Интуиция ( Страсть? Любовь? Всегда ли легко понять, где настоящее чувство?)

Интуиция

Глава 1
Она привлекала внимание. Определенно. Дмитрий замер, окидывая девушку повторным взглядом. И он не был одинок в своем интересе. Каждый прохожий, в чье поле зрения она попадала – оборачивался. Будь то мужчина или женщина. Даже дети…
Трудно было сказать определенно, в чем тут дело. Мужчина не видел ее лица, стоя на противоположной стороне улицы. Не мог сказать: красива она или страшна как смертный грех. Но что-то в ее фигуре, движениях, одежде – заставляло удерживать взгляд на девушке.
Было ли дело в том, что одета она была абсолютно нетрадиционно для города, и улицы, вообще? Возможно, усмехнулся Дима сам себе. На девушке была, определенно мужская, белая рубашка, черные брюки со стрелкам, от которых через тонкие плечи перехлестывались подтяжки. И это при тридцатиградусной жаре! А на голове, частично закрывая каштановые локоны, красовалась черная фетровая шляпа. «Оригиналка, не иначе», - решил для себя мужчина.
Или, свою роль играло то, что она танцевала? Нет, не совершала сложные «па». Просто весело порхала по бортику фонтана, создавая ощущение какого-то праздника и беспричинного счастья. Абсолютно не обращая внимания ни на устремленные на нее взгляды, ни на указующие пальчики вездесущей малышни, вытянутой заботливыми мамашами на ежедневный променад у прохлады фонтана и огромных деревьев старой площади. Весело щебетали птицы, слепили солнечные лучи, уж больно жаркого июньского солнца – и кружилась в непонятном танце одинокая девушка, столь явно наслаждаясь жизнью. Интригующая, привлекающая внимание картина.
Отсюда, с этой стороны дороги, Дмитрию казалось, что девушке просто плевать на всеобщее оживление, вызванное ее персоной. Тонкая, хрупкая фигурка, с болтающимся на шее плеером и воткнутыми наушниками – излучала только радость и удовольствие от каждой минуты жизни.
Она так раскрепощено раскидывала руки, кружась под мелкими брызгами холодной воды и с улыбкой подставляя им лицо – что хотелось подойти и самому попробовать ощутить их прохладное касание.
Дима вздохнул, всматриваясь в, искривленные недоумением, лица случайных прохожих. Возможно, будь он простым обывателем – и, вслед за многими на площади, просто напросто – покрутил бы указательным пальцем у виска.
Но в его бурной жизни было очень многое. В том числе и законченный с красным дипломом медицинский университет. А потому – мужчина не спешил судить людей, прекрасно осознавая, что мало кто из нас, вообще, подпадает под определение «нормальности». И хоть мелькнула такая мысль, подпитываемая близким расположением Седова 6*, но мужчина отогнал ее довольно быстро. Хорошо человеку, что же в этом ненормального?
Наконец, отвернувшись, он захлопнул дверь своей машины, опираясь на которую и стоял все это время. И, нажав на кнопку брелока, ступил на переход, ведущий его на ту сторону площади. Где-то там, в прохладе и кондиционерном холоде новомодного суши-бара, его ждала сестра. И Димка уже «предвкушал» удовольствие от целого часа ничем не прикрытых намеков, что ему давно пора перестать смотреть на девушек, как на дополнение к постельному белью, и пробовать заглянуть глубже…
«Словно он не пытался»,- хмыкнул мужчина своим не радостным мыслям. И, помимо своей воли, вновь устремил взгляд к фонтану, где находился человек, которому было так явно хорошо. Он даже позавидовал ей немного. Везет же, некоторым. Вот ей, совершенно точно, не предстояло выслушивать нудную лекцию от младшей сестры, еще и живущей за его же счет. Но что поделаешь? Родственники…
Когда Димка почти дошел до тени деревьев, растущих вокруг фонтана, со стороны проспекта подъехал и резко остановился темно-бордовый «лексус», привлекая внимание визгливым скрипом шин по асфальту. Из машины, сильно хлопнув дверью, вышел высокий мужчина в белой футболке, джинсах и солнцезащитных очках. Окинул взглядом площадь, вытащил из кармана пачку сигарет и взял одну, щелкая зажигалкой. Глубоко затянулся и, не оглядываясь больше по сторонам, прямиком направился к девушке, которая продолжала стоять у фонтана. Подойдя вплотную – он просто протянул руку.
Дмитрий даже приостановился, наблюдая за происходящим.
Теперь, находясь совсем рядом, Димка прекрасно видел, что девушка очень симпатична, а та радость, которая всего мгновение назад была на ее лице – еще больше красила свою хозяйку. Но, при виде мужчины, всякие счастливые эмоции исчезли с миловидных черт. И, в противовес, сменились напряженностью и какой-то злобой. Она уставилась на него так, словно именно этот человек олицетворял все беды мира для нее, или, хотя бы, их половину. Даже атмосфера вокруг, словно бы привязавшись к странной нарушительницы сонного покоя города, изменилась, вмиг став вязкой и тревожной. Дмитрий ощутил, что и у него возникло желание подобраться, оглядываясь в поисках непонятного недоброжелателя. Только, по всему выходило, что оглядываться – нужды не было. Виновник таких изменений окружения стоял прямо перед ним. А точнее, перед ней.
- Пошли. – Коротко бросил мужчина приказным тоном, делая упор на единственном слове.
- Ненавижу. – Не уступая ему в напоре, негромко ответила девушка. Но с бортика спустилась, даже вложила в предложенную руку свою ладошку, продолжая прожигать того, кто нарушил ее веселье, недобрым взглядом. Не замечая, что и в этом своем чувстве, привлекла внимание всех вокруг, правда, уже иного рода. Теперь, люди настороженно следили за странной парой, а молодые мамочки притянули своих чад поближе, опасаясь повисшей в воздухе напряженности.
- Переживу. – В тон ей ответил мужчина, делая очередную затяжку.
Он повернулся, потянув девушку за собой к машине. Она не сопротивлялась, следуя за ним. Но, проходя мимо, бросила на Диму случайный взгляд, и у мужчины кольнуло что-то странное в душе от той опустошенности, которая заполонила голубые глаза девушки. А ведь совсем недавно она была такой счастливой…
Но это было не его дело. И, мысленно пожав плечами, Дмитрий продолжил свой путь к сестре, выкидывая странную оригиналку с ее проблемами и глазами из головы.
- Вот ты мне скажи, Дим. – Ленка неодобрительно смотрела на брата, который сидел напротив в сумраке помещения и курил. – Ты когда с девушкой встречался в последний раз?
- Вчера. – Ответил Дмитрий с широкой насмешливой улыбкой.
Лена сделала абсолютно верные выводы о характере этой встречи по иронии, светящейся в серых глазах старшего брата.
- Я не о том говорю, Димка. – Девушка даже скривилась. – Ты когда встречался с девушкой по-настоящему? Ухаживал, время проводил, гулял? Разговаривал, в конце концов, А не просто переспал с очередной пустоголовой подружкой?
- А зачем? – Не знай Лена своего брата лучше, могла бы и поверить в искренность его удивления. – Меня и так все устраивает, зачем тратить время, усилия, если результат тот же?
- Придурок ты, Димка. Тридцать лет скоро, а ведешь себя как пацан. – Лена глотнула зеленого чая.
- Отстань, Лен. А то я урежу твое содержание. – Шутливо пригрозил старший брат. – Мне это не интересно. Лучше расскажи, как твоя учеба?
Но девушка на смену темы разговора не купилась. Даже угрозы не испугалась, прекрасно зная, что брат ее обожает и никогда не воплотит это в жизнь.
- Дима, я за тебя волнуюсь, между прочим. – Она многозначительно посмотрела на брата. – Пора бы уже и остепениться. А то, совсем старым скоро будешь, а ума так и не наберешь.
- Да что ты прицепилась, как клещ, мелкая. Закрыли тему. – Ну все, если он ее назвал так, она его серьезно достала. «Надо давать задний ход»,- подумала Лена, наблюдая, как Дима с силой гасит недокуренную сигарету о дно пепельницы. Он был раздражен, сестра видела это по нервным и резким движениям старшего брата.
- Ладно, Дима. Позже поговорим. – Признала девушка свое поражение, еще отпивая чая. – Нормально у меня с учебой. Все хорошо.
- А Санька как?
- Здорово. – Лена улыбнулась при мыслях о любимом парне и начала мечтательно крутить чашку в руках.
- Вот его разговорами и доставай, а меня не трогай. – Димка усмехнулся, уже остывая. – Мне и без всяких ухаживаний проблем в жизни хватает. Думаешь, тебя содержать – легкое занятие. – поддел он сестру. – Поверь мне, ох, какое нелегкое.
Мужчина встал, кидая на стол несколько крупных купюр. Обошел стол, чмокнул сестру в щеку.
- Ладно, побежал я, Ленка, работать надо. Вечером позвоню. – И Дима стремительно покинул помещение.
Но не дела так спешно притягивали внимание мужчины.
И брат, и сестра знали, что он просто убегает от неприятного для себя разговора, который Лена с постоянным упорством заводила последние три года при каждой встрече.
***
- Какого черта ты убежала, Лина? – Валик сердито смотрел на девушку сквозь черные стекла своих очков.
Она окинула мужчину пустым взглядом и отвернулась к тонированному окну, даже не думая отвечать.
Валик негромко выругался. Как же с ней трудно, когда она этого хочет. И ведь может же пойти навстречу, ан нет, ерепенится.
- Где заключение? – Хмуро спросил он.
Лина засунула руку в карман и протянула мужчине небрежно смятую бумажку.
- Ты что с ним сделала?! Твою мать, Лина! Это же твоя жизнь, черт тебя побери! – Валик ударил кулаком по рулю, пытаясь согнать злость.
И тут же пожалел. Краем глаза видел, как вздрогнула девушка. Все, теперь не будет с ним говорить вообще, как минимум до вечера. Если не до завтра.
Валик опять выругался. Тяжело вздохнул и полез за сигаретой.
- Ты хоть представляешь, сколько я уламывал заведующего? Во сколько мне это обошлось? Лина, может хватит, а? Ну зачем ты это делаешь?
Но девушка продолжала молчать, уткнувшись в стекло. «Да что она там не видела, спрашивается?», - сам себе возмутился мужчина. Но знал, что теребить Лину бесполезно.
Глубоко затянувшись, он затормозил перед подъездом. Девушка быстро вышла из машины и, аккуратно закрыв двери, юркнула в дом. Соседи и не оборачивались, давно привыкнув к ее поведению. Новость устарела, была уже мало интересной. Разве что, новоселы приезжали, вот тогда все вспыхивало с новой силой. На памяти Валика такое было два раза.
Еще раз ударив по рулю, он, наконец, выбрался из машины и устало прислонился к горячему металлу, докуривая сигарету.
Пусть успокоится, ей это надо. Сейчас – никакого толку разговаривать не было, только еще больше разозлятся оба. Иногда у него мелькала мысль, зачем он этим занимается? Кому это надо? Неужели, ему?
Получалось, что да, ему это надо больше всех. Лине - безразлично все было, во всяком случае, она упорно пыталась убедить в этом и себя, и всех вокруг. Только Валик не верил, он помнил, какой она была несколько лет назад, до того, как тетя Марина…
Дьявол, даже вспоминать не хотелось!
Мужчина бросил окурок на асфальт и пошел домой, здороваясь с соседом.
«И какого черта она так вырядилась? Клоун, твою…» - Валик не собирался ждать лифта, может хоть так немного расслабится, злость спустит. До шестнадцатого этажа далеко, устанет, успокоится. Попробует посмотреть на это по-другому.
« Знала же, что серьезно все. Прекрасно знала. Но опять выделывается, на весь мир обижается. Но он-то тут причем? И кому хуже делает-то, спрашивается? Только себе».
Валентин промолчал, когда она утром вышла из комнаты, вот так одетая. Хотя хотелось сказать очень многое. Но мужчина сдержался. А вот тетя Марина – себя не сдерживала, говорила все, что думала. И Валентин серьезно пожалел что, вместо ног, у матери Лины, язык не отнялся после инсульта. Как им всем легче было бы, честное слово. И чтоб инсульт - не два года назад случился, а лет так на восемь раньше.
Валик не считал, что думает плохо. Как хотел, так и думал, имел полное право. Именно он платил за ее лечение, и за сиделку. И именно он заткнул женщину, не давая продолжать говорить то, за что расплачиваться Лина заставит его. Только, все равно, поздно уже было. Девушка захлопнулась, как моллюск закрывает свои створки. И уже тогда мужчина понимал, что проблем не оберешься. Назло все делать будет.
Можно было просто заставить ее вернуться и переодеться, заставить вести себя так, как надо. Она не смогла бы сопротивляться Валику. Только вот, горький привкус желчи после того, как он так поступал и ненависть в ее глазах – как-то отбивали желание уж сильно злоупотреблять своим влиянием.
Валентин остановился на своей площадке, приводя в норму лишь слегка сбившееся дыхание. Вот гадость. Он ни капли не успокоился. Но не спускаться же назад.
Уже приближаясь к двери, Валик услышал оглушительное звучание музыки и, прорывающиеся сквозь них, крики тети Марины. Он тяжело вздохнул, и толкнул дверь, которую Лина и не подумала закрыть.
Но мужчина знал, что не рассеянность или невнимательность были причиной этому. Она для него двери не закрыла, хотя сама едва переносила сидеть вот так, незащищенной. Боялась. А он, так долго поднимался…
Валик скривился. Еще одна ошибка сегодня. Эх, не простит его Лина. Хотя, ну в чем он виноват-то?
- Лина, музыку умерь! – Крикнул мужчина, перекрикивая своим басом и голос певицы, и ор матери девушки, которая, на чем свет стоит, ругала дочь, обзывая всеми известными ругательствами. А матерный словарный запас у тети Марины был немалый, это Валик знал прекрасно. Переступил порог, вспоминая, как впервые пришел в эту квартиру семь лет назад, проситься жить у дальней родственницы, пока вступительные экзамены сдавал. И какое жалкое впечатление произвело на него обшарпанное, пусть и многокомнатное, жилище. Да так и остался тут, поскольку тетя Марина с Валика денег за проживание не требовала, даже, порою и не замечала самого его присутствия…
Сейчас здесь все было совсем не так. Три года назад они сделали капитальный ремонт, и ничто не напоминало о прежнем состоянии квартиры, только их воспоминания.
********************
Лина вздрогнула от резкого окрика, но ослушаться не решилась. Как бы она ни была зла – у Валика терпение не железное, в конце концов, может и сорваться. А ей не хотелось этого. Итак, долго сегодня испытывала пределы выдержки мужчины. Он ей это вспомнит, позже…
Но, главное, что он вернулся, и она не была больше один на один с матерью. Такое общество – было равнозначно одиночеству. А одиночество Лина ненавидела, после того, как ее запирали в комнате с самого детства, чтобы не мешала матери уходить развлекаться. Правда, значительно позже, Лина поняла, что такое заточение было несравнимо лучше, нежели участие в развлечениях родительницы.
Хорошо, что тогда с ними уже жил Валентин. Он был альтернативой. Пусть и не особо хорошей, но все же. Он не давал ее в обиду. И если бы не армия, в которой парень был вынужден отслужить полгода, кто знает, как сложилась бы судьба Лины? Те шесть месяцев, когда Валика не было рядом, стали самым большим кошмаром в ее жизни…
- Лина. – Мужчина стоял в дверях, с хмурым выражением смотря на девушку. – Кончай беситься. Все. Депрессия кончилась. С меня на сегодня хватит. Понятно? – Валик говорил с нехорошим обещанием в голосе.
Лина судорожно кивнула, пряча лицо за упавшими локонами. Когда он говорил вот так – спорить не стоило... У нее задрожали пальцы, но девушка крепко зажала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Все хорошо. Хорошо…
- Я не слышу, малыш.- Он нахмурился, сжимая губы в жесткую линию.
- Понятно. – Голос девушки был тихим, без возражения или недовольства.
Мужчина холодно посмотрел на нее еще несколько мгновений своими синими глазами и кивнул.
- Вот и хорошо. Пошли есть. – Валик отвернулся, выходя в коридор.
А Лина уронила голову на руки и начала глубоко дышать, пытаясь совладать с приступом паники.

Тарелка тихонько звякнула о стол, когда Лина расставляла посуду. Руки, все-таки, еще дрожали. Но лицо было спокойным и невозмутимым. Валик бросил на нее задумчивый взгляд. Внимательно всмотрелся в лицо, прошелся глазами по фигуре, и откинулся на спинку стула.
- И зачем ты так оделась, Лин? – Мужчина уже успокоился. От былого напряжения в голосе не осталась и следа. Значит, можно было говорить нормально. Хоть и не хотелось.
Лина набрала воздуха в легкие, зная, что ему не понравится ее ответ.
- Я не знаю. – Ответила девушка, не глядя на собеседника.
-Серьезно? – Валентин хмыкнул, приподнимая бровь. – А вот я не поверю. Это ты кому-нибудь другому рассказывай.
- Я же сумасшедшая, забыл?! – Лина таки не сдержала раздражения, срываясь на язвительность. – А какой смысл в поступках безумцев? Вот, что хочу, то и творю!
– Лина. Стоп. – Валик недобро растягивал слова, недовольный ее тоном. А потом полез в карман, доставая смятую пачку сигарет. – Ты мне этим зубы не заговаривай. – Мужчина затянулся. - Уж я-то, прекрасно знаю, что ты нормальней нас всех будешь.
- А ты у моей матери спроси. – С ехидством ввернула девушка, прекрасно понимая, что сама нарывается, но не могла прикусить язык. Как же ей все надоело. Сама жизнь надоела….
- Вот матери и высказывай все, что хочешь. Я тебе и слова не скажу. А мне свой характер не показывай. – Он раздраженно струсил пепел. - Не я тебя в психушку упрятал. Я тебя оттуда вытащил, если забыла.
Валик сильно сжал кулак, не замечая, что еще больше мнет пачку, зажатую в нем, ломая оставшиеся сигареты. Лина слышала, как хрустят костяшки его пальцев. А когда и он увидел, что делает – раздраженно выругался, отбрасывая комок табака и картона в мусорку.
Лина скривилась и подошла к окну, открывая створку и высовывая в проем голову, наслаждаясь ветерком, треплющим ее волосы. Хотелось опять начать кричать, но к предупреждению мужчины она прислушалась. Его не послушать – себе дороже.
Задумчиво смотрела вниз, на суетящихся людей, больше похожих на букашек с такой высоты. «Как просто было бы все прекратить»,- мелькнула крамольная мысль. Но Лина даже не дрогнула в душе. Она уже не боялась этих размышлений. Такие идеи посещали ее все чаще в последнее время. Девушка устала жить. Устала подстраиваться, терпеть, мириться… и ненавидеть… устала...
- И зачем ты это сделал? – Все-таки, тихо пробормотала Лина, не оборачиваясь. Но Валентин услышал.
- Я же для тебя старался, дура! – Мужчина не выдержал, резко поднимаясь со стула и за плечо, отдергивая девушку от окна, словно зная, какие именно мысли крутятся в ее голове.
- Извини. – Буркнула Лина, наконец, вырываясь из его рук и потирая плечо. Она отвернулась, быстро подходя к холодильнику, пытаясь спрятаться за его дверцей от злости Валентина.
- Да не нужны мне твои извинения, Лина! – Он с силой хлопнул по столу открытой ладонью, заставляя с дребезжанием подпрыгивать расставленные тарелки и приборы. – Твою мать, ну зачем ты творишь такое, а?
Валик потер лицо рукой, бросив тлеющую сигарету в пепельницу. Шумно выдохнул, устало смотря, как съежившаяся от его крика девушка тихо режет мясо, вынутое из холодильника, дрожащими руками. Выругался сквозь зубы, и подошел к ней, упираясь лбом ей в затылок.
- Меня разозлить хотела, да? – Угрюмо прошептал мужчина, прижимаясь губами к волосам Лины, и опираясь о столешницу руками, запирая девушку, словно в ловушке.
Она задрожала, отбросила нож, понимая, что вполне может палец себе отрезать, при таком положении дел. Тот громко застучал по деревянной поверхности доски.
- Пусти, Валик. – Лина старалась, чтобы голос звучал уверенно, но знала, что это не удается. – Вода закипела, мне надо макароны бросить. – Девушка посмотрела в сторону плиты, где, и в самом деле, начала весело бить ключом вода в серебристой кастрюле.
- Подождут твои макароны, не убегут никуда. – Хрипло прошептал Валентин, обнимая ее за талию руками, понуждая обернуться к нему.
- Ты же есть хотел. – Продолжала сопротивляться Лина, упершись взглядом ему в грудь. – Пусти, я приготовлю. Ну, отпусти, Валик. – Она дернулась, стараясь освободиться.
Мужчина обхватил ее подбородок ладонью, с нажимом, заставляя поднять лицо и посмотреть на него. Лина задохнулась, встречаясь с ним глазами. Ей не нравилось то, что она прочитала в их синеве.
- И не надейся, малыш. Я тебя никогда не отпущу. – Валик, будто завороженный смотрел на ее лицо, поглаживая большим пальцем щеку Лины. Слегка царапая чуть шершавой кожей своей ладони. – И дурь из головы выбрось. Думаешь, я не вижу, как ты в окна поглядываешь?
Валик почти вплотную приблизил свое лицо к ее, так и не убирая руки.
- Я тебя не отпущу, и с того света вытащу. И там достану. Поняла? – И не дожидаясь ответа, мужчина жестко впился в губы Лины, заставляя выдерживать его напор, не давая отстраниться. Но она уже и не старалась вырваться, отвечая на этот поцелуй с привкусом табачного дыма, и ощущая, как по щекам катятся тихие слезы бессилия.

Глава 2
Громкий стук в дальней комнате заставил мужчину отстраниться от Лины, тяжело дыша. Он уперся своим лбом в ее щеку, только теперь замечая, что она влажная. Опять.
Лина опять плакала. Но не сопротивлялась, и на поцелуй отвечала. Охотно отвечала. Ну что же ему с ней делать? Валик вцепился в край столешницы, но не от злости, в этот раз, от растерянности.
Мужчина тяжело вздохнул и, с усилием, отстранился. Молча вытер ей слезы со щек своими пальцами. Отступил на шаг. Только полностью отпустить не смог, роняя кисти ей на плечи, и продолжая удерживать.
- Я схожу, проверю. – Его хриплый голос неожиданно резко прозвучал в тишине кухни, нарушаемой только лопающимся звучанием кипящей воды.
Но девушка покачала головой, выскальзывая из его рук.
- Не надо, я сама. – Прошептала она не поднимая глаз на Валика, и быстро вышла из кухни. «Захотела убежать», - усмехнулся сам себе Валентин, - «Так бы, ни за какие коврижки, к матери не пошла».
Ну и ладно, пусть передохнет, и так они, что-то, сегодня на надрыве каком-то. Никак не утихомирятся оба. Мужчина подошел к плите и высыпал макароны из пачки, которую Лина достала ранее, в кипящую воду. Перемешал.
Бросил взгляд на часы. Шесть вечера. Сиделка только час назад ушла, а уже проблемы.
Он бы с удовольствием отправил мать Лины куда-нибудь подальше, благо, доходы уже давно это позволяли. Но девушка противилась. Это было совершенно непонятно для мужчины. С какой радости они с ней возились? Что хорошего дочь от матери видела? Даже имени отца та сообщить не могла.
Валик хмыкнул, перемешивая всплывающие спиральки. Он так и не выяснил досконально, что же произошло тогда. Ни Лина, ни тетя Марина говорить о событиях, в результате которых абсолютно нормальный человек попал в психиатрическую лечебницу - говорить не хотели. Молчали как рыбы, проявляя удивительное для них единодушие.
Кипение в кастрюле уменьшилось, привлекая внимание мужчины. Он оглянулся на открытое окно, сквозняк из которого задувал конфорку, и протянул руку, захлопывая его.
Не в первый раз уже видел Валентин, с каким выражением на лице она смотрит вниз. Так, словно там, внизу вся ее надежда на счастье. И жажда в глазах светиться… жажда простого решения.
Оттого и разозлился так сегодня днем, когда она в коридор вышла, сказав, что там подождет, а он задержался, с зав.поликлиники разговаривая. А когда вышел, через пять минут – Лины нигде не было. Мужчина думал, что и сам с ума сойдет, пока искал девушку. Та, вполне, могла на мост податься, или еще куда… До сих пор в дрожь бросало, как о возможных вариантах думать начинал. Сам чуть не убил, когда на фонтане том увидел. Не потому, что она в нем утонуть могла, глупость это, там глубины – по пояс, не больше. А оттого, что никак не перебеситься Лина, заставляя и вокруг всех в напряжении находиться. Не то, чтобы у нее повода не было… Валентин, когда просто в тот стационар заходил – вздрагивать в душе начинал. А она полгода там провела… Но, неужели трудно было просто подождать? Он бы ее отвез к фонтану этому, если так хотелось. Зато уверен был бы, что никаких глупостей она не наделает.
Валик полез в карман за сигаретами, и тут же понял, ощущая пустоту, что сам их в порошок и превратил. Выругался себе под нос, и поплелся в спальню, искать другую пачку.
Проходя по коридору, услышал голос тети Марины, та снова кричала на дочь. И зачем Лина туда пошла, только?
- Не трожь меня, дрянь! Убери руки свои, сумасшедшая! Тварь неблагодарная! – Женщина на весь дом причитала. Если бы не хорошая звукоизоляция, о которой Валик особо при ремонте заботился, уже бы все соседи в курсе были. Кулак впечатался в стену, не имея возможности ударить виновницу злости. Это кому такие эпитеты больше подходили?! Тут даже разбираться не надо было. Мужчина свернул в комнату бывшей хозяйки квартиры.
Валентин уже был в дверях, когда тетя Марина неловко толкнула дочь, пытающуюся помочь ей сесть в кровати. Да с такой энергией, что девушка, потеряв равновесие, отлетела назад, ударяясь лицом о прикроватную тумбочку и тихо чертыхаясь.
А мать только еще больше обозлилась.
- Так тебе и надо, шлю…-Но договорить Валик ей давать не сбирался.
- Молчать! – Мужчина быстро зашел в комнату, одаривая парализованную женщину таким взглядом, что та мгновенно замолкла. – Лина, ты как? – Обернулся к девушке.
Та уселась на пол, прислонившись к мебели, и прижала руку к болевшей щеке.
- Нормально. – Бросила она, зло смотря на мать. – И, какого черта я сюда поперлась, Валик? – Лина усмехнулась, поворачиваясь к нему.
Мужчина улыбнулся ее непоследовательности. Но напоминать, что она от него, или от себя, убежать хотела - не стал. Пожал плечами.
- Пошли, лед приложим. А то синяк будет. – Он протянул ей руку, и она, не колеблясь, приняла предложенную ладонь, поднимаясь. Валик даже рад был, что Лина на мать злобу обратила, теперь к нему проще относиться будет.
*************************
- Не заставляй меня больше ездить туда, Валик. – Лина задумчиво ковырялась вилкой в тарелке.- Я не думаю, что посещения этого места способствует моему душевному равновесию. – Она подняла свои глаза на сидящего напротив мужчину. Он поймет, что это ее способ извиниться за свое поведение.
- Надо было, Лина. – Твердо ответил тот, но кивнул. Бросил на девушку изучающий взгляд, определяя настроение. Задержался глазами на расплывающемся синяке на скуле. Скривился. – Я же не таскал тебя с собой, когда договаривался. Но тут, просто надо, и все. И ничего же не сделали тебе за эти полчаса. А ты еще за два дня срываться начала. – Он покачал головой, отодвигая полуполную тарелку. – Ты таблетки, когда в последний раз пила? – Валик полез в карман и снова чертыхнулся, вспоминая, что до спальни так и не дошел. Откинулся на спинку, сжимая пальцы.
- Ты бы поел нормально, а то, опять, сразу за сигаретой тянешься. – Лина попыталась увести разговор в другую сторону, осуждающе глядя на его тарелку.
- Лина. – Валик выразительно посмотрел на нее.- Я не слышу ответа на вопрос.
- Не помню. – Упершись взглядом в пол, буркнула девушка и сама отбросила вилку.
- Заметил. – Валентин тяжело вздохнул, поднялся и стал у окна, но открывать не решился. – Это же в твоих интересах, Лин, ну что ты борешься, вечно?
- Я не хочу их пить, Валь. – Она, почти жалобно смотрела на него. – Я же нормальная.
- Так это же не транквилизаторы, малыш. Это успокаивающие. Их тысячи людей пьют. – Валик был неумолим. Он сам достал таблетки с полки шкафа и набрал в стакан воды, ставя все это перед девушкой. – Давай, Лина. Ты же знаешь, что легче будет. Это же травы одни. Ну чего ты боишься? Хочешь, и я выпью с тобой? Мне они, тоже, не помешают при такой жизни.
Лина ненавидяще смотрела на два зеленых кружочка в его большой ладони. Она усмехнулась на предложении мужчины и задумалась над его вопросом.
Чего она боится? Ей хотелось рассмеяться в ответ, вот только смех, скорее всего – больше напоминал бы истеричный визг, а то и вовсе, в истерику скатилась бы. Лина глубоко вздохнула, протягивая дрожащие пальцы к этим таблеткам. Как ему объяснить? Как рассказать?! Как можно передать словами тот ужас и беспомощность, когда, напичканный такими вот таблетками, ты сидишь и не хочешь даже дышать. Потому, что смысла в лишнем, таком обременительном, движении – не видишь. И уйти никуда – не хочешь. Просто сидишь, и смотришь, как вокруг сидят такие же безвольные люди с пустыми глазами. А те, кто похитрее, кто научился уже таблетки под языком прятать – от кровати пытаются пружину отодрать, чтобы вены себе перерезать. Только, хоть и понимаешь все умом – все равно, просто сидишь и смотришь, даже слова не говоря. Да и не стоит тут рот открывать. Звук издашь – и вскинется соседка справа, начнет причитать о тени, что в углу стоит, и за душой ее охотиться. Вон, и так в спинку кровати вжимается, от угрозы, никому не видимой, отодвинуться пытаясь. А вслед за этой, та, что под окном визжать начнет. И никто не поймет, отчего визжит, на стены и людей кидаясь. Эта ничего не рассказывает. А хуже всего, что ты понимаешь, знаешь, что не такой, что нормальный – только не верит никто. И выхода нет. Не выйти из этого места. И такое отчаяние, такая безнадежность охватывает, и сама начинаешь в угол тот со страхом смотреть…
Лина положила таблетки в рот, смаргивая подступающие слезы. Валик прав, это совсем другое лекарство. Его другой врач назначил, нормальный, понимающий, не такой, как те. И девушке лучше становилось, когда она пила его. Уходила озлобленность и вечный страх. Только, так трудно было себя ломать, и брать эти кружочки дрожащими пальцами…
Вода с трудом проходила по спазмированному отрицанием горлу, но Лина заставила себя, а вернее, это Валик заставил. Сама – она бы так и не выпила.
- Вот видишь, все не так и страшно. – Мужчина отставил стакан, и присел на корточки, перед ней. – Похоже, мне и за этим следить надо. – Невзначай бросил он, и Лина вздрогнула, понимая, что теперь это будет повторяться каждый день. Если Валентин что-то решал, его никто не мог свернуть в сторону. Так же, как когда-то он решил, что Лина будет принадлежать ему…
****
Лина медленно шла по улице, наслаждаясь сонным покоем полуденного города, разморенного жарой. Людей на улице было мало, а те, кто все же вышли из прохладных помещений на солнце, были уставшими и разморенными. Девушке, как и всем, было жарко. Но, тем не менее, она наслаждалась.
Сейчас Лина была сама. И рядом не было никого, кто мог бы ткнуть в нее пальцем, обзывая ненормальной. Даже вездесущего Валика не было рядом, хоть и ненадолго. Двадцать минут назад у нее закончилась последняя пара, впрочем, как и последний учебный день. И теперь, впереди была только сессия. Но экзамены не были проблемой. Лина хорошо училась. Это был шанс изменить свою жизнь, и девушка не собиралась растранжиривать его. Она была безумно благодарна Валентину, а такое случалось редко, что тот не сопротивлялся, когда два года назад Лина захотела пойти в университет. И, то, что мужчина смог изменить все ее карточки, стерев из прошлого пребывание в больнице – первое время это казалось чудом.
В университете, до сих пор, никто не знал о том, что было в ее жизни. Здесь, она была нормальной, обычной, не такой, как все, но мало чем отличающейся от многих. Да, Лина не могла скрыть своего темперамента, поломанного жизнью, но, как оказалось – такое поведение было не чем-то из ряда вон выходящим среди многих девушек ее возраста. Первое осознание этой простой истины – едва не добило ее. То, за что ее заперли с больными людьми, здесь считалось характером у девушки, и привлекало всеобщее внимание, особенно, со стороны парней. Кто бы мог подумать, что мужчины любят стервозных дамочек?
Хотя, какие это мужчины? Цыплята, которые петушатся, строя из себя взрослых и умудренных жизнью ловеласов. Они утомляли Лину своим надоедливым вниманием и попытками ухаживания. Девушку раздражала похоть, которая была скрыта за каждым их поступком. Это то, что она видела в глазах мужчин с самого детства. Так уж вышло, что жизнь не прятала от нее своих грязных сторон.
Правда, стоило машине Валентина показаться на территории университетского городка – и всех ухажеров сдувало, словно порывом ураганного ветра. Валик жестко блюл границы своей территории. А то, что Лина была его – он четко и ясно показывал всем с ее первого дня в университете. Ни единого разу Валик не дал ей приехать в университет самостоятельно, провожая чуть ли не до дверей аудитории. И девушка не была уверена до конца, из-за того ли, что он волнуется за нее, или для того, чтобы ни у кого и сомнения не возникло, что к Лине и на шаг подойти нельзя. И не могла не признать, что мужчина очень выделялся на фоне ее однокурсников. Настолько отличаясь и производя должный эффект, что все признавали это, и редко переходили границ дозволенного в общении с Линой, ограничиваясь намеками и надеждой на первый шаг с ее стороны. Который она, делать не собиралась.
Нельзя сказать, что девушку напрягала такая ситуация. Ее как-то мало интересовало мужское внимание. В детстве, она жутко боялась мужчин, являясь невольной свидетельницей похождений своей матери, и очень часто сбегала к соседке, сердобольной бабе Сане, которая жалела малышку всем сердцем. Порою, Лина даже жила у нее по несколько дней, пока, вышедшая из очередного загула мать, не вспоминала о том, что у нее имеется ребенок. Но, когда Лине было около шестнадцати, баба Саня умерла, и пристанище – исчезло. Зато, появился Валентин. И теперь, Лина начала прятаться у него. Парень не был героем девичьей мечты, но Лина никогда и не мечтала о принцах. Для нее – Валик был альтернативой тем, кого приводила к ним в дом ее мать, а значит –почти идеален.
Лина остановилась, осматриваясь, и вынырнула из своих воспоминаний.
Сегодняшний день был небольшим исключением из правил, обычно Валентин забирал Лину. Но двадцать минут назад он позвонил, и сказал, что задержится из-за завала на работе. Она должна была дождаться его.
Поскольку домой девушка попасть не особо стремилась, да и делать было нечего, она позвонила подруге, которую старалась избегать в последние дни, не желая показывать свое истинное лицо. И Ленка с радостью согласилась посидеть с ней в их любимом кафе, даже в ущерб времени, проведенному со своим парнем.
Лина подошла к летней площадке, отмечая, что подруга еще не пришла. Села за излюбленный столик и задумчиво подперла голову кулачком. Можно было бы пойти погулять по городу, но кризис миновал и желание насолить всему миру в целом, и Валентину в частности, уже прошло. Да и не хотелось провоцировать последнего. Как бы там ни было, а Лина прекрасно понимала, скольким обязана мужчине. Да, он был жёстким, но благодаря ему –она была. Просто существовала…
Не факт, что девушка еще была бы жива, не поселись Валик когда-то с ними, по многим причинам...
- О чем грустишь? – Звонкий, полный веселья голос подруги, вырвал Лину из очередного приступа самоанализа.
Девушка улыбнулась и подняла голову. Но, стоило Лене посмотреть на нее, как все веселье, словно ветром сдуло. Подруга потрясенно разглядывала ее несколько мгновений, а потом, пораженно покачав головой, опустилась на стул напротив. Лине было непонятно такое ее поведение.
- Что такое, Лен? – Заволновалась она.
-Это Валентин так тебя? – Лена даже рассердилась. - Какого черта ты терпишь такое?!
- Ты о чем? – Не поняла сначала Лина, но быстро вспомнила о синяке, который поленилась замазывать тональным кремом сегодня утром. Она ловила сегодня много взглядов, направленных на ее лицо, но спросить о причине одногруппники стеснялись, а вот Ленке, такт не был присущ. – Ой, ты о синяке? Нет, это не Валик. – Отмахнулась Лина. – Это…- и замолчала, даже подруге она не рассказывала о своей матери. Все думали, что девушка сирота и живет только с Валентином. – Об дверь ударилась. – Наконец, с улыбкой ответила она. – Ночью встала, свет включить поленилась, и со всего размаху врезалась в приоткрытую дверь.
Но Ленка только скривилась.
- Ага, я так и поверила. В дверь. Ничего умнее не придумала? – Девушка была почти в ярости, и это смешило Лину. – Я бы на твоем месте ушла от него. – Ленка сердито сложила руки на груди. – И вообще, я скажу этому Валику пару ласковых, когда он приедет за тобой.
- Ленка, да ты чего? Это не он, правда. – Лина подняла руку, подзывая официантку.
- Лина, ты что, думаешь, я слепая? Это же не первый раз, когда ты в синяках ходишь, хоть и не на лице до этого были. И я вижу, как этот варвар смотрит на тебя, и на тех, кому не посчастливилось оказаться рядом. – Лена, определенно, пыталась образумить подругу, но та, только пожимала плечами.
- Давай закроем эту тему, Лен. Это не Валик. Я ударилась об дверь.- Лина заказала мороженное и кофе.
- Угу, как же.- Подруга не была довольна этим, но смирилась, и сама, поворачиваясь делать заказ.
- Сколько у тебя экзаменов? – Обернулась Лина к девушке, когда официантка отвернулась.
- Четыре. – Тяжко вздохнула та. – И, при том, с перерывом в три дня, всего. А у тебя?
- Три на этой сессии. Но все нормальные. По одному, даже, возможно автомат поставят.
- Везет. Думаю, может мне у брата денег выпросить, да о последнем экзамене договориться, и на море с Санькой укатить раньше. – Лена мечтательно прикрыла глаза.
В этот момент вернулась официантка, принося их заказ и не давая возможности Лине ответить. Когда девушка удалилась, расставив чашки и пиалы, подруги вернулись к теме разговора.
- Море, - Лина вздохнула. – Море это здорово. Может, и стоит того. А брат согласиться?
- А куда он денется? – Злорадно усмехнулась Ленка. – А ты что, собираешься куда-то ехать в этом году?
- Нет, наверное. – Подруга расстроено покачала головой. – У Валика заказов на все лето. Некогда.
- Так едь сама. Или твой Отелло тебя не отпустит? – Иронично подняла бровь Ленка. – Можешь с нами поехать.
Лина задумалась. Она никогда даже не представляла, что может уехать без Валика куда-то. Она и жизни без него не представляла. Он был ее стабилизатором. То, что периодами она впадала в истерику, и убегала от него – ничего не значило. Лина всегда знала, что Валентин ее найдет. Этот мужчина был единственной константой в ее жизни. И она всегда видела только два варианта: или самоубийство, когда было очень плохо на душе, или Валик, хоть он и бесил ее, хоть и заставлял девушку чувствовать себя беспомощной и зависимой, не слышал и не слушал ее. И пока, второй вариант побеждал всегда…
- Эгей, ты где? – Лена помахала рукой перед носом Лины. Та встрепенулась, понимая, что отвлеклась. Все-таки, те таблетки, которые Валик засунул ей в рот сегодня утром, слегка затормаживали, решила про себя девушка.
- Да тут я, тут. – Проворчала она, но увидела, что подруга уже не слушает ее, смотря за спину Лине, радостно улыбаясь и маша кому-то рукой. Девушка обернулась, чтобы выяснить причину такого поведения.
- Смотри, кто тут появился! Это мой брат, наконец-то я вас познакомлю. – Ленка нетерпеливо дергала ее за руку, а Лина наблюдала, как, кивнувший на приветствие Лены мужчина, направляется к их столику.
*************************
Дима весьма удивился, увидев свою сестру за столиком летнего кафе. Когда он звонил ей утром, Ленка заявила, что всю вторую половину дня будет занята, проводя время с Сашенькой. А брат не очень и настаивал, так как не собирался в очередной раз выслушивать нравоучения.
Хотя, с другой стороны, он любил свою сестру. И, после того, как они потеряли родителей шесть лет назад – у него не было больше близких родственников. В тот день, на кладбище, стоя возле закрытых гробов, которые нельзя было открывать, чтобы не травмировать психику пришедших прощаться, брат и сестра забыли обо всех распрях и ссорах, которые стояли между ними раньше. Они не договаривались об этом, просто посмотрели в одинаковые карие глаза – и поняли друг друга без слов. И сейчас, Димка старался встречаться с Леной как можно чаще, уделяя внимание и заботясь о младшей, но, понимал, что у нее вполне может быть и своя, личная жизнь.
А потому, хоть и была эта встреча неожиданной и незапланированной, но от того – не менее приятной. И Дмитрий с радостью перешел дорогу, направляясь к столику, за которым сидела Лена.
Она была не одна. Какая-то девушка, устроившаяся к мужчине спиной, что-то говорила его сестре, а потом, повернулась узнать, что привлекло внимание ее собеседницы.
Дима присмотрелся к спутнице Лены внимательнее, уже почти приблизившись к столу. Было в ней что-то, смутно знакомое. Вот только, где он ее видел? Мозг, измученный напряженной неделей работы и расплавившийся от жары, отказывался вспоминать.
Девушка была очень привлекательна, с чуть вьющимися каштановыми волосами, вздернутым носиком, длинными ресницами и полными губами. Это все, что удалось оценить в профиль.
На ней было одето простое льняное белое платье, и это было весьма разумно, учитывая стоявшую жару. Но мужчина оценил не разумность такого выбора одежды, а то, насколько выгодно данное одеяние подчеркивало фигуру девушки. Она его заинтересовала. Определенно.
Дмитрий никогда не встречался с подругами сестры, опасаясь, что та вздумает женить его на своей наперснице. Но, ради такой «подруги» – он мог бы сделать исключение – « при условии, что дело не свернет в матримониальную сторону»,- решил мужчина сам себе, целуя сестру в щеку и присаживаясь на свободный стул.
- Привет, Димка! – Лена просто излучала оптимизм, как и всегда, впрочем. Дмитрий улыбнулся сестре. – Какими судьбами?
- По работе, Лен. Тут, офис наших партнеров. – Дима кивнул головой в сторону здания, из которого вышел несколько минут назад. – Надо было договоры перезаключить. – А сам в упор смотрел на загадочно знакомую «незнакомку», которая пила кофе, и смотрела куда-то, поверх плеча Лены, так и не оборачиваясь к Диме полностью.
- Это Лина, я рассказывала тебе о ней. – Ленка дернула девушку за руку, вынуждая посмотреть прямо на своего брата. – Лина, это мой брат, Дмитрий. Он весь такой серьезный и деловой, но ты не пугайся. Уверена, что он разрешит тебе называть его просто Дима. Не так ли? – И, с задорной улыбкой, сестра посмотрела на мужчину.
Тот кивнул, хоть и был сосредоточен совсем на другом. Вот теперь, встретившись глазами с девушкой, Дмитрий заметил еще одну выдающуюся деталь на ее лице. На правой скуле, чуть прикрытая длинными прядями каштановых волос – темнела внушительная гематома. Димка нахмурился. Даже рассердился немного, непонятно на кого.
Он не понимал, за что можно ударить женщину, ни при каких обстоятельствах. Это было дико и абсолютно неприемлемо для него, как для мужчины, и очень обеспокоило Дмитрия, как врача, пусть уже и в прошлом.
Девушка окинула его в ответ скользящим взглядом, отчего-то, настороженно осмотревшись вокруг, и уставилась взглядом в дисплей мобильного, невнятно пробормотав что-то, подходящее случаю.
- Очень приятно познакомиться. – Дима улыбнулся этой загадочной Лине, о которой слышал очень много от сестры. Но в ответ получил лишь еще один, мало заинтересованный взгляд, после чего, девушка вновь вернулась к рассматриванию пейзажей. Сестра наблюдала, не вмешиваясь. И, в результате, над столом повисло молчание. Диме даже обидно стало, что его практически не замечают.
Зато, сам смотрел на нее весьма откровенно, не скрывая своего интереса. И, возможно, именно это, послужило причиной холодной усмешки на ее губах, на которые ему очень понравилось смотреть.
Девушка не казалось уж очень дружелюбной и общительной, и это удивляло. Послушать Ленку, так эта Лина была просто невероятной подругой, на которую можно было рассчитывать всегда и в любой ситуации.
«Что ж, мы можем зайти и через окно, коль двери закрыты», - решил мужчина с нехарактерным для себя азартом.
- Шкаф? – Бросил он наугад.
Лина посмотрела на него более пристально, и Дмитрий, довольный, что сумел, все же, привлечь ее внимание к себе, откинулся на спинку стула. Изучив его некоторое время сквозь ресницы, девушка иронично улыбнулась, оценив такую завязку разговора.
- Дверь. – Слегка наклонив голову набок, ответила она, не прекращая своего внимательного изучения.
- Классика. – Усмехнулся Дмитрий в ответ на ее слова. – К врачу ходила? Тут и трещина может быть, не говоря уж о переломе.
- Не обращай на него внимания, Лин. Это в нем, нереализованный, доктор говорит. – К разговору подключилась, умолкнувшая на время и следящая за ними, Лена. – Никак не заткнется. – Поддела она брата.
- Врачом невозможно перестать быть. – Словно извиняясь перед сестрой, развел руки Дима. А сам, не отрывал глаз от столь заинтересовавшей его девушки. – Но тут, я бы посоветовал, все-таки, сделать рентген. Мало ли, что.
- Я приму к сведению совет. – Кивнула Лина, вновь утрачивая интерес к сидящему напротив мужчине, и поднося к ухо заигравший телефон. Она отвернулась, но фразы были слышны.
- Да, Валик. – Дима заметил, как нахмурилась при этом имени его сестра, но не понял, что послужило причиной. – Нет, в кафе. «Черный кот», с Леной. Хорошо.
Нажав на отбой, девушка, вновь, обернулась к брату с сестрой.
- Мне пора, Лен, извини, что так мало посидели. Валик освободился быстрее, чем думал. – Лина потянулась к сумочке, доставая деньги и ложа на стол. – Расплатишься, это за меня, хорошо? – Лена кивнула с хмурым видом, недовольная таким развитием событий.
- Я хочу поговорить с ним. – Сердито буркнула она, вызывая удивление у брата. Дима, определенно, выпал из беседы, потерявшись в коротких и непонятных ему фразах.
Но, в ответ на возмущение подруги, Лина только улыбнулась.
- Лен, я же тебе сказала, это не он. – Девушка встала со стула, собираясь уходить. Но, напоследок, обернулась в Диме. – До свиданья, было очень приятно познакомиться.- Усмешка показывала, что это скорее ирония с ее стороны, чем дань вежливости. Но, он был не против иронии.
Она посмотрела прямо ему в глаза, а где-то, на заднем фоне, прозвучал скрип шин по асфальту. И в этот момент, мужчина вспомнил, где видел Лину. Он кивнул ей в ответ, а сам вернулся в памяти на сутки назад, словно, вновь выходя из своей машины на жаркую площадь у фонтана.
Это она была той оригиналкой, которая вчера так наслаждалась жизнью, привлекая внимание всех окружающих. Даже странно, что он не узнал Лину раньше, девушка произвела на Диму сильное впечатление. Но, сегодня она была совершенно другой. Даже взгляд поменялся. Потому, он и не вспомнил ее сразу, наверное.
Они, словно замерли, на какое-то странное мгновение, так и глядя друг другу в глаза, пока, резкий мужской голос, прозвучавший прямо у нее за спиной, не заставил девушку вздрогнуть и обернуться к его обладателю. Диме стало грустно от того, что она отвернулась.
- Лина. – А вот мужчину этого, Дмитрий узнал сразу. И, опять, испытал желание подобраться, словно встречая на своем пути препятствие или угрозу. Или соперника, с удивлением осознал он.
Дима посмотрела вслед Лине, и столкнулся глазами с жестким синим взглядом, который внимательно изучал его. Мужчина не постеснялся изучить его в ответ. Он знал, что настороженность и непонятную готовность отразить угрозу - можно было прочесть по его лицу. Это было странно, ему нечего было делить с этим мужчиной. Но, отчего-то, напряжение повисло в воздухе, когда пришедший крепко прижал Лину к себе, обнимая, и продолжая при этом, в упор смотреть на Дмитрия. Твердо, предупреждающее. Едва заметно дергая головой в сторону Лены. Дима слышал, как сбоку хмыкнула сестра, отвечая на приветственный кивок этого мужчины.
Лина что-то негромко сказала своему кавалеру, на что тот только хмыкнул и потянул девушку в «лексус», не выпуская из кольца своих рук. Но, перед тем как сесть в машину, Лина бросила на Дмитрия еще один взгляд, поверх плеча мужчины, который держал для нее дверь. И это, вновь, совершено необъяснимо, что-то задело внутри у него. «Бред»,- попытался встряхнуться он, но в этот раз, вышло не очень. Автомобиль резко рванул с места.
Странно, но после их ухода, Дима не расслабился, продолжая испытывать напряжение в душе.
- Это кто? – Задал он вопрос сестре, понимая, что уточнять не надо.
- Валик. – Скривилась девушка, глядя вслед удаляющейся машине.
- Муж?
- Нет, насколько я знаю. – Лена передернула плечами. – Не хватало еще этого.
- Это он ее так?
- А кто еще? Она с ним живет. – Лена неодобрительно покачала головой. – Ты видел, как он ее утащил? Неандерталец, честное слово. И так смотрел, словно она ему принадлежит, как частная собственность, на которую рейдеры захват осуществить пытаются. – Сестра, определенно, была зла. – Я ей столько раз говорила, чтоб она ушла от него. А Лина только улыбается.
- Что ж, возможно ей хорошо с этим «неандертальцем»? – Как-то, даже для себя, невесело, усмехнулся Дима.
- Когда хорошо, так не смотрят. – Девушка раздраженно перемешивала кофе ложкой, звеня металлом о керамику.
- Ладно, Лен, это не наше дело. – Вздохнул мужчина, с усилием над собой, переводя тему на другое. – Что там с экзаменами?

Глава 3
- Это кто? – Резко и хмуро спросил Валик, срываясь с места.
Лина, вздохнула, уже представляя, что будет дальше. И не признаваясь себе, что, в общем-то, совсем не против.
- Это брат Лены, он подошел за две минуты до тебя.
- Угу. – Валентин скривил губы. – И чего он на тебя так смотрел?
- Он врач, Валик, советовал мне рентген сделать. – Девушка попыталась снять напряжение, которое мужчина просто излучал, потянувшись и погладив того по щеке. Права была Лена, только Отелло, по сравнению с Валиком – скромно стоит в сторонке.
- Ленка решила, что это я тебя так, да? Чуть взглядом меня не убила. – Усмехнулся Валентин, перехватывая кисть девушки и целуя, слегка царапая зубами.
- Я ее пыталась переубедить, но она – упрямая. – Лина вздрогнула от тех ощущений, которые рождали ласкающие движения его губ на внутренней стороне ее кисти. Как бы девушка порою не относилась к Валику, но то, что он всегда возбуждал ее – отрицать смысла не было. – И кстати, твой взгляд, по смертоносности, мог бы посоперничать с Лениным. – Лина прерывисто вздохнула, набирая воздух в легкие, и ощущая, как начинает разливаться тепло внизу живота.
Валентин посмотрел на нее, и Лина видела удовлетворение в его взгляде, которое, впрочем, меркло на фоне желания, которым горели синие глаза.
Вот черт! Она так и знала, что этим все закончится. Хотя, сегодня – сама была виновата. Зря она истерила предыдущие дни. Валентин не трогал ее, когда она была в таком настроении, боясь ухудшить состояние Лины. И теперь, он определенно, был на взводе. А тут еще и очередной повод для ревности, как он считает.
- Валик. – Попыталась урезонить девушка мужчину, но не смогла скрыть своей реакции.
- Лина. – Усмехнулся он ей в ответ, приподнимая бровь. А потом, остановившись на светофоре, стремительно наклонился, и сильно поцеловав ее в губы, заставляя откинуться назад, на подголовник. – Какие-то проблемы, малыш? – Хрипло прошептал мужчина ей в ухо, отстраняясь от губ, и пробегая пальцами по обнаженной ноге, забираясь под белую юбку.
- Ненавижу, когда ты так делаешь. - Прерывистое дыхание, выдающее возбуждение девушки, слегка портило эффект от слов.
- Правда? – Усмешка Валентина стала шире, когда он, переключив передачу, резко разогнал машину, возвращая ладонь ей на бедро. – А мне показалось, что тебе нравиться.
- Ты ошибся.- Проворчала Лина в ответ.
Она уже знала, что будет дальше. Этим заканчивался каждый приступ ревности Валентина. И, хоть тело девушки уже трепетало в предвкушении, а дыхание не желало приходить в норму, Лине не нравилось, что он, таким образом, утверждает свою власть над ней. Доказывает и себе, и ей, и всему окружающему миру, что Лина – принадлежит ему. В любой момент, когда он этого пожелает. А желал он этого, почти всегда, невольно усмехнулась девушка краешком губ.
- Сейчас проверим. – Валик остановил машину возле их дома, и вышел из прохлады салона, открывая дверь с ее стороны. Притянул Лину за руку, и повел в подъезд, ни на кого не обращая внимания.
В этот раз, мужчина поехал на лифте, вместе с ней.
Стоило раздвижным дверям закрыться, как Валентин прижал ее к стене и впился в губы, тесно прижимаясь, давая почувствовать, насколько сильно он ее хочет. Одна его рука уже блуждала под ее юбкой, заставляя закинуть одну ногу ему на талию, чтобы еще теснее прильнуть к его телу. А вторая, с небольшим нажимом, обхватывала полную грудь. Именно так, как она любила.
Большой палец очерчивал контур вершины, заставляя Лину постанывать ему в губы, в желании почувствовать касания мужчины голой кожей, без льна и кружев. Так, чтобы он мог возбудить ее еще больше, так, как Валик приучил ее.
Лина уже забыла о том, что это подавляло ее самоуважение и попирало достоинство. Она готова была сделать все, что он ни пожелает, прямо здесь. И так было все шесть лет, которые девушка знала этого мужчину.
Но, время, за которое лифт поднимался на их этаж, было мизерным, чтобы они смогли насладиться хотя бы поцелуем, в полной мере. Когда двери открылись, Валентин потянул ее в квартиру, не переставая насмешливо улыбаться, и пытаясь одной рукой открыть замок.
Со смехом, проникнув в квартиру, не заботясь о том, что здесь еще находилась сиделка, они устремились в спальню. И вот тут, смех ушел, оставляя только дикое желание.
Привалившись спиной к двери, и поворачивая одной рукой защелку, Валентин так крепко прижал Лину к своему телу свободной рукой, что у той мелькнула мысль о новых синяках. Права была подруга, Лина часто ходила с отметинами, но не собиралась жаловаться на метод, которым получала их.
- Значит, тебе не нравится? – Прохрипел мужчина ей в ухо насмешливый вопрос, забираясь пальцами под тонкое кружево.
Лина не помнила уже о предмете беседы, а оттого, просто подалась навстречу его пальцам, откидывая голову назад.
- Валик. – Почти простонала она его имя.
- Что, малыш? – Он куснул ее за мочку уха, продолжая дразнить. Спустил бретельки платья с плеч и прошелся губами по коже, оставляя влажный след. Добрался до белого, ничего не скрывающего ажурного плетения белья, и накрыл губами, лаская языком. Заставляя ее хотеть гораздо большего. И не прекращая размеренных, мучающих ласк пальцами. – Так тебе не нравиться? – Выдохнул он ей в грудь, заставляя Лину задрожать от ощущения прохлады на влажной кожи.
- Валик. – В ее голосе появились просительные интонации, но ее это уже не волновало. – Пожалуйста.
- Что, малыш? Что ты хочешь? – Он собирался мучить ее, пока она сама не признает, то, что хочет его. Лина знала это. Потом, она будет сердиться на себя, и, в очередной раз, считать безвольной тряпкой, но сейчас – ей было все равно.
- Тебя. – Простонала она.
- Тогда, все что хочешь, малыш. – Его голос был низким, надрывным, с трудом удерживающимся в диапазоне шепота. Валик уже спускал ее белье, собирая платье на талии. Когда он успел расстегнуть свои брюки, Лина не помнила, но это было не важно. Главное, что он, такой горячий и необходимый, был уже в ней, в ее теле.
Девушка обвила его ногами, когда они, так и не расплетая объятий, упали на кровать. Мужчина двигался жестко, сильно, подавляюще. Но Лине нравилось это. Она никогда не знала никого другого. И даже не представляла, что любовь может быть без этого острого привкуса, на грани боли и подчинения.
- Ты принадлежишь мне. – Почти рычал Валентин ей на ухо, не прекращая резких движений, заставляющих Лину испытывать удовольствие. – Только мне. Понятно? – Он замер, мучая девушку, вынуждая зависнуть на самом краю. Требуя ответа, который желал услышать.
- Да. – Простонала Лина, пытаясь приникнуть ближе к его телу.
- Я никогда не отпущу тебя. – Валентин возобновил движение, жестко впиваясь в ее губы. А Лина с готовностью отвечала на поцелуй, уже содрогаясь от удовольствия. – Никогда. – Простонал он, и сам замирая в нахлынувшем удовлетворении.
*******************************
Лина подперла голову рукой, растягивая на кровати ноющее тело. Валентин никогда не сдерживал себя. А он, отнюдь, не был слабаком. Синяки будут точно. Девушка устало вздохнула, и прикрыла глаза. Хоть тело ее было удовлетворено, в душе нарастала непонятная тоска.
Она не знала, отчего. Не помнила, когда это случилось впервые. Лина никогда не ждала от жизни ничего хорошего. И Валентин – лучшее, что вообще могло с ней произойти, при том, в какой среде девушка росла.
Да, он был жёсток, да, он не интересовался ее мнением, если считал, что лучше знает, что ей надо. «А он всегда так считал», - хмыкнул она про себя.
Валентин поднял голову с подушки и вопросительно изогнул бровь. Лина покачала головой, не желая показывать ему, что опять впадает в меланхолию. Но мужчину было трудно провести. Он протянул руку, собирая ее длинные пряди в пригоршню, и легонько, но настойчиво, потянул на себя, заставляя Лину посмотреть ему в глаза.
В коридоре прозвучали шаги, хлопнула входная дверь, провернулся замок. Ушла сиделка, но Валик даже не подумал отвести взгляд. Ирина Олеговна была пожилой женщиной, которая настолько трепетала перед ним, что не было нужды как-то контролировать или проверять ее действия. К тому же, она работала у них уже два года – и за все время с ней не возникло ни одного конфликта. Сиделка была заинтересована в этой работе.
Валентин продолжал смотреть на нее, изучая. Лина прикрыла веки. «Все-таки, он был лучшим выбором из того, что судьба дала ей», - повторила она сама себе. Она ощущала, как его руки гладят ее плечи, и ей было приятно это касание. Так, отчего же на душе – пустота?
Ей не пришлось служить забавой для многочисленных любовников матери, когда та напивалась до беспамятства и просто отключалась, и не пришлось участвовать в их пьяных оргиях. Когда она впервые постучалась в комнату к Валику и попросилась спрятаться у него, тот ничего не сказал, только кивнул, отступая и пропуская ее внутрь. Он не комментировал поведение, и образ жизни ее матери. И ничего не спрашивал у Лины.
Часто, просто уводил девушку куда-нибудь. И тогда, они гуляли до утра, по пустым улицам города, тихонько разговаривая. Но всегда, с самого первого раза, как парень увидел ее, придя к ним в дом, Лина видела желание в его глазах. Она знала, что он ее хочет. Видела, как смотрели на нее те, кто приходил к ее матери, до того, как девушка успевала убежать к бабе Сане. Какими взглядами уже давно провожали парни во дворе, зная, что Лину некому защитить от их навязчивых приставаний. И в глазах Валика было такое же желание. Но, помимо него – там было и что-то большее. Он хотел ее, но не только как объект для секса. Парень хотел иметь ее в полном смысле этого слова, обладать всей девушкой, а не только ее телом. Быть полноправным и безраздельным владельцем Лины. Навсегда, а не на время.
Возможно, именно это и была любовь. Другого чувства, подходящего под данное слово, Лина никогда не видела в своей жизни. «А может быть, такой вариант любви, был единственным, который девушка могла пробудить в мужчинах?» – Она иногда задавалась такой мыслью, но, не желая думать о том, что могло привести к очередному приступу депрессии, откидывала такие размышления.
Ее должно было бы напугать это желание со стороны Валика. Но тогда, Лина не понимала, что это значит. И не боялась, отчего-то. Он был красивым, заботился о ней, и ничем физически не угрожал – чем не идеальный мужчина в такой обстановке? К тому же, всегда был готов защитить ее от других, что доказывал неоднократно. Лина знала, что у него бешеный темперамент, но принимала это как неизбежное. И когда, через месяц после ее первого ночного появления у него в комнате, он поцеловал ее – девушка не сопротивлялась. Его поцелуй был жадным, подавляющим, таким, как и все последующие. Он и сейчас целовал ее так, словно до сих пор не насытился. И Лина была уверена, что так и есть. Он никогда не насытится ею. Его отношение к ней не было тем, что подпадало под категорию «нормально». Но, в конце концов, не ей судить о нормальности.
Тогда, в первый раз. Валентин честно предупредил ее, что хочет иметь ее во всех смыслах. Так, чтобы она была только его. Почти потребовал заложить ему свою душу. Он не требовал ее любви, считая это чувство слишком малым, недостаточным для себя. Ему не нужна была часть ее сердца. Ему было нужно все. Без остатка. И Лина, понимая это, согласилась. В конце концов, он мог взять ее и силой, но не сделал этого, давая хоть такой выбор.
Так о чем было жалеть теперь? Отчего грустить, если ее жизнь была хороша, по сравнению со многими другими людьми.
Валик манипулировал ею, это правда. Он, практически полностью подчинил Лину своей воле. Но, всегда контролировал себя с ней. Лишь однажды ударил, но и тогда – это был рассчитанный жест, а не приступ ярости. Лина признавала, что это было, не так уж и неоправданно, учитывая, что в тот момент мужчина оттаскивал ее, рыдающую и отбивающуюся, от края крыши. Второй вариант побеждал всегда, даже когда сама девушка выбирала первый…
Валентин не шутил вчера на кухне, Лина не сомневалась в том, что его воли вполне хватит на то, чтобы вытащить ее с того света, заставляя жить. После того, как он вытянул ее из психбольницы, она почти поверила в его всевластие над ее жизнью.
Она была зависима от него, давно привыкнув, что ей не сбежать от неусыпного и постоянного управления Валентином ее жизнью. Не представляла уже, что что-то может быть по-другому, иначе, не так. Даже боялась подумать о том, что такое может случиться, с ужасом вспоминая свое пребывание в лечебнице. У нее был опыт жизни без Валентина, и за этот, недолгий в общем-то, период, она едва не успела стать жертвой изнасилования со стороны очередного кавалера матери, была обвинена пьяной родительницей в попытке совращения ее «будущего мужа», признана ею сумасшедшей, из-за стараний доказать, что мужчина практически напал на нее. И, увезена скорой в приступе жестокой истерики. В результате чего, безразличный ко всему, и в том числе к изложению ее версии событий, врач констатировал у девушки маниакально-депрессивное расстройство психики и прописал принудительное стационарное лечение.
Ей было, за что благодарить Валентина, не так ли? Хотя бы, за избавление от этого кошмара, если не за все остальное.
Но, так или иначе, в ее душу закрадывалась тоска и нужда в чем-то еще… В чем-то, чего Лина никогда не знала. Может, не так уж и не прав был тот врач? Не просто так же, такие глупости ей в голову лезут. Ну чего ей в жизни не хватает?
- В чем дело, Лина? – Так и не сумев заглянуть ей в глаза, и не довольный этим, Валик перекатился на кровати, придавливая девушку своим телом к матрасу. – Что опять не так?
- Ничего. – Покачала головой девушка, не открывая глаз. – Все хорошо, Валик.
Но, Валентин не собирался удовлетворяться таким ответом. Он потянул руку, заставляя ее запрокидывать голову, чтобы избежать боли от натянувшихся волос, и прижался губами к изогнутой шее.
- Мне не нравится, когда ты обманываешь, малыш. – Валик спустился ниже, щекоча губами впадинку у ее ключицы, зная, что это возбуждает девушку. Вновь заставляя Лину хотеть его, пусть и в обход ее мнения, подчиняя себе и своей воле. – Что не так? – Валентин спускался ниже, не давая ей пошевелиться, удерживая своим телом, а второй рукой, вычерчивая круги на коже ее живота, диаметр которых, все расширялся, спускаясь книзу.
- Валик. – Протестующе пробормотала девушка. – Все так. Я хочу отдохнуть, ну пожалуйста.
Мужчина замер, поднимая голову и пристально заглядывая в ее глаза, а потом наклонился к лицу Лины.
- Скажи, что тебя беспокоит, и я все исправлю, малыш. Разве я хоть раз не сделал этого? – Прошептал он ей в губы, впиваясь в них поцелуем, заставляя испытывать легкую саднящую боль.
- Валик, не надо. – Лина мотала головой, но знала, что он слышит, как учащается ее сердцебиение, и прерывается дыхание.
Она хотела его. И он знал это. Потому что, сам научил ее тело так реагировать на его прикосновения. Вызывая зависимость, привыкание к его касаниям и ласкам. Раньше, он мог мучить ее часами, не давая желанного удовлетворения, только чтобы заставить понять, как она нуждается в нем. Показать, что только он может дать ей удовольствие такой силы. И Лина всегда проигрывала в этой борьбе характеров, признавая его власть и умоляя о разрядке.
Вот и сейчас, отрицательно мотая головой, она еще больше прижималась к нему бедрами, заставляя довольно усмехаться мужчину.
- Думаю, что ты не так уж и против, правда, малыш? – Валентин потерся своей, чуть колючей от пробившейся за день щетины, щекой о кожу ее груди, заставляя Лину стонать.
Но когда, добившись ее кивка, Валентин перекатился на спину, заставляя девушку оказаться сверху и смотреть ему в глаза – взгляд Лины, все-таки, настораживал его. Валик, так и не отпуская ее волос, притянул Лину к себе, укладывая ее голову на свою грудь. Что-то опять беспокоило девушку, мужчина точно видел это.
- Хочешь, поженимся? – Прошептал ей на ухо Валентин, начиная двигаться, и не давая сосредоточиться на своем неожиданном предложении.
Лина попыталась поднять голову, чтобы посмотреть на него, удивляясь словам, но мужчина не выпускал девушку, продолжая полностью контролировать ее тело, заставляя ее опять стонать, не давая задуматься…
Когда, наконец, он отпустил ее, Лина тихонько откинулась на подушку. Ей не хотелось шевелиться, сил не было. Даже есть идти было лень. Валик заснул, уткнувшись ей в плечо, продолжая обнимать и во сне.
Они никогда не разговаривали о браке. Никогда. Как-то, и вопроса не возникало. Итак, было понятно, что Лина всегда будет с Валентином. Она ведь сама согласилась. Да и ради чего ей уходить от него? И он, казался довольным при существующем положении вещей. Что же теперь заставило его предложить брак? Девушка немного поерзала, устраиваясь удобней, и руки Валика тут же сжались, словно и во сне он опасался, что она куда-то ускользнет. «Собственник», - усмехнулась Лина про себя, «всегда настороже». Но ей грех было жаловаться на это, не так ли?
Свадьба… может, и правда стоит пожениться? Праздник встряхнет ее, возможно, заставит по-другому посмотреть на жизнь… Кто знает?
На полу, из недр ее сумочки, раздался противный писк напоминания в телефоне. Лина посмотрела на часы – было восемь вечера, потянулась, даже не думая игнорировать звук. Надо было вставать. Валентин открыл глаза, не особо желая выпускать девушку.
- Ты куда? – Хрипло прошептал он, не разжимая рук.
- Мне надо таблетки выпить, Валик. – Тихонько ответила она.
Мужчина кивнул, и встал вместе с ней.
- Тогда пошли, уже и поедим. – Проговорил он, зевая и пытаясь прогнать сон, тря рукой лицо. Мать вела себя сегодня подозрительно тихо, но девушка не собиралась идти проверять, по горло сытая вчерашним визитом. Валик, понимая это, сам заглянул в комнату к женщине.
Лина, не дожидаясь мужчину, пошла дальше по коридору. На кухне она быстро набрала воды в стакан и выдавила по стрелке маленький белый кружочек. Эти таблетки девушка никогда не забывала пить, даже в самых тяжелых приступах истерики и меланхолии.
Лина не хотела иметь детей. Просто боялась, что и еще чья-то жизнь может быть такой поломанной и ненормальной, как ее собственная, и она будет виновата в этом. Потому, что приведет ребенка в этот мир, не имея возможности обеспечить нормальность существования.
Валентин кинул на нее задумчивый взгляд заходя на кухню, и, ничего не говоря, положил на стол перед девушкой таблетку успокаивающего. Напоминая, что не отступится, и будет следить за тем, чтобы прием и этих лекарств, так же, стал регулярным. Вздохнув, Лина подчинилась.
Валентин никогда не упрекал ее в том, что она против идеи иметь от него ребенка, понимая, что не в этом причина. Да и сам мужчина, не особо горел желанием заводить наследников. И порою, Лине казалось, что он просто не готов был делить ее с кем-то еще. Не желал, чтобы еще кто-то мог претендовать на внимание девушки. Довольно пугающая мысль, если задумываться. Но она не задумывалась…
К тому же, ее такое положение вещей устраивало. Ибо, пожелай Валентин иметь детей – ее желание, навряд ли имело бы значение. Он смог бы убедить Лину, что так будет лучше для самой же девушки.

Глава 4
Дима сидел за столиком в кафе, поражаясь сам себе. Это был первый случай за последние шесть лет, когда он не поехал с утра на работу.
С тех пор, как их с Леной родители разбились в аварии, возвращаясь из аэропорта на такси, мужчина бросил медицину, которой, навряд ли, смог бы обеспечивать себя и сестру, и старался удерживать на плаву фирму, которую создал отец.
И у него это получалось. Более того, их дела процветали. Хоть и не особо нравилось Дмитрию заниматься торговлей. Но, деваться было некуда. И вот сейчас, когда на работе был завал, скопилась огромная очередь заказов на продажу и установку кондиционеров, которые в этот сезон пользовались особым спросом, директор фирмы сидел за столиком летнего кафе и предавался ничего не деланью.
Димка усмехнулся, поднося к губам чашку с кофе. Его роль на фирме была организаторской. Ясно, что не он мотался по клиентам, устанавливая или обслуживая аппаратуру, будь-то кондиционеры летом, камины – зимой, или, ионизаторы – всесезонно. Но, все равно, следить за работой сотрудников было необходимо, как и заниматься бесчисленным количеством различных вопросов, которые кроме него – решить было некому.
Их компания занималась организацией микроклимата жилых и офисных помещений. А сейчас, на общегосударственной волне экономии и рационального использования природных ресурсов – Дмитрий собирался расширить спектр их услуг, включив в список создание теплоизоляции для помещений. «Возможно, стоило обратить внимание и на солнечные батареи»,- лениво подумал он, рассматривая блики небесного светила на поверхности маленького искусственного водопада, установленного в кафе.
Здесь было хорошо. Гораздо лучше, чем в офисе. Пусть и жаркий, но живой воздух доставлял удовольствие, а, немного сонная и, по-летнему, размеренная метушня на улице – затягивала похлеще телевиденья. Негромко играла ненавязчивая музыка, создавая обманчивое ощущение легкости бытия. И жизнь казалась прекрасной. Впрочем, так оно и было. Мужчина всегда знал это, даже в самые тяжелые минуты. Только наслаждаться ее красотой – разучился.
Димка не знал, что его заставило сегодня позвонить заместителю и сказать, что он приедет после обеда. Просто – настроения не было работать с самого утра.
И нельзя сказать, что в первый раз его не было. Отнюдь. Отсутствие желания ехать с утра в компанию, было, скорее, его нормой, нежели исключением из правил.
Мужчина хотел быть врачом, действительно хотел. Ему нравился запах больницы, пусть и режущий глаза от хлорки. Нравилось приходить в полвосьмого в отделение, чтобы успеть сделать предварительный осмотр и проверить своих пациентов до основного обхода с заведующим. Нравилось оперировать…
Но жизнь распорядилась иначе, и глупо было сожалеть о чем-то. Хотя он, до сих пор, порою, забегал в гости к однокурсникам, просто, чтобы вспомнить, окунуться вновь, в ту жизнь, которой теперь не мог жить.
Друзья смеялись над его ностальгией, называя сумму своей зарплаты, и упрекали в том, что он юлит. «Да кто откажется от такой жизни, которая есть у тебя?» – спрашивали они. И мужчина соглашался с их доводами, но, все равно, тосковал.
Возможно, не празднуй он, накануне той злосчастной трагедии, день рожденье лучшего друга до глубокой ночи и, не будь в таком состоянии с утра, что голова на кусочки разлеталась – смог бы сам забрать родителей. И не случилось бы всего этого. Не были бы их с Леной жизни, перечерчены той черной полосой, и родители были бы живы.
Дима достал, из лежащей на столе пачки, сигарету и поджег, делая затяжку. Курить он начал после…
Дмитрий не считал себя виновным в смерти родных. Уже не считал. Этот этап был пройден. Понимал теперь, что нет в этом его вины. И нет возможности изменить что-то, как не хотелось бы. Но, тем не менее, никак не мог перестать думать о том, что было бы, если…
Струсив пепел в керамическую пепельницу, мужчина сделал еще один глоток кофе, пытаясь встряхнуться. Не ради грустных мыслей он пришел сюда.
Сегодня ему захотелось почувствовать вкус к жизни, вспомнить, как это – просто жить, никуда не торопясь, и ни о чем не сожалея. Не заботясь о поставках и накладках в сроках. Не имея такого числа обязанностей. И Дмитрий знал, что было причиной этого.
Случайная встреча, незнакомая девушка, танцующая на бортике фонтана, и так открыто наслаждающаяся своим существованием в ту минуту. И та же девушка, отстраненно и иронично рассматривающая его с насмешливой улыбкой за тем, пустующим сейчас, столиком.
Конечно, вчера он узнал, что и у нее, у Лины, определенно были проблемы. Это было заметно невооруженным взглядом. Но, все-таки, несмотря ни на что, в ту минуту, на площади, она получала удовольствие от жизни. И Диме этого, так же, хотелось.
Что-то задела эта девушка у него в душе, то, о чем мужчина и не задумывался никогда. И это что-то, не давало уснуть ему ночью, заставляя вспоминать голубые глаза, и длинные каштановые волосы. И тот синяк, не давал ему покоя, заставляя задумчиво смотреть в черное, усыпанное звездами небо, и курить.
Дима помнил диалог этой пары, и у него не возникало сомнений, что именно Валентин был виновен в травме девушки. И не мог понять, отчего можно было сделать такое.
Да и Ленка, так открыто возмущалась парнем подруги. Хоть и признавала, что у той могут быть причины не оставлять Валентина. Дима не мог с ней не согласиться, но… Проведя очень много времени в наблюдении за трагедиями человеческих жизней, мужчина знал, что выход есть всегда, кроме одного единственного случая. Другое дело, что не все могут увидеть, или принять его.
Большую часть ночи он промучился над загадкой, которой оказалась эта Лина. Так и не разгадав.
А утром, впервые наплевал на все, и просто пошел гулять, здраво рассудив, что хоть один день отпуска за шесть лет – можно себе и позволить.
Димка помнил курс психологии, и вполне мог, если захотелось бы, конечно, проанализировать свое поведение, и, особенно, свое пребывание именно в этом кафе. Тут и к Юнгу обращаться было не надо. Он, вполне осознанно, не прячась за бессознательным, хотел опять увидеть Лину. Пусть и не было у него никаких гарантий, что она придет сюда сегодня, тем более, с самого утра. Почему он искал встречи с ней? Это было сложнее, и мужчина не имел однозначного ответа на данный вопрос.
Димка понимал, что его интерес к девушке не вполне правильный. У нее, совершенно определенно, был мужчина, с которым она жила. А Дмитрий соврал бы, если попробовал бы сказать, что Лина не заинтересовала его как женщина. Очень, даже, заинтересовала. У него же, было железное правило – никогда не лезть на чужую территорию. Просто потому, что воспитали его так. Да и правильно было это. Никто не отменял морали, ради сомнительного удовольствия. И за всю жизнь Дмитрий ни разу не крутил романов с несвободной девушкой. Но…
Мужчину уже давно так не задевали женщины. И дело было не только, и не столько, в том, что она почти игнорировала его вчера. И не в том, даже, что она была красива. А, скорее, в том, как по-разному вела себя Лина в эти две встречи. Она заинтриговала Диму странной смесью жизнелюбия, отчаянья и сдержанности. Он не понимал, как можно совмещать в себе это все. Но живой пример был у него перед глазам. Это делало ее загадку еще более интересной. Еще более манящей. А потому было очень трудно не поддаться желанию встретить Лину еще раз. Поговорить, возможно.
И, учитывая то, где он сейчас находился – его нельзя было считать избежавшим искушения…
*********************
Маленький желтый мяч больно ударил Лину по ноге, заставляя оторваться от экрана монитора. Ребенок, лет шести, подбежав вслед за своей игрушкой, виновато смотрел на девушку, постоянно оглядываясь назад.
- Простите. – Пробормотал он, с нетерпением поглядывая на мяч, который закатился под ее лавочку. – Я не хотел вас задеть, мы просто игрались.
Чуть поодаль, за спиной мальчишки стояло еще три озорника немногим старше, которые с интересом и легким страхом следили за тем, как их друг оправдывается перед Линой. Девушка улыбнулась.
- Ничего страшного, бывает. – Захлопнув крышку своего нетбука, она достала игрушку и протянула ее мальчику.
- Спасибо. – Обрадовался ребенок и шустро побежал к друзьям.
Лина проводила уходящих детей взглядом, не совсем понимая, что у них за интерес играть на территории студенческого городка. В толпе вечно торопящихся студентов и нервных, перепуганных абитуриентов. А потом, решила, что какая разница, где играть? Вероятно, само место детей не волновало, главное, чтобы весело было.
Она запрокинула голову, наслаждаясь солнцем и легким ветерком. Сегодня был прекрасный день. И Лина не собиралась позволить, кому бы то ни было, его испортить.
Едва открыв глаза утром, она поняла, что депрессия ушла. На душе было легко и радостно, хотелось петь и наслаждаться каждым вздохом. Даже Валик расслабился, видя, как она счастливо улыбается целое утро и тихонько напевает.
Девушка немного скривила губы, вспоминая о том, что уже дважды с утра обманула Валентина, но…, отмахнулась от укоров совести.
Ей не хотелось пить успокаивающее. Оно, вновь, привело бы ее в состоянии заторможенности и апатии, как накануне днем. Убило бы эту эйфорию от самого факта существования. И Лина была весьма признательна матери, которая так вовремя начала буянить, вынуждая Валика уйти из кухни, едва успев дать ей таблетку. Она выкинула ее в окно.
А потом, когда оказалось, что в последний день семестра – занятия отменили, Лина не позвонила и не сообщила об этом Валентину, как он всегда настаивал. Сделай она так, и мужчина приехал бы за ней, отвез бы к себе на фирму, и Лина была бы вынуждена просидеть такой прекрасный день в прокуренном офисе, наблюдая за «безумно интересным» процессом программирования.
Ей, и так, предстояло провести там несколько недель этим летом. А где же еще, как не в компании Валика, она могла бы проходить производственную практику? Девушка не была уверена, что на фирме, в которой своих людей, разбирающихся в компьютерах – были толпы, так уж был необходим еще один системный администратор, но Валентин никогда не позволил бы ей пройти эту практику в другом месте. К тому же, он настаивал, что в его компании работают одни программисты, и системный администратор – просто жизненно необходим.
Они и факультет для девушки выбрали с расчетом на то, что после окончания – Лина будет работать («если захочет, конечно, вообще работать»,- как любил повторять мужчина), именно в его компании. Вот и будет прекрасный повод изнутри познакомиться с коллективом.
При мысли о практике, Лина немного огорчилась. Не то, чтобы она не хотела работать с Валентином. Она была не против, отнюдь. Да и сама ее профессия, ей очень нравилась.
И, хоть, первое время девушке было довольно сложно понять, кем же, в конце концов, она станет после окончания университета, уж больно многогранной была формулировка «специалист по программному и бухгалтерскому обеспечению», все равно – было интересно.
Сейчас, оканчивая второй курс, Лина уже разобралась, что будущая специальность даст ей широкий выбор. В ее дипломе будет и системное администрирование, и веб-дизайн, и курс экономики со специализацией в «1С». Вариантов возможного трудоустройства – множество. И это было бы здорово, не будь все гораздо прозаичней.
У Лины не было сомнений в том, где она будет работать. Валик, даже, готов был специально для нее ввести должность бухгалтера, если бы ей захотелось заниматься именно этим.
Но, пока, такой должности в его компании не было, перед девушкой стояла еще одна задача. Производственная практика после второго курса состояла из двух частей. Первая: системное администрирование, с которой уже все было решено. И вторая: учет и делопроизводство, с использованием программы «1С».
А вот тут, решено еще ничего не было. И, более того, из-за ужасного недовольства Валентина тем, что ей надо будет отрабатывать где-то еще, Лина еще и не начинала искать место прохождения этой части практики.
Еще одна проблема, которую надо было решить, и очень быстро. Согласие руководителей компаний о прохождение студентов у них практики, было необходимо сдать в деканат не позднее следующей пятницы. Валик настаивал, что возьмет подтверждение у друга, в фирме которого были требуемые для отработки условия, а Лина, тем временем, и эту часть лета, проведет с ним. Но девушка была не особо довольна такой перспективой. В таком случае, сомнительно, что ей удастся освоить нюансы профессии. Но с Валентином было трудно спорить.
На этой мысли девушка вздохнула. Она немного устала подчиняться. Но сегодня, и это не могло надолго лишить ее радости.
Аккуратно сложив портативный компьютер в сумку, Лина задумалась над идеей прогуляться. Было лишь десять часов утра, она позвонит Валику в двенадцать, или в полпервого.
Ощущая легкость и душевный подъем, словно ей предстояло новое и необычное приключение, девушка направилась к выходу с территории университета. Определяться с маршрутом, Лина решила по ходу.
**************************************
Дима болтал по телефону с сестрой, когда увидел ее. И даже замер на мгновение, выключаясь из беседы, и немного шалея. «Вот уж, воистину, бойся своих желаний, ибо иногда они исполняются», - мелькнула в голове избитая, но не менее правдивая от этого, фраза.
И мужчина растерялся, не зная, что же теперь ему стоило делать. И стоило ли, вообще, что-то делать. Он и не надеялся, если честно, что ему повезет в его желании. Пришел сюда, просто потому, что хотелось.
Ведь бывает так. Идешь по улицам, выискивая в толпе желанное лицо, хоть и знаешь, что нереально это – встретить человека в многотысячном городе просто так. Приходишь туда, где когда-то видел, встречал, в глупой и бесперспективной надежде столкнуться опять. Сердце колотиться от предвкушения, оборачиваешься на каждый схожий силуэт, на мелькнувшие волосы, того же цвета. Бывает…
И какова вероятность, что исполнится твое желание? Десятая доля? Сотая? Тысячная? Миллионная? Или просто, пятьдесят на пятьдесят - или встретишь, или нет?
Глупые мысли, Дима признавал это. Но не верил он, выходя из дома после почти бессонной ночи и долгих размышлений, что встретит Лину, как не интересно ему это было бы. Хоть и пришел сюда, зная, что университет, в котором учится сестра и ее подруга, в десяти минутах ходьбы. Пришел потому, что хотелось, а не от того, что верил в удачу.
И вот, на тебе. Лина шла по тротуару легко, весело, если можно было так сказать о походке, и счастливо улыбалась, совершенно не обращая внимания на прохожих. В ее ушах, опять, были наушники, и, если мужчину не обманывало зрение, девушка подпевала неслышной никому песне. Мысль о том, что с Лины сталось бы подпевать и вслух, заставила Диму широко улыбнуться.
- Эй, ты куда пропал? – Удивилась Лена на том конце связи, вырывая Дмитрия из этого странного состояния легкого ступора.
- Никуда, тут я. Лен, слушай, давай, я тебе позже позвоню? – И Дима нажал на отбой, не дожидаясь ответа сестры.
А потом, просто положил трубку на столик и, опять, посмотрел на Лину.
Девушка осмотрелась по сторонам, переходя дорогу, зашла за низкую ограду летней площадки кафе. Села за тот же столик, что и накануне, приветливо кивнув подошедшей официантке. Что-то сказала девушке, вынимая пуговку наушника из одного уха. И, не дожидаясь заказа, достала из сумки нетбук, располагая устройство на столике.
Дмитрий откинулся на спинку стула и просто смотрел, как Лина что-то набирает на компьютере. Он сидел совсем в другом конце кафе и, очевидно, не был замечен, погруженной в свои дела, девушкой. А оттого, имел прекрасную возможность просто наблюдать. Хоть и начал подозревать в себе скрытые задатки вуайериста, получая огромное удовольствие от своего занятия.
Ему нравилось смотреть, как на ее лицо постоянно спадают волосы, пряди которых Лина упорно пыталась заправить за ухо, но, по большей части, совершенно безрезультатно. Как девушка улыбается, просто так, поднимая лицо к небу.
А когда она поднесла к улыбающимся губам чашку, принесенную официанткой, Дмитрий впервые поймал себя на мысли, что хотел бы поцеловать ее. Поймать своими губами эту улыбку. Попробовать ее на вкус, перебирая при этом шелковистые волосы. Отчего он решил, что они именно шелковистые – Дима не знал, но такое ощущение создавалось, когда он смотрел, как плавно и упорно они соскальзывают по ее плечам к лицу. Словно отрез шелковой материи...
Ему и самому смешно стало. Дима поразился направлению, которое его мысли приняли. А свернуть в другую сторону как-то не получалось.
Не врал он сестре, когда говорил, что некогда ему за девушками ухаживать. Не было у него времени. Но, тем не менее, ведь сидел же он, по непонятной причине в этом кафе, прогуливая работу, и наслаждаясь видом сидящей неподалеку Лины? Сидел, а глупости всякие в голову лезть продолжали…
Сегодня она, вновь, была веселой. Не было в ней той настороженности и отрешенности, которую он вчера заметил. И вот такая, радостная, открытая улыбка, нравилась мужчине гораздо больше, чем та, насмешливая. Словно это была именно она, настоящая Лина. Такая, какой он впервые ее увидел.
Девушка и одета была как-то радостно, не было строгости, как вчера. Когда простое холодное платье, пусть и здорово на ней сидящее, создавало ощущение неприступности и отстраненности. На Лине была белая блуза с рукавами до середины руки, расшитая яркими цветами, и белая же юбка, закрывающая ноги почти до голеней, о чем Дима, искренне, сожалел. Что тут скрывать, у девушки была красивая фигура, и ноги – не были исключением, мужчине нравилось смотреть на них, где-то, на задворках мыслей, представляя их себе чуть выше оборки юбки. Или, не чуть…
Количество выпитых им чашек кофе приближалось к отметке суточной нормы, а сигареты в пачке заканчивались, но Дмитрий даже не думал уходить. Ему не хотелось ни прекращать свое наблюдение, ни обнаруживать свое присутствие перед Линой, даже, если, она его не узнает. Виделись то, всего раз лицо в лицо.
Он не собирался подходить к ней, или любым другим способом завязывать разговор. Смысл? Лина была занята.
А вот любоваться ею, никто не мог ему запретить, даже собственные нормы морали. И задумываться о том, что можно было бы себе позволить, будь она свободна…
«Кажется, Димка, ты начинаешь превращаться в мечтателя», посмеялся мужчина сам над собой, в очередной раз затягиваясь. Но, тем не менее, глаз не отвел.
Так и просидели они в кафе, почти полтора часа. Она – чем-то занимаясь на своем компьютере, он – просто любуясь девушкой.
А потом, Лина осторожно закрыла свой нетбук и легко поднялась. Расплатилась, и вышла из кафе, оглядываясь напоследок назад, все с той же, счастливой, улыбкой, которая не исчезала с ее губ на протяжении этого времени.
Она не увидела его, Дима точно знал, но все равно, он почувствовал себя довольным только от того, что поймал эту улыбку.
Есть такие люди в наших жизнях, с которыми, и говорить не надо. Ты ощущаешь себя счастливым и радостным, просто находясь рядом, попадая под воздействие их ауры. Они, кажется, излучают любовь к жизни и оптимизм.
Однако есть одна загвоздка - к этому чувству эйфории и беспричинного удовольствия от чьего-то присутствия очень легко привыкнуть. Почти как к наркотику…
И для Дмитрия, вечно занятого работой и проблемами, забывшего о том, когда в последний раз просто так улыбался прохожим на улице, Лина, определенно, могла стать таким человеком. Мужчина был достаточно честен, чтобы признаться в этом себе.

Глава 5
Валентин забрал ее с парковки студенческого городка, куда Лина вернулась перед тем, как звонить ему. Когда девушка села в машину, Валик наклонился и требовательно поцеловал ее в губы.
- Как день прошел?- Мужчина вопросительно поднял бровь.
- Хорошо. – Улыбнулась Лина в ответ, ни капли не лукавя. День она провела великолепно.
Валик кивнул, положил ей на колени красную бархатную коробочку и, как обычно, резко рванул с места.
- Это что? – Не поняла девушка, вертя в руках подарок. Она не сомневалась в том, что это подарок. Валентин все свои подарки преподносил подобным образом. Ничего заранее не говоря, не выясняя, просто молча ложил вещицу перед ней. Но сегодня, вроде бы и повода никакого не было.
Лина перевела взгляд с коробочки на, смотрящего на дорогу, мужчину.
- Кольцо. – Спокойно ответил тот. – Открой, посмотри, вдруг – не понравится. Заедим - другое выберешь.- И Валентин серьезно посмотрел на нее, отрываясь от управления.
Лина немного растерялась. Она, как-то, забыла о вчерашнем «предложении», которое таковым, и считать-то сложно было. Да и не ответила она на него… Но, Валентин, так не считал, как обычно, решая все за нее.
Девушка начинала терять свой позитив. Ощущала, как хорошее настроение ускользает сквозь пальцы, до онемения, вцепившиеся в красный бархат. Но, собственно говоря, что это поменяет? Ничего.
Тогда, какая разница?
Беззвучно вздохнув, и постаравшись вернуть себе радость в глаза, Лина щелкнула крышечкой.
На белом фоне материи лежало кольцо. Оно было дорогим, в этом Лина не сомневалась. Валентин никогда, даже будучи студентом, не дарил ей дешевых подарков. Девушка не имела представления, где он тогда брал деньги, но очень часто, только парень и был кормильцем в их странной семье.
Впрочем, и сейчас, ничего не изменилось. Деньги зарабатывал только Валик, и все, что у нее было, купил ей он. Она, и в этом, полностью зависела от него. Но, Лина очень надеялась, что сможет, вскоре, немного изменить ситуацию. Когда она сегодня сидела в кафе, работая над проектом, ей пришла в голову интересная и, слегка крамольная, идея. Она хотела найти работу…не на фирме Валика. И для того, чтобы его задобрить, и уговорить на такое – была готова сделать очень многое.
В машине повисло молчание, и Лина знала что, не смотря на всю свою собранность, Валик пристально наблюдает за ней и ее реакцией.
Ее глаза, опять, вернулись к кольцу. Оно было плоским и широким, окаймленным по краям белым золотом, на его поверхности сверкали три камешка. Лина внимательно присмотрелась к ним.
- Валик, это что – бриллианты? – Пораженно спросила она, ощущая почти испуг.
- Ну, не цирконий же. – Хмыкнул мужчина в ответ, одаривая ее еще одним внимательным взглядом. А потом, свернул, паркуясь у обочины.
- Тебе нравится или нет? – Валентин повернулся к ней лицом, подозрительно рассматривая.
- Оно прекрасно, Валик. – Девушка потянулась к нему, утыкаясь лицом в плечо.
Ее голос был счастливым и радостным. Кольцо было великолепно…, только Лина не особо заметила это. Но ему об этом знать не стоило. Ради хоть мизерного кусочка самостоятельности, девушка была готова на многое.
- Хорошо, что тебе понравилось. – Довольно кивнул мужчина, немного отстраняясь и обхватывая ее лицо ладонью, заглядывая в глаза. – Я рад. Когда ты хочешь, чтобы мы расписались?
************************
Полная луна, висевшая на небе, слабо освещала балкон. Но Лине не надо было много света. Девушка сидела на стуле, стоявшем на лоджии, подобрав ноги, и смотрела в звездное небо.
На широком подоконнике стояла пепельница Валика, рядом лежала пачка сигарет. Лина повернула голову в сторону комнаты. В квартире стояла тишина. Валентин спал в спальне, что делала ее мать – Лину не интересовало.
Вновь посмотрев в небо, девушка встала со стула и подошла ближе к окну, облокачиваясь о раму. Дневная жара ушла, уступив место прохладе ночи, и ей было немного зябко в тонкой шелковой ночной сорочке. Лина обхватила себя руками, весьма явно ощущая подавляющую тяжесть кольца на безымянном пальце левой руки.
Что она здесь делала ночью? Почему не спала, прижимаясь к мужчине, который горы готов свернуть для нее?
Девушка и сама не была уверена. Мысли о самоубийстве, сейчас, не искушали ее мозг. У Лины появилась цель и, ей даже удалось убедить Валентина подумать о том, чтобы она, на самом деле, отработала часть практики на фирме его друга, а не только взяла об этом справку. Мужчина был доволен ее настроением сегодня. Он был рад, что ей понравилось кольцо, что не было сопротивления на вопрос о свадьбе. И потому – был более уступчив, чем обычно. Возможно, ей повезет…
Возможно…
То, что в ее жизни это слово характеризовало так много, а понятие «смирение» - было кредо ее существования, раздражало и бесило Лину. Но, выхода девушка не видела. Утренняя эйфория отступила, не выдерживая давления реальности. Что Лина представляла сама по себе, без Валика? Поломанное, не способное к самостоятельному существованию существо? Даже она сама не любили себя, и не верила в свои возможности.
Эти перепады настроения, которые появились после пребывания в стационаре, эти мысли… Лина почти уже и сама верила, что была сумасшедшей. И только Валентин упорно доказывал ей, что это не так. И иногда, она ненавидела мужчину за это. И себя ненавидела.
Какая странная жизнь…
Неужели, у всех людей она сводится к тому, что ты постоянно борешься с собой и человеком, который рядом? Неужели, это и есть та любовь, о которой так много написано. О которой кричат на каждом шагу? Это ужасное, подобное изощренным пыткам, существование, когда ты безумно благодарен кому-то, за то, что тот существует, удерживая в этом мире и тебя, и в то же время, ненавидишь его же, потому что он уничтожает самое понятие твоей сущности… Только где оно, это понятие?
Лина тяжело вздохнула. Ради чего она живет? Девушка не знала ответа. Да и то, можно ли это считать жизнью, было спорным утверждением на ее взгляд.
Еще раз посмотрев вниз, она покачала головой сама себе. Нет. Сегодня этот выход не казался таким уж удачным. Немного подвинувшись, Лина задела локтем массивную пепельницу, которая негромко звякнула, ударяясь о стекло окна. Девушка оглянулась, но в темноте залы ничего не пришло в движение. Наверно, звук был тихим и Валик не проснулся. Она взяла в руки пачку сигарет, думая их отложить, и задумчиво покрутила в руках. Может и ей стоит начать курить? Вот Валик таким способом всегда напряжение снимает… вдруг и ей поможет?
- Ты что тут делаешь? – Тихо спросил Валентин настороженным голосом, подходя со спины, и обхватывая руками за пояс, утыкаясь подбородком в плечо. Сильно прижимая к себе. Он боялся, девушка знала это.
- Да вот, думаю, может курить начать? – Шутливым голосом ответила Лина. Она не собиралась показывать Валику, что настроение упадническое, опять таблетками кормить начнет.
Валик немного расслабился, давая ей возможность сделать вдох. Хмыкнул. Поцеловал в шею.
- Нет, думаю, не стоит. Пошли спать, Лина. – И мужчина потянул девушку с балкона, уводя с опасной территории, коей он, вне всякого сомнения, считал лоджию.
Она не сопротивлялась.
Несмотря на все свое настроение, у Лины появилась цель, возможность сделать что-то, что заставит ее поверить в саму себя. Стать собой, перестать быть настолько зависимой. И для этого, надо было еще больше подчиниться Валентину.
*********************************
- Привет.
Лина подняла голову, отрываясь от монитора. Солнце ослепило ее на мгновение, но девушка и так знала, кто стоит рядом. На ее губах появилась улыбка, пусть и немного разочарованная. Неплохая традиция получалась, но и так, она не была против. Даже, наоборот, рада немного. Странно, как, оказывается, к человеку за неделю привыкнуть можно, ни разу не разговаривая при этом.
- Привет. – Ответила она.
- Не возражаешь?
- Отчего же? Садись. – Лина кивнула мужчине на свободный стул.
Дима улыбнулся в ответ и сел, поднимая руку, и подзывая официантку.
- Извини, что отвлекаю, мой столик занят. – С, чуть, виноватым видом, развел руками мужчина.
- Да, - кивнула она, вновь утыкаясь глазами в монитор. – Я заметила. Даже растерялась, едва не поздоровалась с тем страшным дяденькой. – Девушка засмеялась, и мужчина поддержал ее веселье, бросив взгляд на свое обычное место, которое занял, весьма грозный тип, заставив стол обилием тарелок, содержимое которых и поглощал. – Он бы меня не понял, наверное.
- Тебе бы все простили. – Мужчина лукаво ей подмигнул. - Вот, стоило опоздать на десять минут и любимое место заняли. – Дима покачал головой, доставая пачку сигарет и вынимая одну. – Ты не против? – Вопросительно посмотрел он на собеседницу.
- Нет. – Переводя глаза на него, с легкой улыбкой ответила девушка. – А место у тебя было уж очень хорошее, вот и увели.
- Что ж, теперь я могу и поспорить о том, какое место лучше. – Дима хитро посмотрел на Лину, встречаясь с ней глазами и обрадовался, когда в ее, голубых, блеснуло веселье. Но, к сожалению, был вынужден отвернуться к подошедшей официантке, а когда сделал заказ, девушка опять смотрела в монитор. Мужчина не счел себя вправе отвлекать Лину, итак, то, что он сделал сегодня – было полным нарушением границ их странного общения. Да и пустые столики имелись…
Но Дима, отчего-то, был сегодня в бесшабашном настроении, вот и решил рискнуть, а она не отказалась от его компании.
Это продолжалось чуть больше недели.
Он, по непонятной причине, каждый день к двенадцати часам приходил в это кафе, во время перерыва. Девушка появлялась через пять минут.
Зря Дима сомневался, она узнала его сразу же, как только увидела, во вторник, и приветливо кивнула, здороваясь. Он ответил ей тем же. Они не разговаривали и не подсаживались друг к другу до сегодня. Просто переглядывались временами с улыбкой. Лина что-то делала у себя на компьютере, а он – пил кофе, курил, и смотрел на нее, но не так, как в первый раз, не явно, стал больше таиться. Нравилась она ему, что скрывать? Но, не хотелось, чтобы периодически поднимая глаза, девушка все время натыкалась на его взгляд. Это обоим было бы неудобно, только по разным причинам.
Конечно, мужчина привирал себе, когда делал вид, что не понимает, отчего его тянет в это кафе каждый день. И почему сегодня, не вкладываясь в сроки с одним из заказов, он, все же, отпустил сотрудников на перерыв и приехал, хоть и с опозданием. Но, старался не думать о причине. Так было просто, спокойно и не обременительно.
И да, не ошибался Дмитрий, боясь ее оптимизма, он уже пристрастился к этому ощущению веселья и радости, которые она просто излучала последние дни. Не было больше холодности и отчужденности. Только приветливость и легкость. Словно они были знакомы давно, и им было о чем молчать вместе, не заботясь о теме разговора. Обман… иллюзия, но все же.
Тихий щелчок закрывающейся крышки привлек его внимание к Лине, отвлекая от мыслей. Девушка поднесла к губам белую чашку и сделала глоток, а потом посмотрела на него все с той же улыбкой. На мгновение Дима, совершенно абсурдно, позавидовал посуде.
- Ты работаешь рядом? – Обратилась к нему Лина, отвлекая от размышлений о том, какова же ее улыбка на вкус.
- Да, можно и так сказать. – Увильнул он от ответа с обаятельной улыбкой. – А ты?
- Да, - счастливо кивнула она, а потом, словно спохватившись, стала чуть более серьезной. – То есть, у меня университет рядом, ты же знаешь, и Лена в нем учится.
- Да, в нем. – Дима кивнул, не переставая смотреть на нее.
Создавалось ощущение, что девушка еще что-то хотела сказать, но раздумывала, стоит ли. Мужчина щелкнул зажигалкой, поджигая новую сигарету.
- Ты много куришь. – Как-то, невпопад, отметила Лина.
Дима усмехнулся, курил он не так уж и много, просто сейчас это не было заметно.
- Ты сходила к врачу? – Спросил мужчина в тон ей, насмешливо приподнимая бровь.
Девушка улыбнулась, отрицательно качая головой. Что ж, он так и думал.
- Знаешь, не знаю, правильно ли делаю, но мне так хочется рассказать кому-то, а ты, вряд ли, сообщишь… - Лина задумчиво и немного нервно накрутила прядь волос на палец. – Я, и правда, работаю рядом. Только это тайна. Я не хочу, чтобы…., чтобы об этом знали. – Она отвела глаза.
- А в чем тайна? – Не совсем понял Дима, беря со стола свой кофе.
- Да ни в чем, собственно. – Лина так широко и искренне улыбнулась, что не ответить ей было просто невозможно. – Просто, я даже не верила, что смогу устроиться. А меня взяли! – было видно, что Лина искренне рада этому.
Дима и сам, почувствовал непонятную радость, встречаясь с ней глазами, только от того, что ей так явно хорошо было.
- Поздравляю.
- Спасибо, - кивнула она. – Только Лене не говори, ладно? Она может проговориться. – Лина, будто смутившись, посмотрела в сторону.
- Правда? Не знал, что у меня сестра – болтушка. – Усмехнулся мужчина. – Но, не переживай, не скажу, это же твое дело, решать.
- Она не болтушка, - еще больше смутилась девушка, опуская голову. Ее пальцы нервно крутили какое-то кольцо на пальце. Довольно дорогое, как отметил Дмитрий с неприятным ощущением в душе. – Просто… я… я никому не говорила об этом. Ты первый. – Лина вздохнула и поднесла к губам чашку, словно пытаясь скрыться за ней.
Дима промолчал, глотая свой кофе. Он понял, кто имелся в виду под «никем». И это было странно. Что же у них за отношения, если Лина своему парню о работе, которой так радуется, не рассказывает?
- Извини, не стоило тебя втягивать в свои причуды. – Лина отставила чашку дрогнувшей рукой. – Я тебе никто, просто, поделиться захотелось.
- Лина, это не причуды. – Дима уверенно и твердо посмотрел на нее, но девушка не поднимала головы.
Тогда, поддавшись порыву, Дмитрий решил ее привлечь внимание другим способом. Ему не нравилось, когда девушка переставала улыбаться. И потерянность на ее лице – не нравилась. Мужчина протянул руку, накрывая ее ладонь своею. Лина удивленно посмотрела на их руки, а потом, широко открытыми от изумления и еще чего-то, мелькающего в глубине, глазами, посмотрела в упор на Диму. – И ты – лучшая подруга моей сестры. Так что, совсем мне не чужая. Я никому не скажу, если не хочешь. Ведь, иногда открыться мало знакомому человеку легче, чем самому близкому другу.
Он говорил спокойно и уверенно, не показывая девушке, как ему нравится держать ее ладошку в своей руке. И как хочется погладить тонкое запястье пальцем, ощущая биение пульса, так, что вторую руку, под столом, в кулак сжать пришлось, но голос и лицо не выдавали этого.
- Спасибо, Дима. Ты прав, отчего-то, тебе мне это было сказать легче. Да и вообще, так хотелось хоть с кем-то радостью поделиться. – Немного неловко, но с робкой улыбкой ответила Лина. Помолчала какое-то время, продолжая в глаза смотреть, и руку не забирала. А потом, словно спохватившись, дернулась, вызывая в мужчине легкое чувство потери. Но он не сопротивлялся, как ни хотелось бы. – Мне пора, перерыв заканчивается. – Начав быстро собираться и отводя глаза, сообщила она. – Пока.
Лина встала, и еще раз обернулась к нему, стараясь взглядом не встречаться.
- До свидания, Лина. – Кивнул Дмитрий. И с сожалением смотрел в ее спину, наблюдая, как девушка уходит.
Лина ни разу не оглянулась.
*************************
Лина старалась собраться с мыслями, хоть это было и трудно. Девушка зашла в офис компании, куда устроилась на работу, и села за свой рабочий стол. Еще раз осмотрелась с восхищением, не веря, что это правда. И усмехнулась своему глупому восторгу.
Это не была, какая-то, особо престижная работа. Да что там говорить, она устроилась секретаршей, причем, временно, на месяц, пока на фирме большая часть сотрудников в отпуске. Но это не имело значения. Это была ее первая работа, и нашла Лина ее совершенно самостоятельно. Валентин не только не принимал в этом участия, но даже и не знал еще. И, если девушке очень повезет, то и не узнает.
У мужчины сейчас были какие-то проблемы на фирме. Клиент из Канады заказал серьезную программу и попросил сократить сроки выполнения, обещая, разумеется, за это отдельную плату. И Валик напрягал всех сотрудников, но и сам проводил на работе почти все свое время, уверенный, что Лина занимается в библиотеке университета, готовясь к экзаменам и заканчивая свой проект.
Лина, в общем-то, так и делала, только экзамены она уже сдала, а по последнему, ей, все же, поставили автомат, потому, что и проект девушка сделала успешно. И, как раз выходя с кафедры дизайна, она и увидела в холле главного корпуса доску объявлений с вакансиями на лето для студентов.
Нельзя сказать, что эта доска появилась на стене только в тот понедельник. Отнюдь, она всегда там висела. Просто Лина не обращала на нее внимания, смиренно подчиняясь ходу своей жизни. Однако сейчас в ее душе правил оптимизм и, поддаваясь порыву, девушка подошла. А когда увидела объявление о месте секретаря на месяц, да еще и так близко от университета – рука сама потянулась к телефону. Лина устроилась на работу в тот же день. И до сих пор не верила, хоть и приходила на работу уже неделю. Рабочий день не был полным, так как и работы в компании было не очень много в этот период. Она работала с девяти и до четырех, плюс, ей был положен перерыв, от которого она не отказывалась, потому что уходить раньше – смысла не было.
Валик забирал ее из университета только в пять. Ему она сказала, что ей дали еще одно задание. И это было не совсем ложью, просто сроки выполнения задания по администрированию она несколько приуменьшила. Ей было стыдно, но совесть замолкала под напором счастья от первого самостоятельного выбора в ее жизни. Она не зависела в этом от Валентина. И ощущение независимость, пусть и в такой мелочи – пьянило.
Но не от этого ощущения у нее сейчас дрожали руки, и колотилось сердце. Лина глубоко вздохнула, пытаясь успокоить нервы. Даже таблетки, которые продолжал заставлять пить ее Валик, хоть и раз в день, не справлялись с этой нервной дрожью.
Девушка плохо переносила чужие прикосновения, особенно мужские. Очень плохо. Каждый раз, когда кто-то прикасался к ней, она вспоминала тот вечер, когда ее пытались изнасиловать. Даже Валентин долго пробивался к ней после того, как она вернулась домой. И не понимал, почему она на каждое его прикосновение и поцелуй – плакать начинает и замирает, словно в испуге. Думал, что из-за пребывания в стационаре. Боялся, что с ней там что-то сделали. Но Лина его успокаивала, правда, о причине своей реакции не рассказала, опасаясь, что Валик взбесится и найдет того ухажера, маминого. И чем такая встреча могла закончиться, ей было страшно думать. Лина объясняла все нервами. Постепенно, это чувство притупилось, стало полустертым, каким-то приглушенным. Хотя, порою, когда она вновь впадала в депрессию, слезы опять катились из глаз, а горло перехватывало спазмом. И Валентин не знал, что тогда делать, боясь подступиться и все ухудшить. Но это быстро проходило. Она привыкла к его прикосновениям, поцелуям, ласкам. Хотела их.
А вот других прикосновений, продолжала избегать. Лина никогда бы не зашла в автобус, если в нем было много людей. Она всегда последняя выходила из аудиторий, не желая толпиться в потоке студентов. Девушка делала все, чтобы свести вероятность физического контакта с кем бы то ни было, помимо Валика, к минимуму. Это уже вошло в привычку, стало бессознательным порывом. И, почти всегда, это удавалось.
Но сейчас… сейчас не страх привел ее в смятение.
Лине не было неприятно прикосновение Дмитрия. Хоть он, совершенно определенно, был мужчиной. Ей, даже понравилось ощущать, как ее ладошка полностью утопает в его большой и теплой руке. Это было настолько приятное чувство, что у девушки мурашки побежали по коже. И до сих пор, она ощущала его прикосновение. Такая реакция не была нормальной для нее. И Лина совсем не понимала, чем же это вызвано.
Легкое и мягкое касание Димы совсем не походило на привычное для нее собственническое сжатие Валентина, которым тот, без сомнения захватил бы ее руку, показывая, что у него все под контролем. Нет, Дмитрий просто пытался поддержать ее.
Она правду сказала, Дима был чужим человеком для Лины, и его касание должно было бы вызвать страх, как и многие другие касание незнакомых людей. Но все было не так. Было приятно, очень необычно и приятно.
Может быть, дело в том, что она не считала его столь уж чужим после этой недели невербального общения? Возможно… Девушка, в самом деле, уже привыкла к его присутствию где-то рядом. Но, даже Валентин, порою, пугал Лину. А уж он-то, был самым близким для нее человеком.
А вот брат Лены не испугал ее совсем. Почему?
Наверное, очередной каприз ее странной и неадекватной психики, решила для себя Лина, отрываясь от размышлений. И с удивлением поняла, что прижимает свою ладонь к щеке, словно хочет и здесь ощутить касание теплой, и вовсе не своей, руки. Она даже вздрогнула, мотнула головой, в попытке избавиться от глупостей, заполонивших мозг.
В офис начали возвращаться сотрудники, и это вернуло девушке рабочее настроение. Правильно, надо работать, не зря же она рискует, обманывая Валика. Надо получить от этого шанса по максимум. Тогда, она сможет доказать и себе, и мужчине, что не нуждается в такой, всеобъемлющей, опеке.
*********************************
Откинувшись на спинку стула, Дмитрий невидящим взглядом уставился в пространство. Он думал о том, о чем никогда не задумывался. Не хотелось Диме думать об этом. А теперь вот, не получилось убежать от своих мыслей.
Мужчина шел по жизни не строя, и не желая долгосрочных отношений, не размышляя над сложностями человеческого взаимодействия. У Димы было достаточно ненавязчивых подруг, с которыми можно было скоротать вечер. Ни он, ни они не хотели от этих коротких встреч ничего большего, чем простого удовольствия. Дмитрий, никогда не оставался на ночь ни у одной из этих девушек. Зачем? Это рождало утреннюю неловкость, и ничем не оправданные надежды со стороны, любящих мечтать, женщин.
Но теперь, отчего-то, он подумал о том, что никто и никогда не ждал его дома, в гулкой пустоте огромных, отделанных лучшим дизайнером города, комнат.
Зачем он делал этот ремонт? Для кого? Для себя? Навряд ли Дима страдал бы, доведись ему жить в едва оштукатуренных стенах и спать на голом полу. Да какая разница, итальянский шелк обоев на стене или масляная краска грязно-зеленого цвета, если приходя домой, он утыкается в экран телевизора, или, попросту, ложится спать, даже не видя всего, что окружает его?
С какой радости такие мысли забрели в голову, Дмитрий не хотел задумываться, но пустота в душе нарастала. Он устал так жить. В его существовании было два столпа: фирма, которую надо развивать, и сестра, которую надо поддерживать. А сам он чего хотел от жизни? Дима не знал ответа на этот вопрос.
Затушив недокуренную сигарету, он положил на стол деньги, и вышел из кафе. Его перерыв еще не заканчивался, и Дмитрий, в который раз за эту неделю, просто последовал сиюминутному желанию.
Мужчина бросил машину на стоянке, и пошел к офису пешком. Он рассматривал родной город, улицы которого оказались совершенно не такими, какими виделись сквозь тонировку стекол дорогой машины. Всматривался в лица спешащих мимо него людей. У каждого из этих случайных прохожих были свои проблемы, заботы, тайны, была своя жизнь. И возможно, у многих из этих людей, было с кем ее разделить. А вот у Дмитрия делить свою жизнь было не с кем. Даже поговорить, посоветоваться, обсудить свои идеи – не было с кем. Лена абсолютно не интересовалась делами фирмы. Сестре было достаточно знать, что это приносит деньги, которые девушка могла использовать. Его отец всегда обсуждал свои дела с женой. Дима помнил, как родители сидели на кухне, иногда до полуночи, и сквозь сон, парень слышал, как они советуются, обсуждают, стремятся достичь чего-то большего для своей семьи …
Господи, да когда его родителям было по столько, сколько сейчас ему, они имели двоих детей! А он?
Дмитрий даже не знал, хочет ли он иметь детей, вообще. До этой минуты и не задумывался об этом. Мужчина вздохнул, засовывая руки в карманы. К опустошенности в душе добавилось раздражение. От того, что он ничего не мог поменять, как ни хотелось бы. Он жил так, как было правильно и оптимально в их с сестрой случае.
Что ж, попытался успокоить он сам себя, вполне вероятно, что очень скоро у него будут племянники. Вот и посмотрит, захочется ли ему своих детей заводить.
Насколько все было бы проще, не случись той аварии шесть лет назад…
Тряхнул головой, словно в попытке прогнать ненужные мысли, и вспомнил, с какой радостью говорила Лина пятнадцать минут назад о своей работе. Дима позавидовал ее восторгу. Наверное, работай он врачом, и в его глазах светился бы подобный энтузиазм, не смотря на все сложности этой профессии. Только смысла размышлять об этом не было.
В последний раз вдохнув жаркий, пыльный, но живой воздух улицы, Дмитрий открыл дверь компании.
Глава 6
Что-то настораживало его в этой, подозрительно длительной, радости Лины. Валентин внимательно присматривался к девушке, наблюдая, как она, весело напевая себе под нос, готовит кофе. Вроде бы, ему полагалось быть довольным. Уже очень давно ее светлый период не длился такое количество дней подряд. Но, именно потому - это и напрягало. Не привык Валик, что все так долго может быть хорошо. Не бывало так у них.
Хотя, может, это из-за свадьбы? Какая девушка не хочет выйти замуж? Да, любая, наверное, мечтает об этом. Зря он раньше не додумался предложить ей это. Может быть, она не чувствовала уверенности в своем будущем, и оттого так и бесилась? Была такая вероятность.
Валентин вытянул сигарету, и щелкнул зажигалкой. Лина обернулась, неодобрительно покачала головой, но, вопреки всем привычкам и ожиданиям, улыбнулась. Не было укоров и лекций о возможной язве после курения на голодный желудок.
Как ни рациональны и вероятны были его рассуждения, Валентин ощущал, что все сильнее начинает беспокоиться. Что-то было не так. Только что? И в какой мере?
И разобраться, времени толком нет, этот дурацкий проект все его внимание забирает. Зато, когда они его закончат, а они обязательно вложатся и в сроки, и в требования – у них появится больше клиентов, да и репутация повысится. И вот тогда, Валентин, лично, будет уделять гораздо больше времени Лине, а работать будут помощники. Не зря же он их нанимал, в конце концов. Хорошо, что у нее через две недели практика начнется, будет все время рядом. Мужчине так гораздо спокойнее будет. Отпадут тревоги и размышления. Не будет нужды волноваться, не впала ли она, вновь, в депрессию, пока его рядом нет, чтобы от глупостей уберечь. Или еще от чего-то… или кого-то… Змейка ревности подняла голову в душе, но Валик подавил это чувство, у него не было никакой причины, только постоянное опасение.
Пока Валик размышлял, докуривая сигарету, девушка поставила на стол завтрак. Валентин протянул руку, обхватывая Лину за талию, и притягивая к себе на колени.
- Может, пообедаем вместе, Лина? Я выкрою час. А то, совсем мало времени с тобой провожу сейчас. – Мужчина крепче обнял ее, утыкаясь в шею.
- Я с Леной договорилась, Валик. Она уезжает завтра. Мы хотели поболтать. – Лина немного расстроено закусила губу. – Или ты против?
Валентин вздохнул. Как бы там ни было, что бы его не грызло, Валик не хотел, чтобы Лина опять начинала грустить из-за мелочей.
- Да нет, не против. – Он потянулся к своей чашке, отпивая глоток. - Встречайся с ней, зато потом, ты будешь только моя. – Проговорил мужчина, поворачивая ее лицо к себе и настойчиво целуя в губы. – Правда?
Мужчина внимательно вглядывался в ее голубые глаза, и ему показалось, что там мелькнула тень, несогласие. Лина напряглась. Но тут же расслабилась, откидываясь на него. А вот Валик настороженно замер.
- Правда. – Тихонько проговорила она, отворачиваясь.
- Вот и хорошо. – Кивнул Валентин, ощущая в душе нечто, очень напоминающее страх и неуверенность. И вновь, подозрение…
**************************
Она не лгала, когда говорила, что собирается встречаться с Леной. Они договорились с подругой еще накануне днем. И нежелание отменять встречу было вовсе не в том, что, возможно, и сегодня она сможет поговорить с Димой. Конечно же нет, убеждала Лина саму себя. Они, ведь, не договаривались о встречах или чем-то подобном. И, вполне вероятно, что мужчина вовсе не появится.
Девушка знала, краем сознания, что обманывает себя, но не желала заглядывать в тот уголок своей души, в котором пряталась правда – она с огромным нетерпением ждала встреч с ним. Так, что сердце начинало колотиться с самого утра и руки мелко дрожали. И все время смеяться хотелось. В чем была причина такой реакции, она еще не решила, да и не задумывалась особо, храня хрупкое душевное равновесие.
Но нет, Лина не будет сейчас думать об этом. Если, вдруг, Дима придет – девушка будет рада с ним пообщаться. Но вовсе не ждет этих, ставших такими привычными и нужными, встреч. И совсем не будет слушать свой внутренний голос, который усмехался над ее самоубеждениями.
Теперь они всегда садились за один столик. Кто бы из них не приходил первым, второй подсаживался к нему. Каждый раз за эти три дня.
С Дмитрием было легко. Ему Лина могла свободно рассказать о своей работе, о том, как все здорово, ново и необычно. А мужчина улыбался, и с легкой насмешкой признавался, что никогда бы не подумал, что секретарь – настолько занимательная профессия. Лина признавала его право на сомнения и, даже соглашалась, но все равно, не могла не радоваться. А вчера, Дмитрий рассказал ей о своей новой идее, и поинтересовался мнением девушки.
Лина, поначалу, немного растерялась. Ей не было привычно выступать в роли советчика. Кому она могла советовать? Валентин никогда не спрашивал ее мнения, просто сообщал о том, что уже сделал, не ожидая одобрения или недовольства. Мужчина не считал, что есть необходимость в совместном обсуждении. Он был непререкаемым главой и неоспоримым авторитетом в их паре.
А Дима, чужой, в общем-то, человек, спросил, что она думает о его проекте. Это было так приятно. Они практически весь час, который был у обоих в запасе, провели в обсуждении различных вариантов и возможностей. И, впервые в жизни, Лина ощутила, что она интересна кому-то не только, как объект постоянного желания или предмет владения, но и как человек со своим мнением и взглядом на жизнь. Дмитрий так внимательно слушал ее, так пристально смотрел своими карими глазами, что Лина тушевалась и замолкала на полуслове, ощущая, как щеки начинают краснеть. Хоть и не было для этого никакой причины.
А когда он вызвался проводить ее до офиса, и у двери, словно мимоходом, наклонился, легко целуя в щеку – девушка не поверила сама себе. Так и замерла, смотря на мужчину распахнутыми глазами. И он смотрел на нее, вглядывался в глаза, но не сказал ничего. Улыбнулся, кивнул на прощание, и пошел к своей машине. А Лина все стояла, осознавая, что что-то упустила в этом мире. Что-то, что понуждало ее хотеть ощутить поцелуй этого мужчины на своих губах. И не было страха, не было ужаса, а только то, о чем ей совсем не стоило думать, вертя на пальце кольцо Валентина.
Это было новое, тревожащее ощущение. Заставляющее хотеть чего-то большего от жизни. Того, на что Лина не имела права рассчитывать. Вынуждающее ее коситься на Валика, впервые в жизни ощущая в душе ростки сомнения и раздражение от чувства безысходности…
Случайный прохожий задел девушку плечом, вырывая Лину из мыслей и воспоминаний. Тело уже отреагировало на это касание, сжавшись и начав дрожать от беспричинного страха. Сердце гулко стучало в груди, заставляя ощущать удары пульса. Хотелось бежать, неважно куда. Главное, далеко, спрятаться, исчезнуть. Лина глубоко вздохнула, прогоняя панику, пытаясь вернуть контроль над собой. Победить непослушное тело.
О чем она только думает? Вот она – ее истинная жизнь и правда существования. Страх, паника, неспособность контролировать себя. Сумасшествие. Не было у Лины способа убежать от этого. Не могла девушка изменить свое прошлое, как ни хотелось бы. А значит, и на будущее повлиять – не в ее силах. И, сжимая руку в кулачок, ощущая массивное кольцо, Лина точно знала, каким оно будет, ее будущее.
Только, отчего эта тоска накатывает, ведь у девушки никогда не было сомнений в грядущем? Отчего же теперь, они закрадываются в ее душу, теребя и лишая покоя и уверенности. Давая ложную иллюзию. Нет у нее выбора, а тот, который был, она уже давно сделала.
Еще раз вздохнув, Лина направилась в сторону работы.
************************************
- Вот, там ничего не поменялось. Только фикус новый мне Сашка подарил. Не забудешь поливать? – Лена вопросительно посмотрела на подругу, подвигая к ней по столику ключи.
Но Лина не обратила никакого внимания на слова девушки. Казалось, что она даже не слышала, что та, только что, сказала. Ее внимание все это время было рассредоточено. Или, если бы Лена подумала, то сказала бы, что наоборот, сосредоточено на чем-то, совсем ином, нежели ее скромная персона. Лина постоянно смотрела по сторонам и, то и дело, кидала взгляд на часы. Лена совсем не понимала, что происходит. Не то, чтобы поведение Лины всегда было нормальным и понятным, но сейчас, в подруге присутствовала какая-то нервозность и неуверенность. Однако настроение казалось хорошим. Даже очень.
- Лина, что случилось?
Та подняла голову, непонимающе посмотрев на Лену.
- Что? Да нет, ничего. – Рассеяно отмахнулась подруга, вновь кидая взгляд в сторону. – Знаешь, мне Валик предложение сделал. – Как-то невыразительно проговорила она, оборачиваясь к Лене. – Вот, кольцо подарил.
- Лина, ключи возьми. – Лена кивнула на связку с ярким брелоком, а сама поймала руку подруги, начав вертеть тонкую кисть, рассматривая подарок и не обращая внимания на то, что Лина скривилась и дернулась, пытаясь освободиться. – А ты его, как я понимаю, приняла? – Неодобрительно произнесла она, наконец. - Нет, ты ничего не подумай. Я многое могу понять. Да и кольцо, явно дорогое. И он, определенно, не бедный. Но…- Лена повернула руку подруги так, что стали видны свежие, приличных размеров, синяки, и вопросительно вздернула бровь, глядя в глаза девушки. – Ты уверена, Лин? Ты не похожа на счастливую невесту. И что это за манера обращаться с тобой? – Недовольно нахмурилась она. – Ты такое всю жизнь терпеть собираешься?
- Лена, ты очень многого не знаешь о моей ситуации, и жизни, вообще. Да и не надо оно тебе, если честно. У тебя своих забот, вон сколько. А у меня не было особого выбора, принимать или не принимать этого предложения. – Неожиданно, даже для себя, горько вздохнула Лина, впервые сообщая ей такие подробности о своей жизни. – А такое… словно по-другому у многих бывает. – Поджала губы подруга и, смутившись, вновь попыталась забрать руку.
- Вообще, Лина, у многих совсем по-другому. – Многозначительно ответила девушка и ослабила свой захват.
Но, стоило Лене выпустить кисть, как ее перехватил незамеченный подругами, Дмитрий. Мужчина едва подошел к их столику, и тут же вмешался в происходящие события. Он наклонился к сестре, целуя удивленную его появлением Лену в щеку, продолжая держать руку Лины, которая, как отметила про себя подруга, от чего-то, совершенно перестала вырываться, в противоположность последним минутам, когда с явным трудом терпела ее прикосновение.
Лина так потерялась в своем смятении и ощущениях, что едва смогла пробормотать негромкое «Привет», разом растеряв всю привычную уверенность и легкость их общения. Сложно было сохранять невозмутимость, когда сердце, в который раз за день, бешено стучало, только уже не от страха, а от ощущения его касания.
А мужчина внимательно рассматривал синяки, полностью игнорируя кольцо. Хмыкнул. Нежно провел пальцами, словно хотел этим убрать следы с ее кожи. Задержался на месте, где лихорадочно стучал ее пульс, выдавая девушку с головой, и легонько потер чувствительную кожу подушечкой большого пальца. Но его лицо оставалось бесстрастным, только губы поджались сильнее.
Дима ответил на ее неуверенное приветствие, продолжая пристально оглядывать темнеющие отметины, а потом, что-то невнятно пробормотав, сел на свободный стул, неохотно освобождая руку девушки.
- Что? – Переспросила Лина, не услышавшая его замечания, в то время как Лена, округлившимися, от недоверия и изумления происходящим, глазами - смотрела на брата.
- Ничего, Лина. Это так, мысли вслух. – Легко улыбнулся ей Дмитрий. Вот только она видела, что глаза его совсем не улыбаются. И есть в них что-то такое, чего она раньше никогда там не видела. Настораживающее. Лина даже моргнула, словно не была уверена в своем зрении. Но Дима продолжал улыбаться, развеивая ее подозрения. – Извини, я опоздал, работы, как обычно, очень много. Как дела? – Невозмутимо произнес он, откидываясь на спинку стула и не обращая внимания на одинаково растерянных, пусть и по разным причинам, подруг.
- Ничего. – Мотнула головой она. – Все нормально.
Но ее тихий ответ был почти заглушен удивлением Лены.
- А ты что тут делаешь, Дима? – Сестра смотрела то на брата, то на растерявшуюся подругу, и ощущала, что нечто прошло мимо нее в общении этих двоих, только когда, спрашивается? – И что значит опоздал? Мы тебя ждали?
- Я надеюсь на это. – Улыбнулся мужчина, но Лена прекрасно видела, что веселья в брате нет и на грамм.- Это тоже, дверь? – Полностью игнорируя сестру, Дима смотрел только на Лину. Та усмехнулась, но невесело как-то, и кивнула головой.
- Дверь, только другая. – С иронией произнесла девушка.
Дмитрий достал пачку сигарет и закурил одну, глубоко затягиваясь.
- Интересные у тебя двери, Лина.
- Какие есть. – Девушка, определенно, не хотела развивать эту тему, не тогда, когда он был рядом. Она взяла свою чашку слегка трясущимися пальцами, и попыталась убежать от разговора, спрятавшись за ней. Повисла неловкая тишина. Впервые за эти дни, Лина не знала, что стоит сказать Диме. И не понимала, почему ей, вообще, хочется что-то сказать, словно в попытки объяснить. Чтобы понял ее…
Бред! Она никогда никому ничего не объясняла в своей жизни. Даже Валентину. Так откуда это глупое желание? Девушка задумалась над своими чувствами, делая еще один глоток. Ее кредо было очень простым. Она никого не пускала в душу. Никогда не рассказывала о том, что у нее на сердце. И Валик, в конце концов, смирился, решив, что не это главное для него.
Но когда Лина была с Димой, ей хотелось рассказать многое, чтобы он ее понимал, не судил по внешнему виду, так, как все делали, не смотрел на внешнее поведение. Нелепо…, но это абсурдное желание оставалось, заставляя ее упрямо сжимать губы, чтобы не наболтать лишнего.
***
Лена внимательно рассматривала разворачивающуюся перед ней картину. Она достаточно хорошо знала своего брата, чтобы видеть, насколько сильно он зол. Да и так… крепко, выражался он редко, а его фразу сестра, в отличие от подруги, расслышала прекрасно.
Но ей было совершенно непонятно, отчего это все происходило.
И то, что у ее лучшей подруги и брата, совершенно определенно, были свои общие недомолвки, которые читались в их недовольном, и несколько странном, переглядывание… казалось весьма интересным.
Не то, чтобы она не рассчитывала на их взаимный интерес, когда знакомила, но, Лена как-то пропустила дальнейшее развитие событий. И подумать только, ни Димка, ни Лина, даже не подумали сообщать ей, что явно встречались не только при ней, две недели назад. Вообще, если хорошенько поразмыслить над теми тремя фразами, которыми они обменялись – выходила очень интересная ситуация…
- Никто из вас ничего мне сказать не хочет? – Как можно невинней поинтересовалась Лена, с улыбкой оглядывая своих, весьма молчаливых, собеседников. За что, тут же, была награждена сердитыми взглядами со стороны обоих. – Ясно, молчу. – Постучав пальцами по столу, и не в силах терпеть это молчание, сопровождающееся пристальными взглядами брата в сторону Лины, и ее, вперенными в поверхность стола глазами, Лена опять попробовала завести разговор. – Я вот, Лине ключи оставляю, чтобы она за моей квартирой присмотрела, пока меня не будет. На тебя, все равно, особо рассчитывать не приходиться. – Подколола девушка брата.
Димка только кивнул, не отводя задумчивого взгляда от Лины. Он, и правда, не был особо надежен в присмотре за цветами, они, как-то проверяли. В результате, Лене пришлось полностью заменить усохший «палисадник».
Мужчина хотел бы сказать что-то, и развеять неприятную атмосферу за столом, возникшую по его вине. Честно, хотел. Но, не мог. Вчера, долго размышляя над тем, что же его заставило, вопреки всякому здравому смыслу, все-таки поцеловать Лину, пусть и в щеку, Дима совершил для себя несколько открытий. Он начинал относиться к девушке гораздо серьезней, чем того позволяла ситуация, это раз.
Ему очень хотелось наплевать на все, и поцеловать ее в губы, серьезно поцеловать, обнимая и запуская пальцы в каштановые волосы, которые так сильно манили его, это два.
Даже сейчас, при мысли об этом, его взгляд, против всякой воли, метнулся к губам девушки, заставляя тело мужчины напрячься от желания прикоснуться к ним,... хотя бы пальцем, чтобы почувствовать тепло, проследить контур...
Димка сжал руку в кулак, до сих пор ощущая, как бился ее пульс под его рукой. И этого было много, больше, чем он должен был себе позволить, укорил Дмитрий сам себя.
Однако, помимо чисто физического притяжения, Лина настолько заинтересовала мужчину, что практически все его мысли в последние дни, так или иначе, были связаны с ней. Дмитрию было очень интересно общаться с девушкой, настолько, что он рискнул рассказать о своей идее с солнечными батареями, о которой думал в последние несколько недель, и даже спросил ее совета. И размышления Лины по этому поводу, не только не разочаровали Диму, а, даже наоборот, заставили подумать кое над чем, это три.
А минуту назад, глядя на темные синяки на ее запястье, он понял, что ему очень хочется объяснить этому Валентину, как следует обращаться с девушками, тем более, с такими хрупким, как Лина...
Он ревновал ее. Это было самым неожиданным, практически невероятным, открытием.
Димка в жизни никого не ревновал, ни единого раза. А тут, даже особо задумываться не пришлось, что же за злоба в душе появилась. Но не по отношения к Лине. Какое он имел право предъявлять ей претензии? Никакого. А вот негодовать на того, кто творит с ней такое – ему никто не посмел бы запретить. И настолько трудно было справиться с этим темным и неприятным желание влезть в драку с тем, кто причинял ей боль, что даже опасения появлялись.
Едва докурив одну сигарету, мужчина потянулся за второй, пытаясь привести свои разгулявшиеся чувства в норму. Его сестра о чем-то говорила, даже смогла втянуть в вымученный обмен фразами растерянную и смущенную его поведением Лину.
Димка чертыхнулся про себя. Он искренне сожалел, что расстроил ее. Спеша в это кафе сегодня, мужчина предвкушал удовольствие от общения с Линой, а вышло как-то, чертовски глупо и неудобно.
Мужчина попытался вникнуть в смысл их фраз, чтобы хоть немного исправить ситуацию. Будь они сами – он просто бы извинился пред девушкой, постарался бы перевести разговор на ее работу, мысли о которой всегда поднимали ей настроение. Хотя, вот теперь, если задуматься, возникал другой вопрос – почему она так радовалась? Не ее ли это попытка вырваться, сделать что-то назло своему парню, который так очевидно довлел над Линой?
«Остановись, Дима», - одернул мужчина сам себя. Не стоило принимать желаемое за действительное. Для них всех лучше будет, если он станет трезво смотреть на ситуацию. Только, это было настолько сложно, учитывая, что, похоже, впервые в жизни, он готов был серьезно, по-настоящему серьезно, увлечься женщиной. Хотя, кого он обманывает? Готов… Да он уже полностью увлечен! А эта женщина – была не свободна. Он с силой вдавил окурок в пепельницу. Каким, чертовским и непонятным образом, все так получилось?
Дмитрий не знал ответа на этот вопрос. И, вряд ли, стоило надеяться, что кто-то сможет на него ответить. Мужчина тяжело вздохнул, продолжая в упор смотреть на Лину, которая, периодически, вопросительно вскидывала на него свои голубые глаза.
Девушка не понимала причины его поведения, и Дмитрий не мог осуждать ее. Он и сам не до конца понимал себя.***
- Ты, все-таки, на месяц уезжаешь? – Лина старалась говорить спокойно, не выдавая дрожи в голосе. Она была так растеряна непонятным поведением Димы, что никак не могла сосредоточиться на том, о чем говорила Лена.
Что было не так? Почему Дима так смотрел на нее? Он был зол? Но от чего?
Лина тихонько вздохнула. Они никогда не обсуждали ни ее, ни его личную жизнь, находя новые, общие для обоих, темы и интересы в общении. Неужели, его реакция что-то значила?
Девушка ощутила, как сердце дрогнуло в груди, начиная биться в неровном ритме. И подумала о том, о чем не стоило даже в мечтах размышлять. Да и мечтать о таком – не стоило. Не было у нее ни права, ни повода.
Боже! О чем она, без пяти минут замужняя женщина, только думает?! Да, и при чем тут замужество, собственно говоря? Просто понимания того, кем был ее мужчина – было достаточно, чтобы отбить желание смотреть в другую сторону. Лина вполне могла представить себе, как отреагировал бы Валентин, доведись ему узнать о мятущихся чувствах девушки. Она могла бы навсегда попрощаться не то, что с работой, а с университетом, и, вообще, возможностью самостоятельно передвигаться по улицам на очень долгое время. И у Лины не было никакого козыря, чтобы противостоять Валику, ни физически, ни морально.
И все равно, в душе что-то, предательски, дрожало.
- Да нет, на три недели, если нам раньше не надоест. – Подруга старательно делала вид, что ей совсем безразлично все, происходящее за столом. Но Лина была очень рада, что ей надо скоро уходить, иначе, Лена бы спуску не дала, выпытывая все подробности. И кстати, ее перерыв, вероятнее всего, уже подходит к концу.
Лина бросила взгляд на часы Дмитрия, пропуская мимо ушей какую-то очередную реплику подруги, но ей было ничего не видно из-за солнечных бликов. Спросить время у него она не решилась, так и не разобравшись ни в себе, ни в Диме. Собралась доставать телефон из сумочки, но мужчина, перехватив тот взгляд, произнес негромким голосом, лишь на минуту отрываясь от наблюдения за ее лицом:
- Без двадцати, Лина. – Он знал, что время было важно для нее.
Девушка благодарно кивнула, не решаясь посмотреть ему в глаза, и начала собираться.
- Извини, Лена, мне пора. – Сообщила она ничего не понимающей подруге.
-Как пора, Лина? – Девушка, в который раз за этот день, захлопала ресницами, вконец перестав ориентироваться в происходящем. – Да что у вас происходит, в конце-то концов?! – Возмутилась Лена, раздраженно откидываясь на спинку стула и гневно глядя на собеседников.
- Ничего. – Одномоментно ответили они и сами растерялись от такой синхронности, с улыбкой встречаясь глазами.
- Оно и видно. – Подвела итог Лена, окидывая обоих ироничным взглядом.
- Все, я побежала. – Лина подхватила со стола ключи от квартиры подруги, зная, что та ей обязательно позвонит. И не раз. Но поделать с этим было нечего, придется стерпеть или отключить телефон.
- Лина. – Дима поднялся со своего места, сохраняя при этом все тоже, странное, выражение на лице. – Я тебя провожу.
- Не надо, Дим, мне недалеко. – Попыталась отказаться Лина, хоть и хотела бы провести больше времени в его компании. Им так и не удалось нормально поговорить сегодня. Все, как-то совсем не так пошло, как хотелось бы девушке.
Но мужчина даже не обратил внимания на ее возражения, обходя столик и беря Лину за руку, легонько обхватывая ее ладошку. Поняв, что отрицательный ответ он не примет, та только пожала плечами и, махнув на прощание Лене, последовала за Димой. Если подруга и собиралась что-то сказать, они не предоставили ей такой возможности.
- Ты что, хотела меня там бросить на растерзание Лены? – С улыбкой проговорил Дима, стоило им выйти за пределы площадки. Он продолжал держать ее за руку, и Лина, уже совершенно забыв о том, почему, собственно говоря, она не должна этому радоваться, вовсю наслаждалась теплым и нежным касанием.
- О да, допрос был бы жестким. – Усмехнулась она, в ответ на его справедливое замечание.- Но, все еще впереди.
- Да я до сих пор ощущаю, что она прожигает дыру у меня в спине. Будет она нас терроризировать, тут ты права. Хорошо, что у нее поезд в пять, а телефон всегда отключить можно. – Мужчина подмигнул ей, когда они нырнули под тень и прохладу деревьев. Лина ничего не могла с собой поделать – широкая улыбка, словно приклеилась к губам, не желая подчиняться здравомыслию.
Работа Лины находилась совсем рядом. От кафе надо было только перейти дорогу и обойти здание, стоящее на проспекте, с торца, чтобы очутиться перед дверьми временного трудоустройства девушки. И они уже почти дошли. Это рождало внутри у Лины сожаление. Тем более что спешить-то ей, особо и некуда было, это она от Лены и ее расспросов убежать хотела, да от непонятного волнения, которое взгляд Димы будил. Но, мужчина, все равно за ней последовал, так что маневр ее не особо удался, усмехнулась девушка.
Внезапно, Дима замер, вынуждая и ее остановиться под одним из старых дубов, поскольку руку Лины он так и не отпустил по дороге.
- Лина. – Мужчина встал напротив, стараясь поймать взгляд девушки. – Извини меня. Я не хотел ничего такого. Серьезно. Испортил тебе весь перерыв. Прости. – Димка тяжело вздохнул, тря лоб рукой и ероша, спадающие на него, темные волосы.
Лина улыбнулась. А внутри все замерло. Ей так хотелось дотронуться до его руки, остановить эти пальцы, не давая трогать пряди, которые так нравились ей. Они всегда придавали мужчине слегка растрепанный, бесшабашный вид. Только она никогда не разрешала себе думать об этом. Даже пришлось пальцы сжать, так, что ногти в ладони вонзились, хоть и были совсем коротко обрезаны. Да что же такое творится с нею, в самом деле? Но это внутри у нее бушевали чувства, а снаружи Лина очень старалась сохранить хоть видимость невозмутимости.
- Ладно, Дима. Все нормально. Не надо извиняться. – И все-таки, она не выдержала, поймала его пальцы своими, отводя от волос его руку, стараясь не смотреть, как его глаза в ее лицо впиваются. – У всех бывает плохое настроение, поверь мне, я знаю – Иронично усмехнулась Лина. – Какие-то проблемы на фирме, да?
Дима резко вздохнул, даже не пытаясь освободить свою ладонь от ее пальцев.
- Да, при чем тут фирма?! – Раздраженно бросил он, заставляя девушку удивленно округлить глаза. Ну вот, а теперь он, отчего недоволен, спрашивается?
– Черт! – Мужчина попытался глубоко вдохнуть, видя, что она не понимает его реакции. - Как ты терпишь такое, Лина? Зачем? – Дима осторожно обхватил ее запястье пальцами, нежно проводя по коже, поднося ее кисть к лицу Лины и указывая на синяки.
- Ты из-за этого расстроился? – Лина удивилась. Действительно, это было неожиданное открытие, но…- Я понимаю, что ты врач и тебя беспокоит мое здоровье. Однако, - девушка набрала воздуха в легкие, пытаясь найти слова, чтобы объяснить как-то, что это не самое страшное в ее жизни. Но слова не приходили, и Лина судорожно выдохнула, так и не сумев отгородиться от тепла, которое растекалось по ее руке от его нежных касаний.
- Да какое, чертовое значение, имеет то, что я врач?! – Дима старался подавить свои чувства, но у него не очень выходило. Стоять вот так, всего лишь в нескольких сантиметрах от нее – оказалось неожиданно серьезным испытанием. И это было тяжело, не поддаваться искушению. Настолько тяжело, что он, пожалуй, и не выдержит. Пальцы его второй руки, отпустили руку девушки, которая, все так же, мало понимая его слова и поведение, с недоумением смотрела Диме в глаза.
- Ты серьезно считаешь, что вот это, - он вновь погладил кисть Лины, заставляя ее глубоко дышать. – Что это расстроило меня по тому, что я врач? – Голос Димы перешел почти в шепот. Он так пристально смотрел в голубые глаза, что вполне мог не заметить, загорись рядом с ними дерево.
- А почему тогда? – Так же, переходя на шепот, выдохнула Лина, совсем потерявшись в его карих глазах и в том, что читала в их глубине.
Дима скривил губы, с трудом собираясь с мыслями. Как ей сказать? Что объяснить? Да и стоит ли? Мужчина хмыкнул, понимая, что уже забывает обо всем, что казалось важным и значимым. О каких-то там принципах и нормах.
Он так и не смог удержаться, позволяя своим пальцам коснуться щеки Лины, в скользящей, нежной ласке.
Мужчина молчал, но касания говорили не хуже любых слов. И по ее глазам, по губе, которую девушка закусила, Дима видел, что Лина понимает то, о чем он так выразительно не говорил. Пальцы пробежались по ее скуле, и Дмитрий не удержался от соблазна, притягиваемый ее губами. Коснулся, обводя контур, понукая Лину перестать мучить их.
Девушка не имела сил отступить. И хотела бы, да ноги не слушались, а в голове было совсем пусто. Даже вечный страх и опасения ушли. Ничего не осталось, только желание, чтобы этот миг никогда не заканчивался. Только вот… это все было настолько неправильно.
- Дима. – Лина попыталась остановить его, но пальцы мужчины накрыли ее губы, не давая продолжить.
- Черт! – Почти с иронией выдохнул он, приближая свое лицо к ее. – Кажется, мне сейчас, опять, надо будет извиняться.
И Дмитрий накрыл губы Лины своими, заменяя прикосновение пальцев.
Он едва касался ее в, настолько нежной ласке, что Лине даже не верилось в вероятность такого касания. Дима не удерживал ее, давая возможность отстраниться, но девушке не хотелось этого. И, словно ощутив ее чувства, мужчина отпустил руку Лины, с тихим вздохом удовольствия, щекочущим ее полураскрытые губы, погружая свои пальцы в распущенные волосы девушки.
Это было нереально. Не могла она такого чувствовать. Невозможна была такая ласка, такая нежность. Не в этом мире. Не в этой жизни… не в ее жизни. Не по отношению к Лине. И все же… это было.
Лина несмело ответила на его касание, понимая, что не будет ей теперь покоя. Не сможет она жить так, как жила до этого мгновения, до ощущения его губ на своих. Ее ноги дрожали, отказываясь держать девушку, вынуждая искать опору. Но, единственным, на кого она могла сейчас опереться – был Дмитрий.
С легким, едва слышным всхлипом, Лина прижалась к его груди, ощущая, как его руки гладят затылок, перебирая длинные локоны. И, все равно, практически не замечая ничего, кроме нежных, мягких, но таких уверенных движений губ Димы. Ее руки несмело коснулись его кожи, поднимаясь по шее, ощущая его тепло, чувствуя как бешено стучит пульс мужчины.
Зачем?
Зачем он это сделал? Зачем она позволяет ему?
Лина хотела ощутить его поцелуй, не так ли? Только вчера думала об этом. А теперь… теперь она жалела о том, что ее желание сбылось… и, в то же время, знала, что это стоило всего, что было в ее жизни.
Только, Господи, как же ей теперь жить дальше?
Дима продолжал целовать ее, так, словно пытаясь запомнить каждую черточку, каждый изгиб губ Лины своими губами. Его руки так и остались потерянными в ее волосах, рождая дрожь желания в теле. Она никогда бы не поверила в это, но… в чем уж тут сомневаться?
Наверное, прошло только несколько мгновений, но Лине казалось, что весь мир встал с ног на голову, а может быть, наоборот… возможно, это ее мир, наконец-то, принял верное положение?
И это осознание, заставило Лину, пусть и против самой своей сущности, попытаться отодвинуться от Димы.
Мужчина не удерживал. Он отпустил губы девушки, но прижался своим лбом к ее, с трудом дыша.
- Наверное, мне уже пора просить прощения, да? – Хрипло пробормотал Дмитрий с легкой усмешкой. – Только, я совсем не сожалею о том, что сделал.
Глубоко вздохнув, он нашел в себе силы выпустить Лину, заставил свои руки упасть. Пусть они и сжимались теперь, ощущая опустошительное чувство нехватки чего-то важного.
Лина молчала, с таким же трудом, как и он, восстанавливая дыхание.
- Что же мы делаем, Дима? – Как-то растерянно спросила она, прижимая свои пальцы к губам, словно и ей не хватало его касания. Эта мысль чуть не заставила мужчину опять поцеловать Лину. Но Дмитрий сдержался, пусть и с огромным трудом, пусть и сжимая руки в кулаки до ломоты, до боли.
- Я не знаю, Лина. – Он не препятствовал ей, когда девушка сделала шаг назад, натыкаясь на ствол дуба в поисках опоры. Хотя, теперь, было очень сложно не ощущать ее тело рядом. Хотелось убрать это расстояние.
Что с ним творится? Дима не знал. Он не думал, что хоть когда-нибудь в жизни испытает такое… огромное… желание к кому-то. Но дело было ведь не только в желании, и в этом была вся проблема. Дмитрий прекрасно понимал это. Надо было отойти. Надо было позволить Лине сделать шаг назад. Ему стоило подумать еще, понять, что он делает, и для чего. На что толкает себя и эту девушку. Чего он хочет?
И ей, стоило дать время подумать.
- Прости. – Все-таки, негромко произнес он. – Прости, Лина.
Но та только покачала головой, заставляя мужчину теряться в сомнениях. То ли и она не сожалела о том, что случилось только что, то ли не желала принимать его извинения.
Резко развернувшись, чтобы не поцеловать ее вновь, Дима пошел к своей машине, не оборачиваясь назад, серьезно ругаясь про себя.
Глава 7
Валентин глубоко вздохнул и повернул ключ. Он не знал, что ждет его дома, но был уверен на сто процентов, что хорошего не предвидится ничего. Лина позвонила мужчине в четыре и сказала, что сама доедет домой, чтобы он мог спокойно поработать.
Словно после такого Валик мог делать хоть что-то, да еще и спокойно. Она ненавидела быть дома один на один с матерью. Готова была на что угодно, лишь бы избежать такого. А тут – сама придумала. И это при том, что у сиделки сегодня, как и обычно в пятницу – короткий день.
Твою мать, неужели сглазил он своими сомнениями и подозрениями?! Что же произошло, что Лина домой сама отправилась?
В квартире стояла тишина. Это было еще более подозрительно. Но сумка девушки небрежно лежала на комоде, значит, не было необходимости метаться по городу в ее поисках.
- Лина! – Валентин негромко позвал, но ответа не получил. Заволновался, заглянул в кухню.
На плите что-то готовилось, но девушки здесь не было.
- Лина, ты где? – Уже громче крикнул он, открывая дверь в залу.
И тут же расслабился. Лина лежала на диване, читая книгу и слушая музыку в наушниках. Очевидно, его движение привлекло ее внимание, и девушка подняла голову, отрываясь от книжных страниц. Улыбнулась ему, снимая наушники и небрежно отбрасывая их на диван.
- Привет. – Тихо произнесла она, а потом посмотрела на часы. – А ты почему так рано? Я думала у вас аврал, а ты еще до шести приехал.
Валентин не собирался говорить, что боялся ее в очередном приступе истерики обнаружить, оттого и уехал с работы раньше.
- Да так, соскучился. – Мужчина подошел к девушке, радуясь, что ошибся. Сел рядом, пробегая рукой по спине, скользнул рукой под кофту, гладя теплую кожу вдоль изгиба. – Я же обещал, что теперь буду больше время с тобой проводить.
Лина немного напряглась. Но лицо было спокойное, на губах играла улыбка. Встала, его руку скидывая. Он нахмурился, но решил не настаивать, у них еще весь вечер впереди.
- Обещал. – Она попыталась волосы в узел собрать, но пряди, все равно рассыпались по плечам. – Ты голодный, наверное, давай я тебе, пойду, насыплю.
- Давай. – Валик, в самом деле, был голоден, работы было так много, что и на обед мужчина не ходил, чтобы успеть сделать больше. – Как дела в университете? - спросил он, когда она уже выходила из комнаты.
Лина остановилась на пороге и помолчала мгновенье.
- Нормально все. – Наконец, произнесла она, не оборачиваясь.
- Хорошо. – Кивнул мужчина.
Лина вышла из комнаты, а Валик задумчиво облокотился на спинку дивана, постукивая пальцами по подлокотнику.
Все было хорошо, нормально. Она улыбалась и спокойно поддерживала беседу, не замыкаясь. Но, все равно, Валентин не мог расслабиться. И что-то беспокоило его, проходя задним фоном к мыслям.
Мужчина протянул руку, доставая наушники, который так небрежно откинула девушка, и приложил к уху. Послушал минуту, понимая, что не так уж беспочвенны его подозрения. Что-то с Линой было не так. Только как выяснить, что именно? Положил наушники назад, и пошел на кухню, пытаться присмотреться еще. А в наушниках продолжал звучать Моцарт…
- По какому поводу «Реквием» слушаешь? – Валентин облокотился на дверной косяк, наблюдая, как девушка ставит на стол тарелку для него.
Лина не повернулась, только мотнула головой.
- Да так, настроение подходящее. – Вилка выпала из ее пальцев, громко звеня по столу. – Вот черт!
Девушка поймала столовый прибор, и положила на место. Валик пристально смотрел на это.
- Когда у тебя прошлый раз настроение для Моцарта было, я тебя с крыши снимал. – С многозначительным намеком в голосе высказался мужчина.
Он оттолкнулся от своей опоры и пошел к стулу.
- Валик. – Лина с упреком посмотрела на него. – Ну что, я просто так музыку уже послушать не могу? И тебе обязательно проверить надо, да? Может, ты мне хоть в этом свободу выбора оставишь, а? – Лина раздраженно бросила на стол буханку хлеба.
Валентин поймал ее руку, забирая нож.
- Так, давай, я как-то сам. – Он взял хлеб. – А то ты еще, не дай Бог, членовредительством займешься.
Он спокойно отрезал кусочки, не обращая внимания на ее недовольство.
- И потом, в чем это я у тебя свободу выбора забирал? – Валентин сполоснул нож и поставил в прорезь подставки. Только теперь оборачиваясь к Лине, которая что-то сердито помешивала в кастрюле. – Так что, малыш?
- Ничего. – Недовольно проворчала она.
- Лина. – Валентин подошел вплотную к девушке, беря за руку и оттягивая от плиты, заставил повернуться к себе. – Что случилось?
Лина только мгновение смотрела ему в глаза, а потом опустила голову, грустно вздыхая.
- Ничего, Валик. Прости.
Мужчина обхватил подбородок девушки двумя пальцами и заставил поднять лицо, легко преодолевая сопротивление. Всматривался в глаза какое-то время, а потом наклонился ближе, замирая над ее губами.
- Да ладно. Только не стоит опять в депрессию впадать, понятно?- И, не дожидаясь ее согласия, поцеловал в губы, сильно, страстно, пытаясь отвлечь Лину на то, что всегда срабатывало. Заставляя ее раскрыть губы, подчиняясь ему. Но девушка быстро начала высвобождаться, вынуждая Валентина оторваться от нее.
- Хорошо, Валик. Извини меня. Ты прав. – Она вздохнула, утыкаясь мужчине в плечо. – Садись, ешь. Небось, и перерыв попустил с проектом вашим.
- Пропустил. – Усмехнулся мужчина. Он занял свой стул и начал есть, размышляя над происходящим.
Что бы ни творилось в ее голове, Лина не была в депрессии. И это, определенно, радовало. Со всем остальным - он найдет способ справиться.
*********************************
Ее колотило и трясло, но Лина удерживала улыбку на губах всеми своими силами. Не имеет она права показывать, как муторно на душе. Да и от чего, спрашивается?
Не имеет она права в истерику впадать. Нет у нее причины. А тем более, на Валике свою растерянность, переходящую в раздражение, не имеет права срывать.
Он-то в чем виноват? Да она ему своей жизнью обязана, как он совершенно правильно напомнил, а Лина мужчине сцены закатывает. Вон, сорвался с работы, приехал, встревоженный ее непонятным поведением. Ну и что, что ее такой контроль и опека только сильнее душат, Валентин ведь о ней беспокоится.
Девушка вздохнула, пытаясь привести себя в норму и подчинить упрямые мысли голосу разума. Мужчина вопросительно вскинулся, но Лина только головой покачала, все так же улыбаясь, хоть внутри и переворачивалось все.
Да что такое, в конце концов? Ну поцеловал ее Дима, и что теперь? Может он уже и забыл об этом, а она, как дурочка, весь день прийти в себя не может, и от Валентина шарахается, потому что каждый раз, когда он ее касается, она прикосновение рук и губ другого мужчины вспоминает.
Выбросить надо это из головы. Просто забыть, и на своем душевном равновесии сосредоточиться. Хватит того, что полдня, словно в тумане ходила.
Показалось ей, наверное, не может быть, чтобы его поцелуй такое в душе всколыхнул.
Лина отказывалась верить, не хотела, не признавалась. Потому что перспективы никакой в признании не видела.
Почему Дима поцеловал ее? Она не знала. То, что девушка его привлекает – Дмитрий не скрывал никогда. Но Лине прекрасно было известно, что брат подруги никогда не отягощает себя чем-то, хоть отдаленно напоминающее отношения. Так что же? Чего он хочет? Флирта? Интрижки? Ведь для него не секрет, что Лина с Валентином живет.
Или, стоит рискнуть, и поверить в то, что она в его глазах видела? Что в его прикосновениях к ее коже чувствовала. Что не просто так он глаз с нее не сводит. И что он о ней, и правда, так переживает, что злиться из-за того, что ей боль причиняют?
Только, даже если она его всерьез заинтересовала, что меняется? Лина не была свободной, и не сможет освободиться от всего, что ее с Валентином связывает. А думать об этом, даже не понимая, чего именно Дима добивался – было верхом глупости. И уж тем более, переживать и хандрить из-за того, что случилось.
Она почти все это время размышляла, что же ей теперь делать. И решила просто исключить этот эпизод из своей жизни. Не было ничего. Так и будет она себя вести. И не спрячется, пойдет на перерыв в понедельник. Если Дима придет – Лина будет вести себя, как и ранее, а не придет – что ж, она в очередной раз позволит кому-то другому решить за нее.
Здравое и разумное решение. Не совсем для нее свойственное, но надо же начинать жить нормальной жизнью. Сколько можно за прошлым собственный страх и неуверенность в своих силах прятать?
Только глупое сердце не желало забывать о том, как замирало, когда Дима ее губ касался. До сих пор она чувствовала его прикосновение и свой трепет от этой нереальной ласки, даже поцелуй Валика не стер это горение с ее губ. Заклеймил ее Дмитрий, что ли? Только не на коже, в душе какую-то метку своим поцелуем и касанием оставил. Но Лине не стоило думать об этом. Ни сейчас, ни после. Забыть надо. А это она умеет.
Девушка встрепенулась от щелчка закипевшего чайника, который Валик включил. А она и не заметила, как он встал и на столешницу облокотился. Стоит, курит и на нее внимательно смотрит. Опять Лина его тревожит. Плохо старается. Надо лучше. Не должен Валентин о том, что творится у нее в душе, узнать. А уж тем боле, не должен он знать о поцелуе. Никому от этого лучше не станет. Однозначно.
Сделав тихий вздох, Лина постаралась придать лицу радостное выражение, надеясь, что в глазах не стоит тоска и неуверенность. Она знала, как отвлечь Валентина от подозрений и наблюдений. Да и причина неплохая у нее была, чтобы объяснить свою задумчивость и растерянность.
- Может в конце августа? – С вопросительной полуулыбкой обратилась Лина к мужчине, вставая и подходя ближе.
- Что? – Не сориентировался Валентин. Протянул руки, одной за талию обнимая, а другой затылок девушки обхватывая.
- Распишемся. Может в конце августа? И Лена вернется. Свидетельницей будет. – Лина сама к его губам потянулась, чтобы перестать думать о глупостях всяких.
Валик довольно улыбнулся. И поцеловал, с облегчением впиваясь в губы, прикусывая их, только так сильно, что ей даже больно немного стало от его напора, вновь всколыхивая отрицание в душе, но она запретила себе обращать на это внимание.
- Так ты из-за этого переживала? – Валентин отстранился немного и заглянул ей в глаза.
- Да, наверное. – Лина провела языком по нижней губе, пытаясь жжение ослабить.
- Извини, я перестарался от радости. – Валентин провел пальцем вслед за ее языком, и Лина видела, как его глаза загораются желанием. – В августе, так в августе. – Кивнул он, опять припадая в страстном поцелуе к ее губам. – Хотя, я бы и раньше не отказался.- Валик оттолкнулся от столешницы, увлекая Лину за собой в спальню. – Чего ждать, собственно говоря?
- Нет уж, если предложил, давай все по-серьезному. – Не согласилась Лина, отчего-то вздрагивая в душе, при мысли о том, чтобы назначить дату раньше. Но постаралась дрожь скрыть, чтобы он ее не заметил, пробегая по коже пальцами в лихорадочной ласке.
Хотя, если подумать, то и до конца августа – рукой подать. Что такое два месяца? Что за такой срок случиться может? Да ничего. А вот к свадьбе она подготовиться успеет.
И Лина постаралась выкинуть все мысли из головы, подчиняясь желанию мужчины. **********************************
Проводить ночи на балконе с сигаретой стало входить у него в привычку. Дмитрий безучастно смотрел в ночь, и не видел ничего, только не темнота была виновата в этом. Дима задумался о том, что случилось днем. Зачем он поцеловал Лину? Загадка.
И абсолютно не жалел, хотя, наверное, стоило бы, да вот, не выходило у совести пристыдить его.
Положив тлеющую сигарету в стеклянную пепельницу, мужчина поднес к губам бокал, на дне которого плескался коньяк. Сделал глоток, размышляя обо всех странностях сегодняшнего дня.
Что же ему стоило сделать? Как теперь поступить? Не мог и не хотел он притворяться, что не было ничего. Диме очень нравилась Лина. И целовать ему ее понравилось. А о том, что большего хотелось, и упоминать не стоило.
Пальцы опять за сигаретой потянулись.
Мужчина уперся лбом в руку, на подоконник опираясь. Он хотел Лину, совершенно определенно. И даже не собирался скрывать это желание. Но было и еще что-то. Впервые, пожалуй, девушка смогла заинтересовать его не только как подруга на ночь, пусть и не на одну, а как человек, как личность. Это было даже удивительно. Дмитрий всегда избегал таких отношений, боясь привязываться к кому-то.
А, ведь, именно в ней была причина того, что он стал задумываться о смысле, или, точнее, полном бессмыслие своей жизни. Лина была причиной того, что мужчина начал ощущать, насколько ничтожно мало было ценного в его существовании.
Ему нравилось общаться с ней, смеяться вместе. И разгадывать тайны, которые толпились за ее голубыми глазами.
Только, Дмитрий еще ни разу не рискнул озвучить свои догадки. Не хотел нарушать те связи, которые они так незаметно между собой завязали. Ни о чем не спрашивал, не интересовался. Боялся еще больше ее насторожить, отпугнуть. Надеялся, что еще немного, и она сама что-то приоткроет, покажет в своей душе.
Только, Лина никогда его так близко не подпускала, чтобы что-то увидеть можно было за внешним фасадом. Даже мельком взглянуть не давала. И, возможно, именно поэтому, так привлекла его. Загадка.
Дима затушил сигарету и посмотрел в звездное, но темное от безлунья, небо.
С чего он решил, что у нее тайны? Как и на многие другие вопросы, в сознании мужчины не было ответа на это. Но тайны были, это он знал с абсолютной уверенностью. И было что-то еще… что-то, что тревожило мозг Дмитрия, не давая спокойно спать по ночам. То, что он никак не мог понять, а стоило бы, наверное.
Потому, что Дима не просто готов был наплевать на все свои опасения и серьезно отнестись к женщине. Он уже сделал это. Только вот, как Лину уговорить, хотя бы подумать о таком варианте?
Рука, сама собой, потянулась к пачке. Будь он уверен в том, что девушка счастлива и любит Валентина, отошел бы, и не подумал бы даже навязывать свое общество…наверное, Димка не был уверен точно, что не попытался бы. Так Лина его зацепила.
Но она не была счастлива, он видел боль и пустоту в глазах Лины так часто, что даже волновался периодами. Однако молчал. Не спрашивал. А может быть, стоило?
Димка сделал очередную затяжку.
«Надо бросать, а то так и рак заработать несложно», - мелькнула мысль, но мужчина ее проигнорировал, вспоминая, как губы девушки ему отвечали. И кровь быстрее по сосудам побежала от одной мысли. Ему казалось, что он до сих пор ее тело, к его груди прижатое, ощущает. Даже пальцы сжались, в попытке ощутить ее тепло, ее кожу, волосы. Только Лины не было рядом, чтобы обнять и притянуть к себе. А так хотелось. И губ ее коснуться хотелось…
Черт, не будет он отступать. Попробует. Ведь она ответила на его поцелуй, пусть и испугалась потом, но ответила. Значит, и он в Лине какие-то чувства вызывает. Может быть, и неверное решение это, но хотелось Дмитрию поступить именно так. Наплевав на свои принципы. Он готов был отбросить это все ради шанса, что у них может что-то с Линой получиться.
Что именно – он еще не загадывал, но рискнуть стоило. Определенно.
И потом, не мог он смотреть, как ее этот вандал мучит. Каждый раз, как новый синяк замечал – ему Валентина прибить хотелось. Не то, чтобы право такое кто-то Дмитрию давал. Но как можно было так с ней обращаться? Наверное, было что-то в этой девушке, что будило в Диме инстинкт защитника. Хотелось оградить, обезопасить, убрать любую угрозу и боль. Никогда в нем женщины не вызывали таких чувств, а Лина, совершенно не прилагая усилий, чтобы привлечь внимание мужчины, умудрилась добиться в его душе очень сильных эмоций.
Дмитрий затушил недокуренную сигарету, и пошел в спальню, пытаться заснуть. А, заодно, придумывать, как он будет эти выходные без ее общества, пусть и короткого, но уже очень необходимого, проводить.

Глава 8
Как Лина прожила эти выходные – девушка не смогла бы рассказать никому, не подобрала бы слов, чтобы объяснить. Так, наверное, наркоман, лишь недавно начавший принимать наркотики, убеждает себя, что все хорошо, что нет зависимости, а сам, каждую минуту до возможности получения новой дозы считает. Но не специально, мимоходом, на часы поглядывая. А когда ловит себя на этом, фыркает, и громко заявляет, что у него все под контролем.
Вот так и Лина существовала. Она не замечала, суббота сейчас, или воскресенье. Знала только одно – сегодня не тот день, когда девушка Диму увидеть может. Но, не признавалась в причине нервозного ожидания и предвкушения, и себе, упорно твердя в полголоса, что ее трясет от того, что дома сидит.
Валентин работал на выходных. Проект занимал так много времени, что работать приходилось семь дней в неделю. По этому случаю, сиделка была у них, но Лине от этого становилось не особо легче.
Валик твердо объяснил, что ей не желательно выходить куда-то, чтобы ему спокойней было, так как работать собирался допоздна. И Лина не рискнула его ослушаться. Не хотелось нарываться и обострять отношения. И так, ее психическое состояние оставляло желать лучшего, если еще и он сорвется – мало никому не покажется.
Трудно занять себя, когда сидишь в замкнутом пространстве, не имея возможности выйти. Лина долго болтала с подругой по телефону, игнорируя все попытки той выяснить, что же было в пятницу. Даже отключала связь два раза, после чего Лена смирилась и рассказывала о том, как здорово на море. Лина радовалась за подругу. Ей бы, тоже, хотелось уехать куда-нибудь из пыльного и жаркого города. Да вот только, шансов на это не было никаких. А девушке, сейчас, ой, как не помешала бы смена обстановки. Уехала бы с Валиком далеко, и глупости из головы выдуло бы.
Так она думала, когда за каждой мыслью своей следила. А стоило отвлечься, переключиться на что-то, или начать бездумно перелистывать каналы – и снова, думала только о Диме. Чем же он ее так поразил, что никак не выкинет из головы?
Лина старалась изо всех сил сдерживать это лихорадочное и ничем не подкрепленное, кроме глупых фантазий, состояние. Приготовила обед, пообщалась с Ириной Олеговной. Так и скоротала субботу. А вечером ей было уже не до того.
Ближе к восьми, дверь хлопнула, возвещая о приходе Валентина. Лина вышла в коридор, но мужчина не поднял голову, сильно и зло, бросая ключи на тумбочку и приваливаясь к стене. Девушка сделала шаг назад, ощущая, как начинают трястись руки. Но заставила себя сделать глубокий вдох, и подошла ближе. Валентин был очень зол. Она видела это по тому, как были напряжены его плечи, как сильно сжаты зубы. Причина была ей неизвестна, наверное, какие-то проблемы с проектом. Главное, не паниковать. Все будет хорошо.
- Привет. – Неуверенно произнесла Лина.
Валик поднял глаза и напряженно покачал головой, тяжело вздыхая, словно пытаясь стряхнуть с себя злобу.
- Привет. – Мужчина говорил кратко, будто с трудом выталкивая слова из себя. И это было плохо.
Лина не решилась больше ничего говорить, просто прошла на кухню, понимая, что вечер обещает быть тяжелым. В таком состоянии его лучше, вообще, не трогать, а то, не только найдет, к чему придраться, но и события двухнедельной давности вспомнит. Валентин следовал за ней. Но на кухне сразу подошел к окну, распахивая его, и поджигая сигарету. Девушка тихо насыпала еду и поставила тарелку на стол, стараясь, чтобы пальцы не дрожали. А он стоял и пристально наблюдал за каждым движением.
Не решаясь завести разговор, из боязни спровоцировать мужчину, она просто села на стул и уставилась в столешницу взглядом.
Валик сделал очередную затяжку, стараясь хоть немного успокоиться, но у него не особо выходило. Из-за глупости одного из сотрудников, было уничтожена половина работы, что они успели сделать за неделю. Он уволил виновного сразу же, но проблема от этого никуда не ушла. И мужчина был зол, а согнать раздражение было не на ком.
С силой вдавив окурок в пепельницу, он оттолкнулся от подоконника, на который опирался и пошел к кухонному шкафу. Достал бутылку с коньяком, налил себе рюмку и выпил залпом, жалея, что водки в доме не было. Но Лина в истерики биться начинала, едва стоило бутылку увидеть. Коньяк его брал не сразу. Валик налил вторую рюмку, краем глаза замечая, как девушка все больше голову опускает, прячась за волосами.
- У тебя проблемы, Валик? – Все-таки, негромко произнесла она.
Мужчина хмыкнул, сел на свое место и, уже медленнее, начал пить, растягивая коньяк. Помолчал некоторое время, наблюдая, как она глаза поднять боится, и ощущал, что от этого раздражение еще больше внутри наростаетя.
- Иди спать, Лина. – Наконец произнес Валентин, понимая, что не стоит ей тут сидеть. Или он, или она – не выдержат.
Девушка послушно встала и пошла к выходу, но в дверях остановилась, и не поднимая головы, тихонько проговорила:
- Ты бы, хоть поел, сначала.
- Иди спать. – Со вздохом повторил Валик, игнорируя ее совет. – Я разберусь.
Не произнеся больше ни слова, Лина вышла из кухни, прикрывая двери трясущимися руками.
На что она надеялась, когда рот открывала? Ведь знала, что мужчина никогда ничего не рассказывает, сам все решая. И страшно не любит признаваться, если что-то не так. Но, она же, не ради злорадства спрашивала. Поддержать хотела. На что-то рассчитывать стала после того, как с ней Дима советовался. Показалась, что сможет и Валику помочь, если не советом, то хоть поддержкой…
Ну, хоть в ярость не впал, и на том - спасибо. Сейчас, лучше всего было сделать именно так, как он говорил, а потому, Лина направилась в спальню, зная, что, даже если ей не удастся заснуть, будет лежать, крепко сжимая веки и следя за дыханием. Только и это, ничего не гарантировало…
После третье рюмки, стало немного легче, Валентин почувствовал, как его начинает отпускать. Налив себе еще, но отставив пока, мужчина подвинул тарелку с едой, которую Лина насыпала, и начал медленно вилкой ковыряться. Отбросил ее, новую сигарету поджигая, и опять рюмку взял. Надо было решить, как все исправить в течение суток. Хорошо, хоть отчеты этот придурок не уничтожил, которые Валентин всех сотрудников делать заставлял, как раз из-за возможности таких ошибок. Конечно, напрячься придется еще больше, но успеть должны. Может быть, стоит Лину взять вместо уволенного? Лишняя голова не помешает сейчас. Только не сильно он уверен был, что стоит так поступить.
Возможно, стоило и рассказать, что произошло, чтоб она сомнениями не мучилась. Только зачем? Он и так разберется. Даже, если ее работать сейчас возьмет, о проблемах с проектом говорить не будет, смысла в этом нет.
Валентин задумчиво курил, разглядывая блики света в коньяке. Ему хотелось пойти за ней, в спальню. Только это сейчас был не лучший вариант. Злость и раздражение остались, и так легко было сорваться. Не сможет он себя контролировать. Но, тогда она его не простит. Месяц молчать будет. Когда-то они уже через такое проходили. До сих пор себя сволочью последней чувствовал, как вспоминал.
Не из-за нее, ведь, злится. Если бы в Лине причина была, девушка б и слова не сказала, хоть и обиделась бы, и затаилась бы, но поняла б. А так… Да и права она, в общем-то будет. Значит, надо было сидеть тут, и пытаться расслабиться.
**********************
Машина ехала очень быстро, но Димка не собирался снижать скорость. Он надеялся, что в три часа ночи милиции на дорогах нет.
Мужчина даже не представлял себе, что он будет делать, если Лины там не окажется. Где ее искать? Куда она могла пойти? Мысль о том, что сейчас, вот так же, где-то по городу, несется Валентин, не добавляла ему спокойствия. Хоть и вызывала ироничную усмешку. Кто бы мог подумать, что хоть в чем-то они могут совпасть? Только он должен был найти девушку раньше. Почему? Потому что мужчина даже не представлял себе, что должно было произойти, чтобы Лина ушла из дома. И, что бы это ни было, он был на сто процентов уверен, что Валентин имеет к этому непосредственное отношение. А, уж если, жених Лины позвонил Лене, в попытке выяснить, куда могла пойти его невеста, и просил подругу дозвониться той, потому что на его звонки она не отвечает, то положение, определенно, не было простым.
Дима резко затормозил перед домом сестры, искренне надеясь, что Лина здесь, и что Валик не догадывается о такой вероятности. Куда еще могла пойти девушка среди ночи? Да куда угодно, он теперь знал это. А вот Лена была уверена в том, что больше Лине идти некуда. Хотя, и ей не удалось дозвониться до девушки. Только его сестре мало что было известно о своей лучшей подруге, Дима уже не сомневался в этом. За последнюю неделю он понял так много, что, порою, ему становилось страшно. Но даже его опасения и сомнения не имели уже никакого значения. Самым главным сейчас было найти Лину. Об остальном он будет думать потом, лишь бы найти ее живой…
Поднимаясь по ступенькам дома, в котором прожил первые двадцать три года своей жизни, Дима, внутренне, сжимался от страха. Она вполне могла что-то сделать. Ее состояние ухудшалось с каждым днем, мужчина видел это. Ему лишь ненадолго удавалось вывести Лину из, все углубляющейся, депрессии. Лишь на несколько минут ее глаза вспыхивали прежней радостью, а потом, она опять замыкалась и пряталась в себе, не желая ничего объяснять. Но ему и не нужны были объяснения. Все, и так, было ясно. Еще в понедельник, когда придя в кафе, он увидел ее взгляд и те отметины… Хотя, понять, что именно все это время тревожило его мозг, мужчина смог лишь в среду.
Дмитрий позвонил в дверь, подождал несколько секунд, чувствуя, как бешено, колотится его сердце в надежде и опасениях. Никакого звука или движения не последовало. Начиная ощущать нечто, близкое к панике, мужчина полез в карман за запасными ключами от квартиры родителей, в которой теперь жила его сестра.
«Господи, пусть она тут будет, пожалуйста». Дима молился, он готов был умолять, потому что не знал, что будет делать, если Лина пошла не сюда. Мужчина приходил в ужас при мысли, что может произойти с одинокой девушкой ночью на улице. Тем более, если девушка в таком состоянии, в котором, без всякого сомнения, пребывала Лина. Да она сама, сейчас, будет себе скорее врагом, чем другом. Нервничая, и резко дергая, заедающие от его рывков, ключи, он распахнул дверь.
- Лина! – Дима кричал, не обращая внимания на позднее время, ему было все равно, если он потревожит соседей. – Лина! – Он толкнул дверь, слыша щелчок замка.
Мужчине показалось, что он услышал какой-то звук из залы. Не разуваясь, Димка пошел туда.
- Лина?! Ты здесь?
Он заглянул в темную комнату, освещаемую только уличными фонарями - она была здесь. Это позволило ему немного расслабиться… На те секунды, которые понадобились Дмитрию, чтобы понять, в каком состоянии находилась Лина.
Резко выдохнув, мужчина начал осторожно приближаться к сидящей на полу, забившись в угол, девушке.
- Лина. – Он уже не кричал, еле шептал, боясь испугать ее еще больше. – Лина, это я. Не бойся.
Но девушка только сильнее сжималась в комочек, словно, пытаясь стать невидимой.
Дима присел на корточки возле нее, и медленно протянул руку, испытывая дикое желание прижать ее к себе и успокоить, хоть и понимал, что этого делать нельзя. Надо дать ей возможность понять, что это он, и что Дмитрий не причинит ей вреда, ни за что в жизни.
- Лина. – Мужчина легонько коснулся ее щеки, откидывая с лица волосы, и услышал тихий прерывистый всхлип. Он замер, глядя на нее, ощущая, как поднимается в душе бешенство, впервые в жизни понимая, что вполне способен на страшные поступки.
- Дима? – Девушка неуверенно подняла на него заплаканные глаза, продолжая всхлипывать.- Что ты тут делаешь? – Она попыталась спрятаться от его взгляда, вновь утыкаясь лицом в колени, но мужчина не дал ей сделать этого, осторожно удерживая подбородок пальцами. Он выругался сквозь зубы, глядя на ее разбитое лицо. Понимая, что ей и говорить больно. Потянулся, нежно обнимая ее, и усаживая к себе на колени.
- Я его убью, честное слово. – Едва слышно прошептал он. Но замолк, чувствуя, как девушка сильнее плакать начала.- Тшш, не плачь, не надо, Лина. Все будет хорошо. Теперь, все будет хорошо. – Дима гладил ее по волосам, боясь даже обнять крепче, не уверенный, что на теле у девушки нет других повреждений.
Он целовал ее лоб, мокрые от слез веки, не задумываясь о том, что она впервые за эту неделю не отстраняется от него с мукой в глазах, умоляя не мучить ее, а наоборот, крепче прижимается. И думал о том, что же теперь делать, как помочь ей, вернуть веру хоть во что-то.
Постепенно, Лина затихла в его объятиях, уткнулась лицом в грудь мужчины, заснув. Дмитрий вытянул ноги, пытаясь устроиться поудобней на полу, не желая вставать и тревожить ее сон. Конечно, стоило бы обработать ссадины Лины, проверить, нет ли переломов. Но это может подождать какое-то время. Пусть отдохнет. Он нежно удерживал ее в своих объятиях, не сомневаясь даже, что сделает все, чтобы защитить любимую женщину. И уж точно не позволит больше причинять ей боль.
«Надо бы съездить в аптеку, купить лекарство»,- мелькнула мысль. Но он не решился бы оставить ее одну сейчас. Потом, утром, Дима позвонит своему однокурснику и попросит выписать рецепт, и привезти препарат сюда. Мужчина поговорит с Линой. Найдет слова. Постарается. Но это все будет утром. А сейчас,… сейчас он просто бережно обнимал ее, даря покой и опору, в которой девушка так нуждалась. И яростно проклинал в душе того, кто довел ее до такого состояния.
*****************************
Честно сказать, Дмитрий не поверил своим глазам, когда увидел ее, бегущую под редкими каплями начинающегося летнего дождя. Мужчина был почти уверен, что Лина не появится сегодня, и ему придется идти к ней на работу, чтобы уговаривать извинить его необдуманный поступок, о котором Димка ни капли не жалел, и общаться дальше. Но вот же она, переходит дорогу, едва поднимая голову, чтобы осмотреться по сторонам. Дима даже занервничал, и понял, что сейчас не сдержится, и расскажет, как надо идти по проезжей части. Он не совсем был уверен, что стоит, но уж очень сильно переживал о благополучии Лины. Усмехнулся, оказывается, инстинкт защитника серьезно взыграл в нем.
Но сразу забыл и возмущение, и веселье, едва встретился с ее грустными голубыми глазами. Мелькнула мысль, что она может и не подойти к нему, сесть за другой столик, но девушка кивнула головой, здороваясь с мужчиной. Дмитрий поднялся навстречу Лине, недоумевая, что так расстроило ее.
Едва девушка ступила под навес кафе, как дождь усилился, переходя в ливень. Она оглянулась на потоки воды, обрушивающиеся с неба, застывая на середине пути к столику, возле которого Дима ждал Лину, вздохнула, а потом повернулась и пошла к нему. На площадке было мало людей, всего три человека, кроме них. Наверное, многие предчувствовали в удушающей атмосфере пасмурного утра скорую грозу, оттого и не спешили покидать помещения.
- Привет. – Лина тихонько поздоровалась, стараясь не встречаться с ним взглядом, но все равно, Дима видел, что девушка все время коситься в его сторону. Надо было поговорить с ней, не хотелось, чтобы между ними висела неловкость. Мужчина хотел, чтобы все было как раньше, легко. Просто и естественно.
- Привет, Лина. – Дима подошел к стулу, на который девушка обычно садилась, и пододвинул его ей, чуть задерживая руки над ее плечами. Но так и не решился коснуться каштановых локонов, хоть пальцы, почти болезненно, стремились погрузиться в это манящее облако.
Несмотря на жару, духоту и высокую влажность, на девушке была блуза с длинным рукавом, белого цвета. Высокий ворот-стоечка, закрывал шею Лины практически до подбородка.
Будь на ее месте кто-то другой, Дима только бы удивился такому выбору одежды для столь душного дня. Сейчас же, мужчина насторожился, почти догадываясь, что могло послужить причиной. И почувствовал, как сами собой сжимаются руки. Он глубоко вздохнул, набирая в легкие воздуха, в попытке не дать злости и возмущению вырасти в душе, но быстро понял, что это не помогает. Усаживаясь на свое место, Димка полез за сигаретами, резко вскрывая новую пачку.
Какое право он мог что-то говорить? Да никакого, если честно, но сказать хотелось, только, что толку?
- Хорошо выходные провела? – Как можно нейтральней поинтересовался мужчина, щелкая зажигалкой. Он наблюдал за Линой, делая первую затяжку, и Диме не нравилось то, что он видел. Было в этом, что-то смутно знакомое. Вот только бы вспомнить, что?
Не было похоже, чтобы девушка сама собиралась начинать разговор. Она так и сидела, смотря куда-то вбок, не поднимая на него своих глаз. А он хотел смотреть в них.
- Провела. – С невеселой усмешкой в голосе ответила Лина, так и не оборачиваясь к нему.
Над столиком повисла тишина, нарушаемая только громким стуком капель дождя по крыше навеса. Дима не собирался так легко отступаться от принятого решения.
- Я тебя так сильно обидел, что ты и смотреть на меня не хочешь? – Откладывая сигарету, он потянулся к руке девушки, лежащей на столе, стараясь хоть так привлечь ее внимание.
- Обидел? – Лина повернулась к нему, даже не пытаясь забрать горячую ладошку. – Нет, ты меня совсем не обидел, хотя, я должна была бы быть сердитой, наверное. – Она вздохнула, так и не избавляясь от тайн и грусти в глазах.
- Почему ты такое терпишь? – Уже в который раз спросил Дима, отворачивая указательным пальцем свободный манжет ее блузы, и мягко поглаживая свежие и уже желтеющие, старые синяки. – Почему не уйдешь, Лина?
Она засмеялась. Действительно засмеялась. Только от звука этого смеха, Диме неуютно стало. Страшно почти. Захотелось ее прижать к себе, чтобы стереть это выражение безнадежности с лица. Смирения и злой насмешки.
- Мне некуда уходить, Дима. – Лина потянула руку, но он осторожно удерживал ее кисть, взглядом прося не вырываться, и девушка не воспротивилась, легонько вздыхая от его поглаживающих прикосновений. – Я полностью завишу от него. Полностью – Повторила она, и Диме послышалась обреченность в ее голосе.
- Ты любишь его? – Дмитрий чувствовал, как напряжение заставляет подбираться его, сжимаясь, словно пружину. Где-то, вдалеке прогремел гром, но гроза, казалось, обходила стороной город. Мужчина внимательно вглядывался в ее лицо, в ожидании затянувшегося ответа.
- Любовь? Зависимость? – наконец, задумчиво проговорила Лина, встречаясь глазами с Димой. – Разве есть разница?
Он не сразу нашелся, что ответить. Так и смотрел в ее голубые глаза, не желая отводить взгляд. Всматривался в их глубину, в поисках ответов на вопросы, которые так мучили его несколько последних ночей.
Что тут скажешь? Мужчина не был согласен с этим. Хоть и не любил никогда в жизни. Но не верил, что зависимость и есть проявление этого чувства. И потом, было что-то такое, что будила Лина в его сердце, если и не любовь еще, так влюбленность, точно. И, наверное, это можно было рассмотреть в нем, в его взгляде. Но он молчал, продолжая пытаться увидеть ее душу.
И Лина смотрела. Вот только, что она хотела узнать, мужчина не знал.
Девушка резко встала, прерывая это красноречивое молчание.
- Мне не стоило приходить, - уже отворачиваясь, бросила она. – Не зачем это. Не имеет смысла. Пока.
Лина направилась к выходу, ступая под струи воды, не обращая внимания на то, что дождь ни капли не уменьшился. А Димка, чертыхаясь, и проклиная собственное «умение» все испортить, бросил деньги на стол, и поспешил за ней.
***
«Это было правильно», - убеждала себя Лина, идя под ливнем. Как можно дальше стремясь уйти от Димы. Не могла она быть рядом с ним. В любом смысле не могла. Значит, и приходить не стоило. Мокрые волосы противно облепили щеки и шею, а промокшая ткань одежды мешала идти, но Лина даже не замечала этого, думая совсем о другом.
Десять минут, и в душе, снова, непонятно что творится. А ей так необходимо было найти хоть толику покоя. Хоть каплю. Итак, после всего, что было на выходных, Лина была уж очень близка к очередному срыву. Но и, не смотря на это, все равно пошла в кафе. К нему. Наперекор всему, хотела его увидеть. Так хотела, что едва дождалась двенадцати. Пусть и понимала, что она для этого мужчины не больше чем временное развлечение. Ну и что? Лина хотела посмотреть в его карие глаза, полюбоваться растрепанными волосами, в беспорядке падающими на лоб. Послушать его голос. Только, зря. Не стоило этого делать и мучить себя. Ничего ведь не изменится. Нельзя обманывать себя, тем более, без всякой перспективы.
И зачем она на его вопрос о чувствах к Валику ответила? Опять, желанию объяснить поддалась. Так хотелось, чтоб он ее понял. Зачем? Что это изменит? Какой смысл посвящать Диму в трудности своей жизни? Что толку, отягощать человека чужими проблемами.
Лучше бы Валику рассказала то, что было когда-то. Глядишь, и не мучилась бы так вчера. Может быть, он по-другому бы поступил. Не заставлял бы Лину сжиматься от страха и боли в душе. Но, даже теперь, при мысли о том, чтобы что-то рассказать Валентину, все протестовало внутри. А Диме объяснить и рассказать, все так же – хотелось. Глупое, все-таки, абсурдное желание.
Тяжело вздохнув и, с трудом, перебарывая в себе желание обернуться на его окрик, Лина только сильнее вжала голову в плечи.
Она шла дальше, издеваясь над самой собой, недоумевая, отчего рыдать хочется? Ведь что было? Несколько часов общения, да один поцелуй? А ощущение, что кусочек сердца в том кафе, с ним оставляет. Глупо, наивно и неправильно. Только, почему-то, слезы не слушались ее разумных доводов, и смешивались с каплями дождя, бегущими по щекам.
***********************
- Лина! – Дима позвал девушку, выходя под дождь, и ощущая, как в течение минуты промокает до нитки. Но она не обернулась, продолжая удаляться, понурив голову.
Мужчина не собирался отпускать ее на таком повороте разговора, не тогда, когда она, совершенно определенно, не собиралась больше с ним общаться. Это не устраивало Диму. Он готов был сделать все, что угодно, лишь бы Лина перестала говорить об их общении, как о чем-то, что «не имеет смысла». Потому, что это не было правдой. Общение с этой девушкой впервые внесло хоть какой-то смысл в его жизнь, заставило, вообще, вспомнить, что это не просто бездумное существование и следование своим обязательствам. Нет, жизнь это нечто, во столько раз большее того, чем Дима ограничивал себя, что мужчина больше не хотел забывать об этом. Он хотел опять наслаждаться жизнью. И, больше всего, хотел, чтобы Лина была в этом с ним рядом.
Уже не пугаясь такого своего желания, хоть и привык всегда отходить от подобного развития отношений с женщинами, Дмитрий побежал за Линой.
Он догнал ее все на том же переходе, который девушка, опять, переходила почти не оглядываясь. Хорошо еще, что из-за ливня, машины практически остановились, и дорога была пустой.
- Лина. – Дима взял ее за руку. – Не уходи.
Девушка остановилась посреди дороги, игнорируя его попытку увести ее на тротуар. Подняла лицо, по которому стекали капли дождя. Или… он вздрогнул от грусти и боли, которая была в ее глазах. Неужели, это были слезы? Неужели, Лина тоже, ощущает, как важно и правильно то, что происходит между ними? Только боится себе в этом признаться. Или считает, что не имеет права, по многим причинам? Как уговорить ее раскрыться?
- Какой смысл мне оставаться, Дима? – Спросила она, и сама, тут же ответила, обреченно качая головой. – Никакого.
- Есть смысл, Лина. – Дима не собирался ее отпускать. Не сейчас, по крайней мере. Он, все так же, упорно, подталкивал ее к тротуару. – Не хочешь возвращаться в кафе? Хорошо, пойдем, сядем в мою машину, я включу печку, хоть высохнем. Но нам надо поговорить, Лина. Это имеет смысл. Имеет. Понимаешь? – Он повернулся к ней, уже почти ступая на тротуар, и радуясь в душе, что Лина, все же, идет за ним.
Но, возле его машины, девушка остановилась, упрямо качая головой.
- Не стоит, Дима. Правда, не стоит. – Она захотела забрать свою руку, но мужчина потянул Лину, чтобы она хоть немного оказалась укрытой от дождя под листьями дерева, возле которого он припарковался, заставляя прислониться к машине.
- Почему, Лина? – Дмитрий был не согласен с ней. Но, чтобы спорить, надо, хотя бы, знать, против чего аргументы выдвигать. – Почему не стоит?
Он встал напротив, упираясь руками в серебристый бок автомобиля только затем, чтобы сдержаться, и не обнять ее прямо сейчас, прерывая всякие разговоры и объяснения. Сам не понял, когда успел так дико захотеть этого, но уже почти не мог себя контролировать.
- Дима. – Лина посмотрела на него так, словно ей смешно стало. – Я же прекрасно знаю, каким отношениям ты отдаешь предпочтение. Я не могу дать тебе этого. Не реально такое. Я не свободна, во-первых. И не хочу, чтобы мне было больно. В моей жизни, и без того, приятного не много. А по-другому, навряд ли, выйдет.
- А если ты ошибаешься, Лина? – Димка навис над ней, заставляя вжиматься спиной во внедорожник, в попытке чуть отстраниться. Но он сам перекрыл девушке пути к отступлению. Однако, отчего-то, ей совершенно не было страшно. Даже нравилось то, что он так близко. Хоть умом и понимала, что это, в корне, не верно. А сердце стучало все сильнее, заставляя сбиваться дыхание. – Если я хочу других отношений? С тобой?
- Это бессмысленно. Мы меньше месяца знакомы. – Покачал головой Лина, заставляя свой голос звучать уверенно и насмешливо, хоть выходило и не очень. И по выражению карих глаз, девушка поняла, что и Дима заметил ее неуверенность.
- Не надо, Лина. Не говори так. – Дима говорил хриплым, севшим голосом, понуждая Лину вздрагивать от возбуждения, забывая о том, почему она, вообще, спорит. Его рука поднялась к щеке девушки, ласково гладя нежную, влажную кожу. – Не бессмысленно. Я знаю, чувствую это. И ты чувствуешь. Не так ли? Я не причиню тебе боли, правда.
Она хотела бы покачать головой, в попытке отрицательного ответа, недоверия. Хотела, но не смогла. А вместо этого, закрыла глаза, сильнее прижимаясь щекой к его ладони, ощущая свое прерывистое дыхание и стук пульса в ушах.
Мужчина с трудом сдерживался, хоть и понимал, что не стоит этого делать. Не за этим он побежал за Линой. Не для того, чтобы сейчас, стоя под проливным дождем, прижимать ее к машине своим телом, закрывая от всего мира. Практически не имея сил контролировать непреодолимое желание поцеловать ее опять. Но не так, как тогда, а сильнее, чтобы Лина поняла, как сильно волнует его, как он хочет быть с ней.
Однако ведь не только это Дима хотел доказать Лине. Нет. Она должна была понять, что он хочет говорить с ней, смотреть в глаза, делиться тайнами и мыслями. Просто, время свое делить с этой девушкой. Хотел доказать, что есть смысл. Огромный, важный. Но, проиграл сам себе, едва ощутимо касаясь ее полураскрытых губ.
«Этого будет достаточно», убеждал Димка себя в уме, стараясь отстраниться и привести мысли в порядок. Но, потерпел сокрушительное поражение, почувствовав, как Лина подается навстречу его губам, прижимаясь сильнее, обхватывая его шею руками с тихим стоном. И совсем потерял голову, обнимая ее, прижимая как можно крепче к себе, так и не отрываясь от ее рта. Он целовал Лину страстно, сильно, но нежно, почти с благоговением, лаская ее губы своими, пробегая по ним языком.
Его рука чуть наклонила голову девушки, так, чтобы мог скользить по ее щеке, скуле, подбородку, целуя нежную кожу, и понимал, что она, все же, плакала, ощущая на своих губах соленый привкус ее слез.
Лине не отталкивала, напротив, еще теснее прижималась, зарываясь пальцами в его волосы, заставляя Диму хотеть большего. Вынуждая забывать, что они стоят на улице, под проливным дождем, который продолжал литься с неба, закрывая их своими потоками.
Девушка застонала, ощущая, как его язык скользнул между ее губами, дразня и возбуждая. Лаская каждым мимолетным прикосновением. И почувствовала, как еще сильнее прижался к ее телу Дима, отвечая страстью на ее стон.
Губы мужчина проложили себе дорожку по ее щеке к шее, пальцы расстегнули пуговицы влажного ворота, чтобы скорее добраться до кожи, и Дима начал покрывать ее шею порхающими поцелуями, другой рукой обхватывая затылок и перебирая мокрые пряди волос.
- Дима. – Едва слышно простонала Лина, и сама не зная, о чем просит его. О том ли, чтобы мужчина остановился, или, чтобы никогда не прекращал ласкать ее. Она потеряла все свои здравые мысли и аргументы. Забыла обо всем, что должно было бы остановить ее, заставить испугаться, оттолкнуть, уйти. Лина потерялась, заблудилась в той ласке и нежной страсти, которой Дима околдовывал ее.
Мужчина остановился на мгновение, замирая при виде синяка, который расплывался в основании шеи Лины, переходя на ключицу. А потом, ругаясь сквозь сцепленные зубы, начал осторожно целовать, в безуспешной попытке стереть темную отметину с белой кожи.
- Брось его, Лина. Уйди. Пожалуйста. – Дима шептал, не отрываясь от нее, не разжимая рук, не давая ей выбраться из сладкого дурмана. – Он же убьет тебя, однажды.
Его слова, отрезвили девушку. Она напряглась в руках мужчины, понимая, что это, все равно, неправда. Это обман, ее попытка попасть туда, куда никогда не сможет добраться. Даже заглянуть не может, без напоминания о реальности и правде ее жизни.
Дима, почувствовав ее напряжение, только крепче обнял, прижимаясь своим лбом к ее.
- Извини. – Тихонько пробормотал он, тяжело вздыхая, и проклиная себя, что не смог сдержать язык за зубами. Ведь что он ей, взамен предложить может, если Лина даже слушать его не хочет? Надо убедить ее, уговорить прислушаться, поверить, дать шанс. – Только не убегай, Лина. Не надо. Есть смысл в том, что происходит между нами. Есть. И ты, и я – чувствуем это.
- Я не знаю, Дима. – Лина с трудом приводила дыхание в норму, понимая, что полностью лишилась хоть какой-то уверенности и стабильности разума в этот момент. – Я ничего не знаю. – Она всхлипнула, и попыталась отстраниться.
Дима не удерживал, он сам был виноват, зря поспешил. Не стоило поддаваться желанию, как бы ни хорошо и, практически, нереально здорово, было целовать ее, ощущать прижимающееся к нему тело Лины.
Мужчина чертыхнулся, понимая, что сейчас, не сдержится и, вновь, начнет ласкать ее, чуть припухшие и раскрытые в прерывистом дыхании, губы.
Он отступил на шаг, продолжая держать Лину в своих руках. Было видно, что она хочет убежать, уйти. Ищет причину и путь отступления.
- Не надо, Лина. Не уходи, пожалуйста. – Дима обхватил ее щеку ладонью, стараясь поймать взгляд. Показать, как она важна для него.
- Мне надо, Дима. – Лина посмотрела на циферблат его наручных часов, все еще, не до конца восстановив дыхание. – У меня всего пять минут до конца перерыва.
- Хорошо. – Кивнул он, не отрывая глаз от ее лица. – Иди. – Подушечка его большого пальца скользнула по ее нижней губе, чуть натирая, заставляя, вновь, сбиваться дыхание. – Только, - он наклонился, легко и быстро целуя ее. – Я не дам тебе поверить, что это не имеет смысла. Слышишь?
- Это неправильно, Дима. – Прошептала она, высвобождаясь из его рук, а он не препятствовал ей. – Неправильно. Не мучай меня. Не заставляй понимать, чего нет в моей жизни. Не надо, Дима. – Повторила Лина, отступая на шаг. – Не стоит. Я не приду завтра. Я больше, вообще, не приду.
И, резко отвернувшись, побежала под продолжающимся ливнем, оставляя в душе мужчины растерянность и опасения, и свой вкус на его губах.
Дмитрий прижался лбом к холодному металлу машины, не разжимая пальцы, словно пытался таким образом удержать ощущение ее тепла, ее тела, которое он обнимал всего мгновения назад. Он выругался, понимая, что сам виноват, своей несдержанностью и поспешностью в том, что испугал Лину таким напором и требованиями.
Но одно, Дима знал точно. Чтобы Лина не думала, они встретятся завтра. Он найдет ее, и докажет, что все, происходящее между ними – правильно. Чего бы ему этого не стоило.

Глава 9
- Ты бы выпила чаю или кофе. – Ирина Анатольевна посмотрела на Лину внимательным взглядом, подмечая мокрую одежду и дрожащие губы.
- Да, наверное, так и сделаю. – Просто согласилась девушка, не собираясь объяснять начальнице отдела, в котором работала, что не холод был виновен в ее, неуемной, дрожи. Она, вновь уткнулась в экран монитора, силясь сосредоточиться и понять, что же надо сделать, чтобы исправить этот отчет. Она, с трудом, попадала пальцами по клавиатуре, допуская огромное количество ошибок. Но, не смотря на это, старалась выполнить задание в срок.
- Я говорила с Олегом Владимировичем о твоей просьбе. – Начальница продолжала стоять у ее стола. – Он не против. Вернется в среду, и подпишет. Ты очень хорошо освоила эту программу, так что, никаких проблем не будет.
- Спасибо. – Лина постаралась улыбнуться как можно искренней, это была хорошая новость.
Даже Дима похвалил девушку за изобретательность, когда она рассказала ему о своей идее. «Стоп», - одернула Лина саму себя. Не стоило сейчас думать о нем. Никогда не стоило. Ей надо вернуть себе покой. Еще домой идти, и Валику в глаза смотреть, хоть и воротило от самого ожидания этого.
- Да не за что, Лина. Ты же у нас до четверга? Так.
- До среды, как раз, но если он не успеет, я потом подойти могу. – Лина улыбнулась. Забрать отчет о прохождении практике по работе с «1С», было в ее интересах.
- Посмотрим. – Кивнула Ирина Анатольевна. – Но, думаю, что должен успеть. Ты хорошо работала, Лина. Зарплату, так же, получишь в среду.
- Хорошо. – Девушка беззвучно вздохнула, понимая, что заканчивается это странный и неоднозначный месяц ее жизни.
- Работай. Не буду больше тебя отвлекать. – Кивнула начальница, отходя. – Но горячего, чего-нибудь, выпей, обязательно.
Лина кивнула, решив прислушаться к совету, и вставая, чтобы поставить чайник.
Пока вода булькала она, в который раз, вспомнила о Валике. Сегодня он не даст ей добираться домой самой. Даже слушать не захочет, если она и позвонит. Хоть и не было у нее желания звонить. Лина не разговаривала с мужчиной с воскресенья. Просто заставить себя не могла. Боялась. Опять боялась. И это липкое, отвратительное ощущение дикого и животного страха, убивало, выедало душу изнутри. Потому, наверное, так и хотела увидеть девушка днем Диму. С ним рядом было всегда спокойно и хорошо. «Конечно, именно поэтому, а не оттого, что взгляд отвести от этого мужчины не может». Насмешки над собой стали ее любимым дело в последние сутки. Только благодаря иронии, и удерживалась на краю разума, то и дело, грозясь сорваться в депрессию.
Валентин будет делать все, чтобы Лина простила его. Они уже проходили через такое. Хоть Луну с неба закажи, что-нибудь, да придумает. И Лина знала, что пройдет еще несколько дней, и она смирится. Сделает вид, что забыла. Не простит, но пропустит. Хотя, возможно и сама была виновата в таком. Ведь, превозмоги девушка себя, расскажи Валику о том, что ее пытались изнасиловать и, возможно, он бы больше старался сдерживать себя. Не пил бы. Не терял бы контроль. Не было бы потом ни ее страха, ни его угрызений совести.
Воспоминания о том, как она проснулась ночью от грубых и резких ласк его рук, почувствовав запах алкоголя – заставили Лину обхватить себя руками, в попытке избавиться от внутреннего холода. Тогда, ей показалось, что все повторяется, что девушке снова шестнадцать, и грубое мужское тело, пытается полностью подчинить ее себе. Лина задыхалась от страха, пытаясь вырваться, только Валентин был уже не в том состоянии, чтобы отпустить. Он почти не говорил с ней, только прорычал на ухо «моя», не давая освободиться. Не отвечал на просьбы и уговоры, сминая губы жестоким напором. Ей было больно, действительно больно от его рук, от жестких, не поцелуев даже, укусов. Не было удовольствия. Страх, опустошенность, и не восприятие происходящего. Хотя, как такое возможно? Это же не чужой человек. Это Валик, ее Валик, который всегда знает, как возбудить и заставить девушку захотеть его с такой же силой…
Возможно, не относись Лина к этому, как к насилию, и все было бы не так страшно, может быть, это ее проблема? Возможно, она сама себе не дает получать удовольствие от такого «страстного желания» своего мужчины, из-за своего страха и прошлого? Лина иногда думала об этом. Но, все же, даже ее больное сознание отвергало подобное «сомнительное удовольствие». И, пусть и понимал Лина, что Валентин не сознательно делает это, просто уже не может подчинить желание обладания ею опьяненному мозгу, все равно, чувствовала боль и опустошение в душе.
Когда он отпустил ее, Лина смогла только сжаться в комок, замирая от обиды и боли в душе. Едва дождавшись, что мужчина заснет, девушка бесшумно выбралась из кровати, закрываясь в ванной, и долго стояла под душем, рыдая, безуспешно пытаясь оттереть синяки и липкий ужас воспоминаний.
Она знала, что утром Валик будет чувствовать себя виноватым, будет просить, умолять простить его. Но, даже осознание этого, не давало облегчения. Лина едва дошла до дивана в зале, и упала на него, укрываясь пледом с головой, словно могла таким образом укрыться от всего мира.
Проснулась она от его прикосновений. Валик стоял на коленях перед диваном и молча гладил ее лицо, смотря глазами побитой собаки. Он никогда не забывал, что творил, даже мертвецки пьяным. И сейчас, все помнил. Лина только отвернулась к стене, не в силах что-то говорить. Она почувствовала, как прогибается диван от его веса, когда мужчина устроился рядом, обнимая ее с несвойственной ему нежностью. Вздрогнула, ощутив, губы Валентина, нежно целующие ее затылок.
- Прости меня, малыш. – Шептал мужчина, просто обнимая ее. – Прости. Я клянусь, что это больше в жизни не повториться. Прости, Лина. - Валик гладил ее плечи, которым ночью досталось от его собственнических, жестоких рук. Ласкал губами каждую отметину, оставшуюся по его вине. Но у Лины не было моральных сил повернуться и, хотя бы кивнуть, давая понять, что она сможет опустить это, как и раньше. Не верила девушка в его клятвы. Не в первый раз он говорил и творил подобное. Только, толку обижаться на мужчину, было мало – она сама делала выбор. Вот, успокоится немного, чуть приглушит воспоминания об этой ночи, и сможет, вновь, улыбаться ему, и говорить, как ни в чем не бывало. А пока, все, на что хватало ее выдержки – это не вырваться из его, таких ласковых сейчас рук, всхлипывая от страха и забиваясь в угол.
**********
Дождь не прекратился к окончанию рабочего дня, хоть и стал чуть слабее. Лина медленно брела по тротуару. Ее не смущало то, что одежда, в очередной за сегодня раз, полностью намокла. Возможно, им всем крупно повезет, и девушка умрет от простуды, избавляя и себя, и Валика от мучений. Только, мысли, то и дело, возвращались к Диме, и не хотелось теперь умирать.
Она так и ждала Валентина на площади возле студенческого городка, стоя под каплями в гордом одиночестве абсолютно пустынной улицы. И не пыталась укрыться под навесом. Ей, в целом, было это безразлично. Девушка, опять, приняла решение. И боль от того, что больше не будет с ним встреч, перекрывала опустошенность и страх после недавней ночи. Это уже притупилось.
Не дожидаясь, пока недовольный Валентин выйдет и откроет ей дверь, Лина быстро села внутрь машины. Ее не заботило, что кожа сиденья промокнет и, вполне вероятно, испортиться. Мужчина может позволить себе новый чехол. Но, Валик ничего не сказал, только включил подогрев сидения и печку, а потом, отстегнув свой ремень, потянулся к девушке.
Наверное, он был рад, что Лина не отпрянула от его рук, как утром, или в воскресенье. Возможно, посчитал, что дело идет на поправку. Он тяжело вздохнул, понуждая девушку пересесть к себе на колени, обхватывая его ноги своими бедрами. Она возмутилась.
- Не надо, я тебя намочу. – Негромко произнесла Лина.
- Я переживу. – Ответил Валик, с несвойственным ему смирением, радуясь, что она, вообще, заговорила с ним.
Он стянул через голову свою футболку, и начал медленно расстегивать пуговицы ее блузы, мучаясь с влажной тканью. Ощутив, как напряженно застыла Лина, мужчина только скривился.
- Не переживай, малыш. Я не хочу, чтобы ты заболела, и все. – Валик наклонился, целуя синяк на ключице, который так явно напоминал о его вине. А Лина вздрогнула, вспоминая, как ее целовал Дима и, понимая, что именно его касаний хочет в этот момент, да и всегда, наверно, теперь хотеть будет.
Она уткнулась Валентину в плечо, в попытке избавиться от глупых и безнадежных мечтаний. А он, обнял ее, крепко прижимая обнаженной кожей к своей, голой груди. Лина чувствовала, как в нем просыпается желание. Слышала, как учащается его дыхание, и начинает ускоряться биение сердца. Но Валик ничего не делал, просто держал девушку в объятиях. Наконец, он немного отстранился, протягивая руку за футболкой, которую положил на заднее сиденье, чтобы не промочить, и начал натягивать ее Лине через голову. Опустив ее до плеч, и высвободив влажные волосы, Валик пробежался пальцами по спине девушки, щелкая застежкой бюстгальтера, который был не менее мокрым, чем и вся другая одежда Лины. Но, спустив бретельки с плеч и отбрасывая этот элемент гардероба девушки, мужчина не смог удержаться, наклоняя свою голову, и накрывая ее грудь губами, нежно, словно и этой лаской пытаясь просить прощения. А Лина, крепко обняла его за шею, сильнее прижимая к своей груди, не отталкивая ласкающие пальцы мужчины. Ее не заботило то, что они стояли посреди города. Дождь продолжался и, навряд ли, кто-то ходил сейчас, заглядывая в тонированные окна припаркованных машин. Все, чего ей хотелось – это забыться, стереть с кожи, выжечь из памяти воспоминания о том, как касался и целовал ее Дима.
Ее рука сама скользнула между их телами, расстегивая пряжку ремня Валика, уверенная, что он не будет против. И знала, что не ошиблась, ощущая, как его пальцы помогают ей справиться с застежкой. Он был рад, счастлив от того, что Лина так быстро простила его. Готов на все, лишь бы заставить девушку забыть о боли, которую причинил ей. Оттого, наверное, движения Валентина были такими осторожными и нежными, когда, поднимаясь ладонями по ее бедрам, мужчина собирал влажную ткань юбки, снимая тонкое белье, и проскальзывая внутрь Лины. Но вскоре, он сдался, отдаваясь своему и ее желанию страсти. Его губы завладели ртом Лины, а пальцы сильнее сжимали кожу бедер, удерживая девушку под напором его сильных и яростных толчков. Но она не сопротивлялась, наоборот, теснее прижималась к губам, крепко сжимая веки, чтобы не заплакать и делала вид, что не понимает, отчего рвется душа, ощущая горький привкус ошибки. Не этого мужчину Лина хотела сейчас.
*****************
Моргнув несколько раз и, поборов желание протереть глаза для верности, Лина смирилась с тем, что Дима, и правда, сидит на одном из рабочих столов, сдвинув бумаги, а не является плодом ее больного сознания. Он еще не заметил Лину, разговаривая о чем-то с незнакомыми ей мужчинами, одетыми в спецкомбинезоны.
Девушка не знала, стоит ли ей уйти, вновь убегая от этого мужчины, или остаться и сделать вид, что ей просто безразлично. Так и стояла на пороге офиса, любуясь тем, как он жестикулирует руками, что-то объясняя, как ерошит свои растрепанные пряди длинными пальцами. Пыталась разобрать звук его голоса в гомоне утреннего офиса. Наконец, когда Лина уже сделала шаг назад, решив позорно бежать, спасая свой покой и разум, Дмитрий повернулся, встречаясь взглядом с ее голубыми глазами, и Лина застыла, не имея возможности разорвать эту слабую и невидимую нить, протянувшуюся между ними через все помещение. Мужчина улыбнулся девушке, широко, искренне, так, словно и не было вчера ее побега. Он был рад видеть Лину, действительно рад, она видела это. А еще, девушка видела, что он не случайно оказался здесь и, явно, не намерен позволить ей избежать общения. Мимо девушки прошли собеседники Дмитрия, и Лина чуть посторонилась, освобождая дорогу.
- Привет. – Дима уже успел подойти, пока Лина так и стояла на пороге.
- Привет, - неуверенно ответила девушка, отводя, наконец, от него свои глаза. На кончике языка вертелся вопрос о том, что именно Дмитрий делает здесь. Но Лина не решалась его задавать, боясь выдать свою заинтересованность.
- У вас с кондиционерами проблемы, а мы их устанавливали. – Словно услышав ее невысказанный вопрос, Дима наклонился чуть ближе к лицу девушки. – Но, - проговорил мужчина низким и тихим голосом, я бы и так пришел. Даже без повода.
Лина попыталась прокашляться, чтобы вернуть себе севший голос, ощущая близкое тепло его тела, упираясь глазами в его губы, которые так давно целовали ее.
Ночью, лежа в объятиях довольного Валика, девушке казалось, что она закричит от того, как хотелось, чтобы руки Димы обнимали ее талию, чтобы вот эти, его губы, прижимались к плечу. Но Лина только закусывала краешек подушки, не позволяя себе ничего, громче дыхания. А сейчас, видя его лицо перед собой, девушке казалось, что прошла вечность с того момента, когда Дмитрий обнимал ее, лаская поцелуем губы, а не какие-то, жалкие сутки. Как ни хотела Лина, не вышло у нее забыть его прикосновения, даже под руками Валентина они горели на коже, словно невидимые метки.
Наверное, все ее чувства можно было прочесть по лицу, потому что Дима замер, всматриваясь. И Лина видела, как и в его глазах появляется желание прикоснуться к ней. Она сделала шаг назад, пусть и далось ей это танталовым усилием. Но Дмитрий только чуть улыбнулся, уголками губ, и сделал шаг вперед, не давая Лине убегать. Он встал рядом, мягко обхватывая ее кисть рукой и поднося тонкие пальцы к губам.
- Я буду ждать твоего перерыва. – Тихонько прошептал мужчина, обжигая своим дыханием ее кожу, заставляя учащаться пульс. Он знал о ее реакции, будто нечаянно проводя большим пальцем по внутренней стороне запястья девушки. Знал, и специально делал это.
- Я не могу. – Еле выдавила из себя Лина, стараясь придать хоть какую-то твердость голосу.
- Тогда, я буду сидеть здесь весь рабочий день. – Насмешливо приподнял бровь Дима, словно спрашивая, готова ли она к такому.
- Это нечестно. – Не смогла сдержать легкую улыбку Лина, хоть и понимала, что стоит просто отвернуться, забирая свою ладонь, и уйти к столу.
- Зато, эффективно. – Дмитрий уже широко улыбался, наблюдая за ее неуверенностью. – Я вернусь перед перерывом, Лина. Будем знакомиться лучше, коль месяца тебе мало. – С этими, самоуверенными, словами, он еще раз поцеловал ее пальцы, и вышел из помещения, оставляя Лину в растерянности и легкой прострации.
Хорошо, что в офисе никого не было, кроме них, и никто не начал иронизировать по поводу такого состояния девушки. Глубоко вздохнув, Лина попыталась взять себя в руки, и унять неистово стучащее сердце.***
Дима пошевелился, выныривая из полудремы. Осмотрел темную комнату, на часах было начало пятого. Он проспал меньше часа. Мужчина опустил глаза, смотря на Лину, которая продолжала спать на его руках.
Надо было будить девушку. Дима понимал, что ей необходим отдых, но его очень беспокоили ее травмы. Он только убедится, что там нет трещин и переломов, пусть не с гарантией. В конце концов, вряд ли Лина согласиться сейчас поехать на рентген. Но, хоть осмотреть ее, надо. А еще, стоило бы проверить телефон, Ленка, наверняка, звонила не раз, в попытке узнать о его успехах. Только гарнитуру Дима забыл в машине и, если и звонила сестра, вызовов не слышал.
Осторожно высвободив правую руку из захвата ее ладошек, Димка мягко погладил лоб Лины. Она слегка нахмурилась во сне, и скривилась, очевидно, испытывая боль. Эта неосознанная реакция, заставила его испытать бешенство.
Мужчина аккуратно поднялся, продолжая держать Лину. Отпускать ее теплое тело совсем не хотелось, но надо было сделать так много. Дима уложил девушку на диван, вопреки своему решению, стараясь не разбудить. Присел рядом, касаясь пальцами волос, и никак не мог оторвать от этих прядей руку. Ему хотелось бы поцеловать ее веки, коснуться губами щек, едва ощутимо дотронуться до губ. Он желал бы пальцами провести по ее коже в нежной ласке, запоминая каждую черточку любимого лица. Но вместо этого, сжимал руки в кулаки, пытаясь совладать с яростью и злостью.
Его бесило то, что такое сделали с Линой. Что этот мужчина посмел причинить боль беззащитной девушке, пользуясь тем, что у той нет, что противопоставить ему. Дмитрий презирал людей, которые пользуются своей силой для довления над близкими.
Но, ведь в этот раз она не смирилась, ушла. Эта мысль наполняла Дмитрия радостью. Позволила ощутить нечто такое, отчего сердце стучало быстрее, в ничем не подкрепленной надежде. Возможно, Лина все же думала над тем, что он сказал ей вчера днем. Может быть, увидела в этом смысл.
Стоило уже будить ее, пытался убедить себя Дима. Однако девушка казалось такой хрупкой и вымотанной, да и синяки добавляли ей изможденности, что мужчина решил дать Лине поспать еще несколько минут, пока он позвонит сестре и найдет в ее доме аптечку.
Дмитрий глубоко вздохнул, в попытке успокоить все многообразие эмоций, бушующих сейчас в его душе. Он не привык к такому, не из-за женщины. Но уже было поздно для него сопротивляться. Да и не хотелось. Дима не собирался бороться или игнорировать то, что он чувствовал к Лине. И, более того, не позволит себе упустить ее теперь.
Хотелось курить. Сильно хотелось. Чтобы хоть как-то совладать с собой. И, наверное, с этого он и начнет, заодно и с Леной поговорит.
Дмитрий полез в карман брюк, доставая телефон и проверяя дисплей. Лена звонила пять раз. Он вышел на балкон, отключая режим гарнитуры, и набрал номер.
- Дима! – Ленка была вся на нервах. – Ну что там? Ты чего не звонишь? Ты ее нашел?
- Нашел, Лена. – Тихо ответил мужчина, прикрывая дверь в комнату.
- И что? Что случилось?
- Я не знаю, не спрашивал. – Дима полез в карман за пачкой сигарет. – Ей не до вопросов было.
- Что с ней? – Лена испугалась, услышав злость в голосе брата.
- А ты как думаешь? – Дмитрий глубоко затянулся, напоминая себе, что сестра ни при чем, и не стоит позволять своему раздражению на жениха Лины прорываться в голосе.
- Дима! - Сестра и сама начала злиться. – Прекрати отвечать мне вопросом на вопрос. Я же с ума сойду. Он избил ее, да?
- Да. – Мужчина затушил окурок об дно пепельницы и полез за новой сигаретой, понимая, что первая ни капли не помогла успокоиться.
- Гад. Ну вот откуда такие люди берутся? – Лена возмущалась. И пусть брат и был согласен с ее чувствами, все равно, понимал, что вопросы сестры риторические. – Что же он сделал, что она решилась уйти от него в этот раз? Или ты повлиял на это?
- Лена, я не хочу говорить или обсуждать это. Не сейчас, по крайней мере. – Дима осматривал пустой двор, в котором провел столько дней своего счастливого детства. Но все равно, перед глазами стояло лицо Лины, он не мог сосредоточиться ни на чем другом.
- Дим. – В голосе сестры появились совсем другие интонации, и Димка внутренне застонал, уже угадывая, что за этим последует. – Что у вас происходит?
- Тебя это не касается, мелкая. – Попытался увернуться мужчина от разговора. Но в этот раз Лена не отступила.
- Черта с два, это меня не касается! Ты мой брат, а Лина моя лучшая подруга. И я не дурочка. Между вами, точно, что-то происходит. Иначе я не звонила бы тебе в два часа ночи. А ты не сорвался бы из дому, не успев, даже, дослушать меня до конца.
- Лена. – Дмитрий вздохнул, понимая, что докурил уже и эту сигарету. Надо было идти к Лине, пока окончательно себя никотином не отравит. – Ты хотела, чтобы я серьезно к девушке отнесся? Я отнесся. Но сейчас, не лезь, мелкая. И без твоих вопросов – все очень сложно.
- Что, страшно? – Лена насторожилась.
- Страшно, Лена. – Дима положил окурок к первому. – Только не мне, Лине страшно поверить. И, учитывая ее жизнь, мне сложно упрекнуть ее в этом.
Сестра помолчала минуту.
- Ладно, ты взрослый, сам разберешься.
- Спасибо, вспомнила, кто старший. – Насмешливо хмыкнул брат.
- Дим, не надо, я помочь хочу вам обоим. Только…- Сестра вздохнула. – Валик ее просто так не отпустит. Даже если она твердо уйти решиться. Это я тебе гарантировать могу. Он до сих пор по городу мотается в ее поисках. И меня звонками достает.
Мужчина подобрался, сестра просто озвучила то, что Дима и сам знал, но пока старался не думать об этом.
- Он знает, где твоя квартира?
- Не знаю, не уверена. Возможно, Лина говорила ему. – Лена опять вздохнула. – Я сказала, что не могу дозвониться ей, и это правда. Когда я спросила, что случилось, он сказал, что недоразумение. Представляешь? Так еще и пугать меня начал, что Лина может с собой покончить, и ему надо найти ее любой ценой. Вот ведь. Ничего умнее придумать не мог. – Сестра была возмущенна поведением Валентина.
- Да нет, Лена. Это он не придумал. – Димка тяжело вздохнул. – Она, и правда, могла прийти к такой мысли. Потому и я сорвался так быстро.
- Дим, ты чего? – Лена была поражена. – И ты, туда же?
- Мелкая, отстань. Ты много не знаешь, и не надо оно тебе. Главное, что пока все стабильно, более-менее. Все, я пошел Лину будить, мне еще ее осмотреть надо. Надеюсь, что хоть швов накладывать не придется. – Мужчина не собирался сам сестре рассказывать о том, что понял не так давно, тем более что не имело это никакого значения. Он знает, как помочь любимой. И поможет. А значит, это больше не будет иметь значения. – Если тебе он еще звонить будет, придумай что-то, пошли его куда-нибудь, чтобы подальше, ладно? А я пока осмотрю Лину, и попробую уговорить уехать отсюда. – Теперь он уже осматривал улицу, прислушиваясь к редкому утреннему шуму, почти ожидая, что в любую минуту во дворе покажется «лексус».
- Хорошо, Дим. Я что-нибудь придумаю. – Сестра покорно вздохнула, смиряясь с его недомолвками. – Но я скоро вернусь, и вам от меня не отвертеться. – Пригрозила Лена напоследок.
- Пока, мелкая. – Усмехнулся Дима, ничуть не испугавшись, и нажал на отбой.
Он, все же, достал очередную сигарету, понимая, что стоит вновь увидеть травмы Лины, и злость вернется с новой силой. Стоило дать ей еще время, всего несколько минут. Потому что, когда девушка проснется, им не избежать разговора, а Дмитрий боялся того, что может сказать Лина. Хоть и знал, совершенно точно знал, что не сдастся ни при каком раскладе, даже если она руки опустит. У него хватит сил бороться и за двоих. Главное, что ему точно известно, что Лина чувствует.
Мужчина засунул телефон назад в карман, и еще раз осмотрел двор, замечая свой «порше», который бросил перед самым подъездом. И, даже сейчас, в такой ситуации, не смог удержаться от улыбки, вспоминая вторник.

Глава 10.
- Дим, я не думаю, что это стоит делать. – Лина с сомнением смотрела на мужчину, который, насмешливо улыбаясь, уводил ее из офиса на перерыв.
Он, почти, исполнил свою угрозу. Вернулся два часа назад, для верности, очевидно, и сидел, вроде бы, наблюдая за работой своих мастеров. Но на самом деле, практически не отрывал взгляд от Лины. Девушка от такого внимания нервничала, и чувствовала себя весьма неуютно.
Как же ему объяснить, насколько неправильно то, что они вместе проводят время? Как показать, что от этого, только хуже будет?
Ведь не может Лина уйти от Валика. И не только потому, что некуда, и не из-за того, что ни денег, ни вещей у нее нет, чтобы хоть как-то самостоятельно жить начать.
При всем том, что Валентин часто пугал ее, подавлял и причинял боль, она всегда считала этого мужчину неотъемлемой частью своей жизни. И не представляла просто, что могло быть иначе.
Да и не могло, не будет по-другому. Потому что, никогда не отпустит ее Валентин, не смирится с подобным. Найдет, из-под земли достанет и вернет.
Но, больше всего, Лина боялась, что он на нечто страшное решиться сможет. Не на тот путь пойдет, устраняя с дороги препятствия. И это было жутко осознавать. По-настоящему страшно, понимать с кем именно ты живешь. Но кто она, чтобы судить его? И не сама ли сделала Валика таким, своим сумасшествием?
Не имеет Лина право на такую радость, какую испытывала находясь рядом с Димой. Не может она даже подумать о том, чтобы переступить черту, рискнуть испытать то, что так хочется, чего так просит душа…, да и тело, вслед за душою, просит. Но, это было неправильно, совершенно не верно.
- Лина, я и не думал, что ты такая боязливая. – Дмитрий обернулся к девушке, выходя на улицу, с ироничной улыбкой, но в глазах его светилась такая теплота и… еще что-то, о чем она предпочла не думать, что у Лины перехватило дыхание. Она просто теряла все свои доводы, забывала о препятствиях, когда смотрела в карие глаза Димы, которые, казалось, начинали светиться особым светом, при взгляде на девушку. Она так часто наблюдала за ним за эти недели, и знала, что это не игра ее, не здорового, воображения. На Лину мужчина всегда смотрел по-особому, заставляя девушку чувствовать, что она не такая как все. Но не пария, коей привыкла ощущать себя она сама, отнюдь. Он дарил ей уверенность, что Лина самая лучшая, и не просто красивая, нет… Дима заставлял ее ощущать себя почти цельной, достойной чего-то большего… достойной любви… его любви.
Лина зажмурилась, прогоняя из головы страшные, в своей притягательности, мысли. Не хотела видеть этот взгляд, не хотела смотреть, а потом мучиться, когда его нет рядом.
- Лин, что случилось? – Теплые пальца коснулись ее щеки, заставляя все тело покрываться мурашками от удовольствия.
Надо было отойти. Отступить, всего лишь сделав шаг назад. Но, вместо этого, она поддалась мягкому давлению его ладони, утыкаясь лбом в грудь мужчины, так и не разжимая плотно сомкнутых век. Не было у нее сил отказаться от этого удовольствия. Не тогда, когда Лина не просто хотела, нуждалась в его касании, в его ласке. Хоть и понимала, порою ужасаясь от такого осознания, что могла никогда и не встретить Диму, не почувствовать его прикосновений. «Господи, как бы она жила тогда?», пугалось глупое сердце. «Спокойно, как и прежде, без ненужных мучений и метаний», отвечал ему мозг. И не могла не признать Лина, что разум был правее в этом споре.
– Что такое, милая? – Дима приподнял ее подбородок, обхватывая талию второй рукой, и притягивая ее к себе ближе.
Но девушка только покачала головой, однако, и не противилась этим объятиям, решив, что насладиться ими в последний раз. Самый последний...
– Посмотри на меня, Лина. Пожалуйста. – В голосе Дмитрия звучала искренняя обеспокоенность и такая просьба, которой она просто не смогла бы отказать.
Девушка посмотрела на него, даже не пытаясь отстраниться от пальцев, которые ласково скользили по ее коже, и от этих касаний по ней разливалась тепло.
- Что не так?
Она даже вздрогнула от этого вопроса, пусть и заданного другим голосом, с другими интонациями. И, все-таки, попыталась отступить на шаг, но Дима мягко удержал.
- Чем я тебя расстраиваю?
- Дима, нам не стоит этого делать, правда. – Лина вздохнула, вновь опуская глаза. А потом, твердо встретила его взгляд. – Все равно, это ничего не изменит.
- И все-таки, я попробую. – Мужчина не собирался идти на поводу у ее страха и неуверенности. – Не грусти, будет весело, я обещаю. – Он пошел дальше, так и продолжая обхватывать ее талию своей рукой.
А Лина просто пошла на поводу за своими желаниями, хоть и терзала ее совесть угрызениями, но сердце отмахивалось от мудрых советов.
Когда они подошли к машине Дмитрия, Лина замерла, с удивлением глядя на автомобиль.
- Это твой? – Недоверчиво переспросила девушка, освобождаясь от рук Димы, и осторожно подходя к «поршу», словно тот был живым существом.
- Слушай, по-моему, он тебя больше заинтересовал, чем я. – Насмешливо приподнял бровь Димка. – Ты же его вчера видела? – Усмехнулся мужчина, которого веселило это восторженно-ошеломленное выражение на лице Лины.
- Вчера, мне, как-то, не до него было. – Смутившись, наклонила голову девушка, тем не менее, продолжая поглядывать на машину. Даже робко протянула руку, и осторожно дотронулась до серебристого бока. Мужчина почувствовал легкий укол зависти, но только усмехнулся.
- Оказывается, на тебя надо было производить впечатление маркой машины, а я, все, личными качествами старался. – Пошутил он.
- Дим, - Лина обернулась к нему почти с испуганным выражением на лице. – Ну что ты, просто это же «Кайен». – То, как она это произнесла, сразу дало понять, что Лина знает, о чем говорит. – Но ты не подумай, мне все равно, какая машина, это не важно.
- Да ладно, Лина, я же пошутил. – Дима не мог не улыбаться, глядя на ее детский восторг. – Машины любишь?
- Люблю. – Уже чуть смелее призналась девушка, обходя внедорожник и осматривая его. – Пять*?
- Четыре и восемь. – Кивнул мужчина, нажимая на брелок и распахивая дверь.
- Прилично. – Кивнула головой Лина. – Это сколько же он у тебя в городе берет? Там же автомат? Полный привод?
- Автомат. Шесть передач. Полный. – Димка оперся на дверь, продолжая наблюдать за ее осмотром. – Двадцать литров.
- Ого. - Девушка подошла к нему, заглядывая в салон. – Накладно.
- Ничего, Лина, я могу себе это позволить. – Дима поймал тонкую руку, которой она с восторгом проводила по двери. Поднес к губам, заглядывая в голубые глаза, поцеловал, а потом прижал к своей щеке, впитывая тепло тонких, дрожащих пальцев. Он ощутил, как мягко она обхватила его лицо, слышал, как сбилось дыхание Лины, и как забился ее пульс под его рукой.
- Если ты такой профи, может, хочешь прокатиться? – Хриплым, от избытка чувств, вызванных ее касанием, голосом спросил мужчина.
Девушка смотрела на него какое-то время, и Димка мог бы поклясться, что Лина пыталась понять суть вопроса, но он сам мешал ей, мягко поглаживая, так и прижатую к его щеке, ладонь.
- Давай,- наконец, нетвердым голосом согласилась Лина. И, не особо охотно, освободив свою руку, попыталась развернуться.
- Ты куда? – Поймал ее мужчина за талию и, помедлив минуту, крепко прижал к себе всем телом, утыкаясь лицом в волосы, рассыпанные по плечам. Слишком давно он этого хотел, чтобы сейчас отказать себе в таком удовольствие.
- В салон. – Голос Лины было очень сложно разобрать, дыхания ей, определенно не хватало. И мужчина был очень доволен такой ее реакцией. Это обнадеживало.
- Я тебе вести предлагаю. – Димка, с легким разочарованием сменой положения, развернул девушку к себе лицом.
- Я не умею, Дима. – Немного грустно улыбнулась Лина, и, неожиданно, даже для самой себя, подняла руку, касаясь прядей волос, спадающих ему на лоб.
- Никогда бы не подумал. – Ответил удивленный Дмитрий. – А почему не научилась, если так машины любишь? Боишься?
- Нет. – Девушка покачала головой. – Мне Валик не разрешает.
Димка скривился.
- Господи, Лина, ты же уже совершеннолетняя, сама можешь решать. – В его голосе можно было услышать раздражение, но Лину это не испугало. Это было нонсенсом, почти невероятно, но она ни капли не боялась этого мужчину, даже, когда его настроение, явно, оставляло желать лучшего.
- Нет, Дима. Это ты можешь сам решать. – Глубоко вздохнула она, в очередной попытке объяснить. – Это ты можешь сам распоряжаться собой. Ты можешь позволить себе такую машину. Потому что ты ни от кого не зависишь. – Она отвернула голову, не желая смотреть в его карие глаза. – Я этого – не могу.
Лина повела плечами, стараясь высвободиться из объятий мужчины, которые, внезапно, стали отягощающими, из-за своей, недоступной привлекательности. И Дима не стал сопротивляться, понимая, как мало он на самом деле знает о ее жизни. Но, это был не повод отступить, скорее, повод выяснить все, и действовать по-другому.
- Садись, Лина. Поедем, покатаемся. – Он обошел машину вместе с ней, открывая пассажирскую дверь, и помог девушке сесть на сиденье, обтянутое светлой кожей. Она, ни говоря больше, ни слова, села.
- Итак, чего же боится Валентин, что ты убежишь от него, если научишься водить? – Димка продолжил разговор неожиданно, прерывая тишину, повисшую в салоне, уже выезжая на дорогу.
Лина улыбнулась.
- Навряд ли от него можно убежать. – Глухо пробормотала она, вперившись взглядом в стекло. – Нет, скорее боится, что я сделаю какую-нибудь глупость. – Ответила она, стараясь не особо вдаваться в подробности.
Повернулась к мужчине, не понимая как трактовать его молчание в ответ, и наткнулась на внимательный, изучающий взгляд, от которого, почему-то, что-то замерло в душе, рождая неприятное напряжение. А вдруг, сильно много сказала? Неужели, поймет? Почувствует отвращение? Эти мысли заставили ее похолодеть и, с такой силой сжать пальцы, что ногти впились в ладони, причиняя боль.
Пусть и был бы такой вариант самым правильным, разом решил бы ее проблемы, мысль о том, что Дима может посмотреть на нее с отвращением или насмешкой, с сомнением в здравомыслии Лины, рождала в сердце дикий ужас.***
Девушка не знала, куда они едут, просто любовалась отражением Димы в тонированном стекле окна. А мужчина всю дорогу о чем-то весело рассказывал, заставляя ее улыбаться, несмотря на грустные мысли. Хорошо, что Дмитрий не требовал у нее ответов, иначе, Лина вполне могла бы оказаться в неудобном положении.
Иногда, она отводила взгляд от окна и, тайком, смотрела на его руки, уверенно управляющие огромной машиной. У Димы были красивы руки, с длинными пальцами. И не стоило ей, с таким интересом рассматривать их, если честно. Но, трудно было отказать себе в таком простом удовольствии.
Через десять минут они куда-то приехали. Лина и не поняла бы, что у их пути есть конечная цель, если бы Дима не остановил машину, без какой-либо конкретной причины, и не вышел на улицу, коротко бросив, что он на секунду.
Девушка начала с интересом осматриваться вокруг. Последние несколько минут, они ехали по набережной, и сейчас, остановились возле какого-то длинного сетчатого забора, за которым росли деревья, и виднелось асфальтированное поле, с разбросанными тут и там, старыми покрышками.
Дима подошел к воротам, где его, через минуту, встретил какой-то парень. Было видно, что они знакомы. Мужчины пожали друг другу руки, перекинулись парой слов, а потом, Дмитрий что-то отдал сторожу, и Лина была почти уверена, что это деньги. Странно, ей было вовсе не понятно, за что он мог расплачиваться. Через несколько минут, мужчина уже закрывал дверь со своей стороны, с удовольствием окунаясь в прохладу воздуха салона.
- Как же там жарко. – Димка тряхнул головой, проводя ладонью по влажному лбу, и поворачиваясь к Лине с улыбкой. – Уже и не видно, что вчера лило, как из ведра. Ни одной лужи.
Лина улыбнулась, хоть и дрогнуло все внутри, при воспоминание о вчерашнем дожде.
- Что здесь? – Спросила девушка, когда мужчина начал заезжать в ворота, которые уже открывал сторож.
- Тренировочный трек. Я здесь Ленку учил ездить.
Лина вопросительно повернулась к нему, не совсем понимая, что именно они здесь забыли.
- Что смотришь, Лина? – Дима весело усмехнулся, открывая свою дверь, и отстегивая ее ремень. – Выходи, садись за руль, будешь учиться водить машину.
- Дим, ты что? Умнее ничего не придумал? – Лина была настолько ошарашена его предположением, что так и застыла, глядя на мужчину широко открытыми глазами. Дима рассмеялся ее ступору, обошел внедорожник, распахнул дверь с ее стороны, протягивая руки, и обхватывая девушку за талию, просто напросто, вынимая ее из машины, игнорируя любые возражения.
- Господи, ну вот кто бы мог подумать, что ты такая боязливая. – Продолжал улыбаться Дима, усаживая сопротивляющуюся Лину на горячий капот машины.
Девушка поражалась сама себе. Почему она так легко позволяет Диме управлять ею? Ведь никому, кроме Валика, никогда не подчинялась. Просто игнорировала всех. А этому мужчине отказать ни в чем не может. Да он из нее, просто напросто, веревки вьет.
- Дима, ты, явно, не понял меня. Я не умею водить машину. Вообще, не умею. Абсолютно. – Почти по слогам произнесла она. – И потому, садить меня за руль автомобиля, стоимостью почти в сотню тысяч евро – верх глупости.
- Ну, все-таки, не в сотню, ты немного преувеличиваешь. – Дима обхватил лицо девушки, которое было теперь на одном с ним уровне, руками, и притянул ближе, заглядывая в глаза.
- Ага, совсем немного. Тысяч на двадцать, не больше. – Недовольно буркнула Лина, но не вырывалась из его нежных ладоней.
Даже сама потянулась, за шею обхватывая. Исключительно, чтобы сохранить равновесие, убеждала она сама себя. Дмитрий, определенно, был доволен ее порывом. Его улыбка не оставляла сомнений в том, что ему очень нравиться такое ее положение.
- Я знаю, как тебя успокоить. – Негромко проговорил мужчина, низким голосом, нависая над ее лицом.
Когда их губы встретились, она не смогла удержать тихого стона. Как же долго Лине хотелось, чтобы Дима поцеловал ее. Все то время, что он сидел в офисе напротив нее, не сводя своих глаз, девушка мечтала об этом касании. И когда ехала в машине, исподтишка рассматривая его руки, думала о том, как они нежно ласкают ее кожу, в то время, когда его губы скользят по ее губам.
Дима еще крепче прижал ее к себе, обхватывая затылок девушки рукой и наклоняя голову Лины немного назад. Его язык скользнул по ее губам, лаская, дразня.
Девушка потерялась в этом поцелуе, упустила тот момент, когда из простой ласки, он перерос в нечто большее, рождающее страсть и желание в обоих. Это было неправильно. Почти страшно…, но так необходимо ей в это мгновение, что у Лины не было сил сопротивляться.
И она не выдержала, еще ближе прижимаясь к нему, обхватывая талию мужчины ногами, скрещивая лодыжки у него за спиной. Это вызвало уже его низкий стон. Горячая ладонь мужчины погладила ее колено, скользя выше, лаская бедро Лины.
Она задыхалась от того, насколько необходимым казалось его касание, испытывала почти непреодолимую нужду в его поцелуе, ласке.
И сила, с которой Лина жаждала этого, испугала девушку, отрезвляя, подобно, ушату ледяной воды. Она подалась назад, пытаясь вздохнуть и привести разбежавшиеся мысли в порядок.
Дима не удерживал ее. Он и сам, дышал тяжело, с трудом овладевая собой.
- Извини. – Тихо проговорил Дмитрий. – Я не думал, что так выйдет. – Он отступил на шаг, только в этот момент, понимая, что его рука, все еще лежит на ее бедре, далеко за краем подола юбки.
Мужчина выдохнул, сжимая пальцы в кулак, отнимая ладонь. И этот простой жест дался ему с таким усилием, что стоило, пожалуй, испугаться настолько дикой потребности ощущать ее нежную кожу под своими пальцами. Только страшно Диме уже не было.
- Ничего, Дима. – С грустной улыбкой проговорила Лина, спуская ноги с капота, и пытаясь собрать волосы, скручивая их в спираль, в попытке чем-то занять трясущиеся пальцы, которые горели от желания коснуться его напряженных челюстей. Хотелось погладить, чтобы расслабился, улыбнулся опять, не сжимал так крепко губы. Только, от этого еще хуже станет. – Я виновата не меньше.
Она спрыгнула на землю, одергивая юбку. И побрела назад в салон.
Но мужчина поймал ее руку.
- Лина, это наших планов не меняет. Ты будешь учиться водить. – Дима попытался улыбнуться прежней, бесшабашной улыбкой, очень старался, хоть выходило не то, чтобы супер.
- Дим, ну что ты, в самом деле. – Лина не смогла не улыбнуться в ответ, на такое безумное предложение. А еще ее считали сумасшедшей. – Ты хочешь, чтобы я разбила твою машину?
- Не думаю, что тебе это удастся, а более мелкие повреждения – я способен пережить, в конце концов, она застрахована.- Продолжая удерживать ее запястье и, подталкивая в сторону водительского места, серьезно проговорил он.
Ей надоело спорить. Просто сил не осталось после этого поцелуя. Да и, что скрывать, хотелось попробовать, очень хотелось.
Лина буквально болела машинами. Но Валентин был неумолим в этом отношении. Единственное, что он позволил, это помочь выбрать ему машину, когда они меняли свою «Ладу», на современный и дорогой автомобиль. Правда, и в этом, он не прислушался к ее совету. И, хоть в списке, который Лина сделала для Валика «лексус» значился, но занимал только третью строчку. Но, Валентин хотел именно эту марку. А Лина не имела права возражать.
- Хорошо, только не говори, что я тебя не предупреждала. – Она насмешливо приподняла брови, все еще, не до конца веря, что Димка серьезно.
Его машину она не разбила… только задела покрышки, которыми была отмечена тренировочная трасса, рассыпая пирамиду из черной резины. И, настолько резко затормозила, испугавшись этого, что Дима, так и не пристегнувшийся, едва не ударился об стекло.
Как же она испугалась в тот момент, не понаслышке зная, насколько трясутся мужчины над своими машинами. И с удивлением смотрела, как Дмитрий, вместо того, чтобы начать сердиться и кричать на нее, искренне и весело рассмеялся. Причем, ему было так весело, что он едва смог перестать хохотать. Девушка даже обиделась немного. Не так уж это было и смешно.
Мужчина, заметив, что она расстроилась, попытался подавить смех, который, все же, прорывался периодами.
А потом, махнув рукой на все, на здравый смысл, на разумные доводы, даже, на ее явное раздражение и сопротивление, он притянул девушку к себе, и поцеловал, гладя по напряженным плечам.
- Да не бойся, Лин. Все нормально. Правда, милая. Ведь, не случилось же ничего. – Дима поцеловал ее скулу, скользнул по коже, лаская губами ухо. – Не обижайся, ну, правда, я не хотел тебя обидеть смехом. Все нормально. Не так уж и плохо для первого раза, в конце концов.
- Черт тебя побери, вместе с твоей машиной, Дима! – Сердито ответила Лина, толкая его в плечо, но не выдержала, рассмеялась вместе с ним, безумно благодарная этому мужчине за то, что он подарил ей кусочек мечты.
К концу перерыва они едва успели вернуться в офис, даже опоздали на две минуты. И это, притом, что Димка явно нарушал, везя ее назад.
Лина не спала всю ночь. Не могла понять, почему, совесть мучает ее за то, что не противится ласкам Дмитрия, а ощущение предательства появляется не тогда, когда она на поцелуй Димы отвечает, а когда рукам и губам Валика по своей коже скользить позволяет. Ведь именно он был ее первым и единственным мужчиной. И стыдиться должна Лина, проклинать себя за то, что мечтает о ласках другого мужчины в объятиях Валентина.
Может быть, права ее мать? И не далеко она от нее ушла? Может быть, это в генах прячется? Так и не найдя успокоения, девушка долго умывалась холодной водой, собираясь на свой последний рабочий день.

Глава 11
Лина лежала на диване в квартире Лены и думала, так и не открывая глаз. Девушка только проснулась, но не готова была, пока, показывать это.
Она слышала, как Дима разговаривал на балконе. Ей было не разобрать фраз, из-за плотно прикрытой двери, и Лина не знала, с кем он говорит.
Девушка не знала, что теперь делать. Не понимала, что стоит сказать ему.
Зато, точно знала, что он курит. И, скорее всего, далеко не первую сигарету. Что бы он там не пытался ей доказать, а курил Дима много.
Смешно и глупо. Никогда не считала, что Валик курит много, а та же привычка у Димы, казалась неправильной. Лина не хотела, чтобы он столько курил, впервые задумываясь над тем, насколько реальные фразы, написанные на сигаретных пачках.
Что ей сказать? Как рассказать о том, что произошло несколько часов назад. А в том, что Дима спросит – сомнений не возникало. Не после того, что случилось вчера между ними.
Девушка никогда не думала, что такое может произойти. Боялась, но умом не верила. Да и Валик, казалось, был ошарашен тем, что сделал. Она видела, как он испугался своего поступка, и последствий, которые тот вызвал. Только ей уже был безразличен его шок от собственных действий. Мужчина пытался обнять ее, извиниться, заглянуть в глаза, но Лина спрятала горящее от боли лицо в колени. Не поддавалась теплу его, таких коварных и обманчивых рук.
Он ушел на кухню, за льдом, а Лина, поддавшись сиюминутному импульсу, просто выбежала из квартиры, схватив лишь сумочку и клочок бумаги, из-за которого, все и произошло. Она не представляла себе, куда пойдет и что будет делать, бездумно бродя по темным улицам, заливаемым дождем. Даже не боялась того, что могло случиться с ней, сверни она не в тот проулок, или попадись на глаза кому-нибудь.
Всяко могло быть. Но молния не попадает в одно место дважды, очевидно, свой лимит на сегодня, она уже получила. А может, ливень загнал всех по домам, даже самых опасных личностей.
И сама не заметила, как оказалась перед домом подруги. А когда очутилась в темной и пустой квартире, впервые позволила себе разрыдаться, теряясь в том, что происходило в ее жизни в последние дни. И, не видя выхода, даже сейчас не представляла, что можно изменить.
А теперь, плотно сжимая веки и прикусывая изнутри разбитую щеку, Лина просто не знала, что сказать человеку, которого любила.
***********************
Валик внимательно приглядывался к, стоящей у окна, Лине. Что-то продолжало тревожить его все это время. Что-то напрягало все эти дни. Возможно, она так и не простила его до конца? Все еще опасалась, после той ночи? Скорее всего, так и было. И мужчина не мог осудить ее. То, что она сама, впервые, сделала шаг на встречу, было настолько нехарактерно, но так поразило Валентина, что он готов был на все, лишь бы тоска ушла из ее голубых глаз. Только вот, что же сделать?
- У тебя сегодня нет дел в университете? – Спросил Валик, подходя к Лине со спины и обнимая, откидывая ее волосы. Мужчина захватил подбородок девушки пальцами, разворачивая лицо к себе, и заглядывая в пустые глаза. Он почувствовал, как холод прошел по его спине. Давно Валентин не замечал такого взгляда у Лины. Безнадежность, вот, что он видел там.
Девушка дернулась, высвобождая лицо и опуская веки.
- Есть. Я до пятницы буду еще занята. – Ответила голосом, без всяких эмоций, отходя к чайнику, и нажимая на кнопку, словно забыв, что он лишь минуту назад, отключился, закипев.
Валентин не был уверен в том, что надо сделать. Но, делать хоть что-то, было надо.
- С понедельника, будешь ездить со мной. – После минутного молчания, решил он. Мужчина был уверен, что работа развеет ее, да и будет Лина рядом все время. И он сможет присматривать за ней. – Все равно, практику уже проходить пора, да и вообще, определишься, захочешь работать, или нет.
Приняв такое решение, мужчина почувствовал некоторое облегчение. Теперь, все должно быть проще. А сегодня, чтобы отвлечь ее, он что-нибудь купит Лине. Порадует каким-нибудь подарком.
В ответ, на его слова, Лина только молча кивнула, заваривая, наконец, кофе. Она поставила одну чашку перед Валиком, глядя, как он затягивается сигаретой. И, опять, подошла к окну, открывая створку и вглядываясь в чистое небо.
Отвратительная погода. Просто ужасная.
Почему так ярко светит солнце? Почему весь мир кажется таким светлым и радостным, когда ей так плохо и больно на душе? Почему не может идти дождь?
Тогда, ей было бы легче. Природа выплакала бы все, что она не могла. Ни одна слеза не должна была появиться на ее глазах. Нельзя было Лине рыдать, оплакивая то, что так и не успело начаться. То, что сегодня утром, глядя сквозь прикрытые веки на ранний летний рассвет, поняла девушка с такой четкостью.
Только, не было шансов. Никаких. А теперь, даже повода встречаться с Димой у нее не будет.
Да нет, не повода, им не нужны были поводы, а возможности.
Сегодня был последний рабочий день Лины, о чем, совершенно не стоило знать Валентину. Не будет больше вероятности увидеть Диму, прикоснуться, поцеловать. Она никогда не сможет сказать ему правду. А значит, и признаться не сможет.
Держа в руках дымящуюся чашку, и бездумно глядя на город, Лина видела перед собой расписанную и распланированную Валентином жизнь. Ее жизнь. В ней будет страсть и страх, будет подчинение. Боль и тоска. Много всего будет.
Только любви уже не будет никогда. Не полюбит она Валика. Не сможет. Не заставит себя. А обманывать свое сердце, так как раньше, убеждая его, что вот это и называют любовью – не сможет.
Потому что, полюбила Лина. Впервые полюбила. Того, кого такой как она, любить не стоило. Хотя, можно было все решить по-другому…
Ее взгляд опустился вниз, скользя по крышам пятиэтажек, рассматривая спешащие на работу точки, которые были людьми.
Так далеко… земля была так далеко… Но, уже не хотелось так делать…
Резкий рывок за согнутый локоть, отдернул Лину вглубь кухни. Горячий кофе перелился через край чашки, проливаясь на одежду, обжигая кожу.
- Какого черта, Валик?! – Лина зло набросилась на мужчину. – Ты нормальный?! Что ты наделал? Мне, теперь, переодеваться надо!
Лина, почти бросила, чашку в раковину, вырывая руку из крепкого захвата его пальцев. И отвернулась, чтобы не смотреть ему в лицо, пытаясь уйти с кухни.
- Не дури, малыш. – Валик поймал ее за плечо, прижимая к своему телу, и, теперь, говорил на ухо низким, тягучим голосом. Лина вздрогнула, от звучащей в нем угрозы. – Не дури. Ты меня поняла?
Девушка кивнула, съежившись в его руках, пытаясь унять колотящееся от страха сердце.
- Можно мне пойти, переодеться? – Тихо прошептала она, не решаясь посмотреть ему в глаза.
Валик глубоко вдохнул, заставил ее повернуться к нему, и впился в губы жестким, почти грубым поцелуем, сильно сжимая плечи руками.
- Давай, только быстро. – Произнес он, наконец, оторвавшись. – Я тебя в коридоре подожду.
Она быстро вышла, кивнув, а Валик протянул руку, закрывая окно и ругаясь сквозь зубы.
«Твою мать, а! Неужели, показалось? Вдруг, зря Лину напугал?»
***
Когда Лина подняла глаза, чтобы посмотреть, кто подошел к ее столу, Дима вздрогнул от того, что увидел. Ему захотелось обнять ее, утешить, защитить непонятно от чего.
- Что случилось? – Спросил он вместо приветствия.
Девушка вздрогнула от этого вопроса, прикусила губу, но, покачала головой.
- Ничего, почему ты решил, что случилось что-то? – Она продолжила складывать бумаги на своем столе. – Вот, вещи складываю. Увольняюсь сегодня. Уже зарплату получила. Справку у директора подписала. – Лина, с преувеличенной жизнерадостностью, помахала у него перед глазами желтым листочком.
- Поздравляю. – Дима внимательно всматривался в ее лицо, отмечая, что выражение глаз ничуть не поменялось.
Он уже видел такое выражение глаз у людей, и страх начал закрадываться к нему в душу от понимания того, чем это могло закончиться.
- Ты уже свободна? – Дима посмотрел на часы, было без пяти минут двенадцать.
- Да, в общем-то, через десять минут я полностью освобожусь, вот, только, документы все отдам, и все. Меня сегодня раньше отпустили. Все равно, заказов на фирме мало, а у меня последний рабочий день. – Девушка аккуратно складывала папку на папку, листочек к листочку, все по цветам и по размерам.
Это, по непонятной причине, еще больше насторожило Дмитрия. Не характерной была для нее такая, маниакальная, склонность к порядку. Хотя, может это у них, тут на фирме, порядки такие? Но успокоения это объяснение не принесло, отчего-то. Что-то крутилось у него в уме, какая-то мысль никак не могла сформироваться. Хоть и понимал мужчина, что важно это, что поможет ему лучше понять, что же делать. Но, никак не выходило уловить. Дмитрий вздохнул, в очередной раз упуская понимание. И махнул рукой на эту загадку, продолжая следить за ее странными действиями.
- Что он сделал? – Не выдержал, наконец, ее напряжения, мужчина.
Пальцы девушки дрогнули, рассыпая очередную стопку фиолетовых листков.
- Ты о чем? – Дрогнувшим голосом спросила Лина, начиная заново равнять края стопки.
- Лина. – Димка поймал ее дрожащие пальцы. - Что случилось?
- Да ничего не случилось, Дима. Хорошо все. – Девушка подняла голову, улыбаясь. Вот только, Дима видел, чего ей стоит эта улыбка, по напряженным скулам видел, по сжимающимся пальцам в его ладони.
- Хорошо? Ладно. – Кивнул он, доставая телефон из кармана брюк.
Мужчина набрал номер и отпустил ее руку, поднося трубку к уху, в ожидании ответа.
- Александр? Да, я сегодня не вернусь больше. Разбирайтесь без меня. – Дима смотрел, как Лина низко склонила голову, продолжая свое предыдущее занятие. – И не звоните, взрослые уже, сами справитесь. Только в крайнем случае. Понятно? Хорошо.
Дмитрий нажал на отбой. Посмотрел еще раз на собирающуюся девушку.
- Тебе помочь?
Но она только покачала головой, не поднимая взгляда.
- Ладно, Лина. Тогда, я просто подожду.
- Хорошо. – Тихо ответила она.
Когда они вышли из помещения в удушающую жару летнего дня, Лина продолжала молчать.
- Похоже, опять, будет дождь. – Заметил Дима, глядя на чистое, пока, небо. – Чем хочешь заняться?
- Не знаю, Дима. – Тихонько, почти, прошептала она. – Ничего не надо.
Лина помолчала мгновение, а потом осторожно высвободила свою руку из его.
- Дима, я больше не смогу проводить время с тобой. Наверное, будет лучше, и сейчас, мне уйти. Это, с самого начала, было неправильно.
Димка резко выдохнул, вновь беря ее за руку, и притягивая ближе к себе.
- Я не сдамся, Лина. Если только, сама не прогонишь. – Он обнял ее, осторожно отводя с лица пряди, за которыми девушка пыталась спрятаться. – Но и тогда, смирение не гарантирую. Нет в этом ничего неправильного, понимаешь, ведь. Нет.
Мужчина обхватил ладонями ее лицо, не понимая, что сделать, чтобы достучаться до нее через эту скорлупу. Чтобы она ответила ему, как вчера, как в другие дни.
- Так что, прогонишь? – Он говорил тихим хриплым голосом, но в нем было столько сдерживаемых чувств, что у Лины навернулись слезы на глаза. Те, которые с самой ночи гнала от себя.
- Дима. – Почти всхлипнула она. – Ну, зачем ты так? Зачем?
- Лина, я не смогу отказаться от этого. От нашего времени, от того, что у нас может быть, вместе. Понимаешь? – Он нежно скользил пальцами по ее лицу. – Все равно найду способ. Но, если я ошибся, и ты, на самом деле считаешь это ошибкой – скажи. Я уйду.
- Это неправильно, Дима. – Едва слышно прошептала она.
Мужчина замер, понимая, что сердце пропускает удар. Но, постарался взять себя в руки. Вот, только, сил отвести свои пальцы от ее кожи, почти не было. И когда он почти смог, почти заставил себя перестать ее касаться – Лина не выдержала.
Не могла она смотреть в эти карие глаза, застывшие от боли и разочарования. Не могла, не хотела. Она не знала, что толкает ее на такой, действительно, безумный, поступок. Даже не пыталась хоть как-то анализировать свои действия. Просто потянулась к этому мужчине, сама, впервые не ожидая его шага, обхватила его лицо своими ладошками, так, как он только что держал ее – и поцеловала.
Лина вложила в этот поцелуй все то, что не могла сказать ему словами. Все то, на что не имела права претендовать по многим причинам. О чем, даже мечтать не могла, но мечтала, вопреки всякому здравому смыслу.
Она прижалась к нему, отбрасывая разумные мысли, от которых так плохо на душе было, хоть и понимала, что это самообман, но, не могла по-другому.
И застонала ему в губы, когда мужчина ее обнял, крепко прижимая к себе, к своему телу, зарываясь руками в ее волосах, скользя пальцами по шее, лаская кожу. Не так, как обычно, жарче, с огромной страстью, которую к ней испытывал, но, и с трепетом.
- Я люблю тебя, Лина. – Прошептал он ей в губы, не давая больше отстраниться.
Девушка замерла от таких слов. Никогда она их не слышала. И, меньше всего надеялась услышать от Димы. Уткнулась ему в шею, понимая, что вот теперь, точно не удержится, разревется как, последняя дурочка.
Что же она делает, сумасшедшая? Зачем, еще и его мучает? Ведь не будет им покоя. Так зачем, не оттолкнула его? Для чего, опять, позвала? Чтобы и ему боль причинять? И его, ненормальным сделать, разрушая разум и покой в душе? Ради чего?! Не стоит она этого…
- Дима…
- Не надо. Не говори ничего, Лина. – Дмитрий гладил ее волосы, продолжая обнимать. – Давай, поедем куда-нибудь, нам надо время… подумаем. А потом, поговорим. – Мужчина отклонился немного, заглядывая в ее голубые глаза, которые были полны слез.
- Я не стою этого, Дима. Тебя не стою, понимаешь? – Она грустно покачала головой.
Но он только улыбнулся, прижимая крепче к себе.
- Какая же ты, все-таки, боязливая. – С улыбкой прошептал он, и снова поцеловал. – Поехали, я попробую угадать место, которое тебя обрадует.
Лина покорно шла за ним к машине, не имея ни сил, ни желания сопротивляться. Только и думая о том, что же она, черт возьми, делает?!
В этот раз они молчали, стараясь разобраться каждый в себе, гадая, что и как стоит сделать. Лина даже вздрогнула, когда машина остановилась, выныривая из своих, невеселых мыслей.
- Приехали. – Спокойно проговорил Дима. – Но, если не понравится, поедем, куда захочешь.
Он отстегнул свой ремень, и вышел, открывая дверь с ее стороны.
Девушка помедлила мгновение, но приняла его руку, выходя и оглядываясь.***
Они приехали на площадь. Лина любила эту площадь, действительно любила, хотя, никогда не говорила об этом Диме. Насколько ей помнилось.
Здесь был ее самый любимый фонтан в городе. Она почувствовала, как на губах появляется улыбка.
- Ну что, угадал? – Дима внимательно следил за реакцией девушки.
- Да. – Легко кивнула она, ощущая, как в душу возвращается покой. – Но, как ты угадал?
Дима притянул ее к себе, и обнял за талию, ведя к весело плещущемуся фонтану.
- Здесь, я впервые увидел тебя. Ты танцевала, стоя на бортике. – Мужчина поставил ее перед собой, заставляя откинуться ему на грудь. Лина напряглась, внутренне сжимаясь, но Дмитрий больше ничего не сказал, а ей надо было время, чтобы решиться спросить.
Так они и стояли, любуясь видом воды и наслаждаясь брызгами фонтана, не обращая внимания на бегающих вокруг детей, пока, Лина не нашла в себе силы задать вопрос, который мучил ее, после сказанных им слов.
- И ты не посчитал меня сумасшедшей тогда? – Девушка прекрасно помнила тот день, и вполне могла себе представить, как это смотрелось. Но, обычно ей не было дела до мнения других людей, даже Валика, если он силой не принуждал ее прислушаться. А вот Димино мнение, играло роль.
- Нет, конечно. – Мужчина покачал головой с легкой усмешкой. – Ты меня поразила. Оригиналка – вот, что я подумал тогда.
- А зря. – Еле слышно прошептала она, надеясь, что он не услышит. Лина так и не отрывала взгляд от струй воды, бьющих вверх.
Дима услышал ее шепот. Но не комментировал, не вполне готовый признать то, что почти сформировалось в его сознании.
Мужчина продолжал обнимать любимую. Он думал о том, как убедить ее, что сказать. И, все яснее понимал, что есть очень мало вариантов будущего. И каждый из них – не был легким для всех, участвующих в этом лиц.
В этот момент, пробегающие по бортику дети, начали возню, толкая друг друга, и Дима отпустил девушку, подхватывая упавшего малыша, лет трех.
Лина, в свою очередь, так же, потянулась к ребенку, роняя на плитку площади сумку.
Карапуз весело смеялся своим спасителям, которые улыбались друг другу, сплетая вокруг ребенка руки. К ним уже спешила мать, с извинениями и благодарностями забирая своего малыша. Дима отдал ребенка, и присел на корточки, рядом с Линой, помогая собирать рассыпавшиеся вещи. Только так и замер, обхватывая пальцами пластиковый пузырек…
Сознание врача причудливо и не похоже на мышление обычного человека. Даже, если ты много лет не работаешь по профессии, ничто не изменит этого взгляда на окружающих людей.
Иногда, проходя мимо, ты можешь в одно мгновение, не говоря и не узнавая истории жизни, рассказать все о болезнях случайного прохожего, лишь одарив того мимолетным взглядом, замечая симптомы заболевания, что будет, или уже есть.
Но, бывает, что общаясь с кем-то долгое время, ты отмечаешь множество мелких кусочков пазла, которые никак не желают складываться в одну мозаику. Ты мучаешься и ломаешь голову, в попытке разобраться, что же так смущает тебя в знакомом человеке. Но, стоит уловить какую-нибудь, казалось бы, несущественную деталь – и все становится на свои места. И четко и ясно понимаешь, осознаешь целостную картину, без запинки проговаривая про себя диагноз. Так случилось и в этот момент…
Дмитрий продолжал крутить бутылочку в руках, практически оглушенный внезапной мыслью и, пришедшим с ней, пониманием – это было не то лекарство. Оно не могло помочь Лине…
*****************
Услышав звук из комнаты, Дима обернулся, встречаясь с глазами Лины через стекло балконной двери. Мужчина затушил сигарету, и быстро вернулся в залу.
Девушка сидела на диване, обхватив себя руками за плечи и, определенно, испытывала неловкость. Когда он зашел в комнату, она опустила голову, спрятав взгляд.
В комнате висело напряжение. Оно ощущалось во всем. В их движениях, нервных и усиленно контролируемых, в попытках не смотреть друг на друга, в этом молчании, которое хотелось заполнить тысячами слов. Только, боязно что-то испортить было.
Димка вздохнул, ему вовсе не нравилось, что Лина, опять, пыталась закрыться от него. Но, ко всему надо было идти постепенно.
Достав из шкафа аптечку, о которой рассказала сестра, мужчина подошел к дивану. На ходу просматривая содержимое коробки. Да уж, ощущалось, что он здесь давно не живет. Трудно будет, в случае необходимости, обойтись таким набором.
Присев рядом с Линой на диван, мужчина осторожно погладил девушку по неповрежденной щеке.
Она вздрогнула от его прикосновения, но не отстранилась. Наоборот, прижалась сильнее к нежным пальцам, чувствуя, что испытывает безумную потребность в их ласковом касании. Он был так нужен ей. Но, …Лина никак не могла понять, что же она сделала…и, сделали ли вообще, хоть что-то, оставляя кольцо на тумбочке в прихожей своей квартиры…
Сбегая? Или, просто, уходя на время?
А еще, девушка никак не понимала, что Дима делает здесь? Как нашел ее? И не найдет ли ее, с такой же легкостью, Валик?
Не была она готова еще увидеть его. Да и не знала, будет ли, вообще, хоть когда-нибудь, теперь, готова к встречи с Валентином.
От этих мыслей, Лину начало легонько трясти и, хоть, девушка пыталась взять себя в руки, старалась дышать глубоко и размеренно, выходило у нее не очень.
Дима ощутил ее состояние, и притянул любимую ближе, стараясь просто поддержать Лину. Он не был уверен, что стоит сейчас задавать вопросы. Не знал, готова ли она говорить о том, что произошло. Ее день и ночь были полны событиями, которые, просто выбивали почву из-под ног. И он сам добавил некоторые из них в общий список.
- Все будет хорошо, любимая. – Тихо прошептал мужчина. – Все будет хорошо.
Лина прерывисто вздохнула, прижимаясь к теплой коже его шеи. Ей хотелось бы забыть обо всем, и просто наслаждаться этим ощущением присутствия Димы в своей жизни. Но, не было возможности закрывать глаза на реальность.
- Как ты нашел меня, Дима? – Лина шептала очень тихо, но мужчина слышал ее слова. И понял, что не его присутствием обеспокоена девушка.
- Мне позвонила Лена. – Дима чуть отстранился, и аккуратно приподнял подбородок любимой, рассматривая ее травмы в неровном свете летнего рассвета. Пытаясь успокоить себя, умерить свою ярость хоть тем, что нет никакой необходимости накладывать швы. – Валентин названивал ей, пытаясь выяснить, куда ты могла деться. – Он ощутил, как напряглась Лина, и мягко погладил ее кожу пальцами. – Не переживай, она не сказала ему. И сразу позвонила мне. Но, Лина, почему ты сама не позвонила? У тебя же есть мой номер. – Мужчина потянулся к аптечке, доставая перекись и вату одной рукой, продолжая второй удерживать ее лицо.
- Я не знаю, Дим. Я не совсем понимала, что делаю. Да и сейчас, не очень понимаю. – Лина попыталась отодвинуться. Но он не пустил, наклонив голову, и мягко глядя ей в глаза, не разжимая пальцы. – Я просто бродила по городу.
Теперь, напрягся он. Захотелось выругаться, но Дима сдержал себя, понимая, что Лина не в том состоянии, чтобы пугать ее, или упрекать в чем-то. Сделав глубокий вздох, он продолжил осторожно обрабатывать ее ссадины, стараясь просто не видеть огромной гематомы, расплывшейся на левой стороне лица, от самой скулы, и спускающейся до шеи. Возможно, стоило осмотреть и плечо, если опираться на то, как осторожно Лина старалась двигать левой рукой, решил Дима про себя.
- Он знает об этой квартире? – Негромко проговорил Дмитрий, уверенный, что нет нужды уточнять, кто это «он».
Лина неуверенно пожала плечами.
- Возможно. Я рассказывала ему в прошлом году, когда говорила куда ходила. Он может вспомнить. – Без выражения прошептала она.
Мужчина кивнул, уверенный, что Валентин вспомнит обязательно. Надо было увозить ее отсюда.
- Ты можешь рассказать, что случилось? – Словно мимоходом, спросил он.
Она закрыла глаза, вздыхая, а потом, встала, вырываясь из его рук, и отошла к балконной двери, не глядя на него.
- Это так сложно, Дима. Так трудно объяснить. – Лина прислонилась лбом к стеклу.
Что она могла рассказать? Как объяснить? Тут не поможет описание событий вчерашнего вечера. Надо рассказывать с самого начала. Не могла она просто сказать, что было несколько часов назад. Как бы сама не была шокирована тем, что произошло, но не могла допустить, чтобы Валик выглядел в глазах Димы жестоким садистом. Не был он таким. И не хотела Лина создавать такого впечатления. Сильно многим была обязана девушка этому мужчине. Чтобы она теперь ни решила делать.
Но была ли Лина готова к тому, чтобы открыться кому-то, пусть и Диме?
- Давай сделаем так. – Мужчина, в свою очередь, встал, подходя к ней сзади и легонько целуя ее плечо. – Думаю, будет лучше уехать отсюда. Так или иначе, но он знает о Лене, возможно, сможет узнать, где ее квартира. Поехали ко мне, я нормально осмотрю тебя, и ты, расскажешь, если захочешь, о том, что случилось. Подумаем, что делать дальше. Или – поехали в больницу. Выбирай.
Он почувствовал, как она сжалась в комок, и испугался, что сделал неправильно, ставя Лину в такие рамки. Но, ее надо было осмотреть полностью. А здесь, вероятность появления виновника травм девушки, была довольно высока. Не уверенный, что же лучше, Дмитрий глубоко вздохнул, собираясь попробовать еще раз.
- Лина… - Как можно осторожней начал он, но она прервала мужчину.
- Я не хочу в больницу. – Почти со страхом пробормотала она. – Ненавижу больницы. – В ее голосе было столько боли, что Дима вздрогнул, не вполне понимая причины.
Хотя, мужчина вполне мог предположить, отчего именно возникло такое неприятие. Оставалось только надеяться, что Лина решится рассказать ему о том, что было в ее жизни. Хоть когда-нибудь…

Глава 12
Лина с удивлением посмотрела на высотный дом, огороженный высоким забором, перевела взгляд на шлагбаум, перекрывающий въезд во двор, и пораженно покачала головой, наблюдая, как охранник пропускает машину Димы. Даже сейчас, в полшестого утра, контроль за теми, кто попадал на территорию жилого комплекса – был очень серьезным.
Пожалуй, мужчина был прав, когда утверждал, что у него дома, Валику будет гораздо сложнее найти или добраться до Лины.
Она поежилась на последней мысли, вновь, боясь увидеть Валентина.
-Такое ощущение, что попадаешь в какое-то посольство, или важное государственное учреждение, а не в обычный жилой дом. – Негромко проговорила Лина.
Дмитрий усмехнулся на ее замечание, стараясь поддерживать легкую атмосферу между ними, не возвращаясь к серьезным темам.
- Что ж, тут живут те, кто не любит, когда их беспокоят без ведома. – Пожал плечами мужчина, заезжая в ворота подземной парковки.
- Не думала, что ты так не любишь общение. Посмотреть на наше знакомство, так ты просто душа общества. – Усмехнулась Лина, даже в таком состоянии, не способная избежать ответа на его улыбку.
- Я здорово притворяюсь. – Подмигнул Дима. – Но, если серьезно. Мне просто надо было жилье, когда Ленка неприкрыто намекнула, что собирается жить с Сашкой, а брат будет мешать. Квартира в этом доме описывалась, как неплохая инвестиция. А мне, все равно, в общем-то, было, где жить. – Мужчина пожал плечами, отстегивая свой ремень. – Зато, теперь от этого всего, хоть немного пользы будет. – Он задумчиво посмотрел на девушку. А потом, молча вышел из салона, не дождавшись ее ответа. – Пошли, буду тебе хвастаться. – Проговорил Дима, протягивая руку, чтобы помочь Лине выйти.
В лифте они ехали в тишине, оба были вымотаны практически бессонной ночью.
Дмитрий жил на восьмом этаже, и девушка была искренне поражена размерами квартиры. Она замерла в прихожей, оглядывая огромное пространство почти с ужасом.
- Лин, что случилось? – Непонимающе спросил мужчина, глядя на выражение ее лица.
Нервно сглотнув, Лина покачала головой.
- Ты тут потеряться не боишься? – Без всякого юмора в голосе, спросила она.
Дмитрий засмеялся. Искренне и весело, на минуту разрешая себе забыть обо всем, что происходило.
- Первое время боялся, - кивнул он. – А потом, сделал зарубки на стенах.- Мужчина протянул руку, забирая сумку девушки, и ставя ее на подставку, а сам потянул Лину дальше. – Пошли, нечего стоять в дверях. Ты обещала, что позволишь мне нормально осмотреть лицо и руку. Я помню.
Лина кивнула, сделал два шага, сбрасывая босоножки, но, замерла, глядя на часы.
По нескольким причинам, замерла. Во-первых, цифры расплывались у нее перед глазами, и девушка поняла, что ощущает легкое головокружение.
А во-вторых, время напомнило ей о кое-чем. Без десяти шесть утра. Почему-то, эти цифры заставили ее задуматься о другом человеке, который, скорее всего, все еще ездил по городу. А может, обзванивал морги, в поисках Лины. Как бы там ни было, Валик заслужил право знать, что она жива, по крайней мере.
Развернувшись, она взяла свою сумку и, не имея сил стоять на внезапно задрожавших ногах, едва сумела опуститься на пол.
Дима, не понимая, отчего девушка так внезапно побледнела, присел рядом, заглядывая ей в лицо.
- Что такое? Тебе плохо?
- Немного, - неуверенно кивнула она. – Голова закружилась, от нервов, наверное.
- Не думаю, что причина в нервах. – Скривился мужчина. – Сколько времени прошло после удара, Лина? – Дмитрий протянул руки, поворачивая лицо девушки к свету и проверяя зрачки. С облегчением отмечая, что они, пока, во всяком случае, одинакового размера.
- Не помню, Дима. – Лина покачала головой. – Он пришел домой около семи…
Она замолчала, поднося ладонь ко лбу, и напрягая глаза, глядя на дисплей телефона.
Мужчина выругался, резко поднимаясь и бросив, чтобы она не вставал, быстро пошел куда-то.
Сорок не принятых вызовов… Господи, это было плохо, правда. Она могла себе представить, как Валик нервничает. Но, все равно, не имела силы нажать на дозвон, вспоминая вчерашний вечер…
**********************
Лина встрепенулась, услышав звук открываемой двери. Валик вернулся. Это было кстати. Возможно, вид Валентина, вернет ей, наконец, разум, который покинул девушку после сегодняшнего, такого длинного и замечательного дня с Димой. Ей надо было увидеть Валика. Вспомнить причину, по которой она должна выкинуть из головы пустые и глупые надежды на счастье. Забыть о маленькой карточке с его телефоном, спрятанной в карман.
Вздохнув, девушка встала с кровати, на которой лежала последний час, бездумно рассматривая потолок. Из коридора послышался какой-то шум, а потом, громкие ругательства мужчины. Это было не очень хорошо. Очевидно, Валентин, опять, пришел злым, иначе не матерился бы так, понимала Лина. Но, выхода особого не было. Прятаться, все равно, не имело смысла.
Обреченно набрав в легкие воздуха, девушка вышла в коридор. И замерла в ужасе, увидев, что Валик наклонился над ее сумкой, которую, судя по всему, столкнул на пол, не заметив, а в его руках, был желтый листок, который мужчина читал…
Он услышал ее шаги. Валик поднял голову, окидывая Лину таким взглядом, что у девушки перехватило дыхание. Никогда она еще не видела такого бешенства в его синих глазах. Невольно, Лина попятилась назад, понимая, что не сможет ничего противопоставить ему. Даже объяснить не сможет. Не поймет Валик, отчего она поступила так. Устроилась на работу, ничего не сказав.
Мужчина быстро подошел к ней, бросая злополучную справку и, пресекая попытку к бегству, ухватил за плечо, больно дергая на себя.
- Ты врала мне, малыш? – Почти прошипел он, заставляя смотреть прямо в глаза. Захватывая распущенный волосы свободной рукой и с силой сжимая пальцы. Причиняя новую боль.
Ей не было смысла оправдываться. Она, действительно, скрывала от Валика правду. Девушка кивнула, закусывая губу, от новой боли, вызванной этим движением.
Пальцы мужчины, держащие ее плечо, с такой силой впились в тело девушки, что Лина негромко ойкнула, ощущая, как наворачиваются на глаза слезы.
- Зачем? – Все так же, тихо, проговорил он. – Зачем?! – Почти закричал Валик, когда она не ответила.
- Я хотела попробовать хоть что-то сделать сама. – Прошептала девушка, непослушными, от накатывающего страха, губами.
- Твою мать! – Выругался Валентин, почти тряся ее. – Тебе не надо что-то делать самой! Поняла?! Все сделаю я! Ты, просто, должна слушаться. Неужели, это так сложно?!
Лина видела, что Валик почти готов ударить ее. Мужчина отпустил ее плечо, и девушка зажмурилась, видя его поднятую руку. Ей было так же страшно, как и ночами, когда он терял контроль над собой. Она, как и тогда, ничем не могла защитить себя. Не было ей, что противопоставить силе.
Валентин замер, видя ее ужас и, стиснул зубы, матерясь. А потом, резко оттолкнул Лину, понимая, что не сдержится, если сейчас же не отпустит ее.
Только, не рассчитал силы, и сам, пугаясь, видя, как потерявшая равновесие девушка отлетает на шкаф прихожей, с силой ударяясь об угол.
- О, Господи! – Валентин подскочил к ней, обхватывая руками, не давая упасть, только, было уже поздно. Девушка сжалась, то ли от боли, то ли боясь новой агрессии с его стороны. И Валик ощутил, что сам начинает ужасаться себя, видя следы собственной ярости на ее лице.
- Прости, малыш. – Прошептал он, едва в силах произнести это, от привкуса горечи во рту. – Я не хотел. Правда, не хотел. – Мужчина попытался приподнять ее лицо, посмотреть в глаза Лины, но она только сильнее сутулилась, трясясь в беззвучных рыданиях. – Твою мать, а! – Выругался Валентин, даже не представляя, что теперь будет. И, решив дать ей немного времени прийти в себя, поднялся. – Подожди минуту, - пробормотал он, вновь протягивая к ее волосам руку, желая погладить, успокоить, но замирая на середине пути, сжимая пальцы. – Я принесу лед.
И Валик быстро пошел на кухню.
Лина не понимала, что стоит делать. В ее мозгу билось одно, дикое, подпитываемое страхом, желание. «Бежать!» Ей надо было уйти отсюда. Немедленно.
Не обращая внимания на боль и жжение в плече, игнорируя пульсацию в скуле, и ссаднение в губе, Лина, трясущимися пальцами стянула кольцо и бросила его на тумбочку, о которую только что ударилась. Прислушиваясь к каждому звуку, доносящемуся с кухни, она осторожно подбирала вещи с пола, стараясь не задеть отложенной кольцо. Лина не могла вынести его давление на пальце. Казалось, что оно перекрывало ей доступ кислорода, пугая вероятным будущим с Валентином. Сейчас, девушка не могла думать об этом. Ей надо было уйти, убежать, спрятаться, пропадая для всего мира. Реальность, в который раз, оттолкнула ее, показывая, насколько девушка не приспособлена к этой жизни.
И Лина не хотела сейчас понимать это.
Подхватив свою сумку, и справку, получение которой было так важно для нее, а обошлось столь дорого, Лина тихо вышла в, так и не закрытую Валентином, дверь…
*******
Лина так и сидела на полу, не решаясь нажать на кнопку вызова, погруженная в воспоминания, когда телефон завибрировал в ее ладони, заставляя вздрагивать. Дисплей светился все тем же именем. Закусив губу, девушка нажала на прием.
- Да? – Хрипло и почти неслышно от напряжения, произнесла она.
На том конце связи было тихо. Наверное, Валик уже не надеялся дозвониться до нее, просто, автоматически продолжал набирать номер.
- Лина. – Девушка слышала растерянность и страдание в его голосе. Там, на заднем фоне раздался резкий звук, и она поняла, что Валентин все еще ездил, только сейчас, где-то останавливаясь. – Ты в порядке, малыш?
- Я жива. – В конце концов, именно это она собиралась сообщить ему.
Лина слышала, как сзади подошел Дима, присаживаясь рядом и неодобрительно глядя на нее. Она могла бы согласиться, что говорить с Валиком, не лучшая идея, но…, не могла просто так заставлять носиться мужчину по городу с уверенностью, что он довел ее до самоубийства. Не могла, и не хотела.
Валентин резко и прерывисто вздохнул.
- Прости меня, малыш. Прости. Я…, я обещаю, что такого больше не будет. Клянусь, Лина. – Она вполне могла себе представить, как там, где-то в городе, его руки с силой сжимают руль, а в глазах стоит самоосуждение и раскаяние, но…, она не верила ему, уже не верила. Он всегда так говорил, не так ли? Но это не мешало ему, вновь и вновь, подавляет ее своей силой. И у Лины больше не было резервов, чтобы переступать через это. – Скажи, где ты, я заберу тебя, малыш.
- Нет, Валик. Я не верю тебе. – Опустошенно сказала девушка, закрывая уставшие глаза. – Я верю, что ты не хотел, но я так больше не могу. Я не могу все время бояться, пойми.
Лина почти ощутила, как он сжал зубы, опуская голову на руль.
Она так хорошо знала этого мужчину, что могла представить себе каждый его жест, каждое движение. Почти понимала мысли… и потому, не верила, зная, что не сможет он себя сдерживать. А она не могла больше терпеть. Не было у нее сил, не после того, как она узнала, что может быть по-другому.
- Малыш, я обещаю, что это не повторится. – Голос Валика был напряженным. – Я клянусь. Возвращайся, Лина.
- Я не вернусь. – Устало ответила она.
- Я найду тебя, ты же знаешь, что найду. – Валентин не угрожал, Лина понимала это. Он просто говорил, что не сдастся в любом случае. – Ты моя, малыш. Я не могу без тебя. И не отпускаю.
- Ты убиваешь меня, неужели ты не видишь этого, Валик? – Она чувствовала, что начинает скатываться в истерику. Надо было заканчивать этот разговор. Девушка сообщила ему то, что было главным.
- Я вытягиваю тебя, малыш. Всегда. И сейчас, вытащу. Ты моя. – Валентин говорил с такой убежденностью, что Лина поняла - бессмысленно объяснять ему что-то, по крайней мере, сейчас.
Тяжело вздохнув, она сказала последнее, что имело значение для ее совести.
- Ты не должен заботиться о моей матери, Валик. Не обязан. Только сообщи мне, куда ты отправишь ее. Ты свободен от нас, Валентин. Тебе больше не надо заботиться обо мне. Я буду учиться делать все сама.
- Мы не можем быть свободными друг от друга, малыш. Не можем. – Лина понимала, что в чем-то он прав. Они оба поломаны их жизнью. И между ними всегда будет то, что связало когда-то. Но, она очень постарается порвать эту связь. Очень. – Я найду тебя малыш. Ты моя. – Валик не собирался отказываться. Она слышала это по твердой убежденности в его голосе.
У нее больше не было слов.
Лина просто нажала на отбой, утыкаясь лицом в колени. Девушка не собиралась плакать, нет. И не плакала. Просто, у нее не было больше сил. А стержень, которым всегда был Валентин в ее жизни, Лина еще не успела создать себе. Но она справится, девушка твердо решила это. Она сделает все для того, чтобы суметь научиться жить.
Ощутив нежное касание руки Дмитрия к ее волосам, Лина подняла голову и попыталась улыбнуться. И у нее, почти, получилось. А это было уже неплохо.
Дима расслабился, увидев, что она пытается держаться. Ему хотелось бы сказать Лине, как он гордится ею, тем, что она нашла в себе силы. Что смогла сделать первый шаг из жизни, которая уничтожала ее. Он слышал большую часть разговора, и понимал, что не уйдет Валентин просто так, не смирится, не опустит руки.
Но, ведь, и сам он не ушел, когда Лина просила. Трудно было упрекать другого, за то, что тот любил Лину. А, вот за то, что он творил с девушкой, Дима мог его ненавидеть.
Мужчина крепко обнял любимую. Еще было так много проблем, которые предстояло решить. Главное, чтобы она позволила ему помочь ей в этом.
- Пошли, милая. – Тихо прошептал он ей на ухо. – Я отведу тебя в комнату и, наконец, нормально осмотрю. А то, никудышний из меня хозяин, держу тебя на полу в прихожей.
Лина кивнула, с радостью принимая помощь. Понимая, что головокружение только усиливается.
Она, даже, покачнулась немного, крепче ухватываясь за Диму. И увидела, как он хмурится, наблюдая за ее неуверенной походкой.
- Вот черт! – Негромко пробормотал мужчина. – Похоже, что у тебя сотрясение. ***
Дима отвел Лину в ближайшую спальню. Он не был уверен в том, что там, хотя бы, имеется постельное белье. Мужчина не помнил, в общем-то, когда и заходил в эту комнату в последний раз. Но, не рискнул вести девушку в таком состоянии на второй этаж по винтовой лестнице.
Да и неловко, как-то, было вести ее в свою комнату. Не сейчас, по крайней мере. Осторожно усадив любимую на диван, хоть она и пыталась отказаться от такой опеки, мужчина быстро подошел к окну, поднимая жалюзи. Комната наполнилась светом раннего летнего рассвета.
Дима разложил на журнальном столике препараты, за которыми ходил ранее, и начал внимательно, с большим тщанием, осматривать повреждения Лины. Это не было похоже на удар. Не рукой, во всяком случае.
- Лина. – Дима не знал, хотелось ли ей вспоминать об этом, но, стоило выяснить, насколько сильными могут быть повреждения. – Чем он ударил тебя? – Стараясь сохранить бесстрастность тона, спросил мужчина.
- Ничем. – Девушка прикрыла глаза, не желая встречаться взглядом. – Я ударилась об шкаф.
- Лина. – Дима тяжело вздохнул. - Сколько же можно его выгораживать?
- Он толкнул меня. Не хотел бить, а сдержаться не мог. Рассердился. – Лина прерывисто вздохнула. - И оттолкнул, а я не удержалась, и ударилась об угол шкафа. – Она говорила тихо, спокойно. Только вот, Дима ощущал, как мелкая дрожь трясет все ее тело. – Ты мне не верил, но, это, и правда, только второй раз, когда Валик ударил. – Она не открывала глаза, так и сидела с опущенными веками. – А первый… - Девушка замолкла на миг, судорожно сглатывая. - Не важно, в общем-то, - отчего-то, сжала Лина пальцы. – Но тогда, это было неизбежно, наверное. Возможно, даже, правильно…
Мужчина хмыкнул, пораженно качая головой. Он не мог представить себе ничего правильного в том, чтобы ударить женщину. И уж тем более, не было и толики смысла или рациональности в избиение Лины. Даже в самой тяжелой ситуации, которые, без сомнения, могли быть, учитывая ее состояние, всегда можно найти другой выход. Дмитрий знал это абсолютно точно.
- Валик не бил меня, Дима… раньше. У него были другие методы получать желаемое. – С каждым словом она, словно бы, все больше и больше сжималась в его руках. Это не нравилось Диме.
- Ты не обязана ничего объяснять, милая. Не надо. – Он, на минуту отвел руки от ее лица, и осторожно поцеловал в напряженные губы. Легонько, едва касаясь. Боясь причинить боль.
А она потянулась за его губами в ответ, ощущая необходимость в поддержке. Пытаясь понять и разобраться, что же она сделала. Прося об этой, едва ощутимой, ласке.
- Я хочу объяснить. – Лина вздохнула. – Просто…, это сложно. И так давно началось… А я…, я никогда никому не объясняла. Даже Валику не говорила многого… Это сложно… - Повторила она еще раз, словно не находя слов.
И он мог поверить в это.
- Это не главное сейчас, Лин. Не мучай себя. – Дима гладил ее по волосам, желая успокоить. Помочь. И, тихо радуясь в душе, что она делает этот шаг навстречу.
На какое-то время, в комнате воцарилось молчание.
Он осторожно и нежно начал ощупывать щеку. Не было похоже, чтобы кость имела повреждения. И это было неплохо. Синяк пройдет бесследно, и не будет причинять Лине боль. Мужчина полностью осмотрел лицо, ощупал голову девушки, осторожно отводя пряди волос. Нахмурился, обнаружив небольшую шишку над левым ухом. Чертыхнулся сквозь зубы. Но не сказал ничего.
- Мне надо посмотреть твое плечо. – Дмитрий отступил к столику.
Было видно, что Лина испытывает неловкость, неуверенность, зябко потирая себя по рукам.
Что ж, и сам он не был уверен в том, что это было такой уж хорошей идей, но, что оставалось делать?
- Черт, - не сдержался он, видя как она начинает покусывать, и без того пострадавшие, губы. – Лина. – Мужчина устало потер лоб рукой, пытаясь найти слова. – Согласен, это может показаться не самым хорошим выходом. Но, - он сжал пальцы, до хруста в суставах. – Так как в больницу ты ехать не хотела…
Лина кивнула, дергаясь от его последних слов. И это расстроило Дмитрия еще больше. Он не хотел добавлять ей мучений. Не хотел заставлять испытывать неловкость.
- Валик рассердился из-за справки. – Голос девушки неожиданно нарушил тишину, прерывая поток его сомнений. – Он не был доволен тем, что я нашла работу. Сама. Без него… – Лина хмыкнула, начиная осторожно расстегивать пуговицы блузы. – Если честно, он был в ярости, наверное. Я его таким никогда не видела.
«Господи, она еще пытается внести непринужденность в их беседу!», - Дима покачал головой, пораженный ее поведением. Хоть содержание разговора и будило в нем отрицательные, нехорошие чувства.
Дмитрий выругался в уме. Глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки.
Захотелось самому найти Валентина. Заставить понять, прочувствовать, через что прошла девушка.
Только, это не имело смысла. Не сейчас, по крайней мере. На данный момент, не было ничего важнее ее здоровья. И ему стоило сосредоточиться именно на этом.
Очень аккуратно, мужчина начал осматривать ее плечо, на котором уже проступили синяки. И вот тут, не было никакого сомнения в том, что кожу сжимали пальцами. Отметины очень четко говорили об этом, только поддерживая в нем желание найти виновного. Как бы мало смысла не было в этом.
Стоило бы отвести взгляд. Только вот, не было уверенности у Дмитрия, что у него хватит сил не посмотреть дальше. А это было не к месту. Абсолютно. И не стоило замечать, как участилось биение ее пульса на шее, рядом с его запястьем…
И ему, и ей было известно о том, что именно он испытывает. И сегодняшняя ситуация, не могла изменить главного. Того, как непреодолимо тянуло Диму к этой девушке. С самой первой встречи.
Да и эмоции Лины, по отношения к Дмитрию, не были для обоих секретом.
Только, не ограничивалось все желанием, не для него, во всяком случае. И не только им. Далеко не им одним. А потому, не стоило сейчас даже в мыслях вспоминать об этом. Каким бы трудным это не казалось.
Он просто хотел помогать ей. Желательно, всегда.
И, что было весьма странно осознавать, его, уже давно, абсолютно не пугали такие мысли. Дима хотел, чтобы Лина была рядом. Он готов был все сделать для этого. Однако для начала, стоило уговорить ее, хотя бы остаться на несколько дней…
- Здесь нет ничего страшного. – Наконец, произнес Дмитрий, отворачиваясь, лишь мельком позволяя взгляду скользнуть по линии ключицы, не дальше…
Он осторожно складывал аптечку, не давая себе вспоминать о том, как целовал эту впадину у основания шеи, ощущая на губах вкус ее кожи, смешанный с каплями дождя. И только годы, проведенные за операционным столом, не давали дрожать его пальцам, несмотря на все, обуревавшие эмоции. – Болеть будет некоторое время. А вот сотрясение, есть определенно. Ближайшие пять дней, тебе нельзя много ходить. Лучше всего – лежать в полутемной комнате. Не стоит смотреть телевизор, и читать.
Только сейчас, он позволил себе обернуться, надеясь, что девушка уже успела запахнуть блузу и, почти жалея, что не ошибся, имея теперь возможность видеть лишь маленький кусочек ее кожи.
- Но, - тонкие пальцы замерли, все еще дрожа, не имея его тренировок за спиной. Так и не начав застегивать пуговицы. Делая весьма затруднительным его стремление смотреть ей в глаза. – Это невозможно, Дим. – Лина, все же, закончила одеваться, и устало обхватила пальцами лицо, прижимая веки, в попытке вернуть себе ясность ума. – Мне надо найти квартиру. Работу, в конце концов. И… - Девушка уткнулась в колени, только теперь начиная осознавать, что ей предстоит, и как сложно будет сделать все это.
Стоило еще раз сесть и хорошо подумать, составить план, возможно. Она не знала, не представляла даже, как все это сложно. И столько вопросов сразу требовало немедленного решения. Все было важным и главным. Все казалось первоочередным. Это выбивало из колеи не меньше, чем все, что произошло ранее. Стоило бы стать и подумать, да только не было на это времени… Ведь, помимо всего прочего, еще был Валик, который не собирался отпускать ее.
Все это давило, разрушало то самообладание, которое девушка так старалась сохранить. Даже ей самой было понятно, что очень тонкая грань отделяет ее от очередного приступа депрессии. Но, ни за что она не хотела, чтобы этот мужчина видел ее такой.
Лина ощутила, как Дима сел рядом, обнимая за плечи и притягивая к себе. И прижалась к нему. Впитывая его тепло.
- Тебе не стоит думать об этом сейчас. – Дмитрий говорил негромко, ласково гладя девушку по спине. – У меня достаточно места, и… я хотел бы, чтобы ты осталась Лина. Разреши мне помочь тебе. Пожалуйста.***

Глава 13
Это было так заманчиво. Опять позволить кому-то решать все ее проблемы. Но, стоило ли тогда убегать?
Лина любила этого мужчину. Она была уже уверена в этом. И ей хотелось стать такой девушкой, которая могла бы быть достойной его любви. Только вот, у нее у самой не было веры в реальность подобного желания. А, если она останется с ним, ей не удастся долго скрывать от него все свои «особенности». Не сейчас, по крайней мере, не тогда, когда депрессия стояла так близко, почти накрывая ее. Девушка почти решилась уже самостоятельно выпить таблетки. Уверенная, что бутылочка все еще лежит в кармашке ее сумки. Надо было только выйти за дверь, и глотнуть противный зеленый кружок…
И пусть понимала Лина, что самым лучшим выходом было бы все рассказать, полностью убирая все тайны между ними. Осознавала, что не сможет вечно таить это от любимого, если хочет, и правда, быть рядом с ним – страх его отвращения и отторжения никуда не ушел.
- Дима. – Прошептала она, пряча свое лицо у него на груди. – Это не правильно. Серьезно. Я должна научиться жить сама, принимать решения сама. Понимаешь?
- Понимаю. – Дима и не думал разжимать своих рук, только крепче обнимая. – Но это все может подождать несколько дней. Сейчас, тебе надо прийти в себя, в первую очередь. Лина, тебе просто нельзя ходить в таком состоянии, заниматься какими-то проблемами. Нельзя. – Его губы целовали ее волосы, нежно, едва ощутимо. Но, от этой ласки, у девушки все переворачивалось внутри. Ей хотелось большего. – Да, и потом, - продолжил Дмитрий убеждать ее. – Здесь ты в полной безопасности. Останься, пожалуйста,…любимая. – Он глубоко вздохнул, наслаждаясь тем, что Лина рядом, хоть и страшно было, что не удастся уговорить ее. Однако и отпустить девушку он, так или иначе, не смог бы. Не в таком состоянии. И, не только физическое самочувствие играло роль.
- Дима. – В ее голосе было столько сомнения и неуверенности, даже муки, что это причиняло мужчине, почти физическую боль.
Он не хотел, чтобы она сомневалась в нем, в том, что у них могло получиться. А такое было весьма вероятно после всего, через что Лина прошла. И, поэтому так же, он не хотел отпускать ее, пусть и признавал, что начинает чем-то походить на Валентина, в стремлении удержать Лину любой ценой. Однако он, никогда, не смог бы подавлять ее волю, не смог бы игнорировать желания самой девушки.
Лина отстранилась, внимательно глядя на него, словно собираясь с духом, чтобы сказать, даже набрала уже воздуха в легкие. Но, … так и замерла, глядя в карие глаза, не в силах своими руками, своими словами сделать это. У нее не хватало храбрости рассказать ему всю правду о себе.
Девушка тяжело вздохнула и опустила голову, тут же ощущая, как усиливается головокружение и начинает появляться пульсирующая боль. Ночью, у нее уже болела голова, но потом прошла, и Лина надеялась, что в этот раз будет так же. Но, не смогла удержаться и потерла лоб рукой, словно в попытке прогнать неприятные ощущения.
От внимания мужчины не ускользнул этот жест.
- Болит? – Его пальцы аккуратно пробежались по коже лба, стараясь немного ослабить ее напряжение.
- Ничего, - слабо улыбнулась Лина. – Скоро пройдет. Мне, все равно, надо идти.
Дмитрий вздохнул, но не мог сердиться на ее упорство. Он понимал, отчего Лина так настаивает на этом. Но, имел в запасе контраргументы.
- Хорошо. – Спокойно кивнул, однако, руки его, обнимающие девушку, только крепче сжались. – И куда ты пойдешь? К Лене тебе нельзя. Он найдет тебя там сразу. Куда ты можешь пойти?
Лина высвободилась из объятий Димы, понимая его правоту, но и не имея особого выбора. Ей некуда было уйти. Но, разве могла она остаться? Девушка обхватила лицо пальцами, пряча его в ладонях, и просто старалась глубоко дышать. Слабо надеясь, что решение придет само собой. Она не знала, что делать.
Было очевидно, что ей не удастся снять квартиру прямо сегодня. Это не настолько легкое дело. Да и денег у нее было в обрез. Одна единственная, первая в ее жизни зарплата, и то, что было в кошельке на момент ухода из дома. Лине не хотелось трогать их, это были деньги Валика. Но, и выбирать было не из чего, в общем-то.
Потирая уставшие, пекущие от недосыпания глаза, она случайно задела ссадину, и не смогла удержаться от тихого ойка.
-Так. – Дима решил взять дело в свои руки, понимая, что такими невеселыми размышлениями, Лина только ухудшит собственное состояние. – Давай, ты хоть немного придешь в себя. Отойдешь после всего этого. А потом, мы подумаем вместе еще раз, хорошо? И потом, - продолжил мужчина, видя, что она начинает сопротивляться. – Я просто не могу выпустить тебя из дома в таком состоянии. Да ты же можешь потерять сознание в любой момент. И вообще, за тобой необходимо наблюдать в ближайшие два дня, потому что, может быть кровоизлияние в мозг, а ты по улицам бродить собираешься. Если бы еще, ты согласилась… - Но он оборвал себя, не решаясь в очередной раз упоминать о больнице, не хотел, чтобы ей становилось еще хуже. – В общем, я сейчас принесу тебе постельное белье, и что-то придумаю со сменой одежды. А ты будешь сидеть тут, и ждать меня. Пожалуйста, Лина. – Заглянул Дима в ее голубые глаза, видя, как девушка неуверенно кусает губы. – Я же сам себя прибью, если отпущу тебя сейчас хоть куда-то. А если у меня не выйдет, так Ленка приедет и добьет. – Попытался он перевести все в шутку. – Останься, милая. – Он протянул руку, обхватывая ее шею, нежно гладя пальцами кожу. – Потому что, если ты не останешься, я пойду за тобой. И буду бродить следом. Дай себе, - «И мне», добавил он про себя, надеясь, что сможет убедить ее. – Это время.
- Дима, это так неправильно. – Покачала девушка головой, но мужчина уже чувствовал, что она почти согласна. Он имел представление о том, как плохо ей могло быть сейчас. Трудно было еще и спорить в таком состоянии.
- В этом нет ничего неправильного, наоборот. – Уверенно произнес он, целуя ее лоб.
Мужчина поднялся с дивана, понимая, что уже победил в этом споре. Хотя, не мог не догадываться, что это далеко не последний их разговор на эту тему в ближайшие дни. Но ничего, он сможет уговорить ее и завтра, и потом. «Во всяком случае, сильно постарается сделать это», -решил мужчина про себя.
- Я быстро. – Прошептал он, легко целуя Лину.
И быстро вышел за дверь, вспоминая, что надо еще позвонить Ярику, попросить завезти лекарство. Димка вздохнул, представляя, как будет убеждать девушку выпить его, но, сдаваться не собирался.***
Лина тяжело вздохнула, забираясь на диван с ногами. Ей было так нехорошо, что совсем не оставалось сил на спор. Да и прав был Дима. Ей некуда идти. Даже подруг, кроме Лены, у нее не было. Валик не позволял общаться еще с кем-то. И Ленку-то, не особо одобрял. Но, она была девушка почти семейная, много лет встречающаяся с одним парнем, а, следовательно, ни в какие авантюры, по мнению Валентина, втянуть Лину не могла.
Девушка даже улыбнулась тому, как ошибочно оказалось представление Валика, хоть и не много веселого было в нынешней ситуации. Ведь именно Лена и познакомила их с Димой. И закрутилось все так, наверное, именно из-за этого знакомства. Казалось бы, такая мелочь, а как изменила все. И ее отношение к жизни, и саму жизнь. Знал бы Валентин, на километр бы не позволил Лине приближаться к подруге, это точно.
Хорошо, она постарается прийти в себя, и начнет искать жилье, подумает о работе. А пока, ей очень хотелось спать. Так сильно, что почти не было желания сопротивляться тяжелеющим векам. Вот, только, еще хотелось принять душ. Не способствовали долгие ночные прогулки под проливными дождями их города, ощущению свежести и чистоты. И, пусть это было не очень удобно, но Лина спросит у Димы разрешения воспользоваться его душем. В конце концов, особого выбора у нее не было.
Через десять минут, когда Дима вернулся в комнату, Лина уже дремала. Но, тут же, вскинулась, разбуженная звуком открываемой двери, вздрагивая. Не совсем понимающая, где она, и не способная унять, застучавшее от испуга, сердце. Сказывались долгие годы настороженности, прислушивания, затаенности и страха. И не только Валентин был этому виной.
Мужчина удивился, увидев, как испуганно она смотрит вокруг, но ничего не сказал, кладя на диван белье. А потом протянул ей белый сверток.
- Извини, это все, что было у меня подходящего. – Проговорил он, глядя, как Лина раскрывает еще запечатанный махровый халат. – Или, моя одежда, или это. – Развел он руками.
- Лена подарила? – С понимающей улыбкой, осторожно кивнула девушка, и еще шире усмехнулась, когда он согласился. – Она и мне такой подарила на Новый год. Только розовый. Наверное, решила не особо заморачиваться, и не бегать долго по магазинам, выбирая подарки.
Дмитрий усмехнулся.
- Это точно, насколько я знаю, она и Сашке халат подарила. – Он присел на диван рядом с Линой. – И с чего она взяла только, что я или он его носить будем? – Удивился мужчина, рассматривая предмет гардероба, который Лина встряхнула в руках.
- Ну почему, Лена говорила, что Саша носит. – Не переставая улыбаться, подколола девушка.
- Да у него, просто, выбора нет, я думаю. – Махнул рукой Димка. – Она же обидится, если он ее подарок носить не будет.
- А на тебя не обидится? – Насмешливо наклонила голову Лина, прикладывая новый халат к груди.
- Слава Богу, мне она не указ. – С притворным ужасом округлил глаза Дмитрий. – Да и потом, теперь он будет ношенный, она не сможет придраться, даже, если захочет. – Улыбнулся мужчина, поднимаясь.
- Лин, если ты хочешь в душ, - Дима начал разбирать принесенное им белье. – То, на этом этаже – третья дверь по коридору. Я уже отнес туда гель, шампунь и полотенца. Ванна на втором этаже, но тебе, пока, не желательно принимать ванну. – Мужчина подал ей руку, помогая подняться с дивана.
- Спасибо, Дима. Душ был бы весьма кстати. – Кивнула Лина, протирая сонные глаза. – Я быстро, и вернусь, сама застелю, не надо. – Положила она свою ладонь поверх его руки, в попытке остановить его действия.
- Иди, Лина. – Усмехнулся мужчина, беря ее кисть своей рукой и нежно целуя пальцы. – Мне не сложно. Только…- Он замолчал на секунду, а потом сделал глубокий вздох, и осторожно произнес. – Не закрывайся на защелку, ладно? Просто, вдруг тебе плохо станет… - Стараясь не допустить неловкости, попытался объяснить он.
- Хорошо. – Согласилась она, замирая на минуту, встречаясь взглядом с его теплыми карими глазами.
Лина осторожно вышла из комнаты.
Дима выдохнул, понимая, что задерживал дыхание, пока смотрел в ее глаза. Потер ладонью лоб, откидывая мешающие волосы. И вернулся к расстиланию кровати. Ему, на самом деле, не было трудно, даже наоборот, надо было занять себя чем-то, чтобы не представлять себе Лину такой, какой она могла быть сейчас, в душе… Или, какой она будет через несколько минут, выйдя из него, завернутая в этот дурацкий белый махровый халат… Хотя, в соотношении с ней, халат переставал казаться таким уж дурацким, не мог не признать мужчина, с тяжелым вздохом.
Такие мысли и желания, были не особо уместны сейчас, Дима искренне понимал это. Но, не мог ничего поделать с собой. Он не мог быть спокойным и невозмутимым, когда Лина была рядом. Не мог, да и не особо хотел.
Возможно, стоило пойти покурить, хотелось, во всяком случае.
И, все-таки, надо было подумать о чем-то ином, уговаривал Димка сам себя, расправляя несуществующие складки на простыне. Стоило бы, да не выходило. Потому что, единственное, что приходило на смену этим мыслям, было желание найти Валентина, и серьезно надавать ему по шее. Но, резонный вопрос самому себе: «чем же, в таком случае, он будет отличаться от этого мужчины?», - возвращал все к исходной точке.
Потому и продолжал Дмитрий застилать кровать, и уговаривать себя подумать о чем-то отвлеченном.
***
«Что ж, как бы там ни было, а душ, определенно пошел ей на пользу», - решила Лина, рассматривая себя в зеркало ванной комнаты.
Девушка уже давно научилась не замечать синяки ни на своем теле, ни на лице. Потому, внешний вид не особо расстраивал ее. А общее самочувствие, стало гораздо лучше. Даже пульсирующая головная боль почти ушла.
Еще раз, осмотрев себя, укутанную в халат, который был больше ее, размера на четыре, Лина подкатила рукава, чтобы хоть немного иметь возможность манипулировать руками и, решив, что имеет вполне приличный внешний вид, вышла в коридор. ***
Ему стоило уйти до ее возвращения из душа. Сейчас, Дима понимал это предельно четко. Определенно, не имело смысла оставаться в комнате, хоть приблизительно представляя себе, как Лина будет выглядеть. Потому что, сейчас, у мужчины появилось странное убеждение, что выйти он уже и не сможет. Да и не хочет, если честно.
Дмитрий стоял, замерев, почти задерживая дыхание, в попытке совладать с собой и своими желаниями, глядя на Лину. Где-то, очень глубоко в его сознании, мелькнула здравая мысль, что избавиться от искушения очень легко. Стоило только закрыть глаза.
Но, даже, сам мужчина посмеялся над этой идей. Не было у Димы уверенности, что такой вариант улучшит ситуации. Наоборот, он мог бы поспорить с любым, что за плотно сжатыми веками, ее образ станет только четче и соблазнительней. Если такое, вообще, возможно.
Глубоко вздохнув, мужчина так сильно сжал пальцы, что захрустели суставы, выдавая его напряжение. Лина бросила на него быстрый взгляд, но тут же отвела голубые глаза, боясь посмотреть прямо, прячась за влажными волосами.
Девушка наклонилась, кладя на кровать подушку, которую только что заправила в наволочку, а Дима просто стоял, и смотрел на то, как падают и скользят по плечам вьющиеся каштановые пряди, заставляя его пальцы еще сильнее сжиматься от желания собрать эти локоны в пригоршню, и уткнуться в них лицом.
Он так и не смог закончить расстилать кровать, когда увидел ее после душа. Такая картина была выше пределов его самообладания. И все, на что хватило мужчины – это отступить от нее на шаг, и не дать себе наброситься на девушку. Но никто, даже он сам, не мог помешать себе, любоваться ею. А Лина, и сама, застыв на минуту, промолчала, просто продолжив то, что не смог закончить он.
Прав был Дима, когда заставлял себя думать о другом.
Только, это у него, так и не вышло. А теперь, глядя, как постоянно съезжает халат с ее плеча, когда она заправляет подушки, оголяя ключицу, приоткрывая впадинку над ней - он, понемногу, сходил с ума, вспоминая ощущение ее пульса, ее кожи под своими губами. Теперь, казалось, Димка, вообще, разучился думать.
Он дошел до того, что начал сожалеть о том, что так и не надевал этот, чертов, халат. Диме хотелось бы, чтобы кожи Лины касалась его одежда. Впервые чувство собственника появилось в нем. Да еще, и с такой силой.
Черт, он почти понимал Валентина… за одним, огромным, исключением.
Положив вторую подушку, и расправив расстеленное им одеяло, Лина выпрямилась, застывая напротив мужчины, всего в шаге, определенно, испытывая его выдержку.
Она была красивой. Всегда была, черт побери! И всегда, ему было трудно сдерживаться в ее присутствие.
Но сейчас, видя румянец, выступивший на ее щеках, не имея сил оторваться от движения ее тонких пальцев, которыми она, раз за разом, откидывала назад непослушные локоны, Дима не мог вспомнить значение понятия сдержанность.
Лина, все еще, прятала от него свои глаза и прикусывала губы. Он почти не слышал ее тихого дыхания. Даже в той тишине, которая, просто, заполняла комнату, оставляя ощущение реальности осязания отсутствия звука.
И Дмитрий опасался, что она боялась, страшилась его, такого неприкрытого, желания. Ведь, черт побери, ей так много довелось пережить сегодня!
Ему стоило успокоить девушку, с глубоким вздохом, признал мужчина сам себе. Действительно стоило…
Длинная, влажная прядка каштановых волос, в очередной раз, соскользнула из-за уха, за которое девушка так упорно пыталась заправить свои волосы, и в этот раз, Дмитрий не смог удержаться, только при касании к влажным волосам, осознавая, что руки начали жить своей, независимой от разума и убеждений, жизнью.
И, это ощущение ее волос в его пальцах – было именно тем, что он так хотел почувствовать. Тем, и в то же время, просто мизерно, ужасно малым.
Он хотел большего.
Дима видел, как учащается дыхание Лины, когда он осторожно отвел волосы, высвобождая их из выреза халата, откидывая за спину. Он не смог отказать себе в касании, пробегаясь кончиками пальцев по коже ее шеи, захватывая ладонью затылок. Хоть и убеждал себя отойти еще на шаг назад.
Только, в этот момент, Лина посмотрела ему в глаза.
И Дима пропал, окончательно забывая любые веские доводы.
Потому что, вместо страха и опасений, которые он ожидал там увидеть, в голубых очах Лины было такое же желание, которое владело им. И еще что-то, о чем он запретил себе пока думать, не имея сил надеяться попусту. Пока, ему было достаточно и ее желания. Любовь Лины он еще не заслужил. Но заслужит, решил про себя Дмитрий, неуклонно приближаясь к ее губам, обязательно заслужит.
Когда его губы коснулись ее, Лина застонала, не веря в реальность того, что происходило.
Сердце, бешено колотящееся с момента ее возвращения в спальню, застучало еще быстрее, хотя, Лина искренне не понимала, как такое возможно. Казалось, что этот стук заполняет всю комнату, заглушая любые звуки, биением ее пульса.
Дима напрягся, услышав ее стон, и чуть сильнее надавил на затылок, еще плотнее прижимая ее губы к своим.
Лина сходила с ума. По-настоящему.
С того момента, когда девушка увидела глаза Димы, его взгляд, которым он впился в нее по возвращении из душа, заставляя остро ощущать то, что кроме этого халата на ней и нет больше ничего, она и боялась, и хотела этого, одновременно. Но опасалась она не того, что он может настоять или принудить ее силой. Это было смешно, Лина сама хотела Диму безумно. Она боялась того, как это изменит все.
Но, мягкое, нежное касание его губ, ощущение ласки его языка, когда он заглаживал ранку на ее губах, стерло любые опасения, заставило забыть Лину обо всем, кроме того, как она хотела, чтобы он не останавливался.
Девушка прижалась к нему всем телом, не уверенная, что сможет устоять на ногах. Ее голова кружилась, но, определенно, не от последствий удара.
- Лина. – Почти простонал Дима в ее губы, лаская кожу, и девушка сдалась, обхватывая его шею руками, зарываясь пальцами в волосы, ощущая, как сжимается его ладонь на ее затылке, и как крепко прижимает вторая его рука, ее тело к его собственному.
Лина знала, что такое страсть. Действительно знала. Но вот такого, она еще никогда не испытывала. Это разрушало все ее представления о мире, заставляло верить в то, что еще вчера казалось несбыточным.
Ее тысячи раз заставляли, и она молила, просила о наслаждении, но никогда никто не просил об удовольствие Лину.
А Дима просил.
Не требовал – умолял.
Не словами. Касаниями, губами, лаской.
Она не отстранилась, когда его губы скользнули к ее шее, целуя кожу, спускаясь к ключице. Не остановила мужчину, когда пальцы его руки скользнули в широкий вырез такого большого халата, пробегая по ключицу, вслед за губами, рождая дрожь, усиливая, и без того, огромное желание.
И только крепче прижалась лицом к его коже, не в силах сдержать стон, когда он позволил своей руке пойти ниже, впервые касаясь ее груди. Лина слышала, как прерывается его собственное дыхание от каждого ее стона. Кожей ощущала, как его губы, беспрестанно, в каждом поцелуе, шепчут ее имя.
Ласки мужчины были страстными, он не сдерживал себя, лишь аккуратно обходил ее синяки, позволяя себе только заглаживать их губами, языком, словно пытался этим убрать их, стереть с ее кожи.
Но Лина, ни единого разу не ощутила даже намека на боль. Она не могла поверить в то, что такое реально. Что возможна такая страсть, такое желание, напор – без боли. Это могло бы добить ее сознание, если бы у девушки еще оставались силы думать.
Но мысли давно покинули Лину, убегая под касаниями нежных, но настойчивых пальцев. Соскользнули, вместе с халатом, который он осторожно спустил с ее плеч, вынуждая Лину цепляться за его плечи, откидывая голову назад. Растаяли под влажной лаской его языка, которой он накрыл ее грудь.
Наверное, девушка уже не переставала тихонько стонать, но она и сама не слышала себя, странным образом, выделяя лишь его голос, его дыхание в, окружающем ее, стуке пульсе собственного желания.
И когда Дима остановился на миг, замирая губами у ее груди, шепча ее имя, словно спрашивая, уверена ли она в том, что он так просил Лину дать ему, девушка отпустила плечи мужчины, начиная стягивать его футболку. Не словами, на которые у нее просто не было сил, действиями показывая, как сильно она хочет, чтобы он не останавливался.
Большего приглашения Димке было не надо. Он подхватил ее на руки, осторожно укладывая на расстеленную кровать, продолжая целовать ее кожу, нежно обводить губы.
Лина сильнее притягивала его, заставляя стремительно избавляться от одежды. Она не позволила спуститься его губам ниже, не дала поцеловать кожу ее живота, о чем он мечтал ночами. Но он не сопротивлялся, вновь припадая к ее губам. Дима очень надеялся, что на это у них еще будет время.
И он, и она, хотели большего.
Сейчас, немедленно.
Не имея сил на отсрочки и сдержанность.
Первый раз, за это утро, она закричала, когда он погрузил в нее свои пальцы, не отпуская губами грудь, заставляя своими размеренными движениями испытывать такое удовольствие, которое раньше ей казалось просто невозможным.
Лина знала, что такое страсть. Но, когда Дима вошел в нее, резким, стремительным движением, перекатываясь, и укладывая ее сверху, бережно удерживая ее затылок и не выпуская ее рот из плена его губ – Лина поняла, что ничего до этого не знала о любви.
Впервые в жизни понимая, как проста и плоска страсть, не наполненная этим чувством. Когда каждое касание, каждое движение доставляет такое наслаждение, что нет сил сдерживаться. И нет желания хоть когда-то прекращать эти движения.
Она кричала, уже не считая криков, не сдерживая своих стонов. Но Дима был не против, только крепче прижимая свои губы, забирая звуки ее удовольствия.
Его движения давно перестали быть осторожными, мужчина, тоже, отдался своей, ее, их общей, страсти, но Лина испытывала только наслаждение. И это удовольствие стирало любой страх, любую память о боли. Заставляло забывать, что что-то, вообще, может быть по-другому.
И когда застонал он, вновь, оказываясь сверху, держа ее лицо в своих ладонях, и не имея сил больше сдерживаться, раз за разом, все сильнее погружаясь в ее тело. Лина сама притянула его губы, шепча в них признание, заставляя и его терять голову от слов ее любви. Усиливая его удовольствие, накрывающие их обоих волной.

Глава 14
Открывать глаза не хотелось абсолютно. Лежать рядом со спящей Линой, вслушиваясь в ее тихое и спокойное дыхание, продолжая, при этом, обнимать девушку – было настолько хорошо, что Дима упорно отказывался поднимать веки. Не хотел мужчина возвращаться в реальность.
Он уткнулся носом в ворох ее волос, осуществляя свою мечту. И мягко терся об эту шелковистую массу щекой.
Лина спала. И Димка был рад, что девушка хоть немного отдохнет. Его мучила совесть, грызя за то, что набросился на любимую, когда той был нужен покой. Но, то, с каким жаром и страстью Лина отвечала ему, дарило ощущение такого безграничного счастья, что слабый голосок совести терялся. А когда мужчина вспоминал слова, которые Лина прошептала ему, Диме начинало казаться, что просто нереально быть более счастливым. Даже имея такой ворох проблем за их спинами. Хотелось кричать от радости, но он только тихонько улыбался ей в волосы, крепче прижимая спящую девушку к своему телу. И, до сих пор, не мог поверить, что Лина любит его.
Отчего это казалось мужчине настолько невероятным – он не знал, но отказываться от ее признаний, не собирался, определенно.
Однако реальность напомнила о себе мыслью, о том, что скоро должен был позвонить Ярик. Дима неохотно открыл глаза и, осторожно высвободив руку, наклонился на пол, находя свои часы. Сейчас было начало четвертого, друг обещал подъехать часам к четырем. Надо было вставать.
Димка сел на край дивана, укрывая Лину, и не смог удержаться, проведя ладонью по ее плечу, поцеловал кожу, прошептав: «я люблю тебя». Девушка только тихонько что-то пробормотала во сне.
Выходя из комнаты, он еще раз посмотрел на спящую Лину, и тихо прикрыл дверь.
Умывшись, Димка пошел на кухню, включил кофеварку и потянулся к лежащей на столе пачке сигарет, доставая одну, и щелкая зажигалкой. Он подошел к окну, распахивая створку, и задумался о том, каким образом будет уговаривать любимую пить эти таблетки.
Ему придется признать, что он понимает, что с ней. Хотя, возможно, стоило подождать, пока Лина сама не расскажет?
Но, до момента признания могло пройти еще очень много времени, а он хотел бы помочь ей уже сейчас. И так, время, пока лекарство аккумулируется в ее организме, и начнет приносить эффект, будет не самым коротким. Первого улучшения стоило ждать не раньше, чем через три-четыре недели. Он налил себе свежего кофе, и вернулся к своему наблюдательному пункту.
Дмитрий затянулся, смотря в пустой двор. Все были на работе, а детская площадка, располагалась с другой стороны, в маленьком парке, разбитом за домом, чтобы никакой шум, даже игры собственных детей, не отвлекали жильцов. Вначале, это удивляло Димку, теперь - он привык.
Вызов коммутатора заставил его отставить чашку с горячим напитком. Положив сигарету в пепельницу, мужчина подошел к домофону, подтверждая охране, что приглашал Ярослава.
Он достал деньги, кладя их на тумбочку, и щелкнул замком, распахивая дверь, чтобы другу не пришлось звонить в звонок. Дима не хотел разбудить Лину, ей стоило еще отдохнуть.
***
Лина проснулась с каким-то беспокойством. Что-то тревожило ее, мешая спокойно спать, прорываясь даже сквозь сон. Она повернулась на спину, оглядываясь в сумраке, пробивающегося сквозь опущенные жалюзи, света. Димы не было рядом, но девушке показалось, что она слышит шаги в квартире, и ощущает запах кофе, проникающей сквозь дверь, так же, как и сигаретный дым. Не смотря ни на что, Лина была счастлива, что встретила Диму однажды.
«Боже, как же она любила этого мужчину», - с улыбкой подумала Лина, вспоминая, как он жарко ласкал ее несколько часов назад. И, тут же, резко села в кровати, застонав от наплывшей головной боли. Обхватила голову руками, пытаясь стабилизировать закрутившуюся комнату. На нее накатила тошнота.
Лина сделала несколько медленных глубоких вдохов, пытаясь унять неприятные ощущения. Выходило не очень. Но выбора не было. Лине надо было встать, и добраться до своей сумки. Потому что вчера, убежав из дому, и бродя по городу, девушка, впервые, забыла выпить очередную таблетку.
Это не было страшно. Она специально уточняла у гинеколога, которая выписывала ей этот препарат. Стоило только выпить пропущенную таблетку как можно скорее, и не забыть выпить в следующий раз. Но, это надо было сделать немедленно, в свете сложившейся ситуации, слабо усмехнулась Лина, перебарывая очередной приступ тошноты.
С трудом встав, она, стараясь не наклоняться лишний раз, подняла с пола халат, который так и лежал на полу, куда отбросил его Дима. От воспоминаний о его руках и губах, новая волна жара и возбуждения прошла по телу Лины, заставляя покрываться кожу мурашками. Вздохнув, и облизнув пересохшие губы, девушка осторожно начала двигаться к коридору, стараясь держаться за стену, чтобы не упасть, потеряв равновесие.
Но, стоило ей дойти до угла коридора, оказываясь в просторной прихожей, как улыбка угасла на губах девушки, сменяясь выражением настоящего ужаса.
Мелькнула мысль, что сейчас, ей хотелось бы никогда не знать Диму, никогда не целовать его губы, не испытать ощущение его ласки, потому что, она даже не представляла, как будет жить теперь, когда мужчина, без всякого сомнения, с отвращением отвернется от Лины...
Воздух резко вырвался из ее напряженных, спазмированных легких, когда глаза Лины встретились с глазами собеседника Дмитрия. А пальцы, так задрожали, что девушке пришлось сжать их в кулак.
Она не могла не кивнуть, в ответ на удивленный взгляд и приветствие этого мужчины. Он был тем, кто участвовал в ее «спасении», одним из тех врачей, которые признали, что ей нечего делать в психдиспансере. Но сейчас, Лина могла смотреть на него, только как на врага, потому что, самим своим присутствием, он лишал ее всякой надежды на счастье.
Дима обернулся на слабый звук, который издала девушка, и тут же оказался рядом, обвивая ее руками и поддерживая, готовую упасть, Лину.
- Зачем ты встала, милая? – Негромко спросил он, нежно касаясь губами ее лба. – Я же говорил, что тебе надо больше лежать. Плохо, да? Голова кружится?
Но у Лины не хватало сил оторвать взгляд от лица врача. Она только слабо кивнула на вопросы Димы. Мужчина, казалось, что-то уловил в ее состоянии, переведя встревоженный и задумчивый взгляд на друга. А тот, явно испытывая неловкость, внимательно смотрел на ее лицо.
- Здравствуйте, Евангелина. – Наконец, спокойно и невозмутимо произнес он.
- Здравствуйте, Ярослав Борисович. – Обреченно ответила девушка, ощущая, как крепче сжимаются объятия Димы.
- Вы, так и не пришли ко мне на контроль. – Словно мимоходом отметил врач.
- Я, как-то, не испытывала желания возвращаться туда. – Не смогла удержаться от сарказма, девушка, теряясь в догадках, что может сейчас думать Дима обо всем происходящем.
Но мужчина ничего не спрашивал, только сильнее обнимал, поддерживая ее, и нежно гладил по спине. Это полностью дезориентировало Лину. Она, абсолютно ничего не понимал. Абсолютно…
- Мне сложно упрекнуть вас в этом, после всего, в чем мы виноваты перед вами. – Кивнул мужчина.
Лина ощущала, что ее уже начинает трясти. Это было плохо. Истерика приближалась к ней, грозя окончательно ввергнуть в депрессию. Уж больно много всего пережила девушка за последние сутки, пусть тут было и хорошее, и плохое, это не уменьшало, а даже увеличивало нагрузку на ее, довольно слабую, в общем-то, выдержку. А эта встреча – просто добивала.
Дмитрий, будто поняв, что происходит, обхватил ее затылок ладонью, мягко понукая уткнуться ему в шею и, тихонько прошептав на ухо: «все хорошо, милая, все хорошо, не бойся», отвернулся к другу.
- Спасибо, Ярик. – Дмитрий кивнул другу, взглядом показывая, что, сейчас, тому лучше уйти. И Ярослав не мог не согласиться, прекрасно понимая, на что могла спровоцировать такая, внезапная встреча, его бывшую пациентку. – Я позвоню. – Тот кивнул, и вышел, попрощавшись, прикрывая за собой дверь.
А Дима, еле успел подхватить оседающую в его руках, девушку.
***
- Лина?! – Дмитрий крепче обнял девушку, внимательно осматривая ее. Пристально посмотрел в глаза, вновь, оценивая размеры зрачков. Опасаясь появления внутричерепной гематомы. – Что такое, милая? Тебе нехорошо?
Она была не в состоянии ответить. Серьезно, не в состоянии. Лина просто смотрела, выискивая признаки отвращения и насмешки на его лице.
Но, там было только забота и понимание. Это не могло быть реальностью. Действительно не могло.
Дима был умным человеком. Он не мог не понимать, о чем свидетельствовал тот краткий разговор, который состоялся между ней и Ярославом Борисовичем. Но… не смотря на это, Дима держал ее в объятиях, продолжая целовать волосы. Это полностью дезориентировало Лину.
Не уверенный в том, как следует трактовать ее молчание, мужчина вздохнул.
- Пошли, я помогу тебе лечь опять. – Он осторожно понукал Лину развернуться. Но девушка сопротивлялась.
- Нет, мне надо выпить таблетку. – Тихо шептала она, так и смотря в его глаза.
Дмитрий набрал воздуха в легкие. Возможно, это был самый удачный момент поговорить о ее проблеме, тем боле, после того, что случилось только что.
- Тебе нельзя пить те таблетки, Лина. – Уверенно и спокойно произнес он.
- Почему? – Удивленно и растерянно спросила она, немного запрокидывая голову, рассматривая его лицо и подаваясь назад из рук мужчины, в попытке понять, что Дима хотел сказать.
- Они усиливают проявления депрессии, усугубляя твой синдром. – Как можно аккуратней и мягче проговорил Дмитрий, не давая ей отдаляться. – Потому, я и попросил Ярика приехать. Он привез другой препарат. Только, я не знал, что вы знакомы. Прости, что вот так…, что не подготовил.... Он лечил тебя?
Лина, все-таки высвободилась из его рук, ощущая, как понимание хоть чего-то, разбивается на части.
ОН ЗНАЛ?! Но как? Откуда? Ярослав Борисович рассказал? Но, Дима только что сказал, что сам позвонил ему…
Девушка была настолько растеряна, что даже не могла прийти к самому простому решению. Она не могла заставить себя просто спросить.
И, еще раз посмотрев на Диму, пошла к свой сумочке, все так же стоящей у входа, продолжая держаться за стенку.
Прибегая к тому единственному пути, который всегда выбирала. Бегство…
Димка вздохнул. Надо было говорить мягче, не набрасываться с вопросами. Но, что он мог сказать? И, как стоило бы сделать лучше? Мужчина не знал ответа на этот вопрос, а потому, просто пошел за любимой, давая той возможность продумать все произошедшее, сделать свои выводы. Да и просто потому пошел, что девушка могла упасть в любой момент. Ее недомогание было очевидным.
Дойдя до сумки, Лина опустилась на колени, начиная искать блистер, и закусывая губу от накатывающего головокружения, вперемешку с тошнотой.
Оказывается, думать и понимать происходящее самой – было трудно.
И, не ее нынешнее состояние, было тому виной.
Не привыкла Лина что-то решать и выяснять. Не было у нее в этом необходимости в последние годы.
Да и раньше, все, что удавалось ей придумать – это бегство. Побег к соседке,… к Валику,… в себя, … из дома…
Она все время убегала, похоже… И, только сейчас, задумалась об этом.
Убегала от матери, от ее побоев, от ночей, наполненных пьяным угаром и дымом дешевых сигарет. От приглушенного звука мата, и еще чего-то, о чем девочка не могла, и не хотела думать, запирая дверь на защелку и подпирая ее единственным, что было в ее, практически пустой, комнате. Даже сама слабо веря, что ветхий, древний стул, сможет удержать кого-то из тех страшных и ужасных мужчин, которыми казались маленькой Лине все гости матери.
Она блаженствовала в убежище квартиры бабы Сани, скрываясь в ней от того, что внушало такой страх. Наслаждалась покоем, который старая женщина давала маленькой девочке. После, Лина никогда не знала такого умиротворения в душе.
Валик… Он защищал ее, без всякого сомнения. С ним можно было не бояться тех, кто был по ту сторону двери. Но, никто не говорил, что Лина не боялась самого Валентина, даже, когда сама постучала в его дверь, выбирая, на ее взгляд, меньшее из двух зол.
Хотя, так или иначе, но не был Валик злом в ее жизни…
«Господи!», - вынимая трясущимися пальцами таблетку из блестящей упаковки, Лина остро осознала, что уже, по-прошествие каких-то жалких, неполных суток, начинает испытывать… дискомфорт, пожалуй, так можно было сказать, от отсутствия этого мужчины рядом. Не может сама справиться с ситуацией, не умеет… И старается не смотреть на телефон, сдерживая себя, чтобы не проверить, не звонил ли он. А может, не давая себе позвонить… Это было неправильно. Безнадежно и тупиково. Ей надо было разорвать эту связь.
Глотнув таблетку, не запивая, Лина вздохнула, и посмотрела на Диму, который стоял около нее. Мужчина рассматривал упаковку в ее ладони. Не сказав ничего, он просто развернулся, уходя на кухню и, уже через минуту, протягивал Лине стакан с водой.
Благодарно кивнув, девушка взяла сосуд, только теперь понимая, как сильно дрожат ее руки. Настолько, что вода переплескивалась через край. Пожалуй, стоило попытаться совладать с этим. Вот только, кто бы рассказал – как?
- Я говорил не об этих таблетках – Осторожно начал Дима, присаживаясь рядом с девушкой на пол.
- Я поняла. – Не поднимая глаз, кивнула она. А потом, глубоко вздохнув, и задерживая дыхание, Лина решилась спросить. – Откуда ты знаешь?
- Я догадался. – Мужчина старался говорить спокойно, не выказывая каких-либо эмоций, боясь спугнуть девушку. Опасался, что она замкнется в себе, и не пожелает говорить.
- Это настолько очевидно? – С горечью произнесла Лина, упираясь лицом в ладонь. – Значит, они ошиблись, отпуская меня? Я, все-таки, помешанная?
Боль, горечь, которыми были пропитаны ее слова, заставили мужчину забыть о сдержанности. Дима обнял любимую, прижимая ее к себе, стараясь успокоить, помочь.
- Нет, Лина. – Осторожно шептал он, целуя ее волосы. – Нет, любимая. Ты не помешанная. Ты – нормальная. Никогда не говори так. – Он хотел бы заглянуть ей глаза, но Лина отворачивалась, упираясь ему в грудь лбом. – Просто, я же не зря медуниверситет заканчивал, милая. Ты нормальная. Просто, у тебя есть склонность, как у многих людей – есть склонность к повышению давления, к язве. А у тебя – к такому состоянию. Но это не сумасшествие, и не болезнь, милая. И, когда вчера, я увидел те таблетки…- он вздохнул. – Нельзя их пить тебе. Иначе, предрасположенность в болезнь перейдет, только в другую. Вот и занервничал, прости, что вмешался. – Дима мягко гладил ее шею, пытаясь расслабить. - Неужели тебе Ярик назначил эти таблетки?
Лина покачала головой. Но не сказала ни слова.
Дима вздохнул. Нельзя было сейчас позволить ей замкнуться. Нельзя. Иначе, это будет уже навсегда. Он точно знал это.
- Лина, милая. Посмотри на меня. – Его пальцы бережно подняли ее подбородок. Мужчина заглянул в голубые глаза. – Ты – нормальная, слышишь? И у меня, абсолютно, нет никаких сомнений в этом. Только не молчи, пожалуйста. Не надо прятаться.
Прерывистый вздох сорвался с ее закушенных губ, но девушка ничего не сказала в ответ, прикрывая веки. Избегая взгляда.
Дмитрий не сдавался. Он просто не мог позволить себе опустить руки.
- Может, расскажешь? Как ты с Яриком познакомилась? В чем он виноват перед тобой? Он тебя лечил?
- А об этом, ты не догадался? – Слабый голос не был саркастичным, каким она, без сомнения, хотела бы сделать его. Нет. Он был испуганным. И от этого звука у Димы сжималось сердце.
-Лина, милая. Не надо. Не бойся. Я люблю тебя. Слышишь? Люблю. – Он понял, чего она боится. Догадался, вспоминая, как она говорила, что не стоит его.
Лина верила в свою болезнь. Ни капли не сомневалась в ней. Возможно, неосознанно, не признаваясь и себе в этом. Но искренне считала себя сумасшедшей. Он должен был убедить ее, показать, что она ошибается.
И в тот момент, когда он уже открыл рот, чтобы заново начать убеждать девушку, начала говорить она.
- Ярослав Борисович не лечил меня. Он был одним из врачей, которые осматривали меня, после того, как Валик нашел меня в той больнице. Когда он потребовал, чтобы меня выписали. Ярослав Борисович сказал, что они ошиблись, с помещением в стационар. Что я здоровая. Или, была такой, до этого... – Ее голос был лишенным всяких эмоций. Лина говорила так, словно рассказывала о чужом человеке, но Дима мог представить себе, что она ощущала. Особенно, если подумать, и сделать выводы из тех немногих предложений, которые только что прозвучали в воздухе.
Черт побери! Стационар?! Он не мог представить себе того идиота, который додумался поместить Лину в стационар. Ей там, совершенно, нечего было делать. Это было очевидным. И, мужчина приходил в ужас, имея абсолютно точное представление, через что девушка могла пройти, если лежала в стационаре. Он вспоминал свои ощущения, когда проходил там практику, и его сердце леденело при мысли, что было с Линой.
Его руки еще крепче прижали ее к себе, он старался показать любимой, что, чтобы там ни было, чтобы она сама не думала, и в чем бы ни обвиняла себя – он будет рядом. Дима поддержит и поможет ей, потому что любит.
- Как ты попала в стационар?

Глава 15
Лина повела плечами. Она хотела высвободиться из его рук. Ей было необходимо пространство. Казалось, что кислород упорно не желал попадать в легкие. Горло перехватило, и даже сглотнуть было очень сложно.
Как ответить на его вопрос? Здесь не обойтись отговорками. Девушке стоит рассказать все, как было. С самого начала. Но, хватит ли у нее сил?
- Лин? Если не хочешь, можешь не рассказывать, любимая. – Дима продолжал смотреть ей в глаза. Она качнула головой, прижимая палец к его губам.
Осторожно опираясь на пол одной рукой, Лина поднялась, свободными пальцами отводя ласковые руки мужчины. Ей был нужен воздух.
Димка поднялся за ней, опасаясь, что любимой станет нехорошо. Он, даже, не очень и надеялся уже, что она ответит на его вопрос. Но, пошел следом.
Превозмогая новый приступ головокружения, нахлынувшего из-за смены положения тела, Лина подошла и села на высокий стул, недалеко от открытого окна. Спиной к Дмитрию. У нее не было сил смотреть в его лицо. Не тогда, когда девушка собиралась рассказывать о себе такие вещи.
Она уперлась локтями в стол, пряча лицо в ладони, качая головой, когда Дима попытался ласково погладить ее волосы. Ей, почти, не хватало жёсткости, чтобы собраться. Ласка…была непривычной, дезориентирующей. Лина не привыкла к такому,… но, стоило ломать стереотипы, не так ли?
- У меня было специфическое детство, Дима. Очень. – Голос девушки был тихим, но, в тишине квартиры, мужчине ее было слышно прекрасно. Он облокотился на столешницу, видя, что ей сейчас его поддержка только мешает. Дмитрий не знал, что стоило сделать сейчас. А потому, просто слушал. – Когда мне было около шестнадцати, к нам пришел жить Валик. Он какой-то дальний родственник матери. То ли пасынок троюродной сестры, то ли двоюродной тетки. В общем, и не родственник, вообще, но для моей, вечно пьяной матери, это было безразлично. А места хватало. Вот она и не была против, когда он попросился жить, потому что поступил в университет. Кроме того, он зарабатывал деньги. А это было актуально. Больше у нас, почти все время, никто не работал.
Лина замолкла на мгновение, так и не поднимая лица. А Дмитрий, молча потянулся за сигаретой, глубоко затягиваясь, ощущая, как очень нехорошее чувство закрадывается внутрь души. Он уже не был уверен в том, что хочет услышать эту историю. Что-то в тоне и поведение Лины, наводило на невеселые размышления. Но, мужчина не собирался отступать, или отказывать любимой в поддержке.
- Раньше, я почти каждую ночь пряталась у соседки. Но, к тому моменту, баба Саня умерла и, так вышло, что Валентин стал единственным, у кого я смогла бы спрятаться от собутыльников матери. – Димка вцепился пальцами в край столешницы так, что костяшки побелели, когда осознал, отчего именно, приходилось убегать Лине в таком возрасте. Он выругался в уме, но не посмел прервать рассказ, опасаясь, что девушка остановится, только затянулся глубже. – Валик… он защищал меня. Хотя, и потребовал за это, почти душу. Но, все было неплохо. Я и не думала, что может быть так неплохо при моей-то жизни, однако, у них в университете не было военной кафедры. – Голос Лины начал дрожать, но она упорно продолжала, решившись, наконец, все рассказать… - Он смог как-то договориться, что обязательные девять месяцев сократили, но, все равно, должен был уехать на полгода. Через месяц, мать привела нового кавалера. Ее мужчины не жили с нами, слава Богу, Валентин не допускал этого. Но, этот не знал Валика. А потому, я не была в безопасности…- Дима сжал челюсть почти до ломоты, предугадывая и ужасаясь тому, что рассказывала Лина. Ему хотелось обнять ее, прижать к себе, так крепко, чтобы она забыла, перестала помнить о том, что было в ее жизни. Но, так было делать нельзя. Мужчина встряхнул пачку, доставая новую сигарету, и щелкая зажигалкой.
Лина замолчала, не имея сил рассказывать дальше. Сделала несколько судорожных вздохов.
- Черт, как же это сложно! – Горько усмехнулась девушка себе в руки. – Я даже ему никогда об этом не рассказывала. Боялась, что Валик будет искать того типа. Еще, что-то сделать ему попытается, не хотела, чтобы из-за меня он в тюрьму попал, или что-то, вроде этого…
Она потерла лицо руками, но так и не посмотрела на Диму.
- Я рискнула выйти из комнаты, только когда долго выжидала, была уверена, что они спят. – Девушка говорила очень медленно, делая длинные паузы, словно с трудом подбирая слова. И Диме таким усилием удавалось удерживать себя на месте, что начинали болеть затекшие пальцы. Но мужчина не двигался, докуривая и эту сигарету. – Я ошиблась… а может, своими шагами разбудила его, не знаю…Мужчина набросился на меня, прижимая к углу в коридоре. Он был пьян, и его ничего не интересовало. Я отбивалась, но у меня не хватало силы. – Лина сжала переносицу, пытаясь не дать вернуться страху и депрессии от воскресшего воспоминания бессилия и боли, грязи на себе, на свое коже…
Она услышала, как дернулся Дима сзади, порываясь подойти к ней, обнять. Но, покачала головой, почти не обращая внимания на паршивое самочувствие, не до того ей было сейчас. Подойди к ней Дмитрий в эту минуту, и она не выдержит, сорвется, начнет рыдать. И никогда не сможет, не решится рассказать дальше. Она не сможет перенести жалость.
Где-то, глубоко в душе, появилась потребность, но Лина гнала ее прочь… Не было смысла в том, что шептала глупая привычка. Это было неправильно, но… она почти нуждалась в жёсткости Валика в этот момент…
Она знала, что он бы сказал, решись девушка рассказать обо всем. Валентин не дал бы ей плакать, не дал бы говорить до конца. Не дал бы жалеть себя и дальше. Уже сейчас, он бы просто прижал ее к себе, забирая поцелуем волю, и твердо бы сказал, прерывая любые возражения « Тихо, малыш. Это теперь не твоя проблема. Я все решу». И именно потому, она никогда не говорила. Боялась, вот этого его «решу». За него боялась…
Да и просто, не хватало решимости.
Но сейчас, ей надо было выговориться. Отпустить, начать новый этап. И не стоило позволять впадать себе в истерику. Валика не было рядом. Она сама так решила.
Создавать новую зависимость, начав во всем опираться на Диму… было не самым лучшим решением на взгляд Лины, а потому, она хотела пройти через это сама, находя опору в себе. Оставалось только надеяться, что у нее хватит на это сил.
- У меня не выходило отбиться. – Продолжила Лина рассказ, делая глубокие вдохи. – Но, я смогла закричать. Проснулась мать. – Девушка услышала, как выдохнул Дима. Он, очевидно, подозревал худший вариант. – Она поверила ему, не мне. Я была в истерике, а он убедил мать, что я сама приставал к нему. Глядя на мое состояние, она вызвала скорую, и заявила, что я сумасшедшая. Фельдшер не разбирался. А врач на приемном покое, увидев мое состояние, поставил мне диагноз «маниакально-депрессивный синдром», и положил в стационар. – Лина, вновь, старалась говорить отстраненно, отгораживаясь от того, что было. Так становилось легче. Можно было уйти от депрессии и страха. – Она не приходила ко мне. Ни единого разу. Может быть, была рада, что избавилась. Мне казалось, что все забыли о том, что я, вообще, существовала. А в больнице не особо заботились о судьбе еще одной пациентки. Мне сильно не повезло с лечащим врачом, что тут скажешь. – Лина горько хмыкнула, запуская пальцы в волосы, а потом, без всякого перехода, обернулась, наконец, к Диме. – А кофе мне можно? Или, нельзя из-за удара?
- Можно. – Быстро сориентировался мужчина, стараясь не показывать, как ему больно за нее, понимая, что она не хочет, боится жалости. Но Лина увидела сопереживания в его карих глазах и, как бы она не отторгала его поддержку в этот момент, ей стало легче. Пусть не намного, но легче.
Возможно, она даже сможет рассказать до конца.
Он поставил перед ней чашку ранее сваренного кофе, мимолетно касаясь спины любимой в нежной ласке поддержки. И включил кофеварку на приготовление свежей порции.
- Я не знаю, как, не представляю, что он сделал, чтобы узнать у матери, где я. Не удивлюсь, если Валик просто выбил у нее это признание. – Продолжила Лина после того, как сделала первый глоток. – Но Валентин нашел меня. И не просто забрал из больницы, а заставил провести экспертизу. Доказать, что я не больная. Тогда я и познакомилась с твоим другом. Он участвовал в консилиуме. Они признали, что моя госпитализация была ошибочной, а курс применяемого лечения мог принести вред.
- О каком приеме говорил Ярик? – Осторожно спросил Дима, садясь на соседний высокий стул. Ему хотелось быть рядом настолько, насколько она сама готова позволить близость.
- Он приглашал меня на консультацию, чтобы минимизировать последствия такого «лечения». Но я не смогла себя заставить. А Валик, не настаивал, он и сам не особо доверял этим врачам после всего. – Лина медленно пила из чашки, размышляя о том, почему абсолютно не ощущает голода, хотя не ела почти сутки. Отвлекая себя такими, простыми, мыслями.
- Тогда, откуда те таблетки?
- Валик хотел, чтобы я пошла к другому врачу, через некоторое время. Мне было плохо, Дима. Я сломалась, сама не жила, и ему нервы мотала. С крыши прыгнуть пыталась. Но Валик меня крепко держал, тогда и ударил в первый раз. – Лина не смотрела на мужчину, она раскрывала все, показывая всю себя, переставая прятаться и притворяться. Он заслуживал знать правду, хотя, возможно стоило сказать об этом раньше?
И, девушка была благодарна за то, что он сел рядом. За ощущение тепла его тела, которое согревало, убирая внутренний холод, успокаивая мерзкую дрожь.
- Он записал меня на прием, но я не пошла, опять впала в депрессию. Валик поехал сам. Он никогда не оставлял дела нерешенными, привык добиваться результата. Врач не видел меня. Наверное, Валентин рассказал о том, что волновало его, о моих срывах. И врач назначил лекарство исходя из этого. Такое ведь возможно? – Лина вопросительно посмотрела на Диму.
Тот кивнул, скорее всего, так и было. Препарат, который назначали Лине, часто применялся при истерии и сопутствующих расстройствах. Вздохнув, и отбросив на стол пустую пачку из-под сигарет, Дмитрий притянул к себе девушку, очень надеясь, что она не оттолкнет его.
- Я люблю тебя, Лина. Разреши мне помочь тебе. Я знаю, как это сделать, честное слово. – Дима говорил негромко, целуя ее скулу, мягко гладя шею. И радовался, что девушка не отстраняется, позволяет обнимать, даже сама тянется к нему. Это давало надежду.
Но, одновременно с этим, в душе мужчины закрадывалось сомнение и… ревность. Понимание того, как сложно будет отвоевать любимую у ее прошлого, у Валентина, у зависимости от этого мужчину. Он сделает все, что будет в его силах. Все, и больше. И будет молиться, чтобы этого оказалось достаточно, решил Дима про себя, накрывая ее губы, своими.
***
Димка стоял на кухне, открывая дверцы шкафов, в безнадежных поисках новой пачки сигарет. Хотя, и сам знал что, только что, докурил последнюю сигарету. Да уж, зависимость страшная сила. Привычка… От нее практически невозможно избавиться. Уж очень много усилий прикладывать надо. Много стараться.
Хлопнув дверцей шкафа, но, удержав ее в последнюю минуту, чтобы резкий звук не разбудил, лишь недавно заснувшую, Лину, мужчина подошел к окну.
Вдыхая прохладный воздух, он рассматривал ночной пейзаж. Где-то вдалеке, скорее всего за городом, мелькали зарницы молний. Наверное, опять будет гроза. У них так часто бывало, когда недели засушливой и изнуряющей жары, сменялись проливными грозовыми дождями. «Прямо тропики, а не средне - степная полоса», - усмехнулся Димка, ловя себя на том, что пальцы сжимаются, от желания затянуться.
Он чересчур много курил в последнее время. Наверное, стоило с этим завязывать. От привычек и зависимостей надо избавляться, тем более, от таких… вредных.
Дмитрий уперся лбом в торец окна, размышляя о том, что узнал сегодня.
Прошлое Лины было таким непростым, что Дима терялся, думая о том, как помочь ей перебороть это.
У девушки, так же, была своя зависимость. Он хотел бы, чтобы она смогла преодолеть ее.
Что ж, возможно, им стоило попробовать сделать это вместе. Побороть свои привычки.
Мужчина, еще раз, глубоко вздохнул предгрозового воздуха, пытаясь унять потребность в никотине. Так он и сделает. Дмитрий решил, что бросит курить, и сможет помочь Лине, полностью избавиться от зависимости от Валентина. Они смогут сделать это вдвоем, помогая друг другу.
Отойдя от окна, он присел на стул, на котором недавно сидела Лина. Положив голову на скрещенные руки, Димка попытался придумать, что же делать дальше. Но, ничего особо умного в голову не приходило.
Ему так и не удалось убедить любимую выпить таблетку вечером. Да, и не особо мужчина уговаривал, если честно. Казалось кощунственным настаивать на этом, когда она так явно ужасалась любых новых препаратов. И мужчина не мог бы упрекнуть ее в этом страхе. Он был в той больнице, где находилась Лина столько месяцев. Но, Дима всегда мог свободно уйти оттуда, а вот она – не могла.
Он уложил ее спать, даже не сумев убедить поесть. Девушка отказалась, сославшись на тошноту. Дима и тут, не давил. Захочет – поест, взрослый человек, в конце концов.
Какой-то неясный звук привлек внимание мужчины, заставляя поднять голову с рук. Звук шел из сумки Лины, которая так и осталась стоять в коридоре. В принципе, не сложно было догадаться, что могло издавать его.
Дмитрий наклонился, доставая телефон, на дисплее которого светилось «Валик». Посмотрел несколько секунд, а потом, и сам не до конца понимая, зачем он это делает, нажал на прием.
В трубке стояла тишина, словно тот, кто звонил, понял, что не Лина взяла трубку.
- Перестань звонить ей. – Тихо произнес Дмитрий. Он не хотел, чтобы девушка проснулась.
- Так. – Валентин ответил насмешливо, но спокойно, и это удивило Диму. – И кто ты такой?
- Я ее друг. – Присаживаясь на пол, ответил мужчина.
- Друг? – Переспросил Валик, растягивая голос. – Интересно. Дай ей трубку,…друг.
- Лина спит. И я не буду будить ее из-за тебя. Она тебе все четко и ясно сказала. О чем еще ты собрался с ней говорить? – Стараясь сохранять равновесие, ответил он. Но, это было трудно. - Да у нее сотрясение мозга, черт тебя побери! – Не сдержался от обвинения Димка. – Понимаешь?! Ты уже достаточно сделал. Оставь ее в покое.
Его собеседник выругался в трубку. Тяжело вздохнул. Димка услышал щелчок зажигалки, и понял, что Валентин затянулся сигаретой. Черт, ему самому хотелось закурить. Но он отгородился от этого желания.
- Дай ей трубку. – После минуты молчания, повторил мужчина, когда Дмитрий уже готов был нажать на отбой.
- Не дам. И перестань мучить ее. Перестань звонить.
- Это Лина тебе сказала, что я ее мучаю? – С издевкой, уточнил Валентин.
- Нет, она чересчур сильно боится тебя, чтобы сказать такое. – Спокойно ответил Дмитрий. – Оставь ее, дай ей жить.
- Так я и даю ей жить, мать твою! – Рассердился Валик. – Если бы не я, она бы уже не жила! И не тебе упрекать меня, кем бы ты ни был, черт возьми!
- Возможно, - не мог не признать Дима, удивляясь тому, что сидит у себя в коридоре, и разговаривает по телефону с этим человеком. И какой, спрашивается, смысл этой беседы? – Только я не заметил, чтобы она была уж больно счастлива от такой жизни. – С намеком произнес он. – Отойди.
- И не надейся. Лина – моя. Я ее не отпущу никогда. Запомни это, на будущее. – Валентин казалось, уже совладал со вспышкой своего раздражения. А Диме оставалось только удивляться, отчего же он не мог так хорошо успокоиться раньше, когда Лину толкал. – Ты – никто для нее. Ты ничего не сделал. Не ты вытягивал ее раз за разом. И не тебе говорить мне, чтобы я отошел. Она вернется ко мне.
- Сомневаюсь. – Дмитрий не собирался допускать этого. Он будет бороться за Лину.
- Посмотрим. – Валик говорил насмешливо, но Диме казалось, что он слышит, как стучат пальцы собеседника, выбивая дробь раздражения.
Он не видел смысл продолжать эту беседу.
Аккуратно положив телефон на столешницу, мужчина глубоко вздохнул, и пошел к Лине. Он лег рядом со спящей девушкой, успокаивая себя. Напоминая, что именно с ним она была сейчас. Воскрешая в памяти недавние ласки, слова.
Однако, до ломоты сжимая пальцы от желания закурить, Дмитрий боялся того, о чем может подумать Лина завтра. Боялся того, к чему, или кому, ее может потянуть…
У них обоих были свои зависимости…
***
Телефон, с противным дребезгом, отлетел от стенки. Дисплей треснул, но, как ни странно, аппарат продолжал работать.
Валик вздохнул, поднимая ни в чем, ни повинное устройство.
- Друг, мать твою! – Сквозь зубы проговорил он. – Чтоб тебя…!
Бросив телефон на стол, мужчина рывком распахнул дверцу шкафа, доставая бутылку, и привычно сожалея об отсутствии водки. Но, и в этот раз, он купил коньяк.
Залпом выпив почти половину бокала, Валентин затянулся сигаретой.
- Черт возьми, Лина! Ну что же ты вытворяешь, малыш?! – Спросил мужчина у тишины кухни, тря лицо руками.
Пальцы тряслись. От злости, …от вины,… от обиды, …от жгучей, черной ревности…
Если правдой было то, что сказал этот «друг»… Черт! Валик чувствовал себя виноватым. Ну, какого черта, он так взвился тогда, спрашивается?! Из-за чего? Из-за справки какой-то? Подумаешь, работа…
Но не в том дело было. И теперь, мужчина понимал это. После этого разговора.
Не из-за того, что она работать, без его ведома, пошла, он так рассердился. Нет, просто еще не мог в слова оформить то, что уже несколько недель видел, подозревал, боялся…
И бумажка та, катализатором его страху послужила, в агрессию, боязнь выплеснула. Он чувствовал, как Лина отстраняется, почти видел, как теряет ее, как уплывает она, сквозь крепко сжатые пальцы, словно вода, или песок…
Валентин допил коньяк, наливая себе еще.
Не было у нее друзей. Не мужчин, по крайней мере. Да, и не настолько глуп был Валик, чтобы в «дружбу» поверить. Твою мать, все-таки!
Мужчина щелкнул зажигалкой, зажигая новую сигарету. Надо было хоть окно открыть, кондиционер с этим дымом так быстро не справится. Только не до того было ему, если честно… Хотелось все тут поломать. Потому что, больно и обидно было.
Хоть и сам понимал, что не без его участия события так разворачивались. И его вина была в том, что вот так жизнь хвостом вильнула, у самого лица.
«Да, для кого же он старался столько, дьявол все забери?! Для нее же, делал все!»
Скривился, проглотив коньяк, и застыл, задерживая дыхание.
Ничего. Переживет. Справится. Раньше думать надо было, в конце концов. Смотреть внимательнее.
А чего он хотел, спрашивается? Знал же, что может и такое вычудить? Знал. Но расслабился, не обращал внимания ни на что, из-за проекта этого…, дурацкого. Да и потому, что она первая, тогда, потянулась. Вот и отмахнулся от сомнений и подозрений, которые в душу лезли. А должен был еще больше насторожиться. Понять, что не просто так это было. Очевидно, и она что-то добиться этим пыталась. Не от него, от себя, наверное.
Черт забери все! И особенно, «друга» этого! Валик хмыкнул, с силой и раздражением вдавливая окурок в пепельницу.
Ничего… Главное, что она живая. А все остальное - поправимо. Справится он и с этим.
Не так уж и сложно было понять, кем этот друг являлся, в общем-то. Валентин мог с кем угодно поспорить, что знает всех мужчин, которые могли представлять для него угрозу, околачиваясь рядом с Линой. И, нескольких фраз в разговоре, вполне хватало, чтобы вспомнить, как они в глаза друг другу смотрели, словно тогда уже, бросая вызов один одному.
Как же его звали-то, твою мать?! Брата Ленкиного… Лина говорила, что он врач, кажется. Да нет, точно говорила, не казалось. А вот имени его – не сказала.
Он? Валентин повертел перед глазами вновь наполненный бокал. На девяносто девять процентов, мужчина был уверен, что не ошибается. Чересчур хорошо Валик знал Лину, чтобы в этом ошибиться.
Потому что, она была его. Во всех смыслах. И этому «другу», так или иначе, придется с этим смириться.
Глотнув обжигающий напиток, мужчина сжал пальцы в кулак, пытаясь совладать с желанием сломать хоть что-нибудь. Он не отдаст Лину, никому. Кто бы там, что ни думал по этому поводу.
Этот мужчина решил, что он способен сделать ее счастливой? Валик покажет, как он заблуждается. Никто ей не нужен, кроме него. Никто не справится. Не выдержит, просто.
Тот, может считать все, что угодно. Но, что он знает о его Лине? Ничего.
Валентин был уверен в этом. Он не знает, что она боится темноты, до сих пор, иногда, прося не выключать свет на ночь. Не представляет, почему она ходит, по четыре раза, замки перепроверять. А если и видел это все, никогда не поймет, что она чувствует, потому что не проходил вместе с ней через это. Не вытаскивал Лину. Не был рядом, когда она в истериках билась, или, наоборот, замыкалась в себе, по несколько дней не произнося ни слова.
Никто не знал Лину так, как Валик. Никто. И не даст он шанса кому-то изменить это. Что бы там у них ни было.
Только одна вещь в жизни Лины была загадкой для Валентина. И, похоже, что именно его наплевательское отношение к причине, привело вот, к таким вот, последствиям. Но, он мог все выяснить. У него было, с кого спросить.
Валик выяснит, и решит, что делать. Он найдет Лину, и они поговорят… обо всем. Он вернет ее, мужчина не сомневался в этом. Потому что нельзя было порвать то, что было между ними.
Целая жизнь, пусть и заключенная в шесть лет. Они, даже, почти умирали вместе… Он помнил, какой ужас испытывал, пытаясь оттащить Лину от края, помнил, что сам чуть не умер тогда от страха за нее, боялся, что не вытащит. Но, смог, ведь? Значит, и теперь - справится.
Допив последний глоток из бокала и, затушив недокуренную сигарету, Валентин поднялся, с грохотом отодвигая стул.
Сомнительно, чтобы тетя Марина уже спала. Рано было, да и шум он устроил порядочный. Но, даже если она и уснула, его это слабо волновало сейчас. Он хочет поговорить. А ей – есть, что рассказать ему. Валентин был уверен в этом.

Глава 16
- Лин, ну куда ты торопишься? – Лена с таким выражением осматривала скудно обставленную комнату, что сразу становилось очевидным – ей здесь не нравилось. И девушка не хотела, чтобы ее подруга тут жила. – У Димки куча места. И он сам только «за», чтобы ты с ним осталась. Да и ты, вроде бы, ничего против него не имеешь? - Подруга вопросительно посмотрела на Лину, надеясь, что та все же расколется, и признается, что же у них происходит с ее братом.
- Так будет лучше, Лен. Поверь мне. – Лина присела на стул с потертой обивкой, прижимая виски, в попытке унять головную боль. Ей, если честно, тут тоже не нравилось, но что делать было? Денег она имела очень ограниченное количество, а работу еще даже не начинала искать. Соответственно, большого выбора не было. – Так для всех будет лучше.
- Чем лучше, Лин? – Подруга брезгливо осмотрела диван, из-под обивки которого выпирали пружины. И, так и не решилась сесть. – У тебя сотрясение мозга, так, между прочим. И тебе, еще как минимум, два дня лежать надо было бы. Ты, вообще, видела, какими глазами Димка на тебя смотрел, когда ты утром завила, что пойдешь квартиры смотреть? Не удивлюсь, если его посетило желание запереть тебя, чтоб глупостей не натворила.
Лина вскинулась, хмуря брови, игнорируя боль.
- Эй, я сказала: «посетила мысль», а не то, что он бы смог сделать такое. – Тут же, пошла на попятную девушка, увидев взгляд подруги. – Он никогда не сделает такого, Лин. Ты же знаешь. И потом, думаю, что не сделаю для тебя открытия, сообщив, что он любит тебя. А Дима еще никого не любил. Он будет носиться с тобой, как с хрустальной.
- Лена, что бы там ни было, а мне лучше пожить отдельно. – Лина прикрыла глаза, откидываясь на спинку стула, с надеждой, что та выдержит ее, небольшой, в общем-то, вес. – И потом, я два дня лежала, больше не могу.
- Ты торопишься, а спешка до добра не доводит. – Лена вздохнула, видя, как нехорошо подруге. – Ну, разве тебе плохо с моим братом?
- Нет, Лена, мне с ним не плохо, а вот он со мной – намучается. Я должна научится жить сама, понимаешь? – Лина хотела бы объяснить лучше, рассказать подруге, но знала, что не решится никогда. До сих пор сомневалась, а стоило ли Диме открываться. Хоть мужчина и нормально воспринял все, не отвернулся. А девушка продолжала волноваться.
Потому и настояла на том, что будет искать отдельное жилье. А еще, не маловажную роль в этом решении сыграло приближение срыва. Лина чувствовала, что, не смотря на некую стабильность и уравновешенность последних двух дней, она ходит по краю. И с каждой минутой – балансировать на этом обрыве было все труднее. И девушка не хотела, чтобы Дима видел ее такой.
Не могла она пересилить себя, так и не решилась полностью довериться. Возможно, только пока, а может, и никогда не переборет. И, по этой причине тоже, стоило начинать жить отдельно. Не так уж и плохо было ее физическое состояние, если особо не придираться.
- Ну, так что, пошли? – Лена не понимала, что заставляет подругу оставаться здесь. И хотела вытащить Лину из этой обшарпанной квартиры, заставляя вернуться к Диме, под предлогом того, что ничего не было подходящего сегодня.
- Зачем, меня все устраивает. – Покачала головой Лина. – Вещей у меня нет. Так что, я вполне могу и остаться.
- Лин, да ты что?! – Подруга была шокирована. – Ты в своем уме, вообще? Тебе делать нечего? Как это – остаться?
Лина напряглась. Она понимала, что Лена не знает, как задевает ее такими словами. Не было вины подруги в этом. Но, все равно, было неприятно. Никто никогда не сможет понять ее, наверное. Никто, кроме…
Резко встав со стула, и тряхнув и без того, закружившейся головой, чтобы прогнать подступающие мысли, она сжала пальцы. Черт, почти хотелось немедленно схватить трубку, и нажать одну кнопку. Только одну. Это было так легко. И сразу станет легче, стоит только услышать уверенный и спокойный голос. Он бы ее понял. Лина точно знала это.
Вот только, спокойным ли был бы его голос? И вообще, им не стоило говорить. Определенно, не стоило. И думать об этом не стоило.
- Я уже решила, Лен. Я останусь. – Она вышла на кухню, где терпеливо дожидалась хозяйка квартиры, пожилая тучная женщина, и начала договариваться об оплате.
Быстро решив все и закрыв за хозяйкой дверь, Лина вернулась в комнату, крепко сжимая в кулачке ключи, и вздохнула, наталкиваясь на осуждающий и непонимающий взгляд подруги.
- Лена, пожалуйста, не надо так смотреть. Ты не знаешь, а я не могу тебе все рассказать. У меня сил на это нет. Просто поверь, так нам всем будет лучше. Правда. – Лина бросила сумочку на диван, почти рухнув рядом с ней. – Я просто не могу сейчас сделать по-другому, Лена. Не могу.
- Почему не можешь, Лина? – Подруга решилась сесть рядом, хоть и старалась этого избежать. – Да что такого, если ты плюнешь на это все, и у Димы жить будешь? И деньги тратить не надо будет. Он с тебя и копейки не возьмет. Лин, ну подумай, ты себя очень глупо ведешь.
- Я себя веду так, как считаю правильным, Лена. – Лина уткнулась лицом в ладони, стараясь не дать себе разрыдаться. – Я все сейчас делаю правильно.
- Как знаешь, Лин. – Лена скептично поджала губы, так, чтоб ни у кого не возникло сомнений, что она так не считает.
Подруга ушла через два часа, предварительно сходив с Линой за самыми необходимыми продуктами в ближайший магазин. Закрыв дверь и за ней, девушка обессилено опустилась на пол в зале, не имея даже сил переодеться. Она с самого утра знала, что сделает все возможное, чтобы найти квартиру сегодня. Потому и взяла с собой те немногие вещи, которые согласилась позаимствовать у Лены.
Подруга вернулась в пятницу, примчавшись с моря, переживая за брата и Лину. И тут же принялась активно вмешиваться в их жизнь. Дима и Лина вроде бы и не собирались допускать этого. Мужчина, по крайней мере, так точно был против, вот только ему не очень удавалось добиться чего-то, потому что Лина воспользовалась такой возможность, чтобы отступить. Пусть это и выглядело трусостью.
Она не была готова к тому, что было у них тем утром. Теперь, Лина понимала это. Не могла со спокойной совестью взять и заставить Диму отвечать за нее. По нескольким причинам не могла. Она не хотела быть обузой, однозначно. Девушка хотела научиться быть полноценным человеком, а не поломанной сумасшедшей, которая только и может, что мотать нервы людям вокруг себя.
Да, и морально, душой понимала Лина, что не стоило им поддаваться страсти в ту минуту, как не хотелось бы. Это только усложнило, и без того не простую, ситуацию. А что, если она не справится? Не выдержит, опять сломается, попадет в больницу… а Дима будет считать себя ответственным за нее.
Вот, как много причин было, но, и это еще не все, в чем Лина решалась признаваться себе самой.
Телефон зазвонил, вырывая девушку из грустных мыслей. Звонил Дима.
- Да? – Ее голос не был уверенным, но Лина приказала себе собраться, и хоть раз настоять на своем.
- Милая, ну зачем? – Дима расстроился. Это было понятно.
Он еще утром расстроился. Права была Лена. У мужчины такие глаза были, словно он, и правда, ее сейчас в комнате запрет. Но Дима только спрятал зажатые в кулаки руки, в карманы, и глубоко вздохнул, шепча ей на ухо «я люблю тебя».
- Так будет правильно, Дима. – Повторила Лина то, что несколько часов назад говорила его сестре.
- Ты мне хоть адрес скажешь? – Попытался пошутить мужчина, но чувствовалось, что ему не до смеха. Лина сказала улицу и номер дома.
- И как ты собираешься там сама быть, Лина? Тебе же плохо еще. Сто процентов, плохо. Давай, я приеду, раз ты у меня еще побыть не хочешь. – Дима волновался за нее. И это грело душу, рождая щемящее ощущение в сердце, но, вместе с тем, это рождало и чувство вины.
Господи, наверное, она и в правду, сумасшедшая. Никак в себе разобраться не может, и других мучает.
- Не надо, Дим. Я хочу попробовать. Пожалуйста. – Лина почти шептала, так не хотелось ей самой оставаться. Но, пора было привыкать.
- Хорошо, любимая. Я попробую вытерпеть, и не приехать. - Дима вздохнул. – Я попробую. Только, чуть что, звони сразу, поняла? Если, не дай Бог, хуже станет, или еще что – звони не раздумывая. Все равно, я сегодня, определенно, спать не буду.
- Ладно, позвоню. Не волнуйся, пожалуйста. – Лину не смогла удержать улыбку, и это было слышно в ее голосе.
- Я еще позвоню, только разберусь с клиентом одним. И позвоню. Люблю тебя. Пока.
- Пока, Дима. – Проговорила девушка, не решившись повторить свое признание.
А потом, нажав на отбой, долго смотрела на темный дисплей телефона.
Он не звонил эти два дня. Ни единого разу. Неужели, смирился?
Лина сомневалась в этом. Очень сомневалась. И, не могла не признать, что позвони он – подняла бы трубку. Чтобы о матери узнать, убеждала она саму себя. И почти верила…
***
Свет горел во всей квартире.
Вот только, не могли слабые лампочки, вкрученные бережливой хозяйкой, полностью разогнать тени по углам. И, пусть, понимала Лина, что нет никого, одна она в квартире – это ее больше всего и пугало.
Лина ненавидела оставаться одна. Сколько раз она уже проверяла дверь, девушка не помнила. Ей было дико, безумно страшно. Но она старалась совладать с этим.
Дима звонил три раза, и она говорила с ним, ни единого раза не жалуясь на свой страх и ужас. Он рассказывал о том, что делал сегодня, спрашивал, как девушка себя чувствует, молчал. И несколько раз предлагал приехать. Но Лина отказывалась.
Разговоры с ним, хоть и отвлекали ее, не убирали страх, не прогоняли ужас. Пусть и удавалось ей совладать с голосом, заставляя его звучать ровно и размеренно. Дима верил этому, и был почти успокоен ответами любимой.
А вот Лину трясло. Ей покой не был доступен, но она надеялась, что это только пока. Что это пройдет. И она научится.
Надо было бы ложиться спать, но никак не выходило. Сама мысль о том, чтобы лечь, закрывая глаза, и оставаясь беззащитной перед своими страхами и воспоминаниями о прошлом – вызывала приступы неконтролируемой паники. Радовало только то, что завтра можно будет поспать подольше. Искать работу она планировала, когда хоть немного легче станет с головокружением и постоянной головной болью.
Пальцы плотно обхватили бутылочку с таблетками, которые дал Дима. Она забыла сегодня выпить очередную пилюлю.
Просто забыла, а напомнить было некому. Вчера, она глотнула ее только потому, что уж очень долго Дима рассказывал о том, как ей это необходимо. Лина не поверила, но глотнула. Умом понимала, что мужчина прав, а отрицание подавить не могла.
Она, определенно, неадекватна.
Лина и сама признавала это, неимоверным усилием удерживая себя, чтобы не нажать на вызов, уже выбранного номера на экране телефона.
Так она и сидела, зажимая в одной руке бутылочку лекарства, а в другой - телефон. Но не решалась ни выпить таблетку, ни нажать на кнопку.
В полпервого ночи, выдержка закончилась. Лина начала плакать. Она ощущала, как горячие слезы бегут по холодной, от нервного напряжения, коже щек, как стекают на закушенные губы, солеными каплями. Девушка больше не могла себя сдерживать и просто разрыдалась, с силой и злостью отбрасывая телефон и пластмассовый пузырек на диван, и утыкаясь в ладони, чтобы заглушить свой плач. И не могла, сама себя упрекала, а так и не переставала плакать в полный голос.
Звук мелодии телефон, вынудил Лину поднять голову. С непониманием вытирая слезы пальцами и, с трудом, подавляя всхлипывания, девушка потянулась к отброшенной трубке, не представляя, что будет говорить Диме в таком состоянии. И замерла, увидев совершенно другое имя. Но уже нажимала на прием, и сама не понимая, зачем это делает. Он не сказал ничего, но Лина и не ждала, она всегда отвечала первой, так они оба привыкли.
- Да? – Ее голос, с головой, выдавал Лину. И дураку было бы понятно, что она рыдала. А Валик дураком никогда не был.
- Тебе страшно, малыш? – Она всхлипнула, услышав его тихий и спокойный голос, хоть и чувствовала напряжение за этим напускным спокойствием. Этот звук…, он был таким родным, таким необходимым. Тем, чего так не хватало Лине в последние дни. Он был ее якорем. Голос Валентина стабилизировал Лину так же хорошо, как это делал сам мужчина.
- Я… нет,…да. Как ты узнал, Валик? – Неуверенно спросила она, продолжая растирать слезы.
- Ты звонила мне, только что. – Просто ответил он.
- Я не звонила. – Окончательно растерялась она, ощущая, как отступает, пусть и на время, страх.
- Я понял, что ты не специально, когда услышал твои рыдания в трубке. – На том конце связи щелкнула зажигалка. Лина вздрогнула от того, каким необходимым ей казался сейчас этот звук. Как и все, что было связано с Валиком.
Так, наверное, любой, кто пытается побороть пагубную зависимость, с жадностью впитывает хоть часть, хоть что-то, наслаждаясь хоть этими скудными ощущениями. Она нуждалась в нем. И теперь, почти с ужасом понимала, что возможно, никогда не сможет избавиться от этой потребности.
- Что случилось, малыш? Тебе плохо? – Валик говорил тихо, чуть хриплым голосом. И Лине казалось, что она видит, как сжимаются его руки, так, что белеют пальцы.
- Нет, терпимо. – Еще тише ответила она.
- Это правда? Про сотрясение?
- А ты откуда знаешь? – Изумилась она, откидываясь на спинку дивана. Ее собственные пальцы с такой силой вцепились в телефон, что, вполне, могли оставить на нем вмятины. Но, тут же, вспомнила, поняла.
- Правда? – Проигнорировал он ее вопрос. А она улыбнулась, пусть и сквозь слезы… Валик...
- Правда.
- Прости, малыш. Прости меня, идиота. – Он тяжело вздохнул, подпирая лоб сжатым кулаком. Лине не надо было смотреть на него, чтобы знать об этом.
- Я понимаю, Валик. Правда.
- Почему ты плачешь, малыш?
- Ночь, пустота… – Просто ответила девушка, почти шепча. Не уверенная, что стоит продолжать говорить с ним, если хочет изменить хоть что-то в своей жизни, и, не имея сил нажать на отбой.
- А что ж, … друг не успокаивает? – Как-то неуверенно, после недолгого молчания спросил Валентин, снова щелкая зажигалкой.
Лина замерла, ожидая взрыва или упреков, претензий, возможно.
Дима говорил ей, что разговаривал с Валиком. Извинился, что влез не в свое дело, объясняя тем, что помочь ей хотел. Девушка до сих пор не могла решить, как к этому отнестись. С одной стороны, она его понимала. А с другой, даже Валик никогда не трогал ее телефон, чье бы имя там не высвечивалось.
Но упреков не было. Мужчина просто молчал, разделяя с ней ночь, не давая быть в полном одиночестве, даже не настаивая на ответе, в общем-то. Так, как разделял ее жизнь раньше.
- Я квартиру сняла. – Зачем-то призналась она, прерывая длинное, но не тягостное молчание. Ей хотелось слышать, как он дышит, как медленно стучит по столу пальцами, как хрустит суставами, сжимая руки в кулаки, пытаясь оставаться спокойным…
- У тебя есть дом, малыш. И тебя здесь ждут… - Тихо ответил мужчина. Но в его хриплом шепоте было столько эмоций, что у Лины сердце зашлось.
Только сказать в ответ было нечего.
Так и сидели они, в разных концах города, разделенные ночью, непониманием. Собственными ошибками. Слушая в трубках дыхание другого. И ни у кого не хватало силы разорвать эту связь.
***
- Доброго дня, соня. – Лина удивленно смотрела на жизнерадостного Диму, который стоял в ее дверях. Моргнула несколько раз, а потом зевнула, прикрывая рот ладошкой. – Может, пригласишь зайти? – Насмешливо приподнял бровь мужчина.
Девушка только кивнула, и приглашающе махнув рукой, медленно побрела назад в комнату, почти на ощупь. Устало рухнула на диван и начала рыться под подушкой, в поисках телефона. Дмитрий, с интересом наблюдал за этим, остановившись в дверях залы.
- Ох, - вздохнула Лина, увидев время на дисплее.
Ну, не так уж и много она и спала. Так что, нет ничего удивительного в том, что ели удерживает глаза открытыми.
- Да уж. – Понимающе кивнул Димка. – Я не звонил, так и думал, что ты еще спишь. Пойду, попробую у тебя на кухне похозяйничать. Может кофе удастся сварить.
- Да, это было бы хорошо. – С неуверенной улыбкой признала Лина. Но ее голову занимали совсем другие мысли.
Сейчас было одиннадцать. Она уснула в пять утра.
И последним, что помнила девушка, перед тем как уснуть, был шепот Валика в трубке, которую она так и продолжала держать у уха: «Спи малыш, уже светает. Спи. Я рядом».
И там, во сне, ей и правда, казалось, что он рядом, обнимает ее. Она почти ощущала тепло от его прикосновения. И страх ушел. Она перестала бояться. Пусть и на время. Хоть и понимала уже, что это был только сон, навеянный его голосом.
«Господи! Что же ей делать? Что она делает сейчас?», - спрашивала девушка сама у себя, слушая, как шумит Дима на кухне, стуча посудой. Лина все больше и больше путалась, терялась в своих мыслях, ощущениях, в чувствах к этим двум мужчинам, которые были в ее жизни.
Еще три дня назад, она могла бы поклясться, что любит Диму. И была уверена, что совсем не любит Валика. Сейчас - она не была уверена ни в первом утверждении, ни во втором.
И, абсолютно не знала, что стоит сделать.
В ее душе начинала зарождаться такая тоска, что внутри все сворачивалось в узел от боли. И ее было так трудно терпеть. Не боль. Боль это мелочи.
Тоску… она уже тосковала за Валентином.
Ей хотелось увидеть его. Посмотреть в синие глаза, уставшие и покрасневшие от очередной, по ее вине, проведенной без сна, ночи.
Погладить его колючую щеку. Потому что, он не стал сегодня бриться. Пытался хоть немного дольше поспать. И, сразу поехал на работу. Только выпил черный кофе. И не уследил. Матерясь на всю квартиру, ругая напиток, что тот убежал, пригорая.
Слезы потекли по ее щекам, но она не рыдала. Она сидела молча. С ужасом понимая, что хочет увидеть все это. Совершенно точно зная, что не ошиблась ни в одной детали его утра.
И проклинала себя за то, что, даже уйдя, продолжала портить его жизнь.
Упираясь лбом в раскрытые ладони, Лина несильно раскачивалась, пытаясь найти хоть что-то стабильно и рациональное в своей, безумной и хаотичной жизни.
Наверное, решение пожить самой – было самым правильным. Так, она сможет разобраться в себе. Понять, что ей надо. И нужна ли она хоть одному из этих мужчин, которым доставляет столько проблем и боли.
Дима чертыхнулся на кухне, и Лина вздрогнула, выплывая из своих размышлений. Ей надо становится независимой. Только так можно, хоть как-то, перестать быть обузой, даже для себя.
Не ушла из ее сердца ненависть к себе. Только сильнее стала, из-за всего того, что она делала.
Тяжело вздохнув, она поднялась с дивана, и пошла на кухню. Дима продолжал рыться в шкафах.
- Тут нет ни одной нормальной посудины. – Пожаловался он ей, поворачивая голову.
Лина слабо усмехнулась.
- Садись. Я сама. – Она достала первую попавшуюся кастрюльку, и стала распечатывать пачку кофе, которую купила вчера в магазине.
Аромат горячего напитка расплывался по кухне. Лина радовалась ему.
А вот есть, не хотелось, как и всегда, в общем-то, в такие периоды накатывающей депрессии.
Лина молчала, не зная, что сказать, а Дима все пытался разрушить тишину кухни, что-то рассказывая и спрашивая у девушки какие-то мелочи. Но, не сумев добиться ответа ни на один вопрос, и он замолчал.
- Что-то случилось? – Наконец, спросил Дима, наблюдая, как Лина разливает кофе в чашки. Он видел, как дрожат ее пальцы. Слышал, как дребезжит, ударяясь о край керамической емкости, алюминиевая кастрюлька.
Девушка замерла, а потом покачала головой.
- Нет, ничего. – Тихо ответила она, не поднимая глаз.
Мужчина вздохнул, не прекращая своего наблюдения. А потом, когда она отставила горячую посуду, встал, походя ближе и обнимая за плечи.
- Ну что такое, милая?
Лина напряглась, и легонько повела плечами, освобождаясь. Дима не препятствовал.
Только пальцы сжал.
- Ты что-то будешь есть? – Не оборачиваясь к нему, спросила девушка, направляясь к старенькому холодильнику, словно за тем и убежала из его рук.
- Нет, я позавтракал. Ешь сама.
- Я не голодная. – Отмахнулась Лина. – Может позже.
- Тебе надо поесть. – Нахмурился Дмитрий, но она никак не отреагировала на его намек, подходя к окну и рассматривая незнакомый двор. Не в силах что-то сказать из-за комка, который перекрыл горло. – Таблетки нельзя пить натощак, Лина. Понимаешь?
- Не хочется. – Легко мотнула она головой. – Потом.
- Как знаешь, но стоило бы. – Попытался мужчина убедить любимую.
Помогая ей избежать ответа, заиграл телефон, засунутый в карман спортивных брюк, которые дала подруге Лена.
Лина достала трубку и, уже не раздумывая, нажала на прием. Она, вообще, не думала в последнее время, кажется. Только глупости всякие творила.
Сумасшедшая, лучше и не скажешь.
- Да. – Тихо произнесла Лина, ощущая заинтересованный взгляд Димы между лопатками.
- Ты ела? – Голос Валика был уставшим, и совесть начала мучить девушку пуще прежнего. Тоска нарастала, заполняя ее душу.
Он знал, что она не ест, отказывается, в такие приступы, как вчера. И, если бы, Валик не заставлял Лину, против воли, истощение давно стало бы ее реальностью.
- Не хочу.
- Не глупи, малыш. Когда ты, вообще, в последний раз ела? – Валентин тяжело вздохнул, щелкая зажигалкой.
- Вчера, кажется. – Еще тише ответила она. Прижимая пальцы к прохладному стеклу кухонного окна.
- Садись и ешь, Лина. Иначе, я достану Ленку, и заставлю ее расколоться. Уверен, она знает твой адрес. И сам накормлю. – Валик не угрожал, просто спокойно обрисовывал перспективы. – Я признаю, что повел себя как гад, малыш. И,… - он помолчал минуту. – Ты имела право уйти после такого. Но, я не дам тебе угробить себя, из-за чего бы то ни было, малыш.
- Хорошо. – Кивнула она своему отражению, за слезами, застилающими глаза, не видя отражения Димы, и прислонила лоб рядом с пальцами к стеклу.
- Возвращайся, малыш. Я не могу без тебя. – Прошептал мужчина, вместо прощания, и нажал на отбой.
Ноги оказывались держать ее. Лина оперлась на подоконник, все так же, глядя на улицу.
- Что такое, Лина. – Встревоженный голос Димы вернул девушку в реальность. – Тебе плохо?
Она повернулась к нему, по выражению глаз видя, что он знает, кто именно звонил. Но молчит, не спрашивает ничего. Не выясняет. Лина закусила губу, так, чтоб больно стало. Чтоб в себя прийти.
- Нет, Дима. Мне не плохо. – Покачала она головой. – Нормально все. – Произнесла, вытирая слезы со щек.
И пошла к холодильнику за творогом.

Глава 17
Лина с усталым вздохом прислонилась к стволу дуба. Как же ей было плохо! Голова болела, не переставая, головокружение так и не прошло окончательно, а еще и эта тошнота. Надо было сказать Диме, да только, он опять запретит ей вставать. И на этот раз, вполне вероятно, еще и сам приедет контролировать. Уже грозился прошлым вечером. Это начинало напоминать ей Валика.
Может быть, она сама приводит мужчин к такому образу поведения? Над этим стоило подумать. Определенно, стоило. Только не сейчас, когда казалось, что весь мир вращается вокруг нее, в самом буквальном смысле.
Наверное, следовало бы посидеть еще денек дома. Но девушке надо было искать работу, и она, отбросив сомнения и неуверенность, ходила сегодня на собеседования.
С трудом вытащив из сумки влажную салфетку, Лина протерла лицо. Ей становилось все хуже. В город вернулась жара, и солнце пекло нещадно. Даже фонтан, у которого она и стояла, не дарил, хоть сколь значимой, прохлады. Понимая, что ноги ее не держат, девушка опустилась на бортик фонтана.
Уверенности в том, что из тех двух собеседований, которые она посетила сегодня, выйдет что-то стоящее, не было. Но, главное было начать. Работа в городе была. Нужно было только захотеть ее найти. А Лина этого очень хотела.
Этой ночью она заснула раньше, гораздо раньше. Но, все равно, Валик долго разговаривал с ней, рассказывая что-то о работе. Жаловался, что сорвался, и уволил кучу народа.
А Лина чувствовала себя виноватой, понимая, что именно она, и его хроническое недосыпание, нервы, которые Лина расшатывала мужчине, были виноваты в том, что несколько человек потеряли работу. Может и по делу, но, не будь Валентин таким напряженным сейчас, мог бы и простить им ошибки. А вот теперь, ему стало еще тяжелее. А она все покоя не дает.
В последние два дня, Лина сама себе начала казаться сволочью. Потому что мучила двух хороших людей. Не давала им жить нормально.
Она была противна себе. Но что делать с этим – решить никак не могла. Дима видел ее состояние, приезжал часто, хоть она и просила его дать ей время. Она просто хотела разобраться, хотя бы в себе. Понять, что чувствует.
Валик… его она не видела, но с каждым днем понимала, что почти умирает от этого. Она хотела его увидеть. И, без всяких сомнений и раздумий поднимала телефон, когда он звонил. А делал это мужчина часто. Ему не хватало ее не меньше, чем Лине не хватало его. А может быть, даже сильнее. Не только она нуждалась в нем всегда. Он нуждался в ней. Теперь она понимала это. Как и многое другое.
Чем больше девушка вспоминала, чем дольше размышляла о том, что было с ними, тем яснее и четче видела, какой дурой она была. Прав был Валентин, когда, рассерженный, называл ее так. Сто процентов, прав.
Все эти годы, Лина сама себе не давала жить. Им не давала. Сама портила все, что старался наладить Валик в их отношениях. Она не говорила ему ничего, не объясняла, и обвиняла потом в своих же страхах. А он терпел. Смирялся с тем, что она его в душу не пускает.
Лина своими руками, недомолвками, капризами ломала любую вероятность нормальных отношений между ними. Таких, какие был до того, как он в армию ушел, а ее мать в психушку упрятала. Ведь, помнила девушка, что была счастлива тогда. Действительно счастлива. За все время потом, она не была так рада жизни, как в те несколько первых месяцев. Но Валентин, все равно, терпел. Она сама все поломала.
Почему Диме все решилась рассказать?
Малознакомому человеку открыться легче, чем самому близкому? Так сам Дмитрий когда-то сказал ей… Был ли он ей – чужим, малознакомым? Навряд ли. Не после того, что у них было. Дима был очень близким. Таким…
Сердце девушки разрывалось...
Надо было позвонить Димке, сказать, что плохо. Он просил, настаивал, чтобы она сразу звонила. При малейшем изменении в самочувствие. Вот, еще минутку посидит и позвонит. Он скажет, что сделать. Он был … самым лучшим он был. Лина уже знала это.
Телефон заиграл в сумочке, и Лина потянулась за ним, с удивлением замечая, что не может сфокусировать взгляд. Моргнула несколько раз, но, так и не смогла разглядеть букв на дисплее. Почти на ощупь, нажала на прием.
- Да? – И сама ужаснулась тому, как звучал ее голос. Хриплый, низкий, ломающийся даже в одном этом слове.
- Что с тобой, Лина?! – Валик сразу заметил это состояние. Что бы ни было целью его звонка, все было забыто. И она услышала, как что-то загремело там, на том конце связи. – Тебе плохо?
- Я… не знаю… - Еле выговорила она. – Плохо, кажется. На солнце, наверное, перегрелась. – Девушка прижала руку к горячему лбу. – Что-то случилось, Валик? – попыталась Лина выяснить причину его звонка.
- Где ты? – Напряженно выговорил мужчина, игнорируя ее попытку. – Где, малыш?
- Фонтан… - Лина моргнула, пытаясь вернуть четкость расплывающемуся зрению.
- Сиди там. Я сейчас приеду. Ты меня поняла? Даже и не думай двигаться,… пожалуйста, малыш. Пожалуйста. – В его голосе была такая тревога, почти мольба… Только вот, не умел же он никогда просить. Не молил никогда. Сам все брал и требовал. Может ей, от плохого состояния, мерещится?
- Хорошо, Валь. – Почти прошептала она. – Не буду.
Он приехал через семь минут. Наверняка нарушал. Но Лина не смогла даже упрекнуть его в неосторожном вождении. Ей было очень плохо.
И она жалела об этом. Потому что не могла нормально посмотреть на него, расплывалось все. А ей так хотелось его лицо увидеть после всех этих дней. Глаза…
А Валик зло выругался, когда ее увидел, распугивая прохожих, которые были неподалеку. Но Лина совершенно не испугалась, ни капли, догадалась, что он на себя злится. Только теперь видя результаты той вспышки ярости. Синяк никуда не делся еще с ее лица, приобретая разноцветные, желто-зеленые оттенки.
- Малыш, ты как? – Она впервые слышала, чтоб его голос дрожал. Он был растерян.– Лина, что мне сделать? Чем помочь?
- Я не знаю, Валик, - прошептала она, цепляясь за его плечи, когда он присел на корточки возле нее. - Наверное, мне просто надо с солнца уйти.
Она глубоко вздохнула и потерла глаза непослушными руками, чувствуя, как его, дрожащие, пальцы ложатся на ее колени.
Он погладил ей лоб, отбрасывая, влажные от испарины, пряди волос.
- Ты прости меня, что я тебя дергаю. – Тихо пробормотала она, прикрывая веки. Все равно, не видела ничего нормально. – Опять жить мешаю. Прости, Валик.
То, что он пробормотал в ответ, удивило ее, даже после стольких лет. Он редко выражался так нецензурно при ней.
- Ну что ты, чепуху городишь, малыш. – Хрипло прошептал мужчина, обхватывая ее лицо своей ладонью.
- Валь, я… - Она сглотнула с трудом, пытаясь побороть дурноту. – Черт! – Сдалась девушка, упираясь головой в колени, утыкаясь лицом в его руки. – Ты не мог бы помочь мне до квартиры добраться, Валик? Я сама не смогу. – Прошептала Лина, вдыхая такой родной и знакомый запах его кожи, касаясь губами шершавых ладоней. Не могла удержаться.
- Куда? – Спросил он, прислонив свой лоб к ее затылку, целуя ее волосы.
Девушка знала, что он хотел бы отвезти ее домой. Но,… назвала другой адрес. А он ничего не возразил, подхватывая ее на руки и неся к машине.
Лина прижалась к его шее, зарылась носом в ворот его рубашки. Наслаждаясь, несмотря на такое отвратное самочувствие. Это было тем, что хотелось ей по ночам, когда его голос что-то рассказывал в трубке, отвлекая девушку от страха и одиночества. Зависимость? Возможно. Но она уже не была так уверена в этом...
***
Валентин стоял в маленькой, обшарпанной кухне, матерясь в душе. Затягивался четвертой сигаретой за последние двадцать минут, и набирал цифры на телефоне, смотря в дисплей аппарата Лины.
Он не хотел этого делать, но у него не было особого выбора. Лина задремала в комнате. Мужчина уложил ее на диване, принес влажное, холодное полотенце, дал напиться. И сидел, потеряно сжимая пальцы, не зная, что еще сделать. Валентин не мог ей сейчас помочь. И, похоже, среди их знакомых, был только один, кто мог что-то сделать.
- Да? – Голос этого мужчины не нравился Валику.
Мать твою, он ему, вообще не нравился! Как может нравиться тот, кто забирает у тебя любимую?! Валик не собирался ее отдавать, но сейчас у него не было выбора. Лине была нужна помощь. Уговорить поехать ее в больницу,… это было безнадежно. Только силой. А «этот»,… он знал, что с ней.
- Ей плохо. – Сказал Валик, не представляясь и не объясняя.
- Что с ней? – Дима сразу изменил тон. И Валентин слышал, понимал, что «тому» не все равно. Так же, как и ему. Ну и плевать, твою мать! Он потом подумает об этом. – Где она?
- Я не знаю. Забрал ее с площади, она почти сознание потеряла. Я отвез ее в эту квартиру. Лина попросила. Сейчас она спит. – Он старался говорить коротко. Чтоб не был понятно, чего стоит ему этот разговор. Как он ненавидит и себя, и «этого»… другого. Сейчас, стоило переступить через свои чувства.
- Я сейчас приеду. Если ты ей хоть что-то сделаешь… – Напряженно бросил его собеседник.
- Да, я бы тебе не звонил, твою мать! Едь, скорее…- Почти закричал он, про себя обзывая его всеми известными эпитетами. И нажал на отбой, не прощаясь.
Дьявол все забери! Валентин, от злости и бессилия, впечатал кулак в стену. Он все готов был сделать ради Лины. Даже самому позвонить вот «этому», было ему под силу ради нее. Лично позвать.
Но не отдать. Нет. Он не сдастся. Но если «тот» может ей помочь… Он выдержит. Переживет.
От третьего удара, об окрашенную масляной краской стенку, костяшки пальцев начали кровоточить. Валик выругался сквозь зубы. Включил воду, смывая красные капли. И вытер насухо бумажным полотенцем. Лина… она и тут поставила их в том же месте, где и дома стояли…
- Валик? – Голос девушки был тихим и хриплым. Он быстро вернулся в комнату. – Что случилось?
- Ничего, все хорошо, малыш. – Негромко ответил он, присаживаясь рядом на диван. Ее глаза были закрыты. Мужчина нахмурился, безумно волнуясь. И не зная, чем повлиять на ситуацию. Протянул не пораненную руку, чтобы ей лоб проверить.
А она поймала его ладонь своей рукой. Переплетая пальцы. И, вздохнув тихонько, прижала их руки к своей щеке.
Валик ничего не сказал, просто сидел рядом. Через несколько минут она открыла глаза и посмотрела на него.
Долго смотрела, пристально. Словно очень давно не видела. Наверное, и он так на нее смотрел все это время. Не имея сил отвернуться, не смотреть. Он хотел видеть, замечать, как меняется выражение ее лица, как глаза изменяют цвет от чувств, которые внутри бушевали.
- Я позвонил … брату Ленки. Он сейчас приедет. – Пробормотал Валик, понимая, что еще немного, и не сдержится, начнет ее целовать.
Он так скучал по ее губам. По Лине. Даже по крикам ее и причудам. Мужчина так сильно любил ее. Больше, чем хоть что-то еще в своей жизни. Чем кого-то. И сам, понимая, что одержим ею. Но не хотел избавляться от этого. Лина принадлежала ему. Валик не отпустит эту девушку, никогда. Не сможет просто. Он умрет без нее. Последние дни так четко показали ему это. Особенно те два, когда он сам себе не давал набрать ее номер, куря сигарету за сигаретой. Два телефона разбил об стенку, не давая на вызов себе нажать, чтоб хоть голос ее услышать.
Дьявол забери все! Но, он готов был не спать ночами всю оставшуюся жизнь, лишь бы она с ним говорила.
Не мог Валентин отступить. Просто не был в состоянии такое сделать. Как можно уйти, оставив часть себя?
Но сейчас… в этот момент, он мог переступить через все. Он будет терпеть. Переживет. Справится.
Лина немного скривила губы, посмотрела на него виновато из-под ресниц, но руку его не отпустила.
Он сказал себе не видеть этого взгляда. Не маленький, и сам все понял. Тогда еще. Не дурак был. Но он не будет об этом думать. Он сможет не обращать на это внимания. Это было таким пустяком по сравнению со всем остальным.
- Дима будет на больнице настаивать. – Все так же тихо прошептала она после некоторого молчания. – А я не хочу туда.
- Надо будет – я отвезу. – Жестко и непререкаемо сказал он. Но сам же испортил всю строгость, опуская голову и целуя ее пальцы, так и сплетенные с его. – Спи пока, малыш. Ты все время недосыпаешь в последние дни. Спи.
Лина хотела что-то сказать. Но только вздохнула, закрывая веки. По ее щеке пробежала слеза. Одна. Прочерчивая влажную дорожку. И Валик не удержался, поймал ее губами, целуя скулу. Но, тут же отстранился, не давая себе пойти дальше.
Лина не открыла глаз и не сказала ни слова.
И через какое-то время, Валик понял, что девушка опять уснула. Он так и не разнял их пальцев.
***
Дима толкнул дверь, понимая, что Валентин ее не запер. Наверное, не хотел, чтобы Лина от звонка проснулась. Прикрыл ее осторожно, прислушиваясь. В квартире было тихо. Быстро скинув туфли, мужчина пошел в комнату, и застыл на пороге, с силой сжимая пальцы в кулаки. Ему показалось, что он пропустил удар в живот, так сложно стало дышать. Хотя и сам не смог бы сказать, отчего такое ощущение возникло.
Дима сделал шаг в зал. Лина спала на диване, свернувшись клубочком. Она сложила руки у щеки, обеими ладошками обхватывая ладонь Валентина. Димка видела, как крепко девушка сплела свои пальцы с его, а мужчина сидел рядом, спрятав лицо в другую руку, упертую локтем в колени. И было заметно, как осторожно тот старается даже дышать, чтобы не помешать ей, хотя, очевидно, что особого удобства в такой позе не мог испытывать.
Никогда бы не поверил, что подумает так, но сегодня Дмитрий был поражен поступком этого мужчины.
Он не знал, смог бы позвонить ему, даже если потребовалась бы его помощь.
Навряд ли.
Сам бы старался справиться, выкрутиться как-то. Потому что, слишком многим надо было бы пожертвовать в себе, чтобы просить соперника о помощи, пусть и для любимой девушки.
Слишком многим.
Через себя переступить было надо, наплевав на гордость и самолюбием.
Валик оказался способным сделать это.
И впервые задумался Дима о том, а так ли верна была его оценка этого мужчины? Не ошибся ли он, не прислушиваясь, не желая слышать то, что и Лина не один раз говорила? Не обманывался ли, сознательно недооценивая противника? Сам решая и судя о том, о чем даже не имел представления?
Валентин поднял голову, услышав шаги Дмитрия.
И тот увидел, каким уставшим выглядел мужчина. Измученным. Это выражение, покрасневших глаз… оно напомнило ему Лину. И у Димки возникло отчетливое ощущение, что даже сейчас, уйдя от этого мужчины, решившись изменить все в своей жизни, Лина не спит вместе с Валиком. Именно, вместе не спит…
Однако он сумел взять себя в руки.
Валентин смотрел в упор на вошедшего, и в его взгляде, пусть и уставшем, была такая ненависть, какая, наверное, светилась и в глазах Димы. Но, он приехал ради Лины… как и Валик…
Они оба были здесь ради нее. Надо было держать в руках свои мысли и чувства.
Посмотрев на соперника несколько мгновений и, не сказав ни слова, Валентин отвернулся, осторожно проводя пальцами по щеке девушки.
- Просыпайся, малыш. – Тихонько пробормотал он, игнорируя приближение Димы за его спиной. Не убирая свою руку с ее щеки, и не пытаясь высвободить другую ладонь.
Дмитрий проглотил это, пусть и горько было.
Лина открыла веки, моргая, пытаясь сфокусировать взгляд.
И, несколько секунд, так пристально смотрела на Валентина, что Дима стиснул зубы, не давая себе и вздохнуть. От того, какая тоска была в этом взгляде.
Зависимость. Повторял он сам себе. Ему вот, так же, до безумия хотелось затянуться сигаретой. Но ничего, они справятся. Оба.
Однако сомнения уже пробрались в его душу, пусть мужчина еще не задумывался над ними...
Не сделал ли он целый ряд ошибок, из одного, первого, неверного вывода? Но… он же не мог ошибиться в том, что было между ними, не так ли?
Не мог.
А значит, все наладится. Сейчас – главным было разобраться с ее здоровьем. Пострадавшим, между прочим, именно по вине этого Валика.
Глубоко вздохнув, Дмитрий решительно шагнул к дивану.
Валентин встал, уступая ему место. Только вот, Лина не отпустила его руку. Именно она. Дима четко видел, как цепляются ее тонкие пальцы за большую мужскую ладонь. Не его…
- Спокойно, малыш. Спокойно. Я рядом. – Прошептал Валик, наклоняясь, чтобы отвести волосы от ее лица. И, аккуратно освободив свои пальцы, отошел чуть дальше. Но Димка чувствовал, как прожигает его спину взгляд этих синих глаз.
Ну и пусть. К черту его! Главное – это Лина. Все остальное, пока, может быть и вторичным.
Дмитрий осторожно присел рядом, мягко улыбаясь девушке, обхватывая ее лицо своими ладонями, поворачивая его к свету, падающему из окна.
- Что случилось, милая? – Нежно произнес он, встречаясь с ней глазами. – Плохо? Голова болит?
Лина прикрыла веки, соглашаясь с обоими утверждениями.
- Я… я нечетко вижу, Дима. – Хрипло прошептала она. – И, опять, эта тошнота…
- Ну, зачем ты на солнце ходила, милая? – Дмитрий попросил ее сосредоточиться на его пальце, которым поводил из стороны в сторону, наблюдая за реакцией зрачков. – Я же просил еще полежать. – Он всеми силами старался забыть, что за его спиной стоит, весьма недоброжелательно, настроенный мужчина.
Ему было плевать, что тому, возможно, неприятно видеть его прикосновения к ее коже, он же терпел. И этот вытерпит.
- Я работу искала. – Пытаясь следить за его пальцем, пробормотала девушка.
- Лина. – С легким укором проговорил Дима, считая стук ее пульса. – Ну почему? Мы же вчера говорили уже об этом.
Она не ответила.
И в тишине, так хорошо был слышен хруст сжимаемых пальцев. Но он не будет обращать на это внимание.
А вот Лина обратила, поворачивая голову, и закусывая губу.
- Ты таблетки пила, милая? – Дима осторожно ощупывал синяк.
Да, это было не очень достойно, но, черт возьми, он хотел обратить его внимание на то, до чего тот довел Лину.
- Какие таблетки? – Спросил Валентин. И его голосу вполне мог позавидовать ледник Арктики.
- Те, которые помогут ей выздороветь, полностью. – Не поворачивая головы, так же холодно ответил он. – А не подавят эмоции.
Возможно, ему послышался звук глухого удара и ругательство в его адрес. Он решил не смотреть на него. В конце концов, Валик заслужил. Но, вот, Лина скривилась. И он кивнул ей, признавая свою неправоту.
- Извини. – В пространство бросил он. – Ты не мог этого знать. – А потом опять посмотрел на любимую. Не слушая, куда именно тот послал его извинения. Вот сам пусть туда и катится. - Ты пила их, милая?
- Да. – Закрыв веки, легонько кивнула она.
- Малыш. – Присаживаясь у ее изголовья, жестко произнес Валик. – Попробуй еще раз.
Дима вскинул голову, недовольный тоном этого мужчины. Она заслужила другого отношения.
Но… он так ничего и не сказал, впервые понимая, как много можно увидеть за один взгляд.
Лина открыла глаза, не смотря на Диму, утопая в синих глазах, которые без капли сомнения смотрели на нее. Как же хорошо он знал ее… Девушка вздохнула, признавая его правоту.
- Нет, Валик. – Тихо призналась она.
- Сколько ты пропустила? – Уже мягче уточнил мужчина, гладя ее лоб своими пальцами.
- Два раза. – Она, поддалась ему навстречу, заставляя Дмитрия до ломоты сжимать челюсти. – Тогда, той ночью. – Валик кивнул, словно прекрасно понимая, о чем она говорила. А вот Димке ничего, особо, понятно не было. Не то, в чем он хотел бы разобраться. – И сегодня. Я забыла. Не специально. – Попыталась оправдаться она.
Дмитрий потянулся, чтобы успокоить ее, но Валик опередил, даже не глядя на него, не отрывая своего взгляда от ее глаз, обхватывая ее щеки своими ладонями.
- Тихонько, малыш. – Почти прошептал он. – Я знаю. Знаю, что ты забыла.
Димка сжал протянутые пальцы. И в этот момент Валентин поднял голову, обжигая соперника ненавидящим взглядом, смотря на эти пальцы, которые только что касались кожи Лины.
Черт! Вот это вот чувство ненависти - у них было взаимным. Он не меньше был зол на него, за то, что не его руки сейчас обхватывали ее щеки, успокаивая.
Дима ответил не менее напряженным взглядом.
Валик резко выдохнул и стремительно поднялся.
- Я на кухне буду, малыш. – Бросил он почти на ходу. – Не хочу тут курить. Не бойся, я рядом.
И вышел из комнаты, не оборачиваясь.

Глава 18
Глубоко затянувшись, Валентин уперся рукой в торец окна. Он не видел того, что происходило во дворе, куда был вперен его взгляд. Мужчина ничего не мог видеть, кроме чужих пальцев, лежащих на коже его Лины. Эта картина так и стояла перед его глазами. И, черт забери все, ему хотелось кого-нибудь убить. Владельца тех пальцев, предпочтительно.
Казалось, что он сможет, справится, сумеет себя убедить, не обращать внимания.
Но, она была его, дьявол всех забери! И он хотел, чтобы «этот» убрался от нее как можно дальше. На другой континент, возможно. На тот свет, желательно.
Он еще не смог смириться с самим фактом того, что у них, вне всякого сомнения, было. И ему не нужны были видимые доказательства этого, мать твою! Он не хотел этого видеть, не хотел слышать об этом. Не хотел представлять своим больным сознанием, как «этот» прикасался к его любимой.
Твою мать, а! Ну вот о чем он думает?! Будто это, ему себя в руки взять поможет!
Валик вытянул новую сигарету, понимая, что с такими темпами, ему сигарет хватит не больше чем на двадцать минут. А идти в машину за новой пачкой, оставляя «того» наедине с Линой – его вовсе не прельщало.
И все-таки, он мазохист. Чертов мазохист! Не о том, сейчас, стоило думать. Ничем он себе не поможет, лишний раз срываясь. И Лину не вернет, если «этого» хоть пальцем тронет. Как бы зол ни был Валентин, но мозг еще пытался работать, довлея над яростью.
Ну, вот почему все так у них выходит? Он же любит ее. Так любит, как никого в жизни.
Да он и жизнь так не любит, как Лину. Не нужна ему жизнь без нее. Только он не из тех, кто сдается. Валентин руки опускать не собирается.
Кого ему винить надо? Себя? Мать ее? Так ту, уже наказали. Не он, жизнь наказала. Валик наказал бы сильнее.
Валентин только сильнее сжал пальцы, вспоминая, как чуть комнату не разгромил, когда добился-таки ответов от тети Марины. Хотя не мебель ударить хотелось, а сволочь эту.
До сих пор злость не ушла. И не уйдет никуда. И вина перед Линой. Господи! Каким же он идиотом был! Сразу выяснить все надо было! А не на поводу идти!
Скольких бы глупостей и ошибок он не сделал, если бы понимал, отчего она в комок сжимается?!
Мужчина не выдержал, выругался в голос. Опять, ни в чем, ни повинную стену ударил. И все равно, к каждому звуку за этой стеной прислушивался.
Не было у него уже сил сдерживаться. Так много всего в один миг всплыло, налетело ураганом, с ног сбивая. А он еще пытался выстоять.
Потому что, не смотря ни на что, он ее не отпустит. Она его. И точка. И сама Лина знает это. Она нуждается в нем.
Только ощущение того, как ее пальцы сжимают его ладонь, и давало ему силы держать себя в каком-то подобии сдержанности. Не позволяло выкинуть вот «этого» из квартиры, убирая его руки от своей любимой. Желательно, ломая при этом каждый палец.
Это ощущение… и то, что ей плохо было. А он помочь не мог тут.
Надо было в больницу везти. Плевать на этого «друга» и везти в больницу, чтобы Лина не говорила.
Только… он и так все испортил своим напором. И, что он ей мог сказать, если теперь знал, что ее изнасиловать пытались?
А он не защитил. Не смог. Кто виноват в такой ситуации, как не он сам?
Но, почему же она, дьявол все забери, ему никогда не говорила?! Он бы не так себя вел. Ведь Лина для мужчины была важнее всего! Валик бы смог себя переступить, измениться бы смог. Сдерживался бы больше. Ну почему, черт возьми, почему?!
Неужели она настолько ему не доверяла?
Ведь раньше, все по-другому было. Не так. Она все ему рассказывала. Смеялась и плакала с ним вместе. А потом…
Мужчина вытащил очередную сигарету, перестав заботиться о том, что запас подходит к концу. Как же много он курить теперь стал. Лины рядом не было, чтобы посмотреть на него с укором. Тихо упрекнуть, что он здоровье гробит. А на кой черт ему здоровье, если ее рядом нет, спрашивается? И даром не надо.
Только, не правильно так думать. Не имеет Валентин права такие мысли в голове держать. Он не сдастся. Что бы там ни было. Он любит ее. И она его любит. Не звонила бы иначе. Не сидела бы, ночи напролет, его бред в трубке слушая. «Этому» бы позвонила.
На квартиру не ушла бы. У «того» осталась бы. И не смотрела бы так на него сегодня. Как и он на нее смотрел. Потому что сил уже не было без нее быть.
Да, он сам виноват в том, что все вышло так. Но все равно. Нельзя было сдаваться. Есть у них шанс. А если кто-то так и не думает, то Валик своими руками этот шанс сделает. Только не может он ее отпустить. Они умрут друг без друга. Не смогут жить. Потому что, любят один одного. Пусть и вот так, с болью, с горечью, с непониманием. Но любят. Ненавидя каждый себя. И любя другого до безумия. Так, что любовь на ненависть больше похожей стала. Но любят.
И он не опустит руки. Даже если она сама это видеть не хочет.
Валентин ей докажет. Объяснит. Он готов хоть голову разбить об стену, которой она отгородилась, но, все равно, достучится.
Звук шагов в коридоре, заставил Валика обернуться, с презрением и ненавистью встречая взгляд соперника. С вызовом. Потому что, она его была. Валика. И «этот» уже понимать это стал. Валентин видел сомнение в карих глазах, пусть и пряталось оно еще за такой же, лютой ненавистью.
***

- Что с ней? - Валик, опять, отвернулся к окну, он не хотел смотреть. Боялся, что не сдержится.
- Внутричерепное давление повысилось. - Дима говорил холодно и обвинительно, но тихо, как и сам Валентин, чтобы Лине не слышно было. - Оно еще после сотрясения не нормализовалась, а она на солнце перегрелась.

Мужчина замолчал, и на минуту, на кухне повисла тишина.
Но Валентин мог поклясться, что Лина лежит, и почти не дышит в зале, стараясь понять, что у них тут происходит. Вполне вероятно, вставать собралась, чтоб им отношения не дать выяснить. Надо было пойти и сказать ей, чтоб даже не думала двигаться. "Этот", все равно, не сделал этого. Не может он настоять на том, что ей делать надо. Даже не проверял, пила ли девушка таблетки.
Господи! Как же он мало Лину знает. Ведь она, и правда, так часто забывала, не о том думала, просто не считала это важным. Ей напоминать надо было. Даже заставлять, иногда.

- Ты уже можешь уезжать. - Сказал Дима после паузы. - Твоя помощь больше не нужна.
- Сейчас, как же. Разогнался. - Валентин даже усмехнулся. Хоть и не смешно было. Совсем не смешно. - Что-то я не заметил, чтоб у тебя все под контролем было. - Скривился он своему отражению в окне.
- Если бы не ты, ей, вообще, не приходилось бы сейчас мучиться. - Дима не собирался давать сопернику забыть, кто был виновен в таком состоянии девушки. - Так что, нечего мне претензии выставлять. Сам разберусь. - Он облокотился на шаткий стол, складывая руки на груди, просто, чтоб сильнее кулаки сжать. Не дать глупому желанию в драку полезть, на волю вырваться. Не выход это был. И Дмитрий сам понимал это. Великолепно понимал. Как и еще, кое-что.
- Никуда я не поеду. И не надейся. - Не поворачиваясь, бросил Валентин. - И смысла в этом нет. Все равно, как только стемнеет, она мне позвонит. Потому что ей страшно будет. Я останусь. Пусть, хоть раз нормально за все эти дни выспится, зная, что я рядом. - Это был нечестный прием. Но никто и не говорил, что Валентин будет драться за Лину честно. Здесь все методы были хороши. И не было места для ложной скромности и благородства. Нет места благородству, когда за любимую дерешься. Если, конечно, и правда, любишь. - Лучше скажи, что ей сделать надо.
Черт его забери! Дима проглотил это. Потому что ответить нечего было. Прав он, однако, оказался. Действительно прав. И от этого больно было. Только, что он мог в ответ сказать? В конце концов, Лина его не прогоняла. А тут, она решать должна была. Что бы Дмитрий ни думал, и не хотел.
- Я сейчас куплю систему , поставлю капельницу. - Он не собирался объяснять свои действия этому мужчине. Но, создалось такое ощущение, что приходилось отчитываться. Это нервировало Дмитрия. Не заслужил Валентин того, чтобы объясняли ему что-то.
Но, не хотелось Лину скандалом беспокоить.
- Тем более, ее нельзя одну оставлять. Еще решит сделать что-то. - Валик насмешливо хмыкнул, пытаясь скрыть нарастающее напряжение, за напускной легкостью.
- Сколько можно ее доставать этим?! - Недовольно ввернул его оппонент. - Она нормальная. Что ты ей не доверяешь?! На себя бы посмотрел, лучше.
Валик медленно повернулся. Тяжело и жестко глядя на соперника.
- То, что она нормальная, я лучше тебя знаю. Не имеешь ты права, мне ничего говорить. - Его глаза были злыми и холодными, но он очень старался держать себя в руках. Очень. Так, что челюсти ломило, и судорогой сводило сжатые пальцы. Но он старался. - Ты никто. И ничего не знаешь о том, что она делает и как. Думаешь, видел ее несколько дней, и экспертом в поведении Лины стал? Ты ничего о ней не знаешь. И не узнаешь никогда.
Дима поднялся, непроизвольно отвечая на агрессию, которая выплескивалась из мужчины, хоть тот, очевидно, и старался ее подавить. Только так еще хуже было. Еще опасней.
На кухне, казалось, можно было пощупать напряжение и злобу, которую источали они оба, замерев друг напротив друга.
Тихо было и в квартире. Только Валик, все равно, услышал слабый шорох, потому что знал, что так будет. Он ее знал, так, как никто в это мире.
- Лина! - Мужчина повысил голос, но не до крика, в такой тишине не было нужды кричать. - Ляг назад, малыш. Мы и сами разберемся. Не маленькие.
- Валик. - Голос девушки был укоряющим, но слабым.
- Ляг, малыш. Или мне самому уложить? - Твердо ответил он, продолжая смотреть в глаза Дмитрия. С намеком смотреть, свои слова подтверждая.
- Валик. - Почти жалобно произнесла она.
И мужчина не выдержал, пошел в комнату, зная, что и соперник следом идет. Не доверяет. Правильно. И он ему не доверял.
- Ну что такое, малыш? Что случилось? - Мужчина присел на корточки перед диваном, на котором девушка сидела, скрестив и поджав под себя ноги. - Тебе лежать надо.
Валентин не повернулся, но услышал, что Дмитрий в комнату не зашел. Она не его звала, в конце концов. А потом, услышал, как дверь хлопнула, "тот", наверное, за лекарствами пошел.
Он протянул руку, обхватывая ее ладонь. Погладил и, внезапно, даже для самого себя, поцеловал внутреню сторону запястья, как раньше. Ему так хотелось этого. Хоть такого касания.
Лина вздрогнула, но не отстранилась, наоборот, наклонила голову, прижимая лоб к его макушке.
- Валик, не надо. - Прошептала она.
И он прекрасно понял, о чем девушка просила. Хотя, и не знал, за кого из них волновалась.
- Не буду. - Согласился он, хоть и не был уверен, что сможет сдержать обещание и не сорваться. - Если ты сейчас ляжешь, и будешь делать то, что велено, и я не буду. Устраивает?
Лина легонько качнула головой, выражая согласие.
- Тогда, ложись. - Валентин встал, наблюдая, как она ложится.
- Поешь, Валик. Ты же с работы. И с утра, небось, не ел ничего. - Прошептала Лина, прикрывая глаза из-за того, что головокружение от смены положения тела вернулось. Да и, не решалась она смотреть на него, сейчас. Совесть мучила.
- Хорошо. - Тихо ответил он, и вышел из залы. А она отвернулась к спинке дивана и беззвучно заплакала, ощущая себя последней дрянью.
***
Если быть честным с собой, то Валентин нормально не ел, не только сегодня, он последнюю неделю почти не питался.
Если только, никто не выяснил, что сигареты, вдруг, стали обладать высокой пищевой ценностью, конечно. В таком случае, его рацион был бы великолепно сбалансированным. Мужчина усмехнулся сам себе, открывая дверцу старого холодильника. Пробежался по полкам взглядом, раздумывая, что тут есть можно, чтоб наесться.
И вдруг, поймал себя на мысли, что стоит и глупо улыбается перед холодильником, глядя на затянутую в вакуум, упаковку "бри". Протянул руку, почти не веря, проверил марку. Да нет, все именно так и было. Лина для него всегда именно этот сыр покупала, демонстративно морща нос, и намекая на то, что плесень здоровья организму не добавит. И, все равно, покупала, хоть и сама часто в магазин ходила, без него.
Но, черт побери, ему нравился этот сыр. И, Валик мог позволить себе есть любимый продукт самой дорогой марки.
А вот Лина, судя по всему, сейчас его не очень могла себе позволить, даже, если и воспылала, вдруг, необъяснимой страстью к этому сыру. Иначе, какого дьявола поперлась на работу устраиваться в таком состоянии, спрашивается?
Так зачем же купила? И не распечатывала. Его, что ли, в гости звать собиралась? Валентин серьезно сомневался в этом.
Валик хмыкнул, захлопывая дверцу, и ножом вскрыл упаковку. Поставил чайник на конфорку и, нарезав сыр, не утерпел, пошел в комнату.
- Он "бри" любит? - Без предисловия начал Валик.
Лина не повернулась к нему, и ссутулилась больше.
- Не знаю. - Тихо ответила она.
- Тогда, зачем купила? - Подошел мужчина ближе.
- Не знаю. - Повторила девушка.
- Лина. - Валентин вздохнул, и присел на диван, рядом с ней, проводя руками по каштановым волосам. - Может, давай, хоть раз за эти шесть лет, попробуем поговорить нормально?
***

Девушка вздрогнула, повернулась к нему лицом, но промолчала, не сказала ни слова.
Они сидели, глядя в глаза друг другу, понимая, что говорить надо. Но каждый боялся. Так страшно было начать разговор, который мог закончится непонятно чем.
Убежать всегда было легко. А вот нести ответственность за свои поступки - было, почти, нереально сложно. Так трудно, что горло перехватывало.
Лина, вновь, села, хоть мужчина и посмотрел выразительно, недовольный ее поведением.
Вздохнула тяжело и, вовсе встала, высвобождая руку, за которую Валик удержать ее попытался.
- Пусти. - Тихо сказала она.
И он отпустил.
Потому что, в ее голосе столько всего было, что Валентину страшно стало.
Но откладывать и оттягивать это, все равно, смысла не было.
- О чем ты поговорить хочешь? - Спросила Лина, неуверенно походя к окну, и открывая форточку. А потом, повернулась к нему лицом, опираясь на подоконник.
- Тебе со мной так плохо было? - Упираясь в нее взглядом, тяжело спросил Валик.
Девушка скривилась, подняла руки, тря лицо.
И мужчина увидел, как ее пальцы дрожат. Так, что ей их в кулаки сжимать приходится. Неужели, она его вот так боится?
Валик ужаснулся этой мысли. Он мог бороться с соперником. Справился бы. Но с ее страхом...
Тем более, что было у нее основание бояться. Как ни больно было это признавать Валентину. Лина могла его ненавидеть. Имела право. А он... он ничего сказать не мог против этого. Если она упрекнуть его решит.
- Нет, Валик. - Привлекла Лина его внимание. Она так и не смотрела на него, закрывая глаза ладонями. - Мне с собой плохо было. А сейчас... сейчас еще хуже.
Лина опустила руки, и подняла голову, глядя ему прямо в глаза.
- Я не вижу выхода, Валик. Нет его. Не для такой дуры, какой я оказалась. Понимаешь? - Она резко обернулась к окну, так, что ее почти кинуло на подоконник, и Валик подскочил, боясь, что она упадет. - Отойди. - Коротко сказала она.- И уже тише, добавила. - Пожалуйста, Валик. Не мучай, отойди.
- Я не могу, малыш. Хоть и понимаю, что заслужил. Только... - Мужчина протянул к ней руку, но не решился, сжимая пальцы в кулак и, с силой, ударяя в бетон подоконника. - Черт побери! - Выругался он сквозь зубы. - Ты меня так сильно ненавидишь, да?
- Господи! Нет, конечно! Нет, Валик... - Она вздохнула, почти всхлипнула, и отошла от него сама, становясь в центре комнаты. - Я себя ненавижу, понимаешь?! - Почти закричала она, и сама этому удивляясь. - Черт, истеричка я все-таки, - отвернулась девушка. - Я себя ненавижу, и хочу, чтоб меня любили. - Она развела руками. - Как такое возможно? Если сама знаю, что меня не за что любить? Ничего я не сделала, как надо. Из-за жалости к себе, и свою, и твою жизнь умудрилась испортить. Да еще, и его втянула.
Валентин начал серьезно волноваться за нее. Не стоило Лине сейчас так нервничать. Надо было, потом поговорить. Опять он ей, только хуже сделает.
Что ему, в самом деле, до сих пор не понятно? Что уж, тут, яснее может быть?
- Лина, успокойся, малыш. Я понял все. Не дурак. - Он подошел ближе, опасаясь, что той хуже станет. - Ты его любишь, да?
Девушка посмотрела на него с такой болью, что Валентин задохнулся, но сцепил зубы, и приказал себе терпеть.
- Хорошо, малыш. Я понял.
- Что ты понял, Валик?! Что?! - Опять закричала Лина, но отступила, когда он к ней руку протянул, чтобы успокоить. - Ничего ты не понял. И я ничего не понимала. Пока столько ошибок не сделала, что уже поздно стало. - Она еще шаг назад сделала, на шкаф спиной опираясь. - Я такая сволочь. Ненависть к себе, на тебя переносила. Не рассказывала ничего, и обижалась за то, что ты ничего не понимаешь. Сердилась, и только больше злила тебя, нарываясь специально. Чтобы себе потом сказать, что не ошиблась, было мне в чем упрекнуть тебя. Вместо того чтобы рассказать по-человечески.
- Лина, не надо. Успокойся, малыш. Тебе, наверное, не стоит сейчас так нервничать. - Валентин уже ничего не понимал. Черт, он был готов к тому, что у него выдержку от злости сорвать может, но Лина? - Успокойся, малыш. Пожалуйста.
- А я не нервничаю, Валик. - Усмехнулась она так, что Валентину страшно стало. Словно они, вновь, на крыше той стояли. - Поздно уже нервничать. Раньше стоило. И думать стоило. Когда еще поменять что-то можно было. Не сейчас, не после того, ... - Она замолчала, опустошенно махнув рукой. - Мне казалось, что это так здорово, Валь. Так не похоже на все, что у меня в жизни было. Понимаешь? Человек, который не знает, не верит, что я такая. Дура я была. Не это главное. Только я тогда не понимала. В эйфории ходила. А потом, - она прижала свою ладонь к его губам, когда он сказать что-то хотел. Покачала головой. - Потом, он в любви мне признался. Мне казалось, что и не может быть такого. Ведь не за что меня любить. Терпеть - можно. Хотеть - можно. Но любить? Я думала, что меня никто не любит. Мне весь мир врагом казался. А он сказал, что любит.
Лина грустно посмотрела на него, так и держа ладонь у его губ. Перевела взгляд на руки, которые в кулаки сжались так, что костяшки побелели. Так, как она знала, что он сделает.
Она его лучше всех знала. Всегда. Потому что...
- Не смотри так, Валик. Я знаю, что сволочь. Я знаю, что я дура. Не утруждайся, не надо. Мне казалось, что ты меня не любишь. Терпишь только, потому что привык уже. Да и хотел ты меня всегда. Я такой злой была на всех. Что и в себе разобраться не могла. И дошло до меня, только после того, как на следующий день проснулась. Понимаешь? Даже тогда, когда я тебе изм...
Валентин не выдержал. Он все готов был терпеть. Заслужил, все-таки. Но слышать, как она сама ему это рассказывает - на это его выдержки не хватало. Теперь, уже его ладонь накрыла ее губы, прижимая сильно.
- Не надо. Не издевайся, Лина. Я не хочу это слышать. Не от тебя, тем более. Что бы там не думала. Что бы ни считала о моих чувствах. Я не выдержу этого. Не смогу. - Он смотрел в ее глаза, и знал, что Лина в его взгляде только боль, безумную, дикую боль видела.
Только, вместо страха, и в ее глазах боль плескалась. Ее губы мягко прошлись по его ладони, целуя. И он, ничего не понимая, поддался, когда тонкие пальцы обхватили его руки, от ее рта отводя.
- Я сама себя презирать потом начала, Валик. - Уже тихо, не крича, начала опять говорить Лина. - Знаешь, почему? Потому что, проснувшись утром и глядя на его лицо, я поняла, что эйфория ушла. И мне выть хотелось от того, что не ты рядом. Я в твои глаза посмотреть с утра хотела. Не в его. В синие, понимаешь?
Я, больше, даже смотреть на себя в зеркало не могла, мне так противно было. - Валентин с трудом улавливал суть того, что она говорила. Не хотел он об этом слышать. Не о том, как она в постели с другим мужчиной просыпалась. Но Лина не останавливалась.
- Мне хотелось придти к тебе, и потребовать, чтобы ты, и в самом деле, избил меня, по-настоящему, дурь из головы выбивая. Наказывая. Только вот, я поняла, что никогда бы ты так не сделал. Я всю жизнь себя убеждала в том, чего никогда не было. А поняла только тогда, когда сама и разрушила все.
Лина выпустила его руку, которую так и держала все это время и отошла.
- Не люблю я его, Валик. Никогда, ни одной минуты не любила. Хотела - да, он казался мне таким манящим. Другим, словно вмещал все то, о чем я мечтала, не замечая, что у меня, уже, гораздо больше в руках было. - Она обхватила себя руками. - я не прощу прощения, Валь. Знаю, что не прощают такого. Сама бы кого угодно убила, если бы узнала, что ты изменил мне с ней. Я люблю тебя. И любила всегда. Только так себя ненавидела, что и тебя в том, какая я - обвиняла. - Лина так и не повернулась, не смотрела на него, в коридор, отвернувшись, когда она эти слова говорила, которые он столько лет хотел от нее услышать, пусть и сам никогда вслух не произносил.
Валентин не верил. Просто не мог понять и уловить то, что она так долго объясняла.
Но, ему надо было увидеть, что в ее глазах стояло. Жизненно необходимым казалось. Он ничего другого видеть и слышать сейчас не мог.
- Уходи, Валик. Я не буду больше звонить. Не буду дергать. Знаю, что не заслужила. - Лина опустила голову, просто, чтобы та кружиться перестала. И еще, потому...
Только, он не дал так стоять, резко к себе разворачивая, забывая уже о том, что ей плохо было, но и, не давая упасть, крепко держа в своих руках. И так пристально посмотрел в ее глаза, что Лина дыхание задержала.
- Дура, - прошептал мужчина, сильно обхватывая ее лицо своими пальцами. Заставляя поднять глаза, и удерживая ее в таком положении. - Какая же ты ... Твою мать, Лина! Я тебя больше жизни люблю, а ты мне про другого рассказываешь, чтобы в любви признаться? - Валентин почти улыбнулся, по ее глазам видя, что она не лгала. На сто процентов уверена была. И накрыл ее губы своими.
Целуя жестко, с напором. Потому что не мог сдерживаться.
Он так долго был без нее. Кто-то мог сказать, что неделю, для него - это была вечность. И потом, он никогда не мог насытиться ею. Не тогда, когда почти поверил, что потерял ее.
Его пальцы пробежались по ее щекам, обводя родные черты, и замерли, ощущая слезы.
Господи! Неужели, он опять ее испугал, тем что напролом прет? Валентин попытался отстраниться, чтобы спросить, но теперь уже пальцы Лины вцепились в его волосы, не отпуская. Заставляя еще сильнее ее губы целовать, так, что обоим, почти больно было. Только, они не останавливались. Не могли.
Они уже обо всем забыли, и что мир вокруг существует - забыли.
Так хотели один одного, что просто не в состоянии оторваться друг от друга были.
Его губы скользили по ее коже, заставляя Лину стонать, и хотеть, чтобы он пошел дальше. Сейчас, немедленно...
И она уже не стеснялась умолять об этом. Не казалось ей теперь, что просить любимого об удовольствии - значит унизить себя.
Да, она теперь точно знала, кого любит.
Потому и убежала от Димы на третий день. Потому и не дала ему даже поцеловать себя, после того, как утром в одной постели с ним проснулась. Хоть и был он хорошим, самым лучшим... Только ей не Дима нужен был.
И сейчас, когда Валик уже снимал ее кофту, накрывая горячими руками грудь, она с наслаждением поддавалась, не боясь и не сомневаясь. С радостью спиной в пол вжимаясь, ни о чем уже не думая.
Безумно благодарная за то, что он так любит ее. Что всегда любил, даже когда она только ненависти заслуживала.
У них не было никакого желания оттягивать то, чего оба так хотели. Не было в этот раз ни подготовки, ни ласк. Не до того им было.
И когда он вошел в нее, одним, резким и сильным толчком, Лина простонала его имя.
Да, в нем не было нежности.
Не был он таким. Валик был и оставался диким и требовательным. Только, попробовав другого, Лина знала, что никакая нежность, никакая ласка не заменят утра с любимым человеком. Не заменят запаха родной кожи, любимого цвета глаз.
Девушка стонала от каждого его движения, и просила, чтобы он не останавливался, только сильнее прижимала его голову, когда он, не удержавшись, чуть прикусил ее кожу. Она хотела этой боли. Которую теперь так ценила. Не потому, что сама боль ей удовольствие приносила. Нет. Потому что это было частью ее любимого. А она, наконец-то, смогла посмотреть на это по-другому.
Хоть и так ошиблась, для этого.
И сейчас, лежа на груди Валика, слушая, как затихает бешеный ритм его сердца, ощущая, как сильно он сжимает свои пальцы на ее затылке, собирая волосы в пригоршню, чтобы еще ближе притянуть к себе, еще крепче поцеловать, Лина вспомнила то, что осознала в руках Димы.
Да, ей было хорошо с ним, безумно хорошо. Только утром гормоны уже утихли, получив желанный плод, который лишь ночью казался сладким.
Она была так благодарна ему, что мужчина не отвернулся ночью, выслушав ее историю, что стыд разбирал оттого, что не хотела девушка его больше.
Наваждение, страсть - они ушли.
Лина многого не понимала и не ценила в своей жизни. Сама себе кислород перекрывая. И истинную любовь, просто страстью считала.
К Диме... к нему у нее, и правда страсть была, пусть и щедро приправленная нежностью, которую она просто никогда не давала Валику, считая, что мужчина не испытывает в ней необходимости. А вот Диме - дала. Но, именно с ним, а не с Валентином, девушка поняла истинное отличие страсти от любви.
Страсть эйфорична, ярка, покоряюща. Но, она имеет свойство так быстро перегорать, почти сразу по утолению этого дикого, гормонального желания.
Любовь... любовь это не только и не столько страсть и нежность.
Хотя в любви, это все длится не перегорая. Нет, любовь, это когда ты знаешь и так понимаешь человека, что тебе ни видеть, ни слышать его не надо, чтобы знать, что он чувствует, что он думает.
Любовь - это когда, даже совершив ошибку, ты безумно и неоправданно надеешься, что тебя поймут, хоть и сама знаешь, что не заслуживаешь.
И понимаешь, что нет на свете большего счастья. когда можешь снова, любимого обнять, припадая к его рту губами, зарываясь пальцами в его волосы. Осозная, что никакая страсть не заменит этого. Не сможет просто.
Когда не можешь новый день прожить, хоть голос его не услышав. И больше всего в мире, желаешь в лицо любимое посмотреть, даже готовясь осуждение и гнев в глазах увидеть.
Лине, для того, чтобы понять это, пришлось совершить ошибку. И она запомнит этот урок на всю жизнь, не забывая о том, какой ценой понимание досталось. Хоть и знала, что Валентин ей и слова больше никогда не скажет. И сам не вспомнит. Потому что, для него не это главным было.
Она потерлась щекой о его грудь, прижалась к коже, запустила пальцы под рубашку, которую так и не расстегнула на нем до конца. И вздохнула, легко, счастливо, зная, что теперь, у нее есть для чего учиться жизнь любить.
И всегда было, только она не видела этого. Сама себе надевая на глаза шоры.
- Черт. - Тихо пробормотал Валик, обнимая ее крепче и целуя в шею. - Думаю, нам вставать надо, а то...
Лина положила свой палец на его губы, качая головой.
- Нет, не надо, Валик. Он не придет. Не вернется...
***


Дима вышел из машины, нажимая на брелок сигнализации, и направился к фонтану.
В вечернем воздухе, еще горячем от жары, которая весь день стояла, тихо и сонно щебетали птицы.
Он не очень хорошо слышал их. Дима думал над тем, как ошибся.
Ему казалось, что интуиция не подвела мужчину, обращая внимание на девушку, танцующую на бортике фонтана. Он, по короткому диалогу, сделал выводы и осудил. Посчитал себя вправе вмешаться туда, куда никому никогда лезть не стоило. Дмитрий стал третьим, нарушая отношения двоих.
Мужчина остановился, глядя на струи воды, которые били в небо.
Потер лицо ладонью.
Он не плакал, не с чего было.
Просто, Дмитрий много понял за несколько часов. Так много, что некоторые и за всю жизнь не понимают.
Он полюбил Лину, но... даже сам признавал, что никогда не смог бы любить ее так, как Валик любит. У него не было такой глубины эмоций.
Дмитрий и сам до конца не был уверен, что же чувствовал теперь.
Наверное, в его чувстве очень много всего намешалось.
И желание запретного, недоступного, и, ничем неоправданное, глупое и необоснованное рыцарство, построенное на сплошь ошибочных выводах. Как Дон Кихот, который бросался на свои ветряные мельницы, воображая их чудовищными великанами...
Он ошибся. И теперь, был способен признать это, хоть и больно было, ... очень.
Только, Дима знал, что эта боль скоро пройдет.
Потому что, глядя из темноты коридора на то, как по ее лицу слезы текут, когда она ему в глаза смотря, в любви другому признавалась - Димка понял, что правильно это было. Он не любил ее настолько.
Не любил достаточно. Потому и ушел тихо, оставляя лекарства на полу в коридоре.
И она, никогда не полюбила бы его так, как Валентина своего любила, пусть и ненавистью свое чувство пропитывая...
Но, как бы там ни было, а две хорошие вещи, они все, все же сделали.
Мужчина был уверен, что не попадись он, со своим дурацким рыцарством на пути у Лины, и эти двое никогда могли бы не понять, как сильно любят друг другая, убивая свое чувство упреками и обидами, растаптывая недомолвками.
А еще, он вспомнил, что значит чувствовать вкус к жизни. И знал, что уже не забудет этого.
Дима улыбнулся, глядя, как вечер медленно опускался на город, засунул руки в карманы и..., просто пошел гулять, набирая номер сестры, чтобы вытащить ее куда-нибудь посидеть вместе...




Эпилог

Полгода спустя
- Твою мать, а! Ну вот что ты наделала, идиотка?! – Валентин сердито ударил раскрытой ладонь по столу, заставляя девушку, сидящую перед ним, вздрогнуть и съежиться от страха. – Что ты надела, дура?! Ты нам три недели работы угробила! Ты, вообще, хоть думала, когда в программу лезла? И зачем ты туда лезла?! Тебя, не для того на работу брали!
Мужчина зло выдохнул, и потянулся за пачкой, вынимая сигарету, и яростно щелкая зажигалкой, которая никак не желала нормально работать. Наконец, глубоко затянувшись, он отбросил пластмассовый атрибут, и одарил провинившуюся очередным злым взглядом, собираясь вычитывать дальше.
- Валик. – Лина положила руку на плечо любимого, кивая запуганной девушке, чтобы та уходила. Сотруднице не надо было повторять дважды. Она выскочила из кабинета начальника так быстро, что, только добежав до своего рабочего места, задумалась над тем: уволили ее или нет? Но, возвращаться назад желания не было.
Пусть и проработала она тут всего полтора месяца, а уже четко уяснила, что к директору, когда он орет, лучше не соваться. Да и вообще, к нему никогда лучше не соваться.
Хотя и говорили ей старожилы фирмы, что сейчас – это цветочки. Вот раньше, когда его жена с ними не работала – тогда да, тогда никто не знал, будет ли у него к концу дня еще эта работа, или человек пополнит ряды соискателей на бирже.
Но больше всего, ее любили запугивать «черной неделей», в течение которой, если, конечно, верить этим самым старожилам, директор уволил больше половины сотрудников.
Правда, не могли не признать рассказчики, что была у их начальника и положительная черта – когда его кризис прошел, он лично встретился с теми, кто не совершил никаких промахов, и просто попал под горячую руку, извинился, и каждого уговорил вернуться, не скупясь на повышения должности и зарплаты.
А когда девушка робко поинтересовалась, что же было причиной «той» недели, ей тихо, на ухо, кося глазами на проходящую мимо жену начальника, прошептали «она от него уходила».
Да, девушка могла понять заместителя директора. Она, если честно, вообще не представляла, как с таким вот – жить можно? Она бы, точно, сразу бы сбежала. А эта – еще и вернулась. Ни за что бы, ни сделала такой глупости, решила она тогда.
Даже сейчас, все еще испуганная, а возможно, именно из-за этого, сотрудница удивленно покачала головой.
Но, так или иначе, а это сейчас, спасло ее от разноса. Так что, ей ли размышлять над поступками этой женщины? Своих проблем в жизни хватало, в конце концов.
***
- Валик. – Лина оперлась на стол, поворачиваясь лицом к мужчине. – Ну, вот что ты кричишь опять? Не видишь – совсем девочку запугал. Она, рта открыть не могла от страха.
Мужчина бросил на нее раздраженный взгляд, но ничего не сказал, продолжая молча курить.
Лина улыбнулась. Она уже давно не боялась ни его криков, ни таких вот взглядом.
- Валь. – Девушка потянулась к нему, обнимая руками за шею. – Ну, вот что ты нахмурился весь?
- Лина. Не лезь. – Мужчина посмотрел на нее, все еще злясь, и тяжело вздохнул, пытаясь взять себя в руки. – Она заслужила. Такого напортачила! – Он, в очередной раз затянулся, сердито стуча по столу пальцами.
Лина не послушала. Оттолкнулась от стола и села ему на колени, забирая недокуренную сигарету, кладя ее в пепельницу.
- Лина! – Валик выразительно посмотрел на любимую, недовольный тем, что она ему докурить не дала.
- Она все испортила? – Не обращая внимания на злой окрик, спросила девушка, прижимаясь губами к его шее.
- Нет, но много. – Валентин злился, но не на Лину, да и, трудно было продолжать злиться хоть на кого-то, когда она, вот так, его обнимала.
- Мы не сможем это исправить? – Ее губы поднялись выше, целуя чуть колючую щеку. – Давай, я завтра посмотрю? Она же в дизайне работала?
Валик не смог сдержать улыбку, хоть и продолжал еще негодовать.
- Сможем. А у тебя и так, работы хватает. Тебе еще и учиться успевать надо, между прочим. А ты, и так, все время у меня на работе просиживаешь. – Он притянул ее ближе, обхватывая пальцами затылок, собирая волосы, чтобы крепче прижать, и накрыл ее губы своими, жадно целуя. – Вот эта напортачила, пусть сама и устраняет, если работу сохранить хочет. – Прошептал мужчина, чуть отстраняясь, упираясь лбом в ее щеку.
И прерывисто вздохнул, когда ее руки к нему под свитер забрались.
– Малыш? – Валентин чуть отвел руку, заставляя ее отклонить лицо, чтобы в глаза заглянуть.
Лина посмотрела на него лукаво. А потом, усмехнулась, и стремительно наклонилась, сама целуя в губы.
- Поехали домой, Валик. – Прошептала она, чувствуя, что дышать становится гораздо тяжелее, от того жара и возбуждения, которое он всегда вызывал в ней.
Его не надо было уговаривать.
Проходя мимо провинившейся сотрудница, мужчина, даже не глядя на нее, и продолжая держать жену за руку, коротко бросил.
- Не исправишь за два дня – уволю.
И пошел дальше, увлекаемый улыбающейся женой.
Девушка вздохнула с облегчением. Радуясь, что, так или иначе, жена директора, все же, однажды вернулась к нему.
***
Валик жадно целовал любимую всю дорогу, начиная расстегивать ее кофту, еще в лифте, потому что уже не хотел сдерживаться.
Он со смехом затащил Лину в квартиру, щелкая замком, и прижал любимую к стене коридора, наслаждаясь тем, как девушка отвечает на его ласки.
Им некого было стесняться. В доме они были одни.
Мужчина давно отправил бывшую владелицу квартиры в приют, и не пускал Лину, даже проведывать родительницу, только регулярно перечислял деньги, да сам заезжал несколько раз. Просто, чтобы проверить, что в порядке все. Так или иначе, а свое она уже получила.
Его пальцы накрыли грудь жены, дразня и лаская, заставляя стонать. А губы жадно и с напором целовали, опускаясь все ниже.
Лина почти всхлипнула, когда он, опустив кофту ей с плеч, начал целовать грудь, обводя языком вершину, чуть сжимая зубами. А, когда его пальцы забрались под юбку и, отодвинув кружево, погрузились в нее, девушка громко застонала, признавая свое поражение.
- Валик. – Ее голос прерывался, потому что у Лины не было уже сил говорить связно.
- Что такое, малыш? – Чуть насмешливо прошептал мужчина, хоть и ему дыхание давалось тяжело, из-за безумного возбуждения. – Ты чего-то хочешь? – Он прикусил ее грудь, заставляя Лину откинуться, упираясь затылком в стену коридора.
- Тебя. – Еле выговорила она, погружая свои руки в его волосы. И, не сдержалась, подалась вперед, заставляя его ускорить движение пальцев, застонав от удовольствия.
У Валика не было больше желания оттягивать. Он так хотел ее, а своими стонами, своим ответом, Лина только увеличивала и без того, бешеное желание.
На минуту отстранившись, чтобы сбросить куртку, он опять припал к ее груди губами, не в силах сдержать улыбку, потому что его жена, потеряв терпение, сама потянулась к застежке ремня его брюк.
Черт, как же его заводило то, что Лина теперь не боялась брать инициативу в свои руки.
Он сильнее прижал девушку к стене, на минуту замирая, погрузившись, наконец, в ее тело, и просто наслаждался, слушая ее прерывистые не то вздохи, не то стоны.
Но, его терпения не хватило надолго, и он начал сильно, яростно двигаться, заставляя любимую стонать от каждого толчка, понуждая шептать, как сильно она его любит. И Лина была совсем не против дать ему это.
Обессилено уронив голову мужу на плечо, девушка лежала в кровати, нежась в его объятиях под теплым одеялом, куда Валик отнес ее. Она медленно крутила на пальце широкое кольцо, следя сквозь ресницы за блеском трех камушков на золоте.
Они расписали через месяц после того дня.
Тихо. Без торжественной церемонии. Никого не звали и не приглашали. Не было, в общем-то, кого звать. Но, Лине с Валиком, и без праздника, здорово было. А сейчас, только лучше становилось, с каждым днем, который они вместе жили, учась, заново понимать и слышать друг друга.
Двигаться было лень. Даже, чтобы идти есть, вставать не хотелось.
Она потерлась щекой о кожу мужчины, с наслаждением вдыхая любимы запах, и счастливо вздохнула, ощущая, как крепче сжимаются его руки. Он дремал, но все равно, был настороже, не выпуская любимую из своих объятий. «Собственник», - с усмешкой подумала Лина, но ей грех было жаловаться, не так ли?
Девушка легонько потянулась, понимая, что завтра будут синяки, но… они никогда особо не беспокоили ее, и она не собиралась жаловаться на способ, которым их получила.
Зевнув, Лина закрыла глаза, пригретая теплом родного человека, погружаясь в сон.
Вот уже три месяца, как она перестала пить таблетки, которые ей дал Дима. И, не могла не признать, что ей, и правда, стало лучше. Гораздо лучше. Валентин строго следил за приемом, не давая пропустить ни дня. Даже уговорил ее съездить к врачу, когда первая упаковка закончилась, чтобы пройти осмотр и откорректировать лечение. И она согласилась.
Она безумно любила его. И не уставала повторять так часто, как только было возможно, зная, что любимому очень приятно слышать это.
И он говорил ей о своей любви. Пусть и гораздо реже. Но, было бы странным думать, что Валентин изменится. Он не был из тех мужчин, которые на каждом углу готовы кричать о своих чувствах. Нет, его поступки и отношение, забота, говорили не хуже. А Лина, наконец-то, научилась понимать это.
Еще раз легко вздохнув, Лина приоткрыла один глаз, и со спокойной душой погрузилась в сон, зная, что, скорее всего, через часа три, ближе к одиннадцати, Валик ее разбудит и потащит на кухню, все-таки, они не поели. А пока, можно было спокойно спать.
Последний месяц девушка не пила ни единой таблетки. Она научилась любить себя и жизнь, и была готова научить этому еще кого-нибудь. Желательно, их с Валиком ребенка…