молодой нимфы. Зевс заметил неприкрытые части тела и задрожал от вожделения. Поднятые на затылке волосы поддерживались небольшой тиарой, от чего шея казалась длиннее и тоньше, пряди волос спереди низко закрывали лоб и поднимались к узлу на затылке, создавая изящную линию формы головы. Расположение волн завитых волос перекликалось с драпировками одежды, но не воспроизводило их, что создавало ощущение законченности и цельности внешнего облика. На руке были одеты коралловые браслеты с жемчугом, которые в сочетании с лазуритом и сердоликом подчеркивали белизну кожи и красивый изгиб рук. На шее красовалось сердоликовое ожерелье с лазуритовыми вставками. Украшения были хоть и не дорогие, но выполнены вполне искусно.
Сам же Зевс выглядел по царски. Одет был, как положено властелину неба и земли, при всех царских регалиях, сверкая на солнце золотом и драгоценными камнями, усыпанными на поясе и золотой подвеске. В руке он держал скипетр.
- Ну, что же ты от меня скрываешься, - хитро спросил Владыка и перегородил ей дорогу своим жезлом.
- Как ты меня нашел? – растерянно спросила Ио.
- Друзей надо хороших иметь и верных помощников. – Хотел сказать осведомителей, но вовремя сдержал язык.
– Кто же меня предал, неужто отец?
- Нет, что ты, отец твой кремень, - улыбнулся Зевс, - он и под пыткой тебя не выдал бы. Хотя я ему и пригрозил, что изничтожу весь ваш род, если он не скажет, где ты скрываешься от меня, все равно Он ничего не сказал.
- Какой же ты жестокий.
- Я не жестокий, просто не люблю, когда меня обманывают. Ты спряталась, конечно, хорошо.
- Тогда как же ты меня нашел? – удивилась нимфа.
- Я что не властелин земли, и не могу отыскать свои подданных. Ты меня обижаешь.
Ио почувствовала слабость и легкое головокружение, ноги перестали слушаться, и она присела на камень. Он отложил в сторону свой царский скипетр и обнял богиню.
- Что с моим отцом?
- Что с ним может быть? Сидит себе в Аргосе и правит своей страной.
Она присела на камень не в силах удержаться на ногах. В голове закружилось, и она почувствовала, как ком застрял в горле. В ногах была слабость им тело как-то обмякло.
- Ну, что ты вся дрожишь, как цветок в январскую стужу, я же не лед, и сердце мое горит огнем от любви к тебе. Послушай, как оно бьется.
Он взял ее руку и приложил к груди, и с жаром начал покрывать ее поцелуями все ближе, приближаясь к губам и шее.
Ио не была особенной – такая же, как все, поэтому и подчинилась своему господину, когда он встретил ее на лесной полянке. К тому же и приворотное зелье сделало свое дело, он тайком налил ей напиток Иинкс, еще до того как она успела прийти в свою обитель. И хотя прошло уже два дня, после того как она успела испить волшебный нектар из золотого кубка, но магическое заклинание продолжало действовать, сохраняя свою силу сколь угодно долго. Снять его магическую силу можно было только встречным заклинанием, но молодая богиня этого не почувствовала и выпила гранатовый нектар, как ей показалось тогда, почти до дна. Зевс без труда добился своей цели, почти не прибегая к силе. Она, надо отдать ей должное, даже в таком бессознательном состоянии и то смогла оказать сопротивление, но силы были не равны, и он овладел ею, оградившись от всего мира невидимой стеной, чтобы никто не видел. Он создал вокруг них непроглядное облако от посторонних, которое опустилось на землю, закрыв их своим покрывалом. Туман был теплым и ласковым, казалось, вовсе состоял не из воды, а из какого-то пуха прозрачного и нежного. Все произошло как обычно для него. А вот для нее естественно оказалось новым. Она давно была к тому готова и не устояла перед грубой мужской силой, не став кричать в ожидании помощи, а приняла судьбу такой, какой она есть.



Корреджо, Юпитер и Ио

Ну не суждено было получить большой и светлой любви, зато потеряла невинность от самого Зевса. Некоторые об этом мечтали всю жизнь, так и не смогли того добиться, а ей «повезло» с первой попытки. Так, что она должна быть довольна, что случилось именно с ним, а не с Паном, например. Да и явного отторжения от такого видного красавца не было, поэтому и согрешила не по своей воле, а подчиняясь силе коварного обольстителя. Он мог предстать пред женщиной в любом виде, хоть в образе молодого и красивого юноши от одного взгляда которого по телу проходили мурашки. И только одни глаза всегда выдавали властного повелителя, воли которого никто не мог противостоять. К тому же он обладал и немалыми гипнотическими способностями, нередко помогающие ему настигать свою жертву. Порой одного взгляда голодного удава было достаточно, что бы женщина становилась безвольной и теряла полный контроль над рассудком. Становилась мягкая и податливая как воск на солнце, из которого можно вылепить все, что угодно. Ио хотя и смогла на какое-то время противостоять его воле, но, в конце концов, и она не выдержала натиска, когда он стал снимать с нее одежды, не грубо, но упорно, она ослабла и отдалась в его крепкие руки. Постепенно сознание вернулось, и она увидела себя в объятиях великого сластолюбца. Он был совсем не грозным в тот момент, гладил ее белокурые волосы и нежно шептал такие долгожданные признания в любви. Он восхищался ее красотой и говорил что теперь-то он наконец счастлив, готов любить весь свет, а для нее может исполнить любое ее желание и любой каприз. Какими бы сладкими ни были те минуты проведенными вместе, но время пролетело быстро и пришло время расставаться. Зевс заторопился, стал поглядывать на солнце, сказал, что у него какие-то неотложные дела: то ли посол, какой ожидает в приемной, а его все нет, то ли жена забеспокоилась его неожиданным отсутствием во время обеда, когда он должен быть на месте. Что-то бормотал нечленораздельное, стал торопливо одеваться. Обнял ее, крепко прижал к себе, поцеловал в лоб и ушел, пообещав назавтра встретиться снова, а она осталась со своими думами наедине.
Владыка небес клялся ей в любви и говорил, что не забудет ее вовек. Такие речи могут вскружить голову кому угодно без исключения, тем более, если это молодая неопытная девушка, неискушенная в любовных интригах. Другая бы сразу насторожилась от таких признаний от женатого мужчины, но Ио поверила ему – так искренне и проникновенно он говорил, что не поверить ему было не возможно. Одного она только не учла, что Гера ей этого никогда не простит, какие бы отношения не складывались у нее с супругом, но в тот момент богиня об этом не думала. Да, что там говорить, разве в такой момент вникаешь в смысл слов. Слова здесь не нужны, она была во власти чувств, растворяясь в океане неги и страсти. И хотя свидетелей вроде бы и не было, но одно создание явно, где-то было неподалеку, и такой интересный момент никак не могла пропустить мимо своего любопытного носа. Конечно же, это была Иинкс. Она же должна была проверить действие своего напитка в деле, и постоянно следила за Зевсом ни на минуту, не упуская его из вида. Следовала за ним по пятам, оставаясь при этом незамеченной. Он был так увлечен новым романом с молодой нимфой, что бежал к Ио, совсем не оглядываясь по сторонам, не подозревая, что за ним кто-то может следить. Иинкс удовлетворила свое любопытство и хотела теперь поделиться с кем-нибудь такой новостью. Для нее тайны теперь не было никакой, где пропадал владыка все это время. Похоже, что и Гера почувствовала неладное и смутные догадки стали приобретать вполне конкретные очертания. Рано или поздно, очередное похождение мужа должно было стать известно Гере. Тайну не утаишь – когда знает одна женщина, узнает и другая. Все дело времени. Владычица небесная заметила облачко на земле, и сразу вспомнила про мужа. Кругом солнце, а над рекой облака какие-то, как будто дождь собирается. Что-то непонятное происходи на земле, но до конца провести свои умозаключения не успела, поскольку ее не вовремя отвлекли. Йинкс примчалась во дворец вся возбужденная и с горящими глазами, но только ничего не говорит, а хитро ухмыляется почему-то. Стала спрашивать про мужа, будто срочное дело к нему.
- Да не знаю где он, - начала понемногу нервничать Гера, - ушел еще утром, и с тех пор нет. Мало ли какие у него дела.
- Так его и в канцелярии нет, я там уже была.
- Нет, значит, скоро будет.
- Секретарша тоже не знает.
- У тебя какое-то срочное дело? Неужто опять война? Опять Тифон вышел из Тартара? – вопросы посыпались один за другим так быстро, что Йинкс не успевала их запомнить.
- Да нет никакой войны, и Тифон сидит на месте.
- Тогда что ты мечешься как угорелая?
- Нужен просто мне Владыка по личному делу.
- Знаешь что-то, говори, не томи.
- Можно я его здесь подожду?
- Ну, подожди, если хочешь, и что это за срочное дело у тебя к нему, коли ты, не можешь дождаться завтрашнего дня.
- Ну, это личное, касается моего отца.
- Жди, бог с тобой, - почему-то смягчилась Кронида, - если заняться больше нечем.
Заняться ей действительно было не чем, и основные события должны были произойти здесь и сейчас. Оставаться в стороне от такого спектакля она не могла и не простила бы себе вовек – чтобы кто-то другой рассказывал ей самой, как все происходило на самом деле. Ведь она сама была причиной очередной олимпийской сенсации, и увидеть ее завершение должна была собственными глазами.
Царица златокудрая сразу сообразила, что-то произошло с ее ненаглядным супругом, и облачко и Йинкс и его долгое отсутствие средь бела дня без всяких объяснений. Она с нетерпением стала ждать возвращения Зевса. Ждать пришлось пол дня – появился только к вечеру.
































Глава 3


А для несчастной Ио с того момента, открылась новая страница жизни. Кончилась безмятежная юность, когда она ежедневно наслаждалась пением птичек в райском саду при храме Геры и слушала журчание ручья под сенью оливковой рощи. Пришла любовь – первая, желанная и всепожирающая. Честно сказать представляла ее она себе несколько иначе, более романтичнее что ли. Никогда не думала, что ее первым мужчиной будет женатый человек, да еще какой! Сам Зевс влюбился в нее простую нимфу – провинциальную богиню совсем не сведущую с законами высшего света и с нравами олимпийского бомонда.
- Что он во мне нашел? – размышляла Ио, прибывая в сладкой неге. - Неужели красивее никого больше не было, а как же жена? Ведь она красоты необыкновенной.
Про жену то она вспомнила зря, и не подозревала, какие тучи сгущаются над ней. Она лишь помнила его последние слова и думала теперь о новом свидании, мысль о предстоящем путешествии, в которое хотел взять ее с собой, не выходила у нее из головы. Он намеривался посетить родной Кефтиу, где он провел детство на горе Ида, и возложить цветы на могилу козе Амалфеи вскормившей его в суровые голодные годы.
Зевс, будучи в изгнании, питался медом диких пчел и пил козье молоко Амалфеи вместе со своим молочным братом Паном. Он был признателен этим трем нимфам за их доброту и, когда стал владыкой Вселенной, вознес Амалфею на небо в виде созвездия Козерога. Он также взял один из ее рогов, напоминавший по форме коровий, и отдал его дочерям Мелиесея. Этот рог превратился в знаменитый Рог изобилия, в котором всегда по желанию его владельца появляется любая еда и питье. Злые языки правда утверждали, что Зевса вскормила свинья, возившая его на спине, и что он потерял свою пуповину у Омфалиона, неподалеку от Кносса. Что только не придумают, чтобы очернить Владыку в глазах общественности. Коза все-таки куда предпочтительнее свиньи в роли няньки. Пить козье молоко, или свиное? Владыке как-то неприлично питаться такой пищей, да и не вкусно наверно. Таких любителей найдется немного, на Олимпе, да и на земле тоже. Поэтому такую версию о трудном детстве громовержца старались не произносить вслух, дабы не угодить в ряды оппозиции. Зевс же старался не принимать подобные сплетни близко к сердцу, но насмешников старался вывести на чистую воду и разузнать откуда исходят подобные слухи, порочащие его божественное происхождение. Ио была так поглощена своими думами о своих отношениях с Владыкой, что ей было все равно, кто у него была нянька на Кефтиу – Коза или Свинья, как разница. Ей хотелось побывать на острове, и посмотреть на архитектурные достижения Куретов и прочие достопримечательности этого древнего края. Зевс наобещал ей многого. А девушка слушает не сердцем, а ушами, поэтому можно говорить все что угодно. Она должна сопровождать его в этой командировке в качестве нового пресс-секретаря. Наивная простушка – какие секретарши могут быть у Зевса при такой жене. Но откуда она могла знать, что все его слова были предназначены лишь для того, чтобы успокоить ее и затуманить ей мозги. Он заверял молодую нимфу, будто жену он теперь не любит, а принадлежит только ей. Она для него теперь милее всех на свете и он будет любить ее вечно. Мечты красивые и розовый туман так волновали душу, что мир казался милым добрым вечным. Кругом друзья одни и счастье впереди, внезапно, вдруг пришел покой, глаза сомкнулись, и нимфа юная заснула под сосной.
Гера просмотрела ту роковую встречу. Она все равно разузнала бы об очередном увлечении мужа, но ту встречу просмотрела, и когда дело зашло слишком далеко, было поздно воспрепятствовать тому роковому свиданию. Кронида, порывалась тогда сразу спуститься на землю и посмотреть, что это за удивительные облачка простираются над Арголидой, когда кругом безоблачное небо, но как истинная аристократка, она не стала нисходить до того, чтобы застать мужа прямо на месте преступления. Она все-таки леди, аристократка божественного происхождения и быть свидетельницей столь постыдной сцены измены супруга претило ее моральным принципам. Ведь это же, как надо не уважать себя, чтобы ворваться в спальню мужа и застать там кого-то другого, да учинить там еще скандал. Она же истинная леди и позволить прелюдное выяснение отношений не простительная роскошь для ближайшего окружения. Такой наглости он себе пока что не позволял, ценил все-таки ее чувства, поэтому и проводил подобные встречи где-то на стороне, дабы не унижать жену до такой степени. Она же все-таки верховная богиня покровительница брака ответственная за незыблемость семейных отношений охраняющая святость брачных союзов. А здесь свой личный брак дает трещину, какая же она богиня брака в таком случае. Не надо травмировать ее ранимое сердце и задевать ее самолюбие. Для всех они должны быть примерной семейной парой и не выносить сор из дома. А вот там уже может происходить все, что угодно с драками и рукоприкладством, как и полагается в высшем свете. Поэтому Гера решила выяснить семейные отношения в приватной беседе с глазу на глаз и без свидетелей. Как только вечером он возвратился домой со счастливым лицом, прямо с порога обвинила его в супружеской неверности. Как тут не догадаться, что с ним что-то произошло, когда глаза горят, весь светится счастьем, и сразу пошел пить из волшебного кубка небесный нектар, как будто в горле пересохло после Марафонской дистанции. Гера сразу поняла, в чем дело и, не раздумывая, превратила Иинкс – свою осведомительницу, в дятла. Она была свидетельницей подлой измены мужа, и не доложила сразу своей госпоже, о неподобающем поведении мужа - одного этого было достаточно для наказания. Тем более, если сама приложила к этому делу свою руку. Та имела неосторожность засидеться в гостях у Владычицы допоздна. Скорее возобладало чисто женское любопытство – хотелось посмотреть, чем закончится дело, когда муж вернется домой. Разве можно пропустить такой случай, чтобы стать свидетелем «звездного скандала». Никогда в жизни. Любимая дочь Пана и Эхо случайно оказалась рядом и тут же попала под горячую руку своей госпожи и пополнила собой многочисленный отряд пернатых, и стала называться Вертишейкой, рис 3.1.




Рис.3.1 Вертишейка.

От других представителей этого отряда пернатых она особенно не выделялась, как и другие дятлы, она имела теперь большую голову и длинный язык, вполне достаточный, чтобы извлекать насекомых из самых глубоких расщелин. На ногах у нее теперь было четыре пальца, два обращены вперёд и два назад, как у попугая. Однако клюв не похож на клюв большинства дятлов, он у неё средних размеров. Хвост достаточно длинный, но в отличие от других дятлов мягкий. Основная пища — муравьи и другие насекомые. Для откладки яиц используют гнёзда-дупла других дятлов. Однако даже птицей не переставала вмешивать в личную жизнь других, и свои пророческие качества сохранила в новом обличье.
Гера перешла в наступление сразу как только муж появился дома. Она решила не давать ему время на раздумье и сохранить свое преимущество, перед расслабленным супругом.
- Ну, я тебе сейчас покажу, ночные прогулки под луной, - она замахнулась увесистым кубком, готовая метнуть его в голову. – Что опять? Ты же мне обещал больше ни к кому не приставать.
- Да успокойся ты, я ни на кого не смотрю кроме тебя, – ответил Зевс, - За что ты превратила несчастную Йинкс в Вертишейку?
- Вот за то и превратила, чтобы стала теперь счастливой и не сохла по тебе ночами. Это она напоила тебя зельем, чтобы от любви ты сходил с ума теперь не по мне, а по моей жрице.
- Какая жрица, какая любовь, о чем ты? - наивно спросил Зевс.
- Ио – моя жрица, разве ты не от нее сейчас?
Гера внимательно посмотрела в глаза мужу, тот спокойно выдержал ее взгляд с глазами младенца.
К этому времени разведка доложила бдительной Гере, что именно Йинкс дала Зевсу любовный напиток, пробудивший в нем страсть к Ио. Владычица Олимпа не стала вдаваться в подробности, почему прекрасная нимфа с длинным языком так поступила с ее мужем. Может, она тоже положила на него глаз, и в отместку за его отказ решила дать ему приворотного зелья. Пусть будет теперь дятлом и чешет свой длинный язык о кору, и достает оттуда муравьев и другую живность. Птичка жалобно чирикнула безжалостной госпоже: «Я не виновата», и выпорхнула в окно. Впрочем, далеко не улетела, Гера заставила ее вернуться и тут же посадила в клетку, чтобы она вращала теперь колесо, пока не образумится. Пусть и колдует теперь, если ей так нравиться только не в человечьем облике, а с клювом вместо рта. Хочет пророчествовать – хорошо. Только прорицать отныне будет влюбленным, когда им требуется совет. Златокудрая богиня разрешила ей даже ворожить, если та сумеет сделать это своим клювом. Может людям хоть теперь от нее будет польза – кто знает. Польза от нее действительно была, и в ее честь стали называть все приворотные зелья, например, волшебный шар на 3 или 4 спицах, обвитый шерстяными пурпурными нитями. Вот только как на них гадать Гера толком и не поняла. Ну да ладно – пусть это будет ее секретом. Царица не стала вдаваться в такие подробности, ей и своих забот хватало.
Глупая Иинкс. Сделала только себе хуже – хотела наказать своего обидчика, а пострадала сама. Нельзя вмешиваться в дела государства, когда дело касается высокой политики. Чего добилась – ничего. Все свалили теперь на нее, а последующие оговорки придумали только для одного - обелить несчастного Владыку перед общественностью и женой в первую очередь. Он ни в чем не виноват, это все Йинкс, дескать, околдовала Царя, он и поддался искушению. Пропаганда Геры дала свои результаты – мужа теперь практически никто не обвинял в измене, он стал жертвой злобного заговора – и все. Официально это выглядело убедительно. Однако те, кто знали его поближе, прекрасно представляли, что это совсем не так. Всем было не секрет, что подобные романтические встречи, как правило, заканчивались одним и тем же – детьми. Этих цветов любви он имел великое множество почти в каждом городе, где ему приходилось бывать по роду службы – теперь должны появиться и в Арголиде. Однако события стали развиваться совсем в другом русле, и новому жителю Аргоса, по всей видимости, придется сменить прописку. В дело вмешалась Гера.
С одной виновницей своего позора она разобралась, теперь пришел черед за мужем. Зевс с чистыми глазами посмотрел на супругу и стал пятиться к стене, потому, что в руке у нее была пол-литровая литая кратера полная свежего уксуса, и ее решительность не предвещала для него ничего хорошего. Он был хоть и главный на Олимпе, но дома таковым не являлся, третья жена сразу взяла его в оборот, со всех сторон приставив к нему свои глаза. Она всеми силами пыталась сохранить благопристойные семейные отношения, и прекратить его романтические похождения. Но удавалось это не всегда, хотя порой доходило и до рукоприкладства.
Как же такое можно было терпеть? Как только отлучиться из дома на денек другой в какую-то командировку, так тут же появляются дети на стороне. Ему, что ее не достаточно, раз он ищет развлечений за стенами собственного дома? Подруги уже стали подшучивать над Герой, якобы она холодна с супругом на царском ложе, и не удовлетворяет его потребностям. Гера продолжала допрос мужа и была настроена решительно.
- Так, ты от Ио сейчас, или нет?


(а) (б)
Рис. 3.2 (а). Гера, восседающая на троне. Аттический краснофигурный лекиф.
Около 500-475 гг. до н.э. (б). Юнона, заставшая Юпитера с Ио. Питер Ластман, 1618.
Национальная галерея, Лондон.

- Нет, клянусь тебе.
- А чьи, это волосы у тебя на плече? - спросила супруга, - Я златокудрая, а эти светлые. Ну, что молчишь? - делает шаг в его сторону и поднимает кубок над головой.
Зевс замер и закрыл глаза. Он стал лгать ей, будто даже не прикасался к Ио, потом понял, что отпираться бесполезно.
- Она решила исповедаться мне, - начал сочинять Владыка. - Естественно прикоснулся к ее голове.
- Ах, прикоснулся! И как долго ты держал ее в своих руках?
- Столько сколько нужно, Да и что я перед тобой отчитываюсь. - Он попятился спиной к двери и нащупал рукой травматический разрядник. – Это мои служебные обязанности.
- Ах вот как!
- Да я обязан принимать жалобы населения, помогать им, и идти навстречу.
Она не выдержала и метнула кратеру в супруга. Он успел схватить свое главное оружие и направил его на жену. С него тут же слетели искры, а на конце возникла Вольтова дуга. Гера отступила. Она не хотела получить электрический разряд в тысячу вольт, хотя и надела диэлектрический фартук. И все же злость переборола страх, и она бросила в него еще одну золотую чашу.
- Пришел на встречу, значит? – кипела от ярости царица, - И как долго она продолжалась?
- Час всего.
- Мне времени ты столько не уделяешь, ах ты мерзавец! – В него полетела еще какая-то посуда.
Он увернулся, но током бить жену не стал, а схватил ее и крепко сжал в своих объятиях, так что у нее перехватило дыхание. Хотел сжать свои руки на ее белой шее, но вовремя передумал, не захотел брать грех на душу. Но как только он ослабил хватку, она укусила его за ухо. Он ей влепил пощечину, она запустила в него диоритовой шкатулкой, та просвистела в сантиметре от виска и сбила подсвечник со стола. В общем, все происходило как всегда, мирная семейная беседа. Вот только на Земле стало беспокойно - гремел Гром, и сверкали молнии, пошел проливной дождь. Люди не могли сообразить, что же происходит, и думали, что наступил конец Света. Проснулись вулканы, начались наводнения, свирепствовали ураганы и смерчи, но скоро все закончилось. Кто бы мог подумать, что причиной все напастей, обрушившихся на людей, была обычная бытовая ссора только на «высшем» уровне. Несчастная жрица Геры, невольно стала соучастницей преступления, хотя инициатором рокового свидания и не была. Не она соблазнила Зевса, он сам вскружил ей голову, и овладел ею уже при второй встрече. Для Геры она явилась причиной супружеской измены, и никакие объяснения для нее были не нужны. Как она посмела посмотреть в сторону ее мужа. Но все дело в том, что она была ни в чем не виновата и честно служила своей госпоже. Вся беда ее была в одном - она слишком хороша собой, и это не осталось незамеченным от внимательного взора хозяина Олимпа. Он просто обязан был ее добиться, по-другому он не мог. Так он был устроен, и изменить его было не возможно, как не хотелось бы того жене. Все-таки они нанесли друг другу несколько ударов, травм особых не получили, так мелкие ссадины и пару синяков. Зевс первый пошел на попятную.
- Еще раз говорю тебе, у меня с ней ничего не было.
- Ах, так, – сверкнула глазами богиня, - Тогда я превращу твою подружку в корову.
- Да превращай в кого угодно, только не убивай. Сделать это я могу и сам, если хочешь - в телицу белую иль черную ее оборотить?
- Белую.
Она не успела договорить ему, как он тут же превратил Ио в корову необычайной красоты. Встал и с тоской посмотрел на творение рук своих.
- Все-таки жалко – да?
- Да ничего не жалко, просто она богиня, дочь самого Инаха.
- Я и не собираюсь ее убивать, а проучить немного надо. Ты мне ее подаришь в знак своей верности ко мне, или как?
- Да бери, ради бога, только зачем тебе нужна корова, она ведь всего лишь телка, и молока пока не дает. Только на следующий год, да и то неизвестно, если не найдет себе бычка во время.
- Так может, она его уже нашла? - хитро спросила Гера. - Погляди, как она крутит хвостом и смотрит жалостными глазами на тебя.
За время ссоры несчастная Ио была доставлена во дворец слугами Геры каким-то неимоверно быстрым способом. Та уже превратилась в корову, и теперь крутилась на месте, пытаясь рассмотреть свой хвост и сдвоенные копыта.
- Не начинай опять, бери корову и не приставай ко мне больше со своими вопросами.
- Ну ладно, пусть теперь походит коровой и жует траву на Лернейских лугах Арголиды, а заодно может сдобрит глинистую почву столь скудную в предгорьях гор в Лиркее. Все какая-то польза.
Жена стала расхваливать свой подарок.
- Какая же она красивая, интересно, что это за порода такая – мясная или молочная? А много она будет давать молока? А кто ее родители, и какого она стада? - и опять смотрит на мужа.
- Стада она Инахова.
- Вот и хорошо будет теперь инаховская порода, или нет лучше иолийская. – Она стала гладить телицу и незаметно ущипнула ее за бок. Та мотнула головой и чуть не пропорола рогом руку Гере. Она перестала ее охаживать и подошла к мужу. Потом поцеловала его и обняла за шею, а сама в это время поглядывала на свою бывшую соперницу и заметила ее взгляд полный мольбы и отчаяния. Гера осталась довольна таким поворотом событий и злость ее как-то улеглась.
Громовержец вздохнул с облегчением и сделал вид, будто корова ему безразлична и пошел с женой ужинать. Ио посмотрела на удаляющегося Зевса обнявшего жену за плечи и горькая слеза скатилась с больших коровьих глаз. Но он даже не обернулся на ее прощальный взгляд, в котором было столько боли и печали, что никакое животное не в состоянии выразить столько эмоций и переживаний присущих только человеку. Она все прекрасно слышала, и еще могла говорить человеческим языком, но сейчас она ничего не сказала и продолжала стоять на месте. Потом круто повернула и побрела в Аргос к своему отцу, еще не до конца осознавая, что же с ней произошло на самом деле. Но Гера не собиралась просто так позволить ей уйти от себя, и успела поставить над ней сторожа. Некоторые утверждали потом, что её превратила Гера, другие говорят, что это сделал сам Зевс, ложно поклявшись, что он не любил прекрасную девушку. Не важно кто это сделал, но Ио была превращена в скотину – с рогами и хвостом. Конечно, Громовержец сам был крайне заинтересован в том, чтобы остудить разъяренную супругу, и показать, что молодая жрица ничего для него не значит. Решил, как бы усыпить ее бдительность. Но Гера слишком хорошо знала мужа, чтобы доверять ему, и решила немного подстраховаться. Она вызвала к себе Аргоса Панопта – брата Ио, и передала ему белоснежную пленницу на хранение.
Гера, перед тем как пойти спать решила отдать некоторые распоряжения по дому. Мужа любовницу взяв, отрешилась богиня не сразу. Опасенья ее не покидали, что муж снова может возвратить ей прежний облик. Поэтому от себя далеко отпускать не желала столь ценный подарок супруга, а наслаждаться желала мученьями и страданиями несчастной богини. Держать однако корову в доме тоже не хотелось, вот она и решила поставить над ней сторожа, а лучше Аресторова Аргуса она найти не могла.
- Привяжи тайно это животное в Немейской оливковой роще и не спускай с нее глаз.
- Будет выполнено госпожа. – Бойко ответил Аргос и взял корову за поводок.
- Запомни. Как только заснешь, так сразу лишишься своей головы. – напомнила Гера. – Не своди с нее своих глаз, а, сколько их у тебя кстати?
- Много, я и сам не знаю, может сто, а может сто дно.
- Смотри, чтобы это сто первое всегда бодрствовало.
- Я могу не спать целый год.
- Хорошо. Иди, пока никто не видит, и стереги ее как свою жену.
- У меня нет жены.
- Ну, так стереги как глаза свои – это самое ценное, что есть у тебя.
- Будет исполнено госпожа.
- Хорошо, иди, пора мне отдохнуть устала что-то я.
С чувством выполненного долга и легким сердцем, что она наказала всех причастных к измене мужа, она пошла домой. К Зевсу она теперь потеряла всякое доверие, но разрушать семейные узы не собиралась, дабы не прослыть в обществе отверженной женой не способной быть образцовой парой для своих починенных. Ко всем заверениям супруга в его верности она будет относиться теперь особенно осторожно. Люди со временем также получат некоторые послабления в их почитании богам. С тех пор дающие клятвы в любви не навлекают гнева богов в случае их нарушения. Гера все-таки добилась своего и уничтожила соперницу, морально и физически. После того как она поставила надежную охрану к молодой буренке, с чувством выполненного долга пошла к Афине в гости почесать язык и послушать новые сплетни про Афродиту. Спать пока, что не хотелось, и она решила навестить подругу, благо та жила в соседнем коттедже. Про других можно слушать бесконечно об их любовных похождениях, но у себя дома должен быть железный порядок и никакого намека быть не должно, что муж – бабник.
Ио тем временем была отправлена в царские стойла под надежную охрану своего сторожа. Тысячеглазый великан Аргос Панопт, несмотря на родство с сестрой беспрекословно принялся выполнять приказание Геры. Пусть ей будет больней от мысли, что сторожить ее будет брат. Надо чтобы она осознала всю глубину своего преступления и понесла самое суровое наказание.
Братец к тому времени уже успел прославиться. По преданию, он поборол чудовищного быка, опустошавшего Аркадию. Он задушил также змею Ехидну, дочь Земли и Тартара. Гера, учитывая его уникальное стереоскопическое зрение во всем диапазоне электромагнитного излучения, поставила его стражем превращённой в корову Ио. Он честно выполнял приказание Геры и следовал ее суровым наставленьям – стеречь и хорошо кормить. Кормить ее по специальным рецептам он не счел нужным, пусть она и божественного происхождения, но уже не человек, а всего лишь телка, поэтому нужды особой нет в ее содержании. Животное как он считал, вполне могла себя саму и прокормить, чтобы себе травы какой по вкусу, цветы и ветки в любое время везде могла найти. К тому же она в заключении, как ни как, а какие же кулинарные изыски могут быть у узников самой Геры – никаких. Пусть скажет спасибо, что не прижигает ее каленым железом, чтобы пометить клеймом как собственность аргиевской конюшни. Как же тяжело ей было теперь привыкать к скотской жизни: « Днем он пастись ей давал, но, только лишь солнце садилось, В хлев запирал, обвязав недостойной веревкою шею. Ио древесной листвою невкусной и горькой травой-лебедою питалась. Вместо постели лежит на земле, не всегда муравою устланной, бедная! Пьет из илистых часто потоков». Колодезной водицы и ту порой и не давали, не говоря уже о соломке подстеленной на ночь в стойле - никакого снисхождения на ее знатное происхождение. Кругом глаза, неусыпно наблюдающие за ней и днем и ночью, как скрытые телекамеры внутреннего и наружного наблюдения, не дающие никакой свободы действия. Даже физиологические потребности и те были под контролем. Никаких прав человека на свободу личной жизни. Нарушены все мыслимые законы, написанные еще во времена зарождения вселенной первыми богами, где строго приписывалось лиц божественного происхождения содержать под стражей на особых условиях, дабы не причинять им серьезных моральных травм. Едой наказывать нельзя. Аргус со своей подследственной явно переусердствовал. Содержал ее как обычную домашнюю скотину, не делая никаких снисхождений на ее молодость и аристократическое воспитание, все-таки воспитывалась не где-нибудь, а в самом Герейоне – пансионе благородных девиц. Этот факт не принимался во внимание – она должна отбывать наказание как все. Не за решеткой же сидит, а на воле. Какие могут быть претензии? Все по закону. Кто ему мог объяснить, что не следует так обходиться с барышнями царского рода, демократия в стране все-таки, а не тоталитаризм. Он выполнял поручение Геры, но не учел одного, что и за ним тоже наблюдают. Эти нарушения прав человека, скоро стали известны самому Зевсу, и хотя Гере он пока не стал указывать на недостатки содержания божественной коровки, что бы не усугубить и без того драматичную ситуацию, а вот ответные меры стал потихоньку готовить.
Через два дня Ио все-таки удалось на время оторваться от своего ненавистного надзирателя Панопта и убежать к отцу в Аргос. Она вроде как зашла в бурелом Лиркейского болота, попить водицы, но брат естественно не пошел за ней в трясину и остался на берегу. Ноги мочить совсем не хотелось, да и не слишком чисто было там, в болотной жиже. Ну, а ей трясина не помеха, она и плавать могла, если понадобится, так, что бочком, сторонкой сквозь заросли ивняка и ольхи вышла на другой берег. Пошла по знакомым местам, где любила гулять еще с детства, по побережью Аргосского залива, затем, дойдя до устья, пошла через Лиркейские поля, Лернейские луга все вдоль реки отца к нему идет она. Вот и источник Керхнии, где так любила пить такую чистую и холодную воду и где встретила свою любовь на свою погибель. Опять река - идет все дальше помощи, ища, к отцу родному. Вот, наконец, и Аргос появился. Себя в воде увидела, она и ужаснулась, когда коровье отражение с рогами золотыми смотрело на нее из заводи реки.
Она, конечно, понимала, что с ней произошло, что-то неприятное, но окончательно осознала всю глубину свалившегося на нее горя, как только увидала свое отражение в реке. Ослепительно белая телка с изящными рожками и розовыми копытами, какой бы красивой не была, но все равно оставалась коровой. Никто не узнавал неизвестно откуда появившуюся корову, которая ластилась и к сестрам наядам и к отцу. Она ходила следом за ними по пятам, чтобы они ее погладили и обратили на нее внимание. Те сначала не понимали в чем дело. Что это за телка отбилась от стада и ходит все за ними по пятам. Она давай и знаки всякие и сестрам и отцу в надежде подавать, что она не корова никакая, а его дочь Ио. Отец, стал понимать, что телка неспроста все ходит почему-то за ним и траву совсем не ест, наконец, узнал в белоснежной корове свою дочь, и горю его не было предела.
- Ио дочь моя, неужели это ты?
- Да я, - с трудом проговорила она и облизала ему руку.
- Что же с тобой сделали!
- Ну почему, ты не дождалась меня и вышла из укрытия. Что ты наделала – о горе мне! – возопил Инах, и обнял ее за шею.
Слезы текли из его глаз. Свежей травы луговой протянул престарелый ей Инах. Руку лижет она и отцовы целует ладони. Он обнял ее и повис у нее на шее: так и стояли оба прижавшись, друг к другу и никто не сдерживал слез. Она тихо замычала, а он продолжал гладить ее по широкому лбу и смотрел в ее глаза, вернее один, поскольку видеть оба глаза практически не возможно. Но и без этого они прекрасно понимали друг друга без слов.
- Я тебя искал повсюду. Особенно когда ко мне пришли слуги Зевса. Я им ничего не сказал, потом явился сам и стал пытать своими расспросами. Да не на того напал – я ему не подчиненный какой-то, хотя и старший он по должности. Я ему все-таки дядя. Ничего он от меня не добился. Тогда начал угрожать, что изведет весь наш род, если я ему не расскажу где, ты от него скрываешься.
- Неужели он посмел сам прийти к тебе?
- Да пришел и начал угрожать.
- Как это жестоко.
- Ладно, ничего, я ему все равно ничего не выдал. Представляешь, а я уже жениха тебе нашел настоящего, светильники брачные прикупил недавно у проезжих критских купцов. Думал скоро выдать тебя замуж и увидеть наконец под старость лет своих внуков, понянчить их. Но тебя нашел другой жених небесный, который держит всех в узде своей железной. Кто ж смел тебя в корову, превратить – он сам или жена подговорила?
- Так я сама, толком, и не видела, кто это сделал, да впрочем, и не столь уж важно.
- Не уж-то сам владыка?
Она утвердительно мотнула головой и жалобно замычала.
- О горе мне несчастному, теперь из стада моего возьмешь себе ты мужа, оттуда же наверно и сын тебе придется. Даже своей смертью я и то не смогу облегчить твои муки, но клянусь своими сединами я этого так не оставлю и соберу совет богов, что б имя светлое твое восстановить и прежний облик вновь тебе вернуть. Ты стала жертвой политической возни, враждующих двух группировок, втянули и тебя они в свои грязные придворные интриги. О небо, за что же такое наказание послало ты?
- Не плачь отец, - с большим трудом смогла проговорить она. – Не в чем ты не виноват, не ты же кинул меня в его объятия. Я сама не смогла ему отказать вот и поплатилась за свою слабость. Но выдержу я, все муки и страдания, которые мне предстоит пройти и крест свой никому нести мне совесть не позволит. За грех свой только мне нести ответ, прощай, наверно больше не увидимся и приближенье стража своего я чувствую теперь. Не осуждай меня родитель мой родной, свою вину я искуплю сполна, и обо мне узнаешь скоро, так что будешь мной гордиться. Название рода твоего все будут помнить вечно, ты только помни обо мне, молись, и счастье к нам вернется. Я так тебя люблю. Как жаль, что так и не смогла проститься с матерью и братьями, бог даст быть может свидимся еще.
Она облизала его лицо и руки и посмотрела на приближающегося Аргуса. Тот взял ее за ошейник и силой оторвал от отца. Она еще раз оглянулась и уныло побрела за своим мучителем. Инах упал на землю и стал рыдать моля небеса скорей покинуть этот мир, что б не видеть страданий дочери.
Зевс- громовержец с женою был ласков, но и за Ио - возлюбленной своей следил неустанно. Горестно стало владыки, что стал он невольной причиной таких страданий безвинной нимфы. Тягостно видеть стало ему, как издевается Аргус противный над телкой несчастной. Держит ее в черном теле - ни водицы свежей не нальет, не постелет ей чистой соломки. Как только Аргус оторвал дочь от отца и погнал ее кнутом опять в стойло, не выдержало сердце у владыки. Немедленно призвал к себе Гермеса. Его Внебрачный сын от богини Майи услышал призыв отца и примчался к нему в тот же миг в своих крылатых сандалиях с жезлом- кадуцеем в руках. Бог воровства и обмана с интересом выслушал просьбу отца спасти от надругательства несчастное животное. С ее обидчиком он может сделать все, что угодно на свое усмотрение, но жить тот больше не должен. Не стал ему объяснять, что таким образом хотел отомстить Гере за те обидные слова, которые та наговорила ему во время их последней ссоры. Он отправил сына на выручку своей возлюбленной, пусть и в сильно измененном виде, но она должна быть на свободе. Он хотел чтобы та была в поле его внимания, чтобы в любую минуту можно было вернуть ей прежний облик. То что она по его вине приняла такое наказание его пока не смущало – он полагал, что в любое время сможет вернуть все на прежнее место. Как он будет смотреть ей в глаза после всего – его пока не беспокоило. Главное было наказать жестокого Панопта – сделать как можно больнее Гере. Полностью доверяя сыну возложенное поручение, сам в образе дятла полетел в Немею близ Микен, посмотреть каким образом будут освобождать несчастную. Хотя Гермес и слыл искуснейшим вором, однако сильно испугался Аргоса, когда увидал его с близкого расстояния. Он вор, а не киллер, и уж тем более не боец никакой. Однако все-таки прихватил с собой скифский меч акинак и волшебную дуду. Но как-то растерялся, когда увидел своего противника, поскольку тот не сводил с него своих подозрительных глаз и оставался в боевой стойке с вытянутыми руками с опорой на чуть отставленную назад заднюю ногу. Сын плеяды был озадачен такой готовностью Панопта защищать сокровище своей хозяйки до последнего конца. Гермес не знал, как совладать с таким монстром. Потом все-таки решил применить военную хитрость, когда осознал всю тщетность своих попыток украсть Ио незаметно от тысячеглазого Аргоса, а уж тем более отобрать ее силой.
Когда молчат орудия, тогда говорят или поют трубы. Вот и Гермес решил применить старую мудрость Урана. Для начала он решил усыпить Аргоса игрой на флейте, но тот не сдавался. Хотя половина глаз закрыли свои веки, но другая продолжала бодрствовать. Гермес изумился такой твердости духа и продолжал свою заунывную музыку, способной свалить слона на ходу, но не Аргуса. Спросил он потомка Атланта кто ж такой умник, что изобрел свирель и кто научил его так чудно играть на волшебной дудочке. Гермес потратил весь день на анестезию, рассказывая любопытному Аргу о несчастной любви Пана к нимфе Сиринги, в честь которой и названа была свирель. Аргос расстроился до слез жалобным рассказом и в конце повествования, сопровождаемого психоделическими звуками первобытного инструмента, впал в ступор и заснул. Гермес дождался своего часа, когда заснет это чудовище, что бы с сонным было расправиться легче. Вынул свой серповидный меч подаренный ему Гефестом нашел местечко между шеей и затылком и размахнулся от плеча, с глубоким выдохом оружие возмездия на Арго опустил. Была крепка Аргуса шея, но клинок был тверже, глава легко слетела с плеч и откатилась в поле. Потоки крови черной попали на белую одежду бога, но это нисколько не смутило внука Крона. Гермес рассек мечом, и цепь что Ио к дереву привязана была. Сказал он ей: «Свободна», схватил башку Панопта и поспешил к отцу с докладом. Гера опять прозевала ответный ход супруга и была вне себя от ярости, когда узнала о смерти своего лучшего охранника. Но дело было сделано. Против сына Зевса она ничего не могла поделать, и попробовала даже обратить все в шутку, когда тот появился вечером дома. Он принес боевой трофей и показал его Гере. Сказал, что убил палача и угнетателя народа по решению Верховного Суда и Военного Трибунала молодой страны Эллады.




Рис.3.3. Гера и Аргус. Картина Якопо Амигони. XVIII век. Гермес приносит Гере голову убитого Аргуса, чтобы она поместила глаза Аргуса на павлиний хвост.

Та с невозмутимым лицом приняла «подарок», и решила оставить себе голову Панопта, на память, а Гермеса назвала милым душегубом и Аргоубийцей. Бог торговли и предпринимательства, не сильно обиделся такому нелестному отзыву в свой адрес со стороны владычицы Олимпа, и был даже польщен. Гера подумала, куда бы приспособить новый подарок, и решила поместить глаза Аргоса на хвост павлина. Получилось на удивление красиво. Эти божественные птицы с отвратительным голосом всегда сопровождали богиню, теперь же были украшены глазами бывшего великана, и от того возгордились еще больше. По случаю и без такового всегда стремились теперь показать свой удивительный хвост, производившего на зрителей неизгладимое впечатление. А выражение: « Распустить павлиний хвост» подразумевает с тех пор, что кроме красивого оперения или одежды внутреннее содержание порой и вовсе отсутствует. Птица царская, но бестолковая и не поддается никакой дрессировке. Пользы никакой – красивая безделушка, не более того. Ни мяса есть нельзя, ни яйца в пищу принимать – вот только перья и можно иногда использовать для туалета.
Пленница же, ради которой совершил свой редкий подвиг Гермес, на какое-то время вновь почувствовала себя свободной. Однако это продолжалось не долго. Гера призвала к себе всех Эрниний. Богини мести: Тисифона, Алекто, Мегера, всю силу своей желчи излили на отца и дочь. Владычица небесная не забыла про отца, хотя тот и воздвиг в ее честь храм в свое время, и с досады наслала засуху на Арголиду, в результате чего пересохли все родники и реки, высохли растения, случился падеж скота и мор среди людей. Инах понял, чьих рук это дело и стойко перенес невзгоды свалившиеся на его вотчину. Последствия капризов природы он сумел быстро преодолеть, не дав вволю порадоваться Гере. Понял он тогда, что богам доверять нельзя – сегодня ты в почете, а завтра в немилости. Ио, только лишь вздохнула полной грудью и опять надумала идти к отцу, однако капризная дочь Кроноса решила преподнести своей сопернице очередной урок, одну Эрнинию - Мегеру она отправила лично к ней, дав ей команду при этом, страх и ужас преисподней Аргосской Деве в очи и сердце нежное вселить она должна. Чтобы земля горела под ее ногами, и места б не нашлось отныне ей в Аргосе. Кронида страшную Эрнинию послала к бедной Ио – пусть месть царицы почувствует сполна.
Гера зная, характер своего супруга уже была начеку, предвидя очередную пакость от своей второй половины, и не спешила возвращать ей человеческий облик. Она не собиралась прощать соперницу, что бы та снова принялась завлекать мужа. И хотя все говорили, что она не виновна, это нисколько не смущало Геру в ее чрезмерной жестокости по отношению к ней. Если Зевс позволил себе расправиться с Аргосом Паноптом, пусть и не своими руками, это опять-таки подтверждало, что она ему совсем не безразлична. Надо было избавиться от нее как можно скорее. Ревнивая супруга решила все-таки до конца извести со света бедную Ио, невольно оказавшуюся между молотом и наковальней. С одной стороны Зевс уже одарил ее своей любовью, и не собирается ее забыть, с другой стороны Гера никак не может простить очередную измену мужа.
После того как Аргус был убит, Гера наслала на несчастную чудовищного Овода, который жалил ее в самые нежные места. Ио, предчувствуя свою неминуемую погибель, ударилась в бега, не столько спасаясь от Овода, сколько стараясь быть как можно дальше от глаз разъяренной Геры. Что может заставить корову подняться со стойла в неурочный час после сытного обеда, когда ей необходимо переварить пищу? Только невыносимая боль, когда мозг перестает соображать и все мысли направлены на то, чтобы как можно быстрее облегчить свои страдания. Вот Гера и создала для нее небольшого монстра, чтобы тот окончательно свел ее с ума. Ио взревела от боли, когда тот укусил ее первый раз за живот. Она вскочила на ноги и принялась усиленно смахивать его с себя – била копытом в брюхо, и отчаянно хлестала хвостом. Он слетел с нее на время и снова стал заходить на посадку, выискивая более удобное место, чтобы вновь отведать ее плоти. Она не стала ждать и, взбрыкнув копытами, устремилась вперед.
Ио оказалась разменной монетой в противоборстве двух супругов. Может он давно и забыл бы свою возлюбленную, как уже не раз бывало прежде, но дело пошло на принцип – кто кого. Гера слишком сурова поступила, как считал он, наказав несчастную Ио, уже превратив ее в корову, можно было и смягчить наказание, но она не сдавалась. Не на какое снисхождение уже можно было и не рассчитывать, после того как она потеряла своего лучшего охранника. Месть ее только усилилась и она наслала на несчастную самое настоящее исчадие Ада. Он был на первый взгляд и не слишком большим – всего лишь с воробья, зато какой настырный! Его прогонишь, а он опять норовит ужалить в самое больное место, откуда и смахнуть-то сразу не получается. Человек то понятно руки есть, и может достать эту заразу откуда угодно, а корова? Хотя у нее есть и хвост и рога, но такого кровососа, с живота, например уж достать никак нельзя. Он ведь норовит сесть на вымя - в самые нежные места, откуда без посторонней помощи согнать эту тварь невозможно. Слезы навернулись на глаза от невыносимой боли и она начала кружиться на месте сгоняя своего мучителя всеми возможными способами, и лишь только после того как подцепила его копытом с живота он на время отстал от нее. Самое же страшное заключалось в том, что он был заговоренным, и убить его было нельзя. Он представлял собой сгусток отрицательной энергии, накопившейся у златокудрой царицы за все годы супружества и материализовавшейся теперь в виде огромного слепня с жутким жалом, способным пробить даже железное ведро, что уж тут говорить про кожу. Спасение от него было только одно - бег.
Зевс был начеку, зная характер Геры, и ждал ее ответного хода. После того как та послала на нее Овода, он понял, что в Арголиде той уже не жить. Нужно было срочно искать для нее новую защиту, предвидя то, что она может убежать в припадке безумия из родных мест. Так оно и вышло – как только слепень укусил ее она вскочила и рванула вперед, не разбирая дороги. Зевс это увидел и тут же послал подмогу. Он приготовил для ее охраны личную гвардию и ждал того момента, когда Гера нанесет новый удар. Ждать долго не пришлось, после смерти Аргуса, тут же появляется Овод, который начинает нападать на богиню, четко следуя указанием своей капризной госпожи.