Квантовый переход 4

Март

Болезнь

В системе обитаемых миров
Восстанье Люцифера привело
К тому, что был наложен карантин,
И Божий Дух, лишь только он один
В систему для влиянья проникал.
Но Тьма уж показала свой оскал,
И просто так её не удалить.
Да, трудно будет удалить с Земли
Нечистых духов, что нам въелись в мозг.
О, если б каждый с Тьмой бороться мог,
Не позволяя скверное внушать!
К духовному здоровью сделай шаг,
Мысль контролируй, страсти укроти,
Чтобы с планеты сняли карантин!

Читая «Урантию»

Не Сам Бог, строго говоря,
Не Вечный Сын – Сыны Создатели
Миры локальные творят,
Они для Сущих – Жизнедатели.
У Троицы не счесть помощников,
Все – Иерархия Творящая.
Сижу над книгой полуночником.
Ужели знанья настоящие
Нам, наконец, даны с «Урантией»?
Так много всюду мифов разных.
Слегка наивны знанья ранние,
С наукою не сообразны.
И вот, как будто, то, что надо нам,
Как будто цельная система,
Такая стройная и ладная.
Меня захватывает тема
Душ смертных, к Раю восходящих,
(Хотят в Раю увидеть Бога),
Во все глаза на Мир глядящих –
Сквозь миллиард сфер их дорога!
Есть Цель – не страшен долгий путь.
Твой опыт – пропуском в Чертоги.
Но Рай – не цель, и в этом суть.
Творить Миры нисходят Боги,
Покинув Рай, в Пространство Тьмы,
Где пребывание мучительно.
Уйдём звезду зажечь и мы,
Не огорчившие Учителя.

***
Материя – опытным бременем,
А в сути – пред Космосом гóлы,
Идём мы, «паломники времени»,
Студенты Космической Школы.
Идём среди терний и рытвин,
И Путь пишем с буквы заглавной,
Восторженны и любопытны.
Дух Божий – Наставник наш главный.

Пир во время чумы

«В их судьбах много совпадений
И главное – дорога к смерти».

Придворный шут в трагедии Шекспира,
Играл себя Даль – так или не так?
Ушёл из жизни, как с чумного пира,
Ненужный, лишний всем, но не слабак.
Он от сценариев отказывался пошлых.
Он в творчестве всеядность не любил.
Играл щемяще, будто жил без кожи.
Он «не народным – инородным» был.
Он растерял друзей, и лишь Высоцкий
Не оставлял, став братом по беде.
Ушли с пиров, запив беду не соком,
А тем, что с горя пьют у нас везде.
Даль начал пить с предательства невесты,
И люди крест поставили на нём.
Он плакал, что ему нет в жизни места.
Он плакал над пристреленным конём.
Он плакал об умершем режиссёре,
О том, что оболванили народ.
Он плакал, думая с тоской в погасшем взоре,
Что скоро, очень скоро он умрёт.
Высоцкий умер первым. Знал Олег,
Что должен он след в след за ним уйти.
Приснился, звал. Страшится человек,
Но часто так – иного нет пути.
И он ушёл туда, куда и брат.
В последний день со съёмок уходил:
- Куда, Олег?
- Пошёл я умирать.
Никто не удержал: «Зря! Погоди!»
Какие люди покидают нас!
Кладём цветы на гроб – ушёл кумир,
И льются слёзы из прозревших глаз –
Взяла чума. И вновь идём на пир.


Пророчество юродивой Алипии

«На день Святых Петра и Павла,
Когда труп вынесут – война».
Прочла – душа моя упала.
Что говорит ещё она?
«Но это будет не война –
Казнь за гнилое состоянье».
Лежит за гниль на нас вина.
Мир сделали смердящей ямой.
Смердят кругом все наши свалки,
Смердят уже и наши реки.
Смердит с экранов грех повальный.
Кто мы? Духовные калеки.
«Война положит горы мёртвых
И их никто не похоронит».
Заразу пустят в воздух спёртый.
Хотя б слезу о них проронят?
«Сравняются с землёю горы».
Что ж, их заменят горы трупов
За тот, что вынесут! Вдруг скоро?
- Не выносите!
Знаю, тупо
Всё будут делать, чтоб сбылось.
Полна история примеров.
А выбор верный – к миру мост.
Кому кричать: «Примите меры!»

***
Пока ещё пахнет цветок полевой,
Пока ещё можем другим сострадать,
Но скоро отравимся мёртвой водой,
Становится ядом речная вода.
Когда к крику боли оглохнет душа,
В кислотных дождях помертвеют цветы,
Над миром сверкнёт вдруг клинок палаша!
Пророчество Ванги Святой вспомнишь ты,
Услышав, что Сирия пала, в «Вестях».
Та весть – скорбный знак,
весть – последний пароль.
Палаш переломит у мира костяк.
Никто не спасётся – ни трус, ни герой.
Нас жадность делила, нас вера разделит.
Раздуют всеобщий военный пожар.
Хвост голубя вспыхнет в смолёной кудели.
Он в клюве ветвь мира так долго держал!...
О, люди, зачем?! Бог – Отец наш Всеобщий,
Так что же вы шлёте друг другу проклятья?
Вам жертва нужна? Даже если возропщет
Мой дух, ради мира пойду на распятье!

***
Я имя узнала – Грандфанда, Грандфанда!
Он первый из смертных, достигший Хавоны.
Событья времён древних – радостным фактом.
А сколько теперь смертных в Центре? Их сонмы!
А есть ли земляне средь тех, кто достиг?
Наверное есть. За Христом шло их много.
Но зá два тысячелетья Пути
Возможно ли смертным подняться до Бога?
Возможно ль узреть не в виденьях Его?
Мне кажется это недостижимым.
Кто я? Я не знаю почти ничего.
Не знаю, за что мне Небесное имя.
Я в Космос гляжу, в эту ночь не уснуть.
Мне трудно, Господь, – я за Землю в ответе.
Надежда и радость перехлестнут,
Когда в чёрной бездне вдруг Лик Твой засветит!

Игорь и Санечка

1.Игорь

Война. Друзья, ещё мальчишки,
Которым бы играть в лапту,
Читать о приключеньях книжки,
На трактор сели. Близко тут,
За городом, поля пахали.
Пахал один, спал в борозде
Второй. Вот так и отдыхали.
Война – она война везде.
Заснул пацан за рычагами –
И трактор на избу пошёл,
Как танк, на бабку с чугунами,
Горяч, гремящ, могуч, тяжёл.
Второй проснулся, чертыхнулся
И припустился догонять.
Кричал, тот так и не проснулся.
Вскочил на гусеницу – хрясть! –
Сломало ногу, но в кабину,
Не вниз он рухнул. Повезло.
Он, друга в сторону подвинув,
Остановил «танк». То число
Запомнил Игорь, как крещенье.
Трясло в телеге, но терпел.
Дружок, сопя, просил прощенья.
- Да ладно! Хорошо – поспел.
Простили их – кому пахать?
Все мужики ушли на фронт.
- Сын, больно? – спрашивала мать.
- Поесть бы! – улыбался он.
Как хорошо, что заживают
Все раны, боли есть конец.
Я случай тот не забываю.
Нажал на тормоз мой отец.

2.Санечка

Распростилась Санечка с мечтой.
Так хотелось ей учительницей стать!
Но в лесотехническом зато
Не деньгами, а мукою получать
Всю стипендию за пару раз могла.
На семестр давали там мешок.
Получала и домой везла,
Затянув потуже ремешок,
Матери, братишкам и сестре
В бедную, голодную деревню
Сорок вёрст из города. На грех,
Волки там водились. Край издревле
Был никем не тронутый, глухой.
Под мешком поскрипывали санки.
Шла, спеша, она с холма на холм.
Волчьей стаи опасалась Санька.
Шла, молилась, и Господь хранил
От лихого зверя и разбоя.
Так дошла, не тронули они,
Благо ещё небо голубое.
Если бы в пути застала тьма,
Санечке тогда б несдобровать.
Звери злые – голод и война.
Саночки тянула моя мать.

3.Цок

- Цё, «пець, цело, Пецюриха»?
Цё, цюдненькая Санецька?
Брала б газетку, цюроцки
Для костерка на саноцки», -
Поддразнивал за «цоканье»
Отец мой мою мамочку,
Кладя кирпич на цоколе,
Выравнивая кладочку.
Жила за «балагуриком»,
Как «за стеною каменной».
«Эх, если бы не курево,
Да водочка…» Всё кануло.
Ушёл он рано. Мамочка
Немного задержалася.
Где Игорь? Где ты, Санечка?
«Цело, пець», - цокну жалостно.

Картина

В меловом карьере, на склоне – Лик Девы.
Чуть ниже плеча – лицо мёртвого Сына.
Как снова убили…
Что с этим нам делать?
Как память о смерти из Матери вынуть?
Их вид потрясает, но чудо не вечно.
Дождь времени смоет все краски с «холста».
Что значит картина? Не то ль, что беспечно
Любовь убиваем, а с нею – Христа?

Плач

Плач икон – кровью, мирром.
К плачу не привыкайте!
Плач Небесного Мира
Призывает: «Покайтесь!»
Не покаясь, земляне
Благостынь не умножат.
Что тогда? Я не знаю,
Что тогда нам поможет…

Стихи духа В.Г.

Два настроенья

1
Дети плачут, чтоб не очерстветь.
Взрослые не плачут и черствеют.
- Будешь плакать обо мне? Ответь!
Ветры Перемен над миром веют.
Я не тот, каким казался всем.
Я уже не тот, я изменился.
Золото отдам, кусок не съем.
Их и нет. Всё в переносном смысле.
Что тебе отдать? Кусок себя?
Ничего я больше не имею.
Жёсток был. Я сердцем не слабак,
Но сейчас я плачу и немею.
- Боже, отними энергомысль,
Чтоб кого не ранить ненароком.
Я уже не тот. Наверно, мы
Все изменимся к последним срокам.

2
Ты любишь не меня – Христа.
Он чистый, правильный, прямой.
Но и мои не лгут уста,
И я бы жить, как надо, мог.
Но даже вровень встав с Христом,
Твоей любви не заслужу,
Стоявший над тобой с хлыстом.
Прости меня. Я ухожу.
Мне быть невыносимо здесь.
За годы выгорел. Я пуст.
Ты приняла спокойно весть?
Ну, что ж, тогда я остаюсь!
Умчался ветер перемен.
Уже не плачу. Снова чёрств.
А стану твёрдым, как кремень,
Я отомщу! Где брат мой чёрт?

Разговор с Небесными

- Закончите тему страданий –
Устала от жёсткой игры!
- А как принесение дани
Богам на вершину горы?
- Зачем мне жестокие Боги?
Благ, в ком милосердье живёт.
- Но нет кардинально дороги!
(Пронзила боль грудь и живот).
- Без боли поймёшь ли страданье?
Очистишь ли сердце без боли?
Сам Бог через боль шёл, как данник.
Несут крест страданья все Боги.
Нельзя, устремляясь к познанью,
Легко жить и всем наслаждаться.
Знай, Новое Самосознанье
Способно лишь в муках рождаться!

Диалог о Вознесенье

- Христос был «первенец из мёртвых».
- Из «мёртвых»? Но ведь он был Бог!
- Кто следом шёл, с анналов стёрто.
- Без Силы Бога вряд ль кто смог!
- Ждут года будущего, в нём-то
Быть Вознесениям, по слухам.
- «Пророчества» - фальшивой нотой.
Нет у землян такого духа,
Чтоб в плотном теле вознестись.
Так взят был только Илия,
Но он был праведен и чист.
Таких теперь не знаю я.

Библейское

Мы удивляемся, что Библия гласит:
«Событьям грозным надлежит быть вскоре»,
А их всё нет. Быстрее здесь часы,
Чем у Богов, идут порой на горе,
Порой на радость смертным человекам.
Господь промедлит час – ждать месяц людям.
Располагаем слишком кратким веком.
Но Ангел клялся: «Времени не будет!»
Пока же временны, и свой недолгий срок,
Родившись с криком, радуясь, страдая,
Живём, уча свой жизненный урок,
Растим свой ум, творя и созидая,
Читаем Библию, где Ангелам церквей
Дух говорит, чтобы хранили верность.
Имея ухо, слышу: «Крепче верь
И отвратись от сатанинской скверны.
Живя вблизи престола Сатаны,
От Моей веры ты не отреклась.
Не вижу на тебе большой вины,
С твоих одежд давно Мной смыта грязь.
Дам побеждающему то, что обещал.
Имеешь манну, имя, белый камень,
Дам золото – ни в чём не обнищал.
Ты, уходя, в безвестности не канешь.
Ты в белом платье с золотой каймой
Войдёшь в храм Бога, чтобы стать столпом.
С тобой вся Русь придёт, спасясь, домой.
Против тебя одно: поменьше лбом,
А больше сердцем, Нория, живи.
От сердца слово до сердец дойдёт.
Спасётся твоим «спасом на крови»
Не только Русь, но и иной народ».

***
Прощаясь с Масленицей, к дочке на блины
Сегодня приходили китаянки.
Мир всё тесней, живём дружнее мы
И жизнь друг друга узнаём с изнанки.
Дружна и с немками. Любимый человек –
Француз, из-под Парижа, из Абли.
Там скоро зацветёт, а здесь всё снег.
Где холодней, сильней душа болит.
Но будем здравы – доживём до роз,
Вдохнём лилеи белой аромат.
О, только б жить нам без военных гроз,
В музей навечно сдав свой автомат!

Из жизни схимонахини Макарии

«Это была личность, которой на земле нет
и никогда не повторится».
Небесные о Макарии

Военные годы.
Багровое зарево.
Оборвыш голодный,
Страдала Макария
Семьсот дней без дома
В мороз, пургу, слякоть.
Так трудно, так долго –
Нет сил даже плакать.
Истлело всё платье,
Свалялися косы.
«За что?» - нет вопроса.
В глазах – синий космос.
Пусть ноги не ходят,
Постель у забора,
На жёсткость народа
Ответ – кротость взора.
Без хлеба и дома –
Страданье без меры.
Терпенье бездонно
В безбрежности веры.

История, рассказанная
одним из духов

От ран на поле боя умерев,
Он воплотился через сорок дней.
Не быв в Раю, в Аду не обгорев,
Вернулся в мир, куда пришёл за Ней.
Он скоро вырос, скоро, но Она
Ещё скорей состарилась от горя.
Приёмыша растить осуждена,
И не узнав его, но ливням вторя,
Вошла весной в грохочущий поток.
И он за Ней. Настойчиво, упрямо
Шептал, целуя мокрый завиток:
- Ты мне любимая, поверь! Ты мне не мама!
Я вновь родился. Я застал тебя!
Горели его очи, словно свечи.
- Я победил смерть, веря и любя.
Узнай меня! Порадуемся встрече!

Молящиеся

Спросил Иван Васильевич блаженного:
- Василий, много ль нынче люду в храме?
- Сегодня две свечи всего зажжённые.
А озеро огней цвело за рамой.
И почему блаженный так сказал?
Храм полон люду: девок, баб и воев.
У всех плясали огоньки в глазах,
Но истинно молились только двое.
Что изменилось? В храме современном
И вовсе пусто, хоть стоит толпа.
- Прости, Господь, на людях я немею,
Хотя сокрыт в груди Тебе алтарь.

Небесный Наставник

Ведёт Наставник жёсткую игру
С названием «Тебе – самопознанье».
Кладёшь «на сердце или на ургу»
Учение его, ведёт дознанье.
Как зодчего души, он вводит сон,
Виденья, фразы в свой учебный план.
Гражданственность воспитывает он
И побуждает развивать талант.
Он учит ложь от правды отличать,
Не поддаваться мысленным внушеньям
И неустройств в быту не замечать,
Чтобы свободно принимать решенья.
Готовых истин он тебе не даст –
Заставит думать. Часто будешь плакать
В предвиденье несчастий, чёрных дат.
Познаешь, что за всё даётся плата.
Где денег нет, там торг идёт иной
И рубликами там не откупиться.
Поднявши чашу, выпьешь вин вино,
Тебя обнимет огненная птица,
И если выживешь, считай, что ты спасён –
Душа к духовной жизни пробудилась.
Помочь всего достичь умеет он,
Но знай: свобода есть необходимость.

Искушенье

Церковь говорит: «Не искусись!»
Искушаются видениями жёны.
Что же, век живи и век трясись?
Искусилась! Стала искушённой.
Не во всём, но всё же кое в чём.
Уши затыкать – чего узнаем?
Вслушаемся – мысли изречём,
Чем отлична наша тварь земная
От существ космических миров;
Что Сын Райский был здесь воплощён;
Что у Душ Великих есть здесь кров.
Кто самоотвержен, тот прощён.
Побеждающие, имя получив,
Свет во лбу от белого кристалла,
Созерцают Господа в ночи.
Мне священник говорит: «Молчи!»
Искусилась. И молчать не стала.

Зависть и совесть

В советское время все были довольны
Тем, что получали, и зависть не грызла.
Теперь на богатых глядят и невольно
Завидовать стали, хоть рядятся в ризы
Религиозности. Ризы-то в пятнах!
Во всех отраслях подружились с грехом.
Больному сказал врач: «Нет денег на БАДы –
Лечись (повторяю точь-в-точь) лопухом».
Тот врач, прописав дорогое лекарство,
Имеет с аптеки – с аптеки! – проценты.
С больных наживаясь, живёт, словно в царстве,
Украсив свой дом позолотою в центнер,
Брынцалов. Их много, бряцающих златом.
Правительство доллары носит в коробках.
Нет, с совестью всё же в России неладно.
Быть честным невыгодно, глупо, накладно,
Смеются над честным: «Ты жадный иль робкий?
Дай взятку – вернётся, что отдал, стократно».
Все в храмах стоят и, бывает, постятся.
Бог смотрит на ризы, которые в пятнах.
Где совести нет, там грехи не простятся.

Криводушным

«Что в том, что с мяты, тмина и аниса,
Вы, книжники, даёте десятину?
Что в том, что вы с молитвой гнёте спину,
А суд и милость с верой заждалися?
Когда рассудите разумно свою жизнь?
Когда проявите к другим великодушье?
Когда начнёте личной верой жить?
Опомнитесь! Спасите ваши души!» -
Так говорил Господь давно, не нам,
А вдуматься, как будто упреждает
Он тех людей, что нынче ходят в храм
И чьи дары Его не убеждают.
Идём в Cансаре новый круг по следу.
Никто не Cвят – ни президент, ни гений.
И, может быть, крещением последним –
Огнём – мы будем крещены в Геенне.

Эскадра

Из глуби обитаемой Вселенной
В два ряда вслед за маткой-кораблём
Летит эскадра кораблей. Военным
Она покажется угрозой. Сознаём,
Что это – величайшее событье!
Показан был мне в 91-ом
Её полёт. Сюжет полузабытый
Всплыл в памяти. Виденье было верным.
Мелькнуло сообщенье на ТВ –
«Прошла Юпитер» будто бы «армада».
Наверно, у Земли уже теперь,
И встречу с нею нам готовить надо.

Беда придёт – без помощи что делать?
Для Божьего народа их труды.
Как у Есенина? «Но тот, кто мыслил Девой, –
Писал поэт, – войдёт в корабль звезды».

***
Зову свой дом космическим вокзалом.
Не знаю, всё сама пишу иль нет
В мои стихи. Мне иногда казалось –
Мысль верная влетает вдруг извне,
Из будущего. Это очень странно.
Виденья дивные ко мне приходят ночью.
Глядит в глаза грядущее с экрана.
Кто шлёт виденья, мысли?
Кто пророчит?

Пролонгация будущего

Под гипнозом видел Джон грядущее
После всепланетной катастрофы.
Выживали, кто как мог, в нём сущие:
Кто в общинах рис сажал, картофель,
Кто-то рылся в городских руинах,
Кто-то доживал жизнь на орбите,
Кто в стеклянных городах-икринах,
Как элита, пережил событье.

О будущем:

- Океан затопит материк –
Часть спасётся на высоком месте,
Но прогресс, как свечка догорит.
- Не везде, - Учитель говорит. –
И откуда у тебя такие вести?
- Вести просочились из пророчеств,
Из сеансов гипнотических и снов.
Вести от прозрений, бывших ночью,
От дрожанья мировых основ.

Сон о грешниках

Он заперся в своём Аду.
Он не хотел увидеть Бога.
Но не один был этот дух.
Таких в Геенне было много.
Я их спросила: «Почему?»
Ответил грешник мне с рыданьем:
- Его Добро жесточе мук!
Его Любовь больней страданий!
«Бичом Любви» я поражён,
Я уязвлён бичом до кости.
Рыдал до помертвенья он,
Как плачут вдовы на погосте.
Так, значит, совесть ещё есть.
- Но, Милосердье отвергая,
Как долго будете вы здесь?
Вам Бог открыл ворота Рая!

***
- На престоле – звезда. Значенье?
- Ты Учитель.
- Во мне Учитель!
О семье его попеченье.
Называет дочку Фрончитой.
Сколько жизней во мне, не знаю.
Из проросших – его вторая.
Я живу голосами и снами,
В чудо жизни и смерти играя.

Жизнь творений

Сказали срок моих творений.
Им жить дано всего два века.
Придёт беда, наступит время
Для выживанья человека –
И будет совершён отбор!
Получит «визу» только классик.
Невидимая, брошу взор
Вслед уносящимся по трассе
Машинам с грузом фолиантов.
А мои книги – среди прочих,
Чья жизнь окажется короче.
Так поступили и атланты.
Они спасли совсем немного.
Найдут их книги, но нескоро.
Прочтут, призвав на помощь Бога,
И с первым звуком дрогнут горы.

Страшное пророчество

Сказал пророк, что выколют глаза
Тому, кто мою книгу прочитает.
О, Господи, как страшно он сказал!
Ужель так будет? Я так не считаю.
Так может поступать один Антихрист.
Ужели правда – скоро он придёт?
Брось мою книгу, но для Бога выстой,
Народ Святой Руси, Святой Народ!

Диалог с Учителем

- В дань слепота? Невыносимо! –
И я сломала карандаш.
Всё сжечь!
- Нет, пусть прочтёт Россия!
Не уничтожат весь тираж.
Пиши, родная, всё, как было!
Не в твоих книгах – в мире зло.
Пиши, пиши! Иль ты забыла,
Что Бог дал чёрное стило?

***
Святитель пролил столько слёз,
Что их достало для крещенья.
Троян! Исхитил Двоеслов
Его из вечного мученья.
А кто о нас восплачет? Дух?
Не хватит слёз. Суровым днём
Те, кто покается, в Аду
Мы будем крещены огнём.

***
Японию тряхнуло – просто ужас!
Землетрясенье силой в 9 баллов!
Прошло цунами. Будет ещё хуже.
Смещают ось. Земля заколебалась.
«Терпеть – удел всех Божеских созданий.
С лица Земли сотрутся, словно мел.
Но терпит боли даже Мирозданье
При назреванье важных перемен», -
Сказал Учитель, повторив ту фразу,
Что говорил давно, но не забыта.
Всё понимает и смирился разум,
Но сердце ужасается событьям.

***
Почти на четверть метра ось сместилась.
Стали сутки чуточку короче.
Мир меняет Бог и Его Силы,
Чтобы Основания упрочить.
«Сотворю всё новое, – рёк Бог.
Новым людям – новое пространство».
Новое приходит через боль
Революций, катастроф и странствий.
Дух мой гонит ветер новизны.
Где ещё подобное творится?
Где ещё события грозны?
Где планета ужасом томится?
- Дух, оставь досужий интерес!
Неужель тебе смотреть не страшно,
Как был город где-то и исчез,
Как качает вертикали башен
Здесь, в Японии, сегодня и сейчас?
На плаву – дома, корабль – на суше!
Скажет кто, что будет через час?
Может быть, как их, тряхнёт и нас?
Небеса, спасите наши души!

***
В третьем посланье Лючии Фатимской
Есть об угрозе войны и о Церкви,
И о Российской особенной Миссии.
Это посланье запало мне в сердце.
«Большего я не могу вам сказать», -
Молвил в конце разговора Бальдуччи.
Нам предлагают зашорить глаза,
Чтоб не смотреть, как сгущаются тучи.
Только над тем, что хранил кардинал,
Павел Второй чуть приподнял завесу –
Он о великом потопе сказал.
Я повторила. Наверно, не к месту.

***
О новом оружье пророчил Тарабич.
Что только ни делают власти над нами!
«Заставят учёных придумать снаряды,
Которые будут ввергать в бессознанье,
Но не убивать. Видно, мало людей
Останется к этому времени или
Глушить непокорных на бедной земле
Так будет Антихрист и Тёмные Силы.

***
Дятел с капсулой птичьего гриппа,
С мини-чипом слеженья из космоса.
Чья диверсия, людям открыто.
Ужаснулись, задавшись вопросами
О болезнях. Мы, люди – уроды.
Мы жестоки друг к другу бываем.
Но зачем же созданья природы
Так коварно и зло убиваем?

Преображенье

«Преображение созданий» - этот План
Отца и Сына
Для исполненья Божью Духу дан,
И мы, как глина,
Его руками мнёмся, чтобы стать
Подобьем Бога.
Нам говорят в конце Его уста
Слова Итога.
Вы возразите: «Библия гласит,
Что изначально,
Как у Богов, имеем внешний вид».
Да, но печально,
Что только внешний. Разум наш двояк.
В нём искус вечный,
И нас сжигает его желчь и яд.
Грех человечий –
Мы не имеем сил его изжить,
У нас нет воли.
Идём «по краю пропасти во ржи»,
Хоть каждый волен
Так воспитать свой разум, чтобы жить
Почти безгрешно,
А мы хватаемся за бомбы и ножи,
Бомбим и режем.
Мы отдаёмся страсти – и аборт.
Убить младенца!
Дух Правый, всех, кто жёсток, страстен, горд,
Рази под сердце!
Ты, тот, кто вносит тяжесть Крестодара
В судьбу людей,
Рази – мы правильно поймём твои удары
В наш Судный день!

Путь

Путь восхожденья к совершенству триступенчат.
Дойдёшь до финиша – вручат победный венчик!
Прошла вся жизнь, как один долгий день –
Я поднялась лишь на одну ступень.
Я пересилила великую беду –
Теперь мне в слухи говорит Господний Дух.
О, как осилить трудную дорогу
От Духа к Сыну и от Сына к Богу?!

Эврика!

- Когда восплачет о тебе Сансара,
Пойдёшь ко Мне со скоростью гонца,
Затем на попечение Отца –
Он отвечает за «киты» шаданакара.
- А Ты за что? Наверно, за «слонов»?
А Материнский Дух – за «черепаху»?
Я разгадала смысл оккультных слов!
Забыв картинку, люди дали маху.
На чём же истинно покоится Земля?
На перевоплощенье человека,
Со-знанье и Любви! – открыла я. -
На карме и на творчестве от века!
Понятья эти вмещены в слова,
Которые заключены в кавычки.
Значенья Азбуки Духовной голова
В слова подставила почти что по привычке,
И получилось то, что вы прочли.
Кричу я: «Эврика! Ещё одно открытье!»
И вы б, задумавшись, его свершить могли,
Имея Азбуку Богов. И плюс наитье.

Троица

Мысль Сотворения рождается Отцом.
С Отцом совместно оформляет Мысль
В План Вечный Сын. Становится венцом
Для Дела Дух, План претворяя в жизнь.
О, Троица – Богов объединенье!
Отец, Сын, Дух –
Мысль, Слово, Исполненье!

Третья ипостась Троицы

Бог провёл разум мой сквозь Горнило.
Результат озарений и дум –
Осознанье того, что Мать Мира –
Ипостась Божьей Троицы, Дух,
Называемый в дальних созвездьях
Материнский Дух Рая. Как мне
Святой Церкви об этом поведать
И не быть осуждённою ей?
Ведь не примут сей вести, хоть знаю –
В этом Истина и Божья Мать!
Но кто я? Невеличка земная.
Станут ль мне отцы Церкви внимать?

***
Сотворены планеты и созданья,
И не оставлены они опекой Высших.
Что было б без опеки в Мирозданье?
Мой дух один, наверное б, не выжил.
И всё, что происходит, не случайно.
Давно ко мне приходят Свыше вести.
Что будет мне за извещенье тайны?
Что будет мне за тайную известность?

***
Вселенную всё дальше расширяя
Куда-то в беспредельность, в бесконечность,
Создания из вида не теряя,
Даруя моронтийным душам вечность,
Бог Духа шлёт нам.
Моронтийная душа –
Ребёнок светлый разума и Духа.
Читать «Урантию» и Космосом дышать,
И открывать свой тонкий орган слуха
Несущим мудрость Высшим голосам
Архангелов, Богов, Учителей –
Задача на сейчас. О, Небеса,
Склонитесь ближе, говоря Земле!

Нибиру

Есть ченнелинг о наших судьбах,
Что зависят от Нибиру,
От того, как планета будет
Проходить мимо нас. (Не берусь
Я судить о ченнелингах, много
Их сейчас – нужно ль верить всем?
Разнобой голосов – итогом.
Я себе говорю: «Не сей
Своего зерна в этом поле,
Разных слухов не повторяй».
Но живя средь людей, поневоле
Им приходится доверять).
Где пройдёт Нибиру – за Ра?
Это было б не так опасно.
Аннунак нам не друг, не брат,
Но одно говорит он ясно,
Что исход прохожденья зависит
Целиком от морали нашей.
Это Суд? Так нас судят Выси?
Этот год будет очень важен.
Ну, а тот – завершенье цикла!
Вон, Японию как тряхнуло…
Не надеясь на благо, сникла
Я – мне жаль наш планетный улей.
Говорят, Нибиру не планета,
А корабль управляемый. Мощно!
Мой Учитель молчит об этом,
Но он знает, он знает точно!
Я спросила: «Мы их увидим?»
Он ответил: «Прости, не знаю».
Он предвидит, он всё предвидит,
Но не хочет сказать! Без сна я,
В думах вся. Почему молчит он?
Почему не откроет тайну?
Опасается мой Учитель,
Что молчанье хранить не стану.
Да, он прав. Преступаю часто
Повеленья его, запреты,
Но когда день грозит несчастьем,
Разве можно молчать об этом?

Случайные совпаденья?

Теченье времени, (подметил умный глаз),
Так разделяет политические лица,
Что, (приблизительно), вхождение во власть
И, (точно), крах воинственных амбиций,
Имеют сдвиг в 129лет.*
Линкольн и Кеннеди имеют сдвиг в столетье
В похожих судьбах. Если длить тот след,
Вот-вот родится** полководец третий,
Чьей родиною будут США.
И если так, подгадано красиво.
Но протестует бедная душа
Против прихода новой страшной силы.

*Наполеон и Гитлер
**2017-18 г.г.

Мёртвая зона
Александра Кайдановского

Кай, Каин иль Сталкер?
Глотнули озона.
Мучительно странный
Фильм с мёртвою зоной.
Под знаком Плутона.
Блок зоны четвёртой –
Предболью, предстоном.
Защита с душ стёрта.
И чёрная зала,
Как зала желаний,
О роке сказала,
Чего не желали.
Мы гайки бросаем,
Наверно, напрасно.
Сумеем ли сами
Пройти безопасно
Меж сцилл и харибд
Нашей внутренней сути?
Нам фильм говорит:
«Есть Незримые Судьи.
В душе прочитают,
Что людям не видно,
И выплывут тайны
Желаньем постыдным».

Ожиданья Высших

Бог-Отец притягивает личность,
Его Сын – духовную реальность,
Бог-Дух – разум.
Бог-Отец первичен,
И в Нём – всё. Понятие сакрально.
Бог-Отец, дав личность, ждёт от нас,
Что духовность восприняв от Сына,
Разум к Духу устремив, сейчас
Станут выше граждане России.
Станут выше люди всей Земли
Пред лицом великих испытаний.
Над Землёй склонил Господь Свой Лик,
У плеча – Мадонна Пресвятая.

Япония после землетрясения

Нехватка пищи. Отменённый рейс.
В аптеках раскупают йод-актив,
Поскольку повреждённая АЭС
Радиоактивный пар должна спустить.
Чтоб не взорваться. Норма радиации
Превышена примерно в восемь раз.
Людей, которым некуда деваться,
Власть размещает. Много таких баз.
Всех проверяют, не заражены ли.
Провериться народ стоит «на нервах».
Всё рухнуло, а как красиво жили!..
Но держит разум, в свои силы вера.
Мы у экранов не смыкаем глаз.
Нам очень больно от больших потерь.
Кадр – новорожденный. Подумала: «Сейчас
Лицом к лицу рождение и смерть».

Разговор с посмертной

Я не говорю с посмертной вслух,
Но в моём молчанье напряженье.
Мои мысли слышит женский дух.
Мои слёзы – её чувств движенье.
Лола, плачешь ты и плачу я
О твоей судьбе невероятной.
Ты в гробу пришла из забытья –
Не услышали. Кто слышит нас из ям?
Не вернулась женщина обратно.
Каждый дух идёт с своей бедой,
Как же нужно сердце мне скрепить!
Если б я могла живой водой,
Как слезами, души окропить...

Белая любовь

Я любила многих недостойных,
Сердца не жалея,
Но любовь моя цвела без стона –
Белая лилея.
Белая лилея, радость сей!
Тысячей молитв освящена,
Белая любовь – любовь ко всем.
Я люблю, как Божия Жена.

Прости

Мужу Сергею

Прости меня. Не думай, что чужим
Стал мне. Людей сближает не постель,
А нежный свет отзывчивой души
И зеркала седин средь общих стен.
Не говори, что я «в себя ушла».
Нет, не в себя, а чуточку вперёд.
Прости, что сердце для других я жгла,
Но во главе угла стоит народ.
Прости за то, что за собой зову.
Наверное, я в этом не права.
Ты должен сам услышать Высший звук,
Ты должен сам расшифровать слова.
Прости за то, что всё моё – в горсти,
А остальное – прочим сторожить.
Прости меня. Прости за всё. Прости.
Прощённым воскресеньем стала жизнь.

После катастрофы

В режиме жёсткой экономии
В предчувствье худшего несчастья –
Взрыв на АЭС – живёт Япония.
Шлют помощь страны. Их участье,
Наверно, стоит дорогого,
Но ведь на сотни километров
Одна разруха – нет другого.
На побережье плачут ветры…

Актёр

Виктор Авилов. Время отбило
Только полвека – Смерть придавила.
Кончились праздники, кончились будни.
Фауста сцены больше не будет!
Сыграны были Гамлет и Воланд –
Роли, что стали сгустками боли.
Маска таланта – слепок с лица –
Стала актёру знаком конца.
Взяв свою взятку, тешься, Смерть, тешься!
Роли всё те же – люди не те же.
Невосполнима эта утрата.
Нас мало на сцене – все в ложах театра,
Что миром зовётся. Вновь занавес поднят.
Фарс иль трагедия будет сегодня?

***
Пятнадцать, пять и восемь –
Медь, человек и мёртвый.
Рок, ставший чёрной розой,
Пот смертный, с лба отёртый.
Но вписана весть Бога
Средь строчек Интернета.
Была жизнь лишь предлогом
Рождения поэта.
Исследователь смерти,
Он часто пальцы резал.
Его толкали черти
На сталь холодных лезвий.
Не выдумка, не сказка
Слеза из сукровицы.
Улыбка – только маска.
Вся жизнь – паденье птицы.

Пятнадцать, пять и восемь.
Медь – трубный звук итога.
Ем плод, упавший в осень
С эдемских яблонь Бога.
«Мысль Нории» невнятна
Среди кумранских свитков.
И снова непонятно
Кричу, огнём повита.
В паденье жгутся выси,
Отчаянен крик птичий.
Свет – огненные мысли.
Боль – фраз косноязычье.

***
Израиль. Девушки с винтовками.
Стреляют юные защитницы.
С утра учиться лучше б топали.
Зерно ссыпали лучше б в житницы.
Они солдаты, к сожалению.
Необходимы странам армии.
Их боевое поколение –
Властей воинственных веление.
О, время – войн локальных зарево!

***
Из урны восставши, родившись из свитка,
Я пестую боль в себе огненным слитком.
Мой брат по страданию, слову поверь –
Плачу за Весть Неба я жизнью своей!
«Не выдержит Небо торговлю» и сдастся,
Поможет – и доброе сделать удастся.
Я верю, я знаю, меня «не обманут.
Работники Света Владыками станут»,
И Тьму, сожигая, огнями окружат,
И мирного неба не тронет оружье.
Союз заключит снова Бог с человеком,
И будут довольны все нынешним веком.

На сон грядущий

Опять «Серебряные нити»*:
«Какие опыты смирения
Придут к тебе во сне сегодня?»

Я вас прошу, некрепко спите,
Чтоб просочилось сокровенное
В ваш сон из сфер Святых Господних!

*Вечерняя радиопередача А.Г. Данилина

***

Из Японии ловлю любую весть.
Как дела там с радиоактивностью?
В океан относит облако с АЭС.
Не дай Бог, к Америке вдруг вынесет.
Обсуждают: заковать в бетон
Блоки станции, как сделали в Чернобыле.
Так возможно справиться с бедой.
Атом расщеплён. Напрасно трогали!
Приняла Япония в себя
Бомбы, а теперь и «мирный» атом.
Отчего ей скорбная судьба?
Цепь причинностей – и судеб мириады
Сплетены в неотвратимый Рок.
Больно, больно! Не хочу о карме.
Боги, есть ведь болевой порог.
Свыше сил не налагайте кары!

***
Я думаю до боли, до огня
В моём мозгу,
Но планы Бога скрыты от меня.
Я не могу
Ни проследить причинности прямой
Всех перемен,
Ни уяснить, зачем грозился Он.
Но гром гремел!
Иль оборвать в сей срок чумной наш праздник
Задумал Он?
Не справедливость – целесообразность!
Суров закон.
Но что для Бога целесообразно,
Для «муравьёв»
Катастрофично, жутко, безобразно!
Нутро моё
Горит от боли. Небо болью учит.
Боль в каждом дне.
Но я не знаю, стала ли я лучше.
Богам видней.


Как закаляется сталь

«Как закалялась сталь» характера людей?
В борьбе с природой дикой и ужасной.
Достаточно на монстров поглядеть –
И станет многое в той прошлой жизни ясно.
Суровый климат тоже много дал.
Попробуй пережить оледененье!
Да, ценен разум, но, пойми, беда,
Когда нет силы духа в поколенье!
Имеем всё: удобный тёплый кров,
Период мира. Вечно б жизнь такую!
Не будет войн, так время катастроф
Придёт, на силу духа испытуя.

Евангельское

«Се, творю всё новое»
Откровение, гл. 21

- Какою будет жизнь под новым небом,
На новой, нам не ведомой земле?
- Мы напитаем вас духовным хлебом,
И Истиной зовётся этот хлеб.
Не будет плача – Бог утрёт все слёзы,
И воду жизни каждый изопьёт.
- То скоро будет?
Сей вопрос занозой.
Занозу вынув, вылив в ранку йод,
Сказал Учитель: «Мощные событья
Грядут. Готовьтесь, люди, к смене рас.
Не будет предречённое забыто.
Сознание меняется сейчас.
В восторге новые читая Откровенья,
Для будущего делать торопись!
Спеши! Что жизнь? Из вечности мгновенья.
Эоны знает мировая жизнь».

Пророчество

«Силу любви примет поздняя Дама».
Стихи мои ценят, так не обо мне ли?
«Уйдёт от известности, шума и гама».
Зачем мне известность? А шум, в самом деле,
Мне вовсе не нужен. Хочу, чтоб читали
О Боге, о духах стихи, в жизни главах.
Хочу, чтобы Знанье в стихе почитали.
Хочу, чтобы Богу досталась вся слава.

Девушка и Ангел

Девушке юной, что чуда просила,
Ангела вечной хандрой донимала,
Чтоб отвязаться, Ангел красивый
Вышил сон «Радость» на одеяле.
Девушка утром улыбкой сияла!
Но радость продлилось всего три недели:
Девушка спичкой прожгла одеяло –
Птицы из сна на Восток улетели.
Там, на Востоке, птиц этих стаи,
Там, на Востоке, дивное диво!
А девушка курит, и вряд ли вновь станет
Браться за пяльцы Ангел красивый.

***
Ночь сна пожертвую перу.
Пером пожертвую, чтобы поднять больного.
Упрёк сглотнув, как горькую кору,
Я откажусь идти на пир. Весною
Я в мир уйду, накинув рюкзачок,
В речушки и в поля глядеть влюблённо.
Попутчиком мне станет старичок,
Грызущий прутик с листиком зелёным.
Завяжется неспешный разговор
О белках, птицах, о лесных приметах,
И восхитится его синий взор
Открывшейся полянке первоцветов.
Он птице, затаившись, подпоёт,
С прищёлкиваньем, посвистом, как надо.
Он скажет: «Чистотел хорош, как йод,
А белена содержит капли яда».
Он ёжика положит на ладонь
И в чёрный нос ему слегка подует,
Из мятой фляжки напоит водой,
Ватрушки даст… А я шагаю с думой.
Старик меня не спросит ни о чём.
Зачем? Захочет спутник – сам расскажет.
Старик вниманье к следу привлечёт
И несколько звериных троп покажет.
И выйдет лось, великолепен, горд,
Качнёт рогами и шагнёт вновь в чащу.
Замру и я, и дедушка Егор,
При трубном кличе, далеко звучащем.

О переходе в эфирно-кристаллическое
тело света 5-го измеренья
(из беседы с Высшим Существом)

- Двенадцать пар спиралей ДНК.
Пока в программе активация пяти.
- Как углерод на кремний в теле сменим, как?!
- О, не заботься! То этап Пути.
И даже будешь ты вольна уйти,
Имея Мéркабу, без корабля в пространства.
- Но не одна ж? Где проводник для странствий?
- С Послами Света группа полетит.
- Куда, не скажете?
- Все выбирают Центр.
Все остров Рай мечтают посетить.
- Не высока ль для душ незрелых цель?
- Не близок Рай, «дозреете» в пути.
- Лететь мы будем много тысяч лет?
- Нет, есть ведь «звёздные врата», порталы входа
В тоннели меж галактик. На Земле
Такая вам не мыслилась свобода!
Но многие останутся помочь
Своим собратьям в Колесе Сансары.
- И я б осталась…
- Как захочешь, дочь,-
Сказал и вдруг сместился Светозарный
В подплан иной, где взгляд не досягал
Его негуманоидное тело.
Он всё мне популярно рассказал.
Теперь я знала, что мне дальше делать,
На что надеяться, каких событий ждать.
Такое чудо на Земле впервые!
Настало время Жатву Жизни жать.
Сверкнул серп Ангела, когда сложил он крылья.

Дух с именем Рок:

- Я зло любил, поборник власти тьмы,
Хотя и был за зло тюрьмой наказан.
Я, умерев, развил энергомысль.
Ей предавал живую лютой казни,
И человек меня не полюбил.
И нелюбовь ударила, и больно.
А я хотел, хотел её любви!..
«Что делать мне?» - заплакал я невольно,
И просветление сошло в мой тёмный ум.
Я понял: люди любят за добро.
Я сеть порвал, в которой, как паук,
Стерёг других, дав себе имя Рок.

В ожидании взрыва чужого солнца

О, Орион – как бабочка созвездье!
Я вглядываюсь в крылышко мучительно.
Вот-вот взорвётся солнце Бетельгейзе
И с ним – три мира моего Учителя.
Я слышу стон, тяжёлый, как гора,
И мне на свете ничего не надо,
Ни радости, ни счастья. В сердце страх:
Успел ли кто с планет уйти от Ада?
Четвёртый мир – планетка, планетоид.
На нём его любимая жила.
Великий Космос! Что жизнь наша стоит?
От взрывов гул – по нам колокола,
По детям Бетельгейзе, Солнца, Веги.
Похожи мы лицом и ДНК.
- Миры взрываются, чтоб дух наш шёл к победе?
Отец Всеобщий, в том Твоя рука?
Ответ пришёл из беспредельности нескоро.
Отец Всеобщий детям отвечал:
«Друг в друге вы должны найти опору
И жить не ссорясь. Я так возмечтал.
Идут в мирах космические войны,
И вы из колыбели – тоже в строй?
Довольно, дети, говорю, довольно
Вам всем смертельной тешиться игрой!
Безумство – воевать из рода в роды!
Вам некогда взглянуть на звёздный свет.
Звезда взорвётся – примете ль народы
К себе с её обугленных планет?»

Время преображенья

Земля – прекрасное живое существо,
Что согласилось стать пристанищем для душ
В уроках Космоса, увы, не преуспевших.
Они энергию своих свободных воль
Использовали не для высших нужд –
Для погруженья с головой в мир вещный.
Но время кончилось. Пора давать отчёт
Учителям, пора сдавать Экзамен.
А их Мамона до сих пор влечёт,
На злато смотрят жадными глазами.
Что делать с ними? Ведь Земля, лучась,
Войдёт в иное измеренье, выше.
Опомнившись, творцами станет часть.
Отставшим на Земле уже не выжить.
Прецессионное выравниванье и
Сдвиг галактический – космические циклы.
Во время сдвигов вызвались жить мы,
И надо жить иначе, чем привыкли!
Не хочется в другой трёхмерный мир
Идти доучивать суровые уроки.
Опомнимся! Отворотясь от Тьмы,
Все в Свет шагнём, ведь наступают сроки
Замены наших углеродных тел.
В основе Тела Света будет кремний.
И это чудо совершат для тех,
Кто смог почувствовать космическое время.
Они не будут умирать, стареть,
А старые помолодеть сумеют!
Я знаю, суждено мне умереть,
И всё ж живу с мечтою этой смелой.
Пусть я умру, но я увижу их,
Преображённых, на Земле иной,
И к ним сойдёт Космический Жених –
Всё будет так, как Богом суждено!

Космический Учитель:

- Творяща ночь.
Не сжата меж другими,
Душа свободной птицей воспарит.
Ей суждено
Словами громовыми,
Идущими от Бога, говорить.

Пора времён
Библейских на планете,
И Ангелы Церквей людей ведут.
Дары Имён
Несут святые дети,
Пришествия Христа на Землю ждут.

В деснице книга.
Сняты две печати,
И рыжий конь летит по облакам.
Я сердцем видел
Ангела Причастья,
Причастья к окровавленным векам.

Но вот труба!
Огонь смешался с кровью.
Горят деревья и трава горит.
Грядёт судьба
С Возмездьем и Любовью!
Созвездье о терпенье говорит.

Моей планете
Будет ещё хуже.
Как спичка вспыхнув, в пламени сгорит.
Горячий ветер
Понесёт в мир ужас,
И сердце в боли Бога укорит…

Космический Учитель – Нория:

- Мы жили сто лет.
- Почему же так мало?
- Вам кажется мало, а нам хорошо!
Другим дать пожить. На себя одеяло
Тянуть могут те, кто с кривою душой.
Мы сделали так, чтоб всё поровну было:
И жизнь, и ученье, и блага планет.
Летать между ними мальчишкой любил я:
Посмотришь на звёзды, заглянешь в конспект.
В другие созвездия славно летать!
Сияют планеты букетами роз.
В иллюминатор смотреть не устать,
Жаль нужно ложиться в анабиоз.
Я много увидел различных миров –
И светлых, и тёмных, красивых и страшных.
И в памяти ёмкой несчётно даров
От жизни, полётов и твой дар вчерашний.
Твой взгляд в Бетельгейзе и сжатое сердце
О сути землян мне сказали так много!
Мы с разных миров, но войдём в одну Церковь,
Как дети Единого Общего Бога.

Из старого

- Хочешь златовлаской быть?
- Хочу.
Поседела.
- Хочешь возноситься по лучу?
Захотела.
- Тот, кто с верой вышагнет в окно,
Вознесётся!
- Верить в сказки мне не суждено.
Сколько уж разбилось! Вы – виной!
Шут смеётся.

Старец Власий

Старчество не кончилось, ведь есть
На родной земле провидец Власий.
Может по глазам судьбу прочесть,
Дух вдохнёт – нести с терпеньем крест.
Многое дано Господней властью
Чудотворцу: мудрый дать совет,
От алкоголизма исцелить,
Веру укрепить и Высший Свет –
Свет Любви в сердца людей излить.
А какие добрые глаза,
Как болящих любит и детей!
Что б о нём такое рассказать?
Как-то раз стерлядки захотел,
Удить сел рыбёшку на реке,
Люди ж всё идут – куда от них?
Женщина повисла на руке,
Да и вместе с Власием – бултых! –
Омовенье нужно было ей.
И монах вошёл за ней в купель.
А над светлой речкой соловей
Так самозабвенно Богу пел!

Небесные о наркомании

- Взорвать их надо, - говорят
Мне Свыше о наркоторговцах.
- Пожечь огнём – пускай сгорят!
Ведь юные, как овцы,
Идут на пастбища «травы»,
Затем к обрыву смерти,
Не поднимая головы,
А по дороге – «ломок» рвы.
Торговцы, словно черти,
Слепые души гонят в Ад.
Иллюзия, что зрящи.
Наркотик – зло, наркотик – яд,
Чан со смолой кипящей.

Интерес

Чтенье книг оккультных стоит свеч.
Слышать Небо – Божья благодать.
Съёмка ауры – чудеснейшая вещь.
Если хочешь о себе узнать
Нечто новое, тебе расскажет цвет
И энергии, текущие внутри.
Очень жаль, что интереса нет.
Ты неярок в цвете – посмотри.
Интерес – движитель всех умов.
С интересом Бог миры творил!
Интерес во всех вложил давно,
Отчего не все мы им горим?



Маленькая пророчица Каедэ Убер

Сбылось предсказание Ванги.
Французская девочка странная
Родилась, живёт между вами
И даже летает меж странами.
У девочки сбой в ДНК.
Слепой быть, ей скоро, как Ванге.
Пусть букв не напишет рука,
Пророчества скажет словами.
Пока что пугается их,
Тех мёртвых, что с вестью приходят.
Пока голосок её тих
И с папой она на народе.
Но миссия всё ж началась!
Тяжёлой ей быть, но высокой.
Карать и дарить – Божья власть.
Над всеми Господнее Око!

В связи со смертью актрисы

Та ушла, что играла роль вечной
На экране и перед толпами.
Погасил свет искусственный вечер.
Утро – в почке весеннего тополя.
Вечных нет. Ветер времени дул
На цветок, не желавший увясть.
Мы любили цветок тот за дух,
Но цветы не живут дольше ваз.
Ваза – мир. Кто её разобьёт,
Ворохами цветы изломав?
Галактический сдвиг уж идёт,
Ваза движется к краю. Вот-вот
Рухнут горы и наши дома…

Апрель

Небесные учителя
о квантовом переходе

Нужно два процента просветлённых,
Чтоб пошёл процесс поднятия сознанья.
Это для Руси три миллиона.
Мы даём – несите в массы знанья!
По прогнозам вас должна быть четверть,
Кто готовы двигаться с планетой.
Труден Переход, но в этом веке
Он произойдёт. Кто мечен метой,
Пусть покрепче держит, что имеет.
Говорим не о вещах – о духе.
К рейсу и не меченый поспеет,
Если не последует старухе.
Жадный – у разбитого корыта.
Властный – у расколотого трона.
Кто такой ты – Богу всё открыто!
Не останься на краю перрона,
Когда поезд полетит сквозь время,
Переходом квантово сияя
В новое земное измеренье.
А остался – отойди от края!

***
Землетрясенье в Греции, шесть баллов.
Вслед за Японией вздрог в Средиземноморье.
Иль Мать Земля терпеть людей устала?
Или пришельцы принесли нам горе?
Не раз во зло усилья прилагали.
Лемурию сгубили. В Атлантиде
Толчок к событиям известным они дали.
…Мне снился сон, и страшно было видеть
Всё небо в НЛО. Их строй – из свастик.
Летели, как фашисты на параде.
Подумать страшно, что Земля – в их власти,
Но думать надо, крепко думать надо!
Быть может, пригласят на корабли
Иль соблазнят кого-то «вознесеньем».
Подумайте, как уходить с Земли?
В ней наше счастье, сила и спасенье!
Морить нас будут хворями, бедой,
Мы будем голодать, но не сдадимся.
Земля – наш Дом. Земля – наш Отчий Дом.
Умрём, но в новом поколении родимся!

***
Нас дёргают за ниточки с невидимого плана
Искусные в работе «кукловоды».
Напрасны все попытки не подчиниться плану.
Не обрести желаемой свободы!
Что делать Гитлеру, властители решат.
Наполеону в череп вставят чип.
Руками нашими Историю вершат.
Кто? Боги, духи, вои, палачи?
Пишу. Мысль в мозг настойчиво: «Молчи!»


Зал смеха

Актёр, как ты смеяться мог,
Когда сошёл сонм опечалей?
Мне будто с ядерной зимой
Земную душу обвенчали.
А зал смеётся. Режет смех
Мои чувствительные уши.
Я здесь ещё, но лишь для тех,
Кто о серьёзном хочет слушать.
Смеяться, право, не грешно,
Когда не разучился мыслить.
Но думающим не смешно.
Сто опечалей шлют нам выси!
Зал вправе их не принимать
И продолжать жить «по приколу»,
Но свойства строгого ума
Ведут в Космическую Школу,
Чтоб подготовиться к тому,
Что называют Переходом.
Смеётся зал, но тот, кто мудр,
Сидит с космическим народом
И слушает Учителей,
И чувствует, как дышит Солнце,
Как тяжело сейчас Земле!
Редеет зал, но всё смеётся…

***
Катастрофически старею!
Тысячелетний дух пророс.
Его рассказы сердце греют.
Его судьба – причина слёз.
Его глаза, его морщины
Я вижу на своём лице.
Почти бессмертные мужчины,
Лета шипом у вас в венце!
Имея вещие уста,
Вы говорите о грядущем.
О, отчего вы здесь – не там,
Где молодеть способны души?!

Путь в Рай и из Рая

Когда вдруг станет моронтийною душа,
Возьмёт её в себя супернафим.
Полёт его – через пространства шаг.
В преддверье Рая попадёшь лишь с ним.
И там, переходя из круга в круг,
Предрайские миры изучишь ты
С их тысячей магических наук,
Создания вселенской красоты.
И в Корпус Завершения вступив,
Ты обретёшь, как дом, прекрасный Рай.
Но позовут Вселенские пути –
Уйдёшь, чтоб помощь принести на край
Или за край, во внешний сонм колец,
Где Райские Сыны миры творят,
Куда шлёт Духа личностям Отец,
Желаньем крепости своих существ горя,
Желаньем беспредельности миров
С их нескончаемым, как жизнь, разнообразьем.
Так вложим в свою жизненную роль
Все чувства лучшие сердец и весь свой разум!

Этот больной безумный мир

Сжигают крест в ответ на дерзкий акт
Сожжения Корана.
Безумный мир, чего докажешь так?!
Уже давно живёшь с открытой раной.
Гноится рана, чешешь гнойники
И далее инфекцию разносишь.
Когда придёшь и сядешь у реки,
И плоть нечистую омыть её попросишь,
Река иссохнет – не омочишь губ.
Ты не найдёшь на травах ни росинки.
Огонь саванну выжжет и тайгу.
Ты станешь целовать, опомнясь, Лики.
Ты призовёшь Всеобщего Отца,
Перед Распятьем преклонишь колени
И Мать Богов, лишённую венца,
Возлюбишь, вознося к Ней умоленья
Через Вселенную на Божий остров Рай.
Как блудный сын, покаешься в измене.
Боль твоих ран, твоей души кора
Потребуют духовных исцелений.

Молитва

Приняла Твою веру, Отче,
И законы Твои тоже.
Озари Твоим светом ночи
И спаси наши души, Боже!
Взяв благой пример с Соломона,
Я прошу Тебя: «Мудрость дай нам!
Дай нам волю жевать солому,
Со зверья не требуя дани.
Кротость дай, чтоб зла злом не множить.
Дай терпенье удары Рока
Принимать благодарно, Боже,
Боль считая Твоим уроком.

Завет

На мне Господняя печать:
На лбу круг вижу в тонком плане.
Слова Творца во мне звучат:
- Дитя, кладу завет меж нами.
Дела с тобой поделим мы
На две прекраснейшие части:
Ты принесёшь на Землю мир –
Я принесу на Землю счастье.
Зависит всё от нас двоих.
Без мира счастия не дам Я.
- Господь, что может сделать стих?
Что может женщина седая?
- Но есть завет, и в силе он.
Я волен каждому глаголить –
И мир придёт со всех сторон,
И непалимо встанет в поле!
На протяженье этих лет
До дней последних, до успенья
Храни завет. Храни завет –
От бед планетных искупленье!

Обращение к землянам

Любя и чтя свои Святые книги,
Любя своё земное естество,
Земляне, братья, люди всех религий,
Объединимся в вере в Божество,
Что Райской Троицей зовётся во Вселенной:
Всеобщий Бог-Отец, Мать Мира и Бог-Сын!
Объединиться – Высшее веленье!
Объединимся – избежим грозы,
Которая нависла над планетой!
Молитвой к Троице старайтесь изменить
Полёт по траектории кометы,
Чей хвост нас может всех заледенить.
Поверьте, Троица космически всесильна –
Галактики вращает, как волчки.
Объединимся, приложив усилья!
Объединимся, чтоб сложить мечи!

Братьям славянам!
Благая весть

Пришёл Христос с призывными словами:
«Объединяйтесь, мирные славяне!
Я вас в союзе вашем поддержу,
Я вашим добрым сердцем дорожу.
Объединяйтесь, наступает час,
Чтоб Мать покров не отняла от вас,
Чтоб Бог-Отец, что долго горевал
О вас, теперь вам счастье даровал!»
Упала в ноги за благую весть.
- Как мне её до всех славян донесть?
- Есть Интернет, вам всё приходит к сроку.
Зачем из дома выходить пророку? –
И я увидела, как Иисус смеётся.
- Но выходи, чтоб помолиться Солнцу!

Молитва Богородице

Святая Мати Бога, мне в Твой день,
В день Благовещенья принёс благую весть
Твой мудрый Сын. О, не оставь в беде,
Не отнимай покров, дай сил всё снесть!
Скажи, ведь Папа Римский посвятил
Россию сердцу Твоему и мы Твои?
О, Сердце Непорочное, свети,
Чтобы Союз Славян пребыл в Любви!

Порученье Бога

- Будь летописцем! – говорит мне Бог.
- Ужель на свете мало летописцев?
- Хочу такого, чтоб не проклял рок,
А став рукою для правдивой кисти,
Смог написать живое полотно
Идущих поразительных событий.
Хочу такого, чтобы людям мог
Сказать: «Землетрясение – глядите,
Земля уже терпеть устала вас
И стряхивает, словно насекомых!
Всё было вам – и персик, и лаваш,
Но не ценили вы Земного Дома.
Шли брат на брата, обнажив мечи –
И оставались вдовыми невесты.
И для планеты вы, как палачи,
Так для чего давать вам в мире место?»

Инопланетянин

Тхырец называет Бетельгейзе,
Своё солнце, по иному – Архтур.
Он взорвётся на крыле созвездья –
И обрежут нити жизней Парки.
Прилетят – куда деваться душам?
Он уже давно здесь в тонком теле.
Его жалость к братьям, к солнцу душит.
В кораблях битком они летели.
Многие остались в Орионе,
Но там переполнены планеты.
Думаю, мы гибнущих не тронем,
Ведь они такие ж Божьи дети,
Только опытней землян во всяком деле,
Воплощаясь, меньше забывают.
Они Тонкий мир познать успели,
На других созвездиях бывают.
Тхырец, мой Учитель, много знает.
Его память просто необъятна.
Я простая женщина земная.
Мне иметь Учителя приятно.
Да ещё с высоким интеллектом.
Да ещё с уменьем видеть в дали.
Он пришёл ко мне далёким летом,
Его власти Шамбалы послали.
Он молчал, что инопланетянин,
Но я догадалась по виденьям.
В его сердце – чувств красивых пламя.
Сильная душа его не тенью
Прикасается ко мне – духовным светом.
Рассказал он о любимой Тхыре.
Нужно быть художником, поэтом,
Чтоб так дивно рассказать о мире,
Полном разных птичьих голосов,
Даже в его речи что-то птичье.
Птицы – население лесов,
Райские цвета и форм величье.
В моде украшения из перьев.
Ах, какие носят ожерелья
Женщины и юноши! Потерей
Этот мир, где козлики, газели
Весело резвились на лугах,
Где дома ветрами продувались,
Где не знали слова «олигарх»,
Женщины себя не продавали.
Только ум и знание – в цене.
Лишь полёты вызывали зависть
Не к планетке малой, как к Луне,
А в миры далёкие, где завязь
Жизни только набирает сок
Иль цивилизация плодами.
- Подтяни потуже поясок,
Твою руку для писанья дай мне –
Иероглиф напишу я свой
Кисточкой на тоненькой дощечке.
Посиди ещё ночной совой,
Покопи любовь в своём сердечке
К малым существам с других планет.
Я тебе их много покажу:
Это тхея – излучает свет,
Это золотой прекрасный жук…
Загорелись глазки у дитя!
Взрослая, но ты мне, словно дочь.
Дочь, живи, светясь и всем светя
Добротой, желанием помочь!

Диалог с инопланетным Учителем

- Вы удивительный тхырец!
Как Вы сумели так быстро
Всё изучить в нашем мире?
Вы б заменили министра!
Вы б дали фору учёным!
Тратите время напрасно,
Мне, лишь монахине чёрной,
Делая вечер прекрасным.
- Шамбалой послан к тебе я,
И нет напрасных усилий.
Станешь монахиней белой
В белой великой России!
- Ради меня – это мало,
Но я Вас так полюбила!..
- То, что ты годы писала,
Мной вдохновляемо было.
Наши труды не напрасны,
И не пройдут они втуне.
Станут все души прекрасны,
Словно Луна в полнолунье.
- Что Вы! Не слушают слово.
Даже не слушают Бога!
- Этих отвеют в полову,
Этим продлится дорога,
Но на трёхмерных планетах!
Матерью Землю не звать им.
Входит она в зону Света,
В югу по имени Сатья.
Хватит дымить ей дымами
Труб заводских, аур тёмных.
Пусть Русь встаёт теремами –
Терем красивее дома!
Пусть зацветает садами,
Редкой целебной травой,
Славится пусть чудесами.
Русский народ с головой
Да с золотыми руками
Преобразит этот край.
Вспыхнут слова над веками:
Русь – и синонимом – Рай!

Инопланетный Учитель:

- Пророки твердили: «Не ешьте животных,
Не обижайте, архтурцы, друг друга.
Агрессии много в телах ваших плотных.
Дух чистый спасению будет порукой,
Когда вы начнёте движение к Свету.
В нём смысл Эволюции. Бог упреждает,
Что Архтур, взорвавшись, четыре планеты
Погубит». Пророчества не убеждают.
Не слушали мы, и решил наше солнце
Взорвав, Бог по свету архтурцев рассеять.
Четыре планеты для нас где найдётся?
Ушедшие души у вас, здесь, осели.
А вы все едите животных не меньше.
Вы мучите в клетках ваш скот, ваших птиц.
И я удивлён на мужчин и на женщин,
На благость речей, привлекательность лиц,
Притом, что злодеи, притом, что убийцы,
Притом, что, не морщась, едят мертвечину.
Быть может, обман – их красивые лица?
Быть может, оскал Сатаны под личиной?

Христос и мы

Правитель ста дивных созвездий,
А в них миллионы планет,
Пройдёт над разверзнутой бездной,
Чтоб нам принести Звёздный Свет.
Придёт Он повторно. Скажите,
Какой мир ещё удостоен
Того, чтоб Вселенский Служитель
В нём Крест нёс и умер, как стоик?!
Распявшие, ждём, и придёт Он,
Придёт, чтоб спасти распинавших!
Людей не виня ни на йоту,
Поднимет Христос низко павших,
Поймёт и простит покаянных,
Обнимет нас, блудных детей,
Нелюбящих, злых, окаянных.
Зачем? Так Он Сам захотел!
И мучится сердце земное:
За жертву, несомую Им,
За боль, коей люди виною.
Чем Господу мы воздадим?
Проходят пред Ним поколенья.
Всех знает Податель Всего.
Внесёт Он в земное правленье
Любовь, милосердье Его!

Слово и дело

Так много духовных людей!
Так много высоких идей!
А дело? Забыли его.
Но слово без дела мертво.
Приняться пора за труды.
Посадим для внуков сады!
Пусть яблоки, вишню едят,
На близкие звёзды глядят!
Построим для них не дома –
Построим для них терема!
Научим ремёслам любым
Для жизни в добре и любви.
Научим в гармонии жить
С природой, Землёй дорожить.
Научим молитве с утра
Могучему светлому Ра!

Солнцу

Великий Ра, податель жизни,
Податель света и тепла!
Ты наш Отец, в твоей Отчизне
Жизнь наша в счастье протекла.
Вокруг тебя детей круженье.
Похороводимся – лови!
Неодолимо притяженье
Твоей Божественной Любви!

***
Зачем даётся людям голова?
Добро и зло и сердце различает.
Как только начинает сознавать,
Ребёнок за поступки отвечает.
То к сердцу говорим мы, то к уму.
То разум ошибается, то сердце.
Как дальше жить, сегодня не пойму,
Мешая в чашке ложку мёда с перцем.
Как будто сладко, а язык дерёт.
Так и слова мои: сквозь сладость – перец.
Полюбит ли блаженную народ?
Чем станет жизнь – находкой иль потерей?

Блузка с шитьём

В блузке с белым шитьём – отверстие
Ало-чёрное, в смерть отверстое.
Пуля девушке грудь прожгла –
В Рай из ада душа ушла.
Блузка с белым шитьём осталась.
Блузка страшным свидетельством стала.
Рыли школьники, им до фени,
Сняли блузку с костей в трофеи.
Блузка с раной в музее школьном.
Поглядишь – и реально больно...

Капля вины

Мальчишка в семнадцать пошёл на войну.
Винтовку для боя не дали ему.
Сапёрной лопаткой он немца убил,
И долго жил ужас в мальчишьей груди,
И снилось сто раз, как немецкий солдат
С раскроенным черепом падает, взгляд,
Где ярость и мука, как порох, черны.
Жил ужас в мальчишке и капля вины.
Прошёл он войну, умирал и стрелял,
Отвагой бывалых бойцов удивлял.
Прошёл он на запад почти полстраны,
Но жгла его сердце та капля вины.

Три опоры

Наука, вера, нравственный закон –
Вот три необходимые опоры
Для человека, чтоб не рухнул он,
Когда начнут вдруг сотрясаться горы.

Поверив в Бога, ты поймёшь, что всё
В Его руках – и кара, и дары.
Скрижали чтя, по жизни понесёшь
Его Закон, как Моисей с горы.

Науку сверив с нравственным законом
И верой в Бога одухотворив,
Добьёшься многого.
Придёт в виденье сонном
Идея Свыше, разум озарив!

Гении

«Великие люди близки к сумасшествию».
Болеют они «лихорадкой священной».
Болеют, болеют мужчины и женщины
Так сильно, что входят в стихи ощущенья;
Так жутко, как в жутких картинах Дали;
С таким задыханьем, как в музыке Вагнера.
Уносит их дух далеко от земли
Жар-птицей пылающей, мучимой, раненой.
Не всякий безумец становится гением,
Но гений уже непременно безумец.
Как это даётся? Немножечко с генами,
«От Бога пришедшим» даётся, но в сумме –
Большие проценты ночного труда,
Какая-то странная им одержимость.
Ночные часы он прессует в года,
Чтоб не было стыдно за труд и за имя.

Голубиная почта

Утро вплыло дивным сном:
Белый голубь лист-письмо
Мне из Франции принёс,
Из страны прекрасных грёз.
Развернула белый лист,
Слышу – аккордеонист
Заиграл над тихой Сеной,
Вижу – девушка над сценой,
Досок пола не касаясь,
В танце кружится босая.
Голубь молвил мне: «Ответь».
Я вложила в слово медь,
Что звучит в колоколах,
С веткой вербы отдала.
Перед Пасхой, в чистый пост
Лёг меж стран небесный мост.

Библейская история

Царь Озия силён стал, возгордился
И в храм вошёл, и Богу стал кадить.
Священники сказали: «Не годится
С кадильницей в руке царю ходить!
То дело Аароновых сынов,
На службу специально посвящённых.
- Не моё дело? Нет, моё оно! –
Вскричал царь, их словами возмущённый,
И, гневаясь, кадильницей взмахнул.
И тут явилась на челе проказа.
И на царей у Господа есть кнут,
Когда их гордость превосходит разум!

***
Цивилизации, по сути, нестабильны,
Так будем бережны к тому, что обрели
Тысячелетьями таких больших усилий!
Цивилизации – жемчужины Земли –
Рождались, гибли, возникали снова,
Чтобы, дерзая, выйти в Дальний Космос,
И веру в Бога брали за основу,
И задавали Высшему вопросы,
И получали много раз ответ,
И озарения в искусстве и в науке.
Пророками написанный Завет
Благоговейно держат наши руки.
Религия, наука и мораль –
Те конструктивно верные начала,
Которые ум древний выбирал,
Чтобы от дикости начать свой путь сначала.
Но, впрочем, дикости и не было. Всегда
Велись беседы у костров о роде.
Цивилизация не только города –
Самосознанье, сохранённое в народе.

Зов фей

Вижу фей я в воздушной волне,
Слышу речь их, звучащую лепетом:
«Лоэнгрин, приплыви на челне,
Запряжённом белейшим лебедем!
Попроси, привезёт Парсифаль,
Чтоб жизнь нашу продлить лет на тыщу,
Им хранимый волшебный Грааль.
Его все существа в мире ищут.
Фей так мало осталось… Умрём, -
Слышу лепет, - мы все без Грааля.
Ждём вас здесь. Приплывайте вдвоём.
Лоэнгрин, ждём тебя с Персифалем!»

Читая Откровение

Понять всё не хватит разума –
Нужно ль за Библию браться?
О ком в Откровении сказано:
«Двадцать четыре старца
Падают перед Сидящим»,
Венцы у престола слагая?
О Древних от Века? Зрячий
Увидит их за словами.
Думай и плачь, читая,
Мукой предсудной майся!
Не принимай начертанье,
Зверю не поклоняйся!
Выльется Чаша Гнева –
Руки и лбы станут в язвах.
Время пришло пасть пред Небом!
Люди, не страшно разве?!

С любовью к Смерти

«Не в срок послушать голоса Богов».
Послушала, дивясь, и посмотрела,
И поняла, что мой закат багров,
Но изменить судьбу не захотела.
Впустила Смерть я в свой убогий дом,
Мы обнялись под завыванье вьюги
И на года склонились над трудом,
Как добрые и верные подруги.
Дождусь конца и с ней уйду навек
В незнаемые тайные пределы.
Когда со Смертью дружит человек,
Она ему являет Лик свой белый.
И не глазницы у неё – глаза,
Прекрасны и печальны, и скорбящи.
Она тебе всё может рассказать.
С ней каждый миг – стихами говорящий.

Время перемен

Я умру – мне осталась лишь дюжина лет,
Но получены вести из Штаба:
«Будет сотня событий и сердцу болеть.
Это боль мирового масштаба.
След Истории, Нория, нужно вполне
Словом в книги потомкам впечатать».
Север Африки весь полыхает в огне
Революций народных. Несчастьем
Обернулся для Ливии этот февраль.
Старый вождь, неугодный народу,
Не по правилам жёстко, жестоко сыграл.
Триста жертв принесли за свободу
Изъявлять свою волю. Не хочет уйти.
Приказал он восставших бомбить.
Не исполнил приказа пилот, не сглупил;
Может, будет за это убит.
…Вождь Египта уехал, оставив свой пост.
Там порядок уже навели.
Там поднялся народ в исполинский свой рост.
Вот такие событья Земли.
Поднялись и Алжир, и Тунис, и Бахрейн.
Чем всё кончится, трудно сказать.
Этот век, как тот век, как у нас в Октябре!
Я пытаюсь все нити связать.
Я пытаюсь понять цели Штаба. Зачем
Сто событий в столь маленький срок?
Содрогнулась Земля, и Японию-челн
Вновь трясёт за какой-то порок.
Все сотрёмся с земного лица, словно мел?
Вряд ли все, хоть кого-то оставят.
Но трудна жизнь во время больших перемен,
Что себя катастрофами явят.

***
Мы далеко от Божья трона.
Господь – на высшей высоте.
Не все Господние законы
До нас доходят в чистоте.
На нас влияют убежденья
Непросвещённого ума.
Мы так упорны в заблужденьях,
И так довлеют имена!
Мы о восстанье Люцифера
Не знаем, люди, ничего.
Кто Калагастия? В чьих сферах?
И в чём предательство его?
А знать хотим, чтоб ненароком
Ошибок их не повторить.
Мы вряд ли в Рай поспеем к срокам.
Огонь в Адах ещё горит.
Над нами нет большой опеки,
Мы предоставлены себе.
И Божьим Гласом в человеке,
Поводырём слепых в судьбе
Лишь совесть, совесть, кою давят,
Коль невозможно усыпить.
Вопрос о ней больной и давний,
Как клин, в умы людские вбит.

Скоро Битва

Сгустились тучи, скоро Битва,
Но не оставят Боги, верьте!
Мы Высшей Силой не забыты.
Сказал Высоцкий из посмертья:
«В последней Битве за землян
Нас здесь (от этих дней до оных)
Собрали в целях оборонных
И для принятия всех ран.
Земли надёжна оборона,
А для землян – пока вопрос,
Но круг спасительный понёс
Им флот с созвездья Ориона».

Сказал он это в девяностом,
А через год мне показали
Строй кораблей в два ряда – гости
Летели к нам из дальней дали.
О, нет, не гости, а армада
Помочь Земле в Великой Битве.
И нам готовыми быть надо –
Грядут великие событья!
Талькову Дева говорила:
«Земное воинство и рать
Небес пора нам сочетать!»
Объединясь, пройдём Горнило!

Третий глаз

Природа – незаконченный прогресс,
Эксперимент в Божественной Вселенной.
Жил долго динозавр, но вдруг исчез,
Хотя, казалось, этот монстр нетленный.
Менялся человек и его суть,
Возможности его ума и тела.
Что стоим мы, рассудит Высший Суд
И, может быть, решит нас переделать.
Откроют третий глаз, и станем мы
Насквозь друг друга видеть, как и прежде.
А кто закрыл глаз? Может, Силы Тьмы
В своей неугасаемой надежде
Всех обособить: человека, род,
Страну, планету, звёздную систему.
Но люди ведь космический народ,
Как гоминиды, родственны со всеми,
Кто разум творческий несёт в своей основе.
Трёхглазой создавалась голова.
Откроют третий глаз, и будет внове,
Что с чувствами расходятся слова,
Что тот, кого приличным все считали,
Таит яд в чёрном зубе, как змея.
Придём друг к другу, плача, со счетами:
- Не любишь ты, как ошибалась я…
- Тебе я верил, а ты подло предал!
- Ты вышла замуж за моё богатство.
Готовы ль мы? Вдруг лишь умножит беды,
Глаз открывая нам, Святое Братство?
Не надо было вовсе закрывать,
Не научились б люди лжи словесной,
Не научились б люди воровать.
Откроют глаз, чтоб личность стала честной!
Через болезненный пройдём переворот
В сознанье, в отношеньях меж людьми,
Но сделаем духовный шаг вперёд,
И станет чище и красивей мир.

Бог и личность

О, сколько личностей проходит и судéб –
Потоку жизни не предвидится конца!
Не возникает личность по себе,
Являясь даром Райского Отца.
Бог знает каждого – и мысли, и дела –
Как ни летел бы сквозь Него поток.
- Бог, меня любишь? – ночью позвала.
Мгновение – и аленький цветок,
Прозрачно-огненный, в прожилках золотых,
Возник во тьме и изумил мой взор.
- Какое чудо! Меня любишь ты!
И это несмотря на то, что сор
Ещё не вымела из грешной головы.
Ты любишь всех сынов и дочерей.
Хотела Бога называть на Вы,
Но нет Его роднее и добрей.
Отец, Единый для Вселенной всей,
Созвездьям в дружбе проживать велит.
Не стыдно ль, братья, ведя общий сев,
Друг друга убивать за пядь земли?!

***
Чьё ухо к Высшему не глухо,
Внимая Небу станет жить,
В союзе разума и духа
Растя материю души.
Когда материя духовна,
То моронтийная душа
Имеет право, безгреховна,
К престолу Бога сделать шаг.
То, что для смертных под запретом,
Духовной сущности дано.
Бог будет явлен в высях Светом,
В котором Его Личность, но
Нечистой мыслью всё испортишь.
Огонь Творца лоб опалит.
Живём нечисто. Зло, как порча,
Дымится в ауре Земли.

Убийство дерева

На поляне дерево стояло.
Мощное, раскинувшись ширóко,
Красоту древесную являло
И зверью, и человеческому оку.
Но нашлись такие изуверы –
Подожгли то древо, подрубили.
Отошла кора и ствол стал серый.
Высохло. Так дерево убили.
Видела убийц. Мальчишек двое.
Прогнала тогда их с топорами,
Но пришли потом, чтоб делать больно,
Обжигая и смертельно раня.
А сейчас сосну уже спилили.
Мои дети кольца сосчитали –
Больше ста лет. Столько люди жили,
Пока зло в себе любить не стали.
Не хочу убийцам кар – мальчишки,
Но откуда в юных изуверство?
Знать, не те они читают книжки –
Камнем стало маленькое сердце.

Девочка

Ты в рощу шла воспитывать детей –
Зелёных веток лёгкую ораву.
Хотя они, как галки, не орали,
Крылатые ладошки вырывали
И ввысь взлетали от твоих затей.

Ты девочка, тебе четыре года.
Глядишь, как в смолку жук рогатый влип,
Как медленен ход маленьких улит,
Как у стрекозки крылышко болит,
Как в летних травах жизнь ведёт природа.

Ещё не научилась ты читать,
Но уж поёшь на птичьем языке,
И тайна леса у тебя в руке,
И лучик солнца на твоей щеке –
Всех радостей земных не сосчитать!

Ещё не научилась ты любить.
Тебя влечёт к природе любопытство.
Глубок и неуёмен взгляд твой быстрый.
Любовь придёт, ну, а пока, как искра,
Ты научилась так волшебно быть!

Иная

Вскрываю память, удалив все блоки.
Душа, цвети!
Перед мужчиной выставляю локоть –
Не подойти.
Зачем они хотят тесней и ближе
Сойтись со мной?
Я их насквозь с желаньями их вижу.
Мой путь иной!
Я среди тех, чья участь по пустыне
Года идти,
Чья за Богами ночью в Космос синий
Душа летит,
Кому ясны события причины:
Спас – на крови,
Кто обнимает мир, а не мужчину
В большой любви.

Скоро Пасха

Косо брызнуло в стекло –
Снег и дождь.
Скоро ль к нам придёт тепло?
Ивы дрожь.
Рано лопнувшие почки
На кустах.
Серебристые комочки
Льнут к устам.
От дождя темнеет церковь,
Входит в тень.
Вспомню прутики у сердца
В крестный день.
Вспомню крестики из мирра,
Вся в крестах.
«Скоро Пасха», – вздох у мира
На устах.

Ты, Равви?

Кто сказал: «Отряхни же с волос твоих пепел.
Его яд навсегда твою душу отравит»?
Кто вошёл, словно луч, сквозь стекло, чист и светел?
Ты, Равви?

Кто сказал: «С листопадом танцуй, закружась.
В своё завтра шагнёшь, под ногой скрипнет гравий»?
Кто шепнул: «Пред зимою седеет душа»?
Ты, Равви?

Кто сказал: «Постыжу на ладонях неба»?
Разве мало стыда перед Ангелом правым?
Кто плетёт для души серебристый невод?
Ты, Равви?

Кто сказал: «Подарю всю небесную синь.
Пусть она незабудкой огромною ранит»?
Кто ждать вечность, но всё же дождаться просил?
Ты, Равви?

Русенька

Разрисовала тёмную бутылку
Цветами сакуры.
Дом – кружев, вышивок, иных красот копилка,
А сердце плакало,
Уставши ждать, как у моря погоды,
Весть из Абли.
О, моя доча, знаю я, как годы
Душа болит…
О, моя доча, не проси совета –
Сама решай!
Любовь отринув, вдруг лишится света
Твоя душа?

Чувство

Не названо в стихах –
Не знаю слов для чувства.
Обуревает страх
Беспомощный и чуждый,
Что чувство не назвать
На языке земном.
Где слов небесных клад?
Нужнó мне лишь одно!
А вдруг и в том, в одном
Мала для чувства сила?
Титан пред ним, как гном.
Оно невыразимо!
Оно живёт во мне,
В центр мира поднимая.
В нём сердце, как в огне,
А как назвать – не знаю.

Данник

Облечённые властью,
Облачённые в виссон
Говорили со страстью,
Обращая глас в выси:
«Жезл железный Ты дал нам
Сокрушить злых и скверных,
Но здесь плачущий данник
Род привёл в стан неверных.
Мы разбили б сосуды,
Что наполнены ядом,
Но тот род неподсуден.
Данник плачет: «Не надо
Ради нас скверных трогать,
Сокрушая, как глину!»
Данник плачет: «Для Бога
Из груди сердце выну –
Пощадите неверных,
Дайте бедным хлеб истин!»
Что с ним делать? Наверно,
Он безумец и мистик».
- Людям истину дайте!
Дайте даннику право
До назначенной даты
Называть себя равви!
- Возмущение в стане:
«Принимать его бредни?!»
- Мы посмотрим, что станет.
Может, он – проповедник?
Ради данника дату
Бог откладывал дважды,
Размышляя, как дать ум
Трусам ради отважных,
Лживым ради правдивых,
Скверным ради омытых.
Редко, но приходили
От неверных молитвы.
Что-то сдвинулось в стане.
Бог вновь дату отсрочил
И благими устами
О прощенье пророчил.

Пострадать за мир

Анне Лиз явилась Божья Матерь
И сказала: «Пострадай за мир!»
- Я готова, если это надо.
И в неё вселились силы Тьмы:
Гитлер, Сталин, Каин и Иуда,
Кто-то пятый, и шестой – Нерон.
О, как страшно эти мучить будут!
Кто такое стерпит – тот герой.
Были на её ступнях стигматы,
Тело в синяках, сама худая.
- Это так жестоко, Божья Матерь!
Я, наверно, меньше пострадала.
Обо мне заплакала икона.
А о Лиз Ты плакала Сама?
Много лет Бог слышал наши стоны.
Как от боли не сошли с ума?
Анну Лиз загнали в гроб. Жива я.
Моя свора нынче поутихла.
Только память – рана ножевая –
В сны всё шлёт те дни и ночи лиха.

Схождение благодатного огня

Кувуклия горит, как золотая!
Сошёл огонь, сошёл огонь, сошёл огонь!
Суббота благодатная, Святая.
Гудят колокола – дилинь-дон-дон!
Дилинь-дон-дон! Огонь разносят люди
И совершают омовение огнём.
Сошёл огонь – и в этот год не будет
Конца времён!
Отсрочил Бог опять период судный.
Огонь божественный развозят по Руси,
По храмам, в кои мы приносим судьбы,
Куда приходим Господа просить,
Нет, не о хлебе, а о мирном мире,
О мире на столетья, на века.
Река огня всё шире, шире, шире…
Хвала тебе, Дарящая рука!

***
Христос воскрес. Его не узнавали,
Так, словно был чужой Он на земле.
Лишь там, где хлеб ему, жалея, дали,
Увидели, как преломляет хлеб,
И опознали Бога по движенью.
В вещах духовных ещё слепы мы:
Не ощущаем сердца притяженье,
Принять не в силах посланную мысль…

Мученичество

О, боль!.. Успокоилась рано.
Мученьям ещё не конец.
Мне корпуc «воздушных тиранов»
Готовит терновый венец.
Как жёсток тиран его главный!
Кто сможет в добре воспитать
Всю эту безумную рать?
От рук их жизнь кончу бесславно…
Причастные к гибели Цоя
Из тех же сил – сам говорил.
«Вы – звери!» - бросаю в лицо им.
«Бог, сколько великих горнил
Готовишь ещё мне на долю?
Страданье – закваска для хлеба?
Но не перекиснет ль?» Бедою
Опять опрокинулось небо.

***
Куда любовь от нас уходит?
Звереют люди, духи, бесы.
Откуда столько зла в народе?
Как при служенье чёрной мессы...
Помолодевшая преступность
Заставит всех насторожиться.
Нельзя уж жить, мысль теша тупо,
Что мимо вас пройдёт убийца.
Ходить в бронежилетах будем?
Как жить в отсутствии доверья?
Как жить, в глаза не глядя людям,
Чтобы не вызвать ярость зверя?

Чернобыльская зона

Радиация входит в кровь жителей быстро.
Люди слабнут, болеют, не в срок умирают.
В Старом Вышкове снова самоубийство.
Зона, даже и так, всё ещё забирает.
Из Чернобыльской зоны я пыль принесла
На подошвах ботинок. Неопытны были.
Зоны – чёрная быль, средоточие зла.
Снится часто, как атомной бомбой бомбили
Близкий город в России. Все язвой пошли.
Отчего снится мне, что на Русь нападают?
Поднимаю глаза – в небесах Божий Лик.
- Благодатный Отец, миру мир ниспошли!
Даже звёзды, взорвавшись, во тьме пропадают…

Тунгусская история

Огды – Бог грома и огня –
Сошёл за речкой Чамба.
Стада оленей, оленят,
Леса сгубил, пав с чаном
Кипящей огненной смолы.
Предупреждали старцы,
Чьё сердце за людей болит,
Богов остерегаться.
Ушли эвенки из тех мест,
Никто не пострадал,
Хотя лес вывален окрест:
Большой круг и гряда
Дерев, лежащих, словно спички.
Огды их повалил.
О, каково Твоё обличье,
Коснувшийся земли?!
Находят светлые осколки –
Космический металл?
У сосен строены иголки
В тех вывальных местах.
Идут мутации в деревьях.
Мысль – в поиске причин.
И лишь седой шаман в деревне
Не одобрял почин
Идти в места схожденья Бога,
Чтоб не гневить Огды,
Просил земли его не трогать,
Не пить его воды.
Тотемное лицо шамана
Венчал цветной убор.
Казалось, что он знал все тайны,
Но их не выдал взор
Цивилизации земной.
Застлал фигуру дым.
- Моё останется со мной.
Я таинник Огды.

***
Мы, воплотившись, делаем ошибки.
Мы предаёмся гордости и гневу,
Мы подменяем истинное шиком
И проклинаем за немилость Небо.
Но мы растём через страданья, муки,
Через торжественность и Свет открытья Бога,
И падают Дары в пустые руки,
Когда выводит к Истине дорога!

***
Когда Майтрейя диктовал
Для Школы «Огненные мысли»,
Мой дух во мне торжествовал:
Могла ли прежде я помыслить,
Что удостоюсь чести этой –
Стать для Учителя пером!
Жить в этой миссии планетной –
Великой тешиться Игрой.
Пишу Игра с большой, заметьте.
Игра торжественна, красива.
Есть в ней свои призы – не медью.
Есть Высший свет и Злая сила.
Игра Небес имеет смысл:
Менять тебя и окруженье.
Идёт с Небес благая мысль,
В себе имея притяженье.
Все в гравитации творим,
Все – в притяжении друг к другу.
Признаний мало говорим,
За милостью не тянем руку.
Но гравитация идей,
Что так сейчас необходима,
Всех – духов, ангелов, людей –
Всех нас сплавляет воедино!

Дух В.Г.
Золотые червонцы

Как червонцев нищему хотелось –
Приодеться, золотом зубов
Посверкать, иметь полнее тело.
Насбирать бы, как в лесу грибов!
…Поломал всю жизнь из-за червонцев.
В подпол спрятал тяжкий чугунок.
Поменял свободу на оконце
Со стальной решёткой. Как я мог?!
Эта жизнь тюремная – не каждый
Её может долго выносить.
Там меня «удар» хватил однажды,
Даже и воды не попросить.
Вылежал два года в богадельне
При медсёстрах, нянечках, врачах.
Если бы не пролежни на теле,
Может быть, подольше б не зачах.
Умер тихо, потеряв сознанье,
А очнулся – я уже другой.
Не позвали в Небо на дознанье.
Вижу мир всё тот же дорогой.
Минули десятки лет – всё здесь я.
Может, и не нужен никому.
Нории идут с Небес известья,
Ясные и моему уму.
Все её виденья и я вижу.
Перед ней я очень виноват.
Я себя порою ненавижу:
Мучил, а она мне – «друг и брат».
Я боюсь о её смерти думать.
Куда сдвинусь я, куда пойду?
Не в червонцах счастье –
в знаний сумме,
В радостной способности к труду.
Так что мне не нужно к олигарху
И лентяй не интересен мне.
…Жаль, нить жизни не обрежут Парки
Женщине измученной во сне.

Дух Л.
Свет

Я песню новую пою. Я стал иной.
Я изменился, Свет в себя впустив.
Как скверно жить, когда в груди темно,
Когда ростком Любви не прорасти!
Мне радостно, всё ярче Свет горит,
Я всех люблю, готов весь мир обнять!
Дух Ш. не смог. Он зря так говорит.
Он просто Свет не захотел принять.

Дух Л.:

- Я холоден, как льдинка,
Но здесь, в своём краю
Иду лесной тропинкой
И песенку пою.
Я трав не мну и ветку
Я не могу сломать.
Я захлебнулся ветром
И начал понимать:
Несёт меня, как шарик
Воздушный голубой,
А сверху солнце жарит,
Как пекарь огневой.
Я в ручеёк студёный
Уже хочу упасть
Иль оказаться дома,
Где мама учит прясть
Мою сестру Анюту.
Жужжит веретено.
Малец я почему-то.
Тот день давным-давно
Прошёл, но выплывает
Из золотых глубин.
Душа не забывает
И в прошлое глядит,
И видит, как Настасья
В корзинке для белья
Несёт на речку счастье.
Ей улыбаюсь я.
Хоть счастье и чужое,
Но мне так хорошо!
- Не наступи на жёлудь,
(И семечко – с душой!),
Настасьюшка, Настасья,
Моя любовь, беда,
Не сбывшееся счастье,
Студёная вода!..

Утренние вести

«Как посевная, так и дефицит.
Вся нефть – в Европу, негде взять солярки.
Дерут три шкуры, потерявши стыд!»
- Куда глядите, «нации отцы»?
Всё отобрать – пусть взвоют олигархи!

Серенький денёк

Водой небесной по стеклу
Черкнуло один раз.
Пробился луч сквозь тучи клуб,
Всё озарив, угас.
Нет настроения у неба
Мочить, светить и греть.
Желтеет куст пасхально-вербный.
Замаливает грех
Людской монашка у часовни
И нá небо глядит.
С людей хоть спрашивает совесть,
Да видно ждут беды,
Чтобы прийти в храм помолиться.
Пока не грянет гром,
Им, видно, лень перекреститься.
Гремит пустым ведром
Илья – дождя не будет нынче.
Черкнуло пару раз.
Луч лёг часовне на наличник
И через миг угас…

Фиалка

Расцвела фиалка на окне.
Розовый цветок похож на птичку –
Хвостик, крылышки. Повёрнуты ко мне
Золотые глазки. Невеличку
Тихо трону – вздрогнет и замрёт.
А за птичкой – веточка в бутонах.
Только эта птичка не поёт.
Загрустила эта птичка дома.
Вы смеётесь, но я знаю, как
Колокольчики звенели на ветру,
Как гремел гремушечкою мак,
Как с ромашки падал из-под рук
Белый говорящий лепесток,
Как дрема рассказывала сказки.
- Златоглазка, маленький цветок,
Что ты хочешь?
- Солнечныя ласки!

Весеннее

Люблю край русский, край Есенина,
Вздымание в берёзе соков,
Цветы прохладные весенние
И ветра лёт средь медных сосен,
И неба синь!
… На акварель
Прозрачных рощ ложились блики.
Остатки снега гнал апрель
С водой ручьёв. Ростов Великий,
Как встарь, у озера стоял,
И над водою звоны плыли.
Град златокупольно сиял
В ладони Матери России!

Отсей ложь!

Мне вставили в ухо связующий «тай»,
Сказали: «Отсеивай ложь!»
- Вы таинник Бога?
- У Бога нет тайн.
- А Троица?
- Вникни – поймёшь!
- Вы кто?
- Я Советник с галактики той,
Где ты рождена и живёшь.
Ты жизней планетных подводишь итог.
Совет мой – отсеивай ложь!
Вокруг тебя много Сил Света, Сил Тьмы.
Ты в том направленье идёшь,
Куда указали, позвав тебя, Мы,
Но всё же – отсеивай ложь!
«Тай» в ухе даст связь с золотым НЛО,
Даст связь с чёрной капсулой зла.
Отсеивай ложь, чтобы вкось не вело
И не приминало, как злак.
В кругах на полях – информация вам.
И если здесь есть ложь – отсей!
Хоть мы и Господние все сыновья,
Но разные, с разных систем.
И разные цели у нас на Земле.
Хоть все говорим про мораль,
Но есть те, что сами погрязли во зле.
… Ты ложь проглотила вчера.

***
Давно велели изменить состав
Питания – и я не ем мясного,
И не текут мёд-пиво по устам.
«Совсем не ешь», -
подталкивают снова.
Я пробую не есть. Дух Ш. сердит,
И у В.Г. плохое настроенье.
Он коготком царапает в груди
И говорит: «Ведь всё моё именье –
Два-три стиха да с крекерами чай,
А ты и этой малости лишаешь!»
- Мы как-то месяц голодали. Отвечай,
Чего ты так наесться поспешаешь?
- Ты голодала, чтобы я ушёл.
И это было, как противоборство.
Я не ушёл, но и не стал, как шёлк,
И моя благость…
- Видимо, притворство?
- Нет, не совсем. Не понимаю сам
Себя – я то хороший, то плохой.
- Решай, что перетянет на весах…
- Оставь! К морали я давно глухой.
Дай мне поесть!
- Но ты же голодал…
- Тогда я думал, может, ты умрёшь.
Тогда я кости у тебя глодал.
- Мне было больно, ну, а ты – хорош!
- Дай мне поесть, иначе я уйду,
Но не на улицу уйду, а к Русе!
- Что с тобой делать, злополучный дух!
И я пью чай, откусывая хрустик.

***
Я не хотела плакать. Мне сказали:
«Не береги лицо».
Я источила бледное слезами.
Изъела соль
Подглазины и просекла морщины.
И ко всему
Проросший дух тысячелетнего мужчины
Добавил мук.
Он о духовном говорит величье,
Я ж, бросив взгляд,
Уже не узнаю своё обличье.
Кто виноват?
«Не береги лицо своё и тело».
Не берегла.
А что теперь с таким ужасным делать?
Бежать прочь с глаз?
«Я скоро буду древнею старухой!» -
Исторгла стон.
Но мне шепнул незримый Ангел в ухо:
«Душа – бутон».